Психологические принципы восстановительного правосудия как
advertisement
Павлова Т.И. Психологические принципы восстановительного правосудия как основа психокоррекционной работы с несовершеннолетними, отбывающими наказание. Одной из наиболее острых социальных проблем современной России является криминализация общества с постоянным возрастанием количества подростков и молодежи, вовлеченных в этот процесс. При этом особое беспокойство вызывает тот факт, что отбывание несовершеннолетними наказания за совершенные преступления не только не является превентивной мерой для совершения последующих противоправных деяний, но, напротив, затрудняет процесс ресоциализации личности после отбывания наказания. В качестве одной из наиболее действенных мер решения данного вопроса является пересмотр парадигмы осуществления правосудия в современном обществе. В настоящее время в России, как и в большинстве стран мира, господствует так называемое карательное правосудие, основанное на концепции заслуженного наказания. В соответствии с этой концепцией основной целью отправления правосудия является применение к лицу, совершившему соответствии Особенностью преступление, со степенью данной определенных его модели вины и правосудия карательных характером является мер в содеянного. рассмотрение преступления как виновного нарушения закона, вред от совершения которого рассматривается как ущерб, причиненный государству, которое выступает не только в качестве арбитра и карающего органа, но, по сути, и в качестве жертвы. Установление виновности и определение соответствующей меры наказания осуществляется в процессе судебного разбирательства, которое носит состязательный характер и не ставит своей задачей возмещение ущерба реальной жертве преступления или минимизацию причиненного ей вреда. Таким образом, при осуществлении карательного правосудия преступление рассматривается как насилие по отношению к государству, что делает непосредственных участников криминального события (жертву и преступника) одинаково пассивными участниками уголовного процесса. Описанная ситуация приводит к тому, что уже в процессе следствия и судебного разбирательства человек, совершивший преступление, практически полностью сосредоточен на собственном положении, а не на причинах и последствиях им содеянного. При исполнении наказания, которое в большинстве случаев предусматривает лишение свободы, эта ситуация еще более усугубляется: большинство осужденных за противоправные действия рассматривают себя в качестве жертв судебной системы, поскольку они отбывают наказание, не принимая на себя ответственности за содеянное. Кроме того, пребывание в местах лишения свободы неизбежно создает проблемы адаптации к некриминальной среде после освобождения, способствует ослаблению социальных связей и т.д. Что касается жертв преступлений, то при осуществлении карательного правосудия они не только не получают возмещения причиненного им ущерба, но и остаются в очень уязвимом положении, поскольку преступление рассматривается как их личная беда, а не как проблема жизнедеятельности сообщества в целом. В качестве альтернативы парадигме карательного правосудия выступает правосудие восстановительное, которое рассматривает преступление как «насилие по отношению к конкретным людям и отношениям» [1] восстановительного внутри человеческого правосудия является сообщества. возмещение Целью ущерба, причиненного жертве преступления, в той мере, в какой это возможно, и восстановление Естественно, разрушенных последнее отношений возможно только доверия в в случае сообществе. осознания преступником своей вины и ответственности за содеянное, что приводит к пониманию необходимости возмещения ущерба и минимизации причиненного вреда, что, в свою очередь, возможно только при условии примирения сторон. Очень важным моментом отправления восстановительного правосудия является участие в нем наиболее заинтересованных членов сообщества, которые не являются участниками преступления. Таким образом, восстановительное правосудие предполагает не только сознательное отношение к происшедшему со стороны всех заинтересованных сторон, но и их активное участие в исправлении последствий преступного деяния. На сегодняшний день восстановительное правосудие уже внедрено в правоприменительную практику таких стран, как США, Канада, Новая Зеландия и некоторые страны Европы. В наибольшей степени восстановительное правосудие нашло свое отражение в деятельности ювенальной юстиции, правосудия по делам несовершеннолетних, которое представляет собой особый вид судопроизводства и социальной практики, отделенный от общей системы уголовного правосудия. В качестве основных методов отправления восстановительного правосудия выступают посредничество между потерпевшим и правонарушителем, проведение семейных и общественных собраний и организация «групп наказания и примирения». В России восстановительное правосудие находится пока в самом начале своего развития, однако его парадигма постепенно проникает в сознание россиян, прежде всего, в сознание людей, которые по роду своей деятельности связаны с реабилитацией (восстановлением) несовершеннолетних преступников. Это обусловлено, в том числе, и тем, что за последние 10 – 15 лет образ несовершеннолетнего правонарушителя во многом преобразовался в образ «ребенка в опасности». Продолжающийся процесс роста подростковой и детской преступности свидетельствует о наличии таких проблем в развитии российского социума, которые, проецируясь на жизнедеятельность конкретных социальных групп и семей, создают условия и порождают причины противоправных деяний со стороны одной из наиболее уязвимых частей общества. Многочисленные медикопсихологические и правонарушителей социальные исследования свидетельствуют о том, несовершеннолетних что подавляющее их большинство являются жертвами жестокого обращения со стороны взрослых. Е.И. Цымбал предлагает следующую классификацию форм жестокого обращения: физическое насилие (вред причиняется жизни или (вред причиняется жизни или физическому здоровью); психическое насилие психическому здоровью); сексуальное насилие (нарушается психосексуальное развитие); пренебрежение основными нуждами (нарушается подростковая преступность психофизическое развитие) [2]. Таким образом, детская и рассматривается и как последствие нарушения развития личности ребенка в результате жестокого обращения со стороны взрослых. Правомерность подобного отношения не вызывает сомнений, однако, подобный подход привел к формированию одностороннего отношения к несовершеннолетнему преступнику, который иногда рассматривается исключительно как жертва преступления со стороны ответственных за него взрослых, поэтому сам не должен нести ответственности за совершенные им самим преступные деяния. В этом случае наказание может быть заменено комплексом реабилитационных мер, призванных минимизировать отклонения в психическом и физическом развитии несовершеннолетнего, что, соответственно, должно исключить или, по крайней мере, значительно снизить риск совершения последним последующих правонарушений. Однако, подобная правоприменительная практика в США, реализуемая ювенальными судами в рамках парадигмы «индивидуализации обращения с правонарушителем» [3], за более чем 100 лет существования ювенальной юстиции в этой стране не привела к ожидаемому результату. Решение указанной проблемы может быть найдено на пути изменения не только способа реагирования на преступления несовершеннолетних, но восприятия самих несовершеннолетних и совершаемых ими правонарушений. Это может быть достигнуто за счет формирования восприятия детей и несовершеннолетних в качестве субъектов (а не объектов, как это принято сейчас) правоприменительной деятельности. Один из важнейших шагов по формированию подобного восприятия был сделан с принятием Концепции ООН о правах ребенка, которая вступила в силу 2 сентября 1990 года. Эта Концепция устанавливает права ребенка и указывает на необходимость их соблюдения и защиты. Однако реализация данной концепции обеспечивает только одну сторону формирования образа несовершеннолетнего субъекта правоприменительной деятельности. Целостность указанного восприятия может быть достигнута за счет осознания необходимости формирования у несовершеннолетних осознаваемой ответственности за собственные поступки и добровольного намерения принимать участие в минимизации их отрицательных последствий. В этом случае несовершеннолетний рассматривается как «субъект, от действий которого зависит нормализация самочувствия жертвы, возмещение ущерба и, в конечном счете, отношения с обществом»[4]. Именно такой подход, в сочетании с необходимыми реабилитационными мерами, предполагает парадигма восстановительного правосудия. Это нашло свое выражение в принципах модели восстановительной ювенальной юстиции, первые шаги по внедрению которой в России уже сделаны: принцип достижения благополучия ребенка (несовершеннолетнего); принцип охранительной направленности: ориентация, в первую очередь, на защиту прав ребенка; принцип индивидуального обращения; принцип ювенальных социальной судов с насыщенности: различными взаимодействие государственными и общественными организациями, деятельность которых направлена на социальную защиту и реабилитацию несовершеннолетних; принцип ответственности: отношение к несовершеннолетнему как к активному субъекту правового и социального поля.[5] Использование указанного подхода при работе с несовершеннолетними правонарушителями, отбывающими наказание в виде лишения свободы, привело к созданию следующей схемы психокоррекционной работы: установление возможных психологических и социальных причин совершения преступления; интеграция преступного деяния и его последствий в сознание несовершеннолетнего; работа над формированием чувства ответственности за содеянное и осознанием необходимости и возможности исправления (минимизации) последствий; работа над устранением (минимизацией) психологических причин совершения преступления и формированием социально приемлемой стратегии личностного развития. Установление основных социальных причин совершения преступления, в качестве которых, как было сказано выше, часто выступают проявления различных форм жестокого обращения с ребенком (несовершеннолетним) со стороны взрослых, как правило, происходит уже в процессе следствия и судебного разбирательства. Во время пребывания несовершеннолетнего в воспитательной колонии эта картина должна быть уточнена и дополнена психологическими причинами совершения преступления. В качестве последних можно назвать следующие: сознательные антисоциальные установки личности; бессознательные или частично осознаваемые антисоциальные наклонности личности; неравновесное психологическое состояние личности; наличие акцентуированных криминально значимых свойств личности. Констатация наличия одной или нескольких из указанных причин может быть предложена на основании результатов углубленного психодиагностического обследования воспитанников и динамического наблюдения за их поведением и общением с другими воспитанниками и персоналом. Диагностическая и аналитическая деятельность психолога в обязательном порядке должна быть дополнена консультативной и коррекционной работой, направленной на снятие пенитенциарного стресса, адаптацию воспитанника к условиям отбывания наказания и гармонизацию его психологического состояния, естественно, настолько, насколько это возможно в условиях лишения свободы. Только когда психолог действительно убежден, что воспитанник находится в достаточно равновесном и адаптированном состоянии, он может приступать к интеграции преступного деяния и его последствий в сознание воспитанника. Очень часто само преступное деяние в процессе следствия, судебного вытесняется разбирательства из сознания и дальнейшего совершившего его отбывания наказания несовершеннолетнего, поскольку он озабочен, причем небезосновательно, проблемами и трудностями его собственного существования. Соответственно вытесняется, или вообще не формируется, осознание связи своего нынешнего положения и совершенного преступления, состояние и положение жертвы, как правило, также не принимается во внимание. Это приводит к формированию у подростка односторонней картины мира, в которой жертвой совершенного им преступного деяния является, прежде всего, а иногда и исключительно, он сам. Следовательно, перед психологом, работающим с воспитанником, стоит задача интеграции преступного деяния и всех его последствий, включая последствия для жертвы и ближайшего социального окружения жертвы и преступника, в сознание воспитанника. Для этого могут быть использованы различные методы индивидуальной и групповой работы, включая специализированный когнитивно-поведенческий тренинг. Наибольшие трудности на этом этапе вызывает работа с образом жертвы, поскольку она может и должна привести к формированию и осознанию чувства вины, иногда это возможно только через «переживание» причиненного страдания в процессе групповой работы с использованием таких методов как психодрама и символ-драма. При этом очень важно не допустить зацикливания на чувстве вины, необходимо через осознание виновности содеянного выйти на формирование чувства ответственности. Последнее возможно только в случае действительного уважения к воспитаннику со стороны психолога и создания атмосферы взаимоуважения в группе, поскольку чувство ответственности является обратной стороной чувства собственного достоинства, которое в подростковом возрасте еще не может быть сформировано из внутренних сил самой личности, и воспринимается в основном как отражение отношения референтной группы. Формирование чувства ответственности является очень сложной задачей даже в случае достаточно «успешных» подростков и молодых людей, при работе с воспитанниками, многие из которых просто не имеют понятия о чувстве собственного достоинства или же пытались, а иногда и пытаются, укрепить его за счет унижения более слабого, эта задача многократно усложняется. Тем не менее, опыт работы пенитенциарных психологов свидетельствует о том, что эта задача выполнима. Формированию чувства ответственности способствует осознанием воспитанником того факта, что некоторые последствия совершенного им преступления могут быть исправлены или хотя бы сглажены, причем им самим или с его непосредственным участием. Это приводит к действительному переживанию чувства собственной значимости, а, значит, и чувства собственного достоинства. На данном этапе реализации коррекционной программы сформировавшиеся элементы чувства ответственности должны быть соединены с образом реального преступления и реальной жертвы. Это позволит осуществить переход от ответственности как осознаваемого чувства, к ответственности «как механизму саморегуляции поведения»[5]. Этому способствует использование разрешения конфликтных медиации, которая ситуаций широко как метод используется в восстановительном правосудии, прежде всего, при проведении процедуры примирения. Однако в условиях воспитательной колонии примирительная встреча с потерпевшим не всегда возможна и даже не всегда желательна, тем не менее, «восстановительный» потенциал процесса медиации может быть использован при работе с образом жертвы и семьей подростка. Последнее очень важно для формирования социально приемлемой стратегии личностного развития. Правоприменительная практика показывает, что чаще всего в поле зрения правоохранительных органов попадают именно дети и подростки из так называемых «неблагополучных» семей, поскольку у них не сформированы элементарные социальные навыки и ориентиры, например, уважение чужой собственности, а иногда даже и понимание ценности человеческой жизни. Не удивительно, что в этом случае у подростков отсутствует и осознание собственных жизненных перспектив, и представление о необходимости и возможности планирования собственной жизни. При работе с такими воспитанниками задачей психолога является оказание помощи в выделении подростком из его ближайшего окружения тех людей, которые могут поддержать его не только на этапе формирования жизненной стратегии, но и на начальном этапе ее реализации, включая возмещение ущерба (минимизацию причиненного вреда) по отношению к жертве. Что касается подростков из вполне благополучных семей, то во многих случаях совершение ими преступления приводит к отдалению их от семьи, к потере доверия и разрушению внутрисемейных отношений. В этом случае процедура медиации должна способствовать восстановлению семьи и ее сплочению на основе объединения усилий по возвращению воспитанника в некриминальную социальную среду, формированию и реализации стратегии его социально приемлемого поведения, включая возмещение причиненного им ущерба и вреда. Очень важным условием действительного восстановления личности воспитанника является формирование (или восстановление) у него навыков некриминального общения со сверстниками. В условиях режимного учреждения это возможно за счет участия в жизни колонии различных общественных организаций, в том числе и молодежных, с которыми воспитанник мог бы продолжать взаимодействие и после освобождения. Это также позволит реализовать такой принцип восстановительного правосудия как социальная насыщенность. Представленная модель психокоррекционной роботы с несовершеннолетними осужденными была реализована в Азовской воспитательной колонии ГУФСИН России по Ростовской области. Ее комплексный характер, а также включенность в деятельность ювенального правосудия, элементы которого реализуются в регионе, в совокупности с полученными результатами позволяют говорить о ее эффективности как одного из методов реализации принципов восстановительного правосудия. Список использованных источников и литературы. 1. Зер Х. Восстановительное правосудие: новый взгляд на преступление и наказание. М., 2002. 2. Цымбал Е.И. Жестокое обращение с детьми: причины, проявления и последствия. М., 2007. 3. Бэйзмор Г. Три парадигмы ювенальной юстиции // Правосудие по делам несовершеннолетних. Перспективы развития. Вып. 1. М. 1999. 4. Максудов Р. Флямер М. Программы восстановительного правосудия и социальная работа: возможности взаимодействия в ювенальной юстиции // Вестник восстановительной юстиции. 2000. №1. 5. Карнозова Л. К модели восстановительной ювенальной юстиции // Неволя. 2005. №4.
