ЮЖНО-КАЗАХСТАНСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

ЮЖНО-КАЗАХСТАНСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
ЧТО МЕШАЕТ ПРАВОСУДИЮ
Жарылкасын ДОСТАЕВ,
председатель суда N 3 г.Шымкента
очется
поднять
не
Х
которые
вопросы,
имеющие,
на
наш
взгляд, принципиальное значение в отправлении правосудия.
Взять, к примеру, статью 259, ч 1 Уголовного кодекса,
предусматривающую уголовную ответственность за хранение наркотических
средств с санкцией лишения свободы до трех лет. По этой статье уголовного
закона к ответственности в основном привлекаются молодые люди, к своим
20 годам жизни успевшие уже заработать судимость. Определенная часть
осужденных по этой статье, по сути, больные, потерянные для общества
люди. Кому нужна такая имитация борьбы с наркоманией? Разве что для
“галочки” правоохранительным органам, призванным бороться с
наркопреступлениями. Согласитесь, такая “борьба” равносильна битве с
ветряной мельницей. Суды, заваленные делами этой категории, невольно
втянуты в бессмысленную “битву” и своими решениями невольно
увеличивают статистику судимости.
Судебная расправа, по-другому это не назовешь, над субъектами данного
вида преступления не прибавит авторитета суду, не укрепит судебную власть.
Возникает вопрос: как быть? Единственно правильным решением считаю
декриминализировать часть 1 статьи 259 УК РК. Такое решение вполне
отвечает гуманизации уголовной политики, проводимой в Казахстане и
рекомендации Президента на этот счет. Кроме того, прекратит недобрую
людскую молву, что полиция фальсифицируют дела, связанные с хранением
наркотических средств, для расправы с неугодными им лицами.
Злом, принижающим роль и авторитет судебной власти, является слабый
следственный аппарат районного уровня, с “творчеством” которого
ежедневно соприкасаются судьи первой инстанции. Для такого следствия
поистине не писан уголовно-процессуальный закон. Мало того, что
следователи не могут изложить и построить логическое звено совершенного
преступления, они игнорируют процессуальные законы, участвуют в
оперативно-розыскных мероприятиях, сами становятся свидетелями, а затем
уже в качестве следователя работают в раскрытии преступления, даже не
обеспечивая задержанным их конституционные права на защиту.
Типичный пример: в материалах дела фиксируется допуск защитника на
всех стадиях следствия, но подсудимый в суде заявляет, что впервые видит
защитника. Формально прав следователь, а в действительности прав
подсудимый. Истина устанавливается не процессуально, а путем признания
адвокатом правоты подсудимого в частной беседе. Кому нужна такая
“законность”? Следователь в очередной раз уверует в возможность
нарушения закона, а адвокат, идя у него на поводу, малодушничает,
поступается принципами законности, признавая правоту подсудимого в
частной беседе с судьей и, тем самым, показывая, чего он стоит. Из-за
некомпетентности следователя, неоплаченности труда адвоката нарушается
закон, подрывается авторитет судебной власти. Как изжить порочную
практику?
Разрешения вопроса видится в работе с кадровым составом следователей.
Мы все знаем, через какое “сито” проходят кандидаты в судьи и по общему
признанию это оправдывает цель. Может быть, этот опыт стоит
позаимствовать для улучшения качественного состава следователей. Не
обязательно иметь квалификационную коллегию наподобие судейских, а
можно что-то похожее создать на уровне области и обязательно включить в
их состав судей. А чтобы повысить ответственность защиты и стимулировать
ее глубоко уважительное отношение к требованиям закона, видимо, надо
создать институт государственных адвокатов с гарантированной оплатой.
Другой проблемой, требующей своего решения, является законодательно закрепленная
практикавозвращенияделнадополнительноерасследование.
Такая практика расхолаживает следователей, не заинтересовывает их в
качественном расследовании дел, оставляет лазейку для прикрытия
непрофессионализма, уводит их от ответственности. При существующем
положении судьи как бы находятся на поводу органов предварительного
следствия. Возвращая дела на доследование, суды невольно становятся в ряд
с правоохранительными органами, указывая им пути восполнения пробелов в
части собирания доказательств, отсутствие которых не позволяет вынести
обвинительный приговор. Спрашивается, кто или что мешает органам
следствия полноценно, не нарушая требования процессуального закона,
собрать доказательства с первого, так сказать, “захода”, не вовлекая в это
суды? Большинство судей считают анахронизмом институт возвращения дел
на доследование. Он не отвечает велению времени и чужд веяниям судебноправовой реформы. Настало время, когда суды должны давать правовую
оценку по делам, поступившим в их производство, исходя лишь из
собранных конкретных процессуальных документов, их соответствия закону
и в зависимости от установленного осудить либо оправдать подсудимого. Для
этого необходимо исключить из уголовного процессуального закона статьи
института возвращения дел на дополнительное расследования. Уверен, такое
решение резко повысит ответственность лиц, отвечающих за
предварительное следствие, повысит спрос на следователей-профессионалов.
Принципиально важным в укреплении судебной власти является
новшество, введенное в уголовно-процессуальное законодательство. Я имею
в ввиду статью 116 УПК, прямо вытекающей из смысла статьи 77, п.п 9. 3
Конституции. В ней черным по белому написано, что любые доказательства,
добытые в ходе предварительного следствия с нарушениями требований
процессуального кодекса, не могут быть положены в основу обвинительного
приговора, и суды должны признавать их, не имеющими доказательственной
силы.
Все верно, суды законодательно вооружены действенным рычагом и им
остается лишь устанавливать - нарушен ли закон при сборе доказательств на
следствии или нет и в случае нарушения принимать решения вплоть до
оправдания подсудимого. К сожалению, на сегодня это лишь теория,
обогнавшая практику.
Будет честнее признаться, что мы все еще боимся оправдательных
приговоров, страхуемся, “как бы чего не вышло” и в особенности по
делам, имеющим общественный резонанс. Преодоление этого
возможно только при принципиальном подходе к требованию закона
и поддержке со стороны вышестоящих судов. Только путем
совместного нарабатывания правоприменительной практики мы
создадим тот суд, который вырисовывается как итог судебной
реформы, и повысим профессионализм следователей. Сказанное,
образно говоря, является составляющим фундамента, на котором
должен стоять демократический суд. Преодоление отмеченных
недостатков будет способствовать устранению пустотелости
фундамента правосудия, торжеству Конституции, защищающей
права граждан на свободу.