ПРАВИТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
advertisement
ПРАВИТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ «ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ» Факультет права Кафедра международного частного права ДИПЛОМНАЯ РАБОТА на тему «Ограничение прав интеллектуальной собственности в публичных интересах в международном частном праве» Студент группы № 5МЧП Прошко Павел Вячеславович Научный руководитель: Ерпылева Наталия Юрьевна Доктор юридических наук, профессор Дата регистрации: ____________________________ Дата защиты:_________________________________ Оценка: _____________________________________ Москва, 2013 Содержание Введение 3 Глава 1. Ограничение прав интеллектуальной собственности в публичных интересах в национальном законодательстве §_1.-Понятие публичного интереса законодательстве 6 в национальном 6 §_2.-Публичный интерес в праве интеллектуальной собственности: национальное регулирование 10 Глава 2. Ограничение прав интеллектуальной собственности в публичных интересах в международных договорах 27 §_1.-Публичный интерес в праве интеллектуальной собственности: международное регулирование 27 §_2.-Публичный интерес в праве интеллектуальной собственности: Соглашение ТРИПС 35 Глава 3. Ограничение прав интеллектуальной собственности в публичных интересах в судебно-арбитражной практике 43 Заключение 54 Библиография 56 2 Whenever there is a conflict between human rights and property rights, the former must prevail. Abraham Lincoln Введение Юридическая, философская и экономическая аргументация защиты произведений современных авторов, изобретателей и продюсеров берет начало еще в Древнем Риме. Со временем в систему интеллектуальной собственности были включены такие термины, как «поощрение», «вознаграждение», «естественные права», «публичный интерес», «общественные блага», «пиратство» и др. В то время как суждения критиков относительно места и роли интеллектуальной собственности различаются в зависимости от эпохи, а также от принадлежности самого критика к создателям, инвесторам или пользователям, некоторые позиции остаются практически непоколебимыми. Одной из таких позиций является предоставление охраны объектам интеллектуальной собственности. В течение длительного периода времени такая защита носила практически абсолютный характер, а интересы иных субъектов не учитывались. Однако в последнее время все чаще говорят о необходимости введения институтов, которые могли бы быть использованы на стороне общества при столкновении последнего с интересами правообладателей. Примером данного института является публичный интерес, который позволяет наиболее полно отразить интересы широкого круга субъектов в совершенно разных сферах жизни. Если говорить о праве интеллектуальной собственности, то возможность его ограничения в публичных интересах является весьма дискуссионной темой. До сих пор не 3 представляется возможным достигнуть консенсуса по вопросу баланса интересов даже на национальном уровне, не говоря уже о международном. Актуальной рассматриваемую тему делает интенсивная интеграция многих стран, в том числе и России, в систему международных отношений, которая требует определенной унификации по ряду наиболее важных вопросов. Одним из таких вопросов можно с уверенностью назвать право интеллектуальной собственности, поскольку на сегодняшний день именно оно является, пожалуй, наиболее быстро развивающейся отраслью права как на национальном, так и на межгосударственном уровне. Данная работа находится на стыке частного и публичного права, рассматривая вопросы гражданского, международного частного и международного публичного права. При этом уделяется большее внимание частному праву. Целью данной работы является раскрытие места публичного интереса в регулировании прав интеллектуальной собственности с позиций национального законодательства и международных договоров. В процессе исследования будут рассмотрены следующие основные моменты: значение термина интеллектуальной категории к «публичный собственности, различным интерес» в возможность видам прав, контексте права применения данной международно-правовое регулирование, в том числе и в системе Марракешского соглашения 1994 г. по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности1 (далее – Соглашение ТРИПС) и Всемирной торговой организации (далее – ВТО), а также ряд судебных решений. Стоит отметить, что по рассматриваемой тематике русскоязычной литературы 1 практически не встречается, а непосредственно по International Investment Instruments: A Compendium. Volume I. New York and Geneva: United Nations, 1996. Соглашение вступило в силу 01 января 1995 г. Соглашение вступило в силу для России 22 августа 2012 г. 4 международно-правовому регулированию она и вовсе отсутствует. Именно поэтому основными источниками для написания данной работы являются статьи и книги иностранных авторов. Что касается судебной практики, которой посвящен один из разделов, то необходимо также отметить отсутствие сколько-нибудь интересных решений по данному вопросу в российских судах. Более того, большинство проанализированных дел так или иначе связаны с судами США, поскольку именно в этой стране могут быть найдены прецеденты, которые с разных сторон освещают те или иные затрагиваемые проблемы. 5 Глава 1. Ограничение прав интеллектуальной собственности в публичных интересах в национальном законодательстве § 1. Понятие публичного интереса в национальном законодательстве В первую очередь необходимо определить, что в данной работе будет подразумеваться под публичным интересом. В России понятия публичного, государственного и общественного интереса зачастую употребляются как тождественные, однако некоторые исследователи находят между ними различия2. Так, в отношениях, связанных с правом интеллектуальной собственности, термин «публичный», с одной стороны, означает открытость или гласность (например, публичное исполнение), но в то же время он проявляется и в отношениях, связанных непосредственно с деятельностью государства (например, публичные отношения). Отмечается, однако, что государственные интересы в праве интеллектуальной собственности выделяются как самостоятельные в тех случаях, когда государство «выступает в качестве обладателя исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности, например, при создании произведений по государственному контракту» 3. Все остальные интересы, присущие государству, в том числе и интерес в создании новых объектов интеллектуальной собственности, следует отнести к понятию публичные интересы. Таким образом, можно сделать вывод, что публичные и государственные интересы фактически совпадают по своему значению. В то же время отмечается, что общественный интерес имеет особый смысл. Г.А. Свердлык утверждает, что реализация общественного интереса Ситдикова Р.И. Частный, публичный и общественный интерес в авторском праве // Гражданское право. 2012. № 2. С. 18. 3 Тюрина Н.Е. Международная торговля как фактор развития международного публичного права. Казань: Центр инновационных технологий, 2009. С. 101. 6 2 «предполагает наиболее полное удовлетворение общественных потребностей и обеспечение всестороннего развития всех членов общества»4. Тем не менее, безусловно, будет довольно сложно четко отграничить понятие «общественный» и «публичный», поскольку «с одной стороны, трудно охватить все стороны жизни, имеющие публичное значение, с другой стороны, динамика общественного развития, изменение материальных условий жизни позволяют говорить о «публичном» как о постоянно эволюционирующей категории»5. Стоит отдельно отметить, что по какой-то причине ни в одной из указанных выше работ авторы не обращаются к положениям ст. 152.1 Гражданского Кодекса Российской Федерации6 (далее – ГК РФ). Так, в указанной статье о разрешении на использование изображений гражданина закрепляется, что согласие не требуется в случаях, когда, помимо прочего, использование изображения осуществляется в «государственных, общественных или иных публичных интересах». При этом не раскрывается, что понимается под любым из видов интересов. Грамматический анализ позволяет сделать вывод, что все указанные интересы составляют единый род – публичные интересы. Отмечается, однако, что указанное понятие является оценочным и обычно определяется через противопоставление интересам частным7. Таким образом, можно сделать вывод, что ГК РФ в отношении прав интеллектуальной собственности придерживается следующей трактовки Свердлык Г.А. Гражданско-правовые способы сочетания общественных, коллективных и личных интересов. Свердловск, 1983. С. 16. 5 Горшунов Д.Н. Интерес в частном праве: вопросы теории: Монография. Казань, 2005. С. 93. 6 Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. (ред. от 11 февраля 2013 г.) // СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18 декабря 2006 г. (ред. от ред. от 08 декабря 2011 г.) // СЗ РФ. 2006. № 52. Ст. 5496. 7 Сергеев А.П. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая: Учебно-практический комментарий (постатейный). М., 2010. С. 315. 7 4 терминов: понятия общественный и государственный интерес составляют две части одного общего интереса – публичного (англ. – public interest). Под термином «public interest» понимается польза обществу в целом, которая противопоставляется личностным интересом отдельных индивидов, групп или компаний и в которой обычно заинтересована как общественность, так и государство. Кроме того, данный термин зачастую применяется к делам, касающимся исключительно государственных интересов, например, к государственной тайне8. При этом можно полагать, что наиболее адекватным и полным переводом будет как раз «публичный интерес», поскольку в англоязычной литературе отдельно употребляются термины «social interest», который, в свою очередь, следует переводить как «общественный интерес», а также «state interest» - «государственный интерес». Если сравнивать употребление данных терминов, например, в названиях книг и работ, то можно сделать вывод, что понятие «public interest» употребляется гораздо чаще, поскольку зачастую является промежуточным между «state interest» и «social interest», позволяя охватить сразу обе эти сферы. Таким образом, исходя из сказанного выше, можно сделать вывод, что применительно к правам интеллектуальной собственности категории «государственный интерес», «публичный интерес» и «общественный интерес», а также их англоязычные аналоги, не являясь полностью тождественными, находятся в непосредственной смысловой близости. В соответствии с приведенными выше доводами представляется целесообразным в данной работе использовать термин «публичный интерес». В сфере интеллектуальной собственности он употребляется скорее не в субъективном смысле, а подразумевает общий характер совокупности 8 См.: URL: http://www.law.harvard.edu (дата обращения: 15 марта 2013 г.). 8 позитивных общественных интересов9. Такая точка зрения подтверждается законодательством ряда стран, в том числе и России, однако термин «общественный интерес», например, в ГК РФ используется гораздо чаще. Так, в ч. 4 ст. 1349 ГК РФ не могут быть объектами патентных прав технические решения, противоречащие общественным интересам, принципам гуманности и морали. Не должны противоречить принципам гуманности и морали и наименование селекционного достижения (п. 2 ст. 1419 ГК РФ), фирменное наименование (п. 6 ст. 1252 ГК РФ), обозначения, регистрируемые в качестве товарных знаков (п. 3 ст. 1483 ГК РФ). При этом понятие «общественный интерес» не раскрывается, а остается на усмотрение правоприменительных органов. Если рассматривать общемировую практику, то в сфере интеллектуальной собственности понятие «публичный интерес» обычно включает следующие явления: Поощрение инноваций; Здравоохранение и доступ к лекарственным препаратам; Питание и продовольственная безопасность; Обмен технологиями; Антимонопольное законодательство; Права человека; Борьба с нищетой; Охрана окружающей среды; Образование и т.д.10 Таким образом, публичный интерес в той или иной мере может относиться практически к любому из проявлений интеллектуальной собственности. Однако необходимо отметить, что в отличие от права Ситдикова Р.И. Указ. соч. С. 18. Dharos P. Negotiating Intellectual Property Rights: Between Coercion and Dialogue // International Intellectual Property Law & Policy. 2002. Vol. 7. P. 163. 9 9 10 интеллектуальной собственности, для которого в целом характерно перечисление (например, охраняемых объектов, их признаков и т.п.), признаки и проявления публичного интереса в нормативно-правовых актах обычно не определяются вообще либо же описываются в наиболее общем виде. Делается это специально, поскольку право интеллектуальной собственности развивается крайне быстро, а законодательное регулирование зачастую отстает от фактического прогресса. Если какоелибо полномочие правообладателя не закреплено в законе, то это будет ущемлять права одного человека, а отсутствие положений относительно публичного интереса может крайне негативно отразиться на жизнедеятельности и развитии миллионов. § 2. Публичный интерес в праве интеллектуальной собственности: национальное регулирование Как можно увидеть, сферы употребления публичного интереса весьма разнообразны, однако наиболее часто он упоминается в законодательстве различных стран применительно к следующим двум аспектам: Патенты; Объекты авторского права и смежных прав11. Стоит отметить, что термин «публичный интерес» относится и к иным областям интеллектуальной собственности: товарным знакам, фирменным наименованиям и пр., как это уже было указано выше на примере России, однако эти области являются не столь интересными для целей данной работы. В них публичный интерес обычно выступает лишь в качестве сдерживающего фактора, например, для заявителей при Ситдикова Р.И. Общественный интерес в авторском праве // Современное право. 2012. № 5. С. 106. 10 11 регистрации. Более того, в данных областях нельзя выделить какую-то закономерность, т.к. практика разнится от страны к стране, в каждом конкретном случае зависит от множества условий и, в целом, носит весьма субъективный характер. Если говорить о патентном праве, то зачастую законы разных стран, содержащие положения о публичном интересе в данной области, крайне похожи друг на друга. В качестве типичного примера можно привести Закон о патентах Японии12 (далее – Закон о патентах). Так, данный закон в отношении принудительного лицензирования, которое является наиболее ярким примером проявления публичного интереса, закрепляет следующие положения. Во-первых, переговоры о возможности такого лицензирования с правообладателем должны быть осуществимыми. Если такие переговоры не завершатся успехом или вообще невозможны (например, патентообладатель уклоняется от ведения переговоров), заявитель может потребовать непосредственно от Министра экономики, торговли и промышленности (в случае наличия публичного интереса в патентуемом объекте) или от Генерального директора патентного офиса (во всех остальных случаях) разрешить вопрос о выдаче неэксклюзивной лицензии13. Она должна выдаваться в следующих случаях: 1) Запатентованное изобретение не эксплуатируется надлежащим образом в Японии более чем три года без уважительной причины. Данное условие не применяется для тех случаев, когда еще не прошло четырех лет со дня подачи заявления на патент (ст. 83 Закона о патентах); 12 Patent Act of Japan (Act No. 121 of 13 April 1959, as last amended by Act No. 16 of April 18, 2008) // URL: http://www.cas.go.jp/jp/seisaku/hourei/data/PA.pdf (дата обращения: 16 марта 2013 г.). 13 Wakui M. Intellectual Property Rights and Antimonopoly Act // URL: http://www.jftc.go.jp/eacpf/05/jicatext2/0907Ant.pdf (дата обращения: 15 марта 2013 г.). 11 2) В случае если владелец патента или эксклюзивной лицензии для их использования эксплуатирует другое запатентованное изобретение, зарегистрированную полезную модель или зарегистрированный образец промышленного дизайна иного правообладателя, заявленные или зарегистрированные до дня подачи заявления на патент (ст. 92 Закона о патентах); и 3) Эксплуатация данного изобретения крайне востребована в целях удовлетворения публичных интересов (ст. 93 Закона о патентах). При этом согласно ст. 93.1 Закона о патентах под публичным интересом в самом общем смысле понимаются такие случаи, при которых: Изобретение является необходимым для обеспечения безопасности жизни и имущества граждан Японии или непосредственно связано с жизнью людей (например, используется для строительства общественных знаний и сооружений и т.п.); Запатентованное изобретение препятствует устойчивому развитию области, в которой было создано данное изобретение, и тем самым оказывает существенные негативные эффекты на жизнь людей. Большинство стран придерживается такой же или сходной модели ограничения прав обладателей патентов лишь в той мере, в которой это необходимо для предотвращения несоразмерно большего вреда для общества или страны по сравнению с защитой частной собственности одного субъекта14. Представляется ограничения, с деятельности. Можно необходимым которыми упомянуть сталкиваются обратиться к определенные исследователи исследованию в своей Американской ассоциации для продвижения науки (AAAS – American Association for the 14 Pillai K.U. The role of Patent Law in Public Interest. // URL: http://www.altacit.com/pdf/theroleofpatentlawin_%20publicinterest.pdf (дата обращения: 16 марта 2013 г.). 12 Advancement of Science) (далее – ААПН) относительно ограничений, которые накладываются на ученых в четырех развитых странах: США, Великобритания, Япония и ФРГ15. Несмотря на то, что данный доклад был сделан в 2006 г., определенные выводы будут полезны и сегодня. Так, например, в результате сравнения законодательства США и Японии делается вывод, что многие ученые сталкиваются с проблемами доступа к информации, а также ее последующем распространении без нарушения чьих бы то ни было прав. И хотя отмечается, что за последние годы ситуация изменяется к лучшему, авторы делают вывод, что право интеллектуальной собственности, используемое без изъятий, делает дальнейшую исследовательскую деятельность крайне затруднительной. В данном контексте можно вспомнить о предпосылках для принятия Парижской конвенции 1883 г. по охране промышленной собственности16 (далее – Парижская конвенция). В качестве причин выступили желание избежать отсутствия защиты патентов в других государствах, а также стремление к унификации патентных законов17. Интересно, что при принятии Парижской конвенции говорилось о публичных интересах, в то время как защитить пытались в первую очередь интересы государственные. Стоит отметить, что нельзя говорить о скольнибудь длительной практике применения института (здесь имеется в виду не декларативная, а именно непосредственно правоприменительная практика), поскольку обычно дела в отношении ограничения прав патентообладателей в публичных интересах не столь распространены. Это См.: доклад ААПН «International Intellectual Property Experiences: A Report of Four Countries» // URL: http://sippi.aaas.org/Pubs/SIPPI_Four_Country_Report.pdf (дата обращения: 06 марта 2013 г.). 16 Публикация № 201(R), Женева: Всемирная организация интеллектуальной собственности, 1990. Конвенция вступила в силу 07.07.1884. Конвенция вступила в силу для СССР 01.07.1965. 17 Reiss S.M. Commentary on the Paris Convention for the protection of Industrial property // URL: http://www.lex-ip.com/Paris.pdf (дата обращения: 11 марта 2013 г.). 13 15 может объясняться тем, что данные процессы должны проводиться в отношении довольно важных патентов, а также из-за относительно сложной процедуры доказывания. Все перечисленные выше меры можно отнести скорее к экстраординарным по отношению к патентной защите, однако в рамках данной работы необходимо упомянуть принцип срочности, который является непосредственным проявлением публичных интересов и применяется к любым патентам. Важнейшей особенностью всякого исключительного права, несмотря на его абсолютный характер, является ограниченность его действия сроком, установленным в законе. Так, А.П. Сергеев отмечает, что сроки действия исключительного права являются компромиссом между интересами патентообладателя и интересами общества, обусловлены соблюдением разумного баланса интересов18. Если сроки действия исключительного авторского права за всю свою историю увеличились многократно, то в патентном праве крайне незначительно и остаются весьма краткими. Интересное обоснование этому можно найти у А.А. Пиленко: «патентная защита должна быть тем короче, чем быстрее бьется пульс промышленной жизни данной страны»19. Например, в 1994 г. были внесены изменения в главу 35 «Патенты» Свода законов США (United States Code, U.S.C.), которые были вызваны присоединением США к ВТО и Соглашению ТРИПС. В числе изменений, затронувших патентное законодательство США, следует назвать установление иного, чем был ранее, срока действия патента (20 лет с даты подачи заявки)20. Похожие сроки действуют во всех странах мира, в том Сергеев А.П. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации: Учебник. М., 2007. С. 25-26. 19 Пиленко А.А. Право изобретателя. М., 2001. С. 49. 20 Городов О.А. Право промышленной собственности: Учебник. М., 2011. С. 38. 14 18 числе и в России. Ст. 1363 устанавливает следующий срок защиты: для изобретений – 20 лет, для полезных моделей – 10 лет, для промышленных образцов – 15 лет. Необходимо упомянуть ст. 5 Парижской конвенции, которая предусматривает возможность лишения прав на патент лишь в случае, когда выдача принудительных лицензий окажется недостаточной для предотвращения злоупотреблений, которые могут возникнуть в результате осуществления исключительного права, предоставляемого патентом, например, в случае неиспользования изобретения. Однако никакое действие по лишению прав или по аннулированию патента не может иметь место до истечения двух лет с момента выдачи первой принудительной лицензии. История развития термина «публичный интерес» применительно и к авторскому праву, и к международному частному праву насчитывает уже не один век, поэтому в первую очередь необходимо сказать несколько слов именно о ней. 6 января 1783 г. Джон Ледъярд, автор книги «Журнал капитана Кука: последнее путешествие в Тихом Океане», обратился в Генеральную Ассамблею штата Коннектикут за законодательной защитой своего авторского права21, поскольку на тот момент законодательный акт об авторском праве отсутствовал. 29 января 1783 г. Генеральная Ассамблея, вместо того чтобы принять частное постановление в отношении Ледъярда, издала один из первых законов об авторском праве в мире, Закон о поддержке развития литературного творчества и поощрении авторов произведений22. Несмотря на то, что термин «copyright» не совпадает по значению с термином «авторское право», в данной работе для удобства используется именно такой перевод. 22 Patry W.F. Copyright Law and Practice // URL: http://digital-lawonline.info/patry/patry3.html (дата обращения: 04 марта 2013 г.). 15 21 Этот закон предусматривал защиту прав не только авторов штата Коннектикут, но и авторов других штатов. Однако в законе было закреплено положение, согласно которому подобная защита могла быть предоставлена только в том случае, если другие штаты примут аналогичные законы. Еще 11 штатов приняли законы о взаимной защите, в которых предусматривалось положение о том, что защита не будет применяться пока другими штатами не будут приняты аналогичные законы. Единственным штатом, который не принял свой закон, стал штат Делавэр. Несмотря на то что данные законы не содержали прямого употребления термина «публичный интерес», они были направлены на ограничение монополии автора, т.е. ограничивали срок защиты авторского права. В то же время пять законов штатов (Коннектикут, Южная Каролина, Северная Каролина, Джорджия и Нью-Йорк) содержали условия о контроле за ценами, который представлялся необходимым «для поддержки развития образования и снабжения жителей данного штата полезными книгами по разумным ценам»23. В то же время в преамбулах законов главной целью существования авторского права была указана польза для общества, которая являлась результатом стимулирования авторов к дальнейшему творчеству. Таким образом, несмотря на преобладавшую в те времена идею, согласно которой авторское право было естественным правом отдельного индивида, приоритетными при его конфликте с интересами общества были последние24. 23 Patterson L.R. Copyright in historical perspective // URL: http://books.google.com (дата обращения: 18 марта 2013 г.). 24 Татарникова А.А. Регулирование авторского права законодательством СевероАмериканских штатов // Гражданское право. 2006. № 3. С. 36. 16 Из этого можно сделать вывод, что наряду с определенными положениями, касающимися антимонопольного права и напрямую не относящимися к праву интеллектуальной собственности, тексты законов штатов все же предполагают возможность воздействия публичного интереса на права интеллектуальной собственности, не раскрывая непосредственно термин. На сегодняшний день деление интересов на частные и публичные сохраняется. Так, частные интересы авторов могут быть как имущественными, так и неимущественными. Они могут быть направлены не столько на извлечение дохода от использования своих произведений, сколько на такие неимущественные категории, как признание его творчества, известность и др. Данные интересы остаются у автора и в случае отчуждения исключительных прав в пользу третьего лица. При этом стоит отметить, что интересы иных правообладателей, которые приобретают права у авторов, обычно носят исключительно имущественный характер и направлены на извлечение прибыли25. В то же время автор может представлять как частные, так и общественные интересы. Так, в отношении своих произведений он будет заинтересован в охране своих прав, однако для продолжения своей деятельности ему необходим доступ к другим произведениям литературы, науки и искусства. По этой причине при рассмотрении соотношения частных, публичных и общественных интересов в праве интеллектуальной собственности нельзя не согласиться с мнением М.И. Никитиной о том, что «не противопоставление их, а разумное сочетание способно Ситдикова Р.И. Частный, публичный и общественный интерес в авторском праве. С. 19. 17 25 обеспечить развитие литературы, науки, искусства и изобретательского дела»26. Если говорить о публичном интересе непосредственно в авторском праве, то он в большинстве случаев выражается в возможности доступа к информации, научным данным, а также произведениям науки и искусства для всех членов общества. Такой интерес носит объективный характер и не связан с конкретными субъектами. При крайней важности такого рода интересов, как уже говорилось выше, их объем зачастую определяется различными неправовыми факторами: уровнем развития общества, экономическим положением, моралью, конкретными потребностями людей и т.д. Однако в связи с чрезвычайно быстрым развитием технического прогресса доступ к информации значительно упрощается, что требует определенного правового закрепления возникающих процессов. И все же самым, пожалуй, важным проявлением публичного интереса в регулировании авторских прав следует назвать ограниченный срок охраны и переход произведений в общественное достояние. Так, в ст. 1281 ГК РФ установлен общий срок охраны исключительных прав на произведения в 70 лет после смерти автора. Ст. 7 Бернской конвенции по охране литературных и художественных произведений27 (далее – Бернская конвенция) авторские права защищаются в течение 50 лет, а ст. IV Всемирной конвенции 1952 г. об авторском праве28 (далее – Всемирная конвенция) – 25 лет. Срок охраны сильно зависит от государства, но Никитина М.И. Публичный интерес в праве интеллектуальной собственности // Современные проблемы права интеллектуальной собственности: Теория и практика. Отечественный и зарубежный опыт: Сб. науч. трудов / Отв. ред. С.А. Чернышева. Казань, 1998. С. 15-20. 27 Бюллетень международных договоров. 2003. № 9. Вступила в силу для России с 13 марта 1995 г. 28 СП СССР. 1973. № 24. Ст. 139. Вступила в силу 16 сентября 1955 г. Вступила в силу для СССР 27 мая 1973 г. 18 26 обычно варьируется в промежутке между 25 и 70 годами. Переход в общественное достояние является крайне важным процессом, поскольку именно он позволяет получить массовый доступ к защищенным произведениям, который требуется для дальнейшего развития культуры, литературы и т.д. Алекс Козински, судья Федерального девятого окружного апелляционного суда США, сказал следующее по данному вопросу: «Культура невозможна без развитого института общественного достояния. Ничто сегодня с тех пор, как мы научились пользоваться огнем, не является действительно новым: культура, как наука и технология, развивается путем приращения, каждый новый создатель производит свои работы на основе тех, которые были написаны до него. Слишком сильная защита подавляет те созидательные силы, которые должна поддерживать»29. Категория «общественное достояние» имеет своей целью сохранение культурного наследия и научного знания, которое требуется для последующих творцов или изобретателей. При этом необходимо отметить, что акцент в ограничении таких прав делается исключительно на имущественных правах, в то время как права неимущественные остаются практически неизменными. Правовое регулирование в большинстве остальных случаев в качестве исходного принципа выдвигает защиту правообладателей. Такой подход зачастую приводит к столкновению личных интересов авторов с публичными интересами общества. В связи с авторским правом наиболее остро конфликт проявляется в пограничных сферах общественной жизни, например, в деятельности библиотек или онлайн-сервисов по обмену файлами, а такжев сферах образования и здравоохранения. 29 White v. Samsung Elec. Am., Inc. 989 F.2d 1512 (9th Cir. 1993). 19 Кроме того, практически никакая деятельность, связанная с созданием объектов прав интеллектуальной собственности не может существовать без обращения к уже накопленному в этой сфере опыту. Таким образом, авторы являются одновременно носителями как частного интереса, выступая в качестве правообладателей, так и публичного интереса, поскольку для дальнейшей работы им требуется доступ на законных основаниях к информации по требуемой тематике. В данном контексте интересно будет обратиться непосредственно к возможным путям разрешения таких ситуаций на государственном уровне. По оценке Р. Тоуса, законодательство об авторском праве, несмотря на свое название, защищает не столько творцов, сколько предпринимателей, купивших у них имущественные права. Он выдвигает ряд решений, которые позволят найти компромисс между частным и публичным интересами, а также дадут возможность государству опосредованно регулировать данную сферу. Предлагается, в частности, следующее: укрепление и видоизменение системы авторского права, которое позволит создателям произведения самостоятельно и без посредников выходить на рынок. Такие изменения постепенно происходят и сегодня. Некоторые музыкальные группы, в том числе и весьма известные, постепенно начинают пробовать иные способы монетизации своего творчества. Так, в качестве примера наиболее успешного эксперимента можно привести акцию «плати, сколько считаешь нужным» за новый альбом группы Radiohead30; установление общей системы выплат роялти, при которой государство возьмет на себя все издержки. Данное предложение является, однако, весьма спорным, поскольку в таком случае См.: Radiohead says: pay what you want // URL: http://www.time.com/time/arts/article/0,8599,1666973,00.html (дата обращения: 18 марта 2013 г.). 20 30 государство не только получит неоправданно большую роль в частных отношениях, но и огромную ответственность и серьезные риски; учреждение государственных грантов для авторов, которые позволят не продавать им свои работы слишком дешево. Такой подход также является неоднозначным, поскольку всех авторов награждать не получится, а определение круга тех, кто получит поддержку, будет весьма субъективным; учреждение государственных схем капитализации для авторов, которые позволят самостоятельно распространять им свои работы; учреждение государственно-частных схем выдачи займов. Такие системы уже действуют, например, система студенческого кредитования в США; учреждение различных конкурсов и призов для авторов31. Все указанные выше предложения определенно требуют доработки. Кроме того, основным минусом является объективная возможность их применения исключительно в развитых странах, в то время как вопрос защиты публичных интересов стоит наиболее остро в развивающихся. Другим интересным институтом с точки зрения нахождения баланса между частными и публичными интересами может являться коллективное управление авторским и смежными правами32. Данный институт действует уже относительно длительное время, однако далеко не всегда является эффективным. Идея коллективного управления зародилась во Франции в конце XVIII века, когда правообладатели организовались в группу по защите интересов, выступая за признание театрами их имущественных и 31 Tows R. Copyright and Cultural Policy for the Creative Industries // URL: http://www.serci.org/2002/towse.pdf (дата обращения: 6 марта 2013 г.) 32 Armstrong T. Steps to Global Licensing Success // URL: https://www.copyright.com/content/dam/rd/marketing/documents/pdfs/Publishing_Research_ Qtrly_article.pdf (дата обращения: 18 марта 2013 г.). 21 неимущественных прав33. По прошествии определенного периода времени были созданы общества по коллективному управлению правами, которые действовали практически во всех сферах творчества, включая музыку, живопись, литературу и пр., и позволяли пользователям получить доступ к таким работам по всему миру. Данные общества представляются довольно интересными в аспектах проблем, затрагиваемых в данной работе, поскольку на сегодняшний день они постепенно начинают конкурировать с транснациональными корпорациями, придерживаясь политики, являющейся взаимовыгодной как для авторов, так и пользователей и для общества в целом. Для авторов они полезны постольку, поскольку они управляют их правами, контролируют законность использования произведения, собирают и перераспределяют роялти. Помимо экономических функций общества играют важную культурную и социальную роли, предоставляя помощь нуждающимся в ней правообладателям. Пользователи получают доступ к практически неограниченному числу произведений со всего мира с минимальными затратами34. В то же время общества по коллективному управлению действуют в публичных интересах в целом35. Так, в законодательстве ряда стран закреплена обязанность формирования фондов из сборов данных организаций, средства из которых направляются на различные общественные нужды, напрямую с интеллектуальной собственностью не связанные. Например, во Франции до 20% сборов направляются на такие 33 Ficsor M. Collective Management of Copyright and Related Rights // URL: http://books.google.com (дата обращения: 15 марта 2013 г.). 34 Graber C.B. Collective Rights Management, Competition Policy and Cultural Diversity: EU Lawmaking at a Crossroads // URL: http://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=2161763 (дата обращения: 15 марта 2013 г.). 35 Ibid. 22 цели, как строительство, ремонт государственных объектов и т.п.36 Снижая издержки для обеих сторон в правоотношениях, они тем самым способствуют установлению правопорядка и, поддерживая, по сути, интересы авторов, служат интересам общества. Однако общества не должны превращаться в карательные органы, выступающие от имени правообладателей, а исключительно балансировать на стыке интересов. На сегодняшний день система коллективного управления все чаще упоминается именно в рассматриваемых в данной работе аспектах: международное частное право и публичный интерес. Отправной точкой для серьезных дискуссий стал доклад профессора Иана Харгривза из Кардиффского Университета, который высказался о сегодняшних законах Великобритании в области охраны интеллектуальной собственности как о «регулятивном барьере» для инноваций и развития37. Доклад призывает отойти от регулирования важнейших вопросов прав интеллектуальной собственности внутри каждой страны отдельно и принять межнациональное законодательство в отношении важнейших вопросов, затрагивающих публичные интересы, в том числе и в области коллективного управления. В то же время некоторые члены Всемирной организации интеллектуальной собственности (далее – ВОИС) продолжают дискуссию об установлении ограничений и исключений из прав интеллектуальной собственности в публичных интересах, например, в сфере бесплатного распространения произведений в сети Интернет в особых форматах для слепых и слабовидящих. В том случае, если страны достигнут согласия по данному вопросу, планируется принятие ряда конвенций, которые См.: Ghafele R., Gibert B. Counting the Costs of Collective Rights Management of Music Copyright in Europe // URL: http://mpra.ub.uni-muenchen.de/34646/ (дата обращения: 10 марта 2013 г.). 37 Hargreaves I. Digital Opportunity. A Review of Intellectual Property and Growth // URL: http://www.ipo.gov.uk/ipreview-finalreport.pdf 23 36 создадут базис для последующего развития международного регулирования в данной области. Более того, рассматривается перспектива разрешения в рамках ВОИСвопросов ограничения авторского и смежных прав в аспекте права на информацию38. Основной целью при этом является упрощение доступа к защищенным произведениям. Процесс согласования таких изменений постепенно начинается. Так, в сентябре 2011 г. Европейские библиотеки и представители авторов, издателей и обществ по коллективному управлению подписали договор об оцифровке и распространении некоммерческих работ путем предоставления их для публичного доступа39. Европейская комиссия сыграла важную роль в данном соглашении, поскольку именно она настаивала на предоставлении права всеобщего доступа к объектам исторического наследия Европы. Здесь стоит вернуться к рассматриваемой ситуации с коллективным управлением, а именно к исследованию Университета Амстердама, проведенному для Europeana (онлайн-портала, содержащего миллионы оцифрованных материалов, которые хранятся в Европейских музеях, библиотеках и архивах). Так, в исследовании делается следующий вывод: наиболее эффективной работа таких порталов будет на условиях лицензирования, осуществляемого обществами, либо на основе добровольных взносов. Однако должны быть четко закреплены условия доступа к материалам на законодательном уровне. Таким образом, многие европейские ученые в итоге приходят к выводу, что компромисс между защитой авторского права и публичными интересами может быть найден именно путем введения института коллективного управления. Оно может позволить решить основную проблему и для пользователей, предоставляя возможность доступа к 38 Ibid. См.: European Policy for Intellectual Property http://www.epip.eu/conferences/epip06/ (дата обращения: 12 марта 2013 г.). 39 // URL: 24 защищенным материалам, и для правообладателей, позволяя им увеличивать область распространения работ и получать достойное вознаграждение. В качестве следующего шага предлагается развитие коллективного лицензирования в сети Интернет. Коллективное лицензирование позволяет получать права от многих различных правообладателей. Такие права могут серьезно различаться в зависимости от типа объекта, на который они распространяются (например, журнальные статьи, главы из книг, отдельные страницы, параграфы или изображения и т.д.), и от видов пользователей, которые имеют к ним доступ (например, получатели почтовых рассылок, читатели сайта в Интернете и др.). Если права переданы в коллективное лицензирование, то пользователи имеют возможность получить доступ к материалам гораздо проще, дешевле и быстрее. При использовании такой модели существует один «брокер», который собирает роялти от многих разных пользователей и распределяет их между надлежащими правообладателями. В качестве доказательства того, что данные предложения останутся не только в научных трактатах, можно привести Европейскую Директиву о коллективном управлении авторскими и смежными правами и о мультитерриториальном лицензировании прав на музыкальные работы на внутреннем рынке40. Однако стоит отметить, что достижения приемлемого баланса между публичными и частными интересами такими методами невозможно в ближайшее время как минимум по двум причинам. Вопервых, на сегодняшний день система коллективного управления носит национальный характер и серьезно зависит непосредственно от решений отдельных авторских обществ, которые, как уже говорилось выше, иногда Проект данной директивы был внесен в Европейский Парламент 11 июля 2012 г. и до сих пор находится на рассмотрении. См.: сайт Европейской Комиссии: http://ec.europa.eu/. 25 40 выступают в качестве карательных органов по отношению к пользователям, чего быть не должно. Во-вторых, система коллективного управления в том виде, в котором она существует сегодня, не может применяться к ряду прав интеллектуальной собственности, например, к патентам. 26 Глава 2. Ограничение прав интеллектуальной собственности в публичных интересах в международных договорах § 1. Публичный интерес в праве интеллектуальной собственности: международное регулирование Источники права интеллектуальной собственности на национальном уровне обычно представлены законами и другими нормативно-правовыми актами государств, а также в ряде случаев судебными прецедентами. Это означает, что разные государства будут предоставлять разные режимы регулирования таких прав. Тем не менее, существуют определенные предпосылки по размыванию границ государственного регулирования в данной области. Во-первых, сегодня практически вся исследовательская и творческая деятельность носит трансграничный характер. Так, исследовательские лаборатории зачастую проводят изыскания в тесном сотрудничестве друг с другом, книжные и музыкальные издательства не ограничены границами одного государства, а вещательные технологии, начиная от радио и заканчивая Интернетом, могут беспрепятственно пересекать административные границы. Во-вторых, интеллектуальная собственность (авторское право, патенты и товарные знаки) зачастую вовлечена в международную торговлю товарами и услугами. Это обстоятельство порождает две весьма интересные проблемы. Первой является экстерриториальность, т.е. расширение применения национального права за пределами границ государства в целях контроля защищенных товаров и услуг за рубежом. Второй проблемой является свободная торговля. Так, основополагающей целью создания Генерального соглашения по тарифам и торговле (далее – ГАТТ), а впоследствии и ВТО, была возможность свободного перемещения товаров и услуг через границы для поддержания рыночной конкуренции. Возможность владельца объекта интеллектуальной 27 собственности не пропускать нарушающие его право товары на границе может не согласовываться с данным утверждением, порождая проблемы «серых» товаров41. Наконец, глобальная дипломатия создает определенные ограничения национального режима регулирования права интеллектуальной собственности. Страны участвуют в политических переговорах, которые отражают их экономические, политические и иные интересы. Такое взаимодействие закреплено в конвенциях, которые документально фиксируют соглашение между двумя или более государствами действовать определённым образом. Интеллектуальная собственность является важной частью международной дипломатии, т.к. компании желают выходить на новые рынки и бороться с пиратством на международном уровне. Интеллектуальная собственность является неотъемлемой частью для интеграции в мировую экономику развивающихся стран путем передачи им ноу-хау и технологий для развития. С XIX века был принят ряд конвенций, например, Бернская конвенция, Парижская конвенция, Договор о патентной кооперации 1970 г.42, Международная конвенция 1961 г. по охране прав исполнителей, изготовителей фонограмм, вещательных организаций43 (далее – Римская конвенция), Договор ВОИС 1996 г. по исполнениям и фонограммам44 и др. Однако в аспекте соотношения интеллектуальной собственности с публичными интересами особое внимание к интеллектуальной См., напр.: Дмитриев В. Проблема параллельного импорта // Таможенное регулирование. Таможенный контроль. 2011. № 8. С. 42. 42 Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. XXXIV. М., 1980. Договор вступил в силу 24 января 1978 г. Договор вступил в силу для СССР 29 марта 1978 г. 43 Свод нормативных актов ЮНЕСКО. М.: Международные отношения, 1991. Конвенция вступила в силу 18 мая 1964 г. Конвенция вступила в силу для России 26 мая 2003 г. 44 Документ опубликован не был. Договор вступил в силу 20 мая 2002 г. Договор вступил в силу для России 05 февраля 2009 г. 28 41 собственности в МЧП было привлечено после принятия Соглашения ТРИПС в рамках ВТО. Однако ряд исследователей крайне скептически относится к такого рода конвенциям. Некоторые отмечают, что благодаря монополии, закрепленной в международных соглашениях, заключенных под эгидой ВОИС и ВТО, у стран Западной Европы и США, которые являются основными производителями продукции с использованием высоких технологий, стоимость результатов интеллектуальной деятельности в составе готового продукта достигает 85% от конечной стоимости этого продукта, а по отдельным категориям товаров, например аудио- и видеозаписям, превышает 95%45. Указанный механизм неэквивалентного обмена не оставляет шансов для развития экономики других стран, которые поставлены в зависимое положение. На негативные последствия установленного международноправового регулирования авторских отношений неоднократно обращали внимание специализированные организации ООН по правам человека, которые призывали разработать новую модель правового регулирования названных отношений, обеспечивающую баланс интересов общества и правообладателей46. Данные мнения высказывались уже на протяжении довольно долгого периода времени. Однако на международном уровне закрепление публичных интересов наряду с охраной интеллектуальной собственности появилось далеко не сразу47. Так, в преамбуле Бернской конвенции основной задачей провозглашается стремление «обеспечить охрану прав авторов на их литературные и художественные произведения наиболее эффективными и единообразными способами». Однако уже во Всемирной конвенции Брилев В.В. Законодательство, судебная практика и публичные интересы в сфере авторского права // Российский судья. 2009. № 7. С. 15.. 46 Там же. С. 16. 47 Ситдикова Р.И. Общественный интерес в авторском праве. С. 106. 29 45 наряду со «стремлением обеспечить охрану прав авторов на их литературные и художественные произведения наиболее эффективными и единообразными способами» провозглашаются и иные задачи. Так, в преамбуле закрепляется следующее: «режим охраны авторских прав, пригодный для всех наций и выраженный во Всемирной конвенции, являясь дополнением уже действующих международных систем охраны и не затрагивая их, способен обеспечить уважение прав личности и благоприятствовать развитию литературы, науки и искусства». Кроме того, там же утверждается, что «такой универсальный режим охраны авторских прав облегчит распространение произведений духовного творчества и будет способствовать лучшему международному взаимопониманию». В дальнейшем эти положения были расширены в Договоре ВОИС по авторскому праву48 (далее – ДАП), где прямо говорится о необходимости «поддерживать баланс между общественным интересом, в правами частности, авторов в и области значительным образования, исследований и доступа к информации». Кроме того, можно упомянуть ст. 7 и 8 Соглашения ТРИПС, о которых будет подробнее сказано ниже. Выше упоминалось несколько возможностей достижения баланса между публичными и частными интересами на внутригосударственном уровне. Можно отметить, что существует несколько общих доктрин и для уровня международного. Например, для авторского права предлагается предоставление (в строго определенных рамках) права на копирование защищенных работ без разрешения для образовательных и иных некоммерческих целей49. Это называется допустимым добросовестным использованием (fair use). Однако на сегодняшний день существуют Документ опубликован не был. Договор вступил в силу 6 марта 2002 г. Договор вступил в силу для России 05 февраля 2009 г. 49 Cotter T. Fair Use and Copyright Overenforcement // URL: http://www.law.depaul.edu/centers_institutes/ciplit/ipsc/paper/Thomas_CotterPaper2.pdf (дата обращения: 21 марта 2013 г.). 30 48 опасения, что на волне усиления защиты авторских прав такое допустимое добросовестное использование будет в итоге или крайне зарегулировано или уничтожено вообще50. Впервые внимание широкой аудитории к данному аспекту было привлечено активистами, выступающими за расширения доступа к противоретровирусным медикаментам в конце 1990-х гг. В то время ситуация была таковой, что несмотря на то, что вакцины, например, от ВИЧ уже были от изобретены, большинство больных не имели к ним доступа из-за высоких цен, установленных производителями. Позднее к ним подключились и другие: фермеры из развивающихся стран, которые не могли купить запатентованные семена, преподаватели, которые не могли получить доступ к учебным материалам и программному обеспечению51. За этими гражданскими инициативами последовали выступления уже на уровне государств в рамках ВОИС. В 2004 г. благодаря усилиям некоторых стран была выдвинута Повестка Развития ВОИС, которая провозгласила целью дальнейшей деятельности ВОИС и регулирования в сфере интеллектуальной собственности равенство интересов. Позднее Генеральной Ассамблеей ВОИС в 2007 г. были принятии 45 Рекомендаций по Повестке Развития, которые включали, например, такие понятия как «доступ к знаниям» в качестве одной из целей принятых позднее актов52. Утверждается, что формулировка «доступ к знаниям» означает нечто гораздо большее, нежели просто доступ к образованию и возможностям обучения. В этом значении термин «знания» понимается как совокупность См., напр.: Weinreb L.L. Fair's Fair: A Comment on the Fair Use Doctrine // URL: http://www.jstor.org/discover/10.2307/1341458?uid=3738936&uid=2&uid=4&sid=21101954 654211 (дата обращения: 04 марта 2013 г.). 51 Kapczynski A. The Access to Knowledge Mobilization and the New Politics of Intellectual Property Law // URL: http://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=1323525 (дата обращения: 12 марта 2013 г.). 52 См.: URL: http://www.wipo.int/ (дата обращения: 14 марта 2013 г.). 31 50 информации, фактов, изобретений, произведений литературы, научных знаний, искусства, средств массовой информации и других выражений человеческого знания. Потребность в доступе также понимается достаточно широко – возможность не только получать доступ к этим продуктам с потребительской точки зрения, но также право на участие в качестве создателей в их творении, обработке и распространении53. Особенно остро проблема доступа к знаниям стоит в развивающихся странах, которые приняли на себя обязательства по защите прав интеллектуальной собственности, однако, например, необходимость развития сферы образования не позволяет им выполнять в полной мере принятые обязательства по международным соглашениям. Так, для многих развивающихся стран крайне важным фактором для развития науки являются иностранные публикации, в то время как возможность доступа к ним есть далеко не у всех ученых из-за цены на периодические издания или отдельные статьи. В то время как некоторые организации (например, частные школы) могут себе позволить покупать такие издания, большинство студентов и учеников не обладают такими ресурсами. Следовательно, для образовательной системы многих стран возникает крайне непростая дилемма: полностью поддерживать правообладателей, выполняя тем самым международные соглашения, или закрыть глаза на нарушения со стороны ученых и студентов. Во втором случае они рискуют введением экономических или торговых санкций со стороны государств, законодательством которых защищены правообладатели54. 53 Shaver L. Intellectual Property, Innovation and Development: The Access to Knowledge Approach // URL: http://www.bloomsburyacademic.com/view/AcctoKnowledgeinBrazil_9781849660785/chapt er-ba-9781849660785-chapter-0001.xml?print (дата обращения: 27 февраля 2013 г.). 54 См.: Peterson Institute for International Economics report: Intellectual property rights and global policy changes // URL: http://www.piie.com/publications/chapters_preview/5072/05iie5072.pdf (дата обращения: 18 марта 2013 г.). 32 Бернская конвенция, однако, предусматривает определенную поддержку развивающимся странам по данному вопросу. Парижский протокол 1971 г., который ввел Дополнительный раздел к конвенции, предусматривает возможность выплаты компенсации правообладателю в случаях получения неэксклюзивных и непередаваемых лицензий на перевод в образовательных и исследовательских целях. Тем не менее, данная возможность используется крайне редко55. Таким образом, можно отметить, что система интеллектуальной собственности, сложившаяся в настоящее время, закрепляется по большей части в национальном законодательстве и находится в постоянном развитии, которое во многом зависит от технического прогресса. На всем протяжении развития национального регулирования четко прослеживалась одна отличительная черта: все законы об интеллектуальных правах были направлены на утверждение или расширение прав авторов, владельцев патентов и иных правообладателей, а не на защиту или закрепление свобод третьих лиц. Время от времени возникали импульсы по поддержке иных интересов, помимо интересов правообладателей, вследствие чего был пересмотрен ряд нормативно-правовых актов и введены некоторые новые понятия, такие как исчерпание прав56. Все это было направлено на разграничение частного и публичного интереса, однако в основном эти положения существуют в качестве исключений или дополнений к правам интеллектуальной собственности. Тем не менее, необходимо отметить, что любые права интеллектуальной собственности ограничены. Основные международные соглашения по интеллектуальной собственности, а также 55 Dutfield G. Literature survey on intellectual property rights and sustainable human development // URL: http://www.iprsonline.org/unctadictsd/docs/GDutfield_LiteratureSurveyOnIP_April2003.pdf (дата обращения: 24 марта 2013 г.). 56 См., напр.: Cornish W.R., Llewellyn D. Intellectual Property: Patents, Copyright, Trade Mark and Allied Rights // URL: http://books.google.com (дата обращения: 10 марта 2013 г.). 33 национальное и региональное законодательство, ограничивают круг и продолжительность действия таких прав. Более того, позволяется введение ряда исключений: принудительное лицензирование, параллельный импорт и др. Остаются и иные положения, направленные на защиту публичных интересов и на защиту «здравоохранения, общественных благ и морали»57. Несмотря на закрепление такого рода возможностей, существует еще много вопросов и неясностей (например, о границах дозволенного) как на национальном, так и на международном уровне. Такие пробелы зачастую обладают сильным практическим воздействием на объем конкретного права интеллектуальной собственности. Будет ли коммерческое тестирование для разработки нового лекарства нарушением прав? Как и в какой мере должно осуществляться принудительное лицензирование прав на оборудование и программное обеспечение? Что именно подразумевается под термином «публичный интерес»?58 Разрешение данных вопросов волнует ученых уже длительный период времени, однако прийти к консенсусу пока что не удается. Публичный интерес, представляя собой, по сути, институт национального публичного права, находит отражение и в международных договорах публичного характера. Так, например, можно расценить такой документ, как Нормы, касающиеся обязанностей транснациональных корпораций и других предприятий в области прав человека 2003 г. (далее – Нормы ООН). И хотя Нормы ООН отдельно не касаются интеллектуальной собственности, в комментариях к ним затронут этот вопрос. В ст. 10 Норм ООН сказано, что корпорации «признают и уважают применимые нормы Данные положения отражены в ст. 6, 7, 8 (1), 27 (2), 30, 31 и 40 Соглашения ТРИПС, в ст. 9 (2) Бернской конвенции. 58 Brown A.E.L. Power Responsibility and Norms. Could and Should Human Rights be used as a Curb on Intellectual Property Rights // URL: http://www.law.ed.ac.uk/ahrc/files/29_brownipandhumanrights.pdf (дата обращения: 23 марта 2013 г.). 34 57 международного права, национальное законодательство и правовые правила, а также административные процедуры, принцип господства права, общественный интерес, цели развития». В то же время комментарий закрепляет, что корпорации должны применять нормы об интеллектуальной собственности для получения обоюдной выгоды для правообладателей и пользователей, социального и экономического благополучия и для баланса прав и обязанностей59. Необходимо отметить, что данные утверждения крайне схожи с содержанием ст. 7 Соглашения ТРИПС. § 2. Публичный интерес в праве интеллектуальной собственности: Соглашение ТРИПС Гораздо больше дискуссий в сфере соотношения публичного интереса с правом интеллектуальной собственности в международном частном праве возникает в связи с Соглашением ТРИПС. ГАТТ и ВТО довольно часто являются объектом критики в сфере торговли и предоставления услуг, а с принятием Соглашения ТРИПС критиковать начали и защиту прав интеллектуальной собственности. Некоторые авторы утверждают, что данный договор может быть крайне опасен для благосостояния общества в целом, однако его альтернативы могут быть еще более губительны, т.к. развивающиеся страны станут еще более уязвимыми для одностороннего давления и следующих за ним санкций, а также для принудительного заключения двусторонних соглашений60. Право интеллектуальной собственности, особенно в аспекте международного частного права, является чрезвычайно своеобразным 59 Brown A.E.L. Socially responsible intellectual property: a solution? // URL: http://www.law.ed.ac.uk/ahrc/script-ed/vol2-4/csr.asp (дата обращения: 23 марта 2013 г.). 60 Picciotto S. Defending the public interest in TRIPS and the WTO. Basingstoke: Palgrave, 2002. P. 224-243. 35 институтом. Оно, как уже было сказано выше, гарантируется по большей части на внутригосударственном уровне в виде эксклюзивного права на нематериальные активы. Однако подобная монополизация требует определенного ограничения и балансировки обязательств для достижения оптимального результата с позиций правообладателей и общества. Необходимо еще раз отметить, что когда современная система прав интеллектуальной собственности только зарождалась в начале XIX века в наиболее развитых капиталистических странах, она предусматривала практически исключительно национальный критерий возникновения прав. Это обстоятельство поощряло свободный импорт иностранных изобретений и книг, которое сегодня зачастую признается пиратством. Лишь впоследствии страны признали необходимость взаимного признания прав, результатами которого являются Парижская и Бернская конвенции. В то же время США, которые сейчас считают себя главным общемировым защитником прав интеллектуальной собственности, не предоставляли охрану иностранным работам до 1891 г. в целях защиты внутренней малозатратной издательской деятельности61 и не ратифицировали Бернскую конвенцию до 1989 г. Целью регулирования прав интеллектуальной собственности в аспекте многосторонних и многоцелевых организаций(таких как ВТО) является преодоление трудностей, которые не могут быть разрешены в рамках «однозадачных» международных организаций (такие как ВОИС) вследствие противоположности интересов стран, импортирующих объекты прав интеллектуальной собственности (продукты и услуги), и стран, их 61 Barnes J.J. Authors, Publishers and Politicians: The Quest for an Anglo-American Copyright Agreement 1815-1854 // URL: http://books.google.com (дата обращения: 15 марта 2013 г.). 36 экспортирующих62. В такой ситуации по разные стороны баррикад оказываются в основном развитые и развивающиеся страны. Последние крайне неохотно принимают решения в процессе переговоров по Уругвайскому раунду, которые предусматривают как повышение возможности иностранных компаний для попадания на определенные рынки (текстильный и сельскохозяйственный), так и довольно высокий уровень защиты прав интеллектуальной собственности. Существуют зачастую небезосновательные опасения возникновения обязанности предоставления большого объема прав транснациональным корпорациям, который фактически будет означать контроль последних над сферами производства, напрямую связанными с новыми технологиями. Соглашение ТРИПС включило права интеллектуальной собственности в систему координат ВТО, установив определенные «правила поведения» для доступа к рынкам стран-участниц. При этом в ГАТТ, например, вообще любые отклонения от установленных правил считались дискриминационными и мешающими иностранным фирмам выходить на рынки других государств. Даже там, где ГАТТ специально предусматривал оговорки, как в случае с правами интеллектуальной собственности (например, в ст. XX (d)), все равно существовал конфликт норм между закрепленными в ст. III обязательствами и правами, предусмотренными ст. XX63. Например, действие патентов внутри страны может рассматриваться в качестве обычной практики, однако, учитывая подходы ГАТТ, владельцы патентов в других странах могли утверждать, что она является дискриминационной по отношению к ним и протекционистской по отношению к локальной промышленности. В силу 62 Ryan M.P. Knowledge Diplomacy. Global Competition and the Politics of Intellectual Property // URL: http://books.google.com (дата обращения: 21 марта 2013 г.). 63 Evans G. The Principle of National Treatment and the International Protection of Industrial Property // European Intellectual Property Review. 1996. Vol. 18. № 3. P. 149. 37 того, что ВТО является правопреемницей ГАТТ, такие проблемы частично перешли и к ней, хотя определенные шаги в сторону гармонизации отношений были предприняты. Так, соглашения ВТО предусматривают гармонизацию регулирования путем обязывания государств принимать внутреннее законодательство, базирующееся на международных стандартах. Не удивительно, что в таком ракурсе ВТО становится целью для критики. В данном случае поднимаются следующие проблемы ВТО как института: 1) связи между ВТО и сходными международными организациями (особенно с теми, кто может принимать обязательные стандарты); 2) конфликт между единообразием и возможными исключениями для некоторых стран; 3) прозрачность и надежность ВТО как публичного образования. В целях данной работы особенно значим первый пункт, поскольку именно он наиболее часто дискутируется в случае рассмотрения разногласий по социальной сфере и публичным интересам. Так, например, критики Соглашения ТРИПС заявляют, что ВОИС должна быть организацией, регулирующей интеллектуальные права на международном уровне. На практике ВТО не заменяет эту организацию, но проблема состоит в том, что у ВТО более сильная позиция по отношению к ней. Следовательно, дискуссия сводится к тому, что и права интеллектуальной собственности, и возможное их ограничение в публичных интересах в итоге остаются зависимыми исключительно от торгового права на международном уровне. В рамках ВТО торговые санкции могут быть применены за нарушение любого из правил ВТО в соответствии с Соглашением по урегулированию споров (Dispute-Settlement Understanding, DSU). Включение Соглашения ТРИПС в ВТО поставило развивающиеся страны 38 под угрозу санкций, если будет доказано, что они не имплементировали какое-либо из положений Соглашения ТРИПС. Кроме того, в случае отказа в защите прав интеллектуальной собственности одной из стран, такое поведение может также служить поводом для применения международных санкций. Ряд ученых утверждает, что такие санкции являются неэффективными, поскольку рынки прав интеллектуальной собственности развивающихся стран обычно небольшие и незначительные, поэтому гораздо более эффективным будет введение института принудительных лицензий, нежели отчуждение прав64. Такая позиция выдвигалась еще более 10 лет назад, однако до сих пор практика наложения санкций при нарушении положений Соглашения ТРИПС в рамках ВТО изменилась крайне незначительно. Встречные ответные меры в рамках ВТО в рамках Соглашения по урегулированию споров применяются только в том случае, если санкции в данном секторе будут неосуществимы или неэффективны. Для наложения санкций требуется подача жалобы в ВТО, а также отсутствие устранения нарушений. Такая жалоба должна в первую очередь содержать возможную компенсацию в той же сфере, в которой было совершено правонарушение. В соответствии с Соглашением ВТО 1994 г. по субсидиям и компенсационным мерам65 под одной сферой понимаются аналогичные товары или услуги, а также каждая из категорий прав интеллектуальной собственности. Обычно страны, чьи права нарушаются, стараются осторожно выбирать встречные меры ответственности так, чтобы они затрагивали исключительно предприятия государства-нарушителя, а не отдельные 64 отрасли в целом, поскольку в них участвуют и Subramaniam A., Watal J. Can TRIPS Serve as an Enforcement Device for Developing Countries in the WTO? // URL: http://jiel.oxfordjournals.org/content/3/3/403.abstract (дата обращения: 10 марта 2013 г.). 65 Документ опубликован не был. Соглашение вступило в силу 01 января 1995 г. Соглашение вступило в силу для России 22 августа 2012 г. 39 транснациональные корпорации, государство-нарушитель хотя и и «свои» может компании. потребовать При этом проведения арбитражного разбирательства, но это не будет иметь большого значения, поскольку арбитр вправе выносить решения исключительно по объему санкций, а не по их природе. Можно утверждать, что в рамках Соглашения ТРИПС права интеллектуальной собственности находятся в крайне уязвимом положении, поскольку их ограничение в рамках публичного интереса может привести к торговым санкциям со стороны других стран в иных сферах, что может нанести еще больший урон для страны. В качестве фундаментальной проблемы Соглашения ТРИПС указывают «высокий уровень защиты» прав интеллектуальной собственности в качестве основной цели принятия, что de facto означает максимальное усиление позиции правообладателей. Более того, этот уровень защиты может быть повышен в дальнейшем в соответствии с положениями как самого Соглашения ТРИПС (ст. 71.2), так и Соглашения 1994 г. об учреждении ВТО66 (ст. IX.6). Это означает, что дальнейшие соглашения, которые будут приняты, должны быть нацелены в первую очередь на усиление позиций правообладателей, а не защиту публичных интересов. При этом подразумевается, что «частные права», включая и право собственности, являются доминирующими по отношению к публичным интересам. Необходимо упомянуть, что права интеллектуальной собственности не являются «естественными» правами, однако их монополизация ведет, по сути, к их неприкосновенности. Выдвигаются точки зрения, согласно которым права интеллектуальной собственности неэффективно и нецелесообразно считать частными правами и закреплять в том ключе, в Документ на русском языке опубликован не был. Соглашение вступило в силу 01 января 1995 г. Соглашение вступило в силу для России 22 августа 2012 г. 40 66 котором это делает, например, Соглашение ТРИПС на международном уровне. Защитники данной теории утверждают, что публичные интересы в основном закрепляются и конкретизируются на внутригосударственном уровне и не могут, таким образом, влиять на международный уровень. Отсюда предлагается либо убрать закрепление исключительной роли таких прав на уровне международных соглашений, либо ввести дополнительные соглашения, касающиеся публичных интересов в данной области67. В качестве примера можно привести параллельный импорт, возможность и допустимые объемы которого должны определяться не на внутригосударственном, а на международном уровне. Соглашение ТРИПС не содержит решения проблемы «серых» товаров, которые возникают в ходе параллельного импорта. С одной стороны, разрешение допуска «серых» товаров на рынок ограничивает права владельца интеллектуальной собственности не допускать импорт товаров и услуг, защищенных авторским правом, товарным знаком или патентом. С другой стороны, Соглашение ТРИПС является частью ВТО, чьей миссией выступает развитие свободной торговли, а значит, «серые» товары должны также быть пропущены на рынок в соответствии с нормами о конкуренции. Этот подход определен в ч. 1 ст. 40 Соглашения ТРИПС: «Государства-члены договариваются, что некоторые виды лицензионной практики или условия, относящиеся к правам интеллектуальной собственности, которые ограничивают конкуренцию, могут иметь неблагоприятное воздействие на торговлю и препятствовать передаче и распространению технологии». Ст. 40 позволяет странам вводить законодательство, например, антимонопольное, которое содержит ограничения на права интеллектуальной собственности в связи с конкуренцией. На сегодняшний день не существует официальных 67 Picciotto S. Op. cit. 41 разъяснений от ВТО, согласуется ли разрешение на ввоз «серых» товаров с указанной статьей. Однако необходимо отметить, что в самом тексте Соглашения ТРИПС уже имеются как минимум две статьи, прямо указывающие на необходимость учета публичных интересов. Согласно ст. 7 Соглашения ТРИПС в качестве целей соглашения провозглашаются охрана и реализация прав интеллектуальной собственности, которые должны содействовать техническому прогрессу и передаче и распространению технологии к взаимной технологических знаний, выгоде производителей способствуя и пользователей социально-экономическому благосостоянию и достижению баланса прав и обязательств. Согласно ст. 8 Соглашения ТРИПС при разработке или изменении своих законов и правил, государства-члены могут принимать меры, необходимые для охраны здоровья населения и питания и для содействия общественным интересам в жизненно важных для их социальноэкономического и технического развития секторах при условии, что такие меры соответствуют положениям Соглашения ТРИПС. Надлежащие меры при условии, что они соответствуют положениям Соглашения ТРИПС, могут быть необходимы для предотвращения злоупотреблений правами интеллектуальной собственности со стороны владельцев прав или обращения к практике, которая необоснованно ограничивает торговлю или неблагоприятным образом влияет на международную передачу технологии. Таким образом, Соглашение ТРИПС обозначило новый виток развития понятия «публичный интерес» в сфере защиты прав интеллектуальной собственности на международном уровне. 42 Глава 3. Ограничение прав интеллектуальной собственности в публичных интересах в судебно-арбитражной практике В данной работе отдельным разделом выделен обзор судебной практики по двум причинам. Во-первых, изменения в законодательстве отдельных стран и в международных договорах вносятся весьма редко, особенно фундаментальные. Судебная практика позволяет увидеть ситуацию именно в таком виде, в котором она существует сегодня. Вовторых, решения судов могут служить отправной точкой в дальнейшем развитии регулирования как на государственном, так и на международном уровне. В первую очередь необходимо упомянуть вынесенные совсем недавно два судебных решения в Индии, которые могут стать прецедентами и изменить подход к регулированию публичного интереса в международном частном праве68. 14 сентября 2012 г. в городе Ченнай Апелляционный совет по интеллектуальной собственности (Intellectual Property Appellate Board, IPAB), куда направляются дела об оспаривании патентных заявок, отклонил ходатайство Немецкого фармакологического концерна Bayer AG, в котором последний просил отменить решение Патентного ведомства Индии. Последним ранее была выдана принудительная лицензия индийскому производителю лекарств Natco Pharma Limited на выпуск лекарства для лечения рака печени и почек69. Примечательно, что принудительная лицензия по данному решению является первой, выданной в Индии. Настоящее решение можно назвать своего рода проверкой Министерской декларации ВТО, принятой в Дохе, См.: Chatterjee P. India: Balancing Public And Private Interests In The Intellectual Property Regime // URL: http://www.ip-watch.org/2012/09/18/india-balancing-public-andprivate-interests-in-the-intellectual-property-regime/ (дата обращения: 05 марта 2013 г.). 69 Текст принудительной лицензии см.: http://www.ipab.tn.nic.in/223-2012.htm (дата обращения: 15 марта 2013 г.). 43 68 по вопросам ТРИПС и здравоохранения70, которая предполагает, что страны-участницы ВТО должны исполнять свое патентное законодательство в том числе и в целях здравоохранения, в частности, для обеспечения равного всеобщего доступа к медикаментам. Решение Апелляционного совета по интеллектуальной собственности было вынесено практически сразу же после постановления Высокого Суда Дели (Delhi High Court) по делу между индийской фармацевтической компанией Cipla и двумя международными производителями лекарств: швейцарской F. Hoffmann-La Roche Ltd. и американской OSI Pharmaceuticals Inc. В отношении Cipla были выдвинуты обвинения в нарушении патента на лекарство от рака Tarceva, которое Cipla продавала под названием Erlocip. В своем решении от 7 сентября 2012 г. суд пришел к выводу о действительности патента швейцарской фирмы, но в то же время говорил о том, что Cipla не нарушала его, поскольку производила свой препарат на базе иного вида основного компонента лекарства. Данные дела, являясь вехами в регулировании роли публичных интересов не только для Индии, но и для всего мира, носят предварительный характер по отношению к другому громкому делу между Novartis AG и Правительством Индии, а также крупнейшими производителями лекарств и дженериков Индии (Natco, Cipla, Hetero и Ranbaxy) по поводу лекарство от рака крови Glivec. Решение по данному делу было вынесено 1 апреля 2013 г., хотя финальное слушание по делу проводилось 18 сентября 2012 г. Суд отказал в иске Novartis AG, встав на Официальный текст декларации на английском языке http://www.wto.org/ENGLISH/thewto_e/minist_e/min01_e/mindecl_trips_e.htm обращения: 16 марта 2013 г.). 70 см.: (дата 44 сторону производителей дешевых местных дженериков71. Дело рассматривалось с 2006 г. в различных судебных инстанциях Индии, включая и Апелляционный совет72. Все предыдущие суды вставали на сторону ответчиков, не удовлетворяя жалобы Novartis. Novartis в суде опиралась на мнения ученых-химиков, а также на положения международных конвенций, в которых утверждалось, что Glivec является прорывом в лечении рака, поэтому патентование данного препарата необходимо. Стоимость месячного курса составляет в среднем 2250 долларов США, тогда как индийские дженерики обходятся в среднем в 185 долларов, и патентование препарата нанесет существенный ущерб системе здравоохранения Индии. Интересной в данном случае является позиция Novartis, согласно которой выдача патента на Glivec не причинит вреда системе здравоохранения, а «власти могут издать закон об обязании компании заключить принудительные лицензионные соглашения на производство данного лекарства в течение трех лет после выдачи патента»73. Необходимо также упомянуть позицию, высказанную П. Родериком и Эл. М. Поллок в журнале The Lancet, одном из самых престижных медицинских журналов. «Администрация остановить Обамы практику Так, авторы действует отмечают последовательно принудительного следующее: в попытках лицензирования, что подтверждается мнением заместителя директора Патентного ведомства 71 Novartis loses landmark India patent case on Glivec // URL: http://in.reuters.com/article/2013/04/01/india-drugs-patent-novartis-glivecidINDEE93000920130401 (дата обращения: 20 марта 2013 г.). 72 Hermann R.M. Novartis Before India’s Supreme Court: What’s Really At Stake? // URL: http://www.ip-watch.org/2012/03/02/novartis-before-india%E2%80%99s-supreme-courtwhat%E2%80%99s-really-at-stake/ (дата обращения: 21 марта 2013 г.). 73 «India-made» offer for patent // URL: http://www.telegraphindia.com/1120914/jsp/nation/story_15975382.jsp (дата обращения: 15 марта 2013 г.). 45 США, который высказывается о подобной практике как о «наиболее вопиющем» примере нарушения положений Соглашения ТРИПС»74. В подтверждение мнения о том, что решение по данному делу может стать прецедентом, можно указать следующее. The Treatment Action Campaign (TAC) и Médicins Sans Frontières в настоящее время работают над принятием ряда законов о здравоохранении в Южной Африке, которые будут опираться на опыт Индии и отталкиваться как раз от интерпретации положений Соглашения ТРИПС с точки зрения публичных интересов. В других странах Африки, включая Ботсвану и Свазиленд, также начались процессы по разработке законов, основывающихся на положениях Соглашения ТРИПС и касающихся здравоохранения. Данные законы предполагают возможность введения эффективной процедуры принудительного лицензирования в тех случаях, если запатентованные лекарства не поступают на рынок или цена на них завышена. Такие меры позволят серьезно бороться с монополизацией рынков. Кроме того, некоторые исследователи предполагают, что именно Индия станет первой страной, которая всерьез займется соотношением прав интеллектуальной собственности и публичных интересов75. Как уже отмечалось выше, одной из самых сложных проблем, связанных с регулированием интеллектуальной собственности, является нахождение приемлемого баланса между защитой и свободным доступом к работам для достижения максимальной общественной выгоды. Серьезная защита новых произведений и патентов может стимулировать создание большего количества объектов интеллектуальной собственности, однако имплементация такой защиты может существенно ограничивать их 74 Roderick P., Pollock A.M. India's patent laws under pressure // URL: http://www.thelancet.com/journals/lancet/article/PIIS0140-6736(12)61513-X/fulltext (дата обращения: 14 марта 2013 г.). 75 Gollin M.A., Hinze G., Wong T. Intellectual Property in the Year 2025 // URL: http://www.piipajournal.org/article/view/9092 (дата обращения: 16 марта 2013 г.). 46 эффективное использование впоследствии. Кроме того, защита может ограничить использование таких объектов в качестве базиса для создания новых, препятствуя дальнейшему развитию. Данная дискуссия лежит в основе ряда дел о легитимности срока защиты авторского права, например, в деле Eldred v. Ashcroft76. В данном деле Верховный суд США постановил, что Конгресс проявил должное благоразумие при выборе срока защиты авторского права, которое будет одновременно поощрять и созидание, и распространение защищенных материалов. С точки зрения суда, благоразумие также было проявлено Конгрессом при увеличении срока защиты, доступного для уже созданных работ, и даже при признании возможностей дополнительной защиты определенных произведений, которые выпали из защиты авторским правом, на более продолжительный период времени. Следовательно, суд поддерживает продление существующего срока защиты авторского права для определенных случаев. Примечательно, что в отличие от дела, рассмотренного индийским судом, Верховный суд США утверждает, что в его решении сделанные им выводы не вступают в прямое противоречие с нормами, регулирующими баланс публичных и частных интересов, а также срок действия защиты прав интеллектуальной собственности и свободного доступа к этим работам. Отмечается, что нахождение баланса – это задача Конгресса, а не суда. Однако не исключается возможность пересмотра срока защиты авторских прав в интересах общества для формирования новых принципов регулирования прав интеллектуальной собственности в будущем77. В целом страны общего права гораздо интереснее анализировать с точки зрения судебной практики по тематике данной работы, поскольку 76 154 L.Rd.2d 683 (S. Ct. 2003). Ghosh S., Gruner R., Kesan J.P., Reis R.I. Intellectual property. Private rights, the public interest, and the regulation of creative activity. West Publishing, 2011. P. 204. 47 77 именно там встречаются весьма перспективные институты. Так, например, на сегодняшний день категория «честное использование» («fair use») рассматривается в качестве одной из доктрин именно общего права, применяемой судами для защиты интересов ответчика и ограничения исключительных прав истца на интеллектуальную собственность в ряде случаев. Данная доктрина имеет несколько особенностей. Во-первых, она рассматривает честное использование именно в качестве элемента защиты, а не в качестве права на использование произведений. Во-вторых, устанавливая для судов четкие критерии для оценки действий лица, она вообще не принимает во внимание отношения между сторонами или между третьими лицами. Таких критериев всего четыре: 1. Намерение и характер использования, включая его коммерческую или некоммерческую (например, для целей образования) природу. 2. Природу защищенной авторским правом или патентом работы. 3. Доля и значение использованной части произведения по отношению ко всему объекту защиты; 4. Эффект, оказанный использованием произведения на рынок и на его дальнейшую судьбу. Многие ученые отзываются о данной доктрине как о «спасительном выходе» для тех прав, которые находятся в «серой зоне», т.е. на границе охраняемых произведений и публичного достояния (public domain)78. Так, например, согласно законодательству США на сегодняшний день только те фонограммы находятся в сфере публичного достояния, которые были опубликованы до 1 января 1923 г.79 Несмотря на то, что по многим произведениям срок защиты авторского и смежных прав уже истек, они Близнец И. Ограничения и исключения. Перспективы принятия нового договора // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. 2012. № 3. С. 6. 79 См.: URL: http://copyright.cornell.edu/resources/publicdomain.cfm (дата обращения: 18 марта 2013 г.). 48 78 все равно не передаются в публичное достояние, поскольку законом это запрещено до 2019 г. Тем не менее, данная доктрина все же представляется весьма важной в свете возможного увеличения срока защиты исключительных прав. Юридическая доктрина честного использования является одним из самых детально разработанных и эффективных способов ограничения эксклюзивных прав на интеллектуальную собственность. Зачастую ссылки на данную доктрину используются в судах ответчиками, утверждающими, что в их действиях не было нарушения прав истцов80. Хотя суды используют данную доктрину и выносят решения на ее основании в течение длительного периода времени, не существует ее всеобъемлющего легального определения. Более того, до тех пор, пока доктрина будет рассматриваться как норма права справедливости, невозможно будет применить к ней единственное возможное определение, поскольку в каждом конкретном случае вопрос ее объема будет зависеть от фактов конкретного дела. Суды выработали ряд критериев, указанных выше, которые, однакоправда, определены довольно пространно. Это позволяет их применять исключительно в зависимости от материалов конкретного дела. Как можно увидеть, данный подход крайне похож на подход к определению публичного интереса. Доктрина честного использования формировалась в течение долгого времени, включив в себя ряд вопросов и проблем, например, репродукции (обычно путем снятия копий) для образовательных целей. При этом, защищая одних субъектов, доктрина не предоставляет разрешения на снятие копий свыше разумных и необходимых объемов. Можно сделать вывод, что несмотря на общие принципы данной доктрины, существует огромное количество различных ситуаций и комбинаций обстоятельств, 80 Ghosh S., Gruner R., Kesan J.P., Reis R.I. Op. cit. P. 205. 49 которые могут возникать в отдельных делах, что мешает созданию единого определения или четкого ряда правил для применения ее судами, особенно на сегодняшний день, в период быстрого развития технологий. Тем не менее, хотя суды и свободны в применении данной доктрины к разным делам, она не должна сильно изменяться, сужаться или наоборот чрезмерно расширяться81. Необходимо особо отметить проблему соотношения публичных интересов в спорах между двумя частными коммерческими компаниями. В качестве наиболее, пожалуй, интересного решения по данной проблеме можно привести дело eBay, Inc. v. Bidder’s Edge, Inc82. В данном случае имел место спор двух частных компаний по вопросу доступа к серверам eBay. Нам будет не столь интересны непосредственно обстоятельства дела, сколько несколько крайне важных выводов суда. Представители eBay в данном деле ссылались на то, что Интернет не сможет развиваться, если в нем не будут полноценно защищены персональные данные и права интеллектуальной собственности. В то же время их оппоненты настаивали на обратном: развитие Интернета будет доступно лишь в том случае, если размещенная там информация может быть получена и использована неограниченным числом пользователей. Интересной является позиция суда, который отметил, что Интернет не только уцелеет, но и будет расти и развиваться вне зависимости от вынесенного судом решения. Суд отметил, что он с большой долей вероятности не сможет определить, какой баланс между поощрением к обмену информацией и защитой экономических мотивов к творчеству будет максимально соответствовать публичным интересам. Из-за крайне ограниченного числа доказательств, которые суд был вправе рассмотреть в ходе заседания, он не 81 82 Ibid. P. 267. 100 F. Supp.2d 1058 (N.D. Cal. 2000). 50 смог в итоге однозначно определить, можно ли ссылки на те сферы общественной жизни, которые защищаются публичными интересами, расценивать как доказательства правоты той или иной стороны. Таким образом, суд в данном деле занял ту же позицию, что и Верховный суд США в деле Eldred v. Ashcroft, упомянутом выше, а именно: определением понятия и сферы регулирования общественных интересов должны заниматься в первую очередь не суды, а законодательные органы власти. Bidder’s Edge настаивал, однако, что решение суда в пользу eBay будет идти вразрез с публичными интересами, поскольку действия последнего в таком случае можно будет расценить как нарушение конкуренции. Суд не принял данные доводы, указав, что судьи не должны разрешать споры между двумя коммерческими корпорациями исключительно с позиций публичного интереса. Наконец, необходимо рассмотреть влияние категории «публичный интерес» на подсудность. Крайне интересным в данном случае будет дело Creative Technology, Ltd. v. Aztech System Pte. Ltd.83, который включает в себя вопросы соотношения публичных и частных интересов в праве интеллектуальной собственности, а также выбора суда при возникновении споров по данному вопросу. И истец, и ответчик в данном случае являются компаниями под юрисдикцией Сингапура, разрабатывают и производят свои товары (звуковые платы) на заводах в этой стране, но продают свою продукцию в США. Creative Technology обвинили Aztech в продаже «клонов» звуковых плат, которые нарушали исключительные права истца. В рамках данной работы, однако, не будет интересен сам спор непосредственно, а решение суда по ряду спорных вопросов. Так, суд выделил в качестве публичных интересов, которые могут влиять на подсудность, следующие аспекты: 83 61 F.3d 696 (N.C. 1996). 51 административные сложности, связанные с загруженностью судов; возложение гражданской обязанности быть присяжными на местных жителей, которые не имеют никакого отношения к делу; интерес страны рассматривать дела, связанные с интеллектуальной собственностью в своих судах; возможность применения того права, которое применимо к существу отношения; избежание неоправданных проблем в связи с конфликтом законов. Таким образом, содержание термина «публичный интерес» в процессуальном праве серьезно отличается от содержание того же термина в материальном праве. Окружной суд решил, что в соответствии с публичным интересом дело должно быть передано в суд Сингапура. Такое решение было принято в силу того, что обе стороны были резидентами этой страны (несмотря на то, что их учредителями выступали американские компании), а также что обстоятельства дела, связанные с нарушением прав на промышленный образец имели место там же. Суд, однако, не стал рассматривать первый и четвертый доводы, указав, что суды любой страны зачастую перегружены и что применение иностранного права в любом случае будет неизбежным, если присутствует иностранный элемент. Creative Technology утверждала , что именно американский суд должен рассматривать жалобу, поскольку центр публичных интересов лежит именно в США и что правонарушения затрагивают защиту прав интеллектуальной собственности в США. Данные доводы весьма интересны для целей настоящего исследования, поскольку здесь поднимается вопрос о центре публичных интересов в международном частном праве. Суд пришел к выводу, что участники дела – две сингапурские корпорации, спор между которыми лежит в сфере 52 производства звуковых плат. Это дело нельзя отнести к пиратству по американскому праву, а само рассмотрение должно иметь место в судах Сингапура. Суд обосновал данное утверждение тем, что он также обязан учитывать публичные интересы и других стран в своей деятельности, и такое решение будет наиболее разумным в сложившихся обстоятельствах. В качестве контрдоводов указывалось, что «американское авторское право представляет собой ценное благо, которое гарантируется США для целей удовлетворения публичного интереса в первую очередь; таким образом, нарушение авторского права не должно рассматриваться только как частное дело, например, как нарушение условий контракта». И все же, если рассматривать настоящий пример в общем, можно согласиться с позицией суда и определить, что в центре данного дела находятся частные интересы корпораций Сингапура, а не публичный интерес, защищаемый в США. 53 Заключение Нормы, регулирующие международную интеллектуальную собственность, оказывают влияние на широкий спектр интересов внутри общества, а не только на правообладателей. При этом очевидно, что нельзя оставлять разрешение данной коллизии просто на саморегулирование, поскольку это не сможет обеспечить интересы как правообладателей, так и общества. Это хорошо заметно в сферах здравоохранения и образования84. Институт публичного интереса позволяет наиболее полно отразить интересы широкого круга субъектов в совершенно разных сферах жизни. Однако применение данного института, как было показано, является весьма дискуссионной темой. Слишком многое влияет на достижение консенсуса и баланса интересов как на национальном уровне, так и на международном. Формулируя выводы, основыванные на проведенном в данной работе исследовании, можно сказать, что публичный интерес играет крайне важную роль в праве интеллектуальной собственности в том числе и на сегодняшний день. Несмотря на определенные недостатки существует ряд механизмов, которые способны эффективно влиять на баланс интересов: срочность защиты патентов и авторских прав, общества по коллективному управлению, включение определенных положений в международно-правовые акты, возможности принудительного лицензирования и пр. Однако говорить об однозначном достижении поставленных целей пока что нельзя. Оглядываясь назад, можно утверждать, что сделано было немало: по сравнению, скажем, с регулированием интеллектуальной собственности в XIX веке на сегодняшний день гораздо больше внимания уделяется проблемам защиты 84 The Washington Declaration on Intellectual Property and the Public Interest // URL: http://infojustice.org/wp-content/uploads/2011/09/Washington-Declaration1.pdf (дата обращения: 12 марта 2013 г.). 54 интересов общества. Однако существуют опасения, что данная ситуация изменится в будущем, поскольку существуют тенденции усиления защиты интересов правообладателей в ущерб публичным интересам. Отсутствие работ по юриспруденции по данной теме видится большим пробелом в связи со стремительной интеграцией России в международное пространство, включая и вопросы регулирования интеллектуальной собственности. Сюда можно отнести и вступление России в ВТО, и возможное расширение Таможенного союза ЕврАзЭС. Если же делать общий вывод, то необходимо сказать, что несмотря на локацию термина «публичный интерес» на стыке частных и публичных отраслей права, рассматривать его надо именно через призму частного права. Более того, требуется детальное изучение данного института не только с точки зрения науки, но и в плане законодательной техники. Необходима унификация и последовательное закрепление всех аспектов применения публичного интереса в праве интеллектуальной собственности как на межгосударственном, так и на национальном уровне. 55 Библиография Нормативно-правовые акты 1. Бернская конвенция 1886 г. по охране литературных и художественных произведений. Бюллетень международных договоров. 2003. № 9. Вступила в силу для России с 13 марта 1995 г. 2. Всемирная конвенция 1952 г. об авторском праве. СП СССР. 1973. № 24. Ст. 139. Вступила в силу 16 сентября 1955 г. Вступила в силу для СССР 27 мая 1973 г. 3. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. (ред. от 11 февраля 2013 г.) // СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301. 4. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18 декабря 2006 г. (ред. от ред. от 08 декабря 2011 г.) // СЗ РФ. 2006. № 52. Ст. 5496. 5. Договор ВОИС 1996 г. по авторскому праву. Документ опубликован не был. Договор вступил в силу 6 марта 2002 г. Договор вступил в силу для России 05 февраля 2009 г. 6. Договор ВОИС 1996 г. по исполнениям и фонограммам. Свод нормативных актов ЮНЕСКО. М.: Международные отношения, 1991. Конвенция вступила в силу 18 мая 1964 г. Конвенция вступила в силу для России 26 мая 2003 г. 7. Договор о патентной кооперации 1970 г. Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. XXXIV. М., 1980. Договор вступил в силу 24 января 1978 г. Договор вступил в силу для СССР 29 марта 1978 г. 8. Марракешское соглашение 1994 г. по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности. International Investment Instruments: A Compendium. Volume I. New York and Geneva: United Nations, 1996. Соглашение вступило в силу 01 января 1995 г. Соглашение вступило в силу для России 22 августа 2012 г. 9. Международная конвенция 1961 г. по охране прав исполнителей, изготовителей фонограмм, вещательных организаций. Свод нормативных актов ЮНЕСКО. М.: Международные отношения, 1991. Конвенция вступила в силу 18 мая 1964 г. Конвенция вступила в силу для России 26 мая 2003 г. 56 10. 11. 12. 13. Парижская конвенция 1883 г. по охране промышленной собственности. Публикация № 201(R), Женева: Всемирная организация интеллектуальной собственности, 1990. Конвенция вступила в силу 07.07.1884. Конвенция вступила в силу для СССР 01.07.1965. Соглашение 1994 г. об учреждении ВТО. Документ на русском языке опубликован не был. Соглашение вступило в силу 01 января 1995 г. Соглашение вступило в силу для России 22 августа 2012 г. Соглашение ВТО 1994 г. по субсидиям и компенсационным мерам. Документ опубликован не был. Соглашение вступило в силу 01 января 1995 г. Соглашение вступило в силу для России 22 августа 2012 г. Patent Act of Japan (Act No. 121 of 13 April 1959, as last amended by Act No. 16 of April 18, 2008). Монографии 1. Близнец И. Ограничения и исключения. Перспективы принятия нового договора // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. 2012. № 3. 2. Брилев В.В. Законодательство, судебная практика и публичные интересы в сфере авторского права // Российский судья. 2009. № 7. 3. Городов О.А. Право промышленной собственности: Учебник. М, 2011. 4. Горшунов Д.Н. Интерес в частном праве: вопросы теории: Монография. Казань, 2005. 5. Дмитриев В. Проблема параллельного импорта // Таможенное регулирование. Таможенный контроль. 2011. № 8. 6. Никитина М.И. Публичный интерес в праве интеллектуальной собственности // Современные проблемы права интеллектуальной собственности: Теория и практика. Отечественный и зарубежный опыт: Сб. науч. трудов / Отв. ред. С.А. Чернышева. Казань, 1998. 7. Пиленко А.А. Право изобретателя. М., 2001. 8. Свердлык Г.А. Гражданско-правовые способы сочетания общественных, коллективных и личных интересов. Свердловск, 1983. 57 9. 10. 11. 12. 13. 14. 15. 16. 17. 18. 19. 20. 21. 22. 23. Сергеев А.П. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая: Учебно-практический комментарий (постатейный). М., 2010. Сергеев А.П. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации: Учебник. М., 2007. Ситдикова Р.И. Общественный интерес в авторском праве // Современное право. 2012. № 5. Ситдикова Р.И. Частный, публичный и общественный интерес в авторском праве // Гражданское право. 2012. № 2. Татарникова А.А. Регулирование авторского права законодательством Северо-Американских штатов // Гражданское право. 2006. № 3. Тюрина Н.Е. Международная торговля как фактор развития международного публичного права. Казань, 2009. Armstrong T. Steps to Global Licensing Success // Springer Science Business Media. 2012. № 2. Barnes J.J. Authors, Publishers and Politicians: The Quest for an AngloAmerican Copyright Agreement 1815-1854. Routledge & K. Paul, 1974. Brown A.E.L. Power Responsibility and Norms. Could and Should Human Rights be used as a Curb on Intellectual Property Rights // AHRC Research Centre for Studies in Intellectual Property and Technology Law. 2004. № 6. Brown A.E.L. Socially responsible intellectual property: a solution? // SCRIPTed. 2005. Chatterjee P. India: Balancing Public And Private Interests In The Intellectual Property Regime // Intellectual Property Watch. 2012. № 9. Cornish W.R., Llewellyn D. Intellectual Property: Patents, Copyright, Trade Mark and Allied Rights. Sweet and Maxwell, 2010. Cotter T. Fair Use and Copyright Overenforcement // University of Minnesota Law School Selected Works. 2008. Dharos P. Negotiating Intellectual Property Rights: Between Coercion and Dialogue // International Intellectual Property Law & Policy. 2002. Vol. 7. Dutfield G. Literature survey on intellectual property rights and sustainable human development // ICTSD Intellectual Property Rights and Sustainable Development Papers. 2002. 58 24. 25. 26. 27. 28. 29. 30. 31. 32. 33. 34. 35. 36. 37. 38. 39. Evans G. The Principle of National Treatment and the International Protection of Industrial Property // European Intellectual Property Review. 1996. Vol. 18. № 3. Ficsor M. Collective Management of Copyright and Related Rights. World Intellectual Property Organization, 2002. Ghafele R., Gibert B. Counting the Costs of Collective Rights Management of Music Copyright in Europe // Oxfirst. 2011. Ghosh S., Gruner R., Kesan J.P., Reis R.I. Intellectual property. Private rights, the public interest, and the regulation of creative activity. West Publishing, 2011. Gollin M.A., Hinze G., Wong T. Intellectual Property in the Year 2025 // Journal of Public Interest IP. 2012. Vol. 1. № 2. Graber C.B. Collective Rights Management, Competition Policy and Cultural Diversity: EU Lawmaking at a Crossroads // University of Lucerne i-call Working Paper Series. 2012. № 2012/04. Hermann R.M. Novartis Before India’s Supreme Court: What’s Really At Stake? // Intellectual Property Watch. 2012. Kapczynski A. The Access to Knowledge Mobilization and the New Politics of Intellectual Property Law // Yale Law Journal. 2008. Vol. 117. № 804. Patry W.F. Copyright Law and Practice. The Bureau of National Affairs, Inc., 2000. Patterson L.R. Copyright in historical perspective. Vanderbilt University Press, 1968. Picciotto S. Defending the public interest in TRIPS and the WTO. Basingstoke: Palgrave, 2002. Pillai K.U. The role of Patent Law in Public Interest // Altacit Global Journal. 2009. Reiss S.M. Commentary on the Paris Convention for the protection of Industrial property // Lex-IP. 2011. Roderick P., Pollock A. M. India's patent laws under pressure // The Lancet. 2012. Vol. 380. Issue 9846. Ryan M.P. Knowledge Diplomacy. Global Competition and the Politics of Intellectual Property. Brookings Inst Pr, 1998. Shaver L. Intellectual Property, Innovation and Development. The Access to Knowledge Approach // Indiana University School of Law Journal. 2009. 59 40. 41. 42. 43. Subramaniam A., Watal J. Can TRIPS Serve as an Enforcement Device for Developing Countries in the WTO? // Journal of Intellectual and Economic Law. 2000. № 3. Tows R. Copyright and Cultural Policy for the Creative Industries // Economics, Law and Intellectual Property. 2002. № 3. Wakui M. Intellectual Property Rights and Antimonopoly Act // Japan International Cooperation Agency Journal. 2005. № 9. Weinreb L.L. Fair's Fair: A Comment on the Fair Use Doctrine // Harvard Law Review. 1990. Vol. 103. № 5. Судебно-арбитражная практика 1. Creative Technology, Ltd. v. Aztech System Pte. Ltd. 61 F.3d 696 (N.C. 1996). 2. eBay, Inc. v. Bidder’s edge, Inc. 100 F. Supp.2d 1058 (N.D. Cal. 2000). 3. Eldred v. Ashcroft. 154 L.Rd.2d 683 (S. Ct. 2003). 4. White v. Samsung Elec. Am., Inc. 989 F.2d 1512 (9th Cir. 1993). 60
