Каким быть Конституционному суду в Республике Татарстан

КАКИМ БЫТЬ КОНСТИТУЦИОННОМУ СУДУ
РЕСПУБЛИКИ ТАТАРСТАН?
Очевидно, что демократические преобразования в нашем Отечестве,
закрепленные в новом конституционном законодательстве, должны быть
надежно защищены. В этих целях уже складывается система
эффективных гарантий, одной из которых может стать деятельность
органов конституционного контроля и надзора. Именно на них ложится
первоочередная задача защиты Конституции от посягательств, даже
если они исходят от самых высокопоставленных органов и должностных
лиц.
Сегодня в России существуют две разновидности таких органов: конституционные суды и комитеты конституционного надзора. И те, и другие
призваны защищать Конституцию Российской Федерации и конституции
состоящих в ней республик, однако методы работы и реальные
возможности, которыми они располагают, неодинаковы. Конституционные
суды действуют на основе судебной процедуры и могут выносить
окончательные решения. Например, если суд признает, что принятый
парламентом закон или указ главы государства противоречит
конституции, этот акт лишается юридической силы. Комитеты же
конституционного контроля правом окончательного решения не обладают
(за отдельными исключениями, касающимися основных прав граждан), не
являются судебными органами и, следовательно, не применяют правил
судебной процедуры.
В
настоящее
время
на
территории
России
учреждены
Конституционный суд Российской Федерации (во время известных
событий осенью 1993 г. его деятельность Указом президента России
была приостановлена, но в скором времени будет полностью
возобновлена) и еще 17 конституционных судов в республиках России,
хотя реально действуют они в трех — Дагестане, Кабардино-Балкарии и
Республике Саха (Якутии). Существовали, но впоследствии были
упразднены по ряду причин конституционные суды в Мордовии и Чечне.
Комитеты конституционного надзора имеются в трех республиках—
Татарстане, Коми и Северной Осетии. Однако Конституция Республики
Татарстан 1992 года учредила Конституционный суд, который, повидимому, будет образован и начнет работать в 1995 году, после
избрания Государственного Совета республики, а пока продолжает
существовать Комитет конституционного надзора РТ.
Оглядываясь на работу, проделанную этим Комитетом за четыре
года, можно сказать, что в республике заложены основы принципиально
новой для нас деятельности, позволяющей делать достоянием гласности
и подвергать объективной правовой оценке любые решения органов
власти, общественных объединений и конкретных руководителей,
противоречащие нормам Основного Закона. Даже несмотря на свои
ограниченные возможности и малочисленность (в составе Комитета
только шесть юристов, четверо из которых работают на общественных
началах), этот орган сумел принять более тридцати развернутых
мотивированных заключений, направленных на укрепление правовой
системы и демократии в республике, защищающих конституционные
права и законные интересы граждан.
Комитет, например, лишил юридической силы пункт 5 Закона
Татарской АССР от 30 августа 1990 года «Об основах народовластия в
Татарской ССР», которым запрещалось совмещение должности
руководителя государственного органа власти или управления с любой
другой должностью, в том числе в политических или общественнополитических организациях, как не соответствующий положениям
Конституции РТ о правах граждан. В заключении по Указу президента
РТ от 10 марта 1992 года «Об административной ответственности за
посягательство на национальное равноправие на территории
Республики Татарстан» устанавливалась необходимость внесения в
этот акт положений, исключающих возможность его использования в
целях цензуры и политического давления на средства массовой
информации. Ряд заключений последнего времени позволил внести
важные поправки в постановления Кабинета министров РТ, в том числе
по
вопросам
управления
природопользованием,
приватизации
жилищного фонда, оплаты телефонных переговоров, работы
телевизионного
канала
«Эфир».
Вмешательство
Комитета
содействовало прекращению незаконной практики председателя
судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РТ,
запрещавшего гражданам обжалование решений в Верховный суд
Российской Федерации, и т. д.
И все же эстафета должна быть передана Конституционному суду,
органу, обладающему более широкими организационными и правовыми
возможностями, а значит, способному принимать и более эффективные
решения. Это продиктовано усложнением государственно-правовой
жизни республики, необходимостью повышения ответственности
государственных
органов
и
должностных
лиц,
общественных
объединений, новыми проблемами в сфере охраны правопорядка.
Однако основной вопрос заключается в том, полностью ли отвечает
требованиям времени Закон о Конституционном суде Республике
Татарстан, принятый Верховным Советом нашей республики еще 22
декабря 1992 года. Иначе говоря, можно использовать этот закон без
каких-либо изменений в работе будущего Конституционного суда? На
наш взгляд, изменения просто назрели.
Ныне принят новый Закон о Конституционном суде Российской Федерации, и надо честно признать, что по сравнению с ним
соответствующий республиканский закон выглядит намного бледнее —
и по содержанию, и с точки зрения современной законодательной
техники.
Федеральный закон, действуя в условиях общего правового
пространства, существенно изменил лицо конституционного контроля на
всей территории России. Использование имеющихся в нем
законодательных новелл позволит снизить политизированность суда,
избежать возможных коллизий между решениями одноименных органов
РФ и республик, учесть современные достижения правовой мысли.
Кроме того, более четко определился правовой статус Республики
Татарстан; на основе Договора между РФ и РТ от 15 февраля 1994
года стабилизировались отношения нашей республики с центром.
Более четко разграничены предметы ведения и полномочия обеих
сторон. Многочисленные поправки внесены в Конституцию Республики
Татарстан, принят ряд новых важных законов по вопросам
собственности, выборов, организации и деятельности высших и
местных органов государственной власти, местного самоуправления.
Все это не может не отразиться па требованиях, предъявляемых к
Закону о Конституционном суде республики.
К сожалению, в этом Законе (равно как и в самой Конституции РТ)
отсутствует даже определение Конституционного суда в качестве
органа конституционного контроля, самостоятельно и независимо
осуществляющего судебную власть посредством конституционного
судопроизводства. Между тем законодательство России подобное
определение содержит, и это позволяет выделить Конституционный суд
как орган, осуществляющий самостоятельную форму государственной
деятельности, поднять его правовом «ранг» на уровень, соответствующий
его задачам.
Для того, чтобы затруднить использование Конституционного суда РТ
как инструмента политики, представляется целесообразным, как это
сделано в Законе о Конституционном суде РФ, исключить из Закона от 22
декабри 1992 года право Конституционного суда рассматривать
конституционность действий и решений президента Республики
Татарстан, а также иных высших должностных лиц в случаях, когда эта
неконституционность служит основанием для отрешения их от должности
либо привлечения к другим видам ответственности. Во всех подобных
случаях достаточно наделить Конституционный суд РТ правом давать
только заключения о соблюдении установленного порядка выдвижения
обвинений.
Весьма существенным недостатком действующего республиканского
законодательства
является,
по
нашему
мнению,
лишение
Конституционного суда РТ права официально толковать Конституцию и
законы Республики Татарстан. Конституционному суду РФ такое право по
отношению к Конституции РФ теперь предоставлено. В Татарстане же
право обязательного официального толкования законов закреплено
только за самим законодателем — Верховным (после 5 марта 1994 года —
Государственным) Советом РТ. Как свидетельствует опыт, подобного
толкования нельзя избежать в работе любого органа конституционного
контроля или надзора, поскольку, рассматривая конкретные акты, он
просто вынужден устранять из них неясности своими решениями, а его
толкование закона кладется в основу последующей правоприменительной
деятельности. Кроме того, наличие у Конституционного суда РТ права
официального толкования законов позволит во многих случаях обходиться
без внесения новых поправок в Конституцию, равно как и в текущие
законы, что немаловажно в условиях нашей «быстротекущей» жизни.
Кстати, в проекте Закона о Конституционном суде РТ такое право суда
предусматривалось, что отнюдь не означало, будто кто-то намеревался
лишить этого права парламент: законодатель, естественно, всегда может
вернуться к принятому им закону.
Широкий диапазон полномочий Конституционного суда требует, на наш
взгляд, и нового решения отдельных организационных вопросов.
Существующий Закон о Конституционном суде РТ устанавливает, что суд
работает в одном составе, причем, как правило, не может давать
заключения, соединяя рассмотрение дела с другими вопросами. Вот
почему, учитывая опыт Конституционного суда РФ, целесообразно было
бы образовать в составе нашего суда две палаты, предусмотрев
возможность рассмотрения дел как в составе каждой из них, так и на
пленарных заседаниях обеих палат при условии, что решения суда и в
первом, и во втором случае будут юридически равноценны. Но при этом
следует определить круг дел, которые подлежат рассмотрению в палатах
и — отдельно—на пленарном заседании.
Даже не устанавливая жесткую специализацию, к рассмотрению
исключительно на пленарном заседании можно было бы отнести дела о
соответствии нормам Конституции законов РТ, нормативных актов
президента Татарстана, международных договоров, споры о компетенции
между государственными органами, дачу заключения о соблюдении
порядка выдвижения обвинения против высших должностных лиц
республики. Остальные вопросы могут находиться в ведении палат (о
конституционности нормативных актов Кабинета министров РТ и др.). Все
это
значительно
повысило
бы
«пропускную
способность»
Конституционного суда, способствовало бы повышению качества его
работы и соблюдению сроков совершения различных процессуальных
действий.
Существующий закон устанавливает, по нашему мнению, слишком
большой «интервал» между положением председателя Конституционного
суда и других его судей, что может привести к нарушению принципа
коллегиальности в работе этого института. Думается, что председатель
суда должен быть не более чем первым среди равных, а значит,
необходимо предусмотреть, в частности, и механизм его освобождения
по инициативе судей.
Не вполне ясно, почему закон допускает, что из всех судов общей
юрисдикции
с
ходатайствами
о
проверке
конституционности
нормативных актов может обращаться только Верховный суд РТ. В ряде
стран, где система конституционного контроля уже апробирована
временем, например, в Японии и Польше, такое право предоставляется
и местным судам. Использование этого опыта, когда любой, а не только
Верховный суд вправе поставить перед Конституционным судом вопрос
о неконституционности нормативного акта, лежащего в основе
конкретного судебного разбирательства, могло бы серьезно сократить
сроки прохождения дел в судах. Судьи у нас достаточно компетентны,
чтобы подобные ходатайства направлялись непосредственно в
Конституционный суд, а не процеживались предварительно сквозь сито
Верховного суда.
Наконец, учитывая печальный опыт Конституционного суда России, да
и Комитета конституционного надзора Республики Татарстан, чьи
решения нередко игнорировались ввиду отсутствия действенных
гарантий их реализации, следовало бы внести в Закон о
Конституционном суде РТ четкую и подробную регламентацию тех
последствий, которые ожидают любого, кто отказывается или явно не
спешит выполнять решения суда в установленный срок.
Разумеется, список подобных дополнений и уточнений мог бы быть
продолжен. Но и сказанное со всей очевидностью обнаруживает
необходимость усовершенствования Закона «О Конституционном суде
Республики Татарстан». Будет целесообразным, если до избрания
Конституционного суда РТ законодатель вернется к этому акту, не
станет откладывать дело на потом. Важно, чтобы вновь избранный
Конституционный суд республики приступил к работе, опираясь на
современный, хорошо продуманный закон.
Б. ЖЕЛЕЗНОВ,
доктор юридических наук,
член Комитета конституционного надзора РТ
Т. НАСЫРОВА,
кандидат юридических наук