Право на справедливое судебное разбирательство в Статуте

Право на справедливое судебное разбирательство в Статуте МУС*
Кристофер Кийт Холл
Вскоре после окончания Нюрнбергского процесса судья Джексон, главный обвинитель от
США, констатировал: “Было допущено множество ошибок, приходится признаваться во
многих упущениях. Утешает меня лишь то, что в столь беспрецедентном судебном
процессе сами ошибки могут оказаться поучительны для будущего”1. Процессуальные
ошибки и недочеты международных военных трибуналов в Нюрнберге и Токио служили
постоянным напоминанием для тех, кто разрабатывал Статуты и Правилами процедуры и
доказывания международных трибуналов для бывшей Югославии и Руанды (“Правила
Югославии” и “Правила Руанды”) и Римский статут Международного уголовного суда
(“Римский статут”).
В том, что касается права на справедливое судебное разбирательство, Римскому статуту
во многом удалось избежать ошибок и упущений нюрнбергского и токийского
трибуналов, да и некоторых упущений “Правил Югославии” и “Правил Руанды”. В самом
деле, нормы Римского статута, гарантирующие право на справедливое судебное
разбирательство, могут служить образцом для внутренних судов, и в Преамбуле
подчеркивается, что одна из целей Международного уголовного суда (МУС) – “создать
прочные гарантии обеспечения международного правосудия и уважения к нему”2. Тем не
менее, как будет показано ниже, если сопоставить этот Статут с современным
гуманитарным правом и стандартами в области прав человека3, в нем обнаружится немало
серьезных недостатков, которые придется исправлять в Правилах процедуры и
доказывания и в судебной практике, чтобы обеспечить справедливое обращение всем, кто
так или иначе окажется вынужден участвовать в работе МУС.
Права подозреваемых
Как отмечала Комиссия по международному праву в комментарии на предшествующий
вариант ст. 55 Римского статута (в которой в основном и определяются права
подозреваемых), “Защита прав обвиняемых не имеет большого значения, если в ходе
следствия не соблюдаются права подозреваемого, например, его право не быть
принуждаемым к признанию в совершении преступления”4. Таким образом, данная статья
воплощает современное понимание международных и внутренних судов, международных
договорных органов и правоведов, согласно которому многие из признанных
международными договорами прав обвиняемых распространяются и на подозреваемых.
Она даже идет дальше, утверждая, что некоторые из этих прав распространяются и на
других лиц, привлеченных к расследованию, таких как свидетели или потерпевшие5 .
Статья 55(1) гарантирует права лиц в ходе расследования и, поскольку действие ее не
ограничивается только подозреваемыми, распространяется и на других лиц,
привлеченных к расследованию, как свидетели или потерпевшие. Поскольку в ходе
большинства расследований власти государств будут тесно сотрудничать с прокурором
МУС, обязанность уважать эти права ляжет и на них. Хотя, в отличие от ст. 55(2), ст. 55(1)
не содержит в явном виде требования уведомлять соответствующее лицо о правах,
гарантируемых ему данным параграфом, можно предположить, что МУС придет к
заключению об обязанности уведомлять привлеченных к расследованию лиц об их
правах, поскольку люди не могут реально пользоваться своими правами, если не знают о
них. Статья 55(1) гарантирует, что в ходе расследования лицо “не должно принуждаться
свидетельствовать против самого себя или признавать свою вину”, “не должно
подвергаться принуждению, давлению или угрозам” или пыткам и другим жестоким
видам обращения”, имеет право “бесплатно пользоваться помощью квалифицированного
переводчика и такими переводами, которые необходимы для соблюдения требований
справедливости” и “не должно подвергаться произвольному аресту или задержанию, а
также не должно подвергаться лишению свободы”, иначе как в соответствии со Статутом.
Статья 55(2) предусматривает, что лицо, которое подозревается в совершении
преступления, предусматриваемого Римским Статутом, и которому предстоит допрос
властями государства или прокурором МУС, “должно быть уведомлено до начала допроса
о том, что есть основания полагать, что им совершено преступление, подпадающее под
юрисдикцию Суда” и об определенных правах, которыми оно пользуется. Эти права
включают и право хранить молчание, “причем такое молчание не должно учитываться при
определении виновности или невиновности”. Последнее право, неотъемлемое от права
презумпции невиновности и права не быть принуждаемым свидетельствовать против себя,
признано и в “Правилах Югославии” и “Правилах Руанды”6. Подозреваемый должен быть
уведомлен о его праве, признанном в ст. 14(3)(d) МПГПП и ст. 67(1)( d) Римского Статута,
“быть судимым в его присутствии и защищать себя лично либо через посредство
назначенного им защитника, быть уведомленным, если он не имеет защитника, об этом
праве, иметь назначенного ему Судом защитника в любом случае, когда того требуют
интересы правосудия, и безвозмездно для него в любом случае, когда он не располагает
достаточными средствами для оплаты услуг защитника”. Важным подтверждением того
прогресса, который воплотился в “Правилах Югославии” и “Правилах Руанды”, стало
положение ст. 55(2), требующее уведомлять подозреваемое лицо о его праве “быть
допрашиваемым в присутствии адвоката, если лицо по собственной воле не отказалось от
своего права на услуги адвоката”. Это положение обеспечивает более высокий уровень
защиты права на справедливое разбирательство дела и более эффективные гарантии
против пыток и жестокого обращения, чем те, что гарантируются современными
международными стандартами и внутренним законодательством и судебной практикой
многих стран. В дополнение к ст. 55 права подозреваемых в ходе расследования прямо
или косвенно защищаются другими положениями Римского статута (о них подробнее
будет сказано ниже в связи с проблемой защиты прав обвиняемых). Они включают ст. 66
(презумпция невиновности), ст. 68 (защита потерпевших и свидетелей и их участие в
процессе) и ст. 69(7) (недопустимость доказательств, которые получены в результате
нарушения положений Статута или международно признанных прав человека). Может
быть самым важным из прав, имеющих значение равно для подозреваемых и обвиняемых,
которое в явном виде не гарантируется Римским статутом, является гарантируемое в ст.
9(4) МПГПП) право на безотлагательную проверку судом законности задержания и на
освобождение в случае незаконности задержания. Это серьезное упущение до известной
степени восполняется требованием к Судебной палате обеспечивать соблюдение права
обвиняемого на справедливое разбирательство его дела (см. ниже комментарии к ст.
64(2)), но Судебная палата может оказаться не в состоянии вовремя отреагировать
незаконное содержание лица под стражей.
Поскольку положения Римского статута, касающиеся прав подозреваемого, должны будут
непосредственно применяться государствами-участниками, ведущими допросы
подозреваемых, эти положения неизбежно повлияют и на внутреннее законодательство и
практику в случаях, связанных с менее тяжкими преступлениями. Влияние этих
положений на внутреннее право и практику может оказаться одним из самых важных
аспектов Римского статута. Все государства-участники и другие государства,
сотрудничающие с МУС, должны будут убедиться в гарантиях соблюдения
соответствующих прав лиц, допрашиваемых их властями по требованию прокурора МУС.
Государства должны будут соблюдать эти права и тогда, когда сами будут проводить
внутренние расследования в отношение лиц, подозреваемых в совершении преступлений,
подпадающих под юрисдикцию МУС, с тем, чтобы Суду не пришлось осуществлять свою
совпадающую юрисдикцию в соответствии с зафиксированным в ст. 17 принципом
комплементарности (позволяющим МУС осуществлять юрисдикцию в случае, если
соответствующее государство демонстрирует нежелание или неспособность должным
образом расследовать преступление или возбудить уголовное преследование). Граждане
соответствующей страны неизбежно будут оказывать давление на власти с тем, чтобы
обеспечить соблюдение тех же прав и для лиц, подозреваемых в совершении иных
преступлений, чтобы обеспечить равный подход. Например, тем государствам, которые
лишают лиц права на присутствие адвоката во время допроса в полиции или толкуют в
неблагоприятную для подозреваемого сторону тот факт, что он пользуется своим правом
хранить молчание, будет нелегко поддерживать “двухуровневую” систему прав: одну для
подозреваемых в совершении преступлений в рамках международного права, другую для
лиц, подозреваемых в совершении обычных преступлений.
Права обвиняемых
Права лиц, обвиняемых в совершении уголовных преступлений, гарантируемые ст. 14
МПГПП, в своем большинстве без существенных изменений включены в ст. 66, 67 и 85
Римского статута, в основном благодаря усилиям Австрии, Аргентины, Германии,
Канады, Малави и Франции, с добавлением нескольких новых положений, усиливающих
защиту обвиняемых.
С торчки зрения справедливости судебного разбирательства важнейшим, вероятно,
следует считать положение ст. 64(2), внесенной по предложению Канады и Аргентины
после лоббирования “Международной Амнистией”. Согласно требованиям этой статьи,
Судебная палата “обеспечивает, чтобы разбирательство было справедливым и быстрым и
проводилось при полном соблюдении прав обвиняемого и с должным учетом
необходимости защиты потерпевших и свидетелей”. В первой части этого параграфа
авторы стремились разъяснить, что на Судебной палате лежит обязанность обеспечивать,
чтобы разбирательство было “справедливым и быстрым” и “проводилось при полном
соблюдении прав обвиняемого” с учетом не только тех представлений о специфических
правах и справедливости, которые в явном виде включены в Римский статут, но всего
контекста международного права и международных стандартов, существующего на
момент разбирательства.
Вторая часть данной нормы разъясняет, что, хотя Судебная палата и должна действовать
“с должным учетом необходимости защиты потерпевших и свидетелей”, это не может
достигаться за счет прав обвиняемых. Данный фундаментальный принцип – важнейший
характерный элемент статей 68 и 69. Ст. 68(1) предусматривает, что меры “для защиты
безопасности, физического и психического благополучия, достоинства и
неприкосновенности личной жизни потерпевших и свидетелей” не должны “наносить
ущерб правам обвиняемого или быть несовместимыми с ними, а также наносить ущерб
проведению справедливого и беспристрастного судебного разбирательства”. А ст. 68(5)
содержит такое же требование в отношение мер, ограничивающих оглашение показаний в
интересах безопасности свидетелей или их семей. Ст. 69(2) указывает, что меры по защите
безопасности свидетелей “не должны “наносить ущерб правам обвиняемого или быть
несовместимыми с ними”. В этом ее примечательное отличие от “Правил Югославии” и
“правил Руанды”, допускающих неразглашение имен свидетелей, так что их личность
остается неизвестной обвиняемому и его адвокату
Ст. 69(7) отражает принцип, зафиксированный в ст. 15 Конвенции ООН против пыток, –
запрет на использование показаний, данных в результате применения пыток, и Принцип
16 “Руководящих принципов, касающихся роли лиц, осуществляющих судебное
преследование”. В ней утверждается, что “Доказательства, которые получены в результате
нарушения положений настоящего Статута или международно признанных прав человека,
не являются допустимыми”, если “нарушение порождает серьезные сомнения в
достоверности доказательств” или “допуск доказательств был бы несовместим с
добросовестным проведением разбирательства и наносил бы ему серьезный ущерб”.
Права лиц, признанных виновными, на апелляцию и пересмотр их дела
Отсутствие гарантий права на апелляцию было одним из главных недостатков
Нюрнбергского и Токийского статутов. Римский статут, как и в статуты трибуналов для
бывшей Югославии и Руанды, предусматривает право лица, признанного виновным,
подать апелляцию и против обвинительного приговора, и против определенной в нем
меры наказания. Ст. 81(b) предусматривает, что лицо, признанное виновным, вправе
подать апелляцию по основаниям процессуальной ошибки, ошибки в факте, ошибки в
праве или по “любому иному основанию, которое влияет на справедливость судебного
разбирательства или решения либо доверие к такому разбирательству или решению”.
Однако, как и во многих системах, основанных на римском праве и, хотя и с большими
ограничениями, в системах, основанных на обычном праве, прокурор МУС, в
соответствии со ст. 81(а), вправе подать апелляцию по первым трем из перечисленных
оснований. Хотя такая возможность предусмотрена и в некоторых
внутригосударственных правовых системах, она, тем не менее, несовместима по духу с
принципом non bis in idem (запрет повторного возбуждения уголовного дела против лица
по тому же самому обвинению после принятия судебного решения), поскольку дает
прокурору возможность без конца опротестовывать оправдательный приговор до тех пор,
пока он не добьется обвинительного приговора. Остается только надеяться, что Правила
процедуры и доказывания ограничат для прокурора возможность обжалования приговора
одной апелляцией и строго ограничат круг оснований, по которым прокурор может
обжаловать приговор. Ст. 81(2) предусматривает, что и прокурор, и лицо, признанное
виновным, могут обжаловать приговор “на основании неадекватности вынесенного
приговора совершенному преступлению”.
Право на быстрое судебное разбирательство подкрепляется тем, что в целом ряде
ситуаций допускается промежуточное обжалование решений. Например, прокурор,
подозреваемый (в случае, если был запрошен ордер на арест), обвиняемый и
заинтересованные государства могут, в соответствии со ст. 82(1)(а), обжаловать решение
Палаты предварительного производства или Судебной палаты “в отношении юрисдикции
или допустимости”. Подозреваемый или обвиняемый могут, в соответствии со ст. 82(1)(b),
обжаловать решение, запрещающее освобождение, а Палата предварительного
производства и Судебная палата могут, в соответствии со ст. 82(1)(d),
обжаловать “решение, касающееся вопроса, который в значительной мере влиял бы на
справедливое и быстрое ведение судебного разбирательства или на его результат”, если,
по их мнению, “незамедлительное принятие Апелляционной палатой решения может …
способствовать существенному продвижению в разбирательстве дела”.
Среди положений, касающихся обжалования, есть и одно внушающее серьезные
опасения. Ст. 83(2) предоставляет Апелляционной палате, пользующейся всеми
полномочиями Судебной палаты, право по апелляции прокурора “затребовать
доказательства” по делу и “отменить или изменить решение или приговор”. Это
положение может привести к отказу обвиненному лицу в закрепленном в ст 14(5) МПГПП
праве обжаловать фактическое решение суда. Остается только надеяться, что
Апелляционная палата никогда не воспользуется этим правом.
Ст. 84 позволяет обвиненному лицу ходатайствовать перед Апелляционной палатой о
пересмотре окончательного решения о вынесении обвинительного приговора или
наказания по приговору на основании обнаружившихся новых доказательств, которые
отсутствовали во время судебного разбирательства, и ответственность за такое их
отсутствие не может быть возложена на обвиненное лицо, или на основании
обнаружившихся новых фактов, свидетельствующих, о том, что решающее
доказательство которое было принято во внимание в ходе судебного разбирательства,
было ложным, сфабрикованным или фальсифицированным, а также в случае серьезного
проступка или серьезного нарушения своих обязанностей со стороны судьи.
Апелляционная палата может вновь собрать первоначальную Судебную палату, заново
сформировать Судебную палату или самостоятельно принять решение по апелляции.
Выводы
Римский статут, за принятие которого проголосовали 120 государств при 21
воздержавшемся и 7 голосах “против”, существенно подкрепляет действующее
международное право и стандарты, гарантирующие право на справедливое судебное
разбирательство на всех стадиях судопроизводства для лиц, подозреваемых, обвиняемых
и обвиненных в самых тяжких из существующих преступлений: геноциде, преступлениях
против человечности, военных преступлениях и агрессии. Расширение защиты прав
подозреваемых и обвиненных будет иметь ряд важных последствий для законодательства
и практики государств и для общих принципов права.
Кристофер Кийт Холл – юридический консультант “Международной Амнистии”,
возглавлял делегацию “Международной Амнистии в Специальном комитете,
Подготовительном комитете и на дипломатической конференции в Риме
* Проблемам, связанным с созданием Международного уголовного суда (МУС), истории
разработки и принятия Римского статуса, основным разногласиям и точкам зрения
различных международных организаций и государств посвящен большой блок материалов
в “Российском бюллетене по правам человека”, № 12. Там же помещены и несколько глав
Римского статута.
1 Report to the President by Mr. Justice Jackson, 7 October 1946
2 UN Doc A/CONF 183/9*, 17 July 1998. К моменту, определенному в качестве крайнего
срока, не поступило никаких возражений на предложенные к английской версии этого
текста поправки, распространенные в порядке обсуждения Генеральным Секретарем ООН
в письме от 25 сентября 1998 г. Однако к 1 февраля 1999 г. не было опубликовано
официального текста статута ни на английском языке, ни на любом другом из
официальных языков ООН.
3 Нормы гуманитарного права включают нормы, содержащиеся в ст. 129-131 Третьей
Женевской конвенции; ст. 54, 64-75 и 117-126 Четвертой Женевской конвенции; ст. 75
Первого протокола; и ст. 6 Второго протокола. Международные стандарты в области прав
человека включают нормы ст. 9, 10, 11 Всеобщей Декларации Прав Человека, ст. 9, 14 и
15 Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП);
Минимальные стандартные правила обращения с заключенными; Свод принципов защиты
всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме ООН;
ст. 7 и 15 Конвенции ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных или
унижающих достоинство видов обращения и наказания; Основные принципы,
касающиеся независимости судебных органов (ООН), Основные принципы, касающиеся
роли юристов; и Руководящие принципы, касающиеся роли обвинителей. Существует
также ряд важных региональных стандартов.
4 Report of the International Law Commission on the work of its forty-sixth session, 2 May-22
July 1994, 49 UN GAOR, Supp (No 10), UN Doc A/49/10 (1994), commentary to Article 26.
5 Следующее ниже обсуждение ст. 55 основано на значительно более обширном
комментарии, данном автором настоящей статьи в “Commentary on the Rome Statute of the
International Criminal Court: Observers’ Notes, Article by Article “ [“Постатейные
комментарии к Римскому Статуту] (Otto Triffterer, ed. 1999).
6 Таким образом, Римский статут обеспечивает подозреваемому более высокий уровень
защиты, чем ЕКЗПЧ как она толкуется Европейским судом по правам человека в деле
Murray v United Kingdom (22 EHRR 29, 8 February 1996), где Суд счел, что толкование в
неблагоприятную сторону того обстоятельства, что лицо воспользовалось своим правом
хранить молчание, при специфических фактах данного дела не нарушает Конвенции.