1 А.С.Пушкин. «Евгений Онегин». Лирические отступления в романе». Роман «Евгений Онегин» приближается к поэме лирическим тоном изложения, обусловленным близостью изображаемых персонажей к жизни автора, его мыслям, чувствам. Произведение изобилует лирическими отступлениями, в которых поэт открыто выражает свои личные настроения и переживания, свои общественные и литературные взгляды, предположения, свое личное отношение к изображаемым персонажам. Поэтому прав был Белинский, когда писал, что «Онегин»- самое задушевное произведение Пушкина, самое любимое дитя его фантазии. Здесь вся жизнь, вся душа, вся любовь его, здесь его чувства, понятия, идеалы». В образ Евгения Онегина Пушкин вложил некоторую долю автобиографического материала. Вот что читаем мы в первой главе романа: Условий света свергнув бремя, Как он, отстав от суеты, С ним подружился я в то время. Мне нравились его черты. Мечтам невольная преданность, Неподражательная странность И резкий охлажденный ум. Я был озлоблен, он угрюм; Игру страстей мы знали оба; Томила жизнь обоих нас; В обоих сердца жар угас… Но, несмотря на некоторое сходство в настроениях и жизни между Пушкиным и Онегиным, автор предостерегает от отождествления его с главным героем романа. В этой же главе поэт отмечает « разность» между ним и Евгением: Я был рожден для жизни мирной, Для деревенской тишины: В глуши звучнее голос лирный, Живее творческие сны… Цветы, любовь, деревня, праздность, Поля! Я предан вам душой. Всегда я рад заметить разность Между Онегиным и мной… Поэт горячо любит свою Татьяну, сочувствует ей. Он, например, пишет: Я так люблю Татьяну милую мою!.. Письмо Татьяны предо мною: Его я свято берегу, Читаю с тайною тоскою И начитаться не могу… Остановимся на тех отступлениях, которые касаются литературных вопросов. В главе третьей Пушкин намечает возможность перехода к прозе: Быть может, волею небес, Я перестану быть поэтом, В меня вселится новый бес, И Фебовы презрев угрозы, Унижусь до смиренной прозы, Тогда роман на старый лад Займет веселый мой закат. 2 Этот план романа был действительно осуществлен Пушкиным в конце жизни изданием романа «Капитанская дочка». К той же теме Пушкин возвращается в главе шестой: Лета к суровой прозе клонят, Лета шалунью рифму гонят… Наконец, в отрывках из путешествия Онегина Пушкин говорит о смене в своем творчестве романтического метода реалистическим. В начале главы восьмой Пушкин вкратце намечает важнейшие для своего творческого пути, начиная с лицейских годов ( смотри строфы I и II). Дальнейшие этапы своего литературного развития Пушкин олицетворяет в образе музы, которая меняла свой облик, характер вместе с ростом поэта. То муза « несла свои дары в безумные пиры и как вакханочка резвилась», то «по скалам Кавказа она Ленорой при луне скакала на коне», то … В глуши Молдавии печальной Она смиренные шатры Племен бродящих посещала… Вдруг изменилось все кругом; И вот она в саду моем Явилась барышней уездной, С печальной думою в очах, С французской книжкою в руках. В романе поэт размышляет и о других литературно- художественных направлениях, например: Пою приятеля младого И множество его причуд. Благослови мой долгий труд О ты, эпическая муза! И верный посох мне вручив, Не дай блуждать мне вкось и вкривь. Довольно! С плеч долой обуза! Я классицизму отдал честь, Хоть поздно, а вступленье есть. Отметим также те строфы, где Пушкин выражает свое отрицательное отношение к высшему светскому обществу; в конце главы шестой поэт пишет о мертвящем влиянии света: А ты, младое вдохновенье… Не дай остыть душе поэта, Ожесточиться, очерстветь И, наконец, окаменеть В мертвящем упоенье света, В сем омуте, где с вами я Купаюсь, милые друзья! Еще более резкая характеристика высшего света дана в седьмой главе ( 45 строфа) и в восьмой главе ( строфы 24- 26-я), а также в 46-й и 47-й строфах шестой главы. В 36-й строфе седьмой главы Пушкин выражает свои патриотические чувства в связи с воспоминаниями о Москве: Москва, как много в этом звуке Для сердца русского слилось! Как много в нем отозвалось! 3 Глубоким, задушевным лиризмом проникнуты те строфы, где Пушкин говорит о непрерывной текучести жизни, о быстрой смене поколений, возрастов, времен года. Увы! На жизненных браздах Мгновенной жатвой поколенья, По тайной воле провиденья, Восходят, зреют и падут; Другие им вослед идут… Так наше ветреное племя Растет, волнуется, кипит И к гробу прадедов теснит. Придет, придет и наше время, И наши внуки в добрый час Из мира вытеснят и нас! Мне б было грустно мир оставить. Живу, пишу не для похвал; Но я бы, кажется, желал Печальный жребий свой прославить. Чтоб обо мне, как верный друг, Напомнил хоть единый звук. Прекрасны лирические отступления, посвященные описанию картин природы, обращениям к друзьям поэта, даже описаниям женских ножек. Поистине перед читателем раскрывается «даль свободного романа», »собранье пестрых глав».