Психологические методы работы с образом

Печатается по решению редакционно-издательского
совета ИПКРО
Психологические методы работы с образом.
Составители: Пилявина О.М., Безруких А.В.
г. Иркутск, ИПКРО, 1999 г. -120 с.
В сборнике приводится описание современных
высокоэффективных методов психотерапии, использующих
работу с направляемым воображением и методами
активизации образов бессознательного.
Отражая разные теоретические взгляды, эти интересные
техники гармонично дополняют друг друга и расширяют
диапазон практикующего психолога.
Книга адресована психологам, психотерапевтам,
психоаналитикам. Кроме того, сборник может быть
рекомендован в качестве учебного пособия студентам,
изучающим курс психотерапии.
Научный редактор: Соболева Е.А., к.м.н., доцент,
зав. кафедрой общей и специальной психологии ИПКРО
© Составители: О.М. Пилявина, А.В. Безруких
ВСТУПЛЕНИЕ
Столь разные по своему содержанию разработки современных психотерапевтов,
последователей Юнга, объединяют учения предков.
Юнг стремился создать открытую психологию, лишенную жестких рамок какой-либо
определенной теории, свободно развивающуюся, впитывающую все новое и прогрессивное,
идущую в ногу с самой реальностью души.
Все больше знаменитых психологов и психотерапевтов обращаются к философии и
практике древней тибетской йоги, дзен-буддизма, Дао, шаманизма, открывая в них
поразительный целебный потенциал.
Духовные источники, которыми пользовались с незапамятных времен тибетские монахи,
йоги, изобилуют практикой работы с образами, раскрывая все величие, мощь и тайну
Вселенной.
Так, многие народы от примитивных до цивилизованных, использовали в качестве
терапевтического средства космогонический миф. При символическом «возврате к
прошлому» пациент оказывался современником сотворения, он снова жил в изобильном
бытии. Изношенный организм не восстанавливался, а делался заново, пациенту необходимо
было родиться снова, он возвращал всю энергию и силу, которую человек обретает в момент
своего рождения. Такой возврат был возможен благодаря памяти самого пациента. Функция
памяти переносит пациента к событиям свершения, к «началу», как способ магического
исцеления. Здесь возможно вспомнить методику духовного исцеления фундаментальных
техник йоги, практикующих как среди буддистов, так и среди индуистов.
Согласно Будде, как и всей индуистской мысли в целом, человеческая жизнь обречена на
страдания самим фактом протекания во времени. Вечный возврат к существованию, а значит
и к страданиям - это закон Кармы. Освободиться от закона Кармы - эквивалентно духовному
исцелению. Философии, методики воздержания и медитации, мистические системы Индии все направлены к одной пели: исцелить человека от боли существования во времени. Одним
из способов такого исцеления является техника «возврата в прошлое». Эта техника в Индии
является универсальной. Цель ее - обратное восхождение по потоку времени, которое приводит
человека к отправной точке, отражающей космогонию. Повторно пережить свои прошлые
жизни - это означает «сжечь» свои «грехи», т.е. все поступки, совершенные в состоянии
неведения и перенесенные по закону Кармы из одной жизни в другую. Воспоминание
прежних жизней можно найти в биографических откровениях Платона, Пифагора, в
шаманизме. Значение «возврата в прошлое» прочно вошло в современную терапию. Особенно
в психоанализе, где использование памяти и воспоминаний о «изначальных событиях» стало
основой метода лечения. Здесь изначальное означает раннее детство человека, истинное
индивидуальное начало. Следовательно, психоанализ вводит терапию в историческое и
индивидуальное время. Здесь человек страдает от последствий шока, перенесенного в его
начале (детстве) травмы, которая была забыта или никогда не была осознана, и лечение
заключается именно в «возврате к прошлому», восстановлению в памяти прошлого, чтобы
снова разыграть кризис, снопа пережить психологический шок и вернуть его обратно в
сознание. Архаическим языком лечение заключается в том, чтобы начать жить сначала; т.е.
повторить рождение, сделать себя современником «начала», - и. это есть ничто иное, как
имитирование величайшего начала космогонии.
Одно из великих открытий Фрейда заключается в том, что у человека существует
«изначальный период», в котором вес решается -раннее детство - и ход этого периода типичен
для всей остальной жизни. Говоря архаическим способом мышления, можно предположить,
что одно время был «рай» (для психоаналитика этот период пренатальный, или время до
отнятия от груди), заканчивающийся «разрывом» или «катастрофой» (детской травмой).
Мистические переживания, возникающие при использовании активного воображения,
можно обнаружить по всему миру. Оно может возникнуть через различные формы
путешествия: возвращение
в райское состояние, восхождение, экстатическое воссоединение неба и земли и т.д.
Фактически восхождение по лестнице или на гору во сне или в воображении означает, на
глубочайшем психологическом уровне, переживание «духовного возрождения» (разрешение
кризиса, психическая реинтеграция).
Даже при первом взгляде становится очевидным применение древних техник с
использованием активного воображения в современной психотерапии.
Такие мотивы как «восхождение», «возвращение к началу», «спуск, погружение», «принятие
самого себя» нашли свое применение в методах Р. Дезолье (направленное фантазирование), X.
Лейнера (символдрама), Р. Ассаджаоли (психосинтез).
Данный список можно продлевать сколь угодно долго. Как видим, для древних знаний нет
ограничений в пространстве и времени. То, что в прошлые эпохи считалось тайным,
закрытым, мистическим, ныне обращено служению высокоэффективной психотерапии,
использующей активизацию образов бессознательного. В этом немалая заслуга принадлежит
основателю аналитической психологии К.Г. Юнгу и его последователям. А нам остается с
благодарностью принять столь бесценный дар Вечности, чтобы бережно вернуть его обратно.
Майкл Харнер пишет: «Шаманизм уходит далеко за рамки создания ординарной
реальности, он переступает нас ради расширения возможности помочь людям. Озарение
шаманизма - это возможность освещать то, что другие воспринимают как темноту, уметь
провидеть, совершать свои «путешествия» ради человечества, которое близко подопью к
опасной черте, за которой оно может утратить свою духовную связь со всеми своими
родственниками: растениями и животными нашей доброй планеты Земля».
1. МЕТОД НАПРАВЛЕННОГО ФАНТАЗИРОВАНИЯ Р. ДЕЗОЛЬЕ
Роберт Дезолье - французский психотерапевт, занимающийся исследованием
воображения. Он написал ряд книг: «Исследование аффективного бессознательного методом
направленного фантазирования», «Фантазии в психотерапии», «Психоанализ и направленное
фантазирование», «Теория и практика метода направленного фантазирования» и др.
Метод Дезолье лег в основу современных высокоэффективных методов психотерапии как
гипноанализ, символдрама, психосинтез.
Предлагаем вам в сокращенном варианте серию лекций, прочитанных Р. Дезолье в
Сорбонне в январе 1965 г. для членов студенческого психологического клуба.
Суть метода (техники) заключена в следующем: субъект занимается фантазированием, лежа
па кушетке насколько возможно комфортно в состоянии мускульной релаксации.
Для начального этапа управления воображением пациенту дается стартовый образ,
например меч или берег моря, где есть глубокая вода. Пациента просят описать этот образ как
можно тщательнее. В процессе рассказа - описания пациенту задаются вопросы для
прояснения деталей: где этот объект и он сам находятся? Далее он описывает воображаемое
место, в которое мы просим его переместиться. В течение первой сессий необходимо время от
времени напоминать ему, что во сне все возможно. Воображаемое движение, пациента в
пространстве направляется психологом. Это движение происходит, в первую очередь, в
вертикальном измерении как подъем или спуск.
Восхождение часто трудно исполнимо в начале. На последующих сессиях оно приносит
образы, которые становятся все более светлыми, с выражением покоя, безмятежности и
радости. А образ спуска вызывает усиливающиеся мрачные чувства, которые могут быть
неприятными и даже вызывать стрессы. Кроме стартовых образов внушения подъема или
спуска, даются и другие типы внушения. Их нужно выбирать так, чтобы предложенные
действия были нормальными частями повседневного опыта пациента, воспринимались им
без конфликта с его обычным опытом.
При управлении грезами пациента вскрывается полный диапазон его эмоциональных
реакции, вызывая чувства, которые редко выражались. Психологу нужно говорить с
пациентом на символическом, универсальном языке сновидений. Часто пациент отвечает на
языке образов, а иногда проговаривает телесные ощущения. Существует огромное
преимущество этого символического типа выражения: это дает пациенту большую свободу,
т.к. описывая свое воображение па обычном языке, он не осознает его значения.
Следовательно, он не чувствует необходимости контролировать свои чувства, переживаемые
в направленном фантазировании.
Дезолье использовал шесть стартовых тем для применения их в терапевтических сессиях.
Эти темы относят к универсальному языку символизма снов. Хотя субъект знает этот язык и
говорит на нем, он не осознает его семантики, значений вопросов и своих реплик. По
Дезолье, чтобы понять пациента и помочь ему понять себя, терапевт и пациент должны
вместе перевести символы с этого «секретного» языка на слова повседневности. Поэтому
Дезолье просил своих пациентов писать полный отчет о каждом направленном
фантазировании и приносить его на следующую сессию, для полного анализа содержания.
Если взять в качестве примера тему меча, и предложить его мужчине, спросив, что он
представляет, на символическом языке это эквивалентно вопросу: «Что вы думаете о себе, как
о мужчине в широком смысле слова?»
Интерпретация ответа осуществляется в тесном сотрудничестве с пациентом и должна
основываться па:
1) тщательном анамнезе прошлого субъекта;
2) идеях, которые пациент спонтанно ассоциирует с содержимым направленного
фантазирования;
3) любых других идеях, которые возникают в течение терапевтической сессии.
Интерпретация правильна, если пациент чувствует, что она верна и полностью с ней
соглашается.
Как только первым образ задан, следует попросить субъекта описать воображаемое окружение
в деталях. Попросить его пронести этот меч (того вазу) но не обращать внимания на его длину.
Подчеркивая, что во сне все возможно, попросить его представить себя у подножия горы,
описать воображаемый ландшафт и начать восхождение на нее. Здесь могу подстерегать
трудности. Хотя идея подъема очень проста, тем не менее, одни пациенты воображают, что
поднимаются быстро, другие это делают со значительными усилиями, путь им может
видеться блокированным непреодолимыми преградами, такими как нависающие утесы,
которые мешают любому продвижению. В последнем случае психотерапевт должен постоянно
поддерживать усилия пациента, и ни при каких обстоятельствах не давать ему почувствовать
себя брошенным VI незащищенным.
Продолжительность сеанса длится не дольше одного часа и заканчивается на утверждающей
ноте. Следовательно, в каждом конкретном случае мы должны почувствовать удовлетворение,
если успешно довели субъекта до вершины, где он получил отдых, наслаждался видом и
позволял себе чувствовать глубокое удовлетворение.
Работая с менее подавленными пациентами, можно усилить этот первый опыт. Предложить
ему вообразить дорожку облаков, поднимающуюся в пространство от его местонахождения на
вершине горы. Продолжая подъем, важно постоянно удерживать внимание на чувствах
пациента и преодолевать его желание сдерживать подъем. Есть некоторые приемы внушения,
помогающие к этой задаче. Мы можем сказать пациенту: ^Представьте, что кто-то идет впереди
и ведет вас за руку». Этот образ может вызвать образ любимого человека, просто помогающей
руки или ангела. Мы продолжаем поддерживать постоянные усилия, пока субъект не
достигнет естественного места отдыха. Далее просим его взять меч (вазу, в случае женщины) и
посмотреть, как он изменился. Если изменения произошли, они являются показателем
улучшения и связаны с полезным развитием пациента. Можно расширить этот опыт,
предлагая пациенту представить луч света, бьющий по мечу (или вазе) и посмотреть, что
произойдет. Если это ваза, то терапевт может пойти еще дальше, предложив пациентке
поднять ее к небесам, как подношение, или посмотреть, чем она наполнена. Любые изменения
в образе важны. Интенсивные эмоциональные реакции важны для достижения определенного
состояния сознания и важны для исцеления. Но легкость появления этих реакций имеет и
опасные аспекты. Поэтому важно в течение первых направленных грез избегать всего, что
может вызвать беспокойство.
Тревожных чувств не следует избегать во втором направленном фантазировании.
Необходимо перед началом сессии предупредить пациента, что собираетесь предложить ему
спуск вниз, что, возможно, вызовет появление неприятных и даже пугающих образов.
Попросите пациента держаться храбро, так как это единственный путь к открытию причины
и характера его тревог. Затем его можно обучить, как их побеждать и постепенно избавляться
от них. Предложите пациенту успокоиться, и это направленное фантазирование закончится
приятной сценой, которая оставит его в комфортном состоянии. Затем предложите ему
представить скалистый берег моря, где большая глубина. После того как он опишет эту сцену,
предложите ему войти в воду, погружаясь настолько глубоко, насколько он может. Как только
он это сделает, побудите его описывать все, что он видит. Обычно чувство страха возникает
довольно быстро, если внушить пациенту о возможном появлении чего-то угрожающего, то
перед глазами может всплыть чудовище, часто это осьминог. Важно побудить пациента
покорить зверя или приручить его силой волшебной палочки (это внушение приемлемо для
большинства людей). Затем можно предложить пациенту взять монстра и отправиться в его
логово, например, в грот. Если он находит там что-то специфическое, попросить взять это с
собой. Далее пациент должен представить свое возвращение на берег вместе с монстром.
Можно предложить, чтобы он снова коснулся монстра волшебной палочкой. Ему говорится,
что цель этого действия - вызвать превращения в осьминоге, чтобы открыть его подлинное
лицо. Часто происходит превращение, и монстр становится человеком, сыгравшим важную
роль в эмоциональной жизни пациента.
Греза затем вступает в заключительную стадию, субъект поднимается на гору, обозревает море в
компании человека, в которого превратился осьминог. Это восхождение можно продолжить в
пространство. Это второе направленное фантазирование соответствует вопросу: «Что идет из
глубин твоей личности? Какие болезненные чувства способны огорчать тебя?»
Третье направленное фантазирование включает поиск волшебника или ведьмы в пещере.
Как следует интерпретировать эти образы? Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны
использовать вес, чему Фрейд и его последователи Юнг и Адлер уже научили пас, как наши
чувства находят выражение.
В начале каждой терапевтической сессии пациента помещают в специфическую ситуацию. В
первой пациент сталкивается с собой, на второй - он выходит на границы с другими мужчиной и женщиной. Для мужчин эти образы обычно начинаются с самого пугающего
(дьявол), меняются на менее злобное (колдун), затем на нормальное («средний» коллега), после
чего серия становится более приятной, по мере того как нациста ведут через переживания,
включающие, например, героя, ангела и, в конце концов, Бога.
Для женщин самой неприятный образ дьяволицы или дьявольской ведьмы. Терапевт может
вести к менее пугающим персонажам, а затем к обычной женщине. Лечение прогрессирует по
мере того, как эти образы, как и для мужчин, становятся гораздо более положительными (фея,
например) могут дойти до образа Святой Девы. Эти образы возникают спонтанно в
направленном воображении. Эти образы можно использовать для исследования привычных
реакции пациента на других людей, таким способом мы выявляем невротические паттерны и
их происхождение. Далее не адаптивные реакции могут быть изменены сначала в
воображении, а затем, в реальности. Эти серии образов можно отнести к «архетипической
цепи»
Тема пятого фантазирования - это встречу со сказочным драконом, которого можно увидеть в
глубине пещеры. Тема может иметь значение: это может быть дракон из легенды и символ
мужественности. В первом случае уточняются интерпретации из легенды; поощряются усилия
пациента в этом направлении. По Юнгу значение дракона — это мать, отвергающая своего
сына. Но можно предложить несколько иную интерпретацию - дракон выражает запреты,
предъявляемые субъекту социальным окружением, Прежде всего, это ограничения семейного
происхождения. Кроме того, эти запреты связаны с социальным классом и
профессиональными обязанностями, государством. Если в направленном фантазировании
появляются сокровища, то они представляют различные умственные и духовные потенциалы,
развитию которых мешали различные социальные запреты. Пленник дракона также
символичен: для мужчин это образ девочки, которую нужно спасти, он воплощает часть
собственной чувственности, которая позволяет переживать эмпатию к женщинам, и жить в
гармонии с ними. Если эта способность не развита, то контакт с противоположным полом
может быть затруднен.
Темой шестого фантазирования представлена история о Спящей Красавице, которую
используют по-разному для мужчин и женщин. Для мужчин следует вспомнить случай
отношений со своей матерью, каким бы приятным или неприятным он не был. Затем
предложить пациенту попросить мать сопровождать его в походе в лес в замок Спящей
Красавицы. Когда они найдут замок, пусть войдут в него, и мужчина оставит свою мать в
гостиной. Далее он находит спальню Спящей Красавицы и пробуждает ее. Если все идет
хорошо, то пациент чувствует, что в стремлении превзойти принца из сказки, он достигает
большей взрослой зрелости. Затем попросить пациента предложить свой меч Спящей
Красавице в знак уважения, выйти из замка и совершить восхождение вместе. Потом они
возвращаются назад в замок, и он представляет ее своей матери. Спящая Красавина
приглашает свою будущую свекровь в дом и провожает ее во флигель, специально
отведенный для нее. В этом символическом действии мать позволяет сыну жениться. Этот
сюжет часто вызывает чрезвычайно драматические сцены.
Для женщины история о Спящей Красавице представляет собой пробуждение ее
сексуальной зрелости. Следует предложить ей представить себя Спящей Красавицей, еще
лежащей в постели. Она слышит, что кто-то приближается. Пациентку просят посмотреть,
кто вошел и описать, что происходит. Сценарий продолжается восхождением с принцем на
гору, а заканчивается, когда Спящая Красавица представляет своего избранника своему отцу королю.
Последняя тема используется для направления усилий пациента на разрешение эдипова
конфликта, так как, по классическому открытию Фрейда, человек, даже в возрасте, может быть
еще эмоционально привязан к родителю противоположного пола.
Эти шесть тем направленного фантазирования могут занять более шести сессий, потому что
пациенты обычно не могут достичь желаемого результата с первой попытки. Следовательно,
нужно возвращаться назад к одной и той же теме четыре или пять раз, пока образы,
провоцирующие тревогу, полностью не потеряют свой аффективный заряд. После их
преодоления можно рассмотреть ситуацию в свете анамнеза. Здесь важно сталкивать с каждым
типом жизненной ситуации и, таким образом, завершить исследование его типичных реакций на
эти ситуации.
Эти шесть направленных фантазирований составляют первую фазу лечения. Вторая фаза
состоит в показе пациенту новых неразвитых возможностей реагирования. В начале он
должен их осознать, далее ему нужно помочь их преобразовать и превратить в новые привычки.
Эти проблемы также прорабатываются целиком на воображаемом уровне.
Третья фаза заключается в тренировке пациента по переходу его из воображения в реальность.
Классификация воображения грез по Р. Дезолье
В соответствии со стилем образов Роберто Дезолье предлагает следующую классификацию:
1) Образ реальности и ночных снов.
2) Образы сказок и мифов.
Они обычно встречаются в направленных фантазиях в связи со спуском: ведьмы, колдуньи,
мат, демоны, драконы. А в связи с подъемом: мудрецы, ангелы, феи, крылатые лошади.
Христос и Святая Дева и Бог Отец встречаются в грезах у людей, испытавших влияние
христианского воображения.
3) Образы «мистические», которые не представляют знакомые объекты. Они составлены из
впечатляющих вибраций света и даже производят впечатление живых. Они составлены из
одного света и могут быть поняты только в терминах чувств, испытываемых субъектом,
смотрящим на них. Диапазон чувств простирается от покоя и безмятежности до восхищения и
ликования.
Стартовые точки в терапевтических сессиях
№
Цель
Тема
для мужчин
для женщин
1
Сталкивание с более
Меч
Сосуд или контейнер
обычными
характеристиками
2
Сталкивание с более
подавляемыми
Спуск в глубины океана
для обоих попов
характеристиками
3
4
5
6
Поход на границы с
Спуск в пещеру и
Спуск в пещеру и
родителем
обнаружение ведьмы или
обнаружение колдуна или
противоположного пола
колдуна
мага
Выход на границы с
Спуск в пещеру и
Спуск в пещеру и
родителем того же пола
обнаружение колдуна или
обнаружение ведьмы или
мага
колдуна
Выход на границы с
Спуск в пещеру и
Спуск в пещеру и
социальным
нахождение сказочного
принуждением
дракона
сказочного
дракона
Выход на границы с
Замок со Спящей
Замок со Спящей
эдиповой ситуацией
Красавицей в лесу
Красавицей в лесу
нахождение
Основным принципом техники направленного фантазирования является внушение.
Самый важный тип отдельного внушения состоит в приглашении субъекта совершить
воображаемое восхождение и спуск. Субъект дает нам полезный символический материал
для исследования ценного спектра его привычных чувств, которые он мог бы пережить. Мы
имеем очень быстрый практический инструмент для отделения паттернов эмоциональных
ответов человека в терминах его прошлого опыта и потенциалов развития. Этим способом мы
можем быстро пробудить сцены, выражающие конфликты пациента, что поможет нам
реконструировать их происхождение. Мы помогаем пациенту решить проблему,
представленную в воображаемой ситуации и преодолеть беспокойства, которые она создает.
Для этого следует предложить ему внушение, сконцентрированное для его нужд в
фантазировании. Один из способов такого разрешения - это предложение двигаться из
конфликтной сцены выше или ниже. Так мы помогаем развить новые динамические
паттерны, которые он затем переносит из реальности воображаемого мира в настоящую
реальность.
В теории реконструкция имеет две стадии:
1) Задача: достижения эмоциональной зрелости, социализации инстинктов, где
психический рост совершается через использование идей подъема. В течение этих
упражнений, субъект обнаруживает, что ему все легче преодолевать помехи в реальности.
Делая так, он открывает внутри себя чувства, которые редко выражал, и иногда совершенно
новые для него. Важно, что он открывает новые чувства великодушия и мудрости, начинает
находить удовлетворение в том, что он дает другим. Прогрессирует от героизма детства и
юношества к щедрости и великодушному отношению зрелости.
2) После приобретения этих новых черт его взгляды могут измениться и адаптироваться к
его жизненной ситуации. Осуществить это можно через предложение вообразить ситуацию из
его текущей жизни, которая вес еще доставляет ему трудности (реальные или предполагаемые).
Важно учитывать два пункта:
1. интерпретацию символов из фантазирования их предыдущей сессии;
2. методы, помогающие пациенту переделать свою личность.
Интерпретация
Важно выяснить подлинную сущность символического образа. Метаморфоза с образом и
его изменение часто приводят к инсайту, достигается же желаемый результат при помощи
внушения.
Чем сильнее эмоциональная реакция при конфронтации с образом, тем глубже может быть
инсайт пациента и более определенным будет терапевтический эффект. Например,
фантазирование на тему погружения может привести к образу осьминога. Пациент спонтанно
находит его на дне моря, он покоряет его и вытаскивает на берег. Пациенту внушается, что
прикосновение волшебной палочки производит метаморфозы с осьминогом, вследствие чего
открывается его (осьминога) подлинная сущность. Происходящие изменения с образом
осьминога дают пациенту желательный инсайт: он видит в образе свою мать. Если
метаморфозы не дают очевидного значения и ничего нельзя в них вывести, можно выяснить у
пациента, как он себя чувствовал при встрече с осьминогом. Возможно, он его боялся,
испытывал отвращение, что его зажмут щупальца, задушат и высосут кровь. После можно
попросить вызвать механизм драматизации с образом, затем сконцентрироваться па чувстве
отвращения. Далее попросить пациента вернуться к тем реальным обстоятельствам жизни, в
которых он переживает чувство парализованности, удушающее давление и отвращение.
Возможный ответ пациента может быть: «Я люблю свою мать очень сильно, но она душит
меня своей избыточной заботой».
Реконструкция
Процесс лечения представлен тремя фазами
1. Открытие и изучение болезненных динамических паттернов пациента.
2. Переобусловливание этих болезненных паттернов.
3. Установление новых, подходящих динамических паттернов.
Последняя стадия является реконструкцией поведения пациента. Пациент желает
улучшений во всех областях функционирования. Направленное фантазирование помогает
достичь этой цели.
Мы помним, что невротическое поведение является аффективным торможением, невротики
представляют незрелую личность. А сущностная характеристика зрелого взрослого поведения
состоит в проявлении тенденции к. щедрости. Это великодушие развивается по мере овладения
своими инстинктивными реакциями: способность сохранять здравый смысл перед лицом
затруднительных или опасных ситуаций, способность оценивать ситуацию реалистически и
отвечать действиями, учитывая права других и свои собственные интересы. Пациента обучают
вызывать чувства покоя и безмятежности, пациенту показывают, что это может быть достигнуто,
когда в направленном фантазировании он обращается к образам света (освещение негативных
образов или объектов). После того, как пациент найдет эти образы и переживет эти взрослые
чувства, он достигает истинного эмоционального созревания. Затем его выводят из
воображаемого мира в реальность. Это осуществляется посредством самовнушения, цель которого
пациент понимает и принимает добровольно. Он практикует это в фантазировании для себя.
2. НАПРАВЛЕННОЕ АФФЕКТИВНОЕ ВООБРАЖЕНИЕ
Метод интенсивной психотерапии
Ханскарла Лейнера
Ханскарл Лейнер - доктор медицины, внештатный профессор психиатрии университета
Йеля, директор психотерапевтического госпиталя при университете Геттингена в Германии.
Ханскарл Лейнер предложил целенаправленное использование символов и
символических сюжетов. Его метод направленного аффективною воображения
демонстрирует, что символы не просто маскируют аффекты, но могут использоваться для
желаемых изменений аффекта и жизненной ситуации человека, что значительно ускоряет
терапию. Этот метод потел в арсенал такой школы глубинной психологии, как психосинтез,
основанной Р. Ассаджаоли. Лейнер отнес свой метод к экспериментально вызываемому
кататимическому воображению. Термин «кататимическое воображение» отсылает к
внутренним видениям, которые возникают из-за аффектов и эмоции и связаны с ними. Первая
публикация Лейнера вышла в 1954 году и представляла новый психодинамический подход,
полезный и для диагноза и для контроля прогресса в терапии.
В последующие годы определилась четкая система психотерапии под названием
«Символдрама». В ней представлена сенситивная система. Данная система может вскрыть
сильное невротическое нарушение за короткое время. Предлагаем в сокращении статью X.
Лейнера «ПАВ, методы интенсивной психотерапии», опубликованную в январе 1969 года в
American Journal of Psychotherapy, vol. XXIII, №1, р. 4-22.
Метод исследования направленного аффективного воображения заключается в следующем:
пациента укладывается на кушетку, внешние стимулы по возможности уменьшаются. Его
просят расслабиться, предлагая несколько словесных внушений, чтобы помочь усилить
расслабление.
Затем начинается работа с первой стандартной ситуацией - лугом. Пациента просят
представить любой луг, который приходит в голову/ никакие другие комментарии не даются.
Пациент развивает свои собственные образы луга, со своей чувственной окраской. Терапевт
мягко настаивает, чтобы пациент давал детализированное описание своих фантазий и чувств,
связанных с ними. Терапевт выступает в качестве компаньона пациента в мире его
воображения, и использует процесс проецирования в терапии. Неопределенные установки,
даваемые психотерапевтом, служат зерном или ядром, вокруг которого будет
кристаллизоваться продукция фантазии пациента. В последствии хорошо развитая пациентом
тема луга будет также служить сценой или экраном, на который будут проецироваться другие
действия. В течение сна сознание пациента напоминает медитативное, его ум отличаемся от
бодрствующего сознания (состояние индуцированной релаксации). Возбуждающие описания
ярких цветов и детализированных форм, воспринимаются пациентом, как части совершенно
нового мира. Кажется, что пациент парадоксальным образом живет в этой фантазии. Этот
опыт «квазиреальности» с сопровождающими его чувствами и ассоциируемыми аффектами,
встречающийся в ИСС (измененное состояние сознания), называется кататимическим
воображением. Это усиление эмоций является самым важным компонентом терапевтического
процесса.
Специфические терапевтические средства используются в ПАВ (направленное аффективное
воображение): десять стандартных воображаемых ситуаций, Существуют различные типы
стандартных ситуаций, некоторые из них хорошо структурированы, другие слабо. Первые
относятся к случаям, когда исследуется специфическая поведенческая область, например,
сексуальность. Примером очень слабо структурированных тем служит луг. Почти каждая
сильная проблема может быть спроецирована на этот образ. Существуют другие темы, целью
которых является пробуждение глубоко подавленного динамического материала.
Основные темы тренингового метода
1. Для каждой сессии начальная точка - это луг. Символическое значение луга многообразно.
Он может представлять свежее начало или экран, па который текущее настроение или
наиболее давящие проблемы сразу проецируются. Он может быть также «райским садом», в
этом случае может проявиться глубокая эмоциональная связь с основами эмоциональной
жизни (с природой отношений ребенка и матери).
2. Следование вверх по ручью до истока или вниз до океана - эго вторая тема. После
возвращения на луг из восхождения на гору, пациента просят посмотреть вокруг луга и найти
ручей. После его описания он может решить для себя, следовать ли вниз до океана или
предпринять подъем, чтобы найти истоки ручья. Ручей предположительно символизирует'
поток психической энергии и потенциал для эмоционального развития, у невротических
пациентов он никогда не доходит до океана без очевидных помех. Поток может пропадать в
большой дыре в земле, вода может наталкиваться на стену или просто иссякать. Эти
различные вещи можно интерпретировать как сопротивление. Концентрация на них
позволяет- проявиться глубокому инсайту по поводу неспособности наслаждаться жизнью и
развить свои таланты.
Значение родника хорошо известно из волшебных сказок и мифологии: холодная вода,
бьющая ключом из земли, освежает путешественника. Пациентам полезно пить в
воображении воду и купаться в ней в своих грезах. Они могут также получить пользу от
пропитывания воображаемой водой тех частей тела, которые являются источником боли или
других нарушений. После представления запруды на воде, пациент может увидеть себя
купающимся в ней столько, сколько захочется.
С психоаналитической точки зрения такой символический, воображаемый визит к
источнику может рассматриваться как возвращение к архаическим отношениям мать ребенок. Это может иметь и оральный и уретральный аспект. Намеренное использование этого
типа воображения в терапии может рассматриваться как пример индуцированной регрессии
на службе у Эго. Если пациенты получают интенсивный эмоциональный опыт освежающего
ручья, он будет приносить им заметную пользу в смысле освобождения от давления их
симптомов и изменения настроения к лучшему. Терапевтический принцип, который работает
в этой символической ситуации, называется магическими флюидами. Он относится к
техникам управления НАВ.
3. Третьей воображаемой ситуацией является восхождение на гору и описание вида
ландшафта. Для усиления проявления горы пациента просят отыскать тропинку на лугу.
Терапевт предлагает ему пойти по тропинке, которая приведет его к лесу у подножия горы.
Потом его просят пересечь лес, взобраться на гору и описать вид с вершины. Эта
символическая ситуация соотносится с чувствами пациента по поводу его способности
овладеть своей жизненной ситуацией и достичь успеха в своей выбранной карьере. Это
может также вызвать любые подавленные желания экстраординарных достижений и славы,
где вершина воображаемой горы пропорциональна уровню притязаний.
В терминах психоанализа гору можно рассматривать как фаллический символ. Если так, то
она также связана с интроецированным образом отца. В этом случае проблемы соперничества
также проявляются в теме горы. Когда пациент представляет себя достигшим вершины горы, его просят точно описать, что он видит. Эта процедура используется для
контроля прогресса в терапии, Например, в начале терапии пациент может обнаружить, что
его обзор закрыт более высокими горами или дремучим лесом. По контрасту, в конце терапии,
пациент демонстрирует тенденцию трансформировать ландшафт реками, холмами,
деревнями, городами. Он может видеть себя стоящим на вершине горы и смотрящим на
движение па дорогах или наблюдать продуктивную человеческую деятельность в селах.
4. Следующий начальный образ - это дом, который используется как символ человека. Он
может появиться спонтанно при воображаемой загородной прогулке, или терапевт может
предложить пациенту представить дом около луга. Фрейд считал, что дом является символом
личности, пациент может проецировать на него все свои страхи и желания по поводу себя
самого.
Например, если он визуализирует костел, он может тем самым демонстрировать, что имеет
очень амбициозные и грандиозные ожидания перед жизнью. Если только он визуализирует
маленькую лачугу, то это может указывать на серьезный недостаток в самооценке.
Динамически важные части дома и предметы необходимо исследовать после того, как пациент
вошел в него: запасы продуктов в холодильнике или на кухне, одежду, спальную комнату (на
наличие односпальной или двуспальной кровати), содержимое туалетов. Часто молодые
женщины обнаруживают, что их собственная одежда хранится вместе с одеждой их отца.
Другой интерес представляют подвал и чердак, потому что они часто содержат остатки детства,
такие как игрушки и семейные альбомы. Это может возвращать к значимым событиям детства.
5. Пятый стандартный мотив - опушка леса. Можно вызвать мотив луга и попросить
оглянуться и посмотреть, есть ли где-нибудь лес. Пациента просят подойти и остановиться в
10-15 м от него. Он должен вглядеться во мрак леса, из которого, вполне вероятно, может
выйти какое-то существо, животное или человек. Если ему станет страшно, то поблизости
следовало бы найти куст или что-то подобное, за которым он мог бы спрятаться.
Пациент получает возможность стимулировать развитие бессознательного материала в
форме символических образов, которые свободно поднимаются и развертываются из его
бессознательного. При этом нужно учитывать символическое значение леса. Он
символизирует бессознательное. В лесу свободно живут дикие звери. Из сказок мы знаем, что
там также есть различные существа, злые и добрые, такие как великаны, гномы, феи,
разбойники, злые ведьмы.
Никакой другой мотив не переживается пациентом так противоречиво, как лес. На этот
мотив могут проецироваться очень амбивалентные эмоциональные переживания (чувства
страха и удовольствия). Это основная причина, почему пациенту не дается возможность
входить в лес. Мы остаемся в пограничной области и избегаем вызывать страх или
сопротивления. Символические образы должны приходить из леса на луг, в известной
степени из бессознательного на свет, сознания.
При интерпретации образов их можно рассматривать в контексте объектных отношений,
то есть как воплощение близких людей, оказавших особое влияние на пациента. Образы
могут воплощать бессознательные тенденции поведения и установки, то есть аффективные и
инстинктивные желания пациента, которые он отщепляет от своего реального поведения.
6. Шестая стандартная задача - это визуализация близких родственников. Появление
фигуры родственника можно предложить пациенту, когда он представляет себя на лугу. Его
просят увидеть родственника на расстоянии, описать его поведение и особенно отметить его
отношение к пациенту, когда этот человек к нему приближается. Близкий родственник, такой
как отец или мать, может появиться как человек или символически, как корова или слон. Это
также могут быть начальник, супруга, братья, сестры или другие значимые фигуры. Отец
может быть гневным и кричать на пациента/ человек может игнорировать присутствие
пациента, а в других случаях отец может обращаться к пациенту с дружеским приветом. Все
это важные индикаторы качества эмоциональных отношений пациента. Отец и мать пациента
могут также прятаться за символическими фигурами. Это помогает избежать сопротивления,
которое
обычно, может возникнуть, когда пациента спрашивают прямо о его родителях. Терапевт
определяет с пациентом, какое событие в жизни символизирует фантазия, какую травму
затрагивает.
7. Пациента можно попросить визуализировать ситуации, пробуждающие образцы
сексуальных чувств и поведения. Женщинам предлагается следующая ситуация: ей следует
представить, что она на прогулке за городом, или, например, что ее машина сломалась на
пустынной дороге далеко от дома. В любом случае другая машина проезжает мимо,
останавливается и водитель выходит помочь. Есть множество продолжений этого стартового
образа:
а) никакая машина не едет;
б) приезжает маленький мальчик на игрушечной матине;
в) машину ведет женщина;
г) машина останавливается, но когда пациентка идет к ней, она исчезает в воздухе;
д) водитель сексуально озабочен, он сворачивает на машине в лес и женщине приходится
бороться.
Для мужчин подходящий образ розового куста. Стандартная ситуация состоит в
предложении клиенту увидеть розовый куст в углу луга. Далее, попросить описать куст. Важно
заметить большие розы или маленькие, являются ли они такими сладкими и прекрасными,
крошечными белыми цветками или они темно - красные с полностью распустившимися
бутонами. Главный тест состоит в том, чтобы пациент выбрал одну, принес ее домой и поставил
на стол,
8. Восьмая ситуация - это лев. Он может возникнуть просто в ответ на просьбу терапевта
визуализировать льва. Его можно представить в узкой клетке, в джунглях, в пустыне. Этот образ
льва показывает, как пациент справляется со своими агрессивными тенденциями. Чтобы
проверить это, следует предложить пациенту представить человека, которого он очень не
любит. Затем представить, как этот человек и лев встречаются липом к лицу. Он должен
наблюдать и описывать поведение льва.
9. Девятая стандартная ситуация - это появление в фантазии человека, который
представляет идеальное Я пациента. Этого можно достичь, предлагая пациенту быстро
назвать имя и затем представить человека, которому это имя могло бы принадлежать. Для
пациентов типично представлять человека, которым он хотел бы стать. Это полезно для
проработки проблем идентичности.
10а. Определенные воображаемые ситуации усиливают появление символических фигур,
представляющих глубоко подавленный материал: пристальный взгляд, обращенный в
темный лес с луга или для более глубокого материала внимательное наблюдение за темным
отверстием пещеры. Могут появиться монстры, гиганты и другие пугающие фигуры. Обычно
они того же пола, что и пациент, Эти образы символизируют интроекты с их невротическими
паттернами и ассоциированными аффектами. В этой воображаемой ситуации пациенту
следует представлять себя занявшим позицию на благоразумном расстоянии от леса или
пещеры. Когда фигура появляется, пациенту следует внимательно наблюдать и описывать ее.
Эти две ситуации вызывают очень важные в символическом значении фигуры. Приходя из
темной глубины леса, который символизирует бессознательное, фигуры являются общим
спонтанным проявлением глубоко подавленного, часто архаического, инстинктивного
материала,
106. В десятой стандартной ситуации пациента просят представить болото в углу луга.
Терапевт предлагает, чтобы возникла фигура из мрачной воды. Такой фигурой может
оказаться лягушка, рыба, змея или человек. Этот символ является манифестацией материала,
касающегося сексуального влечения и его производных. Эти символические фигуры могут
быть, нагруженными аффектом, животными, которые в терминах теории К.Г. Юнга могут
быть интерпретированы как архетипы. Так как пациент может интенсивно бороться с этим
образом, терапевт должен иметь опыт в использовании и контроле за этими ситуациями. Он
должен знать, как защитить пациента от сильного и травмирующего беспокойства. В этом
случае он может использовать одну из двух техник: символическую конфронтацию или
кормление. Самый простой и естественный способ работы с символическими фигурами,
возникшими из воображаемого пациентом луга или болота, это дать им возможность уйти.
Деревья или земля - это лучшие символы бессознательного, и, следовательно, акт вынесения
этих фигур на поверхность равнозначен привнесению их в сознание. Это является
терапевтической процедурой.
11. Вулкан. Представление «извергающей огонь горы» имеет смысл только в тех случаях,
когда пациент находится под сильным агрессивным гнетом побуждений какой-то актуальной
ситуации, как правило, после тяжелой обиды. Поскольку в образном представлении вулкан
является действующим, относительно быстро удается освободиться от импульсивного гнета,
часто связанного с некоторой регрессией «Я». Только после этого ситуацию можно
прорабатывать на более зрелом уровне. Мотив не исключает некоторых моментов
аутоагрессии, например, если массы лавы разрушают близлежащие постройки.
12. Фолиант. Этот мотив имеет, как правило, меньшее архаическое заполнение. Однако и
здесь, путем отыскания старой иллюстрированной книги (например, Библии) из глубины
извлекается некоторый материал, в котором часто может быть зашифровано огромное
символическое значение.
Мотивы вулкана и фолианта - это дополнительные мотивы, редко использующиеся в
обычной повседневной психотерапии. Полезное и содержательное применение они могут
найти лишь в особых ситуациях.
Пять общих методов НАВ
1. Первые три образа, и их использование вместе, как тренинговый метод.
Этот метод особенно полезен для тех пациентов, которые не могут освободить свое
воображение для создания свободных последовательных ассоциаций в образах. Большей
частью такие пациенты или наивны, или малообразованны, или заинтеллектуализированы с
низким осознанием своих собственных эмоций. 13 таких случаях процедура состоит в том,
чтобы пациент практиковался в визуализации и описании первых трех тем: луга, горы, ручья.
Такой базовый метод тренинга может служить первым шагом ятя введения метода для
пациента и для тренера.
2. Диагностический метод: инициированная символическая проекция (ИСП).
Десять стандартных ситуаций могут служить экраном для психодиагностических цепей.
При этом они могут заменить картинки проективных тестов, таких как тематический
апперцептивный тест. Например, первая тема - луг, достаточно неопределенная, чтобы
позволить все различные вариации. Каждый может создать свой собственный вариант луга.
Позже пациента можно попросить дать детальное описание его луга. Он может нарисовать
картинку или составить карту. Метод ИСП выполняется в качестве проективного теста и
отличается от терапевтической процедуры по целям и по природе вызываемого ответа. Все
подходящие стандартные ситуации исследуются одна за другой в короткое время. ИСП может
занимать одну - три сессии. Проверяют следующие пункты:
а) качество различных тем, таких как гора, роза или дом;
б) факторы, которые мешают прогрессу в выполнении задачи. Например, в следовании по
течению ручья или восхождение на гору;
в) можно отметить несоответствие. Например, в ландшафте одновременно сочетаются два
времени года или холодильник в доме не содержит, продуктов;
г) природа возникающих символических фигур и их поведение.
Последнее можно тестировать, если пациенту предложат подойти к фигуре и описать свои
чувства. Для диагностических целей желательно получить от пациента обилие
воображаемых содержаний. Чтобы это получить, необходимо провести пациента через
воображаемые ситуации быстро. Эта скорость препятствует развитию интенсивных чувств в
ответ на любой диагностический образ. По контрасту, в терапии подчеркиваются глубокие
эмоции, которые проявляются постепенно и в соответствии с медленным развитием
воображения.
Когда НАВ используется в терапевтических целях, всегда включают диагностические
элементы. Терапевт постепенно считывает и интерпретирует символическое содержание
опыта НАВ, чтобы его связывать с известными данными по истории жизни и динамике
пациента. Если пациент приносит ночные сны, то можно использовать НАВ для определения
значения символов снов.
НАВ можно использовать для проверки вероятного влияния терапевтической позиции или
спонтанных воздействий на психику до того, как он покажет поведенческие изменения.
Эффекты длительной терапии, НАВ, психоанализа или консультирования, или любой
другой техники могут проявляться в трансформации ландшафта, луга, в изменениях вида с
горы или в изменении структурирования тем в воображении пациента.
3. Метод: ассоциируемое воображение.
Самая спонтанная из всех процедура состоит в использовании ассоциируемого воображения.
Хорошо известный процесс свободного ассоциирования из психоаналитической техники применяется
к воображению пациента, его просят свободно и спонтанно развивать серии картинок. Символические
фигуры могут и встречаться и не встречаться. В этом случае не руководят продукцией пациент, даже
если покажется, что она становится все возрастающее напряженной. И не надо уклоняться от
глубоко болезненных содержаний.
Вы помогаете пациенту досмотреть его грезы до горького конца.
Живое, развитое воображение случается только с теми пациентами, у которых хорошая фантазия
или длительный опыт НАВ. Часто обнаруживается и интерпретация символизма образов. Она
часто происходит при переживании глубокой спонтанной возрастной регрессии, в которой он
открывает ранний детский опыт.
В НАВ важна связь протяженности временной шкалы в ассоциируемом воображения. Можно
побудить пациентов связывать символический опыт НАВ с событиями прошлого и со «здесь-и-теперь»
текущей жизненной ситуацией. Обычно связующее звено доя различных образов из разных периодов
жизни - это общий чувственный тон, пациента спрашивают, что он чувствует в отдельной
воображаемой ситуации, что он изучил, как заостряется внимание на чувствах, возникающих
изнутри. Например, можно спросить про атмосферу, окружающую его в необычной обстановке луга,
дома, вершины горы и т.п. Когда пациент сталкивается с символически значимой фигурой,
следует быстро спросить его о выражении ее глаз, или чувствах, проявляющихся в выражении
липа. Мостик между этиологическими основаниями и невротическими паттернами
обнаруживается при ответе на вопрос, где пациент имел похожие чувства или видел то же
выражение глаз или лица. Вербальное описание всех деталей его картинки и сопровождающий
его чувственный тон в опыте НАВ проясняет подсознательное содержание в НАВ и
поднимает их до порога сознания. Через повторяющуюся фокусировку на проблемах, в
вопросах может возникнуть инсайт, как внезапная «Ага!» - реакция. Затем следует соотнести
продукцию НАВ с тем, что «здесь-и-теперь», спрашивая, как эмоциональная сторона этого
опыта похожа на опыт его повседневной жизни, часто это возвращает его к взаимоотношениям с
каким-то человеком или к чувствам по поводу ситуации жизни. Такой подход может развить
понимание невротических структур характера и вскрыть сопротивление к лечению.
4. Символдраматический метод: шесть техник для направления и управления
воображением. Опыт показывает, что чем меньше терапевт направляет, т.е., чем меньше
заданий и они менее активны, тем лучше для терапии. Следовательно, данные техники
управления следует использовать в специальных случаях, В некоторых случаях они полезны
для рекомпенсации сильных невротических реакций.
а) Внутренний психический шагомер.
Пациенту нужно отдать столько ответственности, сколько можно за направление и
скорость своего собственного лечения. В соответствии с этой установкой доверить контроль
за курсом терапевтического процесса психике пациента. Здесь спонтанно проявляется
внутренний психический шагомер, влияние которого на процесс лечения вызвано НАВ.
Пациента просят позволить себе быть ведомым одной из его собственных символических
фигур. Например, он может ехать верхом на слоне, лошади, верблюде или другом животном,
затем он ждет, куда оно его повезет. Таким же образом пациент может представить в НАВ
добрую волшебницу или фигуру кормящей матери, и тогда функция ведения может быть
передана ей. Когда пациент демонстрирует заботливые и помогающие образы, их
существование предполагает существование подавленного детского опыта с позитивной
фигурой матери. Это новое и положительное развитие приносит пользу пациенту, давая ему
новые силы. Парадоксально, но эти феминные образы помогают развить маскулинные
чувства у пациентов мужчин, улучшения проявляются и в его чувствах и в
трансформирующем содержании его воображения.
б) Конфронтация.
Это один из способов обращения с архаическими символическими фигурами, которые
возникают из леса, пещеры или болота. Когда пациент воображает, как змея выползает из
болота и нападает на него, терапевту часто трудно решить, что предложить. Надо ли бежать,
или бороться? Кажется, оба варианта терапевтически бесполезны. Первый предлагает
пациенту действовать трусливо, а последний нереалистичен, потому что неизвестно, сумеет
ли он справиться со змеей. Конфронтация - это очень сильная альтернатива и, при тонком
использовании, очень активный метод.
В случае агрессивной змеи, терапевт должен настоять на том, чтобы пациент не убегал от
нее и не вступал с ней в борьбу. Вместо этого терапевт просит пациента твердо стоять на
земле и не двигаться, и использовать очень действенную магическую практику:
Нейтрализовать тварь, пристально смотря глаза в глаза. Пациента просят непрерывно
смотреть ей в глаза и, одновременно, детально описывать облик твари: зубы, глаза, движения,
эмоциональное выражение и т.п. Важная черта метода конфронтации с нападающей
символическом фигурой заключается в стойком пристальном взгляде в глаза этой твари.
Задача пациента раскрыть послание или смысл, который подразумевает существование этой
фигуры, и, следовательно, изгнать ее из воображения. В течение этой конфронтации терапевт
активно поддерживает пациента в продолжение описания чудовища, повторяя ранее
упомянутые инструкции и держа за руку, если нужна моральная поддержка. Вся процедура
конфронтации может длиться '10-30 минут, но за это время происходят подлинные
трансформации. Агрессивная фигура может стать слабее и меньше и рано или поздно
трансформироваться в другое создание. Как правило, новое животное стоит выше по
филогенетической лестнице, чем предыдущее. Змея, например, может трансформироваться в
птицу, затем в млекопитающее и, в конце концов, в фигуру злой матери, что показывает
происхождение изначального символа.
С психоаналитической точки зрения, конечный результат конфронтации состоит в
усилении Эго.
в) Кормление.
Кормление - это самый мягкий способ обращения с опасными фигурами, которые
появились из пещеры, леса или болота. Это хороший способ для пациента обращаться с
агрессивными и опасными фигурами. Например, великан вышел из пещеры, он в гневе и
хочет убить пациента. Что ему делать? Невозможно даже использовать принцип
конфронтации. Тогда можно предложить пациенту вообразить, что он кормит создание.
Конечно, пищи должно быть в достаточном количестве, и терапевт должен быть готов
предложить инструкции, какую пишу и в каком количестве нужно скормить. Для великана
подойдет предложение пациенту, что прибыла колонна тележек, каждая груженая тушами
мяса. Задача пациента скормить все это мясо великану. Возможно, в начале великан откажется
от еды, но с помощью нескольких внушений, он начнет есть. Теперь задача пациента накормить его, насколько возможно. Великан должен съесть гораздо больше, чем ему нужно.
Перекармливание очень важно. Обычно получается, что великан теряет свою агрессивность,
становится сонным, ложится и готов заснуть. В этом символическом действии пациент
бессознательно учится тому, что он может столкнуться с пугающими аспектами своей
собственной психики, справиться с ними через их признание и выработать с ними линию
поведения. Последующая конфронтация может привести к трансформации пугающей фигуры
гиганта в слабый и более безопасный символ.
г) Примирение.
Метод примирения может использоваться и как дополнительный инструмент к
принципам конфронтации и кормления. Все три техники часто комбинируются. Главная
цель примирения - сделаться другом враждебной символической фигуры путем общения с
ней, касания физически, например, рукопожатие или демонстрация расположения к ней
любыми путями. Пациент может оказать сопротивление этим инструкциям и даже
отказаться делать любые из этих вещей. Скачала он может слишком бояться прикасаться к
образу животного, и терапевт может его немного подталкивать и поощрять. Например,
пациент проецирует враждебные чувства на воображаемого отца - профессора. Образ
страшного профессора есть часть самого пациента - производное интроецированного отца.
Воображаемое примирение с этим профессором означает ассимиляцию интроекта, который
был отвергнут и расщеплен психикой молодого человека и спроецирован на профессора. Это
также означает отделение этого особого производного «профессора» - от более мощного
интроекта отца и дифференциацию между ними.
д) Исчерпание или уничтожение.
Это очень опасный инструмент управления в ПАВ. Его следует использовать только
опытным терапевтам. Он очень мощный и полезный. Но есть риск, что может быть
использован пациентом как нападение на самого себя. Это будет зависеть от того, является ли
атакующая символическая фигура производным интроекта или самим интроектом.
е) Магические флюиды.
Использование магических флюидов в воображении приносит пациенту чувство
наслаждения свежей водой. Польза, для пациента может быть достигнута и через
воображаемое купание в ручье или плавание в море. Кроме родниковой воды есть другие
магические жидкости, такие, как коровье молоко, молоко матери, слюна или моча.
Воображаемое использование этих жидкостей для исцеления телесных недугов и болей
следует всегда выполнять осторожно, потому что реакции могут быть амбивалентными. Все
зависит от того, чувствует ли он себя достаточно комфортно относительно того, что мы
собираемся использовать. То есть пациент должен понять и принять цель и задачу лечения.
5. Психоаналитический метод.
В психоанализе продукция пациента бывает двух разных типов. Это ночные сны, которые
вспоминаются в течение терапевтического часа и свободное ассоциирование вокруг
содержания сна. Оба типа происходят в разное время при разных обстоятельствах и на
разном уровне сознания. Заполнение этой разницы зависит от мастерства интерпретации
аналитика. По контрасту с НАВ предлагает более интегрированную терапевтическую
процедуру «сновидная работа» и «кушеточная работа» различных типов сочетаются на одной
сессии. Это позволяет пациенту переживать различные уровни сознания на одной сессии. При
поддержке и руководстве аналитика пациент может двигаться вперед и назад между образами
и концепциями, между чувствами и пониманием, между страхами прошлого и потенциалами
будущего. НАВ помещает рядом подавленные аспекты личности, связанные с регрессивными
способами функционирования Эго с более зрелым Эго; это запускает их взаимодействие и
таким образом усиливает интеграцию первичного и вторичного процесса. Комбинация НАВ и
психоанализа особенно полезна для работы с трудными случаями неврозов длительного
характера. ПАВ можно использовать в психоаналитической терапии двумя путями:
- можно работать свободными ассоциациями, которые пациент развивает па различные
образы воображения;
- НАВ можно использовать, когда пациент не помнит снов, или когда наблюдается стойкое
сопротивление.
Резюме
НАВ - это метод интенсивной психотерапии, который можег использоваться в соединении
с любым теоретическим взглядом на динамику личности, которая признает подсознательную
мотивацию, значение символов, сопротивление и терапевтическую важность мобилизации
аффекта. При внушении расслаблении пациент переживает сны наяву на специфические
темы, которые предлагаются терапевтом. Процесс воображения принимает автономное
направление. Он пробуждает интенсивные латентные чувства, которые соотносятся с проблемами пациента. Техники управления и трансформации воображения
приводят к желаемым изменениям аффекта и жизненной ситуации. НАВ может использоваться
успешно для пациентов с неврозами, психосоматическими расстройствами и в пограничных
состояниях.
3. ДВИЖЕНИЕ В ВООБРАЖАЕМОМ ПРОСТРАНСТВЕ
Юнгианский аналитик. Мэри Уоткинс, США
Свои исследования она обобщила в книге «Сны наяву» (две главы из которой в сокращении
приводятся ниже), которая стала петой энциклопедией различных подходом к соображению и
имагинативных психотерапевтических методик. Уоткинс продолжает традицию архетипической
психологии Джеймса Хиллмана - одного из самых талантливых и. самобытных учеников Юнга.
Чтобы лучше понять метод снов наяву, желательно вспомнить метод активного воображения
К.Г.Юнга, модификацией которого он является.
Суть этого метода состоит в активном осознанном участии Б процессе воображения, когда
Эго напрямую взаимодействует с образами, поднимающимися из бессознательного. Юга"
давал пять советов по методике выполнения активного воображения:
1. Созерцайте и внимательно наблюдайте, как картина меняется, и не спешите.
2. Не пытайтесь вмешиваться.
3. Избегайте перескакивания с темы на тему
4. Если появляется говорящая фигура, то побеседуйте с ней.
5. Таким образом, анализируйте ваше бессознательное, по также дайте возможность
бессознательному анализироваться самому и этим создавайте единство сознательного и
бессознательного.
Ученица Юнга, доктор Мария Луиза фон Франц позже сформулировала 4 стадии активного
воображения:
- пустой Эго-разум;
- позвольте бессознательному заполнить вакуум;
- добавьте этический элемент;
- интегрируйте воображение в повседневную жизнь.
Для Хиллмана и его последователей воображение не средство, а цель. Рядом с
архетипическим психологом стоят поэт и мистик, но не врач и ученый. Метод снов наяву
предполагает выход за пределы Эго, сознания и проживание множественных моделей бытия.
Метод снов наяву - это живой творческий процесс, спонтанно развивающийся из глубин
нашей души, поднимающий и клиента и терапевта к вершинам, доступным только
подлинным произведениям искусства.
Задача архетипической психологии не исцелить человека, но исцелять образы «посредством
самих образов». (Л. Хегай)
Образ как гид
Образы сами по себе могут стать настоящими гидами. Каждый образ раскрывает свой
собственный характер - особый способ, которым он очерчивает и выражает природу
воображаемого, будучи самим собой. Он рассказывает, что он делает, делая это, проигрывая это.
Предполагает ли он рассказывание (т.е., можем ли мы приписать ему намерение), это должно
быть рассмотрено в отношении каждого явления. Однако, мы можем использовать это явление,
чтобы оно рассказывало о себе само. Некоторые образы, однако, сами выражают желание
учить или направлять индивидуума, к которому они пришли. Во всей истории вы найдете
рассказы о встрече с воображаемыми фигурами в форме ангелов, духовных Гуру,
человеческих и животных напарников, которые заявляли, что явились провести индивидуума
через воображаемые ландшафты и показывали свою реальность, ценность и мудрость.
Абуль Баракат (XII в.), еврейский мыслитель, который в последствии принял ислам, выразит
свои идеи следующим образом: «Некоторые души... научились всему от невидимых гидов,
познавая только самих себя. Древние мудрецы учили... что для каждой индивидуальной души
или, возможно для ряда душ с такой же природой и склонностью, существует существо
духовного мира, которое проявляет особую заботу и нежность к этой душе или к группе дуги на
протяжении всей их жизни; именно она инициирует в них знание, защищает, руководит,
охраняет, дарует благополучие...» (цитировано по Корбину, 1970 г., с. 34).
Образы, которые собираются учить своей реальности, не обязательно все такие же
приятные, как те, о которых упомянул Абуль Баракат - ведь приходят па ум примеры дьяволов
и ведьм.
В некоторых формах психотерапии терапевт становится гидом для снов наяву
индивидуума. Наше игнорирование воображаемого делает представление о гидах и
управление особенно опасным. Предрассудки и недопонимание не дают воображаемому
проясниться для нас, мы незаметно блокируем воображаемую реальность. Так, как только вы
пытаетесь быть полезными и предписываете «как» следует поступать, занимаясь чем-то,
возникает смесь добра и зла. В психологии воображения, в психологии, происходящей из
самого воображения, «гид», когда вы чувствуете необходимость, помог бы путешественнику
сохранить возвращение к образу. Раз вы остались с образом (пришел ли он во сне, наяву или из
ваших занятий, мыслей или чувств), образ сам может учить и; раскрывать свою природу и
свой мир через свое собственное бытие, слушанье образа (способами, которые вызывает его
природа, а не наша теория), развивает нашу чувствительность к воображаемому, так что его
движение и отголоски в жизни могут более легко и правильно чувствоваться, и им можно
следовать.
Для начала слушайте.
Входя в полусонное состояние, эго проходит через различные виды трансформации. Виды
воображения можно различать, наблюдая, как Эго трансформируется и используется во снах
наяву.
Некоторые средневековые алхимики заявляли, что для начала их опуса каждый материал
должен быть сперва опущен в воду. Вода сама не производит движения, но сама по себе
бесконечно подвижна. Она может получать и записывать впечатления. Ее бесцветность,
отсутствие у нее запаха, ее бесформенность делают ее совершенным элементом, на фоне
которого можно увидеть другие веши. Чтобы мы были более восприимчивы к воображению,
мы можем представить, что часть нас должна стать подобно воде. Это, в первую очередь,
означало бы, что эта часть должна научить, как прекратить движение, которое она сама
инициирует. Мы все время запускаем движение, уходя в размышление, делая дела,
погружаясь в грезы. Мы поднимаемся и падаем, летим и кружимся. Вес наши различные
движения влияют друг на друга, влетают одно в другое, невозможно рассказать какое
движение от какого происходит и каковы качества отдельного движения, спроецированного
любой одной отдельной мыслью, действием, чувством, Образы, отражающиеся на нас из всего,
что нас окружает, становятся нашей частью. Когда у нас так много наших собственных
движений, отраженные образы скачут и мелькают. Их уникальная форма, свет, цвет и
движение теряются. Подумайте о состоянии воды.
Природа движения и бытия всего, что приходит в контакт с водой, может быть познано по
его действию на воду. Вода отражает все, что происходит внутри нее так же, как и
происходящее снаружи. Вы можете представить, что у вас состояние воды. Сперва заметьте
как ваши обычные мысли и заботы создают волны и журчание, текущую, циркулирующую и
вращающуюся активность. Постепенно попытайтесь стать неподвижными. Ваше журчание
станет медленнее и равномернее. Почувствуйте себя в этой ряби.
Чтобы быть в соприкосновении с воображаемым, не нужно отвергать все наши заботы и
мысли. Образы населяют каждую мысль и занятие. Но одна наша часть должна приготовиться
быть чувствительной и достаточно восприимчивой для наших движений, чтобы их
воображаемые качества могли становиться понятными. Суфии объясняют это, подобное воде
качество, говоря о науке воображения, как являющейся также «наукой зеркал, всех
зеркальных форм и поверхности, которые отражаются в них». Образы появляются в зеркале,
Хотя они не являются частью зеркала (Корбин, 1970 г., с, 218). Когда мы пытаемся
трансформировать нате Эго через отделение его обычного, активного, доминирующего,
подавляющего аспекта от его способности регистрировать и позволить движение
(становиться как вода или как зеркало) нам сперва мешают наши критические суждения
(попытки удержать Эго в прежнем режиме), телесная нерасслабленность, трудности в
первых ступенях расфиксирования связей, идентификация между обычными заботами Эго и
осознаванием. Мы должны суметь позволить вещам происходить в психике, действие через
недействие, позволить происходить всему самому по себе. Сознание всегда вмешивается,
помогает, корректирует и отрицает и никогда не оставляет развитие психических процессов в
покое.
Если вы успешно преодолеваете первоначальные трудности, критицизм, вероятно, начнется
впоследствии, и вы попытаетесь интерпретировать фантазии, классифицировать,
эстетизировать, или не признавать их. Соблазн делать это, почти непреодолимый. Пытаясь
войти в контакт с образом, нужно воздерживаться от попыток интерпретировать или
«разгадывать, к чему это», когда этот образ появляется. Наше обычное Эго продолжает
выставлять сопротивление, обесценивая наши попытки, напоминая о других обязательствах,
кормя нас всяческими сомнениями. Часто высказывается сомнение, влияющее на многих
людей, что все, что случилось, придумано намеренно (и, следовательно, оно бесполезно).
Постоянные наблюдения, однако, позволили бы понять как сильно «мы все время зависим от
мыслей, которые непроизвольно проникают в наше сознание». (Юнг, 1968 г., с. 173). Слишком
многие из них мы относим к сознательному «Я». Эта привычка работает против нас, когда,
пытаясь войти во сны наяву, мы думаем, что просто создали их нашим Эго, и что,
следовательно, они не имеют бессознательного значения. Наблюдайте внимательно, как образ
будет спонтанно меняться или появляться вновь без мысли. Такое появление происходит не из
сознательного «Я». Перед началом никогда нельзя предсказать, какой образ появится, или
каким образом будет меняться уже выбранный образ. В китайском, как и во многих
«примитивных» языках, нельзя сказать: «Я думаю мысль», скорее: «Она думает меня». С
некоторой, интроспективной позиции, можно действительно увидеть, как мысль входит в
сознание, а затем движет индивидуумом, как он идентифицируется с ней. Мы воображаем все
время, все, что мы должны развивать - это опознавание этого. Существует история, рассказанная
Геби Араби, испанцем, ставшим арабским теологом и мистиком (1165-1240), о царе Соломоне,
который пригласил свою царицу войти во дворец, пол которого был выложен прозрачными
кристаллами. Она ошибочно приняла стеклянный пол за воду и подняла полы своей одежды,
чтобы не намочить ее. Соломон немедленно использовал этот пример, чтобы дать ей понять,
что «каждый объект воспринимается в каждое мгновение, является новым созданием, и что
видимое постоянство состоит в проявлении подобий и сходств» (Корбин, 1970 г., с. 239). Эта
схожесть производит чувство постоянства и беспрерывности, которое дурачит наше
осознавание в состоянии сна. Объекты всегда, в некотором смысле «новые создания», потому
что существует нечто, работающее на них, что делает их более чем просто материальными
вещами, которые никогда не меняются. Самокритичные и оценочные мысли, говорящие, что
попытки воображать глупы, или что мы не делаем их правильно, или даже, что если бы могли
их делать, то из этого ничего бы не вышло, сами несут внутри себя образы, застуживающие
нашего серьезного внимания. Именно эти выражения обычное Эго использует в попытках
сохранить свою суверенность. Они не дают нам «стать водой», заставляя нас двигаться
нашими обычными путями. Позвольте мыслям возникать, но попытайтесь отделить себя от
них, с тем, чтобы вместо существование чувства и фантазии о том, что все это невозможно.
Таким образом, одна ваша часть не вступит в грезы, но может еще оставаться достаточно самой
собой. Чтобы такие мысли, как «все это невозможно», стали производить определенную рябь,
вы можете вступить в отношения с ними и наблюдать их, не идентифицируясь с ними.
Несколько образов можно использовать для расслабления. Попытайтесь выбрать один,
который лучше работает для вас. Вот несколько вариантов;
1. Лягте на пол или на кровать. Почувствуйте Ваше тело, касающееся поверхности во всех
точках - головой, плечами, ягодицами, бедрами, пятками и т.п.
Почувствуйте тяжесть вашего тела, вдавливающую вас в кровать. Кровать поддерживает
вас. Чем большую тяжесть вы чувствуете и чем больше вы можете позволить кровати вас
поддерживать, тем больше вате тело будет чувствовать, как будто оно погружается в
кровать. Можно представить, что она является облаком или ворохом листьев, или позвольте
себе остаться открытым любому появляющемуся образу.
2. Представьте, что вы лежите на пляже летом и солнце освещает все вокруг. Жарко, вы
расслаблены. Как и в предыдущем варианте, позвольте вашему телу утопать в песке.
3. Выберите образ, напоминающий вам о покое - плывущие облака или просто озеро - и
станьте им. Это особенно полезно, потому что позволяет избежать зацикливания на нашем «Я».
Режимы воображения
Вы можете начать, наблюдая образ(ы) в любой форме. Для некоторых людей может быть легче
начать с конкретного стартового образа. Стартовые образы являются частью многих
ландшафтов и тем воображаемого мира. Помещая себя в эти ситуации (прогулка по лесу,
восхождение на гору, вход в пещеру, движение вверх и вниз через пространство, разговор с
мудрецом, исследование подводного мира и т.п.), вы гарантированно облегчаете себе вход в
воображаемое. Существует надежда исследовать определенные области личности через
специфические темы. В этом случае вы уже используете образ, имея представление о том, что он
означает, для какой цели он служит. Если вы сознательно выбрали стартовый образ, то важно,
чтобы он был жизненным для вашего воображения, а не только для вашей сознательной
личности. Теоретически, вы можете начать с чего угодно и через процесс воображения
восстановить его воображаемое основание. Однако, в начале, чем ближе образ будет к
воображению, тем легче вы сможете войти в контакт с воображаемым. Взять сцену или образ из
сновидения - это лучший способ начать.
Если, например, появляется птица, или вы выбираете птицу из вашего сна, осознайте,
насколько важна эта птица. При всех возможностях именно эта птица летает в вашем сне наяву
или во сне. Мы можем знать нечто о птицах вообще, но мы не знаем ничего именно об этой
отдельной птице. Наш способ познания этой птицы должен быть произведен от нее самой. И мы
всегда должны помнить, что нельзя предполагать что-то об этом создании, исходя из нашего
обычного опыта в отношении птиц. Это не «реальная» птица и не просто любая птица. Мы
не найдем эту конкретную птицу в словарях символов. Мы не знаем, является ли она духом
темным, или священным нашим аспектом или посланником, или привидением. Такое
определение убивает птицу, которая перед нами прямо сейчас. Если мы несем с собой все
наши интерпретативные понятия, когда воображаем, что птица может прекратить быть собой,
мы не сможем больше видеть ее, как она есть.
Переживайте так, как вы ее чувствуете. Наблюдайте, за ней внимательно, пытаясь заметить
ее качества и движение, и если вы пытаетесь научиться у нее, то можете думать о ней, как об
учителе. Подходите к ней с любопытством и терпением, как будто она самая важная вещь
прямо сейчас. Птица открывает себя сама и не зависит от нашего сознательного Эго. Нужно
представить ей свое время и пространство, если вы хотите научиться у нее. Позвольте ей
двигаться и меняться как ей угодно. Вы можете захотеть задать ей вопрос, иногда образ
отвечает, но не всегда. Важно осознать, что она уже есть то, что она может сообщить вам.
Образ является полным утверждением самого себя и о себе. Если мы ждем, что образ будет
отзываться определенным образом и двигаться в определенном направлении, то мы
перечеркиваем или заранее опускаем его. Каждый образ имеет свою особенную программу и
мы должны принять, что то, как он действует, есть как раз тот способ, каким он должен это
делан. Полезно временами задавать вопросы типа: «Какого это цвета? В какого рода веществе
он движется и как?», чтобы четче осознавать детали каждого образа. В начале практики снов
наяву часто «обшикает слишком много воображения. Могут появиться картинки из
воспоминаний о прошлом, из рекламы, мультфильмов, образы людей, объектов, цветы,
вспышки перед глазами. Слушайте и смотрите, какой образ возвращается. Часто это первый
появившийся образ. Вернитесь к возвращающемуся образу и постарайтесь исключить другие,
пока он не установится в вашем сознании и вы - в его реальности. В «Одиссее» (4 кн., с. 330)
Менелай пытается достичь некоторого предела в превращениях морского божества Протея.
Протей продолжает изменяться из льва в змею, дракона, большого медведя, падающую воду,
высокое дерево. Менелай держит Протея, пока тот не устает, в этот момент он принимает
обычную форму (Ханнах, 1953г., с. 57). Вы должны развить способность «висеть» на образе.
Когда воображение меняется, нужно быть внимательным. Непостоянство образов частично изза их эфемерной природы, а частично из-за нашего нестабильного внимания. Когда образ
меняется, проблема может быть, как в нашем недостаточном вовлечении в образ, так и в
нашей неспособности достаточно ровно концентрироваться. Однако, это также может
указывать на непонимание путей воображаемого. Если обычно красивый и дружелюбный к
нам персонаж, встречает нас с выражением недовольства, то мы открываем глаза. В этом
случае, возможно существует проблема не с пашей медитацией, а с нашим нежеланием
принять, что каждый образ имеет много аспектов и лиц. Если вы знаете, что вам трудно
стабилизировать концентрацию на отдельном образе, попытайтесь пока делать это с простым
образом или формой. Этот навык является бесценным в практике снов наяву, когда
сопротивление бросает нас на загромождения из образов, чтобы лишить нас осознавания и
концентрации.
Взаимоотношения между Маленьким Принцем и Лисом из сказки Антуана де СентЭкзюпери (1962, с. 78-84) дают описание того, как можно строить взаимоотношения с
воображаемой фигурой или образом. Лис попросил Маленького Принца «приручить» его и
объяснил, что это означает установить связи, которые затем сделают другого уникальным во
всем мире. Если вы приручили друг друга, то все другие вещи в мире будут напоминать вам
друг о друге. Вы будете видеть образ «прирученного» в других вещах. «Понимаешь только те
вещи, которые приручаешь», - учит Лис. Чтобы приручить, вы должны «запастись
терпением». «Сперва сядь вон там, поодаль, на траву - вот так. Я буду на тебя искоса
поглядывать, а ты молчи. Слова только мешают понимать друг друга. Но с каждым днем
садись немножко ближе...»
На следующий день Лис посоветовал маленькому Принцу соблюдать определенные
обряды (обряды - это «нечто такое, от чего один какой-то день становится непохож на все
другие дни, один час- на все другие часы»), один из которых заключался в том, чтобы
ежедневно приходить в одно и то же время. Лис поделился с Маленьким Принцем своим
секретом, что «зорко одно лишь сердце, главное то, чего не увидишь глазами». «Твоя Роза
(самый важный образ в жизни Маленького Принца) так дорога тебе потому, что ты отдавал ей
всю душу». Коли вы установили связи с образами, вы отвечаете за него навсегда. Позже СентЭкзюпери говорит: «Трогательней всего в этом спящем Маленьком Принце его верность
цветку, который сияет в нем, словно пламя светильника, даже когда он спит». Способ
включения в воображаемую сцену устанавливает различные виды воображения. Вы можете
наблюдать нечто похожее в ночных снах. Это сна не всегда даже приблизительно похоже на
сновидца. Во сне вы можете ощущать себя и, тем не менее, быть в другом теле. Вы можете
быть женщиной, а не мужчиной, собакой, а не человеком, ребенком, а не взрослым. Вы
можете быть двумя людьми одновременно. Иногда вы находитесь внутри сцены, но
невидимы. Вы можете видеть себя движущимся во сне, почувствовать себя не тем «Я»,
которое движется, но тем «Я», которое наблюдает. Вы можете быть другими образами, также
как и собой. Эго сна может реагировать также, как мы поступаем обычно, или оно может
сильно отличаться до степени, где мы вряд ли узнаем себя при пробуждении. Во снах наяву
эти различия важно осознавать, потому, что мы, в некоторой степени контролируем, как Эго
сна двигается. Если мы думаем, что единственный способ, которым мы можем двигаться в
воображаемом пространстве, такой же, каким мы пользуемся в обычной жизни, то наши
предрассудки и сознательные предпочтения строго ограничивают наше движение. Мы
оставляем маленькую комнату, чтобы воображаемое создавало нас внутри снов наяву. Вот
несколько различных типов воображения:
а - Вы смотрите па образы, но сами не среди образов... Вы, как бы осознаете себя,
ограничиваетесь пассивным наблюдением,
б - Вы видите себя, наблюдающего образы изнутри воображаемой сцены, например, вы
видите себя, смотрящего вниз с дерева,
в - Вы видите себя, взаимодействующего с образами внутри ландшафта воображения,
г - Вы внутри сцены, наблюдаете за образами.
д - Вы взаимодействуете с образами внутри ландшафта воображения в вашем обычном «Я».
с - Вы взаимодействуете с другими образами в воображаемом теле, не в вашем собственном.
Вы все еще управляете своими действиями.
ж - Вы действуете внутри воображаемого ландшафта,, но не так, как вы поступаете обычно.
Ваши действия не вызваны вашим сознательным Эго. Вы подчиняетесь тем же движениям, что и
остальные образы.
з - Вы действуете внутри воображаемого ландшафта, не как вы сами, но как периферийный
образ сцены. Например, будучи деревом, в контексте с другими образами вокруг дерева. Здесь
вы также не думаете, что именно дерево собирается делать. Вы становитесь всем, чтобы оно ни
делало.
и - Вы являетесь любым образом. Вы не в вашем воображаемом Эго или теле. Вы
чувствуете и двигаетесь, вы почва или птица. Вы не ваше нормальное Эго в теле птицы. Вы
являетесь птицей.
к - Вы наблюдаете образы изнутри воображаемой сцепы, но вы, т.е. наблюдатель,
представляете другой тип Эго с другим способом восприятия и движения, чем тот, о котором
мы могли бы иметь представление вначале.
В первом типе воображения Эго совершенно отделено от воображаемой сцены. Во втором и
третьем существует два Эго, одно все еще отделено от воображаемого. Наблюдатель не
находимся внутри воображаемой им сцены. Эти три типа воображения можно назвать термином
«зрительское» воображение. Воображающий не выходит за рамки своего обычного Эго,
остающегося за пределами сферы воображения. В четвертом и пятом типах воображения
происходит большое качественное изменение. Воображающий находится внутри
воображаемой сцены. Эго вступает в воображаемое тело и может двигаться в воображаемом
пространстве. Можно научиться входить в воображаемое тело. Часто вы начинаете с виденья
себя в сцене, будучи зрителем (первый тип воображения). Задача может быть
сформулирована как помещение себя в тело, наблюдаемое вами внутри сцены. Попытайтесь
посмотреть глазами того, кто находится внутри сцены, поверните воображаемую голову,
чтобы посмотреть вокруг. Почувствуйте запах того места, где вы находитесь, обратите
внимание на влажность или освещение. Коснитесь воображаемыми руками окружающих вас
предметов. Двигаясь, почувствуйте вашу одежду и мускулы вашего тела. Сконцентрируйте
свое внимание на ощущениях отдельных членов - плеч, рук, ног и т.д. Что они чувствуют,
какой они длины, необязательно они должны оставаться такими же, как наяву. Если есть,
какая то разница между реальным и воображаемым телом, заметьте ее.
Позже вы можете нарисовать картинку, чтобы представить себе эти различия. Если вам
очень трудно войти в воображаемое тело, попробуйте проделать следующее упражнение с
закрытыми глазами (Фретинг и Вирел, 1968): протяните свои воображаемые руки и
представьте, что вы видите их перед собой, как к реальности. Опустите свою воображаемую
голову и представьте, что вы видите переднюю часть вашей одежды, вашу обувь. Опишите
ландшафт, который вы видите перед собой наяву. Затем повернитесь кругом и опишите
ландшафт, который находится позади. Вхождение в воображаемое тело делает возможным
прямое вовлечение в образы, качества и аффекты воображаемой среды. Байте переживание
коренным образом отличается от видения образов на пленке кино или на слайдах,
независимо от того, является ли индивидуум одним из наблюдаемых персонажей. Вид
лавины может быть не очень страшным, однако он заставляет вас вздрогнуть. Мы сразу
входим в воображаемое пространство. Видеть, как другие исследуют океан и самому
принимать участие в исследовании - это разные вещи.
Воображение в стиле четвертой и пятой категорий может быстро превратиться в первую,
если вы не научитесь двигаться в воображаемом теле.
Глубину участия в воображаемом действии часто можно оценить несколькими
факторами. Самым важным показателем является аффект. Влияет ли воображаемое
окружение на участника? Когда рыба-меч плывет прямо на вас, почувствуете ли вы тревогу
(распознаваемую по увеличению мускульного напряжения, учащению дыхания,
отпущению холода)? Способны ли вы придерживаться темы или образа некоторое время?
Можете ли вы повернуться в воображаемом теле? Можете ли вы дотянуться до элемента
сцены? Уменьшается ли осознавание окружающей реальности и не прерывают ли вас еще
легко шумы улицы и другие отвлекающие факторы? Гид может спрашивать и предлагать
вам следующее: «Попытайтесь подойти ближе к образу, позвольте себе почувствовать те
эмоции, которые у вас вызывает этот объект; на кого в точности похож этот человек?» Пока
субъект не начнет это делать естественно, гид может продолжать помогать
путешественнику обосноваться в воображаемой сцене, задавая вопросы, прося его описать
неупомянутые детали обстановки, его чувства, воображаемое тело.
В шестой форме воображения можно принять воображаемое тело другого образа, но вы все
еще идентифицированы с вашим обычным Эго. Вы двигаетесь или говорите, потому что вы
это придумываете и заставляете себя действовать так. Различные типы воображения можно
понять как принадлежащие к различным архетипическим видам. Пятый вид напоминает
образ действия героя, оставившего свой дом и путешествующего в нижнем мире и на небесах
таким, какой он есть. Эго, путешествующее в воображаемом мире, тождественно Эго,
существующему в реальном мире, со всеми присущими ему чертами и способами обращения
с вещами. Оно волевым образом все контролирует, желая преодолеть препятствия и достичь
триумфа, чтобы отстоять свои права, путешествующего в нижнем мире и на небесах таким,
какой он есть. Эго, путешествующее в воображаемом мире, тождественно Эго,
существующему в реальном мире, со всеми. Этот тип героического Эго часто вступает в
воображаемое для своей собственной пользы, для того, чтобы вернуться к своему королевству
богаче и мудрее, чем раньше. «Оно может отступать, встречать препятствия, даже опускаться
в нижний мир, но его курс вверх к прогрессу помогает негативными знаками отступления и
погружения. Погружение может быть выполнено ради последующих преимуществ на пути
линейного развития» (Хиллман, 1972 г., с. 284).
Седьмой тип воображения вводит вас в воображаемую сцену, но не как того
воображающего, который знает, как ему поступать. Воображаемое Эго отличается от
героического. Эти различия могут принимать множество форм в седьмом, восьмом и девятом
типах воображаемых путешествий. Большинство таких вариантов, тем не менее, можно
предписать. Воображаемое тело может отличаться от нашего «реального» тела; пол, возраст,
черты характера, даже детали могут быть другие. Однако более важно, что этот тип
воображаемого Эго не подчиняется приказам героического Эго. Вы удивляетесь, совершаете
различные действия, однако, и ваше удивление и ваши поступки, не являются следствием
вашего собственного замысла. Например: «Теперь я собираюсь подойти к дереву и задать ему
вопрос». Эти воображаемые Эго являются мощным источником инсайта. Двигаясь в них, мы
можем увидеть воображаемое с новых точек зрения, теперь мы часть его, мы не только
движемся внутри воображаемого, но мы движимы им. Мы не ограничены только способами
нашего героического Эго, которое часто весьма неловко и нечувствительно, когда оно
находится
не
в
своей
реальности. Именно тогда можно обнаружить, что
персонифицированные образы как раз не хотят говорить с нами, когда мы ходим вокруг в
нашем «героическом» Эго. Все, что мы говорим или делаем, только досаждает им. Их
реакция, если мы достаточно чувствительны, тренирует нас в смысле выявления наших
привычек и помогает начать движение к Эго, которое больше настроено на воображаемое.
Помните предостережения Артемиды: не следует задавать, божеству один вопрос слишком
часто. Не запутайтесь в воображаемом, не почувствовав его качества и обычаи. Чтобы
увидеть, насколько это отличается от героического воображения (мы обозначим этот вид
воображения цифрой 5) вообразите ситуацию, когда во сне наяву к вам приходит ужасная
тварь. Вы решите, что лучше бы ее убить. В некоторых психотерапевтических применениях
фантазии это действительно поощряется (тогда терапевт думает, что пациент способен
получить удовлетворение). Считается, что Эго усиливается, если вы можете сражаться с
фигурой, как делал бы герой. Так что вы настраиваетесь планировать вашу стратегию так,
чтобы убить. Однако в седьмом типе воображения тварь приходит к вам, и ваше обычное сознание не
осознает, что вы делаете. Вы испытываете сильнейший страх, неожиданно вы обнаруживаете,
что начинаете закалывать воображаемую тварь. Теперь это уже не героическое Эго,
преодолевающее препятствия; это действие воображаемого Эго и, следовательно, оно
относится к воображению и не усиливает сознательную личность. В седьмом типе
воображения, где Эго является воображаемым, можно увидеть один из архетипических
режимов Диониса. Дионис имеет дом, как на море - в воде, так и на земле.
«Либидо погружается в убежище, когда его давят избыточные требования Ликурга,
слепого тирана правящей воли, пример которого приводится в мифическом персонаже
«Илиады». Дионис является богом влаги, и это погружение осуществляется ради увлажнения.
Давление, направляющее в эти глубины, переживается не как защита (так как Дионис не
герой), но как погружение, потемнение и становление водой. (Хиллман, 1972 г., с. 284).
Вы вступаете в область, где вам не нужно больше покидать свой мир, когда мы с образом.
Хотя вы не целиком отождествляете себя с воображаемым, вы имеете здесь дом, так же как и
везде. Вхождение в воображаемое не становится проблемой сохранения себя на чужой земле,
но скорее становится возвращением домой.
С психотерапевтической точки зрения цели Эго психолога, который стремится направлять
терапевтический процесс в сторону укрепления эго клиента и стабилизации его
идентификации, никогда не будут достигнуты седьмым или восьмым типом воображения.
Точно также цели психологии, основанной на воображении, не будут удовлетворены пятым
типом. Пятый вариант связывает все с героическим Эго. Воображение считается важным,
пока оно относится к этому Эго. Мы смотрим пат ними обычными глазами. Воображение
раскрывается по разному, в зависимости от того, с кем, с каким типом Эго оно пребывает.
Вообразите, например, что вы слушаете оперу «Волшебную флейту». Вы
идентифицируетесь с Папагено, или с героем или с героиней, и проходите через сцепы
действия с одним из них. Но что относительно дев или служителей знания? На что похож их
день?
Мы переживаем их в пределах их отношении с персонажем, с которым вы
идентифицировались. Но куда они деваются, когда мы не видим их? О чем они думают, как
они едят, спят? С кем они проводят длинные ночные пиры? Пели вы внутри драмы, то в
зависимости от того, чьей частью вы становитесь, кто движет вами, все будет совершенно по
другому. Бернард Шоу говорил, что персонажи пьес, однажды созданные, вырываются на
свободу и творят свою собственную жизнь. Они таким же образом создали Шоу, как и
актеров, которые их позже сыграли. Суфийский шейх Аль-Ширак мог «создавать
изумительные образы, потому что он был наделен внутренним виденьем фигур, с которыми
он отождествлялся» (Корбин, 1973 г., с. 32). Он мог стать этими фигурами и смотреть на мир
так, как смотрели бы они.
Это приводит пас к восьмому и девятому типам воображения, где мы путешествуем в
воображаемой сцене, но не как персонифицированная форма. Мы сами (не как в наших
воображаемых телах) образ, отличный от человеческого воплощенного образа. Позвольте
себе вернуться в детство. Вы становитесь вашей куклой и плачете и говорите, и двигаетесь,
как кукла. Вы на полу двигаете руками машинку, но в действительности вы являетесь
машинкой, вы подражаете звукам работающего двигателя. И когда вы перемещаете ее в
воздухе с большой скоростью, то чувствуете, как рассекаете со свистом воздух. Затем вы
нажимаете педаль газа и в то же время вы являетесь этой педалью. Существует не только
возможность стать образом, отличным от человеческого, но раз это произошло, мы не
следуем правилам логики и законам линейного пространства и времени, но правилам
воображения. Нет ничего неадекватного в том, чтобы облака превратились в одеяло. В таких
типах воображения, как в седьмом, какой бы образ мы не приняли, мы движимы
воображаемым, а не героическим Эго.
Десятый вид воображения обречен неизбежно оставаться абстрактным, пока его путают с
первым или с седьмым. В отличие от первого, здесь нет расщепления между воображающим
и образами и, тем не менее, вы не вовлекаетесь в них драматическим образом. Вовлекается
Эго, но все такими же способами, которые настолько чужды нам, что мы могли бы легко
ошибиться, отвергнув их. Можно легко сравнить это со сном, где вы, конечно, присутствуете,
и, тем не менее, появляетесь только в одной форме. Мы не могли бы совершенно точно
назвать себя зрителями. Мы скорее являемся частью всех элементов образа одновременно (по
меньшей мере, через их проживание). Ведь различные типы движений в воображаемом
пространстве, по меньшей мере, частично зависят от различных типов Эго. Эти Эго можно
считать происходящими из различных процессов трансформации осознавания. Таким
образом, мы можем понять героическое Эго, к которому мы привыкли, как одну из
возможных трансформаций, а не как prima materia. Воображаемое кажется несколько
чужеродным, потому что мы привыкли рассматривать обычный режим Эго-сознания, как
первичный режим. Воображаемое будет периферийным и чужеродным, пока мы исходим из
этой точки зрения.
Поэтому первый шаг здесь может быть определен как отделение осознания от героического
стиля и многих его идентификаций. Тогда это осознавание и окажется prima materia. То, что
происходит, касается его. В этом подходе тема воображаемого Эго является стилями
осознавания, которые связаны с воображением, созданы самим воображением.
Гневные образы
(свержение героического Эго)
Героическое Эго сопротивляется процессам транс формации, ведущим к осознаванию,
больше связанным с воображаемым. Его сопротивление вообще не просто увидеть, потому
что большую часть времени мы смотрим именно его глазами. Точно также как природа
сознания трансформируется природой героического Эго, она меняется в процессе вовлечения
в воображаемую активность — активность образов. Вы сопротивляетесь трансформации,
потому что отвечающее за это героическое Эго не желает страдать и допускать собственного
унижения - как случилось бы, если бы воображению было позволено работать. Образы
трансформации изменили нашу приверженность одной части осознавания и увели бы
энергию от героического Эго. Так что героическое Эго сопротивляется, предпочитает созерцать
образы как что-то, что должно работать для задач его мира. Мы переводим образы в советы,
касающиеся наших дел и мыслей, и забываем метафорическую природу образа. Мы забываем,
что образ ведет нас повсюду за своей природой.
Какие образы наших снов, фантазий и мыслей пугают и страшат нас больше всего,
вызывают желание убежать из их мира? Это обычно зрелище червей и разложение. Смерти и
самоуничтожения, сексуального насилия, извращения, безумия истерии, наваждения от
дьяволов и презренных людей. Мы боимся прихода этих образов, так как они, по видимому
хотят пожрать нас - они ведут к безумию, смерти или к непроизносимым действиям и мыслям.
Мы боимся депрессии, которую можем почувствовать при их созерцании. Мы
сопротивляемся, разбудив наше активное воображение, мы пытаемся развить отношения с
более дружественными образами, или избежать темных сторон, лишь в конце решаясь
затронуть то, что тревожит и беспокоит нас в нашей жизни. Когда мы отворачиваемся от образа
и меняем нашу жизнь в мире, просто в смысле занятости, то образ становится невероятно
фрустрированным, потому что это не единственный его мир. Он живет внутри всех этих
занятий, но их интенсивность сама по себе не побуждает нас более осознавать его жизнь
внутри них. Мы хотим изменить свою жизнь, по чувствуем, что заполнены бессознательным.
Но разве не похоже это на то, что воображение пытается изменить наше отношение к нему?
Что именно об этом оно заботится! Оно рассказывает нам о собственном мире таким способом,
который бы заставил признать его реальность. Оно приноси!
образ безумия и мы
реагируем, чувствуя страх. Этот образ пугает нас из-за нашего намерения поддерживать
определенный тип «Я» и потому, что мы путаем образ с буквальным, с «материей», которая
есть его часть. Мы редуцируем образ до нее. И мы прерываем наши отношения с этим
специфическим образом, когда становимся одержимы тем, как бы не стать одержимым.
Воображаемые образы пугают нас, потому что напоминают нам о том, что мы смертны, о
краткости нашего пребывания в мире. Мы уже не столь стабильны. Героическое Эго
становится относительным по мере того, как воображаемое становится более очевидным.
Целый карточный домик Эго разрушается дуновением определенных образов. Воображение
одерживает верх над ними, удаляет героя, и продолжает строить свои собственные структуры
и проекты. Какой процесс запускает эти ужасающие гневные аспекты, когда мы окружены
ими? Мы, наше героическое Эго, становимся менее уверенными. Героическое Эго уступает
место воображаемому. Его убивают, оно подвержено безумию или, даже если оно не является
мишенью этих образов, оно все равно затронуто ими. Герой становится покорным и он
больше не герой. В этот момент осознавание высвобождается из его плена, образы
перехватывают наше внимание. Они заполняют паши заботы и обычные мысли. Они
«прилипают» к нам в течение дня, предъявляя свои требования. Видимо воображаемое само
по себе (если придать ему наше осознавание) разрабатывает процесс трансформации. С одной
стороны, привлекается внимание осознавания к воображаемому и, с другой стороны,
ослабляется героическая воля, представление о всемогуществе и «единственности»
реальности, которую имеет паше повседневное Эго. Так постепенно создается воображаемое
Эго, которое способно двигаться в сфере воображения и отвечать его нуждам. Оно частично
окунает нас в воду. Мы рассматриваем возможные трансформации и стили Эго, когда наш
обычный тип Эго будет считаться относительным. Мы не теряем сознания, памяти о
происходящем и способности осознавать. Мы не бросаемся беспомощно в море грез и
галлюцинаций. Занимаясь последними типами воображения (от седьмого до десятого), мы
должны создать себе дом в воображаемом, как это делает Дионис. Этот дом (различные
воображаемые Эго) создается из того же самого материала воображения, образов. После его
создания нематериальная часть метафоры становился более очевидной, более населенной,
более ясной частью наших путешествий. Мы не только живем в образе, но и осознаем, что
делаем. Мы не просто вовлечены во сны наяву и идентифицировались с ними, но и осознаем,
что фантазии есть фантазии, а образы есть образы. Как только мы теряем самоосознание, мы
немедленно начинаем терять воображаемое и хвататься за буквальное основание образов.
Наше сознание снова
ние образов. Нагие сознание снова засыпает. В это момент образ можно Припять за
реальность - но не, как реальный внутри его собственного смысла и основания. Путь
рационализма - тянуть образы в материю и /действия, в реальность истории, событий,
решений, теории, прогнозов. Рационалист переводит в свои термины все, что мог получить от
образов. Остальная символическая сторона метафоры теряется без сожаления. Путь же
воображения, как его, описал Парацельс - это «трансмутация грубой материи Б тонкие
нематериальные тела». В нем порождения мира рационалиста будут приниматься не в
прямом значении, а в метафорическом. Образ и факт лежат па разных концах, хотя имеют
общее основание. Как психологи, мы обращаемся с образом рационалистическим способом.
Мы слишком часто отрицаем их собственную направленность. Как мы могли бы обращаться с
образом воображаемым способом? Что бы это значило? Прежде всего, можно внимательно
наблюдать, как мы взаимодействуем с образом до момента, когда мы попытаемся вынести его на
землю, перенести на конкретную поверхность нашей жизни. Каждый раз, когда мы
обнаруживаем себя снова на знакомой территории, думая, что мы знаем, что означает этот
образ - можно погрузиться и поймать назад к нему, осознавая, что мы потеряли его глубину
далеко позади (так как мы бессознательно использовали наши средства его интерпретации).
Оставаться в его окружении, упорно продолжать возвращаться к нему - именно эти средства
можно было бы предложить. Только тогда у вас будет случай поучиться его течениям и путям
движения, его способам трансформации и взаимодействия.
4. ПСИХОСИНТЕЗ
Метод направленного фантазирования Р. Ассаджаоли:
Итальянский психиатр Роберто Ассаджаоли впервые сформулировал научную теорию
психосинтеза в 1910 году. В 1926 году, во Флоренции Р. Ассаджаоли создает Институт
Психосинтеза, ставший первым международным центром подготовки психологов - синтетиков.
Психосинтез - направление, сосредоточенное на том, как человек в течение своей жизни
интегрируется, синтезируется на высших уровнях. Стадии духовного развития по Ассаджаоли
имеют два типа развития осознания. Первый соответствует предложенному позже Маслоу
понятию «самоактуализация» (т.е. пробуждение и проявление скрытых возможностей
человека). Второй близок к понятию «сам о постижение» и означает осознание, открытие
человеком своего Высшего Я - синтезирующего духовного центра.
Психосинтез широко использует метод направленного фантазирования. Роберто
Ассаджаоли, работая с образами, обращается к символам надличных переживаний.
Представляем статью из «Журнала Трансперсональной психологии» 1969 г., №1. Р.
Ассаджаоли «Символы надличных переживаний» в сокращении.
Символы таят в себе опасности. Буквально восприняв символ, и будучи очарован им,
человек не сможет постичь то, на что данный символ указывает. Кроме того, все символы
носят односторонний характер. Символ способен выразить лишь какую-то сторону
обозначаемой им реальности. Этой односторонности можно избежать, только
воспользовавшись рядом символов, которые обозначают одно и то же. Взаимопроникновение,
синтез многих точек зрения, воплощенных в разных символах, может дать более полное и
глубокое представление о том, что они символизируют.
Различают 14 категорий или групп символов, способных обрисовать человеку раскрытые
перед ним надличные перспективы:
1. Обращение внутрь (интроверсия).
2. Спуск – Нисхождение.
,?. Подъем - восхождение.
4. Расширение - Распространение.
5. Пробуждение.
6. Свет - Озарение.
7. Огонь.
8. Развитие.
9. Усиление - Возрастание.
10. Любовь.
11. Путь - Странствие.
12. Превращение - Преобразование.
13. Возрождение - Обновление.
14. Освобождение.
Итак, 1 - интроверсии - обращения внутрь. Интроверсия крайне необходима
современному человеку ввиду чрезмерной экстравертивности нашей цивилизации. О
типичном, «нормальном» ее представителе, вовлеченном в стремительный водоворот
самоцельной активности, можно сказать, что психологически он живет «вне себя»! Это
выражение, которое в прошлом использовалось для указания на душевный разлад, хорошо
описывает человека нашего времени, - человека ищущего смысл жизни где угодно, но
только не в самом себе. Современный человек эксцентричен в полном смысле слова,- ибо
живет, так сказать, вне своего внутреннего центра.
Очевидно, столь активную внешнюю жизнь нужно должным образом уравновешивать
жизнью внутренней. Надо вернуться «в себя», отказавшись от обычных уловок, которые
позволяют нам избежать встречи с тем, что с некоторых пор стали обозначать термином
«внутреннее пространство». Надо вспомнить, что существует не только внешний мир, но и
внутренние миры, и что человек призван изучать и осваивать их так же, как и мир внешний.
Современный человек научился управлять природой и использовать ее силы, но, как
правило, не осознает, что все его внешние достижения имеют внутреннее происхождение: все
они являются результатом его желаний, стремлений, влечений, а также рассуждений и других
форм психологической, т.е. внутренней деятельности. Каждое внешнее действие человека
является следствием внутренней побудительной причины. Следовательно, необходимо знать
эти причины и уметь управлять ими. Обращение внутрь не только восстанавливает
равновесие, укрепляя нервное и психическое здоровье, - оно позволяет также обрести опыт
надличных переживаний. Обращаясь вовнутрь, мы открываем свой центр, свое истинное
существо, самую сокровенную и доселе неизвестную нам, часть себя. Это открытие
сопровождается так называемыми «пиковыми переживаниями», которые прекрасно описал
Абрахам Маслоу2 - нисхождение (спуск к основанию, «фундаменту» нашего существа). Исследование
неосознаваемого символически трактуется как углубление в пропасти внутреннего мира, как
исследование «дна» души. Этот символ начал широко использоваться с появлением
психоанализа, однако не был открыт последним. УХОДЯ корнями в далекое прошлое, он
наполнен глубоким содержанием. Вспомним нисхождение Элея в Аид у Вергилия и
Дантовское описание ада. О «безднах души» говорили и многие мистики. Кроме
психоанализа в узком смысле слова, существует также «глубинная психология»,
представленная Юнгом и другими. Ее основной постулат гласит, что человек должен найти в
себе мужество осознать все свои дискредитированные «теневые» стороны, а затем включить
их в состав своей личности наряду со светлыми, сознаваемыми ее сторонами. Такое
признание и последующее включение является актом смирения и, в то же время силы.
Человек, который пожелал и смог признать низкие стороны своей личности, не позволив при
этом обретенному знанию подавить себя, достиг истинной духовной победы. Однако,
погружение в глубины связано с определенными опасностями.
Ценной может оказаться практика Роберта Дезуаля с его методом «пробужденного сна».
Он использует символ нисхождения, но основной упор делает на символе восхождения.
Относительно же нисхождения, он указывает, что осуществлять его надо постепенно и
осторожно. Начинать следует с активации высших уровней сознания и лишь затем, но мере
того как субъект начинает ощущать свою силу, осторожно приступать к изучению все более
глубоких
уровней бессознательного. Задача состоит в том, чтобы устранить разрыв между сознанием и
низлежащими неосознаваемыми уровнями - разрыв, который возник в результате подавления
и осуждения этой стороны личности сознательным Эго, не желающим признавать ее из
гордыни или из страха. Такое подавление не дает никаких положительных результатов.
Пытаясь искоренить или уничтожить какую-то нежелательную часть себя, человек лишь
возбуждает ее, стимулирует ее противодействие. С другой стороны, признать эту часть своею
не означает уступить ее требованиям. Признание своих глубин есть необходимое условие их
преобразования.
3 - подъемом, восхождение, освоение «внутреннего пространства», в верхнем
поправлении. Существует восходящий ряд внутренних миров, каждый из которых, в свою
очередь, имеет более высокие и более низкие уровни. Так, в первом из внутренних миров мире эмоций - отчетливо различаются уровень слепых страстей и уровень возвышенных
чувств. Далее идет мир ума, где также можно обнаружить разные уровни: уровень
конкретного аналитического рассудка и уровень отвлеченного философского разума
(нуса). Кроме упомянутых миров, существует также мир интуиции, мир воли и еще более
высокий невыразимый мир, на который можно указать, назвав его «запредельным».
Символика восхождения использовалась во все времена. Все религии воздвигали свои храмы
на возвышенностях, на вершинах гор; в древности многие горы сами по себе считались
святыми. Символ неба или небес - высшего мира; обители богов и цели человеческих
стремлений - универсален.
4 - расширение сознания. Следует заметить, что несмотря на взаимоисключающий,
казалось бы, характер некоторых символов, в действительности они предполагаю! и
дополняют друг друга. Так, нисхождение не исключает восхождения, упрочивает фундамент
последнего, тогда как восхождение, в свою очередь, обеспечивает безопасность нисхождения.
Подобным же образом, для того, чтобы не потеряться на просторах расширяющегося
сознания, необходимо прежде обратиться вовнутрь и упрочиться в центре своего существа.
Эти два процесса - расширение и центрирование не исключают, но дополняют друг друга.
Расширение сознания должно быть сферическим, осуществляться во всех направлениях - не
только по вертикали, но также по горизонтали, т.е. от индивида к группе, обществу и всему
человечеству. При этом важно не утратить сознание себя в рамках целого, не «потерять» себя
в целом. Расширение, которое ведет к включению в себя других существ, соединяется
символикой любви. Еще одну координату расширения сознания образует время. Как правило,
человек живет одним днем, растворяясь в сиюминутных нуждах. Но он может расширить
свое сознание, включив в него более широкие временные циклы, весь многомерный
временной континиум. Это ведет к постижению, что жизнь человека обретает смысл и
ценность не благодаря какому-то моменту жизни, но благодаря процессу, который
разворачивается, по меньшей мере, между физическим рождением и смертью индивида. Это
расширение во времени, это включение в себя вес более широких временных циклов - готовит
человека к переходу, можно даже сказать, скачку - из времени в вечность, понимаемую не как
неофаниченная длительность, а как вневременное трансцендентальное измерение, в котором
на! и внутренний центр «Я» пребывает под потоком течения времени.
5 - пробуждение. Состояние сознания обычного человека можно назвать состоянием сна в
мире иллюзий. К их числу относится иллюзия "реальности" картины мира, рисуемой нашими
чувствами, а также множество иллюзий, порождаемых воображением, эмоциями и
мысленными построениями. Что касается внешнего мира, то, как показала современная
физика, все его предметы, которые представляются нашим чувствам прочными
непроницаемыми и неподвижными в действительности образуются вихрями бесконечно малых
и бесконечно быстро движущихся элементов. Тем самым современная наука пришла к
фундаментальной концепции индуизма, согласно которой все «явленное» является Майей,
иллюзией, кажимостью. Кроме того, существуют эмоциональные и мысленные иллюзии,
которые определяют течение нашей жизни, опять и опять вынуждая нас ошибаться в оценках,
совершать ошибочные действия и страдать от этого. И здесь современная психологическая
наука пришла к тем же выводам, что и древняя мудрость, показав, что человек видит каждую
вещь и каждое существо сквозь густую вуаль своих эмоциональных реакций, следов
прошлых психологических травм, чужих мнений и т.н. Следствием этого являются мысленные
иллюзии, человек полагает, что мыслит объективно, тогда как в действительности пребывает
во власти «идолов», как называл Бэкон, - предвзятых мнений и коллективных внушений.
Все это формирует своеобразное состояние сна наяву, от которого человек может и должен
пробудиться. Чтобы пробудиться необходимо, прежде всего, мужественно встать лицом к лицу
с реальностью, и признать, что в нас отсутствует внутреннее единство, что в нас
сосуществуют многие самостоятельные субличности, определяющие наши чувства, мысли и
действия. - Иными словами, первый шаг к пробуждению состоит в том, чтобы осознать все то,
что существует в нас независимо от нас. Второй шаг состоит в том, чтобы осознать, кем мы
есть (являемся) в действительности - центром самосознания, самим собою, зрителем той
трагикомедии, какой является наша жизнь.
Доктрина, равно как и практика пробуждения уходят корнями вглубь веков. Будда особо
подчеркивал в своем учении необходимость пробуждения, а самого его называют
«Совершенно Пробужденным». Хорошо способствует приближению такого пробуждения
упражнение, выполняемое сразу после обычного пробуждения от ночного сна; оно связано
с непосредственным переходом к последующему пробуждению в мире надличного
осознания. Отношение между этими двумя состояниями может быть выражено в форме
уравнения: сон относится к обычному бодрствующему состоянию так, как последнее
относится к надличному пробуждению.
6 - свет и озарение. Подобно тому, как обычное пробуждение связано с выходом из
ночной тьмы к свету солнца, пробуждение надличной сознательности связано с переходом,
для обозначения которого используются слова «озарение», «просветление» и т. п. Первая
стадия озарения, сопутствующая первому шагу к пробуждению выражается в обретении
способности ясно видеть все, что происходит у нас внутри. Вторая стадия озарения
выражается в разрешении неразрешимых прежде проблем посредством инструмента
внутреннего видения, интуиции. Интуитивная сознательность, в конце концов, заменяет
интеллектуальное, логическое и рациональное сознание, - точнее включает в себя и
трансцендирует, превосходит последнее. Интуиция ведет к подлинному отождествлению с
постигаемым объектом, к осознанию сущностного единства субъекта и объекта. Существует
еще одна стадия озарения: восприятие света, присутствующего как в душе человека, гак и во
всем творении. Тому имеются многочисленные свидетельства, многие мистики описывали
свое внутреннее озарение. В буддизме, особенно в дзен-буддизме, разработаны специальные
методики, направленные на стимуляцию внезапного просветления.
7 - огонь относится к числу самых распространенных символов. Поклонение огню или
почитание его свойственно всем религиям. Повсюду па алтарях в светильниках и лампадах
горит священный огонь, мерцает пламя. Переживание внутреннего огня испытывалось
многими мистиками: достаточно будет упомянуть св. Екатерину Сиенскую и Блеза Паскаля.
Огонь выполняет. Прежде всего, очистительную функцию, и именно с такой целью он
применялся в «духовной алхимии».
8 - эволюция и развитие. В определенном смысле об этих словах можно говорить как о
синонимах. Развитие означает высвобождение внутренних сил и подразумевает переход от
возможного к действительному. Два основных символа развития - зерно и цветок. Зерно,
которое скрыто, содержит в себе возможность дерева, и цветок, который распускается из
закрытого бутона, предшествует плоду. Привычность такого рода явлений выработала у нас
безразличие к чуду, благодаря которому из желудя развивается дуб, а из ребенка - взрослый
человек. Действительно, где в желуде содержится дуб? Аристотель пытался объяснить это
чудо «энтелехией», иные «моделью», «архетипом». Другим символом, широко
распространенным в древности, бьет: символ цветка: Золотого Цветка в Китае, Лотоса в
Индии, Розы в Персии и в Европе. Символика логоса тесно связана с тем, что происходит в
человеке. Корнями лотос погружается в землю, стебель его проходит сквозь воду, а цветок
раскрывается на воздухе под воздействием солнечных лучей. Логос может служить символом
человека, земную основу которого составляет физическое тело, тогда как психологически он
развивается в эмоциональной «вода» и умственной («воздух») сфере. Постижению себя,
внутреннего центра, соответствует раскрытие цветка под животворным воздействием солнца,
символа духа. На символике лотоса основаны некоторые восточные методы развития и
медитации. Все это относится в значительной степени и к розе, символика которой
первоначально использовалась персидскими поэтами-мистиками. В Европе мы находим
«мистическую розу» Данте, а также и некоторые более-менее тайные движения, в частности
Розенкрейцеров.
Символ развития приложим к двум разным стадиям человеческого роста: от ребенка до
взрослого человека и от «нормального» до «просветленного» индивида. Мария Монтессори,
которая посвятила себя воспитанию детей и взорвана воспитательную систему прошлого,
справедливо указывала, что «развитие ребенка во взрослого происходи т в самом ребенке, и
если взрослый не вмешивается, пытаясь одарить его сокровищами своей премудрости,
ребенок радостно решает эту задачу. Дитя есть зерно человеческое, подобно тому как дуб
содержится в желуде, в ребенке содержится взрослый,» О второй стадии роста человеческого
существа можно сказать, что она представляет собой переход к налдичной фазе развития.
9 - усиление или возрастание. Надличные переживания можно рассматривать как
усиление жизни сознания, повышения ее напряженности или психологического «вольтажа»
по сравнению с тем, которым живет средний человек.
Такое возрастание также имеет две стадии или ступени. На первой происходит усиление
всех дремлющих, недостаточно развитых сил и функций человека. Вторая стадия допускает
переход от личных сил к силам надличного уровня, так что на ней могут проявиться
различные парапсихические способности. Такие способности в сочетании с высшими
нравственными и духовными качествами приписывались многим «просветленным»,
«пробужденным» и «посвященным» от Моисея до Пифагора, от Будды до Христа, а также
различным мистикам. Некоторые применяли их намеренно и сознательно, у' других они
проявлялись спонтанно, иногда даже против их воли. Можно сказать, что иногда эти
способности являются следствием, своего рода побочным продуктом надличных переживаний.
10 - символы любви. Человеческая любовь, как таковая, является более или менее
сознательным стремлением «выйти» из себя, преступить границы обособленного
существования и соединиться с другим существом. Мистики всех времен говорили о своем
единении с Богом или Высшим Существом, используя при этом символику человеческой
любви. Можно вспомнить библейскую «Песнь песней» (и те выражения. - иногда довольно
рискованные, - в которых описывали свои опыт Св. Екатерина Сиенская и св. Иоанн
Креста).
11 - путь, путешествие, странствие. Эти символы также использовались и
используются повсеместно. Монахи говорят о «мистическом пути». Нередко символ пути
находит свое физическое воплощение в форме паломничества по святым местам. Данте
назвал свое прохождение через ад, чистилище и рай странствием.
12 - трансмутация, превращения. С помощью определенных средств тело и душа
человека могут быть преобразованы в нечто более совершенное. При этом происходит
органическое и гармоничное объединение всех сторон человеческого существа «биопсихосинтез», - осуществляется «психодуховная алхимия».
Превращение и преобразование человека осуществляется двумя путями, идет в двух
противоположных направлениях, причем пути эти не отрицают, но дополняют друг друга.
Первый путь состоит в трансмутации посредством сублимации и «возгонки», во втором
случае
преображение
осуществляется
посредством
«осаждения»,
нисхождения
сверхсознательных энергий в личность, включая физическое тело. Сочетание этих .двух пуши
ведет к полному биопсихосинтезу.
13 - возрождения, «нового рождения». Она связана с предыдущей группой, поскольку
полное превращение человека создает основу для его возрождения, которое, в сущности,
представляет собой не что иное, как «новое рождение», рождение «нового человека» из
глубин старой личности. Брахманов в Индии называют «дважды рожденными». Символ это
широко использовался в Христиане те, а мистики говорили о «рождении Христа в сердце».
14 - освобождения, символы которого родственны символам развития. Они обозначают
уничтожение препятствий, освобождение от иллюзий и комплексов, от отождествления с
различными «ролями», которые мы играем в жизни, с «масками», которые мы одеваем, с
нашими идолами и т.д. Освобождение означает также высвобождение и активацию наших
скрытых возможностей. Символика освобождения пронизывает все великие мировые
религии. В Индии Будда говорил: «Подобно тому, как вода морская проникнута солью, учение
мое проникнуто освобождением». В Христианстве Павел утверждает «свободу сынов
Божиих». В наше время Франклин Рузвельт провозгласил «четыре великие свободы»: свободу
выражать свое мнение, религиозную свободу, свободу от нищеты и свободу от страха, ибо
поистине свободен тот, кто свободен от страха. Для пробуждения и развития этих категорий
символов в психосинтезе используются упражнения, основанные на направляемом
воображении работы с образами. Приводим некоторые из них.
Упражнения Упражнение «КтоЯ?»
Это упражнение призвано помогать нам в развитии самоосознания и выявлении своего
настоящего Я. В каждом из нас за множеством оболочек скрывается творческое живое
центральное ядро - наше Я, глубочайшее существо нашей жизни. Некоторые из этих
оболочек подобны фасаду, маске, скрывающей те стороны личности, которые мы не любим;
некоторые могут быть скрытыми положительными сторонами нашей личности, которые мы
не в состоянии признать таковыми. Путем последовательного вопрошания «Кто Я?» мы
постепенно приближаемся в ходе этого упражнения к своему настоящему Я.
1. Выберите место, где вам никто не помешает, возьмите лист бумаги, вверху поставьте
дату и напишите «Кто Я?» Ниже записывайте ответ па этот вопрос. Ответ должен быть как
можно более открытым и честным. Затем, делая периодические паузы, продолжайте
мысленно задавать, себе этот вопрос и записывайте ответы.
2. Сядьте и расслабьтесь. Закройте глаза. Попробуйте не думать ни о чем. Снова задайте
себе вопрос «Кто Я?» и попытайтесь уловить на него ответ в форме мысленного образа. Не
думайте и не рассуждайте об этом, позвольте образу самому возникнуть в сознании. Затем
откройте глаза и как можно подробнее опишите этот образ; укажите также, какие чувства у
вас в связи с ним возникли, и какое он для вас имеет значение.
3. Встаньте так, чтобы у вас было какое-то пространство для движения. Закройте глаза и
опять спросите себя «Кто Я?» На этот раз ищите ответ в движении своего тела. Доверьтесь
его мудрости и пусть движение само развивается до тех пор, пока вы не почувствуете, что оно
завершилось. Бели хотите, движение может сопровождаться какими-то звуками или пением.
Выполнив это, опишите свой опыт.
Упражнение «Вечерний обзор»
Способствует развитию интроверсии. Лучше всего выполнять это упражнение в конце дня.
Отходя ко сну, окиньте взором прошедший день, прокручивая его, словно фильм в обратном
порядке - начиная от настоящего момента, затем поздний вечер, сумерки, обеденное время,
полдень и т.д., вплоть до момента пробуждения. Такой вечерний обзор может быть
использован для изучения себя и своей жизни вообще; его можно видоизменить,
сосредотачиваясь на каких-то сторонах своей личности, на каких-то стереотипах или. каких-то
внутренних процессах, о которых вы хотели бы узнать побольше. В этом упражнении важно
то, как вы относитесь к его выполнению. Делая обзор, старайтесь превратиться в
беспристрастного наблюдателя, спокойно и трезво регистрирующего каждый этап прожитого
дня. Переходите от этапа к этапу, не радуясь и не огорчаясь неудачам. Данное упражнение
имеет несколько видов:
- обзор субличностей:
Этот вид «Вечернего обзора» представляет собой обзор прожитого дня в пиане поведения
субличностей. Субличностями называются многочисленные психологические образования в
рамках нашей собственной личности, у которых имеются свои полусамостоятельные цели и
потребности, некоторые из таких субличностей есть только у вас. Другие, напротив, присущи
многим людям: Ребенок, Родитель, Искатель, Зануда, Поэт, Одинокий.
Прежде чем приступить к этому упражнению, нужно выявить субличности, наиболее
важные для вас или наиболее активные на данном этапе жизни.
В «Вечернем обзоре» вы можете сосредоточиться на следующих вопросах:
1) Какие субличности доминировали во мне на разных этапах прошедшего дня? Какие
обстоятельства (внешние или внутренние) вызывали их появление ил и исчезновение? Были
ли между ними конфликты?
2) Какие ценные качества или недостатки свойственны каждой из этих субличностей? Чем
помогла или помешала мне каждая из них?
3) Чего хотела каждая из них? Какой была бы моя жизнь, если бы какая-то из них полностью
во мне доминировала?
4) Соглашались ли мои субличности с тем, что я хотел делать, или мне приходилось
подчиняться им? Какова моя речь в гармонизации моих субличностей и управлении ими?
- обзор элементов личности или «Выявление субличностей»:
Это еще один из видов «Вечернего обзора». Он представляет собой обзор прожитого дня в
плане трех основных элементов личности: тела, чувств и ума. Вы можете рассматривать,
например, такие вопросы:
1) С каким из элементов своей личности я отождествляю себя большую часть времени?
2) Доминировали ли какие-то из этих элементов в тех или иных ситуациях прошедшего
дня? Какой была относительная активность каждого из них?
3) Каковы ценные качества и недостатки каждого из этих элементов? Чем каждый из них
помогал мне или мешал?
4) Были ли между ними какие-то конфликты?
5) Какова моя рать в гармонизации этих элементов и управлении ими?
Упражнение «Внутренний диалог»
Каждый из нас обладает внутренним источником понимания и мудрости, который знает,
кто мы, откуда и куда идем. Этот источник сонастроен с развитием нашего целеполагания и
ясно ощущает каждый следующий шаг, необходимый нам для осуществления своей цели.
Соприкоснувшись с этим источником, мы сможем лучше понять препятствия, стоящие на
пути нашего роста, а также применить свою волю и сознательность для их устранения. При
правильном с ним обращении он может помочь нам использовать свои силы для объединения
личных и надличных измерений нашего существа в единую живую реальность и для
привнесения этой реальности в нашу повседневную жизнь.
С этим источником внутреннего наставления связаны многие образы. К их числу относятся
солнце, родник, звезда или точка света, ангел, орел, голубь или птица Феникс, Христос или
Будда. Разные образы порождаются разными потребностями. Однако, чаще всего с ним
связывается образ мудрого, любящего нас старца или женщины. У этих двух архетипов много
общего, но есть также и свои специфические особенности. Образ старца обычно поощряет,
стимулирует, вдохновляет; образ старой женщины больше связан с воспитанием, поддержкой,
приятием. Это упражнение призвано помочь вам соприкоснуться со своим внутренним
источником мудрости.
Порядок выполнения его таков:
1) Закройте глаза, сделайте несколько глубоких вдохов и выдохов, а затем представьте себе
лицо старца (или старой женщины), глаза которого излучают большую любовь. (Пели вам
трудно вызвать этот образ, можно представить сперва неподвижное пламя свечи, а затем лило
в центре пламени).
2) Заговорите с ним и попытайтесь как-то воспользоваться его присутствием и
наставлениями, чтобы лучше понять те вопросы, задачи и решения, с которыми вы имеете
дело в настоящий момент. (Ваша беседа может быть словесной, но может проходить также и на
невербальном, чисто визуальном уровне общения и понимания). Беседуйте с ним столько,
сколько найдете нужным, а по завершению беседы опишите случившееся, особое внимание
уделяя своим прозрениям, если таковые имели место, чтобы оценить их в дальнейшем.
3) Попрактиковавшись, вы сможете обходиться и без зрительного образа, так как вам вес
легче будет соприкасаться с этим источником мудрости, который будет являть себя вам,
возможно, в форме внутреннего голоса (примером которого может служить «даймон» Сократа) или же просто в форме непосредственного знания о том, как
следует поступать в той или иной ситуации. Со временем связь с ним будет усиливаться, так
что любовь и мудрость, живущие у вас в глубине души, смогут все более проявлять себя в
вашей повседневной жизни.
Выполнение этого упражнения необходимо связано со следующими двумя процессами:
различением и объяснением. Нужно УЧИТЬСЯ различать образы, от которых исходит истинная
мудрость, и образы, от, которых она не исходит. Например, вам может явиться критичная,
властная фигура, не испытывающая к вам безусловной любви. Эта фигура может быть
проекцией на сверхсознательное одной из ваших субличностей или какого-то известного вам
лица; чтобы «разоблачить» ее, чтобы понять, кого представляет собой эта фигура, нужно
прибегать к различению. Подобным же образом в случае продолжительной проекции па
сверхсознательное вы услышите то, что вам хотелось бы слышать, а не то, что вам
действительно сообщается.
Во-вторых, получаемая информация не всегда ясна, и поэтому нужно уметь правильно ее
проинтерпретировать, объяснить,
И, наконец, несмотря на важность такой связи, нужно не злоупотреблять ею. Необходимо
сперва как можно более полно и всесторонне изучить стоящую перед вами проблему, и лишь
затем, не найдя самостоятельного решения, обратиться за помощью к внутреннему источнику
мудрости.
Бессознательное, по определению, представляет ту нашу часть, которая недоступна
непосредственному осознанию. В свободном рисунке мы изображаем все, что приходит нам в
голову, не обращая внимания на то, что мы рисуем. Затем мы смотрим, что вышло, и
пытаемся этот рисунок проинтерпретировать. Результаты такой работы могут быть
следующими:
Очищение. Современная цивилизация провоцирует массу чувств и, в то же время,
подавляет их выражение. В результате этот подавленный материал определяет наши
установки, блокирует свободное течение энергии в нашей психофизической системе и
вызывает разные мелкие и крупные отклонения. Свободный рисунок наделяет зримым
внешним образом сковывающую нас изнутри психическую энергию и ослабляет тем самым ее
хватку;
Понимание. Наблюдая проявление этих сил, опредмеченных на бумаге, мы можем
получить лучше представление о своих внутренних мирах. Обитающие здесь
бессознательные силы влияют на наше поведение независимо от того, знаем мы о них или
нет. Понимание изображений, которые возникают в ходе свободного рисунка, позволяет
осознать, что определяет наши действия и установки;
Освобождение, Понимание ведет к освобождению от контроля бессознательных
энергий, слепо и автоматично управляющих нами.
Порядок выполнения:
1. Возьмите цветные карандаши или фломастеры и несколько листов бумаги. Прежде,
тем приступить к рисунку, позвольте себе на несколько секунд расслабиться, успокоиться.
2. Теперь пусть рука начнет рисовать. С умеренным любопытством следите за тем, что
появляется на бумаге.
3. Позвольте руке рисовать все, что ей заблагорассудится, абстрактное или конкретное.
И пусть рука движется, как хочет - плавно или отрывисто. Качество рисунка значения не
имеет.
4. Когда вы почувствуете, что закончили, изучите свой рисунок. Действительно ли он
закончен или ему недостает последнего штриха? Если да, то добавьте все, что захотите.
Свой рисунок надо принять как человека, прибывшего из дальней страны, обычаи
которой
сильно
отличаются
от принятой в нашей собственной. Вместо того чтобы
оценивать свой рисунок, нужно прислушаться к тому, что он рассказывает. Он может
сообщить нам что-то новое, отличное от того, что известно нашему поверхностному
уму. Мы пытаемся войти в резонанс со своим рисунком, почувствовать, что он нам о нас
рассказывает. Затем, мы снова смотрим на рисунок, на этот раз анализируя его. В какой
манере он выполнен (по-детски, нервно, меланхолично и т.д.)? Как использован цвет
(цветной или нет, яркий или пастельный, в светлых или темных тонах и т.д.)? Как
использовано пространство листа (не хватило места, осталось незаполненным, организовано
или использовано беспорядочно)? Статичный или динамичный рисунок (если есть движение плавное оно или прерывистое, сдержанное или стремительное и т.д.)? Каковы
взаимоотношения между элементами (противостоят Друг другу, теснятся, танцуют вместе или
нарисованы отдельно)? Каково общее настроение (мрачное, напряженное, радостное и т.д.)?
Придав внутренним силам зримые формы, мы пытаемся перевести эти формы на простой и
попятный язык. Окраска, очертания и различные детали могут пробуждать у нас цепи
свободных ассоциаций, топкие, едва уловимые чувства, забытые воспоминания, интуитивные
проблески. Сделав несколько свободных рисунков, можно заметить появление множества
форм. Можно обнаружить изображение цветов рядом с демонами, НЛО, безголовых людей,
гигантских муравьев,- незнакомые лица и т.д. Благодаря этому, мы сознаем невероятное
разнообразие заключенных внутри нас энергий. Каждую из них можно рассматривать как
самое настоящее психическое существо, как обитателя нашей психики, живущего своей
собственной жизнью. Ценные результаты можно получить, лишь сделав серии свободных
рисунков. Главные темы будут появляться опять и опять в разных формах. И, наконец, может
случиться, что во время серии рисунков, выполненных за короткое время, произойдет
истинная гране формация, что на бумаге воплотится некое новое чувство,- которое позволит
выйти на свет сознания ранее скрытым уровням нашего существа. Обретя некоторый опыт
рисования, мы можем продолжить исследовать себя в трех направлениях: телодвижение,
воображение и письмо. Это исследование может быть свободным или нацеленным па
определенные темы или блоки. Наблюдая движения своего тела, мы улавливаем органический
резонанс. Отклик того или иного психологического блока или содержания на физическом
уровне, а затем намеренно выражаем его в позе или движении, как если бы были статуей,
символизирующей этот блок, или танцором, демонстрирующем его в своем танце. Благодаря
этому, мы лучше понимаем этот блок. Особую пользу от такой работы получают люди более
связанные со своим телом, чем другие, так как, работая на чисто психологическом уровне, им
не всегда удается уловить, что происходит у них внутри.
Исследование воображения состоит в том, чтобы придать психологическому содержанию, с
которым мы работаем конкретную форму, доступную нашему Внутреннему взору. Скажем, мы
работаем со страхом. Какого он цвета? Какого он размера и каковы его очертания? Как он
реагирует на паше прикосновение? Как он пахнет? Как он звучит, и если у него есть голос, то,
что он нам сообщает?
Благодаря этому, в человеке могут происходить значительные изменения, особенно в
случаях работы с выраженными отрицательными образами; Очень часто клиенты
встречаются с осьминогами, мышами, летучими мышами, гигантским и пауками, монстрами
различной формы и облика, колдунами, ведьмами и всякой другой нечистью. Как правило,
они их пугаются. Важно просто смотреть в лицо этим устрашающим созданиям, привыкнуть
к ним, понять их, послушать их увещевания. Секрет в том, чтобы иметь мужество
встретиться с отрицательным образом лицом к лицу и терпение остаться с ним. Очень часто
после достаточно продолжительного контакта с Отрицательным образом и свободного
проявления соответствующих чувств, происходит его преобразование. Если некоторый образ
продолжает, несмотря на это, наводить страх, можно предложить ею нарисовать.
Выраженный образ можег более полно раскрыть себя и подвергнуться закономерной
трансформации в нечто более «удобоваримое».
Иногда полезно работать одновременно с телом и с образами, либо начиная с телесных
ощущений и уже затем, вызывая соответствующие им образы, либо сознавая особые, едва
уловимые реакции организма, которые могут возникать во время работы с образами.
Третий метод - письмо, может быть гораздо более эффективным, чем может показаться
поначалу. Если мы начнем свободно писать о том, что нам интересно, то увидим, что
выражаем вещи не так, как думали о них раньше. Нам приходится излагать на бумаге то, что
ранее предполагалось, и вследствие этого прояснить для себя извлеченное на свет божий
содержание своего сознания. Благодаря этому, мы можем прийти к новым заключениям и
идеям. Между бессознательным и сознанием происходит постоянное взаимодействие.
Письмо стимулирует это взаимодействие, позволяя нам наблюдать его, понимать и
управлять им. Первым этапом во всех трех методах служит осознание. Уже после одного
знакомства с нашими ограничениями и объективного их рассмотрения что-то изменится.
Ибо сам акт выявления и всестороннего рассмотрения того или иного психологического
стереотипа меняет его. После этого первого этапа становится возможной замена
непродуктивных или даже разрушительных тенденций на более продуктивные. Пойдя по
новому канату гнев, например, может преобразоваться в утверждение своего права быть
собой, избыточная чувствительность явит себя как любовь, а упрямство - как настойчивость.
Наша задача состоит в том, чтобы воспользоваться надлежащими средствами и
способствовать прорастанию зерен этих естественных качеств, присутствующих в любом
отрицательном элементе нашего внутреннего мира.
Упражнение в Разотождествлении и Отождествлении
Над нами властвует все то, с чем мы себя отождествляем. Мы можем властвовать над тем и
контролировать все то, с чем мы себя разотождествляем. Опыт сущностного самосознания,
осознания себя собой (Я - это «Я») неявно присутствует в сознании любого человека. Именно
опыт такого рода отличает наше сознание от сознания животных - существ сознательных, но
не самосознательных. Вместе с тем, люди сознают себя, как правило, действительно не
столько явно, сколько «неявно». Они сознают себя очень смутно и искаженно, ибо
самоосознание у них обычно смешано с содержанием сознания и скрыто этими
содержаниями. Непрерывный поток различных восприятий затуманивает ясность сознания,
приводя к ошибочному отождествлению себя с содержанием сознания, с несознанием, как
таковым. Чтобы сделать явным свое самоосознание, нужно сперва разотождествить себя с
содержанием сознания.
Большинство людей отождествляет себя с тем содержанием сознания, которое вызывает у
них в данный момент чувство наибольшей полноты жизни, кажется им самым настоящим,
самым глубоким. Отождествление может принимать самые разнообразные формы.
Отождествление себя с одной из своих частей может какое-то время удовлетворят!»
человека, но оно имеет серьезные недостатки. Оно не позволяет приобрести опыт раскрытия себя
для себя, опыт глубинного отождествления с самим собою, познание истинного себя. Оно
исключает или значительно понижает способность к отождествлению со стальными частями
личности, способность радоваться им и полноценно использовать их. В результате такого
частичного самоотождествления «нормальное» самопроявление человека ограниченно и являет
миру лишь часть того, кем он может быть. Осознанное или даже неосознанное ощущение того,
что он по какой-то причине не имеет доступа к осуществлению значительной части своих
возможностей, может вызвать у человека подавленное состояние и болезненное чувство
неполноценности. Его можно расценить как своего рода психологическое «умирание». Никакие
судорожные попытки сохранить СБОЮ жизнь в рамках прежней самоотождествленности здесь не
помогут. Единственно верным решением проблемы может быть лишь «второе рождение», т.е.
новое и более широкое отождествление.
Иногда в этот процесс вовлекается вся личность, что приводит к ее пробуждению или
«рождению» на новом уровне бытия. Процесс такого символического умирания и возрождения
был представлен в ритуалах различных мистерий, он переживался и описывался в религиозных
терминах многими мистиками. В настоящее время он заново открыт и осмыслен как процесс
обретения надличного опыта.
Лучше всего его осуществить путем целенаправленного упражнения в разотождествлении и
самоотождествлении. Благодаря этому вы можете приобрести свободу и способность выбирать
отождествление или разотождествление с любой из сторон своей личности, в зависимости от
того, что вам представляется в той или иной ситуации более уместным. Тем самым вы можете
научиться управлять и пользоваться всеми составляющими своей личности, объединяя их в
одно гармоничное целое.
Поэтому данное упражнение в практике психосинтеза считается основным
Первый
этап,
описываемого
ниже
упражнения разотождествление - состоит из
трех частей, связанной с физической, эмоциональной и умственной составляющей личности.
Затем следует этап самоотождествления.
Порядок выполнения:
Сядьте удобно и расслабьтесь, медленно сдерите несколько глубоких вдохов и выдохов
(перед этим можно выполнить упражнение по расслаблению). После этого медленно и
осмысленно скажите себе следующее:
1. Я обладаю телом, но я не тело. Мое тело может быть здоровым или больным, усталым или
отдохнувшим, но все это никак не затрагивает меня самого, моего подлинного «Я». Я ценю
свое тело как инструмент познания и деятельности в окружающем меня мире, но оно не более
чем мой инструмент. Я берегу его и стараюсь поддерживать в полном здравии, но сам я- не оно,
Я обладаю телом, но я не тело. Закройте глаза и повторите про себя вкратце общий смысл
этого утверждения.
А затем постепенно сконцентрируйте свое внимание на основной идее: «Я обладаю телом,
но я не тело». Попытайтесь, по мере возможности осознать это как факт личного опыта.
Затем откройте глаза и переходите к следующим двум частям упражнения.
2. Я обладаю чувствами, но я не чувства. Мои чувства многообразны, изменчивы, подчас
противоречивы, они могут переходить от любви к ненависти, от спокойствия к гневу, от
радости к горю, тогда как сущность моя, истинная моя природа не меняется. «Я» остается
неизменным. Иногда меня может захлестнуть волна гнева, но я знаю, что со временем это
пройдет, и потому я не гнев. Совершенно очевидно, что чувства — не я. Поскольку я могу
наблюдать и понимать свои чувства, постепенно учиться управлять ими, пользоваться ими и
гармонично их интегрировать, совершенно очевидно, что сам Я - не чувства. Я обладаю
чувствами, но я не чувства.
3. Я обладаю умом, но я не ум, мой ум - это ценный инструмент исследования и
самовыражения, но он не представляет собой моей сути. Его содержание постоянно меняется,
обогащаясь новыми идеями, знаниями и опытом. Иногда он меня не слушается.
Следовательно, он не может быть назван мною. Это не я, а мой орган познания внешнего и
внутреннего мира. Я обладаю умом, но я не ум. Далее следует этап отождествления.
Говорите себе медленно и осмысленно.
4. После разотождествления себя с содержанием своего сознания (ощущениями, чувствами,
мыслями), я сознаю, что я - центр чистого самосознания. Я - волевой центр, способный
наблюдать все свои психические функции и физическое тело, а также управлять ими и
применять их. Сосредоточьтесь на основной идее: «\Я - центр чистого самосознания и воли».
Попытайтесь по мере возможности осознать это как факт личного опыта. Цель настоящего
упражнения - войти в особое состояние сознания; как только эта цель будет достигнута,
большинство процедурных деталей упражнения может быть опущено. Так, обретя некоторую
практику, вы можете видоизменить упражнение и быстро проходить этапы
разотождествления, используя /тишь основные высказывания каждого этапа и
сосредотачиваясь на его опытном постижении:
Я обладаю телом, но я не тело.
Я обладаю чувствами, но я не чувства.
Я обладаю умом, но я не ум.
После этого полезно будет глубже поразмыслить над этапом самоотождествления в
следующем ключе.
5. Кто же Я в таком случае? Что остается после того, как я разотождествлюсь со своим
телом, ощущениями, чувствами, желаниями, умом, действиями? Сущность моего Я - это
центр чистого самосознания. Это то, что остается неизменным в вечно изменчивом потоке
моей жизни. Это то, что дает мне чувство бытия, постоянства, внутреннего равновесия. Я
утверждаю свое тождество с этим центром и сознаю его устойчивость и силу. Я признаю и
утверждаю себя центром чистого самосознания и творческой энергии. Я сознаю, что из
центра истинной самотождественности я могу научиться наблюдать, управлять и
согласовывать между собой все свои психические функции и физическое тело. Я хочу
постоянно пребывать в этом
центре, чтобы облегчить свою повседневную жизнь и придать своей жизни в целом более глубокий
смысл, сделать ее более целенаправленной.
Конечная цель совершенствования в данном упражнении состоит в том, чтобы, быстро пройдя
все фазы разотождествления, пребывать в «Я» столько, сколько нужно. Когда это достигнуто, то
при желании можно в любой момент разотождествиться с любой слишком сильной эмоцией,
раздражающей мыслью, неуместной ролью и т.д., заняв позицию невовлеченного наблюдателя,
которая позволяет яснее увидеть значение ситуации, ее причины и наилучшую линию поведения в
ней.
Это упражнение дает больший эффект, если выполняется ежедневно, лучше всего, в начале
дня. Желательно выполнять его вскоре после пробуждения и рассматривать как символическое
второе пробуждение.
Упражнение в самоотождествлении
Это упражнение рассчитано па то, чтобы обратить «я» к высшему «Я», указать координаты
последнего. Цель упражнения - указать высшему сознанию определенное направление и дать
почувствовать, как приблизительно может переживаться соприкосновение с высшим «Я».
Упражнение дает наибольший эффект, если выполнять его поэтапно в течение некоторого
периода времени. Это способствует постепенному утверждению «Я» в постижении себя, как
чистого бытия.
1) Для начала посвятите определенное время практике упражнения в разотождествлении,
используя наиболее подходящий для вас его вариант.
2) Почувствовав удовлетворительную связь с наблюдателем, способным наблюдать ваше
тело, чувства и ум, сместите фокус внимания на наблюдение как таковое, то есть наблюдайте
за наблюдением и смотрите, на что оно похоже.
3) Теперь, заняв позицию наблюдателя, осознайте какой-то отрезок времени, - скажем, один
час. Постепенно увеличивайте этот отрезок до суток, недели, месяца, года, десяти лет,
столетия, тысячелетия и т.д., стремясь, чтобы это возрастание протекало, как можно более
естественно. Затем, сознавая этот огромный отрезок времени, растворите его в вечности, и
удерживайте в своем сознании вечность. Переживайте вечность. Теперь отпустите ее и
просто сознавайте то, что находится в поле вашего сознания.
4) Теперь осознайте полую сферу диаметром, скажем в футбольный мяч. Расширяйте это
пустое пространство постепенно до метра, ста метров, километра, 10 км, 100 км, 1000 км и
т.д., опять стремясь к тому, чтобы расширение это было как можно более естественным.
Затем, сознавая это огромное пустое пространство, растворите его в бесконечности и
удерживайте в сознании бесконечность. Теперь отпустите ее и просто сознавайте то, что
находится в поле вашего сознания.
5) Теперь, сознавая одновременно и вечность и бесконечность, наблюдайте за своими
переживаниями. Затем опять отпустите их и просто сознавайте то, что» находится в поле
вашего сознания.
6) В заключении сконцентрируйте внимание на дыхании, после чего постепенно сместите
его на ум, чувства и тело - так, чтобы ощутить, что вы полностью присутствуете в настоящий
момент здесь на этой земле. При этом на короткое время опять осознайте, что вечность и
бесконечность все еще здесь и посмотрите, что произойдет. Затем расслабьтесь,
сосредоточившись на ритме своего дыхания, после этого откройте глаза и соприкоснитесь с
окружающим вас чувственным миром.
Упражнение «Пробуждение и развитие качеств»
Цель упражнения - создать внутренние и внешние условия, благоприятствующие развитию
и усилению необходимых вам качеств. Приводимая ниже схема рассчитана на развитие
такого качества, как спокойствие, но по той же схеме можно развивать и другие качества смелость, терпение, радость, сострадание и т.д. Порядок выполнения:
1. Расслабьтесь и сделайте несколько глубоких вдохов и выдохов. Думайте о спокойствии:
сосредоточьтесь на понятии «спокойствие» и размышляйте над ним. Что это за качество,
какова его природа, смысл и т.д. По мере того, как у вас будут возникать какие-то озарения, идеи или образы, связанные с этим понятием, заносите их в рабочую тетрадь.
2. Попробуйте раскрыть себя другим, еще неизвестным вам идеям или образам спокойствия,
которые могут возникнуть из бессознательного, а также занесите их в тетрадь.
3. Осознайте ценность спокойствия, его назначение, в нашем бурном, полном перемен
мире. Мысленно воздайте хвалу спокойствию. Возжелайте его.
4. Примите установку на физическое спокойствие. Ослабьте мышечное и нервное
напряжение. Дышите медленно и ритмично. Пусть на лице у вас отразится спокойствие. Для
этого мысленно представьте свое лицо с выражением спокойствия.
5. Постарайтесь непосредственно вызвать спокойствие. Представьте, что вы находитесь в
месте, вызывающем у вас чувство спокойствия: пустынный, тихий пляж, храм, прохладная
зеленая лужайка... возможно это место, где вы испытали в прошлом чувство спокойствия.
Попытайтесь ощутить спокойствие. Повторите несколько раз слово «спокойствие». Пусть
спокойствие, по мере возможности, наполнит вас вплоть до отождествления с ним.
6. Представьте, что вы находитесь в обычной для вас повседневной ситуации, которая в
прошлом выводила вас из себя или вызывала чувство раздражения. Это может быть встреча с
враждебно настроенным к вам человеком - или столкновение со сложной проблемой - или
необходимость быстрого выполнения нескольких дел сразу - или угроза опасности.
Попробуйте увидеть и почувствовать себя в этой ситуации спокойным и безмятежным.
7. Решите оставаться как можно более спокойным в течение всего дня... быть живым
примером спокойствия... излучать спокойствие.
8. Сделайте табличку с написанным на ней словом «спокойствие», используя тот шрифт и
цвет, который, по вашему мнению, наиболее полно выражает это качество. Поместите
табличку в месте, где вы можете видеть ее ежедневно, причем, по возможности, в такое
время, когда вы более всего нуждаетесь в спокойствии. Глядя на табличку, всякий раз
вызывайте в себе ощущение спокойствия.
Вы можете продолжать упражнение, развивая любое другое качество:
Надличные качества
Благодарность - Признательность - Восхищение. Благородство
Вдохновение
Верность
Вечность - Бесконечность - Всеобщность Возрождение
Воля
Гармония
Доброжелательность Доброта
Доверие
Вера
Жизненность
Красота
Любовь
Мудрость
Понимание
Порядок
Простота
Радость - Счастье Разумность
Реальность - Истина Свет
Свобода - Освобождение - Независимость Синтез - Целостность
Служение
Смелость
Сопереживание Сострадание
Сотрудничество - Дружба - Братство Творчество
Терпение
Тишина - Спокойствие - Умиротворенность
Энергия - Сила
Юмор
К данной группе упражнений можно отнести упражнение «Идеальные формы»,
«Идеальная модель», «Внутренняя красота», «Бесконечность», «Тишина» (медитация с
восприятием) и визуализация Храма Тишины.
Упражнение «Источники откровения»
Символы могут оказывать глубокое преобразующее воздействие на нашу психику. Данное
упражнение представлено рядом символических образов, каждый из которых выражает
определенную реалию внутреннего мира. Тем самым каждой из них открывает двери
восприятие какому-то определенному состоянию сознания и может вызвать определенные
психологические изменения. В него входят следующие символические образы: «Маяк»,
«Бабочка», «Солнце», «Огонь», «Источник», «Алмаз», «Небо», «Корабль», «Колокол»,
«Стрела», «Восстановление дома».
Упражнение «Цветение розы» и т. п.
И на Востоке и на Западе некоторые цветы считались символом высшего Я человека. В
Китае это был Золотой Цветок, в Индии и на Тибете - Лотос, в Европе и Персии - Роза.
Как правило, высшее Я символизировалось полностью раскрытым цветком, и
визуализация этого символа несмотря на его статичность, может оказать на человека сильный
пробуждающий эффект. По гораздо эффективнее стимулировать сверхсознательные процессы
посредством динамической визуализации символа - т.е. визуализация превращения закрытого
бутона в полностью раскрывающийся цветок.
Этот динамический символ развития выражает глубинную реальность, которая лежит в
основе не только человеческого развития, но и всех природных процессов. Имеется в виду
фундаментальная сила жизни, неодолимое давление которой изнутри служит причиной
непрерывного роста и эволюции живого. Эта внутренняя сила жизни, в конечном счете, и
выступает тем фактором, который высвобождает из пут наше сознание и приводит к
раскрытию нашего высшего Я. В жизни бывают моменты когда, барьер внутреннего
восприятия таинственным образом понижается, и мы непосредственно испытываем то, что
жаждали испытать или смутно ощущали, то, о чем мы, возможно, только слышали или даже
не подозревали. В эти неосознаваемые моменты сознание наше раскрывается потоку ярких и
поразительных постижений: мы соприкасаемся с высшей сферой своего существа, со своим
сверхсознательным.
Чтобы показать сколь многообразны бывают проявления сверхсознательного в сфере
сознания, достаточно упомянуть лишь некоторые из них:
Прозрение;
Возможное решение сложной проблемы;
Преображение взгляда па окружающую действительность;
Постижение некой истины относительно природы Вселенной;
Ощущение единства со всем сущим;
Просветление;
Необычайная внутренняя тишина;
Волны светлой радости;
Освобождение;
Глубокое чувство благодарности;
Нерушимый покой;
Ощущение себя проводником некой силы;
Наслаждение красотой;
Любовь ко всем людям;
Творческое вдохновение;
Экстаз;
Чувство безграничного сострадания;
Выход за пределы времени и пространства.
Несмотря на все это многообразие, представители различных эпох, культур и стилей
жизни вновь и вновь упоминают об одном общем «сквозном-» факторе надличных
переживаний: о редких проблесках своей непреходящей сущности или даже полным
соприкосновением с нею, - свои живым существом, воспринимаемым как неизменное,
безмолвное, чистое бытие {Я семь). В психосинтезе мы называем это существо человека
надличным Я. Чтобы передать ощущение внутреннего раскрытия и в все время
способствовать ему, Ассаджаоли разработал специальное упражнение: Упражнение «Роза»
Представите КУСТ розы: корни, стебель, листья, а на самом верху - бутон. Бутон закрыт и
окружен зелеными чашелистиками. Некоторое время рассматривайте все детали. А теперь
представьте, что чашелистики стали раскрываться, разворачиваться наружу, открывая взору
скрытые ранее лепестки - нежные, тонкие, все еще закрытые. Теперь начинают медленно
раскрыться сами лепестки. По мере того, как это происходит, вы сознаете, что в глубинах
вашего существа также происходит некий расцвет. Вы чувствуете, как в вас что-то открывается
и постепенно выходит на свет сознания. Смотря на розу, вы чувствуете, что она открывается в
том же темпе, что и вы, что ее раскрытие - это ваше раскрытие. Вы продолжаете наблюдать, как
роза открывается свету и воздуху, являя себя миру во всей своей красоте. Вы вдыхаете ее аромат
и впитываете его своим существом. Теперь всмотритесь в самый центр, в источник движущих
ею жизненных сил. Пусть оттуда явится образ. Этот образ будет выражать то прекрасное,
значимое и созидательное, что хочет выйти сейчас на свет сознания из глубин вашего
существа.
Это может быть образ чего угодно. Пусть он возникнет сам собою без вашего участия.
Созерцайте какое-то время этот образ, проникаясь его содержанием. Образ может что-то
сообщить вам с помощью слов или без них. Будьте готовы принять это сообщение. Тем, кто
имел опыт прикосновения с надличным Я и сверхсознательным, сфера эта представляется
несомненно реальной. Надличное Я и сверхсознательное для них - это не интеллектуальная
концепция, это не побочный продукт Супер-Эго, это не результат внушения, это не
парапсихологически и феномен, это не помрачение сознания. Проявление надличного Я
расценивается или как событие, сыгравшее огромную роль для всей их последующей жизни.
Для описания этого события используются разные символы, среди
них:
Просветление, которое рассеивает иллюзии и позволяет видеть то, что есть;
Пробуждение от долгого сна - бессознательного состояния, полного грез;
Рождение в новый, более широкий мир неизвестных ранее возможностей. Надличный опыт
не сводится к расширению сознания. Как и любые другие содержащие сознания энергии
сверхсознательного стремятся вырваться во внешний мир, выразиться в действии, воплотиться
в действительность.
Задача состоит не только в том, чтобы испытывать экстаз сатори, самадхи и прочие
«пиковые» вершинные переживания, но в том, чтобы способствовать привнесению идеалов,
выражением которых служат эти переживания, в повседневную жизнь - свою собственную и
других людей. Иными словами нам нужно способствовать превращению вершинных
переживаний в «плоскогорные», как их назвал Маслоу. Альтруистическая любовь, прозрение,
благоговение и благодарность, чувство прекрасного и справедливости, равно как и другие
содержания сверхсознательного, могут тихо войти в нашу жизнь - войти и стать ее
неотъемлемой частью, а не преходящим экстатическим эпизодом.
Упражнение «Измерение любви»
Возможно, прав был Данте, когда говорил, что любовь - единственная причина всех
радостей и страданий человечества. Спрашивается, что есть любовь? Одно мы можем сказать:
любовь есть великое таинство. Любовь столь же сложна, как сама жизнь, и никакие
определения не исчерпают ее. Но мы можем в какой-то мере проникнуть в эту тайну. Не
умаляя величие любви как таковой, мы можем найти пути, которые позволили бы нам
рассмотреть особенности своей любви. Начнем с упражнения, которое позволит нам
рассмотреть наличное положение вещей, а также исследовать их неявные связи и смыслы.
Порядок выполнения:
1. Представьте закрытую дверь. На двери написано: «Любовь». Дверь открывается в мир
любви и за ней можно встретить самых разных людей, существ, предметы, воспоминания,
ситуации и состояния сознания. Уделите какое-то время тому, чтобы живо представить эту
дверь, ручку двери, надпись.
2. Теперь откройте эту дверь и пусть из-за нее появятся первые непроизвольные
впечатления. Не загадывайте наперед, что это должно быть. Они могут возникнуть в любой
форме, в форме образа, физического ощущения, чувства, звука, запаха и т.д.
3. Постепенно привыкайте к миру за дверью. Исследуйте его. Чтобы вы не обнаружили,
приятное или неприятное, поступайте следующим образом.
4. . Воспринимайте это со всей ясностью, без каких либо оценок или толкований, не бегите
дальше, но задерживайтесь у каждого возникающего образа. Позвольте ему раскрыть вам себя
полностью.
5. Сознавайте, что этот образ - лишь одно из великого множества проявлений, имеющих
отношение к любви.
6. Скажите себе: «В мире любви есть и это». Затем переходите к другому образу.
7. Выйдите и закройте дверь. В завершение упражнения подумайте о явившихся вам
образах. Возможно, вам захочется понять, в чем их смысл, и как они связаны с любовью и
вашей жизнью. Чтобы легче было проникнуть в их суть, вы можете записать свои
переживания или зарисовать, что мы видим.
Рекомендуется также видоизменить это упражнение, визуализируя на двери вместо
надписи «Любовь» надпись «Сексуальность». Сексуальность даже в самых грубых и
примитивных ее проявлениях, можно рассматривать как форму любви, стремления к
единению с другим человеком. Исследуя свое ощущение сексуальности, мы нередко выходим
на более глубокие, первоначально скрытые от нас уровни сознания. Опыт чистой,
беспримесной сексуальности доступен немногим то большинства. Она песет какую-то
дополнительную функцию, будучи средством, например, снятия напряжения, ухода от
одиночества или действительности вообще, проявления власти над другим человеком или
снискания его любви. Зачастую сексуальность обслуживает какие-то невротические
потребности. Кроме того, сознательно исследуя сферу своей половой любви, человек может
яснее осознать, какой у него образ себя и какое самоуважение. Мы обнаружили также, что на
самом деле, отношение людей к сексу отражает их отношение к жизни вообще.
Упражнение «Работа с субличностями»
Нет плохих или хороших субличностей. Все они выражают какие-то жизненно важные
составляющие нашего существа. Хотя поначалу эти составляющие могут представляться нам
отрицательными. Субличности становятся вредными только тогда, когда контролируют нас.
Поэтому одна из целей нашей работы состоит в том, чтобы не позволить им подчинять нас
себе и, следовательно, ограничивать - чтобы обрести способность отождествляться и
разотождествляться с ними по своему желанию.
Конечная цель в работе с субличностями заключается в том, чтобы сильнее почувствовать себя
как «Я», как центр личности. Углубляя знакомство с субличностями мы стремимся сперва
стать единым целым, а не распадаться на множество противоборствующих суб-«Я». Из
центра мы можем обращаться к той или иной субличности, управлять ею, поправлять ее,
заботиться о ней. Нужно научиться быть гибким, чтобы не зависеть от субличностей, но, в то
же время и не подавлять их самовыражение, и не игнорировать их потребности, иными
словами, уметь или сочувствовать.
Работа с отдельными субличностями - это первый необходимый шаг. Предприняв его, мы
сможем понять динамику их взаимоотношений и определить, каким образом нарушается
наша целостность. Наша задача состоит не просто в том, чтобы отыскать как можно больше
субличностей, но, прежде всего, в том, чтобы стать их хозяином, постепенно содействуя
согласованию их интересов в рамках живого целого. До того, как мы приступили к работе с
ними, субличности - это миры, не связанные между собою, которые не принимают во
внимание и не понимают друг друга. По едва их пронизывает осознание, как между ними
начинают устанавливаться связи. Осознание не только освобождает, но и объединяет. Вместо
того чтобы ограничиться сознанием поверхностных проявлений субличностей, об истинном
единстве которых говорить действительно не приходится, нужно научиться видеть в них
проявления архетипов высших качеств
Любое содержание нашей психики может «пасть», быть низведено на более низкую
ступень проявления. Сострадание может превратиться в жалость к себе, радость в
маниакальность, покой в инертность, юмор в сарказм, смышленость в хитрость и т.д. И
наоборот, содержание сознания можно возвысить, вывести на более высокую ступень
проявления: жалость к себе становится состраданием и т.д. Действительно, в жизни нашей
нет ничего застывшего, неизменного, и чем выше мы восходим, тем ближе к единству.
Субличности - это падшие или извращенные проявления непреходящих качеств, которые
существуют па высших уровнях нашей психики. Так, гиперактивную субличность можно
рассматривать, как извращение архетипа энергии, субличность соблазнителя как дальнего
родственника любви, субличность упрямца как извращенную форму воли и так далее. Но как
далеко не отстояла бы субличность от своего источника, она может послужить для нас
средством воссоединения с последним.
Порядок выполнения;
Закройте глаза и сядьте поудобнее. Расслабьтесь, сосредоточив внимание на дыхании.
Представьте, что вы находитесь в лесу. Почувствуйте, что под ногами у вас земля. Посмотрите
на деревья, пройдитесь немного по лесу, осматриваясь вокруг: Вы видите много деревьев и
какие-то цветы. Обратите внимание на детали, вы испытываете любопытство, вам очень
интересно все окружающее. Оглянувшись, вы замечаете вдалеке маленькую избушку и идете к
ней. И слышите, что из нее доносится какой-то шум. И вам становится интересно, что там
происходит, И вы подходите ближе и замечаете, что у избушки есть окошко. И вы подходите к
колодцу и заглядываете внутрь. И там внутри, откуда доносится весь это шум, вы видите
множество своих субличностей. И все они очень активны. Внезапно дверь избушки
растворяется, и все они высыпают наружу, оставаясь такими же активными. И вы наблюдаете
их с большим интересом. Вскоре вы замечаете, что одна из субличностей очень
заинтересовалась вами и подходит к вам. И вы внимательно смотрите, на что она похожа. Вы
ее очень интересуете, она очень тянется к вам. Когда вы осознаете, что это какая-то ваша часть,
она тоже становится вам очень интересна. И тогда вы приглашаете ее прогуляться. И вы идете
с ней па опушку леса, где начинается красивый, зеленый луг. И вы выходите с ней на луг. И вы
отмечаете, как она движется, о чем говорит, о чем спрашивает. И вы начинаете с ней беседу. И
в этой беседе вы можете задавать ей любые вопросы, а она может спрашивать вас. Это просто
возможность узнать друг друга. И поэтому вы спрашиваете свою субличность: «Кто ты?
Какова твоя роль в моей жизни? Чего ты хочешь? Чего ты от меня ждешь? Чем я могу тебе
помочь? Что ты для меня делаешь? Зачем ты это делаешь? И когда ты вошла в мою жизнь?
Какие события, какие обстоятельства моей жизни вызвали твое появление? Возможно, ты
явилась, чтобы помочь мне? Для чего ты помогаешь мне? И как ты мне помогаешь? И
привнесла ли ты что-то в мою жизнь? И какие ты создаешь для меня проблемы? Итак, чего
ты хочешь? И в чем состоит твоя основная потребность? Что тебе действительно нужно?
Каково твое сущностное качество? Сознаете ли вы, как вы относитесь к этой части? Сердитесь
ли вы на нее, потому, что она вам мешает? Или это очень важная часть, которая помогает вам,
делает вас сильнее? Поговорите с ней, расскажите ей о ваших трудностях, с нею связанных,
расскажите, как вы к ней относитесь. Спросите ее, не хочет ли она воспользоваться
возможностью что-то сказать вам или о чем-то спросить? А теперь пригласите эту
субличность пойти с вами через луг прогуляться. Смотрите, как она на это отреагирует:
может быть, она не хочет идти с вами? Или наоборот, очень хочет?
Вы идете по лугу. Вы ощущаете ветерок, мягко обвевающий: ваше лицо. И слышите звуки,
которыми наполнен луг - жужжание насекомых, пение птиц. И замечаете, что вы идете со
своим спутником по тропинке. И по мере того, как вы идете все дальше, вы начинаете
замечать, что тропа начинает подниматься на холм. И восходя на него, вы замечаете, что холм
переходит в высокую гору. И вы ведете свою субличность на очень высокую гору. Гора высока,
но идти легко. Обратите внимание, что вам открывается с этой горы. И вот вы достигаете
вершины горы. Задержитесь немного и посмотрите с высоты на раскрывающиеся перед вами
дали. И когда вы смотрите вниз, вы видите, какими крохотными кажутся люди, дома, улицы,
машины. И вы со своим спутником стоите па вершине этой горы и просто смотрите на все
остальное. Много ли вы можете увидеть с этого места? И стоя там, на вершине горы, вы
начинаете сознавать, что рядом с вами находится какое-то другое существо - другое, очень
мудрое существо. И вы сознаете, что это существо обладает огромным состраданием. И вы
можете почувствовать, как любит вас это существо. И это существо преисполнено света. И вы
можете чувствовать это. И это существо способно говорить с вами. И вам представляется
возможность задать ему любой, интересующий вас, вопрос о субличности, которая пришла с
вами? И о том, каково ее назначение в вашей жизни? И как развивать ваши с ней отношения?
Ибо вы знаете, что это очень мудрое и сострадающее вам существо. И возможно, у этого
мудрого существа есть для вас подарок. Подарок, которым вы сможете воспользоваться в
своей жизни, который поможет вам. Задержитесь немного, чтобы почувствовать присутствие
этого мудрого существа, и указать на него сопровождающей вас субличности. А теперь
пришло время попрощаться с этим мудрым существом, и поблагодарить его за то, что оно вам
так сострадает. И мудрое существо говорит вам, что оно всегда в вашем распоряжении, когда
бы вы сюда ни пришли. Итак, берите своего спутника и идите вниз, и осознайте как
чувствует себя теперь ваша субличность. И что вы по отношению к ней испытываете. И
возвращайтесь на луг. И затем отведите свою субличность назад, в лес. И поговорите с ней,
если хотите, или, возможно, если захочет она, о том, что произошло на горе. И скажите ей,
что вы будете с ней разговаривать еще много раз, и что вы не забудете, и затем, приведите ее
к лесной избушке и попрощайтесь с ней. И возвращайтесь на луг. Теперь медленно обратите
внимание на свое тело, сидящее на стуле в этой комнате. Почувствуйте, что ваши ноги стоят
на полу, что вы можете пошевелить пальцами ног; очень медленно откройте глаза и
полностью возвращайтесь назад, в эту комнату.
По окончании упражнения можно сделать краткие заметки и рисунки о своих
переживаниях во время его выполнения. Первоочередное внимание следует обратить на
следующие три вопроса:
1. Чего хочет ваша субличность?
2. Что ей нужно?
3. Каково ее сущностное качество?
Подводя итог, отметим, какую пользу дает работа с субличностями.
1. Мы учимся распознавать разнообразные, подчас противоречивые стороны своей
личности, подвергая ее тем самым миниатюрному психоанализу. При этом мы «усыновляем»,
признаем и принимаем все свои части, вместо того, чтобы изгонять их в бессознательное.
2. Мы учимся освобождаться из-под контроля властвующих над нами сил, которые бросают
нас из стороны в сторону, как шарик для пинг-понга.
3. Мы повышаем уровень своей внутренней интеграции, снимая противостояние
субличностей, и позволяя им усиливать друг друга.
4. Мы можем возвести каждую субличность на высшую ступень раскрытия ее возможностей,
обнаружив, тем самым, что любое психологическое содержание несет в себе зерно собственного
преображения.
5. И, наконец, снимая маски одну за другой, мы все больше приближаемся к выявлению
скрытого ядра своей личности - своего истинного Я.
Выполняя психосинтетические упражнения, важно не спешить и не насиловать себя, пытаясь
побыстрее взять штурмом высшие уровни сознания. Любое наше качество находится в
процессе развития, и мы пытаемся сотрудничать с этим процессом. Неприятие нынешней
действительной стадии своего развития, и обусловленные этим неприятием попытки тащить
себя за волосы, чтобы ускорить свой рост, рано или поздно приводят к результатам прямо
противоположным ожиданиям. Поиск гармония, сонастроенности с естественным процессом
синтеза - гораздо более продуктивный подход.
5. АНАЛИТИЧЕСКАЯ ПСИХОДРАМА
Метод активного воображения Хельмута и Эллинор Борц
Мы хотим представить еще двух представителей немецкой психотерапии - Хельмута Борца и
Эллинор Борц, положивших новое направление в психологии - юнгианская психодрама.
Данный метод основан на широком использовании активного воображения и имеет дело с
символической реальностью, где любой жест, поза, слова, фраза, поступок являются
символичными. И тогда мы действительно приходим к методу действия, но символического
действия. Борц умело представили метод психодрамы Морено с точки зрения аналитической
психологии, психодраматического опыта юнгианских терапевтов.
Психодрама переносит проблему в действие. Здесь появляется возможность рассмотреть ее
комплексно, развернуть в пространстве и времени, в ситуации «здесь и теперь», увидеть ее с
разных точек зрения и воспринять всеми психическими функциями: мышлением, чувством,
ощущением и интуицией. Нечто похожее происходит во сне с нашей психикой. Сосредоточив
свое внимание и вспомнив свои сны, мы заметим, что занимающая нас проблема или вопрос,
требующий нашего решения, как правило, представляют собой в сновидении некую историю,
с коротким, часто банальным сюжетом или оказываются сконцентрированными в каком-то
определенном образе. То же самое может относиться к психодраме. Она не забывается,
продолжая оказывать на человека воздействие, даже если вскрытые его глубинные связи и
смысл остаются не попятными или не находят словесного выражения. В результате
психодраматического действия возрастает мужество, необходимое для вступления в контакт с
забытыми воспоминаниями, с голосами и образами внутреннего мира. Предпосылкой этого
процесса является внутренняя готовность к психодраматической работе. В аналитической
психодраме сохранены все пять психоаналитических элементов классической психодрамы:
сцена, протагонист, вспомогательные лица, директор и группа, хотя при этом они
претерпевают существенные изменения.
Роль директора, выполняющего у Морено тройную функцию, теперь распределяется
между двумя людьми: в качестве вспомогательного Я протагониста добавляется ко-терапевт.
Первая фаза психодрамы - «разогрев». Во время этой фазы происходит установление
эмоционального контакта, члены группы делятся впечатлениями, полученными между
психодраматическими сессиями, но самое важное, что на этом этапе появляется протагонист,
то есть человек, который хотел бы стать исполнителем главной роли. Директор выявляет у
протагониста тему или проблему, над которой тот хочет работать.
Ключевая сцена может возникнуть сама собой в процессе погружения в проблему, которая
может содержаться в каком то эпизоде воспоминаний. Ключевая сиена может основываться и
на реальных событиях, и на фантазии. Так или иначе, при выборе ключевой сцены следует
стремиться не только подойти к первопричине проблемы, но, по возможности, выбрать
наиболее типичную сцену, которая могла бы оказаться подходящей для воплощения многих
других переживаний, то есть, архетипическую сцену, создающую возможности для получения
максимально полного переживания.
Затем следует построение драматической сцены. На этом этапе начинается игра.
Протагонист описывает помещение и место, где происходило действие, обозначая знакомую
ему обстановку (ее можно сделать с помощью стульев, столов и т.п.)
Теперь протагонист выбирает членов группы, которые будут исполнять роли в его
психодраме. После того, как на данную роль выбран исполнитель, его необходимо в нее
ввести, чтобы помочь вспомогательному лицу войти в нужный образ. Введение в роль
происходи! следующим образом:
1. Вспомогательное лицо сидит на стуле, а протагонист, стоя за ним и положив ему руки на
плечи, пытается вчувствоваться в человека, от имени которого он произносит монолог, как
если бы сам в данный момент являлся своим отцом, матерью, братом ... «Я Лиза, мне 45 лет.» Для того чтобы представить человека таким, каким он является в действительности,
протагонист должен проявлять искренность и эмпатию. Каждый персонаж, вводимый
протагонистом, является продуктом его психической деятельности, его фантазии, частью его
«Я». Создание любой роли возможно только через проецирование своих представлений и
ощущений на ее носителя.
Исполнитель настолько ВХОДИТЕ роль, заряжаясь энергией ее носителя, что действительно
начинает ощущать себя этим персонажем. Во время психодрамы протагонист получает
возможность соприкоснуться с бессознательным, и тогда его могут ожидать очень
неприятные сюрпризы, так как бессознательные аспекты часто оказываются архаичными,
присущими более низкой ступени развития психики. Именно здесь для подкрепления
протагонисту и может оказаться необходимым дублирующее вспомогательное «Я». Оно, как
тень, всегда находится у протагониста за спиной, говорит так, как говорит он - от первого
лица, является его alter, номером.
2. Вспомогательное «Я» маркирует протагонисту аспекты, близкие его сознанию, которые
не до конца им осознаны, которые протагонист не замечает, не воспринимает и с которыми
находится в бессознательном конфликте.
Протагонист может обрести самого себя, только если он сможет снять перед группой (и
самим собой) маску, как бы она ни была нужна ему в жизни. Таким образом, реплики
вспомогательного «Я» относятся, прежде всего, к «Персоне». Вспомогательное «Я» подобно
тени протагониста; оно выполняет функцию компенсации, расставляя акценты на
отрицательных или положительных впечатлениях или ощущениях, которые протагонист не
воспринимает вообще или о которых умалчивает. Он постоянно маркирует протагонисту его
репрессированные чувства.
Дуэт директора и ко-терапевта воспринимается членами группы как родители. Они
символизируют отца и мать или мужское и женское начало - одно требует и конфликтует,
другое поддерживает и дополняет, при этом возникает напряжение, вступают во
взаимодействие логос, дух и чувства, сознательное и бессознательное, появляется тенденция к
их синтезу. Символ является одним из главных признаков аналитической психодрамы. Цель
любой роли и; каждой фазы психодрамы - перейти от конкретных впечатлений, связанных со
зрительными и чувственными образами, к переживаниям, помогающим распознать более
глубокие отношения.
В психодраме, центрированной на протагонисте, группа "обрамляет" действие. Члены
группы имеют возможность принимать участие в действии и, прежде всего, в дублировании.
Сначала у них на глазах шаг за шагом строилось психодраматическое действие и, теперь же
у них появляется возможность спонтанно включиться в игру: каждый член группы может
стать дублем протагониста, идентифицируя себя с ним или с любым другим исполнителем
роли. Это означает, что он принимает па себя роль вспомогательного «Я», которое на этот
момент временно отстраняется. Дубль кладет руки на плечи играющему роль и в этот момент
как бы заявляет о своей идентичности с ним, привнося в действия именно то, чего, по его
мнению, в нем не хватает. Это могут быть эмоции от едва сдерживаемого гнева до
молчаливого разочарования, - которые теперь становятся ясно выраженными. («Когда ты
говоришь, то совсем на меня не смотришь; ты меня совсем не любишь!» или «От твоего
холодного взгляда мне становится не по себе; мне кажется, что ты меня ненавидишь».) Это
может быть новое отношение к проблеме, возникшее в результате идентификации. («Теперь
ты не можешь бросить меня на произвол судьбы; ты должен остаться, потому что именно
сейчас ты мне очень нужен...»)
Так как в психодраме возникают архетипические ситуации и архетипические паттерны
человеческого поведения и опыта, каждый участник может найти в ней свой аспект и
почувствовать сопричастность. При дублировании у него возникает возможность соотнести
свой опыт с другими и, обогатив его, сделать более многогранным. Если же дубль оказывается
совсем неподходящим, его вообще можно игнорировать. Действие продолжается, как будто
дублирования не было.
Несмотря на то, что протагонист испытывает возбуждение, ему следует сосредоточиться. В
этом смысле активное подключение всех членов группы может «растревожить» в нем очень
многое. В психодраме, которая, на первый взгляд, кажется индивидуальной, часто возникают
моменты, которые могут иметь отношение к любому из ее участников. Именно такая
«всеобщность», а не личная заинтересованность каждого члена группы делает любую
психодраму такой захватывающей. Даже вовсе не «сценичные» психодрамы могут быть очень
напряженными, т.к. подобно сказкам, мифам, легендам они уводят в глубину человеческой
психики.
Не менее важным, чем дублирование, оказывается обмен ролями. В процессе действия или
диалога директор может попросить протагониста поменяться ролями с вспомогательным
лицом и, в течение какого-то времени, отвечать и действовать уже из этой роли. Фактически
протагонист временно берет на себя исполнение другой роли. Особенно важно отметить, что
при обмене ролями динамика процесса существенно обостряется. Так, например в
психодраме, связанной с проблемой взаимоотношений между отцом и сыном, сын просто
вынужден войти в роль отца (которого, быть может, считает авторитарным). У него уже была
возможность проявить свою эмпатию по отношению к отцу при введении вспомогательного
лица в его роль, а теперь он может получить более полное представление, что и как чувствует
другой человек. Благодаря глубокой эмпатии находятся ответы на очень важные вопросы. К
примеру, на вопрос: «Отец, ты вообще-то когда-нибудь меня любил? - протагонист лучше
всего ответит себе сам устами своего отца. При обмене ролями протагонист узнает о других
людях много такого, чего прежде не знал и не замечал, потому, что не мог или не хотел их
понять. Теперь он может «увидеть» свои проекции и узнать в них то, что отвергала или не
замечала другая часть его «Я». И после? этого понять, что в другом человеке он любил лишь
самого себя.
Когда протагонист научится распознавать свои проекции па окружающих, «они не
потеряют над ним своей власти и своих чар; он просто «овладеет» ими. Его собственное «Я»
получит возможность обрести себя и установить внутреннее равновесие... Происходит так
называемый «катарсис интеграции». Теперь сознание способно в какой-то мере постичь и
принять бессознательное.
Проблема, которую протагонист в психодраме сознательно предъявляет - это продукт его
«Я». Выступая в роли другого человека, он сталкивается с собственными бессознательными
аспектами, с их содержанием, которое он на этого человека спроецировал. Обращаясь к себе
от имени другого лица при обмене ролями, протагонист получает шанс «подключить» свое
сознание к бессознательному. При обмене ролями, когда возникает необходимость
эмпатического переживания, становится возможной новая точка зрения на определенного
человека и на его уже сформировавшийся внутренний образ. А это означает, что проекции уже
становятся узнаваемыми и поэтому могут быть возвращены, а другой человек теперь
воспринимается объективно, переставая быть «экраном» для проекций.
Чем лучше себя человек знает, тем объективнее он относится к другим, тем легче ему
оказаться в позиции «зеркала». В технике зеркала Морено усматривал для человека возможность
взглянуть на себя со стороны и, благодаря этому, лучше узнать себя.
Находясь в позиции «зеркала», протагонист как в зеркале видит свою привлекательность, свои
достоинства и свои пороки, но вместе с тем свою беспомощность и неловкость. Он имеет
возможность посмотреть па себя глазами других, что, вероятно, поможет ему преодолеть пропасть
между собой «внешним» и собой «внутренним». Он обнаруживает в себе новые черты, о которых
до сих пор не имел ни малейшего представления. В этом отношении психодраму в целом можно
рассматривать в качестве разновидности техники «зеркала»: каждый персонаж является
отражением определенной части «Я» протагониста, а все вместе они составляют единое целое во
всей его многогранности. По окончании психодраматического действия все участники, как и в
начале, собираются в тесный круг, чтобы приступить к шерингу. Только теперь происходит
постепенное возвращение протагониста к действительности. Этот процесс совершается следующим
образом: протагонист прощается с каждым персонажем в отдельности, он сам разбирает
декорации; каждый предмет возвращается на свое место, становясь обыкновенным табуретом,
стулом или стоном. Так, шах за шагом, отступает мир грез. Протагонисту необходимо время,
чтобы снова свыкнуться с группой и конкретным помещением. Участники группы поддерживают
у протагониста впечатление, что он вернулся издалека. Это ощущение тем сильнее, чем больше
ему удалось освободиться от контроля сознания и «погрузиться» Б психодраматическое
действие. Сейчас ему стыдно/ он чувствует себя «раздетым», поэтому ему очень нужно участие
людей, которое могло бы ему помочь избавиться от этого чувства. Смысл щеринга заключается в
сопереживании, соучастии и, обмене дарами. Однако, о «прекрасных дарах» говорят и тогда,
когда происходит нечто непредвиденное и неприятно? В ходе психодрамы вполне может
возникнуть и такая ситуация. В момент начала психодрамы каждый ютов быть открытым и
участливым, вест себя так, как будто речь идет о его ближнем. То, что происходит потом,
некоторых может смутить, рассердить, вызвать у них чувство беспомощности. Так случается,
если протагонист решается вступить в Конфликт с очень неприятным теневым аспектом,
например, убийцей, существующим в нем самом. Чтобы принять такую лень и счесть ее для
себя возможной, группе потребуются решительность, мужество и любовь. С другой стороны,
протагонист может заговорить о проблеме, которая кажется ему исключительной и потому
особенно обременительной, например, о гомосексуальности и связанных с ней неприятных
переживаниях и воспоминаниях. И тут он не просто получает утешение, ему даже может
стать стыдно, когда он узнает о существовании у других таких же проблем., и о том, что их
опыт подчас намного страшнее по сравнению с тем, что испытал он. Так, шеринг продолжает
психодраму, создавая предпосылки и условия для новых психодрам. Когда протагонист
возвращается к реальности, т.е. к группе, ему важно увидеть и почувствовать, как его
внутренние переживания соотносятся с этой реальностью, как на них реагируют другие:
понимают ли его, сочувствуют ли ему. И тогда члены группы, ничего не анализируя,
соблюдая внутреннюю дистанцию, честно рассказывают, что они чувствовали и переживали.
Рассказывая о своих впечатлениях от психодрамы, о своих личных переживаниях - они
способствуют формированию определенного взгляда на проблему, ничего не интерпретируя,
не давая никаких советов. Во время шеринга протагонист проводит в молчании. Он уже
вовсю поработал и теперь должен слушать, что ему скажут другие. Он возьмет все это и унесет
до следующей психодраматической сессии, чтобы еще раз все прочувствовать и обдумать.
Шеринг состоит из двух этапов. На первом этапе каждый исполнитель роли говорит о том,
что он пережил, исходя из своей роли, как он воспринимал протагониста, например из роли
отца, учителя, матери, сестры. На втором - все члены группы дополняют происходившее на
сцене личным опытом, рассказывая примеры из своей жизни. Следующая психодраматическая
сессия начинается с процесс-анализа. Сначала протагонист рассказывает о том, как он провел
период между психодраматическим сессиями, что с ним произошло, о чем он думал, что
переживал, видел ли он что-нибудь во сне и что, в связи с этим, пришло ему в голову. Этот
период очень важен, гак как у протагониста происходит внутренняя «переработка» всего
материала, актуализированного в процессе психодрамы. Он должен это сделать
самостоятельно, во сне и наяву, находясь в контакте с окружающим миром, переживая и
размышляя. Его переживания должны стать более конкретными и оформленными и обрести
целостность. Тогда, в следующий раз, он сможет оглянуться на того себя, каким он был
прежде, и оценить, что с ним произошло. Психодрама совершенно исключает какой-либо
интеллектуальный анализ или интерпретации, кроме тех, которые может сделать сам
протагонист. Бессознательное очень точно «воспроизводится» в символических картинах и
образах. Именно в этом символическом языке заключается та сита бессознательного, которую
бы оно, безусловно, утратило, оказавшись «расчлененным» при вербализации.
В определенный момент времени каждый человек сознательно выделит из психодрамы
понятный ему символ или символическое действие, и тем самым сделает шаг к синтезу
сознания и бессознательного.
Сам по себе психологический анализ никогда в психодраме не используется; однако
ведущие группы должны очень четко представлять, какие психологические процессы стоят за
драматическим действием, то есть, какие архетипические структуры оказывают влияние на
индивидуальное сознание и бессознательное, какую спонтанную реакцию они могут вызвать.
Если ведущих двое, тогда им особенно важно иметь на происходящее единую точку зрения,
чтобы после последующих уточнений вести психодраматический процесс к конкретной
терапевтической цели. Это получается «само собой», если они видят за конкретным
действием архетип, который оказывает на него влияние, придав ему символический характер,
и делает его столь выразительным, что каждый из присутствующих может соотнести его с
собой.
Личность и группа Межличностные отношения в психодраме
Говоря о межличностных отношениях, Морено имел ввиду три типа отношений между
людьми: эмпатию, перенос и теле. Наличие эмпатии предполагает способность отказаться от
предвзятого восприятия другого человека, как неповторимой индивидуальности, возможность
поставить себя на его место, умение ему сочувствовать. В психодраме существование
эмпатической связи является непременным условием дублирования. Подлинная эмпатия
требует не только наличие непредвзятости
но и самоощущения и самопознания во избежание вторжения собственных переживаний и
проецирование их на другого человека. Такая опасность, безусловно, существует, ибо эмпатия это процесс односторонний: я вчувствуюсь в сущность другого человека, в положение в котором
он находится, но поскольку при этом исключается всякая возможность анализа, моя эмпатия не
может считаться верной, или была, наоборот, признана неадекватной и исправлена. И, тем не
менее, в чувствование, т.е. сознательная идентификация, оказывается необходимой, чтобы
обрести возможность разделить переживания другого человека, а значит, обогатить и свои
собственные эмоциональные переживания.
Понятие «перенос является спорным из-за его разнообразного толкования различными
психологическими школами. Морено подразумевает под переносом то же самое, что и Фрейд. Во
взаимоотношениях главное место занимают бессознательные ожидания и представления,
связанные с воспоминаниями личности. Такие отношения не долговечны. В процессе переноса
нарушается установление прошлых отношений между людьми, между «Я» и «Ты». На партнера
выплескиваются собственные иллюзии.
Юнг рассматривает перенос более дифференцировано: как «проекцию». Здесь ясна связь с
юнгианским представлением о символе: если личность в процессе своего становления и
самопознания не в состоянии воспринимать какую-либо точку зрения, кроме своей
собственной, ей необходимо спроецировать психические составляющие своего «Я» вовне, на
веши и людей, чтобы потом, встретившись с ними, суметь разобраться в себе и в дальнейшем
суметь распознать свои проекции. Столкнувшись со своими проекциями и их носителями,
человек сможет лучше узнать себя и, одновременно, научиться чувствовать окружающих. Так
он приходит к истинной встрече с людьми.
В психодраме проекции обусловливают динамический игровой процесс, изменяющий
представление человека о его ближних. Распознавание проекций происходит при каждом
столкновении с ними и тем раньше, чем большее число людей является их носителями: в
общем случае - все участники группы, и в частности - каждый исполнитель роли. Здесь на
разных людей могут быть спроецированы и восприниматься со стороны разные
интрапсихические факторы, желания, страхи, положительные и отрицательные черты
личности. В таком случае соприкосновение с источником проекций проходит легче, чем в
«нормальной» жизненной ситуации (или при индивидуальном анализе в терапевтическом
альянсе), когда на одного человека переносятся всевозможные бессознательные аспекты своего
«Я», что приводит аналитика к необходимости различать свои и чужие черты.
В результате проективного процесса изменяется восприятие: «Ты» начинает
восприниматься в соответствии с тем, каким человек является в действительности. Это
проясняется в общении между людьми, а в психодраме становится ясным, в первую очередь,
при обмене ролями и дублировании. С другой стороны, проекции имеют еще и огромную
терапевтическую ценность: однажды их «распознав», человек изменяет представление не
только «Ты», но и о самом себе. Процесс самопознания может протекать от проецирования к
распознаванию этих проекций, их интеграции. Возможность творчества в человеческих
отношениях Морено усматривает в развитии процесса «теле», под которым он подразумевает
соответствующие реальные представления людей друг о друге и на основе которого возможна
истинная встреча, подлинные взаимоотношения и взаимное узнавание.
Восстанавливается справедливость по отношению к нашим близким, одновременно мы
обретаем себя, находим свой внутренний «стержень», или следуя юнгианской терминологии,
приходим к ощущению Самости. Психодрама помогает человеку встать на путь самопознания
и любви к своему ближнему.
Психодраматическая группа
Психодраматические группы невелики (так принято у юнгианских терапевтов). Их цель
заключается в самопознании и приобретении личностного опыта. Эти группы обычно состоят
из 10 - 12 участников и образуются по гетерогенному принципу, то есть из людей разного
возраста, пода и социального положения (могут существовать группы со сходной
проблематикой участников). Все участники находятся в равном положении.
Цель работы остается терапевтической: устранение симптомов, разрешение конфликтов,
обретение целостности. У Морено это означало бы возвращение к космической размерности и
вместе с тем достижения контакта у окружающих; у Юнга - поиск человеком себя - в смысле
возможного синтеза сознания и бессознательного налаживания контакта между внутренним и
внешним миром, что соответствует процессу индивидуации. Общая задача - найти середину, и
при этом, - для каждого - свою. Она может проявлять констелляцию группой Самости главного архетипа, установленного Юнгом, которому подвластны все прочие архетипы и
структуры, возникающие в процессе переживаний.
В работе группы не существует обязательной цели пли идеи. Существует лишь
терапевтическая идея, способствующая объединению.
Поскольку психодрама имеет дело с процессом развития, а не с театром, в ней нет места
персоне. Это введенное Юнгом понятие означает «маску» (персона - латинский эквивалент
слова маска), являющуюся приложением (к личности), за которым можно - часто
бессознательно - надежно спрятаться. Под персоной понимается не
только не собственная роль, не только «верхняя одежда», в которой удобно представать перед
окружающими. Персона - это так называемая социальная оболочка личности, маска, которая
защищает се от окружающего мира. Персона - будь то маска или социальная оболочка, от
человека, обладающего слабым личностным ядром или находящегося в неблагоприятной для
него социальной обстановке, может отделяться с большим трудом. Чтобы со временем у
человека появилась возможность отказаться от этой защиты, между ним и группой должно
существовать исключительное доверие.
В психодраматической группе создается защитное поле, которое столь необходимо для
индивидуального процесса. Свой вклад в создание этого «защитного поля» вносит
ритуальность, правила игры, а также общее построение драмы, прообразом которой является
греческая трагедия.
Личность и группа в психодраме
Личность и группа подобны двум полюсам: они представляют собой противоположности и,
вместе с тем, дополняют друг друга.
В этих аспектах существует скрытая причина амбивалентного отношения к группе многих
людей: с одной стороны, их привлекает ощущение сплоченности и защищенности, а с другой
стороны - испытывают жгучую потребность в том, чтобы проявить свою индивидуальность.
Обоснование возражений против групповой работы и групповой терапии основаны на
скрытом страхе - перед принятием группой или неким авторитетом, а также опасения,
связанные с возможностью оказаться под давлением группы или ведущего. Существует страх и
перед коллективным сознанием группы и боязнь получить репутацию «ненормального».
Многие участники бессознательно опасаются, что в психодраматической группе их персона не
сможет послужить им достаточной защитой, и тогда проявятся их слабые места, которые
хотелось бы скрыть не только от окружающих, но и от самих себя. Ни один из них не желает
предстать обнаженным перед другими, сбросив свою «социальную оболочку».
Вследствие страха или недостаточного понимания, кто-то из нас заключает все свои
внутренние ценности в «башню из слоновой кости», то есть, уходя от жизни, и расплачивается
за это длительной изоляцией, которая считается процессом индивидуации. Для каждого
конкретного человека характерны не только его сознательные установки, но и связи
коллективного бессознательного. Он представляет собой не только долю коллективного
сознания, но и некую часть коллективного бессознательного. Тогда для человека может
возникнуть определенная опасность не справиться с содержанием коллективного сознания. В
таком случае субъективное сознание отождествляется с коллективным и расширяется, при
этом содержание коллективного бессознательного полностью вытесняется и человека
начинает переполнять психическая энергия. Таким образом, перед феноменом возрастающего
накопления коллективного бессознательного он оказывается совершенно беспомощным.
Вследствие такого процесса появляется, так называемый, человек толпы, каковым никто себя не
считает. Между тем, пренебрежение человеком толпы и стремление держать его на расстоянии
свойственны именно коллективному сознанию. И та настойчивость, с которой каждый из нас
этот аспект отвергает, вызывает естественное подозрение о его присутствии в качестве тени. То,
что отвергается сознанием, продолжает жить в бессознательном.
По представлению Неймана в нашем современнике живет человек толпы в виде психической
части личности, которая представляет собой некую автономность и оказывает губительное
влияние на личность. Являясь бессознательным аспектом, он противоречит сознанию, своей
иррациональностью и эмоциональностью является противоположностью индивидуальности и
несет разрушительное начало. Он превращаема в тень некой личности, темного брата близнеца Эго. Только при сознательном осмыслении и интеграции Эго с глубинными слоями
бессознательного появляется связь с сознанием.
В психодраматической группе появляется возможность выявить этот теневой аспект
человека, например, по чрезмерной приверженности к коллективно воссозданным паттернам
поведения и деятельности. Человек толпы должен быть извлечен из своего теневого бытия,
проведен через сознательное переживание, которое и означает «личностный рост».
Последующее бессознательное притяжение между отдельным человеком и группой
позволяет выявить теневой аспект «атомизированной индивидуальности». Изначально
позитивный процесс освобождение Эго и сознания из-под давления бессознательного (или
стремление избавиться от коллективной опеки и признание авторитетов) приводит к расколу
группа - личность и возникновению атомизированного индивидуализма. Начиная с гордости
своей победой, человек спустя какое-то время приходит к ощущению изоляции: желанная
свобода оборачивается для него пустотой. Все реже и реже его созревает живое общение, и
даже самая маленькая группа - семья - и то, кажется, распадается. Переполненный
информацией и возможностями «творческой» реализации, человек все меньше осознает, кто
он, что он собой представляет, и в чем заключается его смысл жизни. Потерявший ориентацию
человек страдает не только от утраты внутренних и внешних ценностей, но и от сознания
окружающего вакуума и отсутствия способности к общению с другими людьми.
Он окажется «зажат», утратив связь со своими инстинктами и бессознательным.
Он приходит в группу, ибо не в силах выносить одиночество и потерю духовной связи с
другими людьми. И здесь его ожидает конфликт со своей психической сущностью, которую
он до сих пор игнорировал в своем стремлении «соответствовать».
Ни является ли такое стремление к людям и возвращение в коллектив регрессией? Может
здесь есть нечто от тоски по утраченному раю? Должна ли группа возместить человеку
«нехватку индивидуального» (Юнг). Или она должна послужить в качестве замены
утраченным социальным связям?
Вполне возможно, что изоляция и отсутствие способности к общению могут породить
инфантильное желание «укрыться» в теплом коллективе группы.
Психодраматическое действие направлено вовсе не на то, чтобы снова «внедрить» человека
в коллектив. Цель психодрамы заключается в его переориентации, и, прежде всего, при
помощи группы, и в полемике с ней. Смысл психодрамы заключается в появлении нового
восприятия в переживании себя и других. Игнорирование существующих возможностей
приводит не только к определенному отделению себя и духовной неполноценности, но и
существенно препятствует процессу индивидуации, направленному на обретение
целостности. В конце концов, наступает момент, когда стремление человека соответствовать
требованиям своего окружения приводит к появлению у него чувства опустошенности,
недовольства, депрессии или «бунта». Возникает ощущение пустоты и чувство утраченного
времени. Поток психической энергии изменяет свое направление, и тогда прогрессивный
процесс адаптации оборачивается регрессией. Именно в такой момент жизни человек
обращается к аналитику или приходит в психодраматическую группу. Его охватывает
непонятное раздражение, неосознанное стремление к жизненному обновлению заставляет его
искать новые пути. И такая реакция является инстинктивно верной.
Пренебрегать внутренним напряжением, появившимся в результате односторонней
адаптации - значит идти к внутреннему конфликту. Его, в свою очередь, тоже стараются не
замечать, объясняя внешними факторами. В конце концов, это приводит к диссонансу между
основными и вспомогательными функциями, расщеплению личности и неврозу. Начинают
развиваться симптомы, в поведении человека проявляется неадекватность, он чувствует себя
несчастным, становится агрессивным или впадает в депрессию. Теперь остается дождаться
регрессии, к которой можно было бы придти уже при первых признаках недовольства.
Именно регрессия теперь становится адаптацией к требованиям, которые предъявляет к
человеку его внутренний мир. Она следует за прогрессом, как сон следует за бодрствованием,
и так же, как сон, оказывает регенерирующее воздействие. Если раньше психическая
организация человека была более экстравертированной, теперь происходит его обращение к
сущности происходящего и углублении в себя. Если раньше он был более
интровертированным и его привлекали внутренние состояния и движение души, теперь у
него возникает необходимость выйти из своего внутреннего мира и обратиться к миру,
который его окружает: увидеть других людей, обратить внимание на их поведение, поступки,
задуматься над ними и т.д.
Обе установки могут существовать, как в прогрессивном, так и в регрессивном виде
(регрессией считается изменение «естественного» пята адаптации). Чем менее важными
становятся цели, на которые направлен процесс адаптации, тем большее значение
приобретают те возможности психики, которые до сих пор не проявлялись или
игнорировались. Такой процесс говорит об усилении бессознательного (состоящего из
личного и коллективного), которое грозит «переполнить» слабое Эго.
Кроме того, аспекты, которые до сих пор игнорировались и не развивались в силу своей
невостребованности, несут в себе архаичные, часто угрожающие, или очень неприглядные
черты.
Регрессия может быть не только освежающим и укрепляющим сном, но и сном, полным
ужаса и кошмаров, который заставляет человека просыпаться с криком. «Кошмар» может,
например, заключаться в том, что человек сталкивается с необходим остью самоутвердиться, в
той или иной группе, найти нужный подход к разным людям. Если этого не получается, он
весьма болезненно ощущает архаичную сторону своей психики. Разумеется, адаптированное
сознание противится регрессии. Однако, невозможность дальнейшего развития сама по себе
приводит к регрессии, не считаясь с сознанием. Эта регрессия выступает в качестве
адаптации к требованиям внутреннего мира. Когда происходит адаптация к условиям,
выдвинутым внутренним миром (она может быть и вынужденной, достигаться через
конфликты, кошмары, симптомы), психическая энергия высвобождается вновь и дает начало
прогрессивным процессам. И если к психическому содержанию, которое проявилось в
процессе регрессии «подключаемся» сознание, можно считать, что сделали важный шаг к
достижению целостности. Именно такая возможность для регрессии предоставляется в
группе. При бессознательном стремлении к целостности группа может восприниматься как
отражение столь желанной цели. Группа может поддержать процесс достижения
целостности, но ни в коем случае не подменять собой цель этого процесса. Иными словами,
группа - не сам архетип, а в лучшем случае архетипический образ. Тем более группа не
являемся олицетворением Самости. Она может лишь способствовать ее проявлению.
Тем не менее, психодраматическая группа создает условия для появления феноменов,
«всплывающих» в результате регрессии. Она создает безопасное пространство, в котором с
помощью психодраматических техник могут найти свое выражение архаичные,
неразвившиеся, а потому самые нелицеприятные аспекты психики.
Происходящая во время действия реальная встреча с психическим содержанием оказывает
на человека чрезвычайно сильное влияние, она воздействует и преображает его. Даже
примитивные, с виду неумелые и неловкие попытки войти в состояние интроверсии, не
просто становятся возможными; они воспринимаются вполне серьезно с доселе скрываемым
стремлением превратиться в экстраверта, которое, на первый взгляд, делает поведение
человека дурашливым или агрессивным. Но условия психодрамы позволяют протагонисту
перед всей группой проявлять жестокость, открывая душившие раны, испытывать чувство
вины. Иными словами, вытащить на поверхность те чувства, которые обычно мы в себе
подавляем, желая приспособиться к окружающему миру, щадить своих ближних или
испытывать страх перед ними. В психодраме появляется возможность проявить эти чувства,
вступив с ними в контакт. От этого они не перестают таить в себе угрозу, обременят; не станут
менее серьезными; но в какой-то степени, утратят свою взрывоопасность, возникающую
вследствие их вытеснения, тайного присутствия и стыда за них. В данном случае
психодраматическая группа, которая является свидетелем происходящего, принимает на себя
роль исповедника с освобождением протагониста от тяжкой ноши, что можно сопоставить с
отпущением грехов.
Теолог Гиллих говорит: «Спасение или исцеление происходит modo parfici ponionis
(только при терпеливом участии) прежде всего через причастность к объективному». Вся
группа, включая ведушего становится причастной к объективному событию, признанию
протагонистом личной ущербности и вины. В то же время она становится свидетелем
целительного воздействия драмы, порожденной решительностью и мужеством. Каждый
участник группы стремится найти ядро собственной души, ощутить свою Самость.
Осознание человека группой может придать мужества каждому, кто здесь вплотную
соприкоснется со своим собственным «Я».
У каждого участника психодраматической группы существует «потребность в регрессии».
От ее интенсивности и остроты зависит возможность дальнейшего личностного развития.
Накопившаяся энергия меняет свое направление, что приводит к появлению нового
представления о существующих требованиях внутреннего и внешнего мира, В таком случае
психодрама может оказать огромную помощь.
Психодрама как игра
Психодрама предоставляет человеку возможность пережить развитие «чистого события».
При этом мы вовлекаемся в действие целиком: и душой и телом. Проявление эмоций здесь
становится вполне уместным: в игровой форме они находят свое естественное отражение.
Однако психодраму не стоит рассматривать как обыкновенную игру или далекую от
реальности фантазию, не имеющую никакого отношения к «реальной жизни». Напротив, по
эмоциональной насыщенности игра может превосходить повседневную жизнь и содержать
гораздо больше смысла.
В обыденной жизни игре принадлежит особое место. И в игре и в психодраме воплощается
внутренний мир человека. И там, и там, в реальном пространстве и времени раскрываются
внутренние человеческие переживания, которые приводят к личностному росту, способствуя
созреванию и исцелению человека. Так «па заре общественной жизни совершались
священнодействия, считавшиеся залогом счастья. Они происходили в форме игры в прямом
смысле этого слова» (Хейзинга «Homo Ludens»). Морено называл игровое действие,
происходящее в психодраме, «естественным способом исцеления». В процессе игры созидается
новый мир, в котором всему
находится место: в большом и матом, в жизни коллектива и в каждого человека в отдельности, в
священнодействии и мистерии, в бое бычков и - психодраме. По мнению Хейзинга, даже
Платон не сомневался в тождественности игры и священнодействия. Платон соединяет игру и
ритуал. Отличительные признаки игры и ритуала одновременно являются главными
признаками психодрамы.
Когда в группе на эмоциональном уровне прорабатывается особенно трудная проблема или
серьезный конфликт, может случиться так, что окажутся затронутыми до сих пор
неизвестные, а часто даже опасные, глубинные слои психики. В таком случае, может оказаться
полезным защищенное пространство психодрамы, в котором большое значение имеют
надежность группы, определенная структура игры и ритуальность каждого совершаемого шага
в процессе действия. Игра и ритуал являются элементами психодрамы, создающие, как
внешние рамки, так и внутренние связи, которые позволяют распознать скрытый смысл
происходящего действия.
В первую очередь, остановимся на существующих в психодраме элементах ритуала, а затем
па характерных особенностях игры и психодрамы.
Ритуал защищает от случайности и произвола, от неожиданности и угрозы. Внешне он
сводится к повторению определенных действий, при этом каждый участник должен
исполнять ритуалы, подчиняться им, уважать их, относиться к ним серьезно, ибо они
связывают воедино всех участвующих. Сам по себе ритуал не имеет определенного содержания.
В изначальном смысле он представляет собой символическое действие и служит для усиления
контекста, в данном случае в контексте психодрамы. Можно сказать, что каждый раз при
исполнении ритуала в психодраме создается новый космос, так как любую психодраму можно
отнести к некой форме творчества, когда протагонист из хаоса и множественности,
представляющих для нею угрозу, в «своем» времени создаёт «свой» мир. В его внутреннем
мире может существовать множество разных ситуаций, событий и персонажей. Его внутреннее
время можег включать в себя ситуацию в прошлом, где находятся корни конфликта, и
одновременно настоящее и будущее.
Стандартные этапы развития психодраматического действия можно считать «переходным
ритуалом». Здесь имеется ввиду переход, совершаемый из внешнего мира во внутренний, от
одной установки к другой, от одного психического состояния с ясным сознанием к другому, в
котором возможна игра воображения и создание внутренних образов путем «снижения
сознательного уровня».
Вместе с тем это переход от группы людей, пришедших «извне», к психодраматической
группе, участники которой одновременно являются и свидетелями, и исполнителями. Точно
также, в результате совершения нового «визуального перехода», члены группы превращаются
в персонажей внутреннего мира протагониста.
Целостную психодраматическую систему Морено называл «разновидностью космического
общения». Она представляет собой «совокупность того, что скрыто за словами, и того, что им
предшествует, а впоследствии служит основой для построения мира слов».
Совершаемый ритуал оказывает на человека более глубокое воздействие, чем слово или
поступок. Он вовлекает человека полностью. Это имеет отношение и к исполнителям и к
зрителям. Ритуал - это чувственное отражение духовного опыта, когда нечто, до сих пор
неуловимое, становится видным и постижимым. Ритуал - это движение, а всякое движение
предполагает путь. Всем, кто находится в движении, ритуал помогает найти свой путь.
Психодрама соединяет элементы группового и индивидуального ритуала. Эрих Нойманн Б
своей работе «О психологическом смысле ритуала» рассматривал соотношение группы и
индивида с точки зрения исполнения ритуала. Групповой ритуал создает определенное
обрамление, индивидуальный - саму психодраму. При этом все участники группы, переживая
и сочувствуя, принимают непосредственное участие в действии. Исполняя ритуал, даже
непосвященный почувствует что-то особенное, так как в нем заключается надличностное
архетипическое воздействие. Даже сиены и ситуации, на первый взгляд кажущиеся простыми,
приобретают значение и смысл, которыми они не обладали в воспоминаниях и в воображении.
Важнейшей предпосылкой для получения этого эмоционального опыта является временное
включение в группу, так как в процессе ритуального действия в группе возникает связь,
которая сего/дня в других условиях почти утеряна. На этом примере можно убедиться в
необходимости совершения ритуалов. Однако, оживление ритуалов следует начинать с
восстановления определенных навыков в их исполнении. Именно так и происходит в
психодраме: вход в драму, построение сцены, разработка сцены, структура действия,
заключительная часть и так далее, - всегда одинаковы, и это дает возможность обращать
больше внимания на Вселенское, трансперсональное. В психодраме речь идет об
«экстериоризации внутреннего события (гак говорит о ритуале Нойманн). «Наблюдатель,
наблюдаемое, и то, что в данный момент происходит с ними, составляют единое психическое
целое, для которого внешнее уже не является внешний», В этом смысле любое действие может
считаться ответной реакцией на какое-либо событие, которую всегда можно конкретизировать в
нуменозном контексте и найти ее соответствие с архетипической ситуацией, если к этому
готовы и на это способны участники. В ритуальном действии совмещаются все временные и
психологические аспекты. Осознавая это можно изменить свои представления о внешних и
внутренних процессах, и такое осознание обязательно даст результат.
Целительное воздействие ритуала предохраняет человека от переполнения архетипической
энергией. В этом смысле ритуальное психодраматическое действие обладает
терапевтическим эффектом: оно создает защиту, канализирующую стихийную энергию
бессознательного и заполняющую пустоту. Отличительными чертами, объединяющими
психодраму с игрой, является повторяемость, игровое пространство, идея, на основании
которой строится действие, эмоциональное напряжение, наличие определенных правил,
спонтанность, свободная деятельность и возможность продолжения. Игра выходит за рамки
обыденной жизни, в ней действуют иные правила.
С этой точки зрения психодраму можно рассматривать как игру. Но, с другой стороны ее
вполне можно считать терапевтическим процессом.
В каждой игре в прямом (материальном) и переносном (идеальном) смысле возникает
конкретное игровое пространство. Психодраматическая сцена - это пространство, в котором
участники могут свободно передвигаться, или просто круг, который образуют члены группы.
В переносном смысле игровое пространство определяется ритуалом; в «идеальном» смысле
оно является внутренним психологическим пространством протагониста. Психодрама
состоит из трех фаз: разогрева, сценического действия и шеринга. Параллельно протекает
процесс «воплощения» внутренних образов протагониста. Характерной особенностью игры
является напряжение: «неизвестность, момент выбора.... Если напрячься, должна
получиться.... Такая ситуация для играющего превращается в испытание: проверяются его
выдержка, находчивость, мужество, стойкость, сила духа». (Хейзинга "Homo Ludens")
Напряжение возникает в труппе уже в самом начале сессии: «Кто сегодня будет
протагонистом? Кто будет «играть»?» Потом появляется напряженное ожидание
протагониста: «Что получится? Удастся ли мне вплотную подойти к проблеме?» Те же самые
вопросы волнуют директора и группу. Чтобы открыть другим свой внутренний мир и
распознать в себе черты, которые неприятно, видеть, в других, осознав, сохранив и пережив в
себе то, что ранее переживалось в игре, необходимы мужество и душевные силы.
Соблюдение правил игры можно сравнить с выполнением ритуала. Они распространяются
на всех участвующих. Отступление от правил приводит к полному «провалу» игры. При этом
игра является свободной деятельностью. Игра, которая проводится по сценарию, - это не игра.
Важная особенность психодрамы заключается именно в том, что она развивается
одновременно в двух плоскостях: одна создается в процессе игры, другой существует в
прошлом и будущем.
Морея открыл принцип самоисцеления в игре и на его основе создал принцип
психодрамы, прототипом которой является античная трагедия. Здесь нетрудно усмотреть
параллель между протагонистом в психодраме и протагонистом античной трагедии. С
момента самопредъявления в психодраматической группе усиливается эмоциональный накал.
В самом начале драмы протагонист чувствует себя «одиноким», но после введения в роли
вспомогательных личности начинается его анализ, ибо человек привносит в игру разные
аспекты своей личности и своей темы.
Подобно хору греческой драмы, группа может выражать свое отношение к происходящему
через дублирование. Комментарии и обобщения, поиск смысла во время шеринга,
напоминает заключительную часть выступления хора. Если проследить дальнейшее развитие
трагедии, параллели становятся еще более очевидными, после того как Эсхил (525 - 456 г.г.
до н.э.) ввел вторую актерскую роль. Число исполняемых ролей увеличилось. Актеры могли
выступать по очереди или одновременно, вести диалог и обращаться к хору. Роли становились
все более индивидуальными, а действие -драматически более насыщенным. Руководитель
хора оставался на заднем плане. Наконец хор вовсе утратил роль, и появилась драма без хора.
В современной психодраме хор (группа) сохранился в качестве ее обрамления. Он необходим
на начальной и конечной стадии, а в процессе действия служит вторым планом (зрители), так
как в присутствии объективного зрителя субъективное, само по себе, становится объективным.
Здесь возникает ассоциация со «ступенями» психодрамы, которые вводят нас в игровую
плоскость: появление протагониста, его диалог с директором, их совместное движение по
кругу, образованному участниками группы - и так, шаг за шагом, происходит постепенная
кристаллизация темы со всеми ее подробностями.
В трагедии тема выявляется с помощью художественных приемов: сюжет начинается
откуда-то издали, подводится к конфликту, конфликт обозначается и становится
определенным, затем начинает развиваться действие. Теперь руководитель хора действует
только на втором плане. В словесном состязании выясняется «кредо» конфликтующих
сторон: начинается что-то похожее на введение в роль. Как только становится известна
предыстория, начинается драма. Хор сменяется актерами.
Протагонист и группа постоянно взаимодействуют между собой, да и психодрама, в
общем, не приходит к трагическому концу. Наоборот, в ней совершается попытка локти
навстречу судьбе, вырвавшись из ее хитросплетений. Шаг за шагом протагонист
продвигается к осознанию своей возможности избежать трагического финала. Такие
попытки уже существовали в трагедиях Эсхила, в которых присутствуют благоразумие и
рассудительность и намечается поворот от незнания (agnosia) к знанию (gnosis). В
выступлениях хора слышатся страдание и утешение. Кроме того, в них звучат
предостережение, совет и пример для подражания.
В этом действии мы можем узнать шеринг, в котором, в соответствии с правилами, группа
принимает более заметное и конкретное участие. Действие завершено. Его смысл станет
более полным и глубоким, если прозвучат еще несколько разных примеров. Страдание
человека заметно облегчаемся в присутствии себе подобных. Здесь можно увидеть некий
аналог размышлений о сущности души, и Божественном промысле.
Вслед за Аристотелем Морено считал катарсис, «очищение» иди «обновление» основным
результатом драмы. Но при этом Аристотель имел в виду зрителя. В отличие от него, Морено
говорил: «Мы будем действовать наоборот. Мы начнем не с катарсиса зрителя, а с катарсиса
главного исполнителя - протагониста». Он называл катарсисом «любое влияние,
оказывающее явное очищающее воздействие».
Трагедия возникла из лирических и культовых песнопений (tragodia) ив VI в. до рождества
Христова считалась ритуальным действием. Перед зрителями выступал хор: сначала
вступление затем основная и, наконец, заключительная часть. По знаку руководителя хора
менялась тема выступления; она могла касаться горестей, забот или актуальных для парода
событий. При афинском тиране Писистрате (560 - 527 г.г. до н. э.) Теспис дополнил хор
актером - протагонистом, который стал другим полюсом действия. В отличие от лирически эмоционального хорового пения его речь была ясной и рациональной. Между двумя
полюсами возник эмоциональный контраст, различие между ними усилилось еще больше,
когда, меняя маски во время выступления хора, актер стал играть все новых
и новых персонажей. Это создавало возможности для проявления многогранной природы
личности.
Архетипические образы и паттерны поведения
в психодраматических группах
Персона
На первой встрече психодраматической группы, как и любой другой небольшой группы,
участники знакомятся между собой. Каждому из них любопытно, с кем он оказался в одной
группе, и вполне естественно, что человек чувствуем себя напряженно, когда приходится
предъявлять себя остальным. То, что он о себе рассказываем и как себя преподносит, во
многом характеризует его, так называемую персону, которая может быть скрывающей его
маской; дичиной, представляющей предмет его гордости; ролью, с которой он
идентифицировался; защищающей его «социальной оболочкой», и, наконец, отказом от любой
роли или несоответствия ей, что, в конце концов, тоже считается ролью - альтернативой. Ибо,
по словам Т. Зайфорта «нельзя не играть вообще никакой роли».
Первая встреча участников группы проходит тем напряженнее, чем лучше каждый из них
понимает, что персона является именно тем аспектом личности, который в процессе
психодраматической работы следует отвести в сторону. Тогда на поверхности появится
сложная система взаимоотношений между индивидуальным сознанием и обществом.
Эта уступка внешнему миру, отвечающая потребности соответствовать ожиданиям
окружающих, она может сразу себя исчерпать, как только у человека возникает серьезная
необходимость в переориентации. Вместе с тем отказаться от эгоизма или уязвимости,
присущих данной персоне, можно лишь вместе с увеличением внутренней свободы. Для
слабого Эго персона продолжает оставаться надежной защитой от окружающего мира.
В психодраматической группе, как правило, каждый участник наряду со своей персоной
ставит большой знак вопроса. Ибо почти каждый из них приходит сюда с вопросом,
сомнением, желанием прояснить что-либо для себя. В то же время все члены группы
чувствуют, что роль или несколько ролей, которые они на себя приняли (одна - для работы,
вторая - для дома, третья - для клуба и друзей), заслоняют их собственное лицо. Их
индивидуальность, которую они предъявляют, оказывается лишь случайной, произвольной
частью коллективной психики, которая окружающими и, даже самим человеком,
воспринимается как личность.
Сознание человека могло бы еще согласиться с его ролью, представляющей собой компромисс
между личностью VI обществом, но Самость и бессознательное приводят к компенсирующей
реакции, которая вызывает у человека путаницу и, приводит к неуверенности в себе.
Тень
Вполне закономерно, что после знакомства участников первой проблемой, возникающей в
группе, почти всегда становится тень. В ней проявляется содержание, не нашедшее выхода во
время предъявления персоны. Кроме того, на наличие теневого аспекта указывает то
обстоятельство, что первое столкновение происходит между людьми одного пола. В
психодраме сам по себе теневой аспект распознается легче всего, ибо он не прячется и не
подкрадывается сзади, подобно бессознательной неудовлетворенности. Мы сталкиваемся с
ним лицом к лицу.
Первые теневые проблемы тестю связаны преимущественно с персоной. Позже они могут
затронуть более глубокие слои психики, и тогда появляется коллективная и архетипическая
тень. Это может быть коллективная тень в виде «атомизированного индивидуализма»
(Нойманн), открывающая ужасную бездну одиночества. Или это может быть тень зла, которая
подавлена так, что будем проявляться лишь в кошмарах: например, в страхе перед взрывом
атомной бомбы или угрозе разрушения, таящегося внутри собственной психики человека.
Или коллективная лень: убийца - это вовсе не частный случай, а теневая сторона каждого
человека. И тогда речь уже идет о появлении архетипической тени - абсолютном зле. И горе
тому, кому эта тень угрожает. Это действительно ужасно и, Слава Богу, или Самоста, которая
может совладать с такой тенью, если ее удалось преодолеть.
По, прежде всего, мы встречаемся с тенью в жизни - на улице и на работе: мы находим ее
каждый день в шефе, соседе, друге. Теневыми могут стать и положительные качества, если
они не получили своего развития в процессе адаптации к внешнему миру: в свое время
необходимость в них исчезла, они стали метать и оказались вытесненными, «потеряв
доверие» сознания. Если удается установить контакт с противодействующими и
разрушительными силами из теневой области, активизировать дремлющие позитивные силы,
заставить их творческую энергию проявиться, то становится очевидным личностный
потенциал, который содержится в тени
Не следует давать вербальные интерпретации. Действие архетипа заключается в его
признании, а не в словесном выражении.
Анима и_а_анимус
Анима и анимус - это понятия персонифицированные, обозначающие женскую
составляющую (аниму) и мужскую составляющую бессознательного женщины (анимус). В
проекциях человека на лицо противоположного пола можно распознать только их
отдельные аспекты. С ними нет интеграции, о чем свидетельствует их автономность и
присутствие в проекциях.
И в жизни и в психодраме протагонист встречает не свою аниму, а образ анимы или
различные ее аспекты. Лишь в результате большого числа психодраматических действий
этот образ может стать более чем Ким многогранным. Все архетипы имеют как негативные,
так и позитивные, как примитивные, так и более развитые аспекты. Так, например, человек
подавляет в себе аниму, слишком стараясь соответствовать внешним обстоятельствам
обывательской жизни, которую он выбрал. Он уже изжил все свои чувства и фантазии, и вес
позитивные аспекты анимы искал в своей дочери. Могла ли жизнь сохранить для него смысл,
если он «навсегда» расстался с половиной своей души, если, лишившись, дочери он лишился
своего лучшего творческого потенциала? Его чувство опустошенности стало невыносимо, в нем прочно засела мысль о самоубийстве. В процессе психодраматических
сессий в нем просыпаются прежние чувства.
Таким образом, обрела автономию еще не дифференцированная, спроецированная на дочь
анима протагониста. Он находился под властью анимы, ибо не понимал, что спроецировал на
дочь все, чем обладал и что, фактически, отдал ей на хранение. В тот момент, когда он
осознал, что персонифицировал свою душу («она - это часть меня самого»), был перекинут
мост к сознательному восприятию бессознательного содержания, которое теперь приобрело
новый смысл.
«Две неясные фигуры, выступающие из полумрака (анима и анимус) обладают почти
неисчерпаемым множеством аспектов, описания которых могут занять целые тома.
Осложнение и путаница, которые они вызывают, необозримы как мир, и столь же необозримо
велико разнообразие сознательно соответствующей с ним персоны». (Юнг) Для того чтобы
достичь определенной целостности (если не совершенства), каждый человек, в течение жизни
должен развивать сознание и ощущение собственной идентичности. В сфере психики это
развитие предполагает интеграцию психического начала противоположного пола, а не только
отдельных мужских и женских качеств. Для обретения целостности мужчине нужно
интегрировать свою аниму, или женскую составляющую, которая остается неосознанной, пока
его мужское «Я» не придет к сознательному ощущению своей идентичности.
Женщине для обретения целостности следует интегрировать свой анимус, или свою
мужскую составляющую, которая не будет осознана в качестве своей собственной, пока
женщина не достигнет ощущения собственной идентичности.
Только окрепшее мужское или женское «Я» способно принять эту дополнительную,
изначально бессознательную составляющую как свою часть, вступить с нею в контакт и
интегрировать ее.
Таков процесс становления сознания, который существует только в реальной жизни. Чем
более интенсивно и осознанно протекает жизнь, тем отчетливее становится необходимость
дополнительной составляющей противоположного пола - анимуса или анимы. (Во внешней
жизни эта необходимость находит естественное проявление в отношениях с партнерами,
однако, вовсе не так легко принять ее в качестве внутренней.)
Прототипом женской доминанты и основных женских качеств (в женщине и в мужской
аниме), прежде всего, является образ матери или соответствующей женской фигуры.
Прообразом мужских качеств может быть отец {для мужчины и анимуса женщины) или
соответствующая мужская фигура, сильно влиявшая на духовное развитие мужчины и
женщины.
Но «мужские» черты начинают восприниматься уже в матери: они проявляются
позитивно или негативно, в зависимости от того является ли ее ориентация
«патриархальной» или «матриархальной», а также от того, каким образом находит в ней свое
проявление принцип мужского начала, дополняющий ее сущность.
Образ матери накладывает отпечаток на процесс идентификации с женским полом
дочери и на формирование у сына женской психической составляющей, которое позже
находит свое выражение в виде разных женских образов, составляющих его аниму. Образ
матери связан с субъективным восприятием сыном и дочерью тех ее качеств, которые по их
понятиям характеризуют мать вообще, а не с реальной госпожой X., их матерью, такой, какая
она в действительности или с ее собственной точки зрения.
Чем полнее осознана половая идентичность женщины, тем естественней у нее проходит
интеграция дополнительной мужской составляющей, ее анимуса (включающего в себя
собственную инициативу, решительность, творчество, духовную жизнь, умение распознать
причинно-следственные связи и т.д.).
Если женщина сможет непредвзято отнестись к своему анимусу, т.е. если ее представления о
мужской составляющей не деформировано ее окружением или коллективом, то анимус, как и
анима, может действовать в качестве «психопомпа» или душевного проводника,
осуществляющего связь между сознанием и бессознательным. При этом он выполняет
компенсаторную функцию по отношению к сознательной установке и поэтому может
проявляться совершенно по-разному: от животворного творческого духовного стимула до
извращенного стремления к власти, от судорожной идентификации с мужскими качествами
до полного их неприятия. Тогда за этим обязательно следует фактор, который формирует
проекции. Прежде всего, он определяется образом отца и соответствующим ему
представлением о мужчине и его психическом начале, которое сформировалось в детстве
или было приобретено впоследствии. Анима и анимус более автономны по отношению к
сознанию, по сравнению с тенью. Это значит, что их труднее распознать и увидеть в них
свои проекции; по видимости это относится в большей степени к анимусу, чем к аниме.
Отец, мать, родители
Вновь и вновь мы сталкиваемся с проявлением взаимосвязи и взаимной обусловленности,
присущих каждому человеку сознательных и бессознательных элементов, наряду с
соответствующими психическими составляющими противоположного пола. Так, от отношения
женщины к своей «естественной женственности» зависит ее корреляция с мужским аспектом
психики. Образы Афродиты, Персефоны, Геры, Селены дополняются мужской энергией или
сферой приложения сил.
Сегодня, при изменении понятий о мужской и женской роли, женщине стало сложнее, чем
раньше воспринимать свою природную женственность как единую основу своего Эгоощущения. Некоторым женщинам, оказывается, совсем непросто признать свою
женственность, ибо они соотносят ее со служением мужчине и вытекающим из него
самопожертвованием. Это не только вызывает трудности в отношениях с анимусом, который
оказывается ущемленным и уязвимым, но и приводит к незащищенности ее материнского
самосознания. Каждому человеку, прежде всего, необходимо свыкнуться с ролью матери или
отца. Точно также у каждого из нас сложилось свое представление об образе отца и матери. В
процессе различных психодрам становится все более очевидно, что за фигурой конкретных
родителей скрывается гораздо больше, чем можно предположить. Образы отца и матери,
находящиеся во внутреннем мире человека, рождаются вследствие психического восприятия и
в определенной степени вне зависимости от фактического положения вещей.
Для любого человека мать и отец являются первыми обладателями мужского и женского
начала; в этом смысле они оказывают формирующее воздействие на его личность и
становятся носителями проекций архетипов отца и матери. С другой стороны восприятие
архетипических структур и их конкретных проявлений в своих родителях взаимосвязано с
индивидуальной структурой психики.
Наиболее важное и самое неизгладимое переживание человек получает в детстве, поэтому
психика время от времени возвращает его к важнейшим детским переживаниям, даже если
они считались давно осмысленными и интегрированными. «Нельзя ... освободиться от детства,
не уделив ему должного внимания...
Это невозможно осуществить только при помощи интеллектуального познания,
действенным является только такое мысленное возвращение, которое одновременно
приводит к переживанию.... Вернувшись таким путем в прошлое, можно обнаружить гам все
еще живые части своей личности.... Но эти элементы пребывают в детской стадии развития и
поэтому является сильными и непосредственным и», - пишет Юнг,
Так, протагонист может бороться с более могучей силой, чем его родной отец. Ему
противостоит отец, точнее, образ отца, созданный с помощью проекций, а также имаго отца.
Под давлением этой совокупности образов, он утерял способность обрести собственную
мужскую идентичность. Очень важным моментом психодраматического действия,
способствующего подкреплению мужской идентичности, является принятие протагонистом
своих братьев или друзей, на которых раньше жаловался. Они олицетворяют положительный,
постоянно оживляющий его внутренний мир, несложный теневой аспект.
Допустив его существование в качестве некоторой своей внутренней части, он может
существенно изменить свои отношения с родителями.
В роли отца он также может пережить аспекты своей тени: силу, уверенность в себе и
целеустремленность, то есть, доселе скрытый личностный потенциал. В эмоциональном
конфликте с отцом может выявиться много несуразностей, которые не укладываются в
привычные рамки сознания или сознательной установки. 'Это означает, что в данном случае
протагонист наталкивается на свой отцовский комплекс, обладающий авторитетом и властью
отец (судья), оказывается причиной появления у сына комплекса власти и авторитарности,
поскольку власть и авторитарность не совмещается с сознательными установками сына. Точно
таким же образом любой учитель и шеф, вызывающие ассоциацию с архетипом отца, могут
констеллировать комплекс авторитарности. Подобные явления можно заметать, если при
остром ощущении наличия комплекса обратить на него более пристальное внимание, и тогда
обнаружить за ним властную фигуру отца. Или же через переживание отцовского могущества
можно натолкнуться на комплекс, который активизировался вследствие неправильного
отношения к нему. Очень важно, чтобы архетипические образы и ситуации воспринимались
живо и, человек был открытым для всего нового, чтобы их восприятие влекло за собой
изменение в его сознании.
Решающим обстоятельством в приобретении ребенком отличительных черт образа отца
или матери оказывается то, с кем из родителей его бессознательная связь сильнее, а также
отношение этого родителя к его собственной (мужской или женской) идентичности.
Идентифицируясь с матерью, дочь будет воспринимать отца, а позднее и мужа так же, как
воспринимала своего мужа ее мать. Дочь, имеющая сильную связь с отцом, позже осознает
свои женские потенциальные возможности, исходя из установки, которую она усвоила в
бессознательном отношении отца. То же самое относится к сыну. «Возвращаясь к детским
воспоминаниям в более старшем возрасте, вы распознаете еще живые части своей личности, с
которыми находитесь в тесной связи и которые пробуждают у вас чувства, характерные для
вас в прошлом. Однако эти частицы находятся на детской стадии развития и поэтому
обладают большой силой и непосредственностью. Их можно как-то изменить, и они лишатся
своей инфантильности, только если их связать с взрослым сознанием». (Юнг).
«Архетипы, подобно мифам имеют историческое происхождение, поэтому их паттерны
можно обнаружить у каждого человека, их действие проявляемся сильнее всего там, где
сознание уже слабее всего, где фантазия способна преодолеть реалии окружающего мира. Это
Б первую очередь относится к детям в первые годы их жизни. Поэтому мне кажется, более
достоверным то, что сначала образ реальных родителей маскируется и ассимилируется
архетипической божественной парой, а затем «повзрослевшее» сознание (нередко к
разочарованию ребенка) начинает воспринимать подлинный образ родителей» (Юнг).
ЛИТЕРАТУРА
1. Ассаджаоли Р. Психосинтез. - М.: Relf-book, 1994.
2. Бадхена А., В. Кагал. Психосинтез и др. - М.: Смысл, 1997.
3. Борд Э. Игра в глубокое. - М.: Класс, 1997.
4. Бриер, Символ и ритуал. - М.: Наука, 1983.
5. Делез Ж. Логика смысла. - М.: Академия, 1999.
6. Гринсон Р. Техника и практика психоанализа. - Воронеж, 1994.
7. Зеленский В. Аналитическая психология. Словарь. - С-П:
Б.СК.,1996.
8. Лакан Ж. Семинары, Кн. 1 - М.: Логос, 1998.
9. Леви-Строс К. Первобытное мышление. - М.; Республика, 1994.
10. Леви-Строс К. Структурная антропология. - М.: Наука, 1983.
11. Мак-Нили Д. Прикосновение. - М.: Алетейа, 1999..
12. Менегетти А. Мир образов. - Пермь: Хортон лимитед, 1994.
13. Менегетти А. Отоварь образов. - М: Эгеос, 1994.
14. Мероуз К. Шаманский опыт. - М.: Гранд, 1999.
15. Миндслл Э. Психотерапия как духовная практика. - М.:
Класс, 1997.
16. Нойманн Э. Происхождение и развитие сознания. - Рефл-бук,
Ваклер,1996
17. Ропкрофт Ч. Критический словарь психоанализа. - С-П.: ВЕ.ИП., 1997.
18. Харнер Майкл. Путь шамана. - М.: Крон -Пресс 1996.
19. Хегай Л. Хрестоматия по глубинной психологии. - М.: ЧеРо,
1996,
20. Хегай Л. Хрестоматия по глубинной психологии. - М.: Добросает, 1997.
21. Хенперсон Дж. Психологический анализ культурных установок. - М: Добросвет,
1997.
22. Самуэлс Э. Юнг и неоюнгианцы - М: ЧеРо, 1997.
23. Хиллман Дж. Исцеляющий вымысел. - С-Пб.: Б.С.К., 1997. 134
24. Хиллман Дж. Архетипическая психология. - С-Пб.: Б.С.К., 1996.
25. Хиллман /Дж., Морис Луиза фон Франц. Лекции по юнговской типологии. - С-П.; Б,С,К,
1998.
2.6. фон Франц Морис Луиза. Алхимия. - С-Пб.: Б.С.К., 1997.
27. Фонти С. Практический словарь по психоанализу и микропсихоанализу. - М.: ЦПП,
1998.
28. Фрейд 3. Введение в психоанализ. Лекции. - М.: Наука, 1983.
29. Фрейд 3. Толкование сновидений. - М.: Медицина, 1991.
30. Фрейд 3. Художник и фантазирование. М.: Республика, 1995.
31. Элиаде М, Мифы, сновидения, мистерии. - Рефл-бук; Ваклер, 1996.
118
32. Элиаде М. Священное и мирское. — М.: изд-во МГУ, 1994.
33. Юнг К. Г. Человек и его символы. - С - П.: Б.С.К., 1996.
34. Юнг К. Г. Аналитическая психология. М.: Мотис, 1995 .
35. Юнг К. Г. Йога и Запад. - К.: «AitLoud», 1994
36. Ют К. Г. Проблема души нашего времени:. - М.: Прогресс, 1994.
37. Юнг К. Г. Психология бессознательного. - М.: Канон, 1995.
38. Юнг К. Г. Структура психики и процесс индивидуации. -М.: Наука, 1996.
СОДЕРЖАНИЕ
Вступление
1
1. Метод направленного фантазирования Р. Дезолье
2. Направленное аффективное воображение X. Лейнера
3. Движение в воображаемом пространстве М. Уоткинс
4. Психосинтез Р. Ассаджаоли
4
14
30
43
5. Аналитическая психодрама X. Борц и Э. Борц Литература 84
Литература
118