Есенинские темы и мотивы

Муниципальное общеобразовательное учреждение
«Средняя общеобразовательная школа № 8»
г. Новочебоксарска Чувашской Республики
Влияние поэзии Сергея Есенина на лирику
чувашского поэта Педера Хузангая
Выполнила Костромина Анастасия,
ученица 11 А класса МОУ «СОШ №8»
Научный руководитель:
Алексеева Надежда Ивановна,
учитель русского языка и литературы
МОУ «СОШ № 8», г. Новочебоксарск
г. Новочебоксарск
Содержание
1. Введение
2. Хузангай и поэзия Есенина
3. Общность тематики в лирике П. Хузангая и С. Есенина
4. Общность языковых средств в лирике П. Хузангая и С. Есенина
5. Заключение
6. Список использованной литературы
Введение
Изучая чувашскую литературу, анализируя произведения, входящие в
школьную программу, мы заметили взаимосвязь в тематике, содержании,
жанрах, художественных особенностях, в языке с русской литературой.
«Передовая русская литература, - говорил казахский писатель Мухтар
Ауэзов, - всегда являлась могучим источником, прикасаясь к которому
самобытные таланты обрели еще большую силу и красоту. Но русская
литература никогда не подавляла другие литературы, не поглощала, не
нивелировала их. Русская литература не могла бы оказывать такого могучего
идейно-художественного влияния, если бы в ней самой не были сильны
традиции истинного интернационализма, которые позволили ей
глубочайшим образом сродниться с литературами других народов» [10].
Безусловно, молодые чувашские поэты учились у наших русских
классиков, не теряя самобытности таланта, открывая для себя сокровищницу
русской и мировой литературы, поэтому у нас появилось желание более
детально, конкретно проследить влияние и опыт русской литературы на
чувашских поэтов.
Чувашской литературной критике известно, что Сергей Есенин был
кумиром молодого чувашского поэта Педера Хузангая. Он подражал ему,
учился у него. Об этом пишут в своих статьях и Ю.М.Артемьев, и М.Я.
Сироткин, и Этнер Хузангай, сын поэта, однако мы не нашли конкретных
примеров.
Мы решили более детально рассмотреть, где же особенно заметно это
влияние. Методом сравнения, анализа стихотворений поэтов мы нашли
общие точки соприкосновения, а также расхождение в раскрытии той или
иной темы.
Наша цель – проследить позитивное влияние поэзии Есенина на
лирику Хузангая.
Чтобы достичь цели, мы поставили следующие задачи:
1. Опираясь на раннюю лирику Хузангая, проследить общность тематики
стихотворений поэтов.
2. Сравнивая стихотворения Хузангая и Есенина, рассмотреть общность
языковых средств, используемых поэтами.
Объект исследования – лирика Педера Хузангая
Предмет исследования – влияние поэзии С. Есенина на лирику П.
Хузангая.
Гипотеза - чувашский поэт, учась у русского поэта, оттачивал свое
мастерство, создавая национальную окраску своих произведений и оставаясь
подлинно чувашским поэтом.
Теоретическая и практическая ценность работы состоит в
возможности использования представленного материала и полученных
выводов при изучении творчества П. Хузангая в рамках учебного предмета
«Чувашская литература» для русскоязычных школ.
Хузангай и поэзия Есенина
Родился Педер Хузангай в 1907 году в чувашской деревне с песенным
названием Сиктерме, что означает по-русски «качалка для люльки» (делалась
она из гибкой ветви дерева – черемухи или рябины). Будущий поэт с юности
общался с татарами и русскими, живущими неподалеку, и владел их
языками.
Хузангай – это псевдоним писателя, образованный от слова «Хусан», что
означает на чувашском «Казань». Вернее, это было исконным народным
прозвищем рода Хузангаев, поскольку прадед будущего поэта женился на
крепостной помещика Аристова из Казани. И это прозвище было переделано
потом, при крещении чувашей-язычников русскими миссионерами, в
фамилию «Казанков». «Я, как и многие наши поэты, - писал Хузангай в своей
автобиографии, - даже в возвращенной фамилии видел символ
национального возрождения…»
Уже в первых печатных произведениях Хузангая видно стремление к
индивидуализации интимных, душвных переживаний лирического героя.
Читателя подкупают и точность слова, и совершенство техники стиха. Он
обращается к родному фольклору, к народным песням. Использование
фольклора, в котором отразилась многовековая подневольная жизнь народа,
в частности в виде глубокого пласта печальных и грустных песен,
переработки которых явились предвестниками довольно пессимистических
чувств в творчестве Хузангая.
Душа юного стихотворца Педера Хузангая тянулась к идее булгарского
«величия», как к символу и примеру талантливости своего народа в
противовес распростаняемым слухам о темноте и бескультурье чуваш.
Начинающий поэт, заострив внимание читателей на былом величии своего
народа, хотел поднать оптимистический дух молодежи. Он писал:
Ведь чуваши, говорят, были булгарами.
Как вспомнишь это – хочется рыдать.
Почему же величие прошлого в истории родного народа вызывало горечь
и тоску у юного поэта? Потому что после тяжелых войн – мировой и
гражданской – в глаза особенно бросались и разруха, и отсталость быта.
У юноши, конечно, были и личные причины для нерадостных чувств: это
и трудная материальная жизнь у себя в деревне, и в студенческом городке, и
она в условиях двадцатых годов, на фоне быта жиреющей буржуазии и
спекулянтов, выглядела обидным контрастом. «У одного на этом свете гниет
богатство, другой, с ним рядом, - умирает от голода», - пишет Хузангай в
«Письме к матери». Все это, конечно, не преминуло сказаться на увлечении
начинающего поэта замечательной лирикой Сергея Есенина.
В чувашской литературной критике ранняя лирика Хузангая долгое время
определялась как слепое подражание Есенину. Молодого поэта обвиняли в
«есенинщине», не вскрывая ни причин увлечения, ни положительных
моментов в учебе – овладении гуманизмом, лиризмом и психологизмом,
мастерством языка.
Хузангаю, выходцу из деревни, должны были понравиться «очень
способные и очень деревенские стихи» Есенина, «размашистые, яркие,
удивительно сердечные». Сам поэт при этом ничуть не скрывал своего
преклонения перед чарующими стихами гения русской лирики:
Что ни говори, родная, что ни говори –
Я с ума сойду, наверно, от Есенина.
Анализируя стихотворения чувашского поэта, мы пришли к убеждению,
что лирика Есенина оттачивала его мастерство. Он учился у Есенина строить
лирический сюжет, без утайки раскрывать интимные стороны души,
придавать стиху звучность, выразительность, находить свежие образные
детали, вносить в стихи богатство разговорных интонаций.
В творческой жизни молодого поэта был небольшой период внешнего
подражания Есенину, однако это характерно для многих молодых поэтов на
начальном этапе их творческого пути, подражание кумиру. Но, подражая
Есенину, творчески заимствуя достижения русского поэта, Хузангай
неустанно искал свой голос, торил пусть пока не широкую, но собственную
тропинку в чувашской поэзии. Это было начало пути.
Мы считаем, что лирика Есенина действительно оказала на молодого
чувашского поэта глубокое и, самое главное, положительное влияние.
Его увлекли родниковая чистота души, богатство внутреннего мира,
доверительный искренний голос лирического героя и, конечно, любовь к
родному краю и его природе.
В произведениях Хузангая этого периода углубляется лиризм,
появляется интимная простота выражений, усиливается музыкальность и
пластичность стиха. Учась художественному мастерству у лирика-реалиста,
Хузангай проходил и школу высокого гуманизма, накопленного великой
русской литературой девятнадцатого и начала двадцатого века.
Общность тематики в лирике Хузангая и Есенина
Тема природы и родного края является одной из главных в ранней
лирике Есенина. Хузангай, рожденный в деревне, на лоне среднерусской
природы, тоже воспевает природу и родину. Целый ряд его стихотворений –
это лирическое выражение глубокого сыновнего чувства к земле,
породившей поэта и питающей его поэзию своими соками.
Есенин:
Черная, потом пропахшая выть,
Как мне тебя не жалеть, не любить?
Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте Родину мою».
Хузангай:
Одну страну из многих я любил
На свете, что в скитаньях познается.
Где б ни бывал, повсюду я твердил:
Лишь для нее вот это сердце бьется.
От души свой край благодарю,
Землякам спасибо говорю.
Сергей Есенин, живя в городе, очень скучал по родному краю и
использовал малейшую возможность, чтобы побывать в своем селе, у матери.
Для Хузангая деревня ассоциировалась с домом, покоем, умиротворением, он
тоже стремился туда.
Есенин:
И мечтаю только лишь о том,
Чтоб скорее от тоски мятежной
Воротиться в низенький наш дом.
Хузангай:
В деревню бы вернуться мне сейчас,
Хочу, чтоб осень снова началась.
Есенинские интонации и ритмика пронизывают весь цикл стихов о
любви. У молодого чувашского поэта есть строчки:
Сядь-ка рядом, милая, со мной.
О заветном помолчим вдвоем.
Долго ли под ясною луной
Нам гореть томительным огнем?
Нечто похожее мы нашли и у Есенина:
Дорогая, сядем рядом,
Поглядим в глаза друг другу.
Я хочу под кротким взглядом
Слушать чувственную вьюгу.
Или у Есенина:
Дорогая, я плачу, прости, прости…
У Хузангая:
Пойми, меня, прости меня, родная…
У Есенина:
Какая ночь! Я не могу.
Не спится мне. Такая лунность.
У Хузангая:
Как ночь светла!
Опять не спится мне.
Лишь о тебе я думаю, родная…
У Хузангая:
Я такую, как ты, никогда не встречал…
У Есенина:
Я красивых таких не видел…
Как у Есенина, так и у Хузангая любовь исцеляет душу лирического
героя:
У Есенина:
Это золото осеннее, эта прядь волос белесых –
Все явилось как спасение беспокойного повесы.
У Хузангая:
Ты поверь, что всегда ты – со мною.
Ты – цветок, исцеляющий душу мою,
Отзвеневшей зовуший весною.
В любовной лирике Есенина просвечивается образ девушки, которая
принесла лирическому герою первую, сильную, неповторимую любовь.
У Есенина:
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить
Мне бы только смотреть на тебя…
Мотив первой любви присутствует и у Хузангая:
Я первую любовь принес ей в дар –
Наивных чувств невыразимый жар…
В сборнике стихотворений «Москва кабацкая» У Есенина есть
стихотворения, такие как «Пой же, пой. На проклятой гитаре…», «Сыпь
гармоника…», в которых он употребляет грубую лексику. У Хузангая ничего
подобного в интимной лирике нет.
Еще одним мотивом лирики Хузангая является тема матери. «Песни
матери, поэтический образ которой проходит через многие произведения,
говор и песни односельчан были его колыбельной и сокровищницей, из
которой всю свою жизнь он черпал поэзию, черпал самые поэтичные, чистые
и точные, редкие и нужные слова». Он, подражая Есенину, пишет
одноименные стихотворения «Письмо Матери» и «Ответ». В последнем он
сравнивает себя с рябиновой плетью, которую, обжигая огнем, гнет пастух.
Поведав матери свои переживания, поэт объясняет их неопытностью,
молодостью и добавляет: «Так же отдается болезни (когда черви дырявят)
молодая неокрепшая репа». То есть он использует образные выражения,
проникнутые национальной окраской.
У Хузангая даже есть цикл стихотворений под названием «Мама».
Переживание матери за сына, желание видеть его рядом, видеть в нем опору
в старости, с одной стороны, и стремление вступить в самостоятельную
жизнь, желание иной жизни, нежли жизнь родителей, стремление улететь из
родного гнезда, «расправив крылья», с другой стороны, - эта антитеза,
конфликт поколений, звучит в стихах обоих поэтов.
У Есенина:
Старушка милая,
Гораздо лучше б
Живи, как ты живешь.
С малых лет
Я нежно чувствую
Ходил ты в поле за сохою…
Твою любовь и память.
Я б заставляла
Но только ты
Прясть твою жену,
Ни капли не поймешь –
А ты, как сын,
Чем я живу
Покоил нашу старость.
И чем я в мире занят.
У Хузангая эту же антитезу мы наблюдаем в стихотворении «Полно,
мама, грустить»:
Мил мне дом этот –
Право, в нем столько уюта! –
Столь наряден тебель, так широк этот стол…
Ветер в нашем краю всех теплей почему-то,
Да и солнца теплей я нигде не нашел.
Но меня не зови –
Удержать ведь не сможешь,
Не укутывай нежностью душу теперь.
Коль расправлены крылья –
Уже их не сложишь,
Без полета болят они слишком, поверь.
Полно, мама, грустить.
Не томись понапрасну.
Ты над пряжей своею, вздохнув, не клонись.
Пусть утехою сердцу представится ясно
Коршун, смело летящий в небесную высь.
В целом тема матери у Хузангая представлена более полновесно, чем у
Есенина.
В двадцатые годы в лирике Сергея Есенина появляется тема Родины,
России ( «Русь Советская», «Русь уходящая», «Русь бесприютная»,
«Сорокоуст» и другие). Поэт, кажется, и старается принять новую Россию,
рожденную Октябрем, но все же ему очень дорога старая, деревянная,
избяная Русь.
Я человек не новый!
Что скрывать?
Остался в прошлом я одной ногою,
Стремясь догнать стальную рать,
Скольжу и падаю другою.
(«Русь уходящая»)
В отличие от Есенина Хузангай пишет более оптимистичные стихи на
данную тему. Его лирический герой – это человек нового времени. Он
приветствует новую жизнь, приветствует преодоление чувашским народом
вековой отсталости. Он с оптимизмом смотрит в будущее. Его счастье – это
счастье народа. При всем увлечении Есениным и его творчеством, у Хузангая
было свое, более реалистическое понимание путей развития деревни. Он
немного жалеет, что время коней уже прошло, настал век машин, но тут же
эта жалость переплетается с юмором, когда он говорит: «Будем кататься на
конях в масленицу». Еще в большей степени это расхождение с Есениным
проявилось в стихотворении «Век»:
Век, чадивший курным дымоходом,
Отошел, спотыкаясь во тьмах.
Озарились мы новым восходом,
Свет иной загорелся в домах.
Догорела лучина, погасла,
Завалился светец – не сыскать.
И от порчи на щепочке масло
Не сжигает за печкою мать.
Скоро в поле большом спозаранок
Гордо кони стальные заржут.
И впервые залечатся раны,
Что натер нашим клячам хомут.
Хузангай много путешествовал, в том числе и в Средней Азии. По
признанию поэта, эта поездка была ему необходима для того, Чтобы
«подышать воздухом того края, где жили и творили Саади, Хафиз, Омар
Хайям», где до него побывал его кумир Сергей Есенин и воспел эти
сказочные места в «Персидских мотивах».
Есенинские мотивы и средства образности с особой силой отразились в
цикле стихов «Черная чадра». Здесь не только география и различные лики
южной природы, а именно Персия, но и образы персидских поэтов, воспетых
Есениным.
У Есенина:
Ты сказала, что Саади
Целовал лишь только в грудь.
У Хузангая:
Ты песню Саади, наверное, знаешь –
Он истины ждал на земле этой вешней…
У Есенина:
Лунным светом Шираз осиянен…
У Хузангая:
Не открылись Шираза врата предо мной.
В заключение следует отметить, что даже сходные по сюжету и
тематике с есенинскими, стихи Хузангая часто удивляют нас картинами
чувашского быта, чисто национальным колоритом, который является одним
из условий национальной формы литературы.
Общность языковых средств в лирике Хузангая и
Есенина
Первые стихи Хузангая напечатаны в 1924 году, первый сборник его
стихотворений «После грозы» увидел свет в Чебоксарах в 1928 году. Уже
здесь Хузангай весьма свободен, раскован в выражении самых сокровенных
чувств и глубинных переживаний, он раскрывает состояние своей души,
которая говорит языком любви к родной природе, к землякам, любимой
девушке. Эта же самая искренность, любовь ко всему живому на земле
пронизывает и лирику Сергея Есенина.
Мы постарались найти общие точки соприкосновения в языковых
средствах, используемых прежде всего в лирике природы Есениным и
Хузангаем, а именно в изобразительно-выразительных тропах, поэтическом
синтаксисе и звуковой организации стиха.
Обратимся к поэтическим тропам.
У Есенина природа олицетворена, одухотворена. У Хузангая также она живет
и дышит. В ранней лирике мы находим много олицетворений:
Шепчет о чем-то дремотный камыш.
Старая ива поодаль стоит.
Чудом забредший сюда ветерок
Волосы мне на лету шевелит
И покачнуть успевает челнок.
(«Озера гладь подо мной, как стекло»)
Конопляник густой за селом
Попил вдоволь студеной росы.
(«Перед зорькой светлеет окрест»)
Береза дремлет. Ветерок, чуть вея,
Нашептывает ей слова любви.
(« Румяно, как пиге, спустилось солнце»)
Метафоричность, одна из особенностей ранней лирики Есенина,
характерна и для Хузангая («Скрыл звезду синей тучки чапан»; «Только
стрелы крыльев смотрят вниз»; «Ты, сердце, струны солнечных лучей
настраивай».
Вслед за Есениным Хузангай использует в своей лирике много
красочных сравнений («Как в зеркале, клубятся облака»; «Озера гладь подо
мной, как стекло»; «Румяно, как пиге, спустилось солнце»; «А лес, как в
пахоту, зеленый весь»; «Видно весело, как стригунок, головою мотая,
бежать»; «Пусть душа заноет, как рубец»; «Дух вызревает, как вина// В
тесной темнице своей»).
Природа в стихах Хузангая красочная, как и Есенин, он использует
яркую цветопись (« То черный агат, то туманный топаз,// То синь
бирюзы…»; «Лес, в зелени летом и осенью – алый»; «Мир красочен: синь
небо залила, // Белеет лишь лоскут большого облака»; «Блестит над лесом
желтый край луны»; «Еще вчерашний день был пестрым, // Сегодняшний на
диво бел»).
Как и у Сергея Есенина, природа в движении, в действии («Ветер
душу мою на лету освежает»; «Резные листья падают, кружась»; «В рожь
перепел юркнул из-за копны»; «Ветер гуляет сквозной»).
Звуковое изображение, так характерное для Есенина, очень часто
встречается в стихотворениях Хузангая («И слышен хруст подтаявшего
льда»; «Метелка перезревшего овса // Свирелью тонкой на ветру поет»;
«Морозец. Фырканье коня»; «Пронзительно вдруг вскрикнет гусь»; «Всласть
ветерки поют всегда»; «Ты слышишь ли ольхи чуть внятный лепет»;
«Вороны, не полпдив, грают гневно, // Пугает диким голосом сова»).
Что касается поэтического синтаксиса, то здесь общность в
использовании обращений. Это можно наглядно увидеть.
У Есенина: «Край любимый! Сердцу снятся…», «Сыпь ты, черемуха,
снегом,// Пойте вы, птахи, в лесу», «Дорогая, сядем рядом»; «Заиграй,
сыграй, тальяночка, малиновы меха», «Ты ли, Русь, тропой-дорогой» и др.
У Хузангая: «О край мой, глухой, но родной все равно»; «Ты, ветер, не рыдай
и не томи,// Ты, речь моя, будь чистой и простою»; «Садись, красавица!»,
«Не подскажешь ли, возница…»; «Прячься, грусть, поглубже…» и много
других обращений, как одушевленных, так и неодушевленных.
Еще хочется отметить наличие у обоих поэтов односоставных,
назывных, а также неполных предложений.
Например, у Есенина ( «Синий май. Заревая теплынь»; «Голубая
кофта. Синие глаза»; «Балаганы, пни и колья,// Карусельный пересвист»).
У Хузангая: («Ненастье. Осень. Ветер глухо// Стучится в дверь. Тоска в
душе»; «Морозец. Фырканье коня» и другие).
Использование предложений с прямой речью, диалога также является
характерной чертой лирики Хузангая.
Лирический герой Хузангая, который максимально приближен к автору,
изображен на фоне природы, с которой он в полной гармонии. Эта же
отличительная особенность характерна и для ранней лирики Сергея Есенина.
Хузангай пишет:
Береза дремлет. Ветерок, чуть вея,
Нашептывает ей слова любви.
Торжественно внушаю сам себе я:
«Мир – это сказка…чувствуй – и живи!»
Чувашский поэт старался стать таким же интернациональным,
понятным народу по языку, по форме выражений, каким был Есенин.
В ранних циклах стихотворения Хузангая интимные, доверительные,
как разговор с близким другом, как объяснение в любви. К тому же самым
удивительным в творчестве Хузангая являются его самопереводы с
чувашского на русский язык. «Поэт спокойно относился к упрекам в
«двуязычии»: и к тем, кто упрекал его в недостаточном патриотизме
(«блюстители чистоты той или иной нации», как он их называл), и к тем, кто
предлагал отказаться от чувашского языка («залетающие с быстротой ракеты
на тысячи лет вперед национал-нигилисты»): ведь перед ним всегда стояли
образы И.Я. Яковлева, Н.Ашмарина, М. Сеспеля, воспитавших в нем с
юности «поиск нового»».
Поэтому, учась у таких мастеров слова, как С.Есенин, В. Маяковский,
оттачивая свое мастерство, он создает неповторимую национальную окраску
своих произведений, используя чувашские песни, пословицы, поговорки,
обычаи, упоминание национальных одежд и украшений, народные названия
созвездий и рек. Даже в переводе чувствуется, что образность, образ
мышления у поэта чувашский.
Заключение
Анализируя раннюю лирику Педера Хузангая, сравнивая ее с
лирикой С.Есенина, мы убедились, какое сильное идейно-художественное
влияние оказывала русская литература на творчество чувашских художников
слова. Причем, глубокое усвоение наследия русской классической
литературы сочеталось с богатым устно-поэтическим творчеством
чувашского народа.
Сравнивая и анализируя раннюю лирику П. Хузангая и С. Есенина, мы
самостоятельно пришли к следующим выводам. Во-первых, есенинские темы
и мотивы звучат в лирике молодого чувашского поэта, однако в раскрытии
некоторых из них мы видим расхождение с Есениным. Во-вторых, в ранней
лирике Хузангая (прежде всего о природе и родной земле) мы находим
поэтические тропы (сравнения, олицетворения, метафоры), цветопись,
звукопись и другие языковые особенности, которыми наполнена ранняя
лирика Есенина, но они весьма оригинальны, свои, а не перекопированные из
стихотворений своего кумира. В этом и состоит новизна данной
исследовательской работы.
Безусловно, учась у таких мастеров слова, как Сергей Есенин, оттачивая
свое мастерство, П. Хузангай создал неповторимую национальную окраску
своих произведений, используя чувашские песни, пословицы, поговорки,
обычаи, упоминание национальных одежд и украшений, народные названия
созвездий и рек. Даже в переводе чувствуется, что образность, образ
мышления у поэта чувашский.
Таким образом, Педер Хузангай старательно постигал богатое наследие
русской классической литературы, перенимая не только ее идейное
богатство, гуманизм, но и поэтические формы.
В своих замечательных произведениях он следовал лучшим традициям
русских писателей и поэтов, оставаясь, однако, самостоятельным и
оригинальным поэтом.
Василий Митта, известный чувашский поэт, писал: «… В развитии
чувашской словесности я вижу пять столпов: Яковлев – Иванов – Ашмарин –
Сеспель – Хузангай. Первые двое открыли в чувашском языке сокровищницу
словарного запаса диалекта анатри, следующие за ними сумели придать
этому богатому языку особый лад за счет диалекта вирьял, а Хузангай,
вместе со своими современниками и молодежью, которые без всякого
колебания приняли сеспелевские нормы, возвысил звучание чувашского
стиха до вершин европейской культуры»[1].
Список использованной литературы
1. Артемьев Ю.М. Чувашская литература / Ю.М. Артемьев. – Чебоксары:
Чувашское книжное издательство, 2003.
2. Выдающиеся люди Чувашии. – Чебоксары: Библиотека Президента ЧР,
2002.
3. Национальное и интернациональное в чувашской советской литературе
и искусстве. – Чебоксары, 1975.
4. Сергей Есенин. Собрание сочинений в двух томах. – М.: Современник,
1990.
5. Сироткин М.Я. Очерк истории чувашской советской литературы / М.Я.
Сироткин. – Чебоксары: Чувашское книжное издательство, 1956.
6. Творческий путь П. Хузангая. – Чебоксары: Чувашский язык,
литература и фольклор,1973.
7. Хузангай П.П. Здравствуй, солнце / П.П. Хузангай. – М.:
Художественная литература, 1976.
8. Хузангай П.П. Вечерняя тень / П.П. Хузангай. – М.: Современник,
1987.
9. Хузангай П.П. Были мы, и есть, и будем / П.П. Хузангай. - Чебоксары:
Чувашское книжное издательство, 1987.
10.Шошин В.А. Литература народов СССР / В.А. Шошин. – М.:
Просвещение, 1982.