Японская ономатопея с точки зрения

1
Японская ономатопея с точки зрения проблемы звукосимволизма
(Japanese onomatopoeia and the problem of sound symbolism)
Наталья Румак, соискатель при аспирантуре,
кафедра японской филологии,
Проблема мотивации знака всегда была актуальной в языкознании. Как
появляются слова, чем обусловлена форма каждого конкретного слова, как эта
фонетическая форма связана с предметом, который слово называет – эти
вопросы издревле волновали человека. Может быть, человек сначала только
повторял природные звуки, и лишь позже эти звуки оформились в слова
(подобно тому, как ребенок сначала лишь имитирует звуки, издаваемые
животными, и только потом начинает употреблять их названия)? Одна из
теорий возникновения языка, появившаяся еще в античные времена и дошедшая
практически до наших дней, именно так и объясняет связь предмета и
называющего его слова (денотата и знака) - простым звукоподражанием.
Безусловно, нельзя думать, что язык возник таким «механическим и пассивным
образом»1, полностью игнорируя, например, социальную составляющую языка
и участие мышления в этом процессе. Однако и недооценивать значения
звукоподражания или, в более широком аспекте, звукосимволизма тоже нельзя.
Звукосимволизм как явление – это «закономерная не произвольная
фонетически мотивированная связь между фонемами слова и лежащим в основе
номинации незвуковым признаком денотата»2. Еще М. В. Ломоносов
высказывал
предположение,
содержательностью.
В
что
настоящее
звуки
время
речи
обладают
теория
некоторой
звукосимволизма
экспериментально доказана учеными (Ч. Осгуд, А. П. Журавлев, И. Н. Горелов и
др.). «Если отдельные звуки обладают фонетическим значением, то их
сочетания не могут ими не обладать»3. Как отмечал Ж. Вандриес, «всякое слово
всегда вызывает в нашем сознании какое-либо представление, причем это
происходит вне зависимости от смысла слова и часто до того, как этот предмет
[4], с. 459
[7], с. 166
3
[9]
1
2
2
становится нам известным»4.
Таким образом, теория звукосимволизма утверждает, что фонетическая
форма слова так или иначе связана со свойствами предмета, который это слово
называет. Это обусловлено явлением так называемой синестезии – феноменом
восприятия,
при
котором
«впечатление,
соответствующее
данному
раздражителю..., сопровождается другим, дополнительным ощущением или
образом»5. Если в случае со звукоподражаниями этот тезис не вызывает
сомнений (кукушка называется кукушкой именно потому, что кричит «ку-ку»
или, вернее, издает звуки, которые напоминают нам это сочетание), в
отношении остальных слоев лексики он представляется несколько спорным.
Впрочем, здесь нужно оговориться. Дело в том, что речь идет не обо всех
элементах словарного состава языка, а лишь об определенных группах – словах,
обозначающих различные виды движения, световые явления, размер, форму,
свойство поверхности предметов, походку, мимику, физиологическое и
эмоциональное состояние человека6 и другие категории, поддающиеся
субъективному
восприятию.
«Если
действительно
существует
феномен
синестезии, при котором одни зрительные образы, запахи, вкусовые или
тактильные ощущения больше напоминают одни звуки, а другие – другие, тогда
слово может быть неявно изобразительным, если оно означает зрительный
образ, запах, вкус или тактильное ощущение...»7. Существует довольно много
работ, посвященных семантике размера, цвета и др. (см., например, [1], [3], [6]),
но их авторы обычно не рассматривают фонетические формы слов,
обозначающих соответствующие понятия в разных языках.
Между тем, есть множество примеров, демонстрирующих наличие в
сознании носителей разных языков и различных культур связи между
одинаковыми, например, пространственными
категориями и сходными
группами звуков (сходными при этом могут являться не сами звуки, но их
характеристики). Так, например, сочетание звонких губных и сонорных
согласных обычно связано не только с гулкими гудящими звуками (русск. бом,
англ. bang), но и с большими округлыми формами (русск. бублик, лат. bulla Цит. по [9]
[7], стр. 166
6
Там же.
4
5
3
«водяной пузырь», индон. bulat - «круглый»8), закрытые гласные (i) чаще
коррелируются с небольшим размером, а открытые (о, а) – с величиной,
объемностью и т. д. Разработана даже теория так называемых фонестем –
звуковых сочетаний (кластеров), связанных с тем или иным значением9
(например, сочетание gl в английском языке часто встречается в словах,
обозначающих свет или сияние - glass, gleam, glisten, glow, glare, glimmer10).
Итак, можно говорить о явлении звукосимволизма в отношении того или
иного языка, но гораздо более интересна универсальность в восприятии тех или
иных звуковых сочетаний в сознании носителей разных языков. Один из самых
простых экспериментов, доказывающих наличие этой универсальности –
предложение носителям разных языковых культур идентифицировать две
фигуры с двумя искусственно созданными словами. Фигуру, состоящую из
ломаных линий, большинство испытуемых связывает со словом «takuta», т.е. с
взрывными согласными, а слово «naluma» (сонорные согласные) чаще
ассоциируется с плавными линиями.
Мы уже говорили выше о звуке «i», который кроме значения «небольшой»
соотносится также со значениями скорости, остроты, звуков высокой частоты. В
противовес этому звуку «u» или «a» часто означают широту, большой размер,
плавность и т.п.
ассоциируются
Можно еще раз сказать о взрывных согласных, которые
с
отрывистыми
звуками
или
краткими
действиями;
фрикативные согласные могут означать звук, издаваемый объектом, летящим в
воздухе. Носовые согласные часто используются для обозначения звона или
вибрации11. При этом существование таких универсальных звуковых кластеров
доказывается не только экспериментально, но и на основе так называемой
моторной теории.
Согласно
этой
теории,
«языковые
структуры
(фонологические,
лексические и синтаксические) произошли на основе уже существующих
сложных систем нервной деятельности, которые возникли для контроля над
моторикой, т.е. движениями тела. Поскольку речь тоже является, в сущности,
Цит. по [11]
[7], с.165
9
[12]
10
Там же.
11
Там же.
7
8
4
моторной деятельностью, язык использует элементарные единицы моторики
для создания эквивалентных фонологических единиц»12. Иными словами,
человек,
воспринимая
окружающий
мир
через
нервную
систему,
трансформирует нервные импульсы в моторику, т.е. в определенные движения,
в результате чего происходит акт озвучивания (а значит, и называния) какоголибо явления. То есть, можно говорить о непосредственной связи зрительного
(слухового,
осязательного,
обонятельного)
восприятия
и
звукового
воспроизведения (речи). Таким образом, некоторые зрительные (слуховые и т.
д.) образы должны ассоциироваться с теми звуками, которые данное явление
называют.
Но
поскольку
психофизический
аппарат
одинаков
у
всех
представителей человечества, можно сделать вывод и об универсальности связи
по крайней мере некоторых зрительных (осязательных и т.п.) и звуковых
образов.
Явление звукосимволизма воспринималось и воспринимается разными
исследователями по-разному. Одни, не отрицая, конечно, существования
данного феномена в языке, тем не менее не придают ему большого значения.
Другие, напротив строят свои исследования именно на основе этого явления. В
свое время этим феноменом интересовались античные философы, значимость
этого явления отмечал В. Гумбольдт, звукосимволизм изучал Велимир
Хлебников, другие поэты и философы Серебряного века. Не потеряла эта
проблема актуальности и в наши дни. Важную роль изучение звукосимволизма
играет в поэтике, психолингвистике, психологии, других областях науки.
Большой интерес представляет использование ассоциаций, которые те или иные
звуки вызывают у носителей языка, в создании названий новых продуктов, т. е.
в таких перспективных областях экономики как маркетинг и реклама.
На наш взгляд, проблема звукового символизма теснейшим образом
связана с изучением ономатопеи, в частности, ономатопеи японского языка.
Оставив сейчас в стороне вопрос о принадлежности этого слоя лексики к тем
или иным частям речи (хотя большинство исследователей рассматривает
именно ономатопоэтические наречия как класс, наиболее легко выделяемый по
формальным признакам, о чем говорилось, в частности, в нашей статье [5]),
12
[10]
5
отметим только, что образность японской ономатопеи сомнения не вызывает.
Более того, если большинство известных нам европейских языков позволяет
говорить преимущественно о звукоподражаниях, то японская ономатопея –
пример чистой «образности» в самом широком смысле слова, к тому же
употребляется она, в первую очередь, в повседневной языковой практике.
И здесь мы сталкиваемся со следующей проблемой, довольно важной, на
наш взгляд, не только с точки зрения абстрактных умозаключений, но и с точки
зрения практического применения, в первую очередь, в вопросе обучения
иностранным языкам (в данном случае японскому языку). Заключается она в
попытке применения теории звуковых символов и универсальных фонестем для
классификации японских ономатопоэтических слов с точки зрения ассоциации
звуковых образов с теми признаками, которые они описывают. Это необходимо
для того, чтобы облегчить изучение ономатопоэтической лексики, столь широко
употребляемой в японском языке и столь трудной для освоения иностранцами.
Многие исследователи практически одинаково оценивают определенные
явления японской ономатопеи. Так, все они отмечают, что гемината обычно
показывает однократность и быстроту действия и означает усиление в середине
слова; носовой N на конце часто связан с гудящим или вибрирующим звуком, с
явлением резонанса. Вот некоторые другие примеры связи между звучанием и
смыслом слов, предложенные японскими и русскими исследователями.
Взрывные согласные [p,b,t,d] обозначают неожиданные быстрые действия
либо звуки (стук, рвущийся, ломающийся звук);
взрывные задненебные [k,g] - звук или действие постукивания чего-то
очень твердого (напр., металла);
глухой фрикативный [s] - гладкость действия, процесса;
звонкая аффриката [z] - резкость, силу13;
кроме того, звонкие согласные ассоциируются со сравнительно большими
предметами, громкими звуками, большим количеством, активным действием,
резкостью14 - то есть, более интенсивным признаком по сравнению с глухими
согласными15.
13
[8]
Там же.
15
[2]
14
6
Что касается гласных звуков, то [а] имеет значение широты, целостности,
активности;
[о] - значение части, пассивности;
[е] - отрицательное значение;
[i] - обозначает громкий, пронзительный, высокий звук;
[u] - что-то маленькое и круглое;
[jo] - краткость.
Кроме того, употребление гласных [i], [u], [a] может быть связано с
передачей различий в высоте звука - соответственно от наиболее высокого к
наиболее низкому. Удлинение же гласного звука обозначает либо силу звука,
либо продолжительный характер звучания16.
Это лишь некоторые примеры возможного подхода к рассмотрению
ономатопоэтической лексики японского языка в свете проблемы звукового
символизма. Безусловно, более подробное изучение данного вопроса требует
накопления большого количества примеров японской ономатопеи и анализа не
только отдельных слов, но и групп этих слов, объединенных по различным
признакам (например, фонетическим и семантическим; в этом случае анализ
должен заключаться в нахождении пересечений между этими группами). Это
тема отдельного большого исследования, и автор надеется к ней вернуться.
Список литературы:
1. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. М., 1976.
2. Коршикова Т.Л. Звуковой состав японских ономатопов, в сб. Слово и
образ: Новое в японской филологии. М., изд-во МГУ, 1990.
3. Рахилина Е. В. Семантика размера, в сб. «Семиотика и информатика»,
вып. 34.
4. Реформатский А. А. Введение в языковедение. М.: 1997.
5. Румак Н.Г., К вопросу об изучении ономатопоэтической лексики
японского языка. Тезисы доклада. М., 2001.
6. Стругова Е.В. Семантика цвета. Тезисы доклада. М., 2001.
16
[8], [2]
7
7. Языкознание. Большой энциклопедический словарь/ Гл. ред. В. Н.
Ярцева. - 2-е изд. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998.
8. I. Tamori, Nihongo onomatope-no kenkyu (Исследование японской
ономатопеи). Кобэ: изд-во ун-та Кобэ Сёка Дайгаку, 1991.
9. Бузанова Т.В. Фоносимволизм в реэтимологизации. Тезисы доклада.
Казань,1999.
http://www.kcn.ru/tat_ru/universitet/news/lingv_konf/sod_1.htm
10. Allott
R.
Gestural
Equivalence
(Equivalents)
of
Language
of
Language
http://www.percepp.demon.co.uk/motorthy.html
11. Allott
R.
Japanese
and
the
Motor
Theory
http://www.percepp.demon.co.uk/japanese.html
12. Shisler Benjamin K. The Influence of Phonesthesia on the English
Language http://www.geocities.com/SoHo/Studios/9783/phond1.html