миниатюры

Геннадий Волноходец
МИНИАТЮРЫ
1
Жизнь – маятник меж сорняком и деревом,
Иллюзии без передышки
Мною – смешным одуванчиком,
Играют как захотят.
2
Маячит в грёзах чудный остров,
Что синью манит и болит,
Пугает грусть: «Как жить непросто!»
А юность утверждает: «Жить!».
3
Дороге – аллилуйя,
Сшибаю дверь,
До страсти зацелую
Судьбу-метель!
4
Околел мороз в чёрном кителе –
Воробьи капель не увидели,
Сжата комната – нет отдушины,
Мысли взрослыми отутюжены…
5
Когда рабы, вздымая тосты,
Друг друга станут есть и пить,
Сизифы маленького роста
Обязаны съедобней быть.
6
ХХ век Россия проиграла –
Грипп сталинизма в этом виноват…
Коль вдохновимся синевой Шагала,
Возможно, нас на тризне и простят.
7
Под вопль нацистского притона
С согласья европейских стран
Сорвал в Донбассе дух Нерона
Седого месяца стоп-кран…
8
Молчат сердца под робами,
К святыням нет внимания –
Все истины угроблены
За шаг до понимания!
9
Судьба лишь тень нательного креста,
В скрещении дрожит росинка,
Направо плещется фата,
Налево – чёрная косынка.
10
Спело яблочко катилось
По тарелочке судьбы,
Матушка в ночи молилась:
«Спас, укрой нас от беды».
11
Промокшего бродяги вздох
Под кров попросится молитвой –
Одарит милосердный Бог
Забытой святочной палитрой.
12
Выпивают обманы терпение,
Как молитва старух небеса,
И с надеждою на воскрешение
Остывает разграбленный сад.
13
На гране праздничного звона
Застыли голые деревья…
В слезах тревожная икона.
Хорал пасхального моленья!
14
Беда клюкой стучит в окно,
В дом, что не помнит голосов;
А красный крест увяз в снегах –
То милосердие в изгнании.
15
Я впаян нервом в полинявший слайд –
Больничных шуток пепельная горечь,
Морские волны, как руины храма,
По одиночествам разъехались друзья.
16
Краски дали больше не строги –
Мчит надежда в голубой карете,
За спиною слышатся шаги –
Обернусь, а это только ветер...
17
Принцесса-бабочка, шепчу я в бессилии,
Как длинна и горька эта книга зимы,
Одолжите мне крылья, одолжите мне крылья,
Не для лёгкости жизни, а лишь для весны!
18
Щебечет о верности мама,
В дорогу луне собираться,
Читаю Омара Хайяма,
Молюсь на созвездие «Двадцать».
19
Твои глубокие глаза,
Как тишина у дома Грина,
Где старокрымская лоза
Сплела узор неповторимый.
20
Капитанский грот над волнами
Жемчуг пены стряхнул сгоряча,
Сердце Грина бьётся над нами,
И срывается вдаль алыча...
21
Обещая возвратиться вскоре,
Крепко-крепко обнимайте море.
22
Мне так давно не улыбались
При свете столбовых свечей,
И струнные слова терялись
В апрельской строгости ветвей.
23
Восходит солнечная тишь
В покои липового цвета,
Чертёж восторженного лета,
Как чёлку, молча теребишь.
24
В тунике южного загара
Дворами древнего Подола
Плывешь брусчаткой тротуара,
Как по Венеции гондола.
25
Подари мне высокое море,
Вожделенной волны завиток,
В кротком взоре – молитва в миноре –
Долгожданных объятий пролог...
26
Девичество сквозь все напасти
Красуется на ложе страсти,
Старик прощён за сумасбродство –
Сияет жизни превосходство!
27
Смычок луча легко упал
На крону тополиной скрипки,
Любимого лица овал
Взошёл сонатою улыбки.
28
Приснилось старой иве будто осень
Руками ветра разорвала платье,
Чтоб закричали на стволе морщины,
А ночь плыла в объятиях июля...
29
Ты небо моё берёшь на ладони,
Лучи выдыхаешь в дремоту бутонов,
К груди прижимаешь запевшую птицу,
А утром бросаешь под ноги прохожим!
30
Ты перешла разлуку вброд –
Любовь взошла на эшафот!
31
Ты мимо шла в лучах рассвета –
«Влюблюсь, отбросив сотни дел!».
Зажгла внезапно сигарету,
И я лица не разглядел…
32
Ночная улица – любви строка,
Наискосок крошатся небеса,
В мозолях память, уж который год
Мне не поймать соломинку луча.
33
Сентябрь ронял свои дары,
Они смягчали неба хмурость.
И солнце бросилось с горы,
Когда ты в осень улыбнулась!
34
Вновь деревья, руки обнажив,
Просят у небес хоть каплю солнца.
Осень, волшебству не изменив,
Старым золотом на землю льётся.
35
Грустны глаза у телефона,
И комната, как храм без пенья,
Жизнь – позабытая икона,
Свечами голые деревья...
36
Пустынных улиц грубый прочерк
Зияет в зарослях тумана,
Мир обречённостью багряной
Застыл в дождинках многоточий.
37
Уснули каменные Скифы
На отсыревших постаментах,
Мосты любуются бессонно
Атлантами плывущих арок.
38
Забытой юности забавы,
Восторг оранжевых дорог,
Опять поманит за порог
Ночной троллейбус Окуджавы…
39
От колик лет не отрекусь –
Мой Феникс Духа в дни простуды,
Замёрзшей нежности запруды,
Табу на голос, неба груз.
40
Я хочу написать такие стихи,
Что свинцовую вытрут слезу
Страннику, опоздавшему
В гости к бегущей удаче,
Пусть к нему прикоснётся лучами
Спеловесеннее солнце
И его наболевшую думу
Положит к себе на плечо...
41
Память сердца – как хруст ребра.
Память сердца – оскал пера!
Память сердца – бегом вверх дном…
Память сердца – средь снега гром!
42
Пусть для души не будет в тягость плоть.
Сквозь мысли цель не изойдёт слезами.
Лишь воля сможет старость побороть –
Надежда вечно правит парусами!
43
Когда играет мастерски актёр,
Чечётке сердца я не контролёр.
44
Всё тянется к рождественской звезде:
Волхвы с дарами, люди, звери, птицы,
Сияет на небе, на суше, на воде –
ХРИСТОС РОДИТСЯ!
45
Разбазарили творенья
Гениальных мастеров.
Простирали поколенья
До израненных маслов!
46
Боль сгорает в осеннем пожаре,
Горький пепел покроет снега,
Ночь метельную кашу заварит,
Луч пробьет ледяные стога…
47
Пальцы каштановых листьев
Гладят лучистые косы,
Свет их – бальзамно-пречистый
В травах Ярилом разбросан.
48
Молодую вдыхая листву,
Мы молчим после всех непогод,
А любовь заблудилась в лесу
И тропинку никак не найдёт.
49
Имя нежное – скала,
Сердце – на вершине,
Вся вселенная мала,
Ветер яро стынет…
50
Победы полегли в золе,
Путь правды – в колком серебре,
Предвидя будущий полет,
Стремлюсь в шатаниях вперёд!