Дикие травы Автор: Сколопендр@, герцогиня де Шеврез Бета
advertisement
Дикие травы Автор: Сколопендр@, герцогиня де Шеврез Бета:monteray Рейтинг:NC-17 Пейринг:ГП/ДМ и не только Жанр:AU, Romance Отказ:Все чужое, кроме нашей буйной фантазии Аннотация:Не ждите обоснуйности и глубокого смысла, это "трава", несерьезное дамское чтиво. Любовный роман, но с мужиками в главных ролях :) Ну, и намек на детектив, для читабельности. Обещанный хэппи энд присутствует Комментарии: Авторы выражают благодарность Arli_n_di за своевременные и дельные советы Каталог:Пост-Хогвартс, AU Предупреждения: слэш, ненормативная лексика, OOC, AU Глава 1. Стоящие на каминной полке старинные часы с вензелями Блэков, сердито кряхтя, пробили четыре, разбудив дремавшего в кресле Гарри, и библиотека дома на площади Гриммо 12 снова погрузилась в тишину. Молодой человек рассеянно покрутил головой, чтобы размять затекшую от неудобного положения шею, и огляделся. Небо за окном еще не начало светлеть, парящие вокруг Гарри свечи оплывали, чадя и потрескивая. Он прислушался. Из кабинета мужа не доносилось ни звука. Похоже, Драко не ночевал дома. Опять. Последние полтора месяца Малфой появлялся здесь только для того, чтобы переодеться, подремать несколько часов и наскоро выпить кофе. А ведь не так уж и давно «Ежедневный Пророк» пестрел заголовками: сначала об их бурном романе, потом - о бракосочетании. После победы над Темным Лордом Поттер почти не видел Драко. Люциус с Нарциссой не раз появлялись на министерских приемах, но младший Малфой там не показывался. Да Гарри, увлеченный собственным романом с Деннисом Криви, тогда и не думал о нем. Возможно, они пару раз сталкивались с бывшим недругом на Диагон-аллее, но понастоящему он увидел Драко только через пять лет после памятной битвы. В Хогвартсе, на встрече выпускников. У них ведь не было выпускного бала в то безумное лето 98-го года, когда повсюду праздновали победу, а школу спешно ремонтировали. Кому-то из хаффлпафцев пришла в голову идея устроить героическому выпуску бал через пять лет после окончания школы. Гарри не хотел идти. К тому времени их роман с Деннисом тихо сошел на нет, а никого, кого бы Гарри хотел пригласить на это мероприятие, у него не было. Но Рон и Гермиона так настаивали, что в конце концов Поттер согласился. Гарри уже собирался улизнуть, воспользовавшись тем, что друзья ослабили бдительность и пошли танцевать, когда возле его столика возникла худощавая мужская фигура в светлом маггловском костюме. - Привет, Поттер, - протянул руку молодой человек. - Малфой? – удивился Гарри, машинально сжимая протянутую ладонь. Почти бесцветные брови, узкий рот, бледные губы, острый подбородок... Гарри тогда подумалось, что тот похож на бледную моль, в этом своем костюме цвета топленого молока. - Можно присоединиться? - Да пожалуйста. Малфой устроился напротив с бокалом, и Гарри сам не заметил, как они протрепались несколько часов под аккомпанемент грохочущей вокруг музыки. А потом Драко решительно сгреб со стола пару бутылок и предложил перебраться к озеру. Они проговорили еще с час, прихлебывая оказавшееся в бутылках шампанское прямо из горлышек охлаждаемых магией бутылок, пока Гарри не начало казаться, что хмельные пузырьки щекотно толкаются в его солнечное сплетение, а волосы Малфоя завораживающе фосфоресцируют при свете июльских звезд. Несносные пузырьки продолжали свою возню, подстрекая Гарри запустить пальцы в эти мерцающие светлые волосы, и он поддался. Потом были губы Драко, раскрывающиеся навстречу его рту. И вкус шампанского на них был лучшим вкусом на свете, хотя Поттер точно помнил, что шампанское ему никогда не нравилось. И руки Драко, оказавшиеся под рубашкой Гарри. И прохладная мягкость волос Драко под сжатыми пальцами. И запах Драко, тонкий, едва ощутимый запах его тела, от которого темнело в глазах и окончательно срывало крышу. Это было так дразняще, так будоражащее ярко, так офгительно, что в замок бывшие враги уже не вернулись. Едва добравшись до хогвартских ворот, Поттер так крепко вжал в себя Драко, что у того хрустнули кости, и аппарировал прямо в собственную спальню, из которой они не выбирались, пока край неба на востоке не начал светлеть. Утро пахло антипохмельным зельем и Малфоем. Этот неуловимый, интимный, присущий только Драко запах преследовал Гарри весь день, так что вечером, Поттер, не выдержав, послал в Малфой-мэнор сову с письмом: «Жду!». И не успел захлопнуть окно, как в комнату впорхнул важный малфоевский филин с пергаментом, содержащим единственное слово: «Повторим?» Малфой переехал к нему через месяц таких ночевок с ежеутренними и ежевечерними аппарациями. Конечно, Драко ворчал, называя Поттера упрямым идиотом, но Гарри просто не представлял себе их совместную жизнь в особняке Драко, где в любую минуту могли появиться Нарцисса и Люциус. А еще там были все эти фамильные портреты, под взглядами которых Гарри чувствовал себя не в своей тарелке. − Видимо, ты предпочитаешь портреты Блэков, − язвительно заметил Драко, разбирая свои вещи. Свадьба состоялась через год. Репортеры словно с цепи сорвались. Особенно неистовствовала Рита Скитер. И Гарри впервые в жизни увидел, как выглядит Нарцисса Малфой с довольным выражением лица. А потом Поттер понял, что спокойной, тихой жизни у него не будет. Драко постоянно куда-то бежал и тащил за собой Гарри. Поездки на материк к родственникам Люциуса, встречи с бывшими однокурсникамислизеринцами, какие-то дела в Гринготтсе... А еще был Снейп, которого приходилось терпеть в собственном доме, пока бывший декан Слизерина вел с Малфоем долгие, непонятные беседы о поставщиках ингредиентов для зелий и новых открытиях в области зельеварения. Вот после одной такой встречи у Драко и возникла идея создать совместный бизнес и заняться производством и сбытом косметических зелий. Надо сказать, мысль оказалась здравой. Косметические заклинания были ненадежны, часто истощались в самый неподходящий момент, да и не всякая волшебница обладала достаточными знаниями, чтобы превратить себя в красавицу без ущерба для собственной внешности. Действие зелий было куда как более надежным и продолжительным. Кроме того, риск попасть под случайное «Finite Incantatem» и остаться посреди улицы в непрезентабельном виде сводился к нулю. - Но я ни черта не смыслю в зельях. Тем более в косметических, - попробовал было возразить Поттер. - Я тоже с косметическими не работал, - усмехнулся Драко. – Но нам и не нужно разбираться. Мы наймем тех, кто знает рынок и понимает, чего на нем не хватает. Да вот хотя бы Панси. По зельям у нее всегда было «Превосходно». Гарри вспомнил, как вдруг изменилась после школы Паркинсон, и не мог не признать, что без косметических зелий там точно не обошлось. - Я займусь финансами, ты – связями с прессой…, - продолжал Малфой. - С прессой?! – Поттер чуть не подавился чаем. – Спятил?! Ты же знаешь, как я не люблю прессу! - Зато она любит тебя. И напишет все, что угодно, лишь бы под этим была твоя фотография и твое имя. А эти твои дикие поклонницы…, - Драко изобразил испуг. – Всякий раз, выходя из дома, я опасаюсь схлопотать проклятие. Да они купят все, к чему ты прикоснешься. Иногда мне кажется, что если бы они могли, то выстраивались бы в очередь за твоими экскрементами. Компания была создана и очень скоро начала приносить доход, а оба ее учредителя пропадать на работе, что ни в коей мере не мешало им по нескольку раз на день запираться то в кабинете генерального директора, то финансового. Следующее три года были сказочными. Гарри и Драко почти не расставались, много путешествовали, безбожно сваливая дела на язвительную Панси Паркинсон и вспыльчивую Джинни Уизли, которую Гарри залучил к себе в отдел. Ездили к морю, и, если им приходилось расставаться дольше, чем на полдня, присылали друг другу такое количество записок, что совы уставали их носить. Без ссор не обходилось. Они были бурными, но быстрыми и выдыхались раньше, чем ктото из супругов успевал всерьез обидеться. Гарри обычно кричал и швырялся вещами, Малфой, напротив, становился холоден и едок, приводя Поттера своим напускным спокойствием в еще большее бешенство. Со временем они приобрели второе офисное здание. Большое, презентабельное, специально для команды Гарри. Поначалу Поттер не понимал, чем плох его небольшой кабинет в старом здании, и не хотел перебираться в новое, но Драко настаивал. - Как ты не понимаешь? - втолковывал супругу Малфой. - Теперь, когда наш бизнес налажен, мы должны заботиться о реноме. А твой офис - лицо компании. - Тогда переезжай тоже. - И заодно перевезти весь мой отдел? – устало вздохнул Драко. - Гарри, тебе придется принимать гостей, прессу, проводить презентации, а деньги не любят суеты и шума. К тебе уже ломятся толпы. Если так пойдет и дальше, охранные чары просто взбесятся, и в конце концов кто-нибудь может сунуть нос туда, куда не надо. А в нашем маленьком здании не составит труда настроить чары так, чтобы они пропускали только сотрудников. Гарри пришлось согласиться с его доводами, однако бизнес начал съедать все свободное время. Дневной секс и совместные обеды сами собой сошли на нет, как и внезапные отлучки к морю. Поттер несколько раз пытался намекнуть мужу, что, возможно, пришло время остановиться, хотя бы на время. Но Драко был так увлечен делами, что просто игнорировал намеки, и Гарри не стал настаивать, хотя он не мог не заметить, что они с Драко постепенно отдаляются друг от друга. Иногда Поттеру даже начинало казаться, что Драко замужем за компанией, а вовсе не за ним. Драко уверял Гарри, что это не так, просто всему свое время. Пора безоглядной влюбленности миновала, на смену ей пришло уважение, доверие и спокойная любовь. Первая их серьезная размолвка случилась на четвертом году совместной жизни. Драко объявил, что ему нужно навестить родителей в Ницце, Гарри уже ринулся было собирать чемодан, но Малфой остановил его. - Извини, я еду один. - Один?! - изумлению Поттера не было предела. - Это касается наследства, и мне придется торчать с отцом. Ты же не хочешь провести весь день в компании мамы? - Конечно, твоя мама это не самая веселая компания, но я постараюсь пережить, усмехнулся Гарри, пытаясь затолкать в чемодан джинсы. - Нет, Гарри, - Малфой остановил его, взяв за руку. - Я еду один. Это не обсуждается. Скандал, последовавший за этими словами, затянулся на несколько часов. Поттер категорически не желал понимать, что это только на один день и что Драко вернется тем же вечером. В конце концов Малфой, поджав губы, аппарировал прочь из дома, а Гарри, кипя от злости, весь день прошатался по улицам маггловского Лондона, не зная, куда себя деть. Вернувшись домой глубокой ночью, Поттер обнаружил там Драко, не находящего себе от волнения места. Примирение было столь же бурным, как и ссора. Малфой просил простить его, говорил, что соскучился, а потом они оба оказались в постели, где Драко, кажется, превзошел сам себя. Однако с этого момента его отлучки участились. Это всегда были короткие деловые поездки или визиты к родителям, и сколько бы Гарри ни пытался просить, настаивать и требовать, все неизменно кончалось тем, что Малфой уезжал один. И Поттер смирился. Два года назад Драко впервые поехал один на неделю к морю. - Да пойми ты, - чуть раздраженно объяснял он, собирая чемоданы, - вокруг постоянно толчется толпа народа. Всем от меня что-то надо, бесконечные цифры, цифры, цифры… В конце концов, мне просто хочется побыть одному, полежать в тишине под пальмами и помолчать. Мы уже семь лет вместе, давай ты хотя бы попробуешь меня понять. И Гарри уступил. С тех пор и отдыхать они начали порознь. *** Сдвинув очки, Гарри устало потер переносицу, гадая, что на этот раз задержало его благоверного. Их совместный бизнес действительно сильно разросся за восемь лет. У них было несколько офисов в Лондоне и во Франции, а недавно и Китай дал понять, что его интересует сотрудничество. Надо отдать Драко должное, именно он тащил на себе финансовые дела компании. Конечно, Поттер тоже не сидел без дела в своем отдельном шикарном здании с огромным, кажущимся живым цветком мака над входом. Эта эмблема тоже была идеей Малфоя. - Роза - это пошло, лилия – претенциозно, - смеясь, объяснил Драко удивленно разглядывающему вывеску над их первым офисом Поттеру. – А мак подходит. Алое и зеленое, Гриффиндор и Слизерин, я питаю, ты привлекаешь внимание. Превосходная аллегория. В конце концов, ведь это именно Гарри выбил разрешение Шеклболта на сотрудничество их фирмы с работающей на министерство исследовательской лабораторией, занимающейся разработкой новых зелий. Гарри фыркнул от смеха, вспомнив лицо Снейпа, который руководил этой самой супер-лабораторией, когда тот увидел «шныряющего» по его кабинетам Поттера. Месть была сладка. Это было полгода назад. Тогда Малфой тоже иногда задерживался на работе, но всегда появлялся к ужину и спали они в их общей спальне. Гарри и сам не заметил, когда именно совы вдруг начали приносить записки от мужа. Сначала с просьбами не ждать его к ужину, потом – ложиться без него. И наконец Поттер начал обнаруживать Драко только утром, спящим в своем рабочем кабинете на обтянутом драконьей кожей диване. Сегодня не было даже совы с запиской. И Драко тоже не было. *** Стук клюва в стекло, нарушивший предутреннюю тишину, показался Гарри почти громоподобным. Он вздрогнул и отпер заклинанием окно, впуская в комнату сову. Птица сделала плавный вираж, уронила ему на колени кусок пергамента и, вылетев в распахнутое окно, исчезла. Слава Мерлину, похоже, Драко все-таки прислал записку! Поттер с нетерпением развернул письмо и… замер, непонимающе вглядываясь в чужой, незнакомый почерк. «Уважаемый мистер Поттер. Если Вы хотите знать, в чьей компании и как именно проводит время Ваш супруг последние два месяца, то вам стоит пообедать завтра в «Церере» в два часа дня». Гарри перечитал послание еще дважды, прежде чем до его сознания дошел подлинный смысл написанного. Изумление сменилось ужасом. Поттер почти инстинктивно сжал пальцы, комкая пергамент, и вдруг почувствовал, как пол ускользает из-под ног, а стены кольцом сжимаются вокруг, мешая дышать. Ему понадобилось некоторое усилие, чтобы шагнуть к распахнутому окну. Выронив письмо, Гарри негнущимися пальцами вцепился в спасительный подоконник. С самого начала доверие было необходимым условием их отношений. Герой магического мира Гарри Поттер всегда был на виду: популярен, богат, знаменит. Но Драко никогда не устраивал ему сцен ревности. И хотя Поттер старался платить мужу тем же, наивен он не был. Конечно, он догадывался. Да что там догадывался, в глубине души Гарри точно знал, что у Драко кто-то есть. Все эти ночевки на работе, поездки, отпуска порознь... Но Поттер старался убедить себя, что все это из-за бизнеса, потому что иначе пришлось бы озвучить свои подозрения, а Гарри не был уверен, что Малфой станет отрицать очевидное. Пока Поттер молчал, оставалась хотя бы видимость того, что в их семье все нормально. Но если Драко признается, закрывать глаза дальше будет просто невозможно, с этим придется чтото делать. И Поттеру даже думать не хотелось, что именно. Его взгляд вернулся к смятому в комок пергаменту. Это письмо ясно давало понять, что об изменах Драко знает не только Гарри. Мерлин, да, наверное, весь магический мир уже в курсе, что Гарри Поттер так же рогат, как и его патронус. С минуту Гарри разглядывал послание, словно одного из хагридовых соплохвостов, а потом призвал письмо с пола. Расправив лист на подоконнике, он попытался внимательнее присмотреться к почерку. Тщетно. Тот был абсолютно ему незнаком. В голову пришла спасительная мысль: возможно, это просто происки конкурентов? Возможно, Драко просто хотят подставить, чтобы они разругались, развелись и начали делить фирму? Возможно… Да кого он обманывает?! Даже если это козни конкурентов, правдой это быть не перестанет. Малфой с кем-то встречается у него за спиной. Письмо почти физически жгло пальцы. Стремясь избавиться от него, Гарри резким движением отшвырнул пергамент, чуть не уронив стопку сваленных на подоконнике книг. Один том, не удержавшись, с громким стуком упал ему под ноги и раскрылся. Чертыхаясь про себя, Поттер наклонился, чтобы поднять книгу, его взгляд почти машинально скользнул по строчкам: Зачем же сердце любит без оглядки Пороки, раздражающие глаз? Зачем бесстыдно сотню недостатков Ты выставляешь словно напоказ? Я не мечтаю о твоих объятьях, Я не хочу прикосновений нежных, Моим ушам твой голос неприятен, Но я твой раб, и это неизбежно. Пять свойств ума и чувств различных пять Моих не оправдали ожиданий: Не могут сердце глупое унять, — Оно навеки твой вассал и данник. Но тяжелей становится неволя, Когда любовь вознаграждают болью. На мгновение у Гарри мелькнула идиотская мысль о том, что, похоже, даже книги в библиотеке Блэков в курсе происходящего и издеваются над ним, но он отогнал ее. В конце концов, он вполне может сходить в «Цереру» и просто посмотреть. Совсем необязательно выкладывать все Драко. Надо только выпить оборотного зелья и… Углубившись в размышления о том, как лучше все это провернуть, Поттер машинально сунул письмо в книгу, захлопнул ее и, водрузив обратно на подоконник, вышел из библиотеки. Глава 2. Драко принимал душ в одной из гостевых спален. Он аппарировал домой полчаса назад, и сонная тишина особняка его изрядно удивила. Обычно Гарри очень чутко реагировал на звук аппарации. Однако в глубине души Драко был рад отсутствию мужа. Выяснять отношения совершенно не хотелось, а в том, что отношения выяснять придется, Драко не сомневался. Мало того, что он не пришел сегодня ночевать, он и записку прислать забыл. Малфой пожал плечами: в конце концов, в последнее время он частенько возвращался домой только под утро. Гарри должен был уже привыкнуть, совершенно необязательно каждый раз предупреждать его об этом. «Куда все-таки запропастился Поттер?» - размышлял Драко чуть позже, наливая кофе из серебряного кофейника, поставленного заботливыми эльфами на низкий столик в гостевой спальне, пока хозяин был в душевой. Отсутствие мужа не волновало Драко, однако изумляло: обычно Гарри появлялся там, куда аппарировал Малфой, минут через пять после его прибытия. Драко, конечно, притворялся спящим, и Гарри, постояв на пороге, уходил в спальню. Сегодня времени на сон не оставалось. Через полчаса надо было быть в офисе, именно поэтому Малфой выбрал не кабинет, а одну из гостевых комнат: здесь можно было принять душ и переодеться. Конечно, душевая в гостевой не шла ни в какое сравнение с шикарной ванной в общей спальне Драко и Гарри, но появляться в их общей с Поттером спальне не хотелось. Общей... Драко усмехнулся. Спальня уже давно перестала быть общей, хотя почему это случилось, он не мог объяснить даже самому себе. Куда ушли страсть и то захватывающее, сводящее с ума чувство, которые, казалось, совсем недавно объединяли их? После победы Малфой видел Гарри считанные разы. Поттера повсюду сопровождал Деннис Криви, любовники Драко менялись с завидным постоянством. А потом был этот дурацкий бал, куда Малфоя почти силком затащила Паркинсон… Увидев Золотого мальчика, целенаправленно надирающегося в одиночестве, Драко решил, что это будет забавно. За пять лет раздражение, которое неизменно вызывал в нем Гарри Поттер в прошлом, как-то выдохлось. Теперь бывший школьный враг и по совместительству герой магического мира мог бы стать одним из самых пикантных экспонатов в его «коллекции». Они оба были свободны, молоды и изрядно нетрезвы, что обычно все несколько упрощает, и Драко подошел к Поттеру. Это оказалось несложно. Во всяком случае, так Драко показалось сначала. Однако позже неприкрытое желание Золотого мальчика несколько выбило Драко из привычной колеи. Малфоя еще никто не трахал так. Так, словно его тело ему больше не принадлежало, так, словно оно оказалось в безраздельной собственности Гарри Поттера, и Гарри Поттер делал с ним все, что хотел. Это завело Драко настолько, что он перестал ясно соображать. И держать себя в руках тоже перестал. А потом Поттер оказался снизу, и Драко испытал новое потрясение. Все его прежние любовники были, пожалуй, слишком рафинированы, чтобы позволить себе так беззастенчиво наслаждаться тем, что их имеют в задницу. А Гарри наслаждался, да так, что Малфой чуть не кончил раньше времени, чего с ним никогда не случалось. Следующий день прошел под знаком Гарри Поттера, совсем как в добрые старые школьные времена. Только на этот раз Драко желал от Золотого мальчика вовсе не того, чего желал в Хогвартсе. К вечеру, когда желание приняло масштабы мании, Драко сдался, отправив Поттеру филина, и все повторилось. И повторялось, повторялось, повторялось, пока не кончилось тем, что «коллекция» Малфоя была благополучно забыта и сдана в утиль, потому что в ней остался единственный экземпляр - Гарри Поттер. Однако со временем Драко все чаще стал вспоминать о своей «коллекции», а однажды поймал себя на том, что прикидывает, как бы ее пополнить. Нет, Гарри не стал хуже в постели. Возможно, он сделался более нежным, и Малфою это даже нравилось. Но Драко не хватало новизны ощущений, азарта. Жизнь вошла в раз и навсегда устоявшееся русло. Казалось, Малфой знал о своем муже все. Знал, какими словами Гарри встретит его с работы, знал, о чем они будут говорить за ужином, знал, в какой ресторан Поттер пригласит его на годовщину свадьбы. Чтобы не сойти с ума от «тихого семейного счастья», Малфой с головой окунулся в бизнес. Контракты, договоры, встречи… Уроки Люциуса не прошли даром - Драко был в своей стихии. Постепенно все разговоры с мужем стали сводиться к обсуждению деловых вопросов и стратегии развития компании. Драко угнетало такое положение вещей, но как его изменить, Малфой не знал. В том первом скандальном визите к родителям не было необходимости. Никаких вопросов, связанных с наследством, Драко не решал. Просто он вдруг остро почувствовал, что если сейчас же не уедет, то наговорит Гарри много лишнего и, возможно, совершит какую-нибудь глупость. Объяснив отсутствие Поттера делами компании, Малфой отлично провел время с родителями. Однако, вернувшись вечером в бывший особняк Блэков и не обнаружив там мужа, Драко перепугался до чертиков. Конечно, он понимал, что дом принадлежит Гарри и рано или поздно тот вернется. Но в то же время Малфой с ужасом ждал сову с запиской от Поттера, в которой Гарри сообщит, что между ними все кончено, и он не вернется домой до тех пор, пока оттуда не уберется Малфой. Услышав звук аппарации, Драко буквально скатился с лестницы в холл и сжал мужа в объятиях, с облегчением почувствовав ответное поглаживание по спине. Позже, лежа рядом со спящим Поттером, усталый и удовлетворенный Малфой вдруг осознал, что все то время, пока он ждал Гарри, не зная, вернется ли тот домой, Драко чувствовал себя как раньше: адреналин бурлил в крови, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Позже Малфой не раз пробовал вернуть это чувство, внезапно срываясь куда-нибудь один, но это было уже не то: казалось, Поттер смирился с отлучками мужа и каждый раз терпеливо дожидался его возвращения. В очередной раз думая об отпуске, Драко поймал себя на мысли, что не хочет видеть рядом мужа. Общество Гарри заранее казалось ему скучным и пресным, как утренняя овсянка в детстве. Перетерпев очередной скандал, Малфой получил благословенную возможность провести отпуск так, как ему хотелось. Он спал до полудня, пил кофе в небольших открытых кафе, вдыхая пахнущий солью ветер, а потом неторопливо спускался к морю и совершал долгие заплывы. Каждый вечер Драко ужинал в новом ресторане, а потом шел в клуб, где танцевал до тех пор, пока у него не подгибались ноги, или просто сидел с бокалом бренди, наблюдая за снующими мимо людьми. А потом были мужчины, готовые скрасить его одиночество. Разные. Много. Впервые изменив мужу, Драко почувствовал укол совести и тут же отправил Поттеру сову с очень нежным письмом. Однако со временем голос совести стал звучать все тише и наконец совсем смолк, поскольку Малфой довольно быстро убедил себя, что его небольшие загулы нисколько не вредят браку и не задевают Гарри. Ведь тот, похоже, ни о чем не догадывался. Проходя мимо их спальни, Драко на секунду остановился, прислушиваясь. За дверью было тихо. Может быть, Поттер все-таки обиделся на то, что Малфой не прислал сову? Или просто устал ждать и, уснув, не услышал его возвращения? А может, Гарри тоже не ночевал дома? Эта мысль неприятно царапнула самолюбие. Драко никогда и мысли не допускал, что Поттер может отплатить ему той же монетой. Да нет, не может такого быть. Только не Гарри. Малфой подавил возникшее было желание приоткрыть дверь и заглянуть в спальню: за этим мог последовать скандал, а выяснять отношения сейчас у Драко не было ни сил, ни времени. Стараясь не шуметь, Малфой отошел подальше от двери спальни и аппарировал в офис. *** Сидя за своим постоянным столиком в «Церере», Драко с раздражением поглядывал на дверь. Малькольм опаздывал. Обычно эти игры забавляли Малфоя, но сегодня Драко был не в настроении играть. Он подписал очень выгодный контракт, а потом встретился со своим торговым агентом. На самом деле агент был человеком конкурирующей фирмы, и Малфой очень удачно «случайно» проговорился при нем о «повышении котировок акций» компании, на самом деле находящейся на грани банкротства. Но тягостное чувство не проходило. Малфою с самого утра казалось, что он упустил что-то важное. Все еще пытаясь понять, что же его беспокоит, Драко увидел, как Малькольм вошел в зал и неторопливо направился к столику. Паршивец был красив и знал об этом. Не то чтобы Малфою нравились смазливые парни, но Бэддок был исключением из многих правил Драко. Два месяца назад Малькольм сам подошел к нему в этом ресторане. В тот день Малфой заскочил наскоро пообедать, совершенно не нуждался ни в чьем обществе и испытал досаду, услышав, как кто-то окликает его по имени. Он поднял глаза на остановившегося у его столика молодого человека, который был ему смутно знаком. – Привет, – улыбнулся тот. – Помнишь меня? – Нет, – не слишком вежливо отозвался Драко. – Я – Малькольм Бэддок, мы учились вместе на Слизерине. Я был на младших курсах. – Ах, да, – пробурчал Малфой. – Как дела, Малькольм? – Все лучше и лучше. Буквально с каждой минутой. – Это почему же? Молодой человек невозмутимо устроился напротив, даже не спросив разрешения. С одной стоны, его нахальство раздражало, с другой – подогревало любопытство Драко. – Видишь ли, прошла всего неделя, как я в Лондоне, и уже встретил тебя. Драко изумленно воззрился на Бэддока. – Я по тебе с ума сходил еще в Хогвартсе, – продолжал тот, понизив голос и чуть наклонившись над столом. – Что ты имеешь в виду? – опешив от такого напора, слегка растерянно поинтересовался Малфой. – Я с большим удовольствием показал бы тебе, что именно я имею в виду. Прямо сейчас, – все так же тихо проговорил Бэддок, и Драко почувствовал, как колено молодого человека под столом легко коснулось его бедра. – И тебя не смущает, что я женат на Том-Кто-Победил-Того-Кого-Нельзя-Называть? – чувствуя, как от предвкушения кровь начинает быстрей бежать по венам, поинтересовался Малфой. – Весь вопрос в том, смущает ли это тебя... Тогда, в первый раз, после нескольких часов умопомрачительного траха, Драко совершенно искренне полагал, что больше он Малькольма не увидит. – Пока, – небрежно бросил Малфой, забирая волшебную палочку с каминной полки и собираясь аппарировать. – Пока, – столь же небрежно отозвался Бэддок, который все это время молча курил, раскинувшись на кровати, и лениво наблюдал за тем, как Драко одевается. Малфой был задет. Ни «это было потрясающе», ни «когда мы встретимся снова»? Он не привык, чтобы любовники отпускали его с таким безразличием. Три дня Драко не находил себе места. Бэддок не шел из головы. Хотелось послать его к дракклам и забыть, как о маленьком, ничего не значащем приключении, и в то же время хотелось увидеть паршивца снова. Безразличный тон и молчание Малькольма злили, возбуждали любопытство и удерживали Малфоя от того, чтобы послать Бэддоку письмо с приглашением. Вечером третьего дня Драко не выдержал. Злясь на себя и на весь мир, он аппарировал прямо в знакомую спальню, что по всем законам считалось величайшим хамством. В конце концов, Малькольма могло не быть дома или он мог быть не один. Но Бэддок был в спальне один. Он лежал на кровати в чем мать родила и курил, пуская к потолку разноцветные колечки дыма. – Ну наконец-то, – хрипло проговорил Малькольм, в упор глядя на Драко. – Я уже начал опасаться, что ты не придешь. С этими словами Бэддок лениво затушил сигарету, а потом, чуть раздвинув бедра, опустил руку на член и большим пальцем начал потирать наливающуюся кровью головку, отчего Малфой вдруг почувствовал, что ему не хватает воздуха. С того вечера они с Малькольмом почти не расставались. – Ты опоздал, – недовольно заметил Драко, когда Бэддок уселся напротив него. – Иногда я опаздываю, – жестом подзывая официанта, пожал плечам Малькольм. Пока он делал заказ, Малфой огляделся. На мгновение ему почудилось, что за ним кто-то наблюдает. – Я был в агентстве, – Малькольм вынул сигареты и прикурил. Над столиком зазмеился разноцветный дым. – Как тебе Мальдивы? – Дрянное место, – машинально отозвался Драко. – Почти нет пресной воды, толпы магглов, и совершенно нечем заняться. – Об этом не беспокойся. Я постараюсь тебя занять, – усмехнулся Бэддок. – Прости, но в ближайшее время не получится. Нами заинтересовались китайцы. Я не могу упустить такую сделку. – Твою мать, Малфой. Ведь ты обещал, – весь вид Малькольма выражал крайнюю степень недовольства, и Драко напрягся, ибо, когда Бэддок бывал недоволен, можно было ожидать всего, чего угодно: от нескольких минут нытья до грандиозного прилюдного скандала. – Я не отказываюсь, – поспешил успокоить любовника Малфой. – Мы обязательно поедем. Только чуть позже. – Отлично, – Малькольм откинулся на спинку стула. – Можешь сидеть тут со своими китайцами и со своим унылым Поттером, а я поеду один. Думаю, мне не составит труда найти себе компанию. Драко почувствовал неконтролируемое желание задать Бэддоку трепку. Конечно, Малфой догадывался, что Малькольм не утруждал себя верностью, и в какой-то мере это подогревало его интерес. Бэддок постоянно ускользал, капризничал, бунтовал, пытался ставить условия. Это иногда злило, а иногда откровенно смешило Драко, и неизменно заводило. Но вот так открыто заявлять о том, что он собирается поразвлечься, да еще после того, как Малфой отвалил на эту поездку кругленькую сумму, было уже верхом нахальства. Однако скандалить посреди ресторана было бы крайне неумно. Это могло попасть в газеты. И Драко сдержался. – Потерпи немного, – Малфой постарался придать своему голосу самые нежные интонации, на которые только был способен. – Неделю или две. Мы обязательно поедем. Куда тебе захочется. Малькольм отвернулся, явно демонстрируя, что не желает идти на уступки. – Слушай, не злись, – вновь попытался Драко, ласково накрывая ладонью пальцы любовника. – Я не могу перенести встречу. Это огромные деньги. – Да срать я хотел на твои деньги, – выдергивая свою руку из ладони Малфоя, зло проговорил Бэддок. – Ладно, – усмехнулся Малфой, уже предвкушая ночную разборку в постели. – Обсудим это вечером. – Не получится, – в тон ему отозвался Малькольм. – Сегодня вечером я занят. – Прекрасно, – умело скрывая досаду, пожал плечами Малфой. Если Бэддок хотел поиграть, они поиграют. – Я найду, чем занять вечер. – Будешь трахать своего унылого мужа? – насмешливо поинтересовался Малькольм. – Тебя так волнует, кого именно я буду трахать? – не менее насмешливо парировал Драко. – Да не особенно. Просто любопытно, а твоему отважному гриффиндорцу слабо сделать вот так в публичном месте? Рука Бэддока вдруг сжала запястье Малфоя, и не успел Драко опомниться, как его средний и указательный пальцы оказались в теплом, густом, тягучем рыбном соусе. Секунда – и рот Малькольма накрыл его пальцы. Язык скользнул по ним, слизывая теплые капли. Драко дернулся, чуть не перевернув на себя вино, и Малькольм тут же выпустил его ладонь. – Ставлю сотню галлеонов против кната, что ты сейчас готов трахнуть меня прямо на этом столе, – чуть понизив голос, произнес Бэддок, удовлетворенно глядя на тяжело дышащего любовника. – Или, может быть, в лифте? А помнишь, как это было тогда, ночью, посреди маггловского парка? Твой правильный муж давал тебе когда-нибудь среди бела дня на пляже, в кабинке для переодевания? С минуту они глядели друг на друга, а потом Бэддок улыбнулся и легко поднялся. – Ах, Дра-ако, – с притворным сочувствием протянул он, – супружеский долг вместо улётного секса – это такая тоска. Мне вдруг подумалось, что, если Поттер сегодня не занят, я мог бы сделать тебе одолжение и научить его кое-чему, а заодно рассказать от чего на самом деле у Драко Малфоя особенно сильно сносит крышу. С этими словами, не дав Малфою опомниться, Малькольм пересек зал и вышел на улицу. Секунду Драко ошарашенно смотрел, как за Беддоком захлопывается резная створка двери, а потом рванул следом. Этот засранец был абсолютно прав: единственное, о чем Малфой мог сейчас думать – это о том, как бы поскорее запереться в собственном кабинете и снять напряжение. Глава 3. Когда Драко, вскочив, опрометью бросился за Бэддоком, Поттеру показалось, что его с размаху ударили под дых. И теперь, сидя за столиком, судорожно вцепившись в вышитую салфетку, Гарри пытался заново научиться дышать. Но воздуха катастрофически не хватало, а сердце щемило так, что было физически больно. Внезапно Поттер услышал звон бьющегося стекла, и на секунду ему в голову пришла глупая мысль, что это разбилось его сердце. Но это был всего лишь бокал. Наверное, Гарри мог бы сидеть так целую вечность, но откуда-то из глубин сознания медленно и неохотно поднималась мысль о том, что час почти прошел, а значит, оборотное зелье вот-вот перестанет действовать, и это заставило Поттера подняться. Принимать собственное обличие посреди фешенебельного ресторана было последним, чего ему сейчас хотелось. Впрочем, Гарри не был уверен, хотелось ли ему вообще чегонибудь, кроме как сидеть вот так, делая мелкие вдохи и не шевелясь, чтобы не потревожить растущую в груди боль. Сосредоточив все свое внимание на том, чтобы не упасть, Гарри на негнущихся ногах доковылял до туалета, обеими руками вцепился в края раковины и поднял взгляд. Из зеркала над умывальником на него глянуло бледное лицо престарелого маггла, с которого Поттер снял волос сегодня утром. Сквозь чужие черты уже начали проступать знакомые приметы: зеленые глаза, шрам на лбу… Усилием воли Гарри оторвался от спасительной раковины и шагнул в одну из кабинок. Захлопнув за собой дверь, Поттер опустился на унитаз, прислонился к стене и закрыл глаза, пережидая, пока его тело примет привычную форму. Мрамор холодил висок, а боль в груди все разрасталась, грозя затопить целиком. Гарри, в общем-то, был готов увидеть Драко с другим мужчиной. Но то, что именно он увидел и услышал, с убийственной ясностью давало понять, насколько у Малфоя все серьезно с этим парнем. Драко, ласково поглаживающий руку любовника? Драко, позволяющий говорить с собой в таком тоне? Драко, который уговаривает? Просит?.. Такого Драко Поттер не знал. Малфой никогда не уступал, никогда не просил, никогда не нежничал и не снисходил до уговоров. Он язвил, ехидничал, поджимал губы, аппарировал, оставляя Поттера беситься в одиночестве, и никогда-никогда ни за кем не бегал. А за этим парнем Драко рванул так, словно у него земля под ногами горела, и сейчас они скорее всего… Нет, Гарри не хотел об этом думать, потому что стоило ему только представить, чем сейчас занимается муж, как боль в груди становилась совершенно невыносимой. Вместо этого Поттер попытался вспомнить имя молодого человека. Его лицо было смутно знакомо, и Гарри был уверен, что видел его совсем недавно. Возможно, он мелькал на каких-то приемах? Черт, Поттер потер лоб. Парень, несомненно, был красив, но Гарри не интересовал никто, кроме Драко, так что имени он припомнить не мог. «Унылый муж»..., – вспомнилось вдруг Поттеру. Пренебрежительный тон, скучающее выражение лица. А ведь было время, когда Драко не считал Гарри унылым. Малфой ревновал, хотя и не показывал вида, злился, когда видел, что Гарри смотрит на кого-то дольше тридцати секунд, и бледнел от ярости при одном упоминании имени Денниса Криви. В то время Драко очень боялся потерять Поттера. Сразу после победы поклонники буквально не давали Гарри прохода. Тогда ему достаточно было моргнуть, чтобы понравившийся молодой человек оказался в его постели. И хотя пару раз Гарри поддался искушению, он никогда не злоупотреблял своей популярностью. Поттер, конечно, осознавал, что и теперь при желании сможет легко найти себе любовника. Однако проблема была в том, что для Гарри существовал только Драко Малфой, который беззастенчиво встречается с любовниками в самом популярном ресторане магического Лондона. Сколько раз Гермиона пыталась намекнуть ему на неверность Драко, но Поттер не желал ничего слушать. Интересно, а сотрудники их компании уже в курсе? Гарри тут же начало казаться, что он не раз видел сочувственные взгляды и слышал ехидные шепотки за спиной. Гарри снова потер лоб и открыл глаза. Можно было до бесконечности сидеть в туалете модного ресторана и предаваться отчаянию, но характер Поттера настоятельно требовал встать и что-то предпринять. Только вот что? Ворваться в офис к Драко и устроить скандал? Бессмысленно. Пойти на сторону в отместку? Мерзко. Вернуться домой и продолжать делать вид, что он ничего не знает? Поттер не был уверен, что его хватит надолго. Гарри глубоко вдохнул, поднялся и, стараясь остаться незамеченным, покинул ресторан. Выйдя на улицу, Поттер в некоторой растерянности остановился на широких мраморных ступенях крыльца, решая вечный философский вопрос «что делать»? Ярко светило солнце, мимо молодого человека торопливо несся людской поток – все было настолько обычно, что произошедшее в «Церере» казалось диким, кошмарным сном, но тупая боль в груди не желала проходить, напоминая о реальности произошедшего. Возвращаться в офис было просто немыслимо, а идти домой совершенно не хотелось, и Гарри шагнул в толпу, стараясь раствориться в сплетении лондонских улиц. *** Вечер застал Поттера в «Дырявом котле». Бар остался таким же темным, закопченным и тихим, каким Гарри запомнил его еще в детстве. Поттеру нравилось иногда бывать здесь, подальше от шумной суеты «модных» мест магического Лондона. Прошатавшись весь день по паркам и улицам маггловской части города, Гарри завернул сюда. Сидя в самом дальнем углу, Поттер рассеяно наблюдал за немногочисленными посетителями. Хвала Мерлину, знакомых лиц среди них он не заметил. Бутылка огневиски, стоящая перед ним на столе, уже наполовину опустела. Гарри был изрядно нетрезв, а боль в груди все не унималась, и Поттер не был уверен, уймется ли она вообще когда-нибудь. Отпив из бокала, герой магического мира мрачно вздохнул. Гриффиндорская его часть настойчиво требовала устроить грандиозный скандал, желательно с битьем сволочной малфоевской физиономии. Слизеринская – ясно осознавала, что это ничего не изменит. Гарри не испытывал иллюзий по поводу мужа. На Малфоя можно было орать, с ним можно было устроить драку, можно было что-то доказывать, уговаривать, требовать, но Драко всегда жил по принципу: «Если чего-то нельзя, но очень хочется, то можно». А Малфою хотелось. И что делать с этим , Поттер не имел ни малейшего понятия. Оставался еще один вариант – развестись, но при одной мысли об этом боль в груди Гарри становилась невыносимой. Он попытался представить особняк на площади Гриммо без Драко, без его вещей, без его запаха… И не смог. А от одной мысли о том, что Малфой может жениться на ком-то еще, Гарри захотелось переломать гипотетическому мужу Драко все кости. Поттер мог бы сделать вид, что ничего не видел, и значит, ничего не было. Но Гарри прекрасно понимал, что длительное притворство ему не под силу. Он уже сейчас не мог бы поручиться за свою реакцию при виде мужа. На секунду у него даже мелькнула предательская мысль, что, пожалуй, было бы отлично, если бы Драко сегодня не пришел ночевать. Терпеть измены мужа или закрывать на них глаза Гарри больше не мог, расстаться с ним – тоже. В тысячный раз дойдя в своих размышлениях до этого пункта, Поттер угрюмо приложился к бокалу. Как раз в этот момент у его столика остановился невысокий седой маг в неприметной темно-серой мантии. – Вы разрешите? – спросил незнакомец, указывая на свободный стул. – Не разрешу, – довольно грубо отозвался Гарри. Но мужчина, словно не слыша его, поставил на стол бутылку сливочного пива и сел напротив. – Вы что, не поняли? Мне не нужна компания, – раздраженно повторил Поттер. – Понял, – джентльмен поправил волосы и улыбнулся, – но я уверен, что от моей компании вы не откажетесь. Вам ведь наверняка интересно, кто прислал сову сегодня ночью? Поттер потрясенно уставился на мужчину. Тот был совершенно незнаком Гарри, и молодой человек не мог даже предположить, зачем этому магу понадобилось выводить Малфоя на чистую воду. Незнакомец выдержал его взгляд и неторопливо отпил пиво из своей бутылки. – Так это были вы?! – смог наконец выговорить Поттер. – Но зачем вам это?! Я чем-то обидел вас, или вам просто захотелось сделать мне больно?! – Больно вам делаю не я, а ваш муж, – возразил мужчина, – и уже довольно давно. Мне казалось, что победитель Волдеморта достаточно смел, чтобы смотреть правде в глаза. Я ошибся? Пока незнакомец говорил, Гарри не сводил с него пристального взгляда. Что-то смутно знакомое было в его манере держать бутылку, поправлять волосы, чуть наклонять голову. Поттеру казалось, что он вот-вот поймет – кто же это. – Я вас знаю, – вырвалось у Гарри. – Вполне возможно. – Вам что-то нужно? Денег? – Гарри!... – это было произнесено с такими знакомыми интонациями, что Поттеру вновь показалось – он близок к разгадке. Но кто бы ни скрывался под личиной седовласого мага, он очень быстро взял себя в руки. – Конечно же, нет. Тогда бы я разговаривал не с вами, а с мистером Малфоем. Давайте сразу уточним – я не хочу вам навредить. Иначе я пошел бы в газеты. Согласитесь, огласка могла бы стоить вам не только нервов, но и больших финансовых убытков. – Так чего же вы хотите? – немного помолчав, поинтересовался Гарри. – Помочь решить ваши проблемы. Точнее, одну конкретную. – «Avada Kedavra» мне или «Obliviate» Драко? – отпив виски, едко спросил Поттер. – Зачем же так фатально? – пожал плечами его собеседник. – Есть менее болезненные и более легальные способы. – Какие? Мужчина немного помолчал, изучающе глядя на Поттера, а потом сунул руку в карман мантии и, выставив на липкую столешницу два небольших флакона, откинулся на спинку стула. Гарри недоверчиво взглянул на светлую, золотисто-зеленую жидкость в первом флаконе. Она слабо светилась, отбрасывая неверный отблеск на темную поверхность стола. Во втором флаконе было что-то маслянистое, серовато-розового оттенка. – Я не понимаю, – поднимая взгляд на незнакомца, сказал Гарри. – Так вам бы хотелось, чтобы ваш муж никогда больше не смог причинить вам боли? – негромко поинтересовался седой маг. – Возможно, – внутренний голос подсказывал, что пить больше не стоит, особенно в присутствии этого человека, но Поттер упрямо отхлебнул немного виски. – Тогда вам следует выпить это зелье, – джентльмен указал на золотисто-зеленый флакон. – Вот так просто? – ухмыльнулся Гарри. – Вы серьезно полагаете, что я стану пить неизвестное мне зелье? – Конечно, нет. Поэтому я объясню. Основу этих двух зелий составляют очень редкие, даже в магическом мире, растения, известные как «дикие травы». Их невозможно выращивать в теплицах или в саду, они растут только в так называемой «дикой природе» и обладают множеством интересных свойств. Например, сваренные в определенной последовательности и смешанные с некоторыми другими ингредиентами, они вызывают эффект, обратный эффекту Амортенции. Поттер немного помолчал, пытаясь сообразить, что к чему. Он тоже откинулся на спинку и почувствовал, как полутемный зал качнулся, опасно поплыв из-под ножек стула. – То есть, если я его выпью, то возненавижу собственного мужа? – уточнил Гарри. – Ненависть – это вовсе не противоположность любви, – голос незнакомца звучал глухо, и, возможно, в этом был виноват шум в голове Поттера. – Противоположность любви – это отсутствие чувств. Равнодушие. – А это что? – Гарри кивнул в сторону розового флакона. - Это зелье – парное первому, и тоже на основе диких трав. Примите зеленое, найдите способ дать розовое вашему супругу – и он жить без вас не сможет. Кроме того, есть третье зелье, – мужчина вынул из кармана еще один флакон – сиреневый. – Оно прекращает действие первых двух. Вы можете воспользоваться им в любое время. – А что мешает мне взять только розовый флакон? – Гарри заметно оживился. – И тогда все снова будет, как раньше! – А что мешает вам банально подлить Малфою Амортенцию? – улыбнулся незнакомец. – Драко начнет вести себя так, что все вокруг поймут – он под действием любовного зелья. Ну и… в общем, это будет смешно. – Вот именно. Мое зелье – не Амортенция, конечно. Оно не вызывает наплыва чувств. Оно вызывает зависимость. Человек остается сам собой, просто у него развивается тяга к тому, кто выпил парное зелье. Этот интересный эффект дает разделение диких трав. В зеленом зелье – корни, в розовом – стебли. Они тянутся друг к другу, вызывая… – Что-то вроде того, что магглы называют наркозависимостью? – перебил собеседника Гарри. – Очень примерно. Человек, принявший второе зелье, просто не может думать ни о ком другом. Ему никто не нужен, кроме того, кто выпил зеленое зелье. - Так это именно то, что мне надо! – воскликнул Гарри. - Правда? – усмехнулся пожилой мужчина. – Так вы хотите просто перестать мучиться или все-таки желаете отплатить Малфою его же монетой? Повисла неловкая пауза. Поттер замер, уставившись на флаконы. В его душе гриффиндорская часть вела мучительную и яростную борьбу со слизеринской. С одной стороны, было глупо и опасно доверять неизвестно кому и пить незнакомые зелья. Гарри понимал, что кем бы ни был старик, он преследует какую-то цель, и Поттер не был уверен, что она была благой. Утаивать что-то от Драко было само по себе отвратительно и противно, а уж привязывать к себе мужа с помощью зелий… Нет, Гарри не мог так поступить с любимым человеком. С другой стороны, несмотря на расплывающуюся перед глазами реальность и полупустую бутылку огневиски, сердце Гарри все еще ныло, а из головы не шла сцена в «Церере», свидетелем которой он стал. Что плохого в том, чтобы проучить Малфоя? Неделя или две… Поттер терпел гораздо дольше. В конце концов, он ведь не собирается делать Драко что-то плохое. - Нет, не могу, - с усилием прошептал Поттер, опустив голову. - Лучше уж я просто перестану его любить. - Что ж, - невозмутимо ответил незнакомец, забирая второй флакон и пряча его в карман мантии, - именно такого ответа я и ожидал, я думаю, вы приняли правильное решение. «Правильное решение… Правильный муж… Твой правильный муж давал тебе когданибудь среди бела дня на пляже, в кабинке для переодевания?» - неожиданно вспомнилось Поттеру, и у него захолонуло сердце от нового, еще более сильного приступа боли. - Подождите, -Гарри резко потянулся вперед, - я передумал. Седовласый маг замер, не сводя настороженного взгляда с Поттера: - Вы уверны? - Более чем, – твердо ответил герой магической Британии. – Что ж, это ваш выбор, - пожал плечами мужчина, снова ставя флакон на стол. – Что вы хотите за них? – поинтересовался Гарри. – Ничего, – отозвался пожилой маг. – Что, совсем? Ни денег, ни условий? Тот только развел руками, жестом показывая, что он все сказал. – Они противозаконны? – чуть дрогнувшим голосом спросил Гарри. – Нет. Они не запрещены. Об их существовании пока никто не знает. Это мое личное изобретение. – А зачем вам понадобилось их изобретать? – Поттер глянул в бесцветные глаза мужчины. – Или Драко вас тоже… – Слишком много вопросов, Гарри, – перебил незнакомец, пряча глаза. – Просто поверьте мне. Вы можете взять только зеленое, и вам станет легче жить. А можете взять оба, и Драко Малфой на собственной шкуре узнает, каково это – нуждаться в том, кому ты безразличен. Гарри пристально смотрел на седого мага, и в голове его вдруг мелькнула дикая мысль, что, вполне возможно, перед ним сидит какой-нибудь бывший любовник Драко. И этому любовнику ничто не мешает самому выпить одно зелье, подмешать другое Малфою, и тогда… – Есть что-то еще, что мне стоит узнать? – решительно берясь за флакон с зеленым зельем, спросил Поттер. Он осознавал, что принимает незнакомое зелье от незнакомого человека, который вполне может хотеть отравить его, но увиденное в "Церере" настолько ошеломило Гарри, что ему было все равно, окажется ли во флаконе яд. Больнее, чем сейчас, ему уже не будет, а смерть – это тоже избавление от страданий. Однако что-то подсказывало молодому человеку, что сидящий напротив маг говорит правду. – Вам стоило бы пойти домой, принять трезвящее зелье и обдумать все еще раз. Такие решения не принимаются спьяну, – заметил мужчина. – К черту, – буркнул Гарри, решительно опрокинув флакон в рот, и застыл, ожидая эффекта. Прошла минута, но ничего не изменилось. Боль и обида никуда не делись, а о расставании с Малфоем было даже подумать страшно. – Ваше зелье не действует, – с некоторой досадой в голосе заявил он. – А оно пока и не должно, – улыбнулся незнакомец. В его взгляде Поттер заметил торжество. – Зелье не действует моментально. Вы будете чувствовать освобождение постепенно, с каждым часом любя мужа все меньше и меньше. Думаю, к утру вам станет совсем все равно, есть в вашей жизни Драко Малфой, или его никогда в ней и не было. А чтобы подействовало парное, розовое зелье, необходимо его активировать. Возвращайтесь домой и затащите вашего любвеобильного супруга в постель. А утром… - Вы хотите сказать, что я должен трахнуть Малфоя, чтобы эта штука подействовала?! – потрясенно воскликнул Гарри. - Именно это я и хочу сказать, - слегка краснея, подтвердил мужчина. – И если вы все-таки соберетесь воспользоваться розовым флаконом, проследите, чтобы ваш муж выпил зелье перед гм… сексом. Желаю удачи, Гарри. С этими словами незнакомец поднялся, чуть отступил в густую тень и с негромким хлопком аппарировал, оставив обалдевшего от такого внезапного поворота событий Поттера в одиночестве. Минут пять Гарри сидел неподвижно, пытаясь осознать все сказанное, а потом поднялся, сгреб со стола два оставшихся флакона и нетвердой походкой направился к выходу. По его расчетам выходило, что у него оставалось совсем немного времени для того, чтобы принять трезвящее зелье и подготовиться к приходу Малфоя. Хотя в том, что Драко явится домой, Поттер уверен не был. *** Особняк встретил Гарри тишиной, и на этот раз молодой человек порадовался, что мужа нет дома. Покачиваясь, Поттер почти ввалился в коридор и ухватился за стену, чтобы не упасть. - Кикимер, - крикнул он в пространство, - неси трезвящее зелье! Не прошло и минуты, как рядом возник домовик, с неодобрительным видом протягивая хозяину чашку с питьем. Поттер проглотил отвратительно-кислое пойло и съехал по стене на пол, ожидая, когда оно подействует. Закрыв глаза, он нащупал в кармане флакон, и тут ему в голову пришла забавная мысль. А что если Драко не захочет сегодня заниматься сексом? Что если он, натрахавшись с этим своим любовником, попросту уснет? С минуту Гарри обдумывал такую возможность, чувствуя, как постепенно трезвеет, а потом тихо хмыкнул. «Не захочет по-хорошему, разбужу, свяжу и трахну» - поднимаясь с пола, решил Поттер. Постояв в коридоре, Гарри решительно двинулся на кухню. Драко терпеть не мог его привычку ужинать не в столовой, а Гарри кухня в доме Блэков всегда напоминала о Сириусе. И уж если давать бой этой слизеринской язве, то на «своей» территории. Глава 4. Остаток дня Драко провел в офисе, то и дело порываясь махнуть рукой на собственные принципы и аппарировать к Бэддоку. Малфою так хотелось ткнуть этого самоуверенного, нахального мерзавца носом в подушку и как следует отодрать, что он ни на чем не мог сосредоточиться. Драко уже трижды запирал кабинет и накладывал на двери заглушающие чары, но, сколько бы он ни дрочил, задница Бэддока не становилась менее желанной. Так что к вечеру настроение Малфоя испортилось окончательно. Драко раздраженно отшвырнул перо и откинулся в кресле. Чертов Малькольм, неужели нельзя подождать с этим отпуском? Нет, обязательно надо было устроить спектакль посреди ресторана! Там ведь мог оказаться кто угодно, от репортеров до кого-нибудь из семейства Уизли, а потом объясняй Гарри, почему «деловой партнер» облизывает его мужу пальцы. Гарри… Драко устало потер глаза. «Я заигрался, – не мог не признаться себе Малфой. – Так нельзя. В конце концов, Гарри мой муж…» Да, но вот хотелось Малфою сейчас совсем не мужа. Слишком свежо было воспоминание о теплой влажности рта, о ленивой неспешности языка, слизывающего соус с его пальцев, о полуприкрытых глазах Бэддока… Дьявол! Драко зло застонал, почувствовав накатывающее вновь возбуждение. Нет, это невыносимо! Еще немного, и он не выдержит, рванет к Малькольму, послав книзлу под хвост все договоры и проекты. – Ну, уж нет, – пробормотал Малфой. Решительно поднявшись, он накинул мантию и аппарировал домой. *** Пока Драко возился в прихожей с мантией и ботинками, к нему вдруг снова вернулось чувство чего-то неправильного. Дом казался пустым и неуютным. Двинувшись к лестнице, Малфой попытался понять, что же его насторожило, и, уже занеся ногу над первой ступенькой, замер. Поттера не было. Обычно он спускался сразу, как только Драко переступал порог. Но сегодня все было неправильно. Гарри не появился утром, ни разу за день не прислал сову, не связался через каминную сеть. Хотя просто обязан был поинтересоваться, почему Малфой не ночевал дома и не предупредил об этом. Однако Поттер словно сквозь землю провалился. Драко почувствовал, как сердце нехорошо екнуло и противно затрепыхалось где-то в животе. А может быть, Гарри тоже не было дома ночью? А может быть… Мысль, мелькнувшая где-то на самом краю сознания, показалась Малфою столь кощунственной и дикой, что он решительно отогнал ее. – Нет! – пробормотал Драко. – Нет! Этого просто не может быть. Он помолчал, а потом повысив голос, позвал: – Гарри, ты дома?! Никто не отозвался. – Кикимер! – крикнул Малфой. Домовик появился перед ним с негромким хлопком и тут же начал кланяться, подметая пол ушами. Он был всегда вежлив и приветлив с Драко, ибо считал его последним, в ком текла благороднейшая и чистейшая кровь Блэков, совершенно игнорируя крестника Гарри – Тедди Люпина. – Мистер Поттер ночевал сегодня дома? – как можно небрежнее поинтересовался Драко. – Да, сэр, – кивнул домовик. Малфой облегченно улыбнулся. Ну конечно, это же Гарри Поттер, нечего было так себя накручивать. – Он дома? – Драко уже повернулся, чтобы подняться к себе. – На кухне, сэр. Ужинает. – Твою мать, – зло выругался Малфой. – У него опять рецидив плебейских привычек случился?! Не обращая больше внимания на домовика, Драко решительно двинулся к кухне, раздраженно расстегивая на ходу рубашку. *** Донельзя раздосадованный Малфой увидел мужа, едва переступив порог кухни. Гарри сидел к нему спиной, подвернув под себя ногу, и пил чай, внимательно изучая сегодняшний номер «Ежедневного Пророка». – Какого дементора ты опять торчишь на кухне? – с порога поинтересовался Драко. – У тебя приступ тоски по золотому детству? Ночевать в чулане под лестницей будешь? – Я по тебе тоже очень скучал, любимый, – не отрываясь от газеты, отозвался Поттер каким-то совсем не поттеровским тоном. Малфой приподнял бровь: это было что-то новенькое. Никаких расспросов? Никаких укоров и жалоб? Обойдя стол, Драко сел напротив мужа и с отвращением взглянул на бутерброды, которые Гарри явно готовил собственноручно. Бутерброды на кухне. В этом весь Поттер. – Кусок в горло не лезет? – поинтересовался Гарри, переворачивая газетную полосу. В его голосе звучал сарказм. – Не хочу есть это . Тем более, здесь , – Малфой выразительно обвел взглядом кухню и встал, чтобы налить себе кофе. Достав чашку, Драко взялся за кофейник. – Ну да, в «Церере» еда вкуснее, – послышался из-за спины голос Поттера. От неожиданного упоминания «Цереры» Малфой дернулся и тут же вскрикнул от боли. В то же мгновение Гарри оказался рядом и, отобрав у мужа кофейник, взмахом палочки вылечил начавший было вздуваться ожог. – Герой, – раздраженно пробормотал Драко, чувствуя, что сегодня точно не его день. – У тебя рефлекс уже – всех спасать. – Похоже, ты здесь не только есть не хочешь, но и спать, – наливая в чашку сливки, заметил Поттер. – Может, нам сменить дом? Драко досадливо поморщился: ну вот, упреки все-таки начались. – Можно и сменить, – пожал плечами Малфой. – Только дело-то не в доме. – В чем же тогда? – Гарри отвернулся и налил в чашку кофе, с трудом сдерживаясь, чтобы не запустить ею Малфою в голову. Внутренне Поттер буквально захлебывался яростью. Эта скотина не ночевала дома, полдня провалялась в постели с любовником, и у него еще хватает наглости вести себя так, словно ему все должны. «Интересно, у слизеринцев вообще есть совесть? – глядя на то, как Драко недовольно кривит губы, подумал Гарри. – Или это конкретно Малфою ее при рождении не выдали?» – А ты назови хоть одну причину, по которой мне хотелось бы возвращаться домой, – вздохнул Драко, отлично понимая, что играет на грани фола, но ему просто необходимо было сорвать на ком-нибудь копившееся весь день раздражение. – Слушать твои упреки? Поспать я и в офисе могу. – Так зачем ты сегодня вернулся? – непослушными губами произнес Гарри. – Дементор его знает, – передернул плечами Малфой. – По привычке, наверное. А еще – тут мои вещи. Едва Драко произнес это, Поттер почувствовал, как пол кухни, качнувшись, поплыл у него из-под ног, а боль, смешанная с бешенством, гулко забилась в висках. «Противоположность любви – это отсутствие чувств. Равнодушие», – вспомнил Гарри слова незнакомца. В голосе Драко было именно оно. Краем ускользающего здравого смысла Поттер успел обрадоваться, что стоит к мужу спиной. Контролировать сейчас собственное лицо было выше его сил. А потом жгучая, болезненная, выворачивающая внутренности ненависть поднялась откуда-то со дна души, словно прорвался давний гнойник. Ненависть ударила в голову, затопила все его существо, и, кажется, в этот самый момент гриффиндорец в Гарри умер. – А я, похоже, даже в список «твоих вещей» не вхожу, – деревянным голосом проговорил Поттер и, почти не осознавая, что делает, с быстротой бывшего ловца сунул руку в карман мантии. Вынув оба флакона, он резким движением плеснул розовую жидкость в кофе. Зажав пустой флакон в кулаке, Гарри попытался взяться другой рукой за чашку. Но пальцы тряслись так, что он не смог ухватиться за ручку с первого раза. В это мгновение из-под локтя услужливо вынырнул Кикимер и отлеветировал чашку Малфою. Все произошло буквально в одно мгновение. Поттер успел лишь схватить последний флакон и запихнуть его в карман, но повернуться лицом к мужу не рискнул. Услышав в голосе Гарри опасные интонации, Драко понял, что зарвался. В школьные годы такие интонации в голосе Поттера означали, что сейчас начнется бой без правил, а Малфою вовсе не улыбалось схлопотать по физиономии. К тому же он явно наговорил лишнего: разводиться Драко тоже не собирался, во всяком случае, пока, так что подобные откровения были явно неуместны. – Слушай, Поттер, прекращай истерить, – зло сказал Драко, беря чашку и делая большой глоток кофе. – У нас контракт важный. Мне вздохнуть некогда, а ты занимаешься идиотизмом и скандалы на ровном месте закатываешь. Гарри судорожно вдохнул, пытаясь взять себя в руки. Слова Малфоя навели его на пугающую мысль, что незнакомец вполне мог быть агентом конкурирующей фирмы, и, возможно, он, Гарри Поттер, собственноручно отравил сейчас мужа. Собрав жалкие остатки самообладания, Гарри обернулся. Драко, как ни в чем не бывало, пил кофе и умирать не собирался. Во всяком случае, в ближайшее время. – Видимо, та «работа», с которой ты проводишь ночи, «идиотизмом» не занимается, – выговорил Поттер, чувствуя, как у него подкашиваются колени от облегчения. Драко страдальчески закатил глаза. Мерлин, как же ему надоели эти разборки! Сначала Малькольм, теперь Гарри. Они все сговорились что ли?! – Слушай, завязывай со своими инсинуациями, а, – холодно отчеканил Малфой. – Тебе делать не хрен? Я в кои-то веки домой пораньше вырвался, а ты мне истерику пытаешься устроить? Тебе от недоебита сперма в голову ударила? Так иди вздрочни, сними напряжение. Говорят, помогает. – Ах ты ж сука! – рванувшись вперед, Поттер обеими руками сгреб Малфоя за грудки и дернул на себя так, что не ожидавший такого поворота событий Драко чуть не врезался в него носом. – Сейчас я сниму напряжение..., – со всего маха впечатывая обалдевшего Малфоя физиономией в стол, пообещал Гарри, лихорадочно дергая застежку своих джинсов. Не успев толком осознать, что происходит, Драко задохнулся. Край стола врезался в живот с такой силой, что на секунду у Малфоя потемнело в глазах. Лежа уткнувшись лицом в столешницу, он хватал воздух ртом и чувствовал себя рыбой, выброшенной на сушу. А потом руки Гарри сжали его бедра, грубо дернули, пытаясь расстегнуть брюки, выдирая с мясом шлёвки и калеча замок. Воспользовавшись тем, что муж чуть ослабил хватку, Драко вывернулся и попытался оттолкнуть Поттера. Но тот со всего маха приложил его спиной об стол. – Ты что, окончательно ебанулся?! – приподнимаясь на локтях, проорал Малфой прямо в перекошенное от похоти и злости лицо мужа. – Я не собираюсь трахаться с тобой на гребаном кухонном столе моей двоюродной бабки! – Все равно придется, – злорадно ухмыльнулся Гарри, наваливаясь на Драко всем телом. – Так что заткнись и раздвинь ноги. Грязно выругавшись, Малфой дернулся, пробуя выбраться из-под мужа, но Поттер с какой-то мстительной радостью придавил его к столешнице так, что Драко стало трудно дышать. Ощутив под собой хрипящее, извивающееся тело мужа, Гарри вдруг почувствовал, как на него накатывает дикое, полузвериное желание взять, попробовать на вкус, пометить свою территорию. И он подался вперед, впиваясь зубами в шею Малфоя. Укус. Еще один. Выше. Драко невольно замирает. Саднящая боль разливается по телу тягучей истомой, так, что низ живота мгновенно тяжелеет, наливаясь кровью. Зубы Поттера терзают его шею жадно, не останавливаясь, прикусывают, тянут, легко царапают, и Драко изо всех сил сдерживается, чтобы не начать всхлипывать от удовольствия. Малфой вдруг замирает, и Гарри чувствует, как сердце мужа начинает биться быстрее. Поттер сжимает зубы чуть выше, проводит языком по теплой солоноватой коже еще, и еще, и еще, губами ощущая бешеное биение чужого пульса, а потом отстраняется, наблюдая, как его укусы алыми пятнами расползаются по бледной коже. – Твоей "работе" это понравится, – зло шепчет он прямо в ухо Малфоя. Поттер что-то говорит, но Драко не улавливает смысл сказанного. От горячего дыхания Гарри по плечам Малфоя бегут мурашки. А потом губы Поттера касаются его губ, язык Поттера грубо проталкивается, насилуя его рот, пальцы Поттера оказываются в его волосах, сжимаются, и Драко больше не может сдерживаться. Подавляемое желание последних часов выплескивается из него, и он стонет прямо в рот мужа и трется-третсятрется о бедро Гарри, чувствуя, как полурасстегнутая «молния» собственных брюк чуть царапает член сквозь белье. Драко задыхается, стонет, а потом вдруг обмякает, и Поттер отстраняется, заглядывая в лицо мужа, чувствуя, как Малфой беззастенчиво трется членом о его бедро. В мутных от желания серых глазах корчится похоть. Похоже, Драко уже не смущает ни где его трахают, ни на чем, ни кто. – Блядь белобрысая, – хрипит Гарри, рывком сдергивая с Малфоя брюки вместе с бельем и сжимая ладонью твердый, влажный член мужа. Пальцы Поттера скользят вверх-вниз резко, грубо, зло. Драко давится воздухом, вскидывает бедра навстречу жесткой, чуть шершавой руке. От похоти и нетерпения тело мелко дрожит, мышцы напрягаются, а мир теряет четкие очертания, плывет, плавится, и Малфой кусает губы, чтобы не взвыть от удовольствия. От вида раскинувшегося на кухонном столе тела у Гарри темнеет в глазах. Запах собственного желания мешается с запахом Драко. Малфой пахнет резко, одуряюще, откровенно, вызывающе, так, что хочется толкнуться в него и трахать-трахать-трахать не останавливаясь. Внезапно Драко шире разводит бедра, и этот приглашающе-покорный жест окончательно рвет планку. Поттер дергает Малфоя на себя, и тот больно проезжается по столу позвоночником, крик застревает в горле, ноги бесцеремонно вздергиваются. На пугающе короткий, режуще яркий миг Драко чувствует вдавливающийся в анус скользкий от истекающей, вязкой смазки член, а в следующую секунду Гарри одним резким толчком оказывается внутри. Драко вскрикивает, не столько от боли, сколько от внезапного ощущения заполненности. Пальцы сами находят край стола, цепляются за него мертвой хваткой, и Малфой глубже насаживается на толкающийся в него член. Вопль Драко сладкой дрожью отдается в теле. Малфой дергается вперед, яйца Гарри с коротким шлепком врезаются в его ягодицы. Не дав мужу привыкнуть, Поттер резко выходит и снова вбивается задницу Драко, жадно наблюдая, как потемневшая от притока крови головка исчезает в припухшем, покрасневшем колечке мышц. От медлительной неторопливости толчков хочется орать в голос. Пальцы ног рефлекторно поджимаются, Малфой выпускает из рук край стола, тянется к члену и судорожно выдыхает, когда пальцы сжимаются вокруг подрагивающей плоти. Он двигает ладонью в унисон с толчками Поттера, чувствуя, как по спине пробегают короткие, раздражающеострые спазмы. Сознание Поттера короткими яркими вспышками выхватывает закушенные губы, потемневшие, прилипшие ко лбу пряди волос, бледный, мелко дрожащий, испачканный смазкой живот, сбившуюся рубашку, открывающую бледно-розовый кружок соска. Гарри наклоняется, проводит по нему языком, а потом прикусывает и легко тянет мгновенно твердеющую плоть. Драко орет так, что собственный крик вибрирует в ушах. Сперма течет по руке, забрызгивая одежду Поттера, пачкая живот. Сверху наваливается тяжелое, горячее, задыхающееся в оргазме тело, и Малфой цепляется за него, вжимаясь, вздрагивая, почти теряя сознание. Тугие мышцы там, внутри, вдруг сжимаются-сжимаются-сжимаются. Крик Малфоя отражается от закопченных кухонных стен. Руки Гарри подламываются, он валится на мужа, не в силах перестать двигаться, и кончает, выплескиваясь в Драко… Глава 5. Гарри проснулся от яркого солнечного света, падающего из окна прямо на его подушку. Он зажмурился, потер глаза и, сладко потянувшись, перевернулся на бок. Светловолосая голова рядом сначала слегка удивила его, а потом память услужливо воскресила воспоминания вчерашнего вечера. После бурного секса Поттер сгреб полубесчувственное тело мужа в охапку и аппарировал в спальню. Малфой был не против. Кажется, он не сопротивлялся бы, даже если бы Гарри решил сбросить его в пропасть. Поттер усмехнулся. Вчера они оба вырубились, едва упав на кровать. Гарри с недоверчивым интересом разглядывал белобрысый затылок и бледный изгиб плеча, торчащего из-под одеяла, пытаясь понять, что же чувствует. Он отлично помнил сцену в «Церере», незнакомца из «Дырявого котла», зелья. Помнил собственную обиду и боль. Но сейчас ему казалось, что все это произошло давным-давно. Словно это были воспоминания не вчерашнего дня, а давнего, почти полузабытого времени. Словно это происходило не с ним. Гарри попытался понять, что же так расстраивало его еще вчера днем, и не смог. Ну да, Малфой трахает какого-то мальчишку. К слову сказать, симпатичного мальчишку. Он бы, в общем-то, и сам был бы не прочь… Ну, собственно, и чего он так нервничал изза таких мелочей? Сейчас на душе было спокойно. Только… Гарри прислушался к своим ощущениям. Как будто чего-то не хватало. Словно вместо двух ложек сахара он по ошибке положил в чай одну. Поттер привычным жестом потер лоб, пытаясь поймать ощущение чего-то недостающего, но оно ускользало от него, растворялось, и Гарри махнул рукой. Возможно, он вспомнит позже, а сейчас надо было идти на работу. Из-за этой своей идиотской рефлексии в последнее время он свалил все обязанности на Джинни. Спасибо Мерлину, что у него такие долготерпеливые друзья. Он бы на их месте давно послал самого себя далеко и надолго. Кстати, когда в последний раз они собирались втроем с Роном и Гермионой? Размышляя о том, что надо бы в ближайшее время послать друзьям сов и собраться гденибудь, как в старые добрые времена, Гарри лениво выполз из постели и отправился в душ. Составляя план работы на сегодняшний день, он вдруг снова поймал себя на ускользающем ощущении чего-то неправильного. Раздраженно закрутив воду и обернув вокруг бедер полотенце, Поттер шагнул в спальню и замер на пороге, боясь спугнуть пришедшую ему в голову мысль. Запах Драко. Тот, сводящий с ума аромат тела Малфоя, который он впервые почувствовал на берегу озера в Хогвартсе и который преследовал его потом, не давая забыть Драко ни на мгновенье, который заставлял его иногда утыкаться носом в подушку мужа, который еще вчера сводил его с ума. Этого запаха не было. То есть был, поправил себя Гарри, но почему-то больше не вызывал в нем былых эмоций. Поттер недоверчиво шагнул к кровати, склонился над спящим мужем, пытаясь убедится. Ничего. Просто приятный запах парфюма и теплой кожи. Так мог пахнуть кто угодно. Гарри не тянуло коснуться спящего человека, хотя Поттер прекрасно помнил, как вчера у него зубы сводило от желания при виде Малфоя. «Вот так оно действует, зелье?» пронеслось в голове у Гарри. Неужели это и есть равнодушие? На миг молодому человеку стало не по себе, но в следующую минуту он покачал головой. Нет, это точно не зелье. Просто после бурного вечера он чувствует себя спокойно, вот и все, и, выбросив «дурацкие» мысли из головы, Гарри принялся одеваться. *** Драко уже в пятый раз перечитывал проект контракта, но смысл прочитанного ускользал, не доходя до сознания. Его мысли упрямо возвращались к вчерашнему вечеру, заставляя вновь ощущать вкус губ Гарри, его запах, сжимающиеся на бедрах пальцы… От одного лишь воспоминания Малфой почувствовал тяжесть в паху и инстинктивно потер саднящую ключицу. - Мантикраб тебе в задницу, Поттер, - с досадой пробормотал Драко. - Ну ведь можешь же, можешь… Трахнуть меня посреди своей дурацкой кухни… Невероятно. Наверное, все окрестные эльфы сбежались посмотреть на это представление. Драко вновь коснулся отметины на ключице и улыбнулся, вспоминая, как утром в ванной рассматривал красующийся на теле укус. Зрелище было настолько возбуждающим, что тогда рука, потянувшись вниз, сама сжалась на члене. Однако вспомнилось не только это, и улыбка Драко почти сразу погасла. Проснувшись, Малфой с удивлением обнаружил, что один в постели. Это было странно. Обычно Гарри просыпался первым и будил его этими своими глупыми нежностями. Или приносил завтрак в постель. Сначала Драко подумал, что Гарри спустился вниз, за завтраком, однако Кикимер сообщил, что мистер Поттер уже аппарировал на работу. Драко неприятно царапнуло это сообщение: раньше Гарри никогда не уходил из дома, не попрощавшись с мужем. И вот уже наступил обед, а Гарри ни разу не дал о себе знать. Четверть часа назад Малфой сам отправил мужу сову с предложением пообедать вместе в «Римских каникулах». Драко был уверен, что Поттер поймет намек: «Римские каникулы» пользовались особенной популярностью у влюбленных парочек, потому что там были отдельные кабинеты, которые раньше (как же давно это было!) они с Гарри всегда использовали по назначению. В этот момент в приоткрытое окно протиснулась небольшая серая сова, и Драко нетерпеливо развернул доставленный ею пергамент: «Не могу, занят». Малфой несколько раз перечитал эти три слова и потрясенно уставился в пространство. Он просто глазам своим не верил. Занят? Поттер пишет, что занят?! Это что-то из ряда вон. У него там что, воскресший Волдеморт в офисе? Створка окна негромко стукнула, и Драко, повернув голову, увидел еще одну почтовую сову. Ну, слава Мерлину, - Малфой облегченно вздохнул, разворачивая письмо. Надо полагать, Гарри просто решил перенести обед на более позднее время. Но Драко ждало разочарование. Едва взглянув на пергамент, он узнал почерк Малькольма: «Если ты голоден, то знаешь, где и чем можешь пообедать» Малфой досадливо поморщился. Вчерашнее выступление Бэддока в «Церере» было просто возмутительным и заслуживало наказания. А, кроме того, сегодня Драко мечтал совсем не о Малькольме. Прошлой ночью Гарри вел себя так, что Драко, наконец, вспомнил, почему у него так снесло крышу от Поттера тогда, много лет назад; почему он согласился переехать из собственного дома в поттеровскую развалюху; почему так легко расстался со своей «коллекцией» и почему у него ни разу и мысли о разводе не возникло. Драко решительно смял пергамент и точным движением отправил его в мусорную корзину. Нет, Бэддок сегодня его совершенно не интересовал. *** Обычно Гарри аппарировал прямо к себе в кабинет, но сегодня почему-то захотелось пройтись по офису. Пробираясь через шумную мешанину столов, людей, летающих над головой записок и путающихся под ногами коробок с рекламными проспектами, Поттер то и дело останавливался, чтобы перекинуться парой слов со знакомыми или ответить на чье-нибудь приветствие. Откровенно говоря, когда-то он любил свой офис именно за этот шум и странную, отдающую карнавалом атмосферу. Щелчки и вспышки колдокамер, смех и капризные голоса моделей, вечно нетрезвый «креативный» отдел с их забавными полубезумными выходками и невероятно раскрашенные девчонки из «гримерки», пробующие друг на друге новые стили мейк-апа. В последнее время Гарри, уйдя с головой в свои личные проблемы, почти не появлялся в этой части длинного коридора, ведущего к огромному холлу и его представительному кабинету. Но сегодня все было как-то иначе. Поттер чувствовал себя так, словно долгое время спал, а сейчас вдруг проснулся. Его взгляд несколько раз задержался на симпатичных мальчишках-моделях, и Гарри с удивлением почувствовал, как собственное тело реагирует на красивые полуобнаженные тела. А ведь Поттер многие годы просто не обращал внимания ни на кого, кроме мужа. И хотя странное чувство, посетившее его утром, так и осталось занозой сидеть где-то в глубине души, сейчас настроение у Гарри было превосходное. - Вот ты где, - Джинни Уизли успела поймать друга у дверей кабинета и потянула за собой. – Куда ты исчез вчера? Нужна была твоя подпись, а ты как сквозь землю провалился. Дождешься, я заведу этот маглловский мобильник, и тогда тебе придется работать хотя бы иногда. - Джин, ты же знаешь, как я тебя люблю, - еле поспевая за ней, улыбнулся Гарри. - Знаю. Как человека, на которого можно свалить всю работу, - на ходу усмехнулась девушка. - Нет, серьезно. Какая еще женщина может похвастаться тем, что ей платят деньги за то, что она командует Гарри Поттером? - Лицемер и подлиза, - рассмеялась Джинни. - Слизеринская хитрость, видимо, передается половым путем. Девушка потянула на себя дверь кабинета и буквально втащила друга за собой. Из глубокого кожаного кресла навстречу им поднялся молодой человек. - Знакомься, - Джинни подтолкнула Поттера поближе, - это друг Луны и новое лицо нашей мужской линии зелий. - Меня зовут Бьярт Нордквист, - представился тот, протягивая руку. – Луна много о вас рассказывала. - Очень приятно, - промямлил Гарри, беззастенчиво пялясь на парня. Высокий, голубоглазый, с чуть вьющимися светлыми волосами, Бьярт являл собой как раз тот тип внешности, который принято называть «скандинавским», и был красив той холодной воинственной красотой, которая не имела ничего общего с красотой «сладких» рекламных мальчиков. - Бьярт недавно закончил Дурмрстранг и собирается специализировать на древних британских чарах, - объяснила Джинни, слегка подталкивая застывшего, как изваяние Поттера к своему столу. - Луна говорила, что вы ищете новых моделей, а у меня есть опыт. Правда, совсем небольшой, - улыбнулся Нордквист. - Вы нам очень подходите, - добравшись наконец до кресла Джинни, произнес Поттер, изо всех сил стараясь, чтобы голос не звучал слишком придушенно. Гарри жестом пригласил молодого человека присесть и глянул на разбросанные по столу колдографии. С верхней на него смотрел Нордквист. Из одежды на Бьярте была только медвежья шкура да какие-то диковинные амулеты. Он хищно улыбнулся, почти оскалился, и легко перекинул из руки в руку огромный топор. Гарри дернулся и быстро перевернул колдографию. - Не пугайтесь, - улыбнулся молодой человек, - это я изображаю берсерка для одного этнического проекта. - Весьма убедительно, - переводя дух, заметил Поттер. - Я уже подготовила контракт, - вмешалась Джинни, кладя перед Гарри длинный свиток пергамента. - Бьярт подписал. Теперь нужна твоя подпись. - С радостью, - пробормотал Поттер, расписываясь на двух экземплярах и передавая один из них Нордквисту. – У вас есть время? – продолжил он уже громче, обращаясь к молодому человеку. – Я бы хотел познакомить вас с нашей командой. Джинни, стоящая позади Бьярта, ехидно улыбнулась и демонстративно закатила глаза. Вводить новичков в курс дела обычно было ее обязанностью. - Есть, - кивнул Нордквист. - Тогда подождите меня здесь, я только отдам кое-какие распоряжения, - поднялся Гарри. - Джинни, ты мне нужна на пару слов. Едва закрылась дверь, Поттер оттащил своего заместителя к ближайшему окну. - Где Луна взяла это чудо природы? – сгорая от любопытства, поинтересовался Гарри. - Не знаю, - развела руками Джинни. – Ты же знаешь Луну. Кажется, она сейчас в Исландии. Наверное, там и взяла. Вчера утром прихожу на работу, охрана мне докладывает, что меня ждет человек от Луны Лавгуд. А потом появляется он с портфолио и пергаментом: «Я нашла вам лицо. Луна». Пока я с ним поговорила, тебя уже и след простыл. Пришлось развлекать его полдня. - Только не говори мне, что ты этим недовольна, - хмыкнул Гарри. - Довольна, и более чем, - слегка прищурилась девушка. - Даже не думай. Он мой, я собираюсь выйти за него замуж и нарожать кучу блондинистых Нордквистов. - Ему всего двадцать, - заметил Поттер. – Ты для него старая перечница. - Как и ты. К тому же, ты женатая старая перечница, - парировала Джинни. - О, чёрт, и правда, я забыл, - с показным отчаянием прошептал Гарри, и они оба рассмеялись. - Мерлин великий, кажется, ты решил стать прежним Гарри Поттером, - все еще улыбаясь, заметила Джинни. - Ради такого случая я готова даже пожертвовать мужчиной всей своей жизни. По-моему, тебе давно пора было поставить Драко на место. С этими словами девушка, махнув на прощание рукой, направилась в сторону рекламного отдела. Проводив ее взглядом, Гарри пригладил пальцами волосы и поправил очки. Заходя в кабинет своего заместителя, он впервые за долгие годы абсолютно не думал о Драко Малфое. *** Драко так и не смог сосредоточиться на работе. Казалось, с каждым прошедшим часом воспоминания становились все более яркими. Возбуждение накатывало в самые неподходящие моменты. Трахаться хотелось просто нестерпимо. Наконец, не выдержав, Малфой отправил мужу еще одну сову, на этот раз с предложением вместе поужинать. Когда от Гарри пришел ответ, Драко был уже на взводе. Руки его дрожали от нетерпения, пока он разворачивал пергамент. «Сегодня у меня другие планы» Малфой задохнулся от возмущения. Он просто отказывался верить собственным глазам. Поттер послал его второй раз за день? - Ну и тролль с тобой, - со злостью комкая письмо, пробормотал Драко. – Значит, так тому и быть. Поднявшись, Малфой запер бумаги в сейф, активировал охранные заклинания и аппарировал прямо к Бэддоку. Малькольма в спальне не оказалось. Драко заглянул в гостиную, библиотеку - Бэддока нигде не было. - Милли! - позвал Малфой эльфийку, и та незамедлительно появилось перед ним. - Где твой хозяин? - Мистер Бэддок принимает ванну, сэр. Он просил его не беспокоить, - жалобно заскулила старая Милли. Но Драко, не обращая внимания на ее причитания, уже направился в указанном направлении. Распахнув дверь, Малфой сразу увидел Бэддока. Тот лежал в ванне величиной с небольшой бассейн. Закрыв глаза, Малькольм с явным удовольствием нежился в ароматной пене и курил, правой рукой лениво поглаживая свой полувозбужденный член. Бэддок явно почувствовал чужое присутствие, однако глаз не открыл и занятия своего не прервал. - Я все еще могу получить свой обед? - хрипло поинтересовался Драко, отбрасывая в сторону палочку и начиная расстегивать рубашку. - Твой обед остыл, - не открывая глаз, насмешливо протянул Бэддок. - Возможно, мне удастся его разогреть, - продолжая раздеваться, заметил Малфой. - Можешь попробовать – протянул Малькольм, все так же не открывая глаз. Он отшвырнул окурок и, облизнув полураскрытые губы, скользнул ладонью по собственной груди. Скинув на пол рубашку, Драко склонился над любовником, касаясь пальцами его мгновенно затвердевших соков. Рука Бэддока сейчас же накрыла руку Малфоя, утягивая в теплую воду. Драко почувствовал, как ему в ладонь толкается напряженный член Малькольма. Бэддок выгнулся, застонал, раздвинул ноги и открыл глаза. - Оу, - чуть прищурившись, протянул он, - кажется, кого-то из нас двоих вчера все же оттрахали? - Что ты имеешь в виду? - непонимающе моргнул Малфой. - Это, - легко касаясь его ключицы, отозвался Малькольм. Драко растеряно потер след поттеровского укуса. Случилось что-то странное. Стоило ему подумать о муже, как происходящее здесь и сейчас показалось ему неправильным, почти отвратительным. Ему вдруг стало не по себе, словно он оказался не в том месте и не с тем человеком. - Тебя это смущает? – пробормотал Малфой, пытаясь подавить растущую в душе панику и чувствуя, как пальцы сами собой разжимаются, выпуская такую желанную всего минуту назад плоть. - Да с чего бы? – с легкой насмешкой пожал плечами Бэддок. – Ну и как? На этот раз все было чуть менее уныло? Или - не получилось со мной, сойдет и Поттер? Малфой чувствовал себя все более и более неуютно. Ему было физически невыносимо ехидство Бэддока. Оскорбления Малькольма в адрес Гарри почему-то вызывали чувство жгучей обиды, неприязни и желание разбить это красивое лицо в кровь. Поняв, что, пробудь он здесь еще четверть часа, дело может закончиться банальным мордобоем, Драко резко поднялся и шагнул к валяющимся на полу рубашке и палочке. - Эй, что не так? – удивленно окликнул его Бэддок. Но Малфой и сам не знал ответа на этот вопрос. Не так было все и ничего. Подобрав свои вещи, Драко выскочил из ванной комнаты и, кое-как натянув рубашку, мгновенно аппарировал. Дом встретил Драко гулкой пустотой. И эта пустота была настолько осязаема, что Малфой сразу понял: Гарри дома нет. - Кикимер, - на всякий случай решил удостовериться Драко, - мистер Поттер дома? - Нет, он еще не возвращался, сэр, - поклонился домовик. - Я буду ужинать в малой гостиной, - распорядился Малфой. Драко казалось, что время тянется бесконечно. Он попробовал поужинать, но аппетит внезапно пропал. Тогда Драко поднялся в библиотеку, но минут через сорок вдруг поймал себя на том, что просто сидит над раскрытой книгой и остывающим кофе, прислушиваясь, не раздастся ли звук аппарации. Обозлившись на самого себя, Малфой поднялся в спальню, принял душ и, облачась в банный халат, закрылся у себя в кабинете. Драко прочел несколько контрактов и даже набросал проект договора на поставку новых ингридиентов. За окнами стемнело, но Гарри так и нее появился. *** К тому времени, когда часы в кабинете пробили двенадцать, Малфой уже был вне себя от беспокойства. Ни разу за все годы их брака Поттер не исчезал вот так, не дав о себе знать, не предупредив, и Драко извелся, представляя себе всякие ужасы. Гарри, конечно, герой, но ни один герой не застрахован от дурацких случайностей. Малфой понимал, что дергать сейчас кого-то не имеет смысла. Нужно дождаться утра, но эти здравые размышления ничуть не помогали от все новых и новых витков внутренней истерики, за которую он себя просто ненавидел. Поэтому, когда в коридоре раздался звук аппарации, Малфой рванул вниз, чуть не сломав себе по дороге шею. Картина, представшая его глазам, повергла Драко в состояние временного онемения. У входной двери, покачиваясь под тяжестью навалившегося на нее мужского тела, стояла девица. При ближайшем рассмотрении мужское тело оказалось сладко похрапывающим Гарри Поттером, а девица… - Грейнджер?! Какого черта ты тут делаешь среди ночи?! – обретая голос, потрясенно воскликнул Малфой. - А ты какого? – в тон ему поинтересовалась Гермиона, пытаясь прислонить бесчувственное героическое тело к ближайшей стене. - Я здесь живу! - Ах да, все время забываю, - едко отозвалась девушка и, вздохнув, раздраженно продолжала, - давай будем считать обмен любезностями законченным. Иди и сними с меня своего мужа. - Что с ним? – спускаясь по лестнице, поинтересовался Драко. - Пьян в стельку, - облегченно произнесла Гермиона, сгружая друга на руки его мужу. - А где Уизли? Ты его на крыльце оставила? – придерживая Гарри за талию, спросил Драко, стараясь не давать воли собственному раздражению. - Рон взялся аппарировать его собутыльника, - Грейнжер кивнула в сторону посапывающего во сне Поттера. – Тот тяжелее, чем Гарри. - Собутыльника? - Ну да. Новое лицо какой-то там вашей линии зелий, - Гермиона отряхнула мантию и глянула в зеркало, проверяя все ли в порядке. – Сначала мы вчетвером сидели в «Церере», а потом пошли в «Дырявый котел». Гарри с Бьяртом поспорили, кто кого перепьет, и, сдается мне, Бьярт все-таки выиграл. Во всяком случае, он еще мог говорить, когда Рон волок его к выходу. Ладно, мальчики, - Гренджер окинула насмешливым взглядом вновь потерявшего дар речи Драко и мирно спящего на нем Поттера, - на этой душераздирающей ноте я вас, пожалуй, покину. Приятной ночи. Едва за ней захлопнулась дверь, Малфой что было сил встряхнул мужа, но тщетно. Тот продолжал сладко похрапывать. - Твою мать, - обхватывая Гарри покрепче, пробормотал Драко, чувствуя, как закипает в крови холодное бешенство. - Я тебе устрою утро длинных ножей, долбанный ты сукин сын. И он аппарировал в спальню, не переставая поливать бесчувственное тело супруга отборнейшей руганью. Глава 6. Этой ночью Малфой почти не спал. Свалив Гарри на постель в их общей спальне, Драко демонстративно удалился в другую комнату, но мысли о странном поведении мужа не давали уснуть. Малфой был растерян, он злился. Казалось, что Поттер весь день его игнорировал, в то время как сам Драко только и делал, что думал о муже. Проворочавшись до утра, Малфой понял, что пытаться уснуть уже бесполезно. Накинув халат, он отправился в душ. Стоя под теплыми струями, Драко снова и снова прокручивал в голове слова Грейнджер. Какого черта Поттер потащил какую-то новую модель в «Цереру»? Да Гарри сроду не интересовался модельными мальчиками. Ну, во всяком случае, с тех пор, как они поженились - точно. И не надирался до отключки. Хотя тогда, на озере… - Просто параллельная реальность какая-то, - раздраженно пробормотал Малфой, выключая душ. Натянув рубашку и брюки, Драко спустился в столовую, где его уже ждал утренний кофе. - Кикимер, газету, - произнес Малфой, откинувшись на спинку стула и предвкушая несколько приятных минут. Эльф незамедлительно положил на стол рядом с кофейником свежий номер «Ежедневного Пророка». Драко уже поднес чашку к губам, его рассеянный взгляд скользнул по передовице и… - К-какого боггарта?! - Малфой так резко поставил чашку на стол, что кофе расплескался по белоснежной скатерти. На первой полосе красовалась большая, довольно четкая колдография, на которой его муж целовался взасос с каким-то мальчишкой. С растерянностью и изумлением Драко вновь и вновь наблюдал за движущейся картинкой. Вот улыбающийся Гарри снимает очки и чуть наклоняется вперед. Его губы встречаются с губами светловолосого парня, приоткрываются и... Поттеру явно нравится происходящее, да и этому блондинчику тоже. У обоих такие лица, словно они начнут трахаться, не сходя с места. Пальцы Гарри зарываются в светлую чуть вьющуюся, стекающую по плечам гриву, ладонь мальчишки скользит по щеке Поттера... и весь этот маленький порноролик начинается заново. Витке на десятом этой сцены Малфой наконец немного пришел в себя и уставился на крупный заголовок, украшающий передовицу. НОВАЯ ЛЮБОВЬ ГАРРИ ПОТТЕРА? Вчера вечером всемирно известный герой, обладатель ордена Мерлина первой степени и совладелец самой крупной в Англии фирмы по производству косметических зелий Гарри Поттер был замечен в компании неизвестного молодого мужчины. Кто этот таинственный незнакомец, заставивший потерять голову Избранного, пока не известно. О том же, какого рода отношения связывают юного красавца с победителем Волдеморта, наши читатели могут судить сами. От мужа Гарри Поттера – Драко Малфоя – комментариев о происшедшем пока не поступало. Наши корреспонденты будут следить за развитием событий. Малфой ошеломленно моргнул. Гарри? Его Гарри и какой-то мальчишка? Строчки нехорошо поплыли перед глазами, и Драко пришлось ухватиться за край стола. Этого просто не может быть! Только не Гарри! Но лежащая перед Малфоем колдография с издевательской прямотой демонстрировала обратное. Драко смотрел и смотрел на дурацкую движущуюся картинку, не в силах осознать произошедшее. Губы Гарри касаются чужих губ, приоткрываются, впуская чужой язык. Руки Гарри зарываются в чужие волосы, притягивают чужое лицо. Драко не представлял, что когда-нибудь увидит это, и что ему будет так больно. Обида, оскорбленное самолюбие, ревность, злость… Да как Поттер посмел?! Как он мог лизаться с этим щенком на виду у всех? Сам Малфой тщательно следил за тем, чтобы его похождения не попали в лапы репортеров, а эта сволочь с гриффиндорской прямотой делала то, что ей нравилось. Что он вообще нашел в этом… этом… Драко ревниво вглядывался в резкий, точеный профиль незнакомца, ища и не находя изъяны. Мерлин, да парень совсем еще мальчишка! Ему семнадцать-то есть? Поттера что, потянуло на молодое безмозглое мясо?! Малфой в ярости швырнул газету на пол и поднялся. - Комментарии от Драко Малфоя? - процедил он сквозь зубы. - Сейчас, Поттер, я тебя так откомментирую, что мало не покажется. *** Драко ворвался в спальню, резко сорвал с Гарри одеяло и выдернул из-под его головы подушку. - Поттер, проснись! - бесцеремонно тряся мужа за плечо, почти прокричал Малфой. Просыпайся, мать твою! - М-м-м? - Гарри тяжело застонал и завозил ладонью по кровати, пытаясь найти исчезнувшую подушку. - Просыпайся сию же минуту, ты, педофил-алкоголик! Иначе я за себя не ручаюсь, нависая над мужем, холодно отчеканил Драко, чувствуя жгучее желание впечатать кулак в эту сонную физиономию. Гарри с трудом приоткрыл мутные глаза и попытался сфокусировать взгляд. - Какого хрена ты орешь, как больная мандрагора? - поморщился он, чувствуя, что в голове у него поселилась стайка садовых гномов, которые сейчас отчаянно метались и бились внутри его черепа. - А какого хрена ты творишь?! Сначала тебя Грейнджер приволакивает домой. Ночью. Пьяного, как Хагрид в Рождество. А потом... Кикимер, газету! - проорал Драко. Гарри зажал уши ладонями и снова поморщился. Гномы в голове, кажется, решили устроить фейерверк. Явившийся на зов Кикимер сунул в руку Малфоя газету и поспешно ретировался. Драко с мстительным наслаждением швырнул мятую полосу в лицо Поттеру. - Да что за..., - Гарри отмахнулся от летящих в него листов и приподнялся на локтях. Нашарив на тумбочке очки и кое-как нацепив их, он бросил взгляд на передовицу. - И это все? - простонал Поттер, падая обратно в кровать. - Какого дементора ты будишь меня из-за такой ерунды? - Ерунды?.. Ерунды?! - Драко задохнулся от возмущения. - Ты лижешься с каким-то несовершеннолетним мальчишкой на глазах всего магического Лондона, а потом заявляешь, что это ерунда?! - Ему двадцать, и мы пили на брудершафт. После этого полагается целоваться. - Целоваться, Поттер! Целоваться! А вы лизались, как пара мартовских книззлов! - А то ты никогда ни с кем не лижешься, - раздраженно потирая виски, проговорил Гарри. - Если ты думаешь, что я не знаю о твоих «делах», то очень заблуждаешься. Так что заткнись и принеси мне антипохмельного зелья. От такой наглости Малфой на мгновение лишился дара речи. Что позволяет себе этот герой, мать его так, любовник?! - И не подумаю, - обретая, наконец, способность внятно говорить, заявил Драко. Помучайся, тебе полезно. Что же касается моих «дел», то они - плод твоей больной фантазии. А вот твои «дела» на первой полосе крупным планом. - Зануда и лжец, - вынес вердикт Гарри и, чуть повысив голос, простонал, - Кикимер, неси антипохмельное. - Кикимер, не смей! - выкрикнул Малфой. Появившийся в комнате со стаканом в руках домовик замер, явно не зная, что предпринять. - Давай его сюда, - чуть приподнявшись, скомандовал Поттер. - Не вздумай! - перебил его Драко. Кикимер несколько раз моргнул, а потом принялся биться головой о ближайшую стену, голося и расплескивая зелье. - Соплохвоста тебе в задницу, - раздраженно выругался Гарри. Схватив с тумбочки волшебную палочку, он скомандовал: - «Accio» зелье. Стакан вырвался из пальцев домовика, Поттер легко поймал его на лету и с облегчением сделал большой глоток. - Слушай, - чувствуя, как гномий фейерверк в голове начинает стихать, произнес Гарри, обращаясь к мужу, - меня не волнует, кого ты там трахаешь, и как часто это происходит. Просто давай договоримся: ты не будешь лезть в мою личную жизнь, а я - в твою. Малфой ошеломленно уставился на мужа. Это слуховые галлюцинации? Или мир сошел с ума? Поттеру наплевать на его измены? Гарри просит не лезть в его личную жизнь? Драко что, проснулся вчера в альтернативной вселенной? Малфой судорожно сглотнул, мгновенно почувствовав, как паника засасывает его, словно трясина. Да, он не считал свои измены преступлениями, но у него и мысли не возникало, что Гарри может отплатить ему той же монетой. Этого Драко не ожидал, и откровенность Поттера стала для него ударом. Очень болезненным ударом. - А разве не я твоя «личная жизнь»? - вырвалось у Малфоя, и он потрясенно замер, услышав в собственном голосе жалобные интонации. Поттер закатил глаза и уже открыл было рот, чтобы ответить, когда в камине вдруг полыхнуло, и в языках изумрудного пламени появилась голова Панси Паркинсон. - Проснулись? - интонации ее голоса не предвещали ничего хорошего, как и прямая связь с их спальней, которая существовала только для самых крайних случаев. - Тогда живо взяли задницы в горсть и ко мне в офис. - Что случилось? - в один голос поинтересовались молодые люди, мгновенно забывая о своих разборках. - Китайцы прочли утренние газеты и, кажется, собираются дать задний ход, - Паркинсон кинула мрачный взгляд на Гарри. - Они прислали официальный запрос. Надо что-то придумать и быстро. - Твою ж мать, - подскакивая с кровати и хватаясь за джинсы, пробормотал себе под нос Поттер. - Вот-вот, - ехидно протянул Драко, скрестив на груди руки и опершись о подоконник. Об этом я и говорил. - Поторапливайтесь. И да, Рыжую Стерву тоже прихватите, - с этими словами голова Панси исчезла. *** Через четверть часа в кабинете мрачной, как грозовое облако, Панси собрались всё еще не до конца пришедший в себя Гарри, несколько потерянный Малфой и заспанная, без косметики и прически Джинни, которую Поттер выдернул из кровати прямым соединением через камин. Без всяких предисловий Паркинсон прочла вслух свиток с запросом, в котором китайцы очень вежливо, но настойчиво интересовались, какие гарантии могут им дать мистер Поттер и мистер Малфой в том, что их совместное предприятие не распадется в ближайшие несколько лет. - А что, собственно, произошло? - поинтересовалась Джинни, пытаясь пригладить торчащие во все стороны волосы. Панси молча сунула ей газету. - Ух ты-ы-ы! - протянула Уизли, вглядевшись в колдографию. Драко поймал на себе ее полный нескрываемого злорадства взгляд и с трудом сдержал желание придушить Рыжую Стерву голыми руками. - Боюсь, китайцы твоего восхищения не разделяют, - едко заметила Паркинсон. - Что будем делать, какие гарантии давать? И кто этот придурок? - она брезгливо ткнула пальцем в колдографию. - Бьярт Нордквист, - неохотно отозвался Гарри, - наша новая модель. Лицо мужской линии зелий. - Как давно? - поинтересовалась Панси, сверля Поттера немигающим взглядом светлых глаз. - Вчера подписали договор. Ну и… собственно, отмечали. Малфой громко фыркнул и демонстративно отвернулся, всем своим видом показывая, какого он мнения о Гарри, моделях и таком способе отмечать подписание контрактов. - Х-м-м…, - задумчиво протянула Паркинсон, - тогда не все потеряно. - Что ты предлагаешь? - подала голос Джинни. - Если уж мы влипли в дерьмо, предлагаю сделать вид, что это крутой грязекурорт, ухмыльнулась Панси, обводя взглядом притихшую компанию. - Китайцам скажем, что шумиха в прессе - это большая пиар-акция по раскрутке новой модели и новых зелий. Мне плевать, какие гарантии вы им предложите, хоть Непреложный Обет давайте. Эта твоя модель человека, - Паркинсон перевела взгляд на Поттера, - у него хотя бы какие-то мозги есть? - Он специалист по чарам и приехал учиться, - в голосе Гарри послышалось неприкрытое возмущение, и у Драко болезненно сжалось сердце. - Ну, я надеюсь, что так оно и есть, - Панси обернулась к Джинни. - Найди нам к обеду всю информацию, какую сможешь, об этом вашем «лице». Вплоть до цвета его подштанников. - Как ты себе это представляешь? - возмутилась та. - Никак. И не собираюсь представлять. Найди и все, - отчеканила Паркинсон. - Злобная Сука, - пробормотала себе под нос Джинни. - Я сейчас свяжусь с Ритой Скитер… Гарри мученически застонал. - Да, Поттер, да, - на лице Панси появилось выражение садистского удовольствия. - Я еще и денег ей заплачу. А ты будь добр вести себя вежливо и выполнять все ее рекомендации. Будешь позировать с этой своей моделью, где она скажет, когда скажет и в той позе, в которой она скажет. - Нет! Голос Драко прозвучал настолько громко и решительно, что все обернулись. - Я против, - тщетно пытаясь придать лицу невозмутимость, произнес Малфой. - Какого черта? Гарри - мой муж. Это… это повредит имиджу фирмы и… - Все, я пошел, - Поттер развернулся и, не дослушав, нетерпеливо схватил горсть летучего пороха. - Не смей сбегать! - Драко с ужасом заметил, что его голос нехорошо дрожит. - Эй, меня подожди! - Джинни явно намеревалась избежать намечающейся сцены. Малфой рванулся к камину, но было поздно. Минута - и гриффиндорцы исчезли в языках изумрудного пламени. - Да чтоб тебя!.. - Малфой попытался дотянуться до летучего пороха, но пальцы Панси сжали его запястье. - Драко… - Пусти! - Малфой попробовал вырваться, но Паркинсон встала так, чтоб он не смог достать порох. - Драко… - Да пусти же! - ДРАКО! Прекрати немедленно! Какого тролля с тобой творится?! Громкий окрик привел Малфоя в себя. Он отступил на шаг, растерянно моргая, неловко, боком, осел в ближайшее кресло, а потом вдруг спрятал лицо в ладонях и как-то нехорошо обмяк. Дикое, иррациональное отчаяние, тянущая тоска, злость, боль, ревность, гнев и безмерное удивление - все это смешалось в душе в какой-то невероятный коктейль, и Драко с ужасом ощущал, как тонет в собственных эмоциях, совершенно потеряв над ними контроль. - С тобой все в порядке? - рука Панси коснулась плеча Малфоя. - Нет, - честно признался он и устало потер глаза. - Со мной творится что-то странное. Но то, что ты предлагаешь… Это просто унизительно для меня. - Унизительно - это когда тебе парень семь лет мозг ебет, а, в конце концов, женится на Гарри Поттере, - усмехнулась Паркинсон. - Я извинился, - напомнил Малфой, отнимая, наконец, руки от лица и с упреком глядя на девушку. - А я приняла извинения, - Панси устроилась в кресле напротив. - Но сейчас ты ведешь себя глупо. - Слушай, ты хоть представляешь, что мои родители обо всем этом подумают? Как я вообще буду выглядеть? - Твои родители люди практичные. Советую самому сообщить им о вашей с Поттером новой рекламной акции. А выглядеть, - девушка окинула Драко ироничным взглядом. Мне кажется, тебе будет даже полезно побыть в этом амплуа. - Уизли права, ты - Злобная Сука, Панс. - Я правдивая сука, - поправила Малфоя Паркинсон. - Если ты хочешь заполучить китайцев, придется потерпеть немного. И, кроме того, ты же Драко Малфой. Неужели ты считаешь, что Поттер променяет тебя на какого-то малолетнего щенка? - Не знаю. Я уже ничего не знаю, - покачал головой Драко. - Да что с тобой? - почувствовав тихое отчаяние в голосе друга, удивленно приподняла брови Паркинсон. - Ты на себя не похож. Драко молчал. Он и себе-то не мог этого объяснить. - Не знаю, - наконец произнес Малфой, - но мне почему-то кажется, что я стал безразличен Гарри. - С чего бы вдруг? - Панси достала тонкую магловскую сигарету и закурила. - Он мне сказал, что его не волнуют мои измены. И, по-моему, он не притворялся. - Я смотрю, тесное общение с гриффиндорцами не пошло тебе на пользу, - ехидно прищурилась Панси. - Ты как та глупая нерпа, которая сама не знает, чего хочет. Получил карт-бланш, так пользуйся моментом. Кто там твоя последняя пассия? Ричард Вайт? Вот и наслаждайся. - Ричард Вайт - далекое прошлое, - задумчиво протянул Малфой. - Так тебе просто трахать сейчас некого? - усмехнулась Паркинсон. - В этом все дело? - Нет. - Если память мне не изменяет, пару дней назад тебя не особенно волновало мнение Поттера о твоих похождениях. Что сегодня-то случилось? - Говорю же - не знаю! - раздраженно воскликнул Драко, понимая, как глупо все это звучит. - Мне казалось: Гарри - это то, что никогда не изменится, то, что всегда будет в моей жизни, что бы я ни сделал. А сегодня я вдруг понял, что это не так. Что однажды я проснусь, а Поттера может уже не быть рядом. И... Панс, я осознаю, что это полнейший идиотизм, но мне страшно. Я как-то вдруг понял, что не могу без него. Я люблю его. Понастоящему. Паркинсон окинула друга крайне скептическим взглядом. - Вот что я скажу тебе на все это, дорогой, - затушив сигарету, вздохнула девушка. - В своем великолепном эгоизме ты всю свою жизнь срать хотел на всех, кто имел глупость тебя любить. И я ни на минуту не поверю, будто что-то изменилось сейчас, - неторопливо поднявшись, Панси плавным движением перекинула через плечо длинный ремешок дамской сумочки и продолжала: - Ты ведь совершенно не сожалеешь о том, что вел себя по-свински, тебе просто обидно, что Поттер отплатил тебе тем же. Я согласилась работать на тебя, потому что была уверена: ты слишком любишь себя, чтобы позволить личным переживаниям отразиться на делах твоей фирмы. И я просто не позволю тебе снова обмануть мои ожидания. Поэтому если для пользы дела будет нужно, чтобы Поттер прилюдно трахал это «лицо компании», он будет его трахать, а ты будешь стоять рядом и улыбаться, даже если мне придется применить к тебе «Imperio». Веришь? Драко потрясенно уставился на подругу. Весь ее вид выражал столь непреклонную решимость, что ему вдруг стало нехорошо. - Вижу, что веришь, - удовлетворенно улыбнулась Паркинсон. - Поэтому будь умницей, сними себе мальчика или десяток. В конце концов, на поттеровской заднице свет клином не сошелся, - девушка пересекла комнату и, зачерпнув горсть пороха, уже было шагнула в камин, но вдруг обернулась. - А если ты поймешь, что все-таки сошелся, то вот тебе мой дружеский совет. Вспомни, чему нас учил дом Салазара: для достижения цели хороши любые средства. С этими словами Панси исчезла в пламени камина. Глава 7. Оказавшись в кабинете Поттера, Джинни буквально повалилась в кресло. – Ну, у тебя и темпы! – произнесла девушка, переводя дух. – Вы же только вчера познакомились. Я жажду грязных подробностей. – Джин, ну я тебя умоляю, – Гарри взмахом палочки подогрел воду в красивом позолоченном чайнике и плеснул в две чашки кипяток. – Ты же знаешь «Пророк». Раздели на пять то, что они пишут, и то еще неизвестно, будет ли эта пятая часть правдой. – Не надо ля-ля, – девушка погрозила другу пальцем. – Колдография-то была настоящей. – Безусловно, – Поттер отлеветировал одну чашку Джинни, после чего откинулся в кресле и с удовольствием отхлебнул чай. – Но, к моему глубокому сожалению, рассказывать все равно почти нечего. После того, как ты ушла, мы с Бьяртом немного потолкались в офисе. Девчонки из гримерки буквально пищали от восторга. Я думал, Бьярт оттуда живым не выберется. А потом я решил познакомить его с Роном и Гермионой. Мы встретились в «Церере» все вчетвером… – А меня, значит, не позвали, – складывая руки на груди, заметила Джинни. – Следовало бы угостить тебя за это летучемышиным сглазом. – Ну, извини, – развел руками Гарри, – я как-то не подумал. – Угу, знаю я, о чем ты думал – о заднице Нордквиста, – усмехнулась девушка. – Не только о его заднице, но и… – Стоп, стоп, – прервала его Уизли. – Вернемся к вчерашнему вечеру. – Ты же сама просила грязных подробностей, – ухмыльнулся Поттер. – В общем, выпили мы, конечно, изрядно. Ну и как-то уже на «вы» общаться надоело, да и вообще, – Гарри сделал неопределенный жест рукой. – Я предложил выпить на брудершафт. Выпили. Поцеловались. Несколько горячее, чем положено, но это длилось-то всего секунд пять, не дольше. Ума не приложу, как эти репортеры успевают везде сунуть свой нос! А потом мы еще немного посидели и аппарировали в «Дырявый котел». Рону вздумалось показать Бьярту местные достопримечательности. Там, сама понимаешь, все несколько усугубилось, так что, в конце концов, мы с мальчишкой поспорили, кто кого перепьет. Похоже, я проиграл. Ничего не помню, но, судя по воплям Драко, домой меня приволокла Гермиона. – Святая женщина, – вздохнула Джинни. – Я бы бросила вас в «Котле», алкоголики боггартовы. Хотя с другой стороны, – девушка широко улыбнулась, – могу представить, какое лицо было у Малфоя, когда Гермиона притащила ему твое пьяное бездыханное тело. – Гермиона не настолько мстительна, – покачал головой Поттер. – Да ну? А кто засветил Малфою в нос на третьем курсе? А Рита Скитер, которая все лето просидела в волшебной банке? А желтые птички и Маклаген на шестом курсе? – Ну, ты вспомнила! – отмахнулся Гарри. – Это сто лет назад было! – Ладно, – Джинни поднялась и расправила мантию, – пожалуй, стоит все-таки поискать информацию о нашем прекрасном принце, иначе Злобная Сука сожрет нас всех живьем. – Давай. А я свяжусь с Яре. Надо бы ввести его в курс дела, – потянувшись к пергаменту и перьям, отозвался Поттер. Взявшаяся было за ручку двери Уизли обернулась: – Яре? – вопросительно-насмешливо изогнув бровь, поинтересовалась девушка. – Что, уже? – Джинни, мать твою, Уизли, – предупреждающе прошипел Поттер. – А он тебя как называет? Ри-Ри? – Да уберешься ты, наконец, отсюда?! – рявкнул Поттер, с трудом сдерживаясь, чтоб не запустить в подругу чем-нибудь тяжелым. – О, Ри-Ри, да… о, да! Сильнее! Глубже! – Джинни закатила глаза и, сделав несколько совершенно недвусмысленных движений бедрами, выскочила в коридор. Она успела захлопнуть за собой дверь как раз перед тем, как о нее со звоном раскололась чернильница. – Рыжая Стерва! – рявкнул ей вслед Гарри. *** Когда в ответ на его послание сова принесла свиток с адресом, Поттер был несколько удивлен. Он рассчитывал, что Бьярт явится в офис, однако перспектива побывать в доме у Нордквиста показалась Гарри весьма заманчивой. Так что, недолго думая, Поттер аппарировал в ту маггловскую часть Лондона, где Бьярт снимал квартиру. – Гарри? – голос Нордквиста, раздавшийся из домофона, звучал глухо. – Да, это я. – Третий этаж. Заходи. Поднявшись по неширокой чистенькой лестнице, Поттер постучал в единственную на третьем этаже дверь. Она распахнулась, и Гарри замер, судорожно сглотнув. Сонный Бьярт в потертых, едва держащихся на бедрах джинсах отнюдь не способствовал его душевному равновесию. – Извини, после вчерашнего у меня просто не было сил достаточно быстро проснуться и привести себя в божеский вид, – нерешительно улыбнулся молодой человек, жестом предлагая Поттеру войти. – Надеюсь, тебе не пришлось из-за меня бросить какие-нибудь важные дела? – Сейчас мое самое важное дело – ты, – хрипло проговорил Гарри и шагнул в прихожую, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не наброситься на полуголого мальчишку. – Газеты читал? – Нет еще, – признался Бьярт, – твоя сова меня разбудила. Может, чаю выпьем? После вчерашних возлияний у меня дивный сушняк. – Давай, – согласился Поттер. Пятью минутами позже Гарри сидел за столом в просторной светлой кухне и с жадным вниманием наблюдал, как молодой человек тянется за стоящими на верхней полке чашками, чуть не выпадая при этом из джинсов. – Тебе с сахаром? – поинтересовался Бьярт, скручивая волосы и перекидывая их через плечо. – Угу, – машинально отозвался Поттер, разглядывая магическую татуировку на лопатке Нордквиста: три переплетенных треугольника. Тонкие линии опалово переливались и, казалось, текли под светлой кожей. – Это что-то означает? – Что? – обернулся молодой человек. – Твоя татуировка. – А, это, – Бьярт вынул из шкафчика печенье. – Это Валькнут. Узел Одина и связанной с ним магии, символ переходов между девятью мирами Древа Иггдрасиль. – Почему девятью, их же три? – машинально поинтересовался Гарри. Он слушал вполуха, беззастенчиво пялясь на Бьярта, борясь с желанием прижать того к стене, сдернуть, наконец, эти мешающие джинсы, запустить пальцы в светлые волосы, почувствовать запах, ощутить под пальцами гладкость кожи, снова почувствовать вкус этих губ... – Все верно, три треугольника – девять вершин. Число начала и завершения, круговорота, разрушения и возрождения. Девять ночей и девять дней висел Один на Древе, чтобы постигнуть руны и себя. Девять шагов ступил Тор, упав замертво от яда змея, но убив его, ну и прочая мистическая чепуха, – Бьярт поставил перед Гарри кружку, вырывая того из эротических фантазий, и устроился напротив. – Так что там такое с газетами? – А, да… Вот, – Поттер поспешно вытащил из заднего кармана джинсов сложенный в несколько раз «Пророк» и протянул его Нордквисту. Тот расправил передовицу и несколько секунд рассматривал фотографию. – Вот же…, – негромко выругался Бьярт, – чтоб этих ваших журналистов ётуны сожрали, – молодой человек виновато взглянул на Гарри. – Твой муж это видел? – Да черт с ним, с мужем, – отмахнулся Поттер. – Переживет. Это видели китайцы, которые приехали заключать с нами договор, и вот это действительно проблема. Они не станут связываться с компанией, которая может распасться в результате развода, поэтому нам пришлось им сказать, что все это, – Поттер кивнул на колдографию, – пиар-акция по раскрутке тебя как лица новой линии зелий. Конечно, надо было сначала посоветоваться с тобой, но времени не было. Поэтому я спрашиваю тебя сейчас, ты нам поможешь? – Я с радостью, но не очень представляю себе, как, – пожал плечами Бьярт. – Э-э-э… ну, в общем…, – Гарри вдруг смешался и потер лоб. Произнести это оказалось труднее, чем он себе представлял, – если бы ты согласился еще какое-то время притворяться на публике, что у нас… роман… – Я правильно тебя понял? – в голосе Нордквиста звучало неприкрытое изумление. – Ты просишь меня сделать вид, что мы любовники? А мистер Малфой в курсе этой затеи? – Да в курсе он! – Невероятно, – Бьярт покачал головой. – На его месте я бы ни за что не согласился. – Так ты поможешь? – остро пожалев о том, что мальчишка не «на месте» Драко, спросил Поттер. – Конечно, мы заплатим столько, сколько ты скажешь, и… – Одина ради, Гарри! – на Поттера вдруг дохнуло ледяным ветром, и Победитель услышал, как задрожали в окнах стекла, как зазвенела посуда, а в воздухе явственно запахло озоном. Нордквист прикрыл глаза, глубоко вздохнул, и все стихло. – Я помогу вам. И деньги мне ваши не нужны, я не какая-нибудь блядь. – Извини, я совсем не имел ввиду…, – поежившись, промямлил Гарри. – Но я хочу сразу прояснить некоторые моменты, – не обращая внимания на собеседника, продолжал Бьярт. Он открыл глаза и посмотрел на Поттера холодным, острым, словно осколки льда, взглядом. – Ты хочешь меня. Я тебя тоже хочу. Но если ты рассчитываешь на что-то, предупреждаю – между нами ничего не будет. – Почему? – вопрос вырвался раньше, чем Поттер успел остановиться. – Потому что у тебя есть муж, а я не сплю с женатым людьми, какого бы пола они ни были. Я помогу тебе, – взгляд Нордквиста смягчился, – но этого не будет, – ладонь молодого человека накрыла пальцы Гарри, – извини. – Ладно, чего уж там, – Поттер отвел глаза, чувствуя, как от прикосновения Бьярта по телу расходится приятное тепло, – проехали. Собирайся, аппарируем в офис. – Подождешь меня тут? – Бьярт улыбнулся и поднялся из-за стола. – Да. Провожая Нордквиста взглядом, Гарри пообещал себе, что не сдастся так просто. Ведь иногда обстоятельства складываются так, что людям приходится менять свои решения. Даже если они маги. *** – Паркинсон, ты здесь? – в камине появилась голова Джинни Уизли. – Ну? – Панси оторвалась от бумаг. Не прошло и получаса, как она вернулась от Риты, и хотя у них со Скитер всегда были достаточно ровные отношения, на этот раз журналистка выпила из Панси литр крови, прежде чем согласилась писать то, что им нужно. Согласию в немалой степени поспособствовал мешочек с галеонами: Рита любила наличные и всегда требовала половину вперед. Вернувшись в офис, Паркинсон попыталась взяться за финансовый отчет, но голова отказывалась соображать. Ранний подъем, какое-то абсолютно немалфоевское поведение Драко, утомительная беседа со Скитер… Хотелось аппарировать домой, упасть в кровать и не просыпаться ближайшие пару недель. А эти два идиота пусть сами расхлебывают то, что заварили. Однако сейчас, глядя, как из камина появляется Уизлетта, Паркинсон постаралась собраться. Их общение с Рыжей Стервой всегда напоминало хождение по минному полю. (О том, что такое минное поле, Панси узнала пару лет назад от одного из своих любовников-магглов. Как оказалось, иметь дело с магглами куда проще, чем с волшебниками. «Obliviate» – и никаких выяснений отношений после.) – Это все, что удалось найти, – кинув на стол свиток, Уизли взмахом палочки призвала поближе кресло и устроилась напротив, с явным наслаждением сбросив туфли. – Трусики тоже снимешь? – хмыкнула Панси, берясь за пергамент. – Мечтаешь об этом? – нарочито томно промурлыкала Джинни. – Ты не в моем вкусе, дорогая. – Паркинсон развернула лист и поморщилась. – Почему так мало? – Ну, ему только двадцать, – пожала плечами Рыжая Стерва. – Не у всех к этому возрасту бывает столь длинный послужной список, как у некоторых… – Зависть, Уизли, это нехорошее чувство. Особенно для гриффиндорки, – назидательным тоном произнесла Панси. – Так, посмотрим, есть ли в вашем прекрасном принце смысл, – без всякого перехода продолжала она. – Родители – чистокровные маги, состоятельны. Отец – специалист по рунам. Мать изучает магических существ… – Луна с ней работает, – пояснила Джинни. – Протеже Лавгуд? Откровенно хреновая рекомендация. Но за Поттера мы можем быть спокойны, мальчишка хотя бы умеет обращаться с животными, – усмехнулась Паркинсон. Уизли только закатила глаза, всем своим видом демонстрируя, что отказывается комментировать последнюю реплику. – Окончил Дурмстранг с отличием, несколько публикаций в международных магических изданиях. – Как видишь, с мозгами у него все в порядке, – заметила Уизли. – Детка, – Паркинсон окинула Рыжую Стерву ироничным взглядом поверх пергамента, – умнее стать нельзя, можно стать только образованнее. И чтобы доказать этот тезис, далеко ходить не надо. Взгляни на Грейнджер. Образованность у нее из всех щелей выпирает, но ведь дура дурой. – Оставь в покое Гермиону, – тут же привычно ощетинилась Джинни. – А иначе что? Маленькая мисс Бэтмэн покажет свой коронный номер с летучими мышами? Ужасно боюсь, – Панси изобразила испуг. – Но все равно не могу назвать умной женщину, которая вместо того, чтобы держаться за Крама, поставила на твоего недалекого братца, который явно предпочитает большие сиськи и широкую задницу всему интеллекту мира. – Паркинсон, если ты сейчас же не заткнешься, клянусь Годриком… – Не клянись. Клясться покойниками – это моветон, – Панси вновь закрылась пергаментом, делая вид, что читает. В целом она не боялась Уизли. Как и всякая гриффиндорка, та быстро вспыхивала и так же быстро остывала, но Паркинсон по собственному опыту знала, что в «порыве праведного гнева» Рыжая Стерва могла быть очень неприятна. В самом начале совместной работы у них была пара стычек, окончившихся ничьей, и с тех пор Панси прекрасно улавливала, когда все же следует остановиться. – Так, что у нас еще есть на этого Нордквиста? Специализируется на древних чарах. Охотно верю, – Панси откинулась на спинку кресла и закинула ногу на ногу, – Поттера ваш Бьярт очаровал прямо с лету. Ого, вот мы и дошли до самого интересного, – Паркинсон ткнула острым ногтем в пергамент. – У нашего прекрасного принца был в школе роман с… преподавательницей. Ее уволили, а историю замяли. Перед выпуском начал встречаться с однокурсником, но позже они расстались... Мальчик играет за обе команды, что, впрочем, характерно для чистокровного мага, – Паркинсон задумчиво взглянула на Джинни. – А может нам срежиссировать тройничок? Прекрасный принц, Гарри Поттер и ты. Публика будет в восторге. – Мерлин, ты просто невыносима, – нашаривая туфли, сердито тряхнула головой Уизли. – От тебя у кого угодно хроническая язва откроется. Неудивительно, что даже Малфой сбежал от тебя к Поттеру. – Взаимно, дорогая, – голос Панси сделался холоднее, чем льды Арктики. – Ведь если мне не изменяет память, Поттер от тебя тоже сбежал. К Малфою. Чувствуя, что, если пробудет здесь еще минуту, ее просто разорвет от ярости, Джинни молча повернулась к Злобной Суке спиной и прошествовала к камину. Бросая под ноги летучий порох, она в тысячный раз прокляла тот день, когда позволила себя уговорить работать вместе со слизеринцами. *** Камина в магловской квартире Бьярта не было, и Гарри, конечно же, не мог не воспользоваться столь шикарным поводом. Нет, притягивая к себе Яре для совместной аппарации, Поттер не собирался делать ничего «такого». Ему просто хотелось немножко подразнить Бьярта, сгладить впечатление от его слов. Да и, в конце концов, в ближайшее время им предстояло нечто гораздо менее невинное, чем простые объятия. Но от того, как Яре вдруг подался к нему, стоило только Гарри обнять мальчишку за талию, от вжавшихся бедер, от ощущения чужих ладоней на спине, тепла под пальцами Поттера повело. Да так сильно, что в голове мелькнула мысль о расщепе. Но было уже поздно. Пространство сжалось, вышибая из легких весь воздух, а потом вытолкнуло их обоих в кабинет. Гарри покачнулся, рефлекторно еще крепче прижимая к себе Бьярта, и лицо Нордквиста оказалось так близко, что Поттер просто не смог удержаться. Губы мальчишки пахли печеньем, чаем и еще чем-то неуловимо сладким. Они с такой готовностью открылись навстречу, что Гарри застонал в этот жаркий, податливый рот. В ту же минуту Поттер почувствовал пальцы Яре, скользнувшие по спине, беззастенчиво сжавшиеся на его заднице, и потрясенно замер. А мгновением позже губы Бьярта стали жесткими, требовательными, подчиняющими. От этой внезапной перемены у Поттера захватило дух, а сердце, нехорошо дернувшись, зашлось в каком-то диком, рваном ритме. Сквозь шум в ушах и оглушительный стук собственного сердца Гарри услышал тихий, вибрирующий звук, похожий на ворчание большого хищника. Нордквист легко подхватил Поттера, и тот почувствовал задницей мягкую спинку дивана. Рука Гарри непроизвольно дернулась к паху Бьярта, чуть сжалась, погладила, чувствуя под пальцами чужое возбуждение, и ладонь Яре немедленно сомкнулась на запястье Поттера. – Нет, – выдохнул Бьярт, отрываясь от губ Гарри. Глаза мальчишки казались огромными, ярко-бирюзовыми, словно воды теплых морей, и растерянными. Похоже, Нордквист сам не ожидал от себя ничего подобного. – Конечно, нет, – раздвигая колени и притягивая Бьярта к себе, хрипло согласился Поттер. – Мы же просто репетируем. Гарри чуть сжал ногами бедра Нордквиста, пахом чувствуя тепло его тела, и, высвободив руку из разом ослабевшей ладони Яре, обвел подушечками пальцев четкий изгиб его полуоткрытых губ. Мальчишка дернулся, проехавшись членом по члену Поттера, вжался сильнее и, увернувшись от губ Гарри, ткнулся носом ему в плечо. От его тяжелого горячего дыхания по рукам тут же побежали мурашки. Поттер выдернул рубашку из брюк Бьярта и застонал от удовольствия, наконец, почувствовав под руками горячую, покрытую испариной кожу. – Гарри, пожалуйста, – голос Нордквиста звучал глухо, – если ты не перестанешь, я тебя трахну прямо сейчас. – Что же тебя останавливает? – от возбуждения комната смазывалась, плыла перед глазами, а язык предательски заплетался. – Ты знаешь что. У тебя есть Драко. – Да ему все равно, – запустив трясущиеся от нетерпения пальцы в светлые, щекочущие щеку волосы, Поттер чуть повернул голову и, не удержавшись, провел кончиком языка по краю уха, отчего мальчишка вздрогнул и судорожно сглотнул. – Мерлин, Яре, у меня от тебя крышу сносит! – дурея от запаха волос, от теплой тяжести тела, от рваного дыхания, прошептал Гарри. – Остановись, если можешь. Я – не могу. Бьярт дернулся к нему так стремительно, что Поттеру пришлось вцепиться в его спину обеими руками. Требовательные губы накрыли его рот, и Гарри показалось, что мир вокруг сделался живым и таким ослепительно ярким, что пришлось закрыть глаза. И, конечно же, именно в это мгновение над ухом раздался слегка ироничный знакомый женский голос: – Тренируетесь? Они отпрянули друг от друга. Обернувшись, Поттер слегка ошалело уставился на Панси. Та с интересом исследователя разглядывала растрепанного и смущенного Яре. – Ты нас не познакомишь? – не отрывая от Бьярта взгляда, поинтересовалась девушка. – Панси, это Бьярт Нордквист, лицо нашей новой линии зелий, – раздраженно проговорил страшно раздосадованный Гарри, безуспешно пытаясь пригладить волосы. – Бьярт, это Панси Паркинсон, заместитель финансового директора нашей фирмы. Собственно, наш роман – это ее гениальная идея. – Очень приятно, – Бьярт коснулся губами протянутой руки Панси. – Надеюсь, мне тоже будет приятно, – усмехнулась Панси и, прошествовав к ближайшему креслу, устроилась в нем с хозяйским видом. – Ну а поскольку других «гениальных идей» ни у кого не возникло, – продолжала она, – предлагаю обсудить примерный план ваших показательных выступлений прямо сейчас. Глава 8. Гарри попытался открыть глаза, медленно, с трудом выныривая из сна, словно пробиваясь сквозь застывшее желе. С первого раза не получилось. Поттер со стоном перевернулся на живот, утыкаясь носом в подушку. Прошло чуть больше недели с тех пор, как они с Яре, следуя плану Паркинсон, начали «пиар-компанию», и с самого первого дня этой безумной затеи Поттер больше всего на свете хотел двух вещей: спать и трахаться. Хотел дико, до зубовного скрежета, до боли в затылке. Никогда за всю свою, в общем-то, довольно бурную жизнь Гарри не желал этих двух вещей настолько сильно. Все эти публичные завтраки, обеды, ужины, посещения людных мест и модных мероприятий, вечеринки, заканчивающиеся под утро, вспышки колдокамер, преследующие их обоих повсюду, куда бы они ни обернулись, стаи сов, кружащие над офисом… Гарри казалось, что у него какое-то безумное дежа-вю, и он внезапно перенесся во времена его победы над Темным Лордом. Все это утомляло и раздражало ужасно. Нельзя было не признать: план Панси работал великолепно. Бьярт и Гарри не сходили с первых полос «Пророка» и других, более мелких изданий. Поттер старался вообще не брать в руки газет, потому что фантазия Риты Скитер, кажется, перешла пределы разумного, и Гарри содрогался от одной мысли, что она решит изобрести в следующий раз. Поклонники и поклонницы заваливали редакцию письмами с просьбами напечатать еще подробностей о жизни Нордквиста. Отдел их фирмы, отвечающий за почтовое сообщение, работал в две смены, не справляясь с объемом входящей корреспонденции. И впервые за всю историю их с Малфоем компании новая линия зелий была раскуплена магазинами еще до того, как была готова. Однако для Поттера все это было тем еще испытанием. Частенько, вываливаясь из камина в гостиной только под утро, Поттер засыпал прямо на диване, не в силах добраться до какой-нибудь спальни. А пробуждение привычно знаменовалось мучительным похмельем или попытками разлепить веки вручную. И еще был Яре. Постоянно. Неотступно. Крышесносно. Его тело, притягивающее к себе ладони Гарри, запах и мягкость волос, голос, улыбки, прикосновения пальцев, одуряющий, сводящий с ума вкус губ, наливающиеся бирюзой глаза, бешеный стук сердца, сбивающееся дыхание... Поттер ловил себя на мысли, что, пожалуй, знает о Нордквисте почти все. Знает, как Бьярт закрывает глаза, когда целуется; знает, какого оттенка его ресницы; знает малейшие нюансы интонаций его голоса; знает каждую ноту его тихих, похожих на предупреждающее ворчание хищника стонов. Но вокруг всегда крутилось слишком много народа, слишком много для интимности, слишком много для чего-нибудь большего, чем жаркие объятия, поцелуи, прикосновения. И сводящая с ума невозможность взять или отдаться (да и какая разница − лишь бы ощутить, попробовать любым способом) раздражала до безумия. Когда возбуждение становилось непереносимым, Гарри запирался в кабинке очередного туалета и дрочил, снимая напряжение быстрыми, рваными движениями руки. Мерлин великий, сколько же было таких туалетов за последнюю неделю? Поттер сбился со счета. Ему начинало казаться, что он в жизни своей столько не дрочил, даже когда был подростком. К концу дня Гарри сам себе напоминал выжатый плод бубонтюбера. Наверное, Яре тоже было несладко, но им никак не удавалось даже просто поговорить наедине. Более изощренную пытку трудно было придумать. Но сегодня, китайцы должны были подписать контракт, и неумолимая Паркинсон наконец дала им с Бьяртом передышку, чтобы Поттер смог хотя бы выспаться. Подписывать контракт должны были оба владельца, и Гарри обязан был выглядеть пристойно. Оторвавшись от подушки, Поттер пошарил по тумбочке в поиске очков и, не найдя их, чертыхнулся. Кикимер имел обыкновение наводить прядок в самое неподходящее время. Гарри приподнялся и сунул руку в верхний ящик. Обычно всю разбросанную мелочевку домовик складывал именно туда. Пальцы наткнулись на что-то холодное, гладкое, и Поттер вытащил на свет небольшой продолговатый флакон с сиреневой жидкостью. С минуту Гарри удивленно разглядывал его, пытаясь припомнить, что это, а потом в мозгу вспышкой пронеслись воспоминания: незнакомый мужчина, три пузырька с зельями и чашка кофе у губ Драко. Глядя на лежащий в ладони флакон, Поттер в задумчивости потер лоб. Воспоминания о боли, которую он испытывал всего несколько дней назад, вдруг показались ему совсем давними и немного смешными. Сейчас он никак не мог понять, что заставляло его так остро реагировать? Честно говоря, в последнее время Гарри совсем не вспоминал о Драко. Нет, конечно, они встречались в офисе и иногда дома, обычно по утрам. Но Поттер почти не замечал мужа. Мужа… Гарри хмыкнул. Малфой казался ему сейчас едва знакомым, словно у них когдато давным-давно был случайный секс. Приятный, конечно, но ни к чему не обязывающий. И впервые за все эти дни Поттер задумался о том, что же мог чувствовать Драко, если его зелье работало так же безупречно. Малфой молчал. Он больше не ругался, не вредничал, не дергал его по утрам, не присылал сов. Гарри нахмурился, пытаясь вспомнить, как в последнее время выглядел муж. Вроде, как обычно. Только вот… В воспоминаниях мелькнули совершенно больные серые глаза, взгляд которых Поттер ловил на себе иногда. Ловил и тут же забывал, не обращая внимания. Что если Драко… страдал? Ведь именно это обещал Поттеру незнакомец, говоря о мести. Мысль была неприятной. Гарри ведь на самом деле никого не хотел мучить. Какого лысого гоблина он вообще подлил мужу эту дрянь? Гарри вновь посмотрел на зажатый в кулаке флакон. Нет, ему совершенно не хотелось пить антидот. Что прошло, то пусть останется в прошлом, но вот Малфой… Честнее все же отпустить его. Контракт с китайцами будет заключен всего на какие-то три года, а потом они ведь действительно могут развестись. Сейчас Поттер даже был готов отдать Драко фирму, если тот будет настаивать. В конце концов, она была идеей Малфоя, а денег Гарри хватило бы на три безбедные жизни, даже такие длинные, как жизнь мага. И они с Яре могли бы... Нет. Поттер даже зажмурился. Начинать день, как пятнадцатилетний подросток дроча в душе, и так стало уже какой-то дерьмовой традицией. Гарри сунул флакон в карман, решив во что бы то ни стало напоить Драко «противоядием». Одеваясь, Гарри размышлял, как бы лучше провернуть это дело. Вряд ли у него получится напоить мужа зельем при подписании договора, а вот вечером, на банкете в честь китайских гостей можно будет улучить минуту и незаметно завладеть бокалом Малфоя. Часы показывали начало первого, подписание договора было назначено на час дня, а после этого они с Яре договорились встретиться и наконец-то пообедать вместе, без дурацких репортеров с их колдокамерами. Идя в душ, Поттер подумал, что «Римские каникулы», пожалуй, будут просто идеальны для такого обеда. *** Драко со злостью отшвырнул от себя газету с очередной колдографией, которая как бы случайно выхватывала кадр, где на заднем плане его муж беззастенчиво лапал за задницу Прекрасного Принца, как с легкой подачи Панси теперь звал Нордквиста весь Лондон, если не вся магическая Англия. Малфой оперся локтями о стол и спрятал лицо в дрожащих ладонях. Эти двенадцать дней оказались просто невыносимы. Драко не мог спокойно реагировать на газетные публикации, и не читать их тоже не мог. Он не мог видеть, как Поттер позирует и позирует для колдокамер с этим Нордквистом, но заставить себя не присутствовать при этом, было для Малфоя просто физически невозможно. Стоило Драко потерять Гарри из виду, как перед глазами тут же разворачивались до боли яркие картины того, чем, возможно, занимается Поттер прямо сейчас. А ведь были еще китайцы, перед которыми надо было «держать лицо», выказывая полную невозмутимость. Из-за нервного напряжения Драко перестал спать. Аппетит тоже пропал. На третьи сутки такой жизни Малфой понял, что так недолго и в «Святого Мунго» угодить. У Драко тряслись руки, и казалось, что он улавливает боковым зрением какое-то движение даже в абсолютно пустой комнате. Пришлось выпить зелье сна без сновидений, пропихнуть в пустой, сопротивляющийся желудок бутерброд и удерживать все это в себе достаточно долго, чтобы зелье подействовало. С тяжелым вздохом Драко обернулся к висевшему неподалеку зеркалу. Оттуда на него глянуло бледное, осунувшееся лицо с воспаленными, обведенными темными кругами глазами. Так хреново он не выглядел даже на шестом курсе, когда чинил треклятый шкаф, а через полчаса приедут китайцы. Малфой уже привычно потянулся к ящику стола, нащупал флаконы с зельями собственной фирмы, не глядя опустошил их все, а потом откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, пережидая, пока составы подействуют. За последние четверо суток Драко спал не больше десяти часов, проводя ночи, глупо пялясь на спящего в гостиной Поттера. Ночь за ночью Малфой прокрадывался к спящему мужу и сидел рядом с ним до тех пор, пока небо не начинало светлеть. Драко прекрасно осознавал весь идиотизм собственного поведения, но ничего не мог с собой поделать. Это хотя бы на несколько часов давало ему иллюзию того, что Гарри принадлежит ему одному. Честно говоря, Драко и сам удивлялся, как ему удалось уверить китайцев в том, что у них с мужем полное согласие. Возможно, их убедили щедро демонстрируемые Панси заказы на новую линию зелий, а может быть, Малфой сам так тщательно следил за каждым своим словом, за каждой интонацией голоса, не позволяя себе расслабиться ни на секунду, что его игра была достаточно убедительна. В любом случае, сегодня договор будет подписан. От размышлений Драко отвлек настойчивый стук в оконное стекло. Малфой устало взмахнул палочкой, распахивая раму и впуская сову. То время, когда сердце Драко замирало каждый раз, стоило только почтовой птице появиться у окна офиса, миновало. Ждать записок от Гарри было бессмысленно. Малфой отвязал от лапки пестрой совы пергамент, сунул в мешочек, висящий на груди у птицы, кнат и, не дожидаясь, когда пернатый почтальон покинет кабинет, развернул письмо. Оно оказалось от Бэддока. Вообще-то, это было уже пятое письмо от Малькольма за эту неделю. В первых письмах молодой человек в свойственной ему манере сообщал Драко, что ждет встречи, потом с недоумением интересовался, что случилось и почему любовник не отвечает на письма, это же послание в ультимативной форме извещало Малфоя о том, что он должен немедленно поговорить с Бэддоком, иначе... Что будет в случае отказа, Драко читать не стал. Скомкав письмо, он точным движением отправил его в корзину для мусора и развернул пергамент с контрактом, чтобы еще раз просмотреть его перед подписанием. Однако поработать Малфою не удалось. В камине затрещало, полыхнуло зеленым, и в кабинете появился Малькольм Бэддок собственной персоной. − Какого соплохвоста ты делаешь в моем кабинете? – раздраженно поинтересовался Драко. − Ты сам открыл мне доступ, − пожал плечами Бэддок, спокойно устраиваясь в кресле напротив. − Да, но я просил использовать камин только в крайнем случае, − напомнил Малфой. − Так сейчас он и есть, − все так же невозмутимо развел руками Малькольм. − Ты не ответил ни на одно мое письмо, как еще прикажешь с тобой связываться? Я же предупредил тебя, что приду сам, если сова вернется без ответа. − Любой тролль понял бы, что, если я не отвечаю на твои письма, значит не хочу тебя видеть. − Ну, в целом я так и понял, − Малькольм томно опустил ресницы, медленно провел языком по губам и подался вперед, чуть распахивая мантию, − но подумал, а вдруг мое присутствие тебя переубедит? Под мантией у Бэддока не оказалось ничего, кроме него самого. И там было на что посмотреть. Драко вдруг подумалось, что еще пару недель назад он бы немедленно запер кабинет и разложил любовника прямо на столе. Однако сейчас ничего, кроме досады, Малфой не чувствовал. − Слушай, ты потрясающий, правда, − Драко постарался смягчить собственные слова, − но между нами все кончено. − Я должен был убедиться, − казалось, Бэддока совершенно не задело сказанное. – Но вообще-то ты мог бы просо написать мне об этом и избавить себя от моего присутствия. − Извини, − Малфой вздохнул, понимая, что Малькольм прав. − Ты забыл негласный закон слизеринцев: расставаться с любовниками друзьями? Драко не нашелся, что ответить. Действительно, в доме Салазара было принято расставаться со своими, пусть даже случайными партнерами так, чтобы при случае можно было рассчитывать на старые связи. Обычно Малфой следовал этой традиции. Ни один из его прежних любовников никогда не пытался шантажировать его или как-то иначе портить жизнь, хотя для этого были возможности. Но на этот раз Драко просто забыл о Малькольме, погрузившись в собственные переживания. − Ладно, − Бэддок поднялся с кресла и подошел к камину, − не будем ссориться и все усложнять упреками. Нам было хорошо вместе, и я это помню. Если придешь в себя − ты знаешь, где меня найти, если же твое ... помешательство затянется, я в любом случае не жалею о нашем приключении. С этими словами Малькольм шагнул в зеленое пламя, покинув кабинет и жизнь Драко Малфоя. *** Гарри увидел мужа, едва переступив порог зала, где обычно проводились прессконференции. Малфой расположился в одном из уютных кресел, расставленных вокруг длинного овального стола, и перебирал какие-то бумаги. − Привет, − улыбнулся Поттер, устраиваясь в соседнем кресле. – Неужели это безумие сегодня закончится? Честно говоря, меня порядком достала вся эта суета. − А мне казалось, ты получаешь от нее удовольствие, − не поднимая головы от бумаг, холодно отозвался Драко. − Ну, некоторое − определенно получаю, − согласился Гарри, и Малфою нестерпимо захотелось устроить этому герою-любовнику безобразную сцену с мордобоем или выебать так, чтоб тот неделю не мог сесть на свою героическую задницу. Но Драко только сжал зубы, невидяще глядя в документы. Малфой молчал, вцепившись в пергамент так, что костяшки его пальцев побелели, и Гарри с некоторым удивлением заметил, что документы в руках мужа мелко дрожат. Неужели его утренние размышления не совсем ошибочны? − Ты что, ревнуешь? – с искренним удивлением поинтересовался Поттер. − А мне следует? – наконец поднимая глаза, прямо спросил Драко. На мгновение Гарри вдруг стало нестерпимо стыдно. Мелькнула мысль, что стоило бы рассказать мужу про незнакомца и зелья, отдать ему оттягивающий сейчас карман флакон с антидотом и… он не смог. Вместо этого Поттер осторожно выдернул листы из судорожно сжатых пальцев мужа и, подавшись вперед, коснулся губами рта Драко. Малфой дернулся так, словно в него попало непростительное, и на мгновение Гарри показалось, что муж сейчас угостит его хорошим хуком слева. Но этого не произошло. Губы Драко дрогнули, открылись навстречу, и это было приятно. Не так крышесносно, как с Яре, и не так улетно, как когдато там, на берегу озера в Хогвартсе, но достаточно возбуждающе. − Ну что за глупости, − негромко произнес Поттер, ласково поглаживая шею мужа сзади, под воротником рубашки. – Конечно же, нет. Я не трахался с Бьяртом. Малфой чувствовал себя так, словно с него заживо содрали кожу. Было больно и унизительно. Больно оттого, что Драко прекрасно понимал: если даже Гарри и не спал с Нордквистом, то не потому, что не хотел; а унизительно оттого, что стоило Поттеру коснуться его губ, как тело среагировало, предательски подаваясь, раскрываясь навстречу. Малфой до боли зажмурился, боясь пошевелиться, сгорая от стыда и понимая, что, если Гарри сейчас продолжит, он, Драко, просто не в состоянии будет сказать «нет». Но в этот момент от двери раздалось нарочито громкое покашливание, и они с Поттером отпрянули друг от друга. − Ну, кажется все в сборе, − заметила Паркинсон, и Драко увидел рядом с ней удивленных китайцев и мерзко ухмыляющуюся Рыжую Стерву. Договор подписали на удивление легко и быстро. Обе стороны остались довольны, и Поттеру подумалось, что, возможно, этому поспособствовала сцена между ним и Драко, свидетелями которой стала китайская делегация. Пока все обменивались любезностями, рукопожатиями, улыбками и договаривались встретиться вечером в одном из модных ночных клубов, который их фирма сняла, чтобы отпраздновать заключение сделки, Гарри с нетерпением поглядывал на часы. Едва китайцы аппарировали из офиса, Поттер, сославшись на неотложные дела, сбежал следом. До встречи с Яре оставалось всего полчаса. *** Обедать Драко отправился в «Римские каникулы». Он не совсем понимал логику своих поступков: одному обедать там, где они с Гарри провели множество счастливых часов, было чистой воды мазохизмом, но Драко почему-то неудержимо тянуло в те места, которые были связаны с Поттером. Стоило только Драко войти в уютный зал ресторана, как к нему тут же подскочил метрдотель: − Мистер Малфой! Рад видеть Вас. Желаете пройти в Ваш кабинет? К этому Драко был совершенно не готов: сидеть в одиночестве там, где они с Гарри частенько даже пообедать не успевали, настолько были заняты другим, более приятным делом. − Благодарю, − сухо ответил Малфой, − я займу вон тот столик. Есть совершенно не хотелось, но Драко упрямо ковырял вилкой в салате, понимая, что если не съест хоть что-нибудь, то на банкете его развезет после первого же бокала спиртного. Малфой как раз подцепил креветку и поднес вилку ко рту, когда звон колокольчика известил о прибытии новых клиентов. Драко поднял глаза и замер: в зал входил Гарри Поттер в сопровождении Прекрасного Принца. Метрдотель тут же поспешил к знаменитому гостю и его спутнику. Малфой почувствовал, как реальность, нехорошо покачнувшись, поплыла перед глазами. Так вот что за «дела» были у Поттера! Словно во сне Драко наблюдал, как Гарри что-то сказал метру. Тот повернулся в сторону Малфоя, видимо сообщая Поттеру о присутствии супруга. Гарри мазнул взглядом по мужу, небрежно кивнув в знак приветствия, и, собственническим жестом обняв Бьярта за талию, направился в сторону кабинета, который в «Римских каникулах» давно был закреплен за супружеской четой Малфой-Поттер, увлекая Нордквиста вслед за собой. Нервно комкая салфетку, Драко наблюдал, как рука Поттера ложится на талию этого белобрысого ублюдка, привлекая ближе; как мальчишка что-то шепчет Гарри на ухо, как Поттер, повернувшись к спутнику, касается губами его виска; как дверь кабинета захлопывается за этой парочкой, отгораживая их от остальных посетителей. «Это просто обед, - убеждал себя Малфой, сам не веря в это: ведь просто пообедать Поттер с Нордквистом могли и в общем зале. - Гарри не поступит со мной так... жестоко». Но ведь он уже поступил! Поттер притащил этого малолетнего засранца в их кабинет! Почему-то это казалось особенно страшным предательством. Драко не мог больше тут находиться. Он хотел уйти, но его затрясло, а ноги стали ватными, и Малфой испугался, что попросту упадет, как только поднимется со стула. Несколько минут Драко сидел, опустив глаза в тарелку и пытаясь собраться. Ему казалось, что он стал горстью песка, утекающей из чьей-то ладони, рассыпающейся мельчайшими частичками. А потом Малфой осторожно поднялся и направился к камину: аппарировать в таком состоянии Драко не рискнул. Глава 9. – Гарри…, – голос Бьярта звучал несколько придушенно, – Гарри, пожалуйста… – Пожалуйста, что? – Поттер вновь пропустил прядь волос Яре между пальцами, наслаждаясь ощущением прохладной гладкости. Раньше он и не представлял себе, что такой простой жест может заставить его буквально изнывать от желания. – Пожалуйста, прекрати, – Нордквист попытался вывернуться из объятий, в которые угодил, едва за молодыми людьми закрылась дверь, но тщетно. – Я не могу так. Это неправильно. Там твой муж за дверью сидит. – Ну, он же там, а не здесь, – возразил Гарри, но все же чуть отстранился, давая Бьярту возможность освободиться. Воспользовавшись ею, мальчишка легко скользнул под рукой Поттера и устроился за столиком. Со вздохом последовав за Бьяртом, Гарри расположился напротив. Пока Яре изучал меню, Поттер сделал свой заказ, и, мгновение спустя, на столе появилась тарелка с первым блюдом. Однако есть не хотелось. Бросив рассеянный взгляд в приоткрытое окно, Гарри вдруг подумал, что встретить тут Драко было совсем некстати. Теперь Нордквист точно не позволит себе ничего «неправильного». – О чем ты хотел поговорить? – голос Бьярта оторвал Поттера от размышлений. – Ну, вообще-то о нас, – откровенно ответил Гарри. – Нет никаких «нас», – с преувеличенным вниманием разглядывая закуски, произнес Яре, – и не будет. – Да брось, – Поттер чуть подался вперед, опираясь на локти и пытаясь поймать взгляд молодого человека. – Это же просто глупо. Я хочу тебя, ты хочешь меня. Давай поговорим начистоту. Что мне сделать, чтобы мы были вместе? – Ничего, – Нордквист упорно рассматривал собственную тарелку. – Мне что, развестись? – Один высокий, конечно же, нет! – Яре потрясенно вскинул голову, и Гарри, наконец, удалось поймать его взгляд. – Тогда скажи прямо, что тебя останавливает? Мы ведь с тобой не две барышни, чтобы разыгрывать друг перед другом недотрог. Несколько мгновений Бьярт молчал, в упор глядя на собеседника, и Гарри показалось, что от взгляда мальчишки кровь застывает в жилах. Словно Поттер по неосторожности привлек к себе внимание неведомого, старого, как мир, существа. Это длилось не дольше секунды. Потом неприятное чувство исчезло. – Я не хочу быть игрушкой, – произнес, наконец, Нордквист. – Однажды я уже позволил собой играть и больше не хочу. Это не для меня. – Но я не считаю тебя игрушкой..., – начал было Гарри. – А кем тогда? – перебил его Бьярт. – Я ведь не идиот. Ты знаменит и богат, а я всего лишь смазливый мальчишка, который не упал на спину по первому твоему требованию, вот и все. – Это не так, – протестующее покачал головой Поттер. – Ты мне нужен. – Для чего? Достать Драко? Гарри удивленно воззрился на Нордквиста. Что он знает? И откуда? – Не надо делать такое лицо, – усмехнулся Яре. – Только слепой не заметил бы, что твоему мужу совершенно не нравится вся эта так называемая пиар-компания. И только глухой не услышал бы перепалок Джинни и Панси. Драко ведь изменял тебе, а теперь в отрыв ушел ты. Я просто не хочу, чтобы меня использовали, а потом вышвырнули за ненадобностью. – Слушай, все совсем не так, как выглядит, – попытался возразить Гарри. – Тогда объясни мне вот что. С этими словами Нордквист извлек из кармана небольшой мешочек и коснулся его волшебной палочкой. Мешочек тут же увеличился. Поттер заметил на нем тот же знак, что украшал плечо Яре. Тем временем Бьярт, не глядя, сунул руку в мешочек и достал небольшую дощечку, на которой была вырезана цифра один, только в зеркальном отражении и перевернутая. – Что это? – разглядывая рисунок, поинтересовался Гарри. – Это руны. Их резал еще мой прадед, и они никогда меня не обманывали. Конкретно эта руна – Лагуз. Она перевернута и выпадает мне всякий раз, когда я спрашиваю о наших с тобой отношениях. – У меня было «Отвратительно» по прорицаниям, – улыбнулся Поттер, – так что тебе придется объяснить. – Лагуз связана с водой и магией. Когда она выпадает перевернутой, это значит, что я чего-то не знаю. Что есть какая-то тайна, подводное течение, какой-то обман. А еще она связана с магическими жидкостями – с зельями. И имеет женскую природу. Так чего я не знаю, Гарри? Что это за обман, связанный с зельями и женщиной? Поттер потрясенно замер, уставившись на жалкую деревяшку в руках Нордквиста. Гарри крайне скептично относился ко всякого рода гаданиям и не был готов к тому, что только что услышал. Обман, связанный с зельями? Женщина? Но таинственный незнакомец был мужчиной. Впрочем, оборотное зелье могло творить чудеса. – Значит, я прав, – слова Яре вернули Поттера к действительности. Нордквист уменьшил мешочек, сунул его в карман, поднялся и, не глядя на Гарри, шагнул к двери. – Подожди, – Поттер рванулся следом, хватая молодого человека за руку, – это не имеет отношения к тебе. – А что имеет? В голосе Бьярта звучал вызов, и Гарри дернул Нордквиста на себя, накрывая ртом упрямо сжатые губы. Несколько мгновений молодые люди исступленно целовались, а потом вдруг Яре резко оттолкнул Поттера так, что тот врезался в стену. В следующую минуту произошло нечто странное. Нордквист вдруг покачнулся, словно теряя равновесие, и, раскинув руки, упал на спину. Но стоило Бьярту коснуться пола, как его тело распалось, словно разбившись на тысячи осколков, и почти мгновенно собралось заново, только это было уже не человеческое тело. Взмах черного крыла, хриплое карканье – и огромная птица, словно сгусток тьмы, вылетела в приоткрытое окно, оставив Гарри корчиться у стены от невыносимой головной боли и подкатывающей к горлу тошноты. *** После того, что он увидел в «Римских каникулах», Драко был абсолютно уверен, что не пойдет на вечеринку. Едва Малфой вернулся в собственный кабинет, его снова затрясло. Хотелось разбить что-нибудь, желательно об голову этого белобрысого щенка, или немедленно вернуться в ресторан, ворваться в кабинет и устроить шикарный скандал. От всех этих поступков Драко удержали остатки здравого смысла, приправленные двойной порцией умиротворяющего бальзама. Но даже спустя некоторое время после того, как зелье подействовало, Малфой и думать не хотел о том, чтобы идти на банкет. Снова наблюдать за тем, как муж увивается вокруг Нордквиста? Нет уж, увольте. Однако с наступлением вечера стены собственного офиса начали неумолимо давить. Драко разрывался от противоречивых эмоций. С одной стороны, лучше было ничего не знать и не видеть, а с другой – одна мысль о том, что все, кроме него, будут в курсе происходящего, сводила с ума. Проведя несколько часов в совершеннейшем раздрае, Малфой, проклиная внезапно открывшийся у него мазохизм, все-таки аппарировал к дверям ночного клуба. Гости уже собрались. Несмотря на то, что вечеринка была закрытой, многие привели с собой знакомых, так что клуб был полон. Некоторое время Драко провел за столиком китайцев, отдавая дань вежливости, а потом тихонько улизнул, оставив им на растерзание Панси. Поднявшись на балкон, Малфой облокотился о перила и окинул взглядом зал. Похоже, Поттера еще не было, как, впрочем, и поттеровского «сладкого мальчика». Все еще кувыркаются в постели? Драко сжал зубы, чувствуя, как откуда-то со дна души поднимается темная, вязкая злость. В это мгновение двери клуба вновь распахнулись, и на пороге появился Гарри Поттер. Один. Сердце Малфоя совершило невероятный скачок, забившись где-то в горле. Драко замер, наблюдая, как его муж подходит к столику, приветствуя китайцев, как улыбается, пожимает руки, как шепчет что-то подскочившему к нему официанту. Интересно, куда же подевался Прекрасный Принц? Неужели Поттер затрахал его насмерть? Малфой криво усмехнулся. Если так, то, по крайней мере, сегодня он будет избавлен от необходимости быть вежливым с этим малолетним ублюдком. Однако надеждам Драко не суждено было оправдаться. Дверь распахнулась, пропуская в зал Рыжую Стерву, а следом за ней и Нордквиста. Парочка тут же направилась к столу китайской делегации, и Малфой решительно отвернулся. Он не желал видеть, что будет дальше. Начнет ли Поттер трахать мальчишку посреди клуба или даст ему по физиономии, Драко это больше не касается. Он так решил – и точка. Пробившись сквозь все прибывающую толпу гостей, Малфой устроился у барной стойки и заказал кофе. Но, когда бармен поставил перед ним чашку, Драко не смог сделать ни глотка: Малфоя замутило от одного только запаха. Сидя спиной к залу, слушая громкие перекаты музыки, Драко вдруг ощутил острое желание немедленно аппарировать домой, забиться в свою комнату и не вылезать оттуда в ближайшие пару столетий. Малфой как раз размышлял, будет ли уместно уйти, не прощаясь с партнерами, когда рядом раздался знакомый голос: – Ты уже здесь? – Гарри Поттер собственной персоной облокотился о стойку бара рядом с локтем Драко. Малфой молчал, угрюмо глядя на мужа и ожидая продолжения. – Слушай, ты извини, что я не подошел к тебе в «Римских каникулах», – делая знак бармену, произнес Поттер. – Надо было отблагодарить Яре. Все-таки он нам здорово помог. Поэтому я решил угостить его обедом. Ты же знаешь эти кабинеты, втроем там не развернешься. - Конечно, я знаю. Это же был наш кабинет, – ядовито проговорил Драко, мельком подумав, что более неумелой лжи он в жизни своей не слышал. Все-таки Гриффиндор – это диагноз. – Ну и как, отблагодарил? – Ты что, дуешься из-за этого дурацкого кабинета? – Поттер выглядел по-настоящему удивленным, и Малфою нестерпимо, захотелось совсем по-бабски вцепиться ногтями в эту героическую физиономию. – Нет, что ты, я в восторге, – саркастично хмыкнул Драко. – Продолжай в том же духе. – Да ладно тебе, – примирительно улыбнулся Гарри. – Хочешь, я угощу тебя коньяком? - Нет, благодарю, - решительно отказался Малфой. Для полноты счастья не хватало еще надраться в стельку и рыдать пьяными слезами от несправедливости жизни. - Вина? Шампанского? Виски? Джина? А может, еще кофе? – не унимался Поттер. - Я сыт по горло, - Драко отодвинул чашку. - Или ты решил меня отравить, чтобы не возиться с разводом? - Ты несешь полнейшую чушь, - Гарри отвернулся, чтобы принять от бармена бокал джина с тоником. – Что-то случилось? - Ничего особенного, - почти прошипел Малфой, выведенный из себя участливыми нотками в голосе Поттера. – Мой муж всего лишь трахнул какого-то мальчишку почти что у меня на глазах. - Да не трахал я его, - с явным сожалением вздохнул Гарри. – Могу дать тебе любую страшную магическую клятву. Может, все-таки выпьешь? - Нет. В эту минуту кто-то тронул Драко за плечо. Машинально обернувшись, Малфой едва не свалился от неожиданности с высокого барного табурета. Рядом с ним стоял Мальком Бэддок в компании Паркинсон. - Привет, мальчики, - Панси попыталась перекричать гремящую музыку. – Поттер, хочу познакомить тебя с Малькольмом Бэддоком. Он учился в доме Салазара на пару курсов младше нас с Драко. Сегодня мы случайно встретились в «Церере», и я пригласила его сюда. Гарри машинально протянул руку, окидывая взглядом дружка Панси. Бэддок показался ему смутно знакомым, но не слишком хорошее зрение и полутьма ночного клуба мешали как следует рассмотреть молодого человека. - Приятно познакомиться, - произнес Гарри дежурно вежливым тоном, протягивая руку. - Мне тоже, - пальцы Малькольма коснулись его ладони, и Поттер вздрогнул, но вовсе не от прикосновения. Этот голос. «Твой правильный муж давал тебе когда-нибудь среди бела дня на пляже, в кабинке для переодевания?» - вдруг услужливо всплыло в памяти. Гарри кинул быстрый взгляд на мужа. Тот сидел, опустив глаза, и казался холодно-отстраненным, но неестественно-застывшая поза выдавала его напряжение. - Драко, ты помнишь Малькольма? – голос Панси показался Малфою ударом грома. - Нет, - пробормотал он, леденея от страха, - извини. - Ничего, - улыбнулся Бэддок, - зато я тебя отлично помню. Драко прошиб холодный пот. Мерлиновы кишки, что Малькольм тут делает? Какого боггарта Панси его притащила? Или это была инициатива Бэддока? Он что, все-таки решил устроить какую-нибудь пакость? Черт, надо было вести себя с ним повежливее. Малфой обругал себя последними словами. Как он мог забыть, что слизеринцы бывшими не бывают?! Кто-то окликнул Панси, и та, извинившись, исчезла в толпе. Драко прислушался к разговору. Малькольм, кажется, лез из кожи вон, пытаясь заигрывать с Поттером. Малфой вдруг почувствовал, как на него накатывает дикая, нечеловеческая апатия. Он устал, страшно устал. Устал от равнодушия Гарри, от постоянного присутствия в их жизни этого невесть откуда взявшегося Бьярта, от Бэддока, от Панси, от необходимости ежесекундно держать лицо и изображать радость, в то время как на самом деле хотелось забиться в какую-нибудь щель и тихо сдохнуть. - Не буду вам мешать, - поднимаясь, решительно проговорил Драко, и, не дожидаясь ответа, шагнул в волнующийся людской поток. Стоило Малфою исчезнуть, Бэддок придвинулся чуть ближе. Гарри почувствовал, как его колена коснулось бедро Малькольма. - Чем тебя угостить? – спросил Поттер, откровенно забавляясь ситуацией. - Тем же, что пьешь сам. Гарри придвинул к молодому человеку не начатую порцию джина с тоником и заказал себе еще. - Спасибо, - Бэддок улыбнулся, окинул Поттера совершенно недвусмысленным взглядом снизу вверх и поднес к губам бокал. Гарри поймал себя на том, что беззастенчиво разглядывает Малькольма. Сейчас, когда боль и ревность больше не разъедали душу, Поттер, наконец, понял, что в этом молодом человеке так зацепило Драко. Бэддок производил впечатление милого, рафинированного мальчика. Он был вежлив, приятен, говорил светским тоном и вдруг в одно мгновение окидывал собеседника откровенно блядским взглядом. Это выбивало из колеи, все равно как если бы монашка вдруг задрала подол рясы, сверкнув голым задом. - Всегда хотел познакомиться с тобой поближе, да все никак не складывалось, Малькольм оперся локтем о стойку и закурил. - Да неужели? Поттер не мог оторвать взгляда от губ Бэддока. У парня был потрясающе соблазнительный, блудливый рот, который хотелось трахать и трахать. - Ну, ты, наверное, уже привык к этому. Ты же герой, - Малькольм улыбнулся, и Поттеру отчаянно захотелось расстегнуть давящие в паху джинсы и как можно ближе познакомиться со ртом собеседника. - К некоторым вещам очень сложно привыкнуть, - пробормотал Гарри, кляня несговорчивость Яре и двухнедельный недоебит. *** Оказавшись в толпе, Драко почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Громкая музыка, мельтешащие огни, табачная вонь. Желудок вдруг скрутило от резкой боли. Малфой закрыл глаза, отчаянно хватая ртом воздух. Драко хотелось домой. Сейчас он аппарирует отсюда, примет душ, выпьет ромашкового чаю и наконец-то отдохнет. Надо только выйти из клуба и... Новый приступ боли в солнечном сплетении почти заставил его согнуться пополам. Малфой ощутил, как пол старательно пытается уйти из-под ослабевших вдруг ног. В голове мелькнула мысль, что если он сейчас свалится в обморок посреди клуба, то просто сдохнет потом от стыда. Драко закрыл глаза, барахтаясь в отвратительном предобморочном состоянии, изо всех сил пытаясь удержаться на ногах. В это мгновение раздирающая внутренности боль вернулась, и, уже оседая на пол, Малфой почувствовал, как чьи-то руки легко подхватили его, вздергивая вверх, не давая упасть. Драко не знал, сколько прошло времени. Ему казалось – века. Перед глазами плавала серая муть. Боль накатывала волнами, не давая соскользнуть в спасительное беспамятство. От нее хотелось кричать, но сил не было, и когда боль становилось совершенно нестерпимой, Малфой глухо стонал, не слыша собственных стонов. С его телом что-то делали, кажется, куда-то несли, но кто и куда, его сейчас не интересовало. Ему было все равно. А потом боль вдруг начала отступать. Медленно, словно морской отлив. Драко ощутил себя лежащим на чем-то мягком. Его пальцев касались чьи-то волосы, в комнате слышалось тихое бормотание. Звуки сливались, вибрировали, но слов различить было совершенно невозможно. Боль все успокаивалась, затихала и, наконец, исчезла. Малфой шевельнулся и открыл глаза. - Вам лучше? – мягко поинтересовался стоящий перед ним на коленях Бьярт Нордквист. - Если вы не галлюцинация, то да, - просипел Драко, потрясенно уставившись на Прекрасного Принца, чьи волосы все еще щекотали его пальцы. - Вам стало плохо. Я случайно оказался рядом и решил воспользоваться старинными чарами моего народа, - Бьярт поднялся с колен и трансфигурировал стоящую на столе вазу в бокал. - Чарами? – несколько ошалело переспросил Малфой. - Да. «Заклинанья я знаю - не знает никто их, даже конунгов жены; помощь - такое первому имя - помогает в печалях, в заботах и горестях. Знаю второе, - оно врачеванью пользу приносит». Ну и так далее, - процитировал Нордквист, взмахом палочки наполняя стакан водой. - Смысл в том, что определенный набор звуков вызывает нужные колебания. В общем, ваш приступ гастрита прошел, но не советую больше пить зелья на голодный желудок, иначе все повторится снова. С этими словами молодой человек протянул Драко стакан с водой. Малфой машинально поднес его ко рту, но стоило сделать несколько глотков, как желудок привычно сжался, выталкивая инородную жидкость. Драко едва успел свеситься с низкого диванчика, на котором лежал. - Ну, кажется, теперь мы можем перейти на «ты», - улыбнулся Бьярт, применив очищающее к полу и собственным ботинкам. Драко со стоном уткнулся лбом в диванную подушку. На душе было гадко и мучительно стыдно. Свалиться в обморок, как нервная девица, заблевать ботинки любовнику мужа… - Да бросьте, - Малфой почувствовал теплую ладонь на своем плече и непроизвольно сжался. – Я тащил вас на руках, распевал древние заклинания над вашим животом, вас стошнило на мои ботинки, по-моему, мы уже почти родственники. - Угу, молочные братья, - язвительно фыркнул Драко, все еще пряча лицо в подушке. - Если вы намекаете на Гарри, то нет. Малфой повернул голову и встретил спокойный взгляд сидящего перед ним на полу Нордквиста. - Что «нет»? – вопрос прозвучал резче, чем хотелось бы. - Мы с Гарри не любовники, - негромко произнес Прекрасный Принц. - Почему? Бьярт молчал, с интересом разглядывая собеседника, и Драко смешался. Но раз уж Нордквист решил поиграть в откровенность, было бы глупо упустить такой случай. - Я имею ввиду… Гарри к вам неравнодушен, вы к нему, мне кажется, тоже. Так почему нет? - По-моему, это очевидно. Он женат, - спокойно пояснил Бьярт. - Но ведь он может развестись, - голос Малфоя дрогнул. - Даже при таком маловероятном раскладе, все равно нет, - покачал головой молодой человек, и чуть помедлив, словно решаясь, вдруг заговорил почти шепотом. - Неужели вы не чувствуете? С Гарри что-то не так. На этот раз настала очередь Малфоя удивленно разглядывать мальчишку. - О чем вы? – наконец произнес Драко. Бьярт вздохнул и, машинально скрутив волосы, перекинул их на плечо. - Он как будто потерял память сердца, - проговорил, наконец, Нордквист. - «Память сердца»? – Малфой обескуражено воззрился на собеседника. – Что это? - Если коротко, он просто не помнит какие эмоции, переживания вызывали в нем определенные люди и вещи, - Бьярт чуть помедлил. – Ну, представьте, будто он попал под полный «Обливиэйт». У магглов это называется «амнезия». А потом кто-то рассказал ему всю его жизнь в подробностях и мелких деталях. Это все равно как рассказ матери подросшему ребенку о том, каким он был в младенчестве. Вы это помните разумом. А есть память сердца - когда запах, обрывок песни, освещение вдруг заставляют вас почувствовать себя в определенном месте и времени. Не вспомнить ситуацию, а именно ощутить себя. У Гарри этого нет. Он вас не помнит сердцем. Драко похолодел. Тысячи мыслей вдруг заметались в его голове, не давая сосредоточиться. Он лежал, глупо пялясь на Нордквиста, а тот продолжал: - Я не стану рисковать своим сердцем, связываясь с человеком, который в любой момент может вспомнить, понимаете? Любовь проходит, такое бывает. Но у Гарри другой случай. Он просто не хочет помнить о ней. – Бьярт помедлил несколько мгновений. - Я ответил на ваш вопрос? Малфой машинально кивнул, все еще пытаясь переварить полученную информацию. - Значит, все недоразумения между нами исчерпаны? – протянул руку Нордквист. Драко молча пожал протянутую ладонь, вдруг ясно осознавая, что при других обстоятельствах Бьярт мог бы стать очень опасным соперником. - Собираешься вернуться в зал? – Нордквист поднялся на ноги. - Нет. Я домой. - С тобой все будет в порядке? - Ну, насколько это вообще возможно после твоих откровений, - улыбка вышла кривой. Малфой сделал глубокий вдох и встал с дивана. Комната перестала качаться, но Драко все равно чувствовал себя так, словно только что получил по голове чем-то тяжелым. - Советую воспользоваться черным ходом, - произнес ему вслед Нордквист. Малфой кивнул и, не оборачиваясь, вышел в узкий коридорчик. Едва оказавшись на улице, Драко аппарировал на площадь Гриммо. *** В туалете модного заведения оказалась на удивление пусто. Впрочем, его это устраивало. Захлопнув за собой дверь, Гарри тяжело привалился к ней спиной. Вечер решительно не удавался. Драко не желал ничего пить, а следовательно, подмешать зелье не было абсолютно никакой возможности. Разве что вырубить его и влить антидот в бесчувственное тело. Яре был настроен решительно сопротивляться всем поползновениям Поттера в его сторону. Из головы не шел таинственный незнакомец, который вполне мог оказаться дамой, а после обеденной выходки Бьярта в правом виске засела тупая боль. Ко всему прочему Панси куда-то утащила Бэддока. Оторвавшись от двери, Гарри шагнул к раковине, крутанул кран, и, сунув гудящую голову под струю холодной воды, застонал от облегчения. - Помощь не нужна? Поттер, не спеша, выпрямился и глянул в висевшее перед ним зеркало, ловя на себе чужой взгляд. У двери, засунув руки в карманы модных маггловских джинсов, стоял Бэддок и беззастенчиво пялился на него. Гарри не смог сдержать ухмылки. Похоже, Малькольму удалось отделаться от Злобной Суки. - Не думаю, - все еще ухмыляясь, Поттер повернулся к Бэддоку и окинул его оценивающим взглядом. С минуту Малькольм не двигался, словно давая себя рассмотреть, а потом сделал шаг вперед. - Подумай еще раз, - негромко произнес он. Рука Бэддока потянулась закрыть воду, и Гарри почувствовал, как чужая ладонь мягко, словно случайно проехалась по бедру. Они оказались так близко, что Поттер ощутил запах Малькольма, смешанный с ароматом сигаретного дыма и какого-то горьковатого парфюма. Несколько невыносимо долгих мгновений прошли в молчании. Оба не двигались, не касались друг друга, словно пара хищников принюхивающихся к растущему между ними напряжению. Вблизи губы Бэддока казались еще соблазнительнее, и на Гарри вновь накатило неистовое желание выебать этот чувственный, похотливый рот. Словно прочтя его мысли, Малькольм закусил нижнюю губу. «К черту!» - пронеслось в голове Поттера. Он качнулся вперед, впиваясь в Бэддока грубо, без церемоний, сминая, пробуя, вынуждая открыться, утробно урча, дурея от ощущения вседозволенности. Две недели постоянного сексуального напряжения вдруг вырвались из него, бешенным, неконтролируемым стремлением поиметь этого рафинированного мальчика так, чтобы он скулил от вожделения. Заставить его кричать от удовольствия, изнывать от желания, просить добавки. Гарри одним движением сгреб Малькольма, прижав его к себе так, что тот задохнулся, и аппарировал. *** Драко закрыл глаза и прижался лбом к оконному стеклу, чувствуя, как оно приятно холодит кожу. Вернувшись домой, Малфой сразу поднялся в библиотеку. Слова Бьярта не шли из головы, не давали покоя. Что если Гарри действительно находится под действием каких-то странных чар? Драко не мог не признать – муж совершенно не походил на того Гарри Поттера, которого он знал все эти годы. Так, может быть, какой-нибудь очередной поклонник или поклонница действительно… А что если Гарри сам попросил наложить на себя заклятие? И Грейнджер, и Уизел могли бы пойти на это. Для Малфоя не было секретом, что они его лишь терпят. А может, это Рыжая Стерва? В конце концов, Поттер на ней чуть было не женился. Или сам Бьярт? Как-то очень вовремя он появился, и, кстати, именно в тот день, когда их фирма подписала с ним контракт, муж впервые отказался пообедать вместе. Что если под маской дружеского расположения скрывается главный виновник? С его стороны было очень умно предупредить, чтобы отвести от себя подозрения. Хотя, с другой стороны, тогда Нордквисту было бы выгодно, чтобы Драко и дальше ни о чем не догадывался. Идиотизм и паранойя. Малфой тяжело вздохнул. Последний час он провел в библиотеке, пытаясь отыскать хоть что-то об этой «памяти сердца», но не нашел ничего. Впрочем, это было не удивительно. Скорее всего, по-английски эта «память» называлось как-то иначе. И что дальше? Драко не представлял себе, как ему следует действовать, с какого конца начать распутывать этот клубок и стоит ли вообще верить словам Нордквиста? Мальчишка был убедителен, но слизеринская подозрительность не давала Малфою до конца поверить в такую бескорыстность, особенно от того, кто явно заинтересован в сложившейся ситуации. Малфой чуть отстранился от стекла. Стоило, пожалуй, попробовать хоть что-нибудь съесть. После чар Бьярта желудок перестал нервно сжиматься от мыслей о еде. И, может быть, почитать, чтобы занять голову чем-нибудь посторонним? Рассеяно скользнув взглядом по заваленному книгами подоконнику, Драко протянул руку к самой верхней книге из ближайшей стопки. «Шекспир. Сонеты» - прочел он про себя и презрительно фыркнул. Как в библиотеку Блэков попала маггловская книга? Не иначе, революционно настроенный дядюшка Сириус постарался. Из середины тома выглядывал краешек мятого пергамента, и Малфой, открыв заложенный кем-то лист, небрежно скользнул взглядом по строчкам: «…Пять свойств ума и чувств различных пять Моих не оправдали ожиданий: Не могут сердце глупое унять, − Оно навеки твой вассал и данник. Но тяжелей становится неволя, Когда любовь вознаграждают болью». Последние две строчки неприятно кольнули в сердце, и Драко не хотелось задумываться, почему. Он уже почти захлопнул книгу, намереваясь закинуть ее подальше, когда его внимание привлекла закладка: «Уважаемый мистер Поттер. Если Вы хотите знать, в чьей компании и как именно проводит время Ваш супруг последние два месяца, то вам стоит пообедать завтра в «Церере» в два часа дня». От ужаса засосало где-то под ложечкой. Малфой и сам не мог объяснить, что именно привело его в панику. На долю секунды ему показалось, что ровные строчки сочатся ядом, разъедая пергамент, и Драко отшвырнул книгу, словно та была живым, опасным существом. Поттер знал. Поттер видел его с кем-то. В записке не стояло даты, но, судя по поведению Гарри, это случилось совсем недавно, а, значит, Поттер мог видеть его только с Бэддоком. Внезапно картинка сложилась. Ссора, какой-то отчаянный, злой, почти болезненный трах на столе и нежелание Гарри обедать с ним на следующий день. Может, и нет никакого заклинания? Может, он просто, наконец, достал Гарри? И Бэддок, Малфой лихорадочно закусил костяшки пальцев, Бэддок сегодня в клубе. Мерлин великий, Поттер точно решит, что это вовсе не Панси приволокла Малькольма. Наверняка он подумает, что это Драко его пригласил. Малфой растеряно замер, не зная, что предпринять. Вернуться в клуб, найти Поттера и… что? «Я знаю, что ты знаешь, что Бэддок мой любовник, но мы расстались, и это не я его пригласил» - фраза звучала жалко, глупо и совершенно дико. Так что же теперь делать? Просить прощения? Прямо в клубе? А если утром уже будет поздно? В это мгновение Драко услышал какой-то шум в коридоре. - Господи, - прошептал он, рванувшись к двери, - пожалуйста, пусть это будет Гарри. *** Вспыхнувшие при их появлении свечи залили прихожую ярким светом, но Поттер этого не заметил. Привалившись к стене, он набросился на Бэддока, не давая ему прийти в себя после внезапной аппарации, кусая пахнущие джином губы, втягивая, проводя языком, шалея от вкуса, запаха, от ощущения прижимающегося к нему тела. Сжав плечо Малькольма, Гарри слегка надавил вниз и вдруг поймал его растерянный, какой-то совершенно обалдевший взгляд. Замерев на мгновение, Бэддок медленно осел на пол, и Поттер почувствовал, как чужие пальцы нашли застежку брюк, как прошлась по бедрам шершавость ткани. От первого, легкого прикосновения языка к головке, тело непроизвольно содрогается. Вдавливаясь лопатками в стену, Гарри изо всех сил толкается в этот ошеломительно теплый рот. - Ох, ты ж бля-ядь, - стонет он, зажмуриваясь. Член проезжается по небу, ощущая каждую неровность. Рука сама ложится на затылок Малькольма, тело резко дергается вперед, входя глубоко, и Поттер едва не кончает, чувствуя, как сжимается чужое горло. Это так адски хорошо, что просто нет сил остановиться. Гарри сильнее впивается пальцами в волосы пытающегося отстраниться Бэддока, заставляя его запрокинуть голову, и толкается вновь. Еще-еще-еще-еще… До врезающихся в кожу ногтей, до дрожи в коленях, до ярких вспышек под векам, до судорожных вдохов, до коротких спазмов в солнечном сплетении. Резко. Не останавливаясь. Не заботясь о чужом удовольствии. А-ху-и-тель-но. Жар ладоней ощущается даже сквозь ткань брюк. Рука Бэддока до синяков сжимает его бедро, и Гарри жадно смотрит на стоящего перед ним на коленях мужчину. На его откинутую назад голову, на распахнутые, блестящие от выступивших слез глаза, на собственный член, бесстыдно вбивающийся в такой обволакивающе-мягкий, такой желанный рот, на тянущиеся вниз, отчаянно дергающие застежку своих брюк, пальцы Малькольма. От животной непристойности этого зрелища, туго скрученное где-то в подреберье возбуждение бьет в голову, напрочь вышибая жалкие остатки контроля. - Не вздумай, - угрожающе хрипит Поттер, чувствуя подступающую судорогу оргазма и Бэддок замирает, так и не коснувшись себя. Гарри едва успевает выдернуть член изо рта Малькольма, а потом спазм удовольствия прокатывается по позвоночнику, толчками выплескиваясь прямо на полуоткрытые губы все еще цепляющегося за его бедра Бэддока. Поттер стонет, задыхается, валится на колени, не обращая внимания на вспышку боли, не в силах оторваться от этого растерзанного, перепачканного семенем рта. - Гарри... Поттер наваливается сверху, бесцеремонно запуская руку в расстегнутые брюки Бэддока. Ну, надо же. Злая улыбка ползет по губам Поттера, когда его пальцы касаются твердого, влажного члена. - Малькольм, да ты потек, как девчонка, - ухмыляется Гарри, проталкиваясь ниже, касаясь измазанными вязкой смазкой пальцами ануса Бэддока. - Ну же! - стонет тот, пытаясь насадиться на гладящие его пальцы. «Унылый муж», - проносится в голове Поттера. Тело под ним колотит от желания, и он одним резким движением вдавливается в Бэддока, одновременно чуть сгибая и разводя в стороны пальцы, растягивая плотное кольцо мышц. Крик Малькольма отражается от стен прихожей. Бэддока трясет, выгибает дугой, его пальцы скребут по полу. На секунду он замирает, а потом изо всех сил подается вниз, насаживаясь на пальцы. От вида в буквальном смысле трахающегося об него Малькольма, Гарри прошивает короткий, острый спазм, растекающийся невыносимым напряжением внизу живота. Глаза Бэддока закатываются, он хрипит, непристойно извивается, волосы липнут к покрытому потом лбу. Поттера едва хватает на то, чтобы сдернуть с Малькольма брюки, рывком перевернуть на живот, дернуть на себя, ставя на четвереньки, а потом одним резким движением всадить, с шипением выпустив воздух сквозь плотно сжатые зубы. Продолжение Гарри помнил смутно, расплывчато, какими-то высверками мутящегося от вожделения сознания. Гортанные стоны Бэддока, его горячее тело, прижатое к полу, расплывающиеся следы собственных зубов на чужой шее, треск рвущейся ткани, широко разведенные ноги, собственный рваные, конвульсивные движения, прокушенные губы, вжатые в паркет запястья, какой-то совершенно невероятный не то вой, не то хрип и липкое тепло расползающейся по животу чужой спермы. А потом туго сжавшиеся мышцы и обжигающе-острое конвульсия собственного оргазма. *** Тело под ним шевельнулось, и Поттер открыл глаза. Малькольм столкнул его с себя, пытаясь освободиться. Перекатившись на спину, Гарри ощутил приятный холод паркета. Он приподнялся, опираясь на локти и вглядываясь в пытающегося подняться на ноги Бэддока. Малькольм выглядел так, словно на нем порезвилось стадо гиппогрифов. Расплывающиеся синевой следы укусов на шее и на груди, круглые следы от пальцев на бедрах, мятая рубашка, на которой не осталось ни единой пуговицы, перемазанный начинающей подсыхать спермой живот, лопнувшие по шву джинсы, которые тот безуспешно пытался натянуть. - Знаешь, детка, ты просто шикарная блядь, - продолжая беззастенчиво пялиться, ухмыльнулся Гарри. - Иди на хуй, животное, - голос Бэддока звучал устало. Он вытер выступившую на прокушенной губе сукровицу и, наконец, сумел подняться. - Унылое животное? – уточнил Поттер, с мстительной радостью отмечая, как Малькольм дернулся от его слов. - Я могу аппарировать прямо отсюда? - сквозь зубы поинтересовался Бэддок, явно желая оказаться как можно дальше . - Нет, киса, тебе придется выйти на крыльцо, - покачал головой Гарри. Не говоря больше ни слова, Бэддок, слегка прихрамывая, пересек прихожую и с грохотом захлопнул за собой парадную дверь. Поттер снова растянулся на полу, бездумно глядя в высокий потолок. Тело гудело от приятной усталости. Гарри закрыл глаза и аппарировал в спальню. Глава 10. Выбегая из библиотеки на лестницу, ведущую в коридор, Драко абсолютно не представлял себе, что будет делать. Хотелось просто увидеть мужа, убедиться, что он все еще здесь. Пусть обиженный, злой, пусть даже равнодушный – плевать. Малфой был уверен, что как-нибудь справится. Попросит прощения, признает, что был последней сволочью, пообещает, что больше такого не повторится, скажет, что любит только его, Гарри. Да мало ли способов. Схватившись за перила, Драко уже шагнул на первую ступеньку и вдруг замер, будто попав под действие замораживающего заклятия. У подножья лестницы, сцепившись в какой-то совершенно непристойный клубок, извивались два тела. Словно в маггловской замедленной съемке Малфой увидел, как Гарри Поттер, победитель, герой и его муж, с искаженным животной похотью лицом впился в губы Малькольма Бэддока, а тот судорожно передернулся, когда рука Гарри оказалась в его джинсах. − Малькольм, да ты потек, как девчонка, − сознание воспринимало слова Поттера нехотя, голос звучал глухо, словно сквозь толстый слой ваты. А потом Бэддок конвульсивно выгнулся и двинул бедрами раз, второй, третий… Драко почувствовал, что ему нечем дышать. Это было неправильно, гадко, отвратительно. Ему захотелось сейчас же броситься прочь отсюда, куда глаза глядят, и наложить на себя «Обливиэйт», чтобы не помнить этих искаженных лиц, этих животных стонов, этого непристойного полушепота, потому что это неправда, этого просто не может быть, не может, не может, не может! Ноги Малфоя словно приросли к полу, тело перестало повиноваться. Не в силах сдвинуться с места или хотя бы отвернуться, Драко все смотрел и смотрел, как его муж сдергивает с Бэддока джинсы, как пальцы Гарри впиваются в чужие бедра, как он рывком входит в подающееся ему навстречу, старающееся еще больше раскрыться тело. Сознание просто отказывалось воспринимать то, что фиксировало зрение. Мир стал зыбким, непрочным и размытым. Нет, только не Гарри. Не его Гарри. Нет! Малфою казалось, что он барахтается в какой-то отвратительной жиже, и только услышав хлопок аппарации, Драко понял, что остался один. Осторожно ступая негнущимися ногами, Малфой добрался до библиотеки и захлопнул дверь, отчаянно желая никогда-никогда не открывать ее вновь. Привалившись спиной к лакированной гладкой поверхности, Драко вдруг почувствовал, как стены комнаты сжимаются, не давая вздохнуть, а колени слабеют, и тяжело осел на пол. А потом пришла боль. Нет, не физическая, но гораздо более острая, невыносимая. Она накатила волной, ударила под дых так, что Драко неуклюже завалился набок, судорожно сжимаясь, зародышем сворачиваясь на холодном паркете, почти утыкаясь лбом в собственные колени, стараясь закрыться от нее, спрятаться. Но все было напрасно. «Так вот, оказывается, как это бывает, когда болит душа», − мелькнуло у Малфоя в голове, а потом он уже ни о чем не мог думать, барахтаясь в этой душевной боли, желая сдохнуть, лишь бы она прекратилась. Он не знал сколько пролежал на полу свернувшись клубком, раз за разом прокручивая в голове увиденное, все глубже погружаясь в кошмар. На одном из этих бесконечных витков сознание Драко вдруг уловило какой-то посторонний шум. В то же мгновение Малфоя бесцеремонно вздернули за шиворот, рывком ставя на ноги, и хорошенько встряхнули. От неожиданности Драко почти пришел в себя и смог, наконец, разглядеть того, кто так бесцеремонно вломился в его дом. − Северус?! – ошарашенно промямлил Малфой. – Как ты сюда попал? − Через камин, − лаконично отозвался Снейп, все еще держа молодого человека за шкирку, словно нагадившего щенка. – Придешь в чувство сам или дать по физиономии? − Лучше дай яду, − Малфой устало прикрыл глаза, чувствуя, как по телу вновь разливается противная слабость. − Отличная мысль. В ту же секунду голова Драко сама собой запрокинулась, а в горло полилось нечто совершенно ужасное, обжигающе-острое, словно расплавленный свинец вперемешку с толченым стеклом, отчего гортань и весь рот мгновенно онемели. Малфой инстинктивно дернулся, пытаясь вдохнуть, но бывший декан, все еще крепко держащий своего подопечного за воротник, ловко зажал ему рот ладонью. Драко судорожно вдохнул носом и вдруг почувствовал, как чужие пальцы разжались, давая ему свободу. Он почти задохнулся от надсадного кашля, ощущая, как неизвестная отрава, обдирая горло и пищевод, заполняет желудок. − Что… это… за дерьмо? − прохрипел Драко, хватаясь за горло. − Всего лишь спирт, «medicinskii» − старательно выговорив иностранное слово, ухмыльнулся Снейп, пряча в карман мантии пустой флакон, − но будь уверен, действует не хуже яда. Утром оценишь всю его прелесть. − Снова маггловские штучки этого твоего профессора Павлова? – Малфой ухватился за спинку кресла, чувствуя, как пол под ногами начинает крениться. − Ну, они действенны, как видишь, − Снейп опустился в одно из кресел. Драко чувствовал, что встряска имени Снейпа явно пошла ему на пользу. Во всяком случае, выдернула из фрустрации и заставила соображать. − Какого черта тебя принесло среди ночи? – все еще цепляясь за кресло, поинтересовался Малфой. − Мне понадобилась одна книга из библиотеки Блэков. Надеюсь, ты помнишь, что у меня есть сюда доступ в любое время суток? − Снейп помолчал, наблюдая за попытками Драко усесться в кресло. − А теперь объясни-ка, почему я застаю тебя в таком невменяемом состоянии? − Просто неудачный день, − умудрившись все-таки не сесть мимо кресла, уклончиво отозвался Малфой. − Не лги мне. Я тебя знаю с самого рождения. Ты можешь водить за нос отца, но со мной это не пройдет. Изволь объяснить, что у вас тут творится? Драко молчал. Снейп был одним из тех людей, которым он действительно доверял. Его бывшего декана нельзя было назвать приятным человеком, но весь предыдущий опыт показывал, что на него можно положиться. − Кажется, я развожусь с Поттером, − наконец неохотно проговорил Малфой. − Неужели это гриффиндорское ничтожество все-таки решилось предъявить тебе претензии? – в голосе Снейпа послышалось легкое удивление. − Это не он, а я. Точнее, лучше уж я разведусь, чем слечу с катушек и начну их предъявлять. − Драко, − на лице Снейпа появилось крайне недоверчивое выражение, − это я сейчас с тобой говорю или с Поттером под оборотным зельем? − Ох, Северус, я так запутался, – Малфой устало закрыл глаза, − и совершенно не понимаю, что происходит. Такое впечатление, что я перестал быть нужным Поттеру именно в тот момент, когда он стал нужен мне, как воздух. И письмо еще это… − Повтори, − Снейп произнес это таким тоном, что Драко невольно открыл глаза. − Что именно? − Последнюю фразу. Правильно ли я понял, что вы с Поттером оба ведете себя совершенно неадекватно? − Ну, можно и так сказать, − поразмыслив, согласился Малфой. − Рассказывай, − Снейп чуть подался вперед в своем кресле. – И пожалуйста, обойдись без лжи и недоговорок. *** Когда Драко закончил пересказывать события последних двух недель, Снейп еще несколько минут сидел молча, нахмурившись, явно погруженный в собственные мысли. − Все это мне не нравится, − наконец произнес он. – Если отбросить эту твою эмоциональную чушь, картина получается прескверная. Предположим, твои подозрения верны, и кто-то действительно прислал Поттеру письмо, но зачем? Такое делают или ради денег, или из мести. За деньгами пошли бы к тебе, значит, этот вариант отпадает. Может, кто-то из твоих любовников? − Исключено, − покачал головой Малфой. − Я в хороших отношениях со всеми своими бывшими… Ну, кроме Малькольма. Не понимаю, почему я повел себя с ним, как идиот. Но он тоже не мог. Ему было незачем. Он никогда не претендовал на место Поттера, и мы были тогда в прекрасных отношениях, собирались вместе в отпуск. Не стал бы он устраивать такое перед самым отъездом. − Тогда смотри, что получается. Некто присылает Поттеру письмо, Поттер видит вас с Бэддоком и, вместо своих обычных истеричных выходок, вдруг, по твоим словам, резко теряет к тебе интерес. Можно, конечно, предположить, что это просто стало последней каплей, однако, зная темперамент твоего благоверного, он скорее бы устроил громкую разборку, и уж если бы вышвырнул тебя, то с треском, и предъявив все претензии, как нельзя более прямо. Но даже больше, чем поведение Поттера, меня смущает твое поведение, − Снейп откинулся на спинку кресла и, скрестив ноги, устремил на Драко очень неприятный цепкий взгляд. − А что такого странного в моем поведении? − заерзал Драко. − Ты теряешь аппетит и сон, ты таскаешься за Поттером и этой вашей моделью, накручивая сам себя, ты бросаешь любовника, от которого только вчера тебя было не оторвать, и две недели страдаешь из-за Поттера вместо того, чтобы получать удовольствие от свалившейся на тебя вдруг свободы. Ах да, две эти недели ты сидишь без секса. − Но я не хочу никого, кроме Гарри, − начал было Малфой и осекся под язвительным взглядом профессора. − И давно ли? Знаешь, Драко, это абсолютно на тебя не похоже. Но даже если вы с Поттером оба повредились умом, то почему в один и тот же момент? Малфой ошеломленно воззрился на Снейпа. Пока он, Драко, барахтался в тенетах тоски, обиды и ревности, ему не приходило в голову сопоставить факты и взглянуть на ситуацию со стороны. − Нас кто-то проклял? – еле ворочая языком от какого-то иррационального ужаса, прошептал Малфой. − Вряд ли. Заклинания слишком недолговечны, если только это не сложные, родовые проклятия. А с такими долго возиться, и они требуют больших затрат. Кроме того, есть опасность загреметь в Азкабан. После победы Министерство делает стойку на все, что хотя бы имеет привкус темных искусств. Есть более легкий и долговечный способ. − Зелья! – тут же сообразил Малфой. − Вот именно, − вновь подаваясь вперед, подтвердил Снейп. − Но я не знаю ни одного зелья с подобным эффектом, − запуская пальцы в волосы, пробормотал Драко. – Если бы это был простой отворот и приворот, мы бы вели себя так, что об этом не догадался бы только последний болван. Да и все твои доводы для меня были бы пустым звуком. Не представлю себе, что за ингредиенты могут вызывать такого рода зависимость, не подавляя при этом способность к критическому восприятию информации. − А я представляю. Драко поднял на Снейпа полный изумления взгляд. − Надеюсь, ты не забыл, что моя основная работа не связана с этим вашим балаганом, который ты называешь компанией? − ухмыльнулся профессор. − Твоя лаборатория… − Не моя, а министерская, − напомнил Снейп, внимательно изучая собственные ногти. – И как ты понимаешь, я не имею право разглашать информацию, касающуюся того, какие там ведутся разработки. С меня брали Непреложный Обет. − Так это какое-то новое изобретение?! − Ничего не могу сказать, − продолжая изучать ногти, отозвался Снейп, всем своим видом давая понять, что подозрения Драко верны. − Твою мать, − от души выругался Малфой. − Я – не могу. Но ты – можешь рассказать мне кое-что, и, возможно, я найду способ тебе помочь, − проговорил профессор. − Что ты хочешь узнать? – Драко все еще не мог до конца осознать масштаб произошедшего. − Все подробности того дня, когда Поттер мог видеть вас с Малькольмом в «Церере». Если это отправная точка, то зелье вы получили после встречи. − Но зачем было присылать письмо? Можно же было просто подлить зелье, − пожал плечами Драко. – Ну, хорошо. После ресторана я отправился в офис и просидел там до вечера. Ничего не ел и не пил. А потом аппарировал домой. Гарри уже вернулся и торчал на кухне, что меня взбесило. Мы жутко поссорились и…, − Малфой на мгновение запнулся, − у нас был секс. − Уж кто бы сомневался, − едко ухмыльнулся Снейп, заставив Драко залиться румянцем. – Ты пил что-нибудь до того, как «страсть накатила на вас жаркой волной»? − Да, кофе. И прекрати ёрничать. − Кофе, конечно, готовил Поттер, − это прозвучало как утверждение, а не вопрос. − На что это ты намекаешь?! – изумился Драко. − Не намекаю, − Снейп поднялся и неспеша прошелся по библиотеке, − говорю прямо: этой дрянью напоил тебя твой благоверный. − Да как ты… Да Гарри никогда… Он же гриффиндорец, он…, − от возмущения Драко подскочил было, но тут же осел обратно в кресло. Ноги все еще плохо его слушались. − Кикимер, − не обращая больше на Малфоя ни малейшего внимания, негромко позвал Снейп и, когда эльф явился, продолжил. – Мне нужен нож. Небольшой, но самый острый, какой найдется в этом доме. И еще платок, желательно чистый. − Что ты собираешься делать? – с опаской глядя на приготовления профессора, поинтересовался Драко. − Для начала возьму у тебя немного крови, чтобы проверить свои догадки. И если я обнаружу в ней то, что я думаю, то кое-кому в моей лаборатории очень сильно не поздоровится, - принимая у Кикимера платок и нож, отозвался Снейп. При виде лезвия Драко инстинктивно отшатнулся: от запаха крови его всегда начинало мутить. − Не будь ребенком, − поморщился профессор. – Тебе нужен антидот? Малфой молча протянул руку и отвернулся. Во время всей процедуры он сидел, крепко зажмурившись и стиснув зубы. − Ну, вот и все, − убирая в карман пропитанный кровью платок и мгновенно залечив надрез, удовлетворенно проговорил Снейп. – А теперь мне нужна кровь Поттера. − И как, по-твоему, я ее достану? – потирая руку, недовольно поинтересовался Драко. − Понятия не имею. Но постарайся сделать это как можно быстрее. С этими словами профессор подхватил лежащий на краю столика тяжелый фолиант и направился к камину. − Северус, − тихий голос Малфоя остановил Снейпа, когда он уже зачерпнул пригоршню летучего пороха, − если окажется, что ты прав, я не хочу, чтобы Гарри пил антидот. Снейп обернулся и вопросительно вздернул бровь, ожидая продолжения. − Теперь я слишком хорошо знаю, как ему, должно быть, было больно из-за моего идиотизма. Я не хочу больше причинять ему боль, − все так же тихо проговорил Драко. − Просто достань мне его кровь, − с этими словами профессор шагнул в камин и исчез в зеленых отблесках магического пламени. *** Утро встретило Гарри уже привычной головной болью и ломотой во всем теле. Казалось, у него болели не только мышцы, но и кости. Поттер попытался было дозваться Кикимера, но то ли старый эльф окончательно оглох, то ли национальный герой потерял голос. Постанывая и матерясь сквозь зубы, Поттер с трудом выбрался из постели и, кое-как натянув джинсы, отправился в столовую, где, как он помнил, в одном из старинных буфетов хранилось антипохмельное. Толкнув дверь, Гарри непроизвольно зажмурился. Яркое утреннее солнце слепило глаза, поэтому Поттер не сразу заметил сидящего за столом Драко. Малфой завтракал и даже не обернулся на звук открывшейся двери. − Привет, − зевнул Гарри, опускаясь на соседний стул. Мгновение − и голова Поттера почти взорвалась от вспышки дикой боли. На долю секунды Гарри показалось, что это снова заболел шрам. Перед глазами поплыли круги, а, когда зрение к нему вернулось, он обнаружил себя валяющимся на полу и прижимающим ладонь к разбитому носу. − Какого черта, мать твою?! – ошалело глядя на невозмутимого, как обои, мужа, проговорил Поттер, чувствуя, как кровь заливает гортань. − С добрым утром, любимый, − отозвался Малфой, вынимая из кармана платок и кидая его мужу. Рефлекторно поймав на лету легкий батист, Гарри прижал платок к лицу. − Ты мне нос сломал! − все еще не понимая, что, собственно, происходит, потрясенно произнес Поттер. − Жаль, что не шею, − едко ухмыльнулся Драко. − Ах ты тварь слизеринская! – мгновенно сатанея, взвыл Гарри, отбрасывая платок и рывком поднимаясь с пола. – Какая муха тебя укусила?! − Муха по имени Малькольм Бэддок, − с вызовом глядя на мужа, отозвался Малфой. – Я видел вас вчера здесь, под лестницей. На несколько мгновений Гарри смутился. В памяти отчетливо всплыли некоторые моменты вчерашнего приключения, но смущение длилось недолго. − Так значит, я тоже должен сломать тебе нос? – насмешливо поинтересовался Поттер, машинально облизывая влажные от сочащейся крови губы. – Или есть какая-то причина, по которой тебе его можно трахать, а мне нельзя? − Ты бредишь. − Ну конечно, − саркастично усмехнулся Гарри, торжествующе замечая, как вдруг еще сильнее побледнел и без того бледный Малфой. – Знаешь, Драко, мне до чертиков надоела твоя ложь. Я понимаю, Мальком хорош, и другие, не сомневаюсь, были не хуже. Но если тебе так трудно удержать собственный член в штанах, за каким дементором надо было жениться? Я ведь под венец не насильно тебя тащил. А если ты понял, что ошибся, что я не тот, кто тебе нужен, зачем было продолжать весь этот брачный балаган и выставлять меня влюбленным идиотом? Драко молчал, опустив глаза. Его кожа приняла уже какой-то сероватый оттенок, но Поттер не чувствовал к нему ни малейшей жалости. − Возможно, ты считаешь, что твоя задница настолько хороша, что ты можешь вести себя как последняя сволочь, − продолжал Гарри, уже не в силах остановиться, − но хочу тебя расстроить: это не так. И я не буду больше блюсти верность тому, кто трахает все, что шевелится и дышит. Оставайся или уходи, мне все равно. Мои условия тебе известны. С этими словами Поттер, больше не обращая на мужа внимания, устремился к буфету и, достав оттуда флакон антипохмельного зелья, аппарировал к себе в спальню. Еще несколько минут Драко сидел неподвижно, крепко зажмурившись и закусив изнутри щеку, изо всех сил стараясь взять себя в руки. Поттер, конечно, был прав, но лучше бы он ударил его в ответ. Было обидно и стыдно, а еще бесконечно больно от осознания того, что он сам виноват во всем этом, и что нет ни единого шанса все исправить. − Мерлин великий, пожалуйста, − прошептал Драко, не открывая глаз, − пусть это окажется зелье, потому что, если нет, я просто этого не выдержу. А потом Малфой поднялся и, подобрав отброшенный Гарри платок, вышел из комнаты. Глава 11. Северус Снейп, руководитель исследовательской лаборатории Министерства Магии, несся по коридорам своей вотчины с такой скоростью, что неизменная черная мантия развевалась на ходу в лучших традициях времен его преподавания в Хогвартсе. Те сотрудники лаборатории, которые помнили Снейпа еще со школы, едва завидев его, спешили убраться с дороги, ибо, судя по выражению лица профессора, он был не просто зол, он был в ярости. Не сбавляя шагу, Снейп толкнул стеклянную дверь одного из кабинетов. − Все вон! – произнес зельевар не терпящим возражения тоном и, когда перепуганные сотрудники потянулись к выходу, добавил, обращаясь к человеку в защитном костюме из драконьей кожи: − А вы останьтесь. Когда дверь за последним из магов захлопнулась, бывший декан Слизерина тотчас же запечатал ее заклинанием и обернулся. − Ну, что на этот раз? – страдальчески вздохнув, поинтересовалась Гермиона Грейнджер, сдвигая на лоб защитные очки, и, стянув перчатки, скрестила руки на груди. − На этот раз, мисс Грейнджер, вы не только покинете мою лабораторию, но и отправитесь в Азкабан, − зловещим тоном пообещал Снейп. − О, Мерлин, сколько пафоса, − присев на край ближайшего стола, усмехнулась девушка. – Могу я хотя бы узнать, за что? Не удостоив ее ответом, профессор вынул из кармана небольшой прозрачный пакет и небрежно швырнул его на стол, рядом с Гермионой. Содержимое пакета переливалось зеленовато-золотым светом, отбрасывая яркие блики. − Узнаёте? – поинтересовался Снейп, впиваясь в девушку взглядом. − Понятия не имею, что это, − ровным голосом произнесла та, мгновенно опуская глаза. − Да неужели? Тогда мне стоит освежить вашу память, – хмыкнул профессор. – Это кровь Гарри Поттера, всемирно известного мага и по совместительству вашего школьного приятеля. А столь необычный оттенок ей придает экспериментальное зелье на основе диких трав, которого в ней полно. По странной случайности именно ваш отдел занимался разработкой этого зелья в последние шесть месяцев, пока из Министерства не поступило распоряжение о прекращении исследований. − Я ничего об этом не знаю, − холодно проговорила Гермиона. – Закончить разработку мог любой, кто был в курсе исследований. С минуту Снейп крайне скептично разглядывал бывшую ученицу, всем своим видом демонстрируя сомнение в ее умственных способностях. − Что ж, если вы предпочитаете иметь дело с Визенгамотом, я могу вам это устроить, − произнес, наконец, Северус. − Опаивание национального героя зельем сомнительного действия… Вы, мисс Грейнджер, что предпочитаете, веритасерум или легилименцию? − Гарри никто не «опаивал», − зло вскинулась Гермиона. – Он знал, что это за зелье, он выпил его сам, и у него есть антидот. Так что мне могут инкриминировать только несанкционированную разработку и вынос зелья за пределы лаборатории. − Хватит и этого, − удовлетворенно отозвался Снейп. – А, кроме того, вы забыли про Драко. − Малфой получил то, что давно заслуживал, − вызывающе отчеканила девушка. – Гарри герой, а этот подонок – бывший упивающийся. Визенгамот замнет это недоразумение, да и Малфои не станут доводить дело до суда. И мне почему-то кажется, что, если бы на месте вашего ненаглядного Драко оказался Гарри, вы реагировали бы на это иначе. − Возможно. Но каким бы ни был Драко, это не дает вам права решать за других. − Я ничего не решала. Я лишь дала возможность решать Гарри. Он решил. И если бы ему было плохо, он выпил бы антидот и дал бы его Малфою. − А вы случайно не забыли предупредить своего друга о том, из-за чего Министерство отказалось от дальнейших разработок зелья? − вкрадчиво поинтересовался профессор. Гермиона молчала, упрямо поджав губы. − Значит, все-таки забыли. А между тем, выпивший зелье постепенно становится настолько эгоистичным ублюдком, что ему уже все равно, что чувствуют другие люди. Дикие травы потому и называют дикими, что они со временем лишают человека всех привязанностей. И дружеских, между прочим, тоже, − негромко произнес Снейп. – Вы понимаете, что Драко мог умирать на глазах Поттера, а тому бы и в голову не пришло отдать ему антидот? − Ну, не утрируйте, − поморщилась девушка. – Если бы все зашло настолько далеко, я сама дала бы им обоим антидот. Не надо делать из меня чудовище. − Вы оно и есть, мисс Грейнджер. Вы играете жизнью двух, а может быть и больше людей и, похоже, даже не чувствуете раскаяния. − Мне не в чем раскаиваться. Малфой мучил и унижал моего друга, а теперь он сам в его шкуре. Снейп окинул Гермиону тяжелым взглядом и протянул руку. − Антидот, − коротко потребовал он и, видя ее колебания, прибавил: − или я сейчас же отсылаю министру патронуса, и через пять минут тут будут авроры. Девушка неохотно поднялась на ноги и взмахом палочки сняла заклинание со стоящего неподалеку шкафчика. После второго взмаха оттуда стремительно вылетел небольшой флакон с сиреневой жидкостью. − А теперь я отправляюсь к Поттеру и, как только он примет это, я расскажу ему много занимательного о его лучшей подруге, − ловко поймав флакон, ухмыльнулся Снейп и повернулся к двери, собираясь уйти. − Нет! – в мгновение ока Гермиона оказалась рядом и ухватила профессора за полу мантии. – Пожалуйста, Северус, не говорите ему ничего. Если хотите, я сегодня же уйду из лаборатории, только не рассказывайте ему, что это я. − Надо же, − язвительно протянул профессор, с интересом естествоиспытателя вглядываясь в перепуганное лицо девушки. – Значит, вас все-таки можно кое-чем напугать. Оказывается, вы понимаете, что даже всепрощающий Гарри Поттер не простит вам нынешней выходки? − Я вас прошу, − почти простонала Гермиона, – я все, что угодно, сделаю, только не упоминайте моего имени. − Все, что угодно? – чуть насмешливо уточнил Снейп. − Да. Профессор ненадолго замолчал, явно что-то прикидывая в уме. − Что ж, мисс Грейнджер, мне это подходит, − наконец проговорил он. – Я не стану информировать Министерство об этом инциденте и ничего не скажу жертвам ваших не слишком этичных экспериментов. Вы остаетесь в лаборатории, но советую хорошенько запомнить, что вы – моя должница. Так что вы будете делать то, что я скажу, когда я скажу и так, как я скажу это делать. Это понятно? − Понятно, − сквозь зубы буркнула Гермиона. − Отлично. Снейп взмахом палочки призвал со стола золотисто светящийся пакет и, сняв с двери запирающее, вышел. *** − Хозяин Драко, сэр, мистер Снейп ожидает Вас в гостиной, − Кикимер низко поклонился сонно хлопающему ресницами Малфою. После утренней стычки с Поттером Драко впервые за много лет махнул рукой на работу и, чтобы не метаться в ожидании известий от Северуса, выпил зелье сна без сновидений. Неловко выбравшись из кровати, Малфой, чтобы прогнать сонную муть, плеснул в лицо водой из кувшина, стоявшего на столике у кровати, и, кое-как пригладив волосы, аппарировал в гостиную. − Ну? − нетерпеливо поинтересовался Драко, едва увидев своего бывшего декана, сидящего в кресле у камина. − Какие новости? Снейп окинул его непроницаемым взглядом и кивком указал на кресло, стоящее напротив, приглашая Драко присесть. − Я бы выпил чаю, угостишь? – произнес профессор. − Кикимер, сделай нам чаю, − приказал Драко явившемуся на зов домовику. Эльф засуетился, призывая из кухни чашки, а Северус неторопливо достал из кармана мантии небольшой пузырек со светло-сиреневой жидкостью. − Как я и предполагал, − произнес профессор, ставя пузырек на невысокий столик между креслами, − в крови твоего благоверного обнаружено некое зелье. А это антидот, которым следует его напоить, если ты хочешь, чтобы он пришел в себя. − Я не стану этого делать, − покачал головой Драко. − На твоем месте я бы не стал принимать столь поспешных решений, − усмехнулся Снейп. − К сожалению, это самое обдуманное из всех решений, которые я вообще принимал в жизни, − тяжело вздохнул Малфой. − А мой антидот? − Это, − Снейп указал взглядом на пузырек, − нейтрализует и то зелье, которое принял Поттер, и парное ему. − Так я могу выпить его прямо сейчас? – с надеждой глядя на пузырек, спросил Драко. − Мог бы, − кивнул Северус, − если бы в этом была необходимость. − Что ты имеешь в виду? − непонимающе взглянул на профессора Малфой. − Только то, что ты не принимал парное зелье, твоя кровь чиста, − невозмутимо отозвался Снейп. Повисло молчание. Драко несколько раз непонимающе моргнул, пытаясь осознать сказанное Северусом. − Ты уверен? − наконец медленно произнес молодой человек. − Я трижды провел анализ. На то зелье, что обнаружилось у Поттера, и на парное. А потом еще раз, на всякий случай. В твоей крови абсолютно точно нет ни того, ни другого. И, по всей видимости, никогда не было. С минуту Малфой сидел, потрясенно уставившись в пространство. Снейп неторопливо взял со стола чашку и с удовольствием отпил чай. − Тогда получается…, − опасливо начал Драко. − Именно, − подхватил профессор. – Получается, что все эти истошные страдания были твоими собственными, а не искусственно вызванными зельем. − Какой-то бред, − пробормотал Малфой. − Ну почему же? – ухмыльнулся Снейп. – Я еще помню те времена, когда ты был готов проклясть любого, кто рискнул бы подойти к твоему драгоценному Поттеру ближе, чем на полметра. А уж что ты наговорил мне, когда я попросил тебя подумать, прежде чем на нем жениться… − Я был влюблен. − Неверное время. Ты его до сих пор любишь, просто вы, Малфои, склонны очень быстро забывать о собственных чувствах, если не устраивать вам встряску время от времени. Пожалуй, Поттеру стоит взять пару уроков у Нарциссы, она в этом деле виртуоз. − Если ты такой специалист по Малфоям, почему же тогда ты был уверен, что я нахожусь под действием зелья? – с вызовом поинтересовался Драко. − Казалось, все на это указывало, − задумчиво ответил профессор. – Особенно эта ваша внезапная страсть после ссоры. Чтобы парное зелье начало работать, требуется как раз такая оригинальная «настройка». Оно просто обязано было быть в твоем кофе, но… В это мгновение внимание собеседников привлек какой-то невнятный звук, и, обернувшись, они увидели Кикимера, изо всех сил колотящего себя по голове кочергой. − А ну прекрати немедленно! – раздраженно воскликнул Малфой. – Какого черта ты взялся за старое?! − Кикимер плохой, Кикимер должен наказать себя, − проскрипел старый эльф. Драко уже открыл, было рот, чтобы отослать домовика на кухню, но Северус поднял руку, жестом прося его подождать. − За что ты должен себя наказать? − вкрадчиво поинтересовался Снейп, обращаясь к эльфу. Кикимер, насупившись, молчал. − Отвечай профессору, − приказал Малфой. − Что ты натворил? − Хозяин Драко, сэр, − заголосил домовик, − Кикимер плохой эльф, Кикимер уничтожил зелье, которое хозяин Гарри налил в кофе хозяину Драко, когда они ссорились на кухне! − Твою мать, − с чувством произнес Малфой. − А ну-ка расскажи, как все произошло, − велел Северус. − Хозяин Гарри и хозяин Драко ругались друг на друга, − икая, шмыгнул носом эльф. – А потом Кикимер увидел чашку с кофе для хозяина Драко, и в ней было зелье. Нехорошее зелье. Если бы хозяин Драко его выпил, ему бы было очень-очень плохо. Тогда Кикимер сделал так, что хозяин Гарри не смог взять чашку. Кикимер перенес чашку сам и уничтожил зелье. Кикимер помешал хозяину Гарри, Кикимер плохой. Кикимер наказал себя и должен наказать еще, − вновь завопил домовик, выкручивая себе уши. − Прекрати, − одернул его Малфой. – И объясни толком, как ты это сделал?! − Кикимер сделал вот так, − старый эльф указал на чашку Драко. В ту же секунду заварка в ней исчезла. Остался лишь абсолютно прозрачный кипяток. − Ни хрена себе, − потрясенно выругался Малфой, переводя взгляд с чашки на Кикимера. − Но почему? Ты же принадлежишь Поттеру. Ты перешел к нему по наследству вместе с домом. В огромных, вытаращенных глазах старого слуги появилось странное выражение, очень похожее на священный восторг. − Хозяин Драко − последний чистокровный волшебник, в котором течет кровь Блэков. Предки Кикимера служили благородному семейству Блэков много веков. Кикимер не мог допустить, чтобы хозяину Драко причинили вред. − Спасибо, Кикимер, − самым серьезным тоном проговорил Малфой. – В награду за твою преданность я прослежу, чтобы после смерти твою голову повесили на самое почетное место в этом доме. А теперь ступай на кухню. Едва впавший в совершеннейший восторг от обещания Драко эльф с хлопком исчез из гостиной, Снейп разразился хохотом. − Великолепная награда, хозяин Драко, − заметил он сквозь смех. − В отличие от Поттера, я прекрасно знаю, о чем мечтает Кикимер, − отозвался Малфой. − А ты? – все еще улыбаясь, поинтересовался профессор. − Все еще собираешься оставить Поттера под действием зелья? − Ну, уж нет, − нехорошо усмехнулся Драко. – Теперь – ни в коем случае. И если ты когда-нибудь расскажешь Гарри, что его выходка с зельем была не совсем удачной, я тебя прокляну страшным фамильным проклятием, – предупредил он. − Я сделаюсь чистокровным, богатым блондином? – чуть иронично поинтересовался Северус. − Ты женишься, и у тебя появится наследник, − в тон ему пообещал Малфой. − Какая ужасающая жестокость, − притворно вздохнул Снейп, поднимаясь. − Северус, − окликнул его Драко уже у камина, – ты так и не сказал, кто это был. Кто дал Гарри зелья? − Извини, − зачерпывая горсть летучего пороха, отозвался профессор, − это служебная тайна. Но могу пообещать, что больше ничего подобного не повториться, − добавил он, уже шагнув в камин и кидая порох себе под ноги. *** − Малфой? − Гарри поднял голову на звук открывающейся двери. − Чем обязан? Последние несколько часов он провел в собственном кабинете, разгребая текучку и размышляя, согласится ли Яре поужинать с ним сегодня. Появление мужа несколько удивило Поттера, ему казалось, что они уже все выяснили утром. − Хотел обсудить с тобой условия развода, − проходя в кабинет и усаживаясь в глубокое кресло, как-то слишком спокойно отозвался Драко. − Ты хочешь развода? – оживился Гарри, отпихивая подальше стопку пергаментов. − Ты же не будешь возражать, − скорее утвердительно, чем вопросительно улыбнулся Малфой. − Не буду, − вернул ему улыбку Поттер. − Твои условия? − Я думаю, будет справедливо, если каждый останется с тем, что у него было до брака, а компания станет совместной собственностью, если ты, конечно, не пожелаешь продать мне свою долю. − Меня это устраивает, − откидываясь на спинку кресла, кивнул Гарри. − Если я решу бросить дела, то, конечно же, предложу свою долю тебе. − Ну, раз у нас нет разногласий, думаю, не стоит тратить попусту время, − Драко поднялся и не спеша подошел к бару. − Я сегодня же отправлю сову нашему адвокату, чтобы он подготовил бумаги. − Это было бы очень кстати, − пробормотал себе под нос Поттер, прикидывая, сможет ли это заинтересовать Яре настолько, чтобы он согласиться на ужин в «Римских каникулах». − Тогда стоит отметить это радостное событие, − Малфой поставил на крышку бара пару бокалов и обернулся к мужу. – Коньяк подойдет? − Вполне, − Поттер закинул руки за голову и усмехнулся, наблюдая за тем, как Драко откупоривает бутылку. – Предлагаешь остаться друзьями? − Деловыми партнерами, − разливая коньяк, отозвался Малфой. − Ну что ж, − Гарри поднялся из-за стола и взял бокал, который протянул ему муж, − может быть, с бизнесом у нас получится лучше, чем с семейной жизнью. − За наши новые отношения, − произнес Драко и, чуть коснувшись своим бокалом края бокала мужа, выпил. − За них, − согласился Поттер, глотнув коньяк. – Вся эта бумажная волокита с разводом надолго затянется, как считаешь? − На пару месяцев, − пожал плечами Малфой. – Хотя за определенную сумму можно устроить все за несколько недель. Но это же просто формальность. Если тебе не терпится, разъехаться мы можем уже сейчас. − Боюсь, без этой формальности мне не обойтись, − допивая коньяк, произнес Гарри. – Я бы хотел поехать в отпуск. Может, посоветуешь, куда? Я слышал, Мальдивы − дрянное место. Почти нет пресной воды, толпы магглов и совершенно нечем заняться? Драко отвернулся, делая вид, что ставит бокал, и закусил губу, отчаянно пытаясь взять себя в руки. − Поезжай на Бали, − его голос прозвучал достаточно равнодушно, чтобы не выдать горечи. − Что ж, значит, Бали, – делая шаг, чтобы убрать бокал произнес Гарри. В ту же секунду реальность вдруг смазалась, поплыла. Поттер почувствовал, как подгибаются колени, как ватные ноги мгновенно перестают держать ставшее вдруг слишком тяжелым и неповоротливым тело, услышал, как разбился выскользнувший из непослушных пальцев бокал. И последнее, что он успел почувствовать, прежде чем отключиться, были подхватившие его руки Малфоя. *** Гарри открыл глаза и подслеповато прищурился. Мир все еще не принял своих четких очертаний. Яркое послеполуденное солнце било прямо в лицо, мешая прийти в себя и хоть на чем-нибудь сосредоточиться. Он глубоко вздохнул, пытаясь справиться с головокружением, и вдруг почувствовал знакомый запах: прохладный, свежий, легкий, как дуновение морского бриза в жаркий день. Лимон, цикламен и что-то еще, неуловимое, невозможное. − Знаешь, Поттер, еще одна такая твоя выходка, и я действительно с тобой разведусь, − послышался откуда-то сверху голос Драко Малфоя, и Гарри вдруг осознал, что его голова лежит на коленях мужа. − Что произошло? – пытаясь подняться, пробормотал Поттер. − О, дай-ка вспомню, − сардонически протянул Малфой. – Ты напился сам и напоил меня какой-то дрянью, ты вел себя, как эгоистичная скотина, ты трахнул Бэддока в нашем доме. Продолжать? − Не стоит, с памятью у меня все в порядке, − нащупывая лежащие рядом очки, отозвался Гарри, чувствуя, как где-то глубоко в душе просыпается злость. – Сейчас что произошло? − Я дал тебе антидот. − Ясно. Драко с беспокойством наблюдал за тем, как муж, невозмутимо надев очки, поднимается с пола. − И это все? – не выдержал Малфой. – Я даже не услышу извинений? − За то, что трахнул твоего любовника? Ну, извини, − пожал плечами Гарри. У Драко оборвалось сердце. Мелькнула мысль, что, возможно, антидот еще не успел подействовать, но он отогнал ее, понимая, что это просто жалкий самообман. С чего он собственно решил, что Гарри бросится к нему в объятия, обливаясь покаянными слезами? Как тот только что заметил, с его памятью все было в порядке. Гарри видел их с Бэддоком в ресторане, и, сколько бы Драко ни отпирался, Гарри был не настолько глуп, чтобы ничего не понять. Антидот не мог заставить забыть обиду, боль и предательство. − Прости меня, − тихо произнес Драко, внезапно осознавая, как жалко, на самом деле, это звучит. − А что, если я не могу? – Гарри отвернулся, невидяще глядя в окно, и, помолчав, продолжал: − Тебе не приходило в голову, что есть вещи, которые убивают даже самую большую и искреннюю любовь? Неужели ты действительно веришь, что, сказав «прости», ты сможешь стереть из моей памяти все обиды? Знаешь, это ведь не заклинание забвения. Яд не исчезнет из ран как по мановению волшебной палочки. Драко молчал. Да и что он мог бы сказать или сделать? Гарри был прав. Любые извинения и обещания уже не могли ничего изменить. Даже упади он сейчас перед мужем на колени, клянясь в любви, Гарри бы не поверил. Да он и сам бы себе не поверил после всего, что сделал. Все было кончено, и от осознания этого было так же больно, как и вчера ночью там, на лестнице. Гарри услышал шорох и обернулся. Драко все так же сидел на полу, привалившись к креслу и прикрывая ладонью крепко зажмуренные глаза. На какую-то долю секунды Гарри показалось, что муж вот-вот разрыдается, но Драко отнял руку от лица, поднялся, тяжело опираясь на подлокотник кресла и, не говоря ни слова, устремился к двери. − Ты куда? – вопрос вырвался непроизвольно. − Заберу свои вещи, − глухо отозвался Драко, − и отошлю сову адвокату. Постараюсь съехать до вечера. Если не успею − пришлю за оставшимся кого-нибудь из домовиков отца. − Что же ты за отрава такая, Малфой? – негромкий, какой-то задумчивый голос мужа заставил уже взявшегося за ручку двери Драко потрясенно замереть. – И существует ли антидот, способный вытравить тебя из моего сердца? Малфой медленно обернулся, не смея разжать судорожно вцепившиеся в металл пальцы. − Иногда мне кажется, я отдал бы все, чтобы его получить, − все так же задумчиво глядя на него, добавил Поттер. Драко застыл, не в силах сдвинуться с места, лихорадочно пытаясь найти и никак не находя правильных слов, чтобы успеть убедить, удержать. − Гарри, я… − голос нехорошо дрогнул, срываясь, − люблю тебя. Очень. Следующие три секунды показались Драко вечностью. − Тогда постарайся не забывать об этом впредь. Драко почувствовал, как от внезапно нахлынувшего облегчения у него подгибаются колени, а губы сами собой растягиваются в совершенно идиотской, счастливой улыбке. Но сейчас ему было плевать, даже если он выглядел влюбленным болваном. Разжав ладонь и выпустив, наконец, многострадальную ручку, он рванулся вперед, в несколько шагов преодолевая разделяющее их с Гарри расстояние. − Я обещаю, − вжимаясь в мужа так, словно тот мог вдруг исчезнуть, прошептал Малфой куда-то в теплую шею. − И запомни, − Драко почувствовал, как Гарри чуть отстраняется, пытаясь поймать его взгляд, − что я больше не буду мириться с твоими загулами. Никаких поездок в одиночку куда бы то ни было: в отпуск, к родителям, на деловые встречи. Пока твоим мужем остаюсь я, ты трахаешься только со мной, и это не обсуждается. А если тебя не устраивает такое положение вещей, можешь катиться к черту прямо сейчас. − Меня это устраивает, − запуская пальцы в темные растрепанные волосы, улыбнулся Драко, почти касаясь губами упрямо сжатого рта Гарри. – Меня это чертовски устраивает. Эпилог − Тебе не за что извиняться, − Бьярт Нордквист улыбнулся, жестом останавливая поток невнятных извинений Поттера. Прошло уже два дня с тех пор, как Гарри выпил антидот. Поттер несколько раз порывался поговорить с Яре, но Драко всякий раз находил способ отвлечь мужа. Однако сегодня Гарри все-таки собрался с духом и попросил Нордквиста зайти. − Есть за что, − удрученно вздохнул Поттер. – Я ведь не сказал тебе, что выпил зелье. − Насколько я понял, действие зелья заставляло тебя оставаться равнодушным к Драко, но оно ни коим образом не принуждало испытывать некоторое… влечение ко мне, − все так же улыбаясь, проговорил Бьярт. – А поскольку я не считаю это твое влечение оскорбительным, значит, и извиняться тебе не за что. Молодые люди с минуту смотрели друг на друга: Гарри несколько смущенно, закусив губу, Бьярт – прямо и открыто. − Мне бы не хотелось, чтобы эта история повлияла на наши деловые отношения, − наконец произнес Поттер. – Ты ведь не расторгнешь контракт? − Хм, − задумчиво протянул Яре, − вообще-то, мне бы не хотелось, но… − он вытащил из кармана уже знакомый Гарри мешочек с рунами. – Ты позволишь? Поттер кивнул, с интересом следя за тем, как Бьярт вытягивает дощечку, на которой была вырезана буква «Х». − Что это значит? – нетерпеливо поинтересовался он. − Это значит, что, раз ты этого хочешь, я останусь, – лицо Яре приняло непроницаемое выражение. − А что означает сама руна? − Руна Гебо означает Дар. Подарок судьбы. А еще она означает партнерство. Так что, как видишь, руны советуют мне сотрудничать с тобой, − Бьярт убрал мешочек в карман и поднялся. – А сейчас мне надо идти. У меня съемка через полчаса. Девочки ждут меня в гримёрке. − Яре, − окликнул молодого человека Поттер уже у самой двери, − я рад, что ты остаешься. − Я тоже рад, Гарри, − чуть обернувшись, улыбнулся в ответ Нордквист и закрыл за собой дверь. – Ты даже не представляешь, насколько, − негромко добавил он и зашагал в сторону гримёрки, крепко сжимая в ладони дощечку с руной*. __________ *Руна «Гебо» (Дар) считается руной партнерства. Любого, от делового сотрудничества и дружбы, до любовного. Если она выпадает на вопрос об отношениях, то указывает на их важность, глубину, неслучайность и осмысленность, независимо от того будет ли это просто дружба или нечто большее. В очень высоком эзотерическом смысле руна «Гебо» соответствует любви, которая проявляется как упорядочивающий принцип, предполагающий и свободу, и ответственность одновременно. Но поскольку это руна дара богов, нет возможности заранее определить характер отношений, который свяжет «партнеров».
