российская специфика «голландской болезни

ЗАБЕЛИНА О.,
магистр экономики,
аспирант экономического факультета
Ростовского государственного университета
РОССИЙСКАЯ СПЕЦИФИКА «ГОЛЛАНДСКОЙ БОЛЕЗНИ»
В последнее время к описанию экономической ситуации в России все
чаще применяют термин «голландская болезнь», подразумевая под этим понятием
в широком смысле зависимость экономики от конъюнктуры мировых рынков минерального сырья. О «голландской болезни» на официальном уровне впервые
было заявлено Министерством экономического развития и торговли в 2000 г.1
Проблема, по мнению специалистов министерства, заключается в том, что рост
экспортной выручки позволяет наращивать капитальные вложения в добычу
нефти и газа без увеличения производства.2 Дискуссия по этому вопросу в основном сводится к монетарным аспектам проблемы. Взаимосвязь валютного курса и
сырьевого экспорта в своих работах неоднократно исследовали А. Илларионов,
Е. Гайдар, В. May.3
Некоторые экономисты, в частности, А. Брич, указывают на некорректность
использования термина «голландская болезнь» для анализа ситуации в российской экономике. По его мнению, данная модель описывает явление неожиданного
открытия новых сырьевых месторождений с последующим ростом реального валютного курса и негативным воздействием на отрасли экономики, не относящиеся
к сырьевым.4
Термин «голландская болезнь» возник после известных экономических событий в Голландии, которая владеет крупнейшим в Европе газовым месторождением Гронинген и многими месторождениями в Северном море. В 1960-е
годы во время немецкого экономического «чуда» Гронинген, расположенный в
400 км от Рура, оказался истинной золотой жилой. Но вскоре стали проявляться
весьма неприятные эффекты: инфляция (вызванная инфляцией издержек),
Греф выступил в Совете Федерации: благоприятная экономическая ситуация делает возможным
продолжение реформ; в России налицо признаки "голландской болезни"; правительство определило
приоритетные направления развития - Полит.ру, 2000, 26 сентября (http://old.polit.ru/documents/332657.html).
2
Угодников К. Герман Греф нашел "голландскую болезнь". - Российская газета, 2001, 5 апреля, с. 3.
1
Вакуленко С. Российский анамнез голландской болезни. - Полит.ру, 2000, 28 сентября
http://www.polit.ru/documents/335937.html); Гайдар Е. Голландская болезнь, структурные реформы и
приритеты правительства: ретроспектива и перспективы. Полит.ру,
2001,
14
ноября
http://www.polit.ru/documents/454813.html); Илларионов А. Экономическая политика в условиях открытой
экономики со значительным сырьевым сектором. - Вопросы экономики, 2001, .\ё 4; Илларионов Л. Платить
или не платить? Альтернативные стратегии снижения бремени государственного внешнего долга. Вопросы экономики, 2001, .\« 10; Илларионов Л. Реальный валютный курс и экономический рост. - Вопросы
экономики. 2.002, № 2; Падение цен на нефть подтолкнет российские реформы (В этом убежден экономист
Владимир May). - КоммерсантЪ, 2003, 26 февраля, № 33.
4
Брич А. Путь России к процветанию в постиндустриальном мире. - Вопросы экономики, 2003, № 5, с. 28-29.
3
спад производства на фоне экономического роста, безработица. Тогда экономистов и заинтересовала природа данного феномена. Впервые термин «голландская болезнь» был использован в 1977 г. в журнале «The Economist». В 1981 г.
это явление подробно описал Эллман, причем его работа была посвящена не
столько проблемам обменного курса, сколько неэффективному вложению государством нефтяных доходов в социальную сферу Нидерландов1.
Проблема «голландской болезни» имеет, на наш взгляд, теоретическую
основу, причем ее причины лежат не столько в монетарных диспропорциях,
сколько в структурных. В статье основное внимание уделено рассмотрению
влияния бума в одном из секторов на распределение доходов и рентабельность
отраслей.
С конца 1970-х годов зарубежные ученые (М. Корден, П. Нири, В. Салтер, С. Вайнберген, П. Дазгупта, Р. Иствуд)2 вели активные исследования
механизма возникновения и протекания «голландской болезни». На основе
теорий международной торговли, спроса и предложения факторов производства, макроэкономической динамики была создана и формализована так называемая модель стремительно развивающегося сектора (booming sector model). С
точки зрения экономической теории данная модель является универсальным
инструментом для описания эффектов, возникающих в связи с бумом в одном
из секторов малой открытой экономики. С помощью модели стремительно развивающегося сектора (СРС) экономисты смогли ретроспективно осветить такие известные
исторические эпизоды, как спад
в испанской промышленности по-
сле открытия Америки в XVI в. (приток американских сокровищ), воздействие
открытия золота в Австралии в середине XIX в. на ее промышленность и др.
Модель СРС позволяет исследовать последствия бума в секторе экономики, производящем любой вид продукции. Такими секторами, как правило, являются сырьевые (чаще всего добывающие минеральное сырье). На основе данной модели были описаны отрицательные эффекты в экономике Канады, Мексики, Норвегии, Великобритании, Индонезии, Египта, стран Латинской Америки. Все эти государства столкнулись с проблемой распределения ресурсов между нефтедобывающим и производственным секторами.
1
Ellman M. Natural Gas, Restructuring and Re-Industrialization: The Dutch Experience of Economic
Policy. In: Barker Т, Brailovsky V. (eds.). Oil or Industry? London, Academic Press, 1981, p. 27-29.
2
Corden W., Neary J. Booming Sector and Deindustrialization in a Small Open Economy. - The Economic Journal, December 1982, vol. 92, p. 25~828; Corden W. Booming Sector and Dutch Disease Economics: Survey and Consolidation. - Oxford Economic Papers, 1984, vol. 36, p. 359-380; Corden W. Booming Sector and
Dutch Disease Economics: Survey and Consolidation. - Development Economics, 1992, vol. 4, p. 72-93; Eastwood R.,
Venables A. The Macroесonomic Implications of a Resourse Discovery in an Open Economy. - The Economic
Journal, June 1982, p. 85-299.
2
Существует ряд основных допущений, с учетом которых строится модель
СРС. Национальная экономика является малой и открытой, цены на внутреннем рынке устанавливаются исходя из внутреннего спроса и предложения.
Экономика состоит из трех секторов: стремительно развивающегося (или испытывающего бум) - [Б]; отстающего - [О]; сектора, производящего неторгуемые
(non-tradable) товары - [Н]. Первые два сектора производят торгуемые (tradable) товары и их цены заданы мировыми рынками. Выпуск в каждом из них
происходит за счет фактора, специфического для данного сектора, и труда, который абсолютно мобилен между секторами, так что уровень зарплаты в экономике равновесный. Цены на все факторы производства эластичны, а факторы не мобильны между странами.1 Это означает, во-первых, определение факторных цен на основе соотношения спроса и предложения на внутреннем конкурентном рынке факторов производства и, во-вторых, отсутствие инвестиций и
трудовой миграции из-за рубежа.
Стремительно развивающимися секторами, как правило, являются. добывающие минеральное сырье или производящие сельскохозяйственную продукцию. Отстающий сектор - блок отраслей, выпускающих продукцию с высокой
долей добавленной стоимости. Однако следует подчеркнуть, что отстающий
производственный сектор может производить товары, не обязательно относящиеся к группе промышленных. Так, в Австралии и Нигерии значительная
часть торгуемых товаров могла бы производиться в аграрном секторе. В этом
случае термин «деиндустриализация» может вводить в заблуждение, поскольку его
можно заменить термином «деагрикультуризация». Все товары в модели СРС
используются только для конечного потребления. Государственные расходы
равны государственным доходам, сальдо текущего платежного баланса равно
нулю. Кроме того, отсутствуют искажения на факторных и товарных рынках, в частности, реальная заработная плата абсолютно эластична, что в течение всего времени
обеспечивает и поддерживает полную занятость. Это допущение исключает возможность «разоряющего роста» для экономики в целом.2 Следовательно, бум в одном из секторов должен способствовать повышению потенциального национального благосостояния, что позволяет сосредоточиться на распределении доходов между различными факторами.
Перед тем как исследовать эффекты, связанные с последствиями «гол-
1
Eastwood R.K. Macroeconomic Impacts of Energy Shocks. - Oxford Economic Papers, New Series, July
1992, vol. 44, No 3, p. 404.
2
Bhagwati J. Immiserising Growth: A Geometrical Note. - The Review of Economic Studies, June 1958, vol. 25, No 3, p. 203205.
3
ландской болезни» в экономике, необходимо выделить причины, вызывающие
данный феномен. Безусловно, главной из них является стремительный рост в
одном из секторов экономики и, как следствие, увеличение совокупного дохода
от факторов, изначально занятых в данном производстве. Рост в секторе [Б]
может быть вызван тремя основными причинами:1
— единовременным экзогенным техническим прогрессом в нем, выражающимся в сдвиге производственной функции вверх, причем прогресс происходит только в данной конкретной стране;
— стремительным открытием новых ресурсов, то есть увеличением предложения специфического фактора в растущем секторе;
— экзогенным ростом цены продукции данного сектора на мировом рынке по
сравнению с ценами на импорт, если в нем производится только экспортная продукция (без ее реализации на внутреннем рынке).
В своих исследованиях зарубежные экономисты,
как
правило, рас-
сматривают либо первую, либо вторую причину бума. Российская специфика
предполагает комплексность условий возникновения стремительного роста в
одном из секторов. Во-первых, высокая прибыльность добывающего сектора
позволяет осуществлять крупные инвестиции в технологическое развитие, что повышает уровень производительности труда в данном секторе. Во-вторых, богатство
природных ресурсов (поддерживаемое постоянным открытием новых месторождений) можно расценивать как определенный рост специфического фактора
производства. В-третьих, высокая доля экспорта в объеме продукции, производимой растущим сектором, дает возможность использовать фактор повышения
мировых цен на сырье как причину стремительного роста в добывающих отраслях российской промышленности.
При дальнейшем анализе модели СРС за причину возникновения бума мы
примем НТП (нейтральный по Хиксу), так как это позволит осуществить наиболее простое базовое исследование и на его основе перейти к рассмотрению
более сложных аспектов данной проблемы.
По мнению У. Кордена и П. Нири, центральным моментом анализа модели СРС являются различия между двумя эффектами, возникающими в одном из
секторов экономики (в секторе [Б]), - так называемыми эффектом, движения ресурсов и эффектом расходов.
Бум в добывающем секторе увеличивает предельный продукт мобиль1
Corden W. Booming Sector and Dutch Disease Economics: Survey and Consolidation. - Oxford Economic
Papers, 1984, vol. 36.
4
ных факторов, занятых в нем, и таким образом перекачивает ресурсы из других
секторов, вызывая необходимость дополнительного регулирования всей экономической системы страны. Одним из таких механизмов регулирования становится реальный валютный курс. В этом и заключается эффект движения ресурсов.
Если некоторая часть сверхприбыли сектора [Б] тратится либо непосредственно владельцами специфического фактора, либо косвенно (правительством через сбор налогов) и обеспечивается положительная эластичность спроса по
доходу для товаров сектора [Н], цена неторгуемых товаров относительно спроса
на торгуемые (секторов [Б] и [О]) должна повышаться. Это не что иное, как
рост реального обменного курса, обусловливающий переход ресурсов из секторов [Б] и [О] в сектор [Н], а также снижение спроса на неторгуемые товары по
отношению к спросу на продукцию секторов [Б] и [О], сдвиг кривой Д, до D, (см.
рис. I).1 Именно эти изменения в экономике вследствие бума в добывающей отрасли и называются эффектом расходов.
В случае, когда добывающий сектор использует относительно небольшое количество ресурсов, которые могут быть отвлечены из других секторов экономики, эффект движения ресурсов незначителен и наибольший
удар, порожденный бумом, наносится эффекту расходов. Более высокий реальный доход как результат бума ведет к сверх расходам на неторгуемые товары, что повышает их стоимость (то есть обусловливает рост реального валютного курса). Совершенно ясно, что этот эффект имеет прямую связь с предельной склонностью к потреблению неторгуемых товаров.2
В дополнение к сказанному можно добавить конкретизацию действия
эффекта движения ресурсов. Так как предельный продукт труда в секторе [Б]
возрастает (как результат бума), спрос на труд в нем увеличивается, что и вызывает движение трудовых ресурсов из секторов [О] и [Н] в сектор [Б]. Этот
эффект можно разделить на две части:- движение труда из сектора [О] в сектор [Б] снижает выпуск в секторе [О]. Данное явление может быть названо прямой
деиндустриа-лизацией, потому что оно не включает рынок неторгуемых товаров
(сектор [Н]), а также не требует повышения реального обменного курса.
— движение труда из сектора [Н] в сектор [Б] при постоянной ставке
обменного курса сдвигает кривую предложения от S,, до S, (см. рис. 1) и создает избыточный спрос на неторгуемые товары в дополнение к эффекту рас1
Corden W. Booming Sector and Dutch Disease Economics: Survey a n d Consolidation, p. 360-362.
2
Corden W., Neary P. Booming Sector and Deindustrialisation in a Small Open Economy, p. 827-829.
5
ходов, вызывая тем самым повышение реального обменного курса. Следовательно, возникает дополнительное движение труда из сектора [О] в сектор [Н],
которое усиливает деии-дустриализацию в результате эффекта расходов.
Объединение двух указанных выше эффектов ведет к перемещению труда
из сектора [О] в сектор [Н], порождая явление непрямой(косвенной) деиндустриализации, которая дополняет прямую деиндустриализацию как результат
перемещения труда из сектора [О] в сектор [Б]. На рисунке 1 видно, что выпуск неторгуемых товаров в конечном счете мог бы быть выше или ниже начального уровня (то есть в точках В или С). Эффект расходов ведет к его повышению, а эффект движения ресурсов — к понижению.1
Переходя к распределению факторного дохода, отметим, что оба эффекта снижают реальную ренту специфического фактора в секторе [О]. Это в
сущности и составляет проблему «голландской болезни», если смотреть с
точки зрения данного фактора. Оба эффекта повышают зарплату в секторе
[О], потому что они увеличивают спрос на труд.
Более общим случаем отражения «голландской болезни» является известная теорема Рыбчинского: активное расширение производства (и экспорта) в
одних отраслях неизбежно ведет к застою или даже падению производства в
других отраслях и необходимости импорта. В отдельных случаях такое падение
может превышать положительные выгоды от расширения производства и
роста экспорта и даже вести к деиндустриализации.
При неизменных ценах и определенной норме замещения в производстве
после того как количество одного фактора возросло, происходят абсолютное увеличение производства товара, использующего данный фактор относительно
больше, и абсолютное сокращение производства товара, использующего его относительно меньше. В допущениях Рыбчинского фигурируют два фактора х и у
и два товара К и L. В случае «голландской болезни» мы можем заменить товары
К и L на товары секторов [Б] и [Н] и сектора [О], при этом сохраняются те же
теоретические выводы2.
Для дальнейшего рассмотрения применим аппарат кривых производственных возможностей. Согласно логике рассуждения, при поддержании некоторой
нормы замещения в
производстве
после того как ресурсы фактора х воз-
росли, требуются абсолютное увеличение выпуска Х-интенсивного товара и абсо-
1
Corden W. Booming Sector and Dutch Disease Economics: Survey and Consolidation, p. 360-364.
.Rybczynski Т. Factor Endowment and Relative Commodity Prices. - Economica, New Series, Nov. 1955,
vol. 22, No 88, p. 336-338.
2
6
лютное снижение выпуска У-интенсивного товара. Из этого следует, что точка R
(точка касания кривой безразличия и кривой производственны возможностей
SM)должна
переместиться на новую кривую производственных возможно-
стей ZN и при этом находиться ниже прямой RT, где производится меньше
товара L. Следует полагать, что это будет точка R' .
Все это подразумевает, что условия торговли z-интенсив-ным товаром
ухудшились по сравнению с Х-интенсивным товаром и доказывает утверждение о том, что условия торговли товаром, использующим относительно
больше фактора, ресурсы которого возросли, должны ухудшаться. Из этого
следует вывод, что увеличение количества одного из факторов всегда будет
вести к ухудшению условий торговли или повышению относительных цен на
товары, производимые с более интенсивным использованием данного фактора.
Из изложенных выше аргументов можно сделать вывод, что причина деиндустриализации соответствует положениям теоремы Рычинского: новый сектор
оттягивает ресурсы из промышленности, ухудшая положение всей экономики в
целом.
Возвращаясь к распределению факторного дохода в модели СРС, рассмотрим, какой эффект окажет рост в секторе [Б] на факторные цены. Труд и капитал абсолютно мобильны между всеми тремя секторами. Предполагается постоянная отдача от масштаба, обеспечение производства всех трех товаров до и
после бума. Это выражено свойством локального равновесия факторных цен:
количество секторов равно количеству эндогенно определенных цен (уровень
заработной платы, рента и цены на услуги). Цены на услуги уникально определены технологией и ценами торгуемых товаров независимо от наделенности факторами и характера спроса.
Каждая из кривых, представленных, - это изокоста, показывающая различные комбинации факторных цен, которые совместимы с нулевой прибылью в соответствующем секторе. До бума кривые для всех трех секторов пересекаются в
точке А, ее координаты - это изначально установленное рыночное равновесие
факторных цен. Угол наклона изокост равен уровню соотношения капитала и
труда в рассматриваемом секторе. Равновесие, достигаемое в точке А, единственное равновесие, в котором сектор [О] капиталоинтенсивенее, чем сектора [Б] и [Н]: вероятно, это наиболее приближенный к условиям российской
экономики случай.
7
Эффект, оказываемый бумом, ведет к сдвигу изокосты сектора [Б] за
пределы от СГ) до Сд до тех пор, пока сектор может выплачивать более высокое вознаграждение обоим факторам, все еще покрывая их стоимость
(кривая сдвигается вправо вверх на однородное пропорциональное расстояние, поскольку технический прогресс нейтрален по Хиксу, что в данном случае
является прямым аналогом роста цен на продукцию сектора [Б]). Пока цены
сектора [О] и уровень технологии постоянны, изокоста этого сектора не сдвинется, так что новое постбумовое равновесие установится в точке G: расширение
производства менее капиталоинтенсивного сектора должно вызвать рост реальной заработной платы. В любом случае полное равновесие на рынке факторов производства может установиться только тогда, если изокоста сектора
[Н] также будет проходить через точку G. Для этого, чтобы приспособиться к
росту цен на неторгуемые товары, требуется сдвиг изокосты данного сектора от
С,, до С'„.
Из анализа графиков, следуют два вывода. Во-первых, поскольку цены
(обоих факторов и всех товаров) взаимосвязаны, в данной модели отсутствует
эффект расходов. Пока цены полностью определяются условиями равновесия факторного рынка, изменения в ценах, вызванные бумом, не зависят от величины эластичности спроса на неторгуемые товары по доходу. Во-вторых, направление этих
изменений цен (которые обусловлены исключительно эффектом движения ресурсов) зависит от двух ключевых характеристик фактороинтенсивности: определения
вида влияния бума на факторные цены между секторами [Б] и [О]; определения
изменений цен неторгуемых товаров, которое требуется для аккомодации новых
факторных цен.
Таким образом, существуют четыре возможных случая, которые представлены в таблице: реальная заработная плата (W) возрастет тогда и только
тогда, если сектор [О] более капиталоинтеисивен (К0) по отношению к стремительно растущему сектору [Б] (Кп), в то время как цены в секторе [Н] (Р,{) возрастут тогда и только тогда, если уровень соотношения капитала и труда в секторе [О] будет либо выше, либо ниже, чем в двух других секторах.
Таблица
Эффекты, оказываемые бумом на цены в условиях мобильности капитала между всеми секторами
Ко >Кб
К0 < Кб
Ко > К11
Ко < К,,
РТwГ
р„ i w Т
Р„ i W 1"
Р„ Twl
8
Источник: Corden W., Near}' P. Booming Sector and DeindustriaJisation in a Small
Open Economy, p. 836.
Как уже было отмечено, наиболее приближенным к российской действительности является случай соотношения капиталоинтенсивно-стей К0 > КП , К •
> Кп. Из таблицы и рисунка 3 следует, что при стремительном росте сектора
[Б] возрастут также реальная заработная плата и цены неторгуемых товаров.
Однако на практике наблюдается рост Ри, а заработная плата возрастает лишь
в секторах [Б] и [Н]. Таким образом, состояние оплаты труда в секторе [О] характеризуется относительным снижением реальной заработной платы, что соответствует условию К0 < КБ..
Теоретически данное положение «укладывается» в определение «голландской болезни», но несколько противоречит модели СРС. Подобную неоднозначность ценовой реакции (по крайней мере на примере России) можно
объяснить невозможностью установления равновесия на рынке факторов производства, что выходит за рамки исследуемой модели и требует введения новых
допущений.
Такая неоднозначность ценовой реакции сохраняется и при переходе к рассмотрению влияния бума на выпуск в производственном секторе [О]. Эта двусмысленность усиливается и тем, что уровень выпуска несмотря на цены зависит
также от эффекта расходов (помимо эффекта движения ресурсов). Равновесный перед бумом выпуск неторгуемых товаров отвечает изокванте ИИ, и
равновесие факторного рынка имеет место, кода в бумовой и производственный сектора обозначены на расстоянии Он,Об и ОбА, ОоА соответсвенно.1
После рассмотрении эффекта движение ресурсов от бума перейдем к
условию, что изначальные цены товары сектора (Н) не изменяются. Если
точка производства сектора (Н) осталась в точке Об, то сдвиг в сторону
снижения капиталоинтенсивности в бумовом и производственном секторах
вызвал бы перераспределение ресурсов между этими двумя секторами А до
точки Б с последующим снижением производства. Как бы то ни было если
происходит какое-то изменение в технологии в секторе (Н), он также становится более трудоинтенсивным и его точка производства перемещается
вдоль изокванты ИИ от Од до точки Д. Следовательно, уровень использования факторов в производстве в будущем снизится от Оов до Ооф, поэтому эффект движение ресурсов однозначна вызывает увеличение прямой
1
Corden W., Neary P. Booming Sector and Deindustrialisation in a Small Open Economy, p. 837.
9
деиндустриализации.
В дополнение к этому следует принимать во внимании то, что выпуск в секторе (Н) вообще не останется на уровне, в соответствующем изокванты ИИ. Пропорции факторов в этом секторе после бума должны соответствовать наклону луча ОнД, но масштаб производства должен быть таким, чтобы удовлетворять спрос, который приближается к новому равновесию. Это, в свою очередь, зависит от того, как цены сектора [Н] и уровень
национального дохода были изменены бумом. При допущении относительной
фактороинтенсивности, они действуют в том же направлении. Спрос и равновесный выпуск неторгуемых товаров возрастают, поскольку их относительные цены падают и поэтому возрастает национальный доход. Предполагая, что конечная точка производства сектора [Н] находится в точке Н, выпуск
сектора [О] в будущем снизится до уровня, соответствующего расстоянию
O0G'.
В целом возможны шесть конфигураций относительной фактороинтенсивности трех секторов в соответствии с данной моделью. Остальные пять
могут быть исследованы аналогичным образом. Из трех различных видов
воздействия на выпуск сектора [О] только один - прямая деиндустриализация
- обусловлен эффектом движения ресурсов, ведущим к снижению выпуска в
данном секторе в любом случае. Это объясняется тем, что происходит повышение отдачи от фактора, используемого интенсивнее в секторе [Б] относительно производственного сектора [О] и, следовательно, увеличивается сокращение последнего.
И наоборот, каждое из двух других воздействий в равной степе
ни может вызвать или не вызвать рост деиндустриализации. Пред
положим вначале изменение в спросе на услуги, вызванное эффек
том движения ресурсов посредством их цен. Воздействие этого эф
фекта зависит, во-первых, от относительной факторооинтенсивности всех трех
секторов,
потому
что
она
определяет
оба
направления
из
менений в цене неторгуемых товаров (как показано в таблице),
во-
вторых, от отношения между конечным изменением в выпуске нетор
гуемых
товаров и
связанным
изменением
в
выпуске
производствен
ного сектора. Этот эффект ведет к увеличению выпуска в секторе
[О] тогда и только тогда, если уровень соотношения труда и капита
ла в секторе [Н] является промежуточным между аналогичными по
10
казателями в двух других секторах.
Наконец, эффект расходов от бума всегда ведет к росту выпуска в секторе [Н], но его воздействие на выпуск производства зависит от относительной фактороинтенсивности, обусловливающей рост выпуска тогда и только
тогда, если уровень соотношения труда и капитала в бумовом секторе является промежуточным между аналогичными показателями в двух других секторах.
На основе изложенного сделаем ряд предварительных выводов. Рассмотренное «ядро» модели СРС может варьировать, так что ни один результат нельзя расценивать как неизбежный, но существует безусловная связь
между бумом в одном секторе и спадом в другом. Модель СРС позволила выявить и классифицировать ряд эффектов, через которые проявляется «голландская болезнь» в экономике. Представляется наиболее логичным выделение следующих видов эффектов:
— (1) по времени проявления (краткосрочные, среднесрочные и долгосрочные);
— (2) по направлению воздействия на различные сектора экономики
(структурные и монетарные);
— (3) по видам проявления деиндустриализации.
Рассмотрим эти виды более подробно. Причиной пагубных последствий
«голландской болезни» в краткосрочном периоде служит неправильная макроэкономическая политика (уровень производства в бумовом секторе и ценовые
стратегии рассматриваются здесь
как экзогенные факторы).1 Увеличение
доходов растущего сектора эквивалентно росту трансфертов из-за рубежа. Тогда проблема «голландской болезни» анализируется с помощью модели экономики Салтера - Свона, в которой более высокие трансферты вызывают избыточный спрос на неторгуемые товары. В результате происходит повышение реального обменного курса, что обусловливает перекачку ресурсов из секторов [О] и [Б]
в сектор [Н] и, следовательно, снижение выпуска в секторах, производящих
торгуемые товары.
Используя кривую Филипса, можно показать, что после дополнительных
вложений ресурсов в экономику страна останавливается на линии между подавленной инфляцией и классической безработицей с избыточным спросом на
рынке неторгуемых товаров. Цены неторгуемых товаров начнут превышать цены
1
Wijenbergen S. Inflation, Employment and the Dutch Disease in Oil-Exporting Countries: A Short-Run
Disequilibrium Analysis — The Quarterly Journal of Economics, May 1984, vol. 99, No 2, p. 247-248.
11
торгуемых, зарплаты следуют за индексом потребительских цен. Скатится ли экономика к подавленной инфляции (избыточный спрос на труд и неторгуемые товары) или к классической безработице, зависит от того, проявляется ли зависимость от ИПЦ. И если такая зависимость имеется, то важно знать, насколько обширен компонент торгуемых товаров в ИПЦ. Растущие доходы сектора [Б] толкают экономику к классической безработице.
Среднесрочный эффект «голландской болезни» проявляется в асимметричности роста экономики (неоптимальная аллокация ресурсов и распределение
доходов), инициированного вышеописанными макроэкономическими эффектами краткосрочного периода.
Долгосрочный эффект (крайняя стадия) заключается в деиндустриализации экономики, то есть в подавлении производящего сектора [О] добывающим
[Б], и в полном истощении ресурсов.1 «Голландская болезнь» проявляется тем
сильнее, чем больше времени потребуется на устранение причин ее возникновения, поэтому более поздние ее стадии наиболее разрушительны для экономики.
В основу второго класса эффектов был положен критерий разделения направлений воздействия на различные сектора экономики. Выделим
рупненных
два ук-
сектора: реальный (рынок благ) и денежный (рынок денег). Со-
ответственно и эффекты делятся на структурные и монетарные. Структурные
эффекты возникают в реальном секторе экономики и представлены высокой
дифференциацией рентабельности, следовательно, асимметричностью роста отраслей и неравномерностью распределения доходов. К группе монетарных эффектов относятся все изменения в денежном секторе, вызванные увеличением валютной выручки (рост валютного курса, инфляция и т.д.).
Третий вид эффектов, возникающих при «голландской болезни», это различные формы проявления деиндустриализации. Их анализ был проведен нами
при рассмотрении «ядра» модели СРС.
Вполне очевидно, что все вышеперечисленные эффекты в той или иной
степени имеют место в России. Следует отметить, что исследователям удалось выявить ряд особенностей, присущих «голландской болезни» в странах с
переходной экономикой. Некоторые из них считают, что изобилие природных
ресурсов, вероятнее всего, осложняет возможности перехода к рыночной экономике. Согласно исследованию Р. Аути, одна из причин этого - рентные платежи, которые замедляют реакцию экономики на реформы, что усиливает риск
1
Dasgupta.P., Eastwood R., Heal G. Resource Management in a Trading Economy. - The Quarterly Journal
of Economics, May 1978, vol. 92, No 2 p. 297-306.
12
коррупции в политике. Другая причина - чрезмерно оптимистичные надежды
правительства на будущие нефтяные доходы. При отсутствии финансовой прозрачности рентные доходы можно тратить даже раньше, чем они были получены.1
В качестве примера переходной экономики с «голландской болезнью»
помимо России можно привести также Казахстан. С началом перехода к
рынку в 1992 г. составляющие торговли этой страны подверглись существенному изменению. Трансформационный спад был более глубоким в производстве, чем в добывающих отраслях промышленности. Секторная занятость
также испытала серьезные структурные изменения. Некоторые отрасли экономики (сельское хозяйство, промышленный сектор) почти полностью оказались разрушенными. Экономическое развитие Казахстана пока может быть
охарактеризовано как зависящее от нефтегазового экспортного сектора и высокого реального обменного курса. Следовательно, высока подверженность
экономики товарным ценовым колебаниям, а значит, и
«голландской бо-
лезни».2
Мы сознательно избегали конкретизации специфики производимой в секторах продукции, чтобы подчеркнуть универсальность применения модели СРС.
Далее будем рассматривать добывающую (в большей степени нефтегазовую
отрасль) промышленность как бумовый сектор, что позволяет исследовать ряд
дополнительных расширений модели. Первое расширение - изменение источника возникновения бума в нефтегазовой отрасли. Выделим три наиболее
значимых для России источника.
1. Не нейтральный технический прогресс. Является или нет технический прогресс не смешенным в смысле нейтральности (по Хиксу). он увеличивает реальный национальный доход, и эффект расходов действует таким же образом, что и в рассматриваемых ранее случаях. Однако то же самое неправомерно для эффекта движения ресурсов. Когда капитал предполагается как
специфический ресурс для нефтегазового сектора, возможно, что технический
прогресс будет достаточно трудосберегающим, чтобы уменьшить, а не увеличить
спрос на труд для данного сектора (выше начального уровня заработной
платы). Когда нефтегазовый сектор использует и труд, и капитал, меняется и
значение эффекта движения ресурсов, так что поощряется проиндусгприализа1
Auty R. Resource Abundance and Economic Development: Improving the Performance of Resource-Rich Countries. World Institute for Development Economics Research, Research for Action. Paper 1998. No 44, p. 29-32
2
Kuralbayeva K., Kutan A., Wyzan M. Is Kazakhstan Vulnerable to the Dutch Disease? - Centre for European
Integration Studies. Working Paper, 2001, No B-29, p. 1-39.
13
ция. То есть если технический прогресс смещен в таком направлении, что нефтегазовый сектор имеет возможность экономить на том факторе производства,
который относительно интенсивнее используется в производстве товаров с
высокой добавленной стоимостью (сектор [О]). Это, конечно, маловероятный
вариант для российских компаний, поскольку нефтегазовая отрасль «оттягивает» не столько трудовые, сколько финансовые ресурсы.
2. Рост цен на энергоносители. Как уже отмечалось, нейтральный технический прогресс (по Хиксу) оказывает точно такое же воздействие на уровень доходности и спрос на факторы в нефтегазовом секторе, как и эквивалентное повышение цен на энергоносители. Однако то же самое неправомерно
для эффекта расхода. С того момента, как цены на энергоносители влияют
на национальный доход в отличие
от технического прогресса, наблю-
дается и эффект замещения на спрос неторгуемых товаров. Эффект замещения действует в ожидаемом направлении (ведя к повышению спроса на неторгуемые товары), обеспечивая как энергии, так и неторгуемым товарам чистую
субституцию в потреблении (например, присутствует их положительная компенсированная перекрестная эластичность спроса по цене). В то время как
значение эффекта расходов зависит от того, являются ли энергоносители экспортными или импортными товарами. При рассмотрении ситуации в России,
где нефть по всем признакам останется чистым экспортом в течение еще долгого времени, эффект расходов сбалансирован положительно (при допущении, что энергия и неторгуемые товары - чистые субституты), и, следовательно, эффекты роста мировой цены на нефть схожи с открытием новых месторождений.
3. Рост цен на нефть, когда нефть является промежуточным, товаром. В
данном случае весь спектр товаров бумового сектора ограничен только нефтью,
поскольку она наиболее часто используется как промежуточный товар и имеет
довольно подвижную динамику цен. Ранее проводился анализ роста цен на
продукцию бумового сектора, используемую только для конечного потребления.
Теперь, когда она выступает промежуточным товаром, появляются дополнительные эффекты.
Допустим, что нефть служит сырьем для секторов [О] и [Н] больше,
чем конечным потребительским товаром. Применительно к России основная
часть добываемой нефти потреблялась бы внутренними отраслями, а не шла
на экспорт, как это происходит сейчас. В таком случае потребители товаров
нефтепотребляющих отраслей напрямую не затрагиваются, хотя они будут
14
косвенно ущемлены в результате изменений цен на неторгуемые товары. С
ростом цен на нефть добавленная стоимость .на единицу (эффективная цепа
как отличие от номинальной цены) в секторах [OJ и [Н] уменьшается при постоянных ценах на неторгуемые товары. Цены производства и заработная
плата падают, что ведет к отрицательному эффекту расходов от этих источников.
Эффект движения ресурсов будет больше, чем в том случае, когда нефть
была товаром конечного потребления не только из-за повышения предельной
производительности труда в нефтяном секторе, но и из-за ее падения в секторах [О] и [Н], вызванного снижением в них эффективных цен. В дополнение возможны два эффекта замещения. Во-первых, может существовать эффект движения ресурсов между секторами [О] и [Н] (если один более нефтеинтенсивый, чем другой). Выпуск в секторе [Н] при постоянных ценах на неторгуемые товары будет стремиться к росту (если [Н] относительно менее нефтеинтенсивный сектор). В этом случае повышение реального обменного курса в
конечном счете будет меньшим. Во-вторых, сектора [О] и [Н] будут иметь тенденцию быть.замещенными нефтяным сектором, что увеличивает спрос на неторгуемые товары и ведет к повышению реального обменного курса.
Падение доходности в нефтепотребляющих секторах, рост цен на нефть
являются точным аналогом тех же эффектов, которые возникают при экзогенном ухудшении технологии (например, технический регресс). В частности,
снижение доходности уменьшает спрос на факторы производства нефтепотребляющих секторов, увеличивая отрицательный эффект движения ресурсов.
Если производство интенсивно использует энергию, снижение доходности, вызванное ростом отпускных цен, укрепляет только что рассмотренные эффекты,
ведущие к снижению выпуска промышленности и занятости. В условиях российского промышленного производства (одного из самых энергоемких в мире)
эта проблема является ключевой с момента, перехода к рыночной экономике.
Предположим теперь, что капитал мобилен только между небу-мовыми
секторами [О] и [Н]. Они используют труд и капитал в различных пропорциях,
составляя мини-Хекшер-Олин экономику, где один сектор капиталоинтенсивный, а другой трудоинтенсивный. Данный случай - небольшая вариация модели
СРС, так называемая «модель парадокса».1 Внутри этой частичной структуры эффект движения ресурсов может иметь некоторые парадоксальные результаты.
При постоянном реальном обменном курсе этот эффект будет вызывать расши1
Corden W. Booming Sector and Dutch Disease E co no mi c s: Survey a n d Consolidation, p. 360.
15
рение выпуска в капиталоинтенсивном секторе как следствие перемещения
труда из мини-Хекшер-Олин экономики в нефтегазовый сектор по причине
бума. Если сектор [О] будет капиталоинтенсивным, в нем возникнет тенденция
к проиндустриализации в результате эффекта движения ресурсов. Конечно,он
может быть перекрыт эффектом расходов, который посредством механизма повышения реального обменного курса будет перемещать и труд, и капитал из сектора [О] в сектор [Н]. При балансировании между двумя эффектами выпуск в
секторе [О] все же мог бы увеличиться. Это также может быть проиллюстрировано с помощью допущения об относительной капиталоинтенсивности сектора [Н], тогда бум может вызвать снижение реального обменного курса.
Мобильность капитала между небумовыми секторами означает для России инвестиционную переориентацию, которую можно провести главным образом
посредством стимулирования частных инвестиций в сектора [О] и [Н], а также
перераспределения средств на основе реализации налоговой политики.
Остановимся на государственной политике борьбы с «голландской болезнью». Рассмотрим три классических аргумента в пользу протекционизма
отраслей и их применимость в условиях российской действительности.
Аргумент «консервативной функции социального благосостояния». Реальный доход или потеря ренты конкретного фактора в результате неожиданного шока должны быть исключены, то есть применяемые в данном случае меры
затрагивает всю экономику в целом. Против данного аргумента можно высказать по крайней мере три возражения. Во-первых, данная цель перераспределения
лучше достигается при налогообложении специфического фактора бумового
сектора (изъятие ренты, налоги на природопользование) и направлении дохода на субсидирование проигрывающих факторов производства. Во-вторых, в
российских условиях при огромной дифференциации доходов и концентрации
рентных платежей в руках довольно узкого круга лиц отсутствует «консервативная функция социального благосостояния», поскольку система перераспределения просто не работает. В-третьих, данная политика предусматривает наличие четко отлаженного механизма перелива капитала.
Аргумент поддержания занятости. Его можно применить только при условии наличия в отстающем секторе устойчивой реальной заработной платы. Здесь
опять возникают два возражения. Во-первых, разумнее прямо субсидировать
занятость, а краткосрочная безработица необходима как сигнал к проведению
желаемой реаллокации ресурсов. Во-вторых, на большинстве российских пред-
16
приятий отстающего сектора заработная плата настолько низка, что ее можно назвать «устойчивой», но никак «не реальной».
Аргумент «молодой отрасли». Он мог бы применяться, когда ожидаются временный бум и снижение с последующим восстановлением отстающего сектора. Но это ведет к неоптимальной растрате физического и человеческого капитала в течение периода бума.1 Данный аргумент явно не подходит к российской действительности. Добывающие отрасли работают на подъеме уже в течение многих лет, назвать этот бум временным нельзя. Споры о
защите «молодых отраслей» в российских экономических кругах завершились признанием того, что такие отрасли отсутствуют. А перспективная инновационная экономика находится пока только в зачаточном состоянии. Рассмотрим два наиболее популярных протекционистских подхода.
Первый - защита обменного курса, а именно политика избегания повышения
реального обменного курса и, следовательно, защита торгуемых товаров при удорожании неторгуемых. Девальвация явно неэффективна как средство от «голландской болезни», поскольку, во-первых, это защита не только промышленного сектора, но и добывающего, во-вторых, в силу низкой конкурентоспособности российских обрабатывающих отраслей их продукцию можно отнести к неторгуемым
товарам. Сдерживание курса делает их еще менее конкурентоспособными.2
Второй подход - это обычный протекционизм, основанный на повышении тарифов или сокращении импортных квот. Предотвращение потерь для
секторов, конкурирующих с импортом, в дальнейшем обернется удорожанием
экспортных товаров промышленного сектора так же, как и добывающего. По экспортным небумовым товарам будет нанесен двойной удар: сначала повышением
реального обменного курса, а затем прямой потерей ресурсов для производства импортозамещающих товаров.
*
*
*
Лечение «голландской болезни» - проблема долгосрочной структурной политики государства, при проведении которой следует учитывать опыт стран,
уже ее преодолевших. Например, надо обратить пристальное внимание на использование растущих нефтяных доходов. Если текущий счет (или, например
1
Wijnbergen S. Optimal Capital Accumulation and Investment Allocation over Traded and Non-Traded
Sectors in Oil Producing Countres. Development Research Center. World Bank, Washington, D.C., 1982, April, p.
41.
2
Дынникова О. Как лечить "голландскую болезнь" России? (http:// \vw\v.eeg.ru/РUBLICATIONS)
2003_006.html
17
стабилизационный фонд) не используется для сглаживания расходов на неторгуемые товары, то из этих средств должны осуществляться субсидии в сектор торгуемых ненефтяных товаров, когда сектор показывает потенциал значительного эффекта «обучение в процессе работы» (learning by doing}, обусловливающего повышение производительности. Данный эффект, вызываемый даже
незначительным техническим прогрессом, аналогичен экономии от масштаба.1 Подобные «маленькие шаги» в структурной политике намного реалистичнее заявлений о необходимости крупных инвестиций в высокотехнологичные отрасли.
Только постоянная и целенаправленная работа в области реструктуризации
экономики создаст условия для преодоления «голландской болезни».
1
Wijnbergen S. "The Dutch Disease": A Disease after all? — The Economic Journal, March 1984, vol. 94,
p. 53.
18