здесь - Belousov Art - Глерея искусств Олега Белоусова
advertisement
КУНСТКАМЕРА (нем. Kunstkamer- бессистемное собрание разнородных художественных, естественно-исторических и др. редкостей, и диковинок) КНИГА ЭССЕ Хранитель кунсткамеры ОЛЕГ БЕЛОУСОВ МИНСК. 2004г. ВСТУПЛЕНИЕ Я закончил писать эту книгу, перечел все написанное от первой строки, до последней, расставил кое где запятые, которые всегда были мои слабым местом, поменял в некоторых предложениях двоеточия на тире ? не люблю двоеточия, тире, кажется мне знаком более энергичным, после чего задумался ? какой же ерундой я занимаюсь? Расставляю знаки препинания, поправляю орфографию ? а дело-то, куда как серьезней. Ведь, книга ? совершенно неправильная! Ну, в самом деле, кто же так пишет книги ? ни сюжета, ни "сквозного" героя? Места действия ? ничем не связаны, событий никаких ? все клочковато, рвано? Все, как Бог на душу положит! Стоило ли браться не за свое дело? Оставался бы и дальше простым смотрителем кунсткамеры, хранителем и собирателем древних документов и парадоксов, мнимым гидом у несуществующих посетителей, выдуманной экспозиции? Право, было бы лучше! Всем известно - давным-давно никто не хранит документы в картонных папках с завязками от ботинок, не расставляет эти папки по полкам в убогих каморках анахоретов, в которые никто уже не забегает просто так, чтобы порыться в старых бумагах и обсудить с забавными стариками невероятные версии небывалых событий? И, все же, все же? Пусть вместо картонных папок ? компьютерные файлы, вместо пожелтевших, потрепанных документов ? их электронные копии, отысканные, в том числе и в сети всемирной паутины. Пусть? Я все равно люблю свою кунсткамеру и верю в выдуманные правила, по которым она живет, словно сама собой. Почему мои "экспонаты" подобраны столь причудливо? Просто, так получилось! Подбирал-то я их, классифицировал, хранил, увязывал друг с другом, делал выводы ? только по велению собственных капризов, велению собственных интересов, предрасположенностей, следуя игре собственного ума и собственных настроений. Какое кому дело до того, что получилось в результате! Хотите ? отбросьте мои предположения и выстройте на основе приведенных фактов свои версии, хотите ? оставайтесь верными общепринятым мифам - я не стану ничего отстаивать, не буду с вами ни о чем спорить. Я сделал то, что сделал! Написал неправильную книгу, над которой вы вольны посмеяться. Но, не думаю, что все написанное вызовет у вас лишь смех и раздражение. Пожалуй, коечто заставит и задуматься. Впрочем, мне и это абсолютно безразлично, поскольку за то время, что я собирал представленные в этой книге факты, осмысливал их и строил на их основе собственные гипотезы, противоречащие, зачастую, мифологии ? это занятие мне понравилось. Понравилось, потому что позволило почувствовать себя отгороженным от мира полного условностей, почувствовать себя вольным предполагать, что угодно, брести по дорогам и тропинкам, куда угодно. В тех краях, которые я выбрал сам, мне не встречались ни цензоры, ни менторы, никто не указывал мне куда брести, как и о чем думать, какие делать выводы. И это было прекрасно! Короче говоря, если у кого-либо появится желание одернуть меня, поставить на место ? не стесняйтесь! Валяйте! Обещаю, что я этого даже не замечу. И не из-за собственной гордыни, не из самолюбования. Не замечу от того, что, однажды примерив на себя шкуру человека свободного от всяческих догм, человека, не верящего никому на слово, скептически относящегося ко всякому мифотворчеству, анахорета, смотрителя кунсткамеры, торговца и собирателя древностей, коллекционера парадоксов - я настолько увлекся ощущением обретенной свободы от всех и всяческих "льзя" и "низзя", что иногда стал бравировать этой свободой, посмеиваясь над вами и провоцируя вас. Имею право! В конце концов, представленная вам книга ? не исторический труд, не монография, не роман, а сборник эссе, литературных произведений, границы которых не определены, которые позволяют - и шалить, и эпатировать, и дразнить? Ну, что же, коль мы договорились о правилах игры ? милости прошу, начнем непоспешное знакомство с экспозицией моей кунсткамеры? НАЧАЛО ОСМОТРА ГЛАВА 1 ПАРАДОКСЫ БОГИНИ КЛИО Помнится у кого-то из мудрых - встретилась мне фраза, которую я запомнил: "Искусство начинается с парадокса". Фраза мне понравилась своим звучанием, скрытым в ней веселым смыслом и афористичностью. С тех пор стараюсь в своей кунсткамере собирать и коллекционировать любые сведения о парадоксальных человеческих мыслях, парадоксальных высказываниях, изобретениях, явлениях. Группируя и классифицируя свои изыскания в области человеческого знания и человеческого же духа - столкнулся с парадоксальным явлением (уж, простите, то ли за парадокс, то ли за тавтологию) ? история человеческая, в моменты ее невиданных взлетов, тоже бывает парадоксальна. Не зря, видимо, мудрый Гесиод одной из первых муз, покровительниц искусств, называет Клио, покровительницу истории, не без основания, тем самым, намекая на то, что история - не совсем наука, есть в ней нечто и от искусства. Может быть, любовь к парадоксам! И, пожалуй, одним из самых захватывающих парадоксов, богини Клио, является история взаимоотношений Лоренцо Великолепного Медичи и доминиканского монаха фра Джироламо Саванаролы. Что знаем мы о Флоренции времен Лоренцо Медичи? То, что среди захолустных, обессилевших от непрерывных междоусобных войн италийских городов-государств, вроде Неаполя, Милана, Рима ? этот город выделялся богатством и независимостью. То, что флорентийские банкиры "повязали" долговыми обязательствами всю тогдашнюю Европу, финансируя не только торговые предприятия, путешествия, открытия, но и войны, которые вели монархи, правительства, церковь. То, что тогдашний золотой флорин (название монеты ? производное от Флоренции) являлся мировой валютой, вроде нынешнего доллара, или евро. То, что Флоренция привечала, содержала, давала возможность творить (или, как мы нынче говорим "спонсировала") деятельность таких титанов кваттроченто или раннего Возрождения, как Брунеллески, Донателло, Мазаччо, а позднее ? Ботичелли, Данте, Деонардо да Винчи, Микельанджело Буанаротти, Марсилио Фичино, Пико делла Мирандола, Анджело Полициано, Кристофоро Ландино, Америго Веспуччи, Никколо Маккиавели ? короче всех тех, без гения которых не случилось бы такого явления в истории человечества, как Возрождение, или, по-научному, Ренессанса и всего остального, что с ним связано и из него проистекает. Короче, друзья мои, без Флоренции XV-XVI столетий, в которой главную скрипку играли банкир Козимо Медичи и его внук Лоренцо Великолепный ? вся история человечества, вся культура его, искусство и науки пошли бы по какому-то иному, не хочу сказать ? лучшему или худшему ? но иному пути. При этом, заметьте, говоря о родоначальнике династии - Козимо, я не называю его ни королем, ни князем, ни дожем, ни дюком, ни властелином, ни тираном, ни президентом? Не делаю это по самой простой причине ? ни дедушка Козимо, ни внучек Лоренцо во Флоренции никаких официальных, государственных должностей не занимали, не были даже членами Сеньории ? были такими же гражданами, как все. Правда ? побогаче, правда ? поумнее, правда ? пообразованнее. Поскольку ? поумнее, то понимали: самое ценное для истории ? люди. Поэтому, автор "Жизни Лоренцо Медичи", его современник - Никколо Валори утверждал, что искусство в глазах Лоренцо является куда более важной заботой, чем его флотилии, плавающие по всем морям мира, и его банки, опутавшие своей сетью всю Европу. Patriae decus, familiae amplitudo, incrementum atrium - "польза отечества, величие семейства, возрастание искусств" - вот три принципа, которыми руководствуется во всех делах Лоренцо, никогда не отделяя одного от другого. Валори свидетельствует далее: "Он делал своим домочадцем всякого, в ком распознавал природные дарования или художественные таланты, милостиво обходился с такими людьми, лелеял их и никогда не покидал". При этом не следует думать, что сам Лоренцо был эдаким меценатом-коллекционером, ни к чему не гожим уловителем чужих душ и чужих талантов. Он прекрасно играл на музыкальных инструментах, прекрасно пел, писал вполне приличные стихи и великолепные басни, был тонким ценителем живописи, архитектуры, скульптуры. Любил любомудрие, сиречь, философию. Следуя духовному завещанию своего знаменитого деда Козимо, большого почитателя античного философа, ученика Сократа Платона ? Лоренцо большое внимание уделяет Академии Платона, открытой в 1461 году. Являясь покровителем и активным участником всех дел и жизни Академии, Лоренцо считает ее главным делом своей жизни. "Без платоновского учения никто не может быть ни хорошим гражданином, ни хорошим христианином", - любил говорить Козимо Медичи. Его внук Лоренцо Великолепный хорошо усвоил завет своего мудрого деда. Желая, чтобы молодежь могла изучать изящную словесность, Лоренцо обращает свое внимание на некогда известную во всей Италии, но пришедшую в упадок школу в Пизе и в 1472 году решает сделать из нее университет. Затем он основывает университет во Флоренции, единственный в тогдашней Европе, где можно было изучать греческий и еврейский языки. Для развития образованности открывает во Флоренции первую публичную библиотеку. Знаменитые сады Медичи, расположенные между его дворцом и монастырем Сан Марко, становятся прообразом первой Академии изящных искусств в Европе. При этом не следует думать, что Лоренцо был книжным червем, траченным молью собирателем древностей ? был он лихим, веселым и отважным. Он слыл лучшим фехтовальщиком своего времени, любителем всяческих праздненств, забав, карнавалов и шумных застолий. Когда папский Рим в союзе с неаполитанским королем и Генуей начинают военные действия против Флоренции, у которой, кстати, не было даже собственного войска, Лоренцо предпринимает гениальный по неожиданности и личной отваге шаг ? едет один, без свиты, без охраны к неаполитанскому королю, считавшемуся, и справедливо считавшемуся, одним из коварнейших и жестоких правителей своего времени, беседует с ним ночь, день и еще одну ночь, убеждает того, что папы приходят и уходят, а союз с Флоренцией, основанный на взаимных, долгосрочных интересах может быть надежной гарантией стабильности для всей Италии. Возвращается он домой после этой неслыханной и невиданной в истории эскапады триумфатором, с подписанным мирным договором, который предотвратил кровопролитие и, пожалуй, неминуемое падение Флоренции. Итак, Флоренция была при Лоренцо, блестящим городом-республикой, в котором жили безбедно и вольготно не только банкиры, не только художники, не только государственные чиновники, поэты и философы, но государством, в котором процветали и ремесленники, и простые крестьяне. Если, кто-либо мне не захочет поверить, поскольку твердо знает, что капитализм и тем более феодализм основаны на угнетении и эксплуатации простого, трудового народа, могу привести следующие факты из сочинений современников Лоренцо: "Во Флоренции практически не было нищих или бездомных"; "Крестьяне, в отличие от других районов Италии, процветали"; "Люди низкого звания, но талантливые, занимали высшие государственные должности"; "Бедные флорентийки обеспечивались приданным за счет государства"; "Во Флоренции процветали ремесла, город вел оживленную торговлю, чуть ли не со всем миром"; "Флорентийские карнавалы длились по несколько дней"; "Местные богачи, ублажая простолюдинов, не скупились на вина и закуски для них". Картина, согласитесь, почти сказочная. Но, даже, в наливном яблочке, случаются, червоточинки. Неожиданно в "городе сбывшейся мечты", как называли Флоренцию при Лоренцо Великолепного, с кафедры собора Санта-Мария дель Фьоре, под куполом которого умещалось до трех тысяч прихожан и, напротив которого располагался дворец Медичи, гремят слова невзрачного, тщедушного проповедника, слова, звучащие с чуждым для флорентийца, каркающим феррарским акцентом: "Я хотел бы молчать, но не могу. Слово Божие горит во мне неугасимым огнем, и если я ему не уступлю, оно сожжет мозг моих костей!"? "Я утверждаю, что дворцы - убежища диких зверей и земных чудовищ, то есть негодяев и развратников? Граждане и купцы думают только о наживе, женщины - о пустяках, крестьяне - о кражах, солдаты - о богохульствах"... Это роповедует фра Джироламо Саванарола, брат ордена доминиканцев, приглашенный во Флоренцию самим Лоренцо Великолепным. Однако, Флоренция город где можно свободно высказывать любые мысли. Где привыкли спорить и обмениваться мнениями. Где царят терпимость и гражданские свободы. Слова, даже крамольные, даже произнесенные с кафедры, не расцениваются здесь, как нечто способное подорвать устои. А, ведь, проповедник "открытым текстом" вещает о скорой смерти Лоренцо, о грядущих мятежах во Флоренции, о нашествии чужеземцев на Италию, чуме. Есть от чего содрогнуться! Великий дипломат Лоренцо Медичи, однако, сохраняет благодушие. Он предлагает неугомонному пророку стать приором (настоятелем) монастыря Сан-Марко. И что же? Феррарец (Джироламо был родом из Феррары) ни на йоту не становится уступчивее и мягче. Известен факт, однажды Лоренцо, пытаясь найти с новоиспеченным приором компромисс, пришел без свиты и охраны в сад монастыря СанМарко. Об этом тотчас доложили фра Джироламо. "Он звал меня?" - спросил Савонарола, на минуту оторвавшись от чтения. "Нет". "Тогда пусть гуляет", - равнодушно сказал приор и снова уткнулся в книгу. Кто же был он ? фра Джироламо Саванарола? Провидец, пророк, народный трибун, святой, религиозный фанатик, мракобес? Исследуя его феномен, историки пытались примерить на него каждую из вышеназванных одежд, но ни одна не пришлась ему впору. Пожалуй, носил он в себе всего понемногу ? когда нужно был пророком, когда нужно святым, когда хотел - выступал, как мракобес и фанатик. Скорее всего, был он из тех, кого сегодня мы назвали бы "гуру", терминатором, разрушителем душ. Он упивался своей властью над людьми. Полной. Испепеляющей. Он вел за собой толпы, подчиняя их своей власти при помощи некоего разлитого в эфире массового безумия. То, что творили люди, подчиняясь его власти - не умещается ни в какие рамки. Причем, какие люди! Сандро Ботичелли, Микельанджело Буанаротти, Пико делла Мирандола? Они до самого конца фра Джироламо оставались верными ему. Пожалуй, только одна фраза, брошенная Саванаролой, как бы вскользь в тот день, когда флорентийцы предложат ему быть правителем города, проливает некоторый свет на загадочную душу этого человека. Вот эта фраза? "Дожем этого города может быть только Иисус Христос". Чувствуете подтекст? Чувствуете уровень самооценки? Правда, пока эта фраза еще не сказана. Пока на дворе еще 1492 год. Пока жив еще Лоренцо Великолепный. Жив - но умирает. И умирая, он ? пригревший и взрастивший, что называется, на "собственной груди" это чудовище, которое разрушает его творение, блестящую Флоренцию, которое расшатывает краеугольный камень самого мировоззрения Ренессанса, он Лоренцо Великолепный - тщетно пытается понять с кем, или с чем столкнула его жизнь. Лоренцо приглашает фра Джироламо для последней исповеди, для отпущения грехов, для предсмертного причастия. И, что же приор монастыря Сан Марко? У одра умирающего Лоренцо, фра Джироламо требует, как плату за отпущение грехов, плату за последнее причастие, вещи совершенно невыполнимые для Лоренцо. Лоренцо обращает внимание на невыполнимость условий, неуместность торга. Тогда монах равнодушно покидает умирающего, обрекая его душу на вечные муки. Лоренцо умер. Его сын ? Пьетро вынужден был покинуть родной город, в котором полновластным хозяином остался Джироламо Саванарола. Он превратил самый блестящий город тогдашней Европы в изуверскую "божественную республику", из жизни которой почти напрочь исчезают светские праздники. Прежние, шумные карнавалы и театральные действа на площадях заменяются религиозными шествиями с церковными песнопениями. На площади Синьории пылают костры, в которых горят книги и картины, богатая одежда, сорванная с аристократов и куртизанок. По улицам шествуют отряды "стражей нравственности" подростков, фанатически преданных своему "учителю" и духовному владыке. У себя дома "стражи нравственности" не упускают случая наставить на истинный путь родителей, а когда те отказываются их слушать, доносят на них приору, зная, что тот найдет время и обязательно "поговорит по душам" с "непослушными"... В городе уже не с кого взимать налоги. Не хватает работы - купцы, хозяева мастерских бегут из города. Крестьяне плодородной Тосканы не привозят на городские рынки продукты, опасаясь, что товар у них возьмут, а деньги не заплатят. Не кажется ли вам, что это на что-то, уж, очень похоже? Право же, муза Клио любит забавляться парадоксами. Помнится, у одного небезызвестного, недоучившегося семинариста так похожего на фра Джироламо своей параноидальной страстью насильно, согласно неким иллюзорным догмам, осчастливливить людей огромной и богатой страны, настольной книгой был трактат Никколо Миккиавели - блестящего, как сейчас бы сказали, политолога золотых времен Флоренции Медичи - "Государь" (Il Principe), в котором автор в аллегорической форме описывает деяния Лоренцо Великолепного, представляя его, как идеального правителя в назидание всем, кто будет жаждать и стремиться к власти над людьми. Ну, не парадокс ли! ГЛАВА 2 Я ЗНАЮ, ЧТО НИЧЕГО НЕ ЗНАЮ? На самой заветной полочке в моей кунсткамере, лежат пожелтевшие, картонные папки с рукописями, которые сохранились у меня с тех времен, когда еще хотелось мне что-то сказать человечеству, что-то прокричать в надежде быть услышанным. Это рукописи, моих нерожденных произведений? Смешно! Давно осыпалась с меня шелуха честолюбий, давно понял, что ни докричаться до кого ни будь, ни изменить, что либо в этом мире не удастся? Уже, который год, анахоретом, провожу я часы свои, запершись в неприступной башне своей кунсткамеры, однако, нет-нет, да и потянет распустить шнурочки, на какой либо из этих пожухлых папок и почуять чудом сохранившийся в них аромат юношеских своих стремлений, страстей, недоумений. ? Давным-давно, в залихватской юношеской уверенности, что мне все по плечу, что любая работа, за которую бы ни взялся у меня непременно получится, затеял я написать пьесу о Сократе? Чем-то очень заинтересовала меня эта историческая фигура. Начал собирать сведения о нем, читать все подряд, что только было доступно в те времена в Ленинской библиотеке. Как всякий неофит, что-то, где-то слыхавший, о чем-то осведомленный, решил использовать классическое триединство ? единство времени, единство событий и единство места. В эту классическую схему, как мне казалось, прекрасно укладывался последний день жизни Сократа, тот самый, когда по приговору афинского суда должны были поднести ему знаменитый кубок цикуты. Понапридумывал событий на этот день ? множество: и ученики, и недоброжелатели, якобы, только и мечтали, чтобы убедить многомудрого грека совершить побег из тюрьмы и тем самым спасти свою жизнь, однако тот не внял уговорам. Для большего драматургического напряжения выдумал последнюю свару с Ксантиппой, женой философа, взывавшей к отцовской и супружеской совести, придумал даже попытку недоброжелателей похитить Сократа и вывезти куда-либо подалее от Афин ? не дураки были, все таки, понимали, что смертный приговор, который вынесли они Сократу не за действия, не за преступление, а просто за разговоры, за неистребимую страсть к игре ума, превратит его в мученика совести, а тех, кто вынес приговор, в гонителей разума, в жутких ретроградов и заклеймит их в поколениях, как фарисеев, начетчиков, твердокаменных ревнителей всех и всяческих догм. Так мне тогда казалось? Получалось, что единственный человек, с которым Сократу в его последний день было легко и просто, единственный, кто ничего от него не требовал, ничего не навязывал, а искренне наслаждался беседой с ним, при этом, исправно выполняя свои профессиональные обязанности -был палач, исполнитель приговора, который и поднес ему, осужденному на смерть, чашу с отравой. С пьесой, однако, что-то не получилось? Может подвела юношеская размашистость, может не хватило умения, может не нашлось умного человека рядом, который рассказал бы и научил, как делается то, что следует делать после того, как поставил последнюю точку в тексте. Не знаю? Да и поздно уже разбираться в том, что и почему не получилось в юности. Тем не менее, уяснил и вынес из той давней увлеченности фигурой Сократа ? убежденность, что нет предела любознательности человеческой, нет предела человеческому стремлению к познанию, нет ничего более глубокого, чем слова Сократа: "Знаю только то, что ничего не знаю"! С тех пор часто встречал в истории человеческого движения по пути знания парадоксы, когда неистребимая жажда, отвергая аксиомы и очевидности, определяла для разума новые, неизведанные горизонты. Согласитесь, достойно удивления то, как, пренебрегая очевидным, вывел фантастически изящную формулу "E=MC²" Альберт Эйнштейн и, тут же, не в состоянии поверить в то, что господь Бог способен, строя мирозданье, "играть в кости", не принял квантовую механику Нильса Бора; удивляясь основательности архитектоники драм Шекспира, недоумевал - почему их классическую очевидность не принимал Лев Толстой; удивляясь огромности таланта Владимира Маяковского, старался понять, почему, в конце жизни, он снял шляпу перед абсолютно противоположным ему в творчестве Осипом Мандельштамом; наслаждаясь живописью Рембрандта, Ван Дейка, Де ла Круа, тем не менее, обмирал от восторга пытаясь понять, что принесли в мир, отвергнувшие классиков, Ван Гог, Гоген, Сезанн, что хотели сказать, вернее, что чувствовали "выстраивая" свои "темные" неизведанные миры Сальвадор Дали, Казимир Малевич. Как-то в тоненьком сборничке Евгения Винокурова, встретил короткий и, как всегда у этого поэта, афористичный стих о том, как выслеживает и охотится он за очевидностями, за догмами, за аксиомами. В этом стихотворении жило бунтарское, сократовское "нет предела познанию". Была неистребимая уверенность в том, что все закосневшее, все, что стоит на пути развития, все то, что "это истинно ? потому, что верно" - суть, ложь и непотребство, поскольку несет в себе попытку остановить, заморозить движение мысли. С тех пор всегда, когда в разговорах, в спорах на меня пытаются "давить авторитетом", убеждать в чем-то очевидном и само собой разумеющемся, позволяю себе, улыбнувшись, напомнить оппоненту знаменитую сократовскую фразу. Уж, казалось бы, сколь прочен был фундамент марксистско-ленинской догматики, как основательно, на века, вбивались нам в головы ее постулаты, ан, нет! ? не устояли, рассыпались в прах, оставив после себя пустоту, а во многих случаях и опустошенность. Поэтому, сочувствуя, не могу бросить камень в тех, кто в недоумении оглядывается вокруг, досадуя на то, что исчезли краеугольные камни, делавшие их жизнь такой понятной, простой и осмысленной. Природа, однако, не терпит пустоты. И только те, кому внятно движение человеческой мысли, кто умеет наслаждаться этим движением, те, кто умеет задавать сам себе неудобные вопросы и, поежившись, искать на них неожиданные ответы, пожалуй, соответствуют, по моему нынешнему разумению, понятию - "человек мыслящий". Не хочу скрывать, скептически отношусь к тем, в чьих глазах горит фанатический блеск знающих "истину в последней инстанции". Именно они, во все времена, ради этой истины, открытой, якобы, только для них и только для них очевидной подносили, непохожим на них, чашу с цикутой, посылали людей на костры, устраивали варфоломеевские ночи, начинали революции, изобретали машинки для отрубания голов, концлагеря, гулаги. Игра мысли, умение услышать чужие аргументы, умение оппонировать без злобы, умение строить, а не разрушать ? это всегда было самым трудным для человека. Легче, эффектней, было, подобно средневековому Саванароле, с огнем "истинной веры" в глазах призывать толпы к свержению, сокрушению, насилию, свято веруя в то, что насилие может привести к счастью, что счастье можно внедрить путем насилия. Увы!.. Иногда, оглядываясь на своих современников, читаю в их глазах: "Или все, или ничего", "чем хуже, тем лучше", "кто не с нами, тот против нас" ? знаменитые революционные формулы не раз заводившие человечество в тупик. Понимаю ? жизнь коротка, хочется получить от нее максимум и сразу, не оставляя на потом, того, что не успел сделать сам. Понимаю ? если то, к чему стремишься тебе ясно, а иным не очень, так и подмывает, бросить пламенный лозунг, призвать на баррикады, принудить, заставить. На много труднее ежедневная, кропотливая работа, ежедневный неспешный труд по исследованию разума. Иногда, такой исследователь, такой незаметный работник своей деятельностью напоминает назойливого комара, которого, так хочется прихлопнуть, чтобы не зудел над ухом, чтобы не мешал "великим" деяниям. Как правило, народные массы так и поступают, чтобы через какое-то время осознать ? "зудел"-то по делу, жаль не прислушались, хотелось всего и сразу, а вышел "пшик". Так случилось и с Сократом, он сам, защищая себя в Афинском суде, повел дело так, что не оставил согражданам выбора ? предъявленное ему обвинение имело два решения, либо праздничный обед за счет города, либо смертную казнь. Ничего не поделаешь ? такие "веселые" были законы!.. Он сам предложил судьям выбрать "наказание". И они выбрали, понимая, что очевидно, "приговорить" к праздничному обеду никак нельзя ? значит следует казнить! Сограждане попали в "правовую" ловушку, поэтому, когда эйфория от победы в суде прошла, даже те, кто обвинял философа особенно яростно, поняли, что сваляли дурака, что вина несоразмерна наказанию. Поэтому, так я придумал, стали искать выход, агитируя осужденного за побег. Но, Сократ не был бы Сократом, если бы смалодушничал, если бы поддался на уговоры. - Нет, друзья, отвечал он им, - я уважаю законы, существующие в Афинах, и, коли вы так рассудили, было бы нелепо мне искать спасения для собственной жизни, пренебрегая законами, которые почитаю. Вот так и лежит в архиве моей кунсткамеры картонная папочка с завязками-шнурочками, в которой недописанная в юности пьеса и пожелтевшие листочки с рукописными выписками, размышлениями "на тему", частью из которых решил сегодня с вами, любезные мои посетители, поделиться. ГЛАВА 3 ГОЛЕМ НАШЕЙ ПАМЯТИ Как всегда по утрам, сидя в тесной каморке моей "кунсткамеры", я предавался печальным размышлениям о суете сует нынешней нашей жизни, о проблематичности выполнения в этом месяце финансового плана и, вытекающем из этого невыполнения, грядущем безденежье, к которому, увы, уже стал привыкать, выбрав себе такую никчемную и никому не интересную, казалось бы, должность, как смотритель "кунсткамеры", собиратель и толкователь всяческих занятных, пожалуй, только для меня древностей, непонятных текстов, забавных рисунков, полузабытых имен, рассеянных в темноте, под черным солнцем небытия. Колокольчик над дверью звякнул, отрывая меня от размышлений о собственной никчемности, и, в убогую мою конурку, вошел молодой человек из тех, которые знают, зачем живут, и не сомневаются в своем предназначении. Обычно они ко мне не забредают, но этому, видимо, нужно было убить пару минут времени и ничего лучше, чем "заскочить" в мою лавчонку, он для себя не придумал. Молодой человек лениво скользнул взглядом по витринам, на которых покоились афишки с разными забавными текстами, доставшимися мне "по-случаю" и, вдруг, взгляд его задержался, замер, потом он недоуменно посмотрел на меня и спросил: "Ну, и что это значит?". Его внимание привлекло объявление, которое я аккуратно "откнопил" в минском еврейском колледже и утащил с собой, посчитав, несомненно, заслуживающим внимания. Объявление сообщало о лекции для учеников колледжа, интересующихся современным компьютерным программированием, и посвященной создателю первого в истории человечества робота пражскому раввину Иегуде-Лев Бен-Бецалелю, известному под именем Махарала из Праги, родившемуся в 1512 году и почившему в году 1609. Я ответил: "Пражский Махарал, по преданию, вылепил Голема, глиняного истукана, вложил в него программу в виде надписи на лбу, которая оживила Голкма и заставила его выполнять его команды создателя". Молодой человек фыркнул: - Ерунда какая-то, бред, преданья старины глубокой? - Не скажите? Покопайтесь, там, на второй полочке, среди старых книг стоит первое издание Норберта Винера, отца современной кибернетики? Обратите внимание на название ? "Творец и Голем". Очевидно, размышляя над философскими проблемами создания искусственного разума, математик Винер знал и о пражском Махарале, и о Големе. - И, что из этого следует? Не станете же вы меня уверять, что глиняный Голем в самом деле был сделан, существовал, что у него вместо мозгов были вставлены микропроцессоры, тоже вылепленные из необожженой глины? Да, нет? Ерунда, бред сивой кобылы? - В микропроцессорах я не очень разбираюсь, но о том, что касается разных парадоксов истории, странных мистических явлений, необъяснимых фактов, пожалуй, немного наслышан. Не стану вас убеждать, однако приведу забавные исторические парадоксы, которые, вполне возможно, разбудят вашу, надеюсь, пытливую фантазию? Известно, например, что впервые имя Бен-Бецалель упоминается в Торе, или, если угодно, в Ветхом Завете, в котором в книге Исход (31:1-5) приводится имя доисторического архитектора или, скорее, дизайнера - Бецалель Бен-Ури Бен-Гур. Как следует из книги, именно ему, через посредничество Моисея, поручил Господь сотворить Скинию для десяти заповедей, дарованных человечеству. Скиния, в которой хранятся скрижали с заповедями, что это, как не прообраз некоего вместилища всеобъемлющей программы, которая должна управлять деятельностью человека? И, странно, согласитесь, что эти, разведенные во времени на тысячелетия люди, носящие одно и то же имя, связаны были, к тому же, и общностью поставленных между ними задач ? создать вместилище для программ, которые приближали бы человека к Богу, делали его, если не равным, то, во всяком случае, подобным Господу. И, что еще забавно, в гордыне своей, человек всегда выходил за рамки отведенных ему границ, никогда не проявлял послушания, уверенный, что программа, будь то заповеди, высеченные на камне, будь то каббалистическое заклинание, которое оживляло Голема, могут уровнять его с Господом, который, ведь, тоже вылепил Адама из глины, из праха земного, только вместо программы вдохнул в него душу живую. Вот это, как раз, и было неподвластно человеку, к этому он стремился, всякий раз, терпя катастрофические неудачи и, тем не менее, пытаясь достичь недостижимого вновь и вновь. - Одну минуточку, - прервал мой монолог молодой человек, - Что, в конце концов, означает само название Голем и, что за каббалистическую надпись начертил у него на лбу ваш Махарал, оживляя его? - Голем, переводится буквально, как "неоформленная вещь, болванка; куколка (насекомого); фигура человека (из глины, снега и т.д.); манекен, идиот, балбес, олух". А этимологически ? это, скорее всего, развитие корня "gal", т.е. "груда, куча, развалины". Надпись же на лбу у Голема, или, как иногда упоминается в источниках, записка с текстом, которую помещали Голему под язык, содержала одно слово "эмэт", что означало "истина". Если в этом слове стереть первую букву, получалось "мэт" ? смерть и именно это слово убивало, разрушало Голема, превращало его в глиняные развалины, груды, кучи? Вот так-то!.. - Послушайте, вы так увлеченно рассказываете эти древние сказки, как будто, все это происходило на самом деле, как будто ваш Махарал был исторической личностью, как будто все эти басни происходили в действительности? - Раввин Иегуда-Лев Бен-Бецалель - абсолютно историческое лицо. До сего дня в Праге стоит его дом, в котором он с королем Чехии, императором Великой римской империи Рудольфом II занимался алхимическими опытами, сохранилась его могила, к которой, что называется, не зарастает народная тропа, более того, расскажу вам еще один исторически достоверный и достоверно документированный факт из жизни пражского Махарала. Когда импратор Рудольф посетовал, что, скорее всего, после его смерти, современники осквернят его могилу в поисках то ли золота, то ли философского камня, Махарал успокоил его, сказав, что наложит на могилу своего друга-короля заклятие, которое заставит поостеречься гробокопателей. И объявил ? тот, кто осквернит могилу Рудольфа не проживет и трех дней. Следует заметить, что заклятие это удерживало алчных грабителей на протяжении столетий и только в 1943 году гауляйтер протектората Чехии и Моравии Герман Гейдрих, посмеявшись над наивным заклятием древнего раввина, приказал вскрыть могилу. Представьте себе, на третий день после акта вандализма, он был казнен чешскими партизанами. В связи с этим припоминается и еще одно заклятие могилы, могилы великого Тамерлана. Было известно, тот, кто нарушит покой знаменитого завоевателя, выпустит на свою землю духа войны. 20 июня 1941 года Сталин приказал вскрыть гробницу Тамерлана в Самарканде. Из университетского курса логики помню: "после этого, вовсе не означает вследствие этого", но? - Что-то у меня в голове все смешалось: Тамерлан, Гейдрих, Сталин, Винер, император Рудольф II, заклятые могилы? Причем тут вообще император Рудольф, почему вы называете его другом пражского раввина? Могла ли быть, вообще, дружба между раввином и христианским императором? - Этот факт, тоже достоверно документирован? Пражский Махарал, Иегуда-Лев Бен-Бецалель был одним из образованнейших людей тогдашней Европы, блестящим математиком, другом гениального Тихо Браге, математика, астронома и астролога, кроме того - алхимиком и каббалистом. Сошлись они с императором Рудольфом на почве математики и алхимии. При этом не следует думать, что алхимия в те времена была сплошным шарлатанством. Попутно с поисками философского камня, элексира молодости и иных экстравагантных разысканий того времени, вроде переделки свинца в золото, следует отдать должное алхимикам ? именно они заложили основы современной химии, фармакологии и, если хотите, медицины. Поэтому просвещенный монарх, каковым, несомненно, являлся император Рудольф II, не очень приверженный после гуситских выступлений католическими догматами, и раввин БенБецалель могли иметь общие научные интересы, столь крепко связывающие людей образованных. Кстати, во имя науки император Рудольф отказался даже от короны, что, между прочим исполнил и внук Тамерлана Улугбек. - Вернемся, однако, к Голему? Так все же - был он или его не было?.. - Бог его знает, молодой человек. Как физической субстанции, скорее всего, его не было? Но разве дело в том, чтобы доказать неукоснительное существование глиняного "болвана"? Почитайте замечательную книгу Густава Майринка "Голем", может быть после знакомства с ней, что либо сдвинется в вашем сознании, поищите сведения о деятельности Альберта Великого и Фомы Аквинского по созданию "гомункулоса", поразмыслите над историей Франкенштейна и доктора Фауста Гете, над современными сообщениями о "зомби" и зомбировании, о выращенных в "колбах" эмбрионах, о клонировании человека, подумайте над тем, а не "Голема" ли создавал Альберт Эйнштейн, покоряя энергию атомного ядра ? печально, но Голем, сколь бы ни совершенна была программа в него заложенная, всегда выходил из-под власти человека, восставал против него. Так получилось и у Эйнштейна с компанией. Хотели облагодетельствовать человечество, а вышла ? бомба! Тот же Норберт Виннер со своими компьютерами, или Билл Гейтс с интернетом ? разве все они не стремились доказать, что им тоже по плечу создать нечто подобное на то, что удалось Богу? Вот только беда в том, что никакая программа, даже искусственно записанная в спиралях ДНК не может сравниться с человеческой душой и всегда грозит сбоем, выходом из повиновения, бунтом, катастрофой. - Послушайте, господин Смотритель, по моему вы, просто, пытаетесь меня запугать, по моему вы противник прогресса, не верите в предназначение человека, в его разум, в его путь, по которому он шел, идет и будет идти? - Отчего же! Очень даже верю? Но всякий путь делится на главную колею и боковые тропинки, которые, увы, иногда ничем не отличимы от основной дороги. Поэтому, хорошо бы иметь некую нить Ариадны, которая поможет не утерять главную колею, которая при ошибке в ориентировании, поможет выбраться из лабиринта, или даст возможность узнать точный план лабиринта, принципы его построения? Если хотите, я приведу вам пример из жизни пражского Махарала, подтверждающий мою тревогу. У пражского раввина Иегуды-Лев Бен Бецалеля было два потомка по прямой линии ? имя одного хорошо известно, его звали Карлом Марксом и он, пожалуй, был создателем самого чудовищного Голема, когда либо сотворенного человеком и вышедшим из-под власти человека. Голема, под знаком, которого прошло целое столетие и програмный сбой, которого стоил людям десятков миллионов жизней. Правда, еще одна прямая родословная линия пражского Махарала дала людям ? великого мудреца, лукавого насмешника, основателя ХАБАДа рабби Шнеур-Залмана, более известного под именем Алтер Ребе. Как далеко, однако, расходятся ветви, исходящие из одного корня... Но, это уже совсем другая история. ГЛАВА 4 "ПИЛЬНОСТЬ ЕГО ПРИМЕНЯЕТЬ МАЛЕВАНИЕ?" Не всегда я был смотрителем кунсткамеры. Были времена, когда и обо мне можно было сказать: "Мальчик резвый, веселый, влюбленный?". Именно в те времена и произошел случай, который в конце концов, привел меня в лавку древностей и парадоксов, в которой я ныне пребываю. Случилось это так? В 1969 году с незабвенным другом моим и наставником в области художественной критики и искусствоведения Володей Бойко, затеяли мы документальное кино о гравюрах Франциска Скорины. Только-только вышла в свет знаменитая монография Лявона Баразны, в которой впервые после пятисот лет умолчания были собраны и опубликованы все гравюры скорининских пражских и виленских изданий. Монография в то время буквально потрясла белорусскую общественность, но Володя, в присущей ему пунктаторской манере, высказывал неудовлетворенность недостаточной научной "абгрунтаванасцю" заявления Лявона о том, что Скорина был автором (художником) всех гравюр, помещенных в его книгах в Праге и в "Малой подорожной книжице" в Вильне. И, как бы не хотелось безоглядно согласиться с автором монографии Л. Борозной, Володина научная основательность не позволяла этого сделать, тем более что его недоумения разделяли такие "зубры" российского искусствоведения, как Стасов, Равинский, Каратаев, Владимиров и известный белорусский историк искусства Щекотихин. Всем им "мешали" гравюры, помещенные Скориной в виленской "Малой подорожной книжице. Они разительно отличались от гравюр пражских изданий и давали основание говорить о существовании двух художников, совершенно разных, что ставило под сомнение авторство Скорины. Параллельно со сценарием я написал и статью для весьма популярного по тем временам журнала "Вокруг света". По неистребимой своей безалаберности, опубликованная статья не была мною сохранена, фильм был истерт и забыт, осталась душевная неудовлетворенность. На днях, перебирая собственный архив, неожиданно наткнулся на рукопись той, своей статьи и решил поделиться ею с читателями "Кунсткамеры", не исправляя в ней ни слова, не добавляя ни строчки. "Его имя выбито на мраморной доске вместе с именами самых знаменитых выпускников Падуанского университета, где в 1512 году он с блеском защитил звание доктора медицины. Он ? основатель древнейшего в Европе Пражского ботанического сада. Однако, не только успехи в лекарских науках и ботанике прославили имя Франциска Скорины, поставили в один ряд с величайшими людьми Высокого Возрождения по силе мысли, по многосторонности и учености. В 1517 году в Праге выходит первая книга Скорины ? первая печатная книга на старобелорусском языке, первая русская печатная книга. В предисловии к ней читаем: "Зуполнь выложена на русский язык доктором Франциском Скориной, из славного города Полоцька, напрел Богу ко чти и людем посполитым к навчению". И потом, здесь же в Праге, он проделывает поистине неимоверную работу ? на протяжении всего трех лет переводит, готовит к печати и издает почти все основные книги Библии. А в книгах ? прекрасные гравюры такого класса, что Стасов сказал о них: "То изящество рисунка, то мастерство гравюры, которые на столь короткое время проблистали в скорининских изданиях, никогда уже больше не повторились ни в одном издании церковнославянской печати второй половины XVI века, всего XVII и первой половины XVIII века". Но, кто автор этих гравюр? ? на этот вопрос не мог ответить ни Стасов, ни Равинский, ни Каратаев, ни Владимиров, ни знаменитый белорусский искусствовед Щекотихин. Сбивало с толку, запутывало следующее обстоятельство: великолепные гравюры, о которых сказаны столь восторженные слова, существуют только в пражских изданиях Скорины. Гравюры "Малой подорожной книжицы", которую он напечатал в Вильне в 1525 году ? разительно хуже. Иллюстрации пражских изданий отличаются блеском фантазии, изысканностью техники, юмором и, в то же время, точной направленностью, которая сказать о них самому автору: "?абы братие моя, Русь, чтучи могли лепей разумети", а в "Малой подорожной?" ? сухость и аскетизм, характерные для поздней немецкой готики. Это несоответствие бросалось в глаза всем и давало основания предполагать, что сам Скорина к гравюрам никакого отношения не имел (не мог же он, в самом деле, за десять лет разучиться рисовать?), а пользовался услугами двух мастеров ? одного в Праге, другого в Вильне? Разобраться в этой путанице не так-то легко ? ведь, в самом деле, если в Праге, в то время жил и работал, столь блестящий художник, то он должен был "проявиться", как до появления Скорины в Праге, так и оставить свои следы после его отъезда. Однако следов замечательного пражского художника, мы не находим, хотя книгопечатание в Праге было развито по тем временам вовсе неплохо. К тому же мы знаем, сколь бережно относился Скорина ко всем, кто помогал ему в работе, а в книгах ? ни малейшего упоминания о художнике? Но факт, есть факт? Прежде чем двигаться дальше, нужно попробовать найти следы мастера, с которым Скорина, вполне возможно, работал вместе в Праге. Переворачиваю десятки исследований по гравюрам XVI столетия, просматриваю старинные книги, изданные в то время, в Праге ? даже намека нет на что либо похожее на гравюры скорининских изданий. Снова и снова просматриваю гравюры в книгах Скорины. Их автор был не просто прекрасным художником, он был удивительно смелым человеком с широкими гуманистическими взглядами, да к тому же еще и? насмешник. Ну, чего стоит хотя бы титульный лист к книге "Иисус Сирахов". Во-первых, он никоим образом не иллюстрирует канонический текст ? на нем изображен диспут ученых мужейсхоластов, судя по костюмам, современников Скорины. Но, что за фигуры ? самовлюбленные, с выпирающими из под ряс животами? Какая уж тут святость ? самая настоящая карикатура. Однако! Карикатура в Библии!?.. А вот ? титульный лист к книге "Руфь". И тоже, что-то не видно святости в библейских персонажах, - просто крестьяне работают в поле, склонились под жарким солнцем жнецы, женщины вяжут снопы. Нарисовано со знанием дела, видно, что крестьянский труд хорошо знаком автору? Титульный лист книги "Премудрость Божия". На престоле, поджав ноги, Господь, а перед ним ? сам Скорина. Только глядит не на Бога, на землю. И не благолепие у него на лице, а грусть, и руки его простерты не к Господу, а к грешной земле. Отсюда ужу один шаг до ереси? Так и есть ? на иллюстрации к первой книге "Бытие" Господь нарисован без нимба. Среди всякой сущей на земле живности стоит не Бог ? человек. Ошибка? Забывчивость? Ну, нет!.. Таких ошибок люди в те времена не делали, за меньшее можно было угодить на костер. Это вольнодумство, это позиция. Позиция принципиальная, рожденная твердыми убеждениями, созвучными тем, которые руководили Скориной, когда он советовал в своих предисловиях "людям посполитым" по Псалтыри учиться грамоте, по книге "Иисус Навин" знакомиться с геометрией, по книге "Судей" ? с основами права, по книге "Чисел" - осваивать счет. Те самые убеждения, согласно которым Скорина помещает в "Малую подорожную книжицу" светский календарь, дает некоторые астрономические сведения. Итак, если и был в Праге некий художник, который делал для Скорины гравюры, то он должен был думать и чувствовать так же, как Франциск Скорина, быть его единомышленником, разделять его гуманистические идеалы и, пожалуй, не будет натяжкой сказать, прожить такую же жизнь, как Франциск. Так откуда же он возник, этот таинственный художник, вернее, куда же он подевался из Праги после 1520 года? Может пойти по самому легкому пути и согласиться с тем, что сам Скорина и был автором гравюр, поскольку никакого иного не просматривается. Ведь имел он звание доктора наук "вызволеных" Краковского университета, а в эти науки в те времена входили и философия, и математика, и музыка, и? рисование. Кроме того, Скорина ? ботаник, а ботанику XVI века никак нельзя обойтись без рисования. Если к тому же вспомнить буквицы, заставки, виньетки его книг, а они изобилуют растительными орнаментами: в букву "Г" изящно вплетен василек, "А" ? перевита цветами льна, в букве "Ж" ? мальва, "П" ? клевер, "И" - фонарики, "К" ? мак. И подбор цветов-то очень своеобразный ? простые полевые цветы, и выполнены со знанием дела. Очень хотелось бы согласиться с собственными желаниями, однако это только намеки, косвенные доводы. А для того, чтобы утверждать авторство Скорины в создании гравюр необходимы основательные, недвусмысленные свидетельства. Снова обращаюсь к текстам Скорины. Должно же быть что-то, что помогло бы выйти на правильный путь, подтвердить или опровергнуть столь соблазнительную гипотезу. "Песнь песней", послесловие: А совершенна ест повелением, прецею и выкладом ученого мужа в лекарских науках доктора Франциска Скорины из славного града Полоцька?"; послесловие к книге "Бытие" ? "Божею помощью зуполнь выложены и вытеснены повелением и пильностью ученого мужа в лекарских науках доктора Франциска Скорины"; "Иисус Сирахов" - "?пильность его применяеть малевание? сердце свое выдасть ко икончанию дела и пильностью своею окрасить недоконалую речь". И опять намеки?Их, правда становится все больше и больше, да и выглядят они все убедительней: ""?пильность его применяеть малевание?", "пильностью своею окрасить недоконалую речь" - казалось бы, чем не свидетельство, но как же быть со вторым художником в Вильне? Его существование разбивает в пыль казалось бы стройную систему убедительных, хотя и косвенных доказательств. Ах, как необходимо твердое утверждение ? "Это ? мое!", а такого утверждения обнаружить в текстах не удается. Что же делать нам с этим виленским художником? Просто детективная история какая-то? И, вот, тут мне улыбнулась Фортуна! Улыбка ее была мимолетна и загадочна, как знаменитая, не дающая покоя публике на протяжении полутысячи лет, усмешка Джоконды? В огромном фолианте, инкунабуле, "Всемирной хронике" Шеделя, изданной на заре книгопечатания в городе Нюрнберге, наткнулся на знакомую ксилографию. Бог мой, до чего похожа на "картинку" из "Малой подорожной книжицы"? Вначале в жар бросило, потом озяб. Схватил книгу Скорины, положил рядом ? определенно, похожа! Достал лупу, иголку, начал считать штрихи ? все сходится? А, рядом ? вторая идентичная гравюра. Что же это такое? Получается, что рисунки в "Малой подорожной?" ? не оригинальны, они перенесены из "Всемирной хроники", получается, что не было никакого художника в Вильно и столетний спор искусствоведов, сравнение пражских и виленских гравюр, глубокомысленные рассуждения ? все пустое? Назавтра помчался в Москву к знаменитому знатоку первопечатных изданий, академику Сидорову. Академик был настоящий ? в атласной ермолке, очках. Он восседал в глубоком кожаном кресле, в кабинете, уставленном шкафами с книгами. Лицо у него было длинное и костистое, руки большие и подвижные. Дополнял классический образ человека не от мира сего слуховой аппарат, который, словно, подчеркивал отрешенность, остраненность старого книжника от всяческой суеты сует. Я поделился с академиком своими недоумениями. Он прошелестел: "Интересно, очень интересно? У вас фотографии с собой?"? - С собой, - я протянул ему фотокопии скорининских гравюр. - Будьте столь любезны, там, на полке, "Всемирная хроника"? Достаньте, если вас не затруднит? Меня не затруднило. Пока поднимался на стремянку, пока доставал тяжеленную книгу, думал? - Ну и ну!.. Таких книг всего пять на весь СССР и одна ? у него!.. Академик сделал тоже самое, что и я в зале минской библиотеки ? стал считать штрихи на гравюрах? Вначале у Шеделя, потом у Скорины? Снова у Скорины и опять у Шеделя? - Я поздравляю вас, молодой человек! Пожалуй, вы поставили точку в вековом споре титанов. Гравюры ? идентичны. Не было второго художника в Вильно ? был один в Праге. В "Малой подорожной книжице" белорусский первопечатник воспользовался досками с которых печатались гравюры в типографии Кобергеров в Нюрнберге, где была издана "Всемирная хроника". - Но, каким образом, почему, как "доски" из Нюрнберга оказались у Скорины? - Это же очевидно!.. Именно в то время в типографии Кобергеров случился скандал ? проштрафились и были изгнаны из цеха граверов два подмастерья. Они уехали в Кенигсберг. При отъезде, видимо, прихватили с собой несколько готовых для печати досок для ксилографий? Терять-то им было нечего. В это же время, не понятно по какой причине, в Кенигсберг из Вильно едет и Скорина? Этот странный его вояж не мог объяснить никто из исследователей скорининского творчества. Но, теперь все становится на свои места ? Скорина специально поехал в Кенигсберг, чтобы встретиться с беглыми немецкими граверами и купить у них готовые для печати доски. Художник был один ? в Праге. И им вполне мог быть сам Франциск Скорина, поскольку он был делатель книг, их автор творец. В Праге были ремесленники, граверы, которые могли исполнить его замыслы, его рисунки, а в Вильно, таких мастеров, специалистов резьбы по дереву, могло и не случиться, поэтому первопечатник предпочел купить заготовки для гравюр, уже использованные во "Всемирной хронике". На этом рукопись давней статьи обрывается, заканчивается, а вместе с ней заканчивается и это, похожее на детектив, искусствоведческое расследование, длинною в пятьсот лет. С тех пор в душе у меня затеплилась страсть к собирательству странных исторических парадоксов, которая, в конце концов, и превратила вашего покорного слугу в смотрители домашней, скромной кунсткамеры. ГЛАВА 5 ПУЗЫРЕК С ЙОДОМ ДЛЯ ПАМЯТИ Иногда в мою каморку, в которой провожу я томительные дни свои, копаясь в старинных фолиантах, заглядывают мальчишки со светлыми, любопытными глазами. Обычно они подолгу, молча разглядывают занятные экспонаты, выставленные на витринах. Я люблю наблюдать за ними, предвкушая рождение в их головках удивленного вопроса, который позволит мне пуститься в долгие рассказы о временах минувших, о забавных парадоксах истории, о людях, чья жизнь и судьба, разгоняют застоявшуюся кровь, заставляют встрепенуться мою запыленную от невостребованности фантазию. Честно признаюсь, именно для таких, ясноглазых мальчишек готовлю я в своей экспозиции некоторые невинные "ловушки", которые, как мне кажется, должны сработать, вызывая у юных посетителей "Кунсткамеры" недоумение и удивление? Одной из таких ловушек является пузырек с обыкновенным йодом, который поставил я в бархатную коробочку, скорее даже, шкатулочку конца позапрошлого века, в которой более уместно было бы хранить какие либо фамильные драгоценности. Обычно несоответствие роскошной шкатулки и помещенного в нее аптечного пузырька со знакомым всем антисептиком становится поводом для вопроса? - Господин смотритель, рассейте мое недоумение ? пузырек с йодом, помещенный в эту коробочку, связан с какой ни будь таинственной историей, или вы его поставили сюда по рассеянности?.. - Йод, юноша, удивительный минерал? Некоторые ученые считают, что присутствие его в крови человека предрасполагает к предприимчивости и авантюризму, а отсутствие делает человека унылым и скучным. Считается даже, что именно благодаря его присутствию все замечательные человеческие цивилизации развивались исключительно по берегам морей и океанов, где сам воздух пропитан этим минералом. После этого пробного шара, долженствующего по моим расчетам вызвать недоумение и дальнейшие расспросы, юноша, если он не страдает малокровием и бледной немочью, слегка поразмыслив, бросается в атаку... - Вы, надеюсь, не хотите сказать, что мы, живущие вдалеке от теплых и холодных морей, страдаем из-за отсутствия в крови этого чудесного вещества? - Отнюдь, мой друг, отнюдь? В истории нашего народа немало страниц посвященных людям предприимчивым, смелым и азартным, людям, которые бросались в немыслимые авантюры и, зачастую, добивались неслыханных успехов. Как вы понимаете, после этой фразы, я уже плотно сижу в седле моего любимого конька, а мальчишка, распахнув глаза готов слушать очередную фантастическую историю, вроде той, которую сегодня хочу рассказать и вам? Итак, во времена Барской конфедерации (1768-1772), которая, как известно, являлась протестом знати Речи Посполитой против своего короля Станислава-Августа Понятовского, конфедераты объявили короля низложенным, а Екатерина II в ответ на это ввела в земли своего западного соседа войска. Они разгромили Барскую конфедерацию, а многих из ее участников сослала в самые глухие районы Сибири. Одним из участников Барской конфедерации был полковник Мауриций-Август Беневский. Его родословная туманна ? в одних источниках он упоминается, как венгр, в других ? уточняется, что его отец, шляхтич ВКЛ просто эмигрировал в Венгрию; знаменитый польский поэт Юлиуш Словацкий, посвятивший Маурицию Беневскому, лучшую свою поэму, считал его поляком, однако, во время Семилетней войны Мауриций служил в русской армии, одним словом, как довольно часто случалось в те времена, разобраться "кто есть кто" в данном случае довольно трудно, да и ни к чему. Участник Барской конфедерации болел душой за "Речь Посполитую" и этого никто не оспаривает. За участие в восстании был сослан на Камчатку ? и это тоже факт неоспоримый. Неоспоримый факт и то, что неугомонный конфедерат поднял и возглавил бунт на Камчатке, вошедший в анналы как "бунт большереченских острожников" и тут начинается самая захватывающая история. Беневский сколотив "компанию" из семидесяти острожников и вольных поселенцев, захватывает пакетбот "Св. Апостол Петр" и уходит в океан. "Св. Петра" иногда называют пакетботом, иногда галеотом, но сути это не меняет ? утлое суденышко было приспособлено для каботажного плавания вдоль берегов, выйти на нем в океан мог осмелиться либо сумасшедший, либо отчаянный сорвиголова. Беневский сумасшедшим не был, более того, он отличался скорее хладнокровием и неслыханной, дерзкой отвагой, и выбор морского пути для побега был избран им потому, что в молодости, по информации некоторых источников, юный шляхтич учился в морской школе в Гамбурге. Однако, даже для дерзкого смельчака, когда-то и чему-то обучавшегося в школе гардемаринов, решиться обогнуть половину земного шара, пройти морем через три океана Тихий, Индийский и Атлантический и достичь берегов Франции (таков был план Беневского) ? было слишком. "Св. Петр" заходил на Курилы, в Японию, в Макао, обогнул Малаккский полуостров, Суматру и, резко повернув на зюйд-вест, 7 июля достиг острова Иль-де-Франс, известного сейчас под именем ? остров Маврикий. Далеко не все добрались до Иль-де-Франса, в пути погибли, заболели, были высажены на берег около 30-ти человек. Продав по дороге португальцам изрядно потрепанного "Св. Петра", доложив денег из "экспроприированной" Большереченской казны, а, может быть и из добытых иным путем средства, Мауриций-Август покупает более мореходное судно и, оставив часть своей "компании" на острове Иль-деФранс, с самыми верными спутниками продолжает свое неслыханное путешествие, чтобы 7 июля 1772 года, преодолев, наконец, три океана, бросить якорь у берегов Фрации. Уже само по себе беспрецедентное плавание Мауриция Беневского, могло бы прославить его имя, но отчаянному конфедерату этого недостаточно. Он хочет, ни много, ни мало ? завоевать для французской короны остров Формозу, нынешний Тайвань. Однако, при посредничестве герцога Эгийонского, Беневскому удается получить согласие короля Людовика XV (в декабре 1772 г.) лишь на организацию поселения на Мадагаскаре. И в апреле следующего года отряду волонтёров (в его состав входили и жители России из числа тех, что бежали с Камчаткой ссылки) под руководством неугомонного авантюриста удалось отплыть из Франции. 22 сентября (1773 г.) ведомый Маурицием Бенёвским корабль под названием "Маркиза де Марбёф" бросил якорь в бухте острова Мадагаскар, который по размерам чуть больше нынешней Украины. Здесь, господа мои, наберитесь терпения, поскольку придется нам поломать язык, выговаривая мальгашские или малагасийские (так зовут коренных жителей Мадагаскара) названия. Первоначально, Бенёвский намеревался создать центр будущей колонии в районе города Туамасина. Но, в конце концов, после длительных поисков выбрал в качестве опорного пункта территорию севернее, в устье реки Антанамбалана на берегу бухты Антунгила. Одной частью острова правил бецилео (король) Андриаманалимбетан (это роскошное имя означало "Повелитель 10000 воинов и больших земель"), другой ? великий король Андрианампуйнимерна. Новый "вазаха" (по мальгашски "белый человек"), вызнав интересы различных племен, учел их в своей деятельности и все закончилось удачно: Беневский, проявив себя как талантливый администратор добился того, что 10 октября 1776 года западная и восточная области Мадагаскара признали его, в качестве "амнасакебы" ? великого властителя. Ему удалось основать новое поселение Либерталию, при этом не ввязаться в изнурительную войну с местными царьками, удалось наладить вполне цивилизованную торговлю - он был губернатором Мадагаскара, о котором в 1859 году исследователь колониальных завоеваний У. Эллис в своей книге "Три путешествия на Мадагаскар" сказал: "Взгляды Бенёвского опередили его эпоху, а обращение с мальгашами было справедливее и лучше, чем обращение других европейцев". Три года пробыл он губернатором Мадагаскара, но из-за интриг завистников был отозван, получив при возвращении орден и генеральский чин. Чего не могли сделать свирепые туземцы, сделала зависть и интриги чиновников. Однако Мауриций-Август Беневский возвратился совсем в другую Францию. Европа содрогалась от предчувствия революционных родовых схваток, ее интересы были весьма далеки от проблем Мадагаскара. Почти десять лет пытается Беневский найти новых "спонсоров" для своих авантюр, пишет захватывающие книги о приключениях в далеких водах Индийского океана, которые становятся бестселлерами, выходя на английском, французском и немецком языках, но все бесполезно. Тогда, махнув рукой на Старый Свет, он "натурализуется" на берегах Света Нового, на берегах молодой, динамичной, склонной к авантюрам и жадной Америки. Провозглашение независимости США застает его в Балтиморе, где он состоит на службе в богатом коммерческом доме "Веsson & Son" в качестве администратора по финансовым вопросам, а попросту - занимается выколачиванием денег недобросовестных должников. В Америке у него завязались знакомства с крупными коммерсантами. Мало того, он стал личным другом Б. Франклина. Он убедил их всех в перспективности завоевания Мадагаскара, и вот уже генерал Бенёвский, еще недавно французский губернатор острова Мадагаскар, плывет отвоевывать его у французов. После десятилетнего отсутствия "амнасакеба" Бенёвский вновь появляется на острове теперь уже во главе американской экспедиции на хорошо вооруженном и экипированном капере, бриге "Капитан Пратт". В январе 1785-го "Капитан Пратт" прибывает на Мадагаскар и ведет из своих мощных пушек обстрел французского форта. На берег высаживается десант, но овладеть укреплениями ему не удается. В начале 1786 года, отчаявшись захватить Мадагаскар "нахрапом", Беневский меняет тактику и начинает свою откровенно пиратскую эпопею. Для тех, кому может показаться странным, что герой нашего повествования скатился до морского грабежа, скажу, что каперство, морской разбой на океанских "хайвеях" в ту пору был вполне "благородным" ремеслом, которое "крышевали" и британское королевское правительство, и французское правительство Людовика XVI, а впоследствии и правительство революционной Франции. Не оставались в стороне от этого чрезвычайно выгодного "бизнеса" и свободолюбивые Соединенные Штаты. Заключив сделку с американским "товариществом на паях", Беневский под звездно-полосатым флагом грабит французские и голландские суда курсирующие между Индией и Голландской Ост-Индией, Индокитаем и Филиппинами. Французы направляют на поимку новоиспеченного корсара целую эскадру, но Беневский не так прост, чтобы попасться к ним в руки. Он совершает переход на другую сторону Индостана, в Аравийское море, и захватывает несколько кораблей, перевозящих драгоценности из Гоа во Францию. Самой последней добычей удачливого флибустьера становится французский галеас "Анжеблуа", на котором, по сообщению губернатора французской колонии в Индии Мариуса де ля Гуэльера, находилось золота и бриллиантов на поистине фантастическую сумму ? несколько миллиардов франков... После этого следы Мауриция-Августа теряются. Известно, что он не вернулся в Соединенные Штаты, где его поджидали огорченные "инвесторы". Не был он пойман и не был вздернут на рее и рассвирепевшими от дерзкого налета французскими преследователями. Он растворился, исчез, "как дым, как утренний туман"? Некоторые источники уверяют, что "Капитан Пратт" объявлялся в окрестностях Сен-Пьера, административного центра французской колонии Микелон, расположенной у берегов Ньюфаундленда в Северной Атлантике, другие утверждают, что никакой истории с ограблением "Анжеблуа" и похищением фантастического золотого и бриллиантового груза вовсе не бвло и генерал Беневский погиб в какой-то вульгарной стычке, в которой ему изменила Фортуна, третьи намекают на то, что Мауриций Беневский перед своей погибелью, в лучших традициях пиратских преданий сумел укрыть свой клад где-то на острове Оук, который расположен недалеко от суровых вод Новой Шотландии в самом северном уголке Атлантики. Бог, весть! Пожалуй, самым правильным будет закончить мой рассказ, приведя в нем слова Юлиуша Словацкого, посвященные герою его поэмы и моего повествования: "...Но есть/ закон великий:/ Как ни страдай, /как смерть ни презирай,/ В свой час/ и ты покинешь этот край". Гору Амбихимицинго и сейчас еще на Мадагаскаре называют горой Бенёвского. А я по этому поводу, как напоминание, о том, что не только у тех, кто родился на берегах теплых и холодных морей имеется в крови волшебный "витамин" рождающий авантюристов и землепроходцев, бунтарей и исследователей - позволяю себе держать в моей "Кунсткамере" пузырек с йодом помещенный в изящную бонбоньерку конца позапрошлого века. Просто так. Для памяти? ГЛАВА 6 ВИВАТ, ГУСАРЫ!.. Не думайте, друзья мои, что за время пребывания смотрителем кунсткамеры, заглохли в душе моей страстные порывы, которые тревожит сердце каждого мужчины, когда он слышит слова: ментик, доломан, аллюр? Нет, нет? Как говорится, - были, когда-то и мы рысаками, поэтому на заветной полочке стоит папка на лицевой обложке, которой любовно приклеил я вырезанную из какого-то журнала картинку, на которой всадник на вороном коне, одетый в голубой мундир гродненского гусарского полка. Ах, голубые гусары, голубые гусары? Есть некая мистическая связка в истории рождения и смерти героя Отечественной войны 1812 года, человека, во многом определившего наше романтическое отношение к гусарам, шефа полка Гродненских гусар, нашего соотечественника ? генерала Якова Кульнева. Наиболее популярную в народе версию этих двух событий ? рождения и смерти передал А. Михайловский-Данилевский: "Облекая память Кульнева в народный рассказ, говорили, что он похоронен подле того холма, где родился, ибо его мать, беременная им, ехала из Полоцка в Люцин, внезапно почувствовала боль, вышла из экипажа и родила его на холме под елями, где потом товарищи предали тело героя матери-земле". В любом случае, точно документированное место рождения героя и место его гибели, на котором он был похоронен боевыми его товарищами, дает основание полочанам считать Якова Кульнева своим земляком. Здесь, под белорусской деревенькой Клястицы, при переправе через Дриссу, Яков Кульнев принял свой последний бой, во главе любезных его сердцу гродненских гусаров и здесь же в 1830 году, на его могиле был установлен гранитный обелиск с вырезанными на камне стихами В. Жуковского: "Где Кульнев наш, рушитель сил, Свирепый пламень брани? Он пал - главу на щит склонил И стиснул меч во длани. Где жизнь судьба ему дала, Там брань его сразила, Где колыбель его была, Там днесь его могила". Я очень подозреваю, что камень этот не сохранился, что юные жители деревни Клястицы просто не знают, кто такой Яков Кульнев и равнодушно проходят мимо того холма, где под белорусскими елями был рожден и сложил голову герой 1812 года генерал-майор русской армии, шеф гродненских гусаров, лихой рубака, воспетый Пушкиным, Жуковским, Денисом Давыдовым, человек, которому посвящена поэма классика финско-шведской поэзии Иоганна Рунеберга: "Еще не поздно, есть о чем Нам вспоминать. Теперь два слова Скажу про Кульнева, - о нем Тебе, чай, слышать уж не ново?" И далее: "Ты б посмотрел его черты! Между картин убогой хаты Еще порой увидишь ты Какой-то облик волосатый; Ты подойдешь - проглянет рот, Улыбка кроткая блеснет И взор приветливый, открытый... Вглядись - то Кульнев знаменитый! На нас рука его несла Беду и смерть и ужас боя, Но честь его и нам мила, Как честь родного нам героя"... Согласитесь, не так часто бывает, что представитель завоеванного народа, в данном случае Иоганн Рунеберг, посвящает поэму солдату-завоевателю. Что-то нужно было сделать такое, каким-то образом оставить такую память в среде завоеванного твоей армией государства, чтобы остаться в песнях и преданиях народных, как пример благородства, и воинской доблести равной воинскому великодушию. История войн, пожалуй, не помнит примера, когда король страны терпящей военное поражение, отдает своим войскам приказ не стрелять в самого яростного, самого отважного своего противника. Тем не менее, и это ? про Кульнева? Шведский король разослал по своим войскам, ведущим войну против России знаменитый приказ: "В генерала Кульнева ? не стрелять!" и приказ этот был воспринят войсками с пониманием и исполнялся неукоснительно. Чем же заслужил к себе такое отношение противника шеф гродненских гусаров? Благородством, великодушием, воинской доблестью, милостью к побежденным. Завоевывая для российской короны Финляндию, Кульнев был безжалостен к тем, кто позволял себе обижать мирное население, был милостив к пленным. Захватив тех, кто просил "пардону" в полон он тут же обращался к ним со словами: "Отныне вы гости мои? Живу я по донкишотски, как рыцарь Печального Образа, но... прошу всех к столу моей стряпни отпробовать". Легенды о его демократизме, о его понимании воинской чести, долгое время из уст в уста передавались среди офицерства русской армии, превращаясь в фольклор, в изустные рассказы, которые ставили для каждого, надевшего мундир русского войска безусловные ориентиры нравственного отношения, как к противнику, так и к собственному солдату. Известна его фраза по поводу рукоприкладства со стороны офицеров, бытовавшего в царской армии. Кульнев мог накричать, пригрозить всеми карами земными и небесными, потому как был вспыльчив до бешенства, но никогда не опускался до рукоприкладства и свое отношение к этому явлению выражал словами: "В бою мы все равны -- и солдаты и офицеры. И я же своего товарища по морде? Помилуй бог, стыдно". Рассказывают, что в результате глубокого обходного маневра, гродненские гусары заняли финский городок Якобштадт. Маневр гусаров по тылам шведских войск был столь решителен и дерзок, что в Якобштадте никто мысли в голове не держал о возможности появления там Кульнева с войсками и поэтому в ратуше давали бал. Посреди бала из финской пурги, весь в снегу, как дикий белый медведь в зал ввалился генерал Кульнев и стал что-то требовать у онемевшей от страха красавицы, жены бургомистра - Эльзы. Ошарашенные неожиданным явлением жители Якобштадта упрашивали Эльзу, - Не отказывай ему ни в чем, пожалей город!.. Поняв, что русский "казак" зачем-то требует ее туфельку, Эльза сбросила ее с ноги. Кульневу только того и надо было ? наполнив дамскую туфельку шампанским он выпил его с мороза единым духом и бал продолжался далее. Говорят, и это тоже вошло в мифологию о гродненском гусаре Кульневе, что когда император Павел I издал один из своих странных приказов о том, что у каждого майора русской армии обед должен состоять из трех блюд и, как-то потребовал у попавшегося под руку Кульнева, доложить, из каких блюд состоял его обед, тот доложил, - Из курицы, ваше величество!.. Император затопал ногами, - Как из курицы, я же приказал ? из трех блюд! ? На что Кульнев ни мало не смутившись пояснил, - Виноват. Но сначала я положил ее плашмя. Потом смело водрузил ребром. И, наконец, безжалостно обкусал ее сбоку... Поразительны и приказы, которые оглашал Кульнев перед сражением. В анналах русской армии сохранился текст приказа пред марш-броском по льду Ботнического залива, которым Кульнев впервые применивший кавалерию к форсированию морской акватории, доводил смысл маневра до ведома своего корпуса. Это было шестого марта 1809 года. "Бог с нами, я перед вами, а князь Багратион за нами. В полночь собраться у мельницы. Поход до Шведских берегов венчает все труды наши. Сии волны - истинная награда, честь и слава бессмертия! Иметь при себе по две чарки водки на человека и хлеба. Лошадям - по два гарнца овса. Море нестрашно. Отдыхайте, мои товарищи!" За сим приказом последовал невиданный в истории марш кавалерии по люду замерзшего моря, сначала до Аландских островов, а потом ? марш, марш ? до заледеневшего шведского берега, чтобы появившись в нескольких десятках километрах от Стокгольма, как призраки из снежной замяти, решительным ударом завершить войну, определить судьбу Финляндии, как российской провинции и навсегда отбить у Швеции охоту вмешиваться силой своего оружия в европейский политический пасьянс. Русские войска у ворот Стокгольма вызвали панику при шведском дворе, и пришедший к власти после дворцового переворота герцог Зюдерманландский немедленно запросил у русского командования перемирия. Окончательно же мир был подписан в Фридрихсгаме 5 сентября 1809 года. Война закончились, дипломаты принялись подводить итоги. Армия возвращалась в Россию. А с нею и генерал-майор Яков Петрович Кульнев. Слава долго присматривалась к двухметровому верзиле-гусару. Впервые он отличился в войне с турками в 1789 году при осаде Бендер. В этой войне для него все было впервые: атаки, дозоры, биваки, переходы под палящим молдавским солнцем. Храбрый офицер привлек внимание "светлейшего". Обладатель многих громких титулов, всесильнейший фаворит Потемкин был зорок на таланты. Особое внимание Суворова привлек Кульнев в скоротечной польской кампании, когда отличился при взятии Праги, пригорода Варшавы. В 1806 году, когда Россия втянулась в наполеоновские войны Кульнев с Гродненским гусарским полком, прибыл на театр военных действий и волею судьбы оказался на самом важном участке -- в авангарде русской армии. В ходе сражения французам удалось "вбить" часть русских сил в Фридланд, а другую -- опрокинуть в Алле. Гродненский гусарский полк был окружен со всех сторон, гусары с трудом отбивались от наседавших французов, но кольцо окружения, несмотря ни на что, сжималось. Полку грозило либо полное истребление, либо позорный плен. От этого полк был спасен благодаря кульневской одержимости. Собрав вокруг себя несколько десятков всадников, он, не обращая внимания на численный перевес, с криком "Вперед!" врубился в ряды французов и увлек за собой всех. Окружение было прорвано. Уцелевшая часть полка присоединилась к своим войскам, в беспорядке отступавшим к реке Прегель. Нужно сказать, что князь Багратион, который и сам знал толк в воинской доблести поручал Якову Кульневу и его гродненским гусарам, самые ответственные задания и Кульнев ни разу не посрамил этого доверия ? при наступлении всегда был первым, отступая же ? шел последним, прикрывая последнего из своих "синих" (так звали гродненских гусаров за синий цвет доломанов) кавалеристов. Кульнев не был просто лихим рубакой ? его тактика, его бесшабашно дерзкие удары по наполеоновским и шведским войскам заложили основы стратегии маневренной войны, глубокого флангового охвата войск противника, когда наступающие войска идут вперед не поддерживая непосредственного контакта с основными силами и, появляясь в самых неожиданных местах и в самое неожиданное время стремительным броском, сея ужас и панику, зачастую решают исход сражения. Опыт Кульнева, опыт ведения войны в автономном походе, на свой страх и риск, глубоко понимя общий стратегический рисунок кампании был использован знаменитыми героями-партизанами во главе с неразлучным другом Кульнева, его сподвижником и однополчанином, гродненским гусаром Денисом Давыдовым во время отступления Наполеона от Москвы. Звездный часы в жизни Якова Кульнева начались в июне 1812 года, когда Великая армия Наполеона форсировав Неман, вторглась на землю Беларуси. Войска императора французов наступали двумя колоннами ? главные силы шли на Москву, вспомогательная колонна, которой командовали маршалы Удино и Макдоналд наступала на Петербург. Ей противостояли войска генерала Барклая-де-Толли и генерала Витгенштейна. Прикрывал отход русских войск корпус князя Багратиона. На самом ответственном и самом опасном участке багратионовых войск был генерал Кульнев со своими гродненцами. В истории войн часто случается так, что особое внимание историков привлекают те, кто сражается на направлениях главного удара, а те, кто выполнял, как бы второстепенную миссию, остаются в тени. Корпус маршала Удино был вполне способен угрожать первой столице Петербургу. И он мог бы выполнить свою миссию, если бы не отчаянное сопротивление корпуса Багратиона, твердость Витгенштейна, и не беззаветная отвага Кульнева. Витгенштейн в порядке отводил свой корпус к Дрисскому лагерю. Прикрывая отход его армии, в непрестанных схватках, гусары Кульнева сутками не сходили с седел, звенели низко опущенными ташками с вензелями, бряцали оружием, и горланили лихой припев: Нам плевать на Удино Он для нас одно г?но... Именно гродненцы одержали в этой кампании первые победы над французами, именно они, ошеломив безудержной удалью и отчаянной отвагой стратегов Наполеона, смешали их карты, сдержали движение к северной столице и, кто знает, может быть, изменили весь ход войны. Кульнев с тревогой оглядывал знакомые с детства места и с какой-то непонятной грустью говорил своему адъютанту Ивану Нарышкину, - Ты знаешь, дорогой мой, Жано, где-то совсем недалеко отсюда под Клястицами, на постоялом дворе, нечаянно родила меня моя матушка. Неужто, придется сложить голову там, где явился на свет? Но до смерти блестящему гусару оставалось еще несколько дней и в эти последние дни судьба приготовила для него неслыханный по щедрости подарок ? он на земле, на которой был рожден одержал свою последнюю, блистательную победу. Первую победу русского оружия в той далекой Отечественной войне, победу, которая всколыхнула всю Россию. Наполеон стремился отрезать корпус Витгенштейна от главных сил русской армии и требовал активных и решительных действий. Оставив в Полоцке небольшой гарнизон, Удино двинулся по Петербургскому тракту. Здесь-то и разыгрались кровавые сражения, лишившие французов возможности наступления на русскую столицу. Следуя указаниям императора, 16 июня Удино догнал арьергард Кульнева под Вилькомиром. Бой длился около восьми часов. Причем против двух русских пехотных, четырех кавалерийских полков и нескольких орудий с французской стороны действовала чуть ли не треть главных сил Удино, а по мере подхода войск маршала Макдональда и остальные части вступали в бой. Об этом бое Кульнев сообщает в письме к брату: "Уведомляю тебя, что я, командуя авангардом, первый из русских, который имел счастье сражаться с французским маршалом Удино под Вилькомиром"? Ошеломленный невиданным по жесткости сопротивлением русских маршал Удино был убежден, что противостоят ему основные силы первой русской армии Барклая-де-Толли и на некоторое время отступил, позволив Кульневу соединиться с корпусом Витгенштейна в Дрисском лагере. Воспользовавшись заминкой французов Кульнев ночью навел переправу через Двину недалеко от деревни Чернево и со своими гродненцами обрушился на целую кавалерийскую дивизию генерала Себастиани. Бой был страшный? Впрочем дадим слово самому герою: "...со вверенным мне Гродненским гусарским полком напал я на два французские конные полка и в нескольких атаках на 10 верстах истребил почти до остатка сии два полка... Генерала, который командовал оными полками, взял в полон, как и несколько офицеров и более 200 разных чинов. После сей победы переправился я опять на сию сторону, истребив мост при Друе, и отозван к корпусной квартире, которая находится в 25 верстах от Друи". Но на этом битва не кончилась. Через несколько дней Кульнев получил сообщение от разведки, что у селения Якубово расположилась французская дивизия. Около двух часов дня авангард Кульнева подошел к Якубову и, с ходу атаковав противника, завязал бой. До позднего вечера продолжалось сражение и гремела канонада. На следующий день Кульнев вместе с основными силами Витгенштейна продолжил сражение. Бой был жаркий и кровопролитный. Неприятель потерпел поражение и вынужден был отступить. Кульнев преследуя разбитого неприятеля, захватил девятьсот человек пленных и весь обоз корпуса Удино. Это была полная победа! Яков Петрович ждал, что его "сикурсируют" подмогой с тыла. Но, в горячке погони за Удино, он далеко оторвался от корпуса Витгенштейна... Он еще не верил, что удача отвернулась от него и от его славных гродненцев, но увы, после того как в яростной атаке русская кавалерия опрокинула бригаду генерала Кабрино Кульнев наткнулся на стоявшие в засаде главные силы французов. - Время жить кончилось, - сказал Кульнев. - Ныне пришло время умирать. Найдется ли у нас в обозе хоть одна бутылка шампанского? Разопьем ее поскорее и поспешим в битву, гусары! На затылке - кивера, Доломаны - до колена, Сабли, ташки - у бедра, А лежанкой - копна сена... И они пробились, прорвались, прорубились из западни синие гродненские гусары со своим командиром двухметровым гигантом похожим на дон Кихота, рыцарем печального образа в обыденной жизни и непобедимым, беззаветным воином в брани, человеком который восклицал, - Люблю матушку Русь за то, что здесь в каком ни будь углу непременно дерутся!.. Как всегда он отступал последним, прикрывая своих беззаветных героев гродненских гусаров. Случайное французское ядро оторвало ему обе ноги. Генерал не потерял сознание и, как свидетельствует предание, снял с себя ордена, завернулся в солдатскую шинель, чтобы французы не гордились, что убили самого Кульнева? Вполне возможно, что это легенда, но абсолютная истина то, что за свой последний бой, который они провели под командованием генерала Якова Кульнева под местечком Клястицы полк гродненских гусаров, стал называться по месту, на котором они покрыли себя неувядаемой воинской славой Клястицким гусарским полком. Однако вместо: "Виват, гусары!" я хочу завершить эти мои заметки о земляке нашем, герое родившемся на нашей земле, погибшем за нее и похороненном в ней его горькими словами о войне: "...в самом веществе война самая успешнейшая не что иное есть, как истребление рода человеческого и разорение жителей, на что без содрогания сердца нельзя взирать". ГЛАВА 7 ПРИНЦИПЫ ГАВРИЛЫ ПРИНЦИПА Иногда, коротая одинокие свои часы в кунсткамере, которая не часто балует меня встречами с любопытными и заинтересованными посетителями, я рассеяно листаю старые настольные календари, те самые, в которых кроме дат, обозначены и, связанные с этими датами, памятные события. ?Вот - 28 июня. На первый взгляд, день, как день ? обычный в череде иных календарных дат. А, между тем, ровно 90 лет назад, 28 июня 1914 года произошло событие, которое резко изменило судьбу человечества. В этот день, в захолустном боснийском городке Сараево, прозвучали выстрелы, положившие начало первой всемирной бойне, изменившей карту мира, разрушившей четыре могущественные империи: российскую, германскую, турецкую и австро-венгерскую. Именно 28 июня 1914 была запущена кровавая мясорубка, которая исправно, почти без остановок, перемалывала в ХХ столетии человеческие жизни, прервав до времени, за годы сражений, революций и террора почти 100 миллионов судеб. Я перелистываю календарь, а потом, что-то влечет меня к полке, на которой - три картонные папки, завязанные шнурками от ботинок, где лежат, подобранные в разные годы, записки, выписки из документов, заметки и размышления. На одной папке написано - "Франц-Фердинанд Габсбург", на другой - "Гаврило Принцип", на третьей ? "Карл Радек". Почему сегодня я снял с полок и разложил на столе именно эти папки? С Францем-Фердинандом и Гаврилой Принципом ? все ясно. Гаврило Принцип стрелял во Франца-Фердинанда и убил его вместе с эрцгерцогиней Софией, что и послужило поводом для начала войны, но причем здесь Карл Радек? Да и вообще, кто это такой? Об этом, однако, чуть ниже. Со времен углубленного изучения истмата (исторического материализма) в голове прочно засел постулат, что личность для "матери истории" ничего не значит, что влияют не ее развитие и изменение - только тектонические подвижки масс и классов. Утверждая подобное, теоретики-марксисты ? лукавили. Роль собственных личностей они, подчас, оценивали очень высоко, возводя их до уровня культа. При этом, к тем, кому в силу рождения была предопределена в жизни роль не мало влияющая на принятие исторических решений, относились насмешливо и даже пренебрежительно, почитая всех монархов либо недоумками, либо подлецами. Были, конечно, среди них и те, и другие, но были и личности основательные, осознающие и свою роль в истории, и свои возможности. Пожалуй, одной из таких личностей был наследник австро-венгерской короны эрцгерцог Франц-Фердинанд Габсбург. О том, что был он мужчина крутой, свидетельствуют факты. Очень недурно разбиравшийся в геополитике ? он говорил: "Я никогда не поведу войну против России. Я пожертвую всем, чтобы этого избежать потому, что война между Австрией и Россией закончилась бы или свержением Романовых, или свержением Габсбургов, или, может быть, свержением обеих династий... Война с Россией означала бы наш конец". Как в воду глядел!.. Франц-Фердинанд хорошо знал военное дело. Будучи вторым, после императора, каковой по должности являлся верховным главнокомандующим, вторым человеком в военной иерархии империи - серьезно занимался реорганизацией армии и флота, прилагал все силы к тому, чтобы австро-венгерская армия стала вровень с лучшими европейскими армиями. Понимая, что его государство многонационально и "сшито", как из лоскутков, из разных народов, обладающих своей историей, своим языком, своей культурой и, уже в силу этого, подвержено катаклизмам на национальной почве ? выступал с революционной, по сути, идеей триализма, настаивая на предоставлении равных прав для входивших в состав империи славянских народов: поляков, чехов, словаков, галичан, хорватов и сербов. Гордый немец, глубокий консерватор и хранитель многовековых основ монархии Габсбургов - неожиданно женился на простой богемской (чешской) графине Софии Хотек. Понимал, что этот брак, объявленный дядюшкой-императором Францем-Иосифом морганатическим, лишает его детей права на престолонаследие ? тем не менее, не пошел на поводу у условностей, ибо любил свою Софи горячо и беззаветно, как "простой мальчуган". Одним словом, перелистывая мои выписки об эрцгерцоге Франце-Фердинанде, подобранные в отдельную папочку, могу, пожалуй, утверждать, что фигура наследника австрийского престола выглядит в них неоднозначной, цельной и крупной. Смею предположить, что не прозвучи выстрелы в Сараево, вполне возможно, Франц-Фердинанд смог бы найти выход из складывающейся в Европе взрывоопасной ситуации, смог бы противостоять той черной, трагической тени, которая нависала над Европой и миром в начале прошлого века. Однако выстрелы прозвучали. Тысячи жителей Сараево выстроились вдоль улиц, чтобы приветствовать наследника престола и его супругу, прибывших в Боснию для участия в военных маневрах. По пути следования кортежа, среди толпы встречающих, были расставлены и шестеро членов радикальной молодежной организации "Млада Босна" ("Молодая Босния") вооруженные револьверами, бомбами и ядом, который должны были принять в случае ареста. Один боевик, увидев рядом с собой полицейского, побоялся рисковать своей жизнью. Второго зажало в толпе, и он оказался не в состоянии высвободиться к нужному моменту. Третий не решился стрелять из опасения, что попадет в Софи. Четвертому просто-напросто отказали нервы. Наконец, Кабринович метнул бомбу, но, по всей видимости, плохо прицелился, ибо она взорвалась под машиной эскорта, ранив свитского офицера. Согласно другой версии, она попала на складной верх автомобиля, в котором ехал эрцгерцог, а тот - не растерялся и сбросил ее вниз. Видя неудачу, Кабринович проглотил яд, который почему-то не подействовал, и кинулся в речку, практически высохшую от летней жары, где и был схвачен. Как поступил эрцгерцог, после взрыва? Так, как и полагалось поступить уверенному в себе, мужественному и достойному мужчине. Он не поддался панике, как и пристало военному, спокойно отправился к ратуше, где ждала его делегация горожан во главе с мэром, произнес протокольную речь и направился в госпиталь проведать раненого офицера. Тут и вмешался Его Величество случай. Последний из оставшихся террористов ? Гаврило Принцип, спрятавшийся после взрыва бомбы, которую метнул Кабринович, в кафе и, будучи уверен в том, что покушение удалось, слегка расслабился. Кортеж, однако, по дороге в госпиталь, свернув по ошибке не в ту улицу, начал разворачиваться точнехенько напротив кафе, в котором Принцип уже праздновал победу. Увидав целого и невредимого эрцгерцога - 17-летний "революционер" вышел из кафе и хладнокровно всадил в наследника престола пулю, пробившую яремную вену жертвы. Вторая пуля досталась Софи. Она упала на колени мужа и он, находясь в состоянии аффекта, обхватил ее голову руками закричал: "Соферл, Соферл, пожалуйста, не умирай - живи ради детей!". Софи скончалась через пятнадцать минут после Франца-Фердинанда. На Принципа яд тоже не подействовал, и его схватили на месте преступления. Дальше в дело вступили те силы, которые, казалось только и ждали сообщения о покушении. А, может, и в самом деле, ждали? Кто знает. Ведь как сказал тогдашний статс-секретарь Великобритании сэр Эдуард Грей: "Миру, вероятно, никогда не будет сказано все о подлинной стороне убийства эрцгерцога Франца-Фердинанда". Республики, монархии и империи зашевелились, лихорадочно пытаясь выжать из сараевского убийства все, что можно было выжать, имея в виду, прежде всего собственные интересы. Однако в погоне за эфемерной выгодой, ввергли мир в ужасы мировых войн и революций, братоубийственной кровавой резни и террора. Сегодня совершенно не важно, знал ли о готовившемся покушении российский военный агент в Вене Артамонов, донес ли он об этом министру иностранных дел России Сазонову, принимали ли вершители народных судеб ? германский кайзер, русский царь, премьер-министры и президенты европейских государств, осмысленные и взвешенные решения, или действовали, руководствуясь эмоциями ? курок был спущен. И нажал на него, взвалив на себя ответственность за все катаклизмы ХХ века, 17-летний мальчишка. Как несовершеннолетнему суд назначил ему наказание в 10 лет тюрьмы, в которой он и закончил свои дни от туберкулеза. Произошло это в чешском городе Терезин в 1918 году. Гаврило Принцип умер, не оставив после себя никаких свидетельств, записок, воспоминаний. Да и не верится, что был он в состоянии осознать то, что натворил, или понять, чью злую волю выполнял, не подозревая того, что его поступки были кем-то и продуманы заранее, и просчитаны, и запрограммированы. О чем говорить ? мальчику, только-только исполнилось 17 лет. Оглядывая сегодня, давние происшествия, потрясавшие мир, размышляя над событиями текущими нынче ? можно заметить - на многих поворотных, ключевых моментах истории, маячат в полуразмытой дымке времен, трагические фигуры юношей и девушек с револьверами, бомбами, в поясах шахидов. Их, пользуясь, присущей молодости экзальтированностью, готовностью к самопожертвованию ради, якобы, "великих целей", да и, что греха таить, чисто юношеской, истерической предрасположенностью к суициду, так часто используют "втемную", посылая убивать и умирать те, кто, не считаясь с человеческой жизнью, с пролитой кровью, добиваются путем эскалации террора своих, весьма далеких от идеала, а подчас и вовсе меркантильных целей. Кто же стоял за спиной Гаврилы Принципа и его несовершеннолетних товарищей по "Молодой Боснии"? Организация эта возникла в 1912 году, вскоре после аннексии Боснии и Герцеговины монархией Габсбургов. Ее костяк составляли "мелкобуржуазные революционеры" социалистического толка, которые придерживались тактики индивидуального террора. Однако, тайное руководство политикой Белграда с 1903 года, когда в результате кровавого переворота были зверски убиты король Сербии Александр и королева Драга, сосредоточилось в руках военной хунты, во главе которой стояли полковник Драгутин Дмитриевич, майоры Велимир Вемич и Воцлав (Войя) Танкосич. Они заправляли тайной террористической организацией "Црна рука" ("Черная рука"), которая планировала покушения на болгарского царя Фердинанда, короля Греции Константина, черногорского монарха Николай и... австрийского престолонаследника Франца-Фердинанда. Руководитель "Черной руки" Драгутин Дмитриевич, начальник разведки Генштаба Сербии, был более известен под псевдонимом Апис. Троих студентов - Неделько Кабриновича, Трифко Грабеца и Гаврилу Принципа, которые прямо-таки горели желанием принять участие в "большом деле" основательно тренировали в стрельбе, метании бомб, потом тайно переправили в Боснию, где они ждали своего часа в доме редактора социалистической газеты "Звоно" ("Колокол") ? Данилы Илича. Контакты Илича и его сподвижника Владимира Гачиновича с российскими революционерами, в частности Львом Троцким и Карлом Радеком ни для кого из исследователей истории тех времен не является ни секретом, ни откровением. Российские террористы: народовольцы, анархисты, члены боевой организации эсеров, занимали в те времена в мире "ведущее" положение. Они "накопили" богатый опыт политических убийств, а террористические организации всегда, и тогда, в начале прошлого века, и нынче достаточно тесно взаимодействуют, не взирая на государственные границы, национальные особенности, некоторые различия в идеологической расцветке. Поэтому немудрено, что основательно "истоптавшие" сербскую землю во время своей журналистской деятельности на театре балканских войн, и Троцкий, и Радек были хорошо знакомы со своими сербскими коллегами Данилой Иличем и Владимиром Гачиновичем. Они были не просто знакомы ? были близки, поскольку взгляды Троцкого, считавшего, что войны являются "двигателем" перманентной революции, совпадали с социалтеррористическими убеждениями Илича и Гачиновича, духовных наставников Гаврилы Принципа. Насколько близок был Троцкий с Владимиром Гачиновичем, свидетельствует тот факт, что после его смерти 11 августа 1917 года Лев Троцкий, уже в преддверии октябрьского переворота в России, нашел время и посчитал для себя обязательным откликнуться на смерть Гачиновича специальным некрологом. Да и сам Гачинович, умирая в швейцарском госпитале, как-то странно оправдывался перед своими товарищами: "Я рассказал только Троцкому?". О чем рассказал? Одному ли Троцкому? Ведь там в Швейцарии он поддерживал тесные связи и с Мартовым, и с Луначарским. Я не имею оснований утверждать, таких фактов у меня просто нет, что руку сараевского убийцы Гаврило Принципа направляли кроме профессионального разведчика сербского полковника Дмитриевича-Аписа, сербских же "теоретиков" террора Илича и Гачиновича, еще и российские единомышленники революционеры, однако, допустить такую возможность, как версию ? могу, уж слишком много косвенных свидетельств ее подтверждает. Могли ли они предотвратить трагедию? Скорее всего, могли. Но, зачем бы стали это делать. Российские социалисты разного окраса и разной масти, и те, кто считал террор основой своей деятельности, и те, которые лукаво открещивались от него ? понимали, социальные катаклизмы особенно остро развиваются на фоне больших войн. Был у них опыт 1905 года. Поэтому мировую войну они ждали. Войну приветствовали. Более того, призывали превратить войну империалистическую в войну гражданскую. О том, что след российских революционеров достаточно явно отпечатался на сараевской почве в июне 1914 года, свидетельствуют и признания крупного большевистского специалиста по темным делам, идеолога Коммунистического интернационала - Карла Радека, вначале приближенного Наркомвоенмора Льва Троцкого, потом предавшего его и ставшего "глашатаем" сталинского террора, которые он пытался сделать на втором Московском процессе в 1937 году. Вот его фраза, которую ему не дали договорить: "Я хотел бы также рассказать о... тайне войны... Одна часть этой тайны была в руках молодого сербского националиста Принципа, который предпочел умереть в тюрьме, но не открыть ее... Я не могу скрыть эту тайну и унести ее с собой в могилу. Если бы я скрыл эту правду, ушел с ней из жизни, как Зиновьев и Мрачковский... то в момент смерти я слышал бы проклятия людей, которые погибнут в будущей войне". Я закрываю три папки с документами, рассказывающими о трагедии, которая случилась 90 лет назад. Никто из ее свидетелей не умер своей смертью. Гаврило Принцип погиб в тюрьме, полковник Дмитриевич-Апис был расстрелян по приговору военно-полевого суда, Данило Илич казнен вместе с двумя совершеннолетними участниками сараевского покушения, Владимир Гачинович умер в госпитале при невыясненных обстоятельствах, Льву Троцкому проломили голову ледорубом, Карла Радека, предавшего и продавшего всех по несколько раз ? в архипелаге ГУЛАГ то ли тайно расстреляли охранники, то ли зарезали уголовники. ГЛАВА 8 ЧЕРНЫЙ КВАДРАТ В ЭКСТЕРЬЕРЕ Иногда мне дарят книги, которые не были переведены на русский язык. Тогда, измученный любопытством и неистребимой страстью, как говорит один мой близкий приятель, - к складыванию буковок, либо сам пытаюсь переводить их, либо прошу тех, кто умеет это делать лучше меня. Эту книгу начерно перевела с немецкого одна моя знакомая. Я же, приводя здесь цитаты из нее, только слегка пригладил стиль? "?Я сбегаю по ступенькам, ведущим на террасу. За моей спиной извивается, как змея, высокая черная лестница. В спешке я открываю дверь. Белый, покрытый снегом путь, как небо раскрывается перед глазами. Холод щекочет мне нос: легкая метель рассыпает свои холодные жемчужины. Я втягиваю в себя свежий воздух, как воду. Улица настолько спокойна, что кажется, будто снег приглушил все голоса. В белых, заснеженных фонарях горят застывшие, словно замерзшие огни. Извозчики на углу улицы походят на большие горы снега. Кажется, что их лошади перестали дышать". Теперь открою секрет ? на моем столе лежит книга, которую подарила мне внучка Марка Шагала, книга, написанная ее матерью Бэллой Шагал и опубликованная на всех европейских языках кроме, пожалуй, русского и белорусского. В приведенном мною отрывке - все замерло в предчувствии грядущих потрясений, невиданных изменений, событий, потрясших мир, разломавших, расколовших его на мириады ослепительных осколков. Но все это случится позже, позже? Мир замер. Огни фонарей застыли. И кони извозчиков, кажутся отлитыми из хрустального стекла? Витебск. 1900-какой-то год. Где-то по этим замерзшим улицам пробегает тощий и целеустремленный юноша с папкой рисунков под мышкой, сын местного торговца селедкой, Марк Шагал, спешащий к своему учителю Иегуде Пэну. Тому самому Пэну, который ухитрился вырваться из этого захолустного городка и поступить в знаменитую художественную школу Петербурга, чтобы потом, по окончании ее, вернуться в родной Витебск и учить рисованию честолюбивых и целеустремленных юношей, уверенных в том, что у них достанет сил и таланта сказать свое слово в искусстве. Вот и юный Марк озабочен тем, как же убедить своего отца, что торговать селедкой в Витебске, переняв семейное дело, не его судьба, что ему определен в жизни иной, ошеломительный путь. Как удивительно, как странно скручено время, какие занятные коллизии оно вышивает для любознательного и непредвзятого человека. Кто бы мог предположить в этом тощем, остроносом юноше с горящими неслыханным честолюбием глазами, со спутанной шевелюрой густых курчавых волос, будущего "комиссара искусств", будущего всемирно известного мэтра, всю жизнь писавшего запомнившийся ему с детства Витебск, город покосившихся заборов, лазоревых небосводов, по которым парят неземной красоты невесты и пролетают куда-то по своим делам задумчивые раввины, город, где скрипачи живут на крышах, а учителя рисования по вечерам обсуждают с местным плотником, знатоком Торы, тонкости арамейской филологии. Я, скромный смотритель кунсткамеры, пытаюсь понять, какие силы должны были быть вызволены из-под спуда для того, чтобы на краткое, ослепительно яркое мгновение превратить этот город в центр мирового художественного авангарда, чтобы ошеломить этим немыслимым выбросом спрессованной до предела энергии, потрясти поколения будущих искусствоведов и заставить их повторять в недоумении и растерянности: "Более того, в Европе русский авангард стал в полном смысле слова составной частью эстетического наследия континента, чего, увы, так и не произошло в России". Можно как угодно относиться к российскому художественному авангарду, можно считать его мистификацией, шарлатанством, многие, кстати, так и считают, но если вы серьезный исследователь, вам придется согласиться с тем, что в нем присутствует некая внутриатомная энергетика, способная и разнести вдребезги всю эстетику, выстроенную человечеством ранее, и, в то же время, стать основой неких невиданных прежде, все еще с большим трудом осознаваемых ныне, будущих построений. Если вы, к тому же, имеете склонность к непредвзятой и незашоренной историографии, то, пожалуй, нам не придется спорить о том, что именно в Витебске, начиная с 1918 по 1923 год, находился эпицентр выброса этой, потрясшей художественный мир энергии, выброса, который при добавлении в него основательной дозы устоявшегося российского академизма в изобразительном искусстве, стал основой того явления, которое во всем мировом искусствоведении называют "Витебской художественной школой". Я не знаю, какими достоинствами обладал этот город в те годы, почему в нем собрались и "потрясатели основ", и приверженцы классического академизма, Может быть в нем было не так голодно и не так опасно, как по всей империи? Однако, нет! Были, пожалуй, и более хлебные края, и большие глухомани? Не могу догадаться в чем тут дело ? в неистребимой нашей толерантности, терпимости, или в некоем стечении фатальных обстоятельств, чтобы потянулись из обеих Российских столиц сюда в витебские "пенаты", столпы академических традиций, такие как Керзин, Волков и одновременно ниспровергатели этих традиций Малевич, Ермолаева, Лисицкий. Ни Шагал, ни Пэн в то время, пожалуй, не примыкали ни к одному из этих берегов, занимая свою особенную нишу, достаточно чуждую и Керзину и Малевичу, но наличие традиции обучения юных художников, основанной в Витебске Пэном и неофитский анархизм Шагала - позволяли развести жаркий огонь под той алхимической ретортой, в которой в борении идей кристаллизовалось уникальное явление, носившее имя "Витебский художественнопромышленный институт", который вначале возглавил Марк Шагал и, который впоследствии, уже при директорстве Михаила Керзина и Виталия Вольского был переименован в Витебский художественный техникум. Именно борение, столкновение двух тектонических платформ, непримиримость их взаимных отрицаний, несовместимость позиций отцов-основателей этой школы питало разнополярность художественного метода ее замечательных учеников. Долгие годы, из дурно понятых идеологических соображений, замалчивая причастность Шагала к этому процессу, сегодня мы, однако, впадаем в другую крайность, делая вид, что не замечаем вклада в процесс формирования уникальной по европейским меркам художественной школы его оппонентов. Теоретики и педагоги они кропотливым трудом, убежденностью в собственном предназначении и уверенности в значимости этого предназначения, шлифовали разные грани фантастического бриллианта, витебской художественной школы, не оцененного по достоинству до сего дня и до сего дня во многом не понятого и не осмысленного. Одной из граней этого бриллианта является деятельность в Витебске Казимира Малевича и сконструированного им общества УНОВИС (Устроители нового искусства). К тому времени уже скандально известный автор "Черного квадрата", который ужаснул одних и восхитил других, он продемонстрировал волю художника довести искания авангарда до предела, до нуля и начать разработку основ нового искусства "за пределами нуля". В 1916 г. Казимир Малевич писал Александру Бенуа: "И я счастлив, что лицо моего квадрата не может слиться ни с одним мастером, ни временем. Я не слушал отцов, и я не похож на них. И я ? ступень". Он был диктатором, диктатором требовательным и непримиримым. Этот человек жил в самочувствии вождя, пророка. Учителя. Ему необходима была паства, ему нужны были ученики. Он веровал ? отступивший единожды, достоин остракизма. Он подчинял и правил. Он не убеждал, он приказывал. Существование и деятельность Малевича в Витебске вполне могли бы стать основой расхожих анекдотов о раскрашенных, согласно супрематической методе витебских трамваях, о наивном художественном агитпропе "комиссаров в пыльных шлемах" от искусства, если бы не одно но? Его убежденность, его поиск чистой логики в искусстве, логики освобожденной от всего наносного, явился предтечей того, что сегодня мы называем основой информационного мира. Трудно обыкновенному человеку представить себе двуцветную вселенную, но, не представив ее себе в виде черного квадрата на белом холсте, невозможно подготовить собственное сознание и к восприятию двоичности компьютерного мира, компьютерного мышления. Однако и жить в этом аскетическом мире, мире голой логики человек неприспособлен. В этом мире есть место только для гениев и безумцев, что, суть, почти одно и то же. Поэтому, безумный мир холодной логики должен быть уравновешен столь же основательными многоцветьем и многозвучием всечеловеческого начала. Именно в Витебске на рубеже двадцатых годов прошлого столетия произошло интуитивное уравновешивание этих двух составляющих. Борением и единением этих двух начал до сих пор, как родимыми пятнами, отмечено и все белорусское изобразительное искусство. Мы, современники, стесняемся считать себя наследниками витебского феномена. Мы согласно поддакиваем, когда некие эпигоны того или иного эстетического начала выхватывают из исторического потока отдельное имя, высвечивают отдельную, приспособленную для его, эпигона, насущных интересов фигуру, и убеждает нас в том, что именно в этой, отдельно взятой фигуре и имени, сконцентрирована вся суть процесса. Однако, это вовсе не так. Нельзя идентифицировать феномен витебской школы только с Шагалом, нельзя "сбрасывать с парохода современности" Михаила Керзина или Казимира Малевича. Они гранили свои грани, они великолепно выполнили свой урок гранильщиков. Сегодня нельзя, невозможно не учитывать в общем деле и Иегуду Пэна с его пристальным, несколько наивным и теплым взглядом, которым ласкал он своих незамысловатых героев - витебских часовщиков, портных, плотников. Все в единстве, все в общем котле, в едином тигле, где каждый индивидуальный элемент, сливаясь с собственной противоположностью, в жарком пламени химической реакции, испытывая на себе чудовищное, взрывное давление времени рождает новый, элемент, обладающий невиданными свойствами. Однажды, на открытии в Минске выставки из собрания Третьяковской галереи, мне пришла в голову неожиданная мысль ? взять бы, организовать выставку основателей и продолжателей витебской художественной школы? Не отдельно: Пэна, Шагала, Малевича, тех, кто на слуху, на памяти, тех о ком не смолкает молва, а отвести в этой выставке место и для тех, о ком молва помалкивает, для тех, кто носит не столь громкие имена для Валентина Волкова, Михаила Керзина; добавить к этой плеяде основателей школы, работы их знаменитых учеников ? Ахремчика, Лейтмана, Красовского, Азгура, Глебова, Александры Последович, Натана Воронова; перекинуть от них мостик к ученикам учеников: Леониду Щемелеву, Маю Данцигу, Георгию Поплавскому, Анатолию Аникейчику, Виталию Цвирко, Израилю Басову ? то-то была бы выставка, то-то был бы праздник разнообразия и многоцветья, то-то была бы возможность для всех и разных, осмысляющих процесс, понаблюдать за развитием генеалогических линий на общем древе искусств, корни которого там ? в Витебске, по которому бегают размалеванные Казимиром Малевичем трамвайчики, где в клубе пекарей идет постановка в декорациях Льва Лейтмана, где, затянутый в комиссарскую тужурку, пишет на эскизах праздничного оформления города: "Согласен!" Марк Шагал. Такую выставку, уж, поверьте, можно было бы везти и в Москву, и в Париж, и в Нью-Йорк. Только, почему-то, ни у кого из тех, от кого зависит организация такой выставки моя идея не нашла поддержки. Может быть, потому, что все они, как та витебская девочка, воспоминаниями которой начал я эти заметки, чувствуют себя не очень уютно на чужой свадьбе, на чужом празднике искусств, все ждут, когда же настанет их время, когда за ними приедет праздничный экипаж? Хотелось бы напомнить ? та девочка однажды сделала решительный шаг, вопреки воле родителей, вопреки здравому смыслу, поверив своему чувству, доверившись своему счастью ? взяла да и вышла замуж за сына витебского торговца рыбой, ставшего, вот, чудо, одним из самых замечательных художников в мире ? Марком Шагалом? ГЛАВА 9 ВАРШАВСКИЙ ЛЮБОВНЫЙ УЗЕЛ Иногда, копаясь в старых документах, сопоставляя некие намеки, встреченные в одних, с полуправдой, вычитанной между строк в других, размышляя над тем, что так старались спрятать одни, вовсе не заметили другие и, что третьи придумывали, конструируя исторический миф, подтверждающий их идеологические установки, при этом, совершенно не обращая внимания на, пусть косвенные, но, все же улики, свидетельствующие, что любое мифотворчество, как бы основательно оно не было вколочено в головы поколений, все равно истончается, не в силах уберечь истину от любопытного взгляда. Великая императрица Екатерина основательно запуталась в польских делах, вначале "посадила" на польский престол своего фаворита Станислава Понятовского, потом, когда расположение к любезному другу Стасю прошло, сместила его с трона и начала "кроить" польские и белорусские земли, сообразуясь с собственными капризами и требованиями сиюминутной политической конъюнктуры. Ничего толкового из этого не вышло и "польский вопрос" для Екатерины остался миной замедленного действия с постоянно тлеющим фитилем, или часовым механизмом, настроенным на перманентный взрыв, в неизвестное для "минера" время. Насколько опасна была эта ситуация, свидетельствует тот факт, что к "разминированию" приходилось привлекать даже великого победителя турок, покорителя Измаила, усмирителя Пугачевского бунта, генерал-аншефа, князя Рымникского, великого российского полководца Александра Васильевича Суворова, который со всем блеском полководческого таланта залил кровью восстание Костюшко, который несмотря на героизм своих "косинеров", которые вооруженные косами, захватывали артиллерийские батареи, все же был не в силах противостоять мощи русской регулярной армии. Костюшко попал в плен, жил в Мраморном дворце князя Г. Орлова, вытачивал из дерева изящные табакерки и ждал своего часа. Каким он этот час будет, когда настанет и настанет ли вообще герой американской войны за независимость, почетный гражданин Франции знать не мог, поскольку не знала этого и великая императрица, которая берегла Костюшку на всякий случай, чтобы использовать в своей игре с прусским королем Вильгельмом в качестве разменной монеты. О том, что это было именно так, свидетельствует фраза Екатерины, брошенная в раздражении в адрес "любезного брата нашего, августейшего властителя Вильгельма", - Если толстый Вильгельм выпустит против меня своего дурака Мадалиньского, ? я выпущу против него свою жалкую скотину ? Костюшко. Фраза эта столь красноречиво свидетельствует о презрении Екатерины к самой идее польско-белорусской независимости, о ее презрении ко всем, кто допускал самое мысль об этой независимости, что наводит на умозаключение, что в данном историческом контексте, у принимавшей судьбоносные решения Екатерины, чисто женские чувства брали верх над государственным разумом и политическим предвидением, поскольку не наломай она дров с бесконечными польскими разделами, не будь столь жестока и бескомпромиссна в сведении счетов с вышедшим из фавора Станиславом Августом Понятовским, не оставила бы своим наследникам "польскую" головную боль, от которой пришлось мучаться и сыну ее Павлу I, и внуку Александру I, и другому внуку, чуть было не ставшему императором Константином I. Упомянув здесь это имя, имя Константина Павловича, мы вступаем в область, которую не любит высвечивать российская историография, поскольку очень многие мифы, к которым мы привыкли со школьной скамьи, рассыпаются в прах, наткнувшись на нелепую и противоречивую фигуру наследника престола Константина, не желавшего становится самодержцем, но, тем не менее, своим поведением, своей влюбленностью в юную красавицу Иоанну Груздзиньскую, тем более своей женитьбой на ней - все необыкновенно запутал и, запутав, вызвал неслыханные потрясения российской государственности, которые во многом определили и трагическую судьбу Росии в ХХ столетии. Константин был единственным из сыновей Павла I, который был похож на отца. Похож и внешне, и характером. У него был павловский курносый нос, непропорциональная голова и вздорный, упрямый характер. Учиться он не любил. Наставник цесаревичей, якобинец и философ Лагарп, натерпелся от его недетских проказ и справлялся с недорослем, только стращая гневом царственной бабушки. После смерти Екатерины, Константин, что называется, вовсе "потерял страх". О том, что это именно так и было - свидетельствует скандал, в который был замешан шеф кавалергардского полка, цесаревич Константин. Этот скандал был связан с изнасилованием конногвардейцами жены придворного ювелира Араужо, посмевшей отказать его притязаниям. Скандал был громким, поскольку несчастная женщина не пережила истязаний и, доставленная домой, умерла на руках мужа. И, хотя сам цесаревич в этой гнусности не участвовал, звание "покровителя разврата" за ним закрепилось надолго. От позора Константин укрылся в действующей армии. Как раз в это время Павел I, снял опалу со славного победителя всех и всяческих врагов российского самодержавия Александра Суворова, для того, чтобы направить его сражаться с входящим в славу генералом Буонапарте. Вместе с Суворовым в итальянской кампании участвует и Константин. Причем, с присущим ему умением устроить все самым наихудшим способом, Константин ввязывается в стычку с французами совершенно нелепую и никчемную, теряет солдат, терпит поражение и попадает на "разбор полетов" к самому фельдмаршалу, который с глазу на глаз говорит высокопоставленному волонтеру нечто такое, после чего, цесаревич становится шелковым. Следует отдать ему должное, после "головомойки" он со славой проходит вместе с Александром Васильевичем, через швейцарские снежные перевалы в знаменитом суворовском Альпийском броске. Смерть отца, косвенная причастность к это смерти брата Александра, вызывает у Константина паническую боязнь трона. Он говорит и говорит серьезно и ответственно о том, что ни за какие "коврижки" не согласится в жизни своей надеть корону. А то, что корона ему "светила" он знал ? Александр I Благославенный, его царственный брат, не имел детей, следовательно, в случае смерти, наследовать ему должен был вначале старший по рождению ? Константин и только потом, младший ? Николай. О том, что Константин, желая сделать, как лучше, поступил, все-таки, "как всегда", то есть нелепо и неосторожно свидетельствует его брак с "неравнородной" Иоанной, который чрезвычайно затруднил бы его путь к престолу, если бы Константин захотел этот путь пройти. Но, до того, должны были пройти еще наполеоновские войны, в которых сработала одна из мин, заложенных недальновидной Екатериной. Освобожденный из "мраморного" плена и обласканный Александром - Костюшко, принял участие в формировании польских полков, которые составили чуть ли не половину экспедиционного корпуса Наполеона, перешедшего Неман 22 июня 1812 года. Сложно оценивать мотивы господ императоров, побудительные причины их поступков, душевных движений? Поэтому трудно ответить - почему, например, Александр, победитель Наполеона, так благосклонно отнесся к давним и непримиримым врагам ? полякам верно служившим императору Франции, почему не распустил польские формирования, доставшиеся ему от наполеоновской Великой армии, почему даровал Польше конституцию. Ведь ни о чем подобном, для истинного победителя ? русского народа не шло и речи? Почему, в конце концов, отправил наместником в Варшаву своего непутевого братца Константина? Прошу, заметить, в Варшаву, которая все время была центром злоумышлений против дома Романовых, где вызревал не один заговор против владычества России, где всегда находились герои, готовые сложить голову за великую Польшу от "можа до можа" и очаровательные паненки, знающие цену своему очарованию, способному свести с ума и возбудить мечтания о троне не только у простого русского чернеца, но и у человека имеющего на этот трон права. Польша стала любовью, проклятием и судьбой Константина Павловича. Поделенная на части Екатериной I, затем вставшая на сторону Наполеона, она по воле самодержавного либерала Александра Павловича возродилась в качестве полуавтономной провинции России. В Царстве Польском были свой герб, свой суд, свой сейм, своя конституция, ни в чем не уступавшая французской, собственное - и немалое - войско, в которое вошли бывшие легионеры Наполеона. Команду над ними принял Константин Павлович. Великий князь стал чем-то вроде вице-короля: на свою беду этот странный, непредсказуемый, нелепый человек искренне полюбил Польшу, и поляков. Цесаревич, после замечательной "школы" Александра Суворова, после близкого знакомства с военными перипетиями наполеоновского нашествия, терпеть не мог войны, но военное дело знал до тонкостей. За короткий срок тридцать пять тысяч польских солдат стали лучшим войском в Европе: такой молодцеватой, вышколенной, спорой на плацу и в поле армии не было больше нигде. Он искренне хотел примирить поляков и русских - и его терпеть не могли ни те, ни другие. Кроме влюбленной в него Иоанны Груздзиньской. Для Константина это была последняя, всепожирающая страсть. Ему было сорок семь, ей двадцать пять; она была тоненькой, белокурой, со вздернутым носиком. Он ухаживал за своей избранницей пять лет и, наконец, обвенчался с нею в королевском замке. Варшава ликовала; великий князь сам вез молодую домой, правя запряженным парой лошадей кабриолетом - народ встречал их овациями. Иоанна Груздзиньская получила титул княгини Лович; она стала любимицей императорской фамилии, была популярна и среди поляков, и среди русских. А цесаревич, счастливый в семейном кругу, утвердился в желании никогда не царствовать, но в декабре 1825 года по обыкновению все запутал. Декабрь 1825 года ? эта дата знакома нам по школьным учебникам, как дата восстания на Сенатской площади, ставящего своей целью, освободить русского мужика, восстания, в котором должен был принять участие великий борец за волю Александр Пушкин, но, почемуто, не принял. Знакома нам и фраза замечательного знатока российской истории, присяжного поверенного Владимира Ульянова, об узком круге тех революционеров, о том, как далеки они были от народа. Все это нам хорошо известно. Но, вот, что не известно нам, но, что являлось совершенно очевидным современникам декабристов, даже удаленным от них на тысячу верст ? таким, например, как знаменитый романист Александр Дюма-отец, это то, что - "революционеры"-аристократы выступали не за свободу трудового народа, а пытались осуществить очередной российский военный путч, усадив на престол, не желающего престола прямого наследника Константина, вместо, почитаемого ими узурпатором, младшего брата Николая. И лозунги у них были не: "Свободу крестьянам!", не "Волю трудовому народу!", а - "Вся власть законному императору Константину!". Предоставлю слово для свидетельских показаний Александру Дюма-отцу: "В тот момент, когда полк вышел из казарм, чтобы принести присягу, перед ним выступил подпоручик Кожевников: - Мы должны принести присягу не великому князю Николаю, а императору Константину! Когда же кто-то возразил ему, что Константин отказался от престола, он закричал: - Неправда! Ложь! Великий князь едет в Петербург, чтобы наказать тех, кто забыл свой долг, и вознаградить тех, кто остался ему верен". И далее: "В эту минуту на площади послышался сильный шум: это прибыли с барабанным боем и развевающимся знаменем третья и шестая роты Московского полка под предводительством князя Щепина-Ростовского и обоих Бестужевых. "Долой Николая, да здравствует Константин!" - кричали солдаты." Конечно же, историкам известна подноготная бунта на Сенатской площади, известно и то, как декабристы пытались использовать нерешительность Константина, его отвращение к самодержавной власти, его боязнь, что если он займет российский престол, то придется расстаться с любимой им Иоанной Лович. Попытка путча, по всей вероятности, вовсе не пользовалась поддержкой у здравомыслящей части русского общества. Если это так, то становится ясным и двойственное отношение к ней, со стороны известного государственника А.С. Пушкина. Он то, будучи близок к декабристам, знал, что эта "революция" - бунт гвардии, привыкшей ставить и свергать государей по своей воле и прихоти. Однако, что же забытый нами в Варшаве Константин? Во время томительно тянущегося "междуцарствия", когда судьба короны никак не решалась, Константин тоже колебался, не решаясь ни стать царем, ни решительно отказаться от царства. Братья бомбардировали его письмами с просьбами принять престол - он просил не "вербовать" его в цари. Но в Петербург, чтобы принести формальное отречение, он тоже ехать не желал ? до тех пор, пока дело не кончилось побоищем на Сенатской площади. Он заявился в столицу лишь на коронацию Николая I, когда все было решено без него незваный, неожиданно для окружающих. Выходя из собора по завершении церемонии, Константин Павлович вполголоса проговорил: "Теперь я отпет!" Это была всего лишь неумная шутка, которая, однако, обернулась пророчеством. Восстание в Польше между тем витало в воздухе; в том, что со дня на день начнут стрелять, кроме цесаревича, не сомневался никто. Куда было деть застарелую взаимную ненависть: поляков Лжедмитрия и их избиение в Москве, Москву, сожженную и разграбленную польско-литовскими оккупантами, Екатерининские разделы Польши, штабеля трупов во взятом Суворовым варшавском предместье, лошади польских улан в московских храмах после Бородино?.. Полякам было мало частичной автономии - они хотели свободы, а заодно и Литву, Белоруссию, Украину. Они хотели восстановления своего государства в границах Речи Посполитой. Проигравшие войну, они пытались вести себя, как победители. И судьба уготовала несостоявшемуся наследнику российского престола нелепую возможность, стать знаменем польского восстания и занять вместо российского престола, престол независимой Польши. Константин, чуть не проспал восстание. Когда в его дворец ворвались вооруженные инсургенты, он спасся только благодаря самопожертвованию начальника полиции Любовидзского. Тот успел крикнуть: "Ваше высочество, спасайтесь!" - и упал, получив двенадцать штыковых ран. Наместник выскочил из дворца, укрылся в предместье Варшавы, куда стал стекаться оставшиеся верными русские и польские войска. Появилась артиллерия. Константин оказался перед непосильным для него выбором ? расстрелять Варшаву, или? Генерал Герштенцвейг предлагал пустить в дело оружие, обещая усмирить Варшаву за четыре часа. В то же время, приехавшая из Варшавы делегация предложила Константину Павловичу - польскую корону. Но изменить брату и России он, разумеется, не мог. Он спас себя, жену и семь тысяч русских солдат - что они могли сделать против восставшего народа ? совершив поспешную ретираду от восствышей Варшавы. Однако, общество хотело крови, и в январе 1831 года в Польшу вошло сто тысяч русских солдат, за которыми катилось триста двадцать орудий. Руководил кампанией генерал Дибич. И, как всегда, Константин Павлович вел себя непоследовательно и нелепо? Говорили, что он подъехал к избе, где со своим штабом заседал нелюбимый им Дибич, постучал плетью в окно и спел "Еще Польска не згинела". Говорили (и совершенно справедливо), что он спас Варшаву: Дибич побил поляков под Гроховом и мог легко взять город, но цесаревич ему помешал. "Голова идет в круг, и до сумасшествия не далеко,- писал Константин Павлович другу, все сии невинные жертвы и страдальцы каждую минуту перед глазами и из памяти не выходят". Что ж, если бы не польские события, он бы так и остался персонажем из исторического анекдота. Польское восстание придало личности великого князя несвойственный ей масштаб: он оказался в беспримерной роли вице-короля, который решительно не хотел подавлять бунт собственных подданных... Он умер от холеры 15 июня 1831 года; императорская фамилия, убоявшись заразы, на панихиду не пришла. Ненадолго пережила мужа и княгиня Лович. А польская кампания продолжалась еще довольно долго. Нелепый, влюбленный человек, искренне пытавшийся понять народ, из которого вышла любимая им женщина, пытавшийся примирить две враждующие стихии, которые крепко любил: одну, русскую - по рождению, другую ? польскую, по душевному родству, по сердечной близости, и если хотите, из-за непонятной ни для его современников, ни для нынешних прагматиков, замечательной любви к женщине, ради которой отказался от двух корон зараз? ГЛАВА 10 Что же вы думаете, любезные мои читатели, если я - смотритель кунсткамеры, если я помогаю вам бродить по закоулкам истории, знакомлю с парадоксами времен и человеческих судеб, то, давно превратился в эдакого заскорузлого Гобсека, чахнущего в своей лавке древностей, над пыльными документами, свидетелями полузабытых жизненных коллизий, странными вещами, которые, когда-то исправно служили людям, а теперь - либо стоят на выструганных в стародавние времена полках, либо просто задвинуты в полутемные углы моей тесной каморки?.. Нет! Любезные мои. Иногда и мне хочется пошалить. Иногда и я вспоминаю о радостях жизни. И, вот, чтобы доказать вам, что не всегда был я сухим книжным червем, приглашаю вас в следующих главах моих разысканий отправиться на экскурсию по местам, скажем так, - доставляющим человеку простые, чувственные удовольствия. КОТОРЫЙ ДЕНЬ ПАРИШЬСЯ, В ТОТ ДЕНЬ НЕ СТАРИШЬСЯ? Из какого-то давнего-давнего воспоминания, почти явно, почти, как в кино, оживают во мне "кадры" - разогретая русская печь, застланный соломой под, шайка воды, в которую усадила меня бабушка и, пригнув мне головку, прямо в шайке задвигает в жерло печи? Сколько не спрашивал у родителей, у дядьев и теток ? никто данного "факта" не помнил. Но откуда-то же живет во мне это воспоминание. Спросить, допытаться было это или нет ? уже, увы, не у кого. Так, что придется принять этот факт, как некий парадокс памяти, поскольку жил я у бабушки до трех лет, следовательно, происходило мое купание в русской печи в те времена, когда детская память еще не сформировалась, не устоялась и, вполне возможно, сохранились в ней факты чрезвычайно яркие, похожие на миф, в реальность которых поверить не возможно, но и искоренить, переиначить детские воспоминания тоже не получается. Живут в памяти эти ярчайшие "кадры" с такими деталями, с такими подробностями, которых не выдумать, не прочитать, не услыхать от кого-либо невозможно? Скоро, наверно, снесут в Минске последнюю баню, которая топится дровами, и останутся только воспоминания о ней, и никто уже не будет помнить, ни ритуала, ни тонкостей банного действа, все будут уверены, что обограваемая электрическими ТЭНами парилка, которую почему-то на финский лад называют сауной, это и есть "самое то". Может быть поэтому, стараясь увязать свои совершенно невозможные детские воспоминания, со своим же взрослым опытом, постараюсь я, незаметный смотритель скромной кунсткамеры, поделиться с вами некоторыми знаниями о тонкостях банного искусства. Начнем, пожалуй, с того, что в русской печи, в самом деле, и мылись и парились. Информацию об этом я сыскал в старых рукописях, которые до деталей согласуются с моими собственными почти младенческими воспоминаниями. Там же в старых книгах нашел и упоминания о первых еще скифских парилках, о которых свидетельствует сам Геродот. Устраивались они в земляных ямах, укрытых войлоком, в которых раскаленные камни опускались в чаны с водой. Для Геродота это было дико, поскольку, в древней Греции, равно, как и в древнем Риме - культура бань была далеко впереди. Вообще умение париться, умение очищать организм от шлаков путем активного использования тепла знакомо человечеству издревле, в том или ином виде оно существовало и у шумеров, и в Ассирии, и в Вавилоне, и в древнем Египте. Существовало и существует оно и у японцев, и у эскимосов, в каждом отдельном случае приобретая некие национальные черты, характерные для культуры того или иного народа. Японцы, например, залезают в бочку с горячей водой (японская баня "фуро") и там греются сидя на специальной скамеечке, они же японцы придумали еще один способ парения, "закапываются" в горячие ароматические опилки, камфарного либо кипарисового дерева, вдыхают целебные ароматы, наслаждаясь тем, как сухие и горячие опилки впитывают пот, пропитывают кожу своими целебными экстрактами. Не думайте, только, что эта экзотика придумана хитроумными японцами. Песчаные бани средиземноморья, где тело прогревается горячим песком намного древнее и намного экзотичней. Вообще-то, известны они во многих местах, где этого горячего песка много и, где его совсем необязательно подогревать в печи. Вспомните, не случалось ли вам самим на пляже зарываться в горячие песчаные барханы и нежиться, в раскаленном солнцем песке перед тем, как с визгом и воплями броситься в морскую воду. Друзья мои ? это ваша генетическая память подсказывала вам, что так, зарывшись в песок, как бедуин в пустыне, можно очистить организм от вредных элементов, которые лучше всего выводятся обильным потоотделением. А наши веники - березовые, дубовые, рябиновые, липовые, пихтовые, можжевеловые, крапивные, которые употребляем в парилке, пожалуй, только мы, славяне, ? не то ли это самое, что и японская "опилочная" баня. Распаренный веник выделяет те же летучие вещества-ароматы, которые благотворно воздействуют на носоглотку, проводят своеобразную ингаляцию легких, да при этом еще и массируют, очищают кожу, буквально "сдирая" с нее ороговевшие частицы. А русская традиция поддавать на каменку пива или кваса, медовой водички, настоев черемухи, смородины, брусники? Братцы мои, не только японцы хитроумны, поверьте, мы тоже умеем достигать в бане потрясающих результатов, используя, правда, более простые, более дешевые, хотя, и не менее эффективные средства. Древние римляне строили бани-города, в которые можно было войти утром и выйти вечером. Там были гимнастические залы, библиотеки, помещения для умных бесед, бассейны. Термы, так назывались бани в Риме, достигали площади в 12 гектаров, они вмещали одновременно до 2500 человек. Иногда заседания сената проводились в банях. Не думайте, что это характерно только для изнеженных и сибаритствующих римлян. Урхо Калеви Кекконен ? один из самых замечательных президентов Финляндии, когда ему нужно было добиться от парламента принятия какого либо не очень популярного закона, приглашал в баню (сауну) если не весь парламент, то уж точно, представителей самых оппозиционных фракций, и там убеждал их, размягченных и распаренных в том, в чем не мог убедить в официальной обстановке. Богатое убранство римских терм переняли, завоевавшие Константинополь турки. Турецкая баня, ныне чрезвычайно популярная во всем мире, которая называется "хаммам", что в переводе означает "распространяющий тепло" была "благословлена" самим пророком Мухаммедом, считавшим, что баня благотворно влияет на плодовитость мусульманских мужчин и, что посещение "хаммама" способствует, тем самым, распространению ислама во всем мире. Не знаю, как насчет распространения ислама, но то, что в традиции турецкой бани есть тонкости, которые фантастически снимают напряжение и усталость, испытал не себе. Кто, например, знает, что такое "терщик"? Терщик ? это массажист в турецкой бане. Когда в самой старой и самой знаменитой турецкой бане в Тбилиси, я попал в руки к мастеру терщику, когда он начал сдирать с меня шкуру волосной (из конского волоса) рукавицей, когда стал ломать все мои суставы и суставчики от позвонков до пальцев рук, когда прошелся по моей спине своими пяткам, а потом обработал ее наполненной воздухом мыльной наволочкой ? не то что бы в ислам перейти захотелось, но мусульманских мужчин, повышающих собственную плодовитость во имя пророка Муххамеда, понять стало, как-то очень легко. Хотя, с другой стороны, а что в наших банях, когда собирались мы теплой компанией Юра Марухин, Миша Комов, да и я, грешный, - разве хуже справлялись мы с искусством банного массажа? Правда, вместо пузырящейся наволочки использовали обыкновенный намыленный веник, но, не думаю, что этот способ был хуже турецкого. Веников следовало иметь два и две шайки: одну с кипятком, другую с ледяной водой? И когда ты, "вырвавщись" после парилки, ложился на мраморный стол и тебя орошали вначале кипятком, потом тут же ледяной водой и так, контрастно, включали то расширение, то сужение сосудов кожи, устраивая ей "пульсацию" раз десять подряд, а уж потом в четыре руки, мяли и терли, и мыли, переворачивая с боку на бок, и окатывали под конец процедуры почти варом и, тут же, почти ледяной водой ? какие, там терщики! какое распространение ислама! По благотворности, по омолаживающему эффекту этой процедуры, следовало бы говорить, скорее, о распространении по всему миру славянского начала. Тем более, что в традиции славянских народов, об этом свидетельствуют как писаные, так не писаные источники, процесс рождения детей на наших землях тоже был связан с баней. Именно в хорошо протопленную баню отводила повитуха роженицу, у которой начинались схватки. От пара расслаблялись у женщины мышцы, пластичней становились суставы, роды проходили на много легче и безболезненней. И это не выдумка, а, как говорится, медицинский факт. Вообще, многое, связанное в нашей генетической памяти с баней, свидетельствует о ее фантастической пользе для здоровья. Ну, например, многие ли знают, что банный пар способствует очищению организма от холестерина, с которым, основным побудителем бича современной цивилизации ? атеросклероза, безуспешно пытаются бороться при помощи диет и всяческого воздержания. И это не единственное благотворное влияние бани. Я уже говорил о полезности для кожи, для нервов, для легких многочисленных банных процедур. А, ведь, когда-то в банях и кровь "бросали" и пиявок ставили. Я разговаривал со многими специалистами "по сосудам", врачами, о пиявочных "воротниках" и никто из тех, кто знал, что это такое, не сказал: "Дикость! Глупость и "цемрашальство!". Наоборот, толковые врачи, помнящие те времена, когда в витринах многих аптек стояли банки с плавающими в них черными ленточками медицинских пиявок, свидетельствуют ? они часто, вовремя примененные, спасали от непредвиденных инсультов, снимая артериальное давление на мозг. Однако, пойдем дальше - кто, например, нынче может припомнить, что именно баня "по-черному" спасала и от появления многих трудно излечимых сегодня кожных заболеваний, которые почему-то связывают с генетическими изменениями организма. Но, почему именно "черная" баня? Да потому, что дым от сгоревших березовых дров, которым были пропитаны деревянные стены бани "работал", как мощнейший антисептик. Знал об этом великий наш хирург Вишневский, когда, не имея ни отечественного, ни американского пенициллина, придумал свою знаменитую мазь, на основе дегтя, которая спасала раненых и от всяческих воспалений и, даже, от гангрены. Знала о целебных свойствах дегтя, который, ни что иное, как сопутствующий продукт изготовления древесного угля, концентрат, если хотите, обыкновенного дума, и английская королева, предпочитавшая всем и всяческим шампуням, обыкновенное российское "дегтярное" мыло. "Черные" бани теперь днем с огнем не найдешь даже в глубинке, даже на забытых Богом хуторах. А я помню такую? Попали мы в нее во время одной из кинематографических экспедиций в "семейской" (староверской) деревне, в окрестностях Байкала. И, знатно попарились, после того, как удалось уговорить, улестить, умолить, хозяйку, суровую "бауску-староверку", чтобы позволила посетить ее чистую "черную" баню, хоть и православным, но все-таки "не чистым" киношникам. Вот там, в "семейской" "черной" бане и почуяли мы с многолетним моим спутником по банным диковинам, кинооператором Юрием Марухиным, что такое настоящая, по-черному, березовыми полешками топленая баня. Традиции, увы, уходят? Заменяются суррогатами. Суррогатом почитаю я баню с электрическими "тэнами". Постоянно включенные, теплоэлектронагреватели, выжигают кислород в бане, воздух в ней становится чрезмерно сухим и обжигающим кожу. Такие бани следует чаше мыть, проветривать и просушивать. Однако, мыть бани многие нынешние посетители считают для себя зазорным, проветрить их невозможно, поскольку находятся они в помещении без окон, поэтому зачастую воздух в них тяжелый, пропитанный вовсе не благотворными ароматами. Кроме того, поддерживать оптимальный уровень пара в них трудно. В последнее время не видал ни одной бани, где бы верхний полок был выше входной двери, а это непременное условие для нормальной парилки, где жар не "высвистывает" сквозь высокую дверь, заставляя поливать и поливать камни, поднимая тем самым влажность в парилке. Не видал я электрических печей, в которых была бы предусмотрена дверца на каменке. А это, тоже не здорово, поскольку, как уже говорилось, постоянно раскаленные спирали "тэнов" делают воздух в парилке жгучим и обедненным кислородом. Часто наблюдаю, как неправильно ведут себя люди в бане. Сидят на полках плечом к плечу, бестолково хлещутся вениками, между тем, забывая, что на верхнем полке следует лежать, чтобы не ощущать разницы температур, между головой и ногами, а парить тебя, непременно, должен напарник, который знает и твою норму, и твое сегодняшнее настроение, перед которым ни к чему "выпендриваться", он сам понимает, когда следует плеснуть на камни, а когда ? воздержаться. Самое же дикое ? когда в бане из удали, а, скорее всего, по-дурости, пытаются устроить соревнования, кто дольше выдержит большую температуру, когда пытаются пить между заходами в парилку алкогольные напитки, или, пригласив в "баньку" девиц, превращают ее в подобие борделя. Славянской традиции вовсе не чуждо посещать баню совместно женщинам и мужчинам. В этом нет ничего страшного. Баня удивительно целомудренна, поскольку человеческий организм устроен так, что ничего лишнего в бане произойти не может благодаря чистой физиологии. Поэтому, когда в современных фильмах видите сцены с людьми "на кого-то похожими" в бане с девицами ? либо не верьте глазам своим, либо не называйте это помещение баней. Для этого в человеческих языках существуют совсем другие термины, никакого отношения к банному таинству не имеющие. Например ? лупанарий. Древние, между прочим, проводили очень резкую грань между термами и лупанарием, между баней и борделем - четко разбирались, что к чему и, что для чего. В турецких банях, банный ритуал завершается в комнате для "кейфа", где мужчины "споласкивают" организм свой кофе или чаем. И не потому, что им мусульманам, не позволено пить вино, просто алкоголь и баня - не совместимы. Нам, славянам, правда, не возбраняется бокал пива, хотя я бы рекомендовал теплого сладкого фруктового или цветочного чая. Ну, а во всем остальном ? "Легкого вам пара!" ГЛАВА 11 БРОСАЙ ДЕЛА ? ПОШЛИ В КОРЧМУ!.. Иногда захаживает в мою кунсткамеру высокий, моложавый мужчина, говорящий с легким средиземноморским акцентом. Он худощав и элегантен, интересуется старинными кулинарными росписями. Это шеф-повар одного из самых богатых, самых элегантных минских ресторанов. Он много работал в Европе, кормил публику во Франции, Чехии, Германии. Мне, из-за убогости доходов смотрителя антикварной лавки, которой, в сущности, и является моя кунсткамера, не доводилось посещать ресторан, в котором служит мой приятель, однако это вовсе не мешает нам с ним по гурмански обсуждать тонкости кулинарного искусства, особенности приготовления самых замысловатых и неожиданных блюд, изобретенных человеком с тех пор, как он научился не просто набивать пищей утробу, а получать удовольствие от еды. Лично я считаю, что кулинария совершенно напрасно не входит в разряд высоких искусств, таких как поэзия, музыка, живопись ? ведь кулинар, - также, как и его коллеги артисты создает неповторимые шедевры, которые являются достоянием человеческой культуры. В кулинарии, так же как и в других видах искусства, существуют узаконенные временем школы и национальные традиции. Более того, лично я не представляю себе национальной культуры, без ее кулинарной составляющей. Вот на этой почве и произошла у нас с моим приятелем кулинаром неожиданная размолвка. Зашел как-то разговор о белорусской национальной кухне и мой многоопытный собеседник посетовал, более того, почти пожалел меня, за то, что белорусская кухня, дескать, столь бедна и неразнообразна. При этом он приводил мне данные из различных исторических и этнографических источников в которых отмечено, что в белорусской кухне, основанной на, так называемой, "черной" муке, то есть муке ржаной, овсяной, гороховой. гречишной - не могли появиться и не появились до новейших времен блюда изысканные, в которых использовалась "белая" пшеничная мука, что основной упор в белорусской кухне был сделан на картофель, который хоть и входит в самые разнообразные кулинарные творения разных народов, но, тем не менее, оставается все же продуктом простолюдинов, мужицким, холопским. Он, сравнивая белорусскую кулинарную традицию с немецкой, подчеркивал, что эти две традиции, отличает от французской или итальянской некоторая грубость, отсутствие куртуазности и фантазии. Я, не соглашаясь с ним, приводил, как аргумент строки из "Пана Тадеуша" Адама Мицкевича, в которых описана щука, - куда там Лукуллу! - одновременно была и запеченая, и жареная, и вареная: "А щука-уникум струила ароматы! С печеной головой и жареной середкой Вареный хвост торчал над жаркой сковородкой!" А он "побивал" меня, ссылаясь на "Большую кулинарную энциклопедию", почитаемого мной В. Похлебкина, в которой написано: "Лишенный до Октября 1917 г. своей национальной государственности, испытавший перекрестное влияние православной, униатской и католической церквей, белорусский народ в сложных и противоречивых условиях вынужден был отстаивать свои национальные особенности и обычаи, в том числе и материальную культуру, к которой относится национальная кухня". И, далее, вновь, про черную и белую муку, настаивая на том, что, как до 17 года ничего примечательного в нашей кухне не было, так и после ? не появилось. Я возражал, ссылаясь на то, что в данном случае господин Похлебкин выступает не как тонкий знаток кулинарного искусства, а как карьерный дипломат советской закваски, каковым он, собственно и являлся, и его экзерсисы по поводу исторического развития белорусской кухни отдают вульгарным социологизмом, которым грешат любые марксистские исследования по вопросам искусства. В том числе, как выясняется, и кулинарного. Я настаивал на том, что как физика не может быть окрашена в социальные тона, так и национальная кухня не может делиться по социальным и религиозным признакам. Я приводил, как аргумент, что почему-то, рассказывая о казахской, киргизской кухне, господин Похлебкин не делит ее, на "байскую" кухню и кухню простых "аратых". Я недоумевал, почему приводимые мною цитаты из кулинарных изысков, встречающихся у Адама Мицкевича, мой оппонент, априори относил к польской кулинарной традиции, а когда я цитировал абзацы из "лукулловых" пиршеств, описанных Проспером Мериме в его повести "Локис", мой собеседник возражал, дескать, - Мериме рассказывал о литовских пиршествах. При этом, мой оппонент упускал то ли по незнанию, то ли из пренебрежения к истории, что Мицкевич, хоть и писал по-польски, был коренным белорусом. Ведь не придет же никому в голову Миколу Гусовского, который, как известно, писал по латыни, считать итальянцем. А пиры, описанные в повести Проспера Мериме, происходили в имении "пане коханку" Радзивилла. Или, может быть, "Х Ардынат нясв?жск? - Караль Стан?слау Ануфры Ян Непамуцэн Радз?в?лл", равно как и все исторические деятели нашего замечательного прошлого ? Сапеги, Острожские, Понятовские, Потоцкие, Чарторыйские, Вишневецкие и в самом деле не имеют никакого отношения к Великому княжеству Литовскому, к Беларуси?! Собственно в этом месте, понимая, что спор переходит в чисто схоластическую плоскость, а мой vis-a-vis прежде всего кулинар, а не историк я останавливался, наступая на горло собственной песне и вспоминал, как открывал моему собеседнику секреты приготовления настоящей белорусской затирки, которую неподражаемо умела готовить моя бабушка Ульяна Степановна, или нюансы приготовления фаршированного карпа, которыми делился со мной мой сосед, знаменитый минский портной Израиль Хайет. Оставив в стороне скользкие темы, которые так часто вызывают недоумение даже в среде людей, которые родились в землях более близких к Беларуси, чем средиземноморская родина моего приятеля- кулинара, мы с большим интересом обсуждали тонкости приготовления супа из раков, кисло-сладкого мяса, гусиных шкварок, кровяных колбас с гречкой, кабаньего мяса тушеного в вишневом соусе, кулинарных изысков, которые мой приятель воспринимал вне их национальной составляющей. Короче, как писал Адам Мицкевич: "А повара меж тем готовили жаркое: Оленей, кабанов на вертела сажали, Еще и специи для соуса мешали". Так и мы, обсуждая секреты почти неведомых нынче блюд вовсе не обращали внимания на то, что "все смешалось в доме Облонских" и обсуждаем мы, как равноценные, и рецепты мужицкой затирки, и изыски еврейской кулинарии, перемежая все это традиционными рецептами "панской" кухни, которым по историческому ранжиру впору бы находиться на княжеском столе у "пане коханку". Друзья мои, смею вас уверить, как только отбросишь от себя подалее, всю чертовню связанную с социальными различиями, как только забудешь, что почему-то белорусское "мачанне" в русских кулинарных источниках называется "моканка", как только поймешь, что дело не в названии, а в том, сколько и каких ингридиентов должно "аранжироваться" в том или ином блюде ? все сразу становится на свои места и разговор людей, узнающих слова и интонации понятного им языка, становится содержательным и "удобоваримым". Я, например, так распорядилась моя прошлая, киношная судьба, обнаружив в самом начале Невского проспекта в Санкт-Петербурге, тогда еще Ленинграде, забытую Богом и советской властью еврейскую кухмистерскую, с радостью возил туда обедать своих питерских коллег, гордясь тем, что традиция еврейской кулинарии, является частью старобелорусской "корчемной" кухни, которую, так уж исторически сложилось, на моей земле держали и поддерживали именно еврейские корчмари. Отправляясь иногда по выходным в старинные Троки, ныне на ново-литовский лад называемые Тракаем, чтобы отведать чудесных караимских пирожков, я был счастлив, встречая там туристов из Эстонии, России, Латвии, Украины ? потому, что понимал караимская, татарская составляющая ? такая же неотделимая часть традиционной старобелорусской, старо-литовской кухни, как и еврейская, а для вкуса, как и для музыки, не нужны переводчики. Когда тек по усам божественный бараний сок, сохраненный в слоеном, хрустящем тесте этих пирожков, как-то уходило на второй план то, что были они завезены на эту землю и остались на ней, как самобытное кулинарное явление, еще спутниками хана Тохтамыша, которые служили в войске Великого князя Литовского Ягайлы. Заказывая в маленьком ресторанчике на Куршской косе литовские "колдуняй" я мысленно сравнивал их вкус со вкусом колдунов, которыми потчевала меня в детстве наша хозяйка в нарочанской деревне Купы, старая Стафиля, или с колдунами, которыми лакомился на хуторе Темница, что на берегу Вилии, приготовленными соседкой ? разбитной и веселой Галей Яблонской. И, должен вам сказать, не находил кардинальной разницы, между вошедшими в кулинарные росписи "колдуняй" куршской косы, и стафилиными или галиными колдунами. Единственное, что мне непонятно, что вызывает и недоумение и досаду ? это отсутствие всех этих замечательных блюд ? еврейских, литовских, старобелорусских в меню сегодняшних минских и не минских ресторанов. Даже в тех, где рекламируется приверженность белорусской кухне, можно, как великое достижение обнаружить только "моканку" и "драчены", то бишь, - "мачанку" и "драники". Иногда так и подмывает пригласить шеф-повара и поспрашать его, что он знает о том разнообразии, том богатстве, о том раблезианском изобилии, которыми бывали потрясены многие гости этой земли, попавшие в простую белорусскую придорожную корчму. А, чтобы не быть голословным дидактиком и добавить хоть малую толику своего знания, в ту кулинарную старобелорусскую традицию которая, увы! или была забыта, или стала невостребованной, или из ложной понятой скромности была отнесена нашими, белорусскими кулинарами и специалистами по этнографии к кухням иных народов, чтобы разбудить у наших поваров и рестораторов чувство здоровой национальной гордости, позвольте в конце моего опуса привести несколько рецептов традиционно входящих, как в "холопскую", так и в "панскую", и в "корчемную" белорусскую кухню. "Суп хлебный с вином" Хлебный мякиш тушить на сливочном масле, пока он не превратится в густую кашу, которой нужно заправить обычный говяжий бульон. Подавая суп к столу, процедите его через сито и влейте 2 стакана столового вина. Можно добавить в суп несколько взбитых яичных желтков, а потом - мадеру или херес. "Суп из раков" Сварить раков в подсоленной воде с укропом. Когда остынут, отделить шейки и клешни, а также скорлупки от туловища. Отложить столько скорлупок и шеек, сколько нужно для фарширования. Остальные скорлупки и целые клешни промыть, истолочь в ступе, добавить несколько ложек сливочного масла и снова истолочь, уже с маслом. Затем всю массу выложить в кастрюлю, поставить на малый огонь и тушить до тех пор, пока масло не станет красного цвета. Затем отжать массу, смешать со стаканом муки и обжарить на сковороде. Перед подачей к столу разбавить бульоном, добавить сметану и подогреть. В супницу положить отваренные раковые шейки, несколько мелко нарезанных лимонов (можно заменить лимон стаканом белого столового вина), всыпать немного зелени укропа. Но вначале туда нужно положить скорлупки, которые готовят следующим образом: часть отваренных раковых шеек мелко нарезают, смешивают с 1 ст. ложкой сливочного масла, добавляют несколько молотых сухарей, нарезанную зелень петрушки, укроп и одно сырое яйцо. Когда масса станет достаточно густой, нужно наполнить ею скорлупки и отдельно отварить их в бульоне или в воде. "Мачанка с копченостями" В глиняный горшок накрошить мелкими кубиками копчености (ветчину, свиную колбасу, копченую грудинку, корейку, соленое свиное сало), положить топленое сало, мелко нарезанный лук и, плотно закрыв, поставить на 15 мин в духовку на слабый огонь. Затем достать, положить туда 0,5 стакана отваренных мелко нарезанных сухих грибов (можно 1-2 ст. ложки порошка сухих грибов), несколько горошин черного перца, 0,5 ч. ложки майорана, укроп, залить теплой водой, в которой предварительно была разведена мука, хорошо размешать содержимое горшка и вновь поставить в духовку на 20-25 мин. Мачанку подают к отварному картофелю, блинам. "Окорок с сахаром и корицей" Окорок вымачивать в воде в течение ночи, затем обдать кипятком, обмыть в холодной воде, вытереть и выложить в раскатанное тесто, накрыть слоем теста сверху, плотно соединить по краям, обсыпать мукой и запекать 2 ч в горячей духовке. Затем очистить от теста, снять шкуру, пока мясо теплое, обсыпать сахарной пудрой, корицей и поставить в духовку, чтобы сахар подрумянился. "Колбаса кровяная с гречкой" Насыпать 100 г мелкой гречневой крупы (сечки) в миску, влить туда 500 г. горячего свиного жира и хорошо перемешать. Положить черный перец, гвоздику, соль и развести свиной кровью, процеженной через сито (взять 1 стакан крови). Наполнить очищенные и вымытые кишки не очень плотно и завязать их. В широкую посуду налить холодной воды, положить туда кишки и поставить на большой огонь, не закрывая крышкой. Варить 45 мин, все время переворачивая, затем достать и вынести на холод. Перед тем как подавать к столу, поджарить. Друзья мои, поверьте, в традиционной белорусской кухне, которая за тысячелетия своей истории соединилась, сроднилась, ассимилировалась и с прибалтийской, и с польской, с татарской, еврейской кухнями - еще много-много замечательных, неповторимых рецептов, которые ждут своих открывателей. Я же скромный смотритель кунсткамеры, собиратель древностей и парадоксов просто приоткрыл вам сегодня дверцу в волшебный мир, где вместо звуков, красок, слов царят вкусы и ароматы? Приятного аппетита! ГЛАВА 12 ВЕСЕЛИЕ НА РУСИ ? ЕСТЬ ПЕТИ? Экую, глупость, однако, написал, ведь всем ведома знаменитая фраза, якобы, сказанная Владимиром Мономахом во времена, когда Русь выбирала себе государственную религию, - Веселие есть пити? - сказал князь, отвергая мусульманство и, тем самым, недвусмысленно засвидетельствовал древнюю предрасположенность русского населения к беспробудному пьянству. Однако, все вовсе не так? Во времена Мономаха на Руси, понятия не имели о пьянстве ? пили в основном меды и рамейское вино. Причем пили редко, очень редко ? либо празднуя победу, либо при рождении сына, либо справляя тризну. Питие вина или меда носило, скорее, ритуальный характер, да и стоимость рамейского, привозного вина была высока, а что такое старинный русский мед, интересующийся может почитать в великолепной книге В. Похлебкина "Большая энциклопедия кулинарного искусства". Заглянувший в эту книгу поймет ? мед, который созревал до готовности в течении нескольких лет никак не мог стать причиной для массового спаивания древних наших предков. Если добавить, что крепость его была на уровне сухого нынешнего вина, да еще заглянув в специальные справочники обогатить свое знание тем научным фактом, что у славян в организме присутствует некий специфический "азиатский" ген, который чего-то там алкогольное очень лихо расщепляет, позволяя нам, еще и сегодня, перепивать любого западного собутыльника, у которого этого самого гена нет, то станет очевидно, что всемирно известное российское, белорусское, украинское, польское извечное пьянство ? не более чем миф, придуманный завистливыми соседями. И снова, вы, почтенный автор, смотритель затрапезной кунсткамеры, глупость сказанули? Какой миф? Выгляните в оконце, подойдите утром к продуктовому магазину, загляните в специальные статистические и медицинские справочники - ужас, что с пьянством творится, люди гибнут, как мухи. пожалуй не будет преувеличением сказать, что наши соотечественники пропадают от зеленого змия чуть ли не десятками тысяч в год. Хочу, однако, спросить, припомните, пожалуйста, формулу спирта из курса химии для старших классов? Правильно ? С2Н5ОН. И, теперь, вспомнив курс органической химии школьной программы, пожалуй и вы, как и я, в сое время, с удивлением сообразите, что углерод, кислород и водород ? элементы, входящие в формулу спирта - необходимы для возникновения и эволюции всего живого. Так что, без них, углерода, кислорода и водорода, входящих составными частями в формулу спирта, невозможна и сама жизнь. Древние это хорошо знали. Нынешним ученым удалось расшифровать надпись о терапевтических свойствах вин на усыпальнице фараона Пла-Хотепа, сделанную (страшно подумать!) шесть тысяч лет назад. Еще одну похожую надпись, датируемую третьим тысячелетием до нашей эры, нашли на глиняной дощечке при раскопках шумерского города Ниппур. После того, как надпись прочитали, стало известно, что жители города лечились исключительно вином. В том числе оно помогало пережить боль и моральные страдания от болезни. Праотец современной медицины Гиппократ, который поставил лечение вином на научную основу говорил: "Вино - вещь удивительно соответствующая человеку, как в здоровье, так и в хворях. Его предписывают по необходимости и в определенных количествах в соответствии с индивидуальным телосложением". В Библии упоминание о вине встречается 450 раз! Святой Павел, например, в одном из посланий советует Тимофею подлечиться этим напитком. Но это все о вине? Наше бытовое пьянство мы связываем, прежде всего, с водкой, с крепкими алкогольными напитками. Ну, что же, поговорим о водке? Генуэзские купцы впервые привезли виноградный спирт (аквавиту) в Россию в 1387 году. С той поры он становится известным при великокняжеском дворе, но, почему-то, не производит никакого впечатления. Отношение к спирту (виноградной водке, чаче, аквавите) нейтральное, как к чему ? то мелкому, частному, экзотическому, России и ее народа не касающемуся. В 1429 г. в Россию вновь в большом количестве поступают образцы аквавиты, как из Флоренции, завезенные русскими и греческими монахами и церковными иерархами, так и генуэзские, из Кафы, транзитом провозимые через московское государство в Литву и далее, в страны Скандинавии. Укореняться этот экзотический напиток - аквавита, водка (вода жизни) начал, как ни странно, благодаря монастырям, где были и средства, и знания для строительства перегонных кубов - прототипа современных самогонных аппаратов. У древних монахов было в запасе и много времени, и желание прославить свой монастырь хорошим продуктом, поэтому они очищали привозную водку, ароматизировали ее, настаивали, применяли для производства чистейшую, очень мягкую родниковую воду. Да и что это была за водка ? до времен Петра ее крепость не превышала 14 градусов, так, что знаменитая "Петровская водка" во времена Петра была слабее нынешнего "портвешка". Я понимаю, что читатель в недоумении ? если все так и было, откуда же "есть пошло" пьянство на крещеной Руси, то ужасное пьянство, которое доставляет столько несчастий живущим на нашей земле гражданам и столько хлопот государству, которое из-за пьянства собственного населения терпело и терпит немалые убытки? Смею предположить, что пьянство, как социальное зло, появилось на Руси именно тогда, когда государство, словно медведь в посудную лавку, вторглось в эту очень тонкую область ? производство и торговлю алкоголем. Впервые государственная монополия на производство и продажу водки была введена Иваном Грозным. Ему не хватало денег на войну с Казанским ханством, да и на все его многие войны, тоже. Тогда, кто-то из разумных советчиков воинственного монарха предложил: "А, давай-ка, царь батюшка, издадим рескрипт, что делать и продавать водку можно только по высочайшему повелению и в царевых кабаках. А денежку от продажи - заберем в казну." Этот рескрипт свел на нет производство медов, сбитней, пива, монастырских наливок и настоек и залил Русь дешевой, не всегда качественной водкой. С тех пор, со времени введения монопольной государственной торговли водкой - царствование Ивана Грозного не знало нехватки денег на ведение войн. Государственная монополия в водочном бизнесе от времен почти былинных и до днесь, уже никогда более не выпускалась из государевых рук. Благодаря ей строилась Российская империя, совершались победоносные походы, велись нескончаемые войны, сооружались флоты, гремели пушки под Чесмой, на Кавказе. На "пьяные" деньги экипировались армии Александра Васильевича Суворова, они же, скорее всего, позволили и Михайле Илларионовичу Кутузову через несколько месяцев после сдачи Москвы, после Бородина, поставить под ружье новую армию, сломавшую хребет Наполеону. Можно ли, учитывая все это, уповать на то, что государство хотело и могло бороться с пьянством собственного населения? Конечно, нет. Все великие российские цари лелеяли и холили пьянство собственных граждан, оберегали его как бездонную бочку, наполненную неисчерпаемой золотой казной. Один раз в 1914 году Николай II ввел в России нечто наподобие сухого закона ? и получил то, что получил ? февральскую революцию, октябрьский переворот, бунт, глад и мор. Большевики тоже попытались строить новое общество на принципах трезвости и ввели жесточайший сухой закон, но вовремя образумились, отменили его и подхватили великодержавное знамя водочной монополии, которое было освящено еще Иваном IV. Им тоже, видимо, не хватало денег, но уже на мировую революцию. Все остальные попытки государства, как-то ограничить пьянство были из серии "хотели, как лучше, а получилось, как всегда". Леонид Ильич Брежнев издал в 1972 году рескрипт, прошу прощения, постановление ЦК и Совмина "О мерах по усилению борьбы с пьянством". "Как лучше" - в постановлении были правильные слова об ограничении производства водки, улучшении ее качества, увеличении производства сухих вин и слабо алкогольных напитков; "как всегда" - оно привело к дальнейшей, жесточайшей алкоголизации населения. Не помню, чтобы после этого указа стало труднее купить водку, не помню, чтобы она стала вкусней или слаще, не помню, чтобы больше стало сухого вина, его в те времена и так было достаточно, зато хорошо помню, что под прикрытием правительственных "указивок" на прилавки хлынуло море разливанное всяческих "агдамов", "солнцедаров", "плодово-ягодных" и пр., и пр., и пр. Помню, думаю и многие мои современники помнят, как от этого пойла, которое "изготавливали" все, вплоть до самого зачуханного колхоза, в течение пары лет спивались с круга здоровенные мужики. Ничему не научил опыт 1914, 1919, 1972 годов и Михаила Горбачева ? его кампания борьбы с пьянством в Советском Союзе нанесла самый огромный вред ? были вырублены виноградники и, тем самым, нанесен непоправимый урон виноделию, созданию продукта многократно, как прививка, смягчающего всеобщую алкоголизацию, катастрофически развилось самогоноварение, которое превысило выпуск легального алкоголя, в обиход вошли всячески суррогаты от лосьонов и одеколонов, до совершенно экзотических ? тормозной жидкости и клея БФ-2. Боюсь, что именно горбачевское, "как лучше" нанесло тяжелейший удар по тому самому "азиатскому" гену, которым так гордились российские, да и белорусские мужики, поскольку суррогаты выбивали его из спирали ДНК влет, как вальдшнепа. Боюсь, что и само начало "перестройки" так нелепо совпавшее с законами о борьбе с пьянством, вылившейся в борьбу с виноделием, привело к дискредитации социальных начинаний последнего Генсека и последнего Президента СССР. О том, что есть "водка" и "водка", есть водка для внешнего потребления и для потребления внутреннего догадывались многие. Догадывался и я, когда пробовал "Московскую" или "Столичную" за границей и сравнивал с отечественной. От той, сделанной на экспорт, никогда не болела голова, пилась она мягко, не драла горло ? короче, принимая ее вовнутрь, верилось в те замечательные слова, посвященные русской водке, которые говорили многие умные и знающие толк в выпивке люди. Приезжая домой, удивлялся: - Да тот ли это продукт, та ли замечательная водка, которой в подметки не годится ни виски, ни шнапс, ни джин, ни норвежская, картофельная "аквавита". У меня нет данных, подозреваю, что они и сегодня входят в число государственных тайн, поэтому думаю, что существуют разные рецептуры, по которым готовилась водка на экспорт и для внутреннего потребления. Думая так, потому, что в одном документе прочитал, удивляясь, что до конца тридцатых годов в Ленинград прибывали пароходы за специальной водой из источников, которые били в верховьях Невы. Только из этой мягкой, живой воды получалась знаменитая водка "Смирнофф". Знакомясь, в неоднократно упомянутой мною в этих заметках, блестящей книге В. Похлебкина, с рецептурой изготовления "дворянских" водок, водок сделанных, исключительно из ржи, и только из ржи, - многажды очищенных, пропущенных через фильтры из березовых углей, "удвоенных" и "утроенных", разбавленных чистейшей, ни в коем случае не кипяченой водой из самых заветных криниц, понимаю, почему Екатерина II не гнушалась такую водку посылать в подарок Вольтеру, почему Вольтер не считал такой подарок зазорным, почему почитал такую водку выше любого европейского напитка. Я не ошибаюсь, - пробуя нынешние российские "Гжелку", "Посольскую", и нашу, белорусскую - "Всеслав Чародй" ? ординарные "кристалловские", "климовичские", "брестские" продукты рядом с ними - не ночевали. Это ? продукты "для своих". Что уж тут говорить про вновь появившиеся на водочных прилавках "крыжачки", "вермуты" и прочую дрянь? Досадно то, что высококачественные водки по старой, еще в "совке" заведенной привычке, изготавливаются и рассылаются в чужие страны исключительно для нынешних заграничных "вольтеров". А в родных палестинах продаются по ценам, соразмерным с доходами тех "новых" представителей нашего общества, которые о Вольтере слыхом не слыхивали и, которые искренне считают наш "бакс", ихним долларом. - Слышь, братва, приезжаю в Штаты, а там, гадом буду, за "зелень" все, что хочешь купить можно!.. Потому, как наш "бакс" у них долларом зовется. Есть, пожалуй, еще одна побудительная причина пьянства. Эта причина гнездится в глубине психологии и подвержены ей как видные люди, так и те, для кого пьянство стало болезнью. Но, ведь, любая болезнь бывает чем-то вызвана, то ли микробом, то ли вирусом, то ли всеобшим, социальным переохлаждением организма. Об этой причине прекрасно сказал Александр Блок: "Я пригвожден к трактирной стойке, Я пьян давно. Мне все равно. Вон счастие мое, на тройке В сребристый дым унесено". Из этого четверостишия для себя я выделил два слова ? "мне все равно". Когда человек теряет не только нравственные, но и социальные ориентиры, когда ему не к чему стремиться, когда угасли в душе честолюбие, гордость, когда все валится из рук и никому не хочется ничего доказывать, и ничего не хочется добиваться в жизни, когда гаснут глаза ? это значит, что организм поражен ужасным вирусом, который разрушает социальный иммунитет, распахивает ворота для зеленого змия. Зараженному вирусом социального иммунодефицита не помогут ни умные слова, ни лекарства, ни забота и любовь близких. Сдается мне, что на протяжении столетий, пестуя миф о беспробудном славянском пьянстве, пытаясь безуспешно бороться с ним путем запретов, законов, эдиктов ? мы боролись (или делали вид, что боремся) всего лишь, со следствием - упуская из виду причину. Потому, что у человека, который представляет себе собственную перспективу, который верит в собственное будущее и знает, как его достичь ? никогда не будет проблем с алкоголем. Он будет четко разграничивать культуру пития для веселия, для душевной, дружеской открытости, для приобщения к радости и полноте жизни, - от тяжелого, тупого, бытового пьянства, которое, исподволь, внедрялось властями предержащими в бытие собственного народа для того, чтобы, с одной стороны, очистить наши карманы, использовав, изъятые в казну средства для своих нужд, не всегда согласующихся с нашими, и с другой ? для того, чтобы превратить нас в легко управляемую, покорную, готовую на любые мерзости из-за стакана низкопробного пойла, толпу. Тогда, пожалуй, вернутся на нашу землю домономаховы времена. И веселие на Руси снова станет - не "пити", а "пети"! Эта глава следует за предыдущими, по странной и капризной логике, соединяющей то, что называется чувственной составляющей человеческого естества. Ну, в самом деле, поговорили о бане, о кулинарии, о выпивке ? самое время поговорить о любви. Поскольку я не философ - и чистое любомудрие для меня утомительно, а общие рассуждения - чужды, я не стану толочь воду в ступе, подменяя пусть приблизительное следование фактам, или намекам на факты, что, согласитесь, более характерно для смотрителя кунсткамеры, чем вольное плавание по бестолковым волнам чистой беллетристики, и воспользуюсь уже проверенным мною в этих записках методом аппеляций к случайным, пусть не всегда достоверным с точки зрения научной методологии документам, случайным свидетельствам, которые, единственные, умеют разбудить мою фантазию, ее способность додумывать, реконструировать, собирать из частей разрозненной детской мозаики, некое изображение, претендующее на целостность, или хотя бы на некое ее подобие. ГЛАВА 13 ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ ВЕСНЫ В воскресенье, 1 марта, день Императора Александра II складывался, как обычно: после обедни, с утра, он собрался в Михайловский манеж на развод, после этого намеревался заехать на чашку чая к любимой тетке Великой княгине Екатерине, и без четверти три, рассчитывал вернуться домой и пойти погулять с семьей в Летний парк? Когда Император, возвращался от Великой княгини по набережной Екатерининского канала в окно закрытой кареты, которая неспешно двигалась в окружении шестерых терских казаков под командованием начальника охраны полковника Дворжицкого, он увидел мальчика, который на салазках вез корзину с поклажей, двух офицеров, отдавших честь эскорту, студента с каким-то свертком в руках? Зачем студент рванулся к карете Император понял сразу. За последние 15 лет террористы более десяти раз устраивали на него покушения, от которых, как считал Император, его спасали только Бог и великая любовь Катеньки. Когда прогремел взрыв под ногами лошадей, карету швырнуло вверх, взрывом вышибло двери, Император подумал, - Опять пронесло!.. ? и еще подумал, почему-то, - Бедная Катенька!.. Почему Катенька бедная он додумать не успел, события после взрыва закрутились стремительно. Император увидал трупы растерзанных взрывом казаков эскорта, бледные прыгающие губы полковника Дворжицкого, который о чем-то умоляюще просил его, схваченного полицией студента, к которому и направился, намереваясь поглядеть в глаза собственному убийце. Широкими, размашистыми шагами Император подошел к бомбисту (им оказался народоволец Рысаков), спросил осипшим, словно простуженным голосом: - Ты бросил бомбу? - Да, я. - Кто таков? - Мещанин Глазов. - Хорош. И уже по-французски повторил: - Un joli Monsieur!" ("Хорош господин!"). В этот момент к Государю словно вернулось умение слышать окружающих и сквозь нестерпимый звон в ушах до него донеслись слова начальника охраны, который спрашивал не ранен ли Император? Александр ответил: - Я нет... Слава Богу... И указывая, на корчившегося на снегу раненого мальчика, который вез салазки, сказал, - Но вот он... На что услышал угрожающие слова бомбиста: - Не слишком ли рано благодарите Бога? Действительно, едва царь двинулся дальше, как к нему из толпы рванулся другой террорист, также со свертком, и бросил его под ноги Александру. Новый взрыв, оглушительнее первого, потряс воздух. Александр и его убийца, теперь уж настоящий (им окажется народоволец Гриневицкий), лежали оба на снегу, смертельно раненные. Лицо царя было окровавлено, пальто изорвано. Кругом валялись куски вырванного мяса, он истекал кровью. Глаза его были открыты, губы шептали: - Помогите мне... Жив ли наследник?.. ? и, когда начали обсуждать, не перенести ли его в ближайший дом, страшно повел, залитым кровью глазом и прошептал? - Во дворец... Там умереть... Больше в сознание он не приходил. Когда окровавленное тело Императора доставили в Зимний, надежды не было никакой. Фельдшер Коган прижимал пульсирующую артерию на левом бедре царя. Доктор Маркус при виде медленно раскрывающегося окровавленного левого глаза умирающего лишился чувств. Вошел лейб-медик, известный врач Боткин, но и он был на грани обморока. Не потеряла самообладания только Катенька, морганатическая жена Императора, Светлейшая княгиня Юрьевская, урожденная Екатерина Долгорукая. Первая встреча Катеньки с царем произошла случайно, когда он в августе 1857 года прибыл на маневры, проходившие под Полтавой, и остановился в поместье ее родителей Тепловке. Ей было десять лет, но она очень хорошо запомнила большого статного мужчину с пышными усами и ласковым взглядом. Когда царь, встретив ее в саду, спросил, кто она, Катенька важно ответила: "Я Екатерина Михайловна". - "А что ты ищешь здесь?" - полюбопытствовал царь. "Мне хочется видеть императора", - чуть смутившись, призналась девочка. Это рассмешило Государя и он поболтал с девочкой, усадив ее к себе на колени. На следующий день, снова встретив девочку в саду, Александр был поражен ее прирожденной грацией, прелестными манерами и большими глазами испуганной газели. Изысканно-любезно, как будто бы она была придворной дамой, царь попросил ее показать ему сад. Они долго гуляли вместе. Катенька была в восторге и навсегда запомнила этот день. Следующая встреча этих, предназначенных Господом друг для друга людей, произошла, когда Катеньке исполнилось семнадцать лет, и она, только что закончила Смольный институт. Юная смолянка была очаровательна. Ее каштановые волосы обрамляли, словно точеное из слоновой кости прелестное личико, фигура поражала грацией и стройностью ? одним словом - она была божественно красива. Император был старше ее на тридцать лет, но влюбился сразу и бесповоротно, "как простой мальчуган". Однажды весной в сопровождении горничной Катенька шла по Летнему саду и встретила Государя, тоже совершавшего здесь прогулку. Александр Николаевич подошел к ней и, не обращая внимания на прохожих, долго гулял с девушкой в одной из боковых аллей. Кончилась эта прогулка тем, что он, наговорив ей кучу изысканных комплиментов, чуть ли не признался в любви. Александр Николаевич Романов был мужчиной видным, не обделенным женской любовью, знавшим в ней толк. Семейная его жизнь была удачной, у него были наследники, он задумал и проводил реформы, которые должны были бы вывести Россию в ряд самых прогрессивных и благополучных держав мира. О нем можно было сказать, что жизнь его "сделана", и он останется в истории, как самый либеральный царь в России, царь освободитель, царь победитель. Однако ему суждено было остаться в истории еще и, как мужчине, который ради любви готов был пожертвовать и славой, и властью, и короной. Как свидетельствует биограф императора М. Палеолог, он не раз обсуждал возможность отречься от престола и переехать жить, как частное лицо, в Ниццу, со своей милой Катенькой и детьми, которых она ему родила. Не следует думать, что самодержцы тем и отличаются от простых смертных, что могут себе позволить все, что им заблагорассудится. Публичные политики, а Император всероссийский являлся, несомненно, политиком публичным, - каждый его шаг, был под пристальным вниманием российской и мировой общественности и, неловкий, неуверенный, мог привести к самым непредсказуемым последствиям. для, истории . Поэтому стремительный роман, Александра Николаевича и Катеньки Долгорукой, вначале был воспринят окружением Императора, как очередное легкомысленное увлечение царя-жуира, но по мере его развития, по мере осознания окружающими, что связь этих сердец, нечто из ряда вон выходящее, что она не укладывается в общепринятые мерки галантных историй, что это увлечение, настолько серьезное, что может оказывать влияние на принятие государственных решений - сбило с толку очень и очень многих. После первого свидания, которое состоялось в круглой беседке с колоннами, Бельведере, где Катенька, теряя сознание от страха и любви одновременно, отдалась своему Александру Николаевичу, Сашеньке, любовнику и впоследствии супругу, он сказал ей, словно определяя план их совместной дальнейшей жизни: - Увы, - сказал он ей, - Я сейчас не свободен. Но при первой же возможности женюсь на тебе, ибо отныне и навеки считаю тебя своей женой перед Богом... Император сдержал обещание только в 1880, после смерти жены, за год до собственной гибели. Вообще, история Александра II и Екатерины Долгорукой (княгини Юрьевской) проникнута некоей мистической тайной. Сразу после возникновения любви этих двух людей, в апреле 1866 года раздается выстрел Каракозова и все последующие пятнадцать лет ? шла непрекращающаяся охота на Императора, которую вели инфернальные силы России, словно объединившиеся против великой Любви, что подарило Провидение Александру и Катеньке. Выстрелы и взрывы сопровождали влюбленных все отпущенные им Господом пятнадцать лет счастья. Однако, Провидение оберегало свое замечательное творение ? Любовь. Оберегало от военного ненастья, Екатерина Михайловна сопровождала Императора на театр военных действий, во время кампании по освобождению Болгарии от турецкого ига. Оберегало - во время первых, чрезвычайно тяжелых родов Катеньки. Своего первенца, почувствовав, приближение схваток, Екатерина Михайловна пришла рожать в Зимний, в кабинет Императора тайно, и родила сына, чуть ли не с помощью караульного солдата императорской гвардии. Оберегало и от постоянной угрозы террора - после выстрела Каракозова, в течение пятнадцати лет, так называемые революционеры, а попросту говоря, террористы-убийцы охотились за царем непрерывно. Год спустя после Каракозова, поляк Березовский пытался двумя выстрелами из пистолета поразить царя, но промахнулся. Не удались - теракт с подкопом для взрыва мостовой под царским экипажем, покушение Соловьева, четырежды выстрелившего в царя во время его прогулки. Неудачной оказалась также попытка взорвать поезд, на котором царь с семьей возвращался из Крыма. Под рельсы было заложено взрывное устройство огромной силы, но пострадал не царский, а так называемый свитский поезд и его ни в чем не повинные пассажиры. Тогда решили произвести покушение в самом Зимнем дворце. Рабочий Халтурин специально нанялся туда в качестве плотника и тайком, в течение нескольких месяцев вместе с инструментами проносил динамит (около 50 килограммов) в свою комнатку, расположенную прямо под царской столовой. Покушение было намечено на обеденное время. Лишь случайность спасла Александра II. Когда прогремел взрыв, царя в столовой не оказалось. Бог миловал. Снова погибли невинные - 19 солдат в караульном помещении были убиты и 48 ранены. Террор, однако, нарастал. Можно было подумать, что неудачи только разжигают аппетит кровожадных "борцов за народное дело". Они не отступали от своих планов и готовили новые покушения. Решение узаконить свои отношения с Екатериной Михайловной Император принял немедленно по истечении срока траура после смерти жены, что было довольно неожиданным для приближенных. Но император не любил советоваться по личным вопросам ни с кем. Его самые близкие друзья, граф Адлерберг и генерал Рылеев, узнали о намерении Государя за два дня до бракосочетания. В последний момент был извещен и придворный священник. Кроме них знал о предстоящем тайном и очень скромном венчании монарха очень узкий круг родственников. Когда государь объявил о своем решении Адлербергу, тот изменился в лице? - Что с тобой? - спросил у него Александр II. Министр двора пробормотал? - То, что мне сообщает ваше величество, так серьезно! Нельзя ли несколько отсрочить? - Я жду уже четырнадцать лет. Четырнадцать лет тому назад я дал свое слово. Я не буду ждать более ни одного дня. После чего кратко и сухо бросил, как обрезал: - Я государь и единственный судья своим поступкам. Государь, чувствовал, что лимит везенья, лимит счастья, лимит любви им выбран сполна, поэтому, как человек ответственный за свои слова и поступки он предпринял все необходимое, чтобы озаботиться судьбой своей милой Катеньки. Он присвоил ей титул светлейшей Княгини Юрьевской, который должны были унаследовать их дети, положил в банк на ее имя три миллиона рублей в ценных бумагах, написал письмо сыну от первого брака, будущему Императору АлександруIII, в котором просил в случае своей смерти быть покровителем и добрым советчиком его жены и детей, а также: "?не забывать молиться за него, отца - нежно и верно, любящего своего наследника". Эти постоянно упоминаемые царем слова о смерти, эта поспешность, с которой он оформил бумаги и позаботился о будущем жены и детей, совсем не случайны. Когда Екатерина Михайловна Долгорукая, светлейшая княгиня Юрьевская, законная перед Богом и людьми жена Императора Александра Николаевича, молодая тридцатитрехлетняя, убитая горем женщина, поднялась по ступенькам катафалка, опустилась на колени и припала к телу невинно убиенного, лицо государя было невидимо под красной газовой вуалью. Но она резко сорвала вуаль и долгими поцелуями покрыла, изуродованные лоб и лицо, после чего, качаясь, покинула помещение. Вечером того же дня она вновь пришла к гробу, принесла сплетенный из своих прекрасных волос венок и вложила его в руки усопшего - последний дар супругу. Потом было лишь доживание на чужбине, куда она удалилась почти сразу же после похорон. С тех пор жила воспоминаниями в окружении свидетелей былого: портретов, фотографий, писем и прочих памятных мелочей. Рассматривая их, перебирая, она уносилась памятью в ту пору, когда была молода и счастлива, любила и была любима, с горечью думала о том, как все это трагически в одночасье, оборвалось и она оказалась одна - вдали от его могилы. Соединилась Катенька со своим любимым только в 1922 году. Когда говорят, что королям недоступно счастье любить и жениться по любви, я вспоминаю историю Александра Николаевича и Катеньки. И не только потому, что, по словам греческого поэта Проперция: "Поздняя любовь часто пылает жарким огнем", но и потому, что она пример того всесилия Любви, когда: "Ничто: ни власть, ни политика, ни даже семья - не интересовало его так, как эта женщина. Он сам признавался ей в том, что другие женщины отныне для него не существуют. Она - его кумир, его сокровище, вся его жизнь!" (М. Палеолог) Эти слова, сказанные давным-давно, соединяются для меня со словами другого выдающегося человека, бывшего одно время на стороне темных и злых сил, восставших на светлую любовь Александра и Катеньки и погубивших ее. Словами человека, осознавшего весь ужас пути, по которому он шел, раскаявшемуся и собственными страданиями искупившему свой грех. Сказал их Федор Достоевский. Это слова о слезинке ребенка, которая важнее и дороже всех самых благих свершений человека. Были они продиктованы очень светлой и очень чистой любовью к людям. Такой же сильной, какой была Любовь у Александра и Катеньки. Думаю, что пока жива на земле такая Любовь, не все потеряно для человечества и для человека. ГЛАВА 14 ТРИ ЖИЗНИ МАЛЕНЬКОЙ ФЕИ? Вот странная судьба? Все было в жизни этой женщины ? искренняя любовь к мужу, неслыханный взлет на заоблачные вершины общественного внимания, беспутство супруга, трагедия, потрясшая все человечество, ставшая неразгаданной тайной двадцатого столетия. Были дети, ради которых она жила, было второе замужество, которое половиной земного шара было воспринято, как личное оскорбление, потому что эта самая половина, мужская, была анонимно влюблена в изящную очаровательную женщину ? Жаклин Бувье или Джекки Кеннеди. История рода Бувье - темна и запутана. Французские аристократы, перебравшиеся на новый континент, спасаясь от революции якобинцев, по непроверенным данным несли в себе толику литовской крови. Но это вполне может быть красивой выдумкой, родившейся оттого, что родная сестра Джекки, Ли, была замужем за одним из Радзивиллов. Выдумки выдумками, но нечто славянское было в облике Жаклин Бувье, в ее отношениях к мужу и отцу. Джекки, прекрасно знала о беспутстве Джона Фицджеральда Кеннеди, 35 президента Соединенных Штатов, но относилась к его ирландской невоздержанности женской части с чисто славянской терпимостью. Скорее всего, это происходило оттого, что нечто подобное было в обычае и в доме ее родителей Джейнет и Джека Бувье. Отец Жаклин, которого за смуглый цвет лица, смоляные кудри, любвеобилие и щедрость прозвали "Черным Шейхом", не был эталоном верного супруга, однако и Жаклин и ее сестра Ли, безмерно им любимые, всегда относились с пониманием к поведению отца и недопонимали рассудительную и по американски занудливо-ханжескую мать. Девочки настолько были привязаны к отцу, настолько готовы были ему простить все его "приключения", что это производило на окружающих шокирующее впечатление. Например, в день свадьбы Джекки и Джона Кеннеди, "Черный Шейх", что называется, слегка перебрал на радостях и не смог присутствовать в церкви на церемонии бракосочетания, что, несомненно, вызвало скандал. Однако, спустя некоторое, малое время, обида была забыта и Джон Фицджеральд вместе с отцом Жаклин мирно посиживали в доме у новобрачных, распивая бутылочку виски и весело сплетничая о занятных собственных приключениях и общих знакомых светских львицах. Кетрин Келли в своей знаменитой книге "Жаклин", посвященной жизни первой леди США, пишет об этом так: "Хотя Черный Шейх являлся консерватором и республиканцем, а Кеннеди был демократом, оба мужчины отлично поладили и имели много общего начиная с легкомысленного отношения к женщинам, которых они часто меняли. Они так никогда и не стали верными мужьями. Оба они обладали острым умом и не терпели глупости. Имея большой опыт обращения с женщинами, они слыли светскими людьми. Они любили спорт, страдали от болей в пояснице и умели хорошо жить!" Это сходство подтверждала позднее и сама Жаклин: "Они были очень похожи друг на друга. Мы обедали втроем и они разговаривали о спорте, политике и девушках - то есть, обо всем том, о чем любят поговорить все жизнелюбивые мужчины на свете!" - с мягкой улыбкой заключала первая леди, вспоминая мужа и отца. Жаклин умела прощать многое. Когда, после выборов лидера демократической партии, которые Джон проиграл Кефоверу, он решил уехать в Европу покататься с друзьями на яхте, Жаклин пережила одну из первых уготованных ей судьбою трагедий - преждевременные роды и смерть их первенца. В этот момент Джона рядом не оказалось. Следует, однако, сказать, что он примчался к ней незамедлительно, как только его сестра Юнис смогла отыскать несостоявшегося отца по рации и сообщить о несчастье. Джекки простила мужа? Вообще жизнь молодого политика и его прелестной жены протекала спокойно, насколько, конечно, это было возможно при том уровне публичности и внимания к ним прессы, которые были приняты в Соединенных Штатах того времени. Когда бы ни вернулся домой молодой сенатор, его всегда ожидал горящий огонь в камине уютной столовой, стол, накрытый к ужину или чаю. Всегда играла пластинка с негромкой музыкой. Если супруг возвращался один, Жаклин старалась не докучать ему утомительными разговорами и расспросами о политике. Просто готовила коктейль - его любимый "дайкири" - и развлекала веселой болтовней о пустяках. Жаклин признавалась в одном из интервью:" В первый год нашей совместной жизни мне было очень трудно. Он приходил домой в семь или восемь часов вечера, часто позже. Почти каждый выходной он, куда то уезжал произносить речи. Я не ездила с ним. Я оставалась дома". Один из знакомых семьи вспоминал о Жаклин того периода: "С ней нелегко было общаться. Близкие друзья считали ее слишком застенчивой и очень сдержанной; в основном она говорила об охоте, балете, Бодлере, и о людях, которых хорошо знала. Джон Кеннеди же, если начинали говорить о чем-то сложном и высоком, улыбался, зевал, поднимался наверх и ложился спать". Впоследствии, когда у Кеннеди родились Каролина и Джон, который появился на свет уже в 1961 году, когда Джон Фицджеральд был избран Президентом, забота о детях, внимание к ним, страстное материнское чувство затмили у Джекки все и стали, пожалуй, единственным, что привязало ее к жизни после смерти Президента. Сестра Жаклин - Ли Радзивилл, с которой Джекки была очень близка, как-то заметила, что Джекки, возможно, была бы более счастлива, выйдя замуж за "обычного аристократа" - не политика. Если бы она вела тихую жизнь, где ни будь в родовом поместье, среди сада и детей. Однако, судьба не подарила ей "обычного аристократа" и тихой жизни в саду среди детей. Когда умер, тоже родившийся недоношенным их второй сын Патрик, Жаклин, потрясенная горем, сказала мужу: "О, Джек, я не перенесу, если потеряю еще и тебя!" Слова оказались странно пророческими. Судьбе было угодно вывести Джекки на авансцену одной из величайших трагедий ХХ столетия. Выход состоялся 22 ноября 1963 года, всего через три месяца после смерти Патрика. С утра, шел мелкий и нудный дождь. Потом выглянуло солнце и стало душно, как всегда бывает после дождя. Президент уже вышел на улицу, чтобы общаться с собравшимися под окнами людьми. Жаклин все еще готовилась к выходу. Наконец, она появилась, тщательно причесанная, в розовой шляпке и костюме от Шанель нежно розового цвета с темно - синей оборкой по воротнику. Президентская чета села в открытый автомобиль - темно-синий линкольн. Выстрелы прозвучали совершенно неожиданно. Президент зажал рукой рану на горле и прохрипел: - Боже мой, в меня попала пуля! ? и, почти тотчас, стал падать на колени жены. Обезумев от ужаса, она увидела его залитую кровью голову? - Боже мой, что они делают! Они убили президента! Они убили моего мужа! О, Господи, Джек, Джек! Я люблю тебя! - это были последние слова, которые слышал Джон Кеннеди. Он впал в коматозное состояние и, хотя жизнь еще теплилась в нем, когда его доставили в военный госпиталь Далласа, врачи уже не смогли ничем помочь ему! Охваченные ужасом, паникой - люди рыдали прямо на улицах или вставали на колени в уличную пыль, чтобы молиться. Америка погрузилась в шок! Состояние Жаклин в те минуты с трудом поддается описанию. Она не хотела расстаться с мужем ни на секунду. Вся ее одежда была залита кровью Джона! Но она, закрыв голову Кеннеди пиджаком охранника, шла рядом с носилками, держась за еще теплую руку мужа. Когда, приглашенный врачами прямо в операционную священник, стал совершать необходимый обряд отпевания, она встала на колени прямо в лужу крови, что текла из разбитой головы Президента и стала молиться. Она и не заметила, что стоит в крови. Вдову хотели вывести в другую комнату, когда привезли бронзовый гроб, чтобы не слишком травмировать ее скорбным и трагическим зрелищем, но она отказалась: - Они убили его на моих глазах. Я вся в его крови. Неужели есть что-то еще страшнее этого?!. Я не уйду. И она положила в руку мужа свое обручальное кольцо. "Благодаря" телевидению эти трагические события были растиражированы на весь мир, повторялись многократно, равно, как и кадры похорон Джона Фицджеральда Кеннеди. Жаклин, отказавшись занять место в лимузине прошла весь последний путь мужа до военного Арлингтонского кладбища, на котором она настояла похоронить его, вопреки воле семьи Кеннеди, пешком, рядом с конем, в стремена, которого были вдеты кавалерийские сапоги со шпорами, повернутые носками назад ? такова военная похоронная традиция в Соединенных Штатах Америки. Эти кадры ? Джекки сразу после смерти, в костюме от Шанель, залитом кровью мужа и, она же вдова погибшего Президента, идущая пешком, следом за катафалком ? врезались в память всем и потому, когда стало известно о бракосочетании Жаклин Кеннеди с греческим мультимиллиардером Аристотелем Онасисом, многие мужчины на всех континентах земли, ухмыльнувшись, подумали нехорошее: "Погналась за миллионами!" Честно говоря, такая мысль посетила в то аремя и меня, однако, когда попалось на глаза напутствие матери Джона Кеннеди, которая единственная, пожалуй, поняла и поддержала Джекки в этом решении, взглянул на ситуацию иными глазами. Вот эта фраза: " Делай то, что задумала, и вперёд, с моими наилучшими пожеланиями любви". Потом Джекки вспоминала: "Когда я выходила замуж за Ари, она была единственной из всех, которая поддержала меня, которая сказала: "Он хороший человек"". Однако "хороший человек" Аристотель Онасис для остального мира был "международным пиратом, нажившим состояние на грязных сделках по продаже оружия, наркотиков и нефти", а о Жаклин стали злословить, как о самой дорогой в мире куртизанке. Поводов для такого отношения, у обывателей, было - хоть отбавляй. История развода Онасиса с имевшей мировую славу певицей Марией Каллас, только добавляла масла в огонь. После развода певица замолчала, потеряла голос от нервного потрясения. Естественно, что и этот факт не добавил популярности поступку Жаклин Кеннеди, ставшей Жаклин Онасис. Может быть те, кто "бросил камень" в Жаклин, переживая за судьбу Каллас, имели для этого основания, но основания для второго замужества имела и Жаклин. Во-первых, Онасис был давним и добрым приятелем семьи Кеннеди, во-вторых, решение вдовы вновь выйти замуж, а, скорее всего, просто, искать защиты у могущественного магната, прежде всего было продиктовано заботой о детях. Ни Каролина, ни Джон не были защищены в Америке. 5 июня 1968 года родной брат Джона - Роберт-Фрэнсис Кеннеди был смертельно ранен в присутствии беременной жены и толпы народа, в отеле "Амбассадор", в Лос - Анджелесе, через несколько минут после того, как он победил на первичных выборах лидера демократической партии в Калифорнии. После этого убийства состояние Джекки было ужасным. Она впервые безумно испугалась за детей. Известно, что маленький Джон умолял дядю, еще одного брата из многочисленного клана Кеннеди, Теодора, звонить ему каждый день по телефону, "чтобы просто знать, жив ли он!". Чтобы помочь детям и всей семье пришлось прибегнуть к помощи психологов и врачей. Америка вновь - в который раз! - застывала в ужасе от стыда и негодования! После смерти Роберта, Жаклин уже ничто не могло успокоить. Она, словно ощутила за своей спиной пропасть, бездну, безысходный мрак. Джекки напивалась до бесчувствия, ее видели в таком виде на публике, в дорогих ресторанах, ей сочувствовали, ее жалели. Она же проклинала родину, заявляя, что ненавидит: "?эту чертову Америку, убивающую своих лучших людей, что, когда ни будь эта страна убьет и ее саму, и ее детей!" По большому счету, Аристотель Онасис в то тяжкое время, просто спас Джекки. Он был простоват, окончил шесть классов, любил шумное веселье, широкие жесты, импульсивность эмоций. Ему нравилось предупреждать малейшие желания, Джекки, ее капризы, намеки на капризы, покупать ей собольи шубы, стоимостью в 60 тысяч долларов, уникальные драгоценности, выполненные ювелирами в единственном экземпляре, яхты. Он хотел даровать ей долгожданный покой и безопасность на острове Скорпионс, которым владел. - Она много страдала, пусть теперь покупает что хочет! - благодушно говорил он. Однкао, они с Жаклин были столь разными, что вскоре после бракосочетания, предпочли проводить время порознь. Она - в Париже и Нью - Йорке, он - в Греции. Или наоборот. Но Онассис искренне любил детей Жаклин, в особенности, - Каролину. И Жаклин, чья привязанность к детям вошла в поговорку, не могла не испытывать к нему признательности за это. Все рассыпалось в прах после трагической смерти старшего сына Аристотеля - Александра. Брызжущий энергией, неутомимый грек, после этой трагедии быстро превратился в развалину и оставил бренный мир 15 марта 1974 года. В тот же вечер все газеты мира написали: "Жаклин Кеннеди вновь стала вдовой!". Период, который начался с сентября 1975 года, наверно, был самым счастливым в жизни Джекки. Она занималась именно тем, что сама хотела, а не тем, чего ждали от неё мужья, друзья, семья и общество. Ей исполнилось 46 лет, когда она принялась за редакторскую работу в издательстве "Викинг пресс". Я не думая, что занять маленький редакторский кабинет ее заставила нужда, не думаю, также, что это была дань, входящему в моду феминизму, сдается мне, что эта очаровательная женщина, первая леди великой страны, жена богатейшего человека планеты, светская дама, о которой Президент Франции - Шарль де Голль, во время знаменитого официального визита четы Кеннеди во Францию в 1962 году сказал: - Миссис Кеннеди слишком большая драгоценность даже для президента США! Пожалуй, я согласен с де Голлем ? эта женщина и в самом деле была "слишком большой драгоценностью" и для Президента США, и для богатейшего человека планеты - Аристотеля Онасиса, потому, что она никогда не была холодной и ослепительной как бриллиант, она была живой и страстной, любящей и горюющей, верной и прощающей. Самая лучшая характеристика этой женщины прозвучала, все таки, из уст ее первого мужа Джона Фицджеральда Кеннеди, 35-го Президента Соединенных Штатов Америки, когда на вопрос репортера одной из крупнейших телекомпаний: "Господин Президент, не могли бы Вы одним словом охарактеризовать Вашу жену?", этот прожженный политик, заядлый игрок в гольф, неисправимый ловелас и Дон-Жуан, этот любимый ею человек, сдержанный и строгий даже наедине с близкими, вдруг весь вспыхнул, засветился от улыбки - так тает на солнце снег, моментально испаряясь, и выдохнул: "Фея!" ГЛАВА 15 ЗАБЫТЫЕ СТРОКИ Бог весть, каким образом иногда попадали ко мне в руки экспонаты, составляющие коллекцию моей кунсткамеры? Некоторые из них имеют вид беглых выписок из архивов, сделанных когда-то, совершенно случайно, когда, занимаясь иными разысканиями, натыкался я на документы к теме, вроде бы, не относящиеся и торопливым почерком делал заметки "на потом", стараясь записать то, что могло забыться, просочиться, как сухой песок между пальцев. Такие выписки, случалось, по долгу лежали в отдельной папке, забывались, чтобы потом, через много времени, вдруг, неожиданно, стать основанием новой темы, старательно подбираемой ? факт к факту, сообщение к сообщению, цепляясь друг за друга зубчатыми колесиками, вырезанными из любопытства, случайности и удачи. Некоторые появлялись в результате случайных встреч, необязательных разговоров, в которых отдельная, вскользь брошенная фраза моего собеседника, будила фантазию и заставляла строить цепь умозаключений, на первый взгляд, никакого отношения к действительным событиям не имеющих. Потом, при чтении в библиотеках, на страницах старинных, может быть десятки, а то и более, лет, никем не открывавшихся книг, я встречал подтверждения своим фантазиям. Или даже не подтверждения, а тонкую ниточку, дающую возможность допустить, что и фантазии, и чисто умозрительные построения ? чем черт не шутит ? ведут в том направлении, где упрятана то ли истина, то ли намек на истину. Иногда, история появления некоторых экспонатов в моей кунсткамере ? занятна. Иногда ? трагична? Несколько листков, пожухлой, ставшей ломкой от времени бумаги, исписанной старательным, почти каллиграфическим почерком, которые лежат в папке, в которой подобраны материалы по теме "Любовь", я, например, нашел в мусорном баке. Так бывает ? кто-то умер, или переехал на новое жительство, или, просто, в каком-то доме случился ремонт и наследники, либо новые жильцы, перебирая старые, ненужные, отслужившие свой срок вещи, сгружают их в мешок и выносят на сметник. Долго потом кружат по двору исписанные листы бумаги, неся в себе чьи-то безмолвные мысли, слова, составленные в фразы, никому не интересные свидетельства чьих-то переживаний и страстей. Не был бы я смотрителем кунсткамеры, а, попросту говоря, старьевщиком, подбирающим все, что брошено за ненадобностью, если бы, наткнувшись во дворе, у мусорных баков на сиротливо мечущиеся под осенним, стылым ветром листки бумаги с текстом на них, расположенным в столбик, так записывают стихи, - не полюбопытствовал бы, не подобрал бы, не пробежал бы их взглядом, не удивился бы и не прибрал до случая в свою коллекцию интересных лишь мне одному экспонатов. Мне представляется, что такой случай настал? Я хочу опубликовать эти стихи, найденные мною на дворовом сметнике, во-первых, потому, что они ? по теме? В них неизвестный мне автор, неизвестный потому, что не ставил своей подписи на листках, а только обозначил дату написания и общее название цикла, пытается воссоздать выдуманные им события в виде никогда не существовавшей любовной переписки, или в виде исповедальных признаний знаменитых людей, тоже ничем и никогда не подтвержденных фактологически. Во- вторых, потому, что, мне представляется обидным, сам факт того, что плод воображения или озарения неизвестного мне автора, может быть вторично, уже после моей смерти, оказаться там, где я его однажды нашел. А, в третьих, потому, что, глубоко уверен, все, однажды кем-то написанное, заслуживает уважения ? хотя бы у таких типов, как я ? обыкновенный смотритель, никому не нужной кунсткамеры. Однако, я заболтался? Называются стихи о любви, найденные мною на помойке: "?ИЗ ЦИКЛА "СОНМЫ"" ("Признание, сделанное Леонардо да Винчи, по поводу измены ему Моны Лизы Джоконды") -Я Вами недоволен, Монна Лиза? Я Ваше тридцать лет творю лицо, А, Вы, для праздного, никчемного каприза Меня покинули с неверным мне юнцом? Сбежали Вы с тем, кто мешал мне краски? Безродного ? его принял я в дом. Ему я доверялся без опаски ? Он был мне сыном, я ему ? отцом? И даже более? Прочнее кровных, узы Соединяли нас? Я передал ему Моих умений тягостные грузы? Я даже Вас не ревновал к нему. Втроём нам было славно и беспечно,Ваш аромат ? в его кудрях ловил? Любовь, увы, всегда недолговечна, Как жаль!.. Любить нам не достало сил? Вы правы, стар я? Стар я, Монна Лиза, Густеет кровь в протоках ветхих жил? Я утомлён? Не жду от жизни приза, Любовь была? Любовью к Вам я жил? Я изучил старинных текстов свитки, Прозрел немые тайны бытия, Но полновеснее, чем золотые слитки, Был дар любви? Владел им только я? Все говорят ? Вы не были распутны, Что совратил Вас колдовством старик? Прозрачна правда, как аккорды лютни ? Любовь есть жизнь!.. Я в тайны их проник? Я по утрам снимал с холста завесу, Касался кистью Вашего лица? Вы молодели!.. Я же шёл на мессу, Благодарить за этот дар Творца? Любовь есть жизнь!.. Я Вас любил безмерно!.. Любовью Вас от старости укрыл? Меня покинули? Вы оба мне не верны? Но дар любви ? ему я не открыл!.. 15.08.01 Обратите внимание, любезный посетитель кунсткамеры на дату написания этого стихотворения. Потом я попытаюсь объяснить вам почему это важно и интересно? (Признание в любви неизвестного поэтессе Анне Ахматовой) Я встретил Вас, изысканная дама, Впивал Ваш стих ? томителен и тих? Ваш стих утих? И на руинах храма, Убогую молельню я воздвиг. Я по ночам в молельне жгу лампаду,Сгорает масло в медленном огне? Мне эта ночь не принесёт отраду, Ведь вы ко мне приходите во сне? Как беличья простреленная шкурка, Трепещут веки? Это всё обман? Ваш голос глух? Дыханьем переулка Остужен Ваш ? точёной кости стан? Мне не согреть Вас? Вы со мной случайно? Вы ? алебастр, я ? серый, рыхлый мел, В Ваш тихий сон ? я проникаю тайно, Простите, что любить я Вас посмел? Я обнимаю Ваши плечи в чёрном, Я святотатствую, я сквозь огонь бреду? Бреду в бреду? Ведь в этом мире вздорном, Я подле Вас покой не обрету? К чему покой!.. Я знаю ? страсть Вас гложет? Прикосновений внятен мне язык, Возникнет миг!.. И крик сдержать не сможет, Прикушенный до крови Ваш язык? Потом молчанье!.. Застывает слово? И между нами вновь барьер возник. Струист Ваш лик? Я Вас теряю снова, Теряю Ад, в который не проник? Пуста молельня, не горит лампада, Всё призрачно ? стихи, молельня, храм? Я Вам отдам постылый пламень Ада, Отдам Вам всё ? лампады не отдам? На свет лампады Вы придёте снова, Мы вместе снова? Хитрость не нова? Ловить мы станем в сети птицелова Изысканные, звонкие слова? 15.08.01 (Странная беседа неизвестного с Винсентом Ван-Гогом, состоявшаяся утром в кабачке города Арля) В убогом кабаке он у окна, затянутого марлей, Присел один? Спросил себе абсент, Его глаза, истерзанные Арлем, Были белы. Я произнёс, - Винсент? Он поднял голову? И, глядя исподлобья, Куда-то вдаль? В глазах плескалась боль? Сказал, - Простите, нынче не здоров я? И прошептал, - Меня покинул Поль? -Мы истерзали души друг у друга, Он далеко? Я здесь совсем один, Не кончен спор наш? Глухо, очень глухо Со мной в ночи ведёт беседы сплин? Я слышу голоса? Они меня тревожат, Зовут, пугают, Мучают, влекут? Мы не знакомы?.. Или вам, быть может, Уже сказали, что я здешний шут?.. Уехал Поль? Я солнце ненавижу? Зачем я здесь?.. Зачем не с ним вдвоём?.. Я свой конец, я ужас свой предвижу, Арль жжёт меня? Я догораю в нём? Мне внятен сумрак, тихие туманы, Зеленоватый, влажный колорит? Полутона ? они полуобманны? Их тихий свет к себе меня манит? Я жизнь растратил, промотал впустую? Всё вздор? Себя я не нашёл? Иную жизнь уже не обрету я, Не тем путём и не туда я шёл? Как больно мне? Я позабыл молитвы, Избыл себя? Я пуст, как ветхий дом? Предчувствую я милосердье бритвы? Уехал Поль? Я жив был только в нём? Молю, не брезгуйте компанией Винсента!.. Кабатчик добр, он мне открыл кредит На две бутылки местного абсента? Я разочтусь картинами? И Бог меня простит!.. 16.08.01. ("Ответ Поля Гогена на письмо Ван-Гога, которое никогда не было написано") Лиловый аромат? Ультрамарин заката? Смешалось всё неправедно во мне, Мне в мир людей заказан путь возврата? Я здесь умру? В грязи умру? На дне? Мои подруги ? дивно толстозады, Любовники ленивы и стройны? Я к ним сбежал из яростного Ада, Где люди лживы, страсти не вольны? Мне иссушило солнце плоть и душу, Слова похабные шептал во тьме мистраль? Я убежал? Я выбрал море? Сушу ? Я променял? Я проклял белый Арль? Я выбрал зелень? Зелень с терракотой, Глубокие, раскосые глаза? Здесь запах пота ? пота с пьяной рвотой Впивает океана бирюза? Ну, что, Винсент?.. Ты празднуешь победу?.. Ты победил!.. Но я не проиграл!.. Ты в одиночестве свою не встретишь Леду? И свой талант ? я у тебя не крал? Не по нутру акулам мясо криля, Пурпур бушует в бешеной крови? Бесцветен ты, голландский простофиля!.. Зови меня!.. Но голос не сорви!.. Я не вернусь!.. Я здесь обрёл свободу? Свободу думать, властвовать, писать? Я выведу здесь новую породу Людей, которые не будут ревновать? Люблю я плоть!.. Лишь в ней моя утеха!.. Я убежал, чтобы спасти тебя? Мой мозг кипит? Мне нынче не до смеха, Тебя спасая ? я распял себя!.. Не веришь ты в кровавые стигматы?!.. Вложи персты в меня ? не верящий Фома? Живи после меня? Мне не снести утраты? Живи, Винсент!.. Живи!.. Сходи с ума? 17.08.01. ("Признание в любви и, одновременно, в покушении на убийство Артюра Рембо, сделанные Полем Верленом") Мы встретились ? два гения, две похоти, две страсти? Он властвовать хотел ? я подчиняться власти, Наш Рок предрёк нам счастье и напасти. Барьер меж нами ? мы с тобой бретёры? Два игрока ? безумные понтёры, Несёмся вскачь, вонзив друг в друга шпоры? Открыт нам мир таинственных явлений? Безудержных и пряных наслаждений, Мир бормотаний, стонов, вожделений? Здесь Чёрный Ангел нашей крови хочет? Терзает плоть и мерзостно хохочет, Он сладость смертной боли нам пророчит? Постигли мы эфирных сфер вращенье? В безумном мире нас не ждёт прощенье, Сомнения, прощанья, сожаленье? Извивы тайных струй, порока ароматы? Камней магических бесценные караты, И тёмных оргий сладострастные обряды? Мы прозябали в древних, мрачных гротах? Мы мёд прозрений укрывали в сотах, Забыв о позволениях и квотах? Прикосновений и касаний тихий лепет? Невнятных шорохов, шептаний, вздохов трепет, Подстреленный, о землю бьётся стрепет? Не прикипев ни к праздности, ни к делу? Стремились мы к последнему пределу, Так неизбежно тело тянет к телу? Был выстрел глух? Я выстрелить посмел? Запретный плод до времени поспел, Со мною разделил ты свой удел? В наш звёздный путь ты сам порвал билет? Бреду один ? тебя со мною нет, Ты жив ещё, но больше не поэт? 18.08.01. ("Ответ Артюра Рембо на послание Поля Верлена, написанный им в лечебнице для сифилитиков") Сахара, Сахара, Сахара? Качает товары Сахара На пыльных верблюжьих горбах. Винтовки Манлихер-Каркано ? Вас ждут в бедуинских шатрах? Винтовки Манлихер-Каркано? Звучит это слово так странно Как мертвенный звон похорон. Так после Коммуны в Париже Гремел черный клёкот ворон. Так после Коммуны в Париже? Я жил на мансарде, поближе К небесному пастбищу снов? Я был упоительно молод ? Любимец гризеток и вдов? Я был упоительно молод, Порока я впитывал солод, Дерзил и глумился смеясь, Я бывший любитель абсента, Я бывший поэзии князь? Я бывший любитель абсента, Нормандии хмурой акцента, Избыть в своей жизни не смог? Шагами я мерил дороги, Родимый покинув порог? Шагами я мерил дороги, Вязал их, как звонкие строки В вязанки изысканных строф? Я принял проклятье поэта, Утратив Отчизну и кров? Я принял проклятье поэта ? Давно позабыл я про это, Мне мерзок изысканный слог? К чему мне играться словами?!.. Сказать я успел всё, что мог? К чему мне играться словами?!.. Давно разлучили нас с Вами, Судеб раздвоился поток? Теперь я торгую рабами, Мне воздух Парижа не в прок? Теперь я торгую рабами? Живите в серебряном храме, Я здесь одинок, словно гриф? Пишите, звените цепями, Меня вспоминайте, как миф? Пишите, звените цепями ? В Сахаре, без имени, в яме Зароют никчемный мой прах. Себя не спасёте стихами, Вас ждёт оглушительный крах? Себя не спасёте стихами ? К чему говорить нам, Вы сами Предвидите ярость огня, Вы сами, Вы сами, Вы сами ? Однажды убили меня? 19.08.01. ("Признание Сальвадора Дали в любви к Федерико Гарсия Лорке и попытка оправдать собственное предательство, которого не было") В моих глазах застыло сто безумий, Одной душе ? довольно одного? Пустынен мир мой? Взорванный Везувий, Не пощадил в Помпеях никого? Дни юности укрыты чёрным пеплом, Тяжёлой лавой истекает мозг? Твой гроб открыт, затянут алым крепом, Не жжёт руки мой, свечи оплывшей воск? Христа лобзание и поцелуй Иуды, Веков и судеб длится круговерть? Прощенья нет!.. Душа не ждёт остуды, Тебя, любимый мой, я сам послал на смерть? Хочу уйти? Как свадебное ложе, Твой гроб влечёт, манит меня к себе? Предощущаю ласки смерти кожей, Предощущаю ауто-да-фе? В исповедальне холст уже натянут. Стою пред ним коленопреклонён? Мои грехи со мною в Лету канут, Пред Господом не буду я прощён? В текучем мире ? души угловаты? В нём полыхают адские костры. Тела изломаны, суставы свиловаты, В нём страх и боль чудовищно остры? Построить Ад Господь меня сподобил, Трудился я не покладая рук? Мой час пришёл, мой миг последний пробил, Магический прочерчен жизни круг? Приемлю Ад, как милость, как спасенье, Как благодать? Я сам его творил? Я смерть свою приемлю, как рожденье, Жить в этом мире ? нету больше сил? Там ждёт меня смотрительница Ада, Та женщина, что сердце мне рвала? В моём Аду ? единая отрада, Капо души моей, мой крест, моя Гала? 20.08.01. Вы обратили внимание, почтенный посетитель, на то, что цикл стихов "Сонмы", или та часть цикла, которую удалось собрать мне у мусорных баков, во дворе дома на улице Московской в Минске, где когда-то располагалась моя кунсткамера, написана на одном дыхании ? по стиху в день. Начат цикл 15 августа 2001 года, закончен 20 августа того же года? А, теперь, давайте поразмыслим о том, какие страсти бушевали в душе человека, написавшего этот цикл стихов, что мучило его, о чем хотел рассказать он нам и, что явилось причиной того, что в результате стихи оказались на сметнике. Во всяком случае, я не имею об этом ни малейшего представления, хотя, конечно, могу догадываться. К тому же, я не большой специалист в области поэзии, до сих пор не научившийся безошибочно отличать ямб от хорея, а хорей от амфибрахия, все же смог как-то разобраться в том, что в этих строках неизвестного автора есть и чувство, и умельство, заслуживающие лучшей участи, чем мусорный бак. Однако, что поделаешь ? имеем то, что имеем. И, может, это перст провидения, направляющий судьбу смотрителя кунсткамеры руководил мной, когда подобрал я эти странички, сложил их в папку и поставил на полку, с подборкой материалов о любви, в надежде, что кто либо, когда ни будь достанет их с этой полки, прочитает, тем самым, сберегая и боль человеческую, и его прозрение от тлена, исчезновения, гибели? Не в этом ли кроется мое предназначение, суть и смысл моей работы смотрителя кунсткамеры?.. ГЛАВА 16 Вот в этой папке, на третьей полке сверху, на которой черным фломастером написано размашистое слово "Ответственность", подобраны у меня материалы по теме давно меня волнующей и не дающей покоя. В папке - материалы об Эйнштейне, Оппенгеймере, Боре, Курчатове, Сахарове, Капице? Из перечня имен вы легко догадались, думаю, о какой ответственности и о какой области человеческой деятельности идет речь. Совершенно верно! В этой папочке подобраны материалы, касающиеся людей, которые были причастны к созданию оружия, что в корне изменило жизнь человечества, сделало невозможным одно из самых "популярных" людских занятий ? войну. ДЕЖУРНЫЕ ПО АПОКАЛИПСИСУ Так уж повелось: ученые придумывают новые вооружения ? военные их применяют? Со времен бронзы, железа, лука, пороха, динамита, аэропланов, ракет - всегда? И вдруг - осечка! Ученые изобрели атомную бомбу, а военные применить ее не могут. То есть могут, конечно, - но только пугать ею, играть мускулами, накапливать арсеналы, складировать, множить тонны и мегатонны, а использовать ? нет. Вот и "колотятся" господа военные генералы: с одной стороны, руки чешутся, а с другой - не враги же они сами себе, понимают, какими последствиями это грозит. И понимают, кстати, лучше политиков, лучше обывателей, лучше тех, кто зарабатывает на производстве этого оружия. Согласитесь, ситуация парадоксальная ? военные сами выступают против войны, сами останавливают ее, придумывая, чтобы не потерять лицо, всяческие доктрины вроде "ядерного сдерживания", "локальных конфликтов", которые сути дела не меняют. Всеобщая война, которая появилась на земле в ХХ столетии, похоже, навсегда в этом столетии и останется. Можно было бы расценивать это, как исторический парадокс, если бы не выстраивалась, при внимательном сопоставлении фактов, некая цепочка событий, свидетельствующая о том, что исторический парадокс был выстрадан и подготовлен человечеством. Что люди пусть неосознанно, пусть, на первый взгляд, абсолютно случайно, однако, очень своевременно включили некий тумблер, запускающий систему самосохранения жизни. Вот выдержки из текста письма, которое написал Леонардо да Винчи, "нанимаясь" на службу к Франческо Сфорца, правителю Милана: "Светлейший Государь, рассмотрев и вполне обдумав опыты всех тех, которые считаются мастерами и изобретателями военных орудий? я постараюсь открыть перед Вашей Светлостью некоторые мои секреты". И далее в документе, который сегодня мы бы назвали "портфолио" великий флорентиец сообщает: "Я знаю способ делать мосты, в высшей степени легкие и удобные для переноски, посредством которых можно преследовать и даже обращать в бегство врагов? На случай осады какой-нибудь местности я знаю способ осушать рвы? Я знаю способ разрушить всю крепость, обыкновенную или горную, если только она построена не на скале? Я знаю способы делать пушки, очень удобные и легкие для передвижения? Я делаю закрытые повозки, надежные и неповредимые. Врезавшись в среду врагов, повозки эти, со своей артиллерией, могут разомкнуть какое угодно количество вооруженных людей, а позади этих повозок может следовать инфантерия? Я могу делать пушки, мортиры и огнеметательные снаряды? Вообще, согласно обстоятельствам, я могу создавать самые разнообразные орудия для причинения вреда". Предложения, несомненно, заманчивые и правитель Милана ими соблазнился. Однако ни одно из них осуществлено не было. Может быть, Леонардо просто "пиарил", обещая сделать то, чего сделать не мог? Нет! Современные ученые, разбирая заметки флорентийца с удивлением констатируют ? военные изобретения Леонардо могли быть осуществлены, невзирая на то, что опередили свое время на века. В чем дело? Подозреваю, что Леонардо вовсе не собирался осуществлять то, что декларировал. Не собирался строить ни танки, ни крепости, ни понтонные мосты, ни огнеметы, ни самострелы. Канализацию в Милане построил? А секреты оружия ? не раскрыл! Более того, информацию о нем скрыл, зашифровал. Чего боялся Леонардо? Может быть церкви? Сомнительно. Ренессанс на дворе, охота на ведьм идет на убыль. Думаю, опасался он, прежде всего, человеческой безответственности, помноженной на феодальную жадность и жажду власти. Поэтому и зашифровал, и спрятал свои записи, эскизы своих изобретений. Так мне кажется. Вполне возможно, что я не прав, но верить в это очень хочется. Тем более, что история ХХ века дает основания думать, что Леонардо, запустив процесс ответственности ученого перед человечеством, процесс тяжких душевных переживаний и мучительных размышлений о миссии ученого, о его роли в обществе, сделал его необратимым. Мучительно размышляли о судьбе своих открытий и Эйнштейн, и Оппенгеймер, и Сахаров. Обращались с письмами к властям предержащим, убеждали отказаться от применения ядерного оружия или, хотя бы, поделиться его секретами с потенциальными политическими противниками, чтобы уравновесить баланс сил в мире. Однако, ничего путного из этого не вышло. Гарри Трумэн принял решение о бомбардировке Хиросимы и Нагасаки. Сталин вместе с Берия поставил страну на дыбы, ввязавшись в беспримерную ядерную гонку. Однако, в среде ученых были и те, кто подхватил факел ответственности, зажженный Леонардо. Поэтому, попробую протянуть умозрительную ниточку от рубежа XVI столетия, времени Леонардо, до наших дней, до времен Нильса Бора и Петра Капицы. Ни один из имеющих у нас хождение рассказов о Нильсе Боре не обходится без двух анекдотов. Первый. Молодой сотрудник делится с шефом свеженькой теорией. Бор изрекает: - Спору нет, идея ваша - сумасшедшая. А вот достаточно ли она сумасшедшая, чтобы быть правильной?.. Второй анекдот. Над входом в дверь лаборатории Бора прибита подкова. Молодой сотрудник удивляется, неужели шеф верит в нелепые приметы? Бор изрекает: - Разумеется, нет. Но говорят, она помогает и тем, кто в это не верит. По правде говоря, не пойму, отчего среди многочисленных историй о Боре у нас принято выделять именно эти две. Мне более импонируют иные. Известно, например, что именно он через надежных людей проинформировал о беседе со "звездой арийской физики" Вернером Гейзенбергом, специально приехавшим к нему в Копенгаген, своего русского друга Петра Капицу, а вместе с ним, и наши компетентные органы о том, как далеко продвинулись нацисты в создании ядерного оружия. А некоторое время спустя, согласился встретиться с советским "охотником" за атомными секретами, разведчиком из легендарного судоплатовского подразделения "С", выдававшим себя за физика - Яковом Терлецким, который привез для него составленный Курчатовым вопросник, касающийся технологических подробностей сооружения бомбы. Что именно согласился передать Бор для Курчатова, сказать трудно - те немногие, кто действительно что-то об этом знал, потом резко разошлись в показаниях. О своей беседе с Терлецким, в которой он видел вовсе не шпиона, а коллегу-ученого и одновременно полуофициального посланника советских властей, он сразу же рассказал своим американоанглийским партнерам. Бор был открыт, честен, не играл в шпионов, до конца отстаивал свои убеждения и свои идеалы. Может быть, поэтому в науке ХХ века он, стал "апостолом профессионалов". Может быть поэтому, не мнение Эйнштейна, а негромкий совет Бора захотели услышать разделенные войной физики-атомщики, ближе всего подошедшие к решению ядерной проблемы, - Майтнер, Фриш и Розенфельд, когда на горизонте появился призрак атомной бомбы. Он всегда и во всех ситуациях, оставался верен своей идее: физики всего мира, во-первых, не должны делиться на враждующие станы, а призваны свободно обмениваться сведениями. Во-вторых, ученым следует помнить: на них лежит ответственность перед человечеством - за то, чтобы достижения науки не употреблялись людям во вред. Имя Петра Капицы, одного из любимейших учеников Резерфорда и друга Бора, уже промелькнуло выше, когда я упоминал о том, что именно через него передал информацию "для Советов" знаменитый датчанин. Но мне не хотелось бы, чтобы у читателей сложилось неадекватное впечатление об этом замечательном ученом, человеке, несомненной внутренней свободы, проводившем "линию Бора" не на открытом и толерантном к мнениям и поступкам собственных гениев Западе, а в жестких условиях социалистической действительности. Отношения между Петром Капицей и советским правительством всегда были довольно загадочными и непонятными. В 1935 году Капице, которого советские власти, по сути, выманив из Лондона в Москву, предложили стать директором вновь созданного Института физических проблем Академии наук СССР. Прежде, чем дать согласие, он почти год отказывался от предлагаемого поста. Потом, махнул рукой и согласился. Он был бессменным директором этого института до 1945 года. И вот тут ? начинается самое интересное? В 1945 году, когда американцы сбросили атомную бомбу на Хиросиму, а в Советском Союзе с максимальной энергией развернулись работы по созданию ядерного оружия, Капица был смещен с поста директора института физических проблем и в течение восьми лет находился под домашним арестом. Я пытался найти хотя бы намек на то, почему, человек наиболее близко в СССР подошедший к решению ядерной загадки в самый решительный момент, почти на финишной прямой оказался не у дел? Ни один ответ меня не удовлетворил. Существует мнение, что Петр Капица "не поладил" со всемогущим Лаврентием Берия, который отвечал за создание советского ядерного оружия. Однако, что значит ? не поладил? Берия был не тот человек, с которым можно было ладить или не ладить. В замечательной книге Василия Гроссмана "Жизнь и судьба" проведена сюжетная линия, в персонажах которой ? профессоре Штруме и академике Чепыжине ? достаточно легко угадываются их реальные прототипы. Академик Чепыжин, как и Капица, был отстранен от директорства институтом, отдален от научного процесса, попал в опалу. Но почему? У Гроссмана тоже нет убедительного ответа. Нет прямого, недвусмысленного ответа на этот вопрос и в околонаучной литературе. Ясно одно ? Петр Капица был отстранен от ядерного проекта потому, что при всех его знаниях и огромном научном потенциале ни Сталина, ни Берия ему не доверяли. Предчувствовали, знали ? Петр Капица в их конструкции может оказаться слабым звеном. Подозреваю, причина в том, что Петр Капица был из той же когорты ученых, которые, подобно Леонардо и Нильсу Бору, превыше всего ставили чувство ответственности перед человечеством и не хотели хоть на гран уступать давлению политиканов, живущих по законам сиюминутной идеологической конъюнктуры. Только через два года после смерти Сталина, в 1955 году, он был восстановлен на посту директора Института физических проблем и пребывал в этой должности до конца жизни. Я закрываю папку с надписью "Ответственность", ставлю ее на полку? Может быть, когда ни будь, кому-либо из посетителей моей кунсткамеры доведется перелистать, лежащие в ней странички, свидетельствующие о величии человеческого духа, о человеческой способности брать на себя ответственность перед людьми, историей и Богом. Для него ? любопытного и неравнодушного на последней страничке пишу слова средневекового христианского подвижника, которые, как мне кажется, имеют непосредственное отношение к тому, о чем мы сегодня с вами беседовали: "Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи". ГЛАВА 17 Не всегда был я смотрителем кунсткамеры? Были и у меня золотые денечки, наполненные увлекательнейшей работой в кино, поездками, командировками, экспедициями, встречами с самыми разнообразными людьми. Иногда об этих встречах, событиях с ними связанными напоминают папки, которые стоят на стеллажах напоминанием о днях минувших? Ну, вот, например, эта, которая называется: ИЗ МИНСКА С НЕНАВИСТЬЮ В 1993 году, известный американский прозаик Норман Майлер, с большой командой помощников и прекрасными финансовыми возможностями, работал в Минске над своей 28 толстенной книгой (Oswald's Tale: An American Mystery. - NY: Random House, 1995), в которой собирался рассказать о периоде проживания в Минске, одной из самых темных и фигур ХХ столетия, предполагаемом убийце Президента Джона Фицджеральда Кеннеди ? Ли Харви Освальде. Так получилось, что в то же время, я с моим датским продюсером Томми Остерлундом начал снимать документальный фильм об истории Освальда в Минске. Ни в задачу Майлера, ни в нашу с Томми задачу не входило дать ответ на вопрос: "убивал не убивал", думаю, концы этой истории запрятаны так глубоко, что ответ не будет дан никогда. Просто в 1993 году был 30 летний юбилей убийства Кеннеди, интерес к этой теме был велик, расторопные Майлер и Остерлунд решили на этом сыграть. Мне же было просто интересно поработать над "острой" темой. Читая впоследствии отзывы на книгу Майлера я понял чего не хватило маститому американцу ? понимания, не фактологического, а внутреннего, человеческого той обстановки, в которую попал Ли Харви, оказавшись "не в то время и не в том месте", что сделало историю его пребывания в Минске смешной и одновременно печальной. ЛЕГЕНДА. Мальчиком Освальду жилось тяжело ? безотцовщина, приют, возвращение в семью, насмешки сверстников, тяжело дающаяся учеба, увлечение коммунистической идеологией, чтение марксистской литературы, общая, как у нас говорится "млявость" и некоторая тупость. Даже читать и писать, как следует, не научился из-за специфического заболевания "дислексии". Поэтому 19-летний Освальд назло всем бросат школу и вербуется в армию США. Это - официальная версия истории детства предполагаемого убийцы, жалостливо описанная в Отчете комиссии Эрла Уоррена. И все бы в этой истории ничего, все бы аккуратно сложилось в портрете эдакого американского недоумка, если бы не одна неувязочка: умел ли Освальд читать, как следует и читал ли он марксистскую литературу нам не ведомо, однако для "легенды" выглядит вполне захватывающе. А, вот, факт, который трудно вписывается в схему легенды. Попав в армию, Освальд служил на базе ВВС в Японии, где базировались легендарные самолеты-шпионы "Локхид У-2", те самые, которые являлись стратегическим секретом Америки, несколько лет подряд безнаказанно летали над территорией СССР, собирая обильную разведпищу и, несомненно, представляли огромный интерес для советских военных. При этом, обратите внимание, служил Освальд (думаю, что с диагнозом "дислексия", в американскую армию вообще попасть трудно. Впрочем, не осведомлен, могу ошибиться) не в охране и не в американском аналоге нашего стройбата, а в части, которая занималась электронным слежением за маршрутами, взлетавших с базы самолетов-разведчиков. В 1959 году, в самый "разгар" полетов У-2, недотепа Освальд обманывает не менее "недотепистое" американское начальство секретной военной базы и уезжает на побывку к больной матери, которая на самом деле и не больна вовсе. После чего предпринимает, являясь почти дезертиром, свой "большой скачек", то есть берет билет в Финляндию, прилетает туда, покупает тур до Москвы и, благополучно, туристом прибывает в столицу Советского Союза. Ну, не знаю? Конечно, наше КГБ было лучшим в мире, но не на круг же оно бежало впереди ихних ФБР, ЦРУ, военной контрразведки и, кто там у них еще должен был "бдить" за слабо умеющими читать недотепами со сверхсекретных военных баз, желающими попасть прямо в пасть потенциального противника. В ПАСТИ. В пасти потенциального противника Освальд по мнению той же комиссии Уоррена и многих наших толкователей, затуманивающих события, которые произойдут вскоре, ведет себя совершенно по-дурацки. Обращается в Интурист, с просьбой дать ему политическое убежище в коммунистическом раю. "Контора" не была бы "конторой" если бы заглотнула подобную "мормышку". Представляется мне, что перебежчиков с баз американских ВВС, особенно таких, откуда летают таинственные и неуловимые У-2, пусть даже совершеннейших дебилов, было не так уж много, если не сказать жестче. Освальда, естественно, проверяли. Ему, естественно, не верили. В нем, само собой, разумеется, подозревали носителя "дезы". Ему нужно было доказывать свою лояльность, ему нужно было, как-то натурализоваться. Тогда Ли Харви, прямо в офисе Интуриста вскрывает вены. И этого мало! Он идет в американское посольство и швыряет в лицо клеркам свой американский паспорт, отказываясь от гражданства. После чего спокойно выходит из экстерриториального помещения посольства и вприпрыжку мчится в КГБ, где подобная акция, якобы, произвела впечатление. Изящно, не правда ли? В то, что американцы сплошные недотепы ? почти поверил, но то, что наши лучшие в мире "конторщики" эту "лабуду" скушали ? сомневаюсь. Особенно засомневался тогда, когда стала "протекать" информация, что к натурализации неуравновешенному, истеричному американцу помогал не кто иной, как сам Анастас Иванович Микоян, тогда Председатель Президиума Верховного Совета СССР. Только после его негласного распоряжения, скрепя сердце, товарищ Семичастный, позволил Освальду остаться в стране уже победившего социализма и направил прямиком в Минск, где его лично принял минский мэр, устроил на радиозавод, изготовлявший различные секретные штучки. Правда, все, кто в то время с Ли Харви работал в один голос заявляют, что штучки эти изготовлялись так хитро, что американский недоумок, ни в жизнь бы не догадался, в какой последовательности их следует собирать. Допускаю, что, может быть, и не догадался бы. Допускаю, что и догадываться для него не было смысла, поскольку играл он в совершенно другую игру, которая была и намного сложней и, на много изящней. Игру, которую с азартом начали спецслужбы, расположенные по обе стороны океана. Игру, в которой еще не был прочерчен определенный финал, поскольку ни один из игроков точно не знал, кто сегодня "сидит на сдаче", и в какую игры собирается играть. В ЭТО ВРЕМЯ В АМЕРИКЕ. Джон Фицджеральд Кеннеди уверенно набирал очки, готовясь к переизбранию на второй срок. Он был любимцем нации. Молодой, красивый, умный, богатый. При этом фронтовик, почти герой. Его любили все. Он тоже любил? многих. Для могущественного Федерального Бюро Расследований, конечно, не были секретом его многочисленные альковные похождения. Не была секретом и его связь во время войны с некоей немецкой журналисткой, женщиной "вамп", эдакой Матой Хари ?2. Эдгар Гувер - Директор ФБР копал глубоко. Знал ли об этом Кеннеди? Конечно, знал, ведь его брат Бобби был не для того, поставлен министром юстиции, чтобы не отслеживать опасную для "старшого" информацию. Но ссориться с ФБР Джону пока было не с руки. Ему нужно было, во что бы то ни стало переизбраться, потом можно было сводить счеты, не опасаясь скандала. Роберт Кеннеди, кстати, тоже копать умел и факты, свидетельствующие о "голубой" ориентаци Гувера, не зря пылились в его сейфе, ждали своего часа. Знал ли об этом Эдгар Гувер? Ну, конечно, знал. Да, Джон Кеннеди и не скрывал своей ненависти к Гуверу, при мало-мальской возможности цедил сквозь зубы: "Вот, ужо, погоди, после выборов разберемся!". Следовательно, дуэльные пистолеты компромата были заряжены, как у одного, так и у другого и хранились в сейфах, ожидая, кто первый выстрелит. Кеннеди, как геройфронтовик не умел стрелять в спину. Он готовился к бою с открытым забралом. О том, что он любит играть в открытую, после Карибского кризиса, знал весь мир. А Гувер, как раз, был большим мастером стрельбы именно в спину, да еще, при этом, любил навинчивать на дуло пистолета глушитель, что бы ни слуху, ни духу. Были ли в Америке еще недовольные Президентом? Конечно, были! Как может Президент не иметь врагов?! Очень он не нравился ихним "олигархам" из южных штатов, тем самым нефтяным американским магнатам, которым Джон Фицджеральд, уже слегка прищемил хвост и обещал прищемить еще. А опыт подобных "разборок" в Америке имелся. Вспомните историю выстрела Бута. И не только выстрела, но и заметания следов заговора против Авраама Линкольна, которого Бут застрелил при всем честном народе, прямо в театре, почти тютелька в тютельку сто лет назад. Но, при чем здесь Ли Харви?.. Да, пока ни при чем? Он, пока, как и приснопамятный Бут, "строит" свой имидж, протаптывая "кремлевский след". - Да, прекратите, скажет мне осведомленный читатель, - готовить агента, который должен стать ширмой за четыре года вперед ? это нонсенс! Может быть, может быть? Но только не для спецслужб. Полистайте популярную литературу, сколько лет, например, готовилось покушение на Троцкого? Или, вспомните любимый народный фильм "Ошибка резидента", сколько годочков герою Жженова пришлось крутить баранку, пока с ним не вышли на связь? Нет, пожалуй, просчитывать ходы наперед, предвидеть многое, загодя готовиться к акции, это и есть признак высокого профессионализма спецслужб. МИНСКОЕ ЗАХОЛУСТЬЕ. То, что для КГБ Минск был захолустьем ? огромная неправда. Не зря же именно в Минске функционировала замечательная школа КГБ, в которой учились почти все высшие чиновники сегодняшнего ФСБ и всех прочих республиканских наследников "конторы глубокого бурения". Здесь служили высокопрофессиональные кадры, здесь было удобно "приглядывать" и за врагами, подступившими к границам СССР, и за друзьями, которые создавали "кордон безопасности" на западе. Здесь удобно было проводить самые грязные акции (припомните, где рассчитались с Михоэлсом), здесь удобно было и заметать следы этих акций. Ни тебе посольств, ни тебе иностранных журналюг, будь они трижды неладны, ни диссидентствующих болтунов ? благодать, да и только. Эдакий, идеальный отстойник-заповедник. Поэтому и определили местом пребывания Освальда ? Минск. Те, кто помнит Минск 5961г.г. наверно не станут сомневаться в том, что окружен он был стукачами в два, а то и в три кольца. Когда мы с Томми Остерлундом снимали наше кино и разговаривали почти со всеми людьми из ближнего окружения Освальда, признался, что его вербовали и настоятельно рекомендовали "присматривать" за Ли Харви, только один человек Павел Г. Даже место показал, где встречался с "куратором". Правда при этом сделал "экивок", дескать, вначале встречался, потом послал "куратора" куда подальше. Подобную байку мог "скушать" Норман Майлер, но тем, кто жил под прессом "конторы" и помнит те "благословенные" времена - лапшу на уши вешать не нужно. Я хотел бы посмотреть, на того, кто бы набрался смелости "послать" куратора. Стучали все. И друг медик, и друг физик, и отец семейства, и мальчики из золотой тогдашней молодежи, и парторг радиозавода, и председатель охотничьего общества, и девицы-подружки Освальда, и соседи. Зарплата у Ли была солидная, вовсе не по его "размеру" и квалификации. Квартира в самом престижном районе. Жизнь он вел, как плейбой. Танцы, вечеринки, гулянки. Стремления разобраться и вникнуть в коммунистическую идеологию ? не проявлял. Говорят ? разочаровался. Может быть, но как-то очень быстро, в одночасье. В Америке, по свидетельству комиссии Уоррена, зачитывался марксистской литературой ? в Минске, даже в руки не брал. Норман Майлер в своей книге огромное количество внимания уделял деталям второстепенным, пытаясь вникнуть: а не был ли Освальд гомосексуалистом? Не был. Их тогда в Минске днем с огнем найти было невозможно. А не был ли он отменным стрелком. Не был! Скушно ему было это занятие, хоть и вывозили в лес на охоту. А не был ли он противником Кеннеди, не точил ли на него "зуб" уже тогда, в Минске? Не точил! Знакомые свидетельствовали ? к Президенту относился с пиететом, но без фанатизма. Не был ли сексуальным гигантом? Тоже не был! Очень долго ухаживал за девушкой с радиозавода Эллой Г., даже жениться хотел, но Элла, видимо, была не тем человеком, который был нужен "конторе" при Освальде, поэтому жениться на американце ей не посоветовали и, вместо нее подставили Марину Пруссакову. Взаимоотношения с Мариной настолько интересовали Майлера, что "перестирал" он все их семейное белье: и как спали, и что ели, и кому морду на свадьбе набили, и как ругались молодожены, и куда девался через два месяца Маринин маникюр. Выяснил Майлер и "страшную" историю с поисками жучков в квартире, а главное узнать - не удосужился. Хотя, чего тут узнавать ? каждый минский "пацан" того времени знал, что залезть в койку к иностранцу в Минске могли только девочки из "зондеркоманды", которым это было дозволено и, которых "крышевала" "контора". Секрет Полишинеля, специально для классиков американской литературы. Марину, несомненно, Освальду подставили. Не зря же ближайший "друг" Ли Харви, тот самый, что и познакомил их, Павел Г. называл Марину "подстилкой" Освальда, значит, знал, по чьему распоряжению и с какой целью знакомил. Освальд в Минске был "схвачен" плотно и круто. Когда в КГБ мне показали дело агентурной разработки Освальда ? несколько толстенных томов, стало ясно, работали с ним основательно, но, скорее всего, безрезультатно. Недотепа. Балбес. Ничем не интересуется. Связи не поддерживает. Шпионить не хочет. А ему и не нужно было шпионить. Он ? основную "работу" исполнил, внедрился. Дальше нужно было ждать, ничем себя не проявляя, не выделяясь. Однако время пришло, пора было двигаться домой, приближался час "Х". Говорят, надоел ему коммунистический "рай". Вполне возможно. Но надоел он ему сразу. То, сидячие забастовки на заводе устраивал, то кукурузы, к которой привык в штатах, найти не мог, то отсутствие прачечных угнетало ? однако выжидал, домой не рвался. Вдруг приспичило. Тайком (нормальный ход, не правда ли) отправляется в Москву. Идет (тайно!) в посольство США, в то самое, в котором швырял американский паспорт. Швырять, швырял, но о том, что американский гражданин ни при каких обстоятельствах американского гражданства не теряет, помнил. Тайком(!) просится назад. Тайком ? возвращается в Минск, Тайком готовится к отъезду. Братцы! Окститесь! Каким, к черту, тайком ? все было разыграно, как по нотам. Одна спецслужба позвала, другая ? выпустила. Одна моя знакомая из той же "зондеркоманды", аж в 1968 году попыталась без конторского "добро" выйти замуж за шведа. Такой тарарам был! И в лагерь девушку на отсидку пристроили, и аварии всяческие по дороге устраивали. Здесь же в месяц, документы "спроворили", билеты закупили и в путь. Теперь задам еще вопрос тем, кто помнит? Скажите, можете вы представить, чтобы ближайший родственник Марины, ее дядя, в доме которого она, сирота, жила, носивший полковничьи погоны, как теперь говорят "силового ведомства" ни после замужества, ни после отъезда в Америку своей "кровиночки", ни погон не лишился, ни партбилета не "положил", ни с должности снят не был? Ситуация яснее ясного ? "повела" Марина Ли Харви аж в Соединенные Штаты, поскольку здесь о его миссия была закончена. ДАЕШЬ ДИСЛЕКСИЮ! Что такое "дислексия" мы выяснили. В отчете комиссии - Уоррена это был один из основных аргументов, подтверждающих, что был Освальд одиночкой, истеричным типом, не способным ужиться ни в каком нормальном обществе. Может, так оно и было. Эпистолярным жанром покойный не грешил. Короче, писать ? "терпеть ненавидел". Да, подозреваю, никаких записей вывезти ему бы и не позволили. Однако, сев на пароход, идущий в Америку, без каких либо записей, сходит он с борта, имея в кармане вполне впечатляющий "Дневник", который и будет впоследствии подшит к делу и станет фигурировать, как, пусть косвенная, но веская улика официальной версии стрелка-одиночки. Дневники состоят из ежедневных записей событий. Никто из "друзей" Освальда не поминает, чтобы он ежедневно делал записи, не до того ему было в Минске. Даже Марина нигде не вспоминает, что по ночам наш, страдающий "дислексией", герой корпел за столом, составляя буковки во фразы. Вопрос ? откуда взялся "Дневник"? Кто ему, Освальду, его на борту парохода передал, либо, кто за него его сочинил? Томми Остерлунд специально ездил в Америку, чтобы в Библиотеке Конгресса, где "Дневник" храниться, почитать его и по возможности снять. Слетал. Почитал. Снял. Изображение дневника в фильм мы вставили. Томми рассказывал, что представляет "Дневник" довольно объемистый документ, написанный вполне грамотно. Поэтому доверия не вызывает. Если принять версию комиссии Уоррена о том,что "Дневник" подлинный ? с этим никак не свяжется теза, той же комиссии о "дислексии". Возникает вопрос - какие погоны носил "соавтор"? О том, что вокруг Освальда не взирая на его агентурную "бесперспективность" вились люди с большими погонами и большими должностями свидетельствует и тот факт, что ровно через месяц после покушения на Президента США, офицер КГБ Юрий Носенко, который работал в составе Советской официальной делегации на переговорах по разоружению в Женеве, обращается к своему куратору в ЦРУ, с просьбой спасти его от неминуемой гибели. Офицер КГБ обращается в ЦРУ потому, что ровно за год до этого, в 1962 году, становится чрезвычайно оберегаемым агентом-двойником ЦРУ. Что же сообщает Носенко своим кураторам? Он доводит до сведения, что ему было поручено в Советском Союзе завербовать Освальда. Где завербовать? Скорее всего, в Минске. В Москве Ли Харви пробыл всего ничего, да и то после своей нелепой попытки самоубийства, основное время находился в "дурдоме". Более того, Носенко настаивает, что распоряжение об отказе на вербовку, ввиду бесперспективности, исходило непосредственно от Министра культуры, Члена Политбюро Екатерины Фурцевой. Ну, не "дурдом" ли?! Не знаю, что уж там знали в Штатах про систему советской иерархии, однако кое, что, наверно, знали, поскольку бедолагу Носенко, заперли на три года и допрашивали непрерывно. Однако, он военной тайны не выдал и стоял на своей версии до конца. Настолько важно было ему доказать, что Освальда КГБ не вербовало и не разрабатывало, что "по дороге" он сдал пару советских резидентур на Западе и, даже, схему наших "жучков" в американском посольстве в Москве. Хорошая цена за болтавшегося в Минске американского недотепу, страдающего "дислексией"! Однако для Эдгара Гувера побег Носенко был яичком к Христову дню. Директор сыскного ведомства отбивался от яростных нападок критиков, обвинявших его в том, что ФБР прозевало Освальда и его связи с КГБ. Информация Носенко давала Гуверу отличный шанс закрыть тему "руки Москвы". Гувер добился в рамках расследования покушения доступа к Носенко. Носенко повторил версию о несостоявшейся вербовке Освальда и об участии в этом Фурцевой. Гувер немедленно довел информацию до сведения президента Джонсона, а затем предъявил Носенко комиссии по расследованию покушения во главе с председателем Верховного суда США Эрлом Уорреном. Комиссия выслушала показания Носенко с величайшим облегчением. Думаю, и Гувер после выводов комиссии вздохнул не с меньшим облегчением. Подозреваю, что легче стало на сердце и у господина Семичастного. ФИНАЛ В начале приведу краткую хронологию событий, итак: в 1959 году на улицах Минска появляется прокоммунистически настроенный американский недоумок Ли Харви Освальд, который приезжает в наш город по распоряжению Анастаса Микояна. Здесь его никто не "разрабатывает" по велению Екатерины Фурцевой. В 1962 году Освальд, с приставленной к нему Мариной, выбирается назад в Штаты. В том же году, подряжается работать в ЦРУ Юрий Носенко, который, якобы, занимался Освальдом в Минске, но при собственном "устройстве" в разведслужбу США об этом ни гу-гу. Поболтавшись в Америке с годик, съездив для чего- то в Мексику в Советское посольство (может, хотел назад проситься, хотел стать дважды эмигрантом?) Освальд приобретает винтовку "Манлихер-Каркано" и, чтобы не было никаких сомнений, фотографируется с ней в позе лихого ковбоя. В 1963 году Манлихер с потрясающей скорострельностью, никак не присущей этой винтовке "времен Очакова и покоренья Крыма", выпускает несколько пуль в Президента США, при этом (ну, Манлихер!, ну, Каркано!) ухитряется, находясь сзади от президентского кортежа одну пулю всадить спереди. И, только тут, оказавшийся в здании книжного склада в Далласе, Ли, понимает, что дело пахнет паленым. Его хватают на улице, или по иным версиям в кинотеатре, сажают в "допр", а чтобы не дай Бог не "запел", назавтра подпускают к нему Джека Руби, который по некоторым версиям тоже не был чужд ни ФБР, ни (вот забавно!) - КГБ и, который всаживает в Освальда на глазах у всего света три пули из крупнокалиберного "бульдога". В 1964 году в Москве "уходят" Хрущева и сворачивают всю его надоевшую "оттепель". Что остается в осадке? Тишь да гладь, да Божья благодать! Теперь пускай всякие там Эрлы Уоррены заседают со своими комиссиями сколько угодно ? дело сделано. Три силовых ведомства ЦРУ, внедрившая Освальда, для каких-то только ему ведомых целей; ФБР, использовавшая его "втемную"; и КГБ, выступившая в роли разводящего, - славно порезвились, изменив лет на сорок физиономию мирового сообщества, продлив "холодную войну" для того, чтобы на протяжении этих сорока лет продолжать пугать друг друга американской и советской угрозой, и выкачивать "бабки" для ВПК! С дрожью душевной, допускаю мысль, что господа Гувер и Семичастный, что-то известное им в этой истории унесли с собой. Что-то они знали и, вовсе не то, что было написано в таинственном документе "из дела Освальда", который передал Борис Ельцин Биллу Клинтону. Ну, "блин", ребята! Свидетелями, каких событий мы в нашем минском "захолустье" оказались! ГЛАВА 18 "СП" - "ЗЕВС" Держу пари, что даже самый осведомленный читатель ни с трех, ни, даже, с пяти раз не догадается, что стоит зашифровал я в названии этого очерка? Попробуем? Раз, два, три? Сдаетесь? Ладно, уж? СП ? так в просторечии коллеги, начальники и даже родственники называли советского Генерального Конструктора космической техники, обеспечившего запуск первого спутника земли и первый полет человека в космос - Сергея Павловича Королева. А "Зевсом", тоже между собой, коллеги, начальство и родственники звали другого Генерального Конструктора космической техники штурмбанфюрера (полковника) СС, создателя FAU-2, оружия возмездия (Vergeltungswaffee), организатора американского космического агентства НАСА, руководителя программы "Аполлон", позволившей человеку достичь Луны - барона Вернера фон Брауна. Уважаемый мой читатель, не спешите возмущаться тем, что я позволил себе сгруппировать в одну связку эти два имени, сконструировав из них, как бы одну двухступенчатую ракету. Ведь, по большому счету, так оно и было. История намного мудрее нас, ей безразлична партийная принадлежность гениев, изменивших судьбы человечества, ей чужды наши идеологические жупелы, более того, смею предположить, что во времена, когда из памяти людской сотрутся имена Сталина и Гитлера, которые по своему разумению или неразумию, пытались определять личные и творческие судьбы героев данного очерка, даже в эти чудовищно далекие времена люди будут помнить Сергея Королева, и Вернера фон Брауна - удивляясь тому, как замысловато распорядилась судьба подарив им возможность родиться в одно и тоже время, прожить такую похожую жизнь и ни разу не встретившись, всю жизнь заочно соперничать, тем самым дополняя и помогая друг другу в достижении единой, неслыханной по дерзости цели ? прорыву человечества в межзвездное пространство. СТАРТ Когда я подбирал из разных источников материалы для этого очерка и группировал их в специальную папку в моей кунсткамере, я старался не делать вид, что открываю уже открытые Америки, и поэтому использовал проверенный со времен Плутарха прием сравнительных жизнеописаний. Материалы, известные по многим публикациям о жизни "СП" и "Зевса", перемежаются в этой папке так, что дают Вам, дорогой читатель, почтенный посетитель моей лавки парадоксов, возможность оценить стремительность параллельного старта двух гениев. "Сергей Королев родился - 12 января 1907 года в Житомире. Его эмансипированная матушка из-за непреодолимого желания поступить на Высшие женские курсы покинула семью, отослав мальчика к деду в Нежин. Именно там трехлетний Сережа оказался свидетелем полета знаменитого летчика Сергея Уточкина. Зрелище потрясло Королева и пробудило первый интерес к небу". "Детство Вернера фон Брауна прошло в родовом имении Вирзиц, в Восточной Пруссии, на берегу Балтийского моря, где он родился 23 марта 1912. Род фон Браунов обосновался в Восточной Пруссии еще в ХVI веке и в 1699 году за военные заслуги получил баронский титул. Главным делом мужчин в этой семье была война. Кредо фон Браунов, как и других юнкерских родов, были три "К" - Kaiser, Krieg, Kanonen (император, война, пушки)". "В мае 1917 года, 15-ти лет от роду Королев поступил в строительную школу в Одессе, где всецело предался трем любимым занятиям: столярному делу, яхтам и боксу. Едва в России укрепился коммунистический режим, всемогущий Лев Троцкий организовал "Общество друзей воздушного флота". Отныне вся страна жила лозунгом "Даешь крылья!" и готовилась к небесным сражениям за мировую революцию. Повсюду открывались аэроклубы и аэрокурсы." "Ракетная карьера Вернера фон Брауна началась с чтения научно-популярной литературы и наблюдения за небом. В то время как Циолковский разглядывал звезды в треснутый бинокль, у Вернера был свой телескоп". "В начале 30-х, закончив МВТУ, Королев возглавляет ГИРД (группу изучения реактивного движения). Группа "оккупирует" подвал в Москве на Садово-Спасской и ведет за городом испытания ракет. Первая ракета сконструированная Сергеем Королевым ГИРД Р-1 поднялась в воздух 17 августа 1933. Для ГИРД необходимо было помещение. Королев, уверенный, что никто ничего добром не даст, организовал, по сути, его захват. Поначалу не было ни лимитов, ни фондов. Всё тащили из дому, даже серебро, когда оно требовалось для паяльных работ. Но постепенно, благодаря пробивным качествам Королева, все необходимое появлялось: он бил кулаком по столу, топал ногами, хватал за грудки, а иногда действовал хитростью. Например, придумал обозначать на выгоревшей гимнастерке осоавиахимовцев следы командирских шпал. Это придавало дополнительный вес при переговорах с хозяйственниками: у тех создавалось впечатление, что они имеют дело с высокими армейскими чинами, действующими инкогнито". "В 1931 г. Вернер, прослушав курс на машиностроительном факультете Цюрихской высшей технической школы, переводится в Берлинский технический университет и одновременно с учебой выполняет обязанности подсобного рабочего у Рудольфа Небеля, конструктора, незадолго до того запатентовавшего изобретение под названием "Реактивный двигатель на жидком топливе". Именно там приметил подающего надежды студента руководитель группы по жидкостно-реактивным ракетам, отдела баллистики Управления вооружений армии капитан Вальтер Дорнбергер". "Однако, вездесущий НКВД не спускает с ГИРД своих пристальных глаз и они прячутся под "зонтик" Осоавиахима. В это время Королев пишет письмо маршалу Тухачевскому о военном применении ракет и получает "добро". Группа Королева переходит во вновь созданный Реактивный НИИ. Королеву присваивают звание дивизионного инженера, что-то вроде нынешнего генерала инженерных войск. А было новоиспеченному генералу всего 26 лет! Через несколько лет причастность к созданию РНИИ маршала Тухачевского кое-кому из ракетчиков стоила жизни. Королеву повезло: к тому моменту решением Николая Бухарина он был отстранен от административных должностей". "Наплевав на сословные предрассудки, Вернер фон Браун, как и еще две тысячи немецких ученых, вступает в СС. После этого он легко защищает диссертацию - без обсуждения, так как тема была объявлена закрытой. 27 июня 1934 года он становится самым молодым в Германии доктором технических наук: ему было всего 22 года. Ему выделили лабораторию в Куммерсдорфе и патент на все ракетные разработки". "Строительство ракет в СССР считалось делом подозрительным: во-первых, оно, по мнению властей, не имело практического применения, как, к примеру, дирижабли, а во-вторых... Лучше, пожалуй, выразил это следователь, пытавший Королева при аресте: "Занимался бы самолетами, а ракеты - это для покушения на вождя"". "В конце 1934 года фон Браун запускает с острова Боркум две ракеты А-2, прозванные "Макс и Мориц" по имени популярных комиков. Ракеты взлетели на полторы мили - это был успех! Через год лабораторию посетил командующий сухопутными войсками генерал Фрич. Впечатлившись, он добился у фюрера выделения 20 миллионов марок на новые опыты". ГАНДИКАП Обратите внимание, логика исторических событий привела высоколобых мальчиков, мечтавших о звездах в "объятия" бурбонов из военно-промышленного комплекса и заставила работать на войну, заставила приспосабливаться, хитрить, соблазнять, доказывать, надеясь, что малый компромисс, позволит им выиграть по-крупному. Юные гении понимали, - только военные, обладающие немеряным финансированием готовы и способны вложить бешеные бюджетные средства в ту область научного и конструкторского поиска, которая полностью их захватила. В случае с Германией дело было очевидно - по условиям Версальского мира ей не было позволено иметь дальнобойной артиллерии. Ее "квота" была ограничена 204 полевыми орудиями и 84 гаубицами, причем победители расчитали даже положенное к ним количество снарядов. Однако о ракетах в договоре ничего не говорилось. Этим и воспользовались генералы рейхсвера. А в Советском Союзе таких ограничений не было, поэтому страна, имевшая интеллектуальный потенциал для того, чтобы стать лидером в неслыханной ракетной гонке, постепенно сдавала позиции. Можно ли винить в этом военных? Пожалуй, нет! Они никогда, в общем-то, не отличались широтой кругозора, и цели их были ограничены задачами: доставить заряд, взорвать его, разрушить и убить. В разные времена, для достижения своих целей, военные по-разному воспринимали, предлагаемые им идеи и технические решения. Вернер фон Браун, пуповиной прикрепленный к юнкерскому военному сословию, именно от них получил великолепную исследовательскую, производственную и испытательную базу на острове Узедом в Балтийском море, недалеко от деревеньки Пенемюнде, совсем рядом со своими родовыми владениями, и, очертя голову, не задумываясь о последствиях, начал строить и испытывать ракеты. В Пенемюнде в подчинении фон Брауна оказалась целая армия рабочих и инженеров - до 20 тысяч человек. Он командовал ими четко, добиваясь максимальной отдачи и эффективности. В его лабораториях, случалось, скрывались ученые, которым угрожали лагерь или фронт. Именно тогда, в эпоху Пенемюнде, в эпоху работы над первыми баллистическими ракетами, пристало к нему имя, которое и носил он до конца жизни ? "Зевс". Именно там, ему, уже "Зевсу", в конце 1937 года удалось создать 15-метровую ракету А-4, которая могла перенести тонну взрывчатки на 200 километров. Это была первая в истории современная боевая ракета. Вполне возможно, что к этому времени нечто подобное, если не более мощное, существовало бы и у Королева, но? Попытка сыграть с военными в свою игру для него обернулась трагедией. Не прошли даром ни популярность в МВТУ пассионарного Наркомвоенмора Льва Троцкого, ни письмо, написанное маршалу Тухачевскому, а, скорее всего, фатальную роль сыграла необразованность и скудоумие следователей НКВД, надзиравших за деятельностью конструктора. На долгие годы Сергей Павлович отправился на Колыму, копать золотой песок и единственным доступным ему механизмом стала обыкновенная тачка, изобретенная еще "рабами Рима" и с тех пор, до днесь, не подвергавшаяся конструктивным изменениям. Следует заметить, что чины тайной полиции Германии (гестапо), надзиравшие за деятельностью "Зевса" тоже не обошли его своим "вниманием" и фон Браун в середине войны был арестован по приказу самого Гиммлера и заключен на две недели (на целых две недели!) в тюрьму СС в Штецине. В мотивировке обвинения один из пунктов гласил: доктор Браун злоупотребил доверием руководства рейха, использовав неоправданно крупные средства для исследования проблем, предназначенных для выхода в космическое пространство, что нанесло ущерб ракетным разработкам для чисто военных целей. Военный руководитель ракетного проекта генерал-лейтенант Дорнбергер лично обратился к Гитлеру, заявив, что "...без фон Брауна нам не создать Фау-2". Лишь после этого конструктор был освобожден из штецинской тюрьмы. Обращался ли кто-либо к Сталину, чтобы защитить Королева? Да и помогли ли бы подобные обращения? Не уверен! Ссылок, во всяком случае, на это нет ни в воспоминаниях самого Сергея Павловича, ни в свидетельствах его ближайших друзей, с которыми он позволял себе быть чуть-чуть откровенней. Вот, что пишет он в своих воспоминаниях: "Я обвинялся во вредительстве в области новой техники... И осенью 1938 года был осужден Высшей Коллегией Верховного суда к тюремному заключению на срок 10 лет. Основанием послужили показания директора РНИИ". Нина Ивановна, жена Королева, вспоминала: "До того как "СП" был осужден и отправлен на Колыму, он почти два года отсидел в одиночной (!) камере". Две недели тюрьмы СС в Штецине? Можно сказать, что фон Браун отделался легкими испугом, ведь Королеву "досталось" ? два года одиночки в тюрьме КГБ плюс четыре года на Колыме, после чего еще год в научных "шарашках" - тюрьмах, где кормили досыта и обращались на "Вы". Там Королев работал над ракетными ускорителями для самолетов, и стал заместителем другого великого заключенного ? ракетного гения, конструктора реактивных двигателей Валентина Глушко. И "Зевсу" и "СП" инкриминировалось одно и то же ? стремление пойти далее того предела, который дозволяли им военные и партийные бонзы, - стремление заглянуть в беспредельные пространства космоса. Марк Галлай, летчик испытатель и Герой Советского союза в своей повести, опубликованной в "Новом мире" в 1963 году пишет о том как, незадолго до конца войны он увидал на подмосковном аэродроме странный самолет, у которого из хвоста вырывалось пламя. Испытатель машины Васильченко представил Галлаю ее конструктора. Галлай вспомнил, что встречался с ним много лет назад, но затем потерял из виду. "Бросилось в глаза, что одет конструктор был как-то странно, в какую-то серую хламиду. Когда мы завели деловой разговор, лейтенант, конвоировавший конструктора, стал возбужденно кружить рядом, как собака". "Передо мной, - вспоминал далее автор повести, - сидел конструктор, давно уже пользовавшийся широкой известностью среди авиаторов; большой, сильный человек, не сломленный жестокими испытаниями, выпавшими на его долю в тюрьмах и лагерях". Конструктор КБ авиазавода, впоследствии главный конструктор объекта по новой технике в системе 4-го спецотдела НКВД - Королев вышел на свободу в 1944 году. Об этом свидетельствует выписка из Протокола ?18 от 27 июля 1944 года заседания Президиума Верховного Совета СССР. И в ноябре 1945 года, был направлен в Берлин, в составе Госкомиссии по ознакомлению с немецкой ракетной техникой. С техникой, которую конструировал, построил и испытал в боевой обстановке "Зевс" ? Вернер фон Браун. Таким образом, "большой ученый", Иосиф Сталин, изъявший из научного "обихода" Сергея Королева на шесть лет, и, вначале, приковавший его к тачке, а потом заставивший "за хлеб" разрабатывать ускорители для авиационной техники, сам того не подозревая, сделал Вернеру фон Брауну неслыханной щедрости подарок ? гандикап, или временную фору в шесть лагерных лет, которые провел "на зоне" главный конкурент "Зевса" - Сергей Королев. Только в мае 1955 года, после снятия судимости Королев пишет в Военную Прокуратуру: "Прошу пересмотреть мое дело и полностью меня реабилитировать, так как я ни в какой антисоветской организации не состоял...". Ответ пришлось ждать еще два года: реабилитация пришла лишь весной 1957, за несколько месяцев до запуска спутника, когда СП уже сконструировал, построил и испытал самые мощные в мире ракеты-носители, способные доставить ядерный заряд в любую точку мира. Знали ли вы, уважаемый мой читатель, что Генеральный Конструктор, тот самый великий Инкогнито, о котором мы читали в "Правде" которым восхищались, сбегая с уроков, чтобы принять участие в миллионных манифестациях, прокатившихся по всей нашей стране, когда из космоса позвучало знаменитое "бип-бип", что он руководя огромным производственным конгломератом, чувствуя себя одной ногой во Вселенной и Вечности, понимая, что то, что он делает, изменит всю жизнь человечества, бессонными своими ночами маялся от ужасных мыслей: "Реабилитируют или нет?", что он до конца своей жизни уже осыпанный наградами ощущал себя вечным "зэком" помещенным за колючую проволоку, пусть и сплетенную из золота. Особую пикантность придавало то, что охрану дачи Главного Конструктора несли чуть ли не те же "попки" и "вертухаи", что и в Магадане, в омской, казанской и московской "шарашках". "Самое трагичное, - говорил позже "СП" - в том, как много общего между жизнью в Гулаге и на свободе, в "большой зоне". Я ведь засекречен, так, что захотят - хлопнут без некролога. Другой раз проснешься, лежишь и думаешь: дадут команду, и те же охранники ворвутся в комнату и заорут: "А ну, падло, на выход, с вещами!". PARA PACEM, PARA BELLYM С сентября 1944 по март 1945-го по Лондону и Антверпену гитлеровцы выпустили 4300 ракет "Фау-2". Фюрер требовал довести количество изготовляемых и выпускаемых по целям "Фау-2" до тысячи в день. Не думаю, что это могло бы повлиять на исход войны. Но появление в 1944 году оружия возмездия у немцев, привлекло внимание Сталина ? Королев был освобожден из лагеря именно в этом году и уже через полгода, бывший "зек" возглавлял группу, которая должна была на территории Польши и Германии "разбираться" в немецкой ракетной технике. Бежавший на Запад полковник Г.А. Токатый-Токаев вспоминал: "14 марта 1947 года на совещании в Кремле Сталин обрушил свой гнев на военных, тех, кто, захватив ракетный полигон в Пенемюнде, упустил оказавшуюся впоследствии в США группу Вернера фон-Брауна. Вождь поставил вопрос ребром: "Трансатлантическая ракета для нас - дело первостепенной важности. Нужно надеть смирительную рубашку на этого лавочника Гарри Трумэна". Тот же Г. А. Токатый-Токаев припоминает и другой разговор, который произошел в Берлине еще в 1946 году, когда маршал Жигарев в присутствии Королева сказал о "Фау-2": - Эти ракеты хороши, чтобы напугать англичан, но в случае войны с Америкой от них не будет проку. Нам нужны надежные дальнобойные ракеты, способные поразить цели за океаном. На замечание "СП" о том, что: - Для проверки надежности и других данных ракет, следовало бы запустить на орбиту Земли с их помощью спутник, - генерал Куцевалов, командующий советскими ВВС в Германии оборвал его: - - Сейчас не время каких-то спутников - нам снова предстоит воевать. Однако замечание "СП" о спутнике, сделанное в 1946 году говорит о многом. Помню в 1967 году, армейская моя дорога забросила нашу разведгруппу, в которой я тянул солдатскую лямку на полигон, которым командовал генерал-полковник Василий Вознюк. Находился полигон в степях под Капустиным Яром, на границе Астраханской и Сталинградской степи. Отсюда стартовали первые советские межконтинентальные, стратегические ракеты. Не знаю, по какой причине, наш командир майор Запрягайло, сделал изрядный крюк по ровной как стол ковыльной степи и показал нам издали постамент, на котором стояла выкрашенная в черные-белые квадраты небольшая, пузатенькая ракета: - Дывыться, хлопцы, "Фау-2"? Звыдселя пойшла вся радяньска космонавтыка!. Тогда фраза майра Запрягайло была не совсем понятна. Уразумел, что к чему много позднее. Да, в самом деле, и советская и американская космонавтика основывались на наработках "Зевса" - ракетного барона Вернера фон Брауна. И не на кого было "катить бочку" Иосифу Виссарионовичу: он сам послал "СП" катать тачку на Колыме, в то время, как "Зевс" создавал ракетную технику, которая закладывала основы для космического прорыва человечества. Вспоминает тогдашний помощник "СП" Павел Гречаный: - Никогда не забуду день первого пуска, на меня он произвел сильное впечатление. В тот день была пасмурная погода, и мы всё ждали "окна". Несмотря на то, что приехало много высокого начальства, порядка особенного не было - каждый ходил, где хотел. Когда майлерваген (специальная тележка), установив ракету в стартовое положение, отъехал в сторону, два огромных электрических штекера, присоединявшихся под головной частью ракеты, были отсоединены, и объявили подготовку к пуску. Теперь ракета одиноко высилась посреди степи, она была расписана черными и белыми прямоугольниками и потому хорошо видна издали. Затем заработали двигатели, и она тихонько, степенно стала подниматься вверх, набирая скорость. На высоте 400 метров заработали стабилизаторы, и стало ясно, что пуск прошел удачно. Теперь таким зрелищем никого не удивишь, тогда же оно было ошеломляющим. И далее, на вопрос журналиста о роли "Зевса" в развитии космической техники П. Гречаный сказал: - Вернер фон Браун, что бы про него ни говорили, - величайший инженер, и его Фау-2 настоящее чудо техники. Каждая деталь этого очень сложного механизма тщательно продумана, технические решения в высшей степени остроумны - разбираться с ее устройством было для меня высочайшим наслаждением. Чтобы сконструировать хороший артиллерийский снаряд, требуется около десяти лет. Фон Браун, начав практически с нуля, успел сделать свое "оружие возмездия" менее чем за шесть лет. Несомненно, он отец всей современной космонавтики. Его Фау-2 лежит в основе всех современных космических аппаратов, она их прямой "предок". В чем-то Павел Гречаный несомненно прав, но? Мы вывезли из побежденной Германии автомобильные заводы, выпускавшие модели "Оппелькадет" и "Оппель-капитан". Более десятка лет "кадет" выпускался в Москве, как "Москвич", а "капитан" - в Горьком, как "Победа". Переняв у немцев морально устаревшие модели, мы тем самым, остановили развитие собственной автомобильной промышленности. Если бы "СП" пошел по этому пути и занялся "усовершенствованием" морально устаревшего "Фау-2" не было бы у нас ни спутника, не было бы ни 12 апреля 1961 года. "СП" потому и стал "СП", что, сумев разобраться в сделанном "Зевсом" за те годы, которые он Королев провел в лагерях, решился на то, чтобы не повторять уже отработанные решения, а предложить нечто совершенно новое и неожиданное. Тем более, думаю, что "СП" знал и о последних разработках "Зевса" в Германии ракетах А-9/А-10, с чертежами которых Вернер фон Браун перебрался в Америку и, которые открывали для него прямой путь в космос. Вот выписка из аналитической записки американской службы военной разведки - "В Пенемюнде в обстановке повышенной секретности под руководством и при участии доктора В. Тима и профессора Г. Оберта, при личном контроле генерального конструктора Вернера фон Брауна была изготовлена ракета "А9/А10" или Фау-3 для обстрела Нью-Йорка и Вашингтона. Эта двухступенчатая ракета-колосс весит 100 т при длине 29 м, максимальном диаметре 3,5 м. оперении общей площадью 12 м. За 35 минут полета она должна была донести до Нью-Йорка 350 кг взрывчатки". Не знаю, что в этой информации достоверность, что миф; не знаю была ли эта ракета воплощена в металле и состоялся ли ее испытательный пуск ? знаю одно ? "Зевс" тоже понимал, что "Фау-2" уже вчерашний день, что эта ракета-убийца не сможет проторить дорожку в межзвездное пространство и думать, и конструировать нечто совершенно фантастическое для руководителей НСДАП и Третьего рейха, но совершенно естественное для него, нацеленного в космос, не прекращал ни на минуту. Не зря же всеведущий рейхсминистр Гиммлер пуганул его двухнедельной отсидкой в тюрьме СС. Значит, что-то было, значит, что-то конструировал. Да и американцы просто так не перетащили бы его в свою страну, не спрятали бы от Конгресса, объявленного в розыск военного преступника. В 1945 году штурмбанфюрер СС, терзавший Европу своим "оружием возмездия" очень сильно рисковал быть повешенным, если бы у него "за душой" не было бы неких ошеломляющих технических разработок, которые казались чрезвычайно лакомыми для американской военщины. Таким лакомством вполне могли стать чертежи межконтинентальной "А-9/А-10", которая, заметьте, в наивысшей точке своей траектории прорывалась в космос. В 1951-м лаборатория фон Брауна в Хантсвилле, штат Алабама, разработала баллистические ракеты "Редстоун" и "Атлас", которые могли нести ядерные заряды. К тому времени в СССР уже производилась боевая ракета М-101 конструкции "СП", тоже приспособленные под ядерный заряд. Советские ракеты, правда, были более громоздкими и недешево стоили разоренной войной стране, но Сталин приказал: - Делайте! Меня не интересует, сколько это будет стоить. Уже тогда многие поняли, насколько успешным и в военном, и в психологическом плане может стать запуск ракеты в космос. Королева называли "рабочим космоса в три смены". Он не щадил ни себя, ни своих сотрудников. Его помощники ходили в выговорах, как в орденах, и, тем не менее, ценили трепки, которые им устраивал Главный. Они прекрасно понимали его принцип: дурака ругать и воспитывать бесполезно. Устроить разнос Королев мог кому угодно. Доставалось от него и министрам, и маршалам, и адмиралам. По замечанию одного из биографов: - Сразу по приезде в Германию в составе комиссии по ракетной технике, Королев вел себя так, будто он не "зэк" вчерашний, а "папский нунций в сельском храме: требовал, приказывал, и его, непонятно почему, слушались. 4 октября 1957 года в небо взмыл первый советский спутник, что сильно подорвало престиж американцев. Американский "Эксплорер" был запущен лишь 119 дней спустя, а советские лидеры уже намекали на скорый полет человека в космос. Так началась космическая гонка. Запуск ракет в США перешел из единоличного ведения Пентагона в руки государственного агентства НАСА. При нем был создан космический центр имени Джона Маршалла в Хантсвилле под научным руководством Вернера фон Брауна. Теперь у "Зевса" было еще больше денег и людей, чем в Пенемюнде, и он мог, наконец, осуществить давнюю мечту о космических полетах. Первый американский астронавт Джон Гленн попал в космос через десять месяцев после Юрия Гагарина. Так и пошло: на запуск американцами двух космонавтов наши отвечали запуском троих, на станцию "Скайлэб" - станцией "Мир". К Венере американцы поспели всего на два дня позже, зато первыми оказались на Марсе. Им удалось вырваться вперед, только когда ракету-носитель "Атлас" заменили более мощным "Титаном", а потом и "Сатурном". Именно "Сатурн", 16 июля 1969 года доставила на Луну "Аполлон-11", и весь мир, затаив дыхание, наблюдал первые шаги Нейла Армстронга и американский флаг на Луне. Программу "Аполлон", как и предыдущие космические полеты, разрабатывал Вернер фон Браун ? "Зевс". Все эти годы он жил в двухэтажном особняке в Хантсвилле, окруженном аккуратным цветником. Журналисты, писавшие о бароне, называли его "образцовым джентльменом": он был всегда корректен, вежлив, умел поддержать компанию. Жил на широкую ногу, по-баронски: каждый год менял "кадиллаки", летал на Багамы, заказывал в Европе антиквариат и коллекционные вина. Еще в 1947 году женился на выписанной из Германии кузине Марии фон Кисторп, с которой был обручен с довоенных времен. Семейная жизнь барона была безупречной, как и весь самолично созданный им образ. Ни одна книга и даже статья о фон Брауне не могла выйти без его тщательной цензуры. Ему удалось замолчать щекотливые моменты своей биографии, например создать миф о своем антифашизме и о том, что это он, фон Браун, еще в 1939 году передал союзникам сведения о немецком ракетном проекте, что не совсем, мягко говоря, соответствовало действительности. Жизнь постоянно вела двух гениальных конструкторов ХХ века, словно по параллельным дорогам. Ни разу не встретившись они знали друг о друге достаточно много. Если в самом начале пути "СП" вырвался вперед, то судьба распорядилась так, чтобы дать шанс "Зевсу", который достиг весьма значительных успехов далеко опередив магаданского узника. Лукавая судьба, однако, продолжала играть в свои замысловатые игры ? и вот уже "СП" вырывается вперед, используя, правда, наработки "Зевса". Именно он, опережая благополучного "ракетного барона", выводит на орбиту первый спутник, и первого человека. Казалось бы, победитель гонки определен, но "Зевсу" удается сказать свое слово на стайерской дистанции к Луне. И хоть Никита Хрущев, большой любитель показывать "кузькину мать" распорядился: "Луну американцам не отдавать!" ? научная логика не подчинилась его командам. Ошибка была заложена задолго до начала лунной гонки, как любят говорить физики6 "ошибка была сделана в третьем знаке", в то время, когда кибернетика, в которой у нас были вполне серьезные стартовые позиции, была объявлена "буржуазной лженаукой", что отбросило нас назад не только во многих областях современного знания, но и не позволило "СП" правильно рассчитать свои силы и возможности, не позволило обеспечить советский лунный проект, не позволило спуртовать на финише и поставить точку в этой невообразимой гонке двух гениев. СП погиб на операционном столе14 января 1966 года. Профессор В. Голяковский, живущий нынче в Нью-Йорке, в прошлом московский врач, так вспоминает об этом в своей книге "Русский доктор": "Положили Королева на операционный стол и, начав операцию, обнаружили, что диагноз был ложный. А операция продолжалась. Когда больному стало плохо, срочно вызвали известного хирурга Вишневского. Тот осмотрел умиравшего Королева и мрачно пробормотал: "На трупах не оперирую". На сберкнижке Сергея Павловича Королева лежало 16 рублей 24 копейки. В июне 1977 года фон Брауна поместили в госпиталь Александрии, штат Вирджиния, с тяжелым заболеванием почек. Курс интенсивной терапии оказался бесполезным, и 16 июня "ракетный барон" умер. Похоронили его в Хантсвилле торжественно, но без особой пышности. Говорят, что талант ? дар Божий, но что делать с этим даром тем, кто стремится к высоким целям, а их талант используют для сиюминутных военных задач, для, глупой, по сути, борьбы идеологий. Так, как использовали талант Оппенгеймера для создания атомной бомбы, талант Сахарова для конструирования ? водородной, так как, проехав железным, военным катком по судьбам Сергея Королева и Вернера фон Брауна, использовали их талант, для военных преимуществ, не осознав, что талант был дан им Богом для большего, - для поистине великих достижений, для прорыва к звездам. Я могу понять, я восхищаюсь мужеством Нобелевских лауреатов Нильса Бора и Петра Капицы отказавшихся участвовать в создании атомного оружия, но я понимаю и восхищаюсь и отчаянной дерзостью и "СП", и "Зевса", Сергея Королева и Вернера Брауна не смотря ни на что ? воплотивших свою мечту в действительность. Закрывая папку с материалами об этих двух феноменальных конструкторах неожиданно для себя произношу: - До тех пор, пока барон Вернер фон Браун будет для нас прежде всего штурмбанфбрером, до тех пор и Сергей Павлович Королев ? будет оставаться "зэком"? Произношу и замираю, что же это такое я сказанул?! К чему бы?.. ГЛАВА 19 Поверите ли, друзья мои, иногда даже в мою кунсткамеру, тихое прибежище отшельникаанахорета, долетают отголоски событий, будоражащих людей, которые живут исключительно днем сегодняшним и, которым кажется, что все происходящее с ними чрезвычайно важно и заслуживает всяческого внимания. Нет! Вовсе не хочу я сказать, что никоим образом меня не касаются события, протекающие мимо моей лавки древностей по руслу реки, что зовется "современность". Но, согласитесь, не был бы я смотрителем и оберегателем кунсткамеры, если бы не делал попыток взглянуть на то, что происходит с нами сегодня, под углом зрения дел и событий минувшего. Именно поэтому, иногда, увязываю я в узелок горбушку хлеба с парой вареных вкрутую яиц, непременной "собойкой" всех путешествующих вдали от дома, кряхтя, выбираюсь из своего старинного, покойного кресла, в котором так удобно читать и записывать, пришедшие в голову во время общения со свидетелями былых событий, древними документами, манускриптами, рукописями и выбираюсь в краткосрочные командировки в мир сегодняшний, о котором проще всего было бы сказать, - все в нем суета сует, и всяческая суета, но, увы, говори, не говори, убеждай себя в суетности нынешнего бытия, не убеждай ? бытие это врывается даже в окуклившийся мир, в котором живу я - и требует к себе внимания? КОМАНДИРОВКА В МИР "ЭКО" Кто бы мне все-таки растолковал, что такое экология души?.. В последнее время в умных статьях, в выступлениях ученых этот термин встречается все чаще и чаще. Что такое экология вообще ? мы вроде бы знаем. Пишу "вроде бы" потому, что - знать то мы знаем, о том, что нужно беречь природу, жить с ней в ладу, но поступать согласно с нашими знаниями не всегда удается. Нынче, правда, знаменитый в прошлом лозунг Ивана Мичурина о том, что мы не можем ждать милостей от природы ? взять их у нее наша задача, уже никого не убеждает, более того вызывает активное неприятие: "Хватит! Взяли, что могли и даже сверх этого!". Осушили болота, сейчас ищем деньги на их восстановление, оказалось, именно белорусские болота и являются легкими Европы. Призывали мирный атом в каждый советский дом. Допризывались до Чернобыля, когда мирный атом чуть не выжил нас из собственного дома. Радовались строя большую химию ? нынче, как пахнет с какого ни будь гиганта нефтехимии ? не продохнуть. Короче игрались, как дети с опасными игрушками и доигрались, нынче стали помаленьку соображать ? реки стараемся не осушать, с Севера на Юг их заворачивать побаиваемся, про озоновые дыры заботимся, зверушек, птенчиков, травки учим детей оберегать. Не хамим с природой, стараемся жить ее милостью, поскольку осознали ? сами часть природы. Однако, что же делать с экологией души?.. Однажды приехала в Минск киногруппа японского общества "Чернобыль". Приехала снимать кино о старике, который жил в зоне и развел там изрядное стадо коров. Сценарист фильма, известный в Японии фотограф, много снимал этого старика во время своих предыдущих командировок в Беларусь, и, видимо, убедил продюсеров, что кино об этом белорусском "уникуме" будет интересно во всем мире. Меня японские кинематогрвфисты пригласили кем-то вроде консультанта по общим вопросам. Мы педантично подбирали съемочную технику, договаривались с транспортом, рутинно готовились к сложной и длительной командировке на съемки. За день до выезда мои японцы решили созвониться с сельсоветом, чтобы узнать как там жив-здоров, понравившийся им дед. Оказалось, что дед погиб. Банда подонков, обосновавшаяся в зоне украла у деда телку, освежевала и устроила пир горой. Несчастный старик решил пристыдить бандюг и те его убили. Бедные японцы все в слезах тут же стали паковать свои вещи. Объясняя, что проект не может состояться, они бесперебойно кланялись, и просили у меня прощения за доставленные хлопоты. Честно говоря, мне самому хотелось заплакать, поклониться им и попросить прощения за то, что земля наша уродила таких мерзавцев. Тогда впервые задумался о связи между экологией природы и экологией души. Из курса логики помню, что следствие не всегда является причиной. Однако, согласитесь, есть некая зависимость между разрушением природы и разрушением человеческого естества. Что первично, что вторично ? не могу сообразить. То ли гробим природу оттого, что душа ущербна, то ли растеряв душевные ценности, обретаем безразличие к природе. Не знаю? Но, то, что эти явления взаимосвязаны ? убежден. Почему вспомнил ту давнюю историю с несостоявшимся японским фильмом? Поверите ли, причиной стал очерк В. Жука "Наусцяж па Ням?зе" опубликованный в его же книге, изданной в 1992 году. Позволю себе процитировать отрывки из этого очерка. "?Потым мы падыходз?м да аднаго з калодзежау пабл?зу станцы? (Таварнай) ? выварочваем цяжкую чыгунную накрыуку. На дно калодзежа адважна скача сонечны прамень ? на глыб?н? трох метрау мы бачым жывую серабрыстую змейку. Цячэ ручаек.." Это герои очерка, как их теперь называют "даггеры", спустились в коллектор, в который мы, минчане загнали веселую и бурливую речушку Немигу в ее нижнем течении еще в 1926 году, а в том месте, где наши даггеры спустились под землю, возле Товарной, она бежала по поверхности земли еще до 1955 года. Рассказывал мне известный белорусский поэт и драматург Артур Вольский, что отец его, классик белорусской дрматургии Виталь Вольский гулял с ним до войны по берегам Немиги, которая текла прямо посреди одноименной улицы, которой, в ее первозданном виде, увы, тоже уже нет. Цитирую очерк В. Жука далее: "Пры упадзенн? у Св?слач Ням?га расцякалася на два рукавы, н?быта для таго, каб люляць у абдымках дзяз?нец старажытнага Менска?" Пишу эти строки и слышу голоса недоумевающих читателей, - Эка! Припомнил? Спрятали под землю сточную канаву, так и слава богу, зато улицу проложили поверху чистую и ладную? Согласен, улицу построили - уж насколько ладную, спорить не стану, знаю одно из этюдов и картин написанных минскими живописцами во двориках и в переулках старой Немиги, можно было составить целый музей ? такая она была характерная и живописная, а на сегодняшней, "ладной" ни одного человека с мольбертом отродясь не видал. Не соглашусь, однако, с тем, что записали Немигу в сточные канавы. Предвижу упрек: - Как же вы, хранитель и знаток городских древностей берете на себя смелость утверждать обратное?.. Известно, что Немига превратилась в зловонную клоаку еще в 20-е годы. Правильно. Начали мы уничтожать реку именно тогда, даже несколько раньше, если быть точным, - вначале сточными водами шпалерной фабрики Канторовича (ныне Минская обойная фабрика), потом сточными водами обувного объединения "Луч". Загадили и спрятали с глаз долой в коллектор, под землю. Однако, цитирую В. Жука далее: "Пайшла другая гадз?на пасля спуску. А мы не прайшл? яшчэ ? паударог?. Вада па-ранейшаму празрыстая ? чыстая? Раптам промн? л?хтароу зн?каюць у воблаку пары? Няйнакш гэта з фабрык?-кухн?, вывел? памыйны сцек у "л?унеуку", а пав?нны был? б у канал?зацыю?" То, что предприятие общепита, известное старожилам, как "фабрика-кухня" сливало помои в Немигу, минуя канализацию в 1992 году неудивительно, неудивительно и то, что городские власти делали вид, что этого не замечают. Удивительно же, другое ? даггеры, а среди них был и инженер гидролог свидетельствуют: в подземной Немиге до пересечения улиц Берсена и Мясникова вода была чистая и прозрачная, значит, даже забранная в коллектор, Немига продолжала жить, там, под землей, как нормальная река, несущая живые воды почти до середины своего течения. А теперь представьте, река, ведь, живое существо, не так ли? Да к тому же, река легендарная, летописная воспетая в поэмах, памятниках славянской письменности, помните: "Немиги кровавые берега"? И вот это живое существо мы сунули в коллектор, под землю, и помоями ее, помоями? Не догадываетесь, почему в сознании моем связались эти два случая ? с дедом убитым мерзавцами в чернобыльской зоне и с речушкой убитой нами посреди города? Не кажется ли вам, , что и в одном и в другом случае уместно поразмышлять об экологии души? Не понимаете? Не кажется? Ладно, попробуем подойти с другого бока. Живет в вашем доме котенок, шаловливый, забавный? Жить он вам, конечно, мешает? То клубок ниток запутает, то авторучку под кровать закатит, то в углу нагадит. Но вы его все равно прощаете, поскольку котенок любимый. Ручку положите повыше, чтобы не достал, клубок смотаете, выговаривая любимцу нравоучения, ну, а лужу ? подотрете. Не придет же вам в голову за проказы котенка ? головой в коллектор! Экология души, понимаете ли!.. А речку можно? Да, еще такую речку!.. Где в целом свете есть река, которая рождается посреди города (на Грушевке), протекает через центр и впадает в другую реку тут же, в самом центре современного мегаполиса. Это, если подойти с умом и любовью, какой же экологический маршрут можно было устроить ? от истока до устья былинной реки - и все по городу!. Это как же любить нужно было бы город, устроив для его жителей такой маршрут? Как же тепло должно было бы быть на душе, от журчанья этой домашней, комнатной речушки прямо под окнами? Да, дорого, наверно? Наверно? Только, кто и когда считал? В 1850 году в Минском губернском управлении подсчитали, сколько будет стоить обустройство канала, в который можно было бы пустить шалунью Немигу, неоднократно заливавшую подвалы домов паводком. В 1850 году получилось 1015 рублей на царские деньги. Решили - дорого. До 1914 года, все считали, а там и война началась, революция - не до речушки стало. В 1926 году считать и думать надоело, решили ? в коллектор ее! Особенно заинтересована в этом была обувная фабрика ? очень удобно, Немигу в коллектор и стоки собственного производства туда же, под землю с глаз долой. К тридцатым годам экология душ, достигла уровня при котором думать о речке стало недосуг ? обувной гигант и его нужды показались более весомыми чем экология души. Дешевле и удобней ? котенка в коллектор!.. Что вы, господин смотритель, голову нам, однако, морочите своей дурацкой экологией души? О чем, собственно разговор? Да, ни о чем? Позвольте снова цитатку из сочинения десятилетней давности? "?Мы даведваемся, што ?снуе яшчэ адна Ням?гаю З ус?х бакоу каллектар проста падп?раецца грунтавым? водам? ? крын?цам?, як?я с?лкавал? кал?сьц? Ням?гу. У х?траспляценн? воднай цыркуляцы? рэчка жыв?ласья нават глыб?нным? дняпроускамакоуск?м? ваданосным гарызонтам, з якога М?нск п?е зараз чыстую артэз?анскую ваду". И еще с вашего позволения продолжу: "Але было б у рак? ?, так сказаць, прыкладное значэнне. Па-першае, яна засцерагла б ад небяспек? л?н?ю метро. Кал? вывесц? участак рак? на паверхню, яна будзе цячы над другой л?н?яй метро гэтак сама, як Св?слач над першай". К чему все таки вью я эти хитросплетени?я? Пожалуй нужно переходить к прямой речи. Пожалуй, и в самом деле, пора! Я, старый минчанин, хранитель древностей и городской сумасшедший, озабоченный таким эфемерным понятием, как экология души, поддерживаю предложение Виктора Жука о возрождении Немиги, высказанное еще в 1992 году! Я с пониманием отношусь к изысканиям чиновников Минского городского управления, которые в 1850 году думали построить для Немиги искусственное русло и, которым даже в голову не приходила идея запрятать ее в коллектор, под землю. Искусственное русло для уникальной, почти былинной реки идея вовсе не бредовая и безумная. Хотя, - в человеческой истории существует множество доказательств того, что именно бредовые, на первый взгляд, и безумные на взгляд второй идеи оказывались чрезвычайно плодотворными. Я думаю, что сегодня, в век всеобщего экологического прозрения ни "фабрика-кухня", ни обойная фабрика, ни объединение "Луч" не рискнут спускать помои в ожившую Немигу, Думаю, что нынешние гидроинженеры сумеют прикинуть во что это оживление реки станет городу. Думаю, что в 1015 рублей даже царских, даже золотых мы не вложимся, но хотелось бы знать точно, сколько это будет стоить. Может как раз столько, сколько обойдется городу строительство подземных магазинов на площади Независимости, а может столько, сколько планируется вложить в строительство многоэтажных гаражей на другой стороне древней улицы, напротив торгового центра "Немига"? Вполне возможно!.. А может дороже? Тоже возможно? Хотелось бы знать на сколько? Кто ни будь может посчитать? Студенты архитекторы?.. А вам слабо рискнуть и сделать дипломный проект возрождения Немиги? Не за "бабки", а для экологии души. Я лично помню троих студентов-архитекторов Левина, Градова и Занковича, которые взяли и спроектировали Хатынь, которую более чем мемориальным знаком никто и отмечать не хотел. А они увидали, прониклись, смогли поднять рядовой проект на уровень экологии всемирной человеческой души, за что и получили Ленинскую премию. Господин мэр славного Минска, вы представляете, во всем мире речки в коллекторы запихивают, а мы с Вами, в нашем городе, единственные и первые во всем свете, живую речку из коллектора да на солнышко, да в гранитные берега, да от истока до устья? А поворотись, как, братец японец, экой ты смешной, однако? Есть ли в вашей стране восходящего солнца, такое чудо, как ожившая речка посреди живого города? Ах, нету!.. Так не желаете ли к нам кино поснимать? А то все про ужасы да про ужасы? Вот вам тема для фильма, об экологии души. Снимайте, такого нигде в свете не видано и не слыхано. А вы, господа слависты-фольклористы, не желаете ли семинар о Всеславе Чародее, да о мифическом Бояне, сложившем "Слово о полку Игореви" провести как раз тут, где возродились берега летописной Немиги? А вы минские школьники, будущие влюбленные не затрепещет ли экологическим трепетом ваша душа от гордости за свой город, в котором будет такое диво дивное ? речка возрожденная из небытия? Не станете ли вы любить свой горд и гордиться им вдвое более если в каком нибудь далеком далеке образованный зулусец попросит вас рассказать, как минчане оживляли реку, которая как бы умерла, но потом силой человеческой любви и гения была возврашена к жизни? Нет, друзья мои, безумные идеи, - это я вам говорю, человек, кое что смыслящий в безумных идеях и исторических парадоксах, - только на первый взгляд безумны. А если разобраться по уму и по сердцу, то экология души человека, экология души народа, экология национальной, государственной огромной и прекрасной души ? дорогого стоит! P.S. Должен заметить, заметить почтенный мой посетитель, что и у старьевщика, подобного мне, случаются иногда удачи. Занимаясь по утрам любимым своим делом, перелистыванием газетных страниц в поисках любопытной информации, наткнулся на заметку, снабженную фотографиями макетов и ситуационных градостроительных планов. Заметку настолько любопытную, что не удержусь здесь от удовольствия познакомить вас с ней, сохраненной мною в папочке под названием: АРХИТЕКТУРНАЯ КАРДИОХИРУРГИЯ "Создание единого архитектурного комплекса исторического центра г. Минска осуществляется в целях духовного возрождения, патриотического и нравственного воспитания на основе культурно-исторических ценностей народа Беларуси". Указ Президента Республики Беларусь "О развитии исторического центра г. Минска" ?330, 14 июля 2004г., г. Минск. Согласно Указу Президента, выставка конкурсных проектов застройки исторического центра Минска открылась в помещении Минской ратуши день в день ? 5 декабря. В конкурсе приняли участие четыре ведущих проектных института страны ? "БелНИИПградостроительства", "Белпроект", "Минскгражданпроект" и "Минскпроект". Событие это для нашего города, несомненно, знаменательное, потому что, так уж исторически получилось, что градостроительному решению о том, какое место считать сердцем столицы и каким ему быть - во все послевоенные годы внимания уделялось мало. Более того, на протяжении десятилетий одни ученые предполагали, что от центра Минска ничего не осталось кроме ветхой, не представляющей ценности застройки, другие считали, что центр находится там, где в гордыне своей мы сами поместили его, не взирая на почти тысячелетнюю историю нашего города. Короче - в среде специалистов не было единого мнения до тех пор, пока исторический центр столицы не стал подспудно, иногда не "благодаря", а "вопреки" всяческим теоретическим изысканиям, проявлять себя, пробиваясь сквозь напластования конЬюнктурных измышлений, вначале робко - "Троицким предместьем", потом уверенней реконструированными храмами, застройкой "Верхнего города", Минской ратушей и, наконец, четко определился в Концепции, изложенной в Указе Президента: "В состав центра г. Минска входят: Верхний город с примыкающим к нему кварталом в границах улиц Комсомольской, Интернациональной, Городской вал и Революционной, Троицкое и Раковское предместья, Минское замчище". До этого момента, следует признаться, мы поступали с центром нашего города предельно легкомысленно ? по живому "нарезали" его на доли транспортными развязками, "засоряли" необязательными, противоречащими его историческому облику и значению зданиями. Мы вели себя так, как будто у нас два сердца и нам позволено с одним экспериментировать, второе, оставляя про запас. Однако, запасного сердца не бывает! Что же предложили нам архитекторы? Следует заметить, что во всех четырех предложенных на конкурс проектах, в одних осторожней, в других решительней, но, тем не менее, недвусмысленно, прочитывается основополагающая градостроительная идея ? ныне расчлененный на части центр города объединяется в единое целое, превращается в пешеходную туристическую зону, насыщенную объектами духовно значимыми, культурными, торговыми, развлекательными. Весь, предлагаемый архитекторами район центра Минска, таким образом, станет средоточием, которое вместе с уже существующими зданиями, зданиями, которые должны будут реставрироваться, будут заново построены, а также, что чрезвычайно важно, "с культурным слоем, представляющим археологическую ценность", сформирует "уникальный архитектурно-исторический ансамбль столицы". Так получилось, что на обсуждении, представленных на конкурс проектов, из всей пишущей и снимающей журналистской братии я был единственным. Может быть, организаторы конкурса не пригласили на представление проектов масс-медиа умышленно, дабы избегнуть ненужного ажиотажа, может все получилось так, как получилось, по какой-то иной причине, но мне, представилась уникальная возможность выслушать всех руководителей проектов, внимательно рассмотреть ситуационные планшеты и макеты, поговорить с авторами, задать им свои вопросы и получить на них ответы, которые помогли рассеять возникшие недоумения. Я, конечно, не специалист в области градостроительного проектирования, но идеи предложенные архитекторами были настолько очевидны и обоснованы, что для того, чтобы вникнуть в их суть вовсе не нужно иметь специальную подготовку. Для того, чтобы выполнить условия конкурса, прежде всего, следовало решить проблемы с транспортными магистралями, разрезающими нынче исторический центр Минска на четыре, условные части. Я, имею ввиду, прежде всего, перекрестие проспекта им. Машерова и улицы Немига. Нынче они "разнесены" по двум уровням: проспект Машерова поднимается на путепровод, вливающийся в площадь Свободы, Немига проходит понизу, стесняемая в узкой горловине между Троицким предместьем и зданиями городской больницы. При этом не имеют развития предполагаемые торговые зоны по улице Торговой (с восстановлением застройки по обеим ее сторонам и вдоль бывшей Лавской набережной). Творческая группа института "Белпроект" (руководитель проекта А. Шабалин) предложила "развязать" транспортный узел, перебросив над историческим центром путепровод, который поможет "очистить" историческую часть города от транзитных транспортных потоков. Еще более кардинальное решение проработали конкурсанты "БелНИИПградостироительства" (руководитель Л. Смирнова). Они предлагают убрать транспортные потоки под землю, пробив два пересекающихся в разных уровнях тоннеля для автотранспорта, которые позволят "очистить" исторический центр города для пешеходов. При этом и один и другой проект очень внимательно рассматривают проблемы парковок автотранспорта по периметру центра. Более "прагматичными" представляются в этом смысле проекты "Минскгражданпроекта" (руководитель Ю. Кустов) и института "Минскпроект" (руководитель С. Бубновский), хотя, следует заметить, что у каждого из двух последних проектов есть свои заманчивые стороны, свои изюминки. Приведу фрагмент из пояснительной записки к проекту института "Минскгражданпроект": "Замчище. Историческое сердце города. Наша главная национальная и духовная реликвия. Раскопы говорят, что это единственное сохранившееся в Европе деревянное крепостное сооружение возрастом более 900 лет. Нас встречают сторожевые башни и брамы. Земляной вал обнимает Замчище. В его теле разместился музей истории города. Под модульной структурой археологические раскопы мощеных деревом улиц и деревянные постройки, силуэт храма XI в. Между холмами Троицкого предместья и Верхнего города возрожденная из небытия река Немига". Здесь я прерву цитирование памятной записки, потому что меня ошеломили слова: "возрожденная из небытия река Немига". Почти два года назад написал я для "СБ" статью-утопию, в которой высказал идею о возможности возрождения в центре Минска Немиги, упрятанной в ливневый коллектор еще в 1926 году. В той статье я говорил: "Искусственное русло для уникальной, почти былинной реки идея вовсе не бредовая и безумная. Хотя, - в человеческой истории существует множество доказательств того, что именно бредовые, на первый взгляд, и безумные на взгляд второй идеи оказывались чрезвычайно плодотворными". Помнится, тогда же, со страниц газеты я обратился к студентам архитекотрам с предложением рискнуть и сделать дипломный проект на заданную тему. Нужно сказать, что одна такая студентка нашлась, сделала и защитила дипломный проект, в котором было предусмоьрено возрождение реки Немиги на отлично, поступила в аспирантуру? Но, все равно, идея о явлении Немиги на свет Божий, оставалась для меня из ряда идей, скорее безумных, чем реальных. Когда я внимательнее вгляделся в макеты представленных на конкурс проектов, то на макте института "БелНИИПградостроительства", тоже увидал тонкую ниточку Немиги, устье которой, при впадении в Свислочь, было обозначено светящимися фонтанами ? эдакий, праздник души! Когда я беседовал с руководителями и некоторыми из авторов двух проектов, предусматривающих возрождение реки, с именем которой связана былинная, летописеная история Минска ? все говорили о том, что именно явление, казалось безвозвратно утраченной реки, придание ей нового звучания, нового русла и новой жизни, стало для них той изюминкой, которая превращает сухие, профессиональные чертежи в высокую эпическую поэтику. Часто, человек, читающий об архитектуре, ждет от автора конкретной инфоррмации ? что собираются сносить, что и как будут строить. Я должен разочаровать моего читателя ? представленные на конкурс проекты, концептуальные, а это значит, на их основе трудно сегодня говорить о том, что будет снесено, что построено. Но одно сказать можно ? каждый из них, в большей или меньшей мере, решает задачи поставленные перед градостроителями государством. Это значит, каждый член авторских коллективов, участвовавших в конкурсе, в силу своего разумения и таланта стремился дать адекватные ответы на вопросы поставленные перед ними временем. Думаю, что проекты четырех институтов будут еще внимательно рассматриваться, основательно осмысляться теми, в чьи обязанности входит принимать взвешенные ршения, поскольку архитектура и строительство такая область человеческой деятельности, которая расчитана на десятилетия и века. В принятом однажды решении, хорошо бы не ошибаться. Для этого не помешают, пожалуй и широкое общественное обсуждение градостроительных идей, предложенных участниками конкурса, и серьезная их экспертиза, проведенная специалистами и жюри. Все это необходимо для того, чтобы не получилось так, как по нашему легкомыслию или недальновидности получалось у нас в прежние времена, когда взаимоотношения минчан с "сердцем" столицы ? его историческим и культурным центром, складывались, по образному выражению одного из авторов "Минскгражданпроекта" Владимира Даниленко так, что можно было подумать, будто Господь Бог снабдил нас запасным. Нет, уж! Пожалуй мы все: и представители власти, и архитекторы, и обыватели, жители столицы, которым не все равно, с каким градостроительным лицом предстанем мы перед всем остальным миром, доросли до того, чтобы семь раз отмерить и десять раз взвесить, прежде чем принимать решение. Однако, решение принимать все равно придется. Радует то, что в данном случае к столь ответственному вопросу мы подошли грамотно ? без воллюнтаризма и конъюнктурщины: провели основательные историко-археологические изыскания, определили обоснованную концепцию, утвердили ее, как государственное задание, объявили и провели серьезный конкурс? Кто будет победителем конкурса? А, так ли это важно? Главное, что в результате творческой работы нескольких коллективов архитекторов родились плодотворные идеи, развивающие утвержденную концепцию обновленного центра Минска и, заслуживающие дальнейшей конкретной проработки. ГЛАВА 20 КОМАНДИРОВКА В ПРИСЯЖНЫЕ ЗАСЕДАТЕЛИ Однажды я, в те времена, когда я еще не укрылся от людской суеты в стенах своей кунсткамеры, которая, в сущности, не что иное, как лавка старьевщика, в те времена, когда душа еще питалась страстями и не искала успокоения в созерцании и размышлениях участвовал в суде присяжных? Было это так: представители Ассоциации американских юристов, общественной организации имевшей свое представительство в Минске, обратились ко мне с предложением снять учебный фильм об американском суде присяжных, его правилах и порядке. Целями и задачами фильма, как говорится, должно было стать ознакомление судей России и других стран СНГ с практикой уголовного судопроизводства Соединенных Штатов. Следует заметить, американцы подошли к делу серьезно, въедливо и с размахом ? было выбрано конкретное дело об убийстве из ревности, рассматривавшееся в одном из районных судов Курской области и это дело, если можно так сказать, было повторно инсценировано для фильма в учебно-показательных целях. Специально для участия в "суде" приехали прокурор из Калифорнии, судья из Вайоминга, адвокат из Вашингтона. К роли судебных заседателей, были привлечены американские граждане, находившиеся в тот момент в Минске. Только свидетели и подсудимый были местными, правда, очень хорошо "англоговорящими". "Суд" шел пять часов. Пять часов подряд семь кинокамер фиксировали все нюансы этого процесса. Неделю я монтировал 35 часов снятого материала, чтобы сделать фильм полностью воспроизводящий судебное заседание. В процессе "озвучивания" и дубляжа на русский язык, волею-неволею, пришлось вникнуть во все тонкости этой замечательно придуманной американскими юристами инсценировки. Когда фильм был готов, я поинтересовался у заказчиков совпал ли приговор народного суда, который происходил в Курске, с приговором "потешного" американского суда присяжных. Мне ответили, что в основном совпал. Я поинтересовался далее, зачем было тогда огород городить и в чем разница между двумя судебными процедурами? Представители "американских юристов" ответили мне в том духе, что суд присяжных один из самых древних и самых справедливых судов, придуманных человечеством. Признаться честно ? я им не очень поверил. Крепко сидела в сознании убежденность в том, что суд должны отправлять, все-таки, не случайно выбранные заседатели, а грамотные, подготовленные, знающие законы юристы. С тем и расстались. Однако, червь сомнения точил и точил сознание. Хотелось докопаться до сути. По горячим следам в Большой Советской Энциклопедии о суде присяжных прочитал: "Внешняя процессуальная форма суда присяжных облечена буржуазно-демократическими принципами: гласность судопроизводства, состязательность, право обвиняемого на защиту, участие присяжных, равенство всех перед законом, независимость судей и их несменяемость". Стал читать дальше: "В уголовном деле присяжные заседатели решают только вопрос: виновен или невиновен подсудимый. На основании решения присяжных судьи либо определяют подсудимому меру наказания, либо освобождают от него". Насчет древности процедуры привлечения присяжных к участию в суде тоже уточнил в "источниках" ? уже тогда пробивалась в душе тяга к древним свидетельствам и старинным текстам. Все правильно, в древней Греции ? это был суд гелиастов, в Риме ? суд из членов постоянных выборных комиссий, в Англии и Франции ? суд присяжных возник во времена буржуазных революций. В Российской империи подобный суд был введен во время судебной реформы Александром II в 1864 году, почти одновременно с отменой крепостного права и сразу выдвинул на первый план целую плеяду блестящих адвокатов, или, как их тогда называли, присяжных поверенных, среди которых ? звезды первой величины: Плевако, Кони? Говорят, один из них произнес самую короткую, но и самую убедительную речь достойную книги рекордов. Было это так - шел суд над священником, обвинявшемся в тяжком преступлении. Обращаясь к присяжным заседателям, адвокат сказал: - Мой подзащитный тридцать лет прощал вас, отпуская вам ваши грехи. Простите и вы его однажды. Присяжные расчувствовались и простили. Случай был бы похож на анекдот, если бы не вердикт присяжных: "Невиновна!", вынесенный совсем в другом процессе, правда, кажется с участием того же присяжного поверенного, который разбирал дело террористки Софьи Перовской, не породил в России волну политических убийств. Сдается мне, что эти два разнополюсных, выражаясь судебным языком, прецедента дают основание с недоверием относиться к суду присяжных, к справедливости его решений. Вернее, даже не к справедливости или не справедливости, а к чрезмерной его эмоциональности, когда сам принцип состязательности процесса, при котором так много зависит от убедительности речей обвинителя и защитника, могут повлиять на вердикт заседателей и, тем самым, породить парадоксальность, в некоторых случаях даже кажущуюся неубедительность судебного решения. И это было бы, пожалуй, основательным аргументом, если бы не практика советских судов, при которых, почти за столетие их существования, квалифицированные, профессиональные судьи, отправляя правосудие, приняли столько сомнительных в своей правосудности решений. Есть, правда, и еще один аргумент против суда присяжных. Привел мне его коллега, с которым мы обсуждали проблему. - Понимаешь, сказал он, - следователи всегда будут против суда присяжных. Они пашут, ловят преступника, а потом суд, разжалобившись речью адвоката, отпускает на свободу какого либо закоренелого бандита? Аргумент мог бы быть весомым, если бы еще на нашей памяти не случалось ничего подобного на пресловутое "витебское дело", когда следователи, да не какие ни будь, а "по особо важным" делам в течение нескольких лет, проводя следствие, не отправили в суд подряд нескольких ни в чем не повинных людей. Которых народный суд, состоящий из подготовленных юристов, приговаривал в максимальным срокам и, даже, смертной казни. Тут по неволе задумаешься ? а так ли хорошо априори принимать на веру пусть даже самую скрупулезную работу следователя. Ведь если суд оправдал обвиняемого, ничего непоправимого не случится, - значит он либо невиновен, либо следователь не смог собрать неопровержимых доказательств. А, вот, если суд безоглядно доверился следователю и приговорил к смерти человека, оказавшегося невиновным ? тут, уж? Казалось бы ? так просто. Ан, нет! И сегодня следователи - и милиции и прокуратуры, готовы отказывать в доверии суду присяжных, протестовать против его введения в практиеу, чтобы "прикрыть" свою, иногда не совсем качественную работу. Одним словом, размышляя о проблеме суда, я убеждался, что любое решение имеет свои "pro" и "kontra". И так плохо, и так не хорошо. В этом случае, как правило, из двух зол выбирают меньшее. Меньшим, лично мне, представляется "зло" хорошо и основательно апробированное в течение долгой человеческой истории. Правда, упустил я еще один аргумент против суда присяжных. Говорят, что нет у нас традиций, низка правовая культура населения. Так ли это решил проверить в Национальном архиве. Поднял дела Минской судебной коллегии только за один 1904 год. Почему за 1904? Во-первых, дата круглая. Во-вторых, с 1864 года система хоть и устоялась, однако по уровню правовой культуры тогдашние жители Минска, думаю, не сильно опередили жителей сегодняшних. Чтение, доложу вам, чрезвычайно поучительное. Вот, например, дело об убийстве Иосифом Смольским Сулеймана Александровича. Остановился я на этом деле, потому, что оно было совершено из ревности - и я сразу вспомнил давний опыт своего фильма, в котором подобное преступление, только совершенное в Курске, рассматривалось в инсценированном Ассоциацией американских юристов суде присяжных. Суть старого дела была в том, что Айша Смольская, проживающая со своим мужем Иосифом в Минске на Малой Татарской улице в собственном доме, была женщина, мягко говоря, не самого лучшего поведения. Сильно пила. Мужу изменяла направо и налево. Однажды, Иосиф Смольский застал ее в кабаке с дворянином Сулейманом Александровичем. Уговоры прекратить пьянку и пойти домой не возымели действия. Айша со своим приятелем переходили из кабака в кабак, веселились напропалую и на уговоры мужа не обращали никакого внимания, оскорбляя его и словом и действием. Закончилась история тем, что бесшабашная парочка отправилась "отдохнуть" в кустики на той же Малой Татарской, где и была застигнута Иосифом, что называется, "на горячем". Оскорбленный муж завязал ссору. Ссора перешла в драку. В разгар драки Иосиф Смольский достал револьвер и застрелил Сулеймана Александровича. После чего сдался властям или, как записано в деле ? "заявил на себя". Председателем суда был В. Веселовский, членами ? В. Литвинов и С. Нерышевский. Присяжными заседателями ? М. Анреевский (чиновник), О. Кресик (крестьянин), И. Собек (мещанин), А. Александрович (чиновник), В. Корзон (дворянин), М. Езерский (мещанин), С. Муравский (крестьянин), С. Одынец (дворянин), М. Николаев (чиновник), И. Ржецкий (почетный гражданин), В. Висневский (дворянин), Н. Жилин (дворянин). В судебном заседании были допрошены свидетели Бекир Полторжицкий, Рузя Полторжицкая, Хая Перельман, Хана Каждан, Тауба Левит, Рива Каждан. В результате открытого, гласного, состязательного, при участии товарища прокурора В. Жуковича и адвоката, присяжного поверенного А. Крыжановского, процесса - старшина присяжных М. Анреевсий зачитал вердикт, в котором признавалось, что Иосиф Смольский "?в запальчивости и раздражении, но, однако же, умышленно, с целью лишить жизни, нанес выстрелом из револьвера смертельную рану в грудь от каковой Сулейман Александрович и умер". Признав умышленность преступления, уточнив, что совершено оно было в запальчивости и раздражении, присяжные, тем не менее, признали подсудимого не виновным. Иосиф Смольский был освобожден в зале суда и, что меня больше всего умилило - в протоколе этого старого уголовного дела, было отдельной строкой означено, "вещдок" ? револьвер был возвращен владельцу тут же в зале суда. Внимательный читатель, несомненно, обратил внимание на состав присяжных. Я специально привел его как можно более полно, чтобы вы сумели оценить и его сословную "комплектацию", и, если будет позволено так выразиться, его половую составляющую. Сословно состав присяжных достаточно пестр. Однако, полное отсутствие женщин среди заседателей, наводит на размышления. Если, количество дворян, крестьян, чиновников и мещан не оказало какого либо влияния на вердикт, то мужское "превалирование" в списке присяжных, несомненно, "сработало" в интересах подсудимого. Это тот нюанс, который, конечно, говорит не в пользу суда присяжных. Двенадцать "разгневанных" мужчин заняли сторону обиженного мужа. Правда, к сожалению, в старых протоколах не смог я прочитать речи присяжного поверенного А. Крыжановского. Не протоколировалась, не прилагалась, не сохранилась. Вполне допускаю, что адвокат смог найти достаточные аргументы, чтобы убедить присяжных в невиновности подзащитного. В любом случае, "по- человечески", понять присяжных могу. Однако, как можно в строгой, юридической лексике, употреблять слово "по-человечески". Да, в том то и дело, что в задачи суда присяжных входит принимать решение "по-человечески", исходя из собственного жизненного опыта и здравого смысла. Вердикт предполагает, ответ не обремененный юридическими тонкостями, лишь: "Виновен" или "Не виновен". Все остальное ? меру наказания, исходя из вынесенного вердикта, определяет грамотный юрист ? судья. Коль сказано ? "Не виновен!", будьте любезны, освободите в зале суда, да еще и револьвер верните. Плохо это или хорошо ? судить не берусь. Но если бы меня спросили прямо, в лоб ? ответил бы так: "Скорее хорошо, чем плохо". В этом меня убеждает и еще одно старое дело из Национального архива, рассмотренное Минской судебной коллегией в том же 1904 году. В Бобруйске 1 мая хоронили погибшего при невыясненных обстоятельствах полицейского Анатолия Корпейко. Во время похорон, среди провожающих Анатолия Корпейко в последний путь, возникла "поголоска", что к смерти городового причастны "лица еврейской национальности". Толпа юных балбесов, возбужденная сплетней отправилась бить окна в домах лиц означенной национальности. Потом был суд над зачинщиками беспорядков: Александром Николайчиком, Александром Федоровым, Степаном Витковским, Григорием Дубовским, Степаном Полторжицким. Надо сказать, что побезобразничали тогдашние "скинхеды" основательно. Суд дотошно выяснил: сколько было разбито стекол, какие товары похищены из лавок. Слава Богу, обошлось без членовредительства и прочих телесных повреждений. И, что же суд, в который входили представители всех сословий Бобруйска: и дворянин А. Сулковский, и чиновник М. Грудинский, и мещанин Н. Иваницкий? Суд, проходивший под председательством А. Русанова, однозначно занял сторону потерпевших Леи Черновой, Лиокума Каждана, Зуси Сорина, Соломона Гинзбурга и ответил на вопрос судьи, - Виновен ли дворянин А. Николайчик, который из племенной вражды? - и т.д.? - Да, виновен. - Виновен ли мещанин А. Федоров? - Да, виновен. Суд признал виновными всех зачинщиков беспорядков, кроме 17 летнего дворянина Степана Полторжицкого, вина которого в суде доказана не была и, следовательно, к нему была применена презумпция невиновности, хотя, по всей вероятности, по молодости и дурости, несовершеннолетний дворянин тоже камни швырял и лозунги выкрикивал. Согласитесь, этот факт говорит в пользу суда присяжных. Так в чем же я хочу вас убедить? А в чем, собственно, может кого либо убедить скромный смотритель кунсткамеры? Я и задачи такой перед собой не ставил. Просто поделился с вами парой исторических анекдотов, да парой выписок из архивных папок с давними делами Минской судебной коллегии ? и все. Дальше, что называется, - Думайте сами, решайте сами? Я, ведь, и сам нахожусь на перепутье. Хотелось бы, конечно, чтобы в рамках означенной мною темы высказали свое мнение, свои "pro" и "kontra", как уважаемые специалисты, представители судебной власти, так и уважаемые граждане, которые могли бы участвовать в отправлении суда в качестве присяжных заседателей. Думаю, что не лишним по этому поводу будет выслушать и мнение тех, кто уже столкнулся с нынешним нашим судопроизводством, людей осужденных и отбывающих? Ибо сказано: "От тюрьмы и от сумы ? не зарекайся". Но, это уж, как получится? ГЛАВА 21 КОМАНДИРОВКА В СТАРОСТЬ Сын подарил мне трубку и сказал, - Представляю тебя с этой трубкой в кресле качалке, у камина? Я поблагодарил за замечательный подарок и про себя подумал: - Ну, вот? Приехали!.. С тех пор, как-то внимательней стал всматриваться в лица стариков, вслушиваться в то, о чем они говорят, словно примериваясь к новому состоянию, новой компании ? каково там, что там, какие люди, какие проблемы? Мир людей пожилых распахнулся передо мной и аккуратно стал поджидать пока не переступлю порог, понимая, что никуда я не денусь ? переступлю!.. Не могу сказать, что в этом, новом, мире почувствовал себя уютно, как нынче говорят, комфортно. Странным было для меня, уже примерившим одежды смотрителя кунсткамеры то, что все в нем почему-то неистово толкаются. Толкаются в троллейбусе, в магазине, на улице, даже дома стал замечать ? все время не успеваю сделать шаг в сторону, оказываюсь на пути то у дочери, то у жены? Понял ? они все, из параллельного мира молодых, живут быстрее, с иной скоростью. Я тоже совсем недавно, до тех пор пока не уединился в лавке старьевщика и не успокоился, жил с этой скоростью. На параллельных курсах ее, просто, не замечал, а на встречных-поперечных - успевал уворачиваться. Сейчас не успеваю, поэтому, сталкиваюсь, вызывая раздражение и раздражаясь сам. Нужно, следовательно, быть аккуратней, не соваться в толпу в толкучку. Хорошо сказать, быть аккуратней, не соваться ? именно там, в толпе, в толкучке, в свалке идет драка за блага жизни ? если стоять в сторонке, оберегая собственные бока, тебе ничего не достанется. Подумать то я об этом подумал и оценил справедливость мысли, но в свалку, отчего-то соваться, все равно, не захотел. Какое мне дело ? книжнику и анахорету до тех мнимых ценностей, за которые идет драка в мире молодых. То ли, показались они мне не слишком ценными, то ли азарта в крови поубавилось. Бросаться с визгом в этот клубок и рвать на ком-то шерсть, задыхаясь от запаха псины ? нет, увольте! Однако, голос, который принадлежал мне же самому, но, как бы, стоящему чуть в стороне и, поглядывающему на себя чуть сбоку, подначивал: - Экой, однако, чистоплюй! Кушать не хочет, лекарства ему не нужны, башмаки дырявые его устраивают? Если на себя наплевать ? подумай о семье, у тебя перед ней обязательства. Это был аргумент! Аргумент серьезный, заставивший сделать, что называется, еще одну попытку? Одну, другую, третью? Каждый раз, увы, неудачную. Вышвырнутый неоднократно, из рычащей, кусающейся толпы, оказывался я все время чужим на этом "пиру жизни", зализывая раны и тихонько поскуливая. Подумал: - Ладно, пусть так, пусть стерлись клыки и одрябли мышцы, но есть же у меня то, чего нет у дерущихся с азартом молодых особей, есть выращенная во время предыдущих схваток мудрость и прозорливость, они чего-то стоят?.. Оказалось, что, то ли мудрость была не настоящая, то ли прозорливость мнимая ? они тоже не имели цены, на них тоже не находилось "покупателя". Обидевшись, потянулся к таким же, как и сам, сидящим, поджав хвост на обочине жизни ? и, что вы думаете, здесь тоже не было покоя и мира. Привыкшие в предыдущей жизни кусаться и рычать, они, не умея строить отношения между собой иначе, продолжали делать привычные действия, только в каком-то ужасно извращенном виде, исподтишка, трусливо с подлинкой, - так поступают неуверенные в себе, бывшие вожаки, сдавшие "должность" и заискивающие перед новыми вожаками, пока, до времени, сильными и уверенными в себе. В этой новой общности - единомышленников, единоверцев, людей доброжелательных и умных было найти столь же сложно, как и в той буче, из которой был неожиданно и жестко выдернут возрастом и болезнью. Стал вспоминать, где же я их видел ? доброжелательных, умных, терпимых? Вспомнил? Они часто встречались мне на пути, только, почему-то далеко от дома. Румяные, с седыми до синевы буклями волос, любопытные, как ежики, всяческие английские, немецкие, американские, японские старички? Они, щебечущими стайками сновали по туристским тропам всего мира, прицеливаясь во все занятное объективами своих недорогих фото и видеокамер. Они толкались по магазинам и барам, покупая сувениры и выпивая по стопочке чего-либо не слишком крепкого. Покупали сувениры не оттого, что был у них интерес "отовариться", а оттого, что хотели закрепить в памяти, места которые посетили; снимали оттого, чтобы, вернувшись из путешествия, похвастаться перед друзьями и соседями, перед детьми и внуками местами, которые видели; даже выпивали по рюмочке, не оттого, что дома этой рюмочки им не перепадало, а оттого, что из любопытства хотели "причаститься" к экзотическим напитком или отдать должное знаменитому месту, где этот напиток подавали. В той, прошлой жизни, случалось, знакомился с этими милыми людьми, заводил разговоры? Оказывались они: то полицейским на пенсии, то фермером на покое, то пожилым продавцом в мясной лавке, которому наскучило, разделывать туши. Тогда, просто удивлялся, - сейчас начал примеривать их недорогую, но добротную одежду, их фотоаппараты, их румянец, седые до синевы букли причесок, наполненные любопытством и искренней заинтересованностью глаза к себе, смотрителю кунсткамеры, к тем, кто сегодня находится рядом со мной. К старику, пришедшему в поликлинику, надев все свои ордена, чтобы подтвердить право пройти на прием без очереди; к бабушке, которая на Комаровке осторожно и робко приценивается к костям со срезанным мясом, поясняя толкущимся рядом, что кости для собачки, и, стесняясь того, что все поймут ? покупает она их для себя; к забулдыге, втиснувшемуся в троллейбус с упаковкой прессованного картона, - ну, что вы морщитесь, вполне возможно, что этот пенсионного возраста, спившийся мужик, когда-то был колхозником, по-ихнему ? фермером; или, чем черт не шутит, милиционером; а, может, простоял всю жизнь у конвейера флагмана нашей индустрии? В любом случае, он наш с вами современник и земляк - и его судьба не может быть нам безразлична, поскольку он такой же, как и мы человек, и, так же, как и мы имеет право на милосердие. Милосердие ? вот, пожалуй, ключевое слово, к которому я так долго брел, которое нащупывал вокруг себя и не находил. Я поискал это слово, написанное на какой либо папке, среди тех, что стоят в моей кунсткамере ? не нашел. Полез в словари. Определение в словаре Даля было таким: "Милосердие ? сердоболие, сочувствие, любовь на деле, готовность делать добро всякому, жалостливость". В "Библейской энциклопедии", труде архимандрита Никифора, изданной в 1891 году прочитал: "Одна из важнейших Христианских добродетелей, исполняемых посредством дел милости телесных и духовных. Дела милости телесной следующие: питать алчущих, напоить жаждущих, одеть нагого, посетить, находящегося в темнице, посещать больных, принять в доме и успокоить странника, погребать умерших в убожестве. Духовные дела милосердия следующие: увещеванием обратить грешника от заблуждения пути его, неведущего научить истине и добру, подать ближнему добрый и благовременный совет в затруднении или непримечаемой опасности, молиться за него Богу, утешить печального, не воздавать за зло, которое сделали нам другие, от сердца прощать обиды". В "Большой Советской Энциклопедии", изданной в сталинские времена, вообще, такого понятия не обнаружил. Не было оно предусмотрено в наши, такие недалекие еще времена. Поэтому, во всей ошеломительной обнаженности, встал вопрос, а может ли быть общество воспитанное на догмах коммунистической морали, быть милосердным? Милосердным к старикам, больным, инвалидам, ко всем немощным и убогим. Я знаю, слова эти - "немощным и убогим" ? вас царапнули, вызвали чувство активного неприятия? Я же написал их специально, поскольку это слова библейские, слова наиболее точно отображающие смысл и суть явления, определяющие качества людей не имеющих силы выжить самостоятельно и потому "доверенных Богу", живущих "у Бога", значит нашими с вами заботами, милосердием, любовью? О какой любви к забулдыге, прущемуся в переполненный троллейбус, однако, может идти речь, когда недавно был свидетелем судебного процесса, где дети "отсуживали" жилплощадь у матери. Они находили аргументы, убеждали судей, что мать слишком многого хочет, что если не выселить ее, то разделить лицевые счета совершенно необходимо, поскольку дети, - в данном случае, дочь и зять, - не собираются оплачивать ее счета за электричество и тепло. О какой любви может идти речь, если сами старики упражняются в писании доносов друг на друга, доказывая, что сосед получает некую льготу совершенно незаслуженно, что лекарства бесплатные ему выдают зря, что внучку в институт "устроил" по блату? Мир без милосердия, мир, в котором, упавшему не подадут руки, где умерший на улице утром, может пролежать неприбранным до вечера, где юность жестокосердна, а старость, зачастую, эгоистична и агрессивна? Где люди стремительно утрачивают чувство уверенности в себе, чувство собственного достоинства. Не знаю, как вам, а мне это мир не нравится! Но поделать с ним, я ничего не могу. Так же как, думаю, и вы. Но делать что-то надо, потому что жить в таком мире страшно. Что же делать? Я озираюсь вокруг и первое, что приходит в голову ? да, где же нынешняя церковь с ее проповедью добра, милосердия, любви к ближнему, где она ? воинствующая, миссионерская церковь, христианская, мусульманская, иудаистская? Неужто, не понимает, что общество, изувеченное большевистским атеизмом, задыхается без ее чистого, прозрачного, родникового слова, без ее жертвенного примера? Сдается мне, что у церкви много других забот, других "животрепещущих", других насущных проблем. Ей некогда заниматься нашими душами, некогда наставлять нас и учить любви к ближнему. Я озираюсь вокруг и ищу, где же государство, в надежде, что оно должно (должно!), так мы с ним договаривались, голосуя за Основной закон, за Конституцию, обязано заботиться о немощных, сирых, убогих - и понимаю, - оно тоже не в силах обогреть, пожалеть, помочь всем старым и несчастным, немощным и убогим так, как должно это делать. У него тоже поверх головы иных забот, иных, тоже важных проблем. У него тоже руки не доходят до милосердия. Гляжу далее - и не вижу ничего, кроме наших с вами лиц: растерянных, расстроенных, желающих помочь и ближнему и себе, но не знающих, как и каким образом, это сделать. Мы готовы возлюбить человечество, но стесняемся своих чувств и порывов души, когда они направлены на нечто, что нам кажется малым и обыденным. Думаем: - А, что мы можем? Что зависит от нас? И с горечью соглашаемся с собственным бессилием. - Да, ничего!.. ? хотя это, вовсе не так! Открываю Евангелие и читаю: "Истинно, истинно говорю вам, кто напоит одного из малых сих только чашей холодной воды (?) не потеряет награды своей". Слова, обращенные к Апостолам, обращены и к нам, потому что в мире, в котором так мало добра, в котором не на кого уповать бедному и слабому, сами люди должны спасаться, прежде всего, делая и проповедуя добро. Сейчас, когда собственная жизнь близка к сумеркам, когда окружающий мир скукожился до размеров убогой лавчонки, наполненной древними парадоксами, знаете, что не дает покоя, мучает сердце? Не то, что книжки не написал, какой-то особой, те то, что фильма не снял который так хотелось сделать, не то даже, что учеников не вырастил, не передал молодым своего умения, своего знания - в?конце концов, сами все постигнут, сами всему научатся, набивая шишки и страдая от этого. Более всего мучаюсь, вспоминая, как ожидал меня дома, заболевший отец, как его глаза искали меня, когда забегал на минутку его проведать, как хотелось ему поговорить со мной, может прикоснуться, погладить, как хотелось ему поддержки, ласки и помощи ? он то знал, в какой путь ему вскоре собираться. А я отделывался бодряческими фразами, идиотскими словами успокоения, уверениями в том, что все будет хорошо. Я все время куда-то спешил, мне все время было некогда, занят был "великими" делами. А на поверку вышло, что самое великое для меня дело осталось не сделанным, что самым важным было просто посидеть, да поговорить с отцом, поддержать его не лукавыми словами утешения, а простым пониманием, ощущением моей с ним неразрывности. Малость? Конечно! Но именно эта малость, вернее, то, что этой самой малости не достало во мне, когда она так нужна была отцу, мучает более двадцати лет, которые прошли со времени его смерти. И не знаю, кому больше эта малость была нужна?.. Ему ли, уходящему, или мне ? оставшемуся и терзающему себя два десятка лет, оттого, что именно этого и не сделал, именно этого не понял в своей суетной погоне за чем-то, что казалось значительным и важным. Сейчас, перечитывая проповедь православного златоуста, Архимандрита Иоанна (Крестьянкина), его "Слово о малом доброделании" удивляюсь, как все просто, как доходчиво и понятно: "Оттого я сейчас пою гимн не добру, а его незначительности, его малости. И не только не упрекаю вас, что вы в добре заняты только мелочами и не делаете никакого великого самопожертвования, но наоборот, прошу вас не думать ни о каком великом самопожертвовании и ни в коем случае не пренебрегать в добре мелочами". Если вдуматься, отец Иоанн, говорит нам, - не озирайтесь в поисках того, кто подаст вам помощь, не ищите, какое бы великое добро сделать для человечества, - уповайте прежде всего на себя, на свою душу открытую добру и способную дарить добро. Не приценивайтесь, что дороже, что дешевле, - поскольку, кто знает, что в результате окажется самым важным не только для ближних, но, прежде всего, для вас самих?! Вот какие мысли посетили меня, благодаря старым книгам, которые, на первый взгляд, совершенно бесцельно и бесполезно для суетного нынешнего времени пылятся в заветных закоулках моей кунсткамеры. P.S. И вновь не могу удержать себя от газетной цитаты на эту же тему? Ну, что могу я с собой поделать, старым книжным червем, выкапывающем и выискивающем на газетных полосах статьи и заметки разных авторов на волнующую меня тему?! Одна надежда на то, что посетители кунсткамеры простят старческую мою многословность? "?Что нам делать со стариками? Жалуются и жалуются, пишут и пишут? В инстанции, в редакции. Все-то им не так, все-то им не по нраву. То им спасибо не сказали в День пожилых людей за годы их беззаветного труда ? обижаются. То картошку не подвезли бесплатно с широко разрекламированной ярмарки, хотя и обещали оказать такую услугу, то в магазине нагрубили, то еще что-то? Нет! Надо что-то со стариками делать! А, что, собственно, делать? Вот сижу я ранним утром, передо мной стопка писем с жалобами на должностных лиц, с обидами, с просьбами разобраться, указать, наказать? А я не знаю, что делать. Указывать и наказывать не во власти редакции. Все, что мы можем сделать ? это послать письма "на реагирование" в те инстанции, на которые старики, собственно, и жалуются. Какой придет ответ, тоже, в общем-то, знаем ? уклончивый, обтекаемый. Дескать, проверили, частично подтвердилось, виновным указали, больше такого не повторится. Но и те, кто писал ответ на жалобу, и мы, те, кто этот ответ в редакции получили, знаем ? повторится. Не на ярмарке, так в больнице, не в больнице, так в собесе, не на улице, так по месту работы? Кто ни будь, где ни будь, непременно скажет обидное для стариков слово, или чего-то не сделает, или забудет сделать, или вспомнит, но поздно? И они, старики, вновь обидятся, и вновь напишут, и вновь будут жаловаться. Что же нам делать со стариками? Рассуждать в очередной раз на темы морали, взывать к совести должностных лиц, напоминать тем, кто сегодня молод о том, что молодость быстротечна, что не успеют оглянуться, как сами станут стариками, колдовать над выкладками статистиков, прикидывая и так, и эдак процент работающих и процент пенсионеров в нашем обществе? Все это было и не единожды. Может, придумать какую ни будь специально грозную комиссию по рассмотрению жалоб и обид стариков, и наделить ее чрезвычайными полномочиями по их защите? Мысль, конечно, хорошая. Главное ? в эту комиссию можно будет переадресовывать все письма и все стариковские жалобы. Пусть разбираются. Или наделить государственными функциями советы ветеранов при домоуправлениях, организовать их при собесах, при обществах потребителей? Право, какая только дурь не придет в голову, когда ранним утром, мучаясь от бессонницы, перечитываешь очередное, пришедшее в редакцию письмо-жалобу от обиженных стариков!.. Давайте, однако, попробуем взглянуть на проблему с необычного ракурса, с неожиданной стороны? Дорогие мои, старики! Милые, мои современники! Поверьте, я всецело на вашей стороне, потому что сам уже вступил в тот возраст, когда, вот, еще немножко, и девчушки в троллейбусе начнут уступать мне место. Поэтому отложите на секундочку пишущие ручки в сторону и примите то, что я вам скажу не, как повод для очередной жалобы, а, как затравку для нелицеприятного раздумья. На кого, собственно, жалуемся? На своих детей, на своих внуков. Говорю это потому, что все те, кто нас обижает, кто относится к нам без должного почтения, наши, стариков, родные дети и внуки. Мы их родили, воспитывали и учили. Чиновник, который забыл поздравить нас с Днем пожилых людей ? наш, стариковский, сын. Должностное лицо, обещавшее и не выполнившее обещание о бесплатной доставке для ветеранов картошки, купленной на ярмарке, наш, стариковский, внук. Даже тот, кто пришлет нам в редакцию обтекаемо-никакой ответ на вашу жалобу, тоже будет сыном или внуком своих стариков. Получается, что жаловаться не на кого. Получается, что и обижаться не на кого. Сами виноваты в том, что воспитывали и учили плохо. Давайте разбираться, где мы ошиблись. Мы горели на работе, отдавая родине все свои силы и все свое умение ? честь нам и хвала. А, кто в это время рассказывал нашим детям о наших отцах и дедах, об их судьбе, кто учил родовой памяти, кто примером собственного почтительного отношения к своим родителям, своим старикам, закладывал в детскую душу, зерна будущего почитания и уважения к вашей старости? Дядя? Или может быть пионервожатая? Или сержант в армии? "Отбарабанив" неделю на производстве, в выходные мы "горбатились" на дачных сотках, заботясь о том, чтобы семье нашей хватило на зиму и картошки, и яблочек, и морковки? Молодцы? Мы порадели о семейном достатке, и нет у нас повода упрекнуть себя за это. Но, хочу спросить, дорогие мои, старики: - А, кто из вас, отложив в воскресенье все неотложные дела, взяв собственного сына, или любимую свою внучку за руку, отправился с ними в церковь, или синагогу, или мечеть, чтобы помолиться о царствии небесном для своих предков, кто объяснил вашим детям и внукам, что означает огонь свечи, поставленной за упокой, и почему, ставят свечи во здравие? Положа руку на сердце, ответьте сами себе, часто ли наплевав на общественные обязанности, на партийные поручения, на ответственные мероприятия, уезжали вы со своими детьми, или внуками на родину ваших отцов, к той речушке, в которой купались в детстве, к тому лесу, в котором, когда-то заблудились, собирая грибы, к той земле, которая, когда-то принадлежала вашей семье, которая была для вашего отца, или для вашего деда, не просто лоскутом пашни, а средоточием, основой их нравственности. Научили ли вы своих потомков понимать тепло этой земли, всплакнули ли вы вместе с ними на той, давней, семейной меже о порушенных судьбах ваших дедов, о безжалостно порванных нитях связывавших некогда поколения ваших пращуров и с этой речушкой, и с этим лесом, с этой землей? Эту нравственную работу вы тоже передоверили кому-то? Или побоялись ее яростного, обжигающего напряжения? Ответьте себе, не мне, себе, дорогие мои, старики, - рассуждая дома о перипетиях собственного восхождения по служебной лестнице, сетуя на начальство, которое вас недооценило, недопоняло, в чем-то обошло, не доводилось ли вам заметить, что ваш ребенок, ваша кровинка, маялся рядом, испытывая неуемное желание поделиться с вами своими размышлениями о только что прочитанной книге. Он отошел, не дождавшись момента, когда вы, спохватившись, обратили бы внимание на его маяту, и сели бы рядом, и выслушали бы его недоумения, попытавшись обсудить те сложные коллизии, которые подстерегают его во взрослой жизни? Этот момент тоже проскочил мимо вашего внимания? А, может быть, и этот нравственный урок вы передоверили кому-то чужому? И, вот, еще о чем хочу спросить? Если вы участвовали в той, отдаленной от наших дней шестью десятками лет, войне, что вы рассказывали о ней своим детям, что рассказываете своим внукам? Я очень боюсь затертых от частого употребления слов, которые говорят об этом трагическом для нашего народа лихолетье, штатные пропагандисты и агитаторы. Их речи, зачастую, поверхностны и монотонны, но вы то, помните, знаете, что великих побед не бывает без великих потерь и великих трагедий. Разговариваете ли вы об этом с вашими внуками, или ограничиваетесь тем, что раз в год, в День Победы, надеваете китель с орденским колодками и принимаете дежурные поздравления? Этот вопрос чрезвычайно щепетилен и болезнен, поскольку, судя по вашим письмам, случаются еще в нашей жизни на бытовом уровне недоразумения, которые вызывают ваши справедливые обиды. Не происходит ли это, в том числе, и от того, что многие не бывшие свидетелями этой всенародной беды, за громом праздничных фанфар, не улавливают, иногда, вашей живой человеческой боли. Не понимают, что уважение, и льготы, которые справедливо предоставило вам государство, лишь малая толика огромного, общего нашего долга за боль и страдания, выпавшие на вашу долю. Сочувствие, сострадание, милосердие - всегда были и будут основой нравственного чувства человека. Они не берутся ниоткуда, они воспитываются повседневной работой. Они результат общения душ. Их нельзя учредить декретом, нельзя утвердить законодательно. Они передаются от поколения к поколению. Поэтому, дорогие старики, давайте не будем жаловаться на собственных детей, которым сами мы, как ни крути, не додали душевной теплоты, не додали чувства сострадания и милосердия. Давайте не будем обижаться на чужих детей и внуков, которые забыли о том, что у них самих есть такие же старики, как и мы с вами ? с теми же болячками, с теми же проблемами. Бог им судья! Давайте попробуем, за то время, которое нам еще осталось в этой юдоли, в пределах тех сил, которые у нас еще есть, исправить добром и любовью, тот душевный, нравственный ущерб, который нанесли мы своим детям и внукам, чтобы щербинка душевной черствости, которая так болезненно ранит сегодня нас, не зафиксировалась бы на генном уровне, не передалась последующим поколениям, и не оцарапала в кровь наших детей и наших внуков, когда придет их пора, почувствовать себя стариками". ГЛАВА 22 Что-то утомился я, друзья мои, от этих командировок? Видимо, в самом деле, прошла их пора и не по плечу мне, старому и больному, выбираться на белый свет, где свищут пронзительные сквозняки, где солнце обжигает, а морозы выстуживают кровь и так текущую в жилах вяло и медленно. Не довольно ли философии, которая ничего поменять в жизни не может, а только будоражит сознание впустую, рождая болезненные стрессы и пробуждая уснувшие желания. Ну, ее, в самом деле! Вернемся-ка, лучше в обстановку привычную и размеренную, обуем, вместо кожаных штиблет, в которых волей не волей приходится выходить в вольный свет ? даже смотритель кунсткамеры на людях должен выглядеть прилично, оденем на ноги старые истоптанные, но теплые опорки валенок, натянем изрядно потертую и засаленную душегрейку, подбитую мехом некоего животного, а, может быть, вовсе и не мехом, поскольку определить принадлежность его уже не представляется никакой возможности, настолько он стар, вытерт и существует, по-моему, только потому, что существую еще я, хозяин душегрейки, смотритель кунсткамеры. Взгромоздим, любезные мои посетители лавки старьевщика, коллекционирующего парадоксы, на лоб очки с дужками, которые не держатся уже за уши и имеют подлую привычку спадать с носа, в тот самый момент, когда между строк затертого, неудобочитаемого текста, начинает проявляться некая мысль, кажущаяся мне, и только мне, чрезвычайно важной и любопытной, и, тогда, приходится мне их ловить , где-то недалеко от пола? А резвость уже не та, а гибкости в спине ? нет вовсе, резкие движения ? причиняют боль в суставах и становится противно и стыдно за свою немощность и неловкость. Благо посетители случаются у меня не так часто, поэтому свидетелей моей неловкости и моего раздражения, как правило, не бывает. Сам - поймаю очки, сам - поморщусь о боли, сам - чертыхнусь про себя, а потом, надев снова непослушный оптический прибор, который, как ни крути, единственный мой поводырь, без которого даже путь в мир букв и текстов, в котором я с некоторых пор постоянно пребываю, был бы для меня заказан. Впрочем, вместе с очками-неслухами, случается, выбираемся мы не только во вселенную писаных слов, открывают они для меня двери и в мир, в котором живут вещи, имеющие контур, объем и цвет. В мир рисунков, живописи и графики, которым я, как истинный коллекционер древностей и парадоксов, конечно же, отдаю должное. Тем более, что они имеют тоже и свой голос, и свою историю? ТАЙНАЯ ЖИЗНЬ КУКЛЫ На видном месте в моей кунсткамере, в застекленном шкафу, стоит несколько кукол. Среди них ? старая, потрепанная кукла моей старшей дочери, японская, фарфоровая кукла с закрывающимися глазами, в богатом шелковом кимоно и в миниатюрных "гэта" (японской, женской обуви в виде маленьких скамеечек), которой забавлялась моя младшая дочь до тех пор, пока, делая ремонт в своей квартире и, не найдя кукле места в новом интерьере, не сбагрила ее мне, в лавку, где для всего найдется уголок. Стоит здесь, как напоминание о моей бывшей профессии, о делах минувших дней, преданьях старины глубокой и кукла на шарнирах, сделанная для мультипликационного фильма, изображающая инопланетянина. Интерес к куклам появился у меня после одного странного разговора, с замечательным мастером-кукольником, делавшим кукол к самым известным, самым любимым детским анимационным, объемным или "кукольным" фильмам советской эпохи ? Олегом Масаиновым. Сидели мы как-то в его мастерской на студии "Союзмультфильм", попивали сухое белое винцо и лениво, необидно пикировались, перебрасываясь насмешками и шуточками. Следует заметить, что Олег Масаинов, или, как называли его друзья, переиначив фамилию на греческий лад Масамион, был человек насмешливый и даже, где-то желчный. За словом в карман не лез, был аккуратен, худ и себе на уме. Я спросил его, почему он взрослый и умный дядька выбрал себе такую забавную профессию и всю жизнь играется в куклы? Не больно оригинальный вопрос, согласитесь. Но, уж, коль скоро, задал, так задал? Честно говоря, на дурацкий свой вопрос ожидал получить ответ хлесткий и даже заранее съежился, зная, что Олег не спускает шуточек над своим ремеслом, к которому относился с огромным пиететом. Однако, едкого ответа не последовало. Олег поглядел на меня странным каким-то взглядом и серьезно, эдак, очень усталым голосом, словно наставник надоедливому и бестолковому ученику пояснил: - Куклы ? живые. В них душа живая. Кукла связывает нас с эзотерическим миром. Несет в себе информацию, которая настроена на наше подсознание. Кукла существо мистическое и играться в куклы, как вы, господин мой, соизволили выразиться дело ответственное и даже, я бы сказал, в чем-то опасное. Те, кто, как вы выразились, всю жизнь "играет в куклы" это хорошо знают, и шутить по этому поводу никогда не позволят ни себе, ни таким остолопам, как вы... Ну, на "остолопа" я не очень-то обиделся, поскольку, как я успел уже вам доложить, Олег Масамион был человеком хоть и едким, но вовсе не злым. Тем более, что сам-то я осознал ? отповедь вполне заслужил, задав ему, как бы помягче сказать, не очень уместный и не очень умный вопрос. Однако с тех пор стал приглядываться к куклам, к людям, которые занимались куклами профессионально, стал собирать информацию, касающуюся кукол и, вообще, стал примечать, откладывать в отдельный ящичек памяти все, что касалось кукол. Ну, например, однажды в Риге в студии другого великого советского аниматора, режиссера кукольного кино Арнольда Буровса, онемев от изумления, наблюдал, как он работает со своими героями-куклами. Надо сказать, что головки его кукол были вырезаны из липовых чурочек и, следовательно, способностями к мимике не "обладали". Однако, вот чудо! ? только что кукла у Арнольда плакала, а чуть повернул ? уже смеется. И разговаривал он с ними, как с живыми существами, и спать укладывал после смены, и, приходя на работу, назавтра, будил их, здоровался и обсуждал с ними сцены, которые предполагал сегодня снимать. На осторожный вопрос, зачем он это делает, пояснял, что кукла должна осознать поставленную перед ней сегодня актерскую задачу и даже сверхзадачу. Может поэтому, Арнольд в своем искусстве кукольного мультипликатора достиг высот неимоверных. Схожая история приключилась и со мной, когда я был главным белорусским начальником не только над куклами, которых снимали в мультфильмах, но и над людьми с этими куклами вместе работавшими ? художниками-кукловодами. Приятель мой, замечательный белорусский режиссер документального кино - Юрий Лысятов, привел ко мне свою дочь десятиклассницу? - Олег, присмотрись к девочке, помешана на куклах? Выросла дылда-дылдой, но до сих пор в Дворец пионеров бегает, в детском кукольном театре занимается? Случается, знаете ли, когда один коллега просит другого присмотреться к "недорослю". У "недорослей", почему-то такой странный обычай, то, о чем говорит отец, в расчет не принимается, отец, как водится, всегда глуп и ничего не понимает. Тогда, хорошо, если случится разумный товарищ, или коллега, - к его мнению чужие отпрыски, случается, прислушиваются? Что, вовсе, к стати, не означает наличия внимания со сторону своих детей-умников и умниц? Ну, это, так, - к слову? Принял я Анюту Лысятову к обучению, приставил к опытному кукловоду, и выпустил девочку из поля зрения. А ситуация производственная тогда была напряженная, конец квартала, по моему. Одним словом, ходит девочка на студию, как на работу, а ее никто ни чему не учит, снимать самой не позволяют. Приспособилась она приходить поздно вечером, когда взрослые работники уже разбредались по домам и играла с куклами сама, без камеры, закрепляя то, чему научилась вприглядку. Иду, эдаким, вот, вечером, домой, слышу из-за двери кукольного павильона девичий голос? - Ну, миленький мой, давай, ручку вот сюда, а ножку сюда? А, теперь, не спеши, медленно поворачивай головку? Вот, умница! Вот ? молодец! Да все так ласково, так нежно? Честно говоря, испугался и, уж, признаваться, так признаваться, - чуть приоткрыл дверь, чтобы не скрипнула - и заглянул в павильон? Анюта, разговаривала с куклами. Тихонько закрыл дверь. Назавтра строго наказал: - Давайте девочке снимать самостоятельно! Я чувствую, дорогой мой читатель, что вы недоверчиво пожали плечами и подумали, - А не морочишь ли ты нам головы, почтенный смотритель кунсткамеры, не валяешь ли дурака, не мистифицируешь ли?.. Ладно! Допустим! А как вам такой пассаж из собранной мною коллекции высказываний и размышлений о куклах?.. "В древности в Японии все предметы, созданные людьми, в том числе и куклы, наделялись магической силой, которая могла вызвать божественный дух, а иногда и сами предметы воспринимались как боги. Одним из основных атрибутов магии всегда были скульптуры, которые являлись пластическими изображениями отвлеченных образов". (Гото Хадзимэ. Нихон гэйноси нюмон. с.26) Это в Японии, скажете вы. У них там много всяческих чудес, которые нам невнятны? Ну, хорошо, оставим в покое Японию. Скажите мне, сделайте милость, вы никогда не задумывались над тем, почему дети, еще не научившись ходить, не научившись говорить "мама" уже реагируют на кукол, уже пытаются общаться с ними? Никогда не задумывались над тем, что памятники, которые мы возводим замечательным людям на площадях наших городов, скульптурные надгробия, которые ставим на могилах близких, по сути, ? те же куклы, или, чтобы никого не обижать, тотемы, кумиры, связывающие нас, живущих, с предками и передающие эзотерическую информацию о нас потомкам? А саркофаги с портретным изображением усопших фараонов в древнеегипетских захоронениях, что это такое? А распятия христиан, которые являют чудеса? А изображения Будды? А тотемы американских индейцев, или деревянные и каменные истуканы язычников, это что такое, как не магические, пусть своеобразные, но - куклы? Добро бы, их создание было присуще какой либо одной религии, можно было бы "списать" все на некие национальные особенности, однако тотемы, истуканы, памятники, надгробия известны всем религиям, всем цивилизациям, культурам. Значит, они явление всечеловеческое, явление связанное и связывающее нас, сущих, с таинственными и мистическими силами, о которых мы вроде бы забыли, но, которые, тем не менее, живут в подсознательной нашей памяти. Возникает вопрос, можно ли используя магическую силу, заложенную в изображение человека, в куклу воздействовать на самого человека? Вопрос не праздный, поскольку понятие "наведения порчи" воздействуя на изображение человека, встречается довольно часто и в художественной литературе и в быту многих народов. Во времена инквизиции, охоты на ведьм, этот вопрос даже не возникал. Колдунов отлавливали и безжалостно поджаривали на кострах. Мракобесы, конечно!.. Но все таки, все таки? Ведь были и факты достаточно точно документированные. Ну, например? Во французских хрониках упоминается несколько громких процессов по делам о колдовстве с использованием кукол. Так, в 1578 году была сожжена на костре признанная колдуньей Лоретта Дюшато. Ей приписывалось наведение порчи на людей с помощью восковых кукол. В XVIII веке в Англии был отправлен на эшафот маг и чернокнижник Джек Галахер, пойманный в момент преступного деяния. Он с помощью куклы и иголок отправил на тот свет богатого лондонского булочника Криса Мартина. Известны подобные случаи и в наше время. Например, известно, что покойный гаитянский диктатор Франсуа Дювалье был черным магом вуду. Он неоднократно втыкал иголки в восковые фигурки, изображавшие знаменитую актрису Элизабет Тейлор. В результате таких магических манипуляций, как считают сведущие люди, у кинозвезды так расстроилось здоровье, что она более семидесяти раз попадала в больницу. Можно, конечно, посмеяться и сказать: "Пить надо было меньше знаменитой Элизабет, реже бы попадала в лечебницы, где помогают избавиться от алкоголизма"? Может и так, не стану спорить, но информация существует. Информация, которая, в любом случае заслуживает осмысления, ее нельзя отбрасывать только потому, что "этого не может быть потому, что не может быть никогда"? Однако, приведу цитату из серьезного искусствоведческого исследования Е. Коренберга "Виды представлений театра кукол". "?Прежде чем выйти на театральные подмостки, куклы "дземон" помогали людям как посредники между ними и высшими силами, и прошли путь, на котором они служили магии и чародейству, являясь пластическими изображениями. В момент обряда они присутствовали в образе скульптур, которые воспринимались как живые, хотя первоначально не обладали механическими движениями. А оживлять их мог лишь тот, кто был допущен к тайне ? жрец". И далее из того же исследования: "Жрецы-мико, произнося заклинания, не просто держали перед собой куклу, они манипулировали ею. На глазах у публики мёртвая материя оживала, наполнялась жизнью, обретала качества человеческой природы, несла в себе эмоциональный заряд и оказывала воздействие на окружающих. Обычные на вид деревянные предметы становились носителями удивительных качеств, приобретали особые свойства". Ну, как тут не вспомнить замечательного кукольника Арнольда Буровса, который тоже относился к куклам, как к живым существам и поэтому они у него "становились носителями удивительных качеств и приобретали особые свойства". Куклы, куклы, куклы? Они могли многое, могли быть злыми, но могли и защищать, спасать, отводить беду. У древних китайцев тысячи лет тому назад существовали обряды, когда бумажная кукла, которую следовало подержать на теле ребенка, а потом опустить в речной поток уносила с собой все зло, болезни, несчастья, которые могли подкарауливать дитя в его жизни. Разве не то же самое делает православный священник, когда крестит ребенка, и, срезая прядь детских волос, закатывает их в катышек воска из крестильной свечи и опускает его в купель? Разве не есть это отголоски древнейшей обрядности, удивительно и странно связанной с магическим культом кукол, с магическим использованием изображения человека, которое может отводить несчастья оберегая младенца от бед и болезней, которые подстерегают его в жизни? И, опять таки, многие из нас, воспитанные а материалистической. атеистической традиции могут сказать: - Чушь все это! Ерунда и забобоны! ? Не стану спорить, ибо - не "уполномочен", не обладаю достаточными знаниями и не боюсь в этом признаться. Однако в моем собрании всяческой бесполезной информации, всяческих понадерганных отовсюду фактов и фактиков, есть и такие? Как говорится, за что купил, за то и продаю, можете не обращать внимания, а можете взять на заметку. "Каким-то непостижимым образом еще в глубокой древности оккультисты сумели предвосхитить новейшее открытие квантовой физики. А именно - квантовую корреляцию, или "память" частиц. В упрощенном виде данный феномен выглядит так: "?если какие-то материальные частицы составляли одно целое, то и после их разделения и удаления друг от друга на любое расстояние между ними сохраняется информационная связь. Убедиться в этом позволяет простой и наглядный опыт. Если от только что сорванного листа отрезать небольшой кусочек, то, поместив его в поле высокочастотного излучения, мы увидим, что оставшиеся клетки листа как бы "помнят" его целую энергетическую структуру и воспроизводят контуры листа в первоначальном виде". От этого опыта с листом растения, вовсе не трудно перекинуть мостик к срезанным волосам, или ногтям, которые используются всяческими колдунами, бабками шептухами, для того чтобы воздействовать на человека в добрых либо в злых целях. Можно было бы не обращать на это внимания, если бы манипуляции с частями целого (в данном случае срезанными волосами) не были приняты и в серьезной религиозной обрядности многих народов. Не стану подробнее останавливаться на этом, напомню просто, что для того, чтобы лишить силы библейского Самсона у него срезали именно прядь волос, в которых была заключена его дарованная от Бога недюжинная физическая сила. Однако, вернемся, собственно, к предмету нашего разговора, к кукле. К той самой кукле, которую покупаем мы своему ребенку, к той кукле, которая, случается, остается у него, как память о детстве на долгие взрослые годы, к той кукле, с которой встречается наш ребенок на излюбленном детьми зрелище, в кукольном театре, к кукле, которая оживает на экране в анимационном фильме, кукле, когда-то делавшейся из обыкновенной липовой чурочки, а теперь - начиненной самой сложной электроникой. Какой бы она не становилась, какие бы "фокусы" нашего железного, простите, электронного века не усложняли ее средоточие, она все равно остается игрушкой, забавным подобием человека, подобием несущим в себе и добрые, и злые начала. Однако, не будем забывать ? ни добро, ни зло не присущи самой кукле ? ведь, что ни говори, сшита она из простых кусочков материи, головка ее вылеплена из глины, вырезана из дерева или отлита из пластмассы. Следовательно, ничего сверхъестественного в ней быть не может ? все, что сверх естества в нее закладывает сам человек. Если человек добр и ласков ? кукла будет служить добру и нести с собой добрую энергию. Если же человек зол и жесток? Однако, не будем об этом? Остановимся на доброй ноте. Проснувшись по утру, давайте добрым взглядом поглядим на нашу дочку, или внучку, которая, разрумянившись от детских счастливых сновидений, обнимает прикорнувшую рядом с ней на подушке любимую свою куклу. ГЛАВА 23 На полке, рядом с куклами лежит декоративный нож для разрезания бумаг. Выполнен он в виде специального кинжала, которым японские самураи вспарывали себе живот, совершая харакири. Естественно, к вспарыванию самурайских животов мой экспонат никакого отношения не имеет. Лежит же он на полке по трем причинам, во-первых, он красив, вовторых, художественное травление на его лезвие, напоминает узор булатной стали, третья причина в том, что он напоминает мне одного из моих ушедших уже друзей Виктора Генкина и занятную историю с ним связанную? ЖИВАЯ СТАЛЬ У Вити Генкина была любимая девушка. Девушка жила в Москве. Витя работал бульдозеристом на крайнем Севере. Копал траншеи для газопроводов. В Москву он наезжал сдавать сессии, поскольку учился на "заочного прозаика" в литературном институте имени Горького. Девушка читала лекции в Сорбонне, в Париже и в Москву тоже - наезжала. Так, что любовь у них была наездами. Иногда получалось так, что во времена этих наездов, наездом же, в Москве оказывался и я, в те времена, довольно часто бывая в стольном граде, где в Госкино СССР - приходилось утверждать сценарии мультипликационных фильмов. Если случалось, одновременно оказаться в Москве всем троим, мы собирались в большой, пустынной, отцовской, профессорской квартире Витиной девушки и устраивали пир, закупая ветчины, сыры, колбасы и густое, красное молдавское вино "Нэгру де Пуркарь". Колбасы, сыр и ветчину, а также бородинский хлеб, по которому скучала в Париже любимая Витина девушка, я нарезал исключительно бронзовым ножом, которому было около трех тысяч лет. Нож этот она откопала в каком-то древнем захоронении, то ли в отрогах Тянь-Шаня, то ли в отрогах Гиндукуша. Девушка, как вы поняли, была археологом - и лекции в Сорбонне читала по истории оружия. Когда я восторгался тем, как легко древний бронзовый нож справляется с бородинских хлебом, сыровяленой колбасой и прочими деликатесами ? девушка читала нам лекцию о геометрии лезвия, о способах заточки бронзы, о вязкости металла и т. д. Но в настоящий экстаз она впадала, когда лекция приближалась к теме древнего булата, который она почитала почти живым существом, поясняя нам, что древние индийские металлурги не выплавляли его, а выращивали, как выращивают дерево, что они умели терпеливо ждать, когда кристаллы железа самопроизвольно строили композитную конструкцию наподобие живой человеческой кости, которая может быть одновременно и твердой, и гибкой, и обладать способностью к регенерации, то есть, самовосстановлению, в данном случае самозатачиванию. Когда в ее лекции начинали появляться имена Александра Македонского, пророка Мухамеда, короля Артура, воспетого Расином графа Роланда и имена легендарных же их булатных клинков: "Зу-ль-Факара", который сам Пророк, по преданию, подарил знаменитому герою Али ибн Талибу одному из "праведных халифов" VII столетия; "Дюрандаля", которым владел не менее легенданый борец с сарацинами Роланд; либо "Эскалибура", сказочного меча короля Артура, который до времени был скрыт в камне и волшебным образом был извлечен из него рыцарем Галахадом ? мне казалось, что "Нэгру де Пуркарь" вполне оказал свое действие и пора оставить Витю с его девушкой одних, отправившись ловить на полуночной московской улице такси и добираться либо в мосфильмовскую гостиницу, либо в гостиницу Госкино, где, в этом я был уверен, знакомые и доброжелательные администраторы непременно предоставят и кровать, и подушку, на которой смогу упокоить гудящую от информации, бедную и одинокую свою голову. Прошли годы? Нет уже любезного моему сердцу Вити Генкина, забылось имя его любимой московской девушки, да и сам я превратился из пышущего идеями юного нахала в смотрителя скромной антикварной лавки ? кунсткамеры, но, вот забавно, роясь, как-то, в пожелтевших от времени инкунабулах, наткнулся на текст, от которого пахнуло теми далекими московскими временами, ароматом сумасшедших ночных лекций, которые читала нам, все таки, немного сумасшедшая Витина девушка об истории булата, о замечательных клинках, разрубавших всадника в стальном доспехе от шлема до седла? "Маг Мерлин получает меч Эскалибур из таинственного сверхъестественного источника. Подобное означает, что уже во времена Артура этот меч ? вернее, его клинок, - имел легендарную историю, а, следовательно, уже тогда был древним. Далее, мы узнаем, что его волшебное происхождение, и волшебные свойства позволяли Эскалибуру легко рассекать клинки других мечей. Сам же он оставался неуязвимым и делал, таковым своего владельца". Эта фраза меня чрезвычайно заинтересовала и я начал искать сведения о короле Артуре и вот, что обнаружил: "Известно, что король Артур был реальным историческим лицом. В начале VI в. он возглавил сопротивление кельтов?бриттов завоеванию германцев?англосаксов. Возможно, он был одним из последних римлян на острове, и его подлинное имя ? Амвросий Аврелиан. Память о его подвигах надолго сохранилась в легендах кельтских племен, но поздние сказители стали называть его Арториусом или Артуром". Дальше больше... Другой автор сообщает: "Современные исследования выявили также особые акустические свойства булата, из которого был изготовлен легендарный Эскалибур, - при определенных условиях булатный клинок создает ультразвуковые колебания, которыми и можно объяснить проникновение клинка, того же, Эскалибура в твердые материалы, такие, как скальные породы. Вынуть клинок с помощью обычного физического усилия невозможно. Но возможно, что человек, знающий, как придать клинку определенной частоты колебания ? т.е., обладающий тем самым тайным знанием! - сможет без труда вынуть клинок и из камня". Нет, видимо, "Нэгру дэ Пуркарь" было совсем ни причем, более того, видимо, не зря приглашали девушку читать лекции в Сорбонне, видимо, что-то мистическое, тайное, сверхъестественное и в самом деле было связано с древним индийским металлом, который воины Александра Македонского называли "белым железом", Аристотель определял, как "ferrum candidum", а среди металлургов и кузнецов древнего Востока известного, как "вутц", о котором современные металлурги, рассказывают с замиранием сердца и именуют, как таинственную литую булатную сталь. И вот, что еще я узнал ? "вутц" изготовляли только в одном районе доисторического Пенджаба, древнейшего западного княжества Индии, таинственными кузнецами париями (неприкасаемыми), не ведомо откуда, спустившимися в долины из скзочных гор. Именно отсюда, и только отсюда в виде плоских, стальных лепешек попадал он на рынки Персии и Египта, где был известен еще задолго до походов Искандера Двурогого. "Никогда не будет народа, - писал замечательный арабский историк Аль-Бируни, - который лучше разбирался бы в отдельных видах мечей и в их названиях, чем жители Индии!". Он также поведал нам, что клинки в Индии делались разных цветов. Мечи, например, изготовлялись зелеными, синими, могли они иметь узор, даже напоминающий рисунок ткани. Индийская сталь ("вутц") отличалась именно узором рожденным не при ковке, не при травлении, не при механическом нанесении рисунка на металл ? клинок был узорчатым на всю глубину, как будто его собственные кристаллы, сами складываясь в замысловатую мозаику, при рождении меняли ее, вырастая, подобно детскому калейдоскопу. При этом клинки из литого булата обладали способностями действительно удивительными они перерубали железные гвозди и на них не оставалось даже следа; они свободно сгибались в дугу, и есть сведения, что ими можно было подпоясываться, как кушаком; упавший на булатное лезвие человеческий волос, распадался на две части, а раны, нанесенные бритвенно острой сталью, долго не заживали. И все это не легенды, не мифы ? всему этому существуют подтверждения в современной науке. Дело в том, что, как верно говорила, знакомая Вити Генкина, литой булат обладает композитной структурой ? он состоит из очень твердых кристаллов, обеспечивающих клинку остроту, а свободное пространство между ними заполнено, кристаллами вязкими, обеспечивающими неслыханную упругость, гибкость, способность принимать первоначальное положение, гнуться и стремительно распрямляться. При микроскопическом исследовании видно, что вкрапления твердых кристаллов в пластичную основу образуют при заточке своеобразные микропилы, которые свободно рассекают любую сталь, камень и образуют на живом теле чудовищные раны, которые с трудом заживляются. Таким образом, современные исследования подтверждают древние мифы, но никоим образом их не объясняют. Настоящий пенджабский "вутц" был невероятно дорог, поэтому дамасские кузнецы, которые, в основном, занимались изготовлением клинков из этого "полуфабриката" столетиями искали разгадку секрета. Однако смогли добиться только имитации, научились ковать узорчатую сталь, по своим качествам только приближающуюся к качествам истинного булата. Они правильно догадались о композитной составляющей булатного клинка и научились при ковке сваривать разные по твердости и вязкости полосы перекрученного металла, что придавало клинку узорчастость, фантастическую гибкость и твердость, однако, только приближающиеся, только похожие, но не тождественные истинному булату. Такие клинки стали называться сварным булатом, их стали именовать дамасскими клинками, а самый способ их изготовления - "дамаскированием". Следует заметить, что в области "дамаскировапния" булата, древние арабские кузнецы достигли неслыханного совершенства. Известен дамасский клинок сваренный (скованный сварным способом), из четырех миллионов перекрученных тончайших проволочек различной твердости и упругости. Зная это можно принимать за вполне достоверную информацию легендарные сообщения о том, что "дамаскированные" клинки ковались в течение месяцев, а то и годов. Еще один кроме Дамаска центр, в котором пытались воссоздать замечательное оружие из ввезенного через Китай и Сиам пенджабского "вутца" была Япония. Все, что касается Японии, как всегда покрыто мистическим флером, изобилует сложной обрядностью, которая предназначена для того, чтобы скрывать суть. А суть в том, что японцы ко всему, что делают, относятся необычайно серьезно и основательно. Для них "вутц" тоже был необычайно редким и дорогим материалом. Они так же, как дамасские кузнецы искали возможность создать нечто паллиативное. Они, так же, как их коллеги в арабской Азии, догадались о композитной основе индийской узорчатой стали, но японцы не были бы японцами, если бы в имитационную технологию, практически одинаковую с дамасскими кузнецами, не привнесли бы свою неповторимую изюминку, позволившую им сделать японский меч совершенно уникальным. Не стану пересказывать своими словами их метод, приведу достаточно подробную цитату из специального источника. "Выплавленное из встречающихся только в одном месте Японии, обогащенных молибденом "песков", кричное железо проковывалось в прутья и закапывалось в болотистую землю. Время от времени прутья вынимали, проковывали и снова зарывали, и так на протяжении 810 лет. Насыщенная солями и кислотами болотная вода разъедала пруток и делала его похожим на кусок сыра. Тем самым из заготовки удалялись вредные примеси, быстрее разъедаемые болотной водой. Затем разогретую заготовку японский кузнец проковывал в тонкую полосу, сгибал, опять проковывал и так несколько тысяч раз! Но и японские клинки, при всей их выдающейся остроте и прочности, не обладали качествами индийского булата, особенно его упругостью". Века и века самые искусные, самые талантливые мастера Азии, Японии и Европы, пытались разгадать секрет литого булата, секрет "вутца", секрет выращивания живой стали, как дерева, как кости. На какие только ухищрения они не пускались, какие огромные трудозатраты не применяли ? ничего не вышло. Секрет остался секретом. Говорят, что в 19 столетии в Златоусте, русскому металлургу Павлу Аносову удалось раскрыть секрет литого булата. Сохранившийся до наших дней аносовский булатный клинок, "выполняет" все, что положено "выполнять" настоящему булату - перерубает гвозди, гнется в дугу и на лету рассекает газовый платок. Однако, после смерти П. Аносова, не смотря на оставленный им подробный рецепт, воспроизвести литой булат - не удалось никому! А в серьезной науке существует принцип ? если при соблюдении всех условий некий опыт не удается повторить ? следовательно, что-то здесь не так. Мне совершенно не хочется намекать на то, что в основе аносовского опыта была банальная фальсификация, мне более по сердцу версия, древнего источника, которая гласит, что живая сталь, настоящий булат дается в руки только рыцарю, обладающему чистым сердцем и светлыми помыслами. Не даром древние индийские металлурги, выращивавшие "вутц", приступая к работе, проходили длительный обряд очищения, поста и молитв, готовя душу свою к восприятию технологических откровений, ниспосланных свыше? Одним словом, давайте не будем друзья мои чрезмерно гордиться собственными знаниями и сегодняшними нашими достжениями, ибо есть многое в истории человечества, что и сейчас выше нашего разумения. Многое, что можно, конечно, не принимать к сведению, горделиво заявив, что этого "не может быть потому, что не может быть никогда". Но, вот вопрос, приблизит ли это нас к пониманию скрытых, до времени тайн бытия, поможет ли осознать свою роль и место в Божьем мире, добавит ли уверенности и уважения к себе, к своим существовавшим в прошлом и, возможно, еще откроющимся для нас и в нас в будущем замечательным возможностям человеческого духа и разума? ГЛАВА 24 "ВЕДЬМА", ОТМЕЧЕННАЯ ПРОВИДЕНИЕМ!.. - Поговорим, друзья о парусах? Или, лучше так: - Поговорим, друзья, о совершенстве, поскольку трудно мне представить, что-либо более совершенное чем "?парус одинокий в тумане моря голубом". Вспомнишь эти слова - и все! И накатывает, что-то из далекого далека, что-то из голубого детства, из тех времен, когда полеты в космос были еще неосуществимой фантастикой, когда все мальчишки бредили морем, морской романтикой, зачитывались Станюковичем и Стефенсоном, Жюлем Верном и Новиковым-Прибоем. Известный авиаконструктор Олег Антонов был уверен, что красивый самолет, самолет нарисованный вдохновенной рукой ? непременно полетит, поскольку совершенство линий предполагает и совершенство математики, совершенство аэродинамики? Красоту тянет к красоте, как деньги к деньгам. Я осмелюсь предположить, что совершенство линий, совершенство замысла и воплощения предполагает и совершенство судьбы ? вот такая мистическая канитель? А тем, кто мне не верит ? расскажу историю про "Катти Сарк" - вот, висит на стене ее портрет, четырехмачтовый "чайный клипер" под всеми парусами - самый совершенный и самый фантастический из парусных кораблей придуманных и построенных человеком. РОЖДЕНИЕ ВЕДЬМЫ Джон Виллис к зениту жизни, когда набил мошну на дальних морских перевозках, когда имел собственную флотилию судов, которые ходили под его флагом и удачно фрахтовались другими морскими грузоперевозчиками, решил осуществить предприятие, которое не давало ему покоя всю жизнь ? решил построить судно-мечту, судно, которое было бы лучше всего, что построено человеком за всю историю его плавания под парусами. Джон Виллис обратился к шотландским судостроителям Скотту и Линтону из Думбартона с заказом на постройку клипера, который смог бы бить все рекорды скорости на чайных трассах, то есть на трассах, по которым перевозился дорогой по тем временам продукт ? чай из Шанхая в Лондон. Надо сказать, что гонки чайных клиперов по трассе Шанхай Лондон были в середине девятнадцатого столетия чрезвычайно престижным спортом и победитель, доставивший драгоценный продукт нового урожая первым получал кроме престижной голубой ленты победителя, значительный денежный приз. Джон Виллис ? мечтал о победах. Однажды в торговой поездке в Австралию он встретился в океане с американским барком "Ариэль", безусловно, самым быстрым парусником того времени, который держал абсолютный рекорд скорости в плавании под парусами ? 21 узел, или по-нынешнему, более 40 километров в час. Они шли параллельными курсами, имея ветер бакштаг правого галса, то есть практически попутный, дувший в корму справа. Ветер был очень крепкий, настолько крепкий, что капитан грузовика, на котором совершал путешествие Джон Виллис, вынужден был из осторожности взять рифы на гитовы. "Ариэль" возник из облачной дымки и, неся на себе всю свою немыслимую парусину, поставив лисели и "лунные" паруса обошел попутный грузовик, как стоячий и исчез впереди, там, где закручивалось ведьмино варево тайфуна, нисколько не опасаясь стихии, словно сам был порождением этой стихии, более того ? наследным ее принцем. С тех пор Джон Виллис занедужил ? он хотел иметь судно, которое было бы лучше "Ариэля", легче, стремительнее, - судно, которое стало бы легендой и жило в преданиях. Он придумал ему имя, которое было странным и непонятным для тех, кто не родился среди вересковых пустошей Шотландии. "Катти Сарк" ? так прозывали шотландскую, юную и обольстительную ведьму Нэнн Катти Сарк, - Нэнн "короткая рубашка". Ведьму соблазнительницу, ведьму плясунью, ведьму, которой подчиняются и люди, и стихии. Моряку не пристало называть суда именами разной "нечисти", но Джон Виллис был шотландцем и, как всякий шотландец, был запанибрата с представителями волшебного народца, живущего в туманных горах его родины. В 1869 году "Катти Сарк" впервые омочила босые ноги в морской воде. Она осторожно коснулась ее своими бортами, набранными из тика и горного вяза. Прислушалась к тихому плеску океанской прохлады, мягко разрезала волну своим острым форштевнем и заскользила по пенным валам - легкая и игривая, послушная и своевольная. Юного Дика Вуджета, который после блестящего плавания в ревущих сороковых, когда его мужество и отчаянная смелость помогли спасти и корабль, и груз, и команду Джон Виллис, не взирая на его молодость, назначил капитаном "Катти Сарк", тем самым, соединив судьбы моряка и судна на долгие годы. Более двадцати лет не спускался Ричард Вуджет с капитанского мостика своей возлюбленной "ведьмы", понимая ее, как только любовник может понимать свою возлюбленную, зная каждую ее прихоть и доверяя ей безмерно, как может доверять своей супруге муж, проживший с ней в ладу и согласии не один десяток лет. Они долго изучали друг друга: Дик Вуджет и "Катти Сарк". Вуджет открывал в ней новые и неожиданные достоинства ? с удивлением узнавал, что "Катти Сарк" может легко идти по заштилевшему океану, улавливая легкие дуновения самыми верхними своими парусами, может развивать скорость до 13 узлов идя галсами против ветра, может проноситься сквозь тайфун, исполняя свой "ведьмин" танец по пенным гребням немыслимых валов. Но и "Катти Сарк" приглядывалась к своему капитану, понимая, что для того чтобы стать единым целым с ней, он должен обладать незаурядным мужеством, должен верить в ее особое предназначение и особую судьбу, должен быть решительным и жестким, чтобы она, своевольная и капризная, с радостью подчинялась его воле, и с наслаждением демонстрировала ему свои мореходные достоинства. Следует заметить, что слава "Катти Сарк" и ее капитана Ричарда Вуджета, которая гремела по всему миру, в котором дуют ветры над хлябями, по всем тавернам, в которых матросы, оглохшие от рева штормов, смывают с луженых глоток морскую соль черным гиннесом и золотистым ромом, была бы не столь ошеломительной, если бы у "Катти Сарк" не было соперника почти не уступавшего ей в мореходных качествах, построенного на год раньше мастером Худом в шотландском же Эбердине - великолепного клипера "Фермопилы". Они были почти близнецами и не потому, что мастер Худ проведал что-то у Скотта и Линтона, или Скотт и Линтон из Думбартона, заглянули тайком в чертежи Худа из Эбердина ? нет! Просто, как это ни печально, но к концу девятнадцатого столетия эра парусников подходила к своему завершению и именно в этих двух последних "стригунах", так переводится с английского красивое имя "клипер", был заключен весь тысячелетний опыт человеческого плавания под парусом, все, что было придумано и опробовано коринфскими корабелами, критскими пиратами, все, что сохранилось в преданиях о плавании аргонавтов, все, что освоили португальские и испанские первопроходцы, все, чем жили и дышали британские и французские флибустьеры ? все было воплощено в этих двух кораблях шотландской постройки, ведущих между собой постоянное соперничество, как на морских трассах, так и в необычности, странности, легендарных собственных судеб. Шесть раз выигрывала голубую ленту "Катти Сарк", пять раз побеждали "Фермопилы". Выйдя одновременно из Сиднея, уже в те времена, когда "чайные" гонки потеряли свою торговую актуальность, и два знаменитых клипера "перестроились" на перевозку австралийской шерсти для суконных фабрик Альбиона, уже тогда, когда они, случалось, входили в устье Темзы с интервалом в полтора часа, отзвенев своими лагами тысячи океанских миль и вся Лондонская торговая, морская и праздношатающаяся публика выходила на набережную, что бы не упустить это невиданное по красоте и величественности зрелище ? швартовку двух самых знаменитых парусников всех времен и народов, было ясно ? этим судам предопределена судьба неслыханная, трагичная и романтическая. ПОСЛЕДНИЙ ТАНЕЦ "ВЕДЬМЫ". В богатой истории "Катти Сарк", перед тем, как после смерти Джона Виллиса, его наследники продали знаменитый клипер в Португалию, поскольку экономическое соревнование с пароходами, парусным флотом было окончательно проиграно, должен был произойти еще один случай, еще одна встреча с человеком, который внес свой вклад в ослепительную судьбу шотландской "ведьмы" в "короткой рубашке". Этим человеком стал капитан Доумен, который пересекая ревущие сороковые на самом быстром в те времена винтовом пароходе "Британия", встретился с "Катти Сарк" летящей из Сиднея в Лондон и влюбился в нее однажды и на всю жизнь. Стальное чудище "Британии" чадя и грохоча, невзирая на волнение и ветры отсчитывало свое постоянные тринадцать узлов в час, надменно обогнало "Катти Сарк" где-то на траверзе Индии и попыхивая дымом из своих длинных труб, оставило парусник за кормой. Кто-то из офицеров "Британии" с пренебрежением высказался по поводу отставшего клипера, дескать: - Красивое "создание", но, увы, где ему тягаться с железным движетелем? Капитан же, старый морской волк, прервал молодого коллегу? - Так то, оно ? так? Да, ведь, в океане всякое бывает и я бы не стал делать поспешных выводов? Когда океан засвежел и встрепался, упавшим невесть откуда штормом, когда шторм достиг силы урагана и стальной утюг "Британии" стал зарываться в валы и с трудом выгребать на их гребни, когда тринадцать узлов стали даваться пароходу неимоверным напряжением всех его стальных мышц, танцуя на гребнях, и плотью и духом сродни урагану, пронеслась мимо "Катти Сарк" под всеми парусами, отсчитывая свои знаменитые 18 узлов и не спустив со стройных своих мачт ни метра парусины. Тогда капитан "Британии" сказал, как выдохнул: - Да! Это моряки. А будущий капитан Доумен подумал: - Все бы отдал, чтобы хоть раз выйти в море на этой красавице. Жизнь иногда выкидывает невиданные коленца, особенно в тех случаях, в которых замешаны инфернальные, ведьминские силы. "Фермопилам" и "Катти Сарк" повезло ? краса и гордость британского парусного флота не были проданы на дрова, а остались в хороших руках, руках "моряков летучей рыбы" (так называют моряков плавающих в океанах, где только и водятся летучие рыбы), правда уже не англичан. "Фермопилы" - стал учебным кораблем для португальских морских кадетов и, когда пришел в негодность его дубовый набор (шпангоуты "Катти Сарк" Скотт и Линтон сделали из стали, что несколько утяжелило ее по сравнению с "Фермопилами", зато сделало долговечней), так вот, когда пришел в негодность дубовый набор "Фермопилов", знаменитый корабль был похоронен в океане со всеми морскими почестями, а "Катти Сарк", купленная тоже португальским торговым домом "Феррейра и Компания", еще бороздила моря под флагом Васко да Гаммы и под командованием совладельца фирмы, понимающего толк в ветрах и парусах капитана Ферейры. "Катти Сарк" не утратила ни своей юношеской стройности, ни шотландской стремительности. Правда возила она уголь из Англии во французские порты. Шел 1915 год, мир был объят пламенем войны и на трассах между Англией и Францией было небезопасно из-за немецких субмарин. Однажды капитан Ферейра увидал в бинокль, полузатопленный британский корабль. Корма его ушла под воду, а нос, как-то нелепо и беспомощно, указывал в зенит, демонстрируя покрытое ржавчиной днище. Видимо, носовые переборки еще не лопнули под давлением воды, и судно сохраняло плавучесть. Как долго это могло продолжаться - никто сказать не мог бы. На бортах и надстройках ясно читались красные кресты ? судно было плавучим госпиталем. Ферейра был моряком, он понимал, что субмарина, по всей вероятности, гдето поблизости, наблюдает за агонией своей жертвы. Но капитан Ферейра не был бы наследником великого морского народа, если бы не попытался оказать помощь терпящим бедствие. Он "положил" "Катти Сарк" в дрейф и, рискуя задеть реями борта гибнущего корабля, осадил свой парусник кормой вплотную к терпящим бедствие. С парохода спросили в мегафон: - Сколько людей сможете принять на борт? Ферейра мысленно обшарил все свободные закутки "Катти Сарк" и ответил? - Около семисот!.. Первыми приняли на бор раненых, потом женщин, после этого английский капитан скомандовал: - Теперь ? молодежь! "Катти Сарк" заметно осела, ее ватерлиния ушла под воду. Англичанин махнул рукой? - Отваливайте! ? и взял под козырек, отдавая должное чести и храбрости португальских моряков. "Катти Сарк" обрубив концы, крепившие ее к гибнущему пароходу, отошла и тут же, со стоном лопнули его переборки, вода хлынула в недра парохода и он медленно, кормой ушел под воду, унося с собой тех, кого не смогли снять с борта спасатели. Не успел знаменитый клипер пройти и пары миль, как из серого чрева Атлантики поднялась хищная рубка субмарины. Пираты не спешили, они, видимо, пожалели тратить на парусник торпеду, и решили расстрелять безоружный корабль из пушки. С субмарины просигналили с требованием остановиться. Но Ферейра только сделал вид, что собирается лечь в дрейф, на самом деле, погнав всех свободных матросов на реи, он с замиранием сердца наблюдал за темнеющим на горизонте небом. Немцы не торопились, они понимали, что жертва от них никуда не уйдет. Они ошиблись! Все духи моря, все боги ветров и повелители шквалов, собрались в этот момент в этом месте океана, чтобы уберечь, спасти свою любимицу? Шквал сорвался неожиданно, как это бывает только в Бискайском заливе. Ферейра отдал команду, которой никак не могли ожидать немецкие подводники. Он приказал ставить все паруса и "Катти Сарк" поймав шквальный ветер в свои белоснежные полотнища, продемонстрировала всю свою резвость. Волнение мешало немецким артиллеристам вести прицельный огонь, шквал валял лодку с борта на борт. Снаряды пролетали мимо, и только пулеметная очередь, выпущенная вдогонку шотландской "ведьме", хлестнула по бортам, по капитанскому мостику, чтобы оборвать жизнь капитана Ферейры, который вверил "Катти Сарк" судьбы семисот моряков и не ошибся, потому что не могла "Катти Сарк" - отчаянная и отважная, верная и благодарная, не отступавшая перед опасностями, привыкшая к победам и славе - подвести своего капитана в этот его и ее звездный час. Она ушла от субмарины, ушла в туман и мрак атлантического шквала, ушла - оставив ошеломленных пиратов в тягостном недоумении ? кого же это они встретили на своем пути, кто смог, не убоявшись жуткого шквала, а наоборот, воспользовавшись его неожиданным, стремительным порывом, подняв все паруса, раствориться в нем, как растворялся в бурном океане легендарный "Летучий голландец"! P.S. В 1922 году в портовом ресторане Фальмута, излюбленном месте сбора капитанов, вернувшихся после океанских скитаний, собралась странная шумная компания. Здесь были и англичане, и норвежцы, испанцы, французы и американцы. Они шумно обсуждали появление в порту грязной, ободранной баркентины. Странно, но судьба этого неказистого судна вызвала немалый ажиотаж среди "моряков летучей рыбы" разных национальностей, разного возраста и различной судьбы. Они дождались пока в зал вошел капитан Доумен, тот самый, что мечтал хоть раз постоять на мостике "Катти Сарк" и просто сказал: - Я только что купил ее!.. В ответ прозвучало многоголосое, многократно повторенное: "Гип-гип, ура!". Это постаревший, ушедший на покой капитан Доумен сообщил о том, что он купил "Катти Сарк", которую все они узнали в замарашке баркентине. Там же в фальмутском портовом кабаке, был составлен международный морской консорциум "моряков летучей рыбы" по восстановлению "Катти Сарк", которая и была восстановлена в том виде, в котором когдато сошла со стапелей верфи Скотта и Линтона в Думбартоне. И капитан Доумен осуществил свою мечту, перед самой смертью вышел на "Катти Сарк" в океаан, к Азорским островам и послал об этом телеграмму Дику Вуджету, который еще был жив и выращивал розы в своем домике, где-то на Темзе. Потом, в конце 30-х годов, вдова Доумена подарила "Катти Сарк" Темзинскому мореходному училищу в Гринвиче и морские кадеты в 1938 году пригласили первого капитана "Катти Сарк" Ричарда Вуджета совершить на ней последнее плавание вокруг Англии. Так и закончили они свою морскую судьбу - судно и его капитан ровно через шестьдесят лет после того, как впервые вышли в море, связав свои судьбы морским узлом. А в 1952 году шотландская "ведьма" была поставлена в сухой док, над которым, выше клотика ее грот мачты, был сооружен стеклянный купол. Так и стоит она сейчас там, как памятник человеческому гению, отваге и чести. Как утверждение того, что великие творения человека, обладают собственной необычной судьбой, отмеченной провидением. ГЛАВА 25 ВОСПОМИНАНИЕ ОБ ЭНТРОПИИ С некоторых пор я, старый смотритель кунсткамеры и собиратель древностей, стал замечать, что преддверие лета начинается с того, что улицы города заполняются невероятно красивыми, длинноногими, очаровательными девушками. Они, словно, долго прятались куда-то до определенного, только им одним известного срока, кутаясь в шубы, пальто, плащи, куртки и, вдруг, с первыми лучам пригревающего солнышка, или, даже, не дожидаясь его, неожиданно, заполнили улицы, свидетельствуя: зима закончилась, ты не успел оглянуться ? и вот оно, лето. Приход лета рождает в крови неистребимую тягу к путешествиям. Ловишь себя на том, что стали интересовать маршруты движения поездов, что изучаешь объявления о турах автобусов, идущих туда ? на юг, к теплому морю, к скалам, поросшим изумрудной зеленью, которая лениво колеблется на изменчивой грани между воздухом и морем, к ни с чем не сравнимому шуршанию прибрежной гальки, потревоженной пологими волнами, к непередаваемому ощущению лени, покоя и нежелания, куда либо спешить. Когда-то, возвращаясь после горных маршрутов по Кавказу, мы, мальчишки-студенты, не очень торопились домой. В те времена вдоль кавказского и крымского побережий Советского Союза от городка к городку, от деревушки к деревушке, от причала к причалу сновали легонькие моторные шаланды - все исключительно с птичьими именами. Были среди них: "скворцы", "альбатросы", "щеглы", "буревестники". Они так и назывались "птички". На этих шаландах, как на перекладных, (а, куда спешить?) можно было за смешные копейки, как древние греки, не теряя из виду берега, добраться от Кавказа до Крыма, ночуя под неописуемым небом на пляжных лежаках, чтобы с рассветом, на следующей попутной "птичке", двигаться дальше, иногда задерживаясь в каком либо приглянувшемся местечке, в какой либо сногсшибательной бухточке, купаясь, ныряя, поджариваясь на солнышке, завязывая мимолетные знакомства и непоспешно приближаться к некоей совершенно необозначенной ни в сознании, ни на карте цели. Нынче все иначе. Во-первых, куда-то подевались простецкие и непритязательные "птички". Может, просто обветшали? Может, стали невыгодны? Во-вторых, не очень-то переночуешь на пляжном лежаке под бархатным, глазастым небом. Пляжи стали платными, да и многоваттный рок, который гремит над берегом от заката до рассвета не способствует неспешному ночному общению с двумя великими стихиями ? морем и небом. В третьих, сами мы стали стары и унылы, обзавелись женами и детьми, а то и внуками, которые требуют пусть маломальского, но комфорта и, которых трудно соблазнить простодушной юношеской романтикой. И все же, все же!.. ТРАПЕЗА В СУУ-ДАГЕ В Коктебеле мы обычно не задерживались. Берег здесь был неуютный и пыльный, публика из-за всесоюзной литературной славы этого местечка - высокомерной и пижонской. Цены на рынке ? не по студенческому карману. Поэтому, Коктебель был временным перевалочным пунктом по дороге в Судак. Суу-Даг, так мы его называли на татарский лад, пользовался у нашего бродячего племени популярностью из-за генуэзской крепости, замыкающей бухту с одной стороны и мыса Апчак, похожего на забравшуюся в море гигантскую игуану с другой. Кроме того, у самого подножия горы, на которой стоит крепость, за ржавой колючкой был расположен причал местной рыболовецкой бригады, где можно было, при случае, подрядиться на недельку и подработать "на подхвате" за харчи и ночлег. Не знаю, по какой причине, но Суу-Даг и сегодня, так же, как и когда-то, притягивает непритязательную и не очень богатую белорусскую публику. Два года назад жили мы здесь в странном доме, прилепившемся к горе террасами своих трехэтажных дворов, с девчонками из Гродно. Гродненские красавицы, вырвавшись на южный берег из супружеских тенет, и, запасшись из дома макаронами, тушенкой и всяческими ролтонами, весело и бесшабашно поджигали со всех концов отпущенные судьбой две недели свободы. Их макароны, тушенка и ролтоны доводили меня до истерики. Однажды не выдержал: - Все, землячки! Сегодня вас кормлю натуральным южнобережным ужином. Отказы не принимаются? Для начала сходил на базар за помидорами, огурчиками, зеленью, сыром и зеленым, злым, стручковым перцем. Там же, у медсестры из поселка Морское, татарки Венеры, "затарился" разливным, местным, ее собственного производства, красным, густым, настоящим "саперави". Потом, выпросив у хозяина дома, Миши старый мешок отправился на рыбацкий причал. Надеялся, что порядки у местных рыбаков не очень изменились за последние несколько десятков лет - и не ошибся. Моторный баркас притарахтел к причалу часам к двенадцати. - Мужики, мне бы лисицу, килограммов на пять? "Мужики" посмотрели недоуменно ? приезжие-курортники не знают местного названия черноморского ската, да и, вообще, не имеют понятия об этой потрясающей рыбе, жирной, нежной и бескостной. Боятся ее ядовитого шипа на хвосте. Недоумение рассеялось быстро: - О чем вы говорите, ребята, я когда-то сам подрабатывал в вашем "колхозе" матросом? Огромная плоская рыбина обошлась мне в два литра местного "каберне", купленного тут же на набережной у знакомого виноторговца Наримана. Теперь в меню торжественного ужина следовало добавить последний, завершающий штрих. Взяв с собой подводное снаряжение, отправился на другую сторону Апчака, в безлюдную пустынную бухту, где не шастают дилетанты-ныряльщики и, где, в глубоких и прозрачных водах всегда водились отборные, наглые, лупоглазые крабы, откормленные в половину моей ладони мидии и покрытые известковыми наростами, огромные ракушки-рапаны, мясо которых подают в местных ресторанах, запеченным в тесте, по паре на порцию. Нырять за этой прелестью приходится на глубину от семи до девяти метров. Справился, однако? Лисицу, ошпарив не единожды, и смыв с нее слизь, выпотрошил и разделал так, что из огромной ее печени можно было сварить уху. Остальное, белое, нежнейшее мясо годилось для гриля. Сварив и почистив, раскрывшиеся в кипятке мидии, отложил их на время в сторону, имея в виду приготовить из них изумительный по вкусу крымский плов. Рапанов и крабов без всяких затей забросил в ведро и поставил на огонь. Помидоры, огурцы, зелень покрошил в эмалированный тазик, основательно сдобрив зеленым жгучим перцем винным уксусом и местным самодавленным маслом. Управился со стряпней часам к семи, когда спала жара и вернулись с пляжа моя жена с дочерью и шестеро гродненских прелестниц. Вина, как всегда, оказалось мало. Пришлось докупать у хозяина. Оно было попроще, чем у Венеры и Наримана, но то же вполне пристойное. Я рассказал вам эту историю, во-первых, для того, чтобы утолить первое, острое ностальгическое чувство о временах и нравах бродячей юности, а во-вторых, чтобы убедить вас ? кроме анатолийских, кипрских и прочих, более экзотических курортов, остались еще местечки в "ближайшем зарубежье", где под легкой лессировкой цивилизации можно обнаружить первозданные радости, позволяющие почувствовать себя единым целым с морем и солнцем, осознать почти первобытные, но такие важные для мужчины чувства добытчика и кормильца. БРЮТ ПО ШАЛЯПИНСКИ Обогнув на маршрутке генуэзскую крепость Суу-Дага, через десять минут кружения по прибрежному серпантину, можно оказаться в Новом Свете. Местечко тоже популярное у знающих людей. Правда, сейчас вся его набережная заставлена палатками с разной курортной дребеденью и на маленьком пляже яблоку негде упасть, но, честно говоря, перспектива купания в Новом Свете меня никогда не прельщала. Знаменито это поселение вовсе не пляжем, а своим заводом шампанских вин, построенным, когда-то в местных пещерах еще князем Голицыным. Во времена моей юности, здесь, на самом берегу, стояла будочка, в которой продавалось в разлив молодое, только что из завода, еще не газированное и не выстоявшееся шампанское, брют. Брют ? это значит "самое сухое". Только такое шампанское считалось настоящим до тех пор, пока мадам Помпадур, фаворитка короля Людовика ХV, не придумала добавлять в него сахар, чтобы не было очень кислым и, тем самым, положила начало всяческим "полусухим", "полусладким" и "сладким" разновидностям этого вина. Будочки с шампанским-полуфабрикатом, естественно, сегодня в Новом Свете вы не найдете. Но не огорчайтесь. В заводском магазинчике смело покупайте две бутылки "брюта" и, не задерживаясь, чтобы вино не успело согреться, выходите на голицынскую тропу, которая, опоясывая скальный монолит, приведет вас в шаляпинский грот - огромную пещеру, в которой, используя ее фантастическую акустику, когда-то пел сам Шаляпин. В гроте нынче грязновато и не прибрано. Не обращайте внимания. Присядьте на плоский камень у самого уреза воды, раскупорьте бутылку вина и выпейте его из горлышка, захлебываясь искрящимся, пузырящимся, веселым и легким напитком. Поверьте, пить это вино нужно только так: либо из хрусталя, либо из горлышка, глядя на море и, ощущая истомленной солнцем спиной, прохладное дыхание огромной пещеры, в которой, кажется, еще живет и бьется могучий бас Шаляпина. Однако, не увлекайтесь? Вам еще предстоит пройти по головоломной тропинке, которая вьется вдоль тела скал, то взлетая наверх, то спускаясь к самой воде. Быть в Новом Свете и не прогуляться в Лазурную, Разбойничью и Царскую бухты, по меньшей мере, опрометчиво. Я не знаю более красивой и гармоничной бухты на всем крымском берегу, чем Царская. Имя свое не татарское, исконное, а современное, российское, она получила после того, как здесь изволил причалить на яхте и провести день Николай II. Бездонная, с бирюзовой водой, просвеченной до двадцати метров в глубину, огороженная со всех сторон головоломными скалами, она наполнена пряным, смоляным ароматом реликтовой крымской сосны, который стекает из заповедной рощи, к самому морю. Когда-то, очарованные дикой красотой и уединенность этой бухты, мы располагались в ней не разбивая палаток, чтобы не привлечь внимания пограничников, иногда появлявшихся здесь с ночным дозором, а просто расстелив спальники под благоухающей сосной, уносились в неожиданный сон, который легко накатывал с последним солнечным лучом и прерывался столь же легко, вспугнутый первым проблеском следующего дня. Пожалуй, сейчас вам уже не удастся испытать того блаженного чувства уединенности и благорастворения в природе, которое испытывали мы в этой бухте в юности, но, все же, если окажетесь тут, попытайтесь "выжать" из этого волшебного местечка, как воду из губки, все радости, которые оно хранит, до самой последней капли. Попробуйте, если хватит духу и умения, прыгнуть в море со скальной площадки, с которой, когда-то ласточкой сигали мы, стараясь не отстать от местной "летучей" пацанвы. Попробуйте достичь дна в этой бухте и взгляните из придонного сумрака на далекий, яркий свод, который покажется вам недостижимым, но все же достигнуть его будет нужно, поскольку там наверху, где бездна воды смыкается с бездной неба будут ждать вас и свет и воздух. А, впрочем, пожалуй, не стоит! Соразмеряйте свои силы и возможности. Море и горы не любят неосмотрительных и бесшабашных. То, что удавалось однажды нам, когда мы были молоды, влюблены и беспечны, пожалуй, невозможно повторить сегодня, как невозможно войти в один речной поток дважды. Оставим прошлое в прошлом. Я уверен, вы сами сможете найти в Крыму и свои бухты, и свои воспоминания, которые сохраните на всю жизнь. Об одном прошу, когда приплывет с первой звездой последний катер из Нового Света, чтобы забрать вас из бухты - обессиленных, и уже ни на что не гожих ? возьмите себя в руки и заберите с собой апельсиновые и арбузные корки, окурки, пустые пластиковые бутылки. Уйдите из этого места такими же, какими пришли - просветленными, с тихим очарованием в душе. У МЕДВЕЖЬЕГО ВОДОПОЯ Крымский "Медведь" опустил башку в море, чтобы напиться, на самом краю артековского пляжа. С другой стороны этот пляж замыкает скальный "палец", у основания которого генуэзские колонисты построили дозорную башню, чтобы следить за оттоманскими пиратами. Когда я, в пору беспечной юности, пешком путешествовал по крымским пляжам и берегам, от дозорной башни генуэзцев в Гурзуфе, еще оставались едва приметные руины. Потом на этих руинах начали строить свой пансионат советские комсомольцы. Для чего им понадобилось строить пансионат именно на месте старой крепости ? не знаю. Пансионат они не достроили, но крепость загубили. Впрочем, история со строительством, происходила уже тогда, когда я резко оборвал свои ежегодные вояжи в Гурзуф. В Гурзуфе я обычно заканчивал свои летние каникулы многие годы подряд. Как правило, здесь, в Доме творчества имени Коровина, в старой усадьбе замечательного живописца, которая перешла по наследству к Союзу художников СССР, в августе отдыхали мои родители и, закончив горные альпинистские маршруты, я добирался от берегов Абхазии до Гурзуфских пляжей, имея целью - присоединиться к семье. В Гурзуфе мне было все знакомо. Со скального "пальца", я однажды чуть не рухнул на мелкую гальку всесоюзной пионерской здравницы. После кавказских горных маршрутов, простенькая скала в Гурзуфе, казалась домашней и вовсе не опасной. Как всегда случается, опасность подстерегала там, где ее и помыслить было невозможно. У чеховского домика, дачного наследия другого российского корифея, литературного, на плоском и горячем камне "Ложка", поджаривался. Здесь же и купался - в микроскопической и удивительно чистой бухточке, игнорируя цивилизованное курортное времяпровождение. От "чеховской бухты", места где стояли шаланды местных рыбаков, уходил в море на промысел пикши и ставриды, вместе удивительным своим приятелем ? Мишей, который в детстве путешествовал с цыганским табором, в юности закончил цветоводческий факультет грузинского сельхозинститута, а, когда я с ним познакомился, работал пожарником в Ялте. Прожив пеструю и необычную жизнь, Миша становился самим собой только тогда, когда отчалив от берега, доставал из рундука своей моторки замызганную капитанскую фуражку и, воздев ее на лысеющую свою голову, начинал нескончаемый и фантастический треп "за жизнь". От него я почерпнул, много полезных сведений об обитателях черноморских пучин, о лунных течениях, о знаменитом "Мускате белом "Красного камня", вине, сотворенном из винограда, который набирает свои солнечные кондиции в еинственном месте на планете ? маленьком местном винсовхозе, расположенном чуть выше Гурзуфа на, в самом деле, красных и каменистых почвах. Миша рассказывал, что сэр Уинстон Черчиль на конференции в Ялте, отведав этого вина, предложил своим сотрапезникам - Сталину и Рузвельту, встать и пить его стоя. И, ничего, встали, как миленькие. На мое замечание, что уж Франклин Делано Рузвельт встать никак не мог, поскольку был парализован и проводил жизнь в кресле каталке, Миша уверенно возразил, как будто сам был свидетелем: - У Рузвельта было два адъютанта, здоровенных матроса ? один черный, другой белый? Они взяли его под локоточки и приподняли? Что же, ты думаешь, осмелился бы он сидеть, когда сам Сталин встал?!.. От Миши я, например, узнал, что от набережной Гурзуфа до Ай-Даларов, двух скал близнецов, высящихся далеконько в море, было до революций провешена подвесная дорога, ведущая прямиком в зал итальянского ресторана, который предприимчивый потомок генуэзских колонистов, ухитрился "прилепить" к одиноким скалам, торчащим посреди моря. Когда я выразил сомнение в правдивости этого Мишиного рассказа, он не стал убеждать меня, а, просто, положил руль на борт и направил свое суденышко к Ай-Даларам. Продемонстрировав мне и площадку, где стоял ресторан, и лестницу, которая вела в бальный зал, и ржавые останки станции подвесной канатной дороги. Однако, я отвлекся, поскольку хотел рассказать вам о том, почему резко и бесповоротно вычеркнул я Гурзуф из списка мест близких моему сердцу. В Доме творчества имени Коровина, была чудесная библиотека, оставшаяся еще с тех времен, когда ее собирал сам хозяин дома ? живописец Константин Коровин. Подозреваю, что часть библиотеки, уже при советах, составил и книжный сбор из домика Чехова. Так, что, вполне возможно, что в библиотеке Дома творчества были тома, которые держал в руках, читал и Антон Павлович Чехов. Книги эти, в кожаных переплетах, с золотым обрезом, изданные еще знаменитым Сытиным, стояли на самых верхних полках книжных шкафов с умыслом ? во-первых, для того чтобы не бросаться в глаза и, во-вторых, чтобы их не обнаружили праздные курортники, которые имели моду, таскать библиотечные книги на пляж. Каждый раз, приезжая, или приходя пешком в Гурзуф, я первым делом шел на свидание к этим книгам. Забирался на стремянку, доставал их с полки, нежно поглаживал корешки, переворачивал слегка склеившиеся страницы. Именно здесь, в гурзуфской библиотеке Дома творчества художников, познакомился я с энциклопедией Брокгауза и Эфрона, открыл для себя, бывших под запретом Зинаиду Гиппиус, Сологуба, Сашу Черного, Игоря Северянина, Ивана Бунина ? всех тех, кто в большей или меньшей степени определял понятие серебряного века российской словесности. Были в библиотеке, кроме беллетристики и поэзии, книги с философскими, историческими сочинениями, были серьезные исследования в области римского права, здесь же я с огромным интересом, впервые, попытался вникнуть в конструкции общественного хозяйствования незаслуженно забытого в нашей стране великого экономиста ? Чаянова. Думаю, вам понятно, что это были за книги и почему, мальчишка, в крови которого, уже тогда, видимо, поселился вирус, которым заражены все смотрители кунсткамер, собиратели, коллекционеры, хранители древностей и исторических парадоксов, бежал на свидание к этим книгам, как не бегал на свидания со своей первой любимой девушкой. Однажды я этих книг не нашел. Я облазил все заветные полки. Я думал, что, может быть, их переставили в другое место, и начинал поиски заново. Наконец, один год и откровенно симпатизировали друг другу. Библиотекарь ? пожилая женщина, очень интеллигентная и, видимо, помнившая иные времена, отвела глаза? - А, где?.. ? спросил я, почти задыхаясь от волнения. - Нет!..- ответила она сухим голосом? - ?.. - Их уже, нет!.. ? добавила, и не захотела смотреть мне в глаза? - Как, то есть, нет? - Очень просто, они отслужили свой срок и были списаны? - Кто?.. Книги?.. - Оказалось, что у книг есть балансовый срок годности, который вышел и их списали? - Ладно, списали? Но вы то их, списанные, забрали? Ну, хотя бы к себе домой? - Идите, Олег, идите? Отдыхайте? И неожиданно, сорвалась: - Что ты мне душу рвешь, мальчик!.. Комиссия по списанию обязала вынести их на пляж и сжечь? Она не зарыдала, видимо, свое по этому поводу - уже отрыдала. Я тоже не расплакался. Просто вышел из библиотеки, прошел в свой номер, молча побросал вещи в рюкзак, вышел на дорогу, сел в троллейбус, уехал в Сммферополь и улетел домой, ничего никому не сказав. Больше в Гурзуфе я не бывал никогда. Ну, да ладно, что мы о печальном? Пожалуй, поделюсь я с вами еще одним заветным местечком, из тех, немногих, что остались в жизни. Местечком, которое люблю и без которого не представляю себе себя. КАЗАНТИПСКИЕ КРЫЛЬЯ Если вам придется ехать по крымской трассе из Феодосии в Керчь, сойдите с автобуса ровно на половине дороги. На развилке, где будет стоять указатель к райцентру Ленино, непременно будет ожидать пассажиров упитанный и веселый таксист Володя. Он запросит у вас до Казантипа, вернее, до села Мысовое - 20 гривен. Сторгуйтесь с ним за 15. Он довезет вас до того места, где кончается дорога, упираясь в глинобитный, маленький магазин, внешне не изменившийся ничуть с тех пор, когда 20 лет назад я приехал сюда впервые. Володя поможет вам найти квартиру и по деньгам, и по вкусу. По дороге, разговорившись, вы выясните, что Володя геофизик, кандидат наук. В чем дело, поймете позже, когда узнаете, что здесь, на тектоническом разломе, на водоразделе между Черным и Азовским морем, когда-то начали строить атомную электростанцию. Начали, но не достроили. Случился Чернобыль - и строительство остановили, не загрузив реактор ядерным топливом. С тех пор в пяти километрах от дороги стоит, пустуя, циклопическое здание, которому никак не могут найти применения, а бывшие специалисты, получив квартиры в городке, построенном союзным Минатомом, так и осели здесь, потеряв работу по специальности. Сам Казантип, собственно говоря, мыс. Круглый и вогнутый, вроде гигантского казана - отсюда название. К казану ведет узкий перешеек, врезанный в южное подбрюшье Азовского моря, с одной стороны омываемый водами Русской бухты, с другой ? Татарской. Если ветер дует с Русской - то на Татарской - тишь да гладь. Если с Татарской то, конечно, наоборот. Казантип ? центр энтропии. Он сопротивляется всяческим новшествам и новациям. Если он победил атомную станцию, то стоит ли удивляться, что здесь пустуют и прорастают масличным лесом начатые строительством, но не законченные, заброшенные пансионаты, дома отдыха и т. д. Над Казантипом, по моему разумению, открыта вселенская воронка, по которой в вашу душу будет вливаться космический покой, рождая неспешные и весьма глубокие мысли. Сидя у магазина и беседуя с аборигенами, вы неожиданно поймаете себя на том, что вам хочется писать стихи. Более того, если вы придете домой и запишете слова, которые роились у вас в голове ? окажется, что они, в самом деле, складываются в строфы. Казантип ? лучшее место в мире для детей, стариков, поэтов и философов. Детей можно отпускать на море одних ? с ними ничего не случится. Море здесь теплое, нежное, удивительно прозрачное и мелкое. Берег ? словно специально отсыпан из манной крупы. Такой здесь песок. У стариков в Казантипе давление стабилизируется и становится, как у космонавтов. Философы и поэты, как я уже говорил, имеют возможность созерцать сою бессмертную душу, беседуя иногда с космосом и мирозданием, иногда с аборигенами, среди которых можно встретить бывших университетских преподавателей философии, торгующих, между делом, дынями со своей бахчи. Когда я приехал сюда впервые, вдвоем с моей старшей дочкой, которой тогда было лет шесть, я любил рыбачить. И каждый день, за полчаса до восхода, грузился в лодку со снастью для ловли бычков. Чтобы дочка не испугалась, проснувшись одна, укладывал ее досыпать на рундуке и мы вместе уходили в море, которое казалось просто стеклянным. Однажды к нам приплыла стая дельфинов и устроила фантастический хоровод вокруг нашей посудины. Они выпрыгивали вверх и ныряли, не тревожа стеклянной глади вод и не породив на ней ни малейшей ряби. Только с шумом выдували из дыхала столбы брызг, да что-то щебетали на своем дельфиньем языке. Мыс Казантип изрезан маленькими, чрезвычайно уютными бухточкам. Однажды с московскими друзьями мы отправились в одну из них. Пока я ловил мидий для своего коронного блюда ? "мидии запеченные в собственном соку" ? попросил их собрать топлива. Они честно бродили среди ковыльной степи в поисках дров. Дров не нашли. Откуда им там взяться! Поняв в чем дело, быстро собрал кучу кизяка ? высушенных до звона коровьих лепешек и разложил костерок под специально оставленной кем-то для этих целей ржавой жестянкой. Горят кизяки замечательно. Жарко и без дыма. На них и испек моллюсков. Для рафинированных москвичей ? это стало откровением. Потом, правда, освоившись с казантипской энтропией и сделавшись много проще, они, как и я, тоже никуда уже не спешили, и ничему не удивлялись. В тамошних местах ушлые киношники снимали "Короля Лира", "Всадника без головы" и еще добрый десяток фильмов названия, которых не столь звучны. Мой хозяин и друг Виталик Трегубов, потомственный азовский рыбак и главный рыбоохранитель азовского осетрового стада, снимался во всех массовках, но это не произвело на него никакого впечатления и не оставило никаких зарубок на его судьбе. Однажды в своем огороде он выкопал почти совсем целую греческую амфору и подарил моей жене. - А, что такого! ? древнегреческая гончарня стояла сразу за домом его матери, а развалины дозорной башни греческих пиратов до сих пор явны в распадке над бухтой Сракомойка. В августе, по ночам, море в Казантипе горит. И если вы пойдете искупаться в парной после жаркого дня воде ? а вы непременно пойдете ? рекомендую не закрывать глаза, плавая под водой, тогда вы увидите волшебной зрелище. Увидите, как ваше тело ласкают огненные феерические струи - это светится планктон, которым питается, нагуливая жир, и знаменитая азовская хамса, и не менее знаменитая барабуля. Тогда же, в августе, в Казантип на "навороченных" джипах съезжаются серфингисты, уже отметившиеся и на Адриатике, и на венгерском Балатоне. Они уверяют, что лучших чем в августовском Казантипе условий, для полетов на досках, влекомых по гребням волн либо парусом, либо воздушным змеем нет нигде в мире. Когда сотни серфингов расправляют многоцветные свои паруса и с тихим шелестом проносятся мимо вас, заполняя море, как конфетти заполняет бальный зал в новогоднюю ночь, начинаешь понимать, что время не властно над этой вечной землей, что зря мы стараемся, как то изменить ее, возводя реакторы, новые города, пансионаты, дворцы ? все тщетно, как тщетны были усилия греческих колонистов, татарских завоевателей, генуэзских купцов, скифских всадников, персов, македонян, кимрийцев? Они пролетели над этой землей, как дуновение ветерка, который колышет ковыль, как ночной аромат дикой гвоздики, не сумевший перебороть крепкий и основательный запах моря, соли и рыбы. На этом я закончу первую часть экскурсии по моей кунсткамере. Хочу закончить ее на элегической ноте. Друзья мои, мои посетители, ? лето настало. И этому не в силах сопротивляться даже такой анахорет, как я. Пришла пора отправляться в дорогу. Право, куда бы вы не поехали, повсюду ждут вас прекрасные встречи и невероятные приключения. Умейте только смотреть и видеть, слушать и слышать, влюбляться и любить, замечать и помнить. Поверьте ? жизнь так чудовищно коротка и единственное, что стоит строить основательнее, чем стены и крыши ? это собственную нашу память, которая никогда нас не покинет и никогда не предаст. ПРОДОЛЖЕНИЕ ОСМОТРА ПРЕДЫСТОРИЯ: Эта часть экспозиции начала составляться из устного рассказа одного моего приятеля и доброго собутыльника, человека большого, сильного и красивого. Я не стану называть его имени потому, что сам он свой рассказ не опубликовал, хотя и владел пером вполне профессионально. Кроме того, я до сих пор не уверен, что повествование его представляет историю правдивую, достойную того, чтобы занять свое место в экспозиции, а не является трепом человека, что-то, где-то слышавшего, в чем-то осведомленного, но не более того? Хотя? Многое из того, что представлено в экспозиции моей кунсткамеры, из той же области случайно выхваченные из потока времен факты, истории, которые при внимательном рассмотрении профессиональным и грамотным исследователем, вполне возможно, могут быть оспорены, подвергнуты остракизму и осмеянию, как недостоверные и просто выдуманные. Так, что, как говорится ? за что купил, за то и продаю. История, которую хочу пересказать, не была, если так можно выразиться, изложена "регулярно"? У нее не было связного начала, развития, кульминации и финала. Она составлялась в моей памяти из случайных крупиц, вброшенных на информационное поле между делом, язвительных замечаний, между двумя рюмками, да нечаянных откровений. Но, поставленные в рамки, пусть приблизительной хронологии, они приобрели очертания связного сюжетного построения. Как-то, перемежаемая стопками, беседа наша, не помню уж, благодаря каким немыслимым извивам, коснулась автомобильной дороги, по которой, обычно, добирался я к крымским своим заповедным местам? И тут, мой приятель ухмыльнулся и сказал: - Как же, как же? Этот перевал мне очень памятен? Однажды на нем мои африканские курсанты чуть не расстреляли пару тройку автомобилей, с такими, как ты остолопами? - То есть, как чуть не расстреляли?.. - Да очень просто, отвлеклись мы с напарником, наставником артиллерийского дела на минутку, потом - глядь, а эти мартышки уже орудие наводят по колонне легковушек? Прошу обратить внимание, разговор наш случился в середине семидесятых. Всякая информация о подготовке в СССР военных специалистов для воюющих между собой африканских государств была за семью печатями. Каждый, кто принимал участие в этой деятельности, был связан подписками о неразглашении и иными запретами? В случае с моим приятелем разговор шел, об этом было совсем нетрудно догадаться, не просто о военной подготовке наших "друзей" из стран борющихся за независимость, а об очень специальной подготовке боевиков-террористов, хотя самого термина такого, в те времена в широком обиходе еще не было. Много позже, в начале перестройки, когда случился обвал информации, прочитал я в какой-то газете большую статью, с фотографиями и ссылками на конкретных участников событий о том, что, в самом деле, в Крыму была расположена секретная школа по подготовке африканских боевиков, в которой, видимо, приятель мой, тогда еще в форме и при погонах, оттачивал новое, секретное оружие коммунизма, - обучал будущих международных бандитов. Закончилась его "педагогическая" карьера после того, как они, пара "сдатчиков", передав с рук на руки очередную партию боевиков, в некоей "освобождающейся" африканской стране, потеряв осторожность, нарвались на конкурентов из другой вооруженной банды, прошедшей подготовку, возможно, под крышей Ленгли, и вынуждены были отступать, отстреливаясь и понимая, что засветились, что прокола им не простят, что дальнейшая жизнь, если удастся спасти свою задницу из африканских джунглей, будет унылой жизнью без адреналина в крови, жизнью пенсионера в тридцать лет, где ни будь в захолустье, без перспектив в будущем и без воспоминаний о прошлом. Этот рассказ, эта судьба, стали первым экспонатом моей кунсткамеры, который я, восстановив по памяти, уложил в папку, с надписью на обложке: "Лихие полковники". Тайного смысла в этой надписи не ищите, поскольку все в экспозиции моей кунсткамеры, подчиняется исключительно моему капризу. Благодаря ему - появилась и эта надпись. "Лихим полковником" называли замечательного мексиканского живописца Давида Альфаро Сикейроса, который был знаменит, кроме художественных новаций в области монументальных росписей, еще и тем, что являлся коммунистическим агентом-боевиком, завербованным, скорее всего, во время гражданской войны в Испании советским консультантом по террору, генералом КГБ Орловым, и "передоверенным" им, после собственного бегства на Запад, Науму Эйтингону, возглавившему диверсионно-террористические операции КГБ в Мексике по физическому устранению Льва Троцкого. История покушения на Троцкого, почерпнутая мною из мемуаров Давида Альфаро Сикейроса, была вторым материалом в папке "Лихие полковники". Эти мемуары связали, пока очень тонкой ниточкой, факт из биографии знаменитого мексиканского художника с жизнью моего приятеля-инкогнито. Папка "толстела"? Потом на отдельной полке появились ее близнецы-братья, папки, в которые я складывал самые разнородные материалы, "выдернутые" по случаю из самых разных источников. Ну, например, такие: "Александр Михайлович Орлов, он же Лев Лазаревич Никольский. В архиве сохранились его донесения, подписанные "Швед". Во Франции он был известен как Лев Николаев, в Берлине - Л. Фельдбель, В США - Вильям Голдин. В Голландии и Англии также работал под чужими именами. Подлинная же фамилия разведчика - Лейб Лазаревич Фельдбин, родился он семье ремесленника в Бобруйске". "Яков Исаакович Серебрянский (Бергман) - родился в 1891 году в семье бедного минского еврея Ицки Бергмана. 16-летним учеником городского училища вступил в боевую группу еврейской самообороны и участвовал в ликвидации пяти черносотенцев, организовавших погром в Могилеве. Затем Яков становится членом партии эсеров, боевиком одного из отрядов ее наиболее радикального крыла ? максималистов". "В 1953 году правительство Франко узнало от советского перебежчика Александра Орлова историю исчезновения золотого запаса Испанской республики в годы гражданской войны. По соглашению с премьер-министром Франциско Ларго золотые слитки стоимостью $518 млн. были тайно вывезены в СССР на хранение, после чего среди испанских социалистов, причастных к этой операции, началась настоящая эпидемия несчастных случаев и сердечных приступов со смертельным исходом". "В 1936 году ? создана спецшкола по подготовке командного состава разведывательнодиверсионных групп и отрядов для действий в тылу противника ? Школа осбого назначения (ШОН) ГУГБ НКВД СССР (г. Балашиха, Московской обл.). Начальник Школы ? Горский Анатолий Вениаминович, заместитель Начальника ? М. М. Аксельрод. Первые два года набор в ШОН составлял 30 человек. Позднее было создано еще три таких учебных заведения". "В июле 1940 года ? в соответствии с планом операции "Утка" совершена первая ? неудачная ? попытка покушения на Троцкого. Его резиденция была обстреляла из автоматов группой диверсантов под руководством художника Давида Альфаро Сикейроса. 20 августа 1940 года ? в Мексике агент НКВД Рамон Меркадер ледорубом убивает Троцкого". "10 марта 1948 года ? в Праге под окнами своего кабинета в Чернинском дворце был найден мертвым Ян Масарик. По словам советской разведчицы, участницы гражданской войны в Испании, Масарика ликвидировала группа, которой руководил Александр Коротков, начальник Управления нелегальной разведки МГБ". "28 сентября 1950 года принимается Приказ МГБ СССР ? 00532 от 28 сентября 1950 года о создании Бюро ? 1 МГБ (диверсионная работа за рубежом, начальник ? П. А. Судоплатов, заместитель ? А. М. Коротков) и Приказ МГБ СССР ? 00533 от 28 сентября 1950 года о создании Бюро ? 2 МГБ (12 гласных и 60 негласных сотрудников, выполнение спецзаданий на территории СССР, начальник В. А. Дроздов). В задачи Бюро N 2 входило пресечение "особыми способами" "преступной деятельности иностранцев и других лиц, ведущих активную вражескую работу против СССР". Такими способами могли быть: "компрометация, секретное изъятие, физическое воздействие и устранение". "В ноябре 1956 год ? 13-й отдел ПГУ КГБ при СССР проводит спецмероприятия в Венгрии "?Для захвата важнейших объектов во всех дивизиях были созданы по одному-два специальных передовых отряда в составе батальона пехоты, а также 150 десантников 108го гв. пдп на бронетранспортёрах, усиленного 10-12 танками. В этих отрядах находились ответственные работники КГБ СССР К. Е. Гребенник, П. И. Зырянов, А. М. Коротков и другие. Они должны были захватить членов правительства Имре Надя и руководителей вооружённого восстания?". "12 октября 1957 года ? в Мюнхене спецагентом-боевиком 13-го отдела ПГУ КГБ при СМ СССР Богданом Сташинским (Иозеф Леман) убит Лев Ребет, украинский писательнационалист, идеолог НТС? ?15 октября 1959 года ? в Мюнхене, в подъезде своего дома ?7 по Крейтмайрштрассе, спецагентом-боевиком 13-го отдела ПГУ КГБ при СМ СССР Богданом Сташинским (Иозеф Леман) убит 50-ти летний Степан Бандера, лидер Организации украинских националистов. Когда Бандера вошел в подъезд своего дома, убийца выстрелил ему в лицо из пистолета, заряженного ампулами с цианистым калием". "20 июня 1961 года ? Постановление ЦК КПСС "О подготовке кадров и разработке спецтехники для организации и оснащения партизанских отрядов" от 20.06.61г" Обратите внимание ? о каких партизанах, какой спцтехнике идет речь в 1961 году?.. Возьмем это сообщение на заметку и пойдем дальше? "8 декабря 1979 года ? в кабинете Л. И. Брежнева проходит совещание, в котором принял участие узкий круг членов Политбюро ЦК КПСС: Ю. Андропов, А. Громыко, М. Суслов и Д. Устинов. Принято решение в предварительном плане проработать два варианта действий в Афганистане: спецслужбами КГБ устранить Х. Амина и поставить на его место Бабрака Кармаля; послать войска на территорию Афганистана для этих же целей". "В 1984 году Президент Мозамбика Самора Машел лично направляет телеграмму председателю КГБ Ю. В. Андропову с просьбой командировать в эту страну "социалистической ориентации" советников по борьбе с бандитизмом и инструкторов для обучения оперативнобоевых отрядов. В Москве откликнулись на просьбу. В Мозамбик отправилась группа под руководством сотрудника 8 отдела полковника Н.И. Денисенко, в которую входили сотрудники "Вымпела" П. Суслов, Ю. Колесников, А. Суздальцев, В. Черемисин, В. Финогенов, А. Недайводин и другие". "Будучи "переброшенным" из Мозамбика в Анголу, бывший десантник и "афганец" П. Е. Суслов в течение трех лет создал здесь из небольшого отряда целое Управление специальных операций ? с несколькими отделами и специальными группами. За напористость и смелость, ангольские товарищи прозвали его "valiente" (храбрый)". "15 января 1990 года ? спецподразделения КГБ СССР "Вымпел" и "Альфа" переброшены в Баку". "18 января 1990 года ? часть спецподразделений направлена в Нагорный Карабах, где они находятся до конца февраля 1990 года". "В начале 90-х годов ? создано Управление по борьбе с терроризмом (УБТ) КГБ СССР. Это подразделение одновременно занималось и чистым террором, и противодействием политическим экстремистам". " В 1990 год ? сотрудники ОУЦ КГБ СССР вместе с кубинцами оказывают помощь марксистскому правительству Д. Ортеги в республике Никарагуа". "В 1962 году, Н. Эйтингон и П. Судоплатов, находясь, по приговору суда в заключении, как активные соучастники преступлений Л. Берии, обратились с предложением на имя Хрущева о том, как организовать в Советском Союзе специальные подразделения для организации диверсий и террора за рубежом. Инициатива "политзеков" получила одобрительную оценку тогдашнего секретаря ЦК КПСС, бывшего председателя КГБ Шелепина. С письмом ознакомился генерал Фадейкин, руководивший службой диверсионных операций в советской внешней разведке". Я, пожалуй, уже утомил Вас, любезные мои, посетители кунсткамеры, обильным цитированием, подобранных в моих папках документов. Пожалуй, есть смысл прекратить цитирование и объясниться. Подбирая, в течение долгого времени, разрозненные на первый взгляд, свидетельства того, что система террора, организованного большевиками, была именно системой, а не случайными ответами, на случайные вызовы, я пытался пройти по всему руслу потока от истока до устья. Вернее от устья, к истокам, поскольку, устье потока очевидно ? широкомасштабная, международная террористическая экспансия, применение терроризма, как нового оружия массового поражения, оружия против которого человечество еще не выработало контраргументов. Если вы с этим согласитесь, то придется согласиться и с тем, что истоки этого потока туманны, теряются в дебрях девственных исторических зарослей, где трудно определить, что перед вами: невинный, звонкий, чистый ручеек, или начало грозного половодья, способного изменить лицо цивилизации. Перед тем, как мы начнем наш поход по берегу неизведанного ручья, я все же приведу еще одну цитату из книги, пожалуй, самого известного советского киллера в генеральских погонах, того самого, который вместе со своим напарником по устранению Л. Троцкого Наумом Эйтингоном, предложил Политбюро ЦК КПСС в 1962, находясь в заключении, систему организации специальных подразделений для осуществления террора и проведения операций антитеррора ? Павла Судоплатова. "Террор" и "антитеррор", в данном случае, ? две стороны одной медали. Ибо, как сказал литературный герой замечательно мудрого драматурга и, я бы даже сказал, провидца, - Евгения Шварца: - Чтобы сражаться с драконом, нужно самому превратиться в дракона. Итак, цитата из Павла Судоплатова: "Я долго руководил службой разведывательно-диверсионных операций в советских органах безопасности. (?) Однако никаким террористом я, конечно, не был. Во всяком случае, никогда себя таковым не считал. Я был и остаюсь профессиональным революционером". (П. Судоплатов. "Специальные операции"). Этими словами самого известного советского террориста я и хочу закончить вступительное слово ко второй части нашей экскурсии по кунсткамере потому, что человек, руки которого не по локоть, а по плечи в крови, человек, который стоит в конце длинной кровавой цепочки профессиональных убийц, действовавших "под крышей" и с благословения самого кровавого, самого бесчеловечного режима за всю историю человечества ? режима большевиков-коммунистов, как бы подводит черту под почти двумя веками красного террора, захлестнувшего землю и дает возможность уразуметь (не понять, ибо, понять ? значит простить, а это невозможно!), кем были эти люди и, какими аргументами оправдывали они свои злодеяния против человечества. Павел Судоплатов спокойно заявляет, что был и остается "профессиональным революционером", и он абсолютно прав, он совершенно искренен - потому, что нет революций без террора, и всякий, кто считает себя революционером, почти автоматически становится уголовным преступникомтеррористом. Тот, кто профессионально занимается революционной деятельностью, кроме того, что нарушает все десять заповедей, данные нам от Бога, совершает и все уголовные преступления, предусмотренные человеческим законодательством. Он ? убивает, грабит, насилует, прелюбодействует. Всякий профессиональный революционер, начиная свою кровавую карьеру, должен поставить себя вне рамок Божеских и человеческих законов, отринуть правила человеческой нравственности, стать изгоем, отщепенцем. Военный, религиозный, межэтнический террор ? существовали всегда, но политический терроризм, как общественное явление, как индустрия подавления инакомыслия, явление достаточно новое. Он возникает во времена великих тектонических расколов общества и проявляется в преступлениях, совершаемых не отдельными неуравновешенными, фанатическими исполнителями, а социальными группами, пользующимися четко отлаженной системой устрашения, насилия и уничтожения. Если, во времена великих европейских революций, террор, как общественная идеология, проявлялся спорадически, - вспыхивал на короткое время, потрясая общество своей бессмысленной жестокостью и, угасал во времена спада революционных волн, то терроризм большевистский, терроризм победивший в отдельно взятой стране, стал государственной идеологией, изобретенной и взлелеянной в России. Политический террор, вздыбивший Россию, терзал с тех пор и ее, и все человечество в самых различных своих проявлениях, почти двести лет непрерывно. С ужасом приходится констатировать - этой сатанинской деятельности окончания не предвидится в обозримом будущем, поскольку из области одноразовых преступлений она превратилась во всемирную индустрию смерти. Начиналось же это почти смешно, когда истеричный недоучка, политический фигляр и мошенник Сергей Нечаев 21 ноября 1869 года спустил курок револьвера, оборвавшего жизнь студента Петровской сельскохозяйственной академии И. И. Иванова. ГЛАВА 1. НАЧАЛО. Если внимательно читать Ф. Достоевского, то Сергея Геннадьевича Нечаева можно, пожалуй, встретить и в "Преступлении и наказании", и в "Братьях Карамазовых", и в "Бесах". Он многолик, многообразен, он мучает писателя, писатель размышляет об этом явлении, от которого пострадал сам, цену которому знает, заплатив за приближение к нему, изломанной собственной судьбой. Он, пожалуй, первым в России, понял, что за этой нелепой, во многом карикатурной фигурой недоучившегося школяра, стоит социальное явление возможное только в исковерканной и извращенной России, изуродованной многовековой тотальной несвободой (рабством). Раб, вырвавшийся свободу, и не готовый к ней ? страшен, поскольку свобода для него, синоним вседозволенности, о которой говорил еще Пушкин, помните: "Нет ничего ужаснее русского бунта ? бессмысленного и беспощадного". Именно Достоевский по достоинству оценил Нечаева, как провозвестника и предтечу этого бессмысленного и беспощадного русского бунта, увидал и новое качество его, ибо грядущие бунты рабов, были отличны от бунтов Разина и Пугачева, именно тем, что вместо казачьей вольницы несли в себе подлость и провокаторскую сущность натуры рабской, готовой подставить под удар других, а самой скрыться, упрятаться поглубже. Беспринципность, готовность быть рабом двух, а то и трех господ, сдавая своих сотоварищей, по мере надобности то одним, то другим их гонителям ? отличительная черта большевистского терроризма, который декларировал одно, делал ? второе, а в уме держал третье. Однако, меня могут спросить, причем тут большевики, их, ко времени "нечаевщины", в помине не было. Их-то, может, и не было, однако, иезуитскую сущность полуграмотного российского Лойолы они восприняли безоговорочно. Я приведу несколько выдержек из нечаевского "Катехизиса революционера", документа, не имевшего широкого хождения в коммунистические времена для того, чтобы читатель мог наглядно удостовериться в том, кто был предтечей большевиков, чьи человеконенавистнические идеи они усвоили и развили, какими нравственными постулатами пользовались. Заодно, я предоставлю моему читателю, посетителю моей кунсткамеры право самому оценить высокие интеллектуальные и нравственные принципы автора, а также поразмышлять над той знаменитой фразой, которую, якобы, произнес на берегу Волги юный Володя Ульянов: "Мы пойдем другим путем!", чтобы убедиться ни о каком другом пути и помину не было, юный Ульянов твердо и основательно выбрал путь террора, политической провокации, измены друзьям, предательства своего народа ? путь беспринципности и подлости, убийства и геноцида, личного обогащения за счет грабежа и экспроприаций, одним словом, путь настоящего революционера. "Катехизис революционера". "Отношение революционера к самому себе": "? 1. Революционер ? человек обреченный. У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни даже имени. Все в нем поглосчено единственным исключительным интересом, единою мыслью, единою страстью ? революцией. ? 2. Он в глубине своего сусчества, не на словах только, а на деле, разорвал всякую связь с гражданским порядком и со всем образованным миром и со всеми законами, приличиями, обсчепринятыми условиями, нравственностью этого мира. Он для него?враг беспосчадный, и если он продолжает жить в нем, то для того только, чтоб его вернее разрушить. (?) ? 6. Суровый для себя, он должен быть суровым и для других. Все нежныя, изнеживаюсчия чувства родства, дружбы, любви, благодарности и даже самой чести должны быть задавлены в нем единою холодною страстью рёволюционаго дела. Для него сусчествует только одна нега, одно утешение, вознаграждение и удовлетворение?успех революции. Дено и носчно должна быть у него одна мысль, одна цель ?беспосчадное разрушение. (?) ? 15. Все это поганое обсчество должно быть раздроблено на несколько категорий. Первая категория?неотлагаемо осужденых на смерть. Да будет составлен товарисчеством список таких осужденых по порядку их относительной зловредности для успеха революцйонаго дела, так чтобы предидусчие нумера убрались прежде последуюсчих. "Отношение революционера к обсчеству": (?) ? 25. Поэтому, сближаясь с народом, мы прежде всего должны соединиться с теми элементами народной жизни, которые со времени основания московской государственой силы не переставали протестовать не на словах, а на деле против всего, что прямо или косвено связано с государством, против дворянства, против чиновничества, против попов, против гилдейскаго мира. И против кулака-мироеда. Соединимся с лихим разбойничим миром, этим истиным и единственым революционером в Росии". Вот мы и пришли к сути ? настоящий революционер, по катехизису Нечаева, принятому за нравственную основу, большевиками, - законченная сволочь, не имеющая никаких корней в жизни, отвергшая мать, отца, родину, совесть, друзей, готовая уничтожать тех, кто честно трудится, заботится о семье, о счастье детей, тех, кто молится за нас, торгует, пашет землю, занимается наукой, искусством для того, чтобы выпустить в мир, передать власть над миром сатанинскому отродью ? "этим истиным и единственым революционерам в Росии". Естественно, что это первое явление политического сатанизма закончилось убийством. Бессмысленным и беспощадным. Господин Нечаев, предвидя и предвосхищая традиции большевизма, решил повязать кровью своих четверых последователей, с их помощью пустив "в расход" пятого. Поздним вечером, под видом революционной сходки, студент Иванов был вызван в парк, где подвергся нападению четверых "товарищей по партии" и был убит ее "генеральным секретарем" выстрелом в голову из револьвера. Вина студента Иванова была в том, что он посмеялся над абсолютной безграмотностью автора "Катехизиса" русских революционеров, за что был обвинен в предательстве. Так, что бессмертная строчка из "зековской" песни: "Товарищ, Сталин! Вы большой ученый, в языкознании познали толк?", была придумана не на пустом месте, вопросы словесности, всегда волновали "русских революционеров", они всегда уделяли им должное внимание, и не дай Бог посмеяться над стилем безграмотного недоучки. Русский революционер к своему литературному стилю всегда относился чрезвычайно трепетно, поскольку всегда стоял "на стреме", как сказал поэт: "С Лениным в башке и с наганом в руке". А, что же наш герой-революционер, беззаветный террорист Сергей Геннадьевич Нечаев? Как и положено революционеру, он бросил свою паству, "подельников": г.г. И. Г. Прыжова, А. К. Кузнецова, П. Г. Успенского и Н. Н. Николаева, на растерзание уголовной полиции и сбежал в Швейцарию, где сочинил еще один "программный труд", статью "Главные основы будущего общественного строя". Ссылаясь на Коммунистический Манифест, Нечаев изображает коммунизм, как строй, при котором господствует принцип: "производить для общества как можно более и потреблять как можно меньше". Труд обязателен под угрозой смерти, а всеми делами распоряжается никому не подотчетный и никому не известный комитет, принудительно регламентирующий все человеческие отношения в обществе. (Ну, разве, не гениальный мальчик? Все предусмотрел, всех предвосхитил ? и "трудармии" Льва Борисовича Троцкого, и теоретические экзерсисы любимца партиии Николая Бухарина, и "малый Совнарком", впоследствии Политбюро в партии "нового типа" Ульянова-Ленина, и, даже, идеи "чучхе" вечно живого вождя северо-корейских большевиков товарища Ким Ир Сена, при желании, можно рассмотреть в откровениях полуграмотного российского бандита). Нечаев, продолжает свою деятельность в Европе (пытается шантажировать Бакунина и дочь Герцена) до тех пор, пока "гадкая" швейцарская полиция не выдала убийцу с политическим подтекстом, не менее "гадкой" и "кровавой" царской уголовке, которая засадила его в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. Однако, "нечаевщина" оказалась отнюдь не случайным и не преходящим явлением в истории русской революционной действительности. Нечаевская традиция физического уничтожения или терроризации "особенно вредных" лиц, беспрекословного подчинения низов вышестоящим революционерам, оправдания любого нравственного уродства, если оно служит интересам революции, прослеживается в течение всей последующей истории русского революционного движения. Террор и заговоры становятся неотъемлемой его частью. Заканчивая эту главу, так и хочется повторить вслед за известным публицистом тех времен М. Н. Катковым: "Послушаем, как русский революционер понимает сам себя. На высоте своего сознания он объявляет себя человеком без убеждений, без правил, без чести. Он должен быть готов на всякую мерзость, подлог, обман, грабеж, убийство и предательство. Ему разрешается быть предателем даже своих соумышленников и товарищей... Не чувствуете ли вы, что под вами исчезает всякая почва? Не очутились ли вы в ужасной теснине между умопомешательством и мошенничеством?". Бедный господин Катков! Как немного ему потребовалось, чтобы почувствовать себя "между умопомешательством и мошенничеством". На дворе были шестидесятые годы позапрошлого столетия. Самые "захватывающие" события красного террора пустили только свои первые ростки. Все ? только начинается? ГЛАВА 2. ОХОТА НА ВОЛКОВ. Александр II Николаевич, старший сын императора Николая I и императрицы Александры Федоровны, взошел на престол 18 февраля 1856г. Воспитателями наследника престола были генерал К. К. Мердер и поэт В. А. Жуковский. Император Николай I оставил своему наследнику Крымскую войну, закончившуюся поражением России и подписанием мира в Париже в марте 1856 года. Войну на Кавказе, которая тлела до 1864 года, когда и была официально закончена "полным" покорением Кавказа. Незавершенный конфликт на китайской границе, в результате которого, по Айгунскому договору с Китаем к России был присоединен Амурский край (1858 г.), а по Пекинскому Уссурийский (1860 г.). В 1864 году русские войска начали поход в Среднюю Азию, в результате, которого были захвачены местности, образовавшие Туркестанский край (1867 г.) и Ферганскую область (1873 г.). Русское владычество распространилось вплоть до вершин Тянь-Шаня и до подножия Гималайского хребта. То есть, все шло не хуже, но и не лучше, чем у папаши императора, начавшего царствование с Сенатской площади. Если бы не одно "обстоятельство"? Учителем Императора Александра был Василий Жуковский, "высоколобый" интеллектуал, приверженец "свободы". Беда всякой российской "революции сверху" заключается в том, что всевластный реформатор сталкивается с чудовищным сопротивлением общества. Причем, сопротивляется ему и правое, "консервативное" крыло общества, и левое ? "прогрессивное". Это сопротивление справа и слева встречается на всем протяжении российской истории, вспомните реформы Ивана Грозного, выродившиеся в кровавый террор опричнины, реформы Бориса Годунова, реформы Петра. С "правой" половиной сопротивления ? все понятно, не хотели представители, как теперь говорят "властных элит", каких либо изменений и новаций, но - "левые"!?.. Что подвигало их на бескомпромиссное, безжалостное сопротивление изменениям, которые, по здравому размышлению, должны были бы принести обществу благо, которые, были выстраданы и подготовлены именно этими, "левыми", "прогрессивными", демократически настроенными силами общества? Признаюсь честно, этого понять невозможно. Как только реформирование закосневшего, сатрапьего, доставшегося России в наследство вовсе не от Византии, а от золотордынского, чингисхановского государственного устройства, уклада начинало приобретать некоторую реальность, "лихой разбойничий люд" немедленно объединялся с приверженцами старины и объявлял реформаторам безжалостную войну. Может быть, почувствовав слабину самовластной узды, почуяв аромат "свободы", а, следовательно, и вседозволенности, "разбойничий люд" старался наверстать упущенное, наверстать недогулянное, недорезанное, недожженое? Может, проявлялся в этом странный синдром, сродни комплексу неполноценности: - Вы - меня гнобили?!.. Вы - надо мной издевались?! Вот, ужо, я вас! Я вам покажу, как свободу любить!.. Не нужны мне ваши милости! Сам всего достигну! Вот, выну ножик из кармана - и будет мне воля, и будет безнаказанность, и будет мое полное право над вами!.. Не знаю! Не могу понять! Александр решил дать крестьянам волю ? отменить крепостное право в России. По Высочайшему Манифесту крестьянин получал полную личную свободу. Если раньше помещик мог отнять у крепостного все его имущество, насильно женить, продать, разлучить с семьей и просто убить, то с выходом этого Манифеста крестьянин получал возможность решать, где и как ему жить, он мог жениться, не спрашивая на то согласия помещика, мог самостоятельно заключать сделки, открывать предприятия, переходить в другие сословия. Все это предоставляло возможность развития крестьянского предпринимательства, способствовало росту отхода крестьян на заработки, а в целом давало сильный толчок развитию капитализма в пореформенной России. Хорошо Император продумал свою реформу, или не очень ? пусть спорят историки и экономисты ? это их хлеб. Хлеб ученых государственников - осмыслить, следующие за освобождением крестьян от рабства реформы местного самоуправления (земство), судебную реформу (введение суда присяжных, мирового суда), военную реформу (отмену обязательной воинской повинности), другие реформы царя Освободителя. Мне представляется, что все вышеперечисленное, то, что входило в понятие отмены крепостного права ? было для народа российской Империи благом. Постепенные, неспешные, последовательные реформы. Мягкий выход из рабского состояния на общемировой капиталистический тракт. Все происходит не так быстро, как хотелось бы вам, господа радикалы? Может быть! Вам кажется, что реформы недостаточны, половинчаты? Опять таки, вполне возможно. Ну, так, что же? Сотрудничайте. Критикуйте. Предлагайте. Участвуйте в общем деле. Однако, радикалам хотелось всего и сразу. Хотелось начальствовать и возглавлять. Они не умели и не хотели упорно и настойчиво работать? Поняв, что в реформируемом государстве им места не найдется, они стали примерять револьвер и бомбу, призывать на баррикады, или, по русскому обычаю, на большую дорогу с кистенем? Вот парадокс ? Емеля-дурак на печи тоже требовал всего и сразу, по щучьему велению, а если всего и сразу не давали, грозился "наехать" на царя-батюшку и показать ему "кузькину мать". Трудиться, строить, продвигаться к цели шаг за шагом, Емеле было и недосуг, и лень. Вообще-то, у Емели, если под этим сказочным персонажем подразумевать огромную, нелюбопытную и темную, крестьянскую российскую массу, (простите за невольный каламбур) была столь же огромная масса покоя. Раскачать, сорвать, сдвинуть с мертвой точки эту покойную массу было неимоверно трудно. Трудно, почти невозможно было заставить Емелю слезть с печи и, хотя бы, по воду к проруби сходить, то есть, проявить инициативу, самому позаботиться о своей судьбе, о судьбе своей семьи, о ее благополучии, не говорю, уж, процветании державы. Емеля с державой, а держава с Емелей ? всегда находились в состоянии перманентной войны. Вековое крепостное право, почти тысчелетнее рабство - вытравило в Емелиной душе необходимость к самодеятельности, сделало общественную пассивность, как бы национальной чертой. Многие определяли эту черту, как отличительное достоинство, свидетельство духовности, душевности, самодостаточности. Вот, например? Большой знаток "русского характера" Александр Исаевич Солженицын, обращает наше внимание: "У русских ? своя выстраданная культура. Не будем отмерять ей всю тысячу лет ? но уж верных шестьсот, от расцвета православной культуры в Московской Руси. Затем она испытала жестокую ломку. С Петра I, её насильственно втискивали в чужие формы и заставляли развиваться в них. (То, что в геологии называется псевдоморфоз ? кристаллизация в несвойственных формах). Но в фольклорном слое, а от пушкинского времени и в слоях высших ? мы многое своё отстояли. И православие сквозь века питало наше духовное своеобычие". Или вот еще, там же: "Говоря о прошлых веках, мы, разумеется, имеем в виду более всего характер крестьянский, то есть подавляющей тогда части народа. Да вот, наглядное: ? доверчивое смирение с судьбой; любимые русские святые ? смиренно-кроткие молитвенники (не спутаем смирение по убежденью ? и безволие); русские всегда одобряли смирных, смиренных, юродивых; ? сострадательность; готовность помогать другим, делясь своим насущным; ? "способность к самоотвержению и самопожертвованию" Тютчев тоже объяснял православными истоками; ? готовность к самоосуждению, раскаянию ? и публичному; даже преувеличение своих слабостей и ошибок; ? вообще вера как главная опора характера; роль молитвы; "Русский человек не способен обходиться без сердечного общения с Богом" (Л. Тихомиров); Отсюда и пословицы (жизненные правила! законы поведения), подобные таким: Бедность ? не порок. Покорись беде ? и беда покорится. Больше горя ? ближе к Богу. Терпение лучше спасения. И немало подобных, можно выписывать страницами. (Западному уму трудно принять такую линию поведения.) А ступая в продолжение этого мирочувствия: ? лёгкость умирания; эпическое спокойствие в приятии смерти (Л. Толстой, да у многих русских авторов); ? наконец: непогоня за внешним жизненным успехом; непогоня за богатством, довольство умеренным достатком. Пословицы вроде: Кто малым не доволен, тот большого не достоин. Шире себя жить ? не добра нажить". Я столь подробно цитирую Солженицина, потому, что его наблюдения над характером русского крестьянина представляются выстраданными сердцем и душой православного, русского писателя и, потому - чрезвычайно точными и осмысленными. Поэтому продолжу: "А само собою, и не в связи с христианской верой, не раз выпукло проявлялись в русском характере и черты прирождённые, отродные (не охватить и не процитировать всего, кемлибо наблюдённого, отмеченного): ? открытость, прямодушие; ? естественная непринуждённость, простота в поведении (и вплоть до изрядной простоватости); ? несуетность; ? юмор, в большой доле; многогранно и выразительно сверкают им русские пословицы; ? великодушие; "русские ? люди непрочной ненависти, не умеют долго ненавидеть" (Достоевский); ? уживчивость; лёгкость человеческих отношений; "чужие в минутную встречу могут почувствовать себя близкими" (Г. Федотов); ? отзывчивость, способность всё "понять"; ? размах способностей, в самом широком диапазоне; "широкий, всеоткрытый ум" (Достоевский); ? широта характера, размах решений. Не согласен я со множественным утверждением, что русскому характеру отличительно свойственен максимализм и экстремизм. Как раз напротив: подавляющее большинство хочет только малого, скромного". Хорошо, душевно сказал Александр Исаевич. И Антон Павлович Чехов его поддержал: "Природа вложила в русского человека необыкновенную способность веровать, испытующий ум и дар мыслительства, но всё это разбивается в прах о беспечность, лень и мечтательное легкомыслие" ("На пути"). Или, вот, еще - точно увиденное:: "Мы работаем не тяжем, а рывом" (В. Ключевский). Или - "Труд русского человека лишён упругого равномерного напряжения; нет методичности и размеренности" (С. С. Маслов). И снова хочу дать слово Солженицину, чтобы уж, подвести черту под многими разумными и искренними наблюдениями над русским характером. "Сюда примыкает и вековое отчуждение нашего народа от политики и от общественной деятельности. Как отметил Чаадаев, по русским летописям прослеживается "глубокое воздействие власти... и почти никогда не встретишь проявлений общественной воли". Как трава нагибается от сильного ветра, а потом распрямляется без вреда для себя ? так народ, если удавалось, переживал, пережидал эти "глубокие воздействия власти", не меняя веры и убеждений. "Русский дух больше вдохновлялся идеей правды Божьей на Земле, нежели ? получить внешнюю свободу" (С. Левицкий, философ, XX век). Тем более ? не стремился к власти: русский человек сторонился власти и презирал её как источник неизбежной нечистоты, соблазнов и грехов. В противоречие тому ? жаждал сильных и праведных действий правителя, ждал чуда. (В наш удельный период многократно видим, как масса зависит от князя, вся направляется им, куда он повернёт, на войну так на войну)". Вот, какая странная картина получается, если исходить из замечательных наблюдений над национальным характером русского крестьянина, который и определял социальное лицо России времен зарождения революционного движения. Как ни крути - вся эта революционная чепуха, которую измысливали всяческие борцы за народное счастье, - была мужику вполне чужда. И подтверждается это бессмысленным и бестолковым "хождением в народ", разночинной и дворянской, российской интеллигенции, которое ничего путного ни народу, ни "ходильщикам" не дало, кроме обоюдного раздражения. Мужики не поняли: - Чего приходил? Может, сказать что хотел? А непонятые "ходильщики" в народ, на этот самый народ, обидевшись, посчитали: - Экой, ты, братец, мужик, матерой! Не понимаешь нашего к тебе доброго отношения, не хочешь бунтовать своей волей! Как знаешь! Да, ведь мы тебя в революцию силком загоним! Последователи Сергея Геннадьевича Нечаева, профессиональные провокаторы, называвшие себя, однако, профессиональными революционерами, начали, именем мужика, которого соблазняли тем, что ему вовсе было не нужно ? мнимым богатством и мнимой властью ? сатанинскую пляску политического террора, долженствующего, по их разумению, спровоцировать русского Емелю на "бунт бессмысленный и беспощадный". Мишенью ? вот парадокс! - стал человек, реально мужику волю давший. Император Александр II, задумавший реформировать Емелю, стал объектом безжалостной охоты. На него было совершено несколько покушений: выстрел Д. В. Каракозова, 4 апреля 1879 в Петербурге. Попытка взрыва императорского поезда под Москвой 19 ноября 1879, взрыв в Зимнем дворце, произведенный С. Н. Халтуриным 5 февраля 1880. И, наконец, 1 марта 1881 Александр II был смертельно ранен на набережной Екатерининского канала в Петербурге бомбой, брошенной народовольцем И. И. Гриневицким. Император погиб как раз в тот день, когда решился дать ход конституционному проекту М. Т. Лорис-Меликова, сказав своим сыновьям Александру (будущему императору) и Владимиру: "Я не скрываю от себя, что мы идем по пути конституции". Великие реформы остались незавершенными. А, ведь, все без исключения российские революционеры своей главной целью считали введение в России именно Конституции, не простирая свои самые смелые промыслы дальше конституционной монархии, в крайнем случае ? конституционной демократической республики. Ради этого готовы были убивать и умирать. И первым, "порешили" - именно того, кто последовательно и осмысленно вел Россию к Конституции - Императора Александра II. Ну, не парадокс ли? А, может, они вовсе не хотели никакой Конституции, эти господа революционеры, не хотели никакой республики? Может, у них были совсем иные планы, потому, что в противном случае концы с концами никак не вяжутся. И, вот, что еще чрезвычайно интересно, вот, что свидетельствует о точности наблюдений за национальным характером русского мужика, сделанными А. И. Солженицыным: как бы не сатанели провозвестники чумы нашего времени, террора, как бы не взрывали бомбы, не стреляли из револьверов, не закалывали кинжалами ? народ безмолвствовал. Как мы уже говорили ? масса покоя у народа была огромная. Или может вся эта провокационная "заваруха" со стрельбой и взрывами ? была ему, народу, чужда? И вовсе не это ему, народу, было нужно. Однако же и не отмахнулся он, от стреляющих над ухом, как от мухи, остался безразличен ? это, дескать, ваше дело, барское, вы и разбирайтесь, а мне и на печи не плохо! Император-прогрессист, Император-освободитель, Император, попытавшийся придать России новый, человекообразный лик, стал жертвой последователей Сергея Нечаева. Мы, пожалуй, не продвинемся в нашем разыскании, до тех пор, пока, хоть в первом приближении, не ответим на вопрос, кто они были эти "борцы за народное счастье", что двигало ими, к чему, в самом деле, они стремились. Вот фрагмент Манифеста "Народной воли", выпущенного сразу после убийства 1 марта: "Нашлись на Руси люди, что говорили народу, как раздобыться ему настоящей мужицкой волюшки... Да, видно, правда-то царю с барами не по нутру пришлась: стали они тех людей по тюрьмам морить, ссылать без счету в Сибирь на каторгу, вешать да расстреливать. Вот за эти-то жестокости да за то, что царь народ обманул, и убили они царя". Чувствуете руку малограмотного недоучки, составлявшего сей Манифест, любуясь собой, как былинным Ильей Муромцем? Чувствуете, стиль разговора с народом, как с недоумком, которому, чтобы лучше понял, нараспев нужно текст доносить, сказы сказывать. Воистину, далеки от народа были господа революционеры. И цели свои они прятали за лживым распевным речитативом, за лживыми причитаниями о жестокостях, о ссылках без счету, о каторгах и виселицах. Все ? ложь! Это они так сами перед собой красовались, цену себе набивали, геростратовский комплекс свой тешили. Именно судебная реформа, суды присяжных, которые ввел на Руси приговоренный ими к смерти Император, позволили революционерам-бомбистам, а попросту убийцам, или, как их теперь именуют, террористам-боевикам, избегать виселицы, каторги, тюрьмы, быть оправданными за убийство по суду, и, тем не менее, ходить в мученическом венце. Второй выстрел после нечаевского, всколыхнувший Россию, был выстрелом юной учительницы Веры Засулич. Во время студенческих волнений был задержан, участвовавший в них, студент Боголюбов. Градоначальник Трепов, которому не понравилось поведение Боголюбова в арестном доме, приказал его выпороть. Градоначальник, несомненно, дурак и сволочь. Но, за дурость и сволочизм ? не расстреливают. Юная революционерка решила иначе. Достав револьвер, пошла к Трепову на прием, где и пустила оружие в ход. Трепов был тяжело ранен, террористку арестовали и предали суду. Но Александр уже успел провести судебную реформу и в России судили, определяли виновность Веры Звсулич ? присяжные. Вот тут и разыгрался фарс. За попытку умышленного убийства юную террористку полностью оправдали и освободили в зале суда. Именно этот выстрел и последующее оправдание спровоцировали волну террора в России. Это многие понимали в стране уже тогда, сразу после ее оправдания. Как в консервативных, так и в "революционных" кругах. Например, князь Мещерский писал в своих мемуарах, что процесс Засулич проходил, как в кошмарном сне. Что никто из разумных людей никак не мог понять, как могло состояться в зале суда такое страшное глумление над законностью. Ведь она стреляла в человека, тяжело ранила его, а ее признали невиновной и отпустили на свободу, как героиню. Знаменитый юрист Анатолий Кони, председательствующий на суде, подчинился вердикту присяжных, и вынес приговор, развязывающий руки террору. Понимал ли он, что свора тогдашних "бомбистов" и множество последующих за ними "пистольерос", буквально замерли в ожидании. Засудят или нет? Впаяют 20 лет, положенных по закону за попытку убийства, или простят? "Кровожадная" власть ? простила. Бомбисты на столетия вперед получили индульгенцию. Из уголовных убийц и бунтовщиков, превратились в героев, борцов за народное счастье, воспряли духом ? можно убивать! Наказания не будет! Почти сразу после суда над Верой Засулич, 22 февраля 1880г. "Народная воля" "кликнула клич", так это называли в среде террористов, то есть вызвала революционеров, желающих участвовать в убийстве императора, выйти на улицу с метательными снарядами. А, уже 1 марта 1881 бомба, брошенная Игнатием Гриневицким раздробила Александру II обе ноги и разорвала живот. От взрыва погиб и Гриневицкий. Я читал протоколы последних дней осужденных: Перовской, Желябова, Михайлова, Кибальчича, Рысакова. Читал подробнейшие, почти поминутные протоколы казни. Я искал в этих протоколах, что-то, что позволило бы мне примириться с убийцами, понять их. Слова, вроде, "святая жертва ради народа" ? не убеждали, народ жертвы и не принял, и не оценил. Проклятия цареубийцам, которые доносились с другой стороны, со стороны власти, тоже не добавляли понимания, были односторонни. Я хотел осознать мотивы, хотел уразуметь ради чего, почему решились они на убийство, да и на самоубийство одновременно. Ну, в самом деле, не причитания же полуграмотного мошенника Нечаева были той убедительной силой, которая заставила интеллигентных, в общем-то, людей составлять заговоры, выслеживать жертву, готовить бомбы, взрывать и, в конце концов, убив подняться на эшафот. Я не нашел достаточных мотивов. Решение, совершить цареубийство, выглядело, по меньшей мере, легковесно и неубедительно. Судите сами, вот почти дословная запись Липецкого съезда "Народной воли", где было принято решение об убийстве царя. Александр Михайлов - главный заводила этого ужасного дела: "?припомнил и ярко очертил сначала хорошие стороны деятельности Императора ? его сочувствие к крестьянской и судебной реформам, а затем приступил к изложению его реакционных преобразований, к которым, прежде всего, относил замену живой науки мертвыми языками в средних учебных заведениях? Император уничтожил во второй половине царствования, - говорил Михайлов, - почти все то добро, которое он позволил сделать передовым деятелям шестидесятых годов. ? Должно ли ему простить за два хорошие дела в начале его жизни все то зло, которое он сделал затем, и еще сделает в будущем? ?спросил Михайлов в заключение и все присутствующие единогласно ответили: ? Нет!" Вот, уж, действительно, двойные стандарты ? власть, за попытку убийства, преступника, (В. Засулич) - освобождает в зале суда, а "революционеры" царя за то зло, которое он, то ли еще сделает, то ли не сделает в будущем (авансом!) - приговаривают к смерти! Вот, что впоследствии говорила еще один идеолог русского терроризма ? Вера Фигнер: "Борьба велась неслыханно жестокими средствами, но за них платили жизнью и верили, надеялись и уповали. Но народ безмолвствовал и не понимал. Общество молчало, хотя и понимало. Колесо истории было против нас". И опять, набор неубедительных, высокопарных слов, как будто заученных из "Катехизиса революционера": "верили", "надеялись", "уповали"? Во, что верили, на что надеялись, на что уповали? Нет ответа? Ищу дальше, шелестят страницы ? слова, слова, слова ? патетические и пустые. Вот, кажется, что-то забрезжило ? последний диалог с адвокатом перед казнью, человека, во всей этой экзальтированной компании, обладавшего наиболее рациональным, аналитическим умом ? Кибальчича: "Я знаю, что сегодня меня казнят. Умру спокойно. Но знаете, что?! Я все время ломаю голову, как бы мне найти одну философскую формулу. Я хочу найти такую формулу, которая убедила бы меня, что жить не стоит. И как ни ломаю голову, никак не могу убедить себя! Жить так хочется! Жизнь так хороша! И все-таки надо умирать! А что мой воздушный корабль?! В сохранности?". Кибальчич перед смертью хочет найти философскую формулу, чтобы убедить себя "жить не стоит" и не может найти. То есть, признается в том, что не понимает ради чего и зачем делал все то, что делал. А, жить так хочется! И воздушный корабль? Как жаль, что не додумал, не доделал, разменял великое изобретение на банальную уголовщину. Ах! Кибальчич, Кибальчич!.. Императору тоже хотелось жить. Он тоже думал о великих реформах, готовился дать России Конституцию. Не бабахни у него под ногами ваш "гремучий студень", какова была бы сейчас судьба России? Как выглядела бы судьба человечества? Нет ответа!.. ГЛАВА 3. КРОВЬ НАДВИГАЕТСЯ. Не следует думать, что в царствование Александра II прозвучало лишь два выстрела и один взрыв: выстрелы С. Нечаева, В. Засулич и взрыв, унесший жизнь самого Александра. Отнюдь нет. После оправдательного приговора Засулич, террор в России, словно с цепи сорвался ? стреляли в сановников, губернаторов, министров. Распоясавшиеся террористы сами решали, кто более вреден для народа, кто должен заплатить жизнью за то, что соблюдал законы. Резали кинжалами, стреляли в окна карет, ладили адские машины и разносили на куски приговоренных к смерти, а вместе с ними, ни в чем не повинных прохожих, солдат, официантов, горничных, детей, женщин, стариков. Причем, гордились собственными бандитскими выходками беспримерно. Приведу довольно длинную выдержку из текстов двух теоретиков душегубства в России. Первая принадлежит Сергею Кравчинскому, более известному под литературным псевдонимом Степняк: "Грозно поднимается отовсюду могучая подземная сила. Какое лучшее зеркало для бойца, как не лицо его противника? Смотрите же, как исказилось оно у наших врагов, как мечутся они, обезумевшие, от ужаса, не зная, что предпринять, чем спастись от таинственной, неуловимой, непобедимой силы, против которой бессильны все человеческие средства. "Чудовище", жившее до сих пор где-то под землею, занимаясь подкапыванием разных "основ", вдруг от времени до времени начинает высовывать наружу одну из своих лап, чтобы придушить то ту, то другую гадину, которая слишком надоест ему. И при каждом своем появлении на свет, "чудовище" обнаруживает все большую и большую дерзость и беспощадность в исполнении своих кровавых замыслов и все большую ловкость и быстроту в укрывании своих следов". Господин Степняк-Кравчинский, после убийства шефа жандармов Мезенцева эмигрировал в Лондон и оставшуюся часть своей жизни занимался литературой, издав несколько бестселлеров, повествующих о внутреннем облике, того самого "чудовища", что сидит под землей и время от времени высовывает на поверхность свою лапу, чтобы придушить "гадину", которая ему надоела. То есть, занимался популяризацией идей политического террора, выводя на всеобщее обозрение "борцов за счастье народное", как людей волевых, смелых, достойных подражания, - эдаких, суперменов без страха и упрека. При несомненной литературной одаренности, отличавшей его от собственного идеологического предтечи Нечаева, Сергей Михайлович Степняк-Кравчинский, тем не менее, так и не нашел убедительных аргументов, объясняющих и оправдывающих поступки своих литературных героев, которые, прикрываясь громкими фразами, принесли в мир человеконенавистничество, упоение вседозволенностью, патологическую тягу к крови и убийствам? В этом ли радение за судьбы человечества? Это ли путь к счастью и свободе людской? Кровь ? рождает кровь! Ненависть ? ненависть! Смерть ? призывает смерть! А, вот слова самого маститого, самого головастого, самого интеллигентного из теоретиков политического терроризма, их апостола, главного идеолога революции, Г. В. Плеханова: "...Единоличный бунт вытекал... вовсе не из какого-нибудь расчета и не для какихнибудь целей... Люди чуть не с пеленок, всеми помыслами, всеми страстями, были выработаны для революции. А между тем никакой революции нигде не происходит, не на чем бунтовать, не с кем, никто не хочет. Некоторое время можно было ждать, пропагандировать, агитировать, призывать, но, наконец, все-таки никто не желает восставать. Что делать? Ждать? Смириться? Но это значило бы сознаться пред собой в ложности своих взглядов, сознаться, что "существующий строй" имеет весьма глубокие корни, а "революция" никаких, или очень мало... Оставалось одно ? единоличный бунт... Оставалось действовать в одиночку, с группой товарищей? В основной подкладке это просто был единственный способ начать революцию, то есть показать себе, будто бы она действительно начинается, будто бы собственные толки о ней ? не пустые фразы". И, опять, ничего не ясно, ведь, если верить Плеханову ? не было никакой идейной, политической, нравственной составляющей в деятельности тогдашних адептов террора, было одно - абсолютно аморальное желание выставить собственную персону на обозрение всему свету, и заставить его содрогнуться от ужаса. То есть, ничего, кроме неудовлетворенного патологического честолюбия и неуемных личных амбиций ? чувств, которые во все времена влекли и влекут по пути преступлений всяческих маньяков и серийных убийц. Именно к Г. В. Плеханову, в Женеву, за мудростью мчался из России пока еще мало кому известный "Старик", недоучившийся юрист, никчемный присяжный поверенный, не выигравший ни одного дела в суде адвокат, - Владимир Ульянов. Брат повешенного террориста Александра Ульянова, обещавший, якобы, повести Россию к народному счастью "другим путем". Однако, ни о каком "другом пути" и разговора не было. Путь был один ? эскалация убийств, в масштабах, которые в самом дурном сне не могли привидеться С. М. Степняку-Кравчинскому и иже с ним. В больной логике "Старика" была определенная последовательность. Именно он довел идею политического террора до, почти, параноидального совершенства. Только сам он, в отличие от предшественников, в отличие от старшего брата, и, в силу личной патологической трусости, - руки "гремучим студнем" пачкать не собирался. Он уже решил - будет убивать чужими руками. При этом, будет проливать кровь не десятков и сотен "сатрапов" ? это для него было мелко, а сотен тысяч и миллионов простых людей, что, как известно, уже статистика, за это на виселицу не посылают! Владимир Ульянов решил мстить не власть имущим, которые пытались жесткими мерами остановить террор, а мужику, Емеле, не желающему бунтовать, не желающему слезать с печи, не желающему участвовать в игре барских амбиций, не желающему возводить на трон вместо, пусть непонятного ему, и непонятого, но, все таки, легитимного царяреформатора, записного бандита и убийцу с "наганом в руке". В России с середины 19 века сложилась очень интересная ситуация. Огромный, тысячелетний монстр монархической государственности дал глубокую трещину. Многим показалось, что завалить его можно толчком под глиняные коленки. То-то был бы треск, то-то случился бы эффект в единое мгновение! Смерть, как захотелось поставить эксперимент, сыграть со стоеросовой страной в жучка. А стоеросовая страна то ли не могла, то ли не хотела защищаться. Ну, не могла она принять "на вооружение" "Катехизис контрреволюционера". Не умела на каждый революционный вызов, найти адекватный ответ, на каждую "тезу" предложить подобную же "антитезу". Не могла, спокойно и хладнокровно, сообразуясь с законом и не выходя за его рамки, этих самых террористов ? вешать! Стоило, не преступая закона, перевешать полсотни самых оголтелых и ? океан бы затих. Трусы и беспредельщики, они бы забились в норы, как крысы. То, что именно так все и произошло бы, подтверждает опыт последующих лет. Когда вешать и расстреливать стал вождь всех времен и народов, бывший бандит, подельник всех этих бомбистов и пистольерос, выбившийся в паханы, никто из революционной, ленинской шпаны не только пискнуть не посмел ? все шли на эшафот, вернее в подвал, со словами любви к собственному убийце и признанием - лукавым и подлым в верности делу партии. После взрыва на Екатерининской набережной, во время царствования Александра III, применяя к террористам законы военного времени, волну террора удалось на какое-то время сбить. Закрытая было, во время предыдущего царствования, Шлиссельбургская тюрьма, вновь стала принимать важных заключенных. Долгое время к ним никто не имел права доступа. Периодически здесь появлялись лишь ревизоры, и всегда такие посещения оставляли у них тягостное впечатление. Один из них даже не преминул заметить, что в здешних преступниках "уже по физиономиям можно узнать террористов?". Однако, при восшествии на престол Николая II, в начале царствования, как и дед, человека не чуждого гуманистическим ценностям, для террористов снова начались послабления и они вновь подняли голову. В 1901 году, в Шлиссельбургской крепости оказался эсер Карпович, смертельно ранивший министра народного просвещения Н. Боголепова. Карповичу не понравилось, что бунтующих студентов, власти стали отправлять отбывать воинскую повинность. Господин Карпович решил отомстить за обиженных студентов. И форму протеста выбрал принятую среди его единомышленников ? убийство. Представьте себе, что в 1962 году в Советском Союзе нашелся бы последователь Карповича, который бы решил отомстить министру просвещения СССР за то, что тот согласился на всеобщий призыв в Советскую армию студентов, которые ни в каких беспорядках, инакомыслии и сопротивлении коммунистической власти, кстати, не участвовали. Взял бы, последователь "революционера", добросовестно зубривший историю партии и, из курса этой сомнительной дисциплины, знавший о героическом поступке Карповича - да и пальнул из пистолета в министра. Если идти по логике большевистских предтеч, - такого "пистолетчика", следовало бы, как и Карповича, возвести, чуть ли не в национальные герои, изучать его опыт в учебниках для младших классов. Ан, нет! Не только, что пистолет снарядить, - помыслить о протесте никто не посмел! А попробовал бы помыслить, либо, как ни будь иначе протестовать, на площадь выйти, например, забастовки в университетах устроить ? пожалуй, если бы не "шлепнули" не взирая на возраст и рабоче-крестьянское происхождение, то по психушкам и лагерям сгноили бы запросто. Это во времена кровожадного царизма вольно было прикрываться политическими мотивами и общественной целесообразностью стрелять, взрывать, закалывать кинжалами. При этом, взывать к общественности, искать понимания у присяжных? Принцип двойной морали ? налицо. Царских министров убивать ? геройство, только помыслить о чем-либо подобном для большевистских бонз ? государственное преступление. Вслед за выстрелом Карповича, Россию потрясло убийство Министра вынутренних дел Сипягина, совершенное террористом Балмашовым. Сипягин не был человеком государственного масштаба. Он просто был очень предан государю, любил его, может быть, даже не как человека, но как воплощение монархической идеи. Был честен, верил во всемогущество Бога, верил в Россию, имел неплохой послужной список (предводитель дворянства, курляндский и московский губернатор, главноуправляющий канцелярии по принятию прошений...) - вот, пожалуй, и все основания, по которым он попал на должность министра и тем самым в список приговоренных. Убийцу Сипягина ? Балмашова, совершенно согласно тогдашнему закону, повесили во дворе Шлиссельбургской крепости. Поступок Балмашова можно было бы посчитать абсолютно бессмысленным, если бы не существующий в криминалистике постулат ? "ищи того, кому это выгодно". Выгодно было послать Балмашова "на дело", а вслед за этим на виселицу, только тем, кто идентифицировал себя с тем подземным "чудищем", о котором писал Степняк-Кравчинский. Казнь Балмашова взбудоражила недобитых народовольцев, спровоцировала их активность, позволила им организоваться в швейцарских эмиграциях под руководством Сергея Гершуни в боевую группу социалистов-революционеров, которая издала разбойничий посвист: "Ату, их!". Боевики-эсеры под водительством Гершуни призвали мстить Закону за, понесшего заслуженное наказание убийцу. Гершуни, сам подготовивший убийство Сипягина и, бестрепетной рукой пославший на смерть Балмашова, прекрасно знал законы Российской империи. Переживал ли сам Гершуни за погибшего товарища? Бог знает! Но соратники не замечали в нем никакой печали. Напротив, Гершуни был бодр, даже счастлив. Он весь как бы "дышал первым и крупным успехом" и был полон новых отчаянных планов: "Гордиев узел разрублен, террор начат и доказан. Всем наверх! Действовать! Убивать! Поставить на карту все, не считаясь с репрессиями!" - это слова Сергея Гершуни. А, рядом с Гершуни, уже возникали, прорисовывались совершенно фантастические фигуры Евно Азефа и Бориса Савинкова, прямых наследников Сергея Геннадьевича Нечаева, людей, для которых убийство и предательство стали профессией и способом обогащения. Людей, которые довели до совершенства "смычку" государственной власти с преступным миром, то самое, что на сегодняшнем языке называется коррупцией и является отличительной чертой любой мафиозной структуры. Из воспоминаний Бориса Савинкова, одного из самых знаменитых террористов, появившегося в России на порубежье ХIX-XX веков: "?Однажды днем, к нам в комнату вошел человек лет тридцати трех, очень полный, с широким, равнодушным, точно налитым камнем, лицом, с большими карими глазами. Это был Евгений Филиппович Азеф (Евно Азеф). Он протянул мне руку, сел и сказал, лениво роняя слова: ? Мне сказали, ? вы хотите работать в терроре? Почему именно в терроре? Я повторил ему то, что сказал раньше Гоцу. Я сказал также, что считаю убийство Плеве важнейшей задачей момента. Мой собеседник слушал все так же лениво и не отвечал. Наконец, он спросил: ? У вас есть товарищи?" Товарищи, точнее "подельники", у Бориса Савинкова были. До этой знаменательной встречи с самым известным провокатором русской революции, руководителем "Боевой организации социалистов-революционеров" и, в то же время, самым дорогостоящим осведомителем охранки - Азефом, Борис Савинков являлся верным ленинцем, и входил в, созданную Ильичом группу "Петербургского Союза борьбы за освобождение рабочего класса". Он формально вышел из нее после ареста, когда "перекрасился" из социал-демократа в эсера, всецело предавшись делу политического террора. Перекраситься было не сложно, поскольку эсеры и большевики-ленинцы были одного поля ягодки, вместе провоцировали на сатанинские деяния народ России, вместе прикармливали "друзей народа" ? чистопородных бандитов, которые занимались вооруженными грабежами, или экспроприациями, вместе эсеры и большевики делали октябрьский переворот, вместе пускали кровь российскому пролетариату и "поссорились" до смертоубийства только в 1918 году, когда большевики, нарушив все предварительные договоренности, решили властвовать единолично, а соучастников преступлений, эсеров, пустили "в расход"? Но, это случится намного позднее. Пока что волна террора, поднятая народовольцами, набирала второе, "эсеровское" дыхание. И, как всегда, в лучших бандитских традициях, "революционеры" предпочитали "стричь бабки" вешая "лапшу на уши" и демократической общественности, и Третьему отделению одновременно. Бороться словом, как главным оружием - считалось у них неэффективным и медленным. Жертвами террора становились государственные чиновники ? губернаторы и министры; военные - генералы, адмиралы, офицеры армии и полиции. То, что "по ходу" погибали случайные люди - посетители приемных, прислуга, прохожие и люди, убитые по ошибке их меньше всего волновало. Вот неполный список жертв покушений в 1902 - 1907 гг.: министры внутренних дел Сипягин Д. С., фон Плеве В. К.; генерал-губернаторы и градоначальники - уфимский Богданович Н. М., харьковский кн. Оболенский И. М., виленский фон Валь В. В., московский Козлов А. А., петербургский фон дер Лауниц В. Ф., московский гр. Шувалов П. А., финляндский Бобриков Г. И., саратовский Сахаров В. В., черниговский Хвостов; главный военный прокурор Павлов, командир лейб-гвардии Семеновского полка Мин Г. А., командующий Черноморским флотом адмирал Чухнин, комендант Севастопольской крепости генерал Неплюев, начальники охранных отделений - петербургского Карпов, нижегородского Грешнер и другие. Убит был дядя Николая II Великий Князь Сергей Александрович. Было спланировано, но не осуществлено несколько покушений на Николая II. Согласно первому замыслу он должен был быть убит на балу Т. А. Леонтьевой, душевнобольной дочерью якутского генерал-губернатора. Авторами замысла были сама Т. Леонтьева и некто М. Швейцер. Я прошу вас обратить внимание на то, что автором идеи убить царя на балу у якутского генерал-губернатора, была сумасшедшая дочь этого самого губернатора. Плевать было террористам на то, что они подставляют под удар человека не здорового, не отвечающего за свои поступки, вовсе не "идейного борца", а несчастную, больную девушку. Вообще говорить о моральном облике "революционеров" не приходится. Он не многим отличался от морального облика обыкновенных уголовников. Согласно с "Катехизисом революционера" он у "борцов за народное счастье" отсутствовал напрочь, будучи подменен революционной целесообразностью. Все они, и террорист-народоволец, и его эсеровский, либо эсдековский коллеги были прямыми наследниками нравственного урода - Сергея Геннадьевича Нечаева. Вот пример того, как обстояли дела с общечеловеческой моралью у самого "морального" революционера, охранителя революционной чистоты нравов, историка революции в России, г. Бурцева. Определяющим и самым весомым доказательством из собранных Бурцевым обвинений против Азефа, решительным доводом для "революционного суда", в который входили Кропоткин, Вера Фигнер, Лопатин (вот, оказывается, когда появились первые революционные "тройки", ставшие впоследствии идеальным воплощением революционной целесообразности в области советского права!) стало признание бывшего директора Департамента полиции А. Лопухина, в том, что Азеф в самом деле был его агентом. Для того, чтобы добиться этого признания, у несчастного Лопухина была похищена малолетняя дочь и только под угрозой убийства девочки, бывший Директор департамента, дал показания бандитскому судилищу. Таким образом, задолго до потрясшего мир похищения сына знаменитого американского летчика Линдсберга, российские революционные террористы, изобрели самое бесчеловечное, самое подлое преступление ? киндэппинг, похищение и убийство детей. Несчастному отцу, спасавшему жизнь дочери и потому, пошедшему на должностное преступление, сдачу агента, - это стоило отставки с государственной службы, пенсии, звания сенатора и четырех лет каторжных работ. ГЛАВА 4. ГРАБЬ! Мы затронули с вами только верхний слой кошмарной деятельности "идейных" революционеров. Слой ? пропитанный кровью. Нужно сказать, что эту область своей преступной жизни, они не очень-то и скрывали. Но была и иная, более законспирированная, которую никто из бывших, равно, как никто из нынешних приспешников террора, не любит выставлять не показ? Я знаю, поборники исторического мифотворчества, те, кто до нынешних времен убежден в том, что деятельность бандитов и убийц большевистской окраски, была исторически оправдана, была лишь ответом на вызов, при котором угнетенные массы, вынуждены были обороняться, вступив в непримиримую войну с правящей верхушкой государства, хочу предложить поразмыслить вот над чем ? а, что если массы ни в какую войну не вступали? Если, массы, не понимали, ни целей, ни задач, ни методов деятельности сатанинской секты убийц. Если они - массы сами стали первой жертвой бандитов? Если в основе всех преступлений террористов-революционеров, лежали некие иные, тайные задачи, никакого отношения к идеологии не имевшие? Тогда, возникает закономерный вопрос ? какие? Чем замечательно мое положение смотрителя кунсткамеры? Да, тем, что никого, ни в чем я не должен убеждать, не должен строить никаких концепций, доказывать гипотез. Могу сидеть по вечерам в своей каморке, когда ясно уже, что посетителей сегодня не будет, что никто не придет поинтересоваться, - А, что это он тут, собственно говоря, делает, этот смотритель, спрятавшись в подозрительной полутьме? Могу сидеть - и предаваться размышлениям, сопоставляя и складывая случайные факты так, как мне заблагорассудится, делая сам для себя умозаключения, которые покажутся убедительными лишь мне одному. Хотите присоединиться? Да, сколько угодно? Давайте достанем с полки папочку, на которой написано: ГРАБЬ! И посмотрим, а что за документы лежат в ней? Просто посмотрим? Выводы предоставляю вам делать самим. В основании почти любого уголовного деяния, чаще всего, лежит один и тот же мотив ? корысть, жажда наживы. Кража, мошенничество, грабеж, разбойное нападение - во все времена, считались чисто уголовным преступлением. Разбойники, грабители, бандиты не могли допустить мысли, что их "деяния" могут квалифицироваться как-либо иначе, чем статьями уголовного кодекса. "Высоколобые" бандиты придумали термин - "экспроприация", который все ставил с ног на голову? Однако, как бы ни называть черного кобеля, белым он от этого все равно не станет. Смею предположить, что грабеж, как его ни назови, всегда останется преступлением, удовлетворяющим жажду наживы, жажду быстрого приобретения богатства, в результате неправедного передела собственности. Богатства, обеспечивающего реализацию еще более жгучего чувства, - неистребимой жажды власти. В тишине кунсткамеры, листая страницы в папке, которая называется "Грабь!" мне пришла в голову мысль, что эти две жажды, две страсти ? наживы и власти были основными мотивами, которые толкали на преступления всех, ступивших на неправедный путь революционного террора, всех, нарушающих Божьи заповеди. Наши, идейные разбойники и убийцы, отнюдь, не брезговали ни классическими способами удовлетворения стремления к личной наживе, не стесняли себя и в изобретении новых. Чтобы избежать наказания, они придумали изощренную тактику - отловленные на месте преступления, поднимали дикий вой по поводу того, что никакого отношения к обыкновенным разбойникам не имеют, что грабят из идейных соображений. Прикрываясь дымовой завесой благородной борьбы, которую они, якобы, ведут, добиваясь народного счастья, - вначале, требовали у общества индульгенции за совершенные убийства, потом, объясняя, что им, не хватает денег на организацию убийств, шантажировали правительства, требуя для себя исключительного права, сообразуясь с революционной необходимостью, изымать (экспроприировать) средства потребные им для эскалации террора, грабя банки, почтовые поезда, торговые товарищества. Давайте себе представим Бонни и Клайда - криминальных героев американского дикого Запада, которые попав в полицейскую засаду, заявили бы: - Да, что вы, господа полицейские, какие же мы бандиты, мы идейные революционеры, мы грабили банки, чтобы пополнить революционный "общак", то есть ? партийную кассу. Думаю, шерифа, это не убедило бы. А, в нашей стране, и во всех бывших странах победившего социализма, сотни тысяч студентов, изучая историю "партии нового типа" вполне серьезно зазубривали наизусть, как бандиты и мародеры спорили на своих партийных "толковищах", что правильней - вначале убить, а потом обобрать труп, или вначале ограбить, а потом "убрать" свидетеля. Называлось это идейными разногласиями, партийной дискуссией по поводу террора и экспроприаций. Целые институты "марксизмаленинизма", "научные" кафедры пытались разобраться в этой галиматье. При этом, отметим, что эсеровские террористы, то есть те, кто основной целью своей деятельности обозначил убийства, разбоем, в основном, гнушались. На их счету, пожалуй, одно громкое преступление из этой области ? ограбление 20 марта 1906 г. Московского Общества Взаимного Кредита, когда бандитам достались 800 тысяч рублей. Иная ситуация складывалась в стане социал-демократов, то есть сторонников ленинского "другого пути". На четвертом (Объединительном) съезде между меньшевиками и большевиками состоялась острая дискуссия о возможности экспроприации денежных средств в пользу революции. Большевики считали, что поскольку целью социалистической революции является глобальное перераспределение собственности, то не будет большим грехом еще до революции получить ее некоторую часть, так сказать, авансом. Меньшевики, во главе с Мартовым, брезгливо относились ко всякой уголовщине и добились на съезде принятия соответствующей резолюции. Однако Ленин, всегда нуждавшийся в деньгах, негласно, но систематично эту резолюцию игнорировал. "Эксы", которые совершали его люди, вписали славную страницу в уголовную историю РСДРП(б). Аферист, мошенник, грабитель, а впоследствии финансовый патрон партии большевиков, хранитель бандитской кассы - А. Л. Парвус, совместно с членом ЦК РСДРП(б) инженером Л. Б. Красиным ограбили в 1905 г. Петербургское отделение Волжско-Камского банка. В дальнейшем руководство по добыванию денег для партии перешло к инженеру Красину, обладавшему ярким криминальным талантом и двум, по выражению Ильича, "очень симпатичным грузинам" Сосо Джугашвили (Сталину) и Тер-Петросяну (Камо). Крупный вооруженный налет средь бела дня 20 июня 1907 г. был осуществлен ими в Тифлисе. При налете было убито трое охранников, ранено много случайных прохожих и добыто 350 тысяч рублей. Большие денежные суммы были захвачены на корабле "Николай" в бакинском порту, а также при ограблении почтовых отделений и вокзальных касс. С 1900 года Владимир Ульянов жил в эмиграции - в основном на территории Швейцарии. Делая вид, что занимается чисто теоретическими изысканиями, этот коммунистический трутень, который за всю свою жизнь никогда и нигде не работал и, как в том анекдоте: "еще немножко шил", то есть, руководил финансовым рэкетом, - с настырностью Плюшкина, складывал в партийную кубышку награбленное боевиками своей банды золото, понимая, что деньги ? "всему голова", что, тот, кто богат ? правит миром и "заказывает музыку". Деньгами партии г. Ульянов не доверял распоряжаться никому. Как истинный "пахан" - ни перед кем не отчитывался. Скопив, бандитскими вылазками, огромные капиталы, спрятав "золото партии" в сейфы швейцарских банков и, распоряжаясь секретными счетами единолично и бесконтрольно, делал вид, что борется против владельцев капитала. Впрочем, может, и не изображал, может, и в самом деле боролся ? как один крестный отец мафии, борется против других крестных отцов. Все-таки, марксист ? в конкуренции знал толк. С одной только разницей, когда конкуренты его "доставали", он натравливал на них своих "торпед" с наганами и "гремучим студнем". Именно в это время рядом с Лениным и, в то время, еще верным ему "буревестником революции" М. Горьким, появляется зловещая фигура Александра Гельфанда или, согласно партийному псевдониму, - Парвуса, фантастической личности, начавшей свой путь "в революцию" с бандитских налетов, финансовых афер, мошеннических проделок, потом превратившийся в "купца партии", продавшего, в конце концов, и партию и "революцию", и целый пульмановский опломбированный вагон вождей революции во главе с Лениным немецкому Генеральному штабу за 250 миллионов золотых немецких марок. И, наконец, ограбивший, самого Владимира Ильича, сняв и распылив по тогдашним "офшорам" личные миллионы швейцарских франков "бессребреника", что и послужило причиной первого инсульта вождя всемирного пролетариата. Ну, не смог великий революционер, "пахан" всех "паханов", пережить, что "кинули" его, как последнего "лоха". Я прошу у моего читателя прощения за то, что злоупотребляю в этой главе уголовной лексикой. Но, право, нормальные, человеческие слова с действиями этой уголовной шпаны, просто, несовместны. Не верите? Судите сами. Даю слово "буревестнику" революции? Вот что рассказывает Алексей Пешков, он же Максим Горький в знаменитом своем очерке "В. И. Ленин": "К немецкой партии (партии германских социал-демократов) у меня было "щекотливое" дело: видный ее член, впоследствии весьма известный Парвус, имел от "Знания" (издательства) доверенность на сбор гонорара с театров за пьесу "На дне". Он получил эту доверенность в 1902 году в Севастополе, на вокзале, приехав туда нелегально. Собранные им деньги распределялись так: 20% со всей суммы получал он. Остальное, делилось так: четверть - мне, три четверти в кассу с.-д. партии. Парвус это условие, конечно, знал и оно, даже, восхищало его. За четыре года пьеса обошла все театры Германии, в одном только Берлине была поставлена свыше 500 раз, у Парвуса собралось, кажется, 100 тысяч марок. Но вместо денег он прислал в "Знание" К. П. Пятницкому письмо, в котором добродушно сообщил, что все эти деньги он потратил на путешествие с одной барышней по Италии. Так как это, наверно, очень приятное путешествие, лично меня касалось только на четверть, то счел себя вправе указать ЦК немецкой партии на его остальные три четверти. ЦК отнесся к путешествию Парвуса равнодушно. Позднее я слышал, что Парвуса лишили каких-то партийных чинов, говоря по совести, я предпочел бы, чтоб ему надрали уши. Еще позднее мне в Париже показали весьма красивую девицу или даму, сообщив, что это с нею путешествовал Парвус. "Дорогая моя, - подумалось мне, - дорогая"". (Горький М. Полн. собр. соч.) Вот такие нравы царили в революционном заграничье. Как вы думаете, если только вступающий на путь "революционной борьбы пролетариата" Парвус, мог запросто присвоить себе 100 000 партийных марок и прогулять их с "дорогой" девицей, отделавшись за это лишь снисходительным "лишением каких-то партийных чинов", то, что же мог себе позволить господин, практически бесконтрольно распоряжался всей партийной кассой? Кстати, третейский партийный суд, воспринял аферу Парвуса, как само собой разумеющуюся: что здесь такого, в самом деле, - ну, "кинули" "буревестника" ? так сам виноват. Нечего губами шлепать. Тем более, что Парвус в это время уже "налаживал" революционную деятельность в Турции, консультируя по финансовым вопросам правительство "младотурков". Из Турции финансовый консультант Александр Гельфанд вернулся миллионером, финансовым воротилой. Согласитесь, - революции дело чрезвычайно доходное. Десять миллионов золотом, "заработанные" Парвусом за пару лет у "младотурков", - никаким акулам империализма, никаким Рокфеллерам и Пирпонтам Морганам просто не могли присниться! И если в начале своего пути Парвус экспроприировал пролетарского писателя на сто тысяч, то после возвращения из Турции он был способен провернуть аферу по продаже всей России, что и исполнил, поучаствовав, по всей вероятности, в колоссальной провокации Гаврилы Аринциав, а потом, устроив гешефт своего босса Ульянова (Ленина) с немецким Генеральным штабом. Однако, даже захватив целую страну и ограбив ее "по крупному" большевики, как настоящие марксисты, знающие толк в экономике, никогда не забывали своего разбойничьего прошлого и грабежу в его классическом виде, никогда не изменяли. Вот, например, как "праздновали" захватившие уже власть в России большевики День Парижской коммуны в Екатеринославе. Цитирую по книге С. Мельгунова, изданной в эмиграции в середине 20-х. "Ночью во все квартиры, населенные лицами, имевшими несчастье до революции числиться дворянами, купцами, почетными гражданами, адвокатами, офицерами, а в данное время врачами, профессорами, инженерами, словом "буржуями" врывались вооруженные с ног до головы большевики с отрядами красноармейцев, производили тщательный обыск, отбирая деньги и ценные вещи, вытаскивая в одном носильном платье жильцов, не разбирая ни пола, ни возраста, ни даже состояния здоровья, иногда почти умирающих тифозных, сажали под конвоем в приготовленные подводы и вывозили за город в находившиеся там различные постройки. Имущество выселенных, конфисковывалось для раздачи рабочим. Мы не знаем, попало ли оно в руки рабочих, но хорошо знаем, что на рынок оно попало и покупалось своими бывшими владельцами у спекулянтов, а угадывание своих костюмов у комиссаров, на их женах и родственниках сделалось обычным явлением". Особенно любили власти предержащие накладывать контрибуции на занятые, захваченные города. Невнесение этих контрибуций означало арест, тюрьму, а, может быть, и расстрел части населения города, как заложников. Обращусь вновь к свидетельствам С. Мельгунова. Приведу, пожалуй, выдержку из речи одного большевистского "военачальника" -Муравьева, при захвате Одессы в 1918 году. "Я приехал поздно ? враг уже стучится в ворота Одессы? Вы, может быть, рады этому, но не радуйтесь. Я Одессы не отдам? В случае нужды от ваших дворцов, от ваших жизней ничего не останется? В три дня вы должны внести мне десять миллионов рублей? Горе вам, если вы денег не внесете? С камнем я вас в воде утоплю, а семьи ваши отдам на растерзание". Не гнушались большевики, в данном случае сотрудники Московской Чрезвычайной комиссии, и изготовлением фальшивых денег. В 1921 году были арестованы и расстреляны двое видных анархистов Лев Черный и Фани Барон. Их обвиняли в печатании фальшивых советских банкнот. Однако шила в мешке спрятать не удалось, не удалось свалить собственную вину, на классово близких господ анархистов. "Установлено, - свидетельствуют берлинские коллеги казненных, проведшие самостоятельное, как теперь говорят, независимое расследование, - что казненные товарищи никакого отношения к уголовным делам, за которые их казнили, не имели. Установлено также и то, что идея печатания фальшивых денег исходила из Московской Чека. Два ее агента ? Штейнер (Каменный) и шофер-чекист ? связались с некоторыми уголовными элементами? и начали затевать дело печатания фальшивых денег и экспроприации. Делалось это с ведома, и под руководством М.Ч.К.". Сплошь и рядом, среди боевого авангарда пролетариата, людей с "горячим сердцем, холодным умом и чистыми руками", встречаются бандиты, убийцы, воры и мошенники, Фактов слишком много. Например (цитирую по книге С. Мельгунова): "Притоном оперировавшеей в Екатеринодаре шайки грабителей, оказалась квартира следователя Чеки Климова; агент секретно-оператвного отдела той же Чеки Альберт, делегированный Союзом Молодежи в число студентов Кубанского Университета, также оказался главарем шайки грабителей. В Одессе свидетельствует один из сотрудников ЧК в 1919 году - среди сотрудников оперативного Отдела было много уголовных преступников, которые сами писали ордера обысков, вымогали и похищали имущество". Старые уголовники, грабившие людей еще при царизме, быстро нашли общий язык с бандитами новыми, впрочем "новыми, старыми", - кто их разберет? Как, например, оценивать старого бессарабского бандита, гайдука - Котовского, который у большевиков вырос в комбрига и со своей "комбандой" продолжал творить то, что хорошо умел и при царизме ? грабить! Как нам быть со знаменитым "Мишкой-Япончиком", королем одесского уголовного мира еще в дореволюционные времена, про которого 25 мая 1919г. в "Известиях С.Р.Д." появилось сообщение, о том, что: "Преступные элементы быстро сошлись с советской властью" и, что "секретарь ЧК т. Михаил", является никем иным, как известным налетчиком МишкойЯпончиком. Только природной экстравагантностью, известного всей Одессе налетчика с Молдаванки, воспетого Бабелем, в знаменитых "Одесских рассазах", можно объяснить появившееся через несколько дней в журнале "Комунист" письмо Михаила Винницкого, он же секретарь ЧК т. Михаил, он же Мишка-Япончик, в котором говорилось, что он (Япончик) ? "всю жизнь боролся за идеалы коммунизма, что он грабил только буржуев". А, вскоре, товарищ Винницкий начал делать большую карьеру в среде большевистских "товарищей", "корешей", "братков" ? как уж, их там называли, не знаю. Свою шайку одесских бандитов и грабителей он, ни много ни мало" преименовал в специальный полк "54 Советский" и, став революционным "комполка", продолжал проворачивать свои дела не опасаясь уже ни урядника, ни ЧК, ни черта, ни дьявола. Но, с легкой руки пролетарских писателей и кинематографистов г. г. Котовский и Япончик, остались в памяти народной некоей помесью благородного Робин Гуда и опереточного Папандопуло, выменявшего малиновые шаровары на пулемет. И, это бы ладно, но, как нам поступить с такими типами, как бывший глава царицинской советской администрации Осип Летний, ставший главарем банды, совершившей бесчисленные убийства и грабежи? Как быть с председателем революционного трибунала в Баку ХаджиИльясом и его сподвижниками, членами местной ЧК, которые в 1919-1921 занимались вымогательством и грабежами. Согласуясь с собственной "революционной" совестью, они приговаривали людей к расстрелу, "дуванили" их имущество, и сами приводили свои же приговоры в исполнение. Как быть, с председателем революционного трибунала в одной из российских волостей, товарищем Тарабукиным, вновь, после революции, уже под крышей ЧК, взявшимся за свое старое бандитское ремесло, но попавшемся на убийстве ювелира с целью присвоения его имущества на сумму в 20 миллионов рублей? Как быть с членом контрольно?ревизионной комиссии ВЧК, неким Косаревым. Про него стало известно, что в дореволюционные времена он был приговорен к 10 годам каторги, но, нет - не за революционную деятельность, за убийство старухи с целью грабежа. Ну, как можно не вспомнить фигуру юного Раскольникова, гениально прописанного знатоком "бесов", Федором Достоевским. Чувствуете, связь между литературным героем, списанным, почти буквально, с одного из единомышленников Сергея Геннадьевича Нечаева, и возмужавшим на царской каторге, закалившимся в "революционном" пламени членом контрольно-ревизионной комиссии ВЧК товарищем Косаревым? Феликс Дзержинский ? "крестный отец" ВЧК писал: "Сотрудники выбирались заботливо из состава партии и состояли из идейно чистых в своем прошлом, безукоризненных лиц, ибо только при таком качественно преобладающем элементе своих служащих Ч.К. была в состоянии выполнить порученные ей революционным пролетариатом обязанности". Тем, кто до сих пор верит в чистые руки, горячее сердце и холодную голову членов всяческих чрезвычайных комиссий, хочу привести, как потрясающее свидетельство, увы, анонимный стих, напечатанный в тифлисском сборнике поэтов-чекистов (Поэты! Мать вашу!..), который и назывался соответственно: "Улыбка Чека" Нет больше радости, нет лучших музык, Как хруст ломаемых жизней и костей. Вот отчего, когда томятся наши взоры, И начинает буйно страсть в груди вскипать, Черкнуть мне хочется на вашем приговоре Одно бестрепетное: "К стенке! Расстрелять!" Царские "сатрапы", по всей видимости, были бесконечно испорченными людьми. Они слишком много в детстве читали жалостливых книжек про народное горе, получали, как правило, классическое, или военное образование. Поэтому им было тошно, это было выше их нравственных принципов - вешать и расстреливать, хотя бы по приговору суда, по закону. Они, подчиняясь закону, отправляли убийц на эшафот, но, при этом, искали в их действиях смягчающие обстоятельства, допускали, что убийцы бывают "политическими", что к таким убийцам, нужно подходить с отдельной меркой. Однако ? убийцы бывают только убийцами, серийные убийцы ? серийными убийцами, маньяками. Нынче, ни одно государство не ведет переговоров с террористами, а, если ведет, из тактических соображений, то никогда и ни о чем не договаривается, не берет на себя никаких обязательств. Царские "сатрапы", у подобной жесткости были не готовы. поэтому придумали какую-то странную игру в каторгу и ссылку, сплошь и рядом заменяя смертные приговоры, которые выносили военные суды террористам, объявившим Российской империи тотальную войну, каторжными работами и ссылкой, что считалось среди либеральной общественности России вполне достаточным наказанием за "политический" бандитизм, "политические" убийства, за откровенный, ничем не прикрытый политический террор. Вы никогда не задавались вопросом, изучая биографии "пламенных борцов с царизмом", как это получалось, что почти каждый из них по несколько раз убегал с этой самой каторги? "Че-ка ? это старая охранка со всеми ее приемами, со всеми ее методами психологического воздействия" - отмечал в своих "исключительно правдивых" очерках о России немецкий коммунист Фридрих Минк. Может быть о ЧК немецкий коммунист, что-либо и знал, а, вот, знал ли он о том, как была устроена царская система наказаний ? сомневаюсь! Я мог бы своими словами рассказать вам о жизни на царской каторге идейных убийц, пистолетчиков, бомбистов, грабителей, но, боюсь, ни один нормальный человек в это не поверит и обвинит меня в клевете. Однако, как было совершенно справедливо замечено, что написано пером, не вырубишь топором, поэтому в следующей главе, продолжая нашу экскурсию по экспозиции моей кунсткамеры, полистаем с вами подшивки, издававшегося в двадцатых годах журнала "Каторга и ссылка". Дадим слово его авторам ? известным теоретикам и практикам революционной борьбы, страдальцам от кровожадного царского произвола, насельникам Акатуев и Нерчинсков ? самых ужасных российских каторг, где пропадали "во глубине сибирских ркуд" борцы за народное счастье. Пусть клевещут! Сами на себя? ГЛАВА 5. ОБВИНЯЕМЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВУЮТ На этой полочке стоят у меня в кунсткамере разрозненные номера журнала "Каторга и ссылка". Почему разрозненные ? понятно. Давным-давно - они библиографическая редкость. Начал выходить журнал в 1921 году, прекратил существование в 1935. Всего вышло 116 номеров. Издавало журнал "Общество политкаторжан и ссыльнопоселенцев". У советских историографов, считался он недостаточно научным, субъективным. Но мне кажется, что именно в его субъективности ?уникальность. Что видели ? о том и пели, что помнили ? о том и писали. Прекратил журнал свое существование с прекращением деятельности "Общества политкаторжан". Многих из них у 1935 году уже не было в живых ? не поладили с теми, коллегами по революции, кто оказался у власти. Иные отправились в Сибирь, по знакомому маршруту, чтобы освежить память. Но, только, ждала их вовсе не та каторга. Которая была при царизме, а совсем, совсем другая? Об этом, однако, поговорим, при случае, попозже? Пока же, пожалуй, отправимся в самый страшный застенок царизма, в Алексеевский равелин Петропавловской крепости, где в самой тайной одиночке, томится, выданный, как мы помним, швейцарской полицией, российским властям, убийца и теоретик душегубства, Сергей Геннадьевич Нечаев. Вот, что вспоминает Лев Тихомиров, видный участник "Народной воли", сам просидевший в Петропавловке четыре года, и, знавший о ситуации в этой ужасной тюрьме, не по наслышке: "Если бы кто из начальства неожиданно нагрянул в равелин, он мог бы остолбенетъ от изумления. В дежурной комнате галдеж. Солдаты читают не только газеты, но и свежие прокламации и последние номера "Народной воли", некоторые из них учатся шифровать письма по рецепту Нечаева; по коридору без всякой субординации ходят дежурные, а около дверей камеры ? 5, вынеся стул из дежурной, сидит жандармский унтер-офицер и наслаждается рассказом узника ? 5. Сам же узник ? 5, который был лишен права писать, и писал свои жалобы по начальству за неимением чернил, якобы, собственной кровью, усидчиво сочинял и зашифровывал за своим столом записочки на волю, а конвойные охраняли - неровен час! А с вечера, ходившие за старших в караул ефрейтор Колодкин и рядовой Тонышев выписывали из наряда фамилии часовых, которые должны будут на другой день стоять на часах у камеры ? 5, и передавали списочек Нечаеву. Нечаев обдумывал списочек и доводил до старших наряд на работу. По временам производилась уплата гонораров солдатам. Нечаев получал деньги с воли, но сам не раздавал их: передавал кому-либо из солдат, а сам выдавал билетики с обозначением суммы, и казначей выдавал деньги предъявителю билетика. Вот какие картины мог бы наблюдать посетитель равелина, если бы он явился без предупреждения, врасплох! В такой обстановке с лихорадочным напряжением готовил побег Нечаев силами своими и своих помощников ? солдат". На Россию накатывалась волна крови. Сергей Нечаев хотел, если не участвовать в этом деле, то, непременно, возглавить его. Для этого нужно было бежать из крепости. Побег Нечаева планировался давно, но подготовка шла вяло. И было тому, как мне кажется, две причины. Во-первых, за десять лет отсидки, у Нечаева в России появилась тьма последователей, которым автор "Катехизиса революционера" на свободе был не очень нужен. Они сами почуяли и вкус крови, и вкус власти. Во-вторых, Сергей Геннадьевич и сам, подозреваю, не очень хотел на свободу, поскольку, не был уверен в том, как примет его революционное сообщество. Его неуверенность заставляла всякий раз менять мизансцены своего драматического появления во главе банды последователей все с новыми и новыми невероятными спецэффектами. Судите сами. Свидетельствует Вера Фигнер ? активная террористка, участница группы Желябова, готовившей, как побег Нечаева из Петропавловской крепости, так и покушение на императора Александра II: "Верный своим старым традициям, Нечаев предполагал, что освобождение его должно происходить в обстановке сложной мистификации. Чтобы импонировать воинским чинам, стражи, освобождающие, должны были явиться в военной форме, увешанные орденами; они должны были объявить, что совершен государственный переворот: император Александр II свергнут и на престол возведен его сын ? наследник, и именем нового императора они должны были объявить, что узник равелина свободен. Все эти декорации для нас, конечно, не были обязательны и только характерны для Нечаева". Дальше больше? Свидетельские показания продолжает Л. Тихомиров: "Бегство из крепости казалось ему уже слишком недостаточным. Изучив тщательно крепость (он знал ее изумительно, и все через перекрестные допросы своих людей и через их разведчиков), состав ее войск, личности начальствующих и т. д. и, рассчитывая, что с течением времени ему удастся спропагандировать достаточное число вполне преданных людей, он задумал такой план: в такой-то день года, когда вся царская фамилия должна присутствовать в Петропавловском соборе, Нечаев должен был овладеть крепостью и собором, заключить в тюрьму царя и провозгласить царем наследника..." Конечно, столь экстравагантные способы побега, приняты быть не могли, однако Нечаев предложил еще несколько и один из них, побег через водосточную трубу был Желябовым признан, после рекогносцировки на месте, вполне осуществимым. Побег не случился по двум причинам: первое - его срок наложился на срок готовящегося покушения на царя. Провернуть покушение и побег параллельно у боевой группы народовольцев не хватало сил. А, может быть, как мы уже предположили, Желябову вовсе не нужен был на воле еще один "специалист по спецэффектам". Второе ? банальнейшее предательство, уж слишком много заключенных было посвящено в план. Один - Мирский, не выдержал. Что же власть? Уже после покушения на Александра II читаем донесение по службе и резолюцию на донесении нового императора ? Александра III, того самого наследника, которого собирался возвести на престол Сергей Нечаев. Вот текст донесения: "Всеподданнейше донося о сем Вашему Императорскому Величеству, считаю долгом присовокупить, что участие Губкина (одного из охранников в Алесеевском равелине О.Б.) в преступных сношениях арестантов находит себе подтверждение, как в имеющихся по сему предмету негласных сведениях, так равно и в том факте, что в сентябре сего года производилось уже дознание о помянутом выше Губкине, бывшем тогда в составе равелинной команды, вследствие павшего на него обвинения в сношениях с какими-то посторонними лицами, прохаживавшимися нередко не в далеком расстоянии от равелина." И резолюция Александра III: "Более постыдного дела для военной команды и ее начальства, не бывало до сих пор". Доктор Вильмс, тюремный врач Петропавловской крепости, подвел черту. Вот его рапорт от 21 ноября 1882 г.: "Содержащийся в камере ? 1 Алексеевского равелина арестант (С.Нечаев) сего 21 ноября 1882 года около двух часов пополудни умер от общей водянки, осложненной цынготною болезнью, о чем Вашему Превосходительству донести честь имею". Так обстояли дела в самой страшной царской тюрьме ? Алексеевском равелине Петропавловской крепости. Так, закончилась жизнь недоучившегося студена С. Нечаева, теоретика и практика первой волны российского терроризма, несостоявшегося вождя разбойничьего бунта в России и, одновременно, как это не странно, автора идеи дворцового переворота, который должен был возвести на престол Александра III, что свидетельствует, конечно, о полной неадекватности узника камеры ?1 Алексеевского равелина, Петропавловской крепости. Именно Александру III, как его называли современники - "первому дворянину на престоле", удалось остановить волну террора в России, безжалостными мерами, временно разогнав по щелям и норам, идейных убийц. Правда, пришлось заплатить за это дорогую цену. Реформы в России были свернуты. Конституционной монархии не случилось. Кто в этом виноват? Владимир Ульянов, брат Александра Ульянова, пытавшегося убить императора Александра III, считал, что виновны, несомненно, те, кто в ответ на неслыханную эскалацию кровавого террора, ответил: "разнузданной, невероятно бессмысленной и зверской реакцией" (Ленин, Соч., 4 изд., т. 1, стр. 207). То есть виновна власть, представители власти, те, кого убивали террористы. Потрясающая логика ? убийца обвиняет жертв в том, что они не идут покорно на заклание, а защищаются. Император, которому удалось сбить волну террора, умер в 1994 году. На престол взошел Николай II, человек слабохарактерный, мягкий, разделявший либеральные взгляды деда, но не имевший разума и воли Александра II. С революционерами вновь стали заигрывать. Смертные приговоры вновь стали заменять каторгой и ссылкой. Что же, сядем, аожалуй, в арестантский вагон и съездим вместе с этапом, в котором следует одна из самых знаменитых в России террористок Мария Спиридонова, на жуткую царскую каторгу в Акатуй. Цитирую по журналу "Каторга и ссылка". Воспоминания принадлежат нашей землячке, некоей Фиалко, члену боевой организации эсеров, осужденной за терроризм: "?Когда мы проезжали по Сибири, нам все чаще попадались составы с солдатами. Это возвращались наши войска с войны с Японией. Вначале реже, а чем глубже мы забирались в Сибирь, все чаще удавалось устраивать митинги. Солдаты собирались вокруг нашего вагона и то один, то другой из нас выступал перед солдатами (конечно, мы из зарешеченного окна) с революционными речами и призывами к свержению самодержавия, помещиков, капиталистов". "?Вся дорога наша ? это был сплошной триумф. Не было такой станции, начиная от Самары, потому что до Самары было глухо, но уже в Самаре и после Самары нас встречали и провожали". "?Большая демонстрация была в Омске. Мимо Омска нас провезли, не останавливаясь, но рабочие потребовали, чтобы нас вернули и нас вернули обратно, и по договоренности между жандармским управлением и войсками нам разрешили пребывание там, в течение 3-х часов". "?Такая масса пожертвований была нам, что пришлось специально для этого организоваться. Мы выстроились в ряд: одни принимали деньги, другие передавали в глубь вагона, и все это сыпалось на лавки, часы, деньги, всякие кольца. Всякий с себя тащил, снимал все, что можно, оставляя нам на память. К концу путешествия у нас собралось несколько тысяч, 2-3 тыс. Мы не знали, куда эти деньги девать, потому что ехали мы на каторгу, нас этот вопрос чрезвычайно тяготил". "?Утром сюда прибыла большая партия акатуевцев. мы стали с ними переговариваться. Ктото, кажется из уголовных, крикнул: "Привет из Акатуя", где нас уже, конечно, ждали. Как только этот голос раздался, капитан выскочил и стал невероятно громким голосом орать: "Кто вы?" Мы затрепетали, потому что мы не знали, что он натворит. Он стал созывать конвой, эту партию оцепили и мы думали, что сейчас начнется расправа. Он подошел вплотную и спросил: "Кто кричал?" Из этой партии вышел один и заявил: "Я". Но вместо того, чтобы начать расправу, капитан его хлопает по плечу и говорит: "Вот, таких, прямых, я люблю". Капитан этот был пьяница, и очень неровный человек". "?Ехали мы с Марусей Спиридоновой в самое прекрасное время, когда была масса цветов, зелени и ягод. В прекрасный солнечный день мы подъехали к Акатую. Мы торопились все спрятать, так как мы не знали, на что мы едем. Надо было спрятать огромное количество денег, нам пожертвованных, которые мы берегли, потому что у всех сидела крепко в голове мысль о побеге. Въезжаем в деревню Акатуй. Нас встречает молодой человек, который при виде нас побежал обратно. То же проделал какой-то верховой и какой-то пеший. Мы не могли понять, почему они ? глянут и бегут обратно. Мы решили, что нравы тут строгие и стали думать о том, как бы лучше спрятать наши деньги и письма. Мы ждали каторгу и каторжный режим. В таком настроении мы подъехали к воротам тюрьмы. Мы увидели людей в форме железнодорожной, форме телеграфных служащих со значками и не могли понять ? то ли это администрация, то ли это товарищи. Мы попали в чьи-то объятия. Оказывается ? это были Кларк, Куликовский, нач.тюрьмы Яковлев, а потом нас передавали с рук на руки. Нашим глазам представился чистый двор, а на левой стороне фасада висели красные плакаты с надписями: "Добро пожаловать". Как только мы открыли калитку, мы были поражены тем, что увидели там массу женщин и детей, которые встретили нас громким хоровым пением. Мы были растеряны, мы устали и не знали, что делать, а они все поют. Весь двор был декорирован, стояли прекрасные сосны, ели, все было убрано красным. Мы пели, потом снимались во всяких видах. Нас рассадили за 6-ю столами. Каждая из нас возглавляла стол. Пошел разговор о том, что делается в России". "?На Акатуе мы ожидали не такую каторгу. Мы думали, что нас как следует возьмут в руки. Но, к нашему удивлению, мы попали в клуб, обширнейший клуб политкаторжан, не бывших, а настоящих политкаторжан, где с утра до вечера кипела своя жизнь". "?В центральном корпусе, где жили мужчины, было 6 камер. Все это было чисто, необычайно выскоблено. Чистота была необыкновенная. В конце коридора стояли шкафы, и там была организована читальня. Мы получали газеты и журналы, и толстые, и тонкие, и все это лежало на столах. Это было в конце коридора первой камеры. С утра там всегда кипела жизнь, так что мы были в курсе жизни, мы ощущали пульс жизни через газеты и журналы, хотя мы и были оторваны от непосредственной жизни, но все, что делалось в России, нам было хорошо известно". "?Кроме того, там была большая библиотека, которой заведовал Сазонов. Она была не так многочисленной, но исключительно хорошо подобрана. Там были книги по общественным наукам, была философия и история революционного движения. Там были все новинки, не говоря о беллетристике, которая в то время выходила." "?Мы застали тюрьму на "честном слове". Во главе тюрьмы фактически стоял не начальник тюрьмы, а выборная администрация из среды политической каторги. Когда мы приехали, во главе тюрьмы был старик Кларк, Кузнецов, Куликовский. Они заменяли собой администрацию. Что получилось отсюда? Мы все были совершенно свободны, из тюрьмы выходили в любой момент. Но было одно обязательство ? возвращаться к вечерней поверке, но даже и это не особенно строго соблюдалось. Я помню случай, который меня очень удивил. Когда мы приехали, Зезюкевич Костя был в качестве старосты. Прошло 2 дня, старосты нет. А он мне нужен, я его разыскиваю. Тогда мне говорят, что Костя уехал к себе домой. Каторжанин с 8-летним сроком мог уехать к себе домой. Вот общая картина свободы в Акатуевской каторжной тюрьме того периода". "?Естественно, нас связывало это честное слово, эта круговая порука была чрезвычайно тягостна, потому что у нас у всех был план побега. Поэтому мы решили, во что бы то ни стало от честного слова избавиться. Кроме того, чувствовалось, что с расширением нашей тюрьмы, с увеличением состава тюрьмы, конечно, нарушения должны быть. Мы пришли к решению ликвидировать это честное слово и снять с себя административные функции, которые нам не свойственны. Это честное слово просуществовало при нас не больше месяца. Во всяком случае, когда бежал Гершуни в октябре месяце, этого честного слова не было. Было сделано все, что можно, чтобы тюрьма была закрытой и чтобы не было честного слова". "?Но обстановка была такая. Помощником нач.тюрьмы у нас был Ивановский. Это молодой парнишка, совершенно юный, только окончивший гимназию, никогда не служивший в тюремных ведомствах. Отец его был помощником начальника всех каторжных тюрем. Этот парнишка стал просить старика отца, Ивановского, чтобы его назначили в Акатуй, потому что там были Спиридонова, Сазонов, Гершуни, в то время ? цвет революции. Сначала ему отказывали, но, в конце концов, он своего добился. И молодой Ивановский был назначен помощником начальника тюрьмы". "?Тов.Гершуни вел там большую культурную работу, читал лекции, кажется, по истории революционного движения. Его лекции были настолько насыщены, что не только все население каторги слушало их с большим интересом, но приходило и местное население, так как к нам был свободный доступ. Я не говорю уже о том, что кое-кто из администрации приходили его слушать, потому что он прекрасно говорил. Приходили и все жены, которые там жили. Все всегда присутствовали на его лекциях". "?Кларк бежал в Америку и там он рассказывал об Акатуе, что это не каторга, а прямо гостиница ? приезжай и уходи, когда хочешь. Когда его спросили, каким образом там могут жить такие важные преступники, как Спиридонова, Сазонов, Кларк ответил: "Оттуда не бегут только те, кто не хотят бежать". Это я знаю из письма Гершуни, которое я получила из Америки. Я это же знаю из подробного описания Гершуни о своем побеге". Пожалуй достаточно? Прошу учесть, все эти: Гершуни, Кларки, Сазоновы, Спиридоновы, Зезюкевичи, Куликовские, Фиалки не простая мелкая шушера ? зубры, светочи, образцы "несгибаемости", "буревестники революции". Вот, например, Григорий Гершуни (1870 1908) - один из основателей "боевой организации" партии социалистов-революционеров. В начале 1902 г. под его руководством были совершены убийства министра внутренних дел Сипягина и уфимского губернатора Богдановича и покушение на убийство харьковского губернатора Оболенского. В мае 1903 г. в Киеве, где в то время находились главные силы "боевой организации", Гершуни был арестован. В феврале 1904 г. петербургским военным судом был приговорен к смертной казни, замененной бессрочной каторгой. Переведенный в декабре 1905 г. из Шлиссельбурга в Сибирь, Гершуни осенью 1906 г. бежал из Акатуйской каторги за границу. Неправда ли серьезный послужной список: здесь и убийства и создание террористической боевой организации, арест, эмиграция, опять арест, смертная казнь, замененная бессрочной каторгой, с которой по словам тоже сбежавшего сокамерника Кларка: "не бегут только те, кто не хотят бежать". В том же журнале "Каторга и ссылка" - читал о знаменитом побеге Гершуни, о бочках с двойным дном, об отверстиях для дыхания, просверленных в бочках, о складах, где среди полных бочек то ли с огурцами, то ли с капустой была спрятана заветная бочка с Гершуни ? право слово, граф Монте-Кристо, прочитанный в детстве и плохо переваренный. Зачем огород городить, зачем подкопы копать, зачем бочки сверлить, когда из этой каторги выйти можно было в любое время, съездить домой, вернуться, а затем через Китай "смотаться" в Америку? Почитаешь эдакие воспоминания и становится не по себе. Как-то иначе смотришь на всех этих "мерзавцев-жандармов", "кровопийц судей", на всю самодержавную "сволочь" ? у них, что совсем "чердак тронулся". Убивали-то их не по нарошке, убивали всерьез. Убили царя Александра II, убили министров: Н. П. Боголепова, Ф.Ф. Трепова, Д. С. Сипягина, В. К. Плеве, великого князя Сергея Александровича, а также многих прокуроров, губернаторов и полицейских. О масштабах захлестнувшей царскую Россию волне преступлений говорят следующие цифры: в 1905 года эсерами было совершено 54 убийства, в 1906 г. ? 82, а в 1907 г. ? 73. До 1914 г. русские "революционеры" совершили порядка 300 терактов. Как отмечают специалисты, с массовым терроризмом в Российской Империи удалось покончить к 1910 году. И спад волны террора в Российской империи связан, несомненно, с одним из самых здравомыслящих реформаторов этой страны ? Столыпиным. ГЛАВА 6. ВТОРАЯ ПОПЫТКА. Следует признать: в конце ХIX, начале ХХ столетий провидением было предоставлено России два шанса выбраться из трясины рабства и занять, приличествующее ей место между народами. Первый шанс реформы Александра II Россия профукала, не за понюшку. Было в этом сопротивлении императору нечто инфернальное, нечто, не поддающееся осмыслению, недоступное логике. Многомудрые историки, экономисты, политологи рядили и так, и эдак, да ничего все равно у них не получалось. Не получалось, пожалуй, не оттого, что у ученого люда разума или знаний не хватало ? хватало, и умных слов хватало, и терминов головоломных, и определений заморских. Не хватало, как мне кажется, самого простого ? здравого смысла и чувства сопричастности, общности с народом. Не картинной общности, не общности, на показ, не "жертвенной", не жалостливой, а той общности, точной и определенной, в которой есть только равные договаривающиеся стороны, хозяева своего места и слова. Где нет бедненьких, убогих, несчастненьких, юродивых, всех тех, кого называем сегодня маргиналами и, кто, обливаясь слезами о своей несчастной доле, тешит за голенищем, отточенный, засапожный нож, готовясь нанести удар в спину. Такая возможность для диалога с народом на равных была предоставлена России с приходом во власть второго великого реформатора Петра Аркадьевича Столыпина. Многое было сказано его бывшими помощниками, врагами и биографами о том, что его проекты были вовсе не оригинальны, заимствованы из концепций других людей и тех многочисленных программ, которые пылились в архивах Министерства внутренних дел России. Во многом это действительно так. Вовсе не Столыпину принадлежит авторство ключевых элементов реформ, которые связаны с его именем. Роль Столыпина заключается в том, что он собрал эти элементы воедино и придал им особую легитимность, подкрепил их авторитетом человека, который в своем качестве рыцаря контрреволюции на какое-то время стал любимцем правителей России и поставил им на службу совокупность административных ресурсов, находившихся в распоряжении премьер-министра и Министерства внутренних дел. Кроме того, речь здесь идет о сильной личности, которая упивалась своей центральной ролью в разворачивавшейся общественно-исторической драме. Однако, признаюсь, собственные слова, характеризующие такую замечательную фигуру, как Петр Столыпин, кажутся мне бледными и немочными, поэтому позволю себе процитировать несколько отрывков из блестящей статьи В. В. Розанова, написанной в 1911 году, отысканной мною в источниках и сохраненной в кунсткамере: "На Столыпине не лежало ни одного грязного пятна: вещь страшно редкая и трудная для политического человека. Тихая и застенчивая Русь любила самую фигуру его, самый его образ, духовный и даже, я думаю, физический, как трудолюбивого и чистого провинциального человека, который немного неуклюже и неловко вышел на общерусскую арену и начал "по-провинциальному", по-саратовскому, делать петербургскую работу, всегда запутанную, хитрую и немного нечистоплотную"? ?"Все было в высшей степени открыто и понятно в его работе; не было "хитрых петель лисицы", которые, может быть, и изумительны по уму, но которых никто не понимает, и, в конце концов, все в них путаются, кроме самой лисицы. Можно было кое-что укоротить в его делах, кое-что удлинить, одно замедлить, другому, и многому, дать большую быстроту; но Россия сливалась сочувствием с общим направлением его дел - с большим, главным ходом корабля, вне лавирования отдельных дней, в смысле и мотивах которого, кто же разберется, кроме лоцмана"? ?"Крупно, тяжело ступая, не торопясь, без нервничанья, он шел и шел вперед, как саратовский земледелец, - и с несомненными чертами старопамятного служилого московского человека, с этою же упорною и не рассеянною преданностью России, одной России, до ран и изуродования, и самой смерти". На выполнение своей работы Петр Аркадьевич отводил короткий и четко определенный период времени - "двадцать лет покоя, внутреннего и внешнего", после чего, обещал "вы не узнаете нынешней России!". Среди самых неотложных мер он назвал тогда не только подавление революционного движения, но и разрушение общинного землевладения, а также административные реформы, которые охватили бы выборные городские власти, суды и полицию. За этими мерами должны были последовать реформы в армии и на флоте, уравнение в правах старообрядцев и расширение прав еврейского населения, совершенствование железнодорожной сети, создание системы социального страхования и пенсионного обеспечения, введение обязательного бесплатного образования, узаконение новых гражданских прав и реформа налогообложения. Вот для чего ему были необходимы двадцать лет покоя, двадцать лет без внутренних и внешних потрясений. Однако он прекрасно понимал, что внутренняя "революционная сволочь" этих двадцати лет ему не предоставит, что она-то как раз и ждет момента, чтобы вытащить из-за голенища нож и нанести удар в спину. Чтобы осуществить свою программу, Столыпину прежде всего нужно было решительно покончить с терроризмом внутренним, российским, поскольку внешнего, как ни странно, по тем временам не существовало. Терроризм, как жирная и мерзкая гусеница беспечно харчился на полях и угодьях России, прикидывая, пока, только примеряясь, как бы вырваться на мировые просторы и диктовать свою волю всему человечеству. Столыпин, в этом вопросе не колебался ни секунды и продемонстрировал серьезность своих намерений и созданием военно-полевых судов против распоясавшейся уголовной шантрапы, и широким применением смертной казни, и разгоном Второй Думы. Столыпин, человек здравого смысла поставил препон революционному терроризму, содрав с него политический флер. Он, как бы сказал: "Убийца ? есть убийца, в какие бы тоги он не рядился, как бы себя не маскировал. И, коль скоро разбойничья банда взяла в руки оружие и объявила войну государству, государство принимает вызов". В ответ на подобное заявление, господа "бомбисты" подняли жуткий визг по поводу знаменитых "столыпинских воротников" ? виселиц, на которые их стали отправлять согласно российскому закону, введенные Столыпиным военно-полевые суды. (А, на что вы расчитывали господа "революционеры"? На войне, как на войне!). Российская общественность жесткость Столыпина приняла почти спокойно. Она устала от непрерывных взрывов, выстрелов, ограблений, покушений, от непрерывного революционного энтузиазма. Ей ? русской общественности ? внятными показались слова Петра Аркадьевича о "великой России и великих потрясениях". В этом месте я вновь хотел бы дать слово В. Розанову: "Революция при нем стала одолеваться морально, и одолеваться в мнении и сознании всего общества, массы его, вне "партий". И достигнуто было это не искусством его, а тем, что он был вполне порядочный человек. Притом - всем видно и для всякого бесспорно? ?Это произвело общий взрыв чувств, собственно русских чувств, к которому присосалась социал-демократия, попыталась их обратить в свою пользу и частью действительно обратила. "Использовала момент и массу в партийных целях". Но не в социал-демократии дело; она "пахала", сидя "на рогах" совсем другого животного". Очень хотелось бы мне переспросить у господина Розанова, что он имел ввиду, написав, что "социал-демократия пахала сидя на рогах совсем другого животного"? Неужели сквозь дымовую завесу болтовни о благе народа предвидел бесовскую сущность социал-демократов, социал-революционеров, анархистов, большевиков, меньшивиков, коммунистов точно так же, как Федор Михайлович Достоевский, рассмотрел, предвидел после нечаевского выстрела бесовскую сущность любого убийцы, действующего "под прикрытием". Ибо, иначе, чем бесовским, инфернальным, дьявольским промыслом сопротивление столыпинским реформам не объяснить. Значение и роль Петра Аркадьевича, как возможного устроителя российского благополучия прочувствовали, прознали носители инфернального "бесовского" начала и вцепились в него мертвой хваткой. На какое-то время именно он стал главной их мишенью и целью. Первое покушение на него было организовано путем взрыва на даче, что находилась на Аптекарском острове. Провидение уберегло Столыпина, но тяжело пострадали его дети ? сын и дочь. Пренебрежение "революционеров" к судьбе людей невинных, никоим образом непричастных к делам тех, кого террористы почитали своими врагами ? общеизвестно. Не волновала Степана Халтурина и иже с ним судьба царской семьи, когда по расчету Кибальчича подорвал в Зимнем дворце 10 пудов динамита. Свидетельствует Вера Фигнер: "В день приезда в Петербург принца Гессенского, 5 февраля 1880 года, Халтурин должен был произвести взрыв, который разрушил бы столовую и под развалинами похоронил царскую семью с ее гостем во время обеда, когда все будут в сборе. Так он и сделал. В назначенный час он соединил бикфордов шнур определенной длины, с запалом в динамите, зажег его и ушел, чтобы не возвращаться. Страшный взрыв произошел в момент, когда царская семья входила в столовую". А, вот свидетельство, как бы, с другой стороны. Вспоминает цесаревич Александр, наследник престола, будущий Император Александр III: "Со станции все отправились в Зимний Дворец к обеду, и только что мы успели дойти до начала большого коридора? папa и он (принц Гессенский. О.Б.) вышли навстречу... как раздался страшный гул, и под ногами всё заходило и, в один миг газ везде потух. Мы все побежали в жёлтую столовую, откуда был слышен шум, и нашли все окна перелопнувшими, стены дали трещины в нескольких местах, люстры почти все затушены и всё покрыто густым слоем пыли и извёстки. На большом дворе совершенная темнота, и оттуда раздавались страшные крики и суматоха?Прибежав на главный караул, мы нашли страшную сцену: вся большая караульня, где помещались люди, была взорвана и всё провалилось более чем на сажень глубины, и в этой груде кирпичей, извёстки, плит и громадных глыб сводов и стен лежало вповалку более 50 солдат, большей частью израненных, покрытых слоем пыли и кровью. Картина раздирающая, и в жизнь мою не забуду я этого ужаса!.." Наследник престола и в самом деле не забыл этого ужаса. Да и не мудрено ? молодой человек впервые лицом к лицу столкнулся с жестокостью террористов, которые не первый год охотились за его отцом. Впервые увидал безжалостный оскал террора. Понял, что судьба отца, может стать и его судьбой. Он увидал кровь и ужас невинных жертв и, может быть, тогда осознал свою ответственность перед страной и перед народом, который своей кровью заплатит за бесовские амбиции господ революционеров. И, снова, передадим слово вере Фигнер: "В этаже непосредственно над подвалом, где находился конвой Финляндского полка, 50 солдат были искалечены и убиты; количество динамита оказалось, однако, недостаточным, чтобы столовая в верхнем этаже обрушилась. Она уцелела. От сотрясения пол задрожал, скоробился, посуда на столе попадала и зазвенела. Царская семья осталась невредима, "отделавшись испугом". Искалечены солдаты караула, но это не волнует хладнокровную террористку, главное, что ее расстраивает, что "царская семья осталась невредима". Остались в живых принц Гессенский, дети, обслуживающий персонал. Пусть апологеты революционных преобразований, что угодно говорят о целесообразности, о цели, которая оправдывает средства - все их резоны для меня останутся пустопорожними и неубедительными, поскольку за их разглагольствованиями кровь ни в чем не повинных людей, детская кровь. Это особенно ясно стало нам сегодня, когда мы видим, во что выродился рожденный в России в позапрошлом столетии терроризм, когда понимаем, что с террористами нельзя вступать в переговоры, с ними нельзя ни договариваться, ни договориться. Большая часть столыпинских указов 1906 г. довольно безболезненно воплотилась в аграрный закон 1910 г. К тому времени он уже фактически выполнялся в течение более чем трех лет. Ряд "аграрных" преобразований начался указами 12 и 27 августа 1906 г. о передаче Крестьянскому банку казенных и удельных земель с целью последующей их распродажи крестьянам по цене на двадцать процентов ниже рыночной. В октябре было отменено положение, по которому крестьяне обязаны были испрашивать согласия общины на внутрисемейный передел земли и на получение паспорта для выезда из деревни. 9 ноября вышел самый важный указ в этом пакете - утверждавший права главы каждого крестьянского двора приватизировать общинные земли, находящиеся в его владении. Петр Аркадьевич Столыпин видал в каждом мужике хозяина, владельца собственной земли, живущего на этой земле и с этой земли кормящегося. Он уважал хозяев. Может быть, будучи губернатором Гродненской губернии, он познакомился там с непривычным для него, русского, саратовского, помещика землеустройством, в котором главным была не сельская община, а семья, живущая на хуторе, как сейчас бы сказали ? фермерское хозяйство. Он убедился в жизнеспособности такого аграрного уклада. Верил в то, что любое переустройство должно идти от земли ? произойдет капитализация земли, станет товаром земля, следом, как на дрожжах в хорошей опаре, станет расти и вся экономика. Указом от 15 ноября разрешался заклад общинных земель, что открыло новую сферу деятельности для основанного им же, Столыпиным, Крестьянского банка, чьи фонды значительно увеличились, а также расширило кредиты, доступные более состоятельным крестьянам. Ряд дополнительных шагов завершал эти реформы. Так, был введен в действие законопроект, согласно которому семейная собственность на землю заменялась индивидуальной частной собственностью. Свершилось то, что не успел доделать император Александр II, чему не дали свершиться Михайловы, Желябовы, Халтурины, Перовские, Фигнеры ? мужик получил землю и волю, стал свободным землепашцем ? хозяином. Однако рука убийц дотянулась таки до Петра Аркадьевича Столыпина. Он был убит в сентябре 1911 г. двойным агентом Д. Богровым, человеком, который был одновременно сотрудником охранки и членом анархистского движения, а может не анархистского, может эсеровского ? история этого выстрела темна. Однако выстрел Богрова и удивительная некомпетентность офицеров службы безопасности премьерминистра дали основание многим (включая семью Столыпина) считать, что это убийство было результатом заговора властей и бесовщины. Той самой коррупции, сращению преступного мира и властей предержащих, начало которому - в скорбной истории России, вспомним Зубатова, Азефа, попа Гапона и многих, многих иных "революционеров", состоявших на негласной службе у государственных структур, используемых этими структурами и, при этом, заражающих государство смертельными бациллами "революций", а продолжение в сегодняшнем нашем битии, пронизанном коррупцией сверху донизу. Бесовщина во второй раз взяла верх над здравым смыслом, над благоразумием ? первый на Екатерининской набережной, действуя через своего ставленника Гриневицкого, вооруженного банкой с гремучим студнем, другой в Киевском театре воспользовавшись невменяемым и запутавшимся в тайных помыслах собственных хозяев - Богровым, вооруженным банальнейшим полицейским "бульдогом". Россия замерла в оцепенении. Отныне у нее не осталось защитников, способных противостоять бесам. Она была отдана на растерзание мерзкой, дьявольской своре политических убийц и террористов. ГЛАВА 7. ФИНАНСОВЫЙ МОНТАЖ ПРЕДАТЕЛЬСТВА Пройдя курс "молодого бойца", во время студенческих волнений в Казани, и вылетев из университета, "создав" несколько "эпохальных" трудов по экономической статистике или статистической экономике, которые потом почти сто лет долбили не понимая их смысла все студенты одной шестой части земного шара; оставив в анналах "кровожадной охранки" парадную фотографию всех действующих членов всероссийского "Союза борьбы за освобождение рабочего класса", получив необходимый для подпольной работы псевдоним "Старик", без которого в авторитеты пробиться было никак не возможно, отсидев пару месяцев в СИЗО, где молоком (ну, надо же ? молоко в СИЗО!) писал товарищам на волю длинные "малявы", Володя Ульянов получил наконец срок высылки, и отправился в Шушенское, выписав предварительно, для удобства, товарища по партии Надю Крупскую (помните, классическое: "Женой, так женой!"). Володя очень огорчался, поскольку Леночка Стасова, другой товарищ по партии, благодаря нежной связи с которой и появилась замечательный псевдоним "Николай Ленин", ему: "Женой, так женой!" ответить не пожелала и в ссылку к нему ни в качестве жены, ни в качестве товарища по партии ехать не согласилась. Ну, что поделаешь: "За неимением гербовой ? пишем на простой!" Следует сказать, что вел себя Володя в Шушенском очень хорошо, читал, писал, поддерживал связь с товарищами на воле; с товарищами по ссылке, наоборот, старался особо близких связей не поддерживать. Поскольку необходимые для приобретения авторитета в криминальной среде арест, отсидка в "Сизо" и ссылка, подходил к концу и Володя уже чувствовал в себе разбухшую от неудовлетворенности потенцию афериста и провокатора мирового класса, то думал он в основном о том, в какой стране за рубежами России осесть, поскольку ни ссылка, ни тюрьма, ни подполье ему не пришлись по нраву, да и мама была против, считала, что для Володиного здоровья полезнее всего будет заграница, в которой и обязалась его содержать. Вообще, Володю с мамой многое связывало и, прежде всего, пожалуй, тайна происхождения, о котором ни в одном советском, партийном издании нельзя было найти ни слова ? вся информация была строго отфильтрована, дистиллирована и отцензурирована. Хотя для исследователя и читателя западного ? секретом не являлась. Вот, что пишет о родословной семьи Ульяновых информированный немецкий журнал "Шпигель": "Он вырос в либеральной среде своего отца, педагога калмыцкого происхождения, получившего дворянский титул с правом передачи его по наследству, и матери, дочери немецкого еврея Александра Бланка и некоей Анны Гросшопф, отец которой был родом из Любека. Дальними родственниками матери были археолог и придворный воспитатель Эрнст Куртиус, а также генерал-фельдмаршал вермахта Вальтер Модель. Владимир, сам дворянин по царскому табелю о рангах, после казни брата отказался признавать нормы западной морали, в которых его воспитывали родители: "Мы не верим в вечную мораль и считаем все сказки о морали обманом". Мама предложила Володе перебраться в Швейцарию. Володя с мамой согласился. После ссылки, в эмиграции, начался его долгий путь наверх, по лестнице ведущей вниз, поскольку с одной стороны Володя хорошо "поднимался", разрывая пасть и, выцарапывая буркалы товарищам по борьбе, а с другой ? неуклонно проваливался в зловонную яму нравственного беспредела, хотя, по большому счету именно это его меньше всего беспокоило. Он хорошо усвоил заповедь своего духовного наставника и предтечи Сергея Геннадьевича Нечаева: "? 25. Поэтому, сближаясь с народом, мы прежде всего должны соединиться с теми элементами народной жизни, которые со времени основания московской государственой силы не переставали протестовать не на словах, а на деле против всего, что прямо или косвено связано с государством, против дворянства, против чиновничества, против попов, против гилдейскаго мира. И против кулака-мироеда. Соединимся с лихим разбойничий миром, этим истиным и единственым революционером в Росии". Однако, как мы уже выяснили, ни гремучим студнем, как старший брат, ни револьвером Володя баловаться не собирался, хотя, впрочем, было дело, - за незаконное хранение револьвера однажды господина Ульянова, все теки, упекли в Австро-Венгерии на пару дней в участок. Но, об этом чуть позже. Из ссылки Ленин и Крупская направились в Уфу. Ленину исполнилось 30 лет, жена была на год старше. Через два дня Ильич без сожаления расстался со своей молодой женой - его ждала революционная работа. У Крупской еще не окончился срок ссылки, ей оставался еще один год. Небезынтересно, как обустроился за границей молодой эмигрант. Об этом, конечно, можно было бы умолчать, - какое, дескать, отношение к революционной деятельности имеет быт, но мне, как архивариусу, в чем-то, даже, старьевщику, собирателю никому не нужных мелочей, детали ? интересны. За малым я иногда замечаю значительное. За деталями быта, отношения к близким ? угадываю моральные принципы человека. Из воспоминаний Н. К. Крупской: "Из Москвы отвезла я свою мать в Питер, устроила ее там, а сама покатила за границу. Направилась в Прагу, полагая, что Владимир Ильич живет в Праге под фамилией Модрачек. Дала телеграмму. Приехала в Прагу - никто не встречает?" Никто не встречал молодую супругу и в Мюнхене, где "Рыба", как звали ее товарищи по партии, или "мымра", как прозывала Анна Ильинична, сестра мужа, после долгих блужданий по конспиративным адресам, которые аказывались адресами мюнхенских пивных, находит мужа: "Иду куда-то на задний двор пивной, в какую-то необитаемую квартиру. Отворяется дверь, сидят за столом: Владимир Ильич, Мартов и Анна Ильинична. Забыв поблагодарить хозяйку, я стала ругаться: "Фу, черт, что ж ты не написал, где тебя найти?" Но тут Крупская встретила холодный пристальный взгляд сестры Ленина - Анны. Крупская знала, что Анна Ильинична не одобряла их брака с Лениным. Раздражали Анну и сплетни о том, как Надежда "таскалась с товарищами". Нет дыма без огня. По ее мнению, Надежда изменила мужу еще в сибирской ссылке. Вообще, нравы у "товарищей по партии" были достаточно свободными. Владимир Ульянов не был исключением из правил. Когда "Рыба" окончательно утомила его своей революционной бесстрастностью, у него появилась новая пассия ? товарищ Инесса Арманд, в девичестве Стефан. Именно ее многолетнее пребывание (конечно, чисто товарищеское) в дружной семья Ульяновых, позволило Сталину, за год до кончины Ильича, заметить членам "ленинской гвардии", что если "Рыба" не перестанет настраивать больного Ленина против него ? Генерального секретаря партии товарища Сталина, - то придется подыскать вождю другую жену. Это, конечно, невинные шалости, которыми вполне можно было бы пренебречь, потому, что перед нами стоит более занимательная задача ? попытаться проследить, как Владимир Ульянов, строил свою финансовую империю Начал он с банального отмывания награбленного - увез с собой в эмиграцию практически всю документацию на банковские счета партии, открытые в швейцарских и французских банках. По различным подсчетам, к моменту отъезда Ленина за границу на этих счетах хранилось от 1,6 млн до 2,5 млн рублей, полученных, в основном, посредством так называемых эксов. Возглавлявшаяся Джугашвили (Сталиным) и Тер-Петросяном (Камо) "бригада", которая состояла из опытных боевиков-рецидивистов, успешно грабила отделения государственных банков. Деньги переправлялись в Европу в виде банковских переводов, отправителями которых выступали не вызывавшие подозрений люди. По мере необходимости деньги возвращались в Россию, но уже в виде пожертвований и подарков от фиктивных организаций и частных лиц. Но этих денег было мало. Денег нужно было больше. Аппетит приходит во время еды. В России тем временем большевикиленинцы открыли для себя финансовые источники в среде либерально настроенного дворянства и купечества. Московский мебельный фабрикант Николай Шмидт завещал часть своего состояния рабочему движению, эти деньги достались большевикам. Чтобы получить все остальное, партия дала своему члену Виктору Таратуте задание жениться на наследнице. "Какая низость по отношению к девушке", ? посетовал один из товарищей. - Ни Вы, ни я не смогли бы жениться на дочери богатого купца из-за денег, ? ответил Ленин, ? Виктор это сделал. Значит, он полезный член партии. Одним из главных "спонсоров" РСДРП был знаменитый фабрикант Савва Морозов. Разрабатывать русского фабриканта миллионщика, владельца почти всего производимого в России ситца начал "буревестник" революции Алексей Пешков или Максим Горький ? кому, что больше нравится. Чем и как соблазнял "буревестник" миллионщика доподлинно не ведомо, может, сыграла роль великая тайна русской души, может, замучила Морозова совесть перед нещадно эксплуатируемым им, рабочим классом, а может, роковую свою роль сыграла неслыханной красоты жена "буревестника", тоже не гнушавшаяся прозвания "товарища по партии", сие истории доподлинно не ведомо. Однако Савва Морозов сподобился перевести все свои немереные миллионы в кассу В. Ульянова (Ленина), после чего был взят под опеку родственниками, помещен в сумасшедший дом, где быстренько застрелился. Но и этих миллионов, естественно, было мало. Одна "Искра", из которой должно было разгореться пламя, на сколько тянула, ? поди, сочти! Однако история с Морозовым Ленину понравилась - и он решил поискать таких же "спонсоров" в Европе. История с платной школой по подготовке революционеров в Лонжюмо была сама по себе недурна, однако ее время еще не пришло ? подобные школы по подготовке террористов во всемирном масштабе, принесут свои плоды позднее, во времена ЧК, ОГПУ, НКВД, КГБ. Тогда в них забурлят финансовые потоки нефте и наркодолларов, с которыми сольется в экстазе международное "революционное" движение. Во времена же становления этого движения, во времена Ульянова и Лонжюмо, особо охочих платить за террористическую подготовку под марксистским соусом буржуинов было не густо. Тогда господина Ульянова осенило и он для пробы, сделал "подачу" Горькому, как-то среагирует на идею, все- таки писатель, человек с фантазией, кому как не ему оценить весь блеск аферы. Ну, не с "милейшим же грузином" Джугашвили делиться подобными озарениями. Не поймет! А если сделает вид, что понял и попытается реализовать ? опошлит! Нет-нет? Пока никаких друзей по партии, только "буревестник"? Вот и пишет ? хитроумный понятливому: "Война Австрии с Россией была бы очень полезной для революции (во всей Восточной Европе) штукой, но мало вероятия, чтобы Франц-Йозеф и Николаша доставили нам сие удовольствие". И в самом деле "мало вероятия", но какова идея! Главное ее не спугнуть и как следует подготовить. И опять же ? деньги, деньги, деньги? Реализация подобных идей стоит неимоверно дорого. В это время в окружении "Старика" объявляется уже известный нам международный аферист и мошенник Парвус. Человек тайна. Казалось бы, все нижнее белье партии большевиков давно выставлено на обозрение, но Парвус, так и остается фигурой умолчания? Кто же он, парень из Минской окраины? К тому, что нам уже известно о нем, добавлю выписочку из информированного немецкого "Шпигеля", оставляя за собой право, по мере необходимости, время от времени, возвращаться к этой зловещей фигуре. Итак: "Израэль Гельфанд ("Парвус"), финансист. Русский социалист-революционер Гельфанд, один из основоположников теории перманентной революции, которую затем принял на вооружение Лев Троцкий, был гениальным авантюристом. Получив в Базеле экономическое образование, он принял Прусское гражданство, вступил в германскую социал-демократическую партию, с которой, однако, у него вышли недоразумения после аферы с деньгами, полученными за распространение пьес Максима Горького. После этого Гельфанд вынужден был перебраться в Турцию, где стал влиятельным финансовым консультантом при правительстве "младотурков" в Константинополе и сделал себе на этом значительное состояние. Эти деньги и свое влияние он хотел использовать для свержения ненавистного ему царского самодержавия. Ему удалось убедить правительство Германии, заинтересованное в ослаблении своего военного противника, в необходимости оказания поддержки большевикам с Лениным во главе. Гельфанд организовал контакт Ленина с Германским Генеральным штабом и отправку спецпоезда, которым Ленин и еще 31 человек русских эмигрантов, под охраной тяжеловооруженных немецких солдат, были отправлены из Цюриха через Германию в Петроград в апреле 1917 г. Ленин переписывался с Гельфандом напрямую и просил присылать "больше материала", то есть, денег, золота. Однако, когда гражданин Пруссии Гельфанд (Парвус) попросил у Ленина, после свержения царя, разрешение на въезд в Россию, то получил отказ. Побежденная Германия также отказала ему в дальнейшем сотрудничестве. Разочарованный социалист-миллионер и бонвиван заперся на своей берлинской вилле в Шваненвердере и умер в одиночестве в 1924 г. ? в один год с Лениным". ("Der Spiegel" ? 29, 1999 г.) Вместе с Гельфандом (Парвусом) финансовые проблемы Ленину помогает решать польский социал-демократ Яков Ганецкий. "Пламенный революционер" и "верный товарищ", как называл Ганецкого Ильич в своих письмах, умело совмещал дело борьбы против мирового капитала с ведением крупного импортно-экспортного бизнеса. У него были и другие таланты, но об этом чуть позже. Предпринимательская активность Ганецкого росла, и вместе с ней увеличивались суммы взносов поляка на партийные счета. В 1910 году финансово-террористический консорциум Ленина-Ганецкого, слился с финансовой группой "Александр Парвус, Фриц Платтен&Германский Генеральный штаб ГМБХ". После слияния этих групп можно считать, что "финансовый монтаж" проекта "Первая Мировая война" был вчерне завершен. Место драмы было определено ? Балканы. За влияние на эту часть суши, примыкающую к морю и, бывшую до недавнего времени, под протекторатом Турции, соперничали два мощных блока: Англия, Франция, Россия (Антанта) и (Союз центральных держав), в который входили Германия, Австро-Венгрия и Италия. Идея, которую совместно разрабатывали и довели до совершенства Ленин, Ганецкий, Парвус и Платтен, заключалась в том, чтобы втравить оба блока в войну, а потом, предав какую либо из стран противнику, (предпочтительно Россию, поскольку именно она легче всего может поддаться "бунту бессмысленному и беспощадному"), захватить ее, ограбить до нитки, и на ее угольях разжечь всемирный пожар. Даешь, мировой пролетарский грабеж! Детонатором для взрыва было решено использовать хорошо отработанный в России повод убийство, если не императора, то, кого- либо, из августейшей семьи. Выбор пал на: жертву - эрцгерцога Франца Фердинанда и исполнителя ? серба Гавриилу Принципа. Почему на Франца-Фердинанда? Да, в общем-то, было все равно, на кого, главное, чтобы жертва оказалась в нужном месте и в нужное время. Кстати, обратите внимание, что это принцип наглой провокации впоследствии неоднократно будет использован последователями преступного синдиката под управлением Парвуса-Ульянова и их духовных наследников, для детонации общественно значимых взрывов. Таким образом были реализованы: убийство графа Мирбаха, поджог рейхстага, операция в Гляйвице, артиллерийская дуэль на границе с Финляндией ? однажды изобретенный прием работал безотказно. Однако, важно было выбрать и исполнителя. Гаврила Принцип подходил идеально ? фанатик сродни эсеровским боевикам, не думающая, не рассуждающая "торпеда", запрограммированная на один выстрел, или один взрыв. К нему был направлен "верный ленинец" Карл Радек, партайгеноссе Александра Парвуса, член Германской социалдемократической партии, приятель Льва Троцкого, восходящая звезда журналистики, по каким-то своим тайным связям знакомый и имеющий влияние на Гаврилу Принципа и его единомышленников из экстремистской организации "Молодая Сербия","социалистической" по названию, и оголтело националистической по существу. Карл Радек - таинственный большевистский эмиссар, которому поручались самые грязные, самые скрытные дела большевиков. Его следы мы находим рядом с Гавриилой Принципом, перед самым его роковым выстрелом в Сараево, его же, Карла Радека, башмаки наследили в 1921 году, в Германии, где он появмлся с чемоданами, полными золота, бриллиантов, жемчуга и валюты, которые передал до сих пор не идентифицированному "товарищу Томасу", для организации восстания КПГ. 62 миллиона марок, в драгоценностях и валюте, так и канули в небытие. Именно через него были преданы деньги и Гитлеру, для организации "пивного путча" первого выступления германских фашистов в Мюнхене. Так началась тайная поддержка нацистской партии Германии - единоутробной с большевиками, бандитской партии. Посвященный в самые грязные большевистские тайны Карл Радек считал себя неуязвимым. Развлекался сочиняя анекдоты про Ленина-Сталина, был высокомерен, но в последний раз его башмаки проложили свой след все таки в подвалах Лубянки. Убийство эрцгерцога в Сараево было не выгодно сербам. Поэтому, ни одна из радикальных партий Сербии (в том числе и националистическое движение офицеров сербской армии "Черная рука", на которую в результате и "повесили" это убийство) не была заинтересована в том, чтобы война началась именно в Сербии. "Черная рука" и другие националисты осознавали, что в случае войны Сербию мгновенно поглотит одна из воюющих сторон, что противоречило их идее создания Великой Сербии. Тем не мене покушение, вопреки всякой логике состоялось в Сербии, в Сараево и стало поводом для начала мировой войны. Первый пункт плана Парвуса-Ленина-Ганецкого-Платтена ? был выполнен! Пришло время реализовывать второй ? продажу России. Министерство обороны Германии, и ее Генеральный штаб, однако, настаивали на том, что в этом вопросе никакого расчета на "авось" быть не может. И если им хорошо были знакомы давние, тайные германские агенты Парвус, Ганецкий и Платтен, то, от мало им известного господина Ленина, они с прусской последовательностью, с неистребимым немецким стремлением к "орднунгу", требовали собственноручной подписки о верности. Организовать формальную вербовку вождя пролетариата, было поручено "пламенному революционеру" Якову Ганецкому. В день, когда началась война, 1 августа 1914 года, - Ленин объявил о необходимости провести экстренную встречу большевиков-эмигрантов для обсуждения сложившегося положения и принципов дальнейшей работы. Местом встречи был определен хутор Новый Дунаец на территории Австро-Венгрии. Сама по себе идея организовать слет российских эмигрантов на территории, вступившей с Россией в войну Австро-Венгерской империи была достаточно экстравагантной. Представьте себе недоумение и растерянность местной полиции ? со всех стран Европы в захолустный Новый Дунаец собираются какие-то темные личности "российской" национальности, следовательно, враги, на тайную сходку. Лучшего места выбрать не могли, или "сдаваться" прибыли? Согласитесь, с точки зрения нормальной человеческой логики, нормального понимания безопасности, место сходки выбрано, крайне неудачно. Однако ? это с точки зрения нормальной логики. Организацией этой встречи занимался Ганецкий, а уж он ? точно знал, зачем и почему был выбран Новый Дунаец. Там в горном карпатском захолустье, вдалеке от нескромных взглядов очень удобно было подставить и осуществить формальную вербовку большевистского вождя в платные агенты германского Генштаба. В начале этой главы я обещал рассказать вам историю браунинга, из-за которого Ленин попал в полицейский участок Австро-Венгерской империи. Вот она? 7 августа в квартире, где временно расположился Ленин, был проведен обыск, в котором участвовали 132(!) австрийских жандарма. В ходе обыска были обнаружены письма и другие бумаги с антигерманскими высказываниями, а также револьвер системы "браунинг", что послужило основанием для ареста российского подданного Ульянова. Он получил предписание явиться к начальнику жандармерии города Новый Тарг, где и был заключен под стражу в ожидании суда. Однако уже 19 августа начальник жандармерии города Новый Тарг получил телеграмму за подписью главного военного прокурора Австрии: "Ульянов Владимир подлежит немедленному освобождению". Ленину возвратили все бумаги, в которых содержались откровенные выпады против Германии и ее правительства, выдали разрешение вернуться в Швейцарию. Скорее всего, такое поспешное освобождение Ленина до начала следствия свидетельствует о том, что именно в тюрьме Нового Тарга состоялось вербовка вождя большевиков, результатом которой стало согласие Ленина на сотрудничество с германским министерством обороны. Дальнейшее более или менее известно - с деньгами Германского Генштаба Ленин, в запломбированном вагоне, в сопровождении ближайших доверенных сотрудников, направляется на преданную им родину, в Россию, чтобы продолжить свое, понашему, общечеловеческому разумению, неправое дело предателя Родины, а по их, по революционному, согласно параграфу ?2 "Катехизиса революционера": "Он (революционер) в глубине своего сусчества, не на словах только, а на деле, разорвал всякую связь с гражданским порядком и со всем образованным миром и со всеми законами, приличиями, обсчепринятыми условиями, нравственностью этого мира. Он для него ? враг беспосчадный, и если он продолжает жить в нем, то для того только, чтоб его вернее разрушить". Таким образом, Россия г.г. Лениным, Парвусом, Ганецким и остальной большевистской компанией была продана с потрохами. Стоило это Германскому рейху в общей сложности, не менее 382 миллионов золотых марок. Статс-секретарь Министерства иностранных дел Германии Р. Кюльман с удовлетворением констатировал 29 сентября 1917 года: "Без нашей постоянной поддержки большевистское движение никогда не смогло бы достигнуть такого размаха и влияния, какое оно сейчас имеет. Все говорит за то, что это движение будет расти и дальше". ГЛАВА 8. ИЩИТЕ ЖЕНЩИНУ Я решил "вклиниться" в это место нашей экскурсии по кунсткамере с рассказом о женщинах террористках, потому, что, как мне кажется, дальнейшее повествование понесется у нас вскачь и ни места, ни времени для столь занимательного разговора не представится. Да и перевести дух в не мешает. В самом деле, отчего юные, хорошо образованные барышни России предпочли куклам и любовным переживаниям, револьвер и суровый быт безропотных "подруг по партии"? Тем более, что почти невинное, старинное французское "Ищите женщину", со временем превратилось в жесткую английскую инструкцию для спецслужб: "Сначала, стреляй в женщину!". Эту, казалось бы, чисто филологическую трансформацию следует как-то осмыслить. В конце XIX, начале XX столетий, в Росии были заложены основы "женского терроризма", явления во многом неосознанного и непонятного, явления не имеющего ни национальных, ни религиозных, ни нравственных границ. Вначале наших разысканий я хочу предоставить слово знаменитому террористу Борису Савинкову, после Гершуни и Азефа возглавившему боевую группу эсеров. Вот, что пишет он о своей близкой подруге, "товарище по партии" Доре Бриллиант в, замечательной своей книге "Конь вороной": "Молчаливая, скромная и застенчивая Дора жила только одним ? своей верой в террор. Любя революцию, мучаясь ее неудачами, признавая необходимость убийства, она вместе с тем боялась этого убийства. Она не могла примириться с кровью, ей было легче умереть, чем убить. И все-таки ее неизменная просьба была ? дать ей бомбу и позволить быть одним из метальщиков. Ключ к этой загадке, по моему мнению, заключается в том, что она, во-первых, не могла отделить себя от товарищей, взять на свою долю, как ей казалось, наиболее легкое, оставляя им наиболее трудное, и, во-вторых, в том, что она считала своим долгом переступить тот порог, где начинается непосредственное участие в деле: террор для нее окрашивался прежде всею той жертвой, которую приносит террорист. Эта дисгармония между сознанием и чувством глубоко женственной чертой ложилась на ее характер. Вопросы программы ее не интересовали? Ее дни проходили в молчании, в молчаливом и сосредоточенном переживании той внутренней муки, которой она была полна. Она редко смеялась, и даже при смехе глаза ее оставались строгими и печальными. Террор для нее олицетворял революцию, и весь мир был замкнут в боевой организации". Борис Савинков по роду своей деятельности обязан был быть недурным психологом, кроме того, у него был безусловный литературный дар, не тот которым пробавлялись теоретики марксизма-ленинизма, наворотившие гору бездарных псевдонаучных трудов, перепевая плохо усвоенные догмы, а настоящий, обращенный к человеческой душе. Правда, прежде всего, к? своей. Но и движения чужих душ, следует отдать ему должное, он умел - и подметить, и описать. Поэтому, если отбросим революционную шелуху, перед нами предстанет достаточно драматичная история болезни. Вот ее анамнез: "дисгармония между сознанием и чувством глубоко женственной чертой ложилась на ее характер", "она не могла примириться с кровью, ей было легче умереть, чем убить", "признавая необходимость убийства, она вместе с тем боялась этого убийства", "ее дни проходили в молчании, в молчаливом и сосредоточенном переживании той внутренней муки, которой она была полна". Я не психиатр, но даже моих, поверхностных познаний достаточно, что бы понять, с этой девушкой, что-то не в порядке. Вместо того, чтобы давать ей бомбу, ее бы следовало проконсультировать если не у психиатра, то у психоаналитика. Однако, может быть она, Дора Бриллиант, одна была такая? Просмотрим сухие биографические данные некоторые наиболее значительных участниц боевой эсеровской группы. Фрума Фрумкина родилась в 1873 г. в Борисове, Минской губернии в зажиточной еврейской семье. Стала акушеркой. В революционном движении участвовала с середины 90-х годов. Первоначально принадлежала к организации "Бунд", по делу которого была арестована осенью 1898 г. в Лодзи и на один год выслана под надзор полиции в Витебск. В 1903 г. примкнула к партии эсеров. 6 апреля 1903 была арестована в Киеве по делу эсерской типографии. Сидя в тюрьме, 27 мая 1903 г. во время допроса совершила покушение на жандармского генерал-майора Новицкого - пыталась ножом перерезать ему горло. Заключение отбывала в Петропавловской крепости. Отказалась от амнистии и вместо этого бежала из крепости. В 1907 году она была арестована в Большом театре по подозрению в подготовке покушения на генерала Рейнбота. Сидя в Московской пересыльной тюрьме, Фрумкина 30 апреля 1907 г. стреляла в тюремной конторе в тюремщика Багряцова. 25 июня 1907 года она была приговорена к смертной казни и повешена в ночь с 10 на 11 июля в Бутырской тюрьме. Она стала второй женщиной после Софьи Перовской, казненной в России по политическому процессу". Я хотел бы понять, но из этого описания не ясно, где госпожа Фрумкина взяла нож, чтобы во время допроса попытаться перерезать горло генералу Новицкому, как, отказавшись от амнистии, бежала из Петропаловской крепости (хотя, впрочем, как они "бегали" из крепостей и из каторги, мы, пожалуй, имеем представление), каким образом добыла в Московской пересыльной тюрьме револьвер, чтобы стрелять в тюремщика Багряцова. Помилуй бог, "подвиги", которые совершила эта тридцатилетняя акушерка, пожалуй, перешибают похождения профессионального киллера, получившего специальную подготовку, небезызвестного Солоника. Но, если для Солоника, убийства были профессией, приносящей ему немалый доход, то чем можно оправдать бескорыстную кровожадность Фрумы Фрумкиной. Я бы очень хотел поинтересоваться заключением судебно-психиатрической экспертизы, коли таковая, по тем временам проводилась. Мария Беневская - член БО. Изготовляла бомбы для организации, пострадала при случайном взрыве. Кстати, она была искренне верующая, и оправдание своей террористической деятельности находила в Библии. Евсталия Рогожникова застрелила начальника Главного тюремного управления Максимовского. Была приговорена к смертной казни через повешение. Во время заседаний суда смеялась, чем смущала всех - адвокатов, судью, присяжных, обычных зрителей. Мария Спиридонова - самая популярная в России женщина-террористка после Софьи Перовской. Дворянка, учившаяся в гимназии, откуда ушла, чтобы стать террористкой. В 1905 году пятью выстрелами убила губернского советника Луженковского. Во время следствия писала на свободу открытые письма, которые публиковались почти во всех либеральных газетах, и стала невероятно популярна. Ее приговорили к смертной казни, но, как тогда зачастую поступали, заменили казнь бессрочной каторгой. Как она ехала на каторгу, как ее отбывала, мы уже знаем. А, вот, то, что губернский советник ? чиновник средней руки, от которого ничего, практически не зависит - не понимать гимназистка Спиридонова не могла. Этот теракт ей никто не поручал ? сплошная самодеятельность. Однако, барышня, тем не менее, через плечо охранника, хладнокровно всадила в г.Луженковского пять пуль, ни одна из которых не пролетела мимо. При аресте юную мстительницу за народ слегка помяли. Это дало ей возможность жаловаться на жестокость полиции. При этапировании из Твери, где она совершила теракт, в Петербург ее, якобы, изнасиловал жандармский офицер. Я читал ее письмо на волю, маме, в котором она об этом факте поведала. Допускаю, что барышни в те времена были настолько целомудренны, что не очень точно представляли, как происходит сам акт изнасилования и, что с барышнями в это время делают. Спиридонова пишет, что офицер гладил ее по голове, пытался поцеловать и жалел. Именно это было квалифицированно демократической общественностью России, как изнасилование. Ну, а далее, этап на Акатуйскую каторгу, с проживанием в самоуправляемом общежитии, где содержались и мужчины и женщины одовременно ? об этом мы достаточно подробно говорили и выяснили, что: "Оттуда не бегут только те, кто не хотят бежать". Впоследствии Мария Спиридонова писала в своих воспоминаниях, что хотела бы, чтобы ее убили на месте покушения, и тогда эффект теракта был бы еще больше. Прочитал это и вспомнил Аллу Демидову в роли Спиридоновой в фильме "6 июля". Понимаю, что фильм "художественный", понимаю, что тенденциозный, но такова уж особенность таланта блестящей актрисы, входить в образ на уровне подсознания, примерять на себя характер героини, иногда не понимая, откуда что "выпирает", однако, помню мое ощущение от Демидовой-Спиридоновой, - думаю, что не только я один почувствовал нечто болезненное в кинематографическом образе, нечто истерическое, ненормальное, что актриса "нащупала" очень точно, но то ли не сумела до конца передать, то ли ей не позволили это выразить. Именно то, кинематографическое ощущение прорезалось, когда в мемуарах Марии Спиридоновой, напечатанных в журнале "Каторга и ссылка" прочитал заметку на полях: "Мазохистка хренова!". Но, ведь никто и в самом деле, как и в случае с Фрумой Фрумкиной не проводил судебнопсихиатрической экспертизы барышни Марии Спиридоновой. Да и сама постановка такого вопроса в 1905 году была немыслима. Светоч революции, Жанна Д"Арк террора, а ее к психиатру на экспертизу. Демократическая общественность ни за что не поняла бы такого "глумления". А, между тем, психиатрическая экспертиза не помешала бы многим из террористок, как прошлого, так и настоящего. Однако вернемся к боевой организации эсеров. Американская исследовательница феномена женского терроризма Эми Найт писала о том, что женщины-эсерки были по рождению гораздо ближе к высшим слоям общества, чем их коллеги-мужчины, и стремились "отдать свой долг народу". Она проанализировала биографии 44 известных ей террористок и выяснила следующее: Из 40 террористок, чье социальное происхождение удалось установить, 15 были дворянками или дочерьми купцов, 4 - из среды разночинцев, 11 - из мещан, одна была дочерью священника, и 9 родились в крестьянских семьях. При этом даже те, кто принадлежал к крестьянскому сословию, были не простыми крестьянками. Анастасия Биценко и дочь солдата Зинаида Коноплянникова получили образование и стали учительницами. 11 террористок имели высшее образование, 23-среднее, 6-домашнее и лишь 3 - начальное. Одна назвала себя самоучкой. Среди террористок было 9 учительниц, 8 студенток и только 4 рабочих. Кстати, средний их возраст - 22 года. Согласитесь, социальный статус террористок достаточно многозначительный, но делать выводы основываясь только на социальной "физиономии" явления, не учитывая психологической (индивидуальной) составляющей ? рудимент марксистской социологии. Я не читал исследования Эми Найт в подлиннике, но думаю, она не ограничилась только социологией, думаю, обратила внимание и на, мягко говоря, психическую неуравновешенность этих женщин. Думаю, последователям господина Фрейда тоже не мешало бы попробовать разобраться в этом вопросе, а, может быть, кто-либо, из исследователей попытается взглянуть на это явление и с точки зрения сексопатологии, чем черт не шутит. Сдается мне, что подтверждает эту версию - огромное число суицидов среди эсерок. Покончили с собой Рашель Лурье, Эсфирь Лапина, Софья Хренкова. Да и остальные, идя на "дело" знали, что рискуют жизнью, но шли. При этом, и это отмечалось всеми ? женщины были более жестокими, более прагматичными, более хладнокровными убийцами. Когда Борис Савинков, приехав к Вере Фигнер стал делиться с ней своими переживаниями (писатель!), рассказывать о комплексах, о великом долге перед народом, то старейшая российская террористка только пожала плечами заявив, что: "у них внутренней борьбы и прочей рефлексии не было. Они просто брали чужую жизнь и отдавали свою". И если в позапрошлом и прошлом столетии психиатрические судебные экспертизы были явлением довольно редким, в тех случаях, когда перед судом представали "пламенные революционерки", то в ближайшем прошлом, во времена, когда женский терроризм расцвел пышным цветом, судебным психиатрам пришлось таки поработать основательно. В 1988 году во время суда над двумя французскими террористками психиатр Анри Жиро сказал: "Традиционная роль женщин теперь резко изменилась. И как прямое следствие этого - женщины-террористки, как и все новички, проявляют необычайное рвение. Они хотят захватить власть у мужчин. Паранойя гарантирует нечеловеческое спокойствие". Анри Жиро вторит Кристиан Лохте, возглавлявшая подразделение в федеральном агентстве внутренней безопасности в Гамбурге: "Женщины стреляют не колеблясь, мужчины же склонны сначала к тому, чтобы продумать пути бегства. В террористических группах организаторы - женщины, все держится на них". Интерпол сообщает, что на сегодняшний день почти половина разыскиваемых им террористов-убийц - женщины. В книге "Стреляй сначала в женщин" британская журналистка Айлин МакДональд утверждает, что название книги позаимствовано из руководства Интерпола для антитеррористических спецслужб. Специалисты, по-видимому, считают женщин-террористок более опасными, потому, согласно международной практике, их надо уничтожать первыми. Конечно, когда-то все только начиналось. Но разве после ста с лишним лет женского террора, можно утверждать, что выстрел Веры Засулич был случайным? Феномен женщин палачей, женщин патологических убийц буквально расцвел, когда они вместе с "товарищами по партии" захватили власть на одной шестой суши. Приведу свидетельства из книги С. Мельгунова. "Каждые два три дня она регулярно появлялась в Центральной Тюремной больнице Москвы (1919г.) с папироской в зубах с хлыстом в руках и револьвером без кобуры за поясом. Когда больные собирали вещи она грубо кричала на них, а иногда, как собак била хлыстом? Это была молоденькая женщина лет 22-23". "Началась расправа Ревекки Платинской со старыми партийными врагами. Она была большевичкой. Эта безумная женщина? превзошла всех мужчин Всероссийской Чрезвычайной комиссии. Она едет в Соловецкий монастырь и там, со своим мужем, Кедровым руководит расправой. В Архангельске она расстреляла собственоручно 87 офицеров, 33 обывателя, потопила баржу с 500 беженцами и солдатами армии Миллера". А вот ? одесская "героиня"? "Главным палачом была женщина-латышка, заключенные ее звали "мопсом". Носила эта женщина-садистка короткие брюки и за поясом обязвтельно два нагана. С ней может конкурировать "товарищ Люба" из Баку, или председательница Унечской ЧК "зверь, а не человек, являвшаяся всегда с двумя револьверами, за широким кожаным поясом на талии и шашкой в руке. В Рыбинске есть свой "зверь" в облике женщины ? некая "Зина". Есть такая же в Еквтеринославве, Севастополе". "В Киеве в 1922 году была следователь-чекистка, венгерка Ремовер. Она была признана душевнобольной на почве половой психопатии. Ремовер лично расстреливала не только подозреваемых, но и свидетелей, вызванных в ЧК и, имевших несчастье возбудить ее больную чувственность. Там же в тюремном госпитале была "комиссарша Нестеренко", которая заставляла красноармейцев насиловать в своем присутствии беззащитных женщин, девушек, подчас малолетних". Анри Жиро сказал "Паранойя гарантирует нечеловеческое спокойствие" и в этой его фразе привлекают внимание три слова: "паранойя" и "нечеловеческое спокойствие". Нечеловеческим спокойствием при совершении терактов отличались многие "подруги по партии" и в "Народной воле" и в "Боевой организации" эсеров и большевички-чекистки. Нечеловеческим спокойствием характеризовались действия наших современниц - немецких последовательниц красного русского террора. Кстати они не отрицали, более того, гордились своей "красной", революционной "мастью", называя себя - РАФ ("Красные бригады"). Чем интересна эта "революционная" банда? Прежде всего, тем, что на 80% состояла из женщин. Ее организаторы Гудрун Эннслин и Ульрика Майнхоф, семейные, преуспевающие дамы, имеющие детей, бросают дом, отказываются от семьи и "уходят в революцию". (Помните слова поэта революции: "С Лениным в башке и с наганом в руке"). Гудрун и Ульрика нагану предпочитают автомат Калашникова. И для начала устраивают побег из тюрьмы своему общему мужу Андреасу Баадеру. Кстати в организации и осуществлении этого побега кроме Гудрун и Ульрики принимают участие еще две женщины. Эта странная полигамная семья "товарищей по партии" после удачно осуществленного побега своего кумира, скрывается в палестинских лагерях, где проходит основательную подготовку Интереснейшее место эти палестинские лагеря, в которых проходят всестороннюю подготовку "красные" бандиты из Германии, Южной Америки, Японии и многих других стран. Однако не будем сейчас останавливаться на них. Примем их существование, как данность. А, откуда они взялись, кто их организовал, кого и по каким критериям принимали в них на учебу, кто выходил из них, какое зло привносил с собой в мир людей ? об этом мы кое что знаем, хотя бы благодаря рассказу моего приятеля, который готовил членов террористических "бригад" для Африки. Пока же вернемся в 1970 год, когда женская банда, под началом общего Андреаса Баадера начала действовать. С чего начинают такие банды? С того, с чего начинали их духовные предки "красные" бандиты в России. Естественно, с ограбления банков. Игры в революцию всегда были недешевы, а в наши времена тем более. Автомат Калашникова, или израильский "узи" в гимназический ридикюль не спрячешь, извозчиком, как транспортным средством, не обойдешься, сваренным в домашней кухне "гремучим студнем" казарму, или вокзал не разворотишь. Однако, как бы ни были "впечатляющи" "боевые" подвиги "кнасной бригады" Баадера-Майнхоф, закончили они плохо: арестованные только в 1977 году - Эннслин, Майнхоф, Баадер и Распэ, как считается, покончили с собой в тюрьме. При аресте слабым звеном оказался, "главарь" Андреас Баадер. Его подруги оказались покрепче и покруче. История эта известна. Анализировалась она и психопатологами, и сексопатологами. Выводы специалистов неоднозначны, разбираться в них не входит в нашу задачу, ясно одно ? все специалисты отмечают: в этой "революционной" семье, состоящей многое было с нашей, точки зрения, не в порядке. Говоря, обывательским языком, а иным, увы, не владею, "крыша" у девушек-бандиток "уехала" основательно. Вот еще несколько современных примеров: Лейла Халед родилась в 1943 году. Она училась в России, на журфаке МГУ. Ее преподаватели вспоминали потом, что перед умной, энергичной и красивой девушкой пасовали многие студенты. В 1969 году она стала активным террористом, членом Народного фронта освобождения Палестины (НФОП). "Перу этой журналистки" принадлежат несколько дерзких захватов самолетов, но основные события, связанные с ней, стали раскручиваться, когда она оказалась в плену, и ее соратники принялись ее вызволять. Эта симпатичная девушка стала причиной, чуть ли не политического кризиса, в результате которого потерять свой трон мог, ни много ни мало, король Иордании Хусейн. На базе японской студенческой организации "Зенгакурен" и была создана левая террористическая группа Японии. Сначала она называлась "Секигун-Ха" (Коммунистическая лига), а вскоре получила название, под которым и стала известна всему миру - "Нихон секигун" (Красная армия Японии). Создала ее удивительно целеустремленная женщина Фусако Шигенобу. Она прошла обучение в палестинских лагерях террористов. Там она познакомилась с множеством своих коллег, которые потом стали действовать в разных странах Европы, в Азии и Африке. Эти знакомства дали ей возможность организовывать своих боевиков на операции поддержки европейских коллег. Группа предпринимала попытки захвата отелей и самолетов, похищала людей, атаковала полицейские управления в Токио и Осаке, грабила банки. Они даже хотели совершить покушение на премьера страны Сато. Именно боевики-японцы в мае 1972 года устроили бойню в аэропорту Лод во Франции, где было убито 26 и ранено 72 человека. Удивительная жизнестойкость этой группы даже заставила японские спецслужбы предположить, что Шигенобу создала свою организацию по указке КГБ, и что могущественное советское ведомство курирует Армию и всячески помогает ей. 1991 год. Охрана индийского премьера Раджива Ганди не среагировала на молодую беременную женщину тамилку, которая подошла к премьеру и взорвала опоясавшее ее под сари взрывное устройство. Ее имя до сих пор не известно. Патриция Херст. Дочь мультимиллионера. В возрасте 19 лет была похищена террористами, и похитители из некоей мифической "Армии освобождения" потребовали у ее отца, газетного магната, огромный выкуп. Про похищенную девушку писали тогда все, пока во время одного из ограблений банка на случайной фотографии журналисты с изумлением не увидели вдруг Патрицию с автоматом Томпсона во время ограбления банка. Когда ее арестовали, она и ее адвокаты завили о том, что революционеры применили к ней новую технику "промывания мозгов". В результате чего она стала считать себя революционеркой Таней, грабила и убивала в пользу революции. Чего больше во всех этих историях ? садо-мазохистской экзальтации, революционной истерии или чистой паранойи ? не берусь судить! Но по аналогии можно предположить, что нечто подобное, происходило и у предшественниц Гудрун, Ульрики, Лейлы, Фусако , Патриции, а также всех и всяческих наших Марусь, Фрум, Нестеренок, Рашелей, Ремовер, Эсфирей, Софий. Пора, пожалуй, об этом сказать открыто иначе мы так и не сможем понять корней изуверства садисток в кожаных куртках, униформе ЧК; их психологических "клонов" в черной форме "СС", с черепом на шевронах мундиров; или сегодняшних "шахидок", затянувших девичьи талии поясами начиненными взрывчаткой. В завершение этой, хотелось бы привести вот какой факт: в банде или семье, под названием РАФ, была юная Петра Шельм, берлинский парикмахер, также ушедшая в терроризм и обучавшаяся в палестинских лагерях. Она была убита в перестрелке с полицейскими в Гамбурге. Ее смерть оказала огромное влияние на отношение к террористам рядовых немцев. Когда она погибла, газеты писали о смерти "юной невинной парикмахерши". Проведенный после ее смерти социологический опрос показал, что 20% немцев стали симпатизировать РАФ. Пятая часть Германии! Что уж тут говорить о специфической российской, демократическо-либеральной общественности, которая первой столкнулась с этим феноменом на порубежье 19 и 20 веков. ГЛАВА 9. СЛЕПОЙ СТРЕЛОК Обратите внимание на эту папочку? В ней подобраны материалы, которые я назвал: "Валькирии революции". Первая страничка, открывающая подборку начинается так: "Три яркие женские личности высветил Октябрь 1917-го: Александру Коллонтай, Инессу Арманд, Ларису Рейснер. Про каждую из них правомерно было бы говорить, что она была замужем за Революцией. И может быть, в первую очередь это применимо к Ларисе Рейснер. Недаром роль Комиссара в знаменитой пьесе "Оптимистическая трагедия" Всеволода Вишневского, прообразом которой для драматурга послужила Лариса Рейснер, неизменно исполняли такие общепризнанно красивые актрисы, как Алиса Коонен, Маргарита Володина, Руфина Нифонтова"... Ничего не скажешь ? изящно сказано! Да и дамы, нужно отдать им должное, были хороши! Вот, познакомьтесь, с подборочкой о внешних данных "валькирий". Поэт Всеволод Рождественский о Ларисе Рейснер: "Это была девушка лет восемнадцати, стройная, высокая, в скромном сером костюме английского покроя, в светлом галстуке, повязанном по-мужски. Плотные темноволосые косы тугим венчиком лежали вокруг головы. В правильных, словно точеных, чертах ее лица было что-то нерусское и надменнохолодноватое, а в глазах - острое и чуть насмешливое. "Какая красавица!" - невольно подумалось всем в эту минуту". А, вот, о ней же вспоминает сын писателя Леонида Андреева - Вадим, который прожил несколько лет в семье Рейснер: "Темные волосы... серо-зеленые огромные глаза, сияние молодости, окружавшее ее, - все это было действительно необычным. Когда она проходила по улицам, казалось, что она несет свою красоту, как факел... Не было ни одного мужчины, который прошел бы мимо, не заметив ее, и каждый третий - статистика, точно мной установленная, - врывался в землю столбом и смотрел вслед". Позднее английский журналист Эндрю Ротштейн так писал о встрече с ней: "Я совсем не был готов, входя в купе, к красоте Ларисы Рейснер, от которой дух захватывало, и еще менее был подготовлен к чарующему каскаду ее веселой речи, полету ее мысли, прозрачной прелести ее литературного языка". Инесса Арманд: "?в девичестве Стефан. Дочь оперного певца и учительницы пения. Это была красавица и роковая женщина. Может быть даже, вулкан в юбке. Попав в семью состоятельных купцов Арманд она сначала женила на себе старшего отпрыска Александра. А потом сбила с пути младшего - Владимира. Александр к новой любви своей французской супруги отнесся с пониманием. Не исключено, что на развитие ситуации повлиял невероятно популярный в то время роман Чернышевского "Что делать?". Там описывается схожий случай: муж Веры Павловны, чья семейная жизнь построена на принципах товарищества, добровольно уступает другу любимую жену. Инессе было 28 лет, Володе 17. В конце концов, Владимир умер. Александр стал отцом-одиночкой. А Инесса пошла своим путем". "Сначала она увлеклась Марксом. А потом Лениным. И не только теоретически. Узнав об этом, Крупская собиралась уйти от мужа, но Ленин ей отсоветовал. Образовался треугольник. Без мещанских сцен ревности. С элементами понимания и дружеского участия". Александра Коллонтай: "?родилась в марте 1873 года в богатой и уважаемой генеральской семье. В своей автобиографической книге Коллонтай написала так: "Маленькая девочка, две косички, голубые глаза. Ей пять лет. Девочка как девочка, но если внимательно вглядеться в ее лицо, то замечаешь настойчивость и волю. Девочку зовут Шура Домонтович. Это ? я"". "У генеральской дочки было все, что полагалось детям привилегированного сословия: своя комната, няня-англичанка, приходящие учителя. И будущее у нее было вполне определенное: блестящая партия, дети, балы и поездки в усадьбу или за границу?" Шурочка Домантович вышла замуж за молодого офицера Владимира Коллонтая. Родила ему сына. Но? "Александра Михайловна, жена и мать, жила вполне благополучной жизнью, пока в ее жизни не появился сосед по дому и друг мужа - также молодой офицер А. Саткевич. Владимир примирился с "любовью втроем". Он даже упомянул однажды о французской поговорке: "Узы брака бывают иногда так тяжки, что их приходится нести втроем". "Роковую роль в судьбе Александры Коллонтай сыграла большевичка Елена Стасова, которая убедила младшую подругу, что семья - тюрьма и, только вырвавшись из этой темницы, можно заняться настоящим делом. Революционным. Постепенно Коллонтай приходит к выводу, что любовь к сыну - простой эгоизм, а любовь к мужу - ненужная роскошь". "В 1917 году Коллонтай призывала революционных солдат и матросов не только к радикализму, но и к свободной любви. Шесть лет спустя, уже в мирное время, она бросила клич не сдерживать своих сексуальных устремлений, раскрепостить инстинкты и дать простор любовным наслаждениям". "Тогда же она представила общественности теорию "стакана воды"" - комсомолке с комсомольцем половое сношение "должно быть, как стакан воды выпить". Одну из своих книг она назвала "Любовь пчел трудовых". Половую распущенность и вседозволенность она прикрывала возвышенными излияниями о духовной свободе, о новой революционной морали". Однако, в этой части нашего путешествия по кунсткамере, я хотел бы остановиться не на этих трех героинях-"валькириях", хотя и понимаю, что похождения по революциям, крови и насилию, будоражившие и разогревшие их чувственность, чрезвычайно интересны и, сами по себе, достойны внимательного изучения если не психоаналитика или психиатра, то, уж, сексопатолога ? точно. Но я не являюсь специалистом ни в одной из данных дисциплин, поэтому и ограничусь вырезками из чужих статей, предоставляя вам, любезный посетитель самому делать выводы о нравах царивших в среде несгибаемых революционеров и их подруг. Что же хочу предложить вам я вместо увлекательного рассказа о личной жизни "первых дам революции"? Предложу, пожалуй, обратить внимание на фигуру, никак на роль "валькирии" не претендующую, хотя появление ее на скрижалях истории, может перевесить все похождения Инессы, Александры и Ларисы? В стоптанных башмаках, под нелепым в конце августа зонтиком, практически абсолютно слепая ? эта дама, по стечению каких-то темных обстоятельств, оказалась во дворе завода Михельсона в то время, когда прозвучали выстрелы, ранившие Владимира Ульянова (Ленина). Эти три выстрела дали повод большевикам начать "красный террор" ? геноцид собственного народа, и положили начало гражданской войне в России. Об этих выстрелах, которые, якобы, произвела Фейга Ройдман, более известная, как Фаня Каплан, уроженка города Речицы, Минской губернии, ходило и ходит до-днесь, множество мифов и легенд. Мифы и легенды рождаются всегда, когда для размышлений предоставлено слишком мало проверенного и достоверного материала. Фаня Каплан при аресте не оказала ни малейшего сопротивления, хотя в сумочке у нее оказался браунинг. Сколько я не искал в источниках, - нигде не нашел информации о том, а были ли из этого браунинга произведены выстрелы, или он оказался девственно чист. Бравые чекисты, арестовавшие и допрашивавшие Фаню Каплан, могли в переполохе не провести баллистической экспертизы, что поделаешь, далеко им было до сатрапов царской охранки, которые, несомненно, такую экспертизу провели бы и ее результаты запротоколировали. Написал и засомневался? Допрашивал-то ее сам "железный Феликс", считавшийся авторитетом в проведении допросов. Но, протоколов, почему-то, нет, как нет! Или они до сего дня строжайше засекречены? О том, что всю вину за покушение она взяла на себя Фаня Каплан, мы знаем только из пересказов третьих лиц. Она, якобы, была возмущена тем, что Ленин предал революцию и решилась на теракт без подготовки и в одиночку. Тем не менее, рассчитались за выстрелы не только эсеры, на которых возложили вину без следствия и суда, не только анархисты, но и весь российский народ. Более того, никто следствия, по большому счету, не производил - Фаня Каплан была расстреляна уже 3 сентября через два дня после покушения. Казалось бы, задержали, посадили, отчего бы, не размотать узелок, не выявить все связи? Тем более, что настоятельно внедряемые в сознание слухи об отравленных пулях, которыми был ранен Ленин, свидетельствуют ? заговор был, сообщники должны были быть. Однако, их никто не искал. Следствие было мгновенно свернуто, Фаня Каплан ? расстреляна. Где, извлеченные из тела пули ? неизвестно. Где пресловутый браунинг ? никто не знает. Каким ядом были отравлены пули, кто его достал, где ? материалы следствия умалчивают. Царские жандармы, обычно, на такие вопросы отвечали, проводили следствие дотошно и скрупулезно. Может, чекистам, простым рабочим и солдатам, руководимым пролетарской ненавистью было не до процессуальных тонкостей следствия? Это, вряд ли! У каждого из тех, кто состоял в центральном аппарате ЧК в 1918 году, не говоря уж о самом Феликсе Эдмундовиче, был богатейший криминальный опыт. В том числе и опыт участия в следственных действиях, связанных с террором. Нет! Поспешный расстрел Фани Каплан более похож на сокрытие концов в грязной воде. Однако, я понимаю - это мои, ничем не подкрепленные домыслы? Что же мы знаем точно о Фане Каплан? "Фейга Ефимовна Ройдман. Возраст ? 28 лет. В 16 лет примкнула к анархистам под фамилией Каплан, была ранена при взрыве бомбы в киевской гостинице и военно-полевым судом приговорена к смертной казни, замененной пожизненной каторгой. Амнистирована в связи с 300-летием Дома Романовых в 1913 году. Освобождена из ссылки после Февральской революции". Ее куцая революционная биография была такой же несуразной, как и весь ее короткий жизненный путь. Вечером 22 декабря 1906 года киевских обывателей всполошил взрыв, прогремевший в одном из номеров 1-й Купеческой гостиницы на Подоле. Из разрушенного помещения тут же выбежали усыпанные перьями мужчина и женщина. Он, как и положено, испарился, ее задержали. При обыске у нее отобрали браунинг, заряженный восемью боевыми патронами и поддельный паспорт. Поскольку 16-летняя девчонка не представляла с какой стороны заряжается револьвер, жандармы предположили, что оружие ей подкинул скрывшийся молодой человек. Зачем, с какой целью нужно было взрывать гостиницу, Фейга тоже пояснить не смогла. Скорее всего "гремучий студень" взорвался по неосторожности, случайно. Но взрыв и подкинутый в сумочку револьвер, поддельный паспорт ? в совокупности стоил Фейге десяти лет каторги. Ее приговорили "по лишении всех прав состояния к ссылке в каторжные работы без срока" и назначили в ведение военного губернатора Забайкальской области для помещения в одной из тюрем Нерчинской каторги. Она попала на каторгу в 17 лет, вышла оттуда в 27 лет и почти сразу же отправилась стрелять в Ленина. Что же происходило с ней на каторге, что закалило ее волю и дух до той степени, что еврейская девочка из глухого местечка, никогда ни в кого не стрелявшая, решилась ни с того ни с сего, без поддержки организации, без помощников, без руководителей, вдохновителей и духовных наставников, убить, ни много ни мало, в вождя мирового пролетариата? Ее подруги по Нерчинской и Акатуйской каторгам смогли припомнить ее только в 1929 году, и сообщить в журнале "Каторга и ссылка", что Фаня, в общем-то, жизнерадостная и миловидная девушка, неожиданно в 1908 или 1909 году почти полностью ослепла и была помещена в тюремную больничку, где и находилась под неусыпным надзором в связи с постоянно мучившими ее суицидальными настроениями. Здесь, среди больных прогрессивным параличом, эпилептическим слабоумием и скоротечной чахоткой, незрячей узнице предстояло навсегда сродниться с безысходностью ? единственно возможной для нее отныне формой существования. В 1912 году пенитенциарные учреждения Нерчинского края инспектировал врач областного управления. Осмотрев ослепшую каторжницу, он отметил, что ее зрачки реагируют на свет, и, выразив надежду на успех физиотерапии, посоветовал добиться от тюремного управления перевода Каплан в Читу. После амнистии в связи с 300летием дома Романовых Каплан положили в специальную лечебницу (то ли в Иркутске, то ли в Чите), где лечение было продолжено с переменным успехом. В осторожных записках каторжанок не было ни слова о том, какие конкретно обстоятельства предшествовали возникновению столь тягостного расстройства зрения у физически здоровой 19-летней девушки. А события происходили вот какие? В феврале 1908 до Фани Каплан дошло известие об осуждении месяц назад Яши Шмидмана, который был арестован после ограбления банка в Одессе, где в результате перестрелки, он ранил прохожего, дворника и городового и сгинул из города, унося с собой 497 рублей добычи. Через две недели давно запущенный в банду "анархистов", к которым, якобы, примыкал Шмидман, провокатор отыскал его в Одессе и 3 мая выманил на улицу. Тут же на мостовой его скрутила, несмотря на вооруженное сопротивление, команда дюжих полицейских. Отстреливаясь, он успел ранить двух городовых и одного сторожа. Спустя некоторое время, заключенный Шмидман вдруг разговорился и дал настолько неожиданные показания, что 17 мая того же 1908 года прокурор Киевского окружного суда был вынужден спешно уведомить об этом казусе самого министра юстиции: "Сего же числа мною получен от прокурора Одесского окружного суда протокол заявления содержащегося в местной тюрьме арестанта Якова Шмидмана о том, что он является именно тем лицом, которое принесло в Купеческую гостиницу, взорвавшуюся там бомбу, и, что осужденная по этому делу военно-полевым судом мещанка Фейга Каплан непричастна к совершению означенного преступления". Судейские и полицейские власти во все времена одинаковы. Никто из чиновников Министерства внутренних дел империи не кинулся сломя голову исправлять судебную ошибку по поводу Фейги Каплан. Улита едет, когда-то будет? Весной 1909 года ? до Фани, по "тюремной почте", которая всегда работала лучше государственной, дошли известия о проблематичности пересмотра ее дела и возможности освобождении, в связи со "вновь открывшимися обстоятельствами", изложенными в показаниях ее несовершеннолетнего дружка Яши Шмидмана. Видимо в прокуратуре, показаниям юного анархиста просто не поверили. Тем более, что Яша, не дождавшись, начала нового расследования, был уличен в попытке совершить побег из следственной камеры. Для Фани все эти обстоятельства стали крахом упований на пересмотр "дела". До сих пор ей помогали переносить заключение некоторые надежды на торжество справедливости и яркие воспоминания о привлекательном негодяе, который провел с ней три дня и три ночи в гостиничном номере и воспользовался ее дамской сумочкой вместо кобуры для браунинга. Теперь же ее поглотили отчаяние и опустошающее чувство обреченности. Полная, внезапно наступающая утрата зрения при сохраненной реакции зрачков на свет (так называемая корковая слепота) встречается только при глубоких истерических расстройствах, каковое, несомненно, случилось у осужденной Фейги Ефимовны Каплан и сопутствовало ей всю оставшуюся ей жизнь. Зрение к ней полностью так никогда и не возвратилось, не смотря на старания тюремных врачей и на лечение у известного харьковского офтальмолога Гиршмана. Более ничего принципиально значимого относительно прошлого и партийных убеждений Фани Каплан былые каторжанки, проведшие вместе с ней не один год в царских тюрьмах, припомнить не смогли. Подозреваю, что их ? партийных убеждений ? попросту не было, как не было их у легкомысленной 16-летней белошвейки, выполнившей, помимо своей воли, банальную роль "подставы" в сугубо криминальной истории российских "Бонни и Клайда". Не могли "партийные убеждения" появиться у Фани и во время скорбной ее "одиссеи" по тюремным больницам, вызванной сильнейшим истерическим расстройством из-за ее так неожиданно прервавшейся любовной авантюры. Не было, пожалуй, в сердце Фани Каплан места и для пламенной ненависти по поводу предательства большевиками идеалов революции, не было и жертвенного желания восстановить социальную справедливость в Советской России, которую она практически не знала. Если и были не чужды ей сильные чувства, то, скорее всего, было это обидой на несправедливость царского суда, не принявшего к сведению показаний Яши Шмидмана, да, пожалуй, некие эфемерные надежды на возможность свидания со своим "роковым обольстителем". 30 августа 1918 года во дворе завода Михельсона была арестована совершенно разрушенная, почти полностью слепая женщина с зонтиком в руках и с браунингом в ридикюле. Никто не видел, как она стреляла. Никто не поинтересовался - могла ли она, при ее зрении, различить в кого ей следует стрелять. Никого не волновало и то, а умеет ли она, вообще, обращаться с оружием. Как и десять лет назад ? роковую роль в судьбе Фани Каплан сыграл браунинг, оказавшийся в ее сумочке. К тому же, она очень кстати оказалась в очень кому-то нужном месте. Вы, почтенный мой спутник по экскурсии, наверно почувствовали нотку недоверия, я бы даже сказал, сарказма, которая звучит в голосе вашего гида, который за долгие годы своего затворничества среди старых бумаг, свидетельств и документов, привык никогда ничего не принимать на веру, привык с подозрением относиться ко всяким мифам, долго и упорно вбиваемым в головы публике, не знающей утонченного удовольствия от "постройки" собственных гипотез по поводу тех или иных событий в истории? Гипотез, выглядящих иногда совершенно неправдоподобными, но, тем не менее, тешащих душу, поскольку позволяют думать о себе, как о человеке, умеющем прозревать суть, сквозь туманные покровы мифов и фальсификаций. Вполне возможно, что мои экзерсисы столь же обманчивы, как и мифы их вызвавшие. Ну, и что из того? Это моя привилегия, привилегия анахорета и собирателя всяческого старья ? корпеть над ним, придумывая, по поводу и без всякого повода, следуя собственному капризу и собственной интуиции, самые невероятные версии, объясняющие события, некогда происходившие? Я их никому не навязываю. Я не пытаюсь переиначить историю. Я, просто, тешу свое тщеславие в тишине, забытой людьми и Богом каморки, которую зову своей кунсткамерой. Вы догадались, что не очень мне верится в слепого стрелка. Который оказался дворе завода Михельсона? Вы не ошиблись!? Как-то не вяжутся нити в этой истории. Среди боевиков, из конкурирующих с большевиками террористических банд, были великолепные стрелки, большие специалисты по взрывотехнике ? и вдруг, вместо хорошо организованного, безукоризненно подготовленного нападения, они посылают для совершения важнейшего теракта слепую истеричку, которая может выкинуть любой номер, поскольку, не имеет никаких политических идеалов, не имеет партийных связей и предпочтений, более того, не имеет даже начальной стрелковой подготовки, ? Что-то не верится. Так и хочется сказать: "Темная, очень темная история, братцы!". Сумрака в эту историю добавляет и факт появления в Москве Яши Шмидмана, который после 17 года вновь стал Виктором Гарским сыном сапожника из бессарабского местечка Ганчешты. 28 августа, за 48 часов до покушения на Ленина, он вдруг "рванул" из относительно сытой Одессы в Киев, чтобы безотлагательно перебраться оттуда в голодную Москву. Куда он спешил? На встречу с Фаней Каплан? Или куда-то по иной надобности? Неизвестно? Документы сохранили только тот факт, что по прибытии в Москву, уже после покушения на заводе Михельсона и после расстрела Фани, в начале сентября, он сразу попал на прием к Якову Свердлову, второму после Ленина человеку в советской иерархии. Непосредственным результатом их беседы стало назначение Виктора Гарского (Яши Шмидмана) комиссаром Центрального управления военных сообщений и вступление его в РКП(б) без кандидатского стажа. О миловидной подруге своей бурной юности он не упоминал отныне нигде, никогда и никому. Бывший налетчик благополучно пережил Большой террор, Вторую мировую войну и послевоенные репрессии, удостоился надлежащих медалей и персональной пенсии республиканского значения и стяжал себе похвальную характеристику: "К выполнению даваемых ему партийных поручений всегда относился с присущей ему серьезностью. Дисциплинированный, идеологически выдержанный, морально устойчивый, требовательный к себе коммунист". Не исключено, что верную службу партии он совмещал с обязанностями секретного сотрудника ВЧК ? ОГПУ ? НКВД ? МГБ. Слишком уж часто и без видимых к тому оснований перемещали его по номенклатурной горизонтали: из уютного кресла директора ? на жесткий стул инспектора, из торгового представительства СССР в Париже ? в Центральную контрольную комиссию ВКП(б), и так почти до самой кончины в 1956 году в возрасте 68 лет. А Фаня Каплан?.. Ну, что же, Фаня Каплан? Совсем она не похожа на тех дам, с именами которых ассоциируется у нас облик революции. Не похожа на утонченную француженку Инессу Стефан, жившую до знакомства с Владимиром Ульяновым одновременно с двумя братьями Арманд и имевшую детей от обоих. Которая так, привыкла к супружеской жизни втроем, что не стала изменять своим привычкам поселившись вместе с четой Ульянова и Крупской. Не похожа Фаня на Шурочку Домантович, генеральскую дочь и жену генерала, спутавшуюся в 45 лет с 28 летним "братишкой-уголовником" Павлом Дыбенко, Известную в революции под именем Александры Коллонтай. "Пассионарии", ратовавшей за свободную любовь, и выслужившую для себя, в конце концов, должность Посла, позволявшую представлять интересы Страны Советов, но жить постоянно вдалеке от этой страны, которую она помогала строить, но с нравами которой не смогла примириться . Не похожа и на Ларису Рейснер, недюжинную поэтессу, любовницу Николая Гумилева, которого в нежных письмах своих называла не иначе, как "моим Гафизом" и изменившую ему, расстрелянному в подвалах ЧК. Ларису Рейснер ? комиссара Балтфлота, стрелявшую без раздумья, менявшую любовников без сожаленья, вышедшую, сменив несколько мужей из числа большевистских бонз, в конце концов, за крупнейшего в компании "пламенных революционеров" специалиста по международным политическим провокациям и грязным делам Карла Радека, чуть не отбившую Ленина и Инессы Арманд и погибшую при невыясненных обстоятельствах. Нет! Фаня Каплан совершенно не вписывалась в когорту этих "леди". Она сполна рассчиталась за три ночи, проведенные с Яшей Шмидманом, он же Виктор Гарский, в номере купеческой гостиницы в Киеве и потом - нелепая, полуслепая, в стоптанных башмаках и с дурацким зонтиком в руках вошла в историю, как олицетворение подлости и коварства, злобности и вероломства. Из неразборчивой молвы о слепоте (и соответственно сильных, но в действительности отсутствующих при аресте во дворе завода Михельсона, очках), в сочетании с портфелем и зонтиком родился лишь очередной миф, отталкивающий образ типичной интеллигентки, совершенно не случайно примкнувшей к эсерам. Самое занятное, что к интеллигентскому сословию Фаня Каплан никогда не принадлежала. Была она самой настоящей пролетаркой, швеей, из портняжного цеха сразу попавшей на каторгу. Настоящими интеллигентками в прямом смысле этого слова были, как раз: Ларисы, Инессы, Александры. Однако, именно они остались в истории как пример чистоты и непорочности, верного служения идеалам. А Фаня Каплан? Уже сам ее внешний вид, вид злодейки - должен был служить подтверждением целесообразности и необходимости красного террора по отношению к чуждым племенам эсеров, интеллигентов, буржуазии. Что и было исполнено возлюбленными Инессы Арманд, Александры Коллонтай, Ларисы Рейснер и иже с ними, со всей сатанинской педантичностью, столь характерной для большевиков и их уголовных подручных, мастеров организации провокаций и создания мифов, основанных на этих провокациях. Нет! Что ни говорите, история выстрелов на заводе Михельсона ? темная история? ГЛАВА 10. ЗАЛОЖНИКИ РЕВОЛЮЦИИ Сколько бы ни пытались некоторые современники событий и позднейшие исследователи морально возвысить Февральскую революцию над Октябрьской, стремясь изобразить первую как общенародную, разумную, а потому и бескровную, факты говорят об ином. И Февральский и Октябрьский бунты были одинаково бессмысленны и жестоки. Именно в ту "весеннюю пору революции" насилие стало, чуть ли не нормой; оскорбления и убийства "слуг старого режима" вошли в повседневную практику. Напомним об убийствах городовых, жандармов, особенно частых в Петербурге и Москве, о кровавых pacпрaвах с офицерами Балтийского флота. Речь идет о сотнях жертв по всей стране, принесенных, якобы, во имя торжества революции. Я часто разговаривал с Михаилом Аркадьевичем Керзиным, человеком в пору нашего знакомства с ним уже очень немолодым, ему исполнилось 94 года, но обладавшим исключительной памятью и острым ироническим умом. Я спрашивал его: - Михаил Аркадьевич, вы были в 17 году зрелым человеком, все помните, расскажите, как это было? ? он щурил свои узко посаженные острые, "птичьи" глаза и отвечал? - Молодой человек! Это было великое время, на всех вокзалах, стояли матросы и расстреливали, расстреливали, расстреливали? Не верить патриарху советского изобразительного искусства, декану скульптурного факультета Ленинградской Академии художеств ? не приходилось. Но то, что он рассказывал мне, тогда молодому человеку, которому чуть перевалило за тридцать лет, воспитанному на романтическом представлении о революции и революционных матросах, романтике, воплощенной в "Левом марше", помните: " ? Клячу истории загоним? Ваше слово, товарищ маузер!" - вызывало содрогание и недоумение. ? Как расстреливали, Михаил Аркадьевич! Кого? Контрреволюционеров, буржуев?.. ? Юноша! Расстреливали всех подряд, кто попадется под руку, брали заложников и расстреливали? Что такое заложники тридцать лет тому назад представлялось слабо. Само слово это было из некоей иной жизни, из некоего иного бытия. Что поделаешь, сегодня оно вошло в обиход, стало обыденным, как это ни страшно, но истоки этого понятия, этого явления там ? в революционном прошлом. В прекрасном, романтическом, как нас уверяли, революционном прошлом. И ввели его в обиход не царские сатрапы, не белые генералы, не антантовские оккупанты ? герои революции, с первых же дней бунта захватив в заложники население целой страны и жесточайшим террором подавляя его волю к сопротивлению, более того, на десятилетия привив населению этой страны стойкий, неистребимый стокгольмский синдром, заставив поверить в чистоту помыслов и справедливость обыкновенных насильников, бандитов и убийц. Это произошло буквально наутро, после ночного захвата Зимнего. Большевики, как только оказались у руля власти, устами Троцкого, руководителя Военно-революционного комитета, и организатора захвата власти объявили, что захваченные на следующий день после переворота юнкера: "?Являются для нас заложниками. Если нашим врагам доведется брать наших пленных, то пусть они знают: каждого рабочего и солдата мы будем обменивать на 5 юнкеров. Они думали, что мы будем пассивны, но мы показали, что, когда дело идет об удержании завоеваний революции, мы можем быть беспощадны". Таким образом, уже на второй день после победы восстания в столице были сделаны первые шаги на пути создания института заложников. Правда, в первые дни советской власти заложников обменивали, а позже их, как правило, расстреливали? "Не в белых перчатках по лаковому полу пройдем мы в царство социализма", ? заявил Троцкий на Всероссийском съезде крестьянских депутатов. Помните историю захвата в заложники малолетней дочери начальника департамента полиции А. Лопухина. С этого началось. Похищение ребенка и шантаж отца, позволил себе тот, кого называли "совестью Революции" - Бурцев, что же говорить о всей остальной "революционной шантрапе" от Льва Давидовича Троцкого до самого последнего, пьяного матроса с "товарищем маузером" в руке! "Украв власть в октябре 1917 г., большевики в страхе за свою шкуру заподозрили всех в попытках к контрреволюционным против них выступлениям и, чтобы напугать в большинстве случаев совершенно неактивных, а только пассивных своих противников и показать свою силу, большевики прибегали к системе террора по отношению ко всему населению. Была создана целая система надругательства над теми, кто не принадлежал к рабочему классу, и преследований, начинавшихся арестами и кончавшихся большей частью расстрелом". ("Красный террор". С. Мельгунов) Население было разделено на пролетариат и буржуазию. Пролетарии стали привилегированным слоем, буржуа ? гонимыми. "К буржуям были причислены все интеллигенты: от профессора до сельского учителя, от инженера с крупным имением до его десятника, от богатого коммерсанта до его мелкого приказчика, от крупного промышленника до мелкого кустаря, сапожника, от знаменитого доктора до скромной труженицы сестры милосердия и т.д. Каждый, кто имел свою квартиру или хотя бы даже одну, но чистую комнату, свою опрятную кровать, свой стол и свои книги, кто мыл себе руки и не ходил в грязном белье, ? все были причислены к буржуям". (Там же) Справедливости ради, следует отметить, что в первый момент после захвата власти большевиками Каменев, несколько дней исправлявший должность главы законодательной власти, без ведома вождя отменил закон о смертной казни, принятый еще Временным правительством. Узнав об этом решении, Ленин воскликнул: "Вздор! Как же можно совершить революцию без расстрелов! Неужели вы думаете справиться со всеми врагами, обезоружив себя? Какие еще есть меры репрессий? Тюремное заключение? Кто ему придает значение во время гражданской войны, когда каждая сторона надеется победить?" Вы обратили внимание, дорогие мои экскурсанты на незамысловатую оговорку вождя пролетариата? На второй день после переворота, когда все российское общество еще надеялось на мирное разрешение кризиса, путем созыва Учредительного собрания, для большевиков уже не было вопроса о гражданском противостоянии, они были готовы превратить "войну империалистическую в войну гражданскую" со всеми ее ужасами, жестокостью и бессмысленностью. В конце ноября 1917 г. СНК обратился ко всем "трудящимся и эксплуатируемым" в связи с подавлением "контрреволюционного восстания буржуазии, руководимого кадетской партией": "Прямая гражданская война открыта по инициативе и под руководством кадетской партии. Центральный комитет этой партии является сейчас политическим штабом всех контрреволюционных сил страны. Политические вожди контрреволюционной гражданской войны будут арестованы. Буржуазный мятеж будет подавлен, чего бы это ни стоило. Долой буржуазию!" Почти одновременно с этим обращением выходит декрет "Об аресте вождей гражданской войны против революции" следующего содержания: "Члены руководящих учреждений партии кадетов, как партии врагов народа, подлежат аресту и преданию суду революционных трибуналов. На местные советы возлагается обязательство особого надзора за партией кадетов в виду ее связи с корниловскокалединской реакцией, начавшей гражданскую войну против революции. Декрет вступает в силу с момента его подписания". 28 ноября 1917 г. этот декрет подписали Ленин, Троцкий, Авилов (Глебов), Стучка, Менжинский, Джугашвили (Сталин), Петровский, Шлихтер, Дыбенко, Бонч-Бруевич. Этот документ означал, что отныне не реальное лицо обвиняется в реальном преступлении, а политическая абстракция, т.е. партия кадетов, огульно "предается подозрению и гневу", что люди, входящие в эту абстракцию перестают существовать как живые, страдающие существа, что в минуту ярости или бессилия народ может направить на них свое мнимое возмездие. В тот же день, 28 ноября 1917 г., Петроградский ВРК арестовал руководящих деятелей ЦК партии кадетов. Позднее И.3.Штейнберг писал: "Круговая порука и заложничество, железным обручем охватившие сейчас всю революцию, были впервые созданы этим декретом советской власти". Неудивительно, что именно партия конституционных демократов первой из политических сил впала в немилость у большевиков ? ведь основу ее составляли интеллигенция и либерально-монархическая буржуазия, а, как хорошо известно, новая власть не испытывала теплых чувств к этим слоям населения. "Горе тем, кто вздумает встать нам поперек дороги и вздумает нам помешать в осуществлении своих целей. Революция не знает пощады таким господам, и она сметет их как жалких пылинок". Это цитата из опубликованной в местной газете резолюции полкового комитета 32-го пехотного Нижегородского полка Много места на страницах газеты "Известия ВЦИК" отводилось оправданию начала гражданской войны: "Мы должны понять, что гражданская война не является чем-то случайным, вызванным тактикой какой-либо политической партии, например партии большевиков. Кровавые столкновения вызваны отнюдь не этой партией, их причина лежит в нежелании буржуазии отказаться от своей экономической мощи и политического господства, в резком противоречии между ее интересами и интересами громадного большинства народа... Странными, чтобы не сказать более, являются все требования о "прекращении террора", "о восстановлении гражданских свобод", с которыми обращаются к рабочей и крестьянской власти наши противники и слабонервные интеллигенты, сидящие между двух стульев: когда враги советской власти, когда противники рабочих и крестьян сложат оружие, перестанут противиться воле большинства народа, тогда, сам собой, прекратится и террор, будут восстановлены и гражданские свободы". Однажды начатый террор против собственного народа, взятого в заложники бандой террористов и изменников "сам собой" прекратиться, конечно же, не мог, поскольку только на терроризации заложников, на страхе, на подавлении воли к сопротивлению и зиждется власть террористов. Знаменательно, что большевиками собственно осуществлено то, что в 1881г. казалось невозможным самым реакционным кругам. 5-го марта 1881 года, сразу после взрыва на Екатерининской набережной, в результате которого погиб АлександрII, граф Камаровский впервые высказал в письме к Победоносцеву мысль о групповой ответственности. Он писал: "? не будет ли найдено полезным объявить всех уличенных участников в замыслах революционной партии за совершенные ею неслыханные преступления, состоящими вне закона и за малейшее новое покушение или действие против установленного законом порядка в России ответственными поголовно, in corpore, жизнью их". Несчастные царские "мракобесы" (а, уж, господ Камаровского и Победоносцева иначе, как мракобесами, черносотенцами и палачами не называли ни в одной советской аналитической статье) - они только размышляли об ответственности "in corpore" и сама мысль о подобном беззаконии, пусть даже только чисто теоретическая, академическая, так сказать, приводила их в ужас. Причем, теоретически рассуждали они не о теоретической возможности антиправительственных выступлений, а о конкретных убийствах, конкретных покушениях. На введение института заложников в России откликнулся письмом к Ленину старый анархист П.А. Кропоткин: "Неужели не нашлось среди вас никого, - писал Кропоткин, - чтобы напомнить, что такие меры, представляющие возврат к худшему времени средневековья и религиозных войн ? недостойны людей, взявшихся созидать будущее общество на коммунистических началах?" Живший уже вдали от жизни, престарелый и больной П.А. Кропоткин недостаточно ясно представлял себе реальное воплощение большевистских теорий. Он еще думал, что они в самом деле являются организацией, взявшейся созидать будущее общество на коммунистических началах. Хотя, впрочем, может быть зря я насмехаюсь над старым анархистом? Может быть он, как раз и разбирался в "коммунистических началах". Заложники! Разве их не брали фактически с первого дня после переворота? Разве их не брали повсеместно в период гражданской войны? Их брали на юге, их брали на востоке, их брали на севере? Вот, что пишет 10 ноября 1918г. небезызвестный английский "шпион" Локкарт: "Большевики восстановили гнусный обычай брать заложников. И, что еще хуже, они разят своих политических противников, мстя их женам. Когда недавно в Петрограде был опубликован длинный список заложников, большевики арестовали жен не найденных, и посадили их в тюрьму впредь до явки их мужей". Арестовывали жен и детей и часто расстреливали их если мужья не сдавались. Однако не следует думать, что основное направление террора было нацелено на так называемую буржуазию. Более всего доставалось рабочим и крестьянам, тому самому трудовому народу, от имени которого совершались все революции, именем которого оправдывался самый разнузданный террор. Вот сведения приведенные в книге С.П. Мельгунова, книге составленной из достовернейших, скурпулезнейших свидетельств и потому, жуткой. Ибо, такого придумть невозможно. Вот приказ оперштаба тамбовской Ч.К. от 1 сентября 1920г.: "Провести к семьям восставших беспощадный красный террор? арестовывать в таких семьях всех с 18-летнего возраста, не считаясь с полом и расстреливать их. Села обложить чрезвычайными контрибуциями за неисполнение которых будут конфисковываться все земли и все имущество". Незадолго до этого Ленин писал Дзержинскому: "Буржуазия, помещики и все богатые классы напрягают отчаянные усилия для подрыва революции, которая должна обеспечить интересы рабочих, трудящихся и эксплуатируемых масс... Необходимы экстренные меры борьбы с контрреволюционерами и саботажниками". И экстренные меры предпринимались! Свидетельствует С. Мельгунов: "В марте в Астрахани происходит рабочая забастовка. Десятитысячный митинг мирно обсуждавших свое тяжелое материальное положение рабочих был оцеплен пулеметчиками, матросами и гранатчиками. После отказа рабочих разойтись, был дан залп из винтовок. Затем затрещали пулеметы, направленные в плотную массу участников митинга, и с оглушительным треском начали рваться ручные гранаты. Митинг дрогнул, прилег и жутко затих. За пулеметной трескотней не было слышно ни стона раненых, ни предсмертных криков убитых на смерть? Город обезлюдел, притих. Кто бежал, кто спрятался. Не менее двух тысяч жертв было выхвачено из рабочих рядов. Этим была закончена первая часть ужасной Астраханской трагедии. Вторая ? еще более ужасная ? началась 12-го марта. Часть рабочих была взята "победителями" в плен и размещена по шести комендатурам, по баракам и пароходам. Среди последних выделялся своими ужасами пароход "Гоголь". В центр полетели телеграммы о "восстании". Л. Троцкий дал в ответ лаконическую телеграмму: "расправиться беспощадно". И участь несчастных рабочих была решена. Кровавое безумие царило на суше и на воде. В подвалах чрезвычайных комендатур и просто во дворах расстреливали. С пароходов и барж бросали прямо в Волгу. Некоторым несчастным привязывали камни на шею. Некоторым вязали руки и ноги и бросали с борта. Один из рабочих, оставшийся незамеченным в трюме, где-то около машины и оставшийся в живых рассказывал, что в одну ночь с парохода "Гоголь" было сброшено около 180 человек. А в городе в чрезвычайных комендатурах было так много расстрелянных, что их едва успевали свозить по ночам на кладбище, где они грудами сваливались под видом тифозных? Репрессии не стихали. Власть решила, видимо, отомстить рабочим Астрахани за все забастовки, и за Тульские, и за Брянские, и за Петроградские, которые волной прокатились в марте 1919 года по Росии". Собственно выступления и протесты рабочих против узурпации власти большевиками не прекращались ни на один день с момента переворота. Вот заявление, с которым в марте 1918 г. уполномоченные рабочих петроградских фабрик и заводов обратились к Всероссийскому съезду советов: "Нам обещали свободу. А что мы видим на самом деле? Всё растоптано полицейскими каблуками, всё раздавлено вооруженной рукой... Мы дошли до позора бессудных расстрелов, до кровавого ужаса смертных казней, совершаемых людьми, которые являются одновременно и доносчиками, и сыщиками, и провокаторами, и следователями, и обвинителями, и судьями, и палачами... Но нет! Довольно кровавого обмана и позора, ведущих революционную Россию к гибели и расчищающих путь новому деспоту на место свергнутого старого. Довольно лжи и предательства. Довольно преступлений, совершаемых нашим именем, именем рабочего класса. Мы, рабочие петроградских фабрик и заводов, требуем от съезда постановления об отставке Совета народных комиссаров". Таким образом, если кому-либо, захочется называть власть установленную большевиками в 1917 году рабочей, либо пролетарской, рекомендую для подавления в себе "стокгольмского синдрома" перечитать свидетельские показания, опубликованные по горячим следам, сразу после "революционных" событий. Кстати не только в эмигрантских изданиях, которым мы, отравленные романтической любовью к "светлым идеалам" революции, привыкли не доверять, но и в подлинных документах, бесстыдно подписанных "легендарными героями" этой самой революции. Для тех, кто по старой привычке называет бывшую власть коммунистовбольшевиков не просто пролетарской, а рабоче-крестьянской, приведу подлинный документ, свидетельствующий об опыте этой власти по защите интересов "трудового крестьянства". "ПРИКАЗ Полномочной комиссии ВЦИК ?116 г. Тамбов 23 июня 1921г. Опыт первого боевого участка показывает большую пригодность для быстрого очищения от бандитизма известных районов по следующему способу чистки. Намечаются особенно бандитски настроенные волости, и туда выезжают представители уездной политической комиссии, особого отделения, отделения военного трибунала и командования вместе с частями, предназначенными для проведения чистки. По прибытии на место, волость оцепляется, берутся 60-100 наиболее видных лиц в качестве заложников, и вводится осадное положение. Выезд и въезд в волость должны быть на время операции запрещены. После этого собирается волостной сход, на коем прочитываются приказы Полномочной комиссии ВЦИК ?130 и 171 и написанный приговор для этой волости. Жителям дается 2 часа на выдачу бандитов и оружия, а также бандитских семей, и население ставится в известность, что в случае отказа дать упомянутые сведения заложники будут расстреляны через 2 часа. Если население бандитов и оружие не указало, по истечении двухчасового срока сход собирается вторично и взятые заложники на глазах у населения расстреливаются, после чего берутся новые заложники и, собравшимся на сход, вторично предлагается выдать бандитов и оружие. Желающие исполнить это становятся отдельно, разбиваются на сотни и каждая сотня пропускается для опроса через опросную комиссию (представителей особого отдела и Военного трибунала). Каждый должен дать показания, не отговариваясь незнанием. В случае упорства, проводятся новые расстрелы и т.д. По разработке материала, добытого из опросов, создаются экспедиционные отряды с обязательным участием в них лиц, давших сведения, и других местных жителей и отправляются на ловлю бандитов. По окончании чистки осадное положение снимается, водворяется ревком и насаждается милиция. Настоящее Полномочная комиссия ВЦИК приказывает принять к неуклонному исполнению. Председатель Полномочной комиссии Антонов-Овсеенко Командующий войсками Тухачевский Обратим внимание на дату приказа Антонова-Овсеенко и Тухачевского. Ровно через двадцать лет на нашу землю придут другие оккупанты. Они не будут прикрываться словами о пролетарском интернационализме, о рабоче-крестьянской власти, не будут обещать свободу и светлое будущее. Они будут самыми злобными и самыми беспощадными врагами в нашей истории. И именно они будут творить на нашей земле тоже самое, что творили "светлые герои" великой революции, с той только разницей, что гитлеровцы будут гнать народ во многочисленные Бабьи Яры и гвоздить их из пулеметов безо всяких идеологических затей, а "светлые романтики революции", кроме того поставят своей задачей, повязать круговой кровавой порукой все население страны. Хочешь, чтобы остался жив сын, выдай его отца, пошли на смерть соседа, родственника, пожертвуй жизнью матери, сестры. Как может жить дальше человек, прошедший через это дьявольское испытание, носящий в душе это чудовищное воспоминание, сделавший этот противоестественный выбор. "Светлые герои" революции производили массовое, говоря доступным и понятным им языком уголовных преступников, "ссучивние" населения. Связывая всех невинно пролитой кровью, ставя всех с собой на одну доску. Вот, где лежит исток всеобщего недоумения: "Как же так! Почему православный, богобоязненный народ, пошел на чудовищные преступления большевизма? Ведь горстка "правоверных" бандитов не могла перестрелять, уничтожить, сотни тысяч, миллионы людей! Для того, чтобы физически справиться с такой задачей, нужно было, что бы одна половина народа, уничтожала вторую!" Так оно, в конце концов, и получилось. Те, кто имел дело с уголовным миром, знают самые беспринципные, самые жестокие, самые подлые, самые мерзкие пособники администрации лагеря ? "ссученые". " Катехизис революционера": "? 15. Все это поганое обсчество должно быть раздроблено на несколько категорий. Первая категория ? неотлагаемо осужденых на смерть. Да будет составлен товарисчеством список таких осужденых по порядку их относительной зловредности для успеха революцйонаго дела, так чтобы предидусчие нумера убрались прежде последуюсчих". Косноязычный Сергей Геннадьевич Нечаев, как мог, так и выразил нашептанные ему сатаной откровения. Его верные последователи, некоторые из которых учились не только в церковно-приходских школах и хедерах, но даже в университетах ? большевики, развили полуграмотные откровения первого российского "беса", облекли в удобочитаемую форму теоретических рассуждений, в железные формулы воинских приказов. Иногда "стальное" ("Гвозди быделать из этих людей! Крепче бы не было в мире гвоздей?") воинство Ильича, позволяло себе даже юмор. Правда, их юмор был особенного свойства ? замогильного, от него мороз подирал по коже. "НАЧАЛЬНИКУ ШТАБА ВОЙСК КАКУРИНУ ДЛЯ ДАЧИ НА ПОДПИСЬ Предуполиткомиссий 1, 2, 3, 4, 5 и 6-го участков 8 июля 1921 г. Разгромленные банды прячутся в лесах и вымещают бессильную злобу на местном населении, сжигая мосты, портя плотины и прочее народное достояние. В целях сохранения мостов Полномочная комиссия ВЦИК приказывает: 1. Немедленно взять из населения деревень вблизи, которых расположены важные мосты, не менее пяти заложников, коих в случае порчи моста, надлежит немедленно расстреливать. 2. Местным жителям организовать под руководством ревкомов оборону мостов от бандитских налетов. А также вменить населению в обязанность исправление разрушенных мостов не позднее чем в 24-часовой срок. 3. Настоящий приказ широко распространить по всем деревням и селам. Командующий войсками Тухачевский. Логика потрясающая: "?разгромленные банды прячутся в лесах и вымещают свою бессильную злобу на местном населении?", посему местное население следует брать в заложники и немедленно расстреливать. Выступая еще 5 июля 1918 г. на V Всероссийском съезде советов с докладом о деятельности ЦИК, председатель этого органа Я. М. Свердлов одобрил усиление массового террора по отношению к врагам большевиков: "В революционный период приходится действовать революционными, а не другими средствами... И если говорить сколько-нибудь серьезно о тех мероприятиях, к которым нам приходится прибегать в настоящее время, то ... мы можем указать отнюдь не на ослабление, но, наоборот, на самое резкое усиление массового террора против врагов советской власти... И мы глубоко уверены в том, что самые широкие круги рабочих и крестьян отнесутся c полным одобрением к таким мероприятиям, как отрубание головы, как расстрел контрреволюционных генералов и других контрреволюционеров". Но кто же были они ? "другие контрреволюционеры"? По большому счету, все остальное население России ? дворяне и крестьяне, обыватели и мастеровщина, купечество и интеллигенция, военные и мещане, духовенство и фабричные рабочие ? все. Естественно, что объявлять войну (геноцид? этноцид?) всему народу, всему населению страны банде вооруженной наганом, винтовкой, даже пулеметом - было не по силам и не по средствам (всех не перевешаете!). Нужно было искать оружие "массового уничтожения", которое по тем временам еще изобретено не было, хотя, впрочем!.. ГЛАВА 11. ЦАРЬ ГОЛОД Я понимаю, что неприлично насмехаться над людьми пожилыми, кроме того, хворыми и искренне уверенными в благородстве своих помыслов, людьми любящими себя, свои поступки, свои воспоминания и не допускающих мысли о том, что их "невинные шалости" могут привести к событиям и явлениям глобального уровня. "Бабушка русской революции" Екатерина Константиновна Брешко-Брешковская, наша землячка, родившаяся в 1844, в с. Иваново Витебской губернии в богатой помещичьей семье очень любила "пейзанов" то есть, крестьян. Пастушек, пастушков, которые в ее воображении бродили по ее частно-собственным полям и лугам. Настолько любила, что решила их освобождению от помещичьего притеснения, от эксплуатации посвятить всю свою молодую жизнь. Тем более, что Христианское учение, воспринятое ею всем сердцем, и крепостное право не уживались в ее сознании: "Впечатления народного горя так крепко запали в мою детскую душу, что потом они не покидали меня уже во всю жизнь". Поэтому она: "... всё время страдала и болела сердцем за кого-нибудь: то за кучера, то за горничную, то за работника, то за угнетаемых крестьян", - и стала думать какие же найти способы чтобы "?работать на пользу дорогого мне народа... и решила отправиться по России, чтобы вступить на путь борьбы нелегальной"? И, так, двигаясь по России, и не заметив, по дороге, что ненавистное ей крепостное право уже отменили без ее участия, старейшая российская террористка, один из основателей и идеологов вначале "народовольства" потом эсеровщины, то с бомбой, то с револьвером добрела до "великой пролетарской революции" и увидала воочию, то к чему стремилась всю жизнь, то ради чего боролась, ради чего оправдывала убийства и все остальные мыслимые и не мыслимые преступления. "Бабушка" очень любила "кучеров, горничных, угнетаемых крестьян", но то, что она увидала в результате революционной ломки, ей очень не понравилось. Я не думаю, что Екатерина Константиновна знала, кто такой Нострадамус, тем более помнила один из его катренов, пророчеств, связанных, в том числе с Россией, с милым ее сердцу, но угнетенным царскими сатрапами, всяческими Столыпиными и их присными, народом. "Катрен I,67: Великий голод, приближение его ощущаю, Будет происходить часто, потом станет общим, Он будет таким большим и долгим, что люди будут Отрывать корни деревьев и младенцев от груди". То, что Россия всегда была житницей Европы, то, что российская пшеница на мировых рынках всегда диктовала цены на хлеб ? общеизвестно, и, можно сказать, - банально. Вопрос в другом ? кто этот хлеб производил? Странный вопрос!.. Конечно, крестьяне. Замученные барщиной и оброком, на своих узких полосках-десятинах, ковыряя землю сохой, используя в виде тягловой силы полудохлую Сивку-бурку, ? именно он неграмотный в прямом и агротехническом смысле русский мужик ? кормил хлебом не только Россию, но и всю Европу. Чтобы вывозить российскую пшеницу в Индию, США, Аргентину, ему мужику, проливы были нужны, Босфор и Дарданел! Оттого, он, мужик, и ввязался в мировую войну? Ой, ли?.. Для того, чтобы ежегодно засыпать всю Европу первоклассной пшеницей, ее следовало производить на крупнотоварных агропредприятиях, по передовым для своего времени технологиям, с использованием всей доступной механизации. Столыпин не успел создать мощные фермерские объединения сельхозпроизводителей, не успел вырастить нового агрария-кооператора, не успел создать финансового и правового фундамента для капитализации аграрного производства в России. Не дали ему этого совершить "любители народа". Тогда, давайте поставим вопрос по иному ? кто же засыпал Европу русским хлебом? "Снабжение городов и экспорт производился не крестьянами, владевшими в общей сложности тремя четвертями всей земельной площади России, а помещиками, владевшими только одной четвертью. Не только благосостояние России, но и всей Европы находилось в зависимости от культурного состояния помещичьих хозяйств, и с уничтожением последних голод являлся неизбежным. Для восстановления России и экономического равновесия Европы нужно не закрепление за крестьянами захваченных ими помещичьих земель, не узаконение грабежа, а восстановление крупного землевладения. Таковое немыслимо без широкой государственной помощи земледелию, без образования земледельческих союзов и обществ, без мелиорации, словом без культурного элемента в деревне, способного войти в связь с Америкой и Западной Европой и пользоваться их кредитами. Большевики прекрасно учитывали роль помещиков в России и, уничтожая их, знали, зачем это делали". (Еженедельник Высшего Монархического Совета. 1921г.) Итак, курок спущен, земля национализирована, помещик уничтожен, как класс. Следом за матросом с "товарищем маузером" на сцену истории выходит новый персонаж ? "царьголод". Вот свидетельства секретных донесений большевистских властей на местах в Центр: "10 января. Татреспублика. На 1 января голодающих насчитывается 1 929 556 человек. Процент смертности увеличивается. В пяти кантонах за неделю умерли от голода б535 человек, заболели 34405 человек. 20 января. Самарская губерния. Голод дошел до ужасных размеров: крестьянство съело все суррогаты, кошек, собак, в данное время употребляют в пищу трупы мертвецов, вырывая их из могил. В Пугачевском и Бузулукском уездах обнаружены неоднократные случаи людоедства. Людоедство, по словам членов волисполкома Любимовки, принимает массовые формы. Людоеды изолируются. 3 февраля. Чувашская область. Голод усиливается. Настроение населения растерянное, наблюдаются случаи самоубийств целых семейств посредством угара, развивается воровство, главным образом продуктов. 10 февраля. Саратовская губерния. Количество голодающих в губернии достигает 3 миллионов 500 тысяч человек. В Вольском уезде голодают 95 процентов населения, в Дергачевском - 95, в Покровском - 85 процентов. Во многих местах население питается трупами. 6 марта. Чувашская область. Число голодающих по всей области около 800 тысяч человек. Случаев голодной смерти по 1 января зарегистрировано 35 тысяч человек. Оказываемая помощь удовлетворяет только около десять процентов нуждаемости. У большинства населения запасы суррогатов вышли. За отчетное время зарегистрирован один случай людоедства. Вследствие голода сильно развивается уголовный бандитизм. Над пойманными ворами крестьяне производят самосуды. 30 марта. Татреспублика. Голод усиливается. Смертность на почве голода увеличивается. В некоторых деревнях вымерло 50 процентов населения. Скот беспощадно уничтожается. Эпидемия принимает угрожающие размеры. Учащаются случаи людоедства. По данным ГПУ, весной 1922 года в Самарской губернии было зафиксировано 3,5 миллиона голодающих, в Саратовской - 2 миллиона, в Симбирской - 1,2 миллиона, в Царицынской - 651,7 тысячи, в Пензенской 329,7 тысячи, в Татреспублике - 2,1 миллиона, в Чувашии - 800 тысяч, в Немкоммуне 330 тысяч человек". Эти цифры, приведены в сводках ГПУ. В них же данные о жертвах голода. Эта организация всегда располагала неплохой информацией, и мне представляется, что в данном случае, их статистике можно доверять. "Он будет таким большим и долгим, что люди будут Отрывать корни деревьев и младенцев от груди". Нет, у Нострадамуса не хватило бы фантазии, чтобы описать размеры голода, который обрушился на самые хлебные районы России. Но, вот вопрос, насколько неожиданным был этот обрушившийся голод и, неужто, никакими силами ему невозможно было противостоять? С чего бы случился такой нечеловеческий голодомор? И, неужто, во всей России не стало ни силы, ни милосердия, чтобы спасти погибающее Поволжье? Правда, голод был не только в Поволжье? Голодала Украина, голодал Казахстан, голодала вся Россия, изнасилованная годами военного коммунизма, когда была разрушена аграрная основа России, когда из деревни, повинуясь дьявольской теории Ленина-Троцкого о "социализации" мужика, продотрядами подчистую выгребался хлеб, когда изымалось даже семенное зерно, предназначенное для репродукции посевов грядущих лет. Это было не стихийное бедствие, не невиданная засуха, к которым, в общем-то, Россия, была приспособлена, и которые никогда не вызывали в ней бедствий подобного масштаба. Это был четко спланированный результат деятельности больших "любителей народа", тех самых, что "... всё время страдали и болели сердцем за кого-нибудь: то за кучера, то за горничную, то за работника, то за угнетаемых крестьян". "Госинфсводки ГПУ убедительно доказывают, что 1922 год стал годом завершения в Поволжье массового повстанческого движения под политическими лозунгами. Оно трансформировалось в мелкие разрозненные банды с уголовным оттенком, занимавшиеся грабежом населения. Антикоммунистические призывы повстанческих отрядов уже не привлекали внимание крестьян. Зажатые в тисках страшного голода, они не имели возможностей для материальной поддержки повстанчества". Все просто ? вы не принимаете нашу власть, вы бунтуете, - получите за это невиданное бедствие, неслыханный голод, такой ужасный, что бунтовать не станет сил, да и некому будет. Вот цифры, достаточно приблизительные свидетельствующие о неслыханном в истории человечества преступлении властей против собственного народа, о сатанинской жестокости, о полном отсутствии всего человеческого у тех, кто организовал этот голод, использовал его в своих политических целях "Таким образом, жертвы голода на Украине, в Поволжье и Казахстане в 1921-22г.г. определяются учеными в размере от 5,2 (с оценкой по Украине С. В. Кульчицкого) до 8,8 млн. чел. (с оценкой П. К. Василевского). Суммируя их с оценками Р. Конквеста (Северный Кавказ - 1 млн. чел., "остальные" районы - 1 млн. чел.), получаем число прямых людских потерь от голода - от 7,2 до 10,8 млн. человек". Не следует думать, что кого-либо могла обмануть риторика большевиков. Современники понимали, что происходит. Ужасались, но понимали. "Ссылки большевиков на неурожаи столь же бессовестны, как и все прочее, исходящее от советской власти. Голод был вызван умышленно и это видно из того, что население вымирало от голода в наиболее цветущих и плодороднейших губерниях, и тем сильнее, чем выше были урожаи. И это потому, что чем выше были урожаи, тем сильнее советская власть грабила население, лишая его даже семян на осеменение полей. Вызван был голод следующими причинами: 1) истреблением помещиков и уничтожением крупного землевладения; 2) социализацией земли и непомерными налогами, что сразу же сократило посевную площадь более чем наполовину; 3) открытым грабежом хлеба путем насильственного захвата его для нужд красной армии, что вызвало повсеместно массовые восстания, подавляемые самыми беспощадными мерами и сплошным избиением беззащитного и голодного населения; 4) вывозом хлеба за границу в количестве, обрекавшем население на голодную смерть. В числе способов, применявшихся советской властью для истребления русского народа, голод играл, таким образом, ту же роль, что и чека и карательные отряды, тюрьмы и больницы, где под разными видами производилось все то же избиение населения". (Еженедельник Высшего Монархического Совета. 1921г.) Но, что представляло верх цинизма, верх бесовского изощренного издевательства над терроризируемыми голодом людьми, так это то, что на их несчастье власти пытались еще и наживаться. Во-первых, ни в один из голодных годов не прекращались поставки хлеба из России в Европу до тех пор, пока "непонятливые" европейцы не отказались покупать российский хлеб, подозревая, что этот, выбитый из голодного населения хлеб и полученные за его продажу деньги тратятся на поддержание власти большевиков. Во-вторых, вообще, какому здравому смыслу удастся понять, как можно вывозить на продажу хлеб из страны, в которой голодающее население занимается каннибализмом. Жалуясь на весь свет на небывалую засуху и недород, на вызванный этими небывалыми природными катаклизмами несчастья, большевистская камарилья просила о помощи тех самых буржуев, которых грозилась стареть с лица земли. И буржуи (бедные, доверчивые буржуи) помогали. Известно сколько людей спасла миссия знаменитого норвежцы Фритьофа Нансена, сколько продовольствия в помощь голодающим гнали в Россию американские общественные и правительственные фонды. Как ни странно, но объективные данные об этом легче всего обнаружить в тех же информационных сводках ГПУ. Эта организация, как кондор-падальщик, в данном случае бесстрастно наблюдала за голодными конвульсиями гибнущего народа, фиксируя, кто, чем и в каком размере оказал помощь. Организация, как мы удостоверились, была хорошо информированная, поэтому их статистическим сведениям можно доверять и в этом случае. Госинфсводки ГПУ дают вполне объективную оценку деятельности в Поволжье международных организаций по оказанию помощи голодающим. Например, они опровергают утверждения ряда историков о том, что продовольственная помощь от АРА (Американской администрации помощи) была запоздалой и незначительной по размерам. В действительности помощь от АРА стала оказываться уже осенью 1921 года и в следующем году сыграла решающую роль в спасении от голодной смерти сотен тысяч людей. Вот выписки из Госинфсводок ГПУ: "9 декабря 1921 года. Царицынская губерния. ?АРА взяла на свое иждивение 30 тысяч дошкольного и школьного возраста детей. За декабрь 1921 года. Саратовская губерния. ?В ноябре голодающих 1300000 человек, в уездах 132 столовых АРА на 51000 человек. 23-24 марта 1922 года. Саратовская губерния. ?Иностранная помощь снабжает 260 тысяч детей - 35% голодающих. 28 марта. Чувашская область. ?Регулярная помощь получается только от АРА... 29 апреля. Немкоммуна. ?В области насчитывается 146711 голодающих детей, из которых 112450 кормятся АРА... На область отпущено 20 тысяч пайков американской кукурузы, которая распределена по уездам. 11-12 мая. Саратовская губерния. ?В мае зарегистрированы 2 млн. голодающих, из коих госпайком удовлетворяются 12%, иностранным - 19%. 18 июля. Пензенская губерния. ?АРА по уездам открыты столовые, в которых кормят около 70% голодающего населения". Но, вот бесовская сущность! - даже у голодающего народа из благотворительной помощи, даже последний кусок хлеба у умирающего ребенка, ухитрялись отбирать, воровать, грабить большевистские радетели о народном счастье. Даже на благотворительную помощь попытались они наложить лапу, даже на ней попытались заработать неправедное золото. "Если бы голод явился действительно только стихийным бедствием, как утверждают большевики и те, кто им верит, а не одним из способов истребления русского народа, то советская власть, не проявляя личной инициативы, не мешала бы, по крайней мере, частным лицам бороться с этим бедствием. Мы видим, однако, обратное. Голод содействовал не только истреблению русского народа, но и помогал выкачивать, под предлогом "помощи голодающим", деньги из-за границы, идущие столько же на усиление советской власти в России, сколько и на пропаганду коммунизма в Европе. Помогая "голодающим в России", Европа, в сущности, помогала своим собственным коммунистам и укрепляла их позиции". Не оставляю без доказательств и этих утверждений. Вот что мы читаем в русской и иностранной прессе того времени. "Московский общественный Комитет помощи голодающим распоряжением советской власти закрыт, большинство членов его арестовано. Еще раз большевики доказали миру необоснованность мнения, будто они идут на уступки и эволюционируют." (Еженедельник Высшего Монархического Совета, ? 4, от 4 сентября 1921 г.) "По сведениям из Москвы, 3 члена комитета помощи голодающим - Кишкин, Кусков и Анархасов приговорены к смертной казни. На запрос Нансена по этому вопросу из Москвы дан уклончивый ответ." (Там же, ? 10, от 16 октября 1921 г.) В Нью-Йорской газете "N.Y.Times" от 23 августа 1921 года приводятся сведения о количестве заграничного золота, привезенного в Америку за последнее время или ожидаемого к поступлению в местные банки? "За время с 1 января текущего года, американские банки получили золота из-за границы на сумму 102 290 000 долларов. Несомненно, что значительная часть этого золота не может быть иного происхождения, как большевического..." "Хувер" опубликовал сообщение, разоблачающее мошенническую проделку большевических агентов в С. Штатах, пытавшихся под флагом помощи голодающим собирать деньги для целей коммунистической пропаганды". "В Чикаго несколько времени назад основан был т.н. "Американский Комитет Помощи Голодающим в России". Комитет рассылает письма различным учреждениям и частным лицам с просьбой жертвовать в пользу голодающих. Таким путем Комитету удалось собрать не менее 500 000 долларов". Одно из воззваний Комитета попало в руки губернатора штата Idaho Девиса. Губернатору показалось подозрительным письмо, и он снесся с Вашингтоном. По расследовании, оказалось, что "Американский Комитет" в Чикаго ни в каких отношениях с американскими организациями помощи России не состоит и что собранные им средства идут на цели пропаганды. Во главе самозванного Комитета стояли Дубровский и Гартман. Последний, как обнаружилось, поддерживал самые тесные отношения с бывшим советским послом в Америке Мартенсом." ("N.Y.Times" от 13 февр. 1922 г.) И, вот, факт совершенно фантастический. Под маркой помощи голодающим, объясняя срочной необходимостью, спасая людей закупать хлеб за границей, правительство большевиков обратилось к православной церкви за помощью ? подайте, дескать, Христа ради, в помощь гибнущему от голода населению, ваши церковные богатства. Отказать было невозможно, не по-людски, не по-Божески. Церковь согласилась. Сводки ГПУ содержат вполне объективную информацию об отношении крестьян к действиям власти по изъятию церковных ценностей. В охваченном голодом Поволжье изъятие не вызвало массового протеста крестьянства, случаи противодействия были единичными. "6 марта 1922 года. Царицынская губерния. ?Церковный совет Ленинского уезда постановил отдать церковные ценности в пользу голодающих. Крестьяне единодушно поддержали постановление.... 23-24 марта. Саратовская губерния. ?Работа комиссии по изъятию ценностей протекает нормально. Недовольства населения не наблюдается нигде. 28 марта. Чувашская область. ?Отношение голодающего населения к изъятию церковных ценностей доброжелательное. 30 марта. Татреспублика. ?Учет церковных ценностей идет нормально, сопротивлений ни с чьей стороны не встречается. 17 мая. Симбирская губерния. ?Изъятие ценностей протекает нормально. Отношение большинства духовенства сочувственное". Но и это было обманом. Попросив: "Христа, ради!", помощи у церкви, руку дающую ? большевики, как раз и отсекли. "В эту же большевицкую стратегию расправы вошёл и крушительный удар по православной Церкви ? свистящая травля при ограблении церковных ценностей (тайно вёл её Троцкий, но под декорацией Калинина), затем аресты Патриарха, митрополитов, суды над ними, гласные и десятки тысяч негласных расстрелов православных священнослужителей и уничтожение их в лагерях. ? Это говорит Александр Солженицин, человек, пожалуй, глубже и точнее всех знающий, что такое нашествие "красных бесов". И вот он же продолжает: "?И настигло нашу Церковь лютое гонение полувековой долготы, с уничтожением десятков тысяч священнослужителей (утопление целых семей в проруби, иссечение шашками на части, это всё теперь позабыто), пред примером чего было только античное гонение на христиан. И тысячи погибших проявили беззаветную преданность вере, сознательно выбирали гибель за Христа ? но, увы, их жертвы, их личный героизм не могли ощитить остальной православный народ". Вот, что воспоследовало за церковной жертвой ? разгром и растерзание? Думаете, хоть что-либо из добровольно пожертвованных церковных ценностей пошло на закупку хлеба? Как бы не так! Все исчезло, пропало в загашниках большевистских бонз. Все богатства церкви, все накопленные за столетия богатства российских музеев, частные коллекции ? все пошло с молотка, все ушло в фонд обеспечения будущего всемирного грабежа, к которому готовилась сатанинская банда "революционеров". Глава 12. ДАЕШЬ, МИРОВУЮ КОММУНУ! Нужно отдать должное ? нынешний террорист, супротив большевистского, куда как слабоват. И стать не та и размах не тот. Нынешние только задумываются о том, чтобы некий "халифат" организовать, а у большевиков лозунг был простой и ясный: "Даешь, мировую коммуну!". И, следует отдать им должное, замысел был гениальный. Эта идея обсуждалась в знаменитом диалоге Петьки с Василием Ивановичем. Помните? - Василь Иванович! А в мировом масштабе? Могешь?.. И честный ответ Василия Ивановича? - Нет, Петька, не смогу? Языков не знаю! Большевики и прочие российские социал-демократы, вместе с эсерами были люди, почти что образованные, кроме некоторых откровенных абреков. Языками владели, да и жили в основном за границей, в Швейцарии, Германии, Америке, Франции? Было где учиться! Поэтому мысль о "мировом масштабе" вполне могла запасть им в голову. Особенно тем, кто считал себя настоящим марксистом и помнил постулат Маркса о том, что пролетарской революции в одной отдельно взятой стране быть не может, что пожар коммуны должен запылать сразу во всем мире. Однако здравый смысл, который иногда и у некоторых марксистов все-таки прорезался, подсказывал, некий детонатор, спичка, огниво ? необходимы. Подобная здравая мысль будоражила ум многим вождям социалистической братии. Вождей в европейской социалистической компании было много и договориться между собой о вопросах даже более прозаических, чем, откуда поджигать и чем при поджоге пользоваться, чтобы горело пламенно, или, как позднее станут говорить ? пылало "пассионарно", им было не просто. Каждый уступал право первородства коллеге: - Вы начните, а мы, тут как тут, подхватим? Нужно было найти на роль "Пилипа с конопель", кого-то либо или уж очень глупого, либо беспредельно оголтелого. Поскольку в "мировом масштабе" существовало две "продвинутые" банды социалистов ? немецкая и российская, все остальное, так, "мелочь", разные швейцарцы, шведы да американцы ? выбор пал на грандов, либо русские, либо немцы. А еще лучше ? подпалить с двух концов с немецкого и с русского ? то-то заполыхает! Идея подпалить с двух концов могла принадлежать некоему третьему персонажу, одинаково презирающему, как русских, так и немецких собратьев. Если поискать с пристрастием среди тогдашних "беспредельщиков" можно такого обнаружить - "Там, где губки, в мягком нефе, притаился, как кобольд"? Кобольд это такой таинственный и незаметный для смертных человечек из старинных сказаний, которого никто никогда не видит, но, который многое может. Короче, в "мягком нефе" уголовно-социалистического мира 19 столетия, как кобольд притаился господин Парвус, с которым мы уже познакомились, но пока только вскользь, а пришло уже время "обнюхаться", как следует. Кто таков? На кого работаешь? На вопрос: "Кто таков?" ? ответить несложно. Александр (Израиль) Лазаревич Гельфанд (Парвус, Молотов, Москович) родился в 1867 г. в местечке Березино Минской губернии в семье еврейского ремесленника. Учился в одесской гимназии. В Одессе примыкал к народовольческим кружкам. Будучи 19-летним юношей, уехал в Цюрих, где познакомился с видными членами "Группы освобождения труда" - Г. В. Плехановым, П. Б. Аксельродом и Верой Засулич. Под их влиянием молодой Гельфанд-Парвус стал марксистом, В 1887 г. он поступил в Базельский университет, который окончил в 1891 г., получив звание доктора философии. Вскоре переехал в Германию и вступил в немецкую социал-демократическую партию, не порвав, впрочем, отношений с русскими социал-демократами. Познакомился с К. Каутским, К. Цеткин, В. Адлером, Р. Люксембург. Очень рано им заинтересовалась немецкая полиция. Ему пришлось буквально кочевать по немецким городам, живя то в Берлине, то в Дрездене, то в Мюнхене, то в Лейпциге, то в Штутгарте. В Мюнхене Парвус встречался с Лениным, который вместе с Крупской не раз бывал у него в гостях. На вопрос: "На кого, работаешь!" ответить тоже не сложно, подозреваю, что те, кто рассчитывал, что Парвус работает на них, в том числе: Владимир Ульянов (Ленин), Г.В. Плеханов, Клара Цеткин вместе с Розой Люксембург и Карлом Либкнехтом, кайзер Вильгельм II, вместе со своим Генеральным штабом и Министерством иностранных дел, а также не безызвестный Ататюрк, вождь младотурков и турецкой империи ? крупно ошибались, поскольку всю свою чрезвычайно пеструю жизнь, господин Парвус работал только на себя. Я предлагаю вам заслушать свидетельские показания об этом господине тех людей, которые либо знали его хорошо, либо только думали, что хорошо его знают. "Парвус начисто был лишен чувства Родины. "Я ищу государство, где человек может дешево получить отечество", - писал он как-то К. Либкнехту". (Шуб Л. "Купец революции". Новый журнал. Нью-Йорк, 1967". "Парвус дал новое дыхание марксистской теории "перманентной революции"" (Троцкий Лев. Моя жизнь. Опыт автобиографии) Лев Давидович не на шутку увлекся этой теорией и потом всю жизнь разрабатывал ее, выдавая за собственное изобретение. Познакомились Александр Гельфанд и Лев Бронштейн осенью 1904 г. в Мюнхене. Необходимо заметить, что отношение Ленина к Парвусу эволюционировало от лучшего к худшему. Сначала он хорошо отзывался о Парвусе как ученом и публицисте. Например, в письме к А. Н. Потресову от 26 января 1899 г. Ленин пишет: "Насчет Parvusa - я не имею ни малейшего представления об его личном характере и отнюдь не отрицаю в нем крупного таланта". (Ленин В. И. Полное собрание соч.). Находясь в Шушенском, ссыльный Ленин просит мать, М. А. Ульянову, прислать ему статьи Парвуса, направленные против Бернштейна. (Ленин В. И. Полное собрание соч.). "Ленин весьма одобрительно относился к публикациям Парвуса в газете "Искра" по организационным вопросам революционного движения. Под влиянием январских событий 1905 г., обнаруживших, (по Ленину), "весь гигантский запас революционной энергии пролетариата и всю недостаточность организации социал-демократов, меньшевик Парвус "взялся за ум". В ? 85 "Искры" он выступил со статьей, знаменующей, по существу дела, полнейший поворот от новых идей оппортунистической новой "Искры" к идеям революционной старой "Искры"". (Ленин В. И. Полное собрание соч.)". В газетной статье "Социал-демократия и временное революционное правительство" (апрель 1905 г.) Ленин снова заводит речь о Парвусе: "Тысячу раз прав Парвус, когда он говорит, что социал-демократия не должна бояться смелых шагов вперед, не должна опасаться нанесения совместных "ударов" врагу рука об руку с революционной буржуазной демократией, при обязательном (очень, кстати, напоминаемом) условии не смешивать организации; врозь идти, вместе бить; не скрывать разнородности интересов; следить за своим союзником, как за своим врагом, и т. д. Но чем горячее наше сочувствие всем этим лозунгам отвернувшегося от хвостистов революционного социал-демократа, тем неприятнее поразили нас некоторые неверные ноты, взятые Парвусом. И не из придирчивости отмечаем мы эти маленькие неверности, а потому, что кому много дано, с того много и спросится". Однако далее происходит странное? "Парвус, показавший себя авантюристом уже в русской революции (1905г. О.Б.), - пишет Ленин, - опустился теперь в издаваемом им журнальчике "Die Glocke" ("Колокол" ) до... последней черты. Он защищает немецких оппортунистов с невероятно наглым и самодовольным видом. Он сжег все, чему поклонялся; он "забыл" о борьбе революционного и оппортунистического течений и об их истории в международной социал-демократии. С развязностью уверенного в одобрении буржуазии фельетониста хлопает он по плечу Маркса, "поправляя" его без тени добросовестной и внимательной критики. А какого-то там Энгельса он третирует прямо с презрением". Негативное отношение В. И. Ленина к Парвусу венчает ленинская телефонограмма (от 4 февраля 1922 г.) на имя В. М. Молотова и других членов Политбюро: "Предлагаю назначить следствие по поводу того, кто поместил на днях в газетах телеграмму с изложением писаний Парвуса. По выяснении виновного, предлагаю заведующим этим отделом Роста объявить строгий выговор, непосредственно виновного журналиста прогнать со службы, ибо только круглый дурак или белогвардеец мог превратить наши газеты в орудие рекламы для такого негодяя, как Парвус". (Ленин В. И. Полное собрание соч.). Убедительно прошу вас обратить внимание на дату этой телефонограммы. 4 февраля 1922 года. Почему это так важно, мы поймем чуть позже, а сейчас, ну что же, - от "крупного таланта" и "умницы" до "негодяя" и чуть ли не белогвардейца у В.И. Ленина дистанция невелика. Впрочем, для тех, кто знаком с произведениями В.И. Ленина подобные метаморфозы не удивительны. Случалось вождь обкладывал "товарищей по партии" почище, чем "негодяем" по значительно более мелким поводам. Однако вернемся к свидетельским показаниям. Итак, вызывается свидетель Лев Давидович Бронштейн, он же Наркомвоен, Наркомвренмор, товарищ Троцкий, организатор и руководитель Октябрьского переворота, кроме того "глубочайший" теоретик революционного процесса, обогативший нас такими понятиями, как "перманентная" революция, "концлагерь" и "трудармия". "Парвус был, несомненно, выдающейся марксистской фигурой конца прошлого и самого начала нынешнего столетия. Он свободно владел методом Маркса, глядел широко, следил за всем существенным на мировой арене, что при выдающейся смелости мысли и мужественном, мускулистом стиле делало его поистине замечательным писателем. Его старые работы приблизили меня к вопросам социальной революции, окончательно превратив для меня завоевание власти пролетариатом из астрономической "конечной" цели в практическую задачу нашего времени? Помимо всего прочего этот революционер был одержим совершенно неожиданной мечтой: разбогатеть. И эту мечту он в те годы тоже связывал со своей социально-революционной концепцией". (Троцкий Лев. Моя жизнь. Опыт автобиографии.)". Обратите внимание, Троцкий свидетельствует, что для него завоевание власти Парвус превратил из "астрономической "конечной" цели в практическую задачу нашего времени"? Согласитесь, в устах Льва Давидовича, такое признание чего либо, да стоит! Но интонация насчет желания разбогатеть, какая-то неясная. То ли осуждает товарищ Троцкий за это товарища Парвуса, то ли уважительно завидует, как мелкий шулер маститому "медвежатнику". Скорее, уважительно завидует, поскольку господин Парвус к началу Первой империалистической, которую, предположительно, с его подачи, через Карла Радека, спровоцировал в Сербском Сараево Гаврило Принцип, ворочал большими миллионами. Высказался о Парвусе и Александр Солженицин. Высказался, конечно, не потому, что был знаком с этим всемирным авантюристом, а потому, что долго и основательно занимался тем временем и теми фигурами и поэтому знал, "кто есть кто" и мог по достоинству, коли можно так сказать, оценить масштаб и калибр Парвуса. По Солженицыну, Парвус: "Когда-то нищий, как все социал-демократы, и поехавший в Турцию стачки устраивать... откровенно теперь писал, что богат, сколько ему надо (по доходившим слухам -сказочно), пришло время обогатиться и партии. Он хорошо писал: для того, чтобы верней всего свергнуть капитализм, надо самим стать капиталистами. Социалисты должны прежде стать капиталистами. Социалисты смеялись, Роза, Клара и Либкнехт выразили Парвусу свое презрение. Но, может быть, поторопились. Против реальной денежной силы Парвуса насмешки вяли". (Солженицын А. "Ленин в Цюрихе". С. 15.) Солженицын изображает Парвуса противоречивой личностью: "Отчаянный революционер, не дрожала рука разваливать империи - и страстный торговец, дрожала рука, отсчитывая деньги. Ходил в обуви рваной, протертых брюках, но еще в Мюнхене 901-м году твердил Ленину: надо разбогатеть! Деньги - это величайшая сила. Или: еще в Одессе при Александре III сформулировал задачу, что освобождение евреев возможно только свержением царской власти - и тут же утерял интерес к русским делам, ушел на Запад...". (Солженицын А. "Ленин в Цюрихе".) Как показали дальнейшие события, у Парвуса не исчез интерес "к русским делам". Напротив, он связывал переустройство мира, прежде всего с крушением России, потом Западной Европы. В авантюрно-романтическом плане подает Парвуса историк Февраля Г. М. Катков. Для него Александр Гельфанд (Парвус) ? "живое доказательство, что авантюристы XX века могли играть решающую роль в политике великих держав во времена Первой мировой войны не в меньшей мере, чем такие же авантюристы в интригах итальянских государств эпохи Возрождения". (Катков Г.М. "Февральская революция"). И. Бунич изображает Парвуса "международным авантюристом" крупного масштаба. Он ставит Гельфанда выше Ленина, поскольку первый был "наставником и учителем" второго. (Бунич И. "Золото партии".) И вот этот "международный авантюрист" завязывает тесные отношения "со всемирным клубом международных банков", сам основывает "банки и торговые предприятия, ворочая гигантскими суммами". (Бунич И. "Золото партии"). Впрочем, хватит ходить вокруг да около? "Вскоре после захвата власти большевиками и заключения ими перемирия с Германией, между Парвусом и германским правительством и высшим военным командованием возникли серьезные разногласия о форме мирных переговоров с большевистской властью. Парвус (как и лидеры германской социал-демократии Эберт, Шейдеман и некоторые другие лидеры большинства Рейхстага) настаивал на переговорах между парламентариями обеих сторон в нейтральной стране. Радек, Ганецкий и Боровский сначала поддерживали в этом Парвуса. С середины ноября до Рождества Парвус был в Стокгольме и был в постоянном контакте с Радеком и Ганецким. Их явная цель была обойти и правительство кайзера, чтобы таким образом подорвать его силу. Иначе говоря, они хотели свергнуть германское правительство по возможности скорее вместо того, чтобы ждать, когда в Германии вспыхнет революция. Но германское правительство и высшее военное командование на это не пошли. Мирные переговоры произошли в Брест-Литовске, в главной квартире германских восточных армий... ?Хотя Парвус и после декабря 1917 года поддерживал сношения с германским министерством иностранных дел, но прежнего взаимного доверия между ними уже больше не было". (Шуб Д. "Ленин и Вильгельм II"). Не было больше взаимного доверия и между "купцом революции" и ее "вождем". Ленин вернулся в Россию, чтобы уничтожать старый мир. Его главной идеей была идея диктатуры пролетариата. По Ленину, именно идея диктатуры была основой марксизма. Диктатура должна быть безграничной и беспощадной. Чем беспощадней, тем лучше. Раздумьями о морях крови в связи с этим Ленин себя не обременял. Такие раздумья предполагают наличие морали у человека. Морали не было. Зато была жажда власти и некоторая надежда ухватиться за нее. Надежду подкреплял психологический расчет: если усилить злобу толпы и показать ей классового врага, т. е. всякого хоть что-нибудь имеющего и бросить клич? - Все дозволено! Грабь! - то можно будет и горы свернуть. Для такой работенки нужны были крутые помощники, сплоченные в слепо повинующуюся ему партию. Часть своей, по выражению Мартова, разбойничьей шайки ? Каменева, Сокольникова, Радека, Зиновьева, Козловского, Арманд, Крупскую, Коллонтай Ленин вез с собой в пломбированном немецком вагоне. Переброску большевиков пломбированными вагонами из Щвейцарии, через Германию в Россию, по договоренности с Германским генеральным штабом и обеспечение их германским золотом на подрывную деятельность, организовал Парвус. Другие, члены "разбойничьей шайки" честно отрабатывали германские деньги в Петербурге. После февральской революции и всеобщей амнистии "партия нового типа" ожила, вышла из подполья и ожидала вождя. Не будь февральской революции, и золотых миллионов Германского Генштаба, Ленин так и сгинул бы в какой-нибудь мансарде Цюриха вместе со своими "бригадирами", "быками" и "смотрящими". Посредником между Лениным и руководством Германии выступил Парвус. Парвус растолковал немцам, кто такой Ленин и каковы его возможности. Ленину Парвус растолковал то, что тот и без него знал, а точнее, предполагал. Во всяком случае, Парвус укрепил его в вере, внушил ему, как и Троцкому, что захват власти в России реальность. Военная победа Германии есть победа социалистической революции в России. Его идея "сделать революцию в России и вывести ее из войны" была реализована Лениным, честно отработавшим немецкие деньги, которыми была подготовлена и оплачена Великая Октябрьская социалистическая революция. Техника финансирования, была "делом техники". "Деньги, поступавшие в кассу... поставили Ленина в исключительное положение. Они оплачивали его печатные издания и штат партийных работников. Деньги делали его хозяином организации за границей и в России". Ленин был в восторге. "Победа возможна, - писал он в апреле 1919 года. - Революция в Венгрии окончательно доказала, что в Западной Европе растет советское движение и победа его недалека". В этой оценке с ним вполне солидарен и Троцкий: "Если сегодня центром Третьего Интернационала является Москва, то, - мы в этом глубоко убеждены, - завтра этот центр перенесется на Запад: в Берлин, Париж, Лондон... Ибо международный коммунистический конгресс в Берлине или Париже будет означать полное торжество пролетарской революции в Европе, а стало быть, и во всем мире". В январе 1920 года Ленин призвал большевиков "ускорить освобождение Крыма, чтобы иметь вполне свободные руки, ибо гражданская война может заставить нас двинуться на Запад на помощь коммунистам". Лениным и его окружением разрабатываются "грандиозные планы" мирового господства. На II Конгрессе Коммунистического Интернационала, состоявшемся в июле-августе 1920 года, его председатель Зиновьев заявил, что III Конгресс Коминтерна "будем проводить в Берлине, а затем в Париже, Лондоне...". Господа Ленин, Троцкий, Зиновьев и пр. и пр. уже примеряли на себя сюртук и треуголку Бонапарта. Первым шагом к решению задач мировой революции стал приказ о наступлении на Варшаву. Решение это было принято по личной инициативе Ленина, которого уже не удовлетворяла должность председателя СНК России, ему снился пост руководителя мировой республики. Поход на Варшаву, по мнению вождя, должен был помочь "советизации Литвы и Польши", революционизированию Германии и дальнейшему развитию мировой революции. Его эйфорическое состояние той поры выражает секретное послание Сталину 23 июля 1920 года. "Положение в Коминтерне превосходное, - сообщает он, - Зиновьев, Бухарин, а также и я думаем, что следовало бы поощрить революцию тотчас в Италии. Мое личное мнение, что для этого надо советизировать Венгрию, а может, также Чехию и Румынию. Надо обдумать внимательно. Сообщите ваше подробное заключение. Немецкие коммунисты думают, что Германия способна выставить 300 тыс. войска из люмпенов против нас". Они собирались "советизировать" весь мир, однако, случилась заминка. В течение сорока дней Красная армия совершала победоносное движение по Польше. Большевистские вожди, страстно желая победы на этом этапе мировой революции, не жалели сил и не считались с потерями. В результате советские войска, очутившись возле Варшавы, оказались настолько измотанными, что не сумели закрепить успех и были разгромлены польской регулярной армией под началом маршала Пилсудского. Того самого Пилсудского, который был участником террористической группы народовольцев, в которую входил брат Ленина ? Александр Ульянов. Александра царские сатрапы повесили. Пилсудского, к счастью для мировой истории, помиловали. И он, спас Польшу и Европу от озверевших большевистских орд. По сути, это была первая встреча большевистских армий, выполнявших во время гражданской войны в основном карательные функции против своего собственного народа, с хорошо организованной европейской армией. В результате поражения Совдепия потеряла в этой войне часть украинских и белорусских территорий, а также должна была выплатить крупную контрибуцию полякам, только первый взнос, которой составил 10 млн. рублей золотом. Доверенное лицо Ленина, старый германский агент Ганецкий доставил в Польшу этот взнос в натуральном виде - царскими бриллиантами, жемчугами, золотом, ювелирными изделиями. Вот здесь, подозреваю, наступила первая "непонятка" между двумя подельниками. Парвус, распорядитель финансов, понял - у господина Ленина дебет не сходится с кредитом. Стало ясно - не на того поставил. Начало "всемирной советизации" Ленин, возомнивший себя велики провидцем, мыслителем и организатором ? бездарно провалил. Недоразумения между "купцом" революции и ее "вождем", наметившиеся во время заключения Брест-Литовского мира, когда Парвус планировал "кинуть", оплатившего октябрьский переворот кайзера Вильгельма и Лениным, испугавшимся дерзкой смелости этой авантюры и выполнившем все требования выставленные Германской стороной, усугубились во время польского "афронта". При эдаком "размахе", как посчитал Парвус, весь накопленный капитал, припасенный для организации "мировой коммуны", пожалуй, вылетит в трубу, никаких бриллиантов, золота и жемчугов не хватит. Парвус потерял веру в Ленина, а, может, получил команду от тех, кто, в самом деле "руководил процессом". И Парвус прекратил финансировать проект "Мировая пролетарская революция". Вот здесь и уместно вспомнить послание Ленина к членам Политбюро, переданное им через В. Молотова 4 февраля 1922 года. Помните: "Предлагаю назначить следствие по поводу того, кто поместил на днях в газетах телеграмму с изложением писаний Парвуса. По выяснении виновного, предлагаю заведующим этим отделом Роста объявить строгий выговор, непосредственно виновного журналиста прогнать со службы, ибо только круглый дурак или белогвардеец мог превратить наши газеты в орудие рекламы для такого негодяя, как Парвус". Шел 1922 год? Именно в это время с "вождем" революции случился первый, как тогда говорили, апоплексический удар. Биографы нас уверяли, что это было результатом тяжелейшей, непрерывной, революционной работы. Больше верится в то, что случилось это оттого, что Ленин понял ? "купец" прекратил финансировать проект. Говоря попросту, поступил, как заправский шулер, "катала", сорвавший банк и скрывшийся от подельника с мешком неправедно нажитых денег. Причем, в этом случае речь шла, не о каких-то несчастных 100 000 тысячах дойчмарок, как в истории с "буревестником" революции, а о суме на несколько порядков большей. Сумме не только обеспечивающей личное, безбедное существование Владимира Ленина, которые были помещены Парвусом в швейцарские банки на секретные счета, но и деньгах, обеспечивающих возможность проведения "перманентной" революции во всем мире. Как и где растворились эти деньги ? Ильич так и не понял, слабым был экономистом, не заметил, как огромные средства, выкачанные из ограбленной России, были разделены Парвусом на мелкие части и раскиданы, рассредоточены, спрятаны по анонимным вкладам в других банках, чтобы, пройдя путь очистки, или "отмывки" - легализоваться в крупнейших американских банкирских домах. Так закончилась кровавая мечта большевиков о мировой революции. В зимнюю морозную ночь 1924 года охранники в последнем прибежище вурдалака - "Горках Ленинских" содрогнулись от дикого, нечеловеческого воя ? уходил из жизни упырь. Уходил, воя по-звериному на луну, ибо понял, - Не получилось! Новые пути к мировой власти сатаны будут искать продолжатели. Его же, Николая Ленина, Владимира Ульянова, не состоявшегося миллионера, политического неудачника, профукавшего власть над миром - его время вышло! По странному, инфернальному стечению обстоятельств, в этом же 1924 году пресеклась и земная жизнь Александра Гельфанда (Парвуса). Его смерть была обставлена вполне почтенно ? умер, якобы, от застарелой болезни почек. Парвус ушел, унося с собой тайну денег на "всемирную революцию", которые уже никто не найдет, хотя искать будут долго и кропотливо. Подозреваю, что именно этот вопрос задавали в подвалах Лубянки членам "ленинской гвардии" следователи Ягоды, Ежова, Берии, потому, что именно этот вопрос более всего интересовал прямого и самого верного наследника и продолжателя дела Ленина ? "милейшего грузина" ? Иосифа Джугашвили, вора в законе, имеющего "погоняло" "Коба" и "Сталин". Но это уже тема иной экскурсии? В завершение же этой, хочу познакомить вас с фразой патриарха Всея Руси Тихона, которая, как мне кажется ставит точку в долгой истории, начатой с написанием Сергеем Геннадьевичем Нечаевым "Катехизиса революционера" и законченной вполне сатанинским обрядом некрофильского погребения продолжателя нечаевских идей и деяний, его верного последователя - Ульянова (Ленина). "Во время рытья котлована под Мавзолей повредили канализационную трубу, котлован залило нечистотами и патриарх Тихон, обронил: -- Каковы мощи, таковы и благовония". СОДЕРЖАНИЕ: Вступление Глава 1. ПАРАДОКСЫ БОГИНИ КЛИО Глава 2. Я ЗНАЮ, ЧТО НИЧЕГО НЕ ЗНАЮ Глава 3. ГОЛЕМ НАШЕЙ ПАМЯТИ Глава 4. "ПИЛЬНОСТЬ ЕГО ПРИМЕНЯЕТЬ МАЛЕВАНИЕ?" Глава 5. ПУЗЫРЕК С ЙОДОМ ДЛЯ ПАМЯТИ Глава 6. ВИВАТ, ГУСАРЫ!.. Глава 7. ПРИНЦИПЫ ГАВРИЛЫ ПРИНЦИПА Глава 8. ЧЕРНЫЙ КВАДРАТ В ЭКСТЕРЬЕРЕ Глава 9. ВАРШАВСКИЙ ЛЮБОВНЫЙ УЗЕЛ Глава 10. КОТОРЫЙ ДЕНЬ ПАРИШЬСЯ, В ТОТ ДЕНЬ НЕ СТАРИШЬСЯ? Глава 11. БРОСАЙ ДЕЛА ? ПОШЛИ В КОРЧМУ!.. Глава 12. ВЕСЕЛИЕ НА РУСИ ? ЕСТЬ ПЕТИ? Глава 13. ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ ВЕСНЫ Глава 14. ТРИ ЖИЗНИ МАЛЕНЬКОЙ ФЕИ? Глава 15. ЗАБЫТЫЕ СТРОКИ Глава 16. ДЕЖУРНЫЕ ПО АПОКАЛИПСИСУ Глава 17. ИЗ МИНСКА С НЕНАВИСТЬЮ Глава 18. "СП" - "ЗЕВС" Глава 19. КОМАНДИРОВКА В МИР "ЭКО" Глава 20. КОМАНДИРОВКА В ПРИСЯЖНЫЕ ЗАСЕДАТЕЛИ Глава 21. КОМАНДИРОВКА В СТАРОСТЬ Глава 22. ТАЙНАЯ ЖИЗНЬ КУКЛЫ Глава 23. ЖИВАЯ СТАЛЬ Глава 24. "ВЕДЬМА", ОТМЕЧЕННАЯ ПРОВИДЕНИЕМ!.. Глава 25. ВОСПОМИНАНИЕ ОБ ЭНТРОПИИ ПРОДОЛЖЕНИЕ ОСМОТРА ПРЕДЫСТОРИЯ ГЛАВА 1. НАЧАЛО. ГЛАВА 2. ОХОТА НА ВОЛКОВ. ГЛАВА 3. КРОВЬ НАДВИГАЕТСЯ. ГЛАВА 4. ГРАБЬ! ГЛАВА 5. ОБВИНЯЕМЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВУЮТ ГЛАВА 6. ВТОРАЯ ПОПЫТКА. ГЛАВА 7. ФИНАНСОВЫЙ МОНТАЖ ПРЕДАТЕЛЬСТВА ГЛАВА 8. ИЩИТЕ ЖЕНЩИНУ ГЛАВА 9. СЛЕПОЙ СТРЕЛОК ГЛАВА 10. ЗАЛОЖНИКИ РЕВОЛЮЦИИ ГЛАВА 11. ЦАРЬ ГОЛОД ГЛАВА 12. ДАЕШЬ, МИРОВУЮ КОММУНУ!
