1 - Институт развития им. Г.П. Щедровицкого

З.А.Сокулер
Образ научной лаборатории
в современной программе «исследований науки и технологии»
Материал к докладу А.И. Липкина и В.С. Федорова на семинаре 26 декабря 2013 г.
Научно-техническая революция – это главным образом вовлечение науки в процесс
развития техники. Обратное воздействие через рост финансирования и престижа, рост
числа ученых и эмпирического материала велико, но не факт, что является определяющим
для развития чистой науки.
Люди и институты, составляющие сообщество чистой науки, часто включены и в другие
типы деятельности и структуры, относящиеся к прикладной науке и к технике. Но
независимо от того, занимаются ли они чистой наукой в основное рабочее время, и какой
вклад эта деятельность вносит в их доход, сообщество ученых, занимающихся чистой
наукой, существует, и суть чистой науки осталась прежней (хотя формы существования
стали более коллективными, сегодня это, как правило, лаборатории, а не индивиды).
Социокультурный фактор, например, в виде падения престижа науки и роста престижа
денег, конечно, сказывается на самочувствии чистой науки, но слухи о ее смерти явно
преувеличены.
Однако здесь мы выходим к вопросам, … связанным с возникновением в середине XX
в. «большой» науки в виде больших наукоемких проектов типа «атомного проекта», и с
утверждением, что в конце XX века вокруг науки возникла принципиально новая ситуация.
На описание этого «принципиально нового» сегодня претендуют два типа технонауки
на Западе и «постнеклассическая наука» у нас.
11.2.3. Модели «актор-сеть» и Mode 2.
Теперь перейдем к описанию другой стороны STS* – попытке взглянуть по-новому на
новые реалии. Здесь появляются такие понятия как «акторы», сети, смешанные (гибридные)
объекты и дисциплины. «Онтологическая модель Латура названа «актор-сеть», где сеть -- это
цепи связей и отношений между «субъектами действия» (акторами), тогда как сами акторы -сущности, конституированные этими отношениями. Различия между субъектами и
объектами (как между фактами и фетишами, миром и конструктом) -- не абсолютны и не
заданы a priori; они -- вторичны по отношению к исходной реальности -- пространству,
населенному гибридами («фактишами»). «Готовые человеческие субъекты и
респектабельные объекты внешнего мира не могут быть для меня отправной точкой; они
могут быть пунктом моего прибытия» [Latour 1999, pp. 113-173]. Свойства и онтологический
статус любого объекта уникальны, т.е., являются результатом приобретенной им сетевой
позиции -- места в ряду связей и отношений коммуникационной системы. Относительность
характеристик акторов делает проблематичным разговор о «субъектах» и «объектах»: мы
можем говорить только о «квази-субъектах» и «квази-объектах» -- никогда не
окончательных, конституированных в сети ингредиентах мира. Это накладывает запрет на
любой вид редукционизма (и фундаментализма): ни природа, ни культура не являются
STS – science and technology studies (исследования науки и технологий). «В 70-е годы границы между наукой и
«не-наукой» размываются еще сильнее: к философии науки добавляется проблематика и методология
социологических дисциплин… Дальнейшее развитие социологии научного знания, за которой закрепляется
название «социальный конструктивизм»…, пополнило исследования науки программами «социологические
исследования науки», «социология научного знания», «исследования науки и технологии» (SSS, SSK, STS)… К
началу 90-х годов «исследования науки» вполне утверждаются в качестве совокупности междисциплинарных
стратегий, стирающих традиционные границы между «науками о природе» и «науками о духе», наукой и ненаукой, философией науки и философией технологии. Гибриду дисциплин отвечает гибрид дисциплинарных
объектов – наука, воплощенная в технологии, наука как практика и производство, технонаука, что позволяет
употребить по отношению к «исследованиям науки» термин «исследования технонауки» (technoscience
studies)» [Столярова, с. 9, 14].
*
1
ключами к шифру под названием «мир». Единственый приемлемый путь -- начать с гибрида,
акторов в сети, и следовать за ними в том, как они совместно создают «общество» и
«природу» (производные от смешанной реальности)» [Столярова 2003]. «Согласно
реляционной онтологии, мир населен не «субъектами» и «объектами», а гибридами»
[Столярова 2003].
«Научный результат, который, появляясь, так же занимает свое место в ряду элементов
(акторов) сети, соответственно, историчен. Его существование определено отношениями со
множеством других сущностей-гибридов. Нарушение и трансформация связей внутри
коммуникационной системы может привести к исчезновению научного факта» [Latour 1999,
pp. 146-153].
Мне представляется, что для физики XVII – первой трети XX вв. эта модель не
работает. ОРФ** создаются внутри научного сообщества, где происходит взаимодействие
людей и идей по более простой и локализованной схеме. А после того, как ОРФ создан, он
уже не меняется.
Эта особенность физики и других естественных наук связана с тем, что, … в силу
двухуровневой структуры разделов физики, где на первом уровне задаются основания
(ОРФ(Н)***), а на втором строятся теории (ВИО****), онтологический «язык» ПИО*****, на
котором создаются ВИО, – замкнут и контекстно-независим. Если ОРФ(Н) созданы, то они
уже не меняются. Контекстная независимость ПИО отличает их от типичных объектов,
рассматриваемых в постмодернизме, к которому, по-видимому, можно отнести и STS.
Кнорр-Цетина, Латур и их коллеги этого не замечают, поскольку вслед за позитивистами
продолжают исходить из одноуровневой модели науки, в которой не выделяется слой
оснований.
Кроме того, в физике выделен объект (то, что «движется») и он отделен от человека
техникой (приборами). Ведущим элементом здесь является теория, а критикуемая КноррЦетиной схема «эксперимент служит для подтверждения (проверки) теории» как якобы
основная, - слишком бедна, чтобы описать типы связей между техническими операциями и
умозрением. Это-то и не учитывают Кнор-Цетина и Латур, в своих рассуждениях, когда
пытаются распространить их на классическую и неклассическую науку.
В силу вышесказанного, здесь нет симметрии между человеком (human) и вещью
(nonhuman), за которую так ратуют Латур и Пикеринг. В указанной «сети» есть только
технические и различные мысленные операции. Если же обратиться к процессу творения
ПИО или ВИО, то процессы творчества я (как и К. Поппер) описывать не умею. Не думаю,
что это может сделать и Латур. Но скорее всего это близко к процессу технического
изобретения, где, в отличие от различных гуманитарных ситуаций в современной культуре,
которые, скажем, рассматривает Ролан Барт, вряд ли адекватно говорить о симметрии
изобретателя и материала, с которым он имеет дело. В науке и технике XIX – первой
половины XX в. граница между мыслящим и немыслящим материалом четко проведена. В
конце XX в. возможно возникают области, где это не так, но это уже не про ту науку, о
которой здесь речь.
Но физика и химия, т.е. классическая и неклассическая наука, вообще говоря, не
являются основной сферой применения модели «актор-сеть», обращение к этим наукам
можно рассматривать как неоправданную экспансию гуманитарных наук на сферу
естественных (также как в случае «сильной программы в социологии науки»...
Действительно, «говоря об объектах «смешанного типа» современные авторы, как правило,
указывают на социотехнические и биотехнические комплексы, информационные и
экологические системы, на исследовательские программы Большой науки, в которые
ОРФ – основания раздела физики. Подробнее см. приложенный файл «ПИО и ВИО».
ОРФ(Н) – основание раздела физики (науки). Имеется в виду обобщение понятия «ОРФ», примененное к
(естественной) науке в целом.
****
ВИО – вторичные идеальные объекты (подробнее см. приложенный файл «ПИО и ВИО»).
*****
ПИО – первичные идеальные объекты (подробнее см. приложенный файл «ПИО и ВИО»).
**
***
2
вовлечено огромное количество смежных ресурсов, т.е. на такие объекты-процессы, чье
развитие может быть понято только исходя из структурного единства их природных и
культурных компонентов. Присутствие и распространение таких объектов переопределяет
фундаментальные категории нашего самопонимания: как пишет Д.Харавэй, из
самодостаточных изолированных от мира индивидов мы становимся узлами глобальной
коммуникационной системы. См., например: [Степин 1999, с. 631, 669-670, 713; Haraway
1991, pp. 149-152; Latour, 1993, pp. 2-6; Pickering 2000, p.308-316, p 309]» [Столярова 2003].
Концепция технонауки происходит из гуманитарных наук, и
ее программа
провозглашает выход за границы, обозначенные противопоставлением естественных и
гуманитарных наук, произошедшим на заре Нового времени. Хоть выход за эти границы и
оправдывается утопией глобального экологического проекта [Latour13], лишь будущее
покажет, насколько оправдана экспансия гуманитарной науки на исторически внешние для
нее области.
В этом плане на ту же область претендует другая программа – Mode 2 (Способ или Тип
2) производства знания), которая часто называет себя «технонаукой». STS тоже иногда
называют технонаукой [Столярова 2002]. Однако, несмотря на многие сходные аспекты,
например повышенное внимание к технике, представляется, что Mode 2 это другая
технонаука, чем та, что строит Латур и происходит она не из гуманитарного и
экологического, а из технократического дискурса. На это указывает несколько
обстоятельств. Во-первых, среди авторов самой концепции, есть люди с солидным
прошлым в естественных науках (например, М. Гиббонс) или профессиональные
исследователи развития естественных наук и техники в ХХ веке. Во-вторых, то, что она
рассматривает когнитивную проблематику производства знания намного более
пристально, чем социальную. В-третьих, то, что она не отрицает существования науки в том
смысле, как она была обрисована в … других главах этой книги, а считает ее предыдущей
фазой развития системы «наука – знание – общество», характеризуя как Mode 1.
Эта концепция констатирует принципиальное изменение [отношений] между наукой и
обществом в конце XX в. и выстраивает следующую вполне логичную последовательность:
Mode 1 как «Малую науку» существовавшую до Второй мировой войны, Mode 1½ как
«Большую науку» 1 1940-1970 гг., Mode 2 как современную «технонауку», возникшую в
1980-х гг. 2 .
Важнейшей чертой Mode 2 является произведенное «знание, которое возникает из
специфического контекста применения со своими собственными теоретическими
структурами, исследовательскими методами и типами практик, которые, однако,
затруднительно отыскать на господствующей дисциплинарной карте» 3 [Michael Gibbons et
al, The New Production of Knowledge (Sage 1994, p. 168)].
Эти три стадии характеризуются отличиями во многих отношениях. Во-первых по типу
знания: в Mode 1 оно дисциплинарное, (например, физики твердого тела); в Mode 1½ –
мультидисциплинарное; в Mode 2 – трансдисциплинарное. Во-вторых, по формам
организации: индивиды или исследовательские группы в Mode 1; отделы научноисследовательских и опытно-конструкторских разработок (НИОКР; англ. Research and
Development, R&D) в Mode 2; ad hoc проекты и сети (networks) с переменным числом
участников в Mode 2. В-третьих, доминирующие ценности как академические
(мертоновский этос науки (п. 10.1) – бюрократические – предпринимательские. Современная
1 Примером Большой науки является «атомный проект» и разнообразные программы космических исследований. Исследовательские
программы Большой науки характеризуются вовлеченностью огромного количества разнообразных ресурсов и субъектов.
2
При изложении этой темы я использую несколько модифицированную формулировку концепции, данную в обзоре Andrew Jamison
«Changing Contexts of Science» < http://people.plan.aau.dk/~andy/PhDTheories5.ppt >, “Knowledge Making in Transition:
On the Changing Contexts of Science and Technology” < http://people.plan.aau.dk/~andy/transition.doc >
3 Примером такого проекта является построение гиперзвуковых (scramjet) двигателей, которые должны работать на скоростях, более чем в
6 раз превышающих скорость звука. Описания системы с помощью обычных аэродинамических представлений и законов (например,
Навье-Стокса) оказывается затруднительным. Многие привычные физические, химические и технологические закономерности оказались
совершенно неприспособленными для решения таких задач. [Gibbons94]
3
третья фаза (хотя сейчас уже говорят и о Mode 3) размывает границы между наукой и
технологией, публичным и частным, экономикой и академической наукой, смешивает
факультеты, дисциплины и профессиональные сообщества.
Характерными ее чертами являются коммерционализация, предпринимательство,
трансдисциплинарность, социальная распределенность, ориентация на применения и
инновации.
В России эта линия представлена концепцией «постнеклассической науки» В.С.
Степина, где в качестве характерного объекта исследования выделяется «исторически
развивающихся систем», в которой «особое место занимают природные комплексы, в
которые включен в качестве компонента сам человек». При изучении таких
“человекоразмерных” объектов «поиск истины оказывается связанным с определением
стратегии и возможных направлений преобразования такого объекта, что непосредственно
затрагивает гуманистические ценности… В этой связи трансформируется идеал ценностно
нейтрального исследования. Объективно истинное объяснение и описание применительно к
“человекоразмерным” объектам не только допускает, но и предполагает включение
аксиологических факторов в состав объясняющих положений. Возникает необходимость
экспликации связей фундаментальных внутринаучных ценностей (поиск истины, рост
знаний) с вненаучными ценностями общесоциального характера. В современных
программно-ориентированных исследованиях эта экспликация осуществляется при
социальной экспертизе программ. Вместе с тем в ходе самой исследовательской
деятельности с человекоразмерными объектами исследователю приходится решать ряд
проблем этического характера, определяя границы возможного вмешательства в объект…
Развитие всех этих новых методологических установок и представлений об исследуемых
объектах приводит к существенной модернизации философских оснований науки. Научное
познание начинает рассматриваться в контексте социальных условий его бытия и его
социальных последствий как особая часть жизни общества, детерминируемая на каждом
этапе своего развития общим состоянием культуры данной исторической эпохи, ее
ценностными ориентациями и мировоззренческими установками. Осмысливается
историческая изменчивость не только онтологических постулатов, но и самих идеалов и
норм познания. Соответственно развивается и обогащается содержание категорий “теория”,
“метод”, “факт”, “обоснование”, “объяснение” и т.п.».
Во всех этих попытках охватить новое сочетание технологии, науки и общества мы
имеем дело с «гибридом» дисциплин и практик, где наука и техника перемешаны (логически
и во времени) не так как раньше, где единицами выступают не индивиды, а динамичные
коллективы, где место исследовательских институтов занимают сети. Это-то и представляет
большой интерес. Но при этом такая «технонаука» дополняет, а не отменяет существование в
истории и современности науки в традиционном понимании... Она задает базовые смыслы и
элементы, которые необходимы для современной науки, существующей во всех
перечисленных выше формах. Однако место ее изменилось и требует нового осмысления,
которое уже началось, но еще не завершилось.
ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА
Барабашев А. Г., Бромберг Г. В. Интеллектуальная собственность и государство: зарубежный
опыт. – М.:ИНИЦ Роспатента, 2004;
Бурдье П. Социальное пространство: поля и практики: Пер. с фр. / Сост., общ. ред. пер. и
послесл. Н.А. Шматко. - СПб. : Алетейя; М. : Институт экспериментальной социологии,
2005. - 576 с.
Кун Т. Структура научных революций. М., 1975.
Латур Б. Дайте мне лабораторию, и я переверну мир // Логос, 2002, № 5-6.
Латур Б. Как вещи дают сдачи. Возможный вклад «исследований науки» в общественные
науки // Вестник МГУ. Серия «Философия». 2003, № 3.
Латур Б. Нового времени не было. Эссе по симметричной антропологии. Спб., 2006;
4
Латур Б. Где недостающая масса? Социология одной двери.
http://www.brunolatour.fr/sites/default/files/downloads/50-MISSING-MASSES-RUSS.pdf
Поппер К. Объективное знание. Эволюционный подход. М., 2002.
Степин В.С. Теоретическое знание. М., 1999.
Столярова О. Социальный конструктивизм: онтологический поворот // Вестник МГУ. Сер.
«Философия». 2003. № 3, С. 39-51.
Столярова О.Е. Постнеклассический образ науки: исследования технонауки (обзор)//
Философия в XX в.: В 2-х ч.: Сборник обзоров и рефератов, РАН ИНИОН.- М., 2002
Столярова О. Е. «Исследования науки и технологии» (STS): Философское введение // В кн.:
Социально-гуманитарное знание в современном мире. М. : МЭСИ, 2009. С. 29-42.
Хакинг Я. Представление и вмешательство. Введение в философию естественнных наук. М.,
2001.
Холтон Дж. Субэлектроны, исходные предпосылки и спор между Милликеном и
Эренхафтом// Холтон Дж. Тематический анализ науки. М., 1981. С. 211 – 294;
Colyvas J.A., Walter W.P. From vulnerable to venerated: the institutionalization of the academic
entrepreneurship in the life sciences // Sociology of Entrepreneurship. Research in the Sociology of
Organizations. 2007, vol. 25, p. 223 – 266.
Haraway D. Simians, cyborgs, and women. - N.Y., 1991.
Knorr-Cetina Karin D. The Manufacture of Knowledge: An Essays on the Constructivist and
Contextual Nature of Science. Pergamon Press, 1981.
Latour B. Le dur métier des travailleurs de la preuve // Latour B. La clef de Berlin et autres leçons
d’un amateur des sciences. P., 1993, p.79 – 99;
Latour B. Science in action: How to follow scientists and enginieers through society. Harvard
University Press, 1987.
Latour B. The Pasteurization of France. Harvard University Press, 1988.
Latour B. Pandora’s hope : essays on the reality of science studies. – Cambrigde, 1999.
Latour B. We have never been modern. - Cambridge, 1993.
Nelson A. How could scientific facts be socially constructed? // Studies in history and philosophy of
science, 1994, vol.25, N 4, P.535 – 547.
Pickering A. The Hunting of the Quark //ISIS, 1981, vol.72 (262). P. 216 – 236;
Pickering A. Against Correspondence: A Constructivist View of Experiment and the Real// PSA:
Proceedings of the Biennial Meeting of the Philosophy of Science Association, 1986. Vol. 2:
Symposia and Invited Papers, p. 196 – 206.
Pickering A. The Mangle of Practice: Agency and the Emergence in the Sociology of Science// The
American Journal of Sociology, 1993, vol.99, N 3, p.559 – 589.
Pickering A. The objects of sociology: a response to Breslau’s “Sociology after
humanism”//Sociological theory. - N.Y., 2000. - Vol. 18, N 2.
Schuetze H.G. Research Universities and the Spectre of Academic Capitalism // Minerva, 2007, N
45, p.435 – 443.
ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА
Латур Б. Научные объекты и правовая объективность // Герменея. Журнал философских
переводов. 2010, № 1 (2), c. 78 – 120.
5