конспект книги

Сканировать нечего!
volwla01.doc \001\ - \096\
НАЧАЛО всего 10 файлов volwla01..10.doc
КОНСПЕКТ КНИГИ
Ницше Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех
ценностей./ Пер. с нем. Е. Герцык и др. М.:
Культурная революция, 2005. – 880с.
Аннотация.
Эта книга Ницше (1844 - 1900) не
завершена им и вышла в свет в
реконструкции. Именно в этой версии она
стала событием, повлиявшим на саму
историю XX столетия. Полный текст без
изъятий цензуры издаётся по-русски
впервые.
СОДЕРЖАНИЕ
Введение Елизаветы Фёрстер-Ницше
Предисловие
КНИГА ПЕРВАЯ: ЕВРОПЕЙСКИЙ НИГИЛИЗМ
К плану
I. НИГИЛИЗМ
1. Нигилизм как следствие бывшего до сих пор в ходу толкования
ценности бытия
2. Дальнейшие причины нигилизма
3. Нигилистское движение как выражение декаданса
4. Кризис: нигилизм и идея «возвращения»
II. К ИСТОРИИ ЕВРОПЕЙСКОГО НИГИЛИЗМА
а) Современное омрачение
b) Последние века
c) Признаки подъёма сил
__________________ здесь конспект до этой черты
КНИГА ВТОРАЯ: КРИТИКА ПРЕЖНИХ ВЫСШИХ ЦЕННОСТЕЙ
I. КРИТИКА РЕЛИГИИ
1. Происхождение моральных оценок
2. Стадо
3. Об общеморалистическом
4. Как обеспечить господство добродетели
5. Моральный идеал
a. К критике идеалов
b.Критика «доброго человека», святого и т.д.
c.О клевете на так называемые дурные свойства
d.
Критика
терминов
«исправление»,
«совершенствование», «повышение»
6. Заключительные замечания к критике морали
III. КРИТИКА ФИЛОСОФИИ
1. Общие размышления
2. К критике греческой философии
3. Истина и ложь философов
4. Заключительные размышления к критике философии
КНИГА ТРЕТЬЯ: ПРИНЦИП НОВОЙ ОЦЕНКИ
I. ВОЛЯ К ВЛАСТИ КАК ПОЗНАНИЕ
a. Метод исследования
b. Теоретико-познавательный отправной пункт
c. Вера в «Я», Субъект
d. Биология стремления к познанию
e. Происхождение разума и логики
f. Сознание
g. Суждение. Истинно – ложно
h. Против каузализма
I. Вещь в себе и явление
k. Метафизическая потребность
l. Биологическая ценность познания
m. Наука
II. ВОЛЯ К ВЛАСТИ В ПРИРОДЕ
1. Механистическое истолкование мира
2. Воля к власти как жизнь.
a. Органический процесс
b. Человек
3. Теория воли к власти и ценностей
III. ВОЛЯ К ВЛАСТИ КАК ОБЩЕСТВО
1. Общество и государство
2. Индивидуум
IV. ВОЛЯ К ВЛАСТИ КАК ИСКУССТВО
КНИГА ЧЕТВЁРТАЯ: ПОРОДА И ВЗРАЩИВАНИЕ
I. ИЕРАРХИЯ РАНГОВ
1. Учение об иерархии рангов
2. Сильные и слабые
3. Благородный человек
4. Хозяева Земли
5. Великий человек
6. Высший человек как законодатель будущего
II. ДИОНИС
III. ВЕЧНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ ЕЛИЗАВЕТЫ ФЁРСТЕР-НИЦШЕ
ECCE LIBER. Опыт ницшеанской апологии. Николай Орбел
ВВЕДЕНИЕ
КНИГА-ПРИЗРАК
1. «Никто не знает сегодня, на что похожа хорошая книга»
2. Книга-пульсар
3. Мастерская мага
КНИГА-ДИНАМИТ
1. «Дело» сестры
2. Знамя восставших рабов
3. Законодатель рабства
НЕ-КНИГА
1. Хронология vs Поэтика
2. Мегатекст: Системность vs Целостность
3. Сверх-Ницше
СВЕРХ-КНИГА
1. Парадокс Ницше. Против интерпретаций
2. Почему Ницше не закончил волю к власти
3. Преодолел ли Ницше метафизику
ПРИЛОЖЕНИЯ
УКАЗЕТЛЬ ИМЁН
ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ
ТЕКСТ КОНСПЕКТА
\011\
Введение Елизаветы Фёрстер-Ницше
Ещё весной 1883 года брат в Риме говорил мне, что намерен
написать своё главное сочинение в прозе. Осенью 1884 в Цюрихе я
напомнила ему этот разговор и спросила о положении дел.
Он лишь таинственно улыбнулся… Теперь-то мы знаем, что
наброски и планы, относящиеся к концу 1883 года имеют весьма
большое сходство с идейным содержанием «Воли к власти». Мир
новых мыслей не мог быть исчерпан в «Заратустре»; он требовал ещё
и прозаического изложения.
Всё, что им было написано с этого времени, представляет лишь
дальнейшее выяснение этих основных мыслей; так что в о «Воле к
власти» можно, словами брата, сказать, что в этом сочинении
«говорится о те же предметах, что и в «Заратустре», но иначе, весьма
иначе».
Что автор хотел переждать несколько лет, прежде чем
приступить к разработке, а пока собирал драгоценные камни для
постройки, - это - более чем понятно.
\012\
Из планов лета 1884 года видно, что он ещё колебался в
вопросе, какую из мыслей выдвинуть на первый план: вечное ли
возвращение, переоценку ли ценностей, распорядок ли рангов вплоть
до их вершины – сверхчеловека, или волю к власти как принцип
жизни.
Но с каждым годом он всё яснее сознавал, что необычайная
сложность жизненной ткани лучше всего может найти выражение в
«воле к власти».
{V: В «воле к власти», в «воле к деятельности»… И
представители всех видов психологии приходят к тому же
выводу. «Воля к деятельности», наряду с «общением»
становятся главными категориями!}
Когда же впервые зародилась эта мысль о воле к власти как
воплощённой воле к жизни. Трудно дать ответ, так как у брата корни
его главных мыслей приходится искать в весьма отдалённом времени.
Для него нужны были долгие годы, прежде чем мысли его могли
получить окончательную форму, за исключением впрочем одной:
вечного возвращения, которая предстала ему летом 1881 года, а всего
год спустя получила свое выражение.
Осенью 1885 года мы с братом предприняли ряд прогулок в
окрестностях Наумбурга, чтобы повидать места, где протекало наше
детство. Однажды мы бродили между Наумбургом и Пфортою; в этот
вечер освещение было особенно красиво: желтовато-красное небо
было покрыто чёрными облаками.
Эта картина вызвала брата на замечание, что облака
напоминают ему один вечер из тех времён (1870), когда он был
санитаром на театре войны (нейтральная Швейцария не дозволяла
профессору университета отправиться на войну в качестве солдата).
\013\
Обучившись в Эрлангене, он получил поручение оправиться в
качестве начальника санитарного отряда на поле битвы. Ему
доверены были большие суммы и дан был ряд личных поручений: ему
пришлось переезжать от лазарета к лазарету в районе военных
действий, останавливаясь только для того, чтобы оказать помощь
раненым.
Что пришлось перенести сострадательному сердцу моего брата
– не подлежит описанию, ещё месяцы спустя, ему слышались стоны
раненых. В первые годы он почти не мог говорить об этом, и когда
Роде однажды пожаловался, что мало слышал от своего друга о
пережитом в бытность санитаром, брат заметил: «Об этом не надо
говорить. Нужно гнать от себя эти воспоминания!»
Он рассказал, как однажды после скитаний, он приехал в
маленький городок, через который пролегала большая дорога. Когда
он обогнул городскую стену, он вдруг услышал шум, и мимо него
пронёсся кавалерийский полк, великолепный как выражение
народного мужества. Стук и гром усиливаются, и за полком несётся
полевая артиллерия. Напоследок шла пехота беглым шагом.
Когда всё это вихрем пронеслось, – быть может, навстречу
смерти, - являя собой такое выражение расы, решившей победить,
или погибнуть, - «тогда я ясно почувствовал, что высшая воля к жизни
находит выражение не в жалкой борьбе за существование, но в воле к
битве, к власти и превосходству!»
«Но, - продолжал он, - я чувствовал также, как хорошо, что Вотан
влагает жестокое сердце в грудь вождей; как могли бы они иначе
вынести страшную ответственность, посылая тысячи на смерть».
\014\
Многие пережили в то время нечто подобное, но глаза
философа смотрят иначе. Насколько более сложным должно было
казаться ему столь превозносимое Шопенгауэром чувство
сострадания, когда он, возвращаясь к этим событиям, сопоставлял это
чувство с представшим тогда его взору чудесным видением воли и
жизни, битвы и мощи.
В воле он видел душевное состояние, которое обеспечивает
человеку полную гармонию его могущественных инстинктов, его
совести и его идеалов; это состояние он усматривал не только в
исполнителях воли к власти, но прежде всего в самом полководце.
Быть может, тогда пред ним предстала проблема губительного
влияния, которое может иметь сострадание, как слабость, в
труднейшие минуты, когда решается судьба народов, и насколько
справедливо поэтому предоставление полководцу права жертвовать
людьми.
\015\
Весной 1885 года, по завершении четвёртой части Заратустры,
мой брат решил сделать волю к власти, как жизненный принцип,
средоточием своей главной теоретико-философской работы. Нам
попадается заглавие: «Воля к власти. Толкование мирового
процесса».
Зимою 1885/86 года он собирался написать на эту тему
небольшое сочинение. Он называет его «Воля к власти. Опыт нового
мироистолкования».
Понятно, что он останавливался в смущении перед
необъятностью задачи – изобразить волю к власти в природе, жизни,
обществе, как волю к истине, религии, искусстве, морали, проследив
её во всех последствиях.
Увы, часто ему приходилось с отчаянием говорить себе: «Один!
Всегда один! И один в этих дебрях!» И вот, чтобы хоть немного
облегчить задачу, он снова и снова пытается разбить большой труд на
мелкие.
Так, весной 1886 года он набрасывает план десяти новых
произведений, которые могли бы быть выпущены в Свет в качестве
новых «Несвоевременных размышлений». Во время пребывания в
Лейпциге, в мае-июне 1886 года он вёл переговоры с издателем пол
поводу печатания «По ту сторону» и окончательно пришёл к решению
– посвятить ближайшие годы целиком разработке и печатанию «Воли
к власти».
Пребывание в мае-июне 1866 года в Лейпциге отняло у него и
последнюю надежду найти сотоварищей для этой большой работы.
Эта надежда при слабости его глаз представлялась соблазнительной.
\016\
Он пишет: «Проблемы представлялись мне проблемами столь
коренной важности, что мне каждый год представлялось, что люди,
которых я знакомил с этими проблемами, должны были бы из-за них
отложить свою работу и всецело посвятить себя моим задачам.
То же, что получалось, представляло собой такую комическую и
жуткую противоположность тому, чего я ожидал, что я, знаток людей,
стал стыдиться самого себя и был принужден усваивать
элементарную истину, что люди придают своим пристрастиям во сто
тысяч раз больше важности, чем даже – своим выгодам…»
Все былые его друзья и знакомые погружены в свои работы;
даже Петер Гаст, помогавший ему, ставил задачей жизни, согласно
желаниям моего брата, занятие музыкой. А полезными могли быть
ему только наиболее способные.
Его охватила мучительная уверенность, что он не найдёт
сотоварища для работ, что придётся всё делать одному. Летом 1886
во время чтения корректур «По ту сторону» в Сильс-Мария, он
пользовался каждым свободным часом для разборки материала.
Он свёл воедино весь план колоссальной работы и наметил ход
мыслей, охватывавший всё произведение, сохранённый им до конца.
План гласит следующее:
«Воля к власти»
Опыт переоценки всех ценностей
В четырёх книгах
Книга первая: Наивысшая опасность (изображение нигилизма
как неизбежного следствия прежних оценок). Огромные силы
освобождения от оков: но они в противоречии друг с другом;
раскованные силы взаимно уничтожаются. В демократическом строе
общества, где всякий – специалист, нет места для «зачем?», «для
кого?».
\017\
Нет сословия, в существовании которого многообразные формы
страдания и гибели всех отдельных находили бы свой смысл.
Вторая книга: Критика ценностей. Везде выставить на вид
дисгармонию между идеалом и отдельными его условиями.
Третья книга: Проблема законодателя (в ней история
одиночества). Раскованные силы надо вновь связать, дабы они не
уничтожали друг друга; открыть глаза на действительное умножение
силы!
Четвёртая книга: Молот. Какие свойства должны иметь люди,
устанавливающие обратные ценности? – Люди, которые обладают
всеми свойствами современной души, но и достаточно сильны для
возвращения этим свойствам полного здоровья; их средства для
достижения этой задачи.
«Силь-Мария. Лето, 1886».
Ошибочно было бы предположить, что автор «Воли к власти»
хотел дать в этом произведении свою систему. Мы знаем, как мало
доверял он всяким системам, считал печальным признаком для
философа, когда тот замораживал мысли в систему.
"Философ-систематик не хочет признавать, что дух его живёт,
мощно стремится вширь и ненасытно захватывает всё. Это философ,
который не знает покоя, пока не выкроит из своего духа нечто
безжизненное, деревянное - систему". Брат желал изобразить свою
философию не как догму, но как предварительный регулятив для
дальнейших исследований.
Осенью 1886 брату пришлось прервать работу над "Волей к
власти", так как он писал в это время предисловия для нового издания
ранее появившихся сочинений, а также пятую книгу "Весёлой науки",
но в январе 1887 года всё было готово к печати и отослано; он
вернулся к работе над главным сочинением.
\018\
Февраль 1887 принёс страшное землетрясение в Ницце, которое
он пережил со спокойствием. Он пишет Гасту 24 феврале 1887 года:
"Любезный друг, быть может вас обеспокоили известия о нашем
землетрясении; пишу вам два слова относительно меня. Весь город
переполнен людьми с потрясёнными нервами, паника в отелях
невероятная. Этой ночью, около 2 – 3 часов, я сделал обход и навести
некоторых из знакомых, которые на открытом воздухе надеялись
избегнуть опасности. Сам я чувствую себя хорошо; страха не было ни
минуты, - скорее много иронии!"
Ницца опустела, что не помешало брату остаться на всё
намеченное время, несмотря на повторение подземного удара. Он
невозмутимо продолжал комбинировать работу по нижеследующему
плану.
«Воля к власти
Опыт переоценки всех ценностей
Первая книга
Европейский нигилизм
Вторая книга
Критика существующих ценностей
Третья книга
Принципы новой оценки
Четвёртая книга
Воспитание и дисциплина
Набросано 17 марта 1887, Ницца»
Этот план оставался в силе до конца зимы 1888 года.
\019\
Мы были принуждены положить в основу настоящего издания
план от 17 марта 1887 года, ибо он давал ясные указания
относительно конструкции произведения. Кроме того, рубрики плана
оставляют простор для размещения имеющегося богатого материала,
относящегося к другим планам.
Этот план оказался последовательным ходом мыслей.
Естественно, что и теперь ещё есть много пробелов. Вдумчивый
читатель сам приложит руку к делу, чтобы достичь общего
взгляда на целое.
Предлагаемое произведение предоставляет преимущество: оно
даёт возможность заглянуть в духовную лабораторию автора. Мы
видим возникновение мыслей и наблюдаем, как безпристрастно мой
брат проверяет свои мысли, не пытаясь скрывать слабые стороны
постановок проблем.
Как много недоразумений может вызвать краткость изложения!
Поучительный пример – «Сумерки кумиров». Автор прямо называет
«Сумерки» извлечением из «Воли к власти»; но как ошибочно понята
эта маленькая книжка, именно ввиду её краткости!
Читатели предположили, что эти новые мысли – просто беглые
наброски; никто и не подозревал, на какие широкие исследования они
опирались.
\020\
Число афоризмов в новом издании увеличено на 570 номеров.
Конечно, попадаются повторения, но с другим оттенком и в другой
связи, что способствует уяснению мысли.
{V: Объём всего произведения – 1067 афоризмов. Стало
быть, новое издание имеет более 52% новизны! Здесь
нужно и восторгаться, и внимательно опасаться!}
Вдумчивый читатель сумеет сам дать толкование и попытается
установить то или иное решение задачи. «Но прежде всего, - как
говорит Пётр Гаст, - он будет восхищён неисчерпаемостью
ницшевского гения: он снова и снова кружит вокруг намеченных тем,
находя всё более неожиданные их стороны».
Грандиозный труд остался неоконченным. Нам выпало на долю
собирать драгоценные камни, собранные им для постройки. Этого не
удалось сделать при первом издании. И тяжело было, вспоминая
намерение автора, выпускать в свет этот труд в таком неоконченном
виде.
Быть может, это значительно дополненное издание удачнее; но
если представить себе, как собственная рука мастера разработала
это, с той же последовательностью, как, например, в “Генеалогии
морали” – какое произведение мы имели бы!
И усугубляет нашу печаль то, что мы из его личных набросков
знаем, как он представлял себе выполнение своего труда:
“К
введению:
мрачная
уединённость.
Терпение
в
неопределённом и неизвестном”. “Моё произведение должно
содержать общий приговор над современностью, над достигнутой
цивилизацией”.
“Каждая книга есть хватка – до самого конца драматическая
поза, наконец, катастрофа и внезапное искупление”.
\021\
Нельзя без волнения читать приводимую ниже заметку, в
которой автор сам устанавливает для себя руководящую нить,
которой предполагает держаться. Он облекает предначертания пока в
форму афоризма и даёт им заголовок: «Совершенная книга».
Он пишет осенью 1887 года:
«Совершенная книга. Иметь в виду:
1. Форма, стиль. – Идеальный монолог. Всё, имеющее учёный
характер, скрыто в глубине. – Все акценты, страсти, заботы, а также
акценты слабостей, смягчений; солнечные места, - короткое счастье,
возвышенная весёлость. Преодоление стремления доказывать. И
никакого «я»… - Род мемуаров. – Вся история, как лично пережитая,
результат личных страданий (только так всё будет правдой)… - Как
бы беседа духов; - Возможно больше визуального, данного на
примере; но остерегаться вопросов настоящего дня. – Избегать слов,
могущих вызвать предположение, что автор выводит на сцену самого
себя. – Не «описание»; все проблемы переведены на язык чувства
2. Коллекция выразительных слов. Предпочтение отдавать
словам военным. Изобразить все состояния наиболее духовных
людей; так, чтобы охватить их ряд (состояния законодателя,
искусителя, колеблющегося, всякой ответственности, страдание от
необходимости казаться не тем, что ты есть, страдания от
необходимости причинять другому боль, сладострастие разрушения).
{V: Ясное дело, сам того не сознавая, Ницше радеет за то,
чтобы не обойти вниманием ни один модус жизни духа – не
только модус Истины. Потому-то он не хочет ничего
«описывать» и ничего «доказывать». «Что это за мысль,
которую ещё нужно описывать и доказывать!»}
3. Построить всё произведение с расчётом на конечную
катастрофу».
\022\
Прибавлю ещё несколько пояснений.
В первых двух книгах «Воли к власти»: нигилизм и мораль.
Известно, как неверно было понято отношение автора именно к этим
двум материям. Именно слова «нигилизм» и «имморализм»,
«неморальность» подали повод к недоразумению.
Ещё раз хочу подчеркнуть, что «нигилизм» и «нигилистично»
ничего общего не имеют с какой-либо партией, но обозначают
состояние, при котором отвергают ценности и смысл жизни и всякие
идеалы. Столь же мало общего имеют слова имморализм,
неморальность с половой невоздержанностью и распущенностью, как
то предположили пошлые и глупые люди, основываясь на том, что в
обыденной жизни эти слова иногда употребляют в подобном смысле.
Брат понимал под моралью «систему оценок». Против этой
системы современных оценок, противоречащих смыслу жизни,
обращены его термины «имморализм» и «неморальность». Если бы
он в этих целях употребил слова «аморализм» и «аморально», много
недоразумений было бы предотвращено.
Хотелось бы ещё подчеркнуть, что критику наших ценностей
может себе позволить только высоко стоящий философ, который, как
Ницше, жизненным поведением доказал, что он не только
осуществляет эти ценности, но и стоит выше их, почему и имеет право
поставить более высокую цель и ещё более высокие требования.
Подобные цели и проблемы – удел немногих. Во всяком случае для
этого надо иметь «Чистые руки, а не грязные лапы».
Его философия имеет в виду распорядок рангов, а не
индивидуалистическую мораль. Он не только гворит, что мы должны
быть глубоко благодарны морали, но он требует признания святости
бывшей до сего времени в ходу морали.
{V: Макс Штернер здесь не преминул бы позлословить по
поводу «святости». И был бы прав!}
\023\
Тот, кто желает стать выше её, должен за то нести и страшную
ответственность. Петер Гаст пишет об этом: «Ницше проповедует
только исключительно людям и предкам будущих исключительных
людей. До народа ему нет дела; для народа тысячи “мыслителей”
вдосталь излагали свои мысли, а для редких почти никто. Правда, что
дух Ницше проникнет и в массы и очистит когда-нибудь воздух от
всего порочного в нашей культуре. Ницше – нравственная сила
первого ранга!»
Быть может, также слова «стадо» и «стадная мораль» могли
вызвать неприятное впечатление; мой брат сам пользовался случаем
сказать кое-что в своё оправдание: «И сделал открытие не из
приятных: оно унизительно. Как бы мы ни считали себя свободными,
мы - свободные духом, - но в нас также живёт чувство, которое
оскорбляется, когда кто-нибудь причисляет человека к животным;
поэтому с моей стороны представляется тяжким проступком и
нуждается в оправдании, что я бываю принужден говорить о нас в
терминах “стадо” и “стадные инстинкты”»
Правда, он не считает нужным давать объяснения, почему он
выбрал именно эти термины. Я думаю, что только потому, что сам он
не находил в этих словах ничего обидного: ведь выросли мы в
религиозном кругу, а в этом кругу «стадо» и «пастух» употребляют без
унизительного смысла.
Вообще некоторые его выражения, которым он часто придавал
новый смысл, вызывали недоразумения, как, например, «злоба» и
«злой».
{V: Хорошо бы восстановить начальный смысл слова
«не_до_разумения», то есть попытки понимать с
недостающим разумом, с недостаточным разумом!}
В этих словах слышался оттенок чего-то коварного и дурного,
между тем как он понимал под этим нечто жёсткое, строгое: - но во
всяком случаен и некоторый повышенный строй души. Он пишет
Брандесу: «Многие слова пропитались у меня совсем другими солями
и для моего языка имеют другой вкус, чем для моих читателей».
\024\
К сожалению, условия места принудили нас разделить «Волю к
власти» на две части и притом не особенно удачно. Но в конце концов
ведь безразлично, на каком делении остановиться.
Елизавета Фёрстер-Ницше
Веймар, август 1906 г.
\025\
ВОЛЯ К ВЛАСТИ
Предисловие
Действительно ли нужно видеть
в нём (как выразились в мой адрес)
«выродка взбесившейся ненависти к
познанию, духу и чувственности»?
Ф. Ницше
1.
Великие предметы требуют, чтобы о них говорили цинично и с
непорочностью.
2.
То, о чём я повествую, это история-проспект надвигающихся
двух столетий: появление нигилизма. Сама необходимость
приложила здесь руку к делу. Будущее говорит в сотне признаков. Это
судьба возвещает о себе. К этой музыке будущего прислушиваются
все.
Европейская культура с давних пор движется в какой-то «пытке
напряжения», и как бы направляется к катастрофе: исходу, не
задумываясь, боясь задуматься.
3.
Говорящий здесь, напротив, только и занят был, что
задумывался: как философ и отшельник, находивший выгоду жить
вне движения, не торопиться, уже блуждавший по каждому из
лабиринтов будущего.
Он обращал назад свои взоры, повествуя о грядущем; как
первый нигилист Европы, но уже переживший в себе до конца этот
нигилизм, - имеющий этот нигилизм за собой, вне себя.
4.
Пусть не ошибаются относительно смысла заглавия «Воля к
власти. Опыт переоценки всех ценностей» - в этой формуле выражено
противоборствующее движение по отношению к принципу и задаче,
- движение, которое когда-нибудь сменит совершенный нигилизм, но
для которого он является предпосылкой.
\026\
Почему появление нигилизма не обойти? Потому что нигилизм
есть до конца продуманная логика наших идеалов. Нам нужно сначала
пережить нигилизм, чтобы убедиться в том, какова в сущности была
ценность этих ценностей… И нужно найти новые ценности.
Фридрих Ницше
\027 - 029\
КНИГА ПЕРВАЯ: ЕВРОПЕЙСКИЙ НИГИЛИЗМ
1. [К плану]
Нигилизм у нашего порога: откуда этот самый жуткий из гостей?
1. Исходная точка – в ошибочном указывании на «вырождение»,
испорченность, как на причину нигилизма. Нужда сама по себе не
способна породить нигилизм.
2. Мораль обращается против христианского Бога. Резкий
поворот от «Бог есть истина» к фанатической вере «Всё ложно».
Буддизм дела…
3. Скепсис по отношению к морали является решающим.
Падение морального мироистолкования, не находящего себе более
санкции: в последнем счёте – нигилизм.
«Всё лишено смысла» (невозможность провести до конца
толкование мира вызывает сомнения, не ложны ли все вообще
истолкования мира).
\030\
4. Против «безсмысленности» и против моральных оценок: в
какой мере вся наша наука и философия были до сих пор под
властью моральных суждений?
Критика
спинозизма.
Всюду
задержавшиеся
оценки
христианской морали.
5. Нигилистические следствия естествознания (рядом с
попытками бегства в потустороннее). Как следствие занятия им –
саморазложение, поворот против себя, антинаучность. С Коперника
человек покатился…
6. Нигилистические следствия политического и экономического
образа мыслей, где все «принципы» прямо могут быть отнесены к
актёрству: веяние неискренности. Недостаёт искупляющего
сословия.
7. Нигилистическое выводы «истории» и «практических
историков», то есть романтиков. Положение искусства: абсолютная
неоригинальность его положения
называемое олимпийство Гёте.
в
современном
мире.
Так
8. Искусство и приуготовление нигилизма.
\031\
I. НИГИЛИЗМ
[001. Нигилизм как следствие бывшего до сих пор в ходу
толкования ценности бытия]
002.
Что означает нигилизм? – То, что высшие ценности
теряют ценность. Нет цели.
003.
Радикальный (укоренённый) нигилизм есть убеждение в
несостоятельности мира. К этому присоединяется сознание, что мы
не имеем права признать существование вещей в себе, которое было
бы воплощённой моралью.
Это-то сознание есть следствие возвращённой «правдивости»;
само оно – результат веры в мораль.
{V: Да «моральные атомы» до сих пор не обнаружены, хотя
на эту роль и претендуют ненастойчиво архетипы Карла
Юнга. Возведение же морали в ранг веры принципиально
невозможно из-за того, что это разные модусы бытия, а
также в силу характера центрального рабочего процесса в
этическом модусе – «постоянно тлеющий конфликт между
индивидуальной и общественной этикой».}
004. Христианская же моральная гипотеза:
1) придавала человеку абсолютную ценность,
2) оставляла за миром характер совершенства, включая
сюда и «свободу», - зло являлось полным смысла,
3) полагала в человеке знание абсолютных ценностей и тем
давала ему нечто важнейшее для адекватного
познания,
4) охраняла человека от презрения к себе, от восстания на
жизнь, от отчаяния в познании: она была средством
сохранения.
In
summa: Мораль была великим средством для
противодействия практическому и теоретическому
нигилизму.
\032\
005. Правдивость, в конце концов, обращается против морали,
открывает её телеологию, её корыстное рассмотрение вещей, - и
вот теперь постижение этой изолганности, от которой уже отчаялись
отделаться, действует как стимул.
Мы констатируем теперь в себе потребности, насаждённые
долгой моральной интерпретацией. Этот антагонизм – не ценить того,
что мы познаём, и не быть более вправе ценить ту ложь, в которой
мы хотели бы себя уверить, - вызывает процесс разложения.
006. Антиномия вот в чём: поскольку мы верим в мораль, мы
осуждаем бытие.
007. Высшие ценности, в служении которым должна бы
состоять жизнь человека, эти социальные ценности – дабы усилить
их звучание, как неких велений Божьих, - были воздвигнуты над
человеком как «истинный» грядущий мир.
Теперь, когда выясняется истинный источник этих ценностей,
вселенная представляется обесцененной, … но это только
переходное состояние.
008. Нигилистический вывод (вера в отсутствие ценностей);
эгоистически ненавистное нам; необходимость нам ненавистна
(даже при сознании «умопостигаемой свободы»).
Мы видим, что не достигаем той сферы, куда вложены ценности,
но сфера, в которой мы живём, ещё нимало не выиграла в ценности:
напротив, мы устали, потеряли наше побуждение!
009. Пессимизм, как форма, предшествующая нигилизму.
\033\
010. Пессимизм как сила – в чём? Как изнеженность, как
космополитическая сочувственность, «всепонимание» и историзм.
Критическая напряжённость: крайности выступают вперёд и
получают перевес.
011. Логика пессимизма – что влечёт её к крайнему
нигилизму? Понятие отсутствия смысла: поскольку моральные
оценки скрываются за всеми другими ценностями.
- Результат: моральные оценки обвинительны. Мораль есть
отвращение от воли к бытию…
012. [Падение космологических ценностей]
1.
Нигилизм как психическое состояние должен наступить, вопервых, после поисков во всём «смысла», которого в нём-то и нет:
ищущий падает духом. Нигилизм является тогда сознанием долгого
расточения сил, отсутствием возможности как-нибудь отдохнуть –
стыдом перед самим собой за долгий самообман.
Искомый смысл мог бы быть заключён в следующем:
осуществление нравственных канонов во всём совершающемся, рост
любви и гармонии в отношении живых существ; или хотя бы
устремление к состоянию всеобщего «ничто».
Нечто должно быть достигнуто самим процессом – и вот
наступает сознание, что становление ничего не достигается, ничего
не обретается… Следовательно, – разочарование в кажущейся цели
становления – причина нигилизма.
\034\
Сознание несостоятельности всех доныне существующих
гипотез цели «развития» (человек более не соучастник – не
средоточие становления).
Нигилизм наступает, во-вторых, тогда, когда
во всём совершающемся предполагается некая
система, даже организация: так что душа,
жаждущая благоговения, упивается общим
представлением высшей формы управления
(если это душа логика, то достаточно реальной
диалектики, чтобы примирить её со всем).
Какая-либо форма «монизма»: и человек, чувствующий себя в
глубокой зависимости от бесконечно превышающего его целого – как
бы modus божества… «Благо целого требует самопожертвования
отдельного» … и вдруг такого «целого» нет!
И человек теряет веру в свою ценность, ибо, увы - нет второго,
высшего, субъекта – второй стороны в его «контракте с
действительностью». Через него теперь якобы не действует
бесконечно ценное целое: он-де создавал такое целое, чтобы
веровать в свою собственную ценность.
{V: Что говорит нам на эту тему старый добрый Д. И.
Менделеев? «Реализация обобщения, столь обобщённого,
как общее "единое", или "единство", просто-напросто
противоречит самому духу наук и ни к чему, кроме
сомнений скептицизма, приводить не может. Порок тут не в
самой идее единства, а только в стремлении его
реализовать в образы и понятия. Никогда этого не достичь,
а общее "единое" не следует и пытаться представить.
Итак, я объясняю скептицизм тем, что неразумность
заставляет науку, обобщающую реализм и выводы
предсказаний
его
покоряющую
и
к
реальности
возвращающую, - заставляет науку относиться с теми же
приёмами к своим крайним обобщениям. Этого делать не
следует, потому что научные обобщения не есть уже
меняющаяся безграничность (реальность), а ограничены
тем, что удалось изучить ("песчинки на берегу океана
неизвестного") до того, что стало возможным кое-что
предсказывать. Научные обобщения должны оставаться
неизменными, пока само изучение реальности не
заставляет изменить их, расширить и совершенствовать.}
Нигилизм имеет и третью форму. Если принять положения, что
путём становления ничего не достигается и что под становлением нет
великого единства, в котором индивид мог бы окончательно потонуть,
как в стихии высшей ценности, то единственный исход – определить
весь этот мир становления как морок и измыслить в качестве
истинного мира – новый потусторонний.
Но как только человек распознаёт, что новый мир создан им из
психических потребностей и что он на это не имел права, возникает
последняя форма нигилизма – неверие в метафизический мир.
Реальность становления признаётся единственной реальностью и
воспрещаются окольные пути к скрытым мирам и ложным божествам
– но этот-то мир, отрицать который уже более не хотят,
становится невыносимым…
- Что же произошло? Сознание отсутствия всякой ценности
достигнуто, стало ясным, что ни понятием «цели», ни понятием
«единства», ни понятием «истина» не может быть истолкован
характер бытия.
Ничего этим не приобретается. Характер бытия не «истинен»,
нет больше нужды убеждать себя в бытии истинного мира… Короче,
категории «цели», «единства», «бытия», посредством которых мы
сообщили миру ценность, изымаются нами. Мир обесценен…
{V: Стало быть, совершён срыв прочти всех косметических
(приукрашивающих мир) конструктивных иллюзий (не
дай вам Бог такое испытать!) – деструкция! Этот-то мир
попросту невыносим…}
2.
Мы осознали, в какой мере нельзя более категориально
истолковывать мир. Мир начинает утрачивать для нас ценность. Мы
должны спросить себя, откуда наша вера в эти «три категории»:
нельзя ли отказать им в нашем доверии!
Если удастся обесценить эти три категории – «цель»,
«единство», «бытие», - то неприложимость их к целому перестанет
быть основанием к тому, чтобы обесценивать это целое.
Результат: вера в категории разума есть
причина нигилизма, - мы измеряли ценность
мира категориями, которые относятся-то к
чисто вымышленному миру.
Все ценности, посредством которых мы сперва пытались
сообщить миру ценность, а затем обесценивали его – все эти
ценности, рассматриваемые психологически, суть результаты
утилитарных перспектив человеческой власти.
Они ложно проецированны нами в существо
вещей. Это – всё та же гиперболическая
наивность человека: полагать себя мерой
ценности вещей…
013.
Нигилизм – патологическое промежуточное состояние
(патологична огромность обобщения, заключение о полном
отсутствии смысла), а декаданс ещё медлит и его вспомогательные
средства ещё не изобретены им.
«Нет никакой истины, нет абсолютных свойств вещей, нет
“вещи в себе”» – Это сам по себе только нигилизм и притом крайний.
\036\
Он видит ценность вещей в том, что этим ценностям не
соответствуют реальности, это лишь симптомы силы на стороне
устанавливающих
ценности,
симптомы
инструментального
упрощения в целях жизни.
014. Ценности и их изменения стоят в связи с
возрастанием
силы лица, устанавливающего ценности, - Степень неверия мерило возрастания силы.
"Нигилизм" как идеал высшего могущества ума, избытка жизни,
частью - иронический.
015.
Что есть вера? Как возникает? Всякая вера есть
признание чего-либо за истинное.
{V: Таковы корни и всякой аксиоматики. Такова же и её
"религиозность" - трепетная надежда на то, что, собрав
аксиомы (axios - достойный всяческого доверия) якобы в
тело формальной теории (которого-то как раз ещё нет и
никогда целиком не будет – слишком много в этом теле
«неинтересных теорем»), можно надеяться на бесконечное
продуцирование полезных и интересных истин всё более
крупного калибра. Но бесполезных и неинтересных
теорем неизмеримо больше, чем интересных!}
Крайней формой нигилизма было бы то, что всякая вера ложна,
ибо вовсе не существует истинностного мира. Следовательно - это
дедуктивная иллюзия перспективы, источник которой в нас самих (мы
постоянно нуждаемся в сокращённом, упрощённом мире). Мерило
наших сил то, в какой мере можем мы, не погибая от этого, признать
эту иллюзорность и эту необходимость лжи.
Такой нигилизм, как отрицание истинного мира, бытия, мог
бы быть божественным образом мысли.
{V: "Царствие мое не от мира сего".}
016. Мы, "разочарованы" не по отношению к жизни, - у нас лишь
открылись глаза. С насмешливой злостью смотрим мы на то, что нам
называют "идеалами", мы презираем себя за то, что не всегда можем
подавить в себе идеализм. Дурная привычка сильнее, нежели гнев
разочаровавшегося.
017. В какой мере нигилизм Шопенгауэра - следствие того же
идеала, который создал христианский теизм? Степень уверенности по
отношению к высшим ценностям была так велика, что философы
исходили из неё как из абсолютной уверенности: "уподобиться Богу" в
продолжение тысячелетий было самым наивным из желаний.
\037\
Мы
разучились
признавать
за
строем
идеалов
персонифицированность, стали атеистами. Но разве мы отреклись
от самого идеала? – Последние метафизики всё ещё именно в нём
ищут истинную "реальность", "вещь в себе", по отношению к которой
остальное - лишь кажущееся.
Но догматом осталось положение, что ввиду несоответствия
мира явлений сказанному идеалу, - мир этот не есть истинный - и
даже не восходит к тому метафизическому миру, как к своей причине.
Безусловное (высшее совершенство) не может служить высшей
основой для всего условного.
Шопенгауэру нужно было мыслить метафизическую основу как
нечто противоположное идеалу, как "злую, слепую волю"; как таковая
она-то могла стать тем "являющимся", которое открывается в мире
явлений. Но и этим путём он ещё не отрёкся от абсолютности идеала,
он только нашёл лазейку...
{V: Стало быть, "предустановленная принципиальная
дисгармония" и хаотическая борьба противоречий!
"Паразитоэкология" В.Н. Павловсвого – замечательная
иллюстрация и богатое поле для примеров. Военномедицинская Академия посредственностей не выпускает.}
Канту казалась необходимой гипотеза "умопостигаемой
свободы", чтобы объяснить зло и грех: логика скандальная для
философа...
018. Самый общий признак современной эпохи: невероятная
убыль достоинства человека в его собственных глазах. Долгое время
он вообще - герой бытия, затем он озабочен доказать своё родство с
ценной в себе стороной бытия - так поступают все метафизики,
желающие удержать достоинство человека верою.
Кто расстаётся с верой, тот тем крепче держится за мораль.
{V:
Мораль
"священна",
частная
собственность
"священна", вот она - "гиперрелигиозность" лицемерных
атеистов. См.
Штирнера (Единственный и его
собственность), он духовный побратим Ницше. А
вообще-то великолепная семёрка: "Штирнер - Прудон Ницше – Дьюи - Маклюэн - Мэмфорд - Юнгер", собранная
под одной крышей, может многое повалить! У них много
великолепных общих откровений, хотя и по-разному
высказанных. Они прекрасно дополняют друг друга. Просто
чудо-ребята!}
\038\
019. Всякая исключительно моральная система ценностей
приводит к нигилизму: это грозит Европе! Думают обойтись одним
морализмом, но это неизбежный путь к нигилизму. В религии
отсутствует необходимость смотреть на нас самих как на творцов
ценностей.
020. Вопрос нигилизма "зачем?" ведёт происхождение от нашей
привычки, в силу которой цель казалась данной извне
сверхчеловеческим авторитетом. Мы разучились верить в этот
авторитет, но всё ещё ищем иного, который мог бы говорить с
безусловностью и предписывать цели.
Авторитет совести выступает на первый план (чем мораль
свободнее от богословия, тем она повелительнее) как возмещение
утраты личного авторитета. Или авторитета разума. Или
общественный инстинкт (стадо). Или "история" с имманентным
духом, имеющая цель в себе, которой можно отдаться.
Мы хотели бы избегнуть необходимости воли, риска самим
ставить себе цель (мы приняли бы фатализм). В конце концов - вот
оно счастье, счастье большинства.
Мы говорим себе:
- определённая цель вовсе не нужна;
- предусмотреть её невозможно.
Как раз теперь, когда нужна воля, причём в высшей мере её
силы - она всего малодушнее.
021.
Совершенный нигилист. - Глаз нигилиста идеализирует
в сторону безобразия, творит предательство по отношению к
воспоминаниям: он даёт им осыпаться, не ограждает их от мертвеннобледной окраски, которую безсилие разливает на всё прошедшее. И
то, что нигилист не делает по отношению к себе, не делает он и по
отношению к прошлому человечества.
022. Нигилизм может иметь двоякое значение:
а) Как знак повышенной мощи духа - активный нигилизм.
b) Как падение и регресс мощи духа - пассивный нигилизм.
\039\
023. Нигилизм - естественное состояние.
Он может быть показателем силы - ныне существующие цели
перестают соответствовать мощи духа (верование выражает
принудительность условий существования, подчинение авторитету
условий, при которых человеческое существо благоденствует.)
Нигилизм - показатель недостатка сил, способности вновь
творчески поставить цель, обрести новую веру. Максимума
относительной силы он достигает как активный нигилизм.
Противоположностью был бы усталый нигилизм, как знамение
слабости: сила духа может быть так истощена, что все дотоле
существовавшие цели не соответствует ей, не вызывает веры к себе, синтез целей и ценностей, на которых покоится всякая культура,
распадается и ценности восстают одна на другую (разложение), только утешающее, целящее выступает на передний план под
разнообразными
масками:
моральной,
политической
или
эстетической.
024.
Нигилизм есть не только размышление над "тщетностью!"
Он сам помогает делу, сам губит. Нигилист не верит в необходимость
быть логичным...
Сие - состояние сильных умов: таковым невозможно
остановиться на "нет" - "нет" как деяние вытекает из их природы. То,
что приговором объявляется не имеющим права на существование,
вслед за тем – уже действием приводится к несуществованию.
025.
К генезису нигилиста. - Поздно является мужество
признать то, что уже знаешь. Недавно я признался себе в том, что был
нигилистом. Беззаботность, с которой я подвигался в своём
нигилизме, заслоняла передо мной сам тот основной факт. Когда
идёшь к цели, кажется невозможным, чтобы "бесцельность" была
основным догматом.
\040\
026. Пессимизм людей энергии: "Зачем?", являющееся после
даже победы. Есть нечто в тысячу раз более важное, чем вопрос о
том, хорошо ли нам или плохо - само отношение к вопросу о том,
хорошо ли или плохо другим. Возможна цель, ради которой без
колебания приносят человеческие жертвы, берут на себя всё, даже
худшее: великая страсть.
2. Дальнейшие причины нигилизма
027. Причины нигилизма.
1) Недостаёт высшего типа человека, то есть того,
плодотворность и мощь которого поддерживала в человечестве веру в
человека. Вспомним, что мы обязаны Наполеону почти всеми
высшими надеждами этого столетия.
2) Низший вид («стадо», «масса», «общество») разучился
скромности
и
раздувает
свои
потребности
до
размеров
метафизических ценностей. Этим вся жизнь вульгаризуется:
поскольку властвует именно vulgus
- масса, она тиранизирует
исключения из неё и именно эти «исключенцы» становятся
нигилистами.
Попытки измыслить более высокие типы человека
потерпели неудачу (романтик, художник, философ, несмотря на
усилия Карлейля придать им высшие ценности).
Противоборство высшим типам как результат.
Падение и ненадёжность всех высших типов. Борьба против
гения. Сострадание к низшим и страждущим как масштаб величия
души.
Нет философа, толкователя дела, - не только излагателя его в
другой форме.
\041\
028. Неполный нигилизм. Попытки избегнуть нигилизма, не
переоценивая бывших в ходу ценностей, приводят к обратному
результату.
029. Способы одурманивать себя. В глубине сердца - Пустота.
Попытка преодолеть это состояние опьянением – опьянение как:
- жестокость в самоуслаждении гибелью благороднейшего,
- опьянение как мечтательное увлечение отдельными
личностями и эпохами (как ненависть и т.д.)
- попытка работать в качестве орудия науки;
- уметь находить себе ряд маленьких наслаждений, между
прочим, и в деле познания (скромность по отношению к самому себе);
- мистика, сладострастное наслаждение вечной пустотой;
- «чистое познание» как наркотики против отвращения к себе,
- кое-какая постоянная работа, какой-нибудь глупый маленький
фанатизм.
1) Слабость воли как результат.
2) Гордость от сознания слабостей, ощущаемая по контрасту.
030.
Близится время, когда нам придётся расплатиться за то,
что целые два тысячелетия мы были христианами. Многое
подвергаем самым противоположным оценкам с энергией, какую
всегда возбуждала в человеке крайняя переоценка человека.
Теперь всё насквозь лживо, всё – «слово», всё чрезмерно.
а) Делается попытка некоторого рода земного решения вопроса,
- в смысле конечного торжества истины, любви, справедливости
(социализм – «равенство личности»)
b) Совершается попытка удержать моральный идеал с
предоставлением первых мест самоотречённости, отказу от воли;
\042\
с) Предпринимаются даже попытки удержать «потустороннее»,
хотя бы антилогически.
d) Пытаются вывести нечто карающее, ведущее к лучшему
порядку вещей;
e) Верят в добро и зло. Победа добра воспринимается как
задача (это характерно для англичан, типичный случай – плоский ум
Джона Стюарта Милля);
f) Презрение к «естественности» ego;
g) Церкви предоставляется право всё ещё вторгаться в главные
моменты в жизни отдельного лица, чтобы дать им высший смысл:
мы всё ещё имеем «христианское государство», «христианский брак».
031.
Бывали более насыщенные мыслью времена, чем наше,
например, когда явился Будда – после столетий споров между
сектами.
«Литература» и пресса всего менее могут соблазнить нас быть
высокого мнения о «духе» нашего времени: миллионы спиритов и
христианство с гимнастическими упражнениями, ужасающими по
безобразию, характерному для всех английских изобретений.
Европейский пессимизм – в нём ещё нет исполненной тоски и
стремления неподвижности взора, отражающего Ничто. В нём ещё
слишком много «деланного», а не «соделавшегося», слишком много
пессимизма учёных и поэтов. Добрая часть в нём присочинена, но не
есть «первооснова».
\043\
032. Критика бывшего до сих пор пессимизма.
Наш пессимизм: мир не имеет той ценности, которую мы в нём
полагали, - наша вера так повысила стремления к познанию, что мы
не можем теперь не высказать это.
Он является менее ценным ближайшим образом, - только в том
смысле мы пессимисты: в каком решили признаться себе и перестать
ублажать себя всяческой ложью.
Этим путём мы обретаем пафос, который влечёт на поиски
новых ценностей. In Summa: мир имеет несравненно более высокую
ценность, чем считалось, - мы должны убедиться в наивности наших
идеалов и увидеть, что не придали нашему существованию даже
умеренно соответствующей ему ценности.
Что было обожествлено? Инстинкты, господствовавшие в
общине.
Что было оклеветано? То, что обособляло высших людей от
низших.
033. Причины появления пессимизма в том, что:
1) самые могущественные инстинкты жизни до сих пор были
оклеветаны,
2) всё более смелое недоверие человека к современному миру
постигло неотделимость этих инстинктов от жизни,
3)
процветают
только
посредственности;
одарённые
вырождаются; посредственность, выставляя себя как цель жизни
вызывает негодование (никто не может больше ответить на вопрос –
зачем?)
\044\
4) чувствительность к страданию, торопливость, суета
возрастают. Подверженность всей этой сутолоке «цивилизации»
приводит к тому, что единичные личности перед лицом этой ужасной
машины приходят в уныние и покоряются.
034.
Пессимизм есть выражение бесполезности не мира и
бытия вообще, но современного мира.
035.
«Преобладание страдания над удовольствием» или
обратное (гедонизм) – оба эти учения указывают на путь к
нигилизму… Ибо не предполагается какого-либо иного смысла, кроме
удовольствия или неудовольствия.
Для более здорового рода людей вся ценность жизни не
определяется одною лишь мерою этих второстепенных явлений.
Возможен был бы перевес страдания – и, несмотря на это, могучая
воля утверждения жизни.
«Не стоит жить»; «покорность»; «какую цель имеют эти слёзы?» вот сентиментальный образ мышления.
036.
Нигилист-философ убеждён, что всё безсмысленно и
напрасно; между тем, напрасному бытию не должно быть. Но откуда
это «не должно»? Откуда берётся эта мера?
Нигилист полагает, что лицезрение безплодного бытия вызывает
чувство душевной пустоты. Такой вывод противоречит нашей
утончённейшей чувствительности как философов.
\045\
Это сводится к нелепой оценке: характер бытия должен
доставлять удовольствие философу, раз это бытие желает быть
таковым по праву…
{V: Конструктивные иллюзии приукрашивания этого мира
(даже в поверхностном его созерцании, не говоря уже о
философском) предназначены делать существование
выносимым. Человек, с которого сорваны эти иллюзиарные
флёры, готов умереть от тоски. Минеральный мир
мгновенен и ему ни до кого дела нет. Длящийся мир
обыденности и истории делаем мы сами.}
Легко понять, что удовольствие и неудовольствие могут иметь
лишь смысл средств. Неизвестно ещё, можем ли мы вообще
усматривать «смысл», «цель».
037. Развитие пессимизма в нигилизм. Схоластика ценностей.
Идеалистические ценности, вместо того, чтобы господствовать над
действиями, обращаются с осуждением против действия.
{V: Последнее есть прозрачный намёк на непонимание
людьми младшего модуса, - модуса Эффективности!}
Ненависть к иерархизму соответствует эпохе господства черни.
Отвергнутый мир противопоставляется искусственно «истинному».
Наконец, делается открытие насчёт того, из какого материала
построен «истинный мир», и нам остаётся только «мир отвергнутый»,
и высшее разочарование в нём обосновывает его негодность.
Налицо нигилизм: остались одни осуждающие оценки – и
ничего более!
Из этого вытекает проблема силы и слабости:
1) слабые гибнут;
2) сильные уничтожают то, что ещё оставалось целым;
3) сильнейшие преодолевают осуждающие оценки.
Всё это и составляет трагическую эпоху.
3. Нигилистское движение как выражение декаданса
038.
Много злоупотребляли
говорят о «пессимизме».
неподходящим словом: везде
\046\
Не понято то, что лежало как на ладони, а именно, что
пессимизм не проблема, а симптом; что это название следует
заменить «нигилизмом»; что вопрос о том, что лучше, - бытие или
небытие, сам по себе уже болезнь.
Нигилистическое
движение
–
есть
лишь
выражение
физиологического декаданса.
039. Следует понять, что:
 упадок принимал участие в создании оценок;
 в получивших господство оценках декаданс достиг
перевеса;
 приходится бороться не только против ужаса вырождения:
весь дотоле проявившийся декаданс продолжает жить.
Общее
отклонение
человечества
от
коренных инстинктов, общий декаданс в деле
установления ценностей есть основная загадка,
которую задаёт философу «человек».
040. Понятие «декаданса» - Отпадение от целого отдельных
его частей, упадок сами по себе ещё не заслуживают осуждения.
Появление декаданса не обойти – не в нашей власти устранить его.
Разум же хочет напротив, чтобы за ним было признано данное
право.
Позор для социалистических систематиков, что они думают,
будто возможны общественные группировки, при которых не будут
расти пороки, преступления, проституция, нужда… Но ведь это значит
осудить жизнь.
Не в воле общества оставаться молодым. Даже в полном
расцвете оно выделяет нечистоты и отбросы. Чем отважнее действует
общество, тем богаче оно и неудачниками. От старости не спасёшься
учреждениями. И от болезни. И порока.
\047\
041. Сущность декаданса. То, в чём доныне видели его
причины, есть его следствия. Это изменяет всю перспективу
моральной проблемы.
Этическая борьба против порока, роскоши, преступления
представляется наивностью, оказывается излишней
– нет
«исправления». Декаданс не есть что-то, с чем надо бороться – он
присущ всякому народу.
А вот с чем нужно бороться всеми силами, так это – с
занесением заразы в здоровые части организма. Делается ли это?
Делается как раз противоположное. Гуманность об этом заботится.
В каком отношении к этому биологическому вопросу стоят
высшие ценности? Философия, религия, искусство и т.д. (Милитаризм
в цивилизации видел своего естественного врага).
042.
То, что считалось причиной вырождения, есть
следствие его. Но и то, что почиталось излечившимся от
вырождения, только особый тип выродившихся.
Следствия декаданса: порок - порочность; болезнь –
болезненность; преступление – преступность; целибат – безплодие;
истерия – ослабление воли: всесомнение, разрушительство.
043. К понятию «декаданса».
1) Скепсис есть одно из следствий декаданса; также и
распутство мысли.
2) Порча нравов есть следствие декаданса (слабость воли,
потребность сильных возбудительных средств).
3) Методы лечения не меняют хода декаданса, не задерживают
его. Не подлежит сомнению ничтожность этих мнимых «реактивов»
против роковых явлений – следствий.
\048\
4) Нигилизм – не причина, а лишь логика декаданса.
5) «Хороший» и «дурной» - только два типа декаданса – они
неразрывны во всех феноменах.
6) Социальный вопрос есть следствие декаданса.
7) Болезни суть показатели того, что отсутствует сила
самосохранения. За это говорит и крайняя возбудимость, вследствие
которой удовольствие и неудовольствие становятся проблемой.
044. Распространённые типы декаданса состоят в том, что:
1) веря в лекарства, избирают то, что ускоряет процесс
истощения – сюда относится и «прогресс».
2)
утрачивается
сила
сопротивления
раздражениям:
переживания
преувеличивают
до
«чудовищных
размеров».
Разложение воли – сюда относится альтруистическая* мораль,
которая толкует о сострадании. Наиболее существенное в ней слабость личности. Эта личность созвучна всему и вся.
3) смешивают причину и следствие: в декадансе не видят
физиологического феномена, и в его следствиях усматривают причину
плохого самочувствия.
4) жаждут состояния, в котором нет больше страдания – жизнь
воспринимают как причину всякого зла; безсознательные состояния
оценивают выше сознательных, отсюда и методика…
045.
К гигиене «слабых». – Всё, что делается в состоянии
слабости, терпит неудачу. Отсюда и вывод – ничего не делать.
\049\
Но в том и беда, что именно сила отложить делание,
нереагировать, под влиянием слабости пришла в болезненное
состояние; мы всего скорее реагируем тогда, когда совсем не
следовало бы.
Сила натуры сказывается в задерживании реакции, в отсрочке
её. Слабый вредит сам себе незадерживаемостью «действия»… Это –
тип декаданса.
Имеет место огромное размышление над приёмами усвоения
безстрастия. Ничего не делать полезнее, чем делать что попало…
Вся практика орденов, отшельников, факиров внушена той
правильной оценкой, что человек приносит себе больше всего
пользы, когда ставит перед собой препятствия к действию.
Облегчающие меры: машинальная деятельность, разобщение с
людьми и вещами, требующими немедленной решимости к действию.
046. Слабость воли: тут – сравнение, которое может ввести в
заблуждение. Нет никакой воли, и нет ни сильной, ни слабой воли.
Разорванность инстинктов, невнятность объединяющей их системы
проявляется как «слабая воля»; координация же их под влиянием
одного из них действует как «сильная воля».
047. Наследственна не болезнь, а болезненность.
Надломленная сила противодействия; выражаясь морально –
смирение перед врагом.
Я спрашивал себя, нельзя ли сравнить высшие ценности
философии, морали и религии с ценностями душевнобольных,
являющих собой то же зло…
{V: Можно сравнить. И выяснится, что здесь нормализация
опередила патологию. Обычно высшие психические
функции зарождаются как опасные отклонения, а затем
долгое время нормализуются и становятся общим
культурным достоянием!}
Ценность болезненных состояний в том, что они показывают
нам, как через увеличительное стекло, нормальные – но в
нормальном виде плохо различимые – состояния.
{V: За одно это Ницше уже гений. Сегодня патологий
(маний и синдромов) так много, что за большинством из
них потерялась та норма, которая ещё только предстоит. У
Самохвалова в Крыму они занимаются творчеством…}
Здоровье и болезнь не рознятся, как думают врачи. Не следует
делать из них различные дисциплины, которые ссорились бы из-за
живого организма. Это-то пустая болтовня. Между этими двумя
родами существования есть только различие в степени.
{V: Конечно, был бы явный перебор, если бы природа для
патологий
выращивала
в
организме
отдельные
функциональные системы. Поэтому, если в наличии очень
богатые
галлюцинации,
то
это
свидетельство
разладившейся мощнейшей системы воображения!}
Поскольку
«зло»
может
быть
рассматриваемо
как
преувеличение, диспропорция, постольку «добро», может быть
предохраняющей диетой против опасности впасть в нарушение
пропорций.
Наследственная слабость как господствующее чувство –
причина высших ценностей.
NB. Слабости желают – почему? Потому что слабость по
необходимости приемлема.
Ослабление как задача: ослабление ощущений радости и
неудовольствия, воли к власти, к желанию иметь как можно больше;
ослабление как смирение, как вера, как отвращение и стыд перед
всем естественным; как болезнь и обычная слабость… ослабление
как отказ от мести, сопротивления и гнева.
Неверный приём в преодолении слабости – стремиться
победить
её
посредством
какого-либо
оправдывания
и
морализирования – то есть интерпретации.
\051\
Смешение спокойствия силы, которое есть воздержание от
реакции (тип богов, которых ничто не трогает), - и спокойствие
истощения, - тупость, доходящая до анестезии. Все философскиаскетические приёмы стремятся ко второму, но подразумевают
первое, ибо приписывают достигнутому состоянию свойства
божественных состояний.
048. Опаснейшее недоразумение. – Существует понятие
«истощение». Истощение может быть благоприобретено, а может
быть наследственно. Оно меняет ценность вещей…
В противоположность тому, кто из обилия помимо воли отдаёт,
видя полнее, в противоположность тому, кто может дарить, истощённый умаляет, загрязняет всё, что он видит, - он роняет
ценность, он вреден…
В истории мы видим ужасающий факт: истощённых всегда
смешивали с преисполненными жизнью, а преисполненных жизни – с
вреднейшими. Слабый обедняет жизнь; богатый жизнью обогащает
её. Первый паразитирует, второй – одаряет. Как же тут возможно
смешение?
Когда истощённый выступал с видом высшей активности, его
смешивали с богатым… Он возбуждал страх… Культ слабоумного
всегда совпадает с культом богатого жизнью, могучего. Фанатик,
религиозный эпилептик, все эксцентричные люди воспринимались как
боговдохновлённые.
Сила, которая возбуждает страх, почиталась именно
божественной – здесь искали мудрость… Из этого развилась, почти
везде попытка найти путь к высшему виду бытия.
\052\
Довести
себя
до
безумия
значило
стать
сильнее,
сверхчеловечнее, мудрее. В этом случае источником заблуждения
является состояние опьянения.
Это увеличивает чувство мощи, а следовательно, рассуждая
наивно, и самую мощь. На высшей ступени власти должен бы стоять
самый опьянённый, экстатик.
049. Приобретённое, а не унаследованное истощение:
а) Недостаточность питания, например, у учёных;
b) Преждевременное эротическое развитие – бич французской
молодёжи, вступающей из лицеев в жизнь развращёнными и уже не
могущими вырваться из цепи позорных склонностей. Слепое
подчинение влиянию среды – тоже декаданс.
с) Алкоголизм, не как инстинкт, а как привычка. Подумать только,
какое благодеяние – еврей среди немцев! Немцы… О сколько тупости,
отсутствие esprit в лице, словах, манерах – эта немецкая потребность
в отдыхе не от переутомления в работе, а от отвратительной
возбуждённости алкоголем.
050.
Теория истощения. – Порок, душевные больные (среди:
например, артистов…), преступники, анархисты: - всё это не
угнетённые классы, но отбросы общества…
\053\
Усмотрев, что все наши сословия проникнуты этими элементами,
мы поняли, что общество – больной конгломерат чандалы, общество, утратившее силу извергать из себя вредные ему
элементы.
Болезненность проникает всё глубже:
- современная добродетель;
- современная духовность;
- наша наука… как формы болезни.
051.
[Состояние испорченности.] Понять взаимную связь всех
форм испорченности, и при этом не забыть и социалистическикоммунистической испорченности – с естественнонаучной точки
зрения высшая концепция общества представляется низшей;
испорченность, «потусторонности», как будто кроме действительного
мира есть ещё мир сущего.
Здесь не должно быть никакого соглашения: здесь надо
вычищать, вести войну, - извлечь отовсюду нигилистический масштаб
оценки из теперешней социологии, музыки, из теперешнего
пессимизма.
Пастыри душ, как недостойные формы существования. Всё
воспитание до сих пор неустойчиво, носит на себе следы
противоречия ценностей.
052.
Не природа безнравственна, когда без сострадания
относится к дегенератам – наоборот, рост физиологического зла в
человеческом
роде
есть
следствие
болезненной
и
противоестественной морали.
Чувствительность большинства людей неестественна. Отчего
человечество испорченно в моральном и физиологическом
отношении? – Тело гибнет, когда поражён орган.
\054\
Право альтруизма нельзя сводить на физиологию – это всё
премии для дегенератов и убогих. Нет солидарности в обществе, где
имеются непродуктивные элементы, которые к тому же дадут ещё
более выродившееся, чем они сами, потомство.
053.
Существует глубокое и неосознанное влияние декаданса
на идеалы науки – вся социология служит доказательством. Она
знакома по опыту только с формой упадочного общества и
неизбежно осуждена принимать упадочные инстинкты за норму
социологического суждения.
Клонящаяся к упадку жизнь современной Европы формулирует
через эти суждения свои собственные идеалы, которые разительно
похожи на идеалы отживших рас. Стадный инстинкт, завоевавший
верховенство, - представляет нечто в корне отличное от инстинкта
аристократического общества.
Наша социология не знает другого инстинкта, кроме инстинкта
стада, то есть суммированных нулей, где каждый нуль имеет
одинаковые права, где добродетель – быть нулём… Миру придаётся
большая ценность, чем войне, но это суждение антибиологично, оно
само порождение декаданса жизни…
Жизнь есть результат войны, само общество средство для
войны… Господин Герберт Спенсер как биолог – декадент, таковым
же является и как моралист (видя в победе альтруизма нечто
желательное!!!).
054. Мне посчастливилось после тысячелетий путаницы найти
дорогу, ведущую к некоторому «нет».
Я учу говорить «нет» всему, что истощает…
Я учу говорить «да» всему, что усиливает.
\055\
До сих пор никто не учил ни тому, ни другому – учили
добродетелям, самоотречению, даже отрицанию жизни. Всё это –
ценности истощённых.
Размышление над физиологией истощения обратило меня к
вопросу о том, насколько суждения истощённых проникли в мир общих
ценностей.
Мой результат был неожиданным и для
меня, успевшего осовиться уже не с одним
чуждым миром. Я открыл, что все высшие
ценности, господствующие над человечеством,
- могут быть сведены к оценкам истощённых.
Богом называли то, что учит слабости: «добрый человек» есть
форма самоутверждения декаданса. Добродетель сострадания
признал я более опасным феноменом, нежели любой порок.
Идти наперекор родовому подбору и очищению вида от
элементов упадка – вот что доныне считалось добродетелью. Следует
чтить рок, говорящий слабому – «погибни!..»
Богом называли противление року и разложение человечества…
Раса испорчена неведением. Испорчена потому, что истощение
восприняла не как истощение. Добродетель – наше великое
недоразумение.
Проблема – как истощённые достигли того, чтоб стать
законодателями ценностей? Или иначе – как достигли власти те,
которые – последние?..
4. Кризис: нигилизм и идея «возвращения»
055.
Крайние позиции сменяются не более умеренными, а
обратными. Вера в абсолютную имморальность природы –
психически необходимый аффект, наступающий когда утрачивается
всякая вера и нравственные основы миропорядка.
\056\
Нигилизм возникает не потому, что является сомнение в том,
могут ли иметь зло или даже жизнь какой-либо «смысл». Одна
интерпретация погибла, но нам всё равно кажется, будто нет смысла в
жизни, будто всё напрасно.
Остаётся ещё доказать, что это «напрасно» определяет характер
современного нигилизма. Не служат ли все ценности «приманкой»,
затягивающей комедию, но не приводящей её к разрешению?
Длительность существования – вот наиболее парализующая
мысль. Продумаем эту мысль – жизнь, как она есть, без смысла, без
цели, но возвращающаяся неизбежно, - «вечный возврат». Это самая
крайняя форма нигилизма: «ничто» («безсмысленное») - вечно!
{V: В который раз подчеркнём, что понятие «ничто», так
страстно культивируемое философами, но никогда ими не
объясняемое, весьма коварно. Это не некий «физический
нуль» и не «пустое множество» математиков. Это всего
лишь, применительно к данной концептуальной схеме, совокупность фактов, как не вводимых в лоно теории, так и,
соответственно, ею не предсказываемых. Грубый пример:
новые особенности непрерывной разливки стали – ничто
для «Теории балета». По сути на роль Ничто записывают
всё, что нам не известно о Вселенной, - сумму
обстоятельств нашего невежества.}
Европейская форма буддизма – самая научная из всех
возможных гипотез. Мы отрицаем конечные цели; если бы
существование имело такую цель, - она должна была бы быть уже
достигнута.
{V: Этот-то вывод, как и последующий – не белее как
хулиганство. Они ниоткуда не следуют!}
Здесь налицо противоположение пантеизму, ибо утверждение
«всё совершенно, божественно, вечно» так же навязывает веру в
«вечное возвращение».
Есть ли смысл представлять себе Бога «по ту сторону добра и
зла»? Возможен ли пантеизм в таком смысле? Можно ли, изгнав из
процесса представление цели, всё же говорить «да» процессу? – это
было бы так только в случае, если бы в каждое мгновение его чтонибудь достигалось.
\057\
Спиноза достиг такой точки зрения, поскольку каждое мгновение
имеет свою логическую необходимость, и философ, с его логическим
инстинктом, торжественно приветствовал подобный миропорядок. Но
его случай – частный.
Всякая коренная особенность, лежащая в основе всего и
проявляющаяся во всём совершающемся, должна была бы побудить
человека, осознавшего её как свою особенность, благословить
каждый миг мирового существования.
Мораль предохраняла от отчаяния и от прыжка в «ничто» людей,
угнетаемых людьми, ибо безсилие перед людьми, а не природой,
вызывает наиболее отчаянное озлобление. Мораль относилась к
властителям, насильникам, «госоподам», от которых необходимо
защитить обыкновенного человека, то есть прежде всего поднять в
нём мужество.
Мораль учила глубже ненавидеть и презирать то, что составляет
характернейшую особенность властителей: их волю к власти. Эту
мораль отвергнуть значило бы ценить ненавидимую волю к власти.
Если бы угнетённый потерял веру в своё право презирать волю
к власти – он вступил бы в полосу безнадёжного отчаяния. Но это
было бы только в том случае, если б выяснилось, что даже под
личиной воли к морали скрывается «воля к власти», что сама его
ненависть тоже особая «мощь-воля».
Угнетённый понял бы, что стоит на одной почве с угнетателем и
что перед ним у него нет ни преимущества, ни прав на высшее
положение.
Скорее наоборот! Жизнь не имеет иных ценностей, кроме
степени власти – если предположим, что сама жизнь есть воля к
власти. Мораль ограждала обездоленных от нигилизма, приписывая
каждому безконечную ценность, метафизическую ценность, указуя им
место в порядке, не совпадающем ни с мирской властью, ни с
иерархией рангов. Она учила смирению.
\058\
Если предположить, что вера в эту мораль погибнет, то
неудачники прежде погибнут тоже. Гибель принимает здесь форму
самообречения на гибель в виде подбора всего, что должно губить.
Вот симптомы саморазрушения неудачников: самовивисекция,
отравление, опьянение, романтика и инстинктивное побуждение к
поступкам, вызывающим смертельную вражду со стороны имеющих
власть (воспитание себе самому палачей), воля к разрушению как
воля устремления в «ничто».
Неудачникам нет больше утешения. Они уничтожают, чтобы
быть уничтоженными. Они не имеют больше основания «покоряться
своей судьбе», - они также хотят власти, принуждая властвующих
быть их палачами.
Это и есть европейская форма буддизма, осуществление «нет»
после того, как всякое существование потеряло свой «смысл».
«Нужда» между тем не возросла! Активный нигилизм
выступает при сравнительно благоприятно сложившихся условиях.
Преодоление морали предполагает высокий уровень духовной
культуры, а она – относительное благополучие. Духовная усталость
указывает не на низкий уровень нигилистов. Стоит вспомнить об
обстановке, в которой выступал Будда.
Учение о вечном возвращении должно было бы иметь некоторые
научные предпосылки. Что же означает теперь – «неудачник»?
Прежде всего физиологическую неудачу, - а уж не политическую.
Самый нездоровый род людей в Европе (во всех сословиях) – почва
для нигилизма.
Они воспринимают веру в вечное возвращение как проклятие, и
поражённый этим проклятием человек впадает в судороги слепого
бешенства при сознании, что всё уже было.
\059\
Ценность такого кризиса в том, что он очищает, сводит вместе
родственные элементы, что людям противоположного образа мыслей
указывает на общие их задачи, создаёт особую иерархию сил с
точки зрения здоровья.
Кто же окажется при этом самым сильным? Самые умеренные,
те, кто не нуждаются в крайних догматах веры, те, которые не только
допускают добрую долю случайности, но и любят её; те, кто умеют
размышлять о человеке, ограничивая его ценность, - наиболее
богатые здоровьем, которые легче переносят невзгоды, люди,
уверенные в своей силе и олицетворяющие достигнутую человеком
мощь.
Каковы были бы мысли такого человека о
вечном возвращении?
056. [Периоды европейского нигилизма]
Период ясности – попытки сохранить старое, не упуская нового,
ибо старые идеалы суть идеалы враждебные жизни (вызванные
декадансом, хотя и разряженные в пышный убор морали). Мы
понимаем старое и далеко не достаточно сильны для нового.
Период трёх великих аффектов – прозрения, сострадания и
разрушения.
Период катастрофы – распространение учения, которое
просеивает людей… побуждающего к решимости.
\060\
II. К ИСТОРИИ ЕВРОПЕЙСКОГО НИГИЛИЗМА
[а) Современное омрачение]
057. Друзья мои, нам туго приходилось, когда мы были молоды
– мы страдали от молодости, как от тяжёлой болезни. В этом виновато
само время, в которое мы заброшены и которое противоборствует
духу молодости.
Распадение, неопределённость свойственны этому времени –
нет ничего, что бы стояло на ногах крепко, с суровой верой в себя живут для завтрашнего дня, ибо послезавтра сомнительно.
Всё на нашем пути скользко и опасно, и при этом лёд стал таким
тонким; мы чувствуем грозящее нам дыхание оттепели – там, где мы
ещё ступаем, скоро нельзя будет проходить никому!
058. Если это не столетие упадка, то, по меньшей мере –
столетие необдуманных попыток управления жизнью; что от
чрезмерного числа неудачных опытов получится общее впечатление
как бы упадка, а, быть может, на самом деле – упадок.
059. К истории современного омрачения
Государственные кочевники (чиновники и т.д.): нет родины.
Падение семьи.
«Добрый человек» как симптом изнеможения.
Справедливость как воля к власти.
Половая похотливость и невроз.
Чёрная музыка.
Презрение к людям.
Глубочайшее различение: происходит ли творческий характер
***
b) Последние века
***
c) Признаки подъёма сил
***
ЗАГОТОВКИ К СЛОВАРЮ
АЛЬТРУИЗМ – (от лат. alter - другой)