Самое сложное — прийти в детский дом — с пустыми руками

Самое сложное — прийти в детский дом — с пустыми руками
Можно обижаться, не соглашаться, спорить, доказывать обратное — но кому, как не
бывшему детдомовцу говорить о том, что нужно сироте? Кто лучше поймет, в чем
нуждается государственный ребенок, каковы его мечты и как он может реализовать их —
заслуженный педагог, перечитавший горы литературы и знающий о детских домах по
книгам и из лекций теоретиков или человек, вышедший из детского дома?
Мы можем только предполагать, что детям нужно подарить то-то и то-то, привезти такието вещи, показать такие-то музеи и поговорить о том-то и том-то. Александр Гезалов —
человек, который может рассказать о нуждах и мечтах сирот — из первых уст. Прежде
всего, потому, что он сам когда-то о чем-то мечтал. А так же потому, что многое из того,
что ему привозили, вручали, отдавали — было ему без надобности, это было то, без чего
он запросто мог бы обойтись.Александру — больше чем нам всем понятно, в чем ошибка
волонтеров, приезжающих в детские дома с кучей вещей, с подарками, сладостями. Они
раздают вещи среди детей или воспитателей, умиляются грустным детским глазам, с
непомерно взрослым взглядом — и уезжают в свою обычную повседневную жизнь, к
своим семьям, к своим неразрешенным проблемам. И ведь многие искренне хотят помочь,
считают, что теперь жизнь брошенных детей станет чуточку проще, чуточку краше.
Однако в итоге, становятся одними из безличной вереницы «спонсоров», выращивающих
в детях чувство жалости к самому себе, потребления, чувства, что им все должны, и
учащих сирот спекулировать своим сиротством, выставлять его напоказ.
Почему же большинство людей, искренне переживающих за детей, желающих помочь им
— все же попадают в эту ловушку? Кто-то просто не знает — что еще он может сделать,
может быть, не задумывается о последствиях. Не догадывается, что сам учит ребенка
брать просто так, брать и ждать, что привезут еще, не ценить — потому, что привезут
снова. Другие идут по этому пути потому, что путь этот проще. Сразу виден результат —
дети хватают подарки, разбегаются по углам, жадно вцепившись в добычу, сразу же
разворачивают конфеты, печенье. Дети хором скандируют вам — спасибо. Воспитатели
улыбаются вам, дети поют песню про мамонтенка, и вы испытываете чувство очищения и
осознания выполненного долга. Вы думаете — теперь у ребенка есть, во что играть, во что
одеваться, и вы накормили его сладостями на некоторое время. Ребенку остается только
наслаждаться полученными дарами и теперь, поскольку он больше не нуждается в таких
бытовых вещах — направлять свою энергию на получение каких-то моральных благ.
Волонтер удовлетворен — дети обеспечены не хуже домашних семейных детей. Дело
сделано. Справедливость восторжествовала.
Однако — за внешним благополучием — суровая реальность. Игрушки будут тут же
разломаны — чтобы не достались тому, кто сильнее. Одежда будет собрана заботливыми
воспитателями — на «торжественный случай». Конфеты тут же съедены. Мне
понадобилось три года — чтобы привить детям желание читать, желание выбирать себе
книгу, желание ее перелистывать, открывая для себя новые миры, жизни. Если бы я
просто привезла детям книги в детский дом — книги были бы брошены на полку, затем
под полку, под стол, стулья — разодраны без сожаления на куски... Первое время я
покупала детям дорогие игрушки — и не понимала, что они просто не умеют в них играть.
Дорогой джип на пульте управления тут же оказывался без колес, пульт грызли зубами,
выдергивали и выкидывали батарейки. Несколько месяцев мне понадобилось, чтобы
понять, что самая дешевая машинка, со снимающимися колесами — принесет больше
пользы и будет более понятна детям. Но сколько волонтеров сразу же согласятся со мной,
что дешевый пупс с комплектом одежки — принесет больше пользы, чем импортная
дорогая кукла, умеющая разговаривать, ходить, закрывать глаза и даже ходить в туалет? Я
думаю — почти никто...
— Абсурд! — скажет мне человек, который приезжает в детские дома и видит
полупустые полки в детских комнатах, обычные советские игрушки и конструкторы —
Такие дорогие игрушки развивают детей! Учат их заботе о младших! Кроме того, они
красивые и поэтому детям захочется играть с ними... Но, я знаю, что эта дорогая кукла
будет безжалостно разломана, если ее не заберут заботливые воспитатели и не запрут в
шкаф, до прихода комиссии или проверки. Заберут из лучших побуждений — чтобы не
сломали.
Помогать не разово — помогать постоянно, адресно — это уже напряжно. Это уже
требует терпения, сил, постоянства. Это уже другой уровень ответственности — когда от
сирот не отмахиваются — вот, на получи, это все, что у меня есть, чтобы поделиться. Это
все то, что я насобирал, что мне отдали, что я сам купил на лишние деньги. Отвечать за
тех, кого приручил — это уже быть с детьми. Это когда проблемы детей — становятся
вашими проблемами, когда уже нельзя жить как раньше, вернуться домой и отмахнуться
от чужих проблем. Это уровень — когда ты уже никогда не сможешь вернуться домой и
жить как раньше.
Когда впредь — делаешь, пусть мало, сколько можешь — но постоянно. На этом уровне
ответственности включается уровень переживаний, волнений — а это уже хлопотно. Это
уже требует мобилизации душевных сил, времени. Это уже та телега, в которую один раз
впрягшись — не скинуть, не опрокинуть — потому что если вы бросите ее — вы уже тоже
никогда не сможете жить дальше так, будто ничего не происходило.
А потому — большинство и выбирает легкий путь — очищения себя, решения своих
психологических проблем — путем «помощи детям». Большинству гораздо проще кинуть
десять-двадцать рублей на выходе из магазина в непонятную урну «пожертвования
сиротам» и не задумываться, куда и зачем пойдут эти суммы.
И даже не надо вдаваться в подробности — как и на что пошли деньги.
— Я перевел такую-то сумму, я поучаствовал, я волонтер... Можно говорить: «Но ведь
всех не спасешь, всем не поможешь, я не смогу обеспечить всем достойное детство». Но
вспомните притчу о морских звездах, выброшенных на берег. Маленький мальчишка
бегал по пляжу и кидал некоторых обратно в море. Тысячи и тысячи при этом все еще
оставались на берегу. И мальчишке сказали: «Что же ты делаешь? Это все напрасно. Ты не
сможешь спасти их всех!». «Да, всех не спасу. Но мне уже удалось спасти некоторых!».
Мы можем спасти одного. Хотя бы одного. А кто-то другой спасет другого. Кто-то спасет
нескольких. И все вместе мы можем спасти многих. Возможно тот, кого спасем мы — в
будущем спасет кого-то еще. Может быть, он просто станет обычным человеком и создаст
самую обычную семью — и НЕ СДАСТ своего ребенка в детский дом. Стоит ли это
наших усилий? Может ли достичь сирота успеха? Может ли он достичь успеха сам, без
посторонней помощи?
Чтобы ответить на этот вопрос — надо понять, что же такое успех. Что включает в себя
это понятие?
Для кого-то достичь успеха — это купить лимузин или хаммер. Для кого-то — достичь
внутренней гармонии, слиться со средой, получать удовлетворение от жизни, своей
нужности, осознания своей значимости, понимания цели своей жизни. Кто говорит с
сиротой о смысле жизни? О чем мечтают сами выпускники, какой образ успешного
человека выстраивается перед их мысленным взором? Успешного довольного
миллионера? Чтобы показать сироте многообразность мира, его сторон, возможностей —
которые есть у самого ребенка — нужны годы общения. Годы совместного
препровождения с ребенком. И к сожалению — другого пути у сироты нет. Дети,
растущие в семьях — нуждаются во взрослых, в их помощи, наставлении, присмотре — с
младенчества и до вступления во взрослую жизнь. Сироты — такие же дети. И нужды у
них те же самые. Не конфеты, не Макдональдсы, не красивые шмотки и дорогие игрушки
— вещи не заменят им взрослого друга, товарища, неравнодушного к детским проблемам
— идущего рядом с ним на протяжении всего его взросления.
Что останется ребенку — после посещения детского дома очередной группы волонтеров?
Красивая кофта — не представляющая для ребенка никакой ценности, так как он не ценит
модную и новую одежду? Пара конфет? Книга, которую он никогда не прочитает? Игра, в
которую он никогда не сыграет? Что же можно сделать, чтобы остаться для ребенка не
одним из сотен волонтеров, встретившимся на его пути. Не безымянным спонсором. А
человеком — который чему-то его научил, что-то помог понять, осмыслить?
Самое, наверное, сложное — прийти в детский дом — с пустыми руками. В конце концов
— мы живем в то время, когда в детских домах идет неплохое финансирование от
государства. Да и сотрудники детских домов — сейчас далеко не такие, как это было
несколько лет назад. Дети в детских домах достаточно хорошо питаются, одеты и обуты.
Мы уже не в послевоенное время живем.
И все же прийти в детский дом с пустыми руками — потребует о волонтера недюжинной
храбрости и знания многих коммуникативных и педагогических методик. Волонтер в
таком случае — должен быть интересен сам по себе. Должен иметь некий внутренний
стержень — так как иначе дети его не примут. Почувствуют слабину. Он должен суметь
заинтересовать детей и предложить им что-то вместо ожидаемой халявы, так привычной
детдомовским детям.
Если вы наберетесь смелостью и сможете прийти к детям и предложить им себя, свои
умения, навыки, свой опыт — вы будете вознаграждены. Не сразу. Спустя время, может
быть долгое время. Может быть, вы даже не узнаете об этом... Что вы сможете
предложить ребенку, детям? — Возможно, вы сможете научить игре на гитаре. Или
привьете ему любовь к книгам. Или может быть, научите его вязать, шить, рисовать. Даже
если по каким-то причинам ваши с ребенком пути разойдутся — вы подарите ему умения,
которые он сможет использовать потом в течение всей жизни. Умения, которые в какой-то
момент смогут помочь ему выжить, выбрать правильный путь, выстоять.
Может быть, вы сможете обучить его какому-то ремеслу, каким владеете сами — и он
всегда сможет добыть себе кусок хлеба. Вы можете играть с ребенком в шахматы,
танцевать, играть в футбол, петь, может быть даже печь пироги и варить суп. Вы можете
научить его плотничать. Шить себе одежду. Делать прически. Просто задумайтесь —
любой ли ребенок сможет, выйдя из детского дома — ходить в цирк, кино, Макдональдс?
Да, любой... Любой ребенок сможет туда прийти и поесть или насладиться зрелищемнезависимо от того, сколько раз до этого он выезжал на развлекательные поездки в город
с волонтерами.
А сможет ли он самостоятельно планировать свою жизнь, зарабатывать, считать зарплату,
разумно тратить ее, обеспечивать себя? Сможет ли он создать полноценную семью? Ведь
даже в обычном мире, у выросших в семье взрослых — столько возникает проблем, при
создании семьи. Одной большой любви к сожалению, не достаточно — чтобы прожить
вместе много лет. Нужно еще и терпение, и опыт, и работа над собой, и желание делать
что-то на благо своей семьи. Семья — это большой труд и работа — с двух сторон.
А кто научит этому сироту? Кто подскажет, что необходимо, чтобы твоя семейная лодка
не разбилась о быт?
Задумываемся ли мы, что то, что вносим в детский дом мы с вами — люди в детском
доме случайные, желающие только помочь, облегчить страдания, помочь материально —
как наши заезды отзовутся потом на детях? Можем ли с уверенностью сказать, что
подарки, которые мы дарим сироте — только за то, что он сирота — пойдут во благо?
Стали бы мы так же одарять своих детей? Не избаловало бы их такое внимание? Мне
кажется, что лучше всего подскажет, как поступать — наше сердце. И понимание того,
что дети сироты — такие же дети, как и те, что растут в семье. Если став взрослым —
выпускник детского дома не будет чувствовать себя не таким, иным, странным — это ли
не успех?
И если мы сможем помочь ему в этом — не в этом ли мы сможем состояться — как
волонтеры, друзья и приемные родители?
Руководитель Санкт-Петербургского филиала Союза успешных выпускников детских
домов России
Александра Александрова