ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГЛОБАЛИЗАЦИЯ И СУДЬБЫ НАЦИОНАЛЬНЫХ ГОСУДАРСТВ В XXI ВЕКЕ Евстифеев Р.В., профессор Владимирского филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, доктор политических наук Несомненное возрастание роли суверенитета национальных государств в XXI веке означает и возрастание сопротивления, вызовов, на которые суверенитет вынужден реагировать. Многократно анонсированное, но так и несостоявшееся «исчезновение государства» в конце прошлого века заставило многих исследователей более пристально взглянуть на то, что происходит в современном мире с государством. Основными проявлениями глобализации, влияющими на функционирование национальных государств, стали растущая проницаемость государственных границ, обострение проблем нелегальной наркотрафика, глобальных террористических сообществ и т.п. миграции, Серьезным вызовом явились и финансово-экономические кризисы. При этом политическая составляющая и вызовов, и ответов на них проявилась в том, что государство, лишаясь то одной, то другой части суверенитета (которые передаются как наднациональным, так и субнациональным властным структурам), стремится защитить себя политикой изоляционизма, усилением традиционалистских тенденций, основанных на консервативной идеологии. Во второй половине XX века влияние глобализационных вызовов выразилось в том, что большое количество стран мира вынуждены были проводить изменения, направленные государственного управления. государственного управления Идеи на повышение эффективности и концепции эффективности становятся межнациональными и наднациональными, приводя к формированию международных критериев эффективности, что рождает запрос и требования к политико- административным преобразованиям соответствовать этим критериям, в первую очередь, обеспечивая эффективное взаимодействие государства и общества . Среди основных характеристик глобальных изменений этого периода: растущая проницаемость межгосударственных границ и деформация традиционного понятия государства и его ядра - суверенитета. Указанные свойства серьезно отражаются на двух завоеваниях эпохи модерна – идее и конкретном государства воплощении в демократии, управлении, и как практики пространственном, участия граждан территориальном распределении власти в государстве. В результате рождаются ответы, реализуемые в ходе серьезных изменений в самих государствах: регионализация, автономизация, традиционализм, партикуляризм, глокализация, фрагментация мира, фрагмеграция. На основе анализа основных проявлений глобализации в XXI веке можно сделать вывод о том, что трансформация автономных национальных государств в глобальную взаимозависимую систему приводит к возникновению феномена глобальной политики, под которой сегодня понимается протяженность политических отношений в пространстве и во времени и распространение политической власти и политической активности за пределы национального государства вплоть до планетарного масштаба. Политическая глобализация, таким образом, образует многоуровневую систему политических акторов, в которой политическая власть и политические действия распространяются независимо от географического расположения. Современные характеристики политической глобализации проявляются не только в традиционных «классических» геополитических интересах государств, но и во множестве разнообразных экономических, социальных, экологических и социокультурных проблем, в поисках эффективного решения которых многочисленные политические акторы выходят на межгосударственный, межнациональный и наднациональный уровни. Процессы глобализации, приводящие к усилению интенсивности и глубины взаимодействия различных государств, экономик, культур, оказывают одно из определяющих влияний на современные политические системы. Однако, политическая глобализация – это не симфония различных политических акторов, скорее, это конкуренция, подчас жесткая и жестокая, в которой выживает сильнейший. Можно выделить группу явлений, объединенных в кластер «новая генерация глобальных вызовов», которые проявились в начале XXI века и оказывают влияние на развитие современных государств: появление новых движущих сил развития историко-политического процесса в виде конкуренции различных социально-экономических и политических моделей; контаминация различных моделей глобализации и утрата доминирования западной модели; зарождение «бесполярного беспорядка» с большим количеством вступающих в глобальную игру новых акторов. Политическая глобализация, являясь результирущим процессом и напрямую влияя на вес и значимость суверенитета конкретной страны, тем не менее, не является предопределением, а, скорее, задает определенный вектор и необходимость для каждой страны определиться относительно этого вектора. Однако, изменение этого вектора вряд ли под силу одной стране, пусть даже и самой экономически развитой. В любом случае для этого потребуются совместные и согласованные усилия. Таким образом, происходящие в современном мире изменения, кризисные явления, глобальные проблемы и их локальные проекции на конкретные национальные государства, несмотря на существенные различия в своих проявлениях в конкретных странах, имеют общий характер и связаны с политической сущностью современных национальных государств, заложенной в период их формирования в эпоху модерна. Основные характеристики модерна можно свести к набору следующих определяющих черт: рационализация общественной жизни, идея прогресса, эмансипация. Развитие указанных черт было связано с изменениями в экономическом, социальном и демографическом развитии: рост темпа урбанизации, доли лиц наемного труда, наполнение крупных городов в значительным количеством городских наемных рабочих, что создало новую политическую силу, состоящую из людей, почти полностью отрешенных от благ экономического роста. При этом политическую сущность эпохи модерна можно представить как процесс перераспределения власти в обществе, происходящий в виде двух сложнозависимых друг от друга направления. Во-первых, это процесс вовлечения все более и более широкого круга участников в политическую жизнь. Однако, во-вторых, вовлечение масс происходило чаще всего только в роли потребителей политических решений. При этом распределение реальной власти в обществе продвигалось по направлению к все более и более узкому кругу лиц, принимающих политические решения, к профессионализации функций и политика, и государственного чиновника. В общественных науках сложился обширный перечень типологических характеристик государств эпохи модерна: урбанизация, специализация труда, массовое товарное производство, увеличение связности общества за счет новых коммуникаций, переход функций управления к рациональной бюрократии, унификация обществ на базе единых языковых и культурных стандартов, монополизация законодательства, суда, легитимного насилия под эгидой государства и т.д. Государство позднего модерна вполне успешно овладевает всеми этими «социальными машинами» как масштабными системами социализации человека и социальной коммуникации. В итоге этой социализации формируется нация как культурно однородное и солидарное сообщество, или, в пределе – происходит массовизация общества позднего модерна. Организационно-политически это было выражено в виде трех основных элементов, свойственных политическим системам государств эпохи модерна, хотя и с достаточной вариативностью проявляющихся в различных странах. Первый элемент - элементарное понятие о представительстве, включающее в себя стандартные составные части: люди, обладающие правом голоса; партии для сбора голосов; кандидаты, которые набрав голоса, становятся «представителями» избирателей»; законодательная власть (парламенты, конгрессы, бундестаги, ассамблеи и т.д.), где путем голосования представители вырабатывают законы; исполнительная власть (президенты, премьер-министры и т.д.), которые в форме проводимой политики поставляют «сырье» для законодательной машины, а потом проводят в жизнь изготовленные законы. Второй элемент – элитистские концепции политической организации общества модерна, выражающиеся в следующих характеристиках: доминирование заданной цели политического процесса над политическим консенсусом в обществе; особая роль элитных «контрактов» и договоренностей в политической жизни; появление и развитие особого экспертного сообщества, замещающего гражданское общество, стремление к доминированию элиминационных стратегий в конкуренции между элитами. Стоит заметить, что сами элитистские концепции получили наибольшее развитие именно в период та называемого «высокого модернизма», причем в тех странах, перед которыми особенно жестко стоял вопрос перехода к современности (Михельс, Парето, Моска). Третий элемент – стремление к доминированию технологической составляющей над политической, «упаковка» политического процесса во внешне привлекательную кампанию без возможности избирателей влиять на ее содержание («общество спектакля»), «карнавализация» политических кампаний при усилении влияния менеджериального подхода к выбору и принятию решений. Однако, данные элементы оставляют нерешенными две важнейшие проблемы. Во-первых, объективное отсутствие технической, и даже физической возможности учесть все мнения граждан заставляет искать специальные методы и инструменты справляться с необходимостью аккумулировать мнения все возрастающей массы людей, вовлекаемых в процессы политики и управления. При этом, конечно, приходиться думать о том, что бы это аккумулирование было процессом управляемым, предсказуемым и максимально свободным от зачастую губительных неожиданностей. Во-вторых, отсутствие эффективных инструментов позитивной селекции как самих политических идей, так и носителей этих идей приводит к необходимости искать иные методы отбора, или останавливаться на старых, проверенных и связанных с доминированием воли властвующего субъекта. Неразрешенность, или даже неразрешимость данных проблем в рамках национального государства – основа многомерной и обширной критики с разных сторон. На наш взгляд, часто звучащие слова о «кризисе демократии», «кризисе современного государства» говорят о более глубокой проблеме – это не кризис одного или нескольких институтов государства, или одного из этапов развития государства (например, индустриального или фордистского, или даже капиталистического) – это кризис всей эпохи модерна как таковой, кризис современного государства в целом. Этот кризис затрагивает уже не просто поверхностные пласты, лежащие в сфере политики и экономики, а саму основу эпохи модернити – взаимоотношения массового общества и интересов индивида. Кризис современного национального государства, связанный с кризисом политических принципов модерна, выражается в противоречии между массовым характером политической мобилизации и участия, с одной стороны, и ростом возможностей и способностей индивидуализиующихся граждан, с другой, что приводит к возрастанию критического влияния немассовидного индивида на экономические и политические процессы. Именно ориентация на массы, а не на индивидуальность, «изъятие» души из социальных процессов, в том числе и политических, стремление управлять массами, создавать товары для масс и сформировало современные политические и экономические системы в эпоху индустриализации. Некоторые исследователи называют такую форму взаимодействие «фордизмом», когда производитель товаров, услуг и благ диктует потребителю параметры качества продукции. Другие противопоставляют «фордизму» «тоётизм», как идеологию, направленную на наиболее полный учет и удовлетворение потребностей опять же относительно больших групп населения. Третьи считают, что все это маски и покровы, под которыми прячется привычный лик капитализма со своей извечной погоней за прибылью. Густав Лебон, Хосе Ортега-и-Гассет, Серж Московичи, да и не только они, много и справедливо писали о толпах и массах. Весь современный менеджмент построен на том, чтобы для упрощения управленческой ситуации классифицировать и объединять группы людей и воздействовать на них. Иначе говоря, политические и управленческие технологии сегодня сами создают массы и классы в удобной для себя форме. И резко протестуют, когда эти массы и классы создаются другими, или когда им кажется, что так происходит. Однако, в эпоху позднего модерна возникают все основания говорить о возрастании критического влияния немассовидного индивида на экономические и политические процессы. Новые средства связи, особенно Интернет, создают новое личное сугубо индивидуальное коммуникативное пространство, позволяющее при необходимости выбирать источники информации и респондентов для общения. И одновременно дают возможность оставаться публичным в контролируемых пределах. Таким образом, сегодня Интернет, новые средства коммуникации выталкивают человека из толпы, дают ему шанс все меньше и меньше зависеть от массы. Этот процесс, конечно, носит нелинейный характер и пока еще очень прерывист и сложен. Человек, ускользающий от толпы, тут же ей настигается в его профессионально деятельности, сопряженной с традиционной формой взаимодействия на рабочем месте. Человека, едва оторвавшегося от массы, тут же хватают привычные средства массовой информации из эпохи модерна. Такого человека, едва заглянувшего в просторы индивидуальности, тут же «окучивает» модернистское государство и предлагает постоянно развивающийся набор благ и удовольствий. Однако растущее самосознание индивидуальностей и частичное выпадение из массы (пока факультативное, но все более и более активное) станет резко контрастировать с сущностью сложившегося политического и управленческого мировоззрения элиты. Восприятие мира через призму существования массы и сами специализированные методы воздействия на массу начинают вызывать раздражение и неприятие у «хлебнувших» индивидуальной свободы людей. Управленческие и политические абстракции, столь характерные для эпохи модерна, и, собственно позволившие модерну так оторваться в развитии от предшествующих эпох, рано или поздно станут препятствием на пути развертывающейся траектории индивидуального развития человека. Таким образом, сегодня можно сказать, что в государственности позднего модерна гораздо более значимую роль, чем ранее, будет играть конкретный человек, осознавший ценности и преимущества собственной индивидуальности, готовый ее защищать и противостоять затягиванию в массу. Именно этот человек ждет от мира, от власти, от других людей признания уникальности своей индивидуальности и ценности своей личности независимо от места, которое занимает человек в искусственных иерархиях политической системы и рыночной экономики. Напряжения между этими социальными ролями являются главной причиной нестабильности существования многих интерсубъективных структур общества, таких как политическое господство, социальная структура, экономическое взаимодействие и т.д. И, более того, требования такого признания могут стать главным вызовом ныне существующему политическому порядку, свойственному эпохе модерна.