Александр Итрин Красная Шапочка

Александр Итрин
Красная Шапочка
Шла по лесу девочка в Шапочке Красной,
Небо мутилось хмарью ненастной,
Из лесу к ней вышел волк ужасный,
Шла по лесу девочка в Шапочке Красной…
***
-Здравствуй.
От неожиданности Красная Шапочка застыла на месте, а ее сердце застучало быстробыстро. В миг перед ней пронеслись видения дома у самой кромки Леса, дорожки,
ведущей к колодцу, полянки с одуванчиками, а следом лицо матери и слова: «…только с
Тропинки не сворачивай, радость моя, там волки водятся». В итоге мама оказалась права,
как всегда. Хотя было не совсем понятно, как именно одинокую девушку, бредущую по
лесу, должна была спасти от волков какая-то Тропинка, пусть даже с большой буквы.
Технически она не нарушала совета, данного мамой: тропинок в лесу много, но такое
самооправдание, в конечном итоге, не спасло ее от встречи с волком. Когда flashback
закончился, Красная Шапочка медленно перевела взгляд с корзинки в своих руках на
тропинку впереди, а после подняла голову выше.
Волк был огромный и черный, он лежал на выступе с правой стороны от тропинки,
положив голову на скрещенные лапы. В первый момент Шапочке показалось, что его
глаза красные, но только показалось: глаза были большущими и желтыми, почему-то они
совсем не походили на глаза хищника, который смотрит на жертву. Волк взирал на нее
скорее с любопытством, но в его взгляде было что-то такое, что сразу становилось ясно:
это не милая собачка, пусть даже очень больших размеров.
Красная Шапочка проглотила ком, стоявший в горле, и выдавила:
-Здрасьте…
-Куда ты идешь, Красная Шапочка?
-А откуда вы знаете, что я Кра… - тут же она поняла всю абсурдность такого вопроса и
закончила так:
-…что я куда-то иду? Может, я просто так гуляю.
Волк склонил голову набок:
-А зачем тебе корзинка?
-Там пирожки. Возможно, я решила устроить пикник.
-«Может», «возможно», - хмыкнул волк, - слишком много места ты предоставляешь
случаю.
-Ну да! А как еще? Даже на эту тропинку я свернула совершенно случайно, - и для
убедительности Шапочка топнула ножкой.
Волк поднялся на лапы грациозным и неуловимым движением, как будто и не лежал
вовсе. Шапочка дернулась назад, но бежать было некуда: тропинку окружали выступы, по
которым не вскарабкаешься, а бежать прямо… Она только сильнее прижала к себе
корзинку с пирожками.
-По большому счету, - волк потянулся и зевнул, - по большому счету, Красная Шапочка,
идти тебе особо некуда.
-В каком смысле?..
Волк повернулся и пошел, медленно исчезая из поля зрения.
-Как бы ни петляли твои тропинки, какими бы длинными и какими бы короткими, они
тебе не казались, ты идешь к домику бабушки.
-Откуда?!..
Но волка уже и след простыл.
***
-Как будто в этом есть что-то плохое! – Шапочка шагала быстрой, механической
походкой и была в сильном раздражении.
-Да, иду к бабушке, а спешить или не спешить – это мое дело. И пироги я сама могу
съесть, если захочу – мои пироги!
На несколько секунд она замолчала, зло размахивая корзинкой, но тут же снова взъелась:
-И что значит «выбора нет»?! Сейчас сверну в сторону и потеряюсь, сожрет меня ктонибудь и не приду я ни к какой бабушке…
Но сворачивать с тропинки она, конечно, не стала. Она вышла к очередной развилке и
выбрав направление в ту сторону, где должна была, по ее мнению, находится опушка леса,
зашагала дальше.
Красная Шапочка уже с полчаса хотела пить и обрадовалась удачно подвернувшемуся
ручейку. Она поставила свою ношу на камень и нагнулась к воде, а когда подняла голову,
то нос к носу столкнулась с волчьей мордой. На этот раз Шапочка была настолько
рассержена и занята внутренними препирательствами, что даже не испугалась и,
продолжая свой мысленный диалог, спросила:
-А что ты вообще знаешь о свободе? - и только после этого поняла, в какой опасной
близости к зверю она находится.
Волк наклонился к ручью и стал пить, а Шапочка потихоньку отползла к камню, на
котором стояла ее корзинка.
-Когда я говорю, что ты всё равно придешь к бабушке, - волк поднял голову и облизался, то меня надо понимать метафорически. Это я к тому, что твое маленькое путешествие все
равно закончится рано или поздно.
-Но разница есть! Если я заблужусь в лесу или меня… - Шапочка осеклась.
-Съедят? – подсказал волк.
-…съедят! Например, ты! – Шапочка решила идти до конца, - если я не доберусь до
домика бабушки, то кто принесет ей пирожки?
-Старенькая бабушка… -протянул волк.
Повисла короткая пауза, волк будто что-то обдумывал, а потом произнес:
-Но пирожки-то в конечном итоге окажутся съеденными, так или иначе?
-Да, я ведь для того их и пекла…
-Уверена, что не для себя?
Теперь настал черед Шапочки задуматься:
-В какой-то мере, конечно, для себя: мне нравится печь пирожки. Это весело. Запах цветов
смешивается с запахом фруктов и ягод, свежего теста, со светом солнца на столе, с
песенкой, которую поешь… Еще для мамы, конечно, чтобы показать ей, чему я научилась,
чтобы помочь ей…
-Так…
-…и для подружек, их ведь я тоже угостила...
-Но в конечном итоге, - перебил ее волк, - все-таки для бабушки?
-Нет, - мотнула головой Шапочка, - не обязательно. Я же говорю: сам процесс…
-Процесс – это да, - согласился волк, - но сама-то ты свои пирожки ешь?
Шапочка несколько секунд смотрела на волка, а потом отрицательно помотала головой.
«Странно, - подумала она, - а ведь действительно, даже не попробовала». Снова повисла
тишина, лишь журчал ручей, да пели птицы, а потом волк спросил:
-А тебе не все равно, кто съест твои пирожки?
Шапочка схватилась за корзинку:
-Нет, не все равно! Вот тебе, например, я не дам!
Волк фыркнул:
-Можно подумать! Я, если хочешь знать, вообще пирожков не ем. И не пеку. Они мне
неинтересны.
-А что же тебе интересно?
-Ты.
Шапочка шумно сглотнула. Волк несколько секунд смотрел на нее своими огромными
желтыми глазами, а потом повернулся, мотнул хвостом и направился в лес.
***
«Надо признаться, - наконец-то призналась себе Красная Шапочка, - что свернуть с
Тропинки было дурацкой затеей»
Последний поворот привел ее к огромному болоту. Поворачивать было стыдно, идти
вперед страшно. Шапочка занялась тем, что стала искать какую-нибудь палку подлиннее и
поудобнее. Поговаривали, что на болоте живет ведьма, но после встречи с волком,
перспектива наткнутся на нее не слишком пугала Красную Шапочку.
«Мои блуждания, - думала она, - они ведь совершенно бесполезны. Чего я добиваюсь?
Хочу выйти куда-нибудь в другое место? К другой опушке? Может, к другой бабушке? А
ведь волк в чем-то прав…»
Наконец, Шапочка подобрала подходящую палку, потыкала ею в ближайшую к суше
кочку и ступила на нее. Странно, но вроде бы болото стало пахнуть еще гаже.
«Может это такой, своеобразный, поиск себя?» - подумала она, прыгая на следующую
кочку, - «Если подумать, то я свернула с Тропинки из-за духа противоречия. Потому что
мама всегда права. В конце концов, всё что она говорит оказывается правдой. Да и зачем
ей лгать? Ее слова мудры, а советы всегда к месту. И все-таки…»
Шапочка продвигалась всё дальше и дальше, казалось, что лес стал темнее, но при этом
она сумела разглядеть вдалеке довольно большой участок суши, к которому и
направилась.
«И все-таки, так хочется пойти в лес и найти волшебную поляну с красными маками. Или
пряничный домик. Или еще что-нибудь, что-нибудь кроме опостылевшей Тропинки,
которая всегда одна и та же, вовеки веков. Когда идешь по ней, кажется, будто уже тысячи
Красных Шапочек прошли здесь, но так никуда и не добрались. Не то, чтобы совсем не
добрались, но не добрались туда, где правильно…»
Какие-то приставучие насекомые жужжали вокруг, Шапочка пыталась отмахиваться от
них на ходу, но после того, как чуть было не потеряла равновесие, решила: «А, пусть
кусают!»
«Правильно - это опять к вопросу: можно ли выйти из лесу к одной единственной
бабушке, или уже самим своим маршрутом я изменяю конечную цель? Волк снова прав: я
неминуемо выйду к домику бабушки, но какой именно бабушки? Вот вопрос. Я, конечно,
иду по лесу одним единственным маршрутом и глупо считать, будто я выбираю куда
поворачивать: выбор, это когда есть разные варианты, а у меня кроме неизвестности нет
ничего. С другой стороны, бабушка… Если бы бабушка была не одна – это всё меняло бы.
Но тогда нельзя сказать, что мой путь действительно на что- то влияет…»
Я живу в лесу одна,
Никого нет у меня,
Говорю с собой сама,
Вот такая Я ведьмА!
Более гадкой и нескладной песни Шапочке еще не приходилось слышать, особенно ее
поэтический вкус напрягало ударение на последний слог, в слове «ведьма». К счастью,
она уже успела добраться до того обширного островка суши, что заметила раньше, а
потому не потеряла равновесие, от такого издевательства над своими ушами. Голос
страшно фальшивил.
Я сама хожу, брожу,
Изнутри да наружУ,
Из наружи, да внутря,
Вот такая ведьма Я!
Беглый осмотр окрестностей ничего не дал: было непонятно, откуда именно раздается
голос. Он был то рядом, то где-то вдалеке. На некоторое время Шапочка отвлеклась,
осторожно подойдя к краю лужи, которая располагалась точно в середине островка, но
потом голос снова настиг ее:
Я от мамочки ушла,
Пирожочки Я несла,
К бабушке я не пришла,
Средь болота замерла,
Тут нервы стали подводить Красную Шапочку: голос явно знал что-то о ней, и если… ох,
лучше об этом не думать. Шапочка нервно вертелась на одном месте, пытаясь увидеть,
откуда надвигается опасность…
И живу я впереди,
Справа, слева, позади,
И внутри я и снаружи…
Детка, посмотри-ка в лужу!
И тогда Шапочка действительно заглянула в лужу. Ее крик огласил всю округу, потому
что то, что она увидела там, было настолько страшным, что сама мысль о существовании
чего-то подобного была невыносимой. На первый взгляд, ничего ужасного: лужа, как
лужа. В луже было видно расплывающееся отражение, сначала Шапочке показалось, что
отражение это не ее. Она присмотрелась и увидела лицо ухмыляющейся старухи, которая
смотрела прямо ей в глаза. Здесь Шапочка закричала в первый раз, от неожиданности.
Старуха была уродлива и отвратительна, хотя, вроде бы и ничего особенного: всякие
люди бывают. Второй раз Шапочка закричала, когда поняла, что отражение все-таки ее:
оно точно копировало всю ее мимику и ухмылка, на деле была перекошенным в испуге
ртом. Красная Шапочка схватилась за лицо и старуха в луже тоже схватилась за лицо, как
бы передразнивая. В третий раз Шапочка закричала, когда окончательно узнала в старухе
себя, и ей померещилось, что руками своими она щупает старое, морщинистое лицо,
увенчанное горбатым носом.
Шла лесною стороной,
Будь собою – станешь мной,
Я и ты здесь в каждой ноте,
Погости в моем болоте!
Казалось, что до этого страх овладел ею окончательно, но когда Шапочка поняла, что поет
она сама – это поселило в ней такой ужас, что она бросилась прочь, не разбирая дороги.
Умудрилась прыгнуть на одну кочку, потом на другую... хлюп! Она смогла сделать
несколько шагов по гадкой жиже, а после ее что-то с силой потянуло за ноги, она
испугалась и хотела закричать в четвертый раз, но не успела, с головой погрузившись в
болото.
***
«Я… где я? Я умерла?»
Красная Шапочка очень смутно помнила, что произошло. Вначале было ощущение чьихто холодных пальцев, которые крепко держали ее, не давая вынырнуть за спасительным
глотком воздуха. Потом было больно и темно, но в какой-то момент она снова смогла
дышать, ее руки лежали на чем-то теплом и мягком, напоминающем о…
Ее обдало волной брызг, настолько холодных, что она сначала вскочила на ноги,
содрогаясь, а уж потом опомнилась. Глаза болели от солнечного света, Шапочка долгодолго терла их, а когда убрала ладони от лица, то увидела волка, который словно щенок
носился в воде, подымая тучи брызг. Вода снова попала на нее и Шапочка взвизгнула.
-Давай ко мне!– крикнул волк, - ты совсем грязная!
И тут Шапочка сделала нечто совсем несвойственное для себя: она не стала долго
раздумывать, взвешивать «за» и «против», посчитывать свои шансы на выживание, вблизи
со страшным зверем (не такой уж он был и страшный, когда вот так вот прыгал). Сбросив
платье, Красная Шапочка с радостным визгом нырнула в холодную воду, которая тут же
смыла грязь, запах болота и страшные воспоминания. Через несколько минут она, смеясь,
носилась вместе с волком, норовя повиснуть на нем, ухватится за его мохнатые бока. Волк
делал вид, что отчаянно сопротивляется, но, скорее всего, даже если бы он не поддавался,
у него не было никаких шансов.
***
Волк был горячим, как печка, хотя вроде бы в одной воде резвились. «Волк с
подогревом», - хихикнула про себя Шапочка. Ее постиранное платье и непосредственно
сама красная шапочка, сушились под солнцем, на ветвях деревьев. Лезть на дерево, вслед
за одеждой Шапочка не пожелала и потому бесцеремонно улеглась прямо на волчью
спину. В какой-то момент выражение ее лица стало обеспокоенным, и она спросила:
-Слушай, а…
-Вон, стоит под деревом.
И правда, под деревом стояла корзинка с пирожками, немного помятая и со следами
волчьих зубов, но содержимое ее оказалось целым и невредимым. Через несколько минут
Шапочка трескала пирожки за обе щеки и даже, усовестившись, решила поделиться с
волком, но тот отказался, напомнив, что пирогами не интересуется.
-Ну да, ну да – проворчала Шапочка с набитым ртом – от пфигрогоф моиф ноф воротиф.
-Ты прожуй сначала. Пироги… для волков пироги – это не главное. Доедай. Нам
поговорить надо. Серьезно.
-Это точно. Слушай, спасибо тебе огромное, ты мне жизнь спас.
-Да уж.
-Как ты меня из болота вытащил?
-Хороший вопрос. Но я на него так сразу ответить не смогу, без предварительных
пояснений.
-О, ну так давай! Я послушаю!
Волк покачал головой:
-Это сейчас подождет. Важнее, чтобы ты не забыла то, что с тобой произошло на болоте.
Шапочка помрачнела, отставила корзинку в сторону, ополоснула руки в озере, после чего
села рядом с волком. Несколько минут они просидели в тишине, а потом Шапочка
сказала:
-Ну, я же не дура. Я поняла, что видела там себя.
-Это хорошо, - одобрил волк, - некоторые называют это болото – болотом Отчаяния, но я
зову его болотом Истины.
-В каком смысле?! Ты хочешь сказать, что я и есть та старая, уродливая?!…
Волк пихнул ее лапой так, Шапочка чуть не опрокинулась. Сначала она хотела обидеться,
но тут же передумала и снова улеглась на черного зверя.
-Знаешь, кажется, я понимаю. С одной стороны в истинах действительно можно увязнуть,
как в болоте, если смотреть только на них. Многие из них нелицеприятны. Если быть до
конца с собой честной…Что я такое? Лишь то, что сформировал из меня окружающий нас
Лес. Я слеплена из его глины, его веток и листьев, кровь от крови. Некоторые говорят, что
в нас существует нечто отдельное от него, но такое утверждение легко опровергнуть: в
нас нет ни единой мысли, которая бы была не о нем.
-А как же абстрактное мышление? – спросил волк с невинным видом, - как же мысли о
других лесах, о других мирах? О чем-то более высоком?
Красная Шапочка махнула рукой:
-Все они родом отсюда. Знаешь, если я что-то и поняла, так это то, что нет на свете ничего
более высокого или низкого, чем что-то другое. Ведь любые мысли о чем-то неземном,
абстрактном, «высоком» мы берем из книжек, из описаний, из воображения, короче. Что
такое воображение? Старая схема. Вот, фраза «Волк рычит, человек говорит». Меняем
местами. Рычащего человека представить можно, а вот говорящий волк…
-Да-да?
Оба они засмеялись. Волчий смех звучал странно, не похоже ни на лай, ни на вой, ни на
человечий смех… странные звуки, совсем не пугающие и совершенно
невоспроизводимые.
-Ладно, - еще раз хихикнула Шапочка, - пример неудачный, но ты ведь знаешь о чем я:
язык – это магический лабиринт, в нем можно запутаться, можно потеряться, можно
очароваться им и его отражениями, образами чего-то такого, что не существует нигде,
кроме как в языке.
-Это так, - подтвердил волк, - но к чему ты отнесешь, например, свои воспоминания о
жизни с мамой? К отражениям или к образам?
-Знаешь, - начала Шапочка, - здесь и сейчас, я не совсем уверенна: было ли со мной что-то
до того, как я попала в лес…
-Это оттого, что ты не понимаешь природы «здесь и сейчас» - сказал волк тихонько и
Шапочка его не услышала.
-…с другой стороны воспоминания самые, что ни на есть, всамделишные. Но если
подумать, что они из себя представляют? Мысли. Мысли, которые я думаю в этот момент.
И ничего, кроме этих мыслей и уверенности, которую они за собой несут, у меня нет. А
действительность состоит в том, что вокруг лес, а рядом ты.
Шапочка прервалась. Она наморщила лоб, а потом жалобно посмотрела на волка:
-Но мне не хочется верить, будто я – это то, что живет в болоте… это слишком ужасно…
Они молчали несколько минут, а потом волк потерся носом о плечо Шапочки и сказал:
-Твоя проблема, Шапочка, состоит в том, что ты ощущаешь вину. Вину перед матерью,
перед бабушкой, даже перед лесом, иногда.
-Может это ответственность? Благодарность?
-Нет, милая моя, это именно вина. Сейчас мне сложно указать на ее источник прямо – это
чувство, которое рождается в тебе каждый миг, но оно так неуловимо… Как, если бы
отражение в зеркале пожелало убрать отражающегося в нем человека, чтобы увидеть то,
что находится за его спиной. Я не могу сделать этого, иначе отражение пропадет и
никакой пользы из этого не будет: скоро оно возникнет снова. Но для тебя я могу чутьчуть повернуть зеркало. А что делать потом: ты решишь сама. Идет?
-Идет! – уверенно сказала Шапочка, поднимаясь на ноги, - точнее идем.
-Погоди, - волк уселся на задние лапы, - твое платье еще не высохло. И, кстати, у тебя,
случайно, не осталось пирожков?..
***
Та часть Леса, в которую привел Шапочку волк, отличалась от всего виденного ей доселе.
То тут, то там вспыхивали яркими пятнами поляны с цветами, которые внезапно
сменялись рощами скорченных деревьев, казалось, будто они могут схватить и растерзать
путника своими ветками-руками. Тени становились то длиннее, то короче, то совсем
исчезали, но потом снова появлялись, набрасываясь сначала на ноги Шапочки,
поднимаясь до самой шеи, трогали ее за лицо.
-Куда мы идем?
-К одному странному существу.
-Знаешь, такое впечатление, что мы уже не совсем в нашем Лесу.
-Это нет так. Самая большая тайна состоит в том, что никакого «другого» Леса просто не
существует. Некоторые думают, будто могут жить в двух Лесах одновременно, но они
жестоко ошибаются. Иногда Лес поворачивается к нам другими гранями, но он всегда
один – волк немножко погрустнел, впервые на памяти Шапочки, - и мы в нем тоже одни.
Всегда одни.
-Но мы же вместе сейчас? Ты же меня не бросишь?
-Нет, - волк замотал головой, - нет, конечно, нет. По своей воле я этого не сделаю, но
здесь не всё зависит от моей воли. В одиночестве есть сила и слабость. Сила заключается
в том, что в одиночку можно преодолеть любые препятствия, которые выпали на твою
долю, чтобы не говорили на этот счет другие существа. Слабость состоит в том, что если
ты берешься вести кого-то другого, то уже не можешь быть уверен в происходящем до
конца: теперь оно зависит не только от тебя. Высшее искусство состоит в том, чтобы идя
плечом к плечу, оставаться в уединении.
Они замолчали и молчали до тех пор, пока не вышли развилке, ведущей к двум домам. На
одном из них было две трубы, странным образом напоминающие заячьи уши и волк
кивнул именно на него.
-Тебе туда. Вообще-то тебе нужен хозяин другого дома, но его никогда нет у себя. Это
тоже своеобразное искусство.
-Ты не пойдешь со мной?!
-Я подожду тебя здесь. Пойди, осмотрись, пообщайся. Дам тебе два совета, первый: не
воспринимай всё слишком серьезно и в тоже время будь собранной и внимательной, как
никогда. Второй: не принимай всё это на личный счет и тем более, на чей-то чужой счет.
Те, кого ты встретишь - это не совсем личности, чтобы иметь какие-то счеты. Иди.
Красная Шапочка последний раз взглянула на волка и пошла по направлению к дому. В
какой-то момент ей начало казаться, что очертания строения и его размеры меняются,
колышутся: устойчивым оставался лишь общий его контур. Но когда Шапочка помотала
головой, наваждение исчезло.
***
Около дома под деревом стоял накрытый стол. За столом сидели трое: странного вида
потрепанный заяц, который спал, положив голову на мохнатое существо, довольно милой
наружности (которое, впрочем, можно было принять и за домашнее животное), а во главе
стола восседал долговязый джентльмен со скорбным зеленовато-бледным лицом. Его ноги
и руки были невероятно длинными и тонкими: колени возвышались над столом, а
протянув руку, джентльмен смог бы достать яблоко с соседнего дерева. Яблоки на нем
были черные.
Джентльмен перехватил взгляд Шапочки и хохотнул скрежещущим смехом:
-Яблочки познания.
После чего поднялся во весь свой гигантский рост, поклонился, описав своей бледной
рукой длинную дугу, сказал:
-Позвольте представиться, юная леди. Я – Шляпник. Безумный Шляпник. Прошу,
присаживайтесь к столу, на любое удобное вам место.
Красная Шапочка решила, что отказываться невежливо и присела на краешек ближайшего
стула. Шляпник тоже опустился на свое место и сделал несколько глотков из чашки,
двигая большим кадыком. Через некоторое время Шапочка сказала:
-Странно, но вы совершенно не похожи на безумца.
Шляпник усмехнулся в ответ:
-Безумие бывает разное. Для одних оно выражается в том, что они не придерживаются
хороших манер. Для других оно в том, что они маниакально и педантично выполняют
каждое предписание этикета.
-А к какому типу безумцев вы относите себя?
-Себя? К совершенно безумным безумцам. Ведь, и следование предписаниям и их
нарушение зависит от ума и искажений, которые в него внесены. Я же свободен от этих
ограничений. Мне незачем разделять разумное и неразумное, для меня это одно и тоже,
потому я просто делаю то, что мне нравится, не чураясь ни одного, ни другого… Выпьешь
вина?
-Спасибо, нет. Я несовершеннолетняя.
-Вот видишь. Кое-где это повод для того, чтобы его не пить, а кое-где несовершеннолетие
– повод, чтобы никогда не отказываться от подобных предложений.
-Тут вы правы.
-Впрочем, - Шляпник махнул рукой в воздухе, - ум – это довольно скучная тема, особенно
когда постоянно имеешь с ним дело. Как насчет загадки?
-Вся моя жизнь сплошные загадки. Это довольно скучно, особенно когда постоянно
имеешь с ними дело.
Шляпник расхохотался. Смех у него был довольно неприятный, скрежет в нем напоминал
сбившийся с ритма часовой механизм.
-С другой стороны, лишняя загадка погоды не сделает, если вы, юная леди, привыкли
жить загадками. – сказал он отсмеявшись, - но вы правы. Безблагодарно просто
разгадывать все подвернувшиеся под руку тайны и загадки. Я задам вопрос вам, а вы мне.
Идет?
-Идет, - кивнула Шапочка.
-Тогда вот моя загадка: чем ворон похож на конторку?
Красная Шапочка ненадолго задумалась, а потом ответила:
-Я, конечно, могла бы сказать, что оба эти предмета были спутниками Эдгара По, но это
было бы слишком просто. В связи с некоторыми подробностями, которые мне удалось
узнать, я отвечу так: ворон похож на конторку тем, что и то, и другое - образы,
возникающие в моей голове, а значит, между ними вообще нет различий. Конторку,
конечно, можно раздобыть, да и вороны водятся в нашем Лесу, но сейчас они
присутствуют рядом лишь, как картинки в моем уме. Таким и будет ответ.
Шляпник кивнул:
-Еще можно было сказать, что оба они – часть одной загадки, что, впрочем, одно и тоже.
Браво, юная леди. Ваш вопрос?
-Почему волк хотел, чтобы я вас увидела?
-Вопрос некорректный, – покачал головой Шляпник, - но я отвечу. Волк хотел, чтобы ты
увидела ложность чувства собственного авторства.
Шапочка внимательно посмотрела на Шляпника:
-Что вы хотите этим сказать?
-Что вы хотите этим сказать?
Слова были произнесены ими обоими синхронно.
-Вот это и хочу, - снова усмехнулся Безумный Шляпник, - я знаю о тебе всё, девочка, и от
этого никуда не деться ни тебе, ни мне.
-Не может быть!
-Не может быть!
На этот раз Шляпник начал говорить на секунду раньше, чем Красная Шапочка, но она
опомнилась и заметила это, лишь по инерции договорив до конца.
-Откуда… почему это так?
-Нет, - нахмурился Шляпник, - теперь моя очередь спрашивать. Мой вопрос таков: чем
время похоже на чай?
-И то и другое рано или поздно закончится? – помолчав, предположила Шапочка.
Шляпник довольно всплеснул руками:
-И снова верно!
Придвинулся поближе к Красной Шапочке, сунул ей под нос свои карманные часы и
доверительно спросил:
-А знаешь, что показывают их стрелки?
-Который сейчас час? Месяц или год?
-Нет, они, как видишь, идут наоборот,
Довольно мелко,
Рассуждение твое на этот счет.
Но это не загадка, потому не страшно.
-Тогда скажите мне об этом сами!
-Здесь будет мало посмотреть глазами,
здесь не смотреть, а видеть важно.
-Мне кажется, иль с вами, мы говорим стихами?
-Боюсь, не кажется, но это демонстрация,
К вопросу, что впоследствии задашь.
Мои часы ход жизни отмеряют ваш:
Когда в дом бабушки вернешься под овации,
Но там не только пирожки свои отдашь.
-Что этим всем хотите вы сказать?!
-Что и сама ты, Шапочка, в какой-то мере пирожок,
О чем и толковал твой волк-дружок.
Вопрос второй не хочешь мне задать?
-Так, хватит стихов, - возмутилась Шапочка, - это издевательство какое-то! Мой вопрос
таков: откуда вы всё обо мне знаете? Даже угадываете фразы, которые я еще не
произнесла и… заставляете меня говорить стихами.
-Это очень просто. Дело в том, милая Красная Шапочка, что это я пошил твою шапочку,
до самой последней ее красной ниточки. И не только ее. Мне ли не знать свое творение?
Да и кто ты без своей красной шапочки? У тебя даже имени нет.
-Это довольно грубое замечание, но по сути вы правы. Без шапочки… То есть, это вы
ее…меня… сделали?.. – только тут до нее стало доходить всё ужасное безумие
сказанного.
-Сделал, - подтвердил Безумный Шляпник, - и делаю до сих пор. Потому и могу
угадывать, управлять действиями Красной Шапочки, если захочу. Красная Шапочка – это
всё, что у тебя есть, твоя самоидентификация и, одновременно, предмет, по которому тебя
идентифицируют другие. То, чем ты отличаешься от Синих, Зеленых и Желтых Шапочек.
Причем, если ты думаешь, что твоя шапочка единственная в своем роде – ты ошибаешься.
Ты, ведь задумывалась: «а не шли ли до меня по этой Тропинке другие Красные
Шапочки?». И я тебе отвечу: шли. Я точно знаю. Только слово «другие» здесь не уместно.
Ты сама же и шла, потому что ты и есть Красная Шапочка!
-Не может этого быть!
-Не может этого быть! – всплеснул руками Шляпник, давясь от смеха, - но так оно и есть.
Всё, что ты делаешь, делает Красная Шапочка, а ничего другого у тебя просто нет и быть
не может. Она – это всё, что ты знаешь, она – это ты сама. И тебе никуда от этого не
деться.
Шляпник отхлебнул еще чаю, а Красная Шапочка выскочила из-за стола:
-Это не правда! Нет! Не может быть! Я – уникальна, я единственная в своем роде, я
никогда не встречала таких же! Не бывает двух одинаковых снежинок!
-Не бывает двух одинаковых снежинок! – синхронно с ней произнес Шляпник.
Шапочка поняла, что еще пару секунд и ей конец. Шляпник действительно был безумен и
мог свести своим священным безумием с ума кого угодно. Шапочке ничего не оставалось,
как ринутся обратно в лес, к месту, где ее ждал волк, а вслед ей раздавалось:
-Куда- же ты? Ха-ха! А как же третий вопрос, Шапочка?! Он таков: чем Красная Шапочка
похожа на волка?! Ха-ха-ха…
Но смех Безумного Шляпника раздавался всё дальше и дальше, постепенно теряя свою
магическую силу.
***
Красная Шапочка и волк шли по тропинке бок о бок, удаляясь от места, где проходило
безумное чаепитие.
-Это было обязательно?!
-Да.
-Мне не стало легче, если тебе интересно!
-Я знаю.
-Мне стало намного хуже, ведь раньше я всего лишь подозревала, что я -отражение старой
карги, живущей на болоте, а теперь… теперь я знаю, что я – это просто Красная Шапочка!
Последние слова она произнесла с таким возмущением, что волк даже приостановился,
поглядев на нее немигающим взглядом своих желтых глаз.
-Это что-то новое для тебя?
Шапочка задумалась.
-Не то, чтобы действительно новое – протянула она, - просто… мысль о том, что я
обречена быть Красной Шапочкой доводит меня до отчаяния! Я, конечно, и раньше знала,
что я – это Красная Шапочка. Но теперь, когда я знаю, что все мои мысли, воспоминания,
знания и чувства просто пошиты Безумным Шляпником… это противно. Даже хуже, чем
быть ведьмой с болота.
К этому моменту они подошли к довольно большому камню, и Шапочка присела на него
отдохнуть, сняв обувь. Волк умостился рядом и подняв голову спросил:
-Ты помнишь советы, которые я тебе давал?
-Да, - Шапочка растерянно почесала макушку, - ты сказал, чтобы я не принимала всё, что
услышу на личный счет.
-Вот.
-Ну и как мне это могло помочь? Речь ведь шла именно обо мне. Все мои слова, мои
мысли… брр! Вспоминать страшно!
-Ну так, почему же ты восприняла всё это так серьезно и, тем более, приняла на свой
личный счет?
-Довольно трудно этого не сделать, когда речь идет о тебе.
-Но речь шла не о тебе!
-А ком же?
-О Красной Шапочке.
-Так я и есть Красная Шапочка.
Волк зарычал. Шапочка пискнула и быстро убрала ноги с земли, уселась на корточки и
удивленно посмотрела на волка:
-Ты чего?
-А того! Какая же ты к черту Красная Шапочка?! Стал бы я возится с какой-то там
красной шапочкой… Ты не Красная Шапочка - ты та, кто ее носит на своей голове!
Оппа... Такая мысль Красной Шапочке в ее шапочку еще не приходила, а волк продолжал,
уже спокойно:
-И никогда ты Красной Шапочкой, на самом деле, не была. Ты просто так думала потому,
что все вокруг тебя именно так называли, да и шапочка на голове не давала забыть.
Волк поднялся, зашел за камень, и оттуда раздались странные звуки: он что-то скреб
лапами.
-…и мы, - раздался его голос с другой стороны камня, - как раз подошли к вопросу, как
мне удалось вытащить тебя из болота.
-И как же? – спросила Шапочка, перелезая на другую сторону камня. Стало видно, что
волк роет яму в земле.
-А так. Я – это не просто большой, черный волк…
-Это я и так поняла…
-Я – оборотень.
-Ого! – Шапочка свесилась вниз с камня, заглядывая в волчью морду, - ты что, человек на
самом деле?! Можешь превращаться?!
Волк перестал рыть землю и посмотрел Шапочке в глаза:
-Нет, - сказал он, - я не человек. И не волк. Я – оборотень.
Волк снова начал рыть землю, а Шапочка на некоторое время задумалась. По прошествии
нескольких минут она жалобно сказала:
-Я не понимаю. Я всегда думала, что оборотни – это волки, которые могут превращаться в
людей. Или наоборот, люди, которые могут становиться волками.
-Это я тоже умею и, как видишь, прямо сейчас этим занят.
-Ты сейчас яму роешь.
-Это тоже.
-Ох, -вздохнула Шапочка, - я поняла. Ты решил, раз я такая глупая, то лучше меня прямо
здесь зарыть, от греха подальше.
Волк засмеялся своим необычным смехом, а потом сказал:
-В чем-то ты права. Только зарывать мы будем не тебя, а Красную Шапочку.
-Погоди, погоди, ты хочешь сказать, что… я – это не Красная Шапочка, а то, что
становится ею?
-Именно! – волк оторвался от своей работы и внезапно лизнул Шапочку прямо в нос. Та
засмеялась и свалилась с камня прямо на него, какое-то время волчьи лапы и босые ноги
мелькали в воздухе, выписывая кренделя, а после Шапочка снова забралась на камень.
Волк снова принялся за работу, а Шапочка продолжила мысль:
-И еще, ты сказал, что ты – не волк и не человек. Ты то, что может ими становится. Ты
можешь быть ими так же, как я становлюсь Красной Шапочкой, одевая ее на голову?
-Не совсем, - ответил волк, - ты и про шапочку-то свою всё поняла недавно. Я могу
становиться тем, чем захочу по своей воле, потому я - оборотень. Это единственное
различие между нами.
-То, что ты оборотень?
-То, что ты пока не умеешь становиться ничем, кроме Красной Шапочки. Знаешь, почему
я выгляжу для тебя как волк?
-Почему?
-Именно из-за того, что ты носишь свою Шапочку. Это единственная форма, в которой я
могу явиться тебе, остальные формы Шапочка просто отфильтрует. На случай, если я всетаки решу показаться, у Красной Шапочки есть еще один защитный механизм:
наставление мамы о волках.
-Да, - кивнула Шапочка, - понимаю.
-Больше того, - продолжал волк, - самое ужасное, что благодаря Шапочке ты
действительно могла встретить волка, который бы тебя съел! Потому что мама всегда
права – это константа. Хорошо еще, что она не сказала, что именно так всё оно и будет, в
том смысле, что волк тебя обязательно должен съесть, иначе пришлось бы долго искать
обходные пути для этой ситуации.
-И что будет, когда мы зароем Шапочку? Я тоже стану оборотнем?
-Не сразу. Это, как пасочка из песка: форму можно убрать, но песок, который ей
становится, не сразу приобретет свой первоначальный вид, из которого и получаются все
пасочки на свете. Некоторое время ты еще будешь Красной Шапочкой, но пропадет то,
что удерживало тебя в этом состоянии, а оттого с каждым днем ты будешь ею всё меньше
и меньше.
-И долго ждать, когда я тоже смогу превращаться, например в волка?
-Для каждого по-своему.
Шапочка обулась, спустилась с камня и стала помогать волку, отгребая землю. За это
время оборотень вырыл уже приличных размеров яму.
***
-Вот так, -рассеянно сказала Красная Шапочка. Они с волком снова брели по тропинке, зарыла я свою шапочку. Никаких особых изменений не наблюдается. Разве что думать
стало как-то легче.
-Изменений будет все больше и больше, - ответил волк, - скоро ты уже не узнаешь ту
Шапочку, которой когда-то была.
-Хорошо бы… Быть Шапочкой, на самом деле довольно скучно. Одной Шапочкой, я
имею в виду.
Внезапно волк остановился, потянул носом воздух, подпрыгнул сразу на всех четырех
лапах и уставился куда-то в лесную чащу.
-Что случилось?
Волк долго не отвечал, принюхиваясь, потом его морда приняла озабоченное выражение и
он повернулся к Шапочке:
-Плохо дело, милая. Я думал, пронесет, но теперь ничего уже не поделаешь. У всего есть
своя цена. Я уже говорил тебе о чувстве личного авторства и вины, о чувстве самости,
которое является одним из механизмов Красной Шапочки, так вот… иногда, чтобы
избавиться от них окончательно нужно нечто большее, чем просто зарыть свою шапочку.
-Что? – насторожилась девушка.
-Сюда идет Дровосек.
-Лусоруб? И чего нам его боятся?
-Не лесоруб, а дровосек. И не просто дровосек, а Железный Дровосек.
От этих слов веяло холодом. В следующий миг откуда-то из лесной чащи раздался
страшный скрежет, и только спустя несколько мгновений Шапочка поняла, что это был
тяжелый стон. Он явно не предвещал ничего хорошего.
-Что же нам делать, - испуганно пробормотала Шапочка.
-Выход только один, - ответил волк, - тебе нужно как можно скорее добраться до домика
бабушки. Без этого полностью завершить твое превращение невозможно. А если ты
станешь оборотнем, то никакой дровосек тебе не будет страшен.
-Но ты, кажется, его побаиваешься…
Волк грустно посмотрел на Шапочку:
-Помнишь, что я тебе говорил о нашем одиночестве в лесу? Когда ведешь кого-то, не всё
зависит от тебя. Мне, конечно, ничего не будет, не волнуйся. Но вот ты…
Волк помотал головой:
-Ладно, хватит. Всё, что тебе нужно -это поскорее добраться к домику бабушки. Я
постараюсь задержать или запутать Железного Дровосека. Остановить его я не смогу,
потому что он – твое порождение. Помни об этом и не бойся. Оборотни ничего не боятся,
им ничто не может навредить.
-Даже серебряная пуля?
-Даже серебряная пуля.
-Даже Железный Дровосек?
-Даже Железный Дровосек.
Шапочка обняла волка за шею, волк потерся о нее своей черной, мохнатой мордой. Она
еще раз посмотрела в его желтые глаза:
-Теперь беги – сказал волк и Красная Шапочка побежала.
***
Тучи затянули небо. «Дождь, скоро начнется дождь - взволновано подумала Красная
Шапочка, - а я снова бегу, как в самом начале своего пути. Бегу в домик бабушки, только
теперь у меня нет ни пирожков, ни шапочки»
Скрежет и лязганье всё чаще доносились до ее ушей и с каждым разом пугали всё больше.
От этих звуков веяло ржавчиной. Ржавчиной и кровью.
С каждой секундой темнело всё сильнее и мелкие капли дождя уже просачивались сквозь
листву. Вдалеке раздался раскат грома.
«Господи, - думала Шапочка, - да как же я попаду к домику бабушки? Я ведь столько
блуждала, искренне разыскивая его, но мне так и не удалось сделать этого, а сейчас в
спешке… неужели волк не подумал об этом?!»
Волк. Где-то за спиной раздался пронзительный вой. И тут же примерно с той стороны
прозвучал металлический лязг, скрип и резкое «занк! дзень!», как… «Как от удара
топором, - с ужасом подумала Шапочка, - хоть бы с волком всё было в порядке…»
Ноги начинали намокать, это было неприятно, но пока терпимо.
-Эээээээээээээээээ, - раздалось где-то позади, - ээээээээээээээ!
В этом «эээ» было нечто дребезжащее, металлическое... как если бы его прогудел рой
железных пчел.
-ЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭ!
Кланг! Занк! Дзень!
Короткий визг. Звук падающего дерева. Громкое волчье рычание.
«Да сколько же у этого Дровосека сил! Убегай, волчок, убегай» – умоляла она про себя.
Звуки сражения отдалялись. Шапочка бежала быстро, но понимала, что не успевает.
Платье уже прилично промокло под дождем. Лязг металла, когти скребущие по ржавчине.
Несколько громоподобных шагов, которые было слышно даже отсюда. И ужасное,
гудящее:
-Ээээээээээээээээ!
Кланг! Занк! Дзень! Скрип!
Кажется, волку снова удалось уклониться, снова когти скрипнули по металлу, раздался
короткий визг и глухой удар. Сердце Красной Шапочки замерло. Она остановилась – сил
бежать больше не было, она испуганно прислушивалась.
Волчий рык. Металлический лязг.
-ЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭ!
Волчий рык.
Кланг! Занк! Дзень! Скрип!
Жалобный вой. Тишина. Секунда. Две. Десять. Сердце Шапочки стучало все сильнее:
-Ну давай же, волчок, давай, - на ее глазах выступили слезы, - давай!
Топ. Топ. Скрип. Лязг. Топ. Топ. Скрип. Лязг.
Лишь удар грома и блеск молнии над самой головой помог Шапочке опомниться, она
снова побежала.
-Он говорил, - всхлипывала она, - он говорил, что с ним ничего не случится, что
Железный Дровосек ничего не сможет ему сделать…
Настоящий кошмар наяву.
Топ. Топ. Скрип. Лязг.
-Оборотни… оборотни ничего не боятся…
Шапочка промокла насквозь и ей уже было наплевать на дождь, лишь земля под ногами
стала скользить, но пока не сильно. Поступь Железного Дровосека была медленной, судя
по всему, передвигался он с трудом, но.. почему?! Почему, черт возьми, его шаги с
каждой секундой всё ближе и ближе?!
Топ. Топ. Скрип. Лязг. Топ. Топ…
-ЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭ!!
-Заткнись, тварь, заткнись! – закричала Красная Шапочка.
«Волк, бедный волк… что он говорил мне о этом чудище?! Так, спокойно…» Куда уж тут
спокойно! Шапочке начало казаться, что в постоянном лязге и душераздирающем скрипе,
который становился всё громе, она слышит какой-то дьявольский ритм… Или не ритм?
Мотив. Через несколько минут бега стало ясно, что Железный Дровосек поет какую-то
песню своим гудящим и скребущим по ушам голосом:
-ЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭ!
Лязг. Скрип. Топ. Топ.
Исходил я много троп.
Топ. Топ. Скрип. Лязг.
Зарублю тебя сейчас.
ЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭ!
Кланг! Занк! Дзень! Скрип!
Волк твой только что погиб.
Кланг! Занк! Скрип! Дзень!
Голову клади на пень!
ЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭ!
-Нет! – закричала Красная Шапочка, - нет, ты врешь! Я тебя не слышу! Ты всего лишь мое
порождение!
Она продолжала бежать, закрыв уши руками:
-Я не вижу и не слышу тебя, значит, тебя нет!
Как по-детски…
Но «Топ. Топ. Скрип. Лязг» действительно стало глуше! Шапочка бежала еще с
полминуты, когда поняла, что звуки прекратились. Она остановилась. Убрала руки от
ушей. Медленно поднимая взгляд, обернулась назад. Там не было никого. Никаких
звуков, кроме дождя, да редких раскатов грома. На секунду ее отпустило. Шапочка даже
успела подумать, что надо бы вернуться назад и посмотреть, что же случилось с волком. В
следующий момент она повернула голову и посмотрела на тропинку прямо перед собой.
Ее крик разорвал покров ночи и на миг перекрыл даже раздавшийся следом раскат грома.
В сиянии молний на тропинке перед ней стояло ужасное чудовище. Ростом Железный
Дровосек был около трех метров, ноги скрывало нечто наподобие кожаной юбки, а
железный торс, идеальный по своим пропорциям, был бы почти человеческим, если бы не
был весь исцарапан и покрыт ржавчиной. В следах свежей и уже запекшейся крови было
всё тело и «одежда» чудища, не смотря на льющий дождь. Головы у Железного Дровосека
не было. Вместо нее на шее красовалась вытянутая, трехгранная пирамида,
непропорциональная, размером в половину роста чудища.
Железный Дровосек со скрипом шагнул вперед. ТОП! Еще шаг. ТОП! Он с усилием
волочил за собой огромный топор, как будто ему не хватало сил. Топор был длинным, с
треть рукояти лезвием.
-Ааа… -только и смогла выдавить из себя Красная Шапочка, - аааа!
-ЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭ! – загудело в ответ чудище.
Шапочка хорошо помнила, что после этого звука Железный Дровосек наносит удар и
ринулась в сторону, прочь с тропинки. Лезвие прошло над самой ее головой, врезалось в
дерево и прошло насквозь, как горячий нож сквозь масло.
Кланг! Занк! Дзень! Скрип!
Топор оказался в исходной позиции.
Топ. Топ. Скрип! Топ. Топ. Скрип!
Чудовище снова гналось за ней, и Шапочка побежала изо всех оставшихся сил. В чаще
было совсем темно. То и дело она наталкивалась на стволы деревьев и спотыкалась о
ветки на земле. Скрипучий, гудящий голос раздавался то немного справа, то немного
слева:
-Куда ты бежишь, Красная Шапочка?!
«Куда я бегу?! – с ужасом думала она, - к домику бабушки! Но я не знаю где он!»
-Как ты могла?! Мама подарила тебе прекрасную Красную Шапочку, куда ты ее дела?
-Потеряла, - закричала девушка плача, - потеряла, потеряла!
Топ. Топ. Скрип!
-Нет! Ты лжешь! Ты зарыла ее под землю, и по чьему наущению? По наущению волка!
ЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭ!
-Ааааааиииии! – завизжала Шапочка, снова бросаясь в сторону и снова лезвие, блеснув в
свете молнии, пролетело над самой ее головой, кося толстые деревья, словно траву.
Деревья стонали и падали, глухо ударяясь о землю, от одного из них Шапочка еле
увернулась, вскочив на ноги. Сил бежать не было, она просто присела за одним из самых
толстых деревьев, пытаясь перевести дух.
Топ. Топ. Скрип!
-Но ты не бойся.
Топ. Топ. Скрип!
-Я уже убил злого волка и тебе ничто не угрожает.
По щекам Красной Шапочки снова покатились слезы.
-Лучше бы я умерла, - всхлипнула она, - лучше бы я умерла, а он жил.
- Иди ко мне. ЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭ!
Шапочка рефлекторно рванулась с места, услышав этот звук. Удары Железного Дровосека
были точны, от них нельзя было спрятаться, уклоняться эй помогала лишь удача и на этот
раз Шапочка немного не успела.
Кланг! Занк! Дзень! Скрип!
Ствол дерева, срубленного наискось, пополз вниз, ржавый топор задел девушку в прыжке,
совсем чуть-чуть, не дойдя до кости, лишь расцарапав плечо, но боль была жгучей, как
будто оружие действительно было раскалено. Сил кричать уже не было. Вскочив, она не
бежала, а шла, хватаясь руками то за одно дерево, то за другое, а за спиной раздавалось
всё то же топанье, всё тот же металлический лязг. И голос.
-Тебя обманули, разве ты не поняла? Нет никаких оборотней и никогда не было. Разве ты
видела, чтобы твой волк в кого-то превращался?
-Нет… - тихо выдохнула Шапочка.
Топ. Топ. Скрип!
-Поверила его россказням. Ты съела все пирожки, которые должна была отнести
старенькой бабушке! Ты свернула с Тропинки, ослушавшись мать! Ты говорила с
волками, которые едят людей!
От каждой фразы Красной Шапочке было все сложнее двигаться вперед, они как будто
прибивали ее ноги к земле невидимыми гвоздями.
-Ты должна быть наказана, сурово наказана! ЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭ!
Кланг! Занк! Дзень! Скрип!
И снова, одним лишь чудом, из последних сил рванувшись вперед, девушка уклонилась от
удара. Она вылетела на поляну и упала на землю, проползла немного, но поняла, что
больше двигаться не может. Она повернулась лицом к лесу, но Железный Дровосек пока
не появлялся. Мысли лихорадило.
«Как же так? Не мог ведь волк мне действительно солгать? Ведь всё это было настоящим,
я помню, я помню всё… как мы встретились впервые…»
Топ. Топ. Скрип. Лязг.
«…как он вытащил меня из болота, как мы вместе купались в озере и говорили, как ели
пирожки, как он объяснял мне все эти невероятные вещи!»
Топ. Топ. Скрип. Лязг.
«нет! Я не верю, что такое мудрое и могучее существо могло просто так умереть! Что же
он говорил мне? Я должна попасть в дом бабушки, но я не знаю где он… нет, это не всё,
было еще…»
Топ. Топ. Скрип. Лязг.
«было еще что-то…он говорил, он говорил это в самом начале…»
Она вспомнила это отчетливо, так что голос волка почти по-настоящему раздался в ее
голове:
«Как бы ни петляли твои тропинки, какими бы длинными и какими бы короткими, они
тебе не казались, ты идешь к домику бабушки…»
-Топ. Топ. Скрип. Лязг.
Время исчезнуть, время пропасть
Скрип. Лязг. Топ. Топ.
Один удар – на землю хлоп!
«Если к домику бабушки можно прийти в любой момент, даже не зная где он…»
Топ. Топ. Скрип.
«Если все дороги ведут туда…»
Топ.
«…значит, он может находиться везде..»
Топ.
«и даже прямо здесь…»
Лязг.
«надо только понять это, осознать, что она всегда рядом и никуда от этого не денешься, а
смысл тропинки, лишь в том, чтобы идти по ней…»
-ЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭ!
Кланг! Занк!..
«Потому что все тропинки ведут в никуда.»
Вспышка.
***
Черно-синий простор. Океан мрака, с бушующими гребнями волн. Она оглядела себя. На
ней снова была ее Красная Шапочка и одежда была целой, только выглядела она как-то
призрачно, колыхаясь в воздухе, над бездной.
Первая вспышка молнии озарила черноту того, что было над океаном, и девушка увидела
контуры существа, которое было похоже на человека, но человеком не являлось. Лицо…
седые волосы…
Вторая вспышка пролетела над бесконечностью и Шапочка увидела, что колышущаяся
чернота вокруг – это платье старой леди, каждое колыхание которого поднимало мощные
потоки ветра.
Третья вспышка озарила лицо и на Шапочку посмотрели бесконечно мудрые и древние
глаза, невозможного существа. Взгляд их ужасал и восхищал, пронзая видящее их
существо насквозь.
Четвертая вспышка молнии открыла то, что происходило вокруг: вереницы живых,
светящихся во мраке существ, что еще мгновение назад жили на земле, летели к
открытому рту Леди, одетой в иссиня-черное платье. Огоньки рвались на радужные куски,
а затем влетали прямо в рот старухи, которая видела все эти огоньки совершенно
одинаковыми, и потому ей не было никакого дела ни до одного из них, хотя каждому она
предоставила свой бесценный дар, который....
Шапочка поняла, что хотя она видит это невообразимое существо именно таким
способом, тут работает тот же фокус, что с оборотнем: она видит так, только потому, что
она всё еще Красная Шапочка. Но этому периоду в ее жизни настал конец.
-Дерни за веревочку, дверца и откроется, - произнес чей-то голос в голове Шапочки.
И она дернула.
Со вспышкой молнии призрачное видение в платье и красной шапочке отделилось от нее,
поплыло к другим огонькам, что летели к старой Леди. Та девочка, Красная Шапочка,
которой Она всю жизнь была, помахала на прощание рукой и весело устремилась в
открытый рот Бабушки, распадаясь на радужные куски и исчезая.
В этот момент исчезло и то, что долгие годы затмевало истину перед Ее глазами. Не одну
из истин, но истину окончательную и абсолютную, которая содержит в себе всю ложь и
всю правду, всё мыслимое и немыслимое, что есть и чего нет в этом мире. Такую истину,
после которой ответы оказываются ненужными, а мучившие ранее вопросы пропадают
навсегда. Лазейка к этой истине была подарена каждой живой твари, и испытания на пути
были такими, чтобы в любой момент жизни существо могло найти дорогу к ней.
Больше здесь делать было нечего. Она помахала рукой старушке, Ей показалось, что та
ответила легким покачиванием головы, но, скорее всего, Ей это лишь показалось.
***
Ясный свет. Зеленая трава. Поляна с цветами.
Она без труда поднялась на ноги и огляделась. Место было тем же самым, только дождь
закончился, и на смену ночи пришло утро. Чем-то приятно пахло. Она принюхалась,
держа нос по ветру, и увидела корзинку, которая стояла на небольшой проплешине в
траве, там, где она в последний раз видела Железного Дровосека. Она осторожно подошла
к корзинке, обнюхала ее. Внутри были пирожки. Теперь они ее не очень интересовали, и
она обернулась к тому месту, откуда выбежала на эту поляну. Там, в лесу тянулась свежая
просека, лежали срубленные деревья, но теперь ей не потребовались бы такие явные
знаки, чтобы найти путь назад: она прекрасно ориентировалась в Лесу. Она быстро
побежала, перепрыгивая через поваленные стволы и канавки, легко находя нужную
дорогу.
Вскоре, навстречу ей вышел большой черный волк, она игриво напрыгнула на него,
стараясь повалить на землю, и несколько минут они кувыркались в пыли у тропинки.
Наигравшись, они встали, отряхнулись и дальше пошли вместе. Она сказала:
-Я так рада, что ты все-таки жив. С тобой ведь ничего плохого не случилось?
Он ответил:
-Сама знаешь, что оборотню нельзя навредить. Волка можно убить и человека тоже, но
оборотня – никогда.
-Да, теперь я всё понимаю. Но раньше-то ты мог сказать… хотя нет, не мог я бы не
поняла. Ведь когда мы говорим «оборотень», подразумевается, что все-таки есть нечто
такое, что может превращаться во всех этих существ. Ты использовал метафору с песком,
я помню. Да, по-другому и объяснить сложно, ведь нельзя понять, что здесь ничего нет,
когда вон ты - стоишь нерушимый, как скала, ожидая, пока детская нога наступит на тебя,
чтобы на твоем месте слепить новую пасочку из песка.
Волк потерся о нее мордой и сказал:
-Экая ты теперь у меня умная.
-..и это так странно, что оборотень может забыть, кто он на самом деле, верить, будто он –
это Красная Шапочка, или волк, или лесоруб, или портной, или артист. Потому что
забывать некому. И некому превращаться, потому что…
-Ну тихо, тихо, - волк снова ткнулся в нее носом, - это не те вещи, которые стоит лишний
раз проговаривать вслух. Слова затираются. Живи своим переживанием сейчас, а не
воспоминаниями о нем.
-Да, пожалуй, ты прав.
Дальше они шли молча и вскоре вышли на большую поляну, где сидело, лежало, бродило
еще с десяток волков, черного цвета. Некоторое время они обнюхивались, знакомились с
новенькой, без слов улавливая мысли друг друга, а потом выстроились в подобие круга,
так что, он и она оказались в середине.
-Пора нам избавится и от этой формы, - сказал он, - только после этого ты сможешь стать
настоящим оборотнем окончательно.
-Да, хотя, возможно, нам еще придется стать волками, - сказала она.
-Непременно, - подтвердил он.
Остальные волки завыли свою, волчью песню, красивую и грустную вначале, но все более
дивную и счастливую к концу, хотя человек вряд ли смог бы расслышать всё это в
волчьем вое. Она и он тоже пели, а когда песня закончилась, он весело поглядел на нее:
-Ну, как говорят опытные оборотни: wolf flow!
-Wolf floW! Wolf floW! Wolf floW! – раздалось со всех сторон.
И она перестала быть просто волком, но превратилась в желтое солнце над головой, в
синее небо и белые тучки, кроны деревьев, в каждый цветок, травину, куст на поляне, в
каждого из присутствующих волков и во всё остальное. Потому что всё и ничто – это одно
и тоже.
***
Песня волка-оборотня.
Так волк, давно себя забывший,
Блуждая по глуши лесной,
Услышал зов собратьев бывших,
В ответ завыл на волчий вой.
Идя через предел пределов,
И за пределы беспредельного идя,
Он черный волк иль волк он белый,
Вернется, правду о себе найдя.
Сквозь штиль, пройдя объятья шторма,
Он станет целым с миром навсегда,
Волк знает: пустота есть форма,
А форма – это та же пустота.