Юлия Гусева - Конструирование социальных проблем
advertisement
Гусева Юлия ПАРАДОКСЫ ГРУДНОГО ВСКАРМЛИВАНИЯ: МЕЖДУ НАУКОЙ И РЕАЛИЯМИ ЖИЗНИ Для индустриальных стран Европы и Америки, а также и для СССР в 20-30-х гг. ХХ века характерен процесс медикализации материнства [Черняева Н., 2004]. Медикализация связывается прежде всего с достижениями медицинского научного знания. Грудное вскармливание, будучи одной из материнских практик, также попало в сеть медикализации. Однако обращение к проблеме грудного вскармливания в ретроспективе показывает, что проблема вскармливания детей и до ХХ являлась преимущественно объектом медицинской науки. Однако грудное вскармливание – социальный феномен и должно являться объектом исследования для социальных наук. Однако исследования, посвященные этой проблеме в России слабо представлены, в то время как за рубежом опыт материнства и в том числе субъективный опыт кормления ребенка грудью является предметом научных исследований [Stearns C., 1999; Miller T., 2007 и др.]. Исследовательницы-феминистки рассматривают грудное вскармливание не как частный феномен, а как явление, которое может становиться причиной дискриминации по признаку пола [Galtry J., 2000 и др.]. В данной работе осуществлена попытка осмысления опыта грудного вскармливания в контексте социальной истории советской и постсоветской России. В опросе принимали участие 57 городских жительниц из различных регионов России в возрасте от 20 до 90 лет, имеющие детей. В эссе представлена часть результатов, полученных в ходе исследования. Интерес к проблеме грудного вскармливания появился давно. До XVIII-XIX вв. «научная» информация о грудном вскармливании полностью отражала общее состояние медицинского знания. Так, Варфоломей Метлингер (умер в 1491 г.), в книге «Регламент малых детей. Как следует ухаживать за детьми - здоровыми и больными от рождения до семилетнего возраста» пишет, что «В течение первых 14 дней лучше, чтобы другая женщина кормила ребенка, поскольку материнское молоко в это время непригодно для питания; в это самое время молоко от материнской груди надо давать отсасывать волчонку» [цит по: Конюс Э. М., 1946. С. 324]. Советы матерям, появляющиеся в литературе XIX-начала ХХ века свидетельствует о том, что уже в начале ХХ века большинство информации, которая на данный момент трактуется как достижение современной научной медицины, была известна и ранее. Так, С. Г. Забелин (1736-1802) - первый русский профессор Московского университета, был пропагандистом грудного вскармливания. Еще в XVIII веке он обращал внимание на необходимость введения прикормов после 6 мес., так как твердая пища должна даваться ребенку только после того как у него появились зубы. Этот подход снова стал актуальным в России только в XXI веке. В целом же, до начала ХХ века интерес к младенцам проявлялся только в ракурсе высокой детской смертности. И. Р. Лихтенштедт в работе «О причинах большой смертности детей на первом году жизни и мерах к ее отвращению» (1840) одной из причин называет искусственное вскармливание. Штаб-лекарь М. Нечаев в работе «О способах отвращать смертность младенцев на первом году их жизни в быту крестьянском» (1837) приводит три причины смертности новорожденных: питание новорожденного коровьим или козьим молоком; использование тряпочных сосок с жеваным хлебом или кашей и преждевременное употребление различной твердой пищи. Он пишет: «Чернь обыкновенно твердит, что новорожденный должен тотчас укрепиться хлебом, отчего будет у него сила, возродится крепость, а особенно сон, не отвлекающий от работ родителей, отчего продлится сама жизнь» [цит по: Конюс Э. М., 1946. С. 238]. В целом, можно отметить, что уже в XIX веке в медицине сложились представления относительно вскармливания детей, близкие к современным. Высокая же детская смертность стала предпосылкой медикализации всей системы вскармливания детей. После Октябрьской революции существенное изменение идеологии повлекло за собой не менее существенное изменение и идеологизацию всех сфер жизнедеятельности. Сферы, на первый взгляд далекие от политики, стали пристальным объектом внимания партии. Пристальное внимание было направлено на здоровье граждан, так оно оказалось важным ресурсом достижения благополучия. В советский период медикализация грудного вскармливания проявляется в научном подходе к вскармливанию и воспитанию детей (гигиенический режим, ориентации на медицинское сопровождение беременности, родов и ухода за ребенком, общественное воспитание) Система общественного воспитания детей: снять бремя материнства Отношение к родительству (в том числе к материнству) – сложный социальный конструкт, формирующийся у женщин и мужчин под влиянием различных факторов, в том числе и государственной идеологии. Для советской практики характерно понимание материнства как бремени и во многих книгах для матерей начала ХХ века мы видим, что беременность, роды и материнство понимаются как тягота: «Тяжела женская доля. Много сил тратит женщина во время беременности, в слезах и мучениях рожает детей» [Конюс Э., 1926. С. 3]. Такая позиция была обозначена уже на первом Всероссийском съезде работниц в 1918 году, когда В. П. Лебедева (заведующая отделом охраны материнства и младенчества) обозначила основные цели отдела: «1) воспитать в матери гражданку; 2) снять с плеч труженицы-матери бремя забот о ребенке» [цит. по: Конюс Э. М., 1954. С. 115]. Так как повышение рождаемости являлось приоритетной сферой социальной политики, то и рождение ребенка было в СССР важной задачей государственного масштаба: «Вырастить здорового, хорошо развитого ребенка - ответственная и почетная задача каждой матери. В выполнении этой задачи наши советские женщины не одиноки. Они окружены повседневно Сталинской заботой и любовью. Партией и правительством созданы все необходимые условия для воспитания здоровых, жизнерадостных детей» [Вскармливание детей, 1941. C. 2]. Воспитание ребенка становилось общим делом матери и государства, отец оказывался исключенным из сферы ухода за ребенком, так как символическую роль отца выполняло государство в лице отца всех народов. И. Николаева [2008] приводит пример, иллюстрирующий силу этого тезиса. В послевоенное время по радио регулярно звучала клишированная фраза «Товарищ Сталин — отец всех народов». Ребенок, воспринимавший все буквально, был несколько озадачен тем кто же все-таки его отец и спросил: «Папа, а кто мой отец, ты или товарищ Сталин?». Основным способом снятия бремени с матери стало обобществление всех сфер жизни, характерное для СССР первой половины ХХ века. Попытки обобществления быта (создание сетей столовых, прачечных и домов быта) были не очень успешными, так как большинство людей продолжали питаться и выполнять хозяйственно-бытовые дела дома. Зато система государственной заботы о детях воспитания детей была относительно развита (ясли, детские сады, школы-интернаты) и позволяла родителям перекладывать часть обязанностей на государство. Как правило, женщины не имели возможности находиться с детьми дома, поэтому они были вынуждены принимать государственную заботу исключительно в том варианте, в котором ее предлагало государство. Поэтому работающие женщины, чей репродуктивный возраст пришелся на 40-е-50-е годы ХХ века, часто кормили своих детей один-два месяца или даже полностью отказывались от грудного вскармливания младенцев: «После родов я сразу перетянула грудь и кормила сына коровьим молоком. Так делали все мои знакомые» [Информантка 1, 89 лет]. Этот вывод подтверждается и результатами корреляционного анализа. Выявлена отрицательная взаимосвязь между возрастом респонденток и длительность грудного вскармливания (r= - 0,47). То есть, женщины более старшего возраста кормили своих детей значительно меньше, чем молодые женщины и женщины среднего возраста. Так как государственная политика была направлена преимущественно на максимальное использование человеческого ресурса, то и меры социальной политики, и пропаганда способствовали всеобщей занятости населения, независимо от половой принадлежности. Особенно подчеркивалась величина заботы государства о матери и ребенке: «Велика забота о здоровье ребенка у нас в Советском Союзе. Мать и ребенок находится под постоянным наблюдением специальных лечебно-профилактических учреждений. Советское законодательство охраняет труд женщины. Отпуск во время беременности и после родов укрепляет организм женщины, позволяет ей уделить необходимое внимание новорожденному. Кормящей матери предоставляется перерыв в рабочее время для кормления ребенка. Наши законы запрещают привлекать кормящих грудью к ночным и сверхурочным работам. Таких законов не знает ни одна капиталистическая страна в мире» [Островская И. М., 1951. С. 3]. К сожалению, многие работающие женщины не знали того, что им полагается перерыв на кормление ребенка, поэтому они завершали грудное вскармливание к моменту выхода на работу: «Я кормила ребенка до двух месяцев, потом нужно было выходить на работу» [Информантка 2, 73 года]. Или же женщины работали на таком расстоянии от дома или яслей, что не имели возможности даже один раз в день приходить и кормить ребенка. В целом уровень информированности женщин был очень низкий, поэтому они не могли воспользоваться своими правами. Г. Н. Сперанский советует продолжать кормить ребенка при выходе матери на работу: «Если мать работает в поле далеко от дома, можно приносить ей ребенка для кормления. Если ребенок находится в яслях вблизи места работы матери, она может приходить в ясли и здесь кормить ребенка. Если мать почему-то не сможет кормить ребенка во время работы, надо так же перераспределить часы кормления, чтобы большее их число приходилось на то время, когда мать дома. А для остальных кормлений лучше всего оставлять сцеженное молоко» [Сперанский Г. Н., 1952. С. 7-8]. Как выясняется, такие советы оказывались хороши лишь в теории. Ни одна информантка старшего возраста не сообщила о том, что она продолжала кормить ребенка грудью, посещающего ясли или детски сад. Во-первых, это было не принято, во-вторых, это было очень сложно организовать. Однако такое поведение встречается среди молодых информанток: «Я кормила сына грудью до трех лет. Мне пришлось отдать его в ясли, когда ему было чуть больше года. Но это не мешало мне кормить его. Он приходил из яслей и уже после ужина просил грудь. Многие стыдили меня, но мне кажется, что я правильно поступила, что так долго кормила» [Информантка 4, 34 года]. Двойственный дискурс вскармливания: подготовка к общественному воспитанию Как мы уже упоминали выше, в советский период медикализация грудного вскармливания проявлялась в первую очередь в медицинском сопровождении кормящих женщин. Задачей врачей было информирование женщин. Особое внимание в пособиях для матерей обращалось на необходимость следования рекомендациям врачей, так как незнание и игнорирование достижений науки повышало детскую смертность: «Нигде, ни в одной стране не умирает так много детей, как у нас. Почти половина всех родившихся детей в деревнях погибает, не дожив до 5-ти лет. <...> Мы знаем, что в странах, где все женщины грамотные и хорошо знают, как надо ходить за детьми, как кормить их, там умирает детей несравненно меньше, чем у нас» [Конюс Э., 1926. С. 3]. Типичным жанром первой половины ХХ века является «страшная история из реальной жизни». Такая историю выполняла важную осведомительную функцию, наглядно показывая матерям необходимость медицинского сопровождения. «Нам пришлось видеть однажды тяжело больного ребенка, заболевание которого началось с легкого поноса. Соседка сказала матери, что ребенок заболел потому, что питался ее молоком. Мать послушалась неразумного совета и отлучила ребенка от груди летом, во время поноса; спасать этого ребенка пришлось сцеженным молоком другой женщины» [Вскармливание детей, 1941. C. 5]. В первую очередь обращалось внимание на то, что ни в коем случае нельзя следовать советам людей, не имеющих медицинского образования. Однако не стоит преувеличивать роль книг и журналов. Из респонденток старше 62 лет только одна читала книги или статьи, посвященные уходу за детьми и то только потому, что была студенткой медицинского вуза. Остальные отмечали недоступность литературы: «После войны не было ничего. Тем более, никакой литературы» [Информантка 5, 72 года]. Респондентки среднего возраста преимущественно обращались к прессе. В доступных большинству журналах «Работница» и «Крестьянка» печатали советы по уходу за детьми. Вожделенной литературой оказывалась книга Б. Спока «Ребенок и уход за ним»1. «А Спока не достать было», - делится женщина [Информантка 6, 55 лет] и большая часть респонденток 40-50 лет ориентировались именно на это издание. Учитывая недоступность литературы как минимум до середины ХХ века, мы видим, что женщины преимущественно руководствовались советами старших. Поэтому примерно до 60-х годов в России сохранялась традиция предлагать детям жеваный хлеб и другие продукты. Заметим, что в начале ХХ века одной из причин высокой смертности среди младенцев было частое использование маковой настойки и «сосок» из жеваного хлеба. Уважительное отношение к хлебу как основному продукту питания, как к источнику физической силы становилось причиной детской смертности: взрослые старались поделить с новорожденным самым дорогим, не осознавая губительности грубой пищи для младенца. «Да, давала. Тогда все так делали, потому что кормить было нечем. Из Москвы привозили крупу (в Орле ее не было), раскатывала крупу скалкой и варила кашу. Со вторым ребенком было побольше в плане еды. Но все равно давала хлебную соску. Говорили, что ребенок витамины получает из хлеба, сил набирается» [Информантка 5, 72 года]. Среди женщин старше 60 лет (n=18) почти половина (44 %) «подкармливали» своих детей таким образом. для женщин в возрасте 40-59 лет (n=23) такое поведение продемонстрировали только 17 %. Важным оказывается факт, что предлагали хлеб детям преимущественно женщины, не наблюдавшиеся во время беременности в женской консультации. То есть, можно предположить, что в разрушении мифа о полезности хлеба для младенцев велика роль врачей. Женщины, посещавшие женские консультации отмечают, что никогда не давали детям хлеба или иных продуктов и с ужасом отзываются о такой практике: «Жеваный хлеб – это просто дикость какая-то. Никогда не давала своим детям» [Информантка 3, 68 лет]. Такое поведение обозначалось как типичное для деревенских жительниц. При этом отношение к деревенским методам разное: «Давала по совету отца, чтобы не плакал. Это «метод из деревни» [Информантка 7, 52 года]. «Нет. Никогда в жизни. Это такая деревня» [Информантка 6, 55 лет]. Однако называть такие практики отмершими преждевременно. символическое восприятие хлеба как источника силы еще не утратилось полностью: «Завязывала жеваный хлеб в марлечку и давала сыну с раннего возраста. Ему же хотелось попробовать вкусненького. Вон какой здоровый и крепкий вырос!» [Информантка 4, 34 года]. Анализ пособий для матерей и медицинских работников позволяет сделать вывод о том, что информация, предлагаемая матерям, корректировалась в соответствии с реалиями жизни. Так, в памятке для участковых врачей С. Лютемберга, изданной отделом питания Куйбышевского научно-исследовательского института охраны материнства и детства тиражом 1 000 экз., отмечается, что не следует отнимать ребенка от груди ранее 10-12 месяцев и в отдельных случаях грудное вскармливание может продолжаться до 18-24 месяцев. Такая свободная формулировка показывает, что совсем не обязательно строго придерживаться указанных сроков. В популярных пособиях, ориентированных на матерей и, соответственно, издаваемых большими тиражами, содержится несколько иная информация. Обозначаются более жесткие сроки отлучения от груди: «Отлучать ребенка Известная книга Б. Спока была впервые издана на русском языке в 1970 г. тиражом 20 000 экз. и переиздана в 1971 тиражом 200 000 экз. В 1990 году общий тираж книги превысил 1,6 млн. экз. 1 от груди матери ранее 9, а также позднее 14-16 месяцев жизни не рекомендуется» [Кабанов, 1969. С. 216]. Категоричные суждения приведены в пособии «Беседы с девушками о материнстве и младенчестве», изданной Государственным медицинским издательством тиражом в 10 000 экз.: «К году ребенок должен быть отнят от груди» [Альтгаузен И. Ф., Лурье А. Ю., Меленьева Е. П. , 1929. С. 139]. То есть, можно сделать вывод о том, что в советский период не существовало однозначного мнения в медицинской науке о том, в каком возрасте целесообразно отлучать ребенка от груди. При этом, стал наиболее популярным подход раннего отлучения (до одного года). Можно предположить, что пособия, ориентированные на массового читателя, в большей степени ориентировались на реальные ситуации. Необходимость раннего выхода женщиной на работу предполагала отказ от длительного грудного вскармливания, что и было запечатлено в пособиях для матерей. Что же касается самих женщин, то, возможно, находясь в ситуации когнитивного диссонанса, то есть, имея знание о пользе грудного вскармливания и информацию о необходимости завершить оное примерно до года жизни ребенка, они неосознанно выбирали последний вариант, та как он в большей степени согласовался с реальными условиями жизни. Для женщин старше 60 лет средний возраст кормления ребенка грудью составляет для первенца – 3,5 мес., для второго ребенка – 5 мес. Для женщин в возрасте 40-59 лет этот показатель составляет 7 мес. - первого и 8 мес. - второго ребенка. Женщины же моложе 35 лет в среднем кормят первого ребенка 11 мес. То есть, современные женщины в большей степени ориентированы на грудное вскармливание детей. И хотя в целом в советский период женщины кормили детей значительно меньше года, существовал миф о том, что большинство детей получали материнское молоко до года: «Обычно, в те времена до года кормили. До двух никого не кормили» [Информантка 7. 52 года]. За рубежом складывалась иная ситуация. На протяжении всего ХХ столетия число детей, вскармливаемых грудью уменьшалось вплоть до 1970-х годов. В США в 1971 г. только 21 % детей были вскормлены естественным образом, благодаря масштабным акциям феминисток и защитниц грудного вскармливания к 1984 г. процент женщин, которые хотели кормить детей грудью, увеличился до 60 % [Foss K., Southwell B., 2006]. Аналогичная ситуация имеет место и с вопросом о введении прикорма. В большинстве пособий обращается внимание на необходимость введения прикорма примерно с 3 месячного возраста из-за того, что материнское молоко перестает покрывать потребности растущего организма. При этом в научном знании параллельно развивались две противоположные точки зрения на прикормы: теория раннего и теория позднего прикорма. Так, в брошюре, рассчитанной на молодых матерей и медицинских работников детских дошкольных учреждений «Вскармливание и питание детей раннего возраста», изданной в 1965 году предлагается вводить прикормы уже в возрасте 1-1,5 мес., что и осуществлялось на практике. А в работе кандидата медицинских наук, научного сотрудника Центрального педиатрического института И. М. Островской [1951], напротив, отмечается, что «материнское молоко - <...> единственный вид пищи, полностью покрывающий потребности ребенка в первые 5-6 месяцев жизни. Женское молоко содержит высококачественный белок, легко перевариваемый и хорошо используемый для построения новых тканей, оно также богато легко перевариваемым жиром. <...> Всякая другая пища, в том числе и приготовленная из молока животных, является для ребенка уже искусственной: пищеварительные органы должны приспособиться к этой пище. Переваривание искусственных смесей требует значительного напряжения со стороны детского организма» [Островская И. М., 1951. С. 9]. Автор предлагает вводить прикорм примерно в 5-6 месяцев. Однако это подход не получил распространения, вероятно, потому, что многие женщины переставали кормить детей значительно раньше 5-6 месяцев. Известно, что в СССР официально признанной медициной стала теория раннего прикорма. В современной литературе часто обращается внимание именно на факт несовершенства советской медицины, однако совершенно очевидно, что в середине ХХ века педиатрам была известна теория позднего прикорма. Однако она не стала популярной именно из-за социальных причин. Большая часть населения была вынуждена отдавать детей в детские дошкольные учреждения еще до достижения им одного года. Соответственно, к этому возрасту ребенок должен был быть приучен к твердой пище и отлучен о груди. Такой подход в большей степени соответствовал официальной идеологии. Помимо вскармливания, задачей матери было приучить ребенка к режиму, который должен был сопровождать его всю дальнейшую жизнь «С первого же дня рождения надо приучить ребенка засыпать в своей постельке, без укачивания. <...> В городских яслях дети очень быстро приучаются засыпать без всяких убаюкиваний. Дети легко привыкают ко всему. Раз-другой уложишь его спать на руках, он в третий раз будет орать до тех пор, пока не возьмешь его» [Конюс Э., 1926. С. 23-24]. Как мы видим из приведенной цитаты, телесная зависимость ребенка от матери трактуется как распущенность, избалованность младенца. И сама мать демонстрируется как недостаточно компетентная, если ей для того, чтобы уложить ребенка спать, нужно носить его на руках. Напротив, специалисты в яслях легко приучают детей к режиму. Режим сопровождает советского человека повсюду: гигиенический режим, режим питания, сна и т. д. В известном фильме Н. Михалкова «Утомленные солнцем» маленькая Надя восхищается тем, что пионеры по гудку встают, по гудку едят и т. д. Таким образом, задачей матери оказывается подготовить ребенка к общественной жизни, научить есть, вставать и ложиться спать «по гудку». Не менее важен был и режим кормления. Предполагалось, что младенца нужно обязательно кормить по часам, не более 6 раз в день и в обязательном порядке не кормить ночью для того, что мать могла отдохнуть. Большинство женщин придерживались режима кормления, так как это предписывали делать врачи: «Я кормила ребенка по режиму. Так говорили врачи. Дети плакали, но я терпела, не давала им грудь. Сейчас я жалею об этом. Нужно было кормить по требованию. Не мучить ни себя, ни детей» [Информантка 3, 68 лет]. Уже в конце 1970-х годов в СССР были проведены эксперименты, результаты которых показали, что дети, которые находились на свободном или частично свободном вскармливании, развивали значительно лучше тех, кто находился на режимном вскармливании. Однако режимные требования для врачей оказалось важнее и методика свободного вскармливания не получила признания в СССР: «Советские ученые считают, что методика полного свободного вскармливания не может быть приемлема, так как нарушается общий режим и режим питания. В то же время методика свободного вскармливания лишь в отношении количества применяемой пищи, при назначении врачом времени, числа кормлений и состава пищи находит решительную поддержку» [Усов И. Н., Чичке М. В., 1980, С. 16-17]. Итак, можно сделать вывод, что система вскармливая детей в СССР была полностью подчинена государственной идеологии. Постсоветская Россия: медикализация в свете коммерции В России в настоящее время мало внимания обращается на проблему медикализации вскармливания детей раннего возраста, в то время как для зарубежных исследователей этот вопрос является весьма актуальным. Зарубежные авторы в первую очередь обращаются к проблеме медикализации грудного вскармливания, акцентируя внимание на развитость индустрии детского питания [Apple R., 1987; Palmer G., 1988; Van Esterik P.]. Так, Rima Apple [1987] считает, что одной из причин роста популярности искусственного вскармливания в ХХ веке стало развитие отрасли производства детского питания и большая прибыльность этой сферы. В России реклама искусственного питания весьма агрессивна. Каждая россиянка, включенная в сеть медицинских учреждений (женская консультация, родильный дом, детская поликлиника) хорошо осведомлена об индустрии детского питания и легко назовет многие марки детского питания. Обилие информации такого рода не способствует продолжению естественного вскармливания. Например, трансляция СМИ информации о способах кормления детей оказывает существенное влияние на поведение родителей. Так, Leah Frerichs, Julie L. Andsager, Shelly Campo, Mary Aquilino, Carolyn Stewart Dyer [2006] провели контент-аналитическое исследование журналов за 1997-2003 гг., анализируя статьи, в которых упомянуто грудное вскармливание. Они обратили внимание на то, что основная ответственность за кормление грудью в журналах возложена на женщин, а роль различных социальных факторов, поддержка близких и другие важные факторы успешного грудного вскармливания преуменьшены (практически не упоминаются). Количество иллюстраций, на которых изображены младенцы, вскармливаемые грудью, примерно равно иллюстрациям, на которых изображен младенец, вскармливаемый искусственно. Таким образом, в СМИ конструируется во-первых позитивный образ искусственного вскармливания, что не способствует повышению мотивации матери продолжать кормить ребенка грудью. Авторы обращают внимание на необходимость конструирования с помощью СМИ позитивного образа грудного вскармливания. Эти данные подтверждаются и контент-аналитическим исследованием Katherine Foss и Brian Southwell [2006], проведенном на материалах журнала для родителей «Parents' Magazine» (1971-1999 гг.). Они выяснили, что увеличение в СМИ количества рекламных сообщений, на которых изображен ребенок, «вскармливаемый рукой», уже через год приводит к уменьшению числа детей, вскармливаемых естественным образом. Авторы используют широкий термин «Hand feeding», понимая под ним не только искусственное вскармливание с помощью смесей, но и введение прикормов (каши, овощи, хлеб). Они обращают внимание на то, что реклама этих продуктов стимулирует ранние прикормы, а значит способствует снижению лактации у женщин и как следствие приводит к раннему отказу от грудного вскармливания. Профессор Йоркского университета Penni Van Esterik обращает внимание на то, что успешное грудное вскармливание снижает зависимость женщин от медицинских работников и, таким образом препятствует медикализации этой сферы. Она акцентирует внимание как на финансовом, так и на экологическом аспекте: дороговизна смесей и отсутствие чистой воды для ее приготовления. Действительно, производители адаптированных молочных смесей деликатно обходят стороной вопрос о том, на какой воде будет приготовлена смесь. В связи с ограниченение объема итогового эссе, я не раскрываю в полной мере вопрос медикализации грудного вскармливая в постсоветской России. Однако при подготовке публикации к печати планируется более полно раскрыть этот вопрос и обратить внимание на анализ публикаций в журналах для родителей. Планируется сделать акцент на двойственности позиции журналов: пропаганде грудного вскармливания и активной рекламе смесей и продуктов для раннего прикорма. Такая позиция, на мой взгляд, отражает как финансовые интересы журнала (прибыль от рекламы) так и позволяет удержать целевую аудиторию (благодаря позиции поощрения грудного вскармливания). СВЕДЕНИЯ ОБ ИНФОРМАНТКАХ Информантка 1. 89 лет. Мать двоих детей. Санкт-Петербург. Информантка 2. 73 года. Мать троих детей. Санкт-Петербург. Информантка 3. 68 лет. Мать двоих детей. Санкт-Петербург. Информантка 4. 34 года. Мать одного ребенка. Ярославль. Информантка 5. 72 года. Мать двоих детей. Брянск. Информантка 6. 55 лет. Мать двоих детей. Санкт-Петербург. Информантка 7. 52 года. Мать одного ребенка. Санкт-Петербург. Информантка 8. 62 года. Мать двоих детей. Воткинск Литература 1. Альтгаузен И. Ф., Лурье А. Ю., Меленьева Е. П. Беседы с девушками о материнстве и младенчестве. - М-Л.: Государственное медицинское изд-во, 1929. 2. Вскармливание детей и уход за ними. Материалы для бесед, радиопередач и печати. М.: ЦИСП, 1941. 3. Зернов Н. Г., Кубергер М. Б. Ребенок раннего возраста в семье. М.: «Знание», 1979. 4. Конюс Э. М. Истоки русской педиатрии. - М.: Медгиз, 1946. 5. Конюс Э. М. Пути развития советской охраны материнства и младенчества (1917-1940). По материалам организационных и научных съездов. - М.: ЦИУв, 1954. 6. Конюс Э. Что нужно знать матери-кретьянке. - М.: Изд-во «Долой неграмотность», 1926. 7. Лютемберг С. Вскармливание здорового нормального ребенка раннего возраста. Памятка для участковых врачей. - Куйбышев: Облгиз, 1944.. 8. Николаева Е. И. 111 баек для детских психологов. – СПб.: Питер, 2008. 9. Островская И. М. Вскармливание грудного ребенка. - М.: МОДСП, 1951. Вскармливание и питание детей раннего возраста. М.: Медицина, 1965. - 56 с. 10. Островская И. М. Вскармливание грудного ребенка. - М.: МОДСП, 1951. 11. Усов И. Н., Чичке М. В. Вскармливание детей раннего возраста (методические рекомендации для студентов). - Минск: Изд-во мед. института, 1980. 12. Черняева Н. Производство матерей в Советской России: учебники по уходу за детьми эпохи индустриализации// Гендерные исследования. 2004. № 12. С. 120138. 13. Apple R. Mothers and Medicine: A Social History of Infant Feeding, 1890-1950. Madison, WI: University of Wisconsin Press. 1987. 14. Foss K., Southwell B. Infant feeding and the media: The relationship between Parents' Magazine content and breastfeeding, 1972–2000 // Int Breastf J 2006, 1:10. Доступно на www.internationalbreastfeedingjournal.com 15. Frerichs L., Andsager J., Campo S., Aquilino M., Dyer C. Framing breastfeeding and formula-feeding messages in popular U.S. magazines // Women Health 2006, V. 44. I. 1. P. 95-118. 16. Galtry J. Extending the «bright line»: Feminism, Breastfeeding, and the Workplace in the United States // Gender & Society, Apr. 2000; vol. 14: P. 295 - 317. 17. Miller T. «Is This What Motherhood is All About?»: Weaving Experiences and Discourse through Transition to First-Time Motherhood // Gender & Society, Jun. 2007; vol. 21: P. 337 - 358. 18. Palmer G. The Politics of Breastfeeding. Rivers Oram Press/Pandora List. London. 1988. 19. Stearns C. Breastfeeding and the good maternal body // Gender & Society, Jun. 1999; vol. 13: P. 308 - 325. 20. Van Esterik P. Breastfeeding: a feminist issue // http://www.promom.org/bf_info/wababf.html
