Научная работа 4
advertisement
Министерство образования Республики Беларусь Белорусский государственный университет Юридический факультет Кафедра истории и теории государства и права Курсовая работа Институт цензуры в Российской империи Выполнил: студент 4 курса, 3 группы, юридического факультета БГУ специальности «Правоведение» очной формы обучения Глинская Ольга Геннадьевна _________________ (подпись студента) Научный руководитель: Сатолин В.Н. кандидат юридических наук, доцент. Минск 2010 1 Оглавление: Введение ................................................................................................................... 2 Глава 1. Института цензуры в Российской империи и его правовое регулирование (XVIII – начало XIX века) ............................................................ 4 Глава 2. Кодификация законодательства о цензуре Российской империи (первая половина XIX века) ................................................................................. 10 2.1 Общая характеристика Устава о цензуре 1804 года .............................. 10 2.2 Общая характеристика Устава о цензуре 1826 года ............................. 15 2.3. Общая характеристика Устава о цензуре 1828 года ............................. 20 Глава 3. Институт цензуры в Российской империи во второй половине XIX века.......................................................................................................................... 22 Заключение ............................................................................................................ 27 Список использованной литературы:.................................................................. 30 2 Введение Одним из способов реализации свободы мнений, убеждений и их свободного выражения является использование средств массовой информации. В свою очередь свобода печати является средством выражения свободы слова. Однако свобода слова, как и любая другая свобода, не является абсолютной по своему содержанию, рамки её реализации определяются правами и свободами других лиц, а также общества в целом. В условиях строительства демократического социального правового государства важно найти грань такой реализации свободы слова и её правовой регламентации, которая будет удовлетворять интересам личности, общества и государства. Это обуславливает актуальность изучения института цензуры как политико-правового явления. Учитывая то, что институт цензуры и контроля над печатью выступает не только как способ моральноэтического воздействия на общество, но и как способ ограничения свободы слова и имеет глубокие исторические корни, следует обратиться к истокам его формирования, а также к процессу последующего развития. Так как в XVIII веке белорусские земли вошли в состав Российской империи и процесс формирования белорусской государственности в целом, а соответственно и права, с этого времени проходил в тесной взаимосвязи с аналогичными процессами, имевшими место в российском государстве, целесообразно рассмотреть развитие института цензуры на примере Российской империи. Изучению данной темы посвящены историко-правовые исследования Фойницкого И.Я., Довнар-Зпольского М.В., Добровольского Л.М., Герасимовой Ю.И., Батурина Ю.М., Горбачева И.Г., Печникова В.Н., Есина Б.И. и др. Целью данной курсовой работы является изучение эволюции института цензуры в Российской империи, а также процесса формирования нормативной правовой базы в области цензурного контроля в XVIII – XIX веках. Достижение данной цели возможно путем применения метода 3 исторического анализа в совокупности со сравнительно-правовым подходом по средствам решения следующих задач: 1. изучение сущности института цензуры как политико-правового явления и его нормативно-правовой регламентации; 2. изучение процесса кодификации законодательства о цензуре Российской империи; 3. изучение процесса формирования системы цензурных учреждений в Российской империи; 4. изучение влияния политических и социально-экономических факторов на развитие института цензуры в Российской империи; 5. выявление общих тенденций и особенностей в развитии института цензуры в Российской империи и странах Западной Европы. 4 Глава 1. Института цензуры в Российской империи и его правовое регулирование (XVIII – начало XIX века) Институт цензурного контроля в виде определенным образом оформленной системы цензурных учреждений начал формироваться в Российской империи в первой половине XIX в., но существование цензуры как токовой имело место и раньше. Так, Кормчая книга 1284 года, Стоглавый собор 1551 года содержали первые попытки законодательного регулирования данного института. Однако суть цензурного контроля в данном случае заключалась в недопущении описок и ошибок в тексте рукописных книг, в первую очередь церковных, и сохранении чистоты их текстов с точки зрения официальной православной доктрины. Соответственно, функции осуществления цензурного контроля возлагались на протопопов и старших священников. Появление в российском государстве книгопечатания (вторая половина XVI в.) и периодической печати (начало XVIII в.) обусловило дальнейшее развитие института цензурного контроля. Первая типография (Государственный печатный дом) начала свою работу в Москве в 1563 году, но так как практически до конца XVII в. она «существовала как учреждение, находящееся исключительно в распоряжении правительства, в цензуре по отношению к ней не было нужды»[6, с.139]. Так же обстояло дело и с первыми периодическими изданиями: газеты «Куранты», «Ведомости». промышленности, Однако петровские развитие преобразования торговых в области связей и науки и просвещения требовало расширения информационного поля, что в свою очередь привело к появлению в начале XVIII века значительного числа «гражданских», то есть частных типографий. Первая из них начала свою работу уже в январе 1705 года в соответствии с указом Петра I. Именно деятельность этих типографий, не входящих в систему правительственного контроля, а также приток зарубежных печатных изданий привели к созданию специальных нормативных правовых актов, вводивших в Российской 5 империи первые элементы предварительной цензуры. Данные акты закрепляли на законодательном уровне существовавшие ранние положения цензурного контроля (в первую очередь требование «чистоты богословского письма»). Специфика же их в том, что ответственность за нарушение установленных предписаний в области издательского дела носила неопределенный характер. Так, Указ от 20 марта 1721 года запрещал продажу молитвенников, «листов и разных изображений» без апробации Синода, под угрозой «жестокой ответственности и беспощадного штрафования за повторное подобное деяние» [1, Т.6 №3765]. Таким образом, и в «Петровскую эпоху» основным объектом цензурного контроля оставались церковные издания, книги духовного содержания, включая зарубежную духовную литературу. Светская же литература в основной массе находилась за рамками цензурного контроля, за исключением иностранной литературы, которая, по убеждению Петра I, не должна была содержать «нападков на русскую государственность»[10, с.17]. В соответствии с Указом Екатерины I от 12 июля 1726 года Синод объявлялся «верховным блюстителем веры и нравственности» и должен был содержать типографии «в добром порядке и благочестии духовным»[1, Т.7 № 4919], то есть осуществлять надзор за литературой в целом. Некоторые изменения в области цензурного контроля были внесены Указом Петр II от 4 октября 1727 года, в котором определялась подведомственность государственных типографий и порядок издания печатной продукции. Так, Сенату предписывалось наблюдать за изданием правительственных актов, Синоду – духовной литературы, Академии наук – научной и исторической литературы, но перевод и издание иностранной исторической литературы допускался только с согласия Синода. На основании последнего положения Нотович О.К. утверждал, что цензуре подлежали духовные и духовно-исторические издания, «светские же исторические издания находились вне цензурного контроля»[10, с.17]. 6 Первые попытки установления цензуры над светскими изданиями относятся к периоду правления императрицы Елизаветы Петровны: Указом от 18 марта 1742 года Академии наук, издававшей газету «СанктПетербургские ведомости», было запрещено печатать газету без апробации Сената, а также предписывалось посылать в Сенат несколько экземпляров каждого номера. Причиной такого запрета стала публикация в указанной газете ложной информации о награждении очередным орденом действительного статского советника М. Бестужева. В конце 50-ых годов XVIII века цензурный контроль над периодическими изданиями светского содержания был усилен: канцелярия Академии наук наделялось правом предварительной цензуры материалов, подлежащих опубликованию, в частности в таких изданиях, как журналы «Ежемесячные сочинения» и «Трудолюбивая пчела». С введением в действие Правительственного распоряжения от 1 марта 1771 года предварительная цензура была установлена и в отношении светской литературы зарубежного происхождения. Таким образом, можно констатировать факт установления в Российской империи института цензурного контроля в отношении всей печатной продукции в не зависимости от характера её содержания и происхождения. Следующим этапом в развитии цензуры в Российской империи стало создание новых цензурных инстанций, полномочия которых стали осуществлять местные управы благочиния, созданные Екатериной II в 1782 году как полицейские учреждения. При этом никаких указаний в отношении правил осуществления цензурного контроля на законодательном уровне не закреплялось, не предусматривал их и Устав благочиния, что свидетельствует о том, что цензоры действовали, исходя из общих принципов – не противоречие юридическим актам, взглядам правительства, добронравию населения. Санкции за нарушения в области цензуры попрежнему оставались неопределенными: в случае выпуска в свет книг, имевших «крамольное содержание» и не получивших свидетельства от 7 управы благочиния, требовалось, «сообщать о виновных куда надлежит, дабы оные за преступление законно наказаны были» [10, с.24]. В 80-ые годы XVIII века цензурный контроль над духовной литературой заметно усилился: духовная цензура была изъята из ведения полиции, её осуществление стало исключительной компетенцией Синода, выпуск книг духовного содержания разрешался только типографиям Синода и Комиссии духовных училищ, их реализация в светских книжных лавках запрещалась. Таким образом, произошла децентрализация цензуры на два самостоятельных института – светской (полицейской) и духовной цензуры. Дальнейшее ужесточение цензуры как духовной, так и светской было связано с проникновением в Российскую империю идей французской революции через зарубежные издания. В соответствии с Указом Екатерины II от 16 сентября 1796 года ввоз литературы из стран Западной Европы был значительно ограничен, запрещалась также деятельность частных типографий, что означало ограничении свободы книгопечатания. Система органов цензурного контроля также была изменена: каждое цензурное учреждение должно было состоять из одного духовного лица, назначавшегося Синодом, гражданского лица, представлявшего Сенат и «ученой особы» от университетов и Академии наук. На местном уровне цензура находилась под непосредственным контролем губернского начальства, центральным же органом являлся – Сенат. Очередная попытка реформирования системы органов цензурного контроля была предпринята Павлом I – создан институт специального «Верховного надзора» за деятельностью цензуры в виде Совета Императорского Величества, но его деятельность фактически была прекращена с введением в 1800 году полного запрета на ввоз иностранной литературы. Данные преобразования в системе органов цензурного контроля лишь подтвердили, что цензура в Российской империи продолжала развиваться «путем одних случайностей, блуждая из одного ведомства в другое, то разбиваясь на отдельные функции в одном учреждении, то опять 8 смешиваясь, и беспрерывно осложнялась сепаративными указаниями» [14, с.131]. Таким образом, основными тенденциями в области развития института цензурного контроля в Российской империи в XVIII веке являлись: установление цензуры как над духовными, так и над светскими изданиями, что в свою очередь обусловило наличие попеременных процессов децентрализации единого института цензурного контроля на духовную и светскую цензуру и последующую их централизацию; усиление роли и значения института иностранной цензуры; отсутствие определенной системы специальных цензурных учреждений и четкой, последовательной структуры управления в данной сфере; отсутствие единой правовой основы деятельности цензурных учреждений, ситуативный характер издания законодательных актов в области цензурного контроля, предопределявшийся изменениями политической обстановки. Следует отметить, что в странах Западной Европы институт цензурного контроля возник раньше, но особенности процессов государственного строительства, политического устройства, формирования правовой системы обусловили различные пути дальнейшего развития данного института (в отличие от Российской империи, где в данный период происходило укрепление феодально-крепостнических устоев, в странах Западной Европы интенсивно отношений развивался при процесс сохранении формирования монархической капиталистических формы правления, за исключением Франции). Так, в Германии, Италии, Испании сразу же после возникновения издательского дела была сформирована достаточно четкая система цензурных учреждений, сформирована соответствующая законодательная база, духовная цензура распространялась и на издания светского характера. В Англии же цензура изначально носила светский характер и репрессивных была сосредоточена мер, в направленных руках государства. Применение на соблюдение цензурного законодательства, в странах Западной Европы, не смотря на то, что в ряде из 9 них официально провозглашалась свобода слова (Англия, Дания, Франция) было более интенсивным и суровым, чем в Российской империи. Одним из методов непрямого цензурного контроля со стороны государства в ряде стран Западной Европы стало применение штемпельных сборов и специальных налогов с периодических изданий (Франция, Австрия, Англия). Положительной тенденцией в развитии института цензурного контроля в странах Западной Европы стало введение судебного рассмотрение дел, связанных с нарушением законодательства о цензуре (Англия, Австрия). 10 Глава 2. Кодификация законодательства о цензуре Российской империи (первая половина XIX века) 2.1 Общая характеристика Устава о цензуре 1804 года Приход к власти Александра I положил начало либерализации общественно-политической жизни Российской империи, включая и область цензурного контроля. Однако отсутствие четкой структуры цензурных учреждений и единой правовой основы их деятельности в новых условиях стали недопустимыми. Впервые был поднят вопрос о необходимости систематизации законодательства в области цензурного контроля. Главному Правлению училищ Министерства народного просвещения было представлено две концепции дальнейшего развития законодательства в области цензуры. Так, первая из них предусматривала дальнейшее развитие института предварительной цензуры по принципу существовавшей в Российской империи ранее; вторая – так называемую «датскую модель», построенную по принципу «свободы книгопечатания, соединенной с последовательной (карательной) цензурой» [10,с.54]. Однако последняя, будучи более приемлемой, в условиях либерализации, вместе с тем требовала учета исторических традиций и особенностей государственно-правового устройства Российской империи. Таким образом, проект Устава о цензуре, разработанный Н.Я. Озерецким и Н.И. Фусом на основе концептуальных идей Н.Н. Новосильцева, содержал следующие основные положения: 1. Институт предварительной цензуры в Российской империи сохранялся, так как этот порядок, по мнению авторов проекта, «предохраняет от злоупотреблений, останавливает зло в зародыше»[10,с.56]. При этом предписывалось создать надлежащую систему цензурных комитетов. 2. Вводился административный порядок рассмотрения «цензурных дел», судебное обжалование решений административных органов не допускалось. 3. Ввиду сохранения института предварительной цензуры, предусматривалась возможность издания книг без указания имени 11 автора или под псевдонимом, но с обязательным указанием названия типографии и года издания. 4. Признавалась необходимость составления инструкций, детально регламентировавших деятельность цензоров. 5. Управы благочиния должны были осуществлять наблюдение за обращением печатной продукции на территории Российской империи, так как «цензура предварительная не препятствует распространению вредных рукописей» [11, с.157]. Однако запрет на продажу печатной продукции с их стороны должен был быть в обязательном порядке согласован с соответствующим цензурным учреждением. Устава о цензуре был одобрен Александром I и вступил в силу 9 июля 1804 года, положив тем самым начало процесса кодификации законодательства Российской империи в области цензурного контроля. Следует отметить, что в структуре Устава кроме разделов, посвященных общим положениям о цензуре и порядку рассмотрения рукописей и печатных изданий, был предусмотрен ряд норм, регулирующих права и обязанности авторов, переводчиков, издателей и владельцев типографий, а также вопросы их ответственности за нарушение законодательства о цензуре. Система цензурных органов предусматривала введение так называемой «общей и специальной цензуры». Общая цензура осуществлялась специальными Цензурными комитетами, создаваемыми при университетах и действовавшими под их исключительной юрисдикцией на территории учебного округа, в котором располагался соответствующий университет, в отношении литературы, издаваемой в пределах этого округа и «выписываемой из-за границы университетскими преподавателями»[12, с.68]. Специальная цензура устанавливалась в отношении печатной продукции научного характера, издаваемой Главным правлением училищ, академиями, учеными обществами, государственными учреждениями и осуществлялась руководителем соответствующего учреждения. С учетом большого числа цензурных учреждений, созданных на территории 12 Российской империи, Уставом о цензуре 1804 года предусматривалась система координации работы данных органов, что несомненно свидетельствует о более четком структурно-логическом оформлении их деятельности. Так, на каждый Цензурный комитет возлагалась обязанность немедленно оповещать другие цензурные учреждения о не одобренных или запрещенных им изданиях, а также ежемесячно представлять выписки из журналов регистрации всех печатных изданий, прошедших проверку, университетскому совету, откуда они отсылались в Главное правление училищ «для общего сведения». Данный устав впервые в Российской империи вводил цензуру в отношении драматических постановок, что свидетельствует о расширении сферы цензурного контроля, но вместе с тем его действие не распространялось на «духовные издания», под которыми понимались «книги и сочинения, относившиеся к Священному писанию и православной доктрине, содержавшие толкование Библии и святости»[12,с.78]. Данная формулировка вызывала на практике ряд коллизий со светской цензурой. Таким образом, единства в системе цензурных органов достигнуто не было, духовная цензура осталась за рамками реформы. Устав о цензуре 1804 года установил новые критерии оценки печатной продукции на соответствие требованиям цензуры. Так, наряду с прежним запретом на публикацию произведений, «противных Закону Божию, Правлению и нравственности», не допускалось «оскорбление в печати личной чести частного лица»[8.,с.159], подлежали безусловному запрещению к публикации изображения «соблазнительные», то есть непристойного содержания. Такие издания авторам не возвращались, но при этом отказ в публикации должен был быть мотивирован. Еще одним не менее важным нововведение стала возможность обжалования действий Цензурных комитетов в административном порядке: заинтересованные лица, не согласные с решением цензурного учреждения о запрете публикации или продажи печатной продукции, а также в иных 13 случаях имели право на обжалование подобного решения в Главном правлении училищ. Однако Устав 1804 года закреплял только право на обжалование, сама же административная процедур надлежащим образом регламентирована не была: сроки подачи заявлений и их рассмотрения в законодательстве не оговаривались. Очевидным примером либерализации института цезурного контроля на данном этапе исторического развития Российской империи является пункт 21 рассматриваемого «руководствоваться Устава, который благоразумным предписывал снисхождением, удаляясь цензорам всякого пристрастного толкования сочинения или мест, которые по каким-либо мнимым причинам кажутся подлежащими запрещению» и истолковывать его «выгоднейшим для сочинителя образом, нежели его преследовать»[10, с.60]. Уставе о цензуре 1804 года содержал также ряд норм, регулирующих вопросы ответственности за нарушение законодательства о цензуре. Так, наибольшая степень ответственности для автора наступала в случае, если рукопись оказывалась «исполненной мыслей и выражений, явно отвергающих бытие Божие, вооружающейся против веры и законов отечества, оскорбляющей Верховную власть или совершенно противной духу общественного устройства и тишины» [8,с.162]. Наиболее тяжелым нарушением законодательства о цензуре со стороны владельца типографии являлось включение в текс издания, пошедшего проверку в цензурном учреждении, «чего-либо предосудительного по собственному почину»[8, с.162]. В то же время за издание печатной продукции без одобрения соответствующего цензурного учреждения, даже если в ней не содержалось ничего противоречившего требованиям цензуры, Устав также предусматривал ответственность в виде конфискации всего тиража такого издания путем передачи в приказ общественного призрения со взысканием в его пользу убытков с владельца типографии, если издание осуществлялось за счет другого лица. Имевшиеся в обращении книги, уже прошедшие цензурный контроль, могли быть переизданы без повторной проверки, если 14 текст нового издания был полностью идентичен содержанию предыдущего. Обязанность устанавливать идентичность текстов возлагалась на владельца типографии. В случае нарушения этого требования к «ответственности по суду» привлекался как автор издания, так и владелец типографии. Следует отметить, что большинство санкций Устава 1804 года содержали отсылку к «ответственности по суду» или «по законодательству». Таким образом, как и прежде не было достигнута системность, определенность и должная конкретизация мер ответственности за нарушения законодательства о цензуре. Слабой стороной данного Устава являлось и то, что из-за отсутствия опытных правоведов в составе его разработчиков многие юридические конструкции были сформулированы неточно, неполно, что привело к возникновению учреждениями коллизий и в издателями, отношениях так и как между цензурными между самими цензурными учреждениями по вопросам разграничения компетенции. Именно это и послужило причиной разработки следующего кодифицированного акта в области цензурного контроля – Устава о цензуре 1826 года. В целом, прогрессивное значение Устава о цензуре 1804 года как первого кодифицированного акта в области цензуры является бесспорным. В нем осуществлена не только попытка обобщить и систематизировать все предшествующие законодательные акты в данной сфере, но и вывести эту область законодательной деятельности на качественно новый уровень. Именно с принятием Устава о цензуре 1804 года связано становление в российском государстве института цензуры в принятом смысле слова. 15 2.2 Общая характеристика Устава о цензуре 1826 года С начала 20-ых годов XIX века в Российской империи наметилась тенденция ужесточения правительственного контроля над печатью, что было вызвано внешнеполитическим влиянием событий, имевших место во Франции и других странах Западной Европы, а также субъективными факторами – сосредоточение высшей власти в руках консервативно настроенных чиновников. Устав о цензуре 1804 года, будучи в значительной степени либеральным, не отвечал новым требованиям в области цензурного контроля. Разработка проекта нового Устава о цензуре вновь была поручена Главному правлению училищ Министерства духовных дел и народного просвещения в лице Особого комитета, в состав которого вошли члены Ученого комитета Главного правления училищ и обер-прокурор Синода. Новый Устав о цензуре был утвержден Николаем I 10 июня 1826 года. В его состав вошло 230 параграфов, сгруппированных в 19 глав, что значительно больше объема предыдущего Устава. В соответствии с Уставом 1826 года главные функции в области управления цензурой были сосредоточены в руках Министерства народного просвещения, а для непосредственного руководства всеми цензурными учреждениями Российской империи впервые был создан орган государственного управления специальной компетенции – Верховный цензурный комитет, в состав которого вошли министры народного просвещения, внутренних и иностранных дел. Нижестоящие звенья системы цензурных учреждений были представлены Главным цензурным комитетом в Петербурге и тремя местными цензурными комитетами в Москве, Дерпте и Вильно. Однако, как и раньше Цензурные комитеты находились в непосредственном подчинении попечителей соответствующих учебных округов. Таким образом, количество цензурных учреждений так называемой «общей компетенции» в Российской империи значительно уменьшилось, а их деятельность стала более скоординированной: в случае несогласия Цензурного комитет с решением цензора о запрещении всей рукописи или её 16 большей части, дело передавалось на рассмотрение министра в Верховный цензурный комитет с приложением мнения Главного цензурного комитета непосредственно и других цензурных комитетов – опосредованно, через попечителей учебных округов. В Российской империи продолжала существовать и специальная цензура. Прежде всего, это касалось литературы духовно-нравственного содержания, осуществление цензурного контроля в отношении которой являлось компетенцией Комиссии духовных училищ и Святейшего Синода. В случае одобрения произведения данными инстанциями, оно передавалось в соответствующий Цензурный комитет для окончательного рассмотрения в «других отношениях, по точному смыслу Устава»[7, с.98]. Таким образом, органы «духовной цензуры» представляли собой не столько изъятие из принципа централизации системы цензурных учреждений, сколько закономерное дополнение системы общей цензуры, выступая в качестве носителей «специальной» предметной компетенции (следует отметить, что профессиональная деятельность цензоров Цензурных комитетов определялась «по родам словесности, наук и искусств, по содержанию книг»[10,с.77]). Из юрисдикции общей цензуры также частично изымались объекты творчества университетов и академий, относившихся к ведомству Министерства народного просвещения; акты правительственных учреждений, в том числе министерств и губернских органов, не подлежали рассмотрению Цензурными комитетами вообще. Цензура иностранных изданий находилась Следовательно, в создать ведении Министерства обособленную, внутренних построенную по дел. принципу вертикальной иерархии систему управления цензурой не удалось, но её основы были заложены достаточно твердо. Характерной чертой Устава о цензуре 1826 года являлся явно запретительный характер, отвергавший проявления свободомыслия в любой форме. При этом наибольшее распространение получили запреты политической направленности, что свидетельствует о смещении приоритетов 17 в области цензурного контроля и установлении политической цензуры в отличие от преобладавшей ранее духовной и нравственной. Так, согласно §139 Устава о цензуре 1826 года в книгах и «повременных изданиях» частных лиц запрещалась публикация официальных статей и сообщений о важных событиях в политической жизни Российской империи, а также «Высочайших рескриптов» до их официального обнародования. Материалы, содержащие информацию о государственном управлении, подлежали опубликованию с согласия того министерства, деятельности которого касалась данная информация. Любое художественное произведение, которое цензор находил «возмутительным» против Правительства и иных представителей власти или «ослабляющим должное к ним почтение», подлежало безусловному запрещению: по правилам §167 Устава 1826 года цензоры обязаны были не допускать в печать «ничего, могущего ослабить чувство преданности, верности и добровольного повиновении Высочайшей власти и отечественным законам». Запрещались также исторические сочинения, которые по способу изложения событий или по связи рассматриваемых событий указывали на «неблагоприятное расположение к монархическому правлению». Под абсолютным запретом цензуры находилась и публикация предложений частных лиц по вопросам, касавшихся каких-либо преобразований государственного строя, изменения правового положения сословий. Очевидно, что данные запреты были обусловлены стремлением властей подавить нарастающий интерес общественности к вопросам государственного и общественного устройства, отмены крепостного права, а также не допустить распространения иных «опасных» реформистских начинаний. Новым в Уставе 1826 года стало выделение в особую категорию объектов цензурного контроля научных работ в сфере юриспруденции. Так, труды по общетеоретическим и отраслевым правовым наукам запрещались к опубликованию, если в них излагались так называемые «вредные теории», под которыми в то время в Российской империи понимались идеи, 18 вытекающие из доктрины естественного права и общественно-договорной концепции происхождения государственной власти, что в свою очередь сдерживало не столько развитие реформаторских идей, сколько развитие самого права. Существенным недостатком Устава о цензуре 1826 года также являлась его перегруженность нормативными предписаниями, которые зачастую не имели непосредственной связи с регулированием отношений в области цензурного контроля, а носили технический, вспомогательный характер: например, нормы главы 19, регулирующие порядок пенсионного обеспечения должностных лиц цензурных учреждений. Устав о цензуре 1826 года предусматривал совершенно новый подход к регламентации института ответственности за нарушение законодательства о цензуре, причем субъектами такой ответственности признавались как авторы и издатели произведения, владельцы типографий, так и должностные лица, осуществлявшие проверку данной публикации на соответствие требованиям цензуры. Так, в случае выдачи общим собранием Цензурного комитета разрешения на опубликование издания, противоречащего требованиям законодательства о цензуре, к ответственности привлекался весь состав Комитета, включая председателя. При этом меры дисциплинарной ответственности к цензорам применялись за неумышленные действия и упущения в работе. Ели же имел место умысел в содеянном или допуск к опубликованию «крамольной» литературы, имевшей «исключительно важные последствия» для государства, цензоры подлежали уголовной ответственности. Что касается авторов и издателей, то они подлежали ответственности и в том случае, если в опубликованном с одобрения цензурных органов произведении «обнаруживалось предосудительное содержание, противное Уставу». Субъектами ответственности являлись также книгопродавцы и владельцы библиотек: обнаруженные у них запрещенные или не одобренные цензурой книги подлежали конфискации, а на виновных в административном 19 порядке налагался штраф в размере 2 тыс. руб. Повторное совершение данного нарушения влекло за собой помимо наложения штрафа прекращение деятельности книжной лавки или библиотеки; в случае трехкратного нарушения для граждан Российской империи наступала уголовная ответственность, а иностранные граждане высылались из страны. Таким образом, в соответствии с Уставом о цензуре 1826 года произошло усложнение института ответственности за нарушение законодательства в области цензуры, причем не только за счет расширения субъектного состава, но и вследствие применения на ряду с мерами уголовной ответственности дисциплинарных и административных мер, а также более четкой регламентации санкций. Однако положительное значение данного нововведения нивелировалось крайне жестоким, карательным содержанием мер ответственности. Завершая анализ Устава о цензуре 1826 года, следует отметить, что в нем, не смотря на внешнюю противоречивость, в определенной степени все же присутствовала преемственность положений Устава о цензуре 1804 года. Так, был сохранен институт предварительной цензуры и полицейского надзора, получила дальнейшее развитие идея централизации системы цензурных учреждений, подконтрольных Министерству народного просвещения. Но вместе с тем в отличие от нравственно-просветительного направления цензурной деятельности, предусмотренной Уставом 1804 года, новый Устав о цензуре предусматривал полицейско-охранительный характер института цензурного контроля, что в очередной раз подтверждает, что развитие законодательства о цензуре в Российской империи носило ситуативный, в значительной мере политизированный характер. 20 2.3. Общая характеристика Устава о цензуре 1828 года Новый Устав о цензуре Российской империи был официально опубликован и вступил в силу 17 мая 1828 года, то есть через 2 года после принятия предыдущего законодательства о Устава. цензуре, Такая поспешность объяснялась в изменении представителями власти необходимостью единого правового регулирования института внутренней и иностранной цензуры и построения четкой вертикальной системы цензурных учреждений. В соответствии с Уставом 1828 года, общее руководство за цензурой сохранялось за Министерством народного просвещения, вместо Верховного цензурного комитета учреждалось Главное управление цензуры, которое в свою очередь входило в структуру Министерства народного просвещения и обладало строго определенными полномочиями центрального органа государственного управления – «наблюдение за точным исполнением Устава как внутренней, так и иностранной цензурой» [10, с.93]. На местном уровне продолжали действовать Цензурные комитеты, возглавляемые по занимаемой должности попечителями соответствующих учебных округов. Для осуществления же цензурного контроля над иностранной литературой в Санкт-Петербурге был создан Комитет иностранной цензуры. В целях координации деятельности двух цензурных систем, учреждениям, осуществлявшим внутреннюю цензуру, вменялось в обязанность регулярно предоставлять Комитету иностранной цензуры списки запрещенных к публикации изданий. Следовательно, система цензурных учреждений значительных изменений не претерпела, но при этом все-таки приобрела более четкое структурное оформление. Следует так же отметить, что в отношении литературы духовного содержания действовал Устав о духовной цензуре, так же вступивший в силу в 1828 году, таким образом, были практически устранены коллизии, имевшие место между светской и духовной культурой. Самым прогрессивным нововведение Устава о цензуре 1828 года стало включение в его состав норм, регулирующих вопросы авторского права, 21 причем права авторов были впервые закреплены на законодательном уровне (дальнейшее развитие получили в Положении «О правах сочинителей», вступившим в силу одновременно с Уставом). Так, автору или переводчику предоставлялось исключительное право использования своего произведения, а после его смерти такое право сохранялось за правопреемниками в течение 25 лет; нарушение авторских прав влекло имущественную ответственность, споры, связанные с нарушением авторских прав разрешались общими судами в порядке искового производства. Тем самым, Устав о цензуре 1828 года заложил правовую основу такого гражданско-правового института как интеллектуальная собственность. В вопросе ответственности за нарушение законодательства о цензуре Уставом 1828 года основное внимание уделялось ответственности членов цензурных комитетов и иных чиновников, наделенных полномочиями в области цензуры. Как и раньше законодатель предусматривал дисциплинарную и уголовную ответственность. Последняя наступала за одобрение к печати произведения, не соответствующего требованиям Устава. Что касается владельцев типографий, то они в отличие от действовавшего ранее положения освобождались от всякой ответственности за публикацию «противозаконного» произведения, если на его издание было предъявлено автором разрешение цензурного учреждения и не было расхождений с одобренной цензурой. Это в определенной степени сделало институт ответственности за нарушение законодательства о цензуре более рациональным. В целом Устав о цензуре 1828 года был довольно либеральным, а, по мнению Скабичевского А.М., «самым либеральным в цензурном отношении в продолжение всего царствования Николая I» [14, с.102]. Тем самым институт цензуры в Российской империи вновь приобрел «попечительный» характер в отличие от западноевропейских государств, где господствовало полицейско-охранительное направление. 22 Глава 3. Институт цензуры в Российской империи во второй половине XIX века Кризисные явления, охватившие все сферы общественно-политической жизни Российской империи в середине 50-ых годов XIX века, стали мотивом государственных преобразований, в рамках которых была осуществлена значительная демократизация государства в целом. В этот период не только получил широкое распространение в литературной лексике термин «гласность», но и сформировалось понимание гласности, близкое к современному, «как право человека выражать свое мнение относительно правительственных мер и учреждений и как свобод и публичность слова устного и свобода слова печатного» [9,с.140]. Но вместе с тем на пороге отмены крепостного права и во время проведения других реформ государственная власть была заинтересована в том, чтобы на страницы изданий не попадали материалы, содержащие не только революционные, но и реформаторские идеи, а также информацию об аналогичных преобразованиях в странах Западной Европы: все публикациях, где обсуждались «вопросы государственные» или «стремление к нововведению», передавались лично в руки Императора, а слово «прогресс» было изъято из употребления вовсе. Таким образом, институт реформаторских преобразований Александра II цензуры в период развивался в крайне противоречивых условиях, акцент законодателя делался на «поиски новых форм организации цензурного аппарата, попытки обойтись сепаратным законодательством и разного рода текущими распоряжениями»[13,с.139]. Однако вопрос кодификации законодательства о цензуре оставался достаточно актуальным и, начиная с 1857 года, в правительственных кругах велось активное обсуждение предложений по разработке нового Устава о цензуре, которое завершилось принятием двух самостоятельных актов: Указа Александра II от 6 апреля 1865 года «О даровании некоторых облегчений и удобств отечественной печати» и Мнения Государственного Совета «О некоторых переменах и дополнениях в действующих ныне цензурных 23 постановлениях». В основном «облегчения и удобства» заключались в частичной отмене института предварительной цензуры. Так, от предварительной цензуры освобождались периодические издания объемом не менее 10 печатных листов, издаваемые в Москве и Санкт-Петербурге, а также все правительственные издания, научные публикации академий, университетов, ученых обществ, издания на древнейших языках (греческий, латинский), а также карты, планы и чертежи, в не зависимости от места издания. Однако «послабление» это было только внешним: издатели, органов периодической печати, освобожденные от предварительной цензуры, должны были вносить в Главное управление по делам печати залог наличными деньгами или облигациями (данный институт получил заимствование из стран Западной Европы, где он получил широкое распространение еще в конце XVIII века), устанавливался разрешительный порядок открытия типографий, библиотек, книжных магазинов и даже торговли печатными машинками, предусматривался широкий спектр мер административной ответственности, в первую очередь штраф, за различного рода нарушения в организации издательского дела. Мнение Государственного Совета «О некоторых переменах и дополнениях в действующих ныне цензурных постановлениях» впервые в Российской империи предусматривало институт судебного рассмотрения споров, связанных с нарушением законодательства о цензуре, причем не только вопросы привлечения к ответственности, но и обжалование действий должностных лиц цензурных учреждений. Что касается ответственности за нарушение законодательства о цензуре, то данный акт позаимствовал принципы бельгийского законодательства: автор подлежал ответственности, если не мог доказать, что публикация осуществлялась без его ведома и согласия; издатель – если отсутствовали сведения об авторе или последний находился заграницей; за содержание публикаций в периодических изданиях вся ответственность возлагалась на главного редактора. Таким образом, на данном этапе развития института 24 цензуры в Российской империи были произведены первые заимствования опыта западноевропейских стран. «Поиски новых форм организации цензурного аппарата»[13,с.139] привели к тому, что в соответствии с Указом от 10 марта 1862 года общее руководство цензурой в Российской империи возлагалось на Министерство внутренних дел. По сути, коренного изменения в системе цензурных учреждений не произошло, но фактически управление цензурой разделилось на две части: сфера наблюдения и преследования, составлявшая компетенцию Министерства внутренних дел, которое выполняло по отношению к цензуре роль идеологического и карательного центра, и цензурно-предупредительная область, сохранявшаяся за Министерством народного просвещения. Тем самым было заложено начало перехода к полицейскому управлению цензурой. Указ от 6 апреля 1865 года предусматривал полный переход управления цензурой в ведение Министерства внутренних дел в лице Главного управления по делам печати. Содержание российского законодательной в области печати и цензурного контроля в конце 60-ых – начале 70-ых годов XIX века характеризовалось наличием относительно определенной системы, в которой выделялись приоритетные направления, а также частные вопросы, регулирование которых сточки зрения властей требовало особого внимания. Так, Узаконением от 30 января 1870 года запрещалась публикация сведений, полученных в ходе предварительного расследования дела, до судебного заседания или прекращения производства по делу, а Узаконением от 4 января 1875 года – материалы судебного заседания, проходившего за закрытыми дверями. Отдельный блок представляли собой нормативные правовые акты, в которых в качестве мер политического воздействия на редакторов и издателей использовался метод воздействия на финансовые интересы указанных лиц: Узаконением от 19 апреля 1874 года издание должно было предоставляться в цензуру после печати всего тиража, что соответственно влекло значительные материальные затраты издателя в случае вынесения 25 цензурным учреждением решения о запрете данного издания. С приходом к власти Александра III в истории Российской империи начался период «контрреформ». Однако проведенные им преобразования затрагивали, главным образом, нормативное регулирование деятельности земских, городских, судебных и др. учреждений, в то время как институт цензуры не претерпел значительных изменений. Это было обусловлено «надежностью уже имевшихся в распоряжении правительства системы правовых средств государственного воздействия на печать и возможности её эффективного использования в сложившейся политических условиях»[15, с.195]. Этим объясняется тот факт, что управление в области цензуры было основано не столько на совершенствовании нормативной основы данного института, а её правоприменительной практики. В период правления Александра III специальных нормативных актов по вопросам цензуры практически не принималось, данные вопросы затрагивались в актах общего характера. Наибольшего внимания заслуживает постановление Комитета министров от 27 августа 1882 года, которым были утверждены «Временные правила относительно повременной печати», тем самым был установлен полный административный контроль над периодическими изданиями в лице межведомственной Комиссии, в состав которой входили министр внутренних дел, юстиции, народного просвещения, обер-прокурор Святейшего Синода. Данный орган наделялся правом выносить решение о полном запрете или приостановке выпуска периодических изданий. Широкое распространение получили также такие административные меры как предостережение, запрещение розничной продажи печатной продукции и др. Следует отметить, что в странах Западной Европы во второй половине XIX века прослеживалась обратная тенденция – освобождение печати от административного контроля, что было связано с установлением конституционного режима, распространением свободы слова; а в конце XIX века характерной чертой западноевропейских стран стал формальный отказ от института цензуры. Это привело к тому, что с Запада в Российскую 26 империю хлынул «поток низкопробной, вульгарной бульварной литературы, рассчитанной на неискушенного обывателя» [16,с. 204], что привело к усилению цензуры в отношении литературы иностранного происхождения. Российская же цензура так или иначе способствовала сохранению и поддержанию морально-этических ценностей общества. Однако в результате всех поправок и нововведений цензурное законодательство Российской империи к концу XIX века по существу свелось к Уставу 1828 года и уже ни в какой мере не соответствовала требованиям времени. В 1905 году на фоне революционных выступлений издатели фактически перестали обращаться в цензурные учреждения за выдачей разрешений, но институт цензуры в Российской империи продолжал существовать. 24 ноября 1905 года Правительство приняло новые «Временные правила о повременных изданиях», в соответствии с которыми отменялась предварительная цензура, система административных взысканий, право министра внутренних дел запрещать обсуждение в печати каких-либо вопросов, так называемой государственной важности, а чтобы ослабить влияние оппозиционной прессы, Правительство стало выделять субсидии изданиям правительственной консервативной ориентации. Уже в первую сессию Государственной Думы 44 депутатами был внесен проект Закона о печати, в котором говорилось: «Печать свободна. Цензура отменяется безусловно и навсегда»[6,с.142]. Однако, не смотря на прекрасную разработанность проекта с точки зрения юридической техники, детальной регламентации правового статуса печати и юридических механизмов его обеспечения, проект принят не был. Таким образом, институт цензуры в Российской империи продолжил свое существование, а Временные правила продолжали действовать вплоть до 1917 года. 27 Заключение В соответствии с вышеизложенным материалом и поставленными в данной работе задачами, можно сделать следующие выводы: 1. институт цензуры в Российской империи представлял собой «систему государственного (светского) и духовного надзора соответствующих властей за содержанием, выходом в свет и распространением печатной продукции с тем, чтобы не допустить или ограничить распространение идей и сведений, признаваемых этими властями нежелательными или вредными»[10, с.3]. В целом действие института цензуры носило отрицательный характер, государственного так строительства, как сдерживало преобразование процессы общественных отношений, развитие права, выступало в качестве ограничения свободы слова, свободы выражения мнений и убеждений, свободы печати. Однако нельзя забывать о том, что действие данного института носило и морально-нравственный характер. Так, уже Устав о цензуре 1804 года запрещал публикацию произведений, «противных Закону Божию, Правлению и нравственности», не допускалось «оскорбление в печати личной чести частного лица», подлежали безусловному запрещению к публикации изображения «соблазнительные», то есть непристойного содержания. 2. В рамках деятельности данного института можно выделить три направления: духовной, светской и иностранной цензуры. Причем первоначальное распространение получила именно духовная цензура: Указом Екатерины I от 12 июля 1726 года Синод объявлялся «верховным блюстителем веры и нравственности» и должен был содержать типографии «в добром порядке и благочестии духовном». 3. Деятельность института цензуры в Российской империи была достаточно детально регламентирована нормами права, но единая правовая основа сформирована не была, даже в результате принятия кодифицированных актов, так как они постоянно изменялись и 28 дополнялись, носили ситуативный характер, предопределявшийся изменениями политической и социально-экономической обстановки в государстве. 4. Как внешние, так и внутренние политические, а также социальноэкономические условия развития института цензуры в Российской империи в 50-ые годы XIX века обусловили замену нравственнопросветительского охранительным, содержания данного формирование института подъинститута полицейско- «политической» цензуры; в целом процесс развития института цензурного контроля проходил то в условиях либерализации, то ужесточения цензурного контроля. 5. Процесс формирования системы цензурных учреждений в Российской империи был обусловлен постепенным переходом функций цензурного контроля от органов общей компетенции (Сенат, Синод) к органам, обладающим специальной компетенцией в области цензуры (Цензурные комитеты, Главное управление по делам печати и др.) и завершился созданием относительно иерархичной системы под эгидой Министерства внутренних дел. Причем данный процесс сопровождался тенденцией то к децентрализации единого института цензурного контроля на духовную и светскую цензуру, то последующую их централизацию, что вызывало соответствующее перераспределение обязанностей цензурных учреждений. 6. В странах Западной Европы институт цензурного контроля возник раньше, чем в государственного формирования Российской империи. строительства, правовой системы Особенности политического обусловили процессов устройства, различные пути дальнейшего развития данного института, включая построение системы цензурных учреждений и его правовой регламентации. К общим тенденциям развития института цензуры в Российской империи и странах Западной Европы можно отнести применение в качестве метода 29 цензурного контроля штемпельных сборов и специальных налогов с периодических изданий (Франция, Австрия, Англия), введение судебного рассмотрение дел, связанных с нарушением законодательства о цензуре (Англия, Австрия) др. В целом опыт западноевропейских стран в области правовой регламентации института цензуры в Российской империи применялся с учетом исторических традиций и национальных копирование». особенностей, исключая так называемое «слепое 30 Список использованной литературы: 1. Полное собрание законно Российской империи. – Собрание 1-е. – СПб., 1830. – Т.1-45. 2. Полное собрание законов Российской империи. – Собрание 2-е. – СПб., 1830-1884. – Т.1-55. 3. Полное собрание законов Российской империи. – Собрание 3-е. – СПб., 1885-1917. – Т. 1-33. 4. Российское законодательство X – XX веков: Текст и коммент.: -- в 9-ти т./ Под общей ред. О.И. Чистякова/. – М., 1988. 5. Сборник постановлений и распоряжений по цензуре (1700 – 1862). – СПб., 1862. 6. Батурин Ю.М. Цензура против гласности. От Ивана Грозного до 1917 года// «Советское государство и право» 1989 г. №.3 с.134-142. 7. Безсонов С. В. Надзор за книгой. Опыт систематизации материалов о цензуре в допетровскую эпоху (очерк по истории Русского права). – М. 1966. 8. Бережной, А. Ф. Царская цензура и борьба большевиков за свободу печати (1895-1914)/А. Ф. Бережной; ЛГУ им. А. А. Жданова. – Ленинград: Изд-во Ленинградского ун-та, 1967 - 288 с. 9. Власть и пресса: К истории правового регулирования отношений, 1700 –1917: Хрестоматия/Рос.акад.гос.службы при Президенте РФ; Сост.Т.С.Иларионова и др. – М.: Изд-во РАГС , 1999 - 237с. 10.Герасимова Ю.И. Из истории русской печати в период революционной ситуации конца 1850-ых – начала 1860-ых г.г. – М., 1974. 11. Головнин А.В. Записки для немногих// Вопросы истории. – 1997. – №1, с. 67-71. 12.Горбачев И.Г., Печников В.Н. Институт цензуры в Российском законодательстве XVI – XIX веков: Историко-правовое исследование. – Казань: Изд-во Казанск. Ун-та, 2004. – 228 с. 31 13. Добровольский Л.М. К истории цензурной политики русского правительства во второй половине XIX века// Ученые записки Ленинградского пед. ин-та им. А.И. Герцена. – Л., 1948. – Т. 67. 14. Довнар-Запольский М.В. Зарождение министерств в России. – М., 1906. – 275 с. 15. Ерошкин Н.П. Крепостническое самодержавие и его политические институты (Первая половина XIX века). – М., 1981. 16. Есин Б.И. Русская дореволюционная газета 1702 – 1917 г.г. Краткий очерк. – М., 1971. 17. Есин Б.И. История русской журналистики XIX века. – М.,1985. 18. Есин. Б. И. История русской журналистики (1703 – 1917). – М., 2000. 19. Жирков Г. В. История цензуры в России XIX-XX веке. – М., 2001. 20. Котович А.Н. Духовная цензура в России (1799 – 1855 г.г.). – СПб., 1909. 21. Кузьмина В.Д. Возникновение периодической печати в России и развитие русской журналистики в XVIII веке. – М., 1948. 22. Макушин Л.М. Цензура как элемент государственной власти (Из истории эпохи цензурных реформ 60-х годов XIX века)// Цензура в Росии: история и современность. Тезисы конференции 20-24 сентября 1995 года. – СПб., 1995. 23. Оржеховский И.В. Администрация и печать между двумя революционными ситуациями (1866 – 1878 г.г.): Лекции по спецкурсу. – Горький, 1973. 24. Сизиков М.И. Центральный и столичный полицейский аппарат в России в 1732 – 1740 г.г.// Сборн. научн. Трудов Свердл. юрид. ин-та. – Вып. 23. Армия и полиция в аппарате эксплуататорских государств: Исторический очерк. – Свердловск, 1973. 25.Скабичевский А.М. Очерки истории русской цензуры (1700 - 1863). – СПб., 1892. 26. Федоров В.А. Александр I// Вопросы истории. – 1990. – № 1, с. 42-51. 32 27. Харламов В.И. Цензура в контексте русской культуры: неисследованный аспект// Цензура в России: история и современность. Тезисы конференции 20-24 сентября 1995 г. – СПб., 1995. 28. Чернуха В.Г. Правительственная политика в отношении печати в 60— 70-ые годы XIX века/ – 1989. 29. Чернуха В.Г. Цензура в Западной Европе и в России// Цензура в России: история и современность. Тезисы конференции 20-24 сентября 1995 г. – СПб., 1995.