Очевидные ответы на вечные вопросы

Очевидные ответы на вечные вопросы.
Часть 1. Логика теории и практики постижения Истины.
Предисловие
«Ответ на вопросы, которые оставляет без ответа философия,
заключается в том, что они должны быть иначе поставлены»
Гегель
«Тот, кто вещает истину, может быть таким же дураком,
как и тот, кто городит вздор».
Монтень
Кто я? Что есть человек? В чём смысл жизни человека в этом мире?
Что есть мир? Существует ли он сам по себе, или у него есть творец?
Есть ли Бог? Ежели есть, то как Его познать и почему Он допускает зло?
Человек испокон веков ищет ответы на эти вопросы. Ищет такие ответы, в
истинности которых у него не будет никаких сомнений. Ищет Истину - истину о
человеке, о мире, о Боге.
«С самого момента зачатия и до самого конца, человек есть исследование. Поиск истины! И если вы
не ищите истину, вы не человек. Тогда в вас чего-то недостаёт. Тогда, самое большее, вы выглядите как
человек, но вы ещё не человек. Ваша человечность тогда только на поверхности, а не в вашем сердце. И
не обманывайтесь видимым, что, глядя в зеркало, вы видите, что вы человек; это ещё ничего не значит.
До тех пор, пока ваша энергия не вырастет и не трансформируется полностью в исследование, в поиск, вы
ещё не человек.
Вот в чём разница между человеком и другими животными. Они просто живут, они не исследуют. Ни
одно животное никогда ещё не спрашивало: «Что такое истина? Что такое жизнь? В чём смысл жизни? Зачем
мы здесь? Откуда мы пришли? Куда мы идём?» Ни одно дерево, ни одна птица, ни одно животное на этой
огромной Земле этим не интересовалось».
Ошо
Эти вопросы навсегда обречены оставаться вечными. Не потому, что человеку не
дано найти Истину (дано, и мой опыт, и опыт других искателей, тому подтверждение), а
потому что Истину можно узнать только путём переживания. Подобно тому, как вкус
лимона можно узнать, только попробовав его. Подобно тому, как узнать, что такое
любовь, можно только испытав это чувство на собственном опыте. Поэтому Истину, как и
любое другое переживание, невозможно передать от одного человека другому.
Чем же тогда я могу помочь начинающему искателю?
1. Рассказать о своём опыте познания Истины? *
* Я ориентируюсь на начинающего искателя, поэтому, здесь и далее в тексте, пренебрегаю
точностью выражения для того, чтобы быть понятым. Позднее буду выражаться точнее, и, в
какой-то мере, противоречить ранее сказанному. Чтобы быть вонятым, я буду также
придерживаться той терминологии, которая чаще всего встречается в эзотерической литературе.
(Например – «Чистое Сознание», хотя правильнее было бы говорить о «Знании»).
Рассказать можно, но невозможно передать эту абсолютную, не оставляющую места
никаким сомнениям, уверенность в том, что Осознанное/Увиденное – Истина. Никакой
рассказ об опыте познания Истины не вызовет в вас эту уверенность, не вызовет чувство
изумления-восторга-радости, которое охватывает человека в момент Осознания/Видения
Истины. К тому же этот рассказ будет скорее вреден, чем полезен, поскольку вызовет у
искателя ожидание нечто подобного, и само это ожидание станет препятствием на его
пути.
2. Высказать Истину, дать свои ответы на вечные вопросы?
Ответы дать можно, но Истина одна и ничего нового - принципиально нового, нового
по сути - я не скажу. И, опять таки, готовые ответы скорее вредны, чем полезны.
Потому, что они создают иллюзию знания.
«Многие просто наполняют свои умы словами древних и принимают их за истину. Более того, они
цепляются за эти слова как за свой собственный взгляд. Именно об этом говорится в изречении:
«Цепляться за чужое понимание - значит закрыть врвта к собственному просветлению».
Ханьшань Децин
«Если нам кажется, что мы знаем, тогда мы перестаём искать».
Буддистская поговорка
Мало кто из искателей пытается самостоятельно найти ответы на вечные вопросы,
пытается найти Истину. Большинство берут готовые ответы, заимствуют чужие знания.
Они просто выбирают того или иного духовного учителя (учение, религию) становятся
его приверженцами и последователями, придерживаются его взгляда, считают его
истину своей и провозглашают её. Но одно и то же утверждение может быть как
истинным, так и ложным, в зависимости от того, кому оно принадлежит. Можно лгать,
даже высказывая Истину. Истина, исходящая от человека, не познавшего Истину,
является ложью. Потому, что утверждается то, что не познано, не испытано, не пережито
на собственном опыте.
«Никакая истина не может быть истиной до тех пор, пока она не станет вашим переживанием».
Ошо
«Знаете ли вы что-нибудь? Вы знаете многое, но все эти знания заимствованы. Кто-то рассказал их,
кто-то дал их вам. Школьные учителя, родители, общество все они обуславливают ваш ум. Вы «знаете» о
Боге, вы «знаете» о любви, вы «знаете» о медитации. В действительности же, вы ничего не знаете! Вы
ничего из этого не попробовали сами, все это заимствовано. Пробовал на вкус кто-то другой, видел кто-то
другой, имел переживания кто-то другой. Будда имел переживания, Иисус имел переживания, а вы все
время заимствуете их знания. Они ложные! Для вас они не имеют никакой пользы. Они более опасны, чем
незнание, потому что незнание является вашим, а знания заимствованы.Вы можете забыть, что они
заимствованы, вам хотелось бы забыть, что они заимствованы, потому что чувствовать, что они
заимствованы, означает задевать ваше эго. Так что вы все время забываете, что они заимствованы.
Постепенно вы начинаете считать, что они ваши собственные. Это очень опасно. Лучше быть
невежественным; невежество, по крайней мере, является вашим. Оно подлинное, оно реальное, искреннее
и честное! Не живите с заимствованными знаниями. В противном случае вы забудете, что вы
невежественны, и вы останетесь невежественным. Всякий раз, когда вы заявляете о чем-то, когда вы
говорите что-нибудь, проверьте сначала, является ли это вашим знанием и вашим переживанием.
Делайте что-нибудь, чтобы эти знания не оставались знаниями, не оставались только в памяти, а
становились вашими переживаниями и вашей жизнью».
Ошо
Готовые ответы скорее вредны, чем полезны, потому что:
«Голый результат без пути, к нему ведущему, есть труп, мертвые кости, скелет истины, неспособный
к самостоятельному движению, - сказал великий диалектик Гегель. Даже самая верная сама по себе
истина становится мертвой, когда не знают и не понимают, какое именно противоречие нашло в ней своё
единственно верное разрешение, ответом на решение какой именно задачи или проблемы родилась когдато эта истина.
Отделенная от пути, к ней приведшего, от поиска, от работы «ума», ее создавшего, любая истина
становится «трупом». И тогда мертвый хватает живого, не даёт ему идти вперед по пути истины.
Омертвевшая, окаменевшая в словесном материале, истина становится врагом истины живой,
развивающейся».
Ильенков Э.В.
Например, многие искатели занимаются практикой медитации, практикой осознанности в
повседневной жизни, но они «не знают и не понимают, ответом на решение какой именно задачи
или проблемы родилась когда-то эта истина», зачем эти практики, для чего они. И, поэтому,
напрягая мышцы и претерпевая боль, завязывают ноги в узел, усаживаясь в позу лотоса,
выпрямляют позвоночник и «медитируют».
«Есть история об одном индийском брамине, который каждый день, отправляя ритуал, был вынужден
привязывать своего кота, чтобы тот не мешал совершению ритуальных действий. Брамин умер, умер кот,
и теперь уже его сын, заботясь о «точном» соблюдении ритуала, купил кота и с примерной аккуратностью
привязывал его каждый раз во время жертвоприношения! Кот перешел от отца к сыну как необходимый
элемент эффективного проведения ритуала. Возможно, что к нашим «абсолютно бесспорным» законам
привязаны такие вот коты».
Сатпрем
На мой взгляд, было бы гораздо разумнее, если бы духовные учителя не давали
готовые ответы своим ученикам, а сами спрашивали и пробуждали в них интерес к
вечным вопросам и стремление к поиску ответов на них, к правильной их постановке и к
самостоятельному их разрешению, поскольку значимо и ценно не то, что приходит извне,
а то, что рождается внутри человека.
«Плохой учитель преподносит истину, хороший учит её находить».
А. Дистервег
«Обычно людей гораздо больше убеждает то, до чего они додумались сами, чем то, что они слышат
от других».
Б. Паскаль
«Самое важное — не то большое, до чего додумались другие, но то маленькое, к чему пришел ты
сам».
Мураками Х.
Разумеется, подход духовного учителя к своим ученикам должен быть
индивидуальным, но коренной, фундаментальный вопрос, с которого и начинается путь к
Истине, краеугольный камень духовного поиска, один и тот же для всех искателей. В
общепринятой постановке этот вопрос звучит так: «В чём смысл жизни человека?». Это «основное звено цепи, ухватившись за которое, можно вытянуть всю цепь» вечных
вопросов.
"Смысл жизни появляется только благодаря ответам на вечные вопросы".
Д. Добсон
Ну и, наверное, этот вопрос должен быть не простым любопытством - искатель
должен «выстрадать» этот вопрос, он должен стать для него вопросом «жизни и смерти»,
у него должна появиться настоятельная потребность найти ответ, должна возникнуть
жажда разрешения этого вопроса.
«Глубокую истину недостаточно узнать: ее надо выстрадать».
Макарий Маркиш
3. Рассказать о своём пути к Истине?
Рассказать было бы можно, если бы было о чём. Увы, почти не о чем. Я не пытался
самостоятельно найти Истину, не пытался найти «разрешение противоречия» или
«решение проблемы». И, практически, не занимался практиками. Я просто читал то, что
мне было интересно, и, изредка, баловался медитацией. Вот во время непроизвольной
медитации и случилось познание Истины.
И что же получается? Про свой путь к Истине мне сказать почти нечего, про опыт её
познания лучше не рассказывать, а готовые ответы лучше не давать. Как же тогда мне
помочь начинающему искателю? Не остаётся ничего другого, кроме как поставить себя
на его место и пройти путь, точнее – интеллектуальную часть пути, заново. Пройти не
так, как я его прошёл, пытаясь найти разумное объяснение своему опыту познания
Истины, а так, как мне, по идее, надо было бы его пройти.
С чего же начинать искателю? На что он может опереться в своих поисках?
На интуитивное доверие тому или иному духовному учителю? Живому или уже
ушедшему «в мир иной». На ощущение внутреннего созвучия, гармонии с тем, что он
говорит, и/или с его личностью? На ощущение «своего», на ощущение притяжения к
нему, на чувстве уважения и любви к нему? Доверие к учителю – великая вещь, но, увы,
учитель может быть распрекрасным человеком, уверенным в том, что несёт свет Истины,
и, тем не менее, заблуждаться.
На веру в какую-нибудь религию? Опять таки, можно ошибиться в своём выборе и от
веры так и не придти к знанию.
На чужие знания и тот несомненный факт, что если Истина есть, то она одна
единственная? Можно, конечно, изучить священные писания различных религий,
свидетельства мистиков различных духовных традиций, утверждения философов и
учёных, определить в них нечто общее, принять его за основу и выбрать путь, но для
этого потребуется очень много сил и времени. Тем паче, что искатель не знает, что
именно ему искать.
Духовный опыт человечества весьма и весьма обширен и многообразен, и
начинающему искателю практически невозможно «отделить зёрна от плевел»,
невозможно отличить истинного учителя от того, кто таковым не является, невозможно
определить какая именно религия или какое именно духовное учение в наибольшей
степени отражают Истину и может ему помочь самому познать Истину. У него нет
никаких критериев для различения истинного и ложного, нет никаких ориентиров на пути
к Истине.
Поэтому, начинающий искатель сделает весьма разумно, если:
1. Попытается самостоятельно найти Истину, опираясь не на доверие к учителю, не
на веру в учение или религию, не на заимствованные чужие знания, а на свой
собственный жизненный опыт и на свой собственный разум, на свою способность к
логическому мышлению.
«Кто подлинно ищет, подлинно желает найти, тот не может принять никакого учения».
Герман Гессе («Сиддхартха»)
2. Выводы, полученные в результате логических умозаключений, сопоставит с тем,
что говорят религиозные и духовные учителя, философы и учёные. Если рассуждения
сделаны верно соответствуют Истине, которая есть, то они не могут быть опровергнуты и
не могут не найти своего подтверждения в религии, мистике, философии и науке. Эти
выводы, подтверждённые мистиками, философами и учёными, позволят искателю
достичь интеллектуального понимания Истины и соориентироваться во всём
многообразии духовных знаний, помогут ему «отделить зёрна от плевел» и выбрать свой
путь: либо - в рамках одного учения или учителя, либо - объединяющий несколько
учений и учителей. Выбрать то, что созвучно его разуму и его сердцу.
3. Будет верить неопровержимым и подтверждённым логическим выводам, и жить в
соответствии со своим интеллектуальным пониманием Истины и выбранным путём. Будет
верить, и жить сообразно своей вере.
"Не верьте тому, о чем вы слышали: ни традициям, лишь потому, что они дошли до нас из древности;
ни тому, что было сказано многими; ни писаниям мудрецов; ни досужим домыслам; ни тому, что
представляется вам привычной истиной; не принимайте на веру голый авторитет наставников и учителей.
Но вы должны верить, когда Писание, доктрина или сказание подтверждается вашим собственным
разумом и сознанием и ведет ко благу всякого и всех. Лишь тогда примите это и живите сообразно с этим"
Будда
«Не в том суть жизни, что в ней есть, но в вере в то, что в ней должно быть».
Бродский И.
«Сущность всякой веры состоит в том, что она придает жизни такой смысл, который не уничтожается
смертью»
Лев Толстой
“Вера состоит в том, что мы верим тому, чего не видим; а наградой за веру является возможность
увидеть то, во что мы верим”.
Августин Блаженный
Жить, руководствуясь разумной верой в разумную очевидность («очевидность высшего
порядка»), а не слепой верой в то, что кажется само собой разумеющимся и очевидным,
не верой в «куриную действительность».
«Очевидность - это куриная действительность».
Е. Рерих
(Разумная вера основывается, прежде всего, на логике. А также на фактах, имевших место
быть, и на достоверных свидетельствах. Её фундаментом является разум. «Верую, ибо разумно»
(с). Пример разумной веры - вера астронома, предположившего, исходя из анализа
астрономических наблюдений, существование планеты Нептун, которая и была, впоследствии,
обнаружена. Или – вера человека, никогда не бывавшего в Москве, в существование этого
города.
Слепая вера - это вера ребёнка в Деда Мороза, или вера в то, что Бога нет. Её фундаментом
является не логика, не разум, а доверие. Доверие родителям, доверие традициям, доверие
учителям, доверие авторитетам, доверие «глазам своим». Верования слепой веры могут даже
противоречить «правде жизни» и здравому смыслу, например - вера православных в непорочное
зачатие и воскрешение Иисуса Христа. Или вера в то, что Солнце вращается вокруг Земли.
Слепая вера неразумна).
4. Будет не только верить в Истину и жить сообразно этой вере, но и будет
стремиться к тому, чтобы самому, на своём собственном опыте, познать Истину. Точнее –
будет регулярно заниматься практикой, создающей условия, необходимые для познания
Истины. Само по себе стремление к познанию Истины является препятствием. Поэтому
практика должна быть не средством, а самоцелью. (Нужно стремиться к Истине, не
стремясь к ней).
«Ищите, и упустите. Не ищите, и найдете».
Лао-цзы
Практика создаёт условия, необходимые для познания Истины, но эти условия не
являются достаточными. Познание Истины человеком (пробуждение или просветление,
происходит по воле самой Истины.
«Просветление случается, но практика открывает этой случайности дверь»
Мастер дзэн
А вот войдёт ли Истина в открытую дверь – одному Богу известно.
«Верую, Господи, но, если возможно, сделай так, чтобы я знал».
Дунс Скот
Будет стремиться перейти от веры к знанию, и от знания - к бытию. Посредством
практических методов, определённых логикой и подтверждённых свидетельствами
познавших Истину. Посредством практических методов, которые предлагают искателю
выбранные им учения и учителя.
"Эти учения - лишь палец, указующий на Благородную истину... Они предназначены для рассмотрения
и ориентации проницательных умов всех людей, но они - не сама Истина, которую человек может постигать
только сам, в самой глубине собственного сознания".
Ланкаватара Сутра
Вот я и попробую ответить на вечные вопросы путём логических рассуждений настолько, насколько это возможно, не имея, увы, ни малейшего понятия о логике, как
науке, и опираясь просто на здравый смысл.
(Кстати, прежде чем отвечать на какой-либо вопрос, было бы весьма здравомысленно
убедиться в том, что вопрос поставлен правильно.
«Правильно поставить вопрос – значит наполовину ответить на него». (с)
А что значит «правильно поставить вопрос»? Каким требованиям должен удовлетворять
правильно поставленный вопрос? На мой взгляд, правильно поставленный вопрос должен
отвечать двум требованиям. Во-первых, вопрос не должен опираться на утверждение, истинность
которого не является бесспорной. Во-вторых, должно быть предельно ясно и понятно смысловое
содержание всех слов, используемых в вопросе, то есть их толкование в контексте вопроса. Если
возможна неоднозначность толкования слова или словосочетания, то необходимо уточнить, какой
именно смысл вкладывается в данное слово или словосочетание).
Попробую подтвердить логические выводы тем, что говорит мистика, религия,
философия и наука. Попробую помочь искателю определиться с ориентирами на пути к
Истине, обрести разумную веру в Истину и пробудить стремление самому познать Истину
(точнее – стремление к практике). Надеясь на то, что прежде чем читать мои ответы
на поставленные вопросы, искатель самостоятельно попытается на них ответить, и
будет постепенно, шаг за шагом, сверять свою логику рассуждений с моей. Надеясь
на то, что искатель станет духовным учителем для своих детей и внуков, и будет не
давать им готовые ответы, а задавать вопросы. Надеясь на то, что искатель научит
их правильной постановке вопросов и самостоятельному мышлению при поиске
ответов, научит их искать и находить истину. И жить в соответствии с истиной.
«Волчица говорит своим волчатам: «Кусайте, как я», и этого достаточно, и зайчиха учит зайчат:
«Удирайте, как я, и этого тоже достаточно, но человек-то учит детёныша: «Думай, как я», а это уже –
преступление».
А. и Б. Стругацкие
«Все мы гиганты, воспитанные пигмеями, которые научились жить, мысленно сгорбившись».
Р.А. Уилсон
«Важно не то, что из тебя сделали, важно то, что ты сделал из того, что сделали из тебя». (с)
И начну я, разумеется, с вопроса вопросов: «В чём смысл жизни человека?»
«Благодаря привычке наше удивление перед жизнью притупляется: мы существуем - и не обращаем
на это внимания».
Сьоран Э.
«Жизнь всё время отвлекает наше внимание; и мы даже не успеваем заметить, от чего именно».
Кафка Ф
«Людей с самого раннего детства нагружают обязанностями и заботами, заставляя суетиться с
рассвета. Странный способ сделать людей счастливыми, скажете вы; что можно придумать лучше этого,
чтобы сделать их несчастными? Как что: надо отнять у них все эти заботы, и тогда они взглянут на себя,
задумаются, кто же они такие, откуда пришли, куда идут».
Паскаль Б.
«Большая часть человечества никогда не осознаёт, что они делают и почему. Только немногие
начинают всматриваться в свою жизнь, начинают размышлять: «Почему я здесь? Для чего? Неужели это всё
– накапливать деньги и имя, и немного славы? Если это всё, тогда жизнь абсурдна, потому что придет
смерть и заберет все. Если это всё и означает жизнь, тогда это совершенно тщетно, пустое упражнение, и
тогда все это абсурдно. Тогда в этом нет смысла».
Ошо
«Я ищу объяснение смыслу своего существования с тех пор, как умерла моя мама. Большинство
людей задают себе эти вопросы, но не все в этом признаются. Неужели вам не интересно знать, для чего
вы все-таки родились? Неужели вы верите, что достаточно появиться на свет, заработать кучу денег, найти
партнера, чтобы жениться (выйти замуж) и родить детишек, а потом умереть? Неужели все так просто?
Нужно быть идиотом, чтобы не задавать эти вопросы и не пытаться найти ответы».
Мадонна
«Вопросы казались такими глупыми, простыми, детскими вопросами. Но только что я тронул их и
попытался разрешить, я тотчас же убедился, во-первых, в том, что это не детские и глупые вопросы, а
самые важные и глубокие вопросы в жизни, и, во-вторых, в том, что я не могу, и не могу сколько бы я ни
думал, разрешить их. Мне вдруг приходил в голову вопрос: "Ну хорошо, у тебя будет 6000 десятин в
Самарской губернии, 300 голов лошадей, а потом? Ну хорошо, ты будешь славнее Гоголя, Пушкина,
Шекспира, Мольера, всех писателей в мире – ну и что ж?». И я ничего и ничего не мог ответить. Жизнь моя
остановилась. Я мог дышать, есть, пить, спать, но жизни не было, потому что не было таких желаний,
удовлетворение которых я находил бы разумным. Я как будто жил-жил, шел-шел и пришел к пропасти и
ясно увидал, что впереди ничего нет кроме погибели. Меня только удивляло то, как мог я не понимать
этого в самом начале. Все это так давно всем известно. Не нынче-завтра придут болезни, смерть на
любимых людей, на меня, и ничего не останется, кроме смрада и червей. Дела мои, какие-бы они ни были,
все забудутся - раньше, позднее, да и меня не будет. Так из чего же хлопотать? Как может человек не
видеть этого и жить - вот что удивительно».
Толстой Л.
«Вопрос «о смысле жизни» волнует и мучает в глубине души каждого человека. Человек может на
время, и даже на очень долгое время, совсем забыть о нем, погрузиться с головой или в будничные
интересы сегодняшнего дня, в материальные заботы о сохранении жизни, о богатстве, довольстве и
земных успехах, или в какие-либо сверхличные страсти и «дела», но жизнь уже так устроена, что совсем и
навсегда отмахнуться от него не может и самый тупой, заплывший жиром или духовно спящий человек:
неустранимый факт приближения смерти и неизбежных ее предвестников - старения и болезней, факт
отмирания, скоропреходящего исчезновения, погружения в невозвратное прошлое всей нашей земной
жизни со всей иллюзорной значительностью ее интересов — этот факт есть для всякого человека грозное и
неотвязное напоминание нерешенного, отложенного в сторону вопроса о смысле жизни.
Этот вопрос - не «теоретический вопрос», не предмет праздной умственной игры; этот вопрос есть
вопрос самой жизни, он так же страшен, и, собственно говоря, еще гораздо более страшен, чем при
тяжкой нужде вопрос о куске хлеба для утоления голода. Поистине, это есть вопрос о хлебе, который бы
напитал нас, и воде, которая утолила бы нашу жажду».
С. Франк
«Главный вопрос всякого разумного человека: зачем я живу и что мне делать?»
Л. Толстой
«Постигнуть смысл жизни, ощутить связь с этим объективным смыслом - есть самое важное и
единственно важное дело, во имя его всякое другое дело может быть брошено».
Бердяев Н. А.
«Или знать для чего живешь, или все пустяки, трын-трава».
А. П. Чехов
«Стоит жизнь того, чтобы жить или нет, это единственно серьезный вопрос. Я видел, как много
людей умирает потому, что жизнь для них больше не стоила того, чтобы жить. Из этого я делаю вывод, что
вопрос о смысле жизни – самый насущный»
А. Камю
«Все другие вопросы нелепы, когда смерть стоит за плечами».
Брэдбери Р.
Итак, в чём смысл жизни человека? Прежде, чем читать дальше, попробуйте
самостоятельно ответить на этот вопрос, а после этого ответить на вопросы, выделенные
очень маленьким желтым шрифтом. Ответить не после того, как прочтёте все вопросы
разом, а, читая следующий вопрос только после того, как ответите на предыдущий.
Правильно ли поставлен вопрос? Если неправильно, то какова правильная постановка вопроса?
Что такое «смысл»? Какие значения этого слова в русском языке? Какие синонимы у этого слова? В каком общепринятом
значении употребляется слово «смысл» в контексте вопроса о смысле жизни (например, когда говорят: «Мой смысл жизни в детях»)?
Какая разница между «смыслом жизни» и «смыслом в жизни», а также между «смыслом жизни» и «целью жизни»?
Существует ли смысл объекта сам по себе, безъотносительно к субъекту, или он определяется субъектом? (Иначе говоря,
является ли смысл объективной, субъективной или субъективно-объективной категорией?).
Человек ищет смысл жизни. Чьей жизни и для кого? Каковы необходимые условия существования этого смысла?
И каков же ваш ответ на вопрос о смысле жизни?
В чём смысл жизни человека?
«У человека в душе дыра размером с Бога,
и каждый заполняет её как может».
Сартр
“Человек без Бога подобен древесной стружке,
завивающейся вокруг своей внутренней пустоты”
Феофан Затворник
«В чём смысл жизни человека?». Вопрос некорректен, поскольку по умолчанию
подразумевается, что само существование смысла жизни человека несомненно и
очевидно, нужно лишь уточнить в чём именно он состоит. Но само существование смысла
жизни человека вовсе не является аксиомой (более того – с гораздо большим основанием
можно утверждать, что человеческая жизнь бессмысленна). Поэтому правильнее ставить
вопрос о самом существовании смысла жизни: «Есть ли смысл у жизни человека?» (а
вопрос «В чём смысл жизни человека?» выбросить на свалку истории).
Сначала разберёмся со значением весьма многозначного слова «смысл». В контексте
нашего вопроса общепринятое значение слова «смысл» - значимость, важность,
ценность. Точнее – высшая ценность, ценная сама по себе, а не как средство для
достижения чего-то. То, что для человека в жизни наиболее значимо и ценно, то, ради
чего он живёт, он и называет смыслом своей жизни. Называет неверно, поскольку речь
идёт, фактически, о смысле в жизни конкретного человека, а не о смысле жизни
человека.
Смысл в жизни индивидуален и определяется иерархией ценностей конкретного
человека, а вот смысл жизни – общий для всех человеков. «Смысл жизни человека»
относится к человеку вообще, к человеку, как таковому, и к жизни, как целому, от
рождения и до смерти.
Смысл жизни, в отличии от смысла в жизни, не субъективен, а объективен, это –
чистый смысл, он чист от субъективных обусловленностей. Строго говоря, само понятие
смысла жизни относится именно к человеку как таковому, поэтому смысл жизни либо
был, есть и будет у всех человеков без исключения, в каждый момент жизни
человека, либо его нет, не было и не будет ни у одного человека.
«Одно из двух: или жизнь в целом имеет смысл - тогда она должна иметь его в каждое свое
мгновение, для каждого поколения людей и для каждого живого человека, сейчас, теперь же —
совершенно независимо от всех возможных ее изменений, или же этого нет, и жизнь, наша нынешная
жизнь, бессмысленна — и тогда нет спасения от бессмыслицы».
С. Франк
А это означает, что смысл жизни человека, если он есть, не может быть связан с
чем-то внешним по отношению к человеку, не может быть в любимом человеке, в детях,
в семье, в раскрытии своих способностей и исполнении призвания, в достижении
успеха...; в любви, в счастье, в свободе, в покое, в творчестве, в удовольствии, в
богатстве, во власти, в религии... Если смысл жизни есть, то человек рождается со
смыслом и не может потерять его, в отличии от смысла в жизни. Если смысл жизни есть,
то человек может не видеть смысла, но не может не иметь его. Смысл жизни должен
быть внутренне присущ человеку. Смысл жизни человека должен быть имманентен
человеку.
«Мы согласились бы принять лишь такой смысл жизни, который доступен всем, всегда и при всяких
обстоятельствах - смысл жизни должен быть осуществимым и исполнимым для всех. Мы жаждем смысла
всечеловеческого, который не исключал бы участия в жизни никакого бедняка, ни бездарного,
бесталанного или глубоко падшего человека. Мы ищем смысла, в свете которого нет на земле
обездоленных, отверженных, нет в мире лишних. Вот такого смысла ищет каждый душевно здоровый
человек - смысла прекрасного, жизненного, вечного, всем доступного».
Марцинковский В.
«Смысл нашей жизни должен быть в нас, мы сами своею жизнью должны являть его. Поэтому искание
его есть не праздное упражнение любознательности, не пассивная оглядка вокруг себя, а есть
самоуглубление, погружение в глубины бытия».
Франк С.
«Смысл жизни, как сердце. Сердце нельзя сделать, но подобно Дровосеку из «Волшебника
Изумрудного города», можно понять, что всегда имел его».
Д. Роджер
А теперь разберёмся с логикой понятия «смысл». Очевидно, что смысл любого
объекта (предмета, процесса, явления) не существует сам по себе, он определяется
(придаётся, задаётся) субъектом, внеположенным (запредельным) феномену. Смысл
всегда субъективен, он всегда определяется субъект - объектными отношениями, и
всегда внеположен, трансцендентен объекту.
В нашем случае объектом осмысления является прожитая жизнь человека как
такового, человека вообще. То есть, прожитая жизнь любого человеческого индивида. И,
исходя из логики понятия «смысл», смысл жизни человека должен быть трансцендентен
жизни человека.
Итак, смысл жизни человека должен быть имманентен человеку и
трансцендентен жизни человека.
Объектом осмысления является прожитая жизнь индивида, а кто является смыслоопределяющим субъектом? Разумеется, этот самый индивид. Смысл жизни индивида
интересует прежде всего самого этого индивида.
«Смысл бытия, для которого признано несущественным мое единственное место в бытии, никогда не
сможет меня осмыслить».
М.М. Бахтин
«Универсум не может быть совершенным, если при сохранении общей гармонии в нем не
соблюдаются частные интересы».
Лейбниц Г.
Таким образом, постановка вопроса меняется: Обладает ли каким-нибудь
смыслом, имманентным индивиду и трансцендентным прожитой жизни индивида,
эта самая прожитая жизнь для самого индивида?
Ответ очевиден – нет. Для индивида уже ничто не может иметь ни смысла, ни
значения, ни ценности в связи с отсутствием самого индивида. Смерть индивида делает
бессмысленной его жизнь. У жизни человека нет и не может быть смысла, потому что
Время уничтожает не только его самого и следы его пребывания, оно уничтожит и само
человечество, и саму Вселенную.
«Случайно мы рождены и после будем как небывшие».
Соломон
«Люди должны жить во лжи или видеть ужасную истину бессмыслицы бытия, и всякий шаг в познании
ведёт людей к этой истине».
Толстой Л. Н.
"Есть ли в моей жизни смысл, который не будет разрушен неминуемой смертью, ожидающей меня?".
Л. Толстой
Жизнь индивида для самого индивида может иметь смысл, иметь значение, иметь
ценность только в одном единственном случае – если существование индивида не
заканчивается вместе с окончанием его жизни. Если прожитая индивидом жизнь
является только частью его пути. Если его жизнь не первая и не последняя. Если его
существование вообще не начинается и не заканчивается. Если оно является вечным
бытиём.
«Жизнь человека может быть осмыслена, только если она обладает вечностью».
С. Франк
Если он не только человек (и не только перевоплощающаяся индивидуальная душа
(дух), ежели таковая имеется), но и, прежде всего, в самой сокровенной глубине своей,
в сущности своей, - Самосущий, не имеющий в своём бытие ни начала ни конца. Если Он
был до рождения Вселенной и будет после её смерти – если Он всегда «Есть». Если
человек в сущности своей есть Бог, имманентный человеку и трансцендентный его
жизни, имманентный и трансцендентный Вселенной.
«Если Бога нет, жизнь можно считать абсурдной. Она не имеет ни смысла, ни ценности, ни цели».
У. Крейг
«Для того, чтобы жизнь имела смысл, необходимы два
божественность человека»
условия:
существование Бога
и
С. Франк
"Можно сказать, что Бог совершенно трансцендентен человеку и что Он совершенно ему имманентен".
Бердяев Н. А.
Что касается существования вечной индивидуальной души, то:
“Не следует множить сущности без необходимости. Самое простое объяснение скорее всего и есть
правильное”.
У. Оккам
Таким образом, на вопрос «Есть ли смысл у жизни человека?» может быть только
один, единственно возможный ответ: «Да, но только в том случае, если человек в
самой сокровенной глубине своей, в сущности своей есть Бог. В противном случае –
нет». И вопрос «Есть ли смысл у жизни человека?» сводится к вопросу: «Есть ли Бог?».
И ответ на этот вопрос так же очевиден, как и на вопрос о смысле жизни.
«Вопрос о смысле человеческой жизни ставился бесчисленное количество раз; удовлетворительный
ответ на него пока что не был найден, может быть его вообще не найти».
Зигмунд Фрейд
На мой взгляд, я дал вполне удовлетворительный (и вполне очевидный) ответ. Более того
– единственно возможный. Истинность этого ответа подтверждается как неоспоримой
логикой, так и духовной жизнью человечества
Приложение:
УСЛОВИЯ ВОЗМОЖНОСТИ СМЫСЛА ЖИЗНИ
Постараемся прежде всего вдуматься, что это означает «найти смысл жизни»,
точнее, чего мы собственно ищем, какой смысл мы вкладываем в самое понятие «смысла
жизни» и при каких условиях мы почитали бы его осуществленным?
Под «смыслом» мы подразумеваем примерно то же, что «разумность».
«Разумным» же, в относительном смысле, мы называем все целесообразное, все
правильно ведущее к цели или помогающее ее осуществить. Разумно то поведение,
которое согласовано с поставленной целью и ведет к ее осуществлению, разумно
или осмысленно пользование средством, которое помогает нам достигнуть цели. Но
все это только относительно разумно - именно при условии, что сама цель бесспорно
разумна или осмысленна. Мы можем назвать в относительном смысле «разумным»,
напр., поведение человека, который умеет приспособиться к жизни, зарабатывать
деньги, делать себе карьеру - в предположении, что сам жизненный успех, богатство,
высокое общественное положение мы признаем бесспорными и в этом смысле
«разумными» благами. Если же мы, разочаровавшись в жизни, усмотрев ее
«бессмысленность», хотя бы ввиду краткости, шаткости всех этих ее благ или в виду
того, что они не дают нашей душе истинного удовлетворения, признали спорной саму
цель этих стремлений, то же поведение, будучи относительно, т.е. в отношении к своей
цели, разумным и осмысленным, абсолютно представится нам неразумным и
бессмысленным. Так ведь это и есть в отношении преобладающего содержания обычной
человеческой жизни. Мы видим, что большинство людей посвящает большую часть
своих сил и времени ряду вполне целесообразных действий, что они постоянно
озабочены достижением каких-то целей и правильно действуют для их достижения,
т.е. по большей части поступают вполне «разумно»; и вместе с тем, так как либо
сами цели эти «бессмысленны», либо, по крайней мере, остается нерешенным и
спорным вопрос об их «осмысленности», - вся человеческая жизнь принимает характер
бессмысленного кружения, наподобие кружения белки в колесе, набора бессмысленных
действий, которые неожиданно, вне всякого отношения к этим целям, ставимым
человеком, и потому тоже совершенно бессмысленно, обрываются смертью.
Следовательно, условием подлинной, а не только относительной разумности
жизни является не только, чтобы она разумно осуществляла какие-либо цели, но
чтобы и самые цели эти, в свою очередь, были разумны.
Но что значит «разумная цель?» Средство разумно, когда оно ведет к цели. Но цель если она есть подлинная, последняя цель, а не только средство для чего-либо иного уже ни к чему не ведет, и потому не может расцениваться с точки зрения своей
целесообразности. Она должна быть разумна в себе, как таковая.
Очевидно, что наша жизнь, простой стихийный процесс изживания ее, пребывания
на свете и сознания этого факта, вовсе не есть для нас «самоцель». Она не может быть
самоцелью, во-первых, потому, что в общем страдания и тягости преобладают в ней над
радостями и наслаждениями и, несмотря на всю силу животного инстинкта
самосохранения, мы часто недоумеваем, для чего же мы должны тянуть эту тяжелую
лямку. Но и независимо от этого она не может быть самоцелью и потому, что жизнь, по
самому своему существу, есть не неподвижное пребывание в себе, самодовлеющий
покой, а делание чего-то или стремление к чему-то; миг, в котором мы свободны от
всякого дела или стремления, мы испытываем, как мучительно-тоскливое состояние
пустоты и неудовлетворенности. Мы не можем жить для жизни; мы всегда - хотим ли
мы того или нет - живем для чего-то. Но только в большинстве случаев это «что-то»,
будучи целью, к которой мы стремимся, по своему содержанию есть в свою очередь
средство, и притом средство для сохранения жизни. Отсюда получается тот
мучительный заколдованный круг, который острее всего дает нам чувствовать
бессмысленность жизни и порождает тоску по ее осмыслению: мы живем, чтобы
трудиться над чем-то, стремиться к чему-то, а трудимся, заботимся и стремимся для того, чтобы жить. И, измученные этим кружением в беличьем колесе, мы ищем
«смысла жизни» - мы ищем стремления и дела, которое не было бы направлено на
простое сохранение жизни, и жизни, которая не тратилась бы на тяжкий труд ее же
сохранения.
Мы возвращаемся, таким образом, назад к поставленному вопросу. Жизнь наша
осмысленна, когда она служит какой-то разумной цели, содержанием которой никак
не может быть просто сама эта эмпирическая жизнь. Но в чем же ее содержание, и,
прежде всего, при каких условиях мы можем признать конечную цель «разумной»?
Если разумность ее состоит не в том, что она есть средство для чего-либо иного,
иначе она не была бы подлинной, конечной целью, то она может заключаться лишь в том,
что эта цель есть такая бесспорная, самодовлеющая ценность, о которой уже
бессмысленно ставить вопрос:«для чего?» Чтобы быть осмысленной, наша жизнь вопреки уверениям поклонников «жизни для жизни» и в согласии с явным
требованием нашей души - должна быть служением высшему и абсолютному благу.
Но этого мало. Если бы наша жизнь была отдана служению хотя бы высшему и
абсолютному благу, которое, однако, не было бы благом для нас или в котором мы
сами не участвовали бы, то для нас она все же оставалась бы бессмысленной. Жизнь
осмыслена, когда она, будучи служением абсолютному и высшему благу, есть
вместе с тем не потеря, а утверждение и обогащение самой себя, когда она есть
служение абсолютному благу, которое есть благо и для меня самого. Или, иначе
говоря: абсолютным в смысле совершенной бесспорности мы можем признать только
такое благо, которое есть одновременно и самодовлеющее, превышающее все мои
личные интересы, благо, и благо для меня. Оно должно быть одновременно благом
и в объективном и в субъективном смысле - и высшей ценностью, к которой мы
стремимся ради нее самой, и ценностью, пополняющей, обогащающей меня самого.
Но как осуществимо это двойное условие, и не содержит ли оно в себе внутреннего
противоречия? Под благом в объективном смысле мы разумеем самодовлеющую ценность
или самоцель, которая уже ничему иному не служит и стремление к которой оправдано
именно ее внутренним достоинством; под благом в субъективном смысле мы разумеем,
наоборот, нечто приятное, нужное, полезное нам, т.е. нечто служебное в отношении нас
самих и наших субъективных потребностей, и потому имеющее значение, очевидно, не
высшей цели, а средства для нашего благосостояния. Одно лишь самодовлеющее благо благо в объективном смысле - нас не удовлетворяет; служение даже абсолютному
началу, в котором я сам не участвую и которое не красит и не согревает моей
собственной жизни, не может осмыслить последней. Но и одно благо в субъективном
смысле - субъективное наслаждение, радость, счастье - тоже не дарует мне смысла, ибо,
как мы видим, всякая, даже самая счастливая жизнь, отравлена мукой вопроса "для чего"
и не имеет смысла в самой себе. То, к чему мы стремимся, как к подлинному условию
осмысленной жизни должно, следовательно, так совмещать оба эти начала, что они в
нем погашены, как отдельные начала, а дано лишь само их единство. Мы стремимся не
к той или иной субъективной жизни, как бы счастлива она ни была, и не к холодному,
безжизненному объективному благу, как бы совершенно оно ни было само по себе: мы
стремимся к тому, что можно назвать удовлетворением, пополнением нашей душевной
пустоты и тоски; мы стремимся именно к осмысленной, объективно-полной,
самодовлеюще-ценной жизни. Вот почему никакое отдельное, отвлеченно-определимое
благо, будь то красота, истина, гармония и т.п. не может нас удовлетворить; ибо тогда
жизнь, сама жизнь, как целое, и прежде всего - наша собственная жизнь, остается как
бы в стороне, не объемлется всецело этим благом и не пропитывается им, а только
извне, как средство, служит ему. А ведь осмыслить мы жаждем именно нашу
собственную жизнь. Мы ищем, правда, и не субъективных наслаждений,
бессмысленность которых мы также сознаем; но мы ищем осмысленной полноты жизни,
такой блаженной удволетворенности, которая в себе самой есть высшая, бесспорная
ценность. Высшее благо, следовательно, не может быть ничем иным, кроме самой
жизни, но не жизни, как бесмысленного текучего процесса и вечного стремления к
чему-то иному, а жизни, как вечного покоя блаженства, как самознающей и
самопереживающей полноты удовлетворенности в себе. В этом заключается
очевидное зерно истины, только плохо понятое и извращенно выраженное, в
утверждении, что жизнь есть самоцель и не имеет цели вне себя. Наша эмпирическая
жизнь, с ее краткостью и отрывочностью; с ее неизбежными тяготами и нуждами, с
присущим ей стремлением к чему-то, вне ее находящемуся, очевидно не есть самоцель и
не может ею быть; наоборот, первое условие осмысленности жизни, как мы видели,
состоит именно в том, чтобы мы прекратили бесмысленную погоню за самой жизнью,
бессмысленную растрату ее для нее самой, а отдали бы ее служению чему-то высшему,
имеющему оправдание в самом себе. Но это высшее, в свою очередь, должно быть
жизнью, жизнью, в которую вольется и которой всецело пропитается наша жизнь. Жизнь
в благе, или благая жизнь, или благо, как жизнь - вот цель наших устремлений. И
абсолютная противоположность всякой разумной жизненной цели есть смерть, небытие.
Искомое благо не может быть только "идеалом", чем-то бессмысленным и конкретно
не существующим, оно должно быть живым бытием, и притом таким, которое
объемлет нашу жизнь, и даст ей последнее удовлетворение именно потому, что оно
есть выражение последнего, глубочайшего ее существа.
Конкретный пример - и более, чем пример - такого блага мы имеем в лице любви.
Когда мы любим подлинной любовью, чего мы в ней ищем и что нас в ней удовлетворяет?
Хотим ли мы только вкусить личных радостей от нее, использовать любимое существо и
наше отношение к нему как средство для наших субъективных наслаждений? Это было бы
развратом, а не подлинной любовью, и такое отношение прежде всего было бы само
покарано душевной пустотой, холодом и тоской неудовлетворенности. Хотим ли мы
отдать свою жизнь на служение любимому существу? Конечно, хотим, но не так, чтобы
это служение опустошало или изнуряло нашу собственную жизнь; мы хотим служения,
мы готовы на самопожертвование, даже на гибель ради любимого существа, но именно
потому, что это служение, это самопожертвование и гибель не только радостны нам, но
даруют нашей жизни полноту и покой удовлетворенности. Любовь не есть холодная и
пустая, эгоистическая жажда наслаждения, но любовь и не есть рабское служение,
уничтожение себя для другого. Любовь есть такое преодоление нашей корыстной личной
жизни, которое именно и дарует нам блаженную полноту подлинной жизни, и тем
осмысляет нашу жизнь. Понятия «объективного» и «субъективного» блага здесь равно
недостаточны, чтобы выразить благо любви, - оно выше того и другого: оно есть благо
жизни через преодоление самой противоположности между «моим» и «чужим»,
субъективным и объективным.
И однако, любовь к земному человеческому существу сама по себе не дает
подлинного, последнего смысла жизни. Если и любящий,и любимое существо охвачены
потоком времени, ввергнуты в бессмысленный круговорот жизни, ограничены во
времени, то в такой любви можно временно забыться, можно иметь отблеск и
иллюзорное предвкушение подлинной жизни и ее осмысленности, но нельзя достигнуть
последнего, осмысляющего жизнь, удовлетворения. Ясно, что высшее, абсолютное
благо, наполняющее нашу жизнь, само должно быть вечным. Ибо, как только мы
помыслим, в качестве него, какое-либо временное состояние, будь то человеческой или
мировой жизни, так возникает вопрос о его собственном смысле. Все временное, все,
имеющее начало и конец, не может быть самоцелью, немыслимо как нечто
самодовлеющее: либо оно нужно для чего-то иного - имеет смысл, как средство, - либо
же оно бессмысленно. Ведь поток времени, эта пестрая, головокружительная
кинематографическая смена одних картин жизни другими, это выплывание неведомо
откуда и исчезновение неведомо куда, эта схваченность беспокойством и
неустойчивостью непрерывного движения и делает все на свете «суетным»,
бессмысленным. Само время есть как бы выражение мировой бессмысленности. Искомая
нами объективно полная и обоснованная жизнь не может быть этим беспокойством, этим
суетливым переходом от одного к другому, той внутренней неудовлетворенностью,
которая есть как бы существо мирового течения во времени. Она должна быть вечной
жизнью. Вечным, незыблемо в себе утвержденным, возвышающимся над временной
неустойчивостью должно быть, прежде всего, то абсолютное благо, служением которому
осмысливается наша жизнь. Но не только для себя оно должно быть вечным; оно должно
быть таковым и для меня. Если оно для меня только цель, которую я достигаю или
стремлюсь достигнуть в будущем, то все прошлое и настоящее моей жизни,
удаленное от него, тем самым не оправдано и не осмысленно; оно должно быть
такой целью, которая вместе с тем, как мы видим, есть пребывающая основа всей
моей жизни. Я стремлюсь к нему, но не как к далекому, чуждому моему «я»
постороннему предмету, а как к заложенному в моих собственных глубинах началу;
только тогда моя жизнь, от начала и до конца, согрета, озарена и потому
«осмыслена» им. Но даже и этого мало. Поскольку моя жизнь все-таки имеет начало
и конец и в этом кратковременном длении себя исчерпывает, это вечное благо все
же остается для нее недостижимым, ибо оно недостижимо именно в своей
вечности. Я могу, правда, своей мыслью уловить его, но мало ли что, чуждое и
постороннее мне, я улавливаю своей мыслью. И если бы мысленное обладание было
равносильно подлинному обладанию, то все люди были бы богатыми и счастливыми.
Нет, я должен подлинно обладать им и притом именно в вечности, иначе моя жизнь
по-прежнему лишена смысла, и я не соучастник осмысляющего высшего блага и
разве только мимолетно прикасаюсь к нему. Но ведь моя собственная жизнь должна
иметь смысл; не будучи самоцелью, она все-таки в своих последних глубинах
должна не только стремиться к благу, не только пользоваться им, но быть слитой с
ним, быть им самим. Бесконечно превышая мою ограниченную эмпирическую
личность и краткое временное течение ее жизни, будучи вечным, всеобъемлющим и
всеозаряющим началом, оно должно вместе с тем принадлежать мне; и я должен
обладать им, а не только к нему стремиться или прикасаться. Следовательно, в
ином смысле, оно должно быть, как уже сказано, тождественным с моей жизнью, не с эмпирической, временной и ограниченной ее природой, а с ее последней
глубиной и сущностью. Живое благо, или благо, как жизнь, должно быть вечной
жизнью, и эта вечная жизнь должна быть моей личной жизнью. Моя жизнь может
быть осмыслена, только если она обладает вечностью.
Вдумываясь еще глубже, мы подмечаем необходимость еще одного,
дополнительного условия осмысленности жизни. Не только фактически я должен
служить высшему благу и, пребывая в нем и пропитывая им свою жизнь, тем обретать
истинную жизнь; но я должен также непрерывно разумно сознавать все это соотношение;
ибо, если я бессознательно участвую в этом служении, оно только бессознательно для
меня обогащает меня, то я по-прежнему сознаю свою жизнь пребывающей во тьме
бессмыслицы, не имею сознания осмысленной жизни, вне которого нет и самой
осмысленности жизни. И притом, это сознание должно быть не случайным, оно не
должно как бы извне подходить к своему содержанию «осмысленной жизни» и быть
посторонним ему началом. Наше сознание, наш «ум» - то начало в нас, в силу
которого мы что-либо «знаем», само как бы требует метафизического осознания,
утвержденности в последней глубине бытия. Мы лишь тогда подлинно обладаем
«осмысленной жизнью», когда не мы, как-то со стороны, по собственной нашей
человеческой инициативе и нашими собственными усилиями, «сознаем» ее, а когда
она сама сознает себя в нас. Покой и самоутвержденность последнего достижения
возможны лишь в полном и совершенном единстве нашем с абсолютным благом и
совершенной жизнью, а это единство есть лишь там, где мы не только согреты и
обогащены, но и озарены совершенством. Это благо, следовательно, не только
должно объективно быть истинным и не только воприниматься мною, как истинное
(ибо в последнем случае не исключена возможность и сомнения в нем, и забвения
его), но оно само должно быть самой Истиной, самим озаряющим меня светом
знания. Вся полнота значения того, что мы зовем «смыслом жизни» и что мы чаем,
как таковой, совсем не исчерпывается «разумностью», в смысле целесообразности
или абсолютной ценности; она вместе с тем содержит и разумность, как
«постигнутый смысл» или постижение, как озаряющий нас свет знания.
Бессмысленность есть тьма и слепота; «смысл» есть свет и ясность, и
осмысленность есть совершенная пронизанность жизни ясным, покойным,
всеозаряющим светом. Благо, совершенная жизнь, полнота и покой
удовлетворенности и свет истины есть одно и то же, и в нем и состоит «смысл
жизни». Мы ищем в нем и абсолютно твердой основы, подлинно насыщающего
питания, озарения и просветления нашей жизни. В этом неразрывном единстве
полноты удовлетворенности и совершенной просветленности, в этом единстве жизни
и Истины и заключается искомый «смысл жизни».
Итак, жизнь становится осмысленной, поскольку она свободно и сознательно служит
абсолютному и высшему благу, которое есть вечная жизнь, животворящая человеческую
жизнь, как ее вечная основа и подлинное завершение, и есть вместе с тем абсолютная
истина, свет разума, пронизывающий и озаряющий человеческую жизнь. Жизнь наша
осмысляется, поскольку она есть разумный путь к цели, или путь к разумной, высшей
цели, иначе она есть бессмысленное блуждание. Но таким истинным путем для нашей
жизни может быть лишь то, что вместе с тем само есть и жизнь, и Истина. «Аз есмь путь,
истина и жизнь».
И теперь мы можем подвести краткий итог нашим размышлениям. Для того, чтобы
жизнь имела смысл, необходимы два условия: существование Бога и наша
собственная причастность Ему, достижимость для нас жизни в Боге, или божественной
жизни. Необходимо прежде всего, чтобы, несмотря на всю бессмысленность мировой
жизни, существовало общее условие ее осмысленности, чтобы последней, высшей и
абсолютной основой ее был не слепой случай, не мутный, все на миг выбрасывающий
наружу и все опять поглощающий хаотический поток времени, не тьма неведения, а Бог,
как вечная твердыня, вечная жизнь, абсолютное благо и всеобъемлющий свет разума. И
необходимо, во-вторых, чтобы мы сами, несмотря на все наше бессилие, на слепоту и
губительность наших страстей, на случайность и краткосрочность нашей жизни, были не
только «творениями» Бога, не только глиняной посудой, которую лепит по своему
произволу горшечник, и даже не только «рабами» Бога, исполняющими Его волю
подневольно и только для Него, но и свободными участниками и причастниками самой
божественной жизни, так, чтобы служа Ему, мы в этом служении не угашали и не
изнуряли своей собственной жизни, а, напротив, ее утверждали, обогащали и
просветляли. Это служение должно быть истинным хлебом насущным и истинной водой,
утоляющей нас. Более того: только в этом случае мы для себя самих обретаем смысл
жизни, если, служа Ему, мы, как сыновья и наследники домохозяина, служим в нашем
собственном деле, если Его жизнь, свет, вечность и блаженство могут стать и нашим,
если наша жизнь может стать божественной, и мы сами можем стать «богами»,
«обожиться». Мы должны иметь возможность преодолеть всеобессмысливающую смерть,
слепоту и раздражающее волнение наших слепых страстей, все слепые и злые силы
бессмысленной мировой жизни, подавляющие нас или захватывающие в плен, для того,
чтобы найти этот истинный жизненный путь, который есть для нас и истинная Жизнь, и
подлинная живая Истина.
Но как же найти этот путь, совпадающий с истиной и жизнью, как
удостовериться в подлинности бытия Бога и в подлинной возможности для нас
обрести божественность, соучаствовать в вечном блаженстве? Легко наметить такие
идеи, но возможно ли реально осуществить их? Не противоречат ли они всему нашему
непосредственному жизненному опыту, не суть ли они - мечта, которую достаточно
высказать, чтобы понять ее неосуществимость?
Мы стоим перед труднейшей задачей и не должны трусливо скрывать от себя ее
трудностей. Чтобы обрести смысл жизни, человек должен найти абсолютное, высшее
благо - но не относительны ли все мыслимые блага? Человек должен обладать и самой
истиной, и вечной жизнью - но не обречен ли человек всегда заблуждаться, или только
искать истину, или в лучшем случае находить частные и несовершенные истины, но
никак не саму Истину? А вечная жизнь - что это, как не мечтательно-утопическое, по
самому своему смыслу неосуществимое понятие? Легко говорить и проповедовать о
«вечной жизни», а попробуйте как на деле, в подлинной жизни, справиться с
неумолимым и неотвязным фактом роковой краткотечности и нашей собственной жизни,
и жизни нам близких людей, и всего вообще, что живет и движется в мире. Ваши мечты
разлетаются, как дым, ваши слова обличаются, как лицемерные или сентиментальные
«слова, только слова» перед ужасной логикой смерти, перед плачем над телом дорогого
покойника, перед тленностью, гибелью и бессмысленной сменой всего живого на свете.
И где найти, как доказать существование Бога и примирить с ним и нашу
собственную жизнь, и мировую жизнь в целом - во всем том зле, страданиях,
слепоте, во всей той бессмыслице, которая всецело владеет ею и насковозь ее
проникает? По-видимому, здесь остается только выбор: или честно и мужественно
глядеть в лицо фактам жизни, как она есть на самом деле, или, трусливо спрятавшись от
них, предаться мечтам о жизни, какой она должна была бы быть, чтобы имееть смысл.
Но на что нужны, какую цену имеют такие бессильные мечты? А надежда увидать свою
мечту осуществленной, признать в ней истину, - не есть ли просто самообман трусливых
душ, утешающих себя ложью, чтобы не погибнуть от ужаса перед истиной?
Мы не должны и не можем отталкивать от себя эти сомнения, мы обязаны взять на
себя все бремя честной и горькой правды, которая в них содержится. Но мы не должны и
преждевременно впадать в отчаяние. Как ни мало мы до сих пор продвинулись вперед в
разрешении вопроса о смысле жизни, мы достигли по крайней мере одного: мы отдали
себе отчет в том, что мы разумеем, когда говорим с смысле жизни, и при каких условиях
мы считали бы этот смысл осуществленным. А теперь попытаемся, не делая себе никаких
иллюзий, но и не отступая перед величайшим» трудностями - соединив бесстрашие
честной мысли с бесстрашием воли, стремящейся к единственной цели всей нашей
жизни - вдуматься и присмотреться, в какой мере и какой форме осуществимы или даны
сами эти условия.
Мы видели условия достижимости смысл жизни: существование Бога, как
абсолютного Блага, вечной Жизни и вечного света Истины и божественность
человека, возможность для него приобщиться к этой истинной, божественной жизни,
на ней утвердить, ею всецело заполнить свою собственную жизнь.
Как бы мы ни восхищались стройностью и грандиозностью мироздания, красотой и
сложностью живых существ в нем, как бы мы ни трепетали перед безмерностью его
глубины - и созерцая звездное небо, и сознавая свою собственную душу, - но одна
наличность страданий, зла, слепоты и тленности в нем противоречит его божественности
и не позволяет нам в нем, как он есть и непосредственно нам дан, усмотреть решающее
свидетельство наличия всеведущего, всеблагого и всемогущего Творца. Как говорит
один проницательный современный немецкий религиозный мыслитель (Макс Шелер):
«Если бы мы должны были от познания мира умозаключить о существовании Бога, то
наличие в мире хотя бы одного червя, извивающегося от боли, было бы уже решающим
противопоказанием». Рассматривая мир, как он есть, мы неизбежно приходим в вопросе
о его первопричине или о действии Бога в нем к дилемме. Одно из двух: или Бога совсем
нет, и мир есть творение бессмысленной слепой силы, или же Бог, как всеблагое и
всеведующее существо, есть, но тогда он не всемогущ и не есть Творец и
единодержавный Промыслитель мира. Но и в том и другом случае - и если Бога нет, и
если Он не в силах нам помочь и нас спасти от мирового зла и бессмыслия - наша жизнь
одинаково бессмысленна. Но как мы видели, даже и существования Бога мало для
обретения смысла нашей жизни: для этого нужна возможность нашего, человеческого
соучастия в свете и жизни Божества, нужна вечность, соверешенная просветленность и
покой удовлетворенности нашей собственной, человеческой жизни.
Франк
Есть ли Бог?
Вопрос корректен, определимся с понятием Бог. В большинстве религий, если не во
всех, под Богом понимается самосущая первопричина Сущего, то есть Вселенной. Так
что, по сути, вопрос о существовании Бога это вопрос о самосущности Вселенной:
«Является ли Вселенная самосущей?». Возможно два варианта:
1. Вселенная самосуща, она никогда и никем не создавалась, всегда существовала и
всегда будет существовать. Никакого Бога нет.
Ни доказать, ни опровергнуть эту гипотезу просто невозможно. И эмпирически
проверить – тоже. То бишь, самосущность Вселенной не доказуема, не опровергаема и не
проверяема.
2. Вселенная несамосуща, она – Творение самосущего Бога - Творца.
В этом случае вопрос, по сути, сводится к вопросу доказуемости или познаваемости
Бога. С помощью логики ни доказать, ни опровергнуть существование Бога также
невозможно (можно лишь придти к выводу, что Бог скорее есть, чем его нет). А может ли
Бог быть не только предметом религиозной веры, но и объектом познания? Может ли
человек познать Бога? Будем рассуждать логически. Из чего и где Бог - Творец мог
создать своё Творение, ежели акромя него, акромя первопричины всего сущего, ничего
не было? Ответ очевиден: из Себя и в Себе.
«Мир — из Бога и в Боге».
Бешт
Значит, и Творец (Бог) и Творение (мир и человек) должны быть «одной крови»,
иметь одну и ту же природу, одно и то же естесство, одну и ту же сущность.
«Бог есть не только внешняя причина вещей, но и внутренняя их сущность».
Дов Бер
«Познай себя, и ты познаешь Бога». (с)
«Ищущий и есть искомое». (с)
«Кто ищет себя - познает Бога».
Св. Антоний Египетский
Таким образом, вопрос «Есть ли Бог» сводится к познанию человеком самого себя и
мира, то есть к вопросам: «В чём сущность человека?» и «В чём сущность мира?».
В чём сущность человека?
Вопрос корректен, определимся с понятием сущности. Сущность можно определить
как нечто такое, что является общим для всего класса объектов, объединённых по какимто существенным признакам, и неизменным во всё время их существования. Или (из
словарей):
«Сущность — то постоянное, что сохраняется в явлении при различных его вариациях, в том числе и
временных».
«Сущность - философская категория, фиксирующая устойчивые и определяющие характеристики
предмета, составляющие его субстанциальное ядро (его «природу»), в отличие от меняющихся и
второстепенных его черт, присутствующих в его конкретном явлении».
Применительно к человеку сущность - нечто такое, что является постоянно
присутствующим, а также общим для всех человеков и неизменным в течении всей их
жизни. Во всех трёх состояниях: бодрствования, сна со сновидением и глубокого сна.
Состояния потери сознания, обморока, комы, летаргического сна ничем не отличаются, в
принципе, от состояния глубокого сна, поэтому можно их не рассматривать. Есть ли это
«постоянно присутствующее, общее и неизменное» у человеков и, ежели есть, то что это?
Что есть человек? Является ли он чем-то неделимым, или представляет собой
совокупность неких составляющих? Очевидно, совокупность:
- тела с его органами чувств, вегетативной и высшей нервной системой,
ощущениями приятного и неприятного и т.д.
- ума, то бишь рассудка, интеллекта, памяти, приобретёных стереотипов
восприятия, чувственно-эмоционального реагирования, мышления, действия, и т.д.
- сознания, только благодаря наличию которого человек способен осуществлять свою
жизнедеятельность, способен воспринимать, осознавать, познавать и действовать.
Ни тело, ни ум, с которыми человек себя отождествляет, не могут быть сущностью,
поскольку они индивидуальны и непостоянны. Остаётся сознание. Удовлетворяет ли
сознание требованию постоянства присутствия? Конечно, чтобы ответить на этот вопрос,
не мешало бы определить, что такое сознание, но я затрудняюсь дать определение
сознанию. И не только я.
«Сознание есть то, что оно не есть, и не есть то, что оно есть".
Ж.-П. Сартр
"Сознание есть нечто такое, о чем мы как люди знаем все, а как ученые не знаем ничего"
М.К. Мамардашвили
Будем считать, что сознание, и только оно, обладает, акромя всего прочего,
способностью воспринимать и осознавать (а также сновидеть). Поэтому присутствие
восприятия и/или осознания свидетельствует о присутствии самого сознания.
В состоянии бодрствования присутствует восприятие объективной реальности. В
состоянии сна со сновидением восприятие, а точнее – осознание, объективной
реальности отсутствует, но присутствует восприятие субъективной реальности
сновидения. Так что наличие сознания в этих состояниях – несомненно, что и следовало
ожидать.
О состоянии глубокого сна мы можем судить только по тем воспоминаниям, которые
у нас остаются после пробуждения. Мы помним, что мы находились в состоянии ничегонезнания, ничего-невидения, ничего-неслышания и т.д., и наслаждались блаженством
этого состояния (ежели, конечно, спали крепко и сладко, как младенец). Факт того, что у
нас сохранилось воспоминание об этом состоянии, свидетельствует о том, что это
состояние осознавалось. (Правильнее было бы сказать – «зналось», но пока это не суть
важно). Иначе, как бы мы его помнили, как бы мы о нём знали?
Таким образом, сознание удовлетворяет требованию постоянства присутствия. Оно
присутствует постоянно, во всех трёх состояниях человека.
Остаётся требование неизменности и общности. Сознание должно быть одним и тем
же, всегда и у всех. И оно таковым и являлось, когда мы были в младенческом возрасте.
Сознание всех младенцев является tabula rasa – «чистой доской».
«Tabula rasa (лат. «очищенная табличка» или «чистая грифельная доска» или «белый лист») —
выражение, которое используется для обозначения эпистемологического тезиса о том, что отдельный
человеческий индивид рождается без врожденного или встроенного умственного содержания, то есть
чистым, его ресурс знаний полностью строится из опыта и чувственного восприятия внешнего мира.
Фразеологизм впервые использует Аристотель, сравнивая сознание маленького ребенка с покрытой
воском дощечкой для письма, которой пользовались в Древней Греции, — табулой. Разгладив на ней воск,
можно было стереть написанный ранее текст, сделать ее чистой и использовать снова. Так и ребенок
появляется на свет с «чистым» сознанием, считал древнегреческий философ».
Из статьи в Википедии
И это Чистое Сознание никуда не делось, оно есть. Именно Чистое Сознание и
является сущностью любого человека (более того - сущностью любого живого существа).
Чистое Сознание является своего рода экраном (или зеркалом), на который проецируется
и которым воспринимается и субъект (тело-ум), и объективная реальность, и реальность
сновидения. Сознание часто сравнивают именно с зеркалом, поскольку одна из главных
способностей сознания это способность отражать объективную реальность. Но, в отличии
от обычного зеркала, зеркало сознания имеет три слоя (или уровня): наружный сознание, внутренний - подсознание и основа (центр) - Чистое Сознание (априорное, доопытное, до-личностное, до-человеческое сознание).
Чистое Сознание – это сознание, свободное от своего носителя – субъекта сознания.
Свободное от обусловленностей его восприятия, различения, отождествления и
оценивания, созданных телом и умом. Чистое Сознание не субъективно, а объективно,
это – объективное сознание. Одно и то же у всех человеков и остающееся неизменным в
течении всей жизни человека. Именно Чистое Сознание и является сущностью человека.
«Истинное Я человека - это Чистое Сознание».
Р. Махарши
«Мы не тело и мы не ум. Мы — чистое сознание, а сознание — это то же самое, что и Бог. Достигнув
центра собственного существа, ты изумишься: ты найдёшь в себе не себя, ты найдёшь в себе Бога».
Ошо
Таким образом на вопрос: «Что есть человек, в чём его сущность?» возможен
единственный ответ: «Сущностью человека является Чистое Сознание».
В чём сущность мира?
Напомню, что если Бог есть, то у всей этой троицы: Бог, мир и человек должна быть
одна и та жа сущность. Поэтому постановка вопроса меняется: «Может ли Чистое
Сознание быть сущностью мира?».
Что есть мир? Казалось бы, ответ очевиден: объективная реальность, существующая
сама по себе, независимо от нас и нашего восприятия оной. Она была, есть и будет, в
отличии от нас: мы есть, но нас не было и не будет. (Впрочем, всё, что имеет начало,
имеет и конец. В том числе и Вселенная).
Ан нет, для принятия за аксиому существования обьективной реальности нет
достаточных оснований. Действительно ли эта реальность является обьективной
реальностью, “вещью в себе”, имеющей самостоятельное, независимое от её
восприятия, существование? Существует ли в действительности то, что существует?
Вопрос кажется абсурдным только на первый взгляд. Никто и никогда не сможет
доказать существование обьективной реальности, поскольку мы никогда не имеем и не
сможем иметь дело непосредственно с самой обьективной реальностью, но всегда только
с её восприятием в сознании. А бесспорное существование восприятия реальности вовсе
не доказывает существование самой реальности.
Самый наглядный пример – сновидение, где восприятие реальности есть, а самой
реальности нет. Только проснувшись вы осознаёте, что то, что вы принимали за
объективную реальность, существующую независимо от вас, вашего восприятия и
сознания, на самом деле было реальностью вашего сновидения, а вы – сновидящим.
Фактически во время вашего сновидения, неосознаваемого как сновидение, вы (ваше
подсознание) были богом – создателем реальности и самой реальностью, творцом и
творением, творцом-творением. Но вы не осознавали этого, не осознавали, что вы
являетесь всего лишь одним из персонажей вашего собственного сновидения, что в
действительности нет ни вас (сновидимого), ни “объективной реальности”.
И восприятие в сновидении, и восприятие в бодрствующем состоянии происходят в
сознании, и если оно нас обманывает во сне, то почему не может обманывать и наяву? И
каждого в отдельности, и всех вместе. Ведь качество и сновидения, и бодрствования
одно и то же: восприятие, не вызывающее сомнений в реальности происходящего, и
общность восприятия реальности у всех воспринимающих. Очевидные различия между
бодрствованием и сновидением не являются принципиальными и носят чисто
количественный характер (такой же, как между океаном и каплей океана).
Существование капли воды предполагает возможность существования мирового океана.
Существование капли сознания, способной создать восприятие реальности сновидения
длиною в мгновение, предполагает возможность существования океана сознания,
способного создать восприятие реальности сновидения бесконечно большой
протяжённости как во времени, так и в пространстве. Нельзя доказать, что это
невозможно. Нельзя доказать, что то, что вы считаете объективной реальностью, не
является реальность Сновидения, а вы – одним из его персонажей.
И в самом деле, зачем Богу создавать материю, физический мир, Вселенную в
реальности, если он может поступить гораздо проще и разумнее: создать иллюзию
реальности, подобно тому, как сознание человека создает иллюзию реальности в
сновидении. В этом случае все то, что есть – просто Сновидение Бога, в котором Бог
чрезвычайно искусно (на то он и Бог) выдает восприятие реальности за саму реальность.
А ощущение отдельности бытия с одной стороны и общности её восприятия (во времени и
пространстве) с другой, окончательно убеждают “субьектов” в существовании
“обьективной реальности”.
А что является сущностью сновидения? Да всё то же Чистое Сознание –
субстанциональное ядро сновидения, его природа. Поэтому сущностью мира вполне
может быть Чистое Сознание. Никаких оснований для исключения этой возможности нет.
«Сначала мы привыкли верить в то, что мысль — просто побочный продукт. Я тоже был целиком
убежден в этом. Теперь все изменилось. Чем глубже я погружаюсь в исследования, тем чаще убеждаюсь в
том, что мир состоит не из предметов, а из мысли — действительность оказалась похожей совсем не на
материю, а на сознание».
Эддингтон
«Воистину нет ничего, кроме сознания».
Даттатрейя
Таким образом, на вопрос: «Может ли Чистое Сознание быть сущностью мира?» вполне
правомерен ответ: «Нет никаких оснований для исключения того, что мир является
Сновидением, а сущностью мира – Чистое Сознание».
Как познать Бога?
Таким образом, мы имеем две гипотезы: гипотезу самосущей Вселенной и гипотезу
самосущего Бога (как Чистого Сознания) и Его Сновидения. Ни одну из них нельзя ни
доказать, ни опровергнуть. Кроме того, гипотеза самосущей Вселенной в принципе
непроверяема. А можно ли проверить гипотезу Бога?
Допустим, что Бог есть, поскольку ничего другого нам не остаётся, и продолжим
рассуждения. Может ли человек познать Бога? Человек в принципе не может познать
Бога, поскольку для того, чтобы познать Бога, нужно выйти за Его пределы. (А для того,
чтобы познать Вселенную, нужно выйти за пределы Вселенной).
«Чтобы познать систему, нужно выйти за её пределы». (с)
Выйти за пределы Бога не может не только человек, но и Сам Бог. Субъект познания
не может быть объектом своего же собственного познания, глаз не может видеть самого
себя (только своё отражение в зеркале).
Тем не менее, на собственном опыте убедиться в том, что Бог есть, в принципе
возможно. Только не путём путём познания, а путём осознания - путём осознания единой
сущности человека, мира и Бога – Чистого Сознания. То есть, путём осознания Самого
Себя Богом, путём Само-осознания Бога. Таким образом постановка вопроса меняется:
«Как осознать Чистое Сознание?».
Нужно вернуться туда, откуда мы пришли, вернуться в начало становления человека
человеком. (Богом рождаются, человеком – становятся).
«Это вечный закон существования, что конец надо искать в начале. Конец надо искать там,
где находится начало. Нет никакой другой альтернативы, кроме этой. Все путешествия идут по
кругу – первый шаг есть также и последний. Мы приходим к тому месту, из которого вышли».
Ошо
Мы вышли из состояния младенца и именно в это состояние нам и необходимо
вернуться.
Нужно посмотреть на мир глазами младенца, который ещё ничего не знает - не
знает, что именно он видит и слышит. У которого нет ни комфорта ни дискомфорта.
Когда он голоден, нет того кто голоден, есть просто наблюдение ощущения голода и
рефлекса тела на это ощущение – плача. У которого нет ни мыслей ни безмыслия, ни
чувств ни бесчувствия, ни желаний ни отсутствия желаний, ни надежды ни
безнадёжности, ни веры ни безверия, у которого ещё нет ничего подобного.
У которого ещё нет ни «я», ни «не-я», у которого ещё нет различающего восприятия,
нет мышления, нет отождествления с телом и умом. У которого ещё нет ни тела, ни ума.
(Причём сначала появится различающий ум, а потом тело, то есть отождествление с
ним). Нет ничего, кроме безличностного безсубъектного со-зерцания всего
воспринимаемого. Всё им воспринимаемое, в том числе тело и его ощущения, является
для него объектом. Нет ничего, кроме со-зерцания того, что есть, истинным и
единственным Субъектом – неизменным и единым Чистым Сознанием.
Восприятие Чистым Сознанием является не субъективным восприятием,
опосредствованным через призму ума (сознательного и подсознательного), а
непосредственным, объективным, чистым восприятием – когда восприятие есть, а
различающего и оценивающего это восприятие субъекта нет. Это необусловленное и
неконцептуальное восприятие. Это восприятие глазами зеркала, глазами пустоты,
глазами Бога. Глазами младенца смотрит Бог. (И что же Он видит?).
«Бог - это не философская концепция, это мир, на который ты смотришь глазами ребенка. Нужно
только чистое, мягкое, нежное сердце».
Ошо
Наше восприятие реальности, в отличии от восприятия младенца, искажено,
поскольку мы воспринимаем реальность через призму тела-ума, через призму
подсознательного различения и отождествления. Центр нашего восприятия смещён, он
находится не в Чистом Сознании, как у младенца, а в подсознании. (Поэтому мы видим
то, чего нет).
Как вернуться в состояние со-зерцающего младенца? Необходимо освободиться от
того, что было привнесено социумом, то есть от различения, мышления и
отождествления. Необходимо либо отстраниться от тела-ума, либо вообще удалить телоум из поля своего осознания, забыв себя, очистив зеркало своего сознания от самого
себя. Необходимо стать неразличающим, немыслящим и неотождествлённым,
безличностным и бестелесным со-зерцателем.
«Ищущий является препятствием на пути к искому». (с)
«Видение случается, когда исчезает видящий». (с)
«Познать путь Будды – значит познать себя. Познать себя – значит забыть себя. Забыть себя – значит
постичь суть всех дхарм».
Догэн
«Стань безмолвным, оставь себя… стань абсолютно пустым - и тогда Бог заполнит эту пустоту».
«За каждым знанием стоит «я», за отрешенностью и погружением во внутреннюю глубину, за
исчезновением «я» стоит Бог».
Иоганн Таулер
Как забыть себя, как стать стать неразличающим, немыслящим и
неотождествлённым, безличностным и бестелесным со-зерцателем?
Мы забываем себя когда спим. Что мы делаем, для того, чтобы заснуть? Ложимся,
принимаем удобную комфортную позу, и, осознанно или неосознанно, расслабляемся.
Если в голову лезут всякие мысли и мы не можем заснуть, начинаем считать овец. То
есть используем физическое расслабление и умственное сосредоточение.
Чтобы исключить из поля своего осознания тело, нужно сделать так, чтобы оно не
привлекало нашего внимания – в нём не должно быть никаких напряжений. Нужно
принять устойчивую, комфортную позу и полностью расслабиться. В положении лёжа на
спине или сидя. И вовсе не обязательно в позе лотоса с прямым позвоночником (хотя и
желательно, если это не вызывает дискомфорта). Главное требование – комфортность,
устойчивость, расслабленность.
Мы забываем себя, когда бываем полностью поглощены каким-либо зрелищем или
напряжённым решением какой-нибудь проблемы. То есть в состоянии сосредоточения,
состоянии однонаправленного внимания. Поэтому, для того, чтобы остановить поток
мыслей, нужно сосредоточить внимание на чём-то одном, внимание должно стать
однонаправленным. Например – направленным на своё дыхание: на входе и выходе
воздуха, на поднятие и опускание живота, или на звуке дыхания.
Поскольку при остановке дыхания мышление тоже останавливается, было бы
небесполезно практиковать дыхательные техники, ведущие к увеличению паузы после
выдоха.
Расфокусированный взгляд
Добиться расслабления тела, однонаправленного внимания и остановке мышления
не так трудно, труднее всего освободиться от различающего восприятия ума. По идее,
для того, чтобы отключить различающее восприятие ума, в видимом вообще не должно
быть того, что можно различать. То есть, всё поле зрения должно занимать нечто
монолитное и однородное. Идеальный вариант – круглая, или полукруглая, комната, с
абсолютно белой стеной. И абсолютной свето- и шумо-изоляцией. (В любом случае
видимое должно быть стабильным и не привлекать к себе внимание своими
изменениями).
«Существует легенда, в которой говорится, что в поисках истины Бодхидхарма провел медитируя в
пещере девять лет. Всё это время он посвятил смотрению на голую стену, пока не обрел просветление».
И ещё один момент. Само-осознание – это переживание Бога, это сопереживание
Бога. Но если человек не умеет сопереживать, сострадать и сорадоваться другому
человеку или «братьям нашим меньшим», то как он сможет сопереживать Богу? Если в
его сердце нет понимания и сострадания, а есть ненависть. Ненависть к творениям
Божьим.
Зеркало просветления.
И что же видит Бог глазами младенца? Логично предположить, что самого Себя,
поскольку ничего другого просто нет. Ну, разумеется, не буквально самого Себя,
поскольку это невозможно, а своё Отражение, отражение своего Лица. Проявленное
отражение непроявленного.
Освободись от тела и ума, сбрось их — и твое изначальное Лицо предстанет перед тобой в ясном
свете.
Догэн
«Теперь он знает, что вещи, как бы многообразны они ни были, имеют единую субстанцию, и что
объективный мир – это отражение его Истинного «Я». И если видение правильно, он обнаружит, что перед
ним не что иное, как Он сам.
Какуан
«Все вещи принадлежат одному сознанию, но это сознание не проявляется само по себе. Глаз не
может увидеть себя, дерево не горит само собой, хотя по природе легко воспламенимо. Держи зеркало
перед собой – и глаз увидит себя: таковы свойства зеркала, в этом его добродетель. Зеркало – одно на
всех, все мы владеем им. Это великое зеркало просветления. Поэтому узри свой изначальный облик в
зеркале просветления. Не читаем ли мы в Сутре созерцания, что это подобно видению своего облика в
зеркале?».
Иппэн
То есть, акромя трёх состояний сознания человека (бодрствование, сон со
сновидением и глубокий сон), должно быть четвёртое состояние – состояние созерцающего младенца, состояние со-зерцающего своё Отражение Бога. (В этом состоянии
все мы уже пребывали, но забыли об этом. Так что, ежели у вас в семье есть младенец,
помните, что его глазами на вас смотрит Бог. Состояние созерцающего младенца
постоянно присутствует в бодрствующем состоянии, как «двадцать пятый кадр», но не
осознаётся).
В общепринятом понимании «просветление» и «пробуждение» считаются
синонимами. Само-осознание в состоянии созерцающего младенца точнее было бы
назвать Пробуждением. Что такое пробуждение? Это переход из одной реальности
(реальности сновидения) в другую (объективную реальность).
По сути, отбрасывание тела-ума, возвращение в состояние младенца – это выход за
пределы времени, за пределы прошлого и будущего, в истинное и подлинное Настоящее.
А выход за пределы времени – это выход за пределы пространства, за пределы
объективной реальности – в Зазеркалье.
«В момент, когда приходит просветление, мы выходим за пределы пустоты мира, который перед нами».
Сосан
При этом также происходит переход из одной реальности в другую: переход из
существование в бытиё, из существования в объективной реальности в Абсолютную
Реальность – реальность бытия Бога, реальность бытия самим Богом, самой Абсолютной
Реальностью.
В состоянии созерцающего младенца получаются два зеркала сознания друг против
друга, и в обоих отражается одно и то же – «объективная реальность». Получаются две
параллельные тождественные друг другу реальности, правая и левая. Зеркальносимметричные реальности. Вот только между этими зеркалами самой этой реальности
нет! Отражения есть, а реальности нет.
«Это состояние, когда «ум и тело отброшены». Это подобно двум зеркалам, отражающим
друг друга, когда между ними нет даже тени».
Иссю Миура, Рут Фуллер Сасаки
«Я забыл о себе, я забыл о мире; это было подобно тому, как одно зеркало отражает
другое».
Гао-фэнь
Получается, что эта реальность про-явь-ляется в одном из зеркал, как она
проявляется в сновидении человека, и отражается, по-явь-ляется в другом зеркале.
Проявляется энергией сознания, проявляется силой намерения. Объективная реальность
Вселенной Сновидения проявляется энергией и намерением Чистого Сознания Бога,
субъективная реальность индивидуального сновидения – энергией и намерением
подсознания человека.
«Сновидения совершенно то же, что подобие лица против лица».
Сирах
(Если человек войдёт в сновидение осознанно, или во время сна осознает, что спит и видит
сон, то он, в принципе, может сотворить, проявить и явить, намерить всё, что угодно. Нужно
только не желать, а намерять. (Намереваясь сделать что-то, мы абсолютно, без тени сомнения,
убеждены в том, что мы можем это сделать, что это реально. Мы не верим, что это реально, мы
знаем, что это реально). И нужна энергия осознания. Осознание и намерение – вот путь к магии в
сновидении. В принципе, с помощью осознания и намерения можно, в какой-то степени, творить
и нашу объективную реальность. Про-явь-ляя, визуализируя, внутреннюю реальность, изменять и
её внешнее отражение, то есть «объективную реальность». (Причём, по идее, делать это лучше
не в состоянии бодрствования, а состоянии осознанного сновидения. Нужно «вытащить» из
подсознания картинку нашей недавней объективной реальности и намерить то, что нужно,
намерить про-видческое сновидение, про-видеть будущее. Или «вытащить» картинку «дней давно
минувших» и прогуляться по прошлому в качестве наблюдателя. Или изменить прошлое. И
вернуться из сновидения уже в другую, параллельную реальность. Если нам кажется, что это
фантастика, то это и будет фантастикой - до тех пор, пока мы считаем, что это невозможно. Не
забудьте, всё есть сознание, а в сознании возможно всё. В принципе).
Вполне возможно и пятое состояние. В состоянии сна со сновидением нет других
источников света, кроме света самого сознания. Призма подсознательного ума разлагает
свет Чистого Сознания на составляющие, в результате чего и образуются видимые в
сновидении образы. А что происходит при переходе в состояние глубокого сна? По всей
видимости, призма подсознательного ума рас-творяется, образы исчезают и остаётся
только свет сознания. Так что, по идее, должно быть пятое состояние – состояние
видения чистого света Чистого Сознания. После которого свет сознания угасает, и
наступает ничего-незнание и ничего-невидение глубокого сна. Это же состояние должно
быть и при переходе от состояния глубокого сна к состоянию сна со сновидениями. То
есть, сначала проявляется свет, а затем – видимые образы сновидения. Это пятое
состояние, которое можно назвать Само-осознанием в глубоком сне, и можно назвать
просветлением.
Таким образом, Само-осознание в состоянии бодрствования – Пробуждение, а в
состоянии глубокого сна – Просветление.
«Когда нет загрязнения иллюзорными представлениями,
И шесть собраний расслаблены в своем собственном состоянии,
В момент погружения в сон приходит естественный Ясный Свет».
Намкай Норбу Ринпоче
«Устранись от деятельности и чувств своих, и разума, и от всего чувственно воспринимаемого, и от
всего умопостигаемого, и от всего сущего, и от всего не-сущего… только будучи свободным и независимым
от всего, только совершенно отказавшись и от себя самого, и от всего сущего, то есть все отстранив и от
всего освободившись, ты сможешь воспарить к сверхъестественному сиянию Божественного Мрака.
Истинное познание… - это именно неведение и невидение, достигаемое постепенным отстранением от
всего сущего, наподобие того, как ваятели, вырубая из целого камня статую и устраняя все лишнее, что
застилало чистоту ее сокровенного лика, тем самым только выявляют ее утаенную даже от себя самой
красоту.
Полное неведение и есть познание Того, Кто превосходит все познаваемое.
Бог в Своем сверхъестественом бытии превосходит ум и сущее, и потому вообще не есть ни что-либо
познаваемое, ни что-либо существующее, а существует сверхъестественно и сверхразумно познается.
Бог запределен всему чувственно воспринимаемому и умопостигаемому бытию.
Бог, как Причина всего сущего, запределен всему сущему.
Он - Источник жизни, Который Сам в Себя изливается и Сам в Себе существует, Который есть некая
единая, простая, самодвижная, самодействующая, никогда Себя не оставляющая Сила, Который есть
знание всякого знания, созерцающее Себя через Себя».
Псевдо-Дионисий Ареопагит