Тлепцок Р.А. Процесс инкорпорации Кавказа в Российскую
advertisement
Тлепцок Р.А. Процесс инкорпорации Кавказа в Российскую империю. Извлечения из «Вестника Европы» (1802-1918 гг.) / Ред. И автор предис. Э.А. Шеуджен. М.: Издательство социально-гуманитарные знания, 2010. – 680 с. Предисловие В современном кавказоведении проблема исторических источников является наиболее актуальной. Обусловлено это рядом обстоятельств. Прежде всего, тенденциями развития исторического знания, проявляющимися в поиске новых теоретико-методологических оснований исторической науки, эволюции научной истории, воздействии «постмодернистского вызова» на историографическую традицию. Буквально предметные, на глазах ценностные изменяются позиции; концептуальные, методология научного исследования; социальная значимость истории и, в конце концов, сами историки. Не менее значимым импульсом стало усиление исследовательского внимания к проблемам национальной истории этнических сообществ, не имевших в течение веков собственной письменной истории. Сегодня новая историографическая парадигма подрывает традиционное различие между тем, что представлялось «главным» в российских исторических исследованиях (русская история) и тем, что считалось «периферийным» (история народов национальных окраин, инородцев). Создается реальная возможность преодолеть оппозицию между «историческими» и «неисторическими» народами. Хорошо известно, что в пространственно-временную структуру всеобщей (мировой) истории вписаны далеко не все народы. Обусловлено это рядом обстоятельств. В первую очередь характером дошедших до нас источников, ролью, реальной или мнимой, народов на исторической сцене. Тем не менее, по твердому убеждению Ф.Анкерсмита, любое сообщество должно получить такой «возвышенный исторический опыт», при котором прошлое и его осознание стало бы «такой же частью их самих, как наши конечности являются частью наших тел – «забвение прошлого станет тогда чемто вроде интеллектуальной ампутации»1. В течение последних десятилетий мы являемся свидетелями этнической революции в историографии. «Национальные» историки стремятся взять реванш, хотят быть наконец-то услышанными. Однако «историографический характер: проблемы бум» приобретает исторического специфический прошлого, утрачивая гносеологический смысл, все чаще смещаются в сферу идеологии. При таком выборочно наибольшей подходе извлекаются степени из и исторического прошлого используются события способные «обновить» и народов факты, в сложившиеся представления, стать основой «конструирования» новых «образов» прошлого. Слияние усиливающегося идеологического и научного дискурсов, неизбежно приводит к деформации процесса исторического познания, к жесткой ориентации исследовательской проблематики в «заданном» направлении. К определяющим чертам историографического «перехода» можно отнести попытки любыми способами «очистить» свою историю от негативных явлений, что в принципе, с позиции усиливающегося национального самосознания, понятно, но требует не голословных, «мифологически» аргументированных обоснований, а серьезных методик работы с различными видами исторических источников. При этом как в историческом сознании все более закрепляется значимость любого письменного сообщения, отражающего наиболее «героические» события прошлого, позитивные факты, способные 1 Анкерсмит Ф. Возвышенный исторический опыт. М., 2007. С.14. «повысить» уровень общественного развития своих народов. Настойчиво звучащие заявления о «любви к своей истории», в моральном плане объяснимы, но в исследовательском плане такое чрезмерное обожание Представление своего приводит к народа как крайнему субъективизму. избранного, мессианского, противопоставление его другим народам, влечет за собой негативные как исторические, так и историографические последствия. Более того, в национальных историографиях все явственней проявляется отчуждение исследователей в от русской значительной степени истории. Внимание концентрируется на «разъединяющих» процессах: проблемах колонизации, колониальных войнах, русификации, депортации народов прошлого и настоящего. В итоге и других «обидах» культивируется «другая», перенасыщенная внутренним напряжением история, приобретая образ при тотальной, «забывается», что, перманентной несмотря войны. на все Нередко трагические этом события в исторической жизни народов, люди продолжали жить, обрабатывать землю, растить детей, слагать песни. В сложившейся историографической ситуации особый смысл приобретает проблема выявления, систематизации и публикации исторических источников. В условиях изменения статуса источниковедения все явственней проявляется ощущение стагнации сложившейся источниковой базы, все реже в научный оборот вводятся новые источники по разным причинам, как объективным, так и субъективным оказавшиеся вне исследовательского внимания. Учитывая, что большинство народов северокавказского региона, не имели письменной истории, методологическую значимость приобретает проблема реконструкции исторического прошлого по разрозненным свидетельствам, «уцелевшим островкам» памяти. В связи с этим возникает вопрос, поставленный еще И.Д, Ковальченко, что представляет собой источниковое наследие и насколько эффективно оно используется?2. Документальная основа северокавказской истории представляет во многом типичную для молодых историографий конструкцию, складывающуюся из свидетельств устной памяти, фрагментарных сообщений «извне», документов, отложившихся в центральных и местных архивах, данных археологических и этнографических исследований. Именно они являются не только знаком другого времени, но и знаком связи разных времен, дают представление, пусть даже в общих чертах, об истории северокавказских народов. Интенсивность «исторического интереса» особенно возрастает в переломные периоды истории, отражая стремление «пересмотреть» сложившиеся представления в сторону их углубления за счет привлечения новых источников или нового прочтения уже известных. Не ограничиваясь историческими данными, полученными в наследство от своих предшественников, историки упорно пытаются выйти за пределы достигнутого, выявить и заставить «заговорить» новые источники. Важно учитывать, что новое знание, зачастую, не только не опирается на систему сложившихся представлений, но и может в корне «подорвать» предшествующие представления, казалось бы, незыблемые происходит научные полное иследовательского утверждения. или опыта. Благодаря частичное Данное этому отрицание обстоятельство нередко накопленного определяет характер «наращивания» исторического, и, в целом, гуманитарного знания. Отличительной чертой историографии, которую принято называть современной, стала ее способность сделать широко Ковальченко И.Д. Теоретико-методологические проблемы исторических исследований. Заметки и размышления о новых подходах // Новая и новейшая история 1995. № 1. С. 6. 2 доступными подлинники документов, хранящихся в архивах и библиотеках. При этом в мировой науке продолжает дискутироваться вопросы – какие знания, являющиеся исторически значимыми, должны быть сохранены и переданы последующим поколениям, каковы оптимальные способы и технологии трансляции исторического опыта? В этом смысле историки, выполняя своеобразную социальную миссию, являются ответственными за «отбор» и «толкование» свидетельств, достойных быть увековеченными в массовом сознании. Именно стремлением расширить источниковую базу современных исследований обусловлена подготовка и публикация данного тематически ориентированного сборника извлечений из литературно-политического журнала «Вестник Европы». При этом учитывалось то обстоятельство, что периодическая печать стала в XIX веке основным каналом информации российской общественности о событиях на Северном Кавказе. Начав Кавказскую войну, России пришлось столкнуться с неизвестным миром, с народами, имеющими другие традиции и обычаи. По мере развития событий, наряду с острейшими военнополитическими проблемами, актуальными становились знания о народах региона. Даже в специальные разведывательные отчеты и описания военно-стратегического назначения стали входить сведения по этнографии и истории горцев. Предпринимались настойчивые попытки расширить представления российского общества о народах этого региона. Прекрасно знавший Кавказ генерал Г.И. Филипсон в своих воспоминаниях с глубоким сожалением отмечал, что в Петербурге «незнание Кавказа доходило до смешного»3. Это обстоятельство, быть 3 может, и представлявшееся Осада Кавказа. СПб., 2000. С. 100. некоторым «усмирителям» «смешным», тем не менее, играло трагическую роль: обе стороны так и не смогли понять друг друга. Все более осознавалось, что «всякая весть о Кавказе, какая бы она ни была, недостаточна и обрывочна, возбуждает живейшее любопытство»4. Реакцией на своеобразие «горского мира» стало стремление русских ученых более глубоко осмыслить историю народов региона. «Главная» деятельность по собиранию этнографического материала сосредоточивалась по преимуществу в двух учреждениях: в Академии наук, посылавшей экспедиции, издававшей крупные этнографические труды, и в Географическом обществе и его Кавказском отделении, собравшем обширные этнографические материалы 5. Благодаря кавказоведения, их усилиям исторический закладывались опыт и основы судьба российского северокавказских народов открывались русскому сознанию, становились достоянием исторической науки. Однако сугубо научные знания были рассчитаны на узкий круг интеллектуалов, в то время как общественное мнение формировалось в основном на материалах опубликованных в журналах и газетах. По оценке академика Н.Ф. Дубровина, сделанной во второй половине XIX столетии, «ни один уголок нашего отечества не имеет столь обширной литературы по всем отраслям знаний, какую имеет Кавказ, но за то все это разбросано отдельными статьями по различным газетам и журналам и не представляет ничего целого»6. Это высказывание стало для участников проекта в известном смысле программой к действию. Современник. 1848. № 2. С. 86. Брокгауз Ф.А., Ефрон И.А. Россия. Иллюстрированный энциклопедический словарь. М.,2006. С. 112 6 Дубровин Н.Ф. О народах Центрального и Северо-Западного Кавказа. Нальчик, 2002. С.14. 4 5 Общее представление об этом корпусе свидетельств и призван дать предлагаемый вашему вниманию сборник извлечений. Конечно, при работе с журнальными публикациями необходимо учитывать некоторые общие положения. Своеобразие журналов как источника заключается не только в его особой информационной функции, но и в сложности структуры, разнообразии жанров. Все журнальные публикации условно делятся на группы: информационные, аналитические, художественно-публицистические. Для первой группы при всем многообразии вариантов (заметка, отчет, репортаж, интервью) общей чертой является стремление наиболее точно передать знание о событиях и фактах. Однако в этом стремлении к оперативности объективно заложена возможность появления недостаточно проверенной, надежной информации. К аналитическим жанрам относятся статьи, корреспонденции, рецензии. Основная цель этих материалов – передача не столько информации о событиях, сколько авторских размышлений по их поводу. Художественно-публицистические жанры (очерк, фельетон, памфлет) сочетают документализм с литературным вымыслом, дают событиям оценку, сочетающую общественно-политическое и эмоциональное звучание. В целом, сохранившиеся благодаря российским журналам материалы – от коротких заметок до объемных этнографических очерков – позволяют не только наполнить конкретными свидетельствами событийный ряд, но и представить скрытые, ментальные процессы, порожденные центральным событием северокавказской истории – Кавказской войной. Понятно, что, учитывая «остроту» проблематики, оценки войны в российских журналах коррелировались с эмоционально-ценностными характеристиками. Сомнительного свойства оценочные клише («дикие народы», «отсталые народы»), сложившиеся в умах людей, зачастую не имевших ни малейшего представления о многовековом культурном опыте народов, применялись на протяжении многих десятилетий. Использование негативный для смысл, характеристики становилось народа понятий, своеобразным имеющих импульсом, запускавшим психологический механизм восприятия в массовом сознании россиян негативного образа «кавказца». В то же время, благодаря письменной фиксации на страницах журналов многие события северокавказской истории приобрели статичность, избежали забвения и модификации под «напором» субъективных обстоятельств. Журнальные публикации, учитывая критерии, применяемые к документальным системам, достаточно четко фиксируют время, когда конкретные проблемы сохраняли значимость, выполняя основную функцию, ради которой они были созданы. Учитывая это, подобные публикации являются надежным источником оперативной и ретроспективной информации. Очевидно, что подобные источники требуют не только публикации, но и развитых источниковедческих знаний, высокого уровня интерпретация и критического анализа, четких, отработанных методик. Профессиональному историку хорошо известно, какие сложные эвристические и источниковедческие проблемы приходится преодолевать, оперируя сообщениями источников, ориентированных на формирование массового сознания в период этнических конфликтов и, особенно, войн. Тем не менее, сегодня заметно усилился интерес, причем не только специалистов, к документальным публикациям, позволяющим каждому желающему непосредственно вступить «в диалоговые отношения» с историческим прошлым. В общественном мнении утверждается мысль, что непосредственное обращение к историческим документам способно дать достоверные знания об историческом прошлом. При этом далеко не всегда учитывается, что по мере развития исторического знания, удалось достигнуть такого понимания прошлого, которое нельзя свести к тому, что буквально говорится о прошлом в источниках. Р. Коллингвуд, один из крупнейших историков ХХ века, подчеркивал, что получить из источника «готовые факты» – это иллюзия практикующих историков. Историк вынужден с помощью инференции заполнять лакуны, выстраивая на основе фрагментов связный рассказ7. Результаты творческих усилий историка напрямую зависят от его способности, оставаясь человеком «своего» времени, в то же время органично «вписываться» в изучаемое, нередко весьма отдаленное, время. Издание сборника обусловлено и прагматическими причинами. Историкам, работающим в архивах и библиотеках, с каждым годом становится все заметнее, что письменные документы утрачиваются, безвозвратно «гаснут» в наших мало приспособленных условиях хранения. «Письменные документы не вечны, – подчеркивал в свое время И.Шиллер. – Вследствие случайностей и разрушительного действия времени погибло огромное количество памятников пошлого…»8. Это опасение не потеряло драматического смысла и в наши дни! В этом плане особенное значение приобретает деятельность по подготовке сборников документов. К подобного вида публикациям относится и предлагаемый вашему вниманию сборник извлечений из журнала «Вестник Европы», издаваемый в рамках исследовательского проекта «Историческая память народов Северного Кавказа»9. Данный сборники, по объему вошедших в него материалов и научному уровню комментариев, может быть поставлены в один ряд с наиболее удачными собраниями документов, изданными в последние годы. 7 8 9 Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. М.,1980. С.230,232. Шиллер И.-Ф. Собрание сочинений. В 8 т.Т.7 Исторические работы. М.; Л., 1937. С.607. В качестве основной задачи предопределившей составление данного тематического сборника извлечений, стала трансформация опубликованных в журнале материалов в исторический источник. Формулировка подобного подхода неоднозначна: немало исследователей склонны рассматривать журнальные публикации как исторический источник, независимо от степени их публичности. В этом смысле журналы прошлых веков, хранящиеся в единичных, зачастую неполных комплектах, в архивах и библиотеках трудно считать равнодоступными. В определенном смысле они являются потенциальным историческим источником или «предисточником»10, «мертвым» реликтом доступным лишь узкому кругу специалистов. При составлении сборника извлечений проделан лишь первый этап источниковедческого исследования: выявлены тематически ориентированные публикации, проведена их систематизация на основе хронологического подхода, разработаны комментарии. Конечно на данном этапе характеристика, содержание имеющейся информации остаются исторической науки скрытыми лишь на и могут уровне стать достоянием индивидуальной источниковедческой деятельности историка, обратившегося к анализу представленных материалов, позволяющих понять обстоятельства и мотивов, определяющие поступки действующих лиц, мироощущение человека сложного противоречивого XIX столетия. Работая с журнальными публикациями приходится учитывать своеобразие исторического пути народов, то обстоятельство, что в каждой системе ценностей имеются свои критерии, различающие явления существенные и несущественные. Более того, понятие существенного в истории постоянно меняется, и, по мере развития, Шмидт С. О. Современные проблемы источниковедения //Источниковедение. Теоретические и методические проблемы. М., 1969. С. 7 – 58. 10 идет как бы «естественный отбор» исторически значимых событий. Трудности связаны и с тем, что статьи и другие публикации, как правило, создавались людьми другой культуры, других религиозных убеждений, с разными целями. С точки зрения современного историка, свидетельство источника указывает не на само прошлое, а на существовавшие интерпретации прошлого. Специфика такого способа анализа источников состоит в том, что он не столько нацелен на выявление скрытой в них исторической реальности, сколько подчеркивает, что эти свидетельства минувшего приобретают смысл и значение только в столкновении с ментальностью более позднего времени, в котором живет и пишет историк. Объектом исторической науки, исторической реальностью становится сама информация, а не только скрытая за ней действительность. Заметим, что способность к воспроизведению прошлого опыта народов основана не только на информации содержащейся в исторических свидетельствах, но и желании общества вводить ее в сферу сознания и поведения людей. С того времени, когда Цицерон предложил свою знаменитую формулу «historia magistra vitae» («история – наставница жизни»), историки вновь и вновь с надеждой и сомнением обращаются к этому утверждению. При этом важно учитывать, что история – строгая дисциплина, а отнюдь не литературный жанр, позволяющий свободно парить на крыльях собственных представлений и фантазий. Профессиональный историк не только должен постулировать свою приверженность принципу объективности, но и владеть приемами и методами научного исторического исследования, позволяющего отделить «зерна от плевел», действительное от вымышленного. Думая об истории, ее месте и роли в обществе, В.О.Ключевский утверждал: «История – это власть, когда людям хорошо, они забывают о ней, и свое благоденствие приписывают себе самим, когда им становится плохо, они начинают чувствовать ее необходимость и ценить ее благодеяние»11. В наши дни мы получили, очередную в истории России возможность на собственном опыте убедится в правоте этого замечания. Очень многие, начиная от профессиональных историков и кончая далекими от этой деятельности людьми, с надеждой обращаются к историческому опыту народов, пытаясь в нем найти ответы на волнующие общество вопросы. Э. Шеуджен Введение Ярким явлением среди российских журналов XIXв., безусловно, стоит признать «Вестник Европы», основанный в 1802г. Н.М. Карамзиным, ставший первым русским «толстым» журналом европейской литературы, политики, философии и культуры, своеобразным «мостом» между русской читающей публикой и просвещенной Европой и сыграл значительную роль в развитии русского исторического сознания. Усиление культурной роли периодических изданий в начале XIX в. связано, прежде всего, со значительным ослаблением государственного контроля над публичной сферой. Количество политико-публицистических журналов увеличилось, образовав новое публичное пространство, стимулировав обмен мнениями в обществе по широкому кругу проблем. Для многих авторов той эпохи характерно просвещенческое убеждение в действенной силе печатного слова, восприятие журнала как средства нравственного и политического воспитания общества. Ключевский В.О. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. М.,1968. С.265 – 266. 11 Целью информационной политики ведущих периодических изданий (в первую очередь, «Вестника Европы») стало воспитание компетентного читателя, который в силу своей осведомленности мог активно воздействовать на происходящие в обществе процессы. Журнал в этой перспективе оказывался наиболее удобной для подобного мобильностью, был влияния рассчитан на формой: он критическое обладал восприятие публикаций. С другой стороны, журналы, наряду с традиционными для русского общества институциями кружками публичного и общественными -великосветскими театрами, стали пространства, и литературными салонами, участвовать соединяющего литературными в формировании светское общество, научную и политическую элиту. Безусловно, необходимо отметить европейский тип издания – журнал был профессионально сделан. Инициатива его издания принадлежала И. В. Попову, который «упросил Карамзина, жившего в то время в Москве, составить программу совершенно нового, по европейскому образцу журнала и принять на себя редакцию его»12. Н.М. Карамзин, имевший опыт издания «Московского журнала», стал строить новое издание по принципу, где материал четко делился по отделам. Наиболее востребованным разделом журнала стал «Политика». Популярность «Вестника Европы» стала настолько велика, что первоначальный тираж в 600 экземпляров пришлось увеличить в несколько раз. Журнал выходил два раза в месяц небывалым для того времени тиражом - 3600 экземпляров, регулярно издавался в течение 28 лет. А. Н. Неустроев. Историческое розыскание о русских повременных изданиях. СПб., 1874. С. 855. 12 Значительное место на страницах «Вестника Европы» традиционно отводилось исторической проблематике. Прежде всего, необходимо отметить, что идея написания «Истории государства российского» Н.М. Карамзина созрела в недрах «Вестника Европы». Об этом свидетельствует все возрастающее на страницах журнала количество материалов по русской истории. Замысел «Истории» должен был показать, как Россия, пройдя через века раздробленности и бедствий, единством и силой вознеслась к славе и могуществу. Деятельность Н.М. Карамзина в «Вестнике Европы» (18021803 гг.) неразрывно связана с общественным климатом начала царствования Александра I, существенным смягчением жесткого цензурного режима Павла I. В конце 1803 г. «приняв» должность «российского историографа» Н.М.Карамзин покинул основанный им журнал. В 1804 г. вместо Н.М. Карамзина редактором журнала становится вернувшийся из ссылки поэт П. Сумароков, последователь Н.М.Карамзина, но уже в 1805 г. «Вестник» был выкуплен М.Т. Каченовским, что ознаменовало собой новую эпоху скептического подхода к истории. Укреплению общественной значимости журнала способствовало активное участие в издании «Вестника Европы» А.С. Пушкина, А. А. Дельвига, А. Д. Илличевского, А. С. Грибоедова и других «властителей дум» этой сложной, переходной эпохи. При М.Т. Каченовском направление журнала изменилось. Новый издатель по-прежнему уделял много внимания политике, однако смотрел на нее прагматично: не мир, а военные действия оказывались, наиболее значимы для автора, пишущего о политике. Резкое изменение внешнеполитического курса России оказало влияние и на судьбу «Вестника»: М.Т.Каченовский решил на время покинуть журнал и передал его В.А. Жуковскому. В 1830 г. «Вестник Европы» закрылся. Новый этап в истории «Вестника Европы» связан с пореформенным периодом Российской империи. В 1866 г. пять опальных профессоров Петербургского университета, вынужденных уйти в отставку из-за несогласия с политикой правительства в области образования, – М.М. Стасюлевич, К.Д. Кавелин, А.Н. Пыпин, В.Д. Спасович, Б.И. Утин – выпустили в Петербурге в свет новый журнал. «Мы восстановили имя карамзинского журнала в 1866 г., когда исполнилось 100-летие со дня рождения Карамзина, желая тем самым почтить его память», – впоследствии писал «Вестник Европы»13. Причины возрождения издания редакция объясняла тем, что среди журналов взгляды «левых» были представлены некрасовским «Современником», «правые» группировались вокруг «Русского вестника» М.Н. Каткова, но представителей «центра» среди журналов не было. Выразителем центристских взглядов и должен был стать «Вестник Европы». С 1866 г. журнал издавался преимущественно историческим и выходил объемистыми выпусками раз в три месяца, а с 1868 г. журнал стал ежемесячным. Редактором-издателем «Вестника Европы» стал профессор истории М.М.Стасюлевич. Умереннолиберальное направление его не изменилось, но программа расширилась. Более интересной стала проза, полнее освещалась политическая жизнь России. Первую часть каждого выпуска занимали беллетристика, статьи и очерки научного характера, вторая часть под названием «Хроника» включала в себя ряд постоянных отделов: «Внутреннее обозрение», «Иностранная политика», «Литературное обозрение», «Известия» и на последней 13 Вестник Европы. 1902. №1. С. 420. странице обложки — «Библиографический листок». В публицистической части журнала наиболее важным, насыщенным современными сведениями являлось «Внутреннее обозрение». Отделы иностранный и библиографический носили подчеркнуто информационный характер. «Вестник Европы» был органом русской либеральной буржуазии и отражал ее стремления к некоторым реформам, к буржуазному прогрессу страны под властью самодержавия. Далее конституционной монархии политические идеалы редакции не шли, и совершенно естественно, что журнал дистанцировался от радикальных идей, оправдывая стремления государства и участвуя в формировании имперской идеологии. Из ведущих сотрудников журнала, выражавших его основное направление, следует отметить большую группу либеральных ученых и публицистов, преимущественно историков. Это сам М.М. Стасюлевич, Н. И. Костомаров, который до 1885 г. участвовал в редактировании журнала, С. М. Соловьев, А. Д. Галахов, Д. Л. Мордовцев, К. К. Арсеньев (редактор «Вестника Европы» в 1909— 1913 гг.), А. Н. Пыпин, Н. А. Котляревский, А. Н. Веселовский, Е. Утин, Ф. Ф. Воропонов, Ю. А. Жуковский, А. Ф. Кони и др. Активно выступал в журнале известный историк К. Д. Кавелин. В 1908 г. один из организаторов и бессменный редактор журнала М.М. Стасюлевич, оповестил, что прекращает свою деятельность «вследствие слабости здоровья и значительного утомления после 43 лет трудов по изданию и редакции журнала». Издателем «Вестника Европы» стал М.М. Ковалевский – историк, известный политический деятель, редактором адвокат, общественный деятель, публицист- К. К. Арсеньев. Новая редакция начала понемногу изменять характер журнала, эти изменения были не радикальными, но заметными читателю. Ведущие профессиональными обозреватели юристами, журнала историками и являлись на страницах «Вестника Европы» постоянно анализировали законодательные акты, обсуждаемые в Государственной Думе в 1909–1912 гг., пытаясь оцепить степень их влияние на улучшение положения России. Они пришли к неутешительным выводам: ни одна предпринятая реформа, в том числе и самая главная – земельная, интересам страны не соответствовала. Сознавая, что ежемесячный журнал может проиграть соревнование с газетой, если не предпримет каких-то важных перемен в форме и характере своих публикаций, новая редакция начала модернизировать издание. Уже в первых номерах за 1909 г. было заявлено: «Кроме прежних отделов, журнал будет заключать обозрение провинциальной жизни, периодические обзоры новых явлений в мире науки, корреспонденции из главных центров Западно-Европейских и Северо-Американских»14. Заметно расширялись информационные и научные отделы журнала, но, к сожалению, освещению «периферийной» тематики, связанной с национальными окраинами, на его страницах уделялось все меньше внимания. Изменилась и направленность позиционироваться как издания, оно начинает «Журнал науки, политики, литературы». Так, наука оказалась па первом месте, заменив историю. Но время диктовало свои требования, и, несмотря на, то, что в подзаголовке на первом месте стояла наука, ее постепенно начинает вытеснять политика. Основное нововведение – значительное расширение отдела «Хроника». Теперь к «Хронике» относились не только привычные «Обозрения», не только статьи, освещавшие проблемы внутренней 14 или международной Вестник Европы. 1909. №3. Посл. стр. обложки. жизни, но и крупные теоретические публикации. Из почти 400 страниц журнального текста – 140–180 отводилось «Хронике». Расширяя «хронику», журнал стремился дать читателю, если не оперативную, то более подробную информацию о современной жизни. Наибольшей реорганизации подверглись основные публицистические отделы – «Из общественной хроники» и «Внутреннее обозрение», переданный В.Д. Кузьмину-Караваеву, который вел его в более журналистском репортажном стиле. В 1912 г. начинается реорганизация «Внутреннего обозрения», что привело в дальнейшем отдел к исчезновению. «Вестник Европы» под новой редакцией значительно расширил круг тем журнала, стал внимательнее относиться к общественной проблематике и пытался, увеличив хроникальный отдел, преодолеть ту медлительность и громоздкость, в которой упрекали журналы критики. Но довести начатые преобразования до конца не удалось, этому помешала начавшаяся Первая мировая война и революция 1917 г. В начале 1918 г. журнал был закрыт. В данный тематический сборник извлечений вошли статьи и документы, прямо или косвенно связанные с народами Кавказа. В первый период существования журнала кавказская проблематика появлялась на страницах журнала спорадически. Для российской читающей публики исторических реалий начала XIX в. Кавказ, уже не был каким – то далеким и сказочным Востоком, но все еще оставался в значительной степени «terra incognito». Формирование представления знакомства о нравах и быте Кавказе происходило на основе с эпистолярными путевыми источниками иностранных журналах. заметками и данными, путешественников, публикуемыми в Уже в 1803 г. на страницах журнала начинают публиковаться письма с Кавказа, иностранцев, в дальнейшем отечественных путешественников. В 1804 г. на страницах «Вестника Европы» публикуется материал о черкешенках, представляющий собой извлечение сделанной редакцией из европейского журнала. Небольшая статья, характерна наличием стереотипности представлений о Кавказе, переносе западных представлений о Востоке, месте и роли женщины в обществе. Авторы в духе сказок «тысячи и одной ночи» указывают на наличие гаремов у черкесов, праздность черкешенок, что противоречит многочисленных европейским же историческим свидетельствам о Кавказе15. Более того извлечение из французского журнала на деле оказывается резко сокращенным вариантом публикации известного английского альманаха16. Не удивительно, что Кавказ, являясь одним из важнейших геополитических регионов для России, подвергся первым попыткам изучения, понимания «чужого», но столь необходимого края. Значительное место на страницах журнала нашла грузинская проблематика, вобравшая в себя как эпистолярный жанр17, так и серьезные аналитические работы18. Свидетельством устойчивого исследовательского интереса к Кавказу явилась и серия публикаций, в которых авторы пытались донести до российского См. например: Лукка Дж. Описание перекопских и ногайских татар, черкесов , мингрелов и грузин //Северный Кавказ в европейской литературе XIII-XVIIIвв. Сборник материалов. Нальчик, 2006. С.48;Тавернье Ж.Б. Шесть путешествий в Турцию, Персию и Индию// Там же. С.81-82;Главани К. Описание Черкесии// Там же. С.148 и др. 16 Статья в «Вестнике Европы» является сокращенной версией публикации A character of the Georgian and Circassian Woman (From the travels of G.A. Oliver in Turkey, Egypt and Persia)//The Asiatic annual register. 1802. Vol.3. PP. 7- 12. 17 Письмо из Грузии в Астрахань. Февр.7 1804 г. Телава//Вестник Европы. 1805 г. (13-16). С.60-65;Другое письмо из Грузии в Тотьму. Марта 19 го дня , 1805 года , Анаур // Вестник Европы. 1805. Ч. 22 . июль №15. С.66-70 и др. 18 Грузия под Скипетром Александра I//Вестник Европы. 1805г. Ч. 23. № 19. С.220-227; Пельт Н. Взгляд на Грузию в ее историческом и статистическом отношениях//Вестник Европы.1826. Ч. 150. №17. 15 читателя культурную, лингвистическую, ментальную специфику региона19. Публикация в журнале «подробностей из первых рук» от участника плавания эскадры Черноморского флота, под начальством контр-адмирала С.А. Пустошкина к городу Анапе в 1807 г. и обстоятельств ее взятия вызвали немалый, судя по откликам, интерес у читателей «Вестника Европы». Показателем устойчивого геополитического интереса Российской империи к Кавказу стала и публикация в 1826 г., в преддверии очередной русско-турецкой войны, материалов о состоянии дел на Кавказе20. социально-политического Проанализировав быта кавказских особенности народов, автор приходит к выводу , что завоевание Кавказа «… будет еще вернее, когда племена … займут место подобное тому, какое занимают Козаки и Поляки». Осмысливания возможное участие кавказских народов в русско-турецкой военной компании автор в частности, указывает, что черкесы «быв некогда Христианами, почти без богослужения, равно и теперь не слишком тверды в Исламизме и худо следуют учению Могаммеда», что естественно ослабляло, по мысли автора, влияние Османской империи на них. Возобновление издания «Вестника Европы» в 60-е гг. XIX в. совпало с окончанием Кавказской войны и необходимостью инкорпорации региона в политическую и социально-экономическую структуру Российской империи. Отражением этой тенденции стало появление ряда публикаций в журнале, наиболее Воспитание у Черкесов //Вестник Европы. 1823.Ч. 130. № 10; О нынешнем состоянии земель Кавказских //Вестник Европы. 1826 г. Ч. 150. № 18; Адриан Бальби. О языках страны Кавказской// Вестник Европы.1828. Ч. 159. № 7; Добродеев И. Байрам Черкесский// Вестник Европы. 1828. Ч. 161. № 15 и др. 20 О нынешнем состоянии земель Кавказских//Вестник Европы. 1826 г. Ч. 150. № 18. 19 фундаментальными из которых стали исследования Е.П. Ковалевского и П.Пржецлавского21. Работа Е.П. Ковалевского задумывалась как часть обширного труда «О народах живших и ныне живущих в пределах России» и опиралась на значительную историографическую и источниковую базу. Необходимо отметить, что исследование носило во многом, сугубо описательный, а не аналитический характер, при анализе тех или иных проблем мнение автора зачастую оставалось как бы «в стороне», он аргументировал то или иное положение мнениями, для Е.П. Ковалевского, авторитетными. Обращаясь к фрагментам истории черкесов, автор ставит под сомнение многие положения, содержащиеся в «Истории адыгейского народа» Ш.Б. Ногмова, аргументируя в числе прочего и тем, что «...трудно допустить, чтобы в, устных преданиях народа могло сохраниться происшествие с такой подробностью и ясностью, в течение такого долгого времени (с IV до XIX столетия)»22. Подводя итог автор, в соответствии с устоявшейся официальной историографической традицией приходит к выводу о том что, черкесы и абхазы «…представляют в истории народов необыкновенное явление. Тогда как в других местах Европы и Азии и северной Африки народы перемешивались между собою, перекрещивались и как бы переваривались в горнилах, когда из этих горнил вытекали народы с обновленными силами физическими и духовными, когда они созидали государства, достигшие в Европе высшей степени социального и политического развития, которым суждено ныне располагать судьбами народов Ковалевский Е.П. Очерки этнографии Кавказа. Статья I. // Вестник Европы. 1867. Т.3. 9/21 сентября. С.75-140; Пржецлавский П. Дагестан, его нравы и обычаи //Вестник Европы. 1867. № 3, том III, отд. 1.С.141-192; Ковалевский Е.П. Очерки этнографии Кавказа. (часть2)//Вестник Европы.1867. т.4. 9\21 декабря. С.1-29. 22 Ковалевский Е.П. Очерки этнографии Кавказа. (часть2)//Вестник Европы.1867. т.4. 9\21 декабря. С.21. 21 не только в старом, но и в новом свете,— в это время, черкесы и абхазы, за самыми малыми исключениями, оставались в одном и том же первобытном положении и не выходили из своей среды». Причину этого явления автор видел во в ставшем «модным» с «эпохи Просвещения» географическом детерминизме, который заключался «в особом топографическом положении страны, занимаемой этими народами с древнейших времен… и в особенных типических их свойствах. стороны, непроходимая ущелья, Их ограждали, с одной покрытия девственным лесом северо-западного Кавказского хребта, а с другой - море»23. С «Вестником Европы» связано и обращение к кавказской проблематике С.М. Соловьева, который опубликовал в 1868 г. работу «Петр Великий на Каспийском море»24. Самой важной акцией в восточной политике Петра Великого был Каспийский поход 1722 - 1723 гг. Его осуществление коснулось судеб народов Кавказа и Закавказья и оставило заметный след, как в их истории, так и в истории России. Устремив взоры на Восток царь отправил в Иран посольство А. П. Волынского. Официальная цель посольства - подтверждение «давнишней дружбы» с шахом. На посольство, кроме того, возлагались разведывательные цели: собрать сведения о пристанях, городах и путях сообщения, вооруженных силах, жизни двора и т. д. Собственноручные дополнения, внесенные царем в инструкцию, с достаточной определенностью свидетельствуют о конкретных результатах, ожидаемых Петром от посольства. Характерно, что А.П. Волынский, описывая царю черкесов, заметил что «…они все такие войны, каких в здешних странах не обретается, ибо, где татар или кумыков тысяча, тут черкесов Ковалевский Е.П. Очерки этнографии Кавказа. (часть2)…С.28-29. Соловьев С. Петр Великий на Каспийском море//Вестник Европы. 1868. Кн. 3. Март 1\13. С.163-202. 23 24 довольно двух сот, и никто против них не стоит, и все от них трепещут»25. Следует отметить, что обращение С.М. Соловьева в проблеме Каспийского похода было не единичным явлением историографии 60-х гг., годом ранее были опубликованы работы В.В. Комарова.26 Необходимо отметить, что в течение последней трети XIX в. стали интенсивно публиковаться путевые заметки, дневниковые записи путешественников отметить путешествия побывавших на Кавказе27. Стоит И. Иванюкова и М. Ковалевского в Приэльбрусье и Сванетию, результатом которых явился сбор значительного полевого материала, обогатившего отечественное кавказоведении и расширившего представление российского читателя «Вестника Европы» не только об этнографии и географии региона, но и других моментах жизнедеятельности жителей Кавказа. Работы традициях отличает народов, особенностях. экономического наличие материалом о культурных топографии региона, его природных Авторы, быта описывая горцев, условия особенное социально- внимание уделили системе норм обычного, уголовного и семейного права, в исследовании которых значительная роль отводилась М.М. Ковалевскому. Центром научных интересов М. М. Ковалевского Соловьев С. Петр Великий на Каспийском море // Вестник Европы. 1868. Кн. 3. Март 1\13. С. 174. 26 Комаров В. В. Персидская война 1722 – 1723 гг. Русские вести. 1867. № 4; Он же. Персидская война 1722-25. Материалы для истории царствования Петра Великого. М., 1867. 27 Кретович И. Дон, Кавказ и Крым (Из путевых воспоминаний) //Вестник Европы. 1868. Кн.4.1/13 апреля.С. 698-717; У подошвы Эльборуса. Из путешествия И. Иванюкова и М. Ковалевского. Очерк И. Иванюкова и М. Ковалевского// Вестник Европы. № 1. 1886. Иванюков И., Ковалевский М. В Сванетии. Из путешествия И. Иванюкова и М. Ковалевского//Вестник Европы. 1886.№ 8; Брандт Б. Из поездки в Баку // Вестник Европы. 1900. № 9. С.281-300; Белоконский И. П. На высотах Кавказа. Путевые заметки и наблюдения// Вестник Европы.1903. № 6 и др. 25 являлась наука об обществе и государстве, основанная на глубоком изучении их в историческом и социологическом аспектах. Именно история, дающая, по мнению М. М. Ковалевского «наилучшую подготовку к социологии» в сочетании с государственным правом стала основой для его многочисленных работ, имевших не только выраженную историко-юридическую направленность, но и ставших научной базой российской социологии. В своих исследованиях М. М. Ковалевский стремился к социологическому объяснению того общественного строя, в направлении которого с большей или меньшей интенсивностью двигалось все человечество, включая современное М. М. Ковалевскому российское общество. Поэтому, М. М. Ковалевский, при своей постоянно возраставшей широте научных интересов, не замыкался в пределах изучения области государственного права и истории западноевропейских государств, а все более последовательно обращался к теме истории отечественных государственных и политических предпринята учреждений, попытка в не частности, только Кавказа. выявления Была принципов функционирования правовых механизмов у различных этнических групп региона, сопоставительный но и анализ. сделан Не достаточно случайно многие успешный положения исследования М.М. Ковалевского Результатом этой работы станет появление на свет фундаментального исследования «Закон и обычай на Кавказе» (1887),28.и по сей день востребованного в отечественном кавказоведении. Несомненный путевые 28 записки исследовательский И. Кретовича интерес «Дон, Ковалевский М.М. Закон и обычаи на Кавказе. М.,1887. вызывают Кавказ и и Крым», опубликованные в 1868 г. При написании заметок автор привлек различные статистические данные, дающие наиболее объективную информацию о реальном состоянии дел в той или иной сфере, нормативные акты и их разъяснения официальной прессой, свидетельства участников событий, а также использовал свои профессиональные навыки и личный опыт, что, безусловно, повышало ценность и значимость публикаций. Анализируя быт местного населения И. Кретович подчас фиксирует свое исследовательское внимание на определенных его особенностях, ментальных императивах населения, и, являясь их очевидцем, позволяет взглянуть на тот или иной исторический кадр как бы «изнутри». Рассматривая проблему колонизации края, в связи с необходимостью его хозяйственного освоения автор приходит к выводу, что единственный для эффективного вовлечения новых территорий в экономическое пространство, в силу их специфичности это – «…призыв другого опытного в горном хозяйстве населения». Для этих целей необходимо интенсивнее, по мнению автора, привлекать «сродные нам славянские племена чехов, моравов, иллирийцев, черногорцев и многих других… которые искони живут среди гор и давно знакомы с лучшими приемами горного хозяйства». Неужели эти племена не стали бы селиться на нашем Кавказе?»,- задается вопросом И. Кретович и приходит к выводу, что «… это гораздо сподручнее и ближе, как в экономическом, так и в моральном отношении»29. На рубеже веков в журнале появляются путевые записки30 о поездке через Кавказские горы в Баку Б. Брандта. Отдавая должное красоте и величию Кавказских гор он задается, актуальным и поныне вопросом: «что сделали бы швейцарцы и Кретович И.И. Дон, Кавказ и Крым(часть2)//Вестник Европы.1868. июня.С.759-760, 766-767. 30 Брандт Б. Из поездки в Баку // Вестник Европы. 1900. № 9. С.281-300. 29 Кн. 6. 1\13 австрийцы, если бы они были хозяевами этих чудных гор?» и сам же отвечает: «… сколько бы гостиниц было здесь настроено на этом громадном пути, сколько было бы проведено разных дорог во всевозможные стороны от главной линии, какая масса экипажей и омнибусов двигалась бы здесь по всевозможным направлениям, какая жизнь кипела бы кругом и какая масса народа снискивала бы себе средства к жизни от всего этого движения!»31. При составлении сборника были использованы фонды Российской государственной библиотеки. В основе организации вошедшего в сборник материала лежит хронологический принцип. Условно все выявленные материалы разделены на две части : первая охватывает период 1802-1830 гг.- с начала издания журнала и до его первого закрытия; вторая -1866-1918 гг. с момента возобновления издания до прекращения издания в связи с революционными событиями в России(1917г.). В заключении обстоятельство, хотелось бы обратить внимание на то что в рамках краткого введения невозможно осветить все многообразие круга проблем, разнонаправленность опубликованных на страницах «Вестника Европы» материалов. Предпринятый обзор лишь наметил основные направления, способные стать маркерами при изучении коллекции материалов, ставших весомым вкладом в процесс становления отечественного кавказоведения. Там же. С.283. Стиль и орфография вошедших в сборник статей не редактировалась. 31 Док.№8 Воспитание у Черкесов //Вестник Европы, 1823 Часть 130. № 10. Князья, по введенному обычаю, не мoгут воспитывать своих сыновей в родительском доме под своими глазами; но как можно ранее, даже грудного младенца, отдают в чужой дом на воспитание. Уздени наперерыв стараются получить в том преимущество и почитают сие за особенный знак Княжеской к себе доверенности. Избранный в дядьки или воспитатели называется Татарским словом Аталык, и до совершенных лет воспитанника имеет над ним власть родительскую; учит его верховой езде и ристанию, рубиться саблями, стрелять из лука и ружья. В первых летах юношества испытывают силы его и проворство, отправляя в недальние поиски на воровство, приучая сначала красть у подданных своих овцу, корову, лошадь, а потом уже к соседям посылают для отгона скота и похищения людей. А как почти повсеместно в Кавказе Княжеские особы почитаются неприкосновенными для нижних состояний народных, и при том еще не только в своей земле, но даже у неприятеля; то молодые Князья, употребляя во зло столь важное, рождению их присвоенное преимущество, отваживаются на всякие предприятия. От того вошло в обычай, когда молодой Князь потешается на воровстве и за ним будет погоня; в коей не случится владельца; то, догнавши его; не смеют с ним драться, но должны просить, чтобы возвратил похищенную добычу добровольно из милости, и не редко сим способом получают ее обратно; если же и с противной стороны случится Князь, то доходит до драки и до убийства. Российскому пограничному начальству весьма знакома отговорка, употребляема Черкесами в случае розыска по воровствам: конечно ето наши ветренники сшалили. Вся добыча, приобретаемая воспитанником, принадлежит его дядьке. Пока не кончено воспитание; отец редко видается с сыном и стыдится ласкать его или говорить с ним при свидетелях. По достижении зрелых лет и по выучке, как они говорят, военному ремеслу, дядька приводит своего воспитанника в родительской дом и возвращает сына отцу при собрании родственников. За сим следует домашний пир и назначается приличное награждение оружием, скотом, лошадьми Аталыку, который до смерти своей пользуется отличным уважением от всего дома на ряду с ближайшими родственниками, особливо же со стороны своего воспитанника. Прежде сего Крымские Султаны всегда воспитывались у Черкесов, и в надежде на дружеские связи, между ними упроченные, при малейшем неудовольствии на Хана, обыкновенно находили за Кубанью убежище. Князья Большой Кабарды охотно отдают своих детей на воспитание Узденям Кабарды Малой, дабы посредством сих связей всегда иметь в руках удобность развлекать власть Князей Малой Кабарды и питать между ними внутренние раздоры. Уздени отдают также детей своих на воспитание другим нижних степеней Узденям и на тех же правилах. Простой народ воспитывается в родительском доме и приуготовляется более к сельским работам, нежели к военному ремеслу; на сем отчуждении оного от военного воспитания основывается политическая безопасность Князей и порабощения крестьян. Крестьяне берутся иногда в поход в случае нужды и для умножения числа воинов, не упоминая о мелочном воровстве, коим они беспрестанно около себя промышляют; но, за неимением исправного оружия и навыка употреблять оное, они не могут быть почитаемы за настоящих воинов. Женской пол Княжеского рода отдается равномерно в чужой дом на воспитание Узденским женам, которые содержат своих воспитанниц в строгом повиновении, обучают их шить золотом, серебром и другим рукоделиям. Кроме родственников, ни с кем не позволяют входить в разговоры, однако не прячут их от посторонних и не запрещают из учтивости промолвить несколько слов, стоя боком и не глядя в глаза. Для сбережения стройности стана девиц Княжеского и дворянского рода, на десятом году возраста, а иногда и прежде, обтягивают от бедр до груди сырою кожею и зашивают оную плотно телу. В таком положение девица остается до первой ночи, в которую жених разрезывает снуровку сию кинжалом. Но к выправлению стана Черкешенок не менее способствует простая, умеренная пища и частое движение на открытом воздухе, от чего и крестьянские девицы также стройны, хотя не носят снуровок. Обоего пола юноши, за исключением Княжеского рода, видаются свободно на сходках в присутствии своих родственников, забавляются пляскою и ристанием, и сим способом знакомятся друг с другом на подобие древних Спартанцев. Женидьбы учреждаются всегда по равенству родов. По выходе за муж девицы состоят в полной власти мужей, и тогда- то начинают они отправлять тягостное у Черкесов звание жены, к коему были приучены в родительском доме. (Изв. о Кавк.) Док. №6. Плавание эскадры к городу Анапе, взятие оного, и обратное в Севастополь прибытие (Сообщено от одной почтенной особы.) //Вестник Европы. 1807. Ч. 34. № 13. Эскадра ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА Черноморского флота, под начальством Его Превосходительства Г. Контр-Адмирала и Кавалера, Семена Афанасьевича Пустошкина, имея от главного Начальства повеление следовать к городу Анапе, который взяв, разорить так чтобы Турки чрез долгое время не могли и помыслить о восстановлении оного, отправилась в море. Величественный Российский флаг, развеваемый ветром, угрожал бедствием осмелившемуся препятствовать его плаванию и намерениям. Корабли, сопутствуемые благополучным ветром, оставили позади себя зеленеющиеся берега Крыма, и по семидневном плавании нашем, 27 числа Апреля ввечеру, будучи в 8 верстах от Анапы, по причине наступающей темноты и по незнанию расположения Анапского рейда, легли на якорь. На другой день поутру сигналом от Его Превосходительства велено эскадре сняться с якоря, и лавируя приближиться к крепости. Два часа спустя, за противным маловетрием стали паки на якорь. В то самое время Г. Надворный Советник и Кавалер Дандрия послан к крепости для переговора; подходя к берегу, он просил стоящих на оном принять от него имеющиеся письма от командующего эскадры к Анапскому Паше. Турки требовали, чтобы он вышел на берег; но Г. Дандрия, предвидя их обман и вероломство, и приметя скрывающихся за пригорками Черкес, покусившихся сделать по нем выстрел, возвратился к флагманскому кораблю. По прибытии его фрегату Воину велено сняться с якоря, и для открытия неприятельских батарей приближиться к крепости, сколько глубина то позволит. В пять часов неприятель открыл батарею, действующую на фрегат, который с своей стороны ответствовал сильным огнем, и тем оную принудил замолчать. Командующий на эскадре, опасаясь, дабы из крепости не повредили фрегата, приказал ему из под выстрелов удалиться; но как совершенное безветрие в том воспрепятствовало, то фрегат гребными судами от оной отбуксирован. В семь часов вечера Командир брика Дианы известил флагмана, что Его Высокопревосходительство, Г. Адмирал и Кавалер, Маркиз Иван Ивановичь де Траверзе - к которому он был послан в Феодосию с донесением, что эскадра стоит против сего города - желая быть очевидным свидетелем расположения оной при взятии крепости, находится на вверенном ему Брике. Его Превосходительство, для донесения Адмиралу о принятых по сему делу намерениях, туда поехал, сделав наперед сигнал всем господам командующим кораблей, фрегатов и прочих судов, собраться к нему на корабль. По возвращении его с брика обще с Капитанами сделан совет, следствием коего вооруженные барказы при офицерах с полуночи и до рассвета частыми выстрелами, попадающими в самой город, привели неприятеля в большое беспокойство; и хотя он палил по них из пушек и ружей, но барказы по бывшей тогда темноте их избегли; между тем временем катеры успели промерять глубину, так что на другой день эскадра, будучи с сей стороны безопасна, приближилась к крепости почти на расстояние пушечного выстрела. На рассвете сигналом приказано гренадерский баталион 4-го морского полку приуготовить к высаживанию на берег; а в восемь часов утра прибыл на флагманский корабль для переговора Яничар-Ага (коммендант крепости). По принятии его учтивым образом, командующий на эскадре сказал ему, что он ожидает от жителей Анапы самовольной сдачи крепости ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА победоносной эскадре; в противном же случае они будут в том раскаяваться. Комендант отвечал, что без согласия Паши и народа на то решиться не может; и что если позволено ему будет ехать в город, то он надеется принять нас в оном как своих друзей, и взяв объявление от Его Превосходительства к Анапскому гарнизону и жителям, на Российском, Греческом и Турецком языках писанное, отправился с корабля, обещав чрез два часа возвратиться и дать ответ. При его с корабля отбытии сигналом велено приуготовленный уже гренадерский баталион посадить на лодках и барказах под распоряжением флота Лейтенанта Маслова, и везти на берег, дабы сим видом привесть комменданта в больший страх. Дессант, под командою самого Шефа, Г-на Генерал-Маиора Говорова и полкового Командира Г-на Полковника Бримера, немедленно был высажен на Nой стороне города в 37 верстах от оного, и между тем как эскадра верпованием приближилась к крепости, фрегату Воину велено подойти к оной ближе пушечного выстрела. Когда фрегат стал в близком от крепости расстоянии, открылось тайное вероломство и несправедливое обещание, данное Яничар-Агою по прошествии уже двух часов: ибо начали со всех крепостных батарей по фрегату палить. Фрегат и бывший на ветре передовым корабль Варахаил по сигналу Его Превосходительства снялися с якоря, и пришед в близкую дистанцию, легли на шпринг; потом открыли сильную по крепости канонаду. Командующий на эскадре, приметя местоположение, против которого стоял корабль, приказал производить пальбу брандскугелями, коими зажег форштат и крепостное строение во многих местах. Сие ужасное поражение привело неприятелей в замешательство и робость; видя всю эскадру в движении и готовящуюся открыть сильной огонь, они толпами из крепости выезжали, и поспешно укрывалися в горах; в сие самое время сигналом велено дессанту, идущему уже к крепости, поспешить для облежения неприятеля, и для прогнания конницы хищных Черкес, входящих в город и расхищающих имение. – Мичман Неверовский, бывши пред сим послан от флагмана для занятия двух купеческих судов, и видя бегущего неприятеля, сходно с приказанием Его Превосходительства, ворвался в крепость, и на стенах оной поднял Российский Императорский флаг, к коему по приказанию Адмирала послан с кораблей секурс; баталион же, облегши крепость с сухого пути, вошел в северовосточные ворота оной. Отражение Черкесов от крепости и совершенное завладение оною, продолжалось два часа. – По взятии сей крепости досталось победителям: 86 медных и 12 чугунных пушек, из коих у последних отбив цапфы, бросили их в ближние колодцы; 500 пуд пороху. Более двух тысячь пуд оного лежало в одном погребе близь горевшего строения; опасаясь худых последствий, велено было залить его водою, и при выходе войск из крепости подорвать. Два судна купеческие, и тридцать один человек достались победителям. – Сей довольно укрепленный и пограничный с Российскими владениями город обнесен сделанною из гранитного камня и кремня стеною, в окружности которой 3? версты; большая часть пространства, внутри ее заключенная, занята домами, по числу коих можно положить число жителей около 4000 человек; домы, на Азиатский вкус построенные, довольно прочной работ; сады и фруктовые деревья, которые мы нашли в самом лучшем состоянии, доказывают трудолюбие своих хозяев; наполненные хлебом житницы и множество рогатого скота достаток в житейских потребностях. Сей город, принужденно оставленный теперь жителями и объятый пламенем, представляет печальное зрелище, и возбуждает в сердцах соболезнование. Высокие городские три мечети не избегли гибельной участи. Возвышенная на них гордая Луна, почитаемая мусульманами, от светлого северного огня побледнев, поверглась долу, и просила с покорностию себе помилования, - но уже поздно: ибо коварные обожатели ее, не склонясь на милостивые обещания нашего Начальника, который, следуя миролюбивым МОНАРХА своего намерениям, предлагал им многие выгоды, предались Черкесам, всегдашним своим неприятелям. Его Высокопревосходительство, Г-н Адмирал и Кавалер Маркиз Иван Ивановичь де Траверзе, изъявив Начальнику эскадры свою совершенную признательность за аккуратность во всех движениях, отправился на той же брике в Феодосию. Мы для перевозу на корабли артиллерии и всего того, что можно было на оных поместить, и для делания мин к подорванию крепости, пробыли здесь одну неделю, в которое время 4-й морской полк отражал Черкесов, приезжающих беспрестанно в великом множестве к крепости; их побито более 100, а ранено и того более. - Мая 6 числа, по совершенном срытии города и крепости, эскадра снялась с якоря, и принеся Господу Богу благодарственное молебствие за здравие ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА и за дарованную нам победу, при попутном ветре пустилась на парусах; а 12 числа пришед на Севастопольский рейд, стала на якорь. Вид города и крепости Анапы, и окружающих оной гор, снятой с натуры, при сем прилагается (Вид города и крепости Анапы будет приложен при следующем Нумере Вестника Европы. - Издат.).
