МЫШИНАЯ ВОЗНЯ или ЧЕТКИЙ РАСЧЕТ… как известно

МЫШИНАЯ ВОЗНЯ или
ЧЕТКИЙ РАСЧЕТ…
кАК известно, акционерный конфликт на Коростенском щебзаводе, о котором мы
рассказывали в нашем издании 26-го января этого года, никак не разрешился. И вот
недавно нам позвонил президент компании «Юнигран», заслуженный строитель
Украины Игорь Владимирович Наумец, который в свое время был акционером
предприятия и продал свои акции Группе компаний «Фактор». Он выразил желание
тоже прокомментировать события.
СПРАВКА: Компания «Юнигран» основана 30 декабря 1996 года. Предлагает своим
клиентам полный комп-лекс услуг, связанных с добычей и транспортировкой фракцинного
щебня, а также занимается буровзрывны-ми работами. Успешно заявила о себе в 1997
году началом продаж на украинском рынке. В 1998 году вышла на международный рынок,
заключив контракты с Россией, Польшей и Латвией. В 2000 году построила на
Малинском камнедробильном заводе мощную линию по производству декоративной
гранитной продукции с моющим грохотом норвежской фирмы «Nordberg» (позже
«Metso»).
– По-большому счету, на Коростенском щебзаводе произошел переворот, который привел
к смещению директора Конончука Владимира Анатольевича и приходу триумвирата в
лице Вербицкого, Волошенко и Савинского. Все это очень интересно, но мне сейчас
жалко и больно, что я к нему, хотя и косвенно, немного причастен. Каким образом? У нас
действительно с предприятием давний конфликт… Вообще-то, я стал его акционером
прежде все-го из-за жадности и конфликтности руководителей завода. Если вдаваться в
прошлое, то нужно вспомнить, что в 1994 году были модные приватизационные сертификаты, посредством которых на аукционах покупались акции. Я в то время уже
занимался поставками щебня. Но неоднократно приезжая на Коростенский щебзавод с
предложением сотрудничать, всегда получал ответ, дескать возможности сотрудничать
пока нет. Тогда я начал работать на Коростенском карьере с Маклаковым.
В то время в Крыму под руководством Зарецкого Михаила Романовича работал
приватизационный фонд «Согласие», за приватизационные сертификаты которого
Конончук и его команда решили выкупить 20% акций стоимостью 30 тысяч долларов. Но
когда Зарецкий с купленными акциями пришел на Коростенский щебзавод, ему сказали,
что заплатить смогут только 10 тысяч долларов, а если не устраивает такое предложение,
он может быть свободен. То, что Зарецкий потратил гораздо больше денег, никого не
интересовало.
Совершенно случайно оказалось, что у меня в бухгалтерии, в Москве, работала знакомая
Михаила Зарецкого, которая знала о его проблемах. По ее просьбе я согласился с ним
встретиться и переговорить, а поскольку это был щебеночный завод, я решил приобрести
акции. Надо сказать, что вначале 90-х это были достаточно большие деньги. Вот таким
образом я стал акционером Коростенского щебзавода, став при этом порождением их
хитрости и жадности.
– Так конфликт с Конончуком с тех пор идет?
– Нет, конфликта не было, у нас были нормальные деловые отношения, была
нормальная работа. Мы договорились с Конончуком, что я буду покупать за свои деньги
остальные акции у работников завода. Я покупал их и половину отдавал ему, причем
взамен не получал ничего. Далее половину из этих акций Конончук забирал себе, а
остальные разделялись между Вербицким, Савинским и Волошенко. Все это
продолжалось до того момента, когда они поняли, что я владею 40% акций предприятия, и
перевес на моей стороне. Тогда и началась «подковерная борьба». Людей призывали не
продавать мне остальные акции, что и стало началом конфликта. С тех пор прошло уже
десять лет.
– И что дальше?
– А дальше – больше. Было еще одно письмо, где мы предлагали провести собрание
акционеров и указали пункт о выборе председателя правления, что и стало формальной
причиной для еще большей ссоры. Они быстро собрали коллектив работников ОАО
(больше 160 человек, владеющих акциями) и призвали создать ЗАО «Коллектив Коростенского щебзавода». Таким образом они собрали больший пакет акций (около 48%),
чем владели мы (45%), и наши отношения изменились. Мы, правда, продолжали
сотрудничать, но начали происходить непонятные вещи, в частности повышение для нас
по сравнению с другими покупателями стоимости щебня, задержка с отгрузкой вагонов и
др. При этом решение безотлагательных вопросов руководство предприятия
перебрасывало друг на друга. Вот пример, прихожу я к Вербицкому за разъяснениями
относительно повышения для нас цен на продукцию. Он говорит: «Ты понимаешь, это не
моя идея, это – человек в очках, вот к нему и иди». Естественно, я иду к Конончуку с тем
же вопросом и в ответ получаю… «Я ничего не знаю, этим делом занимается
Вербицкий…». С тех пор нас и начали «динамить», а потом и вовсе вытеснили из это
процесса. Остальные оставшиеся акции в итоге они скупили за копейки, и всех
работников загнали в этот ПрАТ. Хотя уже тогда было очевидно, что их действия не
имели законной силы. Хочу сказать, что эти люди потеряли много денег, ведь последние
события конца прошлого года говорят о том, что были реальные покупатели завода за 1015 миллионов долларов, но…
С Конончуком у нас дальше отношения сложились прохладные, хотя мы и продолжали
работать. А потом начало ме-няться законодательство. Мы предложили сделать четное
количество членов наблюдательного совета, и это было нормальное требование, на
которое Конончук свое согласие не дал. Мы даже шли на то, чтобы главенствующий голос
оставался за ними, но, видно, у него уже были далеко-идущие планы, в которые мы не
совсем входили. После этого и разгорелся конфликт, хотя по большому счету его можно
назвать противостоянием.
– Вы сейчас имеете акции завода?
– Нет. «Юнигран» продал свои акции еще в прошлом году. Но акционеры, хотя их очень
мало, еще есть. В этом году они еще продавали свои акции. 8% акций осталось у Дмитрия
Копытского, но в целом отношения к ним мы уже не имеем.
– А что произошло у щебзавода с «Фактором»?
– Если не ошибаюсь, весной 2012 года Владимир Анатольевич Конончук предложил
купить Сергею Петровичу Тищенко акции щебзавода. Позже мы встретились с Сергеем
Петровичем и пришли к выводу, что для оптимальной работы будет лучше, если все акции
будут сосредоточены в од-них руках, поэтому я и согласился продать пакет своих акций.
Буквально через две недели мне позвонил Вербицкий и сказал следующее: «А давай
пошлем Конончука на … Мы очень хотим с вами работать, а он уперся и все. Нужно
встретиться и обсудить создавшу-юся ситуацию». Этот разговор происходил в июне
прошлого года, а немного поз-же мы встретились в Малине с Вербицким, Савинским и
Волошенко. Договорились, что проведем вместе собрание наблюдательного совета, членом которого был и «Юнигран». Собрались поменять члена совета и сделать вторым
Вербицкого. Вроде бы все решили, но потом начались шатания. Стал сомневаться
Волошенко. Я ему говорю: «Валера, вы определитесь, я должен знать, что делать дальше:
или мы работаем, или я продаю свои акции». В понедельник днем мне звонят в панике по
громкой связи Савинс-кий с Вербицким: «Все пропало! Волошенко колеблется, он сейчас
все расскажет Конончуку, он нас сотрет в порошок!» В частности, Вербицкий начал
причитать, что лишится работы, ему некуда пойти. Савинский был более спокоен,
наверное был уверен, что в Коростене найдет другую работу. Я начал их успокаивать,
заверяя, что все будет нормально. Потом набрал Валерия Федоровича (Волошенко) и
поинтересовался, что же на самом деле произошло. В ответ я услышал, что он
сомневается относительно снятия с должности Конончука, и еще его беспокоит равное
число членов наблюдательного совета. Я опять все доходчиво разъяснил и Волошенко
успокоился. Тогда мне снова позвонили Савинский с Вербицким и спросили, о чем я
разговаривал с Волошенком, после каких аргументов он успокоился?… И так целый день.
Но потом все же они сообщили, что Конончук написал заявление об уходе, и все идет
своим чередом.
– Извините, но получается какая-то интрига…
– Скорее всего, да. Я думал, что там все чинно и благородно, а на самом деле они
прикрылись моим именем, передали Конончуку якобы мое условие: чтобы собрание
работало, он должен уйти. На что Конончук как благородный человек заявил, что он все
понял и уйдет. Примерно через неделю я приехал к Владимиру Анатольевичу домой,
извинился и сказал, что он правильно поступил и заверил, что не было с моей стороны
никаках условий. Добавлю, что собрание наблюдательного совета состоялось в Коростене,
к тому моменту Конончук сложил свои полномочия и директором мы поставили сначала
Вербицкого, а потом Савинского.
Тогда я не мог даже догадаться, насколько окажется нечестным человеком Вербицкий. А
позже мы все встретились на Коростенском щебзаводе, был и Владимир Анатольевич
Конончук, еще была и главный бухгалтер Выговская, тоже акционер. Речь держал Виктор
Павлович Вербицкий. Здесь он был королем, Конончук молча курил. Вербицкий огласил,
что все отменяется, что они передумали и продаются (!) за… 15 миллионов долларов. Я,
правда, опешил сначала, потому, что желание приобрести завод было. Но – дорого
загнули… А они в ответ: "Ты понимаешь, нам надо рассчитаться с Бежаном Юрием
Тарасовичем, который на ПрАО дал денег и мы ему должны 5 миллионов". "Хорошо,
подумаю", – сказал я. Честно сказать, я был не готов к такому повороту событий. Но
поскольку у нас с Сергеем Петровичем закончился срок договоренностей, в течение
которого он должен был купить пакет акций, я со спокойной душой начал готовится к
приобретению Коростенского щебзавода. Первым делом поехал в "Альфа-банк", где,
заложив имущество "Юниграна", открыл кредитную линию для покупки завода.
– И вы совсем не почувствовали никакого подвоха?..
– Да нет, я еще сомневался… Перезвонил Вербицкому и предложил переговорить еще с
Бежаном, чтобы отдельно с ним договорится. Они же параллельно вели переговоры с
Россией, еще кем-то. Переговорив с Бежаном, понял, что там никаких пяти миллионов
нет, на самом деле он дал около трех миллионов евро, а миллион долларов он хотел…
премию (!) за то, что выдал этот кредит. Но это совсем не логично, даже не порядочно.
Словом, сошлись на 4 миллионах долларов. После этого приехал мой представитель,
который сказал, что я готов покупать. Они подтвердили и свою готовность продать, даже
каждый лично дал слово. Потом началась долгая история о том, как эти деньги получить.
Они даже хотели на Кипре открыть какую-то компанию, чтобы туда "загнать" деньги. Я
удивился, ведь акции их были распределены на родственников, на 12-16 человек, в том
числе и на детей, а наличные отпадали, ведь это кредитные деньги. Я очень устал от этой
ситуации. А Сергей Петрович Тищенко был тоже готов купить завод и вернуть туда
Конончука, он сам мне об этом говорил. И когда мы стали готовить новые договоренности
с ним, мне позвонил Вербицкий и известил о том, что они опять… не продаются (!).
– Так это был новый обман?
– Да. Я понял наконец-то, что с этими людьми нельзя работать, с деловыми партнерами
так себя вести нельзя. Я подписал бумаги с Сергеем Петровичем и начался процесс
продажи наших акций.
– Здесь все понятно, наша газета уже писала об известном акционерном
конфликте, а как должен разрешиться этот конфликт по вашему мнению?
– Прежде, чем ответить на этот вопрос, скажу, что без Ко-нончука будущего у завода
нет, потому что ни Вербицкий, ни Волошенко, ни Савинский не смогут эффективно
управлять им. Владимир Анатольевич Конончук – это тот руководитель, который видит
развитие предприятия на 10 лет вперед, а сейчас Коростенский щебзавод ведут слепые. А
разрешение конфликта… Мне просто интересно, почему до сих пор в этот конфликт не
вмешалась прокуратура. Ведь земля Коростенского щебзавода принадлежит государству.
А известный уже триумвират и Бежан контролируют ПрАТ, и используют производственную линию на земле, которую государство выделило ОАО. То бишь, они должны
либо отказаться от земли, либо убрать ПрАТ с этой земли. Еще они занимаются
минимизацией налогообложения и поэтому открыли компанию ООО "Техразработка",
которая ведет добычу горной массы на ОАО, а это запрещено, ведь лицензия выдана
именно ОАО. Этим должна заниматься налоговая милиция. Тут все взаимосвязано: ПрАТ
покупает щебень у ОАО, горную массу у "Техразработки". Может, они ничего не знают…
– Но все это может надоесть Группе компаний "Фактор" и она откажется
поднимать завод?..
– Думаю, что нет. Сергей Петрович – очень порядочный человек, он уже показал себя с
"Химмашем" в Коростене, у него есть финансовый ресурс, уважение. Тем более, что
Коростень – родина Тищенко, и для него не только экономический аспект важен. Он
собирается отстаивать свою правоту в суде. Бесконечно, считаю, это длиться не может.
Вербицкий конечно попытается как-то договориться, хотя вряд ли, он очень
непорядочный человек. Я не верю, что он и его люди долго протянут. Правда, Бежан
сейчас хочет перетянуть все на себя. Опять идет непонятная возня, опять начали писать
кляузы о нас, будто мы занимаемся рейдерством, несмотря на то, что мы ушли из
акционеров и никаких притязаний к заводу не имеем. Появился какой-то новый
председатель правления Пикадоров и т. д. Это новые происки того же Вербицкого,
который уже пишет письма председателю Житомирского областного совета. Вообще
непонятно, что это за человек. Но я надеюсь, что все уладится с помощью Сергея
Петровича Тищенко. Пользуясь случаем, обращаюсь к коростенцам, работникам
предприятия с просьбой о возврате Конончука, ведь только он сможет управлять таким
важным предприятием для Коростенщины и Житомирщины.
Разговор вел Виктор ВАСИЛЬЧУК.