Первый воспитатель великого князя Александра Николаевича

П.Е. Подделкова (аспирантка)
ПЕРВЫЙ ВОСПИТАТЕЛЬ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ АЛЕКСАНДРА
НИКОЛАЕВИЧА, КАРЛ КАРЛОВИЧ МЕРДЕР
г. Санкт-Петербург, РГПУ им. А. И. Герцена
Личности воспитателей и педагогов детей императорской семьи,
внесшие те или иные корректировки в процесс обучения великих князей,
привлекают к себе особенное внимание. «Если мы дорожим памятью
людей, гражданская деятельность которых могла влиять на одну какуюлибо часть Государственного управления и стараемся объяснить себе те
внутренние
побуждения,
стремлении
к
благу
которые
руководили
общественному,
то
ими
можно
в
постоянном
ли
оставаться
равнодушными к памяти человека, которому Государь-Отец поручает
воспитание своего сына-Наследника» [1].
В жизни великого князя Александра Николаевича, а впоследствии
монарха Российской империи, Александра II, его первый воспитатель,
Карл Карлович Мердер, сыграл значительную роль.
О родственниках К.К. Мердера известно не много. Прадед Карла
Карловича Мердера, «Иван Мердер, приехал из Германии в Россию в
1720 г. при Петре I и поселился в нынешнем Режицком уезде Минской
(прежде Могилевской) губернии. О сыне Ивана Мердера – Федоре – не
сохранилось почти никаких семейных преданий. Он умер, оставив после
себя сына Карла Федоровича, который в чине секунд-майора служил в
белорусском гусарском полку и впоследствии был отцом Карла
Карловича» [2].
Когда Карлу Федоровичу исполнилось 14 лет, он поступил на
службу в действующую армию во время Польского восстания в 1770-х
годах, но вскоре был серьезно ранен. Несмотря на активную службу он,
вследствие «строптивости своего сурового» [3] характера, был вынужден
часто ее менять.
После раздела Польши в 1772 г. он женился на француженке
Летелье; в 1788 г. 8 января у них родился сын Карл.
Военная служба и многочисленные походы не могли не отразиться
на здоровье Карла Федоровича. Оставив военную службу, он вступил в
должность городничего в городе Белицы Могилевской губернии «с
переименованием из секунд-майоров в надворные советники» [4].
Любя строгость и дисциплину, он подчинил ей все свое окружение
и всегда оставался верен тем привычкам, которые приобрел на военной
службе. Более того, не имея ни малейшего понятия о гуманитарном
образовании, «он оставался при убеждении, что кроме военного
образования всякое другое человеку бесполезно» [5]. При подобном
взгляде на образование и пристрастии к военной службе он проецировал
аналогичную модель жизни на своего сына. И как только Карлу
Карловичу исполнилось 11 лет, Карл Федорович отвез его в Петербург и
поместил в 1-й Кадетский корпус.
«Домашняя жизнь, при той суровой обстановке, которая была
неизбежным последствием сурового и отчасти грубого характера отца,
сделала глубокое впечатление на юного Мердера и в то же время имела
особенное влияние на его нравственное развитие и характер. С самых
ранних лет он уже начал, так сказать, сосредоточиваться сам в себе и
привыкать обдумывать и обсуживать каждое слово и каждый поступок.
Таким образом, если домашнее воспитание не положило в основу
будущей деятельности Карла Карловича никакого научного образования,
зато суровая и честная натура отца имела на него весьма благодетельное
влияние» [6].
Карл Карлович с детства был честным, скромным, уважительным и
ответственным в исполнении поручаемых ему обязанностей. Привыкнув
к постоянному труду и занятиям еще в доме отца, он с удовольствием
учился и с легкостью перенес пять лет тяжелой дисциплины и
фронтовой выправки в корпусе. Кроме того, имеющий способность к
рисованию, он развил ее в себе настолько, что впоследствии некоторые
из его работ находили вполне художественными.
14-го ноября 1804 года Карл Карлович был выпущен корнетом в
Елизаветградский гусарский полк.
В 1805 г., будучи адъютантом командира полка генерал-майора
Остен Сакена III [7], Мердер спас ему жизнь при Аустерлице, получив
при этом травму головы; после этого случая был представлен генераладъютантом Уваровым [8] императору Александру I.
Вследствие серьезного расстройства здоровья Карл Карлович был
переведен в 1808 г. в Кадетский корпус дежурным офицером, главной
задачей
которого
«обыкновенно
ставили
развитие
в
кадетах,
преимущественно перед всем прочим, понятий о воинской дисциплине.
Таково было вообще настроение военно-учебных заведений того
времени. Что же касается до нравственного развития кадет, то
воспитатели заботились о нем настолько, насколько были подготовлены
к тому сами в тех же самых заведениях» [9].
«Прибыв в корпус 20-го января 1809 г. в чине подпоручика» [10],
Мердер иначе взглянул на свои новые обязанности и заметил, что
«обычай пользоваться покоем здесь был неуместным и что новые
занятия требовали от него труда и энергии, едва ли не более прежнего.
В детях, вверенных его надзору, он видел не школьников, которых
нужно держать постоянно под страхом, а свою родную семью, с которою
связан был нравственно. Интересы этой семьи были для него дороги и
потому он употреблял все свои способности на то, чтобы приобрести ее
полное доверие, дабы таким образом лучше можно было оценить в
воспитанниках те честные побуждения, о развитии которых он
постоянно заботился.
Отсюда вытекает та беспредельная любовь, которую сохранили к
нему кадеты в продолжение всей его корпусной службы, а эта любовь в
свою очередь еще больше усилила в Карле Карловиче ту привязанность к
кадетам, вследствие которой он до конца своей жизни постоянно
относился об них с самым искренним отеческим чувством. Строгий к
самому себе, но снисходительный и справедливый к другим, он ставил в
человеке нравственную сторону выше всего, а потому, стараясь о ее
развитии, он употреблял самые кроткие меры и всегда был врагом тех
устарелых приемов воспитания, которые скорей могли убить чувство
человеческого достоинства, нежели пробудить в ребенке сознание какого
бы то ни было долга» [11].
Замечая
за
кадетами
положению, Мердер
поведение,
не
соответствующее
находил лучшим способом
пресечения
их
всех
недоразумений объективные и разумные замечания. Руководствуясь
подобной методикой, он приобрел абсолютное доверие и уважение своих
воспитанников. «Но становясь другом детей, умея вызывать их
чистосердечную привязанность, он вместе с тем умел поддерживать в
них и глубокое уважение к себе, никогда не допускавшее в детях даже
тени фамильярности, которая, вкрадываясь в отношения младших к
старшим, нередко имеет самое пагубное влияние, особенно в деле
воспитания детей» [12].
В 1823 г. В Санкт-Петербурге была открыта школа гвардейских
подпрапорщиков, главной задачей которой было «выпускать в гвардию
офицеров образованных, развитых нравственно и полных сознания
своего долга и своих обязанностей» [13]. Как и любое другое новое
учебное заведение, эта школа в первое время своего открытия не имела
четко фиксированного набора педагогических приемов и учебных
методик.
«Разнообразное
воспитание
молодых
людей
и
почти
совершенное отсутствие в сих развития нравственного очевидно должно
было обратить на себя особенное внимание начальства. Нужно было дать
этой школе единство направления и прежде всего не столько в
отношении
научном,
сколько
в
отношении
нравственном,
чего
достигнуть можно было не иначе, как посредством благоразумного
влияния
на
воспитанников
тех
лиц,
которым
поручался
непосредственный за ними надзор» [14].
Преподавание
наук
в
школе
осуществлялось
профессорами
Петербурга и Царскосельского лицея. На должность ротного командира
великим князем Николаем Павловичем, принявшим школу в свое
покровительство, был рекомендован Мердер. Новая обязанность Карла
Карловича предполагала «из молодых людей, получивших домашнее
воспитание под влиянием различных обстоятельств жизни <…>,
образовать таких гвардейских офицеров, которые во всех отношениях
могли бы поддержать честь русской гвардии» [15].
Следует отметить, что впоследствии школа не без участия
Мердера стала приобретать характер военно-учебного заведения.
Посещая школу каждый день, великий князь Николай Павлович
следил за деятельностью нового начальства и имел возможность лично
убедиться в персональных достоинствах Мердера как воспитателя. И «8
июля 1824 г. великий князь Николай Павлович соизволил взять Мердера
к себе, вверив ему воспитание своего старшего сына <…>, Александра
Николаевича, которому тогда только что минуло 6 лет» [16].
Следует отметить, что в дальнейшем Николай Павлович во многом
поддерживал Мердера в методе воспитания наследника и выражал
надежду на скорейшее избавление Александра Николаевича от «апатии в
борьбе с трудностями», являвшейся «причиной серьезных объяснений и
увещаний» [17].
По воспоминаниям современников, с момента вступления на
должность воспитателя Карл Карлович поставил целью своей жизни
служение своему воспитаннику. Услышав однажды от великого князя
Николая Павловича, что он спокоен за своего сына, так как Александр
Николаевич находится в надежных руках, Карл Карлович писал об этом
своей супруге: «Вот, мой друг награда, которую ни за что в мире не
променяю. Если даст Бог услышать через 10 лет от государя: «Сын мой
был в хороших руках, он человек, какого я желал в нем видеть», – тогда
счастливее меня не будет человека. Государь дал мне то, что для меня и
целой России есть драгоценнейшего – сына, наследника престола. Да
поможет мне Бог исполнить мое великое дело и я покойно сойду с
вышины, куда непостижимая десница возвела меня» [18].
Однако Мердер четко понимал тот факт, что 16-ти летней практики
в деле воспитания на постах дежурного офицера и ротного командира
будет не достаточно – «для священной обязанности воспитателя
великого князя необходима еще и научная подготовка» [19]. С этой
целью Мердер занялся самообразованием и стал изучать «лучших
писателей, у которых заимствовал все то, что только могло быть
применимо относительно воспитания для великого князя» [20].
При всем том, в силу многолетнего опыта Мердер четко понимал,
что
без
расположения
наставника
подопечного
затруднительна.
Поэтому
к
воспитателю
деятельность
основополагающим
путем
к
доверию великого князя он видел в сочувствии его детским интересам.
Основываясь на этом убеждении, Карл Карлович «отдал самого себя, все
свое время, отдых и досуг свой воспитаннику, принимая самое живейшее
участие во всех его детских играх, забавах и не оставляя его без надзора
ни днем, ни ночью» [21]. Данная модель поведения воспитателя давала
возможность наблюдать за великим князем, следить за становлением его
психологических
особенностей,
интеллектуальным
развитием
и
постепенно приобретать его доверие.
Следствием воспитательной методики Мердера стала искренняя
привязанность Александра Николаевича к Карлу Карловичу, о чем
свидетельствуют дневниковые записи последнего во время болезни в
сентябре 1832 г.: «Нездоровье мое послужило новым доказательством
привязанности великого князя ко мне. Видя меня слабым и страдающим,
он заливался слезами, и только силой могли отвести его от моей постели.
<…> Мне сделалось дурно, великий князь был неутешен. <…> Его
высочество навещал меня ежедневно по нескольку раз в день и осыпал
меня всевозможными ласками <…>» [22].
«Преследуя идею высшего нравственного развития» [23], а также
видя доброту и заботу великого князя, Мердер пытался развить в
Александре Николаевиче и его товарищах по классным занятиям эти
качества. По этой причине Карл Карлович ввел в процесс обучения
новую форму поощрения, «достойную наследника престола» [24] и
заключавшуюся
в
праве
материальной
помощи
бедным
семьям.
Подобное право помощи мог получить только тот из воспитанников, кто
в продолжение полугода получал «по крайней мере две трети недель
отличных полных» [25], то есть в течение недели 36 отметок «очень
хорошо».
Со второй недели июля до второй половины августа великий князь
и его товарищи по классным занятиям уходили на каникулы. Однако и
каникулярные дни были подчинены расписанию: от 7 до 8 часов утра
воспитанники проводили за повторением пройденного материала, с 8 до
10 часов они проводили время за «приятным» [26] чтением, с 11 часов
время шло на прогулки и прочие занятия. Кроме того, отдельное время
отводилось для чтения евангелия и апостола; 2 дня в неделю
посвящалось чтению на французском языке.
По замечанию Карла Карловича, ежедневные занятия чтением с
В.А. Жуковским [27], Г.П. Павским [28] и Ф. Жиллем и явная
заинтересованность великого князя в прочитанном и обсужденном
давали возможность говорить о том, что Александр Николаевич
постепенно находил удовольствие в чтении.
Большая часть свободного каникулярного времени уходила на
стрельбу
в
цель,
познавательными
плавание,
целями,
катание
например
на
в
лодке,
селение
прогулки
Толмачево
с
для
ознакомления с основами пчеловодства у «зажиточного крестьянина
Минкина»
[29].
Желая
познакомить
воспитанников
с
красотой
окружающего мира и «приучить к глазомеру» [30], Карл Карлович
проводил многочисленные уроки рисования на природе.
Таким
образом,
Карл
Карлович
Мердер
смог
эффективно
использовать гуманные методы воспитания, видя в них альтернативу
строгости. Развивая природные способности и мировоззренческие
особенности, он воспитывал великого князя Александра Николаевича в
духе сострадания к людям, делая основной акцент на морали и чувстве
долга.
[1] Воспоминание о Карле Карловиче Мердере. РГИА, Ф. 1101, Оп.
1, Д. 606. Стр. 3.
[2] Там же. Стр. 8.
[3] Там же. Стр. 9.
[4] Там же. Стр. 10.
[5] Там же. Стр. 11.
[6] Там же. Стр. 11-12.
[7] Сакен-Остен Ерофей Кузьмич (1748-1808), генерал-майор. В 1789 г.
премьер-майор Ростовского мушкетерского, а в 1790 г. подполковник
Фанагорийского
Елизаветградского
гренадерского
гусарского
полка.
В
1802
полка.
Отличился
г.
назначен
в
шефом
сражении
под
Аустерлицем 20 ноября (2 декабря) 1805 г.
[8] Уваров Федор Петрович (1773-1824), боевой генерал, служил в
конногвардейском полку, переведен в Смоленский драгунский полк.
Участвовал в делах с инсургентами в 1793 г. В 1794 г. назначен
генералом-адъютантом. Участник боя при Аустерлице. Удостоен ордена
Святого Георгия 3-го класса.
[9] Воспоминание о Карле Карловиче Мердере. РГИА, Ф. 1101, Оп.
1, Д. 606. Стр. 21.
[10] Там же. Стр. 21.
[11] Там же. Стр. 21-23.
[12] Там же. Стр. 24-25.
[13] Там же. Стр. 26.
[14] Там же. Стр. 26-27.
[15] Там же. Стр. 29-30.
[16] Там же. Стр. 33.
[17] Письма Императора Николая I ко К.К. Мердеру по поводу
донесений
его
о
занятиях
Наследника
Цесаревича
Александра
Николаевича. 1824-1833.
РГИА, Ф.1686, Оп.1, № 50, Стр. 5.
[18] Воспоминание о Карле Карловиче Мердере. РГИА, Ф. 1101,
Оп. 1, Д. 606. Стр. 53-54.
[19] Там же. Стр. 37.
[20] Там же. Стр. 37-38.
[21] Там же. Стр. 59.
[22] Там же. Стр. 60-62.
[23] Там же. Стр. 64.
[24] Там же. Стр. 64.
[25] Обозрение поведения и прилежности в учении Наследника
Цесаревича Александра Николаевича, Виельгорскаго и Паткуль в
последнее полугодие 1828 г. РГИА, Ф.1686, Оп.1, № 50. Стр. 7.
[26] Воспоминание о Карле Карловиче Мердере. РГИА, Ф. 1101,
Оп. 1, Д. 606. Стр. 92.
[27] Жуковский Василий Андреевич (1783-1852), русский поэт,
переводчик, критик, почетный член (с 1827 г.), академик (с 1841 г.)
Петербургской Академии Наук. Тайный советник (с 1841 г.). В 1815 г. и
был приглашен в качестве "чтеца" к вдовствующей императрице Марии
Федоровне, а в 1817 г. учителем русского языка к великой княгине
Александре Федоровне (супруге будущего императора Николая I). В
1825-1841
гг.
являлся
наставником
великого
князя
Александра
Николаевича (будущего императора Александра II). Стремился привить
своему ученику уважение к закону как надежной гарантии против
деспотии;
большое
внимание
уделял
нравственному
воспитанию,
главной наукой для наследника престола считал историю.
[28] Павский Герасим Петрович (1787 -1863), протоиерей, филолог,
историк церкви, д-р богословия (1821 г.), акад. Петерб. Академии Наук
(1858 г.). Окончил Петерб. духовную академию (1814 г.), преподавал там
же на кафедре еврейского языка (1814-1835 гг.), а также в Петерб. ун-те
на кафедре богословия (1819-1826 гг.). С 1826 г. законоучитель, затем
духовник
цесаревича
Александра
Николаевича
(будущий
имп.
Александр II). Автор трудов по проблемам рус. филологии, церковной
истории, методике преподавания Закона Божия.
[29] Воспоминание о Карле Карловиче Мердере. РГИА, Ф. 1101,
Оп. 1, Д. 606. Стр. 95.
[30] Там же. Стр. 98.