Все должно быть сделано настолько просто
advertisement
Все должно быть сделано настолько просто насколько это возможно, но не проще. А. Эйнштейн От стоимости к ценности от ценности к стоимости: концепция четырех базовых видов стоимости В последние годы все мы являемся свидетелями небывалого по своим масштабам кризиса в мировой экономике. Таких масштабов мирового финансового кризиса человечество еще не знало. Неординарность экономических процессов порождает острую необходимость поиска неординарных решений, новых экономических парадигм, новых экономических подходов к решению все более и более обостряющихся проблем. Глобальные масштабы мирового финансового кризиса являются наглядным свидетельством неэффективности подавляющего большинства реализуемых экономических решений, основанных на традиционных принципах и парадигмах. Без генерирования новых экономических идей уже не обойтись. Оценщики, как специалисты, занимающиеся определением базовой компоненты экономических отношений – стоимости, тоже не остаются в стороне от процессов генерирования новых идей. Ярким свидетельством этому является недавно вышедший в Украине второй номер книги-журнала «Практика оценки имущества» под общей редакцией Я.И. Маркуса с названием «От стоимости к ценности»[1]. Публикация этой работы рядом оценщиковспециалистов высочайшего профессионального уровня является знаковым событием для оценочной деятельности в Украине. На третьей странице этой важной публикации в ее заглавии Я.И. Маркус допускает истинно Фрейдовскую оговорку, называя работу уже новым названием: «От ценности к стоимости», тем самым как-бы замыкая круг диалектической взаимосвязи понятий «стоимость» и «ценность» и приглашая коллег к продолжению творческого процесса. Усиливая эту позицию, авторский коллектив отмечает: «Нам показалось, что взаимодействие компонентов стоимости и ценности не однозначно, проходит различные стадии и нуждается в осмыслении применительно к различным сегментам рынка недвижимости»[1, c.6-7]. Авторы подчеркивают, что «название книги подсказала работа Сары Сейc и др. «Оценка недвижимости: от стоимости к ценности»[2]. Явившись, как своеобразный ответ на обостряющиеся кризисные явления во всем мире, и, как следствие, в оценочной деятельности, эта публикация послужила толчком к творческому поиску многих и многих оценщиков. Кризисы на мировых финансовых рынках привели к существенному ограничению доступа заемщиков к финансовым средствам. В свою очередь, это привело к тому, что недвижимость практически прекратила исполнять роль инвестиционного актива, а методы оценки, как утверждают авторы указанной книги, остались прежними, ориентированными на инвесторов, уже не имеющих возможности инвестировать в прежних объемах, из-за ограничения доступа к 1 заемным средствам. Начала создаваться иллюзия, что стоимость недвижимости исчезает, устремляясь к нулю. Но ведь на рынках кроме покупателейинвесторов существуют еще и пользователи активов [occupier], для которых стоимость актива определяется не только той стоимостью [value], за которую этот актив может быть приобретен покупателями-инвесторами, но и его полезностью [utility] для самого пользователя, которая, в свою очередь, является основой экономической ценности [economic worth] этого актива. Таким образом, осуществляя так называемый переход «от стоимости к ценности» мы «спасаем» исчезающую стоимость. Вот лишь несколько цитат из указанной монографии наших коллег из Великобритании, в подтверждение этого тезиса: «В отношении механизма ценообразования, относительно которого специалисты по недвижимому имуществу консультируют своих клиентов, следует принимать во внимание теорию и практику, которые существуют на других инвестиционных рынках. Но этого недостаточно: инвесторы находятся в конкуренции с собственниками, занимающими имущество [owner-occupiers], поэтому для всего этого процесса жизненно важно понимание того, как оцениваются активы этими собственниками, занимающими имущество»[2, c.11]. «Фундаментальной является способность обеспечить полезность [utility], которая обуславливает экономическую ценность [economic worth] актива. Если нет никакой возможности выявить реальную полезность имущества, то не возникнет и никакого спроса на его занятие [occupational demand] и, следовательно, у него не будет никакой стоимости [value]» [2, с.22]. «…В этой книге обсуждаются аспекты теории и практики, которые связывают мир инвестиционной стоимостной оценки с собственником, занимающим имущество. Авторы отстаивают точку зрения, согласно которой дебаты, вызванные практикой, слишком долго концентрировались на потребностях институционального собственника – инвестора в недвижимое имущество, отчего практически игнорировались роль и нужды съемщика или пользователя [occupier]. А без съемщика, готового и желающего – сейчас или в будущем – заключить арендный договор, инвестиции в имущество имеют небольшую реальную ценность [real worth]» [2, с.24]. Начатое движение «от стоимости к ценности» пока еще не достигло своего логического завершения, о чем свидетельствуют, в частности, следующие тезисы: «До конца 1990-х гг. большинство профессионалов, работающих с недвижимым имуществом, использовали слова «цена», «ценность» и «стоимость» как взаимозаменяемые. Дебаты об их использовании тогда вызывались, прежде всего, быстро изменяющимся состоянием рынка конца 1980-х – начала 1990-х гг. В тот период проведенные стоимостные оценки, которые готовились, прежде всего, в целях банковского кредитования, начали попадать в поле зрения судебных органов. Ряду оценщиков даже пришлось давать объяснения примененным им расчетам стоимостных оценок, которые оказались (правда, по прошествии времени) сверхоптимистичными. Ответ профессионального сообщества состоял, среди прочего, в анализе тех инструкций, по которым работали оценщики, и в разъяснении используемой ими терминологии. Королевский институт чартерных сюрвейеров (RICS) учредил Комитет Моллинсона, который возглавил Майкл Моллинсон, тогдашний главный сюрвейер «Prudential Property Investment Management» [2, с.34]1. «Со времени публикации в 1994 г. отчета Моллинсона (Mallinson,1994) до появления в 2003 г. пересмотренных Стандартов оценки RICS [Appraisal and Valuation Standards (RICS, Автору особенно приятно отметить, что в Украине одним из ответов на возникновение подобных проблем явился «метод Галасюков определения ликвидационной стоимости»[3]. 1 2 2003)] происходили оживленные дебаты. …Однако позже центр дебатов сместился от вопросов точности – хотя они остаются, к вопросам семантики. Моллинсон считал, что требуется множество различных баз стоимостной оценки [bases of valuation] и что должно существовать различие между стоимостью в обмене (рыночной стоимостью) и стоимостью в использовании (ценностью). В ответ на это RICS издал два руководства: одно – относящееся к оценкам стоимости коммерческого имущества (RICS, 1996), другое – к ценности (RICS, 1997). С того времени появилось понимание различия между этими терминами» [2, с.34- 35]. Тем не менее, авторы рассматриваемой книги вынуждены констатировать: «Дебаты об определениях ведутся не только в Великобритании, но нигде пока еще не выработана твердая позиция. Но постепенно все больше стран с укоренившимися рынками имущества вовлекаются в процесс разработки международных определений и стандартов, в связи с чем получает все возрастающее признание роль Международного комитета по стандартам оценки в разработке и продвижении международно-признанных и принятых определений и процессов. Несомненно, наступит время, когда будет достигнуто полное профессиональное понимание» [2, с.37]. Особого внимания заслуживают очень интересные и, что самое главное, чрезвычайно важные для оценочной деятельности, публикации наших коллег из России, посвященные вопросам движения «от стоимости к ценности» и неоклассическим и постнеоклассическим перспективам в теории оценки стоимости[4-6]. Интересны также публикации, посвященные этим важным вопросам, нашего коллеги из США - Роберта Т. Сли[7]. На протяжении ряда последних лет наиболее последовательно и активно отстаивает необходимость движения «от стоимости к ценности» известный во многих странах мира оценщик - А.И.Артеменков. Я приведу цитату лишь из одной из множества статей А.И.Артеменкова, опубликованной им совместно с В.Б. Михайлецом: «Неоклассические и постнеоклассические перспективы в теории оценки стоимости Или ФСО, но не для ПСО», которая, по-сути, является манифестом «профессиональной стоимостной оценки» и движения «от стоимости к ценности»: «Рассмотрением оценки и ценообразования на рынках, которые нельзя описывать с помощью неоклассических представлений о равновесных рынках, занимается постнеоклассическая практическая теория стоимостной оценки. [2;6] Эта теория, являющаяся прикладной областью практической экономической теории, имеет следующие главные особенности, отличающие ее подход от подхода неоклассической теории: 1) Индивидуализация массового процесса – переход от взгляда «с позиции обезличенного рынка» к взгляду «с позиции сделки»: Реальный массовый рынок имеет множество участников с различной мотивацией своей деятельности (крупные или мелкие производители, спекулянты, хеджеры и т.п.), поэтому рыночных участников целесообразно делить на определенные классы, чтобы иметь возможность целостного описания и предсказания поведения рынка и цен на нем. В итоге, поведение рынка будет определяться тем, какой класс участников доминирует на рынке. При таком подходе рынок более не рассматривается как единая совокупность лиц, действующих по определенному набору рационалистических правил, а как результирующее взаимодействие между различными категориями участников. Иначе говоря, то новое, что вносит практическая теория оценки в рассмотрение рыночных процессов, заключается в идентификации «лиц в толпе». При анализе рынка оценщик перестает быть простым наблюдателем однородной среды, процесс в которой, согласно неоклассике, развертывается по определенным предписанным законам, а идентифицирует движущий рынком процесс с активным поведением определенных субъектов. Таким образом, осознавая активное субъектное начало как движитель рынка и 3 соотнося свою деятельность с этим началом, оценщик уже не может говорить о рынке обезличенно с позиции стороннего наблюдателя. Так или иначе, взгляд на рынок и проникновение в него с позиции воззрения определенного субъекта, играющего активную роль, смещает центр тяжести в деятельности оценщика с позиции отражающего рынок наблюдателя в плоскость ценообразования (см. ниже). В профессиональной оценке такое смещение фокуса также известно под названием движения «от стоимости к ценности» [17] Воззрение на рыночные процессы с позиции активных субъектов и их групп позволяет понять рынок «с позиции человеческих действий», что также является рабочим лозунгом неоавстрийской школы» [22]. 2)Хотя может показаться, что практическая теория носит лишь описательный эмпирический характер (в противовес умозрительному характеру неоклассики) – и действительно во многих учебниках ее парадигма рассматривается именно в таком ракурсе [17] – следует отметить, что ее ориентированность заключается в том, чтобы проникать в суть механизмов обмена и признавать их во всем их многообразии. Поэтому такой ограниченный взгляд на практическую теорию приводит к неоправданному урезанию ее сущности. Безусловно, к области практической теории оценки стоимости следует относить все те работы, которые пытаются проникнуть в суть всех типов и видов механизмов обмена, в т.ч. и тех, описание которых возможно лишь на умозрительном, дедуктивном уровне. [2;6;9;10]. Более подробное резюме сущности и достижений постнеоклассического движения в теории оценки см. в [23]. Таким образом, учитывая возрастающее признание того, что не существует единой теории оценки, которая подходила бы ко всем рынкам и механизмам обмена благами, и что каждый тип рынка и механизм обмена (см. Табл. 3) требует формулировки своей собственной теории оценки стоимости, следует ожидать существенных сдвигов в общепринятых воззрениях на оценку стоимости в ходе нынешнего процесса пересмотра понятий во всех областях экономических измерений. Без преувеличения текущую ситуацию во всех областях, связанных с оценкой стоимости и ценообразованием экономических благ, можно уподобить ситуации, в которой находилась классическая физика в начале ХХ века, когда ей были открыты новые миры на макро- и микроуровне, для которых все незыблемые прежние представления оказывались уже не пригодными в условиях открывшихся обстоятельств соответствующего «мира»[5]. Актуальность и важность вопросов взаимосвязи и диалектики понятий «ценность» и «стоимость» для современной теории и практики оценки, а также для экономики в целом свидетельствуют в пользу необходимости дальнейших исследований в этой области. Справедливости ради необходимо отметить, что понятия «ценность» и «стоимость» издавна волновали умы человечества. Например, автор Ойкономики, ученик Сократа, древнегреческий философ Ксенофонт Афинский, по сути, различал два вида ценности: ценность для пользователя и ценность для продавца. « (10) — Итак, эти вещи, хоть они одни и те же, для умеющего пользоваться ими — приобретение, а для неумеющего — нет: например, флейта для того, кто умеет искусно играть, — приобретение, а для того, кто не умеет, она ничем не лучше бесполезных камней, разве только он ее продаст. — Да, если он ее не продаст. (11) — Вот именно: для того, кто не умеет пользоваться флейтой, она — приобретение, если он ее продает; а если не продает, а владеет ею — нет. — Мы рассуждаем последовательно, Сократ, раз уже признано, что полезные предметы — приобретение. И в самом деле, если не продавать флейту, то она — не приобретение, потому что она совершенно бесполезна; а если продавать, то приобретение. 4 (12) На это Сократ заметил: — Да, если умеешь продавать. А если продавать ее в обмен на вещь, которой не умеешь пользоваться, то и продаваемая флейта не есть приобретение, по твоему рассуждению. — Видно, ты хочешь сказать, Сократ, что и деньги ничего не значат, если не умеешь пользоваться ими. (13) — Да и ты, мне кажется, согласен с тем, что приобретение есть то, от чего можно получать пользу…»[8]. Аристотель также различал ценность в пользовании и ценность в обмене: «10. Существует другой род искусства приобретения, который обыкновенно называют, и с полным правом, искусством наживать состояние; с этим искусством и связано представление, будто богатство и нажива не имеют никакого предела. Многие полагают, что это искусство вследствие его близкого соседства с искусством приобретения тождественно с последним; на самом деле оно не тождественно с названным, но не является и далеким от него: одно из них существует по природе, другое - не по природе, но больше за счет известной опытности и технического приспособления. 11. При рассмотрении этого искусства будем исходить из следующего положения. Пользование каждым объектом владения бывает двоякое; в обоих случаях пользуются объектом как таковым, но не одинаковым образом; в одном случае объектом пользуются по его назначению, в другом - не по назначению; например, обувью пользуются и для того, чтобы надевать ее на ноги, и для того, чтобы менять ее на что-либо другое. И в том и в другом случае обувь является объектом пользования: ведь и тот, кто обменивает обувь имеющему в ней надобность на деньги или на пищевые продукты, пользуется обувью как обувью, но не по назначению, так как оно не заключается в том, чтобы служить предметом обмена. Так же обстоит дело и с остальными объектами владения - все они могут быть предметом обмена»[9]. По прошествии более чем двух тысяч лет в 1886 году Ойген фон Бём-Баверк в своей монографии «Основы теории ценности хозяйственных благ» писал: «Несмотря на громадную массу затраченных сил, учение о ценности было и оставалось одним из самых неясных, самых запутанных и всего менее разработанных отделов экономической науки. На следующих страницах я сделаю попытку, развивая дальше основные идеи выдающихся экономистов новейшей эпохи, изложить основы теории ценности, или, точнее, выражаясь, обеих теорий ценности: теории субъективной ценности, с одной стороны, и теории объективной меновой ценности – с другой» [10,c.57-58]. «Поздно, очень поздно разглядела наша наука то сокровище, которое хранил для нее разговорный язык в виде самостоятельного понятия «ценность», отличного от понятия «полезность». На объективную меновую ценность начали обращать самое тщательное внимание уже с давних пор, к субъективной же ценности слишком долгое время относились с полнейшим пренебрежением, не отделяя ее от родственного ей понятия полезности. Первоначально ценность и полезность рассматривались как понятия, совершенно однозначащие2. Впоследствии, хотя экономисты и стали проводить различие между ними, но различие столь туманное, что рассматриваемые понятия отделялись друг от друга только диалектически, по существу же они оставались по-прежнему слитыми в одно»[10,c.64]. «…мы дадим еще более точное определение ценности во избежание всяких недоразумений: ценностью мы называем то значение, которое приобретает материальное 2 Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. Кн. I. Гл. IV. М., Эксмо, 2007; Риккардо. Начала политической экономии налогообложения. I, i. М., Эксмо, 2007; Malthus. Definitions in political economy. Ch.II, def. 4. «Потребительная ценность – то же самое, что полезность» (ср. также Hermann. Staatwirtschaftliche Untersuchungen, 1832. S. 4) 5 благо или комплекс материальных благ как признанное необходимое условие для благополучия субъекта3. Как уже указывалось много раз, ценность отнюдь не является объективным, внутренним свойством материальных благ, присущим им по природе; точно так же нельзя рассматривать ее и как феномен чисто субъективный, коренящийся исключительно в свойствах человеческого организма4; напротив, ценность представляет собой результат своеобразного отношения между объектом и субъектом»[10,c.66-67]. В 1909 году украинский ученый с мировым именем М. И. ТуганБарановский в своей книге «Основы политической экономии» писал: «Наш разговорный язык обладает двумя словами "ценность" и "стоимость" с существенно различным значением. Я могу, например, сказать: "эта картина стоила мне очень мало, но ценю я ее очень высоко" – и всякий поймет, о чем идет речь. Но благодаря низкому уровню у нас теоретического знания, произошла поистине курьезная вещь: научная экономическая терминология не только не усовершенствовала терминологии разговорного языка, а существенно ухудшила ее и внесла в нее путаницу, которой разговорный язык лишен. Среди многих русских экономистов (особенно среди марксистов) вошло в обычай употреблять термины "стоимость" и "ценность" не как противоположные, а как тождественные понятия, синонимы. Эта пагубная привычка была, по-видимому, введена и закреплена, главным образом, первым русским переводом "Капитала" Маркса, где немецкое слово "Wert" было ошибочно переведено словом "стоимость", а не "ценность". Между тем немецкий язык знает наряду с термином "Wert" (ценность) другой термин "Kosten" (стоимость), точно так же, как и по-английски слово "value" (ценность) никоим образом не может быть смешиваемо со словом "cost" (стоимость)… По всем этим причинам, русский теоретик, развивающий теорию стоимости, должен употреблять большие усилия, чтобы его читатели понимали, о каком экономическом явлении идет речь, и чтобы последние не смешивали "стоимость" с "ценностью»[11]. Мы видим, что по прошествии двух тысячелетий научных поисков величайших умов человечества, вопрос о диалектике понятий «ценность» и «стоимость» по-прежнему остается актуальным, как для экономической теории, так и для экономической практики. Отсутствие фундаментального решения рассматриваемых проблем в экономической теории, безусловно, не могло не проявиться на практике. Причем не в каких-то второстепенных вопросах, а в интерпретации таких базовых понятий, как: «стоимость», «рыночная стоимость», «стоимость в использовании». Для того, чтобы убедиться в истинности последнего тезиса, рассмотрим следующее определение понятия «стоимость»: «4.5. Стоимость - это экономическая концепция, которая описывает наиболее вероятную цену за товар или услугу, доступные для продажи, с которой согласятся продавец и покупатель. Стоимость является не фактической, но определенной наиболее вероятной ценой, которая может быть выплачена за товар или услугу в данный момент времени соответственно конкретному определению стоимости. Экономическая концепция стоимости 3 Едва ли нужно оговариваться, что слово «благополучие» я употребляю здесь в самом широком смысле: оно обнимает не только эгоистические интересы субъекта, но и все вообще, что представляется для него желательным и необходимым. 4 Против воззрения на ценность как на чисто субъективный феномен особенно горячо восстает Вольф в статье, на которую мы ссылались уже не раз; но ввиду очевидной нелепости этого взгляда горячность, обнаруживаемая нашим автором в данном случае, как ни справедливы его возражения, кажется нам излишней. 6 отражает рыночную точку зрения на выгоды, которые получает тот, кто приобретет товар или получит услугу, на дату оценки»[12,c.49]. Итак, как видим, «экономическая концепция стоимости отражает рыночную точку зрения на выгоды, которые получает тот, кто приобретет товар», то есть покупателя. Рассмотрим определения понятия «рыночная стоимость»: «5.2. Рыночная стоимость определяется как: определенная сумма денег, за которую на дату оценки имущество будет обменено между типично мотивированным покупателем и типично мотивированным продавцом, которые не связаны друг с другом, после надлежащего маркетинга, при условиях, что каждая сторона действовала со знанием дела, благоразумно и без принуждения»[12,c.51]. «3.1. Для целей данного Стандарта Рыночная стоимость определяется как: Рыночная стоимость - это определенная сумма денег, за которую на дату оценки имущество будет обменено в сделке между типично мотивированным покупателем и типично мотивированным продавцом, не связанными друг с другом, после надлежащего маркетинга, при условиях, что каждая сторона действовала со знанием дела, благоразумно и без принуждения»[12,c.98]. Как видим, в определениях понятия «рыночная стоимость» субъект сторона сделки, четко не идентифицирован. Тем не менее, даже не специалисты на вопрос: «Сколько стоит?» задают вполне справедливо вопрос: «А мы продаём или покупаем?», понимая, что стоимость для покупателя и стоимость для продавца различна и что основу стоимости составляет ценность, а «ценность представляет собой результат своеобразного отношения между объектом и субъектом», как справедливо отмечал более ста лет назад Ойген фон Бём-Баверк[10,c.67]. Но если мы внимательно посмотрим на положения «принципа наилучшего и наиболее эффективного использования (ННЭИ)» то обнаружим, что на самом деле в скрытом виде экономическая концепция рыночной стоимости всё-таки отражает рыночную точку зрения на выгоды, которые получает покупатель: «3.4. Наилучшее и наиболее эффективное использование (ННЭИ) - наиболее вероятное использование имущества, которое является физически возможным, соответствующим образом обоснованным, юридически разрешенным, финансово осуществимым, и которое приводит к наивысшей стоимости оцениваемого имущества»[12,c.101]. Поскольку в этом определении речь идет о «наиболее вероятном использовании», а не о «существующем использовании», следовательно, есть основания полагать, что речь идёт о покупателе и о «наиболее вероятном использовании» купленного им имущества. Таким образом, мы видим, что приведенные выше определения «стоимости» и «рыночной стоимости», отражают операции продажи или обмена имущества на сумму денег. Кроме того, эти дефиниции отражают точку зрения на выгоды «покупателя» и, соответственно, «ценность имущества для покупателя». Таким образом, мы обнаруживаем игнорирование знаний двухтысячелетней давности по-поводу существования стоимости не только в обмене, но и в пользовании и, соответственно, существования ценности не только для покупателя, но и ценности для продавца. 7 Несимметричность в отражении интересов сторон сделки мены или купли-продажи, в пользу покупателя отражается в международных стандартах оценки столь последовательно, что в результате этого допускается даже отрицательное значение рыночной стоимости имущества: «6.9. В исключительных обстоятельствах Рыночная стоимость может быть выражена в качестве отрицательного результата. Такие ситуации включают имущество, отягощенное правами аренды, некоторые специализированные объекты имущества, обесцененное имущество, затраты на ликвидацию которого превышают стоимость земли; некоторые виды имущества, на которые повлияло загрязнение окружающей среды и т.п.»[12,c.106]. Данное положение, по сути, игнорирует то, что понятие «рыночной стоимости» по определению отражает либо продажу, либо сделку мены, но ни в коем случае не сделку дарения так называемому покупателю. Оно, по сути, превращает покупателя в одариваемого. Вот до какой степени международные стандарты оценки защищают интересы покупателейинвесторов! О недопустимости отрицательных значений рыночной стоимости мы уже не раз писали ранее вместе с моим сыном – Виктором Галасюком [3,с.122127;13;14]. Покупатель, получающий в дополнение к имуществу ещё и доплату, перестаёт быть покупателем. Он становится получателем подарка – одариваемым. Вместе с тем, на практике существуют ситуации, когда одна из сторон сделки по сути является одариваемой, но традиционно применяемые в оценке концепции не позволяют их корректно отражать. В отношении отрицательной стоимости объектов оценки положения Европейских стандартов оценки на первый взгляд выглядят более корректными, но это лишь на первый взгляд, поскольку и в этом случае стоимость в обмене по-прежнему может принимать отрицательные значения, а в такой ситуации обмена нет, а есть дарение. «S4.77 Отрицательные стоимости обычно возникают там, где активы типа недвижимости связаны с материальными, юридическими, финансовыми или контрактными обязательствами, прикрепляющими к правовым интересам, которые генерируют отрицательный реальный или гипотетический денежный поток или требуют значительных работ по восстановлению нормального состояния окружающей среды, которые по затратам превысят стоимость имущества, когда работы будут выполнены. В результате действия этих факторов активы станут финансовыми обязательствами или будут иметь отрицательную стоимость»[15,c.43]. «S4.80 Если положительные стоимости показаны в счетах, то логика и принципы прозрачности требуют, чтобы отрицательные также должны сообщаться. Сообщение стоимости правового интереса, который фактически является обязательством, при «нулевой» оценке не представит истинного и справедливого взгляда на общее состояние компании. Любая отрицательная стоимость должна сообщаться отдельно и не должна использоваться как противопоставление стоимости другого имущества или классу объектов имущества»[15,c.43-44]. Рассмотрим понятие «стоимость в использовании»: «S4.66 Стоимость в использовании – это сумма, которую можно получить от использования имущества до окончания срока его полезной службы и от последующей продажи. Стоимость в использовании рассчитывается как приведенная к текущему моменту стоимость расчетных будущих денежных потоков. Ставкой дисконтирования должна быть 8 ставка до вычета налогов, которая отражает текущие рыночные оценки стоимости денег с учетом фактора времени и рисков, специфических для данного имущества»[15,c.42]. Обращает на себя внимание тот факт, что субъект в этом определении не зафиксирован, вместе с тем, на протяжении уже более двух тысяч лет известно, что ценность одного и того же имущества для продавца и для покупателя в большинстве случаев разная. Можно предположить, что субъекты будут четко зафиксированы в определениях понятий: «стоимость существующего использования» и «стоимость альтернативного использования»: «S4.41 Стоимость существующего использования имущества определяется как рыночная стоимость, основанная на продолжении существующего использовании, при допущении, что имущество можно было бы продать на открытом рынке для существующего использования на условиях не занятого владения5 и при допущениях, перечисленных ниже, но в иных отношениях находится в соответствии с определением ТЕГОВА. Хотя Стоимость для существующего использования сейчас принимается только в редких случаях после отказа от нее Международного комитета по стандартам финансовой отчетности, подробности ее включены здесь в силу ее тесной близости со Справедливой стоимость и продолжающимся ее использованием при некоторых юрисдикциях . S4.42 Одобренное ЕГАО определение стоимости существующего использования: Стоимость существующего использования – это расчетная сумма, за которую состоялся бы обмен имущества в дату оценки, основанной на продолжении его существующего использования, но в предположении, что имущество не занято, между заинтересованным покупателем и заинтересованным продавцом в коммерческой сделке после надлежащего маркетинга, в которой стороны каждая действовала бы, будучи хорошо осведомленной, расчетливо и без принуждения»[15,c.36]. «S4.69 Стоимость альтернативного использования можно определить по основным определениям ЕГАО как представляющую стоимость наиболее эффективного использования, которое может включать фактическое использование в настоящее время или то, которое предполагается; оно может включать и новую застройку (перезастройку)»[15,c.42]. Как видим, определения понятия «стоимость существующего использования» сводят, в конечном итоге, существующее использование к продаже или обмену, с естественным сохранением всех перечисленных ранее проблем, свойственных определению стоимости в обмене. В свою очередь, определение понятия «стоимость альтернативного использования», вопрос о субъекте экономических отношений не только не снимает, а наоборот, фиксирует возможную двойственность стоимости, устанавливая, что наиболее эффективное использование «может включать фактическое использование в настоящее время или то, которое предполагается». Так мы продаём или покупаем? Или мы не продаём и не покупаем, а пользуемся? А кто пользуется: продавец или покупатель? Даже столь поверхностный анализ дефиниций, зафиксированных в международных и европейских стандартах оценки, свидетельствует об объективных основаниях необходимости исключения всеподавляющего доминирования интересов покупателей-инвесторов в теории и практике оценки. 5 При некоторых юрисдикциях предполагается гипотетическая сдача в аренду нынешнему владельцу. 9 Изложенное выше раскрывает объективные основы необходимости движения «от стоимости к ценности» к которому нас призывают наши коллеги, как в Украине, так и в Великобритании, России, США и других странах мира. Вместе с ними, я считаю чрезвычайно важным и необходимым осуществление процесса «индивидуализации», то есть перехода от взгляда «с позиции обезличенного рынка» к взгляду «с позиции сделки», а также процесса «идентификации «лиц в толпе». Итак, мы видим, что по прошествии более чем двух тысячелетий научных поисков величайших умов человечества, мы вновь оказываемся как-бы вначале пути процесса поиска диалектической взаимосвязи понятий «ценность» и «стоимость». Для того, чтобы еще через две тысячи лет человечеству вновь не пришлось начинать этот путь сначала, предлагаю решать проблему диалектики взаимосвязи понятий «ценность» и «стоимость» на фундаментально новых теоретических основаниях. Но новое, как известно, это хорошо забытое старое… Таким хорошо забытым старым, являются: двойственность Инь и Ян, четыре великих символа И-Цзин, восемь триграмм, шестьдесят четыре гексаграммы… Около пяти тысяч лет назад первый китайский император Фу Си (2953 – 2838 г.г. до н.э.) открыл для человечества возможность чтения И-Цзин – самой древней книги в Китае и, возможно, во всем мире. И-Цзин – это не просто книга, И-Цзин – это философия. Как известно, основу И-Цзин составляет двойственность Инь и Ян. Именно философию И-Цзин я положил в основу моих исследований. Осуществляя движение «от стоимости к ценности» мы должны помнить, что «ценность представляет собой результат своеобразного отношения между объектом и субъектом»[10,c.67]. Именно из этой исходной точки: отношения субъекта и объекта необходимо начинать движение «от стоимости к ценности». Двигаясь «от стоимости к ценности» мы не можем игнорировать тот факт, что «ценность» любого объекта субъективна и, поэтому, результатом движения «от стоимости к ценности» будет «четыре базовых вида ценности» и, соответственно, «четыре базовых вида стоимости», соответствующие «четырем типам экономических решений субъектов экономических решений по поводу объектов экономических решений»[16-18]. Десять лет назад, при исследовании вопросов теории принятия экономических решений, мне впервые удалось обнаружить, что в основе бесчисленного множества различных экономических решений лежит всего «четыре типа экономических решений субъектов экономических решений по поводу объектов экономических решений»[16-18]. Этот вывод является следствием того, что существует всего две возможных ситуации, в которых совместно могут находиться субъект и объект экономических отношений: первая (ситуация 1) – объект 10 контролируется субъектом; вторая (ситуация 0) – объект не контролируется субъектом[16]. В ситуации 1 субъект может принять лишь два качественно различающихся типа решения: решение (R11) - продолжить контроль над объектом или решение (R10) – прекратить контроль над объектом[16]. В ситуации 0 субъект также может принять лишь два качественно различающихся типа решения: решение (R00) – продолжить не контролировать объект или решение (R01) – начать контроль над объектом[16]. Таким образом, как видим, в основе бесчисленного множества различных экономических решений, принимаемых субъектами экономических отношений, лежит всего «четыре типа экономических решений субъектов экономических решений по поводу объектов экономических решений»: (R11); (R10); (R00); (R01). Теория принятия экономических решений, разрабатывалась мною на основе «концепции CCF», фундаментом которой является понятие «условноденежных потоков» и три базовых принципа: «принцип субъективности экономических оценок», «принцип абсолютности экономических оценок» и «принцип субъективной асимметричности экономических оценок»[16]. Для конкретного субъекта, принимающего решение, любое решение порождает в будущем, как положительные, так и отрицательные, с его субъективной точки зрения события, которые в экономической теории мы можем интерпретировать моделью «условно-денежных потоков» (См. Рис.1,2). Рис. 1. Элементарная модель экономического решения 11 То есть, каждому из будущих событий, являющихся вероятным следствием реализации решения субъекта экономических отношений, можно поставить в соответствие определенный «условно-денежный поток» (CCF) (См. Рис.2). Разница между субъективно оцениваемыми положительными и отрицательными «условно-денежными потоками» конкретного экономического решения конкретного субъекта экономических отношений будет отражать не только «стоимость экономического решения», но и «ценность» конкретного объекта экономических отношений для конкретного субъекта экономических отношений в условиях принятия конкретного экономического решения. Отрицательные и нулевые значения «стоимости экономических решений», а, соответственно, и «ценности» при этом являются вполне корректными, в отличие от отрицательной рыночной стоимости имущества в международных и европейских стандартах оценки. Рис.2. Два типа условно-денежных потоков (CCF), являющихся вероятным следствием реализации экономического решения Логика формирования «четырех типов экономических решений субъектов экономических решений по поводу объектов экономических решений»: (R11); (R10); (R00); (R01) представлена на рисунке 3. 12 Рис. 3.Четыре типа экономических решений: логика формирования В таблице 1 представлены «четыре типа экономических решений субъектов экономических решений по поводу объектов экономических решений» в трёх возможных формах: текстовой, графической и цифровой. Таблица 1 Четыре типа решений субъекта экономических отношений по поводу объектов экономических отношений Типы решений Форма представления типа решений Тип решения 1 Тип решения 2 Тип решения 3 Тип решения 4 Текстовая Продолжать не контролировать объект Начать контроль над объектом Прекратить контроль над объектом Продолжать контроль над объектом 00 01 10 11 Графическая Цифровая Следует подчеркнуть, что мои дальнейшие исследования позволили обнаружить объективно существующую единственно возможную последовательность «четырех типов экономических решений субъектов экономических решений по поводу объектов экономических решений», для отображения которой мною впервые был предложен графический образ, названный мною «колесо Галасюка»[18] (См. Рис.4). 13 Рис.4. «Колесо Галасюка» Кроме того, исследования позволили мне не только выявить «четыре типа экономических решений» и обнаружить объективно существующую единственно возможную их последовательность, но и раскрыть экономическое содержание и взаимосвязь этих «четырех типов экономических решений»[18] (См. Рис.5,6). Отсутствие модели сделки мены среди «четырех типов экономических решений», настойчиво требовало её создания. Вместе с тем, в своё время еще великий экономист Ирвинг Фишер в работе «Теория процента» (1930) (гл. 10, параграф 12) отмечал[19]: «В среде теоретиков ценообразования является давно признанным что теоретическое определение любой цены в специальной сделке или торге (haggle) между двумя лицами, каждое из которых осознает свое влияние на формируемую единую цену, является более сложным по сравнению с полноценным конкурентным рынком, на котором каждый отдельный человек является таким мало значащим фактором, что он не осознает своего влияния на рыночную цену [именно такой рынок мы называем также иногда «широким» или «массовым»]». 14 Рис.5.Формирование стоимости экономических решений: R01, R11,R10 Рис.6. Реверсивность решений R01 и R00 15 В результате исследования процессов принятия экономических решений субъектами экономических отношений, на основе древней китайской философии, мне удалось впервые представить сделку мены, как процесс принятия четырех типов решений каждой из двух сторон сделки мены, а также сформировать подход к измерению «экономического интереса», «силы стороны в сделке мены», раскрыть процесс формирования цены в сделке мены[16,20,21]. В итоге, мне удалось впервые зафиксировать, что в процессе реализации сделки мены два субъекта экономических отношений сравнивают восемь экономических решений. Для отображения сложного процесса сделки мены мною был придуман графический объект, с названием: «восемь триграмм Галасюка» (См. Рис.7). Рис.7. «Восемь триграмм Галасюка» Такое расположение восьми триграмм, насколько мне известно, осуществлено впервые. «Восемь триграмм Галасюка» отражают объективно существующую единственно возможную последовательность восьми решений двух субъектов экономических отношений при реализации ими сделки мены. Сложность построенной мною «модели сделки мены» и наличие в ней восьми видов «ценности», соответствующих восьми решениям субъектов 16 экономических отношений, сравниваемых ими при осуществлении сделки мены, во многом проясняет, почему более двух тысяч лет диалектика понятий «стоимости» и «ценности» так и не смогла быть раскрыта в достаточной мере. По отношению к объекту, контролируемому субъектом, у этого субъекта существует два вида «ценности»: «ценность объекта в пользовании» и «ценность объекта при прекращении контроля над ним». В свою очередь, по отношению к объекту, не контролируемому субъектом, у этого субъекта существует также два вида «ценности»: «ценность объекта при неиспользовании его» и «ценность объекта при начале контроля над ним». Таким образом, для каждого субъекта экономических отношений существует четыре вида «ценности», соответствующие каждому из четырех типов экономических решений субъекта экономических решений по поводу объектов экономических решений: «ценность объекта в пользовании», «ценность объекта при прекращении контроля над ним», «ценность объекта при неиспользовании его», «ценность объекта при начале контроля над ним». Соответственно, каждый объект экономических отношений имеет четыре вида «ценности», соответствующие каждому из четырех типов экономических решений субъекта экономических решений по поводу объектов экономических решений: «ценность объекта в пользовании», «ценность объекта при прекращении контроля над ним», «ценность объекта при неиспользовании его», «ценность объекта при начале контроля над ним». При осуществлении движения «от стоимости к ценности» игнорирование этих очевидных фактов не позволит найти эффективного решения проблем, существующих до настоящего времени в теории оценки. Отказ от одномерного восприятия «меновой стоимости объектов» или, как её ещё называют, «стоимости объекта в обмене» и осознание того факта, что сделка мены или обмен объектами обмена между двумя субъектами обмена есть результат сравнения восьми видов ценности (четыре вида ценности одного субъекта обмена и четыре вида ценности другого субъекта обмена), открывают новые перспективы в исследовании стоимости и процессов формирования цен. Мы не должны оставлять без внимания и тот факт, что указанные выше восемь видов «ценности» объектов по своей сути являются «стоимостью» восьми видов экономических решений. Переход от стоимости объектов к стоимости решений субъектов экономических отношений по поводу этих объектов экономических отношений может составить основу той революции в сознании, к которой нас призывают и которая так необходима сегодня. 17 Концепция четырех базовых видов стоимости и построенная на её основе модель сделки мены, отражающая восемь экономических решений, создают теоретические основы для познания диалектической взаимосвязи понятий «стоимость» и «ценность» и формирования системы дефиниций стоимости, основанной на единой методологической базе. Концепция четырех базовых видов стоимости и построенная на её основе модель сделки мены, отражающая восемь экономических решений, создают теоретические основы не только для движения «от стоимости к ценности», но также и для движения «от ценности к стоимости». Литература: 1. От стоимости к ценности//Практика оценки имущества.-2010.- №2.-240 с. 2. Оценка недвижимого имущества: от стоимости к ценности/[С. Сейс и др.]; пер. с англ. Г.И. Микерина, А.И. Артеменкова; Под ред. Г.И. Микерина, И.Л.Артеменкова. – М.: Общероссийская общественная организация «Российское общество оценщиков», 2009. – 504 c. 3. Галасюк В.В., Галасюк В.В. Определение ликвидационной стоимости по методу Галасюков (GMLV). Под ред. Галасюка В.В. – Днепропетровск: ОАО «Издательство «Зоря», 2007.-312 с. 4. Артеменков А.И., Артеменков И.Л. Применение экономических теорий постнеоклассического синтеза для обоснования теоретических основ оценочной деятельности: отражение перехода «от стоимости к ценности» в Международных стандартах оценки 2007//Вопросы оценки.-2007.- № 4.-С.29. 5. Артеменков. А.И., Михайлец В.Б. Неоклассические и постнеоклассические перспективы в теории оценки стоимости Или ФСО, но не для ПСО. Режим доступа:hhttp://www.labrate.ru/artemenkov/artemenkov_mihailec_fsonedlyapso2008.doc. 6. Микерин Г.И., Артеменков А.И. О различии между профессиональной стоимостной оценкой и инвестиционно-финансовой оценкой: возможные объяснения с учетом происходящего «пересмотра понятий». Профессиональная стоимостная оценка на пути к осознанию своей ниши в общем спектре стоимостных оценок//Вопросы оценки.-2007.- № 2.-С.23-38. 7. Сли, Роберт Т. (Slee, Robert T.). Рынки частного и публичного капитала не замещают друг друга//Вопросы оценки.-2007.- № 2.-С.10-22. 8. Ксенофонт. Домострой. Режим доступа: http://ancientrome.ru/antlitr/ksenoph/socratic/ds-f.htm. 9. Аристотель. Политика. Режим доступа: http://www.philosophy.ru/library/aristotle/polit/polit1-3.htm. 18 10. Бём-Баверк, Ойген фон. Избранные труды о ценности, проценте и капитале/ Ойген фон Бём-Баверк; [предисл. Й.А. Шумпетер; пер. с нем. Л.И. Форберта, А. Санина; пер. с англ. Н.В. Автономовой; пер. с лат. А.А. Россиуса]. – М.: Эксмо, 2009.-912 с. 11. Туган-Барановский М. И. Основы политической экономии Режим доступа: http://orgstructura.ru/?q=tugan-baranovskiy-stoimost-i-cennost. 12. Міжнародні стандарти оцінки. Восьме видання, 2008 / Пер. з англ. С.О. Пузенка. – К.: «АртЕк», 2008. – 432 с. 13. Галасюк В.В., Галасюк В.В. Может ли рыночная или ликвидационная стоимость объекта оценки быть отрицательной//Государственный информационный бюллетень о приватизации. - 2000.- №10. - С.47. Режим доступа: http://www.galasyuk.com.ua/downloads/publications/negval.pdf. 14. Галасюк В.В., Галасюк В.В. О нижнем пределе значений ликвидационной стоимости объекта оценки//Вопросы оценки. Москва.- 2000.- №3.- С.35-38. Режим доступа: http://www.galasyuk.com.ua/downloads/publications/lowlim.pdf. 15. Европейские стандарты оценки 2000/ Пер. с англ. Г.И. Микерина, Н.В. Павлова, И.Л. Артеменкова. - М.: ОО «Российское общество оценщиков», 2003.-264 с. 16. Галасюк В.В. Проблемы теории принятия экономических решений: Монография.- Днепропетровск: Новая идеология, 2002.-304 с. 17. Галасюк В.В. Новое – хорошо забытое старое, или о необходимости использования «правовой концепции» при определении понятия «активы»//Бизнес: Бухгалтерия.-2000. -№29.-С.62-65. Режим доступа: http://www.galasyuk.com.ua/downloads/publications/new.pdf. 18. Галасюк В.В. Последовательность типов принимаемых экономических решений – случайность или закономерность? Режим доступа: http://www.galasyuk.com.ua/downloads/publications/posledovatelnost.pdf. 19. I. Fisher «The Theory of Interest», 1930, http://www.econlib.org/library/YPDBooks/Fisher/fshToI.html. 20. Рефлексивная модель принятия решения о мене субъектами экономических отношений Режим доступа: http://www.galasyuk.com.ua/downloads/publications/model_resheniya.pdf. 21. http://www.galasyuk.com. 09.09.10 г. В.В. Галасюк: Академик АЭНУ, Заслуженный оценщик УОО, профессор ДУЭП, генеральный директор ООО АФ «КАУПЕРВУД», председатель комиссии САУ по вопросам аудиторской этики, член совета УОО. 19