Зодчество Владимиро-Суздальской земли середины XII — начала XIII века Тема сегодняшней лекции — «Зодчество Владимиро-Суздальской земли середины XII — начала XIII века». Главное, ключевое слово для характеристики владимиро-суздальской архитектуры — белокаменная. Белокаменная техника кладки и связанная с этой техникой стилистика определяют главную характерную особенность владимиро-суздальского зодчества. Эта особенность отличает архитектуру Владимиро-Суздальской земли от архитектур соседних княжеств, соседних земель. Разумеется, это самый, пожалуй, главный визуальный знак отличия владимиро-суздальской архитектуры. Ее подоплека, особенности, конечно, имеют и другие основания. В середине XII в. возведены по заказу Юрия Долгорукого каменные храмы, из числа которых сохранились церковь Бориса и Глеба в Кидекше и Спасо-Преображенский собор в ПереяславлеЗалесском. Мы об этих постройках вели речь, и именно они стоят у начала белокаменного строительства в северо-восточной Руси. Мы, кроме того, отметили очень большую роль галицких мастеров, которые привнесли эту белокаменную традицию строительства во владимиросуздальское зодчество. С середины 50-х гг. на северо-востоке Руси складывается новая общественно-политическая ситуация. Сын Юрия Долгорукого, князь Андрей, покидает Киев, уходит на северо-восток и в дальнейшем связывает свою политическую судьбу с Владимиро-Суздальским княжеством. Стремление упрочить его роль в общественно-политической системе Руси, вывести в лидеры сказывается на всех сторонах общественной, светской и церковно-религиозной жизни в этот период. Культ Богоматери и местных святых, начало почитания чудотворной иконы Владимирской Богоматери, которую князь Андрей, кстати, унес из Вышгорода и поместил в Успенский собор, который в 60-е гг. был построен во Владимире, грандиозное каменное строительство — все это было знаком интенсификации духовной жизни, нового этапа в развитии местной культуры. Масштабы возводимых зданий делаются больше, образы их внушительнее, архитектура обретает новое дыхание. Она оказывается в исключительно благоприятных условиях, а такие условия создаются только общественным подъемом, большими идеями, которые функционируют в обществе и одухотворяют его. Каменное строительство. Утвердившаяся еще при Юрии Долгоруком линия белокаменного строительства продолжена при Андрее Боголюбском и закреплена как знаковая, отличающая владимиро-суздальскую архитектуру от соседних. В строительной деятельности князя Андрея прочитывается вполне определенная программа. Все возведенные по его заказу храмы посвящены Богоматери, в этом нельзя не видеть стремления заручиться покровительством Богоматери, снискать Ее милость. Уже было отмечено присутствие во Владимиро-Суздальской земле строителей из земли Галицкой. В середине 50-х гг. XII в., при Андрее Боголюбском, когда только еще намечалась программа будущего строительства, совершается новый призыв мастеров. Летописец говорит, что Бог привел ему мастеров от всех земель. Это была часто встречающаяся в средневековой практике акция по призыву на большое строительство мастеров из соседних земель, и не только из соседних. Есть сведения о том, что Андрею Боголюбскому прислал мастеров германский император Фридрих Барбаросса. Это важное обстоятельство, которое (скажем, забегая вперед) еще более упрочило романскую окраску стилистики владимиро-суздальских храмов. С 1158 г. во Владимире ведется непрерывное строительство, особенно интенсивное с 1158 по 1165 г. Расширяется территория города, строятся крепостные стены, копаются рвы, крепостные стены делаются на земляных валах, периметр стен достигает 7 км (это больше, чем в Киеве). В системе дерево-земляных укреплений появляются каменные Золотые ворота — это крепостная башня, парадный въезд в город с церковью Ризоположения над ним. Постройка относится к 1164 г. Золотые ворота Владимира ремонтировались в 1469 г., в 40-е гг. XVII в., а в конце XVIII — начале XIX в. этот ремонт принял особенно интенсивный характер и весьма серьезно повлиял на современный облик этой постройки. Сохранилась основа — две параллельных белокаменных стены, они перекрывались цилиндрическим сводом, на котором стояла небольшая четырехстолпная церковь. С торцов к Золотым воротам примыкали валы. Вход к церкви и наверх, на боевую площадку, был в одной из стен Золотых ворот. Само это название заставляет нас уверенно утверждать, что Золотые ворота Владимира строились по типу киевских . В этом акте ориентации на киевские Золотые ворота сказалось обычное для средневековой культуры подражание, но вместе с тем можно отметить и элемент соперничества с Киевом, стремление превзойти мать городов русских. На самом высоком, очень эффектном месте городской территории был построен Успенский собор. Строительство велось с 1158 по 1160 г. (довольно быстро, с учетом того, что строительство велось не круглогодично, а всего лишь в летнее время). Храм прекрасно поставлен. Он господствует над городом, возвышаясь над водной гладью Клязьмы. Это самая крупная постройка города. Его современный внешний облик свидетельствует о том, что еще в XII в. он был обстроен галереями. Это произошло в 1185—1189 гг., т. е. постройка, сохранившаяся до наших дней, хотя и относится к XII в., но представляет собою архитектурную двуслойность. Первоначальный храм представлял собой довольно традиционную шестистолпную постройку с тремя апсидами, и такие здания хорошо известны, в первую очередь по киевской архитектуре второй половины XI в. Но для 60-х гг. XII в. это уже постройка не вполне характерная. В это время не только во Владимиро-Суздальской земле строились по преимуществу четырехстолпные, сравнительно небольшие храмы. Размер Успенского собора сам по себе свидетельствует о пафосе строительства. Кстати, и посвящение храма Успению Богоматери вполне традиционно, потому что на Руси в XII в. главные городские соборы строились и посвящались Богоматери — градозащитнице, покровительнице города. Иностранные мастера, по всей вероятности, пришли во Владимиро-Суздальскую землю из Северной Италии. Свое происхождение, руку свою, свой строительный почерк они отметили в целом ряде особенностей, которые нужно перечислить. Это, прежде всего, белокаменная кладка, перспективные порталы, аналоги которым в романской архитектуре легко найти. Такой опознавательный знак северо-итальянской архитектуры, как аркатурно-колончатый пояс, тонкие колонки на пилястрах, использование белокаменной резьбы для декора, говорит о том, что призыв мастеров действительно состоялся. При этом не менее важно отметить, что Успенский собор по своей плановой структуре и объемнопространственной композиции — это типичная древнерусская крестово-купольная постройка, да и ее местный образ романские черты только акцентируют, усиливают. Величавый образ собора соответствовал программе князя Андрея по утверждению лидерства Владимиро-Суздальского княжества. Утверждался тем самым и авторитет самого князя. Усиливали впечатление грандиозности три притвора — они обнаружены археологически, не сохранились. В храм вели роскошные порталы, окованные листами золоченой меди. Эта золоченая медь применялась на фасадах и в других местах и, конечно, придавала особое великолепие зданию. Белокаменные рельефы в закомарах еще более усиливали впечатление нарядности. Храм поражал высотностью и легкостью интерьера, светоносностью, нарядностью и красотой фресковой живописи. В алтарной преграде привлекала взор икона Владимирской Богоматери. Именно здесь эта икона явила себя как Чудотворная и стала прозываться по месту чудотворения Владимирской. В западной части храма сохранились фрески 1408 г., исполненные Андреем Рублевым и Даниилом Черным. Самое трагическое событие в истории храма случилось в 1238 г. Храм был последним прибежищем княжеской семьи, епископа. Со всех сторон он был обложен деревом и подожжен татаро-монголами. Погибла княжеская семья, епископ, горожане, но фатальных разрушений храм избежал. Успенский собор — главная постройка Владимиро-Суздальской земли, одна из лучших по сохранности построек XII в. Можно уверенно, без преувеличения считать эту постройку шедевром. В ней изысканность мастерства зодчих. Явленная в отдельных деталях, она сопрягается с внушительной монументальностью, торжественностью образа храма. Это одна из тех построек, которые дают нам, благодаря хорошей сохранности, полное представление о высоком пафосе строительства, о грандиозности замысла и великолепии исполнения здания. В нескольких километрах от Владимира находится село Боголюбово. Здесь в XII в. князь Андрей основал свою загородную резиденцию, замок. Поразительно — и это решительно не вяжется с традиционной практикой домонгольского времени — замок был обнесен каменными стенами. Они не сохранились, но обнаружены раскопками. Боголюбовский ансамбль являл собой картину, надо полагать, впечатляющую, исключительную, роскошную. Это резиденция светского владыки Владимиро-Суздальской земли. Ныне издалека Боголюбово производит также очень сильное привлекательное впечатление, многое обещает, но когда оказываешься внутри, выясняется, что большая часть сохранившихся до нашего времени построек поздние. К древности, к XII в., относится лишь храм Рождества Богоматери, да и то не полностью сохранившийся. Он разрушился в начале XVIII в., был восстановлен в середине XVIII в. в формах, соответствующих провинциальной архитектуре того времени. Сохранились, как это видно по кладке, лестничная башня и звено перехода на хоры храма. Сам храм сохранился не полностью, верхние части утрачены, и лишь северная стена сохранилась на довольно приличную высоту. Разумеется, и это строение было белокаменным, и мы находим опознавательные знаки владимиро-суздальской архитектуры времени Андрея Боголюбского: романские детали, начиная с белокаменной кладки, перспективные порталы, тонкие полуколонки, аркатурно-колончатый пояс, золоченую медь, украшения колонок аркатурно-колончатого пояса и колонн перспективного портала. Великолепен был интерьер, полы из мелких начищенных, отшлифованных плит, керамические полы на хорах — в общем, храм напоминал самую настоящую драгоценность. Недаром князь Андрей любил показывать эту свою постройку, особенно любезную его сердцу, иностранным послам. Раскопки, проведенные в Боголюбове, по соседству с башней и переходом на хоры, показали, что ансамбль сохранился лишь частично в центральной части. Обнаруженные остатки переходов вели с северной стороны к дворцу, его остатки не сохранились. А с южной стороны такие же переходы, лестничная башня вели на крепостную стену. Так что перед нами, если бы здание сохранилось, открылся бы великолепный ансамбль, который сочетает в себе постройки светские, культовые и крепостные. Неподалеку, примерно в одном километре от Боголюбова, при впадении в Клязьму реки Нерли, находится знаменитая церковь Покрова. Церковь Покрова на реке Нерль — так ее обычно именуют. Это первая постройка во имя праздника Покрова, он утвердился на Руси, по мнению некоторых исследователей, именно при князе Андрее Боголюбском. Есть и другая, более ранняя версия происхождения этого праздника. Храм этот знаменит не размерами своими, не роскошью наружного декора, он поражает необыкновенной стройностью, необыкновенной образностью, которая неотделима от местного ландшафта. Ландшафт тоже очень скромный и соответствует этому небольшому храму. Но в его пропорциональном строе, изумительно точно найденном, есть особая стать, особое, воплощенное в камне религиозное и эстетическое чувство, которое вызывает состояние поэтическое. Описывать этот небольшой традиционно четырехстолпный храм бессмысленно. Его непременно надо смотреть. Или же говорить о нем языком поэзии, как это, например, делает известный наш поэт. Он пишет, обращаясь к церкви Покрова: По какой-то скроенной мерке Чем твой образ манит вдали, Чем ты светишься вечно, церковь Покрова на реке Нерли? Невысокая, небольшая, Так поставлена ладно ты, Что у всех навек зароняешь Ощущение высоты. Так твой образ округи точен, Так ты здесь для всего нужна, Словно создана ты не зодчим, А самой землей рождена. Проведенные вокруг церкви раскопки показали, что храм первоначально выглядел по-другому. Во-первых, выяснилось, что холм, на котором поставлена церковь, искусственного происхождения. Когда в 1165 г. зодчие пришли на место будущей постройки, здесь была низина, пойменный луг, который ежегодно заливался во время половодья водами Клязьмы и Нерли. Храм здесь ставить было невозможно. Зодчие возвели фундамент, вывели цокольную часть на высоту более четырех метров и забутовали, засыпали землей и только лишь с отметки около четырех метров начинали выведение стен, наземной части здания. В итоге получается, что не только сама архитектура здания рукотворна, но и холм, на котором она стоит, насыпной. К тому же он был облицован белым камнем. Самое неожиданное обнаружили археологи при раскопках. Выяснилось, что первоначально храм имел галереи с трех сторон: с севера, запада и юга. И это решительно изменяет наше представление о первоначальном облике храма. Не лирически женственный образ, а образ, исполненный царственного великолепия. Вот каким предстает храм Покрова на Нерли в реконструкции. И это в гораздо большей степени соответствует пафосу развития архитектуры времени Андрея Боголюбского. Шедевр архитектуры не только древнерусской, но и мировой. Галереи были разобраны в XVII в. Самое поразительное то, что это никак не сказалось на качестве оставшейся части здания. Попробуйте себе представить Казанский собор, лишенный колоннады, обращенной к Невскому проспекту. Впечатление, производимое оставшейся частью, пугает, будет устрашающим. А здесь этого не произошло. Галереи сломали, а храм словно обновился и обрел иную, скажем так, образную тональность. А почему? Да потому, что в практике владимиросуздальского строительства основная часть здания отделывалась набело, так, как если бы галерей не предполагалось. И, скажем, перспективные порталы, аркатурно-колончатый пояс, которые закрывались, тем не менее, были выполнены набело, прикрывались галереей. Когда галереи сломали, они стали играть активную роль в созидании нового образа храма. Преемником князя Андрея на владимиро-суздальском престоле стал Всеволод, его брат. К его времени относится обстройка Успенского собора после пожара 1185 г. Двухэтажная галерея охватила храм с трех сторон, а с четвертой, с восточной, была сделана новая алтарная часть, гораздо большая по размеру. Четыре главы дополнили единственную главу Андреевского собора. Внушительность собора еще более усилилась. Усилилось и сходство с грандиозными постройками первой половины XI в. — с Софийскими соборами. Это соответствовало положению князя и княжества. Именно такая грандиозная постройка еще более усиливала авторитет князя как общерусского лидера. Автор «Слова о полку Игореве» обращается к князю Всеволоду: Князь великий Всеволод, доколе Муки нам великие терпеть? Не тебе ль на суздальском престоле О престоле отчем порадеть? Ты и Волгу веслами расплещешь, Ты шеломом вычерпаешь Дон… Такой вот эпический образ. И архитектура в том же ключе: внушительное великолепие, образ силы, красоты, могущества. Сразу же после Успенского собора на княжеском дворе рядом с Успенским собором в 90-е гг. строится Дмитриевский собор . Эта постройка входила в ансамбль княжеского дворца. По плану и объемной композиции Дмитриевский собор близок церкви Покрова, но другие пропорции его создают особый, уравновешенный, торжественный образ. Храм входил в ансамбль, как уже упоминалось, княжеского дворца. В 1837—1839 гг. он был реставрирован по распоряжению Николая I, и реставраторы, архитекторы ошибочно признали галереи этого храма и лестничные башни поздними. Их разобрали. Таким образом, судьба Дмитриевского собора схожа с судьбой церкви Покрова. Оба храма утратили первоначальные галереи, но не потеряли в привлекательности образа. Произошла метаморфоза, художественное преображение. От церкви Покрова этот храм отличается пышностью и великолепием внешнего облика. Верхняя часть его фасадов выше аркатурно-колончатого пояса и сплошь украшена белокаменными рельефами, нижняя зона от рельефов свободна, резьба только в перспективных порталах этой части. Этот контраст создает особый эффект. Резьбой насыщен аркатурно-колончатый пояс, между колонками — изображения святых, и среди них первые русские святые Борис и Глеб. Отметим, что при реставрациях XIX в. некоторые обветшавшие рельефы были заменены на новые, особенно в аркатурно-колончатом поясе. Но в целом эти замены не нарушили ансамбль декоративного убранства храма. Изысканность резного декора вызывает впечатление драгоценного ларца, но организующим началом архитектурного убранства остаются архитектурные линии, пилястры с полуколонками, которые членят фасады на отдельные прясла, придают упорядоченность скульптурным композициям. Святые в аркатурно-колончатом поясе, их присутствие заставляет мощно звучать церковную тему. Первостепенную роль в скульптурном декоре фасадов занимает фигура царя Давида. Она выделяется размером и местоположением в центральных закомарах всех трех фасадов. Царьпсалмопевец словно дирижирует многочисленными изображениями, расположенными по сторонам и ниже. Здесь христианские сюжеты и образы сочетаются с ветхозаветными. Мир фантастических образов представлен зверями, чудищами, стилизованной растительностью. Царьпсалмопевец вместе с творением славит Творца. Образ Псалтири, выраженный словами: «Всякое дыхание да хвалит Господа», более всего передает пафос скульптурной композиции Дмитриевского собора. Апофеоз княжеской власти передан композицией вознесения Александра Македонского. В рельефах представлен сам Всеволод вместе с сыновьями. Рядом с Дмитриевским собором в середине 90-х гг. XII в. был возведен белокаменный Рождественский собор. Это монастырский храм. Фасады его были решены очень строго, без скульптурного узорочья, свойственного фасадам Дмитриевского собора. По типу Рождественский собор ближе Дмитриевскому. В этом соборе в 1263 г. был похоронен Александр Невский. Храм в XIX в. был заново переложен, а в XX в. разобран. О строительстве преемников Всеволода. Всеволод скончался в 1212 г., поделив княжество между сыновьями. Преемники Всеволода тоже по примеру отца строили много и своеобразно. Строили во Владимире, Ростове, Суздале, Юрьеве-Польском, Нижнем Новгороде, но сохранилось немногое. Не дошли до нас постройки, возведенные князем Константином в Ростове, Ярославле. Только по археологическим данным известны постройки Нижнего Новгорода. Лишь две церкви сохранились, правда не полностью. И они свидетельствует о строительстве этого времени. Рождественский собор в Суздале 1222—1225 гг. сохранился наполовину, чуть выше аркатурноколончатого пояса. Шестистолпная скульптура повторяет храм Мономаха. Напомню, что первый Суздальский собор был построен наполовину в самом начале XII в. Типологически храм Мономаха повторен, но без применения фундаментов первоначального собора. У храма три притвора. Перспективные порталы украшены орнаментальной резьбой. Плоскостность форм напоминает резьбу по дереву. Еще при Всеволоде строится Успенский собор княгинина монастыря. Новизна его на фоне белокаменных современников, современных храмов — плинфяная техника. Храм сплошь сложен из плинфы. Вероятно, сюда были вызваны мастера из Киева или Чернигова, которые работали именно в этой технике, плинфяной. Эта линия в каменном строительстве была продолжена при преемниках Всеволода. Она существует параллельно с белокаменной линией строительства. Известны по раскопкам плинфяные постройки в Ярославле и Ростове. Самой известной постройкой того периода является Георгиевский собор в Юрьеве-Польском. Он был возведен по заказу сына Всеволода князя Святослава в 1230—1234 гг. Странное впечатление производит Георгиевский собор на фоне стройных, гармоничных храмов предшествующего времени. Приземистый, с массивной главой, четырехскатной кровлей — явно чувствуются следы переделки, ремонта. Подходим ближе, и фасады собора поражают еще больше. Они сплошь покрыты белокаменной резьбой, но храм, сохранившийся лишь наполовину, фасады этого храма являют грандиозный каменный ребус. Все рельефы в верхней части, особенно на южной стене, перепутаны. Их первоначальный порядок явно нарушен. Дело в том, что в 1471 г. произошла катастрофа, храм обрушился, но не целиком. Верхняя часть, южная стена пострадали больше всего, по сути дела до цоколя. Из Москвы был прислан известный архитектор, мастер своего дела Василий Дмитриевич Ермолин. Он разобрал щебень и далее восстановил храм. Камни с рельефами, а храм был покрыт рельефами снизу доверху, он снова употребил в кладку, выпустив рельефы на лицевую сторону фасадов. И вот таким образом рельефы попали на фасады храма, но не в первоначальном порядке. Собрать их было невозможно. И потому до сих пор проблема реконструкции первоначальной композиции скульптурного убранства Георгиевского собора остается наиболее важной и трудноразрешимой. Вероятно, верхняя, нижняя и средняя части скульптурной композиции в символической форме знаменовали триаду (я имею в виду скульптурный декор). Триаду, которая символизировала земной мир, земную Церковь, небесную Церковь. Христианские и церковные сюжеты, мир флоры и фауны, евангельские сюжеты и изображения святых, плоская орнаментальная резьба и горельефы составляли мир этой грандиозной скульптурной композиции. Изображения святых в аркатурноколончатом поясе образуют многофигурный деисус — тема моления о покровительстве местных сил читается как одна из наиболее важных. О князе Святославе, заказчике храма, в летописи сказано: «…он сам был мастером…» В чем это выразилось конкретно, неизвестно. Георгиевский собор в первоначальном виде — это четырехстолпный храм с тремя притворами, открытыми вовнутрь основного объема. Есть основания полагать, что ступенчатая композиция объема получала подтверждение и развитие в динамичной башнеобразной форме верха. В таком случае этот храм можно рассматривать как башнеобразный, т. е. в архитектурном общерусском контексте конца XII — начала XIII в.