Учебное пособие в формате
advertisement
Н.А. БАРАНОВ СОВРЕМЕННАЯ РОССИЙСКАЯ ПОЛИТИКА Министерство образования и науки Российской Федерации Балтийский государственный технический университет «Военмех» Кафедра культурологии и глобалистики Н.А. БАРАНОВ СОВРЕМЕННАЯ РОССИЙСКАЯ ПОЛИТИКА Курс лекций Санкт-Петербург 2011 ББК 66.3(2Рос)я73–2 Б24 Б24 Баранов, Н.А. Современная российская политика: курс лекций / Н.А. Баранов; Балт. гос. техн. ун-т. – СПб., 2011. – 297 с. ISBN 978-5-85546-612-6 Курс лекций по дисциплине «Политические отношения и политический процесс в современной России» содержит авторское изложение актуального материала, характеризующего современную российскую политику. Политический процесс в России рассматривается в контексте демократических и модернизационных преобразований, охватывающих все сферы жизнедеятельности общества. Предназначен для подготовки бакалавров по направлению 030200 «Политология», а также для преподавателей социально-гуманитарных дисциплин, всех интересующихся проблемами современной российской политики. ББК 66.3(2Рос)я73–2 Р е ц е н з е н т ы: д-р полит. наук, проф., зав. каф. соц.-полит. наук Санкт-Петербургского гос. ун-та телекоммуникаций В.А. Ачкасова; д-р полит. наук, проф., зав. каф. прикладной политологии СанктПетербургского филиала Гос. ун-та – Высшей школы экономики А.Ю. Сунгуров Утверждено редакционно-издательским советом университета ISBN 978-5-85546-612-6 © Н.А. Баранов, 2011 © БГТУ, 2011 ПРЕДИСЛОВИЕ В данный курс лекций вошли материалы докторской диссертации, а также научных статей, с которыми автор выступал на конференциях, семинарах и круглых столах. Помимо общекультурных компетенций, которыми выпускник должен обладать в соответствии с требованиями Госстандарта, представленный учебный материал способствует готовности студентов к социальному взаимодействию на основе принятых в обществе моральных и правовых норм, проявлению уважения к людям, толерантности к другой культуре; изучению своих прав и обязанностей как гражданина своей страны; развитию стремления к совершенствованию общества на принципах гуманизма, свободы и демократии. В качестве основных профессиональных компетенций, необходимых для выпускника-политолога, данный курс формирует у студентов навыки научных исследований политических процессов и отношений, методов анализа и интерпретации представлений о политике, государстве и власти; способствует овладению знаниями основных закономерностей и тенденций мирового и российского политического процесса, места и роли основных политических институтов в современном обществе, а также помогает использовать знания о политической диагностике, участвовать в работе по описанию, прогнозированию политических процессов и проблемных ситуаций. Структурно курс лекций включает в себя институциональный аспект современной российской политики с анализом особенностей становления постсоветского российского государства, характеристику негосударственных институтов, их роль и влияние на публичную политику. Значительное место уделяется процессуальным аспектам политики, связанным с актуальными вопросами демократизации и модернизации российского общества и государства, проблемами инновационного развития страны. Рассматрива3 ются получившие высокую значимость в последнее десятилетие вопросы социальной политики и борьбы с терроризмом, новые подходы к обеспечению национальной безопасности личности, общества и государства, анализируются идеологические тенденции в современной России. После каждой лекции предлагается перечень вопросов для проверки усвоения материала, в конце приводится список литературы, необходимой для изучения. Представленный курс лекций не претендует на предоставление исчерпывающего материала о политических институтах и процессах в современной России, что в условиях трансформирующегося общества практически невозможно, а акцентирует внимание на наиболее проблемных, с точки зрения автора, моментах политической практики и тенденциях развития российской политики. 4 Лекция 1 Политическая система Российской Федерации Отличительные особенности современной российской политической системы. Правовой основой политической системы демократического государства является Конституция, которая определяет политическое устройство, характер взаимоотношений общества и органов государственной власти, права и свободы человека, порядок и принципы образования органов власти. Современная политическая система России определена Конституцией, принятой на всенародном референдуме 12 декабря 1993 г. В соответствии со ст. 1 Российская Федерация есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления. Определение Российской Федерации в качестве демократического государства раскрывают, прежде всего, положения о том, что единственным источником власти в России является народ, который эту власть осуществляет как непосредственно, так и через органы государственной власти и местного самоуправления. Демократичность российского государства проявляется и в том, что его граждане равноправны и обладают широкими правами и свободами, в том числе правом участвовать в управлении делами государства. В российском государстве установлена выборность органов законодательной власти и представительных органов местного самоуправления, ряда руководящих должностных лиц: президента, глав региональной (наделение полномочиями) и местной администрации и т.д. Характеристика российского государства в качестве федеративного указывает на форму его устройства. Федерация – это государство, состоящее, в свою очередь, из государств и (или) государственно-подобных образований, близких по статусу к государству. В состав Российской Федерации входят республики, края, области, города федерального значения, автономная область и автономные округа. В Российской Федерации, наряду с федеральными органами государственной власти, осуществляющими свои полномочия на всей ее территории, действуют органы государственной власти соответствующих субъектов федерации. Они обладают всей пол5 нотой государственной власти на своей территории в пределах своих полномочий. Субъекты Российской Федерации имеют свое законодательство; их статус закреплен не только в федеральном законодательстве, но и в конституциях республик, уставах краев, областей, округов, городов федерального значения. Федеративное устройство России отражено в структуре ее представительного и законодательного органа – Федерального собрания, состоящего из двух палат – Совета федерации и Государственной думы. Для России с ее огромными территориями, множеством регионов, значительно отличающихся друг от друга природными и экономическими условиями, большим разнообразием исторических и национально-культурных особенностей проживающих в ней народов именно последовательный федерализм является оптимальной политико-юридической формой сочетания главных интересов Российской Федерации в целом и ее субъектов. Характеристика в качестве правового государства означает, что в организации и деятельности Российской Федерации превалируют принципы права, а не мотивы политической целесообразности. Правовое государство «связано» правом, исходит из признания неотчуждаемых (прирожденных) прав и свобод человека и возложения на государство обязанности соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина. Власть осуществляют только те, кто на это уполномочен Конституцией и законами, причем в рамках предусмотренных ими предметов ведения и полномочий. Гарантирована судебная защита прав и свобод человека и гражданина. Понятие «республиканская форма правления» характеризует государство, в котором все высшие органы государственной власти либо избираются, либо формируются общенациональными избранными представительными учреждениями. Республиканская форма правления предполагает также, что соответствующие лица избираются в коллегиальные органы на определенный срок и что решения в этих органах принимаются большинством. Главой государства в Российской Федерации является президент, избираемый гражданами сроком на четыре года, а представительным и законодательным органом – Федеральное собрание (парламент), одна из палат которого – Совет федерации – составляется из двух представителей от каждого субъекта Российской Федерации, а другая – Государственная дума – избирается населением сроком на четыре года. 6 Государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на три самостоятельные ветви: законодательную, исполнительную и судебную. На общефедеральном уровне законодательную власть осуществляет Федеральное собрание, исполнительную – Правительство, а судебную – федеральные суды (Конституционный суд, Верховный суд, Высший Арбитражный суд и иные федеральные суды). Президент РФ не относится к какой-либо из трех властей, а «обеспечивает согласованное функционирование и взаимодействие органов государственной власти» (ч. 2 ст. 80). В Российской Федерации признается идеологическое и политическое многообразие, предполагающее многопартийность. Общественные объединения равны перед законом, что подразумевает пресечение попыток восстановления монополии какой бы то ни было партии. Следует отметить, что политическая система России находится в стадии становления, так как не все конституционные нормы реализованы в политической практике. Поэтому формальное наличие демократических политических институтов не означает реального функционирования демократической политической системы. Как отмечается в одном из научных аналитических обзоров, в рамках существующей политической системы «происходит выстраивание авторитарной властной вертикали, формирование политической системы иерархически структурированных властных отношений, при которых существует единственный центр принятия решений, политическое общество практически отсутствует, а рядовые граждане отстранены от участия в политике (да и сами не ощущают потребности в политическом участии)»1. Опасность подобных тенденций остается, несмотря на формирование гражданского общества и расширение пространства публичной политики. В качестве основных принципов демократической организации общества, требующих закрепления в Конституции, необходимо выделить следующие: создание политических институтов, способных исключить тиранию, что предполагает возможность законной смены правителя; создание условий, при которых защита Власть и народ в России: обновление повседневных практик и варианты универсализации институционального порядка. М., 2003. С. 53. 7 1 прав граждан станет определяющей в карьере политиков; соблюдение прав меньшинств; установление пределов полномочий государственных институтов; разделение властей как по горизонтали (на законодательную, исполнительную и судебную), так и по вертикали (федеральную, региональную и местную); создание условий, предотвращающих посягательство на всевластие, для чего необходимо, чтобы институциональные интересы каждой ветви или этажа власти не совпадали. Для создания такого политического механизма, считает В. Никонов, необходимо соблюдение двух принципов1. Первый гласит: политический процесс должен действовать и развиваться в соответствии с правилами и процедурами, которые неподконтрольны одному человеку, даже самому могущественному. Этому критерию наша Конституция, по мнению российского политолога, скорее не отвечает, так как была написана людьми, находившимися в эпицентре политической борьбы, и закрепила их успех в этой борьбе. Не случайно действующую Конституцию называют «ельцинской». Второй принцип заключается в том, что существующие конфликты, которые порождает эпоха, не должны влиять на процесс создания политической системы. Конституция писалась под влиянием вполне конкретной политической ситуации, когда стояла задача принизить значение законодательной власти после ожесточенного столкновения президента России со Съездом народных депутатов Российской Федерации. Таким образом, конфликт начала 1990-х гг. наложил неизгладимый отпечаток на Конституцию, что и сейчас отражается на российском политическом процессе. М. Краснов называет период, когда принималась Конституция РФ, революционной сменой общественного строя2. Как писал Ф. Лассаль, во время таких радикальных перемен конституции – «это существующие в стране фактические отношения силы»3. Такие конституции искажают последующее развитие государственности. В российской Конституции также проявил себя принцип 1 См.: Никонов В. Конституционный дизайн // Современная российская политика: курс лекций / Под ред. В. Никонова. М., 2003. С. 9–13. 2 Краснов М.А. Онтология разнообразия (К осмыслению статьи 13 Конституции РФ) // Общественные науки и современность. 2006. № 3. С. 50. 3 Лассаль Ф. О сущности конституции // Сочинения Фердинанда Лассаля. Т. 2. СПб., 1905. С. 18. 8 «победитель получает все». И хотя относительный баланс между властными институтами установлен, тем не менее он стал не итогом компромисса между разными политическими силами, а отражением собственных взглядов разработчиков Основного Закона на смену советской системы. Поэтому создать сбалансированную систему сдержек и противовесов не удалось, и этот дисбаланс вновь приводит к моноцентризму власти. Тем не менее российская Конституция действует, а все политические субъекты и государственные институты следуют закрепленным ею правилам, что позитивно отражается на политической стабильности. Устойчивое продвижение к демократии в России возможно только в том случае, если российское общество не будет ограничено идеями и опытом вчерашнего дня, отмечают А.А. Галкин и Ю.А. Красин. Модель представительной демократии на Западе дает много сбоев, поэтому отечественные политологи предлагают строить парламентские институты в сочетании с поиском ответов на вызовы, которые брошены демократии современностью1. Для демократического развития общества принципиально важно налаживание контроля за деятельностью правительства как государственного института, способного в большей степени узурпировать власть. Для этого существуют различные механизмы, в зависимости от формы правления и национальных особенностей страны: принятие бюджета парламентом и контроль представительным органом власти за расходованием финансов, объявление вотума недоверия парламентом, общественный контроль за деятельностью силовых структур и другие, которые, к сожалению, используются не в полной мере. Для проведения эффективной государственной политики необходима согласованная деятельность парламента и правительства. С этой целью законодательная власть корректирует и поддерживает усилия исполнительной власти по реализации стоящих перед обществом задач, посредством принимаемых законов обеспечивает легитимацию внутренней и внешней политики, проводимой правительством. Р.И. Сементковский писал: «…Если верно, что всякий народ имеет правительство, какого он заслуживает, то не менее верно, 1 Галкин А.А., Красин Ю.А. Россия: Quo vadis? М., 2003. С. 137. 9 что и всякий общественный класс пользуется тем влиянием в государстве, какого он заслуживает, или, обобщая эту мысль, мы скажем, что политические формы данной страны тем меньше вызывают нареканий, чем полнее граждане умеют удовлетворять непосредственным требованиям жизни, чем полнее они исполняют свой общественный долг. Во всяком случае, только это условие придает политической форме определенное содержание, а вместе с тем и устойчивость»1. Демократия не сможет стать консолидированной, если политическая власть неэффективна, так как не оправдавшиеся надежды на быстрое повышение качества жизни могут породить немало двусмысленностей относительно правомерности выбранного пути. Поэтому взаимодействие всех ветвей власти должно отвечать главной цели – решению социальных и экономических проблем общества, созданию условий для реализации материальных и духовных потребностей человека. Это возможно лишь при условии проведения эффективной политики властей, гармонично сочетающих в себе полномочия и ответственность перед обществом и гражданином. Особенностью российской Конституции является то, что президент не входит ни в одну из ветвей государственной власти, он как бы стоит над ними, выполняя роль арбитра, гаранта обеспечения согласованного функционирования и взаимодействия органов государственной власти. Институт президентства для России новый, и для его успешного функционирования необходимо четкое разделение власти, сложившаяся исполнительная вертикаль, легитимность, опора на влиятельную организацию и парламентскую фракцию. Ни одно из этих условий в России в 1990-е гг. не выполнялось. Лишь на парламентских выборах 2003 г. президентской команде удалось сформировать парламентскую фракцию, обладающую конституционным большинством. В результате президент вынужден был поступаться принципами, подменять указами правотворческую деятельность парламента, вступать в конфронтацию с ним. Разногласия между властями он может регулировать только с помощью согласительных процедур или путем разрешения спора в суде. Сементковский Р.И. Две книги о свободе / Русское общество и государство. Т.2 // Сочинения: в 3 т. СПб., б/г. С. 368. 10 1 Говоря о взаимодействии ветвей власти, подразумеваются, как правило, законодательная (представительная) и исполнительная. Месту и роли судебной власти в системе разделения властей уделяется меньше внимания. Эта российская особенность отражает традиционный взгляд на судебную власть как на силу, полностью подконтрольную партийно-государственной номенклатуре. Судебная власть призвана поддерживать систему правового регулирования в обществе, защищать права и свободы человека. Она обладает средствами для реализации данных задач и способна стать мощным фактором взаимозависимости и взаимодействия различных ветвей власти. Кроме общепризнанных трех ветвей власти, ряд исследователей выделяют четвертую – власть средств массовой информации, которые по своему воздействию могут соперничать с другими ветвями власти. Здесь речь идет, прежде всего, о влиянии на принятие государственных решений, политическую ситуацию в стране, а не о реальном осуществлении власти. Реформы политической власти в 2000-х гг. На реализацию принципа разделения властей существенно влияет взаимодействие федеральных органов государственной власти с региональными (органами государственной власти субъектов федерации). Именно на данном направлении были сосредоточены усилия президента в начале 2000-х гг. Причиной явилась резко обозначившаяся политика децентрализации 1990-х гг., которая привела к экономическому спаду и снижению административного потенциала государства. Отечественный политолог В. Гельман, суммируя оценки различных исследований, выделил следующие тенденции, способствующие децентрализации: 1. Передача регионам важнейших ресурсов: институциональных (возможность принятия регионами законов, противоречащих федеральным); административных (самостоятельное формирование органов власти в субъекте, влияние на назначение руководителей федеральных структур, включая силовые, влияние на региональные власти финансово-экономических и криминальных структур); экономических (переход под контроль региональных администраций части государственной собственности и значительной доли бюджетных средств – до 60%). 2. Нарастание асимметрии в отношениях между Центром и регионами, в политическом и экономическом статусе самих регио11 нов, вследствие распространения практики двусторонних договоров о разграничении полномочий между субъектами федерации и Центром (в 1990-х гг. было заключено 42 договора с 47 субъектами1) и предоставления эксклюзивных прав некоторым этническим республикам (Татарстан, Башкортостан), а также экономически процветающим регионам. 3. Утрата Центром рычагов воздействия на региональные политические процессы, превращение региональных элит в ведущих акторов общероссийского политического процесса, способных играть роль «группы вето» в ходе федеральных выборов, вынуждая Центр к новым уступкам2. Весной 2000 г. обозначились основные направления внутренней политики нового президента: реорганизация государства с целью укрепления Центра, а также всей вертикали власти; отстранение бизнес-элиты от центров политической власти; либеральнорыночные нововведения в экономическую и социальную политику. Для реорганизации вертикали государственной власти были созданы семь федеральных округов (Центральный, Северо-Западный, Северо-Кавказский, Приволжский, Уральский, Сибирский, Дальневосточный), ставших промежуточным и одновременно связующим звеном между Центром и регионами России. Основной задачей полномочных представителей президента в федеральных округах являлось приведение политики и правовой базы субъектов Федерации в соответствие с общефедеральным законодательством и государственной политикой. Введение полномочных представителей в Совет Безопасности Российской Федерации и фактически и формально повысило их статус над всеми губернаторами, а также над большинством федеральных министров и законодателей. В 2010 г. для решения социально-экономических проблем и политической стабилизации на Северном Кавказе был создан Южный федеральный округ, а центр Северо-Кавказского федерального округа был перенесен в Пятигорск. Назначенный полномочным 1 Салмин А. Российская Федерация и федерация в России в пределах права // Современная российская политика: курс лекций / Под ред. В. Никонова. М., 2003. С. 80. 2 Гельман В.Я. Возвращение Левиафана? Политика рецентрализации в современной России // Полис. 2006. № 2. С. 91–92. 12 представителем президента в Северо-Кавказском федеральном округе А.Г. Хлопонин одновременно вошел в состав правительства РФ в ранге заместителя председателя правительства. Хотя в решении о создании федеральных округов указывалось, что задача президентских полпредов – не руководство регионами, а регулирование и координация действий федеральных органов власти на местах, их деятельность первое время порождала серьезные конфликты. Однако уже через год после создания федеральных округов и института полпредов президент выразил удовлетворение реформой, выделив среди ее положительных следствий приведение законодательных актов регионов в соответствие с федеральной Конституцией. Вторая важная реформа в механизме государственной власти – реорганизация Совета федерации, верхней палаты Федерального собрания – также серьезно ущемила статус региональных лидеров. Губернаторы и председатели региональных законодательных собраний, являвшиеся по статусу и членами верхней палаты, должны были уступить места в Совете федерации рядовым представителям региональных исполнительных и законодательных органов. В результате уменьшались как возможности влияния региональных лидеров на центральную власть, так и политический вес самих регионов. Региональные лидеры выступили против реформы, но в июле 2000 г. вынуждены были уступить объединенным усилиям президента и Государственной думы. В-третьих, президент создал для губернаторов Государственный совет – совещательный орган, призванный давать стратегические рекомендации для разработки новой законодательной базы. Как и Государственный совет, созданный некогда Александром I, он не обладает реальными властными полномочиями. Новое коллективное представительство губернаторов несравненно менее влиятельное, чем прежнее: Госсовет собирается не чаще одного раза в три месяца, а в промежутках от его имени действует президиум из семи губернаторов. Поскольку президиум регулярно полностью сменяется, он, как и Госсовет, не может приобрести роли реального властного института. В отношениях с регионами была применена тактика отказа от договорных отношений. Так, к 2002 г. осталось в силе 14 договоров с субъектами федерации, остальные были тем или иным путем 13 денонсированы1, что привело к выравниванию политических статусов регионов. Изменение налогового законодательства снизило поступления в региональные бюджеты, сделав их более зависимыми от трансфертов из Центра, который к тому же стимулировал перераспределение собственности в регионах в пользу общероссийских финансово-промышленных групп. Важным шагом по укреплению вертикали власти стало принятие поправок к действующему законодательству, которые дали президенту право временно отстранять от должности губернаторов, в отношении которых было возбуждено уголовное дело, а также распускать законодательный орган власти субъекта федерации, не исполняющий постановления суда. На главах субъектов федерации теперь лежала ответственность не только за выполнение предвыборных обещаний, но и за исполнение федеральных законов, указов президента, актов правительства и судебных решений. Реформирование осуществлялось и по другим направлениям. В 2001 г. был принят закон «О политических партиях», запретивший регистрацию региональных партий, которые чаще всего управлялись региональными элитами. В 2002 г. были внесены изменения в федеральный закон от 6 октября 1999 г. №184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации», которые предусматривали избрание не менее 50% депутатов органов законодательной власти субъектов Российской Федерации по пропорциональной системе. Целью этих преобразований являлось повышение роли партий как в федеральном, так и в региональном политическом процессе. Реформа государственного механизма в начале 2000-х гг. позволила федеральной власти повысить управляемость регионами, оказывать влияние на политическую элиту субъектов федерации и с наименьшими препятствиями проводить в жизнь свою волю, что привело к стабилизации политической жизни в стране. 1 Салмин А. Российская Федерация и федерация в России в пределах права // Современная российская политика: курс лекций / Под ред. В. Никонова. М., 2003. С. 81. 14 13 сентября 2004 г., выступая на расширенном заседании правительства с участием глав субъектов Российской Федерации, президент предложил новую реформу политической власти, вызванную необходимостью повысить эффективность органов власти в решении всего комплекса стоящих перед страной проблем. Реформа была продиктована захватом школы в Беслане и другими террористическими актами, осуществленными на территории страны. Суть предложений президента сводилась к следующим преобразованиям: 1. Высшие должностные лица субъектов Российской Федерации избираются законодательными собраниями территорий по представлению главы государства. Такой принцип формирования высшей исполнительной власти в регионах соответствует принципам образования федерального правительства. 2. Одним из механизмов, обеспечивающих реальный диалог и взаимодействие общества и власти в борьбе с террором, становятся общенациональные партии. В интересах укрепления политической системы страны введена пропорциональная система выборов в Государственную думу. 3. Образована Общественная палата как площадка для широкого диалога, обсуждения гражданских инициатив, проведения общественной экспертизы ключевых государственных решений и законопроектов, касающихся перспектив развития всей страны и имеющих общенациональное значение. В январе 2006 г. Общественная палата приступила к работе. В соответствии со ст. 32 Конституции РФ каждый гражданин имеет право избирать и быть избранным в органы государственной власти и местного самоуправления. В действительности это право остается декларативным, потому что граждане, не имеющие поддержки финансовых, административных, корпоративных или криминальных структур, не могут всерьез рассчитывать на успех в предвыборной борьбе. Поэтому нередко к руководству регионами приходили политики, обязанные своим избранием соответствующим структурам и строившие свою деятельность исходя из их интересов, а не из интересов большинства граждан. Поскольку должность руководителя администрации являлась выборной, то, несмотря на недовольство народа, добиться смещения такого руководителя федеральным органам власти было сложно. Президент предложил эту систему власти сделать полностью подконтрольной 15 федеральному Центру, так как именно президент является гарантом Конституции, прав и свобод человека и гражданина, поэтому за низкую эффективность работы органов государственной власти в субъектах федерации он несет персональную ответственность. Однако в последние годы выяснилось, что кадровый резерв на замещение губернаторских должностей весьма ограничен, а системная работа по формированию корпуса современных управленцев не ведется. В каждой стране, ставшей на путь демократизации, складывается своя система власти, которая основывается как на международном опыте, так и на национальных особенностях. Демократия в России только ищет свой путь, который сможет привести к созданию эффективной системы власти, заботящейся о людях и поддерживаемой обществом. Голосование по партийным спискам введено с целью ускорить политическую социализацию граждан, которые, по замыслам реформаторов, будут вынуждены разбираться в политических программах партий, чтобы сделать правильный выбор. Предполагается, что такая система затруднит приход во власть популистам, демагогам и другим политикам, для которых интересы людей не являются определяющим критерием в практической политической деятельности, а политические партии будут разрабатывать свои программы, исходя из интересов тех или иных больших социальных групп, которые станут электоральной базой политических субъектов. Эффективность деятельности каждой политической партии можно будет определить по результатам политической практики после прихода к власти. Политическая партия, не оправдавшая ожиданий избирателей, на следующих выборах гипотетически не сможет добиться поддержки, обеспечивающей ей место в новых органах государственной власти. Такая схема эффективно работает в ряде демократических стран. В российское законодательство были внесены также следующие изменения: установлен семипроцентный барьер для прохождения политической партии на выборах в российский парламент; предоставлено право политической партии, победившей на выборах в региональный парламент, предлагать президенту своего кандидата на пост главы исполнительной власти субъекта федерации. Практическое решение вопросов повышения эффективности государственной власти неизменно приводит к дискуссии о потен16 циальных опасностях, подстерегающих общество на данном пути. Так, современные споры о «вертикали власти» предполагают три различных взгляда на проблему: во-первых, это средство для обеспечения единства, силы и эффективности государства; во-вторых, временная мера, связанная с террористической угрозой; в-третьих, курс на свертывание демократии в стране, подрыв неокрепших демократических ценностей и институтов1. Для того чтобы у граждан не возникали опасения за демократическое будущее, необходимо, во-первых, создание такой системы власти и управления, которая не подавляла бы многообразие существующих в обществе интересов и потребностей, а способствовала их реализации, и, во-вторых, характерными чертами каждого человека должны стать стремление к согласию и общественной солидарности, а также потребность контроля за властью. Е. Ясин отмечает: «…Даже при достаточно жестком контроле, основанном на праве, неопределенность, свойственная свободным выборам, реальная многопартийность, политическая конкуренция, свобода печати, независимость суда, разделение властей и защита прав собственности изначально составляют тот минимум, при котором демократия, пусть не сразу, но со временем станет органическим свойством российского государства. Минимум, благодаря которому она позволит нам воспользоваться выгодами, возникающими в результате сочетания стабильности и динамичности, свойственных современной демократии»2. Некоторые исследователи отмечают в политической системе современной России родовые пятна в целом традиционной для России модели правления – самодержавно-бюрократической. Ее общая черта – исключение реальной политической конкуренции. Такая схема возникла еще в годы Первой русской революции, когда под давлением организованных народных масс самодержавие было вынуждено объявить свободы и разрешить ограниченную политическую конкуренцию. Суть методологии, возведенной последующими действиями царизма в ранг политики, можно определить следующим образом: всякая оппозиция – в целом нежелательное, а когда это возможно, и недопустимое явление, но, если Кулинченко А.В. Государственная власть и процессы общественной самоорганизации (К вопросу о государственном строительстве в современной России) // Полис. 2004. № 6. С. 108. 2 Ясин Е.Г. Приживется ли демократия в России? М., 2006. С. 336. 17 1 возникает необходимость считаться с нею, предпочтительнее навязывать ей правила игры «сверху», меняя их в зависимости от соотношения сил в политической палитре. Возникшая в России политическая система стабильно работает при условии популярности политического лидера и доверия к нему со стороны народа. И наоборот, при снижении привлекательности власти для общества возникают серьезные сбои, которые чаще всего преодолеваются нелегальными или нелегитимными методами. Для снижения рисков, заложенных, по мнению Б. Межуева, в политической системе, необходима смена конституционного строя, который должен сочетать принцип идеократии и демократии. Сохранение существующего режима должно, на его взгляд, обеспечиваться неким надпартийным идеократическим органом, не претендующим на оперативное вмешательство в политический процесс. Этот идеократический орган должен сформулировать основные принципы общегосударственной политики и допускать к выборам только такие политические силы, которые отвечают данным принципам. Тем не менее наличие идеократического компонента государственного строя России не отменяет необходимости конкуренции политических сил, представляющих несовпадающие интересы разных слоев населения страны, а также их различные представления об оптимальном социально-экономическом и международном курсе государства. Такое предложение российского политолога основывается на опасении возникновения экономических кризисов, которые могут разразиться при снижении цен на энергоносители и непременно перерастут в политические1. Вероятно, данная конструкция может работать, но лишь при условии замены идеократического органа консолидированным партнерством государства и гражданского общества, которое может создавать соответствующие правила игры, лишающие маргинальные политические силы права участвовать в реальной политической борьбе. Любой другой вариант идеократического органа приведет к диктатуре, причем не закона, а конкретного политического деятеля или политической силы. Одним из важнейших условий адаптации политической системы к новым вызовам современности является наличие мехаМежуев Б. Российское государство может быть лишь сочетанием идеократии и демократии. URL: http://liberal-1.hosting.parking.ru/sitan.asp?Num=604. 18 1 низмов, позволяющих минимизировать риски принятия ошибочных и непрофессиональных решений, что предполагает наличие открытых площадок для обсуждения возможных вариантов решений, согласования позиций различных социальных групп. По мнению А. Рябова, нынешняя политическая система России не обладает подобными адаптивными механизмами. Государственная дума «ни по структуре представительства, ни по кадровому составу не способна играть роль самостоятельного центра принятия решений. В условиях “сжатия” пространства публичной политики, отсутствия влиятельной оппозиции нет и иных институтов для согласования интересов и выработки оптимальных решений»1. В таких условиях эффективность принятия решений исполнительной властью значительно снижается. Для того чтобы увязать деятельность политической партии с принятыми законами и решениями правительства, необходимо соотнести исполнительную власть с политической партией, получившей большинство в парламенте. В российских условиях такой подход возможен лишь при условии выдвижения политической партией своего представителя на пост председателя правительства, который должен состоять членом данной политической партии. В таком случае действия правительства будут ассоциироваться с принимаемыми ведущей партией решениями и соответственно общество не будет отделять конкретного правительственного чиновника от общего курса – успешного или ошибочного. В постсоветское время произошли существенные изменения в институциональной системе России: повышение уровня либеральности и демократизма, расширение прав и свобод человека, что привело к большей самостоятельности граждан; сохранение противоречивости формально-правового пространства (системы действующих в государстве законов, подзаконных и административных норм), что открывает возможность для неправовых и в то же время ненаказуемых действий; не полное соответствие юридических норм реальным условиям жизнедеятельности общества, а потому их невысокая легиРябов А. 2008: развилки российской политики // Свободная мысль. 2008. № 2. С. 25. 19 1 тимизация. Когда новые нормы воспринимаются обществом как легитимные, они реализуются в массовых практиках и способствуют позитивному изменению институтов, в противном случае – отторгаются как необоснованные, несправедливые; низкая эффективность государственного контроля за выполнением правовых норм; преимущественно консервативная направленность социокультурных норм массовых групп (крестьян, рабочих, мелких служащих, пенсионеров), что приводит к сопротивлению в практическом освоении новых законов и правил (в том числе демократических); повышение эффективности институциональных регуляторов социальной активности, что связано с продвижением России в сторону либерализации и демократизации государственных и общественных институтов1. Политическая ответственность является определяющей составляющей эффективной политической системы. В современной российской ситуации крайне важно исключить возможность перекладывания ответственности за принятые решения на другие политические институты. В данном случае должна быть ясность, какой политический институт отвечает за те или иные решения и с какой политической партией следует ассоциировать проводимую политику. Механизмы современной российской Конституции позволяют без ее изменения создать надежное правительство и работоспособный парламент при условии ответственности за деятельность обоих политических институтов той политической партии, которая получила поддержку большинства на выборах в Государственную думу. Форма правления российского государства. Наиболее распространенная в современном мире форма правления – республика. Источником власти здесь является народ, высшие органы власти избираются гражданами. В зависимости от того, кто формирует правительство, кому оно подотчетно и подконтрольно, республика подразделяется на три разновидности: парламентскую, президентскую и смешанную. Заславская Т.И. Современное российское общество: Социальный механизм трансформации. М., 2004. С. 127–132. 20 1 В соответствии с Конституцией Россия провозглашена республикой. Так как среди политологов нет единой точки зрения относительно формы правления в современной России, уместно подробнее остановиться на характеристике республик. Американский политолог Х. Линц выделил основные черты президентской и парламентской систем1. Для президентской системы характерно следующее: 1) президент и парламент избираются прямым голосованием на определенный срок независимо друг от друга (дуалистическая легитимность), каждый имеет свой срок полномочий; 2) президент обладает значительными полномочиями, на основе которых он действует, не нуждаясь в одобрении парламента; 3) президент формирует кабинет министров и администрацию; 4) отстранение президента от должности возможно только путем импичмента. В президентской республике глава государства одновременно выступает и в качестве главы правительства. Чаще всего он избирается непосредственно народом, руководит внутренней и внешней политикой, является верховным главнокомандующим. Президент назначает членов кабинета министров, которые ответственны только перед ним. Для президентской республики характерно жесткое разделение властей и их значительная самостоятельность. Недостаток такой системы – дуалистическая легитимность президента и парламента. Кроме того, она не стимулирует формирования сильных партий, так как президент скорее заинтересован в сохранении клиентелистских отношений. Парламентская система характеризуется следующими чертами: 1) единственным демократически легитимным институтом является парламент: если предусматривается прямое избрание президента народом, то президент не может конкурировать с главой правительства в сфере власти; 2) правительство зависит от доверия со стороны парламента или, по крайней мере, от его лояльности. Главная особенность парламентской республики – образование правительства победившими на выборах в парламент партиями. Руководитель правительства (премьер-министр или канцлер) официально не является главой государства, но это реально первое 1 Linz Juan. Presidential or Parliamentary Democracy? // Linz, Juan / Valenzuela, Arturo (ed.). The Failure of Presidential Democracy. Baltimore; London, 1994. P. 6. 21 лицо в политической иерархии. Роль президента обычно ограничивается представительскими функциями. Существует также смешанная система, для которой характерно следующее: 1) президент и парламент (как в президентской системе) избираются прямым голосованием (дуалистическая легитимность); 2) исполнительная власть включает в себя два института: избираемый на основе прямых всенародных выборов президент (как в президентской системе) и зависимое от парламента правительство (как в парламентской системе); 3) президент, как в любой президентской системе с исполнительной и законодательной властью, имеет ограниченное влияние на формирование правительства1. Следует отметить также возможность роспуска парламента президентом для выхода из тупиковой ситуации. Среди смешанных вариантов чаще всего различают две формы: премьер-президентскую и президентско-парламентскую. Наиболее полный анализ отношений между президентской и законодательной властью в республиках, в которых президент и парламент обладают независимой друг от друга легитимностью, содержатся в работе М. Шугарта и Дж. Кери2. Премьер-президентская республика характеризуется наличием у президента существенных исполнительных полномочий, основной объем которых, тем не менее, принадлежит правительству, опирающемуся на доверие парламентского большинства. Именно данный тип республики Морис Дюверже назвал «полупрезидентской», исходя из французского опыта Пятой республики. Президентско-парламентская республика отличается тем, что правительство назначается президентом по согласованию с парламентом и, как правило, президент имеет право распускать парламент, а также широкие полномочия в законодательной области. Российская политическая система с учетом полномочий президента значительно отличается от западноевропейских парламентских форм правления. Немецкий политолог Э. Шнайдер считает, что Россия соответствует модели президентской системы. Единственное обстоятельство, указывающее на парламентский характер российской формы правления, по его мнению, заключаRub, Friedbert W. Schach dem Parlament! – Uber semipresidentielle Regierungssysteme in einigen postkommunistischen Gesellschaften // Leviathan. Nr.2. S. 265. 2 См.: Shugart M., Carey J. Presidents and Assemblies: Constitutional Design and Electoral Dynamics. Cambridge, 1992. 22 1 ется в том, что Государственная дума может добиться роспуска неугодного ей правительства. Правда, она лимитирована определенным сроком: если дважды в течение трех месяцев выразит недоверие правительству или откажет ему в доверии по его запросу. Эта процедура может иметь место лишь в течение первого года после выборов или за полгода до президентских выборов, ибо в эти сроки президент не имеет права распускать Государственную думу. Это обстоятельство позволяет некоторым исследователям (В. Стеффани) обозначить политическую систему России как «парламентскую форму правления с доминированием президента»1. Шнайдер сравнивает форму правления в России с французской и американской моделями и делает вывод, что она не является копией французской модели, но ориентируется скорее на нее, чем на американскую. Правда, в отдельных пунктах она отклоняется от французской и приближается к американской. Это касается срока полномочий президента, возможности импичмента, президентского вето, права на законодательные инициативы, ежегодных посланий «О положении в стране»2. Французский специалист по государственному праву Желар определил в основе нетипичной российской конституции доли западных образцов следующим образом: «Влияние французской конституции – на 50%, американской – на 30, а российского имперского наследия – на 20%»3. Российская форма правления отличается от французской в следующих пунктах (Р. Фуртак): 1) запрет на совмещение должности в правительстве с депутатским мандатом; 2) неограниченное право президента издавать указы; 3) отсутствие у члена правительства, ответственного перед парламентом, права на визирование официальных актов президента; 4) прямое подчинение президенту ключевых ведомств; 5) баланс сил: вето обеих палат парламента вынуждает президента подписать неодобряемый им закон 1 См.: Шнайдер Э. Политическая система Российской Федерации; пер. с нем. М., 2002. С. 52–53. 2 Schneider, Eberhard. Rie russische Presidedntshaftswahl. Koln (Berichte des Bundesinstituts fur ostwissenschaftliche und internationale Studien. Nr. 50–1996). P. 7–16. 3 Цит. по: Шнайдер Э. Политическая система Российской Федерации. С. 58. 23 лишь в том случае, если он сам не проявляет законодательной активности1. О симбиозе различных конституций в российском варианте Основного Закона упоминает также Владимир Рыжков. Он полагает, что российская Конституция напоминает отчасти французскую, отчасти немецкую, отчасти американскую. Так, ежегодные выступления президента с посланием Федеральному собранию характерны для американской конституции, а система назначения правительства напоминает французскую. В российской модели федерализма очень много аналогий с германской федерацией2. Основываясь на исторических особенностях и сложившейся политической практике, отечественная политическая наука придерживается мнения о том, что Россия – президентская республика. Однако ряд политологов не согласны с таким утверждением, исходя из конституционных особенностей нашей политической системы. Российский политолог В. Никонов считает, что «мы имеем дело со смешанной президентско-парламентской моделью, где имеются посты и влиятельного президента, и премьера, зависимого от парламента»3. Такую же точку зрения высказывает О. Зазнаев, который аргументирует свой выбор тем, что для этой модели характерны всенародные выборы президента, формирующего правительство с полного или частичного согласия парламента и имеющего право распустить законодательный орган власти при выражении им недоверия к кабинету министров. В России президент назначает председателя правительства с согласия Государственной думы, а членов кабинета – по предложению председателя правительства. Таким образом, отличительной чертой российской формы правления является двойная ответственность правительства: перед президентом и перед нижней палатой парламента, что не позволяет считать ее чисто президентской4. Furtak, Robert K. Staatspresident – Regierung – Parlament in Frankreich und in Russland: Verfassungsnorm und Verfassungspraxis // Zeitschrift fur Politikwissenschaft. Nr. 4. S. 966. 2 Рыжков В. Парламент, партии и демократия // Современная российская политика: курс лекций / Под ред. В. Никонова. М., 2003. С. 45. 3 Никонов В. Конституционный дизайн // Современная российская политика: курс лекций / Под ред. В. Никонова. М., 2003. С. 18. 4 Зазнаев О.И. Типология форм правления: работа над ошибками // Полис. 2006. № 1. С. 100. 24 1 Схожей позиции придерживается Б.И. Макаренко. Анализируя российский политический строй, он делает вывод: «Институционально Россия никак не может считаться “чисто президентской” и тем более “суперпрезидентской” республикой и близка к “президентско-парламентской”»1. Однако в реальной российской политической практике сложилась ситуация, отличная от классических определений. Конституционное большинство в Государственной думе уже во второй раз подряд принадлежит политической партии, которая в качестве основной задачи выдвигает поддержку президентского курса, что существенным образом сказывается на отношении парламента к правительству. Президент лишь формально согласовывает кандидатуру премьера, так как партия полностью поддерживает его кадровую и законодательную политику, проявляющуюся в представлении соответствующих законопроектов для одобрения в Государственную думу. Поэтому Б. Макаренко полагает, что «республика, по своему институциональному устройству близкая к президентско-парламентскому типу, в политической практике функционирует как чисто президентская»2. Другие исследователи (С.А. Грановский) считают, что в России парламентско-президентская форма правления, обосновывая свой выбор тем, что президент, избираемый народом, имеет полномочия действовать независимо от правительства, а наряду с президентом функционирует правительство, ответственное перед парламентом3. Исходя из сочетания конституционного оформления и политической практики современной России, можно сделать вывод о промежуточном характере республиканского устройства между президентско-парламентской и президентской формами правления. С высокой долей вероятности можно утверждать, что на такой характер формы правления доминирующее влияние оказывает личностный фактор главы государства. Складывающаяся политическая ситуация позволяет предположить, что в новой конфигурации власти правительство станет более самостоятельной структу- 1 Макаренко Б.И. Российский политический строй: опыт неоинституционального анализа // Мировая экономика и международные отношения. 2007. № 2. С. 40. 2 Там же. С. 41. 3 Грановский С.А. Прикладная политология: учеб. пособие. М., 2004. С. 13–14. 25 рой и тогда форма правления приобретет классический президентско-парламентский вид. Как полагает Джон Мюллер, «…основная привлекательность демократии состоит не в том, что она является или может стать идеально совершенной формой правления, а в том, что при всем своем несовершенстве имеет несомненные преимущества по сравнению с другими»1. Форма республиканского устройства должна определяться политико-культурными особенностями каждой страны. Федерализм в России. С демократией неразрывно связана и такая форма территориального устройства, как федерация. Так, известный американский исследователь федерализма Д.Дж. Элейзер утверждает, что федерализм представляет собой «территориальное выражение демократии»2. Федеративное устройство России закреплено в Конституции 1993 г. Оно основывается на принципах государственной целостности, единства системы государственной власти, разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и ее субъектов, равноправия и самоопределения народов. Автор солидарен с отечественным политологом Г.И. Грибановой, которая рассматривает федерализм в качестве самоуправляющегося гражданского общества, опирающегося на договорсоглашение между гражданами, устанавливающее во имя свободы и прав человека партнерские взаимоотношения с органами государственной власти, делегирующее при этом различным уровням власти соответствующие предметы ведения и полномочия3. Конституция России закрепляет конкретный численный, видовой и именной состав субъектов федерации. Изначально в состав Российской Федерации входило 89 субъектов: 21 республика, 6 краев, 49 областей, 2 города федерального значения, одна автономная область и 10 автономных округов. Исторически они появлялись и видоизменялись в разное время как внутренние образования РСФСР (за исключением Тувы), что отражено в Конституциях РСФСР 1937 и 1978 гг., а в последующем было оформлено Федеративным договором от 31 марта 1992 г. (Договор о разграничении 1 Мюллер Дж. Капитализм, демократия и удобная бакалейная лавка Ральфа; пер. с англ. М., 2006. С. 128. 2 Элейзер Д.Дж. Сравнительный федерализм // Полис. 1995. № 5. С. 106–115. 3 Грибанова Г.И. Федерализм и демократия в современной России // Демократия и федерализм в России. М., 2007. С. 194. 26 предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами власти суверенных республик в составе Российской Федерации). Количественное изменение субъектов федерации в последние годы связано с укрупнением некоторых из них. Так, Пермская область и Коми-Пермяцкий автономный округ с 1 декабря 2005 г. объединены в Пермский край1; Красноярский край, Эвенкийский и Таймырский (Долгано-Ненецкий) автономные округа с 1 января 2007 г. объединены в Красноярский край2; Камчатская область и Корякский автономный округ с 1 июля 2007 г. образовали Камчатский край3. 1 января 2008 г. Усть-Ордынский Бурятский автономный округ вошёл в состав Иркутской области4, а с 1 марта 2008 г. в результате объединения Читинской области и Агинского Бурятского автономного округа образовался Забайкальский край5. В настоящее время в состав Российской Федерации входит 83 субъекта: 21 республика, 9 краев, 46 областей, 2 города федерального значения, одна автономная область, 4 автономных округа. Отношения Центра и субъектов федерации в России поставлены на правовую основу. Конституцией разграничены предметы ведения и полномочия каждого субъекта: определено, какие во1 Федеральный конституционный закон №1-ФКЗ от 25 марта 2004 г. «Об образовании в составе Российской Федерации нового субъекта Российской Федерации в результате объединения Пермской области и Коми-Пермяцкого автономного округа». 2 Федеральный конституционный закон №6-ФКЗ от 14 октября 2005 г. «Об образовании в составе Российской Федерации нового субъекта Российской Федерации в результате объединения Красноярского края, Таймырского (ДолганоНенецкого) автономного округа и Эвенкийского автономного округа». 3 Федеральный конституционный закон №2-ФКЗ от 12 июля 2006 г. «Об образовании в составе Российской Федерации нового субъекта Российской Федерации в результате объединения Камчатской области и Корякского автономного округа». 4 Федеральный конституционный закон №6-ФКЗ от 30 декабря 2006 г. «Об образовании в составе Российской Федерации нового субъекта Российской Федерации в результате объединения Иркутской области и Усть-Ордынского Бурятского автономного округа». 5 Федеральный конституционный закон №5-ФКЗ от 21 июля 2007 г. «Об образовании в составе Российской Федерации нового субъекта Российской Федерации в результате объединения Читинской области и Агинского Бурятского автономного округа». 27 просы решают только центральные органы правления (внешняя политика, оборона, федеральные энергетические системы, транспорт, связь и др.), какие относятся к совместному ведению (природопользование, образование, культура, здравоохранение и т.п.). Регламентация прочих вопросов составляет область исключительного ведения субъектов федерации. По этим вопросам региональные органы правления обладают всей полнотой государственной власти. При принятии федерального закона по вопросам, не входящим в компетенцию центральных органов правления, действуют нормативно-правовые акты субъекта федерации. В Конституции заложен принцип сохранения целостности государства, который, однако, может сочетаться с правом наций на самоопределение. Подчеркивается, что право одной нации на самоопределение всегда ограничено правом другой нации, а право отдельной нации на самоопределение ограничено правом всего многонационального народа на сохранение целостного государства. Наряду с национальным, правовым и экономическим регулированием отношений между субъектами и Центром в пределах ведения Российской Федерации и совместного ведения центральные органы исполнительной власти субъектов федерации образуют единую систему государственной исполнительной власти. Таким образом, конституционные основы российского федерализма создают предпосылки для совершенствования управления огромной страной, упрочения государственности, территориальной и социальной целостности, развития демократии посредством соблюдения прав и законных интересов различных национальностей, обеспечения необходимого баланса экономических, политических, этнических и социальных сторон общественной жизни. Однако реализация заложенных в конституции предпосылок в повседневной политической практике наталкивается на серьезные препятствия, приводящие к существенным нарушениям основ федеративного устройства. Противоборство между тенденциями децентрализации и централизации, демократическими и авторитарными методами управления привело к созданию противоречивого федерализма, который А. Салмин назвал фиктивным1, а В. Ковалев Салмин А. Российская Федерация и федерация в России // Мировая экономика и международные отношения. 2002. № 2. С. 48. 28 1 номинальным1. М.Х. Фарукшин придерживается сходного мнения, характеризуя российский федерализм как неустоявшийся, имеющий «по ряду признаков более декларативный, чем реальный характер»2. Население оказалось отдалено, а иногда исключено из процесса принятий решений и участия в федеративных политических связях. Г.И. Грибанова предполагает, что «в условиях демократического транзита политические элиты оказываются вынужденными для сохранения территориальной целостности страны нередко обращаться не только к демократическим, но и авторитарным инструментам воздействия, усиливая уровень централизации государственного управления», чем объясняется противоречивость федеративных реформ3. Исходя из исследований современных российских ученых, можно констатировать, что в России сложилась специфическая федеративная система, которой присущи следующие черты: смешанный этнотерриториальный характер построения федерации, чреватый этноконфликтами; асимметричность масштабов федеральных единиц и, соответственно, неравный вес голосов проживающего в них населения; неравенство статусов субъектов федерации (различия между республиками и другими субъектами, наличие субъектов федерации, входящих одновременно в состав других субъектов); экономическая, социальная и политическая дифференциация регионов, которые значительно отличаются друг от друга по условиям жизни и труда граждан, по степени эффективности социальной инфраструктуры, по удельному весу и роли демократических институтов и процедур, по уровню политической активности и характеру политических предпочтений электората; дотационность большинства субъектов федерации, а следовательно, их зависимость от субвенций федеральной власти; 1 Ковалев В.А. Федерализм и российская политика в рамках «управляемой демократии» // Демократия и федерализм в России. М., 2007. С. 236. 2 Фарукшин М.Х. Институциональные пробелы в российском федерализме // Демократия и федерализм в России. М., 2007. С. 180. 3 Грибанова Г.И. Федерализм и демократия в современной России // Демократия и федерализм в России. М., 2007. С. 197. 29 меньший авторитаризм региональных элит, чем в Центре, контроль за их деятельностью со стороны гражданского общества и правовых институтов; высокая роль субъективного фактора, связанная с личностью главы региона. Учет перечисленных особенностей российского федерализма представляет собой непременное условие позитивного решения проблем, связанных с совершенствованием взаимоотношений Центр – регионы в публичной сфере. Специфика российского федерализма определяется также социокультурными особенностями страны, историческим опытом взаимоотношений Центра и регионов. Для российского федерализма характерно соединение национально-государственного и административно-территориального принципов построения системы правления, что связано с многонациональным составом населения страны. Согласно переписи населения 2002 г. в России проживают представители 160 этносов1. Однако, в отличие от других государств, в России сложилась асимметричная форма федерализма: республики (государства) обладают большим объемом прав, чем края, области, города и округа (территории) во взаимоотношениях с Центром. Все больше исследователей и политиков полагают, что реальный российский федерализм должен представлять собой территориальную форму демократии, предусматривать строгое разграничение функций и собственности между федеральной и региональной властями, передачу властных функций и финансов в регионы, вместе с ответственностью за реализацию полномочий и использование средств. Демократизация общественной жизни в России требует федерализации отношений между Центром и регионами. Федерализм – это залог целостности государства, так как регионам незачем стремиться к отделению от России, если им уже гарантировано самостоятельное развитие. По убеждению автора, возрождению российского федерализма будет способствовать демократизация политического режима и активизация гражданского общества. Доклад Госкомстата России «Об итогах Всероссийской переписи 2002 года», 12 февраля 2004 г. URL: http://www.gks.ru/PEREPIS/osn_itog.htm. 30 1 Контрольные вопросы 1. Охарактеризуйте политическую ситуацию в России, когда принималась современная российская Конституция. 2. Охарактеризуйте первую статью Конституции Российской Федерации. 3. Перечислите основные реформы политической власти в 2000– 2003 гг. 4. Какие институциональные перемены были инициированы президентом в 2004–2008 гг.? 5. Назовите основные признаки институциональной системы России. 6. В чем заключается принципиальная разница между президентской и полупрезидентской формами правления? 7. Охарактеризуйте формы правления в Российской Федерации. 8. В чем заключается персонификация власти в России? 9. Почему, с точки зрения Д.Дж. Элейзера, федерализм представляет собой «территориальное выражение демократии»? 10. Назовите специфические черты сложившейся в России федеративной системы. Лекция 2 Институционализация в России: особенности национальной модели Россия находится на очередном этапе перемен. Еще не успели забыться «лихие 90-е», а страна, пройдя через политическую стабильность начала 2000-х, получила мощный экономический импульс к развитию и стала претендовать на ведущее место в мире. Привыкшие к слабой России, международные акторы не смогли смириться с ее возрастающим влиянием, в результате чего возникло взаимное недоверие между Россией и рядом ведущих государств. Политическая практика показывает, что в современном мире на первое место выходят государства, которые создают благоприятные условия для жизни своих граждан. Ориентируясь на данный постулат, политическое руководство страны предпринимает определенные усилия в данном направлении. Для этого необходимы политические институты, опирающиеся как на новую тех31 нологическую базу, так и на более открытые и прозрачные отношения между властью и обществом. Взаимозависимость институционализации и политической культуры. Чтобы быть легитимной, власть вынуждена подстраиваться под ожидания людей и проводить свою политику, сверяясь с общественным барометром. Курс последних лет, направленный на политическую и экономическую стабильность, решение социальных проблем, усиление роли России на международной арене поддерживается большинством граждан, так как отвечает потребностям общества. Успехи по обозначенным направлениям являются основой легитимности власти в обозримом будущем и свидетельствуют о высоком доверии к ней со стороны общества. Как отмечает Е.Г. Ясин, поддержка населения «делает режим легитимным, даже при свертывании демократических институтов, которые еще не успели доказать гражданам свою полезность и которые общество еще не готово отстаивать»1. Исходя из ожиданий общества, власть строит такую модель политических институтов и практик, которая в большей степени соответствует выдвигаемым ею целям развития. Тоска по сильному государству, которое «в старые, добрые времена» боялись, но уважали, ментально присутствует у большинства населения. Такое ощущение основывается на объективной исторической реальности: Россия не может себе позволить быть слабой, ибо это чревато распадом государства и ее полной зависимостью от иностранных держав. Недаром конец ХХ в. многие исследователи ассоциируют со Смутным временем, последствия которого стали назиданием в порочности безответственной политики власть предержащих. Эффективно функционирующие институты, поддержанные обществом, сохраняются, продолжая работать, в отличие от институтов, не соответствующих ожиданиям людей, над судьбой которых власть вынуждена задуматься. Наиболее эффективной системой, позволяющей учитывать запросы населения и динамично реагировать на них, является демократическая, способная обеспечить долговременную политическую стабильность. Попытки достигнуть стабильности авторитарно-бюрократическими методами приводят к дестабилизации. 1 Ясин Е.Г. Приживется ли демократия в России? М., 2006. С. 297. 32 Ю.А. Красин полагает, что «решающим критерием демократии является не устройство политических институтов, а то, в состоянии ли они найти и применить адекватные национальным традициям и культуре способы аккумуляции и выражения многообразия интересов и устремлений общества»1. Современная политическая система России, рассматриваемая как набор политических институтов, в конце ХХ – начале ХХI вв. приведена в соответствие со стандартами современной демократии. Однако такой набор импортированных институтов противоречит российской политической культуре, характеризующейся регламентацией социальных отношений «сверху» и патерналистским отношением общества к государству. В результате вместо действенного контроля за государственными структурами в современной политической практике продолжается персонификация власти и слепая вера в ее непогрешимость. С точки зрения Г.Л. Кертмана, существует три варианта реакций российской политической культуры на импорт чужеродных институтов. Первый – отказ в легитимации, отторжение инноваций. Второй – усвоение новых практик, сопровождающееся интериоризацией демократических ценностей и соотносимых с ними политических установок, что приведет к трансформации отечественной политической культуры. Третий – реинтерпретация новых институтов с учетом традиционных представлений о власти и ее взаимоотношений с народом. В данном случае возникают новые практики и вырабатываются соответствующие мотивации политического поведения, основанные на измененных ценностных ориентациях2. В реальной политической практике все эти тенденции переплетаются, что является результатом адаптации российской политической культуры к новому институциональному дизайну. Исходя из исторических особенностей, сложившейся политической культуры можно утверждать, что демократия в России не может быть построена «снизу», поэтому демократические политические институты должны создаваться «сверху». Однако в этом случае они станут действительно демократическими только при условии их открытости для общества. 1 Красин Ю.А. Судьба демократии в России // Демократия и федерализм в России. М., 2007. С. 24. 2 Кертман Г.Л. Традиционалистская реинтерпретация демократических институтов в российской политической культуре // Институциональная политология: Современный институционализм и политическая трансформация России / Под ред. С.В. Патрушева. М., 2006. С. 436–437. 33 С.В. Патрушев отмечает, что «консолидации демократии в России препятствуют дефицит самоорганизации и человеческой солидарности как сферы бытования гражданского общества, неразвитость политического общества как области институционализированного контроля над государственной властью, неэффективность государственного аппарата и недостаток законоправия как основы конституционализма и современной правовой культуры». По его мнению, российские граждане испытывают «дефицит современных нормативно-ценностных комплексов – законности, уважения прав человека и чужого мнения, и потребность в актуализации ценностей морали, равенства, труда, семьи и традиции»1. Данную тенденцию подтверждает и сама власть в лице Д.А. Медведева: «Россия, без преувеличения, это страна правового нигилизма … таким уровнем пренебрежения к праву не может “похвастаться” ни одна другая европейская страна. И это явление, уходящее в нашу седую древность». С точки зрения политических руководителей, в современный период востребованы такие принципы и цели, как свобода и справедливость, гражданское достоинство человека, благополучие и социальная ответственность. Как отмечает Д.А. Медведев, «базовые ценности сформулированы человечеством уже давно, но применить их к российской специфике порой бывает проблемой. И главный вопрос в том, чтобы совместить, сделать так, чтобы наши национальные традиции совместились с фундаментальным набором демократических ценностей»2. По утверждению В. Путина, политическая система России, чтобы быть гибкой и стабильной «должна не только соответствовать национальной политической культуре, но и развиваться вместе с ней»3. 1 Патрушев С.В. Проблемы легитимации институциональных изменений и варианты универсализации институционального порядка // Институциональная политология: Современный институционализм и политическая трансформация России / Под ред. С.В. Патрушева. М., 2006. С. 532–533. 2 Медведев Д. Выступление на II Общероссийском гражданском форуме. URL:http://medvedev2008.ru/performance–2008–01–22.htm. 3 Выступление Президента Российской Федерации на расширенном заседании Государственного совета «О стратегии развития России до 2020 года», 8 февраля 2008 г. URL: http://www.kremlin.ru/appears/2008/02/08/1542_type63374type63378type 82634_159528.shtml. 34 Однако ценности не только должны быть, они должны институционализироваться, т.е. превратиться в социальные нормы и практики, признаваемые как социальными акторами, так и большинством членов общества. А.А. Аузан, характеризуя гражданское общество, говорил о необходимости «делать институты, которые позволяли бы жить, потому что не бывает более-менее комфортных условий жизни в обществе, если не выработаны серьезные системы неформальных правил»1. Можно согласиться с С.В. Патрушевым, утверждающим, что окончательное вхождение России в современность будет означать переход «от моральной регуляции к регуляции правовой, от персонализированного доверия к генерализированному межличностному доверию»2. Опыт трансформации политических институтов в России. Существенное значение, по мнению автора, имеет адаптация институтов российской политической системы под политику, проводимую политическим руководством страны и отражающую приоритеты власти на данный момент. В условиях низкой политической активности общества государство само инициирует создание политических институтов, с его точки зрения необходимых для демократического развития. Принципиально важным является не слепое копирование институтов западной демократии на российскую почву, а совмещение наших национальных традиций «с фундаментальным набором демократических ценностей»3. Трансформация политических институтов постсоветской России может быть подразделена на несколько основных периодов, связанных с приоритетами в развитии страны: 1. Переход от авторитарного советского режима перестроечного времени к свободному обществу с рыночной экономикой и демократическими методами формирования власти (1991–1998). 2. Переход от олигархического к государственному капитализму, укрепление государственности (1998–2004). Аузан А.А. Договор-2008. М., 2007. С. 93. Патрушев С.В. Проблемы легитимации институциональных изменений и варианты универсализации институционального порядка // Институциональная политология: Современный институционализм и политическая трансформация России / Под ред. С.В. Патрушева. М., 2006. С. 545. 3 Медведев Д. Выступление на II Общероссийском гражданском форуме. URL: http://medvedev2008.ru/performance_2008_01_22.htm. 35 1 2 3. Формирование политических институтов, призванных обеспечить претензии России на статус «великой державы» и реализацию идеи суверенной демократии (2005–2007). 4. Переход к новому этапу, связанному с инновационным управлением и развитием человеческого потенциала, заявленный политическим руководством страны (с февраля 2008). В начальный постсоветский период наибольшую востребованность в обществе приобрели такие ценности, как свобода, частная собственность, рыночная экономика, возможность выбирать власть и др., с которыми связывалось процветание Запада. Поэтому соответствующие институты во многом были импортированы извне ввиду их отсутствия в России. Реформаторы начала 1990-х гг. полагали, что главное препятствие для реализации данных приоритетов – государство, и поэтому стремились вытеснить его, прежде всего из экономической сферы. Однако для того, чтобы эти ценности работали, необходима была ответственная власть, подконтрольная обществу. Избрание руководителей, не отвечающих за свою работу перед народом, политическими партиями, гражданским обществом привело к быстрому разочарованию в либеральных и демократических ценностях. Институт рыночной экономики формировался при попустительстве со стороны государства очень медленно, без надлежащих законов, которые стали замещаться криминальными схемами с вовлечением в них и предпринимателей, и чиновников. В середине 1990-х гг. произошло становление олигархического капитализма, для которого выгоден традиционный характер взаимоотношений между властью и обществом. Государственные институты, отказавшись от функций директивного управления и непосредственного контроля за деятельностью хозяйствующих субъектов, активно включились в процесс приватизации государственной собственности. Это стало основой для сращивания государственной бюрократии с формирующимся классом частных собственников, которое сопровождалось фантастическим всплеском коррупции, возникновением номенклатурноолигархических кланов, стремившихся подчинить государство своим интересам. Выборность руководителей регионов, порядок формирования Совета федерации, состоящего из руководителей исполнительной и законодательной ветвей власти регионов, договорной характер 36 взаимоотношений федерального Центра и субъектов федерации повышали их самостоятельность, снижали эффективность Центра, что способствовало всплеску сепаратизма и появлению центробежных тенденций. Конституция, определившая политическую систему современной России, была принята в 1993 г. в условиях резкого противостояния между законодательной и исполнительной ветвями власти и явилась «продуктом» победившей в этом соперничестве стороны. В ней отдается дань историческому прошлому, связанному с силой и авторитетом первого лица в стране, и продекларированы ценности, характерные для современного демократического государства. Как отмечает Ю.А. Красин, современная политическая система России амбивалентна и представляет собой странный антиномичный симбиоз демократии и авторитаризма, ограничивающий возможности демократического развития и затрудняющий политическое самоопределение страны1. Современная трансформация политических институтов происходит в рамках данной Конституции, которая может интерпретироваться в зависимости от приоритетов как основной закон олигархического государства, так и правового демократического по той причине, что сущность политических институтов в определяющей степени зависит от их содержания. Изменение политики, а соответственно и формирование соответствующих институтов власти, произошло после дефолта 1998 г., когда возникла потребность в усилении роли государства в реформировании российского общества, прежде всего его экономики, и снижении его зависимости от корпоративистских олигархических структур. Необходимы были методы, обеспечивающие оптимальный баланс механизмов саморазвития общества и государственного регулирования, неизбежного для сложно организованных социально-экономических систем. Как выяснилось в ходе реформ, государство не уменьшало и не усиливало своей роли в обществе – оно меняло методы и средства своего воздействия на общество, оставаясь основным фактором, обеспечивающим устойчивое, стабильное развитие. В концентрированном виде такую политику удалось реализовать В. Путину и его окружению. Красин Ю.А. Политическое самоопределение России: проблемы выбора // Полис. 2003. № 1. С. 124–133. 37 1 Политическая система начала 2000-х гг. характеризовалась усилением властной вертикали, равноудаленностью олигархов от власти, повышением роли государства в социально-экономической сфере, сменой приоритетов в региональной политике, попыткой создания действенной судебной системы, реформированием административно-государственного аппарата. Не отказываясь от либеральных преобразований в экономической сфере, государство стало проводить активную социальную политику, перераспределяя ресурсы в пользу проигрывающих слоев общества (бюджетники, пенсионеры, молодежь). Политические преобразования приняли в значительной степени авторитарный характер, но не вызвали резких протестов основной части общества. Одновременно стала очевидной устойчивость возникшего институционального порядка, характерной особенностью которого явилась невозможность его смены без согласия других субъектов политики. Серьезным поводом для дальнейшего усиления властной вертикали, а также для ограничения гражданских свобод стала террористическая угроза. Такая тенденция доминирует не только в России. После 11 сентября 2001 г. в США, Великобритании, Франции, Германии и других странах, а после бесланских событий в сентябре 2004 г. в России были приняты нормативные акты по повышению мер безопасности граждан. Как отмечает Л.В. Сморгунов, «основа этих мер содержится в новом соотношении свободы и безопасности: принцип безопасности получил приоритет по отношению к принципу свободы»1. Параллельно власть декларирует поддержку институтов гражданского общества и формирование партийной системы, состоящей из сильных, одобряемых обществом политических партий. С этой целью сформирована избирательная система, а также приняты соответствующие законы, направленные на укрупнение политических партий. Президентом определен курс на создание сильного государства путем проведения эффективной экономической политики при реализации принципа верховенства права. В своих президентских посланиях глава государства акцентирует внимание на взаимосвязи сильного государства и защиты гражданских, политических и Сморгунов Л.В. Философия и политика. Очерки современной политической философии. М., 2007. С. 17. 38 1 экономических свобод. Усиление государства связывается с достижением эффективности во всех сферах жизнедеятельности общества. Эффективность связывается не с деятельностью гражданского общества, а с властной вертикалью, формирующей механизм зависимости первых лиц субъектов федерации от федерального центра, который и определяет степень эффективности региональной власти. Современная политическая система создается властной политической командой с точки зрения своего видения политической ситуации и ориентиров на будущее. Формирующиеся политические институты в современной России обслуживают идею суверенной демократии, провозглашенную в качестве приоритетной при решении внутри- и внешнеполитических задач. На первый план выдвинуты суверенитет государства и демократический характер власти. В данном контексте суверенитет означает способность государства самостоятельно проводить внутреннюю и внешнюю политику, а демократия заключается в выборности органов власти и ее подотчетности народу. Большинство российских граждан поддерживают складывающиеся политические институты по причине ментальной веры в Путина как политика, способного сохранить завоеванные свободы, восстановить нарушенное чувство справедливости и укрепить международный авторитет страны. Власть стремится заручиться электоральной поддержкой для проведения намеченного курса, и ей это успешно удается. В результате в России сложилась двойственная ситуация. С одной стороны, сегодня никто не мыслит свою жизнь без тех или иных (в зависимости от востребованности) свобод, без открытой страны, без частной собственности, без рыночной экономики. С другой – формируется закрытая политическая система, характеризующаяся высоким уровнем нерациональной бюрократизации, кастовостью, недоступностью для населения. По мнению Л. Радзиховского, в России возник «кентавр: открытая страна с закрытой системой власти»1. Такая тенденция позволила В. Иноземцеву охарактеризовать российское государство как сложную социальную структуру, порождающую «квазикастовую систему, архаическую и неэффекРадзиховский Л. Незаконченная революция // Российская газета. 2007. 18 августа. С. 3. 39 1 тивную»1, что частично подтверждается социологическими опросами. Так, по результатам опроса, проведенного аналитическим центром Юрия Левады в январе 2008 г., на вопрос «Что, по Вашему мнению, представляет сейчас основную внутреннюю угрозу для России?», самые распространенные ответы оказались такими: «Произвол и безответственность никем не контролируемых властей» (20%); «Политическая нестабильность, связанная с передачей власти в 2008 году из рук Путина вновь избранному Президенту России» (16%)2. Принятые в последние годы законы не расширяют, а ограничивают политические права российских граждан. Законодательно введены множественные ограничения на проведение общероссийского референдума, ужесточены требования к созданию политических партий, отменены прямые выборы глав субъектов федерации, а также избирательные блоки и независимое общественное наблюдение на выборах, повышен заградительный барьер на выборах в Государственную думу. Наряду с этим активно используется административный ресурс, который обеспечивает информационное доминирование кандидатов и политических партий, поддерживаемых исполнительной властью. Как считают А. Иванченко и А. Любарев, «такая ситуация во многом связана с политической усталостью российских граждан, разочарованием значительной их части в идеалах демократии»3. Стремление к суверенной демократии привело к усилению авторитаризма, так как достижение суверенитета требует жестких действий со стороны власти, укрепления государства, повышения обороноспособности, создания жесткой властной вертикали. Очевидно, что суверенитет будет со временем размываться, ввиду увеличивающейся зависимости от глобальных процессов, от деятельности многочисленных межгосударственных объединений, в состав которых входят государства и коллективные решения которых они вынуждены выполнять. Вопрос в том, насколько и в чем страна согласна ограничить свой суверенитет. Государства, кото1 Иноземцев В. Природа и перспективы путинского режима // Свободная мысль. 2007. № 2. С. 44. 2 Аналитический центр Юрия Левады (Левада-Центр). URL: http://www.levada.ru/press/2008020800.html. 3 Иванченко А., Любарев А. Российские выборы от перестройки до суверенной демократии. М., 2007. С. 220. 40 рые, следуя историческим амбициям, стремятся поступать независимо или иметь особое мнение по тем или иным вопросам, все равно вынуждены корректировать свою политику, как с учетом своих приоритетов, так и консолидированного международного влияния. Вертикаль власти отодвигает демократию, но в результате повышения уровня жизни у российских граждан, формирующих гражданское общество, будет возрастать потребность оказывать влияние на политические процессы, что, в конечном итоге, может стать гарантией формирования демократических политических институтов. Реализация новых амбициозных задач, которые ставит политическое руководство перед страной, предполагает концентрацию усилий на решении трех ключевых проблем: создании равных возможностей для людей; формировании мотивации к инновационному поведению; радикальном повышении эффективности экономики на основе роста производительности труда. По мнению В. Путина, «результатом решения всех этих задач должно стать вхождение России в число мировых технологических лидеров»1. Для реализации поставленных целей необходимы институты с совершенно иным содержанием. Прежде всего это относится к государственному управлению, судебной власти, федеративным отношениям, организации эффективного гражданского контроля за государственной властью. С точки зрения А. Аузана, повестка дня начиная с 2008 г. – восстановление институтов российской государственности. Причины этого он видит в переплетении бизнеса и государства, которые заполнили все ниши общественных отношений2. Анализ институциональных изменений в постсоветской России позволяет сделать следующие выводы: 1. В России сложилась элитарная модель демократии, характерная особенность которой заключается в добровольной передаче элите права руководить политическим процессом. Политическое 1 Выступление Президента Российской Федерации на расширенном заседании Государственного совета «О стратегии развития России до 2020 года», 8 февраля 2008 г. URL: http://www.kremlin.ru/appears/2008/02/08/1542_type63374type63378type82634_159528.shtml. 2 Аузан А.А. Договор-2008. М., 2007. С. 123. 41 участие народа ограничено выборами вследствие того, что большинство граждан иррационально, некомпетентно и имеет неустойчивые предпочтения. Родоначальником элитарной концепции демократии является Йозеф Шумпетер, который утверждал, что демократия не означает, что народ непосредственно управляет: «Демократия значит лишь то, что у народа есть возможность принять или не принять тех людей, которые должны им управлять»1. Демократичность этого подхода определяется наличием свободной конкуренции за голоса избирателей между претендентами на роль лидеров. Й. Шумпетер подчеркивает важность принятия решений опытной и компетентной элитой при ограниченном контроле со стороны граждан, функция которых заключается в выборе-отзыве правительства или в избрании посредников для этой цели. В соответствии с демократическим методом к власти приходит партия, получившая наибольшую поддержку избирателей. Выборы – лишь средство, которое заставляет элиту ощутить свою ответственность за политические решения. Данная модель в большей степени соответствует российскому менталитету и сложившейся политической культуре с ее приоритетом интересов государства над интересами личности, которые, с одной стороны, не являются неизменными, но, с другой, критично воспринимают предлагаемые либеральные ценности и установки. О соответствии российской демократии элитарной в ее «шумпетерианском» варианте писал Б.Г. Капустин: в логике “шумпетерианской демократии” демократический процесс есть не власть народа, а власть политиков, но политиков, избираемых на условиях “свободной конкуренции”»2. В России элитарная демократия привела к резкому расслоению общества и противостоянию богатых и бедных, а в конечном счете, как отмечает Ю.А. Красин, к отчуждению общества от власти и росту авторитарных тенденций3. В связи с этим встает вопрос о целесообразности смены парадигмы демократического развития. Так, В. Петухов выражает обеспокоенность комбинацией Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия. М., 1995. С. 372. Капустин Б.Г. Грядущие выборы и правила шумпетерианской демократии // Идеология и политика в посткоммунистической России. М., 2000. С. 284–285. 3 Красин Ю.А. Судьба демократии в России // Демократия и федерализм в России. М., 2007. С. 34. 42 1 2 либеральной экономики и элитарной демократии как долгосрочной стратегии развития общества, которую он называет опасной1. Все более насущной задачей становится развитие гражданского общества. 2. Политическая элита создает институты сообразно целям развития, которые сама же и намечает. «Демократическое государство должно стать эффективным инструментом самоорганизации гражданского общества»2, а не наоборот. Проблемой здесь является, как пишет Г.В. Пушкарева, «склонность отдельных политических акторов к переинтерпретации правил институциональных взаимодействий в соответствии со своим видением политической ситуации, своей оценкой перспектив политического развития, своими политическими ценностями и своим опытом»3. 3. При эффективном решении существующих проблем повышается поддержка политической элиты со стороны общества, возрастает легитимность власти, формируется некритическое отношение к ней, связанное с возрастающей верой в ее непогрешимость. Демократические институты не могут состояться без доверия со стороны общества, без признания их в качестве определяющих механизмов решения возникающих проблем. Такое доверие возможно только в условиях интериоризации у большинства граждан нормативного порядка и правил, устраивающих их в качестве регулятора общественной жизни. Пока этого не произошло, главным фактором политической стабильности общества является авторитет действующего президента, который восполняет слабость существующих институциональных механизмов. Как отмечает А. Аузан, это объясняется тем, что «у нас все государственные институты находятся, мягко говоря, в состоянии низкого спроса со стороны населения»4. Петухов В.В. Демократия участия и политическая трансформация России. М., 2007. С. 78. 2 Выступление Президента Российской Федерации на расширенном заседании Государственного совета «О стратегии развития России до 2020 года», 8 февраля 2008 г. URL: http://www.kremlin.ru/appears/2008/02/08/1542_type63374type63378type82634_159528.shtml. 3 Пушкарева Г.В. Кризисное поле российской демократии // Демократия и федерализм в России. М., 2007. С. 53. 4 Аузан А.А. Договор-2008. М., 2007. С. 104. 43 1 4. В условиях политической инфантильности населения идеализация власти приводит к усилению авторитарных тенденций в управлении обществом. Просвещенная элита понимает, что в современном мире наиболее эффективную адаптацию к общественно-политическим реалиям осуществляет демократическая система, поэтому инициирует демократические институты, которые, с ее точки зрения, должны повысить управляемость социальноэкономическими процессами и поставить под контроль административно-политические элиты. В то же время, как считает Г.В. Пушкарева, одна из важнейших проблем современной российской политической институциональной системы заключается в ее «неустойчивости, подверженности воздействию случайных факторов, способных переформатировать архитектонику нормативного порядка, усилить структуры, открывающие легальные возможности для превращения страны из формально демократической в формально авторитарную»1. 5. Социально-экономическое развитие способствует увеличению числа активных образованных граждан, пополняющих ряды гражданского общества, критично воспринимающего издержки власти. Формирующиеся институты становятся симбиозом уже укоренившихся в стране западных демократических ценностей, с одной стороны, и традиционного отношения к политической жизни – с другой. Демократические институты, уже сложившиеся в России, оставляют шанс на снижение авторитарной составляющей в политическом режиме. По мнению В. Петухова, при всем своем несовершенстве демократические институты в России «выступают противовесом окончательной узурпации власти олигархами и бюрократией»2. Прежде всего, в стране созданы институты гражданского общества – политические партии, общественные объединения, основанные на самоорганизации людей. Эти институты еще слабы и нуждаются в укреплении, но они уже сейчас оказывают свое влияние на власть, которая не может не считаться с их мнением, что является основой дальнейшей демократизации общества. В то же время трудно не согласиться с А.И. Солженицыным в том, Пушкарева Г.В. Кризисное поле российской демократии // Демократия и федерализм в России. М., 2007. С. 53. 2 Петухов В.В. Демократия участия и политическая трансформация России. М., 2007. С. 144. 44 1 что в нашей стране «никогда не добиться процветания – без сочетания действий централизованной власти и общественных сил», представленных местным самоуправлением1. В современной России создаются переговорные институты, основанные на трехсторонней основе: государство, организации гражданского общества, отстаивающие интересы наемных работников, и бизнес. Эти неокорпоративные институты действенны при усилении организаций гражданского общества и не допускают излишней политизации переговорного процесса. В стране функционируют информационные институты, которые уже не могут быть монополизированы властью, так как современные средства коммуникации невозможно полностью контролировать и цензуровать. Сформировался и показал свою состоятельность институт выборов, являющийся формой контроля за действиями политической элиты и школой гражданской ответственности, формирования культуры гражданственности. Выбор в пользу демократии, считает И.К. Пантин, означает в России не только перемены во властных структурах, «но и самоизменение общества, принятие народными массами иного типа социокультурного развития. Именно иного типа культуры, а не просто рыночной экономики или новых политических институтов»2. Дальнейшая модернизация страны предполагает совершенствование политических институтов и практик, приведение их в оптимальное соответствие избранной стратегии. Контрольные вопросы 1. В чем заключается взаимозависимость институционализации и политической культуры? 2. Как вы считаете, демократические политические институты в России должны создаваться «сверху» или «снизу» и почему? 3. Перечислите основные периоды трансформации политических институтов постсоветской России. 4. В чем заключается разница между олигархическим и государственным капитализмом? 1 2 Солженицын А. Что нам по силам // Аргументы и факты. 2008. № 5. С. 3. Пантин И.К. Судьбы демократии в России. М., 2004. С. 187. 45 5. Какие политические институты призваны обеспечить претензии России на статус «великой державы»? 6. Назовите особенности «властной вертикали». 7. Какие политические институты предусматриваются «суверенной демократией»? 8. Приведите примеры политических институтов, возникших на основе сочетания западных демократических ценностей и традиционного отношения к политической жизни. Лекция 3 Становление современного российского государства Основы российской государственности. Начало нового тысячелетия стало для России точкой отсчета государственного возрождения после десятилетия неопределенности и утраты международного влияния. Переосмысление нового места в мире сопровождается спорами политиков и экспертов о роли государства в новых исторических условиях, о путях обретения былого величия российского государства. Государство – это важнейший социальный институт политической системы, призванный воплощать в себе исторический путь конкретного народа, его социально-экономическое и духовное наследие, осуществлять воспроизводство устоявшейся жизни. Как пишут В. Ильин и А. Ахиезер, «государство – легальный институт конституирования интересов целого»1. То есть целью государственной власти является отстаивание интересов государства, всего общества в противовес частным, фрагментарным интересам. В то же время «государство – это абстрактная сущность, которую нельзя увидеть, услышать или потрогать»2. Мартин ван Кревельд называет его «всего лишь одной из форм, которую исторически принимает организация правительства» и которую нельзя считать вечной3. 1 Ильин В.В., Ахиезер А.С. Российская государственность: истоки, традиции, перспективы. М., 1997. С. 50. 2 Кревельд М. Расцвет и упадок государства / Пер. с англ. под ред. Ю. Кузнецова и А. Макеева. М., 2006. С. 11. 3 Там же. С. 509. 46 С цивилизационной точки зрения государство представляет собой не только определенную организационную форму, но и является носителем специфической культуры, поскольку состоит из людей, связанных между собой как посредством вертикальных и горизонтальных связей, так и особой государственной субкультурой, определенными ценностями. Именно эта субкультура лежит в основе принимаемых на всех уровнях государственной власти решений. Российское государство – продукт уникальной евроазиатской цивилизации, что наложило отпечаток на весь ход его исторического развития. Важный элемент российской государственности – духовная основа. Суть ее заключается в высокой ценности определенного типа складывающихся в обществе отношений, стремлении к их воспроизводству, что позволяет говорить о нравственных основаниях государственности. Среди духовных идеалов России чаще всего рассматриваются традиционный (вечевой) и либеральный. Традиционный идеал ориентирован на сохранение статичного состояния, допускает инновации в жестко определенных рамках, выход из которых рассматривается как опасный. Либеральный идеал включает возможность и необходимость постоянных нововведений, их адаптацию в существующую культуру и в отношения людей. В современных условиях развивается также утилитарный идеал, промежуточный между традиционным и либеральным, который характерен для переходного общества. Суть его заключается в развитии ценностей человеческой деятельности, росте возможностей человека первоначально в рамках исторически сложившихся отношений с постепенным распространением на все общество и усилением способности людей подчинять общественные отношения поставленной цели. Традиционалистский подход в интерпретации исторически сложившихся представлений о механизмах развития России и ее государственности основан на архаичной мифологии. Либеральный зиждется на опыте западных стран, который используется для интерпретации исторического опыта России. Однако ни традиционализм, ни либерализм не помогает понять, каким образом преодолеть раскол во всех его формах. Государство порождается обществом, имеет его достоинства и недостатки, в том числе сложившийся уровень дезорганизации. Но оно отличается от общества своей особой организованностью, что 47 является условием успешной борьбы с дезорганизацией в обществе. С этой целью в сталинское время применялась система репрессий, что в итоге привело к разложению государственного аппарата. В современный период дезорганизации общества противостоит формирование демократических порядков. Основой для этого является убеждение в том, что «в демократическом обществе государство существует по воле и с согласия граждан, на деньги граждан, во имя граждан»1. Достаточно широко распространено мнение, что Россия может быть либо великой, либо ее вовсе не будет. Но для того, чтобы быть великой, необходимо реально оценить свое место в глобализирующемся мире, свои потенциальные возможности. Это место, роль и значение определяются не единственно правильной и верной идеологией, а способностью решать стоящие перед страной задачи, рациональностью мышления и способностью адекватно реагировать на вызовы современности. Жить за счет старого багажа в настоящее время невозможно, но делать выводы из исторического прошлого необходимо. Возрождение российского патриотизма, связанное с периодом президентского правления В. Путина, носит неоднозначный характер. Следует отметить, что патриотизм заключается не в возвеличивании или оправдании исторического прошлого, а в поиске путей эффективного развития современного государства. В связи с этим актуально высказывание П.Я. Чаадаева: «Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами, с преклоненной головой, с запертыми устами. Я нахожу, что человек может быть полезен своей стране только в том случае, если ясно видит ее; я думаю, что время слепых влюбленностей прошло, что теперь мы прежде всего обязаны родине истиной. …Мне чужд, признаюсь, этот блаженный патриотизм, этот патриотизм лени, который приспособляется все видеть в розовом свете и носится со своими иллюзиями и которым, к сожалению, страдают теперь у нас многие дельные умы»2. Сам факт существования огромного государства на протяжении многих столетий, несомненно, фактор высокой устойчивости Яковенко И.Г. Российское государство: национальные интересы, границы, перспективы. М., 2008. С. 317. 2 Чаадаев П.Я. Апология сумасшедшего // П.Я. Чаадаев. Избранные сочинения и письма. М., 1991. С. 152. 48 1 российского образа жизни в прежних исторических условиях. По мнению М. Гефтера, Россия не может соразмерять свое движение только с западным типом развития, но она вынуждена учитывать всемирный опыт, внутри которого гигантские противоречия и разломы сочетаются с той универсальностью, которая нам необходима1. В. Путин назвал их «выстраданными стандартами цивилизации», соответствовать которым предполагают новоявленные демократии. В становлении российской государственности в качестве приоритета провозглашается демократизация политического процесса, с которой связываются возможные успехи и достижения в социально-экономическом развитии страны. В постсоветское время произошли существенные изменения в институциональной системе, сказавшиеся на становлении российской государственности: расширение либеральных и демократических практик привело к большей самостоятельности граждан; противоречивость формально-правового пространства – к делегитимизации юридических норм, не соответствующих реальным условиям жизнедеятельности общества; государственный контроль за выполнением правовых норм оказался не эффективным. По мнению Т. Заславской, повышение эффективности институциональных регуляторов социальной активности связано с продвижением России в сторону либерализации и демократизации государственных и общественных институтов2. Периодизация становления российской государственности. Отечественные исследователи выделяют различные этапы в становлении современного российского государства. Так, О. Смолин называет четыре основных периода в социально-политическом процессе, в результате которых сформировалась новая российская государственность: реформистский (апрель 1985 – август 1991); революционный (август 1991 – август 1996); постреволюционный (август 1996 – декабрь 1999); период стабилизации и реформирования постреволюционного политического режима (январь 2000)3. Гефтер М.Я. Россия. Диалог вопросов. М., 2000. С. 74. Заславская Т.И. Современное российское общество: Социальный механизм трансформации. М., 2004. С. 127–132. 3 Смолин О.Н. Политический процесс в современной России: учеб. пособие. М., 2006. С. 208–223. 49 1 2 В. Согрин разделяет современный период российской истории на три завершенных этапа: 1985–1986, 1987–1991, 1991–1999 гг. и один незавершенный (начался с приходом к власти В.Путина)1. Г. Герасимов выделяет период формирования российского государства, связанный с переходом к новому общественному и экономическому устройству (1990–1993); период кризисного развития (1994– 1999); период возрождения и выхода из кризиса (2000–2008 )2. По мнению автора, в качестве отправной точки для периодизации становления современного российского государства можно выделить 12 июня 1990 г., когда первым Съездом народных депутатов РСФСР была принята Декларация о государственном суверенитете. Правда, она, не имела юридических последствий, однако ее принятие означало потенциальную возможность в случае определенных обстоятельств создать свою государственность. Поэтому первый этап можно рассматривать как создание юридических, политических и экономических основ для формирования самостоятельного российского государства. Он был ознаменован введением поста президента и избранием на этот пост Б.Н. Ельцина. Завершился первый этап распадом Советского Союза и созданием Содружества Независимых Государств (12.06.1990 – декабрь 1991). Второй этап (1992–1993) обычно определяют как антиэтатистский, сущность которого заключается в стремлении вытеснить государство, прежде всего из экономической сферы, где его функции должен был выполнять саморазвивающийся рынок. На этом этапе были ликвидированы институты планового регулирования экономики, началось ее разгосударствление. Приватизация государственной собственности, либерализация цен, создание институтов рыночной экономики должны были привести к становлению независимых от государства хозяйствующих субъектов и вызвать соответствующие социальные изменения – формирование класса крупных частных собственников и среднего класса, составляющих основу гражданского общества, способного подчинить себе государство. В социальной сфере государство оставляло за собой поддержку образования, медицины, пенсионного обеспечения, помощь безработным. Государство должно было продвигать рефорСогрин В.В. Политическая история современной России. 1985–2001: от Горбачева до Путина. М., 2001. С. 251–254. 2 Герасимов Г.И. История современной России: поиск и обретение свободы. 1985–2008 годы. М., 2008. С. 3–6. 50 1 мы, создавая для них правовое пространство, обеспечивать правопорядок и стабильность общества, достаточную обороноспособность страны, оказывать поддержку мировому сообществу. В политической сфере этот этап был ознаменован противостоянием Верховного совета и президента, роспуском Съезда народных депутатов и прекращением деятельности советской власти. На третьем этапе (1994–1998) выявилась иллюзорность намерений реформаторов ограничить вмешательство государства в экономическую сферу. Опыт реформ свидетельствовал о том, что государство не ушло из экономики, изменились лишь характер и способы его влияния на экономические процессы. Причем некоторые специалисты отмечают, что эти изменения имели крайне негативные последствия как для государства, так и для общества. Прежде всего, государственные институты активно влияли на процесс приватизации государственной собственности. Это стало основой для сращивания государственной бюрократии с формировавшимся классом частных собственников, сопровождавшегося всплеском коррупции, возникновением номенклатурно-олигархических кланов, стремившихся подчинить государство своим интересам. Лишившись значительной части своей собственности, не имея возможности собирать налоги в размере, необходимом для выполнения своих важнейших функций, государство оказалось в ситуации острого кризиса. Этот кризис проявился в неспособности государства консолидировать общество, в котором резко усилилась социальная поляризация, противостояние власти и оппозиции, приобретавшее порой чрезвычайно острые формы; в невыполнении важнейших социальных функций, о чем свидетельствует кризис системы здравоохранения, образования, науки, культуры, пенсионного обеспечения; в неэффективной деятельности органов правопорядка, не сумевших остановить вал преступности, вызванный переделом собственности; в деградации Вооруженных Сил России, теряющих свою боеспособность; в перманентных кризисах правительства; в падении внешнеполитического престижа и влияния российского государства; в неопределенности перспектив экономического сотрудничества России с развитыми государствами, особенно после дефолта. К осени 1998 г. выявились просчеты выбранной модели взаимодействия государства и общества, причем мнение о необходи51 мости оздоровления государства и усиления его роли разделяли все основные политические силы страны. Четвертый этап (сентябрь 1998 – декабрь 1999) ознаменован сменой правительства, которое возглавил Е. Примаков, заявивший о необходимости корректировки курса реформ. Основной целью этой корректировки стало повышение роли государства в реформировании российского общества, прежде всего в экономической сфере. Это было необходимо для усиления эффективности реформ в интересах всего общества, а не номенклатурно-олигархических кланов, что отнюдь не означало возврата к методам жесткого государственного регулирования, свойственного советской эпохе. Необходимы были методы, обеспечивающие оптимальный баланс механизмов саморазвития общества и государственного регулирования. В период либерально-рыночных преобразований государство не уменьшало и не усиливало своей роли в обществе, а меняло методы и средства своего воздействия на общество, оставаясь основным фактором, обеспечивающим устойчивое, стабильное развитие сложных социально-экономических систем. Предпринятые правительством меры привели к росту промышленного производства и постепенной стабилизации в экономической и социальной сферах. Пятый этап (2000 – середина 2008) начался с приходом к власти В. Путина и характеризуется усилением вертикали власти, повышением роли государства в социально-экономической сфере, сменой приоритетов в региональной политике, попыткой создания действенной судебной системы. Был определен курс на создание сильного государства посредством проведения эффективной экономической политики на основе принципа верховенства права. В своих президентских посланиях глава государства акцентировал внимание на взаимосвязи сильного государства и защиты гражданских, политических и экономических свобод. Усиление государства связывалось с достижением эффективности во всех сферах жизнедеятельности общества, чему способствовала высокая цена на энергоносители и приток иностранных инвестиций в российскую экономику. Курс страны под названием «план Путина» был выдвинут в качестве основного лозунга в период парламентских и президентских выборов 2007–2008 гг. и поддержан большинством российских граждан. 52 Для власти поддержка населения – факт первостепенного значения, так как, по выражению Е. Ясина, она «делает режим легитимным, даже при свертывании демократических институтов, которые еще не успели доказать гражданам свою полезность и которые общество еще не готово отстаивать»1. По мнению английского исследователя Р. Пайпса, В. Путин приобрел высокую популярность потому, что восстановил в России традиционную модель управления – автократическое государство, где граждане освобождены от ответственности за политические решения, а для укрепления искусственного единства используются образы воображаемых иностранных врагов2. Шестой этап (начался со второй половины 2008 г.) характеризуется внесением корректив в стратегию развития страны, связанных с изменением внешнеполитической обстановки и кризисом мировой экономики. Военный конфликт с Грузией сплотил российское общество вокруг власти и способствовал стремительному росту патриотических настроений. Патриотизм, являясь широко распространенным явлением в национальных государствах, влияет на все сферы жизнедеятельности общества. Патриотично настроенные группы людей, классы, различные слои общества своей поддержкой или неприятием проводимой политики формируют тот режим, который наиболее полно отвечает потребностям нации-государства. Недаром патриотично настроенная элита рассматривается современными российскими идеологами как одно из важнейших условий успешного развития общества. Российская власть стала фактором объединения общества, приступив к решению вопросов социальной справедливости и усиления могущества страны. При этом ценности свободы и прав человека по-прежнему находятся на периферии общественного сознания и не являются объединяющим фактором. С точки зрения автора, их значимость повысится лишь в том случае, если они смогут вписаться в поддержанную обществом парадигму развития. Характерные особенности российской государственности. Все чаще звучат слова о возможном возвращении былого величия Ясин Е.Г. Приживется ли демократия в России? М., 2006. С. 297. Пайпс Р. Бегство от свободы: что думают и чего хотят россияне. URL: http://inosmi.ru/stories/01/05/29/2996/210029.html. 53 1 2 России. Однако единой точки зрения о характере величия и какими путями оно должно быть достигнуто еще нет. Созданная В. Путиным вертикаль власти остановила центробежные тенденции в стране, повысила значимость федерального Центра и его влияние на региональные процессы, восстановила единую систему власти. Как отмечал А. Мигранян, это были «действия со стороны властей, более или менее адекватные сложившейся реальности»1. Однако вертикаль власти проникла во все сферы жизнедеятельности общества, став препятствием для развития инициативы и свободного волеизъявления граждан, источником всевластия бюрократии, неподконтрольной обществу, способствуя расширению коррупции. В результате положительный эффект вертикали власти, выразившийся в установлении политической стабильности в начале 2000-х гг., сменился негативными факторами, что явилось вполне закономерным результатом проводимой политики. Вертикаль власти стала воспроизводиться во всех социальных процессах, подчиняя себе практически всю сферу общественных отношений. Под нее подстроились чиновники, для которых вертикаль оказалась наиболее понятной системой власти. Такая система власти приводит к усилению коррупции. Как считает Г. Сатаров, пирамида власти в демократическом государстве заканчивается народом, который нанимает чиновников для управления. Поэтому самые большие потери от коррупционной составляющей такой пирамиды несут граждане, так как именно они производят все материальные блага и платят налоги, за счет которых и работает власть. «Значит, конечной жертвой любого коррупционного акта оказываются граждане»,2 – делает вывод отечественный политолог. Вертикаль власти не справилась с финансово-экономическим кризисом, требует увеличения государственного финансирования всех значимых проектов, личного вмешательства первых лиц государства для решения даже региональных политических и экономических проблем, что свидетельствует о ее неэффективности и необходимости перехода к отношениям, в большей степени зависимым от граждан и определяемым ими. Мигранян А. Путинские реформы государственного устройства // Российская политика: курс лекций / Под ред. В. Никонова. М., 2006. С. 73. 2 Сатаров Г. Неэффективность вертикалей власти // Российская политика: курс лекций / Под ред. В. Никонова. М., 2006. С. 32. 54 1 Приговор российской политической системе вынес Е. Примаков. Акцентируя внимание на последствиях экономического кризиса, он подверг критике деятельность российской власти, которая не учла глубину интеграции России в мировую экономику, переоценила меры на случай резкого падения цен на нефть, не предприняла своевременных шагов по снижению сырьевой зависимости экономики. «Успех модернизации экономики в России, – пишет Е. Примаков, – во многом зависит от создания такой партийно-политической системы, которая помогала бы властям избегать ошибочных решений»1. Степень недоверия к формальным институтам государственной монополии проявляется в сложившихся клише массового сознания: к суду – «действующие органы власти всегда правы»; к правоохранителям – «от тюрьмы и от сумы»; к депутатам – «лоббируют только свои интересы»; к выборам – «победители распределены заранее»; к политическим правам и свободам – «их невозможно реализовать, от нас ничего не зависит» и т.д. Как пишет В. Куренной, «проблема в том, что само государство отходит от декларируемых ценностей и целей, подавая обществу примеры, когда монополия не действует. Это слияние власти и собственности, неравенство перед законами, увеличивающийся разрыв реальных возможностей населения, явные противоречия политической риторики и практики» 2. Д. Медведев, которого западные средства массовой информации в преддверии президентских выборов 2008 г. позиционировали как либерального политика, действительно демонстрирует стремление изменить существующую политическую практику, повысить эффективность власти, побороть коррупцию, построить демократию с учетом российских национальных особенностей. Такая тенденция отвечает выводам тех исследователей, которые определяют очередной этап модернизации как максимально учитывающий национальные особенности государства. Своеобразие современной российской ситуации заключается в том, что народ пока не может возвыситься до демократии, а государство еще не в состоянии стать народным, демократическим. Низкий уровень 1 Примаков Е. Россия перед выбором // Российская газета. 2010. 14 января. С. 11. Куренной В. Государство как механизм деполитизации // Научные тетради Института Восточной Европы. 2008. Выпуск III. С. 115–116. 55 2 гражданственности, конформизм по отношению к власти, нетребовательность и смирение, сочетающиеся с неуважением к закону, – основные препятствия на пути построения демократического общества. Для России, как для страны с высоким государственным потенциалом, актуально исследование Чарльза Тилли относительно будущего демократии в таких странах. Анализируя зависимость демократии от высокого государственного потенциала, он пришел к выводу, что мощь страны возрастает до начала демократических преобразований. Демократические процессы в таком государстве развиваются уже при сложившейся системе принятия решений с постепенным расширением влияния народа при обсуждении политического курса. То есть нейтрализация независимых внутренних соперников, установление контроля над ресурсами и хозяйственной деятельностью, а также над силовыми структурами осуществляется до начала демократических преобразований. Демократизация сопровождается переориентацией государственного потенциала с политической борьбы на публичную политику, в которой все активнее участвуют граждане. В публичной политике для развития демократии необходим отказ от категориальных неравенств, связанных с принадлежностью к социальным группам, ущемленным в материальном, статусном и других отношениях. Неравенство в повседневной жизни не должно быть обусловлено неравенством политическим. Решающее значение в демократическом процессе Ч. Тилли также отводит интеграции в публичную политику социальных сетей доверия, основанных на миграционных потоках, этнической принадлежности, религии, родстве, дружбе и совместной работе. При этом государство отказывается от принуждения и ослабляет правительственный контроль сетей доверия, что создает условия для политического доверия. В начале демократических преобразований возникает опасность массовых волнений, связанных с сопротивлением различных слоев общества экспансии государства. «Но в конечном итоге – отмечает американский политолог – следует ожидать неизбежного снижения накала политических страстей с установлением относительно мирных форм общественной политики, где сильное государство держит под контролем те формы притязаний, которые могут вызвать вспышку насилия»1. 1 Тилли Ч. Демократия. М., 2007. С. 195. 56 Современная Россия ищет точки приложения государственного потенциала. Одним из таких приоритетов стала концепция инновационного развития, которая охватывает как политическую, так и социально-экономическую сферу. В условиях инновационного развития общества существует объективная потребность в расширении политического поля, допуске к принятию политических решений различных политических и социальных субъектов, отказе от политического монополизма, независимо от его намерений. Принципиально важна для России смена персоналистской парадигмы управления на институциональную. Американский политолог Джеффри Стаут писал: «Чем больше пространства мы отдаем лидерам… тем ближе мы оказываемся к неограниченному правлению властей предержащих. Чем ближе мы приближаемся к неограниченному правлению, тем меньше оснований у граждан доверять властям в деле своей защиты или иного способа служения их интересам»1. Вектор развития России как открытой страны направлен в сторону свободного волеизъявления и не может определяться лишь одной политической силой, стимулируя появление альтернативных идей, моделей, концепций. Политико-административные отношения, выстраиваемые в условиях демократизации и опирающиеся на потенциал государства, имеют тенденцию к большей открытости и прозрачности, но лишь при условии ее поддержки со стороны общества и повышения политической, экономической, социальной активности населения, что для России пока скорее гипотетический, чем реальный фактор. «Сущностным свойством демократии как формы правления является непременная обязанность власти постоянно (пусть и не всегда одинаково) откликаться на требования общества»2, – заявляет американский ученый Джон Мюллер. Демократизация страны, являющаяся составной частью концепции инновационного развития общества и становления современного российского государства, невозможна без поддержки со стороны большей части общества. Для того чтобы политическая власть была успешной, она должна быть легитимной. Власть легитимна в том случае, если Стаут Дж. Демократия и традиция. М., 2009. С. 258. Мюллер Дж. Капитализм, демократия и удобная бакалейная лавка Ральфа; пер. с англ. М., 2006. С. 209. 57 1 2 «управляемые» признают за ней право управлять. Обязательное условие для успешного проведения преобразований – обратная связь с обществом. Если такой связи нет, «это попытка сшить костюм на нестандартную фигуру, не встречаясь с заказчиком»1. Современный глобальный кризис продемонстрировал несовершенство мировой финансово-экономической архитектуры, сложившихся международных институтов, неспособных оградить общество от издержек рыночной стихии. Мировое сообщество ищет пути выхода из сложившейся ситуации. Многие политики и экономисты считают необходимостью изменение роли государства в сложившихся условиях. Даже страны либеральной демократии пересматривают свое отношение к месту и роли государства. В результате наметившейся тенденции появилась опасность расширения авторитарных норм и практик, что является объективно обусловленным явлением. В связи с этим необходимо совершенствование механизмов контроля за государственной властью во избежание нарушения прав и свобод человека, реализации его законных интересов. Перенесение акцента на развитие человека характерно для многих демократических стран. В условиях кризиса социальные программы наиболее уязвимы, так как сокращаются доходы государств и, следовательно, выделение средств на социальную помощь и поддержку. В сложившихся условиях принципиально важно выдерживать докризисные параметры социальной политики, что свидетельствует об ее ориентации на человека. В Программе антикризисных мер правительства социальная направленность политики объявляется приоритетной задачей. Социальные обязательства государства перед населением, принятые до начала кризиса, правительство обязуется выполнять в полном объеме2. Следует отметить, что Программа разрабатывалась при активном участии экспертов, граждан Российской Федерации, представителей партий, общественных и политических организаций, т.е. формирующегося гражданского общества, которое становится полноправным участником политического процесса. Аузан А.А. Договор-2008. М., 2007. С. 38. Программа антикризисных мер Правительства Российской Федерации на 2009 год. URL: http://premier.gov.ru/anticrisis/#soczashita. 58 1 2 Российская политическая практика свидетельствует о том, что в условиях мирового финансово-экономического кризиса государственные органы чаще обращаются за помощью к обществу, к гражданам. Регулярные встречи с трудовыми коллективами, открытость в принятии государственных решений, участие в обсуждении антикризисных мер как политической оппозиции, так и всего гражданского общества, доступность власти для средств массовой информации свидетельствуют о превалировании демократических тенденций в политическом режиме современной России. Важнейшим демократическим критерием является контроль за государственной властью со стороны общества. Среди инициатив, предложенных и реализованных государственной властью за 2008–2010 гг., следует выделить внесение изменений в Конституцию, связанных с контрольными полномочиями Государственной думы в отношении правительства, вступившие в действие с 31 декабря 2008 г. Так, в соответствии с п. 1 ст. 103 к ведению Государственной думы теперь относится заслушивание ежегодных отчетов правительства о результатах его деятельности, в том числе по вопросам, поставленным Государственной думой1. Отчет председателя правительства Российской Федерации, прозвучавший 6 апреля 2009 г., можно расценивать как знаковое событие в отношениях между законодательной и исполнительной властями. Глава правительства теперь не может игнорировать представительную власть и обязан отчитываться о своей деятельности, а депутаты могут задавать ему вопросы, на которые вправе ожидать ответов. Такие отчеты теперь проводятся ежегодно. Изменение формата отношений между ветвями власти можно рассматривать в качестве антикризисной меры, которая логично вписывается в систему сдержек и противовесов, повышая ответственность обеих ветвей власти за проводимую политику. Можно согласиться с председателем российского правительства в том, что «антикризисный план требует согласованных действий на всех уровнях публичной власти. Людей не волнует, чье именно обязательство не исполняется – федеральными органами власти, региональными либо муниципальными – для них важно, 1 Конституция Российской Федерации // Российская газета. 2009. 21 января. 59 как это скажется на их повседневной жизни»1. И здесь власть не всегда использует демократические процедуры и механизмы. В демократическом государстве решающую политическую роль играют партии. Создание в современной России правовых норм, закрепляющих высокий статус партий в политической жизни страны, с одной стороны, повышает их ответственность за проводимую в стране политику на всех уровнях государственной власти и органов местного самоуправления, с другой – резко ограничивает возможности конкретного гражданина на участие в политической жизни без посредничества политических структур. Характеризуя соотношение демократизма-авторитаризма в политической системе России, председатель Конституционного суда В. Зорькин отмечает, что «некоторые элементы авторитаризма в реальной практике осуществления политической власти обусловлены рядом факторов, связанных с переходным периодом от внеправового прошлого к новым демократиям»2. Среди приоритетов деятельности политической власти в период борьбы с кризисом – обращение к средствам массовой информации как важнейшему каналу политической коммуникации. Вошли в практику регулярные встречи политического руководства страны с журналистским сообществом, интервью различным телевизионным каналам и печатным СМИ, ежедневное информирование о кризисных проблемах и путях их решения. Такой диалог в режиме on-line повышает доверие населения к власти, делает прозрачным процесс принятия решений, что сказывается на общественном настроении и в целом на ситуации в стране. Внимание к средствам массовой информации актуально также в связи с расширением доступа населения к независимым средствам массовой информации. Использование новых технологий в коммуникативной сфере привело к созданию огромного информационного сегмента, независимого от власти – Интернет-изданий. Причем информацией, распространяемой через Интернет, пользуется, как правило, наиболее активная, подвижная часть российского общества. 2008 год стал прорывным для распространения Ин1 Выступление в Государственной Думе с отчетом Правительства РФ о результатах его деятельности за 2008 год. 06.04.2009 г. URL: http://premier.gov.ru/events/2490.html. 2 Зорькин В. Кризис доверия и государство // Российская газета. 2009. 10 апреля. 60 тернета в России: по данным правительства доступ к сети имеет треть населения страны. Поэтому важным политическим шагом явилось создание при президенте Совета по развитию информационного общества в Российской Федерации. Развитие информационного общества в России сталкивается с социально-экономическими и политическими проблемами. Образование должно сформировать потребность человека в информации, развитая инфраструктура – передачу и получение необходимой информации, политические структуры – высокий уровень информационно-аналитического обеспечения для эффективного управления обществом. Однако современные технологии управления невыгодны административно-бюрократическому аппарату, который является основным препятствием на пути распространения нового стиля жизни, основанного на свободном информационном пространстве и не нуждающегося в привычных традиционных институтах и моделях поведения. Внедрение новых технологий нарушает привычный механизм функционирования социальных институтов и организаций, позволяет пересмотреть критерии их эффективности, заставляет переосмыслить те масштабные перемены, которые несет информационная эпоха, изменяет характер деятельности человека, его восприятие современного мира. Как отмечает Д. Медведев в своем втором ежегодном послании, «предусмотренное правительственными планами продвижение широкополосного Интернета в российские провинции откроет новые перспективы для свободных общественных дискуссий на любые темы и получения всесторонней информации о событиях в стране и мире. Внедрение электронных средств подсчёта голосов и обработки информации на избирательных участках будет способствовать борьбе со злоупотреблениями в ходе избирательных кампаний»1. Необходимый компонент современного государства – это эффективная судебная система, в решающей степени определяющая степень демократичности власти. Судебная власть – единственная, которая защищает человека от государства. Сломать коррупционную составляющую в судебной сфере значит институционализи1 Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации, 12 ноября 2009 г. URL: http://www.kremlin.ru/transcripts/5979. 61 ровать отношения власти и общества, сделать их открытыми и прозрачными, основывающимися на нормах права. Однако при молчаливом сопротивлении российского правящего класса судебная реформа не сдвинется с места. Проблемы судебной системы заключаются в неоднозначности законов, которые можно трактовать в тех или иных интересах, чем нередко пользуются судьи. В России предпочтение отдается расплывчатым нормам права, так как неопределенность выгодна прежде всего власть предержащим, которые могут ее интерпретировать в своих интересах. Социальная направленность политики, борьба с коррупцией, реформа судебной системы, снижение зависимости СМИ посредством развития информационного общества – таковы новые тенденции в становлении российской государственности, появившиеся в 2008–2010 гг. Президентские инициативы, направленные на формирование обновленного облика российского государства, имеют в большей степени демократическую направленность, хотя и воспринимаются значительной частью общества и оппозицией достаточно скептически, поскольку ориентированы на более решительные шаги власти в сторону открытости и расширения политического пространства. Среди президентских инициатив, не способствующих демократизации политического процесса, наибольший резонанс вызвали увеличение срока полномочий президента до 6 лет и депутатов Госдумы до 5 лет, а также изменение порядка избрания председателя Конституционного суда и его заместителей, что воспринимается как продолжение выстраивания властной вертикали. Среди демократических инициатив можно выделить следующие: ежегодный отчет правительства о своей работе перед представительным органом власти как на федеральном, так и на региональном уровнях; представительство в Госдуме и законодательных органах власти субъектов федерации политических партий, набравших от 5 до 7 % голосов; изменение порядка формирования Совета федерации, в соответствии с которым его членами могут быть только граждане, победившие на региональных или местных выборах; изменение порядка наделения полномочиями губернаторов (кандидатуры может предлагать партия, победившая на региональных выборах); отмена избирательного залога; снижение количества подписей, необходимых для участия в выборах, а в перспективе отказ от их сбора; расширение сферы вопросов, по кото62 рым Общественная палата может давать свое заключение; наведение порядка с досрочным голосованием на местных выборах; принятие законов о гарантиях равного освещения в средствах массовой информации деятельности партий, представленных в региональных парламентах; принятие законов о борьбе с коррупцией. Демократические тенденции в период борьбы с последствиями мирового кризиса не отрицают возможности использования авторитарных методов. В сложившихся условиях, считает В. Зорькин, степень демократичности в России близка к оптимальной1. Еще в конце ХХ в. зарубежные политологи видели для развивающихся стран два пути: либо интеграцию в западный порядок, либо его отрицание и появление стран-изгоев, изолированных от остального мира. Однако уже в начале XXI в. один из ведущих американских политологов Фарид Закария стал выразителем иной точки зрения: развивающиеся страны идут по третьему пути: «они вливаются в западный порядок, но на своих собственных условиях», преобразуя саму систему2. Россия вносит в данную тенденцию свою лепту, переориентировавшись с первого пути, характерного для 1990-х гг., на третий, исходя из своего нового места в складывающейся глобальной конфигурации политического устройства мира. В своей статье «Россия, вперед!» Д. Медведев, характеризуя политическую систему, к которой стремится Россия, называет ее «предельно открытой, гибкой и внутренне сложной», адекватной «динамичной, подвижной, прозрачной и многомерной социальной структуре», отвечающей «политической культуре свободных, обеспеченных, критически мыслящих, уверенных в себе людей», в которой «лидерами в политической борьбе будут парламентские партии, периодически сменяющие друг друга у власти» и формирующие «федеральные и региональные органы исполнительной власти (а не наоборот)», имеющие «длительный опыт цивилизованной политической конкуренции»3. Президент в своей работе по модернизации российского государства может опереться только на гражданское общество. Актив1 Зорькин В. Кризис доверия и государство // Российская газета. 2009. 10 ап- реля. Закария Ф. Постамериканский мир. М., 2009. С. 58. Медведев Д. Россия, вперед! 10 сентября 2009 г. URL: http://www.kremlin.ru/news/5413. 63 2 3 ные, заинтересованные граждане, свободные средства массовой информации смогут сделать гораздо больше, чем предпринятые административные меры. «Нашей работе, – пишет президент, – будут пытаться мешать. Влиятельные группы продажных чиновников и ничего не предпринимающих “предпринимателей”»1. Административно-чиновничий аппарат, который вертикаль власти не научила по-другому работать, сложно представить в качестве помощника главы государства. Помощь может исходить от инновационно настроенной части правящей элиты, малого, среднего и частично крупного бизнеса. Шансы на такую поддержку можно оценить высоко, так как при решительной власти общество активизируется и сможет обеспечить легитимность намеченных преобразований. Именно на это рассчитывает Д. Медведев: «От того, насколько синхронно, совместно, солидарно будет действовать государство, с одной стороны, и гражданское общество, с другой стороны, зависит наш успех», связанный с полноценной экономической системой, политической системой, развитой российской демократией2. Для современной российской государственности характерно позиционирование страны в качестве великой державы. Об этом косвенно свидетельствует девиз, избранный Д. Медведевым: «Россия, вперед!». Именно так называется его нашумевшая статья, именно этими словами заканчивается второе президентское послание Федеральному собранию. Претензии на величие всегда были характерны для России. Как отмечает Ивэр Нойманн, «такова эксплицитная самореферентная аксиома российской политики идентичности»3. Однако недостаточно государству или отдельной нации считать себя великой, что равносильно самолюбованию. Для того чтобы действительно быть великой державой, необходимо признание этого со стороны других государств. Причем не любых, а тех, которые сами являются великими державами и чей статус не вызывает сомнений. Там же. Беседа Президента Российской Федерации Д.А. Медведева с главным редактором информационной службы НТВ Татьяной Митковой. URL: http://www.kremlin.ru/appears/2009/04/19/1200_type63379_215191.shtml. 3 Нойманн И. Россия как великая держава: 1815–2007 // ПРОГНОЗИС. Журнал о будущем. №3 (15). М.: ИД «Территория будущего», 2008. С. 195. 64 1 2 Как показывает политическая практика, критерии величия изменяются с течением времени в зависимости от общественных потребностей и складывающихся международных условий. В индустриальную эпоху в качестве критерия великодержавности выступала военная и экономическая мощь государства, что соответствует реалистическому подходу в теории мировой политики. Одновременно существовало еще одно объяснение величия государств – моральное, свидетельствующее о возможности распространять свою культуру среди других государств и принятии ими новых ценностей без насилия по причине морального превосходства. Между реалистическими и моральными критериями имеется связь, так как именно культура способствует комплексному развитию государства1, включая экономическую и военную сферы. С переходом к постиндустриальной эпохе изменяются и критерии великодержавности. Так, по мнению И. Нойманна, «держава может считаться великой, если способ управления в ней признается образцовым другими»2. Современным критерием величия государства признается также качество жизни граждан, реализация их прав и свобод, степень демократичности. С данной точки зрения путь, по которому следует Россия, не отвечает общеевропейским критериям, с чем согласны не все российские политики. Так, В. Путин в феврале 2008 г. говорил: «Россия вернулась на мировую арену как сильное государство – государство, с которым считаются и которое может постоять за себя»3, таким образом отдавая предпочтение реалистическим критериям великодержавности. Однако Д. Медведев в своих последних статьях и выступлениях критикует сложившуюся социальную практику и делает акцент на необходимости всесторонней «модернизации, основанной на ценностях и институтах демократии», что позволит построить «настоящую Россию – современную, устремлённую в будущее мо1 См.: Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // М. Вебер. Избранные произведения; пер. с нем. М., 1990. С. 44–271. 2 Нойманн И. Россия как великая держава: 1815–2007 // ПРОГНОЗИС. Журнал о будущем. №3 (15). М.: ИД «Территория будущего», 2008. С. 199. 3 Выступление В.В. Путина на расширенном заседании Государственного совета «О стратегии развития России до 2020 года». 08.02.2008 г. URL: http://www.kremlin.ru/appears/2008/02/08/1542_type63374type63378type82634_1595 28.shtml. 65 лодую нацию, которая займет достойные позиции в мировом разделении труда»1. Таким образом, вектор развития российского государства зависит от того, какая точка зрения станет преобладающей в ближайшей перспективе, что, несомненно, повлияет на персоналии претендентов на следующих президентских выборах, на результаты выборов в Государственную думу, а в целом и на будущее страны. Контрольные вопросы 1. В чем состоит исторический опыт российской государственности? 2. В чем заключается разница в периодизации российской государственности у О. Смолина, Г. Герасимова и В. Согрина? 3. Охарактеризуйте антиэтатистский этап российской государственности. 4. Перечислите особенности становления российской государственности в середине и во второй половине 1990-х гг. 5. Что такое «вертикаль власти»? 6. Какие новые тенденции появились в становлении российской государственности после 2008 г.? 7. Какие государства Ч. Тилли относит к странам с высоким государственным потенциалом? 8. Перечислите авторитарные тенденции в развитии российской государственности. 9. Перечислите демократические тенденции в развитии российской государственности. 10. Какая страна, с вашей точки зрения, может считаться великой державой? Лекция 4 Правящая элита современной России О понятиях правящая и политическая элита. Политика, являясь одной из сфер жизнедеятельности общества, осуществляется людьми, обладающими властными ресурсами или политиче1 Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации, 12 ноября 2009 г. [Электронный ресурс]. URL: http://www.kremlin.ru/transcripts/5979 (дата обращения: 4.12.2010). 66 ским капиталом. Этих людей называют политическим классом, для которого политика становится профессией. Политический класс является правящим, так как он занимается управлением и распоряжается ресурсами власти. Он неоднороден из-за различий властных полномочий, характера деятельности, способов рекрутации и т.д. Главное его отличие состоит в институциализации, заключающейся в системе государственных должностей, занимаемых его представителями. Политический класс формируется двумя способами: назначением на государственную должность (таких представителей политического класса называют бюрократией) и путем выборов в определенные структуры власти. Кроме политического класса, на политику могут влиять индивиды, группы, обладающие либо официальными полномочиями, либо неформальными возможностями. Такую совокупность индивидов и групп Т.И. Заславская называет правящей элитой, к которой она относит политиков, занимающих высшие государственные посты, верхнее звено бюрократии и бизнес-элиту1. Так как наиболее значимым ресурсом правящей элиты является политический капитал, или власть, дающая легитимное право управлять собственностью и финансами государства, то существует прямая либо латентная связь всех групп правящей элиты с государственными структурами. О. Крыштановская дает следующее определение: элита – «это правящая группа общества, являющаяся верхней стратой политического класса. Элита стоит на вершине государственной пирамиды, контролируя основные, стратегические ресурсы власти, принимая решения общегосударственного уровня. Элита не только правит обществом, но и управляет политическим классом, а также создает такие формы организации государства, при которых ее позиции являются эксклюзивными. Политический класс формирует элиту и в то же время является источником ее пополнения»2. С ее точки зрения, любая элита – правящая, т.е. если элита не правит, значит, это не элита. Остальные члены политического класса – профессионалы-управленцы, не относящиеся к правящей элите, – составляют политико-административную элиту, роль которой 1 Заславская Т.И. Современное российское общество: Социальный механизм трансформации: учеб. пособие. М., 2004. С. 288. 2 Крыштановская О. Анатомия российской элиты. М., 2005. С. 73. 67 сводится к подготовке общеполитических решений и организации их осуществления в тех структурах государственного аппарата, которыми они непосредственно руководят. Элита – это полноценная социальная группа, имеющая сложную структуру. Различные части единой правящей элиты называют субэлитами, которые могут быть отраслевыми (политическая, экономическая), функциональными (администраторы, идеологи, силовики), иерархическими (субэлитные слои), рекрутационными (назначенцы, избранники). По мнению О. Крыштановской, «элита не может не быть политической»1. Возможно использование данного термина для обозначения субэлитной группы, в функции которой входит непосредственное управление политическим процессом. В данном контексте можно охарактеризовать политическую элиту как относительно немногочисленный слой людей, занимающий руководящие посты в органах государственной власти, политических партиях, общественных организациях и влияющий на выработку и осуществление политики в стране. К политической элите относятся профессиональные политики высокого ранга, наделенные властными функциями и полномочиями, высшие государственные служащие, участвующие в разработке и реализации политических программ, стратегии общественного развития. Ее можно разделить на группы, соответствующие ветвям власти: законодательную, исполнительную, судебную, а также по ее местоположению – на федеральную и региональную. Авторитетность элиты – важнейшее условие ее пребывания и сохранения у власти, правящая элита должна быть легитимной. Когда политическое или государственное сообщество перестает санкционировать власть данной политической элиты, она утрачивает социальную базу своего существования и теряет власть. Политические элиты могут приходить к власти в результате выборов, выиграв политическую борьбу у других организованных меньшинств, претендующих на роль политической контролирующей группы. В этом случае взаимодействие элиты и массы носит легальный и легитимный характер. Однако политическая элита может прийти к власти революционным путем или посредством 1 Крыштановская О. Анатомия российской элиты. М., 2005. С. 76. 68 государственного переворота. В такой ситуации новая политическая элита стремится обрести необходимую легитимность неформальным признанием со стороны неорганизованного большинства. В любом случае отношение элиты с массами строится на принципах лидерства и авторитетного руководства, а не слепого подчинения. Легитимация политической власти элиты отличает ее от олигархии. В странах с легитимной властью содержание и границы функций, выполняемых политической элитой, определяются конституцией страны. Однако на практике возможно расхождение между конституцией и реальной властью. Это происходит в случае резкой смены политической ситуации, когда изменения еще не отражены в конституции, а также в случае отступления от ее норм. Например, в Конституции СССР провозглашалось, что власть на всех уровнях принадлежит Советам, однако реальная политическая картина этого не подтверждала. Характеристика и функции правящей российской элиты. Элита не равномерна. Внутри правящей элиты существует небольшая сплоченная группа, стоящая на самом верху властной пирамиды. Т. Заславская называет ее «верхним (субэлитным) слоем»1, О. Крыштановская – «топ-элитой»2, Л. Шевцова – «суперэлитой»3. Эта группа насчитывает, как правило, 20–30 человек и является самой закрытой, сплоченной и труднодоступной для исследований. К важнейшим характеристикам элиты относятся сплоченность, осознание своих групповых интересов, развитая сеть неформальных коммуникаций, наличие эзотерических норм поведения и кодового языка, скрытых от сторонних наблюдателей и прозрачных для посвященных, отсутствие четкой грани, разделяющей служебную деятельность и частную жизнь. Для российской элиты, как и для элит других посткоммунистических государств, характерны общие черты, определяющие особенность правящей элиты: усиление роли исполнительной власти, повышение значимости неформальных связей и процедур, 1 Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества: Деятельностно-структурная концепция. М., 2002. С. 459. 2 Крыштановская О. Анатомия российской элиты. М., 2005. С. 79. 3 Шевцова Л. Россия: логика политических перемен // Россия политическая. М., 1998. С. 321. 69 ускорение циркуляции элит, обострение внутриэлитного соперничества и повышение мобильности. Под мобильностью элиты понимают вхождение в элиту, перемещение кадров внутри политической системы и выход из элиты. Таким образом, мобильность можно разделить на возростающую, горизонтальную и убывающую. Элитная мобильность в России существенно отличается от мобильности других социальных групп, что, по О. Крыштановской, связано с рядом факторов: 1) более высокая по сравнению с другими группами конкуренция между кандидатами на должность, которая возникает на всех этажах политической иерархии; 2) неопределенность требований к кандидатам, которые должны удовлетворять условиям, нигде не оглашающимся; 3) большая подверженность регламентации и планированию, по сравнению с другой профессиональной мобильностью, так как существует институционализированный кадровый резерв для пополнения вакантных должностей; 4) регламентация не столько трудовым законодательством, сколько внутригрупповыми нормами; 5) в отличие от всех других профессий вхождение в элиту есть наделение индивида первичным политическим капиталом, который он может развить или оставить без изменения1. Некоторые исследователи отмечают изменение типов организации властной элиты. Так, О.В. Гаман-Голутвина2 выделяет два типа: бюрократический и феодальный (олигархический). Бюрократический основан на разграничении функций экономического и политического управления, олигархический – на их слиянии. Исторически основу российского государства составляла всеобщность обязанностей перед государством, что предполагало служебный принцип рекрутирования элит, обеспечивающий приоритет политической элиты над экономической. Проведенные реформы способствовали вытеснению служебного принципа олигархическим. В результате была воспроизведена модель образования элит, характерная для феодального, а не современного Запада. Одной из наиболее характерных черт современной правящей элиты Крыштановская О. Анатомия российской элиты. М., 2005. С. 101–102. Гаман-Голутвина О.В. Бюрократия или олигархия? // Куда идет Россия? Власть, общество, личность. М., 2000. С. 162–163. 70 1 2 России является теневое сращивание государственной власти с бизнесом. Этот процесс охватил все звенья государственной власти. Место и связи в политической системе стали главным фактором приумножения собственности, а собственность превратилась в мощный источник политического влияния. На содержание политических функций большое влияние оказывает политический режим. Т.И. Заславская к главным функциям элиты в трансформационном процессе относит выработку, легитимизацию и реализацию общей стратегии реформирования общества1. А.В. Малько выделяет следующие наиболее существенные функции политической элиты: стратегическую: определение политической программы действий путем генерирования новых идей, отражающих интересы общества, выработка концепции реформирования страны; организаторскую: практическое осуществление выработанного курса, воплощение политических решений в жизнь; интегративную: укрепление стабильности и единства общества, устойчивости его политической и экономической систем, недопущение и разрешение конфликтных ситуаций, обеспечение консенсуса по основополагающим принципам жизнедеятельности государства2. К этим функциям следует добавить коммуникативную – эффективное представление, выражение и отражение в политических программах интересов и потребностей различных социальных слоев и групп населения, предполагающую также защиту социальных целей, идеалов и ценностей, характерных для общества. Чтобы эффективно реализовывать эти функции, элита должна характеризоваться такими качествами, как современный менталитет, государственный тип мышления, готовность к защите общенациональных интересов и т.д. Формирование федеральной элиты. В политической истории России XX – начала XXI вв. правящая элита неоднократно трансформировалась. Первая существенная, по выражению С.А. Грановского, «революционно-политическая трансформация»3 про1 Заславская Т.И. Современное российское общество: Социальный механизм трансформации: учеб. пособие. М., 2004. С. 288. 2 Малько А.В.Политическая и правовая жизнь России: актуальные проблемы: учеб. пособие. М., 2000. С. 191. 3 Грановский С.А. Прикладная политология: учеб. пособие. М., 2004. С. 97. 71 изошла в октябре 1917 г., когда к власти пришла партия профессиональных революционеров. Большевики монополизировали власть и установили диктатуру пролетариата. После смерти В.И. Ленина в правящей элите разгорелась борьба за обладание ленинским наследием, победителем в которой стал И.В. Сталин. Еще при Ленине был создан особый правящий класс – номенклатура (перечень руководящих должностей, назначения на которые утверждались партийными органами). Однако именно Сталин довел до совершенства процесс воспроизводства советской элиты. Номенклатура была построена по строго иерархическому принципу с высокой степенью интеграции на основе общей идеологии, с низким уровнем конкуренции и с низкой степенью конфликтности между внутриэлитными группировками. В середине 1980-х гг. в правящей элите усилились процессы структурной дезинтеграции, которые привели к внутриэлитному ценностному и кадровому конфликту, связанному с изменением политического курса. В конце 1980-х гг. начинается процесс стремительного формирования контрэлиты, в состав которой вошли руководители и активисты различных демократических движений, представители творческой и научной интеллигенции. В это же время происходит смена механизма рекрутирования элиты – вместо номенклатурного принципа утверждается демократический принцип выборности. Немецкий ученый Э. Шнайдер, изучающий политическую систему современной России, считает, что новая российская политическая элита образовалась в недрах старой советской системы как вид контрэлиты в различных группах на федеральном уровне. Начало было положено 29 мая 1990 г., когда Председателем Верховного Совета РСФСР был избран Б. Ельцин, взявший на себя и функции главы государства. Второй шаг последовал после его избрания президентом России 12 июня 1991 г. Б. Ельцин создал собственную администрацию, насчитывающую 1,5 тыс. человек и приближающуюся по численности к аппарату бывшего ЦК КПСС. Третий шаг к образованию центральной российской политической элиты – выборы депутатов Государственной думы и Совета федерации 12 декабря 1993 г. К четвертому этапу подвели парламентские выборы 1995 г. и президентские выборы 1996 г.1 Таким обраШнайдер Э. Политическая система Российской Федерации; пер. с нем. М., 2002. С. 211. 72 1 зом, Э. Шнайдер связывает формирование новой российской политической элиты с выборным процессом, что характерно для постсоветской России. Важным фактором, имеющим далеко идущие последствия для правящей элиты, был запрет КПСС в 1991 г. Это вызвало ликвидацию традиционных институтов советской власти, ликвидацию института номенклатуры, передачу полномочий союзных органов власти российским. Исследователи различают два этапа формирования постсоветской элиты: «ельцинский» и «путинский». Так, О. Крыштановская отмечает, что за девять лет своего правления (1991–1999) Б. Ельцин так и не смог интегрировать верховную власть. При этом ни одна государственная структура не стала доминантной. В условиях вакуума власти неформальные группировки и кланы брали на себя государственные функции, конкурируя между собой за право выступать от имени президента. По ее мнению, «в ельцинский период произошел распад верховной власти. Диффузия власти привела не к демократическому разделению властей, а к управленческому хаосу»1. «Путинский» этап характеризуется устранением причин, приведших к разрушению управленческой вертикали при Б. Ельцине. Новый президент вернул федеральному Центру значительный объем власти над регионами, расширил базу поддержки Центра на местах и наметил пути для восстановления действия механизмов управления территориями, при этом формально не нарушая демократических принципов. Была создана управляемая, упорядоченная система исполнительной власти. Если при Б. Ельцине власть рассредоточивалась, перемещаясь от центра к регионам, то при В. Путине она стала возвращаться в Центр, центробежные тенденции уступили место центростремительным. Современная правящая российская элита отличается от советской следующими характеристиками: генезисом, моделями рекрутирования, социально-профессиональным составом, внутренней организацией, политической ментальностью, характером отношений с обществом, уровнем реформаторского потенциала2. Крыштановская О. Анатомия российской элиты. М., 2005. С.235. См.: Заславская Т.И. Современное российское общество: Социальный механизм трансформации: учеб. пособие. М., 2004. С. 289. 73 1 2 Персональный состав политической элиты меняется, однако ее должностная структура остается практически неизменной. Политическая элита России представлена президентом, премьер-министром, членами правительства, депутатами Федерального собрания, судьями Конституционного, Верховного, Высшего арбитражного судов, аппаратом администрации президента, членами Совета безопасности, полномочными представителями президента в федеральных округах, главами властных структур в субъектах федерации, высшим дипломатическим и военным корпусом, некоторыми другими государственными должностями, руководством политических партий и крупных общественных объединений, другими влиятельными лицами. Высшая политическая элита включает в себя ведущих политических руководителей и тех, кто занимает высокие посты в законодательной, исполнительной и судебной ветвях власти (непосредственное окружение президента, премьер-министра, спикеры парламента, руководители органов государственной власти, ведущих политических партий, фракций в парламенте). Это достаточно ограниченный круг людей, принимающих наиболее значимые для общества и государства политические решения. Принадлежность к высшей элите определяется репутацией (советники, консультанты президента) или положением в структуре власти. По мнению О. Крыштановской, к высшему руководству следует отнести членов Совета безопасности, который в современной России является прообразом Политбюро ЦК КПСС. Численность правящей элиты не постоянна. Так, в номенклатуру ЦК КПСС в 1981 г. входило примерно 400 тыс. человек. Высшая номенклатура (номенклатура Политбюро ЦК КПСС) включала в себя примерно 900 человек. Номенклатура секретариата ЦК – 14–16 тыс. человек. Учетно-контрольная номенклатура (номенклатура отделов ЦК КПСС) – 250 тыс. человек. Остальную часть занимала номенклатура нижестоящих партийных комитетов. Таким образом, политический класс в советское время составлял примерно 0,1% от общей численности населения страны. В 2000 г. численность политического класса (количество государственных служащих) увеличилась в три раза (при этом население страны уменьшилось вдвое) и стала составлять 1 млн 200 тыс. человек, или 0,8% от общей численности населения. Численность правящей элиты при этом возросла с 900 до 1060 человек. 74 Основными поставщиками в правящую элиту в 1991 г. была интеллигенция (53,5%) и хозяйственные руководители (около 13%). В переходный период ельцинского правления (1991–1993) падала роль рабочих, крестьян, интеллигенции, хозяйственных руководителей, сотрудников министерств и ведомств1. Значение региональных администраций, сотрудников силовых и правоохранительных ведомств и, особенно бизнесменов, наоборот, возрастало. Постепенно парламентская и правительственная карьеры стали двумя различными путями канализации наверх, что было не характерно для советской элиты, для которой парламентский мандат являлся соответствующим атрибутом номенклатурного статуса. Теперь же появилась новая профессиональная группа внутри элиты – избираемые чиновники. В отсутствии государственной поддержки слабые социальные группы – рабочие, крестьяне – были почти полностью вытеснены из политического поля, резко упала доля женщин и молодежи, высокий процент участия во власти которых прежде искусственно поддерживала КПСС. Среди парламентариев достаточно высокий процент тех, кто вошел в элиту еще в советское время. В Государственной думе первого созыва (1993) таких было 37,1%, третьего созыва (1999) – 32%; в Совете федерации в 1993 г. – 60,1%, в 2002 г. – 39,9%. Исследователи отмечают еще одну особенность: если в начале 1990-х гг. доля партийных и комсомольских функционеров уменьшилась, то затем их удельный вес среди депутатов обеих палат вырос почти до 40%. По истечении 10 лет постсоветского периода причастность к номенклатуре перестала быть пятном на политической карьере. Ряд исследователей (С.А. Грановский, Э. Шнайдер) считают, что фундамент новой российской правящей элиты в основном составляют представители второго и третьего эшелонов старой советской номенклатуры, передавая новой политической элите специальные знания и опыт, в которых она нуждается. В составе новой политической элиты России произошли значительные изменения в образовательном, возрастном и профессиональном планах. Так, правительство и элита в регионах стали моКрыштановская О. Анатомия российской элиты. М., 2005. С. 17–18, 146–153. 75 1 ложе почти на десять лет. В то же время парламент немного постарел, что объясняется его искусственным омоложением в брежневский период. Прекращение квотирования по возрасту освободило высшую законодательную власть страны, как от комсомольцев, так и от квотируемых молодых рабочих и колхозников. Б. Ельцин приблизил к себе молодых ученых, блестяще образованных городских политиков, экономистов, юристов. В его окружении резко упала доля сельских жителей. Несмотря на то что элита всегда была одной из самых образованных групп общества, тем не менее в 1990-е гг. произошел резкий скачок ее образовательного ценза. Так, в состав ближайшего ельцинского окружения входили известные ученые, общественные деятели. Президентская команда Б.Н. Ельцина более чем на половину состояла из докторов наук. Высоким был также процент имеющих ученую степень в правительстве и среди лидеров партий. Изменения затронули не только уровень, но и характер образования элиты. Брежневская элита была технократической. Подавляющее большинство руководителей партии и государства 1980-х гг. имели инженерное, военное или сельскохозяйственное образование. При М. Горбачеве процент технократов снизился, но не за счет прироста числа гуманитариев, а за счет увеличения доли партийных работников, получивших высшее партийное образование. И, наконец, резкое снижение удельного веса лиц, получивших техническое образование (почти в 1,5 раза), произошло при Б. Ельцине. Причем это происходило на фоне все той же образовательной системы в России, где по-прежнему большинство вузов имели технический профиль. При В. Путине в правящей элите значительно возрос удельный вес людей в погонах: каждый четвертый представитель элиты – военный (при Б. Ельцине доля военных в элите составляла 11,2%, при В. Путине – 25,1%). Такая тенденция совпала с ожиданиями общества, так как репутация военных как честных, ответственных, политически не ангажированных профессионалов выгодно отличала их от других элитных групп, имидж которых связывался с воровством, коррупцией, демагогией. Массовое привлечение военных на государственную службу было вызвано также отсутствием кадрового резерва. Главными отличительными чертами путинской элиты стали снижение доли «интеллектуалов», имеющих ученую степень (при Б. Ельцине – 52,5%, при В. Путине 76 – 20,9%), уменьшение и без того крайне низкого представительства женщин в элите (с 2,9% до 1,7%), «провинциализация» элиты и резкое увеличение числа военных, которых стали называть «силовиками» (представители вооруженных сил, федеральной службы безопасности, пограничных войск, министерства внутренних дел и т.д.). Для последней волны правящей элиты также характерно увеличение доли земляков главы государства (с 13,2% при Б. Ельцине до 21,3% при В. Путине) и рост доли бизнесменов (соответственно 1,6% и 11,3%)1. Региональная политическая элита. Формирование региональной элиты было связано с переходом к выборной системе. Главы исполнительной власти в Москве и Ленинграде, а также президент Татарской АССР были избраны 12 июня 1991 г. После провала путча 21 августа 1991 г. постановлением Верховного Совета РСФСР в краях, областях и округах вводилась должность главы администрации как руководителя исполнительной власти. Указом президента от 25 ноября 1991 г. был определен порядок назначения глав администраций. К январю 1992 г. новая власть установилась практически во всех краях, областях и автономных округах. Правда, новой она была лишь частично. Половина глав администраций была назначена из числа бывших руководителей органов исполнительной или представительной власти, примерно пятая часть состояла из работников советского аппарата более низкого уровня и лишь треть – из новых назначенцев: директоров предприятий, работников научных учреждений и других представителей неполитической сферы. В автономных республиках главой являлся президент, избираемый на всенародных выборах, что способствовало трансформации советской модели в демократическую. К концу 1994 г. большинство руководителей автономных республик были избраны всенародным голосованием. В 1992–1993 гг. происходила борьба между президентом и Верховным Советом за влияние на формирование региональных администраций. Она завершилась после роспуска представительного органа власти принятием указа президента «О порядке назначения и освобождения от должности глав администраций краев, 1 Крыштановская О. Анатомия российской элиты. М., 2005. С. 264. 77 областей, автономных округов, городов федерального значения», изданного 7 октября 1993 г. В нем говорилось, что главы администраций назначаются и освобождаются от должности президентом по представлению правительства. Однако выборные тенденции набирали силу. Поэтому в ряде регионов в порядке исключения еще в 1992–1993 гг. верховная власть разрешила проведение выборов глав администраций. 17 сентября 1995 г. был принят указ президента, который определял срок выборов назначенных президентом глав администраций субъектов федерации – декабрь 1996 г. Так произошел переход к выборной системе руководителей исполнительной власти субъектов федерации. Последнее назначение главы администрации состоялось в июле 1997 г. в Кемеровской области. Формирование региональной элиты продолжили выборы народных представительств, которые после роспуска в конце 1993 г. советов всех уровней стали полноценными законодательными органами власти. Выборы – одно из самых значительных достижений демократии – в России привели к глубоким изменениям во всей политической системе. Последствия такого перехода имели как положительное, так и отрицательное значение. С одной стороны, создавалась база для разделения властей, формирования гражданского общества, создания равноправных субъектов федерации. С другой, выборность глав субъектов дестабилизировала политическую ситуацию, позволив губернаторам стать независимыми от Центра. Появилась опасность новой волны «парада суверенитетов», которая могла закончиться распадом страны. У федеральной власти практически не осталось рычагов влияния на региональную элиту. В декабре 1995 г. изменился принцип формирования Совета федерации. В соответствии с новым положением верхняя палата российского парламента стала формироваться путем делегирования двух руководителей субъекта федерации – глав исполнительной и законодательной власти. В Совете федерации начали образовываться межрегиональные ассоциации по территориальному и экономическому принципам, что грозило Центру утратой политического и финансового контроля. Чтобы предотвратить негативные тенденции, новый президент В.В. Путин инициировал политические реформы с целью укрепления властной вертикали. В 2000 г. изменился порядок формирова78 ния Совета федерации: в верхнюю палату парламента стали делегировать по одному представителю от исполнительной и законодательной власти субъекта федерации, но не первых лиц, как было ранее. В конце 2004 г. был принят федеральный закон, изменивший порядок избрания глав субъектов федерации: они стали избираться соответствующими законодательными собраниями по представлению президента страны. Последние всенародные выборы главы администрации состоялись в марте 2005 г. в Ненецком автономном округе. В итоге власть федерального Центра была восстановлена, а главы регионов стали полностью зависимы от президента. Опасность распада страны была преодолена за счет отказа от демократической процедуры всенародных выборов. Подавляющее число губернаторов попало в элиту задолго до своего назначения на пост главы региона. Так, по данным, приведенным О. Крыштановской1, в 2002 г. пребывание в элите региональных руководителей до момента их назначения (избрания) главой региона составляло в среднем 15 лет, а пребывание на посту руководителя субъекта федерации – в среднем 6 лет. Средний возраст регионального руководителя при Л. Брежневе составлял 59 лет, при М. Горбачеве – 52 года, при Б. Ельцине – 49 лет, при В. Путине – 54 года. Вес советской номенклатуры остается до сих пор очень высоким. В 2002 г. 65,9% глав субъектов федерации прежде состояли в советской номенклатуре (в 1992 г. – 78,2%, в 1997 г. – 72,7%). Как отмечает О. Крыштановская, «парадокс состоит в том, что не выборы, а назначения привели наверх новых людей»2. Характеризуя профессиональные качества региональной политической элиты, многие исследователи говорят о ее редистрибутивном (рентном) отношении к экономической деятельности. Следует отметить и такую тенденцию, как выдвижение влиятельного слоя интеллектуальных, культурно-профессиональных, высокообразованных лидеров, которые составляют ядро региональной политической элиты. «Номенклатурные истоки нынешней власти, от которых нелегко избавиться, представляют собой тормоз реформ, препятствующий подлинной демократизации общества, преобра1 2 Крыштановская О. Анатомия российской элиты. М., 2005. С. 130–134. Там же. С. 133. 79 зованию не только политической, но и всех других сфер нашей жизни. В России еще не сложилась элита, которая соответствовала бы уже проявившей себя новой государственности»1. Важной характеристикой элиты является ее ментальность. Практические ориентации и их реальное воплощение в делах региональных политико-административных элит отражаются как в их собственном мировосприятии, так и в оценках населения. Характеризуя ментальные особенности региональных административнополитических элит, следует отметить их федералистское мышление, основными параметрами которого являются сохранение целостности Российской Федерации, проблемы равноправия всех субъектов, приоритет федеральных законов над республиканскими. Можно констатировать значительное ослабление центропатерналистских надежд среди региональной политической элиты. В сознании элит надежды на возможности Центра и собственные силы в развитии экономики и хозяйственных связей почти уровнялись. Во многих регионах уже превалирует настроение «опоры на собственные силы». Таким образом, этнофедералистские, экономико-федералистские и политико-федералистские факторы оказались сопряженными в один комплекс и действуют сейчас одновекторно, способствуя более быстрому формированию федералистской парадигмы мышления. С другой стороны, в качестве важнейших характеристик политической ментальности правящей элиты многие исследователи подчеркивают ее беспринципность и «холопство» Так, О. ГаманГолутвина отмечает, что «преклонение перед силой остается доминирующей установкой поведения и центральной, и региональных властей, и населения»2. Это приводит к безоговорочной преданности президенту, с одной стороны, и устойчивому приоритету клановых интересов над общенациональными – с другой. Многие исследователи обеспокоены сложившимся стратегическим потенциалом элиты, которая призвана защищать общество и повышать уровень его благосостояния. Так, Т. Заславская полагает, что элите «удалось создать такие правила игры, которые Грановский С.А. Прикладная политология: учеб. пособие. М., 2004. С. 100. Гаман-Голутвина О.В. Бюрократия или олигархия? // Куда идет Россия? Власть, общество, личность. М., 2000. С. 172. 80 1 2 обеспечивают ей бесконтрольность и безответственность перед обществом. Результатом является углубление взаимного отчуждения власти и общества, проявляющегося, с одной стороны, в равнодушии власти к бедам народа, а с другой – в тотальном недоверии народа к представителям и институтам власти»1. Циркуляция и воспроизводство элиты. Можно выделить две волны обновления высших слоев. Первая связана с вторжением реформаторов. Вторая ознаменовала приход контрреформаторов, действия которых следует рассматривать как нормальное завершение реформенного цикла. Классически это выглядит так: «молодых львов» вытесняют «старые лисы». Модели циркуляции и воспроизводства элитных групп следует дополнить третьим элементом – расширением элитного состава. Элитные ряды в первой половине 1990-х гг. выросли более чем в два раза. Произошло значительное увеличение числа позиций, которые считаются «элитными». Это вызвано ростом численности новых хозяйственных структур, руководителей которых можно отнести к новой хозяйственной элите. Но не в меньшей степени это обусловлено ростом политических и административных структур. Ускорение циркуляции российских элит очевидно. Оно началось еще при правлении М. Горбачева за счет выдвижения многочисленных представителей так называемых предноменклатурных групп из разных общественных секторов (в основном речь идет о бывших руководителях среднего звена: начальниках отделов, подразделений, служб). В 1990-е гг. ускорившийся темп элитного трафика (перемещение элиты – термин, введенный О. Крыштановской) потребовал изменения подходов к работе с кадрами. При Б. Ельцине происходили частые отставки, перестановки чиновников высокого ранга. Стремительность кадровых замен привела к разрушению кадрового резерва, который помогал поддерживать преемственность. Появилась необходимость в создании неких резерваций для выпавших из власти высокопоставленных чиновников. В результате были созданы такие структуры, как «государственный бизнес» – коммерческие организации, базирующиеся на ресурсах государЗаславская Т.И. Современное российское общество: Социальный механизм трансформации: учеб. пособие. М., 2004. С. 294–295. 81 1 ства и имеющие множественные привилегии по сравнению с частным бизнесом, а также фонды, ассоциации, общественнополитические организации, руководство которыми принимали отставники. Последние годы в качестве некой резервации выступает депутатская деятельность, которая обеспечивает необходимый почет всем бывшим чиновникам. С широким распространением альтернативных выборов правящая элита больше не имела полного контроля за выводом нежелательных личностей из состава элиты. Чиновники, потерявшие посты в органах исполнительной власти, могли быть избранными в федеральный или региональный парламент, уйти в крупный бизнес и влиять на политическую ситуацию с помощью экономических ресурсов или создать политическую партию и активно участвовать в политической жизни. Если в советский период отставка означала «политическую смерть», то в постсоветское время стали происходить возвращения во власть. Так, из состава правительственной элиты 1992 г. доля возврата составила 12,1%, для правительства 1999 г. – 8%1. При В. Путине кадровая ситуация постепенно меняется. Происходит восстановление кадрового резерва, укрепляется государственная служба, лояльность режиму становится гарантией стабильности статуса. Административная реформа, начатая в 2004 г. и призванная сократить число чиновников, только переструктурировала ведомства и значительно увеличила зарплату госслужащих. В 2000-х гг. возрастает не вертикальная, а горизонтальная мобильность в элите. Так, бывшие губернаторы становятся членами Совета федерации, бывшие министры – депутатами, бывшие чиновники президентской администрации уходят в государственный бизнес. Характер назначений и отставок при В.Путине претерпел незначительные изменения: возраст входа и выхода, среднее число лет пребывания в должности, удельный вес лиц пенсионного возраста среди отставников примерно такие же, что и при предыдущем президенте. Главное – изменилась атмосфера: выросла уверенность в себе политической элиты, основой для этого послужил высокий уровень доверия населения к президенту. 1 Крыштановская О. Анатомия российской элиты. М., 2005. С. 208. 82 Изменение норм и правил властных взаимодействий во многом произрастает из процесса реконверсии элиты (перевод капитала из одной формы в другую). Решающим элементом здесь стала «капитализация» элитных групп. Она выразилась, прежде всего, в двух явлениях. Во-первых, часть политической элиты конвертировала свое политическое влияние в экономический капитал. Представители политической номенклатуры сами вошли в новую бизнес-элиту или протежировали в хозяйственной сфере близких родственников. Во-вторых, «капитализация» коснулась самой политической элиты – через расширение коррупции. Коррупция существовала всегда, но именно в современной России она стала как никогда масштабной и открытой. В результате политика начала ассоциироваться с самым прибыльным бизнесом. С одной стороны, крупные предприниматели ищут протекции государства, стараясь получить от него собственность и привилегии. С другой, политики уже не удовлетворяются привычными атрибутами власти и известности. Их статусные позиции должны подкрепляться поступлениями на частные банковские счета. В результате крупные бизнесмены становятся политически влиятельными персонами, а политики превращаются в весьма обеспеченных людей. Следующий процесс, который заслуживает особого внимания, связан с взаимоотношениями различных элитных групп. Здесь обычно сталкиваются две противоположные тенденции: фрагментация и консолидация элит. Гипотеза о фрагментации утверждает, что происходит процесс плюрализации элит и возникновения многочисленных групп давления и интересов. Противостояние законодательной власти, президентских структур и правительства, федеральных и региональных органов государственного управления, партийных группировок левого и правого толка, политической, военной и хозяйственной элит, отраслевых лобби, представляющий различные хозяйственные комплексы – все это вклад в ситуацию властного плюрализма. Подобная ситуация может рассматриваться как проявление демократизации общества, но чаще в ней усматривают свидетельства вакуума власти и недостатка эффективного управления. К фрагментации приводит также борьба за власть между «старой» и «новой» элитами. Цель первой – удержание власти, второй 83 – захват ключевых позиций в государстве и вытеснение с постов своих оппонентов. Противоположные оценки высказываются в рамках гипотезы о консолидации элит. Здесь утверждается, что разделительные линии между различными элитными группами все более размываются, а власть концентрируется в руках ограниченного числа субъектов. Законодательные власти не имеют особой силы; федеральные органы сохранили достаточно административного и финансового влияния над регионами, чтобы определять политику на региональном уровне; военная элита по-прежнему лояльна и подчинена политическим силам; левые и правые партийные группировки дрейфуют к политическому центру. Не следует также преувеличивать конфронтацию политической и хозяйственной элит. Напротив, для этапа трансформации российской элиты характерна интеграция политической и экономической элиты. Причина такого сближения заключается во взаимной выгоде: экономическая элита заинтересована в соответствующем распределении бюджетных средств и федеральных инвестиций, определенной кадровой политике, принятии выгодных для себя политических решений, а политическая элита хочет извлекать выгоду из трансформации экономики. Таким образом, несмотря на видимые противостояния, происходит консолидация элитных групп. Политическая корпоративность. В западной политической элите приоритетом выступает социальное происхождение, определяющее стартовые возможности, условия и ориентиры первичной и вторичной социализации, в отличие от российской, где главное место занимает предшествующая связь с номенклатурной элитой и приверженность лидеру – руководителю. Иными словами, корпоративное происхождение. Американский политолог Ф. Шмиттер рассматривает корпоративизм «в качестве одного из возможных механизмов, позволяющих ассоциациям интересов посредничать между своими членами (индивидами, семьями, фирмами, локальными сообществами, группами) и различными контрагентами (в первую очередь, государственными и правительственными органами)»1. Корпоративизм органично вписывается в демократический правопорядок, о чем 1 Шмиттер Ф. Неокорпоративизм // Полис. 1997. № 2. С. 15. 84 свидетельствует распространение данного феномена в странах с развитыми демократическими институтами, и со значительными рецидивами – в странах неконсолидированной демократии. Особенно негативно он проявляется в политической сфере. Политическая корпоративность означает господство в политической системе совокупности лиц, объединившихся для достижения, реализации и удержания государственной власти. Взаимодействие политических корпораций позволяет им поделить рынок власти, не допуская к нему представителей широких слоев населения. Между корпорациями действует механизм «увязки» и согласования интересов. Корпорации могут строиться по социальноклассовому, профессиональному, родственно-земляческому и иным признакам, но в их основе всегда лежит единство интересов. Политическая система современной России представляет собой пример взаимодействующих корпораций. Политические корпорации, чтобы быть эффективными, должны обладать в определенной степени монополией на представительство интересов. Это необходимо с точки зрения влияния на принимаемые политические решения, поскольку государственная власть, формируя цели и задачи своей деятельности (особенно в переходный период, когда из множественности интересов выделяются ведущие), неизбежно принимает в расчет лишь те группы интересов и корпорации, которые располагают соответствующими ресурсами, т.е. в состоянии мобилизовать и контролировать значительные группы населения. Тем самым складываются определенные корпоративистские представительства, а государство становится «корпоративистским». В основании его политики лежит не «общественный интерес», а интерес той политической корпорации, чьи представители в данный момент находятся у руля государственной власти или имеют на нее наибольшее влияние. Самые могущественные корпорации в современной России основываются на фундаменте финансово-промышленных групп, обладающих огромными финансовыми ресурсами, контролирующими важнейшие предприятия и производства, постепенно монополизирующие рынок средств массовой информации и тем самым способные влиять на процесс принятия решений по правительственным и парламентским каналам. Особенность корпоративистской системы в России состоит в том, что она строится на основе взаимозависимости наиболее вли85 ятельных заинтересованных групп и государства и носит договорный характер. Так, например, бывшее правительство В. Черномырдина, покровительствуя корпорации «Газпром», получало взамен возможность с его помощью решать проблемы в социальной политике. Государственная власть в России, побуждаемая необходимостью преодоления кризиса, предоставляла возможности для подобной монополизации интересов в обмен на политическую и финансовую поддержку. Поэтому корпорации следует рассматривать в качестве главной опоры политического режима в России в 1990-х гг. Т.И. Заславская отмечает, что «в результате “рыночного” реформирования базовых институтов государство растворилось в частных политико-финансовых корпорациях… За каждой группой министерств, регионов, производственных комплексов России стоит определенный правящий клан»1. В качестве одной из разновидностей политической корпорации можно рассматривать окружение Б. Ельцина во время второго президентского срока, получившее название «семья» (этот термин был впервые употреблен О. Крыштановской в 1996 г.). Ее появление стало последствием регентства – формы временного правления, возникающего в случае длительного отсутствия или болезни монарха. Во время болезни президента (после президентских выборов 1996 г.) происходила борьба за доступ к первому лицу государства, за возможность влияния на государственные решения. В конечном итоге образовалась сплоченная коалиция, общий интерес которой сводился к сохранению у власти президента, дееспособность которого была под вопросом. В состав этой коалиции входили близкие родственника президента, банкиры, охранники, доверенные чиновники. Деятельность этой неформальной структуры дестабилизировала ситуацию в стране, пыталась заполнить вакуум власти своим привилегированным положением и сохранить статус-кво в то время, когда страна нуждалась в переменах. Как отмечал В. Никонов, «по многим вопросам такой внеинституциональный центр власти, как ближайшее окружение Ельцина, которое принято было называть “семьей”, играло куда большую Заславская Т.И. Современное российское общество: Социальный механизм трансформации: учеб. пособие. М., 2004. С. 291. 86 1 роль, чем все предусмотренные Конституцией институты вместе взятые»1. В результате деятельности политических корпораций государственная власть может оказаться заложником группы политических и экономических монополистов и подвергаться целенаправленному давлению со стороны представителей частных интересов, что может привести к олигархизации политического режима и усилению социальной напряженности в стране. В 2000-е гг. появилась новая корпоративистская структура, связанная с принадлежностью к спецслужбам. Для нее характерен корпоративный дух единения, присущий сотрудникам безопасности. Высказывание В. Путина о том, что «бывших чекистов не бывает»2 – подтверждение корпоративного духа спецслужб, который цементирует власть. В такой элите главенствует солидарность. Как считает О. Крыштановская, несмотря на то что «вся страна становится ареной оперативной работы», «такая власть вдвойне устойчива, тем более, что она скреплена идеологией патриотизма, разбавленного, правда, либеральными экономическими идеями»3. Российский ученый С.П. Перегудов, суммируя рассуждения Ф. Шмиттера о корпоративизме, выделил несколько основных позиций, которые смогли бы сделать корпоративизм «новым», не подрывающим, а укрепляющим демократию и социальный мир. «Во-первых, это наличие самостоятельных, независимых от государства групп интересов и их нацеленность на взаимодействие с ним ради укрепления социального партнерства и повышения экономической эффективности. Во-вторых, это та или иная степень институционализации указанного взаимодействия и способность государства “навязывать” в ходе переговорного процесса приоритеты, диктуемые общенациональными интересами. И, наконец, втретьих, это соблюдение всеми сторонами взятых на себя обязательств и соответствующая система контроля за их выполнением»4. Данные принципы, переложенные на политическую сферу, Никонов В. Путинизм // Современная российская политика: курс лекций / Под ред. В.Никонова. М., 2003. С. 37. 2 Дроздов Ю., Фартышев В. Юрий Андропов и Владимир Путин. На пути к возрождению. М., 2001. С. 143. 3 Крыштановская О. Анатомия российской элиты. М., 2005. С. 284. 4 Перегудов С.П. Новый российский корпоративизм: демократический или бюрократический? // Полис. 1997. № 2. С. 24. 87 1 могли бы предотвратить или ослабить негативные последствия политического корпоративизма. Привилегии как признак политической элиты. Привилегии – это узаконенные льготы, прежде всего для властных структур и должностных лиц, необходимые им для полноценного выполнения своих полномочий. Привилегии являются одним из важнейших признаков политической элиты. Исключительные права и особые возможности тесно связаны с элитой потому, что она включает в себя группы лиц, обладающих природной одаренностью, яркими талантами, особенными идеологическими, социальными и политическими качествами, которые определяют особую роль людей, выполняющих важнейшие функции управления обществом. Политическая элита, активно участвуя в осуществлении государственной власти или в прямом воздействии на нее, затрачивает немало энергии, сил, ресурсов. Чтобы эффективнее управлять, ей необходимы соответствующие источники восполнения данной энергии. Поэтому положение элиты подкрепляется ее престижем, привилегиями, льготами, значительными материальными и духовными благами. Следовательно, формирование политической элиты стимулируется тем, что высокий статус управленческой деятельности сопряжен с возможностью получения различного рода материальных и моральных привилегий, преимуществ, почета, славы. Как пишет Р. Миллс, властвующая элита «состоит из людей, занимающих такие позиции, которые дают им возможности возвыситься над средой обыкновенных людей и принимать решения, имеющие крупные последствия... Это обусловлено тем, что они командуют важнейшими иерархическими институтами и организациями современного общества... Они занимают в социальной системе стратегические командные пункты, в которых сосредоточены действенные средства, обеспечивающие власть, богатство и известность, которыми они пользуются»1. Однако в силу ограниченности ресурсов власти (материальных и духовных благ, ценностей) представители элиты добровольно, как правило, не отказываются от привилегий. Для того, чтобы победить в этой войне, элиты вынуждены сплачиваться, группироваться. Само высокое положение политической элиты в обществе 1 Миллс Р. Властвующая элита. М., 1959. С. 24. 88 обусловливает необходимость ее сплоченности, групповой заинтересованности в сохранении своего привилегированного статуса. «Для элитистской парадигмы, – подчеркивает Г.К. Ашин, – характерно утверждение о том, что общество не может нормально функционировать без элиты, что она имеет право на привилегированное положение, более того, должна бдительно охранять свои привилегии от “посягательств” со стороны масс»1. А.В. Малько отмечает еще один фактор, обусловливающий тесную связь элиты с привилегиями: данная группа лиц олицетворяет собой власть, которая (в силу того, что сопряжена с распределением ценностей и ресурсов) открывает широкие возможности для реализации индивидуальных интересов элиты и ее окружения2. Следовательно, борьба за привилегии – это во многом борьба за власть, возможности, ресурсы, влияние. После Февральской и Октябрьской революций 1917 г. произошла массовая отмена феодальных несправедливых, во многом уже отживших привилегий, произошла смена политических элит. Кроме этого, законные преимущества, исключительные права для органов и должностных лиц советского государства стали законодательно обозначаться как «льготы». Развернувшаяся борьба против классовых и сословных привилегий, несовместимых с идеалами равенства и справедливости, с принципами социалистического строительства, привела к тому, что термин «привилегия» стал восприниматься как сугубо отражающий противоправные преимущества, в связи с чем и был практически вычеркнут из правотворческого оборота. Однако вопреки марксистскому учению в советском обществе с самого начала наметилось расслоение населения на классы, занимающие различное положение в социальной структуре и соответственно обладающие различными возможностями в распределении жизненных благ. Неравенство в этом отношении было не уклонением от неких правильных норм, предписанных классиками марксизма, а проявлением объективных законов социального бытия. К концу брежневского периода классовое расслоение советского общества достигло высокого уровня. Стала очевидной тенАшин Г.К. Элитология в зеркале политической философии и политической социологии // Элитологические исследования. 1998. № 1. С. 11. 2 Малько А.В. Политическая и правовая жизнь России: актуальные проблемы. М., 2000. С. 193. 89 1 денция к снижению вертикальной динамики населения, т.е. сокращались возможности перехода из одних слоев в слои более высокого уровня. Представители высших эшелонов власти редко опускались в низшие, так как имели разнообразные привилегии и возможности приобретать жизненные блага благодаря своему положению в обществе. Подобные привилегии, получаемые, прежде всего, номенклатурой, не были закреплены в нормах права либо устанавливались в закрытых решениях. К таким преимуществам относилось распределение жилья, дачных участков, путевок в санатории и престижные дома отдыха, дефицитных товаров и т.п. Новая политическая элита, возглавляемая Б.Н. Ельциным, несмотря на приход к власти в том числе на волне борьбы с привилегиями, не только не отказалась от них, но и увеличила их список. Система привилегий получила «широкое распространение не только в годы застоя и деформации социализма, но и в еще большей степени в нынешний, демократический период. Речь идет о льготах, с помощью которых создаются условия повышенной комфортности жизни для избранного круга “наиболее ответственных” лиц, вычлененного по признаку их принадлежности либо приближенности к власть предержащим. В этом случае льготы не базируются на объективных основаниях и превращаются в обычные привилегии, существование которых противоречит идее формирования правового государства и подрывает как принцип равноправия граждан, так и принцип социальной справедливости, под лозунгом которой они обычно устанавливаются»1. Значительная часть правящей современной российской элиты, не обладая высокими управленческими и нравственными качествами, получив громадные привилегии в результате номенклатурной приватизации значительной части государственной собственности, оказалась неспособной достойно управлять страной и во многом виновна в кризисе, охватившем общество в 1990-х гг. В подлинно демократической стране незаконные и чрезмерные привилегии должны быть отменены. Необходимо инкорпорировать по тематическому принципу нормативные акты, посвященные льготам для высших должностных лиц, включая презиПоленина С.В. Закон как средство реализации задач формирования правового государства // Теория права: Новые идеи. Вып. 3. М., 1993. С. 16. 90 1 дента РФ, а затем опубликовать эти документы для всеобщего сведения и контроля за их соблюдением. Кроме того, все чаще встает вопрос о тщательном контроле за имеющейся и формирующейся политической элитой (через институт выборов, референдумов, отчетов депутатов перед избирателями, средств массовой информации, опросов общественного мнения и т.п.), чтобы она не превращалась в замкнутую господствующую привилегированную касту, а работала на благо общества. По-настоящему «демократической может считаться политсистема, которая реализует верховенство народа, влияние которого на политику является решающим, тогда как влияние элиты – ограниченным, лимитированным законом, политсистема, в которой элита подконтрольна народу. Следовательно, если мы не можем игнорировать тезис о том, что наличие элиты – это реальная или потенциальная угроза демократии, то выход, условие сохранения демократии – в постоянном контроле народа над элитой, ограничение привилегий элиты лишь теми, которые функционально необходимы для осуществления ее полномочий, максимальная гласность, возможность неограниченной критики элиты, разделение властей и относительная автономия политической, экономической, культурной и иных элит, наличие оппозиции, борьба и соревнование элит, арбитром которой (причем не только во время выборов) выступает народ, иначе говоря, все то, что в своей совокупности и составляет современный демократический процесс»1. Для России важно формировать общественное мнение таким образом, чтобы политическая элита сама начала ограничивать себя в ряде привилегий, которые с моральной точки зрения выглядят явно несоразмерными на фоне бедного большинства. Для современного российского государства все острее встает проблема становления квалифицированной, высокопрофессиональной политической элиты, которой могло бы доверять население. Такую элиту необходимо создавать, прилагая значительные усилия для того, чтобы с помощью демократических и юридических норм и механизмов, в том числе и посредством законных и обоснованных привилегий, проводить своеобразную «селекцию» новых политиков, имеющих государственное мышление и способАшин Г.К. Элитология в зеркале политической философии и политической социологии // Элитологические исследования. 1998. № 1. С. 13–14. 91 1 ных взять персональную ответственность за преобразования в стране. Контрольные вопросы Дайте определение политической элите. Назовите важнейшие характеристики элиты. Охарактеризуйте мобильность элиты. Перечислите функции политической элиты. Чем отличаются «ельцинский» и «путинский» этапы формирования политической элиты? 6. Какие изменения произошли в составе новой политической элиты России? 7. Каковы основные особенности правящей элиты, сформированной при В. Путине? 8. Охарактеризуйте региональную политическую элиту России? 9. Что такое реконверсия элиты? 10. Объясните соотношение фрагментации и консолидации элиты. 11. В чем заключается сущность политической корпоративности? 12. Чем обусловлены привилегии элиты? 1. 2. 3. 4. 5. Лекция 5 Становление партийной системы и формирование гражданского общества Политические партии в современной России. Возникновение в конце 1980-х – начале 1990-х гг. в России политических партий стало определяющим фактором для демократизации страны. Точкой отсчета российского плюрализма принято считать 15 марта 1990 г., когда после общественного обсуждения и рекомендации высшего партийного органа внеочередной III Съезд народных депутатов провозгласил в СССР многопартийность. Фактически процесс зарождения политических партий начался еще в полулегальных условиях, до дискуссии о плюрализме, а легализация оппозиционных структур произошла в период выборов народных депутатов СССР в 1989 г. Формирование устойчивой партийной системы затруднялось по ряду причин: российское общество в 1990-е гг. было переход92 ным, поэтому в нем не сложились стабильные социальные группы, классы, слои, необходимые для создания социальной базы политических партий; после эпохи господства КПСС общество с недоверием относилось к самому термину «партия», а руководство постсоветской России проводило курс по департизации политической жизни; до 1993 г. избирательная система, основанная исключительно на принципе большинства, не стимулировала развитие партий. В конце 1993 г. были приняты нормативные акты, изменившие принцип формирования законодательного органа власти, теперь половина депутатов стала избираться по пропорциональной системе. Решающее значение для становления политических партий и формирования партийной системы имеет опыт участия в выборах. Современная партийная система выдержала пять избирательных кампаний, трансформируясь каждый раз в определенный формат, демонстрирующий место и статус каждой партии, а также соотношение партийно-политических сил. Партийная система представляет собой не просто совокупность всех партий в стране, а только парламентских партий «с их взаимосвязями и взаимоотношениями с учетом политического веса каждой партии»1. Диалектика взаимодействия партийных и политических систем во многом обусловлена их типами. От того, дополняют они друг друга или соперничают, «зависит не только общественнополитический климат в стране, но и как нация сможет решать стоящие перед ней разнообразные задачи»2. Данная зависимость определяется также «избирательной формулой, активностью членов партий и избирателей, общим состоянием социума»3. Многопартийность – неотъемлемый элемент демократической системы, поэтому процесс зарождения, становления и развития политических партий рассматривается в контексте демократизаТеория политики: учеб. пособие / Под ред. Б.А. Исаева. СПб., 2008. С. 224. Пляйс Я.А. Трансформация партийных и политических систем и диалектика взаимодействия их основных типов // Политические системы современной России и послевоенной Германии: сб. материалов российско-германского «круглого стола». Волгоград, 2005. С. 27. 3 Исаев Б.А. Современное состояние теории партий и партийных систем // Социально-гуманитарные знания. 2008. № 2. С. 129. 93 1 2 ции. Следствием многопартийности является политическая оппозиция. Она благотворно влияет на функционирование власти, поскольку, воздействуя на правительство в рамках легальной политической борьбы, своими альтернативными подходами к решению стоящих перед страной задач активизирует работу власти. В условиях политической конкуренции страной правит не только власть, но, участвуя в партийной борьбе, и оппозиция. Б.А. Исаев отмечает следующие этапы формирования современной партийной системы России: период зарождения протопартий (1987–1989); распад КПСС и формирование политических партий (1990– 1991); становление партийной системы (1991–1993); период функционирования партийной системы (после 1993)1. Последний период ознаменован участием партий в выборах: пять раз в Государственную думу (1993, 1995, 1999, 2003, 2007) и четырежды в президентских (1996, 2000, 2004, 2008), а также естественной (в зависимости от воли избирателей) реструктуризацией партийной системы. По мнению Г.Л. Кертмана, легитимизация многопартийности обеспечивается в современной России частично признанием со стороны общества принципа народного суверенитета и политического плюрализма, «частично – механизмом традиционалистской реинтерпретации, позволяющим уподоблять нынешние партии “руководящей и направляющей силе” советского общества»2. Такое восприятие политических партий, с одной стороны, сохраняет политическое отчуждение и критическое отношение большинства россиян ко всем партиям, с другой – позволяет признавать партии в принципе полезным для страны институтом. Динамика партийной системы отражает социально-экономические и политические процессы современной России. Как правило, влияние радикалов – крайне левых и крайне правых сил – возрастает с ухудшением экономического положения, снижением уровня жизни, увеличением безработицы. И наоборот, подъем 1 Исаев Б.А., Баранов Н.А. Политические отношения и политический процесс в современной России. СПб., 2008. С. 262–280. 2 Кертман Г.Л. Статус партии в российской политической культуре // Демократия, управление, культура: проблемные измерения современной политики / Политическая наука: Ежегодник 2006. М., 2007. С. 434–435. 94 экономики, сокращение числа безработных, рост жизненного уровня большинства населения ослабляют позиции радикальных сил. Кроме того, популярности левым и правым добавляла их «патриотическая» позиция после распада СССР, возникновение в российских регионах и по границам России этнических и национальных конфликтов. Левые силы России имели наибольшее влияние во II Думе (1995–1999), правые наибольших успехов добились на выборах в I (1993) и II (1995) думы, когда трудные и непопулярные реформы совпали с экономическим спадом и снижением уровня жизни. Центристские силы и, в первую очередь, реформаторские партии имели успех в начале реформ, на выборах в I Думу, когда ожидания избирателей были связаны именно с успешными реформами. На выборах во II Думу они лишились поддержки избирателей. Это было вызвано первым результатом реформ: падением уровня жизни, неэффективной работой социальной сферы. С началом экономического роста в 1999 г., оживлением деятельности всех сфер российского общества, ростом реальных доходов населения центристские партии увеличили свое представительство в российском парламенте. Кроме того, они сумели объединиться в единую думскую фракцию и предложить обществу путь не конфронтации, а интеграции. В формировании партийной системы России активное участие приняли государственные структуры. Российские институты президентской и исполнительной власти стали развиваться как самостоятельные политические акторы, непосредственно не зависящие от институциональных политических структур гражданского общества. Используя административный ресурс в собственных политических интересах, органы государственной власти стали оказывать определяющее влияние на формирование партийной системы для укрепления своего господствующего положения и нейтрализации возможных политических оппонентов. Для этого, как правило в предвыборный период, начали формироваться политические объединения, ставящие перед собой в качестве главной цели поддержку проводимой государственной политики. Такие объединения именуются «партией власти». Наиболее известные из них «Демократический выбор России», «Наш дом – Россия», «Единство», «Отечество – вся Россия», «Единая Россия». Как отмечает 95 Ю. Нисневич, «они необходимы правящему режиму в рамках конституционной модели политической системы как инструмент для прямого участия в деятельности Государственной думы и, в первую очередь, в работе по формированию российского законодательства, а также как инструмент публичной политики»1. Другая позиция относительно функционирования партий власти сводится к мировой практике, в соответствии с которой все примеры быстрой модернизации страны после какой-либо крупной катастрофы происходили при наличии партии, лидирующей в политической жизни страны в течение достаточно долгого времени. В 2004 г. произошло ужесточение партийного законодательства, имевшее целью уменьшение количества политических партий, большинство из которых были малочисленными и неизвестными. В результате минимальная численность партий возросла до 50 тысяч человек, не менее чем в половине субъектов федерации минимальная численность региональных отделений партий достигла 500 человек, в остальных – не менее 2502. Повлияла на формирование партий новелла, в соответствии с которой при регистрации регионального отделения партия обязана представлять в территориальный регистрационный орган список членов данного отделения. Это стало ударом по оппозиционным партиям, так как в ряде регионов граждане опасались вступать в них, из-за доступности этой информации властям. В результате принятия и внесения этих и ряда других поправок в федеральный закон «О политических партиях» количество партий, отвечающих требованиям закона, уменьшилось с 46 на конец 2005 г. до 15 на 5 сентября 2007 г.3 Этот закон, считает Ю. Нисневич, «запустил в действие механизм огосударствления российской партийной системы, обеспечивающий широкие возможности для административного, властно-принудительного регу- Нисневич Ю. Аудит политической системы посткоммунистической России. М., 2007. С. 93–94. 2 Федеральный закон Российской Федерации от 20 декабря 2004 г. N 168-ФЗ «О внесении изменений в федеральный закон «О политических партиях». URL: http://www.rg.ru/2004/12/24/partii.html. 3 Официальный сайт Федеральной регистрационной службы. URL: http://www.rosregistr.ru/index.php?menu=3013000000&id=3651. 96 1 лирования процессов создания, деятельности и ликвидации российских политических партий»1. Среди политических партий, успешно прошедших государственную регистрацию, в конце 2006 г. начались объединительные процессы. Так, при поддержке властных структур партия «Родина», Российская партия пенсионеров и Российская партия Жизни образовали новую политическую партию «Справедливая Россия: Родина, Пенсионеры, Жизнь», которая успешно преодолела заградительный барьер на выборах в Государственную думу пятого созыва, сформировав в ней свою фракцию. В результате объединительных процедур с не прошедшими регистрацию партиями возникла политическая партия «Патриоты России», активно участвовавшая в региональных выборных кампаниях и добившаяся определенных успехов. В результате к 2011 г. партийная система России насчитывает семь политических партий, четыре из которых имеют свои фракции в Государственной думе. С позиции политико-идеологической стратификации современные политические партии объединены в четыре основные группы. Первую группу составляют политические партии, придерживающиеся коммунистических и социалистических доктрин в их советской интерпретации, которые претерпевают некоторые изменения, адаптируясь к современным условиям, но не кардинальные. Характерная особенность этих политических объединений – патерналистское отношение государства к обществу и гражданину, антимодернизаторские и антиреформаторские позиции. Доминирует в этой группе Коммунистическая партия Российской Федерации, ставшая российским наследником КПСС и представляющая собой классическую массовую идеологическую партию, которая является естественной оппозицией правящей власти и представлена депутатской фракцией в течение всех пяти созывов Государственной думы. Вторую группу можно назвать реформаторско-демократической. Партии этой группы объединяют политико-идеологические позиции, заключающиеся в приверженности идеям модернизации, современного государства и признании демократии в качестве предпочтительной формы организации общества. Однако предНисневич Ю. Аудит политической системы посткоммунистической России. М., 2007. С. 104. 97 1 ставления о модернизации и о современной демократии у них разные, что предполагает наличие спектра идеологических направлений от социал-демократической и социально-либеральной направленности до неолиберальных и неоконсервативных сил. К первому направлению можно отнести политическую партию «Яблоко», ко второму – избирательный блок «Выбор России» (1993), политическую партию «Союз правых сил» (2008). К данной группе можно отнести также Демократическую партию России – одну из старейших в постсоветской истории, а также партию «Гражданская сила». Неразрешимой проблемой для перечисленных партий является создание блока демократических сил, так как по отдельности каждая из них не набирает на протяжении двух последних выборных кампаний необходимого процента голосов для прохождения в Государственную думу, оставаясь за рамками большой политики. Третью группу политических сил можно определить как державно-националистическую. Она стала формироваться еще в конце 1980-х гг. и объединила партии и движения, исходящие из идеологии «России как великой державы» и признающие ее «особый путь развития», суть которого заключается в обосновании возможности модернизации с опорой на традиционалистские подходы (великодержавные и национал-патриотические) к развитию российской государственности. Наиболее успешная политическая партия в этой группе – Либерально-демократическая партия России, имеющая свою фракцию во всех пяти созывах Государственной думы, а также избирательный блок «Родина», который успешно провел выборы в четвертую Государственную думу. Четвертую группу представляют политические партии консервативной направленности, понимая под консерватизмом не советское прошлое, а поддержку государственной власти и стремление к ее консервации. В качестве доминирующей политической силы здесь следует назвать политическую партию «Единая Россия», а также ее условного оппонента «Справедливую Россию», которая, несмотря на свою социалистическую риторику, не противоречит власти, так как поддерживает курс политического руководства страны. Границы между этими группами весьма условны и достаточно размыты, поэтому некоторые политические партии маневрируют от одной группы к другой, борясь за свое политическое выживание. В 1990-е гг. в России сформировалась партийная система, основанная на конкуренции. Политические реформы 2000-х гг. мог98 ли привести к дальнейшей трансформации политического пространства в России, но для этого, по убеждению Ричарда Саквы, «режим должен был отказаться от управления политическим процессом и позволить политическим партиям свободно конкурировать между собой»1. Однако этого не произошло, в результате был подорван политический баланс. Более того, правящая партия полностью солидаризировалась с правящим режимом, стала некритично относиться к исполнительной власти, что проявилось в принимаемых законах. «Партия власти» не смогла трансформироваться в самостоятельную, независимую, сильную, хотя и пропрезидентскую партию. Партия, находящаяся у власти, всегда стремится создать удобные для себя правовые условия. В странах с демократическими традициями ограничителем в претензиях правящей партии выступает оппозиция. Смена правил игры грозит дестабилизацией политической обстановки в стране, поэтому, как правило, в таких странах политические оппоненты находят консенсус по основополагающим вопросам. В России правящая партия консенсуса не ищет, так как имеет слабую, не поддерживаемую обществом оппозицию, которая, в свою очередь, не может убедить избирателей в необходимости такой поддержки. Это «развязывает руки» политической партии, которая, несмотря на свое первенство, не имеет четкой идеологии, а является политическим гарантом преемственности курса президента под названием «План Путина», который направлен на превращение России «в один из мировых центров политического и экономического влияния, культурного и нравственного притяжения, обеспечивает утверждение нового качества жизни всех граждан страны»2. Как отмечает Марат Баглай, президент в России стоит как бы вне интересов отдельных политических партий или каких-либо общественных объединений, «это своеобразный правозащитник и “лобби” всего народа»3. Новый президент – Анатолий Медведев – также подтвердил свой беспартийный статус. Саква Р. Путин: выбор России. М., 2005. С. 211. Официальный сайт партии «Единая Россия». URL: http://www.edinros.ru/news.html?rid=3144. 3 Баглай М.В. Президенты Российской Федерации и Соединенных Штатов Америки. Роль, порядок выборов, полномочия. М., 2008. С. 21. 99 1 2 На IX съезде партии «Единая Россия», состоявшемся 14–15 апреля 2008 г., была утверждена должность председателя партии, предложенная Владимиру Путину, который согласился занять этот пост, не вступая в партию. Таким образом, в политической практике современной России создан прецедент, связанный с непосредственным участием одного из лидеров государства – председателя правительства – в работе победившей на выборах политической партии. Ранее, в октябре 2007 г. Владимир Путин, будучи президентом, согласился возглавить партийный список «Единой России», оставаясь беспартийным. Формирующаяся конфигурация власти в большей степени соответствует демократическим принципам, в соответствии с которыми партия, победившая на выборах, должна полностью нести ответственность за положение дел в стране, что невозможно, если исполнительная власть не находится в сфере ее влияния. Однако большую определенность и законченный вид такая политическая схема приобретет после вступления в партию главы исполнительной ветви власти, что свидетельствует о формирующемся характере демократического процесса. Некоторые исследователи достаточно оптимистично смотрят в будущее. Так, В. Петухов полагает, что российские политические партии имеют возможности для наращивания своего влияния в обществе. Правда, для этого необходима «продуманная стратегия партийной мобилизации, которая не только включала бы в себя меры организационно-политического характера, но и была бы ориентирована на поиски новых людей, идей, смыслов, экспериментирование с новыми формами политической самоорганизации»1. Особенности избирательного процесса в России. В соответствии с п. 3 ст. 3 Конституции Российской Федерации «высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы». Новейшая история России демонстрирует неоспоримые свидетельства необходимости ключевой роли института свободных выборов. Многие позитивные перемены в нашей стране произошли именно потому, что качественное и регу- Петухов В.В. Демократия участия и политическая трансформация России. М., 2007. С. 112. 100 1 лярное проведение выборов становится одним из базисных условий обеспечения прав и свобод граждан Российской Федерации. Отношение к выборам связано с отношением к демократии. Как показывает политическая практика, в условиях политических кризисов, противостояния в обществе выборы служат важнейшим инструментом восстановления гражданского мира. Только они позволяют установить истинную расстановку политических сил, их фактическое, а не декларируемое влияние на общественные процессы. Отступление от этой демократической формулы, пренебрежение ею порождает кризисные процессы. Выборы дорого обходятся государству, но конфронтация и монополия на власть обходятся народу еще дороже. По мнению бывшего председателя Центризбиркома России А.А. Вешнякова, «демократическое развитие обрывается тогда, когда место гражданина с бюллетенем занимает человек с ружьем»1. Некоторые исследователи считают, что демократия может существовать и без открытых выборов с конкурирующими кандидатами. Ссылаясь на опыт других стран (Мексика, Гонконг), они утверждают, что страна перестает быть демократической при ограничении свободы слова, демонстраций и собраний2. Тем не менее следует признать, что свободные выборы хорошо дополняют все перечисленное и качество демократии при этом не снижается. Первые по настоящему всеобщие, бесцензовые выборы состоялись в России в Учредительное Собрание, первое и единственное заседание которого прошло 5 января 1918 г. Результаты тех выборов не удалось использовать для формирования реального демократического механизма работы власти и предотвращения гражданской войны. Спустя 70 лет возможность проведения альтернативных выборов появилась в избирательных законах СССР. В 1989–1990 гг. состоялись выборы, в ходе которых впервые за много лет возникла конкуренция, реальное соперничество нескольких кандидатов. В 1993 г. Россия пережила острый политический кризис, обусловленный жестким противостоянием властей. Конфронтация 1 Доклад Председателя ЦИК России на торжественном собрании, посвященном 10-летию российской избирательной системы. 29 сентября 2003 г., Москва. URL: http://gd2003.cikrf.ru/cik10rus/sx/art/76369222/cp/1/br/76795394.htm. 2 Мюллер Дж. Капитализм, демократия и удобная бакалейная лавка Ральфа; пер. с англ. М., 2006. С. 121. 101 между несколькими крупными политическими силами, и в конечном счете между ветвями власти, до предела обострила социальнополитическую ситуацию в государстве и обществе, подвела его к опасной черте. В условиях тех драматических событий выборы парламента и всенародное голосование по проекту новой Конституции стали единственным средством выхода из кризиса, еще раз доказав действенность демократических инструментов разрешения кризисных ситуаций. Новая российская Конституция 1993 г. определила правовой фундамент для формирования органов государственной власти, для выстраивания избирательной системы. В 1995–1996 гг. прошли две федеральные избирательные кампании по новому избирательному законодательству: парламентская и президентская. Однако поначалу время проведения этих выборов было под вопросом. В политической жизни России столкнулись два подхода: один, нацеленный на развитие демократических начал, укрепление выборной демократии, и другой, связанный с привычным использованием административных рычагов, «указного права». Призывы высоких должностных лиц отложить проведение выборов, продлить полномочия – сначала депутатов, а потом и президента, которые ставили под угрозу соблюдение норм Конституции, были отвергнуты. В итоге возобладал правовой подход и верность демократическим принципам формирования власти. В ходе парламентской избирательной кампании 1995 г. Центральная избирательная комиссия России зарегистрировала федеральные списки 43 избирательных объединений и блоков против 13 в 1993 г. Представители четырех из них, получив наибольшую поддержку избирателей и преодолев пятипроцентный барьер, заняли депутатские места в Госдуме (в 1993 г. в числе победителей было восемь избирательных объединений и блоков). В 1995 г. произошел почти десятипроцентный рост активности избирателей в сравнении с 1993 г. (1995 – 64,76%, 1993 – 54,81%), свидетельствующий о повышении интереса и доверия избирателей к институту выборов, к механизмам демократии. Эта тенденция подтвердилась и на президентских выборах в 1996 г.: и в первом, и во втором турах голосования активность избирателей была высокой – 69–70%. В 2000 г. она составила 68,64%. Особенностью кампании по выборам депутатов Государственной думы в 1999 г. стало острейшее столкновение политических, 102 корпоративных интересов. В средствах массовой информации разразились «информационные войны», в ходе которых применялись изощренные приемы «телекиллерства» по дискредитации политических оппонентов. По итогам выборов в Государственную думу вошли представители шести политических партий и объединений. В выборах приняли участие 61,85% избирателей. 2000 год вошел в историю как год досрочных выборов президента. Особенность кампании заключалась в том, что впервые в России передача полномочий высшего должностного лица в государстве произошла на основании прямого народного волеизъявления. Это было событием огромной важности, прецедентом, подтвердившим незыблемость демократического порядка передачи власти. В первом туре одержал победу В.В. Путин, набравший 52,94% голосов. Итогом выборов в четвертую Государственную думу, состоявшихся в декабре 2003 г., стало доминирование одной политической партии, которая получила конституционное большинство в парламенте. Свои фракции смогли создать четыре политических партии и блока, из 23 зарегистрировавших федеральные списки кандидатов, причем правые партии не смогли преодолеть пятипроцентный барьер. В выборах участвовали 55,75% избирателей. Президентские выборы 2004 г. были отмечены явным преимуществом действующего президента, что сказалось на активности избирателей – 64%. В связи с высоким рейтингом В.В. Путина, политические партии выдвинули кандидатами в президенты не первых лиц, так как результаты выборов были очевидными и прогнозируемыми. Победу в первом туре одержал В.В. Путин, за которого проголосовали 71,31% избирателей. Выборы в Государственную думу в 2007 г. состоялись по новым правилам – все депутаты избирались по пропорциональной системе. К участию в выборах было допущено 11 политических партий, четыре из которых преодолели заградительный семипроцентный барьер. Победу одержала партия «Единая Россия», получив 64,3% голосов она вновь смогла сформировать конституционное большинство в нижней палате парламента. В выборах приняли участие 63,78% избирателей1. Выборы депутатов Государственной думы Российской Федерации пятого созыва. URL: http://www.vibory.ru/Regs/GD/part-12.htm#_Toc188669112. 103 1 Президентские выборы в 2008 г. также были особенными: впервые за всю историю страны глава государства, находясь на пике популярности, не стал инициировать изменения в Конституцию для продления срока своих полномочий. Выборы были проведены в соответствии с Конституцией, победу на них одержал Дмитрий Анатольевич Медведев, выдвинутый в качестве кандидата четырьмя политическими партиями: «Единой Россией», «Справедливой Россией», «Аграрной партией России», «Гражданской силой» и поддержанный действующим президентом. За него проголосовали 70,28 % избирателей1. Органы власти в субъектах Российской Федерации также формируются на выборной основе. Последним российским субъектом, в котором была избрана государственная власть, стала Чеченская Республика, где 5 октября 2003 г. состоялись выборы президента республики, а 27 ноября 2005 г. избран парламент. С 2005 г. был изменен порядок выборности глав субъектов федерации. Прямые выборы глав регионов заменены на особый порядок наделения полномочиями высшего должностного лица субъекта Российской Федерации законодательным органом государственной власти данного субъекта по представлению президента. Для повышения значимости партий законодательно было закреплено право партии, победившей на выборах в региональный парламент, представлять свою кандидатуру президенту для внесения в законодательное собрание на пост главы региона. В соответствии с новым законодательством формируются органы местного самоуправления. Число муниципальных образований в ходе реформы местного самоуправления увеличилось с 12,5 тысяч до 24 тысяч, при этом общее число депутатов представительных органов местного самоуправления составило более 250 тысяч человек. Практически все выборы во вновь образованных муниципальных образованиях были проведены в установленный законом срок до 1 ноября 2005 г. Сформированная публичная власть на муниципальном уровне с 1 января 2006 г. приступила к своим полномочиям. Частые изменения в избирательном законодательстве свидетельствуют о неустоявшихся правилах, которые подвергаются соОфициальный сайт Центральной избирательной комиссии Российской Федерации. URL: http://www.cikrf.ru/. 104 1 мнению, исходя из расклада политических сил. На существующие тенденции, связанные с повышением контроля государства за деятельностью политических партий, общественных объединений и проведением выборов, обращают внимание как отечественные, так и зарубежные аналитики. Так, А.В. Иванченко и А.Е. Любарев отмечают последовательное и неуклонное ограничение политических (в том числе избирательных) прав граждан России: введение множественных ограничений на проведение общероссийского референдума; ужесточение требований к политическим партиям; отмена прямых выборов глав субъектов федерации; отмена института избирательных блоков; переход полностью на пропорциональную систему на выборах депутатов Государственной думы в сочетании с повышением заградительного барьера; отмена независимого общественного наблюдения на выборах; отмена графы «против всех» в избирательном бюллетене. Исследователи делают вывод о том, что «такая ситуация во многом связана с политической усталостью граждан, разочарованием значительной их части в идеалах демократии»1. Аналогичной позиции придерживается американский политолог Стивен Холмс. Он отмечает, что в России проводятся выборы и существует свободная печать, однако демократии нет. Такое возможно потому, что голосование в нашей стране не рассматривается в качестве средства контроля граждан над правителями. Выборы у нас воспроизводят существующую власть, поэтому не порождают ничего отдаленно похожего на подотчетную обществу власть, реагирующую на общественные нужды. У людей возникает равнодушие к демократии, так как государство неспособно обеспечить выполнение своих законов и повысить ответственность правительства перед гражданами. «Демократические процедуры имеют ценность лишь тогда, – делает вывод С. Холмс, – когда устанавливают зависимость государственных должностных лиц от простых граждан. Свободные граждане полагаются на государство при осуществлении своих прав; в то же время у должностных лиц, избранных народом на определенный срок, есть естественный стимул вести себя ответственно, действовать в качестве уполномоченных агентов общества и производить блага, представляющие Иванченко А.В., Любарев А.Е. Российские выборы от перестройки до суверенной демократии. М., 2007. С. 220. 105 1 очевидную ценность для большинства избирателей»1. Аналогичной точки зрения придерживается Дж. Мюллер, утверждающий, что «сущностным свойством демократии является непременная обязанность власти откликаться на требования общества»2. Однако выборная практика постсоветской России в целом свидетельствует об успешном становлении этого демократического института, несмотря на имеющиеся негативные моменты. Так, административный ресурс, влияющий на исход предвыборной борьбы, использование «грязных» технологий, немалые расходы государственных и местных бюджетов на обеспечение выборов нередко вызывают сомнения по поводу необходимости проведения выборов. Однако мировой опыт, в том числе российский, свидетельствует о том, что несменяемая, назначаемая власть наиболее подвержена коррупции. Властные структуры, не зависящие от избирателя, быстро проникаются духом кастовости, круговой поруки. Решающей гарантией от установления монополии коррумпированной бюрократии является рядовой гражданин, который в условиях реальной состязательности кандидатов, партий свободно и сознательно определяет, кому можно доверить власть, кто способен распорядиться ею в интересах общества и государства. Опыт, который получает каждый российский избиратель в ходе предвыборных кампаний, служит неоценимым уроком для понимания политических процессов в стране, политической социализации, получения определенных навыков и адекватного восприятия политической ситуации. Недаром большинство российских граждан (более 70%)3 считают голосование на выборах своим гражданским долгом, способом выразить свое отношение к проводимой политике. В то же время следует отметить, что развитие партийной и избирательной систем осуществляется с учетом особенностей российской политической культуры, основанной на традиционном восприятии государственной власти. Достаточно уверенно можно прогнозировать, что отношение общества к демократии коррелирует со свободой выборов и эффективностью избираемой власти. 1 Холмс С. Чему Россия учит нас теперь? Как слабость государства угрожает свободе // Pro et contra. 1997. № 4. С. 138–139. 2 Мюллер Дж. Капитализм, демократия и удобная бакалейная лавка Ральфа; пер. с англ. М., 2006. С. 116. 3 Петухов В.В. Демократия участия и политическая трансформация России. М., 2007. С. 146. 106 Утвердятся такие перемены, которые в ходе политической практики будут отобраны и восприняты обществом, что в конечном счете и определит окончательные правила игры между политическими силами. Говорить о степени демократичности можно лишь с учетом реального решения проблем российского общества и эффективности правления государством. Гражданское общество в современной России. Пробуждение массового сознания, активизация граждан и формирование гражданского общества началось в 1990-е гг., когда в России были начаты либеральные реформы, осваивались новые социальные практики, проводились выборы органов власти, развивалась рыночная экономика. Экономические реформы, начиная от «шоковой терапии», поставившей население в трудное материальное положение, и приватизации, приведшей к резкой социальной дифференциации, толкали людей на поиски иных путей социальноэконо-мического и политического развития. Как отмечает В.Г. Марахов, «идея гражданского общества воспринималась массовым сознанием как иное, лучшее общество, в котором будет покончено с катастрофической ситуацией»1. В результате сформировался активный людской потенциал, без которого невозможно становление структур гражданского общества. Возвращение государства в социальную сферу, успешная реализация национальных социальных проектов определяют успешное развитие как демократии, так и гражданского общества. Развитие гражданского общества определяется характером взаимодействия с политической системой. При условии создания социальной базы в политической системе, освобождения многочисленных общественных организаций от бюрократического патернализма можно говорить о зрелом характере гражданского общества, которое способно влиять на общественно-политические процессы, привнося в него гражданскую активность населения. Свободное общество может быть построено только в том случае, если в этом заинтересовано большинство. Обязанность государства – создать условия для большинства граждан. Право на свободу имеют не только богатые и сильные, но также бедные и слабые. Такой подход разделяется большинством современных Теория и практика гражданского общества в России / Под ред. ассист.проф. Д. Гузины, проф. П. Дуткевича, проф. В.Г. Марахова. СПб., 2005. С. 10. 107 1 политических сил, которые ориентируются на проведение реформ в интересах всех без исключения граждан России, а не только преуспевающего меньшинства. Пересмотр вульгарных подходов к реформам, характерный для России в 1990-е гг., необходим, учитывая масштабы социального расслоения и диспропорций регионального развития России, угрожающие в будущем ее единству. Цивилизованное распределение национального дохода должно быть таким же приоритетом государственной политики, как и его рост. Гражданское общество – это общество равных возможностей, основанное на принципах социальной справедливости и социальной солидарности сильных и слабых. Это означает, что важнейшим условием существования свободного общества в России является не только раскрепощение частной инициативы, но и развитая система социальной поддержки. По мнению С. Перегудова, развитие гражданского общества в России зависит от двух игроков: «От государства и бизнеса, которые в российских условиях, по сути, предопределяют и пути развития гражданского общества, и модели его политического участия»1. Свободное общество может быть построено только в рамках стабильной политической системы, которая исключает любой произвол и предполагает активную роль государства в создании экономического порядка, имеющего целью благосостояние для всех. Рынок – не самоцель, а средство достижения свободы и достатка для всех граждан России. Задача государства в том, чтобы ориентировать свободный рынок на достижение социальных целей, а не в том, чтобы его к этому принуждать. Автор согласен с В.Г. Мараховым в определении гражданского общества как системы «экономических, социальных, политических и духовных отношений, освященных ценностями свободы, справедливости и безопасности в условиях существования частной собственности и дифференциации форм собственности»2. 1 Перегудов С.П. Гражданское общество как субъект публичной политики // Полис. 2006. № 2. С. 146. 2 Марахов В.Г. Концепция гражданского общества для России // Теория и практика гражданского общества в России / Под ред. ассист.-проф. Д. Гузины, проф. П. Дуткевича, проф. В.Г. Марахова. СПб., 2005. С. 53. 108 В современной России не разрешено одно из базовых противоречий между российским социумом и государством. Суть его заключается в том, что потребность в организации повседневной жизни, регулируемой недвусмысленными, понятными гражданам нормами, находится в противоречии с односторонней зависимостью от социальных институтов, которые пользуются властными полномочиями для произвольной регламентации гражданских прав. С этим противоречием сталкивается не только большинство граждан, но и активисты общественных организаций. В России распространено мнение о том, что законодательство создает возможности для административного произвола. Российское предпочтение к расплывчатым, неопределенным нормам права стало предметом специального исследования французского политолога М. Мендрас, которая объясняет его так: «Расплывчатое и поддающееся приспособлению незамедлительно избавляет от хлопот больше, чем подчинение ясным и твердым правилам, регулирующим цели и обязанности каждого»1. Не столько правовые нормы, сколько монополия на их истолкование позволяет властям по своему усмотрению ориентировать поведение людей. Расплывчатость правовых норм становится едва ли не главным ресурсом власть имущих для всепроникающего контроля за частной жизнью граждан. В отсутствие приоритета права в России до сих пор нет пространства частной жизни, защищенного гражданскими правами и ограниченного общественными обязанностями человека. Чем условнее его границы, тем они более проницаемы для произвола, тем шире воспроизводство всевозможных практик сокрытия доходов, проступков, преступлений. Гражданское общество завоевало свое право на физическое существование и политическую значимость благодаря определенной системе государственных гарантий. В этом заключается взаимообусловленность и взаимозависимость гражданского общества и правового государства. Как отмечает В.А. Гуторов, «…прогресс гражданского общества предопределяется в реальной жизни эволюцией самого государства, а вовсе не степенью развития гражЦит. по: Хлопин А.Д. Гражданское общество в России: идеология, утопия, реальность // Pro et Contra. 2002. № 1. С. 140. 109 1 данской автономии»1. Потому что только под защитой закона могут создаваться различные социальные образования, вследствие чего правовое государство составляет сердцевину гражданского общества и ему предшествует. В связи с этим принципиально важна для становления гражданского общества в России реализация тех правовых инициатив, с которыми выступил Д. Медведев, так как они создают базу для гражданского общества. Постепенное развитие правового государства, являющееся условием существования демократического строя, содержит в себе не только традиционное разделение власти на три ветви, но и дополняющее их разделение между гражданским обществом и государством. Основной показатель эффективности правового государства – реализация прав человека, то, что считается важным с точки зрения человеческого достоинства. Эти параметры подвижны, изменчивы. В рамках конституционализма имеются реальные механизмы, которые позволяют влиять на власть. С точки зрения О.Ю. Малиновой, существует непреложная истина: мы обладаем всеми правами человека, которые сами осознаем2. Если общество плохо осознает эти права, даже если они записаны в Конституции, они не могут работать и развиваться. Это очень характерно для российского общества. Правовое государство в России только складывается. Нормативная база гражданского общества принята, однако законы еще не совершенны, причем часто отсутствует механизм их реализации. Для того чтобы создать в России демократическое правовое государство, достаточно обеспечить выполнение в полном объеме действующей Конституции. В настоящее время в России можно отметить следующие проблемы, препятствующие становлению правового государства: 1 Гуторов В.А. Гражданское общество: историческая традиция и российская перспектива // Теория и практика гражданского общества в России / Под ред. ассист.-проф. Д. Гузины, проф. П. Дуткевича, проф. В.Г. Марахова. СПб., 2005. С. 30. 2 Малинова О.Ю. Права человека как нормативный идеал, сумевший развиться в правовой институт // Права человека как предмет обсуждения и обучения: Материалы дискуссий 2002–2003 гг. / Под ред. А.Ю. Сунгурова. СПб., 2004. С. 58. 110 не обеспечивается равенство перед законом и судом (избирательное применение закона в политических целях, зависимость суда от исполнительной власти); нарушаются избирательные права граждан (использование административного ресурса); оттесняются на обочину политической жизни или ставятся в зависимость от властных структур миноритарные партии, способные реально оппонировать власти; ставится под сомнение свобода слова и прессы (различные формы давления на средства массовой информации, неугодные властям); предпринимаются попытки управлять объединениями и ассоциациями (принудительная перерегистрация общественных организаций и попытки поставить их под контроль власти как на федеральном, так и на региональном уровнях); свобода предпринимательства только декларируется, но реально не осуществляется властью из-за коррумпированности чиновничьего аппарата; сохраняются неравные условия доступа к образованию, здравоохранению и культуре, что ограничивает свободу развития личности; не соблюдаются гарантии местного самоуправления в связи с финансовой зависимостью и административным давлением региональных органов государственной власти. Правовое государство возможно только в том случае, если законы соблюдает сама власть. Современному российскому обществу далеко от гражданского состояния, пока оно остается пассивным объектом манипуляций со стороны власти. Как констатирует Т. Ворожейкина, «в целом речь идет о едином и достаточно последовательном процессе приспособления политической сферы к такому типу развития, при котором государство (власть) играет центральную роль в структурировании экономических, политических и социальных отношений»1. Воспрепятствовать возвращению России к авторитаризму призвано гражданское общество, без которого демократия не может стать консолидированной. Построению гражданского общества 1 Ворожейкина Т.Е. Государство и общество в России: исчерпание государствоцентричной матрицы развития // Полис. 2002. № 4. 111 могут способствовать также следующие факторы: признание гражданских, политических и социальных прав неотъемлемой частью социума; создание и поддержка многочисленных разнообразных организаций, ассоциаций и институтов; деятельность средств массовой информации в условиях свободы и плюрализма; финансовая поддержка политических партий и их независимость от государства; создание упрощенной законодательной базы для учреждения всевозможных фондов и других инструментов благотворительности, для развития малого бизнеса; предоставление самоуправления основным институтам (церковь, университеты, сфера искусства и т.д.); реализация принципа субсидиарности. Среди трудностей становления гражданского общества отмечаются не только распад традиционных норм и социокультурных связей, но и возникновение завышенных материальных и статусных ожиданий. Эти ожидания, особенно на ранних, незрелых стадиях конституирования гражданского общества, чаще всего не могли быть реализованы, так как формировались из традиционного, архаического духовно-психологического склада, основанного на российском менталитете. Эти особенности стали базисом для индивидуальных и коллективных мечтаний о возврате к традиционным, доиндивидуализированным формам общежития, и эти массовые чаяния были универсальной реакцией на проблемы переходного периода к обществу гражданского типа. Политические культуры соседних стран нередко оказывают серьезное влияние друг на друга. Распространенный в Европе индивидуализм начинает влиять на коллективистский характер российского миропонимания. В данном контексте представляется возможной трансформация представлений о гражданском обществе, без которого невозможно эффективное решение жизненных проблем и которое является коллективной формой объединения граждан на принципиально новом, более высоком уровне. Советский коллективизм ограничивал свободу человека рамками тех задач, которые решал коллектив. Он нивелировал членов коллектива, сдерживал инициативу и творчество человека, формируя не личностей, а индивидов. Из коллектива нельзя было выйти, из него можно было только быть изгнанным, т.е. стать изгоем. Российский философ Ф.А. Степун разграничение между личностью и индивидуальностью проецировал на два других понятия: 112 соборность и коллективность. Он считал, что о соборности или о подлинной общинности «можно говорить лишь там, где общество состоит из личностей; там же, где оно состоит не из личностей, а из индивидуумов, допустима, строго говоря, лишь речь о коллективе»1. Гражданское общество состоит из свободных людей, которые объединяются для решения задач, затрагивающих их интересы. Как отмечает американский философ Дэвид Боуз, «не индивиды возникают из сообщества, а сообщество возникает из индивидов»2. То есть люди создают коллективы сознательно, что дает возможность говорить о подлинной общинности, в отличие от коллективов, созданных или контролируемых государством, которые в первую очередь выражают государственные интересы, а не личные. В гражданском обществе человек может свободно покинуть коллектив, не опасаясь каких-либо санкций со стороны общества или государства. Это в корне отличает общественные объединения гражданского общества от аналогичных в условиях недемократического режима. Поэтому для формирования гражданского общества необходим свободный индивид, сознающий свои интересы и активно выступающий за их реализацию. Причем его свобода должна ограничиваться принятыми в данном обществе нормами морали и права, а не государственными, классовыми или корпоративными интересами. Создание такого индивида объективно необходимо для России в условиях демократизации общества. Представляется такое развитие коллективизма в России: роль свободного человека будет повышаться ограничением власти коллектива над индивидом. Развитие свободного человека является первостепенным фактором в процессе идентификации гражданина в качестве активного субъекта политического процесса. В итоге коллективистская форма примет иной вид – она будет все более соответствовать структурам гражданского общества, освобождаясь от диктата коллективистских норм и развивая автономию по отношению к государству. Такая автономия гражданского общества – необходимое условие демократии и успешного проведения реСтепун Ф.А. О свободе // Опыт русского либерализма. Антология. М., 1997. С. 351. 2 Боуз Д. Либертарианство: История, принципы, политика. Челябинск, 2004. С. 147. 113 1 форм. «Важнейшим критерием гражданского общества, – отмечает В.А. Гуторов, – является существование свободного гражданского коллектива как объединения равноправных, автономных и активно действующих индивидов», которые стремятся к реализации «своих желаний и личной автономии»1. Гражданин принципиально отличается от подданного, для которого характерно постоянное ожидание от государства какойлибо благодетели и который связывает все свои надежды, чаяния и стремления не с собственными возможностями и своим трудом, а исключительно с деятельностью государства. Поэтому можно утверждать, что путь из подданных в граждане – это путь к свободе. Гражданин – это человек, обладающий гражданским мужеством и гражданским достоинством, готовый встать на защиту основополагающих ценностей открытого общества и при необходимости за них сражаться. Различные гражданские движения служат ключевой характеристикой современного жизнеспособного гражданского общества, являются формой участия граждан в общественной жизни и не должны противопоставлять себя политической системе. Гражданские движения не выступают в качестве прообраза формы гражданского участия, призванной заменить собой институциональные структуры представительной демократии. Они должны обеспечивать жизнеспособность демократической политической системы, привнося в публичную сферу новые темы для обсуждения на основе изменяющихся интересов и новых ценностей, способствуя достижению консенсуса. В России существуют и конструктивно работают тысячи гражданских объединений и союзов. Возникают все новые профессиональные, молодежные, экологические, культурные и иные объединения. Однако их количественный рост опережает качественный, не все они ориентированы на отстаивание реальных интересов людей. Еще Гегель обращал внимание на то, что гражданское общество рождается только в результате соединения «частно- Гуторов В.А. Гражданское общество: историческая традиция и российская перспектива // Теория и практика гражданского общества в России / Под ред. ассист.-проф. Д. Гузины, проф. П. Дуткевича, проф. В.Г. Марахова. СПб., 2005. С. 17–18. 114 1 го» с «публичным»1, что предполагает реализацию общественных интересов. Для одних российских организаций приоритетной задачей стало получение финансирования от влиятельных зарубежных фондов, для других – обслуживание сомнительных групповых и коммерческих интересов. Некоторые организации появляются как ответ на сиюминутные проблемы (например, союзы обманутых вкладчиков, дольщиков), другие с самого начала носят открыто ангажированный политический характер («Женщины России», партия пенсионеров). Контроль над подобными объединениями со стороны государства значительно облегчается, а многие из гражданских инициатив, становясь предметом политического торга, утрачивают свою альтернативность и общезначимый характер. Тем самым нивелируются основные черты гражданского общества: неполитический характер, противоречивость и альтернативность политической системе. Самоуправляющиеся структурные элементы начинают строиться по принципу все расширяющего свои функции государства – иерархии. Как считает А. Хлопин, «особое соотношение целого и части с характерной для каждой части самодостаточностью, не оставляющей места для общественных интересов, обрывает социальное взаимодействие многих добровольных объединений в российском Третьем секторе»2. Анализ моделей взаимодействия этих объединений с государственными структурами на региональном уровне показал, что у них еще не назрела необходимость объединения для совместного влияния на процесс принятия политических решений3. Лидеры отдельных организаций чаще всего даже не знают о существовании сходных организаций и в принципе неохотно идут на контакт с ними. Налицо не только их самодостаточность, но и отсутствие общественной потребности в объединении, несмотря на общий интерес каждой из них в отдельности влиять на принятие политических решений. Даже если у таких локальных групп возникает потребность в кооперации с родственными организациГегель. Сочинения. М., 1935. Т. 8. С. 24. Хлопин А.Д. Гражданское общество в России: идеология, утопия, реальность // Pro et Contra. 2002. № 1. С. 137. 3 Белокурова Е. Модели взаимодействия Третьего сектора с региональными органами власти в России // Гражданское общество: Первые шаги / Под ред. А. Сунгурова. СПб., 1999. С. 245. 115 1 2 ями, наибольшим препятствием к ее удовлетворению оказывается недостаточное осознание общих интересов и возможностей. Среди преобладающих способов влияния на власть отмечаются скорее негласные, нежели легальные и публичные по характеру: личные связи с чиновниками, взаимные договоренности и соглашения между группами интересов, подкуп лиц, от которых зависит принятие нужных решений. В меньшей степени используется публичное обсуждение проблем, формирование общественного мнения. Самодостаточность большинства добровольных объединений не позволяет наладить их взаимодействие по горизонтали с аналогичными организациями. Иначе обстоит дело с их связями по вертикали. Часто объединения влияют на принятие политических решений негласно, посредством неформальных и далеко не всегда легальных связей с властными структурами. В многообразном социуме не исключается возможность образования по вертикали более или менее устойчивых неформальных групп и сообществ. С преобладанием личных связей публичная сфера социума становится более восприимчивой к частным интересам, реализующимся в рамках взаимодействий, которые можно назвать сетями «своих» людей. Эти сети самодостаточны для того, чтобы восполнить дефицит социального взаимодействия, прерванного с точки зрения общественных интересов. Однако с той же точки зрения сети «своих» людей способны действовать как антиобщественные либо прогосударственные структуры. Поэтому совершенно справедливо А. Хлопин констатирует, что ни добровольный, ни автономный характер самодеятельных объединений не дает оснований считать их частью, элементом гражданского общества. Ибо за перечисленными признаками локальных сообществ может скрываться псевдогражданская организация1. «О принадлежности тех или иных учреждений к гражданскому обществу, – поддерживает его В. Витюк, – нельзя судить по одним лишь формально-организационным признакам. Эта принадлежность устанавливается при учете конкретной общественной роли и реальных функций… направлены ли они на удо- Хлопин А.Д. Гражданское общество в России: идеология, утопия, реальность // Pro et Contra. 2002. № 1. С. 138. 116 1 влетворение общественных потребностей или имеют прогосударственный либо, наоборот, антиобщественный смысл».1 С учетом изложенного актуально рассмотрение такого инструмента научного анализа взаимодействия государственных органов и структур гражданского общества, как политические сети, объединенные общим интересом, взаимозависимостью, сотрудничеством и равноправием. Л. Сморгунов выделяет следующие характеристики такого взаимодействия. Во-первых, политические сети представляют собой такую структуру управления публичными делами, которая связывает государство и гражданское общество и состоит из множества разнообразных государственных, частных, общественных организаций и учреждений, имеющих некий совместный интерес. Во-вторых, политическая сеть складывается для выработки соглашений в процессе обмена ресурсами, имеющимися у ее акторов, что предполагает их заинтересованность друг в друге. В-третьих, важным элементом политической сети выступает общий кооперативный интерес, отличающий ее от рынка, где каждый участник преследует собственные интересы. Вчетвертых, между участниками сети складываются горизонтальные связи, так как с точки зрения возможностей формирования совместного решения все они равны. В-пятых, сеть – это договорная структура, основанная на согласованных формальных и неформальных правилах коммуникации, в которой действует особая культура консенсуса. «В целом, – констатирует Л. Сморгунов, – такая сеть есть система государственных и негосударственных образований в определенной сфере политики, которые взаимодействуют между собой на базе ресурсной зависимости в целях достижения согласия по интересующему всех политическому вопросу, используя при этом формальные и неформальные нормы»2. Посредством политических сетей легче наладить взаимодействие государства и гражданского общества, так как используются механизмы доверия, возникающие при формировании сети. Принципиально важно для развития гражданских движений в России замечание американских исследователей М. Фоули и 1 Витюк В.В. Состав и структура гражданского общества как особой сферы социума // Гражданское общество: теория, история, современность / Отв. ред. З.Т. Голенкова. М., 1999. С. 65. 2 Сморгунов Л.В. Сетевой подход к политике и управлению // Полис. 2001. № 3. С. 108. 117 Б. Эдвардса: «Там, где государство невосприимчиво, его институты недемократичны, а его демократия плохо реагирует на требования граждан, характер коллективных действий будет кардинально иным, чем при сильной и демократической системе. В таком обществе государственная политика сводит на нет усилия граждан организоваться для достижения каких-то гражданских целей – иногда путем открытого подавления, иногда путем простого игнорирования. Тогда возникают все более агрессивные формы гражданских ассоциаций, и все больше рядовых граждан либо вовлекается в активную борьбу против государства, либо впадает в спасительную апатию»1. Нельзя отрицать того, что в правящей политической элите есть немало влиятельных сторонников демократического функционирования государственных институтов. В президентских структурах понимают необходимость создания условий, способствующих более активному формированию гражданских объединений и их вовлечению в сферу управления социальными процессами. «Без зрелого гражданского общества невозможно эффективное решение насущных проблем людей» – говорится в одном из президентских посланий российскому парламенту2. Действительно, только свободный человек способен обеспечить рост экономики и процветание государства. Значительное место в исследованиях российских ученых занимает публичная сфера, где, по Ю. Красину, «в открытом сопоставлении взглядов происходит “притирка” разных групп интересов и в диалоге с государственной властью формируется гражданское сознание и гражданская позиция».3 В публичной сфере формируется общественное мнение, обсуждаются социально-политические проблемы, реализуются общественные интересы, осуществляется влияние различных организаций, представляющих частные интересы, на государственную политику. Фоули М., Эдвардс Б. Парадокс гражданского общества. URL: http://old.russ.ru/journal/predely/97-11-25/fouli.htm. 2 Послание Президента России Федеральному Собранию Российской Федерации, 26 мая 2004 г. URL: http://www.kremlin.ru/appears/2004/05/64879.shtml. 3 Красин Ю.А. Публичная сфера и публичная политика. Российские проблемы // Россия в условиях трансформаций. Историко-политологический семинар: Материалы. Вып. № 25. М., 2002. С. 14. 118 1 Важнейшие функции публичной сферы, обеспечивающие взаимодействие власти и общества: артикуляция общественных интересов, исходящих от самого общества, громко заявленных и замеченных властью; публичный контроль за деятельностью власти, за состоянием дел в экономике, социокультурной сфере, обществе и государстве; влияние на формирование государственной политики, так как государство призвано представлять публичные интересы общества. Поэтому публичная политика нуждается в государстве, а государственная политика претендует на публичность; политическое просвещение граждан, которые обычно лишь наблюдают за политикой и, втягиваясь в процесс размышлений, начинают делать осознанный политический выбор1. Развитие публичной сферы невозможно без зрелого гражданского общества и гражданской культуры. С точки зрения французского исследователя демократии Ги Эрмэ, для формирования гражданственности необходима такая культура, для которой характерны определенные черты: открытость по отношению к другим людям; толерантность, позволяющая сопоставлять и сравнивать свою точку зрения с мнением других, принимать перемены и обновление; потребность в отчетности о деятельности руководителей всех уровней. Гражданственность, по его мнению, состоит из трех взаимодополняющих и неразделимых элементов: она основана на осознании единства прав и обязанностей, которые бесполезны, если остаются невостребованными; предполагает наличие конкретных гражданских действий – от потребности быть информированным до активного участия в политических и избирательных кампаниях; опирается на систему ценностей и нравственную убежденность, придающие этой системе смысл и значение2. Аналогичной точки зрения придерживается Ю. Красин, который считает, что нарастание многообразия интересов обогащает общественную жизнь, но одновременно создает потребность в терпимости по отношению друг к другу. Толерантность, с его точ- 1 2 Галкин А.А., Красин Ю.А. Россия: Quo vadis? М., 2003. С. 159–161. Эрмэ Г. Культура и демократия; пер. с фр. М., 1994. С. 150–157. 119 ки зрения, «это вопрос о том, как жить при наличии различий между людьми»1. В публичной сфере происходит взаимодействие общественных интересов граждан и публичной политики государства, которое зависит от готовности населения к формированию структур гражданского общества. Активность различных организаций, союзов, движений определяет степень их влияния на государственные органы в целях реализации общественных интересов. Публичная сфера обеспечивает влияние общества на власть, являясь важнейшим атрибутом демократизации. Трудно не согласиться с американским политологом Л. Даймондом в том, что «в конечном счете … демократия побеждает или проигрывает благодаря индивидуумам и группам, их выбору и действиям»2. Демократия несовместима с тотальным распространением государственной власти на негосударственную сферу гражданского общества. В то же время демократизацию нельзя определять как упразднение государства и достижение стихийно складывающегося соглашения между гражданами, составляющими гражданское общество. Демократический проект располагается между этими двумя крайностями. Демократия представляет процесс распределения власти и публичного контроля за ее исполнением в рамках политики, для которой характерно наличие институционально разных, но взаимосвязанных сфер гражданского общества и государства. Мониторинг и общественный контроль за исполнением властных полномочий лучше всего осуществляются в условиях демократического строя именно при таком институциональном разделении. Демократия в данном случае понимается как разделенная на две части и саморефлексивная система власти, в которой и правители и управляемые всегда помнят о том, что тем, кто осуществляет власть над другими, нельзя творить произвол. Проблема публичной сферы, которая, с точки зрения Л.В. Сморгунова, не разрешена в России, связана с тем, что «политическое» и «публичное» по-прежнему ассоциируется с государ1 Красин Ю.А. Публичная сфера и публичная политика. Российские проблемы // Россия в условиях трансформаций. Историко-политологический семинар: Материалы. Вып. № 25. М., 2002. С. 12. 2 Даймонд Л. Глобальная перспектива. URL: http://old.russ.ru/politics/meta/ /20000821_diamond.html. 120 ством. «Служение государству как российская традиция “политического” может иметь положительный эффект, если само государство станет чувствительным к развитию общественности, к поддержке инициатив гражданского общества, само станет руководствоваться не целью гомогенизации общества, а намерением использовать его потенциал многообразия, соединит управление с самоуправлением»1. Публичную сферу нельзя отождествлять с гражданским обществом, потому что здесь должен происходить диалог общества с властью. В качестве одного из важнейших условий усиления роли гражданского общества в либерально-демократической традиции принимается уменьшение влияния институтов государственной власти. Сторонники такой концепции гражданского общества исходят из непримиримых взаимоотношений государства и гражданского общества, когда сила и успех одного возможны лишь при слабости и поражении другого. Однако, как показывает политическая практика, в рамках демократической системы отношения этих институтов должны строиться на иных принципах. В данном случае государство и гражданское общество заинтересованы во взаимной поддержке, повышении эффективности своей деятельности. Гражданское общество не способно без сильного государства удовлетворить значительную часть требований социума, а государство должно признавать специфическую роль гражданского общества в создании демократии. Поэтому современные западные исследователи (Гж. Экиерт, О. Энкарнасьон) считают, что сила государства и гражданского общества в условиях демократии должна возрастать одновременно. Гражданское общество не может основываться на узкоэгоистических требованиях. Оно должно быть озабочено сохранением баланса между общественными интересами в целом и интересами отдельных институтов и секторов гражданского общества в частности. Характеризуя состояние гражданского общества в России, А.А. Галкин и Ю.А. Красин делают вывод о несостоятельности утверждений, отвергающих его наличие. Российские исследователи полагают, что гражданское общество существует и функциони1 Сморгунов Л.В. Политическое общество в современной России // Теория и практика гражданского общества в России / Под ред. ассист.-проф. Д. Гузины, проф. П. Дуткевича, проф. В.Г. Марахова. СПб., 2005. С. 178. 121 рует, но оно находится лишь на начальной стадии становления, в чем и заключается «источник драматических противоречий российской действительности, ее неустойчивости, слабости всей партийно-политической системы»1. В целом, тенденции развития гражданского общества дают основания для умеренно оптимистической оценки перспектив общественного развития страны, связанной с повышением активности людей в общественной жизни и их заинтересованности в реализации своих интересов, направленной на институты политической системы. Контрольные вопросы 1. В чем заключается диалектика взаимодействия партийных и политических систем? 2. Перечислите этапы формирования современной партийной системы России. 3. Что такое «административный ресурс»? 4. Охарактеризуйте политико-идеологическую стратификацию современных политических партий. 5. Какие принципиальные изменения произошли в партии «Единая Россия» в 2008 г.? 6. В чем заключаются особенности избирательного процесса в современной России? 7. Как российская политическая культура влияет на развитие партийной и избирательной систем? 8. Назовите основные проблемы становления российского гражданского общества. 9. Какова взаимозависимость правового государства и гражданского общества? 10. Что включает в себя публичная сфера? Лекция 6 Церковь и государство: формы взаимодействия 1 Галкин А.А., Красин Ю.А. Россия: Quo vadis? М., 2003. С. 126–127. 122 Церковь как субъект публичной политики. Интерес к публичной политике в России вызван демократическими переменами 1990-х гг. и потребностью в повышении эффективности государственного управления в 2000-е гг. Оригинальное определение публичной политике дал американский политолог Джеймс Андерсон: «все то, что правительство решает делать или не делать»1. На выбор между «делать или не делать» в определяющей степени влияет публичная сфера, в которой разворачивается диалог власти и общества. Среди большого количества различных объединений, организаций, гражданских структур в современной России следует выделить Русскую православную церковь. РПЦ представляет самую многочисленную религиозную конфессию, а также рассматривается в качестве культурообразующего фактора русской нации, что определяет ее как наиболее значимого негосударственного субъекта публичной сферы. РПЦ откликается на все проблемы российского общества и ведет активный диалог с государством по интересующим ее паству вопросам. Следует отметить, что взаимоотношения между Церковью и государством переживали различные этапы. Так, в 1990-е гг. государство передавало в церковную собственность храмы, земли, исторические памятники архитектуры, ранее принадлежавшие РПЦ. Это было обусловлено комплексом вины, сложившимся у российской власти перед Церковью за годы коммунистического правления. Причем подобные решения нередко принимались теми, кто ранее осуществлял политику секуляризации. В 2000-е гг. взаимоотношения стали строиться в большей степени на взаимной поддержке и доверии светской и духовной властей. Так, государство разрешает Церкви создание института армейского духовенства, проведение занятий по основам православной культуры в школах; осуществляется консолидированная работа по борьбе с наркотиками, алкоголизмом, безнравственностью, по возрождению величия державы. 1 Андерсон Дж. Публичная политика: введение // Публичная политика: от теории к практике / Сост. и науч. ред. Н.Ю. Данилова, О.Ю. Гурова, Н.Г. Жидкова. СПб., 2008. С. 11. 123 В соответствии со ст. 14 Конституции Российская Федерация является светским государством, в котором религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом. Деятельность религиозных организаций регламентируется федеральными законами №7-ФЗ «О некоммерческих организациях» от 12.01.1996 г. (в ред. от 17.07.2009 г.)1 и №125-ФЗ «О свободе совести и религиозных объединениях» от 26.09.1997 г. (в ред. от 23.07.2008 г.)2. В соответствии со ст. 4, п. 5 ФЗ «О свободе совести и религиозных объединениях» религиозное объединение не выполняет функций органов государственной власти, других государственных органов, государственных учреждений и органов местного самоуправления; не участвует в выборах в органы государственной власти и в органы местного самоуправления; не участвует в деятельности политических партий и политических движений, не оказывает им материальную и иную помощь. Основы социальной концепции РПЦ. Отношение с государством РПЦ выстраивает в соответствии с «Основами социальной концепции Русской православной церкви»3. Это официальный документ, утвержденный на юбилейном Архиерейском соборе 2000 г., в котором представлено понимание современной ситуации с сознательно консервативных, традиционалистских позиций. Основы социальной концепции излагают базовые положения учения по вопросам церковно-государственных отношений и по ряду современных общественно значимых проблем. Документ также отражает официальную позицию Московского Патриархата в сфере взаимоотношений с государством и светским обществом. Помимо этого он устанавливает ряд руководящих принципов, применяемых в данной области епископатом, клиром и мирянами. КонсультантПлюс: Интернет-версия. URL: http://base.consultant.ru/cons/ /cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=91029;fld=134;dst=4294967295 (дата обращения: 21.01.2010). 2 КонсультантПлюс: Интернет-версия. URL: http://base.consultant.ru/cons/ /cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=78684;fld=134;dst=100052 (дата обращения: 21.01.2010). 3 Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. Официальный сайт Московского патриархата. URL: http://www.patriarchia.ru/db/ /text/141422.html (дата обращения: 16.01.2010). 124 1 Основы социальной концепции состоят из 16 разделов, каждый из которых освещает ту или иную общественно значимую проблему, сторону жизни государства и общества. Раздел I. Основные богословские положения. Раздел II. Церковь и нация. Раздел III. Церковь и государство. Раздел IV. Христианская этика и светское право. Раздел V. Церковь и политика. Раздел VI. Труды и его плоды. Раздел VII. Собственность. Раздел VIII. Война и мир. Раздел IX. Преступность, наказание, исправление. Раздел X. Вопросы личной, семейной и общественной нравственности. Раздел XI. Здоровье личности и народа. Раздел XII. Проблемы биоэтики. Раздел XIII. Церковь и проблемы экологии. Раздел XIV. Светские наука, культура, образование. Раздел XV. Церковь и светские средства массовой информации. Раздел XVI. Международные отношения. Проблемы глобализации и секуляризма. Рассматривая РПЦ как субъект публичной политики, наибольший интерес представляют разделы III и V: «Церковь и государство» и «Церковь и политика». «Церковь, – говорится в документе, – не должна брать на себя функции, принадлежащие государству… В то же время Церковь может обращаться к государственной власти с просьбой или призывом употребить власть в тех или иных случаях, однако право решения этого вопроса остается за государством». В случае принуждения православных верующих к отступлению от учения, приводящее к греховным деяниям, Церковь должна отказать государству в повиновении. Христианин, следуя велению совести, может не исполнить повеления власти, понуждающего к тяжкому греху. В случае невозможности повиновения государственным законам и распоряжениям власти церковное Священноначалие может предпринять следующие действия: «вступить в прямой диалог с властью по возникшей проблеме; призвать народ применить механизмы народовластия для изменения зако125 нодательства или пересмотра решения власти; обратиться в международные инстанции и к мировому общественному мнению; обратиться к своим чадам с призывом к мирному гражданскому неповиновению». То есть РПЦ настраивает и прихожан, и Священноначалие не на индифферентное отношение к происходящему в государственной сфере, а на активное участие в общественных и государственных делах. В то же время РПЦ не призывает к изменению сложившейся формы правления, уделяя главное внимание не системе внешней организации государства, а состоянию душ своих членов. Как говорит протоиерей Геннадий Фаст, «нигде нет указаний, чтобы Бог благословил демократию. Это не означает, что демократия не имеет права быть. Она есть и она будет. Но божественной санкции нет»1. Церковь может взаимодействовать с государством в делах, служащих благу самой Церкви, личности и общества. Она призвана участвовать в устроении человеческой жизни во всех областях, где это возможно, объединяя соответствующие усилия с представителями светской власти. Области сотрудничества Церкви и государства: миротворчество на международном, межэтническом и гражданском уровнях, содействие взаимопониманию и сотрудничеству между людьми, народами и государствами; забота о сохранении нравственности в обществе; духовное, культурное, нравственное и патриотическое образование и воспитание; дела милосердия и благотворительности, развитие совместных социальных программ; охрана, восстановление и развитие исторического и культурного наследия, включая заботу об охране памятников истории и культуры; диалог с органами государственной власти любых ветвей и уровней по вопросам, значимым для Церкви и общества, в том числе в связи с выработкой соответствующих законов, подзаконных актов, распоряжений и решений; 1 Церковь и государство: Лекции по социальной концепции РПЦ кандидата богословских наук протоиерея Геннадия Фаста [Электронный ресурс]. М.: Начало, б/г. 1 электрон. опт. диск (CD-ROM). 126 попечение о воинах и сотрудниках правоохранительных учреждений, их духовно-нравственное воспитание; профилактика правонарушений, попечение о лицах, находящихся в местах лишения свободы; наука, включая гуманитарные исследования; здравоохранение; культура и творческая деятельность; работа церковных и светских средств массовой информации; деятельность по сохранению окружающей среды; экономическая деятельность на пользу Церкви, государства и общества; поддержка института семьи, материнства и детства; противодействие деятельности псевдорелигиозных структур, представляющих опасность для личности и общества. Существуют области, в которых священнослужители и церковные структуры не могут сотрудничать с государством: политическая борьба, предвыборная агитация, кампании в поддержку тех или иных политических партий, общественных и политических лидеров; ведение гражданской войны или агрессивной внешней войны; непосредственное участие в разведывательной и любой иной деятельности, требующей в соответствии с государственным законом сохранения тайны даже на исповеди и при докладе церковному Священноначалию. В документе отмечается, что в современном государстве существует разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную; имеются различные уровни власти: общегосударственный, региональный, местный, что определяет специфику взаимоотношений Церкви с властями разных ветвей и уровней. Церковь не отдает официального предпочтения той или иной политической организации или политическому лидеру, а проповедует мир и сотрудничество среди людей различных политических взглядов. Она также допускает наличие разных политических убеждений среди ее епископата, клира и мирян. Однако участие священнослужителей в деятельности политических организаций, в предвыборных процессах, включая выдвижение их кандидатур на выборах любых органов представительной власти всех уровней, не допускается. В то же время ничто не препятствует участию иерархов, священнослужителей и мирян, наравне с другими гражданами, в народных волеизъявлениях путем голосования. 127 Эти принципы взаимоотношений Церкви с политическими организациями были приняты Архиерейским собором, состоявшимся в 1997 г., на котором приветствовался диалог и контакты Церкви с политическими организациями только в том в случае, если подобные связи не носят характера политической поддержки1. Однако неучастие священнослужителей и паствы в политической борьбе, в деятельности политических партий и в предвыборных процессах не означает их отказа от публичного выражения позиции по общественно значимым вопросам, от ее представления органам власти любой страны на любом уровне. Так, участие православных мирян в деятельности органов власти и политических процессах может быть как индивидуальным, так и в рамках особых христианских (православных) политических организаций. В обоих случаях имеется свобода выбора и выражения своих политических убеждений, принятия решений и осуществления соответствующей деятельности. В то же время миряне, участвующие в государственной или политической деятельности индивидуально или в рамках различных организаций, делают это самостоятельно, не отождествляя свою политическую работу с позицией Церкви и не выступая от ее имени. При этом высшая церковная власть не дает специального благословения на политическую деятельность мирян. Известный своей активной миссионерской работой протоиерей Андрей Кураев констатирует: Церковь не участвует в назначении чиновников и контроле за ними, не цензурирует законы, не занимается составлением и распределением бюджета, не формирует внешнюю и внутреннюю политику государства. Церковь находится «вне политики по своей сути, и она соприкасается с политикой на своей периферии». То есть христианин не должен участвовать в политике, но он может участвовать в политике. Наиболее приемлемая форма политического присутствия Церкви в светском обществе, по выражению А. Кураева, «тактичное социальное партнерство»2. Архиерейский собор Русской православной церкви 1994 г. постановил полагать допустимым членство в политических органиДоклад Святейшего Патриарха Алексия на Архиерейском Соборе 1997 года. Официальный сайт Московского патриархата. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/421718.html (дата обращения: 25.01.2010). 2 Кураев А. Церковь в мире людей. М., 2009. С. 89–90, 98. 128 1 зациях «мирян и создание ими самими таких организаций, которые, в случае наименования себя христианскими и православными, призываются к большему взаимодействию с церковным Священноначалием. Считать также возможным участие священнослужителей… в отдельных мероприятиях политических организаций, а также церковное сотрудничество с ними в делах, полезных для Церкви и общества, в случае, если таковое участие и сотрудничество не носит характера поддержки политических организаций, служит созиданию мира и согласия в народе и церковной среде»1. Свою позицию по наиболее актуальным проблемам современного российского общества регулярно высказывает Патриарх Кирилл. Так, тему модернизации, которая легла в основу последнего ежегодного послания президента Федеральному собранию, Церковь, по словам Патриарха, настойчиво поднимала в течение последних лет, поэтому он выразил глубокую удовлетворенность тем, что она заняла такое важное место в послании. Отношение Церкви к модернизации базируется на основе фундаментальных общественных ценностей. Патриарх Кирилл предлагает так модернизировать страну, чтобы одновременно сохранять и укреплять нравственность в личной, семейной и общественной жизни. «Гуманитарное, человеческое, нравственное измерения, – отмечает Патриарх, – очень важны. И в этом смысле Церковь готова участвовать в общественном дискурсе в отношении темы модернизации и приветствует постановку этого вопроса на самом высоком государственном уровне в России сегодня»2. Полностью теме модернизации России посвящён доклад митрополита Кирилла на XI Всемирном русском народном соборе 5 марта 2007 г., по итогам которого он сказал: «Другого пути технического развития, кроме того, по которому прошёл Запад, не существует. Если кто-то знает о таОпределение «О взаимоотношениях Церкви с государством и светским обществом на канонической территории Московского Патриархата в настоящее время». Архиерейский собор 1994 г. Официальный сайт Московского патриархата. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/530460.html (дата обращения: 25.01.2010). 2 Интервью Святейшего Патриарха Кирилла для программы «Национальный интерес» (телеканал «Россия»). 26 ноября 2009 г. Официальный сайт Московского патриархата. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/950675.html (дата обращения: 15.01.2010). 129 1 ком, пусть нам покажет и расскажет. Но пока что люди с удовольствием пользуются хорошими западными автомашинами, созданными для езды по хорошим дорогам. И было бы глупым упрямством ставить себе задачу в пику известным и общепризнанным достижениям человеческой цивилизации во что бы то ни стало изобретать нечто своё, ни на что не похожее»1. Интересна точка зрения главы РПЦ относительно такой характерной для России проблемы, как бедность работающего человека. Патриарх Кирилл полагает, что она связана, во-первых, с проблемой бюрократии и коррупции, которые препятствуют развитию малого предпринимательства; во-вторых, с необходимостью увеличения заработной платы на основе модернизации технологий и роста производительности труда; в-третьих, с изменением внутреннего состояния человека, уровня его самодисциплины, образования, отношения к труду, что непосредственно влияет на производительность труда; в-четвертых, с потребностью в регулировании законодательства, способствующего созданию не только эффективной, но и справедливой экономики2. Отношения между иерархами РПЦ и первыми лицами государства можно назвать корректными. Осуществляются регулярные встречи как на светских мероприятиях, так и во время церковных служб, на которые приходят президент, председатель правительства, министры, депутаты. Таким образом, церковная и светская элиты сближаются. Характеризуя взаимоотношения первых лиц государства и церкви, А. Кураев заметил: «Ельцин наградил Патриарха Алексия всеми высшими орденами России, а Патриарх за все два ельцинских срока не наградил Бориса Николаевича никаким церковным орденом. Отсутствие действия тоже бывает серьезным действием»3. Основным показателем в отношении Церкви к отдельным политикам является наличие духовной православной составляющей при принятии решений. Показательно, что 21 января 2010 г. Дмитрию Медведеву была вручена премия имени Патриарха Алексия «За выдающуюся деятельность по укреплению единства православных народов». Она присуждена «за плодотворное развитие государственно-церковных отношений в современПравославная Москва. 2007. № 2. С. 9. Православная Москва. 2007. № 2. С. 9. 3 Кураев А. Церковь в мире людей. М., 2009. С. 63. 130 1 2 ной России, совершенствование межконфессионального диалога», что свидетельствует о признании Церковью заслуг президента, о поддержке его политического курса. Акторы церковной политики и формы влияния. Среди наиболее политически активных структур в рамках РПЦ следует выделить Отдел внешних церковных связей (ОВЦС), возглавляемый архиепископом Илларионом. ОВЦС уделяет особое внимание работе с государственными учреждениями и институтами гражданского общества зарубежных стран. Отвечая на вопрос о связи церковных проблем на постсоветском пространстве с политическими, архиепископ Илларион, в частности, сказал: «Взаимосвязь, безусловно, есть, но она не прямая, и решения церковных вопросов невозможно достичь политическими средствами, так же как и решения политических проблем невозможно добиться церковными средствами, хотя церковные взаимоотношения могут очень способствовать улучшению взаимоотношений между странами, между народами и даже между политиками»1. В качестве положительного примера можно привести обмен церковными послами между Русской и Грузинской православными церквями. РПЦ участвует в политическом дискурсе также через различные организации, форумы, где она играет решающую роль, среди которых выделяются Всемирный русский народный собор (ВРНС) и Рождественские чтения. Всемирный русский народный собор – международная общественная организация, функционирующая под эгидой РПЦ, существующая с 1993 г. и призванная способствовать формированию гражданского общества России. В его заседаниях традиционно принимают участие представители всех ветвей власти, лидеры общественных объединений, высшее духовенство традиционных религий России, преподаватели и студенты крупнейших учебных заведений страны, деятели науки и культуры, делегаты русских общин из ближнего и дальнего зарубежья, многочисленные представители молодёжи. С момента создания ВРНС его главой является Патриарх Московский и всея Руси. Цель этой международной общественной организации – привлечение общественного мнения к наиболее острым вопросам соОфициальный сайт отдела внешних церковных связей. URL: http://www.mospat.ru/ru/2010/01/13/news11489/ (дата обращения: 15.01.2010). 131 1 временности. ВРНС стал общественной площадкой и местом встречи людей, которые, независимо от политических взглядов, объединены единой целью – заботой о настоящем и будущем России1. За период с 1993 по 2011 гг. состоялось 15 соборов. 1993 (26–28.05) – «Российская соборная мысль». 1995 (1–3.02) – «Через духовное обновление к национальному возрождению». 1995 (4–6.12) –«Россия и русские на пороге XXI столетия». 1997 (5–7.05) – «Здоровье нации». 1999 (6–7.12) – «Россия накануне 2000-летия христианства. Вера. Народ. Власть». 2001 (13–14.12) – «Россия: вера и цивилизация. Диалог эпох». 2002 (16–17.12) – «Вера и труд: духовно-культурные традиции и экономическое будущее России». 2004 (3–5.02) – «Россия и православный мир». 2005 (9–10.03) – «Единство народов, сплоченность людей – залог Победы над фашизмом и терроризмом». 2006 (4–6.04) – «Вера. Человек. Земля. Миссия России в ХХI веке». 2007 (5–7.03) – «Богатство и бедность: исторические вызовы России». 2008 (20–22.02) – «Поколение наследников». 2009 (21–23.05) – «Экология души и молодежь: духовнонравственные причины кризисов и пути их преодоления». 2010 (25–26.05) – «Национальное образование: формирование целостной личности и ответственного общества». 2011 (25–26.05) – «Базисные ценности – основа единства народов». Можно выделить решения V Собора, состоявшегося перед выборами в Государственную думу в декабре 1999 г., где выражалась озабоченность «предельным обострением политической борьбы», «безнравственными, греховными методами», используемыми в этой борьбе, которые могут окончательно подорвать доверие народа к власти и политикам. Собор призвал народ к гражданскому миру, заявив, что противостояние политиков может разрушить страну. В Соборном слове говорится: «Власть сильна, когда уважается и поддерживается народом, который выбирает не програмСайт международной общественной организации «Всемирный русский народный собор». URL: http://www.vrns.ru/ (дата обращения: 16.01.2010). 132 1 мы, а людей, оценивая их поступки и нравственный облик» 1. Собор призвал к национальному созиданию, что возможно лишь при условии единства народа и власти. Х Всемирный русский народный собор (2006) констатировал: «Россия была, есть и будет великой державой…»2, что явилось логичным продолжением политики российской власти по борьбе за достижение реального международного суверенитета. Такое единодушие религиозной общественности и светской власти объясняет А. Кураев: «Патриотизм – это аксиома русского православного сознания. Выводная из него теорема – поддержка сильного национального государства, государственническое мышление»3. Другой публичной формой, используемой РПЦ для влияния на государственную политику, являются Рождественские чтения – крупнейший в Российской Федерации ежегодный церковнообщественный форум. На его заседаниях выражается позиция Церкви в области образования, обсуждаются важнейшие вопросы церковно-государственного сотрудничества, сохранения традиционных семейных ценностей, православного воспитания детей и юношества, развития взаимоотношений РПЦ со светским обществом. В Рождественских чтениях принимают участие Патриарх и Священноначалие Русской православной церкви, представители органов исполнительной, законодательной и судебной властей, ученые и общественность. Так, XVIII Международные Рождественские образовательные чтения, прошедшие 24–29 января 2010 г. в Москве, обсудили тему «Практический опыт и перспективы церковно-государственного сотрудничества в области образования», а XIX чтения, состоявшиеся 23–26 января 2011 г., рассмотрели вопрос «Церковь и государство: соработничество в решении общих задач». Для публичной сферы в качестве эффективного коммуникационного средства особую значимость приобретает Интернет, с поСоборное слово V Всемирного русского народного собора. URL: http://www.vrns.ru/syezd/detail.php?nid=251&binn_rubrik_pl_news=328&binn_rubrik _pl_news=330 (дата обращения: 16.01.2010). 2 Соборное слово X Всемирного Русского Народного Собора. URL: http://www.vrns.ru/syezd/detail.php?nid=779&binn_rubrik_pl_news=304&binn_rubrik _pl_news=306 (дата обращения: 16.01.2010). 3 Кураев А. Церковь в мире людей. М., 2009. С. 78. 133 1 мощью которого РПЦ выражает свое отношение к происходящим событиям, комментирует те или иные явления политической жизни, обозначает официальную позицию руководства Церкви по актуальным вопросам современной действительности. Через Интернет осуществляется взаимодействие различных структур Церкви с мирянами и со всем обществом. Православный Рунет появился в 1996 г. На апрель 2011 г. среди Интернет-ресурсов РПЦ насчитывается 226 епархиальных сайтов (в 2010 – 199), 406 сайтов монастырей (в 2010 – 337), 1855 сайтов храмов (в 2010 – 1445), а также 96 сайтов духовных академий и семинарий, 1125 сайтов православных СМИ, 132 домашних страницы священников1. Создано сообщество православных вебразработчиков, председателем которого до февраля 2011 г. являлся Александр Дятлов. В 2006 г. состоялся Первый конкурс православных сайтов Рунета «Мрежа», итоги которого были подведены на XV Рождественских чтениях в феврале 2007 г. Победителем конкурса в номинации «Официальные церковные сайты» в итоге стал Интернетпроект «Сестры.Ru. Ново-Тихвинский женский монастырь, г. Екатеринбург». Следует отметить, что дизайн сайта разработан самими сестрами Ново-Тихвинского монастыря. Завершая церемонию награждения, председатель жюри конкурса архимандрит Тихон (Георгий Шевкунов) отметил, что Интернет, некогда зародившийся в военно-технических целях, приобрел всемирное значение и играет большую роль в жизни всего общества. Поэтому миссия в Сети должна быть, а сам Интернет прежде всего должен рассматриваться как инструмент этой миссии. «Вы совершаете великое дело – воцерковление инструмента, который сегодня оказывает огромное влияние»2, – сказал архимандрит Тихон, обращаясь к многочисленным гостям и участникам церемонии. Официальные сайты имеют все сколь-нибудь значимые структуры Русской православной церкви, большинство из которых регулярно, а часто ежедневно обновляются. Находится в стадии активного развития православная блогосфера, в которой обсуждаются как религиозные, так и светские злободневные темы. Так, шиКаталог православных ресурсов сети Интернет. URL: http://www.hristianstvo.ru/orthorus/ (дата обращения: 16.04.2011). 2 Итоги первого конкурса православных сайтов. URL: http://www.orthonet.ru/2007/press-release-mrezha.htm (дата обращения: 24.01.2010). 134 1 роко известен форум миссионерского портала протодиакона Андрея Кураева1, посещаемость которого составляет 15–17 тысяч посетителей в день. Статистика форума впечатляет: на 17 апреля 2011 г. зарегистрировано 3 555 285 сообщений в 63 332 темах от 31 586 пользователей. РПЦ за последние годы стала более современной благодаря критическому пересмотру форм и методов работы священнослужителей с верующими. Патриарх приближает к себе людей одаренных, обеспечивая интеллектуальное сопровождение церковной политики. Среди наиболее значимых фигур, занимающих активную позицию в отношениях как с властными структурами, так и с обществом, следует выделить следующих иерархов и деятелей РПЦ. Патриарх Московский и всея Руси Кирилл (Гундяев Владимир Михайлович, 1946 г.р.) – в 28 лет стал ректором Ленинградской духовной академии и семинарии, в 31 год – архиепископом, в 1987 г. – доктором богословия. Автор многих книг и более 700 публикаций в отечественной и зарубежной периодике, автор и ведущий телепередачи «Слово пастыря». С 1996 по 2000 гг. руководил разработкой и представил Архиерейскому собору 2000 г. «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви». Почетный доктор и почетный профессор многих отечественных и зарубежных университетов, в том числе с 2002 г. – почетный доктор политологии Государственного университета Перуджи (Италия). Протодиакон Андрей Кураев (1963 г.р.) – профессор Московской духовной академии; старший научный сотрудник кафедры философии религии и религиоведения философского факультета МГУ; в 35 лет стал профессором богословия. Автор многочисленных книг, миссионер. Архиепископ Волоколамский Иларион (Григорий Алфеев, 1966 г.р.) – с марта 2009 г. председатель ОВЦС; в 29 лет окончил Оксфордский университет со степенью доктора философии, в 33 года стал доктором богословия, автор 18 книг, композитор. Игумен Филипп (Симонов Вениамин Владимирович, 1958 г.р.) – доктор экономических наук (1994), начальник инспекции конФорум миссионерского портала диакона Андрея Кураева. URL: http://kuraev.ru/index.php?option=com_smf&Itemid=63 (дата обращения: 17.04.2011). 135 1 троля расходов федерального бюджета на науку и образование Счетной палаты Российской Федерации, заместитель председателя Миссионерского отдела Московского Патриархата, профессор Финансовой академии при Правительстве Российской Федерации и Высшей школы бизнеса при экономическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова, член-корреспондент РАЕН. Архимандрит Тихон (Шевкунов Георгий Александрович, 1958 г.р.) – ректор Сретенской духовной семинарии, руководитель издательства Сретенского монастыря и Интернет-портала «Православие.ru», автор фильмов «Псково-Печерская обитель», получившего в ноябре 2007 г. на XII Международном фестивале православного кино и телепрограмм «Радонеж» (Ярославль) гран-при, и «Гибель империи. Византийский урок», получившего премию Российской киноакадемии «Золотой орел» за 2009 г., академик РАЕН. Священник Владимир Вигилянский (1951 г.р.) – руководитель пресс-службы Патриарха Московского и всея Руси, публицист, литературный критик, писатель, журналист, редактор журналов и газет. Протоиерей Всеволод Чаплин (1968 г.р.) – председатель новообразованного Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества (с 2009 г.), кандидат богословия, член Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при президенте России, член Экспертного совета Комитета Госдумы по делам общественных объединений и религиозных организаций, член Консультативного совета ОБСЕ по вопросам свободы религии и убеждений, доцент Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Автор и ведущий программ «Комментарий недели» (ТВ «Союз»), «Час доверия» (Радио «Русская служба новостей»), «О главном» («Радонеж» – «Голос России»). Член Союза писателей России, действительный член Академии российской словесности. Легойда Владимир Романович (1973 г.р.) – председатель Синодального информационного отдела Русской православной церкви (c 2009 г.), профессор кафедры международной журналистики МГИМО (У) МИД России, кондидат политических наук, один из основателей (1996 г.) и главный редактор православного журнала «Фома», член комиссии по международным отношениям Всемирного Совета Церквей (от Русской православной церкви), член Общественной палаты. 136 Твердая убежденность в избранном пути, высокая теоретическая подготовка, креативное мышление интеллектуалов от Церкви – эти качества все больше привлекают общество. Недоверие к Церкви уступило место терпимости, а часть общества стала паствой РПЦ. Таким образом, Русская православная церковь, используя все возможности, предоставляемые законодательством Российской Федерации, активно и эффективно участвует в общественной и государственной жизни страны, твердо отстаивая свою позицию и настойчиво продвигая свои интересы. Являясь религией большинства, она пронизывает в значительной степени государственную жизнь и государственные структуры. В то же время Церковь сохраняет лояльность государству, акцентируя внимание на воспитании нравственности и формировании в обществе моральных ценностей, присущих православию. Опираясь в ряде вопросов на государство, РПЦ следует принципу, не позволяющему государственным структурам проникать в церковные дела, одновременно оставаясь важнейшим субъектом публичной сферы. Контрольные вопросы 1. Дайте определение публичной политике. 2. Какие правовые акты регламентируют деятельность религиозных организаций в России? 3. Из каких разделов состоят «Основы социальной концепции РПЦ?» 4. Перечислите области сотрудничества Церкви и государства. 5. Могут ли церковнослужители участвовать в политике? 6. Каковы принципы взаимоотношений Церкви с политическими организациями? 7. Какие задачи выполняет Отдел внешних церковных связей РПЦ? 8. Охарактеризуйте деятельность Всемирного русского народного собора. 9. Приведите примеры использования РПЦ Интернет-ресурсов. 10. Назовите наиболее известных иерархов и деятелей РПЦ, занимающих активную позицию в отношениях с властными структурами и обществом. 137 Лекция 7 Политический режим современной России Соотношение политической системы и политического режима. Современная российская политическая система определяется Конституцией 1993 г. Несмотря на наличие в Основном Законе страны положений, дающих право характеризовать политическую систему России как демократическую, в действительности она во многом не отвечает общепринятым критериям демократии, важнейшие из которых – репрезентативность (представительность) власти, ее ответственность перед обществом, наличие эффективного общественного контроля за властью. Аналитики характеризуют эту систему терминами «авторитарная демократия», «режимная система», связывая ее возникновение со слабостью государства и незрелостью гражданского общества. В рамках российской политической системы уживаются как демократические, так и недемократические методы власти, что позволяет говорить об амбивалентности (двойственности) современного политического режима. Российский политолог Ю. Красин акцентирует внимание на том, что политическая система нынешней России представляет собой «странный антиномичный симбиоз демократии и авторитаризма, ограничивающий возможности демократического развития и затрудняющий политическое самоопределение страны»1. Очевидно, что этот режим не может быть описан только с помощью характеристик «авторитаризм» и «демократия». По мнению одного из реформаторов перестроечной волны А. Яковлева, проблема России заключается в том, что она «находится в состоянии давнего противоборства двух основных тенденций – либерализма и авторитаризма, определяющих на самом деле будущее России»2. Особенностью современного развития России является возникновение режима, при котором интересы государства и общества не совпадают. Это означает, что общественная власть на этом Красин Ю.А. Российская демократия: коридор возможностей // Полис. 2004. № 6. С. 125. 2 Яковлев А.Н. Реформация в России // Общественные науки и современность. 2005. № 2. С. 8. 138 1 этапе не имеет эффективной политической структуры. Такой режим политологи называют гибридным или переходным. Обладая признаками демократии, он еще не является демократическим. Своеобразие российской ситуации И.К. Пантин видит в том, что народ пока не может возвыситься до демократии, а государство еще не в состоянии стать народным, демократическим1. Для гибридного режима присуще переплетение взаимоисключающих принципов жизнедеятельности. Как отмечает Л. Шевцова, с одной стороны, мы видим персонификацию и нерасчлененность власти, которую она ассоциирует с исторически сложившейся «русской системой»; с другой – персонифицированная власть формируется и легитимируется демократическим способом, так как все остальные способы ее легитимации исторически исчерпаны. Такая власть, разрываемая изнутри несовместимыми началами, резюмирует Л. Шевцова, генетически нестабильна и, чтобы выжить, должна постоянно перетекать из одного режима в другой, не меняя при этом своей сущности. Вместе с тем неразвитость демократических институтов в России неминуемо ведет к разочарованию в них и появлению в обществе тяги к «сильной руке» и к надеждам, что авторитарный лидер гарантирует стабильность и порядок2. Чем более институционализирована политическая система, тем более упорядочено государство, которое угрожает гибридному, относительно автономному режиму. В постсоветской России политическая интеграция происходила на уровне режима, а не на уровне политической системы. В то время как политическая система регулируется конституционными нормами, законами, судебными решениями, режим действует в зависимости от личных связей, покровительства и попыток сохранить свою автономию. Поэтому создание политических институтов не сопровождалось институционализацией политических процессов. Корнями постсоветского политического режима являются, с точки зрения исследователей, особенности российской политической культуры: патернализм, этатизм и т.д. Консерватизм любой устоявшейся системы настолько велик, что преодолеть его крайне 1 2 Пантин И.К. Судьбы демократии в России. М., 2004. С. 144. Шевцова Л.Ф. Смена Режима или Системы? // Полис. 2004. № 1. С .47. 139 трудно, поэтому результат борьбы не известен. Так, В. Гуторов полагает, что «трагизм политической, социальной и духовной жизни современной России состоит, прежде всего, в том, что, декларативно порвав с коммунистической системой, она пока не способна ни избавиться от традиций своего недавнего прошлого, ни обрести новых»1. Аналогичной точки зрения придерживается А. Соловьев: «Россия, как никакая другая страна, демонстрирует приверженность “сквозной” логике властвования, и на смену недолгим периодам “оттепелей”, “перестроек” и “демократизаций” неизменно приходит откат к патерналистско-авторитарной модели»2. В России общество и власть идеологически сориентированы в разных направлениях. Такое расхождение сложилось исторически, под влиянием опыта существования в имперском и постимперском политических пространствах. Российская история свидетельствует о том, что процесс формирования государственности из разнородных в политическом, культурном, этническом и конфессиональном отношениях элементов подразумевал преобладание в политической культуре взгляда на единство государства, как на упрочение властной вертикали. Только при такой структуре верховная власть могла доминировать, не вторгаясь в сферу региональной, экономической, культурной и правовой специфики. Следует также отметить негативное отношение общества к навязыванию идеологии, что явилось следствием коммунистического правления. Современный политический режим в России, по мнению Н. Шестова, «антикоммунистичен постольку, поскольку либерально-демократичен»3. Примерно до середины 1990-х гг. господствовала тенденция движения страны в направлении представительной демократии. Это проявлялось в высокой политической активности граждан, формировании легальной оппозиции, децентрализации власти, становлении системы выборов. Однако эти достоинства, по выражению О. Смолина, превратились в собственную противополож1 Гуторов В.А. Современная российская идеология как система и политическая реальность. Методологические аспекты // Полис. 2001. № 3. С. 80. 2 Соловьев А.И. Технологии администрирования: политические резонансы в системе власти современной России // Полис. 2004. № 6. С. 105. 3 Шестов Н.И. Идея единства страны и реформа российской политической системы // Полис. 2004. № 6. С. 112. 140 ность: демократизм – в популизм, антибюрократизм – в непрофессионализм, децентрализация – в «парад суверенитетов»1. Решительным шагом на пути к демократии является переход к выборной системе формирования власти. Свободные альтернативные выборы сохраняют потенциал для превращения российской демократии из режимной в реальную. Голоса избирателей – это важнейший ресурс режимной системы. Сегодня в России ни один политик не может построить или завоевать власть без использования голосов в качестве ресурса. Если бы существовал политический потенциал авторитарного ресурса, он бы, несомненно, был востребован. В то же время современная политическая практика создает институты, формально демократические, но не несущие ответственности перед обществом. Так, политические партии, в основном, связаны с элитой и мобилизуют идеологические и политические ресурсы на межэлитную борьбу. Экономика в России развивается по рыночным законам при отсутствии эффективно функционирующей рыночной системы, поэтому предприниматели стремятся использовать существующие законы для обретения независимости от бюрократии в целях защиты своих личных и имущественных прав. Средний класс по мере своего развития также будет стремиться обеспечить свои имущественные права и личные свободы на законном основании. В результате укрепления законности режимная система постепенно уступает место демократическому режиму. Для его установления необходимо, чтобы противостояние оппонентов завершилось добровольным принятием всеми сторонами демократических норм и ценностей и институционализацией своих интересов в рамках новой политической системы. Вместе с тем институты демократии (парламент, суды, местное самоуправление) сохраняют способность независимого функционирования и являются фундаментом перехода к демократическому режиму. Политический психолог Е. Шестопал утверждает, что «ценности демократии усваиваются россиянами ровно в той степени, в какой они соответствуют нашей культуре. Ценности, которые нам органичны, принимаются, а чуждые по духу – отбрасываются. Происходит своего рода естественный отбор элементов демокраСмолин О.Н. Политический процесс в современной России: учеб. пособие. М., 2006. С. 197. 141 1 тии, предлагаемых населением властью. … Мы видим сегодня очень серьезный авторитарный запрос со стороны населения…»1. Политический режим Б. Ельцина. Россия времен Б. Ельцина представляла собой причудливую смесь авторитаризма на региональном уровне и демократии на федеральном2. Большинство политологов и политиков согласны с тем, что политический режим при первом президенте не был диктаторским, но и демократическим его назвать сложно. Этот режим определяли по-разному: «авторитарная демократия» (В. Рукавишников), «полудемократия» (Л. Гордон), «российский гибрид» (Л. Шевцова), «фасадная демократия» (Д. Фурман), «электорально-клановый» или «клановая демократия» (А. Лукин) и т.д. Политическую систему, сложившуюся при Б.Ельцине, некоторые политологи назвали «режимно-государственной», так как в центре режима находился президент с большим объемом полномочий. Результатом такой политической практики стало ослабление государства, не способного утвердить принципы конституциональной независимости политической системы от существующего режима. Политическая власть, осуществляемая в России в 1990-е гг., не использовала методы традиционного авторитаризма, а имеющий место политический режим не мог себя изолировать от некоторых черт современной либеральной демократической политики: критики со стороны СМИ, парламентского надзора, а также выборов. В то же время политика 1990-х гг. основывалась на классических постулатах либеральной демократии и рыночной экономики, поэтому имела двойственный характер: в ней уживалось отсталое командное управление старого типа, бюрократическое регулирование экономики и передовая политика, направленная на подлинное разделение властей, отделение политики от экономики, подчинение политики закону и проведение свободных выборов. Не препятствуя дальнейшему развитию демократии, власть в радикально новых формах воспроизводила практику прошлого. Новая общественно-политическая реальность представляла собой сложный сплав частично преодоленных, а частично преобразованных траШестопал Е.Б. Авторитарный запрос на демократию, или почему в России не растут апельсины // Полис. 2004. № 1. С. 28. 2 См.: Урнов М., Касамара В. Современная Россия: вызовы и ответы: сборник материалов. М., 2005. С. 27. 142 1 диций прошлого. Эти особенности, как считает Д. Растоу, характеризуют неизбежный переходный период, подготовительную фазу перехода к демократии, так как для становления действительного демократического режима важна не просто политизация, сопровождающаяся конфликтами, а действительная поляризация и борьба активных политических сил: только тогда стороны смогут заключить пакт, обеспечивающий дальнейшее разрешение конфликтов в обществе согласительными методами1. Политический режим, установленный при Б. Ельцине, имел двоякую направленность: с одной стороны, стремление к демократии, международной интеграции (вступление в Совет Европы в 1996 г.), менее бюрократизированной и подлинно рыночной экономике; с другой – наследование, продолжение и даже развитие многих черт прошлого. Конституция 1993 г., закрепив власть Б. Ельцина, установила «демократический по форме, но авторитарный по содержанию политический режим»2. Можно выделить ряд особенностей осуществления власти, противоречащих конституционным положениям: гипертрофия властных прерогатив президента за счет ограничения полномочий других институтов; номинальность разделения властей: законодательной и исполнительной, центральной и региональной, приводящая к их политической борьбе за влияние на политические, экономические, социальные и иные ресурсы власти; неэффективность государства как основного социального института, непосредственно управляющего обществом, его неспособность обеспечить консенсус по основополагающим вопросам общественной жизни, решить проблемы бедности; сочетание форм авторитарно-олигархического правления с элементами демократической процедуры, в частности с выборами и многопартийностью; фактическая подконтрольность правительства только президенту и полная зависимость от политической конъюнктуры, а не См.: Растоу Д. Переходы к демократии: попытка динамической модели // Полис. 1996. № 5. С. 9. 2 Смолин О.Н. Политический процесс в современной России: учеб. пособие. М., 2006. С. 203–204. 143 1 от результатов деятельности, вследствие чего происходила кадровая чехарда (порой безосновательная); множественность режимов (частичное соблюдение демократических процедур на федеральном уровне и авторитаризм в ряде регионов); концентрация власти в руках узкого круга лиц из номенклатуры и крупных собственников, разбогатевших нелегитимными методами, что приводило к использованию криминальных методов государственно-управленческой и хозяйственной деятельности; укорененность неформальных властных отношений, формирование элитарного корпоративизма вместо плюралистической демократии; малочисленность и организационная слабость партий, лишенных социальной базы и неспособных эффективно выполнять основную функцию – посредника между властью и обществом; широкие масштабы лоббистской деятельности, нерегулируемой законодательными актами и неподконтрольной обществу; неразвитость системы местного самоуправления, зависимого от региональных элит; отсутствие в обществе единой идейно-ценностной и нормативной систем, которые ориентировали бы поведение граждан. Сложившийся общественный порядок имеет глубокие корни в отечественной институциональной и политико-культурной традиции моносубъективности власти, т.е. сосредоточении властных ресурсов в одном персонифицированном институте при сугубо административных функциях всех других институтов. Такой режим исследователи называют персоналистским. М. Краснов характеризует его как несбалансированное сосредоточение властных прерогатив (как явных, так и скрытых) в руках институталичности при формальном сохранении принципов и институтов, свойственных конституционному строю1. Существующая конфигурация политической власти создает специфическую ситуацию, при которой легитимируемые всенародным голосованием институты государства (президент и Дума), участвуя в формировании исполнительной власти, реально никакой ответственности за ее деятельность не несут. Правительство, Краснов М. Фатален ли персоналистский режим в России? (Конституционно-правовой взгляд). URL: http://www.politstudies.ru/extratext/lm/flm001.htm#40vg. 144 1 назначаемое президентом и только ему подотчетное, в любой момент может быть отправлено в отставку по соображениям политической целесообразности или вследствие «подковерной» борьбы. Поскольку ни парламентское большинство, ни парламентские коалиции не обладают правом формировать правительство, борьба партий на выборах и сами выборы лишены того смысла, которым они наделены в демократических государствах. Победа партии на выборах не дает ей возможности проводить курс, заявленный в программе, а статус Государственной думы не позволяет эффективно контролировать исполнительную власть. В связи с тем, что ни одна партия не в состоянии реализовать свою предвыборную программу, пропадает главный стимул для участия в избирательных кампаниях. В 1990-е гг. отсутствие долговременной стратегии развития сочеталось с обилием разного рода федеральных программ, слабо увязанных между собой и финансово необеспеченных. При неразвитости массового гражданского самосознания, фрагментарности общества и его отчужденности от власти правящая элита выработала определенный механизм поддержания относительной стабильности внутри себя и общества в целом. В этот механизм были встроены парламентские партии, включая КПРФ, претендующую на роль выразителя протестных настроений населения. Став элементом политического режима, они, однако, не противостояли корпоративным группам правящей элиты. Неспособность партий выполнять функцию защиты групповых интересов, рост влияния корпораций и масштабов их лоббистской деятельности, распространение коррупции при пассивности и разобщенности населения создавало реальную перспективу формирования клиентарного общества вместо гражданского. Политический режим В. Путина. Новый политический режим, связанный с именем нового президента, стал формироваться после президентских выборов 2000 г. Но еще до выборов проявился политический стиль нового лидера, который в значительной степени определил методы и способы осуществления власти. Как пишет В. Согрин, «Путин с момента вступления в президентскую должность… и своим внешним видом, и своим поведением демонстрировал политическую независимость и надпартийность, настойчиво утверждая стиль просвещенного авторитаризма. Авторитаризм проявлялся в демонстрации политической воли и опре145 деляющей роли нового лидера в выдвижении и одобрении всех сколько-нибудь значимых государственных решений, просвещенный же характер авторитаризма усматривался в желании соединить вождизм и государственничество с либерализмом, твердом неприятии реставрационных идей»1. В условиях социального и идеологического раскола общества в качестве основы государственной политики В. Путин избрал принцип «социального контракта» – консолидации государства, бизнеса и общества, который позволил ему, с одной стороны, не отказываться от социальных обязательств перед гражданами, с другой – от постулатов либеральной идеологии. Таким общественным компромиссом явилась реформа государственных символов. Как прагматичный политик, В. Путин демонстрировал готовность к диалогу с представителями всех политических сил, включая оппозиционные. Принцип равноудаленности он использовал также в экономической и в конфессиональной сферах. Подтверждая приверженность демократической направленности преобразований, В. Путин в то же самое время решительно нейтрализовал влияние олигархов, которые финансировали и контролировали СМИ и развязали против президента пиар-кампанию. Это породило беспокойство по поводу положения независимых средств массовой информации в России. Экономическая программа В. Путина – сделать Россию совместимой с мировым хозяйством, создать общепринятую в мире экономическую среду, обеспечив при этом приток необходимых внутренних и внешних инвестиций. Характеризуя механизм осуществления современной власти в различных сферах, А. Яковлев констатировал: «Экономика либеральная, политика авторитарная»2. В ежегодных посланиях Федеральному собранию президент акцентировал внимание на создании условий для повышения уровня жизни в стране, «жизни безопасной, свободной и комфортной», которая возможна только при зрелой демократии и развитом гражданском обществе3. Стремление соответствовать «гуманисти1 Согрин В.В. Политическая история современной России. 1982–2001: от Горбачева до Путина. М., 2001. С. 238. 2 Яковлев А.Н. Реформация в России // Общественные науки и современность. 2005. № 2. С. 12. 3 Послание Президента России Федеральному Собранию Российской Федерации. 26 мая 2004 г. URL: http://www.kremlin.ru/appears/2004/05/64879.shtml. 146 ческим ценностям, широким возможностям личного и коллективного успеха, выстраданным стандартам цивилизации» является приоритетной задачей России как страны европейской цивилизации1. Однако ряд политологов отмечают несоответствие между официально заявляемыми целями политических преобразований и реальной политической практикой. Так, М. Урнов говорит о расхождении «между декларируемыми намерениями создать систему устойчивой представительной демократии и постепенным свертыванием на практике начавших было формироваться важнейших элементов представительной демократии – ростков публичной политической конкуренции, осуществляемой по прозрачным и стабильным правилам»2. Л. Шевцова считает, что произошел переход от выборного самодержавия при Б.Ельцине к бюрократически-авторитарному режиму, сформированному В. Путиным. Она называет бюрократически-авторитарным правление, при котором власть сосредоточена в руках лидера и осуществляется при опоре на бюрократию и силовые структуры. Нередко подобные режимы включают в себя и либералов-технократов, которые придают им импульс развития. Но эти режимы нестабильны и рано или поздно встают перед дилеммой: либо двигаться в сторону демократии, либо жесткой диктатуры3. С формированием бюрократически-авторитарного режима «пространство для укрепления демократического вектора в России катастрофически сжалось. Есть основания опасаться, что в случае экономического и социального кризиса возобладает именно национал-популистский рецепт решения российских проблем»4. Неверие в торжество демократии высказывает и В. Ачкасов: «Постепенно демократия превращается в России в конвенцио- Послание Президента России Федеральному Собранию Российской Федерации. 25 аперля 2005 г. URL: http://www.kremlin.ru/appears/2005/04/25/ /1223_type63372type82634_87049.shtml. 2 Урнов М., Касамара В. Современная Россия: вызовы и ответы: сборник материалов. М., 2005. С. 26. 3 Шевцова Л.Ф. Смена Режима или Системы? // Полис. 2004. № 1. С. 47. 4 Там же. С. 50. 147 1 нальную ценность, олицетворяющую “все то хорошее”, что есть “у них” на Западе, и вряд ли возможно у нас…»1. А. Кива при характеристике политического режима использует термин «олигархически-бюрократический режим», который опирается на бюрократию и сырьевую олигархию. Опасность такой модели правления он видит в дезинтеллектуализации власти, в «закупорке механизмов обновления власти», во взаимозависимости элементов системы, которая может легко привести к ее разбалансировке2. Некоторые политологи для характеристики данного политического режима используют термин «управляемая демократия». Этот термин – косвенный индикатор происходящего. Между тем существуют и прямые признаки отхода нынешней политической системы России от базовых принципов конкурентной политики: резкое ослабление политического влияния региональных элит и большого бизнеса; установление прямого или косвенного государственного контроля над главными телеканалами страны; постоянно нарастающее по масштабам использование «административного ресурса» на выборах регионального и федерального уровней; фактическая ликвидация системы разделения властей; формирование непубличного стиля политического поведе3 ния . Важной вехой в формировании современного политического режима стали парламентские выборы 2003 г., в результате которых «исчезла альтернативность, а вместе с ней и реальный парламентаризм, поскольку демократия без оппозиции не бывает»4. Получившая конституционное большинство в Государственной думе, политическая партия «Единая Россия» имела неограниАчкасов В.А. Россия как разрушающееся традиционное общество // Полис. 2001. № 3. С .89. 1 Кива А. Какой режим формируется в России? // Свободная мысль. 2007. № 12. С. 16. 3 См.: Урнов М., Касамара В. Современная Россия: вызовы и ответы: сборник материалов. М., 2005. С. 26–27. 4 Яковлев А.Н. Реформация в России // Общественные науки и современность. 2005. № 2. С. 11. 2 148 ченные возможности для осуществления политических и экономических реформ, изменения политической системы общества, что и было продемонстрировано в конце 2004 г. путем принятия федерального закона, изменяющего порядок избрания глав исполнительной власти субъектов федерации. Увеличение проходного барьера для политических партий с пяти до семи процентов также трудно назвать демократической мерой. «…Усилив свой контроль над государством, – констатирует Л. Шевцова, – Путин и только он будет ответствен за Россию. Он уже никого не сможет обвинить в своих неудачах. Между тем, чем выше ответственность, тем сильнее угроза утратить доверие и поддержку общества в случае провалов и ошибок. Попытавшись переложить ответственность на правительство и парламент, лидер будет лишь подрывать собственный режим, коль скоро все институты являются откровенным продолжением исполнительной власти»1. Своеобразие этого политического режима позволило ряду исследователей охарактеризовать его «путинским». В. Никонов ввел термин «путинизм», под которым он понимает российский режим, сформировавшийся при В. Путине, и его идеологию2. Некоторые исследователи считают, что действия В. Путина обусловлены потребностями и ожиданиями общества. Так, Е. Шестопал утверждает, что «сегодня власть делает то, чего хочет общество»3. Общество не готово к политической демократии, так как, по мнению В. Пастухова, «сначала в народе воспитывается ответственность и привычка жить по закону, и только потом государство переводится на рельсы политической свободы, а не наоборот»4. Устойчивость и стабильность режима во многом зависят от эффективности государственного управления. Инициируя проведение административной реформы, правящий режим пытался сформировать системные очертания механизма принятия решений Шевцова Л.Ф. Смена Режима или Системы? // Полис. 2004. № 1. С. 48. Никонов В. Путинизм // Современная российская политика: курс лекций / Под ред. В.Никонова. М., 2003. С. 29. 3 Шестопал Е.Б. Авторитарный запрос на демократию, или почему в России не растут апельсины // Полис. 2004. № 1. С. 26. 4 Пастухов В.Б. Третий срок Путина как альтернатива политическому ханжеству. Реплика политического циника // Полис. 2006. № 2. С. 164. 149 1 2 за счет изменения характера и стиля деятельности административных структур. Однако, как отмечает А. Соловьев, особую настороженность вызывает тот факт, что большинство мер нацелено на усечение прав населения, резкое повышение контроля над его политической активностью и, тем самым, на вытеснение с политического рынка всех сколько-нибудь значимых форм политического протеста. Стремление режима управлять политическими контактами с бизнесом, солировать на партийном и медийном рынках, контролировать гражданские структуры и т.д. свидетельствует о том, что он пытается собственной активностью подменить активность всех своих политических партнеров. В результате вполне естественный процесс политизации государственного управления трансформируется в процесс управления политикой с сопутствующим ему перехватом представительских функций у населения и бизнеса, пренебрежением к мнениям гражданских контрагентов и торможением политической активности общества. Поскольку складывающаяся на наших глазах система управления несовместима с демократической формой организации политической власти, в обществе и в системе управления возникают и углубляются разнообразные разломы и противоречия, создаются узлы напряжения. В итоге режим «управляемой демократии» начинает трансформироваться в чисто «административный», что чревато тяжелыми последствиями для самой власти. Выход из сложившейся ситуации А. Соловьев видит не в активизации задавленного административным гнетом гражданского общества, а в плюрализации элит, структурном и социальном «разжижении» корпорации властвующих и управляющих, так как повышенная сплоченность правящих кругов – самое страшное для общества1. И.К. Пантин добавляет: назначение демократического режима заключается в изменении способа преобразований, а не только состава сил, осуществляющих реформирование2. В предвыборной борьбе 2003 и 2007 гг. именно на борьбе с бюрократией акцентировали внимание правые, но народ им не поверил, так как с российской бюрократией пока еще никто не смог 1 Соловьев А.И. Технологии администрирования: политические резонансы в системе власти современной России // Полис. 2004. № 6. С. 105–108. 2 Пантин И.К. Судьбы демократии в России. М., 2004. С. 147–148. 150 справиться. Поэтому граждане России проголосовали за тех самых административных работников, которые должны в соответствии со своими обязанностями обеспечить ускоренное продвижение реформ. Именно эту партию поддерживал президент В. Путин, с именем которого народ связывал наступившую стабильность и улучшение жизни, считая, что именно он сможет справиться с бюрократией, заставит двигаться заржавевший механизм государственного управления, перераспределит богатства страны в пользу народа, а не отдельных олигархов. И народ прав, потому что в соответствии с Конституцией России именно президент обладает наибольшим объемом властных полномочий, достаточным для приведения в порядок государственного хозяйства. В противовес пессимистичным прогнозам ряда политологов в отношении демократического развития страны президентская команда заявляла о возвращении реального смысла слова «демократия» всем демократическим институтам благодаря проводимой политике. Суть таких заявлений заключалась в том, что деятельность президента пользовалась поддержкой большинства населения, т.е. реализовывался главный принцип демократического общества. Высокий рейтинг президента свидетельствовал о такой поддержке и о доверии со стороны граждан. «Сочетание либеральной экономики, жесткой власти, открытой, независимой внешней политики характерно для консерватизма в его голлистской разновидности»1, – считает В. Никонов. На этих столпах строил свою политику президент Франции Шарль де Голль, которая принесла ощутимые для страны результаты. Именно такой политики придерживался В. Путин, с одним лишь отличием: у России и Франции различный демократический опыт, несопоставимый как по временным, так и по качественным параметрам. Современные тенденции в политическом режиме. С избранием президентом России Д. Медведева появились новые тенденции в политическом режиме: наметился переход от моноцентричности власти к двум центрам; объявлена борьба коррупции; начата работа по ликвидации правовой безграмотности населения; либе- Никонов В. Путинизм // Современная российская политика: курс лекций / Под ред. В.Никонова. М., 2003. С. 37. 151 1 рализируются законы, связанные с выборами и деятельностью политических партий. Первенство в российской политике теперь двойственно – наряду с президентом появился второй центр силы в лице премьер-министра. В России складывается система власти с разделением полномочий – не только в соответствии с Конституцией, а реально, когда внешняя политика – прерогатива президента, а внутренняя – правительства. Либеральный имидж Д. Медведева был кардинально скорректирован проблемами, с которыми столкнулось государство. Но либеральные тенденции в деятельности президента сохранились, причем борьба с коррупцией является важнейшим критерием его либеральности. Постепенное реформирование политической сферы имеет двойственный характер, но с акцентом на демократизацию политической сферы. Тем не менее обеспокоенность авторитарными тенденциями в формировании политического режима в современной России вполне очевидна. Некоторые из этих тенденций субъективны, а некоторые кроются в российском политическом менталитете и в недавней советской политической практике. Озабоченность по поводу российского авторитаризма А. Яковлев высказал следующим образом: «В силу многолетних традиций авторитарность в нашей стране перенасыщена психологией нетерпимости и догматизмом, не приемлющими перемен. Отсюда и тоска по Ленину, Сталину, Андропову, и возврат старого гимна, и новая цензура, и активность льстецов, и предложение восстановить памятник Дзержинскому, и обманчивые надежды на военных, способных якобы “навести порядок”. Видимо, у новой правящей элиты явно не хватает времени заглянуть в реальную историю страны»1. Авторитарность заложена в традициях российского общества. В современных условиях тоска по «сильной руке» усиливается ходом и направленностью реформ, за которые подавляющему большинству населения приходится платить слишком большую цену. В результате реформ в стране образовался огромный разрыв Яковлев А.Н. Реформация в России // Общественные науки и современность. 2005. № 2. С. 13. 152 1 между богатыми и бедными, что при отсутствии стабилизирующего «среднего класса» ведет к росту авторитарных настроений. Проблема демократии не особенно актуальна в бедной стране, где больше думают о выживании, чем о соблюдении прав человека. Люди, привыкшие все необходимое получать от государства, не знают, что делать со свободой, которую им обещают правые партии. Еще Г.П. Федотов, говоря о выборе России в октябре 1917 года, отмечал, что русский народ предпочел свободе государственную мощь. «Сознательно или бессознательно он сделал свой выбор между национальным могуществом и свободой. Поэтому он несет ответственность за свою судьбу»1. Свобода, не подкрепленная материальной составляющей, которую должно обеспечить социальное государство, является обузой для человека. Для того чтобы хорошо жить в условиях свободы, нужно проявлять инициативу, повышать профессиональный уровень, не надеяться на помощь государства, а самому, по возможности, решать жизненные проблемы. Для этого необходима психологическая готовность личности, а также поддержка государства, которое с помощью правовых норм должно обеспечить реализацию свободы гражданина в политической, экономической, социальной, культурной и других сферах. Соответствующим образом должны работать политические институты и бюрократия, которая в российских условиях является главным препятствием на пути становления демократических свобод. Чувство неудовлетворенности в обществе объясняется не только неадекватным решением проблемы социальной справедливости, но и унижением чувства национального достоинства россиян, оскорбленным чувством патриотизма, которое всегда составляло фундамент духовной жизни России. Усиление авторитарных тенденций обусловлено принятой в 1993 г. Конституцией, в которой перераспределение полномочий явно смещено в сторону исполнительной власти, и особенно президента. Реальные рычаги воздействия на его политику у других ветвей власти серьезно ограничены. Усилению авторитарных тенденций способствуют такие факторы, как распространение терроризма, наличие бандформироваФедотов Г.П. Россия и свобода // Судьба и грехи России. СПб., 1992. Т. 2. С. 284. 153 1 ний, перманентный рост преступности; природные катаклизмы; этнорегиональные и конфессиональные конфликты; нестабильность ситуации внутри правящих элит. Следует отметить, что тенденции к авторитаризму усиливаются, когда перед обществом стоят качественно новые задачи, требующие для своего решения времени и большого напряжения всех социальных ресурсов. А.А. Галкин и Ю.А. Красин делают следующий вывод относительно возможности авторитаризма в России: «…На данный момент наибольшая опасность состоит не в установлении юридически оформленного автократического режима, а в постепенном вползании в некую “авторитарную ситуацию” – в состояние фактической узурпации властных функций государственно-бюрократическими и финансово-олигархическими группировками… при одновременной симуляции функционирования демократических каналов контроля над властью»1. С другой стороны, в России все отчетливее проявляются характерные черты демократии: строятся основы правовой государственности и создаются устои гражданского общества; власть на федеральном и местном уровнях выбираема и сменяема; действуют механизмы непосредственной демократии (референдумы), существует система разделения властей в государстве; гарантированы основные права человека, реально действует политическая оппозиция, в том числе и «непримиримая»; формально судебные органы независимы от исполнительных органов власти; отсутствует ведущая идеология; в экономике складывается свободный и конкурентный рынок при многообразии форм собственности; существуют независимые средства массовой информации и коммуникации. В последние годы приняты законы, способствующие повышению значимости политических партий в политической жизни страны: выборы в Государственную думу теперь проходят только по пропорциональной системе, а в законодательные органы субъектов федерации – по смешанной, причем не менее половины депутатов избираются по спискам политических партий; политическим партиям, победившим на выборах в региональный парламент, предоставляется право предлагать президенту кандидатуру для выдвижения на пост главы администрации субъекта федера1 Галкин А.А., Красин Ю.А. Россия: Quo vadis? М., 2003. С. 235. 154 ции; с 2006 г. начала работать Общественная палата, одной из важнейших задач которой является проведение экспертизы наиболее значимых законопроектов в целях реализации интересов общества. Для усиления в России демократических тенденций необходимы реформы, имеющие положительный результат для большинства людей: реформы административно-государственного аппарата, создание условий для эффективного функционирования мелкого и среднего бизнеса, пенсионной, реформы местного самоуправления, здравоохранения и образования. Ввиду неэффективности российской власти, растет число сторонников внесения в Конституцию таких изменений, которые позволяли бы реформировать политическую систему путем перераспределения полномочий в пользу Государственной думы, правительства и премьера. Независимо от политических ориентаций многие из них выступают за предоставление парламентскому большинству права формирования правительства и контроля за его деятельностью. В отсутствие массового среднего класса, влиятельных самостоятельных партий и независимого от власти местного самоуправления перспективы демократической трансформации авторитарно-олигархической системы во многом зависят от двух факторов: от наличия в самой правящей элите влиятельных групп, заинтересованных в демократизации страны, и от воздействия такого нового феномена, как формирующееся «транснациональное гражданское общество». Инициированные в 2006 г. президентом России национальные проекты в области образования, здравоохранения, развития агропромышленного комплекса и строительства доступного жилья частично стабилизировали общественно-политическую ситуацию и помогли гражданам получить жизненно важные услуги. Новые программы развития разрабатываются исходя из корректив, вызванных мировым финансово-экономическим кризисом. Вектором развития политической власти в последние годы стала политика центризма. Независимо от ее идеологической направленности, она способствует минимизации политических конфликтов, помогает использовать политический потенциал всего общества, поддерживать стабильные отношения между элитарными слоями и гражданами. Контрольные вопросы 155 1. Назовите различия между политической системой и политическим режимом. 2. Почему в России политический режим персонифицирован? 3. Перечислите основные характеристики политического режима Б. Ельцина. 4. Что означает выражение О. Смолина: «демократический по форме, но авторитарный по содержанию политический режим»? 5. Как политический стиль В. Путина повлиял на политический режим при его президентстве? 6. Что означает характеристика политического режима В. Путина, данная А. Яковлевым: «экономика либеральная, политика авторитарная»? 7. Перечислите авторитарные тенденции в политическом режиме России. 8. Перечислите демократические тенденции в политическом режиме России. 9. Чем отличается политический режим 2008–2010 гг. от 2000– 2007 гг. 10. Какие новые тенденции в политическом режиме появились при президентстве Д. Медведева? Лекция 8 Свобода как условие политического развития России Стремление к свободе: история и современность. Россия находится на пути создания «свободного общества свободных людей», т.е. общества, в центре внимания которого – человек, его интересы и проблемы. Свобода является важнейшим элементом, как общественного благосостояния, так и политического могущества, поскольку через решение проблем личности, общества реализуются общенациональные задачи. Однако практика современного государственного строительства свидетельствует, что граждане не только не дорожат свободой, но часто не умеют ею распоряжаться, вследствие чего повсеместно наблюдается засилье бюрократического аппарата, препятствующего проведению демократических реформ. Чрезмерное развитие административной системы неиз156 бежно грозит существованию свободы, потому что административные учреждения занимают или пытаются занять позицию монополий в своей области, препятствуя любой попытке частной инициативы. Прорыв в свободное общество России дается с большим трудом. Аналогичные проблемы стояли перед российским государством в XIX и в начале XX вв., когда самодержавие препятствовало проведению прогрессивных преобразований в стране. Даровав народу гражданскую свободу в 1861 г., император не подкрепил этот шаг свободой политической, в связи с чем Б.Н.Чичерин за подписью «русский патриот» писал: «Провозглашение всеобщей гражданской свободы есть знак, что общество созрело и может стоять на своих ногах, за этим неизбежно должна следовать свобода политическая. Раньше или позднее это совершится, зависит от местных и временных условий; но это непременно должно быть, ибо это в порядке вещей»1. Самодержавие не смогло дать обществу то, что приобретается свободою, но и общество не могло добиться ограничения власти самодержца: «Общество, привыкшее ходить на помочах, никогда не разовьет в себе той внутренней энергии, той самодеятельности, без которых нет высшего развития… Государство, в котором задерживается общественная самодеятельность, не в состоянии тягаться со свободными странами, где все общественные силы развиваются на полном просторе и призываются к содействию общей цели»2. Общинный характер жизненного устройства в значительной степени повлиял на развитие России. Ограничивая свободу человека, а в целом – общественно-политическое развитие государства, он стал препятствием на пути развития личности. В России отсутствовала как массовый тип автономная личность, сознательный индивид способный договориться на разумных началах со всеми остальными по поводу собственных и общих интересов. Русский философ Н.А. Бердяев писал о том, что «пафос социального равенства всегда подавлял у нас пафос свободы личности»3. ТоржествоЧичерин Б.Н. Россия накануне двадцатого столетия. Берлин, 1900. С. 166. Чичерин Б.Н. Конституционный вопрос в России. СПб., 1906. С. 7. 3 Бердяев Н.А. Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности // Н.А. Бердяев. Судьба России. М., 2000. С. 465. 157 1 2 вала безответственная теория социальной среды, в которой права личности не связывались с обязанностями и ответственностью. Свобода существует только в обществе, в котором утверждается терпимость, где люди «относятся с уважением друг к другу и, что еще важнее, способны на самостоятельные поступки»1. Свобода очень опасный феномен для власти: свободный человек неудобен, он самостоятелен, у него много потребностей, с ним приходится согласовывать свои действия или, наоборот, оправдываться за непродуманные решения. Свободы добиваются активные люди, она не дается человеку просто так, как подарок, ее нужно завоевать. За свободу боролись и умирали во все времена. Первоначально свобода означала освобождение от рабского труда, затем – от крепостной зависимости. В конце XVII – начале XVIII вв. она означала избавление от деспотического династического правления, в XIX в. – освобождение промышленников от унаследованных из прошлого правовых обычаев, сдерживающих развитие новых производительных сил. Сегодня свобода означает освобождение от материальной необеспеченности и от принуждения, мешающих большинству приобщаться к имеющимся огромным культурным ресурсам. Со свободой связывается не только возможность гражданина участвовать в государственных делах, но и личное благополучие индивида. Согласно И. Бентаму, критерием оценки любого закона и любого управленческого действия является его вклад в достижение «наибольшего счастья наибольшего количества людей»: «Известная мера правительства … может быть названа сообразной с принципом полезности… когда стремление... увеличить счастье общества бывает больше, чем ее стремление уменьшить это счастье»2. Британский философ Г. Самуэль утверждает, что долг государства – обеспечить гражданам возможность «вести наилучшую жизнь»3. Дарендорф Р. После 1989: Мораль, революция и гражданское общество. Размышления о революции в Европе. М., 1998. С. 239. 2 Бентам И. Введение в основания нравственности и законодательства. М., 1998. С. 11. 3 Самуэль Г. Либерализм. Опыт изложения принципов и программы современного либерализма в Англии // О свободе. Антология мировой либеральной мысли (I половина ХХ века). М., 2000. С. 80. 158 1 Бенжамен Констан связывает благополучие с просвещением: «Народ устремляется к свободе, поскольку он настолько просвещен, что именно в ней видит гарантии благополучия»1. Английский либеральный мыслитель Исайя Берлин убежден в том, что к свободе стремятся лишь цивилизованные личности. Народ же не желает свободы, так как это стремление неразрывно связано с цивилизацией или с образованием, которые требуют больших усилий и без которого «отдельная личность не может реализовать все свои потенции»2. Взаимосвязь с образованностью людей, с их цивилизованностью – характерная черта для понимания данного феномена рядом мыслителей в ХХ столетии (Р. Дарендорф, И. Берлин, Ю. Хабермас, Дж. Ролз и другие). Позиции и привычки свободных людей формируются постепенно. Не для каждой личности свобода является первейшей потребностью. Патерналистское отношение к государству, ожидание от власти благ, низкая личная инициатива – особенность российского человека, которая формировалась веками как следствие общинного характера жизни и производства. Коллективизм у россиянина выражен сильнее, чем у других народов. Зигмунт Бауман считает, что «коллективизм был первоначальной стратегией для включающихся в индивидуализацию, но неспособных отстоять себя как индивидуальность ввиду ограниченности и недостаточности ресурсов, находящихся в индивидуальной собственности»3. Жизнь в коллективе прививала людям неприятие общего врага, мужество в отстаивании прав этого сообщества. В то же время коллективизм сковывал инициативу человека, который доверял свою судьбу и свое благополучие коллективу, связывал с ним свои стремления. Свобода занимала второстепенное место в иерархии жизненных потребностей, вследствие чего становилась возможной тирания со стороны власти. Более того, по мнению русского философа С.Л. Франка, человек был способен отказаться от своей свободы и стать «винтиком» общественной машины, безличной средой действия общих сил «ради планомерности и упорядоченности 1 Констан Б. Об узурпации // О свободе. Антология западноевропейской классической либеральной мысли. М., 1995. С. 213. 2 Берлин И. История свободы. Россия / Предисл. А. Эткинда. М., 2001. С. 102. 3 Бауман З. Текучая современность. СПб., 2008. С. 40. 159 своего хозяйства и справедливого распределения хозяйственных благ»1. Ценность свободы резко снижается, если нет условий для того, чтобы ею воспользоваться. Поэтому угроза свободе исходит от самого народа. Немецко-американский психолог, социолог, философ Эрих Фромм с сожалением признавал, что в Германии во времена фашизма «миллионы людей отказались от своей свободы с таким же пылом, с каким их отцы боролись за нее; что они не стремились к свободе, а искали способ от нее избавиться; что другие миллионы были при этом безразличны и не считали, что за свободу стоит бороться и умирать»2. Это явление он назвал «бегством от свободы», его суть заключается в том, что ломка традиционных структур, резкое увеличение темпов горизонтальной и вертикальной мобильности, «атомизация» общества лишает людей привычной системы ориентаций, что вносит неопределенность в поведение индивида. На человека ложится ответственность за решения, касающиеся его собственной судьбы. В итоге одинокий, растерянный, дезориентированный человек оказывается не в состоянии выносить бремя свободы. Он пытается найти стабильность и чувство уверенности в себе, жертвуя свободой в обмен на ощущение определенности, возникающее в жесткой авторитарной или тоталитарной системе, перекладывая всю полноту ответственности за принятие решений на режим или вождя. Единственный путь, посредством которого кто-либо отказывается от своей естественной свободы, полагал Дж. Локк, это «соглашение с другими людьми об объединении в сообщество для того, чтобы удобно, благополучно и мирно совместно жить, спокойно пользуясь своей собственностью и находясь в большей безопасности, чем кто-либо не являющийся членом общества»3. То есть, чтобы избежать неудобства естественного состояния, люди объединяются в гражданское общество, в котором каждый берет на себя обязательство подчиняться решению большинства. Р. Дарендорф назвал гражданское общество «жизненной средой свобо- Франк С.Л. Духовные основы общества. М., 1992. С. 116. Фромм Э. Бегство от свободы / Общ. ред. и послесл. П.С. Гуревича; пер. с англ. М., 1990. С. 14–16. 3 Локк Дж. Сочинения: В 3 т. / Ред. и сост., авт. примеч. А.Л. Субботин; пер. с англ. и лат. М., 1988. Т. 3. С. 317. 160 1 2 ды»1. Это общество, в котором существуют свободные ассоциации граждан, действующие автономно от государственной власти и связанные с ней только законом. Причем таких добровольных объединений должно быть много, чтобы правам индивидов или меньшинств не угрожали никакие комбинации, образующиеся внутри большинства. Для того чтобы общество действительно было свободным, этих условий недостаточно. Необходимо определенное гражданское сознание, которое определяет способность людей, объединенных в данное сообщество, решать свои проблемы ненасильственно, быть толерантными друг к другу, инициативными и не ожидать, когда государство что-то сделает для общества, а делать самим или добиваться у власти принятия соответствующих решений. Активная позиция человека препятствует узурпации власти государством, которое всегда стремится к увеличению объема своих полномочий и с трудом расстается с властью. Но гражданское общество не создается «за одну ночь», потому что является воплощением таких ценностей, как доверие, сотрудничество, терпимость2. Это общество, в котором граждане ведут себя по отношению друг к другу цивилизованно – качества, дефицит которых особенно болезненно ощущается в современной России. Гражданское общество обеспечивает своим членам чувство принадлежности и защищает конституцию свободы. Именно в конституции закрепляются основные положения, связанные с гражданскими и политическими свободами. Однако сами по себе конституционные положения не гарантируют их реализации. Конституция СССР 1936 г. по содержанию была демократичной, но это не помешало Сталину и его окружению творить беззакония и попирать свободу личности. Оксфордский профессор-политолог Л. Зидентоп сравнивает конституции с айсбергами, у которых наиболее важная часть скрыта под поверхностью воды, поэтому изучая их, «довольно легко разобраться в принципах и правилах, изложенных в письменном тексте» и «гораздо труднее исследовать подходы и привычки, которые либо превратят текст в Дарендорф Р. После 1989: Мораль, революция и гражданское общество. Размышления о революции в Европе. М., 1998. C. 61. 2 Дарендорф Р. Современный социальный конфликт. Очерк политики свободы; пер. с нем. М., 2002. C. 64. 161 1 действующую конституцию, либо обесценят его».1 Видный деятель русского либерализма К.Д. Кавелин был убежден в том, что «конституция только тогда имеет какой-нибудь смысл, когда носителями и хранителями ее являются сильно организованные, пользующиеся авторитетом, богатые классы. Где их нет, там конституция является ничтожным клочком бумаги, ложью, предлогом к самому бессовестному, бесчестному обману»2. Для современной российской действительности это означает наличие сильного среднего класса, который мог бы на равных вести диалог с государством. Там, где одна из сторон слабая, властвовать и предписывать законы будет сторона сильная. Человек по природе своей является членом сообщества и как часть целого должен отказаться от счастья и свободы во благо общества. Но в то же время, задается вопросом шотландский мыслитель эпохи Просвещения А. Фергюсон, «если главной целью существования индивидов является благо общества, то верно и то, что великой целью гражданского общества является счастье индивидов: ибо как может благоденствовать общество, если каждый из составляющих его членов является несчастным?»3. Свобода не может быть абсолютной: «Абсолютная свобода для волков – это смерть для овец»4. Поэтому свободу сильных необходимо ограничивать, чтобы предоставить каждому человеку возможность достойно существовать. Свобода и равенство. Главный лозунг первых либеральных революций – «свобода и равенство» – взаимосвязан и противоречив. С одной стороны, он предоставляет личности равенство в реализации свободы, с другой – ограничивает возможности сильных, т.е. свободу, в пользу более слабых, уравнивая их. Для того чтобы общество претендовало на статус цивилизованного, эти две тенденции вынуждены уживаться. Н.А. Бердяев убежден, что между свободой и равенством существует не гармония, а непримиримый 1 Зидентоп Л. Демократия в Европе / Под ред. В.Л. Иноземцева; пер. с англ. М., 2001. С.XXXVII–XXXVIII. 2 Кавелин К.Д. Чем нам быть? // Опыт русского либерализма. Антология. М., 1997. С. 108. 3 Фергюсон А. Опыт истории гражданского общества / Под ред. М.А. Абрамова; пер. с англ. М., 2000. С. 107. 4 Берлин И. Философия свободы. Европа / Предисл. А. Эткинда. М., 2001. С. 18. 162 антагонизм, в связи с чем мечта о гармоническом сочетании свободы и равенства есть неосуществимая рационалистическая утопия: «Свобода есть прежде всего право на неравенство. Равенство есть прежде всего посягательство на свободу, ограничение свободы. Свобода связана с качественным содержанием жизни. Равенство же направлено против всякого качественного различия и качественного содержания жизни, против всякого права на возвышение»1. В России в 1990-х гг. была предпринята попытка реализовать превосходство свободы над равенством, что привело к резкой дифференциации общества, появлению большого количества недостаточно обеспеченных людей. Бедный человек не может быть свободным. Он несвободен в выборе средств к существованию, чувствует себя ущемленным и неуверенным в решении вопросов личного и профессионального характера. «Пока каждый человек не может жить свободной от элементарной нужды и страха жизнью, – считает Р. Дарендорф – конституционные права остаются пустым обещанием, и даже хуже – циничной уловкой, скрывающей фактическую защиту привилегий»2. Российские либералы еще в XIX в. призывали власть поднять благосостояние народа, связывая уровень жизни с обеспечением гражданской свободой. Р.И. Сементковский подчеркивал, что «свобода сама по себе не есть еще благо; она служит только средством для достижения известных благ»3. Этим средством необходимо пользоваться, чтобы оказывать воздействие на власть, предотвращая ее наступление на свободу. Людей, познавших вкус свободы и ощутивших собственные права, не просто убедить мириться с посягательствами на свои завоевания. Власть всегда стремится расширить ареал своей деятельности, поэтому общество должно указать четкие границы ее полномочий. Английский либеральный мыслитель Джон Стюарт Милль понимал проблему свободы как определение пределов вмешательства государства и общества в личную жизнь индивида: 1 Бердяев Н.А. Философия неравенства // Н.А. Бердяев. Судьба России. М., 2000. C. 605–606. 2 Дарендорф Р. После 1989: Мораль, революция и гражданское общество. Размышления о революции в Европе. М., 1998. С. 58. 3 Сементковский Р.И. Две книги о свободе / Русское общество и государство // Сочинения: В 3 т. СПб., Т. 2. С. 355. 163 «Не свободно то общество, какая бы ни была его форма правления, в котором индивидуум не имеет свободы мысли и слова, свободы жить, как хочет, свободы ассоциаций, – и только то общество свободно, в котором все эти виды индивидуальной свободы существуют абсолютно и безразлично одинаково для всех его членов»1. Такие условия может создать государство, важнейшей функцией которого, по мнению английского философа, социолога, политика Л. Гобхауса, является «обеспечение условий, при которых его граждане способны добиться своими собственными усилиями всего, необходимого для достижения ими полной гражданской эффективности»2. При этом использование политической власти считается обоснованным только тогда, «когда она применяется в соответствии с конституцией», одобренной свободными и равными гражданами «в свете принципов и идеалов, приемлемых для их общечеловеческого разума»3. «Свобода есть право делать все, что дозволено законами», – утверждал великий французский просветитель Ш. Монтескье4. Эту идею развивали многие западные и отечественные мыслители. Так, Б.Н. Чичерин считал, что личная свобода человека, «будучи неразрывно связана со свободой других, может жить только под сенью гражданского закона, повинуясь власти, его охраняющей»5. Л. Гобхаус также полагал, что свобода «как благо есть не такая свобода, которая получена за счет других, но такая, которой могут обладать все вместе, и мерилом такой свободы является полнота ограничения всех в возможности причинения ущерба друг другу посредством закона, обычая или собственного чувства»6. Признание всеми общих принципов как средства создания порядка в общественных делах необходимо потому, что человек не может обладать всей полнотой знаний и дать оценку всем обстоятельствам. Поскольку люди не всеведущи, единственный способ Милль Д. О свободе / Пер. с англ. А.Н. Неведомского. СПб., 1900. С. 23. Гобхаус Л. Либерализм // О свободе. Антология мировой либеральной мысли (I половина ХХ века). М., 2000. С. 145. 3 Rawls J. Political Liberalism IV. N.Y., 1993. P. 137. 4 Монтескье Ш. О духе законов // О свободе. Антология западноевропейской классической либеральной мысли. М., 1995. С. 74. 5 Чичерин Б.Н. Различные виды либерализма // Опыт русского либерализма. Антология. М., 1997. С. 48. 6 Гобхаус Л. Либерализм // О свободе. Антология мировой либеральной мысли (I половина ХХ века). М., 2000. С. 119. 164 1 2 предоставить индивиду свободу – это общие правила, определяющие ту сферу, где решение принадлежит ему самому. Рассуждая о вмешательстве государства в дела индивида, английский экономист Ф. Хайек утверждает, что не может быть свободы, «если управление не ограничено конкретными видами действий», в то же время оно вправе использовать для достижения определенных целей свою власть любым законным способом1. Но кто определяет границы возможного вмешательства государства в жизнь человека, кому доверено право определять их? В демократическом государстве издание законов прерогатива парламента – представительного органа власти. Г. Спенсер предупреждает о возможных «грехах законодателей», заключающихся в недобросовестности представителей народа, не вникающих глубоко в общественные проблемы и потому принимающих законы, которые могут принести «вред», поэтому «…многочисленные ограничительные акты не могут быть оправданы тем, что исходят от избранного народом института…»2. Практика законотворческой деятельности современного российского парламента – яркое свидетельство актуальности данного утверждения. Критерием эффективности исполнительной власти, по мнению Г. Спенсера, является степень ограничения «…Свобода, которой пользуется гражданин, должна измеряться не сущностью правительственного механизма..., но меньшим сравнительно числом наложенных на него ограничений…»3. С точки зрения немецкого философа и социолога Ю. Хабермаса, свобода индивида связана со свободой всех других не только негативно, через взаимные ограничения, но и через осознание каждым своего участия в процессе законотворчества: «В ассоциации свободных и равных все должны иметь возможность понимать себя в качестве авторов тех законов, связанность с которыми каждый в отдельности ощущает как их адресат»4. Такой подход предполагает активное участие граждан в политическом процессе, их убежденность в том, что каждый человек будет услышан властью 1 Хайек Ф. Индивидуализм истинный и ложный // О свободе. Антология мировой либеральной мысли (I половина ХХ века). М., 2000. С. 399. 2 Спенсер Г. Личность и государство. СПб., 1908. С. 13. 3 Там же. С. 14. 4 Хабермас Ю. Вовлечение другого. Очерки политической теории. СПб., 2001. С. 196. 165 и посредством компромиссов может быть выработано взаимоприемлемое решение. Русский историк, политик С.А. Котляревский считает, что одного механического повиновения граждан государственному закону недостаточно, от них требуется большее, а именно «такая степень солидарности и подчинения своих интересов общему благу, которая не может охватываться никакой правовой нормой»1. По мнению ряда отечественных исследователей, моральная составляющая свободы более значима, чем материальная или правовая, на которой основывался классический либерализм. Русский философ П.И. Новгородцев писал: «Самоопределяющаяся личность – это тот пункт, тот фокус, преломляясь в котором общественные цели и требования приобретают нравственный характер. …Личность – это грань между царством необходимости и царством свободы, а нравственное призвание ее впервые обнаруживает для человека его бесконечные задачи и его причастность миру свободы»2. С.Л. Франк усиливает нравственный акцент, утверждая, что «всякий отказ от свободы есть духовное самоубийство»3. Игнорирование материальной и правовой основ свободы способствовует развитию безответственности, так как ответственность перекладывается, по Н.А. Бердяеву, «на количественную механику масс». Он констатирует: «Только ответственный — свободен и только свободный — ответственен»4. Духовная свобода русского человека является даром Божьим, но она подвержена опасностям: с одной стороны, способна творить и беззаветно любить; с другой – тяготеет к беззаконию, безвластию, произволу. Но изменить этой свободе, как считает И.А. Ильин, «значило бы отречься от этого дивного дара и совершить предательство над собою». Выход он видит в дисциплине, 1 Котляревский С. Предпосылки демократии // Опыт русского либерализма. Антология. М., 1997. С. 231. 2 Новгородцев П.И. Нравственный идеал в философии права (К вопросу о возрождении естественного права) // Антология мировой либеральной мысли (I половина ХХ века). М., 2000. С. 626. 3 Франк С.Л. Духовные основы общества. М., 1992. С. 115. 4 Бердяев Н.А. Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности // Н.А. Бердяев. Судьба России. М., 2000. С. 465. 166 которая «без свободы мертва и унизительна», в то время как «свобода без дисциплины есть соблазн и разрушение»1. Обратной стороной свободы является деспотия. Народ, который не ценит преимущества свободы, готов променять ее на сытую и беззаботную жизнь, живет ожиданиями подачек со стороны власти, не проявляя решительности в отстаивании своих интересов, порабощается собственным государством. А. Фергюсон писал: «Тот, кому на долю выпадет управление инертным или смиренным народом, будет непрестанно расширять свою власть над ним. Каждый новый закон, каждая мера, предпринимаемая государством… будет укреплять его авторитет и выставлять его в глазах общественности единственной значимой фигурой, объектом страха и уважения»2. При этом народ не осознает, что становится объектом деспотии. Такая ситуация напоминает социалистическую действительность, когда большинство советских людей искренне верили в то, что они свободны, не осознавая масштабов тирании над собой. Все, что уничтожает индивидуальность, является деспотией, независимо от формы. В советское время деспотия приняла форму тоталитаризма, освободиться от которого не просто, так как даже после падения тоталитарного режима, по И.А. Ильину, «долголетний моральный разврат будет преодолеваться медленно, ибо люди отвыкают от лояльности, прямоты, мужества, самостоятельности, независимых убеждений, правдивости, взаимного убеждения и доверия»3. Поэтому все попытки ввести в стране демократию будут обречены на провал. Была ли для России актуальна потребность в свободе? Объективно-исторические условия свидетельствуют, что потребности в индивидуальной свободе в русской истории не было. Одна из причин индифферентного отношения к свободе кроется в идеале управления, который для российского человека заключается в сильной единоличной власти. В своих «Философических письмах» П.Я. Чаадаев писал, что российский народ принадлежит к тем народам, «которые как бы не входят составной частью в человечество, а существуют лишь для того, чтобы преподать великий урок Ильин И.А. О России. М., 1996. С. 8. Фергюсон А. Опыт истории гражданского общества; пер. с англ. М., 2000. С. 374. 3 Ильин И.А. Наши задачи. Волгоград, 1994. С. 16. 167 1 2 миру»1. Поэтому общепризнанное благо – свобода значительной частью общества не востребована, потому что люди не знают, что с ней делать, зачем она им нужна, как они могут ею распорядиться. Исходя из российского опыта, И.А. Ильин пришел к следующему выводу: «Чтобы приучить людей к свободе, надо давать им столько свободы, сколько они в состоянии принять и жизненно наполнить, не погубляя себя и своего государства; безмерная и непосильная свобода всегда была и будет сущим политическим ядом»2. Исторически свободное выражение мысли в России беспощадно подавлялось. После объявления советским партийным руководством политики гласности и продвижения государства по пути демократического социализма свобода стала доступна обществу. За прошедшие полтора десятилетия российский народ испытал на себе «экономическую свободу», которая привела к резкой дифференциации общества и появлению большого количества бедных людей; «политическую свободу», при которой власть не хотела слышать, что говорит гражданское общество, вводя избирателей в заблуждение своими популистскими лозунгами и демагогическими приемами; «культурную свободу» как отказ от всех морально-этических норм и правил. Свобода для российского гражданина в современной политической жизни – это свобода от нужды, от чиновничьего произвола, от коррумпированной власти, от государственного принуждения, от сложившихся за многие годы стереотипов, препятствующих развитию инициативной личности, способной решать задачи самостоятельно, без опоры на государство. Но истинная свобода – это не только «свобода от», характеризующаяся отсутствием притеснения. Это «свобода для» – свобода быть независимым, проистекающая из желания быть хозяином самому себе и иметь возможность создать такое государство, которое заботилось бы о своих гражданах, а граждане могли бы отвечать взаимностью, что позволит направить политический процесс в созидательное русло. И. Берлин называл «свободу от» негативной свободой, а «свободу для» – позитивной, т.е. свободой для того, «чтобы вести 1 2 Чаадаев П.Я. Избранные сочинения и письма. М., 1991. С. 28. Ильин И.А. Избранное. Смоленск, 1995. С. 143. 168 определенный, предписанный образ жизни», проистекающий «из желания быть хозяином самому себе»1. Негативная свобода является формальной гарантией того, что саморазвитию личности не будут чинить препятствий, а выражение позитивной свободы есть реальная способность свободного индивида создавать собственное государство. Развитие современного российского государства невозможно без свободного гражданина, разумно сочетающего в себе и в жизни свободу и ответственность. Характерная для России «воля без ответственности» должна уйти в прошлое, уступив место правовому сознанию. Актуальным является предупреждение американского судьи Брандеса, утверждавшего, что «величайшая угроза свободе – инертный народ»2. Данную тему продолжает И.К. Пантин: «Не раскрепощенный внутренне, не утвердивший в себе чувство собственного достоинства, равно как и чувство ответственности, “простой” россиянин трактовал и до сих пор трактует свободу как произвол, беззаконие, безудержный эгоизм, обуздать которые призвано “сильное”, патерналистское государство»3. Активная созидательная личность – необходимое условие политического развития России. Это личность, для которой стремление к свободе, к самораскрепощению будет сопровождаться повышением эффективности и ответственности политической власти, что, в конечном счете, позволит создать государство, способное предоставить людям свободу для развития своих способностей и потенциальных возможностей. Контрольные вопросы 1. Почему развитие административной системы грозит существованию свободы? 2. Как общинный характер жизненного устройства государства повлиял на развитие личности в России? 1 Берлин И. Философия свободы. Европа / Предисл. А. Эткинда. М., 2001. С. 136. 2 Цит. по: Дьюи Д. Либерализм и социальное действие // Антология мировой либеральной мысли (I половина ХХ века). М., 2000. С. 368–369. 3 Пантин И.К. Судьбы демократии в России. М., 2004. С. 106–107. 169 3. Почему со свободой связывается не только возможность гражданина участвовать в государственных делах, но и личное благополучие индивида? 4. Как соотносится патерналистское отношение к государству со свободой? 5. Что происходит со свободой, если нет возможности воспользоваться ее ценностями? Приведите примеры. 6. Что означает выражение И. Берлина: «Абсолютная свобода для волков – это смерть для овец»? 7. Каково соотношение свободы и равенства в России? 8. Почему бедный человек не может быть свободным? 9. Что означает моральная составляющая свободы? 10. Была ли для России исторически актуальной потребность в свободе? Лекция 9 Формирование российской модели демократизации Демократизация как вид политического процесса. Демократизация – один из видов политического процесса, который приобрел особую актуальность в последние десятилетия в связи с падением авторитарных режимов и попыткой утверждения демократических институтов во многих государствах мира. Американский исследователь С. Хантингтон характеризует его как третью волну демократизации. Среди политологов нет единства в определении термина «демократизация». В самом общем смысле демократизацию рассматривают как переход от недемократических форм правления к демократическим. Но так как процесс демократизации не всегда приводит к утверждению современной демократии, некоторые исследователи предлагают использовать другое понятие – «демократический транзит». Оно не предполагает обязательного перехода к демократии, а указывает на тот факт, что демократизация представляет собой процесс с неопределенными результатами. В связи с этим выделяют собственно демократизацию как процесс появления демократических институтов и практик и консолидацию демократии как возможный итог демократизации, предполагающий 170 переход к современной демократии на основе укоренения демократических институтов, практик и ценностей. В конце XX – начале XXI вв. стали очевидными противоречия взятых за образец западных демократий, которые «в менее благоприятных условиях» демократизирующихся стран «приобрели форму конфликта, внутреннего напряжения и “перегрева” политической системы»1. В России потребность в демократическом устройстве вызревала иначе, чем на Западе. Там на основе стремления к свободе происходила либерализация общественных отношений, которые диктовали необходимость формирования демократических институтов, смягчающих последствия либерализации – раскол общества на богатых и бедных. В результате утверждалась политическая свобода для всех членов общества. Наиболее емко, с точки зрения автора, главное отличие демократизации России от западных стран выразил И.К. Пантин: «Нам предстояло, обзаведясь демократическими институтами, начать строить демократическое общество, создавая предпосылки демократии, в т.ч. слой ответственных собственников, без которых ее существование невозможно. Задача заключалась в формировании демократического этоса, что в России с ее историей, традициями, ментальностью населения требует огромного времени и усилий… Нам требовалось соединить в одной исторической точке процессы, разделенные в истории Западной Европы целыми столетиями: формирование ценностей свободы, суверенитета гражданина и гражданского общества, развитие новых представлений о нормах справедливости, личностной автономии, создание нации-государства и т.д.»2. Некоторые ученые склонны полагать, что демократия утверждается в обществе только тогда, когда произрастает из его недр, собственных социокультурных предпосылок и традиций, особенностей мировосприятия и менталитета. Такой вывод предполагает формирование разных типов демократий, нередко не совпадающих с западным образцом. Следовательно, делают вывод А.А. Галкин и Ю.А. Красин, унификация мира невозможна, а стремление к ней 1 Ковлер А.И. Кризис демократии? Демократия на рубеже XXI века. М., 1997. С. 95. 2 Пантин И.К. Судьбы демократии в России. М., 2004. С. 137. 171 антидемократично по своей сути1. Опыт демократических стран мирового сообщества должен использоваться с учетом социокультурных условий и исторических традиций России, а проблемы становления демократии не могут успешно решаться в рамках представлений XIX века – они должны осмысливаться с точки зрения современного ее понимания. По мнению В.И. Пантина, превращение демократии из регионального феномена во всемирно-исторический процесс демократических изменений с громадным разнообразием типов и форм выдвигает перед современной политической наукой ряд сложных вопросов2. Важнейший среди них – диверсификация (разнообразие) демократий. Сегодня очевидно, что расширение «демократического ареала», включение в него новых стран и народов отнюдь не равнозначны унификации политической карты мира, выравниванию политического ландшафта по меркам и ориентирам развитой либеральной демократии Запада. Когда в поступательное движение истории втягиваются миллиарды людей, бытие которых связано со всеми известными историческими укладами и общественными формами, демократия оказывается разнообразной и многовариантной, не сводимой к заданному образцу. Россия являет собой именно такой пример. Можно вести речь о конкретной форме демократии в стране, которая зависит от социально-экономических условий, от традиционного устройства государства, от политической культуры, от сложившегося в обществе восприятия власти. Так, например, российская демократия в народном представлении – это не участие населения в государственной власти, а, прежде всего, экономическое освобождение. При этом целесообразность политических свобод ставится в прямую зависимость от решения экономических и социальных задач. Такой точки зрения придерживается ряд отечественных ученых. Например, Т.И. Заславская утверждает, что жизненные интересы большинства граждан современной России связаны «с расширением не столько политических, сколько социально-экономических прав и свобод»3. А.И. Ковлер констатирует: Галкин А.А., Красин Ю.А. Россия: Quo vadis? М., 2003. С. 130. См.: Пантин В.И. Демократический проект в современном мире // Полис. 2002. № 1. 3 Заславская Т.И. Современное российское общество: проблемы и перспективы // Общественные науки и современность. 2004. № 6. С. 17. 172 1 2 «Только в странах, избравших путь сочетания политической и социальной демократии, демократические реформы получили шанс на относительную стабильность и развитие»1. Актуален для России и других демократизирующихся стран исторический урок «насаждаемой демократии», свидетельствующий о том, что демократию нельзя установить недемократическим путем. В подтверждение этого В. Иноземцев приводит три важных обстоятельства. 1. В большинстве современных недемократических стран, с одной стороны, нет явных предпосылок для формирования демократической системы правления, с другой – налицо решимость противостоять любым попыткам навязать какие-либо новые социальные формы извне. 2. Появление новых институтов, навязываемых народу, входит в противоречие с реальными потребностями населения и со сложившимися практиками, а формирование насаждаемой демократии воспринимается как перераспределение власти и не имеет никаких институциональных, характерных для демократического общества, последствий. 3. Внедрение чуждых институтов, представляющих собой результат развития определенных традиций и практик в качестве предпосылки формирования последних, оказывается неэффективным, в результате чего они становятся просто ширмой без соответствующего содержания2. Следует отметить, что попытки принудительного внедрения демократии дискредитируют сами демократические идеалы, что негативно сказывается на дальнейшей демократизации. По предположению А. Салмина, поиски структур, способных породить в незападных обществах современную демократию, скорее всего обречены на неудачу. Вероятность демократизации повышается в случае заимствования опыта и готовых форм при существовании определенных предпосылок, готовности их развивать и соответствующей культурной потребности3. 1 Ковлер А.И. Кризис демократии? Демократия на рубеже XXI века. М., 1997. С. 101. 2 Иноземцев В.Л. Демократия: насаждаемая и желанная. Удачи и провалы демократизации на рубеже тысячелетий // Вопросы философии. 2006. № 9. С. 38–41. 3 Салмин А. Современная демократия: Очерки становления. М., 1997. С. 428. 173 Для обществ, не имеющих демократических традиций, с традиционалистским отношением к власти характерно пренебрежение инструментальным аспектом демократии. Как пишет М. Краснов, «мы получили новые кубики, о которых давно мечтали, – ярких цветов, разнообразных форм, но принялись строить из них тот же барак, то есть начали обустраивать политическое пространство формально на основе понятий – демократия, правовое государство, разделение властей, плюрализм, свобода личности и прочее, но сохранив совершенно архаическое – персоналистское, моносубъектное понимание сущности власти»1. Россия, находящаяся на этапе перехода к демократии, создает соответствующие политические институты и демократические практики, становление которых сопровождается острыми спорами в их целесообразности и возможности применения в российском политическом процессе. Демократии переходного периода. Новый вид современной демократии, который, по мнению некоторых исследователей, в большей степени соответствует России, описал аргентинский политолог Гильермо О`Доннелл2. Он назвал ее делегативной демократией (в другой интерпретации – полномочная демократия), которую можно охарактеризовать так же, как демократию переходного периода. По его мнению, становление новых типов демократии не связано с характеристиками предшествующего авторитарного правления, а зависит от исторических факторов и степени сложности социально-экономических проблем, наследуемых демократическими правительствами. Делегативная демократия не относится к представительным демократиям. Несмотря на ее неинституциональность, она может быть устойчивой. После прихода к власти демократического правительства появляется возможность, по Г. О`Доннеллу, для «второго перехода» – к институционализированному демократическому режиму. Однако она может остаться нереализованной из-за регресса к авторитаризму. Важнейший фактор для успешного «второго перехода» – формирование демократических институтов, что становится возможным при создании широкой коалиции, пользуКраснов М.А. Онтология разнообразия (К осмыслению статьи 13 Конституции РФ) // Общественные науки и современность. 2006. № 3. С. 49–50. 2 О`Доннелл Г. Делегативная демократия. URL: http://polit.msk.su/library/ /dem/odonnell.html#_ftn1. 174 1 ющейся поддержкой влиятельных лидеров. Эти институты способствуют решению социально-экономических проблем. Если в достаточно короткие сроки демократическому правительству не удастся добиться положительных сдвигов в экономике и социальной сфере, то поддержка демократических преобразований со стороны общества ослабнет, что в итоге может привести к возврату авторитаризма. Демократические институты имеют непосредственное отношение к процессу принятия решений, каналам доступа, связанным с выработкой и принятием решений, и к формированию интересов и субъектов, претендующих на этот доступ. Однако наличие таких институтов не является гарантией демократии, так как здесь принципиальное значение имеет качество их функционирования. Если эти институты в действительности не станут центрами принятия решений, гарантами открытости политического процесса, то перехода к представительной демократии не произойдет. Еще один важный фактор формирования демократии в современном обществе связан с появлением и представительством коллективных интересов. Этот процесс может быть как институционализированным, так и нет. Институциализация процесса означает наличие следующих характеристик: выбор и допуск агентов в качестве полноправных членов в систему принятия и выполнения решений, а также необходимых для этого ресурсов и процедур; исключение использования или угрозы использования силы против оппонентов власти; формирование представительства, которое дает право выступать от имени других, а также возможность обеспечить подчинение других избирателей решениям представителей; возникновение состояния равновесия из-за стабилизации представителей и их ожиданий, в нарушении которого никто не заинтересован. Практика договорных отношений позволяет справиться с проблемами, не разрешаемыми другими путями, увеличивает готовность всех агентов признать друг друга равноправными собеседниками и повышает в их глазах ценность института, формирующего их связи. В отличие от институционализированной демократии неинституционализированная характеризуется слабостью имеющихся институтов, место которых занимает клановость и коррупция. 175 Делегативная демократия основывается на предпосылке, что победа на президентских выборах дает право победителю управлять страной по своему усмотрению в рамках существующих конституционных ограничений и установившихся властных отношений. Данный тезис подтверждается особыми отношениями между властью и обществом, исторически установившимися в России. Народ вверяет свою судьбу политическому лидеру и ожидает от него отеческой заботы нации. В таких условиях невозможен политический плюрализм, так как он не поддерживается обществом, которое не видит в разнородных политических фракциях силы, способной удовлетворить интересы народа. Если представительная демократия является в идеале системой, основанной на равенстве независимых кандидатов, способных представлять самих себя, то делегативная демократия может рассматриваться как система, функционирующая на основе неравенства зависимых индивидов, неспособных представлять самих себя. В странах делегативной демократии президент, как правило, не соотносит себя ни с одной из политических партий, являясь воплощением нации, хранителем ее интересов. В таких условиях для соответствия ожиданиям общества президенту нужны дополнительные полномочия, поэтому другие политические институты, предназначенные для контроля за деятельностью главы государства, препятствуют реализации стоящих задач. Демократическим в делегативной демократии является сам факт проведения в той или иной степени справедливых выборов, что дает право победителю стать на конституционный срок толкователем высших интересов нации. Таким образом, легитимность власти поддерживается выборами и верой в политического лидера, в его харизму. После выборов избиратели становятся пассивными созерцателями политики избранного президента. В обязанности лидера входит, прежде всего, объединение нации, исцеление ее от «болезней» – экономических и социальных проблем. Президент пытается оправдать ожидания общества, предпринимая решительные меры, с которыми не согласны другие политические силы. Если противодействие приобретает острые черты, то всенародно избранный глава государства обращается непосредственно к своим избирателям для получения поддержки, которую, как правило, получает. Такая поддержка служит основанием для усиления нажима на оппозицию и отстранения ее от вли176 яния на принятие политических решений. Президента окружает команда, которая не вписывается в демократические институты власти, поэтому резко возрастает роль администрации главы государства, его советников и помощников и, напротив, снижается политический вес парламента, правительства, партий и других политических институтов. В отличие от автократических режимов в странах делегативной демократии существующие политические институты и политические силы имеют возможность выступать с критикой верховной власти, которую может поддерживать значительная часть общества. Непопулярные меры наряду с затяжным кризисом заставляют власть маневрировать, различными способами воздействовать на парламент с целью принятия соответствующих законов, перекладывать ответственность на другие политические институты и субъекты политики. Такая политика – следствие ограниченности демократических политических институтов и норм. В странах делегативной демократии существует вертикальная подотчетность – перед избирателями, что и заставляет легитимного лидера обращаться непосредственно к народу. В условиях делегативной демократии исполнительная власть предпочитает не распространять такую же подотчетность по горизонтали – перед другими политическими институтами: парламентом, судами, считая их лишним препятствием на своем пути и блокируя их развитие. Исключение парламента из процесса принятия политических решений влечет за собой грозные последствия, так как в представительном органе власти притупляется ответственность за политику. Находясь в системе властных отношений, участники политического процесса просчитывают варианты взаимной ответственности за неправомерные действия, учитывая возможность наказания в сложившейся системе. Но если авторитарное государство использует насилие для урегулирования спорных вопросов, то демократизация приводит не к подавлению, а к институциализации конфликта. С делегативной демократией связан рост популизма, для которого необходимо наличие основных демократических ценностей: права избирать и быть избранным, необходимых для этого свобод, плюрализма в различных сферах деятельности, права на объединения и т.д. Тем не менее популизм не может быть приравнен к какой-либо форме демократии. Это, скорее всего, частный случай 177 проявления демократизации. Политика популизма в условиях зарождающихся демократических институтов и норм не способствует укреплению общественного доверия – она губительна для демократии. Если в странах с институционализированной демократией имеются механизмы противодействия политикам-популистам, то в странах, где демократические институты слабы и немногочисленны, последствия иные. Ввиду отсутствия реальных программ, популистский политик начинает искать виновных в ухудшении жизни, крахе декларируемых преобразований. Затем он обращается за поддержкой к избравшему его народу, указывая истинных, на его взгляд, виновников сложившегося положения, добиваясь их ухода с политической арены. При этом используется, в том числе, репрессивный аппарат. Все это прикрывается вывеской «для блага народа». Реально страна скатывается к авторитаризму с последующим возможным переходом к тоталитарному режиму. Причем пока народ будет ориентироваться не на реальное положение дел в экономической и социальной сферах, а на красноречивые высказывания политиков, не подкрепленные делами – опасность авторитаризма сохранится. Издержки делегативной демократии заключаются в преобладании исполнительной власти над законодательной. Это приводит к низкой проработанности реализуемых социально-экономических программ, к отсутствию поддержки правительства со стороны парламента, не чувствующего ответственности за проводимую политику, и в итоге – к падению престижа политических партий и политиков. В условиях институционализированной демократии решения принимаются медленно, потому что сопровождаются длительными процедурами согласования со всеми акторами политического процесса. Однако после принятия они выполняются быстро. Напротив, при делегативной форме демократии решения принимаются быстро, однако нередко ценой большой вероятности ошибок, непродуманных действий, рискованных методов и концентрации ответственности за результат на президенте. При такой системе ответственность не перераспределяется между различными центрами власти. Поэтому популярность главы государства варьируется от невероятно высоких оценок его деятельности до самых низких, за которыми может последовать его ниспровержение некогда преданным ему народом. 178 Исполнительная власть практикует управление, основанное на издании указов и директив. Так как правовое поле, как правило, не заполнено необходимыми законодательными актами, правительство стремится как можно быстрее реализовать свою власть, используя концентрацию полномочий в руках президента или председателя правительства. В связи с тем, что решения исполнительной власти затрагивают важные политически организованные интересы, то исполнение этих указов маловероятно. Такая политика приводит к острому противостоянию. Политические силы, отстраненные от принятия решений, снимают с себя ответственность за положение в стране, глава государства один отвечает за нерешенные проблемы. Как следствие – добровольная или, чаще всего, принудительная отставка. Слабость такой демократии заключается в маскировке решений, принимаемых не центрами власти, а теми реальными силами, которые олицетворяют наследие авторитарного государства. В случае успешного решения социально-экономических проблем главе государства кажется несправедливым ограничение срока его полномочий согласно конституции, поэтому он может предпринять меры для его продления. При вынесении данного вопроса на референдум максимально используется административный ресурс, угроза нестабильности в случае смены руководства. В зависимости от противодействия со стороны оппозиции возможны такие варианты, как реформирование конституции таким образом, чтобы она предоставляла действующему президенту возможность переизбрания или занятия ключевого поста премьер-министра в правительстве при парламентском режиме. Российским воплощением концепции делегативной демократии стала модель «управляемой демократии», имевшая целью обосновать объективный характер авторитарных тенденций российской власти в начале 2000-х гг. Термин «управляемая демократия» предложен первым президентом Индонезии Сукарно в 1959 г. для характеристики своего политического режима. В российский политический дискурс этот термин ввел бывший главный редактор «Независимой газеты» Виталий Третьяков. Управляемую демократию он характеризовал как «авторитарно-протодемократический тип власти, существующий в форме президентской республики и в виде номенклатурно-бюрократического, слабофедераль179 ного, местами квазидемократического и сильнокоррумпированного государства». По его мнению, с момента назначения председателем правительства В. Путина сформировался новый тип власти – сильноуправляемая, или управляемая демократия, которая является переходным этапом от жесткой управляемости (диктатуры) к собственно демократии. «…Управляемая демократия – это демократия (выборы, альтернативность, свобода слова и печати, сменяемость лидеров режима), но корректируемая правящим классом (точнее, обладающей властью частью этого класса)»1. Развернувшаяся дискуссия по поводу нового термина показала, что большинство исследователей признают авторитарный характер складывающегося политического режима. Озабоченность вызывает вектор дальнейшего развития политической практики, который имеет двойственный характер: он может быть как предпосылкой демократического строительства, так и основой отказа от него. «Если демократический порядок не может возникнуть из анархического, – констатирует В. Федотова, – то нужно нечто, из чего он может произрасти. Поскольку предпосылкой демократии не может быть также тоталитарный порядок, то остается иметь дело с тем, что мы получили»2. А.И. Соловьев считает, что этот вектор приобрел ярко выраженный антидемократический характер, так как демократическая форма организации политической власти не может быть совмещена с предлагаемой системой управления дифференцированным российским обществом. Известный российский политолог обращает внимание на то, что «на наших глазах режим “управляемой демократии” трансформируется в “административный режим”, где демократия переходит в стадию полураспада и постепенного вытеснения из политической жизни российского общества»3. Третьяков В. Диагноз: управляемая демократия // Независимая газета. 2000. № 4. 13 января. 2 Федотова В. Свобода и порядок // Независимая газета. 2000. 28 января. 3 Соловьев А.И. Механизмы и технологии развития политической системы современного российского общества // Политические системы современной России и послевоенной Германии: сб. материалов российско-германского «круглого стола» / Финансовая академия при Правительстве РФ, Представительство Фонда им. Ф. Эберта в РФ; отв. ред.: Я.А. Пляйс, В.М. Долгов, А.В. Кулинченко. Волгоград, 2005. С. 54. 180 1 Суть механизма «управляемой демократии» Г.Х. Попов видит в господствующей роли исполнительной власти вообще и центральной, федеральной власти в частности. Известный российский экономист и политик полагает, что усиливается одна ветвь власти – исполнительная, которая подчиняет себе и законодательные, и судебные органы, и средства информации. Внутри самой исполнительной власти возрастает роль Центра, создающего вертикаль власти – систему своих органов на местах. «Концентрация власти в одних руках повышает ее возможности, позволяет лучше использовать ресурсы, – констатирует Г. Попов. – Но одновременно возрастает бесконтрольность этого центра и опасность серьезных ошибок, накапливающихся год за годом»1. Обоснование выбранного курса сводилось к следующим тезисам: в 1990-е гг. демократия была истолкована не привыкшим к ней российским населением как анархия, отрицание государственности, поэтому в интересах всего общества встала задача восстановления порядка, укрепления государства, контроля за деструктивными процессами, угрожающими национальному единству; в связи с разочарованием значительной части населения демократическими и рыночными реформами в предыдущем десятилетии, а также неукорененностью демократии в российской традиции россияне нуждаются в реформировании «сверху»; безопасность важнее демократии и свобод, поэтому угроза терроризма требует ограничения стесняющих исполнительную власть демократических процедур; необходимо в большей мере учитывать, с одной стороны, национальные традиции, с другой – выдвигаемые современной российской и мировой ситуацией требования эффективности и оперативности в управлении государством2. Однако, как показала практика 2000-х гг., управляемая демократия не только не способствует усвоению населением демократических ценностей и консолидации демократического устройства общества, но и ведет к дискредитации демократии в глазах населе1 Попов Г.Х. Управляемая демократия в современной России // Актовые лекции, читанные в Международном университете в Москве: 2004/2005. М., 2006. С. 9–10. 2 Глобализация и Россия: Проблемы демократического развития. 2-е изд. М., 2005. С. 395–396. 181 ния, что стало причиной смены парадигмы общественного развития. Тем, кто утверждает, что на переходном этапе, в период глубоких преобразований экономики и общества необходима «твердая рука», авторитарная власть, способная осуществить реформы, первый гражданский президент Португалии Мариу Соариш приводит в пример свою страну, заявляя, что ее опыт свидетельствует об обратном. «Я верю, – пишет португальский политик, – в универсальные ценности демократии как во внутренней, так и во внешней политике. Не думаю, что диктатуры, какие бы формы они ни принимали, могут оказаться лучше и эффективнее демократического строя»1. Исходя из опыта государств, демократизировавшихся в 1990-х гг., демократические политические институты создали те страны, которые прежде имели демократическую практику. Это свидетельствует о том, что эффективные институты и соответствующую практику невозможно создать за короткое время. Пример стабильных демократий подтверждает, что для упрочения и легитимизации таких политических институтов необходимо время для приобретения демократических навыков и норм поведения. Это сложный процесс, который зависит от способности политиков, граждан адаптироваться к новым политическим реалиям, часто при отсутствии демократических традиций в условиях негативных последствий авторитарного прошлого и решения сложных социальноэкономических проблем. Характеризуя демократические процессы конца ХХ в. бразильский профессор политологии Франсиско С. Веффорт2 полагает, что так называемые «новые демократии» – это демократии, находящиеся в процессе становления. Их особенностью является формирование в политическом контексте переходного периода, связанного с авторитарным наследием прошлого. Кроме того, они возникли на фоне социально-экономического кризиса, что значительно осложняет институциализацию демократий, поэтому в данных условиях преобладает делегирование, а не представительство. 1 Соариш М. Переходный возраст демократии // Россия в глобальной политике. 2004. № 3. Т 2. С. 156. 2 Веффорт Ф.С. Что такое «новая демократия»? // Международный журнал социальных наук. 1993. № 3. Сравнительная политология. С. 125–139. 182 Разновидностью делегативной демократии являются фасадные демократии, которые характеризуют олигархический период в развитии государства и представляют собой демократию в интересах олигархов. В 1990-е гг. в России за институционально-политическим фасадом демократической системы реализовывались в большей степени интересы новоявленных капиталистов, а не большинства населения. Политическая демократизация в России. Процесс демократизации в России существенно отличается от «классических» моделей. Так, в XIX в. демократизм начинался с признания необходимости общенациональных реформ, решения аграрного вопроса, создания, в первую очередь, материальных условий для участия народа в политической жизни. Без экономического раскрепощения народных масс невозможно формирование свободного индивида, способного влиять на власть. Однако этот демократизм не был заслугой народа, так как инициатива исходила не от него, а от просвещенных слоев общества. И.К. Пантин с сожалением констатирует: если «демократическая традиция появляется в российском обществе, то это объясняется главным образом особенностями психологии “образованных сословий”, их широкими европейскими связями и необычайной отзывчивостью к страданиям народа»1. Некоторые отечественные ученые полагают, что своеобразие российского опыта демократизации состоит в том, что Россия не относится к категории традиционных обществ. Как отмечает Г. Дилигенский, в советское время страна превратилась в индустриальную державу с относительно высоким уровнем урбанизации и образованности населения. В советском обществе сформировался своеобразный средний класс, ядро которого составляла научно-техническая интеллигенция и специалисты, заинтересованные в свободной реализации своего интеллектуального потенциала. В позднесоветский период широкие слои населения в основном ориентировались на жизненные стандарты западного «общества потребления»2. Все это создавало уникальность конкретноПантин И.К. Судьбы демократии в России. М., 2004. С. 44. Дилигенский Г.Г. Демократия на рубеже тысячелетий // Политические институты на рубеже тысячелетий. Дубна, 2001. С. 35. 183 1 2 исторических сочетаний продвижения российского общества на пути к демократии. Следует отметить, что, оценивая страны Восточной Европы как ориентированные на формирование элементов консолидированной демократии, режим в России большинство исследователей не считают демократическим. Он рассматривается в рамках альтернативных и промежуточных форм политического развития при постоянном подчеркивании особого характера российской трансформации. Одной из распространенных моделей российской демократизации является модель А.Ю. Мельвиля1, основывающаяся на ряде условий, влияющих на процесс демократического транзита. 1. Внешняя международная среда (геополитические, военностратегические, экономические, политические, культурноидеологические факторы). Включает в себя факторы, проявившиеся в 1980-е гг. и повлиявшие на реформаторские тенденции в СССР. Они были не решающими, но благоприятными для будущего развития демократии. 2. Государство- и нациеобразующие факторы (единая территория, единое государство, чувство национальной идентичности). Для современной России по-прежнему трудноразрешима задача обеспечения национального единства, которая (по теории Д. Растоу) должна решаться до начала демократизации. Следовательно, данный фактор осложнил процесс демократизации в России и во многом обусловил его отличие от переходных процессов в других странах. 3. Общий социально-экономический уровень развития и модернизации, степень «современности» общества. Российская демократизация осуществляется в условиях невысокого уровня экономического развития, длительного отсутствия элементов рыночной экономики, что негативно повлияло на развитие трансформационных процессов. Поэтому влияние данного фактора неблагоприятно. 4. Социально-классовые процессы и условия (степень социальной дифференциации и развития, взаимоотношения между классами и социальными группами). В России не было необходиМельвиль А.Ю. Демократические транзиты (теоретико-методологические и прикладные аспекты). М., 1999. С. 41–42. 184 1 мой для демократии социальной базы, так как отсутствовал средний класс, существовала высокая дифференциация доходов между богатыми и бедными, не было консенсуса между основными социальными группами. Поэтому этот фактор также оказался неблагоприятным. 5. Социокультурные и ценностные факторы, доминирующие в обществе культурно-политические ценности и ориентации. Для России не было свойственным массовое распространение ценностей и ориентаций, характерных для гражданской политической культуры. Демократический пафос начала 1990-х гг. быстро сменился апатией. Серьезным препятствием для демократизации остается пассивность населения, связанная с разочарованием во власти. В целом действие данных факторов в большей степени отрицательно, чем положительно. 6. Политические факторы и процессы (взаимодействие партий, общественно-политических движений и организованных групп с новыми политическими институтами и процедурами, выбор ими политических стратегий и тактик). Формирование новых правил игры, воспринимаемых основными политическими акторами, – необходимое условие демократизации. Данная группа факторов предполагает также взаимообусловленность политических и экономических преобразований. Административный способ осуществления политических и экономических реформ отрицательно повлиял на процесс демократизации, что привело к расколу между властью и обществом. 7. Индивидуальные, личностные политико-психологические факторы (конкретные решения и действия ключевых политических акторов). Наряду с широким распространением авторитарных тенденций в массовом сознании, сохраняются авторитарные настроения и у важнейших политических субъектов, что в целом ставит российское общество в зависимость от конкретного политического руководителя. Совокупное влияние этих факторов свидетельствует о возможности реализации авторитарного варианта в современной России. В качестве препятствий для такой альтернативы автор выделяет рост плюрализма групповых и корпоративных интересов, осознание гражданами зависимости власти от выбора общества, нарастание процессов формирования политической идентичности и др. 185 Модель российской демократизации, построенная В. Гельманом, основана на анализе трансформации политического режима. Автор модели опирается на следующие структурные параметры, определяющие различие посткоммунистических режимов: механизм смены политической власти, характеристики акторов политического режима, соотношение формальных и неформальных институтов политического режима, характер проведения выборов, роль представительных институтов, роль политических партий, роль средств массовой информации1. Он приходит к выводу, что политический режим в России и большинстве ее регионов соответствует характеристикам гибридного режима, а в отдельных регионах можно говорить об авторитарной ситуации. С точки зрения Л. Шевцовой, демократическая трансформация в России, так же как и успешные трансформации других авторитарных и тоталитарных обществ, должна включать следующие элементы: трансформационного лидера, который приходит к власти в момент дряхления системы и имеет ощущение миссии; фрагментацию правящего класса, выделение из него прагматиков, готовых к реформированию; давление снизу в виде протестного движения. «Только эта “трехчленка”, – по ее мнению, – может привести к успешному выходу из прежнего режима»2. Ряд исследователей акцентируют влияние современности на развитие всех сфер жизнедеятельности общества. Недаром современное общество З. Бауман называет «обществом текучей современности». Причем современным его делает «навязчивая, непрерывная, непреодолимая, вечно незаконченная модернизация»3. В. Пантин и В. Лапкин обращают внимание на особенности политического развития России, которые обусловливают противоречивый и незавершенный характер проводимых реформ, означающий невозможность осуществления органичной модернизации, а следовательно, последовательной демократизации. Первая особенность состоит в хроническом военно-стратегическом отставании России от наиболее развитых стран Запада и связанных с этим попытках догнать их. Вторая особенность характеризуется слабо1 Гельман В.Я. Трансформация в России: политический режим и демократическая оппозиция. М., 1999. С. 114. 2 Дискуссия «Российское государство: вчера, сегодня, завтра». URL: http://www.politstudies.ru/extratext/lm/ flm001.htm#40vg. 3 Бауман З. Текучая современность. СПб., 2008. С. 30, 35. 186 стью внутренних механизмов модернизации российского общества и как следствие – значительной ролью внешних импульсов к проведению реформ и контрреформ. Третья особенность обусловлена контролем бюрократического государства над осуществлением наиболее важных преобразований и связанным с этим периодическим расхождением процессов модернизации государства и модернизации общества. Четвертая особенность заключается в резком отделении российских политических и экономических элит от большинства общества, которое привело к резкой поляризации общества, к обогащению узких групп правящего класса и к тяжелым последствиям проводимых реформ и контрреформ для широких слоев населения1. Отмеченные особенности политического развития свидетельствуют о своеобразной адаптации России к вызовам современности, которая характеризуется определенным экономическим вектором и соответствующим ему политическим контекстом, способствующим реализации модернизационного процесса. Российская демократизация носит в значительной степени имитационный характер как следствие отсутствия в стране достаточных внутренних предпосылок для возникновения новых политических институтов и наполнения их соответствующим нормативно-ценностным содержанием. Это привело к появлению формальных учреждений, имитирующих и копирующих западные образцы. Однако не следует придавать имитации негативный оттенок. Российские исследователи отмечают, что «любая модернизация, и не только в истории России, в той или иной мере включает заимствование и имитацию определенных институтов; вопрос лишь в том, происходит ли по мере углубления модернизации переход от имитации к полноценному функционированию новых институтов на собственной основе, или же имитация приводит в итоге к отторжению или перерождению этих институтов»2. В целом модели российской демократизации по-разному прогнозируют дальнейшее развитие событий. Так, Ю.А. Красин в качестве одного из вариантов дальнейшего развития демократизаПантин В., Лапкин В. Политическая модернизация России: циклы, особенности, закономерности. М., 2007. С. 35–48. 2 Глобализация и Россия: Проблемы демократического развития. 2-е изд. М., 2005. С. 388. 187 1 ции, ссылаясь на исследования специалистов Горбачев-Фонда, считает возможным принятие «мягкого авторитаризма», который в наибольшей степени отвечает не только отечественным традициям и историческому опыту, но и сложившейся политической обстановке1. Суть «мягкого авторитаризма» заключается в независимости и свободе граждан в неполитической сфере и в авторитарном формировании внутренней и внешней политики. Однако переход к демократии от «мягкого авторитаризма» не гарантирован, этот путь может привести к жесткому авторитаризму. Для определения перспективы упрочения демократии в той или иной стране необходимо оценить прошлое, в частности, переходный период. В большинстве поставторитарных стран демократические институты перемешиваются с авторитарными, оставшимися в наследство от прежнего режима, а прежняя политическая элита, проявляя высокую жизнеспособность, пытается адаптироваться к новым политическим условиям. Нельзя не признать, что такие гибридные режимы явились продвижением демократии по сравнению с той авторитарно-тоталитарной системой, которая существовала в советской России. Современные исследователи единодушны в том, что демократия жизненно необходима России, потому что она в большей мере, чем какой-либо иной политический режим, обеспечивает возможности для развития человеческой личности. Это преимущество делает ее наиболее конкурентоспособной формой государственного устройства в постиндустриальном мире, где главным фактором развития становится человек. Только демократия предоставляет максимально возможную свободу обмена идеями и распространения информации, без которых невозможен переход к информационному обществу XXI в.; содействует развитию гражданского общества и самостоятельных политических партий, способных контролировать власть, удерживая ее от изоляции и застоя; реализует принцип разделения и взаимного контроля властей – наиболее эффективное средство против бюрократической деградации государства. С. Хантингтон выделяет основные препятствия для демократизации – политические, культурные, экономические – и все они См.: Красин Ю.А. Российская демократия: коридор возможностей // Полис. 2004. №6. С. 131–132. 188 1 имеют место в России. Так, демократизации в стране препятствовал экономический кризис, резко ухудшивший жизнь людей; систематические задержки денежных выплат населению; растущая коррупция государственного аппарата; рост преступности; неприятие демократических ценностей, которые на первый план выдвигали проблемы индивидуальной адаптации к сложившимся условиям, а не политическое участие. В качестве одной из важнейших проблем российской демократизации Г. Дилигенский называет дефицит демократического политического лидерства, связанный с отсутствием у российских политиков умения, навыков и воли к устойчивой политической самоорганизации, что привело к решающей роли не оправдавшего себя харизматического лидера [Б.Н. Ельцин. – Н.Б.], несостоятельность харизмы которого стала одной из причин дискредитации демократии в общественном сознании1. Т.И. Заславская полагает, что демократизация российского общества зависит не столько от действий политической элиты, сколько от трансформации политической культуры и политического поведения граждан. По ее мнению, «подлинная демократизация общества предполагает изменение не только писаных правил, но и базовых политических и экономических практик, в которых принимают участие представители всех слоев общества»2. Особенностью России является приоритет государства над частными институтами, сформировавшимися в обществе. В результате большая часть населения все еще ожидает от государства решения их проблем вместо того, чтобы проявить инициативу и помочь себе самим, что уменьшило бы их зависимость от государственного аппарата, невосприимчивого к изменениям, которые необходимо провести в социально-экономической сфере. Демократию в России можно отнести к разряду слабых «бедных демократий». Тем не менее тенденция вытеснения традиционных способов представительства расширяется, и политический процесс приобретает все новые демократические черты. Прочность такой демократии проверяется способностью власти справиться с экономикой и проблемами, возникающими в обществе. Дилигенский Г.Г. Демократия на рубеже тысячелетий // Политические институты на рубеже тысячелетий. Дубна, 2001. С. 38–39. 2 Заславская Т.И. Современное российское общество: проблемы и перспективы // Общественные науки и современность. 2004. № 6. С. 17. 189 1 Существенные изменения социальной и экономической политики могут помочь становлению демократии. Серьезную проблему вызывает политическая активность широких народных масс, которая имеет тенденцию к периодическому снижению, связанному с апатией и потерей надежд на улучшение своего положения. Правительству в такой ситуации недостает общественной поддержки, что препятствует принятию эффективных мер в экономической и других сферах. В.В. Лапкин и В.И. Пантин1 обращают внимание на способность адекватно передавать политическим институтам через каналы взаимодействия и взаимовлияния запросы общественного мнения, не искажая их и не подменяя узкогрупповыми потребностями. Здесь речь идет о том, насколько объективно передают настроения и ожидания большинства людей средства массовой информации, насколько свободными являются выборы, следует ли за политическими акциями быстрая реакция властей и т.д. Характерной особенностью третьей волны демократизации стал не триумф политического либерализма, а успех «дефектного» варианта нелиберальной демократии. Немецкие исследователи В. Меркель и А. Круассан определяют «дефектную демократию» «как систему господства, в которой доступ к власти регулируется посредством значимого и действенного универсального “выборного режима” (свободных, тайных, равных и всеобщих выборов), но при этом отсутствуют прочные гарантии базовых политических и гражданских прав и свобод, а горизонтальный властный контроль и эффективность демократически легитимной власти серьезно ограничены»2. «Дефектные демократии» возникают вследствие изменения критериев «демократичности». Так, в XIX в. правом голоса в демократических странах пользовалось меньшинство населения, значительная часть людей была лишена этого права по гендерному, этническому, расовому, экономическому и другим признакам. Однако это не мешало называть США или Англию демократическими странами. Лишь после изменения критериев демократии 1 Лапкин В.В., Пантин В.И. Общественное мнение и изменение политических институтов в России и на Западе // Политические институты на рубеже тысячелетий. Дубна, 2001. С. 100–135. 2 Меркель В., Круассан А. Формальные и неформальные институты в дефектных демократиях (I) // Полис. 2002. № 1. С. 7. 190 такие страны в конце ХХ столетия стали называть демократиями с прилагательными: делегативная, гибридная, электоральная, нелиберальная, заблокированная, дефектная. Повышение требований к демократии приводит к пересмотру критериев, которым должны отвечать демократические режимы. По убеждению И.К. Пантина, «в России сложилась та модель демократии, которая только и могла сложиться»1. Однако последние годы свидетельствуют о том, что страна не потеряла шанс перейти от дефектной демократии к реальной. Правящая элита предпринимает усилия для дальнейшей модернизации страны, которая не может состояться без демократизации. Оценивая демократические возможности общества, Е.Г. Ясин выделяет три основные позиции, сложившиеся среди граждан России: либеральную, консервативную и эволюционную2. Придерживающиеся либеральной позиции полагают, что успехи в экономике вызовут, скорее всего, эффект маятника: усиление авторитаризма при сохранении и развитии свободно открытой экономики рано или поздно вызовет обратную реакцию. Некоторые опасаются, что управляемая демократия, переходящая в авторитаризм, угрожает надолго закрепиться в политической практике в силу российской исторической традиции. Проблему для дальнейшей демократизации создает широко распространившаяся имитация институциональных изменений, что свидетельствует о преждевременном введении формальных институтов и социальных практик, не воспринятых обществом. Основное содержание этой позиции состоит в том, что в России возможно формирование институтов рыночной экономики и политической демократии. Суть консервативной позиции заключается в том, что Россия не может быть настоящей демократической страной с рыночной экономикой из-за исторически сложившихся практик и институтов, в корне отличающихся от западных. Поэтому реформирование должно быть направлено не на внедрение западных институтов и ценностей, а на совершенствование исконно русских. Консерваторы отстаивают особый путь страны, отвергают либеральные реформы и полагают, что демократия в России не приживется никогда. 1 2 Пантин И.К. Судьбы демократии в России. М., 2004. С. 186. Ясин Е.Г. Приживется ли демократия в России? М., 2006. С. 219–222. 191 С эволюционных позиций рыночные реформы и демократия признаются необходимыми, но они могут быть успешными, если учитываются только особенности национальной культуры, менталитета народа, традиционных институтов. Преобразования 1990-х гг. считаются ошибочными, они привели к деградации и не принесли существенных изменений, что и стало причиной возрождения авторитаризма в стране, а судьба демократии оказалась под угрозой. Эволюционная позиция, близкая к либеральной, на деле солидаризируется с консервативной, полагая, что шанс для демократии утрачен надолго. Анализ данных позиций свидетельствует о том, что перспективы российской демократизации зависят от особенностей национального характера русских, от их культуры, основанной на традиционных институтах и ценностях. Различия состоят лишь в том, что сторонники либеральной позиции считают данные проблемы разрешимыми с учетом изменений во времени и в политике, остальные склоняются к мысли о невозможности их преодоления. Е. Ясин делает оптимистический вывод о том, что в России за всю историю ее развития не было в достаточном объеме предпосылок для демократии, и только сейчас они сложились впервые, поэтому «объективно общество подготовлено к демократии».1 Такой же точки зрения придерживается Г. Сатаров: «Спрос на демократическую альтернативу по-прежнему существует», при этом «уменьшился спрос на тех, кто пытается ее имитировать», что привело к кризису предложения.2 Суверенная демократия. Термин «суверенная демократия» ввел в политический оборот в 2004 г. итальянский политик Романо Проди. К этому термину обратились российские политики для обозначения курса, выражающего национальный характер российской демократии с акцентом на ее независимость в современном мире. Толчком для избрания такого курса послужила украинская «оранжевая революция» в ноябре 2004 – январе 2005 гг. Обоснованием суверенной демократии считают идеи, высказанные В. Путиным в ежегодном послании президента РФ Федеральному собранию в 2005 г.: «Россия – это страна, которая выбрала для себя демократию волей собственного народа. Она сама встала на этот путь и, соблюдая все общепринятые демократичеЯсин Е.Г. Приживется ли демократия в России? М., 2006. С. 336–337. Дискуссия «Российское государство: вчера, сегодня, завтра». URL: http://www.politstudies.ru/extratext/lm/flm001.htm#40vg. 192 1 2 ские нормы, сама будет решать, каким образом – с учетом своей исторической, геополитической и иной специфики – можно обеспечить реализацию принципов свободы и демократии. Как суверенная страна Россия способна и будет самостоятельно определять для себя и сроки, и условия движения по этому пути»1. В продолжение этой темы В. Третьяков пишет: «Суверенная (и справедливая) демократия России – вот лингвистическая и сущностная формула политической философии Путина, прямо не выведенная в послании, но фактически все его пронизывающая»2. Обосновать новый концепт попытался В. Сурков, который в выступлении перед активом «Единой России» в феврале 2006 г. заявил: Россия «станет суверенной демократией», что означает устойчивое развитие государства, экономическое процветание, политическую стабильность, высокую культуру, доступ к рычагам влияния на мировую политику, возможность формировать совместно с другими свободными нациями справедливый миропорядок3. Однако не все политики приняли данный термин в качестве аксиомы. Так, Д. Медведев сначала заявил, что термину «суверенная демократия» он предпочитает подлинную демократию или просто демократию, так как сразу появляются мысли о какой-то иной, нетрадиционной демократии. Демократия и государственный суверенитет, по его мнению, не должны подавлять друг друга4. В дальнейшем Д. Медведев проявлял приверженность классическим определениям, в то же время не находя расхождений относительно суверенной демократии. Демократия, по его мнению, «может быть эффективной только в условиях полноценного государственного суверенитета, а суверенитет как независимость государственной власти внутри страны и вне ее может давать свои ре1 Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации, 25 апреля 2005 г. URL: http://www.kremlin.ru/ /appears/2005/04/25/1223_type63372type63374type82634_87049.shtml. 2 Третьяков В. Суверенная демократия. О политической философии Владимира Путина // PRO суверенную демократию: сборник / Сост. Л.В. Поляков. М., 2007. С. 9. 3 Сурков В. Национализация будущего. Параграфы pro суверенную демократию // PRO суверенную демократию: сборник / Сост. Л.В. Поляков. М., 2007. С. 58. 4 Медведев Д. Для процветания всех надо учитывать интересы каждого // Эксперт. 2006. №28. URL: http://www.expert.ru/printissues/expert/2006/28/interview_medvedev/. 193 зультаты только в условиях демократического политического режима»1. Для политического руководства страны в большей степени были актуальны проблемы, связанные с глобальной конкурентоспособностью, что неоднократно подчеркивал во время своего президентства В. Путин, не поддерживая однозначно данный термин и признавая дискуссию о суверенной демократии не вредной. Результатом активных дебатов, проводившихся в течение всего 2006 г., стала статья В. Суркова «Национализация будущего. Параграфы pro суверенную демократию», в которой он суммировал свои размышления о «суверенной демократии», а также высказал ключевые аргументы «за» и «против». Ключевой тезис кремлевского идеолога заключается в том, что «суверенная демократия» является универсальной формой политического устройства нации в условиях глобализации: «Достоинство свободного человека требует, чтобы нация, к которой он относит себя, была также свободна в справедливо устроенном мире». Россия не изобретает эту форму в виде особого пути, а лишь адаптирует ее к собственной специфике. И тогда «допустимо определить суверенную демократию как прообраз политической жизни общества, при котором власти, их органы и действия выбираются, формируются и направляются исключительно российской нацией во всем ее многообразии и целостности ради достижения материального благосостояния, свободы и справедливости всеми гражданами, социальными группами и народами, ее образующими»2. Политологическое сообщество неоднозначно отнеслось к новому концепту, исходящему из недр власти. Многочисленные научные дискуссии скорее породили множество вопросов относительно правомерности данного термина, чем раскрыли его содержание (например, круглый стол «Петербургской политологической экспертизы» 11.09.2007 г.)3. Часть исследователей увидела в нем способность актуализировать имеющиеся проблемы и протиМедведев Д. О демократии // PRO суверенную демократию: сборник / Сост. Л.В. Поляков. М., 2007. С. 502. 2 Сурков В. Суверенитет – это политический синоним конкурентоспособности // PRO суверенную демократию: сборник / Сост. Л.В. Поляков. М., 2007. С. 393–394. 3 О дискуссии вокруг понятия «суверенная демократия» // Политэкс. 2007. № 3. С. 268–302. 194 1 воречия в современном мире. Например, В. Никонов полагает, что «суверенная демократия» имеет право на существование так же, как и консоциативная, плебисцитарная, полиархическая и др. и что речь идет о создании в России «демократического государства, сохраняющего независимость во внешних и главенство во внутренних делах»1. С точки зрения Л. Полякова, во-первых, идентификация России как «суверенной демократии» раз и навсегда закрывает вопрос о «множественности» суверенитетов в федеративном государстве; во-вторых, понятие «суверенная демократия» выполняет важнейшую реабилитационную функцию, возвращая в контекст общественных дискуссий очевидно дискредитированное, но абсолютно базовое для России слово «демократия»; в-третьих, выделяется проблема инструментальности – ведущая партия страны провозглашает стратегию качественного обновления страны как «суверенной демократии», что становится для нее едва ли не решающим аргументом в борьбе за электорат. Тест на выживаемость «суверенная демократия» должна была пройти в электоральном цикле 2007–2008 гг.2 Рассуждая о причинах активного продвижения концепции «суверенной демократии», А. Мигранян полагает, что власти не удовлетворены определениями сложившегося в 2000-е гг. режима – «управляемая демократия» – неадекватно отражающими его характер. Не отказываясь от классических ценностей, характерных для либеральных демократий, при «суверенной демократии» сами страны, народы, политические классы без искусственного подталкивания определяют время, темпы и последовательность развития политических институтов и ценностей. «В отличие от «цветных революций», – резюмирует А. Мигранян – концепцию «суверенной демократии» могут применить лишь те страны, которые сами хотят развить демократические институты»3. Однако значительная часть исследователей, как отечественных, так и зарубежных, отнеслась критически к новой идеологиче1 Никонов В. Еще раз о суверенной демократии // PRO суверенную демократию: сборник / Сост. Л.В. Поляков. М., 2007. С. 320. 2 Поляков Л. «Суверенная демократия»: политический факт как теоретическая предметность // Общественные науки и современность. 2007. № 2. С. 67–68. 3 Мигранян А. Зачем России концепция «суверенной демократии»? // PRO суверенную демократию: сборник / Сост. Л.В. Поляков. М., 2007. С. 222–223. 195 ской конструкции, полагая, что таким образом власть легитимизирует укрепление силовой составляющей в своей политике и обосновывает отход от принципов демократии национальными особенностями. Интеллектуальным фундаментом модели суверенной демократии, с их точки зрения, является концепция «решимости» (политической воли) Карла Шмитта. Ее краеугольным камнем выступает недоверие идее представительства как выражению плюралистического характера современного общества и идее народного суверенитета, определяющей демократию как правление народной воли. К. Шмитт пишет: «Суверенен тот, кто принимает решение о чрезвычайном положении»1, понимая под чрезвычайным положением общее понятие учения о государстве. Такое определение правителя, полагают критики данной теории, идеально описывает почти метафизическую роль президента в современной политической системе России. Если под режимом чрезвычайного положения усматривается мобилизационное государство, то определение демократии как тождества правителей и управляемых не позволяет провести четкую грань между демократией и диктатурой. Концепция реального суверенитета для внешней политики и суверенной демократии для внутренней является зеркальным отражением американского неоконсерватизма, особенно в сфере внешней политики, считает Л. Сморгунов. В современном мире суверенным государством признают, как правило, государство демократическое, т.е. выполняющее волю своего народа. Недемократические государства не могут обладать полным суверенитетом из-за постоянного влияния на них со стороны мирового сообщества по различным основаниям – защита прав человека, демократических свобод и т.д. Совершенно справедливо Л. Сморгунов полагает, что «суверенная демократия» в российском политическом дискурсе воспринимается часто как попытка легитимации сужения пространства публичности в российском обществе. «Значение термина “суверенная демократия” выражает политическую потребность, которая включает в себя самостоятельность в сочетании с взаимозависимостью»2. Шмитт К. Политическая теология: сборник. М., 2000. С. 15. Сморгунов Л.В. Философия и политика. Очерки современной политической философии и российская ситуация. М., 2007. С. 23. 196 1 2 Л. Сморгунов ставит следующие вопросы, возникшие в связи с принятием «суверенной демократии» в качестве политической идеологии ведущей российской политической партии: проблематичность формирования политического класса, которое невозможно без политического пространства, базирующегося на принципах демократического равенства, свободы и справедливости; опасность ее сведения к идее, которая не решает проблему гражданственности и преодоления национализма. Так, И. Крастев считает, что архитекторы суверенной демократии рассматривают ее как российскую разновидность европейского гражданского национализма1; противостояние принципу толерантности, так как все не согласные с принципами «суверенной демократии», записываются не просто в разряд политических противников, а в категорию людей, не понимающих истину; признание того, что демократия не является суверенной, так как она подчинена другим целям – конкурентоспособности, сбережению народа, борьбе с бедностью, умению защищаться и т.д., и в данном контексте она является не единственной эффективной политикой2. А. Казанцев относит суверенную демократию к разновидностям коллективной модели демократии, при которой власти свободны от контроля общественности. Более того, они получают возможность вмешиваться в повседневную жизнь людей под флагом соблюдения воли народа, которую сами же и формируют при помощи различных манипуляций. Так как очень сложно определить, кто действительно выражает коллективную волю народа России, то на практике сторонник любой органичной модели народа-нации может заявить, что именно он выразитель глубинных интересов общества, которые сам народ, возможно, недостаточно осознает. В рамках концепции «суверенной демократии» единым центром, выражающим мнение народа как организма, оказывается верховная власть. Крастев И. Россия как «другая Европа» // Россия в глобальной политике. 2007. №4. Т. 5. С. 40. 2 Сморгунов Л.В. Философия и политика. Очерки современной политической философии и российская ситуация. М., 2007. С. 25–26. 197 1 Международная жизнь, исходя из концепции «суверенной демократии», с точки зрения автора, строится на принципе защиты государства от чужих влияний, изоляции от других государств. Однако это представление о национальном суверенитете не доминирует в современном мире. Суверенитет обычно понимают как взаимозависимость государств. С этой точки зрения суверенность – это право и возможность государства взаимодействовать с другими государствами и, по мере этого взаимодействия, оказываться в состоянии взаимозависимости. Государства суверенны в той степени, в какой они зависимы друг от друга. На практике сторонники модели суверенной демократии постоянно смешивают два понимания суверенитета. С одной стороны, в политической жизни они считают необходимым оберегать российскую нацию от влияния других наций. С другой стороны, в экономической жизни они выступают сторонниками глобализации. Однако изолировать экономическую и политическую жизнь друг от друга нельзя. Если российский народ в ходе глобализации вступает с другими народами в отношения взаимозависимости в экономике, то это неизбежно скажется и в политике1. Характеризуя международные аспекты российской политики, бывший посол Великобритании в России (2000–2004) сэр Родерик Лайн акцентирует внимание на том, что для продвижения идеи «суверенного государства» российское руководство использует все рычаги, которые имеются в его распоряжении, чтобы возродить былое влияние страны на международной арене. Для этого часто повторяемое утверждение будто «Запад пытается ниспровергнуть и ослабить Россию, используется для определенных целей, чтобы оправдать усиливающийся контроль над гражданским обществом, ограничение гражданских и политических прав и возрождение былой мощи органов внутренней безопасности»2. По мнению болгарского публициста И. Крастева, концепция «суверенной демократии» позволяет Кремлю успешно противостоять двум идейным противникам: либеральной демократии Запада и популистской демократии, которой восхищаются другие См.: Казанцев А. Суверенная демократия: противоречия концепции // Политический журнал. 2007. № 7–8. С. 84–86. 2 Лайн Р. Россия и Запад: конфронтация неизбежна? // Россия в глобальной политике. 2007. Т. 5 № 6. Ноябрь–декабрь. С. 13–14. 198 1 страны, и претендует на то, чтобы примирить безотлагательную потребность России в модернизации по западному образцу с ее твердым намерением отстаивать независимость от Запада. По его мнению, в основе путинского режима лежит огосударствление всей страны. Власть мыслит категориями не прав граждан, а потребностей населения. Концепция населения противопоставляется как понятию «личность», обладающей правами, которое является глубинной сутью либерального демократического устройства, так и понятию «народ», лежащему в основе националистических проектов. Права гражданина и избирателя, которые служат фундаментом либеральной демократии, подменяются правами потребителя, туриста и обладателя «загадочной русской души». Таким образом, российскому обществу предложены потребительские права, но не права человека; обеспечивается государственный суверенитет, но неличная независимость1. Концепция «суверенной демократии» серьезно критикуется различными политическими силами, которые видят в этой модели попытку установления политического монополизма со стороны одной из властных групп. В качестве угрозы отмечается также рост противостояния России с Западом, ведущий к увеличению военных расходов и затрат на различные «престижные» внешнеполитические проекты при сохранении сырьевой экономики, и усиление взаимосвязи между коррумпированной бюрократией и олигархическим капитализмом. Опасность данных угроз возрастает в связи с тем, что коррумпированная политико-экономическая элита заинтересована в отсутствии реальной оппозиции. В то же время она может использовать для подавления этой оппозиции различные идеи восстановления национального величия, поддержанные населением. Очевидно, концепция «суверенной демократии» является переходной на данном этапе российской политической действительности, и в силу своей противоречивости не может претендовать на длительное функционирование. Вероятно, основная цель активного распространения этой модели – придание режиму «управляемой демократии» цивилизованной формы без изменения реального содержания, а также, возможно, поиск новых форм политической Крастев И. Россия как «другая Европа» // Россия в глобальной политике. 2007. № 4. Т. 5. С. 37–42. 199 1 конфигурации для эффективного решения заявленных целей преобразования России. В условиях инновационного развития общества существует объективная потребность в расширении политического поля, допуске к участию в принятии политических решений различных политических и социальных субъектов, отказе от политического монополизма, какими бы благими намерениями он ни оправдывался. Принципиально важна для России смена персоналистской парадигмы управления на институциональную, а личностный фактор может быть использован для повышения эффективности политических институтов. Появление новых идей, моделей, концепций в рамках политической модернизации, как правило, носит случайный характер, поэтому при адекватной реакции на окружающую действительность, с учетом социокультурных особенностей они могут как органично восприниматься обществом и внедряться в политическую практику, так и отвергаться в случае существенного расхождения. Демократия в контексте инновационного развития России. Современные тенденции в международной жизни достаточно ясно определили вектор развития, связанный с информационным обществом и передовыми технологиями. Некоторые российские исследователи рассматривают инновационное развитие России в качестве национальной идеи. Так, Эмиль Паин полагает, что жизненной необходимостью обусловлено сбережение населения, сохранение целостности страны и обеспечение роста ее социального и интеллектуального капитала как основы конкурентоспособности России в мире. «Иными словами, речь идет о переходе от экстенсивной модернизации к интенсивному типу развития. А с этим переходом, в свою очередь, связано неизбежное уменьшение роли персоналистских режимов»1. Политическое развитие является частью модернизационного процесса, под которым понимается переход от традиционного общества, построенного на господстве традиций, обычаев, религии, сакральном отношении к власти, к современному обществу, основанному на внедрении нововведений во всех областях обществен1 Паин Э. Устойчивое развитие России может гарантировать только ее народ, овладевший государством и превративший его в орудие реализации общественных интересов. URL: http://liberal-1.hosting.parking.ru/sitan.asp?Num=625. 200 ной жизни, рыночной экономике, рациональном восприятии окружающего мира, демократических политических институтах. В качестве особенности политического развития России отечественные исследователи (В. Лапкин, В. Пантин и др.) отмечают контроль бюрократического государства над проведением наиболее важных преобразований и связанное с этим периодическое расхождение процессов модернизации государства и модернизации общества. Если в большинстве стран Запада модернизация осуществлялась средним классом, то в России из-за слабости и малочисленности данной категории населения основным субъектом модернизации выступает бюрократический аппарат, действующий в первую очередь в собственных интересах, а не в интересах общества. Вплоть до ХХ в. модернизация государства не только существенно опережала модернизацию российского общества, но и во многом происходила за счет торможения его развития, консервации самых отсталых и застойных структур и отношений1. В советский период государство играло позитивную роль в процессах социально-экономического и культурного развития (форсированная индустриализация, создание военно-промышленного комплекса, развитие науки, связанной с обороной страны, формирование единой системы образования и здравоохранения и т.д.). Однако во многих областях, в которых государство могло обеспечить условия для эффективной модернизации (переход к рыночной экономике, формирование современного среднего класса с ярко выраженной мотивацией к труду и профессиональной этикой, становление местного самоуправления и низовой демократии, реальное участие широких слоев населения в политике), наблюдалась негативная тенденция и происходил откат в развитии. Российская модернизация исторически приводила к резкой поляризации общества, а в итоге – к расколу и отходу от реформ к контрреформам, нарушавшим модернизационное развитие и препятствующим продвижению страны в общество процветающих наций. Как отмечает А.И. Ковлер, обычно «демократизация бывает вызвана глубоким внутренним кризисом экономических, политических структур общества, изношенностью идеологии или систеПантин В.И., Лапкин В.В. Политическая модернизация России: циклы, особенности, закономерности. М., 2007. С. 41–42. 201 1 мы ценностей и поэтому напрямую связана с проблемами модернизации и является ее инструментом»1. Процесс политической модернизации, начавшийся в конце 1980-х гг., протекал в условиях отсутствия институтов частной собственности и рыночной экономики, предопределивших противоречивость модернизационных процессов в российском обществе. Экономические реформы, названные «шоковой терапией», привели к переходной модели распределения власти и собственности, суть которой заключалась в передаче бывшей государственной собственности в руки избранных властью бизнесменов. Данный процесс сопровождался резким снижением уровня жизни и политического участия большинства населения страны. К концу 1990-х гг. возник запрос на сильную государственную власть и корректировку стратегии развития, которая стала прерогативой «властной вертикали». Демократические тенденции – необходимый атрибут политической модернизации – замедлились, снизилась роль оппозиции, других демократических институтов. Тем не менее прямой диалог власти и общества, опирающийся на благоприятную экономическую конъюнктуру, позволяет власти поддерживать политическую стабильность, являющуюся необходимым условием для модернизационных процессов. В ходе модернизационных преобразований, которые В. Пантин и В. Лапкин определили как четвертую волну российской модернизации2, должны сформироваться основные условия и предпосылки для дальнейшего развития рынка и реального участия в политической жизни страны более широких слоев населения, должно произойти становление и развитие современного общества, основанного на непрерывно происходящих нововведениях. В связи с этим становится актуальным переход от сложившейся в стране политической практики управляемой демократии к открытой, плюралистичной, восприимчивой системе власти, опирающейся на демократические институты. Управляемая демократия характеризуется тем, что «большинство населения голосует за тех, кто ограничивает его права и своКовлер А.И. Кризис демократии? Демократия на рубеже XXI века. М., 1997. С. 65. 2 См.: Пантин В.И., Лапкин В.В. Политическая модернизация России: циклы, особенности, закономерности. М., 2007. С. 112–115. 202 1 боды»1. Правда, это не обходится без административного и медийного ресурсов, но голосование проходит по доброй воле. В случае последовательной реализации нового политического курса управляемая демократия, как полагает А. Аузан, придет «к своему логическому концу не потому, что она отвратительна, а потому, что она неэффективна» и представляет собой дорогостоящий проект с возрастающими издержками2. Готовность пожертвовать свободой ради достижения быстрых результатов в экономической и социальной сферах является, по мнению А.И. Ковлера, глубокой ошибкой, так как «ограничивая свободу граждан, загоняя вглубь неизбежные и сопутствующие модернизации конфликты, инициаторы модернизации подкладывают мину замедленного действия под будущее благополучие»3. Обоснованная возросшей ролью России в современном мире суверенная демократия становится препятствием для расширения демократических свобод и практик в обществе. Спроецированный с внешней на внутреннюю политику суверенитет способствует усилению государственного контроля за всеми сторонами жизнедеятельности общества. Сформирован иной механизм ответственности руководителей исполнительной власти разных уровней, который теперь ориентирует их на отчет о своей работе перед федеральным центром, а не перед избирателями. Эффективность власти выросла в результате введения административных рычагов воздействия, а не повышения подконтрольности власти обществу. Механизмы управления остались забюрократизированными, часто не прозрачными, а потому не доступными для влияния на принятие решений со стороны оппозиции и других общественнополитических сил. Как отмечалось в одном из докладов Института современного развития в декабре 2008 г., «Россия – страна с «недостроенной демократией» (по причине слабости многих ее институтов) и «замороженной либерализацией»4. Причем общество признает ведущую Ясин Е.Г. Приживется ли демократия в России? М., 2006. С. 219. Аузан А.А. Три публичные лекции о гражданском обществе. М., 2006. С. 210–211. 3 Ковлер А.И. Кризис демократии? Демократия на рубеже XXI века. М., 1997. С. 97. 4 Демократия: развитие российской модели / Под общ. ред. И.Ю. Юргенса. М., 2008. С. 70. 203 1 2 роль в развитии демократии и расширении свобод граждан за федеральной властью, допуская существенное влияние средств массовой информации и интеллектуальной элиты. Значительная часть российских граждан поддерживает линию на инициированную сверху и управляемую государством либерализацию общественнополитической жизни. Однако такая либерализация должна соответствовать общественным установкам, т.е. являться следствием или дополнением к высоко ценимым завоеваниям последних лет – стабильности и порядку, относительному социально-экономическому благополучию. И.К. Пантин считает, что процесс демократизации в современной России должен опережать экономическую модернизацию, так как «в противном случае у российского общества не будет того духовного и политического потенциала, который необходим для преодоления гигантских трудностей на пути формирования рыночного хозяйства»1. Поиск новых резервов в совершенствовании эффективности политического управления, связанный с переходом на новую, инновационную модель развития, заставил власть обратиться к пока еще мало востребованному потенциалу российского общества. В контексте заявленных стратегических планов развития, с точки зрения автора, на первый план выходят следующие проблемы. 1. Создание и расширение спроса на демократию. В начале XXI в. в России снизился спрос на институты политической демократии. Это стало следствием недоверия людей как к власти, так и друг к другу. Политическая практика свидетельствует, что посредники в виде бюрократии появляются тогда, когда люди не могут между собой договориться. А. Аузан полагает, что демократия – «это способ достижения договоренности о коллективных действиях»2. При этом на демократию нужен не только спрос, но необходимо и предложение, которое рождается через муниципальную демократию, демократию общественных организаций, кооперативов, АО, ТСЖ. Существует взаимосвязь между спросом и предложением демократических институтов. Так, насильственное навязывание деПантин И.К. Судьбы демократии в России. М., 2004. С. 178. Аузан А.А. Три публичные лекции о гражданском обществе. М., 2006. С. 215. 204 1 2 мократических институтов, не воспринимаемых обществом, приведет к их отторжению. Поэтому современная Россия находится перед дилеммой, перед которой стояла когда-то веймарская Германия и которую один из лидеров немецких социал-демократов Рудольф Гильфердинг сформулировал так: «Утверждать демократию против воли большинства, которое отвергает демократию, и причем утверждать ее, действуя на основе политических средств, предоставленных демократической конституцией – это почти что решение задачи квадратуры круга»1. В России большинство населения под демократией понимает социально-экономический аспект жизнедеятельности общества, а не ее политическую составляющую, в связи с чем люди очень болезненно реагируют на несправедливость, которая, с их точки зрения, присутствует при распределении общественных благ. Выход России на второе место в мире по количеству долларовых миллиардеров по исследованиям журнала «Форбс» является показателем справедливости претензий российских граждан, значительная часть которых балансирует на грани бедности. Известный специалист по России Элен Каррер д`Анкосс считает: русские «с недоверием смотрят не на демократические учреждения …а на тот контекст, в котором они развивались: растущую ужасающими темпами социальную несправедливость, беспорядок и насилие, царящие вокруг, безудержную погоню за материальной выгодой, заслоняющие собой русскую традицию, обладавшую более высокими моральными качествами, чем другие страны. Если не сама система, то слово “демократия” теряет там свое значение и доверие, и многие русские люди задают себе вопрос: есть ли в социальной культуре страны другой способ жить в свободе и демократии, нежели этот вариант, очень мало соответствующий человеческому достоинству?»2. Подтверждая мысль французского политолога, российский писатель Михаил Веллер заявляет: «…Подавляющее большинство населения ассоциирует вывеску “демократия” с произволом и обкрадыванием страны. Мы произ- 1 Цит. по: Люкс Л. «Веймарская Россия» – заметки об одном спорном понятии // Вопросы философии. 2008. № 2. С. 22. 2 Каррер д`Анкосс Э. Незавершенная Россия. М., 2005. С. 169. 205 носим в России “демократия”, а подразумеваем “коррумпированная олигархия и чиновничество”»1. В то же время граждане России дорожат демократией, свободой и возможностью участвовать в общественной жизни, регулируемой стабильными нормами. Поэтому английский политик Родерик Лайн настроен достаточно оптимистично относительно будущего России: «Демократия там, где она существует, имеет самые разные формы, а на ее развитие ушли века. За последние 20 лет Россия существенно продвинулась в деле обеспечения личных свобод. Подлинная демократия (этот процесс происходит снизу вверх, а не наоборот) пока не утвердилась, что неудивительно, но вполне может развиться в течение следующих 25–50 лет»2. Такие элементы демократии, как свобода слова и печати, реальная выборность власти, свобода передвижения, включая выезд за границу, свобода предпринимательства в течение длительного времени – еще со времен перестройки – остаются востребованными. Никто в России сегодня не мыслит свою жизнь без открытой страны, без частной собственности, без рыночных отношений, ставших общепринятой нормой регулирования экономики. Можно согласиться с известным французским политическим деятелем М. Рокаром, который считает необходимым в сложившейся ситуации больше внимания уделять медленному вызреванию демократии в России, «вместо того, чтобы требовать немедленных результатов ее внедрения»3. 2. Публичное обсуждение общественных проблем. Снизить высокие издержки политического управления призваны институты гражданского общества, которые должны иметь возможность контролировать социальную политику. Власть со своими институтами не в состоянии эффективно управлять без опоры на различные слои общества и организации, их представляющие. У современных политиков такое понимание есть. Так, в марте 2008 г. при открытии Института современного развития Д. Медведев заявил, что «власть нуждается в открытом, полноценном, публичном обсуж1 Веллер М. С царем – в демократию // Аргументы и факты. 2008. № 12. С. 11. Лайн Р. Россия и Запад: конфронтация неизбежна? // Россия в глобальной политике. 2007. Т. 5. № 6. Ноябрь–декабрь. С. 19. 3 Цит. по: Зуева К. Образ России: взгляд из Франции // Мировая экономика и международные отношения. 2008. № 2. С. 59. 206 2 дении всех тех проблем, которые копятся в обществе, которые есть в социальной сфере, в экономике»1. Проблему политического участия частично решает система представительства, выработанная современной демократией. Однако, отмечает Ю. Красин, «сегодня она отступает перед вызовами современности»2, не решая всего комплекса проблем из-за кризиса институтов представительства. Решить назревшие проблемы призвана модель делиберативной демократии, которую разработал и обосновал Юрген Хабермас. Под демократической делиберацией понимается постоянная самокритика и самоочищение демоса, т.е. совокупности граждан. Демократическое решение вопросов немецкий философ сводит к открытой коммуникации и процедурам, которые через общественное мнение придают легитимность власти. Делиберативная демократия – это демократия рационального дискурса, обсуждения, убеждения, аргументации, компромиссов в ее беспартийном варианте. Эта модель основывается на убежденности в том, что человек способен перейти от роли клиента к роли гражданина государства, что он склонен к беспартийности, готов к компромиссу и даже к отказу от своих предпочтений, если они мешают достижению компромисса. 3. Социально ориентированный курс. Высокое доверие к политическому лидеру необходимо использовать для реализации социально ориентированного курса, предполагающего развитие человеческого потенциала, качества жизни людей. По мнению А. Аузана, высокий рейтинг В. Путина объясняется тем, что все государственные институты имеют низкий спрос со стороны населения3. Такой же точки зрения придерживался А. Салмин, который в период становления новой конфигурации власти полагал, что проблема соотношения властей заключается не столько в силе президента, сколько в слабости других институтов4. 1 Медведев Д. Власть сегодня не нуждается в комплиментах. URL: http://www.annews.ru/news/detail.php?ID=157623. 2 Красин Ю.А. Судьба демократии в России // Демократия и федерализм в России. М., 2007. С. 21. 3 Аузан А.А. Договор-2008. М., 2007. С. 104. 4 Салмин А.М. О некоторых проблемах самоопределения и взаимодействия исполнительной и законодательной властей в Российской Федерации // Полис. 1996. № 1. С. 20. 207 Государство, не поддерживающее надлежащим образом науку, образование, здравоохранение, не решающее своевременно демографические и социальные проблемы, не может называться демократическим. Активная социальная политика – обязательное условие успешного развития государства. Как отмечает В.И. Коваленко, «в современную эпоху демократия не может восприниматься вне своих социальных измерений, равно как и вне контекста экономической эффективности, обусловленной параметрами соответствующих политических режимов»1. 4. Отношение к власти как к сервису. Государственная власть, как правило, легитимна лишь при условии эффективного управления. Акцент на этом был сделан президентом в ежегодном послании Федеральному собранию в 2005 г.: «…Задачей номер один для нас по-прежнему остается повышение эффективности государственного управления, строгое соблюдение чиновниками законности, предоставление ими качественных публичных услуг населению». В то же время бюрократический аппарат, представляющий собой «замкнутую и подчас просто надменную касту, понимающую государственную службу как разновидность бизнеса», препятствует проведению реформ2. Очевидно, что только эффективная власть способна обеспечить государственный суверенитет и достойную жизнь граждан. Необходимо помнить и об историческом опыте России, свидетельствующем о том, что «даже необходимое и полезное расширение функций власти обычно усиливает бюрократизм, отчужденность власти от общества и ее склонность к самоуправству»3. В России ситуация осложняется переплетением бизнеса и власти: у успешного бизнеса появились административные ресурсы, а у власти – денежная мотивация. Такая тесная взаимосвязь вызвала всплеск коррупции, которая подрывает доверие к современной российской власти. 1 Коваленко В.И. Проблемы трансформирующейся демократии в условиях новых вызовов // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 12. Политические науки. 2007. № 2. С. 10. 2 Послание Президента России Федеральному Собранию Российской Федерации, 25 апреля 2005 г. URL: http://www.kremlin.ru/text/appears/2005/04/ /87049.shtml. 3 Заславская Т.И. Современное российское общество: проблемы и перспективы // Общественные науки и современность. 2004. № 6. С. 15. 208 Борьба с коррупцией непосредственно связана с развитием гражданского общества. Налаженный эффективный контроль за властью, осуществляемый средствами массовой информации, оппозиционными силами, всеми заинтересованными гражданами, уменьшает вероятность подкупа чиновников, разворовывания бюджетных средств, что может стать мощным стимулом к снижению коррупции. В. Рыжков замечает, что «итальянцы справились с коррупцией только тогда, когда этого потребовало общество, когда самоочистились парламентские фракции, когда войну против мафии повели свободные средства массовой информации. До этого эффективная борьба с коррупцией была невозможна»1. В имперский период, утверждает Эмиль Паин, чиновник служил государю из веры, из страха, по необходимости, будучи экономически зависимым от него. Сегодня, по его мнению, не существует ни одного элемента, обеспечивающего верное служение чиновников правителю, последствием чего стала приватизация ими власти в стране. «Способность России хотя бы к простому выживанию сегодня напрямую зависит от возможности создания в нашей стране действенной системы общественного контроля над чиновничеством – это и есть первоочередная цель национальной, т.е. общественной идеи»2. Важным направлением борьбы с коррупцией является создание антикоррупционных стимулов, которые зависят от уровня жизни в стране, заработной платы, неотвратимости законодательного преследования коррупционеров. Д. Медведев полагает необходимым создавать такую мотивацию для лица, которое собирается совершить какое-то преступление, что ему станет невыгодным данный шаг, потому что это может разрушить всю его жизнь3. 5. Правовое сознание. Борьбе с коррупцией, а также неуклонному выполнению законов, необходимому для становления демократического общества, способствует формирование правового сознания граждан. Это наиболее сложная проблема, уходящая Рыжков В. Парламент, партии и демократия // Современная российская политика: Курс лекций / Под ред. В. Никонова. М., 2003. С. 59. 2 Паин Э. Устойчивое развитие России может гарантировать только ее народ, овладевший государством и превративший его в орудие реализации общественных интересов. URL: http://liberal-1.hosting.parking.ru/sitan.asp?Num=625. 3 Медведев Д.А. Интервью британской газете «Файнэншл таймс», 21 марта 2008 г. URL: http://www.rost.ru/medvedev/report-25-03.html. 209 1 своими корнями в историческое прошлое страны и связанная с российской ментальностью. Как отмечает И.К. Пантин, россиянин в своей массе «до сих пор не поднялся до восприятия свободы как морального долга, осознания своих границ и границ других. Он все еще надеется на государство больше, чем на себя, на свои усилия. Правовое государство для него – все еще недостижимый идеал потому, что, с одной стороны, само государство в лице коррумпированного чиновника постоянно нарушает собственные законы, с другой – “простой человек” не верит людям, осуществляющим закон»1. В современной России не разрешено одно из базовых противоречий между социумом и государством, а именно: организация общественной жизни, которая должна регулироваться недвусмысленными, понятными гражданам нормами, зависит от социальных институтов, которые пользуются властными полномочиями для произвольной регламентации гражданских прав. В России распространено мнение о том, что законодательство создает возможности для административного произвола. Монополия на истолкование правовых норм позволяет властям по своему усмотрению ориентировать поведение людей. Расплывчатость правовых норм используется властью как один из важнейших ресурсов для распространения всевозможных практик сокрытия доходов, проступков, преступлений. Для преодоления сложившейся ситуации Д. Медведев предлагает программу мер, предусматривающую утверждение безусловного приоритета законов по отношению к подзаконным документам, решениям, которые издает исполнительная власть; формирование нового правосознания в стране, основанного на понимании каждым человеком необходимости соблюдения закона; создание действенной, эффективной, независимой судебной системы2. Суд должен рассматриваться не в качестве органа управления, а как способ решения спора. Обществу необходимо помнить, что судебная власть – единственная, которая защищает человека от государства. В результате должен сформироваться характерный для российского правосознания стандарт прав человека, который государПантин И.К. Судьбы демократии в России. М., 2004. С. 108. Медведев Д.А. Интервью британской газете «Файнэншл таймс», 21 марта 2008 г. URL: http://www.rost.ru/medvedev/report-25–03.html. 210 1 2 ство будет вынуждено поддерживать при условии его отстаивания гражданским обществом. Достижение целей правового государства возможно только при осознании гражданами необходимости защищать свои интересы, влиять на политическую власть, контролировать ее деятельность. Важными факторами демократического участия выступают политические условия, способствующие реализации прав и свобод; правовые и материально-экономические основы, формирующие стремление человека к достойной жизни; доступность средств массовой информации, обеспечивающих политическую коммуникацию общества и власти. Достаточно убедительно высказался по этому поводу известный экономист Е. Ясин: «Либо мы научимся жить в условиях демократии, то есть станем активными и ответственными гражданами, требовательными к органам государственной власти, станем обществом, способным осуществлять контроль за нею, либо нам заказан путь в мир процветающих наций»1. 6. Демократическая институционализация. И.К. Пантин убежден, что демократизация в России имеет шанс на успех только в том случае, если охватит все уровни общественной жизни, обернется массовым «низовым» творчеством, изобретением политических институтов, одновременно и новых, и в то же время традиционных, связанных с нравами российского населения2. Для власти поддержка со стороны населения является фактом первостепенного значения, так как она «делает режим легитимным, даже при свертывании демократических институтов, которые еще не успели доказать гражданам свою полезность и которые общество еще не готово отстаивать»3. По мнению английского исследователя Р. Пайпса, В. Путин приобрел высокую популярность потому, что восстановил в России традиционную модель управления: автократическое государство, где граждане освобождены от ответственности за политические решения, а для укрепления ис- Цит. по: Российское народовластие: развитие, современные тенденции и противоречия. М., 2005. С. 7. 2 Пантин И.К. Судьбы демократии в России. М., 2004. С. 178. 3 Ясин Е.Г. Приживется ли демократия в России? М., 2006. С. 297. 211 1 кусственного единства используются образы воображаемых иностранных врагов1. Институты российской политической системы адаптированы под политику, проводимую политическим руководством страны, и отражают приоритеты власти на данный момент. Существующая вертикаль власти отдаляет демократию, но в результате повышения уровня жизни у российских граждан, формирующих гражданское общество, будет усиливаться потребность во влиянии на политические процессы, что, в итоге, может стать гарантией формирования демократических политических институтов. «Демократия распространится в мире настолько, насколько те, кто пользуется властью во всем мире и в отдельных странах, захотят ее распространить»2 – утверждает С. Хантингтон, несмотря на подробно исследуемые им другие условия демократизации. Дж. Мюллер полностью поддерживает своего американского коллегу, называя убеждение политических лидеров в продвижении демократии единственным условием для демократизации3. Это подтверждают примеры успешной демократизации в экономически бедных, социально отсталых, исламских и других государствах. Учитывая персоналистские тенденции в российской политике, с высокой долей вероятности можно предположить, что судьба демократии находится в руках российских политических лидеров, в их желании и способности демократизировать страну. Однако намеченный курс на инновационное развитие не может быть реализован без демократической институционализации. Основные направления, по которым будут развиваться институты демократии, предполагают создание равных возможностей для людей, формирование мотивации к инновационному поведению, радикальное повышение эффективности экономики на основе роста производительности труда. Для реализации поставленных целей необходимы институты с совершенно иным содержанием. Прежде всего это относится к государственному управлению, судебной власти, федеративным отношениям, организации эффективного гражданского контроля за государственной властью. 1 Пайпс Р. Бегство от свободы: что думают и чего хотят россияне. URL: http://inosmi.ru/stories/01/05/29/2996/210029.html. 2 Хантингтон С. Третья волна. Демократизация в конце ХХ века; пер. с англ. М., 2003. С. 339. 3 Мюллер Дж. Капитализм, демократия и удобная бакалейная лавка Ральфа; пер. с англ. М., 2006. С. 179. 212 7. Формирование гражданственности. Необходимое условие перехода к инновационному развитию – формирование полноценного индивида, способного размышлять над собственными проблемами и самому отвечать за себя. Русская соборность, представлявшаяся ранее как преимущество русского народа, в действительности означает неспособность отдельного человека к духовной автономии, нетерпимость к инакомыслию, исканию правды не в себе, а вовне. В результате советский коллективизм стал препятствием для развития личности, ее индивидуализированного сознания. Преодоление такой коллективной зависимости – необходимое условие модернизации общества. Каждый народ сам определяет ту степень свободы, в которой он нуждается, исходя из исторического опыта и в зависимости от сложившейся ситуации. В современной России по-прежнему преобладает традиционное отношение народа к политическим свободам, как не имеющим никакой ценности при низком уровне жизни большинства. Следует признать отсутствие начального гражданского образования в российском обществе. Люди, предполагающие жить в условиях демократии, не знают, в чем заключается демократичность, оперируя только общеизвестными сведениями о данной форме правления: всеобщие выборы, свобода выражения мнений, принцип большинства и др. Заключение демократического контракта между властью и обществом предполагает согласие между демократическими установлениями и их выполнением обеими сторонами. По мнению французского исследователя демократии Пьера Шереля, демократический контракт может соблюдаться или игнорироваться, исходя из анализа трех его основополагающих требований: организованного ограничения власти, доверенного индивиду или группе; свободы формирования и выражения мнения гражданином; защиты гражданина законом1. Развитие гражданственности предполагает также создание системы неформальных правил, которые воспринимает и выполняет большинство в обществе, толерантность как необходимое условие слышать другого, осознание себя в качестве субъекта социальной жизни. Шерель П.-И. Строить демократию: свобода формирования и выражения мнений // Полис. 1993. № 6. С. 95. 213 1 А.А. Галкин и Ю.А. Красин считают, что решить стоящие перед Россией задачи, обеспечить стабильность общества может только сильная демократия, и отмечают ее характерные особенности: четкое разграничение свободы и вседозволенности; умение защищать себя; способность властных структур эффективно решать встающие перед ними проблемы, оставаясь по своей сути демократическими; вовлеченность в политический процесс граждан и институтов гражданского общества; наличие совокупности политических и правовых институтов, принятых считать атрибутами представительной демократии (всеобщая избирательная система, парламент, подотчетная ему исполнительная власть, независимая судебная система, свободные средства массовой информации, развитая система органов местного самоуправления и др.); выход институциональной базы за пределы политикоправовой организации и опора на свою культуру и социальные отношения; согласие основных общественных сил относительно сохранения демократической политико-правовой системы, ее норм и правил, являющимися высшей ценностью по сравнению с частными и групповыми интересами; компетентность принимаемых властью решений1. В современных условиях такая сильная демократия наряду с решением перечисленных задач может стать основой для продвижения страны по пути инновационного развития общества. В России распространена точка зрения относительно «национальных особенностей» демократии, которые обусловлены своеобразием политического, социального, культурного развития и других компонентов, определяющих уникальность и самобытность каждого общества. Не опровергая данный тезис, необходимо отметить, что при всех этих различиях демократизирующиеся страны объединяет следование фундаментальным принципам, которые и являются всеобщими и универсальными ценностями демократии, необходимыми для инновационного развития общества. Пренебрежение этими принципами свидетельствует о нежелании власти проводить политику демократизации, скрываясь за социокультурными особенностями страны. Усиление влияния силовых структур 1 Галкин А.А., Красин Ю.А. Россия: Quo vadis? М., 2003. С. 181–186. 214 на политику, ограничение прав и свобод граждан под любым предлогом, использование административного ресурса в избирательном процессе, излишнее государственное вмешательство в деятельность независимых средств массовой информации не имеет цивилизационных оправданий, а свидетельствует только об авторитарных устремлениях власти. В заключение необходимо отметить, что модернизация России состоит в принятии обществом не только новых социальноэкономических условий или формы политического устройства, но и нового типа социокультурного развития, способствующего эффективному решению современных проблем и адаптации общества к динамично развивающемуся миру. Инновации в политической жизни невозможны, если они не будут восприняты населением. Общество отвечает на действия властей либо безмолвным молчанием, характерным для подданнической культуры, либо активным заинтересованным воздействием на властные структуры. Для решения амбициозных задач, заявленных властью, возможен только второй вариант. Контрольные вопросы 1. Что такое демократизация? 2. Назовите основные отличия демократизации России от западных стран. 3. Что означает исторический урок «насаждаемой демократии»? Приведите примеры. 4. Почему делегативная демократия называется демократией переходного периода? В чем ее особенности? 5. Охарактеризуйте модель «управляемой демократии». В каких случаях к ней прибегают? 6. Поясните фразу: «российская демократизация носит в значительной степени имитационный характер». В чем заключается имитация демократии? 7. Перечислите условия, на которых основывается модель российской демократизации А. Мельвиля. 8. Расскажите об истории появления термина «суверенная демократия» в современной России. 9. В чем заключается сущность «суверенной демократии»? 10. Что демократичного в «суверенной демократии»? 11. Каким образом демократия связана с инновационным развитием России? 215 12. Перечислите основные политические проблемы, вытекающие из заявленного курса на модернизацию страны. Лекция 10 Социальная политика в современной России Социальная политика как реализация социальной справедливости. В российской политике всегда актуальна тема справедливости. Поэтому социальная справедливость и социальная политика тесно связаны в сознании людей: справедливость воспринимается как цель государственного управления в области социальной сферы. Как справедливо отмечает У.И. Сересова, «любые неудачи в этой области означают в понимании населения нарушения самой идеи социальной справедливости»1. Политологический анализ концепта социальной политики с различных точек зрения позволяет выявить и различные смыслы социальной справедливости. Первый уровень анализа, который рассматривает политику как politics, предполагает отождествление ее с политической сферой вообще и с центральным вопросом о завоевании власти. Социальная политика, соответственно, с точки зрения politics, будет исследоваться как политическая власть, которая используется для решения социальных проблем. Так интерпретировал социальную политику еще в начале XX в. П. Струве, рассматривая ее как «совокупность сознательных воздействий субъектов политики на социальные отношения в целях их построения сообразно определенному заданию»2. Социальная политика изучается как составная часть внутренней политики государства, которая воплощена в его социальных программах и практике и регулирует отношения в обществе в интересах и через интересы основных социальных групп. В качестве основы социальной политики называют систему властных воздействий, обеспечивающих солидарную поддержку жизнедеятельно1 Сересова У.И. Социальная политика: социальная справедливость vs легитимация политической власти // Новые направления политической науки: Гендерная политология. Институциональная политология. Политическая экономия. Социальная политика / Ред. кол.: С.Г. Айвазова [и др.]. М., 2007. С. 323. 2 Цит. по: Стребков А.И. Социальная политика: Теория и практика. СПб., 2000. С. 33. 216 сти групп населения, потенциально или реально подверженных различным рискам. Главной целью считается консолидация общества, достижение общественного согласия и стабилизация политической власти. В рамках politics-анализа социальная политика интерпретируется в терминах политической власти, используемой для решения социальных проблем. Соответственно, основной актор – политическая государственная элита и ее цель – укрепление своей власти, легитимация. Социальная политика полностью укладывается в эту парадигму; и социальная справедливость будет реализовываться ровно настолько, насколько это нужно элите для легитимации своего существования. Политика как policy анализирует содержание политической деятельности, политику как процесс, управление и принятие политических решений. Управленческий аспект социальной политики высвечивает ее прикладной характер – круг вопросов, который решается в ее границах; управленческую деятельность ее субъектов; достижение главной цели социальной политики – «удовлетворение социального интереса общностей и человека путем решения проблем материального благосостояния, поддержки и защиты определенных слоев населения»1. В таком контексте социальная политика рассматривается как управляющее воздействие государства, основанное на системе правил, нормативных структур, принимающих решения и организующих деятельность, которая способствует вовлечению в политические процессы различных субъектов. Цель такого воздействия – формирование общности интересов широких слоев населения и консолидация общества2. Главным в социальной политике с данной точки зрения является перераспределение материальных и духовных ресурсов для предотвращения поляризации и защиты уязвимых слоев населения и необходимость применения для этого управленческого воздействия. В другой трактовке акцентируется деятельность органов управления, которая влияет на жизнь граждан. Policy-анализ рассматривает социальную политику как управленческий процесс в Социальная политика: парадигмы и приоритеты / Под ред. В.И. Жукова. М., 2000. С. 49. 2 Капицын В.М. Социальная политика и право: сущность и взаимозависимости // Российский журнал социальной работы. 1998. № 8. 217 1 социальной сфере, направленный на удовлетворение социального интереса общностей и человека путем решения проблем материального благосостояния, поддержки и защиты определенных слоев населения. Такая трактовка близко подходит к концепту социальной справедливости уравнительного и распределительного типов. В первом случае подразумевается, что государство должно создавать равенство стартовых возможностей в социальной сфере (образование, здравоохранение). Во втором – гарантировать определенный уровень социального благополучия вне зависимости от вклада человека в общественное производство (например, политика в области поддержания доходов, социальной поддержки лиц с ограниченными возможностями и пожилых). Если в случае социальной политики с точки зрения politics социальная справедливость может не реализовываться в связи с целевой установкой, то социальная политика–policy может ограничивать социальную справедливость из-за слабого ресурсного обеспечения (низкие зарплаты в бюджетной сфере, отсутствие конституционного закрепления нормы о минимальной зарплате не ниже прожиточного уровня и пр.). Политика как public policy обозначает сферу политического управления, которая подконтрольна обществу. В то же время англоязычная версия термина «социальная политика» может звучать и как social policy, и как public policy. В данном случае социальная политика интерпретируется как подход к изучению политики, анализирующий деятельность правительства в свете важнейших общественных проблем или как область политического управления, подконтрольная обществу. Социальная справедливость в случае public policy трансформируется в открытость власти в вопросах социального управления. Таким образом, связь социальной справедливости как содержательного концепта с социальной политикой как деятельностью сложна и неоднозначна, что обусловливается и объясняется многозначностью самой социальной политики в поле политологического анализа. Социальное государство через призму идеологий. Современные идеологии, в отличие от классических, признают необходимость решения социальных проблем, но с разных позиций. Классическая либеральная идеология эволюционировала в неолиберализм, обогащенный идеями кейнсианства: необходимо218 стью государственного вмешательства в экономику и социальную сферу; обязанностью государства поддерживать самые уязвимые категории населения. Последнее стало основой политики либерального социального государства (или государства всеобщего благоденствия). Социальная политика – некоторая компенсация, уступка, вынужденная мера вмешательства в рынок с целью воспроизводства рынка рабочей силы. Она предусматривает равенство стартовых возможностей и дополнительные меры малообеспеченным гражданам. Существен вклад негосударственных расходов в общем финансировании социальной сферы. Соответственно бизнес и общественные организации являются значимыми акторами социальной политики. Эта модель социального государства распространена в странах переселенческого капитализма (США, Канада, Австралия), Великобритании, Швейцарии, Японии. Идеология консерватизма базируется на традиционализме: понимании социального неравенства как нормы; отказе вмешательства государства в социальную политику (либертаризм). Доминанта консервативной социальной политики – добровольное социальное страхование, а ведущие социально-политические акторы – работающие граждане, отчисляющие проценты с заработной платы на страхование и страховые компании. Политика консервативного социального государства осуществляется преимущественно в развитых европейских странах: Германии, Австрии, Бельгии, Ирландии, Италии, Нидерландах, Финляндии, Франции. Социал-демократия предполагает доминирование социальных целей над рыночным механизмом; нивелирование издержек демократии государственными мерами, направленными на сглаживание социального неравенства. Такая модель социального государства распространена в Скандинавских странах: Дании, Норвегии, Швеции. Здесь самые большие траты на социальные нужды; в практической социальной политике задействованы государственные органы власти, муниципалитеты, и только потом частные и общественные организации. Результаты различных парадигм социальной политики отражают статистические показатели. В либеральных социальных государствах сумма отчислений на социальную политику составляет 12–15% от ВВП, в консервативных – 20–28%, в социал-демократических – около 40%. Еще более показательно соотношение расходов соответственно работодателей, работающих и государства 219 на социальные нужды: Великобритания (либеральное социальное государство) – 26:15:42; Дания (социал-демократическое социальное государство) – 6:5:81, Италия (консервативное социальное государство) – 50:15:301. Сгруппируем признаки социального государства2: доступность социальной поддержки со стороны государства для всех членов общества; правовая природа социальной политики, наличие социального законодательства, на основе которого государственные органы власти осуществляют контроль и регулирование социальных процессов; наличие социальных выплат, финансируемых за счет государственного бюджета; наличие государственной системы социальной защиты населения; ответственность государства за благосостояние граждан; наличие гражданского общества. Первые пять атрибутов социального государства характеризуют специфику социальной политики, доминантой которой является обязательство государственной власти заботиться об уровне и качестве жизни населения. Это обстоятельство в данном случае более важное, чем экономическое благополучие государства; актуализируется не столько способность, сколько желание власти развивать социальную политику, финансировать социальные программы. Поэтому экономический фактор социальной политики в таком контексте отходит на второй план, пропуская вперед фактор политического решения о необходимости расширенной социальной политики. Такое понимание социальной политики восходит к идеям П. Струве. Последний атрибут, гражданское общество, необходимый признак современного социального государства, хотя его отсутствие говорит скорее о дефектности или раннем, неразвитом этапе социального государства. В социальной политике и социальном 1 Стребков А.И. Социальная политика: Теория и практика. СПб., 2000. С. 187. 2 Сересова У.И. Социальная политика: социальная справедливость vs легитимация политической власти // Новые направления политической науки: Гендерная политология. Институциональная политология. Политическая экономия. Социальная политика / Ред. кол.: С.Г. Айвазова [и др.]. М., 2007. С. 329–330. 220 государстве гражданское общество выражается в существовании общественных объединений, организаций, деятельность которых направлена на отстаивание интересов отдельных категорий населения. Например, это инвалиды, которые могут получить доступ к инфраструктуре; вынужденные мигранты, которым недоступны образование и медицинская помощь; пожилые и многие другие социальные группы. Деятельность общественных организаций с этой точки зрения направлена на восполнение пробелов государственной социальной политики, реализацию первого признака социального государства – доступности социальной поддержки для всех людей. Таким образом, социальное государство может функционировать только в рамках высокоразвитых демократических режимов. Различия в содержании социальной политики вызваны не столько разницей в экономическом развитии современных демократий, сколько ведущей политической идеологией. Анализ конституций стран, зафиксировавших норму социального государства в той или иной формулировке, а также не имеющих такого закрепления, но относимых к типу стран с социальной рыночной экономикой, показывает, что среди принципов и функций, традиционно относимых к сфере социального государства, наиболее разработаны социальная направленность экономической политики, включая социальную роль бюджета; социальная ответственность государства; социальное партнерство; национальная солидарность. В значительно меньшей степени в «государствах всеобщего благоденствия» разработаны вопросы обеспечения единого социального пространства (прежде всего актуальные для федеративных государств) и социальной эргономики. При этом функция социального гуманизма реконструируется из ряда общих положений и не имеет прямого конституционного закрепления. Отсюда следует вывод, что качественное изменение функции государства состоит не только и не столько в расширении сферы социальной политики, а, прежде всего, в ее гуманизационной направленности. Общие принципы социального государства нового типа: социальный гуманизм – базовая ценность экономической политики; социальная направленность экономической политики («государство для человека»); 221 социальная эргономика – ориентация на максимально возможные инвестиции «в человека»; социальная ответственность государства – выполнение государством своих социальных обязательств, т.е. законодательно закрепленная совокупность общественных благ, которые оно обещает предоставить своим гражданам; формирование социальной политики в процессе взаимодействия различных социальных групп интересов (солидарность); социальное партнерство – максимально возможная гармонизация интересов и взаимодействия работника, работодателя и государства в сфере социально-экономических и трудовых отношений; политическая демократия и правовое государство, обеспечивающее правовую основу социальной политики; существование институтов гражданского общества; социальная рыночная экономика, исключающая чрезмерное увеличение имущественного и социального неравенства в обществе и позволяющая выделять необходимые ресурсы для социальных программ; недирективное участие государства в социальном рыночном хозяйстве и в социальной жизни; существование бюджетных социальных выплат и государственных систем социальной защиты, социального обеспечения, социального страхования и обеспечения занятости; равные возможности всех граждан для реализации своих способностей, получения образования и обеспечения своим трудом достойного уровня жизни; доступность социальной поддержки для всех категорий населения. Социальная политика в СССР. Социальная политика в СССР зависела от двух ведущих факторов: идеологии и экономики. В социальной политике социалистическая идеология выражалась прежде всего в патернализме, декларировании подчеркнуто скромных потребностей, государственной монополии в социальной сфере, четком контроле доходов населения со стороны государства. Народ был уверен, что все социальные проблемы обязано решать государство (во многих случаях, особенно у старших поко222 лений, такого рода патернализм сочетался с ударной работой и политической благонадежностью). Целью социальной политики провозглашался рост народного благосостояния. В свою очередь, это было одно из направлений достижения этапа развитого социализма. При этом расходы на социальную политику в СССР были одними из самых низких среди развитых стран – около 14%1, что сопоставимо с либеральными социальными государствами. Приоритет имела оборонная и другие отрасли промышленности; для социальной политики действовал остаточный принцип финансирования. Ядро системы социальной политики в СССР составляло социальное обеспечение: выплата пенсий и пособий по старости, временной нетрудоспособности, инвалидности, утере кормильца и др. для пожилых, инвалидов, детей-сирот; многочисленные льготы, охватывавшие так или иначе почти все население страны. Инвалидность трактовалась только как длительная (постоянная) утрата трудоспособности, поэтому социальная политика в отношении этой категории населения была направлена на материальное возмещение утраченного заработка. Аналогично и для пожилых – пенсии рассматривались как компенсации, которые оплачивает работающее поколение. Для детей-сирот, детей-инвалидов, детей с отклоняющимся поведением существовал широкий спектр образовательных учреждений. Такие явления, как безнадзорность и детское бродяжничество отсутствовали. Административными методами были практически решены проблемы бездомности, безработицы; в гораздо меньших масштабах, чем в капиталистических странах, стояли проблемы проституции, наркомании, распространения ВИЧ/СПИД-инфекции. Кратко социальную политику СССР в рамках политикосистемного анализа можно охарактеризовать следующим образом: социальная политика как «выход» политической системы характеризуется патернализмом, выражающимся в существовании многочисленных льгот; низкий, контролируемый, но гарантированный доход (заработная плата, пенсии); жесткий административный контроль социально негативных явлений (девиаций); государство – ведущий ак1 Стребков А.И. Социальная политика: Теория и практика. СПб., 2000. С. 191. 223 тор социальной политики – не поддерживает развитие социального партнерства; общество слабо выполняет «входные» функции, т.е. интересы уязвимых категорий населения (меньшинств) не артикулируются, не агрегируются; поведение населения как «обратная связь» – голосование – ориентировано на принятие государственного патернализма взамен аполитичности (политическое неучастие, но не абсентеизм). Социальная политика в России. Современная социальная политика в России развивается в направлении социального государства. В ст. 7 Конституции РФ государство провозглашает себя социальным, т.е. берет на себя обязательства заботиться о благополучии граждан, но не гарантирует доход выше уровня бедности (один из важнейших признаков социальных государств). В 1991–2004 гг. проходило реформирование социальной политики. Так, в первые годы реформ в России были созданы Пенсионный фонд РФ (1991), Фонд социального страхования РФ (1992), Государственный фонд занятости населения РФ (1993), система фондов обязательного медицинского страхования (1993); начато формирование системы социального обслуживания (1995); системный характер приобретает адресная государственная социальная помощь (1999); развивается система социальной реабилитации для инвалидов (1995); функционирует система профилактики безнадзорности (1999); осуществляется пенсионная реформа – от перераспределительной к накопительной (2001); проводится монетизация льгот (2004–2006); развиваются «национальные проекты» в социальной сфере (2005–2006). Реализация политики социального государства в российской государственно-правовой практике представляет собой сложный механизм, объединяющий в себе как динамические, так и статические элементы. В современной России становление социального государства началось с легитимации ценностей социального государства в Конституции 1993 г. Реализация социального государства прошла два этапа: правовой регламентации деятельности государства в социальной сфере; практическое осуществление социального законодательства. При всех особенностях и своеобразии российского пути к современному социальному государству действуют общие принципы его зарождения и формирования, следование которым – необхо224 димое условие реализации заявленных целей. Экономической предпосылкой является социальная ориентация экономики и постепенное формирование социального рыночного хозяйства. Общественно-политические предпосылки связаны с формированием гражданского общества, правового государства и социального права, которые, в свою очередь, оказывают обратное воздействие на экономические и другие общественные процессы, обусловливая их постепенную социализацию. Особенностью данного процесса стало то, что он протекал (и продолжается) в кризисном социуме, в условиях переходного периода при отсутствии опыта формирования социального государства и без гарантированной программы осуществления данного масштабного проекта. Заметную роль во второй половине 1990-х гг. сыграла программа экономической модернизации, включавшая среди других мероприятий осуществление «Программы социальных реформ в Российской Федерации на период 1996–2000 годов». Впервые в постсоветской России социальная политика государства получила болееменее четкое и разветвленное «дерево целей». Социально ориентированным был бюджет 1998 г., в котором предусматривалось не только увеличение финансирования социальной политики, но и рост статьи расходов на «бюджет развития». В июне 1999 г. был принят федеральный закон «Об основах обязательного социального страхования», заложивший основу принципиально нового для России цивилизованного института социальной защиты населения. В целом непоследовательные экономические реформы повлекли за собой резкое ухудшение условий жизни большинства населения и появление новых категорий граждан, нуждающихся в оперативной социальной помощи. Расширение перечня и стремительный рост социальных рисков привели к краху советской системы социального обеспечения. За период с 1991 по 2000 гг. сложилась довольно противоречивая, эклектичная, сохраняющая старые механизмы и включающая новые элементы система государственной социальной защиты. В итоге, к концу 1990-х гг. не только российская и мировая общественность, но и новая политическая элита России вынуждены были признать, что социальная цена реформ оказалась чрезвычайно высокой и препятствующей дальнейшим преобразованиям. Опыт российских реформ-контрреформ и российской модернизации учит, что односторонняя либерализация без сильной со225 циальной политики государства, без поддержки малообеспеченных слоев ведет к поляризации и расколу российского общества, за которыми следуют достаточно тяжелые и не слишком продуктивные контрреформы. Чтобы смягчить неизбежные колебания, грозящие серьезными внутренними и внешними конфликтами, необходимо выравнивать перекосы стихийно развивающихся рыночных отношений, осуществлять многоплановую и сбалансированную модернизацию общества. И.К. Пантин утверждает, что «нищета – такой же серьезный враг социального прогресса и демократии, как и привилегированное богатство, что глубокое чувство самостоятельности и ответственности можно воспитать только у свободных людей, которые, в свою очередь, единственно в состоянии обеспечить развитие современной экономики и современной политической системы»1. Специфика России заключается в том, что люди могут жить в бедности и поддерживать политическую элиту, если у них сохраняется вера в дееспособность власти, в повышение уровня жизни общества. Однако пассивность и терпение любой группы населения не беспредельны. Как ответная реакция на неоправдавшиеся ожидания народа могут возникнуть различные формы социального протеста. Россия проходит именно такой период, когда проверяется способность политической элиты эффективно управлять обществом. От власти в значительной степени зависит будущее инновационного развития. Ошибки, допущенные российскими реформаторами в 1990-х гг., связанные с уходом государства из экономики и социальной сферы, образно охарактеризовал американский политолог Стивен Холмс, сравнив российское общество со сломанными песочными часами: «Верхи не эксплуатируют и не угнетают низы, даже не управляют ими – они их просто игнорируют»2. Чаще всего отмечаются две модели социальной политики: рыночная и социально-ориентированная. В первом случае государство является посредником между рынком и населением, поддерживая социальную сферу субсидиями, налоговыми льготами, страхованием, тем самым целенаправленно помогая социальным Пантин И.К. Драма противостояния демократия/либерализм в старой и новой России // Полис. 1994. № 3. С. 85. 2 Холмс С. Чему Россия учит нас теперь? Как слабость государства угрожает свободе // Pro et contra. 1997. № 4. С. 140. 226 1 группам, которые не могут удовлетворить свои основные жизненные потребности. Во втором случае преобладает регулируемый рынок с мощной системой социальной поддержки. Государство здесь – гарант удовлетворения важнейших социальных потребностей общества, а рынок – дополнительное средство обеспечения возрастающих потребностей граждан. Причем основным субъектом социальной политики в обеих моделях выступает государство, являясь также инструментом баланса в реализации социального, экономического и правового принципов с учетом общественных потребностей. Кроме государства как ведущего актора социальной политики, в России функционируют и коммерческие и благотворительные организации; дифференцируются источники финансирования социальных расходов; диверсифицируются виды и направления социальной политики; развивается плюрализм в социальной сфере – множественность направлений социальной политики и ее субъектов, а следовательно, свобода выбора (идеал, лежащий в основе демократии). Общественные, некоммерческие организации как институты развивающегося гражданского общества могут выражать интересы меньшинств (инвалидов, вынужденных переселенцев, например), которыми демократия пренебрегает. Гражданское общество как субъект социальной политики функционирует, хотя контакты власти с лидерами общественных организаций зачастую превращаются в имитацию диалога. Тем не менее основным субъектом социальной политики остается государство: ни бизнес, ни общественные организации не претендуют на субъектную роль – только на акторную. Таким образом, в нашей стране суть трансформации социальной политики от советской модели к российской заключается в переходе от распределительного типа социальной справедливости («равенство результатов») к идее «равенства возможностей». Иначе говоря, происходит неолиберализация социальной политики, воспринимаемая большой частью общества негативно. Во многом именно в силу этого обстоятельства в России остаются актуальны дискуссии о социальной справедливости. Современное состояние социальной сферы и политики в России. Становлению социального государства способствовала наметившаяся в начале 2000-х гг. стратегия – усиление роли госу227 дарства в регулировании рыночных отношений в контексте повышения социальной эффективности его политики и придание государственному вмешательству систематического и социально ориентированного характера. В настоящее время в России из государственного бюджета финансируется несколько десятков социальных программ. Еще большее число аналогичных проектов реализуется на региональном и местном уровнях. Помимо целевых программ социального развития используются и другие специфические методы управления социального государства, например: адресная социальная помощь конкретным группам населения (девиантным), превентивное предупреждение социальных рисков или антисоциальных рецидивов, а также так называемый ваучерный метод расходования социальных средств и др. Эти коррективы социальной политики трудно оценить однозначно. Бедность остается серьезной проблемой в России, особенно в некоторых регионах, где часть населения живет за ее чертой. Контраст между быстро развивающимися и отсталыми регионами в среднесрочной и долгосрочной перспективе может возрасти. Почти четверть россиян живут за чертой бедности, большая часть из которых имеет постоянную работу. В. Зорькин отмечает, что сегодняшнее состояние России как формального социального государства оценивается на уровне первой половины 20-х гг. ХХ в.1. Согласно выводам доклада Всемирного банка (июнь 2007 г.) большой объем социальной помощи бедному населению в России по-прежнему имеет слабую целевую направленность. Кроме того, успех применения целевой помощи достаточно ограничен по сравнению с другими странами. Действующая в настоящее время система социальной помощи в России регрессивна по сравнению с большинством систем других стран со средним уровнем доходов. Это выражается в том, что по международным стандартам действительно бедное население получает только малую долю социальных льгот. Основная причина этого заключается в том, что 90% всех расходов на социальное обеспечение в России нацелено не на оказание прямой помощи бедному населению, а на помощь различным группам населения независимо от уровня их доходов 1 Зорькин В. Стандарт справедливости // Российская газета. 2007. 8 июня. С. 13. 228 (пенсионеры, ветераны войны, инвалиды и пр.). В итоге лишь 8% запланированных расходов доходит до 20% беднейшей части россиян. Эффективность деятельности по предоставлению целевой помощи бедному населению в России сопоставима с некоторыми странами СНГ и Латинской Америки, но значительно уступает странам Восточной Европы, Бразилии или США. Согласно оценкам 2005 г. лишь 40% получателей детских пособий и пособий домохозяйствам оказались действительно бедными, что значительно уступает лучшим показателям других стран (80%), включая и некоторые переходные экономики. Несмотря на то что такие страны, как Польша, Болгария, Румыния и Бразилия испытывают институциональные проблемы, аналогичные России, они добились существенного улучшения собственных систем социальной защиты за счет усиления целевой направленности. Во всех этих странах программы социальной помощи были разработаны с учетом единой и последовательной цели – как можно лучше охватить наиболее бедное население. Эти страны проводят оценки нуждаемости, которые выходят за пределы проверки уровня доходов и включают оценку имущества и других активов, а также перекрестную проверку информации. Для повышения стимулов предоставления правдивых сведений широко используются другие методы. Например, дееспособные лица в Албании и Румынии обязаны выполнять общественную работу в общине в качестве условия получения пособия. Это сдерживает недобросовестную практику со стороны более обеспеченных лиц. Спрос на социальные гарантии в последние годы быстро растет, о чем свидетельствует и ностальгия по советским временам, и смещение политических симпатий «влево», и социальная риторика политических лидеров. Ссылаясь на социологические исследования, Г. Кертман утверждает, что основным критерием оценки власти для большинства россиян является «интенсивность и эффективность государственного патернализма»1. Причем люди готовы пойти на ограничение своих прав в обмен на проведение патерналистской политики. 1 Кертман Г.Л. Государственный патернализм как мера власти и политики // Институциональная политология: Современный институционализм и политическая трансформация России. М., 2006. С. 126. 229 В общественном сознании россиян преобладает социальная составляющая демократии. Однако социальным государство сможет стать, только решив политические проблемы демократии. Поэтому социальная и политическая составляющие взаимозависимы и социально обусловлены. Решение о необходимости расширения социальной поддержки принимается государственной властью с учетом ее политической зависимости от общества. Такую зависимость власть приобретает лишь в условиях демократии. Анализируя современную российскую демократию, В. Петухов отмечает, что, по мнению населения, главная проблема российской демократии лежит в социально-экономической сфере, в трудностях реализации своих социальных и экономических прав и интересов1. 20 мая 2009 г. Госдума ратифицировала Европейскую социальную хартию – основополагающий документ в области защиты социальных прав граждан. Хартия была открыта для подписания 16 октября 1961 г., 3 мая 1996 г. был принят ее обновленный вариант, а в сентябре 2000 г. ее подписала Россия. Хартия закрепляет основные принципы, которыми должны руководствоваться государства–члены Совета Европы в своей социальной политике, и предоставляет правовые гарантии экономических и социальных прав для лиц, находящихся под их юрисдикцией. Наряду с Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод (ратифицирована РФ 30 марта 1998 г.) она составляет единый механизм защиты прав человека, это один из наиболее важных документов Совета Европы в сфере обеспечения прав человека. Ратифицируя Хартию Россия выполнила одно из обязательств, взятых при вступлении в Совет Европы в феврале 1996 г., подтверждая приверженность принципам и нормам европейского правового порядка в социальной сфере. По условиям Хартии страны-участницы обязуются признать обязательными для себя как минимум 16 статей (из 31) или 63 пункта статей, в том числе не менее шести из следующих девяти «основных» статей: 1, 5, 6, 7, 12, 13, 16, 19 и 20. Принявшие Хартию государства должны предоставлять регулярные доклады о выполнении взятых на себя обязательств. Петухов В.В. Демократия участия и политическая трансформация России. М., 2007. С. 31. 230 1 Россия взяла на себя обязательства по 19 статьям, из них «основных» шесть: о праве на труд, праве на коллективные переговоры, праве детей и молодежи на защиту, праве на равные возможности и равное обращение в сфере занятости и профессиональной деятельности без дискриминации по признаку пола, праве на объединение, праве семьи на социальную, правовую и экономическую защиту. Кроме того, будут ратифицированы статьи о праве на охрану и гигиену труда, на справедливые условия труда (кроме пункта об оплачиваемых праздничных днях), праве работающих женщин на охрану материнства, праве на профориентацию и профподготовку, охрану здоровья, информацию и консультации, защиту в случае увольнения, праве работников с семейными обязанностями на равные возможности и равное обращение. Ратифицировано большинство пунктов статьи о праве инвалидов на независимость, социальную интеграцию и на участие в жизни общества и статьи о праве на справедливое вознаграждение за труд. Россия не ратифицировала три из девяти «основных» статей Хартии: статью 12 «Право на социальное обеспечение», статью 13 «Право на социальную и медицинскую помощь» и статью 19 «Право работников-мигрантов и их семей на защиту и помощь». Тем не менее Россия переходит на европейские стандарты, которые выше российских и соответствовать им непросто. Разница в девять лет между подписанием Европейской социальной хартии и ее ратификацией – это виртуальное расстояние между российским политическим решением и возможностью его реализовать (экономически и политически). Защита социальных прав в кризисный период декларируется правительством в качестве приоритетной задачи, поэтому принятие на себя дополнительных обязательств в социальной сфере подтверждает выбранный курс на защиту человека. К полной реализации Хартии Россия еще не готова. Пенсионное обеспечение составляет всего 24% вместо рекомендуемых 40; медицина до сих пор не вышла из затяжного кризиса – только наметились первые положительные сдвиги, которые не позволяют обеспечить граждан качественным медицинским обслуживанием; к решению проблем мигрантов стали цивилизованно относиться 231 лишь пару лет назад. Для разрешения данных вопросов пока у России нет необходимых средств и, возможно, политической воли. Европейская социальная хартия – основополагающий документ социального демократического государства, предоставляющий право гражданам ощущать себя полноценными людьми в своей стране лишь по той причине, что они в ней проживают. Несмотря на декларативное заявление Конституции о социальном характере нашего государства, Россия до сих пор далека от желаемой цели. Возможно, международные обязательства будут способствовать становлению в России действительно социального государства со всеми необходимыми атрибутами, а главное – ответственностью власти за принятые на себя обязательства. Контрольные вопросы 1. В чем заключается сущность политологического анализа концепта социальной политики? 2. Раскройте взаимосвязь социальной политики и социальной справедливости? 3. В чем заключается идеологический подход к социальному государству? 4. Перечислите признаки социального государства. 5. Назовите общие принципы социального государства нового типа. 6. Каково соотношение демократии и социального государства? Может ли быть недемократическое государство социальным? 7. Охарактеризуйте социальную политику в СССР. 8. Назовите основные этапы реформирования социальной политики в современной России. 9. Охарактеризуйте рыночную и социально-ориентированную модели социальной политики. Приведите примеры. 10. Как влияет стратегия усиления роли российского государства в регулировании рыночных отношений на повышение его социальной эффективности? 11. Является ли Россия социальным государством? 12. Какие обязательства налагает на Россию ратификация Европейской социальной хартии? 232 Лекция 11 Борьба с терроризмом в России Определение терроризма. Термин «терроризм» («террор») стал широко употребляться со времен Французской буржуазной революции 1789–1794 гг. Позже, в 1798 г., словарь Французской академии наук определит его как «систему страха». В Великобритании он получит несколько иное значение – «правление ужаса». В «Толковом словаре русского языка» С.И. Ожегова предлагается общее определение терроризма: 1) «политика и практика террора», под которым понимается «устрашение своих политических противников, выражающееся в физическом насилии вплоть до уничтожения» или 2) «жестокое запугивание, насилие». Таким образом, характерной особенностью терроризма является опора на силу в достижении своих целей – запугать население и посеять панику. Терроризм – это метод, посредством которого организованная группа или партия стремится достичь провозглашенных ею целей преимущественно путем систематического использования насилия. Под терроризмом в современной политической практике понимается применение негосударственного насилия или угрозы насилия с целью вызвать панику в обществе, ослабить и даже свергнуть правительство и вызвать политические изменения в государстве. Он направлен на дестабилизацию государственных режимов, возбуждение у населения обеспокоенности из-за своей беззащитности перед лицом насилия, смену государственной власти в стране, на осуществление иных политических, религиозных или этнических требований. В федеральном законе «О противодействии терроризму» дано следующее определение: «Терроризм – идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий»1. Терроризм появляется как ответная реакция на затянувшееся решение политических проблем. Фактически он вырастает на осФедеральный закон от 6.03.2006 г. № 35–ФЗ «О противодействии терроризму». URL: http://www.consultant.ru/popular/terror/ (дата обращения: 14.01.2011). 233 1 нове значимых общественных противоречий. К террористической борьбе приводят конфликты политического, социального, территориального, национального, мировоззренческого характера. Для нагнетания страха террористы используют поджоги и взрывы жилых домов, магазинов, вокзалов, мест общественного пользования, штаб-квартир политических партий и т.п. В современных условиях практикуется захват заложников, угоны самолетов. Террористические действия всегда публичны и направлены на общество или власть. Одновременно террористы осознают ряд особенностей нашего времени: сильная зависимость власти от выборов и, следовательно, от общественного мнения; наличие мощных СМИ, падких на «террористические сенсации» и способных мгновенно формировать массовое общественное мнение; боязнь политического насилия. Поэтому общественный резонанс на террористический акт необходим террористам для изменения общественных настроений. Теракты воздействуют на массовую психологию. Террористические организации демонстрируют свою силу и готовность идти до конца, жертвуя как собственными, так и жизнями жертв. Террорист громогласно заявляет, что в этом обществе, в этом мире есть сила, которая ни при каких обстоятельствах не примет существующий порядок вещей и будет бороться с ним до победы или до своего конца. В настоящее время наиболее эффективный метод террора – насилие не в отношении представителей власти, а против мирных, беззащитных и, что крайне важно, не имеющих отношения к «адресату» террора, людей, с обязательным отражением катастрофических результатов в СМИ. И, наконец, предъявление через те же СМИ обществу и лидерам мотивов террора и условий его прекращения. Главное условие такого террора – бурная реакция средств массовой информации. Последствия террористического акта: 1. Демонстрация обществу бессилия власти. В той точке времени и пространства, где произошел теракт, власть утратила монополию на насилие, были вызывающе нарушены законы и установления власти. В зоне теракта реализовалась альтернативная власть. 2. Создание прецедентов активного неповиновения и силового противостояния власти. Идеологи терроризма называют это «про234 пагандой действием». Теракт содержит в себе призыв к силам, сочувствующим делу террористов, присоединиться к активному противостоянию власти. 3. Активизация любых сил и настроений, оппозиционных власти, в том числе и дистанцирующихся от тактики терроризма. Теракт трактуется как бесспорный признак острого кризиса в обществе. Все это подталкивает общество, а за ним и власть, к уступкам политическим силам, использующим тактику терроризма. 4. Удар по экономике, снижение инвестиционной привлекательности страны, ухудшение ее имиджа, отток международных туристов и т.д. 5. Подталкивание страны к радикализации политического курса, к авторитарным формам правления, что часто соответствует целям террористов. Формы и методы терроризма: 1. Взрывы государственных, промышленных, транспортных, военных объектов, редакций газет и журналов, различных офисов, партийных комитетов, жилых домов, вокзалов, магазинов, театров, ресторанов и т.д. 2. Индивидуальный террор или политические убийства чиновников, общественных деятелей, банкиров, сотрудников правоприменяющих органов и т.д. 3. Политические похищения крупных государственных деятелей, промышленников, журналистов, военных, иностранных дипломатов и т.д. Цель похищения – политический шантаж (выдвигаются требования выполнить определенные политические условия, освободить из тюрьмы сообщников, заплатить выкуп и т.д.). 4. Захват учреждений, зданий, банков, посольств и т.д., сопровождающийся взятием заложников. Чаще всего за этим следуют переговоры с представителями властей, но есть и примеры уничтожения заложников. Обладание заложниками позволяет террористам вести переговоры «с позиции силы». Сегодня это одна из наиболее распространенных форм терроризма. 5. Захват самолетов, кораблей или других транспортных средств, сопровождающийся захватом заложников. Этот метод террористической деятельности получил широкое распространение в 1980-х гг. 6. Ограбление банков, ювелирных магазинов, частных лиц, взятие заложников с целью получения выкупа. Грабежи – вспомо235 гательная форма террористической деятельности, обеспечивающая террористов финансовыми ресурсами. 7. Несмертельные ранения, избиения, издевательства. Эти методы террористического нападения преследуют цели психологического давления на жертву и одновременно являются формой так называемой «пропаганды действием». 8. Биологический терроризм. Например, рассылка писем со спорами сибирской язвы. 9. Использование отравляющих веществ и радиоактивных изотопов. Арсенал методов и форм терроризма постоянно расширяется. Сейчас уже говорят о компьютерном терроризме. В принципе, любые инфраструктуры общества, любые промышленные объекты, технологические структуры, хранилища отходов, повреждение которых чревато экологическими катастрофами, могут стать объектом атаки террористов. История терроризма в России. В 1850-х гг. в эмиграции начал формироваться круг теоретиков революционного насилия: Бакунин, Лавров, Ткачев, Степняк-Кравчинский. Осмысливая опыт Великой французской революции, европейских революций 1848 г., Парижской коммуны, конспиративной организации «Молодая Италия», вдохновляясь подвигами Гарибальди, теоретики будущей революции искали эффективные организационные и тактические формы насильственного изменения общественного строя в России. За словами последовали действия. Член группы Ишутина Д. Каракозов в 1866 г. совершил неудавшееся покушение на Александра II. В 1878 г. был убит жандармский генерал Мезенцев. В 1879 г. – харьковский губернатор Кропоткин (двоюродный брат знаменитого анархиста). В 1879 г. в России возникла террористическая организация «Народная воля», вынесшая «смертный приговор» Александру II. Было сделано восемь покушений. Последнее – 1 марта 1881 г. – завершилось убийством царя. За этим последовал ультиматум наследнику с требованиями глубоких политических преобразований. Однако «народные массы» не оправдали надежд террористов: вместо долгожданной революции начались еврейские погромы. Вскоре организация была разгромлена. 236 Особенность дореволюционного российского терроризма – благожелательное отношение к террористам со стороны образованного общества. Крестьянство относилось к бомбистам безразлично или негативно. Люди, отрицавшие тактику террора по моральным или политическим соображениям, находились в абсолютном меньшинстве. Аргументы для оправдания революционного террора черпались в сокрушительных оценках российской реальности. В террористах видели подвижников идеи, жертвующих своей жизнью во имя высоких целей. Самым ярким проявлением этих общественных настроений был оправдательный вердикт суда присяжных по делу Веры Засулич, совершившей покушение на жизнь петербургского градоначальника Ф. Трепова. Взволнованная сообщением о совершенном по приказу Трепова несправедливом наказании политического заключенного Боголюбова, Засулич стреляла в градоначальника. Речь защитника завершалась словами: «Да, она может выйти отсюда осужденной, но не выйдет опозоренной…». Значительная часть образованного общества восхищалась террористами. Эпоха контрреформ Александра III не благоприятствовала революционному терроризму. Впрочем, неудачная попытка убийства царя была предпринята в 1887 г. Историческая ситуация изменилась к середине 1890-х гг. В начале царствования Николая II консолидировались революционные силы самых разных ориентаций. Исторически наследовавшая народовольцам партия социалистовреволюционеров (образована в 1901 г.) восприняла тактику терроризма. В конце 1901 г. была создана Боевая организация партии эсеров (распавшаяся в начале 1907 г.). Первое политическое убийство в ХХ в. было совершено в России. Студент Петр Карпович, незадолго до этого исключенный из университета, 4 февраля 1901 г. убил консервативного министра образования Н. Боголепова. В апреле 1902 г. убит министр внутренних дел Сипягин. В июле 1904 г. – его преемник на этом посту, фон Плеве. В феврале 1905 г. – дядя царя, московский генералгубернатор великий князь Сергей Александрович. Это были наиболее громкие акты. Тактику терроризма использовали и анархисты, и националисты с окраин империи, и социал-демократы, но эсеры делали на нее исключительную ставку. Боевая организация была профессиональной структурой, ее члены свободны от теоретических баталий 237 и внутрипартийных проблем. Внутри организации разделялись функции и сферы ответственности. Так, Григорий Гершуни отвечал за организацию и подбор кадров; Дора Бриллиант специализировалась на изготовлении бомб. Помимо центральной Боевой организации существовали «летучие боевые отряды» и «боевые дружины» на местах. Первая русская революция (1905–1907) знаменовалась мощнейшим всплеском терроризма. Терроризм охватил всю страну и превратился в повсеместное явление. С октября 1905 г. и до конца 1907 г. было убито и искалечено 4500 государственных чиновников, убито 2180 и ранено 2530 частных лиц. В 1907 г. на счету террористов в среднем 18 ежедневных жертв. С конца 1907 г. революция отступает, но с боями. С января 1908 по май 1910 гг. зафиксировано 19 957 терактов и революционных грабежей. Убивали полицейских, взрывали дома, экспроприировали (грабили на нужды революции) в домах, поездах и пароходах не профессиональные террористы, но сотни и тысячи тех, кого захватила революционная стихия. Принцип «пропаганды действием» сработал. В России разворачивалась классическая герилья. Сбить волну революционного террора смогла только практика военно-полевых судов, введенная премьер-министром Столыпиным. В августе 1906 г. эсеры-максималисты взорвали его дачу. Погибло 27 человек, пострадали дети премьер-министра. Ситуация стабилизировалась лишь в 1910 г. Параллельно эсеровскому, но менее организованно и в более скромных масштабах, разворачивался террор анархистов. Особенно активны они были на юге и западе Российской империи. Центры анархистского террора – Белосток, Одесса, Рига, Вильно, Варшава. Анархистский терроризм отличала направленность против имущих классов и широкое использование смертников. Социал-демократы в целом декларировали неприятие систематического террора. Большевики, прежде всего их лидер В.И. Ленин, отвергали терроризм как ошибочную тактику, бесперспективную с точки зрения задачи совершения социальной революции в России. Однако они взяли на вооружение практику экспроприаций и обложения отдельных лиц налогом на нужды революции. Во время революции партией большевиков создавались Боевые отряды. В 1905 г. Леонид Красин создал Военно-техническую группу при ЦК РСДРП. Помимо экспроприации имущества, практикова238 лись уничтожение осведомителей, террор против сторонников «черной сотни», минирование железных дорог. На счету большевиков убийство грузинского писателя и общественного деятеля Ильи Чавчавадзе (август 1907). Но главным направлением большевистского терроризма были экспроприации, проводимые под руководством Леонида Красина. Наиболее активная деятельность развивалась на Кавказе. Здесь группа, возглавляемая Семеном ТерПетросяном (Камо), провела ряд экспроприаций, самый громкий акт – «тифлисский экс» 12 июня 1907 г., когда большевики взорвали две почтовые кареты с деньгами и унесли 250 тысяч рублей на нужды «большевистского центра» за границей. Терроризм развивался и на окраинах империи. Польская социалистическая партия (ПСП) с конца XIX в. периодически уничтожала полицейских осведомителей и лиц, наиболее рьяно сотрудничающих с царской администрацией. В годы революции ПСП создала «Варшавскую Боевую организацию», в которой активно действовал Феликс Дзержинский. Во Львове ПСП создала школу, в которой готовили кадры для борьбы с российским владычеством. На территории Литвы и Белоруссии действовала Литовская социал-демократическая партия. На Кавказе – Армянская социалдемократическая организация (Гнчак). В Грузии – меньшевики. В Латвии социал-демократическая партия вымогала у населения деньги для «лесных братьев» (партизан-националистов). В 1910-х гг. российское общество постепенно стабилизировалось. Последнее крупное дело в истории дореволюционного терроризма – убийство Столыпина. В сентябре 1911 г. скомпрометированный связями с Охранным отделением, анархо-коммунист Дмитрий Богров убил премьер-министра в здании Киевской оперы, на глазах царя и 92 агентов охраны. Февральская революция и большевистский переворот (1917) знаменовали собой новый этап в истории российского терроризма. Устанавливая свою власть, большевики столкнулись с противодействием широкой коалиции политических и социальных сил. Враги Советской власти обратились к тактике терроризма. Они опирались на полувековую традицию, кадры профессионалов, сложившиеся террористические структуры. Но тут выяснилось, что терроризм эффективен только в обществе, идущем по пути либерализации. Тоталитарный режим противопоставляет разроз239 ненному терроризму антиправительственных сил систематический и сокрушительный государственный террор. Среди терактов эпохи Гражданской войны – убийства посла Германии графа Мирбаха (1918), видных коммунистов Урицкого (1918) и Загорского (1919). В 1918 г. осуществлено покушение на Ленина. В 1918–1919 гг. – несколько взрывов в общественных местах. Так, в сентябре 1919 г. анархисты из «Всероссийского Повстанческого Комитета Революционных Партизан» взорвали здание Московского комитета РКП. В основном эти теракты осуществляли эсеры. Красный террор уничтожил антисоветское подполье в считанные годы. Террористическое движение лишилось как кадров, так и поддержки в обществе. Критика правительства и сочувствие террористам – роскошь, доступная человеку, живущему в более или менее свободном обществе. Кроме того, коммунистический режим создал мощную и продуманную систему охраны высших должностных лиц государства. После окончания Гражданской войны активисты эмиграции пытались осуществлять теракты против советских представителей за рубежом. Пример – убийство советского дипкурьера Теодора Нетте в Латвии (1926) и полпреда Петра Войкова в Польше (1927). Советские спецслужбы решили и эту проблему. Антисоветские движения насыщались людьми из Москвы, непримиримые активисты уничтожались. К концу 1930-х гг. значительная часть эмиграции была взята под контроль. Традиция русского терроризма была уничтожена. Убийство Кирова (1934), послужившее сигналом к разворачиванию волны репрессий, по одной из версий, псевдотеракт, организованный спецслужбами СССР. После войны возникли два локальных очага терроризма на территориях, аннексированных СССР перед войной – в Прибалтике и Западной Украине. Там развернулись партизанские движения, как против представителей органов советской власти, так и против советских активистов из местных жителей. К началу 1950-х гг. антисоветские повстанческие движения, использовавшие террористические методы, были разгромлены. Терроризм исчез из жизни советского общества на десятилетия. Редкие единичные теракты становятся достоянием общественности лишь начиная с конца 1960-х гг. В 1969 г. армейский лейтенант, позднее признанный душевнобольным, пытался, стреляя из пистолета по открытой автомашине, убить Генсека Леонида 240 Брежнева. В 1977 г. трое армянских сепаратистов совершили взрыв самодельной бомбы в московском метро. В 1970-х гг. было предпринято несколько попыток угона самолета в Израиль. Несколько терактов произошло во времена перестройки. Среди них – попытка угона самолета семейством Овечкиных («Семь Симеонов») в 1988 г. Терроризм в современной России. Крах советской системы создал качественно новую реальность. С 1991 г. начался современный этап отечественной истории. Согласно Конституции, РФ – демократическое правовое государство. Современное российское общество неизмеримо свободнее советского. Как и любое демократическое общество, демократическая Россия стала потенциальным объектом терроризма. Теракты начинаются во второй половине 1990-х гг. Ослабление государственных институтов, экономический кризис, формирование «черного рынка» оружия и взрывчатых веществ, взрывной рост криминального насилия («разборки», заказные убийства), неконтролируемые потоки миграции, война в Чечне и другие факторы создали предпосылки для возникновения терроризма. Отдельные теракты совершают небольшие группировки радикально-коммунистической направленности. Например, взрыв памятника Николаю II под Москвой (1998), ночной взрыв у приемной ФСБ (1999) и минирование памятника Петру I в Москве. Все эти акции прошли без человеческих жертв. Гораздо серьезнее серия террористических актов, связанных с войной в Чечне. Это – взрывы домов, взрывы на улицах и рынках, захват общественных зданий и взятие заложников. Теракты происходят в Дагестане, Волгодонске, Москве. Чеченский терроризм отличает организованный характер, хорошее финансовое и организационно-техническое обеспечение. Среди самых громких акций – захват отрядом террористов под руководством Шамиля Басаева роддома в городе Буденновске летом 1995 г. Теракт закончился переговорами и возвращением террористов на территорию, не контролируемую российской армией. Аналогичный захват театрального центра на ул. Дубровка в Москве отрядом под руководством Мовсара Бараева осенью 2002 г. завершился штурмом, уничтожением террористов и освобождением заложников. 1 сентября 2004 г. был осуществлен захват школы в Беслане, в результате чего погибли сотни человек, в большинстве дети. 29 марта 241 2010 г. прогремели два взрыва в московском метро, в результате которых погибли десятки человек, а 24 января 2011 г. – в аэропорту Домодедово. Факторы, влияющие на развитие терроризма в современной России. Как обоснованно отмечал один из исследователей этой проблемы В.В. Витюк, для роста терроризма в странах эксСССР «сложился целый комплекс предпосылок социального, национального, идеологического, психологического характера». К их числу он относит распад СССР, системы его правоохранительных органов, паралич власти, хозяйственно-экономический кризис, резкое падение жизненного уровня населения (при одновременном появлении тонкого слоя богатых, сделавших себе состояние не всегда честным способом) и угрозу безработицы, неустойчивость всей системы общественных отношений и структур, крушение привычных мировоззренческих ориентаций, обострение разнообразных – политических, социальных, национальных и религиозных – противоречий, высвобождение агрессивных потенций, общее падение нравов, торжество цинизма, нигилизма и взрыв преступности. Все перечисленные обстоятельства влияют как на процесс формирования экстремистской идеологии и формирование субъектов террористической деятельности, так и на содержание и характер деятельности правоохранительных органов, на выработку общегосударственной системы мер борьбы с терроризмом. Внешние факторы, влияющие на распространение терроризма: рост числа террористических проявлений в ближнем и дальнем зарубежье; социально-политическая и экономическая нестабильность в сопредельных государствах; наличие вооруженных конфликтов в отдельных из них, а также территориальных претензий друг к другу; стратегические установки некоторых иностранных спецслужб и зарубежных (международных) террористических организаций; отсутствие надежного контроля за въездом-выездом из России и сохраняющаяся «прозрачность» ее границ; наличие значительного «черного рынка» оружия (включая ВВ и ОВ) в некоторых сопредельных государствах. Внутренние факторы роста терроризма: 242 наличие в стране большого нелегального «рынка» оружия и относительная легкость его приобретения; образование новой «российской диаспоры» (расселение граждан РФ за пределами своей страны); наличие значительного контингента лиц, прошедших школу войн в Афганистане, Приднестровье, Сербии, Чечне, Таджикистане и других «горячих точках», и их недостаточная социальная адаптированность в обществе переходного периода; ослабление или отсутствие ряда административноконтрольных правовых режимов; наличие ряда экстремистских группировок, полувоенных формирований; сплоченность и иерархичность преступной среды; утрата многими людьми идеологических и духовных жизненных ориентиров; обостренное чувство социальной неустроенности, незащищенности у значительных контингентов граждан; настроения отчаяния и рост социальной агрессивности, общественная фрустрация, падение авторитета власти и закона, веры в способность и возможность позитивных изменений; слабая работа правоохранительных и социальных государственных и общественных органов по защите прав граждан; широкая пропаганда (кино, телевидение, пресса, литература) культа жестокости и силы. Созданию условий и росту терроризма в России способствуют также следующие факторы: деятельность партий, движений, фронтов и организаций, прибегающих к методам насилия; преступная деятельность криминальных сообществ, получившая широкий размах и направленная на дестабилизацию общества; утрата государством контроля над экономическими и финансовыми ресурсами страны, оборотом оружия; ослабление системы охраны военных объектов – источников оружия; обострение криминогенной обстановки и распространение правового нигилизма; появление и развитие институтов наемничества и профессиональных убийц; переход в криминальные структуры многих профессионалов из МО, МВД, ФСБ; проникновение в Россию и деятельность на ее территории зарубежных экстремистских террористических организаций и религиозных сект; негативное влияние средств массо243 вой информации, создающих рекламу террористам; отсутствие контроля за распространением методов и способов террористической деятельности через информационные сети, публикация необходимых пособий. Система мер борьбы с терроризмом. Общегосударственная программа мер борьбы с терроризмом и политическим экстремизмом должна быть ориентирована на ликвидацию выше обозначенных факторов, либо на максимальное ослабление их криминогенной направленности. Цель противодействия терроризму в Российской Федерации – защита личности, общества и государства от террористических актов и иных проявлений терроризма1. Программа борьбы с терроризмом включает следующие подразделы или блоки: правовые меры борьбы с терроризмом: законодательные акты, а также международные конвенции по борьбе с терроризмом и организованной преступностью; общепредупредительные меры, в том числе установление контроля над «рынками» оружия и других средств массового поражения; административно-режимные меры, включая межгосударственное сотрудничество в области борьбы с терроризмом; специальные (оперативные, розыскные, технические и охранные) меры предупреждения террористических проявлений. Разработка, принятие и последующий контроль за реализацией этих мер противодействия терроризму – одна из актуальных задач органов государственной власти России. Основные принципы противодействия терроризму, правовые и организационные основы профилактики терроризма и борьбы с ним, минимизации и (или) ликвидации последствий проявлений терроризма, а также правовые и организационные основы применения Вооруженных Сил Российской Федерации в борьбе с терроризмом устанавливает федеральный закон Российской Федерации от 6 марта 2006 г. N 35-ФЗ «О противодействии терроризму». Основные принципы противодействия терроризму: 1 Концепция противодействия терроризму в Российской Федерации (утверждена Указом Президента РФ от 5.10.2009 г.). URL: http://www.rg.ru/2009/10/20/ /zakon-dok.html (дата обращения: 14.01.2011). 244 обеспечение и защита основных прав и свобод человека и гражданина; законность; приоритет защиты прав и законных интересов лиц, подвергающихся террористической опасности; неотвратимость наказания за осуществление террористической деятельности; системность и комплексное использование политических, информационно-пропагандистских, социально-экономических, правовых, специальных и иных мер противодействия терроризму; сотрудничество государства с общественными и религиозными объединениями, международными и иными организациями, гражданами в противодействии терроризму; приоритет мер предупреждения терроризма; единоначалие в руководстве привлекаемыми силами и средствами при проведении контртеррористических операций; сочетание гласных и негласных методов противодействия терроризму; конфиденциальность сведений о специальных средствах, технических приемах, тактике осуществления мероприятий по борьбе с терроризмом, а также о составе их участников; недопустимость политических уступок террористам; минимизация и (или) ликвидация последствий проявлений терроризма; соразмерность мер противодействия терроризму степени террористической опасности. В соответствии с Концепцией противодействия терроризму в Российской Федерации к основным мерам по предупреждению (профилактике) терроризма относятся следующие: политические (нормализация общественно-политической ситуации, разрешение социальных конфликтов, снижение уровня социально-политической напряженности, международное сотрудничество в области противодействия терроризму); социально-экономические (оздоровление экономики регионов Российской Федерации и выравнивание уровня их развития, сокращение масштабов маргинализации общества, его социального и имущественного расслоения и дифференциации, обеспечение социальной защиты населения); правовые (реализация принципа неотвратимости наказания за преступления террористического характера: незаконный оборот оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, наркотических 245 средств, психотропных веществ и их прекурсоров, радиоактивных материалов, опасных биологических веществ и химических реагентов, финансирование терроризма; регулирование миграционных процессов и порядка использования информационно-коммуникативных систем); информационные (разъяснение сущности терроризма и его общественной опасности, формирование стойкого неприятия обществом идеологии насилия, а также привлечение граждан к участию в противодействии терроризму); культурно-образовательные (пропаганда социально значимых ценностей и создание условий для мирного межнационального и межконфессионального диалога); организационно-технические (разработка и реализация целевых программ и мероприятий по обеспечению критически важных объектов инфраструктуры и жизнеобеспечения, а также мест массового пребывания людей техническими средствами защиты, совершенствование механизма ответственности за несоблюдение требований обеспечения антитеррористической защищенности объектов террористической деятельности и улучшение технической оснащенности субъектов противодействия терроризму). Наряду с государственными органами немалую роль в борьбе с терроризмом может сыграть общественность, в том числе научная, средства массовой информации, общественно-политические партии, организации и движения. Весьма эффективным станет отказ всех без исключения социально-политических сил и субъектов от насильственных и вооруженных способов борьбы за реализацию своих целей. Важнейшим условием является ликвидация всех незаконных военизированных формирований в стране. Общественные авторитеты также могут способствовать прекращению конфликтов, междоусобных стычек, противостояния, снижению социальной напряженности в городах и регионах России, что является питательной средой для терроризма и экстремизма. Только совместными действиями государственных структур и гражданского общества можно противодействовать распространению терроризма в России, обеспечить достижение и сохранение подлинного гражданского мира в обществе. Основные антитеррористические структуры. Указом президента от 15 февраля 2006 г. № 116 утверждено «Положение о Национальном антитеррористическом комитете» (НАК), который является органом, координирующим деятельность федеральных 246 органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления по противодействию терроризму. Основные задачи НАК: подготовка предложений президенту по формированию государственной политики в области противодействия терроризму, а также по совершенствованию законодательства Российской Федерации в этой области; координация деятельности по противодействию терроризму федеральных органов исполнительной власти, антитеррористических комиссий в субъектах Российской Федерации, а также организация их взаимодействия с органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, общественными объединениями и организациями; разработка мер по противодействию терроризму, устранению способствующих ему причин и условий, в том числе мер по обеспечению защищенности потенциальных объектов террористических посягательств; участие в международном сотрудничестве в области противодействия терроризму, в том числе в подготовке проектов международных договоров Российской Федерации в этой области; подготовка предложений по обеспечению социальной защиты лиц, осуществляющих борьбу с терроризмом и (или) привлекаемых к этой деятельности, а также по социальной реабилитации лиц, пострадавших от террористических актов; решение иных задач, предусмотренных законодательством Российской Федерации, по противодействию терроризму. Председателем НАК является директор ФСБ. В его состав входят представители 17 государственных структур, министерств и ведомств – в их числе ФСБ, ФСО, МВД, МЧС, Минздравсоцразвития, Минтранс России. Национальный антитеррористический комитет стал коллективным инструментом противодействия терроризму. Для противодействия терроризму в каждом субъекте федерации Национальным антитеррористическим комитетом создана антитеррористическая комиссия (АТК). Ее руководителем в субъекте Российской Федерации является высшее должностное лицо этого субъекта – руководитель высшего исполнительного органа государственной власти. 247 Основные задачи АТК: координация деятельности территориальных органов федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъекта Российской Федерации и органов местного самоуправления по профилактике терроризма, а также по минимизации и ликвидации последствий его проявлений; участие в реализации на территории субъекта Российской Федерации государственной политики в области противодействия терроризму, а также подготовка предложений НАК по совершенствованию законодательства в этой области; мониторинг политических, социально-экономических и иных процессов в субъекте Российской Федерации, оказывающих влияние на ситуацию в области противодействия терроризму; разработка мер по профилактике терроризма, устранению причин и условий, способствующих его проявлению, обеспечению защищенности объектов возможных террористических посягательств, а также по минимизации и ликвидации последствий террористических актов, контроль за реализацией этих мер; анализ эффективности работы территориальных органов федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления по профилактике терроризма, а также минимизации и ликвидации последствий его проявлений, подготовка решений Комиссии по совершенствованию этой работы; координация деятельности рабочих органов (антитеррористических комиссий), созданных при муниципальных образованиях субъекта Российской Федерации, для осуществления мероприятий по профилактике терроризма, минимизации и ликвидации последствий его проявлений; организация взаимодействия территориальных органов федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъекта Российской Федерации и органов местного самоуправления с общественными объединениями и организациями в области противодействия терроризму; подготовка предложений по обеспечению социальной защиты лиц, осуществляющих борьбу с терроризмом и (или) привлекаемых к этой деятельности, а также по социальной реабилитации лиц, пострадавших от террористических актов; 248 иные задачи, предусмотренные законодательством Российской Федерации для противодействия терроризму. Контрольные вопросы 1. Дайте определение терроризму. 2. Перечислите основные формы и методы терроризма. 3. Какие правовые акты приняты в Российской Федерации по борьбе с терроризмом? 4. Назовите общее и особенное терроризма в России во второй половине XIX в. и в начале ХХ в. 5. Перечислите наиболее резонансные террористические акты в России в 1990 – 2000-х гг. 6. Какие факторы влияют на развитие терроризма в современной России? 7. Что включает в себя программа борьбы с терроризмом? 8. Перечислите основные принципы противодействия терроризму в соответствии с Федеральным законом от 6.03.2006 г. 9. Назовите основные принципы противодействия терроризму в соответствии с Концепцией от 5.10.2009 г. 10. Сформулируйте основные задачи Национального антитеррористического комитета. Лекция 12 Политические основы национальной безопасности России Постсоветский дискурс в области безопасности. С распадом СССР и возникновением независимой России существенно изменилось восприятие проблем национальной и международной безопасности как политиками, так и представителями академической сферы. Это связано с рядом новых факторов, особенно четко проявившихся после распада СССР, и изменением внутреннего и международного положения страны. Во-первых, России, которая никогда не существовала в таком виде – ни территориально, ни политически – пришлось заново формировать свою идентичность (в том числе в сфере безопасности). В этом плане особенно важно было правильно определить национальные интересы РФ, угрозы и вызовы безопасности страны. 249 Во-вторых, России предстояло избавиться от «комплекса супердержавы» и по-новому оценить свои место и роль в системе международных отношений. Требовалось время для того, чтобы понять, какие задачи по плечу стране и какими ресурсами она обладает для достижения своих внешнеполитических целей. В-третьих, распад СССР и прекращение глобальной военнополитической конфронтации между социализмом и капитализмом резко изменили соотношение между военными и невоенными аспектами национальной и международной безопасности. Для России на передний план вышли так называемые «мягкие» (невоенные) факторы безопасности. Поскольку реальной военной угрозы извне для России не существовало, то вопросы «жесткой» (военной) безопасности потеряли свою былую значимость. Российское руководство оказалось перед совершенно новым для него спектром проблем, требовавших настоятельного решения: незащищенность новых границ РФ, незаконная миграция, терроризм, наркоторговля, контрабанда, религиозный, национальный и политический экстремизм, сепаратизм, притеснения русскоязычных в бывших советских республиках, массовые заболевания и эпидемии (СПИД, мультирезистентный туберкулез, дифтерия, гепатит и пр.). Прошло немало времени, прежде чем российское политическое руководство отрешилось от традиционного подхода к вопросам безопасности и пришло к пониманию первоочередной важности именно «мягкой», а не «жесткой» безопасности, внутренних, а не внешних угроз России. В военной доктрине РФ 1993 г. внешние источники угрозы безопасности еще стоят на первом месте (упоминаются локальные конфликты вблизи российских границ, территориальные претензии к РФ со стороны иностранных держав, расширение военных альянсов и т.д.). Однако уже в концепции национальной безопасности 1997 г. впервые формулируется мысль о внутреннем характере наиболее серьезных угроз, к числу которых относятся такие факторы, как системный экономический кризис, социально-политическая напряженность, национализм, религиозный экстремизм, сепаратизм, терроризм и пр. В-четвертых, России пришлось фактически заново создавать механизм национальной безопасности, ибо унаследованный от СССР аппарат не соответствовал новым реалиям и был не в состо250 янии справиться со стоявшими перед страной задачами. Потребовалась радикальная реорганизация вооруженных сил, спецслужб и других «силовых» структур, чтобы придать этому механизму более или менее адекватную форму. В-пятых, России пришлось считаться со сложившейся после окончания «холодной» войны новой геополитической ситуацией. На Европейском континенте резко усилились интеграционные процессы, и в лице ЕС возник новый полюс силы, имеющий не только экономическое, но и военно-политическое измерение. Одновременно НАТО постаралась укрепить свои позиции за счет приема новых членов и расширения сферы своего влияния. Более того, она стала претендовать на роль основного гаранта европейской и трансатлантической безопасности, оттеснив в сторону другие организации: ОБСЕ, ООН и пр. В складывающейся новой конфигурации региональной безопасности России было нелегко найти свое место и отстоять свои интересы. Первоначально, по инерции, политическая и военная элиты России воспринимали «западное направление» (особенно расширение НАТО) как основной источник угроз своей национальной безопасности. Лишь со временем пришло понимание того, что России приходится сталкиваться с гораздо более серьезными угрозами по своему южному периметру – от Кавказа до Таджикистана и Афганистана. На Дальнем Востоке России тоже нужно было балансировать между такими гигантами, как Китай, Япония и США, развернувшими борьбу за влияние в регионе. В-шестых, распад СССР и формирование новой российской идентичности совпали по времени со всемирным процессом глобализации, который не мог не сказаться на национальной безопасности России. Наряду с позитивными изменениями (прекращение состояния конфронтации и гонки вооружений, рост взаимного доверия, процесс разоружения, сокращение вооруженных сил и военных расходов, конверсия оборонной промышленности), глобализация сделала все страны мира более уязвимыми в таких сферах, как экономика и финансы (глобальный финансово-экономический кризис 1997–1998, 2008–2010 гг.), экология, международный терроризм и наркобизнес, нелегальная миграция, массовые заболевания, информационная безопасность, национально-культурная самобытность и пр. Характерная для эпохи глобализации тенденция к универсализации и унификации не могла не породить вызов 251 национальным традициям и ценностям, а также суверенитету различных государств. Россия (в числе прочих стран) должна была определить свое отношение к глобализации и найти адекватный ответ на те вызовы, которые она несет. Все эти тенденции и процессы сформировали принципиально новую повестку дня в сфере безопасности для современной России. Национальная безопасность выступает как интегрирующая идея, для чего есть объективные предпосылки. Так, комплексный кризис, который переживала наша страна в 1990-е гг., создавал ощущение опасности и выдвигал безопасность в качестве одной из главных и актуальных ценностей. Другой предпосылкой развития такой идеологии является потребность в объединяющей общество основе; распространение идей, связанных с национальной безопасностью, в какой-то мере удовлетворяет эту потребность. Недаром наибольшую поддержку российские политические лидеры имели после победы в пятидневной войне на Кавказе (август 2008 г.). Существуют различные подходы к пониманию национальной безопасности. Так, сторонники традиционного подхода склонны подчинять интересы личности и общества интересам государства. Приверженцы либерально-демократического подхода к национальной безопасности трактуют ее более широко – как безопасность индивидуума, общества и государства, в основе которой лежит приоритет безопасности личности и обеспечение ее прав и свобод. В современной концепции национальной безопасности России заложен интегрированный подход. В соответствии с руководящим документом – «Стратегией национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года1» (утв. Указом Президента РФ от 12 мая 2009 г. N 537) – под национальной безопасностью понимается состояние защищенности личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, которое позволяет обеспечить конституционные права, свободы, достойные качество и уровень жизни граждан, суверенитет, территориальную целостность и устойчивое развитие государства, его оборону и безопасность. 1 Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года. [Электронный ресурс]: Официальный сайт Президента России. URL: http://news.kremlin.ru/ref_notes/424 (дата обращения: 21.03.2010). 252 Перечисление необходимых атрибутов национальной безопасности свидетельствует о современных приоритетах в государственной политике, связанных с инновационным развитием общества и государства, что позволяет говорить о комплексном подходе, объединяющем политические, экономические и социальные усилия и ресурсы. Эффективное функционирование и развитие различных сфер жизнедеятельности общества возможно в условиях стабильной политической системы, отвечающей современным вызовам и потребностям граждан. Политическая система и национальная безопасность. В рамках российской политической системы существует конституционный орган, осуществляющий подготовку решений президента по вопросам обеспечения защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, проведения единой государственной политики в области обеспечения безопасности – Совет безопасности Российской Федерации. Такими жизненно важными интересами в долгосрочной перспективе признаются развитие демократии и гражданского общества, повышение конкурентоспособности национальной экономики; обеспечение незыблемости конституционного строя, территориальной целостности и суверенитета РФ; превращение РФ в мировую державу, деятельность которой направлена на поддержание стратегической стабильности и взаимовыгодных партнерских отношений в условиях многополярного мира. Государственная политика России обеспечивается согласованными действиями всех элементов системы обеспечения национальной безопасности при координирующей роли Совета безопасности Российской Федерации за счет реализации комплекса мер организационного, нормативно-правового и информационного характера. Органы, аналогичные российскому Совету безопасности, существуют во многих странах. Так, в США в 1947 г. создан Совет национальной безопасности (National Security Council) – консультативный орган при президенте США для решения наиболее важных вопросов национальной безопасности и внешней политики и координации действий всех основных ведомств данной сферы. Во Франции функционирует подчиненный премьер-министру Генеральный секретариат национальной обороны, отвечающий за межведомственную координацию вопросов обороны, которая включа253 ет также проблемы дипломатии, экономики, гражданской обороны, научных и технических исследований. Политическая система современной России находится в центре внимания политиков, общественности, средств массовой информации. Такой пристальный интерес вполне оправдан, в связи с тем что она перестает отвечать потребностям общества. Происходящие изменения в мире диктуют новые подходы к решению возникающих проблем, демонстрируя неэффективность российских политических институтов. Неэффективная политическая система создает угрозу национальной безопасности, так как ее деятельность направлена не на повышение уровня жизни российского народа, реализацию его прав и свобод, а на сохранение сложившегося статус-кво административно-управленческого аппарата, интересы которого часто не совпадают с общественными. В российском политическом дискурсе существует запрос на сильную могучую державу. Российскую великодержавность поддерживает Русская православная церковь. Х Всемирный русский народный собор (2006) констатировал, что «Россия была, есть и будет великой державой…»1, что явилось логичным продолжением политики российской власти по борьбе за достижение реального международного суверенитета. Единодушие религиозной общественности и светской власти объясняет А. Кураев. «Патриотизм, – полагает известный миссионер, – это аксиома русского православного сознания. Выводная из него теорема – поддержка сильного национального государства, государственническое мышление»2. В то же время можно согласиться с И. Яковенко, утверждающим, что «держава – это особая сущность, несоизмеримая с обществом, иноприродная ему» как по ценностным, так и по целевым основаниям3. Такое несоответствие особенно очевидно в переходный период, когда переосмысляются государственные и национальные интересы. Принятая Стратегия национальной безопасности России предполагает сочетание интересов личности, общества 1 Соборное слово X Всемирного Русского Народного Собора. URL: http://www.vrns.ru/syezd/detail.php?nid=779&binn_rubrik_pl_news=304&binn_rubrik _pl_news=306 (дата обращения: 16.01.2010). 2 Кураев А. Церковь в мире людей. М., 2009. С. 78. 3 Яковенко И.Г. Российское государство: национальные интересы, границы, перспективы. М., 2008. С. 168. 254 и государства, что свидетельствует о переосмыслении той естественной формы существования, которая была характерна для страны на определенном историческом этапе. В то же время в качестве долгосрочной перспективы предполагается превращение Российской Федерации в мировую державу, деятельность которой направлена на поддержание стратегической стабильности и взаимовыгодных партнерских отношений в условиях многополярного мира, что возможно лишь при условии развития демократии и гражданского общества, повышении конкурентоспособности национальной экономики. Следует отметить, что действия политической власти соответствуют заявленным целям. Так, 22 января 2010 г. на заседании Государственного совета, посвященного развитию политической системы России, впервые за многие годы состоялся открытый диалог власти и всех политических сил, включая оппозиционные, на котором была раскритикована практика управления социальными процессами, по выражению Д. Медведева, «при помощи примитивного, тупого администрирования»1. На изменение сложившейся системы управления направлены президентские поправки в законодательные акты, предполагающие рост влияния как на федеральном, так и на региональном уровнях оппозиционных политических партий, средств массовой информации, субъектов гражданского общества. Ряд таких инициатив уже получили свое законодательное воплощение. В результате предпринятых мер изменилась политическая ситуация при проведении выборов – уменьшилось влияние административного ресурса, что привело к большей открытости и демократичности. Региональные выборы в марте и октябре 2010 г. отличаются от выборов 2009 г. не только сложившейся политической обстановкой, но и результатами. Впервые за последние годы в законодательные органы власти субъектов федерации вошли представители всех парламентских партий. Современной системой управления страной, по мнению Д. Медведева, является электронное правительство2. В соответ- Системный подход. С российским обществом надо сотрудничать, а не командовать им // Российская газета. 2010. 25 января. С. 1–2. 2 Стенографический отчёт о совместном заседании Государственного совета и Совета по развитию информационного общества, 23 декабря 2009 г. [Электрон255 1 ствии со Стратегией развития информационного общества в Российской Федерации к 2015 г. все государственные услуги должны быть переведены в электронный вид, что будет способствовать борьбе с коррупцией, повышению качества административноуправленческого труда, формированию рациональной бюрократии. Активное использование Интернета в качестве непосредственного средства общения с гражданами становится для современного политика необходимостью, игнорирование этого препятствует формированию современной демократической политической системы и соответствующей ей структуры государственного управления. Попытка изменить политическую систему, повысить эффективность политических институтов путем повышения открытости власти, прозрачности при принятии решений, демократичности избирательного процесса свидетельствует о позитивных сдвигах, наметившихся в российской политике. Эти перемены способствуют укреплению национальной безопасности, которая может обеспечиваться только за счет консолидации усилий и ресурсов органов государственной власти, институтов гражданского общества, направленных на отстаивание национальных интересов Российской Федерации путем комплексного использования политических, организационных, социально-экономических, правовых, специальных и других мер. Поэтому вполне понятно стремление президента к такой политической системе, за которую «не будет стыдно» и которая будет адекватной постиндустриальному обществу. Основные положения «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года». В документе констатируется преодоление системного политического и социальноэкономического кризиса конца ХХ в., создание предпосылок для надежного предотвращения внутренних и внешних угроз национальной безопасности, динамичного развития и превращения Российской Федерации в одну из лидирующих держав по уровню технического прогресса, качеству жизни населения, влиянию на мировые процессы. Россия, говорится в Стратегии, в качестве гаранта ный ресурс]: Официальный сайт Президента России. URL: http://www.kremlin.ru/ /transcripts/6443 (дата обращения: 21.03.2010). 256 благополучного национального развития переходит к новой государственной политике в области национальной безопасности. «Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» – официально признанная система стратегических приоритетов, целей и мер в области внутренней и внешней политики, определяющих состояние национальной безопасности и уровень устойчивого развития государства на долгосрочную перспективу. При характеристике современного мира акцентируется высокая роль глобализационных процессов, которые сделали ценности и модели развития предметом глобальной конкуренции, а также новых вызовов и угроз для всего международного сообщества: распространение оружия массового уничтожения и его попадание в руки террористов, совершенствование форм противоправной деятельности в кибернетической и биологической областях, в сфере высоких технологий, националистические настроения, ксенофобия, сепаратизм и насильственный экстремизм, в том числе под лозунгами религиозного радикализма, обострение мировой демографической ситуации и проблемы окружающей природной среды, неконтролируемая и незаконная миграция, наркоторговля и торговля людьми, другие формы транснациональной организованной преступности. В результате укрепления новых центров экономического роста и политического влияния складывается качественно новая геополитическая ситуация, в результате которой формируется тенденция к поиску решения имеющихся проблем и урегулированию кризисных ситуаций на региональной основе без участия нерегиональных сил. Поэтому Россия заявляет о переходе от блокового противостояния к принципам многовекторной дипломатии, расширяющей возможности Российской Федерации по укреплению ее влияния на мировой арене. В сфере международной безопасности Россия сохраняет приверженность использованию политических, правовых, внешнеэкономических, военных и иных инструментов защиты государственного суверенитета и национальных интересов. Проведение предсказуемой и открытой внешней политики неразрывно связано с реализацией задач устойчивого развития. Успешную интеграцию России в глобальное экономическое пространство и международную систему разделения труда затрудняют 257 низкие темпы перевода национальной экономики на инновационный путь развития. Для предотвращения угроз национальной безопасности необходимо обеспечить социальную стабильность, этническое и конфессиональное согласие, повысить мобилизационный потенциал и рост национальной экономики, поднять качество работы органов государственной власти и сформировать механизмы их взаимодействия с гражданским обществом в целях реализации гражданами России права на жизнь, безопасность, труд, жилье, здоровье и здоровый образ жизни, на доступное образование и культурное развитие. Национальными приоритетами на долгосрочную перспективу провозглашаются развитие демократии и гражданского общества, повышение конкурентоспособности национальной экономики; обеспечение незыблемости конституционного строя, территориальной целостности и суверенитета Российской Федерации; превращение страны в мировую державу, деятельность которой направлена на поддержание стратегической стабильности и взаимовыгодных партнерских отношений в условиях многополярного мира. Основные приоритеты национальной безопасности Российской Федерации: национальная оборона, государственная и общественная безопасность. Наряду с обозначенными приоритетами усилия и ресурсы сосредоточиваются на следующих направлениях устойчивого развития: повышение качества жизни российских граждан путем гарантирования личной безопасности, а также высоких стандартов жизнеобеспечения; экономический рост, который достигается путем развития национальной инновационной системы и инвестиций в человеческий капитал; наука, технологии, образование, здравоохранение и культура, которые развиваются путем укрепления роли государства и совершенствования государственно-частного партнерства; экология живых систем и рациональное природопользование, поддержание которых достигается за счет сбалансированного потребления, развития прогрессивных технологий и целесообразного воспроизводства природно-ресурсного потенциала страны; 258 стратегическая стабильность и равноправное стратегическое партнерство, которые укрепляются на основе активного участия России в развитии многополярной модели мироустройства. В Стратегии указывается, что состояние национальной безопасности РФ напрямую зависит от экономического потенциала страны и эффективности функционирования системы обеспечения национальной безопасности. При обеспечении национальной обороны Россия исходит из принципов рациональной достаточности и эффективности, в том числе за счет методов и средств невоенного реагирования, механизмов публичной дипломатии и миротворчества, международного военного сотрудничества. Стратегические цели в сфере государственной и общественной безопасности РФ: защита основ конституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, охрана суверенитета, независимости и территориальной целостности, а также сохранение гражданского мира, политической и социальной стабильности в обществе. Главные направления государственной политики в сфере обеспечения государственной и общественной безопасности на долгосрочную перспективу: усиление роли государства в качестве гаранта безопасности личности, прежде всего детей и подростков, совершенствование нормативного правового регулирования предупреждения и борьбы с преступностью, коррупцией, терроризмом и экстремизмом, повышение эффективности защиты прав и законных интересов российских граждан за рубежом, расширение международного сотрудничества в правоохранительной сфере. Стратегические цели обеспечения национальной безопасности в области повышения качества жизни российских граждан: снижение уровня социального и имущественного неравенства населения, стабилизация его численности в среднесрочной перспективе, а в долгосрочной – коренное улучшение демографической ситуации. Повышение качества жизни российских граждан гарантируется путем обеспечения личной безопасности, а также доступности комфортного жилья, высококачественных и безопасных товаров и услуг, достойной оплаты труда. Для противодействия угрозам национальной безопасности в области повышения качества жизни российских граждан силы 259 обеспечения национальной безопасности совместно с институтами гражданского общества призваны: совершенствовать национальную систему защиты прав человека путем развития судебной системы и законодательства; содействовать росту благосостояния, сокращению бедности и различий в уровне доходов населения; создавать условия для ведения здорового образа жизни, стимулирования рождаемости и снижения смертности населения; улучшать и развивать транспортную инфраструктуру, повышать защиту населения от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера; совершенствовать систему защиты от безработицы, создавать условия для вовлечения в трудовую деятельность людей с ограниченными физическими возможностями, проводить рациональную региональную миграционную политику, развивать пенсионную систему, внедрять нормы социальной поддержки отдельных категорий граждан; обеспечивать сохранение культурного и духовного наследия, доступность информационных технологий, а также информации по различным вопросам социально-политической, экономической и духовной жизни общества; совершенствовать государственно-частное партнерство в целях укрепления материально-технической базы учреждений здравоохранения, культуры, образования, развития жилищного строительства и повышения качества жилищно-коммунального обслуживания. Стратегические цели обеспечения национальной безопасности в экономической сфере: вхождение России в среднесрочной перспективе в число пяти стран-лидеров по объему валового внутреннего продукта, а также достижение необходимого уровня национальной безопасности в экономической и технологической сферах. Обеспечение национальной безопасности за счет экономического роста достигается путем развития национальной инновационной системы, повышения производительности труда, освоения новых ресурсных источников, модернизации приоритетных секторов национальной экономики, совершенствования банковской системы, финансового сектора услуг и межбюджетных отношений в Российской Федерации. 260 Для противодействия угрозам экономической безопасности силы обеспечения национальной безопасности совместно с институтами гражданского общества нацелены на поддержку государственной социально-экономической политики: совершенствование структуры производства и экспорта, антимонопольное регулирование и поддержку конкурентной политики; развитие национальной инновационной системы в целях реализации высокоэффективных проектов и приоритетных программ развития высокотехнологичных секторов экономики; укрепление финансовых рынков и повышение ликвидности банковской системы; сокращение неформальной занятости и легализацию трудовых отношений, повышение инвестиций в развитие человеческого капитала; обеспечение баланса интересов коренного населения и трудовых мигрантов с учетом их этнических, языковых, культурных и конфессиональных различий, включая совершенствование миграционного учета, а также обоснованное территориальное распределение трудовых мигрантов исходя из потребностей регионов в трудовых ресурсах; формирование системы научного и технологического прогнозирования и реализацию научных и технологических приоритетов, усиление интеграции науки, образования и производства; создание условий для развития конкурентоспособной отечественной фармацевтической промышленности; развитие индустрии информационных и телекоммуникационных технологий, средств вычислительной техники, радиоэлектроники, телекоммуникационного оборудования и программного обеспечения. Стратегические цели обеспечения национальной безопасности в сфере науки, технологий и образования: развитие государственных научных и научно-технологических организаций, способных обеспечить конкурентные преимущества национальной экономики и потребности национальной обороны за счет эффективной координации научных исследований и развития национальной инновационной системы; повышение социальной мобильности, уровня общего и профессионального образования 261 населения, профессиональных качеств высококвалифицированных кадров за счет доступности конкурентоспособного образования. Негативно воздействуют на обеспечение национальной безопасности в сфере науки, технологий и образования отставание в технологиях, зависимость от импортных поставок научного оборудования, приборов и электронной компонентной базы, стратегических материалов, несанкционированная передача за рубеж конкурентоспособных отечественных технологий, необоснованные односторонние санкции в отношении научных и образовательных организаций России, недостаточное развитие нормативной правовой базы и слабая мотивация в сфере инновационной и промышленной политики, низкий уровень социальной защищенности инженерно-технического, профессорско-преподавательского и педагогического состава и качество общего среднего, профессионального начального, среднего и высшего образования. Решение задач национальной безопасности в сфере науки, технологий и образования в среднесрочной и долгосрочной перспективе достигается следующими путями: формированием системы целевых фундаментальных и прикладных исследований и ее государственной поддержки в интересах организационно-научного обеспечения достижения стратегических национальных приоритетов; созданием сети федеральных университетов, национальных исследовательских университетов, обеспечивающих в рамках кооперационных связей подготовку специалистов для работы в сфере науки и образования, разработки конкурентоспособных технологий и образцов наукоемкой продукции, организации наукоемкого производства; реализацией программ создания учебных заведений, ориентированных на подготовку кадров для нужд регионального развития, органов и сил обеспечения национальной безопасности; участием российских научных и научно-образовательных организаций в глобальных технологических и исследовательских проектах с учетом конъюнктуры рынка интеллектуальной собственности. Стратегические цели обеспечения национальной безопасности в сфере здравоохранения и здоровья нации: увеличение продолжительности жизни, снижение инвалидности и смертности; совершенствование профилактики и оказания своевременной ква262 лифицированной первичной медико-санитарной и высокотехнологичной медицинской помощи; повышение стандартов медицинской помощи, а также контроля качества, эффективности и безопасности лекарственных средств. Решение задач национальной безопасности в сфере здравоохранения и здоровья нации в среднесрочной и долгосрочной перспективе достигается следующими путями: формированием национальных программ по лечению социально значимых заболеваний (онкологические, сердечнососудистые, наркомания, алкоголизм и др.) с разработкой единых общероссийских подходов к диагностике, лечению и реабилитации пациентов; развитием системы управления качеством и доступностью медицинской помощи, подготовкой специалистов здравоохранения; качественным изменением структуры заболеваний и ликвидацией предпосылок эпидемий за счет разработки и реализации перспективных технологий и национальных программ государственной поддержки профилактики заболеваний. Стратегические цели обеспечения национальной безопасности в сфере культуры: расширение доступа широких слоев населения к лучшим образцам отечественной и зарубежной культуры и искусства путем создания современных территориально распределенных информационных фондов; создание условий для стимулирования населения к творческой самореализации путем совершенствования системы культурно-просветительской работы, организации досуга и массового внешкольного художественного образования; содействие развитию культурного потенциала регионов Российской Федерации и поддержка региональных инициатив в сфере культуры. Главные угрозы национальной безопасности в сфере культуры – засилье продукции массовой культуры, ориентированной на духовные потребности маргинальных слоев, а также противоправные посягательства на объекты культуры. Решение задач обеспечения национальной безопасности в сфере культуры в среднесрочной и долгосрочной перспективе достигается за счет признания первостепенной роли культуры для возрождения и сохранения культурно-нравственных ценностей, укрепления духовного единства многонационального народа Рос263 сийской Федерации и международного имиджа России в качестве страны с богатейшей традиционной и динамично развивающейся современной культурой, создания системы духовного и патриотического воспитания граждан России, развития общей гуманитарной и информационно-телекоммуникационной среды на пространстве государств – участников Содружества Независимых Государств и в сопредельных регионах. Стратегические цели обеспечения экологической безопасности и рационального природопользования: сохранение окружающей природной среды и ее защита; ликвидация экологических последствий хозяйственной деятельности в условиях возрастающей экономической активности и глобальных изменений климата. На состояние национальной безопасности в экологической сфере негативно воздействуют истощение мировых запасов минерально-сырьевых, водных и биологических ресурсов, а также наличие в Российской Федерации экологически неблагополучных регионов. Для противодействия угрозам в сфере экологической безопасности и рационального природопользования силы обеспечения национальной безопасности во взаимодействии с институтами гражданского общества создают условия для внедрения экологически безопасных производств, поиска перспективных источников энергии, формирования и реализации государственной программы по созданию стратегических запасов минерально-сырьевых ресурсов, достаточных для нужд России и гарантированного удовлетворения потребностей населения и экономики в водных и биологических ресурсах. Достижению приоритетов устойчивого развития Российской Федерации способствует активная внешняя политика, которая сосредоточена на поиске согласия и совпадающих интересов с другими государствами на основе системы двусторонних и многосторонних взаимовыгодных партнерских отношений. Россия в отношениях с международным сообществом опирается на принципы сохранения стабильности и предсказуемости в области стратегических наступательных вооружений, придает особое значение достижению новых полноформатных двусторонних договоренностей по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений. 264 Россия считает, что поддержанию стратегической стабильности и равноправному стратегическому партнерству может способствовать присутствие в конфликтных регионах контингентов Вооруженных Сил Российской Федерации на основе норм международного права для решения политических, экономических и иных задач невоенными методами. Россия совместно с другими государствами будет выступать на международной арене с позиций неизменности курса на укрепление международных механизмов нераспространения ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения, средств его доставки и относящихся к ним товаров и технологий, недопущения применения военной силы в нарушение Устава Организации Объединенных Наций, а также с позиции приверженности контролю над вооружениями и рациональной достаточности в военном строительстве. Для мониторинга национальной безопасности впервые введены основные характеристики: уровень безработицы; децильный коэффициент; уровень роста потребительских цен; уровень государственного внешнего и внутреннего долга в процентном отношении от валового внутреннего продукта; уровень обеспеченности ресурсами здравоохранения, культуры, образования и науки в процентном отношении от валового внутреннего продукта; уровень ежегодного обновления вооружения, военной и специальной техники; уровень обеспеченности военными и инженернотехническими кадрами. Из семи критериев пять непосредственно не связаны с традиционными представлениями о национальной безопасности, а отвечают требованиям современного развития общества. Это значимая характеристика российской политики, направленной в русле модернизационных изменений. Реализация стратегий национальной безопасности может стать мобилизующим фактором развития Российской Федерации, повышения ее конкурентоспособности и международного престижа. 265 Контрольные вопросы 1. Какие факторы повлияли на формирование новой концепции национальной безопасности России после распада СССР? 2. Какие правовые документы лежат в основе формирования национальной безопасности России? 3. Перечислите функции Совета безопасности Российской Федерации. 4. В чем заключается взаимозависимость политической системы и национальной безопасности? 5. Дайте определение национальной безопасности в соответствии с руководящим документом. 6. Назовите национальные приоритеты Российской Федерации на долгосрочную перспективу. 7. Охарактеризуйте стратегические цели обеспечения национальной безопасности в области повышения качества жизни российских граждан. 8. Каковы основные направления государственной социальноэкономической политики в области противодействия угрозам экономической безопасности? 9. Назовите стратегические цели обеспечения национальной безопасности в сфере науки, технологий и образования. 10. Перечислите основные критерии мониторинга национальной безопасности. Лекция 13 Политические идеологии современной России Политические перспективы «либерального» и «консервативного». Одной из наиболее влиятельных форм политического сознания, воздействующей на содержание властных отношений, является политическая идеология, с помощью которой политические действия приобретают конкретную направленность. Именно в рамках политических идеологий задается та или иная направленность преобразований социальных отношений, влияющих на массовые и групповые настроения. Таким образом, через идеологию канализируются массовые эмоции, чувства протеста или солидарности, негодования или поддержки. Сопровождая процесс агреги266 рования и артикуляции, идеология концептуализирует представления людей о политической ситуации, встраивает эти оценки в их общую картину мира, стремится сделать понятными политические изменения. В современном мире происходят кардинальные перемены в социально-экономической, политической и социокультурной сферах. Эти изменения требуют значительной корректировки главных ценностей всех основных течений общественно-политической мысли: либерализма, консерватизма, социализма. Изменяется оценка роли государства, научно-технического прогресса, демократии и других важнейших компонентов современного общества, что приводит к перестройке научного понятийно-категориального аппарата. Как справедливо отмечает Н.М. Сирота, в современном «меняющемся интеллектуальном пространстве постиндустриального, информационного мира ослабевает прежде жесткая привязанность идеологий к строго определенному социальному носителю – группе, слою, классу, государству»1. Постсоветская Россия столкнулась с кризисом социалистической идеи и разочарованием в либеральной идеологии. После неудачных попыток реформирования российского общества особенно востребован консерватизм в его различной интерпретации. Стали популярны симбиозы, состоящие из различных идеологических доктрин. Об этом свидетельствует появление таких, казалось бы, несовместимых понятий, как «социальный консерватизм», «прогрессивный консерватизм», «демократический консерватизм», «либеральный консерватизм», «консервативный либерализм», «социальный либерализм», «либеральный социализм» и т.д. Следовательно, изменяется само содержание, вкладываемое, например, в понятия «либерализм» и «консерватизм». Возникает множество конструкций, которые нельзя однозначно оценивать по линии «либералы-консерваторы». Обе модели общественного развития подвижны и динамичны. В зависимости от конкретной исторической ситуации консервативный и либеральный сегменты в общей системе общественнополитической мысли могут расширяться или сужаться, изолироваться или сближаться, создавая либерально-консервативный синтез. Формируется по сути пограничное пространство, которое 1 Сирота Н.М. Мировые политические идеологии. СПб., 2008. С. 142. 267 можно представить как зону взаимопроникновения либерализма и консерватизма. П.Б. Струве полагал, что либеральный консерватизм возникает в некоторой точке, где «либерализм и консерватизм, конечно, сходятся»1. Синтез консерватизма и либерализма может быть перманентным процессом, результаты которого будут зависеть как от соотношения компонентов, так и от внешнего воздействия – условий, которые определяют содержание и темпы процесса в зависимости от потребностей конкретного момента или субъекта. В результате получится либо «либеральный консерватизм», либо «консервативный либерализм». Вполне оправдано затруднение, возникающее при характеристике идеологического гибрида, чем объясняется частое употребление данных конструкций как синонимов в определении политических позиций. Так, в словосочетании «консервативный либерализм» базовой составляющей или «несущей конструкцией» является либерализм, который дополняется «консервативным» содержанием. Т.е. это одна из форм либерализма, особенность которой заключается в том, что он «пытается прорабатывать либеральную парадигму, ее основные идеи и принципы на почвенном материале, с учетом конкретных нравственных идеалов, исторически сложившегося регионального, культурного и профессионального опыта»2. Либерализм как идеология и политическая практика доказал свою жизнеспособность и, несмотря на многочисленные кризисы в своем историческом развитии, видоизменялся, приспосабливаясь к реальной политической действительности. Такие основные принципы либерализма, как свобода личности, неприкосновенность прав человека, правовое государство, парламентская демократия, плюрализм, гражданское общество и некоторые другие стали неотъемлемой частью общечеловеческой политической культуры. Отличительной особенностью современного либерализма является не только признание личной ответственности граждан, но и готов1 Струве П.Б. О мере и границах либерального консерватизма // Полис. 1994. № 3. С. 133. 2 Матвеева С.Я. Консервативный либерализм в современной России. Либерал-радикальный проект в консервативной среде. URL: http://libertarium.ru/ /l_lib_matv2 (дата обращения: 15.01.2011). 268 ность государства взять на себя некоторую ответственность в том случае, если исчерпаны их возможности. Задачей либерализма всегда являлись позитивные изменения, что отличает его от консерватизма. В современных общественно-политических условиях ответы либерализма на конкретные вопросы времени различны. Главным обстоятельством, объективно отражающим жизненность либерализма, является тот факт, что все страны, достигшие наиболее значительных результатов в своем развитии, использовали либеральные принципы и ценности в различных соотношениях с консервативными, социалистическими, националистическими, патриотическими и т.д. Поэтому очевидна необходимость либеральных ценностей для развития любого общества, так как без свободного индивида не могут быть в полной мере реализованы способности и возможности самого общества; без рыночной экономики нельзя максимально удовлетворить потребности человека; без правового государства эффективно контролировать и сдерживать государственную власть. Идеализация либерализма приводит к игнорированию национальных особенностей, оставляет на «обочине жизни» значительные слои населения, не имеющие по субъективным причинам возможности для достижения желаемых целей. Поэтому выбор оптимального сочетания либеральных принципов с устоявшимися в обществе ценностями может стать определяющим фактором для его поступательного развития. Авторы российских реформ конца XX в. фактически игнорировали исторически сложившиеся традиции, менталитет и особенности характера русского народа. Попытки заимствования и некритического использования идей и опыта других стран не смогли исправить положения в осуществлении либеральных по форме и радикальных по существу российских реформ. Более того, без активной поддержки со стороны широких социальных слоев общества они не могли быть ни эффективными, ни успешными. Поэтому эти реформы не дали желаемых результатов. Стало очевидно, что выработанные цели, избранные пути, методы и темпы реформирования российского общества нуждаются в серьезной корректировке. В связи с этим возник практический интерес к проблеме российского политического консерватизма, опирающегося на традиции, преемственность, охранительность и стабильность, 269 обеспечивающие постепенное реформирование и исключение крайних мер. Своеобразие русского либерализма определялось прежде всего тем, что он был вынужден проповедовать идеалы Великой Французской революции (свободу, равенство и братство) в условиях абсолютной монархии. И сама борьба за конституцию, парламентаризм и правовое государство велась с учетом сложившихся традиций российской государственности. Основным направлениям либерализма было присуще понимание того, что в переходный период естественно сосуществование новых и старых политических институтов. Либералы стремились найти «золотую середину» в решении социальных проблем, пытаясь подчинить социально-политическому контролю стихийные общественные процессы. Реформизм был обусловлен неприятием революции как средства преобразования существующего общественно-политического строя, поскольку альтернативой диалогу с властью мог стать только «бессмысленный и страшный русский бунт», разрушающий государственность и исключающий любые реформы. Таким образом, русский либерализм, в силу своеобразия развития России, заключал в себе элемент консерватизма и в той или иной мере проявлял себя как консервативный либерализм, особенно в практической общественно-политической деятельности. Эта особенность российского либерализма ярко проявилась в творчестве выдающегося русского мыслителя Б.Н. Чичерина, политические идеи которого можно охарактеризовать как консервативный либерализм. Он искал положительный идеал, реализация которого возможна при условии понимания природы и необходимости монархической власти. Его идеал государственности – конституционная монархия, где монарх выступает посредником между народом и аристократией. Сущность разработанной им концепции, получившей название «охранительного» либерализма, заключается в сочетании либеральных мер и сильной власти. Либеральные меры обеспечивают права граждан, свободу мысли и свободу совести, а сильная власть охраняет порядок, строго надзирает за исполнением законов, вну- 270 шает гражданам уверенность в твердости государства и разумной силе, которая сумеет отстоять общественные интересы1. Консервативный либерализм предполагает адаптацию к жизни, извлечение уроков из истории, понимание условий, в которых действует власть, не предъявление безрассудных требований, а конструктивное сотрудничество. По мнению Б.Н. Чичерина, западные либеральные институты не имели шансов прижиться в России. Прежде чем приступать к освоению ценностей либерализма, необходимо было заняться культурным и политическим воспитанием населения, используя земские учреждения. Лишь приобщив крестьян к культуре хозяйствования и привив им навыки самоуправления, можно было браться за проведение выборов в представительное учреждение, с дальнейшим введением политических и гражданских свобод, обеспечивающих постепенное отмирание самодержавной власти. При этом Чичерин считал, что именно последняя может стать гарантом реформ, затрагивающих глубинные основания народной жизни. Важной особенностью русского либерализма являлось то, что отдельные элементы идеологии западного либерализма использовались в России носителями государственной власти при попытках реформирования и «европеизации» страны. Первыми «либералами» в России были цари, их приближенные советники, близкие друзья, понимавшие необходимость глубоких общественных перемен, связанных с демократизацией политической власти и конституционным ограничением самодержавия, отменой крепостного права, обеспечением свободы предпринимательской деятельности нарождающейся русской буржуазии и т.д. В дальнейшем, когда либерализм сформировался как идейно-политическое течение, его представители также стремились реализовать свои программы с помощью государства, часто игнорируя слабое гражданское общество. Действия российской государственной власти в начале XXI в. подтверждают идеи Б.Н. Чичерина. В послании президента Федеральному собранию 26 мая 2004 г. в качестве главной задачи обозначается создание в стране свободного общества свободных людей. Эта задача главная, потому что «несвободный, несамостояЧичерин Б.Н. Различные виды либерализма // Опыт русского либерализма. Антология. М., 1997. С. 49–50. 271 1 тельный человек не способен позаботиться ни о себе, ни о своей семье, ни о своей Родине». Далее президент констатирует, что «свободой не всегда дорожат… Созидательную энергию, предприимчивость, чувство меры и волю к победе нельзя ввести указом, нельзя импортировать, нельзя позаимствовать» 1. Схожие сомнения политического мыслителя второй половины XIX в. и современного политика свидетельствуют о том, что для российского общества характерна непредрасположенность к освоению ценностей либерализма. Проблемы, стоявшие перед Россией в конце XIX в., остаются актуальными и для XXI в. Либерализм лишь одно из начал человеческой жизни, но не единственное. Как писал Н.А. Бердяев, «невозможно нормальное и здоровое существование и развитие общества без консервативных сил. Консерватизм поддерживает связь времен… соединяет будущее с прошлым...»2. В статье «Либерализм, демократия, консерватизм и современные движения и течения», опубликованной 1 июня 1933 г. в газете «Россия и славянство», П.Б. Струве отмечал, что подлинным содержанием консерватизма является государственность как «утверждение всенародного единства, или соборной личности народа, и против классовых поползновений, и против безоглядных притязаний личности, т.е. против чрезмерностей коллективизма и против крайностей индивидуализма. Консерватизм в этом понимании получает – рядом с либерализмом – какое-то особое и весьма широкое значение и обоснование»3. Еще ранее, за полвека до свержения самодержавия князь В.П. Мещерский убеждал в своих «Речах консерватора», что «либерализм должен иметь место в нашей жизни, и большое место, но не менее большое место должен иметь и консерватизм. Либерализм один царствовать не может даже в республиках. Неужели же Послание Президента России Федеральному Собранию Российской Федерации, 26 мая 2004 г. URL: http://archive.kremlin.ru/appears/2004/05/26/ /0003_type63372type63374type82634_71501.shtml (дата обращения: 14.01.2011). 2 Бердяев Н.А. Философия неравенства // Н.А. Бердяев. Судьба России. М., 2000. С. 567. 3 Струве П.Б. О мере и границах либерального консерватизма // Полис. 1994. № 3. С. 132–133. 272 1 у нас, в России, мыслимо его единоцарствие? Где же основы такого порядка вещей? Неужели в нашем народе?»1. В развитии России была и другая духовная традиция, которая нашла выход в разумном сочетании идей либерализма и консерватизма. Ее представители понимали: свобода личности тем и отличается от своеволия, что может существовать только в праве и держаться только правом. Эта традиция здоровой консервативной мысли, либерального консерватизма (или консервативного либерализма), существованием которой, в отличие от предреволюционной Франции XVIII в., по замечанию Струве, Россия XIX в. могла действительно «похвастаться». Либеральный консерватизм как тип социально-политической ориентации, безусловно, вписывался в либеральную парадигму, в основе которой – признание абсолютной ценности личности и приоритет эволюционно-реформистских методов социального переустройства. Как особое направление отечественной социологической и политико-философской мысли либеральный консерватизм, развиваясь в условиях пореформенной России после убийства Александра II, когда его «великие реформы» 1860-х гг. были осуществлены лишь частично, имел свои сущностные характеристики. Они выражались в синтезе основных идей традиционного либерализма (свобода и права личности, реформаторство) и консерватизма (порядок, сильная государственная власть, религиознонравственные традиции, преемственность), в одинаковой ценности и равнозначном признании как самоценности свободы индивида, так и ценностей общенационального, общегосударственного, «коллективного», прежде всего порядка и стабильности, обеспечиваемых властью. История либерализма в России на примере одного из вариантов его национальных модификаций – «охранительного» либерализма Б.Н. Чичерина или либерального консерватизма П.Б. Струве, С.Л. Франка и др. – подтверждает закономерность: чем больше либерализм связан с национальным самоопределением и внутриполитическими проблемами «догоняющего типа развития», с процессами модернизации, тем больше он «пропитывается» идеями консерватизма. 1 Мещерский В.П. Нечто о консерватизме у России // Родина. 1993. N 5–6. С. 52. 273 Некоторые российские и зарубежные политологи связывают возможности и будущее либерализма в России либо с утверждением основных идей русского либерального консерватизма, соединяющего ценности либеральной демократии и национальных государственных и духовных традиций, либо с усвоением ценностей «нового» либерализма, синтезирующего принципы классического либерализма и социал-демократии. По их мнению, в России нет либеральной традиции и общественных условий, благоприятных для развития либерального сознания. Поэтому необходим синтез экономического либерализма с духовно-культурным консерватизмом. Так, с точки зрения немецкого философа Г. Рормозера, «в России отсутствует автономная личность, сознательный индивид, который был бы способен договориться на разумных началах со всеми остальными и по поводу собственных интересов, и относительно того, что наилучшим образом отвечало бы общим интересам»1. Будущее либерализма в России он связывает с просвещенным консерватизмом. Под консерватизмом понимается политическая идеология, выступающая за сохранение существующего общественного порядка, главным образом морально-правовых отношений, воплощенных в нации, религии, браке, семье, собственности. Оксфордский политический словарь акцентирует внимание на том, что консерватизм «приводит к возникновению способа мышления… который ставит перед всеми грандиозными предложениями и принципами вопрос: действительно хороша ли эта идея при данных конкретных условиях?»2. Одна из наиболее влиятельных разновидностей современного консерватизма – неоконсерватизм – занимает промежуточное место между традиционным консерватизмом и либерализмом. Неоконсерваторы объединились на основе критики благотворительности государства, которая привела к опасности маргинализации неимущих, поддерживаемых социальным государством. Неоконсерватизм возник потому, что традиционно-либеральные и традиционно-консервативные принципы перестали быть эффективными. Сегодня неоконсерватизм, представляющий важнейший срез либерально-консервативных установок, является идеологией 1 2 Рормозер Г. Новый консерватизм: вызов для России. М., 1996. С. 60–61. Политика: Толковый словарь: Русско-английский. М., 2001. С. 263. 274 тех, кто занял хорошо оплачиваемые посты и опасается за свое положение, полагая, что «государство всеобщего благосостояния» устранит естественные барьеры для социального продвижения. Сейчас сложно разграничить консерватизм и либерализм: в современных обществах у них больше сходств, чем различий. В обоих случаях отстаивается свобода индивида, конституционное государство, господство законов. Различаются они между собой в оценке путей, ведущих к цели, и трудностей в ее достижении. В разных политических культурах консерватор воспринимается по-разному. Так, английский консерватор – это «защитник приоритетов рынка, индивидуальных и местных свобод от государственного контроля»1. Российский консерватор имеет мало общего с консерватором в западном обществе. Там консерватизм возник в ответ на многочисленные социальные изменения, потрясшие европейский порядок в связи с крушением феодализма. На раннем этапе своего развития он отражал интересы дворянских кругов, но уже в XIX в., приняв во внимание ряд положений классического либерализма, стал превращаться в идеологическое оружие буржуазии. Обстоятельства возникновения современного русского консерватизма подтверждают, что консерватизм – всегда реакция на радикальные общественные сдвиги. Если дореволюционный русский консерватизм являлся прежде всего реакцией на Французскую революцию, консерватизм русской эмиграции – на революцию 1917 г. и последовавшие за ней социальные перемены, то консерватизм последних десятилетий представляет собой идейнотеоретическую реакцию на социальный процесс, начавшийся в СССР – России со второй половины 80-х гг. и предопределивший радикальные изменения во всех сферах жизни страны, в ее внутренней и внешней политике. Современный русский консерватизм, или так называемая «третья волна», зародился прежде всего как культурный консерватизм, а с началом либеральных реформ на его основе сформировался политический и экономический консерватизм. В отличие от исчерпавшего себя к 80-м гг. эмигрантского консерватизма он об1 Загородников А.Н. Либеральный консерватизм на Западе: истоки и перспективы // Либеральный консерватизм: история и современность: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. М., 2001. С. 374. 275 ладает значительным опытом «включенного наблюдения» над сложной и противоречивой эволюцией СССР и России, возможностями осмысления новых тенденций, созревающих в недрах российского общества. «Третья волна» консерватизма в стране с неоднократно прерванными традициями представляет собой достаточно пестрый конгломерат идей, апеллирующих к традиционалистским архетипам массового сознания и неизменным, вечным ценностям. Обращает на себя внимание размытость и эклектичность позиций его приверженцев. Консервативные идеи отражают обеспокоенность части граждан в связи с утратой советского «старого порядка», их заинтересованность в стабильности и соблюдении законов, неприятие различных форм анархии и экстремизма. Для российских консерваторов жизненно важными ценностями являются равенство, справедливость. Равенство понимается в социалистическом, перераспределительном смысле и заключается не в равенстве возможностей, а в равенстве результатов. Поэтому делается ставка на государственный патернализм как главное орудие распоряжения и распределения материальных и духовных благ. В политическом сознании консервативно настроенных россиян частная собственность связывается не с социальной активностью, ответственностью, стремлением к развитию, а с эксплуатацией. Для западного консерватора важное значение имеют такие ценности, как кодекс чести, уважение к труду, сословная и профессиональная гордость. Российский консерватор органично и естественно воспринимает «солидарность» людей, которая была необходимым условием элементарного выживания многих из них. Именно «солидарность» служит ключом к пониманию природы советского прошлого: коллективизма, духовности (идейности), долготерпения. Эти традиции, как считают российские консерваторы, начинают активно разрушаться, что и является источником переживаемых Россией трудностей. Еще одной отличительной особенностью русского консерватизма выступает тысячелетняя традиция, связанная с идеалом православного государства и антизападничеством как ответом на регулярно воспроизводимые в истории вызовы со стороны романогерманской цивилизации. Поэтому не удивительно, что в условиях активного продвижения либеральной модернизации в России по276 являются ее противники, предлагающие вернуться назад – к своим истокам, от которых пошла «Святая Русь». Манифест просвещенного консерватизма, представленный Никитой Михалковым, ставит под сомнение либерально-демократическое начало, приводящее к революционным переменам, прямо заявляя: «Эйфория либеральной демократии закончилась». В документе выражается уверенность в том, что «только справедливая форма сочетания свободы и власти, основанная на соединении заповедей и идеалов правды с принципами и нормами права, может и должна обеспечить всем нам “нормальную человеческую жизнь в нормальной человеческой логике – без революций и контрреволюций”». Манифест характеризует новую разновидность консерватизма следующим образом: «Просвещенный консерватизм – это позитивное умение осмыслить прошлый и будущий мир вещей, свойств и отношений в должной и верной мере, а также способность эффективно действовать в современном мире, не разрушая его» 1. В этих целях предусматривается новационный учет государственных, общественных и национальных традиций «Святой Руси» и «Великой России», сложившихся в течение нашей тысячелетней истории. Наряду с бережным хранением традиций и творческим восприятием новаций «просвещенные консерваторы» предлагают в качестве основных принципов новой идеологии те, которые в современном обществе небезосновательно подвергаются сомнению: укрепление вертикали власти; лояльность к власти; умение достойно подчиняться авторитетной силе; персонификация власти; почитание ранга. Такая гремучая смесь просвещенной традиции и авторитарной современности вызывает сомнение в целесообразности следовать курсу, который, по признанию российского президента, никогда не ставил в качестве приоритетов человеческую жизнь2. Г. Рормозер считает, что либерализм функционирует, когда в обществе сохраняется нормальное положение с исправно функционирующими институтами и достигнут относительно высокий уровень благосостояния. Но как только затрудняется элементарное 1 Манифест просвещенного консерватизма. [Электронный ресурс]. URL: http://www.polit.ru/kino/2010/10/26/manifest.html (дата обращения: 30.10.2010). 2 См.: Медведев Д. Россия, вперед! [Электронный ресурс]: Официальный сайт Президента РФ. URL: http://www.kremlin.ru/news/5413 (дата обращения: 16.10.2010). 277 снабжение населения всем необходимым, как только отказывают институты и рушится общественная безопасность, либерализм становится беспомощен. «Справиться с кризисом такого масштаба, какой имел место в Германии в конце Веймарской республики или в России сегодня (1990-е гг. – Н.Б.) человечество, видимо, в принципе не в состоянии», – полагает немецкий философ1. Современный либерализм не имеет ничего общего с теми отрицательными явлениями, которыми характеризуется российское общество. Сто лет назад Б.Н. Чичерин предупреждал о том, что насилие, нетерпимость и безумие часто прикрываются именем обаятельной идеи. Либерализм не исключение. Он «является в самых разнообразных видах, и тот, кому дорога истинная свобода, с ужасом и отвращением отступается от тех уродливых явлений, которые выдвигаются под ее знаменем».2 Именно такая ситуация возникла в России в 1990-х гг., что нанесло либеральной идее непоправимый ущерб. Любое течение политической мысли должно рассматриваться в определенном социально-историческом контексте, соотнесенном с национально-культурной или региональной традицией. Те, кто считает, что Россия настолько самобытна, что ей не дозволено развиваться с учетом опыта мировой цивилизации, уподобляются тем, о ком Д.С. Милль пишет: «Там, где люди живут и действуют не сообразно со своими характерами, а сообразно с преданиями или обычаями, там отсутствует один из главных ингредиентов благосостояния человечества и самый главный ингредиент индивидуального и социального прогресса»3. Вне всяких сомнений, обычаи и традиции должны учитываться при решении тех или иных социальных, экономических и политических задач. В то же время нельзя игнорировать те очевидные истины, без которых невозможно современное общество. Тот, кто ориентируется только на обычаи, не делает выбора, а потому не стремится к лучшему. В числе первых священных принципов, которые должны быть отвергнуты, убежден Зигмунт Бауман, «верность традициям, привычным правам и обязанностям, связывающим людей по рукам и ногам, препятствующим движениям и Рормозер Г. Кризис либерализма; пер. с нем. M., 1996. С. 85. Чичерин Б.Н. Различные виды либерализма // Опыт русского либерализма. Антология. М., 1997. С. 41. 3 Милль Д.С. О свободе. СПб., 1900. С. 109. 278 1 2 ограничивающим инициативу»1. Только человек, пользующийся своими способностями, сознательно, по своему пониманию устраивает свою жизнь. По мнению историка русского либерализма В.В. Леонтовича главным препятствием развития России в либеральном направлении были остатки того «умственного склада», который возник по причине крепостничества, являвшегося, по сути, формой рабства. Такой «умственный склад» не мог воспринимать сути свободы, ее необходимости и возможности реализации. В.В. Леонтович еще в середине 1950-х гг. связывал будущее либерализма с «единственно настоящим либерализмом для России – либеральным консерватизмом» 2. В советский период власть стремилась сделать человека винтиком государственной машины, своего рода крепостным новой политической системы, что явилось продолжением политики царского самодержавия. Современная неготовность общества к переменам в значительной степени объясняется тем «умственным складом», который сложился в русском народе в течение последних столетий и который имеет, с одной стороны, склонность к анархии, а с другой – к послушанию и подчинению, но не к самостоятельности и стремлению к самореализации. Как пишет Т.И. Заславская, «такие качества, как отсутствие гражданственности, конформизм по отношению к власти, нетребовательность и смирение, парадоксально сочетающиеся с неуважением к закону и чужой собственности, сформировались у россиян в первую очередь под влиянием многовекового рабства»3. Современное развитие невозможно без свободного гражданина, способного стать актором в политическом процессе, разумно сочетающего свободу и ответственность. Характерная для России «воля без ответственности» должна уйти в прошлое, уступив место правовому сознанию. Стремление к свободе, к самораскрепощению будет сопровождаться повышением эффективности и ответственности политической власти, что, в конечном счете, позво- Бауман З. Текучая современность. СПб., 2008. С. 10. Леонтович В.В. История либерализма в России. 1762–1914. М., 1995. С. 2–3, 22. 3 Заславская Т.И. Современное российское общество: Социальный механизм трансформации. М., 2004. С. 60. 279 1 2 лит создать государство, способное предоставить людям свободу для развития своих способностей и потенциальных возможностей. Консервативный либерализм тяготеет к осторожным, медленным реформам, соизмеряющим свои шаги с реакцией общества на проводимые преобразования. Его последователи считают, что быстрые изменения могут привести к разрушению существующего порядка с соответствующими представлениями о справедливости, а это является взрывоопасным для общества. Консервативный либерализм предусматривает необходимость сохранения для большинства народа психологически комфортного состояния. В качестве его критериев можно отметить поиск реальных сил, которые бы послужили опорой в становлении цивилизованных рыночных отношений, инициаторами в предпринимательской деятельности, в повышении личной ответственности людей, в признании демократических ценностей. Его особенностью является стремление воплотить либеральные идеи через обращение к массовым ценностям, поэтому он избирательно относится к опыту западных обществ, принимая лишь то, что отвечает органически сложившимся потребностям страны. Вероятно, устойчивым и жизнеспособным сделает общество только такая общественная и культурная система, при которой либеральное и консервативное начала сбалансированы, когда существует либерально-консервативный консенсус, отстаивающий эволюционное изменение социально-политических отношений, снятие напряжения, достижение равновесия сил и устойчивого развития общества. Взаимопроникновение либеральных и консервативных идей характеризует Послание Федеральному собранию Российской Федерации, с которым президент выступил 25 апреля 2005 г.1. В качестве главной задачи определено построение свободного демократического государства, что подтверждает высказанные ранее приоритеты продвижения к свободному обществу свободных людей. Акцент на актуализации свободы для российского общества и либерализации «предпринимательского пространства», наряду с высказанными в предыдущем послании социально-экономиче1 Послание Призидента России Федеральному Собранию Российской Федерации, 25 апреля 2005 г. URL: http://archive.kremlin.ru/appears/2005/04/25/ /1223_type63372type63374 type82634_87049.shtml (дата обращения: 15.01.2011). 280 скими мерами, позволяет говорить о либеральном наполнении программы в ближайшем десятилетии. В новых международных условиях Россия стремится соответствовать «гуманистическим ценностям, широким возможностям личного и коллективного успеха, выстраданным стандартам цивилизации», которые «могут дать нам единое экономическое, гуманитарное, правовое пространство». Обращение к сложившимся традициям, общественной нравственности и культуре наполняет программный документ консервативным содержанием: «При всех известных издержках уровень нравственности и в царской России, и в советские времена являлся весьма значимой шкалой и критерием репутации людей как на рабочем месте, так и в обществе, в быту. И вряд ли можно отрицать, что такие ценности, как крепкая дружба, взаимовыручка, доверие, товарищество и надежность в течение многих веков оставались на российской земле ценностями непреложными, непреходящими». Завершая послание, президент заявляет: Россия станет процветающей лишь тогда, когда успех каждого человека будет зависеть не только от уровня его благосостояния, но и от его порядочности и культуры. Это утверждение является либеральноконсервативным синтезом послания. Адаптация отдельных советских и исторически сложившихся российских ценностей к современным реалиям может составить консервативное наполнение той либеральной модели, о которой заявляет российская власть. Однако для ее реализации политическим субъектам необходимо научиться слушать и слышать друг друга, толерантно относиться к оппонентам, развивать в первую очередь качества, в большей степени ассоциирующиеся с либерализмом, которые в современном мире принято называть цивилизованными. Соотношение «либерального» и «социального» в идеологических предпочтениях левых. Для России животрепещущим является анализ тенденций одной из наиболее востребованных идеологий современности – социалистической, которые привели к появлению актуальных левых, претендующих на завоевание значительной части отечественного электората. Среди весомых причин, повлиявших в последние десятилетия на левую идеологию, следует отметить глобализацию, которая способствовала вытеснению модели социального государства неолиберально-монетаристской доктриной. Практика ее осуществле281 ния в странах Латинской Америки и Африки посредством международных финансовых организаций (МВФ, МБРР) привели к девальвации национальной валюты, приватизации экономики и снижению уровня жизни беднейших слоев населения. Распад социалистического блока на рубеже 1980–1990-х гг. способствовал появлению аналогичных тенденций в посткоммунистических странах: сокращению расходов на социальные нужды и образование, отказу от политики максимальной занятости, дерегулированию социальной и экономической сфер и как результат – прогрессирующей дифференциации между бедными и богатыми. Эти политические и экономические процессы вызвали новейшую поляризацию левых и неолиберальных сил в мире. Глобальные изменения дали толчок к новому самосознанию левых, которое сильно отличается от левого дискурса, например 1960–70-х гг., несмотря на то, что теоретическая база сегодняшних левых заложена именно в те годы. На политические взгляды актуальных левых повлияли «постмарксизм, постструктурализм и феминизм»1. К авторам нового левого дискурса относят Альтюссера, Лакана, Фуко, Делёза, Гваттари, Дерриду, Бурдье, Нанси, Лаку-Лабарта, Лефевра, Муффа. В соответствии с другим взглядом на современное левое движение можно соотнести современную левую идеологию с политической корректностью. Проблема заключается в том, что «левый сегодня – это человек, у которого есть кредитные карточки… Левые сейчас не находятся в прямой оппозиции к буржуазности, как это было раньше. Сегодня левая составляющая является частью некоего постбуржуазного состояния. И вот эта диалектика приводит нас к пониманию того, что либеральная интуиция свободы и левая интуиция справедливости находятся сегодня в некоем единстве, причем в единстве, очень сложно структурированном»2. Важный элемент левого сознания, который присутствует в современном консюмеристском мире (мире потребления) – толерантность, поэтому левая идея, с точки зрения А. Иванова, не является сегодня идеей, которая радикализирует ситуацию. 1 Бренер А., Шурц Б. Маленькое письмо о большой «левой идее» // Логос. 2001. №1. http://www.ruthenia.ru/logos/number/2001_1/2001_1_11.htm (дата обращения 15.01.2011). 2 Философия, консюмеризм и левая идея // Логос. 2000. №3. http://www.ruthenia.ru/logos/number/2000_3/01.htm (дата обращения: 15.01.2011). 282 Разный подход к обоснованию современной левой идеи свидетельствует о ее неоднородности, которая зависит от приоритетов и проблем, решаемых в тех или иных странах. Расширение левой составляющей в политическом спектре современной России имеет объективные основания. Как отмечает Ю.Г. Коргунюк, «левее, чем сейчас, Россия была разве что в 1917 г., когда на выборах в Учредительное собрание на долю кадетов и прочих “буржуазных” партий пришлись жалкие 5%, тогда как все остальные голоса достались различным ответвлениям социалистического движения»1. В качестве основных причин этого называются нерешенность социально-экономических проблем, остатки консервативного советского мышления, исторически сложившийся коллективистский характер российского общества, проблемы в становлении гражданского общества, отчужденность граждан от власти, увеличивающийся разрыв между богатыми и бедными и др. В то же время характерной чертой посткоммунистического реформирования России стало высвобождение частного и индивидуального после засилья гипертрофированного общего. Очевидно, что данным потребностям отвечала либеральная политика, которая, в свою очередь, разрушила соотношение общего и частного в результате абсолютизации свободы индивида. С точки зрения Ю.А. Красина, великие идеи свободы и достоинства личности «не работают», потому что оторваны от российской реальности, и заработают лишь в совокупности с другими не менее значимыми ценностями – социальной справедливости, равенства и солидарности2. В современных условиях наблюдается не противостояние либерализма и социализма, а их сближение, свидетельствующее о недостаточности традиционных либеральных представлений о правах и свободах человека и гражданина для эффективной защиты интересов людей. «Без торжества либеральных идей, – отмечает председатель Конституционного Суда России В. Зорькин – не было бы государства и социального, и правового одновременно, 1 Коргунюк Ю.Г. Бесконечно долгий левый дрейф. Российская партийная система зимой 2006/2007 г. // Полития. Зима 2006–2007. № 4 (43). С. 158. 2 Красин Ю.А. Публичная политика: либеральная и коммунитарная составляющие // Дифференциация российского общества в зеркале публичной политики / Под ред. Ю.А. Красина. М., 2004. С. 13. 283 т.е. государства, где социальные права граждан принадлежат им от рождения, а не даруются им сверху, и их перечень не зависит от монаршей воли; эти права закрепляются в конституциях и законах и гарантируются государством в силу притязаний (потребностей) гражданского общества и требований норм международного права на основе принципа справедливости и общепринятых стандартов»1. Потребность в социальной справедливости возникла из-за неравенства условий в политической, экономической и социальнокультурной областях жизни общества, вкупе с ошибочно просчитанными социальными последствиями принятых законов, оторванностью их от реальной социально-экономической ситуации в обществе, несогласованностью с общественным мнением, культурными традициями. Такие ошибки привели к высокому уровню бедности в нашей стране. «Представление о бедности не столько как о недостатке денег, сколько как о недостатке определенного рода возможностей – очень важная установка»,2 – отмечает член Общественной палаты А. Чадаев. Принципы социального государства предполагают создание равных возможностей для всех членов общества, проведение социальной политики, признающей право на уровень жизни, необходимый для поддержания здоровья и благосостояния человека и его семьи не только когда он работает, но также в случаях безработицы, болезни, старости, инвалидности. К началу XXI в. в России произошло накопление, по выражению В.Н. Якимца, критической массы «несправедливых неравенств»3, что дало толчок развитию социалистической идеи, в значительной степени эгалитарно решающей проблему неравенства. Высокий уровень социального неравенства приводит к преобладанию авторитарных форм правления, когда люди, разочаровавшись в навязываемых ценностях, стремятся переложить ответственность на других, особенно на власть, что в конечном итоге заканчивается потребностью в подчинении. По мнению одного из реформаторов 1 Зорькин В. Стандарт справедливости // Российская газета. 2007. 8 июня. С. 13. Чадаев А. Путин. Его идеология. М., 2006. С. 96. Якимец В.Н. О переформировании подхода к социальной справедливости в России // «Актуальные левые» в международном и российском политическом контексте: сб. ст. / Под ред. Л.В. Сморгунова. СПб., 2007. С. 114. 284 2 3 перестроечной волны А. Яковлева, проблема России заключается в том, что она «находится в состоянии давнего противоборства двух основных тенденций – либерализма и авторитаризма, определяющих на самом деле будущее России»1. Особенностью России являются завышенные ожидания по отношению к властным структурам, обусловленные прошлым опытом, высокий уровень неудовлетворенности уровнем жизни. Это отрицательно влияет не только на отношение к конкретным политическим силам, но и на восприятие демократических институтов и принципов. Актуальность левой идеи объясняется не только переходным характером российского общества. Возвращение к ней в различных вариантах свидетельствует о потребности в альтернативных моделях левой идеи. Левые ценности сформировались во второй половине XIX – начале ХХ вв. и отвечали реалиям своего времени. Однако, как и любые другие, они не могут оставаться неизменными ввиду постоянно изменяющихся условий жизни и для того, чтобы оставаться актуальными, вынуждены адаптироваться к объективной реальности. Так, после краха социалистической системы возникла вполне очевидная потребность в поиске нового содержания ценностей, соответствующих новым условиям развития общества. Поворот к социалистическим ценностям продиктован также невостребованностью обществом завоеванной свободы. Для посттоталитарной России необходим постепенный переход от патернализма к свободному обществу, в котором человек больше надеется на себя, но и рассчитывает на помощь государства. Появление среди левоориентированных политических партий «актуальных левых» продиктовано необходимостью адаптации к постсоветским условиям. Какие же дополнительные идеи могут быть востребованы обществом в сложившихся обстоятельствах? Общественное сознание современной России в значительной мере не принимает либерально-демократические ценности, но и не отвергает их полностью. Общественное мнение подтверждает такие тенденции. Так, по данным Всероссийского центра изучения общественного мнения (27–28 января 2007 г.) за последЯковлев А.Н. Реформация в России // Общественные науки и современность. 2005. № 2. С. 8. 285 1 ние 15 лет возросла доля граждан, положительно относящихся к понятию рынок (49% и 66%) и частная собственность (67% и 73%)1. Однако неспособность демократическими методами решить жизненные проблемы приводит к возникновению нового понимания демократии – как механизма социальной справедливости. Данная идея появилась в результате осознания обществом необходимости не только политической, но и социальной демократии, добивающейся социального равенства и справедливости. Ю.А. Красин полагает, что в нынешних условиях публичная политика по отношению к объективно обусловленному процессу дифференциации общества должна строиться на сочетании двух начал: либерального (принцип свободы личности) и коммунитарного или коллективистского (принцип равенства в социуме). Либеральная составляющая, акцентированная на свободе индивида, противостоит иждивенчеству, патернализму, властному бюрократизму, но более уязвима перед давлением эгоистического индивидуализма. Коммунитарная составляющая, сосредоточенная на справедливом устройстве социума, ставит заслон эгоизму, выдвигает на первый план социальное равенство и солидарность, хотя и более подвержена «авторитарному соблазну», ограничивающему пространство индивидуальных прав и свобод2. На необходимости объединения гуманного либерализма с социальной демократией акцентировал внимание канадец Джон Хэмфри3. Для России актуально исследование Норберто Боббио относительно совмещения при демократическом режиме традиций либерализма и социализма4, в котором признается, что в реальности для функционирования любого демократического режима необхо1 Русская национальная идея: частная собственность и национальный суверенитет. Пресс-выпуск № 626. URL: http://wciom.ru/arkhiv/tematicheskii-arkhiv/item/single/3972.html (дата обращения: 15.09.2008). 2 Красин Ю.А. Публичная политика: либеральная и коммунитарная составляющие // Дифференциация российского общества в зеркале публичной политики / Под ред. Ю.А. Красина. М., 2004. С. 14. 3 Humphrey John. Human Rights and the United Nations: A Great Adventure. N.Y., 1984. P. 39. 4 On Norberto Bobbio`s theory of democracy // Polit. Theory. Newbury Park etc., 1997. Vol. 15. № 3. P. 377–400. 286 дима определенная доля социального равенства и справедливости. Анализируя практику демократических режимов, Н. Боббио приходит к выводу о том, что рыночная экономика является необходимым условием демократии. Существуют недемократические общества с рыночной экономикой, но нет примеров демократий без рынка. Для эффективного функционирования демократического государства требуются определенные механизмы, сглаживающие негативные эффекты рыночной экономики и дающие гражданам определенные социальные права, из которых основными, по мнению Боббио, являются право на труд, образование и здравоохранение. Без обеспечения минимальных социальных гарантий устойчивость демократического режима вызывает опасения: отсутствие минимального равенства делает бессмысленными права и свободы, а неудовлетворенные требования социальной справедливости могут вызвать тенденцию к большей эгалитаризации общества. Выход Н. Боббио видит в совмещении при демократическом режиме традиций либерализма и социализма – либеральных свобод и социальных прав. Такое объединение, которое он называет либерал-социализмом или социал-либерализмом, представляет собой искусственное образование и не имеет четкой и непротиворечивой теоретической основы, но на практике именно оно способно придать устойчивость демократическому режиму. Принципы либерализма являются, таким образом, основой формирования демократии, а принципы социализма – основой ее устойчивости. Социализм вполне совместим с демократией, если соблюдение либеральных свобод гарантировано благодаря реализации социальных прав. Российские политологи видят отличие социального либерализма от концепций социалистического толка в том, что социальный либерализм делает акцент не на патернализме, т.е. раздаче всякого рода социальных пособий, а на создании условий для нормальной работы, привлекательных рабочих мест, что позволяет дееспособным людям обеспечивать себя самим. Система государственного патернализма должна смениться социальным партнерством, способствующим преодолению неприязни между богатыми и бедными. Суть социального партнерства состоит в том, что усилия предпринимателей сосредоточены на создании эффективных рабочих мест и расширении на этой основе массовой покупательной способности, в результате чего растет 287 жизненный уровень всех слоев населения. Достижения на этом поприще формируют общественную оценку предпринимателя, определяют меру его жизненного успеха. Не менее важна и обратная связь – возросшая покупательная способность населения формирует условия для расширения производства и соответствующего роста предпринимательской активности. Система социального партнерства предполагает также открытость элит, создание условий для вертикальной мобильности. Способной молодежи из разных слоев населения должен быть предоставлен шанс на хорошее образование и продвижение по социальной лестнице. Общество заинтересовано в том, чтобы элита не была закрытой кастой, а постоянно обновлялась за счет талантливых представителей всех слоев населения. Высокая эффективность предпринимательской и трудовой активности позволяет обеспечить достойный уровень жизни людей, которые по не зависящим от них обстоятельствам (старость, болезни, увечья, сиротство и т.д.) не могут активно участвовать в процессе общественного производства. Спецификой России является включение в эту группу бюджетников. Реализация системы социального либерализма требует активного участия всего общества и государства. Ведущие функции государства в обществе социального либерализма – это контроль за соблюдением законности, защита от внешней угрозы, в том числе от мирового терроризма, проведение общей экономической, кредитной, налоговой политики, контроль за секторами экономики, где условия свободной конкуренции неосуществимы. Ответственность за качество жизни на местах перекладывается на элиту нижнего уровня: конкретного района, города, поселения. Российский ученый Б. Капустин характеризует социал-либерализм как «ветвь либерализма, которая понимает социальную обусловленность свободы»1. Данный тезис основывается на необходимости развивать способность человека к свободе и потребность в предоставлении равных социальных условий для всех граждан. В российском политическом и экспертном сообществах сложилось свое толкование понятия «социальный либерализм», важнейшей чертой которого является противопоставление либерализ1 Капустин Б. К вопросу о социальном либерализме // Логос. 2004. № 6. С. 72. 288 му реформаторов начала 90-х гг. ХХ в. Либерализм реформаторов свелся к ограничению вмешательства государства в экономику и был подменен социальным дарвинизмом. Переход в развитии общественных настроений от социалдарвинизма к социальному либерализму продиктован пониманием того, что личная свобода нуждается в общественных гарантиях, причем не только в государственно-правовых, но и достигнутых в результате общественной договоренности граждан между собой и граждан с властью. Для перехода российского общества от посттоталитарной к социальной либеральной модели очень важно, чтобы идеи и ценности социального либерализма постепенно превращались в модели массового социального поведения. По утверждению М. Делягина, «в сознании россиян уже произошел синтез разнородных либеральных и “государственнических” идей. Результат этого синтеза на общественно-политическом поле можно окрестить “социальным” либерализмом: он дополняет либеральные идеалы личной свободы признанием необходимости социальной ответственности и важности минимально необходимого государственного регулирования как стержня рыночных отношений»1. Социальный либерализм акцентирует внимание на человеке и обществе, подразумевает консенсус не относительно идейных клише, а относительно форм жизни и принципов отношений между индивидуумом, обществом и государством. В качестве первоочередных задач в российских условиях выделяются формирование гражданского общества и его политическая артикуляция. На данном противоречии, все более очевидном, акцентируют внимание актуальные левые, связывая его с несоответствием развития свободных общественных объединений, свободной экономики, свободных людей и государственных институтов. В качестве потенциального резерва социального либерализма следует выделить экономику, основанную на новейших информационных технологиях. Такая экономика формирует совершенно нового работника – человека высокоинтеллектуального творческого труда. Успешно создавать и осваивать новые технологии могут Цит. по: Шушарин Д. Социальный либерализм как идентификационнокоммуникативная проблема // Логос. 2004. № 6. С. 66. 289 1 люди свободные, не стесненные тоталитарным прессом, не подавленные страхом, имеющие доступ к разнородным источникам информации по всему миру. По мнению 20% респондентов, наиболее подходящей для России является шведская модель социализма, где экономика построена по капиталистическому принципу, а социальная сфера – по социалистическому. Причем чем выше уровень образования респондентов, тем больше они предпочитают шведский вариант социализма советскому (соответственно 29% и 7%)1. Для современной российской политической практики актуальна работа видного деятеля итальянского социалистического движения Карло Россели – автора книги «Либеральный социализм», написанной в конце 1920-х гг. Обратиться к его произведению, по мнению Б. Славина, заставляет, с одной стороны, «неэффективность бюрократического социализма и соответствующего ему догматического марксизма, с другой – полная неэффективность либеральной политики…»2. К. Россели стремился соединить либеральную идею свободы, определяемую как активность и самодеятельность человеческой личности, с идеей справедливости и социализмом. Он рассматривал либерализм, прежде всего экономический, как причину возникновения социализма, и отмечал, что в результате пройденного пути позиции, первоначально антагонистические, постепенно сближаются: либерализм все больше включается в общественные проблемы, а социализм избавляется от утопизма и становится восприимчив к проблемам свободы и самостоятельности. «Эти два возвышенных, но односторонних видения мира движутся по пути взаимопроникновения и взаимодополнения»3, что выражается в формуле: если либерализм должен стать воплощением борьбы пролетариата, то социализм – либеральным. Следовательно, и либерализм, и социализм со временем наполняются новым содержанием. 1 Социализм в России: возможен ли он? И нужен ли? Пресс-выпуск № 656. URL: http://wciom.ru/arkhiv/tematicheskii-arkhiv/item/single/4243.html (дата обращения: 15.09.2008). 2 Славин Б. «Либеральный социализм» Россели и современность // Свободная мысль. 2007. № 5. С. 167. 3 Россели К. Либеральный социализм. Б/м.: Mondo operaio, 1989. С. 17–18. 290 К. Россели выделяет следующие основные практические ориентиры: защита демократических институтов и самоуправления; полное обновление социалистической идеологии в духе лейбористско-либерального мировоззрения; отказ от классовой культуры, так как по его убеждению можно иметь классовое влияние на искусство, но не классовое искусство; признание интеллектуальной терпимости и отказ от господства какой-либо одной философской школы; преодоление пренебрежения ценностями национальной жизни и отказ от абсолютизации интернационализма; сосуществование наряду с экономикой капиталистического типа кооперативных, коллективных, индивидуальных и других типов собственности; отказ от подмены всего народа только его частью, например, рабочим классом; стремление социалистов, пришедших к власти, править не для себя, а для всех1. Идеи социального либерализма и либерального социализма становятся актуальными для российского общества, которое вышло из тоталитарного прошлого, познало вкус свободы, но не порвало окончательно с патерналистскими ожиданиями. Российские политические партии следят за идеологическими предпочтениями граждан и соответствующим образом на них реагируют. Популярность левых идей приводит к сближению позиций политических партий по принципиальным вопросам, к использованию социалистической риторики в программных заявлениях правых. Вопросы социальной справедливости находят достойное место в политических программах всех партий. В то же время политические партии воспринимают либеральные ценности, часто громогласно не признавая их, но не игнорируя в своих программах. Рынок, собственность, свобода и права человека отражены во всех программных документах, в которых нет отказа от строительства капитализма. В Манифесте политиче- 1 Там же. С. 130–178. 291 ской партии «Справедливая Россия» содержится лишь следующая декларация: «Мы не хотим строить в России дикий капитализм!»1. Таким образом, ценности социализма и либерализма на современном этапе развития общества превалируют. Следовательно, вектор развития партий направлен на отражение и реализацию ценностей, востребованных в данный период, что приводит к созданию универсальных политических партий. Идеология актуальных левых в большей степени соответствует либеральному социализму, так как за основу берутся социалистические ценности, которые дополняются либеральным содержанием, а не наоборот. В одном из телевизионных интервью лидер политической партии «Справедливая Россия», претендующей на роль «актуальных левых», С.М. Миронов, дистанцируя «Справедливую Россию» от КПРФ, заявил, что «коммунисты пытаются идти вперед с головой, повернутой назад», т.е. без учета вполне очевидных современных ценностей, которые восприняты большинством российских граждан. На эту же тенденцию указывает и Б. Славин, отмечая как существенный недостаток левых в России – «традиционализм, инертность и отсутствие конкретных дел и поступков в деле защиты и освобождения трудящихся»2. Можно предположить, что актуальные левые – это модернизированные левые, воспринимающие как либеральные ценности, так и демократические. В отличие от западноориентированного левого либерализма, характерного для развитого демократического общества, актуальные левые полагают, что «свобода и демократия должны опираться не только на общие стандарты гражданского права, но и на национальные традиции, на потенциал русской культуры»3. В программе политической партии «Справедливая Россия» целью провозглашается «построение в России сильного социально 1 Манифест. Официальный сайт политической партии «Справедливая Россия». URL: http://www.spravedlivo.ru/about/documents/section_368/ (дата обращения: 15.09.2008). 2 Славин Б. «Либеральный социализм» Россели и современность // Свободная мысль. 2007. № 5. С. 181. 3 Программа партии. Официальный сайт политической партии «Справедливая Россия». URL: http://www.spravedlivo.ru/about/documents/section_371/ (дата обращения: 15.09.2008). 292 ориентированного справедливого государства».1 Современное государство может быть сильным, только развивая рыночную экономику, и в данном контексте можно согласиться с Ю.Г. Коргунюком в том, что «левое общество – это расслабленное общество. Оно не способно ни на что, кроме как плыть по течению и проедать накопленные запасы»2. Это хорошо понимают актуальные левые, что сближает их идеологические позиции с либеральными. Как видно, современная социалистическая идея не обходится без либеральных ценностей. Либеральная свобода, дополненная рузвельтовским (32-й президент США) пониманием свободы как свободы от нужды, от страха, от унижения, органично воспринимается современным обществом, что является убедительным поводом для левых включить ее в свой ассортимент ценностей. Россия также не может отказаться от таких норм демократии, которые связаны с либерализмом: прав человека, частной собственности, толерантности, уважения достоинства личности, соблюдения законов. Для современных левых актуально положение, в соответствии с которым необходимо постоянно пересматривать свою позицию и руководствоваться не созерцанием прошлого или будущего, а адекватно реагировать на вызовы современности в соответствии со своими идеологическими ориентирами и свободной волей. В период «холодной войны» Франц-Йозеф Штраус высказал следующую мысль: «Попытаться преобразовать социалистическую систему в либеральное общество с плюрализмом и рыночной экономикой равносильно поджарить на огне снежки»3. Актуальные левые не преобразуют разрушенную социалистическую систему, а пытаются, не отвергая воспринятые обществом либеральные ценности, дополнить их социальным и национально-ориентированным содержанием, таким образом гуманизируя либерализм, реанимируя принцип социальной справедливости в его новом, актуальном для современной России, содержании. 1 Там же. URL: http://www.spravedlivo.ru/about/documents/section_371/ (дата обращения: 15.09.2008). 2 Коргунюк Ю.Г. Бесконечно долгий левый дрейф. Российская партийная система зимой 2006/2007 г. // Полития. Зима 2006–2007. № 4 (43). С. 160. 3 Цит. по: Рормозер Г., Френкин А.А. Новый консерватизм: вызов для России. М., 1996. С. 28. 293 Контрольные вопросы 1. Какие основные идеологические тенденции существуют в либерально-консервативном спектре российской политики? 2. В чем заключается своеобразие русского либерализма? 3. Назовите основные ценности неоконсерватизма. 4. Дайте характеристику современному русскому консерватизму. 5. Какие идеологические установки заложены в Манифесте просвещенного консерватизма? 6. Назовите основные ценности либерального консерватизма. 7. Какие политические силы относят к «актуальным левым»? 8. В чем заключается разница левых взглядов в XIX – первой половине ХХ вв. и в конце ХХ – начале XXI вв.? 9. Чем объясняется современная популярность левой идеи? 10. Назовите основные ценности либерального социализма и социального либерализма. Библиографический cписок «Актуальные левые» в международном и российском политическом контексте: сборник статей / Под ред. Л.В. Сморгунова. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2007. 215 с. Алесина, А. Либерализм – это левая идея / А. Алесина, Ф. Джавацци; пер. с итал. В. Файер. М.: ООО «Юнайтед Пресс», 2011. 172 с. Апостолова, Т.М. Социальная политика Российской Федерации и правовой механизм ее реализации: учебник для вузов / Т.М. Апостолова, Н.Р. Косевич. М.: Владос, 2008. 478 с. Ашин, Г.К. Элитология: учеб. пособие / Г.К. Ашин. М.: МГИМО – Университет МИД России, 2005. 544 с. Баранов, Н.А. Современная демократия: эволюционный подход / Н.А. Баранов; БГТУ. СПб., 2007. 208 с. Баранов, Н.А. Трансформация современной демократии: учеб. пособие / Н.А. Баранов; БГТУ. СПб., 2006. 215 с. Баранов, Н.А. Эволюция современной российской демократии: тенденции и перспективы / Н.А. Баранов; БГТУ. СПб., 2008. 276 с. Гаман-Голутвина, О.В. Политические элиты России: Вехи исторической эволюции / О.В. Гаман-Голутвина. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2006. 448 с. Герасимов, Г.И. История современной России: поиск и обретение свободы (1985–2008): учеб. пособие для вузов / Г.И. Герасимов. М.: Институт общественного проектирования, 2008. 407 с. Глебова, И.И. Политическая культура России: образы прошлого и современность / И.И. Глебова. М.: Наука, 2006. 332 с. 294 Горбунов, Ю.С. Терроризм и правовое регулирование противодействия ему / Ю.С. Горбунов. М.: Молодая гвардия, 2008. 464 с. Государство социального гуманизма – от теории к практике / Центр проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования. М.: Научный эксперт, 2008. 224 с. Демократия. Власть. Элиты: Демократия vs элитократия: сб. ст. / Под ред. Я.А. Пляйса. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. 215 с. Демократия в современном мире: сб. ст. / Сост., предисл. Я.А. Пляйс, А.Б. Шатилов. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2009. 368 с. Демократия и модернизация: к дискуссии о вызовах XXI века / Под ред. В.Л. Иноземцева. М.: Европа, 2010. 318 с. Заславская, Т.И. Современное российское общество: Социальный механизм трансформации: учеб. пособие / Т.И. Заславская. М.: Дело, 2004. 400 с. Иззатдуст, Э. Национальная безопасность России / Э. Иззатдуст. М.: Academia, 2010. 255 с. Ионин, Л. Апдейт консерватизма / Л. Ионин. М.: Изд. дом Гос. ун-та – Высшей школы экономики, 2010. 304 с. Исаев, Б.А. Зарождение и функционирование партийной системы России (1987–2008) / Б.А. Исаев; БГТУ. СПб., 2008. 196 с. Исаев, Б.А. Политические отношения и политический процесс в современной России: учеб. пособие / Б.А. Исаев, Н.А. Баранов. СПб.: Питер, 2008. 395 с. Керимов, А.Д. Современное государство: вопросы теории / А.Д. Керимов. М.: Норма, 2008. 144 с. Кочетков, А.П. Демократия и элиты / А.П. Кочетков. М.: ООО «РИЦ «ПрофЭко», 2009. 176 с. Крыштановская, О. Анатомия российской элиты / О. Крыштановская. М.: Захаров, 2005. 384 с. Кураев, А. Церковь в мире людей. 4-е изд. / А. Кураев. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2009. 544 с. Ланцов, С.А. Террор и террористы: словарь / С.А. Ланцов. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2004. 187 с. Литвинов, В.А. Основы национальной безопасности России / В.А. Литвинов. М.: Ленанд, 2011. 322 с. Миронюк, М.Г. Современный федерализм: Сравнительный анализ: учеб. пособие / М.Г. Миронюк. М.: МГИМО; Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2008. 279 с. Нисневич, Ю. Аудит политической системы посткоммунистической России / Ю. Нисневич. М.: Материк, 2007. 288 с. Нисневич, Ю.А. Государственная власть современной России: учеб. пособие для студентов вузов / Ю.А. Нисневич. М.: Аспект Пресс, 2008. 494 с. Основы национальной безопасности: учеб. пособие для высш. проф. учеб. заведений / Л.А. Михайлов [и др.]. М.: ИЦ «Академия», 2008. 176 с. Российский либерализм: идеи и люди / Под общ. ред. А.А. Кара-Мурзы. М.: Новое издательство, 2004. 616 с. Петров, С.И. Политика и обеспечение национальной безопасности России: учеб. пособие / С.И. Петров. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2008. 158 с. 295 Политические отношения и политический процесс в современной России: хрестоматия. Т. 1. / Ред. и сост. Е.Г. Пономарева. М.: ИНИОН РАН, 2007. 212 с. Политические процессы в современной России: курс лекций / Под ред. В.А. Никонова. М.: ИД Международного ун-та, 2007. 248 с. Понеделков, А.В. Политическая наука в элитологическом измерении / А.В. Понеделков. Ростов н/Д.: Изд-во СКАГС, 2010. 512 с. Понеделков, А.В. Элитологи об элитах / А.В. Понеделков, А.М. Старостин. Ростов н/Д: Изд-во СКАГС, 2007. 121 с. Пономарева, Е.Г. Политические институты и отношения в современной России: учебник для вузов / Е.Г. Пономарева. М.: МГИМО; Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2007. 264 с. Российская политика: курс лекций / Под ред. В.А. Никонова. М.: ИД Международного ун-та, 2006. 176 с. Сирота, Н.М. Идеологии и идеологические течения: классическое наследие и современность: учеб. пособие / Н.М. Сирота. СПб.: ИВЭСЭП; Знание, 2009. 189 с. Социальная политика: учебник / Волгин Н.А., Кушлин В.И. М.: Изд-во РАГС, 2010. 560 с. Устинов, В.В. Россия. 10 лет борьбы с международным терроризмом / В.В. Устинов. М.: Олма Медиа Групп, 2008. 544 с. Философия и социально-политические ценности консерватизма в общественном сознании России (от истоков к современности): сб. научных статей. Вып. 2 / Под ред. Н.В. Поляковой. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2005. 440 с. Фурман, Д.Е. Движение по спирали. Политическая система России в ряду других систем / Д.Е. Фурман. М.: Весь мир, 2010. 168 с. Ховард, М. Слабость гражданского общества в посткоммунистической Европе / М. Ховард; пер. с англ. И.Е. Кокарева. М.: Аспект Пресс, 2009. 191 с. Яковенко, И.Г. Российское государство: национальные интересы, границы, перспективы / И.Г. Яковенко. М.: Новый хронограф, 2008. 320 с. Интернет-ресурсы Давыдова, Е. Терроризм: истоки и эволюция, цели и средства. URL: http://raven.kiev.ua/DOSSIER/1.2000/terror.htm. Концепция противодействия терроризму в Российской Федерации (утверждена Указом Президента РФ от 5.10.2009 г.). URL: http://www.rg.ru/2009/10/20/ /zakon-dok.html. Международная общественная организация «Всемирный русский народный собор». URL: http://www.vrns.ru. Основы социальной концепции Русской православной церкви. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/419128.html. Официальный видеоканал Русской православной церкви. URL: http:////www.youtube.com/russianchurch. Официальный сайт Московского патриархата. URL: http://www.patriarchia.ru/. Официальный сайт Национального антитеррористического комитета. URL: http://nak.fsb.ru/nac/main.htm. Официальный сайт отдела внешних церковных связей. URL: http:// //www.mospat.ru/ 296 Сайт Православие.ru. URL: http://www.pravoslavie.ru/. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года. Официальный сайт Президента России. URL: http://news.kremlin.ru/ /ref_notes/424. Терроризм в современном мире. Выводы доклада Госдепартамента США. URL: http://koi.svoboda.org/programs/ll/0500/ll.050300-1.shtml. Федеральный закон от 6.03.2006 г. № 35–ФЗ «О противодействии терроризму». URL: http://www.consultant.ru/popular/terror/. Форум миссионерского портала диакона Андрея Кураева. URL: http:// //kuraev.ru/index.php?option=com_smf. Хлобустов, О.М. Терроризм в современной России. URL: http://terrorism.wallst.ru/digest0012.htm . 297 ОГЛАВЛЕНИЕ П Р Е Д И С Л О В И Е................................................................................................. 3 Лекция 1. Политическая система Российской Федерации ........................................ 5 Лекция 2. Институционализация в России: особенности национальной модели .................................................................................................................... 31 Лекция 3. Становление современного российского государства ........................... 46 Лекция 4. Правящая элита современной России ...................................................... 66 Лекция 5. Становление партийной системы и формирование гражданского общества ................................................................................................................. 92 Лекция 6. Церковь и государство: формы взаимодействия .................................. 122 Лекция 7. Политический режим современной России .......................................... 138 Лекция 8. Свобода как условие политического развития России ......................... 156 Лекция 9. Формирование российской модели демократизации ........................... 170 Лекция 10. Социальная политика в современной России ..................................... 216 Лекция 11. Борьба с терроризмом в России ........................................................... 233 Лекция 12. Политические основы национальной безопасности России .............. 249 Лекция 13. Политические идеологии современной России .................................. 266 Библиографический список ................................................................................. 294 Баранов Николай Алексеевич Современная российская политика Редактор А.А. Баутдинова Корректор Л.А. Петрова Подписано в печать 06.06.2011. Формат бумаги 60×84/16. Бумага документная. Печать трафаретная. Усл. печ. л. 17,275. Тираж 100 экз. Заказ № 131. Балтийский государственный технический университет Типография БГТУ 190005, С.-Петербург, 1-я Красноармейская ул., д. 1