Полный текст
advertisement
З.Г.Лапина, К.И. Шилин БУДУЩЕЕ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ (Экософия востокотворчества. Постановка проблемы) Побудительным мотивом для написания данной работы послужила конференция «Востоковедное образование в университетах России» (М.: 2000). В то же время концепция Экософии востокотворчества является одним из кратких итогов работы над концепцией Экософии Живого знания, воплощаемой в «Энциклопедии Живого знания», издаваемой по междисциплинарному научному проекту, поддержанному Ректоратом МГУ: «Синтез культур Востока-Запада-России как основание системы «наука-образование» будущего» (см. З.Г.Лапина, Чжоу Хун, К.И.Шилин. Экологическое воспитание – творческая индивидуальность будущего. М., 2002. 256 с.). Контакты с коллегами по другим факультетам МГУ показали качественно возросшую роль культур Востока для развития смежных отраслей наук. На наш взгляд, современное востоковедение, обладая экофильными потенциями культур Востока, все же не вполне соответствует резко возросшим эко = требованиям современной эпохи. В качестве общей постановки проблемы примем выводы В.Е. Касевича (СанктПетербургский ун-т): «На сегодняшний день общей теории востоковедения в развитой форме не существует. Но кажется очевидным, что такая теория необходима...» Общетеоретическое, экософское, логико-методологическое осмысление Востока необходимо не только для востоковедения и для развития наших контактов с Востоком, но и для выхода всей системы наукиобразования на качественно новый уровень. Особо актуально осмысление культур Востока для развития философии, социологии, культурологии, психологии, всей системы гуманитарных и естественнонаучных знаний. Резко актуализируется уникальный опыт диалога, но еще больше – (эко-)синтеза, к тому же вариативного синтеза культур России и Евразии в целом. Категориальный аппарат русской софиологии (неточно называемой философией) – при дальнейшем осмыслении – может хорошо послужить делу развития культур Востока, Евразии, мира в их национальной самобытности. Общая теория востоковедения, которую можно назвать Экософией востокотворчества, особо востребована Востоком по экологическим причинам. Эко-катастрофа, творимая Западом – в силу своей тотальности, распространенная и на область сознания, не может не включать в свою орбиту кризиса и Восток, и востоковедение. Трагизм положения Востока (и Евразии-России) – в том, что все мы против нашего желания втянуты в эко-катастрофичную ситуацию внешними для нас силами Запада. Мы оказались слишком доверчивыми, и тем, в частности, мешаем и самодовольному Западу осознать гибельность его пути, обусловленную запредельным преувеличением роли потребления по отношению к воспроизводству Жизни, составляющему основу-смысл и суть культур Востока. Это потребительство в системе «наука-образование» выражается в форме превалирования предметно(=потребительски)-расчлененного, или научно(=рацио) знания над Живым знанием, утверждающим жизнь. У этих типов знания качественно разные структуры: Живое знание гармонично, а предметное организовано посредством принципа противопоставления (=потребления=расщепления). И этот процесс умерщвления Жизни стал для Запада и вестернизируемых Востока-Евразии запредельно всеобщим, систематизирующим началом, губительным для всей Земли. Он дал успех Западу лишь на краткий исторический срок, который ныне уже истекает. Ибо исчерпаны возможности биосферы в целом. Наступает, должна наступить эко-гармоничная эра Творчества Жизни Человеком – в естественном сотрудничестве с нею, но уже при ведущей роли человечества. Это и «возвращает» нас к тем традициям Востока и мира в целом, когда люди жили-творили в гармонии с Живою Природою. 1 Речь здесь не идет о соблазне буквального повторения прекрасного прошлого, каким оно рисуется по контрасту с эко-катастрофичным настоящим. Необходим гармоничный синтез на базе культуры Востока – при снятии претензий современного Запада на всеобщность-прогрессивность. В решении этих задач крайне важен уникальный интегрирующий опыт России, соседствующей ныне с качественно иным опытом почти слепого подражания Западу, что ныне обнаруживает свою гибельность. Для востоковедения это предусматривает необходимость девестернизации, депредметизации..., а в позитивном плане – ориентализации, т.е. превращения востоковедения в средство сохранения, развития и созидания Жизни природы стран Востока, мира. Необходимо повысить уровень изначальной гармоничности востоковедного знания, снять разрыв между востоковедным знанием и Востоком. Наступает новая эпоха – эпоха необходимой гармоничной трансформации востоковедения в востокотворчество, т.е. творчество культуры=природы Востока общими усилиями интеллигенции не только Востока, но и России. Современное востоковедение – это наука, построенная по формально-логической модели западной, физикалистской, предметно–расчленяющей науки. Сопоставление востоковедения с современной западной наукой выявляет болезненность применения принятых в ней норм к сфере осмысления культур Востока. Тем не менее современное востоковедение развивается в западноцентричном, «предметном» русле, со всеми вытекающими отсюда ограничениями. Выход на качественно иной уровень нашего осмысленияпостижения собственно Востока и его будущего можно осуществить, на наш взгляд, посредством эко-гармоничного синтеза логик трех разных типов (Востока-Запада-России), взятых в качестве форм организации знания, а посредством такого, ревитализируемого, Живого знания – и всей экосоциальной действительности. И тогда нельзя не обратиться к классическим традициям Востока, который иначе, чем Запад, организует свое знание – в его гармоничном соотнесении с человеком, природой, обществом. Именно в этом контексте и возникают крайне нетривиальные задачи: каким должно стать востоковедное знание, какова логика Живого востоковедного знания нового уровня? и какой должна быть теория (Экософия) нового востоковедения, востокотворчество?, в чем его специфика в отличие и от востоковедения, и от общего творчества Жизни Человеком? Этот комплекс проблем может показаться бесконечно сложным, если каждую из них брать в ее отдельности. Но ведь можно попытаться уловить внутренние логические связи между теми подсистемами, которые обладают неким внутренним подобием, а потому в принципе могут иметь одно общее решение, варьируемое в зависимости от специфики сферы его применения. Названные проблемы сгруппируем в следующие логико-структурно тождественные между собою комплексы: эко-общение = творчество = знание = человек = логика = мудрость = Восток=востоковедение... В свою очередь эти комплексы проблем можно периодизировать на 4 основных этапа развития личности, вторящих принципу исторически-прогнозируемой последовательности: 1) детский; 2) женский; 3) мужской; 4) соборно-синтезирующе=ноосферный. Восток развил – в основном – детски-женский, Запад – мужской, Россия – синтезируюшесоборно=ноосферный. Сотворчество-с-Природою внутри Нее - Начало востокотворчества, или первый, детский его этап — видится в язычестве, брахманизме, даосизме, синтоизме, условно отождествляемых с детством и отдельного индивида и человечества. При таком подходе углубление в прошлое становится прозрением, постижением будущего. Однако это постижение традиций (а для Востока традиционализм составляет, как известно, ядро его культуры) должно совершаться уже поновому. Следует включить экологичность, гармоничность, особую (принципиально непредметную) форму творчества, акцент на детском типе ми- ровосприятия-творчества... Все названные свойства классических культур Востока можно гармонично увязать в один «узел», где Живая природа (Космос=Небо...) – фундамент=«предбазис» контекста=смысла, итога всей жизни индивида, – младшего соавтора созидания Жизни. Этот тип субъект-субъектного общения обуславливает все остальные формы общения, свойства, функции отдельного индивида. Именно это определяют и контекст, смысл, структуру изначального, Живого знания, характерного для культуры классического Востока, которое может быть понято в контексте 2 гармоничного единства «знание=жизнь» (кит.: чжи=син, букв.: знание=действие, а точнее: действо, как выражение божественно=космической энергии...). Здесь знание жизненно, а действо осмысливается как «воплощение онтологически обусловленных этических и жизненных принципов» дао (А.И. Кобзев). (Жизненно=Живое) знание и (мудрое) действо составляют на Востоке двуединую систему по принципу инь-ян (пассивно-активное бинарное единство, в котором их общение – гармонично, а не односторонне субъект-объектное отношение противоречия), или «позитивная поляризация», по П.А. Сорокину. (Живое) знание естественно в отличие от западного, рацио-предметного знания, основные принципы структурирования которого – противоречие (а значит, и диалектика) и безразличие (основа формальной логики). Следование этим принципам, непригодным на Востоке, ведет к его саморазрушению, совершаемому в том числе и логико=диалектико=гносеологическими средствами. Однако недостаточно сформулировать проблему, нужно еще включить ее в общий контекст. С излагаемых позиций, такой концептуальной базой является система категорий: Живое знание, Живая логика творчества, Экософия, а на практическом уровне – серия работ «Живое знание». В этом смысле знание Востока – в первую очередь Живое и оно качественно отлично и от предметно-расчлененного знания Запада и от самого, тоже (этим знанием) предметнорасчленяемого западного социума (умерщвляющего Живую природу в природные ресурсы и предмет труда). Конкретнее это означает, что собственная сущность Востока, его мудрость («фило»софия), логика, система знания, включая российское востоковедение, могут и должны быть поняты не сами по себе, не в их привычной для Запада и нашего, в принципе вестернизированного востоковедения (изолированно от мира жизни и его проблем), но на их основе. Именно Восток=Живое знание – основа (а в логике Гегеля – тезис), по отношению к которой современная наука ориенталистика – вырожденная его форма, подлежащая снятию: экологизации, гармонизации, гуманизации и «креативизации» (от creative – творческий). Живое восточное знание (тождественное самой Жизни Неба) есть форма бытия последней для человека и в человеке, и форма самоотождествления его как микромира с Макромиром, или Макро-Вселенной. Тем самым такое знание есть то, что трудно отличить от самой Жизни, или форма самоорганизации жизни человека, выведения им себя из Живой природы, продолжения ее человеком, форма «выражения жизни и утверждения жизни» (К.Маркс) природы человекоминдивидом. Жизнь=знание по своим структурам и здесь еще нет социальности жизни: индивид напрямую сопряжен с Космосом. Соответственно структура так понимаемого = организованного знания идентична структуре Жизни, точнее: структуре непосредственного общения индивида с Космосом. Соответственно у такого, Живого знания нет и собственных законов, своей логики, отличных от законов-логики жизни Космоса=человека. Это тождество человека=Вселенной как собственно восточное знание и должно выражать суть востоковедения тоже. Соответственно обучение такому знанию происходит в контексте самой Жизни природы и в непосредственном личностном общении разных поколений. Естественно, и этот процесс тождественен процессу эко-общения = сотворения человека Землею-Небом, дао. В целом, и эти, названные, и все остальные процессы жизни человека просты, естественны, но потому и сложны, как сама Жизнь. То же самое можно сказать и о творчестве. Оно на Востоке выводимо из Жизни природы, и здесь тоже соблюдается тождество: Жизнь => Творчество, где знак «=>» означает структурное равенство основного, творящего процесса Жизни с творимым ею индивидом, или творчеством его Живою природою. Этот, последний вывод осознания связи: Жизнь = творчество – важен потому, что 1) современность, в принципе, отрицает эту связь, 2) будущее должно возродить названное тождество, 3) снимается эко-катастрофичность вестернизируемого настоящего. Для реализации этой Стратегии как раз и необходима смена парадигмы, т.е. сдвиг акцента с творчества человека Живою природою на творчество уже Жизни человеком. Внутренним регулятивом восточных культур были нравственность, искусство, а потому – этика, эстетика, а уже потом им тождественная, тоже Живая логика (в отличие от характерного 3 для западной цивилизации иного, предметно-расчленяющего тождества: формальной логики = диалектики = гносеологии с их субъект-объектным отношением противоречия и безразличия). В этом смысле Восток в принципе более экологически равновесно устойчив в своей эволюции в противовес западному противоречивому, динамично-неустойчивому, дисгармоничнодеградирующему, катастрофично-летальному пути, якобы, «прогресса» = регресса (а по сути экорегресса). Это детство человечества, необходимо повторяющееся в жизни каждого индивида. И нам сейчас невероятно важно переосмыслить историю в основание нормативного прогноза. Именно в этой трансформации – глубинная сверхзадача Экософии Востока-востоковедения. Смысл, сокровенная суть культуры Востока – творчество индивида Живою природою, а смысл и суть Экософии востокотворчества – созидание культуры Востока как стратегии созидания Человека-Творца Жизни. Вот почему разрабатываемая нами Экософия востокотворчества как бы «переворачивает» двустороннее общение между Жизнью и человеком: он превращается в основного субъекта их совместного сотворчества Человека=Творца Жизни. Этот уровень Экософии – фундаментален; он составляет основу остальных уровней Экософии, но этим уровнем Экософия Востока=востокотворчества лишь начинается, составляя также некие контуры общей Экософии. В соответствии с внутренним триединством китайской культуры Экософия Китая (и в какой-то мере Экософия Востока в целом) тоже обладает триединством Экософий даосизма (=брахманизма=синтоизма=язычества...) = Детства, буддизма = Женщины и конфуцианства. Женско-буддистский тип востокотворчества – это, пожалуй, самый характерный для Востока тип общения=знания=творчества. В принципе Восток в целом – это как бы инь (женский тип культуры=знания) по отношению к Западу=ян (мужской, хотя и запредельно агрессивнопотребительской техно-цивилизации). В этом – особый смысл, казалось бы, весьма специфичного способа организации Живого: по-женски сердечно-человечного, т.е. «женски»=материнского знания. Оно имеет соответствующую женскую логику – вариант Живой логики. Если основные принципы детского типа Экософии Востокотворчества – доверие, открытость, творимость индивида Жизнью (природы, старших поколений), то основной принцип женски-буддистской Экософии востокотворчества – сострадание, сопереживание, самоотдача своему творению, каковым ныне становится вся биосфера Земли. Это также и – всеобщее свойство Человека=Творца, лишь более концентрированно выражает Женщина=Мать=Созидательница Жизни, или творческая индивидуальность будущего. Вместе с Дао=детским типом творчества Жизни Востока, женски-буддистский способ созидания составляет двойное, фундаментальное основание и прошлого, и будущего. По отношению к нему западный, агрессивно-потребительский, тип творчества и философии составляет антиподантитезис, исчерпавший позитивные возможности своего развития. А потому он подлежит снятию, т.е. ограниченному, избирательному развитию одних свойств при отрицании других, – что и развивает философию в Экософию. Именно Восток (а не Запад) является основанием гармоничного будущего всего человечества, следующего этапа его развития – ноосферы. Именно этот, женский тип творчества и определил развитие Востока как востокотворчества, ибо женское творчество есть самосозидание себя внешнего, самоотрицание себя путем созидания иной Жизни и иной творческой личности. Этот глубинный смысл определяет и специфику восточного варианта Живого знания как средства востокотворчества. Хотя даосы и буддисты чуть по-разному организуют эту форму творчества, соотнося Живое знание человека и саму Жизнь. Даосы шли от нее к ней, посредством своего знания лишь как относительно незначащего средства этой связи природы с самой собою. В буддизме Слово Будды, как вариант Живого знания, значило существенно больше, ибо и сам Будда был «космическим телом». А значит, вся структура учения Будды была манифестацией так постигнутого Космоса=Будды. И Будда, как непосредственное бытие Космоса для своей сандхи, определял своим словом – учением=знанием путь = жизнь каждого буддиста. Тем самым именно Будда (и Христос) подготовил всеопределяющую роль Живого знания в конфуцианстве, а затем – и в философии, логике, науке, технике, экономике, социальной жизни Запада. Правда, эллины подменили Живое знание предметным, но тем не менее в чем-то сохранили и преемственность с 4 Востоком. В этом плане востокотворчество есть синтез разных типов знания как форм организации жизни природы и социума. Непосредственно для Востока это означает необходимость динамизации процессов развития творческих потенциалов детей и женщин (на основе изначально-языческих и буддистских типов восточных культур) при очищении восточного Живого знания от экофобных влияний западной техно-цивилизации, в частности, западной предметноцентричной науки, и особенно – ориенталистики. «Оборотная» сторона этого процесса, дополняющая первую (ориентализацию, эко-гармонизацию западной и евразийской, в том числе и российской науки) – усиление глобальной значимости роли Востока, что вполне возможно потому, что женское, восточное Живое знание сохраняет-развивает гармонию человека с Жизнью природы ( а не разъединяет, как предметно-разъединяющее востоковедение, но еще более – ориенталистика, в частности, синология-индология и прочие -логии, и -знания, строящиеся по модели атомизирующе-физикалистского естествознания). Осмысление этого процесса перехода от восточного Живого знания к востоковедению = ориенталистике необходимо для построения нормативного прогноза «обратного» перехода к Живому восточному знанию, как средству востокотворчества, и к новому единению мира, в том числе и с биосферой – на этом основании и посредством Живого знания, синтезировавшего современные предметные, рацио-научные знания. Но для этого необходимо доказательно выявить принципиальную ограниченность и эко-катастрофичность западной науки, логики, философии и цивилизации в целом. Конфуций и его последователи, оставаясь в пределах восточного Живого знания и традиций, сместили акцент с Жизни природы на человека и его общество, тем самым в еще большей мере усилив роль социального творческого начала в человеке и в его совместной жизни с природою. Конфуций начал вводить в процесс творчества отцовски-мужской творческий потенциал, расширив палитру творчества и отождествив Космос-Небо со всем общевселенским мужским началом ян, подняв его чуть выше женского начала инь, сохраняя их гармоничное, субъектсубъектное общение, – включив в него еще и социальное общение. Им были раздвинуты рамки и всей системы Живого знания – путем включения в нее еще и социального знания. В отличие от западного, техно-цивилизационного типа соотнесения природы, человека, его знания и общества, для конфуцианства аксиоматично, что человек, получая "от Неба" (Живое) знание, творит свое общество. Эллины же перевернули эту зависимость, приписав творческий импульс полису = обществу = государству и подчинив ему и индивида, и природу, предметизируя, атомизируя, попросту умерщвляя ее к тому же. Таким способом Живое знание они превратили в предметно-расчлененное, введя его и в логику = диалектику = гносеологию. Однако и конфуцианство все же не всецело вышло за пределы общевосточной парадигмы Живого знания. Сменили эту парадигму лишь эллины, но столь ловко-хитроумно, "пофилософски", что мир до сих пор еще не разобрался в этих хитростях, когда философию, определившую рацио-экофобный характер всей системы предметного знания = науки, выдали за «любовь к мудрости». И в течение двух тысячелетий биосфера терпела, выдерживала эту, антропогенную нагрузку. Конфуцианство настолько близко подошло к этой, экологически смертельно опасной грани (не перешагнув ее), что сами конфуцианцы с трудом проводят эту разграничительную линию, делая к тому же гораздо больший акцент на общих моментах. Кроме того, само отличие конфуцианства и восточного варианта востокотворчества от Запада трактуется последним как недоразвитость Востока. А Восток слишком доверчиво принял эту установку вместе со многими другими формами мышления=поведения Запада. И весь мир принял и общую схему своего подразделения на страны "развитые" (Запад) и "развивающиеся" (Восток-Евразия) – по логике Запада. Ныне же стало очевидным, что этот вектор движения – ложен и катастрофичен. В этих условиях особую перспективность приобретают те ценности, идеалы, вектор, которые выработали Восток-Евразия. Хотя они ныне нуждаются в дальнейшем развитии, – но на собственной, восточной основе. И все же и их недостаточно. Для полноты картины = жизни природы, человека, 5 культуры, общества, – составляющей систему Живого знания, – необходимо включить сюда и Запад в его ориентализированном виде, ибо Восток исходит из Жизни и должен "по идее" стремиться к ее воспроизводству, а Запад, т.е. предметизированно = предметизирующая наука (включая ориенталистику), исходит из потребления — потребительства живого, а потому не имеет перспективы. Но ведь потребление должно быть сохранено, – хотя и в форме частного момента, а значит, – предметность Живого знания тоже – в качестве его значимого, но уже не основного аспекта. В целом восточное Живое знание было и должно оставаться образно-художественным, гармонично объединяющим народы и отдельных людей и между собою и с Живою природою. Фундаментально должна меняться наука, особенно ориенталистика и востоковедение, ибо они ныне - дисгармоничны. В отношении человека и общества Восток в целом и особенно конфуцианство имеют то преимущество перед Западом, что организует и свое Живое знание, и посредством него – сами Жизнь человека-общества по нормам Жизни Природы, для чего восточное знание творится как многомерное, подобное изначально – Жизни, а затем – эко-общению. Но и Запад тоже имеет некоторые преимущества перед Востоком: предметность, динамизм, аналитичность, – если их экогармонично креативизировать, развитые мужским интеллектом, (но отнюдь не в своем экофобном виде) т.е. вернув сердце=этику в философию, логику, науку, т.е. превратив их в Экософию-Живую логику Творчества, Живое знание. Итак, 1. Восток – на фоне Запада – чересчур пассивно-медлителен (ибо ориентирует себя на жизнь природы, и в меньшей мере – на социальную динамику форсированного развития человека через развитие предметного мира техно-цивилизации). Восток по существу игнорирует созданную главным образом Западом возможность – наполнить предметный мир современного человека тем творчески=личностно-живым содержанием, которое характерно для Живого (в особенности российско-славянски-евразийского) знания. 2. Восток игнорирует возможности осознанного, ускоренно-естественного повышения всех творческих потенциалов, особенно мужского и соборно-синтезирующего евразийски-российского: мужчин и старших поколений; Восток развивает их скорее по детски-женской (дао-буддистскиконфуцианской) логике, явно недостаточной для осознанно-ускоренного и все же – естественного развития остальных творческих потенциалов. Иначе говоря, Восток игнорирует возможность гармоничного развития всех четырех поло-возрастных групп народа по специфичной для каждой из них Живой логике творчества. У Запада – иная, формальная логика. Уже и поэтому Восток полагается в данной работе в качестве основания=тезиса по отношению к техногенному, экофобно-катастрофичному Западу=антитезнсу. Запад имеет будущее, но при условиях экогармонизации и даже ориентализации. 3. Важно также дифференцированно относиться и к Западу, он не однороден: наиболее экофобны США, хотя у них имеются эко-фильные тенденции развития, на которые имеет смысл ориентироваться в нашем глобальном движении к эко-гармонии. Такова же общая парадигма всей западной техно-цивилизации, начатой эллинами, классическую форму которой придал Аристотель. Эта парадигма существует до сих пор, а ныне еще и резко усилила свою атаку на Восток и Евразию, неся с собою далеко не столько потребительские блага, сколько нечто, прямо противоположное – эко-катастрофу, имплицитно задаваемую самой структурой предметно-дифференцирующего знания, в каковое во все большей степени превращается и восточное Живое знание, уже отчасти превращенное в наукуориенталистику и востоковедение. Ныне история эко-катастрофичных отношений ставит вопрос освобождения мира от ига западного образа патогенной "жизни". Восток и Евразия еще сохраняют в себе, однако, шанс на спасение. Зафиксируем резкое противоречие между подлинной общевосточной традицией Живого знания и западной предметно-центричной парадигмой рационализированного знания, которым рацио-личность Запада разрушила наше гармоничное системное единство с биосферою в интересах более эффективного управления народом. Биосфера ныне превращается в технонекросферу. Но доныне это противоречие компенсировалось самой биосферой. Сейчас ее сил уже 6 недостаточно. Сейчас ей нужна общепланетарная помощь всего человечества, которое должно сделать себя гармонично-живым единым целым – по "образу и подобию" Живого восточного знания, – но при освоении опыта также и Запада, и Евразии. Ему противостоит не просто наука, или предметное знание, но нечто, гораздо большее: западная, потребительски-мужская востокофобная философия ориенталистики, востоковедения. В данном случае нужно постигнуть необходимость, основания и перспективы снятия претензий данного, эко-катастрофичного пути развития Запада. Осуществить задуманное – трудно, ибо путь этот уже стал привычным. Самое фундаментальное эко-ограничение Запада, по-видимому, в его ориентации на умерщвляемо-потребляемый предмет. В этом процессе достаточно очевидна и основа огромного, военно-технико-экономического перевеса и господства Запада над Востоком и Евразией. Наиболее значимо для решения этой проблемы установление связи между структурами, казалось бы, разных сфер, в данном случае западной техно-цивилизации: рацио-предметных – знания, логики, философии, цивилизации, потребления-потребительства, экокатастрофы = мегасмерти. Именно по этой модели строятся и ориенталистика, и востоковедение. Применительно к Востоку это означает жесткое не просто разьединение, но противопоставление предмегизирующе ориентально-востоковедного знания живой, гармоничной реальности. Проще говоря, личность, обучаемая по стандартам предметного знания, а точнее: формируемая последним в рацио-эгоистичную личность, – экофобна и востокофобна, что, впрочем, не всем очевидно. Практически все Живое восточное знание предметно расчленяется по западным научным критериям, что соответствующим же, предметно-рацио-ущербным образом деформирует и востоковеда. Но это привычно, и мы не этого замечаем. Конечно, это его деформирование не может быть стопроцентным, хотя бы потому, что восточные первоисточники остаются организованными все тем же, традиционным Живым знанием. И тем не менее ущерб и нашим отношениям с Востоком, и каждой из сторон, не говоря уж о Западе, наносится немалый, но гораздо больший, нежели усилия на попредмегное расчленение изначально Живого знания и его организацию посредством формальной логики, диалектики, эпистемологии, философии в целом. Безусловно, на предметизацию, формализацию, деэкологизацию, дисгармонизацию изначально Живых: знания, этики, эстетики, логики были затрачены большие интеллектуальные усилия, а вот на их снятие потребуется много меньше, ибо предметная структуризация мира Жизни=знания основана на обмане и скрытом насилии: обман – в том, что это норма, а насилие – в противоестественности всех предметных, в том числе и социальных структур. Аномия=патология очень хитроумно-хитромудро-философски) переплетена с естественной нормой – так, что их трудно различить, и затем и снять аномию. Очевидно, что в какой-то степени современное китаеведение (и тем более – синология) и востоковедение (и еще более – ориенталистика), действительно, являются невольными средствами вестернизации Востока, даже если это внедрение западных экофобных норм осуществляют дружественно настроенные ученые Аналогична опасность экономо-предметной, потребительской ориентации и всех социальных структур, в том числе и научно-обоснованных и научно-организованных, ибо скрытый умысел этой противоестественной ориентации экофобен, бесчеловечен, антикреативен (=антисозидателен), смертельно губителен. В российской экономической науке и тем более – в экологии человека и во всей эко-проблематике в целом – эта экофобность экономики современного типа осознана уже давно. Так, известный экономист Л.И. Абалкин прямо ставит вопрос о смене парадигмы всего обществоведения. Думается, экофобность естествознания еще опаснее и в то же время еще менее очевидна. Отсюда и вытекает фундаментальный вывод о жесткой практически назревшей необходимости эко-гармоничного синтеза религии, искусства, науки (а внутри науки – гуманитарного и естествознания) в одно многомерное Живое цельное знание. В рамках данной постановки проблемы существенно легче осуществить ревитализацию, реанимацию, оживление, экологизацию, гуманизацию, креативизацию и востоковедения также. 7 Однако на Востоке лишь чувствуют, интуитивно ощущают неприемлемость для Востока науки Запада. Но вот как снять это противоречие? Как сменить глобальный процесс вестернизации на качественно ему противоположный: ориентализации и всего того, что имеется западного на Востоке и вообще всего эко-катастрофичного Запада? Это возможно осуществить посредством эко-гармоничного синтеза Живого знания Востока (=тезиса) и предметномертвящего знания Запада (=антитезиса). Но не будем питать иллюзий по поводу того, что ведь это – всего лишь знание, а не действительность. На самом деле ситуация - трагичнее: разрыв изначально цельно-Живого знания на науки о природе и науки об обществе-человеке ведет к противопоставлению и двух реальных процессов: истории общества и эволюции Жизни, – что губительно для них обоих. А ведь это разъединение философии, диалектики, гносеологии, логики, науки, техники, экономики определяет техно-цивилизация Запада, не Восток, не Евразия. Но философия, логика, социология, наука, ориенталистика... еще и подменяют цельноЖивое знание запредельным анализом, что, конечно же, разрушает живое целое. Начинается это исподволь с подмены живой цельной мудрости ограниченной, рационализированной "любовью к мудрости", то есть философией. Вслед за этим аналогичную процедуру понижения уровня "претензий" человека на сотворчество-с-Жизнью Запад осуществляет одностороннепредметизированным ее исследованием (что за его "спиной" ведет к его неявному участию в управлении обществом: это превращает общество в социетальную, предметносамоаннигилирующуюся систему). Это – неявный и потому особо изощренный "механизм" создания человеком-обществом экокатастрофы – независимо от его воли и даже вопреки ей. Ориенталистика и даже востоковедение — отнюдь не исключение. Уже хотя бы потому их современная форма не имеет будущего, ибо они (ориенталистика – в большей степени) неадекватно выражает суть Востока. Общее их ограничение – нацеленность на добывание знания, причем примата знания предметизированного, а значит, и такой же и личности, и цивилизации... Такое знание можно экогармонизировать за счет совершенствования творческой индивидуальности и сделать тем самым самотворчество мира Жизни системообразующим началом. Это иногда случается, – но вопреки общей установке. Ныне это нужно сделать правилом. Итак, при смене парадигмы к Живому восточному знанию Запад резко сузил сферухарактер эко-общения вырождением естественного субьект-субъектного общения в ущербную, превращенно-отчужденную форму субъект-объектного отношения. Это означало переключение общесоциального внимания с детски-женского мировосприятия на мужской аналитичнопредметный, потребительски-агрессивный менталитет, "свободный" от всяких эмоций и совести. В итоге мужчина получил гораздо большую меру свободы, и его творческая раскованность перешла в развязное пренебрежение ко всем и всяким ограничениям и в прямую "борьбу каждого против всех". Это в свою очередь привело к бурному техно-экономическому росту за счет и против биосферы и канализации творческого развития большей части народов мира. Общий, главным образом научно-технический, «экономический», прогресс (как механическая сумма своих частных=предметных акций), а экологический регресс (поначалу незаметный) ныне перерос в эко-катастрофу. Необходимость фундаментальных изменений в самих основаниях культур всех типов ощущается и на Востоке, и на Западе, но непосредственно каждый из них, особенно Запад, в своей "колее", свершить этот "прыжок-в-гармоничное будущее" вряд ли способен. И в этом случае востоковедение в лице востоковедов может внести свою лепту в переход всего человечества на новый уровень развития. Однако есть еще и некое, трудно уловимое сходство Востока и Запада в том, что тип личности, присущий им и типологически разный, равно требует коррекции и дополнения. Восток, в отличие от Запада, создал фундаментальный детски-женский, отчасти – мужской тип (конфуцианец) эко-гармоничной личности, Запад – агрессивно-потребительский, рациоэкофобный тип индивидуалиста. Очевидно, необходима некая третья творческая сила, которую многие связывают с Россией. Здесь веками создавался качественно новый тип-уровень 8 экологичной творческой индивидуальности высшего уровня, гармонично-органично интегрирующей в себе оба названных типа. Это означает, что именно Россия – вместе с остальными странами Евразии-Востока-мира – и призвана осуществить этот столь ныне актуализировавшийся синтез культур = форм знания=личности. К третьему тысячелетию этот процесс должен интенсифицироваться... и дать свои плоды. Один из этих итогов – понятие "востокотворчества". Под "Востоком" в данной работе понимается Жизнь=культура=знание=человек=общество – в их структурном тождестве, которое и восстанавливает и развивает далее изначальную живую цельность, – но уже в качестве не только исходного начала, но еще и итога всеобщего творчества человека. Более того: и уже это одно новое понятие дает "угол зрения", позволяющий переосмыслить прошлое с позиций необходимого будущего. Нам, российским и славянским авторам легче не просто отказаться от устаревших догм, но и перейти на качественно новую парадигму – востокотворчества и вообще творчества Жизни Богочеловеком, на уровень какового нам еще предстоит подняться, следуя заветам B.C. Соловьева. Продолжая в то же время традиции Востока, в особенности Китая, обозначим новый, срединный путь между запредельным преклонением перед Небом и его "старшими сыновьями": Конфуцием, Лао-цзы, Чжуан-цзы, Чжу Си, Ван Янмином и многими другими, – с одной стороны, и продолжающимся, увы, противостоянием природе, прикрываемой ныне "борьбой за выживание" - с другой. Срединный путь на современном этапе уже не буквальное следование вслед за "предначертаниями Неба" и великих предков, а творчески-уважительное развертывание этих тенденций, потенций-намеков, которые можно "вычитать" в текстах-письменах Неба. Второй этап – наполнение предметного "тела" цивилизации Запада гармонично-живым содержанием, – продолжающим-развивающим самоё Жизнь. В этом – особенно наглядно выступает гармоничный синтез традиций Востока и Запада, осуществляемый как продолжение "срединного пути" России. Третьим аспектом новой парадигмы=востокотворчества можно считать творческий динамизм при одновременном сдвиге акцента на процесс творческого самосовершенствования, на творчество творцов Жизни. Логическим регулятивом ("механизмом") творческого роста=творчества должна стать смена логик: сначала формальной логики=диалектики Живой логикой творчества, а затем – вариантами Живой логики, в том числе и присущими любой новой постановке проблемы и закодированной в ней. Это означает, что Человек=Творец должен одновременно 1) стать внимательнееуважительнее и к великим творцам прошлого и к 2) зарождающимся "росткам" нового, 3) постоянно развивать в себе эту способность генерировать новую суть востоковеда – самоотрицание себя прежнего, чтобы перейти от востоковедения на уровень востокотворчества. Тогда природное единство Востока + рацио-личностное обманно-насильственное, но очень динамичное объединение противоречащих друг другу сил Западом составят творческиличностное соборное единение евразийского уровня. Итак, мы осуществили попытку дать эскизную программу выхода Востока-востоковедения на уровень востокотворчества – путем определения основных характеристик творческой индивидуальности, способной участвовать в созидании Востока (в адекватном и одновременном познании его) как целостно живого единства личности-народа-культуры-природы. Хочется надеяться, что сама постановка проблемы и предложенная логика ее решения послужат началом перехода в новую эпоху. Глубокое историческое основание такого перехода мы видим в восточной, в особенности дальневосточной традиции гармоничного единства (Живого) знания и (осмысленного) действия. В западных философии, логике, диалектике, науке противопоставление двух миров: истории человека-общества и эволюции природы, вплоть до жесткого противостояния между "предметом", или "объектом" исследования и его субъектом, в частности, обусловили и структурное несоответствие востоковедения, особенно ориенталистики, Востоку. Этот разрыв искусственно9 насильственно противоестественен и губительно бьет по природе. Она уже не выдерживает. Наступил Великий предел (кит. тай цзи). Выход видится в "исправлении имен" (кит. чжэн мин), то есть в возрождении традиции единства жизни природы и человека (включая его знание), но уже на качественно новой основе, на новом витке исторической "спирали" осознанным, творческим действом Человека=Творца (в русской традиции – Богочеловека). Его историческая миссия – эко-гармонизация, креативизация., а также – для данного, восточного варианта эко-синтеза культур – еще и ориентализация (в том числе и китаизация) западного, ныне экофобного научно-технического, экономического опыта (самоаннигиляции). Думается, для этих целей может быть, прежде всего, использован диалого-интегрирующий опыт славянства-России-Евразии. 10