На правах рукописи РОМАНЕНКО Сергей Александрович НАЦИОНАЛЬНЫЕ ДВИЖЕНИЯ ЮЖНЫХ СЛАВЯН

1
На правах рукописи
РОМАНЕНКО Сергей Александрович
НАЦИОНАЛЬНЫЕ ДВИЖЕНИЯ ЮЖНЫХ СЛАВЯН
АВСТРО-ВЕНГРИИ
1890-1918 ГГ.
Специальность: 07.00.03 – Всеобщая история (Новая и Новейшая
история)
АВТОРЕФЕРАТ
диссертация на соискание ученой степени
доктора исторических наук
МОСКВА – 2013
2
Работа выполнена на кафедре Новой и Новейшей истории Исторического
факультета Федерального государственного бюджетного образовательного
учреждения «Московский педагогический государственный университет».
Научный консультант: доктор исторических наук, профессор
Золотухин Михаил Юрьевич
Официальные оппоненты:
Чуркина Искра Васильевна
доктор исторических наук, старший научный сотрудник, Федеральное
государствен-ное бюджетное учреждение науки Институт славяноведения
РАН, отдел истории славянских народов Юго-Восточной Европы в Новое
время, ведущий научный сотрудник
Крючков Игорь Владимирович
доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой археологии и
всеобщей истории, декан факультета истории, философии и искусств,
Федеральное
государственное
автономное
образование
высшего
профессионального
образования
«Северокавказский
федеральный
университет»
Величко Ольга Ивановна
доктор исторических наук, Федеральное государственное бюджетное
учреждение науки Институт социологии РАН, Центр политологии и
политической социологии Института социологии РАН, ведущий научный
сотрудник
Ведущая
организация:
Федеральное
государственное
бюджетное
образовательное учреждение высшего профессионального образования
«Московский государственный университет имени М.В.Ломоносова»
Защита состоится «27» декабря 2013 г. на заседании диссертационного совета Д
212.198.03, созданного на базе: Федеральное государственное бюджетное
образовательное учреждение высшего профессионального образования
«Российский государственный гуманитарный университет» (РГГУ), по адресу:
125993, ГСП-3, г. Москва, Миусская площадь, д.6.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке РГГУ по адресу: 125993,
ГСП-3, г. Москва, Миусская площадь, д.6.
Автореферат разослан «__ » ________2013 г.
Ученый секретарь Диссертационного совета
Барышева Е.В.
3
I.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Научная актуальность генезиса, развития и исторических результатов
национальных движений южных славян Австро-Венгерской империи –
словенцев, хорватов, сербов, боснийских Мусульман тесно связана с судьбой
этого многонационального государства. Распад дуалистической монархии и
крах династии Габсбургов тесно связаны с феноменом этнонационализма. О
степени воздействия этнонационализма на государство и общество, о
возможности и условиях сохранения единого многонационального государства
в какой-либо форме, о его роли в предупреждении межнациональных
противоречий и открытых конфликтов или в их возникновении и обострении –
об этих и других проблемах шли в прошлом и еще будут идти дискуссии в
мировой историографии.
Подданные монархии Габсбургов составляли более полутора десятка
этносоциальных общностей. Эти народы проживали на территории семнадцати
административно-политических территорий, каждая – со своей историей,
статусом и правами; они говорили на четырнадцати языках, исповедовали три
мировые религии и принадлежали к нескольким конфессиям. Несмотря на этнонациональное и административно-политическое своеобразие, типологические и
стадиальные особенности развития перед всеми этими народами в конце ХIХ –
начале ХХ вв. стояла общие задачи социально-политической модернизации и
национального самоопределения. Одна из ключевых проблем изучения АвстроВенгрии заключается в определении соотношения между социальной модернизацией и национальным самоопределением: совпадали ли они и когда по содержанию и направленности или же противоречили друг другу; какая государственная форма обеспечивала их реализацию: крупное государство национальностей – централистское государство, союзное государство (федерация), союз
государств (конфедерация), или система суверенных национальных госу-
4
дарств, каждое – с преимущественно моноэтничным или с полиэтничным составом населения.
Описываемые события не утратили своей актуальности. В рамках
Версальской системы после Первой мировой войны в 1919–1920 гг. были
заложены основы системы нескольких национальных независимых государств
в регионе Средней (Центральной и Юго-Восточной) Европы и определены их
границы. Подвергшись корректировке после окончания Второй мировой войны
в Париже в 1946–1947 гг., эта система существует и сегодня. За исключением
изменений, вызванных распадом СССР, Югославии и Чехословакии в 1991–
1993 гг.
Объектом данного исследования являются этнополитические процессы в
Австро-Венгерской империи, охватывавшей значительную часть региона
Средней Европы (в рассматриваемый период Центральной Европы и Балкан) –
и являвшемся непосредственным соседом Российской империи. В диссертации
анализируется взаимозависимость модернизации и национального самоопределения, центростремительной и центробежной, интеграционной и дезинтеграционной тенденций, экстенсивного и интенсивного, эволюционного и революционного путей развития.
Предмет исследования – отражение этнополитических процессов в масссовом и индивидуальном сознании, т.е. в идеологии и политической практике
национальных движений и политических партий четырех южнославянских
народов Австро-Венгрии – хорватов, сербов, словенцев и Мусульман Боснии и
Герцеговины – в завершающий период существования монархии Габсбургов
как многонациональной империи.
Хронологические рамки. Начальная граница данного исследования
обоснована тем, что 1890-е гг. стали точкой отсчета последнего периода
существования Австро-Венгрии. Именно последнее десятилетие ХIХ в.
характеризовалось окончанием экономического кризиса 1870-х–1880-х гг.,
ускорением модернизационных процесссов, поисков соответствующих новым
5
задачам форм национального самоопределения и, одновременно, началом
кризиса системы дуализма. С начала 1890-х гг., которое стало рубежом в
процессе
качественных
южнославянских
национальных
формулируются
изменений
народов
в
Монархии,
партийно-политических
цели
политическом
различных
развитии
активизируется
систем
на
четырех
формирование
этнической
социально-полити-ческих
основе,
течений
в
национальных движениях. Соотношение центростремительной и центробежной
тенденций, а также интеграционной и дезинтеграционной, стало основной
проблемой политической жизни, с которой столкнулся австрийский император
и венгерский король Франц Иосиф I Габсбург.
Ноябрь 1918 г. представляется бесспорной датой для определения конечной границы исследования: распад единой многонациональной монархии –
Австро-Венгрии, фактическое отречение от престола последнего представителя
династии Габсбургов – Карла I (IV), окончания Первой мировой войны,
осуществление национального самоопределения путем мирных национальных
революций – выхода из состава Монархии ряда этнонациональных территорий
и образования суверенных независимых государств.
Пространственные границы исследования охватывают национальные
движения словенцев, хорватов, сербов и боснийских Мусульман, проживавших
на разных территориях в своей, этнически однородной среде, совместно и/или
чересполосно друг с другом, а также совместно и/или чересполосно с неславянскими народами – прежде всего австрийскими немцами, венграми и итальянцами. К этим территориям относятся следующие политико-административные образования: в Венгерском королевстве – автономная ХорватияСлавония, город Фиуме (Риека – хорв.) и комитаты южной Венгрии (Бачка,
Банат, Баранья), в коронных землях – Далмация, Крайна, Штирия (Штаерска –
словен.), Каринтия (Корушка – словен.), Австрийское Приморье – Кюстенланд
(Истрия, Триест, Горица и Градишка), Босния и Герцеговина (БиГ).
6
Цель настоящей диссертационной работы – комплексное исследование
национальных движений южных славян в контексте этнополитических процессов в Австро-Венгрии как многонационального государства в последний период его существования, в условиях мира и войны. Основное внимание уделяется
сопоставительному анализу сути, роли и направленности национальных движений южных славян в мирный период развития монархии по сравнению с периодом Первой мировой войны.
Для достижения этой цели представляется необходимым решить
следующие исследовательские задачи:
1. Исследовать особенности развития югославянских земель Австро-Венгрии и положения проживавших на них и воспринимавших их как свои этнонациональные территории хорватов, словенцев, сербов, боснийских Мусульман в контексте развития процессов модернизации и национального самоопределения, выявить их взаимосвязь с центростремительными и центробежными
тенденциями в Монархии в мирное время и в годы Первой мировой войны.
2. Провести историко-типологический анализ идеологических основ и
политической роли национальных движений южных славян в 1890–1914 гг.,
выявляя национальные особенности развития основных видов социальнополитической идеологии (консерватизм, либерализм, радикализм, социальная
демократия, социальное христианство и аграризм), а также специфику трактовки и соотношения основных элементов национальной идеологии (историческое государственное право, естественное право, национальный принцип и
народный суверенитет, имперский патриотизм и идея верности династии,
лоялизм, монархизм и легализм.
3. Рассмотреть изменения в структуре этнонационального самосознания
хорватов, сербов, словенцев и боснийских Мусульман во время Первой мировой войны (1914–1918 гг.) в контексте этнических, этнополитических и этносоциальных процессов.
7
4. Реконструировать и проанализировать взаимоотношения между национальными движениями славянских народов Австро-Венгрии между собой, а
также и между неполноправными народами Монархии независимо от их этнического происхождения.
5. Осуществить сущностный и сопоставительный анализ этнополитических процессов после начала Первой мировой войны по сравнению с мирным
временем, выявить их воздействие на ее ход для развития Австро-Венгрии и ее
судьбы, а также исследовать видоизменение этнополитических процессов и
национальной идеологии в условиях военного времени.
6. Исследовать наиболее значимые проекты реформ национально-государственного устройства Австро-Венгрии, выдвигавшиеся представителями
национальных движений южных славян исходя из возможных перспектив самоопределения этих народов в рамках данного государства – централизм, дуализм, триализм, федерализм (центростремительные тенденции) или – его распад и создание национальных независимых государств (центробежные тенденции), изменение этих перспектив по сравнению с мирный и военный периоды.
7. Воссоздать и проанализировать взаимные представления южных славян о России и российского общества о южных славянах Австро-Венгрии в контексте роли «российского фактора» как стабилизирующего, так и дестабилизирующего – Российской империи, Российской республики и Советской
России, его влияния на политику властей Австро-Венгрии по отношению к
национальным
движениям
южных
славян,
и
«русского
фактора»
в
национальном сознании и политических программах национальных движений
южных славян с 1890 г. до июля 1914 г. и с июля 1914 г. до ноября 1918 г.,
воздействия на Дунайскую монархию Февральской и Октябрьской революций
1917 г. в России.
8. Проанализировать соотношение и возможности реализации интенсивного и экстенсивного, эволюционного и революционного пути осуществления процесса национального самоопределения южнославянских народов Авст-
8
ро-Венгрии, как в случае победы в Первой мировой (Великой) войне Четверного союза (Германия, Австро-Венгрия, Турция, Болгария), так и в случае
победы Четверного согласия (Великобритания, Франция, Россия, Италия).
9. Выявить причины, суть и дату перелома в соотношении центростремительной и центробежной, интеграционной и дезинтеграционной тенденций в едином многонациональном государстве – Австро-Венгерской империи.
Методология настоящей работы соответствует целям и задачам
исследования. Ее основой является принцип историзма. Важным элементом
методологии
исследования
является
реконструкция
–
восстановление
социально-политической действительности, а также представлений о ней и
логики политико-идеологических концепций конца ХIХ – начала ХХ вв.
Национальное
сознание
каждого
южнославянского
народа,
а
также
национальная версия каждого из основных типов социально-политической
идеологии того периода рассматриваются как системы. Разработка означенной
проблематики и решение сформулированных выше исследовательских задач
опирается на сравнительно-исторический метод. Использование данного
метода требует и этнорегионального анализа – изучение национальной
специифики и общих черт региона Средней Европы.
В диссертации используется междисциплинарный подход, позволяющий
использовать в историческом исследовании отдельные данные, выводы и
методы этнологи, политологии, социологии, теории и истории государства и
права. Эти принципы плодотворно разрабатывались в 1970–1980-е гг. в Секторе
стран Центральной Европы Институте славяноведения и балканистики АН
СССР.
Теоретическую и методологическую базу диссертационного исследования составили теоретические положения видных отечественных и зарубежных
югославистов и специалистов по истории монархии Габсбургов – историков
Т.М. Исламова, В.И. Фрейдзона, И.В. Чуркиной, Д. Агичича, И. Банца, А.
Габрича, М. Гросс, М. Гроха, Х. Камберовича, С. Матковича, Ю. Перовшека, Н.
9
Станчича, Д. Юзбашича, этнологов Ю.В. Бромлея, М.Ю. Мартыновой, В.А.
Тишкова, В.А. Шнирельмана. Использованы методы исследования, предложенные известными зарубежными историками, этнологами, антро-пологами,
политологами разных школ и направлений – Г. Коном, Дж. Пламенцем, А.
Смитом, Б. Андерсоном, Э. Геллнером, Э. Хобсбаумом, их последователями.
Анализ понятийно-терминогического аппарата является важным элементом методологии предпринятого исследования национального и политического сознания. Он выделен в особый раздел Введения. Его суть заключается
в определении точного смысла используемых в источниках и историографии
понятий и терминов, а также в рассмотрении изменения их содержания,
коннотации и смысла с течением времени в зависимости от типа социальнополитической идеологии, а также в рамках различных школ и направлений в
историографии.
Источниковая база исследования представляет собой обширный и
разнообразный материал, обеспечивающий взаимодополняемость, корректировку и взаимопроверку достоверности разных типов источников. На этой
основе решены поставленные исследовательские задачи в рамках предложенной методологии исследования. Использованные в диссертации источники
делятся на неопубликованные (материалы) архивов и опубликованные.
Архивные материалы. В данной работе использованы материалы
нескольких российских им зарубежных архивов, в фондах которых находятся
источники разных типов.
В Архиве внешней политики Российской империи (АВПРИ МИД РФ)
были использованы следующие фонды: Ф. 133 – Канцелярия министра, Ф.
134 – Архив «Война», Ф. 135 – Особый Политический архив, Ф. 140 – Отдел
печати и осведомления, Ф. 172 – Посольство в Вене, Ф. 217 – Российское
генеральное
консульство
в
Будапеште.
Материалы
этого
архива
используются как источник сведений по истории соседней с Россией АвстроВенгрии, в том числе и ее национальных движений, а также как источник по
10
истории развития концепций отечественного экспертно-аналитического
сообщества.
Был
обнаружен
ряд
ранее
не
использованных
и
не
опубликованных материалов, прежде всего – историко- и политикоаналитические записки деятелей национальных движений южнославянских
народов, адресованных МИД России в 1915–1917 гг. – Ф. Поточняка, А.
Мандича, Ф.(Л).Тумы, Н. Стояновича, доклад М. Радошевича и Ф. Маркича
на конференции в Стокгольме 1917 г.,
а также аналитические записки
русских дипломатов (А.М. Петряев) и политических аналитиков (В.П.
Сватковский, М.Б. Ратнер).
В Венгерском государственного архива в Будапеште (Magyarországos
Levéltár – MOL) в Будапеште находится переписка генерала Ст. Саркотича –
командующего округом БиГ и Далмации, а также военного губернатора БиГ
в 1914–1918 гг., хорвата по национальности В ней Саркотич касается
проблемы переустройства Австро-Венгрии, которое могло бы, по его
мнению, обеспечить бóльшую стабильность государству и эффективность
его аппарата вопреки нараставшим центробежным тенденциям.
В другом будапештском архиве – Синодальной реформатской церкви (A
Magyarországi Református Egyház Zsinati Levéltárában – MREZSL) находится
дневник И. Тисы, содержащий и документы Саркотича.
В Хорватском государственном архиве в Загребе (Hrvatski državni arhiv –
HDА, Zagreb), в фондах Президиум Областного правительства хранятся
материалы о формировании идей и программ, межпартийной и национальной
борьбе в Хорватии, отношениях с венгерской оппозицией, данные о выборах
в сабор и представительные учреждения более низких уровней.
В филиале Хорватского государственного архива в г. Дубровник
(Hrvatski državni arhiv – HDA, Dubrovnik) содержится ценная коллекция
хорватских и сербских газет конца ХIХ – начала ХХ вв. («Crvena Hrvatska»,
«Prava Crvena Hrvatska», «Дубровник»).
11
Архив Хорватской академии наук и искусств (Arhiv Hrvatske Akademije
znanosti i umjetnosti – HAZU) в Загребе хранит в личном фонде одного из
самых известных хорватских политиков А. Трумбича и в фонде Югославянского комитета (ЮК) материалы, посвященные деятельности этого го
комитета в Лондоне в годы Первой мировой войны. К их числу относится
обращение великого князя Николая Николаевича к народам Австро-Венгрии,
переписка Ф. Супило с председателем ЮК А. Трумбичем и другими его
деятелями в период пребывания Супило в России весной 1915 г., с Н.
Пашичем, его письма С.Д. Сазонову и П.Н. Милюкову, обращение ЮК к
участникам переговоров в Брест-Литовске (февраль 1918 г.).
В Национальной и университетской библиотеки в Загребе (Narodna i
sveučilišna knižnica – NSK) находится Коллекция рукописей и старых книг
(Zbirka rukopisa i starih knjga). В ней, в частности, хранятся документы,
относящиеся в политической борьбе в БиГ, а также к деятельности
Хорватско-словенского общества в Истрии.
В Государственном архиве Боснии и Герцеговины в Сараево (Državni
arhiv Bosne i Hercegovine – DA BiH) в фонде автономного сабора (скупщины) (ZMF, Präz BIH, I-III) частично содержатся протоколы заседаний
этого представительного учреждения, материалы комиссий сабора по отдельным вопросам, что дает картины деятельности этого органа, политической
борьбы, а также служит источником по истории политической мысли и
этноконфессионального сознания Мусульман, сербов и хорватов БиГ.
В коллекции семейных личных архивов фондов Исторического архива
Сараево (Historijski arhiv Sarajevo – HAS).
были отобраны документы и
коллекции газет из фондов Мусульманина Сафвет-бега Башагича, серба
Воислава Бесаровича, хорвата Иво Продана.
В Архиве Республики Словении (AS) хранятся фонды – Югославянского
клуба в рейхсрате в Вене (ЮКл) (Fond. Jugoslavanski klub na Dunaju) и
личный фонд члена ЮК в Лондоне Богумила Вошняка (Fond Bogumil
12
Vošnjak). Содержащийся в них разнообразный материал позволяет выявить
основные аспекты развития национальных партийно-политических систем и
деятельности двух политических центров этих народов внутри Монархии (за
возможность сохранения государства) и во вне (за неминуемый распад).
В архиве Института социальной истории в бельгийском городе Гент
(Amsab-Instituut voor Sociale Geschiedenis) хранятся материалы, относящиеся
к выступлениям боснийско-герцеговинских и хорватских социал-демократов
на
подготовительных
совещаниях
предполагавшейся
международной
социалистической мирной конференции в Стокгольме летом-осенью 1917 г.
Возможность их частичного использование обеспечил сайт архива1.
Конституционные и законодательные акты. К этой группе относится
текст венгерско-хорватского соглашения 1868 г., законодательные и прочие
акты, регулирующие статус и управление в БиГ до и после ее аннексии в
1908 г. и установления автономии для БиГ, в том числе и Областной статут2.
Следующая группа – публикации документы, относящиеся к статусу и
функционированию национально-церковной автономии сербов в Венгрии3.
Используются также избирательные законы некоторых земель АвстроВенгрии, на которых проживали южные славяне4.
Публикации дипломатических документов. Советские публикации
межвоенного периода, которые сохранили свою ценность5. К ним тесно
Die Stockholmer Friedenskonferenz von 1917h //
http://labourhistory.net/stockholm1917/documents/index.php
2
Hrvatske pravice Zagreb; Split, 1990; Венгерско-хорватское соглашение 1868 г. Краткий
очерк и перевод с приложением. СПб, 1910; Државно-правни положај Босне и Херцеговине. У Загребу, 1893; Земаљски устав (статут) за Босну и Херцеговину. Превишње
ријешење од 17. фебруара 1910. о увођењу уставних уредаба. Сарајево, [1910]; 1836-1868.
évi törvényczíkkek. Budapest, 1896.
3
Народно-црквени устав источно-православне српске цркве у земљама Угарске круне.
Б.м., [1892]; Тумач повластица, закона, уредаба и других наређења српске народне
црквене аутономије у Угарској, Хрватској и Славонији. Нови Сад, 1897.
4
Zakon o zaštiti slobode izbora od 1. ožujka 1907. Zagreb, 1907; Zakon o izbornom redu za
sabor kraljevina Hrvatske, Slavonije i Dalmacije. Zagreb, 1910.
5
Международные отношения в эпоху империализма (МОЭИ): Документы из архивов
царского и временного правительства 1878–1917 гг. М.; Л., 1931–1938. Серия III. 1914–
1
13
хронологически и тематически примыкают югославские публикации дипломатических документов 1950-1980-х гг.6 Их логичным продолжением являяется публикация по истории внешней политики СССР7.
В проблемно-тематических сборниках содержатся документы разных
типов – дипломатические документы, фрагменты законодательных актов,
административной переписки публицистических сочинений, газетных статей,
воспоминаний, дневников, личной корреспонденции и т.д.8
Статиcтические
сборники.
В
эту
группу
источников
входят
официальные и полуофициальные публикации венгерской, хорватской
автономной
и
боснийско-герцеговинской
областной
статистики,
находившейся на высоком для своего времени уровне9.
Протоколы дебатов в представительных учреждениях. К этой группе
источников в данной работе относятся протоколы заседаний заеданий сабора
1917. Т. VII; М.; Л., 1935. Также см.: Ежегодник Министерства иностранных дел. СПб.,
1890-1916.
6
Годишњи извештаји Министарства иностраних дела руске империје о Србији и Босни и
Херцеговини (1873-1903). Нови Сад, 1996; Дипломатска преписка српске владе. Збирка
докумената. Београд, s.a; Шепић Д. Писма и меморандуми Франа Супила 1914–1917.
Београд, 1967; Mandić A. Fragmenti za historiju ujedinjenja. Zagreb, 1956; Rusija i aneksiona
kriza 1908–1909. Titograd, 1984.
7
Документы внешней политики СССР. М., 1959. Т. 1. 7 ноября 1917 – 31 декабря 1918 г.
8
Напр., см.: Грюнберг К. Интернационал и мировая война. Пг., 1919; Русско-словенские
отношения в документах (XII в. – 1914г.). М., 2010; Участие югославских трудящихся в
Октябрьской революции и гражданской войне в СССР. Сборник документов и
материалов. М., 1976; Советско-югославские отношения. 1917–1941. М., 1992; Borba
Muslimana Bosne i Hercegovine za vjersku vakufsko-mearifsku autonomiju. Građa. Sabrao i
priredio F. Hauptman. Sarajevo, 1967; Крестић В. Грађа о Србима у Хрватској и Славонији
(1848–1914). Београд, 1995; Dokumenti o postanku Kraljevine Srba, Hrvata i Slovenaca.
Zagreb, 1920; Građa o stvaranju jugoslavenske države (1.I – 20.XII 1918). Beograd, 1964. D. III; Narodno vijeće Slovenaca, Hrvata i Srba u Zagrebu. Izabrani dokumenti. Zagreb, 2008.
9
Statistički atlas Kraljevina Hrvatske i Slavonije. 1875–1915. Zagreb, 1915; Statistički
godišnjak Kraljevina Hrvatske i Slavonije. Zagreb, 1913. I. 1905; Zagreb, 1917. II. 1906–1910;
Српска митрополија карловачка по подацима од 1905. год. У Карловцима, 1910; Bosna i
Hercegovina u brojkama. Mostar, 1911; Marić F. Pregled pučanstva Bosne i Hercegovine
između 1879. i 1995. godine. Zagreb, 1996; A Magyar kiraílyi központi statistikai hivatal. 1901.
Budapest, 1902; 1910. Budapest, 1911.
14
Хорватии и Славонии за весь период исследования – 1890–1918 гг.10
работе
впервые
использованы
в
качестве
источников
по
В
истории
взаимоотношений России и Австро-Венгрии протоколы Петроградского
Совета Р. и С.Д, в период между Февральской и Октябрьской революциями
1917 г.11
Программные и пропагандистские документы национальных движений
и политических партий. Соответствующие разделы работы основаны на
собранных автором оригинальных изданиях конца ХIХ – начала ХХ вв.12 В
Хорватии, Словении и Сербии, преимущественно – в период после обретения
этими странами полной независимости, в 1990–2000-е гг., были изданы
сборники программ политических партий, собранные в соответствии с
австровенгерской и югославянской традицией, по этническому признаку –
хорватские, сербские и словенские партии13.
Публицистические произведения третьей четверти XIX – начала ХХ в.
можно разделить в соответствии с
национальной и государственной
Stenografski zapisnici i prilozi sabora kralj. Hrvatske, Slavonije i Dalmacije. Petogodišta
1897.– 1918. Zagreb, 1916–1918; Govori hrvatskih delegata na zajedničkom saboru u Budimpešti. Zagreb, 1907.
11
Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов в 1917 году. Протоколы,
стенограммы и отчеты, резолюции, постановления общих собраний, собраний секций,
заседаний Исполнительного комитета и фракций. 27 февраля – 26 октября 1917 г. Л., 1991.
Том первый. 27 февраля – 31 марта 1917 года; М., 2002. Том третий. 6 мая – 2 июля 1917
г.
12
Memorandum bosanskohercegovačkog muslimanskog naroda upućen državnim odborima
ugarskog i austrijskog sabora u Budimpešti godine 1906. U Zagrebu, 1906; Програм српске
народне самосталне странке. Загреб, 1903; Српска Народна самостална Странка у Босни и
Херцеговини. У Сарајеву, s.a.; Hrvatska ujedinjena samostalna stranka. Program. Ustanove
organizacije. Zagreb, 1911; Program i organizacija hrvatske pučke napredne stranke. U Zagrebu,
1906; Program i pravilnik hrvatske stranke prava (članice koalicije). Zagreb, 1907; Starčevićeva
hrvatska stranka prava. Zagreb, 1904; Starčevićeva hrvatska stranka prava. Zagreb, 1907; Ibler J.
Hrvatska politika. 1903-1913. Zagreb, 1914/1917. D. I–II. и др.
13
Istroijski arhiv KPJ. T. I–V. Beograd, 1950–1951; Cipek T., Matković S. Programatski
dokumenti hrvatskih političkih stranaka i skupina. 1842.-1914; Zagreb, 2006; Perovšek J.
Programi političnih strank, organizacij in združenj na Slovenskem v času Kraljevine SHS (19181929). Ljubljana, 1998; Крестић В., Љушић Р. Програми и статути српских политичких
странака до 1918. године. Београд, 1991.
10
15
принадлежностью,
историческим
периодам,
предмету
дискуссий
и
политической направленности14.
Были обнаруженные и впервые проанализированы в австровенгерском
контексте публицистические сочинения, связанные с анализом представлений российских социал-демократов о многонациональной австровенгерской монархии, которые после Февраля 1917 г., и, в особенности, Октября
1917 г. стали превращаться в государственные планы, в планы и концепции
Коминтерна. В эту группу входят широко известная публицистика Н. Ленина (В.И. Ульянова) и К. Сталина (И.В. Джугашвили)15. Долгие годы были
забыты или запрещены публицистические произведения Л. Троцкого, Ю.
Каменева, А.Луначарского, Г. Зиновьева, А.Н. Потресова, В.М. Чернова, Ф.
Дана, Л. Мартова, В. Левицкого, а также Л.Н. Толстого и др.16
Научная и экспертно-аналитическая литература конца ХХ – начала ХХ
вв. использована как источник сведений (зачастую нуждающихся в проверке
и корректировке) о развитии Австро-Венгрии, ее отдельных частей и
национальных движений южных славян Монархи; как источник по истории
представлений о южных славянах и об Австро-Венгерской империи в
российском обществе и экспертно-аналитическом сообществе17.
Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Издание шестое. СПб, 1995; Соловьёв В. О
христианском единстве. Брюссель. 1967; Bjelović N. Federalistička monarhija i hrvatsko
pitanje. Dubrovnik, 1913; Lorković I. Što misle naprednjacvi o crkvi i vjeri. Zagreb, 1907;
Pribičević S. Izabrani poltički spisi. Zagreb, 2000; Radić A. Sabrana djela. Zagreb, 1936-1939.
Sv.VII-XII; Supilo F. Izabrani poltički spisi. Zagreb, 2000; Trumbić A. Izabrani poltički spisi.
Zagreb, 1998 и др.
15
Ленин В.И. Полн. собр. соч. М., 1972-1974. Тт.. 11, 13, 16, 17, 20, 22, 23, 24, 25, 26, 27,
30, 31, 32, 34, 35, 36, 37, 49; Cталин И.В. Сочинения. М., 1946. Т.2.
16
В тексте автореферата приводятся только псевдонимы, под которыми авторы выступали в печати. Их полные и настоящие имена даны в приложении к диссертации. См:
Троцкий Л. Сочинения. М.; Л., 1925-1927. Тт. 4, 6, 9; Каменев Ю. Империализм и
Балканская республика. Пб , 1917; Луначарский А. Италия и война. Пг., 1917; Потресов
А.Н. Война и вопросы международного демократического сознания. Пг., 1916; Чернов
В.М. Марксизм и славянство, П., 1917; Толстой Л.Н. О присоединении Боснии и
Герцеговины к Австрии // Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений в 90 томах,
академическое юбилейное издание. М., 1956. Т. 37.
17
Василевский Л.М. Австро-Венгрия. Политический строй и национальный вопрос.
СПб. 1906; Лавров П.А. Аннексия Боснии и Герцеговины и отношение к ней славянства.
14
16
Пресса. Работа базируется на хорватской, сербской, словенской и
боснийско-Мусульманской прессе, выходившей на территориях Монархии,
на
которых
проживали
южнославянские
народы18.
Эти
издания
преимущественно были официальными печатными органами политических
партий, либо тесно связанными с ними газетами. К собраниям газет как
таковых необходимо добавить и три публикации, включающие отобранные
из них материалы19.
Большевистские20, меньшевистские21 и эсеровские22 газеты и журналы
уделяли значительное место австровенгерской и балканской проблематике.
Несколько особняком стоит центральный печатный орган Советов –
«Известия». Авторами пропагандистских и аналитических статей были Ф.
Дан, В. Левицкий, Н. Ленин, Л. Мартов, М. Павлович, Г. Плеханов, К. Радек,
Е. Тарле, П. Сорокин и др. В нескольких газетах обнаружены статьи
представителей различных течений национальных движений югославян – М.
Радошевича, А. Петровича, Н. Стояновича, Б. Симича и др. В диссертации
использованы также материалы, опубликованные в журнале «Русская
будущность», газетах «Речь» и «Русское слово».
С.-Петербург, 1909; Лавров П.А. Балканский союз и Сербия. СПб. 1913; Липовский А.Л.
Хорваты. Очерк. СПб, 1900; Милюков П.Н. Балканский кризис и политика Извольского.
СПб., 1910; Погодин А.Л. Славянский мир. Политическое и экономическое положение
славянских народов перед войной 1914 г. М., 1915; Политический строй современных
государств. СПб., 1905. Т. I-II.
18
Дубровник – Дубровник, Crvena Hrvatska, Prava Crvena Hrvatska; Загреб – Нови
Србобран, Balkan, Dom, Hrvatska, Hrvatski pokret (Pokret), Obzor, Sloboda, Slobodna riječ,
Starčevićanac; Риека – Novi list; Сараево – Отаџбина, Самоуправа, Српска ријеч, Glas
slobode/Глас слободе, Hrvatski dnevnik, Musavat, Novi Musavat, Muslimanska sloga,
Muslimanska svijest, Novi Musavat; Триест: Jedinost, Trijaliizam и др.
19
Barbalić F. Narodna borba u Istri od 1870. do 1915. godine. (Prema bilješkama iz «Naše sloge»).
– Zagreb, 1952; Krleža M. Ratne teme. Sarajevo, 1983; Supilo F. Politika u Hrvatskoj. Zagreb,
1953. 340.
20
Правда (Вена), Правда (СПб; Пг; М), Просвещение (СПб).
21
Луч (СПб), Наша Заря (СПб); Рабочая газета (Пг), День (Пг), Новая жизнь (Пг-М),
Единство (Пг).
22
Воля народа (Пг), Земля и воля (Пг), Земля и воля (М), Знамя труда (Пг; М).
17
Дневники, воспоминания, личная корреспонденция. Приведем лишь
некоторые из мемуарных свидетельств о последнем периоде существования
Австро-Венгрии – либо малоизвестные, либо не использовавшиеся в качестве
источников по истории Дунайской империи. К таковым относятся
воспоминания российских государственных, военных и политических
деятелей, дипломатов, писателей23. Этот же социально-профессиональный
круг
охватывают
воспоминания,
дневники
и
корреспонденция
югославянских политиков и государственных деятелей Австро-Венгрии24.
Среди воспомина-ний о Первой мировой войне выделяются мемуары хорвата
А. Вргоча и словенца А. Трушновича25.
Брусилов А.А. Мои воспоминания. М., 1983; Извольский А.П. Воспоминания. Минск,
2003; Ламздорф В.Н. Дневник 1886–1890. М., 1934; Ламздорф В.Н. Дневник 1891–1892.
М., 1934; Михайловский Г.Н. Записки. Из истории российского внешнеполитического
ведомства 1914–1920. Книга 1. М., 1993; Сазонов С.Д. Воспоминания. М., 1991; Трубецки
Г.Н. Рат на Балкану 1914-1917 и руска дипломатиjа. Београд, 1994; Милюков П.Н.
Воспоминания. М., 1991; Гиппиус З. Петербургские дневники. 1914--1919 // Гиппиус З.Н.
Живые лица. Стихи. Дневники. М., 2002; Троцкий Л. Моя жизнь. М., 2000; Томић Јоб. Н.
Југославија у емиграцији. Писма и белешке из 1917. Београд, 1921; Hrvatska svjedočanstva
o Rusiji. Zagreb, 1945; Vošnjak B. U borbi za ujedinjenu i narodnu državu. Ljubljana; Beograd;
Zagreb, 1928.
24
[Bilinski L.] Bosna i Hercegovina u uspomenama Leona Bilinskog. Sarajevo, 2004;
Hajdarhodžić H., Arneri R. , Morović H., Nemec M. Korespondencija Frana Supila // Arhivski
vjesnik. VI. Zagreb, 1963; Krizman B. Korespondencija Stjepana Radića. Zagreb, 1972. Sv. 1–2;
Meštrović I. Uspomene na političke ljude i događaje. Zagreb, 1969; Potočnjak F. Iz emigracije.
Zagreb, 1919-1926. I.-IV; Potočnjak F. Iz emigracije. Zagreb, 1919; Potočnjak F. Iz mojih
političkih zapisaka. Zagreb, 1914; Pribičević S. Diktatura kralja Aleksandra. Zagreb, 1990;
Supilo F. Politika u Hrvatskoj. Zagreb, 1953; Trumbić A. Suton Austro-Ugarske i Riječka
rezolucija. Zagreb, 1936; Šepić D. Iz korespondencije Frana Supila // Arhivski vjesnik. I.
Zagreb, 1958; Šepić D. Pisma i memorandumi Frana Supila (1914–1917). Beograd, 1967;
Чернин О. В дни мировой войны. М.; Пг., 1923; Палеолог М. Дневник посла. М., 2003;
Ронге М. Война и индустрия шпионажа. М., 2000 и др.
25
Vrgoč A. Moje uspomene na svjetski rat (godina 1914.– 1920.). Zagreb, 1937; Трушнович А.
Воспоминания корниловца. 1914–1934. М.; Франкфурт, 2004. Также см.:Sa bošnjacima u
svjetskom ratu. Beograd, 1939; Fritz H. Bošnjak. Prijev. S njem. Sarajevo, 2007.
23
18
Наконец, хотелось бы выделить и особый подтип – на грани между
мемуарами, историографией и политической аналитикой – работы О. Бауэра,
О. Яси, М. Крлежи, П.Н. Милюкова26.
Таким образом, весь комплекс собранных материалов, независимо от их
происхождения и авторства – описание событий и процессов, оценка
политических деятелей и партий, описание внутренней и внешней политики
Австро-Венгрии – корректны и аутентичны. Их подлинность не вызывает
сомнений. Они равноценны для данного исследования по своей значимости,
взаимосвязаны
между
собой
принадлежностью
к
истории
одного
государства, а также тематически дополняют друг друга.
Историографический обзор и анализ степени изученности проблематики строятся на хронологическом описании и характеристике концепций и методологических принципов национальных школ – советской и российской, государств-наследников Австро-Венгрии, а также британской
американской историографии.
Отечественная историография. Особенностями советской историографии второй половины 1930 – начала 1950-х гг. крайняя идеологи-зированность, схематизм, господство этнополитических и социальных стереотипов,
недостаточная обеспеченность, отсутствие дискуссий, жесткая идеологическая и содержательная цензура. Исследования первого поколения профессиональных советских историков-югославистов и специалистов по АвстроВенгрии в конце 1940-х – начале 1950-х гг. выполнялись в труднейших
условиях. Среди исследований этого периода можно назвать работы В.М.
Турока-Попова и И.П. Трайнина.
В середине 1950-х гг. работы Ю.В. Бромлея, И.И. Лещиловской, В.И.
Фрейдзона, заложили основу современной отечественной исторической
Бауэр О. Австрийская революция 1918. Пер. с нем. М.; Л., 1925; Яси О. Распад
Габсбургской монархии. Пер с англ. М., 2011; Крлежа М. Поездка в Россию. 1925. М.,
2005; Милюков П.Н. Воспоминания. М., 1991.
26
19
кроатистики, И.В. Чуркиной – словенистики, Т.М. Исламова – унгаристики.
Началась разработка терминологического аппарата, которая неизбежно
затрагивала противоречия не только между южнославянскими народами, с
одной стороны, и инонациональными политическими классами Австрии и
Венгрии, с другой, но и между самими югославянами, прежде всего,
хорватами и сербами (работы В.И. Фрейдзона, Т.М. Исламова, О.И. Величко,
Ю.А.
Писарева).
движения
Для
на-родов
коллективной
Австрийской
монографии
империи»
–
«Освободительные
наиболее
значимого
достижения этого пери-ода в изучении империи Габсбургов и национальных
движений, входивших в состав этого государства народов стало активное
использование,
во-первых,
сравнительно-истори-ческого
достижений
метода,
что
этнологии,
полностью
во-вторых,
–
соответствовало
объекту и предмету исследо-вания.
Во второй половине 1980-х – 1990-е гг. в глазах многих отечественных
историков Австро-Венгрия перестала быть «тюрьмой народов» и «лоскутной
монархией»; однако не была она и «дружной семьей». В то же время
продолжалась работа над переосмыслением судьбы Австро-Венгрии и роли в
ее распаде национальных движений югославянских народов.
С середины 1990-х гг. активная деятельность отечественных историковюгославистов и специалистов по Австро-Венгрии и региону Средней Европы
развивается на основе разнообразия методологических подходов и широкого
доступа к источникам. При этом на фоне распада многонациональных
государств (СССР, СФРЮ и ЧССР) в центре внимания оказывается проблема
возникновения и развития этнополитических конфликтов и центробежных
тенденций, анализ различных форм национального самоопределения и форм
внутреннего устройства многонациональных государств.
Значительным шагом в развитии отечественной кроатистки и словенистики стало издание впервые за всю историю России «Истории Хорватии»
В.И. Фрейдзона и «Истории Словении» Л.А. Кирилиной, Н.С. Пилько и И.В.
20
Чуркиной. – аналитических нарративов, выполненных отечественными специалистами исходя из достижений и оценок хорватской и словенской
историографий. Исследования истории БиГ и Мусульман как особого этносоциального организма и их национального движения, начатые В.И. Фрейдзоном плодотворно продолжила Е.К. Вяземская.
В начале 2000-х годов отечественные историки А.Г. Айрапетов, Н.Н.
Баранов, Н.М. Вагапова, М.С. Ващенко, И.В. Крючков, Л.В. Кузьмичева,
О.Ю. Малинова, В.В. Миронов, А.С. Медяков, З.С. Ненашева, О.В.
Павленко, А.С. Стыкалин, Ар.А. Улунян, А.В. Шарый, Я.В. Шимов
опубликовали ряд проблемных статей и монографий, посвященных
различным аспектам развития Австро-Венгрии и роли в ее судьбе южных
славян.
Характерно
стремление
исследователей
пересмотреть
идеологизированные и политизированные оценки таких явлений как
австромарксизм и концепция Срединной Европы.
Югославская и постъюгославская историографии. Во второй половине 1980-х гг.
принадлежность к Австро-Венгрии в СФРЮ воспринималась как один из важнейших
аргументов в пользу выхода Хорватии и Словении из состава Югославии, который
рассматривался значительной частью общественного мнения этих народов как возможность сохранить свою национальную индивидуальность (М. Гросс, И. Банац, Р. Ловренчич,
Д. Шепич, П. Матвеевич, Л. Ракич). Когда в 1991 г. Хорватия и Словения обрели
независимость, изменилось их положение в мире, их отношения с соседями,
изменились задачи и восприятие окружающего мира. После завоевания
независимости, эта тенденция в обеих странах довольно быстро сошла на
нет, и историография в основном вернулась в традиционное русло
негативной оценки Монархии и ее национальной политики (Ф. Туджман).
Одной из главных задач постъюгославских историографий в 1990-е
годы, а в 2000-е стало преодоление мифов, предрассудков и схем,
сформированных в историческом сознании политической пропагандой в ХХ
в. Д. Агичич, С. Маткович, Н. Руменьяк). Многие историки сумели с
21
профессиональной
точки
зрения
пересмотреть
идеологизированные
концепции прежних времен.
Для представителей национально-консервативного направления характерно негативное отношение к многонациональным государствам в принципе
(Австро-Венгрия, Югославия, будь то королевская или социалистическая), к
соседним народам, с которыми данный этнос проживает в течение многих
веков на одной территории, к различным вариантам славянской идеи (М.
Гросс, Н. Станчич, Х. Маткович, Д. З. Грияк, М. Имамович, Х. Камберович,
А Рахтен, Я. Плетерски и др.). Сторонники либерально-гражданского
течения,
анализируя
рассматривают
их
различные
с
точки
разновидности
зрения
славянской
противодействия
идеи,
этническому
национализму.
В хорватской, боснийской, словенской и сербской историографии идет
полемика между историками, придерживающимися разных не только
мировоззренческих установок, но и принципов исследования (М. Гросс, О.
Милосавлевич,
Д.
Ловренович,
Д
Анчич).
Если
для
официальной
югославской историографии на всем протяжении существования этого
государства независимо от социально-политического режима югослависты –
сторонники
создания
единого
югославского
государства,
всегда
принадлежали к числу «героев» (Ф. Супило, А. Трумбич и др.), то
сторонники обретения национального самоопределения в иной форме – в
границах монархии Габсбургов или же независимых национальных
государств, всегда были «врагами». Сегодня приверженцы национальноконсервативной ориентации предлагают обществу по достоинству оценить
хорватских, словенских или боснийско-Мусульманских националистов или
противников общего югославянского государства – Й. Франк, Й. Штадлер,
И. Шуштершич, Адем-ага Мешич др.).
22
В Боснии и Герцеговине, как и в других постъюгославских государствах
идет соперничество двух основных тенденций – консервативной и
либеральной (Л. Джакович, Д. Юзбашич, Н. Шехич, Б. Маджар).
Словенские историки также уделяют большое внимание изучению
национального движения своего народа в конце ХIХ – начале ХХ вв. в
период мира и Первой мировой войны и его роли в судьбе Австро-Венгрии.
За исключением периода второй половины 1980-х – самого начала 1990-х
гг.нее было характерно весьма критическое отношение к Монархии и
империи, которую они считали структурой национального угнетения
словенцев ( Ф. Гестрин, В. Мелик). Современные словенские историки – З.
Бергант, Я. Плетерски, Ю. Перовшек, П. Свольшак) стремятся поставить
развитие
национальной
идеологии
в
общеевропейский
контекст,
проанализировать механизм выборов, проводившихся в Австро-Венгрии до и
после избирательной реформы 1907 г. в Австрии, реконструировать
взаимоотношения словенских политических и общественных деятелей с
другими славянскими народами и государствами, в том числе с русскими и
Россией.
Венгерская историография Австро-Венгрии берет свое начало с издания
в 1929 г. в США фундаментального исследования венгерского политикаэмигранта, левого либерала О. Яси. Оно заложило основы австро-венгерских
исследований в США, определил их границы и основные дискуссионные
вопросы. Этот период завершает работа И. Бибо (1946 г.), которая по
масштабу и глубине вполне сопоставима с книгой Яси, хотя, скорее, носит
характер
геополитического
и
психологического
эссе,
а
не
строго
исторического исследования.
Как и в российской историографии и историографии постъюгославских
государств, в венгерской
исторической науке
происходят сложные,
противоречивые и интересные процессы, связанные с переосмыслением
прошлого.
Создаются
как
разного
объема,
уровня
и
политико-
23
идеологической направленности нарративы, например, Л. Контлера. В
последнее время активизируются связи между историками Хорватии и
Венгрии.
Обзор австрийской историографии можно начать с нарративных
сочинений Е. Пристер и современного историка К. Воцелки продолжила
традицию описательных «историй».
В книге А. Зуппана затрагиваются такие проблемы, как подоплека
национально-революционных идеологий, великосербская пропаганда и
Загребский процесс о государственной измене, характеристика австровенгерского империализма в Южной Европе, крах Дунайской монархии в
1918 г.
Для книги другого известного австрийского историка Х.
Хазельштайнера также характерен сравнительно-исторический подход в
границах региона. Основным посылом его трактовки идей федерализма
заключается в стремлении исследовать формы и суть взаимоотношений
между народами региона. Австрийские историки, как и их коллеги из других
стран-наследниц
Австро-Венгрии,
стремятся
преодолеть
стереотипы
прошлого, связанные со сложными взаимоотношениями австро-немецкого
этноса и династии Габсбургов с народами просуществовавшей несколько
веков империи и их национальными движениями.
Британская и американская историография. Большое воздействие на
исследования Австро-Венгрии в 90-е годы ХХ в. и первое десятилетие века
ХХI получивших большую популярность произведений четырех авторов,
придерживавшихся разных методов и оценок – Б. Андерсона, Э. Геллнера, Э.
Хобсбаума, А. Смита и других представителей науки стран Западной Европы
и США – историков, этносоциологов, антропологов. Среди обобщающих
исследований британских и американских авторов выделяются работы Б. и Ч.
Йелавич, Р. Канна, З. Давида, Х. Сетон-Уотсона Э. Россоса и др., а также
монографии Р. Доньи, Ф. Фридман, Н. Малькольма, М. Таннера,
24
французского филолога и историка П. Гарда, посвященные судьбам
отдельных югославянских народов или территорий.
Таким образом, степень разработанности проблематики в национальных
историографиях и мировой историографии достаточно высока. Вместе с тем
необходимо и выделить проблемы и задачи поставленные и решенные
полностью или частично. Подводя общий итог, можно сказать, что, во-первых,
для отечественной историографии характерно достаточно жесткое разделение
на историю России, историю стран Западной Европы и США и на историю
Средней (Центральной и Юго-Восточной) Европы. Специалисты по каждой
данной стране или региону редко или в недостаточной степени используют
источники, относящиеся к другим странам и регионам; во-вторых, в советской
историографии
долгое
время
насаждалось
сущностно-хронологические
границы между Новой и Новейшей истории. Естественный для России рубеж
Октябрь 1917 г., не мог быть принят для стран Средней и Западной Европы, для
которых таковым был 1918 г. На наш взгляд, возможно назвать период с
Октября 1917 г. до ноября 1918 г. особым, переходным периодом; в-третьих, в
мировой историографии довоенное время жестко отделялось от военных лет.
Все это вместе взятое вело к тому, что история России рассматривалась в
отрыве от развития Европы и мира, в противопоставлении им. Все это вместе
взятое вело к хронологической и хорологической разорванности единой
картины исторического (политического, идеологического и этнополитического)
процесса.
В результате научного исследования, автором, автором обоснованы и
сформулированы следующие положения, выносимые на защиту:
1.
Развитие
Австро-Венгерской
империи
–
многонационального
монархического государства – определяли четыре группы противоречий: между
государством и этносоциальными общностями (народами); между разными
народами и их политическими представительствами – национальными движениями;
между
полноправными
и
неполноправными
народами;
25
этнополитические противоречия трансграничного и межгосударственного
характера. Общая полиэтничная основа власти и монархии не сформировалась,
также как не сформировалось единое полиэтничное общество; политическая
система осталась фрагментарной. Австро-Венгерская империя оставалась
сложившимся в ходе истории государственным объединением разностатусных
административно-полити-ческих территорий, в границах которых совместно и
чересполосно проживали разные, в том числе и этнически родственные – южно
славянские – народы. Развитие Дунайской империи определяло столкновение
центростремительной и центробежной, интеграционной и дезинтеграционной
тенденций, которые в разных обстоятельствах были выражением процессов
модернизации и национального самоопределения. История Австро-Венгрии в
1890–1918 гг. делится на две стадии – мирную (1890–1914 гг.) и военную
(1914–1918 гг.).
2.
В период 1890 – июнь 1914 г. национальные движения народов
Австро-Венгрии, в том числе и южных славян, за исключением небольших
групп сторонников интегрального югославизма, использовавших средства
политического террора, в подавляющем преимуществе искали возможность
национального самоопределения исключительно в границах существовавшего
государства. Центростремительная тенденция, выражавшаяся в верности
династии,
имперском
патриотизме,
лоялизме
и
легализме,
сохраняла
господствующее положение и соединялась с модернизацией. Модернизация
совпадала по направленности с центростремительной тенденцией. Однако
модернизация не вела к социальной, этнонациональной и межрегиональной
интеграции. Империя была вынуждена ориентироваться на экстенсивный путь
развития.
3. Развитие Дунайской монархии с июля 1914 по ноябрь 1918 гг. характеризовалось нараставшим кризисом и неспособностью существовавшего
механизма власти решить проблемы
государства. С начала 1917 г.
центробежная тенденция усиливается не только в политике национальных
26
движений, вне зависимости от идеологии разных направлений в национальных
движениях, но и внутри самого государственного механизма. Нарастал
внутренний
кризис
Монархии
как
единого
многонационального
экономического, политического и военного организма. Централизм и дуализм
исчерпали себя; ни триализация, ни федерализация на основе исторического
государственного и естественного права были уже невозможны. Идеи и чувства
этнонациональной принад-лежности постепенно стали преобладать над идеями
и чувствами верности императору и империи и расходиться с ними; лоялизм и
легализм уходили в прошлое. Национал-консерваторы и национал-либералы в
национальных движениях южных славян радикализировали свои позиции и
постепенно превратились в сторонников национальной революции, что отнюдь
не
предполагало
действовавшие
на
революции
основе
социальной.
легализма
Национальные
превратились
в
движения,
национально-
революционные – как модернизационного, так и консервативного характера.
4. В 1890–1914 гг. различные течения в национальных движениях южных
славян стремились к взаимному сотрудничеству. С одной стороны, они
опирались на центростремительную тенденцию и были ее отражением. С
другой, – остались безрезультатными, поскольку отсутствовала реальная основа
внутри югославянских и внутримперских интеграционных тенденций. В
политике различных идеологических течений в национальных движениях
южных славян проявлялись тенденции как к социально- и этнополитической
дифференциации и соперничеству, так и к взаимному сотрудничеству. Наряду с
этнорегиональным – хорватско-сербскими, хорватско-словенскими и, наконец,
хорватско-сербско-словенскими инициативами и концепциями (австрославизм
и югославизм), предпринимались попытки наладить совместную политическую
деятельность и с другими славянскими народами империи, прежде всего с
чехами (неославизм, «славянский союз» в рейхсрате, немадьярские народы
Венгрии). Но они остались безуспешными из-за сущностных политических и
27
экономических противоречий между национальными интересами каждого
народа.
5. В годы Первой мировой войны национальные движения южных славян
нашли общий язык между собой в специфических условиях нарастания центробежных тенденций и совпадения национально-политических интересов. Позиции Югославянского и Чехословацкого комитетов совпали относительно решения проблемы национального самоопределения вне границ империи и по
тенденции – с политикой австронемецкого и венгерского национальных
движений.
Центры
дезинтеграционных
по
отношению
к
империи
и
оппозиционных монархии Габсбургов политических сил находились в
основном за границей – в эмиграции (Лондон, Югославянский комитет), в
плену (Россия, Франция), на о. Корфу (династия Карагеоргиевичей и
правительство Сербии), а также национальные общины в США. В середине
1917 г. начался поворот от господства центростремительной к господству
центробежной тенденции и у национальных движений южных славян внутри
самой империи (Югославянский клуб в рейхсрате, хорватский сабор, а также
депутаты сабора БиГ и местных представительных учреждений Далмации,
Истрии,
Крайны,
Каринтии
и
других
земель).
Распад
предопределило
превращение
центростремительных
центробежные,
обострение
межнациональных
Монархии
факторов
и
в
социальных
противоречий, неэффективность всей системы государства.
6. Наряду с поисками внутримперских проектов реформирования
национально-государственного устройства Монархии, политическими силами
разных направлений выдвигались и региональные – центральноевропейские,
«дунайские» и балканские проекты межгосударственного и внутригосударственного переформатирования этнополитического пространства – федеративные, конфедеративные и межгосударственные. Однако ни один из них не
обеспечивал целостность и независимость Австро-Венгрии.
28
7.
Россия объективно являлась идеологическим и геополитическим
фактором существования или распада дуалистической монархии. «Русский
фактор» и «славянское сознание» были неотъемлемыми элементами их
национально-политического сознания, идеологии, стратегии и тактики их
национальных движений. Причем далеко не всегда национальные движения
южных славян видели в России опору в деле защиты их интересов и
достижения их целей. Политике имперской, пост-имперской и большевистской
России по разным причинам была присуща двойственность по отношению к
крупному многонациональному государству в центре Европы. Будучи врагом
Австро-Венгрии, Россия не стремилась к ее безусловному распаду.
8. Любой вариант окончания войны, будь то победа Центральных держав
или победа Четверного согласия, – не был в состоянии
гарантировать
целостность многонациональной империи и ее суверенитет. Даже союзница
Австро-Венгрии – Германия с ее планами создания Срединной Европы и
реальной политикой подчинения Монархии, сыграла разрушающую АвстроВенгрию роль, поскольку на эти планы не могли согласиться славянские
народы. После первоначального периода мобилизации и консолидации, война
обострила внутренние социальные, межнациональные и межрегиональные
противоречия. Процесс национального самоопределения во все большей
степени совпадал по направленности с поиском новой социальной реальности.
Война, согласно замыслу ее зачинателей, изначально направленная на
подавление процессов национального самоопределения и отказ от социальнополитической модернизации привела к тому, что оба эти процесса, которые
могли сцементировать империю, превратились в факторы ее дезинтеграции.
9. Ни один из многочисленных «национальных вопросов» (хорватский,
сербский, словенский, боснийско-герцеговинский или югославянский), равно
как и геополитических (адриатический и балканский), сам по себе не сыграл
решающей роли в распаде многонационального государства. Распад АвстроВенгрии был не случайностью, а следствием сущностного трансформации
29
национализма, деформации и изменение направленности практические всех
социальных и этнических процессов, произошедшего в годы Первой мировой
войны. Возможности для национального самоопределения и социальной
модернизации в рамках империи и монархии были полностью исчерпаны.
Центростремительная
тенденции
лишились
социального
смысла
и
политической поддержки даже у господствующих австрийских немцев и
венгров. В Австро-Венгрии произошла национальная революция (или
несколько
национальных
революций),
но
не
возникла
социальная
(социалистическая) революция.
Степень
новизны
данного
исследования
определяется
итогами
предшествующих исследований, нашедшими отражение в отечественной и
зарубежной историографии, а также спецификой проблематики и методологии
исследования:

автором
осуществлен
детальный
анализ
этнополитической
терминологии в ее историческом развитии.

методологическая и содержательная новизна исследования состоит
в том, что проанализированы во взаимосвязи процессы модернизации и
национального самоопределения;

выявлена взаимозависимость этих двух процессов с центростреми-
тельными и центробежными, интергационной и дезинтеграционной тенденциями, соотношение которых в конкретных исторических условиях привела к
распаду многонациональной империи;

проведен сопоставительный анализ развития этнополитических
процессов и общественных настроений в довоенный период (1890–1914 гг.) и в
период Первой мировой войны (1914–1918 гг.) у четырех южнославянских
народов: изменение сути, форм, направленности и темпа этнических и
социальных процессов привело к победе центробежной тенденции не только у
неполноправных, но и господствовавших народов Монархии, а южные славяне
30
увидели в общем югославском государстве новую социальную реальность,
альтернативную австровенгерской.

впервые
реконструированы
и
исследованы
во
взаимосвязи
взаимоотношения национальных движений южных славян к России, с одной
стороны, и отношение различных социальных и профессиональных групп
российского общества к национальным движениям хорватов, сербов, словенцев
и боснийских Мусульман.

на
основании
вновь
обнаруженных
в
том
числе
и
неопубликованных источников впервые проанализированы восприятие и
оценка этнополитических процессов на Балканах и в Средней Европе
российскими
социал-демократами
и
социалистами
меньшевиками, эсерами. Также был проведен
–
большевиками,
сопоставительный анализ
развития двух империй на последнем этапе их существования, в одной из
которых победила социальная, а в другой – национальная революция.

в данном исследовании введено в научный оборот значительное
количество новых источников – как неопубликованных, находящихся в
архивах, так и опубликованных, однако находившихся вне поля зрения
исследователей проблематики Средней Европы.
Особо необходимо выделить сравнительно-историческую составляющую
данного исследования: был проведен комплексный историко-сравнительный
аннализ национальных движений южнославянских народов между собой, а
также
других народов Австро-Венгрии, Австро-Венгерской и Российской
империй.
Практическая значимость данного диссертационного исследования
определяется тем, что содержащиеся в ней фактический материал, авторский
анализ и выводы способствуют более углубленному пониманию этнополитических процессов и явлений, протекавших в Австро-Венгрии а также в регионе
Средней Европы и их систематизации. Результаты исследования могут быть
внедрены в практику высшей школы при чтении общих и специальных курсов
31
по Новой истории Австро-Венгрии, региона Средней (Центральной и ЮгоВосточной) Европы и южнославянских народов, а также истории общественного движения и внешней политики России и СССР, по истории международных отношений, Нового и Новейшего времени.
Теоретические положения и выводы диссертации могут быть полезны
представителям
государственных
структур
и
частных
организаций,
занимающихся практической деятельностью по формированию отношений
Российской Федерации со странами региона Средней Европы и нынешнего
субрегиона Западных Балкан. Разработанная автором методология может быть
использована для изучения причин распада многонациональных государств в
Средней и Восточной Европе в ХХ в.
Апробация
результатов
диссертационного
исследования
–
его
методологии, основных положений и выводов состоялась в ходе изложения
докладов на всероссийских и международных научных конференциях, в
частности: «Первая мировая война и судьбы народов Центральной и ЮгоВосточной Европы» (ЧГУ им. Федьковича, Черновцы, Украина, 24–25 сентября
1998 г.); «Российская политика на Балканах» (Институт международной
политики и экономики, Белград, Югославия, 15–16 октября 1998 г.);
«Государство. Церковь. Общество» (ИВИ РАН, 19 апреля 2005 г.); «Первая
мировая война и проблемы государственного строительства в Центральной и
Восточной Европе (к 90-летию окончания Первой мировой войны)» (ЧГУ им.
Ю. Федьковича, Черновцы, 29–30 октября 2008 г.); «История и политика:
конфликт интерпретаций» (Институт всеобщей истории РАН, 8 декабря 2008;
«Уроки Балканского конфликта» (МГИМО, Москва, 20 апреля 2011 г.; «Распад
СССР и СФРЮ: выводы и уроки» (МГИМО, Москва, 28 февраля 2012 г,),
«Религия и конструкты национальной идентичности в государствах Восточной
Европы в XX в.: историографический аспект» (ИВИ РАН, 6–7 декабря 2012 г.
«Россия и славянство: диалог культур» (Тверь, Исторический факультет ТГУ,
22 мая 2013 г.).
32
Основные положения и выводы диссертации обсуждены на заседаниях
кафедры новой и новейшей истории Исторического факультета Московского
педагогического государственного университета. Основные идеи и результаты
изложены в 3-х в монографиях, научных статьях, опубликованных в журналах,
рекомендованных ВАК, в количестве 21-й, в статьях в других журналах и
проблемных сборников в количестве 37-ми. Апробация соответствующих
частей и результатов диссертации была проведена во время чтения спецкурсов
и
ведения
спецсеминаров
на
Историческом
факультете
Московского
государственного университета им. М.В. Ломоносова (кафедра истории южных
и западных славян), Отделении международных отношений и зарубежного
регионоведения Российского государственного гуманитарного университета.
Все три монографии были отрецензированы в отечественных и зарубежных
журналах, в том числе в журналах, рекомендованных ВАК.
Структура работы соответствует проблемно-хронологическому подходу
исследования, его целям и задачам. Диссертация состоит из введения, 6 глав,
разделенных на параграфы, заключения, списка использованных источников и
литературы, а также приложения.
II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновываются актуальность темы, научная новизна
работы, ее территориальные и хронологические рамки, определяются объект и
предмет исследования, цель и основные задачи, дается характеристика
источниковой базы, определяется степень изученности предложенной темы, ее
теоретическая и практическая значимость, обосновывается использование
понятийного аппарата исследования.
Глава I – «Австро-Венгерская империя как административная
и
этнополитическая система» – состоит из четырех параграфов. Развитие
Австро-Венгрии как многонационального государства определялось в конце
XIX – начале XX вв.. несколькими одновременно протекавшими с разной
33
интенсивностью
самоопределением,
процессами
внутриэтнической
–
модернизацией,
консолидацией
и
национальным
межэтнической
интеграцией. Вместе с тем сохранялась политическая и идеологическая
фрагментарность. Заключение австро-венгерского Соглашения 1867 г. и
установление дуализма знаменовало собой превращение Австрийской империи
в Австро-Венгерскую состоявшую из двух парламентских монархий с
собственным суверенитетом.
Формирование этносоциального организма нового типа – современной
нации – проходило у хорватов, сербов, словенцев и боснийских Мусульман
Австро-Венгрии при отсутствии собственного национального государства,
административно-политической раздробленности этнических территорий и
долго-временного совместного/чересполосного проживания этих народов.
Статус Хорватии и ее права определялись заключенным 1868 г. венгерско-хорватским соглашением. Соглашение 1868 г. провозглашало государственное единство Венгрии и Хорватии, однако хорватское национальное сознание не признавало акт единого коронования. Национально-церковная автономия сербов, распространявшаяся и на территории Хорватии-Славонии, была
остатком привилегий православного сербского населения XVII–XVIII вв.
Принципы и формы обеих автономий не обеспечивали полноправного
участия хорватов и сербов в управлении и не гарантировали политической
целостности этнических хорватских и сербских территорий. Обе они основывались на феодальном праве, феодальных привилегиях и их развитие совпадало
по направленности – превращение в политической и этноконфессиональной – в
политическую этнонациональную. Но именно это обусловило конфликтность
во взаимоотношениях национальных движений двух народов.
Далмация и Истрия входили в австрийскую часть монархии. Этническая
структура населения обе территории отличалась как друг от друга, так и от
Хорватии-Славонии и БиГ. В Далмации проживали хорваты и сербы, а также
итальянцы и романизированное население. В Истрии, входившей в провинцию
34
Австрийское Приморье, ситуация была иной: славянскую часть населения
составляли хорваты и словенцы, романскую – итальянцы. Национальные
движения этих тех народов находились сложных отношениях и между собой, и
с Веной. При этом хорваты, словенцы и итальянцы принадлежали к
Католической церкви, а сербы – к Православной.
Босния и Герцеговина была оккупирована Австро-Венгрией в соответствии с Берлинским трактатов в 1878 г., и в 1908 г. – аннексирована.. БиГ стала
«общим владением Австрии и Венгрии», которое находилось, как и в период
оккупации, под управлением общеимперского министра финансов. В 1905 г.
церковно-школьную автономию получили сербы, в 1909 г. – боснийские
мусульмане. Однако в отличие от подобной же автономии у сербов Венгрии,
это
не
предполагало
этноконфессиональному
создание
представительных
признаку.
В
1910
г.
учреждений
БиГ
была
по
дарована
территориальная автономия – конституция, и наряду с исполнительной властью
появилось представительное учреждение – сабор (скупщина). Как и в
Хорватии-Славонии, оно было лишено права законодательной инициативы и
контроля над исполнительной властью, т.е. не было собственно парламентом.
Словенские
земли
оказались в
австрийской
части
Монархии
–
Сообществе королевств и земель, представленных в рейхсрате. «Землям»
предоставлялась определенная степень территориального самоуправления на
основе их исторических государственных прав. Словенцы проживали в шести
из семнадцати провинций. Лишь в Крайне и Горице словенцы обладали
большинством
в
этнической
структуре
населения.
На
остальных
же
территориях они находились в меньшинстве. Но словенское национальное
сознание считало эти области своими этническими территориями. К середине
90-х годов XIX в. словенская нация обладала такими характеристиками, как
самосознание,
социальная
отсутствовала
единая
структура,
национальная
культура.
административно-политическая
охватывавшая этнические территории.
Однако
территория,
35
В конце ХIХ – начала ХХ вв. идейно-политические течения, клубы и
группировки превращались в политические партии в современном значении
этого слова, обретая более широкую социальную и политическую базу и
укрепляя
внутреннюю
структуру.
Партии
становились
основными
политическими институтами общества и формой организации национальных
движений.
В югославянских землях существовало два уровня политической жизни –
местный (выборы в саборы – ландтаги или сеймы) и общеимперский (выборы в
рейхсрат). Выборы на всех уровнях проходили по куриальной системе. В 1907
г. во всей Цислейтании (в словенских землях, как и в Далмации и Истрии) было
введено всеобщее, равное, прямое, тайное голосование. В Хорватии в 1910 г.
также была проведена ограниченная избирательная реформа.
Глава II – «Государственно-правовые программы национальных
движений южнославянских народов Австро-Венгрии 1890-1914 гг.» –
состоит из трех параграфов. В программных установках хорватских и
сербских
национальных
переплетались
движений
принципы
80-90-х
исторического
годов
XIX
в.
тесно
государственного
права,
естественного права, заимствованное у правящих классов империи –
австрийских
немцев
и
венгров
понятие
«политическая
нация»
и
народного суверенитета. В 80-е годы прошлого века в идеологии
хорватского национального движения сохранились два основных течения
– национально-либеральное, представленное Хорватской национальной
независимой
партией (ХННП) Й.Ю. Штроссмайера и Ф. Рачки и
национально-радикальное, основные принципы которого были тесно
связаны с именем лидера Хорватской партии права (ХПП) А. Старчевича.
В программе ХНПП и части ХПП 1894 г. провозглашалось традиционное
требование
объединение
хорватского
этнических
национального
территорий
движения:
и
политическое
создание
«одного
самостоятельного государственного образования хорватского народа,
36
проживающего в границах габсбургской монархии». ХННП и ХПП в 1902–
1903 гг. создали под традиционным названием новую Хорватскую партию
права, также признававшую программу 1894 г. Сторонники нового лидера
другой части ХПП Й. Франка создали Настоящую партию права,
Старчевичевскую
партию
права.
Этнонациональный
радикализм
присутствовал и в сербском национальном движении
– Сербская
национальная радикальная партия (СНРП).
В 1887 г. была образована Сербская национальная независимая
партия (СННП) Совпадение с позицией ХННП ряде вопросов создавало
основу для политического сотрудничества двух партий, отражавших интересы
приблизительно
одних
и
тех
же
слоев
обеих
наций,
ориентированных на Венгрию.
Следующим крупным шагом в развитии национальной идеологии у хорватов и сербов стал так называемый «новый курс», идея которого зародилась в
1903–1905 гг. в среде оппозиционно настроенных хорватских политиков
Далмации. Формирование кон цепции «нового курса» началось в Далмации. «Новый
курс» был реакцией национальных движений южных славян на начавшийся
кризиса дуализма, отражал их представления о путях развития и возможности
сохранения Австро-Венгрии как единого многонационального государства.
Значительное воздействие на него оказали внешние события – государственный
переворот в Сербии в 1903 г., революция 1905 г. в России, усиление германской
политики «Дранг нах Остен». Авторы Риекской и Задарской резолюций (3 и 17
октября 1905 г.) сформулировали принцип самоопределения своих наций.
Либерально-консервативные,
часть
национально-радикальных
и
демократические круги обеих наций увидели необходимость совместных
действий, осознали совпадение интересов независимо от национальной
принадлежности
и
имеющихся
коалиция,
–
октябрь-декабрь
ХСК
противоречий
1905
г.,
(Хорватско-сербская
ориентированная
на
сотрудничество с венгерской оппозицией. Партии либерального направления
37
также возникли в Далмации, Воеводине, словенских землях. В октябре 1910 г.
объединились консервативно-либераль-ный и либерально-демократический
фланги
хорватского
национального
движения.
Программа
созданной
Хорватской объединенной независимой партии (ХОНП, 1910) в сторону
умеренности и оппортунизма сильно отличалась от Риекской и Задарской
резолюций, от постулатов «нового курса».
Оформилась
и
крыло
национально-государственной
идеологии,
сочетавшее идеи модернизаторства консервативного толка и радикального
этнонационализма. У хорватов эти настроения выражали партии Й. Франка и
М. Старчевича, у сербов – Сербская радикальная партия. «Франковцы» и
Словенская народная партия были связаны с католическими кругами,
доктриной социального христианства.
Разрабатывалась
самостоятельная
политическая
программа
идеологами хорватского «аграризма» А. и Ст. Радичами. Программа
Хорватской народной крестьянской партии (ХНКП) была принята в 1905
г. и впоследствии видоизменялась. Ее авторы разделяли общую идею
народного суверенитета. Позиция партии по отношению к целостности
монархии Габсбургов партия была близка к позициям партии Франка.
Организованное социал-демократическое движение начало формироваться у
югославян Австро-Венгрии в самом конце ХIХ в. Социал-демократическая партия Хорватии и
Славонии (СДПХСл, образовалась в 1894 г.), а Югославянская социал-демократическая
партия (ЮСДП, 1896 г.) , действовавшая в словенских землях,
а также
Далмации и Истрии, была одной из шести национальных «секций»
австрийской социал-демократии. Наряду с ЮСДП в Триесте и некоторых
других областях Адриатического побережья наряду с югославянскими
действовали и итальянские социал-демократы. СДП Би Г возникла только в 1909
г.
Сильное воздействие на теорию и практику этих партий оказывали
программные документы социал-демократических партий Германии, Австрии.
38
Югославянские социал-демократы считая себя неотъемлемой частью международного социалистического движения и с самого начала стремилась
поддерживать тесные связи со П Интернационалом. СДПХСл, ЮСДП и
СДП БиГ колебались между двумя вариантами решения сербского,
хорватского, словенского и Мусульманского национальных вопросов, а
также общего – югославянского. До Первой мировой войны
они
рассматривали возможность их решения как в рамках Австро-Венгрии,
так и в рамках Балканской федерации (конференции 1909 г. в Любляне и
1910 г. в Белграде).
Глава III – «Этнонациональное самосознание южных славян
монархии Габсбургов в программах национальных движений монархии
Габсбургов 1890-1914 гг.» – состоит из шести параграфов. Й.Ю. Штроссмайер
и Ф.Рачки (ХННП) представляли себе южных славян как единый народ,
состоявший из ряда племен, включая и болгар. Они считали, что именно
конфессиональные различия препятствовали сплочению южных славян в их
стремлении к обретению национальной свобод. Они выступали за сближение
католической и православной церквей, которое они рассматривали в контексте
противодействия
революционным
настроениям.
Их
оппонентом
как
«югославистов» был А. Старчевич, стоявшей на принципах моноэтничного
хорватского государства и отрицания самого этнонима «сербы» на территории
Хорватии. ХПП исходила из тезиса о национальном единстве хорватов и
словенцев, который трактовали как их принадлежность к хорватской
этнической общности и нации. Боснийских Мусульман Старчевич считал
этническими хорватами.
Присущий
сербскому
этническому
и
политическому
сознанию
конфессиональ ный характер проявился и в национальных программах их
зарождавшихся
политических
партий
(СННП,
СНРП).
Этноцерковные
привилегии рассматривались как политические, как государственно-правовые,
а этноконфессиональная общность – как субъект государственного права. Это
39
характерно для программ практически всех сербских политических партий,
организаций и политических течений рубежа веков.
В 1900 г. в Загребе под влиянием Энциклики Папы Льва XIII «Rerum
novarum» состоялся католический конгресс. Постепенно в католическом
движении в Хорватии образовались два течения, которые различались по
подходу к решению национального вопроса, к революции, к ирредентизму и
т.д.
Сербское национальное движение, выработав общие принципы для двух
ведущих организаций – СННП и СНРП, сформировало свои этнополитические
требования. В автономной Хорватии-Славонии они заключались в признании
сербского знамени, обретении равноправия в использовании кириллического
алфавита с латинским и равноправия сербской православной церкви с
римскокатолической.
В Хорватии возникли хорватские рабочие организации исключительно
этнонациональной направленности. Часто они поддерживались столь же
националистично настроенным духовенством. У словенцев идеи католичества,
соединенные с национальным сознанием, в отличие от хорватов, шедших за
партией Радичей, основном были распространенны в крестьянской среде –
Словенская народная партия, оппонент либералов из Словенской национальнопрогрессивной партии. Католическое течение в словенском национальном
движении была более сильной и активной, чем в хорватском. Католические
съезды прошли в 1890, 1900, 1906 и 1913 гг.
Идея сотрудничества угнетенных народов неоднократно возникала у
национальных деятелей в обеих частях Монархии. Она логически дополняла
основные собственно этнонациональные концепции национальных движений.
При этом они вовсе не отказывались самобытности своих наций, и отстаивали
право каждой из них самостоятельной внутриполитической линии. Вопрос о
выходе из состава Австро-Венгрии не поднимался. В 1895 и 1897 гг. наиболее
значительным результатом попыток чисто политического сотрудничества
40
сербов, румын и словаков, были конгрессы национальностей Венгрии.
Последующие попытки совместных действий в 1898, 1901 и 1905 гг. успехом не
увенчались: каждый исходил из собственных интересов и целей.
Идеологи и организаторы движения неославистов исходили из факта
этнического родства, культурной близости и общности экономических
интересов славянских народов, составлявших вместе относительное
большинства населения империи. Участники съезда в Праге в 1908 г., по
социально-политической направленности – консерваторы и либералы, были
приверженцами австрославизма, легитимизма и противниками революции.
Аннексия БиГ в октябре 1908 г., а также неразрешенность «польского вопроса»
в России положили конец этим надеждам. Хорваты, в отличие от сербов,
поддержали аннексию, надеясь на создание третьего – югославянского
образования. Но в этом последнем они не нашли поддержку у чехов. Второй
съезд 1910 г. в Софии стал последним.
Славянские политики австрийской части Монархии, прежде всего,
словенцы, пытались создать форму совместной политической борьбы в
рейхсрате. Но Славянский союз (1909 г.) в силу межнациональных,
межпартийных и межличностных противоречий просуществовал н едолго.
Социал-демократия Австро-Венгрии, несмотря на официальный
интернационализм и общность интересов пролетариата, также не смогла
победить
национальные
предрассудки
и
противоречия,
обеспечить
единство действий.
Общая
осуществления
платформа
национальных
движений
славян
для
модернизации и национального самоопределения в
рамках легализма и австрославизма оказалось не достижимой.
ГЛАВА IV – «Южные славяне Австро-Венгрии в Первой мировой
войне» – состоит из пяти параграфов. После убийства эрцгерцога Франца
Фердинанда и начала войны южнославянские политические деятели и часть
высшего чиновничества были заинтересованы в сохранении межнационального
41
мира в Монархии. Однако им не удалось предотвратить ни стихийные погромы,
ни широкомасштабные политические преследования сербов (их жертвами стали
все деятели югославянского спектра, независимо от национальности), ни резкое
сокращение политических свобод. БиГ (после оккупации Сербии Черногории в
конце 1915 г.) и Хорватия находились в относительно глубоком тылу; Истрия,
Далмация и словенские земли после вступления Италии в войну на стороне
Антанты в мае 1915 г. оказались фронтовой и прифронтовой территорией.
В
хорватском ополчении службу проходила лишь часть жителей
Хорватии, а большинство служило в общей – австро-венгерской армии. Кроме
хорватских ополченцев (т.е. жителей Хорватии и Славонии), в войне
принимали участие и далматинские, и боснийско-герцеговинские части,
состоявшие из жителей этих областей, независимо от вероисповедания и
национальности, сражавшиеся на русском и итальянском фронтах и понесшие
значительные потери.
Балканский фронт до своего исчезновения в 1915 г. оттягивал почти треть
сил коалиции Центральных держав. В этом отношении его дополнял, а потом
полностью заменил Итальянский фронт. На нем югославяне с ожесточением
воевали не сколько за Монархию, сколько против провозглашенного в апреле
1915
г.
Лондонским
договором
присоединения
значительной
части
югославянских земель Австро-Венгрии к Италии в случае победы Четверного
согласия.
Осенью 1918 г. одни хорватские, далматинские и боснийско-герцеговинские части были до последнего верны присяге, другие отказывались
продолжать войну и защищать империю и Монархию. Крах монархии
становился очевидным и устремления к национальной независимости стали
проникать и в среду военнослужащих – южных славян. Недовольство внутри
империи выражалось депутатами ЮКл и сабора Хорватии.
Неповоротливая и многоступенчатая бюрократия практически сразу
показала свою неэффективность. Начавшийся голод и реквизиция имущества
42
вели к росту не только социальной напряженности, но и усугубляло
межнациональные противоречия, свойственные империи и до войны
Заседания сабора в Загребе в 1915–1918 гг. были в основном заполнены
полемикой между представителями двух течений в хорватском национальном
движении –
ХСК, ориентировавшейся на Будапешт, и
радикального
хорватского национализма, ориентировавшегося на Вену. Однако ни то, ни
другое течение не могло ни предложить реальных программ реформ
дуалистической монархии, ни добиться их осуществления.
Несмотря на роспуск сабора (скупщины) БиГ в феврале 1915 г. статус
провинции формально сохранился. В среде чиновников, политиков и
интеллектуалов обсуждались различные версии дальнейшего изменения
статуса БиГ, как и всех населенных южными славянами земель, о
переустройстве Монархии, о ее будущем.
В австрийской части Монархии парламентская жизнь возродилась только
весной 1917 г. Одним из ее проявлений стало создание ЮКл в рейхсрате, в
котором значительную роль играли словенские депутаты Я. Крек и А.
Корошец.
С началом Первой мировой войны политическая жизнь южных славян
оказалась разорванной. Многие политики югославистской ориентации сразу же
уехали за границу, где создали Югославянский комитет – ЮК (А. Трумбич, Ф.
Супило и др). Большинство депутатов Сабора Хорватии, и ЮКл в рейхсрате
осталось на родине, хотя они и не во всем разделяли позицию властей. В
результате у южных славян монархии образовалось два центра политической
жизни, каждый из которых стремился получить признание власти. ЮК нужно
было добиться фактического и формального признания со стороны государств
Антанты, в том числе и России.
Остров Корфу, куда союзники эвакуировали сербскую династию
Карагеоргиевичей, правительство Н. Пашича и остатки армии, стал еще одним,
политически сильным – промонархическим – центром южных славян.
43
Россия становилась одним из ключевых факторов существования АвстроВенгрии. Эмиссары ЮК и правительства Сербии неоднократно посещали
Петроград. Там решалось, кто будет контролировать созданные на территории
России подразделения, значительную часть которых составляли отнюдь не
сербы: станут ли они частью сербкой армии, или подчиняться ЮК.
Было очевидно, что Австро-Венгерская империя не имела возможности
одновременно
и
сохраниться
как
государство,
и
удовлетворить
этнотерриториальные притязания Сербии, Италии, Румынии, России –
государств, которые
имели на территории монархии Габсбургов своих
соплеменников и на основе государственного и естественного права выдвигали
к ней территориальные претензии (БиГ, Далмация, Истрия, Трансильвания,
Буковина,
Галиция).
центростремительную
В
1914–1916
направленность,
гг.
они
в
в
основном
1917–1918
гг.
сохраняли
произошел
качественный поворот в сторону центробежного развития. Этнонационализм,
шовинизм и великодержавие, будучи основой центростремительных тенденций
на первом этапе войны, на ее завершающем этапе превратились в активных
носителей центробежных тенденций. Этнонациональное сознание стало
превалировать над сознанием общности, основанном на подданстве, верности
династии и присяге.
Двумя значительными событиями в развитии национальных движений
южных славян Австро-Венгрии их отношений с правительством Сербии стали
Майская и Корфская резолюция 1917 г. Если в резолюции депутатов-югославян
рейхсрата говорилось об их объединении под скипетром Габсбургов, то вторая
– между правительством Сербии и ЮК уже явно исходила из разрушения
австровенгерской и возникновения новой государственности.
Идею сохранения и преобразования Австро-Венгрии на федеративных
(или автономных) началах югославянские социал-демократы в основном
поддерживали и в 1917 г. на подготовлявшейся летом-осенью 1917 г.
Стокгольмской конференции социал-демократов Европы по вопросу о
44
возможности заключения мира. Среди них были сторонники решения
югославянского вопроса вне границ монархии Габсбургов.
Ни для ЮК, ни для правительства Сербии оказалась неприемлемой
позиция, сформулированная президентом США В. Вильсоном в его «14
пунктах» от 8 января 1918 г. – предоставление народам Австро-Венгрии
«возможности для cамой широкой автономии», а не независимости. Речь шла
не о статусе населенных южными славянами земель, а о сохранении АвстроВенгрии.
5–8 октября 1918 г. в Загребе собралось Национальное вече (совет),
объеди-
нившее
депутатов
парламентов
и
местных
представительных
учреждений хорватских, словенских и сербских земель монархии Габсбургов
ведущая роль Загреба и словенских политиков. 19 октября
Национальное вече приняло резолюцию,
1918 г.
провозглашавшую стремление к
«объединению всей нашей нации – словенцев, хорватов и сербов в единое
полностью суверенное государство». 29 октября сабор Хорватии решил
разорвать государственно-правовые отношения с королевством Венгрией и
провозгласил полную независимость Триединого королевства Далмации,
Хорватии и Славонии и его присоединение к провозглашенному Государству
словенцев, хорватов и сербов.
Глава V – «Национальные движения южных славян АвстроВенгерской империи и Российская империя» – состоит из трех параграфов. В
конце XIX – начале ХХ века идея славянской солидарности еще жила среди
южных славян, в том числе и среди хорватов и сербов Австро-Венгрии. Они
верили в особую роль России в их борьбе за их национальное освобождение и
создание независимых государств, в ее военную и политическую мощь. В то же
время югославянские политики и публицисты от консерваторов до демократов
отрицательно относились к революции, считая ее опасной и для самой России,
и для интересов славянских народов. Поэтому они отдалились от России,
постепенно избавившись от иллюзий относительно ее внутренней и внешней
45
политики. Сложным было их отношение к России в годы мировой войны.
После
Февраля одни
югославяне симпатизировали
Совету,
другие
–
Временному правительству и лично П.Н. Милюкову.
Для российской власти и политического класса австрийские славяне были
лишь орудием в соперничестве с Австро-Венгрией и другими державами, то
для значительной части образованного общества национальная борьба южных
славян была символом борьбы за свободу. Существенную роль играло и
осознание общехристианской и общеправославной общности – помощи
единоверцам для освобождения от религиозного гнета. Российские военные
рассматривали Центральную Европу и Балканы, судьбу проживавших там
народов и государств с точки зрения безопасности западных границ России,
видя в славянах источник разведывательной информации, создания внутренней
нестабильности.
Представления о национальном единстве хорватов и сербов или о
тенденции к такому единству были широко распространены в научных и
политических кругах Европы в конце XIX – начале XX в. – и под влиянием
утверждений самих югославянских деятелей, из-за сложившихся в науке того
времени представлений о нации, национальности и племени, о южных
славянах.
Российские социал-демократы в период аннексии БиГ в 1908 г. и
Балканских войн в 1912–913 гг. занимали особую позицию и критиковали
отечественных консерваторов и либералов за великорусский национализм и
имперские притязания, эксплуатировавшие «славянскую идею. Российские
социал-демо-краты разных направлений делали упор на освобождении народов,
невзирая на их этническую принадлежность, – славянской проблеме как
таковой
российская социал-демократия не уделяла внимания ни тогда, ни
впоследствии. Они рассматривали ее не как исторически обусловленное
явление, но исключительно как средство, которым сознательно пользуются
«господствующие классы» и, «династии» для сохранения существующего
46
социально-экономического уклада и своей власти. В поисках выхода они
следовали за позицией социал-демо-кратов балканских стран – за создание
Балканской федерации, увязывая ее образование с социальными переменами.
По отношению к Австро-Венгрии как к государству и монархии
меньшевики занимали отрицательную позицию. В то же время по ряду позиций
они были близки
австронемецкой социал-демократии, хотя не отвергали
национализм и впоследствии, уже в годы мировой войны, ставили ей в вину
голосование за военные кредиты.
Радикальное крыло российских социал-демократов в период аннексии
БиГ в 1908 г. и Балканских войн в 1912–1913 гг. занимали особую позицию и
критиковали как отечественных либералов, так и отечественных консерваторов
за великорусский. Троцкий, как и Ленин, критиковал внешнюю политику
России и увлечение русского общества «славянским вопросом». Практически
все идеологи, публицисты и журналисты социалистического направления
большое внимание уделяли рабочему движению в Австро-Венгрии и
нараставшим в нем межнациональным противоречиям.
Австро-Венгрия и Балканы были в глазах В.И. Ленина нестабильным
регионом с незавершенными социально-политическими и нерешенными
национальными проблемами. Эта оценка позволяла ему думать о них как об
одном из наиболее перспективных регионов с точки зрения будущей
социальной революции. Только победа федеративной республики на Балканах
наряду с победой республики в России, по его мнению, была в состоянии
избавить сотни миллионов людей от бедствий назревавшей войны.
Глава
VI
–
«Австро-Венгрия
и
Россия:
геополитические
и
идеологические противники» – состоит из четырех параграфов. В СанктПетербурге и Петрограде «славянские земли» Австро-Венгрии и Балканы
традиционно рассматривались как регион, связанный с интересами Российской
империи. Летом 1914 г. «верхи» Российской империи руководствовались
отнюдь не только и не столько этноконфессиональными эмоциями; несмотря на
47
то, что сам факт этнического родства, а также культурной близости славянских
народов никто не ставил под сомнение, официальный Петербург использовал
его для пропаганды и обоснования своих геополитических притязаний. Судьбы
«православной Сер-бии» или австрийских славян солдат русской армии и
общество трогали мало.
Во время Первой мировой войны политика России в южнославянском и
балканском вопросах не была последовательной и дальновидной. Монарх и
правительство пытались осуществить неосуществимое. Крупной неудачей в
славянской и балканской политике России стало подписание Лондонского
договора (26 апреля 1915 г.). Получив Италию в качестве союзника, Россия в
значительно мере утратила доверие югославян. В России в борьбе двух течений
в национальных движениях югославян: или югославизм и республиканский
федерализм, или монархическая великая Сербия сделали выбор в пользу
последнего
(хотя
и
сомневались
в
жизнеспособности
православно-
католического государства) и придерживались его до октября 1917 г.
Временное правительство засвидетельствовало верность новой России
всем ее международным обязательствам относительно решимости страны
воевать до победы. Оно унаследовало от своего предшественника планы
захвата черноморских проливов. Часто проявлявшиеся непоследовательность и
нерешительность
в
балканской
политике
Временного
правительства,
свойственные и царской России, что неизбежно привели к падению его
авторитета как у сербского правительства, так и у ЮК. ЮК и сербский
правящий класс опасались как выхода России из войны и ухода России с
Балкан, так и идей, исходящих из революционного Петрограда.
Из всех воюющих стран Лен6ин лишь за Сербией Карагеоргиевичей
признал
справедливый
характер
войны.
В
сентябре-октябре
1914
г.
руководитель партии большевиков сформулировал задачу превращения
«национальной, ложнонациональной войны в решительное столкновение
пролетариата с правящими классами». Троцкий резко отрицательно относился
48
как к империалистской, так и к исключительно национальной (этнической)
форме организации экономики, государства и общества. Он резко негативно
оценивал планы Серединной (Средней) Европы, которые бурно обсуждались
политическими аналитиками (в том числе и в российском МИД) и
журналистами с момента выхода брошюры Ф. Науманна в 1915 г. Троцкий (как
и Г. Зиновьев и практически все российские аналитики и публицисты)
критиковал эту концепцию.
«Славянская проблема» в социал-демократической и социалистической
печати за редким исключением не воспринималась как самостоятельная
внешнеполитическая
проблема
всеми
течениями
российской
социал-
демократии.
Октябрьская революции в России вызвали противоречивые чувства
современников и по-разному отразились на отношении южных славян к России.
Правительство Сербии и ЮК комитет беспокоило будущее участие России в
войне, лишь победный исход которой мог позволить им осуществить свои
близкие, но по-разному понимаемые намерения. Октябрь оказал большее
влияние на развитие событий на юге Средней Европы и на Балканах, чем
Февральская. Советское правительство вело свою игру, пытаясь использовать в
своих целях обе враждовавшие между собой монархии – Карагеоргиевичей и
Габсбургов.
В
конце декабря 1917 г. начались мирные переговоры с Германией,
Австро-Венгрией и Турцией. 3 марта 1918 года был подписан Брестский мир, и
Россия вышла из войны, что означало не только признание легитимности и
целостности Австро-Венгерской империи, но и признание оккупации Сербии и
Черногории, а также легитимность власти самих большевиков. Ни с первым, ни
со вторым, ни с третьим
югославянские политики согласиться не могли.
Брестский мир. Советская власть попыталась создать альтернативный
политический
центр
и
формировать
из
военнопленных
кадры
для
осуществления в Австро-Венгрии и на Балканах социалистической революции.
49
Большевики изначально и принципиально отказались от идей этнического
родства и конфессиональной близости – «славянского братства», идеи
монархизма и «империализма» – наследства Российской империи. В СССР их
сменили три других принципа – классовый подход и пролетарский
интернационализм –
«братство
трудящихся», «мировая революция» и
«национальное самоопределение».
В Заключении подведены итоги диссертационного исследования,
сформулированы
выводы
и
обобщения
по
ключевым
проблемам
рассматриваемой темы.
1. Противоречия, определявшие развитие Австро-Венгерской империи в
1890–1918 гг. можно разделить на несколько групп. Во-первых, это были
противоречия между государством и этносоциальными общностями. Вовторых, не могли постоянно и полностью совпадать интересы входивших в
Австро-Венгрию народов, национальные движения которых стремились к
созданию собственной этнонациональной государственности и ее политикоюриди-ческому оформлению. В-третьих, существовали конфликты между
трансграничным
политическим
воздействием
соседних
государств
на
внутриполитическое развитие тех регионов империи, отдельные народы
которых
находились
в
этническом
родстве
с
населением
соседних
национальных и многонациональных государств, с одной стороны, и
стремлением династии и центральных властей Цис- и Транслейтании
ограничить проблему стратегических меньшинств исключительно имперским
пространством, – с другой. Стадиально перед этносами, обществами и
государством стояли задача нахождения форм и определения темпов
социальной модернизации и национального самоопределения. Конфликт
центростремительной
тенденции
с
центробежной
при
отсутствии
межэтнических и социально-политических интеграционных процессов был
постоянным фактором развития Монархии.
50
Австро-Венгрия в последний период своего существования – 1890–1918
гг. – прошла две стадии – мирную (1890–1914 гг.) и военную (1914–1918 гг.).
2.
Вектор
развития
национальных
движений
независимо
от
этнонациональных и территориальных различий, был одинаков. В этих
условиях господствовали национал-консерватизм и национал-либерализм –
концепции целостности единого государства либо при сохранении системы
дуализма, либо реформ в форме триализма или федерализма. Консерваторы,
либералы,
радикалы,
социал-демократы,
христианские
социалисты
и
клерикалы, аграристы для обоснования своих социальных доктрин и
государственно-правовых
концепций
использовали
различные сочетания
исторического государственного и естественного права, принцип народного
суверенитета, национальный принцип, этнонациональное сознание, имперский
патриотизм, идею верности династии, монархизм. лоялизм, легализм.
В годы мирного развития – 1890–1914 гг. – в идейно-политической
структуре всех народов Австро-Венгрии господствовали национал-консерватизм и национал-либерализм – разные формы идеи сохранения единого
государства при сохранении существовавшей системы дуализма или ее
трансформации в триалистическую или федералистскую. Парадокс заключается
в
том,
что
обе
эти
концепции
и
политические
линии
были
центростремительными, но не были интеграционными.
Национальное сознание включало в себя различные типы и разные
идеологические концепции. Их функции в зависимости от конкретной внутрии внешнеполитической ситуации были различными. Взаимодействуя с другими
формами сознания, конфессиональное и общеславянское сознание у этих
народов в различных
ситуациях и в различные исторические периоды
выполняли разные функции, приводившие к различным результатам. Они
выполняли этнообразующую, этноконсолидирующую, этноинтегрирующую (в
полиэтничной общности регионального и цивилизационного характера),
этнозащитную и этнонаступательную (ассимиляция), этнонивелирующую и
51
этнодифференцирующую
(в
особенности
в
полиэтничных
и
многонациональных государствах) функции.
3. В годы Первой мировой войны – 1914–1918 гг. – партии,
представлявшие
обе
господствующие
тенденции
–
национально-
консервативную и национално-либеральную – под влиянием нараставших
трудностей
и
противоречий
или
способствовали
радикализации
и
революционизации национальных движений, или же сами превращались в
национал-радикалов, а затем в сторонников национальной революции – ради
сохранения социальной стабильности. Легалистские национальные движения
стали национально-освободительными. Кризис системы дуализма превратился
в
кризис
единого
многонационального
государства.
Решение
задач
модернизации и национального самоопределения виделось уже только вне его
рамок.
4. В период мирного развития империи
различные течения в
национальных движениях южных славян – хорватов, словенцев, сербов и
боснийских Мусульман – стремились постепенно преодолеть конфликтность во
взаимоотношениях и перейти к взаимному сотрудничеству ради осуществления
конкретных целей и решения общей исторической задачи обретения новых
форм национального самоопределения. Наряду с этнорегиональным –
хорватско-сербскими,
хорватско-словенскими
и
хорватско-сербско-
словенскими инициативами и концепциями, предпринимались попытки
сотрудничества и с другими славянскими народами в общеимперском
масштабе, как на этнической основе (неославизм, «Славянский союз» в
рейхсрате), так и на фундаменте частичной общности положения и интересов
(конгрессы национальностей Венгрии).
5. С началом Первой мировой войны активизировались политические
силы, рассматривавшие возможность национального самоопределения вне
границ империи, монархии и единого многонационального государства.
Превращение центростремительных факторов в центробежные обусловило
52
распад импе-рии и крах монархии. Отсутствие интеграционных процессов
в Австро-Венгрии привело к возникновению к началу интеграция новых
общностей, в частности – южнославянской. Иные пути осуществления
модернизации
и
национального
самоопределения
оказались
исчерпанными.
В 1914–1918 гг., в условиях конфликта, имевшего внутрирегиональный и
межрегиональный аспекты, национальные движения славян Австро-Венгрии и
южных славян, разделенных границами государств и линиями фронтов нашли
взаимное согласие в политических целях в специфических условиях совпадения
их
национально-политических
интересов
и
нарастания
центробежных
тенденций. Центры центробежных и дезинтеграционных по отношению к
Монархии политических сил южных славян находились в основном за
границей – в эмиграции (ЮК, Лондон), в плену (Россия, Франция), на о. Корфу
(династия Карагеоргиевичей и правительство Сербии), а также эмигрантские
сообщества в США. В 1917 г. активизировались их связи с национальными
движениями внутри империи (сабор Хорватии и ЮКл в рейхсрате).
Позиции
Югославянского
и
Чехословацкого
комитетов
совпали
относительно решения проблемы национального самоопределения вне границ
империи и по тенденции – с политикой австронемецкого и венгерского
национальных движений (съезд национальностей Австро-Венгрии в Риме в
марте 1918 г.). Создалась ситуация, когда стремление к децентрализации, а
затем и дезинтеграции государства становилось тем сильнее, чем сильнее была
централистская политика государства, направленная на подавление любой
оппозиции, тем более в условиях войны. Национальное самоопределение в его
высшей форме суверенного национального независимого государства стало
восприниматься как первооснова и гарантия социальной модернизации, а
модернизация – как элемент и последствие самоопределения.
6. Одновременно с попытками
национального
найти новые формы модернизации и
самоопределения, а также способы их осуществления,
53
политическая
мысль
над
проблемой
обеспечения
стабильности
и
урегулирования этнотерриториальных конфликтов, а также в поисках
альтернативы
имперскому
варианту
организации
этнополитического
пространства. Разными национально-политическими силами выдвигались
различные региональные – центральноевропейские и балканские проекты (А.
Эренталь, А. Попович, С. Радич, О. Яси, С. Саркотич и др.). Центральноевропейские
проекты,
исходившие
из
комбинации
австрославизма
и
югославизма исходили из сохранения территориальной целостности этого
государства при условии его преобразования. Балканские проекты, зачастую
опиравшиеся на югославизм в его радикальном вариант, как правило,
основывались на перспективе разрушения монархии Габсбургов.
7. Внешним фактором, сыгравшим важную роль в судьбе Австро-Венгрии
была и ее главный соперник и враг – Россия, а также Сербия, Румыния, Италия
– носители идеи этнонационального освобождения стратегических меньшинств
и их объединения со своими национальными независимыми государствами.
Взаимоотношения Австро-Венгерской и Российской империи в последней
трети ХIХ – первые годы ХХ в. развивались от краха «союза трех императоров»
минуя
попытку
«австро-русской
антанты»
к
открытому
военному
противостоянию и конфликту. По мере обострения отношений между двумя
соседними
империями
Россия
превращалась
в
идеологический
и
геополитический фактор существования Дунайской монархии, что объяснялось
тем, что значительную часть ее населения составляли славяне, в том числе и
южные. Интересы и цели различных политико-идеологических течений
национальных движений славян Австро-Венгрии в целом, и южных славян, в
частности, далеко не всегда и не во всем совпадали, а часто и прямо
противоречили политике Российской империи, Временного правительства и
Советов, а также большевистского режима.
Россия была врагом Австро-Венгрии в Первой мировой войне; однако ее
власти стремилась к победе, но, по разным причинам, не к распаду этого
54
государства. Провозглашая освобождение «славянских братьев», а затем, после
Февраля и Октября 1917 г. – «пролетариев всех стран», Петроград и Москва
вовсе не были безусловными сторонниками создания сильного югославянского
(или южнославянского) государства. Политика Росси по отношению к АвстроВенгрии после Февральской революции 1917 г. определялась ожесточенной
внутриполитической борьбой.
8. Победа Четверного согласия не могли в перспективе обеспечить
сохранность империи, монархии и многонационального государства. Однако и
победа в войне Четверного союза не могла гарантировать Австро-Венгрии
сохранность и суверенность. Одним из важнейших факторов, влиявших на
развитие Австро-Венгрии и на возможность сохранения ее целостности или
распада являлся так называемый внешний фактор, представленный союзницей
Дунайской монархии – Германией. Она активно воздействовала на баланс
центробежных и центростремительных тенденций в монархии Габсбургов,
против своего намерения становясь активным центробежным для АвстроВенгрии фактором. Прежде всего это воздействие выражалось в попытках
реализовать
под
главенством
Пангерманская Срединная
Германии
план
Срединной
Европы.
Европа стала для Австро-Венгрии внешним
дезинтегрирующим фактором; для славянских народов из защиты от
«германской угрозы» монархия Габсбургов превратилась бы в ее орудие.
9.
Война, направленная на подавление процессов национального
самоопределения и отказ от социально-политической модернизации привели к
тому, что эти оба эти процесса, которые могли сыграть центростремительную и
интегрирующую роль, но которые власть рассматривала как изначально
враждебные ей,
действительно, превратились в факторы дезинтеграции
государства. Несмотря на развитие некоторых объективных этнополитических
процессов и интересов, а также и субъективных концепций и чувств, единая
(моно- или полиэтничная этносоциальная общность у южных славян АвстроВенгрии не сложилась. Их совместное выступление против Австро-Венгрии и
55
монархии было обусловлено временным и частичным совпадением этих
интересов. Окончательный перелом в соотношении центростремительной и
центробежной тенденций и в направленности национальных движений
относительно форм, темпов и методов национального самоопределения
наступил в начале 1917 г. После этого любой вариант, будь то консервативноцентрализаторский или либерально-реформаторский», вел к ее закономерному
распаду.
Основные положения и научные результаты диссертационного
исследования отражены в следующих работах:
Монографии:
1. Романенко С.А. Югославия: История возникновения. Кризис. Распад.
Образование независимых государств. Национальное самоопределение народов
Центральной и Юго-Восточной Европы в XIX-XX вв. М.: Московский
общественный научный фонд, 2000. ISBN 5-89554-142-9 (Московский
общественный научный фонд); ISBN 5-93101-047-5. – 495 с. 31,25 п.л.
2.
Романенко С.А. Югославия, Россия и «славянская идея». Вторая
половина XIX – начало XXI в. М.: Институт права и публичной политики, 2002.
ISBN 5-94357-008Х. - 621 с. 39 п.л.
3. Романенко С.А. Между «пролетарским интернационализмом» и
«славянским братством». Российско-югославские отношения в контексте
этнополитических конфликтов в Средней Европе. От начала ХХ в. до1991 г. М.:
Новое литературное обозрение, 2011. ISBN 978-86793-867-3; ISBN 1815-7912. 1013 с. 64 п.л.
Работы, опубликованные в периодических научных изданиях,
рекомендованных ВАК Министерства образования и науки Российской
Федерации:
56
4. Романенко С.А. Югославизм // Славяноведение. – М., 1998. № 5. –
С. 10–17. – 0,8 п.л.
5. Романенко С.А. Великохорватская идеология // Славяноведение. –
М., 1998. № 5. – С. 24-27. – 0,4 п.л.
6.
Романенко
С.А.
Типология
процессов
национального
самоопределения // Общественные науки. – М., 1999. №2. - С. 66–75. – 1,0
п.л.
7. Романенко С.А. Региональная идентичность в национальном
самосознании хорватов (конец 80-90е годы ХХ в). // Политическая наука. –
М., 2001. – № 4. - С. 110–131. – 1,0 п.л.
8. Романенко С.А. Oт Дуная до Адриатики // Родина. – М., 2001. №1–2.
– С. 176–181. – 0,5 п.л.
9. Романенко С.А.Югославский миф и российская политическая
элита:
консенсус
или
расщепленное
историческое
сознание?
//
Общественные науки и современность. – М., 2004. – №4. – С. 120–133. – 1,3
п.л.
10.
Романенко
С.А.
«Неистовая,
ожесточенная
война
за
существование». Национальные движения народов Югославии 1941-1945 //
Славянский альманах. 2004. – М., 2005 – С. 285–341. – 3,6 п.л.
11. «Хорватская весна» и советско-югославские отношения на рубеже
1960–1970-х г. // Славяноведение. – 2008. – №3. – С. 60–75. – 0,8 п.л.
12.
Романенко
С.А.
Советская
югославистика
между
славяноведением и региональными исследованиями 1917–1990-е гг. //
Новое литературное обозрение. М., 2009. – №3. – С. 90–106. – 1,5 п.л.
13. Романенко С.А. Владимир Израилевич Фрейдзон // Новая и
новейшая история. – М., 2010. №1. - С.223-232. – 1,0 п.л.
14.
Романенко
С.А.
Монархия
Габсбургов
и
монархия
Карагеоргиевичей глазами хорватского писателя Мирослава Крлежи (1925
г.) // Славяноведение. – М., 2010. №5. – С. 23–35. 1,3 п.л.
57
15. Романенко С.А. «Распад Габсбургской монархии» Оскара Яси:
анализ прошлого и предсказание будущего // Вестник Тамбовского
университета. Серия Гуманитарные науки». – Тамбов, 2011. – №3. – С.366–
369. – 0,4 п.л.
16. Романенко С.А. Австро-Венгрия и южные славяне конца ХХ –
начала ХХ вв. в современной историографии Хорватии и Боснии и
Герцеговины // Славяноведение. – М., 2011. – №3. – С.33–45. – 1,2 п.л.
17. Романенко С.А. Национальные движения югославянских народов
Австро-Венгрии и судьба монархии Габсбургов // Новая и новейшая
история. – М., 2011. – №3. – С. 67–81. 1,5 п.л.
18. Романенко С.А. Структура и функции национального сознания
югославян Австро-Венгрии (конец ХIХ – начало ХХ вв.) // Вестник
Тверского государственного университета. Серия «История». – Тверь,
2011. – Вып. 3. – С. 3–22. – 1,5 п.л.
19. Романенко С.А. Идеология национальных движений южных
славян Австро-Венгрии начала ХХ века // Вестник Ставропольского
Государственного университета. Серия «История». – Ставрополь, 2011. –
Вып. 72(1). – С. 49–57. – 0,8 п.л.
20. Романенко С.А. Хорваты и сербы Австро-Венгрии в движении
неославистов // Вестник Пятигорского государственного лингвистического
университета. – Пятигорск, 2011. – №2. – С. 321–326. –0,8 п.л.
21. Романенко С.А. Австро-Венгрия и Балканы глазами теоретиков
российских
социалистов
накануне
Первой
мировой
войны
//
Славяноведение. – М., 2011. №1. – С. 41–52. – 1,2 п.л.
22. Романенко С.А. Межэтнические противоречия, региональное
самосознание и политические союзы в южной части Средней Европы в
последней четверти ХIХ – начале ХХ вв. // Вестник Российского
государственного гуманитарного университета. Серия «Международные
отношения. Регионоведение». – М., 2012. – № 7(87). – С. 39–49. – 0.8 п.л.
58
23. Романенко С.А. Национальный вопрос и проблемы модернизации
в концепциях югославянских социал-демократов Австро-Венгрии //
Вестник Российского государственного гуманитарного университета.
Серия «Исторические науки. Всеобщая история». – М., 2012. – № 9(89). – С.
178–195. – 0,8. п.л.
24. Романенко С.А. Лидеры российской социал-демократии об
Австро-Венгрии в период Первой мировой войны // Труды Института
Российской истории. – Вып. 10.– М.: 2012. – С. 359–396. – 2,5 п.л
Научные статьи, материалы выступлений и докладов на научных
конференциях:
25. Романенко С.А. Проблема национального самоопределения в
программах буржуазных политических партий югославянских народов АвстроВенгрии // К 70-летию образования самостоятельных государств в Центральной и
Юго-Восточной Европе. – М.: ИСБ АН ССР, 1989. – Т.II. – С. 106–120.– 0,6 п.л.
26. Романенко С.А. Проблемы истории национальных движений
югославянских народов конца ХIХ – начала ХХ века в современной
исторической
публицистике
//
Югославия.
Актуальные
проблемы
общественного развития. – М.: ИНИОН, 1990.- Вып. 9. – С. 28-47. – 1,0 п.л.
27. Романенко С.А. Проблема национальной государственности в
программах политических партий Хорватии-Славонии и Воеводины в конце
ХIX – начале ХХ века // Балканы в конце ХIХ – начале ХХ века. Очерки
становления национальных государств и политической структуры в ЮгоВосточной Европе / Ответственный редактор Ю.А. Писарев. – М.: Наука,
1991.– С. 117–154. – 3,0 п.л.
28.
Романенко
С.А.
Формирование
концепций
национальной
государственности и проблема сближения славянских народов Австро-Венгрии
на рубеже веков /Ненашева З.С., Романенко С.А. // Балканы в конце ХIX –
начале ХХ века. Очерки становления национальных государств и политической
59
структуры в Юго-Восточной Европе. Ответственный редактор Ю.А. Писарев. –
М.: Наука,1991. – С. 91–116. – 2,0 п.л.
29. Романенко С.А. Югославянский вопрос во взглядах социалдемократов Австро-Венгрии // Нации и национальный вопрос в странах
Центральной и Юго-Восточной Европы во второй половине ХIХ – начале ХХ
века. – М.: ИСБ РАН, 1991. – С. 279-292. – 0,6 п.л.
30. Romanenko S. National Autonomy in Russia and Austria-Hungary. A
Comparative Analysis of Finland and Croatia-Slavonia // Nationalism and Empire.
The Habsburg Empire and the Soviet Union / Edited by Richard R. Rudolph and
David F. Good. – New York: St.Martin’s Press, 1992. – Р. 109–133. – 1,7 п.л.
31. Романенко С.А. Хорватская историография 80-х: между историей и
политикой // Национализм и формирование наций. Теории – модели –
концепции. – М.: ИСБ РАН, 1994. – С. 132–159. – 1,6 п.л.
32. Романенко С.А. «Новый курс»: шаг к реформе государства Габсбургов
или к «национальной революции южного славянства»? // Балканские
исследования. – М.: Наука, 1994. - Вып.12. – С. 145–166. – 1,5 п.л.
33. Romanenko S.Тhe Yugoslav Question in the Foreign Policy of Russia at
the Beginning of the Twentieth Century // The Legacy of History in Russia and the
New States of Eurasia. Editor: S. Frederic Starr / The International Politics of
Eurasia. Volume I. Editors: Karen Dawisha and Bruce Parrot.– Armonk, New York;
London, England: M.E Sharpe, 1994. – Р.41–60. – 1,2 п.л.
34. Romanenko S. Croatian Studies in Russia // Bulletin of the Association for
Croatian Studies. № 25. April 1994. – Stevens Point: University of Wisconsin, 1994.
– P. 1–6.– 0,4 п.л.
35. Романенко С.А. Процесс национального самоопределения народов
Средней и Восточной Европы: итоги к концу 20 века // Migracijske teme. Časopis
za istraživanja migracija i narodnosti. – Zagreb, 1994. – G.10. – Вr.3-4. – S. 225–
248. – 1,5 п.л.
60
36. Романенко С.А. Австро-Венгрия или Югославия? // Австро-Венгрия.
Исторический опыт многонационального государства. – М.: ИСБ РАН, 1995. –
89–105. – 1,0 п.л.
37. Романенко С.А. Экономика и история: необходимость рационального
самоосмысления / В соавторстве с Евстигнеевым В.Р. // Общественные науки и
современность. – 1995, № 5. – С. 90–102. – 1,3 п.л.
38. Romanenko S. Soviet Historiography of the Habsburg Empire. (Islamov T.,
Miller A., Pavlenko O. et al.) // Austrian History Yearbook. Vol. XXVII. 1995.
Center for Austrian Studies. University of Minnesota. Minneapolis, 1995.– Р. 165–
188. – 1,4 п.л.
39. Romanenko S. Russia in the Balkans: Eternal Allies or Internal Interests? /
Balkan Forum. An International Journal of politics, Economics and Culture. –
Skopje, 1996. Vol.4. № 3(16). –- S. 31-47. – 1,0 п.л.
40. Романенко С.А. Историко-политическая типология кризисов на
Балканах XIX-ХХ вв. и их роль в международных отношениях // Россия на
Балканах. Московский Центр Карнеги. Научные доклады.– М.: Московский
Центр Карнеги, 1996.– Выпуск восьмой. – С. 31–74. – 2,0 п.л.
41. Romanenko S. Die "slawisch-orthodoxe Serbophilie" und die vergessene
Geschichte eins Konflikts // Osteuropa. Zeitschrift fur Gegenwartsfragen des Ostens.
Herausgegeben von der Deutschen Gessellschaft fur Osteuropanunde. – Stuttgart:
Deutsche Verlags-Anstalt. April 1996. – S. 170–176.– 0,5 п.л.
42. Романенко С.А. Югославяне Австро-Венгрии, неославизм и Россия //
Historical Review. – София, 1996. – № 3. – С. 59–81. – 2,0 п.л.
43. Романенко С.А. От государства-региона к региону государств.
Австро-Венгрия и процесс национального самоопределения // Австро-Венгрия:
интеграционные процессы и национальная специфика (1867–1918). – М.: ИСБ
РАН, 1997. – С. 14 –21.– 0,8 п.л.
61
44. Романенко С.А. История и историки в межэтнических конфликтах.
(Югославия конца 80 – начала 90-х годов) // Общественные науки и
современность. – М., 1997. № 5. – С. 54–62. – 1,0 п.л.
45.
Романенко
С.А.
Особенности
процесса
национального
самоопределения народов Средней Европы в 20 в. // Центральная Европа в
новое и новейшее время. Сборник в честь 70-летия Т.М. Исламова. – M., 1998. –
С. 205–225. – 1,0 п.л.
46. Романенко С.А. Католицизм и православие в формировании
хорватской и сербской наций на территории Хорватии, Славонии и Далмации //
Роль концессий в формировании южнославянских наций. Ответственный
редактор И.В. Чуркина.– M.: Эдиториал УРСС, 1999. – С. 54–111. – 4,0 п.л.
47.
Romanenko
S.
Die
Nationale
Selbstbestimmung
und
die
„Slawenbrüderschaft“ // Osteuropa auf der Suche Nach Nontinuitat / Zum russischserbischen Verhältnis gestern und heute / Der Rücnnehr der Geschiсhte.
Herausgegeben von Leonid Luks und Donald O‘Sullivan.– Köln-Weimar-Wien,
1999. – S. 141–160. – 1,5 п.л.
48. Романенко С.А. Национальные движения южных славян в начале ХХ
века. Выбор пути // Перша світовна війна: історичні долі народів Центральної
та Східної Європи. – Чернівці: Рута, 2000. – С. 112–120. – 0,8 п.л
49. Романенко С.А. Роль религии в формировании хорватской нации //
Художественная культура Австро-Венгрии 1867–1918 // М.; СПб.: Алетейя,
2005. – С. 25–33. – 0,5 п.л.
50. Романенко С.А. Монархия Габсбургов, Средняя Европа и обретение
Хорватией
независимости
//
Австрийский
альманах.
Исторические
и
культурные параллели. Вып. 1.– М.; Ставрополь, 2005. – С. 247–261. – 0,9 п.л.
51. Романенко С.А. «Сложно с вами, товарищ Крлежа…» /С.А.
Романенко// Крлежа М. Поездка в Россию. Перевод с хорватского Н.М.
Вагаповой. Послесловие и комментарий С.А. Романенко. – М.: Гелеос, 2005. –
С. 281–356, 368–398. – 7,5 п.л.
62
52. Razgovor sa Sergejom Romanenkom /S. Romanenko// Časopis za
suvremenu povijest. – Zagreb, 2005. № 1. – S. 175–190. – 1,0 п.л.
53. Романенко С.А История и этнонационализм в постсоциалистическом
мире: югославский вариант (1980-е–1990-е гг.) // Национализм в мировой
истории. / Отв. ред. В.А. Тишков, В.А. Шнирельман. – М.: Наука, 2007. – С.
408–451. – 2,0 п.л.
54. Romanenko S. Hrvati i Hrvatska u društvenoj svijesti i vanjskoj politici
Russsije i SSSR-a // Hrvatska-Rusija. Prijateljstvo za bolje sutra.– Zagreb: 2007. – S.
217–237. – 1,5 п.л.
55. Романенко С.А. Конфессиональное самосознание в программах
национальных движений хорватов и сербов Австро-Венгрии в конце ХХ –
начале ХХ вв. // Религиозный фактор и проблемы национальной идентичности
в России и Европе нового и новейшего времени. – М.: ИВИ РАН, 2008.– С. 170–
193. –1,6 п.л.
56 Романенко С.А. Южные славяне Австро-Венгрии в Первой мировой
войне / Исламов Т.М., Хаванова О.В., Романенко С.А и др. // Власть и
общество. Первая мировая война. Научный руководитель В.А. Золотарев.
Ответственный редактор С.В. Листиков. – М.: Наука, 2008. – С. 415–471. – 4,3
п.л.
57. Романенко С.А. «Хорватская весна» и советско-югославские
отношения
на
рубеже
1960-х–1970-х
гг.
Национализм
или
реформа
социализма? // Средняя Европа. Межнациональные и межгосударственные
отношения. ХII–ХХ вв. Сборник памяти Т.М. Исламова. / Ответственный
редактор А.С. Стыкалин – СПб: Алетейя, 2009. – С. 408–436. – 1,5 п.л.
58. Романенко С.А. Первая мировая война и Россия глазами южных
славян // Первая мировая война и проблемы государственного строительства в
Центральной и
Восточной Европе (к 90-лет. окончания Первой мировой
войны). 29–30 октября 2008 г. Черновцы: ЧНУ, 2009. – С. 23–44. – 1,0 п.л.
63
59. Романенко С.А. Портрет на фоне эпохи. Владимир Израилевич
Фрейдзон / Романенко С.А., Стыкалин А.С. // Австро-Венгрия: Центральная
Европа и Балканы с ХI до начала ХХ века./ Российско-австрийский альманах:
исторические и культурные параллели. Вып. IV. Сборник памяти В.И.
Фрейдзона. / Ответственные редакторы С.А. Романенко, И.В. Крючков, А.С.
Стыкалин. – СПб.: Алетейя, 2011. – С. 7–44. – 2,0 п.л.
60. Романенко С.А. Славяно-итальянские отношения в 1915–1917 гг. по
матералам российского МИД и периодической печати // Историки-слависты
МГУ. Ответственный редактор Г.Ф. Матвеев. – М.: МГУ, 2013. – Кн. 9. –С.
95–125. – 2,5 п.л.
61.
Романенко
С.А.
Социалистическая
революция
в
России
и
«национальная революция южного славянства» в Австро-Венгрии 1917-1918 гг.
// Россия и славянство: диалог культур. – Тверь: Седьмая буква, 2013. – С. 190–
198. – 0,45 п.л.