Статья из газеты &quot

АКВАРЕЛЬ - СЕСТРА ПОЭЗИИ
Многим кажется, что жизнь художника - сплошная богемная фиеста. Этот миф
охотно поддерживают дилетанты и неудачники, больше дружащие с рюмкой, чем
с музой, и с натуры умеющие рисовать лишь зеленых чертей. А настоящий
художник - это прежде всего работяга, подвижник, труженик, рассчитывающий
только на себя и не ждущий милостей ни от судьбы, ни от начальства, ни от
"богатеньких Буратино".
Таким представляется мне и сегодняшний мой собеседник, один из лучших
современных акварелистов, наш земляк, заслуженный художник России
Валерий Иннокентьевич КУДРИНСКИЙ.
Любителям живописи хорошо знакомы его пейзажи, натюрморты, портреты.
Пронизанные щемящим лиризмом, исполненные в тонкой прозрачной
манере, эти картины напоминают стихи, поэтические импровизации. Даже названия многих работ
звучат, как стихотворные строчки: "Катятся, катятся волны", "Стоит зима у входа и не решается
войти", "Жизнь прожить - не поле перейти"...
ПУТЬ К УСПЕХУ
Мы встретились с Валерием Кудринским вскоре после того, как в Норильске прошла с успехом его
персональная выставка. С местной художественной галереей у него давние творческие связи, там
хранится около 60 его работ. Рассказывая об этом, художник показал мне сделанный им недавно
акварельный портрет директора Норильской галереи Тамары Анатольевны Шеверевой, которая
сумела сформировать в Заполярье отличную коллекцию произведений современного искусства.
А беседу мы начали с воспоминаний о том, как Валерий Кудринский делал первые шаги в
искусстве. Он родился в деревне Третьяково Кемеровской области (неплохое, кстати, название
для будущей монографии: "От Третьяково до Третьяковки"), окончил Красноярское
художественное училище, служил в армии.
-Между прочим, мое умение рисовать очень пригодилось на службе, - говорит он, посмеиваясь. Помню, надвигалось столетие со дня рождения Ленина, и я сделал большущий портрет вождя, два
на три метра. За "образцовое выполнение боевого задания" меня на год раньше и
демобилизовали.
Потом были годы работы в книжной графике, дотошное изучение всех тонкостей мастерства,
участие в городских, краевых и республиканских выставках, поездки по стране. Первая
персональная выставка состоялась в 1979 году, а в 1980-м Кудринского приняли в Союз
художников. С тех пор было около десятка персональных выставок, а с 1993 года он активно
выставляется за рубежом. Особенно запомнилось ему участие в международной выставке
"Биеннале-93" во Франции, в Гран-Пале, где был всеми отмечен небывалый "прорыв" российских
художников. Потом были две выставки в Японии, две - в Голландии (последняя выставка - в
сентябре прошлого года). И сейчас на два года вперед все расписано - готовятся выставки в
Голландии, во Франции.
-И все это - без посредничества Союза художников или Министерства культуры, - подчеркивает
Кудринский. - Я сам брал кредиты в банке, потом возвращал. Для альбома тоже пришлось брать
кредит. Сейчас вот пора издавать новый альбом, у меня уже все для него готово, значит, снова
придется брать кредит в банке.
СЕКРЕТЫ МАСТЕРСТВА
-Почти все ваши работы выполнены акварелью. В чем особенности этой техники?
-Эта техника очень сложная и интересная, с богатейшими возможностями. В акварели возникает
масса импровизаций, которые делают ее похожей на поэзию. Если масляные краски можно
соскоблить, переписать, то акварель этого не допускает. Акварель любит прозрачность и
"незамученность" цвета. Пишу в основном на мольберте, не на столе, и от этого возникают всякие
неожиданные эффекты - ведь вода по бумаге течет... Некоторые заранее вымачивают бумагу, но
это приводит к погашению тона. А густая акварель теряет свою прелесть, напоминает гуашь. Когда
мне нужно изобразить мягкие переходы, я чуть смачиваю губкой отдельные участки поверхности
бумаги.
То есть каждая задача требует своего решения, своего хода - в пейзаже одно, в портрете другое.
Как учат китайцы, художник, прежде чем писать, должен все создать в голове, а на бумагу вынести
уже результат.
-Многие художники используют акварель лишь для эскизов, этюдов, а у вас, я вижу, много больших
работ, полноценных картин, выполненных в этой технике...
-Когда я был в 1993 году в Париже на международной выставке, там из 16 тысяч представленных
работ акварелей почти не было. Глядя на мои работы, многие удивлялись - как это можно
акварелью писать на метровых листах?..
-Не значит ли это, что акварель устарела?
-Акварель не может устареть, как не могут устареть стихи. У нас в России всегда была мощная
школа акварелистов, с огромным опытом, традициями. Это и Брюллов, и Петр Соколов, и
Федотов, и Нестеров, и Серов, и Врубель...
Потрясающие художники! А сейчас просто время немного
другое, обыватели считают, что масляная живопись на холсте
более долговечна. Но традиции не утрачены, Россия, пожалуй,
единственная страна, сохранившая эти традиции. И тут, как ни
парадоксально, положительную роль сыграл "железный
занавес", благодаря которому эти традиции живы. Кстати,
сейчас в Китае прекратили посылать художников в другие
страны и всерьез взялись за восстановление традиций. А наш
русский авангард весь мир обошел и по нам же бабахнул!
Повторяют, как попки: "Я так вижу, я так вижу"... Черта с два,
видят-то все одинаково, а думают по-разному.
Один французский коллекционер спросил у меня: "Почему у вас
нет формальных работ?" А я ему: "А почему в Париже нет таких
работ в Лувре, а только в Центре Помпиду?" Он замахал руками:
мол, с тобой все ясно...
-Есть ли на Западе коллекционеры, собирающие русское
искусство?
-В Париже я познакомился с известным коллекционером Рене Герра - у него богатейшая
коллекция произведений русского искусства, картины, книги, рукописи. Два особняка забиты! Он
открыл под Ниццей "Русский дом", это целый комплекс, там и выставки проходят, и художники из
России там живут и работают. Ни в одном нашем музее нет такого собрания "серебряного века",
как у этого француза. Он хочет когда-нибудь передать это все России, но боится, что у нас
разворуют и концов не найдешь.
-Кто из художников помог вам овладеть мастерством?
-Когда я учился в Красноярском художественном училище, мне очень помогла Ванда Петровна
Бойко, жена Юрия Худоногова. Дружил я и с самим Худоноговым, несмотря на разницу в возрасте.
Учился у таких наших мастеров, как Юрий Якубовский, Валерьян Сергин, Тойво Ряннель.
Предпочитал, конечно, смотреть работы в оригинале. Из советских художников можно было
поучиться у Сергея Герасимова (виртуоз акварели!), у новосибирцев Николая Грицука и Николая
Бережного, у такого универсала, как Олег Яхнин (он лет пять жил в Красноярске), у великолепного
мастера Виктора Попкова. Но, конечно же, главными учителями были такие великие русские
художники, как Серов, Врубель.
-Можно ли говорить о влиянии на вас художников Востока?
-Мне никогда не хотелось подражать их приемам, технике. А вот их подход к делу мне всегда
импонировал. Китайцы и японцы учат тому, что нужно выбирать наиболее убедительную и
лаконичную меру условности - чтобы по одной ветке было понятно, что это лес. В этом смысле
многому учат поездки, работа с натуры. К примеру, у нас, в Сибири, даже характер камней и сосен
совершенно другой, чем в Карелии или на Дальнем Востоке.
-Правда ли, что сейчас во многих странах наблюдается оживление интереса к реализму?
-Да, это так. Многие "наелись" авангардом. В разных странах я замечал, как люди проходят, не
останавливаясь, через залы авангардистов, а в том же Лувре - стоят подолгу, смотрят
внимательно. В Германии, правда, есть такой психологический момент, еще с послевоенных
времен - мол, реализм обязательно близок к тоталитаризму. Но и там уже поняли, что есть
разница между кондовым и живым реализмом. А в Амстердаме в 1997 году открылась галерея, где
собирают и выставляют наше искусство советского периода - и, как ни странно, есть публика, есть
спрос.
-Значит, нельзя говорить о том, что в сфере искусства мы отстали от Запада?
-Нет. Наоборот, интерес к русскому искусству очень высок. В Голландии, например, этот интерес
сейчас проснулся. До последнего времени у них даже искусствоведы не знали про Репина,
Серова... им этого просто не преподавали! К нам в Красноярск уже трижды приезжал из Германии
художник Хосе Окон, он занимается компьютерной графикой в абстрактной манере. Так он
побывал у меня один раз, потом просит: можно еще зайти? Зашел, смотрит снова. И вдруг я вижу он плачет. В чем дело? А он объясняет: "Хоть я и закончил Королевскую академию, но ничего не
знаю и не умею!" А как-то раз музыканты из Южной Кореи очень жалели, что не успели купить у
меня портрет деревенской старухи. Я их спросил: "Зачем вам эта бабка?" А они: "В ней - характер
России". Ну а когда я сказал им, что музей приобрел у меня эту работу за 500 рублей, они были
просто в шоке! (Смеется.)
НЕ СПИ, НЕ СПИ, ХУДОЖНИК!
-Недавно Красноярское отделение Союза художников России отметило свое 60-летие. Судя по
вашим словам, вы в своей практике полагаетесь больше на собственные силы, чем на поддержку
Союза... Нужен ли вообще Союз художников?
-Союз художников переживает сложные времена. Так получилось, что в перестроечные годы в нем
оказались порой люди случайные и мало что сами умеющие, но любящие власть. Снизился
уровень и качество выставок. В союз принимают с меньшим багажом, что раньше было просто
невозможно. Развалилась система художественных фондов. Сегодня художник предоставлен сам
себе. Хотя, конечно, профессиональный союз нужен. Но нужно искать новые формы работы. А
ведь что сейчас происходит? Мастерские, как правило, не строятся (это особенно больной вопрос
для молодых), а несколько человек даже потеряли свои мастерские. Возникает противоречие: с
одной стороны, в Красноярске для молодых художников есть где учиться (и школа, и училище, и
институт), а с другой стороны, получив образование, они не знают, куда приткнуться. Ищут
подвалы, углы, спасаются как могут. Вот тут бы и должен помочь Союз художников, вместе с
властями, конечно. Кстати, можно использовать норильский опыт - там смогли обеспечить всех
художников мастерскими, обустроив для этого чердачные помещения.
-Сладок ли вкус свободы? Как вы строите свои отношения с властью?
-Для меня этот вопрос не стоял ни тогда, ни сейчас. Реальной пользы от власти никогда не было.
А насчет свободы... Чем больше человек знает и умеет, тем более он свободен. Как поставишь
себя и будешь подходить к делу, так и будут решаться вопросы свободы. Конечно, было бы лучше,
если бы мне звонили и предлагали заказы, чем самому-то бегать. Но я давно усвоил, что нужно
самому решать все вопросы. И у меня нет никакого желания лезть во власть, наблюдать всю эту
чехарду. В связи с этим Астафьев мне как-то сказал, смеясь: "И как ты, Валерка, ухитряешься на
грабли не наступать?" "Так я же в деревне рос", - отвечаю.
-А где ваши спонсоры? Где новые Третьяковы?
-К сожалению, я лично ни одного спонсора никогда не видел. И ходить-просить я не умею. У меня
получаются только чисто деловые отношения с банками: я им работы, они мне - кредиты. Синтобанк начал мою коллекцию собирать. Во всем мире принято брать картины в залог под
обеспечение кредита, а у нас картины ценностью не считаются. Им не докажешь, что моя работа
может стоить не меньше машины.
-Что вы можете сказать о молодых красноярских художниках?
-Много есть талантливых ребят, но, поскольку у них под ногами нет материальной базы, многие
пропадают. При Союзе есть секция, проводятся выставки, но этого мало. Получается что-то у тех,
кто понимает, что помощи ждать не от кого, кто соизмеряет свои силы и надеется только на себя.
Вот пример - Юрий Злотя. В Красноярске у него не получилось, он не стал тут ни с кем бодаться,
уехал в Подмосковье. А потом сделал памятник Андрею Поздееву - отличный памятник! И ведь
сколько грязи на него сразу вылилось! Когда человек талантлив, обязательно возникают
завистники, конкуренты...
Ко мне в мастерскую часто заходят молодые художники. Бутылку купят - и начинают: я гений, ты
гений, все остальные - ничто.! А я им: ребята, вы сначала научитесь водку пить, а кто из нас гений,
будет ясно лет через сто, после нашей смерти...
С художником беседовал Эдуард РУСАКОВ. Красноярский рабочий.
http://www.krasrab.com/archive/2001/03/02/06/