Материалы международной конференции «Правовые и психологические границы взаимодействия с семьей для помогающих специалистов в процессе семейного устройства детей, оставшихся без попечения родителей и сопровождения принимающих семей» 5-8 ноября 2008 Фонд « Grancher » ( Франция) АНО «Кроха» ( Санкт – Петербург) СПбГУ СРЦ «Дом Милосердия» Санкт – Петербург 2009 Оглавление Правовые, психологические и профессиональные границ взаимодействия помогающих специалистов с приемными и кровными семьями. Крестьен Менье. Фонд «Гранше», Франция. Сообщение. ..................................................................................3 Приемный родитель - сочетание родительской и профессиональной роли, как разрешить это противоречие, как избежать крайностей. Анн-Мари Сермо. Семейный Центр терапевтической направленности Франция. Сообщение. ................11 Компетенции приемной семьи, воспитывающей "особого ребенка". Анн-Мари Сермо. Семейный Центр терапевтической направленности Франция. Сообщение. ................21 Как нужно готовить семью к размещению ребенка, помимо обучения. Крестьен Менье. Фонд "Гранше", Франция. Дискуссия. .................................................................................23 Развитие института профессиональной замещающей семьи, как необходимое условие деинституализации детей. Сообщение. Татьяна Губина. Специалист по семейному устройству, Детский дом 37,Москва. .....................................................................................40 Работа помогающих специалистов с ребенком, помещенным в семью, над преодолением последствий психотравм (немотивированная агрессия, воровство, низкая самооценка, нарушение привязанностей); обучение замещающих родителей способам преодоления таких последствий. Старовойтова Наталия Анатольевна. Центр "Дом милосердия", Санкт-Петербург. ....................................................................46 Семья для ребенка или ребенок для семьи. Два подхода. В свете новой ситуации. Круглый стол. Ведущая - Татьяна Губина. Специалист по семейному устройству, Детский дом 37,Москва. .................................................................50 Критерии оценки ресурса семьи и принципы подбора наиболее подходящей семьи для ребенка. Татьяна Шайдо. Зырянский детский дом, Россия, Томск. Сообщение. ........................................................56 Развитие семейного устройства в России в свете законодательных изменений. Огарышева Эмма. РОО "Право ребенка", Россия, Москва. Сообщение. .....................57 Сопровождение замещающих семей. Островская Оксана Юрьевна, СОГОУ Центр психолого-медико-социального сопровождения, город Смоленск. .................................61 Список участников конференции: .........................................................................................64 2 Правовые, психологические и профессиональные границ взаимодействия помогающих специалистов с приемными и кровными семьями. Крестьен Менье. Фонд «Гранше», Франция. Сообщение. Для нашего четвертого выступления в России Владислав Никитин выбрал тему: «Правовые, психологические и профессиональные границы взаимодействия помогающих специалистов с приемными и кровными семьями. Когда мы говорим о правовых границах, то мы думаем о законодательстве, о роли государства. Когда мы говорим о психологических границах, это заставляет думать, прежде всего о приемных семьях, которые осуществляют воспитание детей в своей домашней среде, а также о соотношении этого процесса с частной жизнью семьи. Я сконцентрируюсь в своем выступление вокруг профессиональной поддержки, которую необходимо оказывать приемной семье: - как совместить, при помещении ребенка в семью, необходимую профессиональную помощь и права граждан; как совместить уважение прав граждан и защиту семьи; - какая может быть роль Государства и других участников процесса сопровождения приемной семьи; - как предупредить риск разрыва детей, помещаемых в приемную семью, с этой семьей; - какие превентивные меры нужно оказывать, чтобы дети не лишались своей биологической семьи, чтобы избежать разрыва ребенка со своими биологическими родителями. Решение о помещении ребенка в приемную семью принимается властями, для защиты прав ребенка, когда ребенок не может продолжать жить в своей биологической семье или в той среде, в которой он оказался. Чтобы избежать отделения ребенка от биологической семьи, необходимо принимать превентивные меры поддержки биологической семье. Это - финансовая, образовательная, психологическая и социальная помощь. Такое содействие может осуществляться посредством визитов специалистов в семью, это может быть глобальная помощь группы специалистов городского района. Когда такая помощь не приводит к необходимому результату, тогда рассматривается отделение ребенка от биологической семьи или иной среды, в которой он находится: устройство ребенка в интернат или в семью. 3 Выбор такого решения требует оценки. Он зависит: - от степени сложности в воспитании ребенка, - от его возраста, - от семейной ситуации, - от желания членов биологической семьи. Например, если биологические родители будут противодействовать устройству ребенка в приемную семью, то, в качестве временной меры, можно выбрать помещение в интернат. Во Франции, всякое помещение (в интернат или в приемную семью) рассматривается как временное. Основная цель защиты детства состоит в том, чтобы ребенок, в конечном итоге, вернулся в свою биологическую семью. Но ее не всегда удается добиться. Однако она всегда доминирует над нашими действиями. Согласно закону, связь с биологической семьей не прерывается. Она не прерывается и во время устройства в приемную семью. Сейчас, во Франции, применяются меры по защите детства в отношение 268000 детей. Это меры - административные или судебные. - административные меры принимают департаменты (во французском географическоадминистративном понятии этого слова). Для их принятия требуется согласие родителей. - судебные меры принимаются судьей по делам несовершеннолетних. Судья по делам несовершеннолетних одновременно рассматривает дела по защите прав детей и дела, связанные с правонарушениями, совершаемыми детьми. Судебная система защиты детства основана после Второй мировой войны, в 1945 году. Основная идея этой системы состоит в том, что существует преобладание образовательного фактора над фактором репрессивным. Подростки рассматриваются не как "опасные подростки", а как "подростки, находящиеся в опасности". Из 268000 мер защиты детства, около 148000 мер применяются к детям в «открытой среде» (то есть без отделения их от естественной среды воспитания). 120000 мер предполагают отделение детей от семьи. 90 % из этих 120000 мер приняты судьей по делам несовершеннолетних и осуществляются на основании судебных решений. В большинстве случаев семья не согласна с устройством ребенка в иную среду воспитания, несмотря на то, что судья имеет обязательство добиться такого согласия семьи. Из 120000 детей, отделенных от родной семьи, примерно 66000 тысяч детей живут в приемных семьях, 45600 - живут в интернатах и 8400 - в других местах (либо социальные квартиры, либо комнаты). Использование приемных семей с 2000 года увеличивается ежегодно, примерно на 7 %. В то же время, общее количество помещений немного уменьшается. Как сопровождать приёмные семьи? Три вида мер могут быть полезны: - Первая - психологическое сопровождение ребенка, психологическое сопровождение его отношений с биологическими родителями и с приемными родителями. За это сопровождение должны быть ответственны все профессионалы и службы, которые занимаются ребёнком. 4 Власти должны обеспечить эффективное функционирование упомянутых служб. Цель такого сопровождения - прежде всего, взаимодействие между ребенком и биологическими родителями. Здесь мы различаем три аспекта: сопровождение ребенка, сопровождение и помощь биологическим родителям, контроль и сопровождение встреч и свиданий; - Вторая серия мер нацелена на тесное сотрудничество с приемной семьей. Задачи такого сотрудничества: - внимательное наблюдение за ребенком, понимание того, что ребенок, брошенный родителями, неизбежно будет демонстрировать неприятие приемной семьи, и что она не должна этому поддаваться. - сопровождающие профессионалы должны завоевать доверие приемной семьи, это обязательный шаг и обязательный этап, чтобы семья могла рассказать о трудностях, а не скрывать их, опасаясь, что будет рассмотрена, как плохая приемная семья. - Третья серия мер касается сопровождения и подготовки приемной семьи. Сопровождение отличается от контроля над приемной семьей и процессом приема. Безусловно, контроль необходим, но не достаточен сам по себе. Только длительное, постоянное сопровождение профессионалами позволит преодолеть трудности. Эти трудности не обязательно связаны с приемной семьей. Ребенок оказывается помещенным в новую среду, и часто реагирует неадекватно. Не понимая поведения ребенка, приемная семья реагирует на его поведение неадекватно. Если мы ограничиваемся лишь контролем приемной семьи, что увидит контролирующий наблюдатель? Он отметит, что ситуация неблагополучна, что ребенку не стало лучше. Значит, нужно искать детский дом или другую приемную семью. В данном случае это может привести к тому, что приемная семья теряет веру в успех или к тому, что она больше не хочет быть приёмной семьей. Для нас, это неудача в помещении, и это, одновременно, неудача в жизни ребенка, в то время, как все участники процесса не допускали никаких принципиальных ошибок. Разница между сопровождением и контролем заключается в том, что контроль сведен к поиску ошибок, неправильных действий, к поиску виновных. Но опыт говорит нам о том, что сама ситуация устройства (в интернат или в приёмную семью) порождает трудности. И, парадоксально, что именно сами трудности, после того, как они преодолены, позволяют придти к успеху. Не слишком шаржируя, можно сказать, что не бывает благополучных помещений. Но помещение ребенка в семью, при сопровождении профессионалов, может обеспечить преодоление трудностей, благотворно влиять на ребенка, и позволять ему расти и развиваться. Профессиональное сопровождение должно осуществляться на всех этапах помещения в приемную семью, а не только при обнаружении конкретных трудностей. Поддержание постоянных контактов сопровождающих профессионалов с приемной семьей в поисках взаимного доверия просто необходимо для успеха. Именно так можно организовать совместную работу и преодолеть трудности, которые встречаются на пути ребенка. Профессиональная поддержка - это определенные рамки работы. Эти рамки определены на нескольких уровнях: 1. уровень юридический (законодательный). 2. уровень организационный. 3. уровень повседневной работы приемной семьи. 5 1. Юридическое (законодательное) сопровождение. Как примечание: Во Франции, приемная семья всегда финансово поддерживается государством. Кроме приемной семьи и усыновления не существует никаких промежуточных форм семейного устройства. При усыновлении, новая семья получает все права и обязанности по отношению к ребенку. В приемной семье основные права остаются за биологической семьей. Приёмная семья предоставляет только временные условия для проживания и развития ребенка. Законом определяются роль и место биологической семьи. Определяется, что мы ждем от исходной семьи, каковы права этой семьи, как и в каком объеме реализуются родительские права. Кроме того, законодательно определяются роль и функции всех вовлеченных в процесс. Наконец, законодательно определяется место ребенка в этой конструкции: необходимость его защиты, защита его прав и обязанностей, его роль (как объект защиты или как действующее лицо). Законодатель определяет миссии (роли) каждого участника процесса . Государство имеет возможность делегировать различным организациям долю своей миссии по защите детства. Например, во Франции, закон определяет общие рамки защиты детства, а Департамент, с помощью Генерального совета, имеет задачу организовать защиту детства конкретно на своей территории. Именно Департамент дает согласие приемной семье на выполнение своих функций. Семья имеет право принять на своей территории ребенка за плату только на основании решения Генерального совета департамента. Такое решение может быть сделано на основании заявления семьи и дальнейшего исследования: - мотивации приема ребенка, - материальных возможностей семьи, - образовательных возможностей семьи и т.д. Генеральный Совет департамента определяет также, в какое учреждение может быть помещен ребенок. Во Франции, Председатель Генерального совета департамента несет юридическую ответственность за каждого ребенка, который попадает в эту сферу. Поэтому он заинтересован, чтобы ребенок находился в хороших условиях. Он выбирает социальную службу, которой он поручает заниматься судьбой ребенка. В свою очередь, служба нанимает конкретную приемную семью, подписывает с ней договор. Служба гарантирует нормальные условия приема и сопровождения таких семей. За это она получает финансирование от Департамента. Законодатель фиксирует при этом права и обязанности биологических родителей, фиксирует условия исполнения родительских прав, фиксирует кто может менять эти условия (суд или административный орган), фиксирует возможности обращения (иска) со стороны родителей. Закон фиксирует меры поддержки биологической семьи в случаях трудностей, которые она испытывает. Отделение ребенка от своей биологической семьи рассматривается только в виде исключения. Закон предусматривает порядок и особенности помещения ребенка, в случаях отделения от биологической семьи. 6 2. Организационное сопровождение: Какая роль и каково место каждого действующего лица? Государство: - Какие средства предоставляет Государство для приёма ребёнка? - Действует ли Государство самостоятельно или делегирует конкретные полномочия? - Кому оно делегирует конкретные полномочия? Социальная служба: Она должна обдумывать следующие вопросы: - каковы показатели для устройства ребенка в приёмную семью? - какие семьи выбрать для каких конкретных детей? - какое место будут занимать биологические родители в жизни ребенка? - какую работу нужно проводить с этими родителями? - существует ли возможность возвращения ребенка в свою биологическую семью? - как организуется команда помогающих профессионалов? - какова структура помощи приемной семье? - как осуществляется повседневное выполнение функций приемной семьи? - каков статус приемной семьи: за что и почему она получает плату? - что подразумевает получение платы, какая ответственность передается приемной семье? В зависимости от ответов, которые будут даваться на каждый из этих вопросов, роль семьи и профессионалов, которые окружают эту семью, будут различными. Сотрудничество между приемной семьей и профессионалами – необходимо, а ответы, которые нужно дать на эти вопросы, будут зависеть от конкретной страны и особенностей ее законодательства, от того, какое место законодательство дает биологической семье, защите детства и.т.д. Эти ответы множественны. Они должны строиться на местном уровне через обсуждение, основанное на практическом обмене опытом и обусловленное озабоченностью, будущим ребенка. Что же делать с детьми, которые нам доверены? Как помочь им построить свое будущее, восстановить себя, как обрести аффективную психологическую стабильность? Какие возможности ребенка - несмотря на все трудности, которые он несет в самом себе и приносит с собой помогут ему - продолжительно и устойчиво жить в приемной семье? 3. Сопровождение ежедневной работы приемной семьи. - приемная семья пользуется статусом наемного работника. Она работает в команде профессионалов, получает зарплату. Точное название этой профессии – семейный ассистент. Они такие же профессионалы, как и социальные работники. Это резко отличает семейное устройство от усыновления. (Во Франции не существует никаких промежуточных форм семейного устройства кроме приемной семьи и усыновления). - Ребенок, который помещается в приемную семью, остается в рамках закона сыном или дочерью своих биологических родителей. Приёмная семья предоставляет только временные условия для проживания и развития ребенка, она обеспечивает все функции семьи, но не заменяет биологических родителей. Задача приемной семьи дополнить то, что биологические родители не могут сделать для своего ребенка, но не заменять, вот что важно, биологических родителей. - Семейный ассистент, наемный работник, заключает рабочий договор с социальной службой (с нанимателем), в котором изложены взаимные обязательства приёмной семьи и сопровождающей службы. 7 - Существует также нормативный документ «Договор на передачу детей в приемную семью». В нём уточнены основные принципы и правила, а также конкретные условия приёма ребёнка: визиты в семью, различные рабочие группы которые должен посещать семейный ассистент, какая ответственность делегируется семейному ассистенту? Какую поддержку (психологическую, воспитательную, социальную) может оказывать социальная служба приёмной семье и самому ребенку и.т.д. Я предлагаю сейчас подумать над теми вопросами, которые я задал, и которые будут нами рассматриваться под разным углом зрения, в течение трех дней нашей работы. В заключение, я подчеркну, что нет определенной модели "под ключ", которую можно было бы дать. Семейное устройство оказывается комплексным процессом. Оно требует: установления отношений со всеми действующими лицами, которые представляют Государство и на которых лежит ответственность защиты детства, образования и развития детей: - постоянной и повседневной работы профессионалов в области защиты детства - на основе тех психологических, социологических и образовательных знаний, которыми они обладают- с приемными семьями: что они могут дать ребенку, как они это делают. - обмена опытом благодаря местным, национальным и международным сетям. Этот обмен позволяет делиться опытом, говорить о тех трудностях, с которыми все сталкиваются, выявить, что есть общего в разных сложностях, определить каковы наилучшие отношения с государственными властями. Для неспециалиста, воспитание ребенка в приемной семье кажется естественным, тогда как оно не складывается само собой. Оно требует сопровождения специалистами. Иначе, все те деньги, которые вкладываются в эту сферу Государством, будут растрачены впустую. Без сопровождения профессионалами, количество неудачных помещений в приёмных семьях, которое, насколько я знаю, в России достаточно велико, будет расти дальше. Это превратится в "финансовую черную дыру". И, прежде всего, это будут неудачи самих детей. Им не будет дана возможность восстановиться, и вырасти в нормальной среде. Дискуссия: У меня не профессиональный вопрос. Вы сказали, что приемные семьи опрашиваются. Это такие же анкеты, как и для семей, которые собираются усыновлять детей? Мне бы хотелось знать, какова в общем случае мотивация семей, которые хотят принимать на воспитание детей? Можно ли говорить, что финансовая сторона определяет мотивацию или есть другая мотивация? Крестьен Менье: Анкетирование применяется классическое. Вопросы в анкете похожи на те вопросы, которые задаются усыновляющим семьям. Интересно отметить, что эти анкеты менялись во Франции. Семьи жаловались, что этими вопросами, задающие слишком вмешивались в жизнь семьи. Последняя реформа, касающаяся семейного статуса, разработала и утвердила типовой опросник. В нем мы стараемся не слишком вмешаться в интимную сторону семьи. В нем есть лишь объективные сведения, подчеркивается важность материальных условий, но воспитательная сторона отражается не очень. Мотивация семей всегда, в какой-то мере остается тайной. Явно, что материальная сторона - не главное. Зарплата, в начале, это нечто вторичное, аксессуар. Есть другие мотивы. Для нас, как профессионалов финансовая сторона важна. 8 Потому, что это - рычаг, это - символ, который подчеркивает, что ребенок – не ваш ребенок; вы приняли ребенка, вы обеспечиваете его существование, но вы получаете зарплату; вы получаете ее за работу с ребенком и с помогающими специалистами. Зарплата всегда подтверждает, что ребенок - не собственность приемной семьи. В этом и принципиальное отличие приемной семьи от семей усыновляющих. При усыновлении нет финансовой помощи. Для усыновителей ребенок становится их ребенком, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Часто мотивация связана с личной судьбой приемной матери или всей приемной семьи. Она чувствительна к страданиям ребенка, и она хочет поправить течение жизни ребенка. А так же, приемная мать, приемная семья, более или менее сознательно, как и все, кто занимается семейным устройством, хотят что-то наладить и в собственной семье, в связи с собственным пережитым детством. На практике, часто возникает такой эффект, что желание что-либо исправить в своей жизненной истории, жалость к ребенку оказывается не достаточно. Мотив жалости наталкивается на жестокую реальность. Ты попадаешь в ситуацию, где ты не просто помогаешь несчастному пострадавшему ребенку, а сталкиваешься с его биологической семьей, которой российские принимающие семьи, не знаю, как французские, не очень стремятся помогать. Что тут происходит с мотивацией? Как дальше развиваются события во Франции? Крестьен Менье: То, что приемные родители хотят что-либо исправить в собственном детстве, это констатация. Если такая семья не сопровождается, тогда это - худшая ситуация, в которую может попасть ребенок. Ребенок попадет в эту систему отношений, как в ловушку, независимо от собственных запросов и нужд. Поэтому, другие профессионалы (сопровождающие) должны постараться объяснить семье, что должно быть сознательно отделение от собственного прошлого. Приемная семья не имеет такого уровня подготовки. Даже, если бы он и имелся, вероятно, что этого не было бы достаточно. Я подчеркиваю, что отделение ребенка от биологической семьи не достаточно для преодоления тех трудностей, с которыми столкнулся ребенок. Он переносит свои трудности, свои проблемы в новую среду. Здесь действует механизм повторения. И, если не будет помощи со стороны профессионалов, мы можем часто придти к ситуации невыносимой для всех вовлеченных. Сопровождающая команда должна сопровождать ситуацию так, чтобы менялся и ребенок, и первоначальная мотивация приемной семьи. Проблема отношений с биологическими родителями, для меня это, прежде всего, соотношение на законодательном уровне. Какую роль биологическим родителям отводит российское законодательство? Сохраняют ли они свои права, несмотря на устройство ребенка в приемную семью? Во Франции, родители, на законодательном уровне, сохраняют свои права, даже если ребенок помещен в приемную семью. Что касается любого действия, относительно ребенка, необходимо получить на него согласие биологических родителей. (Однако законодатель мудро предусмотрел, когда речь идет о повседневных, постоянно повторяющихся действиях, что не нужно получать согласие биологических родителей). Но, когда речь идет о хирургическом вмешательстве, учебе, согласие биологических родителей обязательно. Исключения могут быть только в тех ситуациях, когда права биологических родителей ограничены судебным решением. Это - на бумаге. Но есть риск, для биологических родителей, просто исчезнуть из жизни ребенка. Они могут считать, что так как ребенок помещен в другую семью, они могут умывать руки, забывать о нем. Но ребенка это очень болезненно. 9 Такой подход биологических родителей часто показывает, что они не согласны с устройством ребенка в приемную семью. Кроме того, биологические родители, через некоторое время могут стремиться забрать ребенка. Во Франции, в течение последних двадцати лет, мы поняли, что ребенку необходимо сохранять связи с биологической семьей. Это необходимо по двум причинам. Первая - родительские права. Чтобы реализовать свои права, родители должны участвовать в процессе воспитания ребенка. Вторая (на мой взгляд она еще важнее) - ребенок, который не видит своих родителей, теряет чувство реальности; родители уже перестают существовать для него, и он их идеализирует. И, часто неудача связана с тем, что ребенок не соглашается на устройство (в семью или в интернат), потому что он воображает, что его биологические родители жертвы общества, или жертвы каких-то обстоятельств; они хорошие, но их извергли, наказали, их нету. Поэтому, если нет контактов ребенка с биологическими родителями, происходит идеализация ребенком родителей. Если же ребенок встречается с биологическими родителями, даже если эти родители испытывают большие жизненные трудности, реальность указывает ребенку, - вот твои родители. Как бы то ни было, это его родители. И все службы, и семья, в которую помещен ребенок, должны поддерживать биологических родителей, чтобы они не исчезали, даже если у них трудности. Мы считаем, что всегда есть чувства, к которым можно обратиться, какую-то долю души родителей мобилизовать в пользу ребенка. Вы сказали, что семьи, которые обращаются в департамент, заполняют анкету. Помимо анкеты, есть ли еще какие либо инструменты для изучения семьи. Или, с вашей точки зрения, этой анкеты достаточно? Крестьен Менье: Конечно, нет. Вопросник дает представление о материальных условиях. Он позволяет узнать, сколько в семье детей, каковы ее доходы. Есть вопросы о мотивации. Есть вопросы, сколько комнат в квартире, есть ли собака, кошка. Там все вопросы важные, но они дают только общее представление о семье. В действительности это - не самые важные вопросы. Этот вопросник дублируется двумя беседами с психологом и с социальным работником, которые пытаются понять: какова личная мотивация членов семьи, что думают дети и супруг. Важны мнения всех, так как вся семья будет участвовать в жизни приемного ребенка. Кроме этих бесед, осуществляется одно или два посещения семьи на дому, с целью понимания того, как функционирует семья в ее повседневных условиях. Это посещение дает возможность увидеть материальную организацию пространства, увидеть, каким образом организовано жизненное пространство детей, уже живущих в семье, сколько у них места; например, строгая, хорошо организованная среда, где нет лишней пылинки, может быть не самое лучшее место для воспитания ребенка. Беспорядок - естественное состояние для места, где живут дети. Маленькие детали такого рода, которые трудно изложить письменно, очень важны. Они являются плодом определенного опыта работы и большого здравого смысла. Конечно, нужна разного рода информация, нужно много чего, но здравый смысл нам здорово помогает в защите детства. Прежде всего, потому, что главное, что мы требуем от приемной семьи это - заниматься приемным ребенком. 10 Приемный родитель - сочетание родительской и профессиональной роли, как разрешить это противоречие, как избежать крайностей. Анн-Мари Сермо. Семейный Центр терапевтической направленности Франция. Сообщение. Я бы хотела обозначить три темы доклада: - Показания к устройству в приёмную семью; - Устройство в приемную семью, и неизбежно возникающие затруднения; - Профессионализация приёмных семей. Показания к устройству в семью. Когда устройство ребенка становится неизбежным, обязательно встает вопрос выбора места помещения ребенка: пойдет ли он в учреждение или же в приемную семью? Ответить на этот вопрос, значит попытаться прояснить, что мы, собственно, ждем от семейного устройства для этого ребенка. Каковы для нас основные вопросы, которые мы должны рассмотреть, когда решаем, куда пойдет ребенок - в приемную семью или в интернат? В чём приемная семья лучше, чем интернат? Приемная семья позволяет ребенку воспользоваться индивидуальным подходом, более личностным, более человечным. В отличие от интерната, семья предлагает ребенку явное продолжение его семейной жизни. В учреждениях непременно будет сменяемость персонала, множество новых людей, что, в общем-то, не благоприятно отражается на ребенке. В то время как в семье ребенок обретает рамки, в которых легко ориентируется, которые ему легко идентифицировать, к которым он легче привыкает. В приемной семье ребенок знакомится - и в этом наша цель - с определенным образом родителя, с определенной семейной моделью, что поможет ему реконструировать, восстановить свою личность. Появление родительского образа открывает возможность для ребенка снова "разыграть" то, что у него было прежде в отношениях с кровными родителями, пережить тот опыт как бы заново. "Семейная сцена" позволяет ребенку снова пережить свои первичные отношения. Простым, очевидным образом приемная семья даст ребенку ответы, которых не смогли дать его кровные родители. Возьмем простой пример: когда он будет плакать, приемная мать будет реагировать иначе, не так, как реагировала его кровная мать. Ребенок не окажется в тех же самых отношениях, которые поддерживала с ним его кровная мать. Он окажется в другой ситуации, поскольку реакция приемной семьи будет иной. Для нас этот аспект очень важен, потому что именно это позволит ребенку восстановить себя, восстановить свое психо - эмоциональное развитие. 11 Мы настаиваем на том, что очень важно, чтобы команда специалистов, перед тем как передать ребенка в приемную семью, обязательно затратила время на обдумывание такого вопроса: позволит ли это устройство в семью дальше развиваться ребенку. Ребенка нельзя поместить просто так, не задав себе вопрос: нет ли риска для этого конкретного ребенка, нет ли противопоказаний по отношению к его помещению в данную семью? Противопоказания к устройству в семью. Я кратко коснусь некоторых противопоказаний. В нашем опыте бывают ситуации, когда привязанность ребенка к его кровным родителям и влияние кровных родителей на ребенка, то взаимодействие с ними, которое сложилось в самые ранние годы его жизни, помешают ребенку завязать новые аффективные отношения с другой семьей. Это значит, что если даже кровные родители где-то далеко, и физически ребенок их редко видит, психологическое влияние родителей на ребенка может быть таково, что он не сможет воспользоваться устройством в новую семью. Есть другие примеры противопоказаний. В частности, когда речь идет о серьезных случаях дурного обращения, когда, скажем, ребенок внутренне глубоко переживает тот факт, что дурное обращение его родителей с ним раньше было формой любви к нему. Такой ребенок не во всех случаях, но порой будет подталкивать приемную семью воспроизвести это дурное отношение к нему, как это было в кровной семье. Поэтому есть риск разрыва. Приемная семья не сможет как-то не ответить на этот запрос ребенка, а будет реагировать. Для некоторых семей, подобная ситуация будет серьезным противопоказанием. Я хотела бы настоятельно привлечь внимание к значению того времени, которое является необходимым команде специалистов для осмысления. Это не потерянное время. Лучше сначала затратить достаточное количество времени до помещения ребенка и поразмыслить хорошенько. Это позволит сделать так, чтобы прием ребенка в семью прошел легче, чем, если мы быстро примем необдуманное решение. Что такое устройство ребенка в семью? Дети. Дети, которых мы помещаем в приемные семьи - это дети, отделенные от их кровных родителей, с плохим состоянием здоровья психологического, физического, морального, но у которых остается сильное ощущение принадлежности к кровной семье, несмотря на то, что семья их оставила, несмотря на дурное обращение. Внутренне ребенок все еще принадлежит своим кровным родителям. 12 Это чувство принадлежности ребенка к кровным родителям исключает в рамках семейного помещения какое-либо присвоение ребенка новой приемной семьей. К этому вопросу мы еще вернемся, когда будем говорить о профессионализации приёмной семьи. Другой важный элемент: все дети, которых мы помещаем в приёмные семьи, обнаруживают нарушения, которые долго длятся, и которые не всегда очевидны; порой их трудно преодолеть, настолько они укоренены. Этим детям трудно привязываться к людям. Подобные психические нарушения предусматривают специальный уход, специальные меры в процессе помещения. Помещенный в семью ребенок - это ребенок, который поделен, который борется и за, и против своей принадлежности то к одной, то к другой семье. Он разрывается внутренне. Приемные семьи. С другой стороны - приемные семьи. Они согласились воспитывать ребенка, причем чужого ребенка. Они обеспечат ежедневный уход, построят конкретные условия жизни, дадут или обозначат определенные семейные ценности, они создадут религиозное и культурное окружение и, кроме того, они создадут возможность возникновения и поддержания чувства привязанности, исправляя, таким образом, деструктивный опыт, который существовал в прошлом ребенка, пока он жил в биологической семье. Что представляет собой приемная семья? Быть приемной семьей - это значит, прежде всего, открыть двери своего дома, своей личной интимной жизни ребенку, подростку; ввести чужого ребенка в свою семейную жизнь, во взаимодействие с другими детьми, с мужем, ввести его полноценным членом в эту семью, где у него будут братья, сестры, вся семья в широком смысле слова; включить его в жизнь своей семьи во всех ее проявлениях; позволить ребенку, через ежедневно излучаемую семьей теплоту, заключить новые связи, развить дружеские отношения и способность развивать привязанности к людям. Итак, приемная семья- это не только крыша над головой для ребенка, это означает принять его, включить его в семью, чтобы он понял, что такое семья, родители, сестры, братья. Благодаря этому, ребенок начинает понимать место каждого члена семьи. Он может построить свои отношения, привязаться, создать эмоционально-аффективные отношения в семье. И, в дальнейшем, приобретет определенную автономию, займет свое место, как любой другой член в этой семье. Для нас, следовательно, очень важно, что приемная семья играет роль родителей для ребенка, у которого есть свои собственные родители. Надо отчетливо понимать эту реальность. Помещая ребенка в семью, мы создаем для него особую ситуацию. Мы даем ребенку возможность жить в условиях семьи. В то же время, у него есть свои родители. Таким образом, у него - две семьи. Понимание этого факта очень важно. Это связано с тем, о чем вчера говорил Крестьен: в нашей работе чрезвычайно важно с самого начала определить место биологических родителей и закрепить его. Приёмная семья и биологические родители. Примечание: функция приемной семьи не совпадает с функцией усыновления; ребенок дается семье не навсегда. Когда ребенок доверяется приемной семье, то мы не можем сказать, на какой срок мы доверяем ей этого ребенка. Это- постулат: у ребенка есть кровные родители, и, может быть, в какой-то прекрасный день он вернется к ним. 13 По нашему опыту, мы знаем, что чаще всего этих детей доверяют приемной семье на достаточно долгое время. Если все будет хорошо и, если приемная семья будет справляться с его проблемами. Но объективно мы никогда не можем сказать приёмной семье, как семье, которая усыновляет, что этот ребенок - ваш. Нет, мы наоборот подчеркиваем: мы вам доверяем этого ребенка для того, чтобы вы выполнили определенные задачи тех родителей, которые не могут этого сделать, но мы не знаем, как долго это будет продолжаться, сколько времени кровные родители будут неспособны заниматься своим ребенком. Это - постулат, потому с приемной семьей сразу оговариваются сроки, и это нечто очень трудное для нее. Трудно переносить, когда тебе говорят, что, быть может, приемному ребенку придется потом уйти. Даже если, и я настаиваю на этом, на практике всё иначе: часто, доверяя детей в приемные семьи на два, на три, на четыре года, мы оставляли их там, в конечном итоге, до совершеннолетия. Но работая с приемными семьями, мы всегда им говорим, что тот ребенок, у которого есть родители, всегда может вернуться домой, может уйти от вас. Устройство ребенка в приемную семью резко отличается от усыновления, когда родители становятся ребенку родителями во всех отношениях, включая и юридическую сторону. Ребенок же, который помещается в приемную семью, остается в рамках закона, сыном своих биологических родителей, а приемная семья обеспечивает все функции семьи, не заменяя биологических родителей, которые не справились с выполнением своей задачи. Трудно все это выразить и описать точными терминами, но это очень важно. Во Франции много внимания уделяется тому, чтобы подобрать наиболее точные термины и слова, для обозначения подобной ситуации. Наш профессиональный опыт заставляет нас отмести термин "замещающие родители". Он не отражает ситуацию, которая складывается в приемной семье. Задача приемной семьи - дополнить то, что биологические родители не могут сделать для своего ребенка, дополнить их функциональную недостаточность. Но она не заменяет, вот что важно, природных биологических родителей, она восполняет то, что биологические родители по разным причинам не могут сделать. Я какое-то внимание уделю примерам. Мне вспоминается мать мальчика. Мальчику было три года, его мать была психически больна. Но она не принимала своей болезни, отрицала ее, настаивая на том, что она здоровая. Однако, с момента рождения ребенка, она показала всему окружению, что не способна заниматься ребенком. Речь не шла о том, что она его не любила. Она все время была с ребенком. Она держала его в своих объятьях, даже слишком сильно обнимала его. Но не могла понять, что малыш имеет определенные физиологические потребности, что ему, например, надо регулярно давать соску. Этого она не понимала. Так же она не могла усвоить, как надо реагировать на плач ребенка. Это ее пугало. Она не могла правильно реагировать, не могла подумать, что нужно поменять ему пеленки, что он мокрый. Часто мы сталкиваемся с тем, что некоторые женщины не могут ответить на самые простые, примитивные нужды ребенка, даже если они его любят. Такая ситуация требует принятия решения, об изъятии ребенка, потому что, несмотря на всю предлагаемую помощь, такая женщина, такая мать, в конечном итоге не может выполнить свою роль, по воспитанию ребенка. Такой ребенок будет доверен приемной семье, которая должна выполнять банальные функции, обеспечивающие нормальное развитие ребенка. Когда ребенок попадает в приемную семью в подобной ситуации, даже если он был отобран у матери рано, в три года, тем не менее он уже отмечен своими контактами с ней. У него уже есть привязанность к своей матери, сформировавшаяся в течение первых трех лет жизни, несмотря на то, что она не могла им заниматься как следует. Поэтому, приходя в новую семью, он уже несет в себе воспоминания о своей прошлой жизни. 14 Я могла бы обратиться к другим примерам, когда родители ребенка имеют не психическое заболевание, а другие трудности, такие как токсикомания, алкоголизм, требующие защиты ребенка от возникающих в связи с ними опасностей. Ребенок должен быть защищен от затруднений, которые испытывают эти родители. Тот факт, что приемная семья не заменяет кровных родителей, очень важен для аффективного, психологического развития ребенка. Хочу еще раз подчеркнуть один очень значимый аспект. Когда ребенок попадает в приемную семью, то думает, что его разлучили с родителями. Все дети, которыми мы занимаемся, реагируют подобным образом. Они считают, что какие-то посторонние нехорошие люди разлучили их с кровными родителями. Они не видят причину произошедшего в том, что их кровные родители плохо ими занимались, или даже дурно с ними обращались, просто били их. У ребенка нет ощущения, что у него плохие родители, он себя ощущает плохим. Ребенок испытывает чувство вины и считает, что именно он плох, поэтому его кровные родители его били и расстались с ним. Ни в какой ситуации, ребенок не думает, что его кровные родители были ответственны за этот разрыв, что они были виновны в разрыве. Ребенок считает, что это он виноват в этом разрыве. Ребенок, я говорила уже это неоднократно, очень привязан к кровным родителям, он принадлежит им, и его родители ему тоже принадлежат. Здесь я говорю о психологической реальности, но это также и юридический факт. Эти переживания у детей внутри, и они могут не высказывать их. Дети не говорят об этом но они эту реальность очень хорошо ощущают, даже когда они еще очень маленькие. Они знают, что их родители имеют на них права, и сохраняют эти права. Разлука с кровными родителями является, несомненно, жизненно важным фактором для развития детей. Крестьен уже говорил об этом вчера. В тот момент, когда ребенка разлучают с его кровными родителями, у него возникает ощущение потери, утраты, которая вызовет большие трудности почти во всех случаях. Это событие вызовет серьезные переживания, тоску, тревогу. Мы называем это состояние тоской от расставания. От приемной семьи потребуется, чтобы она поступала с ребенком естественно, обращалась с этим ребенком, как с собственными детьми, оставив ему, тем не менее, его кровных родителей. Уважение ценностей приёмной семьи и биологической семьи. Когда мы помещаем ребенка в приемную семью, то семья принимает его у себя, со всем тем, что она имеет у себя. Ни одна семья не похожа на другую, в каждой семье свой собственный порядок, свои собственные ценности, которые сложились еще до приема ребенка. Вопрос семейных ценностей очень важен, потому что именно это укрепляет семью, объединяет ее. Каковы бы ни были ценности приемных семей, мы требуем от них не отказывать в тех подарках, которые приходят из кровной семьи ребенка. Мы это записываем в договоре. Мы говорим им: даже если вы не согласны, даже если вы считаете, что то, что получит ребенок от своих кровных родителей, дурно скажется на нем, нужно позволить ребенку принимать такие подарки. Однажды, В нашей практике, мама послала дочери свои срезанные волосы в конверте в качестве сувенира. Приемная семья считала, что для девочки волосы ее матери - это очень тревожный подарок, который нарушает ее спокойствие в семье. Тем не менее, нужно было как-то работать с приемной семьей, чтобы объяснить ей: - может быть, вы считаете, что это источник тревоги для ребенка, но это принадлежит ее матери, это ее мать решила послать ей такой подарок, поэтому мы не можем лишить ребенка такой возможности, даже если нам взрослым это кажется совершенно неуместным, ставящим ребенка перед сложной проблемой. Можно привести другие примеры дискуссии, которые у нас могут быть с приемной семьей по поводу тех предметов, которые дети получают от своих кровных родителей. Мы обсуждаем с ними каким образом защищать ребенка, помогая ему правильно воспринимать то, что к нему приходит из его кровной семьи. 15 Я привела пример предмета, который передала мать. Но есть другие примеры, примеры религиозного характера. С самого начала, когда мы передаем ребенка в приемную семью, мы просим, чтобы семья уважала все религиозные ценности биологических родителей. В виде документально - оформленного соглашения мы формулируем и требуем то, что нужно соблюдать относительно биологических родителей. Нужно уважать место, которое занимают биологические родители в жизни ребенка. Я говорю все это, чтобы показать определенное сочленение: с одной стороны, у ребенка есть кровные родители, с другой стороны - приемная семья обеспечивает определенную родительскую функцию и эта функция ограничивается во времени. Это значит, что рядом с семейным пространством есть профессиональное пространство, которое в данный момент обеспечивается обществом, службой, сопровождающей устройство ребенка в семью. Этот аспект, конечно, связан с профессиональным аспектом приемной семьи, с тем фактом, что быть приемной семьей это - профессия, но не такая, как все остальные профессии. В случае помещения ребенка в семью сосуществуют одновременно два обстоятельства: Во-первых, для ребенка это - семья; во-вторых, это профессиональная воспитательная среда. Профессионализация приёмной семьи. Так как кровные родители не могут исполнить свои родительские функции по отношению к ребенку, общество принимает решение, что другие люди будут выполнять родительские функции по отношению к этому ребенку. Это общественное решение и является базой для профессионализации приемной семьи. Приемная семья должна представлять сложившуюся ситуацию следующим образом: мы действуем так, как поступили бы кровные родители, но мы осуществляем заказ общества, свой долг по отношению к этому ребенку. В 2005 году, во Франции был принят закон, утвердивший профессию приемных родителей. Эта профессия получила наименование "Семейный ассистент". Семейный ассистент, как всякий профессионал, для исполнения своей деятельности, должен иметь диплом по этой профессии. Для Франции - это большое событие. Результатом появления такого диплома является то, что приемные семьи стали профессиональными, они теперь на сто процентов социальные работники, как любой другой социальный работник Франции. Надо подчеркнуть, что повышая свой уровень профессионализма, приёмные семьи тем самым усиливают свою требовательность по отношению к специалистам, сопровождающим эти семьи. Следовательно, профессионализация приемной семьи заставляет нас, т.е. команду, сопровождающую семейное устройство ребенка, еще раз задуматься и изменить наше поведение в процессе помещения ребенка. Средства, предлагаемые приемной семье обществом. Приемная семья будет опираться на свои собственные семейные ресурсы, но она также будет опираться и на те средства, на ту поддержку, те границы, которые ей определит общество. В чем выражаются эта поддержка и эти границы? - В заработной плате. - В различных материальных компенсациях расходов по содержанию ребенка. - В правах и обязательствах , которые имеет приемная семья по отношению к доверяемому ей ребенку. - В границах, которые определяет приемной семье сопровождающая служба, и которые основываются, прежде всего на том, что у ребенка есть его кровные родители с неутраченными родительскими правами. 16 - В сопровождении приемной семьи профессионалами, т.е. в совместном воспитании ребенка, совместной заботе о нем. Когда общество решает поместить ребенка в приемную семью, чтобы она компенсировала то, чего не могут дать биологические родители, оно (общество) сразу берет на себя обязательство не оставлять эту приемную семью один на один со всеми сложностями, которые могут возникнуть при принятии ребенка. Эти общественные обязательства по отношению к приемной семье и выполняет, прежде всего, сопровождающая команда профессионалов. Семья, принимая такого ребенка, будет выполнять определенную профессиональную работу, следовательно, нужно помогать этой семье, сопровождать ее, чтобы она в выполнении этой профессиональной задачи не осталась один на один с трудностями. Сопровождение приемной семьи - это обязательство со стороны всей команды. Необходимо поддерживать и приемную семью, и ребенка, который вводится в эту семью. Мы не можем передать ребенка в семью, и потом время от времени справляться, как он поживает. Нет, мы доверяем ребенка приемной семье и вместе с приемной семьей занимаемся ребенком, заботимся о нем. Семья занимается ребенком, выполняя родительские функции, а мы занимаемся этим ребенком как специалисты: помогаем разрешить трудности в жизни ребенка, у которого две семьи, который должен жить в такой сложной ситуации. Одновременно, не смотря на зарплату, обучение, поддержку, осуществляемую сопровождающими специалистами, невозможно сказать, что в семейном устройстве ребёнка нет никакого риска. Мы не можем дать полной гарантии и приемной семье, гарантировать, обеспечить полностью уверенность, что всё пройдет обязательно успешно. Мы вместе рискуем (может слово "рискуем" не совсем подходит - трудно подобрать термин). И служба, и семья вместе включаются в процесс, целью которого является осуществление нормального существования ребенка. С самого начала мы заявляем семье, что будет трудно. Мы не упрощаем ситуацию, мы говорим о трудностях. Мы говорим, что у нас нет уверенности, что мы преуспеем в этом начинании. Мы будем вместе стараться, и посмотрим, что это даст. Мотивация приемных семей. Во Франции, мотивация приемных семей остается не всегда понятной, ее трудно объективировать, сложно рационально объяснить. Часто она связана с аффективным прошлым семьи, и, в частности, матери. Часто наблюдается желание репарации чувства любви к детям, желания любить и воспитывать детей. Часто мотивация связана с возможностью сочетать семейную жизнь и профессиональную деятельность: "Я хочу заниматься этой профессией, стать приемной матерью потому, что это будет профессией, которая позволит мне быть у себя дома и больше заниматься и своими детьми". Интересно заметить, что зарплата занимает здесь второстепенное место. Приемные семьи крайне редко имеют какие-то возражения или требуют чего-то большего по отношению к положенной зарплате. Часто у них возникает мысль, что это может быть не совсем морально, не совсем этично получать зарплату за то, что они выполняют родительские функции. Это не всегда говорится вслух, но, тем не менее, мы чувствуем это. Мы, члены сопровождающей команды, говорим: зарплата обязательна, потому что речь идет о работе, а каждая работа должна быть оплачена, каждый труд оплачивается. Безусловно, вы родители, и вы будете действовать так, как будто это ваш ребенок, но все-таки вам это поручило общество, оно наняло вас, поэтому вы должны получать зарплату". Роли как бы меняются, мы настаиваем, что семьи должны получать зарплату, для нас это очень важно. 17 Обучение. Во Франции, мы начинаем обучение приемных семей лишь в тот момент, когда они уже приняли ребенка. Для нас процесс обучения не предполагает каких-то специальных профессиональных знаний, какой-то компетенции, как, например, обучение инженера или обучение психолога. Цель обучения - помочь приемной семье правильно отреагировать на трудности, которые им встретятся. Приёмный ребенок - не их ребенок, а ребенок, имеющий своих собственных родителей. Мы их учим, как обращаться с ребенком, как его воспитывать, как дать нормальную жизнь ребенку, у которого есть свои родители, который разделен, разрывается между двумя семьями, который попал в трудную ситуацию, и поэтому помещен в другую семью, у которого складываются привязанности и с биологической, и с приемной семьей. Как примирить между собой эти две роли: семейную и профессиональную? Я подчеркну, что очень важными являются: - так называемое "Третье лицо"; - установление связей между всеми действующими лицами и событиями в жизни приемной семьи и приемного ребенка. "Третье лицо". Основная роль "третьего лица" - позволять всем (приёмной семье, ребёнку, социальной службе, кровным родителям) установить необходимые границы в сложившейся ситуации, обеспечить безопасную дистанцию между приемной семьей, ребенком и его кровными родителями. Кто или что играет роль "третьего лица"? - Эту роль исполняет служба сопровождения, которая помещает ребенка в семью. Для того, чтобы приемная семья обеспечила исполнение своей родительской роли, не присваивая себе ребенка, оторвав его от кровных родителей, команда профессионалов играет важную роль "третьего лица" (посредника) между этим ребенком и приемной семьей. Дети, у которых было особое прошлое с их кровными родителями, конечно, будут вынуждать приемную семью вести себя соответствующим образом. Часто эти дети чувствуют себя брошенными. Они переживают травму, связанную с тем, что их бросили. Они живут с чувством оставленности своими родителями и, когда они пребывают в приемную семью, они подталкивают эту семью к тому, чтобы та попыталась их присвоить. Случается так, что не столько приемная семья хочет присвоить ребенка, сколько ребенок сам своим поведением подталкивает приемных родителей к тому, чтобы они занимались им значительно больше, чем своими собственными детьми. Приемные семьи, у которых все хорошо проходило со своими собственными детьми, вдруг оказываются с приемными детьми в очень сложных для них отношениях. Вчера в примерах, которые вы приводили, в частности говорилось о приемной семье, которая оплатила частную школу для ребенка даже в противоположность советам социальной службы. Мы знаем случаи, когда приемные семьи способны купить приемному ребенку кое что, хотя у них нет особых средств для этого, они обязательно хотят дать все этому ребенку, во всем его удовлетворить. Мы встречаем практически во всех ситуациях желание приемных родителей максимально удовлетворить потребности ребенка, не из-за того, что они так всегда себя ведут, просто ребенок их к этому подталкивает. 18 Важно понять, что ребенок подводит приемную семью к тому, чтобы та вела себя определенным образом. И тут очень важно, чтобы команда профессионалов сыграла определенную роль, стала посредником (мы во Франции используем термин "третье лицо"). Не знаю, насколько правильно он выражает эту ситуацию в переводе. Команда должна быть здесь всегда для того, чтобы позволить приемной семье оставаться самой собой, и чтобы ребенок не слишком уж подталкивал приемную семью к таким отношениям, которые будут частично копировать взаимоотношения, которые у него были в кровной семье. Команда профессионалов очень важна, чтобы помочь приемной семье слегка дистанцироваться и иначе отвечать на запросы ребенка, чем его кровные родители. Поэтому я определяю команду специалистов как "третье лицо". Роль "Третьего лица" играет так же среда других приемных родителей. В ходе профессиональной подготовки (лекций, тренингов), приемные родители общаются между собой. Они делятся впечатлениями: - твой ребенок такой, мой - такой. Разговаривая с коллегами, с другими приемными семьями о повседневных трудностях, которые встречаются в воспитании детей, о том, что их волнует, семьи имеют возможность несколько дистанцироваться от повседневных проблем, немножко успокоиться, расширить свой кругозор. Установление связей между всеми действующими лицами и событиями в жизни приемной семьи и приемного ребенка. Когда есть семья, есть ребенок, есть сопровождающая служба, есть кровные родители ребенка, что образует связь между ними? Образовать такую связь дает возможность профессиональная подготовка. Она заставляет приемную семью размышлять над теми трудностями, с которыми она сталкивается, задавать себе, например, такие вопросы: что представляют для приемного ребенка его кровные родители? почему у него такое чувство принадлежности к его собственным кровным родителям? Все эти вопросы, естественно связаны с ситуацией приема. Это не отвлеченные вопросы, независимые от ситуации, в которой оказывается приемная семья. Они возникают именно от того, что она - приёмная семья, и вынуждена жить с этим ребенком, переживать проблемы и вместе с ним. Подготовка позволяет образовать связь семейного и профессионального начала. Позволяет особым образом говорить о том, с чем столкнется семья, повседневно воспитывая приемного ребенка. - Оплата для приемной семьи также образует связь между частью семейной и частью профессиональной. Именно это позволяет сказать: "Да, вы принимаете ребенка, и за этот прием, так как это - ваша профессия, ваш труд, вы заслуживаете оплаты. Значит, и подготовка (среда коллег, особая атмосфера), и команда специалистов играют особую посредническую роль, образуют "третье лицо", формируют связь между семейной и профессиональной стороной. Я в частности здесь думаю о вопросах, которые возникают между приемной семьей и командой сопровождения по поводу семейной истории ребенка: как ребенок жил раньше? какие у него были кровные родители? что с ним было? как это происходило? что происходит, когда ребенок встречается со своими кровными родителями, что он ощущает? По всем этим вопросам команда профессионалов играет роль посредника "третьего лица"и позволяет приемной семье образовать связь между своими ощущениями, между своими знаниями, образовать связь с тем, что они знают о жизни ребенка до помещения в их семью о его родителях. Кроме того, команда профессионалов позволяет образовать связь приемной семьи с тем, что ребенок говорит команде специалистов и что он не говорит приемной семье, потому что специалистам он может рассказать о чем-то другом, 19 иначе поделиться с ними своей озабоченностью, иначе задать вопросы о своих потребностях. Поэтому команда может позволить установить связь между тем, как живет приемная семья и что ощущает ребенок. В заключение еще несколько слов о рисках. Риск для приемного ребенка, безусловно есть, огромный риск. Я думаю, что в течение всего своего выступления дала понять, как все это очень сложно, трудно, но в тоже самое время, мы убеждены, что для некоторых детей возможность быть принятыми в приемной семье - это единственное средство, позволяющее им восстановить себя, свою личность. Я глубоко убеждена в этом. Риск есть, и надо пытаться избегать этого риска. Конечно, для ребенка это, в первую очередь, риск разрыва с приемной семьей, риск снова попасть в эту спираль: он привязался к приемной семье и вдруг все рухнуло. Очень часто так происходит, ребенок чувствует ответственность, он обвиняет себя в том, что снова оказывается покинутым, брошенным. Иногда он ждет, что у него снова будет эта травма. Он провоцирует конфликты, чтобы показать и проверить, что его невозможно любить. Очень опасен риск умножения подобных разрывов, когда ребенок проживает подряд несколько травм. Устройство в новую приемную семью - опять разрыв. Чем больше помещений, тем больше страданий ребенку, тем больше его нарушения будут усиливаться, усугубляться. Подобная ситуация сложна, и мы должны приложить все усилия, приложить всю нашу энергию, чтобы попытаться максимально избежать риска нового разрыва ребенка с приемной семьей. Есть также риск и для самой приемной семьи. Когда прием ребенка проваливается, этот риск оборачивается для некоторых приемных семей травмой. Бывают случаи, когда приемные семьи очень тяжело оправляются после подобного краха отношений. Они чувствуют себя ранеными, у них возникает депрессия, реальная депрессия, потому что они вложили силы, и вдруг такая неудача. Здесь нельзя недооценивать аффективную ангажированность, которую приемная семья вкладывает, когда она принимает ребенка. Есть также риск для самой семейной пары. У нас были случаи, когда семьи распадались, разводились. Есть также риск для кровных детей, потому что у них могут возникнуть сложности со школой, школьным образованием после появления приемного ребенка, могут возникнуть другие виды сложностей. По отношению к этим рискам у нас, во Франции, нет никаких готовых рецептов. Мы знаем, что эта ситуация очень сложна. Мы не думаем, что есть какие-то средства, которые позволяют во всех случаях обеспечить успех снятия всех рисков. Мы находимся в процессе, где мы сами, вместе с приемной семьей, берем ответственность, принимаем на себя такой же риск. Единственная "путеводная нить", которая у нас есть - это то, что общая работа команды профессионалов и приемной семьи позволяет не оставаться один на один со сложностями. Мы вместе, мы не один на один с парадоксами в этой сложной ситуации семейного устройства. Мы не находимся один на один во власти наших представлений, нашей идеологии, т.к. мы все вместе обсуждаем ситуацию. Приемная семья не несет весь груз сложностей. Команда профессионалов разделяет с ней, берет на себя часть этих проблем. Мы все вместе, опираясь друг на друга, размышляем, чтобы избегать попадания в ошибки, которые неизбежны, которые присущи семейному устройству. 20 Компетенции приемной семьи, воспитывающей "особого ребенка". Анн-Мари Сермо. Семейный Центр терапевтической направленности Франция. Сообщение. Помещение ребенка с проблемами развития в семью это альтернатива госпитализации. Здесь нужна специальная медицинская подготовка, учитывающая особенности ребенка. Но здесь не требуется никакой специальной подготовки, относительно подготовки иных приемных семей. Причины отторжения от кровной семьи: семья не справляется с проблемами ребенка, семья жестоко , неумело, раздраженно обращается с ребенком. На приемную семью не возлагается ответственность за организацию взаимодействие со специальными службами, помогающими ребенку. Например, к врачу психиатру или другому специалисту ребенка доставляет социальный работник сопровождающей службы, а не приемный родитель. Сопровождающая служба не перекладывает на приемную семью работу с «особыми» проблемами ребенка. Например, когда в приемную семью помещается девочка с ритуализированным поведением или мальчик с психозом насилия. Семья не всегда изначально знает об особенностях поведения такого ребенка. Однако, как только возникает проблема связанная с особенностями ребенка, специалист вмешивается и решает эту проблему. Ребенок воспроизводит в приемной семье такое поведение, что семья бывает ранена неожиданным поведением ребенка, семья возлагает вину на себя. Всё это происходит изза неготовности семьи к таким проблемам. Сопровождение команды специалистов снимает или уменьшает эти трудности. Намного сложнее ситуации, когда ребенок пытается нарушить равновесие в семейной ячейке, пытается разрушить семью. Собственно ребенок вставляет клинья в уже существующие трещины в семейных отношениях. Тогда семья начинает ложно переносить направленность действий ребенка (например, воровство) на себя. Тогда действия ребенка заслоняют весь его образ, заслоняют его мотивацию его поступков. Семье нужно объяснить, что через акт воровства ребенок приобщает себя к семье. Таким образом он заявляет, что принадлежит этой семье. Нужна готовность семьи к подобным проявлениям поведения. Должна проводиться просветительская работа с профессионалами, управленцами с обществом. Например, чиновники, школьные учителя, воспитатели должны понимать, что гиперактивные дети, которые «не могут думать», потому что всякое размышление влечет за собой воспоминание, а их воспоминания настолько тяжелы, настолько болезненны, что бессознательно эти дети вынуждены вытеснять свои воспоминания, свои мысли безостановочным действием; эти дети постоянно находятся в движении, чтобы выжить и не сойти с ума от мучительных воспоминаний. Дети, которые не могут думать, не разрешают себе думать, действуют в зависимости от ситуации. В преодолении такого непонимания «особенных» детей могут помогать коммуникативные усилия приемных родителей, просвещение профессиональной и общественной среды, и всегда необходимо учитывать индивидуальные особенности ребенка. Ребенок переживший разрыв с семьей, не может вести себя со всеми людьми одинаково. Он не может выдерживать последовательное одинаковое поведение со всеми взрослыми. В таких случаях возникает необходимость поддерживать ребенка, его попытки быть разным со всеми взрослыми. Ребенок часто не хочет, чтобы взрослые знали особенности его ситуации. Например, гиперактивные или дети с неустойчивой психикой. Мы говорим приемным родителям о трудностях, но они нас не слышат. Но всё-таки рано 21 или поздно наступает момент взаимного понимания. Часто мы проецируем на ребенка свое видение этого ребенка, за этим может скрываться сам ребенок с его подлинными нуждами. Никогда нет полного понимания, полного доверия с семьей, если нет сотрудничества. Каждую новую, трудную ситуацию нужно переживать, ее не нужно отвергать, чтобы пережить ее вместе необходимо сотрудничество всех участников процесса, в том числе и ребенка. Нужно понимать и помнить, что в центре каждой ситуации стоит ребенок. Нужно постоянно задавать себе вопрос: что нужно ребенку, чего он хочет. Нужно постоянно разделять ответственность, нужно обмениваться взглядами на ситуацию и мнениями о том, что происходит. Именно обмен мнениями и взглядами более всего приближает сотрудничающие стороны к понимаю смысла происходящего и к решению возникающих проблем. 22 Как нужно готовить семью к размещению ребенка, помимо обучения. Крестьен Менье. Фонд "Гранше", Франция. Дискуссия. Я хочу организовать дискуссию, посвященную вопросам сопровождения приемных семей. Мы будем говорить обо всех аспектах подготовки, кроме обучения. Во Франции, приемные семьи получают зарплату, для принимающих родителей, воспитание приемного ребенка это - профессия (в отличие от России). Уровень финансового обеспечения семейных ассистентов (так называют принимающих родителей) достаточен, чтобы они могли существовать и жить нормально, выполняя свою работу по воспитанию детей. Во Франции, по законодательству, одной семье можно доверить воспитание до трех детей. Выплата зарплаты влечет определенные обязательства, как для семьи, так и для государства в лице сопровождающей службы. Для семьи это, прежде всего, сопровождение всех действий ребенка. Для сопровождающей службы это - регулярные посещения семьи специалистами и многое другое. Вся эта конструкция: подписанные контракты, заработная плата, взаимные обязательства семьи и сопровождающей службы, - ежедневно подчеркивает, что семья не замещает биологических родителей ребенка, но дополняет (восполняет) то, чего не могли дать кровные родители. Сопровождающая служба, в свою очередь, помогает семье лучше организовать это восполнение родительских функций в отношении ребенка. Конечно, мы не говорим отчетливо принимающему родителю: - Вы здесь для того, чтобы восполнить то, чего не могли дать ребенку его биологические родители. Мы, тем более не говорим им, что они нужны, для того, чтобы заменить собою биологических родителей ребенка; не говорим, что они не будут действовать в одиночку. Безусловно, мы имеем ввиду, что появятся определенные привязанности, чувства между ребенком и семьей, что усилит для приемной семьи акцент, что они выполняют все же родительские функции. Мы понимаем, что все вместе будет вести принимающих родителей к той мысли, что они все же замещают биологических родителей ребенка. Но, при этом, психологи и все профессионалы сопровождающей службы должны сказать: - Внимание! Не заходите в части привязанностей, любви к ребенку слишком далеко, иначе вы можете незаметно выйти за рамки своих функциональных профессиональных обязанностей; так как, с учетом трудностей ребенка, если слишком будет развиваться эта эмоциональная, чувственная сторона отношений, то весь процесс воспитания ребенка в приемной семье выйдет за рамки. Важно подчеркнуть, что этот выход за рамки будет обусловлен требованиями самого ребенка (ребенок требует от семьи, чтобы его присвоили). 23 И, поэтому, мы придумали, ввели в действие определенную систему в нашей службе. Например, они обязаны регулярно приходить в нашу службу и встречаться с профессиональными воспитателями, социальными работниками (либо сами, либо, вместе с ребенком). Они обязаны (это не обсуждается) проходить обучение. Они обязаны участвовать в рабочих собраниях, которые организует и проводит наша служба. У нас в службе есть разные методы и техники работы с семьей. Первое - визиты в семью. Мы приходим домой. Мы посещаем приемных родителей. Эти визиты представляют для нас важный инструмент. Потому что, служба приходит в дом, в семью, как бы проникая в частный мир семьи. Но, в тоже время, этим подчеркивается, что это - рабочее место. Эти визиты позволяют видеть, встречать эту семью на ее территории. Приемные родители у себя дома, они принимают нас, и вопросы, которые обсуждаются во время этих посещений на дому, они - менее технические, они не так профессионализированы, как если бы обсуждались в наших офисах. Мы обсуждаем будничные, ежедневные проблемы жизни ребенка. Обсуждаем их вместе. Поэтому, нам легче понять и увидеть проблемы, возникающие в жизни ребенка. Увидеть, какое реально место он занимает в жизни семьи. Например, есть ли у него отдельная комната. Или у него комната с другими детьми? Разбросаны ли игрушки? Все это позволяет нам судить за ребенка: есть ли у ребенка ощущение, что он находится у себя дома. И эти визиты, в зависимости от того, как нас принимают принимающие родители, способствуют развитию климата сотрудничества. Например, когда мы приходим, как в гости, нам предлагаются чай, кофе; реже, ничего не предлагается. Эти мелкие знаки объективно отражают климат, существующий в семье. Но, не исключается, что нас принимают люди, у которых объективно плохое настроение. Все эти мелкие, малозначительные знаки объективно рисуют картину. Например, включен ли телевизор, когда прибывает социальный работник, или его выключают в момент нашего появления. Или, разговаривая с нами, хозяева стараются "вторым глазом" смотреть, что там по программе. Присутствуют ли при разговоре только принимающие родители, или при этом разговоре присутствует соседка. Каким тоном, какими словами говорят о ребенке. Все это значимо. Все это позволяет нам нарисовать картину степени сотрудничества семьи в данный момент. Но со своей стороны, как социальные работники, как мы должны вести себя, чтобы уважать эту интимную жизнь семьи? Будем ли мы проводить инспекцию, чтобы смотреть, кто, где и с кем спит, или смотреть чисто ли на кухне? Иными словами, нужно уточнить: выполняем ли мы функцию контролеров, либо мы пришли в поисках и для реализации сотрудничества. Сотрудничества с людьми, которым мы официально передали определенную часть ответственности, касающейся ребенка. Поэтому, в ходе такого посещения позиции двух взаимодействующих частей: принимающей семьи и социальных работников позволяют судить, как эти стороны относятся друг к другу. Это - наш первый инструмент, посещение на дому. Такое посещение должно носить регулярный характер. Не в "пожарных случаях" мы приходим в гости. Мы приходим в гости регулярно. Потому что, именно регулярное посещение способствует созданию атмосферы доверия между приемной семьей и специалистами. И, когда специалист посещает семью в критический момент, ему есть с чем сравнивать, потому что он видел нормальную жизнь этой семьи изнутри. И, когда приводятся предыдущие хорошие примеры, это позволяет разрешить или улучшить ситуацию. Вот, первый инструмент, которым мы располагаем в рамках сопровождения. Есть другие инструменты. Это - различные рабочие группы. Мы заметили, что когда приемные семьи, приемные матери собираются между собой, чтобы поговорить на какуюто тему со специалистом, обмен опытом, который у них происходит, позволяет иногда снизить накал, дедраматизировать какую-то ситуацию, которую они считают трудной. 24 Потому что, когда в такой разговорной группе одна из матерей скажет, что этот ребенок совершенно невыносим, он у меня украл деньги, а я для него все делаю, что это совершенно невыносимо, а другая приемная мать, у которой это уже случилось за несколько месяцев до того, может ей сказать: - Может быть, это все не так серьезно? И такой обмен позволит создать этим матерям совместный механизм взаимопомощи. Это, так называемые "Разговорные группы". Есть другие разговорные группы. Например, когда матери с приемными детьми в возрасте до трех лет (мы выделяем такие семьи) обмениваются информацией о том, как и о чем они разговаривают со своими детьми, как и что они делают со своим ребенком, как этот ребенок относится к их супругу. Это позволяет нам понять, как они живут, в тоже время, это развивает их способность к наблюдению за ребенком. И, следовательно, они позиционируют себя не совсем, как матери, а как матери, наблюдающие за ребенком, который не является их ребенком; наблюдающие за тем, как он эволюционирует; думающие над тем, как им выразить это. И все это напоминает матери, что она находится в особой профессиональной среде. Есть такие встречи, когда приводят детей. Это позволяет нам наблюдать, как ведут себя эти дети; способны ли они на время отделяться от своей приемной семьи. Все это позволяет нам наблюдать эволюцию более маленьких детей, эволюцию детей старшего возраста; наблюдать за тем, как они себя ведут, как чувствуют себя в приемной семье, как чувствуют себя вне рамок приемной семьи. Все это относится и к семьям, принимающим подростков. Подростки, вообще, Поопределению, бывают невыносимы. Семьи, воспитывающие подростков, могут обмениваться между собой впечатлениями о том, почему подростки так себя ведут, почему, тот или иной подросток так поздно возвращается домой. Одни беспокоятся о том, что у их приемного ребенка завязываются какие-то, как им кажется, не очень хорошие отношения с неким дружком. Например, одна семья не знала, как ответить девушкеподростку, которую они воспитывали, когда та попросилась поехать на week end в другую приемную семью. Наша позиция состоит в том, чтобы спросить такую семью: - Готовы ли вы сами отпустить эту девушку; что вам мешает ее отпустить; что пугает в этой ситуации? Нужно заметить им, что эта девушка имеет особые проблемы, что нужно либо дать ей, как подростку большую степень свободы, либо, напротив, как-то умерить эту свободу. Нужно обсудить то, что они собираются в ближайшее время делать. Важно совместить вопрос принимающих родителей и ответы, которые могут дать психолог, педагог, другие семьи, для того, чтобы вместе попытаться построить модель поведения. Эта модель будет достаточно профессиональной. Важно не давать семье конкретную инструкцию (как нужно себя вести). Потому что, когда мы доверяем ребенка приемной семье, мы делегируем семье повседневную ответственность за воспитание и развитие этого ребенка. Мы ищем того, чтобы ребенок мог пользоваться теми ценностями, которые существуют непосредственно в этой семье. В то же время, этот ребенок будет носителем тех сложностей, которые он испытывает. И он должен, может быть больше сопровождаться. Или, напротив, иметь больше свободы. И вот эти маленькие отличия, со временем, и создадут профессионализм приемной семьи. У нас, так же бывают собрания приемных матерей. Каждые шесть недель в бюро, по моему юридическому адресу, собираются приемные матери, которые говорят о том о сем, или на какую-либо тему между собой или перед ними выступает специалист профессионал. И интерес таких встреч это - не столько дать информацию, сколько, попытаться создать из них группу, сформировать чувство принадлежности к службе помещения в семью, для того, чтобы бороться с изолированностью этой профессии, связанной с тем, что люди занимаются этой профессией у себя на дому. Чтобы они не отрывались от коллектива, важно дать им возможность вот так пообщаться. 25 У нас, так же есть, два - три года (я уверен, что вы тоже об этом думали или у вас подобное тоже есть) пример создавать некую культурную деятельность силами самих приемных детей. Мы заметили, что дети достаточно далеко отстоят от культуры, от искусства. В прошлом году у нас возникла идея предложить детям нарисовать картины. С 1990 года, на сопровождении нашей службы есть дети, зараженные вирусом иммунодефицита. Они, являясь носителями этого страшного заболевания, живут как можно более нормальной жизнью. Но, конечно, когда они уже достигают подросткового возраста, для них важно осознавать это заболевание, осознавать себя в отношениях с этим заболеванием. Есть группы, на которых они обсуждают, что собой представляет эта болезнь. Их цель - развеять ожидание трагического конца. В какой-то момент, мы сказали себе, что неплохо было бы предложить им какую-то деятельность, которая одновременно совмещает солидарность и художественное выражение. И мы предложили каждому из этих детей нарисовать две картины. Одну картину для них самих. А вторую, которая будет продана, и деньги от ее продажи пойдут в распоряжение ассоциации, борющейся с распространением СПИДа в Африке. Мы попросили одного африканского художника приехать, чтобы заняться с этими группами. Прежде всего, научить этих детей рисовать. Художник предложил им выбрать какое-то животное - фетиш и, через облик этого животного осмыслить какую-либо эмоцию, которая у них присутствует. На протяжении нескольких сеансов, которые длились полдня, они рассказывали о своих переживаниях и одновременно писали картины. Между ними создалась особая динамика, очень интересная для осмысления, которая позволяла им разговаривать об этой болезни, не говоря о ней конкретно. Они очень целомудренны в суждениях об этой болезни, И в то же самое время, у них возникло ощущение, что они делают социально-полезное дело, потому что эти картины будут проданы, и деньги пойдут африканской ассоциации. Для того, чтобы придать определенную ценность этому художественному творчеству, Фонд организовал в своих помещениях вернисаж. Там присутствовало много официальных лиц. И, в качестве анекдотической ситуации, хотя, это не совсем анекдот, этот Фонд имел свои помещения в том же здании, что и бюро бывшего Президента Республики. Мы пригласили бывшего Президента. И он пришел. И, вот этот симпатичный жест со стороны Президента, имел очень сильное символическое значение в смысле признания этого художественного творчества. Дети почувствовали себя признанными. Почувствовали, что их творчество имело позитивный характер. Кроме того, Президент купил одну картину. И, вот этот опыт, этот совсем маленький пример повлек за собой очень много смежных феноменов. Приемные семьи тоже пришли на выставку. Они сфотографировались с Президентом. Все это дает символическое признание. Эта первая идея понравилась подросткам. И, в этом году мы решили осмыслить другую идею. Возникла достаточно честолюбивая идея создать рок-оперу. Оперу с танцорами и профессиональными певцами. Мы планируем поставить спектакль с большим размахом. Мы обратились к приемным семьям и к их окружению участвовать в этом спектакле финансово: пошить костюмы и изготовить декорации. И, по-прежнему мы идем в рамках той же идеи: сотрудничества профессионалов, приемных семей и детей, чтобы дать им пример (ощущение) положительного совместного действия. Это позволяет создать связи, установить отношения между приемными семьями и профессионалами (в частности, в сфере искусства), с общественно - признанными людьми, которые так же борются за успешное принятие этих детей. Это позволяет создать связи не только внутри семьи, но и с третьими лицами. Потому что места наши в этой структуре различны. Мы выполняем другую функцию. Мы не делаем того, что делает приемная семья. Приемной матери не поручено делать то, что делают психолог, социальный работник. Различие в функциях, в местах ввести третьих 26 участников и выделить для них определенное место. В сопровождении (я снова одеваю на себя форму директора) мы различаем два уровня. Первый - это, только что мною кратко представленный уровень ежедневной работы, выполняемой социальными работниками и психологами. Второй уровень сопровождения связан с иерархией. Он так же связан с подписанным рабочим контрактом. На этом уровне действует директор службы. Здесь речь идет об административном рабочем контракте, тогда как первый уровень связан с другим (приемным) контрактом. В рабочем административном контракте фигурирует зарплата, установлен определенный уровень субординации. Определено, в какой мере приемная семья зависит и должна подчиняться дирекции. Официализация этой связи так же способствует развитию профессионализма. Такой способ действия позволяет различать техническую сторону сопровождения от контроля. О чем идет речь? Если какая-то семья не соблюдает подписанного контракта конечно, социальный работник и воспитатель увидят это и спохватятся, и доложат об этом директору. Но им важно понять, почему приемная семья не выполняет возложенных на нее функций и обязательств. Тогда как директора службы будет интересовать следующее: - Мадам, мы с Вами подписали контракт, и контракт предусматривает, что Вы должны делать это и это Вот видите: два, дополняющих друг друга уровня сотрудничества. Они позволяют не затронуть повседневные контакты с семьей воспитателя, при решении административных правовых вопросов. Директору здесь достается роль "злого следователя". И, наконец, третий пункт, а дальше мы перейдем к дискуссии. Закон обязывает службу, которую я возглавляю, постоянно контролировать деятельность приемной матери. Существует официальный номер телефона, по которому приемная мать может обратится в службу в любое время суток. Если случается нечто экстраординарное (пожар, срочное медицинское вмешательство), приемная мать сначала обращается в соответствующую помогающую службу, и сразу же информирует нашу службу. Потому что ответственность за ребенка возложена не на приемную семью, а на службу. Когда ситуация не столь серьезна, не произошло ничего трагического, семья может звонить нам, к примеру, в 12 часов ночи, в пятницу, чтобы сказать: - Наш приемный ребенок не вернулся, его нет дома; что делать? Или: - Он снова бьет посуду, разбил супницу; я больше не могу этого выносить; что я должна сделать? Очевидно, что у нас нет готового ответа. Но сам факт, что есть собеседник, готовый выслушать, снижает драматичность ситуации, снизить ее. Разделенная тревога это уже облегченная тревога приемной матери. И часто, бывает достаточно этого срочного телефонного разговора. Например, если это было в пятницу вечером, поговорили и назначили встречу в понедельник, чтобы спокойно обсудить все это. Это - еще один инструмент, который мы разработали. Он используется и моей и в других аналогичных службах. 27 Дискуссия Вы сказали, что, когда вы принимаете приемную семью и говорите ей, что нельзя переступать за рамки привязанности, вы говорите об опасности. Я хочу, чтобы Вы пояснили, в чем Вы видите эту опасность. Я, например, вижу опасность только в том, что семье будет трудно расставаться с ребенком, если это придется делать. Мы, напротив видим в формировании привязанности между принимающими родителями и семьей большой плюс. Мы считаем, что хорошо, когда дети считают приемных родителей своими. Крестьен Менье: В этом вся двусмысленность положения помещения в семью. Я напоминаю рамки, в которых мы работаем. У детей, помещаемых в приемную семью, всегда есть родители. И подразумевается (с точки зрения права), что они, рано или поздно вернуться в свою кровную семью. Даже, если мы знаем, что шанс вернуться им в кровную семью составляет меньше 10 %, судья по делам несовершеннолетних определяет срок помещения в семью не больше, чем на два года. Поэтому, помещение в семью всегда носит временный характер, по крайней мере, с точки зрения закона. Поэтому, наша работа заключается в том, чтобы сказать приемной матери: - Имейте ввиду, что ребенок может вернуться в кровную семью; подготовьтесь к этой возможности, даже, если она мало вероятна. Но в особенности, мы пытаемся объяснить, на уровне эмоционального вложения семьи, существует опасность слишком большого вложения; опасность более в отношение ребенка, чем в отношение семьи. Потому что, у ребенка существуют известные нам сложности. Он снова проживет, вместе с вами те сложности, которые были у него в кровной семье. Если вы откроете дверь для слишком большой аффективности для этого ребенка, то, опыт показывает, что это вызовет определенные реакции в семье, которыми будет трудно управлять. Мы часто констатируем, что дети, с которыми плохо обращались в кровной семье (а такие составляют половину от всех детей, помещаемых нами в приемные семьи), которыми, в кровной семье, например, сексуально злоупотребляли, эти дети провоцируют своих приемных родителей на такой же стиль поведения, который они испытывали в кровной семье. Это - огромная озабоченность приемных матерей: когда они принимают ребенка, доверяются ему и зная, что им сексуально злоупотребляли в кровной семье, задают себе вопрос: - а что будет чувствовать мой муж? Как он будет реагировать на этого ребенка? Чтобы говорить об этом, хотя бы об этом, нужно много времени и терпения между профессионалами и семьей. Потому что об этих вещах не принято говорить, невозможно говорить, так, как таких вещей не должно существовать, по определению. Мы знаем, что дети, которыми сексуально злоупотребляли в кровной семье, имеют тенденцию, в новой семье, повторять тот же тип поведения. Не всегда так бывает, но, бывает. Ребенок, которым злоупотребляли сексуально, будет иметь по отношению к взрослому поведение соблазняющее. Он будет искать ласк, выходящих за пределы обычных ласк. Конечно, это не допустимо. Но, в тоже время, нельзя оттолкнуть этого ребенка. Есть что-то очень трудное в этих отношениях, которые рождаются только из опыта. И профессионализация играет в этом большую роль. И когда приемная мать, и ее супруг, и дети в семье находят нужную дистанцированность от того, что допустимо в физическом контакте (допустим, какие-то ласки, которые необходимы ребенку, и которых его нельзя лишать, и тем, что идет дальше, и рискует полностью перевернуть ситуацию). Любой взрослый, даже нормальный взрослый, в своих отношениях к соблазнению по отношению к ребенку, конечно, стоит на отрицательной позиции. Мы, со всеми нашими предосторожностями, предупреждали. Мы знаем, что когда отцов семейств, соблазняют несовершеннолетние девочки, помещенные в семьи, то возникают очень сложные, двусмысленные отношения с этими детьми. Это - настоящая катастрофа для ребенка и для семьи, которая совсем не 28 этого искала. Это обязывает нас быть очень бдительными и предупреждать приемные семьи о необходимой дистанцированности. И, это парадоксально. Потому что мы хотим, чтобы они любили детей. Потому что не может быть удачного помещения без сильного аффективного обмена между ребенком и семьей. Правильная дозировка, которую очень трудно найти, для нас это - залог удачи. Важно иметь длительные устойчивые аффективные отношения, но которые были бы в разумных пределах. И, примеры, которые я привожу (примеры сексуальных злоупотреблений или дурного отношения, говорят о том, что ребенок иногда ищет такого. И, семья обязана ответить. К примеру, отец может взять, приласкать ребенка, но сделать это так, чтобы не было никакой двусмысленности, чтобы все было ясно в отношениях между ребенком, и взрослым, который ласкает ребенка. И, вот тогда ребенок поймет, что ответ на эти ласки взрослого должен быть не такой, к какому он привык в кровной семье. И постепенно произойдет какое-то изменения в отношениях между ними. И, мало-помалу, ребенок начнет понимать, что было отрицательного в его отношениях с кровными родителями (если речь идет об инцесте), и, что происходит в его новой семье, где есть аффективные отношения с родителями, но они - нормальные. Ребенок начнет понимать, что там была не норма, а здесь - норма. Вот чего мы ждем от приемной семьи. Мы ищем для ребенка возможность получить другой ответ, по отношению к тому, что было в его опыте, ответ, который даст возможность ему жить на более здоровой основе. И, вот эта дозировка ответа, которую позволяет нам дать профессиональное сопровождение, позволяет поддержать приемные семьи. Потому что, опыт показывает, что, если нет достаточного сопровождения, кто-то из членов семьи может не выдержать, будут какие-то перегибы. Для того, что бы защититься от отношений, на которые его может провоцировать приемный ребенок, один из членов семьи может сказать: - мы больше так не можем, заберите ребенка. Анн-Мари Сермо: Я могу добавить несколько слов, к тому что сказал Крестьен. На практике, я никогда не говорю таких слов: "Любите, но любите немножко". Никогда не выговорить таких слов, как: "ограничите ваши чувства". Но необходимо найти нужные слова, чтобы предупредить их, что чрезмерная любовь таит в себе угрозу. Крестьен обсуждал примеры, связанные с сексуальным насилием в прошлом ребенка. Но есть другие примеры поведения. Все может представлять опасность, если наша конечная цель - преуспеть в приемной семье. Например, смешанное поведение, когда ребенок ведет себя так, чтобы провоцировать вседозволенность. Он требует, чтобы ему дали все. Он хочет быть центром внимания, хочет обладать всем. И, в определенный момент, семья уступает требованиям ребенка. И вдруг, тот же самый ребенок, от того, что ему слишком много было позволено, становится агрессивным по отношению к семье. И, в тоже самое время, как бы вдруг, как главный, возникает фактор его взаимоотношений с кровными родителями. Это – его возмущение тем, его скорее бессознательный ответ на то, что ему слишком много было позволено. Это - его реакция на вседозволенность. В этот момент он рушит все построенные отношения. Он становится агрессивным против всей той доброты, которую дала ему приемная семья. Он не должен был все это получать. Мы, специалисты не имеем права сказать: "Не любите ребенка сильно". Мы должны крайне внимательно действовать так, чтобы чувствовался допустимый предел этой привязанности, предел допустимых чувственных отношений. Чтобы эти отношения не превращались в эгоистическую вседозволенность и т.д. Мы предупреждаем семью: "Нужно быть внимательными; вы слишком его балуете; вы слишком много ему разрешаете; вы понимаете, что за этим может последовать?". Вот такие вопросы нужно задавать. 29 Хотелось бы поподробнее узнать о процессе изучения семьи до того, как туда поместили ребенка. Я хочу узнать есть ли подробные критерии, схемы, документы, планы, по которым вы проводите эти собеседования, эти посещения. Или здесь задействована больше ваша интуиция. Т.е., есть ли какие-то стандарты обследования. И, второй аспект: делаете ли вы отказы семье, после того, как вы ее обследовали, изучили. Если делаете, то по каким критериям и в какой форме. Крестьен Менье: Следует различать два уровня выбора семей. Первый уровень там, где ответственность ложится на службу, когда она делает выбор на основании выяснения объективных обстоятельств жизни семьи. Здесь ответственность выбора остается за представителем власти. Далее, посещения семьи продолжаются, и происходит разговор с психологом и с социальным работником. Тут рассматривается семейная история, мотивация семьи. Есть официальный аспект этого анализа. Но есть и более профессиональный. Мы пытаемся понять, откуда идет эта мотивация. И когда семья получает официальное разрешение на принятие ребенка, в этот момент, семья начинает обращаться в различные организации, предлагая свое сотрудничество. Тогда, мы исследуем ситуацию. Мы анализируем, соответствует ли семья возможному приему ребенка. Мы повторяем здесь путь, уже пройденный другими инстанциями. Мы смотрим условия проживания, режим жизни семьи. Далее, приемная мать встречается с психологом и с психиатром. В этих беседах мы углубляемся в историю семьи, чтобы глубже понять мотивацию, понять откуда возникло это желание принять ребенка, который находится в трудном положении. Далее, имеет место беседа с супружеской парой. Если в семье есть несовершеннолетние дети, с ними тоже проводятся беседы. В ходе этих бесед мы стараемся понять, как каждый член семьи воспринимает возможное помещение приемного ребенка. Например, муж согласен, потому что это будет работа для супруги; дети считают, что это будет катастрофа, так как их мать будет занята другим ребенком. Супруг может быть полон энтузиазма, считая, что это прекрасный проект для семьи. Дети тоже могут разделять родительский энтузиазм. Мы уделяем много времени детям такой потенциальной приемной семьи. Мы проводили исследования, и опыт показывает, что собственные дети часто очень болезненно воспринимают ситуацию. Делить с кем-то внимание собственных матери и отца кажется им странным. Особенно, если ребенок трудный и он будет отнимать больше внимания матери и отца. Часто, уже повзрослев, кровные дети в принимающих семьях признаются в том, что это было самым трудным. Поэтому мы очень внимательны, когда изучаем, как возможно будет воспринято появление приемного ребенка. Но другие кровные дети в принимающих семьях положительно воспринимают эту ситуацию. Наша организация работает уже с 1903 года. И существует уже третье поколение принимающих семей. Существует определенная положительная динамика, которая организуется приемом детей. Семьи, с приемом ребенка, делаются более открытыми, более живыми. Ребенок, побывавший в такой семье, становясь взрослым, тоже часто становится принимающим родителем. Эта функция репродуцируется. Что касается общих компетенций, я попрошу сказать Анну. Но, что касается нашего понимания семьи, позволяет нам думать, что в своем функционировании, эта семья достаточно гибкая, чтобы дать какие – то другие ответы, кроме стереотипных. Важно понять, может ли такая семья, дать место чему-то неожиданному, необычному. Мы видим семьи, которые функционируют и, при этом, так хорошо "упакованы", что мы не представляем, как можно туда ввести новый элемент. Мы понимаем, что это все разрегулирует. А есть семьи, которые открыты новым неожиданностям, в которых живая жизнь; и новый элемент на них никак не повлияет в отрицательную сторону. С другой стороны, нужно попытаться понять, не станет ли ребенок элементом, поддерживающим выживание семьи. Есть супружеские пары, находящиеся на грани развода, и они не находят ничего лучшего, как завести ребенка. У них существует идея того, что ребенок поможет семье сохраниться, выжить. 30 Мы пытаемся увидеть, не попадет ли ребенок в такую ситуацию. В основе такого анализа семьи не лежит идея компетенции. Мы смотрим рамки жизни этого ребенка, которые предлагает семья. Создаст ли семья для ребенка нормальную атмосферу. Мы еще не знаем этой атмосферы. Но, когда мы видим семью, видим, как она функционирует, мы стараемся подобрать такого ребенка, который подойдет их пожеланиям и нашим представлениям о том, какой ребенок подойдет в эту семью. Анн-Мари Сермо: Я чувствую, что для вас недостаточно ясно, как мы действуем. В конечном итоге, во Франции, мы прошли через определенный этап, когда некоторые службы пытались утвердить определенные критерии для выбора семьи. Службы провели часы и дни работы, чтобы составить вопросники, списки, выработать критерии, которым должна соответствовать приемная семья; т.е. пытались формализовать этот процесс. Но с годами с опытом, очень многие службы дали себе отчет в том, что такая формализация, которую они произвели, не служит ничему на практике. Как мы обычно говорим между собой, в процессе отбора приемной семьи, нам не удалось установить четких формальных объективных критериев выбора приемной семьи, Нужно жить с этой реальностью. И мы открываем каждый раз, уже после, то, что мы называем "Ребенок в шкафу" (как "скелет в шкафу"). Только, когда начинаешь работать с приемной семьей, то понимаешь, как обстоит дело с организацией жизни в семье, с проблематикой в семье; каковы их истинные проблемы, что реально происходит в семье. Все это нам не было сказано в процессе первичных переговоров, отбора. Сейчас уже многие команды, во Франции, яснее представляют себе проблематику. И они уже не тратят времени, чтобы искать формальные критерии выбора приемной семьи. Но опыт нам так же показывает, что нужно опасаться нашей собственной компетенции. Не нужно забывать, (Крестьен это сказал только что), что мы находимся в разной ситуации. У нас есть определенная компетенция. И можно ошибиться. Но у нас есть способность, развиваемая в процессе работы с приемными семьями, которая позволяет определить что-то нездоровое в семье, какое-то нарушение. Мы все-таки можем это определить. Думаю, что очень важны разговоры с врачом. То есть, какой-то специалист может это определить. Специалист не все знает, он может ошибиться. Но все же, если врач-психиатр нам говорит: "Вот эта приемная семья противопоказана, потому что там какие-то патологические черты; она функционирует как семья, но в рамках приема нового ребенка, эти патологические черты могут усилится, могут проявиться пароноидальные тенденции". И, я, как социальный педагог, хорошо работающий с этой семьей, считающий ее успешной, интересной семьей, хочу доверить этой семье нового ребенка. Я обращусь к мнению специалиста. Я не смогу взять риск только на себя. Это - крайняя точка, которую нельзя перейти. Конечно, специалист может ошибаться. Но, все же, он говорит: "Не стоит рисковать". И мы должны принять его решение. Еще, другая точка зрения, относительно которой мы так же очень бдительны. Иногда бывают разногласия в команде, относительно возможностей приемной семьи. Я, к примеру, нахожу эту семью очень хорошей, Моя коллега, скажем, говорит: "Нет, эта семья не подходит; отношения жены с мужем мне кажутся не слишком здоровыми; я не вижу, как ребенок в этой семье будет жить". У нас бывают крайности в расхождениях. Тогда мы пытаемся найти точку согласия. Мы пытаемся представить, с точки зрения ребенка, может ли он найти место в этой семье. Мы пытаемся сконцентрироваться на ребенке, а не на отношениях жены с мужем. Пытаемся найти консенсус в команде вокруг этого вопроса: можно ли в этой семье предположить жизнь конкретного ребенка. Нужно конкретно знать, какой тип ребенка можно доверить этой семье, для того, чтобы вместе с командой работать, а не принимать решение одному. Бывают ли отказы приемным семьям? 31 Да. Я помню, например, мы отказали приемной семье один раз, на первом этапе, а в дальнейшем продолжали с нею работать. Это была приемная семья, у которой было трое детей, маленьких детей, у которых совсем не было опыта. Они были мотивированы принять у себя в семье ребенка. У них было желание помочь ребенку. Это было очень сильное желание. Но мы сказали себе: "У них - три ребенка младенческого возраста. Их собственные дети будут слишком страдать от этой ситуации прибытия еще одного ребенка. И помещение ребенка не будет здесь нормальным. Они отдадут нам этого ребенка, потому что их собственные малыши будут страдать от этого". И здесь мы приняли решение просить семью подать свою кандидатуру на рассмотрение через несколько лет, когда их собственные дети подрастут. Это, скорее была отсрочка, чем отказ. Бывают и отказы. Как поступать в таких случаях? Нужно говорить людям открыто. Это бывает очень трудно сделать. Трудно найти нужные слова, чтобы не ранить людей? не уничтожить их психологически. Если мы у кого-то установили, допустим, нарушения, сложности психологического характера; если врач нам говорит, что существует риск отклонений психиатрического характера, мы ведь не можем сказать: "Мы не будем работать с вами, потому что врач, который с вами беседовал, установил, что у вас может быть срыв с ребенком". Мы должны сказать что-то другое. Мы должны подумать над аргументами, найти нужные слова. Важно подчеркнуть, что семья является хорошей, но, что риск помещения нового ребенка для всех семей очень велик. Крестьен Менье: Если говорить о статистике отказов, то мы встречаемся примерно с пятью семьями, а согласие даем одной. То есть отбор проходят только двадцать процентов. И, во-вторых, несмотря на наш опыт, мы функционируем в во многом, основываясь на наших представлениях. Как и в жизни, мы делаем выбор, исходя из наших представлений о том, как все устроено. Одновременно нужно опасаться этих представлений. Поэтому нужно, чтобы решение принимало несколько человек. Важно сравнивать несколько представлений о семье, что позволит нам иметь более объективное суждение. То есть нужно опасаться своих представлений, но одновременно прислушиваться к ним. Как и в жизни, что касается определения, которое мы дали, что приемная семья существует для выполнения определенных родительских функций. Отбор приемной семьи будет осуществляться на основании наших представлений, что такое хорошие родители. В зависимости от этих представлений, мы отберем ту или иную семью. К счастью, у нас разные представления о том, что такое хорошие родители. Это дает возможность приемным семьям работать с разными службами, у которых существуют разные представления о хороших семьях. Если подходить глобально. Мы знаем приблизительно, что такое хорошие родители. Но мы просим их быть родителями для определенного типа ребенка. Мы пытаемся установить связь, что это была бы семья для определенного типа ребенка. Я хочу начать свой вопрос с шутки. Как часто звонит телефон у руководителя службы? А дальше - серьезно: - есть ли в службе некое распределение семей, закрепление их за специалистами. И, у кого чаще звонит телефон, у специалистов или у руководителя? Крестьен Менье: Я Вам тоже отвечу шуткой. Учитывая важность директорского поста, исключено, что ктото будет беспокоить его пустяковыми телефонными звонками. Это - шутка, конечно. Роль телефона, срочные звонки – это саморегулирующаяся проблема. Семья сама решает, что срочно и отделяет это от того, что может еще подождать. 32 Чаще всего звонят, если с ребенком случилось какое-то происшествие. Либо какие-то "фокусы подростка", либо - семейные взрывы. И родителям хочется разделить эмоции. Вот, тогда звонят. То, что касается сопровождающей команды, то каждая семья прикреплена к сотруднику, который следит за семьей, сопровождает ее. У нас это организовано немного по особому. В действительности, два социальных работника, которые занимаются детьми: один занимается ребенком на уровне приемной семьи в том, что касается обычной жизни; а другой социальный работник связан с кровными родителями ребенка. И эти два человека работают непрерывно вместе, и внутри приемной семьи, и в связи с кровной. И, когда имеют место свидания родителей и детей, оба социальных работника присутствуют. Оба участвуют в этих свиданиях и встречах. Уже был вопрос о том, есть ли какая-либо формализация процесса принятия решения о выборе семьи для ребенка. Вы сказали, что формализация не привела к позитивным результатам, и во многом, вы полагаетесь на интуицию. Тогда возникает вопрос: кадровой подготовки специалистов, которые берут на себя грандиозную ответственность принимать решения в отношении личной, интимной жизни другой семьи и ее взаимоотношений с ребенком, учитывая, что это могут быть совершенно разные типы семей, и разные типы взаимоотношении, и все они имеют право на существование. Какую подготовку проходят специалисты? Как часто они ее проходят? Насколько обязательно (формализовано) обследование семьи определенными специалистами? Что должна пройти семья? Какой есть ключик к тому, чтобы работать с этой семьей и не ошибиться? Потому что, если ошибиться, это – большой риск. Вы сейчас упомянули про работу специалиста, который взаимодействует с кровными семьями. Это -вопрос, который мучил меня с самого начала. Если такая прекрасная, мощная служба существует для того, чтобы выстроить взаимоотношения приемной семьи с ребенком, то существуют ли структуры, которые подобным образом выстраивают отношения с кровной семьей? Крестьен Менье: Да, действительно, во Франции, нам повезло, в каком-то смысле. У нас персонал многочисленный, его достаточно и он хорошо обучен. Дети, которыми мы занимаемся, у них, их биологические родители всегда находятся в трудном положении (по разным причинам). И, в большинстве случаев, нет вероятности, что дети вернуться в свои биологические семьи. Но мы должны обеспечить поддержание связи между кровной семьей и ребенком. Поддержание этих связей начинается с того, что кровные родители должны согласиться с помещением ребенка в приемную семью. Только с их согласие это помещение может происходить. Но, часто, первая реакция на такое предложение это возражения, гнев и желание исчезнуть, не продолжать отношения. Первая работа, которая исполняется - это объяснить кровным родителям ситуацию, чтобы они приняли идею помещения ребенка в приемную семью, согласились с нею, стали ее сторонниками. Чтобы они согласились с тем, что для их ребенка помещение в приемную семью будет полезно. Не для них, конечно ("...мы понимаем, что для вас - это страдание, но вашему ребенку будет лучше"). Мы отдаем себе отчет, что биологические родители сильно заинтересованы в благополучии ребенка. Мы настаиваем на том, чтобы они приняли то, что для ребенка это - лучшее решение. Затем, мы объясняем кровным родителям французское законодательство. Мы поясняем, что к ним все будут обращаться для принятия важных решений в жизни ребенка. Во всем, что касается здоровья, операций, медицинского вмешательства, выбора школы, профессиональной подготовки и т.д. И прежде, чем будет решено, что ребенок будет помещен в семью, дирекция принимает биологических родителей. 33 Дирекция объясняет биологическим родителям, что решение о помещении ребенка в приемную семью было принято судьей, и нам лишь остается это решение наилучшим образом претворить в жизнь. Если вы (кровные родители) не согласны с этим решением, вы можете осуществить нужные демарши, можете обратиться к судье. Наши же возможности, наша роль - наилучшим образом обставить помещение ребенка в приемную семью. Приемной семье (это уже было вчера объяснено), в процессе подготовки помещения ребенка в семью, мы произносим примерно те же самые слова, что наша миссия состоит в том, чтобы наилучшим образом обставить помещение ребенка; что биологические родители не исчезают; что частоту встреч ребенка с биологическими родителями предопределил судья. Чаще всего это ежемесячные свидания. Учитывая объективные особенности приемной семьи, и, возможно какие-то патологические параметры кровной семьи, мы проводим эти встречи, на первом этапе, обязательно с участием социальных работников. Мы заметили, что достаточно одной двух минут, неосторожно сказанного слова, нечаянно брошенной фразы, которой биологический родитель может свести на нет всю проведенную работу. Поэтому, мы выполняем постоянно роль посредника между ребенком и его кровными родителями. И так, вы видите уже два социальных работника для одного ребенка: один для биологических родителей, другой - собственно для ребенка. Каждый из детей обслуживается, кроме того, психологом, который к нему прикреплен. Все жизненноважные решения принимаются коллективно с участием психолога, социальных работников, руководителя службы. В некоторых случаях привлекается приемная мать, эти решения и рождают, собственно, воспитательный проект для ребенка. Такие важные совещания проходят минимально раз в год. Если есть трудности, то чаще. На основании этих решений разрабатывается воспитательная программа для ребенка. Помимо этого, все решения выносятся на рассмотрение в службу департамента, которая занимается социальными проблемами и проблемами семьи. Кроме того, оно доводится до судьи по делам несовершеннолетних. Этот судья имеет роль арбитра. Например, когда возникают трудности с кровными родителями. Например, они не согласны с выработанным решением. И, все же, на основании каких параметров принимается решение о том, что биологические родители не могут воспитывать своего ребенка? Крестьен Менье: Бывает так, что семья плохо (жестоко) обращается со своим ребенком. Она объективно не может воспитывать его по психическим показаниям, но хочет это делать. Здесь решение принимается судьей по делам несовершеннолетних. Это решение безотзывное. А наша задача – найти те слова, те аргументы, которые позволят убедить биологических родителей в правильности этого решения, снизить для них травматичность принятия этого решения. Существует ли над вашей службой какой-либо надзорный орган? Если, например, приемная или биологическая семья категорически не согласна с решением службы, как она может действовать, куда она может обратиться? Может быть это - суд, или ювенальный судья, или еще какая-либо инстанция? Крестьен Менье: Существует государственная служба, которая организует помещение детей в семьи. Во Франции есть две возможности, чтобы ребенок был доверен государственной службе. Либо, биологическая семья согласна с помещением ребенка и она говорит: "Мы больше не можем с ним справиться". Это - добровольная мера. Такая мера прекратиться, когда семья потребует назад ребенка. 34 Но мы, на 90 % работаем в ситуации, когда семья объявляется неспособной воспитывать ребенка, и есть судебное решение по этому поводу, которое принято для защиты ребенка. И, судья по делам несовершеннолетних доверяет, либо непосредственно нашей службе, либо, чаще департаменту, чтобы департамент сам нашел решение. Судья может сказать: "Я предпочитаю, чтобы это было решение помещения ребенка в семью". Это будет его частное решение. Но ответственным за конкретное решение будет департамент. Департамент может делегировать исполнение этого решения конкретной службе. Какие существуют способы обжалования? Когда кровная семья сама отказывается от воспитания ребенка, департамент либо соглашается, либо говорит: "Нет, эта семья является гораздо более вредной для ребенка; это не стандартная ситуация; здесь нужно обратиться к судье, чтобы решение о воспитании ребенка вне биологической семьи было обусловлено не только ее добровольным решением". Если помещение ребенка в семью происходит на основании решения судьи, то биологическая семья может оспорить это решение в суде другой инстанции (в апелляционном суде), который подтвердит или опровергнет первичное решение. Эта мера определяется максимально на два года. Каждый год, служба составляет отчет для судьи. Это - отчет об эволюции ситуации, маленькое уточнение. Мы отдаем себе отчет в том, что двухлетний срок, на который ребенок помещается в приемную семью, создает для ребенка определенные сложности, создает ощущение небезопасности. У него нет уверенности, что его кровные родители не заберут его. И, это ставит определенные проблемы по отношению к приемной семье. С выходом закона 2005 года, в особенных случаях, например, при наличии психического заболевания у кровных родителей, когда мы знаем, что там положительной эволюции не будет, судья дает возможность продлить срок на несколько лет. Это позволяет обезопасить ребенка в его помещении в приемную семью. Но эти меры, до сих пор, относительно редки. Итак, теоретическая продолжительность помещения в приемную семью – два года, каждый раз возобновляемая. В 90% случаях, которые мы сопровождаем, ребенок помещается в приемную семью на два года, затем, срок продлевается еще на год и, затем, семья сопровождает ребенка до совершеннолетия. Кровные родственники и приемная семья, общаются ли они напрямую друг с другом? Знают ли кровные родственники адрес приемной семьи? Наши приемные семьи очень боятся, когда ребенок может звонить от туда кровным родственникам. Как у вас обстоят дела в этом плане? Крестьен Менье: Если вы помните, мы развивали теоретическую позицию того, что ребенок доверен службе, а не семье. И, в следствие чего, во всяком случае, что касается нашей службы, единственный адрес, который знают кровные родители, это - адрес нашей службы. Кровные родители, по крайней мере, в начале помещения, не знают адрес приемной семьи, потому что мы считаем, что место проживания приемной семьи - это место, которое зарезервировано за ребенком, и его нужно охранять. В начале, мы доводим логику до того, чтобы не было никаких контактов между приемной семьей и кровной семьей. Потом, мы смотрим как все развивается: как кровная семья начинает с нами сотрудничать, как сам ребенок к этому относится. Иногда сам ребенок может дать кровным родителям адрес приемной семьи, на свой страх и риск. Но, вообще говоря, не бывает прямой связи между приемной и кровной семьей. Все происходит через службу. 35 А если, все-таки ребенок сам звонит своим кровным родственникам. Сейчас у всех мобильные телефоны. А приемная семья тревожится по этому поводу. У нас бывают такие ситуации. Как вы к этому относитесь? И, что вы делаете? Ан - Мари Сермо: Мы начинаем с того, что очень резко возражаем против мобильных телефонов. Очень трудно этой системой управлять, когда кровные родители, чтобы сохранить связь с ребенком, дают ему мобильный телефон. Они делают это, что бы иметь влияние на ребенка. Это – очень трудная ситуация. И, мы крайне против. Мы пытаемся работать над этой ситуацией, но это очень не просто. Не просто заставить понять ребенка, что мобильный телефон, который ему подарил его кровный родственник, он опасен, в конечном итоге, для него самого, для его собственного развития. Это длинная работа, которая проходит через самые разные этапы. Мы пытаемся найти решение. Например, ограничить часы, сделать так, чтобы мобильный телефон был выключен с такого-то по такое-то время; пытаемся сделать так, чтобы ребенок готов был принять защиту и помощь взрослых в тот момент, когда он звонит (чтобы рядом с ним были взрослые). Но это трудно и для ребенка, и для приемной семьи, потому что возникает ощущение, что кровные родители вторгаются в семью через этот телефон. И, возникают осложнения. Осложнения даже в том, чтобы заставить ребенка слушаться. Потому что кровный родственник может говорить: "Да не слушайте этих новых своих. Я тебе говорю, что делай вот так, и все!". Нельзя полностью запретить мобильные телефоны. Это трудно в современной ситуации. На практике, не возможно. Но службы обдумывают это, работают над этим вопросом, потому что это настоящая проблема сейчас, которая, в значительной степени мешает делать работу так, как мы этого хотим. Я хочу сказать, что у нас есть подобная проблема и с Интернетом. Кровные родители ребенка, даже, когда они находятся в большой сложности, даже, когда это психические расстройства, они все равно способны пользоваться Интернетом, могут дать ноутбук с собой ребенку. И они продолжают поддерживать связь без мобильного телефона, по Интернету. Крестьен Менье: Но, как всегда, нужно доверять детям. Если у подростка есть мобильный телефон, когда он хочет быть в покое, он сам его отключит бывает и такое. Анн-Мари Сермо: Но, все-таки, не надо их оставлять один на один с мобильным телефоном. Но надо им помогать, объяснять. Крестьен Менье: Я хочу лишь сказать следующее: - есть сорт борьбы, где мы заранее проигрываем. И это нужно предусмотреть, разрабатывая правила действия нашей службы. Мы пытались разобраться, имеем ли мы право и возможность запретить мобильный телефон. И, юридически это очень сомнительно. Можно ли запретить контакт через интернет. Нет. Это тоже сомнительно с юридической точки зрения. Поэтому, напрасно не стоит тратить силы. Эта битва заранее проиграна. Лучше допустить это, но установить какие-то правила, чтобы ограничить влияние на приемную семью. Можно установить правило? в такой-то интервал времени – не звонить. Лучше так. И, когда речь идет о приемной семье, нужно, все-таки иметь доверие к ребенку. Он и сам может принять меры к собственной защите. Самое плохое не всегда реализуется. 36 В России существует лишение родительских прав, полное прерывание связи между кровными родителями и детьми. Есть ли во Франции такая норма, и насколько часто она применяется? На практике, в России, это делается еще и для того, чтобы обезопасить ребенка от материальных притязаний кровных родителей в будущем. Крестьен Менье: Во Франции, существует так же обязательство, касающееся алиментов, которые дети должны, в некоторых ситуациях, выплачивать своим родителям. В Семейном кодексе есть норма "Лишение родительских прав", но эта норма применяется крайне редко. Мы, во Франции, действуем в рамках следующей идеи: первое - это кровная семья, и всеми силами ее нужно поддерживать. Во Франции есть норма частично ограничивать родителей в своих правах. Но эта норма, так же применяется крайне редко. Уже год или два, во Франции, существует такая норма, которая позволяет лишить родителей родительских прав и, в дальнейшем усыновлять ребенка, если родители никак не заботились о нем в течение года. К этой норме власти обращаются все чаще и чаще. Но в нашей профессиональной культуре социальных работников это применяется очень редко и, это не эффективно. Запрос на такую меру возникает по двум причинам. Во-первых, очень мало детей, которых можно усыновить. А желающих усыновить – очень много. Во - вторых, существуют экономические причины. Очень дорого стоит помещение ребенка в семью. В то время, как усыновление ничего не стоит. И, государству это выгодно. Каково, во Франции, количество детей, подлежащих усыновлению? Есть ли "ничьи" дети, т.е.дети, о прошлом которых ничего не известно? Крестьен Менье: У меня нет точных цифр. Но таких детей очень мало. И, все-таки, есть определенное количество детей, которые могут быть усыновлены, но они не усыновлены. Когда речь идет о маленьких детях, их усыновляют. А, когда речь идет о подростках, многие чувствуют, что это поздно. И их не усыновляют. Поэтому, остается форма приемной семьи. Я хочу уточнить свой вопрос. Бывают ли у вас такие дети, о кровных родителях которых ничего не известно. Я спрашиваю об этом, потому что многие российские приемные семьи просят подобрать им таких детей, у которых нет ни связи, ни какойлибо информации о кровных родителях. Крестьен Менье: Нет. Во Франции социальная организация довольно развита и играет существенную роль. Есть две категории детей, когда ничего не известно о биологической семье. Это, когда женщины рожают, не сообщая имени и фамилии. Они настаивают на том, что это ребенок от анонимной женщины. И, второй случай - иностранные дети, которые незаконно прибывают на территорию Франции. Обычно, существуют тайные сети (китайские, румынские), которые организуют незаконное перемещение детей через границу. Они не очень усыновляются, потому что, как правило, речь идет о довольно взрослых детях. И, только, когда никаких путей к установлению прошлого ребенка нет, он подлежит усыновлению. В настоящее время, во Франции, и в Европе в целом, идут большие дебаты о том, стоит ли запретить анонимное рождение детей. И, все чаще и чаще, даже, когда речь идет об усыновлении, существует какая-то информация о происхождении ребенка. 37 Мы употребляем термины "Кровная" (родная) и "Биологическая" семья. С появлением возможности анализа ДНК, эти термины перестали обозначать одно и тоже. Многие из живущих людей, были бы удивлены, узнав, что их родная семья не является их биологической семьей. Я говорю это, отчасти, в виде шутки. Но, конечно, это очень серьезное изменение в представлении о семье. В наполеоновском режиме, вплоть до 1970х годов, в паре, муж всегда считался отцом ребенка. Даже, если ребенок родился от почтальона, муж всегда - отец. Нужно было предпринимать очень сложную процедуру оспаривания отцовства. И всех это удовлетворяло. Это было хорошее дело. А сейчас, прогресс науки таков, что очень много смешений в сознании произошло. Мы уже не знаем, что такое семья. Единственная семья - это законная семья. Это семья, где есть родительские права. Но эта семья может не являться биологической семьей ребенка. Семья - это, прежде всего, юридическое построение. И, все-таки, эти специалисты по работе с семьей, откуда они берутся. Кто их обучает? Существует ли единая сертифицированная государственная программа? Крестьен Менье: Они проходят довольно общую подготовку. К несчастью, нет первоначальной специализированной подготовки, для того, чтобы работать таким специалистом. Эти специалисты приходят из таких базовых профессий, как преподаватель, психолог, социальный работник. У них есть очень общая подготовка. Например, воспитатель может работать и в интернате, и на улице (в открытой среде), и в службе по сопровождению приемных семей. Мы сами организовали специальную подготовку. Базовой университетской подготовки специалистов помещению ребенка в приемную семью нет. Анн-Мари Сермо: В этой связи, во Франции, мы много работаем вокруг того, что мы называем анализом профессиональной практики. Мы объединяемся, собираемся вместе и организуем профессиональные сессии по анализу случаев, которые мы встречаем в практике, для того чтобы продвинуться в таких ситуациях сообща. Это - единственное средство, которое мы обнаружили. Такие аналитические сессии, профессиональные практики, для того, чтобы самим себя образовать, научиться какой-то технике преодоления трудностей в этой работе по помещению детей в приемные семьи. Такие вот коллоквиумы, семинары, дни общих обсуждений для нескольких служб. Чтобы продвинуться, охватить проблемы, осмыслить их, вместе разделить наши сложности, наши знания. Это позволяет нам продвинуться вперед. Обменяться опытом, это очень помогает. Когда к вам в службу приходит новый социальный работник, что вы с ним делаете, как долго вы его обучаете, чтобы он сам мог идти в семью и принимать решения? Анн-Мари Сермо: Если говорить о первоначальной подготовке воспитателя, социального работника, психолога, то, после получения общего образования, такая подготовка занимает три года. 38 Насколько я понимаю, социальный работник посещает уже состоявшуюся приемную семью один раз в месяц. Вы назначаете эти посещения или осуществляете их по договоренности с семьей? И, как быть тогда, когда семья намеренно оттягивает срок очередного посещения (сегодня не можем, голова болит; завтра еще что-нибудь...)? И, второй вопрос по поводу групп встреч. Насколько активны в организации таких групп сами приемные родители? И как вы их зазываете, стимулируете? Или они сами настолько активны, что дают вам запрос, сами собираются? Анн-Мари Сермо: Иногда семья пытается избежать этих встреч. А, иногда, сами социальные работники находят какие-то извинения, чтобы не идти к ним, потому что эта работа, которая тревожит и семью и социального работника. И, ни те, ни другие не жаждут встречаться. Иногда, обе стороны находят извинения. Всегда есть что-то более срочное, более важное, всегда есть возможность оттянуть. Для приемной семьи, это может быть плохое самочувствие ребенка. А у специалиста, это тоже может быть плохое самочувствие другого ребенка, к которому нужно срочно пойти. Нам надлежит знать, что существует такое стремление и стараться организовывать все так, чтобы встречи были регулярными, чтобы соблюдался этот график, ритм посещений на дому. В той службе, в которой я работаю, мы, одно время, заполняли специальные ежемесячные карточки, в которых мы давали отчет обо всех встречах, которые проводили на дому. Таким образом, у нас перед глазами всегда был какой-то документ. Не субъективный, а объективно демонстрирующий наличие или отсутствие этих встреч на дому. В работе помещения ребенка в семью я ставлю семью и специалиста на одну доску. В нашем опыте, приемным семьям трудно отказать нам в посещении на дому, потому что они получают за это зарплату. Служба сопровождения - это их работодатель. Поэтому им трудно нам отказать. Даже, если они не хотят нас видеть, они чувствуют себя обязанными, на основании контракта. Мы пытаемся понять, каковы подводные течения, чтобы продвинуться вперед, а не пытаться головой пробить стену. Потому мы очень большое значение придаем этим посещениям на дому, и пытаемся всячески их организовывать. Крестьен Менье: Когда приемная семья пытается отсрочить посещение на дому, как и другие сложности, возникающие в семье (например, воровство со стороны ребенка), нужно пытаться понять. Нужно искать причину, по которой они возникают. Нужно анализировать все в реальной ситуации. Конечно, важно обозначить проблему. Важно, чтобы ребенку кто-то сказал, что так нельзя делать. Т.е., не только говорить о проблеме, ее причинах, но и обозначить отношение к действию. Важно не только терапевтическое действие, но и символическая санкция. Ответственный специалист может сказать: "Мадам, у нас есть контракт, и вы обязаны меня принять". Но это не перечеркивает того, что необходимо стремиться понять подлинную причину нежелания посещений. В том, что касается собраний, опыт нам показывает первоначально не так легко бывает их организовать, Но, когда все организовано, все нормально, то само желание, сам запрос происходят от приемных семей. Они быстро находят для себя интерес в этом, И этот интерес взаимно питается. Иногда, когда встреч нет, они сами просят нас их организовать. 39 Развитие института профессиональной замещающей семьи, как необходимое условие деинституализации детей.Татьяна Губина Специалист по семейному устройству, Детский дом 37,Москва. Сообщение. Я работала в детском доме № 19, а сейчас в детском доме №37. Является площадкой для всего юго-западного округа Москвы. Хочу рассказать об организации, которое только планируем создать «Сообщество специалистов в сфере семейного устройства детей». Сегодня существует большая потребность в обмене опытом взаимодействии, выстраивании рабочих цепочек. Термин профессиональная семья – спорный, не всеми принимается, но другого пока нет, это не юридическая форма. Под этим термином я имею в виду семью, которая может, хочет или способна принять ребенка. У нас по сравнению с Францией много форм, но не одна из них не является формой профессионального семейного попечения о ребенке в его интересах. Все существующие у нас формы семейного устройства детей работают больше на интересы принимающей семьи, а не ребенка. Может быть, должны быть какие-то промежуточные формы между усыновлением и выполнением специальных задач. Хочу рассказать о том, что может стоять за понятием «профессиональная семья». Ни одна из юридических форм не выполняет этих функции. После Второй мировой войны возникла такая форма, как патронатная семья. Патронатная семья - это семья с обязательным сопровождением, с обязательной семья с оплатой труда родителей, которая призвана решать проблемы ребенка. Это очень востребованная форма, однако, в связи с изменениями в законодательстве, произошедшими весной этого года в Федеральном законодательстве, эта форма может прекратить свое существование. Не все патронатные семьи брали ребенка «не для себя». Существует даже такой термин – «скрытые усыновители». Эти люди приходят с желанием взять ребенка. Они слышат всё, им говорят о трудных детях, о сложностях в воспитании, об усилиях, которые надо будет приложить, но пропускают это всё мимо ушей, потому что для них самое главное – это взять ребенка. Я знакома с сотней семей, принявших детей на воспитание, из них профессиональными можно назвать только пять. 40 Профессиональная семья - это семья, которая понимает проблемы, понимает, откуда они происходят, семья, которая может быстро откликнуться. Семья, которая понимает, что можно брать ребенка, только на время (знает как с этой временностью разобраться и как бороться с привязанностью). Семья понимает, что ее задача работать на восстановление, чтобы ребенок привык к рамке под названием семья, дом. Редкий случай, когда семья становится профессиональной, хотя сама этого не ожидает. Семья обнаруживает проблемы в ребенке, но они не паникуют, а ищут выход, как с этим справиться. Они обращаются во время к специалистами, получают нужную поддержку и понимают, что могут с этим справиться. Зачем нужны профессиональные семьи? Для кого-то это очевидный момент, для кого-то непонятно. Особенно у тех, кто занимается устройством «по должности», у представителей органов опеки. Они считают, что нужны просто семьи. Есть добрые люди, которые уже сами хотят взять ребенка и их надо только подтолкнуть. Они считают, что есть все нужно и необходимо больше рекламы. Если мы говорим о том, что надо закрыть детские дома, то надо раздать всех детей. Но в данный момент семейное устройство основывается на тех, кто хочет, кто мечтает взять ребенка. И у них преобладает одно желание, чтобы ребенок был маленький. Возраст 9 лет для них это уже много. Пример, из Мурманска, они пишут о том, что всех устроили в семьи. Вне этого процесса остались только те, кто болен или с кровными родственниками. Мы понимаем насколько много детей осталось без семьи. В Московских учреждениях для детей сирот 48 процентов детей - это дети, обучающиеся по коррекционным программам, это только те дети, которые воспитываются в учреждениях системы образования, а есть еще системы социальной защиты, здравоохраненения, системы органов внутренних дел и там тоже есть дети, обучающиеся по коррекционным программам - больные дети. Например, есть Вася 12 лет, обучающийся в интернате по седьмому виду, которого бабушка, навещает по выходным. Хотим мы или нет, чтобы Вася был семье? Какого будущего мы для него ждем? Если хотим, то мы должны сказать, что, если Вася будет жить в семье, то это будет лучше для него, для наших детей, для их взаимодействия с Васей. Здесь нужно иметь ввиду не ту семью, которая найдет Васю и возьмет его из чувства жалости, следуя социальной моде. Это должна быть семья, которая готова решать проблемы взрослого ребенка, в том числе его непростые отношения с кровными родственниками. Что такое профессионализм принимающих семей? Как находить такие семьи ? Редкий случай, когда семья приходит за маленьким ребенком, но потом проникается какой-то конкретной историей и соглашается взять ребенка старшего возраста. На самом деле моё выступление о том, что нет конкретного ответа – где такие семьи взять, как их готовить. Я не знаю, но мне очень важно это знать. Я веду школу приемных родителей. Они идут потоком, все в основном хотят взять маленького, выше пяти лет грань не поднимается. А в детском доме дети от восьми лет. Хотелось бы знать, что может сделать специалист? 41 Дискуссия: Владислав Никитин: Образ тех семей, которые мы привлекаем к сотрудничеству не соответствует параметрам профессиональной семьи обозначенными Татьяной Губиной. Необходимо менять адресат рекламы. Среди тех, кто уже взял детей и прошел определенный путь могут встретиться семьи, которые будут соответствовать параметрам профессиональной семьи. Если провести определенное исследование, то можно найти такие семьи. Татьяна Губина: На самом деле, пора сообщать, что тема устройства из "благодарной" и "жалостливой" превращается в нечто иное. В основе приема ребенка должна быть не только жалость к нему. Должны быть какие-то идеи, как готовить профессиональные семьи. Один подход: нам нужны "профессиональные приемные родители", приходите те, кто ими хочет стать. Второй подход - взращивать, наблюдать. Одна из основателей патроната в России - Елена Бухман рассказывала о первых шагах: патронат – это работа, стали давать объявления, что нужны профессиональные люди. И пришли те, кто были сориентированы на работу. Но это очень специфическая работа. И те, кто пришли, были не готовы к тому, что педагогам надо будет еще чему-то учиться и ребенка сразу не дадут. Но к взаимодействию с такими кандидатами надо подходить очень осторожно. Я не знаю, как быть. Но знаю, что что-то надо делать. Должны быть какие-то критерии. И они должны быть очень нестандартными. Татьяна Шайдо: Хотелось бы обозначить еще один аспект. Материальная и жилищная обеспеченность семьи. Где они будут воспитывать ребенка? Если родители, скрытые усыновители, они берут ребенку в свою квартиру, деньги для них это только дополнение. Но, если это профессиональная семья, то есть опасность что взрослые будут злоупотреблять, использовать имущество в личных целях. Дети могут стать заложниками. Татьяна Губина: Выделение площади – это переходный вариант от детского дома к семье. Есть очень яркие обсуждения в Интернете. Мнения, что необходимо закрыть детские дома, и детей с воспитателями поместить в квартиры, дома, чтобы для ребенка создавалась атмосфера семьи. А как быть, когда женщина вырастила детей и осталась в служебной квартире, потому что ей некуда идти? Другое что будет с детьми инвалидами после их совершеннолетия? Семья должна отдать обратно, но и государство их больше не контролирует, оно больше не отвечает за ребенка. И что делать семье со взрослым ребенком-инвалидом? Такие ситуации выходят далеко за область психологии. Наталья Соколова: Надо формировать с самого начала понимание термина профессиональной приемной семьи. Это понятие смешивается. И органами опеки и семьями. Родители приходят и им предлагают разные варианты: опека, есть усыновление, а лучше приемная семья, потому что ещё платят. Они плохо себе представляют разницу. Информационное поле такого, что создает ложное представление о приемной семье. Получается, что приемная семья - это скрытые усыновители, которые получают за это деньги. Профессиональная семья – это не то же самое, что опека и разница не только в деньгах, но еще и в смысловой нагрузке этого понятия. 42 Татьяна Губина: В соответствии с законодательством форма устройства должна выбираться с учетом интересов ребенка, ведь за эти словами что-то стоит? Когда выбирают приемную семью, то прагматично основывается на том, что будет договор, который проще расторгнуть и денег платят больше. Но не возникает мысль о том, что за эти деньги надо будет еще и работать. Невозможно доказать семьям, что для приемных родителей обучение обязательно, пока это обучение не закреплено законодательно. Дальше вырисовывается круг не решенных вопросов. Должна быть выстроена система законодательно и организационно, например, как во Франции. У нас пока этого, к сожалению нет. Ольга Петрусенко: Хотелось бы добавить по постинтернатному патронату. Я работаю во Владимирском детском доме. Это единственный детский дом, где есть несколько разных патронатных форм. Все дети, находятся в семьях. Даже те, кто имеют кровных родственников. Дети с проблемами, больные, старшие дети. Законодательно ребенок может находится в семье до 23 лет, то есть до получения образования, если он этого хочет. Решается вопрос постинтернатного патроната. Есть обычные патронатные семьи. Есть семьи, которым мы предоставляем жилье, на территории детского дома. Пройдя реструкциализацию, у нас остались помещения, которые остались пустовать в детском доме. В этих семьях живут по восемь детей. Чем отличаются эти семьи от тех, которым была предоставлена собственная площадь? Получается, что эта площадь – государственная. И ребенок чувствует себя защищенным, он приходит не на территорию родителей. Его комната – это его собственность. Для старшего школьного возраста это очень важно. Когда поступает ребенок, к нам поступают старшие дети, маленьких детей давно не было, мы даем им право выбора, где они хотят быть. Как правило, в обычные семьи идут дети сироты, у которых что-то случилось, и там, обычно всё хорошо. Те дети, которые пережили и приюты, и детские дома, выбирают другую форму. Муж и жена ведут групповое воспитание. Трудно дать определение, что такое профессиональная семья. Это семья, которая может решать проблемы и помогать ребенку в развитии. Те, кто живут сейчас на нашей территории, мы можем назвать их профессиональными. Многие проблемы, за исключением глобальных, они научились решать сами. Мы ведем статистику, сколько обращаются к специалистам, она много определяет. Благодаря постоянному желанию обучаться, умению справляться с проблемами – их можно назвать профессиональными по сравнению с патронатными, но автономными семьями. Татьяна Губина: Профессиональность еще и определяется тем, кого они привлекают, если не могут сами решить. Важная работа. Это должна быть совместная работа всего профессионального сообщества. Идеальных семей нет, где достаточно одного только «мы хотим», необходимо что-то помимо этого. Специалисты все эти проблемы уже знают - возраст, особенности. Владислав Никитин: Сегодня некоторые общественные организации общественной структуры в ряде регионов уже занимаются стандартизацией услуг. Но, что из этого получится, мы пока не знаем. Процесс стандартизации услуг будет долгим. Такой тип учреждений, как детский дом семейного типа многими поднимается "на щит". 43 Не представляется, что в современных условиях, когда детский дом семейного типа должен становиться государственным учреждениями со всеми вытекающими последствиями, он превращается в нежизнеспособную форму. Муж вынужден становиться топ-менеджером, специалистом по размещению государственного заказа, главным бухгалтером, жена - воспитатель, повар, и многое другое в одном лице. В таком доме дети тоже будут брошены. Взрослым некогда заниматься их воспитанием. Быть профессиональным воспитателем на протяжении нескольких десятков лет. Хорошо ли это? Ведь следует и эмоциональное выгорание, которое влечет ряд негативных изменений в структуре личностей, изменение отношений с социальным окружением, все это сказывается и на детях. Детские деревни «SOS» нужны ли они? Конечно, нужны. Это лучше, чем традиционный детский дом Для некоторых детей, для детей с нарушением форм привязанностей, это может быть наилучшая форма устройства. Но не следует противопоставлять эту форму не очень удачном, в среднем, семейному устройству. Вообще, противопоставление форм устройства не лучший путь их развития. Нужно искать среди разных форм наиболее благоприятное для конкретного ребенка. Знаю, что в ряде регионов предоставляются целые поселения, для профессиональных семей. Но насколько они профессиональны? Может в будущем у нас и получится вывести параметры, по которым мы будет считать такие семьи профессиональными. Что касается изменения ракурса соц. рекламы. Я имел в виду не лобовую атаку, что нам нужны профессионалы», а обращенность к чувствам и разуму. Есть дети, но они не такие маленькие. Это не стереотипно нуждающиеся в любви, заботе, как маленькие. Это дети с личной судьбой, проблемами, которые без вас их не решат. Это должна быть работа профессиональных рекламщиков вместе с нами, которая сможет дать результат. Диалог с журналистами, рекламщиками должен быть эффективным. Татьяна Губина: Надо представление. выработать общие взгляды и подходы. Единое поле Ирина Осина: Я заметила, что успешными становятся те семьи, где жена профессиональная домохозяйка. Которая радостно относится к тому, что она делает. Ей не в тягость готовка, уборка, воспитание. Если говорить о тех людях, которых мы будем искать, то это должны быть семьи с опытом. Опытом воспитания своих детей и асоциальных детей. Остальные люди часто ударяются в крайности. Либо любят до безумия, либо относятся как к ученику в школе. Необходимо найти золотую середину. Татьяна Губина: Есть семьи детоцентрированые. Те, кому нравится посвящать свое время детям. Это из раздела самореализации. Женщина находит себя в этом. Но всегда ли хорошо? Может быть и эмоциональное выгорание. Особенно, если что-то не получается. Есть ловушка в том, что профессиональная семья чувствует себя обязанной. Но на деле, после воспитания ребенка, когда ребенок вырастает, семья не готова снова пойти на такой шаг. Антонина Лагутина: Любая семья должна быть профессиональной. Разные семьи, разные формы. Поскольку есть разные проблемы. Профессионализм должен проявляться в личностном росте. Это должен быть зрелый человек, который умеет принимать ребенка, как не своего. Ведь даже своего надо отпустить, чтобы он был свободен. По опыту наших родителей - многие приходят как "скрытые присваеватели". Но в ходе работе они понимают, что если они не будут принимать ребенка, с его собственным внутренним 44 миром, то у них не получится, ни одна из форм. Они должны избавиться от эгоизма. Татьяна Губина: Усыновители должны иметь критерии. Нужно иметь ввиду, что профессиональная – это не значит идеальная. Последний пример: систему всеобщего образования выстраивают больше ста лет. Но профессиональные учителя не все отвечают критерию идеальности. И отдавая собственного ребенка, мы думаем: «как повезет». Семья – широкое понятие. Жена – дома, муж в Париже и на досуге они выпивают, я думаю, что такой семье мы не отдадим ребенка Антонина Лагутина: Семьи разные. Для каждой семьи должны быть свои критерии. Своя собственная гибкость. Как они будут решать свои проблемы, ведь и проблемы у всех разные. 45 Работа помогающих специалистов с ребенком, помещенным в семью, над преодолением последствий психотравм (немотивированная агрессия, воровство, низкая самооценка, нарушение привязанностей); обучение замещающих родителей способам преодоления таких последствий. Старовойтова Наталия Анатольевна. Центр "Дом милосердия", Санкт-Петербург. Наталия Старовойтова: Кратко скажу, что мы понимаем под термином «психологическая травма». Мы не будем касаться крайних случаев, связанных с психиатрическими заболеваниями. Будем говорить о тех психотравмах, которые связаны с неправильным воспитанием, нарушением семейных отношений, с ранней сепарацией детей и в результате приводят к немотивированной агрессии, воровству, лжи, нарушению привязанностей. Нам будет интересно услышать, как вы работаете с такими детьми. Ведь, как правило, ребенок не воспринимает, что у него есть проблемы, несмотря на то, что они могут носить выраженный деструктивный характер. Какие методы в работе с такими детьми можно применять? Второй вопрос будет касаться того, как происходит обучение замещающих родителей способам преодоления последствий психотравм. Татьяна Стравчинская: Я занимаюсь подготовкой замещающих родителей. Конечно, много трудностей в связи с тем, что дети - очень трудные. Им не хватает интеллектуальности, чтобы осознать свои проблемы и справиться с ними. Поэтому я больше внимания уделяю тому, чтобы повысить уровень осознанности у родителей, я пытаюсь поставить их на место ребенка. Я ставлю их в ситуации, в которых был ребенок, когда он жил в кровной семье. Когда это удается, то наблюдаются серьезные сдвиги. Но всё ещё зависит от семьи, насколько семья готова понять и принять жизненный опыт ребенка. Такая работа проводится в мини-группах и индивидуально. Не совсем индивидуально, поскольку я ввожу и самого ребенка и пытаюсь погрузить его в состояние взрослых, в результате чего происходит процесс обмена ситуаций. Самый эффективный метод – это семейные сессии. Оксана Островская: В нашей практике происходит так, что в Центре ребенок показывает не все имеющиеся у него проблемы. И, когда ребенок оказывается в семье, мы узнаем о проблемах, которых не было у нас в Центре. Предвосхитить эти проблемы мы не можем. 46 Но мы проводим определенную работу по следующим направлениям: индивидуальнокоррекционная работа с ребенком; индивидуальный стиль работы с родителями; групповая работа со всеми родителями, в этом году мы организовали Академию Родителей, мы даем им ситуации и вместе с психологами, социальными педагогами находим решение. Но хочу ещё сказать, что пока ребенок не проиграет проблему, он не сможет нормально жить в новой жизни. Что касается воровства. Воровство – это процесс протеста, говорящий об имеющейся в семье проблеме. И мы работаем не только с ребенком, но, прежде всего с родителями. Ведь ребенок протестует против действий родителей, значит, необходимо работать и с этими родительскими действиями. Во-вторых, когда только произошло воровство, мы всегда спрашиваем реакцию родителей. Также важно знать, где произошло воровство. Если это произошло в школе, то важно говорить и с учителем, чтобы он правильно отреагировал на ситуацию. Чтобы ребенок не стал вором, реакция родителей должна быть спокойной, они должны вместе сесть и выяснить, что происходит. Естественно, что первая реакция родителей это шок, обида, непонимание. В этот момент они должны уходить в другую комнату. Мы со своей стороны должны их учить сдерживать чувства. Первое время, когда мы помещаем ребенка в семью, в период адаптации, важно научить родителей устанавливать контакт. Голландские ученые учили отцов контакту, им клали на грудь младенцев. Также необходимо учить и приемных родителей, начиная с поглаживаний, например, ступней ног. Также это может быть самомассаж. На нейронном уровне, коррекция должна начинаться с формирования телесного понимания. А потом уже мышление, память и так далее. Что касается подростков, то им иногда даже больше не хватает ласк и контактов с родителями. Ольга Петрусенко: Теории это хорошо, но на практике всё совсем по-другому. Пример: к нам в Детский Дом поступил ребенок из приемной семьи. Да, в нашем регионе случаи возраста случаются очень часто, и происходит это в большей мере из-за того, что нет сопровождения. Ребенок оказывается в другой среде, он сам по себе уже неблагополучен, может быть, неблагополучен в школе – учиться на двойки. К таким детям необходим индивидуальный подход. Мальчик остался на патронате на нашей территории, ребенок стал заниматься творчеством, рисовать. Сейчас он уже победитель международных конкурсов. Необходимо создать условия, когда ребенок найдет интересное дело, когда он сможет получить внимание своей благополучностью. К таким детям по-другому начинают относиться в школе. Так образом, необходимо поднимать вопрос о профессиональных педагогах, которые могут работать с такими детьми в общеобразовательных учреждениях. 47 Татьяна Шайдо: Мы, в России, сейчас находимся в такой ситуации, когда органы опеки отдали детей многим родителям, которые к этому не готовы и не проходили никакого обучения. Сейчас, органы опеки заключили с нами соглашение, чтобы сразу не прибегать к изъятию детей из кровных семей. Происходит обучение в группах взаимопомощи. Татьяна Губина: Как психолог хочу сказать несколько слов. Первый момент, это когда мы говорим о психотравме и её последствиях. Как правило, в таких случаях очень сложно точно сказать о поведении ребенка. Не очень часто мы можем сопоставить, установить соответствие между тем, что пережил ребенок и поведением, которое появилось – в этом и заключается работа психологов. Если такого соответствия нет, то ребенок живет в семье и должна идти работа с принимающей семьёй, чтобы семья могла работать с ребенком. Последние 6 лет я провожу школы и приглашаю семьи, которые делятся опытом и, как показывает практика, это очень эффективный метод. Хочу привести один пример девочки, которая пережила в своей жизни военный конфликт и на её глазах погибли родители. К тому времени девочка жила в семье уже два года и все знали, что ребенок трудный, но от семьи никаких вопросов и просьб не поступало. Но тут мама пришла на тренинг и стала рассказывать о том, что было. Сотрудники же были удивлены, потому что до этого мы ничего не знали. Так, у девочки два года был энурез и приходилось менять до 20 пар колготок в день. Другая проблема заключалась в том, что девочка собирала мелочь, вытряхивала из кошельков, а потом засовывала в рот. Семья намыла мелочь и разбросала по квартире, чтобы девочка могла её собирать. Так же девочка выпрашивала хлеб. Ресурс семьи на самом деле очень существенный и значимый. Ведь, что могла сделать служба сопровождения семей? Могли бы, конечно, направить к психологу, и он работал бы с девочкой раз в неделю. А так семья сама могла справиться. Потом, когда женщина ушла, группа сказала, что не каждая семья такое сможет выдержать. Один из мужчин, присутствующих на тренинге сказал: « я бы такое не выдержал», но потом именно эта семья взяла мальчика с врожденным пороком развития, а также проблемами с мочевым каналом. И взяли они его довольно легко. Мне кажется, что история повлияла на семью, ведь они попробовали примерить это на себя. Ирина Устина: Хочу сказать о ситуациях, когда ребенок оказывается снова в детском доме. Это ситуации, когда семья привозит ребенка со словами: «я так больше не могу, заберите его» или ребенок, подросток, сам приходит. Всё это происходит после определенной, конфликтной ситуации и это определенное состояние аффекта. И, чтобы его снять и смягчить эмоциональный стресс необходимо территориальное разделение. Далее с детьми работает детский психолог, с взрослыми – взрослый. Потом проводим семейную сессию, где происходит с психологом разбор ситуации. Если по технике, то это метод циркулярного интервью, чтобы увидеть ситуацию, - когда в какой момент у кого что произошло. Дальше происходит работа с самой ситуации. Был вопрос, как помочь взрослым понять ребенка, встать на его место. Есть следующие методы – скульптура семьи, метод расстановки, горячий стул. Пример: конфликтная ситуация с подростком. Девочка требует больше свободы, чтобы она могла гулять с кем хочет, когда хочет и сколько хочет – это мнение девочки. Со стороны мамы – жесткие рамки. У каждой из них своя правда. С ними проводили семейные сессии, применяли различные техники. Но только по технике горячего стула нам удалось выяснить, что в девочке мама видит себя. Она сказала, что видит себя на 50 процентов. И всё это она делает не для девочки, а для себя. Дальше был вопрос: « а что мне теперь делать?», я ответила ей: «Ничего, поживите с этим». 48 Через некоторое время она позвонила и рассказала, что у них всё нормально и сказала, что теперь она всё время себя спрашивает: для кого она это делает? Для себя или для девочки? По поводу воровства. Не существует определенной поваренной книги. Пример. Девочка ворует из кармана маминого халата. Был вопрос: а вы сказали, что оттуда брать нельзя? Она ответила, что нет и зачем, если их сын оттуда не берет. А откуда ребенок может знать, если ему это не сказали? Сына воспитывали 12 лет и ему всё много раз объясняли, а девочка живет в семье год, и ей никто ничего не сказал. Другая ситуация. Мы все взрослые и все знаем, что нельзя есть чипсы, лимонады, много сладкого. Но ребенку это всё хочется. И тогда он начинает подворовывать, не отдавать сдачу и так далее, чтобы тайно всё это купить. Тогда можно так и оставить – пусть таким способом он будет приобретать эти сладости. Но есть также воровство, как симптом семьи. Ситуация, когда у патронатной матери умер свой ребенок, и только психолог выяснила, что ребенок ворует только, когда годовщина. Это не лежит на поверхности, это необходимо выяснять. Есть моменты, которые трудно донести до осознания. Например, ребенок ворует, чтобы родители не конфликтовали. Это трудно понять и осознать, и над этим мы ещё работаем. Девочка из горячей точки оставила для нас очень много мыслей для размышления, особенно по поводу выхода из ситуаций. Дети, они на самом деле очень мудрые, и они нам предлагают определенные варианты. Мы ездили в Белоруссию, и там девочка не говорила о смерти родителей, ничего не хотела вспоминать. Но она посмотрела мультик про Бемби и первый раз за три года заплакала, она плакала одна, плакала вместе с мамой. А потом она стала играть в Бемби, стала играть её мама, я, моя дочь, мы все играли. И эта девочка будет ещё долго играть в Бемби, пока не сможет начать говорить о смерти своих родителей. Татьяна Губина: Французские коллеги сказали, что пособия хватает на содержание ребенка и семьи. У нас же родители работают, хотя известно, что многие мамы с удовольствием сидели бы дома и занимались только детьми. И часто ребенок ведет себя плохо, потому что ему не хватает внимания. Был один гиперактивный мальчик, который поступил к нам из интерната для особенных детей, обучающихся по 8-ому виду школьной программы. Он был уже в одной семье, но его вернули. Ему подобрали новую семью, но там мама работала. И семья нашла выход - мама бросила работу. Хорошо, что муж поддержал и взял обеспечение на себя. И она теперь занимается только ребенком и есть определенные успехи. 49 Семья для ребенка или ребенок для семьи. Два подхода. В свете новой ситуации. Круглый стол. Ведущая - Татьяна Губина Специалист по семейному устройству, Детский дом 37,Москва. Хотелось бы услышать рассказы о том, как мы сейчас работаем. Интересно услышать разные мнения. Семья для ребенка или ребенок для семьи? Я работаю в детском доме. Что я должна сделать с точки зрения законодательства, чтобы найти семью для ребенка? Что я должна сделать как специалист? Какие шаги в соответствии с законодательством я могу предпринять? Это единственное, что я могу сделать для того, чтобы устроить ребенка в семью – Я могу только проверить в банке данных – соответствует фотография тому, что есть сейчас или нет. Поговорим о подходе ребенок для семьи. Еще 10 лет назад, в темные времена, усыновители пробивались, детей брали только самые стойкие, было много разных сложностей, надо было что-то менять. И вот, маятник качнулся в другую сторону, путь стал легче. Если я решила взять ребенка, то мне ответят: " Бери". Потом мне необходимо собрать не очень сложный пакет документов. Органы опеки ставят штамп. Затем, иду в банк данных и выбираю себе ребенка. Все мы помним поисковик, с которого начался сайт Министерства Образования "усыновители", где можно было выбрать ребенка, начиная с цвета глаз. Предположим, удалось найти голубоглазого блондина или кого-то кто подходил бы под мой идеал. Беру направление на одного конкретного ребенка. Но, что происходит дальше, если внешность еще может совпасть, то поведение, характер - уже нет. Ожидания не совпадают, и никого не интересует, что будет дальше. На занятиях, которые мы проводим, была история. Женщина с утра до вечера "сидела" в банке данных. Выбрала себе девочку. Пришла к ней в детский дом, но, потом, рассказала мне, что девочка ведет себя "как сумасшедшая". Я спросила у нее: "Почему?". Она мне ответила: "Потому что она мне не обрадовалась. Я же ей шоколадку дала, а она, вместо благодарности, побежала в шкафчик". Женщина написала отказ. Вот так. Встретились взрослый и ребенок. И, взрослый решает брать или нет ребенка. 50 Законодательство так установило. Но, это всё - не совсем нормально. Как реагировать на те семьи, которые приходят после выбора ребенка по базе данных? Например, приходит семья и говорит: "дайте нам этого ребенка". Мы им объясняем, что вчера у ребенка умерла кровная мама, и он это узнал. "Ну и что. Мама то умерла, а мы хотим его усыновить", - отвечают нам потенциальные родители. Специалисты пытаются объяснить усыновителям, что у ребенка горе, траур. Мы понимаем, что люди они не плохие, просто не могут понять. Другие говорят: "мы знаем уже все ваши порядки и ваш детский дом. Зачем мы будем каждый раз ездить за направлением? Поставьте перед нами пять мальчиков и мы выберем, кто нам понравится". Есть и другие семьи: наивные, те, кому журналисты сказали, что есть дети, которым нужны родители. Они приходят на зов: "возьми меня домой! Обогрей меня!". И они пришли обогреть, посочувствовать. А им говорят, что маленького "из рекламы" нет, есть ребенок 10 лет, немного подворовывает, есть проблемы со здоровьем, он будет ходить к папе, который приезжает раз в две недели. Семья пугается таких обстоятельств: "Что вы нам подсовываете? А где те сиротки, которых мы хотим пожалеть?". Сейчас, когда законодательство "качнуло не в ту сторону", когда многое не понятно, становится очень трудно работать, трудно скоординировать детей и семьи, они уходят куда-то ещё. Семьи не понимают, что такое патронат, что такое другие формы устройства, они даже сами читают законодательные акты, но всё равно не могут разобраться. Фельдштейн Эмма: Может быть, я и не профессионал, но у меня есть пример. Две семьи, которые прошли тренинг из 10 занятий, пришли "получать" ребенка. Не было представления, кого они хотят принять в семью. Но думали о девочках дошкольного и младшего школьного возраста. У меня были фотографии этих детей. Мамы увидели. И две из них схватились за одну фотографию. И каждая говорила: "Это - моя". Что дальше? Определились по принципу на кого больше похожа. Девочка, правда, была похожа на одну из мам. Она хорошо прижилась. Второй маме подобрали девочку, которая была похожа на нее. Там возникли некоторые трудности, потому что это был первый ребенок в патронатной семье. Но, мы все помогали. Удалось справиться с ситуацией. Это, что касается определения по внешним признакам. На самом деле, нет одного критерия. Здесь срабатывает интуиция, подсказка. Единственно, обязательно учитывать противопоказания каждого ребенка. Губина Татьяна: Во первых, хочу сказать, что показ ребенка без ведома органов опеки это незаконный пиар ребенка. Этим незаконным пиаром занимаются все. В Интернете, множество порталов. Исключение - организация волонтеров "Отказники". Они заключают договоры с органами опеки. Мне кажется, что и у вас этот подход, и вы начали двигать принцип "семья для ребенка". Я сказала, что единственный законный шаг - проверить фото в банке данных. Вы делаете следующий шаг, менее законный, но помогающий в большей степени родителям. Это все делается потому, что хочется устроить ребенка. Сопровождение - это тоже шаг. Вы говорите семье, что она не останется одна, и ей будут помогать. 51 Мы, в интернете, проводили интересное исследование. Поднимали тему, "Что можно сделать, чтобы помочь отдать ребенка в семью". Есть три движущие силы это детские учреждения, органы опеки и общественные организации. Органы опеки гарант, учреждения могут что-то делать, а могут ничего не делать, а общественные организации заполняют эту пустующую нишу. Но, конечно, эти движения должны быть встречные. Осина Ирина: В нашем центре, мы подбираем семью ребенку. Мы считаем, что нельзя навязывать семье ребенка и ребенку семью. Это должен быть двухсторонний процесс. Есть семьи, у которых тоже есть свои истории, и это нельзя игнорировать. По сравнению с регионами, мы находимся в более выгодном положении. Те, кто к нам приходят, должны пройти обучение. Если они не соглашаются, то я имею право сказать "нет". В процессе обучения люди часто меняют свои запросы. В регионах говорят об органах опеки, разнарядке, банке данных. Специалисты обязаны отдать ребенка в течении трех дней. И ничего сделать нельзя. Сотрудники других детских домов обязаны отдать, а через некоторое время ребенка возвращают обратно, но уже в "разобранном состоянии". Что с этим делать? Губина Татьяна: Я сейчас тоже, при переходе из одного детского дома в другой, оказалось в уязвимом положении. Исторически мы тоже больше под органами опеки. У людей, которые проходят тренинг, меняются предпочтения. Я знаю, что с теми, кто сейчас участвует в тренинге, у меня в группе, можно будет в будущем поговорить о том, чтобы взять более старшего ребенка. Но тут приходит другая семья из органов опеки с направлением и говорит, что забирает этого ребенка. А, ведь ,я не знаю, что это за семья и как она себя может вести по отношению к ребенку. У меня есть желание задать им необходимые вопросы: "Чем обосновано желание взять ребенка? Все ли члены семьи к этому готовы?". Еще один элементарный вопрос: "Чего они ждут от прихода в семью ребенка?". Члены такой семьи могут со мной поговорить, но могут мне и не ответить, сославшись на то, что у них все документы в порядке и органы опеки уже дали разрешение. Да, даже из тех, кто ходит ко мне на тренинги, я знаю, что будет несколько семей, которые не возьмут ребенка. И не потому, что я им откажу (я так очень редко делаю), а потому, что они сами осознают, насколько это может быть трудно, думают об ответственности и т.д. Да, об отказе, это тоже дискуссионный вопрос. Имею ли я право отказывать, если считаю, что кто-то неадекватен или что-то еще? Осина Ирина: Хотелось бы обратиться к французским коллегам по этому вопросу. Как во Франции регулируется передача ребенка в семью? Как законодательно это устроено? Крестьен Менье: Я сейчас нахожусь в состоянии недоумения. С одной стороны, мне трудно понять, что имеют ввиду под понятием "Приемной семьи". Когда есть кровная семья, ребенок не должен потерять с нею контакт. С другой стороны, у вас построена какая-то ложная система. Ребенка выбирают через Интернет. Это как будто бы пирог с яблоками или ягодами. Вы выбираете, а вам говорят, что такого ребенка нет, такого пирожного, как вы хотите, нет в кондитерской. Это неисправимая ситуация, если вы сами ее не измените. У нас такого нет. У нас муниципальная служба решает, в какого типа семью и в какой форме может быть доверен ребенок. 52 Другая (профессиональная) служба нанимает семью. Мы говорим: " Мадам, мы подумали о вас, когда увидели этого ребенка. Вы познакомитесь с ним в присутствии психолога, социального работника. Мы сначала объясняем ребенку, что ему тоже так будет лучше. Даем время обдумать, чтобы они привыкли к этой мысли. Потом организуем их встречу. Через несколько дней, мы спрашиваем, что чувствует семья. в девяти случаях из десяти, семья говорит: "Да, ребенок понравился, мы уже купили для него подарок". Иногда случается отталкивание, неприятие. Но в общем, именно так идет процесс. Постепенно возникают связи. Никогда нет такого, что семья выбирает из нескольких детей "своего". Когда принимаем на работу, спрашиваем какие у семьи есть ограничения. Например, говорят, что не хотят чернокожих, инвалида. Если они не хотят "черного", значит это - расизм, и мы продолжаем работу с такой семьей. Главное, не вставать в позицию судей. У нас нет заранее видимости "самой хорошей семьи" для ребенка. Семье не предлагается выбор « вот из этих детей». Совсем другое это - контракты об усыновлении. Да, там могут возникнуть проблема выбора. Но, если это - профессиональная семья, значит, они готовы принять ребенка, которого им предложат, для них определят, которого им доверят. Если специалисты, которые изучают историю семьи и предполагают в какой семье ребенок будет чувствовать себя комфортно. Описанная вами система, система - искаженная и неправильная. Люди попадают в странные ситуации. Система, может быть, и была разработана с лучшими намереньями, но в тот момент никто не знал, как организовать помещение ребенка в семью по другому. Есть реклама, есть другие техники, почему это нельзя использовать? Такая система ставит людей в неразрешимые ситуации, поиск свелся к решению технической стороны. Такой способ вовлечения людей в процесс воспитания детей это - своего рода провокация. Если речь идет о профессиональных семьях, то нельзя поступать таким образом. Главным в процессе вовлечения семей, является психологический, а не технический аспект. Это я всё сказал, чтобы заключить, что нет точных критериев хорошей профессиональной семьи. Нужен опыт, интуиция, здравый смысл. Быть родителем? Что это значит? Есть ли технический критерий? Чего мы ждем от семей? Мы подсознательно хотим, чтобы они частично, но стали родителями. И параллельно был задан другой вопрос: что значит быть родителями и чего ожидают от приемной семьи в исполнении их родительской функции? Я люблю не избегать прямых ответов на поставленные вопросы. Губина Татьяна: Мы должны быть благодарны, потому что мы получили ответ. То, что сейчас происходит - это ужасные вещи. Ребенок - "пирог по вкусу". Мы постоянно оказываемся в такой ситуации: говорим, что у нас нет таких пирожных и нам отвечают, что мы плохая кондитерская. На самом деле все всё понимают. Пример: пришла семья, которая была очень благополучна и они хотели взять самого лучшего ребенка. И на восьмом занятии мужчина сказал: "мне стыдно за те слова, что нам положен самый лучший ребенок. Не мы должны это определять". Хотелось бы поговорить о мотивации. Как правило, семьи входят в систему с желанием взять ребеночка хорошего и здорового. Это то же самое, если говорить о собственных детях, когда ждут рождения ребенка. И, если случается, что родился ребенок- инвалид, то в нормальных случаях мы его все равно любим. Нельзя ждать семей, которые придут и скажут, что мечтают взять ребенка-инвалида. Это будет так же, если кто-то скажет, что мечтает родить инвалида. 53 Тем не менее, берут, воспитывают, помогают и самое главное - любят. Коллега, из Бельско - устинского интерната мне сказала: " Такие дети - особенные, потому что дают намного больше любви. Поэтому их берут". Но она не знает, как строить пиар компанию, как рассказать об этой их "необыкновенности". Может быть, есть какая-то мотивация? Почему это случается? Почему нормальная семья берет ребенка-инвалида. И это не подвиг, а просто семья хочет этого ребенка вырастить. Саратова Ирина: В Муниципальном образовании "Ржевка" всего - 60000 населения. Из них - 15000 детей. За весь год с заявлениями о желании стать приемными родителями обратились три человека. Усыновить решили - пять. Люди не хотят быть приемными родителями. Проблема не в банке данных. Проблема в том, что нет людей, которые желают взять детей и работать как профессионалы. Некого просто обучать, нет "огромного" количества желающих. Предлагать детей пока некому. Мы такие же люди, как французы. Нет, семей. Никитин Владислав: Проблема есть. В Законе прописано без вариантов, что семья выбирает ребенка. Органы опеки дают заключение. Люди идут с этим заключением в банк данных и выбирают ребенка. Потом, уже с направлением на конкретного ребенка, они отправляются в учреждение, где этот ребенок находится, к тем специалистам которые должны им помочь узнать и принять ребенка, а ребенку - войти в новую семью. Но, на деле оказывается, что специалисты не готовы к взаимодействию с этой семьей, не готовы помочь войти ребенку именно в эту семью, потому что не знают этой семьи, ее возможностей, ее особенностей. Количество людей, желающих брать детей, в современных российских условиях, напрямую зависит от качества, продуманности и последовательности рекламы. Там, где есть рекламные кампании, продуманные и спланированные не только специалистами в рекламной сфере, но и профессионалами в сфере семейного устройства детей, там количество желающих растет. Необходимо принимать во внимание, что миф: "Государство само поможет всем брошенным детям" только-только начал разрушаться. Миллионы людей не задавали и, до сих пор, не задают себе вопрос: "А что я могу сделать для этих детей?". Необходимо последовательно вести диалог с обществом на эту тему. Диалог этот не может состоять только из призывов, ориентированных на жалость и сострадание. Это должно быть широким социо - культурным явлением, организуемым и всесторонне поддерживаемым профессионалами, общественностью и властью. Здесь нельзя ограничиваться только призывами. Необходимо реально помогать людям, желающим принять на воспитание ребенка, адекватно оценить их возможности в этой сфере деятельности, не сваливать на них все проблемы брошенного ребенка, а конкретно и последовательно помогать их решать. Тогда будет хороший результат. Ресурс общества, ресурс семей большой, нужно правильно его задействовать. Губина Татьяна: У нас, сейчас, детей больше, чем желающих. Пока есть иллюзия того, что можно выбирать. "Детей много, нас - мало". Принцип коварный. У нас, в отличии, от Франции, выбирают ребенка, а не семью. Осина Ирина: Мы в нашей организации, ведем статистический учет обращений. Получается больше 2000 обращений за год. Не все обратившиеся берут ребенка. Нехватка принимающих семей – проблема политики региона в этой сфере. 54 Теперь, по поводу того, почему люди с трудом обращаются в органы опеки. Многие обеспеченные люди боятся не справиться. Им важна не зарплата и льгота, а именно сопровождение. Им важно, чтобы кто-то им помогал, хотя бы пообещал помощь. Огарышева Эмма: В 42 регионах России были приняты законы о патронате. Существуют Центры, которые готовят и детей, и родителей. Трудно сказать, что мало семей берут детей, будучи подготовленными к этому. Но, там, где к этому относятся серьезно, и есть заинтересованность администрации, там многие проблемы решаются. Многие организации работают по договорам с опекой по созданию и сопровождению патронатных семей. Там, в рамках регионального законодательства, осуществляется "тройственное" взаимодействие. Детей отдают в те семьи, которым дети подходят, а семьи к этому готовы. Семьи знают, кого им отдают, и что их будет ждать. У нас есть прекрасные примеры. Вопросы решаемы и решаются. Процент возврата детей в учреждения становится незначительным, потому, что идет подготовка. Движение – позитивное и дает нам право и возможность устраивать в семьи, которые нуждаются в детях и которые можно назвать профессиональными. Крестьен Менье: Я не делаю заключения. В процессе нашего обмена - больше чувств, чем рассудительного. Из описаний ситуации семейного устройства детей в России, следует, что в этой сфере есть много противоречий. Может быть, где-то не хватает семей. Но система банка данных вызывает недоумение. Однако, видимо это первый ответ, который был предложен, первая реакция на острую проблему. Однако, это - ответ технического характера: "Нужно устроить ребенка, и семья может его выбрать". Такой ответ не решает проблему. С другой стороны, мы видим, что параллельно существует система, в которой ребенку подбирают семью. Может быть, когда-нибудь, произойдет совмещение двух этих систем. Проблема недостаточного числа желающих семей существует и во Франции. У нас система существует уже сто лет, но мы тоже чувствуем нехватку семей. Нам не хватает 1000 семей, Чтобы удовлетворить все запросы. Желание иметь ребенка определяется личностными интересами, но были и другие ценности. Сейчас мы существуем в рамках свободной рыночной системы, и признанные ценности - успех, конкуренция. Это - не социальные, не моральные ценности. Мы переживаем кризис нахождения социальных семей. Очень много чего не хватает современным семьям. 55 Критерии оценки ресурса семьи и принципы подбора наиболее подходящей семьи для ребенка. Татьяна Шайдо. Зырянский детский дом, Россия, Томск. Сообщение. Обсуждая семьи принимающие, профессиональные или нет. Мы возвращаемся к теме: каким критериям такая семья должна соответствовать. Ответ должен отвечать на вопрос: Что предпочтительнее для ребенка? Особенности учреждения – передавали на патронатное воспитание и старались сделать это как можно более профессионально. В регионе мы были уникальное учреждение. В районе 16 тыс. населения всего, детское население пять с небольшим тысяч, за время легального существования в службу пришло 600 человек, можете судить о масштабе по этой цифре. Было сильно воздействие через средства массовой информации. Безусловно, не все стали воспитателями, не все приняли детей. Но мощная система была запущена, о нас узнавали, люди рассказывали о нашей организации только на стадии обращения своим друзьям, соседям, семьям. За первым звонком стояли последующее звонки: «неужели этой семье отдадут ребенка?». Хотя с нашей стороны процесс ещё даже не был запущен. Важно также как сама семья потом подавала информацию о себе, какие высказывала мотивы, ведь необходимо было обеспечить адекватную оценку. Каждая ошибка могла стать трагической, запустить обратный процесс в обществе. И поэтому нам было необходимо выяснить все подробности, чтобы предупредить возможные опасности. Но мы не следовали, например, стандартному критерию, что приемный должен быть младше родного. Так же мы считаем важным параметром - сможет ли семья понять необходимость поддержания контакта ребенка с кровными родственниками. В нашем детском доме мы запустили процесс краткосрочного пребывания детей в семьях – на выходные, на каникулы. Но тут же сложилось мнение, что это необходимо контролировать. Стали требоваться мотивы, объяснения, почему это надо. Мы запустили анкеты, где были вопросы, что хотелось от этого посещения в различных сферах и что удалось. Органы опеки делегировали нам некоторые полномочия – как например оценка бытовых условий. Больше полномочий мы получили после того, как была запущена федеральная программа по защите сиротства. Сегодня мы занимаемся и патронатным воспитанием и всеми семьями, занимающимися приемными семьями. В прошлом году был принят закон Томской области позволяющий создание уполномоченных служб, он сейчас нелегитимен, но и не отменен. Часть полномочий органов опеки переданы нам, как, например, школа по подготовке семей. Есть ещё один нюанс нашей работы – мы устраивали детей от 14 лет, с тем чтобы было возможно постинтернатное сопровождение, хоть это законодательно не закреплено, но специалисты работают, чтобы семьи были к этому готовы. При помещении более 80 детей всего 6 возвратов. Можно сказать, что в мы в этой связи конкурентоспособны. И все эти случаи можно объяснить. Так, одна семья уехала в Германию, и не получилось сделать вызов. В другой семье, где жила приемная девочка и вернувшийся из армии сын возникло недопонимание, и чтобы не ранить и не травмировать девочку, её забрали из семьи. Сейчас всё-таки эти семьи дружат, общаются. 56 Развитие семейного устройства в России в свете законодательных изменений. Огарышева Эмма. РОО "Право ребенка", Россия, Москва. Сообщение. Развитие семейного устройства в свете законодательных изменений. Несколько слов об организации, которую я представляю. РОО «Право ребенка» образована в 1996г., зарегистрирована в 1998г. РОО «Право ребенка» входит в объединение правозащитных организаций «Российский исследовательский Центр по правам человека»; является членом Общероссийского объединения «Гражданское общество - детям России». РОО «право ребенка» - лауреат всероссийского конкурса памяти Матери Терезы «Детство без насилия и жестокости». РОО «Право ребенка» награждена почетным знаком «За защиту прав человека» Уполномоченного по правам человека в РФ. Некоторые аспекты нашей деятельности: - Содействие в распространении уникального российского опыта организации по профилактике социального сиротства и семейному устройству детей, оставшихся без попечения родителей. - Организационно-методическое обеспечение программ проживания детей-сирот в семьях граждан в период каникул и реформирования интернатных учреждений в службы (центры) семейного устройства детей-сирот и сопровождения принимающих семей. - Работа на федеральном уровне и в регионах по продвижению необходимых законодательных реформ и управленческих решений. - Организация конференций, обучающих курсов и семинаров, визитов по обмену опытом; издание книг и брошюр. Специалисты РОО «Право ребенка» являются: - экспертами Комитета Госдумы по делам женщин, семьи и детей; - экспертами Комиссии Общественной палаты РФ по социальной и демографической политике; - членами Секции по защите прав ребенка Экспертного Совета при Уполномоченном по правам человека в РФ. Руководитель организации является также членом Общественного Совета при Минобрауки России. Работая более 10 лет в сфере защиты прав детей, включая экспертную деятельность в сотрудничестве с Общественной палатой, Уполномоченным по правам человека в РФ, Комитетом Госдумы, специалисты РОО «Право ребенка» внимательно изучили Федеральный закон от 24.04.2008г. № 48-ФЗ «Об опеке и попечительстве», который вступил в силу 01.09.2008г. и отмечают: - закон применяется к правоотношениям, возникшим после вступления его в силу; - договоры о передаче ребенка на воспитание в приемную семью, а также договоры о патронатной семье (патронате, патронатном воспитании), заключенные до 01.09.2008г. сохраняют свою силу; 57 1. Федеральный закон определил, что органами опеки и попечительства являются органы исполнительной власти субъектов РФ (статья 6). Если до 1 января 2008г. органами опеки и попечительства являлись органы местного самоуправления, то после 1 января 2008г. такими органами стали специально уполномоченные органы государственной власти конкретного субъекта РФ, на которые возложены функции по опеке и попечительству. Деятельность органов опеки по оказанию подопечным и опекунам помощи в получении образования, медицинской помощи, социальных услуг, а также по подбору и подготовке граждан, желающих стать опекунами либо принять детей, оставшихся без попечения родителей, в семью, осуществляется во взаимодействии с другими органами исполнительной власти субъекта РФ, органами местного самоуправления и территориальными органами федеральных органов исполнительной власти, образовательными организациями. Из-за того, что местонахождение органов опеки определяется в каждой территории по-своему, то ОП могут быть приписаны к различным по ведомственной принадлежности организациям. - в Москве низовыми органами являются районные отделы по защите прав детей при муниципалитетах. - в Санкт-Петербурге органы опеки относятся к образованию и расположены в Управлениях социальной защиты. - в Самаре органы опеки относятся к Комитету по вопросам семьи, материнства и детства при Департаменте здравоохранения Администрации города. - в других городах органы опеки, чаще всего, относятся к администрации района (города, области) или управлению (департаменту) образования и науки. 2. Федеральный закон ввел термин «патронатная семья» (патронат, патронатное воспитание), при этом приравняв патронатную семью к «приемной семье» в виде единой нормы «опека и попечительство» по договору. 2 субъекта ? - ОП и принимающий родитель, служба профессионального сопровождения семьи в законе не представлена. Как мы знаем, ранее в региональных законах было три субъекта, т.е. профессиональное сопровождение семьи было определено законом. Это отмечали в выступлениях и дискуссиях директора Центра психолого-медико-социального сопровождения г. Смоленска, Зырянского детского дома г. Томска и др. Именно отсутствие помогающего профессионального сопровождения является причиной имеющего место массового возврата детей из приемных семей, трудностей в поиске принимающих семей для старших либо больных воспитанников интернатов, отсутствия практики временного помещения в подготовленную замещающую семью «отказных» младенцев, сегодня находящихся в больницах либо в домах ребенка, где они лишены столь необходимого для развития ребенка в первые месяцы и годы его жизни человеческого тепла и общения. «Забыв» о сопровождении, новый закон не только не исправил эту ситуацию, но и не определил правовых оснований для профессионального обеспечения деятельности по опеке и попечительству (профессионального сопровождения и подготовки опекунской семьи). Мы считаем необходимым и представили в Комитет Госдумы и другие ведомства изменения и дополнения в Федеральное законодательство по данному вопросу: Узаконить профессиональное психолого-педагогическое, медико-социальное и правовое (по доверенности опекуна (попечителя) сопровождение детей, переданных в семью в порядке установления опеки и попечительства по договор (в том числе по договору о приемной семье либо в случаях, предусмотренных законами субъектов Российской Федерации, по договору о патронатной семье (патронате, патронатном воспитании), а также специальную подготовку и подбор для детей, оставшихся без попечения родителей, совместимых с ними семей, введя соответствующие федеральные нормы. 58 3. Федеральный закон не ввел норму «социальный патронат», как правовое основание для осуществления социально-восстановительной работы с кровной (биологической) семьей. Наши предложения: Узаконить «Социальный патронат», как правовое основание для осуществления социально-восстановительной работы с неблагополучной кровной семьей с детьми на основании договора о социальном патронате, добровольно заключаемом родителями с правоустанавливающим органом опеки и попечительства и профессиональной службой, осуществляющей деятельность по социальному патронату данной семьи. Норма «социальный патронат» нужна не для принуждения родителей, а для принуждения ответственных властей и служб обращать внимание на неблагополучные семьи и работать с ними (сегодня же налицо массовое, катастрофическое нарушение прав детей бездействием ответственных госструктур, поставленных действующим законодательством перед дилеммой либо отобрание ребенка, либо ничегонеделанье). Наши предложения в значительной мере основаны на разработанных Минобрауки России проектах законодательных инициатив, не вошедших, к сожалению, в принятый федеральный закон «Об опеке и попечительству». Однако, Федеральный закон предписал Правительству Российской Федерации регламентировать порядок оказания профессионального содействия деятельности по опеке и попечительстве организациями различного подчинения ( части 3,4 статьи 6), порядок заключения договора «об осуществлении опеки и попечительства по договору» (часть 4 ст.14), правила ведения личных дел подопечного (часть 5 ст. 25) и т.п. От содержания и качества этих, находящихся в разработке Постановлений Правительства сегодня зависит очень многое, в том числе: - возможность создания региональных систем (сетей) профессиональных уполномоченных организаций (служб сопровождения) в обязательном для всех субъектов РФ порядке и при соблюдении установленных Правительством стандартов; возможность применения «опеки или попечительства по договору» для обеспечения семейного воспитания для любого ребенка, для чего в утверждаемом Правительством соответствующем типовом договоре должно предусматриваться Приложение к договору, устанавливающее «обязательные требования…» (часть 4 ст. 15 ФЗ «Об опеке..»), в т.ч. сумму различных услуг (включая при необходимости и совершаемые по доверенности опекуна (попечителя) юридически значимые действия, предоставляемых данной принимающей семье указанными в договоре профессиональными организациями. В заключение не безынтересно отметить, что: - Оригинальность отечественного института опеки и попечительства состоит в том, что большая часть его норм расположена одновременно в двух отраслях законодательства – гражданском и семейном. - Во французском праве все необходимые нормы по опеке размещены в гражданском кодексе (том 1, гл.2 Х титула Французского гражданского кодекса). Во второй половине ХХ века институт опеки во Франции подвергся весьма значительным изменениям – в текст кодекса были внесены существенные поправки и дополнения (законами от 14 декабря 1964г., 5 июля 1974г., 11 июля 1975г., 23 декабря 1985г., 10 июля 1989г., 8 января 1993г.). При этом значительную часть находящихся в настоящее время во Французском гражданском кодексе норм об опеке составляют положения публичноправового характера. Сам кодекс весьма значителен по объему и охватывает своим регулированием множество отношений. 59 И, наконец, несколько слов о нашем сборнике «Защита детства и семьи в субъекте Российской Федерации», который участники конференции могут получить у меня. Сборник включает перечень организационных предложений, управленческих решений и методических документов по созданию в регионах России механизмов предотвращения социального сиротства, сокращения числа детей, живущих в интернатах, и по созданию региональной системы гражданского контроля в учреждениях социальной сферы. Предложения основаны на успешном российском опыте, опыте Москвы (детский дом № 19), Смоленской области (Центр психолого-медико-социального сопровождения), Московской области (опыт создания участковой социальной службы в государственных учреждениях социального обслуживания), Саратовской области (работа комиссий по делам несовершеннолетних и защите их прав), Пермского края (вопросы профилактики социального сиротства, системного подхода в развитии семейных форм устройства детейсирот, гражданский контроль), Великого Новгорода (опыт работы социальных работников «Центра социальной помощи семье и детям»). 60 Сопровождение замещающих семей. Островская Оксана Юрьевна, СОГОУ Центр психологомедико-социального сопровождения, город Смоленск. Психологическое сопровождение семейного устройства детей. Первый этап - знакомство и налаживание контакта с ребенком, поступившим в центр, знакомство с семьей, установление эмоционального контакта, посещение семьи. Знакомство семьи и ребенка, мы проводим по схеме, которую нам предоставили французские коллеги. Второй этап - работа с семьей и ребенком уже после помещения ребенка в семью. В первые две недели мы совершаем посещение, проводим полное обследование состояния ребенка. Особое внимание уделяем психологическому состоянию. Договариваемся о следующих встречах, уже в нашем Центре, чтобы ребенок воспринимал нормально этот процесс. Далее наступает адаптационный период. Мы считаем, что он длится до двух лет. затем наступает кризис пребывания ребенка в семье. Мы считаем, что только после этого кризиса, можно говорить, приживется этот ребенок или - нет. Вопросы о возврате появляются после кризиса. Проблемы могут быть связаны с социальным окружением и с самой семьей. Перед тем, как мы отдаем ребенка, мы определяем тип принимающей семьи. Первая категория это - сентиментальные родители. Это - матери, которые берут детей ради самих детей, чтобы сидеть дома и ухаживать за ребенком. Это - лучший вариант, потому что у таких матерей уже есть дети, они знают своих детей, знают какие могут быть трудности и готовы справляться с приемным ребенком. Как правило, с ними возникает наименьшее количество проблем в адаптационный период. Ребенок чувствует себя лучше в такой семье. Вторая категория - бездетные семьи. Это - родители, которые не могут иметь своих детей или потеряли своих кровных детей. В первом случае, имеют место проблемы собственничество. Они воспринимают ребенка, как своего, и трудно им объяснить, что это - работа. Во втором случае, родители идеализируют родного (утраченного ребенка, переносят эти идеалы и ожидания на приемного и получается, что они видят его, как замещающего и не принимают некоторых его проблем, которые могли бы принять другие родители. Следующая категория родителей - верующие. В Смоленске существует много новообразованных церквей, лидеры которых призывают брать детей на воспитание, "во искупление грехов". Как правило, они берут одного ребенка. В этой среде, мы часто встречаемся с проблемой жестокого обращения с ребенком. Их идеология утверждает, что ребенок воспитывается "ремнем и страданиями". В их домах, на стене висит ремень, как символ неизбежного наказания ребенка за проступок. Эти семьи закрыты для специалистов, они живут по своим правилам или правилам своей общины. Однако, среди них есть и нормальные семьи. Если, к ним найти подход, обойти острые углы, то можно с ними работать, и детям в таких семьях бывает комфортно. Есть категория семей - "Одинокие мамы". Это - женщины, которые никогда не были замужем или были, но так и не исполнили себя в материнстве. Им, как правило, 35-40 лет. Они берут ребенка, чтобы "было, для кого жить". Как правило, берут у нас мальчиков. С ними трудно работать. 61 Они так же, как бездетные семьи - собственники, хотят воспитывать ребенка только для себя. Были случаи, когда такая принимающая мать, направляла ребенка против специалистов Центра. Она говорила: "Ты мой, нам никто не нужен, мы будем вместе, не смотря ни на что". С такими родителями нужно быть очень осторожными и внимательными. Последняя категория родителей - обеспеченные семьи. Как правило, это родители взрослых детей, мальчиков. Они берут себе девочку и воспринимают её как "куколку". Минус в том, что они воспринимают ребенка, как игрушку. А так его нельзя воспринимать, потому что в будущем эта "кукла" может сломаться и у родителей появится желание её отдать. Трудность в том, что они богаты и избалованы, они не воспринимают критику. Была ситуация: девочка очень красивая, попала в такую семью. Девочка стала воспринимать мир, копируя принимающую маму. Однажды, они должны были поехать в театр, а папа не мог их туда отвезти на автомобиле. Тогда, девочка, прямо на улице, начала истерику. Она кричала, что не поедет на общественном транспорте, что "не рождена для общественного транспорта". Все эти категории семей и проблемы, которые могут быть, необходимо учитывать при первом знакомстве с семьей. Все эти "минусы" мы учитываем. Мы проводим специальные занятия, посвященные проблеме жестокого обращения с детьми, другим проблемам. Мы, в частности, говорим, что дети сами вызывают агрессию. Большинство детей воспитывались в жестоких рамках, и они "требуют таких же рамок от принимающих родителей. Они приходят в семью и делают всё, чтобы их наказывали. Ребенок считает, что, если его бьют, значит его любят. В своей кровной семье он привык к такому отношению. Мы объясняем родителям, что необходимо показать ребенку другую любовь. Только таким образом его можно раскрыть. Ребенок может бить, кричать, пытаться спровоцировать, но надо не поддаваться на его провокации. Все дети, оставшиеся без попечения родителей, - сложные. Многие из них, с патологиями, тяжелыми заболеваниями. Нельзя рассматривать ребенка только с социальной стороны, необходимо также помнить и о биологической стороне. Официальная статистика свидетельствует, что 60 % детей рождается с поражением центральной нервной системы. Сопровождение должно вестись всеми специалистами. Раз в квартал психиатр осматривает детей, иногда, назначая медикаментозное лечение. Многие родители настроены против медикаментозного лечения психических заболеваний. Но на тренингах и после, мы всё время объясняем, что ребенка важно лечить медикаментозно. Невозможна коррекция психики таких детей без медикаментов. Мы сталкиваемся со многими проблемами: жестокое обращение, сексуальное насилие, воровство. Сотрудниками Центра сопровождаются не только патронатные семьи. Приемные семьи, тоже находятся под "нашим крылом". Мы работаем по плану. Каждый месяц мы посещаем ребенка в семье или школе, где он обучается. Очень важен ненавязчивый контакт наших специалистов с учителями ребенка. Ребенок должен чувствовать, как естественное условие среды, что он окружен вниманием. Тогда ребенок не чуждается контактов с нами. У него не возникает ощущения, что мы - контролирующий орган. Как правило, ребенок сам рад нас видеть, он встречает нас дома, сам показывает как он живёт, где он спит, где играет, что лежит у них в холодильнике. 62 Обычно социальный работник работает с родителями, а психолог работает с детьми, обследует всех детей (если их несколько). Иногда, проблема состоит в том, что принимающие родители знают и видят со стороны в быту биологических родителей ребенка. Если в поведении ребенка возникают какие-либо негативные проявления, принимающие родители соотносят их с поведением его биологических родителей. Например, если ребенок украл, они сразу могут сделать вывод, что "он пошел в вораотца". Или, если ребенок "понюхал" алкоголь, им хочется сделать умозаключение, что здесь работают гены, унаследованные от родителей-алкоголиков. Им бывает нелегко объяснить, что воровство и алкоголизм - социальные явления и на генетическом уровне не передаются. Мы убеждаем таких принимающих родителей, что все эти проблемы корректируются, если их вовремя увидеть и начать с ними работать. В любом отказе от ребенка, для самого ребенка есть и плюс. Если семья не смогла справиться, с его воспитанием, значит, не хватает какого-то ресурса. Задача специалистов - понять, какого именно ресурса не хватает, и, в последствии, подобрать семью, где такой ресурс будет. Пример, у нас была девочка, которой был необходим тесный контакт с мамой. Но мама не смогла этого дать. Тогда мы подобрали другую маму, строгую, но эмоциональную. Адаптационный период для девочки в этот раз прошёл намного легче. Для любого ребенка есть семья. Пример. У нас была девочка. Очень трудная девочка. Было много отказов от нее. Мы уже собирались отдать ее в интернат. Но пришла в центр женщина. Девочка её увидела и сказала: "Мама, где же ты так долго была?". 63 Список участников конференции: Андронова Алла, специалист по социальной работе, СРЦ "Дом милосердия" Санкт – Петербург, тел.: +7812) 3218078, E-mail: domnus07@gmail.com Атаулина Татьяна, главный специалист, МА МО МО № 7 Санкт – Петербург, тел.: +7(812) 3212046 , E-mail: mcmo7@yandex.ru Берникова Анна, главный редактор, журнал "Приемная семья", "Многодетная семья" Москва, E-mail:anna_bernikova@hotmail.com Губина Татьяна, специалист, Детский дом № 37 Москва, E-mail:tgubina@list.ru Игнатьева Нина, психолог, СРЦ "Дом милосердия" Санкт – Петербург, тел.: +7(812) 3218078, E-mail: domnus07@gmail.com Изотова Галина, специалист по социальной работе, СРЦ "Дом милосердия" Санкт – Петербург, Тел.: +7(812) 3218078, E-mail: domnus07@gmail.com Катрин Леру, ACER-RUSSIE Франция, тел.: 142535046 E-mail:vo@acer-russie.org Кристиан Менье, Генеральный директор Фонда Гранше, Фонд Гранше Франция, Тел.: 142535046 E-mail:vo@acer-russie.org Кузьменкова Светлана, директор, СОГОУ «Центр психолого-медико-социального сопровождения» Смоленск, тел.: + 7 (4812) 38-31-42 E-mail: skintspk@yandex.ru Лагутина Антонина, заведующая отделением, СРЦ "Дом милосердия" Санкт – Петербург, тел.: +7( 812) 3218078, E-mail: domnus07@gmail.com Михайлова Анна, ведущий специалист, МА МО МО № 7 Санкт – Петербург, тел.: +7(812) 3212046 , E-mail: mcmo7@yandex.ru 64 Мишель Обри, Генеральный консул Франции в Санкт-Петербурге Санкт – Петербург, тел.:+7 (812) 3322270, E-mail: consulat@francespb.org Никитин Владислав, директор, СРЦ "Дом милосердия" Санкт-Петербург, тел.: +7( 812) 3218078, E-mail: domnus07@gmail.com Огарышева Эмма, РОО "Право ребенка" Москва, тел.: +7 (495)6240752, E-mail: right-child@mtu-net.ru, Осина Ирина, специалист, Благотворительный Фонд «Наша семья» Москва, тел.: +7 (499) 2677419, E-mail: info@pro-mama.ru Островская Оксана, педагог-психолог, СОГОУ «Центр психолого-медико-социального сопровождения», Смоленск. тел.: + 7 (4812) 383142, E-mail: skintspk@yandex.ru Петрусенко Ольга, директор, Лакинский детский дом Владимирская область, Тел.: +7 (49242) 41567, E-mail: info@detdom-lakinsk.ru Сермо Ан Мари, Специалист Семейного Центра терапевтической направленности, Семейный Центр терапевтической направленности Soisy-sur-Seine, Франция, тел.: 142535046 E-mail:vo@acer-russie.org Соколова Наталья, специалист, Благотворительный Фонд «Наша семья» Москва, тел.: +7 (499) 2677419, E-mail: info@pro-mama.ru Солохай Ксения, главный специалист, МА МО МО № 7 Санкт – Петербург, тел.: +7(812) 3212046 , E-mail: mcmo7@yandex.ru Старовойтова Наталья, заведующая отделением, СРЦ "Дом милосердия" Санкт – Петербург, тел.: +7( 812) 3218078, E-mail: domnus07@gmail.com Стравчинская Татьяна, психолог, СРЦ "Вера", Санкт – Петербург, тел.: +7(812) 7147978 E-mail: spbvera@mail.wplus.net Тимофеева Виктория, заведующая отделением СРЦ "Вера" Санкт – Петербург, тел.: +7(812) 7147978 E-mail: spbvera@mail.wplus.net Фельдштейн Эмма, Общественная организация "Дзержинский правозащитный центр" Нижегородской области Дзержинск, тел.: (8313)333552, E-mail: decdin@mail.ru Чупрова Татьяна, заведующая отделением, СРЦ "Дом милосердия" Санкт – Петербург, тел.: +7( 812) 3218078, E-mail: domnus07@gmail.com Шайдо Татьяна, директор, Зырянский детский дом Томская область, тел.: + 7 (38242) 22313, E-mail: zirdd@mail.ru Шарина Марина, специалист, МА МО МО «Ржевка» Санкт-Петербург, тел.: +7(812) 5276862 E-mail: pk@rjevka.com. 65