19 Глава. Изучение общественного мнения в России и СССР
advertisement
Глава 19 ИЗУЧЕНИЕ ОБЩЕСТВЕННОГО МНЕНИЯ В РОССИИ И СССР В. А. МАНСУРОВ, Е. С. ПЕТРЕНКО § 1. Вводные замечания История развития исследований общественного мнения в России и СССР тесно связана с реальными социальными и политическими процессами, происходившими в стране. Выделение общественного мнения как относительно самостоятельного направления исследований в истории мировой социологии связано, по крайней мере, с тремя обстоятельствами. Во-первых, с развитием капиталистического производства, что выдвинуло проблему изучения потребительского спроса и эффективности рекламы в конкурентной борьбе за потребителя. Во-вторых — это развитие демократических структур политических партий и политической борьбы, что привело к возникновению исследований политических преференций, электорального поведения населения и эффективности политического влияния с помощью пропаганды. Наконец, в-третьих, сильный импульс опросам общественного мнения придало возникновение средств массовой информации, особенно телевидения, что вызвало потребность в изучении интересов аудитории, ее предпочтений и мотивов обращения к тому или иному источнику информации. К этому следует добавить рост уровня образования и культуры населения, расширение спектра его интересов, в частности и политических. Очевидно, что в нашей стране указанные предпосылки и условия возникали в определенной последовательности, их взаимодействие имело свою специфику и поэтому история предмета довольно коротка и прямо связана с идеологическими интересами правящих структур, а не только с вышеперечисленными объективными условиями. § 2. Первые подходы к изучению общественного мнения. Роль земств (1860-1910-е годы) Строго говоря, опросы общественного мнения как выражения позиций различных групп населения по злободневным общественно-политическим, экономическим и другими проблемам ни в дооктябрьский период, ни тем более после установления советской власти в России не проводились. 516 Глава 19. Изучение общественного мнения Но подходы к тому, что впоследствии становится предметом социологии общественного мнения, причем весьма продуктивные, были заложены прежде всего в разработке теории выборочных обследований и опросов. Земская статистика. Конец XIX и начало XX столетий можно назвать предысторией развития опросов общественного мнения в России. Первые опросы были проведены по инициативе земств местных органов самоуправления, созданных в 1864 г., а также некоторых губернских газет, заинтересованных в изучении интересов читательской аудитории [29]. Это было время либерализации в результате реформ 1860-70 гг. (отмена крепостного права, введение гласного суда, всеобщей воинской повинности, земского самоуправления). Земства были введены в 34 губерниях Европейской России. Наряду с хозяйственными вопросами, они занимались организацией медицинского обслуживания, статистикой, народным образованием, выпуском газет, книжным делом, просветительством. Отметим, что под эгидой земских властей произошло становление российской статистической науки. Именно земские статистики внесли заметный вклад в разработку теории выборочного метода. Труды земского статистика А. Чупрова и по сей день остаются компонентом теории выборочного метода в мировой литературе [55]. Просветительская деятельность также была одним из ведущих направлений их функционирования. Создаются народные школы, народные библиотеки, возникает достаточно массовая аудитория читателей газет, иллюстрированных журналов, изданий дешевых «книг для народа». Эти институты постоянно расширяют поле деятельности, опираясь на многочисленные эмпирические исследования. Сегодня такого рода исследования мы бы назвали маркетингом. Реформы 1860-70 гг., открыв путь капиталистическому развитию России, стимулировали потребность в чтении. В условиях замены патриархальных бытовых и экономических связей товарными отношениями и формальным правом значительная часть активного населения столкнулась с необходимостью знания законов и существующих предписаний, регулярного знакомства с государственными указами, торговой и хозяйственной информацией. Отметим ведущее место, которое занимала здесь художественная литература. По свидетельству M. E. Салтыкова-Щедрина, русская публика желает, «чтобы писатель действовал на нее посредством живых образов и убеждал сравнениями и определениями. Стало быть, учительницею ее стоит на первом плане так называемая беллетристика» [33, с. 320]. От литературы большинство тогдашних читателей ждало § 2. Первые подходы к изучению общественного мнения. Роль земств (1860-1910-е годы) 517 публицистичности, дидактичности, критики существующих порядков и образцов для подражания. Изучение читающей публики (сегодня мы бы сказали — читательской аудитории) в те годы проводилось людьми, занятыми цензурой, книгоиздательством, библиотечным делом, редакциями газет и т. п. Цели при этом были и благородными (вспомним народников), и чисто утилитарными в проведении обследований: развитие собственного бизнеса, или рационализация собственной чиновной профессиональной деятельности. Основными методами исследования были анализ документов (объемов книгопродажи и тиражей изданий, читательских формуляров в библиотеках) и опросы читателей библиотек, почтовые и прессовые опросы читателей газет и журналов. «Наша читающая публика, — говорилось в публикации 1862 г. [24 с. 21], —довольно определенно может быть разделена на три главные группы. Первую составляют современные, серьезно образованные, по развитию своему стоящие в уровень с общим европейским развитием и владеющие знанием иностранных языков. Во второй находятся люди, имеющие некоторые, более или менее совершенные научные знания, но о многих современных идеях распространяющиеся за счет других и по отрывочному собственному чтению. Третья группа требует от чтения одного приятного и полезного препровождения времени; сюда относится менее развитый слой так называемых благородных классов, с малыми изъятиями купечество и все грамотное простонародье». Статистическое обследование П. М. Шестакова, проведенное в конце XIX в. на московской ситценабивной фабрике (владельцы которой проводили «филантропическую» политику, открыв для рабочих школу, библиотеку, театр), показало, что в число читателей входили 42% рабочих мужчин [49, с. 61-71]. В конце XIX в. Вятское губернское земство, выпускавшее для крестьян «Вятскую газету», провело опрос читателей [23, с. 38-106]. Оказалось, что отношения крестьян к газете во многом определяются идеологическими конфликтами в этой среде. Часто и сама газета является источником этих конфликтов. В газете публиковались материалы, посвященные сельскохозяйственным и ремесленным нововведениям. Старшее поколение деревни отрицательно относилось к таким публикациям, а молодые чаще становились на защиту новаций. Однако те главы семей, которые прошли через земскую школу, чаще имели ту же точку зрения, что и положительно оценивающая нововведения молодежь. В этом опросе приняли участие почти 1500 крестьян. Судя по результатам, каждый четвертый в той или иной степени является читателем или слушателем «Вятской газеты» (газета читалась в крестьянских 518 Глава 19. Изучение общественного мнения семьях вслух). Самыми активными читателями были молодые жители села, а также ремесленники и отставные солдаты. Наибольший интерес вызывали публикации по ведению сельского хозяйства, о ремеслах, рассказы и исторические очерки. Зафиксирована и неудовлетворенность газетными публикациями: по мнению опрошенных, газета мало пишет о пожарах, неурожаях, крушениях поездов и т. п. Одновременно с рассмотренным выше опросом земские статистики Вятской губернии провели опрос библиотекарей сельских библиотек [37, с. 209-214], которые характеризовали своих читателей, их интересы, а также отвечали на вопросы о роли сельской библиотеки. Результаты показали, что «народная библиотека» рассчитана на вполне определенного читателя, усвоившего в земской школе грамоту и начальные представления о мироустройстве. Помимо русских классиков и современных художественных произведений, библиотекари пропагандировали среди своих читателей книги о вреде пьянства, погони за богатством, а также литературу по истории, географии, медицине. Аудитория народных библиотек в основном состояла из учащихся земской школы и недавних ее выпускников (лица моложе 17 лет — 64%). В основном это были мальчики и юноши. Женщины в сельской читательской среде были скорее исключением [51, с. 118]. Сходные результаты встречаются и в других публикациях того времени. В качестве примера изучения круга чтения можно упомянуть опрос сельских читателей в Пермской губернии [1], исследования Н. А. Рубакина (вкусы читателя, отношение рабочих и крестьян к книге, содержание чтения по материалам читательской почты [30] и отношение к книге и чтению «народной интеллигенции»), проведенные им в первые годы XX в. [31]. По результатам упомянутых выше исследований хорошо прослеживается, как чтение довольно быстро переходит в конце прошлого века из разряда исключений в разряд довольно часто встречающихся явлений, как набирают обороты запущенные земствами культурные механизмы распространения чтения (комитеты грамотности, просветительские общества, народные библиотеки, народные газеты и т. д.). Как, наконец, на базе, созданной во второй половине XIX в., Россия из полуграмотной и практически не читающей превратилась в «самую читающую страну». Среди исследований других тематических направлений, которые земские статистики широко развернули в начале XX в., отметим изучение вопросов социальной гигиены, условий труда и быта, бюджетов семей рабочих и служащих. Хотя выяснение мнений частных и групповых практически не входило в задачи исследователей, назовем некото- § 2. Первые подходы к изучению общественного мнения / § 3. Партийно-советская система 519 рые из них. Исследование А. Шинкарева представляет собой подробное монографическое описание повседневной жизни крестьян в селах Новож'ивотиново и Моховатка Воронежского уезда [50]. Бюджеты семей рабочих были основательно изучены в капитальном монографическом исследовании А. Стопани [38], который дал подробное описание бюджетов семей рабочих нефтяных предприятий, и в исследовании М. Давидовича [8], изучавшего бюджеты семей петербургских текстильных рабочих. В двадцатые годы интерес исследователей сосредоточивается преимущественно на крупномасштабных монографических статистических обследованиях условий труда и быта сельских и городских тружеников, бюджетов времени. Изучение оценок, мнений, предпочтений в этот период — на втором плане или вовсе не проводится. Среди работ, выполненных в эти годы, выделяется монография Ф. Железнова [9], где подробно описывается быт крестьян Воронежской губернии (50% крестьян спали на печи и только у 3% были кровати, в 85% изб были насекомые: тараканы, клопы, блохи). В 20-30-е гг. разворачиваются крупномасштабные исследования по проблемам народонаселения. Они базировались на переписях населения 1920 и 1926 гг. [26]. Особенно выделяется работа коллектива под руководством Е. Кабо [13]. Обследование базировалось на годовых бюджетах рабочих. Респонденты делали ежедневные записи доходов и расходов семьи на специальных бланках, регулярно проверяемых (4-5 раз в месяц) прикрепленным к семье регистратором. Кроме того, регистратор проводил анкетирование на различные темы, в том числе «О чтении всеми членами семьи книг, газет и журналов». Известно, однако, что опросы все же осуществлялись некоторыми центральными, провинциальными и армейскими газетами [17]. § 3. Партийно-советская система: «изучение настроений трудящихся» Начиная с 30-х гг., проблематика обследований с помощью опросов резко сужается (в основном она затрагивает проблемы быта рабочих, частично крестьян и студентов), а к середине 30-х опросы вовсе прекращаются. Они прекращаются в том смысле, что полностью исчезают со страниц печати, но, напротив, интенсифицируются и расширяются как источник закрытой партийной (и государственной) информации. При партийных комитетах всех уровней решением ЦК ВКП(б) создаются отделы партийной информации. Используя самые разные источники (сообщения информаторов-активистов, сбор сведений собственными силами и с помощью НКВД-КГБ), отделы информации при 520 Глава 19. Изучение общественного мнения парткомах всех уровней и в ЦК ВКП(б)-КПСС регулярно готовили обобщающие записки о настроениях в среде рабочих, на селе, в среде студенчества, молодежи вообще (этим занимались аппаратчики службы комсомольских комитетов), интеллигенции, в армии, в партийных ячейках и в самих органах НКВД-КГБ. Более изощренной системы изучения мнений и настроений населения, чем та, что была создана большевиками как единственной правящей партией, сросшейся с государством, не было ни в одной западной демократии. Поначалу, во времена Ленина, информационные отделы парткомитетов собирали и доносили руководству объективную информацию о политических настроениях и по широкому кругу проблем производственной и бытовой жизни всех слоев населения. По мере ужесточения политико-идеологического режима службы информации по существу смыкались по своим функциям с аналогичными службами органов НКВД и ГБ, т. е. превращались в органы своего рода «партийной разведки» и политического сыска. Их главная задача состояла теперь в доносительстве об антипартийных и антисоветских настроениях, с одной стороны, а с другой — в создании впечатления о том, что широкие массы с энтузиазмом принимают очередные партийные решения. Между отделами информации парткомов (начиная с районного звена и выше) и организационными отделами устанавливалась прямая связь (часто оба отдела «курировал» один и тот же секретарь): орготдел организовывал мероприятие массовой поддержки партийных решений, а отдел информации обобщал в своих «записках» наблюдения с митингов, цитировал высказывания партийцев и беспартийных, осуждающих «врагов народа», поддерживающих стахановское движение, послевоенные «инициативы» на местах и т. д. К брежневскому периоду эта система достигла совершенства и слилась с прессой и радио, т. е. органами пропаганды. Теперь уже отделы информации по существу не различали партийные установки и реакцию населения на провозглашаемые лозунги: все сливалось в лживое славословие — с одной стороны, откровенное доносительство — с другой. В конце 60-х гг. ЦК КПСС и партийные органы на местах (обкомы и горкомы) начинали привлекать социологов к разработке «научных методов» анализа писем трудящихся, создавались системы обработки на ЭВМ информации о письмах в газеты, в партийные и государственные органы (АСУ «информация»). Секретари ЦК КПСС и местные партийные руководители могли при необходимости воспользоваться этой системой перед тем, как заслушать отчеты о политико-воспитательной и иной работе нижестоящих руководителей и предъявить им «эмпирические доказательства» «упущений» или «серьезных ошибок». § 3. Партийно-советская система / § 4. Зарождение дисциплины 521 Понятно, что сказанное выше не имеет ничего общего с нормальной системой изучения общественного мнения и демонстрирует лишь ее извращения в условиях тотального идеологизированного и бюрократизированного устройства советского государства, в котором сам объект — общественное мнение — если и существовал, то как минимум игнорировался властями вплоть до начала горбачевских реформ и установления принципа гласности общественно-политической и экономической жизни общества. § 4. Зарождение дисциплины. Социология общественного мнения в 60-е и до начала 80-х годов Только в конце 50-х гг. с приходом к власти Н. С. Хрущева и общим «потеплением» ситуации в стране возрождается интерес к социологии и к использованию ее методов. В 1958 г. была создана Советская социологическая ассоциация, после чего формируются различные исследовательские структуры: группы, лаборатории, центры — и наконец, в 1967 г. Институт конкретных социальных исследований Академии наук СССР. Спектр социальных проблем, изучаемых с использованием социологических методов сбора и анализа информации, существенно расширился. Практически все органы социального и политического управления пытаются использовать возможности социологии, наступает «ренессанс» массовых опросов общественного мнения. «Комсомольский почин» в создании системы опросов молодежи. В 1960 г. при газете «Комсомольская правда» начал работать Институт общественного мнения под руководством Б. А. Грушина. За первые два года своей деятельности Институт провел 8 всесоюзных опросов, используя различные модели выборки и методы сбора информации [3] —[6]. Этот Институт по существу инициировал создание исследовательских групп и лабораторий по опросам мнений во всей стране. В 1964 г. при ЦК ВЛКСМ создается группа социологических исследований под руководством В. Г. Васильева, после чего были созданы аналогичные исследовательские структуры более чем при 40 областных, краевых и республиканских комитетах комсомола. Ими проводились опросы общественного мнения молодежи по самым разным проблемам, что стало предметом обсуждения на Всесоюзной конференции «Молодежь и социализм» (май 1967 г.), организованной совместно Советской социологической ассоциацией и ЦК ВЛКСМ. 522 Глава 19. Изучение общественного мнения Изучение мнений, предпочтений активно проводится и в рамках исследований в области социологии труда и свободного времени, социологии печати и др. Но, пожалуй, самое широкое распространение в этот период получают опросы разных групп о досуговых занятиях, предпочитаемых способах проведения свободного времени, жизненных планах. Результаты этих исследований сравнивались, анализировались устойчивость и надежность данных, т. е. именно на этом эмпирическом материале в тогдашней советской социологии формировалось, также впервые, особое направление — методология социологических исследований (см. гл. 9, 10, 11). По инициативе В. Э. Шляпентоха были проведены опросы читателей центральных газет по общенациональной (рэндомизированной) выборке [45]. Не исключено, что именно они заложили фундамент многолетней популярности газет-миллионеров: «Комсомольской правды», «Труда» и «Известий». Между тем, оставалось своего рода нормой, что опросы общественного мнения преимущественно ориентировались на читательскую публику. Социологи выполняли социальный заказ: изучение коммуникативного поведения, формирования общественного мнения, включенности людей в систему средств массовой информации и пропаганды, социально-политической активности и ценностных ориентаций молодежи. При этом очень часто итоги опросов оставались достоянием заказчика (редакций газет, партийных органов). Не будучи известными публике, они по существу утрачивали главное качество социологического исследования мнений — не включались в процесс формирования общественного мнения, но использовались для повышения эффективности официальной пропаганды. Прорыв был сделан в 1967 г. публикацией работы Б. Грушина [3] и затем А. Уледова [40], Ю. Вооглайда (Эстония) и других [18], [43] которые впервые для отечественной социологии сформулировали собственно научную парадигму предмета. Вообще в опросах 60-х гг. советские социологи много занимались методическими и организационными проблемами. Анкетный опрос и формализованное интервью становятся самыми распространенными в практике эмпирических исследований. Так, в исследованиях аудиторий центральных газет использовалось и интервью по месту жительства, и по месту работы с представителями относительно малочисленных профессиональных групп, которые редко попадали в число респондентов в рэндомизированных выборках (например, писатели, руководители предприятий и т. п.). Проводились и почтовые опросы. В обследовании В. Шляпентохом читателей «Правды» анкеты были доставлены подписчикам вместе с номером газеты из § 4. Зарождение дисциплины. Социология общественного мнения в 60-е и до начала 80-х годов 523 расчета одна анкета на 50 подписчиков. При обследовании читателей «Литературной газеты» также с помощью почты было разослано 80000 анкет, а получено обратно по почте около 5 000 [46]. В этих исследованиях совершенствовались приемы увеличения возврата анкет при почтовых, опросах (повторное персональное обращение к. читателю, использование обращений-напоминаний по каналам местного радио и телевидения, повторные рассылки анкет и т. п.). Благодаря таким приемам в некоторых областях России возврат почтовых анкет был доведен до 20%. С конца 60-х и в 70-е гг. лидируют два проблемных направления: 1) изучение механизмов формирования общественного мнения в локальных опросах; 2) разработка методологии, создание проектов общенациональных территориальных вероятностных выборок и способов их практической реализации. Институт конкретных социальных исследований в 1967 г. начал фундаментальный проект «Таганрог», в котором участвовали, помимо социологов, демографы, экономисты, этнографы. Авторы проекта выделяют две основные задачи своего исследования: 1) повышение эффективности идеологической работы партии и государства, осуществляемой с помощью таких средств массовой информации и пропаганды, как печать, радио, телевидение, разнообразные формы устной пропаганды и 2) расширение и совершенствование механизмов участия трудящихся в управлении социальными процессами в условиях развитого социалистического общества. Таганрог как типичный средний город был избран «полигоном» всестороннего изучения экономических, социально-политических, бытовых и иных сторон повседневной жизни людей. Естественно, что это поддержанное ЦК КПСС исследование должно было предоставить информацию для «повышения эффективности» социально-экономического планирования и управления, не в последнюю очередь и со стороны партийной пропаганды. Проект Бориса Грушина «Общественное мнение». В рамках этого таганрогского исследования Б. А. Грушин создал, можно сказать, методологическую лабораторию исследователей общественного мнения. Регулярные научные семинары, собиравшие довольно большую аудиторию, дискутировали теоретико-методологические проблемы массовых коммуникаций и общественного мнения. Был разработан тщательнейший инструментарий опросов граждан, контент-анализа прессы, наблюдений во время собраний, интервью с руководителями партийных и государственных органов и т. д. Методологические результаты этого проекта, сыгравшего роль учебного пособия для советских социологов, были большей частью 524 Глава 19. Изучение общественного мнения опубликованы под несколько необычным названием «47 пятниц» [34], так как семинар Б. Грушина собирался по пятницам*. В проекте использовались четыре типа выборочного дизайна (проекта выборок). Дизайн выборки среди населения Таганрога был построен как пропорциональная квотная выборка. Основу для выборки исследователи получили, проведя сплошную перепись взрослых жителей Таганрога, принявших участие в выборах в местные советы весной 1967 г. По результатам этой переписи была рассчитана модель по четырем связанным квотным параметрам: социальное положение (рабочие; инженерно-технические работники; интеллигенция, занятая на производстве; работники сферы обслуживания; технические исполнители, военнослужащие; студенты; пенсионеры; домохозяйки); пол (мужчины, женщины); возраст (18-24 года; 25-29 лет; 30-39 лет; 40-49 лет; 50-59 лет; 60 лет и старше); образование (до 4 кл.; 4-6 кл.; 7-9 кл.; 9-10 кл.; среднее; неполное высшее; высшее). Сама по себе эта работа является беспрецедентной в социологической практике** . Обычно перепись единиц наблюдения как основа для их отбора используется весьма часто на последней ступени в многоступенчатых территориальных выборках, но это перепись жилиш (домохозяйств) на небольших участках территории, которые ограничены пределами пешеходной доступности для одного интервьюера: почтовыми участками, счетными участками и т. п. Перепись жителей Таганрога от 18 лет и старше, пришедших к избирательным урнам весной 1967 г., дала ошеломляющий результат: 11,3% избирателей имели образование ниже 4-х классов; 17,9% — от 4 до 6 классов; 26,5% — от 7 до 9 классов; 33,8% — законченное среднее; 1,9% — неполное высшее и 8,6% — высшее. Расхождение с официальной статистикой авторы осмелились обнародовать в книге «Массовая информация в советском промышленном городе» [22] (табл. 1). * Тогдашний директор ИКСИ M Руткевич добился увольнения Б. А. Грушина из института, используя главным предлогом длительность проекта и «неторопливость» в подготовке публикации итогов исследования, которые, по его словам, устаревают. Спустя десятки лет «47 пятниц» оставались настольной книгой социологов, изучавших общественное мнение. ** В своем исследовательском коллективе Борис Грушин добивался строжайшего соблюдения профессиональных норм, педантичного выполнения процедур регистрации первичных данных, а малейшие нарушения карались отстранением от исследования. § 4. Зарождение дисциплины. Социология общественного мнения в 60-е и до начала 80-х годов 525 Перепись избирателей Таганрога, 1967 г., % Таблица 1 Всесоюзная перепись 1970 г., % * муж. 44 42 жен. 56 58 18-24 года 11 18 25-29 лет 14 9 30-39 лет 23 21 40-49 лет 18,5 18 50-59 лет 17,5 16 16 18 до 4 классов 11 5 4-6 классов 18 17 7-9 классов 26,5 33 34 37 10,5 8 Социально-демографические характеристики Пол Возраст 60 лет и старше Образование среднее незаконченное высшее и высшее Учитывая, что данные Всесоюзной переписи — средние по городскому и сельскому населению, а переписи избирателей составлялись по составу городских жителей быстрорастущего промышленного центра, расхождения статистик социально-демографической структуры населения с аналогичной структурой тех, кто пришел к избирательным урнам, просто разительное. (Если бы этот уникальный результат привлек в свое время внимание отечественных социологов, то, возможно, изучение электорального поведения в 1991-1993 гг. было бы более успешным.) Обнаружив расхождение, исследователи построили другой дизайн выборки на основе систематического отбора адресов респондентов из избирательных списков [34, с. 70]. Помимо двух названных моделей выборки, авторы использовали также направленные типологические выборки по группам населения. В * Данные Всесоюзной переписи по уровню образования относятся к населению, занятому в народном хозяйстве 526 Глава 19. Изучение общественного мнения каждой группе опрашивалось равное число респондентов по заданной половозрастной квоте. Среди некоторых профессиональных групп проводился и сплошной опрос (журналисты, лекторы общества «Знание» и т. п.). Поскольку среди объектов наблюдения (помимо перечисленных) в этом исследовании выступали специфические, с точки зрения социальной активности, группы (авторы писем в органы власти; посетители приемных депутатов советов; работники органов управления; лица, выступавшие на собраниях или в роли авторов публикаций в прессе), то эти группы формировались специально. В качестве основы были взяты все письма жителей, повестки всех собраний, все опубликованные в «Таганрогской правде» материалы, по которым были идентифицированы авторы писем, материалов, выступлений за три определенных месяца. Затем систематически отбиралось нужное число респондентов. Стоит сказать и еще об одном методе сбора информации в таганрогском проекте «Общественное мнение» — дневниковых записях, которые ежедневно на протяжении 3-х месяцев делали по определенной инструкции руководящие работники органов управления района и города. При этом каждый день с дневниками работали не все управленцы, но определенная их часть. Сбор дневниковых данных осуществлялся по скользящему графику, последовательно включающему то одних, то других работников. В результате был обеспечен сплошной охват работников органов управления, тогда как их посетители, информация о которых фиксировалась в дневниках, обследовались методом стихийной выборки*. Всего анкетными опросами было охвачено 16 159 респондентов, проведено 10 762 личных интервью и заполнено 8 882 бланков дневников. Проект В. Шляпентоха: читатели газеты «Правда». Столь же значительную роль сыграло исследование, проведенное под руководством В. Э. Шляпентоха [39]. Уникальность этого исследования в том, что здесь впервые в отечественной практике изучения общественного мнения была предпринята попытка разработки общенациональной территориальной вероятностной выборки. Дизайн выборки базировался на данных Всесоюзной переписи 1970 г. и выборка планировалась как шестиступенчатая. На первой ступени единицами отбора были приняты области, края и республики, не имеющие областного деления. Это был вынужденный выбор, ибо единицы имели разный размер по тер* Здесь нельзя не отметить роль сотрудника идеологического отдела ЦК КПСС Леона Оникова, который «прикрывал» всю операцию со стороны центральных властей и тем самым обеспечивал дисциплинированное участие партработников и других руководителей в Таганроге. § 4. Зарождение дисциплины. Социология общественного мнения в 60-е и до начала 80-х годов 527 ритории и по числу жителей, что само по себе нарушало принцип равных шансов попадания в выборку жителей разномасштабных областей. Однако в те годы в распоряжении социологов не было статистической информации о более мелких административных единицах. Территория некоторых областей была недоступна для проведения опроса. Сюда были отнесены труднодоступные и малонаселенные сибирские и дальневосточные районы, где проживало около 10% населения СССР. Еще несколько областей (примерно 8,5% населения) тоже были недоступны для исследования из-за закрытого режима в некоторых районах на их территории. Из этих областей была образована специальная «труднодоступная страта», на территории которой выборка не размещалась. Две специальные «саморепрезентирующие» страты были выделены для населения Москвы и для Ленинграда. Москва была представлена 303 интервью, а Ленинград — 179. Остальные области сгруппированы по уровню социально-экономического развития и в зависимости от их географического положения в 47 страт, которые включали от 1 до 12 областей. Страты были неравными по численности населения. Самая малая содержала 1%, а самая крупная — 21% населения страны. Из 47 страт были отобраны 20 с помощью специальной процедуры контролируемого отбора с вероятностью, пропорциональной размеру страты. Из каждой отобранной страты случайным отбором выбиралось по одной области. В каждой области исчислялось количество интервью, пропорциональное объему страты. На второй ступени отбирались районы областных центров, города областного подчинения и административные районы областей, вошедшие в выборку путем систематического отбора. На третьей ступени отбирались городские и сельские населенные пункты этих административных районов. На четвертой ступени в городских населенных пунктах отбирались территории, обслуживаемые жилищно-коммунальными конторами. На пятой ступени выбирались по документам жилищных контор семьи квартиросъемщиков. На шестой, завершающей, в отобранных семьях по процедуре «house hold-sampling» Киша определялись респонденты для проведения интервью. Отбор на первых ступенях был выполнен в центре, а пятая и шестая ступени отбора выполнялись в момент проведения полевых работ. В этом исследовании, как и в проекте Б. Трушина, тщательно регистрировались все действия интервьюера по отбору респондентов на последней ступени [27]. С первого посещения удалось войти в контакт только с 77% респондентов. Больше всего интервью с первого посещения 528 Глава 19. Изучение общественного мнения проводилось по субботам — 83%. Для повторных интервью самым удачным оказывался вторник (59%). По времени суток наибольшее число удачных интервью пришлось на вечернее время — от 20 до 22 часов. В. Шляпентох, тогда работавший в Академгородке под Новосибирском, перед опросом читателей «Правды», т. е. органа ЦК КПСС, встретил недоверие со стороны редакции. Партийные журналисты полагали, что отлично знают свою аудиторию и опрос не нужен. (Опрос инициировал отдел пропаганды ЦК КПСС.) Тогда В. Шляпентох предложил редакторам отделов самим заполнить анкету для читателя, указать в процентах ожидаемые распределения ответов по всем пунктам и оценить степень уверенности в своем прогнозе. Эти, скажем, экспертные оценки читательской аудитории были положены в сейф главного редактора и, спустя время, в присутствии тех же лиц руководитель опроса произвел сопоставление с полученными при опросе читателей данными. Редакция была в шоке. Опросы общественного мнения, но под контролем партии. Все опросы в период 60-80-х гг. проводились экспедиционным способом с привлечением на местах интервьюеров на общественных началах. Многими, особенно региональными центрами, широко использовалось групповое анкетирование по месту работы или учебы. На этом этапе в советской социологии общественного мнения были на практике решены многие организационные, методические и теоретические проблемы. По инициативе ЦК ВЛКСМ была даже создана первая всесоюзная сеть исследовательских центров, с помощью которой проведено несколько всесоюзных опросов молодежи, из которых особенно известен проведенный перед XV съездом ВЛКСМ в 1966 г. В Институте конкретных социологических исследований на базе проекта «Таганрог» была отработана программа комплексного (с участием представителей других социальных наук) исследования с использованием неординарной модели выборки и совокупности методов сбора информации. В Ленинграде в филиале ИКСИ и в ЛГУ сформировался серьезный социологический коллектив, осуществивший целый комплекс исследований аудитории СМК (Б. Фирсов [41], Г. Хмара [42]), процесса формирования ценностных ориентаций личности (В. Ядов), методологии и техники (А. Здравомыслов, В. Ядов, Г. Саганенко [32], [44], [52]). В Новосибирске (СО АН СССР) на практике были отобраны различные модели выборки и методы увеличения возврата анкет при почтовом и прессовом опросах, обеспечения достоверности социологической информации, повышения эффективности использования количественных методов в социологии. § 4. Зарождение дисциплины. Социология общественного мнения в 60-е и до начала 80-х годов 529 Возникали и быстро «взрослели» профессиональные коллективы социологов в Эстонии — Тартуский университет (Ю. Вооглайд), Латвии — Рижский государственный университет (М. Ашмане), на Украине — Киев, Харьков. Вместе с тем в те годы получаемая в ходе опросов общественного мнения информация далеко не всегда могла быть опубликована, если не соответствовала идеологическим канонам или, тем более, прямо противоречила им. Круг и уровень рассмотрения социальных проблем для опросов были жестко ограничены. Например, можно было спрашивать о деятельности партийной или комсомольской организации на предприятии или в районе, но не мнения о КПСС и ее лидерах, о системе власти в СССР, внешней политике, об удовлетворенности внутренней политикой государства и т. п. Тем не менее, даже многочисленные публикации в массовой прессе о результатах исследований показались цензуре опасными уже потому, что демонстрировали различие точек зрения, в том числе и по политическим проблемам. Политическому руководству страны, которое к концу 60-х гг. сменилось, совсем не хотелось быть под контролем гласно выражаемого общественного мнения. В одном из выступлений в начале горбачевской перестройки В. Шубкин сказал так: «Социология — это зеркало общества. Но не каждое общество хотело бы смотреть в зеркало». Б. Грушин в те же годы (т. е. 90-е) опубликовал статью под названием «Ученый Совет при Чингис-Хане», в которой показал, что партийные органы даже тогда, когда разрешали и сами инициировали социологические обследования, делали это преимущественно для подкрепления аргументов в пользу проводимой политики, но вовсе не для того, чтобы использовать социологическую информацию для переосмысления заданного очередным съездом партии курса на «дальнейшее развитие» социалистического общества. Общее ужесточение идеологических требований к социологии привело к резкому ограничению количества исследований в стране, к созданию системы партийного контроля за всеми проводимыми исследованиями и, особенно, опросами общественного мнения. Прежде всего был взят под контроль ведущий центр — Институт конкретных социологических исследований АН СССР, а во всех республиках, краях и областях при соответствующих партийных комитетах созданы советы по изучению общественного мнения, без разрешения которых никто не имел возможности провести даже небольшой опрос. В ИКСИ АН СССР все опросы общественного мнения были сосредоточены в отделе прикладных социальных исследований и проводились только по прямому указанию отделов ЦК КПСС. Данные опросов публиковались крайне ограниченно. В основном они использовались 530 Глава 19. Изучение общественного мнения заказчиком. В течение 1973-1984 гг. сектора этого отдела проводили ежегодно по 10-12 массовых опросов. Специально изучались общественное мнение и настроения различных групп молодежи: рабочей, студенческой, научно-технической; интеллигенции; населения отдельных городов и регионов, таких как Мурманск, Одесса, Львов, ИваноФранковск, Брест, Таллин, Рига, Вильнюс, Кишинев и т. п. [16], [19] — [21], [35], [36]. Под руководством В. А. Мансурова почти по плану таганрогского проекта были проведены три волны изучения общественного мнения жителей г. Орска (1976, 1980, 1986 гг.) [28]. В рамках других исследовательских проектов ИКСИ АН СССР были осуществлены два массовых всесоюзных опроса по проблемам образа жизни читателей «Правды» (руководители — И. Левыкин, А. Возьмитель), продолжалось сотрудничество сектора общественного мнения (В. Коробейников) с редакцией «Известий». В это же время достаточно активно велись опросы общественного мнения на местах. Так, в Грузии целый комплекс исследований провел Центр изучения общественного мнения при ЦК КП Грузии. § 5. Подъем на волне гласности и перестройки (конец 80-х — середина 90-х годов) В начале 80-х гг., после июньского (1983 г.) Пленума ЦК КПСС, ситуация в социологии несколько либерализируется, снова проявляется интерес к изучению общественного мнения. В Институте социологических исследований (ИСИ) АН СССР создан Центр изучения общественного мнения. Опросы продолжают носить локальный характер, например, в Москве начинают регулярно проводиться опросы по самым различным проблемам. Налаживаются контакты с аналогичными центрами за рубежом. В проблематику опросов входят международные отношения. Были проведены советско-японское (В. С. Коробейников) и советско-финское (В. А. Мансуров) исследования о том, как воспринимается образ данной страны гражданами страны-партнера [54]. Серьезным шагом на пути к гласности в опросах общественного мнения стало советско-французское исследование (В. А. Мансуров) в октябре 1987 г. [7], [56]. Впервые граждане СССР отвечали на вопросы об академике Сахарове, об отношении к войне в Афганистане, к антиалкогольной политике, высказывали суждения об изменениях, начавшихся в стране по инициативе М. С. Горбачева и получивших название «перестройка». В рамках исследовательского проекта «Барометр мира» (В. Коробейников) [12], [47], [48], [53] прошло несколько совместных с зарубежными коллегами опросов общественного мнения. Впоследствии этот общеевропейский проект с российской стороны возглавила Е. Башкирова. § 5. Подъем на волне гласности и перестройки (конец 80-х — середина 90-х годов) 531 В целом, начиная с конца 80-х гг., проведение опросов общественного мнения совместно с зарубежными исследовательскими и коммерческими центрами становится обычным рутинным делом. Путь к такому широкому сотрудничеству был открыт реформами демократизации и гласности. Наконец, по решению ЦК КПСС о необходимости развития социологии в СССР был создан Всесоюзный центр изучения общественного мнения во главе с Т. И. Заславской, заместителями которой стали Б. А. Грушин и Ю. А. Левада (впоследствии директор ВЦИОМ). На работу во ВЦИОМ пришли многие профессиональные социологи из академических институтов и других исследовательских структур. В стране создается несколько сетей интервьюеров на базе региональных опросных структур и областных и региональных партийных школ, связанных с Академией общественных наук при ЦК КПСС, продолжает работать созданная ранее сеть интервьюеров. Свою сеть имело ЦСУ, часто проводившее обследования совместно с ИСИ АН СССР; периодически проводятся опросы республиканскими и областными комитетами по радио- и телевещанию. Их методологическим центром становится социологическая служба Всесоюзного телевидения. Аналогично и Минвуз СССР создал сеть интервьюеров для опроса студентов (руководитель — Овчинников А. А.). Проведение общесоюзных, а позже — общероссийских репрезентативных опросов столкнулось с множеством методологических трудностей и прежде всего — проблемой обоснования репрезентативных выборок. Некоторые принципы построения таких выборок и варианты практической их реализации были созданы в предыдущие годы. Однако инфраструктура (адекватная статистика территорий, средства оперативной связи с регионами, региональная сеть интервьюеров) для реализации опросов в новых условиях полностью отсутствовала. Она создавалась постепенно, одновременно с проведением опросов в течение 1989-1990 гг. Естественно, что полевая стадия первых всесоюзных опросов растягивалась на 2-3 месяца. Выборки в этих опросах, конечно, не были случайными, однако на последней ступени предпринимались (далеко не всегда успешно) попытки использовать процедуры случайного отбора респондентов. Промежуточные ступени, как правило, строились с использованием целенаправленного (квотного) отбора единиц в выборку. На первой ступени практически никакого отбора единиц не производилось, а объем выборки размещался между территориями, где удавалось найти хотя бы мало-мальски квалифицированных социологов. Добавим, что за пределами «своей» области региональные службы опросов общественного мнения не проводили. Естественно, «белые пятна», 532 Глава 19. Изучение общественного мнения недоступные для опроса, на территории СССР были значительно больше доступных. Лишь к середине 90-х гг. в каждом экономико-географическом регионе России было создано по одному профессионально подготовленному региональному центру, проводящему опросы по заданию или по контрактам московских и других (включая зарубежные) центров. Многие из региональных служб были созданы ВЦИОМом к концу 90-х гг. Эти службы стали опорными базами новых общероссийских центров, например, «Фонд общественного мнения» (А. А. Ослон, Е. С. Петренко), «Службы Vox populi профессора Грушина», «Мониторинг общественного мнения» (ИСИ АН СССР) и др. Сотрудничество с профессиональными центрами изучения общественного мнения содействовало повышению квалификации, профессионализму и региональных российских центров. Ведущие центры изучения общественного мнения (ВЦИОМ, «Фонд...», «VP»), а также Институт социологии бывшей АН СССР, а с 1994 г. Российской Академии наук, начали систематически проводить обучение интервьюеров в своих «штаб-квартирах», используя современные технологии (видеозапись интервью, ее анализ под руководством инструктора и т. п.). Двухнедельный «марафон опросов» в период I Съезда народных депутатов СССР. Яркой страницей в истории нашей отрасли социологии является предпринятая по инициативе В. А. Ядова, назначенного к тому времени директором-организатором Института социологии, работа социологов ИСАНа и ВЦИОМа во время I Съезда народных депутатов СССР (25 мая — 9 июня 1989 г.). Накануне и на протяжении двух недель работы съезда исследовательские коллективы — группа «Съезд» ИС АН СССР (В. А. Мансуров) и аналогичная группа ВЦИОМа (А. Г. Левинсон) — проводили ежедневные опросы общественного мнения граждан СССР о том, как они относятся к происходящему на съезде. Впервые в мировой практике работа высшего органа представительной власти отражалась в опросах населения и депутаты имели возможность соотносить свою позицию с оценками избирателей: результаты опроса оперативно обрабатывались и публиковались в виде специальных выпусков для участников съезда, а также в периодической печати («Известия», «Вечерняя Москва»), в вечерних выпусках теленовостей [2], [11]. ИСАН провел семь раундов и использовал метод телефонных опросов в Москве, Ленинграде, Киеве, Таллине, Тбилиси и Алма-Ате. В каждом городе опрашивалось по 250-300 человек, номера отбирались по случайной выборке. При этом состав респондентов отражал структуру населения города. ВЦИОМ использовал интервью «лицом к лицу». § 5. Подъем на волне гласности и перестройки (конец 80-х — середина 90-х годов) 533 Интервьюеры региональных отделений Центра опрашивали людей по месту работы, на улицах и дома. Выборка отражала структуру населения региона. ВЦИОМ работал в Алма-Ате, Вильнюсе, Горьком, Днепропетровске, Ереване, Киеве, Красноярске, Ленинграде, Львове, Москве, Новосибирске, Перми, Риге и Таллине. Благодаря объединению сил двух ведущих исследовательских центров уникальная историческая ситуация была зафиксирована в динамике отношений, мнений и оценок населения страны*. К сожалению, уже через полгода, во время II Съезда народных депутатов СССР, такой совместной работы не получилось — мнения населения о съезде изучала группа исследователей ИСАНа, поэтому частота опросов была реже. Однако теперь они проводились не только в городах, но и в сельской местности, было увеличено и число пунктов опроса. Во время работы последующих съездов центр внимания сместился на опросы самих депутатов. Создание независимых центров изучения общественного мнения и включение в рыночные отношения. В конце лета 1990 г. образовалась новая независимая служба общественного мнения «VP». К середине 1991 г. она дополнила (а в некоторых регионах организовала «свои» коллективы) сеть региональных центров ВЦИОМа новыми опросными службами. Активизировались и несколько исследовательских коллективов в различных социологических институтах Москвы и Ленинграда. Они тоже организовали несколько новых региональных служб. Заметим, что все эти столичные социологические фирмы (несмотря на весьма негативные оценки методического качества проведения полевой стадии опросов у коллег) пытались добиться выполнения хотя бы элементарных профессиональных норм от своих (по сути дела — общих) региональных партнеров. Все это позволило к середине 1991 г. * Этот беспрецедентный эксперимент, своего рода двухнедельный «марафон» опросов общественного мнения сопровождался курьезными событиями, связанными со стремлением ЦК КПСС контролировать и ход съезда, и реакции населения на драматические моменты его работы (например, протесты большинства депутатов против выступления Андрея Сахарова о необходимости немедленно вывести советские войска из Афганистана). Был назначен «куратор» группы «Съезд» от ЦК КПСС, итоговые данные опросов регулярно просматривались, но все же публиковались. Вопрос об отношении к выступлению А. Сахарова группа «Съезд» в конце концов внесла в «марафон», но полученные данные сумела опубликовать уже по окончании съезда. Большинство избирателей поддержали Сахарова вопреки большинству депутатов. 534 Глава 19. Изучение общественного мнения создать на территории России работающую, хотя и не очень надежно, инфраструктуру для проведения опросов общественного мнения. К этому времени уже работают около 2-х десятков служб общественного мнения в Москве и Ленинграде, которые эпизодически проводят всероссийские опросы, а региональные центры продолжают множиться. Увеличивается приток заказов из-за рубежа, что способствует внедрению западных стандартов, требований к технологии проведения всероссийских опросов общественного мнения. ВЦИОМ начал оснащение региональных центров компьютерами и системой электронной почты. Одновременно региональные центры наращивали сеть интервьюеров в соседних областях. К началу 1992 г. «белыми пятнами» оставались по сути только малонаселенные территории и труднодоступные районы Севера, Урала, Сибири и Дальнего Востока. Во второй половине 1992 г. из ВЦИОМа выделилась интенсивно работающая фирма — Фонд «Общественное мнение», которая сразу начинает проводить еженедельные опросы горожан России и не менее 2-х всероссийских ежемесячно. Свою деятельность Фонд начал с ревизии сети региональных служб. Был заново (по сравнению с проектом, используемым ВЦИОМом) пересмотрен дизайн территориальной выборки Основное отличие в проекте территориальной выборки Фонда связано с использованием на первой ступени более мелких единиц отбора — административные городские и сельские районы (2887 единиц отбора). На второй ступени простым случайным отбором выделяются «выборочные участки» (переписные участки), а на последней (третьей) ступени использовался или маршрутный отбор квартир при оперативных опросах или простой случайный отбор адресов домохозяйств из банка адресов, предварительно составленного на основе сплошной переписи жилищ территории «выборочного участка», при ежемесячных опросах. В 90-е гг. исследования общественного мнения все чаще ведутся в мониторинговом режиме [10], [15] Тематика опросов, проводимых столичными и региональными службами, расширяется от повседневного потребления товаров и услуг до отношения к властям, политических и электоральных ориентаций [14]. Возрастает разнообразие методического арсенала. Помимо общенациональных опросов, проводятся региональные, городские опросы отдельных социальных групп. Наряду с общеупотребительным методом интервью по месту жительства, используются анкетирование, прессовые, почтовые опросы. Некоторые службы используют телефонные опросы (В. Андреенков), другие— методы контент-аналитического исследования, третьи специализируются на уличных опросах (Л. Кесельман) § 5. Подъем на волне гласности и перестройки (конец 80-х — середина 90-х годов) 535 Развитие рыночных отношений после начала реформ Гайдара создало принципиально новую ситуацию в деятельности служб общественного мнения. Постепенно формируется рынок услуг центров и групп изучения общественного мнения, их численность стремительно возрастает. Началась конкуренция за заказчика. Эти процессы имели ряд позитивных и негативных следствий. К числу первых следует отнести стимулирование профессионализма и особенно для заключения контрактов с западными центрами опросов общественного мнения. Зарубежные партнеры, естественно, пристально присматривались к качеству работы служб общественного мнения и тщательно отбирали те, которым могли доверять. Негативные эффекты коммерциализации в этой области — вольная или невольная ангажированность, стремление «удержать» заказчика (скажем, определенный канал на TV, коммерческую фирму, парламентскую фракцию и т. д.). В массовой печати появляются данные опросов о рейтингах политических лидеров, прогнозах итогов предстоящих выборов и референдумов и т. п. Нередко эти данные расходятся и иногда весьма существенно. Но еще более опасным становится манипулирование формулировками вопросов с заведомо предсказуемым результатом. В итоге — снижение авторитета опросов общественного мнения у населения и политических деятелей. Последние начинают создавать собственные службы, не доверяя конкурирующим партиям. Социологическое сообщество уже в начале 90-х гг. вполне осознало эту опасность и предприняло попытки как-то исправить положение, т. е. найти средства профессионального контроля за качеством опросов. В 1991 г. состоялось заседание президиума ССА, принявшее решение образовать Ассоциацию исследователей общественного мнения, в 1993 г. эта попытка повторилась, но только в 1995 г. появилась, наконец, Российская ассоциация изучения общественного мнения и маркетинга (президент Ю. А. Левада). Более результативными оказались выступления в печати с анализом профессионального уровня проводимых опросов [25]. Наиболее явно все эти изъяны обнаружились в драматическом просчете большинства центров и групп изучения общественного мнения накануне выборов в первую Российскую Думу. Уроки ошибочного прогноза выборов в Государственную Думу 1993 г. В декабре 1993 г. в России впервые состоялись демократические парламентские выбора. В избирательную кампанию (хотя и в сжатые сроки) включились десятки партий и движений, все каналы массовой 536 Глава 19. Изучение общественного мнения информации и, конечно, центры и группы изучения общественного мнения. Результаты выборов, вопреки прогнозам, оказались неожиданными, и прежде всего, из-за успеха Либерально-демократической и Коммунистической партий и утраты лидерства партиями демократической ориентации. Последующий анализ показал, что здесь образовался целый «клубок» причин, вызвавший ошибки в прогнозах: несовершенство выборок, ненадежность формулировок вопросов, игнорирующих низкую компетентность электората, просчеты относительно возможной позиции почти 30% потенциальных избирателей, не имевших на момент опроса четкой позиции. Но, вероятно, наиболее существенной была ошибка отождествления мнений респондентов об их намерениях и на этой основе — выводов об ожидаемых итогах голосования. Частично такую подмену сознательно или неосознанно провоцировала пресса, частично сами исследователи ввели себя в заблуждение. Корректность прогноза во многом зависела от субъективной модели расчетов предсказания электорального поведения, опирающихся на знание о поведении различных групп электората в предшествующих выборах, особенностях политической культуры населения в разных регионах, эффектах внушающего воздействия средств массовой информации, меняющемся рейтинге кандидатов и расчетов динамики этих изменений и т. д. . Понятно, что надежный прогноз электорального поведения в кризисном обществе с неустойчивой системой политических интересов и политической апатией заметной части избирателей — дело почти невозможное. Вместе с тем проблема обоснованности прогнозов реального массового поведения на базе опросов мнений и суждений о намерениях респондентов была осознана крайне остро (даже болезненно) и побудила интенсивные методологические исследования в этой области. Научное сообщество довольно тщательно проанализировало недостатки в изучении электорального поведения, и при последующих выборах в Государственную Думу (1995 г.) ряд центров при активной поддержке Центральной избирательной комиссии разработал общие требования к организации массовых опросов и, особенно, к публикации их результатов. Была принята специальная рекомендация Центральной избирательной комиссии всем средствам массовой информации по публикации данных опросов с обязательным указанием организации, проводившей опрос, вида выборки, количества опрошенных, времени и метода опроса, точной формулировки вопроса и размера статистической погрешности. § 6. Ожидаемое будущее 537 § 6. Ожидаемое будущее Предстоящее развитие дисциплины в ряде отношений предсказать нетрудно. Следует ожидать противоборства уже наметившихся тенденций: с одной стороны — интенсивное накапливание профессиональных знаний и опыта, но с другой — стремление расширять «пакеты заказов» на проведение опросов из коммерческих соображений. В позитивном разрешении этого противоречия должную роль будут играть методологические эксперименты академической социологии. Другое возможное направление развития — следование тем процессам, которые обозначились в развитых демократиях Запада. Это — создание российской ассоциации «полстеров», т. е. служб изучения общественного мнения со своим профессиональным «кодексом чести» и самоконтролем в рамках сообщества. Исследования общественного мнения вообще отпочковываются от основного корпуса социологии как научной дисциплины, занимая некоторое пространство между социологией, психологией и политологией. Такой разворот может сформировать в деятельности специалистов рассматриваемой области совершенно иную модель практического функционирования и будет стимулировать разработку более адекватных теоретико-методологических подходов к предмету. Не исключено дальнейшее расщепление дисциплины с полным отпочкованием маркетинговых опросов, где, например, качественные методы (скажем, фокус-групповые техники) столь же (а возможно, и более) эффективны в сравнении с жесткими количественными. Многое будет зависеть от общеэкономической (и, конечно, политической) ситуации в стране. С повышением ресурсного капитала и совершенствованием теории выборочных общероссийских опросов с учетом экономических, социокультурных и политических особенностей регионов России качество прогнозов на базе опросов общественного мнения неминуемо улучшится. Но социальный заказ будет зависеть в первую очередь от углубления демократических преобразований. В противном случае мы имеем перспективу вернуться к ситуации печальных времен идеолого-политической цензуры и ущемления гласности. Наконец, оптимистическая компонента возможного будущего — это уже начавшийся и быстро развивающийся процесс профессионального университетского образования в области социологии и смежных дисциплин. В том же направлении следует ожидать и развития массовой политической культуры граждан и культуры социологического мышления. 538 Глава 19. Изучение общественного мнения Настанет время, когда социологу не придется разъяснять представителям прессы, и массовому читателю, и телезрителю азбуку оперирования с публикациями отчетов опросов. Грамотный читатель возьмет под свой контроль поддержание профессионального этоса в сообществе исследователей общественного мнения. Литература 1. Бобылев Д. Н. Запросы деревенского читателя. Сб. Пермского земства. 1899. № 1. 2. Вечерняя Москва. 1989, 7 июня. 3. Грушин Б. А. Мнения о мире и мир мнений. Проблемы исследований общественного мнения. М.: Политиздат, 1967. 4. Грушин Б. А. Свободное время. Актуальные проблемы. М.: Мысль, 1967. 5. Грушин Б., Чикин В. Во имя счастья человеческого. М.: Правда, 1960. 6. Грушин Б., Чикин В. Исповедь поколения. М.: Молодая гвардия, 1962. 7. Да, нет, затрудняюсь ответить // Известия. 1987, 7 ноября, № 311. 8. Давидович М. Петербургский текстильный рабочий в его бюджетах. СПб., 1912. 9. Железное Ф. Больше-Верейская волость. (Экономика и быт деревни). Воронеж, Воронежск. краеведческ. о-во, 1926, вып. 1. 10. Зеркало мнений, V-1992, XII-1992, Ш-1993, V-1993, XI-1993, V-1994, XI1994. ИС РАН / Под ред. В. А. Мансурова. 11. Известия. 1989, 24 мая-10 июня. 12. Интерес и ожидания // Новое время. 1987. № 49. 13. Кабо Е. Быт, время, демография. М., 1928, вып. 1. 14. Клямкин И. М. До и после выборов // Полис. 1993, № 4. 15. Клямкин И. М., Лапкин В. В., Пантин В. И. Политический курс Ельцина: предварительные итоги // Полис. 1994, № 3. 16. Ковалева Т. В., Мансуров В. А. Молодежь в системе управления. М.: Знание, 1988. 17. Коган В. 3. Советская социология печати в 20-е годы // Социологические исследования. Новосибирск, 1968. 18. Личность и массовая коммуникация. Тарту: ТГУ. 1969. 19. Мансуров В. А. Что заботит и волнует молодежь // Аргументы и факты. 1987, № 1 (325). 20. Мансуров В. А., Барбакова К. Г. Молодой интеллигент развитого социалистического общества. М.: Наука, 1982. 21. Мансуров В. А., Подсеваткина Г. А. Социальный портрет советского молодого человека М.: Знание, 1978. 22. Массовая информация в советском промышленном городе. М: Политиздат, 1980. 23. Михайлов Н. М. Материалы об издании народной газеты // Труды Императорского Вольного Экономического общества. 1899, № 1. 24. Мнения разных лиц о преобразовании цензуры. СПб., 1862. Литература 539 25. Ослон А. А., Петренко Е. С. Парламентские выборы и опросы общественного мнения в России во второй половине 1993 года. М.: Фонд «Общественное мнение», 1994. 26. Паперный Л. Л. Проблемы народонаселения с точки зрения марксистской социологии. М., Л.: Гос. издат, 1926. 27. Петренко Е. С., Ярошенко Т. М. Социально-демографические показатели в социологических исследованиях. М.: Статистика, 1979. 28. Пресса и общественное мнение. М.: Наука, 1986. 29. Рейтблат А. И. От Бовы к Бальмонту. М.: МПЧ, 1991. 30. Рубакин Н. А. К характеристике читателя и писателя из народа // Северный вестник. 1891, № 4. 31. Рубакин Н. А. Новые времена — новые веяния // Русская мысль. 1905, N° 7. 32. Саганенко Г. И. Социологическая информация: Статистическая оценка надежности исходных данных социологических исследований / Под ред. В. А Ядова. Л.: Наука, 1979. 33. Салтыков-Щедрин М. Е. Собр. соч., т. 6. М.: Художественная литература, 1968. 34. 47 пятниц. Функционирование общественного мнения в условиях города и деятельность государственных и общественных институтов (программы и документы исследования). M.: CCA, 1969, вып. 1. 35. Социальное развитие советской интеллигенции. М.: Наука, 1986. 36. Социология и пропаганда. М.: Наука, 1986. 37. Статистический ежегодник Вятской губернии за 1899 год. Вятка, 1901. 38. Стопани А. Т. Нефтепромышленный рабочий и его бюджет. СПб., 1916. 39. Территориальная выборка в социологических исследованиях. М.: Наука, 1980. 40. Уледов А. К. Общественное мнение советского общества. М.: Соцэкгиз, 1963. 41. Фирсов Б. М. Пути развития средств массовой коммуникации (Социологические наблюдения). М.: Наука, 1977. 42. Хмара Г. И. Исследование системы средств идеологического воздействия в условиях развитого социализма: Автореф. дисс... докт. филос. наук. М., 1979. 43. Ценностные ориентации личности и массовая коммуникация. Тарту: ТГУ, 1968. 44. Человек и его работа. Социологическое исследование / Под ред. А Г. Здравомыслова, В. П. Рожина, В. А. Ядова. М.: Мысль, 1967. 45. Читатель и газета (итоги изучения читательской аудитории центральных газет). Вып. 1. Читатели «Труда». M.: CCA, 1961. 46. Читатель и газета (итоги изучения читательской аудитории центральных газет). Вып. 2. Читатели «Известий» и «Литературной газеты». M.: CCA, 1961. 47. Что нас сближает, а что нет // Известия. № 338. 1987, 3 декабря. 48. Что показывает барометр // Новое время. 1987, № 47. 49. Шестаков П. М. Рабочие на мануфактуре т-ва «Эмиль Циндель», в Москве. М., 1907. 50. Шинкарев А. Д. Вымирающая деревня. Опыт санитарно-экономического исследования двух селений Воронежского уезда. СПб., 1907. 51. Школа, литература, жизнь // Вестник воспитания. 1898, № 3. 540 Глава 19. Изучение общественного мнения 52. Ядов В. А. Социологическое исследование. Методология, программа, методы. М.: Наука, 1972. 53. Niemela P., Lagerspetz К. M. J., Bashkirova Е. J., d'Heure A., Kaukiainen А., Mansurov V. A., Tomek I. Percieved Peace-Mindedness of the Superpowers. Images of the USA and the USSR. Tampere Peace Research Institute. Occasional Papers. № 37. 1989. 54. Raittila P., Bashkirova E., Semyonova L. Perestroika and Changing Neighbour Images in Finland and the Soviet Union. Un. of Tampere. Series B. 29. 1989. 55. Tchuprov V. I. On the mathematical expectation of moments of frequensy distributions in the case of corelated observation. «Merton». Vol. 2. 1923. 56. The World as Seen by Contemporary Peoples. Institute for Sociological Research. Moscow, 1987. Andreenkov V., Mansurov V.
