- Чувашский государственный университет имени И.Н
advertisement
Борисова Людмила Валентиновна, кандидат филологических наук, доцент кафедры общего и сравнительноисторического языкознания Возникновение письменности у славян 1. Миссионерская и просветительская деятельность первоучителей славян святых Кирилла и Мефодия. Продолжение дела славянского просвещения в Болгарии и на Руси. Возникновение письменности у славян явилось одним из результатов деятельности братьев Кирилла и Мефодия и тесно связано с историческими условиями жизни славян в IX веке, в частности, с борьбой славянских княжеств против захватнической политики преемников Карла Великого. И православная, и католическая церкви причислили Кирилла и Мефодия к лику святых. Основными источниками сведений о возникновении письменности у славян являются «Житие Константина», которое было написано сразу после его смерти в 869 г. под руководством Мефодия; «Житие Мефодия», написанное после его смерти в 885 г. под руководством одного из учеников; трактат черноризца Храбра «О письменах»; анонимное латинское сочинение «Обращение (в христианство) баварцев и карантанцев» (871 г.); сообщения латинского автора Анастасия Библиотекаря (870-е гг.); латинское сочинение «Житие «Константина) и перенос мощей св. Климента» (так называемая «Итальянская легенда»); несколько посланий римских пап, в частности Адриана II, Иоанна VIII, Стефана V и некоторые другие письменные свидетельства. В конце 862 или в начале 863 г. в Константинополь прибыло посольство от князя Великой Моравии Ростислава с просьбой прислать в Великую Моравию епископа и учителей, чтобы излагать христианское учение на славянском языке. Западнославянское государство Великая Моравия (располагалось на территории современных Чехии и Словакии) возникло в 833 г., когда моравский князь Моймир подчинил своей власти местных моравских князей, а затем присоединил к своей территории Нитранское княжество. Возникновение Великой Моравии во многом было стимулировано стремлением противостоять экспансии германских феодалов. В 846 г. король франков Людовик Немецкий предпринял поход против Великой Моравии и свергнул Моймира, поставив на его место племянника Моймира, поставив на его место племянника Моймира Ростислава. Германцы рассчитывали, что новый князь, обязанный им княжеским престолом, будет проводить необходимую им политику. Однако Ростислав, став князем Великой Моравии, стал проводить политику в интересах своего государства, т.е., по сути, продолжил линию свергнутого Моймира. Территории, на которых возникла Великая Моравия, уже были христианизированы миссионерами из различных земель – Ирландии, Баварии, Италии, Византии. Наибольшую политическую активность проявляли германские священники, за которыми стоял авторитет Римского папы. В церковном отношении Великая Моравия подчинялась Баварии – епископствам в Зальцбурге и Пассау. Ростислав надеялся найти поддержку своему стремлению к независимости от баварских священников непосредственно у Римского папы, к которому в 861 г. было отправлено посольство с просьбой прислать миссионеров. На это обращение, однако, последовал отказ. Тогда в 863 г. Ростислав направил посольство в Константинополь к патриарху Фотию и императору Михаилу. В его послании, согласно «Житию Константина», говорилось: «Хоть люди наши язычество отвергли и держатся закона христианского, нет у нас такого учителя, чтобы нам на языке нашем изложил правую христианскую веру, чтобы и другие земли, глядя на это, уподобились нам. Так пошли нам, владыка, епископа и учителя такого» [21]. Выбор властей Константинополя пал на двух братьев – Константина (827-14.02.869) и Мефодия (815-6.04.885). По происхождению они, вероятнее всего, были греками. Братья родились в семье византийского чиновника Льва в г. Солунь (ныне греческий город Фессалоники), на границе с Болгарией. Их мать, Марию, некоторые ученые считают славянкой, но в источниках это не находит подтверждения. В городе проживало много славян, летописец писал, что все солуняне свободно беседую пославянски. Константин рос способным мальчиком, учился охотно. В «Житии Константина» сообщается, что сидя дома, он учил на память книги Григория Богослова, одного из трех Вселенских учителей церкви (наряду с Василием Великим и Иоанном Златоустом). После смерти отца в судьбе талантливого отрока принял участие логофет Феоктист, бывший вместе с императрицей Феодорой регентом при малолетнем Михаиле, провозглашенном императоров в 842 г. 14-летнего Константина привезли в столицу Византии. Здесь он «в 3 месяца овладел всей грамматикой и за иные взялся науки, научился же и Гомеру, и геометрии, и у Льва, и у Фотия диалектике, и всем философским учениям, а сверх того и риторике, и арифметике, и астрономии, и музыке, и всем прочим эллинским учениям. И так изучил их все, как не изучил ни один из них» [21]. Обучался Константин в Магнаурском дворце вместе с императором Михаилом, будучи своеобразным помощником учителей при малолетнем Михаиле. Таким образом, Константин был известен и Михаилу, и Фотию еще по школьным годам. После завершения обучения он получил должность секретаря патриарха, должность хартофилакса (библиотекаря) крупнейшего константинопольского собора святой Софии. Но вскоре он оставил эту работу, удалившись в монастырь. Константина разыскали, и в 850-ом году он начал преподавать в Магнаурском дворце, в котором обучался сам. Константин преподавал философию, заняв кафедру Фотия. В это время он получил прозвище Философа. Мефодий, получивший хорошее домашнее образование, еще в молодости был назначен воеводой в одну из славянских областей Византии, что позволило ему «научиться всем славянским обычаям» [21]. Спустя 10 лет Мефодий оставил административную деятельность и постригся в монахи. Он вел подвижническую жизнь в монастыре на Олимпе. В 855 г. Константин и Мефодий были включены в состав миссии к сарацинам (арабам), которые усомнились в логичности учения о Святой Троице. Константин выступил на религиозном диспуте с мусульманами в защиту христианского учения о Святой Троице. Достоверность поездки подтверждается таким фактом. Известно, что один из халифов, боровшийся с христианами внутри своего государства, предписал рисовать изображения дьявола на дверях христианских домов. Этот факт был известен автору Жития Константина: «Когда же дошли они туда (в арабские земли) и были написаны снаружи на дверях у всех христиан изображения демонов, кривляющихся и ругающихся, спросили же Философа, говоря: «Можешь ли понять, Философ, что означают эти знаки?» Он же сказал: «Вижу изображения демонов и думаю, что внутри здесь живут христиане. Они же не могут с ними жить и бегут от них вон. А где нет этих знаков снаружи, с теми демоны пребывают внутри»» [21]. По возвращении от арабов Константин уединяется в монастыре, где жил Мефодий. Вероятно, это связано с тем, что в 856 г. в Византии произошел переворот, в результате которого от власти насильственным путем были отстранены покровители Константина. Был убит Феоктист, который фактически управлял Византией. Мат Михаила Феодору заключили в монастырь. Фактическим властителем стал дядя 17-летнего Михаила Варда. В 861 г. В Константинополь прибыла миссия хазар, которые сказали: «Евреи побуждают нас принять их веру и обычаи, а с другой стороны, сарацины, предлагая мир и дары многие, принуждают нас принять свою веру… Вашего совета спрашиваем и просим от вас мужа книжного. Если переспорить евреев и сарацин, то примем вашу веру». Знавший с детства Константина император Михаил, посоветовавшийся с их общим учителем Фотием, который в 858 г. стал патриархом, велел Константину отправиться в составе миссии к хазарам. К хазарам вместе с Константином отправился и Мефодий. Хазарский каганат – это союз тюркоязычных кочевых племен, раннефеодальное государственное образование в Нижнем Поволжье, на востоке Северного Кавказа (где в IX в. находилась столица каганата Итиль). В состав каганата включался в определенное время Таманский полуостров и часть Крыма, где хазары граничили с византийцами. Знание Мефодием славянского языка могло иметь значение, поскольку славяне жили по соседству с хазарами; под 859 г. в «Повести временных лет» записано, что хазары брали дань с полян, северян и вятичей – восточнославянских племен. Под давлением вторгшихся в 735 г. в каганат арабов хазарский каган и его близкие приняли мусульманство, но около того же времени хазары Северного Дагестана приняли иудаизм. Вместе с тем на территории Хазарского каганата действовало 7 христианских епархий во главе с митрополией. Хотя на рубеже VIII-IX вв. каган Обадия объявил государственной религией иудаизм, хазары предложили поддерживать связи с христианской Византией. По дороге в Хазарию Константин и Мефодий остановились на длительное время в Корсуни (так в славянских источниках называется Херсонес – город в черте современного Севастополя, в IX в. византийская провинция на юге Крыма). Здесь Константин выучил еврейский язык для того, чтобы быть лучше подготовленным к спорам с хазарскими иудеями, в Житии Константина сообщается, что Константин познакомился с неким самаритянином, жившим в Корсуни, и тот «принес самаритянские книги, и показал ему», и Константин вскоре начал читать эти книги без ошибок» [21]. Самаритяне – потомки ряда древнееврейских племен, смешавшихся с арабами и признающие только одну часть Библии – Пятикнижие Моисеево. Одно из спорных месс Жития Константина – это сообщение о том, что Константин «нашел же здесь Евангелие и Псалтырь, написанные русскими письменами, и человека нашел, говорящего на том же языке, и беседовал с ним, и понял смысл этой речи, и, сравнив и со своим языком буквы гласные и согласные, и, творя молитву Богу, вскоре начал читать и излагать (их), и многие удивлялись ему, хваля Бога» [21]. Это место в Житии вызвало немало споров, Наибольшей популярностью пользуется точка зрения, высказанная французским славистом А. Вайаном, который видел здесь позднейшее искажение. В первоначальном тексте, по его мнению, читалось «сурьские», т.е. сирийские, письмена [3]. Сирийский язык, один из семитских языков, Константин знал. По представлениям того времени, сирийский язык – это общее наименование ряда арамейских диалектов, это название того языка, на котором говорил Христос, т.е. палестинского арамейского. Возникает вопрос: почему именно в Крыму Константин изучает сирийский язык? Представители этого народа там не жили. А.Е. Супрун в своем учебнике пишет: «Наиболее приемлемой является точка зрения о том, что речь шла о готских письменах; готская письменность была создана в IV в., а в Крыму готы жили с III в.». Таким образом, первоначальная запись – «фрушьские письмена», т.е. «фряжские, франкские» [22]. Автор новейшего учебника по введению в славянскую филологию А.А. Соколянский пишет: «Сегодня это мнение отвергается хотя бы по той простой причине, что Константин германских языков не знал и не смог бы изучить их с той легкостью, с какой это происходит в Житии Константина» [21]. Сам А.Е. Соколянский считает, что речь идет о Евангелии и Псалтири, написанных именно на русском языке [21]. По мнению Соколянского в начале IX в. возникло первое государственное объединение восточных славян – Русский каганат (русы – восточнославянские племена донских славян), который располагался на территории между Днепром и Доном. Таким образом, в Херсонесе Константин находился в 860 г., когда Русь совершила набег на Константинополь и крестилась у стен Константинополя. «Трудно представить, что руководители похода приняли решение креститься, вообще ничего не зная о христианстве. Сомнительно, чтобы русы знали греческий язык. Значит, кто-то еще до похода растолковал им основы христианского учения на их языке. Конечно, это вовсе не предполагает совершенно выполненных переводов. Кажется, многие исследователи и готовы признать письменность, с которой познакомился Константин в Крыму, русской, однако этому мешает то, что никаких следов этой письменности мы не находим. Может, все дело в том, что 860 год – это один из последних годов существования Русского каганата, его разрушение Хазарией привело к полному забвению письменной традиции среди восточных славян… У нас не сохранилось никаких памятников, непосредственно восходящих к эпохе Константина и Мефодия. Не будем же мы на этом основании вообще отрицать саму деятельность братьев?» [21]. Если предположить, что Константин действительно имел дело с русскими (=славянским) языком, то становится понятным, почему он столь легко овладел им. Славянский язык он знал с детства, тем более что он читал хорошо известные ему библейские тексты. О том же говорит фраза, что Константин «понял смысл этой речи, и, сравнив ее своим языком … вскоре начал читать» [21]. Понять язык, сравнив его со своим, можно только в том случае, если сравниваемые языки являются близкородственными. Очевидно, русский язык Константин сравнивал с известными ему солунским диалектом славянского языка. Понятно также, почему Константин смог беседовать на русском языке с человеком, для которого этот язык был родным. Понятен и интерес Константина к языку Руси, т.к. это был язык врага, общего для Хазарии и Византии. Возникает вопрос: почему автор Жития Константина не сообщает, что русский язык – это славянский язык? Вопервых, он мог не знать, с каким именно языком имел дело Константин в Крыму, ведь во II половине IX в. произошла смена этнического состава носителей имени «русь». Себя начали так называть варяги, основавшие Киевскую Русь, вместо исконных носителей – донских славян, чье государство Русский каганат было уничтожено Хазарией. Во-вторых, признание русского языка славянами в какой-то степени могло принизить деятельность братьев. Кто может с уверенностью поручиться за то, что Константин не позаимствовал уже готовую письменность? Как пишет Соколянский, конечно, предлагаемая нами версия далеко не безупречна… Впрочем, если даже Константин действительно имел дело со славянскими текстами, то они были созданы незадолго до его появления в Херсонесе. Таким образом, даже если принять предлагаемую здесь точку зрения, то время появления славянской письменности едва ли отодвигается в прошлое более чем на 10 лет» [21]. Мнение С.Б. Бернштейна в отношении русского письма такого: «Никаких убедительных фактов, подтверждающих существование славянской письменности до 60-х гг. IX в., нет» [1]. А.Е. Супрун отмечает: «Приходится констатировать, что проблема «русских письмен» остается еще открытой» [22]. В Корсуни Константин, по сообщению Жития, сделал еще одно важное дело. Константину было известно, что в Херсоне в 101 г. мученической смертью погиб третий епископ Рима Климент, признанный впоследствии святым. При римском императоре Траяне он был сослан в далекий Херсонес за пропаганду христианства. Не сломленный выпавшими на его долю испытаниями, Климент продолжал на новом месте пропаганду христианства, за что принял мученическую смерть. Его тело было привязано к якорю и затоплено недалеко от берега. Житие Константина рассказывает об обретении мощей святого в соответствии с житийной традицией как о чуде. «Когда же услышал, что Святой Климент еще лижет в море, помолився, сказал: «Верую в Бога и надеюсь на Святого Климента, что найду останки его и вынесу их из моря». А когда убедил архиепископа, и весь клир, и благочестивых мужей, сели на корабли и отправились на то место. И когда море утихло, а они туда дошли, то начали с пением копать» [21]. Факт обретения мощей Святого Климента описан в трех источника: 1) Житие Константина; 2) Итальянская легенде; 3) дошедших до нас поздних копиях Слова на перенесение мощей преславного Климента. Здесь указана и дата обретения мощей – 30 января 861 г. Обретение мощей Святого Климента позднее поможет братьям в установлении отношений с Римским папой. В Житии Константина подробно рассказывается о споре Константна с иудеями, с хазарским каганом и его приближенными. В результате 200 хазар крестились, а 20 византийских пленников были отпущены с Константином. По возвращении из Хазарии Константин и Мефодий жили в монастыре. Далее в Житии Константина сообщается о появлении в Константинополе посольства из Великой Моравии. Согласно общепринятой точке зрения, в ответ на просьбу князя Великой Моравии Ростислава прислать епископа и учителей, чтобы излагать славянам христианское вероучение на их родном языке, в Моравию была направлена миссия во главе с Константином и Мефодием. Миссия была направлена императором Византии Михаилом III и патриархом Фотием [27]. Но следует отметить, что загадкой для нескольких поколений историков является отсутствие сведений о братьях в византийских источниках. В Византии не осталось никаких упоминаний о своих миссионерах Кирилле и Мефодии. Это тем более странно, что историкам доступна обширная переписка патриарха Фотия, который, согласно преданию, направил миссию в Великую Моравию, но ни слова в его письмах о Кирилле и Мефодии не сказано, и ни слова не сказано о самом посольстве из Великой Моравии [21]. С.Б. Бернштейн, написавший монографию о создателях славянской письменности, отмечал: «Нет сомнений, что такие документы были, но бесследно утрачены» [1]. Более сложное объяснение предлагает Б.Н. Флоря – автор предисловия к изданию «Сказания о начале славянской письменности»: «Полное отсутствие сведений о Константине и Мефодии в византийских источниках IX в. – верное свидетельство того, насколько чуждыми этой среде оказались идеи солунских братьев, у которых мы через дистанцию времени, за рядами богословских аргументов обнаруживаем глубокое убеждение в том, что все народы равны между собой и что все они имеют право черпать лучшие ценности из сокровищницы мировой культуры, убеждение, глубоко гуманистическое по своему характеру» [19]. А.А. Соколянский, автор новейшего учебника по введению в славянскую филологию считает, что «вряд ли идеологические расхождения с интеллектуальной византийской элитой автоматически могли привести к чуть ли не сознательному забвению солунских братьев» [21]. А.А. Соколянский предлагает свою версию происходивших событий. «Церковные отношения между Римом и Константинополем в то время складывались весьма сложно. На следующий год после отправки миссии в Великую Моравию происходит разрыв между патриархом Фотием и Римским папой Николаем. Поводом к разрыву послужили церковные разногласия из-за Болгарии и Моравии. Вероятно, главной в обращении князя Ростислава была просьба прислать епископа, т.е. человека, который имеет право рукополагать новых священников. … Византия отнеслась к просьбе Ростислава без должного внимания. Братья Константин и Мефодий отправляются в Моравию, но ни того, ни другого не посвящают в сан епископа. В этих условиях задача, возложенная на братьев, делалась невыполнимой. Как можно повлиять на церковную жизнь целой страны, не имея возможности рукополагать новых священников? Фактически Константинополь отказал в просьбе князю Ростиславу. Чтобы как-то смягчить отказ, и была направлена миссия братьев, не имевшая возможности реально изменить религиозную жизнь страны [21]. В Житии Константина приводится разговор Константина с императором Михаилом. Император отравляет Константина с миссией, которую, по его словам, «никто совершить не может, только ты». Философ отвечает: «Тело мое утомлено, и я болен, но я пойду туда с радостью, если есть у них буквы для их языка». И сказал цесарь (=Ростислав) ему: «Дед мой, и отец мой, и иные многие искали их и не обрели, как же я могу их обрести?» Философ же сказал: «Кто может записать на воде беседу и кто захочет прослыть еретиком?» Отвечал же ему цесарь (=Михаил) с дядей своим Вардой: «Если захочешь, то может тебе дать их Бог, что дает всем, кто просит без сомнения, и открывает стучащим». Обратим внимание на то, что «цесарь отвечал с дядей своим Вардой», который в то время реально и управлял империей. Можно предполагать, что только с Вардой и обсуждались детали миссии; без участия патриарха Фотия. Можно предположить, что Фотий был настроен против отправки миссии в Великую Моравию. Т.к. патриарх был против, то в составе миссии и не оказалось ни одного епископа. В Великую Моравию Константин и Мефодий были направлены дядей императора Вардой. Нельзя исключать того, что Фотий был противником славянской письменности вообще. Поэтому не случаен процитированный диалог между Константином и императором. Константин заявляет, что изобретение новой письменности может быть воспринято как ересь. Здесь в разговор вступает Варда и говорит: «Если захочешь обрести письменность, то Бог тебе поможет». Фактически с Константина снимается возможный будущий упрек в ереси, если он вдруг изобретет славянское письмо. Далее рассказывается о том, как в результате молитвы Господь помог Константину сложить письмена. Таким образом, мы предполагаем, что миссия братьев была направлена без одобрения со стороны константинопольского патриарха Фотия, именно поэтому в ней не оказалось ни одного епископа» [21]. Итак, до отъезда в Великую Моравию в 863 г. Константин создал славянскую азбуку и приступил к переводу на славянский язык с греческого Евангелия. Язык этих переводов получил название старославянского языка. В его основу был положен южнославянский болгаро-македонский диалект славян, проживавших в Солуни, откуда были родом Константин и Мефодий. По прибытии в Моравию летом 863 г. Константина со своими учениками «перевели весь церковный чин и научил их утрене, и часам, и обедне, и вечерне, и повечерию, и тайной молитве» (Житие Константина). Имеются предположение, что в этот период был осуществлен перевод всей Библии, однако этот перевод, как и многое другое, до нас не дошел. Деятельность братьев продвигалась успешно, но скоро они столкнулись с трудностями, которые были запрограммированы еще в Константинополе. Поскольку в составе миссии не было епископа, не было и возможности рукоположить подготовленных учеников. В Житии Константина сказано: «И так 40 месяцев провел в Моравии и пошел рукоположить учеников своих» [21]. По пути Константина и Мефодия с учениками оказались у паннонского князя Коцела (тогда уже давно признашего власть Великой Моравии над Паннонией). «Коцел очень возлюбил славянские буквы, и научился им, и дал до 50-ти учеников, чтобы научились им» [21]. Таким образом, славянское письмо, кроме Моравии, получило распространение в Паннонии, где жили предки современных словенцев. Остается открытым вопрос, куда именно, в Рим или Константинополь, следовали братья для того, чтобы рукоположить своих учеников. Возможно, они рассчитывали на помощь епископа Венеции, хотя вопрос в данном случае был настолько деликатным, что вряд ли епископ Венеции мог решиться на рукоположение учеников солунских братьев без согласования, этого вопроса в Риме. Это мнение подтверждается тем, что именно в Венеции произошел знаменитый диспут Константина со сторонниками триязычия. Вероятно, сам диспут мог возникнуть вследствие отказа церковных властей Венеции рукоположить учеников Константина и Мефодия. Согласно мнению триязычников, христианское вероучение может излагаться только на трех языках – латинском, греческом и древнееврейском (на этих языках была сделана надпись на кресте, на котором был распят Христос. По приказу римского прокуратора Иудеи Понтия Пилата на кресте на трех языках была высечена надпись: «Это Христос, царь Иудейский»). В Венеции «собрались против него (=Константина) латинские епископы, и попы, и черноризцы, как вороны на сокола, и воздвигли треязычную ересь говоря: «Скажи нам, как ты теперь создал для славян письмена и учишь им, а их не обрел раньше никто другой, ни апостол, ни папа римский, ни Григорий Богослов, ни Иероним, ни Августин? Мы же знаем лишь три языка, на которых подобает Бога с помощью письмен славить: еврейский, греческий и латинский». Отвечал же им Философ: «Не идет ли дождь от Бога ровно на всех, не сияет ли для всех солнце, не равно ли все мы вдыхаем воздух? Как же вы не стыдитесь лишь три языка признавать, а прочим всем народам и племенам велите быть слепыми и глухими? Скажите мне, зачем делаете Бога немощным, как если бы не мог дать (народам своего письма), или завистливым, как если бы не хотел дать? Мы же знаем многие народы, что владеют искусством письма и воздают хвалу Богу каждый на своем языке. Интересно, что таковы: армяне, персы, абхазцы, грузины, согдийцы, готы, авары, турки, хазары, арабы, египтяне, сирийцы и иные многие… Горе вам, книжники, и лицемеры, что затворяете перед людьми Царствие Небесное. Так вы, если издадите языком непонятные слова, как станет понятным то, что говорите? Ибо будете, как говорящие на воздух… Ибо когда молюсь на (незнакомом) языке, то дух мой молится, а разум мой остается бесплодным. Так что же? Помолюсь духом, помолюсь и разумом… А потому, братья, ревнуйте о том, чтобы пророчествовать, и не запрещайте говорить языками» [21]. Однако пребывание Константина и Мефодия в Венеции несколько затянулось. В это время обострились отношения между Римом и Византией. Папа Николай I отлучил константинопольского патриарха Фотия от церкви. Из Константинополя дошли тревожные вести: император Михаил был убит 23 сентября 867 г., патриархом вместо Фотия снова стал его враг Игнатий, из-за которого, возможно, Константин в 850 г. покинул пост секретаря патриарха. Таким образом, поездка в Константинополь стала невозможной. В Риме в это время умер папа Николай I и 14 декабря 867 г. папский престол занял Адриан II. «Итальянская легенда» сообщает, что солунских братьев пригласил в Рим римский папа, прослышавший об их деятельности в Моравии и о том, что у них есть мощи святого Климента. Из Венеции братья отправились в Рим. Источники сообщают о торжественном приеме солунских братьев в Риме. Это связано было с тем, что они несли в дар папе урну с мощами святого Климента. Адриан II вышел встречать Константина Философа. Согласно Житию Константина, «приняв славянские книги, освятил их и положил в церкви святой Марии, а также поручил двум епископам посвятить учеников славянских. И тогда они пели литургию в церкви святого Петра на славянском языке» [21]. Таким образом, папа Адриан II разрешил в виде исключения проведение церковных служб на старославянском языке. Однако вернуться из Рима братьям сразу же не удалось. Им было обещано звание архиепископов, но Адриан II не торопился выполнять свое обещание. Неожиданно Константин заболел. За 50 дней до смерти, последовавшей 14 февраля 869 г., он постригся в монахи и принял имя Кирилл, под которым стал известен посмертно и был причислен к лику христианских святых. Кирилл скончался в возрасте 42 лет. В тексте Жития Константина приводится поэтический текст прощальной молитвы Кирилла. К Мефодию он обратился со следующими словами, перефразирующими одно из высказываний Григория Богослова: «Вот, брат, были мы с тобой парой в одной упряжке и пахали одну борозду, и я на поле падаю, окончив день свой. Ты же очень возлюбил гору, но не смей ради горы оставить учительство свое, ибо чем иным можешь ты лучше достичь спасения?» [21]. Кирилл был похоронен в римской церкви святого Климента, с мощами которого, погребенными в этой церкви, он прибыл в Рим за полтора года до смерти. После смерти Кирилла продолжить начатое совместно дело предстояло старшему брату Мефодию, который был прекрасным организатором, смелым, трудолюбивым, твердым в убеждениях человеком. Князь Коцел обратился к Римскому папе с просьбой прислать Мефодия в его княжество Паннонию, и папа в 869 г. направил к нему Мефодия, снабдив посланием к великоморавскому князю Ростиславу, нитранскому князю Святополку и Коцелу, в котором разрешил, «чтобы во время мессы сначала читали евангелие и апостол полатыни, а потом по-славянски» [21]. Адриан II, однако, не посвятил Мефодия в епископский сан, что вызвало трудности в связи с сопротивлением немецкого духовенства. Поэтому Коцел снова направил Мефодия к римскому папе, и в конце 869 или в 870 г. он был возведен в епископский сан, став первым славянским архиепископом, рукоположенным Папой римским. Мефодий и его ученики вели большую просветительскую деятельность среди славян Паннонии. В сочинении «Обращение баварцев и карантанцев» анонимный автор сообщает, что Рихбальд, назначенный зальцбургским архиепископом в качестве архипресвитера Паннонии, успешно исправлял свою службу, пока «некий грек по имени Мефодий не изобрел славянские буквы и стал вытеснять латинский язык и учение римской церкви и почтенные латинские книги и при всем народе пренебрегал мессами, евангельскими чтениями и церковными службами тех, кто вел их по-латыни» [21]. Между тем племянник Ростислава нитранский князь Святополк предал своего дядю и, став вассалом восточнофранкского королевства Людовика Немецкого с помощью франкских войск занял его престол. Ростислава и Мефодия схватили и отправили в Баварию. Ростислав в конце 870 г. был ослеплен и отправлен в один из монастырей, где находился до самой смерти. Мефодия баварские епископы осудили на пожизненное заключение в Эльвангенском монастыре в Швабни, обвинив его в незаконном присвоении церковной власти. Видя в Святополке потенциального противника, старший сын Людовика Немецкого Карломан в 871 г. бросил его в тюрьму. Это вызвало сопротивление мораван во главе со священником Славомиром, одним из учеников Кирилла и Мефодия. В борьбе с восставшими франки попытались воспользоваться помощью находившегося у них в плену Святополка, но тот, оказавшись в Моравии, перешел на сторону повстанцев, в результате чего Моравия вновь обрела независимость. В 872 г. умер Адриан II, и на его место вступил Иоанн VIII. Мефодию удалось через бродячего монаха Лазаря передать весточку о своем заточении папе. В конце 872 – начале 873 г. Иоанн VIII обратился к зальцбургскому архиепископу Адальвину с призывом освободить Мефодия и вернуть его к исполнению архиепископских обязанностей. Фрейзингскому епископу Анону папа пишет: «Твое бесстыдство и сверхдерзкость достигают не только облаков, но и самих небес. Со своим братом Мефодием, паннонским архиепископом, который выполняет среди язычников миссию апостольского престола, ты обращался скорее по-тирански, чем по канонам» [21]. В результате немецким священникам пришлось выпустить Мефодия, и он вместе с учениками продолжил свою деятельность в качестве архиепископа Моравии и Паннонии. Князь Великой Моравии Святополк в церковной политике был однозначно на стороне немецких священников, выступал против проведения служб на старославянском языке. Давний противник Мефодия нитранский епископ Вихинг написал римскому папе донос о том, будто бы Мефодий допускает извращение основ христианского вероучения, и в 880 г. Мефодий и Вихинг были вызваны для объяснений в Рим. Однако здесь Мефодий одержал победу. Папа Иоанн VIII вынужден был в июне 880 г. написать Святополку, согласно Житию Мефодия, следующее: «Брат наш Мефодий свят и правоверен и апостольское дело делает … Воистину одобряем славянские письмена, которые изобрел Константин Философ. Указываем, чтобы на этом языке произносились молитвы и раскрывалось дело нашего Господа Христа. Указываем, чтобы во всех церквах вашей страны читали Евангелие по-латыни, а потом пусть звучит славянский перевод для ушей народа, который не понимает латинских слов» [21]. Ловкий интриган, Вихинг составил подложное письмо, якобы написанное Иоанном VIII Святополку, где было сказано, что богослужение на старославянском языке запрещается, а Вихинг назначается главой моравской епархии. Святополк признал это письмо, привезенное Мефодием, подложным. Обвиненному в подлоге Мефодию угрожало изгнание, поэтому он спешно отправил гонца в Рим. На народном собрании враги Мефодия уже торжествовали победу, но вовремя пришло оправдательное послание папы Иоанна VIII. Утомленный, подорвавший здоровье Мефодий на три года уехал в Византию. В 884 г. он возвратился в Моравию и продолжил деятельность. Трудолюбивому и стойкому Мефодию удавалось не только вести борьбу с немецким духовенством, с государственной властью и с сомнениями Римского папы, но и обучать новых учеников, переводить тексты на старославянский язык. Деятельность Мефодия продолжалась до самой смерти. В 885 г. Мефодий слег в постель, назначив своим преемником Горазда. В Вербное воскресенье 19 апреля 885 г. Мефодий попросил отнести его в храм, где обратился с проповедью к моравскому народу, предупреждая о грядущих больших испытаниях. В тот же день Мефодий скончался в возрасте 70 лет. Он был похоронен при большом стечении народа в одной из моравских церквей. Служба по покойнику была совершена на латинском, греческом и старославянском языках. Вскоре после смерти Мефодия в августе – сентябре 885 г. Римским папой стал Стефан V. Он был противником славянского богослужения и категорически запретил проводить службы на старославянском языке. В инструкции группе римских священников Стефан V записал: «Мессу и святые отправления, который Мефодий дерзал совершать на славянском языке, апостольской властью полностью запрещаю… Наследнику, которого Мефодий дерзнул поставить наперекор решению всех святых отцов, нашей апостольской властью запретите отправление службы» [21]. Вместо Горазда Стефан V назначил архиепископом Моравии противника славянского богослужения Вихинга, одного из главных организаторов гонений на Мефодия и его заточения в 873 г. В послании Святополку в конце 885 г. папа спешит подтвердить: «Пусть отселе никто не смеет дерзать совершать божественные отправления, святую мессу и таинства на славянском языке, как дерзнул этот Мефодий… Пусть извращения, которые высказывал из презрения к вселенской вере, падут на его голову» [21]. Так расправились с одним из первоапостолов славянства после его смерти. Но дни самой Великой Моравии были уже сочтены: в 906 г. она была подчинена венграми. Святополк приказал изгнать учеников Кирилла и Мефодия из Великой Моравии. Горазд, видимо, был убит вскоре после объявления послания папы, возможно, из-за боязни Святополка, что он сумеет переубедить папу, как это удавалось Мефодию. Учеников Мефодия Климента, Наума, Ангеллория наемные солдаты-франки вывели за пределы моравской державы, раздели и голыми тащили по земле, покалывая их шеи мечами, а затем бросили в поле. Изгнанники с трудом добрались до Дуная и на связанном ими плоту спустились до Белграда, входившего тогда в состав Болгарского царства. Ангелларий вскоре скончался. В Моравии Вихинг продал евреям-работорговцам около двухсот молодых диаконов и священников, не пожелавших отказаться от славянского богослужения. По сообщению «Жития Климента Охридского», написанного византийским епископом Болгарии Феофилактом, византийский посол выкупил этих рабов на невольничьем рынке в Венеции [21]. Однако полностью ликвидировать славянское богослужение и письменность в Великой Моравии удалось не сразу. В чешских землях славянская письменность продолжала существовать. В Х в. здесь были созданы связанные со старославянской традицией жития святых Вацлава и Людмилы. Вплоть до 1097 г. в Сазавском монастыре богослужение проводилось на старославянском языке. Ученики Мефодия Климент и Наум, после смерти признанные святыми в Болгарском царстве были приняты с почетом. Болгары приняли крещение в 864 г., но церковь не имела самостоятельности и находилась в зависимости от Византии. Болгарский царь Борис (годы правления 852-889 гг.) безусловно знал о деятельности Кирилла и Мефодия. Появление в Болгарии учеников солунских братьев Борис использовал для подготовки будущих дьяконов и священников, которые знали бы славянское письмо и старославянский язык. Климент был поселен недалеко от озера Охрид (ныне находится в Македонии), откуда получил прозвание Охридский, и начал преподавательскую деятельность. Вместе с тем он продолжал переводческую работу своего учителя и организовал переписку славянских книг. В распространении старославянского языка и славянской письменности у южных славян он сыграл выдающуюся роль. Им было подготовлено за несколько лет 3500 учеников. После ухода князя Бориса в монастырь в 889 г. престол занял его старший сын Владимир, при котором в Болгарии были предприняты попытки возрождения язычества. Были подвергнуты гонениям церковные деятели. Борис в 893 г. вышел из монастыря, надел воинские доспехи и сверх сына, который был ослеплен и брошен в тюрьму. Собранный в Преславе собор постановил объявить властителем Болгарии третьего сына Бориса – Симеона (правление 893-927 гг.). Этого сына Борис предназначал для церковной деятельности, к этому времени Симеон уже принял обет монашества, однако государственные интересы потребовали другого. Новый царь был одним из самых образованных людей своего времени. 10 лет он провел в Византии, готовя себя к принятию духовного звания. В правление Симеона Первое Болгарское царство достигло своего наивысшего расцвета, время правления Симеона называют «золотым веком славянской письменности и культуры». Царь Борис снова вернулся в монастырь, где умер в 907 г. Столица Болгарии переместилась из Плиски в Преслав. Симеон назначил Климента Охридского епископом Болгарии, проводившим богослужения на старославянском языке. Преподавательскую деятельность после назначения Климента епископом взял на себя Наум. В Преславе выдающуюся роль в развитии славянской письменности и литературы сыграл также Константин, прозванный Преславским (с 894 г. епископ Болгарии). Это был не только блестящий организатор, но и поэт, вероятно, первый славянский поэт. Его перу принадлежит так называемая «Азбучная молитва», в которой немало ярких поэтических образов и наблюдается четкий ритм. Константин Преславский сочинил также службу своему учителю Мефодию, перевел ряд не переведенных до него греческих текстов, составил ряд сборников. В Преславе работал также крупнейший болгарский писатель, ученый и культурный деятель того времени – Иоанн экзарх Болгарский, Константин Преславский, пресвитер Наум – наиболее выдающиеся деятели так называемого «золотого века» славянской письменности при болгарском царе Симеоне. Начатое в период 20летней деятельности солунских братьев в Великой Моравии и Паннонии дело формирования первого славянского литературного языка, распространения славянской письменности в этот период приобрело очень широкий размах благодаря покровительству светской власти и относительной независимости церкви. Из Болгарии старославянская письменность распространилась на Сербию и Русь. В силу ряда исторических обстоятельств Русь оказалась своего рода третьей родиной наследия Кирилла и Мефодия. На Руси христианство было принято в 988 г. Сюда были привезены сделанные ранее переводы \богослужебных книг и сочинения болгарских писателей. Появились и свои религиозные сочинения на старославянском языке, который стал первым литературным языком на Руси. Во времена княжения Ярослава Мудрого (978-1054) славянская письменность пережила свой «серебряный век». В это время были созданы памятники древнерусской письменности XI в. и сделаны новые списки с греческих и болгарских книг, например Остромирово евангелие (1056), Изборник Святослава (1073) и др. Непреходящее значение деятельность Кирилла и Мефодия состоит в создании славянской азбуки, разработке первого славянского литературно-письменного языка, выработке определенных принципов перевода на этот язык с развитого литературного греческого языка, формировании основ создания текстов на славянском литературнописьменном языке. В этом плане кирилло-мефодиевские традиции не только были важнейшим фундаментом в создании литературно-письменных языков южных славян (болгарского, сербохорватского, македонского, словенского), а также славян Великоморавской державы (чехов, словаков, мораван), но и оказали глубокое влияние на формирование литературно-письменного языка Древней Руси, а также его потомков – русского, украинского и белорусского языков. Поскольку имеются сведения о попытках ведения славянского богослужения на территории Польши, можно говорить о проникновении кирилло-мефодиевской традиции в польский язык. Опосредованно кирилло-мефодиевские традиции в области лексики отразились в серболужецких и даже в полабском языке. Таким образом, деятельность Кирилла и Мефодия имеет общеславянское значение. 2. Славянские азбуки. Старославянские памятники дошли до настоящего времени с двумя системами письма – глаголической и кириллической. Однако все эти памятники относятся к X-XI векам. Самые ранние записи, обнаруженные на развалинах храма болгарского царя Симеона, датируются концом IX века; одна из этих записей сделана кириллицей, другая – глаголицей. Ни в одном из источников не сказано, какую именно азбуку изобрел Кирилл, но нигде не сказано и о том, что он изобрел две азбуки. Глаголица и кириллица по начертанию букв, по характеру письма очень не похожи одна на другую. Малочисленность достоверных исторических сведений порождает ряд вопросов: 1. Существует ли связь между азбуками? 2. Какую из них составил Кирилл? 3. Как и когда появилась вторая азбука? 4. Существовала ли письменность у славян до Кирилла? Поиск ответов на эти вопросы затруднен тем, что переводы, выполненные самими Кириллом и Мефодием, до настоящего времени не дошли (они были сожжены), и мы не знаем, какой азбукой они были написаны. За более чем 200-летний период развития славистики возникли четыре концепции, отвечающие на обозначенные вопросы. I. У славян была письменность до Кирилла. Докирилловским письмом была глаголица, Кирилл же составил кириллицу. Этой точки зрения придерживались российские ученые В.И. Григорович, П.Я. Черных и некоторые другие. II. Докирилловским письмом было письмо, созданное на основе греческого алфавита и получившее впоследствии название кириллицы название кириллицы. Сам же Кирилл создал глаголицу (Болгарский ученый Е. Георгиев, Е.Э. Гранстрем). III. До Кирилла письменности у славян не было. Кирилл создал кириллицу, а глаголицу изобрели позднее в качестве славянской тайнописи, когда славянская письменность подвергалась гонению со стороны католического духовенства (Й. Добровский, И.И. Срезневский, А.И. Соболевский, Е.Ф. Карский, из современных – М.М. Камчатнов). IV. До Кирилла письменность у славян отсутствовала. Кирилл составил глаголицу, а кириллицу создал кто-то из учеников Мефодия: 1) либо Климент Охридский (И.В. Ягич, В.Н. Щепкин, А.М. Селищев); 2) либо Константин Преславский (Г.А. Ильинский, К.А. Войлова). В настоящее время большинство языковедов-славистов признают глаголицу созданием Константина Философа – древнейшей системой славянского письма. В пользу более древнего происхождения глаголицы говорят следующие факты: 1. Памятники, написанные глаголицей, связаны с Моравией и Паннонией, где протекала деятельность солунских братьев, а также с Хорватией и Македонией, где работали непосредственные ученики Кирилла и Мефодия, изгнанные из Моравии. Древнейшие же кириллические памятники написаны на востоке Балканского полуострова, где непосредственного влияния солунских братьев не было. 2. Основным писчим материалом в те времена служил пергамент, который представлял собой специально обработанную кожу ягнят или телят. Это был довольно дорогой материал, поэтому нередко прибегали к использованию старой книги для записи нового текста. Старый текст смывали или соскабливали и по нему писали новый. Такой текст называется палимпсестом. Среди дошедших до настоящего времени палимпсестов есть кириллические рукописи, написанные по смытой глаголице, но нет ни одного глаголического памятника, написанного по смытой кириллице. 3. Младший современник солунских братьев черноризец (монах) Храбр в своем трактате «О письменах» не только не упоминает об употреблении у славян двух видов письма, но и настойчиво подчеркивает, что Константин Философ создал совершенно оригинальную азбуку, которую он решительно противопоставляет греческой. Такое противопоставление не могло относиться к кириллице, целиком включившей в себя буквы греческого алфавита. Таковы важнейшие доказательства более древнего происхождения глаголицы. В основу кириллицы положен греческий унциал (торжественное уставное письмо, которым писались богослужебные книги). Начертание букв кириллицы обычно сближают с начертанием букв греческого унциала Х века. Таким образом, кириллица – это грековизантийский унциал, дополненный глаголическими буквами для обозначения специфических славянских звуков. Создание кириллицы предположительно датируют эпохой болгарского царя Симеона (893-927 гг.). Вероятно, она была составлена учениками Кирилла и Мефодия. На основе кириллицы исторически сложились современные болгарский и сербский алфавиты, русский, украинский и белорусский алфавиты, а через русский – алфавиты многих народов бывшего СССР, в том числе и чувашский. В основе глаголицы лежит не один какой-либо алфавит, а несколько: 1) греческая скоропись; 2) древнееврейский алфавит (в основном в его самарянской разновидности); 3) коптский алфавит. Ряд глаголических букв не имеет аналогий ни в каких азбуках, т.е. является продуктом сознательного индивидуального творчества. К примеру, первая буква глаголицы, имеющая форму креста – христианского символа, естественного в начале азбуки, созданной специально для записи христианских богослужебных текстов. Таким образом, глаголица является результатом сознательной творческой деятельности человека, знакомого как с греческим письмом, так и с различными восточными системами письма. Именно таким человеком и был Константин Философ. В общих чертах история появления двух славянских азбук может быть представлена следующим образом. Константин составил оригинальную, хорошо приспособленную к записи славянской речи азбуку. Этой азбукой была глаголица. Она закрепилась и широко употреблялась в Моравии, Паннонии, а затем в Хорватии и Македонии. Следует отметить, что глаголица долго бытовала у хорватов-католиков в Северной Далмации, где окончательно вышла из употребления лишь в начале XX века. А в Болгарии, в славянских поселениях, издавна тесно связанных с Византией, еще до появления глаголицы сложилась традиция использования греческого письма для записи славянской речи. Эта традиция была настолько сильна, что глаголица, завезенная в Болгарию после 885 года из Моравии, приживалась здесь с трудом. Учитывая это обстоятельство, на церковном соборе 893 г., признавшем старославянский язык языком церкви и государства, было решено реформировать глаголицу по образу греческого письма. При этом буквы, необходимые для передачи славянских звуков, отсутствовавших в речи греков, были взяты из созданной Кириллом глаголицы. Так появилась вторая азбука, известная ныне как кириллица. Что касается названий азбук, то первоначально «кириллицей» называлась глаголица, т.к. именно ее составил Кирилл. Подтверждение этому обнаружил словацкий языковед П.Й. Шафарик: в позднем списке «Книги пророков» в 1499 г. в Новгороде, оставлена приписка, что он «списал рукопись из кирилловицы», в то время как в тексте встречаются глаголические слова. Очевидно он называл кириллицей ту азбуку, которую сейчас называют глаголицу. В дальнейшем название кириллица стало связываться в народном сознании с более распространенной среди славян азбукой, поскольку само имя Кирилла жило в памяти славян как имя создателя славянской письменности. Более ранняя, но почти забыта азбука вошла в историю под именем «глаголица». В переводе на современный язык «глаголица» значит «буквица, система букв», поэтому глаголицей можно назвать любую азбуку. Специальным названием определенной системы письма слово «глаголица» стало сравнительно поздно. Литература 1. Бернштейн С.Б. Константин-философ и Мефодий. Начальные главы из истории славянской письменности / С.Б. Бернштейн. – М., 1984. 2. Бирнбаум Х. Праславянский язык. Достижения и проблемы в его реконструкции / Х. Бирнбаум. – М., 1986. 3. Вайан А., Руководство по старославянскому языку / А. Вайан. – М., 1952. 4. Ван-Вейк Н. История старославянского языка / Н. Ван-Вейк. – М., 1957. 5. Верещагин Е.М. Из истории возникновения первого литературного языка славян / Е.М. Верещагин. – М., 1971. 6. Верещагин Е.М. Христианская книжность Древней Руси / Е.М. Верещагин. – М., 1996. 7. Войлова К.А. Старославянский язык / К.А. Войлова. – М., 2003. 8. Горшков А.И. Старославянский язык / А.И. Горшков. – М., 1974. 9. Елкина Н.М. Старославянский язык / Н.М. Елкина. – М., 1960. 10. Иванова Т.А. Старославянский язык / Т.А. Иванова. – М., 1997. 11. Камчатнов А.М. Старославянский язык / А.М. Камчатнов. – М., 1998. 12. Карпенко Л.Б. Глаголица – славянская священная азбука (Семиотический анализ в контексте Библии) / Л.Б. Карпенко. – Самара, 1999. 13. Матвеева-Исаева Л.В. Лекции по старославянскому языку / Л.В. Матвеева-Исаева. – Л., 1958. 14. Мейе А. Общеславянский язык / А. Мейе. – М., 1951. 15. Никифоров С.Д. Старославянский язык / С.Д. Никифоров. – М., 1955. 16. Самсонов Н.Г. Старославянский язык / Н.Г. Самсонов, Л.Н. Самсонова. – М.; Якутск, 1995. 17. Нахтиал Р. Славянские языки / Р. Нахтигал. – М., 1963. 18. Селищев А.М. Старославянский язык / А.М. Селищев. Ч.1. – М., 1951. Ч.2. – М., 1952. 19. Сказания о начале славянской письменности / под ред. В.Д. Королюк. – М., 1981. 20. Скупский Б.И. Старославянский язык / Б.И. Скупский. Ч.1. – Махачкала, 1965. Ч.2. – Махачкала, 1966. 21. Соколянский А.А. Введение в славянскую филологию / А.А. Соколянский. – М., 2004. 22. Супрун А.Е. Введение в славянскую филологию / А.Е. Супрун. – Минск, 1989. 23. Супрун В.И. Учебник церковнославянского языка / В.И. Супрун. – Волгоград, 1998. 24. Тихонова Р.И. Старославянский язык / Р.И. Тихонова. – М.; Самара, 1993. 25. Толстой Н.И. История и структура славянских литературных языков / Н.И. Толстой. – М., 1988. 26. Толстой Н.И. К вопросу о древнеславянском языке как общем литературном языке южных и восточных славян / Н.И. Толстой // Избранные труды. Т.2: Славянская литературно-языковая ситуация. – М., 1998. 27. Хабургаев Г.А. Старославянский язык / Г.А. Хабургаев. – М., 1974. 28. Яковлева Г.А. Введение в славянскую филологию / Г.А. Яковлева, Б.И. Скупский, Р.К. Елоева. – Ростов-на-Дону, 1988.
