«СПАРТАНСКИЙ МИРАЖ»: ИДЕАЛИЗАЦИЯ, ПРОПАГАНДА И

история
Ерёмин А. Ю.
«СПАРТАНСКИЙ МИРАЖ»...
УДК 938.06
«СПАРТАНСКИЙ МИРАЖ»:
иДЕАЛИЗАЦИЯ, ПРОПАГАНДА И иНВЕНЦИЯ ТРАДИЦИИ
© 2010
А. Ю. Еремин, кандидат исторических наук, доцент кафедры «Зарубежная история»
Самарский государственный университет, Самара (Россия)
__________________________________________________________________________________________________________
Ключевые слова: история античной Спарты; источниковедение; «спартанский мираж»
Аннотация: анализируется роль идеализации, пропаганды и инвенции традиции в создании так называемого «спартанского миража» - комплекса античных свидетельств, приведших к искаженному представлению о
Спарте и ее истории.
В античной литературе, начиная едва ли не с самого
ее становления, всегда уделялось достаточно большое
внимание Спарте. На протяжении многих столетий авторы различных жанров так или иначе касались ее истории,
институтов и обычаев. Сообразно их целям, воззрениям и
даже уровню знаний Спарта и ее история рассматривались
и оценивались с различных точек зрения. В результате сложился весьма широкий спектр отношений к ее политическому строю, социальным учреждениям и образу жизни
спартанцев. Такое положение дел, с одной стороны, весьма
привлекательно для историка, занимающегося Спартой, и
жалобы на недостаток источников, которые звучали еще
совсем недавно, ныне ушли в прошлое. С другой же стороны, источники по истории Спарты, учитывая их весьма
специфический характер, который дал современным историкам повод говорить, прямо или косвенно, о так называемом «спартанском мираже» или «легенде», требуют особого под­хода.
«Спартанский мираж» как особая форма античного
литературного творчества более чем достаточно исследован в современной научной литературе. В двух многостраничных трудах, сначала Олье [1], создатель этого термина,
а затем Тигерстедт [2], детально проследили процесс идеализации Спарты в античной литературе, так что ныне едва
ли можно представить себе исследователя Спарты, который бы так или иначе не обращался к ним. Нельзя, однако, забывать о том, что исследовательские цели и задачи,
поставленные авторами этих трудов, являются преимущественно филологическими по характеру. В силу этой ограниченности, методы анализа античной традиции, используемые Олье и Тигерстедтом, имеют мало отношения к
тому, что историки называют критикой источников. И если
историкам вообще следует признать за самим термином
«спартанский мираж» какую-либо эпистемологическую
ценность, то процесс создания того образа Спарты, который этот термин подразумевает, должен быть более критически и позитивно осмыслен именно с исторической, а
не только филологической, точки зрения. Такая точка зрения необходимо должна учитывать и современные знания
о Спарте и ее истории, без чего, разумеется, невозможен
позитивный анализ античной традиции.
Еще одной причиной, почему труды Олье и Тигерстедта не могут рассматриваться как имеющие отношение к
критике исторических источников, является то обстоятельство, что сам «спартанский мираж» представляет собою
весьма сложный феномен античного сознания, который
нельзя сводить исключительно к идеализации Спарты или
исходящей из нее «пропаганды». Примечательно, однако,
184
что именно эти два термина – идеализация и пропаганда
– в последние десятилетия особенно часто используются
при объяснении того, почему в античной традиции сложился искаженный образ Спарты [3; ср. 4: 521-6]. Причем,
если термин «идеализация» вполне приемлем методологически, то термин «пропаганда» представляется размытым.
Действительно, этот термин используется в историографии широко и применительно чуть ли не ко всем периодам
греческой истории. Однако здесь до сих пор нет ни одного
специального исследования, где бы детально обсуждались
характерные черты и особенности античной пропаганды,
методы и каналы ее воздействия или же ее отличия от так
называемой «официальной идеологии», которую историки
изучают как явление вполне историческое.
Еще труднее провести различие между «пропагандой»
и тем, что называется иногда «социальным мифом», включающим в себя, помимо прочего, те фундаментальные ценности, на вере в которые зиждется любое общество. Так,
к примеру, спартиаты называли себя «равными», и это,
несомненно, производило определенное впечатление на
не-спартанцев. Само собой разумеется, что спартанцы не
были равными меж собою во всем, но, судя по всему, действительно считали себя таковыми и верили в это. Следует
ли считать эту веру «пропагандой» или же «социальным
мифом», который по определению должен быть объективным в том смысле, что вне зависимости от нашего к тому
отношения, «равенство» входило в сферу спартанских ценностей и являлось одной из основ существования спартанского общества? И если это «социальный миф», то подобного рода ценности достойны серьезного исторического
исследования.
Это, в частности, относится к так называемой «революционной пропагандой» или даже «агитацией» III в. до
н. э., часто приписываемой царям-реформаторам Агису IV
и Клеомену III [5]. Не говоря уже о самой терминологии,
явно почерпнутой из политического лексикона современности, в античных источниках нет ни одного доказательства, что, к примеру, планы распределения земли, задуманные первым и осуществленные вторым, были ничем иным
как выдумкой или пропагандой. Напротив, уже Геродот и
Аристотель связывали численность полноправных граждан–спартиатов с числом земельных наделов, некогда
существовавшее в Спарте (Hdt. 7.234.2; Arist. Pol. 1270a2932; ср., также, Plut. Lyk. 8). Так что, даже если в планах
Агиса и Клеомена по распределению земли и были элементы пропаганды, сами эти планы должны были необходимо опираться на некий исторический фундамент для того,
чтобы быть положительно воспринятыми.
Вектор науки ТГУ. № 4(14), 2010
история
Ерёмин А. Ю.
«СПАРТАНСКИЙ МИРАЖ»...
Все, что было сказано выше, не имеет в виду того, что
термин «пропаганда» нельзя использовать применительно
к античной истории. Можно вполне допустить, что некие
элементы подлинной «пропаганды», в узком смысле этого политологического термина, могли существовать и в
античности. Однако следует четко осознавать, сколь небезопасно использовать подобного рода термины, тем более
что даже «пропаганда», будучи одним из выражений «официальной идеологии», которая сама в свою очередь является отражением «социального мифа», не возникает на
пустом месте и, соответственно, не является неким чистым
вымыслом.
Еще более расплывчатым представляется термин
«инвенция традиции», по крайней мере, в том виде, как
он используется в современных исследованиях возникновения и функционирования «спартанского миража»
некоторыми историками [6]. Само собой разумеется, что
традиция представляет собою исторический феномен,
подверженный эволюции и развитию, но, думается, не в
смысле некоего «придумывания» или «изобретения». Как
и в случае с любым объектом, подверженном исторической
эволюции, развитие традиции должно иметь свою логику,
которая определяется с одной стороны объектом традиции,
а с другой – особым способом мышления, характерным для
того или иного общества на определенной ступени своего
исторического развития.
Примером может служить традиция о запрете Ликургом использования в Спарте серебряных и золотых денег
и введении в употребление только железной монеты. С
первого же взгляда очевидно, что эта традиция имеет две
стороны, а именно, запрет и введение. Как уже было давно
показано в современной историографии [напр., 7: 303ff.],
Ликург, время жизни которого все античные авторы датируют очень ранней эпохой [напр., 8: 4-9], просто не мог
запретить использования монеты из драгоценных металлов. Что же касается железной монеты, то, с экономической точки зрения, такой тип монетного обращения мог
быть вполне достаточен, учитывая весьма низкий уровень
развития спартанской экономики. Примечательно, однако,
здесь то, что эта античная традиция, восходящая определенно к афинским авторам классической эпохи, из самого
факта использования спартанцами железной монеты сделала вывод именно о запрете на хождение денег, изготовленных из ценных металлов, что и привело к искажению
исторической действительности.
С этой точки зрения, большой интерес представляет
традиция о спартанских ксенеласиях [9; 10; 11] и о запрете
иностранцам посещать Спарту, с одной стороны, и о запре-
те уже самим спартанцам выезжать за ее пределы. Историческим основанием этой традиции вполне мог быть тот
простой факт, что в целом спартанцев можно было встретить в тех же Афинах значительно реже, чем представителей других городов, даже в пятом веке, не говоря уже о
более раннем времени. Одновременно с этим, и сами афиняне также не были особо частыми гостями в Спарте: Геродот, был, судя по всему, чуть ли не первым, кто наконец-то
преподал афинянам самые основы спартанской конституции и обычаев [cp. 12: 18f.]. Логика развития представления афинян о Спарте здесь вполне очевидна, ибо речь
вновь идет о дихотомии разрешение (Афины) – запрет
(Спарта). И все же это есть логика, пусть даже не сходная с тем, что мы сами понимаем под этим термином, и ее
необходимо принимать таковой, как она есть, ибо только
понимание этой логики, как думается, только и может дать
нам ключ к спартанским реалиям.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Ollier F. Le Mirage Spartiate. Etude sur l’idéalisation
de Sparte dans l’Antiquité grecque. T. 1-2. Paris, 1933-1943.
2. Tigerstedt E. N. The Legend of Sparta in Classical
Antiquity. Vol. 1-3. Stockholm; Uppsala, 1965, 1974, 1978.
3. Hooker J. T., Spartan Propaganda, in A. Powell (ed.),
Classical Sparta: Techniques behind her Success. London,
1989, 51-78.
4. Grote G. A History of Greece. Vol. II. London, 1846. P.
521-6
5. Flower M. A. Revolutionary Agitation and Social
Change in Classical Sparta, in M. A. Flower & M. Toher
(eds.) Georgica: Greek Studies in honour of Georg Cawkwell.
London, 1991, 78-97.
6. Flower M. A. The Invention of Tradition in Classical
and Hellenistic Sparta, in A. Powell and S. Hodkinson (eds.)
Sparta: Beyond the Mirage. London, 2002, 191-217.
7. Michell H. Sparta. Cambridge, 1952.
8. Kessler E. Plutarchs Leben des Lykurgus. Berlin, 1910.
9. Rebenich S. Fremdenfeindlichkeit in Sparta?
Überlegungen zur Tradition der spartanischen Xenelasie, Klio
(1998) 80, 336-359.
10. Зайков А. В. Спартанские ксенеласии, Античная
древность и средние века (1999) 30, Екатеринбург, 6-25
11. Figueira T. J. Xenelasia and Social Control in Classical
Sparta, CQ (2003) 53, 44-74.
12. Whibley L. Greek Oligarchies. Their Character and
Organisation. N.Y.-London, 1896.
«tHE SPARTAN mIRAGE»:
IDEALIZATION, PROPAGANDA AND INVENTION OF TRADITION
© 2010
A. Y. Eremin, candidate of historical sciences, associate professor of the chair "Foreign history"
Samara State University, Samara (Russia)
___________________________________________________________________________________________________________
Keywords: spartan history; ancient sources; «the Spartan mirage».
Annotation: the article deals with the role of the idealization, propaganda and invention of tradition in formation of the so
called «Spartan mirage» - a complex of the ancient evidence which gave birth to the distorted image of Sparta and her history.
Вектор науки ТГУ. № 4(14), 2010
185