РОССИЙСКАЯ ИДЕЯ: ТЕМА ЖЕРТВЫ В ЛОГИКЕ

55
РОССИЙСКАЯ ИДЕЯ: ТЕМА ЖЕРТВЫ В ЛОГИКЕ
САМООПРАВДАНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА КАК ЦЕЛОСТНОСТИ
Каплан И.В.
Для начала нужно обвыкнуться с новым звучанием дроблены:
РОССИЙСКАЯ идея вместо привычной РУССКОЙ. Причины
такой перемены, видимо, не только в заведомом отмежевании от
националистического и шовинистического пафоса, успевшего
дискредитировать традиционное словосочетание. Прилагательное
«российский» не столь многозначно: оно со всей очевидностью
относится к нации, а не к национальности. И все же смысл,
вкладываемый отечественными философами в «русскую идею»,
был, пожалуй, тем же, ведь Россия уже тогда ассимилировала
множество национальностей. И сегодня о российской идее можно
56
говорить лишь в том случае, если общность определенных народов,
населяющих Россию, является не только географической, а еще и
культурно-исторической. С учетом сказанного, «российский» и
«русский» ниже будут употребляться как синонимы.
Несмотря на многообразие и своеобразие различных
национальных идей, идея любой нации состоит все-таки в выходе
нации за свои рамки. Говоря словами В.Соловьева, «смысл
существования наций не лежит в них самих, но в человечестве»
(Соловьев B.C. Русская идея. //Россия глазами русского: Чаадаев,
Леонтьев, Соловьев. - С.-Петербург, 1991. - С.320). Из этого
следует, что национальная идея - это не только оправдание
существования нации в горизонте человечества, но и представление
о возможности оправдания движения всего человечества. Данная
статья предлагает взглянуть на «российскую идею» в двух этих
отношениях через призму некоторых этических феноменов.
Отчасти прав В.Соловьев: русскую национальную идею нужно
искать в национальной интерпретации христианства. Но, как ни
странно, сама идея при этом не обязательно должна быть
религиозной, ибо и особенности «русской веры», и рефлексия
русской философии над христианством связаны с ним уже как с
ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ КУЛЬТУРОЙ. В этой культуре сосуществуют
западнические и славянофильские, религиозные и нерелигиозные
взгляды на национальную идею. Нас будут интересовать точки их
встречи, в частности, феномен добровольного страдания и жертвы.
Эти идеи кажутся мне очень показательными для русского
самосознания
(хотя,
возможно,
и
не
столь
широко
представленными в русской философии). Если идти к
национальной идее путем, предложенным В.Соловьевым, то станет
очевидно, что никакой другой христианский народ не воспринял с
такой силой в христианстве именно это: быть подобными Христу в
страдании и самопожертвовании. И почитаемые некогда народом
юродивые - тоже не кто иной, как «самоизвольные мученики»,
воплощение добровольной жертвы. Массовые самосожжения
раскольников имеют под собой ту же почву. (Конкретные
57
исторические факты можно приводить и дальше, но очень
осторожно, т.к. в истории любого народа имеется много примеров
добровольного страдания за идею. Суть здесь именно в
чрезвычайной распространенности и освященности в России такой
традиции). Очищение через страдание, святость через жертву - это
достаточно популярные темы и для классической русской
литературы.
Но кроме таких «лобовых», прямолинейных случаев, эти идеи
могут обнаружиться и менее явно, хотя и столь же несомненно.
Пример
воспетая
Достоевским
знаменитая
русская
восприимчивость к чужому, проиллюстрированная творчеством
Пушкина. Объясняется она не «великой пустотой» (см.: «Прогулки
с Пушкиным» А.Терца), а как раз способностью пожертвовать
своей самостью, чтобы дать в себе место другому.
Когда же речь идет уже о планетарном человечестве, как
реальной общности, и о появлении интернациональной
космополитической культуры, идея самопожертвования может
экстраполироваться на человечество как цельный субъект. Пример
тому - «философско-поэтическая фантазия» Э.Ильенкова,
«опирающаяся на принципы диалектического материализма» «Космология духа». В соответствии с данными современной
физики философ строит гипотезу относительно будущего
Вселенной
ее неминуемого остывания.
Человечество,
научившееся к этому времени высвобождать гигантское количество
энергии, будет способно, сознательно произведя космическую
катастрофу, запустить новый виток жизни Вселенной. «Мыслящий
дух пр>и этом жертвует самим собой, в этом процессе он сам не
может сохраниться. Но его самопожертвование совершается во имя
долга перед матерью-природой... Мыслящий дух ценой своего
собственного существования возвращает природе, умирающей
«тепловой смертью», новую огненную юность...»1.
1
Ильенков Э.В. Философия и культура. - М., 1991. - С.431.
58
Прежде чем решить, продуктивно ли такое отношение
человека (нации, человечества) к окружающему миру, сделаем
Несколько замечаний.
«Русские философы, за редким исключением, ищут именно
целостности, синтетического единства всех сторон реальности и
всех движений человеческого духа»1. Эта склонность как раз
подтверждает
наш
выбор
этического
отношения
к
действительности как определяющего в выражении национальной
идей, ибо оно захватывает личность во всей ее целостности. Далее:
что представляет собой жертва? Изначальное ее условие признание ценности (или силы - в случае языческого
жертвоприношения) выше себя. Когда жертва имеет вид
самопожертвования, она приобретает новые смыслы. 1. Акт
самопожертвования опять-таки захватывает жертвующего во всей
его целостности. 2. Жертва выступает как начало единящее. Она
связует не только жертвователей, но и принимающих жертву
объединяет друг с другом.
В этом и состоит, на наш взгляд, позитивность этой идеи.
Способность к жертве обладает единящим, адгезивным свойством
по отношению к самому человеку (нации, человечеству) и тому,
чему самопожертвование посвящено, т.е. в данном случае
целостное человечество вступает в единящую связь со Вселенной.
Поэтому жертва
выражает
ЦЕЛОСТНОЕ
отношение
к
ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ КАК ЦЕЛОСТНОСТИ. Кроме того,
идеальная готовность к жертве, не накладывая ограничительных
рамок на развитие человечества, уводит его от эгоистического
самозамыкания и разворачивает на источники ценностей вне его
caмогo, делает его «посвященным» (в гносеологическом плане
через участие в глобальной целостности - и в онтологическом - как
посвящающим свое существование Другому). Ответственная мысль
о таком посвящении дает смысл и оправдание жизни человечества.
1
Зеньковский В.В. История русской философии. - Л., 1990. - Т.1, ч.1. - С.17.