Устойчивое развитие и экологическая безопасность
advertisement
Урсул А.Д., Урсул Т.А. Устойчивое развитие и безопасность Учебное пособие Москва 2013 2 Устойчивое развитие в учебном пособии рассматривается как глобальная стратегия разрешения глобального социоприродного противоречия между растущими потребностями человечества и невозможностью биосферы обеспечить эти потребности. Этот новый тип развития представляется в качестве выхода из пока углубляющегося глобально-экологического кризиса и трактуется как глобально управляемое системно-сбалансированное социоприродное развитие, не разрушающее окружающую природную среду и обеспечивающее выживание и безопасное неопределенно долгое существование человечества. Показано, что устойчивое развитие является наиболее безопасным типом развития и в широком смысле представляет собой нерегрессивный тип эволюции, который элиминирует либо снижает до приемлемого уровня любые негативные воздействия на объект с целью его сохранения. В социоприродном аспекте под устойчивым развитием наиболее безопасный тип эволюции, направленной на сохранение цивилизации и биосферы, их сосуществование и коэволюцию. Акцентируется внимание на необходимости расширения трактовки этого типа развития, все большего распространения его на все сферы человеческой деятельности, включая обеспечение национальной и глобальной безопасности. Безопасность представляется как устойчивый способ бытия того или иного объекта, сохранение его природы в условиях внутренних и внешних негативных воздействий и изменений. Отмечается, что безопасность мирового сообщества и национальная безопасность любой страны в перспективе может быть обеспечена не столько средствами защиты, сколько эффективной реализацией стратегии устойчивого развития, ведущей к выживанию цивилизации и сохранению биосферы. Отмечается, что основным принципом Стратегии национальной безопасности РФ до 2020 года выступает принцип обеспечения безопасности через приоритеты устойчивого развития. Раскрывается история и содержание этого принципа, автором которого является один из авторов данной работы, предложившего его еще в 1995 г. и разработавшего его в ряде монографических работ. Учебное пособие подготовлено в Центре глобальных процессов Факультета глобальных процессов МГУ им. М.В. Ломоносова и на кафедре социальных наук и технологий Национального исследовательского технологического университета «МИСиС». Ключевые слова: безопасность, безопасное развитие, глобальные процессы, зеленая экономика, национальная безопасность, сохранение биосферы, социоприродное противоречие, Рио+20, устойчивое развитие, экологическая безопасность. 3 Содержание ВВЕДЕНИЕ . Глава I. ПАРАДИГМА УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ 1. Переход к устойчивому развитию как разрешение социоприродных противоречий 2. Проблема и стратегия устойчивого развития 3. Концептуальное моделирование устойчивого развития 4. Экологическая парадигма устойчивого развития 5. Необходимость более широкого видения глобальной устойчивости и безопасности Глава II. СОХРАНЕНИЕ БИОСФЕРЫ И УСТОЙЧИВОЕ ПРИРОДОПОЛЬЗОВАНИЕ: ГЛОБАЛЬНЫЙ РАКУРС стр. 5 14 14 29 50 74 87 99 1. Сохранение биосферы – естественный фундамент устойчивого будущего 2. Устойчивое использование природных ресурсов и экологическая безопасность 3. Глобальная демографическая устойчивость 4. Экологическое образование и устойчивое развитие 144 167 182 Глава III. ОБЕСПЕЧЕНИЕ БЕЗОПАСНОСТИ ЧЕРЕЗ УСТОЙЧИВОЕ РАЗВИТИЕ 201 1. Эволюция концепции устойчивого развития: от экологии к обеспечению безопасности 2. Обеспечение безопасности через устойчивое развитие 3. Концепция устойчивого развития на базе безопасности 4. Основные принципы взаимосвязи безопасности и устойчивого развития 5. Исследование будущего и стратегическое планирование 6. Соционормативные аспекты перехода к безопасно-устойчивому развитию 7. Российские проблемы и перспективы движения к устойчивости 99 201 213 227 234 252 266 280 Глава IV. СТАНОВЛЕНИЕ ЭКОЛОГОБЕЗОПАСНОГО УСТОЙЧИВОГО ОБЩЕСТВА: ИНФОРМАЦИОННОСИНЕРГЕТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ 289 1.Природа безопасности: космологические и информационные основания феномена безопасности 2. Информация и информационный критерий эволюции 3.Проблема безопасности в информационно-синергетическом ракурсе 289 307 316 4 4. Культура как информационно-экологический феномен 5 Эволюция открытых систем и обществ 6. Обеспечение безопасности через самоорганизацию 7. Информатизация общества и переход к устойчивому развитию 8. На пути к устойчивой информационно-экологической цивилизации 327 337 343 353 381 Глава V. НООСФЕРНЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ 393 1. Ноосферогенез через устойчивое развитие 2. Социоприродные способы взаимодействия 3. Обеспечение безопасности в глобальном измерении 4. Проблема безопасности в контексте устойчивого развития ноосферной ориентации 5. Ноосферная концепция безопасности 393 424 432 449 464 ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ ЛИТЕРАТУРА 481 501 5 ВВЕДЕНИЕ Прошлый век принес человечеству не только многочисленные возможности, открыл новые горизонты прогресса, но и показал его негативные последствия. С одной стороны – это продвижение в области экономического, технологического, социального, духовного развития, а с другой – уже вполне реальные перспективы прекращения существования человечества (либо большей его части) через ядерную, экологическую и другие возможные глобальные катастрофы. Ядерная катастрофа способна погубить человечество в историческое мгновение, в то время как экологическая катастрофа проявляется часто незаметно, постепенно, обрекая человечество на деградацию и медленное вымирание. Как ответ на вызов экологической катастрофе более 20 лет тому назад Конференция ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро (ЮНСЕД) в лице лидеров 179 стран определила новую стратегию развития всей цивилизации, которая получила наименование стратегии устойчивого развития. Новая стратегия должна обеспечить выход из глобального экологического и других глобальных кризисов и дальнейшее выживание цивилизации. Будущее России, как и всего человечества в XXI веке, должно быть сориентировано на стратегию устойчивого развития, гарантирующего выживание народонаселения страны и сохранение окружающей природной среды. Об этом свидетельствуют принятие официальных государственных документов и прежде всего – “Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию”, утвержденную Указом Президента РФ №440 от 1 апреля 1996 г. Согласно этой концепции представляется необходимым и возможным осуществить в Российской Федерации последовательный переход к устойчивому развитию, обеспечивающий сбалансированное решение социально-экономических задач и проблем сохранения благоприятной окружающей среды и природно-ресурсного потенциала в целях удовлетворения потребностей будущего и нынешнего поколений. 6 Переход к устойчивому развитию означает создание сбалансированной системы, сочетающей в себе экономическую эффективность, социальную справедливость и экономическую (и иную) безопасность. Обеспечение безопасности невозможно без перехода на путь устойчивого развития, и в то же время это последнее реализуемо лишь как безопасное во всех отношениях. Идея связи стратегии будущего безопасности России и ее перехода к устойчивому развитию исходит из того, что обеспечение безопасности "неустойчивого развития", модель которого пока реализуется в нашей стране (и в мире в целом), в принципе невозможно. Переход к устойчивому развитию предполагает обеспечение безопасности во всех отношениях, а всеобщая безопасность также реализуется на пути устойчивого развития. Столь тесная взаимосвязь всеобщей (и глобальной) безопасности страны (и мирового сообщества) и устойчивого развития и определяет новизну и специфику дальнейшего человеческого существования. В качестве методологической основы подобного видения должны использоваться все средства исследования будущего, включая прогностические, футурологические и системные подходы, определяющие специфику проблемы безопасности. Будущее цивилизации в последние годы рядом ученых представляется обществом не только новых возможностей и горизонтов, но и обществом риска, опасностей, кризисов и катастроф. Это ощущение грозящих человечеству и глобальных опасностей усилилось после действий в Америке международного терроризма 11 сентября 2001 г. и последующих террористических актов в различных точках земного шара, вызвавших благодаря глобальным СМИ большой психологический резонанс, ощущение страха и ужаса у сотен миллионов людей. Глобализация означает не только становление цивилизации, появление неких новых благ в мировом сообществе, но и становление исторически новых угроз и опасностей планетарного характера. Как реакция на западную 7 стратегию развития глобализации, универсализацию и стандартизацию оживился национализм и сепаратизм, приобрел планетарный размах международный терроризм, становящийся одной из самых серьезных опасностей поступательному движению мирового сообщества. Это не только антиглобализм, но и «теневая» или своего рода «альтернативная» глобализация, когда евроатлантическому захвату мира противопоставляется фундаменталистская идеология и стратегия «священной войны», отражающая безнадежность положения в современном мире миллиардов голодающих, нищих, больных, неграмотных, обреченных остаться без будущего, которое стремится приватизировать «золотой миллиард». Вопросы безопасности в начале XXI века обретают особую значимость для каждой страны, для каждого человека, для всего мирового сообщества. Так, например, в Хартии европейской безопасности, принятой 19 ноября 1999 г. в Стамбуле на саммите ОБСЕ было провозглашено, что главы государств и правительств заявляют о своей твердой приверженности делу формирования свободного, демократического и более единого региона ОБСЕ, где государства-участники сосуществуют в мире друг с другом в условиях свободы, процветания и безопасности. Безопасность не только в Европе, но и во всем мире стала, возможно, даже главным критерием человеческого существования в самом широком смысле. Становясь новым ориентиром и приоритетным критерием эффективности всех областей человеческой деятельности, безопасность понимается не просто более широко и комплексно, но и начинает по-новому осознаваться, становясь отчетливо понятной ценностью жизнедеятельности. Многие общечеловеческие ценности XX века оказываются менее значимыми, чем ценности, связанные с безопасностью и поэтому среди ценностей XXI века и, видимо, всего III тысячелетия безопасность окажется едва ли не самой значимой ценностью. Ведь безопасность ассоциируется с возможностью жизни, ее сохранения, причем не только для нынешних поколений, но и будущих, а также для биосферы в целом. 8 Именно в последние десятилетия второго тысячелетия перед цивилизацией встала проблема глобального выживания и она связана прежде всего с защитой от вызовов, угроз и опасностей, грозящих существованию и развитию человечества. Наибольшую опасность для цивилизации представляют те из них, которые сопровождают развитие глобальных проблем, а последние, как известно, оказались результатом социальноэкономического прогресса в его традиционно-стихийной и, как теперь понятно, деформированно-дегуманизированной форме. Поскольку различные опасности планетарного характера могут привести человечество к той или иной катастрофе уже в ближайшие десятилетия, то ясно, что обеспечение безопасности во всех ее аспектах оказывается приоритетной задачей всей социальной деятельности. Особое значение, как отмечается в «Основах государственной политики в области экологического развития Российской Федерации на период до 2030 года», имеют глобальные экологические проблемы, связанные с изменением климата, потерей биологического разнообразия, опустыниванием и другими негативными для окружающей среды процессами, возрастанием экологического ущерба от стихийных бедствий и техногенных катастроф, загрязнением атмосферного воздуха, поверхностных и подземных вод, а также морской среды, которые затрагивают интересы всех людей нашей планеты, в том числе и граждан Российской Федерации Российской Федерации. Таким образом, именно проблема обеспечения безопасности и, в особенности экологической безопасности, обусловила необходимость в начале третьего тысячелетия смены курса (стратегии, формы, модели) развития, поскольку длившееся со времен неолитической революции традиционное стихийное развитие уже не обеспечивало выживание человечества. Это новая ситуация в мировом развитии, оказавшемся с синергетической точки зрения перед бифуркацией, нашла свое отражение и в современной науке, когда последняя не только в силу внутренней логики, но 9 главным образом под влиянием внешних факторов вынуждена начать изменение направления своего развития. Такое изменение необходимо не только для того, чтобы объяснить ход истории общества и его взаимодействия с природой, но главным образом для того, чтобы предсказать будущее и создать наиболее эффективные средства выживания человечества, наметить пути и принципы выхода из глубокого антропоэкологического кризиса, в котором цивилизация оказалась к концу XX и началу XXI веков. Переход к новой форме цивилизационного развития (которая пока существует лишь в виде политических деклараций и рекомендательных документов ООН и вызван в основном причинами, связанными с экологией и обеспечением безопасности в самом широком смысле. Если мировому сообществу не удается реализовать переход к устойчивому развитию, то уже в текущем столетии может разразиться социально-экологическая катастрофа планетарного масштаба либо иная, скажем, связанная с упомянутыми выше угрозами. XXI век может стать веком перехода мирового сообщества к устойчивому развитию и тем самым выживания цивилизации и сохранения биосферы как естественного фундамента человеческой жизни либо самым Для того, чтобы человечество смогло выжить, необходимо коренным образом трансформировать процесс развития, изменив общечеловеческие ценности и ориентиры поступательного движения, поскольку они сформировались в модели неустойчивого развития (так на Конференции ООН по окружающей среде и развитию в 1992 г. – ЮНСЕД в Рио-деЖанейро была названа та форма развития, по которой продолжает пока развиваться наша цивилизация). Ни одна даже самая высокоразвитая страна (а тем более развивающийся мир) не сможет перейти на путь устойчивого развития, не изменив кардинальным образом механизмы развития, не выбрав новые цели (своего национального развития и обеспечения безопасности, которые были намечены в «Повестке дня на XXI век» (1992 г.), «Плане выполнения решений ВСУР» в Йоханнесбурге в 2002 г., в итогом документе Рио+20 «Будущее, которого мы хотим» и других официальных документах 10 ООН. И это уже требует не только от России, но и от всех других стран мирового сообщества перехода на новую стратегию развития – уже не модернизационно-догоняющую, а трансформационно-опережающую, только благодаря которой и можно будет обеспечить выживание и безопасность всего человечества, а не какой-то его части, стремящейся приватизировать будущее в ущерб остальной части населения планеты. Именно глобальные угрозы и негативные тенденции социальноэкологического, плана социально-экономического обостряют глобальные проблемы и социально-политического и негативы глобализации, порождают новые неблагоприятные глобальные тенденции и усиливают опасность дальнейшего движения к планетарной антропоэкологической катастрофе. Именно поэтому важно объединиться в общем стремлении предпринять решительные усилия для позитивного реагирования на необходимость подготовки к решению глобальных проблем и особенно экологической проблемы. Очевидна противоречивость ожидаемого социально-экономического поворота развития в начале нового тысячелетия. Одна – традиционная модель развития, по которой мы движемся по инерции (уже не в направлении всеобщего прогресса), грозит планетарным омницидом. Вторая модель устойчивого развития существует пока лишь на концептуально- теоретическом уровне и представляет собой в основном политические декларации и благие пожелания на глобальном, региональном, национальном и местном уровнях. Эта виртуальная, но пока не претворенная в жизнь, реальность создает массу трудностей и проблем для нынешнего поколения, явно в своем подавляющем большинстве не желающего делиться благами с будущими поколениями. Стратегические цели изменения курса развития вступают в противоречие с политикой, тактикой и конкретным поведением ныне действующих властей и народов планеты, которые думают о будущем в лице лишь узкого круга своих представителей (главным образом ученых). Устойчивое будущее не появится без борьбы с неустойчивым настоящим и 11 прошлым. В этом – противоречие и драматизм XXI века, который в зависимости от разрешения этого противоречия станет либо веком перехода к устойчивому будущему человечества, либо концом его истории в прямом смысле этого слова. Для ЮНСЕД, ВСУР и Рио+20, всех их документов общим является то, что они пока в основном на политическом уровне декларируют модель (в принципе – многообразие моделей) устойчивого развития, контуры которой даже в концептуальной форме достаточно четко не очерчены. Мы пока интуитивно и на уровне здравого смысла лишь отчасти понимаем, что так развиваться во многих отношениях, как человечество до сих пор двигалось по пути «прогресса», уже нельзя, иначе оно останется без будущего. Все соображения относительно этого устойчивого будущего гораздо больше и чисто косметически «вплетены» в ныне функционирующую модель развития, чем в абстрактно желаемую, но пока виртуально-теоретическую «реальность» устойчивого будущего. Поэтому все наши сценарии грядущего оказываются «переходными» – это смесь модели неустойчивого развития и наших концептуальных устремлений в будущее, которое все же еще достаточно неопределенно и пока мало (особенно наукой) аргументировано. И только по мере осуществления документов ООН – «Повестки дня на XXI век», «Плана выполнения решений ВСУР», «Будущее, которого мы хотим» будет становиться понятным, начинаем ли мы уходить от грозящей нашим потомкам глобальной катастрофы и приближаться к очередному «светлому будущему» (теперь уже устойчивому), либо все наши надежды окажутся такими же утопическими как и ранее декларируемые варианты желаемого будущего. Специфика перехода любого иного государства к устойчивому развитию, заключается, в частности, в приравнивании приоритетов глобального и национального развития по тем целям и критериям, которые обеспечивают выживание всего мирового сообщества при сохранении окружающей природной среды. В этом смысле можно сказать, что появление 12 приоритетов и целей устойчивого развития сдвигает национальные интересы в сторону глобальных, но отнюдь не ведет к нивелированию специфики, собственных интересов, целей, ценностей, идеалов и т.д. Эта ситуация типична абсолютно всех стран мирового сообщества. Однако любое государство, включаясь в глобальный процесс перехода к устойчивому развитию, тем не менее должна будет сделать акцент на решении своих внутренних проблем, гармонизации своего развития с другими странами планеты, взявшими курс на реализацию той же общецивилизационной стратегии. Реально лишь постепенное согласование национальных и глобальных интересов и целей, связанных с глобальным переходом к устойчивому развитию, ибо принесение в жертву собственных интересов в пользу общечеловеческим нереально как в объективном, так и субъективном плане, и такую позицию официально демонстрирует не только Россия. И в этой связи переход к устойчивому развитию постсоветских стран создает некоторые новые возможности по включению в глобальный переходный процесс, но вместе с тем, инициирует, особенно со стороны развитых стран, опасности и угрозы информационно-политических, силовых и экономических воздействий. Под видом устойчивого развития со стороны внешних и внутренних его оппонентов могут и будут предлагаться действия, явно ему противоречащие, не говоря уже об открытых оппонентах этой стратегии развития, явно предпочитающих личные, групповые и корпоративные интересы глобальным интересам всего человечества. Их мнение важно учитывать, поскольку нет единственно верной и всеми признанной концепции, модели и стратегии устойчивого развития. Устойчивое развитие – это не просто одна из новых проблем, а глобальная суперпроблема, от решения которой зависит будущее всего человечества, его судьба в третьем тысячелетии. Это совершенно новая форма (модель) развития всего мирового сообщества, которое становится на путь своего выживания и решения глобальных проблем человечества. 13 Устойчивое развитие – это проблема и стратегия будущего цивилизационного развития, сквозь "призму" которого можно и нужно видеть абсолютно все проблемы в том числе и глобализацию и обеспечение безопасности. Это означает методологического подхода цивилизационных процессов, использование будущего, нового концептуально- опережающего проектирования видения грядущей модели социоприродных процессов. Именно поэтому мы начинаем наше изложение не с исторически предшествующих появлению стратегии устойчивого развития мировых процессов и тенденций, а именно с этой стратегии. В монографии вниманию читателя предлагается опережающее видение цивилизационного развития грядущей модели социоприродных процессов. Проблему безопасности авторы пытаются осмыслить в контексте нового видения развития человечества, где безопасность будет обеспечиваться принципиально новой формой (стратегией) развития. Здесь фактически речь будет идти о концептуальном переосмыслении того, что по иному рассматривалось наукой в модели неустойчивого развития. Концепция устойчивого развития вначале была связана с экологией, однако потом стало ясно, что речь фактическим идет о новой форме развития всего человечества. Однако проблема обеспечения экологической безопасности будет главной темой, на которой авторы все же будут акцентировать внимание читателя. Дальнейшая разработка и осмысление концепции безопасности в ракурсе глобальной устойчивости, превращение ее в главную стратегию существования и развития цивилизации третьего тысячелетия изменит мировоззрение людей и поможет им обрести общее будущее. 14 Глава I. ПАРАДИГМА УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ 1. Переход к устойчивому развитию как разрешение социоприродных противоречий В последние годы в обществе довольно широко обсуждается концепция устойчивого развития (УР). Следует согласиться с мнением Н.С. Касимова, что "пожалуй, никакая другая научная идея ни в естественных, ни в социальных дисциплинах не имела ранее столь широкого общественного резонанса"1. Однако мы не склонны однозначно считать, что идея УР носит только научный характер, более того можно даже сказать, что эта идея пока не может быть в полной степени аргументирована наукой, по крайней мере той наукой, которая апеллирует к фактам и практике. Ведь пока нет такого типа развития в глобальном масштабе и мы лишь предполагаем, что оно может появиться в будущем, если произойдут соответствующие социальные и социоприродные трансформации. Поэтому доказательство состоятельности идеи УР может быть получено лишь будущей наукой, которую мы именуем в отличие от современной (в некоторой степени – постнеклассической) – ноосферной наукой2. Хотя в принципе исследование стратегии УР и попытки ее аргументации уже имеются3, причем первые научные основы были заложены докладом Комиссии Брундтланд (МКОСР) "Наше общее будущее"4. Причина упомянутой популярности идеи УР заключается не столько в ее научной обоснованности и новизне, сколько в том, что эта идея получила 1 Касимов Н.С. От экологического образования к образованию для устойчивого развития// Образование для устойчивого развития. Материалы семинара "Экологическое образование и образование для устойчивого развития". М. – Смоленск, 2004. 2 Урсул А.Д., Урсул Т.А. "Устойчивое" будущее и новый образ науки// Государственная служба. 2004, №6; они же. Становление ноосферной науки и устойчивое развитие// Безопасность Евразии. 2004. №4. 3 Научная основа стратегии устойчивого развития Российской Федерации. М., 2003; Стратегия и проблемы устойчивого развития России в XXI веке. М., 2002. 4 Наше общее будущее. Доклад Международной комиссии по окружающей среде и развитию / Пер. с англ. 1989. 15 признание в рамках ООН, ныне объединяющей более 190 стран мира. Принятая на Конференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио-деЖанейро в 1992 г. (ЮНСЕД), подтвержденная на Всемирном саммите по УР в Йоханнесбурге в 2002 г. (ВСУР) и Конференции ООН по устойчивому развитию опять в Рио-де-Жанейро в 2012 г. (Рио+20) стратегия УР получила статус политической рекомендации для всех стран и народов мира. Наука, естественно, участвовала в формулировке основных положений этой стратегии, которые отражены в основных документах упомянутых форумов ООН, причем ВСУР рекомендовал всем странам начать переход к УР с 2005 г. Однако нужно иметь в виду, что современная наука в основном исследует модель неустойчивого развития (НУР) и фактически (в прямом и переносном смысле) отображает "наше общее прошлое". Основная идея УР в общецивилизационном ракурсе, на наш взгляд, заключается в сохранении цивилизации и биосферы. Поэтому в определенном смысле она представляется консервативной идеей хотя бы по своей этимологии (от лат. conservatio – сохранение). Вместе с тем она существенно отличается от "традиционного" консерватизма (если будет уместно так выразиться) и представляет собой в какой-то мере неоконсервативно-глобальное мировоззрение. Как отмечают Н.С. Касимов и Ю.Л. Мазуров: "положения концепции УР, в том числе в той форме, в какой они отражены в докладе Комиссии Брундтланд, не являются принципиально новыми в человеческой истории. Они были присущи традиционному патриархальному обществу прошлых эпох, они воспроизводятся и в современном мироустройстве общин аборигенных народов, например малочисленных коренных народов российского Севера. Более того, во фрагментарном виде императивы традиционного УР сохраняются даже в некоторых развитых странах, 16 переживающих промышленную революцию, последствия урбанизации и другие цивилизационные потрясения1. Среди приводимых ими примеров следующие. В Германии принципы УР начали внедряться в управление экономикой задолго до доклада МКОСР. Немецкий термин "Nachhaltigheit" (устойчивость) с XIX века вошел в практику лесного хозяйства этой страны. Под устойчивым лесопользованием понималось хозяйствование, при котором изъятие лесных непременно лесовосстановлением, сопровождалось ресурсов полностью компенсирующим объемы рубок. Однако не только в области природопользования, но и в сфере экологии в особенности американскими и английскими экологами использовался термин "sustainability" практически в том же значении, что и сейчас в концепции УР. Все же чисто этимологический экскурс в отношении понятия УР не может дать полного представления о сущности УР. Важно, учитывая глобальный характер УР, проследить становление его понимания международным сообществом. Еще в докладе "Всемирная стратегия охраны природы" (1980 г.), представленном Международным союзом охраны природы и природных ресурсов, подчеркивалось, что для того, чтобы развитие было устойчивым, следует учитывать не только его экономические аспекты, но и социальные и экологические факторы. Особенно широко в 80-е годы проблемы развития и экологии обсуждались в трудах ученых американского исследовательского института "Worldwatch" ("Всемирная вахта"), в частности его директора Лестера Р. Брауна2, а Программа ООН по окружающей среде (ЮНЕП) еще с середины 70-х годов широко использовала понятие "развитие без разрушения" ("development without destruction"), а в 1 Касимов Н.С., Мазуров Ю.Л. Становление и развитие образования в области устойчивого развития за рубежом // Образование для устойчивого развития. М.–Смоленск, 2004. 2 Brown L.R. World without Borders. N.-Y., 1972; Brown L.R. Building a Sustainable Society. N.-Y., 1981. 17 дальнейшем использовалось понятие "экоразвитие" ("ecodevelopment") как экологически приемлемое развитие, т.е. оказывающее наименьшее негативное воздействие на окружающую среду. В Декларации первой конференции ООН по окружающей среде (Стокгольм, 1972 г.) также была отмечена связь экономического и социального развития с проблемами окружающей среды. В подобное понимание развития важный вклад внесли научные доклады Римского клуба, особенно доклад "Пределы роста" (1972 г.), в которых формулировались идеи перехода цивилизации от экспоненциального экономического роста к состоянию "глобального динамического равновесия", от количественного роста к органическому развитию и новому мировому экономическому порядку. И хотя мы начали говорить о тенденциях формирования идеи УР не с России, вряд ли можно согласиться, что концепция устойчивого развития пришла к нам с Запада (ссылаются иногда на книгу Лестера Брауна)1. Истоки идеи УР носят принципиально международный характер. Можно указать и на работы российских (советских) ученых, которые в той или иной форме высказывали идеи, близкие к идеям устойчивого развития. Причем чаще всего упоминают имя В.И. Вернадского, который употреблял даже словосочетание "устойчивое мировое сообщество", но главное развил идею ноосферы, или сферы разума, которая как было показано, имеет прямое отношение к концепции УР2. Логическую реконструкцию этой идеи с помощью понятия рациональности мы предложим далее. Не менее важную роль, на наш взгляд, сыграл и основоположник теоретической космонавтики К.Э. Циолковский, который, задумавшись о выживании (сохранении) человеческого рода не только предложил идею обживания внеземных пространств, но и изобрел средство реализации этой 1 Brown L.R. World without Borders. N.-Y., 1972. P. 24. Урсул А.Д. Путь в ноосферу. Концепция выживания и устойчивого развития цивилизации. М., 1993. 2 18 идеи – космическую ракету. Хотя сейчас глобальный мир становится все более целостным, но все же ограниченным земным миром социоприродных взаимодействий, воздействующих и даже определяющих все другие процессы на нашей планете. Наиболее зримые ограничения – не только территориальные, ставящие предел дальнейшему экстенсивному развитию, но и исчерпаемость природных ресурсов, глобальная экологическая угроза и т.д. Это и ограничения темпорального характера, очень часто ставящие предел развитию тех или иных процессов на Земле, в том числе и существованию человечества. Эсхатологические темы изобилуют в околонаучной и даже научной литературе и СМИ. Причем глобальное потепление или предполагаемый очередной малый ледниковый период – далеко не единственные угрозы планете в будущем. Ожидается, что Земле угрожают катаклизмы, например, вулканической деятельностью, поскольку возрастает сейсмическая активность и опасность могут представлять не только вулканы, которых немало на планете, но и супервулканы (их известно более двух десятков на Земле), а также обретающая актуальность астероидно-кометная опасность. На эти планетарные ограничения и угрозы еще в конце XIX – начале XX веков обратил внимание К.Э Циолковский, который и предложил их устранить для человечества с помощью изобретения и использования ракеты как транспортного средства для широкого освоения космоса. С помощью освоения космоса ученый выявил возможность последующей реализации непрерывного прогресса цивилизации и тем самым обеспечения бессмертия рода человеческого. Тем самым, если отвлечься от идеи сохранения биосферы, то была предложена, вероятно, одна из первых версий концепции устойчивого развития, но в космическом варианте, осуществление которого не исключается в дальнейшем. Это более отдаленное космическое будущее может наступить, если нам удастся решить наши глобальные проблемы и обезопасить сам процесс 19 глобализации, направив его на магистраль УР1. Сейчас приоритетнее решение проблем биосферы, ее сохранения. Надо сказать, что идеи ноосферы в варианте В.И. Вернадского и социального (космического) бессмертия К.Э. Циолковского не предусматривали концентрации усилий человечества на сохранении биосферы. Один говорил о превращении биосферы в ноосферу, другой развитие на планете считал опасным и неэффективным, предлагая идею сохранения и выживания человечества в пространствах Вселенной. Сейчас мы понимаем, что естественной основой УР является лишь сохранение биосферы, возвращение к природному "естеству" как фундаменту выживания и непрерывного развития человечества. Авторы, оппонирующие идее УР придерживаются иной точки зрения2. Однако, если упомянутые выше идеи В.И. Вернадского и К.Э. Циолковского были высказаны в основном в первой половине XIX в., то вторая половина этого века ознаменовалась появлением идей, связанных с рациональным ("правильным", по А.Д. Арманду, природопользованием, в основном развивавшимся советскими учеными (В.А. Анучин, А.Д. Арманд, Ю.К. Ефремов, С.Г. Струмилин, Т.С. Хачатуров и др.). Например, А.Д. Арманд полагал, что моральный долг каждого поколения оставить следующему поколению природные богатства в лучшем состоянии и в большем количестве, чем оно получило от предыдущего3. Особо следует выделить то направление в области природопользования, которое в 80-е годы XX в. развивалось в Молдавии, а в 90-е годы после распада СССР и в России – формирование научных основ адаптивной стратегии интенсификации сельскохозяйственного производства. Ожидаемая интенсификация сельскохозяйственного производства должна использовать 1 в большей степени адаптивные свойства человека и Урсул А.Д. Глобализация через устойчивое развитие// Безопасность Евразии. 2004. №1. Назаретян А.П. Антропогенные кризисы: гипотеза техно-гуманитарного баланса // Вестник РАН. 2004. Т. 74. № 4. 3 Арманд Д.А. Нам и внукам. М., 1964. 2 20 естественные факторы (биогенные и абиогенные), замещая ими невоспроизводимые в (особенности химико-техногенные) ресурсы. По сути дела здесь была на базе сельского хозяйства сформулирована научная основа того, что в будущем было названо устойчивым (или ноосферным) природопользованием, а также сформулирована методологическая концепция расширенного понимания интенсификации как максимального вовлечения качественных факторов и источников деятельности при минимизации количественных параметров1. Можно было бы и далее перечислить и другие направления, связанные с экологией и природопользованием, однако только к этим источникам нельзя свести более системную концепцию УР. Если мы обратимся к основным составляющим проектируемого процесса УР, то обнаружим, что высказанные в марксизме идеи социальной справедливости также с полным правом можно отнести к одному из направлений будущей концепции УР. Эти идеи (естественно, без упоминания их авторов) вошли в концепцию УР, развиваемую ООН и особенно бывшим генсеком Кофи Аннаном, и считаются едва ли не главными в идее УР. Кроме социального аспекта, важно отметить те работы в области экономики, которые развивают не экстенсивный, а именно интенсивный способ производства и любой хозяйственной деятельности, который является экологобезопасным и экономически более справедливым, нежели традиционная рыночно-экономоцентрическая модель. Сюда следует отнести и социально-гуманитарные разработки, которые ориентируют на изучение тенденций могущих в перспективе войти в модель УР. В свете этих исследований становится ясным, что, например, в России происходит процесс поступательного движения от ценностей тоталитарного прошлого через рыночно-демократическое настоящее к устойчивому 1 Жученко А.А., Урсул А.Д. Стратегия сельскохозяйственного производства. Кишинев, 1983. адаптивной интенсификации 21 будущему. Пока все эти ценности смешаны в одно "эклектическое" образование и важно сейчас выделить те общечеловеческие глобальные приоритеты, которые обеспечат поддержку процесса перехода к УР. Казалось бы сохранение человечества – это своего рода консервативная идея, но она предполагает изменение самого человечества, причем кардинальное, для того чтобы оно могло выжить и неопределенно долго существовать на планете. Это самые фундаментальные трансформации за всю неолитическую историю человечества, которые направлены на сохранение как человечества, так и биосферы как естественного фундамента всей жизни и разума на Земле. Наличие различных направлений формирования новой формы цивилизационного развития свидетельствует о наличии разного рода противоречий в его современной форме (модели). Однако из всех противоречий не случайно выделяют противоречие между обществом и природой, которое проявляется причем со все большей остротой как противоречие между растущими потребностями мирового сообщества и невозможностью биосферы обеспечить эти потребности1. Так или иначе подобное противоречие возникало всегда, но оно лишь второй раз проявилось на глобальном уровне. Первый раз, когда охотничье- собирательское хозяйство разрозненного по племенам человечества уступило место производящему хозяйству и второй раз – уже во второй половине ХХ – начале XXI века, когда также приходится изменять сам тип развития уже относительно единого мирового сообщества опять-таки в глобальном масштабе. В период перехода к неолитической революции речь шла в основном о недостатке природных (пищевых) ресурсов, которые нельзя было освоить с помощью палеолитических способов и экстенсивных технологий. Поэтому агрикультурная революция состояла в формировании нового способа 1 Концепция перехода Российской Федерации к устойчивому развитию // Российская газета. 1996. 9 апр. 22 природопользования в производстве продуктов (в основном биологической природы), ранее не существующих в естественном виде и могущих удовлетворять потребности людей, что создало условия для демографического взрыва. Переход же к УР, который в принципе не может растянуться на несколько тысячелетий как переход к производящему хозяйству должен свершиться в считанные десятилетия (максимум одно-два столетия). Это вызвано тем, что к недостатку уже не только продовольственных ресурсов (в основном невозобновимых добавился социально-экологический кризис, разрушение биосферы как естественного фундамента жизни цивилизации и любых иных форм жизни на планете. Причем деградация природной среды оказывается более "слабым звеном" в этом кризисе, чем нехватка природных ресурсов, которые в принципе могут быть заменены путем создания новых высоких технологий и экологобезопасных видов хозяйственной деятельности. В этом отличие нынешнего глобального противоречия в системе "общество-природа" от верхнепалеолитического, приведшего к смене способа хозяйственной деятельности и шире – взаимодействия основных компонентов в упомянутой системе. Именно под влиянием эпохи производства саму человеческую деятельность стали мыслить как активность людей, направленную на изменение и преобразование окружающего мира1. Сейчас необходимо внести соответствующие коррективы в философскую категорию деятельности, которая должна пониматься не только в плане преобразования, но и в ракурсе адаптации, причем формирование адаптивного потенциала сейчас и в будущем оказывается не менее важным, чем адаптирующие действия2. Следует согласиться с Н.С. Касимовым и его соавторами, что "потребление 1 Огурцов А.П., Юдин Э.Г. Деятельность // Новая философская энциклопедия. Т. I. М., 2000. С. 635. 2 Жученко А.А. Адаптивная стратегия в сельском хозяйстве// Глобалистика. Энциклопедия. М., 2003. 23 природных благ не должно превышать естественных ограничений, обусловленных параметрами природной среды нашей планеты1. Сейчас все чаще употребляются понятия, в той или иной форме выражающие эти естественные ограничения (к которым надо адаптироваться), в частности понятия "несущая емкость экосистем", "хозяйственная емкость экосистем", "предел устойчивости экосистем" и др. Согласно К.С. Лосеву каждое из этих понятий отображает предельно допустимое возмущение локальной или глобальной экосистемы (биосферы) хозяйственной деятельностью человека, после превышения которого она прекращает функционировать как регулятор и стабилизатор окружающей среды, переходит в неустойчивое состояние и со временем может полностью необратимо деградировать2. Несущая емкость экосистем связана с экологической и природоресурсной видами безопасности, поскольку первая характеризует степень обеспечения охраны биоты, а вторая – степень изъятия природных ресурсов из биосферы. Устойчивость поддерживать свое биосферы и ее экосистем функционирование и – это способность возможность реализовать дальнейшие эволюционные процессы, восстанавливаться после нарушений и негативных воздействий. это обеспечивается благодаря огромному биологическому разнообразию (число биологических видов на планете составляет много миллионов, возможно, 30 или даже больше). Именно это разнообразие сформировало компенсаторно-восстановительные и регулятивные механизмы, гарантирующие в определенном диапазоне гомеостазис системы "биота – планета". Причем стабильность планетарной экосистемы обеспечивается дублированием звеньев биогеохимических циклов 1 и взаимозаменяемостью ее составляющих. Чем выше Касимов Н.С., Мазуров Ю.Л., Тикунов В.С. Концепция устойчивого развития: восприятие в России // Вестник РАН. Т. 74. № 1. 2004. С. 29. 2 Лосев К.С. Несущая емкость экосистем // Глобалистика. Энциклопедия. М., 2003. С. 692; Он же. Экологические проблемы и устойчивое развитие России в XXI веке. М., 2001. 24 биоразнообразие, тем стабильнее экосистема, в то время как одно- либо двухвидовые сообщества (биоценозы) оказываются нестабильными Приоритетное место в понятии "несущая емкость экосистемы" занимает экологическая, а не природоресурсная составляющая и именно она определяет естественные ограничения, хотя необходимо обе составляющие учитывать одновременно. Разрешение упомянутого выше социоприродного противоречия означает проведение хозяйственной и иной деятельности человека в пределах несущей емкости экосистем, а человечества в целом – в границах этой же емкости биосферы. Собственно это и есть переход к УР в отдельно взятом "экосистемном масштабе", когда будут гармонично сочетаться адаптирующая и адаптивная виды деятельности, что должно привести к соразвитию (коэволюции) природы и общества. Переход к УР носит глобальный характер и в перспективе будущей цивилизации требует необходимости планетарного управления процессом этого перехода. Это означает, что начавшаяся глобализация должна получить свой новый импульс и стратегическую ориентацию от пока виртуальной модели УР, становясь уже не стихийным, а социально проектируемым и управляемым (вначале направляемым) процессом эволюционного движения единого человечества. При «вписывании» процесса глобализации в стратегию УР необходимо, чтобы все составляющие этой последней стратегии (и прежде всего политическая, экономическая, социальная и экологическая компоненты) «работали» уже в направлении новой цивилизационной парадигмы, все больше вырываясь из старой модели развития, т.е. вместо стихийного процесса становились бы процессом управляемым. Это также означает, что все основные акторы современного, а тем более будущего процесса глобализации, также должны работать на переход к УР. Особенно это относится к транснациональным акторам – международным организациям, деловым кругам, прежде всего к ТНК и ТНБ, ряд из которых уже приняли соответствующие заявления о приверженности 25 политике УР, например в рамках Всемирного совета предпринимателей по устойчивому развитию. Однако наиболее масштабное содействие бизнесструктур глобализации через УР стало развертываться благодаря появлению и реализации Глобального договора ООН. Глобальный договор ООН – международная добровольная инициатива, направленная на распространение принципов социально-ответственного ведения бизнеса, является политической платформой и практической основой для деятельности компаний, приверженных идее перехода к устойчивому развитию. Глобальный договор ставит задачу развития принципов социальной ответственности бизнеса, обеспечения его участия в решении наиболее острых проблем глобализационных процессов Сейчас важно активизировать и расширить участие гражданского общества, прежде всего деловых кругов, неправительственных и других организаций, местных общин и органов самоуправления в подготовке и принятии решений по переходу к УР, интенсифицировать процессы обмена информацией в области экологии и других сфер упомянутого перехода. Это в какой-то степени уже достигается через Глобальный договор ООН, который реализуется уже в течение более десяти лет. Важная роль в этом процессе отводится и государству, которое должно взять под свой контроль процессы перехода к УР и представить такой переход как основную свою стратегическую цель, задействовав политические механизмы и создавая для этого законодательно-правовую базу как часть формирующегося глобального управления. Человечество столкнулось в последние десятилетия не просто с естественными ограничениями, а с глобальными природными прежде всего биосферными ограничениями. Поэтому переход к УР в силу целостности и сильной взаимосвязи компонентов биосферы (как фундамента жизни и регулятора окружающей среды) и формирования единства цивилизации через глобализацию должен оказаться управленческим процессом, в тех или иных аспектах ограничивающих стихийное продолжение рыночно- 26 экономоцентрической модели неустойчивого развития. (НУР). И хотя только к ограничениям, разумеется, нельзя свести переход к УР, однако, как выше было показано, они приобретают сейчас приоритетное значение и в зависимости от степени осознания этих биосферных и иных пределов и границ можно будет в будущем судить об эффективности перехода к УР на глобальном, региональном, национальном и локальном уровнях. Разрешение социоприродного противоречия заключается в его уменьшении и его принципы могут быть изучены на соответствующих моделях (см. об этом далее). Стратегическая цель перехода к устойчивому развитию – сформировать совершенно новую цивилизационную модель развития, которая, обеспечивая выживание и продолжая дальнейшее поступательное движение цивилизации, не разрушала бы окружающую природную среду, находилась бы в гармоничных (коэволюционных) отношениях с биосферой. Если в результате общечеловеческих скоординированных действий удастся сохранить биосферу, то тем самым появится возможность выживания цивилизации и ее непрекращающегося развития не только в течение ближайших веков, но и на последующие неопределенно долгие времена. Неизбежность перехода любой страны на планете к устойчивому развитию вытекает из необходимости решения общих для мирового сообщества глобальных проблем. В этом смысле переход к устойчивому развитию – это реальный путь решения глобальных проблем, каждая из которых чревата реальной опасностью планетарной антропоэкологической катастрофы. Новая цивилизационная модель возникла как попытка найти общую концептуальную платформу совместного выживания народонаселения планеты, выхода из глобального (и особенно экологического) кризисного состояния, недопущения мировой катастрофы – омницида (гибели всего живого). Устранение какой-либо страны из «процесса Рио» (как еще называют переход к устойчивому развитию) или недостаточно активное ее 27 участие в этом процессе объективно отодвинет ее еще дальше на периферию мирового сообщества, переходящего к своему устойчивому процессу и «состоянию», превратит страну неустойчивого развития, сырьевой в резервацию или иной архаичной «придаток» модели «золотого миллиарда». Вот почему нельзя согласиться с мнением, что, например, Россия не может полагаться на концепцию устойчивого развития1. Вот почему оправдано формирование как основных направлений, так и целостных концепций и государственной стратегии перехода России к устойчивому развитию. Ответ на вопрос – должна ли Россия двигаться в том же направлении, что и мировое сообщество, реализуя «процесс Рио» уже очевиден, несмотря на трудности реализации стратегии УР. Согласно принятым официальным документам, Россия должна участвовать по мере своих возможностей и международных обязательств в решении глобальных проблем, связанных с взаимодействием общества и природы, способствуя защите и восстановлению экосистемы Земли. Ведь биосфера как регулятор окружающей среды представляет собой единую систему и переход к устойчивому развитию может быть реализован только усилиями всего объединенного человечества. Речь прежде всего идет о сохранении биосферы планеты, ее биоразнообразия и устойчивости, предотвращения антропогенного изменения климата, защите озонового слоя от истощения, охране лесов и их восстановлении, борьбе с опустыниванием, обеспечении биологического безопасного оружия, уничтожения решении ядерного, проблем химического Мирового океана и и межгосударственных региональных экологических проблем, развитии и 1 См.: Зубаков В.А. XXI век. Сценарии будущего: анализ последствий глобального экологического кризиса // Зеленый мир. 1996. № 9. С. 14. 28 совершенствовании системы особо охраняемых природных территорий и существенном расширении их пространства в Российской Федерации и т.д.1. Решение глобально-экологических проблем, определяющих специфику перехода к устойчивому развитию, его отличие от всех иных путей неустойчивого развития в России должно быть сопряжено развертыванием политических, социально-экономических, геоэкологических, финансовых, налоговых, правовых и иных механизмов на фоне перехода к рыночным отношениям. Одна из особенностей перехода России к устойчивому развитию – это совпадение по историческим масштабам времени с переходом к рыночным отношениям и демократическим преобразованиям, что характерно ещё для старой (современной) модели развития. А это означает, что хозяйственная деятельность должна ориентироваться не просто на достижение высокой экономической эффективности, но и на социальную справедливость и экологическую безопасность (и безопасность в других отношениях), которые в своем триединстве должны стать главным системным критерием развития. Россия играет и в будущем будет играть определяющую роль в поддержании глобального экологического равновесия. В РФ находится четверть мировых лесных ресурсов, не тронутых хозяйственным освоением, что в значительной степени обеспечивает глобальную стабилизацию биосферы (наряду с тропическими лесами). Кроме того, Россия обеспечивает сохранность 20% мировых запасов жидкой пресной воды. Есть и другие аргументы в пользу особой роли нашей страны в социоприродном по своему существу переходе к УР. Модель этого «устойчивого будущего» еще достаточно четко не определена и пока мировое сообщество придерживается тезиса о многообразии моделей устойчивого развития, одна из которых может реализоваться в каждой стране. Однако в отличие от ныне действующей 1 Россия на пути к устойчивому развитию. М.: РЭФИА, 1996. С.23-26. 29 модели развития (которая также характеризуется разнообразием) устойчивое будущее мирового сообщества, каждого региона и государства вначале необходимо создать на концептуально-теоретическом, виртуальном уровне. И лишь затем необходимо реализовывать это виртуальное будущее, прокладывая в него оптимальную траекторию от модели неустойчивого развития. И такая траектория для каждой страны будет обладать своей спецификой. Пока еще рано говорить о теории устойчивого развития, но научные концепции уже существуют и излагаются в ряде публикаций, основные из которых приведены в списке литературы в конце книги и постраничных ссылках. Концепции (или их спектр) предваряют создание теории, которая может носить только междисциплинарный, комплексный характер, затрагивая все основные группы современной науки, в чем можно убедиться по ходу последующего изложения материала. 2. Проблема и стратегия устойчивого развития В конце XX века, как упоминалось, состоялась ЮНСЕД, которая приняла историческое решение об изменении курса развития всего мирового сообщества. Такое беспрецедентное решение глав правительств и лидеров стран, входящих в ООН и собравшихся на ЮНСЕД, о смене курса было заявлено прежде всего в связи со стремительно ухудшающейся глобальной экологической ситуацией и следующего из анализа ее динамики прогноза о возможной глобальной катастрофе уже в XXI веке, которая может привести к гибели всего живого на планете. Среди проблем экологического характера, которые окажутся основными в XXI веке, можно назвать следующие: изменение климата в результате выброса парниковых газов, недостаток и загрязнение пресной воды, исчезновение лесов и опустынивание, сокращение биоразнообразия, рост численности населения (и его перемещение), удаление отходов, загрязнение воздуха, деградация почв и экосистем, химическое загрязнение, 30 истощение озонового слоя, урбанизация, истощение природных ресурсов, нарушение биогеохимических циклов, распространение заболеваний (включая появление новых) и т.д.1 Почти каждая из этих экологических проблем может, если будет продолжаться стихийное развитие цивилизации, привести к гибели человечества и биосферы. За две недели до начала встречи Рио+20 в Бразилии ЮНЕП – созданная в рамках системы ООН природоохранная программа-организация, выпустила свой пятый доклад о состоянии окружающей среды в мире «Глобальная экологическая перспектива» – GEO52. Эта природоохранная организация регулярно публикует такого рода доклады: четыре доклада по Глобальной экологической перспективы (ГЭП) были выпущены в 1997, 1999, 2002 и 2007 годах. В новом докладе отмечается, что несмотря на сотни согласованных на международном уровне целей и задач, экологическая ситуация на планете продолжает ухудшаться (эту тенденцию отмечали и все предыдущие доклады) и уже близка к критической и даже кризисно-катастрофической. Именно это требует отказа от старой модели (формы) цивилизационного развития, которое неумолимо ведет к глобальной антропогенной катастрофе и формированию вначале в теории, а затем и на практике новой – в перспективе стратегии развития человечества, которое должно стать рационально управляемым в планетарном масштабе. ЮНСЕД и другие форумы ООН по УР продемонстрировали осознание пагубности традиционного пути развития, которые было охарактеризовано как модель неустойчивого развития, чреватая кризисами, катастрофами, омницидом (гибель всего живого). Переход на новую модель (стратегию) развития, представляется естественной реакцией мирового сообщества, стремящегося к своему выживанию, самосохранению и дальнейшему развитию. 1 См.: Глобальная экологическая перспектива – ГЕО-3. Найроби: ЮНЕП, 2002. См.: GEO-5. Глобальная экологическая перспектива. Резюме для политиков. ЮНЕП. Найроби, 2012. 2 31 Человечество столкнулось со все обостряющимися противоречиями между своими растущими потребностями и неспособностью биосферы обеспечить их без своего разрушения. В результате социально- экономическое развитие приняло характер ускоренного движения к глобальной экокатастрофе, ставя под угрозу не только удовлетворение жизненно важных потребностей и интересов будущих поколений людей, но и саму возможность их существования. Возникла идея разрешить это противоречие на пути перехода к такому цивилизационному развитию, которое не разрушает своей природной основы, гарантируя человечеству возможность выживания и дальнейшего непрекращающегося, т.е. управляемого устойчивого развития. Идеи устойчивого развития отвечают объективному требованию времени и могут решающим образом повлиять на будущее каждой страны мирового сообщества, сыграть важную роль в определении государственных приоритетов, стратегии социально-экономического развития и перспектив дальнейшего реформирования страны. Новая стратегия развития цивилизации уже определила позицию мирового сообщества – объединить усилия во имя выживания человечества и непрерывного развития и сохранения биосферы. Термин «устойчивое развитие» получил широкое распространение после публикации доклада, подготовленного для ООН в 1987 г. специально созданной в 1983 г. Международной комиссией по окружающей среде и развитию, возглавляемой премьер-министром Норвегии Гру Харлем Брунтланд1. В русском издании этой книги английский термин «sustainable development» переведен как «устойчивое развитие», хотя в англо-русских словарях имеются и другие его значения – поддерживаемое, длительное, непрерывное, подкрепляемое, самоподдерживаемое, защищаемое (развитие). 1 См.: Наше общее будущее // Пер. с англ. М., 1989. 32 Еще в докладе «Всемирная стратегия охраны природы» (март 1980 г.), подчеркивалось, что для того, чтобы развитие было устойчивым, следует учитывать не только его экономические аспекты, но и социальные и экологические факторы. Этот международный документ, разработанный Международным союзом охраны природы и природных ресурсов (МСОП) при поддержке Программы ООН по окружающей среде (ЮНЕП) и содействии Всемирного Фонда охраны дикой природы, подчеркнул, что «управление использованием человечеством биосферы, экосистем и видов, составляющих ее, таким образом, чтобы они могли приносить устойчивую пользу настоящему поколению и в то же время сохранили свой потенциал, чтобы соответствовать нуждам и стремлениям будущих поколений» (статья XXIX). Особенно широко в 80-е годы проблемы «экология и развитие» обсуждались в трудах ученых исследовательского института в США «Worldwatch» («Всемирная вахта») и особенно его директора Лестера Р. Брауна. ЮНЕП еще с середины 1970-х годов широко использовало понятие развитие без разрушения (development without destruction), а в дальнейшем использовалось понятие экоразвития (ecodevelopment) как экологически приемлемое развитие, т.е. стремящееся нанести наименьшее негативное воздействие на окружающую среду. Можно также считать, что уже в Декларации Первой конференции ООН об окружающей среде (Стокгольм, 1972), также была намечена связь экономического и социального развития с проблемами окружающей среды. Надо сказать, что весьма сильное влияние на формирование новой стратегии мирового сообщества оказали доклады ученых Римского клуба (более 30 докладов), показавших необходимость смены курса развития человечества. На ЮНСЕД широко использовалась дефиниция, которая была приведена в книге «Наше общее будущее» (с.50): «устойчивое развитие – это такое развитие, которое удовлетворяет потребности настоящего времени, но не ставит под угрозу способность будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности». Подобное определение распространяет принцип 33 социальной справедливости не только на нынешние, но и на будущие поколения, которым ныне живущие на планете поколения должны оставить приемлемые экологические условия и доступные природные ресурсы. Но стало понятным, что принцип социальной справедливости должен обрести не только свое темпоральное продолжение, но и распространиться в определенной степени на природу (прежде всего биоту), которая также «претендует» на удовлетворение потребностей своего развития. Поэтому упомянутая выше дефиниция подвергалась критике за свою нечеткость и антропоцентричность, поскольку определение должно в явной форме учитывать и вопросы сохранения окружающей природной среды. Вот почему из имеющихся определений надо устранить даже скрытые намеки как на деградацию человечества, так и биосферы. Это в какой-то мере сделано в «Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию», где под устойчивым развитием подразумевается «стабильное социально- экономическое развитие, не разрушающее своей природной основы»1. Далее оно конкретизируется: обеспечиваться в тех «Улучшение пределах качества жизни хозяйственной людей емкости должно биосферы, превышение которых приводит к разрушению естественного биотического механизма регуляции окружающей среды и ее глобальным изменениям». Упомянутая выше «Концепция перехода Российской Федерации к устойчивому развитию», была представлена Правительством РФ и была утверждена Указом Президента РФ № 440 от 1 апреля 1996 г. Концепция была принята по рекомендации ЮНСЕД, в документах которой предлагалось правительствам каждой страны утвердить свою национальную стратегию устойчивого развития. Концепция стала важным шагом на этом пути, в дальнейшем 1 предполагалось завершить работу над проектом Концепция перехода Российской Федерации к устойчивому развитию // Российская газета. 1996. 9 апр. 34 Государственной стратегии устойчивого развития Российской Федерации, научные основы которой уже были несколько позже разработаны1. Именно после ЮНСЕД стало понятным, что все завоевания цивилизации без решения проблем окружающей среды поставлены под угрозу уничтожения. Они могут исчезнуть потому, что все человечество будет ввергнуто в пучину планетарной экологической катастрофы, поскольку богатства природы, возможности самовосстановления биосферы окажутся полностью исчерпанными. Также стало очевидным, что необходимо коренным образом изменить модель развития человечества и даже сам способ жизнедеятельности каждого человека, провести самые кардинальные за всю историю цивилизационные трансформации, которые обеспечили бы выживание человечества и его дальнейшее продолжительное существование. Весь мир стоит на пороге не менее, а, может быть и более фундаментальной – третьей (после агрикультурной и индустриальной) цивилизационной революции. Стратегия устойчивого развития не может быть создана, исходя из традиционных общечеловеческих представлений и ценностей, стереотипов мышления. Она требует выработки новых научных, политических и мировоззренческих подходов, соответствующих не только современным реалиям, но и предполагаемым перспективам развития в III тысячелетии. Понятие «устойчивое развитие» как социоприродный глобальный процесс, на наш взгляд, может определяться с помощью двух своих основных признаков (характеристик) – антропоцентрического и биосфероцентрического. Под антропоцентрическим признаком в широком смысле понимается выживание человечества (страны) и способность (возможность) его дальнейшего непрекращающегося (устойчивого), непрерывно долгого развития, чтобы наши потомки имели бы не меньше 1 См.: Научная основа устойчивого развития Российской Федерации. М., 2002; Стратегия и проблемы устойчивого развития России. М., 2002; Урсул А.Д. Переход России к устойчивому развитию России. Ноосферная стратегия. М., 1998. 35 возможности по сравнению с настоящим поколением по удовлетворению своих потребностей в природных ресурсах и экологических условиях Земли и космоса (принцип равенства возможностей поколений людей по удовлетворению своих потребностей и, соответственно, права на жизнь). Биосфероцентрический (и – экологический) признак понятия связан с сохранением биосферы как естественной основы всей жизни на Земле, ее устойчивости и естественной эволюции, с тем чтобы дальнейшее развитие человечества не происходило бы экофобной форме. В упомянутой книге «Наше общее будущее» (с.68) отмечается, что «стратегия устойчивого развития направлена на достижении гармонии между людьми и между обществом и природой», который можно охарактеризовать как принцип коэволюции природы и общества, человека и социума. Вот почему достаточно общее понятие «устойчивое развитие» может быть определено как форма социоприродного развития, которая обеспечивает выживание и непрерывный прогресс общества и не разрушает окружающую природную среду (особенно биосферу). Последовательный переход к устойчивому развитию мирового сообщества должен осуществляться с учетом принципов, изложенных в Декларации и других документах Конференции ООН по окружающей среде и развитию (Рио-де-Жанейро, 1992), а также в материалах специальной сессии Генеральной ассамблеи ООН (Нью-Йорк, 1997). Вместе с тем каждая страна, принимая свою национальную стратегию устойчивого развития, трансформирует их в соответствии с конкретными условиями. Исходя из общих подходов выделим следующие основные принципы устойчивого развития: каждый человек имеет право на здоровую и плодотворную жизнь в гармонии с природой, на жизнь в благоприятной для него окружающей среде; 36 социально-экономическое развитие должно быть направлено на улучшение качества жизни людей в допустимых пределах хозяйственной (несущей) емкости экосистем; развитие должно осуществляться не во вред окружающей природной среде и обеспечивать возможность удовлетворения основных жизненных потребностей как нынешних, так и будущих поколений людей; сохранение окружающей природной среды должно составлять неотъемлемую часть процесса устойчивого развития, в одно целое должны быть соединены экономическое развитие, социальная справедливость и экологическая безопасность, которые в совокупности определяют основные критерии развития; выживание человечества и стабильное социально-экономическое развитие должны базироваться на закономерностях биотической регуляции при сохранении биоразнообразия в биосфере; рациональное природопользование должно основываться на неистощительном использовании возобновимых и экономном использовании невозобновимых ресурсов, утилизации и безопасном захоронении отходов; экологобезопасное хозяйствование должно базироваться на усилении взаимосвязи экономики и экологии, формировании единой (сопряженной) экологизированной экономической системы развития; реализация надлежащей демографической политики должна направляться на стабилизацию численности населения и оптимизацию масштабов его деятельности в соответствии с фундаментальными законами природы; необходимо широкое использование принципа опережающего принятия эффективных мер по предупреждению ухудшения состояния окружающей природной техногенных катастроф; среды, предотвращению экологических и 37 важным условием перехода общества к устойчивому развитию является искоренение бедности и предотвращение больших различий в уровне жизни людей; использование разнообразия форм собственности и механизма рыночных отношений должно быть ориентировано на гармонизацию социальных отношений пpи обеспечении общественной безопасности; в перспективе, по мере реализации идей устойчивого развития, должно возрастать значение вопросов рационализации масштабов и структуры личного потребления населения; сохранение малых народов и этносов, их культур, традиций, среды обитания должно быть одним из приоритетов политики государства на всех этапах перехода к устойчивому развитию; развитие международного сотрудничества и глобального партнерства в целях сохранения, защиты и восстановления целостности экосистемы Земли должно быть подкреплено принятием государствами соответствующих международных соглашений и иных правовых актов; необходимы свободный доступ к экологической информации, создание соответствующей базы данных, с использованием в этих целях глобальных и национальных коммуникаций и других средств информатики; в ходе экологические необходимости развития законодательной последствия предполагаемых повышения базы следует действий, ответственности за учитывать исходить из экологические правонарушения, обеспечивать компенсации лицам, пострадавшим от загрязнения окружающей среды; экологизация сознания и мировоззрения человека, переориентация системы воспитания и образования на принципы устойчивого развития должны способствовать выдвижению интеллектуально-духовных ценностей на приоритетное место по отношению к материально-вещественным; суверенные права каждого государства на разработку собственных природных ресурсов должны реализовываться без ущерба экосистемам за 38 пределами государственных границ; в международном праве важно признание принципа дифференцированной ответственности государств за нарушение глобальных экосистем; ведение хозяйственной деятельности должно осуществляться с отказом от проектов, способных нанести невосполнимый ущерб окружающей среде или экологические последствия которых недостаточно изучены. В изложенных принципах очевидна социоприродная сущность модели устойчивого развития (включая как минимум экологические, экономические и социальные императивы). Ориентация на социоприродный подход к развитию потребует серьезных мировоззренческих трансформаций. Выживание и непрерывность развития общества в глобальном масштабе должны достигаться без количественного роста многих традиционных параметров и, прежде всего, экстенсивного роста производства. В тоже время в каждой стране в определённый период могут выделяться так называемые приоритеты УР. Так, в России на ближайшее десятилетие с позиций обеспечения национальной безопасности были выделены следующие приоритеты устойчивого развития: – повышение гарантирования качества личной жизни безопасности, российских а также граждан высоких путем стандартов жизнеобеспечения; – экономический рост, который достигается прежде всего путем развития национальной инновационной системы и инвестиций в человеческий капитал; – наука, технологии, образование, здравоохранение и культура, которые развиваются путем укрепления роли государства и совершенствования государственно-частного партнерства; – экология живых систем и рациональное природопользование, поддержание которых достигается за счет сбалансированного потребления, развития прогрессивных технологий и целесообразного воспроизводства природно-ресурсного потенциала страны; 39 – стратегическая стабильность и равноправное стратегическое партнерство, которые укрепляются на основе активного участия России в развитии многополярной модели мироустройства1. Глубинная и вместе с тем простая для понимания глобальная сущность перехода к устойчивому развитию заключается в таком снижении антропогенного пресса на биосферу, при котором цивилизация «вписывалась» бы в нее органически и могла развиваться без деградации неопределенно долго. Короче говоря, устойчивое развитие – это одновременное сохранение биосферы и человечества, их коэволюция. Далее устойчивое развитие будет рассматриваться как грядущая форма коэволюционного взаимодействия природы и общества (а также человека и общества), обеспечивающая их взаимное сосуществование и соразвитие. Уместно обратить внимание, что в упомянутых во введении «Основах государственной политики в области экологического развития Российской Федерации на период до 2030 года» в соответствии с вышеприведенными принципами УР, выделяются следующие принципы: а) соблюдение права человека на благоприятную окружающую среду; б) обеспечение благоприятных условий жизнедеятельности человека; в) научно обоснованное сочетание экологических, экономических и социальных интересов человека, общества и государства в целях устойчивого развития и обеспечения благоприятной окружающей среды и экологической безопасности; г) охрана, воспроизводство и рациональное использование природных ресурсов как необходимые условия обеспечения благоприятной окружающей среды и экологической безопасности; д) приоритетность сохранения естественных экологических систем, природных ландшафтов и природных комплексов; 1 Стратегия национальной безопасности РФ до 2020 года // Российская газета. 2009. 19 мая. 40 е) ответственность федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления за обеспечение благоприятной окружающей среды и экологической безопасности на соответствующих территориях; ж) презумпция экологической опасности планируемой экономической и иной деятельности; з) обязательность оценки намечаемого воздействия на окружающую среду при принятии решений об осуществлении экономической и иной деятельности; и) запрещение осуществления экономической и иной деятельности, последствия воздействия которой непредсказуемы для окружающей среды, а также реализации проектов, которые могут привести к деградации естественных экологических систем, изменению и (или) уничтожению генетического фонда растений, животных и других организмов, истощению природных ресурсов и иным негативным изменениям окружающей среды; к) обеспечение соответствия экономической и иной деятельности установленным нормам и требованиям в области охраны окружающей среды и обеспечения экологической безопасности; л) соблюдение права каждого человека на получение достоверной информации о состоянии окружающей среды; м) участие граждан в принятии решений, касающихся их прав на благоприятную окружающую среду; н) ответственность за нарушение законодательства Российской Федерации об охране окружающей среды; о) полное возмещение вреда, причинённого окружающей среде; п) участие граждан, общественных и иных некоммерческих объединений в решении задач в области охраны окружающей среды и обеспечения экологической безопасности, учёт их мнения при принятии решений о планировании и осуществлении экономической и иной 41 деятельности, которая может оказать негативное воздействие на окружающую среду; р) развитие международного сотрудничества в решении глобальных экологических проблем и применении международных стандартов в области охраны окружающей среды и обеспечения экологической безопасности. Переход поэтапное к устойчивому развитию предполагает сохранение и восстановление естественных экосистем до уровня, обеспечивающего устойчивость окружающей среды, при котором появляется реальная возможность существования будущих поколений людей, удовлетворение ими жизненно важных потребностей и интересов на неопределенно долгие времена. Формулирование новой стратегии развития означает постепенное соединение в единую самоорганизующую систему экономической, экологической и социальной сфер деятельности. Например, с экологогеографической точки зрения здесь должны быть объединены в «устойчивую систему» геоэкологические, экономико-географические, социально- географические и политико-географические аспекты этого типа развития. Устойчивое развитие, как минимум, должно характеризоваться (как минимум) экономической эффективностью, биосферосовместимостью и социальной справедливостью при общем снижении антропогенного пресса на биосферу. Связь экономических, социальных и экологических характеристик в единой системе устойчивого развития означает появление новой целостности, которая формирует принципиально новую модель (форму) цивилизационного развития. Формирование хозяйственной деятельности, не разрушающей биосферу, а ее сохраняющей, т.е. экологодопустимой, не выходящей за пределы несущей емкости экосистем – одна из центральных задач становления будущего «устойчивого» общества. Биосфера с этой точки зрения должна рассматриваться уже не только как кладовая и поставщик ресурсов, а как фундамент и условия жизни, сохранение которых должно 42 быть обязательным условием функционирования социально-экономической системы и ее отдельных элементов. Пока не существует достаточно научно обоснованного решения создания полностью биосферосовместимого хозяйства. Возросшая мощь хозяйственной деятельности XX века, ориентированная на быстрые темпы экономического роста, стала разрушительной силой для человека и биосферы. Но биосферосовместимая экономика пока выглядит как очередная утопия и неясны пути и механизмы ее формирования, которые устроили бы современную цивилизацию. Разрешение этого эколого-экономического противоречия видится в создании новой модели хозяйствования, «равновесной» или «устойчивой» экономики, базирующейся на принципах всесторонней и полной интенсификации и экологизации1. Глубинная сущность перехода к устойчивому развитию заключается в выживании человечества и одновременном сохранении биосферы, или, как выше упоминалось, еще короче – в сохранении биосферы и цивилизации, их взаимной эволюции (коэволюции). Однако этой последней, для того, чтобы выжить (сохраниться) как уникальный биологический вид, необходимо кардинальным образом трансформировать все сферы своей деятельности в направлении существенного уменьшения давления на биосферу почти на порядок (т.е. более чем в 10 раз). Это очень сложная задача и ее реализация во многом противоречит всему тому, что свойственно модели неустойчивого (или экономоцентрического) развития, начало которого можно датировать с перехода человечества к производящему хозяйству, экологическую несостоятельность которой особенно ярко продемонстрировал XX век. 1 См.: Урсул А.Д. Переход России к устойчивому развитию. Ноосферная стратегия. М., 1998; Барлыбаев Х.А. Общая теория глобализации и устойчивого развития. М., 2002; Бобылев С.Н., Гирусов Э.В. и др. Экономика устойчивого развития. М., 2004; Навстречу «зеленой» экономике: пути к устойчивому развитию и искоренению бедности — обобщающий доклад для представителей властных структур. ЮНЕП, 2011; Доклад о реализации принципов устойчивого развития в Российской Федерации. Российский взгляд на новую парадигму устойчивого развития. Подготовка к «Рио+20». М., 2012 43 XXI век может оказаться переломным в истории цивилизации, ибо на его протяжении должно разрешиться основное противоречие – быть или не быть человечеству. Переход к устойчивому развитию должен снять это противоречие в пользу выживания и дальнейшего непрерывного развития цивилизации, но в существенно измененной – биосферосовместимой форме, не разрушающей природную среду своего обитания, которая является естественной колыбелью любой жизни, в том числе и разумной. Экологическая и другие социоприродные, а через них и социальные глобальные проблемы, другие глобальные феномены, тесно связанные с космическими процессами, возникли именно благодаря пространственной шарообразности и тем самым замкнутости нашей планеты как небесного тела, глобальной ограниченности земного шара и его биосферы, в которой развертывается антропогенная деятельность. Глобализация и ряд других социоприродных глобальных процессов уже были «запрограммированы» природными особенностями земного шара. Глобализация и обострение глобальных проблем оказались обусловленными природными характеристиками и особенностями биосферы и даже космическими свойствами планеты как небесного тела. В этом пространственно-природная специфика всех глобальных процессов, включая глобализацию и глобальные проблемы, в том числе и экологические. Эта особенность глобализма как особого миропонимания не всегда осознается и очень часто внимание акцентируется лишь на расширительных и связующих фрагменты социума тенденциях, хотя появляющиеся при этом ограничения и пределы оказываются имманентно связанными с этим пространственно-темпоральным расширением. Пространственный аспект глобализма начал осознаваться в первую очередь. В свое время Римским клубом был выдвинута своего рода «пространственно-территориальная» максима-девиз: «мыслить глобально, действовать локально», которая некоторыми учеными считается едва ли не основополагающим принципом в современной глобалистике. Между тем, этот «принцип глобалистики» уже в 44 своей краткой формулировке содержит явное противоречие и, по сути, «пространственный разрыв» между мышлением и действием. Гораздо раньше В.И. Вернадский справедливо указывал, что человек как "житель планеты": "должен – мыслить и действовать в новом аспекте, не только в аспекте отдельной личности, семьи или рода, государств или их союзов, но и в планетном аспекте. Он, как и все живое, может мыслить и действовать в планетном аспекте только в области жизни – в биосфере, в определенной земной оболочке с которой он неразрывно, закономерно связан и уйти из которой он не может. Его существование есть ее функция. Он несет её с собой повсюду "1. Как видим, этот ученый, осознавая роль человечества как глобального фактора развития, не разрывал мышление и практическую деятельность на локальные и планетарную пространственные составляющие. Однако кроме пространственного, весьма важен и темпоральный аспект глобального мышления. Вряд ли в понятии глобализма можно ограничиться только пространственным аспектом, что фактически и имело место по «умолчанию». Такое «пространственное» миропонимание глобализма разрывает реальную взаимосвязь пространства и времени (против чего всегда выступал В.И. Вернадский) в мышлении и деятельности. Важно выявить особенности глобального мировоззрения и, кроме того, в темпоральном ракурсе его можно видеть в том, что будет существенно расширяться временной диапазон, горизонт видения глобальных процессов (как в прошлое, так и в будущее), а также учитываться нелинейное течение и системная взаимосвязь периодов (модусов) времени. Расширение горизонта видения касается как прошлого, так и будущего, не говоря уже о настоящем, но вместе с тем особо стоит сделать акцент на процессе футуризации, который генерирует появление опережающих механизмов во всех сферах деятельности. 1 Вернадский В.И. Научная мысль как планетное явление. М.,1991. С. 28. 45 Глобализация (и футуризация) времени проявляется не столь очевидно как в пространственных измерениях, но, следуя за ними, в силу сущностной взаимосвязи пространства и времени, это последнее наполняется новыми характеристиками, которые не столь существенны для «доглобального» миропонимания. Глобальный подход позволяет видеть будущее человечества вовсе не как простое и все продолжающееся расширение Ойкумены, а вносит принципиально новые нелинейные коррективы в перспективы эволюционных процессов с участием человека. В предметную область создаваемой теории УР должна будет войти вся антикризисная и «циклическая» проблематика. Ведь глобализация человеческой деятельности сопряжена в силу сказанного с усилением кризисно-циклических явлений во всех сферах активности людей из-за появления ограничений и пределов. Если взять циклические явления, которые стали изучаться прежде всего в экономике, то, вопрос не ставился о возможности их устранения или снижения (по крайней мере понижательных фаз). Речь шла в основном о признании их объективности и понимания того, как они развиваются. Между тем, в условиях усиления действия глобальных ограничений будут расти и отрицательные последствия кризисно- циклических феноменов во всех сферах деятельности человека. Поэтому важно изучение этих процессов связать с проблемой перехода к УР. Ведь если этого не произойдет, то переход к УР не будет происходить и опять придется констатировать, что надежды не только экологов, но и других сторонников такого перехода опять окажутся не реализованными. Поэтому становится понятным, что будущая теория УР должна оказаться гораздо шире, чем это представляет большинство ученых, которые занимаются этой проблематикой, которая до сих пор едва ли отождествляется с экологической проблематикой. Осознание неадекватности нынешней модели неустойчивого развития будущему цивилизации, ее выживанию и сохранению привело к формулировке наиболее распространенного сейчас понятия устойчивого 46 развития (УР). «Устойчивое развитие – это такое развитие, которое удовлетворяет потребности настоящего времени, но не ставит под угрозу способность будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности»1. Как видим, это понятие устойчивого развития сформулировано почти в тех же терминах, которые используются в науках о безопасности. В приведенном определении присутствуют и понятие угрозы, и стремление обеспечить защищенность жизненно важных потребностей (и интересов как осознанных потребностей) будущих поколений землян. Однако проблема безопасности жизнедеятельности нынешних и будущих поколений, данная в этом определении, трансформировалась в экологическое видение УР, все внимание было сосредоточено на проблемах экологии и в основном на экологической безопасности. Экологическая трактовка устойчивого развития оказалась доминирующей в течение почти двух десятилетий в ходе осмысления новой цивилизационной модели развития. И понятно, почему появилась такая точка зрения: ведь в первую очередь идея УР появилась в связи с необходимостью решения проблем окружающей природной среды, что легко проследить по «экологическим» форумам ООН, начиная от Стокгольма (1972 г.) через Рио-де-Жанейро (1992 г.) и Йоханнесбуру (2002 г.) и опять-таки к Рио+20 в 2012 г. Основные темы, которые обсуждались на последней Конференции ООН по устойчивому развитию в Бразилии в июне 2012 г. (Рио+20): «зеленая» экономика в контексте устойчивого развития, искоренение нищеты и институциональные рамки УР. В саммите, который стал самым большим мероприятием в истории ООН, приняли участие более 45 тысяч человек, в том числе 12 тысяч делегатов из 188 стран, почти 10 тысяч представителей общественных организаций и 4 тысячи журналистов. На этом форуме как и 1 См.: Наше общее будущее. Доклад Международной комиссии по окружающей среде и развитию / Пер. с англ. М., 1989. С. 50. 47 на упомянутых предыдущих, была подтверждена приверженность курсу на устойчивое развитие и на обеспечение построения экономически, социально и экологически устойчивого будущего для нашей планеты и для нынешних и будущих поколений. С принятием стратегии УР фактически стало завершаться «бесцельное» – стихийное существование человечества. Причем на саммите "Рио+20" было принято решение о разработке целей УР, которые сменят Цели развития тысячелетия после 2015 г., при этом будут разработаны и приняты новые индикаторы УР, дополняющие ВВП. Был также открыт «зеленый свет» для зеленой экономики, которая станет активно использоваться для достижения устойчивого развития, Важно отметить, что в ходе подготовки и проведения Рио+20, вузы многих стран мира подписали Декларацию о содействии методам и направлениям образования, необходимым для перехода к УР, о стимулировании научных исследований в учебных заведениях по проблемам этого типа развития1. Причем среди подписавших эту Декларацию были и руководители всего семи высших учебных заведений России и одного факультета (глобальных процессов) МГУ им. М.В. Ломоносова. И, конечно, такие подходы заслуживают распространения в других учебных заведениях нашей страны. На "Рио+20" бизнес вел себя гораздо активней, чем на предыдущих форумах ООН по УР, причем наиболее масштабное содействие бизнесструктур переходу к УР стало развертываться благодаря появлению уже упомянутому Глобальному договору ООН, который начал существенно активизировать экономических и социальных акторов движения по пути глобальной устойчивости. Однако негативное впечатление от Рио+20 перевешивает его плюсы, и прежде всего речь идет о том, что на саммите не было высказано новых 1 URL: www.uncsd2012.org/HEI. 48 «прорывных» идей и мало принято крупных решений, которые свидетельствовали бы о реальной готовности и активности движения мирового сообщества по пути устойчивости. По сути, руководство стран входящих в ООН, не хотят делать решительных шагов навстречу устойчивому будущему и порывать с обществом потребления. В отличие от ЮНСЕД и ВСУР на Рио+20 был принят лишь один итоговый документ, согласованный с большими трудностями1. Не удалось решить вопрос о финансовой поддержке развивающихся стран, заявивших о такой необходимости, чтобы справиться с расходами при переходе к УР, не принято решение по защите биоразнообразия в международных водах, не ликвидированы субсидии на ископаемое топливо, что сократило бы выбросы парниковых газов. На саммите роль науки в переходе к УР не выделялась и специально не обсуждалась, хотя ясно, что без этого в принципе к УР, тем более в глобальном масштабе перейти невозможно. Совершенно очевидно было, что нынешние поколения (прежде всего страны золотого миллиарда) не торопятся предоставить равные возможности по удовлетворению потребностей будущим (как, впрочем, и ныне проживающим в основном в развивающихся странах) поколениям, обрекая их, благодаря своим недальновидным решениям на гораздо худшие условия существования, а возможно, и на деградацию всей человеческой цивилизации. Многие эксперты и особенно экологи убеждены, что у нынешних политиков не хватает политической воли объяснить согражданам необходимость отказа от растущего потребления (и общества потребления) ради следующих поколений. Предполагается, что, как обычно, излечиться от привычки жить не по средствам человечество сможет только в результате наступления серьезного кризиса, когда поневоле придется идти на ограничения, если, конечно, еще не будет поздно. 1 Итоговый документ Конференции ООН по устойчивому развитию в Рио-де-Жанейро получил официальное наименование: «Будущее, которого мы хотим» // URL: http://www.un.org/ru/sustainablefuture. 49 Однако при этом не принимается во внимание, что кризис стал глобальным и угрозы существованию человечества обрели общепланетарный характер и масштаб (что, например, зримо демонстрирует экологическая проблема), уже невозможно выйти из кризиса без использования опережающих механизмов и факторов (одним из главных из них является переход к УР). Ведь если разразится глобально-экологическая либо иная общепланетарная катастрофа, то устранять ее последствия будет просто некому. Чем масштабнее катастрофа, тем труднее борьба с ее отрицательным воздействием на человечество и поэтому средства устранения глобальных кризисов и катастроф, решения глобальных проблем в принципе должны носить опережающий характер, а не «отстающий» – как ныне практикуемое устранение последствий локальных чрезвычайных ситуаций и катастроф. От устранения последствий катастроф – к их предотвращению – такова принципиально новая стратегия борьбы с любыми негативными процессами, а для глобальных процессов – это основная, а может быть, и единственная темпоральная стратегия. Не исключено, что и ряд циклических процессов в экономике и других сферах деятельности человечества могут быть «сглажены» с помощью превентивных мер по предотвращению негативных составляющих цикла, если он имеет антропогенную, а не природную основу. И хотя стало понятным в результате принятия мировым сообществом стратегии УР, что необходимо совместно решать социально-экономические, экологические и другие проблемы, тем не менее, экологический акцент в стратегии УР не просто присутствует – это наиболее распространенная интерпретация новой цивилизационной концепции и стратегии. В этом же аспекте до настоящего времени писали научные труды и учебные пособия и продолжают писать многие авторы. Так, в «классическом университетском учебнике» Н.Н. утверждается, Марфенина что: фундаментальная «Устойчивое «Устойчивое установка на развитие развитие развитие человечества» человечества мирового – сообщества это в определенном направлении, определяемом экологическими требованиями 50 сохранения устойчивости биосферы и благоприятной стабильной среды для всего населения нашей планеты»1. Экологические императивы действительно оказываются ведущими в создании и понимании концепции УР (особенно если эта трактовка исходит от экологов). Однако в ходе теоретико-методологических исследований стало понятным, что УР – это не просто добавление экологического фактора и измерения к традиционному социально-экономическому развитию. По сути, речь идет о принципиально новых трансформациях по всем направлениям развития человечества, т.е. это «инновационно-деятельностная революция» во всемирном масштабе. Причем, включившись в системный переход к УР, даже экологическая деятельность человечества обретает принципиально новые черты, которые обретаются благодаря целостности и взаимосвязи всей системы глобальной деятельности по переходу к УР. 3. Концептуальное моделирование устойчивого развития Можно считать, что наиболее существенное продвижение в области УР пока носит концептуально-теоретический характер и влияет в основном на формирование нового мировоззрения, адекватного требованиям XXI века. И хотя ООН фактически объявила 2005 год началом Декады перехода к УР, тем не менее, в большинстве стран мирового сообщества отсутствуют необходимая для такого перехода политическая воля и эффективные меры властных структур в ответ на один из главных вызовов Третьего тысячелетия. В значительной степени это вызвано непониманием стратегического значения перехода к УР, кардинального отличия нынешней и будущей форм цивилизационного процесса. Поэтому далее мы акцентируем внимание на концептуальном отличии этих форм развития и соответствующих подходах к символическому моделированию УР. 1 Марфенин Н.Н. Устойчивое развитие человечества. Учебник. М.: МГУ, 2007. С. 596. 51 Идея перехода к УР (как отмечалось и будет далее неоднократно подчеркиваться) появилась в результате осмысления экологических проблем, или более точно и вместе с тем широко – проблем окружающей среды. И хотя до осознания этих проблем было выявлено немало противоречий в развитии человечества, тем не менее именно во взаимодействии общества и природы проявилось то противоречие, которое мы считаем основным противоречием взаимодействия современной цивилизации с природой. От разрешения этого противоречия в социоприродной системе «человечество – биосфера» зависит как судьба цивилизации, так и окружающей ее земной и космической природы. Основное социоприродное противоречие проявляется (причем со всей большей остротой) в том, что растущие потребности мирового сообщества биосфера уже не может обеспечить таким образом, чтобы не произошла антропоэкологическая катастрофа. Как видим, это противоречие носит принципиальный экзистенциальный характер и его важно разрешить в будущем, причем еще тогда, когда наша цивилизация не погибнет. Основная идея УР заключается в выживании и сохранении человеческого рода, возможности его дальнейшего неопределенно долгого существования, поскольку в модели неустойчивого развития (НУР), как упоминалось, в ближайшие десятилетия или столетия грозит антропологическая катастрофа. Сейчас очевидно, что важно эту катастрофу вначале «сдвинуть» на более поздние времена, чтобы успеть создать средства для её предотвращения, а в дальнейшем вообще опережающими действиями предотвратить. Тем самым УР представляется как дальнейшее относительно гораздо более безопасное развитие человечества, когда ему не будут угрожать антропогенные либо иные катастрофы, могущие уничтожить человечество как пока единственного известного нам представителя социальной ступени эволюции. Впервые идею такого безопасного типа развития, как упоминалось, высказал и обосновал К.Э. Циолковский, но в ином – космическом варианте. 52 Он обратил внимание на то, что нашей планете угрожают разного рода катаклизмы, но в основном природного характера – усиление вулканической деятельности, падение на землю небесных тел и т.д. Более ого, он считал, что прогрессу мешает сила тяжести и поэтому за пределами планеты, в «свободном пространстве» у человечества появится возможность не только избежать угроз природного характера, но и, расселившись по космосу, обрести свое социальное бессмертие. Подобная версия устойчивого развития оказалась, несмотря на начавшееся развитие космонавтики, утопической: ведь для того, чтобы в широких масштабах осваивать внеземные пространства, важно решить наши земные и, прежде всего, глобальные проблемы, т.е. разрешить упомянутое социоприродное противоречие, но в его планетарном измерении. Логика космической версии выживания человечества основывалась на аксиоме дальнейшего покорения природы и экстенсивного развития хозяйственной деятельности. «Столкновение» с земными ограничениями привело к иному – планетарному варианту выживания человечества в ближайшей исторической перспективе. И это привело если не отказу, то к существенному ограничению экстенсивного освоения природы и переходу на интенсивный путь, в котором качественно-инновационные факторы (источники) развития существенно преобладают над экстенсивно-количественными. Разрешение основного социоприродного и вместе с тем – экзистенциального противоречия и выход на магистраль УР должны на какой-то исторической срок обеспечить безопасное развитие цивилизации. Научно-технический и технологический прогресс за несколько столетий III тысячелетия подготовит материально-техническую и социально- биологическую базу для широкого освоения внеземных пространств, о чем мечтал К.Э. Циолковский, и тем самым земная траектория УР в последующие века III тысячелетия устремится в пространства Вселенной. 53 Так будет решаться основное противоречие между обществом и природой, если удастся перейти в начале этого тысячелетия на путь УР. Если это произойдет в земном и космическом направлениях, то социоприродное развитие выйдет на главную магистраль эволюции во Вселенной, которая получила наименование универсальной эволюции. Причем в космической перспективе универсальная эволюция будет продолжаться уже в своей социоприродной форме1. Об этом свидетельствуют общие закономерности и тенденции глобально-универсальной эволюции, в особенности продолжение информационного вектора этой эволюции, когда предшествующие уровни развития материи в той или иной форме входят в более высокие, находящиеся в коэволюционных отношениях с окружающей их средой. УР с позиций универсального эволюционизма представляет собой лишь особый социоприродный вариант коэволюции природы и общества на главной магистрали поступательного развития в Универсуме. Мы рассмотрим далее различные подходы к моделированию УР, которые способны раскрыть отличие этого типа развития от современного цивилизационного процесса. Уместно обратить внимание, что проблема моделирования мировой динамики предшествовала концептуальному оформлению идеи УР, и об этом свидетельствуют доклады Римского клуба и иные подходы к глобальному моделированию, которых насчитывается уже не один десяток. Однако нас будут интересовать не имитационные и оптимизационные подели, исследуемые с помощью математических методов и новых информационных технологий, а концептуальные модели, которые выражают и структурируют основные идеи устойчивого развития, отличие модели УР от 1 модели НУР. Внимание исследователей, прежде всего, было См.: Урсул Т.А. Социоприродное развитие в универсальной эволюции. М., 2005; Ильин И.В., Урсул А.Д., Урсул Т.А. Глобальный эволюционизм: Идеи, проблемы, гипотезы. М.: МГУ, 2012. 54 сосредоточено на величине антропогенного воздействия (давления) на окружающую природу. И понятно почему: так или иначе ученые пришли к выводу, что для перехода к УР необходимо существенно снизить величину антропогенного давления на биосферу. Поэтому важно внести в концепцию УР соответствующие количественные критерии, выражающие и оценивающие воздействие человека на окружающую природную среду. Следует согласиться с А.П. Федотовым, что: «Концепция устойчивого развития, содержащая количественные критерии, позволила бы количественно измерять степень устойчивого развития, а потому конструктивно направлять движение мира в направлении устойчивого развития»1. Вместе с тем, количественные критерии однозначно не определяют понятие УР, поскольку у такого сложного процесса (тем более пока не существующего в глобальном варианте) могут быть много аспектов и сущностей разного рода. Поэтому следует иметь в виду систему (или даже разные системы) количественных подходов и моделей к определению понятия УР, что мы далее и покажем. Наиболее важная характеристика перехода к этому типу развития, конечно, связана с взаимодействием общества и природы, особенно с антропогенным прессом на биосферу. Авторы книги «За пределами роста» ссылаются на специалистов в области охраны окружающей среды, которые «иногда описывают причины ухудшения экологической обстановки следующей формулой, называемой IPAT: Воздействие = = Численность населения · Уровень благосостояния · Технология. Воздействие (I) (объемы потребления) любого числа людей или страны на планетарные источники и стоки является произведением численности 1 Федотов А.П. Глобалистика. Начала науки о современном мире. Курс лекций. 2-ое изд. М., 2003. С. 108. 55 населения (P), уровня благосостояния (A) и размера ущерба, нанесенного в результате применения технологий (T), поддерживающих этот уровень благосостояния: I = P · A · T. Поскольку каждый член данного уравнения в равной степени усиливает воздействие, то, следовательно, любое общество должно вносить свой вклад, исходя из имеющихся возможностей влиять на показатель P, Запад – на показатель A, Восток – на T»1. Формула IPAT показывает, что антропогенное давление зависит как от численности населения, так и от уровня благосостояния и используемых технологий. Вместе с тем объединение в системное целое даже трех факторов антропогенного давления на биосферу позволяет утверждать, что проблема роста численности населения стоит не только перед развивающимися странами, но и перед всем мировым сообществом. И в диалоге по поводу перехода к УР важно не столько упрекать развивающиеся страны за чрезмерный демографический рост, а развитые – за высокий уровень потребления и технологический прогресс, сколько искать взаимоприемлемые решения по глобальному уменьшению антропогенного давления на биосферу. Существенное снижение этого давления необходимо в связи с тем, что, как выше отмечалось, не только отдельная экосистема, но и вся планета с ее биосферой имеет конечные пределы и ограниченные возможности по удовлетворению потребностей существующей на ней жизни и прежде всего разумной. В настоящее время разумность человечества заключается в осознании этих деятельности в пределов и дальнейшего границах несущей ведения емкости антропогенной биосферы планеты. Антропогенный предел Земли, основанный на конечности физических и иных параметров планеты и ограниченности ее ресурсов и условий, зависит 1 Медоуз Д.Х., Медоуз Д.Л., Рандерс Й. За пределами роста. М., 1994. С. 120. 56 от модели мира, которая используется в оценках и расчетах. Поскольку наиболее приемлемой является не ресурсная, а биосферная модель мира, то стабилизирующая и регулирующая роль биоты проявляется лишь в том случае, если величина потребления человеком первичной биологической продукции равна примерно одному проценту продукции биоты, что в энергетических единицах составляет около одного тераватта. Такая величина мощности биопотребления соответствует примерно одному миллиарду человек (в соответствии с биосферной моделью мира) и почти семи миллиардам человек по ресурсной модели, т.е. по современным оценкам наиболее аргументированное допустимое значение численности населения планеты составляет от одного до семи миллиардов человек1. Наиболее адекватным и общими для оценки антропогенного давления оказываются энергетические единицы, поскольку они более полно характеризуют давление человека на биосферу (не сводимое только к биопотреблению) и суммируют все виды воздействий на биосферу (т.е. загрязнения, выбросы и т.д.). А.П. Федотов определяет индекс антропогенной нагрузки «как отношение плотностей мощности антропогенной нагрузки для определенной страны и для всей суши планеты» (без Антарктиды)»2. Мы здесь не будем приводить конкретных формул расчета индекса антропогенной нагрузки, который (если он характеризует антропогенный пресс той или иной страны) показывает, во сколько раз нагрузки страны больше усредненной плотности нагрузки мира в целом на всю биосферу (причем этот индекс сравнивает нагрузку на единицу площади, например, на квадратный километр)3. Упомянутый ученый вводит также индекс устойчивости развития страны или всей мировой системы, представляющий собой отношение плотности мощности реальной антропогенной нагрузки для этой страны или 1 См.: Федотов А.П. Указ. соч. С. 85. См.: Федотов А.П. Указ. соч. С. 94. 3 См.: там же. С. 96, 207–211. 2 57 мировой системы к допустимой для биосферы плотности мощности антропогенной нагрузки. При устойчивом развитии индекс меньше единицы, при неустойчивом – больше единицы; большему значению индекса соответствует бóльшая неустойчивость. Индекс устойчивости может давать оценку устойчивости применительно к единице площади. Согласно А.П. Федотову для мира в целом индекс устойчивости развития в 2000 г. составил около 2, т.е. реальная антропогенная нагрузка на биосферу, оказываемая человечеством, превысила допустимую в 2 раза1. На базе предыдущих индексов вводится также рента (R), которую, по предложению А.П. Федотова, стоило бы взимать с отдельной страны за пользование биосферой как естественным фундаментом жизни ее населения, предоставляя ему ресурсы и экологические условия. Рента должна складываться из антропогенной нагрузки страны (т.е. суммарной мощности био- и энергопотребления), которая умножается на индекс антропогенной нагрузки I: R = K·I·(PВ + PE), где PE – мощность энергопотребления, PВ – мощность биопотребления для конкретной страны, а К коэффициент пропорциональности, устанавливаемый мировым сообществом, – выражает значение ренты за единицу мощности биопотребления и энергопотребления при индексе антропогенной нагрузки, равном единице. Если мощность антропогенной нагрузки выразить в тераваттах (ТВт), а годовую ренту – в млрд долл., то K будет иметь размерность млрд долл/ТВт. R становится безразмерным числом, если коэффициенту K придать размерность 1/ТВт (или в кратных единицах). Рентное число – это количественное (численное) значение меры, отражающей как вклад страны в биосферу в виде предоставляемой территории, так и антропогенную нагрузку (возмущение) страной биосферы в виде био- и энергопотребления. В рентном 1 Федотов А.П. Указ. соч. С. 97. 58 числе содержится характеристика целостной страны с ее территорией и антропогенной нагрузкой (населением и энергопотреблением), выражается суммарная ответственность страны перед человечеством и биосферой1. Наибольший вклад в деградацию биосферы вносят как густонаселенные страны (дающие большую мощность биопотребления), так и страны с большой энерговооруженностью совокупной хозяйственной деятельности. Между тем УР должно, по А.П. Федотову, реализовываться при плотности мощности антропогенной нагрузки меньше 70 КВт/км 2 и индексу устойчивости развития меньше единицы. Существуют также подходы к моделированию информационных и энергоинформационных параметров УР2. УР как эволюционный процесс преследует цель установления внутреннего гармонично развивающегося равновесия в условиях меняющейся среды (по отношению же к внешней среде эволюционирующие системы неравновесны). Причем в перспективе УР обретает в основном информационное измерение, – в том смысле, что материально-вещественные параметры минимизируются и сохраняются в своем равновесном состоянии, а прогресс в социуме обретает социогуманитарный – духовно-информационный вектор эволюции. Формирование количественных критериев антропогенного пресса на природную среду связано с определением фактического воздействия и сравнением (отношением) его к предельно допустимому параметру (изъятие биопродукции, энергопотребление и т.д.). Для такого рода подхода методически исходным является понятие несущей (антропогеннодопустимой) емкости экосистемы, в которой содержатся упомянутые пределы и ограничения. Развитие считается устойчивым, если оно не выходит за пределы допустимого возмущения локальной (территориальной), региональной или глобальной экосистемы. Причем эти 1 См.: Федотов А.П. Указ. соч. С. 97. См.: Бушуев В.В., Голубев В.С., Селюков Е.Г. Энергоинформационные основы устойчивого развития (на примере российских регионов) М., 2005. 2 59 пределы определяются в рамках биосферной, ресурсной либо иной модели взаимодействия природы и общества. И все же, несмотря на определяющий характер этого взаимодействия, важны и внутрисоциальные взаимодействия, которые ранее (да и во многих случаях и сейчас) абстрагировались от взаимодействия природы и общества. Внутрисоциальные отношения зависят также от принятого приоритетного видения показателей (индикаторов), которые также различаются у исследователей этой проблемы. Так, А.П. Федотов вводит индекс социальноэкономической дисгармонии общества как соотношение доходов 20% наиболее богатых к доходам 20% наиболее бедных, который широко используется в деятельности ООН1. Этот индекс по отношению к наиболее богатым и наиболее бедным странам в модели НУР существенно возрастает. Подобный индекс используется и в отношении одной и той же страны им по отношению к богатым и беднейшим слоям населения. В случае роста этого индекса социальная сфера уходит от траектории УР, а его снижение говорит об обратном. Однако, несмотря на широкое использование этого индекса, как будет далее показано, он является лишь одним из составляющих более общего в социальном плане критерия, которым мы считаем социальную (и сопряженные с ним формы) справедливость. На основе изложенного выше можно сделать вывод, что переход к устойчивому развитию выступает прежде всего как переход от стихийного к управляемому мироустройству. Причем процесс управления прежде всего связан с введением ограничений на стихийный антропогенный процесс, которые его удерживали бы в пределах несущей емкости экосистем. Речь тем самым идет прежде всего о снижении суммарного воздействия человека на природу, вначале на биосферу, а затем и на космические объекты и пространства. Техногенное развитие цивилизации показало, что, пожалуй, в 1 См.: Федотов А.П. Указ. соч. С. 125. 60 качестве стратегии развития наиболее экологобезопасного мира следует принять предложенный еще в древнем Китае принцип «у-вэй», провозглашавший идеал минимального воздействия на окружающую природу, но обеспечивающий жизнедеятельность человека. Снижение антропогенного пресса на биосферу и ее экосистемы является исходным пунктом трансформаций, которые необходимо принять человечеству для перехода к УР. Эти трансформации затронут не только сферу взаимодействия природы и общества, но и само это общество. В свое время Н. Винер заметил, что «мы столь радикально изменили нашу среду, что теперь для того, чтобы существовать в этой среде, мы должны изменить себя»1. Снижение антропогенного пресса на биосферу и способствующие этому внутрисоциальные изменения должны преследовать цель выживания цивилизации через сохранение биосферы. По сути, проблема сохранения человечества и биосферы выступает как проблема обеспечения их совместной безопасности, и это важно подчеркнуть, поскольку довольно часто в таких случаях говорится об их совместном развитии, т.е. о социоприродной коэволюции. И как бы само собой разумеющееся считалось, что в случае коэволюции основные компоненты глобальной социоприродной системы должны сохраняться, но на приоритетное место выступает совместное развитие (коэволюция). Между тем коэволюция общества и природы как их соразвитие возможна только в том случае, если общество, развиваясь прогрессивно, будет брать ресурсы от природы и существовать в приемлемых достаточно стабильных экологических условиях. Это очевидно, если мы рассмотрим простейшую схему синергетического взаимодействия таких двух систем как общество и природа. Если общество и природу представим как две материальные системы, взаимодействующие между собой, то, как это 1 Винер Н. Кибернетика или управление и связь в животном и машине. М., 1968. С. 58. 61 следует из принципов синергетики, повышение энтропии в природе вело бы к ее снижению в обществе, а значит в этом плане – к прогрессивному развитию последнего (хотя, конечно, прогресс общества не сводится только к росту информации, негэнтропии). По-видимому, возможное обобщение понятия энтропии, трактуемого уже в более широком смысле как любые проявления деградации, разрушения, хаоса, беспорядка (а такое широкое понимание развивается в научной литературе) могло бы стать основой для выявления одной из закономерностей взаимодействия общества и природы, которое носит общенаучный характер. Суть этой закономерности, заключается в том, что во взаимодействующих системах (в частности обществе и природе) происходит процесс диспропорционирования энтропии: понижение энтропии в одной системе сопряжен с увеличением ее в окружающей среде. С этой точки зрения, экологическая проблема выступает как частный случай увеличения энтропии в окружающей среде за счет роста негэнтропийных продуктов и систем в обществе. Взаимосвязь этих локально сопряженных процессов получило наименование диспропорционирование энтропии1. Именно поэтому синергетический подход превращается в социоприродный подход и элементарное звено эволюции (самоорганизации), в том числе и в ходе глобализации находится не только в обществе, а в более широкой системе «общество-природа». С синергетической точки зрения общественное производство как основа современного типа социального прогресса осуществляется за счет подвода негэнтропии (генерации информации) из внешней среды, причем таким высоконегэнтропийным источником служит для нас в основном Солнце и некоторые естественные ископаемые ресурсы, процессы и условия Земли. Причем второе начало термодинамики – закон возрастания энтропии 1 См.: Галимов Э.М. Феномен жизни: между равновесием и нелинейностью. Происхождение и принципы эволюции. М., 2001. 62 – является тем фундаментальным законом, который имеет определяющее значение для проблемы источников энергии и ресурсов, необходимых для продолжения и развития производственной и иной социальной деятельности. Для прогрессивного развития общества (как планетарно-космического цивилизационного процесса), согласно синергетическим, представлениям, необходимо не только заимствование негэнтропии от высококачественных источников энергии каким для нас является Солнце, но и диссипация отработанного вещества и энергии более низкого качества в окружающую среду. И чем более развита космическая цивилизация по энергопотреблению, тем мощнее поток использованной низкокачественной энергии, уходящей в окружающую среду, что даже послужило предложением выделения в качестве одного из критериев поиска внеземных цивилизаций1. В настоящее время в условиях обострения глобального экологического кризиса стоит задача существенно уменьшить деградацию окружающей среды за счет более эффективного использования ресурсов и действенных мероприятий по охране окружающей среды. Существенный шаг в этом направлении может быть сделан, если цивилизация не только будет экономить природные ресурсы, более эффективно использовать «ископаемую» энергию, но и перейдет к замене этой энергии на возобновляемую энергию и практически неисчерпаемую солнечную энергию. В этом случае существенно уменьшатся деградационные процессы в биосфере, хаотизация окружающей среды и «ископаемая экономика» может превратиться в «устойчивую экономику»2. И это – результат развития не только синергетики, но и общей теории взаимодействия природы и общества, когда это последнее существует и прогрессирует за счет природы. Если под прогрессом имеется в виду усложнение 1 в процессах самоорганизации и повышение уровня См.: Ребане К.К. Энергия, энтропия, окружающая среда. Таллинн, 1982. См.: Шеер Г. Восход солнца в мировой экономике: Стратегия экологической модернизации. М., 2002. 2 63 упорядоченности систем, то ясно, что в обществе и природе идут совершенно разные процессы. Если общество развивается прогрессивно, то природа реагирует на это регрессивными процессами, поскольку из нее изымаются ресурсы и происходит процесс упрощения и дезорганизации естественных экосистем. Поэтому коэволюция общества и природы как их совместное соразвитие, предполагает, что прогресс общества достигается за счет все большей деградации (регресса) природы. Совместного же прогресса природы и общества быть не может, и это вытекает из синергетических (термодинамических) соображений. Поэтому в определенной степени прав В.И. Данилов–Данильян, когда выступает против использования терминов «коэволюция общества и природы», «коэволюция человека и биосферы»1. Вместе с тем, если понятие коэволюции определять как это делает Н.Н. Моисеев (коэволюция – такое соразвитие, т.е. совместное развитие элемента и системы, при котором развитие элемента не нарушает развитие системы)2, то окажется, что в какой-то мере коэволюция общества и природы может иметь место в случае устойчивого социоприродного развития, когда антропогенные эффекты в биосфере снижаются до уровня не превышающего ее регулятивно-компенсационных возможностей. И в этом случае общество отбирает ресурсы у природы, хотя и происходит это в границах несущей емкости экосистем. В рамках несущей емкости экосистем не идет существенное нарушение естественного развития природы, которая может продолжать свою эволюцию, тогда как за их пределами происходит разрушение экосистем. Но в обоих случаях прогрессивное развитие общества реализуется за счет природы, которая отдает свои ресурсы и происходит в той или иной степени ее деградация. Минимальная деградация экосистем происходит в случае УР. Поэтому в определенном смысле, на наш взгляд, можно говорить о коэволюции 1 2 См.: Данилов–Данильян В.И. Возможна ли коэволюция природы и общества? М., 1999. Моисеев Н.Н. Универсум. Информация. Общество. М., 2001. С. 186. 64 природы и общества в варианте УР, хотя ясно, что элемент (человек), в той или иной степени нарушает естественное развитие системы (биосферы). УР оказывается сохраняющим, относительно безопасным типом развития для экосистем и это достигается тем, что само развитие конструируется таким образом, чтобы обеспечить эту безопасность, органически включив ее в сам процесс развития. Нечто подобное происходит и в самой биосфере, когда 99% мощности биоты расходуется на важнейшую функцию стабилизации и регуляции окружающей среды. Можно предполагать, что и в обществе львиная доля усилий будет тратиться на обеспечение безопасности, особенно в модели неустойчивого развития. А поскольку между развитием (Р) и обеспечением безопасности (Без) существует константное отношение (Р+Без=const) в силу закона сохранения энергии, то усилия, потраченные на безопасность, вычитаются из общей суммы энергии, средств, усилий и т.д., которые могли бы пойти на прогрессивное развитие. Поэтому возникла идея так соединить развитие (прогрессивное) и безопасность, чтобы они как можно меньше противоречили бы друг другу, т.е. обеспечить безопасность через УР1. А поскольку в этом случае станет возможным опережающее обеспечение безопасности всех составляющих социоприродной системы, то почти на порядок могут снизиться расходы на такое обеспечение по сравнению с ныне практикуемым подходом устранения последствий аварий и катастроф. Для того чтобы определить, в каком направлении идет переход к УР, предлагаются проекты индикаторов для различных масштабов территорий и направлений социальной деятельности. Индикаторы представляют собой показатели реального процесса развития, получаемые на базе первичной 1 См.: Урсул А.Д. Обеспечение безопасности через устойчивое развитие // Безопасность Евразии. 2001. № 1. 65 информации, которые позволяют делать выводы о состоянии и направлении изменений в исследуемой системе. Комиссией по УР ООН бы предложен базовый набор индикаторов, которые были разделены на четыре группы – социальные, экономические, экологические и организационные1. В соответствии с таким разделением индикаторов на группы, которое корреспондирует с системным характером устойчивого развития, были предложены концептуально-символические модели устойчивого развития2. Цель такого концептуально-символического моделирования заключается в приближении упомянутых индикаторов к сути проблемы УР. Как и всякая экспликация, подобное концептуальносимволическое моделирование требует определенных допущений и аксиом и более четкого представления основных понятий (экспликантов). Прежде всего, обратим внимание на то, что модель НУР носит преимущественно экономоцентрический характер, который обуславливает негативные последствия в иных областях человеческой деятельности, в особенности в социальной и экологической сферах. Экономика концентрирует внимание в основном на процессах хозяйствования и, соответственно, – на отношениях между людьми по поводу производства, обмена, распределения и потребления материальных благ. Упомянутые (производственные) отношения рассматриваются как происходящие внутри общества и поэтому традиционная (неинституциональная) экономическая наука абстрагируется от социальных, экологических и иных отношений и последствий, которые, конечно же, существуют и влияют на экономику. Экономоцентрическую экономической модель эффективности, НУР выражающее символизирует отношение понятие результатов деятельности (Р) к затратам (З), что и определяет экономическую эффективность (Э): 1 См.: Устойчивое развитие России / Под ред. Н.П. Лаверова. М., 2004. С. 43–80. См.: Урсул А.Д. Концептуальная модель устойчивого развития // Экология урбанизированных территорий. 2006. № 2. 2 66 Э = Р/З, (I), увеличение которой в формах прибыли, производительности, рентабельности и других взаимосвязанных понятий экономики выражает главный мотив и интерес деятельности человека в рыночной стихии. Переход от модели НУР к модели УР как всеохватывающий управленческий процесс может быть символически представлен как наложение основных ограничений на естественно (стихийно) протекающий рыночный процесс, что должно снижать его негативные последствия для общества и природы. Используя далее выражение экономической эффективности (Э), важно обратить внимание, что способы ее достижения не остаются прежними. Своего рода ограничения накладываются и на экономический процесс, который уже не может и не должен в основном идти по экстенсивной траектории. Для того, чтобы органически вписаться в систему УР, экономика должна перейти на интенсивный путь развития, когда рост эффективности будет идти не за счет количественных факторов и расширения пространства деятельности, а за счет качественных факторов и источников. «Устойчивая экономика» – это не просто биосферосовместимая экономика, но и экономика, инновационного развития, параметры осваиваемых как перешедшая существенно природных на путь снижающего ресурсов, интенсивно- количественные так и отходов, способствующая более органическому введению других управленческих ограничений как в экологической, так и социальной сферах. Короче говоря, интенсивная экономика – это экономика в условиях действия глобальных и иных ограничений и максимального использования качественных факторов и источников развития (что соответствует императивам УР). Существенно упрощая, сказанное можно выразить следующим образом: УР = Э • Б • С, (II), где Б – биосферно-экологические ограничения воздействия человека на природу (с помощью которых создается возможность сохранения биосферы), а С – социальные ограничения, которые необходимо реализовывать в системе 67 "человек – общество" и других внутрисоциальных отношениях. Введение символов Б и С говорит о выходе за пределы лишь экономических отношений в более широкие ("институциональные") пространства – экологическое и социальное, т.е. социоприродную систему. Биосферные ограничения в процессе взаимодействия природы и общества мы поставили первыми в формуле (II), поскольку именно благодаря их осознанию и появилась концепция УР, хотя роль социальных факторов (и особенно социальной справедливости) была выявлена гораздо раньше (социалистические теории). Социальные ограничения связаны с необходимостью выживания и сохранения человечества (антропоцентрического фактора социоприродной системы) как целого и распространяются только на системы "человек – общество", "социум – человечество". Среди этих социальных (внутри- и интерсоциальных) отношений на первый план выдвигается социальная (распределительная) справедливость (С прав) как соответствие (отношение) вклада (В) деятельности человека к получаемым им благам (Бл) в сочетании с равным распределением базовых благ (например, прав и свобод человека, экологических условий проживания и т.п.): С прав = Бл/В (III). Равное по отношению ко всем членам общества распределение базовых благ, удовлетворяющих жизненно важные потребности человека, должно с точки зрения УР распространяться на все сообщество людей в настоящее время и в будущем (на неопределенно долгие времена). Биосферно-экологические ограничения (Б) определяются, исходя из необходимости обеспечения устойчивости биосферы и реализации ее естественными экосистемами функции регуляции и стабилизации окружающей среды (т.е. принимается биосферная модель мира). Эти ограничения состоят из собственно экологических и природоресурсных составляющих как императивов "устойчивой" деятельности. Природоресурсные императивы заключаются в обеспечении устойчивого 68 природопользования (УП), что достигается на пути постепенной замены использования невоспроизводимых ресурсов (НР) на воспроизводимые ресурсы (ВР). Это может быть символически выражено их отношением, выражающим степень устойчивого природопользования: УП = ВР/НР (IV). С помощью коэффициента (IV) может быть измерена доля замены невоспроизводимых ресурсов на воспроизводимые (степень адаптивности стратегии интенсификации хозяйственной деятельности). Экологическая составляющая во взаимодействии общества и природы выражает функцию охраны окружающей природной среды и в приводимых формулах эксплицируется до обеспечения экологической безопасности, хотя это существенно сужает сферу экологии в концепции УР. Ведь экология, в данном случае социальная экология, охватывает все взаимоотношения общества и природы и в этом смысле природопользование также включается в экологические отношения как социоприродные взаимодействия. Однако природопользование выражает в большей части отношение, которое направлено от природы к обществу, поскольку природные ресурсы изымаются из экосистем и вовлекаются в хозяйственную сферу. В социальной же экологии и иных экологических дисциплинах, где центральным членом (субъектом) взаимодействия выступает человек и человечество, внимание акцентируется на проблемах экологической безопасности как социальных субъектов, так и экосистем. В этом смысле понятие несущей емкости экосистем формулирует допустимый предел антропогенного воздействия и ориентирует (хотя и не в явном виде) на поиски более рациональных способов природопользования как устойчивого освоения природных ресурсов. 69 Экологическая безопасность может быть символически представлена в форме закона необходимого разнообразия У.Р. Эшби1. Системе (объекту) будет обеспечена экологическая безопасность, если при его взаимодействии с внешней средой (или внешней среды с объектом) появится посредник (регулятор, средство обеспечения безопасности) разнообразие которого может справиться с разнообразием возмущающих (негативных) воздействий (это могут быть, например, очистные сооружения и т.п.). Символически это можно записать Без = Защ/Угр, (V), где Угр – степень угрозы, которая может быть выражена в так или иначе измеримых единицах (например, разнообразием негативных воздействий), а Защ – мера защищенности объекта безопасности, выраженная в тех же единицах. Степень обеспечения безопасности может быть определена соответствующим коэффициентом – Без, который равен единице, если все угрозы парируются защитой (что соответствует совершенному регулятору У.Р. Эшби) и будет меньше, если негативные воздействия проходят к объекту обеспечения экологической безопасности (которым может быть как природа, так и человек, социум). Таким образом, биосферные ограничения безопасности выражаются – Без коэффициентом совместно с обеспечения коэффициентом экологической устойчивого природопользования УП. В принципе можно иметь в виду не только обеспечение экологической, но и других видов безопасности, поскольку УР должно быть безопасным во всех отношениях и видах деятельности2. Это обеспечивается приемлемой степенью защиты либо других способов сохранения природы (качества) объекта, что снижает негативные (вредные) воздействия до допустимого для 1 См.: Урсул А.Д. Информационные и космологические основания феномена безопасности кибернетических систем // Научно-техническая информация. Сер. 1. 2008. № 4. 2 См.: Урсул А.Д. Экологическая безопасность и устойчивое развитие. М., 2008; Урсул А.Д., Урсул Т.А., Тупало В.Г., Энгель А.А. Устойчивое развитие, безопасность, ноосферогенез. М., 2008. 70 продолжения развития уровня. Формула модели УР в итоге описывается следующим образом: УР = Р/З • Бл/В • ВР/НР • Защ/Угр (VI). Данная формула демонстрирует, что переход от модели НУР (Р/З) к модели УР сопряжено с включением средств обеспечения социальной справедливости (Бл/В), устойчивого природопользования (ВР/НР) и безопасности (Защ/Угр), включающего в себя и экологическую безопасность. Наличие в формуле УР (VI) тех или иных составляющих будет свидетельствовать о "слабой" или "сильной" устойчивости в ходе движения от модели НУР к модели УР. Под "слабой" устойчивостью будем понимать либо подключение к экономической эффективности какой-либо одной из других компонентов модели УР либо включение всех этих компонентов, но каждого из них в той или иной степени. Наиболее "сильная" устойчивость сопряжена с включением всех компонентов с максимально возможными значениями их величин, что реально пока лишь в весьма отдаленной перспективе (на уровне ноосферы). Переход от "слабой" к более "сильной" устойчивости – это и есть реальный процесс перехода к УР, в котором сочетаются одновременно как составляющие модели НУР (которые пока преобладают), так и модели УР (компоненты и их величина, которая должна увеличиваться с течением времени). Примером такой "переходной модели" являются цели развития, поставленные в Декларации тысячелетия ООН, которые были скорректированы под влиянием решений ВСУР в Йоханнесбурге в сторону увеличения составляющих модели УР. Впрочем, и все другие варианты всемирного перехода к УР (в форме "Повестки дня на XXI век" и "Плана выполнения решений ВСУР") также пока являют собой лишь "смешанные" модели НУР и УР, в которых с течением времени (от десятилетия к десятилетию) будут усиливаться черты модели УР и "слабая" устойчивость будет переходить в более сильную, что организационно-управленческих мероприятий. зависит от проведения 71 Что касается организационного аспекта индикаторов УР, то пока они не носят самостоятельного характера, и их можно отнести к ранее упомянутым, либо к институционально-управленческим (например, наличие в стране национального совета по УР) или к информационным (наличие информационных баз и т.д.) показателям УР. Надо отметить, что ставшее уже традиционным выделение экономического, социального и экологического аспектов устойчивого развития не учитывает массу других аспектов и направлений деятельности по переходу к УР, в особенности тех, которые носят системный характер и относятся ко всему процессу развития как целостной системе трансформаций. Не вдаваясь в рассмотрение проблемы индикаторов и индексов УР, мы считаем, что имеет смысл специально выделить информационный аспект этого важного процесса по следующим соображениям1. Переход к УР, на наш взгляд, может рассматриваться в информационном ракурсе, поскольку он в существенной степени будет обусловлен процессом информатизации, тенденцией глобализации. Важно ставшим установить, что сейчас при ведущей дальнейшем развертывании глобализации через УР этот информационный приоритет не просто сохранится, но и существенно усилится, поскольку переход от последней стадии модели НУР – постиндустриального общества к обществу с УР будет идти в основном по информационной магистрали. Это означает, что возникшее уже в модели НУР информационное общество при ориентации на цели устойчивого развития постепенно превратится в глобальную информационную цивилизацию как первую ступень планетарной ноосферы. При осознании сути УР мы обращали внимание на то, что это особый тип развития в условиях планетарно-биосферных ограничений. Между тем 1 См.: Ващекин Н.П., Пасхин Е.Н., Урсул А.Д. Информатизация общества и устойчивое развитие. М., 2000. 72 существуют более широкие – материально-вещественные и энергетические ограничения в дальнейшем развитии цивилизации. И если человечество и далее выберет путь «устойчивого существования», то оно вынуждено будет принять информационную ориентацию своего поступательного движения. Это будет означать, что основным ресурсом управляемого УР станет информация, а вещественно-энергетические ресурсы окажутся «вторичными». Именно на этом пути социосфера через УР превратится в ноосферу как высшую ступень информационно-экологического общества. В изучении трансформаций модели НУР в модель УР вторгается информационный фактор и социосфера превращается в ноосферу (вначале в информационную стадию сферы разума – инфоноосферу) лишь благодаря более высокой степени информатизации и медиатизации, формированию так называемого ноосферного интеллекта. Приоритетность и доминирование информации как ресурса развития над вещественно-энергетическими ресурсами будет достигаться все большим увеличением информационного содержания социосферы и появлением в ней вначале глобально-социального, а затем и планетарного коллективного интеллекта цивилизации, способного к опережающему управлению социоэкоразвитием. Моделирование течения этих информационных процессов предполагает оценку реального информационного содержания социосферы и определения минимального информационного содержания будущей глобальной цивилизации как мегаобщества с УР. Преодоление этого минимального информационного содержания на пути «устойчивой самоорганизации» социосферы будет означать конец истории модели НУР и вступление в новую эпоху цивилизационного развития – эпоху ноосферы. Обратим внимание, что все рекомендации ООН по переходу к УР носит в основном политический характер, хотя и были приняты на основе доклада экспертов Международной комиссии по окружающей среде и 73 развитию «Наше общее будущее»1. Этот доклад содержал одно из первых обстоятельных обоснований необходимости изменения курса цивилизационного развития и, по сути (как и все документы ЮНСЕД и ВСУР в совокупности) составляют концептуальную модель УР. Международно-политическое решение было принято на базе экспертных оценок и научных исследований и прогнозов. Однако сейчас очевидно, что имеющихся научных социоприродного обоснований развития явно перехода недостаточно к и новой требуются модели более фундаментальные исследования и даже методологические трансформации современного образа (модели) науки. Ведь пока ускользает от внимания многих ученых то обстоятельство, что такое обоснование требует кардинального изменения самой науки, причем это вызвано в основном акцентом на изучении будущего. Будущая наука превратится в науку, способную осознать и исследовать «устойчивое грядущее» лишь пережив своего рода «футурошок». Концепция устойчивого развития предстает также и как теоретикомировоззренческая платформа для различного рода интегративно- центробежных тенденций в общественной жизни, например, в деятельности политических партий, религиозных организаций (особенно относящихся к мировым религиям) и т.д. Существующие, например, в политических партиях различия, как правило, абсолютизируют одно (или часть) из направлений совокупной общественной деятельности в ущерб другому, тогда как с позиций концепции УР речь должна идти об их системном объединении. Особенно это очевидно для партий и движений, ставящих в качестве приоритетных либо только социальные, либо либеральные или экологические ценности. Включение целей УР объективно приведет к необходимости 1 более центристской ориентации и к объединению См.: Наше общее будущее. Доклад международной комиссии по окружающей среде и развитию (МКОСР) / Пер. с англ. М., 1989. 74 (коэволюции) общественных движений и организаций для обеспечения права человечества на выживание. И если ряд центробежных тенденций объединения проявились уже на стадии глобализации (например, экуменические процессы), то глобализация через УР существенно усилит единство цивилизации во всех областях человеческой деятельности и ее взаимодействия с природой1. 4. Экологическая парадигма устойчивого развития В настоящее время можно считать, что в науке сформировалось определенное видение направления (либо даже ряд направлений) исследований, которое исходит из понятий, принципов и средств познания, имеющих экологическую придерживаются и ориентацию. многие ученые, Эта ориентация, исследующие которой проблему УР, репрезентируется в различных формах экологической парадигмы как определенного видения исследовательской деятельности в различных науках2. Однако в данной работе мы будем исходить из наиболее широкого понимания экологической парадигмы, которое базируется на наиболее общих (общенаучных) представлениях об экологии, не ограничиваясь какой либо отраслью научного знания. Это позволит приблизится и более широкому пониманию УР. Характерной особенностью экологического подхода, который уже стал общенаучным средством познания, является то, что он рассматривает не просто взаимодействие объектов, а в определенном ракурсе – именно в аспекте 1 "экологического взаимодействия", которое Ю.П. Трусовым См.: Урсул А.Д. Глобализация через устойчивое развитие // Безопасность Евразии. 2004. № 1; Лось В.А. Урсул А.Д., Урсул Т.А. Глобализация и переход к устойчивому развитию. М., 2008; Бабурин С.Н., Мунтян М.А. Урсул А.Д. Глобализация в перспективе устойчивого развития. М., 2010; Глобальные процессы и устойчивое развитие / Отв.ред. А.Д.Урсул. М., 2011. 2 См.: Яницкий О.Н. Экологическая парадигма как элемент культуры // Социологические исследования. 2006. № 7. 75 предложено в качестве основной категории общей экологии. "Взаимодействие некоторого "центрального", "главного" объекта (элемента, системы, подсистемы) с окружающей его средой – совокупностью других материальных объектов (элементов, систем, подсистем, условий, факторов – в разном плане можно называть по-разному) – логично назвать экологическим взаимодействием", – писал Ю.П. Трусов1. Этот ученый рассматривал экологический подход в качестве необходимого аспекта системного подхода, поскольку всякая система объективно является экосистемой по отношению к любому своему компоненту, относительно которого все остальные ее компоненты выступают в качестве экосреды. Экологический подход в этом наиболее широком представлении выступает в качестве центрально-ориентированного варианта системного подхода, представляя собой рассмотрение системы, выступающей в качестве экосистемы, рассматривающего систему с позиций некоторого центрального, главного объекта2. Понимание экологической парадигмы тесно связано с трактовкой экологии в самом широком смысле, представляющей собой общую экологию. Сошлемся на понимание экологии в энциклопедии «Глобалистика». Так, К.С. Лосев полагает, что существуют два основных понятия «экология». Во-первых, это – «наука о разных аспектах взаимодействия организмов между собой и окружающей средой3. В этом определении понятия экологии как биологической науки подчеркивается функциональный аспект природы, а экология как часть биологии предстает как дисциплина о структуре и функциях природы, обязательно включающая в себя биоту. 1 Трусов Ю.П. О предмете и основных идеях экологии// Философские проблемы глобальной экологии. М., 1983. С. 84. 2 Трусов Ю.П. Экологический подход и проблемы становления ноосферы. Пущино, 1980. С. 2-3. 3 Лосев К.С. Экология // Глобалистика. Энциклопедия. М., 2003. С. 1214. 76 Второе понятие «экология» К.С. Лосев связывает с экологией как наукой о совместном развитии человека, сообществ людей в целом и окружающей среды (включающей все остальные организмы), изучающей биотические механизмы регуляции и стабилизации окружающей среды, механизмы, обеспечивающие устойчивость жизни. «Это понимание экологии, – пишет К.С. Лосев, – возникло в последние десятилетия, и в этом значении она вышла далеко за рамки экологии в биологическом понимании, которая стала частью этой более широкой науки»1. Эту часть экологии многие авторы чаще всего связывают с социальной экологией и экологией человека. Человек и общество в целом оказывается тем центральным членом, которые взаимодействуют с окружающим макро-, микро- и мегамиром, и который их начинает изменять, причем весьма кардинально. В частности, в этом проявляется антропный принцип в экологии, который распространятся на все упомянутые выше среды, хотя чаще всего имеют в виду окружающую человека макросреду. Между тем, продвижение в космос и в микромир существенно влияет на человека и человечество. Например, как полагает Х.Э. Мариносян, с широким внедрением нанотехнологий глобальным трансформациям подвергнется и общество в целом, и уклад жизни каждого индивида. Развертывающаяся нанотехнологическая революция несоизмеримо превосходит все предыдущие по силе своего воздействия не только на иные отрасли науки, техники и промышленности, но и на общественное развитие в целом и каждого человека в отдельности. Причем ожидается даже становление новой, нанотехнологической стадии развития человечества.2 Можно, конечно, видеть в таком оптимистическом представлении очередной ренессанс (вариант) технологического детерминизма, на этот раз – нанотехнологического. 1 Однако можно предположить, что широкое Лосев К.С. Экология // Глобалистика. Энциклопедия. М., 2003. С. 1215. См.: выступление Х.Э. Мариносяна на круглом столе «Социально-философские аспекты наномедицины: перспективы, проблемы, риски» // Философские науки.2009. №11. С. 9-10. 2 77 применение этих технологий все же со временем даст существенные позитивные результаты, которые окажутся более значимыми, чем возможные отрицательные последствия, в том числе и экологические. Некоторые авторы полагают, что биоэкология оказывается шире социальной экологии и экологии человека1. Существуют (правда, все реже) высказывания, биоэкология. что подлинно Учитывая экологической существование наукой различных является точек лишь зрения на соотношение биологической и социальной экологии вряд ли можно считать, что либо социальная экология включает в себя биологическую экологию, либо наоборот. Скорее всего, следует согласиться с тем, что самые широкие экологические проблемы можно выделить в формирующуюся общую экологию. Это означает, что общая экология по своему предмету и рассматриваемым проблемам не совпадает ни с биоэкологией, ни с социоэкологией, это – особая область исследований, в которой должны изучаться наиболее общие экологические проблемы и выявляться законы, частные случаи которых могут иметь место в биоэкологии, изучающей естественные законы, и социологии, выявляющей социальные закономерности, а также в социальной экологии, акцентирующей внимание на социоприродных взаимодействиях и законах. В процессе становления общей экологии возникает также вопрос о том, начинаются ли экологические отношения с появлением живых существ или они уходят дальше вглубь структурных уровней материи? Этот вопрос имеет принципиальное отношение и для понимания того, что представляет собой окружающая среда. Ведь, если мы признаем существование экосистем в неживой природе, то придется их рассматривать не только на макро-, но и микро- и мега уровне. В этом смысле экосистемы существуют везде во Вселенной, независимо от того удаляемся ли мы в космос или же углубляемся в микромир. В этом смысле и движение познания и технологий, 1 Прохоров Л.Л., Ганжа А.Г. Экология // Глобалистика. Энциклопедия. М., 2003. С. 1216. 78 например, в «нанонаправлении» оказывается своего рода экологическим взаимодействием, но имеющим свою специфику (в частности ту, которая упоминалось в выступлении Х.Э. Мариносяна, а также в ряде статей по нанотехнологической парадигме в журнале «Философские науки» 2008, №1). Интенсивное внедрение нанотехнологий, между тем, может привести к серьезным экологическим негативным последствиям, поскольку, создавая новые, не существующие в природе, но нужные для общества нанопродукты на молекулярном и атомном уровне, человек производит основном ксенобиотики, которые будут носить всепроникающий характер и могут иметь более масштабное и интенсивное воздействие на природу и людей, чем многие другие, отраслевые узконаправленные технологии. Между тем нанотехнологии входят в качестве важного компонента в так называемые конвергентные технологии как высокие технологии, интегрирующие и включающие в себя когнитивные науки, биотехнологии, генную инженерию, наноматериаловедение, информационно-коммуникативные и ряд других сопряженных технологий. Их отрицательные экологические последствия могут оказаться более существенным, чем сейчас предполагается, когда акцентируется внимание нанотехнологических в основном проектов. на Ведь позитивных все эффектах трансферные «нанопреобразования», происходящие на атомном и молекулярном уровнях, будут влиять на более высокие – биологический и социальный уровни, формируя пока непредсказуемые не только экологические, но и многие другие отрицательные последствия. Хотя, конечно, нанотехнологии в первую очередь будут внедряться с целью получения позитивных результатов и степень их рисков и обеспечения безопасности применения должны будут оцениваться, исходя их из соотношения позитивных и негативных реальных, а не только прогнозируемых наноэффектов. В свое время Э. Геккель экологией назвал общую науку об отношении организма и окружающей среды, частично органической, а частично неорганической природы. Такое понимание встретило поддержку, и в 79 дальнейшем почти никто не ставил под сомнение, что основой или главным (центральным) членом в экосистеме являются биологические системы. Экосистема рассматривается как взаимосвязанная система живых организмов и окружающей их среды, в которой происходит их взаимодействие. И хотя понятие экосистемы было сформулировано впервые в биоэкологии, тем не менее, в рамках формирующейся общей экологии важно понять, что следует считать экосистемой в неживой природе? Во всяком случае, в тот самый период, когда возникали первые живые существа? Судя по работам, изучающим возникновение жизни с позиций синергетики, то, что мы называем экосистемой в биоэкологии, существует и в неживой природе, но вместо биосистемы, играющей роль центрального члена, появляется иная эволюционирующая система. Эта система выступает в качестве более широкой, чем биосистема, и она также связана с окружающей средой, за счет которой она эволюционирует, обменивается с этой средой энергией, веществом и информацией. Ничем по своему существу эта неживая «экосистема» не отличается по своим функциям и структуре от экосистемы, где в качестве главного члена выступает биосистема. Поэтому не имеет смысла как-то по другому называть эту систему, а просто принять, что понятие экосистемы имеет не только биоэкологический и социоэкологический смыслы, но претендует на более широкие экологосинергетическое значение и эволюционную трактовку. Это более широкое понятие экосистемы важно для нанонауки, поскольку она имеет дело не только с биологическими объектами, но и с нанообъектами, изучаемыми физикой, химией, механикой, медициной и другими естественными, техническими и сельскохозяйственными науками, особенно космизированными их направлениями. Создаваемые в нанотехнологическом производстве наносистемы вместе с тем оказываются и наноэкосистемами, которые должны быть ориентированы на формирование благоприятной экосреды, не приводящей на высших ступенях материи к ксенобиотическим и ксеносоциальным эффектам. Поэтому очень важно 80 соединить формирование нанонауки со становлением общей экологии и глобальным (универсальным) эволюционизмом, в котором важную роль играла бы общеэкологическая составляющая. Соответственно, формирование общей экологии не может идти по простому формальному принципу – выделять то общее, что присуще био- и социоэкологии. Должны быть более фундаментальные и методологически плодотворные основания для формирования общей экологии, чем выделение чего-то формально общего. И среди таких оснований, прежде всего, видится синергетика, в которой произошла определенная экспликация общего понятия экологии. Более того, фундаментальный характер экологической проблемы однозначно вытекает из положений синергетики. Синергетические принципы и законы, на наш взгляд, составляют основание фундаментальных принципов и законов общей экологии и глобального эволюционизма, а также важны и для социогуманитарного и общенаучного знания. Сохранение эволюционирующей системы (обеспечение безопасности) через самоорганизацию (прогрессивное) развитие с синергетической точки зрения соответствует реализации движения системы к «странному аттрактору». Это обеспечивает безопасность эволюционирующей системы на более высоком уровне развития благодаря более интенсивному использованию ресурсов окружающей среды (и тем самым – повышения информационного содержания системы). В этом случае сохранение системы (обеспечение безопасности) реализуется через прогрессивное развитие как накопление информации (разнообразия) в системе, которая в дальнейшем может быть использована для блокирования внешних неблагоприятных воздействий. Обеспечение безопасности через развитие (прогрессивное) является еще одним из направлений интерпретации эмпирического обобщения, выражающего содержание информационного критерия развития, 81 связывающего уровень развития с количеством информации в системе1. При этом нужно иметь в виду, что информационный критерий развития имплисите включает в себя свойство необратимости накопления разнообразия для того, чтобы не происходили процессы нарастания энтропии либо это увеличение было бы минимальным, что очень важно и для сохранения достигнутых эволюцией низкоэнтропийных систем. Можно дать синергетическую интерпретацию понятия безопасности, поскольку речь идет о достаточно сложных самоорганизующихся системах2. Поскольку безопасность мы связываем с сохранением либо даже с ростом устойчивости системы, коррелируется с то степень обеспечением обеспечения этой безопасности устойчивости существования самоорганизующейся системы как ее сохранением. Причем если для нижних структурных уровней эволюции материи речь в основном идет об устойчивости как способности системы к самосохранению при внешних либо внутренних воздействиях (как спонтанных, так и внешне направленных), то в более высоких уровнях (начиная с биологической ступени) – о сохранении существования той или иной конкретной системы с помощью управления. Такое понятие синергетики как аттрактор, имеет прямое отношение к обеспечению стабильности и безопасности систем, поскольку обозначает возможное устойчивое состояние системы, к которому она стремится. Причем с точки зрения обеспечения безопасности при достижении состояния устойчивости как равновесия с окружающей средой также достигается устойчивость, но для неживых систем это зачастую сопровождается увеличением энтропии. Это состояние простого (термодинамического) уравновешивания со средой выражается в синергетике понятием «простой аттрактор». Если следовать простому аттрактору, то для обеспечения безопасности кибернетической системы достаточно ее уравновесить с 1 См.: Урсул А.Д. Природа информации. М., 1968. 2-ое изд. Челябинск, 2010. См: Урсул А.Д. Синергетический подход к исследованию безопасности // NB: Национальная безопасность. 2012. № 02. 2 82 окружающей средой (изолировать от среды), т.е. между системой и ее окружением поставить защиту (скажем, очистное сооружение для обеспечения экологической безопасности, либо служб безопасности для бизнес – структур и т.д.). При этом ясно, что увеличение интенсивности и разнообразия внешних воздействий разрушит эту «слабую устойчивость» закрытого типа, реализуемую в духе простого аттрактора. Когда речь идет о структурах неживой природы, то, несмотря на наличие в ней процессов самоорганизации, действие закона увеличения энтропии показывает, что стремление к устойчивому состоянию (минимизация энергии системы) оказывается состоянием с наибольшей энтропией. Вполне естественно, что кроме синергетики, на роль оснований и методологических предпосылок общей экологии могут претендовать и некоторые философские и общенаучные концепции и теории, связанные, прежде всего с общей теорией развития, глобальным эволюционизмом и теорией взаимодействия природы и общества. В свете изложенного выше можно трактовать общую экологию как науку о взаимодействии систем разных уровней организации1, что органически связано с глобальной эволюцией. В этом широком понимании экологии и экологической парадигмы в целом важнейшую роль будет играть идея коэволюции и коэволюционная стратегия мышления2. Идея коэволюции, как и экологическая парадигма, также в первоначальной форме возникшая в биологии, сейчас уже 1 См.: Абылгазиев И.И., Ильин И.В. Процессы глобализации и проблема нового мироустройства // Век глобализации. 2009. №2. С. 44; Иванов А.В., Ильин И.В. Введение в глобальную экологию. М., 2009. 2 См.: Родин С.Н. Идея коэволюции. Новосибирск,1991; Карпинская Р.С., Лисеев И.К., Огурцов А.П. Философия природы: коэволюционная стратегия. М., 1995; Лисеев И.К. Коэволюционное мышление – от биологии к культуре // Идея эволюции в биологии и культуре / Отв. ред. Баксанский О.Е., Лисеев И.К. М., 2011; Баксанский О.Е. Коэволюционные репрезентации познания в современном мировоззрении // Идея эволюции в биологии и культуре. / Отв. ред. Баксанский О.Е., Лисеев И.К. М., 2011. 83 эффективно используется социоприродные в науках, взаимодействия. изучающих Однако можно социальные полагать, и что коэволюционная стратегия будет использоваться и в науках о неживой природе, в принципе – при исследовании любых экологических и эволюционных взаимодействий во всем мироздании, ибо без коэволюции материальных систем в принципе невозможно появление такого феномена как глобальная (универсальная) эволюция1. В силу закона сохранения энергии в эволюционном процессе реализуется ресурсно-экологический принцип взаимосвязи между экологическими условиями и природными ресурсами. В любой экосистеме существует своего рода постоянство экологических условий (Э) и природных ресурсов (Р), а именно: Э + Р = const. Этот принцип выражает противоречие и баланс между сохранением условий и изъятием ресурсов из экосистемы. Сохранение условий предполагает наличие предела изъятия ресурсов (и наоборот). Поэтому чрезмерное потребление ресурсов ведет к деградации экологических условий. А акцент на сохранении экологических условий предполагает уменьшение изъятия ресурсов из экосистемы. Для дальнейшего увеличения использования ресурсов необходимо выйти за пределы данной экосистемы в другую экосистему, в которой ресурсы еще находятся в пределах ее несущей емкости. Это положение соответствует требованиям синергетики и реально выполняется в любых естественных системах (например, биогеоценозах). Сохранение дальнейшего эволюционирующей прогрессивного развития системы и реализуется возможность лишь на ее базе предыдущего структурного уровня (принцип эволюционного консерватизма), с которым она вступает в противоречивые отношения. С одной стороны, существующая естественная основа (предыдущий и другие структурные 1 См.: Ильин И.В., Урсул А.Д., Урсул Т.А. Глобальный эволюционизм: Идеи, проблемы, гипотезы. М.: МГУ, 2012. 84 уровни материи) является ресурсом существования и дальнейшей эволюционной самоорганизации системы, поскольку ничего иного в природе к этому моменту времени в данной окрестности Вселенной не существует. Но все существующее (прогрессивного), но является и не условиями только ресурсами существования развития конкретной эволюционирующей системы. Эта последняя в принципе не должна, если она претендует на продолжение своего бытия, переводить все только в ресурсы, поскольку этим условиями) и подрываются вместо условия (назовем прогрессивного развития их экологическими систему ожидают деградационные изменения, поскольку между условиями и ресурсами в природе существует упомянутая константная взаимосвязь. И не просто такая взаимосвязь, но и определенная мера, в силу которой основная доля в экосистеме (где ее центральным членом выступает эволюционирующее материальное образование) приходится на условия существования и меньшая – на ресурсы, причем для все более высоких иерархических уровней эта последняя доля постоянно снижается. Каждая предыдущая ступень эволюции материи оказывается большей по объему и массе, поскольку является «обиталищем» и окружающей средой других, более высоких структурных уровней и ступеней эволюции материи. С переходом на более высокий иерархический уровень происходит сужение «коридора прогрессивное усложнения» развитие на эволюционирующих супермагистрали эволюции систем, т.е. имеет вид сужающегося конуса (негэнтропийная пирамида). При этом должно сохраняться основание, фундамент, из которого «вырастает» более высокий структурный уровень эволюции, т.е. в этом смысле обеспечивается «безопасность» предыдущего уровня. Если этого не происходит, то прогрессивная эволюция просто прекращается либо временно остается на том же уровне, либо переходит на траекторию регрессивного развития. «Безопасность» более широкой системы необходима для того, чтобы служить 85 основой, стартовой площадкой и условиями для продолжения прогрессивной самоорганизации системы. Негэнтропийная пирамида одновременно может быть названа и «пирамидой безопасности», поскольку сужение «коридора существования» происходит и по причине сохранения все более сложных материальных образований. Для того чтобы перейти на новый, более высокий уровень сложности, эволюционирующая система должна вступать в адаптивнокоэволюционные отношения с предыдущими структурными уровнями материи, что возможно только в весьма узком коридоре безопасности, в природных условиях, где может быть гарантировано их соразвитие. Поэтому не случайно иногда универсальный эволюционизм именуют «универсальным коэволюционизмом». Именно в этих границах, или «коридоре безопасности» возможна эволюция материальных систем с их усложнением, тогда как за пределами этого коридора возможно в основном их регрессивно-деградационное развитие. Эти пределы во многих случаях могут быть определены количественно (в основном в случае природно-экологических и производственно-технологических опасностей и угроз). В экологическом плане этот коридор безопасности связан с «несущей емкостью экосистем», понятием, которое определяет предел антропогенного воздействия на окружающую природную среду, за которым возникают необратимые деградационные изменения экосистемы. По сути дела, в понятии несущей емкости экосистемы определяются границы безопасного развития, которое в этом случае считается устойчивым развитием. Под устойчивым развитием понимается развитие, осуществляющееся в пределах несущей емкости экосистем (а, главное – биосферы в целом), т.е. безопасное развитие, обеспечивающее выживание как нынешних, так и будущих поколений людей и сохранение окружающей природной среды. Как видим, чисто ресурсный подход к любому развитию оказывается ограниченным, поскольку всю окружающую среду нельзя "перевести" в 86 ресурсы, так как в этом случае подрываются условия существования центрального (эволюционирующего) члена экосистемы. Причем когда условия для эволюции стабильны, то окружающая среда видится в основном как ресурс. Однако изъятие ресурсов из среды имеет определенные пределы, которые диктуются сохранением необходимых условий для существования и развития центрального члена экосистемы как эволюционирующего в антиэнтропийном направлении. Таким образом, в реальном эволюционном процессе проявляется эколого-ресурсное противоречие, когда природные ресурсы можно изымать из среды лишь в определенных границах (пределах), которые не разрушают экосистему, на что и направлена социоприродная трактовка УР. Понимание наличия этого противоречия привело к введению такого понятия (во всяком случае, на социально-экологическом уровне) как "несущая емкость экосистем", о чем уже шла речь. С этой точки зрения можно считать, что сохранение экологических условий на планете требует поиска ресурсов за пределами планеты (либо выявления принципиально новых ресурсов в микромире) с тем, чтобы не нарушать устойчивость земной биосферы. Длительное время взаимодействие человека с окружающей средой ограничивалось даже не просто земной, а непосредственно окружающей макросредой. И лишь в последнее время понимание этой среды стало на планете расширяться до глобальных размеров (формирование глобальной экологии1), а в космосе – до размеров всей наблюдаемой Вселенной (формирование антропного принципа как принципа «метагалактической» и даже «вселенской» экологии). Вместе с тем началось и интенсивное проникновение вглубь материи – в микромир, в частности с помощью нанотехнологий. 1 См.: Будыко М.И. Глобальная экология. М., 1977; Ильин И.В., Иванов А.В. Введение в глобальную экологию. М., 2009. 87 Важно обратить внимание на случаи своего рода «экологического отношения» к тем фрагментам и аспектам космоса (как и микромира), которые непосредственно не составляли, казалось бы, жизненной среды человека. Подобная "экологизация" привела к тому, что уже у основателей антропного принципа в космологии можно встретить фактически нетипичное для астрономов представление космоса (от Солнечной системы и Галактики вплоть до Метагалактики) как широкой среды существования человека. Причем антропный принцип в современной космологии, конкретизирующий принцип антропокосмизма, связывает глобальные характеристики и свойства Вселенной с фундаментальными физическими константами (в том числе и на уровне микромира) с существованием человека (наблюдателя). "Гуманизация" космоса в астрономических представлениях сопряжена в известной степени с его экологизацией в духе идей современной экологии человека (социальной и глобальной экологии), а теперь уже и астроэкологии. Именно человек является тем главным, центральным объектом, по отношению к которому все остальные объекты, весь космос представляется в качестве экосреды, а, следовательно, система "человек – космос" выступает в качестве не просто системы, а экосистемы. Поэтому в экологическом подходе к системе "человек – Земля – Вселенная" неизбежно появляется антропоцентристское отношение именно как определенное системноэкологическое отношение (взаимодействие). А это в известном смысле означает возврат на основе новых результатов современной науки к точке зрения антропоцентризма и одновременно антропокосмизма. 5. Необходимость более широкого видения глобальной устойчивости и безопасности За прошедшие 20 лет после ЮНСЕД стратегии или программы устойчивого развития приняли более 100 стран. Однако, исходя из результатов динамики социально-экологической проблемы на нашей планете, можно сделать вывод, что принципы устойчивого развития в том 88 виде как они сейчас понимаются, не удалось полностью внедрить ни в одной стране мира. Можно сказать, что происходит не только повсеместное игнорирование этого перехода, но и идет мощное сопротивление движению на новую модель развития. Человечество оказалось не готовым к новому революционному повороту в своей истории. Возникает вопрос: может быть, причины этого скрыты и в самой теории УР, которая пока лишь условно может именоваться теорией. Это, на наш взгляд, пока лишь наброски будущей теории, ее надо еще создать и далее будут высказаны некоторые пожелания в этом направлении исследований, расширяющих трактовку УР как глобального процесса. Экологический акцент в понимании УР лишь высветил проблему перехода к новой модели развития цивилизации, но вместе с тем показал ограниченность этого видения УР. Экологоцентризм трактовки УР при его реализации стал давать сбои и его в той мере, как этого хотят экологи, не удается успешно продвигать внедрение идей УР. И дело здесь не только в отсутствии политической воли руководства государств планеты (да и непонимания большинством населения самой идеи УР, не говоря уже о необходимости такого перехода во имя еще несуществующих будущих поколений), но и в самой трактовке этого типа развития. УР как новая – уже управляемая форма эволюции цивилизации в принципе должна быть направлена против всех кризисных явлений и катастроф (а не только экологического характера), в том числе и кризисов в глобальной экономике. Появление же кризисных явлений, например, в мировой экономике оказавших негативное влияние не только на саму экономику, но и на процесс подготовки и проведения Рио+20, свидетельствует о том, что принятая концепция и стратегия УР оказалась пока недостаточно системно-целостной и, тем самым, недостаточно адекватной. При теоретической перспективности модели “вписывания” человеческой деятельности в биосферу практическая реализация их невозможна, ибо противоречит ряду тенденций. Также невозможно 89 (особенно после мусульманско-католической оппозиции этой идеи) перевести на китайскую модель планирования семьи (одна семья – один ребенок) остальной развивающийся мир и США, т.е. более, чем четыре миллиарда населения планеты. Кроме того, развитые страны вряд ли добровольно откажутся от своих высоких доходов и снижения материальновещественных стандартов жизни во имя будущих поколений: ведь они от этого не отказываются и во имя большинства беднейших современных поколений. Какие-то сдвиги в этом направлении могут быть, но уповать на их действенность и тем более ускоренную реализацию было бы утопией. Изменить традиционный курс развития человечества столь радикально в ближайшие десятилетия в принципе нереально, как и природу человека в сторону значительного улучшения человеческих качеств и существенного оздоровления образа жизни. Но какие-то позитивные изменения все же возможны. Причем степень приближения реальной траектории переходного процесса к идеальной модели устойчивого развития и будет определять меру выживаемости цивилизации, в том числе и количественные параметры этого процесса, наподобие того, как это сделано в работах Д.Л.Медоуза с соавторами1. На наш взгляд, реальный процесс довольно длительного этапа перехода к устойчивому развитию будет представлять собой “смешанную” стратегию – частично от модели управляемого развития, имеющего ориентацию на “устойчивое общество” и частично – на продолжение стихийно-инерционного движения по траектории неустойчивого развития. И это связано с тем, что переход к устойчивому развитию должен быть глобально управляемым (или направляемым) развитием, а мировое сообщество таковым пока не является, несмотря на принятие на ЮНСЕД и других форумах ООН по УР документов по переходу к устойчивому развитию. Поэтому в тех странах и регионах, которые будут отставать в 1 См.: Медоуз Д.Х., Медоуз Д.Л. Рандерс Й. За пределами роста. М., 1994. 90 своем национальном развитии от необходимого уровня мирового переходного процесса в первую очередь могут возникнуть катастрофические процессы, связанные прежде всего с потеплением климата, истощением озонового слоя, опустыниванием, потерей биоразнообразия и т.п. Глобальная экологическая катастрофа в той или иной степени разразится, причем в меньшей степени, чем радикальнее произойдет смена курса, чем эффективнее будет разворачиваться переходный процесс движения по пути к устойчивому развитию. Прогнозировать, в какой степени возможна реализация стратегии устойчивого развития можно лишь на базе введения в нее количественных параметров и определения в мировом и национальном масштабах индикаторов и параметров оценки прогресса на этом пути. Нужно также учитывать, что сумма средств (закон сохранения энергии в его особенной форме), которые тратятся на те или иные мероприятия является в конкретный момент времени константой, поэтому трата их на экологию должна быть серьезно обоснована и осознана не только незначительной группой интеллектуалов, но и некоторым критическим количеством населения страны и в принципе – всей планеты. Продлевая во времени социальную (и социоприродную) справедливость на будущие поколения, важно не меньшее внимание обратить и на поколения нынешние, где эта справедливость нарушена (на что обращено особое внимание в социалистических учениях). И возможно, что, не распространив и не реализовав в пространстве планеты принципы УР для нынешних поколений, человечеству вообще не удастся перейти к этому новому типу развития. Здесь мы сталкиваемся с одним из самых существенных противоречий перехода к УР, когда вместо приоритетного обеспечения достойной жизни нынешних поколений человечество переключает акцент своей деятельности на будущие поколения, о которых еще мало что известно. Но переход к УР в первую очередь зависит от нынешних поколений и поэтому важно принципы и цели УР начать 91 реализовывать прежде всего для ныне существующих поколений с пролонгацией их на все последующие поколения населения планеты. Экологический акцент в этой концепции явился неизбежным и правильным шагом, ориентированным на длительную, стратегическую перспективу. Устойчивое развитие в этом понимании предполагает выживание цивилизации и даже повышение качества жизни всего населения планеты без роста масштабов использования природных ресурсов и без деградации окружающей среды до таких пределов, чтобы это не привело к превышению несущей емкости Земли как экологической системы. Несмотря на то, что переход к УР может потребовать принятия разных мер в каждом из государств, сейчас усилия по формированию устойчивого будущего предполагают комплексный подход к деятельности прежде всего в трех ключевых областях – экономике, социальной сфере и экологии. Формулирование новой стратегии развития означает постепенное соединение в единую самоорганизующуюся систему экономической, экологической и социальной сфер деятельности. В этом смысле устойчивое развитие должно характеризоваться (как минимум) экономической эффективностью, социальной справедливостью и биосферосовместимостью при общем снижении антропогенного пресса на биосферу. Но оказалось, что этого недостаточно и устойчивой глобальной перспективы можно и не достигнуть, если не учитывать краткосрочные вызовы и угрозы УР со стороны современной рыночной экономики. И не только экономики, экологии и социальной сферы, но и политики, да и ряда других существенных сторон реальной жизнедеятельности человечества. В этом сказалось противоречие между провозглашенной новой формой развития цивилизации и нынешней формой неустойчивого развития. Новая модель развития цивилизации оказалась, с одной стороны, более перспективной, во всяком случае в социально-экологическом ракурсе, поскольку благодаря этому цивилизация сможет выжить. 92 Но, с другой стороны, созданная пока на теоретическом уровне, эта модель оказывается весьма «тощей», менее системной и не учитывает еще многие составляющие в плане развития и безопасности, которые характеризуют современную модель развития, все больше именуемую моделью неустойчивого развития. Именно эти составляющие «тянут назад» движение в правильном, но недостаточно системном, весьма урезанноодностороннем направлении. Устойчивому будущему противостоят угрозы со стороны пока не включенных областей деятельности (они-то продолжают развиваться в рамках модели НУР) и они существенно тормозят прогресс на пути к УР экологической ориентации. На наш взгляд, «экологическое измерение» движения по пути УР оказывается лишь началом осознания смысла нового пути в глобальное устойчивое будущее. Экологическая проблема в ее глобальном видении оказывается частью того общего процесса, который требует решения всех глобальных проблем, на что уже было обращено внимание, как только была принята эта концепция и стратегия1. Не следует представлять (и тем самым зауживать), что главное в переходе к УР – это решение экологических проблем, ставших теперь уже глобальными. Речь должна идти о всех глобальных проблемах и негативных общепланетарных процессах, которые должны решаться на пути перехода к УР и которые тормозят или даже срывают этот переход. Не следует представлять дело таким образом, что искомая теория УР уже создана и проблема заключается лишь в том, чтобы только её реализовать. На наш взгляд, несовершенство теории УР (которую сейчас вряд ли стоит даже именовать теорией) оказывается одной из причин того, что человечество не может идти достаточно быстро в направлении своего выживания и дальнейшего устойчивого существования. 1 См.: Урсул А.Д. Путь в ноосферу. Концепция выживания и устойчивого развития цивилизации. М., 1993. 93 Концепцию УР (так более уместно именовать форму этого научного феномена) важно связать также с глобалистикой и глобальными исследованиями, поскольку речь идет в значительной степени именно о глобальном процессе. Глобальные проблемы, глобализация и другие глобальные процессы, тесно связанные с космическими процессами, возникли именно благодаря пространственной шарообразности и тем самым замкнутости нашей планеты как небесного тела, глобальной ограниченности земного шара и его биосферы, в которой развертывается антропогенная деятельность. Глобализация и ряд других социоприродных глобальных процессов уже были «запрограммированы» природными особенностями земного шара. Глобализация оказалось обусловленной природными характеристиками и особенностями биосферы и даже космическими свойствами планеты как небесного тела. В этом социоприродная специфика всех глобальных процессов, включая глобализацию и глобальные проблемы. Биосфера своей природной ограниченностью воздействует на все процессы, на ней протекающие, в том числе и на деятельность людей. Эта особенность глобализма как особого миропонимания не всегда осознается и очень часто внимание акцентируется лишь на расширительных и связующих фрагменты социума тенденциях в особенности, когда речь идет о глобализации, хотя появляющиеся при этом ограничения и пределы оказываются имманентно связанными с этим пространственно- темпоральным расширением. «Рыночное расширение», прежде всего рост рынков и другие параметры экономического роста завершают свою экспансию в сужающемся и в принципе ограниченном мире планеты. Но если расширение рынков по каким-то причинам ограничено, то, с какого-то момента, дальнейшее углубление разделения труда невозможно, а значит, экономика сталкивается с серьезным кризисом, который М.Л.Хазин назвал кризисом падения эффективности капитала. Этот ученый делает вывод: «поскольку процесс расширения рынков ограничен размерами Земли, то научно-технический прогресс в своей нынешней модели принципиально 94 ограничен во времени, он неминуемо должен, рано или поздно, закончиться»1. Глобальный характер предстоящего развития с его пределами и границами заставляет видеть наше общее будущее уже не таким линейным, каким было раньше это развитие, когда все количественно росло и расширялось – население, производство, спрос и т.д. и т.п. Именно на «идеологии роста» и покоилась рыночная экономика, но если он замедлится и тем более прекратится в силу объективно существующих глобальных обстоятельств, человечество ожидает кризис, из которого можно будет выйти, лишь создав принципиально новую интенсивно-устойчивую и биосферосовместимую экономику. Будущие поколения уже будут жить в нелинейном глобально-ограниченном мире и им придется соединять не только экономику и экологию, о чем робко и нехотя говорят экономисты, но и создавать иную – не просто и не только «зеленую» экономику, а альтернативную нелинейную интенсивную хозяйственную деятельность2 и не очень ясно, какое место в нем займет рыночная стихия. И как будут удовлетворять свои потребности наши потомки, когда многие из ресурсов будут не только ограничены, но даже исчезнут, во всяком случае – ряд материально-природных сегодня. Невольно ресурсов, которые хищнически придется переходить на используются информационно- интеллектуальные ресурсы, а значит, создавать ту сферу обитания, которую В.И.Вернадский считал ноосферой. Однако кроме пространственного, весьма важен и темпоральный аспект глобального мышления. Вряд ли в понятии глобализма можно ограничиться только пространственным аспектом, что фактически и имело 1 URL: aftershock.su. См. также: worldcrisis.ru/crisis/473153. Урсул А.Д. Интенсификация производства в системе глобальных проблем // Коммунист Молдавии, 1986, №2; он же: Интенсивный путь взаимодействия природы и общества // Взаимодействие общества и природы (философско-методологические аспекты экологической проблемы). М.: Наука, 1986; Интенсификация науки и производства: проблемы методологии / Под ред. А.Д.Урсула. Кишинев: Штиинца, 1987. 2 95 место по «умолчанию»1. Такое «пространственное» миропонимание глобализма разрывает реальную взаимосвязь пространства и времени (против чего всегда выступал В.И. Вернадский) в мышлении и деятельности. Важно выявить особенности глобального мировоззрения и. кроме того, в темпоральном ракурсе его можно видеть в том, что будет существенно расширяться временной диапазон, горизонт видения глобальных процессов (как в прошлое, так и в будущее), а также учитываться нелинейное течение и системная взаимосвязь периодов (модусов) времени. Расширение горизонта видения касается как прошлого, так и будущего, не говоря уже о настоящем, но вместе с тем особо стоит сделать акцент на процессе футуризации, который генерирует появление опережающих механизмов во всех сферах деятельности. Глобальный подход позволяет видеть будущее человечества вовсе не как простое и все продолжающееся расширение Ойкумены, а вносит принципиально новые нелинейные коррективы в перспективы эволюционных процессов с участием человека. Уже стало понятным, что все глобальные процессы и прежде всего глобализацию как процесс интеграции и обретения целостности человечества, созидания не только планетарной общности цивилизации, но и единой глобальной социоприродной системы «человек–общество–природа» на принципах коэволюции следует связать с переходом на путь УР 2. На это уже было обращено внимание в Йоханнесбургской декларации по устойчивому развитию еще в 2002 г. А это означает, что глобализационные процессы, составляющие содержание глобализации как единого глобального процесса, в перспективе должны будут развиваться в русле перехода к УР и в 1 Урсул А.Д. Становление глобального мышления: пространственно-временной ракурс // Пространство и время. 2012. №3. 2 Ващекин Н.П., Мунтян М.А., Урсул А.Д. Глобализация и устойчивое развитие. М.: МГУК, 2001; Урсул А.Д. Глобализация через устойчивое развитие // Безопасность Евразии. 2004. №1; Глобальные процессы и устойчивое развитие. М./ Под ред. А.Д. Урсула. М.: РГТЭУ, 2011; Бабурин С.Н., Мунтян М.А., Урсул А.Д. Глобализация в перспективе устойчивого развития. М., 2011; Урсул А.Д., Лось В.А. Устойчивое развитие как глобальный процесс. Учебно-методическое пособие. М., 2012. 96 этих же «глобализационных» направлениях должна обеспечиваться безопасность, формируя в своей целостности то, что именуется глобальной безопасностью как безопасностью мирового сообщества, реализующуюся в условиях коэволюции систем «человек–общество» и «человек–общество– природа». В предметную и глобально расширяемую область создаваемой теории УР, как отмечалось выше, должна будет войти вся антикризисная и «циклическая» проблематика. Ведь глобализация человеческой деятельности сопряжена в силу сказанного с усилением кризисно-циклических явлений во всех сферах активности людей из-за появления ограничений и пределов. Если взять циклические явления, которые стали изучаться прежде всего в экономике, то вопрос о возможности их устранения или снижения (по крайней мере понижательных фаз) серьезно пока не ставился. Речь шла в основном о признании их объективности и понимания того, как они развиваются. Между тем, в условиях усиления действия глобальных ограничений будут расти и отрицательные последствия кризисно- циклических феноменов во всех сферах деятельности человека. Поэтому важно изучение этих процессов связать с проблемой перехода к УР. Ведь если этого не произойдет, то переход к УР не будет происходить и опять придется констатировать, что надежды не только экологов, но и других сторонников и энтузиастов такого перехода опять окажутся не реализованными. Поэтому становится понятным, что будущая теория УР должна оказаться гораздо шире, чем это представляет большинство ученых, занимающихся этой проблематикой. Определенный шаг в расширении концепции УР был сделан в сентябре 2000 года на Саммите Тысячелетия, на котором была принята Декларация Тысячелетия ООН, которая существенно расширила особенно в социальном плане видение будущего развития мирового сообщества. В следующем году были разработаны восемь общемировых целей (ЦРТ) и 21 задача на период в основном до 2015 года на основе восьми глав упомянутой Декларации, по 97 которым страны взяли на себя определенные обязательства. Причем оценка прогресса в достижении ЦРТ выполняется более, чем по 60 показателям, охватывая 190 государств, входящих в ООН. Программа развития ООН в 2005 году адаптировала для России концепцию ЦРТ и были подготовлены доклады ПРООН о прогрессе в достижении ЦРТ в России1. Но произошло не только социальное расширение видения будущего глобального развития. Появились также работы с более широкой трактовкой понятия устойчивого развития, где оно связывалось с понятием безопасности не только в экологическом плане. Было показано, что стабильность общества, государства, экономики и т.д., как и их безопасность, могут быть «гарантированы» только на пути реализации модели и стратегии устойчивого развития2. Все больше встречается более широкое понимание УР как наиболее безопасного развития, а не только – экологобезопасного, причем эта мысль далее будет рассмотрена более детально. Можно констатировать усиление интереса к взаимосвязи теории развития и концепции безопасности, о чем свидетельствует появление ряда работ в этом направлении3. В последнее время в исследовании проблемы 1 Доклад о реализации принципов устойчивого развития в Российской Федерации. Российский взгляд на новую парадигму устойчивого развития. Подготовка к «Рио+20». М., 2012. 2 См.: Урсул А.Д. Экологическая безопасность и устойчивое развитие // Безопасность. 1993. № 11–12; он же: Концепция естественной экобезопасности // Безопасность. 1994. № 1–2; Урсул А.Д., Урсул Т.А. Устойчивое развитие и безопасность: синергетический подход // Самоорганизация и организация управления. М., 1995; Урсул А.Д. Устойчивое развитие и проблемы безопасности // Безопасность. 1995. № 9; он же: Информационная стратегия и безопасность в концепции устойчивого развития цивилизации // Научнотехническая информация. Сер. 2. 1995. № 1; он же: Обеспечение безопасности через устойчивое развитие // Безопасность Евразии. 2001. № 1. 3 См.: Урсул А.Д., Романович А.Л. Безопасность и устойчивое развитие (философскоконцептуальные проблемы). М., 2001; Дзлиев М.И., Романович А.Л., Урсул А.Д. Проблемы безопасности: теоретико-методологические проблемы. М., 2001; Романович А.Л. Перспективы развития и обеспечение безопасности: философско-методологические проблемы. М., 2002; он же: Развитие и безопасность. М., 2003. Романович А.Л., Урсул А.Д. Устойчивое будущее (глобализация, безопасность, ноосферогенез). М., 2006; Урсул А.Д., Урсул Т.А., Тупало В.Г., Энгель А.А. Устойчивое развитие, безопасность, ноосферогенез. М., 2008; Урсул А.Д. Экологическая безопасность и устойчивое развитие // Государственное управление ресурсами. Специальный выпуск. № 11, 3. 2008; Бабурин 98 безопасности, на наш взгляд, отчетливо прослеживаются две весьма важных тенденции, которые можно условно назвать экстраполяцией и глобализацией, о которых дальше ещё будет идти речь более подробно. Экстраполяция характеризует распространение понятия безопасности на те сферы и компоненты деятельности человека, которые еще несколько десятков лет тому назад не входили в предметную область изучения безопасности. Глобализация проблемы безопасности свидетельствует о том, это расширение идет и в глобальном измерении, когда исследовательская мысль переключается от локально-государственных и национально-региональных проблем на глобальные масштабы и проблемы безопасности. Обе тенденции существенно расширяют понятие безопасности, фактически сформировали его в качестве междисциплинарно-общенаучной, а, возможно, даже философской категории. При таком расширении объема понятия безопасности также происходит концептуальный и даже парадигмальный переворот в самом понимании обсуждаемой проблемы. Существенное значение в этом процессе переосмысления природы безопасности (по крайней мере, в России) сыграло принятие такого основополагающего государственного документа как Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года, которая положила в свою концептуальную основу взаимосвязь безопасности и устойчивого развития, а также обеспечение национальной безопасности через приоритеты устойчивого развития. С. Н., Дзлиев М. И., Урсул А. Д. Стратегия национальной безопасности России: теоретико-методологические аспекты. М.: Магистр, ИНФРА-М, 2012. 99 Глава II. СОХРАНЕНИЕ БИОСФЕРЫ И УСТОЙЧИВОЕ ПРИРОДОПОЛЬЗОВАНИЕ: ГЛОБАЛЬНЫЙ РАКУРС 1. Сохранение биосферы – естественный фундамент устойчивого будущего В дальнейшем основное внимание в этой работе будет уделено проблеме оснований экологической безопасности, на методологии подхода к позитивному сдвигу в решении этой проблемы. Ведь в области практической экологии, несмотря на разнообразие мнений (и весьма активную роль биологов), призывов к системному мышлению, продолжает доминировать техницисткое сознание. Многие экологи и защитники окружающей среды полагают, что обсуждаемая здесь проблема допускает полностью или в основном технико-технологическое решение и предлагают сосредоточить основные усилия на создании тех или иных экотехнологий. Однако цивилизация, используя огромное количество технологий, разрушающих экосистемы, не предложила, по сути, ничего, что могло бы заменить регулирующие механизмы биосферы1. Между тем, приоритеты решения экологической проблемы могут быть ранжированы совсем по иному и на этот чет уже имеются профессионально грамотные рекомендации ученых2. Концепция экобезопасности, основанная на технико-технологическом решении проблемы окружающей среды, не гарантирует преодоления экологической катастрофы. Возможно, что в этом случае будут лишь несколько отдалены сроки ее наступления. Есть мнение крупных ученых России, что ныне планируемый переход на ресурсо-сберегающие технологии 1 См.: Концепция перехода Российской Федерации к устойчивому развитию// Российская газета. 1996,9 апреля, с.5. 2 См.: Горшков В.Г. Энергетика биосферы и устойчивость состояния окружающей среды // Итоги науки и техники. Сер. Технические и общие вопросы географии. Т.7 М.: ВИНИТИ, 1990; Реймерс Н.Ф. Надежды на выживание человечеств. Концептуальная экология. М, 1992; Арский Ю.М., Данилов-Данильян В.И. и др. Окружающая среда между прошлым и будущим: мир и Россия (опыт эколого-экономического анализа) М., 1993; Данилов-Данильян В.И., Лосев К.С. Экологический вызов и устойчивое развитие. М.,2000. 100 и даже замкнутые экоциклы (речь идет, прежде всего, о невосполнимых ресурсах) не решает экологических проблем, поскольку разрушающее возмущение биосферы будет продолжаться. Для того чтобы противостоять экологическим опасностям, недостаточно техногенных средств для формирования соответствующего состояния социоприродной системы – социоэкосистемы, которое можно было бы считать экологобезопасным состоянием и дальнейшим глобальным процессом, способным устранять угрозы и опасности экологического плана, существенно снижать экологический риск (как соотношение величины возможного ущерба при воздействии экологического фактора и вероятности реализации этого воздействия) от антропогенных и природных катастроф. Необходимо использовать и иные средства, о чем речь пойдет далее. Сохранение биосферы планеты Земля является одной из основных целей перехода к УР. Но не только целью, но и тем естественным фундаментом, на котором должно быть воздвигнуто все «здание» будущего устойчивого планетарного общества. Возможно ли перейти на новую форму цивилизационного развития без сохранения биосферы, обеспечения ее устойчивости и биоразнообразия? Этот вопрос уже обсуждался в литературе и были высказаны по меньшей мере две полярные концепции, которые мыслят будущее человечества без биосферы. Наиболее ранняя из них была предложена К.Э. Циолковским, которого мы считаем одним из провозвестников идеи УР в ее космическом варианте. Основоположник теоретической космонавтики впервые выдвинул идею непрерывного развития – бессмертия человеческого рода, которое может быть достигнуто лишь благодаря широкому освоению космоса, поскольку, по его мнению, Земля подвержена разного рода катастрофам (которые случались в ходе эволюции биосферы). К.Э. Циолковский верил, что прогресс человечества вечен и нет конца жизни и разуму, причем рассматривал последний не только как планетарный, но и как космический фактор эволюции и тем самым предвосхитил идею универсального 101 (глобального) эволюционизма, которая стала развиваться лишь в 60-е годы ХХ столетия. Вторая точка зрения на возможность существования человечества, уже не в космосе, высказывалась рядом авторов, которые полагают, что человечество уже вышло за пределы, когда еще можно остановить разрушение биосферы. В этом случае, хотим мы сейчас или не хотим, нашим потомкам придется жить в так называемом бесприродном техническом мире, где все системы обеспечения жизнедеятельности людей окажутся искусственными. Оценки перспектив этого варианта, который нашел свое наибольшее отражение в научно-фантастической литературе и кинофильмах, показывают, что оставшиеся без биосферы люди не выживут, они в конце концов обречены на деградацию и вымирание. Наиболее приемлемый сценарий будущего нашей планеты и проживающего на ней человечества предполагает сохранение биосферы. Однако с переходом около 10–12 тыс. лет тому назад на производящее хозяйство – вначале на земледелие и скотоводство (агронеолитическая революция), а в дальнейшем и благодаря индустрии человек начал интенсивно разрушать биосферу и продолжает уничтожать экологические ниши других живых существ (биоты), что привело к существенному сокращению биоразнообразия на генетическом, видовом и экосистемном уровнях. Скорость этого сокращения под влиянием антропогенной деятельности на несколько порядков выше, чем во времена гибели гигантских рептилий (65 млн лет тому назад), в том числе наиболее известных из них – динозавров. Сохранение биосферы – это основополагающее условие перехода цивилизации к УР. Но возникает очередной вопрос – какова генеральная стратегия этого сохранения? Обычно считается, что необходимо уменьшить загрязнение окружающей природной среды и перейти на ресурсосберегающие и экологобезопасные технологии. Между тем техникотехнологический путь перехода к УР необходим, но увеличение 102 ресурсоэффективности, когда можно, например, уже сейчас получить вдвое больше конечных продуктов из вдвое меньшего количества ресурсов («фактор четыре»)1 не оказывается главной тенденцией перехода к устойчивому будущему. Российские ученые (В.Г. Горшков, К.Я. Кондратьев, К.С. Лосев, В.И. Данилов-Данильян и др.) в последние годы дали ответ на этот вопрос, разработав теорию биотической регуляции и стабилизации окружающей среды, как естественнонаучную базу перехода к УР2. Именно механизм этой регуляции и стабилизации окажется в перспективе главным действующим фактором сохранения биосферы. Под биосферой обычно понимают биоту и взаимодействующую с ней окружающую природную среду в планетарных масштабах. Есть и более узкое понятие биосферы, включающее лишь те компоненты окружающей среды, которые потребляются биотой (в основном речь идет о биогенных компонентах). Такое более узкое, но более содержательное понятие биосферы также имеет смысл, поскольку речь идет об ее устойчивости, которая носит не просто физический, не только биогеохимический, но и кибернетический характер. Биосфера оказывается самоподдерживающейся системой благодаря своей более развитой высокоорганизованной компоненте – биоте, которая управляет окружающей средой, а точнее, теми ее компонентами, которые связаны с процессами синтеза и распада биогенных элементов, т.е. элементов, постоянно входящих в состав организмов и выполняющих определенные биологические функции (кислород, углерод, водород, азот, кальций, калий, хлор, сера и т.д.). См.: Вайцзеккер Э., Ловинс Э., Ловинс Л. Фактор четыре. Затрат половина, отдача – двойная. Новый доклад Римскому клубу. М., 2000. 2 См.: Горшков В.Г. Физические и биологические основы устойчивости жизни. М., 1995; Данилов-Данильян В.И., Лосев К.С. Экологический вызов и устойчивое развитие. М., 2000; Лосев К.С. Экологические проблемы и устойчивое развитие России в XXI веке. М., 2001. 1 103 Биосфера существует с тех пор, как существует жизнь, т.е. на протяжении 3,85 млрд лет. За это время температура вблизи Земли не выходила за пределы 5-50 оС, причем последние шестьсот миллионов лет эти колебания были в пределах 10-20 оС. Существуют и многие другие примеры удивительной естественной стабильности биосферы. Например, термическое состояние атмосферы, зависящее от потока солнечного излучения, альбедо Земли и пропускной способностью ее атмосферы, между которыми существуют нелинейные взаимосвязи и сильные неустойчивости. И, несмотря на это, на протяжении упомянутых почти четырех миллиардов лет на нашей планете сохраняется температурная стабильность в пределах 10 %1. Нечто аналогичное можно сказать и для процентного состава атмосферного кислорода (в «кислородной» атмосфере, сменившей около 2 млрд лет тому назад восстановительную атмосферу планеты), который обновляется каждые тысячу лет, что также требует весьма эффективного механизма регулирования "кислородной стабильности". Наиболее правдоподобным объяснением подобного состояния климата, пригодного для существования жизни является гипотеза о биологической регуляции окружающей среды в биосфере. Если гипотеза верна, то это означает, что живое вещество всей планеты «контролирует» биогены, многие важные для жизни характеристики устойчивости климата Земли, глобальный круговорот веществ и т.д. Отклонение от оптимального для жизни состояния окружающей среды вызывает реакцию естественных сообществ организмов, которая направлена на возвращение среды к конкретному оптимальному состоянию. При всех случайных внешних возмущениях (флуктуациях) сообщества организмов регулируют среду, не позволяя ей значительно отклонится от выделенного 1 См.: Маркс Г. Проблема одновременности // Проблема поиска жизни во Вселенной. М., 1986. С. 78. 104 оптимума. Это своего рода аналог известного в естествознании принципа Ле Шателье-Брауна1. Принцип Ле Шателье-Брауна гласит, что внешнее воздействие, выводящее систему из равновесия, вызывает в ней процессы, направленные на ослабление результата этого воздействия. Данный принцип применим к физическим (термодинамическим) системам, но, как оказалось, он применим и к такой сложной системе, как биосфера и ее экосистемы. Устойчивость биосферы может поддерживаться на основе замкнутости биохимических круговоротов веществ. При этом внешние возмущения вызывают в естественной биоте биохимические процессы, компенсирующие эти возмущения, т.е. действует принцип Ле Шателье-Брауна в его широкой интерпретации. Этот принцип, в применении к биосфере характеризует ее устойчивость. Это выражается в том, что скорость поглощения углерода биотой (при относительно малых возмущениях окружающей среды) пропорциональна приросту концентрации углерода в окружающей среде по отношению к невозмущенному состоянию. До недавнего времени принципу Ле Шателье-Брауна подчинялось функционирование биосферы. Если в прошлом веке еще происходило увеличение биологической продуктивности и биомассы планеты в ответ на возрастание концентрации углекислого газа в атмосфере, то в нашем веке глобальная биомасса уменьшается ускоренными темпами (уже уменьшилась на треть), а биота выбрасывает углекислый газ. Вот почему, если базироваться на принципе Ле Шателье-Брауна, необходимо снижать антропогенное антропогенного воспользоваться давление воздействия для на на биосферу. биосферу обеспечения и Именно дает экологической ослабление возможность безопасности естественными законами, действующими на планете миллиарды лет. 1 См.: Горшков В.Г. Физические и биологические основы устойчивости жизни. М., 1995; Лосев К.С. Экологические проблемы и устойчивое развитие России в XXI веке. М., 2001. 105 «Регулятивная мощность» планетарной биоты колоссальна и в некоторой степени пока может компенсировать негативное воздействие человека на биосферу. Еще В.И. Вернадский говорил о том, что человечество превратилось в геологическую силу. Сейчас определено, что по массе извлекаемого и перерабатываемого сырья (100 Гт/год) хозяйственная деятельность человека занимает промежуточное положение между синтезом органического вещества биотой – порядка 1000 Гт/год (в живом весе) и современной вулканической деятельностью, которая дает порядка 10 Гт/год вулканического вещества. Мощность биоты, по меньшей мере, на порядок выше геологической активности человека, и ее развитие направлено на сохранение биосферы. Это дает основание построить систему естественной экологической безопасности путем уменьшения антропогенного давления на биосферу и перехода на путь УР на базе биологической стабилизации окружающей природной среды. Уместно обратить внимание на то, что создание более безопасной среды обитания в результате перехода к устойчивому развитию повторяет в какой-то форме на социальном уровне историю (и эволюцию) биосферы, в которой биота в конце концов фактически создала именно те природные условия, которые пригодны для жизни и обеспечили ей устойчивость и дальнейшую естественную эволюцию1. Биота, если бы ее не губила нерациональная антропогенная деятельность, могла бы существовать в созданной ей биосфере вечно пока какой-либо космический, т.е. внешний по отношению к планете Земля губительный фактор не разрушил бы ее, например, огромный астероид либо комета, что признается вполне реальной геокосмической опасностью даже в ближайшее время в течение этого века. Биота за время своей эволюции на планете сформировала мощный механизм регуляции и стабилизации окружающей среды, затрачивая на 1 См.: Лосев К.С. Биотическая регуляция окружающей среды // Глобалистика. Энциклопедия. М., 2003. С. 83–85. 106 поддержание пригодных для биоты условий и обеспечивая устойчивость и безопасность этой среды огромную работу почти 99 процентов всей энергии биомассы и перерабатывая ежесекундно 1035 бит/сек1. Наличие биотического механизма стабилизации и регуляции окружающей среды сформировало, вероятно, самый ранний, по историческим масштабам времени, тип безопасного и тем самым устойчивого развития для всех населяющих биосферу живых существ. Биота, реализуя эту свою биосферную функцию обеспечении стабильных условий своего существования, пошла по пути формирования жизнепригодной и более безопасной среды своей эволюции в планетарном масштабе, а не обеспечения «индивидуальной» или «популяционной» безопасности в локальном или региональном масштабе. Нечто аналогичное придется совершить и человечеству, нарушившему созданную биотой отказаться от планетарно-биосферную архаичных принципов стабильность. обеспечения Придется безопасности в современной модели развития и создавать с помощью перехода к новому типу развития более безопасную планетарную социоприродную окружающую среду, но уже рассчитанную на неопределенно долгое существование человечества в биосфере. Как видим, история с созданием механизма стабилизации и регуляции окружающей среды с целью обеспечения безопасности существующих в ней объектов может повториться уже на более высоком эволюционном – социальном уровне или точнее – на социоприродном уровне, когда ставится цель перехода к устойчивобезопасному будущему. При этом человек не должен разрушать механизм экосистемной биотической регуляции окружающей среды, а опираться на него при переходе на траекторию устойчивости, добавляя свои специфически общественные средства обеспечения безопасности и стабильности как природной, так и социальной среды и находящихся в них объектов. 1 См.: Лосев К.С., Горшков В.Г., Кондратьев К.Я. и др. Проблемы экологии России. М., 1993. С. 229. 107 Можно согласиться с мнением В.Г. Горшкова, что биосфера представляет собой единственную естественную систему, обеспечивающую устойчивость среды обитания при любых возникающих возмущениях1. Поэтому сохранение природных сообществ и существующих видов живых организмов в объеме, способном обеспечивать выполнение принципа Ле Шателье-Брауна (в широком его понимании) по отношению к глобальным возмущениям окружающей среды, представляет собой главное условие продолжения жизни – в том числе и разумной жизни – на планете. Совершенно ясно, что устойчивость развития общества зависит от устойчивости биосферы и должна базироваться на ней. Поэтому здесь идет речь о сохранении биосферы, защите ее от возрастающего воздействия людей и в ближайшей исторической перспективе, связанной с переходом к устойчивому развитию, предполагается снижение этого воздействия. Поскольку существующее устойчивое состояние биосферы единственное и оптимальное, поэтому его сохранение требует существенного уменьшения антропогенного давления, которое можно оценить по доле потребления продукции биосферы. Сейчас доля антропогенного потребления продукции биосферы составляет более 10%, что, по мнению В.Г. Горшкова, на порядок больше допустимого с точки зрения действия принципа Ле Шателье-Брауна. Антропогенные возмущения биосферы, возможно, начали еще в прошлом веке (однако не исключено, что еще в XVIII в.) превышать первый порог устойчивости биосферы и теперь превышают последний – 10-процентный – порог коридора устойчивости биосферы. Можно предположить, что 20процентное антропогенное возмущение биосфера уже не выдержит, хотя сейчас, согласно В.Г. Горшкову, состояние биосферы еще внушает надежды на возможность релаксации (т.е. возвращения в прежнее устойчивое состояние) при условии уменьшения антропогенных воздействий на порядок. 1 См.: Горшков В.Г. Физические и биологические основы устойчивости жизни. М., 1995. 108 Переход биосферы из одного устойчивого состояния в другие происходит лишь за миллионы лет в силу огромных масштабов и сложности составляющих ее био- и геосистем. Влияние же биоты на всю биосферу таково, что она, действуя по принципу Ле Шателье-Брауна, способна поддержать пригодное для жизни состояние окружающей среды главным образом благодаря огромной массе продукции биоты и колоссальному биоразнообразию. Восстановление нарушений окружающей среды может происходить в относительно краткие сроки (порядка десятков лет) по сравнению с переходом биосферы из одного устойчивого состояния в другое. Именно это внушает надежду на то, что обеспечение экологической безопасности по биосферному варианту поможет решить глобальные проблемы окружающей среды за период от нескольких десятков до сотни лет. В процессе эволюции естественная биота представляет собой гомеостатическую планетарную систему, обеспечивающую устойчивость биосферы при любых изменениях (теллурических, космических, антропогенных) в пределах действия принципа Ле Шателье-Брауна. Огромная величина биологической продукции (99%) уходит на поддержание устойчивости биосферы, для того, чтобы компенсировать неблагоприятные упомянутые и другие геофизические процессы. Это оказалось необходимым ввиду того, что грандиозные земные и космические катастрофы (вулканизм, падение астероидов, комет и т.д.) нарушают устойчивость биосферы, и потому ей необходим «запас устойчивости», обеспечивающий быстрое восстановление окружающей среды после возмущений. Причем речь идет о глобальной экологической устойчивости, а не о поддержании стационарного состояния отдельных локальных участков за счет дополнительного вложения энергии, которое сопровождается ухудшением состояния окружающей среды в остальной части биосферы. Вот почему чаще всего локальные улучшения среды ухудшают глобальную экологическую ситуацию, если не принимаются специальные меры. 109 Сохранение естественных сообществ биоты ввиду их стабилизирующих функций в биосфере представляет собой основу так называемой концепции естественной безопасности. Идея естественной безопасности заключается в том, чтобы обнаружить в природе и использовать те механизмы, которые, действуя стихийно (автоматически), обеспечивают безопасность ее объектов. С этой точки зрения естественная биота, конечно, представляет собой гомеостатический «механизм», и, судя по всему, он является одним из основных для обеспечения экобезопасности и перехода к УР. Однако, будучи ядром естественной безопасности, биотические механизмы, в принципе не могут быть единственными естественными факторами гомеостатического действия. Основанием для такого вывода служит двуединая сущность биосферы – планетарной оболочки, состоящей как из биоты, так и из косного (неживого) вещества. Биота представляет собой главный, наиболее активный механизм, обеспечивающий устойчивость биосферы. Но и неживое вещество биосферы не представляет собой нечто аморфное, и человек не может безнаказанно преобразовывать это вещество, превращая его в основном в отходы, в том числе и «отложенные» даже на длительное время (т.е. пока полезные и деятельности). используемые Оно также человеком имеет продукты пределы его своего созидательной существования, обусловленные уже не столько биологической, сколько геологической и даже космической эволюцией. В первую очередь на антропогенные воздействия реагирует живое вещество, поскольку оно имеет более узкий эволюционный «коридор» по сравнению с геологическим «коридором» косного, или абиотического, вещества. Все гомеостатические механизмы абиотической природы, которые способствуют сохранению благоприятных для человека и биоты условий существования, также могут использоваться для сохранения биосферы, ее устойчивости. С кибернетической точки зрения это все механизмы, которые могут быть аналогичны по действию принципа Ле Шателье-Брауна (явления 110 гистерезиса, отрицательной обратной связи и др.), и характеризуются как элементы «квазиуправления», отнесенного ко всей природе в целом (в том числе и неживой). Хотя биота имеет огромную мощность, но, тем не менее, ее возможности стабилизации и регуляции окружающей среды не безграничны, они имеют определенный предел. Превышение этого предела ведет, например, к нарушению замкнутости баланса биогенов и ускоряющейся деградации окружающей среды. Этот предел индивидуален для каждой экосистемы и его, как упоминалось, именуют пределом устойчивости экосистем или несущей емкостью экосистем. Превышение несущей емкости как предела возмущения экосистем (и биосферы в целом) приводит к деформации биохимического круговорота биогенов, нарушению нормального распределения потоков энергии в биоте, сокращению биоразнообразия и т.д. Тем самым деформируется сложившийся в ходе эволюции биосферы (и особенно в последние сотни миллионов лет) механизмы регуляции и стабилизации окружающей среды. Вот почему в «Концепции перехода РФ к устойчивому развитию» речь идет о том, что социально-экономическое развитие и жизнедеятельность людей должна обеспечиваться в пределах хозяйственной емкости биосферы, превышение которых приводит к разрушению естественного биотического механизма регуляции окружающей среды и ее глобальным изменениям. Этим упомянутая Концепция отличается от всех других официальных документов по проблемам УР иных государств, входящих в ООН. В этой же Концепции подчеркивается, что поскольку биосфера как регулятор окружающей среды представляет собой единую целостную систему, переход к УР всего мирового сообщества может быть осуществлен только в глобальном масштабе и в условиях эффективного международного сотрудничества. Причем роль России в решении планетарных экологических проблем определяется прежде всего обладанием большими по площади территориями (не менее 65% от всей территории страны), практически не 111 затронутыми хозяйственной деятельностью и являющимися резервом устойчивости биосферы в целом. Территориальный фактор – это пространства России, ее обширная территория (17,1 млн кв.км), естественные сообщества которой выполняют столь необходимую функцию стабилизации биосферы в мировом масштабе. Считается, что хотя значительную часть российских земель занимают арктические районы (Север занимает 11 млн кв.км с населением всего 9,3 млн) и высокогорья с крайне некомфортными условиями для жизни, все же еще не затронутая активной хозяйственной деятельностью почти половина территории России представляет исключительную ценность для перехода к устойчивому развитию не только для россиян, но и всего мирового сообщества1. Ведь естественная биота этой части территории России оказывается одним из уникальных ресурсов, обеспечивающих устойчивость биосферы в Евразии и Америке. Вот почему следует задуматься над мнением ряда видных ученых, полагающих, что "необходимо любыми способами сохранить это естественное богатство и обеспечить охрану невозмущенных человеком территорий от любых видов хозяйственной деятельности"2. Кроме России и Северной Скандинавии, другими центрами стабилизации окружающей среды на суше в северном полушарии является Североамериканский регион (в основном Канада и Аляска). В южном полушарии также имеются два центра стабилизации среды – южноамериканский центр (в основном Амазония) и Австралийский центр. Сохранившиеся естественные экосистемы на остальной территории суши представляют в основном участки с площадями от 0,1 до 1 млн км2 , тогда как упомянутые центры стабилизации соответственно занимают 11 млн км2, 9 млн км2 , 10 млн км2 и 4 млн км2 . Но самым мощным центром биотической 1 2 См.: Лосев К.С. и др. Проблемы экологии России. М., 1993. С. 162-165. Там же. С. 164. 112 стабилизации является Мировой океан, где естественные экосистемы пока сохранились гораздо лучше, чем на суше (хотя и далеко не везде)1. В России естественная биота является уникальным ресурсом, который дает в среднем 20 т/га органических веществ в год, причем основная масса биологической продукции приходится на леса, составляющих более 20% лесов планеты. На российской территории производится 230 т продукции фотосинтеза на человека в год. По обеспеченности земельными ресурсами на одного жителя наша страна занимает третье место (после Австралии и Канады). В России на каждого жителя приходится 11,5 га пространства земли, это почти в 4 раза больше, чем в среднем в мире. В России сосредоточено 22% лесных ресурсов мира, причем (опять-таки в среднем) доля лесов по территории страны составляет около 60%, а сельскохозяйственных угодий – немногим более 13% (что меньше, чем в среднем в мире). На одного россиянина приходится 1,5 га сельхозугодий, на которых естественные экосистемы заменены искусственными агроценозами. Если сюда добавить и иные хозяйственные и урбанизированные территории, то получается, что "средний" житель России использует почти 2 га территории, на которой полностью потребляется биологическая продукция. Особая обеспокоенность ученых связана со снижением биоразнообразия и прежде всего с истощением и исчезновением диких видов под влиянием деятельности человека. В принципе процесс исчезновения видов происходил в течение биологической эволюции, длящейся около 4,5 млрд лет. За это время на планете появилось примерно полмиллиарда видов растений и животных (не говоря уже о микроорганизмах), но сейчас их почти в сто раз меньше. Это означает, что, возможно, до 99% видов исчезли, либо превратились в новые виды, причем вымерли те или иные виды прежде всего в результате нескольких глобальных катастроф в ходе эволюции биосферы. 1 См.: Лосев К.С. Экологические проблемы и перспективы устойчивого развития России в XXI веке. М., 2001. 113 С появлением человека процесс вымирания видов и его темпы (со времени неолитической революции) возросли. Лишь за последние 10 тыс. лет скорость исчезновения животных увеличилась в 1000, а то и на порядок больше, составляя несколько тысяч видов в год. Темпы этого исчезновения носят весьма динамичный и массовый характер, по сравнению с темпами натиска человека на природу в предшествующий период и не может восполниться естественным видообразованием, требующего тысячи и десятки тысяч поколений. Сейчас, после всплеска вымирания видов, начавшегося с конца мелового периода, надвигается новая, более сильная волна их деградации, говорят даже об очередном – шестом массовом вымирании видов. Одна из главных причин исчезновения видов и целостных экосистем, – неэкологическое развитие производства и неконтролируемая деятельность резко возросшего народонаселения Земли. В результате разрушаются места обитания видов (осушаются болота, формируются селитебные и урбанизированные территории, сводятся леса под сельскохозяйственные угодья и т.д.). Косвенный эффект этой деятельности и несовершенных технологий производства – загрязнение естественной биоты, неблагоприятное изменение климата в результате парникового эффекта, который в ближайшие десятки лет приведет к потеплению, причем скорость потепления существенно опередит адаптационные возможности естественной биоты. Чрезмерное использование диких видов в ходе охоты и рыболовного промысла также приводит к их вымиранию. Существуют и другие направления и факторы деградации живой природы, в частности, за счет интродукции чуждых для местной экосистемы видов, синергетического воздействия ряда факторов и т.д. Сохранение биосферы предполагает как охрану, так и экологобезопасное устойчивое использование биоресурсов и экосистем. В настоящее время повсеместно широко используется "видовой" подход к 114 охране дикой природы. подвергающимся Основное опасности внимание исчезновения, для уделяется которых видам, создаются заповедники, генные банки, ботанические сады, зоопарки, где условия обитания способствуют размножению в неволе и т.д. Этот подход способствовал сохранению видов, имеющих наибольшую вероятность выживания, наибольшую экологическую значимость для экосистемы и которые потенциально, с позиций современной науки, могли быть полезны человеку. Однако наиболее перспективным является биосферный и экосистемный подход, т.е. создание в глобальном масштабе системы особо охраняемых территорий (заповедников, заказников, национальных парков и т.д.), которая должна была бы во всем мире занимать по меньшей мере 10% суши (в России особо охраняемые территории составляют менее трети от площади сельхозугодий, т.е. порядка 3,3% общей территории страны). Переход от видового к экосистемному подходу к сохранению биоразнообразия позволяет охранять и регулировать не только конкретные виды, а всю экосистему, что оказывается эффективнее экологически и даже дешевле, чем охрана отдельных исчезающих видов. В России особо охраняемые природные территории образуют единую систему, предназначенную для сохранения и изучения биоразнообразия, проведения экомониторинга и поддержания экологической стабильности экосистем. В дальнейшем предусматривается постепенное повышение особо охраняемых территорий, а также ряд других мероприятий, способствующих неистощительному использованию животного и растительного мира. Сохранение биоразнообразия для целей устойчивого развития требует значительных затрат и усилий, умножения действий и мероприятий экологического характера, в перспективе имеющих прекращение экспансии человека на живую природу и сохранение не менее 30% территории суши планеты в виде естественной биоты. Поскольку в России общая площадь естественной биоты даже несколько больше, речь должна идти в основном о 115 расширении такого рода экосистем в основном в европейской части страны. В более отдаленной перспективе возможно даже сокращение отнятых у природы территорий интенсификации путем сельского перехода хозяйства на и адаптивную стратегию использования стратегии максимально устойчивой эксплуатации биоресурсов. Речь идет о таком уровне эксплуатации ресурсов живой природы, который не нарушает их способность к возобновлению, т.е. делает биоресурсы неистощимыми. Менеджмент диких видов подразумевает сочетание таких противоречивых требований как регулирование популяций диких видов и мест их обитания для их собственного благополучия и пользы для людей, охрану подвергающихся опасности вымирания видов. Стратегия устойчивого развития с социально-экономической точки зрения, предусматривает полное и всестороннее интенсивное развитие, ориентацию на минимальным неопределенно изъятием долгое поступательное невозобновимых и условно развитие с возобновимых природных ресурсов, с постепенным снижением антропогенного пресса на природу. Для того, чтобы осуществить переход на эту стратегию, необходимо в среднесрочной перспективе произвести структурные перестройки в ресурсопользовании, изменить приоритеты не только традиционных ресурсов (земельных, водных, минеральных, биологических и т.д.), но и таких комплексных и малоизученных как климатические, атмосферные, рекреационные, а в долгосрочной перспективе – информационные, космические и т.д. (о чем подробнее пойдет речь в следующем разделе этой главы). Учитывая, что для сохранения биосферы и ее устойчивости необходимо снижение давления хозяйственной и иной антропогенной деятельности почти на порядок, необходимо коренным образом изменить взаимодействие общества и природы. Изменение содержания этого взаимодействия должно характеризоваться переходом от преобразовательной деятельности природы к адаптации к ней, соблюдению (а не нарушению) 116 законов биосферы. Преобразовательный акцент в деятельности человека считался само собой разумеющимся и нередко даже великие ученые (а среди них В.И. Вернадский и К.Э. Циолковский) мыслили будущее Земли и космоса только как все большее изменение человеком окружающей среды. Например, первый из упомянутых ученых говорил о превращении биосферы в ноосферу1. Однако с точки зрения концепции УР ни во что биосферу превращать нет необходимости. Сейчас даже говорят о прекращении экспансии хозяйственной деятельности на естественную биоту и биогеоценозы и ограничении антропогенной активности на уже освоенных территориях. При переходе к УР должен реализоваться принцип коэволюции природы и общества, т.е. их взаимная адаптация и соразвитие, естественно, при условии сохранения биосферы и ее дальнейшей эволюции. Если человечество будет снижать свое давление на биосферу, и вступит с ней в коэволюционные взаимоотношения, то сохранившаяся биота сможет компенсировать антропогенные возмущения. Сохранение биосферы и коэволюция с ней цивилизации создадут те базовые условия, которые сформируют совершенно новую систему «общество-природа», реализующую стратегию УР, обеспечит наше общее будущее на планете, а в астрономической перспективе – и за ее пределами. Переход биосферы из одного устойчивого состояния в другие происходит лишь за миллионы лет в силу огромных масштабов и сложности составляющих ее био- и геосистем. Влияние же биоты на всю биосферу таково, что она, действуя по принципу Ле Шателье-Брауна, способна поддержать пригодное для жизни состояние окружающей среды главным образом благодаря огромной массе продукции биоты и колоссальному биоразнообразию (предполагают, что на планете существуют порядка 30-100 См.: Вернадский В.И. Биосфера и ноосфера. М., 1989; он же: Научная мысль как планетное явление. М., 1991. 1 117 млн. видов живых существ, из которых описано менее 2 млн.). Восстановление нарушений окружающей среды может происходить в относительно краткие сроки (порядка десятков лет) по сравнению с переходом биосферы из одного устойчивого состояния в другое. Именно это внушает надежду на то, что обеспечение экологической безопасности по биосферному варианту поможет решить глобальные проблемы окружающей среды за период от нескольких десятков до сотни лет. В процессе эволюции естественная биота представляет собой гомеостатическую планетарную систему, обеспечивающую устойчивость биосферы при любых изменениях (теллурических, космических, антропогенных) в пределах действия принципа Возможно ли в принципе биосферосовместимое развитие общества? Ответ на этот вопрос сопряжен с ранее затронутым вопросом о возможности коэволюции человечества и биосферы, и мы далее попытаемся внести в его рассмотрение некоторые новые моменты, связанные с нетрадиционным пониманием процесса экологизации. Будем считать, что в целом процесс экологизации направлен прежде всего на сохранение биосферы и тем самым на создание более благоприятных экологических условий жизнедеятельности человека и всего человечества на нашей планете. Основой неолитической осуществляемое поддержания революции в двух жизнедеятельности является основных людей материальное формах – с периода производство, индустриальной (промышленность) и аграрной (сельское хозяйство). Эти две формы выделены нами не случайно, поскольку далее мы покажем, что с ними связаны два основных направления экологизации, как деятельности по сохранению биосферы и естественных экосистем. Обычно считается, что любая человеческая деятельность в принципе должна вписываться в биосферу, и в этом видится основное предназначение процесса экологизации. Однако такое мнение лишь частично отображает исторически сложившуюся ситуацию в области хозяйственной деятельности. 118 Определенная часть этой деятельности (во всяком случае начиная с определенной эпохи неолита) в принципе не может и не должна вписываться в биосферу, ее процессы и экосистемы, поскольку она оказывается опасной для их естественного существования и эволюции, поскольку производит чуждые и вредные для этих экосистем продукты – ксенобиотики. Чуждые для биосферы (биоты) объекты, являющиеся конечным продуктом хозяйственной, в основном индустриальной деятельности с точки зрения сохранения биосферы не должны вовлекаться с естественные экосистемы и влиять на эти системы и составляющие их элементы, поскольку в результате наносится вред окружающей среде – происходит ее загрязнение, деградация природных объектов и истощение природных ресурсов. Вполне понятно, что в силу специфики материального производства полностью этого достичь невозможно и поэтому важно установить пределы этого негативного воздействия, выражающиеся в виде нормативов качества окружающей среды, т.е. нормативов, устанавливаемых в соответствии с физическими, химическими, биологическими и иными параметрами (показателями), используемыми для оценки состояния окружающей среды, соблюдение которых гарантирует благоприятную для человека и биоты окружающую среду. В этом случае речь идет о том, что эти нормативы не выходят за пределы несущей емкости экосистем, обеспечивающих их естественную эволюцию и устойчивое функционирование в качестве условий жизнедеятельности человека. Между тем более 20% территории суши характеризуется тем, что антропогенная активность уже давно вышла за пределы несущей емкости естественных экосистем и они фактически превратились в объекты, созданные человеком для обеспечения его потребностей и уже не обладающих только свойствами природных (естественных) объектов. Это прежде всего индустриальные, городские и другие селитебные территории, для которых формулируются определенные требования и нормативы, реализация которых обеспечивала бы сохранение благоприятных для 119 населения экологических условий на этих территориях. Одновременно необходимо обеспечить минимальный вред окружающей эту индустриальноурбанизированную антропогенную экосистему другим, взаимодействующим с ней фрагментов биосферы (где должно обеспечиваться устойчивое функционирование этих фрагментов как частей естественных экосистем). Итак, исторически сложилась экологическая ситуация, когда в результате антропогенной деятельности, вся биосфера разделилась на две четко не разделенные части: естественные экосистемы, где антропогенная активность находится в пределах несущей емкости, и полностью антропогенные объекты, в которых живут и работают люди, искусственно удовлетворяются их жизненно важные потребности. Эти последние объекты даже трудно именовать экосистемами, поскольку они обладают свойствами природных объектов в минимальной степени (а ведь понятие экосистемы появилось как отражение именно объективно существующей естественной части природной среды). Можно представить, что антропогенные объекты в ходе экологизации превращаются в природные либо природно-антропогенные объекты, когда деятельность человека начинает вписываться в несущую емкость естественных экосистем. И хотя такой процесс экологизации действительно может происходить, тем не менее он не является главной магистралью реально протекающего и планируемого процесса совмещения антропогенной деятельности с сохранением и эволюцией биосферы. В результате экологизации, реализующей цели УР, должно быть снижено общее антропогенное давление на биосферу примерно на порядок. Исходя из этого и из того, что существует упомянутое разделение экосистем (где имеет место и еще не произошел выход за пределы их несущей емкости), можно вычленить два различных направления экологизации. Первое из них относится к индустриальным и селитебным территориям, т.е. к антропогенным экосистемам, где уже произошел выход за рамки их несущей емкости и где продуктом антропогенной активности в 120 основном являются ксенобиотики, т.е. чуждые биосфере новые вещественные объекты и энерго-информационные процессы. Основная задача природоохранной деятельности в этом случае заключается как в дальнейшем уменьшении антропогенного пресса на окружающую среду, и прежде всего биоту, так и в изоляции (защите) этой среды от реально существующего или возможного вредного воздействия человека и других негативных процессов. Подобную стратегию человеческой активности как природоохраняющей деятельности в известном смысле можно назвать «изоляционной», имея в виду изоляцию естественных экосистем биосферы от негативной деятельности людей. Изоляция, или защита окружающей природной среды от негативного ксенобиотического антропогенного воздействия представляется более приемлемой стратегий экологизации, чем превращение антропогенных объектов в природно-антропогенные с целью их возвращения в пределы несущей емкости экосистем. И с этих позиций вряд ли оправдано дальнейшее хозяйственное «наступление» на естественные экосистемы, биота которых является стабилизатором и регулятором окружающей среды. Дальнейшая индустриальная деятельность в основном должна быть связана с преобразованием уже нарушенных территорий и урбанизированных ландшафтов с переходом к малоотходному производству, а не с дальнейшим экстенсивным захватом территорий естественных экосистем. Конечно, не исключен в ряде случаев и «возврат» природе части антропогенных объектов, т.е. восстановление природной среды. С точки зрения дальнейшей экологизации антропогенной деятельности речь идет о переходе на интенсивный путь развития индустрии и отказе от экстенсивного пути как расширения по пространству биосферы. Экономическая эффективность в ходе интенсификации будет достигаться не за счет расширения поля деятельности (и тем самым дальнейшей деградации естественных экосистем), а благодаря экономии и все большему включению в хозяйственную сферу качественных факторов и источников развития. 121 Экологическая безопасность будет достигаться как за счет изоляции биосферы от ксенобиотиков как продуктов промышленного производства, так и обеспечения благоприятных условий жизнедеятельности и здоровья человека. Наряду с «защитно-изоляционной» формой экологизации в природоохранной деятельности, будет развиваться в основном в сфере аграрного производства другая форма. Ведь сельское хозяйство в принципе не может изолироваться от биоты, поскольку аграрный процесс базируется на естественных процессах и циклах биосферы. В сельском хозяйстве гораздо меньше экосистем, где в такой же степени произошел выход за пределы их несущей емкости как в индустрии, но главное – это то, что аграрный процесс не может существовать вне естественной биоты. «Защитно-изоляционная» стратегия экологизации для агросферы в перспективе УР бесперспективна, хотя сейчас и существуют некоторые индустриальные способы производства пищевых и иных продуктов биологического происхождения, в которых имеет место изоляция этого процесса от биосферы. Однако основное сельскохозяйственное производство, поставляющее человечеству более 95% всех пищевых продуктов. должно вписываться в биосферу, даже используя интенсивные способы хозяйствования. И хотя процесс экологизации агросферы в определенной своей части уходит от традиционной химико-техногенной формы интенсификации в результате создания экологически чистой продукции (органическое, биодинамическое и другие формы экологизированного хозяйства), все же переход к устойчивому сельскохозяйственному производству видится в так называемой адаптивной интенсификации агросферы. В основу этой эколого-биологической стратегии положено создание сортов растений, «способных в процессе фотосинтеза с наибольшей эффективностью утилизировать естественные и антропогенные 122 ресурсы окружающей среды и одновременно противостоять действию абиотических и биотических стрессоров»1. Переход к адаптивной стратегии природопользования предполагает использование и адаптивных средообразующих возможностей и функций человека, конструирование биосферосовместимых агроэколандшафтов и агроэкосистем. В этих агрофитоценозах в единую биосферосовместимую систему соединяются функции высокой продуктивности (урожайности) и экологической устойчивости и что очень важно – возврат к саморегуляции и релаксации окружающей среды. Адаптивная интенсификация в конечном счете приводит к сохранению природной среды и одновременно – к повышению качества жизни человека, т.е. к обеспечению экологической безопасности аграрного процесса за счет использования безопасных (для среды и человека) воспроизводимых ресурсов планеты, минимизацию утилизации исчерпаемых ресурсов, в особенности ископаемой энергии. Сохранение естественных сообществ биоты в виду их стабилизирующих функций в биосфере представляет собой основу того, что мы здесь именуем концепцией естественной безопасности2. Идея естественной безопасности заключается в том, чтобы обнаружить в природе и использовать те “механизмы”, которые, действуя автоматически, обеспечивают безопасность ее субъектов. С этой точки зрения, естественная биота, конечно, представляет собой такой “механизм” и, судя по всему, он является одним из основных для обеспечения экобезопасности. Однако, будучи ядром естественной безопасности, биотические механизмы в принципе не могут быть единственными естественными механизмами гомеостатического действия. 1 Жученко А.А. Адаптивная стратегия в сельском хозяйстве // Глобалистика. Энциклопедия. М., 2003. С. 19; см. также: Жученко А.А. Стратегия адаптивной интенсификации сельского хозяйства (концепция). Пущино, 1994. 2 См.: Урсул А.Д. Концепция естественной экобезопасности // Безопасность. 1994. № 1-2. 123 Основанием для такого вывода служит двуединая сущность биосферы как планетарной оболочки, состоящей как из биоты, так и косного вещества, иных геосфер. Под биосферой обычно понимают биоту и взаимодействующую с ней окружающую среду в планетарных масштабах. Есть и более узкое понимание биосферы, включающее в себя лишь те компоненты и характеристики окружающей среды, которые употребляются биотой (в основном речь идет о биогенных компонентах). Такое более узкое, но более содержательное понимание биосферы также имеет смысл, поскольку речь пойдет о ее устойчивости, которая носит не просто физический, не только биохимический, но и кибернетический характер. Биосфера оказывается самоподдерживающейся системой (гипотеза Геи) за счет своей блее развитой высокоорганизованной компоненты – биоты, которая управляет окружающей средой, а точнее теми ее компонентами, которые связаны с процессами синтеза и распада биогенных элементов, т.е. элементов, постоянно входящих в состав организмов и выполняющих определенные биологические функции (кислород, углерод, водород, азот, кальций, калий, хлор, сера и т.д.) Биота представляет собой наиболее активный и главный механизм, обеспечивающий устойчивость биосферы. Но и неживое вещество биосферы, как далее будет показано, не представляет собой нечто аморфное, которое человек может безнаказанно преобразовывать. Оно также имеет пределы, обусловленные уже не столько биологической, сколько геологической эволюцией. В первую очередь на антропогенные возмущения реагирует живое вещество, поскольку оно имеет более узкий эволюционный коридор условий существования, по сравнению с “геологическим коридором” косного или абиотического вещества. Все гомеостатические механизмы абиотической природы, которые способствуют сохранению благоприятных для человека и биоты условий существования, также могут быть использованы для сохранения биосферы. С кибернетической точки зрения – это все механизмы, которые могут быть 124 отнесены к процессам, аналогичным по действию принципа Ле ШательеБрауна, явлениям гистерезиса, отрицательной обратной связи, которые иногда характеризуются как квазиуправление, отнесенное ко всей природе. Мы здесь не будем специально обсуждать эти вопросы, но уместно отметить, что наличие элементов “гомеостатического” поведения систем неживой природы связано с существованием там информации, с признанием ее всеобщности. Информационная природа естественной безопасности нуждается в своем дальнейшем обосновании, однако, важно, что эмпирически обнаружены такого рода механизмы в природе и они не ограничиваются только биотическими механизмами сохранения устойчивости. Вся остальная “абиотическая” природа также содержит массу аналогичных механизмов, обеспечивающих сохранение устойчивости в земных и космических масштабах. С этой точки зрения использование неживого вещества планеты для целей цивилизационного развития также приводит к нарушению устойчивости эволюционно сложившихся геологических и космических систем. Здесь не случайно, отдавая приоритет биоте биосферы, мы придаем существенное значение абиотическим факторам перехода к устойчивому развитию1. Это связано с тем, что есть точка зрения, идущая еще от В.И.Вернадского, что необходимо переходить на путь социальной автотрофности, т.е. использования неживой, косной материи. Между тем вряд ли можно распространять чисто “ресурсное видение” перехода к устойчивому развитию с живой природы на неживую, т.е. видеть в живой природе – фундамент человеческого существования, а в неживой – лишь ресурс для биоты и человечества. Ведь в ходе эволюции появились законы, которые человек не может нарушать, в том числе и законы, действующие в неживой природе. 1 Подробнее см.: Урсул А.Д. Путь в ноосферу. С. 227-236. 125 Поскольку человечество существует за счет природы, можно предположить, что перейдя на автотрофный путь развития оно постарается жить лишь за счет неживой природы, скажем, косного вещества планеты. Это означает, что вещество планеты, которое в процессе производства и других форм деятельности человечество перерабатывает в социальную материю, не может быть больше, чем масса планеты. В действительности это очень завышенная оценка. Максимально возможный расход массы планеты гораздо меньше. Он определяется эволюционно сложившимися мерами геономического характера. Видимо, может быть израсходована лишь незначительная часть массы Земли, а точнее говоря, земной коры. Таким образом, даже переход на автотрофный путь развития не решает проблему выживания человечества на долгие времена, то есть его переход на путь устойчивого развития. Более того, исчерпав определенную часть земной коры, автотрофная цивилизация подвергнет риску и существование самой биосферы, значительно нарушив ее связи с остальными компонентами целостной геосистемы. Не разрушая биосферу изнутри, что делается сейчас, человеческая цивилизация по сути дела, будет вынуждена разрушать биосферу извне, со стороны неживого, косного вещества планеты. Биосфера, как и человечество, опять-таки окажется в опасности, продолжительное и стабильное существование жизни и общества на планете станет невозможным. Многие ученые полагают, что понятие “автотрофность” характеризует независимость живого организма от готовых продуктов биосферы. Но готовые продукты биосферы органические соединения – это не какие-то отходы, а “готовые другого организма”(В.И. Вернадский). Следовательно, автотрофность – независимость лишь от биоты биосферы. Такое понимание автотрофности применимо только для живого вещества биосферы – автотрофных организмов, и то частично, поскольку они используют гумус (детрит). В своей жизнедеятельности они не выходят за 126 рамки биосферы, а самое главное – не переступают предельной черты эволюционно – экологического характера. Человек ее переступает. Изолируясь от биоты, он не в силах изолироваться от косного вещества биосферы и, разрушая его, губительно воздействует на биоту. Устранив в рамках автотрофной цивилизации себя из биоты как консумента (потребителя), человек даже на пути автотрофности будет разрушать биосферу, и чем дальше – тем больше. Разрушение идет изза разрыва в биосфере естественных взаимосвязей между биотой и косным веществом и ассимиляции последнего. Единственное, чего здесь можно добиться, – это замены сильного разрушения на слабое и более продолжительное. Стало быть, традиционное понимание автотрофного пути развития как независимости человечества от биоты оказывается малопригодным, ибо оно не является биосферосовместимым. Социализация понятия автотрофности должна угубляться. Видимо, ее нужно понимать как независимость не от биоты, а – более широко – от биосферы Земли. Это принципиально новое понимание автотрофного пути развития, являющегося одновременно и биосферосовместимым. Можно ли изолироваться от биосферы на планете? Это в принципе невозможно, если не заимствовать вещество и энергию из геологических сфер, существенно удаленных от биосферы, – из ядра и мантии. При современном уровне техники легче, пожалуй, добывать ресурсы за пределами планеты, нежели в ее недрах. Обратите внимание: логика этих рассуждений незаметно подвела к рассмотрению космических перспектив взаимодействия общества и природы. А теперь представим, что создано экологическое общество в своем чисто земном варианте. Предположим, что оно существует в условиях стабильно протекающих демографических процессов и не наращивает своих производительных сил, а довольствуется их “нулевым “ ростом. Речь, повидимому, идет о высокоинформатизированном сообществе землян, 127 решивших существенно ограничить свои материальные потребности во имя экологических требований и направить развитие в духовную область. Однако “поддержание духа” (преимущественно информационно-емкое развитие) в геоцентрической ноосфере требует материальных затрат, взаимодействия с окружающей средой. Если вещество, энергия и информация, необходимые для жизни общества, берутся только из земной природы, как предполагается в геоцентрической системе экологического мышления, деградация биосферы идет гораздо более быстрыми темпами, чем при использовании ресурсов космоса. Выходит, автотрофный путь развития в его земном варианте оказывается бессмысленным: отказываясь от даров природы биологического характера, мы вынуждены подтачивать неорганический фундамент биосферы. Не правильнее ли пытаться устранить отрицательные последствия традиционного пути природопользования с помощью рационального освоения космоса? Ведь геоцентрическое видение автотрофного пути ведет к новым экологическим тупикам. Идею изоляции человека от биоты трудно (да и нецелесообразно) реализовать в условиях планеты. Возьмем, скажем, запрет на употребление в пищу живого вещества, воспроизводимого биосферой. На современном уровне производительных сил и науки его воспроизводство средствами химико-биологической технологии осуществимо через многие десятилетия и не в силах предотвратить надвигающуюся экологическую катастрофу. Изолировать производственную деятельность человека от косного вещества биосферы не легче, чем воспроизвести искусственным образом живые существа. Не просто добраться до областей планеты, которые мало влияют на среду обитания живых существ, и создать там экологически замкнутые производственные технологии. Пожалуй, проще всего сделать это во внеземном пространстве. Таким образом, развитие автотрофной цивилизации имеет свои естественные ограничения и выделение человеческой деятельности из 128 биосферы в принципе автотрофности вне ее невозможно. Конечно, некоторые элементы – локальная мера ослабления антропогенного давления. Но это отнюдь не генеральная стратегия перехода к устойчивому развитию, не суть ожидаемой экологической революции. Сказанное свидетельствует о том, что из двух вариантов – изоляции и адаптации к биосфере – приоритетной оказывается эта последняя. Человек должен не столько изолироваться от биосферы в своей производственной деятельности, сколько приспосабливаться к ней. Поэтому утверждение неособирательства и максимально экологизированного сельского хозяйства – реальная, а не надуманная перспектива, хорошо вписывающаяся в стратегию ноосферного развития. Если понимаемое таким образом экоразвитие биосферосовместимо а определенном промежутке времени, то выход в космос производства делает его биосферосовместимым на более длительное время, в течении которого биосфера способна сама себя сохранять в условиях Земли. Выход в космос производства, а затем и части населения планеты приведет к существенному ослаблению антропогенного пресса на живое и косное вещество биосферы. Что же касается поиска естественных основ экобезопасности за пределами планеты в ходе освоения космоса, то здесь необходимо искать иные механизмы, но уже абиотической природы. Концепция адаптивной экобезопасности должна исходить из того, что для защиты общества о экологических угроз и опасностей необходимо искать естественные механизмы, силы и процессы, которые в принципе и должны обеспечивать переход к устойчивому развитию. В этом смысле переход к новому типу развития одновременно выступает реализацией не традиционной адаптирующей стратегии природопользования, а адаптивной и потому экологобезопасной. Перенос акцента человеческой активности с преобразования на адаптацию меняет сам характер социальной и особенно хозяйственной деятельности. Человеческая деятельность обретает новую 129 стратегию – адаптивную стратегию, которой “пользовались” до появления человека все живые существа в биосфере. Адаптивная стратегия – это форма человеческой деятельности, основанная на использовании механизмов и факторов адаптации к окружающей среде и прежде всего к окружающей природной среде. В широком смысле адаптацией можно назвать такое взаимодействие двух объектов (один из которых может быть средой ), которые в результате этого изменяются, сохраняя свою целостность и способность продолжать существование в данной среде. Адаптация в этом смысле выступает формой коэволюции. Если учесть, что к адаптивной интенсификации природопользования могут быть добавлены и другие формы биосферосовместимого использования воспроизводимых ресурсов (например, неособирательство1), то обеспечение продовольственной безопасности человечества окажется вместе с тем и процессом реализации экономической безопасности, удовлетворяющим всем требованиям общецивилизационной стратегии УР. Между тем формирующийся глобальный мир становится все более целостным, но вместе с тем ограниченным социоприродных взаимодействий, воздействующих и даже определяющих все другие процессы на нашей планете. Наиболее зримые природные и социоприродные ограничения – не только ограничения территориальные, ставящие предел дальнейшему экстенсивному развитию, но и исчерпаемость природных ресурсов, глобальная экологическая угроза и т.д. Это и ограничения темпорального характера, связанные с пространственными пределами, очень часто ставящие временной финал развитию тех или иных процессов на Земле, в том числе и существованию человечества. Поэтому переход к УР в силу целостности и сильной взаимосвязи компонентов биосферы (как фундамента жизни и регулятора окружающей 1 См.: Урсул А.Д. Перспективы экоразвития. М., 1990. 130 среды) и формирования единства цивилизации через глобализацию должен оказаться процессом глобального управления, в тех или иных аспектах ограничивающих стихийное продолжение рыночно-экономоцентрической модели НУР. И хотя только к ограничениям, разумеется, нельзя свести переход к УР, однако, они приобретают сейчас приоритетное значение и в зависимости от степени осознания этих биосферных и иных пределов и границ можно будет в будущем судить об эффективности перехода к УР на глобальном, региональном, национальном и локальном уровнях. Разрешение социоприродного противоречия заключается в существенном (почти на порядок) уменьшении антропогенного пресса на биосферу и его принципы могут быть изучены на соответствующих моделях. Формирование хозяйственной деятельности, не разрушающей биосферу, а ее сохраняющей, т.е. экологодопустимой, не выходящей за пределы несущей (экологической) емкости экосистем одна из центральных задач становления будущего «устойчивого» общества. Биосфера с этой точки зрения должна рассматриваться уже не только как кладовая и поставщик ресурсов, а как фундамент жизни, сохранение которого должно быть обязательным условием функционирования социально-экономической системы и ее отдельных элементов. Постепенно включаясь в системный переход к УР, вся социоприродная и особенно экологическая деятельность человечества обретает принципиально новые черты. Отметим лишь некоторые из них. Во-первых, это социоприродная системность, т.е. органическое объединение экологического фактора с социальными, политическими, экономическими и иными направлениями развития с целью формирования целостно-инновационной системы человеческого и шире – социоприродной системы развития. общепланетарный Во-вторых, процесс, то поскольку в качестве УР – это приоритетных будущий выступают глобальные императивы, их гармоничное соединение с локальными, региональными, национальными и другими «менее глобальными» целями 131 экологической и любой другой деятельности. Важно, чтобы каждое локально проводимое природоохранное мероприятие не ухудшало бы глобальную экологическую ситуацию, которая, к сожалению, и дальше продолжает обостряться. В-третьих, ориентироваться на решение опережающие экологических действия с проблем целью должно недопущения чрезвычайных ситуаций, кризисов и катастроф, а не устранения их негативных последствий, как это практикуется в модели НУР. Понятно, что глобальную экологическую катастрофу можно лишь предотвратить, поскольку ликвидировать ее разрушительные последствия просто будет некому. В принципе предполагается, что такую глобальную экологическую безопасность может обеспечить переход к УР, хотя, как отмечалось выше, одновременное сохранение человечества и биосферы с позиций синергетики весьма проблематично (если не сказать, невозможно), поскольку человечество живет и развивается только за счет природы, потребляя из нее негэнтропию в форме природных ресурсов и условий. Поэтому такая форма развития цивилизации как УР неизбежно потребует дальнейшего расширения пространственной сферы деятельности человечества, включая завершение процесса глобализации в ноосферно-устойчивой перспективе и освоение внеземных пространств. Причем, космическая деятельность должна будет подчиняться экологическим императивам и в первую очередь решать земные, особенно глобальные проблемы1 Недооценка космического фактора и ресурса, средств космонавтики, в модели устойчивого развития (а это имеет место и в наших официальных документах и материалах ЮНСЕД) переводит РФ в ранг периферийной страны в переходном процессе на новую цивилизационную модель развития. Космические ресурсы во всем их объеме (техника, технология, пространство, 1 См. Освоение космоса и проблемы экологии (Социально-философские очерки) / Под ред. А.Д. Урсула. Кишинев. 1990; Урсул А. Д. Путь в ноосферу. Концепция выживания и устойчивого развития цивилизации. М., 1993. 132 ресурсы, информация из космоса) и т.д. придают России реальную возможность в перспективе оказаться в числе лидеров по многим направлениям перехода к устойчивому развитию, а не быть аутсайдером в нынешней модели развития в качестве рядовой развивающейся страны. И конечно, лишь благодаря космонавтике у человечества открывается возможность, утвердив на планете сферу разума, сформировать ее в пространствах Вселенной, реализуя идею К.Э.Циолковского о космическом бессмертии человечества. И это не просто дань гениальному предвидению ученого, это и реальность современного бытия цивилизации, судьба которой зависит не только от земных факторов, но не в меньшей степени и космических. Экологическая безопасность в глобальном масштабе также не может быть обеспечена без космического мониторинга и других средств космонавтики. Важно накопившийся космический потенциал человечества переориентировать на цели устойчивого развития и решения глобальных проблем, обеспечения всеобщей, в том числе и геокосмической безопасности. Космическая деятельность земной цивилизации представляет собой достаточно противоречивое с экономической и экологической точки зрения явление. Однако, при последующей ноосферно-конверсионной ориентации всего научно-технического развития и космонавтики, можно ожидать, что в настоящее время, когда за пределы планеты выносится лишь часть хозяйственных комплексов, выполняющих в основном информационные функции, космонавтика на пути дальнейшей своей УР-конверсии представляет собой мощный стимул для перехода на путь устойчивого развития. С этих позиций освоение космоса отныне не представляет собой новую, более страшную угрозу экологии человека и человечеству в целом. Напротив, космонавтика есть одно из кардинальных средств решения проблем окружающей среды и других глобальных проблем на длительную астрономическую перспективу. Создание экологобезопасного устойчивого 133 общества возможно лишь на пути широкого и активного использования средств космонавтики в ее наиболее совершенных (в том числе и экологизированных, и безракетных) вариантах и в мирных целях ноосферной ориентации. Исключение же космонавтики из решения как экономических, так и экологических и других глобальных проблем, создает лишь иллюзию перехода на путь устойчивого развития. Геоцентрическое видение выхода из глобального антропологического кризиса и экологической катастрофы является архаизмом, не вписывающимся в новую модель поступательного движения цивилизации. Освоение космоса не только уже сейчас существенно повлияло на развитие общества, но и в астрономической перспективе может обеспечить выживание и нескончаемое развитие цивилизации, кардинально повлиять на форму и стратегию развития цивилизации. И подобное фундаментальное воздействие космонавтики на развитие и судьбы человечества уже было “запрограммировано” изобретением космонавтики как средства освоения внеземных пространств для обеспечения не только земного устойчивого развития человечества. В последние годы xx века стало очевидной невозможность защитить человечество от надвигающейся антропоэкологической катастрофы без кардинальных развития. УР-трансформаций, Сложилась ситуация, изменения когда формы (типа, транслируемый в способа) будущее традиционный тип развития стал существенно умножать опасности, причем они качественно изменялись и ряд из них становились глобальными и защита от них оказывалась все менее и менее эффективной. Развитие цивилизации все явственнее проявляло черты, которые уже нельзя было считать прогрессивными и появились не только опасности и угрозы, но и проблемы, угрожающие гибелью всему человеческому роду. Они еще во второй половине прошлого века получили наименование глобальных проблем и, по сути, именно они привели к осознанию необходимости изменения типа развития цивилизации. 134 Глобальные проблемы – это комплекс общечеловеческих проблем современности, проявляющиеся как на глобальном, так и региональном и национальном уровнях. Среди них – проблема предотвращения мировой ядерной войны и разоружение; предотвращения экономической отсталости и социальной несправедливости, особенно нищеты, голода и бедности; решение экологических проблем и рациональное использование природных ресурсов, проведение адекватной демографической политики причем не только в третьем мире; разрешение мирового кризиса образования, здравоохранения, использования информации, освоения космоса, других научно-технических достижений и т.д. Глобальные проблемы обладают рядом характерных черт: во-первых, они затрагивают интересы всего человечества и каждого человека, вовторых, они приобрели планетарный характер, причем требуют для своего решения международного сотрудничества в глобальном масштабе, концентрации усилий всех стран и народов мира, и, в-третьих, почти все из них содержат опасности, угрожающие развитию либо даже существованию всего человечества. Каждая из глобальных проблем при ее неблагоприятном развитии таит в себе угрозу безопасности не только развития, но уже и существования цивилизации, сползания к катастрофе Поэтому решение глобальных – ядерной, экологической и т.д. проблем означает одновременно формирование всеобщей безопасности мирового сообщества и создание возможностей опережающего и эффективного планетарного управления социоприродными системами, т.е. устойчивым развитием цивилизации. Глобальные проблемы взаимосвязаны и представляют собой целостную систему, их решение возможно не по отдельности, а лишь на пути перехода цивилизации к устойчивому развитию и становлению ноосферы 1. 1 См.: Урсул А.Д. Путь в ноосферу. Концепция выживания и устойчивого развития цивилизации. М., 1993. 135 Решение глобальных проблем потребует усилия международного сотрудничества, единения человечества на базе общечеловеческих ценностей ноосферной ориентации. Глобальные проблемы заявили о себе прежде всего опасностями, которые проявились в ходе обострения этих проблем, что уместно проиллюстрировать на примере экологической проблемы. Экологическая опасность – состояние, угрожающее жизненно важным интересам личности, обществу, государству, мировому сообществу в целом и окружающей природной среде в результате антропогенных и природных воздействий на нее. При этом экологически опасная ситуация характеризуется наличием или возможностью разрушения либо негативного изменения состояния окружающей природной среды под влиянием антропогенных и природных воздействий на нее, в том числе обусловленных бедствиями и катастрофами, включая стихийные, и в связи с этим угрожающая жизненно важным интересам личности, обществу, государству, всей цивилизации, а также природной среде и биосфере в целом. Среди экологических опасностей можно выделить также чрезвычайную экологическую ситуацию как экологически опасную ситуацию, требующую защиты жизни и здоровья людей, а также защиты окружающей природной среды посредством обязательного принятия экстренных мер для устранения такой ситуации. Чрезвычайная экологическая ситуация, характеризующаяся необратимыми изменениями окружающей природной среды и условий жизнедеятельности людей характеризуется уже как экологическое бедствие. Экологическая опасность неразрывно связана с неустойчивым развитием общества и нарушением устойчивости экосистем включая биосферу в целом. Кардинальная защита от экологической опасности возможна лишь при реализации стратегии сохранения биосферы и перехода к устойчивому развитию цивилизации ноосферной ориентации. 136 И это замечание касается не только обеспечения экологической безопасности, но и любого иного вида безопасности, который необходимо гарантировать в процессе развития цивилизации. Причем в настоящее время обеспечение безопасности того или иного вида деятельности требует создания не только органов и средств защиты от опасностей, но и механизма изменения социально-экономической деятельности с целью создания новых возможностей развития, существенно уменьшающих угрозы и опасности. Получается, что проблема безопасности как просто защита от опасностей сама по себе не может быть решена, если тот или иной тип развития (деятельности) не содержит в себе механизмов и средств, уменьшающих эти опасности. Вряд ли в принципе можно защитить от угроз и опасностей саморазрушающуюся систему, если не трансформировать ее в самосохраняющуюся, гомеостатическую. Все это свидетельствует в пользу того, что проблему безопасности в позитивной перспективе необходимо рассматривать в тесной взаимосвязи с проблемой трансформации развития, т.е. в плане обсуждаемой проблемы перехода к устойчивому развитию. Вот почему вряд ли можно согласиться, что “главной национальной целью России должна быть безопасность нации – сохранение ее целостности (культурных, экономических, личностных и родственных связей) и здоровья”. Это, разумеется, необходимо, но недостаточно. В свете сказанного выше становится понятным, что национальная идея не может быть сведена лишь к обеспечению безопасности, сюда должен быть включен и сам процесс эволюционного реформирования (УР-трансформирования) по стратегии устойчивого развития. Лишь это двуединство – безопасность плюс устойчивое развитие – составляют основу национальной идеи (цели) любого государства и общества, включая российское В последние годы xx века стало очевидной невозможность защитить человечество от надвигающейся антропоэкологической катастрофы без изменения формы (типа, способа) развития. Сложилась ситуация, когда транслируемый в будущее традиционный тип развития существенно умножал опасности и защита от 137 них оказывалась все менее и менее эффективной. Развитие цивилизации все явственнее проявляло черты, которые уже нельзя было считать прогрессивными и появились проблемы, угрожающие гибелью всему человеческому роду. Они получили наименование глобальных проблем и, по сути, именно они привели к осознанию необходимости изменения типа развития. Глобальные проблемы – это комплекс общечеловеческих проблем современности, проявляющиеся как на глобальном, так и региональном и национальном уровнях. Среди них – проблема предотвращения мировой ядерной войны и разоружение; предотвращения экономической отсталости и социальной несправедливости, особенно нищеты, голода и бедности; решение экологических проблем и рациональное использование природных ресурсов, проведение адекватной демографической политики особенно в третьем мире; разрешение мирового кризиса образования, здравоохранения, использования информации, освоения космоса, других научно-технических достижений и т.д. Глобальные проблемы обладают рядом характерных черт: во-первых, они затрагивают интересы всего человечества и каждого человека, вовторых, они приобрели планетарный характер, причем требуют для своего решения международного сотрудничества в глобальном масштабе, концентрации усилий всех стран и народов мира, и, в- третьих, почти все из них содержат опасности, угрожающие развитию либо даже существованию цивилизации. Каждая из глобальных проблем при ее неблагоприятном развитии таит в себе угрозу безопасности существования цивилизации, сползания к катастрофе – ядерной, экологической и т.д. Поэтому решение глобальных проблем означает одновременно формирование всеобщей безопасности мирового сообщества и создание возможностей планетарного управления социоприродными системами, т.е. устойчивым развитием цивилизации. 138 Глобальные проблемы взаимосвязаны и представляют собой целостную систему, их решение возможно лишь на пути перехода цивилизации к устойчивому развитию и становлению ноосферы. Решение глобальных проблем потребует усилия международного сотрудничества, единения человечества на базе общечеловеческих ценностей ноосферной ориентации. Глобальные проблемы заявили о себе прежде всего опасностями, которые проявились в ходе обострения этих проблем, что уместно проиллюстрировать на примере экологической проблемы. Экологическая опасность – состояние, угрожающее жизненно важным интересам личности, обществу, государству, мировому сообществу в целом и окружающей природной среде в результате антропогенных и природных воздействий на нее. При этом экологически опасная ситуация характеризуется наличием или возможностью разрушения либо негативного изменения состояния окружающей природной среды под влиянием антропогенных и природных воздействий на нее, в том числе обусловленных бедствиями и катастрофами, включая стихийные, и в связи с этим угрожающая жизненно важным интересам личности, обществу, государству, всей цивилизации. Среди экологических опасностей можно выделить также чрезвычайную экологическую ситуацию как экологически опасную ситуацию, требующую защиты жизни и здоровья людей, а также защиты окружающей природной среды посредством обязательного принятия экстренных мер для устранения такой ситуации. Чрезвычайная экологическая ситуация, характеризующаяся необратимыми изменениями окружающей природной среды и условий жизнедеятельности людей характеризуется как экологическое бедствие. Экологическая опасность неразрывно связана с неустойчивым развитием общества и нарушением устойчивости экосистем включая биосферу в целом. Кардинальная защита от экологической опасности 139 возможна лишь при реализации стратегии сохранения биосферы и перехода к устойчивому развитию цивилизации ноосферной ориентации. И это замечание касается не только обеспечения экологической безопасности, но и любого иного вида безопасности, который необходимо гарантировать в процессе развития. Причем в настоящее время обеспечение безопасности того или иного вида деятельности требует создания не только органов и средств защиты от опасностей, но и механизма изменения деятельности с целью создания новых возможностей развития, существенно уменьшающих угрозы. Получается, что проблема безопасности как просто защита от опасностей сама по себе не может быть решена, если тот или иной тип развития (деятельности) не содержит в себе средств, уменьшающих эти опасности. Вряд ли саморазрушающуюся в принципе систему, если можно защитить не от опасностей трансформировать ее в самосохраняющуюся, гомеостатическую. Все это свидетельствует в пользу того, что проблему безопасности в позитивной перспективе необходимо рассматривать в тесной взаимосвязи с проблемой трансформации развития, т.е. в плане обсуждаемой проблемы перехода к устойчивому развитию. Вот почему вряд ли можно согласиться, что “главной национальной целью России должна быть безопасность нации – сохранение ее целостности (культурных, экономических, личностных и родственных связей) и здоровья”. В свете сказанного выше становится понятным, что национальная идея не может быть сведена лишь к обеспечению безопасности, сюда должен быть включен и сам процесс эволюционного реформирования по стратегии устойчивого развития. Лишь это двуединство устойчивое развитие – безопасность плюс – составляют основу национальной цели любого государства и общества, включая российское1. См.: Урсул А.Д. Национальная идея и глобальные процессы: безопасность, устойчивое развитие, ноосферогенез // NB: Национальная безопасность. 2013. № 02. 1 140 Под экологической безопасностью обычно понимается состояние и процесс защищенности личности, общества, государства и окружающей их природной среды от реальных или потенциальных угроз антропогенного либо естественного происхождения, воздействующих на биосферу1. В более широком плане это вид безопасности характеризуется следующими основными принципами, предложенными одним из авторов этой книги в ходе работы в комитете по экологии Государственной Думы ФС РФ над законопроектом “Об экологической безопасности”, основанных на модели устойчивого развития (выделенных выше принципов этой модели): - экологическая безопасность национальной безопасности – и приоритетная безопасности составная мирового часть сообщества, реализующих переход к устойчивому развитию, а также приоритетный критерий социального развития; - сохранение биосферы, ее устойчивости, возможности биологической стабилизации окружающей среды, недопустимость превышения в процессе развития пределов жизнеподдерживающей способности экосистем; - развитие должно реализоваться таким образом, чтобы в разной степени обеспечить возможность удовлетворения основных жизненных потребностей как нынешнего, так и будущих поколений при сохранении окружающей природной среды; - каждый человек имеет право на здоровую и плодотворную жизнь в гармонии с природой, проживая в экологически удовлетворительной окружающей среде, изменяя свой образ жизни в соответствии с целями устойчивого развития; - принятие мер для уменьшения антропогенного давления на биосферу, предотвращение 1 роста абсолютного и относительного загрязнения См.: О концепции экологической безопасности Российской Федерации // Экологическая безопасность России. Вып. 1. М., 1994. С. 12; Экологическая безопасность России. Вып. 2. М., 1996. С. 52-56. 141 природной среды, сокращение нарушенных территорий и их социальноэкологическая реабилитация; - переход на принципы устойчивого освоения природных ресурсов – неистощительное использование возобновимых ресурсов и минимизация использования невозобновимых ресурсов, эффективное удаление, хранение и переработка отходов, последовательное повышение роли налогов за использование природно-ресурсного потенциала; - усиление взаимосвязи экономики и экологии, устранение опасных в экологическом плане моделей производства и потребления, экологизация бюджетной и налоговой систем, структурной, инвестиционной и внешнеэкономической политики; - обязательность экологической проверки и экспертизы всех проектов хозяйственной и иной деятельности, разрешительный порядок осуществления производственной и иной деятельности, способной создать экологическую опасность; - обязательность полной компенсации нанесенного ущерба со стороны виновника возникновения экологически опасной ситуации, эффективная реализация принципа "загрязнитель платит"; - предупреждение и устранение чрезвычайных экологических ситуаций, особенно в случае серьезного или необратимого ущерба, использование принципа упреждения (предосторожности), приоритет осуществления профилактических мер по обеспечению экологической безопасности; - государственная поддержка экологических приоритетов, приведение в соответствие форм собственности и рыночных отношений с принципами экологической безопасности; - обеспечение свободного доступа к полной и достоверной экологической информации, коммуникаций, создание для этого своевременное экологической опасности; необходимых предупреждение баз данных населения и об 142 - переориентация системы воспитания, образования, мировоззрения, культуры, морали, искусства, науки и техники на цели обеспечения экологической безопасности и устойчивого развития, возвышение интеллектуально-духовных ценностей над материально-вещественными; - развитие международного сотрудничества в целях сохранения, защиты и восстановления целостности глобальной и оздоровления локальных нарушенных экосистем и экологически неблагополучных регионов, обеспечения планетарной экологической безопасности; - законодательное, нормативно-правовое, организационное и научное обеспечение деятельности, направленной на усиление экологической безопасности; - разработка простых и надежных индикаторов и целевых параметров, обеспечивающих оценку экологической безопасности и прогресса на пути к устойчивому развитию; - введение экологических ограничений и обоснованных нормативов на экологически безопасное ведение хозяйственной и иной деятельности, способствующих снижению антропогенного воздействия на окружающую природную среду. (Что касается аналогичных принципов модели устойчивого развития, то они включают в себя ряд социально-экономических и иных характеристик, сбалансированной делающих системой модель устойчивого поддерживающего развития эволюционного социоэкоразвития, о чем шла речь в предыдущей главе. Выше было показано, что сохранение биосферы оказывается естественной базой для устойчивого развития общества. Однако сам переход к устойчивому развитию необходим для того, чтобы обеспечить безопасность и устойчивость развития биосферы. Общество и биосфера в своем развитии детерминируют друг друга и этот процесс начался еще в палеолите, хотя ярко выраженные формы обрел с неолитической революции и особенно с ее индустриальной фазы. Стало понятным, что безопасность общества, государства и личности не может быть гарантирована, если биосфера, ее 143 биоразнообразие, масса биоты, устойчивость естественных циклов и процессов эволюции будет нарушена. С позиций концепции безопасности можно сказать, что антропоцентризм в этой области уходит в прошлое и чисто социальный подход к этой проблеме сменяется социоприродным. Наряду с традиционными объектами безопасности (государство, общество и личность) появился тесно взаимосвязанный с ними природный объект – биосфера, ее экосистемы. Обеспечение безопасности должно базироваться на целостной концепции, когда обеспечивались бы права и интересы всех объектов безопасности, т.е. государства, общества, личности и, наконец, биосферы. Важно, чтобы в модели безопасности, основанной на устойчивом развитии, биосфера не выпадала из "списка" объектов безопасности. Насилием нельзя ограничиться в обеспечении безопасности ни в обществе, ни во взаимодействии общества с природой: от насилия необходимо переходить к гармонизации интересов, т.е. к коэволюции, или устойчивому соразвитию, причем не только общества и биоты, но и окружающего их неживого вещества, поскольку, как уже было показано1, потребление неживого вещества также ведет к разрушению биосферы, что не делает переход к автотрофности генеральной стратегий решения проблем экологии, на чем до сих пор настаивают некоторые ученые. Понятие экологической безопасности является одним из самых важных в экологии, поскольку в определенном ракурсе обобщает такие понятия как охрана природы, рациональное природопользование и ряд других. Приоритетность экологической безопасности для выживания российского общества и цивилизации в целом достаточно очевидна по сравнению с иными видами безопасности. Однако на современном этапе, когда сознание высшей государственной власти и большинства населения не готово к 1 См.: Урсул А.Д. Космические горизонты социальной автотрофности // Общественные науки и современность. 1994, № 2. 144 восприятию этой новой экогуманистической идеи, было бы целесообразно пока лишь включить идею экологической безопасности и перехода к устойчивому развитию во все ныне существующие и готовящиеся концепции, программы и законы. В подготовленном к принятию, но так и не подписанном Президентом РФ еще в середине 90-х годов прошлого века федеральном базовом законе "Об экологической безопасности", была проведена идея о приоритете экологической безопасности абсолютно во всех законах, нормативных актах, указах, распоряжениях, решениях и других действиях государственных властей, органов, служб и т.д., включая местное самоуправление. Грядущая реализация стратегии экологобезопасного устойчивого развития настолько существенна, что влияет и на понимание идеи государства, безопасность которого, без сомнения, необходимо гарантировать в переходном процессе связывая его и с обеспечением безопасности и выживания всей цивилизации. 2. Устойчивое использование природных ресурсов и экологическая безопасность Цели и принципы устойчивого развития как модели пока еще не существующего, но желаемого типа социоприродного развития предполагают трансформацию способа природопользования, поскольку современные методы освоения природных ресурсов как в России, так и во всем мире не обеспечивают оптимального и устойчивого использования природно-ресурсного потенциала. До недавнего времени охрана окружающей природной среды и так называемое рациональное направлениями государственного природопользование хозяйственной управления деятельности, осуществлялись были которые по различными в системе ведомственно – отраслевому принципу, а не по комплексно – системному и природно – территориальному. С позиций стратегии устойчивого развития становится очевидным необходимость объединения этих двух направлений 145 хозяйствования в системной модели новой “устойчивой экономики”. Модель биосферосовместимой экономики должна сочетать в единую эконологическую систему как использование природных ресурсов, так и охрану природных экосистем. Причем это объединение существенно трансформирует деятельности. и роль Охрана природной биосферосовместимой неистощительного промыслов, объединяемых технократический среды экономики”, и и т.п.), экономический в может природопользования собирательства составляющих а хозяйственной модели “устойчивой выполнять (например, и понятия функции хозяйственных природопользование смысл и (утратив “рациональное”) окажется экологобезопасным и устойчивым. В стратегии устойчивого развития природопользование, если оно действительно станет рациональным, может быть названо ноосферным (подробнее смысл этого термина будет раскрыт в последней гдаве). И не только для того, чтобы его отличить от прежнего “рационального” природопользования, которое таковым не являлось. В отличие от прежнего термина “рациональное” в понятие “ноосферное природопользование” попрежнему речь идет о рациональном природопользовании, но уже в иной “системе координат” рациональности, утратившей свой потребительский смысл, и включающего новую стратегию природопользования в цивилизационную парадигму ноосферной ориентации. Отказ от чисто ресурсного видения окружающей природы означает, что природные ресурсы – земля, воды, леса, недра, растительный и животный мир, ресурсы континентального шельфа, ассимиляционный потенциал природной рассматриваются компоненты в среды, новой природной рекреационные модели среды, и устойчивого составляющие не другие ресурсы хозяйствования только как достояние нынешних и будущих поколений людей, но и условие существования всей жизни на планете, сохранения биосферы. Ноосферное природопользование будет выполнять с этих позиций и важнейшую экологическую функцию, 146 поскольку не только обеспечивает существование человечества, но и окажется направленным на сохранение биосферы как фундамента жизни и разума на нашей планете ее воспроизводящих возможностей. До недавнего времени возможности существования человечества на планете и увеличение его численности оценивалось в основном, исходя из ресурсной модели будущего развития. Определяющими считались энергетические ресурсы – горючие ископаемые (нефть и газ, сланцы, торф, уголь), которых с учетом все уменьшающегося пополнения запасов может хватить на 100-150 лет. Однако нерациональное использование ресурсов привело не только к их истощению, но и в значительной степени к загрязнению окружающей среды, причем в основном за счет сжигания органического ископаемого топлива за последние столетия и выбросов парниковых газов. Использование ресурсов, которое иногда старались представить именно как рациональное использование, приводило не только к их истощению, но и к разрушению экосистем и приближении не столько “ресурсной” сколько экологической (биосферной) катастрофы. Вот почему стратегия ноосферного использования всех видов ресурсов при переходе РФ к устойчивому развитию представляется одним из фундаментальных положений предполагаемых УР-трансформаций. За основу предполагается взять долгосрочные цели – разработку такого способа (ноосферного) использования природно-ресурсного потенциала, который обеспечит основные жизненные потребности не только ныне живущих, но и всех будущих поколений россиян, сохраняя естественные экосистемы и их ассимиляционный потенциал. Речь идет не только об обеспечении ресурсоемкости производства внутри страны, но и о создании необходимых условий для внешней торговли ресурсами, тем более, что на ближайшие годы прогнозируется увеличение вывоза сырья и других ресурсов за пределы РФ. Сложившаяся ситуация требует решить и проблемы цен, в частности, 147 сблизить внутренние цены на природные ресурсы с мировыми, что позволит более эффективно использовать природный потенциал страны. Причем основой для установления платы за природные ресурсы должна стать экономическая оценка природных ресурсов, обеспечивающая комплексный учет их качественных и количественных характеристик, при обязательном создании финансово – экономических условий для их охраны и воспроизводства. Обеспечение воспроизводства природных ресурсов должно стать важнейшим элементом формирующейся ноосферной стратегии в области природопользования. Россия не может и не должна выступать бескорыстным сырьевым "донором" для других стран, несмотря на то, что по целому ряду статистических данных в Российской Федерации запасов природных ресурсов больше, чем где бы то ни было (запасы ресурсов многими считаются главным национальным богатством страны), причем характерной чертой нашего природно – ресурсного потенциала оказывается его комплексность и крупномасштабность1. Настало, на наш взгляд, время по-иному оценивать "внутренние" и "внешние" приоритеты ресурсопользования, разработать национальную стратегию устойчивого использованиях всех видов ресурсов, совместимую с новой цивилизационной моделью. Самое главное в этой будущей стратегии – не рассматривать окружающую среду лишь как ресурс, который надо использовать во имя экономического роста (да и само понятие “экономического роста” носящего явно экстенсивный смысл, сменить на понятие “экономического развития” делая акцент на интенсивно – качественные характеристики). Окружающая среда – естественная основа жизни человека и всего живого на Земле, использование природных ресурсов существенно 1 ограничено несущей емкостью экосистем планеты, См.: Орлов В.П. Природные ресурсы – основа устойчивого развития России // Стратегия развития России в третьем тысячелетии. Международный симпозиум 20-21 октября 1997 г. г. Дубна. Доклады и выступления. М., 1998, с. 44. 148 экологическими пределами. Поэтому необходимо разработать и строго руководствоваться долговременной и экологобезопасной стратегией использования всего того, что дает человеку природа. Объективные обстоятельства диктуют коэволюционное необходимость развитие, где перехода качественные на интенсивно- факторы оказываются приоритетными, а количественные параметры минимизируются. Это может проявляться прежде всего в уменьшении приведенных энергетических затрат на единицу общественного (совокупного) продукта, а также в экономии других материальных (вещественно-энергетических) невозобновляемых ресурсов, которые и оказываются самым слабым звеном в системе природопользования. Ведь энергетические затраты на единицу продукции превышают показатели развитых стран примерно в 3 раза, а потребление земельных и лесных ресурсов почти в 6 раз. Не случайно “структурными” среди экономических показателями показателей устойчивого эффективными развития, по мнению С.Н.Бобылева, могут оказаться два параметра. Во-первых, изменение (уменьшение) показателя природоемкости, измеряемого как затраты природных ресурсов на единицу конечной продукции. Во-вторых, показатель отражающий изменение (уменьшение) удельного веса продукции и инвестиций природоэксплуатирующих отраслей1. Справедливое распределение невозобновимых ресурсов между людьми, и тем более между ними и будущими поколениями, связано с отличными от имеющихся способами удовлетворения жизненных потребностей (так истощение ресурсов может компенсироваться как новыми экологобезопасными технологиями, так и постепенным отказом от излишнего и патологического потребления, изменением структуры и возвышением потребностей), выдвижением на приоритетные места в 1 См.: Бобылев С.Н. Концепция устойчивого развития: больше четкости // На пути к устойчивому развитию России. № 4. 1996. С. 25. 149 ресурсопотреблении неистощительного использования возобновимых ресурсов. Эти и другие меры, проводимые в глобальном масштабе, сделают возможным в ближайшее столетие перейти к устойчивому развитию всему мировому сообществу. Природно-ресурсный потенциал планеты, исходя из целей устойчивого развития, должен удовлетворять как потребности ныне живущих на Земле поколений людей, так и будущих поколений, число которых сейчас невозможно определить, но должно в принципе обеспечить выживание человеческого рода и его непрерывное либо весьма длительное по историческим отрезкам времени существование. Для устойчивого развития человечества, необходимо создать новый, отличающийся от существующего способ освоения природных ресурсов, который обеспечивал бы как выживание и неопределенно долгое существование цивилизации, так и сохранение биосферы планеты как основного источника этих ресурсов и экологических условий всей жизни на планете. Этот принцип оптимального использования природных ресурсов вытекает из нового способа взаимодействия природы и общества и может быть сформулирован, исходя из необходимого равенства в потреблении ресурсов как нынешними, так и будущими поколениями людей. А это означает, что для обеспечения УР цивилизации необходимо использовать воспроизводимые и тем самым неограниченные во времени источники энергии и ресурсов. Главным в природоресурсной проблеме является наличие источников энергии, причем для обитателей планеты Земля таким воспроизводимым базовым источником является энергия Солнца, а также обусловленные ею другие формы «земной» энергии. Поэтому создание в будущем, в идеале, прямых технологий получения энергии от Солнца является актуальной стратегической задачей для современного человечества (и в этом направлении ведутся работы), ибо только в этом случае оно сможет «расплатиться» с будущими поколениями за использованные невозобновляемых природных ресурсов (и прежде всего ископаемое 150 топливо). К этому можно добавить, что через несколько десятков лет уже станет возможным не только более широкое использование солнечной энергии на поверхности планеты, но и в космосе, а также широкое освоение внеземных ресурсов (особенно, лунного гелия 3, а также металлических и других астероидов). Однако в ближайшие десятилетия генеральная стратегия устойчивого использования природно-ресурсного потенциала будет связана не с космическим направлением (хотя его нельзя исключать из долгосрочных стратегических целей перехода к УР) и, по сути дела, продолжением экстенсивного пути освоения природных ресурсов. В условиях существующих планетарных ограничений хозяйственной деятельности важно перейти на интенсивный путь развертывания этой деятельности, в частности на интенсификацию производства и других видов активности людей, которая основывается в сфере природопользования на принципе обеспечения замены невоспроизводимых природных ресурсов на воспроизводимые (что делает возможным устойчивое природопользование). Для оценки степени устойчивого использования природных ресурсов1, можно ввести коэффициент устойчивости, который определяется через отношение общего количества воспроизводимых природных ресурсов к сумме всех ресурсов (как воспроизводимых, так и невоспроизводимых). Коэффициент устойчивости достигает единицы, если используются только воспроизводимые природные ресурсы для хозяйственной деятельности и прежде всего для производства. Этот идеальный случай может выступать в качестве цели устойчивого использования ресурсов, тогда как реально замена всех невоспроизводимых ресурсов на воспроизводимые невозможна (как невозможно полностью безотходное производство). Поэтому можно минимизировать (и См. также: Жученко А.А., Урсул А.Д. Стратегия адаптивной интенсификации сельскохозяйственного производства. Кишинев, 1983; Урсул А.Д. Устойчивое развитие: концептуальная модель // Национальные интересы. 2005. №1. 1 151 оптимизировать) использование невоспроизводимых природных ресурсов. Это своего рода принцип минимакса – минимальное использование невоспроизводимых ресурсов при максимуме включения в хозяйственную деятельность воспроизводимых ресурсов. Важно было бы установить как на содержательном, так поступающих на и на формально-математическом уровне связь «вход» производственно-технологического процесса природных ресурсов с его «выходом»: ведь использование воспроизводимых ресурсов должно быть связано с большей утилизацией отходов, чем использование невоспроизводимых, что должно обеспечивать большую экологическую безопасность хозяйственной деятельности. Ясно, что использование природных ресурсов включает в себя как вопросы освоения (извлечения, переработки, воспроизводства, утилизации и т.д.) природных ресурсов, так и сохранение их и даже более широко – охрану природноресурсного потенциала и экологических условий для использования следующими поколениями. В модели устойчивого использования природных ресурсов, сопряженного с максимально возможной экологической безопасностью, важны не только «входные» – потребительские характеристики и вид природных ресурсов, но и «выходные» воздействия, влияющие на природную среду, то что является результатом человеческой (прежде всего производственной) деятельности как в виде полезных продуктов, так и отходов и других негативных последствий. Их воздействие на состояние окружающей природной среды и природно-ресурсный потенциал изменяет его структуру, снижая возможности замены невоспроизводимых ресурсов на воспроизводимые. Поэтому представляется целесообразным, наряду с показателем (коэффициентом) устойчивости потребления природных ресурсов, ввести и показатель (коэффициент), характеризующий выходные показатели хозяйственного (производственного) процесса, выражающий соотношение результатов использования природных ресурсов – полезных и вредных для общества и окружающей природной среды. Речь идет о 152 максимине интенсификации хозяйственной деятельности, когда максимально полезные для общества результаты получаются при минимуме негативных воздействий на окружающую среду (ноосферный способ взаимодействия природы и общества). Высказанные соображения свидетельствуют в пользу соединения в единую систему входных и выходных параметров, минимакса потребления и максимина интенсификационной хозяйственной деятельности, устойчивого использования природных ресурсов и обеспечения экологической безопасности. В этом случае получится более системный подход к проблеме устойчивого использования природных ресурсов, что значительно точнее позволит определить не только структуру и количество природных ресурсов на входе, но и используемый технологический процесс и меры по обеспечению экологической безопасности хозяйственной деятельности и используемый более системный управленческий процесс на всех стадиях – от получения необходимого научного знания до создания технологий и производства материалов и энергии, удовлетворяющих «устойчивые» потребности общества. Основным механизмом управления процессом замены невоспроизводимых природных ресурсов на воспроизводимые является организационно-управленческий целенаправленный процесс. Это означает, что существенно повысится роль государственного управления переходом к УР и вообще роль государств как субъектов этого перехода. Кроме того, появляется необходимость формирования глобальной функции управления переходом к УР всего мирового сообщества. В рамках этой глобальной функции управления перехода к устойчивому природопользованию имеет смысл специально выделить функцию организационно-управленческого обеспечения устойчивого использования природно-ресурсного потенциала, поскольку она имеет планетарный масштаб и именно борьба за ресурсы выражает основные геополитические интересы в современной модели (неустойчивого) развития. 153 Решение проблемы устойчивого природопользования в одной отдельно взятой стране в принципе нереально, поскольку переход к новой модели цивилизационного развития возможен только в планетарном масштабе. Поэтому процесс замены невоспроизводимых ресурсов на воспроизводимые связан не только с научно-технологическими, экономическими, социальными, экологическими проблемами, но и с политическими. Процесс «вытеснения» невоспроизводимых ресурсов должен идти в планетарном масштабе и именно устойчивое природопользование является одним из центральных звеньев, от которых в первую очередь зависит переход человечества на новую магистраль развития, включающую в себя справедливое распределение ресурсов (и доступ к ним) как для нынешних, так и будущих поколений. Если это так, то по иному могут рассматриваться и функции государства, переходящего природопользования будет к УР, в значительной организационно-управленческой поскольку управление степени деятельности. в сфере «привязано» Функция к устойчивого природопользования государства (и для мирового сообщества, состоящего из субъектов – государств) оказывается (наряду с экологической) приоритетной, от которой зависят другие функции (которые в модели УР необходимо ранжировать по иному, чем это делается сейчас). Если переход к УР мирового сообщества существенно зависит от решения проблемы устойчивого природопользования в рамках всего человечества, то страна, осознавшая это на уровне научной, экономической и политической элиты, может оказаться лидером движения по пути УР. Поэтому важны инициативы России по организации этого процесса как внутри страны, так и на международном уровне. Для координации устойчивого и стимулирования природопользования формирования необходимо стратегии сформировать ряд организаций прежде всего при ООН, взявшей на себя инициативу по переходу мирового сообщества на путь УР. На эти цели также важно 154 переориентировать все международные и всемирные организации (и в первую очередь финансово-экономические) и имеющие непосредственное отношение к природным ресурсам (ВТО, МВФ, ОПЕК, МБРР, МФСР, ЮНИДО, ФАО, ВВФ, МСОП интеллектуально-научное и др.). обеспечение Россия может формирования предложить этой системы управления: подготовку кадров и другие виды образования для УР, создание центров методологического и научно-методического обеспечения, создание устойчивых технологий и технических устройств, внести предложения по формированию международной нормативно-правовой базы и предложения по изменению мирового экономического порядка, а также формированию системы государственного, межгосударственного, регионального и глобального управления переходом к УР и прежде всего устойчивому природопользованию и т.д. Вполне естественно, что создание специальных государственных органов по управлению в сфере устойчивого природопользования важно реализовать и в России, особенно в период организационного реформирования исполнительной власти (да и других властных ветвей также). В принципе эти функции (и даже более широкие) мог бы выполнять Совет по УР при Президенте РФ, если бы он был организован (как это неоднократно предлагалось). Учитывая значимость проблемы устойчивого природопользования было бы целесообразно, решением Правительства РФ сформировать специальную федеральную (президентскую) программу по разработке этой проблемы. Государственная система управления природными ресурсами России должна создаваться с учетом ряда факторов, которыми характеризуется современное и будущее России. Эти факторы и обстоятельства изложены в известной статье В.В. Путина1 и соответствующих официальных документах государственной власти РФ. См.: Путин В.В. Минерально-сырьевые ресурсы в стратегии развития российской экономики // Записки Горного института. Т. 144 (1). СПб., 1999. 1 155 Речь прежде всего идет об Основах государственной политики в области экологического развития Российской Федерации на период до 2030 года, Стратегии национальной безопасности РФ до 2020 года, Концепции социально-экономического развития РФ на период до 2020 года, Концепции перехода Российской Федерации к УР и других официальных документах. Оптимизация государственного управления природными ресурсами России не может уже опираться на традиционные технологии и схемы и, должна учитывать новые тенденции, которые нацеливают на УР России и всего мирового сообщества. Оптимизация государственного управления природными ресурсами России не может мыслиться и осуществляться в узковедомственном ключе, а имеет общегосударственное значение и должна рассматриваться как задача, имеющая стратегический национальный приоритет. Ведь «российская экономика в XXI в., – как подчеркивает В.В. Путин, – по крайней мере, в первой его половине, по-видимому, сохранит свою сырьевую направленность. Потенциальная ценность балансовых запасов полезных ископаемых России позволяет рассматривать минеральносырьевой комплекс как базис устойчивого развития страны на длительную перспективу»1. В этом особенность (или, лучше сказать, одна из особенностей) нашей страны как в прошлом и нынешнем развитии мирового сообщества, так и в ближайшие десятилетия. Вот почему следует согласиться с упомянутым автором, что природно-ресурсный потенциал при его эффективном использовании станет одной из важнейших предпосылок устойчивого вхождения России в мировую экономику2. Оптимизация государственного управления природными ресурсами должна рассматриваться также в контексте реализации принципов, целей и задач Стратегии национальной безопасности РФ до 2020 года. В этой стратегии 1 отмечается, что основными направлениями обеспечения Путин В.В. Минерально-сырьевые ресурсы в стратегии развития российской экономики // Записки Горного института. Т. 144 (1). СПб., 1999. С. 4. 2 Там же. 156 национальной безопасности Российской Федерации являются стратегические национальные приоритеты, которыми определяются задачи важнейших социальных, политических и экономических преобразований для создания безопасных условий реализации конституционных прав и свобод граждан Российской Федерации, осуществления устойчивого развития страны, сохранения территориальной целостности и суверенитета государства. УР как стабильное поступательное социально-экономическое развитие России в ближайшие годы будет базироваться на планомерном росте ее составляющих и, прежде всего, за счет минерально-ресурсного потенциала (несмотря на поставленную цель перехода к инновационной экономике. При этом под УР применительно к материально-сырьевым ресурсам подразумевается гарантированное обеспечение экономической безопасности страны путем создания надежной минерально-сырьевой базы для удовлетворения текущих и перспективных потребностей экономики России с учетом экологических, социальных, демографических, оборонных и других факторов1. В широком природопользованию) под смысле (не только устойчивым применительно понимается к развитие, обеспечивающее сбалансированное решение социально-экономических задач и проблем сохранения благоприятной окружающей среды и природноресурсного потенциала в целях удовлетворения потребностей нынешнего и будущих поколений людей. Это, как отмечается в «Концепции перехода РФ к устойчивому развитию», – стабильное социально-экономическое развитие, не разрушающее окружающую природную среду. В России, кроме организационно-технического аспекта управления устойчивым природопользованием, необходимо реализовать такой принцип этого природопользования, механизмов 1 как саморегулирования оптимальное и сочетание государственной рыночных поддержки См.: Путин В.В. Минерально-сырьевые ресурсы в стратегии развития российской экономики // Записки Горного института. Т. 144 (1). СПб., 1999. С. 3. 157 рационального ресурсопотребления и ресурсосбережения. Система государственного регулирования и поддержки последних должна включать в себя, как минимум, следующие подсистемы: а) правового обеспечения, б) финансово-кредитной поддержки, в) инфраструктурного и информационного обеспечения, г) страхования от чрезвычайных происшествий и стихийных бедствий. Можно также выделить подсистемы научного обеспечения, экологического и экономического образования и повышения квалификации в области управления природопользованием, образования для устойчивого развития и т.д.1 Природно-ресурсный комплекс представляет собой базис не только выхода страны из кризиса, но и основу УР России на длительную перспективу и «устойчивого» вхождения страны в мировое сообщество, избравшее для себя «устойчивую» цивилизационную стратегию. Оптимальная государственная система управления природными ресурсами должна ориентироваться и уже сейчас учитывать цели, принципы и требования УР при формировании политики в области охраны окружающей среды и природопользования во всех ветвях государственной власти, включая отраслевые и территориальные структуры. Оптимизация государственного управления природными ресурсами при формировании новой модели хозяйствования (в перспективе и идеале – биосферосовместимой) предполагает: 1) формирование и широкое распространение экологически ориентированных методов управления, существенно снижающих загрязнение окружающей среды и деградацию биогеоценозов, ведение хозяйственной деятельности в пределах несущей емкости экосистем на базе широкого использования энерго- и ресурсосберегающих технологий, структурной перестройки экономики, личного и общественного потребления; 1 См.: Путин В.В. Указ. соч. С. 4. 158 2) ориентацию государственного управления природными ресурсами на принципы социальной справедливости как базовое понятие концепции УР, формирование социально-экономического баланса, улучшения качества жизни людей и благосостояния населения; 3) переход на устойчивое природопользование предполагает разработку и принятие нового поколения законов и кодексов и пересмотр ныне действующих законов (см. третий раздел). Можно ожидать, что будут приняты федеральные законы по проблемам устойчивого развития Российской Федерации и другие «устойчивые» законы; 4) активное участие государства в становлении науки и образования для УР, экологического воспитания, пропаганды идей УР и устойчивого природопользования, формирования этики и мировоззрения УР и устойчивого хозяйствования; 5) дальнейшее совершенствование государственной экспертизы, связанной с природопользованием (экологической, земельной и др.) и формирование «экспертизы устойчивого развития» (УР-экспертизы), оценивающей соответствие проектов и решений требованиям и целям УР. Особое внимание следует уделить подготовке и переподготовке государственных служащих способных использованию к федерального и регионального эффективных методов и уровней, систем государственного управления с позиций перехода к УР. Нынешнее разделение подготовки «экологов» и «природопользователей» уже не соответствует перспективам демонстрируя в перехода образовательной к новой политике стратегии страны развития, приверженность уходящему в прошлое ведомственному принципу старой модели развития (и модели образования). На наш взгляд, важно сопоставить понятию устойчивого природопользования понятие «природноресурсной безопасности» или, лучше сказать, с безопасностью в сфере природопользования. Введение этого нового понятия вызывается не только упомянутым сопоставлением, но и 159 потому, что понятие экологической безопасности не покрывает по своему содержанию аспекты, связанные с обеспечением безопасности в сфере использования природных ресурсов. Экологическая безопасность больше ориентирована на охрану (защиту) окружающей природной среды, тогда как природно-ресурсная безопасность видится в эколого-экономическом единстве, т.е. содержит черты экономической и экологической видов безопасности, их связь с устойчивым развитием и устойчивым природопользованием. Если речь идет о природноресурсной безопасности, например, об энергетической безопасности, то ее понимание существенно отличается от экологической безопасности, поскольку чаще всего имеется в виду «энергетическое благополучие» и надежность получения необходимых энергоресурсов1. Под энергетической безопасностью понимается «состояние защищенности страны (региона), ее граждан, общества, государства, экономики от обусловленных внутренними и внешними факторами угроз дефицита в обеспечении их обоснованных потребностей в энергии экономически доступными ТЭР приемлемого качества в нормальных условиях и при чрезвычайных обстоятельствах, а также от нарушений стабильности, бесперебойности топливо- и энергосбережения»2. Поэтому можно согласиться с авторами упомянутой книги, что энергетическая безопасность – это категория экономическая (и отчасти политическая), поскольку выражает защищенность «энергетических интересов» общества или, лучше сказать, их удовлетворение не только с помощью защитных действий. Т.е. энергетическая безопасность является 1 См.: Безопасность России. Правовые, социально-экономические и научно-технические аспекты. Экологическая безопасность (ТЭК и государство). М.: МГФ «Знание», 2000. С. 29–35. 2 Там же. С.30. 160 больше фактором (и его надежности) развития, чем его ограничения, что более четко прослеживается в понятии экологической безопасности1. Обеспечение энергетической и одновременно экологической безопасности связано с соединением в одно целое противоречивых процессов – природопользования и охраны окружающей среды в единую устойчивую социоприродную систему. Если в этой социоэкосистеме хозяйственная либо иная антропогенная деятельность будет вестись в рамках несущей емкости естественных экосистем, то в этом случае будет осуществлен переход к устойчивому развитию в отдельной экосистеме (однако переход к устойчивому развитию возможен лишь в глобальном масштабе). Чисто ресурсный подход в развитии человечества ограничен, поскольку всю окружающую среду нельзя «перевести» в ресурсы, так как в этом случае подрываются условия существования центрального члена экосистемы (т.е. общества). Причем, если условия стабильны, то окружающая среда видится лишь как ресурс. Однако изъятие ресурсов из среды имеет определенные пределы, которые диктуются сохранением условия для существования центрального члена экосистемы как эволюционирующего в антиэнтропийном направлении. Таким образом, в реальном эволюционном процессе проявляется эколого-ресурсное противоречие (прежде всего как эколого-энергетическое), когда природные ресурсы можно изымать из среды лишь в определенных границах (пределах), которые не разрушают экосистему. Понимание наличия этого противоречия привело к введению такого понятия (во всяком случае, на социальноэкологическом уровне), как «несущая емкость экосистем». Можно предположить, что в процессах развития реализуется уже упомянутый эколого-эволюционный закон (принцип) сохранения между экологическими условиями и природными (и прежде всего энергетическими) 1 См.: Безопасность России. Правовые, социально-экономические и научно-технические аспекты. Экологическая безопасность, устойчивое развитие и природоохранные проблемы. М.: МГФ «Знание», 1999. С.107. 161 ресурсами в форме некоторой константы. Этот эколого-ресурсный системный закон сохранения выражает тесную взаимосвязь и баланс между сохранением условий («обеспечением безопасности») и изъятием ресурсов из экосистемы. В экосистеме существует своего рода постоянство экологических условий (Э) и природных ресурсов (Р), а именно: Э+Р = const. Сохранение экологических условий предполагает наличие предела изъятия природных ресурсов (и наоборот). Поэтому чрезмерное изъятие ресурсов ведет к деградации экологических условий. А акцент на сохранении экологических условий предполагает уменьшение изъятия ресурсов из экосистемы. Стратегия рационального природопользования напрямую связана с сущностью устойчивого развития и предполагает хозяйственную и иную деятельность в рамках несущей емкости экосистем и биосферы в целом. Это предполагается в концепции сбалансированного природопользования где обращено внимание на то, что экономический рост должен быть сбалансирован с производством природных ресурсов и воспроизводством качества среды обитания в рамках ассимиляционного потенциала природы, что в общем случае соответствует идее устойчивого развития1. Ассимиляционный потенциал природы представляет собой совокупность естественных процессов природы, способных восстанавливать среду обитания человека (после антропогенного вмешательства) и воспроизводить ресурсы. По сути дела ассимиляционный потенциал поддерживается биотической стабилизацией обеспечивающей и экологическую регуляцией устойчивость окружающей и баланс среды, круговорота биогенных веществ, энергии и информации в природе. Согласно принципу сбалансированного природопользования необходимо стремиться к тому, чтобы экономическая эффективность не 1 См.: Игнатов В.Г., Кокин А.В. Сбалансированное природопользование. Ростов н/Д: СКАГС, 1999. 162 увеличивалась бы за счет деградации окружающей природной среды. А это означает, что для обеспечения устойчивого развития цивилизации необходимо использовать воспроизводимые и тем самым неограниченные во времени источники энергии и ресурсов либо ресурсы, которые оказываются в принципе или практически неисчерпаемыми. В условиях хозяйственной же существующих деятельности важно планетарных перейти на ограничений интенсивный путь развертывания этой деятельности, в частности, на интенсификацию и других видов активности людей, которая основывается в сфере природопользования на принципе обеспечения замены невоспроизводимых природных ресурсов на воспроизводимые (что делает возможным переход на устойчивоноосферное природопользование). Высказанные соображения свидетельствуют в пользу соединения в единую систему устойчивого использования природных ресурсов и обеспечения экологической безопасности. Что касается рассматриваемых здесь видов безопасности, то они в полной мере должны стать частью национальной и глобальной безопасности1. Это означает, что нарушения правовых норм. Например, в области экологической безопасности относятся, с одной стороны, к нарушениям прав человека, а, с другой стороны, реализация всех других (социальных) прав и свобод человека, снижающих их экологическую безопасность, также не должна допускаться государством и обществом. При формировании и реализации стратегии перехода Российской Федерации к УР экологическая безопасность обязана обеспечиваться в приоритетном порядке. При этом государственная политика в области экологического развития и безопасности на территории РФ, её исключительной экономической зоны и континентального шельфа должна См.: Урсул А.Д. Экологическая безопасность и устойчивое развитие // Государственное управление ресурсами. Специальный выпуск. №11.3. Ноябрь. 2008. 1 163 предусматривать единство и согласованность действий в этой области органов государственной власти РФ, субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления. Обеспечение экологической безопасности на глобальном и национальном уровнях также относится к приоритетным направлениям международного сотрудничества РФ. Любая хозяйственная и иная деятельность, оказывающая прямое или косвенное воздействие на окружающую природную среду, должна регламентироваться с позиций обеспечения экологической безопасности. Деятельность органов государственной власти, органов местного самоуправления, субъектов хозяйственной и иной деятельности должна обеспечивать сохранение биосферы, всех её компонентов на глобальном, национальном, региональном и локальном уровнях и условий для жизнедеятельности людей. В целях обеспечения экологической безопасности в состав целевых параметров устойчивого природопользования и УР необходимо включить характеристики состояния окружающей среды, экосистем и охраняемых территорий. Обеспечение безопасности в области природопользования невозможно без перехода на путь УР, и в то же время это последнее реализуемо лишь как безопасное во всех отношениях. Главная задача перехода на путь безопасного УР заключается в том, чтобы народное хозяйство, базирующееся на рыночных принципах, и вся система социально-экономической деятельности смогли бы «вписаться» в биосферу и развиваться согласно целям новой цивилизационной стратегии. Критерии безопасности и УР оказываются не менее важными, чем экономическая эффективность и экономический рост, который также должен быть устойчивым. Исходя из принципов, упомянутых выше, и целей УР, необходимо для успешной (разработки государственной стратегии природопользования разработать новое понятие, наряду с уже широко употребляемым понятием экологической безопасности, которое учитывало бы вопросы устойчивого использования природных ресурсов. Ограничение понятием экологической 164 безопасности уже недостаточно для деятельности природоресурсных ведомств и других отраслей, деятельность которых в основном связана с использованием природных ресурсов. Природопользование хотя и связано с проблемами экологии (и должно подчиняться выявленным природным (экологическим) законам (а также юридическим законам), тем не менее, оказывается тесно связанным с хозяйственной деятельностью, рыночной экономикой и тем самым с экономической безопасностью. А поскольку оно осуществляется в интересах общества, то представляет собой ни что иное как удовлетворение различных потребностей общества, государства, личности, путем использования любых видов природных ресурсов. Поэтому природопользование также тесно связано и с социальной безопасностью и справедливостью (о чем говорят дискуссии о природной ренте). Поэтому необходимо введение более широкого понятия безопасности, чем экологической безопасности, которое комплексно характеризовало бы природопользование. При этом нужно учесть, что природопользование должно обеспечить не только свою безопасность и национальную безопасность (и любой иной вид безопасности), но и УР всех сфер деятельности, о которых выше шла речь. Однако понятия безопасности, отражающего необходимость обобщения проблем обеспечения безопасности в сфере природопользования пока не существует, несмотря на то, что существуют понятия безопасности по отдельным видам используемых ресурсов — минерально-сырьевая безопасность, продовольственная безопасность (информация, кстати, тоже может рассматриваться не просто как ресурс развития, но и как природный ресурс, если исходить из атрибутивной концепции информации). Можно предложить два варианта решения поставленной проблемы. Вопервых, введение понятия природоресурсной безопасности, которое может использоваться и в моделях НУР и УР (и наиболее важно для первой из них). И, во-вторых, при введении понятия «устойчивого природопользования», оно должно объединять в одно целое и природопользование в его наиболее 165 рациональном варианте, и обеспечение безопасности. В этом смысле «устойчивое природопользование» может мыслиться как рациональное и безопасное природопользование. Существенное внимание необходимо уделить взаимосвязи эффективности природопользования и обеспечения соответствующих видов безопасности (не только экологической). Например, необходимо Доктрину энергетической безопасности мыслить как составную часть обеспечения национальной безопасности России в плане обеспечения энергетическими ресурсами, увязывая последний вариант редакции этой Доктрины с Концепцией перехода РФ к УР и со Стратегии национальной безопасности РФ до 2020 года. Мыслима и более широкая Доктрина обеспечения «природно-ресурсной безопасности», не сводящаяся по существу только к энергетической безопасности (или других ресурсных видов безопасности). Целесообразно будущую Доктрину (Концепцию) природно-ресурсной безопасности связать с решением проблемы экономической эффективности использования природных ресурсов, а не только с экологической безопасностью, как делается в ряде уже существующих официальных документах. Одна из основных проблем перехода на путь УР – как распределять природно-ресурсную ренту, то есть разницу между ценой, по которой продается природный ресурс, и расходами на его добычу, включая нормативную прибыль. Если износ капитала учитывается, то износ и истощение природных ресурсов до недавнего времени, да и сейчас, не учитывается1. Отсюда заниженная доля учета природных ресурсов в общемировом доходе, что невыгодно для развивающихся стран и выгодно для стран «золотого миллиарда». Цены труда и капитала не уравновешиваются ценой природных ресурсов, что нарушает принцип 1 См.: Репетто Р. Природные ресурсы в системе национальных счетов // В мире науки. 1992. № 8. 166 эквивалентного обмена в условиях рынка, свободу и равенство обмена товаров1. В условиях такого неэквивалентного обмена та часть дохода, которая остается от труда и вложения капитала, т.е. земля и природные ресурсы, согласно Д.С. Львову, должны быть собственностью государства, всего общества в целом2. По мнению Д.С. Львова, важно предложить такое управление природопользованием, которое оптимизировало бы природопользование, в этом случае сочеталась бы экономическая эффективность и социальная справедливость3. Если общество становится истинным владельцем территории, ее земельных, водных и прочих природных ресурсов, включая полезные ископаемые, воздушное пространство и ландшафтно- рекреационные зоны, то это создает основу для представления всем членам общества равных прав на доступ к пользованию природными ресурсами. «Это, – пишет Д.С. Львов, – явилось бы содержательным наполнением принципа равенства возможностей, без которого трудно добиться социального мира и осознания всеми слоями населения и индивидами общности их интересов»4. Необходимо обратить ренту от всех используемых ресурсов в общественные доходы, аккумулируемые в системе общественных (государственных) финансов. Во всех цивилизованных странах природная рента принадлежит всему обществу и изымается государством. Однако нужно иметь в виду, что это лишь одна из точек зрения, которая пока только теоретически может влиять на формирование системы государственного управления природными ресурсами. К сожалению, в концепции Д. С. Львова не раскрыт механизм того, как природная рента с природных ресурсов может влиять на переход страны к УР. 1 Львов Д.С. Экономика развития. М., 2002. С. 157. Там же. С. 159-160. 3 Там же. С. 162. 4 Там же. С. 163. 2 167 Сейчас большую часть ренты забирает предприниматель, хотя она должна принадлежать владельцу эксплуатируемых ресурсов — государству. Другого потенциального источника доходов, сопоставимого с природноресурсной рентой, сейчас в России нет. УР России существенно зависит от справедливого распределения ренты в пользу всего общества, в таких отраслях, как рыбная, нефтяная, газовая, лесная, горнодобывающая и др. Поэтому государство должно усилить свои регулирующие функции в области добычи и использования природных ресурсов. Необходимо принятие государственных решений в области перераспределения природно-ресурсной ренты с целью перехода на цивилизационную парадигму «устойчивости». «Природная рента» может оказаться наиболее важным источником финансовых средств, которые ускорят реализацию перехода на путь устойчивого развития. 3. Глобальная демографическая устойчивость Наиболее сложные проблемы перехода к УР, на наш взгляд, проявляются на демографическом уровне, который оказался наименее изученным наукой, особенно в глобальном ракурсе особенно в связи с проблемами экологии. Поставив вопрос о глобальном демографическом процессе в перспективе УР, мы сталкиваемся с проявлением ряда противоречий в понимании этой проблемы. С одной стороны человечество в планетарном масштабе не должно численно изменяться таким образом, чтобы исчезнуть с лица Земли, как это уже случилось с подавляющим большинством биологических видов. Это означает, что человеческий род, будучи уникальным не только как биологический вид, но и как новая социальная ступень эволюции материи, должен воспроизводить свою численность на необходимом уровне, ниже которого уже не сможет сохраниться. Тем самым, для реализации устойчивого развития необходимо не переходить некоторый, 168 пока не установленный, нижний предел воспроизводства народонаселения планеты. С другой стороны, с позиций устойчивого развития существует и верхний предел (тоже пока точно не определенный) упомянутой численности народонаселения планеты. Считать, что, чем больше будет населения на Земле, тем полнее будут реализовываться цели устойчивого развития, тоже нельзя. Ведь биосфера, как и вся планета, имеет пространственные, ресурсные и естественной другие ограничения устойчивости, т.е. и эволюционный несущую емкость коридор своей биосферы. Эта устойчивость как естественная безопасность может нарушаться, и может произойти глобальная катастрофа. Тем самым беспредельное увеличение численности народонаселения (о котором мечтал, например, русский антропокосмист Н.Ф. Федоров) уже может разрушить наш общий дом с другими живыми существами, т.е. весьма вероятен глобальный омницид. Как видим, эти весьма общие рассуждения в духе реализации целей глобального перехода к устойчивому развитию говорят о том, что численность населения земного шара должна находиться в определенном эволюционном коридоре с верхними и нижними пределами, в который должны вписываться все дальнейшие демографические траектории на нашей планете. Поэтому необходимо будет рассмотреть, как идет реальный демографический процесс в мире и как он коррелируется с теми представлениями об этом процессе с позиций глобального перехода к устойчивому развитию. Именно от выработки адекватных представлений об этом соотношении зависит как демографическая стратегия в мире в целом, так и демографическая политика каждого государства-члена ООН, в11зявшего курс на переход к устойчивому будущему. Из двух главных и взаимосвязанных целей глобального перехода к социоприродному устойчивому развитию – сохранения человечества и биосферы – наиболее приоритетной является сохранение и выживание 169 человеческого рода. Прежде всего, с этой целью и предложена была идея перехода мирового сообщества к УР. С помощью этой идеи предполагается «обмануть» природу, которая на протяжении всей биологической эволюции последовательно уничтожала все появляющиеся виды живых существ, отводя им средний срок существования на планете всего несколько миллионов лет. Из существующих миллиарды лет мы вряд ли найдем в современной биосфере какой-то вид, исключая некоторые микроорганизмы (археи и бактерии). Во всяком случае, животных, тем более таких крупных как человек, не существует среди долгожителей нашей планеты. Но человек в темпоральных сроках существования не желает подчиняться естественным законам эволюции биосферы и благодаря своему разуму и другим социальным качествам, отличающего его от животных, стремится продлить свое бытие на неопределенно долгие времена. Теоретически эволюционным такая идея процессам вовсе особенно не противоречит на главной и естественным перманентно- прогрессивной траектории эволюции во Вселенной (супермагистрали глобально-универсальной эволюции)1. Поэтому можно считать, что если идея выживания человечества через переход к устойчивому развитию в принципе может быть реализована, то наряду с другими видами устойчивости (экономической, социальной, экологической и др.) должна будет осуществиться и демографическая устойчивость, причем, на наш взгляд, она должна быть приоритетной. Демографическая устойчивость в глобальном ракурсе – это, на наш взгляд, самый главный вид устойчивости, который должен реализоваться при эволюционном переходе к устойчивому будущему. Глобальная демографическая устойчивость – это то, что лежит в основе идеи перехода к новой цивилизационной стратегии. Все остальные упомянутые и другие 1 См.: Ильин И.В., Урсул А.Д., Урсул Т.А. Глобальный эволюционизм: Идеи, проблемы, гипотезы. М.: МГУ, 2012. 170 виды глобальной устойчивости явно или неявно направлены на реализацию главного вида «человеческой устойчивости» – устойчивости социальнодемографических процессов как основного индикатора выживания цивилизации1. Выдвижение этого «индикатора» устойчивости будущего развития, хотя и кажется очевидным с позиций здравого смысла, может не устроить некоторых «глубинных» экологов, для которых выживание человечества представляется столь же равноправным, как и выживание любого другого вида живых существ. И здесь опять-таки уместно заметить, что выживание такого уникального вида как человеческий род не может быть лимитировано лишь естественными биологическими законами. Если все иные живые существа в своем популяционно-видовом бытии (не говоря уже об индивидуальном) смертны, то человек в социально-биологическом видовом аспекте через свою рациональность и социальность претендует уже на видовое бессмертие, о чем в начале прошлого века мечтал К.Э.Циолковский. Потому вряд ли идею демографической устойчивости следует рассматривать как очередную «антропошовинистическую» идею. Человеческий род претендует на социально-биологическое бессмертие (как непрерывное существование и развитие) не просто как вид живых существ, а как социальное информационно-интеллектуальное материальное образование (ступень эволюции материи), призванное продолжить универсальную эволюцию на ее супермагистрали. А это в принципе невозможно без обретения соответствующей демографической безопасности и устойчивости социальной (пока «в лице» человечества) ступени эволюции. Приняв гипотезу–цель обретения демографической устойчивости в качестве главной для реализации глобального перехода к устойчивому развитию, рассмотрим далее отношение ее к другим видам устойчивости 1 См.: Бабурин С.Н., Урсул А.Д. Политика устойчивого развития и государственноправовой процесс. М., 2010. 171 (прежде всего экологической) и реализации в глобальном аспекте. Здесь мы также обнаружим ряд противоречий, которые в процессе упомянутого перехода необходимо будет разрешить. Очевидно, что переход к устойчивому развитию как на глобальном, так и на национальном уровнях вносит определенные коррективы в реализацию оптимальной демографической политики и стратегии, преследуя двоякую цель – обеспечение демографической безопасности и устойчивости на государственном и, соответственно, – на планетарном уровнях. Однако для каждой конкретной страны существует специфика реализации демографической устойчивости в зависимости от сложившейся к данному моменту демографической ситуации и необходимыми (и возможными) действиям руководства государств по ее приближению к «устойчивой траектории». В документах Конференции ООН по окружающей среде и развитию (ЮНСЕД, 1992 г.1) отмечается, что рост численности населения мира и масштабов производства в сочетании с нерациональными структурами потребления ложится все более тяжелым бременем на жизнеобеспечивающий потенциал биосферы. И хотя в материалах ЮНСЕД конкретные рекомендации по изменению численности населения планеты не содержатся, тем не менее, многие исследователи полагают, что между возможностью глобального перехода к устойчивому развитию и коренным изменением демографической политики государств имеется самая тесная взаимосвязь. И это новый подход к демографическим проблемам, поскольку динамика населения всей планеты как целого, как правило, до недавнего времени не исследовалась, ограничиваясь отдельными странами (хотя эти проблемы и рассматривались экспертами ООН). Примерно миллион лет назад численность предков человека была около ста тысяч. Население земного шара в его неолитической истории 1 URL: http://www.un.org/geninfo/bp/enviro.html. 172 только возрастало и к этой тенденции сознание человека уже привыкло1. За сельскохозяйственный период неолитической революции (10–12 тыс. лет тому назад) население планеты увеличилось примерно в 100 раз по сравнению с несколькими миллионами собирателей и охотников в конце палеолита. Начало же использования энергии ископаемого топлива для получения продовольствия, передвижения людей и промышленных нужд увеличило эту цифру за 200 лет в 10 раз. Прибавление каждого следующего миллиарда человек к одному миллиарду, который обитал на планете в 1800 г. занимало все меньшее количество лет. Второй миллиард добавился к концу 30-х годов XX века, третий – к 1960 г., четвертый еще через 15 лет, пятый – уже через 12 лет, шестой миллиард – в 2000 г., т.е. тоже через 12 лет. Сейчас на планете проживают более 7 млрд человек. При этом в развитых индустриальных странах народонаселение почти не увеличивается за счет естественного прироста (прирост – от 0 до 1%). Однако в развивающихся странах, где проживает около 5 млрд. человек, число жителей растет со скоростью от 2 % до 8% в год в зависимости от страны и региона. Однако количественный рост населения Земли не будет беспредельным. По прогнозам ООН2 к 2050 г., население планеты достигнет 9 млрд, а затем даже 9,5 -10 млрд человек в 2100 г.– и, возможно, 1 Впрочем, было снижение численности населения планеты один раз из-за глобальной природной катастрофы, которая произошла примерно 75 тысяч лет тому назад, когда извержение супервулкана Тоба в Индонезии привело к резкому (не меньше, чем на порядок) снижению численности предков человека. Следствием этого извержения было разрушение трофических цепей и обострение конкуренции за оставшиеся доступные ресурсы в ходе длительной вулканической зимы. Не исключено, что в перспективе ближайших десятков или сотен лет его извержение может повториться, спровоцированное усилением вулканической деятельности. Второй раз сильное снижение численности населения произошло скорее всего из-за истребления человеком мегафауны как основного источника белковой пищи в конце палеолита (хотя предполагаются и природные факторы уменьшения крупных животных). Не исключено, что такого рода депопуляции происходили и до вышеупомянутых кризисно-катастрофических явлений. 2 World Population Prospects: The 2010 Revision. http://esa.un.org/unpd/wpp/index.htm. 173 стабилизируется на этом уровне, после чего станет плавно уменьшаться. Однако, если рост средней продолжительности жизни превысит 100 лет в ближайшие тоже сто лет, то это может привести к росту населения даже до 11 млрд человек, что создаст огромную нагрузку на окружающую среду и продовольственное и пенсионное обеспечение. С учетом перехода на путь устойчивого развития это потребует больших инвестиций в сферу планирования семьи, что должно привести к сокращению рождаемости. Исследования, проведенные С.П. Капицей в области глобальных демографических процессов1, также показывают, что население Земли стабилизуется на уровне 10–11 млрд и даже не удвоится по сравнению с тем, что уже есть. Сейчас численность населения развитых стран стабилизировалась на одном миллиарде (который часто именуют «золотым миллиардом»). В этих странах просматриваются тенденции, которые в недалеком будущем станут влиять на другие страны, затронут остальные народы. Так закончится глобальный демографический взрыв никак не связанный с исчерпанием ресурсов и экологией и представляет собой некоторую внутреннюю динамическую характеристику развития человечества. Эти исследования также свидетельствуют, что предел роста народонаселения планеты определяется не экологией и природными ресурсами, а иными – внутренними демографическими императивами и пока еще не исследованными закономерностями. Не исключено, как полагает С.П. Капица, что факторами, эти что закономерности представляется нам определяются в общем информационными вполне правильным предположением, но пока не очень понятным и детально разработанным объяснением. Поэтому, если это так, речь не идет о том, что ресурсноэкологические 1 факторы являются определяющими в глобально- См.: Капица С.П. Сколько людей жило, живет и будет жить на земле. Очерк теории роста человечества. М., 1999. 174 демографическом процессе, они могут в той или иной степени его корректировать – ускорять либо замедлять. Впрочем, нам представляется, что здесь, если не прямо, то опосредовано могут действовать и глобальные ограничения экстенсивного роста, в том числе и через информационные характеристики развития цивилизации. Ведь формирующийся глобальный мир обретает свою целостность не только под влиянием деятельности человека, но и природных – глобальных ограничений и особенностей. Глобальный мир оказывается целостным, но ограниченным земным миром социоприродных взаимодействий, воздействующих и даже определяющих все другие процессы на нашей планете. Наиболее зримые ограничения – не только ограничения территориальные, ставящие предел дальнейшему экстенсивному развитию, но и исчерпаемость природных ресурсов, глобальная экологическая угроза и т.д. Это и ограничения темпорального характера, связанные с пространственными пределами, очень часто ставящие временной финал развитию тех или иных процессов на Земле, в том числе и существованию человечества. Глобализация, глобальные проблемы, другие глобальные процессы, тесно связанные с космическими процессами, как уже не раз подчеркивалось, возникли именно благодаря пространственной шарообразности и тем самым замкнутости нашей планеты как небесного тела, глобальной ограниченности земного шара и его биосферы, в которой развертывается антропогенная деятельность. Глобализация и ряд других социоприродных глобальных процессов уже были «запрограммированы» природными особенностями земного шара, как, возможно, и глобальные демографические процессы. Глобализация оказалось обусловленной природными характеристиками и особенностями биосферы и даже космическими свойствами планеты как небесного тела. В этом пространственно-природная специфика всех глобальных процессов, включая глобальные демографические проблемы. 175 Сказанное означает, что в течение XXI–XXII вв. естественным образом может произойти демографический переход, заключающийся в том, что расширенное воспроизводство населения планеты сменится ограниченным воспроизводством и последующей количественной стабилизацией (низкая рождаемость и низкая смертность). Если будущее развитие подтвердит возможность стихийной реализации глобального демографического перехода, то нет необходимости включать предлагаемые некоторыми экологами механизмы жесткого демографического регулирования, направленного на резкое снижение общей численности народонаселения планеты во имя дальнейшего существования оставшихся и будущих поколений. Если, конечно, будет ясно, что к нынешним более семи миллиардов прибавление очередных 3–4-х миллиардов человек не приведет к такому усилению антропогенного давления на биосферу, которое необратимо нарушит ее устойчивость и вызовет природные катастрофы. Между тем подобные опасения у демографов существуют, и поэтому предполагается, что появилась новая цель, чтобы создать механизм поддержания равновесия между постоянным по численности человечеством и ограниченными ресурсами Земли. Таким механизмом и является устойчивое развитие цивилизации, разрешающее социоприродное противоречие между растущими потребностями мирового сообщества и невозможностью биосферы обеспечить эти потребности1. На это социоприродное противоречие обратил в свое время Т.Мальтус, но только современная экологическая ситуация завершила спор о том, прав ли был этот ученый и высветила его глобальный и угрожающий бытию человечества характер2. 1 См.: Концепция перехода Российской Федерации к устойчивому развитию // Российская газета. 1996. 9 апр. 2 См.: Лисин В.С., Юсфин Ю.С. Ресурсно-экологические проблемы XXI века и металлургия. М., 1998. С. 11-13. 176 По сути дела, идет речь о восстановлении равновесия путем обуздания демографического взрыва в основном в развивающихся странах и снижения иными путями общего антропогенного давления на планету. Из двух исторически известных стратегий снижения количества народонаселения – повышение смертности (голод, войны, эпидемии, геноцид и т.п.) и ограничение рождаемости с помощью планирования семьи речь может идти только о втором направлении так называемой гуманной депопуляции, т.е. о добровольном и сознательном сокращении рождаемости супружескими парами. С такой инициативой в послевоенные годы выступила Индия, однако потерпела фиаско. И это не случайно – ведь и мировые религии, и почти все государства всегда поощряли иную тенденцию. Однако ряд ученых теперь стихийный рост народонаселения часто связывают с траекторией, ведущей к глобальной экологической катастрофе. Вот почему сейчас говорят о предстоящей демографической революции не только в плане стихийного демографического перехода, но и как гуманной депопуляции (за счет планирования семьи, теперь, возможно, даже стратегического планирования), которая могла бы гарантировать демографическую безопасность мирового сообщества и скорейший выход на путь УР. В работах Римского клуба уже моделировались процессы и сценарии регулирования роста населения планеты. Если бы стратегия регулирования роста населения была введена еще с 1975 г., то "нулевой рост" мог быть достигнут к 2050 г. Если регулирование начиналось бы с 1985 г., то к 2050 г. население планеты достигло бы 8 млрд., а если с 1995 г., – то уже 10 млрд1. Как видим, демографическое моделирование показывает, что на рост народонаселения может существенно влиять государственное регулирование и возможный переход к глобальному управлению. Даже при переходе на экологически безопасные технологии в условиях продолжения демографического роста, общая антропогенная нагрузка на 1 См.: Медоуз Д. Пределы роста. 30 лет спустя. М.: Академкнига, 2007. 177 биосферу к середине XXI в. может возрасти более, чем в два раза, что может быть чревато необратимой потерей устойчивости биосферы. Становится понятным, что рациональные механизмы, включая сознательное материнство (планирование семьи), являются одним из резервов ухода от экологического коллапса и важно это начать реализовывать в самое ближайшее время и на гуманных началах, ибо негуманно это сделает сама природа. Речь идет о возможном влиянии экологического фактора на все демографические прогнозы, которые строились пока без учета быстро нарастающего разрушения биоты с полным уничтожением естественных наземных экосистем в связи с нарушением устойчивости биосферы хозяйственной деятельностью человека. Между тем, существует различие в форме депопуляции в прошлом и возможной «экологической» депопуляции в этом тысячелетии. Когда говорится о возможной управляемой гуманной депопуляции, то речь не идет о том, чтобы снизить количество населения обязательно в развивающихся странах, а оставить “золотой миллиард” развитых стран. Такая точка зрения неадекватна существу вопроса перехода к УР, поскольку нужно видеть конечную и комплексную цель – сокращение антропогенного давления (чего отнюдь не «преследовала», например, упомянутая верхнепалеолитическая депопуляция, когда также произошло существенное сокращение населения планеты). В этом смысле правы представители развивающихся стран, когда говорят о том, что рост народонаселения в этих странах – не главная угроза стабильности биосферы, поскольку четыре пятых населения “Юга” потребляют менее 20 % всех ресурсов и в четыре раза меньше загрязняют окружающую среду, чем развитые страны. С этой точки зрения имеющий место однопроцентный рост населения США представляется большей угрозой для биосферы, тем более, чем двухпроцентный в любой из развивающихся стран, поскольку один (“средний”) житель США потребляет в 15–20 раз больше ресурсов, чем “средний” гражданин Индии, а тем более 178 Эфиопии или Афганистана. В этом смысле более, чем 1 млрд населения Индии оказывает такое же антропогенное воздействие на биосферу, что и несколько десятков миллионов американцев, – а ведь их сейчас более 300 млн., и каждый год в США происходит рост на 3 млн человек. При сохранении нынешней однопроцентной скорости увеличения народонаселения США достигнет в 2030 г. 350 млн человек, а к середине XXI в. – около 400 млн. человек. Если не будут приняты специальные меры по уменьшению антропогенного давления, то США будет оказывать давление на биосферу как 8 млрд человек развивающихся стран к концу демографического перехода, что весьма красноречиво говорит об “американском типе” использования ресурсов и характере образования отходов. Вот почему США должны, как ранее полагал Совет по устойчивому развитию при Президенте США (упраздненный Дж. Бушем), первыми показать пример решения проблемы роста населения и эффективности использования ресурсов. Нужно отметить, что ранее на отрицательные последствия общего увеличения народонаселения на планете внимания почти не обращалось. Между тем количество населения и особенно его плотность играет важную роль в цивилизационных процессах, хотя этот процесс еще малоизучен. И, тем не менее, биосферно-экологический взгляд на эту проблему показывает необходимость детального изучения демографических процессов, поскольку рост численности и плотности народонаселения существенно влияет как на внутрисоциальные процессы, так и на отношения общества и природы. Увеличение плотности народонаселения и превышение экологодопустимого предела совпало с началом кровопролитных войн в истории человечества. В дальнейшем для поддержания устойчивости переуплотненного в 179 экологическом смысле общества начинают использоваться различного рода ограничения1. Учитывая грядущий демографический переход и необходимость создания благоприятных условий для жизнедеятельности будущих потомков, каждой стране необходимо пересмотреть свою демографическую политику. До сих пор многие принимаемые меры, многочисленные демографические программы и проекты оказались неэффективными, ибо, на наш взгляд, они исходили из неадекватных причин и оценок воздействия народонаселения на окружающую природную среду. Главной причиной (если речь идет о глобальном измерении) возможной общепланетарной антропоэкологической катастрофы является увеличение антропогенного давления на биосферу, которое, несомненно, связано с количественным ростом народонаселения, а также с ростом его материальных (не духовных) потребностей, удовлетворение которых становится возможным только за счет как косного вещества планеты, так и биоты, ее потребления и, как следствие, разрушения, потери устойчивости биосферы. По мнению исследователей, посвятивших себя изучению этой проблемы, мировому сообществу в целом необходимо решить задачу существенного снижения (почти на порядок) потребления первичной биологической продукции 2. В основном она может решаться путем уменьшения давления на биосферу хозяйственного освоения богатых биоразнообразием территорий, прекращения уничтожения лесов и сокращения ветландов, увеличения площади особо охраняемых территорий, что создает необходимый задел потенциала естественной (дикой) природы, которая регулирует и стабилизирует окружающую среду. Ясно, что снижение антропогенного давления может идти не только в результате предлагаемой рядом ученых гуманной депопуляции. 1 См.: Арский Ю.М., Данилов-Данильян В.И. и др. Экологические проблемы; что происходит, кто виноват и что делать? М., 1997. 2 См.: Горшков В.Г. Физические и биологические основы устойчивости жизни. М., 1995. 180 Идея о необходимости снижения антропогенного давления на планету, в том числе, и за счет демографического фактора, противоречит традиционным взглядам. Возможность устойчивого роста средств существования во все прошлые времена обеспечивал рост населения. До недавнего времени рост населения почти не сдерживали в глобальном масштабе экологические условия, несмотря на то, что допустимая численность населения с точки зрения экологии существенно (в несколько раз) меньше уже проживающего на ней количества людей. Совершенно очевидно, что в силу территориально-пространственных и иных экологических условий любая территория имеет определенную несущую емкость как для живого, так и для населяющего (заселяющего) ее человечества. Дальнейшее перенаселение ведет к подрыву устойчивости биосферы планеты и других "планетосфер" (геосфер) и бумерангом сказывается на человечестве и биоте. Заметим, что демографическая компенсация требует двухпроцентного увеличения ВНП на каждый процент естественного прироста населения. До сих пор росту народонаселения на планете Земля в основном способствовали экономические факторы благодаря тому, что происходил пропорциональный рост трудоспособного населения в его общем количестве. Это было закономерно для периода экстенсивного роста экономики и демографического роста (взрыва) всего человечества. Антропогенное давление, вызванное демографическим ростом и развитием производства, на каком-то определенном этапе было превышено. Если исходить из предполагаемой некоторыми учеными допустимой численности народонаселения планеты (В.Г. Горшков, Н.Ф. Реймерс и др.) равному одному млрд., то это соответствует 1800 г. на Земле, когда промышленная революция лишь начала свое победное шествие по пространству планеты. Вполне допустимо, что вот уже два столетия человечество ведет широкомасштабное, возможно, пока еще обратимое, но уже глобальное разрушение биосферы, подрывая ее устойчивость и тем самым условия 181 своего существования и биоты. Этим оно отличается от многих биологических систем, стабилизирующих свою среду обитания, где нарушают среду обитания лишь крупные животные, численность которых не превышает одного процента всего живого вещества. Фактически речь идет об отказе от стихийного демографического развития и переходе к глобально-управляемому, более соответствующему целям устойчивого развития интенсивному (в смысле качества, а не количества) демографическому процессу. В данном случае речь идет о совершенно иной – «устойчивой» демографической стратегии, отличающейся от традиционной (естественной) и требующей включения разумно регулируемых механизмов гуманной депопуляции. И хотя такая превентивная саморегуляция – весьма противоречивый и сложный феномен, но в принципе – реализуемый глобально управляемый процесс. Впрочем, определенные моменты в этом аспекте содержатся в принятой ЮНСЕД "Повестке дня на XXI век"1, где подчеркивается, что проблема сдерживания численности населения весьма деликатна и требует понимания всеми слоями общества (особенно женщинами) взаимосвязи между демографическими тенденциями и факторами, с одной стороны, и устойчивым развитием, – с другой. Документ носит общеполитический рекомендательный характер и акцентирует внимание на необходимости обстоятельного развертывания в странах, входящих в ООН, работ по проблемам народонаселения, связи их с возможностями перехода на путь УР и кардинального изменения общемировых демографических тенденций. Понятно, почему рекомендации ЮНСЕД носят весьма дипломатический характер, хотя такого рода рекомендации содержались почти во всех последующих крупных документах ООН, посвященных проблеме связи демографической проблемы и устойчивого развития. 1 См.: Повестка дня на XXI век// URL: www.un.org/russian/conferen/wssd/agenda21. 182 4. Экологическое образование и устойчивое развитие Образование в начале третьего тысячелетия находится на коренном переломе своего развития, или говоря языком синергетики, подошло к точке бифуркации. Будучи одним из самых масштабных социальных механизмов функционирования общества, образование должно таким образом изменить содержание и форму развития, чтобы способствовать выживанию цивилизации. И в этом кардинальное отличие моделей образования II-ого и III-его тысячелетий. Образование нуждается в кардинальных, может быть, революционных трансформациях. Здесь также речь пойдет об «образовательной революции», акцентирующей внимание на проблеме понимания роли будущего в образовании, в ориентации его на цели УР и становления ноосферы. Начало XXI в. ознаменовалось интенсивным поиском новой модели образования, которая могла бы удовлетворять потребности не только нынешних, но и будущих поколений землян и всего человечества, поставившего цель своего выживания и сохранения окружающей природной среды. Новую модель образования мировое сообщество связывает теперь со стратегией устойчивого развития, к которой мировое сообщество решило переходить в ХХI в. Основные контуры новой модели социоприродного УР III тысячелетия и его важнейшей подсистемы – образования должны сформироваться уже в ближайшие десятилетия1. Переход к модели образования для УР вызывается следующими обстоятельствами и противоречиями развития самого образования. Мировой образовательный процесс оказался чреват противоречием, проявившимся в двух основных аспектах. Во-первых, образование нередко мыслимое как передача знаний ценностей, культуры и т.д. от прошлых поколений к настоящим («знаниево-трансляционная» модель), оказалось неспособным удовлетворить 1 потребности современной жизни. Слишком много См.: Урсул А.Д. Контуры безопасно-устойчивого развития: размышления после саммита Рио+20 // Безопасность Евразии. 2012. №2. 183 традиционного, «устоявшегося» и устаревшего циркулирует в школе и вузах. Знания прошлого и о прошлом не могут удовлетворить современное и тем более будущее человечество, в условиях, когда объем научной информации удваивается менее, чем за год. Во-вторых, современный образовательный процесс вступил в кардинальное противоречие не только с настоящим, но и с будущим. Не обеспечивая социальные потребности живущих в наше время поколений людей, мировая образовательная система фактически игнорирует будущее, находя свое «комфортабельное» существование в «воспоминаниях о прошлом» и обучению прошлому. Образовательные учреждения системы и процессы не ориентированы на будущее, на создание того его образа, который обеспечит выживание человеческого рода в настоящем, а тем более в отдаленном будущем. Система знаний и ценностей, функционирующая в образовании, не адаптирована к тому будущему, которое может устроить как все человечество, так и отдельного человека. Такая система будет все больше отставать от настоящего и, тем более, не позволит решать проблемы выхода из все углубляющегося глобального кризиса, ведь после обучения человеку трудно адекватно реагировать и жить в быстроменяющихся условиях. Образование должно в своем современном развитии «предвидеть» и определенным опережающим образом удовлетворять потребности грядущих поколений людей, которые еще не появились и не участвуют «здесь и сейчас» в рыночно-демократическом процессе. Но речь идет не только о современных и будущих поколениях людей, важно учитывать и «интересы» природы и прежде всего населяющих биосферу Земли живых существ. Все, что было сказано о современных и будущих поколениях в системе образования, в известной мере относится и к природе, окружающей человека среде и используемым и потенциальным природным ресурсам. Вот почему отмеченное выше основное темпоральносоциальное противоречие мирового образования носит не просто социальный, а, в сущности, социоприродный характер. Можно сказать, что ныне существующая система образования не «устраивает» ни общество, ни 184 природу, она углубляет системный кризис цивилизации и способствует ускорению деградации биосферы. Таким образом, во всех сферах деятельности будет проявляться противоречие, которое характерно в существенно большей степени для ХХI века, чем для предыдущего. Речь идет о противоречии между предлагаемой новой моделью развития – УР и старой – моделью неустойчивого развития (НУР), в которой мы по инерции продолжаем жить и действовать. Это противоречие, вполне естественно, затрагивает и образование, которое уже не удовлетворяет потребности настоящего и тем более – будущего, продолжая углублять глобально-экологический кризис и обострять другие глобальные проблемы. Ныне существующая мировая система образования не может «работать» на переход к УР, ибо она – детище НУР, в котором отражаются все недостатки этого последнего. УР как инновационная социоприродная форма развития, ориентированная на будущее, кардинальным образом изменяет все сферы деятельности людей, в том числе и образование. Если в традиционном видении образования как трансляции знаний от прошлых поколений к настоящим выпадают из поля зрения будущие поколения и окружающая природная среда, то ситуацию надо коренным образом изменить. В образовательную систему должен «вторгнуться» фактор будущего, в частности и прежде всего – будущих поколений, от которых мы также должны «черпать» вероятностно-гипотетическую информацию (в своем моделировании будущего). Только в этом случае образование превратиться в образование в интересах УР. Это совершенно новая проблема для образования и важно уже сейчас ее правильно поставить и начать решать. Особое значение в переходе к УР будет играть образование, призванное изменить сознание подрастающих поколений людей в сторону его экологизации, т.е. речь идет прежде всего об экологическом образовании. На это было обращено особое внимание в первой работе, анализирующей связь экологического образования и перспектив устойчивого развития (УР), 185 опубликованная в России более 15 лет тому назад1. В существенной степени эта книга предвосхитила основные идеи принятой в 2005 г. в Вильнюсе совещанием высокого уровня представителей министерств охраны окружающей среды и образования «Стратегии Европейской экономической комиссии ООН для образования в интересах устойчивого развития». Эта региональная стратегия, к которой присоединилась и Россия, является существенным вкладом в подготовленный ЮНЕСКО план реализации проекта Десятилетия образования ООН в интересах УР (начавшийся еще в 2005 г.) и выполнения решений ВСУР в Йоханнесбурге. Причем становится очевидным, что образование для устойчивого развития (ОУР) оказывается не только предпосылкой достижения устойчивого развития, но и приоритетным его средством, т.е. можно сказать, что переход к новому курсу развития цивилизации начинается со становления образования в интересах устойчивого развития, принимающего глобальные масштабы. Следует согласиться с мнением, что ОУР представляет собой заказ дальновидных политиков, ориентирующихся в мегатрендах развития мирового сообщества2. Для большинства исследователей ОУР совершенно очевидно, что основой нового типа образования является экологическое образование3. В ходе исследований стало понятным, что экологическое образование в модели неустойчивого развития (т.е. то, что оно представляет собой в настоящее 1 См.: Экологическое образование и устойчивое развитие / Под ред. А.Д.Урсула. М.: Луч, 1996. 2 См.: Марфенин Н.Н. О научных основах образования для устойчивого развития // О необходимых чертах цивилизации будущего / Под ред. А.Т.Никитина, С.А.Степанова. М.: МНЭПУ, 2008. С. 298. 3 См.: Урсул А.Д., Демидов Ф.Д. Образование для устойчивого развития: научные основы. М.: РАГС, 2004; Образование для устойчивого развития / Под ред. Н.С. Касимова. М.– Смоленск: Универсум, 2004; На пути к образованию для устойчивого развития в России / Под ред. Н.С. Касимова и С.М. Малхазовой. М.: МГУ, 2006; Степанов С.А. Глобализация, устойчивое развитие, образование. Концептуальные основы экологического образования в высшей школе для устойчивого развития. М.: МНЭПУ, 2009; он же: Основные методологические и содержательные аспекты экологического образования для устойчивого развития в высшем учебном заведении. М., 2010. 186 время) и то, чем должно стать в модели устойчивого развития – это разные виды образования в содержательно-качественном плане. Несмотря на то, что экологическое образование является в определенном смысле инвариантом современного образования и его будущей системы (модели), адекватной УР, в этой последней оно приобретает некоторые черты, которые обусловлены этим новым типом цивилизационного развития. Некоторые содержательные особенности этого нового типа образования, представляющиеся наиболее существенными, можно сформулировать уже сейчас, исходя из целей и принципов УР. Во-первых, если экологическое образование в интересах УР будет ориентироваться на цели и принципы УР, то есть на спасение человечества и планеты (биосферы), то в нем должна циркулировать образовательная информация, которая формирует будущую культуру УР, т.е. далеко не все, что существует в наше время. О том, что культура эволюционирует и будет далее эволюционировать, спорить не приходится, хотя еще в прошлом веке американскому ученому Л.Уайту приходилось защищать эволюционный подход к культуре. Однако важно не столько прошлое культурогенеза, сколько его будущее, ориентированное на переход к УР. Представляется, что этот переход будет сопряжен с формированием нового типа мировой культуры, которую уместно именовать культурой устойчивого развития 1, в ходе ноосферогенеза постепенно эволюционирующей в ноосферную культуру. Совершенно очевидно, выход из глобальных кризисов и особенно социально-экологического, возможен только на основе формирования принципиально новой – «устойчивой культуры», связанной с новым способом взаимоотношений человека и природы, исключающих возможность широкомасштабного разрушения природной среды. Этот 1 См.: Урсул А.Д. Культура, образование, безопасность в новой парадигме развития // Синергетическая парадигма. Человек и общество в условиях нестабильности. М., 2003. 187 будущий тип культуры также должен быть связана с культурой безопасности, причем не только экологической безопасности. Во-вторых, экологическое образование в модели неустойчивого развития представляется чуждым этой модели, оно выглядит своего рода виртуальным «имплантатом из будущего». Когда вся современная модель функционирования и развития общества имеет экономоцентрический характер, демонстрируя во всех сферах потребительскую ориентацию, она не приемлет широкое введение экологических императивов, отторгая все, что связано с ограничением получения прибыли и выгоды. Все другие составляющие системы образования модели неустойчивого развития согласно принципам модели реагируют, начинают «давить» на свою и вместе с тем «чужеродную» составляющую в виде экологического образования. Это противоречие между интересами настоящего и потребностями будущего не может без трудностей и проблем разрешиться в пользу этого последнего (противоречие между современными «экономическими» поколениями и будущими в гипотетическом обществе с УР). Выход из этой противоречивой ситуации видится в том, чтобы все другие составляющие системы образования – т.е. его экономическая, социально-гуманитарная, технико-технологическая и все остальные также «работали» на переход к устойчивому будущему. Развитие одного экологического образования даже при условии вложения все больших сил и средств, не сможет вывести систему образования на новый уровень, соответствующий целям и принципам УР, тем более его ноосферной ориентации. УР представляет собой систему экономических, экологических, социально-культурных, политических, демографических и других аспектов человеческой деятельности, ориентированных на цели выживания цивилизации, что должно найти свое выражение в инновационноопережающем «устойчивом» образовании. В-третьих, экологическое образование в модели неустойчивого развития (как, впрочем, и все остальные виды и формы образования) 188 существенно отстает и от реальной жизни и от переднего края научных исследований. Разумеется, далеко не все экологическое образование может быть охарактеризовано как «отстающее», в нем есть и «опережающие» черты, особенно в своей естественнонаучной составляющей. Но, находясь в системе «неустойчивого» образования, экологическое образование в должной степени в настоящее время не может стать таким «опережающим образованием», которое адекватно соответствовало бы значимости решения экологических проблем и переходу к УР. Между тем опережающие черты экологического и других видов образования, как не раз подчеркивалось, следуют из того, что экологические (особенно последствия глобальные) можно проблемы только и их предотвратить, негативно-катастрофические т.е. решение их имеет принципиально упреждающий характер. Ведь ликвидировать последствия планетарной социально-экологической либо иной планетарной катастрофы просто будет некому, единственный способ ее не допустить – это опережающими решениями и действиями ее предотвратить в глобальном масштабе. Если в модели неустойчивого развития самый распространенный способ реагирования на чрезвычайные ситуации, кризисы и катастрофы – это ликвидация их последствий (когда они носят локальный характер), то в новой цивилизационной модели приоритетно-доминирующим способом должно быть их предотвращение (что, кстати, на порядок дешевле в экономическом плане). А это требует формирования в определенной степени «опережающей культуры», что возможно далеко не во всех культурных сферах. В уже упомянутом документе «Основы государственной политики в области экологического развития Российской Федерации на период до 2030 года» при решении задачи формирования экологической культуры, развития экологического образования и воспитания предлагается использовать следующие механизмы: 189 а) формирование у всех слоев населения, прежде всего у молодёжи, экологически ответственного мировоззрения; б) государственная поддержка распространения через средства массовой информации сведений экологической и ресурсосберегающей направленности, а также проведения тематических мероприятий; в) включение вопросов охраны окружающей среды в новые образовательные стандарты; г) обеспечение направленности процесса воспитания и обучения в образовательных ответственного учреждениях поведения, в на том формирование числе экологически посредством включения в федеральные государственные образовательные стандарты соответствующих требований к формированию основ экологической грамотности у деятельности образовательных обучающихся; д) государственная поддержка учреждений, осуществляющих обучение в области охраны окружающей среды; е) развитие системы подготовки и повышения квалификации в области охраны окружающей среды и обеспечения экологической безопасности руководителей организаций и специалистов, ответственных за принятие решений при осуществлении экономической и иной деятельности, которая оказывает или может оказать негативное воздействие на окружающую среду; ж) включение вопросов формирования экологической культуры, экологического образования и воспитания в государственные, федеральные и региональные программы. Более активное формирование сознания человека, причем такого сознания, которое может содействовать переходу к УР, требует и становление новых – «футуризированных» форм образования, в том числе и экологизированного и экологического образования. Отстающее от бытия сознание – это удел человека и всего общества в модели неустойчивого развития. А другого пути перехода к УР как «через опережающее сознание» 190 просто не существует. Необходимо сформировать сознание, опережающее бытие у «критического количества» населения планеты, без чего невозможен переход к УР. Это возможно и необходимо сделать лишь с помощью образования, которое повернет сознание человека и населения планеты в сторону будущего, прежде всего в его нормативно-устойчивой форме. Сознание (индивидуальное и коллективное) в этом случае станет опережать бытие, и будет формироваться совершенно новая форма принятия эффективных и опережающих решений на этих уровнях, связанную со становлением интегрального ноосферного интеллекта. По мере становления общества с УР трансформируемая реальность также начнет участвовать в формировании опережающего глобально-интегрального сознания, поскольку оно будет ориентировано не только на прошлое и происходящее, но уже и на будущее, причем со все большим нормативным «горизонтом прогноза». В-четвертых, экологическое образование, как, впрочем, и вся природоохранная деятельность во всем мире, акцентировало свое внимание после Стокгольмской конференции по окружающей среде под эгидой ООН в основном на локальных экологических проблемах. Улучшение экологической ситуации в отдельно взятой экосистеме, скажем, в конкретном бассейне или городе имеет большое значение, но подобный подход характерен именно для решения проблем окружающей среды в модели неустойчивого развития. Увлекшись решением локальных экологических проблем, мировое сообщество спустя два – и тем более три – десятилетия после Стокгольма обнаружило, что глобальная экологическая ситуация не только не улучшилась, но и существенно ухудшилась. И это несмотря на то, что на локальные экологические мероприятия во всем мире были потрачены колоссальные средства, превышающие, возможно, уже несколько трлн долл. США только за три десятилетия. Эта сумма все возрастает, а глобальная экологическая ситуация и перспектива значительно ухудшается, поскольку 191 акцент на локальный экологической деятельности продолжается, – и все это характерно именно для модели неустойчивого развития1. И хотя еще Римский Клуб в свое время призвал думать глобально, а действовать локально, но этот призыв был понят в основном в смысле проведения локальных мероприятий. Никто и не думал, проводя локальные мероприятия, чтобы одновременно улучшать и глобальную экологическую ситуацию. Сейчас, имея в виду перспективы устойчивого будущего, необходимо уже и мыслить, и действовать глобально и локально, не разрывая их взаимосвязь на мыслительную и практическую составляющие. Ухудшение экологической ситуации в планетарном масштабе в результате большинства локальных экологических мероприятий произошло потому, что в результате их проведения антропогенное давление на биосферу не уменьшилось, а увеличилось (ведь для их проведения брались ресурсы и ухудшалась среда в других местах планеты). Для очистки, скажем, какого-либо бассейна или реки необходимо затратить энергию и другие ресурсы, взятые в других местах, из других экосистем, что приводит к их нарушению и загрязнению. Все они суммируются на биосферно-глобальном уровне и в результате локальные мероприятия выглядят как «заметание мусора под кровать», приближая планетарную экокатастрофу. Причем деградирующих территорий в силу синергетических соображений оказывается больше и это отражается на планетарном уровне, все больше ускоряя и обостряя социальноэкологический кризис и приближая глобальную экокатастрофу. Вот почему важно при проведении любых экологических мероприятий следить за тем, чтобы глобальная экологическая ситуация не ухудшилась, а еще лучше, если антропогенный пресс на биосферу уменьшался бы за счет всего комплекса природоохранных мероприятий, ориентированных на реализацию целей УР. Переход к этому типу развития имеет принципиально 1 См. ГЕО-4. Глобальная экологическая перспектива. Окружающая среда для развития. Найроби (Кения): ЮНЕП, 2007; GEO-5. Глобальная экологическая перспектива. Резюме для политиков. ЮНЕП. Найроби, 2012. 192 планетарный характер в силу целостности и сильных экологических взаимосвязей компонентов биосферы, а также глобализации социальной деятельности. Глобальная безопасность в экологическом либо ином другом смысле приоритетнее, чем безопасность любой части биосферы. И понятно почему: случись глобальная экологическая катастрофа все локальные улучшения экосистем будут сведены на нет, будет разрушена национальная безопасность (включающая и экологическую) любого государства, а о безопасности личности, общества и любых иных социумов и говорить не приходится. Пострадают и естественные экосистемы – биогеоценозы и прежде всего биота в ее высших формах. Все отмеченные выше приоритеты должны будут в полной мере учитываться в экологическом образовании, которое станет органической составной частью ОУР. Можно было бы привести и другие аргументы, которые свидетельствуют о том, что экологическое образование до появления стратегии УР и после ее появления – это качественно разные формы образования. Важно это осознать и направить вектор дальнейшего развития экологического образования в направлении перехода мирового сообщества к УР, конечная цель которого – становление самого безопасного и интеллектуального общества – ноосферы. ОУР в существенной степени включит в себя экологическую составляющую как в форме экологизации образования, так и профессионального экологического образования. И приверженцы этой точки зрения рассматривают процесс становления этого типа образования как переход от экологического образования к ОУР, как это представляется Стратегии Европейской Экономической комиссии ООН (ЕЭК ООН). О том, как делает свои первые шаги ОУР в России, уже шла речь1, хотя с тех пор и произошли некоторые изменения. Появились новые центры, 1 См.: Урсул А.Д. Образование для устойчивого развития: первые шаги в России // Alma mater. 2005. № 8. 193 кафедры, курсы, программы и учебные пособия по вопросам УР. И что важно – были проведены парламентские слушания в Государственной Думе РФ на тему: «Об участии Российской Федерации в реализации Стратегии Европейской экономической комиссии ООН для образования в интересах устойчивого развития» в мае 2006 г. 57 сессия Генеральной Ассамблеи ООН в 2002 г. поручила ЮНЕСКО быть ведущим учреждением в подготовке и проведении десятилетия в интересах УР, начавшегося с января 2005 г.1 Важным шагом в подготовке этой Стратегии стало «Заявление об образовании в интереса устойчивого развития» министров по проблемам окружающей среды Европейского союза, которое было принято на пятой Конференции «Окружающая среда для Европы» в мае 2003 г.2 В дальнейшем эксперты Экономической комиссии ООН (UNECE) разработали проект Стратегии образования для УР для региона государств Европы, Центральной Азии и Северной Америки, которые объединяют 55 стран с различными уровнями экономического развития3. В 2005 г. (который был объявлен Генеральной ассамблеей ООН десятилетием образования для УР) в Вильнюсе совещанием высокого уровня представителей министерств охраны окружающей среды и образования была принята «Стратегия Европейской экономической комиссии ООН для образования в интересах устойчивого развития». Стратегия явилась первым официальным документом регионального масштаба (включающим более 25% стран мирового сообщества) в области создания новой модели образования, способной обеспечить выживание цивилизации. Если учесть, что в Индии в январе 2005 г. состоялся под эгидой ООН общемировой форум 1 См.: Элиас В.В. Обзор важнейших международных соглашений в области образования для устойчивого развития // Образование для устойчивого развития. Материалы Всероссийского совещания «Образование для устойчивого развития» / Под ред. Н.С. Касимова, В.С. Тикунова. Смоленск, 2003. 2 См.: Заявление об образовании в интересах устойчивого развития // V Конференция министров «Окружающая среда для Европы». Киев, 2003. 3 См.: Проект Стратегии ЕЭК ООН для образования в интересах устойчивого развития // Образование для устойчивого развития. Материалы семинара «Экологическое образование и образование для устойчивого развития» / Под ред. Н.С. Касимова. М.– Смоленск, 2004. Проект был принят в октябре 2004 г. в Женеве на 11 сессии ЕЭК ООН и Комитета по экологической политике ЭКОСОС ООН. 194 по ОУР, то можно считать, что мировое сообщества отреагировало на объявление декады 2005–2014 гг. переходным десятилетием для начала формирования нашего общего устойчивого будущего. Причем становится очевидным, что ОУР оказывается не только предпосылкой достижения устойчивого развития, но и приоритетным его средством, т.е. можно сказать, что переход к УР начинается со становления образования в интересах устойчивого развития. Нужно сказать, что в Стратегии так или иначе нашли отражение работы российских ученых в области ОУР, которые были выполнены еще за десять лет до принятия этой стратегии. В самом тексте Стратегии говорится о том, что в этом документе, воплощен опыт, накопленный как в самом упомянутом регионе, так и во всем мире. Эта Стратегия является также вкладом в подготовленный ЮНЕСКО план осуществления плана Десятилетия образования ООН в интересах УР и плана выполнения решений ВСУР в Йоханнесбурге. Учтен также опыт образовательных учреждений стран ЕЭК ООН, в которых уже началось развертывание ОУР, а также ряда международных организаций и НПО. В Стратегии отмечается, что она должна опираться на достижения образования в различных странах, на научный потенциал и активное участие гражданского общества, но вместе с тем необходимо решать новые задачи с целью эффективного осуществления принципов ОУР, учитывая его междисциплинарный и межведомственный характер и создание адекватной материально-технической и институциональной поддержки. Целью Стратегии является поощрение государств, к правительствам которых она адресована (членов ЕЭК ООН), к включению в свои системы формального образования в рамках всех соответствующих учебных дисциплин, а также в неформальное образование и просвещение. Это будет содействовать освоению знаний и специальных навыков в области УР, повысит их компетентность, расширит из возможности вести здоровый и плодотворный образ жизни в гармонии с природой, проявлять заботу о социальных ценностях, равноправии полов и культурном многообразии. В соответствии с этой целью сформулированы следующие задачи: 195 1) обеспечение того, чтобы механизм политики, нормативно-правовая база и организационные основы служили опорой для ОУР; 2) содействие УР через посредство формального и неформального обучения и просвещения; 3) освоение педагогами знаний, позволяющих включить вопросы УР в преподаваемые ими предметы; 4) обеспечение доступности учебных средств и учебно-методических пособий для ОУР; 5) содействие научным исследованиям в области ОУР и развитию ОУР; 6) укрепление сотрудничества в области ОУР на всех уровнях в пределах региона ЕЭК ООН1. В Стратегии подчеркивается, что ОУР требует переориентации основного внимания с обеспечения знаний на проработку проблем и отыскание возможных решений. Причем все это может и должно повлиять на методы преподавания и структуру учебных программ, как традиционных предметов и дисциплин, так и междисциплинарный синтез научнообразовательного знания, открывая возможности для более многостороннего и системного подхода. Это потребует «от педагогов отказаться от роли исключительно передаточного звена, а от учащихся – от роли исключительно получателей, вместо этого им следует действовать совместно»2. Особое внимание предполагается уделять первоначальной подготовке и переподготовке педагогов и создание для них возможностей для обмена опытом среди преподавателей, включившихся в инновационный процесс ОУР. Усиление инновационного акцента получается при тесной увязке с соответствующими результатами в области УР. Овладение основами ОУР зависит от содержания, качества и наличия учебно-методических материалов по проблемам УР, которых, конечно, пока очень мало, их даже нет в ряде стран, где подавляющая часть населения и не слышала об УР. 1 См.: Образование для устойчивого развития. С. 9–10. (В этих пунктах проект стратегии не отличается от принятого варианта). 2 См.: Образование для устойчивого развития. С. 14. 196 В Стратегии отмечается, что для того, чтобы ОУР стало эффективным, необходимо проблемы УР интегрировать во все учебные дисциплины, программы и курсы, а также организовать конкретные курсы и программы, посвященные проблемам УР, и для этого применять широкий диапазон методов обучения, в основном развивающих созидательно-творческое начало в сознании учащихся. Осуществление Стратегии нуждается в соответствующем управлении и реализации связей на региональном уровне, что привело к назначению координаторов по ОУР во всех государствах-членах ЕЭК ООН и соответствующих международных организациях. Был создан в рамках ЭКОСОС, Комитета по экологической политике и ЕЭК ООН Руководящий комитет Европейской экономической комиссии по образованию в интересах устойчивого развития, который провел свое первое совещание еще в декабре 2005 г. Этот комитет принял план работы по осуществлению Стратегии на 2005–2007 г. Основная идея плана заключалась в том, чтобы рекомендовать каждой стране, входящей в ЕЭК ООН, определить какую работу она проводит, поскольку пока не было общей картины этого процесса в «страновом» ракурсе. Предполагалось также определить необходимые мероприятия в области политики и права, организации и финансирования, оценки и показателей развертывания ОУР в каждой стране, и самое главное – подготовить соответствующие национальные (государственные) планы и стратегии действий в этом новом направлении образовательного процесса. На следующем (втором) этапе, который продлился до 2010 г., реализация Стратегии шла полным ходом, причем реализация должна будет соответствовать уже принятым государственным стратегиям в области ОУР. А уже третий этап – нынешний и будущий этап реализации Стратегии (до 2015 г. и далее) предусматривает достижение существенного прогресса в ОУР в странах ЕЭК ООН. В настоящее время в России в стадии разработана Национальная стратегия и план действий в области ОУР, в которых подчеркивается, что участие РФ в реализации Стратегии соответствует национальным интересам развития страны. Однако для принятия этого документа и реализации 197 Стратегии важно принять нетрадиционные решения на государственном уровне, которые будут ориентировать российскую систему образования на новые общемировые цели перехода на магистраль УР. Судя по реакции Минобразования и науки РФ это ведомство еще не созрело для принятия этой стратегии и соответствующих планов и каждый вуз по своему решает эту проблему. О готовности свидетельствует российских реакция вузов руководителей к решению этой образовательных проблемы учреждений многих стран мира при подписании Декларации о содействии методам обучения, которые помогут студентам приобрести знания и навыки, необходимые для создания более устойчивого общества, о поощрении исследований в учебных заведениях по вопросам устойчивого развития, и т. п. Среди подписавших эту Декларацию были руководители только семи высших учебных заведений России и одного факультета МГУ им. М.В. Ломоносова (факультета глобальных процессов1). И, конечно, такие подходы заслуживают распространения в других учебных заведениях нашей страны. Принимая экологическую трактовку ОУР в качестве базовой, вместе с тем важно отметить тенденцию расширения понимания этого типа образования за счет других системных составляющих УР. Уже стало понятым, что этот будущий тип развития будет состоять как минимум из нескольких своих составляющих: социальное устойчивое развитие, экономическое устойчивое развитие, демографическое устойчивое развитие и экологически устойчивое развитие и т.д. Все эти и другие составляющие единого устойчивого социоприродного развития становятся именно устойчивыми типами развития, если на них накладываются определенные ограничения и все они увязываются в единую систему, которая отличается от 1 Подписавшего эту Декларацию факультет глобальных процессов МГУ им. М.В. Ломоносова организаторы сайта ООН ошибочно поместили в другую страну – Румынию, которая на сайте стоит перед Россией (см.: www.uncsd2012.org/HEI). 198 одномерно-экономоцентрического неустойчивого развития, характеризуемого в основном экономической эффективностью. Наряду с таким, назовем его «системно-концептуальным» пониманием этого типа развития, в последнее время стало формироваться представление как в той или иной степени о более безопасном развитии, чем современное не только в экологическом отношении. В самом деле, выявление связи УР с проблемой экологической безопасности, как оказалось, свелось к определению тех ограничений и, соответственно, новых норм, которые выражают предельно допустимую (несущую) емкость экосистем и биосферы в целом. УР оказывается таким нормативным типом развития, которое происходит в пределах несущей емкости экосистем, т.е. нормативность здесь имеет естественно-природный характер. Впрочем, подобное понимание выражает в основном его экологический аспект и позиционируется как эколого-безопасное развитие со следующими из этого нормами, принципами и стандартами. Однако, если рассматривать не только экологически безопасное, но и другие формы и виды безопасного развития, то можно определить определенные границы (пределы) и нормы безопасного в том или ином отношении развития. Это касается экономически безопасного развития, социального, информационного, политического, технического и всех других форм и видов развития и соответствующих им форм обеспечения безопасности. Развитие системы в целом оказывается устойчивым, если оно происходит в рамках соответствующего «нормативного коридора безопасности», т.е. той или иной «несущей емкости» антропогенной деятельности. В этом смысле экологическая безопасность не отличается от других видов безопасности, но важно то, что понятие УР впервые было сформулировано лишь в связи с экологией. И до осознания связи понятий «развитие и окружающая среда» изучались и другие виды безопасности наряду с экологической, но концепция УР была создана только на пути 199 экологического осмысления развития и, как стало очевидным, прежде всего экологически безопасного развития. Лишь позже стало понятным, что наряду с экологической безопасностью важно включить и другие характеристики реального процесса развития – т.е. экономическое его измерение, политическое, социальное, демографическое и т.д. Правда, при таком системном синтезе не очень понятно, почему мы должны включать лишь те характеристики, которые связаны с соответствующим видом безопасности – экономической, демографической, социальной и т.д. Это был мало объяснимый «просчет» концептуально теоретического осознания проблем УР и важно его скорректировать в новой, более системной концепции этого типа развития в его более широком «безопасном» понимании, о чем пойдет более подробно в следующей главе. В принципе концепция УР могла появиться и не в «экологоцентрической» форме, если бы было осознано, что в принципе необходимо менять курс развития всего мирового сообщества в силу иных обстоятельств. И хотя исторически это впервые получилось благодаря экологии, все же нельзя новый тип развития связывать только с реализацией стратегических экологических императивов и приоритетов. УР – это все-таки безопасно-инновационный тип развития во всех отношениях, который реализуется в достаточно узком эволюционном коридоре (в рамках несущей емкости экосистем). Поэтому на определенном уровне «нормативного» осознания сути этого типа развития важно констатировать, что оно характеризуется глобальностью, системностью, непрерывностью, безопасностью и принятием опережающих решений. Модель ОУР, конечно, все больше будет включать в себя проблемы безопасности1. Поэтому осмысление проблем ОУР не обязательно должно идти только через экологию и экологическую безопасность. Можно интерпретировать 1 См.: Урсул А.Д. Модель образования XXI века: безопасность и устойчивое развитие // Безопасность Евразии. 2001. № 4; он же: Стратегия национальной безопасности России и образование для устойчивого развития // Открытое образование. 2009. № 4. 200 этот тип развития и через проблемы безопасности, и через входящие в систему устойчивого развития направления социальной активности (включая обеспечение безопасности), ранее изучающиеся как относительно автономные формы человеческой деятельности. Ясно, что, цивилизационного как и УР, процесса так и должно образование иметь для системный этого типа характер и распространяться на все образовательные дисциплины и курсы, и, в первую очередь, должны реализоваться там, где есть больше оснований для включения идей УР в образование. Важно чтобы ОУР развертывалось в самых различных направлениях, включая как экологическую, так и в «системно-безопасную» траектории. Лежащая в основании образования будущая наука предстает как принципиально новый этап развития единой мировой науки, соответствующей эпохе становления сферы разума (ноосферы) через УР с отчетливо выраженным акцентом на исследовании глобального развития и осознании будущего человечества и всего мироздания. Следующая за постнеклассической ноосферная наука вместе с образованием составят в перспективе единый научно-образовательный процесс, формирующий общепланетарное и целостное ноосферное сознание как отдельной личности, так и всего человечества, опережающее практическую глобальную деятельность и способствующее ее оптимальному развертыванию в коэволюции с природой Земли и космоса. 201 Глава III. ОБЕСПЕЧЕНИЕ БЕЗОПАСНОСТИ ЧЕРЕЗ УСТОЙЧИВОЕ РАЗВИТИЕ 1. Эволюция концепции устойчивого развития: от экологии к обеспечению безопасности Проблема безопасности оказалась явно недооцененной в нашем сознании и особенно в науке. И этому есть свои причины, на которых здесь не будем останавливаться, хотя из дальнейшего изложения станет понятным, почему сложилась такая ситуация. В общем случае безопасность характеризует устойчивый способ бытия того или иного объекта, сохранение его природы в условиях внутренних и внешних негативных воздействий и изменений. Обеспечение безопасности выражает возможность и способность объекта к самосохранению и дальнейшей эволюционной самоорганизации при негативных воздействиях, угрозах и опасностях. В научной литературе различают три основных подхода к исследованию проблемы безопасности: натуралистический, деятельностный и интегративный. Схематизируя, можно сказать, что натуралистический подход видит основные угрозы и опасности вне субъекта и предлагает прежде всего «защитный» способ обеспечения безопасности. Деятельностный подход акцентирует внимание на внутренних угрозах (например, в самой деятельности личности, общества, государства) и полагает, что оптимизация деятельности по обеспечению безопасности решит все либо большинство проблем. Интегративный подход объединяет в одну систему позитивные моменты очерченных выше схем натуралистического и деятельностного подходов, особенно если речь идет о планетарных аспектах обеспечения различных форм безопасности и глобальной безопасности. Поскольку здесь рассматриваются в основном социоприродные системы, то мы выбрали наиболее адекватный методологический подход, условно названный системно-интегративным, или социоприродным подходом. 202 Безопасность, натуралистический не может в социоприродных (онтологический) либо системах только иметь деятельностно- субъективный смысл. Как понятие в рамках социоприродно-интегративного подхода оно носит двойственный характер. Во-первых, безопасность может рассматриваться в деятельностном плане, т.е. как отражение субъектобъектных взаимодействий, в которых в единое целое соединены как субъективно-идеальные, так и природно-материальные компоненты. Вовторых, безопасность выражает определенное состояние и способ бытия объекта (системы), сохраняющего его природу, качественную определенность, целостность, т.е. выражает возможность и реальность существования без деградации и разрушений. В процессе изучения проблем безопасности в современной форме (модели) нашего существования развития внимание акцентировалось в основном на «защитных» средствах и силовых структурах обеспечения безопасности. Сама же деятельность по обеспечению безопасности рассматривалась в основном как создание необходимых условий для развития (прежде всего социально-экономического), которое, как считалось, идет стихийным образом в «правильном» направлении. Однако, несмотря на отдельные попытки поставить под сомнение эту «правильность» развития человечества, которая отождествлялась с его прогрессом, большинство ученых считало стихийно-естественный путь единственно приемлемым. Уже немало времени прошло с тех пор как стали все чаще отказываться от использования понятия «прогресс», когда выяснилось, что цивилизация идет отнюдь не по пути всеобщего прогресса. Нарастание негативных последствий человеческой деятельности приняло такие масштабы, что уже во второй половине XX века «прогрессивно» мыслящие ученые осознали пагубность той модели и магистрали развития, по которой до сих пор шло мировое сообщество. Основная угроза такой возможной планетарно-цивилизационной катастрофы (сроки наступления которой предсказывались уже в XXI веке) 203 исходила от окружающей человека природной среды, а точнее от самого человека и человечества, которое таким образом воздействует на природу, что приводит ее к ускоренной и широкомасштабной деградации. Разрушение окружающей природной среды приводит прежде всего к ее загрязнению и истощению природных ресурсов, а самое главное – к ухудшению экологических условий и потере устойчивости биосферы. В докладе Международной комиссии по окружающей среде и развитию, опубликованном в 1987 г., был сделан вывод о том, что жизнедеятельность будущих поколений людей в результате негативных последствий продолжающегося социоприродного взаимодействия будет поставлена под угрозу1. Будущие поколения не смогут удовлетворять свои витальные потребности и им придется жить в существенно худших экологических условиях. Короче говоря, не только экологическая безопасность их существования не будет обеспечена, но и безопасность во многих других отношениях, затрагивающих жизненно важные потребности и интересы будущих поколений. Концепция и стратегия устойчивого развития (УР) представляется в качестве выхода из пока углубляющегося глобально-экологического кризиса. Такой кризис антропогенного происхождения усиливается в результате обострения других глобальных проблем и роста негативов иных глобальных процессов, обретая все больший масштаб и угрожая существованию человечества и всей жизни на Земле. Для многих ученых стало очевидным, что для того, чтобы человечество смогло выжить, необходимо коренным образом трансформировать процесс социально-экономического развития, изменив многие общечеловеческие ценности, цели и ориентиры, сформировавшиеся в современной модели неустойчивого развития. 1 См.: Наше общее будущее. Доклад Международной комиссии по окружающей среде и развитию / Пер. с англ. М., 1989. 204 На ЮНСЕД было принято беспрецедентное историческое решение изменить модель, или форму мировой динамики, превратив неустойчивое развитие цивилизации, чреватое умножением опасностей и угроз, в том числе и глобальных, в УР. До сих пор реальной альтернативы концепции и стратегии устойчивого развития цивилизации не предложено и вполне возможно, что УР в более разработанной форме окажется именно той стратегией развития, которая обеспечит дальнейшее выживание цивилизации и неограниченное глобальное развитие человечества. Мы уже отмечали, что понятие устойчивого развития принятое на ЮНСЕД1 сформулировано почти в тех же терминах, которые используются в науках о безопасности. В приведенном определении присутствуют и понятие угрозы, и стремление обеспечить защищенность жизненно важных потребностей (и интересов как осознанных потребностей) будущих поколений землян. Однако проблема безопасности жизнедеятельности нынешних и будущих поколений, данная в этом определении, трансформировалась в экологическое видение УР, все внимание было сосредоточено на проблемах экологии и в основном на экологической безопасности. Экологическая трактовка устойчивого развития оказалась доминирующей в течение более двух десятилетий в ходе осмысления новой цивилизационной модели развития. Социально-экологический кризис стал глобальным и угрозы существованию человечества обрели общепланетарный характер и масштаб), уже невозможно выйти из кризиса без использования опережающих механизмов и факторов (одним из главных из них является переход к УР). Ведь если разразится глобально-экологическая либо иная общепланетарная катастрофа, то устранять ее последствия будет просто некому. Чем масштабнее 1 катастрофа, тем труднее борьба с ее отрицательным «Устойчивое развитие – это такое развитие, которое удовлетворяет потребности настоящего времени, но не ставит под угрозу способность будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности». 205 воздействием на человечество и поэтому средства устранения глобальных кризисов и катастроф, решения глобальных проблем в принципе должны носить опережающий характер, а не «отстающий» – как ныне практикуемое устранение последствий локальных чрезвычайных ситуаций и катастроф. Уже можно констатировать также усиление интереса к взаимосвязи теории развития и концепции безопасности, о чем свидетельствует появление ряда работ в этом направлении1. В последнее время в исследовании проблемы безопасности, на наш взгляд, отчетливо прослеживаются две весьма важных тенденции, которые можно условно назвать экстраполяцией и глобализацией. Экстраполяция характеризует распространение понятия безопасности на те сферы и компоненты деятельности человека, которые еще несколько десятков лет тому назад не входили в предметную область изучения безопасности. Глобализация проблемы безопасности свидетельствует о том, это расширение идет и в глобальном измерении, когда исследовательская мысль переключается от локально-государственных и национально-региональных проблем на глобальные масштабы и проблемы безопасности. Обе тенденции существенно расширяют понятие безопасности, фактически сформировали его в качестве междисциплинарнообщенаучной, а, возможно, даже философской категории. При таком расширении объема понятия безопасности также происходит концептуальный и даже парадигмальный переворот в самом понимании обсуждаемой проблемы. Существенное значение в этом процессе 1 См.: Урсул А.Д., Романович А.Л. Безопасность и устойчивое развитие (философскоконцептуальные проблемы). М., 2001; Дзлиев М.И., Романович А.Л., Урсул А.Д. Проблемы безопасности: теоретико-методологические проблемы. М., 2001; Романович А.Л. Перспективы развития и обеспечение безопасности: философско-методологические проблемы. М., 2002; он же: Развитие и безопасность. М., 2003. Романович А.Л., Урсул А.Д. Устойчивое будущее (глобализация, безопасность, ноосферогенез). М., 2006; Урсул А.Д., Урсул Т.А., Тупало В.Г., Энгель А.А. Устойчивое развитие, безопасность, ноосферогенез. М., 2008; Урсул А.Д. Экологическая безопасность и устойчивое развитие // Государственное управление ресурсами. Специальный выпуск. № 11, 3. 2008; Бабурин С. Н., Дзлиев М. И., Урсул А. Д. Стратегия национальной безопасности России: теоретико-методологические аспекты. М.: Магистр, ИНФРА-М, 2012. 206 переосмысления природы безопасности (по крайней мере, в России) сыграло принятие такого основополагающего государственного документа как Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года, которая положила в свою концептуальную основу взаимосвязь безопасности и устойчивого развития, а также обеспечение национальной безопасности через приоритеты устойчивого развития. Уместно отметить, что от экологической безопасности осознание связи УР с обеспечением безопасности в более широком аспекте естественным образом «перешло» к проблемам природопользования, и прежде всего в связи с использованием минерально-сырьевых ресурсов, о чем выше уже шла речь. Экологические и природоресурсные приоритеты в первоначальном понимании УР стали, если не сменяться, то дополняться приоритетами, связанными с другими видами безопасности и безопасностью в самом широком смысле слова. В итоге было сформулировано важное положение о взаимосвязи безопасности и устойчивого развития. Как отмечено в официальном документе Совета национальной безопасности Безопасности Российской РФ Федерации «О до Стратегии 2020 года»: «Стратегия исходит из фундаментального положения о взаимосвязи и взаимозависимости устойчивого развития государства и обеспечения национальной безопасности»1. Особенность Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года2 (далее – Стратегия-2020) заключается в ее социальной и социально-политической направленности. Стратегия-2020 исходит из того, что «национальная безопасность обеспечивается, исходя из принципа «безопасность – через приоритеты устойчивого развития», то есть через стратегические национальные приоритеты. В числе этих приоритетов – национальная безопасность, государственная и общественная безопасность, а также приоритеты 1 URL.: http://www.scrf.gov.ru. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года // Российская газета.2009. 19 мая. 2 207 устойчивого социально-экономического развития государства – повышение качества жизни российских граждан, экономический рост, наука, технологии, образование здравоохранение и культура, экология и рациональное природопользование»1. Осознание безопасности имманентной привело к взаимосвязи формулировке устойчивого положения о развития и возможности обеспечения безопасности через развитие (как выяснилось, не через всякое, а только устойчивое или нерегрессивное развитие). Причем этот тезис нашел понимание еще в 2000 г. в одном из докладов бывшего Генерального секретаря ООН, отметившего, что «справедливое и устойчивое развитие является одним из необходимых условий обеспечения безопасности, однако обеспечение минимальных стандартов безопасности, в свою очередь, является одной из предпосылок развития. Стремление решать одну задачу в отрыве от другой не имеет большого смысла»2. Уместно также отметить, что идея обеспечения безопасности через нерегрессивное развитие (устойчивое развитие) нашла свою аргументацию и обсуждение и в концептуально-теоретическом анализе обеспечения проблем национальной безопасности в ряде книг многотомной серии из более, чем 30 томов «Безопасность России. Правовые, социально-экономические и научнотехнические аспекты», изданных на протяжении последних лет МГФ «Знание». И хотя в принципе существуют различные в философском плане типы развития (например, деградационные и разрушительные процессы вполне укладываются в широкое философское понимание развития, отображая и его регрессивную ветвь), в этом случае речь идет не о них. Конечно, имеется в виду все те реальные и возможные типы развития, которые ведут к 1 См.: Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года // Российская газета.2009. 19 мая. 2 Аннан А. Кофи. Предотвращение войн и бедствий: Глобальный вызов растущих масштабов. Годовой доклад о работе ООН за 1999 год. Нью-Йорк. 2000. С. 17. 208 поступательному прогрессивному развитию того или иного объекта. Когда речь идет о развитии применительно к обществу, то, как правило, в него вкладывают именно это последнее значение, Причем лучше всего идею об обеспечении безопасности через развитие выражает широкая (а не только экологическая) концепция устойчивого развития. Эта идея о связи проблем безопасности и устойчивого развития содержалась также в «Послании по национальной безопасности Президента РФ Федеральному собранию»: «На данном историческом этапе развития, – отмечается в Послании, – основной задачей уже сегодня (а тем более в XXI веке) становится не увеличение объема потребления ресурса, а обеспечение устойчивого развития. Безопасными сегодня можно считать те общества и государства, которые придерживаются ценностей и практики демократического развития как на национальном, так и на международном уровнях. Опасными – те общества и государства, которые ориентируются на узко-прагматичные цели, провоцирующие нарушение устойчивости существующих систем, что ведет человечество к глобальной катастрофе. Россия, несмотря на свои особенности, являясь органической частью общемировой цивилизации, будет накапливать позитивный опыт демократического развития. Российское государство будет не только нести за это ответственность, но и трансформироваться в соответствии с требованиями и принципами нового цивилизационного порядка, внося тем самым свой вклад в развитие мира в целом»1. Важным шагом на пути расширения понимания УР является его связь с проблемой безопасности, причем характерным примером движения по пути этого расширения являются российские трактовки этого типа развития. В принятой 12 мая 2009 г. «Стратегии национальной безопасности Российской 1 Послание по национальной безопасности Федеральному собранию М., 1996. С. 32. Президента Российской Федерации 209 Федерации до 2020 года» (Стратегии-2020)1 не уточняется понятие устойчивого развития, которое широко используется в этом нормативном правовом акте. Вместе с тем, в Стратегии-2020 вводится новое и важное понятие приоритетов устойчивого развития, выражающих те основные характеристики, на которых на период до 2020 г. необходимо сосредоточить усилия и ресурсы и которые способствуют достижению необходимого состояния национальной безопасности (статья 24 Стратегии-2020). Так, в России в ближайшее десятилетие выделяются с позиций обеспечения национальной безопасности следующие приоритеты устойчивого развития: – повышение гарантирования качества личной жизни российских безопасности, а также граждан высоких путем стандартов жизнеобеспечения; – экономический рост, который достигается прежде всего путем развития национальной инновационной системы и инвестиций в человеческий капитал; – наука, технологии, образование, здравоохранение и культура, которые развиваются путем укрепления роли государства и совершенствования государственно-частного партнерства; – экология живых систем и рациональное природопользование, поддержание которых достигается за счет сбалансированного потребления, развития прогрессивных технологий и целесообразного воспроизводства природно-ресурсного потенциала страны; – стратегическая стабильность и равноправное стратегическое партнерство, которые укрепляются на основе активного участия России в развитии многополярной модели мироустройства2. 1 Сайт СБ РФ: http://www.scrf.gov.ru. Стратегия национальной безопасности РФ до 2020 года // Российская газета. 2009. 19 мая. 2 210 Эти приоритеты не во всем совпадают с приоритетами национальной безопасности, о которых идет речь в упомянутой Стратегии. Но обеспечение безопасности преследует цель сохранения того или объекта (прежде всего личности, общества и государства), а устойчивое инновационное развитие – его дальнейшее, но уже безопасное прогрессивно-поступательное развитие. Объединение в единую систему безопасности и нерегрессивных форм развития превращает развитие в безопасное развитие, а безопасность, в свою очередь, обеспечивается через устойчивое развитие в его наиболее широком понимании. Переход к УР в каждой стране и в этой же стране в различное время может иметь различные приоритеты. Учитывая, что общая сумма средств на обеспечение безопасности и переход к УР всегда конечна, важно выделить приоритеты УР в конкретном государстве, исходя из широкого понимания этого типа цивилизационного развития. На все направления перехода к УР не хватит усилий и средств и поэтому необходимо выделить приоритеты УР, которые помогут оптимальному движению по пути «страновой» и глобальной устойчивости. Именно это и сделано в упомянутой Стратегии, причем эти приоритеты могут измениться уже после 2020 года, а при необходимости и раньше (в США стратегии безопасности принимаются чаще, чем у нас). Тем самым важно, с одной стороны, существенно расширять видение нашего общего устойчивого будущего, а, с другой стороны, следует выделять приоритеты УР, которые могут и не совпадать с приоритетами других стран. Важно также согласовать между собой как долгосрочные, так и краткосрочные цели, задачи и принципы развития. Надо существенно облегчить достижение долгосрочных целей, минимизируя современные угрозы УР, делая этот желаемый тип развития более системным и безопасным. Иначе можно ожидать, что через 10 лет, после очередного кризисного этапа в экономике или иной сфере деятельности человека в модели НУР представители руководства стран ООН и глобального 211 гражданского общества опять на очередном форуме ООН по УР придут к еще более неутешительным оценкам и результатам, чем на Рио+20. Нужно находить такое оптимальное соотношение между моделью неустойчивого развития, по которой человечество движется не в нужном направлении и моделью будущего более правильного развития, которое сможет обеспечить выживание цивилизации, все больше снижая его кризисные составляющие. Тогда угрозы реализации УР существенно уменьшатся. Пора подключать проблемы безопасности для осуществления стратегии УР и ориентировать эту стратегию на обеспечение все большего числа видов безопасности, не ограничиваясь только экологической безопасностью. Уместно обратить внимание на два существенных момента в в концепциях безопасности, которые необходимо будет учитывать уже в новой концепции безопасности, которую условна можно пока «устойчивой» безопасностью, в отличие от прежней именовать – «защитной» безопасности. Здесь термины «защитный» и «устойчивый» использованы просто как ключевые слова для отличия концепции безопасности, используемой для модели неустойчивого развития и, соответственно, для модели устойчивого развития. Первое отличие концепции «устойчивой» безопасности от «защитной» заключается в том, что должно быть принято положение, что безопасность и развитие объекта имманентно взаимосвязаны. Это означает, что развитие по своему существу должно обеспечивать безопасность (внутреннюю и внешнюю), так и обеспечение безопасности должно быть неотделимо от саморазвития объекта. Это как бы две грани единого процесса развития и в то же время обеспечения безопасности, т.е. безопасного саморазвития объекта. Эта имманентная взаимосвязь реализуется лишь в модели устойчивого развития, т.е. безопасность обеспечивается через устойчивое развитие. Второе важное отличие «устойчивой» концепции безопасности от «защитной» заключается в понимании того, что обеспечение безопасности части (элемента) системы зависит от обеспечения безопасности самой 212 системы в целом. Если мы живем в мировом сообществе, то вряд ли мы можем обеспечить безопасность конкретной страны, если не будет обеспечена глобальная безопасность. Столь же наивно считать, что без сохранения биосферы мы сможем обеспечить безопасность человечества (или какой-то конкретной пусть даже очень развитой страны), если не будет обеспечена безопасность в глобальном масштабе. Можно, например, только приветствовать усилия каждой отдельно взятой страны по обеспечению экологической безопасности на своей территории. Однако это обеспечение «своей» экобезопасности не должно ослаблять глобальную экологическую безопасность. Все меры, предпринимаемые отдельной страной должны исходить из приоритетов обеспечения глобальной безопасности (разумеется, кроме случаев прямой угрозе жизни людей и существованию биоты в конкретной локальной экосистеме). Реализация этих требований возможна только в случае перехода мирового сообщества на путь устойчивого развития. Именно такой подход характерен для нового понимания идеи УР в её российском видении в «безопастностном» ракурсе. Так, на заседании Совета Безопасности РФ 24 марта 2009 г., отмечалось, что Совет исходит из того, что за последнее десятилетие органами государственной власти решены масштабные задачи в области устойчивого развития России и обеспечения национальной безопасности (это было отмечено Д.А. Медведевым и Н.П. Патрушевым). Это очень важные заявления бывшего Президента РФ и Секретаря Совета Безопасности РФ. Это означает, что переход к УР уже реализуется в той или иной степени нашей страной. Но трактовка этого типа развития сейчас уже явно отличается от его преимущественно «экологического» видения. Вряд ли можно считать, что Россия добилась существенных успехов в плане экологии и рационального природопользования, или сделала значительный шаг на пути преодоления сырьевой ориентации своей экономики в сторону желаемого инновационного развития. Именно с этой 213 точки зрения многие ученые и эксперты (прежде всего экологи) оценивают движение нашей страны к устойчивому развитию. Однако экологические проблемы, характерные и приоритетные для прогресса по пути УР для развитых государств, не оказываются таковыми для России в настоящий период времени, перед которой стоят и другие стратегические приоритеты, о чем выше шла речь. Учитывая, что понятие устойчивого развития системнокомплексное, то можно предполагать, что не очень впечатляющие результаты в экологической области в некоторый период времени могут в какой-то мере компенсироваться и дополняться другими позитивными эффектами на пути к «страновой устойчивости» или даже глобальной устойчивости. К достижениям в области перехода к устойчивому развитию страны на упомянутом заседании СБ РФ были отнесены многие позитивные политические и социально-экономические преобразования и реформы: укрепление государственности, усиление институтов гражданского общества, переход национального законодательства на качественно новый уровень, особенно в сфере защиты конституционных прав человека, укрепление национальной обороны, а также общественной и государственной безопасности, устранение ряда угроз экологической и информационной безопасности, создание возможностей более быстрого развития высокотехнологичных отраслей экономики и появление реальных условий перехода на инновационные механизмы развития. Можно полагать, что движение по пути устойчивости России понимается как достижение позитивных результатов в обществе и государстве, которые укрепляют национальную безопасность и способствуют поступательному развитию страны. 2. Обеспечение безопасности через устойчивое развитие В реальной жизни происходит постоянное взаимодействие двух основных типов развития – прогрессивного и регрессивного. Именно 214 наличие последнего типа развития, его влияние на другие формы развития и вызвало возможность и реальность негативного воздействия на прогрессивное развитие материальных систем, в результате чего причиняется вред, ущерб системе, переход ее к регрессивному развитию (деградация, разрушение, катастрофа и т.д.). Эти потенциально или реально существующие процессы, могущие изменить прогрессивную траекторию эволюции системы, обычно отождествляется с опасностями и угрозами, в зависимости от характера и степени воздействия на объект. Наличие регрессивной ветви реальных процессов развития и создает опасности и угрозы, от которых, если систему необходимо удержать на траектории прогресса, следует обеспечить защиту либо иными способами обеспечивать ее сохранение и возможность дальнейшей самоорганизации. В терминах синергетики наличие этих двух основных взаимодействующих между собой типов развития выражается в понятиях простого и странного аттракторов. Простой аттрактор притягивает эволюционирующую систему к состоянию устойчивости путем уравновешивания системы со средой, а странный аттрактор ориентирует на достижение системой более сложной структуры, благодаря чему достигается устойчивое неравновесие со средой. Действие простого аттрактора ассоциируется с регрессом, а странного – с прогрессом, и процесс самоорганизации в постбифуркационный период зависит от влияния того или иного аттрактора. Так понятия аттракторов символизируют и онтологизируют упомянутые ценностные отношения добра и зла. Проблема обеспечения безопасности в значительной степени относится к социальной и биологической ступеням эволюции материи, но своим основанием уходит в глубь материи. Свойство сохранения систем в ходе эволюции является одним из принципов (критериев) отбора в эволюционносамоорганизационных процессах. Значительная часть эволюционирующих систем разрушается после момента бифуркации и уходит в небытие, и лишь меньшая часть «удостаивается» притягательного действия странного 215 аттрактора, выходя на более высокий уровень сложности и прогрессивного развития. Требование (принцип) сохранения систем в эволюционных процессах относится самоорганизации Характерной главным на чертой образом к супермагистрали этой такого рода процессам универсальной супермагистрали является эволюции,. непрерывное усложнение (прогрессивное развитие), формирование качественно новых иерархических структурных уровней материи. Причем это возможно при совместном действии ряда других принципов универсального эволюционизма. И одним из таких важных принципов является коэволюция самоорганизующейся системы со средой, что, естественно, связано с упомянутыми выше принципами обеспечения сохранения системы через усложнение (прогрессивное развитие), реализацией информационного вектора на универсальной супермагистрали1. Сохранение дальнейшего эволюционирующей прогрессивного развития системы и возможность реализуется лишь на ее базе предыдущего структурного уровня (принцип эволюционного консерватизма), с которым она вступает в противоречивые отношения. С одной стороны, существующая естественная основа (предыдущий и другие структурные уровни материи) является ресурсом существования и дальнейшей эволюционной самоорганизации системы, поскольку ничего иного в природе к этому моменту времени в данной окрестности Вселенной не существует. Но все существующее (прогрессивного), но является и не условиями только ресурсами существования развития конкретной эволюционирующей системы. Эта последняя в принципе не должна, если она претендует на продолжение своего бытия, переводить все только в ресурсы, поскольку этим условиями) и 1 подрываются вместо условия прогрессивного (назовем развития их экологическими систему ожидает См.: Ильин И.В., Урсул А.Д., Урсул Т.А. Глобальный эволюционизм: Идеи, проблемы, гипотезы. М.: МГУ, 2012. 216 деградационные изменения, причем между условиями (У) и ресурсами (Р) в природе существует константная взаимосвязь: У+Р=const. И не просто такая взаимосвязь, но и определенная мера, в силу которой основная доля в экосистеме (где ее центральным членом выступает эволюционирующая система) приходится на условия существования и меньшая – на ресурсы, причем для все более высоких иерархических уровней эта последняя доля постоянно снижается. Каждая предыдущая ступень эволюции материи оказывается большей по объему и массе, поскольку является «обиталищем» других, более высоких структурных уровней и ступеней эволюции материи. С переходом на более высокий иерархический уровень происходит сужение «коридора прогрессивное усложнения» развитие на эволюционирующих супермагистрали эволюции систем, т.е. имеет вид сужающегося конуса (негэнтропийная пирамида). При этом должно сохраняться основание, фундамент, из которого «вырастает» более высокий структурный уровень эволюции, т.е. в этом смысле обеспечивается «безопасность» предыдущего уровня. Если этого не происходит, то прогрессивная эволюция просто прекращается либо временно остается на том же уровне, либо переходит на траекторию регрессивного развития. «Безопасность» более широкой системы необходима для того, чтобы служить основой, стартовой площадкой и условиями для продолжения прогрессивной самоорганизации системы. Для того, чтобы перейти на новый, более высокий уровень сложности, эволюционирующая система должна вступать в коэволюционные отношения с предыдущими структурными уровнями материи, что возможно только в весьма узком коридоре безопасности, в природных условиях, где может быть гарантирована эта коэволюция. Поэтому не случайно иногда универсальный эволюционизм именуют «универсальным коэволюционизмом». В любой экосистеме, в которой протекают эволюционные процессы, существуют определенные границы и пределы, в которых может происходить самоорганизация как прогрессивное развитие, например, 217 некоторый диапазон температур, давления, доз радиации т.д. Этот диапазон, формирующий определенный «коридор безопасности» существования системы, в экологии получили наименование «несущей емкости экосистем» (речь идет в основном о геоэкологии, глобальной и социальной экологии), за пределами которого система начинает в том или ином аспекте деградировать вплоть до разрушения, переходя на более низкий структурный уровень эволюции. Понятие «несущая емкость экосистем» определяет границы безопасного прогрессивного развития систем или, по крайней мере их существования, сохранения. Именно в этих границах, или «коридоре безопасности» возможна эволюция систем с их усложнением, тогда как за пределами этого коридора возможно в основном их регрессивно- деградационное развитие. Эти пределы во многих случаях могут быть определены количественно (в основном в случае природно-экологических и производственно-технологических опасностей и угроз). Итак, понятие «несущей емкости экосистем» отображает возможность безопасного прогрессивного развития систем внутри так или иначе определяемого «коридора безопасности», тогда как за его пределами такой тип развития не гарантирован, поскольку он становится опасным и неустойчивым. В экологическом плане понятие «несущая емкость экосистем» чаще всего определяет предел антропогенного воздействия на окружающую природную среду, за которым возникают необратимые деградационные изменения экосистемы. По сути дела, в понятии несущей емкости экосистемы определяются границы безопасного развития, которое в этом случае считаются устойчивым развитием. Поэтому устойчивое развитие мы рассматриваем как такое развитие, которое осуществляется в пределах несущей емкости экосистем (а, главное – биосферы в целом), т.е. безопасное развитие, обеспечивающее выживание как нынешних, так и будущих поколений людей в условия сохранения окружающей природной среды. Изложенное выше продемонстрируем на проблеме национальной безопасности, обеспечение которой является одной из главных функций 218 государства, и это становится понятным, если проанализировать процесс становления государства, которое, как мы уже отмечали выше, в первую очередь было призвано защищать от врагов население и его территорию. Функция государства – защита от внешних и внутренних угроз. Обеспечение безопасности государства оказывается более важным, чем его развитие, и это доказывает вся история человечества, хотя в определенных ситуациях возможна смена приоритетов. Однако приоритетность и фундаментальность сохранения любого объекта в природе и обществе перед его развитием уже является достаточно очевидной. В принципе, согласно изложенному выше, все общественные и социоприродные функции государства можно разделить на две большие сферы – обеспечение безопасности личности, общества, государства и их развитие (разумеется, прогрессивное). И все же, по традиции и инерции, когда речь заходит о безопасности, то приоритетной оказывается безопасность государства или более широко – национальная безопасность. И понятно, почему на первый план выделяется именно безопасность государства: ведь без ее обеспечения невозможно гарантировать ни безопасность личности, ни общества. Должна быть создана определенная безопасная среда на территории государства, где проживает его населении и нормально функционирует общество. Когда же речь идет о развитии, то имеется в виду прежде всего социально-экономическое развитие, которое в полной мере реализуется, если уже обеспечена невозможно экономическое национальная развитие без развитие в безопасность. обеспечения государстве, Поэтому безопасности. которому не в принципе Социально- гарантирована безопасность, в принципе может не состояться, и поэтому все государства заботятся в первую очередь об обеспечении своей национальной безопасности. Однако говорить о том, что социально-экономическое развитие страны коррелируется только с национальной безопасностью, было бы слишком 219 схематизированным. Целесообразно все виды развития, происходящие в обществе, личности и государстве, тесно связать с соответствующими видами безопасности. Каждое направление развития того или иного объекта связано с соответствующим ему типом безопасности. Если в конкретной области безопасность не будет обеспечена, то развитие окажется под угрозой в том смысле, что прогрессивное развитие может смениться регрессом. Наличие двух главных и тесно взаимосвязанных функций у государства – обеспечение развития и безопасности ставит, естественно, вопрос об их более тесном объединении в единой функциональной системе, и тем самым о формировании такой социальной и социоприродной среды, когда бы обеспечение безопасности не выделялось бы в отдельные сферы деятельности по защите объекта, а это был бы системно-целостный цивилизационный процесс, где обеспечение безопасности реализовалось бы через развитие (прогрессивное). Вполне понятно, что обеспечение национальной безопасности связано с противодействием негативным тенденциям и иным угрозам, с тем, чтобы защитить в первую очередь жизненно важные интересы государства, общества, личности. Однако это не означает ограничение обеспечения безопасности только функцией защиты. Необходимо трансформировать сам процесс развития всех объектов обеспечения безопасности, их взаимодействие между собой с тем, чтобы развитие становилось более стабильным и безопасным. Ведь многие виды развития в принципе уже не удовлетворяют требованиям безопасности в соответствующем направлении, поскольку они представляют собой медленно либо быстро саморазрушающиеся процессы. Процессы прогрессивного развития объекта (личности, общества, государства), необходимо органически соединить с императивами обеспечения безопасности. Однако переход к устойчивому развитию наиболее эффективен для стабильного государства и стабильного общества. Поэтому стремление к стабильности – это создание государственно-правовой, экономической и 220 иной базы для реализации государственной политики перехода страны к устойчивому развитию. Только стабильное и безопасное государство может начать принимать адекватные меры по переходу на новую цивилизационную модель. Стабильность государства в модели неустойчивого развития – это необходимая база для движения к обществу и государству с устойчивым развитием. Таким образом, безопасность объекта оказывается первичной для смены типа его дальнейшего развития. Сказанное выше приводит к новому пониманию проблем безопасности. Ранее в Законе РФ "О безопасности" (утвержден 5 марта 1992 г.) понятие безопасности определялось как «состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз». Согласно этому определению обеспечение национальной безопасности Российской Федерации – это деятельность государства, всего общества и каждого гражданина в отдельности, направленная на защиту национальных интересов и национальных ценностей и их приумножение. Она, как сказано в упомянутом «Послании по национальной безопасности Президента РФ Федеральному собранию» (с. 16), не сводится к защите. Идея национальной безопасности тесно связана с концепцией устойчивого демократического развития, выступает в качестве ее неотъемлемой части и одновременно условием ее реализации. В этой связи обеспечение безопасности должно быть направлено не только на предотвращение угроз, но и на осуществление комплекса мер по развитию и укреплению прав и свобод личности, материальных и духовных ценностей общества, конституционного строя, суверенитета и территориальной целостности государства, Речь идет о долгосрочной государственной политике и стратегии устойчивого развития. В новом Федеральном законе "О безопасности», принятом 28 декабря 2010 г., понятие безопасности в общем случае не определяется. Повидимому, предполагалось, что такое определение уже дано в Стратегии2020, однако там определено понятие национальной безопасности, а не 221 общее понятие безопасности (как не определено понятие устойчивого развития). Поэтому также можно предполагать, что общее понятие безопасности интерпретируется также же, как оно было определено в предыдущем законе, уже в целом утратившем силу. В связи с переходом всех государства мира к устойчивому развитию появляется новая общая безопасности каждой безопасности у основа страны. государств, для формирования Интересы реально в области национальной национальной ориентирующихся на новую цивилизационную парадигму, все более сближаются, и остается меньше проблем, в которых будут проявляться противоречия национальным интересам. В этом смысле приоритетность всех форм безопасности как глобальной цели развития оказывается не просто выше целей безопасности отдельно взятых стран, но и основанием для формирования единой глобальной безопасности соответствующих трансформаций феномена государственности в планетарном масштабе. Рассмотрим далее, в чем различаются подходы к обеспечению безопасности в модели неустойчивого развития и модели устойчивого развития с экосистемной точки зрения. Основное различие, на наш взгляд, заключается в том, что в модели неустойчивого развития обеспечение безопасности акцентируется на отдельном объекте в экосистеме, тогда как окружающая его среда оказывается весьма опасной в этой же социоэкосистеме (государстве, например). Это обусловлено тем, что основную роль в модели неустойчивого развития играют индивиды, действия которых направлены не на сохранение всего их экосистемного сообщества, а на свое собственное выживание. Как мы отмечали выше, интегральный результат их индивидуальной активности постепенно ведет к антропоэкологической катастрофе. При акценте на обеспечении безопасности отдельно взятого объекта в достаточно опасной окружающей (социальной и природной) среде приходится использовать в основном защитные механизмы и отвлекать на 222 это огромные средства от процесса прогрессивного развития системы (объекта). Если экстраполировать эту тенденцию, то мы увидим, что, по сути дела, каждый объект (и субъект) обеспечения безопасности стремится к тому, чтобы окружающая его среда в том или ином определенном масштабе (радиусе) перестала бы быть для него опасной. Если бы цели и требования каждого объекта обеспечения безопасности совпадали бы, то можно было бы считать, что все они стремятся создать в экосистеме более безопасную среду. Однако реально существующее рассогласование интересов объектов (и субъектов) обеспечения безопасности часто приводит к противоположному результату, а, именно – к тому, что среда в государстве, обществе и в глобальной экосистеме становится все более опасной, увлекая эту экосистему в целом в планетарную социально-экологическую катастрофу. Если оценить усилия и средства, которые тратятся на «точечное» и локальное обеспечение безопасности многочисленных объектов, то на определенном этапе продолжения этой тенденции окажется более целесообразными не только в экзистенциальном, но и в экономическом плане создать более безопасную окружающую среду, чем обеспечивать безопасность традиционными «защитными« способами. Именно такая ситуация и сложилась к концу XX – началу XXI вв., когда и появилась концепция устойчивого развития как безопасного социоприродного развития. Стало понятным, что, несмотря на продолжающуюся тенденцию «точечно-защитного» обеспечения безопасности отдельно взятого объекта, необходимо направить усилия на формирование более безопасной глобальной среды проживания как нынешних, так и будущих поколений людей. И это не просто экономическое столкновение интересов выживания отдельного индивида и выживания всего человечества, а вопрос возможности дальнейшего существования человеческого рода на планете. Как видим, решение этого вопроса связано с изменением способов обеспечения безопасности отдельного объекта, так и всех объектов (и субъектов) в такой уникальной системе как биосфера Земли. 223 В основу обеспечения безопасности в модели устойчивого развития кладется социоэкосистемный, или «средовой» подход, предполагающий создание гораздо более безопасной социоприродной среды, в которую будут «погружены» объекты и субъекты упомянутого обеспечения. Именно такой подход и предполагает обеспечение безопасности через устойчивое развитие, поскольку эволюция общества и его взаимодействие с природой должна формировать такую экосистему, в которой будут превалировать коэволюционно-консенсусные взаимоотношения, а не антагонистические противоречия «ответственные» за рост негативных тенденций и последствий, опасностей и катастроф. И вполне понятно, что в более широкой безопасной социоприродной среде обитания, взаимодействия общества с природой, которая сформируется в био- и социосфере Земли, могут снизиться до минимума средства на обеспечение безопасности (защиту), обитающего в такой экосистеме объекта. Поэтому основные средства, которыми располагает человечество, могут быть направлены на его прогрессивное развитие. Социоприродный подход к обеспечению безопасности, используемый в модели устойчивого развития, предполагает и более системное видение этого обеспечения, которое формируется при переходе к новому типу развития. Здесь в одно целое соединяются экономические, экологические и социальные аспекты развития и одновременно – обеспечения безопасности, создавая новую целостную взаимодействия деятельностную общества и систему, природы, или именуемую способом способом (формой) социоэкоразвития, о чем шла речь в первом разделе. Приоритет экономики, характерный для современной модели развития, уступает системной взаимосвязи основных направлений и компонентов деятельности, которая направлена на дальнейшее выживание человечества и сохранение биосферы как естественной среды обитания всех живых и разумных существ. Уместно обратить внимание на то, что создание более безопасной среды обитания в результате перехода к устойчивому развитию повторяет в 224 какой-то форме на социальном уровне историю биосферы, в которой биота в конце концов фактически создала именно те природные условия, которые пригодны для жизни и обеспечили ей устойчивость и дальнейшую естественную эволюцию1. Биота, если бы ее не губила нерациональная антропогенная деятельность, могла бы существовать в созданной ей биосфере вечно пока какой-либо космический, т.е. внешний по отношению к планете Земля губительный фактор не разрушил бы ее, например, огромный астероид либо комета, что признается вполне реальной геокосмической опасностью (особенно после февральского полета уральского болида). Биота за время своей эволюции на планете сформировала мощный механизм регуляции и стабилизации окружающей среды, затрачивая на поддержание пригодных для биоты условий и обеспечивая устойчивость и безопасность этой среды огромную работу и перерабатывая ежесекундно 10 35 бит/сек2. Наличие биотического механизма стабилизации и регуляции окружающей среды сформировало, историческим масштабам времени, вероятно, тип самый безопасного и ранний, тем по самым устойчивого развития для всех населяющих биоту живых существ. Биота, реализуя эту свою биосферную функцию, пошла по пути формирования жизнепригодной и более безопасной среды своего существования в планетарном масштабе, а не обеспечения «индивидуальной» или «популяционной» безопасности в локальном или региональном масштабе. Нечто аналогичное придется совершить и человечеству, нарушившему созданную биотой гармонию планетарных сфер. Придется отказаться от архаичных принципов обеспечения безопасности в современной модели развития и создавать с помощью перехода к новому типу развития опять-таки более безопасную планетарную социоприродную окружающую среду, но уже 1 См.: Лосев К.С. Биотическая регуляция окружающей среды // Глобалистика. Энциклопедия. М., 2003. С. 83–85. 2 См.: Лосев К.С., Горшков В.Г., Кондратьев К.Я. и др. Проблемы экологии России. М., 1993. С. 229. 225 рассчитанную на неопределенно долгое существование человечества в биосфере. Как видим, история с созданием механизма стабилизации и регуляции окружающей среды с целью обеспечения безопасности существующих в ней объектов повторяется уже на более высоком эволюционном – социальном уровне или точнее – на социоприродном уровне, когда ставится цель перехода к устойчиво-безопасному будущему. При этом человек не должен разрушать механизм биотической регуляции окружающей среды, а опираться на него при переходе на траекторию устойчивости, добавляя свои специфически общественные средства обеспечения безопасности и стабильности как природной, так и социальной среды. Необходимость использования социоприродного подхода связана, помимо прочего, еще и тем, что в ходе взаимодействия природы и общества все больше множатся негативные воздействия хозяйственной и иной деятельности на окружающую среду. В свою очередь, это воздействие существенно ухудшило качество этой среды, нарушило устойчивое функционирование естественных экосистем, привело к существенной утере биологического разнообразия, истощению природных ресурсов и т.д., что, в свою очередь, отрицательно влияет на человека и общество в целом. Таким образом, не просто появились «положительные обратные связи» в системе «общество – природа», которые «расшатали» ее устойчивость, но и другие нелинейные зависимости, которые свидетельствуют о необходимости кардинального усиления природоохранной деятельности, реализации ее глобальной цели – сохранения биосферы. Именно сохранение биосферы стало той целью, от реализации которой зависит успех на пути перехода в новой цивилизационной стратегии. И в этой связи устойчивое развитие в значительной степени ассоциируется с биосферосовместимым развитием человечества (хотя только к тому не сводится). Таким образом, проблема безопасности в жизнедеятельности современной цивилизации приобрела не менее важное значение, чем 226 проблема развития и оказалась тесно связанной с перспективами выживания человечества в условиях глобализации и обострения глобальных проблем. Это нашло свое отражение в научных дисциплинах и направлениях исследовательской деятельности, привело к тому, что понятие «безопасность» (и связанный с ним «куст» понятий) превратилось в междисциплинарно-интегративное, а в обозримой перспективе – даже в общенаучное понятие. И хотя дисциплинарное утверждение безопасности как категории, выражающей способ бытия того или иного объекта, существенно отстает от проблемно-поисковых разработок, тем не менее может быть поставлен вопрос о становлении уже в ближайшие десятилетия междисциплинарно-общенаучного направления, предметным полем изучения которого окажется проблема обеспечения безопасности. Эта проблема так или иначе возникает на всех этапах развития человечества, она имеет место и в биологических и даже шире – во всех кибернетических системах, эволюционирующих в прогрессивном направлении. В развитии этих систем возникает проблема защиты от опасностей и угроз, негативных воздействий, могущих нанести вред или разрушить систему, т. е. существует проблема обеспечения безопасности как самосохранения, выживания и дальнейшего их непрерывного сохранением развития. и Понятие надежностью «безопасность» больше связано функционирования систем, а с понятие «развитие» – с их изменением. С точки зрения безопасности важно обеспечить защиту развивающихся систем (желательно – опережающим образом) от деструктивно-разрушающих, регрессивных изменений, создавая оптимальные условия и основания для поступательного самодвижения кибернетических (социальных, биологических, технических, гибридных) систем, атрибутом которых является безопасность. Причем это самодвижение как самоорганизация направлена прежде всего на сохранении систем, но оно реализуется через их усложнение и прогрессивную эволюцию. Если безопасность характеризует далеко не каждый процесс и тип (вид) развития, то для того, чтобы в будущем формировать ту или иную форму 227 развития, важно обеспечить ее безопасность (и наоборот). Однако для этого следует изучить совместно законы развития и законы обеспечения безопасности, что предполагает становление не просто науки о безопасности, а науки о связи безопасности и развития. Именно это предполагается в той сфере исследований, которая именуется ноосферологией, или ноосферными исследованиями, в которых органически вписываются проблемы обеспечения безопасности и устойчивого развития. 3. Концепция устойчивого развития на базе безопасности В ходе исследования проблем обеспечения безопасности удалось установить, что такое обеспечение в наиболее полном виде связано с переходом к УР. В этом случае безопасность как понятие базируется на концепции УР в ее широком понимании. Но в принципе можно поступить и по другому: взять за основу широкое понимание безопасности и теоретически ввести тип развития, который окажется наиболее безопасным. Им окажется устойчивое развитие. Как видим, два таких методологических подхода следуют из взаимосвязи развития (устойчивого развития) и безопасности. Стратегия-2020 должна создать необходимые условия для реализации Концепции долгосрочного социально-экономического развития страны до 2020 г. (далее – Концепция-2020) обеспечить безопасность ее эффективного осуществления. Ведь по сравнению с предыдущей редакцией Концепции национальной безопасности (кстати, просуществовавшей примерно тот же период времени, на который рассчитана обсуждаемая здесь Стратегия-2020) появились новые угрозы, которые носят качественно другой, в том числе и глобальный характер. Ряд угроз национальной безопасности страны, хотя и не исчезли, но уже потеряли свою актуальность. Поэтому важно сопоставить систему существующих сейчас и в обозримом будущем опасностей и угроз с новым видением наших национальных интересов перспективе» и это нашло свое отражение в Стратегии-2020. в «устойчивой 228 И в этой связи важно соединить в одно целое перечень этих показателей национальной безопасности с показателями (индикаторами) устойчивого развития, которые уже предложены для измерения прогресса на пути к устойчивому развитию как на международном, так и на национальном уровне (например, в «Концепции перехода РФ к устойчивому развитию», а также в рекомендациях, предложенных ООН). Далеко не все характеристики состояния национальной безопасности и прогресса по пути устойчивого развития будут совпадать (в силу специфики этих двух направлений деятельности). Но важно, чтобы показатели национальной безопасности и индикаторы перехода к УР составляли бы единую систему, которая показывала бы как реализуются Концепция-2020 и Стратегия-2020 в их уже осознанной необходимой взаимосвязи. Уместно в этой связи обратить внимание на основные концептуальные идеи Концепции-2020 и Стратегии-2020. Так, в «Концепции социальноэкономического развития России на период до 2020 г.», принятой Правительством РФ в ноябре 2008 г., будущее развитие видится в основном как инновационное социально ориентированное развитие. Инновационное социально ориентированное развитие делает акценты на тех направлениях и аспектах, которые представляются наиболее важными для перехода к более сбалансированному, в перспективе устойчивому развитию нашей страны (хотя понятие устойчивого развития эта концепция почему-то не использует). Устойчивое развитие в принципе должно представлять собой более целостную эволюционную систему, чем упомянутое инновационное социально ориентированное развитие. Это последнее весьма важная, но лишь как составляющая будущей «устойчивой эволюции» человечества, которая наиболее актуальна в нынешних российских условиях. Однако в современной России даже в условиях глобального экономического кризиса выход из него в долгосрочной перспективе видится именно через переход к устойчивому будущему, но при условии реализации Стратегии-2020 (т.е. того же периода, что и упомянутая выше Концепция). УР представляется 229 после переходного периода от плановой к рыночной экономике той самой инновационно-стратегической целью очередного этапа развития не только России, но и всего мирового сообщества. Этот тип развития ориентирует на наше общее долгосрочное будущее, бескризисное и сбалансированобезопасное развитие общества. Расстановка разных акцентов Стратегии-2020 и Концепции-2020 вызвано не только тем, что их готовили разные «команды» с определенными концептуальными нюансами, но и определенными объективными обстоятельствами. Одна (стратегия) акцентирует внимание на проблемах безопасности (сохранения), тогда как другая (концепция) – на проблемах развития, для которых существуют хотя и взаимосвязанные, но все не полностью совпадающие стратегические национальные приоритеты. Эти приоритеты необходимо было связать таким образом, чтобы они не только не противоречили бы друг другу, но и формировали бы необходимые для перехода к устойчивому будущему системно-синергетические последствия. Прежняя концепция национальной безопасности РФ, основные идеи которой были сформулированы еще в 1997 г., отражала период развития страны в 90-ые годы прошлого века. Этот период уже оказался позади, и сейчас, несмотря на глобальный кризис и «текущие» трудности и проблемы, появилась возможность нового взгляда на общее будущее человечества, которое при умелом его формировании из настоящего может стать важным шагом на пути к созиданию устойчивого мирового сообщества. Последующее усиление взаимосвязи социально-экономического развития и обеспечения безопасности приведет к формированию системы «развитие-безопасность». На пути к устойчивому будущему все общественные и социоприродные функции государства можно разделить на две большие основные и взаимосвязанные функции – обеспечение безопасности личности, общества, государства и их развитие (разумеется, прогрессивное). И все же, по традиции и инерции, когда речь заходит о безопасности, то приоритетной оказывается безопасность государства или 230 более широко – национальная безопасность1. И понятно, почему на первый план выделяется именно безопасность: ведь без ее обеспечения невозможно гарантировать ни безопасность личности, ни общества, ни государства, ни окружающей их природной среды. Должна быть создана определенная безопасно-устойчивая среда на территории государства, где проживает его население и развертывается социально-экономический процесс. Когда же речь идет о развитии, то имеется в виду прежде всего социальноэкономическое развитие, которое в полной мере реализуется в стране, где эффективно обеспечивается национальная безопасность, которая в модели неустойчивого развития выступает в качестве лишь одного из условий этого развития. Однако говорить о том, что социально-экономическое развитие страны коррелируется только с национальной безопасностью, было бы слишком схематизированным. Целесообразно все виды развития в обществе, личности и государстве тесно связать с соответствующими видами безопасности: в этом случае делается шаг в направлении формирования устойчивой системы «развитие-безопасность» и обеспечения безопасности через устойчивое развитие. Каждое направление развития того или иного объекта может и должно быть связано с соответствующим ему типом безопасности (хотя, как следует из анализа Стратегии-2020, не все приоритеты, в том числе и стратегические в сфере безопасности и в области развития оказываются совпадающими). Если безопасность соответствующего объекта не будет обеспечена, то развитие окажется под угрозой в том смысле, что прогресс может смениться регрессом (деградацией). Наличие двух главных и тесно взаимосвязанных функций государства – содействие социально-экономическому развитию и 1 Это положение обосновано с широких универсально-эволюционистских позиций (см.: Урсул А.Д. Природа безопасности // Безопасность Евразии. 2008. № 1; он же: Научная картина мира XXI века: темная материя и универсальная эволюция // Безопасность Евразии. 2009. №1). 231 обеспечение национальной безопасности ставит, естественно, вопрос об их все более тесном объединении в единой функциональной системе «развитиебезопасность» в процессе перехода к устойчивому развитию. Тем самым речь идет о формировании такой социальной и социоприродной среды, когда обеспечение безопасности в большинстве случаев не выделялось бы в отдельные сферы деятельности по защите конкретно-локального объекта, а это был бы системно-целостный процесс эволюции общества, где обеспечение безопасности реализовалось бы через УР. Это основная идея нового подхода к обеспечению безопасности (как национальной, так и глобальной), которую можно считать принципом «устойчивой безопасности». или обеспечения безопасности через устойчивое развитие, который в своей основе имеет превентивно-опережающий характер. В связи с постепенным переходом всех государства мира к устойчивому развитию появляется новая общая основа для формирования национальной безопасности каждой страны. Интересы в области национальной безопасности у государств, реально ориентирующихся на новую цивилизационную парадигму, будут все больше сближаться, и останется меньше проблем, в которых будут проявляться противоречия национальным интересам. В этом смысле приоритетность всех форм обеспечения безопасности через устойчивое развитие оказывается не просто выше целей безопасности отдельно взятых стран в их ориентации на модель неустойчивого развития, но и основанием для формирования единой глобальной безопасности, государственности безопасность в соответствующих планетарном мыслится как трансформаций масштабе. безопасность При этом мирового феномена глобальная сообщества, реализующаяся в условиях коэволюции систем «человек–общество» и «человек–общество–природа». Становится понятным, что, несмотря на продолжающуюся тенденцию «точечно-защитного» обеспечения безопасности отдельно взятого объекта в модели неустойчивого развития, необходимо направить усилия на 232 формирование более безопасной как национальной, так и глобальной среды проживания как нынешних, так и будущих поколений людей. И это не просто экономическое столкновение интересов выживания отдельного индивида и выживания всего человечества, а вопрос возможности дальнейшего существования человеческого рода на планете и во Вселенной. Как видим, решение этого вопроса связано с изменением способов обеспечения безопасности как отдельного объекта, так и всех объектов (и субъектов) в такой уникальной системе как биосфера Земли (а в дальнейшем и за ее пределами). Новый подход к обеспечению безопасности через устойчивое развитие, исходит из системного видения этого обеспечения, которое формируется при переходе к упомянутому типу развития. Здесь в одно целое соединяются экономические, экологические, политические, социальные и другие аспекты и направления развития и одновременно – обеспечения безопасности, создавая новую целостную деятельностную систему «развитие- безопасность». Приоритет экономики, характерный для современной модели развития, уступает место системно-институциональной взаимосвязи основных направлений и компонентов деятельности, которая направлена на дальнейшее выживание человечества и сохранение биосферы. Тем самым происходит перемещение акцентов с потребительско-экономического смысла бытия на собственно экзистенциальный, включающий более широкую гамму отношений в обществе и его взаимодействия с природой. Обеспечение безопасности через переход к УР характеризуется рядом новых принципами, о которых уже шла речь1. Вместе с тем происходит также расширение списка основных объектов безопасности (в особенности включение объектов окружающей природной среды) в модели устойчивого 1 См.: Урсул А.Д. Обеспечение безопасности через устойчивое развитие // Безопасность Евразии. 2001. №1. 233 развития. Это сопряжено и с увеличением числа субъектов обеспечения безопасности. В модели УР сохраняются все субъекты обеспечения безопасности, но сюда добавляются субъекты наднационального и транснационального уровня, которые постепенно будут формироваться по мере перехода мирового сообщества и каждого государства к новой цивилизационной стратегии. Появляется и планетарный субъект обеспечения глобальной и всеобщей безопасности – все глобализирующееся человечество. И это вполне понятно, если переход к устойчивому развитию обретает глобальные масштабы и характеристики, то обеспечение всеобщей безопасности возможно только в социоприродной системе «природа – человечество – личность». Отдельный человек и различного рода объединения (коллективы, социумы) также выступают в качестве субъектов участия в обеспечении безопасности и на государственном и на глобальном уровне. Наряду с социоприродной биосфера», системой благодаря безопасности космическим «человек средствам, – цивилизация формируется – также аналогичная антропогеокосмическая система «человечество – Земля – Вселенная», в которой должна быть обеспечена безопасность и устойчивое развитие на планете и за ее пределами. В модели неустойчивого развития прогрессивное развитие одних социальных систем зачастую осуществлялось в результате ослабления безопасности и замедления (угнетения) развития других систем (конкуренция). По этим принципам идет и современная глобализация (как стихийная, так и направляемая «золотым миллиардом»). Аналогично – в целом общество в модели неустойчивого развития (прежде всего нерациональное природопользование) все более снижает безопасность и устойчивость биосферы. Единственный способ разрешения этого противоречия между развитием одних социальных систем и безопасностью других, между развитием цивилизации и сохранением природы заключается в переходе на 234 взаимосогласованное, коэволюционное, т.е. безопасно-устойчивое развитие. Коэволюция социальных систем, а также системы «общество–природа», означает вместе с тем безопасное и устойчивое их соразвитие. Установленная взаимосвязь развития и безопасности в форме УР позволяет его характеризовать как наиболее безопасное развитие среди возможных типов безопасного развития социоприродных систем (по крайней мере, с современной точки зрения). Таким образом получается, что переход к устойчивому развитию опять-таки направлен на обеспечение сохранения всех объектов, которые переходят на новый тип развития. Такой новый концептуально- методологический подход должен реализоваться как на государственнонациональном, так и на глобально-международном уровне при переходе мирового сообщества к УР и фиксироваться в соответствующей нормативноправовой базе. Принятая в России Стратегия-2020, без сомнения, окажет весьма позитивное влияние не только на формирование других национальных стратегий безопасности, но и в значительной степени определит более безопасную траекторию движения всей цивилизации по пути глобальной устойчивости. Стратегия-2020 – это хороший пример для подражания других государств, озабоченных как обеспечением национальных интересов и безопасности, так и эффективным переходом к устойчивому будущему. Стратегия-2020 знаменует начало появления принципиально новых подходов государств к своему безопасному будущему, которое становится неотделимым от будущего всего человечества. 4. Основные принципы взаимосвязи безопасности и устойчивого развития Принципы (основные) обеспечения безопасности в традиционно понимаемой модели безопасности следующие (они были выделены в статье пятой Федерального закона «О безопасности» 1991 г.): 235 – законность; – соблюдение баланса жизненно важных интересов личности. общества и государства; – взаимная ответственность личности, общества и государства по обеспечению безопасности; – интеграция с международными системами безопасности. Выделение этих принципов диктовалось переходом от прежнего (советского) типа общества и государства к демократическому и правовому1. Спустя почти два десятилетия видение этих принципов несколько изменилось. Так, основными принципами обеспечения безопасности в новом федеральном законе «О безопасности», принятом в 2010 г., являются (статья вторая): 1) соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина; 2) законность; 3) системность и комплексность применения федеральными органами государственной власти, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, другими государственными органами, органами местного самоуправления политических, организационных, социальноэкономических, информационных, правовых и иных мер обеспечения безопасности; 4) приоритет предупредительных мер в целях обеспечения безопасности; 5) взаимодействие федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, других государственных органов с общественными объединениями, международными организациями и гражданами в целях обеспечения безопасности. 1 См.: Карпов В.И.. Принципы обеспечения стратегии национальной безопасности // Национальная безопасность. № 1, 2009. 236 Как видим, эти принципы не используют понятие устойчивого развития, хотя они вполне отражают и ситуацию с переходом к УР, не претендуя на выражение этой специфики. Выявление принципов, инвариантных для модели НУР и УР также актуально, поскольку, как не раз отмечалось, безопасность важно сохранять во всех моделях развития цивилизации. И все же в плане развития обеспечения безопасности через устойчивое развитие в свете концепции и стратегии УР важно выделить новые основные принципы обеспечения безопасности. Как также не раз отмечалось, в новой форме (стратегии) безопасность и развитие (самоорганизация) оказались настолько взаимосвязанными, что обеспечение безопасности культуры (цивилизации) в принципе невозможно без перехода на путь устойчивого развития. И наоборот – устойчивое развитие, т.е. сохранение человеческой культуры и биосферы невозможно без обеспечения их совместной безопасности. В этом проявляются основные принципы широкого системносинергетического подхода, которые можно даже назвать принципами ноосферогенеза. Остановимся далее на основных принципах взаимосвязи безопасности и устойчивого развития в их ноосферной ориентации. Глобализация процесса обеспечения безопасности. Развернувшийся процесс глобализации оказывает существенное влияние на проблему безопасности. Становится очевидным, что усилия, направляемые на обеспечение безопасности для отдельно взятого объекта безопасности – государства, общества, личности, фирмы и т.п., должны одновременно «работать» и на глобальную безопасность, т.е. безопасность всего человечества, на его взаимодействие с природой. А это означает, что обеспечение безопасности любого объекта (субъекта) не может быть гарантировано в полной мере без обеспечения глобальной безопасности. А поскольку безопасность цивилизации зависит от сохранения биосферы, ее устойчивости и естественной эволюции, то необходимо обеспечение безопасности естественной природной среды. 237 Это достаточно очевидно на примере экологической (как, впрочем, и иного вида) безопасности. Так, в последние десятилетия, особенно после Стокгольмской конференции ООН по окружающей среде во всех странах усилился интерес к экологическим проблемам, причем прежде всего к решению таких проблем на своей территории. При определенных успехах отдельных стран (очистка озер, рек, атмосферы, строительства очистных сооружений и т.п.) оказалось, что глобальная экологическая ситуация не только не улучшилась, но и существенно ухудшилась. И это несмотря на то, что за последние три десятилетия на решение экологических проблем было потрачено более 2 трлн. долл. США. Глобальные негативные экологические тенденции – потепление климата, истощение озонового слоя, утеря биоразнообразия, опустынивание, загрязнение акваторий, воздушного бассейна планеты и т.п. в последние десятилетия настолько усилились, что стало реально угрожать глобальной катастрофой в начале III тысячелетия, вероятнее всего в середине XXI в. Если она разразится, то все временное экологическое благополучие, полученное на отдельно взятой территории — страны, бассейна, города и т.п. будет разрушено глобальным катаклизмом. И понятно почему. Ведь если решается локальная экологическая проблема и не вносится позитивный вклад в решение глобальных проблем, то это – чисто конъюнктурно-временное решение. Очевидно, что вынесение за пределы города какого-либо завода без изменения его отношения с окружающей средой, без изменения технологий, создания очистных сооружений и т.п., отрицательно влияет на глобальную экологическую ситуацию. Если, исходя из чисто местных интересов, вводится в действие мусоросжигательный завод, то перевод твердых отходов в газообразные, решая местные экологические проблемы, только ухудшает состояние земной атмосферы. Оба приведенных примера свидетельствуют о том, что принятие и реализация локальных экологических решений не соответствуют 238 принципам устойчивого развития. Во-первых, потому, что локальные решения по обеспечению экологической безопасности противоречат глобальным интересам всего человечества. Во-вторых, локальные решения не уменьшают общую антропогенную нагрузку на биосферу в целом, а даже ее увеличивают. Поскольку переход к устойчивому развитию возможен лишь в глобальном масштабе, в согласованно-когерентном режиме всех объектов безопасности, то и любые решения и действия по обеспечению безопасности любого объекта не должны противоречить международно-глобальным императивам устойчивого развития. И сказанное относится не только к экологической безопасности, но и к любому ее виду экономической, информационной, социальной и т.д. Отсюда следует также, что в старой модели – неустойчивого развития не может быть обеспечена безопасность ни всего человечества, ни отдельно взятого государства, независимо от того, по какому типу мыслится обеспечение этой безопасности (американской, северокорейской и т.п.). В начале XXI века обеспечение безопасности государства, общества и личности всей человеческой культуры зависит не только от отдельно взятого объекта и субъекта безопасности, а от обеспечения безопасности через переход к устойчивому развитию всего человечества. Это также означает, что любые процессы и . направления глобализации – экономическое, финансовое, информационное и т.п. также должны «работать» не на старую модель цивилизации, а на глобальнокогерентное устойчивое развитие. Системно-синергетический характер безопасности. То, о чем шла речь выше, также говорит о системном характере обеспечения безопасности через устойчивое развитие, поскольку в одно системное целое объединяются глобальный, региональный, национально-территориальный и локальные аспекты, но на базе планетарных императивов. Системно-синергетический характер проблемы безопасности проявляется и при объединении в одно 239 целое различных видов безопасности, а также в их взаимосвязи с УР, что реализуется в «Стратегии национальной безопасности РФ до 2020 года». Системно-синергетическое видение обеспечения безопасности существенно усиливается, если мы рассматриваем обеспечение безопасности через переход к устойчивому развитию. Синергетический характер последнего проявляется прежде всего в том, что оно объединяет в целостную систему как минимум три сферы человеческой деятельности - экономическую, социальную и экологическую, создавая не существующий ранее – системный эффект устойчивого развития. Вместо модели неустойчивого развития, основанной на экономической эффективности, модель устойчивого развития ориентируется в своем системном единстве на реализацию как минимум трех совместимых целей – обеспечения экономической эффективности, социальной справедливости и экологических императивов, что в совокупности должно привести к эффекту устойчивой безопасности (безопасной устойчивости). Очевидно, что соответствующие виды безопасности – экономическая, социальная и экологическая должны имманентно сопрягаться с упомянутыми выше целями устойчивого развития, из которых, пожалуй, лишь экологическая безопасность оказывается относительно новой, а две другие в той или иной степени уже реализовались (наиболее удачно, хотя и временно – экономическая эффективность в рыночной экономике). Системно-синергетический характер обеспечения безопасности через переход к устойчивому развитию не исключает противоречий между основными его компонентами и общее решение предполагает, что на различных этапах такого перехода на приоритетное место будет выдвигаться какая-либо одна из составляющих (например, в России в ближайшие годы – экономика, а не экология). Наконец, уместно заметить, что системносинергетический характер безопасности через устойчивое развитие не сводится лишь к упомянутым трем компонентам единой системы 240 устойчивого развития1. Он включает все виды безопасности, прежде всего те, которые выделяются в «Стратегии национальной безопасности РФ». Однако обеспечение безопасности через устойчивое развитие не может мыслиться лишь как защищенность жизненно важных интересов объекта безопасности от внутренних и внешних угроз. Защищенность от угроз имманентно входит в устойчивое развитие и пока разделяется на «развитие» и «безопасность» лишь в модели неустойчивого развития. Соответствие «измерений» устойчивого развития и видов безопасности. В модели неустойчивого развития все различия в уровне развития стран «привязаны» в основном к экономике. Так это одномерное (экономическое) измерение лежит в основе деления государств на развитые, развивающиеся и страны с переходной экономикой. В этом смысле модель неустойчивого развития с полным правом можно именовать рыночной, или экономоцентричной моделью по типу критериев (индикаторов, лежащих в основе такой классификации). В отличие от модели неустойчивого развития (экономоцентрической модели) в модели устойчивого развития и прежде всего (наряду с экономическими, которые остаются) индикаторы развития социальной сферы и экологической безопасности. На этом увеличение «системной мощности» модели устойчивого развития не завершается, поскольку в дальнейшем количество «измерений» (групп индикаторов) будет лишь возрастать, все более преодолевая одномерность рыночно-экономоцентрической модели. При ноосферной ориентации устойчивого развития добавится группа индикаторов, отражающих информационно-духовные характеристики развития, которые в перспективе будут становиться все более весомыми по сравнению с ранее упомянутыми тремя группами «материальных» индикаторов. 1 См. другое системное видение в монографии: Кузнецов О.Л., Кузнецов П.Г., Большаков Б.Е. Система общество-природа-человек: устойчивое развитие. М.. 2001. 241 На пути прогресса к устойчивому развитию все страны становятся развивающимися, но не в традиционном экономическом понимании. В трехиндикаторной модели (экономика, социальная сфера, экология) устойчивого развития важно соблюдать баланс развития по всем трем группам («измерениям» параметров, а не только по одной из них, подтягивая отстающие индикаторы до уровня соответствующего новой цивилизационной модели. В этой последней модели будет со временем предложена иная классификация типов государств с учетом «трехмерности» групп индикаторов такого развития и в новой модели «развитыми» окажутся другие страны, нежели в модели неустойчивого развития (в частности, США явно не будет лидировать в новой модели, что уже осознается учеными этой страны). Очень важное замечание связано и с возможной классификацией по проблемам обеспечения безопасности. В «трехмерной» модели устойчивого развития речь шла лишь об экологической безопасности. Однако, как ранее было показано, безопасность и устойчивое развитие настолько взаимосвязаны, что обеспечение безопасности мыслится по всем трем измерениям, а в принципе – во всех других измерениях, которые будут появляться и затем приниматься мировым сообществом. Отсюда следует очень важный методологический вывод: концепция (доктрина) безопасности того или иного государства (да и мирового сообщества в целом) должна соответствовать новой модели развития. Этот вывод (и принцип) означает, что принятая тем или иным государством концепция безопасности (а она так или иначе формируется, если даже так не называется) должна по всем видам безопасности устойчивого дополняться развития. В соответствующей перспективе, концепцией когда высшее (стратегией) политическое руководство страны полностью осознает необходимость реальных действий по переходу к устойчивому развитию, это должна быть единая концепция и стратегия перехода к устойчивому развитию и обеспечению безопасности. 242 До недавнего времени (до 2009г.) эти две концепции, например, в России (Концепция перехода РФ к устойчивому развитию» и «Концепция национальной безопасности РФ») были слабо взаимосвязаны и не соответствовали друг другу по выделенным «измерениям» устойчивого развития и аналогичным видам безопасности, причем обеспечение этих последних виделось в официальных документах лишь в старой модели развития. Думается, что принцип взаимосвязи и соответствия «измерений» устойчивого развития и видов безопасности в силу их имманентной взаимосвязи окажется методологическим ориентиром для дальнейшего развития как исследований в области проблем безопасности и устойчивого развития, так и соответствующих государственных документов. Опережающий характер обеспечения безопасности. Обеспечение безопасности в модели неустойчивого развития и новой цивилизационной модели носит принципиально различный характер. В старой модели обеспечение безопасности, как правило, не носит упреждающего характера и реализуется в основном при появлении серьезных отклонений от естественного развития (серьезных реальных угроз, катастроф, катаклизмов, бедствий и т.п.). Даже среди принципов обеспечения безопасности не реализуется принцип предотвращения реальных угроз, кризисов и т.п. Сказанное, однако, не означает, что в модели неустойчивого развития не используются превентивные меры, они просто не носят всеобщего и обязательного характера, а используются в качестве дополнительноостаточных мер, в значительной степени случайно. В модели устойчивого развития подобная ситуация недопустима. В самом деле: если разразится глобальная катастрофа, то вряд ли можно будет кому-то ее остановить, поскольку человечество либо его значительная часть может погибнуть. При локальных катастрофах и конфликтах ситуация иная: всегда находится какая-то часть цивилизации (часть международного сообщества, государства и т.п.), которая может участвовать в ликвидации последствий катастроф либо противодействии реальным угрозам. В случае 243 такой угрозы всему человечеству, влекущей планетарную катастрофу, устранение последней возможно только через принятие опережающих решений и реализацию превентивных, устраняющих угрозы и опасности катастрофы. Но это возможно лишь в случае кардинального изменения формы (стратегии) развития, превращения его из стихийной формы в новую форму человеческой самоорганизации глобальную управляемую на базе принципа упреждения (15-ый принцип Рио-де-Жанейрской декларации по окружающей среде и развитию). В новой модели развитие перестает быть стихийным процессом, требующим своей защиты от внешних и внутренних угроз, и становится самоорганизующимся устойчивым безопасным развитием. Развитие по новой форме цивилизационной самоорганизации должно оказаться одновременно опережающим саморазвитием, способным заранее предвидеть и предотвращать угрозы и опасности внутреннего и внешнего характера. Самоорганизационно-опережающий характер управления при переходе к устойчивому развитию позволит решать проблемы обеспечения безопасности уже на стадии превращения потенциальных угроз в реальные, как правило, путем предотвращения появления этих последних. Если в модели неустойчивого развития мы имеем дело с реальными угрозами, катастрофами и их неблагоприятными последствиями, то в новой модели, соединяющей в одно системно-синергетическое целое развитие и безопасность должна быть предусмотрена система предотвращения и элиминации реальных угроз и опасностей, а тем более стихийных бедствий и антропогенных катастроф. В результате этого изменится сам характер большинства видов человеческой деятельности и даже форм культуры. Так медицина, будучи в основном терапевтической (лечение болезней) станет профилактической, предотвращающей возникновение болезней и способствующей формированию телесно и духовно здоровой личности. Вместо ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций (стихийных бедствий, природных катастроф, техногенных аварий и т.п.) в форме 244 аварийно-спасательных и иных неотложных работ в новой модели развития (и обеспечения чрезвычайных безопасности) ситуаций, основным проведение станет предупреждение превентивных мероприятий, направленных на максимально возможное уменьшение (либо даже на полное устранение) риска возникновения чрезвычайных ситуаций, на сохранение здоровья и условий жизнедеятельности людей, материальных потерь и ущерба окружающей природной среде. Мы здесь привели два примера (из области здравоохранения и защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера), которые, в принципе, уже в старой модели развития имели функции обеспечения безопасности своего объекта как в плане защиты и ликвидации неблагоприятных последствий, так и принятия профилактических мер, предупреждающих появление и развитие чрезвычайных и неблагоприятных ситуаций. В новой модели – модели устойчивого развития – акцент должен быть на опережающих решениях и действиях, а не на ликвидации негативных последствий и чрезвычайных ситуаций. Вполне понятно, что эта новая форма самоорганизации культуры потребует развития прогнозирующих обеспечения научно-исследовательских структур, безопасного ориентированных и устойчивого на и информационно- изучение будущего и способов выработку упреждающих стратегий деятельности и созидания культуры. Их появление и эффективное функционирование может оказаться даже с экономической точки зрения более эффективной, нежели характерная для модели неустойчивого развития деятельность по ликвидации неблагоприятных последствий. По объему вкладываемых средств предотвращение, например, чрезвычайных ситуаций на порядок меньше, чем проведение аварийноспасательных работ и прочих действий по ликвидации последствий катастроф и бедствий. В самоорганизующейся системе устойчивого развития, таким образом, должно быть реализовано опережающее обеспечение безопасности во всех ее 245 разновидностях. Этот опережающий механизм обеспечения безопасности должен быть встроен в систему реализации перехода к устойчивому развитию как самоорганизующемуся развитию, ориентированному на новые культурно-цивилизационные цели. Рационализация механизмов обеспечения безопасности. Под рационализмом понимается такое направление в философии, которое считает, что разум является основанием бытия и познания, т.е. тем самым источником, и одновременно критерием достоверности знания. Рациональность, в отличие от рационализма как гносеологического мировоззрения, характеристики, выступает в направленной качестве на деятельностно-эффективностной оптимизацию компонентов и характеристик индивидуальной либо коллективной деятельности, например, социально-экологическая рациональность есть та форма рациональности, в основе которой лежат гуманистические и экологические цели. То есть, это задачи и факторы, затрагивающие интересы всего населения и предполагающие поддающиеся управлению позитивные экологические результаты. Если животных обеспечение основано на безопасности биологических жизнедеятельности (в основном в царстве генетических) механизмах, то с выделением человека из этого царства начинают развиваться рационально-культурные средства. Homo sapiens, которому это наименование было дано с большим авансом, начал употреблять свое сознание прежде всего на защиту своих жизненных интересов, т.е. обеспечение безопасности, хотя этот процесс, протекая стихийно. До сих пор сторонники иррационализма утверждают, что не только в биологии человека, но и в природе человеческого духа доминируют иррациональные силы, прикрываемые тонким слоем рационально- логического мышления. Иррациональное с этой точки зрения определяет сознание человека и человечества и его социально-культурное развитие. Это находит свое выражение даже в идеях выдающихся мыслителей. Далеко не 246 все, как В.И. Вернадский, считают, что именно наука, научное знание поможет привести к ноосфере. Существуют и иные мнения. До сих пор, пока шло стихийное развитие человечества, иррациональные тенденции доминировали. Бытие человечества в целом носило иррациональный и алогичный характер, создало иллюзию ускоряющегося прогресса, привело к глубочайшему кризису цивилизации. Дорациональное, нерациональное и сверхрациональное (мистическое) господствовали в человеческой истории, и выживание рода человеческого мало зависело от его коллективного разума. Это нашло свое выражение в признании некоторыми философскими течениями того, что человеческое бытие и особенно духовность человека носят по своей природе иррациональный характер. Если принять эту точку зрения, то надежды на разум как спасительный механизм выхода из кризиса цивилизации совершенно несостоятельны. А значит, несостоятельны научная концепция ноосферы; идея разумного управления планетарным развитием и выхода цивилизации из кризиса. Но существуют ли иные механизмы выживания, кроме разума? Можно ли принимать во внимание различные модные сейчас надежды божественный разум или возможную помощь еще не обнаруженного внеземного разума? Но можно стать и на иную точку зрения трансформированный и — что именно ноосферно-ориентированный разум всего человечества сможет в будущем доминировать в пространстве социального бытия, сможет, управляя развитием человечества, обеспечить ему выживание и устойчивое поступательное движение. И если это так, то необходимо попытаться рассмотреть, что же произойдет с цивилизацией, которая, отбросив инерцию стихийно-иррационального развития и неестественные потребности, перейдет к рационально управляемому развитию и становлению сферы разума как области бытия качественно новой, ноосферной цивилизации. И с этой точки зрения основной вопрос ноосферной философии — это соотношение рационального и 247 иррационального, но не столько в познании, сколько в социальном бытии, ведь это вопрос выживания человечества и обеспечения его безопасности. Сегодня, когда стало понятным, что традиционное и естественное развитие человечества было в принципе стихийно-иррациональным, вряд ли можно возражать против весьма широкого понимания как иррационализма, так и рационализма, связывая последний с теми или иными формами и механизмами выживания и обеспечения безопасности человечества. Для цивилизации гамлетовский вопрос: «Быть или не быть?» обретает в свете концепции становления ноосферы дихотомию «рациональное — иррациональное» и становится гносеологическим аналогом гибели или выживания. Рационализация средств и механизмов обеспечения безопасности при переходе к устойчивому развитию означает, что в жизнь будут воплощаться лишь проекты, прошедшие сквозь «призму разума». Стихийное обеспечение безопасности в должной мере оказывается невозможным и это подтвердил опыт реформирования России в последние годы. Тем более это замечание относиться к переходу к устойчивому развитию. Ноосферная ориентация безопасности. Невозможность радикального решения проблемы безопасности без перехода на магистраль устойчивого развития дает основания для формулировки еще одного принципа обеспечения безопасности, носящего ориентационно-целевой характер. Обеспечение безопасности через устойчивое развитие носит поэтапный характер и зависит от реализации тех или иных целей на пути устойчивого развития. Такой общей целью и по сути – завершающим на определенном историческом отрезке времени этапом явится становление ноосферы, о чем было сделано предположение в монографии «Путь в ноосферу».1 В дальнейшем было приведено достаточно аргументов, которые 1 См.: Урсул А. Д. Путь в ноосферу (Концепция выживания и устойчивого развития цивилизации). М., 1993. 248 позволяют, если не отождествить процесс перехода к устойчивому развитию и становление ноосферы, то, по крайней мере, считать их достаточно близкими и однонаправленными.1 Эта логическая связь показалась достаточно привлекательной и для того, чтобы в «Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию» в заключительной части сформулировать, что в отдаленной исторической перспективе постепенно должна решаться проблема гармонизации взаимодействия с природой всего мирового сообщества. Движение человечества к устойчивому развитию в конечном счете приведет к формированию предсказанной В.И. Вернадским сферы разума (ноосферы), когда мерилом национального и индивидуального богатства станут духовные ценности и знания Человека, живущего в гармонии с окружающей средой. Одним из весьма важных для нашей проблемы является мнение о том, что учение о ноосфере фактически строится сегодня концепция устойчивого развития, которое принадлежит В.В. Путину, выступившему 15 ноября в Брунее на деловом саммите АТЭС «Бизнес и глобализация». Между тем понятие «ноосфера» может определяться не только в том ракурсе, как это было дано в «Концепции перехода РФ к устойчивому развитию». В упомянутой книге «Путь в ноосферу» понятие ноосферы связывается с обеспечением безопасности во всех отношениях, т.е. сфера разума представляется как – самое безопасное состояние как цивилизации, так и сферы ее взаимодействия с природой. Подобное представление о связи сферы разума и безопасности основано было лишь на интуитивном ожидании, что наступление ноосферы решит проблему обеспечения безопасности дальнейшего развития. Связь же стратегии устойчивого развития и безопасности приводит к выводу, что сфера разума окажется 1 См.: Урсул А. Д. Экологическая проблема и агроноосферная революция. М., 1994; он же: Ноосферная концепция перехода России к устойчивому развитию. М.–Гомель. 1997; он же: Переход России к устойчивому развитию. Ноосферная стратегия. М., 1998. 249 одновременно и сферой обеспечения безопасности в глобальном и в других отношениях. В этом смысле важно проанализировать в прогностическом плане механизмы и этапы обеспечения безопасности на пути устойчивого развития, т.е. применить методологию исследования будущего, имея в виду реализацию нормативного прогноза в виде стратегии устойчивого развития (о чем пойдет речь в последней главе монографии). Методологической основой к видению перспектив обеспечения безопасности является ноосферный подход как наиболее адекватный для исследования желаемого будущего. Последнее представляет собой область научного поиска, включающую все формы прогнозирования и предвидения, выявление альтернатив, тенденций и трендов, построение сценариев будущего. Исследование будущего включает в себя изучение независящих от людей законов и процессов, перспективы которых в определенной степени детерминированы прошлым и настоящим. Оно предполагает и изучение явлений, тенденций, зависящих от человека и общества, которые могут быть изменены в будущем в зависимости от воли и желания людей, от их опережающих решений и действий. Исследования будущего важны для обеспечения безопасности планеты и устойчивого развития. Они позволяют принимать адекватные решения, снижающие степень неопределенности грядущего, поскольку помогают (либо препятствуют) реализации прогноза. Многие проблемы, особенно глобальные, в частности экологические, не могут решаться иначе как с помощью исследования будущего и принятия опережающих действий (принцип упреждения). Это предполагает разработку системы программных и прогнозных документов: государственных стратегий долгосрочного характера в отдельных сферах деятельности; долгосрочных, среднесрочных и краткосрочных прогнозов и программ различных уровней (о чем речь шла выше). 250 Упомянутый выше ноосферный подход формировался в «недрах» такого научного направления, как учение о ноосфере (ноосферология). Последнее представляет собой междисциплинарную интегративную область научного поиска. Оно охватывает весь комплекс знаний о ноосфере, законах и тенденциях ее становления и развития, включая представления о переходе цивилизации к «устойчивому обществу» и «устойчивому государству». Ноосферология мыслится как та часть исследования будущею, которая акцептирует внимание па выживании человечества с помощью развития нравственного гуманизированного разума, прогнозирования безопасного устойчивого будущего с помощью становления ноосферного коллективного интеллекта. В принципе, вся наука в целом, ориентируясь на глобальное становление ноосферы на концепцию безопасного устойчивого развития, участвует в формировании знаний о будущей ноосфере. При этом само развитие науки в ходе становления сферы разума будет испытывать ноосферные (ноосферный) трансформации. В методологический результате и сформируются мировоззренческий новый подходы к приращению и использованию научного знания, для которого характерна ориентация на становление ноосферы. Тем более это относится к формирующейся науке о безопасности. Обеспечение безопасности через устойчивое развитие в ходе становления ноосферы осуществляется главным образом с помощью использования рациональных средств, информационно-интеллектуальных технологий. С одной стороны, речь идет об использовании естественных механизмов (типа естественной безопасности, биологической стабилизации и регуляции окружающей среды), которые необходимо включить в сферу взаимодействия природы и общества. С другой стороны, гармонизация этого взаимодействия должна достигаться рационально-духовными механизмами оптимально организующими социальную деятельность и переводящие ее на 251 интенсивно-коэволюционный путь развития, что в совокупности обеспечивает всеобщую безопасность. Достаточно очевидно, что ноосферная ориентация обеспечения безопасности должна четко коррелироваться с другими вышеупомянутыми принципами, представляя собой их высший синтез. Глобализация безопасности в процессе перехода к устойчивому развитию и формирование системы глобальной безопасности в результате планетарного перехода к устойчивому развитию ведет к установлению сферы разума на всей планете. Ноосфера как состоявшийся феномен может иметь лишь глобальный характер, и именно поэтому ноосферогенез мы рассматриваем как адекватный путь решения глобальных проблем.1 Именно в ноосфере достигается системно-синергетический синтез всех составляющих устойчивого развития, причем не только в самом социуме, выступающем как ноосферно-глобальное целое, но и в его взаимоотношениях с природой, как земной, так и космической. Причем, в отношении космоса также в перспективе должна быть обеспечена безопасность в результате становления космоноосферы, где глобальная безопасность обеспечивается и в ее внешнем – геокосмичеком и собственно космическом варианте, о чем мечтал К.Э. Циолковский, разрабатывая концепцию бессмертия человечества в результате освоения космоса. Именно в ноосфере может быть достигнуто опережающее реагирование и управление оптимальным обеспечением безопасности во всех возможных отношениях. Ведь ноосфера тем и отличается от социосферы, что ноосферный интеллект (как общечеловеческий аналог общественного сознания в социосфере модели неустойчивого развития) будет опережать природопреобразующие и иные действия, направляя их по оптимальной траектории развития. Эта траектория, вполне естественно будет основана на 1 См. Урсул А.Д. Путь в ноосферу. С. 41-58. 252 обеспечении консенсусно-информационных и ненасильственных отношений в обществе и гармонизации его взаимоотношений с природой. 5. Исследование будущего и стратегическое планирование Мы уже не раз отмечали, что переход к новой модели развития произошел благодаря анализу проблем безопасности человеческого существования и прежде всего в экологическом ракурсе. Однако немалую роль здесь сыграло и новое видение будущего, которое мы хотели бы иметь с точки зрения будущих поколений. Не случайно, что упомянутый доклад Международной комиссии по окружающей среде и развитию получил название «Наше общее будущее». Именно благодаря этому докладу стало понятным, почему надо пристальное внимание уделять исследованию будущего. И попытаться изменить современную форму (модель) развития в пользу дальнейшего непрерывного и безопасного существования человечества. В проблеме устойчивого развития особое внимание уделяется будущему. В модели неустойчивого развития подход к изучению будущего в основном был «линейным»: будущее выводилось из прошлого и настоящего, что и предполагает традиционно понимаемый исторический подход. Между тем в процессе осознания проблемы устойчивого развития будет происходить сдвиг акцентов с изучения прошлого и настоящего на будущее. Этот процесс имеет смысл именовать футуризацией (от лат. futurum – будущее), которая призвана восстановить темпоральную целостность научного познания. Темпоральная целостность как форма существования временной реальности заключается в том, что три момента, модуса, или периода времени, которые мы именуем прошлым, настоящим и будущим находятся в неразрывном единстве. Это утверждение представляется тривиальным, поскольку всем известно, что настоящему предшествовало прошлое, а вслед за настоящим неизбежно наступает будущее. Назовем упомянутые периоды 253 времени, т.е. прошлое, настоящее и будущее темпомирами (хотя есть иные трактовки термина «темпомир»). Совершенно очевидно, что с позиций здравого смыла и повседневного опыта темпомиры между собой взаимосвязаны, причем один из них сменяется другим, определяя всем известную направленность или стрелу времени. Этот так, если ограничиться восприятием времени с позиций здравого смысла, т.е. того, что имеет место в обыденной жизни. Однако упомянутая линейная связь (а существует и нелинейная связь) темпомиров представляет собой некую целостную систему, которая состоит из трех темпомиров, которые всегда проявляются совместно. Это означает, что любой процесс в мире, где существует движение материи (а его, оказывается, нет в «темной энергии» – космическом вакууме), имел свое прошлое, имеет настоящее и будет иметь будущее. Вот эта взаимосвязь темпомиров и означает в простейшем случае реально существующую темпоральную целостность, которая характеризует любой процесс в природе и обществе. В таком утверждении, как видим, нет ничего нового, просто всем известные истины формулируются несколько наукообразно, но это будет необходимо для того, чтобы от тривиальной констатации общеизвестных истин перейти к более существенным и далеко не тривиальным положениям и гипотезам, связанным с процессом футуризации как в природном бытии, так и в деятельности человека. Обратим внимание на то, что линейный характер взаимосвязи темпопериодов нарушается в ряде процессов, и прошлое, настоящее и будущее могут быть связаны слабо (см. об этом далее) либо никак не связаны, как это происходит, например, в процессах с турбулентностью. Еще один – опять космологический пример, связанный с образованием черных дыр, уникальных космических сверхплотных объектов, не выпускающих любое излучение, в том числе и свет из своих гравитационных «объятий» (горизонта событий), которые «теряют» всю информацию о своем прошлом. Идея темпоральной целостности или связи трех модусов (темпомиров) – прошлого, настоящего и будущего занимала многих мыслителей. 254 Например, В.И. Вернадский считал, что: «Великая загадка вчера – сегодня – завтра, непрерывно нас проникающая, пока мы живем, распространяется на всю природу. Пространство–время не есть стационарно абстрактное построение или явление. В нем есть вчера – сегодня – завтра. Оно все как целое этим вчера – сегодня – завтра всеобъемлюще проникнуто»1. Темпоральная целостность подразумевает, что то, что мы называем временем, соединяет в единую систему все три модуса (темпомира) – прошлое, настоящее и будущее в единую (линейную или нелинейную) систему. Со времен возникновения и триумфального шествия теории относительности по пространству научного знания больше внимания уделялось связи времени и пространства. Связь же трех темпомиров мыслилась чаше всего в духе их линейного продолжения либо в полном отрыве друг от друга. Поэтому правы были К. Ясперс и М. Хайдеггер, считавшие, что эти темпомиры (модусы времени) взаимосвязаны, и подлинность существования определяется не только тем, что происходит здесь и сейчас, но и тем, что было в прошлом и ориентацией на будущее. Ведь прошлое существует в настоящем, а устремленность в настоящем на будущее придает целостность существованию человеческому бытию. Деление на три модуса времени оказывается чисто условным и в реальной жизни время оказывается целостным и неделимым, поскольку темпомиры (модусы) не только следуют друг за другом, но и взаимно воздействуют одно на другое. Если в выражении «здесь и сейчас» подчеркивается существование только в настоящем, которое, поглощая следующее за ним будущее, исчезает и становится прошлым, то как это происходит – мгновенно или существует какой-то диапазон времени? По этому поводу существуют различные мнения и, если это происходит мгновенно, то такое «мгновенное настоящее» как «настоящее настоящего» очень трудно уловить даже сознанием человека. Обычно настоящему мы 1 Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста. М., 1988. С. 249. 255 придаем какую-то длительность – секунду, час, день, месяц и т.д. Это временной диапазон превращает настоящее в то, что И.М. Ильинский именует «происходящим»1, само название которого превращает настоящее из временного состояния в темпоральный процесс, который уже не является тоже длящимся мгновением (например, наносекундным). Происходящее, концентрируя внимание на настоящем, тем не менее не исключает прошлого и будущего, оно их связывает с помощью настоящего, «группируя» вокруг себя. Вместе с тем могут выбираться и иные «связки темпомиров», когда делается акцент не на настоящем, а на других темпомирах (модусах времени). Если это акцент на прошлом, то мы имеем дело с обращением назад, ретроспекцией, а в научно плане – с широко распространенным или обычным пониманием исторического подхода. Перенос внимания на будущее можно именовать футуризацией, которое связано с исследованием либо ожиданием и созиданием будущего, которое нам хочется видеть лишенным негативных черт прошлого и настоящего. Футурологический подход, как это ни странно покажется, является наиболее конструктивным, поскольку только в будущем можно реализовать то, что уже невозможно было реализовать в предыдущих темпомирах. И даже реалисты, которые говорят, что они акцентируют свое внимание на настоящем, наиболее эффективно работают, если мыслят и действуют опережающе. В человеческой деятельности важно, как уже отмечалось, опираться на все три модуса времени, особенно при изучении проблем устойчивого развития. Принцип темпоральной целостности выступает как своего рода «закон сохранения времени», который отражает необходимость учета взаимосвязи и количественных параметров трех темпомиров. Если его применить к любой человеческой деятельности, то в совокупности с законом сохранения 1 См.: Ильинский И.М. Между будущим и прошлым: социальная философия происходящего. М., 2006. С. 7. 256 энергии, это означает, что акцент на каком-то одном темпопериоде (сосредоточение энергии и средств на этом периоде) приводит к тому, что уделяется меньше внимания другим периодам времени. А это ведет к «темпоральной дисгармонизации» деятельности и объективно требует ее оптимизации в отношении трех темпомиров. Поэтому процесс футуризации человеческой деятельности, в данном случае научного познания, вместе с тем означает оптимизацию временной стратегии этой деятельности, исходящей из принципа темпоральной целостности как своеобразного «закона сохранения времени». Все упомянутые здесь и другие принципы, о которых далее пойдет речь в работе, способствует становлению новой методологической базы исследования процесса перехода к устойчивому развитию. Соответственно, эти принципы будут соционормативную формировать среду, которая и новую придет на социокультурную смену и современной, обеспечивающей «нормальное» функционирование модели неустойчивого развития. Теперь уже с позиций модели устойчивого развития нынешняя модель цивилизационного развития будет выглядеть как «ненормальная», хотя она и сформировалась стихийно-естественным образом, в том числе и под влиянием соционормативных систем. Реальный переход к устойчивому развитию начнется только тогда, когда эта должная форма развития начнет постепенно включаться (и все большое заменять ее) в реальную нормативно-правовую, политическую и другие социокультурные нормативные системы, включая мораль и даже религию, несмотря на ее большую приверженность старой модели развития. Таким образом, в XXI веке будут параллельно и одновременно существовать две основные соционормативные системы – одна (сущая), которая за норму считает прошлое и современное развитие человечества и другая, – которая создает новую (должную) «норму», виртуальную, которая формируется в модели устойчивого развития (см. следующий раздел). 257 Понятие устойчивого развития фактически выступает синонимом более «нормального» развития, где достигается такой уровень безопасности планетарной социоприродной системы, который обеспечивает выживание человечества и его неопределенно долгое существование. В модели неустойчивого развития механизм обеспечения «нормального» функционирования общества носит в основном локальный (точечный) и кратковременный характер, а сама эта модель представляет собой в целом опасную и нестабильную среду для дальнейшего существования человека и человечества. Становление более безопасной среды обитания человека и цивилизации в целом в процессе перехода к устойчивому развитию означает, что существенная часть функций по обеспечению безопасности может быть обеспечена не защитой, а самими этим новым более нормальным типом развития, которое уменьшит количество, масштабы и интенсивность негативных и вредных воздействий. Защитный механизм обеспечения безопасности в этом случае перестает быть основным и превращается в дополнительное средство обеспечения безопасности и его нормативнорегулятивных систем через устойчивое развитие. Обратим внимание на то, что нормативное обеспечение формирования более безопасной широкой системы как среды существования человека и человечества требует изменения именно социальной сущности самой антропогенной деятельности. В современной модели эта деятельность носит экономоцентрический характер и человек руководствуется принципами личного интереса и выгоды. Этот процесс в обществе, во всяком случае, на глобальном уровне, приводит к стихийному взаимодействию этих часто несовпадающих интересов, которые оказываются противоположными выживанию всего человечества (чего не «заметили» Ф. Хайек, его предшественники и адепты). Идейный лидер неолиберализма лауреат Нобелевской премии Ф.А. фон Хайек полагал, что нет никакой необходимости вносить в 258 саморегулирующуюся рыночную стихию факторы рациональной плановости и государственного управления. Он считал, что общественные интересы совпадают с интересами субъектов рыночного процесса, хотя и являются побочными для них1. Между тем, кажется странным, что упомянутый лауреат Нобелевской премии видит мировое сообщество лишь состоящим из индивидов как некий конгломерат или арифметическую сумму «атомарных» личностей. Если бы взаимодействий между компонентами цивилизации не было бы, они были бы хаотично разбросаны, то с этим можно было бы согласиться. Но уже в те времена, когда Хайек писал свои труды, происходили различного рода процессы интеграции фрагментов мирового социума, которые затем получили наименование глобализации. Вряд ли Хайек не понимал, что на уровне обретения целостности мировым социумом в процессе глобализации не могут не появиться те специфические системные черты, о которых говорили его современники, занимающиеся системным подходом. С позиций этого подхода очевидно, что, если человечество, ранее разрозненное по локальным и иным социумам, обретает в ходе антропогенно-глобальных процессов свою планетарную целостность, то у этой целостности возникают и все ярче проявляются некоторые системные качества и характеристики. Их мы не обнаруживаем на уровне отдельно взятого рыночно-экономического субъекта, который и не думает об общечеловеческих интересах и ценностях, способствующих выживанию человечества. И эти системно-целостные характеристики так или иначе уже стали предметом изучения, хотя о них ранее и не думали либо даже, как Хайек, исходили из постулата о совпадении интересов индивида и общества. Между тем, полемизируя с Хайеком, Дж. Сорос полагает, что: «Финансовые рынки по своей сути являются нестабильными, кроме того, 1 См.: Хайек фон Ф.А. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма. М., 1992. 259 существуют общественные потребности, которые не могут быть удовлетворены путем предоставления полной свободы рыночным силам. К сожалению, эти недостатки не признаются. Вместо этого существует широко распространенное убеждение в том, что рынки являются саморегулирующимися, а мировая экономика может процветать без вмешательства мирового сообщества. Утверждается, что общественный интерес удовлетворяется наилучшим образом путем предоставления всем возможности удовлетворять собственные интересы, а попытки защитить общественный интерес путем принятия коллективных решений нарушают рыночный механизм. В XIX в. эта идея называлась «свободным предпринимательством» (внедрялась доктрина невмешательства государства в экономику), возможно, в наши дни это уже не такое удачное название, поскольку оно происходит от французских слов laissez faire. Большинство людей, верящих в чудеса рынка и достоинства неограниченной конкуренции, не говорят по-французски. Я нашел более подходящее название этой идее – «рыночный фундаментализм» (market fundamentalism). Именно рыночный фундаментализм сделал систему мирового капитализма ненадежной»1. Причем, Дж. Сорос считает, что рыночный фундаментализм представляет сейчас бóльшую опасность, чем тоталитарная идеология. Он полагает, что единственный способ обеспечения общих интересов заключается в том, чтобы общие интересы ставить выше эгоистических интересов, что не учитывает рыночная система, которая в силу этого является несовершенной и тем самым нестабильной. Законы рынка не аналогичны законам физики, они зависят от человека и социума, от людей, которые могут придумать новые правила функционирования будущей экономики. Существующий ныне в рыночном фундаментализме крен в сторону практической целесообразности делает общество нестабильным, 1 Сорос Дж. Кризис мирового капитализма. М., 1999. 260 полагает Дж. коллективными Сорос1. Он интересами, отмечает, в что частности экономика сферой пренебрегает общественных и политических интересов. А предположение рыночных фундаменталистов и того же Хайека, что «общие интересы наиболее полно удовлетворяются путем удовлетворения личных интересов»2, оказывается не просто спорным, а принципиально неверным и опасным для дальнейшего развития человечества. Это демонстрирует нам не только разразившийся во второй половине 2008 г. мировой финансово-экономический кризис, ярко высветивший системную взаимосвязь мировой экономики, но и другие негативные последствия реализации этого несистемного и потому неверного постулата рыночного фундаментализма. Причем все сказанное выше об экономике в полной мере относится и к проблеме обеспечения безопасности, причем даже в большей степени, поскольку ни одно рыночное государство с самого начала своего возникновения не возлагало обеспечение безопасности только на отдельных граждан, а всегда создавало специальные коллективногосударственные системы обеспечения безопасности всех жизненно важных объектов. Предположим, что рыночно-экономоцентрическая идеология была бы внедрена и господствовала в сфере обеспечения безопасности. При этом нашелся бы идеолог, считавший, что удовлетворение потребностей в обеспечении индивидуальной безопасности автоматически бы вело к обеспечению безопасности общества и государства. Абсурдность подобного предположения очевидна и почему-то мало кому приходила такая постановка вопроса в виду явного противоречия здравому смыслу. А между тем в этой постановке кроется еще одно противоречие рыночного фундаментализма, которое относится к проблеме обеспечения безопасности. 1 2 Сорос Дж. Кризис мирового капитализма. М., 1999. С. 91. Там же. С. 48. 261 В самом деле: если главным действующим субъектом экономического развития выступает индивид, то почему обеспечение безопасности переносится в основном на надындивидуальные – государственные и другие общественные структуры? Ответ на этот вопрос очевиден и его дала сама история. Но здесь-то и скрывается противоречие между развитием и безопасностью в модели неустойчивого развития. За экономическое развитие оказываются ответственными отдельные индивиды, а обеспечение безопасности возлагается в основном на надындивидуальные социальные структуры и системы. Если же следовать идее о необходимости неразрывной взаимосвязи безопасности и развития, к которой наконец-то мы пришли, то на всех уровнях развития и безопасности должны быть определенные взаимосвязи и взаимодействия между этими разорванными в модели неустойчивого развития сферами деятельности (в том числе и субъектами этой деятельности). Однако в модели неустойчивого развития, где господствует крен в сторону атомарно-индивидуального механизма развития, обеспечение безопасности всего человеческого рода оказалось не просто побочным последствием, но и весьма негативным для судеб этого уникального и, может быть, единственного во Вселенной вида живых существ. Ведь, если бы удовлетворение личных интересов в обеспечении безопасности и развитии совпадало бы с интересами общества, тем более в «лице» всего человечества, то оно бы не стремилось к своему экологическому, ядерному либо иному способу коллективного самоубийства. Если возникающие экономические кризисы, включая и нынешний, лишь все масштабнее раскачивают «рыночную лодку», то экологический кризис неумолимо устремляет ее в пучину общемировой катастрофы уже в ближайшие десятилетия, о чем свидетельствует глобальное потепление климата и другие негативные экологические последствия. Удовлетворение личных потребностей только рыночным образом и акцент на учете лишь индивидуальных интересов находится в противоречии не только с 262 упомянутыми социальными, политическими и экологическими последствиями человеческой деятельности. Наиболее очевиден и социальнодемографический трагический эффект в плане продолжения существования человеческого рода на Земле. Дело в том, что рыночный принцип удовлетворения личных потребностей «здесь и сейчас» без должного учета будущего и в системе всего человечества особенно в плане безопасности создает угрозу неудовлетворения их не только большей частью бедных современников, но и будущими поколениями людей и ведет к опасности деградации всего человеческого рода. Важно этот процесс удовлетворения потребностей организовать в обществе таким образом, чтобы он не ставил под угрозу удовлетворение жизненно важных и других потребностей и интересов как нынешними, так и будущими поколениями людей. Речь тем самым идет о справедливом равенстве возможностей в удовлетворении потребностей нынешними и будущими поколениями землян. Эта задача оказывается очень сложной в условиях появления глобальных ограничений на человеческое развитие, которое было осознано в последние десятилетия XX века как появление глобальных проблем. Это несовпадение векторов индивидуального выживания и выживания человеческого рода, который сейчас неуклонно стремится к антропоэкологической катастрофе, создает опасную среду существования и развития в модели неустойчивого развития. Одной из задач перехода к устойчивому развитию как раз и является создание единой стратегии выживания всего человечества, в которой личные интересы в необходимой степени совпадали бы с интересами выживания всего человечества. Ведь, если и дальше индивидуальные интересы будут противоположными вектору выживания всего человечества, то оно просто необратимо деградирует, и в конце концов погибнет в стремительно надвигающейся планетарносистемной катастрофе. 263 Если модель неустойчивого развития акцентировала внимание на отдельном «экономизированном» человеке, то модель устойчивого развития выступает как стратегия выживания уже всего человечества. Стало очевидным, что не только права и свободы, но и жизнь отдельного человека не может быть обеспечена, если будет деградировать и разрушаться вся сфера обитания человека, не только его социальное, и но и природное окружение. Вот почему новая модель (стратегия) цивилизационного развития оказывается более гуманной, социально и экологически справедливой в своей стратегической и политической ориентации и перспективе. Однако ее реализация зависит от создания не только новых социальноэкономических условий, государственно-правовых но и и других от формирования соционормативных политических, факторов и процессов. Если бы эта среда (природная и антропогенная) существования человека и общества оказалась бы более безопасной, то уменьшилась либо вообще отпала бы необходимость в нормативно-защитных средствах, и система оказалась бы более открытой. Очевидно, что от этих средств в принципе невозможно будет отказаться, поскольку всегда будут существовать опасности и негативные воздействия на общество и людей, от которых придется защищаться. Однако часть внутренних угроз, которая зависит от антропогенного фактора, может быть изменена и создана более благоприятная, безопасная социокультурная среда обитания и развития, что и предполагает переход к устойчивому развитию. В научной литературе довольно часто употребляется понятие «модель устойчивого развития», что имеет, по меньшей мере, двоякое значение: вопервых, то, что это еще не существующий тип развития, который появится в будущем, а пока представляет собой концептуальную (или иную, например, компьютерную модель), т.е. некоторую виртуальную реальность. Во-вторых, «модель устойчивого развития» подразумевает формирование новой формы общественного развития, в которой будут существенно снижены масштабы и 264 уровни опасностей и угроз до тех пределов и значений, которые обеспечивают выживание и дальнейшее прогрессивное развитие человечества и сохранение биосферы. Созидание такой сферы (среды) означает превращение глобальной социоэкосистемы в планетарную несущую емкость, т.е. обеспечивающую двуединую задачу – выживание человечества и сохранение природной среды его обитания (биосферы). До сих пор не существовало подходов к измерению степени и вероятности выживания человечества. Однако сейчас, в связи с формированием концепции и стратегии устойчивого развития можно полагать, что в какой степени цивилизация будет переходить от современной модели к модели устойчивого развития, в той же степени растет вероятность ее выживания. Становление более безопасной среды обитания человека и цивилизации в целом в процессе перехода к устойчивому развитию означает, что существенная часть функций по обеспечению безопасности может быть обеспечена не защитой, а самими этим новым более нормальным типом развития, которое уменьшит количество, масштабы и интенсивность негативны и вредных воздействий. Защитный механизм обеспечения безопасности в этом случае перестает быть основным и превращается в дополнительное средство обеспечения безопасности и его нормативнорегулятивных систем через устойчивое развитие. Обратим внимание на то, что нормативное обеспечение формирования более безопасной широкой системы как среды существования человека и человечества требует изменения именно социальной сущности самой антропогенной деятельности. В современной модели эта деятельность носит экономоцентрический характер и человек руководствуется принципами личного интереса и выгоды. Этот процесс в обществе, во всяком случае, на глобальном уровне, приводит к стихийному взаимодействию этих часто несовпадающих интересов, которые выживанию всего человечества. оказываются противоположными 265 Это несовпадение векторов индивидуального выживания и выживания человеческого рода, который сейчас неуклонно стремится к антропоэкологической катастрофе, создает опасную среду существования и развития, названную моделью неустойчивого развития. Одной из задач перехода к устойчивому развитию как раз и является создание единой стратегии выживания, в которой личные интересы в необходимой степени совпадали бы с интересами выживания всего человечества. Ведь, если и дальше индивидуальные интересы будут противоположными вектору выживания всего человечества, то оно просто необратимо деградирует, и в конце концов погибнет в стремительно надвигающейся планетарносистемной катастрофе. Если модель неустойчивого развития акцентировала внимание на отдельном «экономизированном» человеке, то модель устойчивого развития акцентирует внимание на всем человечестве. Стало очевидным, что не только права и свободы, но и жизнь отдельного человека не может быть обеспечена, если будет деградировать и разрушаться вся сфера обитания человека, не только его социальное, и но и природное окружение. Вот почему новая модель цивилизационного развития оказывается более гуманной в своей стратегической и политической ориентации. Однако ее реализация зависит от создания не только новых социально-экономических условий, но и от формирования политических, государственно-правовых и других соционормативных факторов и процессов. В модели неустойчивого развития прогрессивное развитие одних социальных систем зачастую осуществлялось в результате ослабления безопасности и замедления (угнетения) развития других систем (конкуренция). По этим принципам идет и современная глобализация (как стихийная, так и направляемая «золотым миллиардом»). Аналогично – в целом общество в модели неустойчивого развития (прежде всего нерациональное природопользование) все более снижает безопасность и устойчивость биосферы. 266 Единственный способ разрешения этого противоречия между развитием одних социальных систем и безопасностью других, между развитием цивилизации и сохранением природы заключается в переходе на взаимосогласованное, коэволюционное, т.е. безопасно-устойчивое развитие. Коэволюция социальных систем, а также системы «общество–природа», означает вместе с тем безопасное и устойчивое их соразвитие. Установленная взаимосвязь развития и безопасности в форме УР позволяет его характеризовать как наиболее безопасное развитие среди возможных типов безопасного развития социоприродных систем (по крайней мере, с современной точки зрения). Таким образом получается, что переход к устойчивому развитию опять-таки направлен на обеспечение сохранения всех объектов, которые переходят на новый тип развития. Такой новый концептуально- методологический подход должен реализоваться как на государственнонациональном, так и на глобально-международном уровне при переходе мирового сообщества к УР и фиксироваться в соответствующей нормативноправовой базе. 6. Соционормативные аспекты перехода к безопасно-устойчивому развитию В том, что создание нормативной базы и особенно правовых норм выступает в качестве важнейшего инструмента перехода цивилизации к устойчивому развитию свидетельствуют документы ЮНСЕД, в частности «Рио-де-Жанейрская декларация по окружающей среде и развитию». Декларация, содержащая 27 принципов, большинство из которых адресованы государствам, входящим в ООН, рекомендует использовать законодательные механизмы для перехода к устойчивому развитию. Так, принцип 11 акцентирует внимание на необходимости принятия государствами эффективных законодательных актов в области окружающей среды, причем экологические стандарты, цели регламентации и приоритеты должны 267 отражать экологические условия и условия развития, в которых они применяются. Принцип 13 гласит, что: «Государства должны разработать национальные законы, касающиеся ответственности и компенсаций жертвам загрязнения и другого экологического ущерба. Государства оперативным и более решительным образом сотрудничают также в целях дальнейшей разработки международного компенсации за права, негативные касающегося последствия ответственности экологического и ущерба, причиняемого деятельностью, которая ведется под их юрисдикцией или контролем, районам, находящимся за пределами их юрисдикции». Но, если упомянутые принципы относятся в основном к области экологического права (национального и международного), то последний 27 принцип уже непосредственно касается разработки проблем права устойчивого развития: «Государства и народы сотрудничают в духе доброй воли и партнерства в выполнении принципов, воплощенных в настоящей Декларации, и в дальнейшем развитии международного права в области устойчивого развития». Эта ориентация на необходимость разработки правовых проблем устойчивого развития была продолжена и в документах ВСУР в Йоханнесбурге. Согласно решениям Всемирного саммита по устойчивому развитию, состоявшегося в 2002 г., было установлено, что с декабря 2005 г. до 2014 г. включительно начинается переход мирового сообщества к устойчивому развитию. Каждая страна, в соответствии с Планом выполнения решений этого саммита, должна на национальном уровне «содействовать достижению устойчивого развития «посредством, в частности, принятия и обеспечения соблюдения четких и эффективных законов в поддержку устойчивого развития», а также осуществить другие меры по укреплению институциональной базы устойчивого развития1. 1 План выполнения решений Всемирной встречи на высшем уровне по устойчивому развитию // Использование и охрана природных ресурсов в России. 2002. № 9–10. С. 186. 268 Такой переход возможен только в том случае, если он обретет международно-глобальный характер, ибо переход, как упоминалось, в принципе невозможен в одной отдельно взятой стране либо какой-то их группе. Глобальный характер перехода к новой цивилизационной парадигме требует формирования новых международных отношений, которые руководствовались бы новыми стандартами, нормами и принципами, составляющими новую систему (форму) права – право устойчивого развития. Именно глобальный характер новой цивилизационной стратегии свидетельствует о приоритетности международно-правового регулирования по сравнению с регулированием национального (государственного) права (хотя приоритет международного права признается и в модели неустойчивого развития). Эта достаточно очевидная особенность права устойчивого развития проявляется в том, что основные рекомендательные акты, составляющие в настоящее время концептуально-ориентационную основу качественно нового права развития, были приняты в рамках ООН на ее различных форумах. В связи с указанными рекомендациями ЮНСЕД и ВСУР представляется актуальным и перспективным исследование правовых аспектов перехода к устойчивому развитию, причем в более широком плане, чем это обычно делалось в рамках экологического права. В ходе работы в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации над законопроектами по проблемам устойчивого развития была сформулирована идея о выделении нового направления юридической науки и правовой деятельности – права устойчивого развития. Рассмотрим далее некоторые проблемы, связанные с возможной реализацией этой новой для современного права идеи. Законотворчество в любой области, как известно, начинается с определения понятий и таким понятием, конечно, является понятие устойчивого развития. Но оно должно быть приспособлено для юридических целей (юридическая экспликация). И если с этой точки зрения мы 269 рассмотрим уже имеющиеся понятия устойчивого развития, то увидим, что они фактически не могут быть приспособлены под законотворческие потребности. Среди понятий устойчивого развития, которые уже использовались для концептуальной разработки проблем качественно нового права, было понимание этого типа развития в связи с проблемами экологии, например, то, которое содержится в «Концепции перехода РФ к устойчивому развитию». Так или иначе, многие авторы акцентируют внимание на связи социальноэкономического развития с вопросами экологии, прежде всего с охраной окружающей среды, или несколько шире – с обеспечением экологической безопасности. С этой точки зрения устойчивое развитие – форма социоприродного развития, которая обеспечивает выживание и непрерывный прогресс общества и не разрушает окружающую природную среды (особенно биосферу. Подобная «традиция» связи устойчивого развития с экологией (главным образом с экологической безопасностью) имеет свои основания, и пока очень редко можно встретить иную точку зрения. В этом ключе были написаны первые статьи по становлению права устойчивого развития и первая книга «Правовые аспекты устойчивого развития»1. Однако ясно, что экологическая трактовка права устойчивого развития должна быть расширена за счет других системных составляющих будущего права устойчивого развития. Сейчас стало понятым, что будущее устойчивое развитие будет состоять как минимум из нескольких своих составляющих: социальнополитическое устойчивое развитие, экономическое устойчивое развитие, демографическое устойчивое развитие и экологически устойчивое развитие. Все эти и другие составляющие единого устойчивого социоприродного развития становятся именно устойчивыми типами развития, если на них 1 См.: Бринчук М.М., Урсул А.Д., Мастушкин М.Ю. Правовые аспекты устойчивого развития. М., 2005. 270 накладываются определенные ограничения, и все они увязываются в единую систему, которая отличается от одномерно-экономоцентрического неустойчивого развития, характеризуемого в основном экономической эффективностью. Наряду с таким, назовем его «системно-концептуальным» пониманием этого типа развития, в последнее время, как отмечалось, стало развиваться представление как в той или иной степени о более безопасном развитии, чем современное. В самом деле, выявление связи устойчивого развития с проблемой экологической безопасности, как оказалось, свелось к определению тех ограничений и, соответственно, новых норм, которые выражают предельно допустимую (несущую) емкость экосистем и биосферы в целом. Согласно К.С. Лосеву, несущая емкость экосистем – предельно допустимое возмущение локальной или глобальной экосистемы (биосферы) хозяйственной деятельностью человека, после превышения которого она прекращает функционировать как регулятор и стабилизатор окружающей среды, переходит в неустойчивое состояние и со временем может полностью необратимо деградировать»1. Устойчивое развитие оказывается таким нормативным типом развития, которое происходит в пределах несущей емкости экосистем, т.е. нормативность здесь имеет естественно-природный характер. Впрочем, подобное понимание выражает в основном его экологический аспект и позиционируется как экологобезопасное развитие с последующими из этого нормами и стандартами. Однако, если рассматривать не только экологически безопасное, но и другие формы и виды безопасного развития, то можно определить определенные границы (пределы) и нормы безопасного в том или ином отношении развития. Это касается экономически безопасного развития, социального, информационного, технического и всех других форм и видов развития и соответствующих им форм обеспечения безопасности. Развитие 1 Лосев К.С. Несущая емкость экосистем // Глобалистика. Энциклопедия. М., 2003. С. 692. 271 системы в целом оказывается устойчивым, если оно происходит в рамках соответствующего «нормативного коридора безопасности», т.е. той или иной «несущей емкости» антропогенной деятельности. В этом смысле экологическая безопасность не отличается от других видов безопасности, но важно то, что понятие устойчивого развития впервые было сформулировано лишь в связи с экологией. И до осознания связи понятий «развитие и окружающая среда» изучались и другие виды безопасности наряду с экологической, но концепция устойчивого развития была создана на пути экологического осмысления развития. Лишь позже стало понятным, что наряду с экологической безопасностью важно включить и другие характеристики реального процесса развития – т.е. экономическое его измерение, политическое, социальное, демографическое и т.д. Правда, при таком системном синтезе не очень понятно, почему мы должны включать лишь те характеристики, которые связаны с соответствующим видом безопасности – экономической, демографической, социальной и т.д. В том, что необходимо обеспечивать все виды безопасности и прежде всего экономическую, социальную, демографическую и т.д. достаточно очевидно, ибо развитие как целостная характеристика систем не обретет необходимую системную устойчивость. Однако обеспечение безопасности во всех необходимых аспектах еще не гарантирует, что развитие будет сбалансировано-устойчивым. Для этого типа развития важно, чтобы наряду с обеспечением безопасности, т.е. возможностью развития в определенном «нормативном коридоре», происходило бы не просто развитие, а именно наиболее желательное – прогрессивное развитие, что создает возможность непрерывного продолжения этого типа развития на главной его магистрали, т.е. супермагистрали универсальной эволюции. При обеспечении безопасности прогрессивно эволюционирующих, т.е. самоорганизующихся систем реализуется тот тип развития, к которому мы сейчас стремимся, потому что он дает возможность выживания и дальнейшего неопределенно долгого (перманентного) прогрессивного 272 развития человеческого рода. Таким образом, устойчивое развитие состоит из двух взаимосвязанных форм социальной деятельности – прогрессивного развития субъекта (цивилизации) социоприродной системы и обеспечения ее безопасности во всех возможных направлениях. Эта взаимосвязь прогресса и безопасности «работает» на будущее, позволяя удовлетворять жизненно важные интересы и потребности не только нынешним, но и будущим поколениям в условиях сохранения природных условий как естественного фундамента существования человечества. В принципе концепция устойчивого развития могла появиться и не в «экологоцентрической» форме, если бы было осознано, что в принципе необходимо менять курс развития всего мирового сообщества в силу иных обстоятельств. И хотя исторически это впервые получилось благодаря экологии, все же нельзя новый тип развития связывать только с реализацией экологических императивов. Устойчивое развитие – это все-таки безопасноинновационный тип развития во всех отношениях, который реализуется в достаточно узком эволюционном коридоре (в рамках несущей емкости экосистем). Поэтому на определенном уровне «нормативного» осознания сути устойчивого развития важно констатировать, что этот тип социоприродного развития характеризуется глобальностью, системностью, непрерывностью, безопасностью и принятием опережающих решений. И поэтому правовое осмысление устойчивого развития не обязательно должно идти только через экологические нормы, хотя сейчас в основном именно через них. Можно интерпретировать этот тип развития и через нормы безопасности, и через другие нормы и ограничения, входящие в его систему направления развития (и обеспечения безопасности), ранее изучающиеся как относительно автономные формы человеческой деятельности. В широком смысле устойчивое развитие трактуется как процесс, обозначающий новый тип существования и развития мировой цивилизации, основанный на радикальных инновациях исторически сложившихся ориентиров и норм во всех, практически, параметрах бытия: экономических, 273 социальных, демографических, экологических, культурологических и др. При таком понимании речь идет об оптимальном управлении не только природно-ресурсным потенциалом, но и всей социокультурной сферой (экономикой, культурой, государственно-правовыми институтами и т.д.). Переход к новому типу развития невозможен без использования государственно-правовых институтов, которые при этом сами должны претерпеть существенные изменения. Принципы, императивы и нормы устойчивого развития требуют новых форм правосознания, новых правовых норм, новой общественное системы управления. правосознание Индивидуальное, должны отойти от корпоративное, стандартов узко- индивидуального, группового и даже национального эгоизма. Большинство людей не осознает, что при существующих методах хозяйствования и построения межгосударственных отношений их потомков ожидает экологическая катастрофа (или иные глобальные катаклизмы), предотвратить которую невозможно иначе, чем объединенными усилиями всего человечества. Объединение таких усилий требует новой концепции государственной власти и государственного суверенитета, которая выходит за пределы корпоративных и классовых интересов и в ряде случаев даже собственно государственных интересов. Из основных форм властных отношений на первый план во всем мире выходят ныне наиболее разумные формы демократии и управления, особенно ненасильственно-консенсусные, информационно-коэволюционные. Смысл перехода к новой стратегии мирового сообщества, таким образом, состоит в существенном уменьшении негативных явлений и опасностей, угрожающих цивилизации. Причем такой переход неизбежно влечет за собой необходимость повышения качества жизни, прежде всего в бедных странах, совершенствования форм хозяйствования, управления, демократии. Важно отметить также, что в модели устойчивого развития безопасность личности, общества и государства обеспечивается не только 274 через защиту и противодействие возникающим угрозам, а в основном путем предотвращения. Государство окажется эффективным в плане реализации стратегии устойчивого развития, если оно превратит эту стратегию в реальную государственную политику и будет разрабатывать и применять национальные законы как в области экологического права, так и в других областях права. На это ориентируют политические рекомендации всех форумов ООН, где рассматривались проблемы устойчивого развития. Право устойчивого развития будет развиваться на национальногосударственном политические уровне, используя рекомендации ООН, в качестве которые своего выступают источника в качестве производного источника этого права. На определенном этапе национального пути развития права устойчивого развития появится потребность формирования международного, в перспективе – глобального права устойчивого развития1. На наш взгляд, право устойчивого развития на национальногосударственном уровне будет продолжать идею господства права и правового государства, но уже ориентируясь на новую нормативноцивилизационную парадигму. Именно через процесс реализации политики устойчивого развития произойдет утверждение господства права (как и прав человека) на глобальном уровне, что имело бы далеко идущие позитивные последствия для выживания и прогрессивного развития всего мирового сообщества. Процессы развития права устойчивого развития уже начались с «расширения» экологического права на другие процессы. Однако мы прогнозируем и другие возможные пути развития этого права, например, на базе правовых проблем обеспечения безопасности других направлений и отраслей права. Причем этот процесс будет идти одновременно как на 1 Урсул А.Д. Глобальное измерение права // NB: Вопросы права и политики. 2012. № 05. 275 национальном, так и на международном уровнях, усиливая и стимулируя друг друга. На первом этапе формирования этого соционормативного феномена основное внимание важно уделить исследованию возможного концептуального аппарата права устойчивого развития, который должен в дальнейшем получить свою юридическую экспликацию. Но для этого необходимо признать, что нынешняя модель развития уже оказывается «ненормальной», а «нормальной» является модель безопасно-устойчивого развития и перейти от запоздалой фиксации правовых норм модели неустойчивого развития к новым, пока виртуально-гипотетическим, опережающим нормам будущего желаемого типа развития. Но это возможно только в ходе изменения существующих форм правосознания, которое, в частности, должно стать опережающим в отличие от «отстающего» правосознания модели неустойчивого развития. По сути дела, уже существует первоначальная модель права устойчивого развития в своем «мягком», как говорят юристы, варианте. Это международно- рекомендательные акты, принятые на форумах ООН, которые достигнуты в ходе согласительных процедур и предложений, причем в процессе консенсуса. Рекомендательно-политические акты выполняют ряд важных функций, моделируя право устойчивого развития. Среди этих функций, кроме опережающего моделирования, координирующая, объяснительноориентационная, регулирующая, информационно-коммуникативная, упреждающе-прогностическая функции и ряд других. Право устойчивого развития как некая пока лишь концептуальная модель имеет лишь опережающе-деонтологический статус и не отражает реальной жизни, которая, вполне понятно, протекает в модели неустойчивого развития. Но этот отход от реальной «правовой жизни» неизбежен, поскольку пока создается юридическая модель должного и желаемого будущего. Современное же право оказывается моделью сущего и должного, но в основном прошлого и настоящего. Продолжение же «неустойчивого 276 правового процесса» в будущее чревато теми же негативными последствиям, которые сопряжены с нынешней формой цивилизационного развития. Поэтому для обеспечении устойчивого развития необходимо введение новых «устойчивых» норм, которые отходили бы от прежнего «нормального» развития общества к обеспечению его безопасности с помощью нового типа развития, продолжающего позитивные черты прошлого и элиминирующие его негативы. Несколько по иному, учитывая глобальный характер перехода к устойчивому будущему придется трактовать такую характеристику нормы (закона) как общеобязательность. От обязательности, распространяемой обычно лишь на территории государства в ходе становления нового качества прав придется перейти к общеобязательности в ее пространственнопланетарном ракурсе, а также распространить эту «устойчивую нормативность» на все обозримые поколения народонаселения Земли и их государственно-территориальные образования. Происходят трансформации и других характеристик правовых норм и социальных императивов, ориентируясь на выживание и дальнейшее перманентное прогрессивное развитие человеческого рода. Так, и в «праве неустойчивого развития» предполагалось, что оно в той или иной степени распространяется как на нынешние, так и на будущие поколения людей. Однако ранее не замечалось, что подобное формальное равенство, вовсе не защищает от ухудшения жизни будущих поколения в силу уже неправовых и не формальных обстоятельств. Потому в наиболее широко распространенном определении понятия устойчивого развития нормативному принципу равенства возможностей поколений (нынешних и будущих) уделяется первостепенное значение как признаку желаемой демографической устойчивости. Изменения затронут и нормы, отражающие принцип справедливости, который мыслится распространенным не только на ныне живущих землян (четыре-пять поколений), не только на их будущие поколения, но и в определенной части на другие живые существа. 277 В ряде стран уже начали приниматься законы, которые включают в себя идеи, принципы и даже понятие устойчивого развития. Однако это, как правило, не законы, специально посвященные устойчивому развитию, а отдельным сферам природопользования деятельности и охраны людей и чаще окружающей всего среды. в области Законодательная инициатива по принятию специального закона об устойчивом развитии, повидимому, принадлежит Эстонии, где в 1995 г. был принят такой закон. Однако его содержание оказалось целиком в русле экологического права и не выходило в другие «неэкологические» сферы. Между тем, выходя из экологического развитию законодательства, может обрести свою проблема перехода «территорию» и к устойчивому свое специальное направление уже в современном законодательстве и стать отраслью законодательства. Так, в планах руководства Государственной Думы ФС РФ некоторое время числился законопроект «О государственной политике по обеспечению устойчивого развития Российской Федерации» и проводилась соответствующая работа по его подготовке, а также парламентские слушания. Не удалось пока выработать даже концептуальные основы такого закона, хотя уже возникла идея о создании проекта Кодекса перехода к устойчивому развитию РФ, который должен стать законодательной основной для дальнейшего развертывания работ в новой области как отрасли законодательства. Однако вряд ли можно говорить о праве устойчивого развития как отрасли современного права. И понятно почему: право устойчивого развития в принципе не может быть частью «права неустойчивого развития». Хотя на определенном переходном этапе они могут и будут сосуществовать, так как одномоментно невозможно перейти к новому качеству права, для этого должен быть отведен некоторый период времени. Речь должна идти не об «отраслевом видении» права устойчивого развития, а об этом праве как качественно новой характеристике (национального и международного). всей будущей системы права 278 Становящееся право устойчивого развития как новое системное качество права уже с настоящего времени будет влиять на ныне существующее право в силу уже принятого юридического механизма функционирования правовых законов и норм, поэтому появившиеся законы об устойчивом развитии будут ориентировать всю правовую систему (национальную и международную) на цели и принципы новой цивилизационной парадигмы. При этом новое качество права должно будет реализовать УР-функции государства и даже всего мирового сообщества. Причем развитие нового качества права одновременно могло бы как реализовывать новые социоприродные функции государства, так и способствовать «устойчивой» эволюции государства, продвигать господство права в глобальном измерении, а, может быть, и способствовать формированию планетарной формы государства с устойчивым развитием. Одной из важных проблем правого аспекта перехода к устойчивому развитию является изменение темпорального характера становления правовых норм. До сих пор, как правило, появление правовых норм происходило с существенным отставанием от жизни, и в них фактически фиксировалось уже прошедшее. Это прошлое, закрепленное в законах, должно определять будущее, что уже явно неприемлемо в условиях перехода к устойчивому развитию. Здесь необходимо прервать этот линейно-правовой процесс и начать переходить к формированию опережающих правовых норм, соответствующей должной модели устойчивого будущего (как это имеет место в международном космическом праве). Речь идет о правовых аспектах нормативного прогнозирования и особенно такой его формы как нормы, которые мы приписываем устойчивому развитию, что мы предпочитаем называть процессом футуризации права. Если ранее юридическому мышлению был присущ явный консерватизм, поскольку главная задача государства и права виделась в поддержании существующего порядка, то сейчас ситуация кардиальным образом меняется. Однако на такой традиции и инерции невозможно будет 279 построить «правовой фундамент» устойчивого развития. Поэтому с идеей правового государства и глобализации господства права в юридическую науку должна войти футурологическая идея «правового будущего». Это будет означать, что право из «отстающего» феномена должно стать опережающим, но не только по темпам своего развития, но и по своему «нормативному содержанию», черпающим информацию о будущем и из будущего. Футуризация права, в особенности в ее «нормативно-устойчивой» версии, призвана создать один из самых мощных рычагов перехода к устойчивому будущему. В общем государственно-правовом процессе правовая составляющая оказывается более приоритетной, и это связано с глобализацией господства права и возможностями его футуризации, т.е. с новыми пространственно-временными характеристиками. Футуризация права, на наш взгляд, – это неотъемлемая часть формирования права устойчивого развития как инновационно-опережающего правосознания и правоприменения1. И хотя сейчас цивилизация находится в нестабильном и взрывоопасном состоянии, переживает глобальный кризис – это не повод для отрицания самой идеи перехода мирового сообщества на новый путь, по которому сообща решили идти большинство стран планеты. Однако российский путь вхождения в ноосферу, как, впрочем, и все предшествующее развитие России, по-прежнему окажется отмеченным своеобразием. Выявятся свои приоритеты, отличные от тех, которые будут характерны для развитых стран Запада Востока. Возможно, мы свернем на магистраль устойчивого развития несколько позже этих стран. Они уже имеют возможность сосредоточить свое внимание, скажем, на экологических проблемах устойчивого развития, а нам еще необходимо заниматься переходом к экологически справедливому и 1 См.: Бабурин С.Н., Урсул А.Д. Политика устойчивого развития и государственноправовой процесс. М., 2010. 280 безопасному рынку, создавать правовое государство, проводить дальнейшие демократические преобразования, обеспечивать социальную справедливость и т.д. Но в свете развиваемых здесь идей ясно, что такие преобразования не должны проводиться без продуманной теоретической концепции, в которой приоритетное место получат задачи устойчивого развития и в которой должное внимание будет уделено государственно-правовому процессу. Но может случиться и так, что удачно разработанная стратегия перехода России к устойчивому развитию и адекватные ей государственные программы, нормативно-правовая база, прогнозные документы позволят России за счет этого интеллектуального фактора достаточно быстро войти в число лидеров планетарного ноосферного движения (тем более, как было отмечено, у страны есть и иные предпосылки для этого). Реформирование в стране должно вступить в свою новую фазу и обрести новую стратегию – нооосферно-опережающую. Только на пути становления сферы разума можно обеспечить россиянам устойчивое будущее. Весь мир и Россия находятся на пороге новой эры, знаменующей кардинальный поворот в истории человечества, которая теперь может обрести свое неопределенно долгое продолжение благодаря перспективе устранения возникновения самих угроз. 7. Российские проблемы и перспективы движения к устойчивости И все же в отношении России пока речь идет о «медленном движении в правильном направлении». Эта фраза взята из подготовленного к саммиту Рио+20 Доклада о реализации принципов устойчивого развития в Российской Федерации Межведомственной рабочей группы экспертов по обеспечению 281 участия России в Конференции ООН по устойчивому развитию («Рио + 20») под руководством советника Президента РФ А.И. Бедрицкого1. Как отмечается в упомянутом докладе, по итогам работы, проделанной в 1990-е годы в России в области устойчивого развития, в 2002 году к Всемирному саммиту по устойчивому развитию в Йоханнесбурге была подготовлена «Национальная оценка прогресса Российской Федерации при переходе к устойчивому развитию» (М., 2002). Уже в этом документе на основе анализа основных тенденций и факторов, влияющих на достижение прогресса в процессах устойчивого развития на национальном и международном уровнях, констатировалось, что Россия уверенно становится на путь устойчивого развития. В упомянутом российском докладе к саммиту Рио+20 утверждается, что Россия движется в направлении устойчивого развития. Но это движение имеет свои особенности и может отличаться от подходов других стран в процессе реализации принципов устойчивого развития. Преимуществами России в процессе построения новой экономики, основанной на принципах устойчивого развития, являются совершенствующаяся система здравоохранения и социального обеспечения, техническое обновление производственного сектора, внедрение энергоэффективных технологий, высокий уровень образования населения, культурное и научное наследие. Это создает основу для начатых экономических преобразований и полноценной реализации человеческого потенциала в стране, основу для устойчивого развития, обеспечивающего социальную справедливость, экономическую стабильность и защиту окружающей среды. Вместе с тем отмечается, что: «Системный кризис, который переживала Россия в 90-е годы ХХ века, негативно сказался на решении 1 См.: Доклад о реализации принципов устойчивого развития в Российской Федерации. Российский взгляд на новую парадигму устойчивого развития. Подготовка к «Рио+20». М., 2012. С. 8. 282 экономических, устойчивого экологических развития – и целый социальных ряд проблем в контексте мероприятий, предусмотренных нормативными актами, был реализован не в полном объеме, часть из них осталась только на бумаге»1. Прежде все в этом контексте следует упомянуть неисполнение Указа Президента РФ № 440. Когда была утверждена «Концепция перехода РФ к устойчивому развитию» в Указе была сформулирована задача «разработать и внести в 1996 г. на рассмотрение Президента Российской Федерации проект государственной стратегии устойчивого развития Российской Федерации». До сих пор эта задача не выполнена, хотя и предпринимались определенные попытки ее разработки и даже обсуждения на заседании Правительства РФ2. Не создан и Национальный совет по устойчивому развитию (НСУР), который существует во многих странах и должен представлять собой механизм для дальнейшего воплощения принципов УР и в нашей стране. В дальнейшем желательно формализовать деятельность НСУР, подготовив соответствующий подзаконный акт или указ главы государства. Однако, учитывая, что НСУР будет продолжать свою работу и после выборов конкретной администрации, предпочтительнее было бы выработать национальное законодательство, в котором определены миссия и роль НСУР. Задача создания такой стратегии не только не снята с повестки дня, но стала еще более актуальной в связи с кризисными явлениями в экономике и ростом техногенных и природных катастроф. Кроме того, необходимость дальнейшей работы над стратегией связана с тем, что за эти годы существенно изменилось понимание устойчивого развития. Переход к устойчивому развитию РФ представлялся как необходимость и возможность обеспечения сбалансированного решения социально-экономических задач и 1 Доклад о реализации принципов устойчивого развития в Российской Федерации. Российский взгляд на новую парадигму устойчивого развития. Подготовка к «Рио+20». М., 2012. С. 6-7. 2 См. об этом: Научная основа стратегии устойчивого развития Российской Федерации. М.: Изд-во ГД РФ, 2002. С. 3–10. 283 проблем сохранения благоприятной окружающей среды и природноресурсного потенциала в целях удовлетворения потребностей нынешних и будущих поколений людей. Прежде всего, обращалось внимание на обострение противоречий между растущими потребностями мирового сообщества и невозможностью биосферы обеспечить эти потребности. Было установлено, что рост экономики и улучшение качества жизни должны обеспечиваться в пределах хозяйственной или несущей емкости экосистем биосферы. По сути дела, идет речь об обеспечении экологической безопасности, т.е. безопасности людей и окружающей их природной среды. Упомянутые выше концептуальные инновации в понимании устойчивого развития позволяют по новому подойти к формированию государственной стратегии устойчивого развития России. Новое видение этой стратегии должно системно-органически воплотить взаимосвязь безопасности и УР в стратегической перспективе. В этом будет одно из отличий нового этапа разработки Государственной стратегии устойчивого развития РФ от тех разработок, которые ранее уже проводились. В основу этой стратегии должна быть положена идея взаимосвязи безопасности развития, а точнее – взаимосвязи национальной безопасности и социальноэкономического развития на стратегическую перспективу. Мы также отмечали, что упомянутая Стратегия представляет собой не только важнейший официальный документ по проблеме национальной безопасности страны, но и новое понимание российской концепции перехода к УР. Новое видение этого социоприродного типа развития с позиции обеспечения безопасности как нашей страны, так и всего мирового сообщества представляет важный мировоззренческий и концептуальнометодологический поворот в области проблем безопасности и одновременно в сфере УР, их объединения в важное и единое научно-поисковое и практическое направления. В этой связи кажется странным, что эта проблема почему-то даже не упоминается и не обсуждается в «Докладе о реализации принципов устойчивого развития в Российской Федерации. Российский 284 взгляд на новую парадигму устойчивого развития. Подготовка к «Рио+20», в котором подводятся итоги и приводится информация о реализации принципов устойчивого развития в России за последние 20 лет в нашей стране. Ведь две главные цели перехода к УР мирового сообщества заключаются, прежде всего, в обеспечении безопасности (во всех аспектах, а не только экологической) общества и сохранения биосферы, формирования их коэволюционных отношений. Опасности и угрозы не исчезают в модели неустойчивого развития, как, впрочем, и в будущей модели устойчивого развития, в которой они достигнут того минимального уровня, когда они не будут препятствовать продолжению прогрессивного развития общества и его коэволюционного взаимодействия с природой. В современной модели неустойчивого развития негативные явления, угрозы и опасности умножаются, глобализируются и принимают качественно новые формы. Это особенно очевидно стало в условиях продолжающегося мирового финансово-экономического кризиса, когда появились негативные тенденции, которые можно квалифицировать как опасности и угрозы на пути дальнейшего системного продвижения по пути устойчивого развития России. Об этих негативных тенденциях и новых стратегических рисках в условиях глобального экономического кризиса, нарушающего стабильное поступательное развитие страны, идет речь в Стратегии-2020. Особенность современного этапа перехода от неустойчивого развития к новой стратегии безопасной эволюции цивилизации заключается в преодолении противоречия между этими типами развития на национальногосударственном и глобально-международном уровнях. Ведь Россия, продвигаясь по пути устойчивого развития, должна обеспечивать свои национальные интересы и национальную безопасность. Однако эти интересы и безопасность должны оцениваться не только в рамках старой «системы координат» и ценностей модели неустойчивого развития. Для того чтобы принять и приступить к реализации новой модели в национальных и 285 глобальных масштабах и следовать ей в грядущих УР-преобразованиях (так можно называть трансформации при переходе к устойчивому развитию), необходимо, чтобы этой модели следовали и другие страны, которые также не предпринимали бы действий в духе только модели неустойчивого существования. А это означает, что понятие «национальные интересы» отныне должно включать в качестве одного из важных характерных признаков и понятие «устойчивое развитие». Поэтому в Стратегии-2020 под понятием «национальные интересы» понимается совокупность внутренних и внешних потребностей государства в обеспечении защищенности и устойчивого развития личности, общества и государства. Новая модель человеческого существования будет учитывать не только высокую степень развитости в экономическом плане, но и уровень потребления ресурсов (особенно невозобновимых), и экологическую безопасность, и демографическую специфику и т.п. А это в принципе делает страны с богатыми природными ресурсами (и особенно биоразнообразием), обширной территорией, низким потреблением ресурсов населением и другими аналогичными характеристиками более перспективными в плане перехода к устойчивому развитию. К числу такого рода государств прежде всего относится Россия, которая в ближайшие десятилетия скорее всего сможет быстро выйти в группу мировых лидеров, но не в старой, а в новой модели – устойчивого развития при наличии политической воли руководства страны. Каждая страна должна будет внести свой вклад в повышение уровня глобальной безопасности и снижение антропогенного пресса на биосферу. Важно в глобально-международном аспекте договориться, на каких конкретных принципах это будет происходить (они изложены в Стратегии2020). Ясно, что это возможно осуществить лишь в стратегической перспективе, основываясь на общих целях и формируемых принципах устойчивого развития, но это – концептуально-инновационные принципы. Далее важно в глобальном плане уточнить критерии, индикаторы и системные показатели (индексы) безопасности, в особенности в плане 286 обеспечения глобальной безопасности и снижения антропогенного воздействия на биосферу, договориться об обязательствах каждой страны по квотированию этих нагрузок в перспективе последующей релаксации биосферы. Это касается снижения загрязнений, потребления ресурсов, демографической стратегии, создания и внедрения экологобезопасных технологий, отказа от освоения дикой природы, сохранения биоразнообразия и других мероприятий, способствующих оптимальному использованию системы квот в глобально-страновом пространстве с целью возврата антропогенного воздействия в допустимые для устойчивого развития пределы несущей емкости биосферы. Ряд приоритетных направлений деятельности в этом плане намечен в восьмом разделе «Экология живых систем и рациональное природопользование» Стратегии-2020. Благодаря понятию «устойчивое развитие» тесно связанным с решением экологической проблемы, обеспечении безопасности в любых ее формах предполагается через сбалансированное развитие, минимизирующее количественные и максимизирующие качественные параметры, факторы и источники развития и использующее коэволюционно-консенсусные формы взаимодействия как с природой, так и внутри социума. Появление качественно новых угроз и особенно все учащающиеся террористические акты, природные и антропогенные катастрофы свидетельствуют о том, что обеспечение безопасности в нынешней модели цивилизационного развития основано на устаревших принципах. Обеспечение любого вида безопасности (и тем самым выживание мирового сообщества) не должно строиться на изоляции от проблемы развития (социально-экономического, политического и т.д.) и базироваться лишь на защите объекта безопасности от угроз и негативных воздействий. Новое видение проблемы выживания и безопасности человечества должно акцентировать внимание на соединении в одно целое прогрессивного развития и обеспечения безопасности, т.е. обеспечивать безопасность через устойчивое развитие. 287 С появлением концепции устойчивого развития и изучением влияния ее на проблему безопасности (энергетической, экологической и других видов безопасности) выявилось следующее достаточно важное обстоятельство. До упомянутой концепции безопасность в любой сфере мыслилась в основном как защита какого-либо объекта или процесса (скажем, газовой индустрии) от влияния внешних либо внутренних угроз и опасностей, как борьба с негативными явлениями с целью сохранения объекта (процесса), либо его основной системообразующей части. «Компетенция» обеспечения безопасности фактически не распространялась на сам процесс развития и функционирование того или иного процесса, например, энергетики, которая, как предполагалось, стихийно саморазвивается, причем в правильном направлении, и которую мы выберем в качестве примера природопользования. В ходе реализации этой, условно ее назовем «защитной» концепции безопасности появились специальные органы (службы охраны, очистные сооружения и т.п.), которые защищали от угроз и опасностей. Службы охраны и обеспечения безопасности, как правило, не вмешивались в функционирование охраняемого ими объекта энергетики, а очистные сооружения являлись необходимым (и то не всегда) дополнением функционирующего и без них производства. Такое положение сохранялось до тех пор, пока не появились факты (и сомнения) в стратегической адекватности самого процесса развития общества в целом, включая его экологию и природопользование. Таким образом, появился существенный момент в концепции безопасности вообще и в особенности энергетической и экологической безопасности, который необходимо будет учитывать уже в новой концепции безопасности, которую условно можно пока именовать «устойчивой» безопасностью (либо «безопасностью через устойчивое развитие») в отличие от «защитной» безопасности. Здесь термины «защитный» и «устойчивый» использованы просто как ключевые слова для отличия концепции энергетической (либо экологической, технологичееской и т.д.) безопасности, 288 используемой в модели неустойчивого развития и, соответственно, в модели устойчивого развития энергетики (и всего общества). Отличие концепции «устойчивой» безопасности от «защитной» заключается в том, что должно быть принято положение (даже в качестве аксиомы), что безопасность и устойчивое развитие энергетики имманентно взаимосвязаны. Это означает, что само развитие энергетики по своему существу должно обеспечивать безопасность топливно-энергетического комплекса – ТЭК (внутреннюю и внешнюю), так и обеспечение безопасности должно быть неотделимо от развития энергетики. Это как бы две грани единого процесса развития энергетики и в то же время обеспечения ее безопасности (включая и экологическую безопасность), т.е. безопасного саморазвития. Этот принцип реализуется лишь в модели устойчивого развития энергетики, составляющего основу новой формы природопользования. Итак, если традиционное развитие квалифицируется как модель неустойчивого развития, то энергетическая безопасность в принципе обеспечить нельзя и речь должно идти об обеспечении безопасности именно на пути устойчивого развития ТЭК. Вот почему должен прозвучать тезис о том, что любая стратегия безопасности (энергетической, экологической и т.п.) обязана исходить из принципов стратегии перехода субъектов безопасности на путь устойчивого развития (как, впрочем, и окружающей их среды), т.е. это должно быть устойчивое социоприродное развитие. Важно отметить, что, выдвинутая еще в 1995 г., идея обеспечения безопасности через устойчивое развитие нашла свое подтверждение и в концептуально-теоретическом анализе обеспечения энергетической безопасности (что демонстрируется в серии книг «Безопасность России. Правовые, социально-экономические и научно-технические аспекты», изданных на протяжении последних двух десятилетий Советом безопасности РФ и МГФ «Знание»). 289 Глава IV. СТАНОВЛЕНИЕ ЭКОЛОГОБЕЗОПАСНОГО УСТОЙЧИВОГО ОБЩЕСТВА: ИНФОРМАЦИОННОСИНЕРГЕТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ 1. Природа безопасности: космологические и информационные основания феномена безопасности Безопасность в социальной ступени эволюции, как отмечалось, обычно связывается с состоянием нормального функционирования общественных институтов и других форм социальной деятельности, с состоянием защищённости объекта (системы) от внешних и внутренних негативных воздействий, угроз, опасностей и т. д. При этом основными объектами, на которые направлены меры по обеспечению безопасности, т. е. прежде всего защитные меры, являются общество, государство и человек (личность). В принципе такой же «механизм» обеспечения безопасности жизнедеятельности отдельной особи, популяции, вида и т. д. (сейчас – вплоть до сохранения всего биологического разнообразия) реализуется во всей живой материи, которая в процессе биоэволюции выработала свои способы самосохранения, которые теперь постоянно и всё более масштабно нарушает человек. Как видим на примере биосистем и общества, безопасность материальных систем ассоциируется с их сохранением либо самосохранением в процессе естественного (нормального) развития и функционирования. Свойство (или характеристика) кибернетических систем, которое именуется безопасностью, обозначает их сохранение (самосохранение) при воздействии внутренних и/или внешних негативных факторов. Однако в отличие от свойства сохранения (самосохранения) о безопасности материальных систем можно говорить только в тех случаях, когда обеспечение этого сохранения систем достигается с помощью управления как информационного процесса, хотя управление используется не только для этих целей. Управление как основной кибернетический процесс появляется лишь с 290 возникновением живых систем и имеет чётко выраженную информационную природу. Та форма управления, которая имеет целью сохранение системы, может именоваться управлением безопасностью. Однако в отличие от управления информация существует в неживой природе, во всяком случае, в тех её телах и объектах, которые характеризуются наличием неоднородностей и различий (разнообразием). В неживой природе информация принимает форму разнообразия определённых материальных систем и различных его трансформаций в процессах отражения. Однако в неживой природе «разнообразностный» аспект специально не выделен из других аспектов и свойств бытия этих систем, он (по крайней мере, в современных теоретических представлениях) подчинён вещественно-энергетическим аспектам. Поэтому сейчас некоторые учёные полагают, что информационное описание объектов неживой природы пока не даёт ничего нового по сравнению с традиционным энергетическим их представлением. В принципе это мнение отражает лишь доминирующее традиционное представление о роли энергии и информации в динамике систем неживой природы. Это мнение у части учёных даже выражается в том, что они вообще отрицают наличие информации в неживой природе, что, конечно, уже выглядит явным анахронизмом. Синергетика, однако, признаёт наличие такого атрибута в неживых системах и возлагает на него ответственность за самоорганизацию материальных систем1. В своё время, выдвигая гипотезу о наличии информации в неживой природе и тем самым в какой-то степени об атрибутивном характере информации, ученые ещё не опирались на синергетические представления, поскольку сама синергетика как комплексное научное направление появилось позже2. В отличие от информации управление как свойство определённого 1 См.: Эйген М. Самоорганизация материи и эволюция биологических макромолекул. М.: 1973; Чернавский Д.С. Синергетика и информация. Динамическая теория информации. М.: 2004. 2 См., например: Урсул А.Д. Природа информации. М., 1968. 291 класса (кибернетических) систем появляется лишь на биологической ступени эволюции жизни, хотя определённые его элементы встречаются и в абиогенной сфере, особенно те элементы и процессы, которые ответственны за сохранение систем неживой природы. Например, согласно принципу Ле Шателье-Брауна, внешнее воздействие на макроскопическое тело вызывает в нём физико-химические процессы, противодействующие деформациям и сохраняющие динамическую устойчивость этого тела. Такая отрицательная обратная связь макроскопических тел и окружающей среды характерна не только для физико-химических объектов, но и для более широкого класса объектов неживой природы, которые в той или иной мере «борются» за «право» существовать в этом мире. Это характерное для всех объектов природы свойство самосохранения тел неживой природы является их атрибутом, и оно обеспечивает наличие определённого строения и структуры нашей окрестности Вселенной и всей нашей Вселенной, которая, возможно, именно этим (хотя и не только этим) отличается от иных минивселенных (если исходить из ныне популярной концепции Мультиверса1). В настоящее время в космологии и астрофизике возникло представление о том, что наша наблюдаемая Вселенная оказывается одним из объектов некоторого ансамбля подобного типа космических структур, которые одновременно минивселенными2. (параллельно) Возможное наличие сосуществуют других и именуются Вселенных может подтвердится при дальнейшем исследовании так называемого темного потока более тысячи скоплений гактик, предположительно возникшего вскоре после Большого взрыва под воздействием какого-то притяжения огромного скопления материи из-за горизонта событий, то есть, вне пределов 1 См.: Универсальный эволюционизм и глобальные проблемы. М.: 2007. См.: Тегмарк М. Параллельные вселенные // В мире науки. 2003. № 8; Панов А.Д. Инварианты универсальной эволюции и эволюция в Мультиверсе // Универсальный эволюционизм и глобальные проблемы М., 2007; Грин Б. Скрытая реальность: Параллельные миры и глубинные законы космоса / Пер.с англ. М.: УРСС, ЛИБРОКОМ, 2013. 2 292 наблюдаемой Вселенной. Всё многообразие вселенных, включая и нашу Вселенную, учёные назвали Мультиверсом (Мультивселенной, Супервселенной, Мегамиром и т. д.), понятием, которое через космологию приходит в научное мировоззрение на смену Универсуму как всему сущему. В рамках космологической концепции Мультиверса можно считать, что такое свойство как безопасность высших форм самоорганизации и самосохранения материи возникает далеко не в каждой минивселенной, но обязательно появляется хотя бы в одной из почти бесконечного множества (ансамбля) этих объектов, если эволюция приводит к возникновению биологических и последующих постбиотических форм, которые претендуют на существование и самосохранение в нашей Вселенной. Проблема безопасности, на наш взгляд, имеет свои основания в самой природе материи, в её бытии, имеющем разные формы, которые далее будут кратко охарактеризованы. На самом элементарном уровне частицы материи по степени их самосохранения разделяются на три класса: долгоживущие (или стабильные), короткоживущие (быстрораспадающиеся, нестабильные) и так называемые виртуальные частицы, длительность существования которых составляет порядка 10 в степени -24 сек. Сейчас трудно установить длительность существования протона (возможно, она составляет 10 в степени 32 – 10 в степени 35 сек), поскольку, несмотря на попытки экспериментальных проверок, они пока не дали ответа на этот вопрос. Однако от ответа на этот вопрос зависит понимание многообразных форм бытия материи, форм её стабильности: ведь вещество во Вселенной на три четверти состоит из атомов водорода и почти на четверть – из атомов гелия, атомы которых, в основном состоят из протонов (и лишь 2% вещества – тяжёлые элементы), т. е. являются «строительным» материалом (наряду с нейтронами и т. д.) так называемой барионной материи как видимого вещества Вселенной, которое эволюционирует. Проблема существования материи в целом и Вселенной как конкретной формы её бытия в известный нам период времени имманентно связана с 293 формами не только её движения и развития, её структурирования и масштабирования (которое имеет фрактальный характер), но и главным образом её самосохранения. Создаётся впечатление, что в ходе своей эволюции и самоорганизации материя (Вселенная, Мультивселенная) «борется» за своё существование, создавая для этого различные возможности и «способы» своего бытия. Может быть, основная составляющая этого бытия и есть «борьба» за стабильное, устойчивое существование, за самосохранение, которое позже, на уровне кибернетических систем превратится в проблему обеспечения безопасности высших её форм, которые, появившись уже в нашей (видимой) Вселенной, включаются в процесс универсальной (глобальной) эволюции. При этом имеется в виду вещественная часть Вселенной, но, видимо, и другая её более «весомая» и темная составляющая ещё отчётливее «демонстрирует» эту «гипотезу самосохранения». Ведь существует очень стабильная часть Вселенной, именуемая «тёмной материей», составляющая, по разным оценкам 95-96% всего материального содержания Вселенной и сохраняющаяся в той или иной степени в слабо либо вообще неэволюционной форме на фоне чётко выраженной эволюции вещества. Эту «тёмную» и почти неизвестную часть Вселенной как-то влияющую на её эволюционную часть многие учёные отождествляют с космическим вакуумом, обладающим свойством антигравитации, который не стоит пока что отождествлять с физическим вакуумом, в котором «кишат» виртуальные частицы и античастицы. Однако не только свойство антигравитации привлекает внимание, но и своего рода «неизменность» изотропного существования космического вакуума как «тёмной энергии», наличие постоянной плотности и давления. Учёные предполагают, что космический вакуум, влияя на расширение Вселенной (антигравитация), тем не менее, сам остаётся стабильной, не меняющейся формой материи (после Большого взрыва), на которую ничто не воздействует. В этой темной форме материи по современным представлениям принципе нет не только эволюции, но и 294 движения). Предполагается даже, что тёмная энергия существовала и в момент Большого Взрыва, который на неё (тёмную энергию), образно говоря, не произвёл никакого впечатления (а может быть, даже «организовал» Большой Взрыв). Тёмная материя состоит из двух принципиально разных частей, или форм (видов) – антигравитирующей «тёмной энергии», которая составляет порядка 74% энергии от всей энергии Вселенной и скрытого вещества, или гравитирующей «тёмной массы», которая составляет примерно 22% от общей энергии мироздания, превышая массу обычного вещества, т. е. нашей вещественной Вселенной в 5-6 раз. На долю же энергии этой последней остаётся, по разным оценкам, всего немногим более 4% общемировой энергии. Тёмная масса, обладающая пока не совсем ясной вещественной структурой и диффузной формой, в отличие от тёмной энергии подвержена тяготению, причём она возникла сразу же после Большого Взрыва и существенно влияла (доминировала) на эволюцию нашей Вселенной, которая вследствие этого расширялась с замедлением первую половину своего времени (примерно 7-8 млрд лет из общего возраста Вселенной около 14 млрд лет). Во вторую половину этого времени стали преобладать силы антитяготения тёмной энергии и расширение Вселенной происходило уже с ускорением, в космологическую эпоху которого мы сейчас существуем. Тёмная масса, подвергаясь силам тяготения и слабого взаимодействия, не взаимодействует ни с веществом, ни с излучением, она не поглощает ничего и не светит, однако в ней более чётко прослеживаются процессы изменения, может быть, даже какой-то формы эволюции в пока слабо изученной форме, о чём свидетельствует снижение её плотности. Скрытая масса не влияет на тёмную энергию, как и обычное вещество Вселенной. Предполагается, что мир тёмной энергии и в какой-то степени тёмной массы не подвержен эволюции, он неизменен, т. е. существует и самосохраняется в формах, по сути дела, отличных от эволюции вещественной части мироздания, и где этому миру соответствует неизменное пространство – 295 время (модель мира де Ситтера)1. Эта «тёмная» часть Вселенной оказывается на самом деле, основной, базовой частью Вселенной, в фундаменте которой самосохранение явно превалирует над эволюцией (либо даже её «отвергает»), которая характерна для вещественной части Вселенной. Таким образом, современная космологическая картина мира даёт нам неизвестные формы самосохранения материи, которые влияют на существование звёзд в галактике, скоплений галактик и сверхскоплений и других форм уже упомянутой барионной материи, которая и составляет «видимую» Вселенную. Предполагается, что две упомянутые формы тёмной материи и барионная материя взаимосвязаны, и даже Большой Взрыв может интерпретироваться как фазовый переход тёмной энергии в «барионную» форму бытия2. В материальной природе свойства безопасности крупномасштабных структур нашего мира лежит проблема самосохранения материи и, следовательно, устойчивой стабильности нашей Вселенной» в течение многих миллиардов лет3. Это самосохранение как самая фундаментальная форма бытия вообще предполагает асимметрию между «тёмной» и барионной формами материи, причём эта асимметрия должна сохраняться, ибо в противном случае Вселенная либо коллапсировала бы в новую сингулярность, либо барионная материя давно бы трансформировалась в излучение (а сейчас вещества во Вселенной в сто раз больше излучения). Почему самосохраняется тёмная материя, не эволюционируя (или почти не изменяясь), мы пока не знаем, но наша видимая Вселенная, состоящая из барионной материи, выбрала иную форму бытия, которую М.П. Хван характеризует как «философский принцип самосохранения материи через 1 самоорганизацию в самых различных микро-, мелко- и См.: Лесков Л.В. Неизвестная Вселенная. М.: 2007. С. 161. См.: Хван М.П. Неистовая Вселенная: От Большого Взрыва до ускоренного расширения, от кварков до суперструн. М.: 2006. С. 337. 3 Хван М.П. Указ. соч. С. 339. 2 296 крупномасштабных структурах во Вселенной»1. Если «тёмная материя» сохраняется без эволюции, то, возможно, для изучения этого свойства нужна иная синергетика («тёмная синергетика» или какая-то иная новая наука), поскольку нынешняя синергетика изучает процессы самоорганизации (и ей противоположные), т. е. бытие материи как её самосохранение через эволюцию. Именно в приведённых выше рассуждениях и скрываются основания обеспечения безопасности более высоких структурных уровней универсально-глобальной эволюции. Собственно в наличии двух фундаментальных форм материи (тёмной и барионной) скрываются и основные формы, и способы обеспечения безопасности кибернетических систем. В одной форме самосохранение материи достигается без «видимой» (неизвестной, пока непонятной) самоорганизации и эволюции как продолжение неизменного бытия без внутренних изменений (по крайней мере, по нынешним космологическим данным в космическом вакууме). В другой – барионной форме материи идёт процесс эволюции, переплетаются прогрессивное и регрессивное развитие и сохранение материальных систем, в том числе обеспечение безопасности кибернетических систем (в высших ступенях эволюции) происходит через их усложнение в ходе самоорганизации. Как видим, эволюция материи и особенно универсальная эволюция – это принципиально иная форма самосохранения материи и реализуется она через самоорганизацию. Эволюция видимой части Вселенной связана с её расширением после Большого Взрыва и эта эволюция однозначно свидетельствует в пользу увеличения неоднородностей, разнообразия и анизотропии как результата эволюции как всей нашей Вселенной, так и составляющих её систем. Однако были ли эти неоднородности (различия, разнообразие) в начальный момент времени, в таинственном «начальном» состоянии Вселенной, именуемой начальной космологической сингулярностью как нулевой точкой? На этот 1 Хван М.П. Указ. соч. 297 вопрос нет пока однозначного ответа, хотя уже существуют некоторые космологические соображения. Согласно точке зрения учёных, исследовавших чёрные дыры и проблему коллапсирования как сжатия ряда космических объектов в сингулярность как «точку» почти бесконечной плотности, в которую «свёртываются», закручиваются в самозамкнутое кольцо пространственные параметры (объём, площадь, протяжённость и т. д.), а время там «застывает», нет никаких неоднородностей и разнообразия в этой сингулярности. Согласно правилу Прайса при коллапсировании исчезает всё многообразие предыдущих форм и видов материи, и неоднородности превращаются в гомогенность и неразличимость в «сингулярной» форме материи. А согласно правилу Я. Бекенштейна коллапсирование сопряжено со «сглаживанием» неоднородностей, гетерогенностей и сохранением лишь масс-энергетических характеристик. Чёрная дыра как одна из сингулярных форм самосохранения материи, кроме прочего, характеризуется тем, что в ней исчезают все неоднородности той материи, из которой она образовалась, и новая форма («чёрная») бытия материи, уже не «знает» своего прошлого. Это нашло своё обобщение в так называемой теореме Р. Пентроуза, согласно которой коллапсу может подвергаться всё сущее во Вселенной, даже она сама, и тогда пространство исчезает, время останавливается, остаётся лишь квантовая гравитация1. Однако эта теория была сформулирована до открытия в конце прошлого века тёмной энергии, антигравитация которой исключает Вселенную из числа коллапсирующих объектов. Коллапс как процесс трансформации космической материи в микрокосмическую, как процесс катастрофического гравитационного сжатия переводит обычное вещество в капсулированную и компактифицированную форму со свёрнутым в микроскопическое бесконечно искривлённое кольцо пространством-временем. Чёрные дыры (как обычные, так и реликтовые) 1 См.: Хван М.П. Указ. соч. С. 256-259. 298 выступают в качестве одной из основных и фундаментальных форм самосохранения материи в её скрытой, «тёмной» форме. Этот деградационный процесс в полном смысле представляет собой полную противоположность универсальной эволюции, поскольку ведёт к тотальной утрате существующего многообразия на всех уровнях бытия материи и превращению его в сверхплотную однородность и неразличимость, а всего сложного многообразия в абсолютно простое. Эта универсальная «антиэволюция» космической макроматерии представляет собой не только оборотную сторону универсальной эволюции, но и своеобразную форму (регрессивного) развития материи как её самосохранения в ходе превращения в тёмную материю: различия исчезают, а материя остаётся, она продолжает существовать в новой сингулярно-экстремальной форме. Многообразное и сложное бытие ранее эволюционирующей материи исчезает, но материя самосохраняется в сингулярно-«капсулированной» форме. Вполне понятно, что такая форма самосохранения материи не лежит в основании феномена безопасности кибернетических систем, которые стремятся самосохраниться без деградации. Однако между барионной и тёмной материей происходит взаимный обмен в, своего рода, трансформаторах–посредниках, так называемых «серых дырах», где один вид материи переходит в другой вид (форму). Сингулярность как «капсула», самосохраняющая материю, может превращаться через «серую трансформацию» в белые дыры, где начинается процесс «рекапсулирования», и материя вступает на «стезю усложнения» и роста многообразия. С этих позиций эволюция в масштабах Вселенной как появление и рост её неоднородностей (многообразия) начинает разворачиваться лишь с плазменно-радиационной и атомарно-вещественной фаз эволюции. Другая точка зрения носит более гипотетический характер, ибо предполагает, что всё же неоднородности существуют и в сингулярной форме материи, но имеют какую-то иную (например, виртуально-квантовую либо субэлементарную) форму своего существования. Будем считать, что 299 неоднородности, а значит и разнообразие – это атрибут той формы материи, которая приняла структуру вещественной Вселенной, составляющей лишь незначительную часть (немногим более 4%) нашей минивселенной. Этого пока достаточно, чтобы использовать информационные представления для описания эволюции и самоорганизации систем «барионной» материи нашей Вселенной. Далее еще будет показано, что сформулированный почти полвека тому назад информационный критерий развития оказался применим именно к самоорганизации, как оказалось, «барионных» систем и в существенной степени он отображал долговременные процессы прогрессивного развития систем, которые увеличивали свою сложность, разнообразие, которое, согласно У. Р. Эшби, ассоциируется с информацией1. Если на ранних стадиях эволюции Вселенной превалировали такие свойства «барионных систем» как масса и энергия, а информация как разнообразие даже не рассматривалась традиционной наукой, то сейчас ситуация существенно изменилась и теперь мы ищем «информационные следы» во всё больших сферах неживой природы и это в значительной степени заслуга синергетики, о которой пойдёт речь дальше. Описанные выше космологические особенности самосохранения темной материи важны для понимания отличия форм сохранения материальных систем от той формы, которая связывается с безопасностью. Как видим, материя самосохраняется в различных формах развития – как на пути усложнения и самоорганизации (прогрессивное развитие), так и в ходе деградации и упрощения. Между тем, для проблемы обеспечения безопасности важно не вообще сохранение материи, а сохранение конкретного вида материальных систем, появившихся на пути усложнения и прогрессивного развития, а именно – кибернетических систем. Их сохранение и самосохранение как обеспечение безопасности тесно связано, прежде всего, с информацией и её движением в самых различных формах и, 1 См.: Эшби У.Р. Введение в кибернетику. М.: 1959. 300 прежде всего, – с управлением безопасностью на базе закона необходимого разнообразия, предложенного У. Р. Эшби. Закон необходимого разнообразия отражает поведение кибернетической системы в окружающей среде с её реальными и возможными позитивными и негативными воздействиями и обратными связями. Кибернетическая система может сохраняться (обеспечивать безопасность) лишь в том случае, если разнообразие негативных воздействий парируется (уничтожается, предотвращается) этой системой. Для этих целей (и не только для них) кибернетическая система (биологическая, социальная, техническая, гибридная) должна иметь специальное устройство (орган), который отвечает за сохранение (безопасность) системы и который У. Р. Эшби назвал регулятором (блок управления). Обеспечение безопасности как процесс использования разнообразия в регулировании (управлении) заключается в ограничении (уничтожении) разнообразия до приемлемого уровня, когда кибернетическая система может существовать в данной среде и в той или иной степени развиваться. В логарифмической форме закон необходимого разнообразия устанавливает равенство разнообразия негативных воздействий внешней среды (1в) и кибернетической системы (1кс): 1кс=1в. При этом имеется в виду, что в информационное содержание кибернетической системы входит и разнообразие регулятора. Символически степень обеспечения безопасности системы можно записать в форме: Без = Защ/Угр, где Угр – степень угрозы, которая может быть выражена в так или иначе измеримых единицах (например, разнообразием негативных воздействий), а Защ – мера защищённости объекта безопасности, выраженная в тех же единицах. Степень обеспечения безопасности может быть определена соответствующим коэффициентом – Без, который равен единице, если все угрозы парируются защитой либо иным способом обеспечения безопасности 301 (что соответствует совершенному регулятору У.Р. Эшби) и будет меньше, если негативные воздействия проходят к объекту обеспечения безопасности. На основе закона необходимого разнообразия может быть разработана информационная теория кибернетических, т. е. безопасности биологических, как теория социальных, безопасности технических (и гибридных) систем. В ней в полной мере могут быть использованы уже выявленные законы кибернетики, гомеостатики и информатики, имеющие отношение к сохранению и самосохранению кибернетических систем (их безопасности) и гомеостазу. Вполне понятно, что кибернетическая система должна не только самосохраняться (обеспечивать свою безопасность), но и прогрессивно развиваться. А это означает, что она должна иметь некоторое избыточное по сравнению с необходимым для обеспечения безопасности, информационное содержание. В принципе, как в неживой, так и в живой природе идёт процесс естественного отбора появившихся систем с большим информационным содержанием, и своё существование продолжают лишь системы, наиболее устойчивые и адаптивные к внешней среде (с близким информационным содержанием). Именно процесс взаимной адаптации системы и среды оставляет существовать лишь те системы, которые в процессе взаимодействия оказались коэволюционными, т. е. способствовали как своей собственной эволюции, так и существованию объектов «своей» экологической ниши, с её ресурсами и условиями (об этом подробно будет идти речь в специальной главе). Обеспечение безопасности всегда связано с определёнными ограничениями динамики системы, снижением её степеней свободы в окружающей её среде. Это обусловлено тем, что сохранение системы обеспечивается её определённым информационным содержанием, которое должно быть не меньше, чем разнообразие воздействующих негативных факторов этой среды. Короче говоря, «поведение» системы должно соответствовать её информационному содержанию, ибо только в этом случае 302 кибернетическая система получает «пропуск» на существование из настоящего в будущее. Нужно иметь в виду, что при появлении систем более высокого структурного уровня с управлением, происходит также своеобразный отбор – определённое ограничение разнообразия низших структурных уровней эволюции. И это вполне естественно, так как ограничение разнообразия – одна из особенностей процесса управления как выбора наиболее эффективных путей развития, а, кроме того, такое ограничение необходимо для доминирования новой более высокой системы управления по отношению к источникам ресурсов в приемлемой для дальнейшего существования экологической нише. В значительной степени это происходит потому, что последующий структурный уровень эволюции адаптирует окружающую его среду, состоящую из предыдущих структурных уровней, к своему собственному существованию и развитию, используя эту среду как природные ресурсы и условия (например, живые системы используют механизм биотической регуляции и стабилизации окружающей среды). В ходе этого использования может не только ограничиваться разнообразие предшествующих уровней, но и возрастать, поскольку, по крайней мере, на социальном уровне, происходит увеличение «искусственного» разнообразия предыдущих уровней (создаются не существующие в природе молекулярные соединения и даже нестабильные в природе атомы и изотопы, исчезнувшие либо даже так и не появившиеся в ходе естественного отбора). По сути дела эту обратную сторону информационного критерия эволюции в своё время подметил Е.А. Седов, обратив внимание на то, что увеличение разнообразия на верхних структурных (иерархических) уровнях ведёт к ограничению разнообразия на предыдущих уровнях1. Это эмпирическое обобщение Е.А. Седова можно понять, если обратиться к 1 См.: Седов Е.А. Информация и эволюция. М., 1989. 303 эколого-синергетическому пониманию экосистемы, взаимоотношениям (как экологическим взаимодействиям) центрального члена экосистемы и его окружения. Именно в экосистеме более высокие компоненты по уровню развития (иерархическому, структурному, организационному) обеспечивают своё существование как «неравновесное балансирование» со средой за счёт своего окружения, которое создаёт необходимые для центрального члена экологические условия и возможность как доступа к ресурсам, так и диссипации отработанных вещества и энергии. Центральный член (субъект) экосистемы не только борется за ресурсы, но и вынужден подавлять попытки конкуренции иных компонентов его среды «обитания» и за счёт всего этого вынужден ограничивать разнообразие предыдущих уровней и окружающих его компонентов как конкурентов и возможных негативных факторов среды. Появляются специализированные информационные системы, выделенные в структуре эволюционирующей системы, которые способны реализовать всё более разнообразные функции управления как ограничения разнообразия (и тем самым обеспечения безопасности системы). Это «управленческое» ограничение разнообразия канализирует процесс самоорганизации и иных форм эволюции в определённом «коридоре безопасности», где под действием управляющей системы происходит ускорение (за счёт ограничения иных возможностей развития) накопления информации. Этот достаточно узкий коридор для нашей Вселенной в существенной степени определяет антропный космологический принцип и закон необходимого разнообразия для кибернетических (био- и социо-) систем1. Синергетика также в этом же духе формулирует гипотезу о том: «что сложный спектр структур-аттракторов, отличающихся различными размерами и формами, существует лишь для узкого, уникального класса моделей со степенными нелинейными зависимостями. Удивительно, что всё 1 См.: Урсул А.Д., Урсул Т.А. Универсальный эволюционизм (концепции, подходы, принципы, перспективы). М., 2007. 304 сложное построено в мире чрезвычайно изобретательно, что эволюционный коридор в сложное очень узок. Эволюционное восхождение по лестнице всеусложняющихся форм и структур означает реализацию все более маловероятных событий»1. Поэтому увеличение разнообразия в самоорганизующихся системах всегда сопряжено с ограничением его разнообразия в окружающей среде (и её деградацией) и это полностью согласуется с законами синергетики. Однако это не оказывается очередным универсальным законом сохранения (законом сохранения разнообразия). Дело в том, что законы сохранения, сформулированные для вещества и энергии в принципе не могут трансдисцисциплинарно перенесены на информацию, поскольку разнообразие (информация) более изменчивая и трудно улавливаемая сущность, чем упомянутые выше традиционные понятия физики. Но наша трактовка связи роста разнообразия и его ограничения органически связана с синергетикой, где выполняется закон сохранения энергии, но не может в принципе выполняться закон сохранения разнообразия (информации). Но и закон необходимого разнообразия также не является законом сохранения разнообразия, несмотря на формулируемое равенство информационных содержаний кибернетической системы и разнообразия возмущений окружающей её среды. Этот закон, на наш взгляд, исторически получил не совсем точное наименование, поскольку он в действительности формулирует разнообразие, не необходимое, требуемое для а только минимально минимального уровня необходимое безопасности (сохранения) системы. В самом деле: если разнообразие кибернетической системы окажется меньше, чем разнообразие возмущений внешней среды, то система деградирует, т. е. рост разнообразия в окружающей среде, на низших уровнях 1 Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Основания синергетики. Режимы с обострением, самоорганизация, темпомиры. СПб., 2002. С. 54. 305 по сравнению с кибернетической системой приведёт к её разрушению. Низший уровень информационного содержания системы должен быть либо равен, либо больше возможного (и реального) разнообразия возмущений внешней среды. Поэтому в ходе эволюции как естественного двуединого процесса самоорганизации и самодезорганизации выработался механизм увеличения внутреннего разнообразия кибернетических систем сверх минимально необходимого, которое в какой-то мере можно считать дополнительным или избыточным разнообразием по отношению к упомянутому минимуму. Это избыточное разнообразие «автоматически» появляется в ходе усложнения материальных систем в процессе самоорганизации, когда происходит когерентный процесс объединения уже существующих систем в более сложную в результате «комбинаторной» эволюции, лежащей в основе увеличения информационного содержания систем1. Те системы, которые имели это дополнительное (и некоторое время избыточное в условиях её существования) разнообразие и оно могло быть использовано для парирования негативных воздействий окружающей среды, получили возможность сохраниться и продолжить дальнейшую самоорганизацию. Это был своего рода отбор по безопасности существования кибернетических систем (аналог биотического стабилизирующего отбора). Вместе с тем, дополнительное (избыточное) разнообразие оказалось своего рода необходимым (и опережающим) разнообразием для будущего прогресса. Если закон необходимого разнообразия формулируется для настоящего времени, он действует «здесь и сейчас», то ориентация на существование конкретной системы разнообразия, чем необходимое для в будущем требует большего «сиюминутного» существования кибернетической системы. Поэтому можно считать закон необходимого разнообразия лишь законом сохранения системы в настоящем, а не 1 См.: Урсул А.Д., Урсул Т.А. Универсальный эволюционизм. С. 23-25. 306 эволюционной самоорганизации, адаптированной к будущему, которая требует нового роста разнообразия для прогрессивных трансформаций, ориентации на критерий эффективного роста информационного содержания систем. Именно поэтому имеет смысл связывать закон необходимого разнообразия с обеспечением безопасности кибернетических систем в данный момент, в настоящем. Вместе с тем ясно, что необходимо дать более широкую – эволюционно-синергетическую трактовку кибернетического закона У.Р. Эшби, поскольку важно представить динамику изменения разнообразия как внутри эволюционирующей системы, так и вне её, в окружающей, зачастую, нелинейной среде. С этой точки зрения обеспечение безопасности любой кибернетической системы с учётом «фактора будущего» требует не столько изоляции системы от окружающей среды, например с помощью средств защиты, сколько дальнейшего наращивания информационного содержания «про запас», что весьма характерно, например, для биоэволюции. Ведь в этом случае обеспечение безопасности будет происходить через самоорганизацию диссипативных систем, в которых устанавливается новая мера между отрицательными (стабилизирующими) и положительными ускоряющими усложнение системы обратными связями. Если изоляция (защитный механизм) системы от среды существенно снижает её возможности саморазвития, то обеспечение безопасности через усложнение (прогрессивное развитие) создаёт условия эволюционирующей системе продолжать непрерывную самоорганизацию при одновременном сохранении накопленного позитивного разнообразия. Обеспечение безопасности через защиту достигнутого информационного содержания (состояния) системы не является достаточно эффективным средством, тем более на длительное время. Защита как средство обеспечения безопасности в определённой степени превращает кибернетическую систему в некотором отношении в закрытую (замкнутую), и она, изолируясь, меньше получая ресурсов из окружающей среды, начинает 307 терять своё информационное содержание в силу второго начала термодинамики (в его расширенном понимании). Это своеобразный парадокс «защитной» концепции безопасности: введение защиты преследует цель сохранения системы, а это ведёт к определённой её замкнутости (изоляции) и потере уже накопленного разнообразия. Поэтому сохранение системы с помощью защиты отвлекает ресурсы и средства от развития и в конечном счёте оставляет степень (уровень) развития системы на прежнем уровне (и чаще даже снижает его), уводя систему через какое-то время от магистрального вектора эволюции. Обеспечение же безопасности через самоорганизацию (прогрессивное развитие) способствует дальнейшему повышению информационного содержания систем, что позволяет более эффективно выполнять негэнтропийную функцию и включиться даже в супермагистраль универсальной эволюции. Вот почему в ходе взаимодействия общества и природы начала формироваться такая форма дальнейшего поступательного движения как устойчивое развитие, где в единую систему соединены безопасность (сохранение) и прогрессивное развитие (эволюция) системы. Устойчивое развитие – перманентная стабильная форма социоприродной самоорганизации, преследующая цель, прежде всего, самосохранения социальных и биологических систем. Смысл обеспечения безопасности через прогрессивное (устойчивое) развитие заключается не просто в сохранении системы на конечный, но длительный период, а в таком сохранении, которое в «коридоре безопасности» (он же – «эволюционный коридор») обеспечивает её дальнейшее поступательное развитие, способствуя накоплению информации. 2. Информация и информационный критерий эволюции Информация, по-видимому, играет гораздо большую роль в существовании и развитии мироздания, чем это представляется в настоящее время. Вероятно, все согласны с тем, что роль информации и информационного подхода все больше возрастает в научном познании. Но 308 важно, понимая и принимая эту тенденцию, выявить, какое же место займет информация среди наиболее фундаментальных категорий науки, если не современной, то будущей науки. Ведь, с одной стороны, философия претендовала и пока еще претендует на то, чтобы ее категории (может быть, и не все) играли лидирующую роль в научном познании. Но не только она, но и другие, особенно наиболее развитые научные дисциплины и направления, претендующие на роль лидера в науке в целом, и, прежде всего физика, также считают свои основные понятия самыми важными и фундаментальными. Однако сейчас, в начале XXI века, после немногим более полувекового развития наук об информации, оказалось, что и информация может претендовать, не только на роль концептуального лидера, но и самое основное ее понятие считается чуть ли не самым важным понятием не только науки, но всей когнитивной системы цивилизации. Но не только цивилизации, но и в принципе, всего мироздания, по крайней мере, по представлениям наиболее видных космологов. Итак, проблема информации, которая возникла немногим более полувека тому назад, играет все большую роль в науке благодаря интенсивному развертыванию процесса информатизации и становлению глобального информационного общества. И не случайно в последнее время появился своего рода «ренессансный» интерес к этой проблеме1. Эта проблема стала не только междисциплинарной и общенаучной, но уже глобальной и даже космической, о чем свидетельствует современная космология и другие науки о космосе. Это весьма широкое понимание информации дает основание считать науку об информации – информатику одной из самых фундаментальных наук, приближающейся по «степени фундаментальности» к таким наукам как физика и биология. Вместе с тем, 1 См.: Информационный подход в междисциплинарной перспективе (круглый стол) // Вопросы философии. 2010. №2; Информация и научное мировоззрение. Новая миссия школьной библиотеки в XXI веке. М, 2013. 309 расширение и фундаментализация категориального статуса информации позволяет по-новому рассматривать ряд проблем, в числе которых проблемы эволюции и безопасности. Что же такое информация? В Философском энциклопедическом словаре можно прочитать, что информация – это сообщение, осведомление о положении дел, сведения о чем-либо, передаваемые людьми; уменьшаемая, снимаемая неопределенность в результате получения сообщений; сообщение, неразрывно связанное с управлением, сигналы в единстве синтаксических, семантических и прагматических характеристик; передача, отражение разнообразия в любых объектах и процессах (неживой и живой природы). В настоящее время понятие информации мыслится наряду с понятиями вещества и энергии в качестве важнейшей характеристики любой человеческой деятельности. Понятие информации многозначно и имеет множество определений, раскрывающих ту или иную грань этого понятия: информация – это обозначение содержания, полученного от внешнего мира в процессе приспособления к нему (Винер); информация – отрицание энтропии (Бриллюэн); информация – коммуникация и связь, в процессе которой устраняется неопределенность (Шеннон); информация – передача разнообразия (Эшби); информация – мера сложности структур (Моль); информация – вероятность выбора (Яглом) и т.д. Однако (по крайней мере, до сих пор) самым широким явилось понимание информации как отраженного разнообразия. Под информацией в широком смысле понимается главная часть или сторона такого атрибута материи, как отражение. Ее особенность заключается в том, что она может объективироваться, опредмечиваться, передаваться и вообще участвовать в других формах движения, которые реализуются как в природе и обществе, так и в создаваемой информационно – кибернетической технике, в частности в компьютере. Понимание информации как отраженного разнообразия позволяет говорить о том, что информация является свойством не только высших форм 310 организации материи, но и самого фундамента мироздания (наряду с веществом и энергией). Современный уровень научного познания дает все больше оснований связывать развитие материи от неживого к живому с процессами отражения и с накоплением ценной информации. Как атрибут материи, информация участвовала в процессах ее самоорганизации и возникновения живого. Большинство ученых признают информацию фундаментальной, общенаучной (а многие и философской) категорией. Информация является фактором развития от низшего к высшему, от простого к сложному в природе и обществе, что позволяет при познании объективного мира выделять информационный слой знания, реализовать информационный подход в познании природных и общественных явлений. Такой подход становится особенно актуальным в период осознания мировым сообществом необходимости перехода к устойчивому развитию, когда доминирующими становятся духовно-информационные ценности, а информатизация общества приобретает всеобщий характер. Существуют различные виды информации. В частности, можно выделить информацию в неживой природе, биологическую и социальную, в совокупности образующие информационную реальность.1 Информация на различных уровнях обладает рядом свойств. Среди них, если взять социальную информацию, отметим количество, ценность, содержание, достоверность, полноту, точность, доказательность, новизну, эффективность, оптимальность, оперативность, надежность, выразительность, неподверженность физическому износу, возможность использования при решении различных задач, минимальность затрат при репродуцировании, возрастание социально-экономической эффективности с ростом частоты и фронта использования, практическая однородность с точки зрения технологии, обработки, идеальный характер, воспроизводимость и т.п. 1 См.: Ващекин Н.П., Пасхин Е.Н., Урсул А.Д. Информатизация общества и устойчивое развитие. М., 2000. 311 До сих пор информацию некоторые ученые не считают всеобщим свойством материальных систем, несмотря на то, что существует немало аргументов в пользу своего рода «атрибутивного» характера информации, причем их становится все больше. Однако, независимо от того, является ли информация атрибутом материи или не является, можно использовать некоторые информационные методы для оценки разнообразия и сложности материальных систем в процессе их эволюции (для чего и был предложен информационный критерий развития, который сейчас достаточно широко применяется1). Здесь акцент делается в основном на количественносинтаксическом аспекте информации, хотя синергетика уже активно использует и другие семиотические характеристики информации для исследования процессов эволюции в неживой природе видимой Вселенной. С помощью информационного критерия развития можно оценить изменение информационного содержания (и связанной с ним негэнтропии) материальных систем в ходе эволюционной самоорганизации либо самодезорганизации. Причем на главной прогрессивной линии эволюции происходит непрерывное накопление информации в системах, и тем самым, этот критерий выступает в качестве вектора прогрессивного развития материальных систем. При этом нужно иметь в виду, что информационный критерий развития имплисите включает в себя свойство необратимости накопления разнообразия для того, чтобы не происходили процессы нарастания энтропии либо это увеличение было бы минимальным, что очень важно и для сохранения достигнутых эволюцией низкоэнтропийных систем. Информационный критерий эволюции выражает достаточно очевидную феноменологическую векторно-генетическую связь роста информационного содержания эволюционирующих систем. Однако он имеет также экологосинергетический смысл, так как этот рост содержания происходит за счет 1 См.: Урсул А.Д. О природе информации // Вопросы философии. 1965..№3; он же: Информационный критерий развития в природе // Философские науки. 1966. №2. 312 окружающей эволюционирующую систему среды, из которой черпаются ресурсы и которая представляет экологические условия существования открытой самоорганизующейся системы. Причем, благодаря синергетике можно расширить понятийный аппарат экологии на системы неживой природы, «синергетизируя» понятие экосистемы. В качестве центрального члена (субъекта) экосистемы можно видеть именно ту систему, которая увеличивает свое информационное содержание (негэнтропию) за счет экосреды, в которой энтропия растет и, соответственно, происходит ограничение разнообразия. Это более широкое «эволюционное» расширение понятия экосистемы, так как обычно в качестве центрального члена экосистемы понимается биологический либо социальный субъект, для которых и используется понятие безопасности. На супермагистраль универсальной эволюции (как главную траекторию прогрессивного развития) попадают лишь те системы, в которых устанавливается оптимальное соотношение между сохранением и изменением, между действием положительных и отрицательных обратных связей, в которых идет процесс наибольшего увеличения информационного содержания и минимальный рост энтропии. В процессах самоорганизации и усложнения требование сохранения всех систем (и обеспечения безопасности для высших структурных уровней, имеющих специальные информационные структуры) играет фундаментальную роль, объясняя в определенной степени необходимость «феномена усложнения» систем. Гораздо более сложная система, оказавшись вдали от термодинамического равновесия, обладает большими потенциалом и «шансами» сохранить себя, чем более простые системы. Накопление сложности делает отбор из окружающих объектов в пользу более сложной системы в конкретной окружающей среде, способной сохранить себя в условиях воздействия внешних угрожающих возмущений. Однако это лишь одна «сторона медали» – сохранение системы. Вторая сторона – это то, что большее содержание накопленной информации дает возможность и способность системе еще интенсивнее аккумулировать 313 информацию, особенно в «спокойные» периоды ее существования: ведь в этом случае огромное разнообразие внутреннего содержания системы может быть направлено на поступательно-прогрессивное развитие системы. В социальной ступени развития своего рода «концентратором» информации выступает культура, представляющая собой совокупность всей ненаследственной информации, способов ее организации и хранения. Вероятно, можно констатировать наличие специального для человека и человечества социокультурного принципа экзогенного накопления, передачи и преобразования информации (о чем подробнее пойдет речь в следующем разделе главы). Возможность создания, накопления и передачи внегенетическим путем разнообразной информации другим индивидам и потомкам принципиально отличает человека от его ближайших диких родственников. Социальная ступень эволюции характеризуется особой надиндивидуальной и внеорганической системой средств накопления, хранения и передачи от поколения к поколению, что существенно важно для коллективного объединения входящих в общество индивидов. И это согласуется с принципами синергетики, согласно которой рост информации в эволюционирующей материальной системе происходит за счет окружающей среды, изъятия у нее негэнтропии. Хотелось бы отметить, что внеорганизменный (экзогенный) механизм накопления и движения информации, который именуется культурой, выступает также в качестве экологического феномена: ведь для формирования культуры, да и вообще социальной ступени эволюции приходится осваивать окружающую природную среду, превращая ее в артефакты. Этот эколого-информационный и вместе с тем синергетический подход еще нуждается в обстоятельной разработке1. 1 Колин К.К., Урсул А.Д. Информационная культурология. Предмет и задачи нового научного направления. Саарбрюккен (Германия): Lambert academic publishing. 2011. 314 Принцип экзогенного накопления культурной информации, имеющий информационно-синергетический характер, вовсе не отменяет положения о том, что эта информация обретает свою культурную форму лишь в ходе придания сознанием человека значения, смысла артефактам, после чего они включаются в семиосферу как область человеческой культуры. Именно в основном благодаря экзогенному информационно- культурному принципу собственно биологическое развитие человека приостанавливается (за последние 40 тыс. лет геном человека изменился меньше, чем на 0,02 %) и человечество как биологический вид практически уже не изменяется как во времени, так и в пространстве в различных природных условиях планеты. Это произошло потому, что человек передал основную функцию накопления информации в социосфере от своего организма внешнему для него, но сущностно с ним связанному культурноэволюционному процессу. Это также означает, что в отличие от предыдущих ступеней развития человечество начинает расширять сферу своего распространения – экологическую нишу как на Земле, так и в космосе не только для получения вещественно-энергетических ресурсов, но, прежде всего, для продолжения своих информационных процессов1. Таким образом, Большой социальный взрыв – распространение человека вначале на планете, а теперь и за ее пределами, имеет информационно-экологическую природу, расширение по пространству планеты и космоса – это своего рода «погоня» за информацией и негэнтропией. Для того чтобы цивилизация не деградировала, она должна быть не только открытой системой в отношении своих источников и ресурсов развития, но и реализовывать стратегию самосохранения, которой в начале 1 См.: Урсул А.Д. Отражение и информация. М., 1973. С. 100-109; он же. Информация и культура // Философия и культура. 2011. №1; он же. Космоглобалистика в ракурсе информационной гипотезы освоения мира // Глобалистика как область научных исследований и сфера преподавания / Под ред. И.И. Абылгазиева, И.В. Ильина. Вып. 5. М.: МАКСПресс, 2011. 315 третьего тысячелетия выступает стратегия перехода к устойчивому безопасному будущему1. Поэтому стратегия дальнейшего социоприродного устойчивого развития должна строиться таким образом, чтобы общество могло бы неопределенно долго существовать, используя ресурсы биосферы и космоса. В этом смысле цивилизация выступает как нечто целостное по отношению к окружающей ее природе, реализуя совокупную деятельность таким образом, чтобы обеспечить свое соразвитие (коэволюцию) с биосферой и космосом. Вписываясь в биосферные процессы и циклы и переходя на потребление биопродукции в экологически приемлемом коридоре (несущей емкости экосистем), глобализирующееся через устойчивое развитие, общество в своем планетарном измерении также окажется открытым, но уже в ином – социоприродном смысле. Оно будет потреблять в основном ту энергию и негэнтропию, которую предоставляет биосфере и будущей ноосфере наше Солнце и остальной окружающий нас космос. Развертывание глобализации и становление глобальной деятельности одновременно способствует ее прогрессивному развитию, хотя эти процессы и сопряжены с рядом негативных последствий. Основной критерий дальнейшего прогрессивного развития любых социальных систем требует увеличения их информационного содержания. И глобализация существенно усиливает возможности накопления социальной информации, поскольку в рамках традиционного международно-государственного развития темпы накопления информации не получали такого ускорения и масштаба. И этот глубинный информационно-культурный экономической и иными процесс направлениями «скрывается» глобализации, за которые представляются более очевидными с цивилизационной точки зрения. Между тем, если понятие цивилизации «тяготеет» к материально-вещественной, 1 См.: Романович А.Л., Урсул А.Д. Устойчивое будущее (глобализация, безопасность, ноосферогенез). М., 2006. 316 экономической и технико-технологической трактовке, представляя в тоже время целостную социальную ступень эволюции, то понятие культуры – к ее духовно-интеллектуальной, информационной составляющей, выражающей глубинную сущность цивилизационного процесса. Гипотеза о примате информационно-культурной причинности над вещественно-цивилизационными факторами, была высказана в начале второй половины ХХ века для обоснования выхода человечества в космос с позиций универсального эволюционизма (хотя этот термин тогда не употреблялся). Речь шла об ориентации выхода человеческой деятельности за пределы планеты с «целью» вписаться в супермагистраль этой эволюции1. На супермагистрали глобально-универсальной эволюции, наряду с информационным критерием и вектором, реализуются и тенденция сужения эволюционного коридора – уменьшения пространства распространения и масс-энергетического объема возникающих все более сложных структур, С одной стороны, происходит рост информационного содержания в каждой более высокой структурной единице, увеличивается многообразие видов и форм существования все более высоких структурных уровней, а, с другой стороны, сужается их общий суммарный объем. Изменение этой тенденции сужения «эволюционного коридора» наступает лишь на социальной ступени эволюции и происходит в процессе освоения все большего как планетарного, так и внеземного пространства (глобализационные процессы и освоение космоса). 3. Проблема безопасности в информационно-синергетическом ракурсе Кардинальным отличием синергетического подхода от генетически ему предшествующего традиционного термодинамического является рассмотрение материальных систем в качестве открытых в пространстве и 1 См.: Урсул А.Д. Освоение космоса (Философско-методологические и социологические проблемы). М., 1967. 317 времени, т.е. взаимодействующих с окружающей их средой и обменивающихся с ней веществом, энергией и информацией. При взаимодействии систем может происходить подвод вещества, энергии и информации из внешней среды, в результате чего в системе уменьшается энтропия, протекают процессы структур, получивших самоорганизации, образование новых наименование диссипативных (как, впрочем, одновременно могут протекать и противоположные – деградационные процессы). Введение И.Р. Пригожиным понятия «диссипативная структура» акцентирует внимание не столько на процессе самоорганизации, сколько на сопряженном с ним противоположном процессе – рассеивании, или диссипации энергии, превращении ее в менее сложные и организованные формы. В закрытых же системах идет только процесс диссипации как непрерывной дезорганизации, хаотизации, разрушения изначально заданной структуры, что и установила в свое время классическая термодинамика, которую даже образно именуют теорией разрушения структур. Проблема безопасности как раз и связана с обеспечением сохранения тех или иных структур от разрушительного либо неблагоприятного воздействия внешних и внутренних возмущений. Безопасность в социальной ступени развития обычно связывается с защищенностью (хотя защита является лишь одним из способов обеспечения безопасности) того или иного объекта (системы) от внешних и внутренних негативных воздействий, угроз, опасностей и т.д. При этом основными объектами, на которые направлены меры по обеспечению, например, национальной безопасности, т.е. прежде всего, защитные меры, являются общество, государство и человек (личность). Безопасность социальных систем ассоциируется с их сохранением либо самосохранением при воздействии внутренних или внешних негативных факторов. В принципе такой же «механизм» обеспечения безопасности жизнедеятельности отдельной особи, популяции, вида и т.д. (сейчас – вплоть до сохранения всего биологического разнообразия) реализуется во всей 318 живой природе, которая в процессе биоэволюции выработала свои способы самосохранения, которые теперь постоянно и все более масштабно нарушает человек. Проблема безопасности возникает и на стыке социальной и биологической ступеней развития, причем биологическая безопасность нередко трактуется как состояние защищенности людей, сельскохозяйственных животных, растений и окружающей природной среды от опасностей, источником которых выступают биолого-социальные факторы и феномены. Понятие «биобезопасности» (например, в Википедии) сейчас рассматривается как сохранение живыми организмами своей биологической сущности, биологических качеств, системообразующих связей и характеристик, предотвращение потери биологической целостности, которая может иметь место в результате самых различных воздействий вплоть до возможного внедрения чужеродных микроорганизмов из внеземных пространств. Опасности и угрозы идут как от общества к биосистемам, так и от них – к социальным процессам в их самом широком понимании1. Как видим на примере объектов биосистем и общества, безопасность материальных систем связывается с их сохранением либо самосохранением в процессе естественного (нормального) развития и функционирования. Свойство особого класса материальных систем – кибернетических систем, к которым относятся биологические и социальные системы, и которое называется безопасностью, обозначает их сохранение (самосохранение) при воздействии внутренних и/или внешних негативных факторов. Однако в отличие от свойства сохранения (самосохранения) о безопасности материальных систем можно говорить только в тех случаях, когда обеспечение этого сохранения систем достигается с помощью управления как информационного процесса, хотя управление используется не только для этих целей. 1 См.: Безопасность России. Биологическая безопасность. М.: МГФ «Знание», 2009. 319 Управление как основной кибернетический процесс появляется лишь с возникновением живых систем и имеет четко выраженную информационную природу. Та форма управления, которая имеет целью сохранение системы, может именоваться управлением безопасностью. Однако, в отличие от управления информация существует в неживой природе, во всяком случае, в тех ее телах и объектах, которые характеризуются наличием неоднородностей и различий (разнообразием)1. С синергетической точки зрения закрытые кибернетические (т.е. прежде всего, социальные и биологические) системы в принципе оказываются менее безопасными, нежели открытые, поскольку последним доступны ресурсы окружающей их среды, имеются источники и стоки вещества, энергии и информации. Поэтому изоляция системы от окружающей среды, использование способов обеспечения безопасности через защиту – не самый эффективный механизм сохранения природы объекта и поэтому такое обеспечение может быть лишь кратковременным, о чем свидетельствует история использования изоляционно-защитной идеологии обеспечения безопасности. Если свойство самосохранения материи как ее атрибут проявляется в любом ее состоянии как в «вещественной», так и в формах «темной материи»2, то обеспечение безопасности объектов характерно только для высших ее форм, которые сформировали особые информационные структуры, реагирующие на изменение энтропии, с целью либо сохранения ее в системе (защитные средства), либо на дальнейшее ее понижение и, следовательно, рост информационного содержания системы3. Самосохранение материальных систем, а в дальнейшем и обеспечение 1 См.: Гуревич И.М., Урсул А.Д. Информация – всеобщее свойство материи: Характеристики. Оценки. Ограничения. Следствия. М.: Либроком, 2012. 2 См.: Урсул А.Д. « Темная» сторона» универсальной эволюции // Эволюция: Дискуссионые аспекты глобальных эволюционных процессов. М. 2010. 3 См.: Урсул А.Д. Природа информации. М., 1968, 2-ое изд. Челябинск. 2010; он же: Обеспечение безопасности через устойчивое развитие // Безопасность Евразии. 2001. № 1. 320 безопасности кибернетических систем, на наш взгляд, выражает их атрибутивное свойство, т.е. такое качество, без которого они в принципе не могут реализовать специфику своего бытия. Безопасность – это экзистенциальная характеристика любого кибернетического объекта, а для биологических и социальных систем – это первичная, базовая потребность (а не просто «жизненно важный интерес»), которая «вырастает» из свойства самосохранения всех форм материи и, особенно, из свойства самосохранения конкретных материальных систем на пути их прогрессивной эволюции1. Среди используемых доминирующими на термодинамический информационный синергетикой современном подход подход. этапе средств ее (обобщенный на принципе можно В исследования развития открытые говорить являются системы) о и едином информационно-синергетическом способе исследования, поскольку понятия энтропии и информации здесь обобщаются настолько, что они, по сути дела, представляются как взаимно предполагающие полярные категории, взаимодействующие противоположности в эволюционных процессах. Можно считать, что в процессе самоорганизации структур происходит отдача энтропии в окружающую среду и, следовательно, выработка информации в открытых эволюционирующих системах, по крайней мере, в так называемой «барионной» (вещественной) форме материи, которую в основном и изучала наука вплоть до конца прошлого века. Если в основе устойчивости и сохранения систем неживой природы лежит отрицательная обратная связь, выражающаяся, например, в принципе Ле Шателье-Брауна, свойствах типа инерционности и гистерезиса, то при переходе на уровень живой материи и шире – на уровень кибернетических систем за сохранение и устойчивость этих систем, «отвечает» закон необходимого разнообразия У.Р. Эшби, устанавливающий соответствие 1 См.: Урсул А.Д., Урсул Т.А. и др. Устойчивое развитие, безопасность, ноосферогенез. М., 2008. 321 между негативным разнообразием воздействий и минимально необходимым информационным содержанием этих систем. Если понятие устойчивости (стабильности, самосохранения) характеризует все материальные системы, то понятие безопасности – лишь кибернетические, т.е. живые и особенно социальные системы, включая созданные человеком технические устройства (а также смешанные, гибридные системы). А это означает, что безопасность как имманентное свойство кибернетических систем, выражающее их потребность в сохранении и самосохранении, неразрывно связано с самоорганизацией, информацией и управлением, причем в определенном смысле характеризует эффективность этого последнего в плане реализации упомянутой «экзистенциальной» потребности. Уже само понятие информации в первых попытках его математического выражения, например, вероятностной теории информации К. Шеннона, оказалось связанным с понятием энтропии, т.е. представляет собой обобщение понятия термодинамической негэнтропии, распространение его на другие процессы и явления, прежде всего, связанные с передачей сообщений. По-видимому, одной из причин такого обобщения явилось то, что с помощью понятия информации (в самом широком смысле трактуемого как отраженное разнообразие) можно характеризовать понятия сложности, организации и структуры, в том числе и количественном плане. А сам процесс эволюции системы может быть представлен «коммуникативной» моделью как передачи информационного содержания системы к ее состоянию в другой момент времени. В неживой природе информация принимает форму разнообразия определенных материальных систем и различных его трансформаций в процессах отражения, что реализуется далеко не во всех формах и видах 322 материи, например, согласно современным космологическим данным1. Однако в неживой природе «разнообразностный» аспект специально не выделен из других аспектов и свойств бытия этих систем, он (по крайней мере, в современных теоретических представлениях), а подчинен вещественно-энергетическим аспектам. Поэтому сейчас некоторые ученые полагают, что информационное описание объектов неживой природы пока не дает ничего нового по сравнению с традиционным энергетическим их описанием. В принципе это мнение отражает лишь доминирующее традиционное представление о роли энергии и информации в динамике систем неживой природы. Это мнение у части ученых даже выражается в том, что они вообще отрицают наличие информации в неживой природе, что уже выглядит явным анахронизмом. Синергетика, однако, признает наличие такого атрибута в неживой природе нашей видимой Вселенной и возлагает на него ответственность за самоорганизацию материальных систем в процессе эволюции. Кибернетическая информационное система содержание должна и иметь определенную такое внутреннее информационно- управленческую структуру, которые позволяли бы ей “уничтожать” (парировать) негативное разнообразие воздействий внешней среды (закон необходимого разнообразия). Это “уничтожение” может заключаться в том, что система либо не пропускает, т.е. блокирует внешние возмущения, либо уходит от них в безопасную для себя область, либо предпринимает иные, например, футуризированные (опережающие) способы своего самосохранения. Тем самым у открытых систем больше возможных способов и стратегий обеспечения безопасности как формы самосохранения, чем у систем закрытых. Хотя открытые системы подвержены большему разнообразию негативных воздействий, но в тоже время они могут 1 См.: Урсул А.Д. Природа безопасности // Безопасность Евразии. 2008. № 1; Ильин И.В., Урсул А.Д., Урсул Т.А. Глобальный эволюционизм: Идеи, проблемы, гипотезы. М.: МГУ, 2012. 323 использовать и существенно больше ресурсов окружающей среды и стратегий деятельности по обеспечению безопасности в зависимости от их внутреннего информационного содержания. Синергетика изучает самосохранение систем в результате их эволюции, не только в процессах самоорганизации, но и противоположных процессах, негативно влияющих на системы. Самоорганизация – это процессы спонтанного перехода от хаоса к порядку, появления более сложных из простых структур в открытых нелинейных средах. Между тем, Е.Н. Князева и С.П. Курдюмов подчеркивают, что обсуждаемое здесь междисциплинарное направление изучает также и противоположные процессы – т.е. процессы самодезорганизации, перехода от порядка к хаосу1. И это определение более адекватно, чем представления о том, что синергетика изучает лишь процессы самоорганизации, что далее будет конкретизировано в ракурсе проблемы безопасности. Однако синергетика совершенно не применима к изучению таких феноменов нашей Вселенной как темная энергия, составляющей почти три четверти от массы всей Вселенной, где не обнаружены процессы эволюции и самоорганизации. В этих пока малоизученных формах материи их сохранение достигается не благодаря самоорганизации, а какими-то иными, пока неведомыми способами. Именно наличие двух противоположно направленных процессов в видимой (вещественной) Вселенной – негэнтропийного (самоорганизации) и энтропийного (самодезорганизации) ставят проблему обеспечения безопасности материальных (в нашем случае – кибернетических) систем как проблему их самосохранения. Для обеспечения безопасности важно, чтобы внешние негативные воздействия на систему и процессы самодезорганизации не вредили бы системе, и она могла продолжать свое существование, сохранять свою природу. А для этого необходимо либо создавать 1 См.: Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Синергетика: Нелинейность времени и ландшафты коэволюции. М., 2007. С. 239. 324 благоприятную окружающую среду, либо особые механизмы обеспечения безопасности системы в «недружественной» среде. Поскольку безопасность мы связываем с сохранением либо даже с ростом устойчивости и уровня организованности системы, то степень обеспечения этой устойчивости коррелируется с обеспечением безопасности существования самоорганизующейся системы как ее сохранением. Синергетика не акцентирует внимание на проблеме сохранения систем в общих процессах самоорганизации и самодезорганизации, поскольку это своего рода «целевой» подход, а упомянутая наука стремится объективно описать процессы самоорганизации и ей противоположные. «Целевой» и аксиологический подход скорее важен для формирующейся общей теории безопасности, начинающей использовать синергетическую методологию. Однако общий вывод, который уже вполне очевиден, заключается в том, что самый лучший способ обеспечения безопасности лежит на пути самоорганизации, усложнения систем, а не на пути лишь сохранения достигнутой системой сложности с помощью ее изоляции от среды (обеспечение безопасности через защиту). Чтобы сохраниться система должна не просто тратить только на это все средства и ресурсы, но в значительной степени – на развитие, под которым имеется в виду прогрессивное либо устойчивое развитие, т.е. любая форма нерегрессивного развития. Рост информационного содержания кибернетических систем происходит за счет окружающей среды и это увеличивает их адаптивный потенциал, т.е. возможность приспособления к соответствующим условиям нелинейной экосреды с помощью совершенствования форм и методов управления, что представляет собой не что иное, как адекватную реакцию системы на изменяющиеся внешние условия. Адаптивный потенциал кибернетической системы может измеряться как количеством заключенной в ней информации, так и ее смыслом и ценностью, связанными со степенью адаптивности управления. И одной из важных особенностей 325 самоорганизующихся кибернетических систем как раз и является рост их адаптивного и футуросинергетического потенциала, который зависит от внутреннего разнообразия этих систем. Таким образом, устойчивость (и соответственно – безопасность) кибернетических систем носит не термодинамический, а главным образом информационный характер и связана с процессами адаптивного управления и самоуправления (и соответствующего – адаптивного типа развития), без которых эти системы не смогли бы существовать. В соответствии с упомянутым законом необходимого разнообразия и происходят процессы самоорганизации (самодезорганизации) в кибернетических системах. Если такая система оказывается в экосреде с повышенным разнообразием негативных возмущений, она неизбежно должна самоорганизовываться таким образом, чтобы увеличивать свое информационное содержание. Это происходит в ходе самоорганизации, прежде всего, как комбинаторной эволюции и коэволюции, когерентного сочетания и взаимодействия с другими низкоэнтропийными фрагментами окружающей среды. И только благодаря этому она сможет в данной среде сохраниться и функционировать, сохранять устойчивость и в других нелинейных неравновесных средах. Само сохранение системы означает вместе с тем ограничение ее свободы выбора дальнейших эволюционных траекторий в пользу одной, где она более эффективно обеспечивает свою безопасность. Но это сужает «коридор эволюции» и такое сужение существенным образом связано с требованием обеспечения безопасности эволюционирующих систем. Только открытые системы, независимо от их природы, оказываются способными к самоорганизации и прогрессивному саморазвитию, что увеличивает их возможности по обеспечению безопасности. Это очевидно, если мы рассмотрим простейшую схему эколого-синергетического взаимодействия таких двух систем как общество и природа. Если общество и природу представим как две материальные системы, взаимодействующие 326 между собой, то, как это следует из принципов синергетики, повышение энтропии в природе вело бы к ее снижению в обществе, а значит в этом плане – к прогрессивному развитию последнего (хотя, конечно, прогресс общества не сводится только к росту информации, негэнтропии). По-видимому, обобщение понятия энтропии, трактуемого уже в более широком смысле как любые проявления деградации, разрушения, хаоса, беспорядка могло бы стать основой для выявления одной из закономерностей взаимодействия общества и природы, которая будет иметь общенаучный характер. Суть этой закономерности, заключается в том, что во взаимодействующих системах (в частности обществе и природе) происходит понижение энтропии в одной системе, сопряженное с увеличением ее в окружающей среде. С этой точки зрения, например, экологическая проблема выступает как частный случай увеличения энтропии в окружающей среде за счет роста негэнтропийных продуктов и систем в обществе. Взаимосвязь этих локально сопряженных диспропорционирования процессов энтропии1. Именно получило поэтому наименование синергетический подход также превращается в социоприродный подход и элементарное звено эволюции как самоорганизации находится не только в обществе, а в более широкой системе «общество-природа». С синергетической точки зрения общественное производство как основа современного типа социального развития осуществляется за счет подвода негэнтропии (генерации информации) из внешней среды, причем таким высоконегэнтропийным источником служит для нас в основном Солнце и некоторые естественные ископаемые ресурсы, процессы и условия Земли. Причем второе начало термодинамики (закон возрастания энтропии) является тем фундаментальным законом, который имеет определяющее 1 См.: Галимов Э.М. Феномен жизни: между равновесием и нелинейностью. Происхождение и принципы эволюции. М., 2001. 327 значение для проблемы источников энергии и ресурсов, необходимых для продолжения и развития производственной и иной социальной деятельности. Для прогрессивного развития общества (как космического цивилизационного процесса), согласно синергетическим представлениям, необходимо не только заимствование негэнтропии от высококачественных источников энергии каким для нас является Солнце, но и диссипация отработанного вещества и энергии более низкого качества в окружающую среду. И чем более развита цивилизация по энергопотреблению, тем мощнее поток использованной низкокачественной энергии, уходящей в окружающий космос, что даже послужило предложением выделения в качестве одного из критериев поиска внеземных цивилизаций1. 4. Культура как информационно-экологический феномен На уровне социальной ступени развития происходит существенное усложнение этой ступени вместе с ее пространственным расширением, что не характерно для досоциальных ступеней глобальной (или универсальной) эволюции как перманентной самоорганизации материальных систем в неживой природе, живом веществе и обществе, продолжающейся далее в социоприродной форме и охватывающей вещественный фрагмент Вселенной. В досоциальной эволюции действует установленная вначале в результате эмпирического обобщения, а в дальнейшем и синергетикой тенденция сужения пространственных и масс-энергетических параметров эволюционирующих материальных систем в процессе самоорганизации при восхождения по лестнице все более упорядоченных – негэнтропийных структур и форм. При этом происходит изменение информационного содержания (и связанной с ним негэнтропии) материальных систем в ходе эволюционной самоорганизации либо самодезорганизации; причем на прогрессивной линии эволюции происходит непрерывное накопление 1 См.: Ребане К.К. Энергия, энтропия, окружающая среда. Таллин, 1982. 328 информации в материальных системах, и тем самым этот – информационный критерий выступает в качестве вектора развития этих систем. Для объяснения этой новой тенденции в ходе глобальной эволюции мной была предложена гипотеза, высказанная в начале второй половины ХХ века для обоснования выхода человечества в космос с позиций глобального эволюционизма (хотя этот термин тогда не употреблялся)1. Речь шла о выходе человеческой деятельности за пределы планеты с «целью» вписаться в супермагистраль глобальной эволюции2. На этой супермагистрали наряду с информационным критерием и вектором, реализуется упомянутая тенденция сужения эволюционного коридора – уменьшения пространства распространения и масс-энергетического объема возникающих все более сложных структур, С одной стороны, происходит рост информационного содержания в каждой более высокой структурной единице, увеличивается многообразие видов и форм существования все более высоких структурных уровней, а, с другой стороны, сужается их общий суммарный объем. Изменение этой тенденции сужения «эволюционного коридора» наступает лишь на социальной ступени эволюции и происходит в процессе освоения все большего как планетарного, так и внеземного пространства. Подобная точка зрения на эволюционную роль человека не была характерной для того периода развития философии в СССР и начала осознаваться только сейчас. Приведем также мнение М.Б. Конашева, 1 См.: Урсул А.Д. Освоение космоса (Философско-методологические и социологические проблемы). М, 1967; он же: Космическая глобалистика в ракурсе информационной гипотезы освоения мира // Глобалистика как область научных исследований и сфера преподавания. Под. ред. И.И. Абылгазиева, И.В.Ильина. М., 2011. 2 Супермагистраль универсальной (глобальной) эволюции – это траектория эволюционных процессов во Вселенной, на которой происходит непрерывное прогрессивное развитие материальных систем, начиная от Большого Взрыва и до социальной ступени эволюции, которая не мыслится в качестве последней ступени этого процесса (См. Ильин И.В., Урсул А.Д., Урсул Т.А. Глобальный эволюционизм: Идеи, проблемы, гипотезы. М.: МГУ, 2012). 329 который полагает, что человек не только осознает факт всеобщей эволюции, но и становится ее главным ее творцом, созидателем1. В предложенной информационной гипотезе освоения космоса использовалось представление об информации как всеобщем свойстве материи, причем это предположение подтверждает современная физика, химия, синергетика, Нанотехнологии нанонаука также и базируются многие на другие создаваемых отрасли знания. сейчас теориях информационно изменяемых свойств материалов и физических теориях информации2. Как отмечают В.И. Аршинов и М.В. Лебедев, наступает «эпоха господства высоких информационных технологий, которые все более становятся связанными с нанотехнологиями, и их проникновения в жизнь человечества…Возникают новые информационные концепции мироздания, согласно которым законы физики рассматриваются как компьютерные программы, а Вселенная – как суперкомпьютер. С этими информационными концепциями мироздания сопряжены идеи нанотехнологии»3. На супермагистрали глобальной эволюции, наряду с информационным критерием и вектором, демонстрирующим все возрастающее накопление информации в материальных системах (по крайней мере, в ступенях развития и их основных компонентах), реализуется тенденция сужения эволюционного коридора – уменьшения пространства распространения и масс-энергетического объема возникающих все более сложных структур, С одной стороны, происходит рост информационного содержания в каждой более высокой структурной единице, увеличивается многообразие видов и 1 См.: Конашев М.Б. Эволюционная теория и эволюционная культура (от эволюционной теории Ч.Дарвина ко всеобщему эволюционизму). // Идея эволюции в биологии и культуре. / Отв. ред. Баксанский О.Е., Лисеев И.К. М., 2011. С.302. 2 См.: Гуревич И.М. Законы информатики – основа строения и познания сложных систем. 2-изд. уточн. и доп. М. 2007; он же: Информационные характеристики физических систем. М.- Севастополь. 2009. 3 Аршинов В.И., Лебедев М.В. Философские проблемы развития и применения нанотехнологий // Философские науки. 2008. №1. С.72. 330 форм существования все более высоких структурных уровней, а, с другой стороны, сужается их общий суммарный объем. Изменение этой тенденции сужения «эволюционного коридора» наступает лишь на социальной ступени эволюции и происходит в процессе освоения все большего как планетарного, так и внеземного пространства. Почему это происходит? Отвечая на этот вопрос, придется обратиться к проблеме взаимосвязи культуры и информации, которые между собой сущностно взаимосвязаны1. Социальная ступень эволюции выделяется из других ступеней глобальной эволюции тем, что характеризуется особой надындивидуальной и внеорганической системой средств накопления, хранения и передачи информации от поколения к поколению, что также важно для коллективного объединения входящих в общество индивидов2. В ряде современных культурологических исследованиях культура представляется в качестве особой информационной системы, характеризующей сущность человеческой цивилизации. На уровне эволюционной становления и информодинамике развития общества наступают в глобально- качественно-нелинейные изменения. А именно: происходит «вынос» ряда информационных процессов (накопления, хранения, преобразования и т.п. информации) за пределы структурного компонента (элемента) ступени. Это специфическая и сущностная характеристика социальной ступени эволюции, выражающая ее принципиальное отличие от предыдущей Накопление информации продолжается не – биологической ступени. в структурной единице соответствующей ступени, как это было в биосистемах, а в основном вне их, что 1 требует освоения внешнего окружающего пространства и См.: Урсул А.Д. Информация и культура // Философия и культура. 2011. №2; Колин К.К., Урсул А.Д. Информационная культурология. Предмет и задачи нового научного направления. LAP. 2011. 2 См.: Степин В.С. Цивилизация и культура. СПб. 2011. 331 преобразования находящихся в нем объектов для превращения их в феномены культуры – артефакты и смыслы. Передача культурной информации также требует использования пространства и материальных объектов вне организма составляющих общество людей и активного участия в этом процессе их сознания. Это также означает, что в отличие от предыдущих ступеней развития человечество начинает расширять сферу своего распространения как на Земле, так и в космосе не только для получения вещественно-энергетических ресурсов, но, прежде всего, для получения негэнтропии из окружающей среды, продолжения своих информационных процессов1. «Концептуальным аттрактором» понимания культуры выступает информация, а не энергия, хотя энергия в человеческом обществе также запасается и накапливается экстракорпорально и внегенетически. Вот здесь и находится один из важных «водоразделов», который отличает (а не разделяет) культуру и цивилизацию, когда эта последняя включает в себя и энергетическую и информационную составляющие. Дело, конечно, в акцентах понимания и за феноменом культуры все более прочно закрепляется информационное видение. И это видение культуры совпадает с универсальностью информационного критерия развития в глобальном эволюционизме. Судьба цивилизации зависит от эволюции ее культуры, которая должна «встроить» цивилизацию в супермагистраль глобальной эволюции и станет продолжать ее далее уже в форме социокультурной и социоприродной коэволюции с окружающей средой. Наиболее оптимальное и эффективное развитие человечества будет происходить по своеобразному принципу максимина – максимум прогрессивного развития культуры как информационного феномена при минимуме вещественно-энергетических затрат цивилизации. 1 См.: Урсул А.Д. Отражение и информация. М.,1973. С. 100-109. 332 Передача культурной информации также требует использования пространства и материальных объектов вне организма составляющих общество индивидов и активного участия в этом процессе их сознания. Мы уже отмечали наличие специального социокультурного принципа для экзогенного человека и накопления, человечества передачи и преобразования информации. Это произошло потому, что человек передал основную функцию накопления информации в социосфере от своего организма внешнему для него, но сущностно с ним связанному культурно-эволюционному процессу. Это также означает, что в отличие от всех предыдущих ступеней эволюции материи человечество начинает расширять экологическую нишу своего распространения в мире – как на Земле, так и в космосе. В этом смысле и сейчас проводится политика и стратегия «освоения новых пространств», среди которых в первую очередь имеется в виду освоение Мирового океана и космоса1. Однако это и путь в микромир как в плане его познания, так и преобразования, причем на этом направлении появляются принципиально новые «гибридные» – социоприродные объекты. Такая двойственная ориентация нанотехнологии, с одной стороны, на научные исследования естественных, природных явлений, а с другой – на производство, воспроизведение замысла искусственным путем, заставляет взглянуть на свое «изделие» одновременно и как на природный объект, который выступает как «естественно-искусственная» система. С одной стороны, наносистема представляет собой явление природы, которое подчиняется естественным законам, а с другой – то, что необходимо искусственно создать: сначала следует определить материальные условия и искусственные средства, влияющие на природу в нужном направлении, заставляющие ее функционировать так, как это нужно человеку, и лишь потом на основе 1 См.: Костин А.И. Экополитология и глобалистика. М., 2005. С. 301-327. 333 полученных знаний задать требования к этим условиям и средствам, а также указать способы и последовательность их обеспечения и изготовления1. Проникновение в микро- и мегакосмос позволяет осваивать не только новые пространства и энергетически-сырьевые ресурсы, как об этом в основном пишут экономически ориентированные авторы. Расширение по пространству планеты и космоса – это в более глубоком смысле – погоня за информацией и негэнтропией, а не только за светом и пространством, как это предполагал К.Э. Циолковский. Особенно эту информационно- негэнтропийный ориентацию демонстрирует развитие нанотехнологий, где вторжение познания и технологии идет вглубь пространства, пытаясь извлечь из него прежде всего необходимую для человека негэнтропию (информацию). Именно благодаря сознанию (которое в его «культурно-коллективной форме» для дальнейшего выживания человеческого рода необходимо кардинально трансформировать) и упомянутому выше информационнокультурному способу существования и развития человечества появляется «неестественная» (кроющаяся в культуре) возможность расширения среды существования социальной ступени. Это расширение среды обитания людей, информационных, пространственных и масс-энергетических параметров можно было установить не только в космосе (куда эволюционирующая на Земле биологическая ступень в принципе не может проникнуть без человека). Расширение разрозненных социумов пространства и обитания, кардинальное усложнение преобразование связей природы происходило за все время антропогенеза вначале в рамках «несущей емкости экосистем», а затем все больше за ее пределами. Но дело не только в пространственном расширении, но и в появлении новых элементов, связей и отношений в социосфере, что ведет к росту ее информационного содержания 1 См. выступление В.Г. Горохова. На круглом столе «Социально-философские аспекты наномедицины: перспективы, проблемы, риски» // Философские науки.2009. №11. С.26. 334 за счет экзогенно-внеорганизменных информационных процессов как на стадии глобализации, так и освоения космоса. Тенденция сужения упомянутых параметров на каком-то этапе может привести (либо содержит в себе такую возможность) к прекращению прогрессивного развития именно на супермагистрали глобальной эволюции. Получается, что естественная эволюция сама себя «заводит» в тупик все более суживающегося «коридора усложнения» (он же – своего рода «коридор безопасности»). Поэтому пока можно выдвинуть гипотезу–принцип уникальности «нашей» супермагистрали глобальной эволюции. Но этот эволюционный принцип уникальности траектории перманентно-самоорганизационного развития вступает в противоречие с выявленными тенденциями уменьшения масс-энергетических и пространственно-временных параметров, свидетельствующих о невозможности дальнейшего все большего накопления информации в каждой последующей ступени глобальной эволюции. Это своего рода противоречие между вещественно-энергетической и информационной сторонами глобально-перманентного прогресса, в котором для «продления» информация. противоречия вселенской Одним из глобальной самоорганизации выходов из эволюции должна «победить» информационно-энергетического может оказаться гипотеза о возможности возникновения такой ступени в какой-то период времени, которая переломила бы эти естественные тенденции. Речь фактически идет о появлении своего рода новой своего рода сингулярной ступени глобальной эволюции, начиная с которой должно идти расширение упомянутых выше пространственно-временных и масс-энергетических параметров. Но это становится возможным лишь в том случае, если появляется некое сверхприродное качество новой ступени, которая начет расширяться после этой сингулярности, как это происходит со Вселенной после Большого Взрыва. 335 В гипотезе возникновения новой сингулярности и нового «взрыва» предполагается, что только на супермагистрали глобальной эволюции появится некий структурный уровень или даже ступень эволюции, которая не продолжит далее тенденции сужения пространственно-временных и массэнергетических параметров при одновременном увеличении информационного содержания последующих более высоких ступеней эволюции. И поэтому она окажется в определенном смысле «надприродной» ступенью на супермагистрали глобальной эволюции. Увеличение количества информации в той или иной структуре при дальнейшем продолжении супермагистрали «неестественным образом» возможно, по меньшей мере, двумя путями. Либо эта структура увеличивается в размерах, добавляя к себе в процессе самоорганизации новые носители информации на том же уровне (макроуровне) ее хранения и движения (преобразования). Или происходит дальнейшая микроминиатюризация носителей информации, используя для этого более низкие структурные уровни, вплоть до самых фундаментальных из известных науке. Это путь развития нанотехнологий, которые, уходя от привычного макроуровня, открывают новые структурно-пространственные области мироздания. Этот путь сущностно связан с космизацией, но, повидимому, также и с экологизацией, но в несколько непривычном ее понимании. Впрочем, движение научного познания в область микромира неразрывно связано с исследованием мегамира. Уже хорошо известно о связи физики микромира с астрономией, а астрофизики с космологией. Но первые шаги физики в космос были сделаны еще на Земле, в ходе изучения элементарных частиц, полей и других объектов, которые обычно присутствуют в обычной земной природе либо вторгаются в нее (различные физические поля, космические излучения, молекулы, атомы, элементарные частицы и т.д.). В дальнейшем наука стала использовать моделирование или искусственное воспроизведение процессов и факторов, встречающихся лишь в космосе (глубокого вакуума, сверхвысоких и сверхнизких температур, 336 гигантских давлений, невесомости и т.п.). Благодаря освоению космоса существенно интенсифицировался процесс космизации, приобретая общенаучный характер, превращаясь в целостную систему вторжения космоса в социальную деятельность и движения к нему (социализация внеземных пространств и объектов). Упомянутые тенденции космизации науки, а теперь уже и её глобализации, особенно развитие теоретической космонавтики и ее экспериментальный период развития подготовили науку в целом к новому этапу космизации, ибо в ходе своего предшествующего развития этот процесс столкнулся с огромными техническими и экономическими трудностями. В ряде случаев стало исключительно трудно, дорого, а то и просто невозможно избегать чисто земных ограничений при исследовании внеземных объектов, а особенно при их моделировании и искусственном воспроизводстве в практических целях. Возникла острая потребность вынесения научно-технических приборов (в качестве примера можно привести космические телескопы), а также людей за границы планеты, за пределы всех земных ограничений и препятствий. Это оказалось возможным лишь на определенном этапе развития ракетной техники, подготовившей прорыв и космос. Этот второй путь в конце концов в ходе развития нанотехнологий также упирается не только в отдельный атом, но и в ходе дальнейшей микроминитюаризации – в некий субмикроэлементарный уровень, где становится уже невозможным уменьшать в пространственно-энергетическом аспекте носители информации. Это может в принципе произойти тогда, когда единица информации «совпадет» с «квантом» энергии: ведь до сих пор каждая единица информации в процессе создания информационной технологии обладает масс-энергетической избыточностью. Итак, получается, что оба возможных в принципе пути накопления информации, которые сейчас в той или иной степени реализуются в природе и обществе, требуют расширения пространственных и масс-энергетических параметров 337 следующих более высоких ступеней (структурных уровней) на пути глобальной эволюции, что в принципе нехарактерно для стихийноестественной тенденции сужения «негэнтропийной пирамиды». Существующая «внутри» цивилизации культура как принципиально информационный феномен «заставляет» человечество увеличивать свое информационное содержание за счет освоения мироздания во всех возможных направлениях. 5. Эволюция открытых систем и обществ Прогрессивное развитие, как следует из синергетических представлений, происходит только в открытых системах и средах. Вместе с тем, в открытых системах их безопасность в существенно большей степени зависит от все больших систем и пространств, в которые входит данная система. Так, наша Вселенная является не замкнутой, а открытой и все увеличивающей с ускорением свои размеры космологической суперсистемой. Существуют различные аспекты открытости Вселенной в пространстве и во времени, например, есть точка зрения, что наша Вселенная не предельно общая эволюционирующая система всех материальных систем, а лишь часть Супервселенной1 (Мультиверса), в которой есть и необитаемые локальные вселенные, может быть, представляющие собой для нашей Вселенной ресурс негэнтропии. Нужно также иметь в виду, что наши знания (в том числе и о глобальной эволюции) основаны на изучении всего нескольких процентов мироздания, именуемой вещественной Вселенной2. Утверждению об открытости Вселенной следует придать фундаментальный общенаучный характер и это приводит к очень важным следствиям. Открытость нашей Вселенной и процессы эволюционного усложнения, 1 См.: Грин Б. Скрытая реальность: Параллельные миры и глубинные законы космоса. М.: УРСС: ЛИБРОКОМ, 2013. 2 См.: Урсул А.Д. Формы темной материи и глобальная эволюция // NB: Философские исследования. 2013. №06. 338 прогрессивная направленность развития в природе имманентно связаны, и это уже аргументировано синергетическими положениями. В эволюции, как развитии в широком смысле слова, происходят конфликты, кризисы, разрушения систем и т.д. Однако на пути магистральной линии этой эволюции (супермагистрали) происходит своего рода отбор, когда «способность к будущему» обретают лишь те увеличивающие информационное содержание материальные структуры, которые после всех взаимодействий (в том числе и кризисно-конфликтных) вступают на путь коэволюции с другими из окружающих их структур. Некоэволюционные структуры после фазы бифуркации разрушаются, а оставшиеся в весьма узком (и далее все более сужающемся) диапазоне, или «коридоре безопасности» продолжают эволюционную «эстафету» на супермагистрали глобальной эволюции. Накопление информации в системе и стремление к устойчивому неравновесию со средой в эволюционирующих по этому типу материальных системах происходит за счет того, что эти системы являются открытыми, и, обмениваясь веществом, энергией и информацией с окружающей средой, они заимствуют из нее ресурсы и накапливают в своей внутренней структуре информацию (и негэнтропию). Накопление информационного содержания в прогрессивно развивающейся системе, как уже подчеркивалось, происходит только за счет получаемых из окружающей среды ресурсов. Вещество, энергия и информация этой среды тем самым деградирует. Прогрессивное развитие эволюционирующей системы сопряжено с регрессивным развитием окружающей среды и это – фундаментальная эколого-синергетическая закономерность развития и движения, если оно «встраивается» в эволюционные процессы. Глобальная эволюция представляет собой системно-целостный процесс перманентного прогрессивного развития как в пространстве, так и во времени нашей видимой, т.е. «информационной» Вселенной, одной из «экзистенциальных потребностей» которой является самосохранение появившихся на определенном этапе высших ступеней и уровней развития. 339 Именно поэтому супермагистраль глобальной эволюции можно считать оптимальной траекторией, на которой происходит процесс непрерывного самосохранения материи через самоорганизацию. Если от космических проблем перейти к социальным, то с синергетической точки зрения становится понятным, что прогрессивное развитие открытого общества как процесс самоорганизации оказывается возможным в результате использования энергии, информации и других ресурсов из окружающей социальной и природной среды. Если взять среду социальную, то очевидно, что результаты ведущих индустриальных стран мира сопряжены с бедностью и нищетой развивающихся стран. «Золотой миллиард» развитого открытого общества соседствует с голодающими миллиардами стран третьего, а теперь и «второго» мира, причем этот разрыв в уровнях экономики и жизнеобеспечения между Севером (Западом) и Югом (Востоком) пока только увеличивается. Это характерно для модели неустойчивого развития, в котором естественное стихийное развитие приводит к умножению угроз и кризисных явлений, деградации окружающей социальной и природной среды. Само понятие открытого общества в своем чисто социальном аспекте означает, что подобные деградационные процессы в социальной эволюции неизбежны. Богатство и процветание одних стран (и иных субъектов) в открытом обществе достигалось за счет неравноправных и несправедливых отношений с иными странами – и это закон синергетики в ее «социальном» измерении. Но, оказывается, не только ограбление «золотым миллиардом» остального мира в социально-экономическом плане не позволяет считать современное мировое сообщество подлинно открытым (а тем более – справедливым). Оно открыто лишь для той группы стран и социумов, которые создают свое богатство за счет его притока из окружающей их социальной среды. Впрочем, все страны не могут стать одинаково богатыми не только по социально-экономическим, но теперь уже и по экологическим соображениям. 340 Глобализация в информационном аспекте выступает в качестве пространственного процесса расширения и накопления разнообразия, захватывая все новые территории и страны земного шара, ориентируя человечество на обретение своей целостности. Если на этот процесс посмотреть с синергетической точки зрения, то обнаруживается, что глобализация выгодна тем субъектам (включая транснациональные акторы), которые за счет расширения своей социальной и природной окружающей среды получают дополнительное количество низкоэнтропийных продуктов, что усиливает процессы самоорганизации упомянутых объектов, обеспечивая конкурентные преимущества. Процесс глобализации может развертываться лишь в открытых обществах и средах. Поэтому идея открытого общества является в какой-то степени теоретической предпосылкой осознания процессов глобализации, ее необходимым концептуальным началом, хотя создатели того или иного варианта (модели) открытого общества (А.Бергсон, К.Поппер) вовсе не акцентировали своего внимания на глобализационных процессах, а пытались сформировать модель социума, в котором его открытость ведет к гораздо большим возможностям развития демократии, плюрализма, прав и свобод личности, чем в обществах закрытого типа. Прогрессивное развитие в личностном и социально-экономическом планах наиболее эффективно достигается лишь в открытых, а не закрытых социумах. В этом процессе особую роль играют механизмы и возможности роста разнообразия в социальной системе за счет генерации информации в открытом социуме и ее притока из окружающей социальной и природной среды (как и сопряженные с ними противоположные процессы диссипации и регрессивного развития). С синергетической прогрессивное развитие точки любого зрения становится открытого понятным, общества как что процесс самоорганизации оказывается возможным в результате использования энергии, информации и других ресурсов из окружающей социальной и природной среды. Если придать понятию “открытое общество” не только 341 социальное значение, которое вложили в него основатели, но и синергетический смысл (открытая система), то обнаружится, что само стремление в ходе глобализации сделать мировое сообщество открытым в глобальном масштабе, делает его в определенном (природном) отношении обществом закрытого типа (или полузакрытого). В самом деле: представим, что вся цивилизация уже достигла высокой степени глобализации и состоит из “открытых обществ”, активно взаимодействующих между собой. Это “открытое” максимально глобализированное мировое сообщество может далее прогрессивно развиваться в основном за счет притока ресурсов (негэнтропии) извне, из окружающей природной среды, планеты и космоса. Причем в мировом сообществе, состоящем из локальных “открытых обществ”, на определенном этапе фактически исчезает возможность развития за счет потребления и более рациональной организации социальных источников и ресурсов (в силу достижения наиболее эффективной организации) и, в конечном счете, в качестве главного источника дальнейшей самоорганизации выступает лишь окружающая природная среда (пока не будем принимать во внимание возможное наличие в ней внеземных цивилизаций). В этом противоречивость движения от закрытых обществ к открытому социуму в его глобальном измерении. И поскольку в ходе глобализации как процессе формирования целостного мира уже завершается процесс перехода к открытому обществу в планетарном масштабе, то это, видимо, один из источников, если не появления, то все большего обострения глобальных проблем и переноса их акцента в экологическую плоскость (социоприродное измерение). Социоприродная система (социоэкосистема) с точки зрения синергетики относится к открытым нелинейным системам, в которых происходит взаимодействие общества и природы, которые развиваются в противоположных направлениях. Общество существует и прогрессивно развивается за счет природы. Если под прогрессом имеется в виду усложнение в процессах самоорганизации и повышение уровня 342 упорядоченности и организации систем, то ясно, что в обществе и природе идут совершенно разные процессы. Если общество развивается прогрессивно, то природа реагирует на это деградационно-регрессивными процессами, так как из нее изымаются ресурсы и происходит процесс упрощения и дезорганизации естественных экосистем. Поэтому та форма их совместного развития, которая именуется коэволюцией общества и природы как их «сохраняющее» соразвитие, предполагает, что прогресс общества достигается за счет деградации (регресса) природы, но в рамках несущей емкости экосистем. Совместного же прогресса природы и общества быть не может, и это вытекает из синергетических (термодинамических) соображений (если этот совместный прогресс не происходит за счет деградации более широкой окружающей среды). Поэтому в определенной степени прав В.И. Данилов-Данильян, когда выступает против использования терминов «коэволюция общества и природы», «коэволюция человека и биосферы»1. В настоящее время в условиях обострения глобального экологического кризиса стоит задача существенно уменьшить деградацию окружающей среды за счет более эффективного использования ресурсов и действенных мероприятий по охране окружающей среды. Существенный шаг в этом направлении может быть сделан, если цивилизация не только будет экономить природные ресурсы, более эффективно использовать «ископаемую» энергию, но и перейдет к замене этой энергии на возобновляемую энергию и практически неисчерпаемую солнечную энергию (и негэнтропию). В этом случае существенно уменьшатся деградационные процессы в биосфере, хаотизация окружающей среды и «ископаемая экономика» может превратиться в «устойчивую экономику»2. 1 См.: Данилов-Данильян В.И. Коэволюция // Глобалистика. Энциклопедия. М., 2003. С. 478–480. 2 См.: Шеер Г. Восход солнца в мировой экономике: Стратегия экологической модернизации. М., 2002. 343 6. Обеспечение безопасности через самоорганизацию Обеспечение безопасности через самоорганизацию (прогрессивное развитие) с синергетической точки зрения соответствует реализации движения системы к «странному аттрактору». Это обеспечивает безопасность эволюционирующей системы на более высоком уровне развития благодаря более интенсивному использованию ресурсов окружающей среды (и тем самым – повышения информационного содержания системы). В этом случае сохранение системы (обеспечение безопасности для высших ступеней эволюции) реализуется через усложнение как накопление информации (разнообразия) в системе. Самоорганизация – это имманентное свойство материи в вещественной Вселенной, в которой имеют место взаимодействия – гравитационное, электромагнитное, слабое и сильное, уже выявленные современной наукой (хотя могут быть обнаружены и другие типы взаимодействий, особенно в тех областях, которые пока не изучены, например, в физическом вакууме или в черных дырах). Благодаря наличию взаимодействий, происходит процесс самоорганизации, объединение (агрегация) и усложнение ранее автономных элементов (компонентов). Система в процессе самоорганизации отбраковывает те варианты (элементы), которые препятствуют ее собственному нерегрессивному развитию или сохранению, обеспечению стабильности ее бытия. Будущее, согласно синергетике, формируется теми структурами-аттракторами, в конус которых попадает эволюционирующая система1. Структуры-аттракторы заложены в нелинейные открытые среды, выражая их имманентные свойства, формы и характеристики. Будущее связано с отбором тех форм и возможностей, которые уже существуют в данной среде, а это число 1 См.: Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Синергетика: Нелинейность времени и ландшафты коэволюции. М. 2007. С. 139, 144. 344 существенно ограничено как аттракторами, так и теми формами эволюционирующей системы, которые существуют в настоящем. Из настоящего в будущее попадают лишь те объекты (системы), которые адаптируются к грядущему и притягиваются странными аттракторами окружающей нелинейной среды. Уже наличие некоторого конечного числа аттракторов свидетельствует о возможности отбора (выбора) одного из них, что усиливается в фазе неустойчивости случайными флуктуациями, подталкивающими систему в поле притяжения того или иного аттрактора. Кроме того, в процессе отбора на супермагистрали глобальной эволюции (либо близкой к ней области) происходит сохранение, «выживание» тех систем, которые удовлетворяют синергетическому принципу минимума производства энтропии. Нужно также иметь в виду, что сами нелинейные среды, в которых эволюционирует система, также изменяются, в том числе и под влиянием этих систем, создавая дополнительные возможности отбора более активных низкоэнтропийных систем как адаптации к будущему как своего рода темпоральному странному аттрактору. Поэтому достаточно распространенное мнение о том, что будущее в принципе неопределенно, далеко не точно, будущее эволюционирующей системы в некоторой степени предопределено как необходимостью самосохранения системы, так и странными аттракторами среды. Поэтому не случайно, что в процессе эволюции появляется ограниченное число видов каждого из структурных уровней материи и имеется ограниченное число направлений самоорганизации Такое понятие синергетики как аттрактор, имеет прямое отношение к обеспечению стабильности и безопасности систем, поскольку обозначает возможное устойчивое состояние системы, к которому она стремится. Причем с точки зрения обеспечения безопасности при достижении состояния устойчивости как равновесия с окружающей средой также достигается устойчивость, но для неживых систем это зачастую сопровождается 345 увеличением энтропии. Это состояние простого (термодинамического) уравновешивания со средой выражается в синергетике понятием «простой аттрактор». Если следовать простому аттрактору, то для обеспечения безопасности кибернетической системы достаточно ее уравновесить с окружающей средой (изолировать, закрыть от среды), т.е. между системой и ее окружением поставить защиту (скажем, очистное сооружение для охраны окружающей природы, либо служб безопасности для бизнес-структур и т.д.). При этом ясно, что увеличение интенсивности и разнообразия внешних негативных воздействий может разрушить эту «слабую устойчивость» закрытого типа, реализуемую в духе простого аттрактора. Когда речь идет о структурах неживой природы, то, несмотря на наличие в ней процессов самоорганизации, действие закона увеличения энтропии показывает, что стремление к устойчивому состоянию (минимизация энергии системы) оказывается состоянием с наибольшей энтропией. В общем случае устойчивость снижается при переходе от кварков к нуклонам, от них к ядрам и атомам, причем минимальной устойчивостью характеризуется молекулярный уровень1. Пока такое снижение устойчивости эволюционирующих материальных систем пока трудно объяснить. Возможно, это связано с тем, что где-то в этот период супермагистраль (главная траектория прогресивного развития) универсальной эволюции начинает разделяться на два периода (направления, рукава), связанные с влиянием тяготеющей темной массы, плотность которой упала до современного значения и начали преобладать силы антигравитации темной энергии в нашей Вселенной). Темная материя имеет две формы – темную массу, или скрытое гравитирующее вещество, составляющее 22% плотности энергии Вселенной, и темную энергию. Вклад этой последней, часто именуемой космическим вакуумом, в плотность энергии мироздания 1 См.: Попов В.П., Крайнюченко И.В. Глобальный эволюционизм и синергетика ноосферы. Ростов на Дону. 2003. 346 составляет примерно 74%, а на обычное вещество приходится всего немногим более 4%, в том числе на звезды – 1% 1. Первый рукав (направление), начиная от Большого Взрыва (примерно 14 млрд лет тому назад) до образования звезд, характеризуется замедлением эволюции и он не требовал внешних источников энергии в пространственном смысле. Второй рукав (когда начинает доминировать антигравитация – немногим более 6 млрд лет тому назад) характеризуется сложными нелинейными процессами, где важную роль играет открытость систем и где процесс саморазвития за счет этого ускоряется. Временная граница между этими рукавами (периодами, направлениями) связана с эволюцией звезд, когда в них возникают тяжелые химические элементы и которые в дальнейшем для своего существования не требуют звездных условий и могут существовать уже вне «колыбели», сами по себе, например, на планетах, где происходит химическая эволюция. Два рукава универсальной эволюции оказались случайно связанными и именно в это время переходной процесс от первого рукава ко второму, именуемый «слабым консервативным переходом»2, характеризуется снижением стабильности эволюционирующих систем. Но если в неживой природе «вещественной» Вселенной рост информационного содержания в первом рукаве универсальной эволюции приводит к снижению устойчивости, то в живой природе структурные единицы и тем более ступени эволюции материи увеличивают не только скорость усложнения, но и временной интервал устойчивости конкретных материальных систем. Здесь на первый план в эволюционных процессах выступает информация (разнообразие), которая вела себя индифферентно в первом 1 рукаве. В ходе самоорганизации появляются особые См.: Астрономия: век XXI. / Ред.-сост. В.Г.Сурдин. Фрязино, 2007. С. 29, 426. См.: Панов А.Д. Инварианты универсальной эволюции и эволюция в Мультиверсе // Универсальный эволюционизм и глобальные проблемы. М., 2007. С. 78–80. он же: Универсальная эволюция и проблема поиска внеземного разума (SETI). М., 2008. 2 347 информационные системы и механизмы управления, которые замещают короткоживущие элементы (молекулы, клетки) и трансформируют другие в сторону увеличения срока их функционирования. Это принципиально новый способ самосохранения «неизменности» материальных космического вакуума систем, не требующий (антигравитирующей темно- энергетической формы материи) либо «слабой» неизменности тяготеющей «темной массы» Вселенной, с ее предполагаемыми долгоживущими тяжелыми элементарными компонентами, природа которых пока неизвестна. Управление, ограничивая разнообразие и свободу выбора путей эволюции, негативно влияющих на сохранение живой системы, способствует росту информационного содержания конкурентоспособных систем в «разрешенном», но все более сужающемся эволюционном коридоре и тем самым выполняет свою антиэнтропийную роль, причем одна из целей управления состоит в обеспечении самосохранения (безопасности) системы. Согласно синергетике, эволюция носит нелинейно-бифуркационный характер, и элементарный самоорганизационный (либо самодезорганизационный) цикл развития происходит от одной бифуркации к другой. В зоне бифуркации как некоторой критической области усиливаются положительные обратные связи между системой и средой, происходит снижение устойчивости систем и появляется за счет случайной флуктуации возможность скачкообразного изменения траектории эволюции, ее ветвление на два или большее число возможных (виртуальных) траекторий. Однако в связи с проблемой безопасности нас интересует, прежде всего, альтернатива, когда система, вступившая в фазу бифуркации, либо сохраняется либо разрушается. В процессе развития система не находится в стабильном состоянии, в ней происходят изменения и она накапливает (либо теряет) элементы и связи. Это приводит ее в неравновесное состояние, когда любое малое и случайное воздействие (флуктуация) на систему может вызвать ее самодезорганизацию (деградацию), либо наоборот – выход на более высокий уровень устойчивости за счет увеличения информационного 348 содержания и эффективного его использования. Вполне понятно, что то или иное состояние системы при выходе из зоны бифуркации зависит от того, под притяжение какого аттрактора попадает система. Однако не только фазы бифуркации важны с точки зрения проблемы безопасности, но и межбифуркационный период эволюции, когда в этот относительно спокойный отрезок времени также происходит процесс развития, имеющий то или иное эволюционное направление (вектор). В принципе эволюционный процесс может идти по трем мыслимым возможным сценариям. Один сценарий относится к самоорганизации как прогрессивному развитию, когда идет рост сложности, увеличение информационного содержания системы, и она вступает в бифуркационный период не в силу обострения внутренних противоречий, а благодаря воздействию тех или иных внешних факторов в открытой нелинейной среде. «Основное условие самоорганизации, – отмечает Р.Е. Ровинский, – поступающая извне энергия должна уверенно перекрывать протекающую в системе диссипацию энергии»1. К этому добавляется появление в результате такого получения энергии более высокого уровня организации, чем до вступления в период бифуркации, увеличение информационного содержания системы за счет когерентного соединения системы с ранее не входящими в нее фрагментами среды2. Этот инновационно-синергетический процесс как выражение принципа трансферабельности3 в соединении с принципом преемственности (эволюционный консерватизм) и создает основной самоорганизационный «напор» как продолжение супермагистрали универсальной эволюции сквозь хаос окружающей ее среды. Причем именно эта осевая магистраль 1 Ровинский Р.Е. Синергетика и процессы развития сложных систем // Вопросы философии. 2006. № 2. С. 166. 2 Там же. 3 Согласно Э. Галимову, трансферабельность – это способ материальных систем в ходе самоорганизации комбинаторным образом создавать новые сочетания низкоэнтропийных продуктов (Галимов Э. Указ. соч. С. 67). 349 самоусложнения материи в эволюции «вещественной» Вселенной предстает в качестве доминирующего и детерминирующего фактора, нежели флуктуации, случайность и неопределенность, которые, конечно же, также имеют определенное эволюционное значение, но, по-видимому, отнюдь не основное, как это иногда представляется. Однако если величина поступившей в систему энергии не превысит потерь энергии внутри системы, то система перейдет на путь деструктивного развития частичного или полного разрушения добифуркационного упорядоченного состояния системы1. Этот второй сценарий соответствует той траектории эволюции, когда кризисное состояние системы, ведущее к точке бифуркации, достигается благодаря как внешним, так и внутренним факторам и потеря устойчивости совпадает с притяжением простого аттрактора. В этом эволюционном варианте происходит самодезорганизация как форма регрессивного развития системы, когда безопасность уже не обеспечивается, и происходит в той или иной степени разрушение объекта и последующее движение к хаосу более низкого структурного уровня. Третий сценарий эволюции системы является в основном чисто теоретическим: система, попадая в бифуркационную фазу, не повышает и не снижает свое информационное содержание (а просто незначительно перестраивает свою структуру), но и не происходит деградационного процесса под влиянием флуктуаций и иных воздействий. Однако такое течение процесса означает, что система не вступает в кризисный период, чреватый кардинальными трансформациями, и поэтому если признать атрибутивный характер бифуркации в процессе эволюции «вещественной» Вселенной, то фактически реализуются только первые два сценария, хотя они могут, в свою очередь, иметь различные эволюционные ветви. 1 См.: Ровинский Р.Е. Синергетика и процессы развития сложных систем // Вопросы философии. 2006. № 2. С. 166. 350 Хотя в любом процессе эволюции могут реализовываться различные сценарии, особый интерес, конечно, представляет уже не раз упомянутая супермагистраль как траектория непрерывной самоорганизации (накопления системой информационного одновременное содержания), обеспечение на безопасности которой системы происходит как в межбифуркационный период, так и в точке бифуркации. Очевидно, что существует определенная мера (соотношение) между сохранением (обеспечением безопасности) системы и ее прогрессивным развитием, что связано с действием отрицательных и положительных обратных связей. Положительная обратная связь приводит к неустойчивости, выходу на режим с обострением, усиливая внешние воздействия на систему, способствуя усложнению, росту ее информационного содержания. Отрицательные обратные связи ослабляют внешние воздействия, стабилизируют систему, способствуя сохранению ее квазиравновесия с окружающей средой. В зависимости от соотношения положительных и отрицательных обратных связей система либо движется по прогрессивной либо регрессивной эволюционной траектории. Но на супермагистраль универсальной эволюции (как главную траекторию прогрессивного развития) попадают лишь те системы, в которых устанавливается оптимальное соотношение между сохранением и изменением, между действием положительных и отрицательных обратных связей, в которых идет процесс наибольшего увеличения информационного содержания и минимальный рост энтропии. Для того чтобы цивилизация не деградировала, она должна быть не только открытой системой в отношении своих источников и ресурсов развития, но и реализовывать стратегию самосохранения, которой в начале третьего тысячелетия выступает стратегия перехода к устойчивому безопасному будущему. Поэтому стратегия дальнейшего социоприродного устойчивого развития должна строиться таким образом, чтобы общество могло бы неопределенно долго существовать, используя ресурсы биосферы и 351 космоса. В этом смысле цивилизация выступает как нечто целостное по отношению к окружающей ее природе, реализуя совокупную деятельность таким образом, чтобы обеспечить свое соразвитие (коэволюцию) с биосферой и космосом. Вписываясь в биосферные процессы и циклы и переходя на потребление биопродукции в экологически приемлемом коридоре (несущей емкости экосистем), глобализирующееся через устойчивое развитие общество в своем планетарном измерении также окажется открытым, но уже в ином – социоприродном смысле. Оно будет потреблять в основном ту энергию и негэнтропию, которую предоставляет биосфере и будущей ноосфере наше Солнце и остальной окружающий космос. Переход на путь глобального устойчивого развития и, тем самым, выход на «вселенскую» супермагистраль универсальной эволюции возможен в двух вариантах – космическом и глобально-планетарном. Космический вариант, предложенный К.Э.Циолковским, как путь непрекращающегося развития (достижения бессмертия) человечества во Вселенной оказывается лишь весьма отдаленной перспективой. И в будущем эта перспектива может быть реализована, при условии, что человечество в течение XXI в. преодолеет глобальный антропоэкологический кризис, обеспечит свою глобальную безопасность и выйдет на путь планетарного устойчивого развития. Космические же средства окажутся на этом этапе важным, но лишь дополнительным механизмом движения человечества к своему бессмертию как самосохранению социальной ступени эволюции. Основное внимание важно сосредоточить на проблеме объединения человечества перед стремительно надвигающейся планетарной экокатастрофой, отреагировав на «футурошок» деструктивной глобализации и обострения глобальных проблем переходом мирового сообщества к устойчивому развитию. Безопасность характеризует устойчивый способ бытия того или иного объекта, сохранение его природы в условиях внутренних и внешних негативных воздействий и изменений. В современных условиях все более 352 актуальным становится недавно выявленный принцип обеспечения национальной и глобальной безопасности через переход к социоприродному устойчивому развитию, которое мыслится как самый безопасный тип развития1. Однако безопасность необходимо обеспечивать и в современной и в будущей модели устойчивого развития, что обуславливает определенную «двойственность» видения этого обеспечения. «Двойственность» современному этапу перехода к устойчивому будущему создает противоречие между старой (моделью неустойчивого развития) и новой (моделью устойчивого развития) стратегиями развития в государственном и международном аспектах. Поэтому и Россия, и любая другая страна, двигаясь к устойчивому будущему, должна защищать свои национальные интересы, обеспечивать национальную безопасность. Однако национальные интересы и цели должны оцениваться уже не только в рамках старой «системы координат» и ценностей стратегии неустойчивого развития, что, как правило, имеет место. Для того чтобы принять новую стратегию в национальных масштабах и следовать ей в грядущих устойчиво-ноосферных преобразованиях, необходимо, чтобы ее приняли и другие страны, которые также не предпринимали бы действий в духе старой модели развития. Делая шаг вперед к устойчивому развитию, Россия вправе ставить вопрос, чтобы такой же шаг был сделан и со стороны других стран, особенно претендующих на главенство в мире по переходу на путь устойчивого развития. Упомянутая «двойственность» диктует и двойственность оценок любого действия любой страны, любого субъекта мировой политики, глобальной экономики и вообще любой сферы деятельности. Эта двойственность заключается в том, что теперь необходимо оценивать каждое мероприятие в двух «системах координат», или в двух упомянутых моделях 1 Урсул А.Д. Обеспечение безопасности через устойчивое развитие // Безопасность Евразии. 2001. № 1; он же: Принцип «безопасность через устойчивое развитие»: концептуально-методологический анализ // Безопасность Евразии. 2009. № 2. 353 развития и сравнивать эти оценки, поскольку именно только так можно определить продвижение по пути к новой цивилизационной парадигме. Это потребует формирования для эффективного управления переходом к устойчивому развитию страны специальной межведомственной экспертизы (УР-экспертизы), в компетенцию которой входило бы сопоставление принимаемых государственной властью решений с желаемой нормативной моделью устойчивого развития. Без такой экспертизы нет достаточных оснований считать принимаемое решение способствующим переходу к устойчивому развитию. Любые конкретные действия в масштабе организации, компании, ведомства, территории, государства и т.п. должны ориентироваться на модель устойчивого развития, причем, в конечном счете, – на глобальный масштаб ее реализации. 7. Информатизация общества и переход к устойчивому развитию Развитие идей информатизации и экологизации шло параллельно без серьезного пересечения, хотя, как оказалось, важна их мировоззренческая и методологическая интеграция. Оба процесса отображали развитие и в какойто мере решение двух проблем глобального масштаба, хотя ясно, что человечеству требовалось решение глобальных проблем на базе единого концептуально-методологического подхода. Поскольку переход к УР носит более целостный и системный характер, он включает в себя и свою информационную составляющую, которая в существенной степени разворачивается стихийно. Однако движение по пути УР, как правило, связывалось с экологией, поскольку сама стратегия УР возникла под влиянием проблем окружающей среды. Между тем переход к УР не просто включает в себя информационный аспект, но и выдвигает на одно из приоритетных мест все процессы движения информации, проявляющиеся особенно рельефно в ходе информатизации и становления информационного общества. 354 В исследованиях по проблеме УР выявилась одна важная особенность, с которой связаны все предполагаемые трансформации, обусловленные переходом к новой цивилизационной парадигме. Речь идет о необходимости управления процессом становления будущего общества с УР из настоящего. Для этого необходимо исследование будущего во всех его формах и, особенно в той его соционормативной форме, которая представляет собой процесс перехода мирового сообщества к УР и именуется «нашим общим будущим»1. Совершенно очевидно, что наше общее устойчивое будущее вначале может быть построено как некая его информационная опережающая модель. И дальнейшие действия по ее воплощению в реальность носят прежде всего информационный характер. Поэтому переход к УР зависит от создания инновационно-опережающих моделей в любой сфере деятельности и прежде всего от науки, образования и управления. Информационное общество формируется пока в основном стихийным образом в процессе перехода к нашему общему устойчивому будущему. Эта устойчивость достигается благодаря усилению процессов информатизации и обеспечения их безопасности, в результате все большего накопления информационного содержания социосферы и превращения ее в ноосферу. В соответствии с законом необходимого разнообразия У.Р. Эшби устойчивость и стабильное функционирование кибернетической суперсистемы (а именно таким можно рассматривать информационное обществ) огромное информационное содержание этого общества (при эффективной организации движения информации) позволяет достичь необходимой устойчивости не только в информационном плане, но и в других аспектах системы «человек – общество – природа». Информационный фактор движения к устойчивости позволяет формировать опережающие информационные модели устойчивого будущего 1 См.: Наше общее будущее / Пер. с англ. М., 1989. 355 и направлять реальную траекторию по оптимальной траектории. Это одна из наиболее важных характеристик перехода цивилизации к УР, которая приведет к становлению той стадии информационного общества, которое связывается со сферой разума. Становление инфоноосферы через УР окажется первой стадией сферы разума, за которой последуют эконоосфера, космоноосфера и т.д. (о чем далее еще будет идти речь). Такое решение уже намечалось в рассуждениях последователей и сторонников ноосферного подхода, который в качестве средства решения всех проблем видел разум человека. Однако ноосферному подходу недоставало связи с практикой ближайшего будущего по созиданию постиндустриального общества. Вот почему принятие ЮНСЕД стратегии устойчивого развития мирового сообщества привлекло к ней внимание, если пока не всех, то многих научных школ и течений. Стало понятным, что грядущее общество с устойчивым развитием должно быть одновременно и информационным, и экологическим и еще обладать целым рядом черт и характеристик, которые должны отобразить процесс и результат решения других глобальных проблем. Здесь пойдет речь в основном о взаимосвязи устойчивого развития и информационного общества, делается попытка обобщенного и более системного представления будущего информационного общества с устойчивым развитием. Мы уже не раз отмечали, что рассматривая устойчивое развитие, многие выделяют три основные области – экономику, экологию и социальную сферу, которые устойчивое развитие объединяет в одно системное целое. Однако легко видеть, что процесс информатизации тесно связан с каждой из этих сфер человеческой деятельности и в то же время выходит за рамки этих сфер. Это то направление развития, которое, объединяя упомянутые сферы на единой информационной основе, дает новое видение нашего общего будущего в виде информационного общества, без создания которого невозможен переход к устойчивому развитию, а тем более становление ноосферы. 356 Именно благодаря постановке проблемы устойчивого развития наука в своем разобщенном виде получает мощный стимул к интеграции и обретению нового единства. Полагая сущностную взаимосвязь между тенденцией информатизации и переходом цивилизации к устойчивому развитию, мы считаем, что у этого последнего должны существовать и научные основы, связанные с проблемой информатизации1. Основное внимание будет сосредоточено на постановке вопроса о научно- информационных основах устойчивого развития и совместимости процессов информатизации общества с его переходом к устойчивому развитию ноосферной ориентации. Биосферно-экологический подход к развитию должен заменить ныне практикуемый утилитарно-ресурсный подход, ведущий к разрушению планетарной экологической ниши. Вместо вытекающего из стратегии экономического роста разрушения окружающей среды и уничтожения других форм жизни должна быть принята стратегия совместного выживания и сохранения человечества и естественной биоты, цивилизации и биосферы. Принцип такого подхода – «погружение» социально-экономических систем и процессов в природу как естественный фундамент существования человечества. Научное обоснование стратегия устойчивого развития, как отмечалось, получает лишь с позиций теории биотической регуляции и стабилизации окружающей среды2. Однако эта стратегия наиболее трудна для реализации, ибо в наибольшей степени противостоит всему предшествующему опыту человечества. Для ее реализации необходимо соединить информационносинергетический и ноосферный подходы с теорией биотической регуляции и стабилизации окружающей среды. Эти подходы создают ту концептуально1 См. также: Ващекин Н.П., Пасхин Е.Н., Урсул А.Д. Информатизация общества и устойчивое развитие. М., 2000. 2 См.: Лосев К.С. Экологические проблемы и перспективы устойчивого развития России в ХХI веке. М., 2001, С. 41–63. 357 теоретическую основу, на которой и может быть создана научно обоснованная стратегия устойчивого развития как цивилизации в целом, так и России. Нужно иметь в виду, что представления об устойчивом развитии являются еще не достаточно разработанными и они будут изменяться как в процессе научных разработок, так и практики перехода к новой цивилизационной модели. В связи с этим эволюционные этапы продвижения по пути ноосферогенеза с современных позиций можно схематично представить в виде трех этапов. Краткосрочная перспектива подразумевает принятие соответствующих мер в ближайшие годы. Среднесрочная перспектива определяется от пяти до пятнадцати-двадцати лет. Долгосрочная перспектива охватывает будущее на десятки лет и даже более длительные сроки, если речь идет о становлении ноосферы в ходе реализации стратегии устойчивого развития. На начальном перспектива) теоретическая этапе осознается и переходного необходимость документальная база, процесса такого (краткосрочная перехода, формируется создается стабильный экономический, экологический, социальный и политический фундамент переходного процесса. Речь идет о выходе из системного кризиса России, о достижении политического равновесия и гражданского согласия. Первый, или начальный этап перехода к устойчивому развитию в значительной степени предопределен всей предшествующей историей, в том числе реформами последних лет в России, проведенных по неоправдавшей себя ультралиберальной модернизационной стратегии. На этом этапе необходимо решить острые экономические, социальные и политические проблемы, поскольку именно они определяют главные целевые ориентации данного этапа, обеспечивая выход страны из кризиса. Однако такой выход не должен достигаться за счет ухудшения состояния окружающей природной среды и особенно важно строго соблюдать в этот период обоснованные природоохранные ограничения на хозяйственную и иную деятельность, 358 обеспечивая стабилизацию экологической ситуации. Такая стабилизация может быть достигнута за счет общего снижения роста антропогенного пресса на локальные экосистемы и биосферу в целом. На этом этапе целесообразно разработать программы оздоровления и реабилитации окружающей среды в зонах экологического кризиса и приступить к их реализации, сформировать систему действий по нормализации обстановки на экологически неблагоприятных территориях и подготовить организационную базу их выполнения. Для данного этапа должны быть разработаны соответствующие прогнозные и программные документы, законы и нормативно-правовые акты перехода РФ к устойчивому развитию. В среднесрочной перспективе предполагается продолжение улучшения экономического положения страны, начнет уменьшаться имущественное расслоение населения, рост среднего класса (который сейчас составляет порядка десяти процентов от всего населения страны). Политические партии и движения все больше будут осознавать в качестве приоритетных не собственное стремление захватить власть (и продолжать дальнейшее движение по модели неустойчивого развития), а новые цивилизационные ценности и цели, и их мирная конкуренция может происходить вокруг проблем оптимальных траекторий переходного процесса. Социальноэкономическая и политическая стабильность открывает возможность вложения все больших средств в решение проблем окружающей среды и другие приоритеты УР. Осуществляются основные структурные преобразования в экономике, уход от сырьевой ориентации, начинается технологическое обновление, происходит дальнейший процесс экологизации хозяйственной и другой социальной деятельности, преобразование государственных и общественных институтов, ориентирующихся на новые цели и реализующие упреждающие действия. Развивается экологическое предпринимательство и в основном завершается процесс принятия серии прогнозных управленческих документов и законодательных актов по переходу на путь устойчивого развития. Также заканчивается формирование 359 системы всеобщего образования для устойчивого развития. Полным ходом идет процесс переориентации науки, техники, производства на новые цели, все больше начинают внедряться высшие экологически безопасные, наукоемкие технологии, создавая адекватную XXI веку социально- технологическую и эколого-ноосферную модель российского общества. На этом этапе следует добиваться коренного улучшения состояния окружающей среды за счет экологизации хозяйственной и других видов социальной деятельности, а также их «футуризации». В долгосрочной перспективе должно произойти смещение акцентов развития с экономических на социально-экологические, и с вещественноэнергетических ценностей на духовно-информационные. Переход к Ур будет все более соединяться с развертыванием ИО. На пути выживания и перехода к устойчивому развитию начинает формироваться не просто постиндустриальное качество общества (это завершающая стадия стихийного развития), а общество, которое, следуя традициям мировой научной литературы, охватывает можно все именовать сферы информационным. деятельности, формируя Информатизация новую социально- экономическую структуру, качество и уровень жизнедеятельности людей, все больше утрачивающих ценности и интересы потребительства и возрождающих духовно-интеллектуальный потенциал страны, органически на базе глобальных коммуникаций и средств медиатизации включающихся в информационные базы и процессы глобального масштаба. Формируется вначале на национальной и региональной основе общечеловеческий интегральный интеллект, с помощью средств информатики способный оптимально решать глобальные проблемы, и в мировом масштабе управлять дальнейшим переходом на путь устойчивого развития ноосферной ориентации. Россия, благодаря своему интеллектуальному потенциалу и огромному массиву территорий с ненарушенным биоразнообразием, становится не только центром стабилизации окружающей среды, но и мировым центром духовных трансформаций ноосферной ориентации. 360 Развертывается ноосферная ориентация научно-технологического, научнообразовательного и научно-организационных процессов, формируется развитая система опережающего образования для устойчивого развития. Становление этого этапа перехода на путь устойчивого развития знаменуется тем новым качеством социально-экономического развития, которое, возможно, окажется первой ступенью ноосферы, т.е. инфоноосферой или информационным обществом.1 Эта качественная трансформация может появится в России в глобальном масштабе не ранее 40-50-х годов XXI века. Таковы ориентировочные сроки и некоторые качественные трансформации на пути перехода к устойчивому развитию, при условии, что будут приниматься соответствующие действия на пути перехода к новой цивилизационной стратегии, а не реализуется самоубийственная альтернатива в любом из её вариантов. Человечество стоит на рубеже нового перехода – перехода к информационной цивилизации, ориентация которой должна быть связана с переходом к устойчивому развитию. Зримо вырисовывается тенденция интеллектуализации общества путем применения во всех сферах человеческой деятельности компьютерных информационных технологий. Создаются новые условия в сфере интеллектуальной деятельности людей. Впервые за всю историю человечества интенсивно автоматизируется не физический труд, а интеллектуальная деятельность, связанная в первую очередь с обработкой информации. Сейчас информацию по праву причисляют к важнейшим ресурсам и факторам социального развития. Еще несколько десятков лет тому назад в качестве характерных показателей развития назывались такие параметры, как количество выплавленной стали, добытого угля, электроэнергии, нефти и т.д. Ныне эти характеристики уже не дают адекватного представления о качестве 1 Урсул А.Д. Информатизация общества. Введение в социальную информатику. М., 1990; он же: Путь в ноосферу. М., 1993. С. 88–98. 361 и уровне развития государства и общества. Информация, быть может, неожиданно для многих вышла на первое место среди иных критериев прогресса, как и средства ее получения, переработки и использования, и прежде всего те техника и технология, с помощью которых усиливаются интеллектуальные возможности и способности людей (а теперь может стать одним из главных критериев перехода цивилизации к устойчивому обществу). В развитых странах более половины трудящихся заняты в информационном секторе (в США порядка 80%), причем информация, технические и программные средства ее обработки превратились в один из главных товарных продуктов. На определенных этапах развития общества стояли свои задачи, и хотя проблема информации – это вечная проблема, она характеризует не только становление и развитие человечества, но и, на наш взгляд, всей реальности, тем не менее, именно в последнее время, именно во второй половине XX в., сложились обстоятельства, которые выдвинули информацию на лидирующее место как в мышлении, так и в деятельности людей. И поэтому одна из важнейших задач становления и развития ноосферного мышления – это коренная информационная перестройка сознания человека, понимание того, что именно от информации, от степени овладения этим уникальным ресурсом зависит и дальнейший прогресс человечества, его выживание и на этой основе – устойчивое развитие страны и всей мировой цивилизации. В современной науке сложилась определенная «информационная картина мира», сквозь призму которой можно увидеть и сложноорганизованные системы, процессы регулирования, и необходимый для этого обмен информацией, и иерархическую организацию этой последней, и многое другое. «Информационная картина мира» оказалась очень емкой. Она ассимилирует и представления о несводимых к вещественным и энергетическим сторонам взаимодействиях в неорганической природе (из них вырастают концепции информационной причинности), и представления 362 об универсальной инвариантной «мигрирующей структуре» всего живого, передающейся с помощью генетического кода от первичной живой клетки через бесчисленные поколения до разнообразных современных живых организмов, и, наконец, представления о фундаментальной роли информационных процессов для социальных групп, общностей и всего общества, нормальное функционирование и целостность которых, как выяснилось, во многом зависят от эффективности информационных процессов1. Информация представляет собой необходимый компонент любой человеческой деятельности. Всеобщность и необходимость информатизации в обществе делают любую социальную деятельность информационным процессом и вместе с тем любой информационный процесс в обществе – деятельностным, имеющим все компоненты, т.е. субъект, объект, средства, цели, потребности и т.д. В течение всей предшествующей истории развития человеческой цивилизации основным предметом труда человека были вещественноэнергетические ресурсы. В конце XX в. впервые в человеческой истории основным предметом труда в общественном производстве развитых стран становится информация. В этих странах материальные затраты на хранение, передачу и переработку информации начинают превышать подобные расходы на энергетику. Все возрастающая зависимость промышленноразвитых стран от источников информации (научной, технической, экономической, политической и т.п.), а также от уровня развития и эффективности использования средств передачи и переработки информации, привела к формированию на рубеже 80-х годов принципиально нового понятия – «национальные информационные ресурсы». Информационный ресурс становится основным ресурсом человечества, главной ценностью современной цивилизации. И это также прямо связано с переходом к 1 См.: Колеватов В.А. Социальная память и познание. М., 1984. С. 13–14. 363 устойчивому развитию, в котором наиболее важными оказываются ресурсы либо воспроизводимые, либо практически неисчерпаемые. Информационный ресурс часто определяется как информация в виде понятийного знания. Так, информационным ресурсом является вся научнотехническая информация, представленная в виде того или иного документа (в том числе на компьютерных носителях). Важной особенностью информационных ресурсов является то, что в отличие от природных информационные ресурсы в процессе потребления не уничтожаются, а сохраняются и даже увеличиваются. Информационный ресурс относится к категории интеллектуальных ресурсов. Особенностью информационного ресурса является также то, что он не самостоятелен и сам по себе имеет лишь потенциальное значение; только соединяясь с другими ресурсами (трудом, квалификацией, техникой, энергией, сырьем и т.п.), он проявляется как движущая сила. Информационный ресурс является формой непосредственного включения науки в состав производительных сил, но в отличие от вещественно-энергетических ресурсов (с которыми он связан и без которых не может существовать) он оказывается «идеальным» ресурсом – в прямом и переносном смысле слова. В новом информационном обществе наука выступает непосредственной производительной силой и это осуществляется в форме использования информационного ресурса. Превращение знаний в информационный ресурс зависит от возможностей их кодирования, распределения и передачи. Поэтому важным фактором формирования, накопления и использования информационного ресурса является система коммуникации общества. Следует отметить, что информационный ресурс делает человеческое знание коллективным, массовым и фактором коллективного творчества. Личностные знания сейчас рождаются в основном в результате интеллектуальных коммуникаций человека, они формируются из получаемой информации и имеют субъективную форму своего существования. Знание 364 же, превращенное в сообщение, ставшее информационным ресурсом, обретает уже субъективно-объективную форму, отражающую не пассивносозерцательный подход к миру, а деятельностный, активный подход к миру. Процесс усвоения (использования) информационного ресурса чрезвычайно эффективен и лежит в основе социальной аккумуляции знаний. Интеллектуальное накопление не является просто складированием знаний; ценность имеет прежде всего такая информация, которая позволяет вывести те или иные закономерности. Сейчас в основе появления новых идеи все большую роль играет синтез знания, разитие междисциплинарных исследований. Формой непосредственного участия знаний, вырабатываемых наукой, выступает информационный ресурс, а механизмом эффективного взаимодействия науки и производства выступает информационный механизм. Таким образом, информационный ресурс становится новым функциональным элементом общественного производства. Ресурсный подход к информации также базируется на деятельностном представлении информационных процессов, на понимании наличия потребностей в информации, использовании ее для целей выживания и устойчивого развития общества. В развитых постиндустриализма) комплекс, который странах возникает (особенно вступивших на путь информационно-коммуникационный рассматривается как совокупность индустрии информации и всех смежных отраслей, обеспечивающих ее предметами и средствами труда, а также подготавливающих информационные услуги. Базы данных становятся основой инфраструктуры информационного обслуживания современного общества, и эта их роль существенно повышается в связи с переходом к устойчивому развитию. Индустрия информации за последние десятилетия превратилась в высокоразвитую отрасль производства всех развитых стран мира и приняла глобальный характер, рынок информационных услуг стал действительно международным. Образовались обширные информационные ресурсы, к 365 которым возможен быстрый доступ, а это, в свою очередь, усилило влияние информации и информационных услуг на все виды деятельности, сокращая в определенной степени потребность в использовании природных и других материальных ресурсов. Информатизация общества оказалась одной из наиболее примечательных черт нашего времени, коренным образом меняющей само качество жизнедеятельности человека и оказывающее глубокое и широкомасштабное влияние на материальную и духовную культуру человечества, перспективы его перехода к устойчивому развитию. Когда мы говорим об информации как факторе и ресурсе устойчивого развития, то чаще всего речь идет как о предмете человеческой деятельности, так и о средствах его использования. Как предмет особой информационной деятельности информация ценится за свое содержание, т.е. за свою идеальную форму существования и содержания. В этом плане, в отличие от материальных ресурсов, она представляет идеальный ресурс, экономящий все виды материальных ресурсов. Вместе с тем в понятие информационных ресурсов в широком смысле, на наш взгляд, входят и сами информационные средства, т.е. информационная техника и технология (компьютеры, средства связи, модели, алгоритмы, программы и т.д.), без которых либо невозможно, либо неэффективно перерабатывать и передавать информацию. В информационные ресурсы начинают включать и кадры, овладевшие компьютерно-информационной грамотностью и культурой. Тем самым информационный ресурс развития (и в частности социального управления) имеет два аспекта: идеальный и материальный, как предмет и как средство информационной деятельности. Как известно, ресурсы делятся на возобновляемые (воспроизводимые) и невозобновляемые, причем именно возобновляемые ресурсы приобретают все большее значение для устойчивого развития, поскольку вся социальная деятельность в условиях ограниченности невоспроизводимых ресурсов ориентируется на использование того, что либо не ограничено, либо может 366 быть сколь угодно раз воспроизведено. Информация, прежде всего научнотехническая (НТИ), пожалуй, ближе к возобновляемым ресурсам по своему статусу. Относить ее полностью к возобновляемым ресурсам нельзя, поскольку свойством повторного использования обладает далеко не вся информация в силу своего старения и ряда других качеств, скажем, неконкурентоспособности и т.п. Что касается НТИ, отображающей фундаментальные законы природы и общества, то, вне всякого сомнения, такого рода информация, т.е. документализирующая фундаментальное знание в удобную форму для дальнейшего его движения по социальным коммуникациям, относится к возобновляемым ресурсам. Фундаментальная НТИ может быть использована многократно (в принципе бесконечное количество раз), и это свидетельствует о том, что по своему статусу она может быть приравнена к возобновляемым материально-вещественным ресурсам, хотя НТИ по своему содержанию – не материальный, а идеальный, феномен (однако ресурс, не могущий существовать без своих материальных носителей). Очевидно, что и определенная часть прикладной НТИ может быть использована многократно, и тем самым она тоже относится к возобновляемьм ресурсам. Это одно из свойств НТИ, которое делает ее основой интенсификации абсолютно всех сфер деятельности благодаря их компьютеризации. Информация как ресурс тем самым в своей основе обнаруживает тенденцию стать общечеловеческим достоянием. Как видим, процесс ее функционирования тесно связан с таким ее качеством, как свойство быть возобновляемым, многократно используемым ресурсом и существенно не зависеть от своего вещественно-энергетического «сопровождения». Вместе с тем для широкого распространения и развития информационных процессов в обществе очень важной является и такая черта НТИ, как ее новизна, которая в принципе делает процесс ее получения инновационным процессом. Новизна НТИ как раз представляет то 367 качественно иное по сравнению с уже имеющимся массивом знаний, из-за чего информация обретает особую значимость для общества. Новизна НТИ противостоит ее старению, деактуализации, моральному износу, что приводит к необходимости решения проблем с помощью новых знаний. Производство новой НТИ – это имманентное свойство такой подсистемы социальной деятельности, как наука. В силу этой своей особенности наука и продуцируемая ею НТИ как раз и кладется в основу абсолютно всех интенсификационных процессов, столь важных для перехода к устойчивому развитию, который окажется самым наукоемким процессом за всю историю цивилизации. В настоящее время появились объективные потребности общества в усиленном и широкомасштабном использовании НТИ. Это явление мы связываем с переходом прежде всего развитых стран к устойчивому развитию, требующему привлечения интеллектуальных ресурсов, новых качественных факторов развития, важнейшим из которых в силу вышеизложенных обстоятельств оказывается НТИ. Именно на этапе интенсификации производства информация и информационная деятельность обретают роль важнейшего инновационного фактора, одного из главных ресурсов социально-экономического развития и подъема на качественно новый уровень других сфер социальной деятельности и прежде всего – экологической деятельности и опережающего управления. Информация начинает обретать свой экономический статус как ресурс и потенциал развития, но именно интенсивной его формы, т.е. устойчивого развития. Предлагается под информационным потенциалом понимать всю совокупность информационных средств и факторов, которые могут быть включены в ту или иную деятельность человека. Информационный ресурс – часть этого потенциала, включающая лишь активную его составляющую, способствующую социально-экономическому развитию. Причем, в условиях рынка информация может даже превращаться в товар и эффективно использоваться для повышения экономической эффективности как 368 качественный фактор, органически вписывающийся в систему эволюционного перехода к устойчивому развитию. Рассматривая информацию как фактор устойчивого развития общества, хотелось бы отметить, что часть производимой социальной информации (притом наибольшая) не используется по разным причинам – либо оказывается избыточной, дублирующей уже ранее полученную, либо быстро устаревает и т.д. Поэтому рост информационного содержания социосферы вряд ли можно представить в виде процесса лишь непрерывного накопления каких-то неизменных «атомов», или квантов информации. Накопление действительно происходит, но не просто в кумулятивном процессе накопления, а скорее всего в процессе обобщения в ходе преобразования как хранимой, так и вновь производимой информации, т.е. это модель своего рода «информационной перестройки», где вновь производимая информация не только добавляется к хранимой, но и существенно обновляет и генерализирует ее. Наибольшую ценность представляет новая и фундаментальная научная информация, движение которой к практическим и иным сферам интенсификационный деятельности процесс, в представляет наибольшей инновационно- степени способный содействовать переходу к устойчивому развитию. Выше уже отмечалось возрастание роли информации в процессе перехода к устойчивому развитию общества, и этот рост связан с тем, что информация оказывается, вероятно, единственным ресурсом, который в отличие от энергетических, вещественно-сырьевых и других материальных ресурсов, используемых обществом, обнаруживает тенденцию к росту эффективности этого использования в экономическом, социальном и экологическом аспектах, т.е. во всех тех аспектах, которые должны составлять «системное ядро» устойчивого развития. Причем, казалось бы, возможная неограниченность информации не ставит вопроса об ее экономии, но это так лишь на первый взгляд. В условиях товарно-денежных отношений информация также оказывается товаром, на ее получение, обработку и 369 хранение затрачиваются усилия, средства и т.д. Поэтому при всей ее неограниченности вопрос об экономии информации в той или иной степени также стоит, коль скоро она становится приоритетным ресурсом развития. В условиях рынка формируется цена на информацию, и вопросы ее приобретения, роста или экономии также начинают обнаруживать трансформации, вектор которых направлен от гносеологии к экономике и другим сферам человеческой деятельности. Несколько десятилетий тому назад было замечено, что для увеличения производства вдвое необходимо вчетверо больше информации. Но дело не только в росте объемов производства, но и в производительности труда, эффективности производства. Это означает, как писал Н.Н. Моисеев, что «для сохранения качества управления при возрастании производительности труда в N раз необходимо, чтобы производительность труда лиц, занимающихся управлением, возросла бы в N3 раз. Таким образом, на определенной ступени технической вооруженности общества сдерживающим фактором его развития становится производительность труда управляющих, ученых, связистов и всех тех, кто занят созданием и переработкой информации»1. Эти простейшие математические зависимости в какой-то мере иллюстрируют причины усиленного роста информационной сферы. Необходимость роста переработки информации в сфере управления диктуется не только социально-экономическими процессами, но и социально-экологическими и другими приоритетами устойчивого развития, что является принципиально новым моментом в истории человеческой цивилизации. И здесь ведется рассуждение не только о проблеме экологической гласности как гласности вообще, а о глобальной экологической перестройке для выживания человечества, которую в принципе 1 невозможно осуществить без Н.Н. Моисеев. Современный рационализм. М.. 1996 г. достижения сплошной 370 информатизации общества и его взаимодействия с природой. Информационные технологии в будущем должны обеспечить непрерывное слежение и управление состоянием окружающей среды, эффективное решение экологических проблем. Переход к устойчивому развитию невозможен без формирования инфосферы на базе ЭВМ и глобализации средств телекоммуникации, с помощью которых можно будет осуществлять управление будущим социоэкоразвитием, формирование устойчивой цивилизации как планетарной ноосферы. К сожалению, традиционные способы производства научных знаний и вообще развития человеческого интеллекта привели к тому, что сложилось противоречие (которое можно назвать весьма тревожным, если не трагическим), когда физические возможности всего человечества, его природопреобразовательные действия существенно опередили понимание и предвидение того, что в результате этого может произойти. Отставание развития человеческого интеллекта и всего общественного сознания от его деятельности теперь чревато различного рода катастрофами, преодолеть которые можно не просто реализацией нового политического мышления, но прежде всего посредством кардинальной перестройки всего сознания, мышления и производства человеческих знаний: они должны не только снабжать идеями, но и опережать практическую деятельность, а не плестись в хвосте человеческой истории, тем самым невольно способствуя приближению ее конца. Такое изменение сознания возможно лишь ценой решительного отказа от традиционных методов генерации и использования научных знаний, резкого повышения престижа и статуса нравственного интеллекта и особенно науки, но науки максимально гуманизированной, преследующей цель выживания человечества, обеспечения социально-экономических и экологических условий его дальнейшего безопасного во всех отношениях устойчивого развития. А это невозможно без ускоренной информатизации общества. И в этом плане информация, прежде всего научная, выступает как 371 фактор и механизм выживания человечества и сохранения биосферы. Речь идет не о традиционной науке, а о науке максимально информатизированной (и – потому в перспективе – ноосферной). Научная информация тем самым превращается в приоритетную общецивилизационную ценность, а информатизация – в кардинальный механизм выживания всего человеческого рода и сохранения окружающей его природной среды. В развитии общества информационные потребности и ценности должны быть коэволюционно-разумными, ведь их удовлетворение чревато не только одними позитивными социальными последствиями. Вот почему для удовлетворения быстро растущих информационных потребностей приходится затрачивать возрастающих квалифицированный количествах. Информатизация труд, причем общества во должна все быть эффективным средством перехода к устойчивому развитию, что отнюдь не связано с полным удовлетворением абсолютно всех потребностей, а прежде всего жизненно важных. Смысл и ценность приобретают лишь разумные гуманистические и экологоориентированные потребности, тогда как мнимые и нерациональные (сверх) потребности не должны находить своего удовлетворения информатики. с помощью новых Процесс технико-технологических информатизации в принципе средств должен иметь социально-гуманистическое и эколого-ноосферное содержание и быть с самого начала ориентирован на раскрытие и развитие сущностных сил человека, его свободное и всестороннее развитие в обществе и благоприятной для жизни окружающей среде, где для этого будут созданы все условия, в том числе и с помощью средств информатики. Пожалуй, уместно в качестве важнейшего вывода подчеркнуть, что развертывание процесса информатизации общества основано именно на том, что информация оказалась более фундаментальным и приоритетным фактором устойчивого развития, чем иные факторы и ресурсы. Само же широкое развертывание процесса информатизации зависело уже от вызревания информационных потребностей общества в ходе его развития и 372 возможностей их удовлетворения с помощью, специальной информационной техники и технологии. Информационные потребности (как, впрочем, и экологические) всегда существовали, и в этом смысле их трудно назвать новыми. Однако они, как и экологические, вместе с тем оказываются новыми по своим масштабам, а также средствам и усилиям, которые ныне расходует человечество на их удовлетворение, пытаясь перейти на путь устойчивого развития. Информационная сфера как совокупность информационных ресурсов, информационной инфраструктуры, системы формирования, распространения и использования информации, а также регулирования возникающих при этом общественных отношений является одной из ведущих сфер человеческой деятельности. Стремительная информатизация различных сфер общества породила и ряд проблем. Одной из таких проблем является проблема информационной безопасности. В большинстве определений понятие «информационная безопасность» связывается с защитой информации, информационных ресурсов, наличием методов и средств защиты и т.п.1 В этих определениях выделяются такие ключевые слова и характеристики как информация, информатизация, информационные ресурсы, защита информации по отношению к опасным информационным воздействиям, эффективное использование информационного ресурса и защита интересов государства, состояние защищенности значимых для субъекта информационных ресурсов, защита информации, прав субъектов, участвующих в информационных процессах и информатизации и т.п. В частности, в Концепции информационной безопасности РФ (которая разрабатывалась после принятия закона «О безопасности» (1992 г.)), понятие 1 См., например, определения понятий в федеральном законе «Об информации, информатизации и защите информации» (Безопасность России. Правовые, социальноэкономические и научно-технические аспекты. Основополагающие государственные документы. Часть 2. М., 1998, С. 258–275. 373 информационной безопасности определяется как состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних, внешних и смешанных угроз в информационной сфере1. Следует отметить, что имеется и другая сторона информационной безопасности, тесно связанная с процессом принятия решений, которая состоит в предельно возможной степени ориентации субъекта во всем информационном пространстве. Этот подход позволяет трактовать защиту своих информационных ресурсов лишь как часть информационной безопасности и не сводить эту проблему только к их защите, т.е. безопасность можно обеспечить и иными путями. Хорошо известно, что обладание информацией даже в модели неустойчивого развития дает огромное преимущество тому или иному субъекту (актору) в конкурентной борьбе, политическом соперничестве военном противоборстве и т.п. Информация также позволяет осуществлять отрицательное воздействие одного субъекта на другой посредством информационного процесса, т.е. процесса сбора, обработки, накопления, хранения, поиска и распространения информации. Объектами этого воздействия могут быть как любые объекты деятельности человека, общества и государства (например, научно-техническая, образовательная, культурная деятельность), так и средства, формы и способы этой деятельности. Информационная угроза возникает и тогда, когда субъект по различным причинам не может воспользоваться циркулирующей в информационном пространстве информацией. содержания информационной Так что основополагающим безопасности является моментом мониторинг информации, циркулирующей в мировом информационном пространстве, а также наличие возможностей и средств для отражения возникающих угроз в информационной сфере. Это предполагает возможность современного 1 Аналогичное определение имеется и в «Словаре терминов и определений», который вышел в упомянутой серии книг «Безопасность России», 2-ое изд. М., 1998. 374 доступа к информации; наличие собственного высокого информационного потенциала и независимость в его использовании; наличие средств защиты своего информационного потенциала и возможности для отражения информационных угроз; создание возможностей и условий для обогащения своего собственного информационного потенциала и т.п. Таким образом, информационная безопасность личности, общества и государства в широком смысле может трактоваться как снятие информационной неопределенности относительно объективно и субъективно существующих реальных и потенциальных информационных угроз посредством мониторинга мирового информационного пространства и создания возможностей, условий и средств для отражения этих угроз1. Информационная безопасность в широком понимании представляет собой свойство социума гарантировать такое течение информационных процессов, которое создавало бы условия выживания и дальнейшего непрерывного (устойчивого) развития, придавало процессу информатизации ноосферногуманистическую ориентацию. Анализ показывает, что различные средства, применяемые для негативных воздействий на информационные и телекоммуникационные системы, стали доступны не только государственным спецслужбам, но и отдельным, в том числе криминальным и террористическим, группировкам. В результате этого проблема информационной безопасности стала международной и по значимости соизмеримой с глобальной экологической, экономической и социальной безопасностью2. Ряд исследователей отмечают, что разрушение и дезорганизация информационной структуры нашей страны по силе воздействия на ее органы управления и экономический потенциал 1 Арсентьев М.В. К вопросу о понятии «информационная безопасность» // Информационное общество. №4–6. 1997. 2 Ващекин Н.П., Дзлиев М.И., Урсул А.Д. Экономическая и социальная безопасность в России. М., 1999; Яновский Р.Г. Глобальные изменения и социальная безопасность. М., 1999; Бабурин С. Н., Дзлиев М. И., Урсул А. Д. Стратегия национальной безопасности России: теоретико-методологические аспекты. М.: Магистр, ИНФРА-М, 2012. 375 соизмеримы с последствиями применения оружия массового поражения1. Это подтверждает, что именно в информационную сферу перемещается центр тяжести противоборства экономически развитых государств. Таким образом, выделяются три основные группы национальных интересов в информационной сфере. Первую группу составляют национальные интересы, связанные с обеспечением прав и свобод человека и гражданина, с духовным обновлением России. Вторую группу составляют национальные интересы, связанные с развитием индустрии средств информатизации, телекоммуникаций и связи, с обеспечением этими средствами потребностей внутреннего рынка, с выходом соответствующей продукции на мировые рынки, а также с обеспечением накопления, сохранности и эффективного использования отечественных информационных ресурсов. Третью группу составляют национальные интересы, связанные с обеспечением национальной безопасности информационных и телекоммуникационных систем страны. В настоящее время информационная сфера государства играет ключевую роль в реализации многих конституционных прав и свобод граждан, в обеспечении возможности самореализации личности, духовном обновлении, политической и социальной стабильности общества, обеспечении механизма функционирования государства. Как показывает мировая практика, эта сфера становится все более важным фактором социально-экономического развития страны. В целом нормальная жизнедеятельность общества во все большей мере зависит от состояния информационной сферы, тем более это относится к процессу перехода России к устойчивому развитию. Следствиями реализации угроз информационной безопасности могут явиться нанесение существенного экономического ущерба, снижение темпов 1 Хургин В.М. О некоторых вопросах обеспечения информационной безопасности // Информационное общество, №4–6, 1997; Маркоменко В.И. Невидимая затяжная война // Независимое военное обозрение. М., 1997, №30. 376 научно-технического развития страны, подрыв ее оборонного потенциала, утрата культурного нравственности, А наследия, также снижение нанесение уровня физического, духовности материального и и морального ущерба гражданам. В соответствии с вышеизложенным первостепенное значение приобретают методы и средства обеспечения информационной безопасности личности, общества и государства. Система обеспечения информационной безопасности РФ является составной частью системы национальной безопасности страны. Эта система представляет собой совокупность федеральных органов осуществляющих государственной согласованную власти деятельность и организаций, по обеспечению информационной безопасности РФ на основе единых правовых норм. Анализ современного состояния информационной безопасности в РФ показывает, что ее уровень не соответствует жизненно важным интересам личности, общества и государства. Обеспечение безопасности оказывается важнейшим условием и фактором перехода к устойчивому развитию1. Информатизация общества оказалась одной из наиболее примечательных черт нашего времени, коренным образом меняющей само качество жизнедеятельности человека и оказывающее глубокое и широкомасштабное влияние на материальную и духовную культуру человечества, перспективы его развития. И хотя это глобальный процесс, в который Россия вступает с определенной задержкой, тем не менее, он может быть существенно ускорен благодаря включению в мировой процесс информатизации на рыночных основах. Информатизация в своей безопасной форме оказывается составной частью перехода к устойчивому развитию, и выход на новый качественный уровень зависит от степени охвата этим процессом той или иной сферы человеческой деятельности. Концепция 1 См.: Также: Урсул А.Д. Обеспечение безопасности через устойчивое развитие // Безопасность Евразии. 2001. №1. 377 информатизации общества рассматривается не просто как некоторая система знаний о развитии новой техники. Это социальный по своей природе и последствиям процесс, от которого в известной степени зависят судьбы нашей страны. На наш взгляд, под информатизацией в широком смысле можно понимать деятельностный процесс все более полного овладения информацией как важнейшим ресурсом развития с помощью средств информатики с целью кардинального повышения интеллектуального уровня цивилизации и на этой основе – созидания информационного общества как ступени по пути устойчивого развития и становления ноосферы. Информатизация общества не должна стать самоцелью, оторванной от социально-экономического, культурного, экологического развития нашего общества, осуществления стратегических задач перехода на путь устойчивого развития в глобальном масштабе, обеспечения выживания всей цивилизации. Дальнейшее выживание и безопасное непрерывное развитие человечества в условиях экологических ограничений, существенного уменьшения вещественно-энергетических и других материальных ресурсов и факторов в основном оказывается связанным с использованием наукоемкой и информационноемкой формы развития. Переход к устойчивому развитию ноосферной ориентации невозможен без выдвижения информации как ресурса развития на приоритетное место и без информационного обеспечения процессов гармонизации взаимоотношений человека, общества и природной среды. Между тем выживание и устойчивое развитие общества невозможно без информатизации и становления информационной цивилизации в глобальных и даже космических масштабах. Именно с помощью информатизации общества может измениться соотношение общественного сознания и социального бытия, когда до сих пор сознание только отражало бытие с отставанием, не предвидя даже возможности глобального кризиса и катастрофы. Для того, чтобы 378 человечество выжило, его формирующееся коллективное (интегральное) в перспективе – ноосферное сознание должно опережать бытие, предвидеть последствия преобразовательной деятельности и реализовать ноосферную траекторию развития. Для решения глобально-экологических проблем и перехода на путь устойчивого развития важно то, что должна появиться возможность предвидения последствий крупномасштабных проектов преобразования природы и других результатов деятельности человечества. До сих пор эта возможность была исключена, и в общественном сознании превалировали ложные идеалы и цели, реализация которых завела цивилизацию в тупики развития, приближая ее к самоубийственному финалу. Приоритет общечеловеческих ценностей и стремление к глобальному единству – это составная часть стратегии выживания и устойчивого развития – это императив как современного нового мышления, так и его грядущего развития в ноосферном направлении, возникшем десятилетия тому назад, еще до появления глобальных проблем. Под ноосферно-гуманистической ориентацией информатизации понимается не только ее направленность на развитие человека и содействие антропоноосферным трансформациям. Это также и обеспечение условий для устойчивого развития всего человечества, его выживания, без чего человек не может реализоваться как личность. Ведь создание высокоинформатизированного общества, которому суждено погибнуть от экологической или космической катастрофы, вряд ли может служить целью процесса информатизации. Без обеспечения информационной безопасности развития невозможно построить информационное общество, в котором, наряду с упомянутыми, смогут быть реализованы социальные и социоприродные механизмы дальнейшего укрепления безопасности и устойчивого развития. К их числу относится переход на всесторонне интенсивную экономику и другую информационноемкую деятельность, развитие качественно новой 379 информационно-консенсусной, ненасильственной демократии, которая сменит современную, основанную на мажоритарных принципах, насилии большинства. В условиях информационного общества реализуется свобода доступа каждого его члена к информации как общечеловеческому достоянию и возможность его активного влияния на принятие значимых для него решений. Вряд ли целью процесса информатизации общества должен стать только свободный доступ к информации. В равной степени это и рационально-гуманистическое использование получаемого с помощью ЭВМ и глобальных телекоммуникаций (прежде всего Интернет) знания во всех основных сферах – экономической, социальной, культурной, производственной, управленческой, экологической и др. Это дальнейший шаг на пути демократизации информационных процессов, причем качественно меняющий саму суть демократии. Ведь демократия, характерная для эпохи ноосферы, в принципе должна быть иной, чем это имеет место в наше время, иначе совместное выживание невозможно. Следует неразрывно отметить, связанной что с проблема самыми информатизации оказывается фундаментальными проблемами реформирования в нашем обществе. И вначале более важным оказывается изменение социально-экономической и культурной среды, в которую должна быть вписана информационная демократизации тесно связаны техника. с Сейчас уже информатизацией и процессы появляются «компьютерная» и «информационно-кoнceнcycнaя» формы демократии, которые оказываются более перспективными и ещё более «демократичными», чем традиционные формы. Дальнейшее развитие демократического процесса в ходе становления информационного общества позволяет прогнозировать появление демократии нового типа – ненасильственной, при которой механизм социальных решений, в том числе управление социоэкоразвитием, будет формироваться иначе, чем в условиях подавления большинством 380 меньшинства (насильственная, современная демократия) и насилия меньшинства над большинством (авторитарно-тоталитарные режимы). Речь идет о возможности появления рационально-консенсусной, ненасильственной, т.е. информационной демократии (или, как чаще ее называют «электронной демократии»). В условиях становления информационного общества в результате принятия решения должен срабатывать консенсусный механизм, который на базе информационной модели выдавал бы решение, не совпадающее ни с мнением большинства, ни с мнением меньшинства, а рационально учитывающее интересы каждого человека (в том числе – и будущих поколений) на основе общечеловеческих ценностей ноосферной ориентации. Тем самым от двузначного решения в пользу большинства или меньшинства произойдет переход к подлинно гуманистическим принципам (в том числе, и экогуманизму) и будет устранено ныне существующее противоречие между демократией и гуманизмом, которое препятствует переходу к устойчивому развитию ноосферной ориентации. С ростом степени информатизации будет существенно возрастать количество людей (включатся интересы будущих поколений и «интересы» природы, прежде всего биоты), участвующих в принятии социальных решений, и сами эти решения будут приниматься несравненно более оперативно, чем это имеет место на уровне демократии дoинфopмaциoннoгo общества (демократии модели неустойчивого развития). Формирование ноосферного интегрального интеллекта цивилизации невозможно без интенсификации и углубления развертывания процесса демократизации и перехода от насильственных форм демократии к информационно-консенсусным как наиболее соответствующим социальноинтеллектуальной среде будущей ноосферы. В этом случае в социальную деятельность включается больше индивидуальных интеллектов (субъектов демократического процесса), и они, благодаря средствам информатики, формируют интегрированную интеллектуальную систему, способную все 381 больше гуманизировать цивилизационный процесс, оптимально управлять социоэкоразвитием. 8. На пути к устойчивой информационно-экологической цивилизации На рубеже трех тысячелетий происходит кардинальная смена цивилизационных ценностей и понимания дальнейшего пути развития всего мирового сообщества. Осознание неустойчивости индустриально- потребительского и даже постиндустриального общества, необходимости смены его более жизнеспособной моделью развития, которая может обеспечить выживание цивилизации и сохранение окружающей природной среды, привело к поиску новой модели социоприродного развития. Среди идей, которые появились в дополнение к отрицанию индустриальнопотребительского направления развития цивилизации, находится идея становления информационного общества, которое должно обрести глобальный масштаб и ориентацию, связанную со стратегией устойчивого развития. В научной литературе информационное общество стало изучаться несколько раньше, чем устойчивое развитие. И это объясняет в какой-то мере то, ИО в какой-то степени уже существует, а УР пока ещё нет. Это также отражает сроки и темпы вхождения в наше сознание обсуждаемых здесь процессов. Информатизация гораздо раньше заявила о себе своими успехами и породила мнение, что именно с ее помощью можно будет создать постиндустриальное общество как общество информационное. При этом, как правило, никакой связи с экологическими проблемами в работах по информатике и информатизации не устанавливалось. Информационное общество, отождествляясь с постиндустриальным, не мыслилось одновременно и обществом экологическим. И лишь спустя два десятилетия после того как идея информационного общества достаточно прочно вошла в 382 «научный обиход», появилась идея экологического общества, или экоцивилизации1. Будущее «устойчивое общество» видится единой глобальной цивилизацией, преодолевшей конфронтационные тенденции, ставшее на путь общемирового консенсуса, взаимопонимания, толерантности, ненасилия, способной решить глобальные проблемы и элиминировать негативы глобализации в процессе планетарного перехода к устойчивому развитию. Это глобальное общество вместе с тем должно выступать неким интегративным образованием, реализующим в известной степени те футурологические и социологические представления и концептуальные модели, которые совместимы с «коридором возможностей» траектории устойчивого развития. В современной обществоведческой литературе существует ряд теоретических построений и среди них – концепции постиндустриального общества, информационного общества, общества риска, экологического общества, ноосферы и т.д. Характерной особенностью всех этих концептуальных образований является то, что они совместимы с процессами глобализации и каждая концепция претендует на то, чтобы видеть будущее в границах своего предметного поля и чаще всего подобное видение связано с той или иной тенденцией глобализации. Вместе с тем далеко не каждое из этих исследовательских направлений соответствует модели и стратегии устойчивого развития, поскольку они разработаны в рамках предыдущей модели, т.е. той модели, в которой сейчас существует цивилизация. Поэтому исторический и исследовательский выбор оказывается связанным с их отношением к прескриптивному прогнозу социоприродного (устойчивого) развития как «желаемому» будущему. Возьмем, например, теорию постиндустриального общества, на базе 1 См.: Становление экологического общества / Под ред. А.Д. Урсула. Кишинев, 1990. 383 которой в основном и рассматриваются процессы глобализации1. Иногда можно встретить точку зрения о том, что постиндустриальное общество и общество с устойчивым развитием это фактически одно и то же. Однако вряд ли такая точка зрения справедлива. На наш взгляд, постиндустриальное общество является завершающей стадией модели неустойчивого развития, под которой понимается социум с производственно-некоэволюционным способом взаимодействия с природой. Общество с неустойчивым развитием лишено того "духовного аттрактора", который эффективно противостоял бы деградационно-кризисным тенденциям и дальнейшему сползанию к антропоэкологической катастрофе. Короче говоря, это – общество без "нашего общего будущего". Постиндустриальное общество в принципе не может быть глобальным, поскольку в него может войти лишь «золотой миллиард» и, возможно, еще один миллиард землян, способных создать общество потребления еще в модели неустойчивого развития за счет уже необратимой гибели биосферы. Постиндустриальное общество на определенном этапе своего развития может стать предпосылкой и стартовой площадкой к переходу к «устойчивому обществу», если оно начнет реализовывать принципы этого последнего, которые имеют всеобщий и глобальный характер. К устойчивому развитию (в отличие от постиндустриального сценария) должны переходить все страны мирового сообщества, независимо от того, на какой стадии развития они находятся – аграрной, индустриальной либо постиндустриальной (возможно, за исключением консервации немногочисленных племен собирателей, сохранившихся в ряде мест планеты – синполитейный палеолит). Это означает также, что в тех странах и регионах, где глобализация еще 1 См.: Ващекин Н.П., Мунтян М.А., Урсул А.Д. Постиндустриальное общество и устойчивое развитие. М., 2000; Мунтян М.А., Урсул А.Д. Глобализация и устойчивое развитие. М., 2003; Бабурин С.Н., Мунтян М.А., Урсул А.Д. Глобализация в перспективе устойчивого развития. М.: Магистр-ИНФРА-М, 2011. 384 не проявляется достаточно рельефно, она может и не проходить по «постиндустриальному» и «вестернизационному» сценарию с переходом к модернизации и т.п. Здесь стихийно идущий процесс постиндустриализации может (и даже должен) быть переориентирован: глобализация развивающихся и ряда других стран желательна по иному сценарию – через переход к устойчивому развитию. Ведь подобный переход также носит в принципе глобальный характер и поскольку в этот процесс предполагается вовлечь все страны и народы планеты, то ясно, что это тоже глобальный процесс, но все больше элиминирующий негативы «неустойчивой глобализации». Однако этот тип глобализации не стихийный и не управляемый сверхдержавой или только развитыми странами процесс. Это коэволюционно-консенсусное развитие всего мирового сообщества согласно принятым им на уровне ООН принципам, целям устойчивого развития и идеалам ноосферогенеза. Поэтому, имея иные стартовые условия и возможности еще неглобализированные в старой модели фрагменты мирового социума вынуждены могут (или будут) вступить на путь глобализации через переход к устойчивому развитию. Поэтому расщепление, при таком нарушается переходе линейный появляется ход бифуркационное истории на ее социотехнологической магистрали (и иного видения направления модели неустойчивого развития), поскольку планетарный характер мироустройства на принципах устойчивого развития требует одновременного по историческим масштабам старта всех стран, народов и регионов в наше общее устойчивое будущее. Как бы ни развивались те или иные фрагменты мирового социума (страны, народы, этносы и т.п.) они не достигнут полной и всесторонней глобализации без реализации единых действий по переходу к устойчивому развитию. Пространственный процесс глобализации не может дойти до своего конца даже в условиях доминирования постиндустриального общества над всеми другими относительно самостоятельными фрагментами мирового 385 социума, как это имеет место в модели неустойчивого настоящего и происходящего. Современное мировое сообщество оказывается тем самым «расколотой» на различные компоненты, субъекты, социумы, в которых глобализация в принципе не может быть достаточно полной и всесторонней, не сможет существенно уменьшить свои негативы, гарантируя человечеству безопасное общее будущее. Постиндустриальное общество вместе с тем имеет свой «мост» в общество с устойчивым развитием, носящий информационную природу, как бы демонстрирующим, что вещественно-энергетические приоритеты и акценты деятельности остаются в модели неустойчивого развития. Таким «мостом» является информационное общество, которое, зародившись в постиндустриальной фазе, сможет пройти испытание на критерии устойчивого развития при определенных трансформациях. Здесь мы в какойто мере предлагаем вариант такой концептуально-теоретической экспертизы (которая, естественно, должна быть продолжена) на соответствие целям и принципам устойчивого развития. Речь идет о выборе теоретических построений будущего в рамках существующих концептуальных систем. Сложность такой концептуальной экспертизы и ее выбора (который пока может носить чисто предварительный характер) связана с тем, что сейчас нет достаточно четких, а тем более общепризнанных моделей и индикаторов устойчивого развития как будущего общества. Нам приходится проводить концептуальный отбор лишь по достаточно общим соображениям, которые могут и должны вызвать дискуссию как в традиционных направлениях социально-гуманитарного знания, так и в исследованиях будущего. Приведенная выше гипотеза о том, что информационное общество продолжит свое развитие в дальнейшем цивилизационном процессе на магистрали устойчивого развития представляется достаточно обоснованной. Ведь информатизация уже никуда не исчезнет, она должна будет продолжать развиваться, информационно обеспечивая наше общее устойчивое будущее. Информационное общество вначале развивается стихийно, в рамках 386 естественно-исторического процесса становления постиндустриального общества, но на определенном его этапе, когда будут созданы необходимые глобальные предпосылки, оно начинает стимулировать переход к устойчивому развитию. Эти глобальные предпосылки и условия связаны с созданием новых информационных и телекоммуникационных технологий и соответствующей инфрастуктуры, благодаря которым создается планетарнокосмическое киберпространство, что позволяет не только принимать решения на локально-государственном, но и на глобальном уровне, без чего переход к устойчивому развитию невозможен. Под информационным обществом понимается социально- технологическая характеристика состояния общества в отдельно взятых странах, отражающая результат процесса информатизации. В перспективе все более полной и всесторонней информатизации предполагается появление в XXI в. информационной цивилизации в глобальном масштабе. Все же концептуальной основой становления информационного общества явились труды Д. Белла, З. Бжезинского, А. Тоффлера и других теоретиков постиндустриального общества, которое и не упоминали об устойчивом развитии. В дальнейшем, когда стала выявляться все возрастающая роль информации и информатизации в стихийном процессе перехода части цивилизации к постиндустриальной стадии развития, эту последнюю все чаще стали именовать «информационным обществом». И в одной из работ эта стадия была названа первой стадией ноосферы или инфоноосферой1, но лишь в том случае, если вектор информационного движения ориентирован в направлении становления ноосферы. Под информационным обществом в настоящее время понимают общество, основанное на знаниях, поскольку в нем большинство населения будет занято производством, распространением, переработкой, хранением и 1 См.: Урсул А.Д. Информатизация общества. Введение в социальную информатику. М., 1990. 387 использованием информации. Будущее общество, основанное на знании, науке и образовании, может в известной степени считаться информационным, поскольку информация оказывается основным ресурсом устойчивого развития, Традиционные – не имеющим планетарных вещественно-энергетические ресурсы, ограничений. в основном используемые в современной модели развития, подошли к пределу своего истощения и тем самым делают бесперспективным социально- экономический процесс, в котором они доминируют. Информационное общество в социально-технологическом ряду развития (охотничье- собирательское, аграрное, индустриальное, постиндустриальное общество), оказывается завершающей стадией модели неустойчивого развития. С одной стороны, информационное общество «вырастает» из постиндустриального общества, которое завершает фазу неустойчивого цивилизационного развития. С другой стороны, это общество в своей зрелой стадии в глобальном масштабе становится начальной стадией ноосферы на пути реализации новой цивилизационной стратегии, обеспечивающей в будущем выживание человечества и сохранение биосферы. Доминирование информации как неистощимого ресурса развития и интенсификация информационных процессов в «обществе информации» не отменяет дальнейшего функционирования индустрии, сельского хозяйства и других традиционных отраслей хозяйственной деятельности (удовлетворяющих первичные жизненно важные потребности), хотя их доля в общей занятости населения существенно (почти на порядок) уменьшится. Все более широкое использование информации в качестве ресурса развития преодолевает определенные ограничения, связанные с истощением и нехваткой вещественно-энергетических ресурсов (в количественном и качественном аспектах) и формирует новый механизм все более полной интенсификации хозяйственной, социальной и иных сфер деятельности людей. Информация и прежде всего научное знание становится важнейшим инновационным фактором, качественное разнообразие и количественные 388 объемы которых не имеют ограничений при их производстве и использовании в целях развития, которое благодаря этому становится все более «устойчивым». Само развитие приобретает преимущественно информационную ориентацию и содержание, позволяя обществу экономить вещественно-энергетические и другие материальные ресурсы, продолжая дальнейший прогресс уже как устойчивое развитие в ноосферном направлении. В силу этого информатизация по отношению к индустрии, сельскому хозяйству и другим видам человеческой деятельности выступает в качестве фактора интенсификации, рационализации и оптимизации. Интенсификация информационных процессов благодаря информатизации кардинально изменяет многие сферы жизнедеятельности, оказывая существенное влияние на социально-экономические процессы, формируя не только их «информационную» форму выражения, но и трансформируя и глобализируя само их содержание. Кардинальные трансформации в будущем глобальном обществе скажутся прежде всего на формировании общественного сознания, которое благодаря социотехнологического наименование информатизации (гибридного) ноосферного интеллекта превратится интеллекта, (см. об этом в форму получившего далее). Суть функционирования социотехнологического интеллекта заключается в том, что сознание отдельных индивидов более активно включается в процессы коммуникации и принятия решений, что невозможно без эффективного использования новых информационных технологий (как компьютерных, так и медиатизационных, включая искусственный интеллект). С появлением информационного общества (ИО) наступает эпоха ноосферы, в которой «алгоритмы развития будут совершенно иными – будут формироваться разумной человеческой деятельностью. В эту эпоху они будут основываться прежде всего на способностях человека (владеющего, естественно, необходимым инструментарием) предвидеть результаты своих 389 собственных действий»1. Вполне понятно, что новый уровень и вид (форма) человеческого интеллекта позволят решать те глобальные, проблемы, которые вряд ли разрешимы на современном уровне развития человеческого сознания, ориентированного на экономические и технические приоритеты, отодвигающие гуманистические и экологические императивы (а тем более – ноосферные цели) на периферийное место в социальном развитии. Без предвидения будущего с помощью средств информатики и вычислительной техники и основанного на них эффективного управления планетарным устойчивым развитием выживание цивилизации в принципе невозможно. Ведь как справедливо отмечается, «в перспективе информатизация предстает как познавательный процесс, состоящий в формировании целостной информационной-модели мира, позволяющей обществу осуществлять упреждающее динамическое регулирование своего развития на всех уровнях проявления активности – от индивидуальной деятельности до общечеловеческих институтов»2. Конечно, было бы упрощением считать, что интеллектуализация как закономерность социального развития, тождественна процессу информатизации. Существуют и иные механизмы и факторы повышения уровня индивидуального и общественного сознания, другие виды духовного творчества. Однако базирующихся на с помощью системах средств искусственного информатики, интеллекта, особенно совокупное общественное сознание не просто повышается, а приобретает новое качество, делающее возможным выживание человеческого рода. Происходит глубокая трансформация интеллектуального потенциала социосферы, что может привести к превращению ее в сферу разума. Качественно новый уровень интегрального интеллекта цивилизации, формируемый 1 2 в результате созидания ИО, общая гуманистическая Моисеев Н.Н. Алгоритмы развития. М., 1987. С. 221. Концепция информатизации образования // Информатика и образование. 1988. №6. С. 10. 390 ориентация этого общества свидетельствует о том, что данная ступень социального развития оказывается не только постиндустриальной, но и ноосферной ступенью. Повсеместное использование средств информатики и информационного моделирования всех процессов, которые подвергаются изменениям, выбор оптимальных вариантов и путей социальной деятельности окажется своего рода информационным императивом в ИО. ИО нельзя полностью отожествлять с ноосферой, это – ее начальная, первая ступень (инфоноосфера). В ходе созидания ИО невозможно решить все важнейшие проблемы социального развития, скажем экологическую, хотя и закладываются информационные основы решения не только экологической, но и многих других глобальных проблем. Здесь в основном формируются информационные механизмы выживания и качественных трансформаций: создание инфосферы и ее безопасное развитие, выход из информационного кризиса (а в определенной степени и духовного кризиса), возможность интенсивной информации, реализация генерации научной и иной свободного доступа каждого социальной человека к информации, возможность активного участия в принятии социальных решений на базе информационно-консенсусной демократии. Что касается иных характеристик социального развития, то они, конечно, также изменяются, но информационные параметры оказываются доминирующими, приоритетными. В ходе созидания ИО, особенно на пути экологической информатизации, будет продвигаться решение проблем охраны окружающей среды и устойчивого природопользования. Однако на этом этапе будет устранена лишь очевидная бесхозяйственность, наиболее зримые экологические негативы антропогенной деятельности. Глобальный же переход на ноосферный путь природопользования, преимущественно информационную стратегию взаимодействия общества и природы должен произойти на ступени эконоосферы (экологической цивилизации), которая по 391 своей сути окажется информационно-экологическим обществом.1 На этой ступени сформируются условия для устойчивого существования и дальнейшего непрерывного развития ИО. Процесс же информатизации со становлением ИО не прекращается, а разовьется далее, причем он все больше ориентируется на решение ноосферно-экологических проблем. Приоритетное место, во всяком случае, по сравнению с нынешним этапом, где основное внимание уделяется информатизации социальной (в узком смысле), производственной и управленческой сферам, займет экологическая информатизация. Важно подчеркнуть, что информатизация не заканчивается становлением ИО и не сводится к этому процессу. На этапе инфоноосферы процесс становления ИО во многом совпадает с информатизацией общества. Однако информатизация развертывается и далее, решая задачи созидания эконоосферы, космоноосферы, астроноосферы и т.д, которые продолжат траекторию устойчивого развития за пределы планеты. С этих позиций информатизация общества оказывается более фундаментальной закономерностью, чем становление ИО. Ноосфера как наиболее приемлемое для всего человечества будущее может выступать как сверхцель, которая станет ориентировать по тому пути, который до недавнего времени ассоциировался с прогрессом. «Степень ноосферизации» оказывается вместе с тем и критерием выживания человеческого рода, поскольку реальная траектория цивилизационного развития скорее всего будет отличаться от теоретически оптимальной, предсказываемой ноосферными исследованиями и даже математическими моделями. Таким образом, ноосферно-экологическая ориентация устойчивого развития вряд ли может обойтись без становления ИО как начальной и базовой ступени ноосферы и наше безопасное во всех отношениях будущее 1 См.: Урсул А.Д. Перспективы экоразвития. М., 1990. 392 невозможно мыслить без мощного развертывания процесса информатизации. Вот почему мы полагаем, что информатизация общества – это зримый и существенный признак вхождения всего человечества в первую стадию становления сферы разума – информационное общество с устойчивым развитием. 393 Глава V. НООСФЕРНЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ 1. Ноосферогенез через устойчивое развитие Понятие «устойчивое развитие» возникло тогда, когда человечество пришло в XX в. к столкновению с биосферой, что привело к быстрым глобальным изменениям во всех средах и практическому прекращению восстановления возобновимых ресурсов (воздуха, воды, почв, растительного и животного мира) в прежнем виде. Стал необходим пересмотр стратегии развития цивилизации. Для наименования новой стратегии развития цивилизации, как упоминалось, был использован английский термин «sustainable development», который кроме смысла «устойчивый» имеет и иные значения – долгое, непрерывное, длительное, поддерживающее развитие. Очевидна связь устойчивого развития и становления ноосферы. «Ноосферное развитие (ноосферогенез)» и «устойчивое развитие», по сути дела, выступают как очень близкие понятия, хотя последнее понятие, пожалуй, лишь начало ноосферного движения. Ноосфера – это зрелый и завершающий этап перехода к устойчивому развитию, – это желаемое будущее состояние коэволюции общества и природы, когда может быть обеспечен непрерывный прогресс цивилизации и прежде всего в интеллектуально-духовном измерении. Само понятие «устойчивое развитие» может быть определено (регулируемого), не как стратегия разрушающего постоянно окружающую поддерживаемого природную среду стабильного социально-экономического развития. Соединение в одно концептуальное целое идей устойчивого развития и становления сферы разума позволяют использовать ряд ноосферных идей для процессов перехода к «устойчивому обществу». В этой связи уместно заметить, что выживание цивилизации и сохранение биосферы, – на чём сосредоточено понятие устойчивого развития – это необходимое условие становления ноосферы и оно включается в этот процесс как составная часть. 394 В «Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию» ноосфера характеризуется как сфера разума, где мерилом национального и индивидуального богатства станут духовные ценности и знания человека, живущего в гармонии с окружающей средой.1 Устойчивое развитие должно быть не просто непрерывным движением без цели и изменения качества, а управляемым устойчивым движением к ноосфере как новому качественному состоянию человечества. Видение ноосферогенеза как переходного процесса от устойчивого развития к ноосфере позволяет оценить возможности роли разума и рационального управления этими процессами. Становление ноосферы – это не только выдвижение нравственного разума на приоритетное место в развитии общества, но и обретение им новых качеств, которыми ранее разум не обладал. Вряд ли имеет смысл называть ноосферой прошлую или современную социосферу, где самым совершенным типом разума обладает лишь отдельный нормальный индивид. Это будет лишь простое переименование социосферы в ноосферу, которое никак не изменяет степень разумности всего человечества, которое по-прежнему будет стремиться к своему экологической или иной форме самоубийства. Важно сформировать принципиально новый – не только индивидуальный, но и качественно новый, уже общечеловеческий – глобально-ноосферный интеллект, способный вывести цивилизацию из кризиса, предотвратить грозящую планетарную катастрофу. Социосфера и соответстующая ей система взаимодействия общества и природы) в настоящее время, т.е. в модели неустойчивого развития оказывается с кибернетической точки зрения системой с положительной обратной связью, т.е. саморазрушающейся, все более теряющей свою устойчивость. Поэтому переход к устойчивой цивилизации – это вместе с тем 1 См.: Российская газета. 1996. 9 апр. С. 5. 395 появление в системе «общество-природа» отрицательной обратной связи, которая и сможет обеспечить гомеостазис человечества и биосферы. В будущей сфере разума – ноосфере сознание в форме общечеловеческого – ноосферного интеллекта должно в существенной своей части опережать бытие, направлять его по траектории выживания. В этом одно из отличий грядущей сферы разума от современной социосферы, где отставшее от бытия сознание с опозданием на много десятилетий констатирует факт стремительного движения цивилизации к экоомнициду. Переход на путь ноосферогенеза требует кардинальных трансформаций сознания и деятельности людей. Прежде всего в науке как сфере деятельности по производству знаний и в образовании – как главной и всеобщей деятельности по их передаче и усвоению, и формирование «ноосферной» культуры. Выдвижение в качестве одного из важнейших признаков ноосферы опережения сознанием бытия относится пока к некоторому гипотетическому феномену, который, как упоминалось, условно здесь именуется ноосферным сознанием (интеллектом), имеющем планетарно-общечеловеческий масштаб. Будущее ноосферное сознание – это не только новое сознание каждого нормального человека, но и более идеальное, целостное и глобальное образование, которое соответствует эпохе ноосферы. Ноосферный интеллект должен обрести свою «планетарную разумность», чего у современной цивилизации пока не имеет места. Наиболее реальным является путь созидания нового типа интеллекта – ноосферного – на базе индивидуальных сознаний каждого мыслящего человека, средств информатики, глобальных коммуникаций, включая системы искусственного интеллекта. В созидании этой системной целостности интеллекта цивилизации и заключается одна из основных проблем ноосферогенеза. Но речь идет не только об интеграции этих атомарных интеллектов, но и изменении алгоритмов дальнейшей эволюции человечества, которая благодаря новой, пока еще не существующей форме 396 общепланетарного сознания поможет человечеству избежать упадка и гибели. Сейчас ноосфера в наших оптимистических представлениях как идеал будущего лишена каких-либо отрицательных черт, которые всегда присутствуют при реализации любых проектов, тем более глобальных, опыта сознательной целенаправленной реализации которых у человечества пока не было. И вместе с тем такую идеальную модель необходимо создавать, чтобы на этой основе более уверенно двигаться в «потребное» будущее, управляя его становлением из настоящего. Направленность любых социальных действий на это ноосферное будущее и станет характеризовать процессы управления переходом к устойчивому развитию. Это переход должен сопровождаться определенными управленческими решениями и действиями, которые опережающе будут приниматься в условиях риска и неопределенности. В частности, упреждающе должны развиваться наука и образование, которые, на взгляд авторов, в принципе должны в глобальном масштабе определять приоритеты ноосферного развития. Иные же процессы, разрушающие общество и биосферу, должны замедляться. Научно-образовательная система должна стать одним из самых приоритетных механизмов выхода из глобального кризиса, но не в своем традиционном и современном виде, а в УР-трансформированном, экологоноосферном варианте. В перспективе из набора действий, стимулирующих и тормозящих прогресс на пути к устойчивому развитию, можно составить целостную систему, в которой могут быть ранжированы приоритеты и необходимые упреждающие действия, их временные приоритеты, темпы, интенсивность и масштабы необходимых преобразований. Следует отметить, что в России без возрождения ее духовнокультурного потенциала невозможно реализовать ноосферный вариант обсуждаемой стратегии, который, по сути дела, впервые был концептуально высказан в нашей стране. Вот почему необходимо концепцию устойчивого развития связать с формированием тех духовно-культурных ценностей 397 россиян, которые реализации идей ориентируются на устойчивого выживание развития цивилизации. необходимо Для изменение мировоззрения от простого осознания национальной самобытности до глобального и даже «вселенского» понимания идеи ноосферогенеза не как западной, а подлинно российской, и вместе с тем, общечеловеческой идеи, как составной части российского менталитета. В нашей стране В.И. Вернадский выдвинул идею становления ноосферы в качестве главного человечества, которое должно направления дальнейшего рационализировать развития цивилизационный процесс. Последователи ученого в СССР и, особенно в последние годы в России, существенно развили его идеи и показали, что эпоха становления ноосферы – это будущее человечества на пути его выживания. Бескризиснобезопасное развитие цивилизации как коэволюции (соразвития, взаимной адаптации) человека и биосферы означает вместе с тем и продвижение человечества к сфере разума, в которой будет обеспечено глобальное рациональное управление взаимодействием общества и природы. Сфера разума сейчас в основном мыслится как будущий наиболее совершенный из результатов эволюции социокультурных и социоприродных процессов, в котором приоритетное место будет занимать человеческий разум в форме ноосферного интеллекта, направляющий социоприродную эволюцию в прогрессивном направлении. Именно роль и место разумного начала в социальной деятельности определяет становление ноосферной идеи, начиная с античности, а тем более, когда стали применяться такие термины как «царство разума» (просветители), «мир разума» (мондиалисты), информационное общество, общество знания или же более принятый в России термин «ноосфера». Поэтому «ноосферное движение» оказывается более широким, чем те исследования, которые используют ставший уже традиционным термин «ноосфера. 398 Понятия духа, духовности отличаются от понятий разума, рассудка, интеллекта, поскольку рациональном первые постижении и не акцентируют преобразовании свое мира. внимание на Духовность противоположна материально-природному, а не иррациональному либо эмоциональному. Что же касается нравственного аспекта, то он также не совпадает с рациональным, поскольку выражает форму ценностного сознания, касается аспектов поведения людей в категориальной сетке справедливости, добра, зла и ряда других, этот аспект связан с ценностями, императивами и социальными нормами. Эти отличия обсуждаемых понятий приводят к выводу о том, что в ходе ноосферогенеза будет возрастать не просто рациональное, а именно рационально-нравственное начало. Таким образом, если механизмом оптимизации деятельности при движении к ноосфере и средством ее функционирования является разум, то духовнонравственные критерии – это скорее оценочные характеристики, которые ориентируют разум в направлении сохранения и развития его носителей. Важной особенностью ноосферной идеи В.И. Вернадского является выяснение роли разума не только в жизни общества, но и через него в эволюции биосферы (особенно геологической эволюции). В принципе идея ноосферогенеза как становления сферы разума отличается от идеи ноогенеза (которая была предложена П.Тейяром де Шарденом) тем, что в первом случае ноогенез рассматривается совместно с окружающей его средой. Это напоминает идею биосферы (теория которой была существенно развита Вернадским), когда биота включается в сферу взаимодействующего с ней косного вещества. И такая идея оказывается в эволюционном плане более адекватной, поскольку развитие, тем более прогрессивное, в силу синергетических соображений следует рассматривать как коэволюцию системы совместно со средой, за счет которой оно и происходит. При рассмотрении с глобальной окружающей средой, мы вступаем в область глобальной ноосферологии или ноосферной глобалистики, которые не только 399 тесно связана с концепцией устойчивого развития, но, по сути, сформировались вместе с ними. Стратегия устойчивого развития (УР) принуждает человеческую деятельность «вписываться» в эволюцию биосферы и планеты в целом. Когда были осознаны глобальные проблемы, угрожающие гибелью цивилизации, стало ясным, что невозможно стихийное становление ноосферы, что ее приближение возможно только благодаря социально-технологическому проектированию будущего с помощью человеческого разума и, прежде всего, науки в ее ноосферной ориентации. И опять-таки важно подчеркнуть, что ноосферное будущее мыслится в его глобально-планетарной форме: социальная ступень эволюции, выходя в космос, будет в первую очередь искать и осваивать планеты, подобные нашей Земле, где и предполагается продолжение ее развития. Здесь в явном виде действует принцип нооглобализма – социальная ступень, вступая в сферу разума, казалось бы, выходя за пределы планеты, тем не менее, ищет иные планеты для своего дальнейшего существования и развития. В процессе реального прогресса на пути в ноосферу наука будет, как и предполагал В.И. Вернадский1, играть доминирующую роль, как и сопряженные с ней интеллектуально-духовные и нравственно-культурные формы деятельности. В будущей глобальной ноосфере социально- информационные факторы окажутся более важными и определяющими развитие по сравнению с материально-энергетическими составляющими, формируя сферу разума через УР. Ноосферогенез, зарождаясь в отдельных местах, странах и регионах планеты, – обретает глобальное измерение и все больше будет становиться общепланетарным процессом. Созидание сферы разума должно активно влиять на глобализацию и другие глобальные процессы, 1 рационализируя их нравственно-справедливым См: Вернадский В.И. Научная мысль как планетное явление. М., 1991. началом и 400 способствуя гармонизации отношений в системе «человек–общество– природа». Становление сферы разума с самого начала оказывается глобальным процессом: об этом говорил еще В.И. Вернадский, полагая, что биосфера преобразуется в ноосферу. Между тем в настоящее время все более утверждается точка зрения, что для оптимального ноосферогенеза как пока планетарного (а в перспективе и космического) процесса необходимо сохранение биосферы и обеспечение максимально возможной ее естественной эволюции. Именно биосфера является тем фундаментом существования всей жизни на планете и дальнейшего развития разума, при условии создания механизмов существенного снижения антропогенного давления на природную среду. Не биосфера на нашей планете должна превращаться в ноосферу, а – социосфера, причем в глобальном масштабе1. Биосфера же должна сохраняться насколько это возможно и необходимо для существования и устойчивого развития человечества. И не просто потому, что В.И. Вернадский отмечал, что человек от биосферы неотделим. Это, разумеется, так, но эта неотделимость – залог дальнейшей эволюции как биосферы, так и человечества, которое в весьма отдаленной перспективе может продолжить свое существование и развитие и за пределами планеты. Биосфера в самом прямом смысле жизненно необходима как человечеству, так другим формам жизни на нашей планете. В какой-то мере от преобразования биосферы не уйти, но это скорее всего будет преобразование не в ноосферу, а в социосферу, причем в основном пока в модели НУР. Созидание ноосферы потребует вписывать развитие цивилизации в несущую емкость биосферы, поскольку только в этом варианте возможен переход к УР. Возникает вопрос: почему ученый говорил о превращении именно биосферы, а не социосферы в ноосферу? Назову два обстоятельства, которые 1 См.: Урсул А.Д. Перспективы экоразвития. М., 1990. С. 12-48, 251-258. 401 могли на него повлиять, в силу которых В.И. Вернадский мог рассуждать именно таким образом. Во-первых, он целиком, как и большинство ученых первой половины XX века, придерживался преобразовательной парадигмы, тем более, что экологическая и другие глобальные проблемы не только не были осознаны, но и не заявили о себе в планетарном масштабе. Идеи о становлении ноосферы, высказанные всеми основоположниками обсуждаемого учения, также находились в преобразовательном ракурсе. Во-вторых, когда ученый говорит о преобразовании биосферы в ноосферу, то он видит в этом случае ноосферу как нечто уже существующее, появившееся стихийно (хотя и становящееся) в результате совместной эволюции геологических и биологических процессов. Однако видение ноосферы как уже существующей формы социального и социоприродного развития отождествляе её с социосферой, т.е. это видение в модели НУР. Когда же ноосфера мыслится как будущее состояние цивилизации и предполагается сохранение биосферы, то формирование сферы разума однозначно требует преобразования социосферы (антропосферы). Да и дальнейшая глобальная эволюция будет осуществляться не через преобразование биосферы, а через социальные трансформации ноосферной ориентации. Если признать в учении о ноосфере это положение, то оно логически ведет к установлению тесной связи учения о ноосфере и глобальной концепции устойчивого развития, но на «условиях» этой последней. Сам же переход к УР представляет собой начальный этап движения от социосферы к ноосфере. Ноосфера должна формироваться в основном не за счет превращения в нее биосферы, а в результате установления коэволюционных отношений социосферы с биосферой, которую важно сохранить в ее естественном виде. Далее она будет эволюционировать по своим природным законам, если прогресс общества будет реализовываться в пределах несущей емкости биосферы. 402 Переход мирового сообщества на путь УР потребует отказа от старой модели (формы) цивилизационного развития, которое неумолимо ведет к глобальной антропогенной катастрофе и формированию вначале в теории, а затем и на практике новой – в перспективе ноосферной модели развития, которое должно стать рационально управляемым в планетарном масштабе. Собственно говоря, речь не идет о подавлении или даже устранении всех стихийно-естественных процессов, а лишь тех из них, которые ведут к гибели человечества и окружающей его природы. Глобальное управление, которое будет обретать ноосферные очертания, также окажется связанным с формированием новых черт будущей реальности, т.е. с эволюционным творчеством, социально-технологическим проектированием, созданием той новой формы рациональности, которую требует глобальная модель ноосферы и вместе с тем еще по силам и средствам человечеству XXI в. Центральным вопросом становления ноосферы через УР оказывается соотношение между разумом и деятельностью, тем более – глобальной деятельностью. И это видно по тем представлениям о ноосфере, которые развил В.И. Вернадский, а в дальнейшем и многие его последователи, когда речь идет о переходе биосферы в ноосферу1. Выше уже обсуждалась проблема необходимости сохранения биосферы, что отличает учение о становлении ноосферы через УР от представлений его основоположников. Преобразовывать все же придется, но скорее всего, речь уже будет идти о других планетах, как земной группы, так и гигантских планетах, адаптируя их для возможного существования социальной ступени развития. Ноосфера, созданная как некая умозрительно-концептуальная конструкция, как виртуально–утопическое общество, стала обретать свои практические очертания уже в текущем веке именно благодаря принятию мировым сообществом на ЮНСЕД в Рио-де-Жанейро в 1992 г. стратегии УР. 1 См.: Учение В.И. Вернадского о переходе биосферы в ноосферу, его философское и общенаучное значение: в 2-х т. М., 1990. 403 Будущее общество, которое будет создано при эффективной реализации УР и созидания глобальной информационной цивилизации вполне уместно именовать сферой разума, поскольку все уже известные определения этого типа развития, принципы, средства, пути воплощения и т.п., основаны на научно-рациональной и нравственно-справедливой основе. Это действительно свободный научный поиск, творчество, стимулируемое потребностью глобального выживания цивилизации. Иного средства, кроме человеческого разума и научной мысли, для создания новой цивилизационной модели развития просто неизвестно. Да и главным механизмом опережающего воплощения модели УР также окажется формируемый коллективный человеческий разум, который может существенно трансформироваться в ходе планетарного ноосферогенеза, превратившись в так называемый ноосферный интеллект человечества как новую планетарную форму общественного сознания, соединенную с возможностями новых информационных технологий. УР – это процесс, который будет иметь ряд этапов, конечной же его целью и ступенью эволюции должно оказаться то общество, которое сейчас довольно часто именуют устойчивым обществом (sustainable society), обществом с устойчивым развитием, а в России теперь все чаще именуют ноосферой даже в официальных документах. Говоря о том, что учение о ноосфере в любых его известных вариантах может быть использовано для концептуального продвижения вперед идей УР, можно поставить вопрос, который логически вытекает уже из осознания наличия связи этих двух и до сих пор относительно самостоятельно разрабатываемых концептуальных систем. Совершенно ясно, что движение теоретического знания не может идти лишь от учения о ноосфере к формирующейся теории УР. Существует и обратное движение знаний, и оно уже значительно влияет как на учение о ноосфере, так и на всю мировую науку в целом, причем наибольшее влияние осмысление идей УР должно оказать на общественные науки. 404 Мы уже упоминали, что уже имеет смысл говорить о наступлении нового этапа в учении о ноосфере. Если не обращать внимание на упомянутые идейно-исторические предпосылки, и считать, что учение о ноосфере берет свое начало с XX в., то сейчас, в начале XXI в. можно говорить о новом этапе развития учения о сфере разума, благодаря установлению связи концепции УР и учения о ноосфере. Этот новый – уже современный этап формируется под влиянием концепции УР на учение о ноосфере, а также других глобальных процессов. Вполне естественно, что основной характерной чертой нового этапа учения о ноосфере (назовем его неклассическим) становится его связь (взаимосвязь) с концепциями устойчивого развития и информационного общества, которые находятся в стадии очень интенсивных разработок. Эта взаимосвязь влияет (но пока это достаточно слабое влияние) на научный поиск по проблемам УР, если брать работы в этой области в мировом масштабе (в российской литературе ситуация уже иная). Пока еще даже в России не реализован научный потенциал учения о ноосфере в разработках по проблемам УР. Включение идей УР в учение о ноосфере существенно повлияло на это последнее. Уместно выделить эти основные отличия нового видения ноосферогенеза как глобально-эволюционного процесса через УР от трактовки этого же процесса, когда его не связывали с УР. Назовем первый этап зарождения и развития учения о ноосфере классическим, а второй этап, учитывающий связь ноосферогенеза и УР, а также со становлением ИО, – неклассическим этапом. Можно сказать, что неклассический этап развития знаний о становлении ноосферы от классического отличается тем, что ноосферогенез представляется как процесс, который начинается с глобального перехода к УР и разворачивается через этот же тип 405 социоприродной эволюции, все больше приближая его к супермагистрали глобальной эволюции1. Переход к УР означает соблюдение принципа сохранения биосферы и становление сферы разума в основном вначале за счет УР-транформаций, а затем ноосферных преобразований социосферы. Одна из стратегических целей перехода к УР (наряду с выживанием цивилизации и ее неопределенно долгим развитием) заключается в сохранении биосферы как естественного фундамента любой жизни, в том числе и разумной. Это – одна из самых глубинных, сущностных черт стратегии УР и в этом – одно из важнейших отличий в учении о ноосфере в его классической форме (основоположники и комментаторы их идей) и неклассической, связанной с включением идей УР в становящуюся ноосферную теорию. Сам же переход к УР в значительной степени представляет собой инновационный процесс трансформации социосферы в ноосферу, способствующий выживанию и сохранению цивилизации. Человечество обязано уменьшить свое воздействие на биосферу до приемлемых значений, т.е. до примерно нескольких процентов изъятия биопродукции биосферы. Это означает уменьшение антропогенного давления на эту последнюю примерно на порядок. Впрочем, речь может идти о преобразовании не только биосферы, но и других геосфер, это преобразование не должно выходить за пределы их «коэволюционного коридора». В будущем глобальном переходе к УР адаптирующую "долю" в совокупной человеческой деятельности придется существенно снизить, чтобы не выходить за пределы несущей (экологической) емкости эко- и геосистем (эволюционно-синергетического коридора), включая и глобальную экосистему – биосферу. Сохранение биосферы при переходе к УР одновременно означает реализацию принципа коэволюции общества и природы, т.е. их совместного 1 См.: Ильин И.В., Урсул А.Д., Урсул Т.А. Глобальный эволюционизм: идеи, проблемы, гипотезы. М.: Изд-во МГУ, 2012. 406 сохранения и развития, когда теоретически человечество может неопределенно долго существовать на планете, а биосфера, благодаря существенному снижению антропогенного давления, сохранит свою стабильность и будет эволюционировать по своим естественным законам1. Принцип коэволюции реализуется в том случае, если антропогенная деятельность войдет в эволюционный коридор преобразовательной деятельности, определяемый, исходя из несущей (экологической) емкости экосистем и сохранения биосферы в целом. Это вытекает из всего сказанного выше, но особенно – из экологических соображений, наиболее существенно влияющих на целостность и устойчивость биосферы, представляющей собой земную оболочку, где все компоненты связаны между собой различными видами взаимодействия – сильными либо слабыми, в ней действуют круговороты и циклы, носящие системный планетарный характер. Сам процесс глобального перехода к УР в экологическом ракурсе имеет цель снижения антропогенного пресса на биосферу до уровня, позволяющего "устойчивой цивилизации" вписаться в стабильную биосферу, адаптируясь к ее циклам, круговоротам и другим естественным процессам и используя только сотые доли ее биопродукции, причем в основном возобновляемых ресурсов, без утери биоразнообразия. эволюционный процесс, Это своего направленный рода на антропогеологический становление глобальной социоприродной системы УР ноосферной ориентации. В новое видение становления ноосферы должен быть включен принцип справедливости в широком смысле слова, что нередко в документах ООН считается главным принципом УР. Как выше отмечалось, справедливость до недавнего времени мыслилась как своего рода отношение между личностью и обществом (государством), выражающее соответствие между результатами 1 Б.В. Прыкин полагает, что принцип коэволюции выступает в качестве важнейшего положения нооглобализма (см.: Прыкин Б.В. Глобалистика. М., 2007. С. 257-258). 407 действий людей и их общественным признанием. Однако УР базируется на принципе равных возможностей в удовлетворении своих жизненно важных потребностей (в том числе в экологических условиях и природных ресурсах) для нынешних и будущих поколений. Этот принцип необходим для реализации рассмотренных выше демографических и других аспектов устойчивости и безопасности продолжения человеческого рода, как главного императива новой стратегии глобальной эволюции цивилизации. Принцип равенства возможностей развития нынешних и будущих поколений требует его распространения и на пока несуществующие поколения. Но и это социально-темпоральное "продление" принципа справедливости требует дальнейшего уже социоприродного расширения и понимания. А именно – некоторые черты справедливости должны быть перенесены и на многие, если не на все живые существа, которые человек не может безнаказанно уничтожать. Короче говоря, современная модель развития, представляемая с точки зрения обеспечения справедливости как несправедливая, эволюционным путем должна быть заменена на справедливую в социальном и социоприродном отношениях. Ноосфера в этом плане оказывается тем целевым объектом социально-технологического конструирования, который должен будет обеспечить реализацию принципа справедливости в самом широком ее понимании. Между этой целью и современным состоянием цивилизации будет некоторое время продолжаться переход к УР, поэтому становление сферы разума будет происходить через этот новый глобальный процесс развития. Развертывание ноосферогенеза через УР уже будет включать в этот процесс принцип все более полного обеспечения безопасности, содействуя формированию существенно более обширной безопасной среды (в планетарном и даже космическом масштабе), чем это имеет место в любых доноосферных формах социоприродной эволюции. Императивно- приоритетную роль будут играть глобальные характеристики этого процесса, которые станут воздействовать и на другие виды и формы обеспечения 408 безопасности в формирующейся сфере разума. Можно считать, что всеобщая, системно-целостная безопасность ноосферы будет обеспечиваться в дальнейшем через прогрессивное развитие и реализоваться в процессе прохождения определенных стадий ноосферогенеза, на которых разрешаются основные назревающие социальные и социоприродные глобальные противоречия. Характерной чертой будущей ноосферы окажется ее глобальный характер, т.е. можно говорить о принципе-идее нооглобализма как планетарного становления и развертывания сферы разума, который наиболее полно может реализоваться в формирующейся нооглобалистике1. Это неявно подразумевалось и в учении о ноосфере классического периода (т.е. в работах основоположников этого учения), хотя четко не формулировалось и, тем более, достаточно полно не аргументировалось. Включение концептуальных идей УР как уже разворачивающегося глобального процесса позволяет достаточно обоснованно говорить о том, что созидание ноосферы возможно лишь в общепланетарном масштабе (а в перспективе и в космическом) Невозможно перейти к УР, а тем более к зрелой форме наиболее безопасного развития – ноосферогенезу – в отдельно взятой стране, в то время как другие государства и народы будут созидать нечто иное. Планетарный характер становления сферы разума (нооглобализм) определяется не только глобализацией и биосферно-экологическими соображениями, а фактически всеми составляющими системы глобальной деятельности как глобального развития. Развернувшиеся в настоящее время процессы глобализации как в основном стихийные процессы движения цивилизации к постиндустриальному обществу и единому человечеству важно направить в русло реализации целей УР ноосферной ориентации. Императивы 1 глобально-экологические должны быть дополнены См.: lyin I.V., Ursul A.D. Nooglobalism and Nooglobalistics // 3G: Globalistics, Global Studies, Globalization Studies: Scientific Digest / Ed. by I.I. Abylgaziev, I.V. Ilyin. M., MAKS Press, 2012. 409 экономическими и социальными требованиями, вытекающими не из стихийного их развертывания в рамках модели неустойчивого развития, а исходя из ориентиров УР в планетарном масштабе, в перспективе дополненными специфически ноосферными целями и принципами. Эти принципы и цели должна будет со временем сформулировать нооглобалистика. Вместе с тем большое значение имеет и рассмотренное в предыдущей главе становление ИО, которое превращается в ИО с УР и становится по сути дела самой первой ступенью сферы разума. С точки зрения ноосферогенеза важно соединить переход к УР со становлением ИО, что в приоритетном порядке ведет к формированию ноосферного интеллекта. Если говорить о современном состоянии перехода к УР, то приверженность курсу на устойчивое развитие и на обеспечение построения экономически, социально и экологически устойчивого будущего для нашей планеты и для нынешних и будущих поколений продемонстрировала и очередная состоявшаяся в июне 2012 г. Конференция ООН по УР (Рио+20) опять в Рио-де-Жанейро. На конференции отмечалось, что дальнейшее формулирование целей развития цивилизации может быть полезным для придания деятельности в области устойчивого развития целенаправленного и последовательного характера. Была признана также важность и целесообразность выработки такого комплекса целей в области УР, который имел бы в своей основе положения Повестки дня на XXI век и Йоханнесбургского плана выполнения решений, полностью соответствовал бы всем Рио-де-Жанейрским принципам и позволял учитывать обстоятельства, возможности и приоритеты разных стран, отвечал бы нормам международного права, опирался на уже принятые обязательства и способствовал полному осуществлению решений всех основных встреч на 410 высшем уровне по экономической, социальной и экологической проблематике, включая положения настоящего итогового документа1. Без формулировки этих целей УР вряд ли имело смысл говорить о становлении глобального управления, поскольку раньше целей у всего человечества, просто не было, оно развивалось стихийно. Такие цели в области развития были сформулированы, например, в Декларации тысячелетия. Эти цели должны затрагивать и сбалансированно охватывать все три основные составляющие (экономическую, социальную и экологическую компоненты) устойчивого развития и взаимосвязи между ними. Они должны быть согласованы с Повесткой дня ООН в области развития на период после 2015 года и интегрированы в нее. Тем самым они будут способствовать устойчивому развитию и стимулировать осуществление и повсеместное внедрение принципов УР в рамках системы ООН в целом. Именно этому направлению "управляемой глобализации" как глобализации через переход к УР принадлежит будущее, о чем и идет речь как в одном из первых научных обоснований (докладе Брундтланд) этого типа развития2, так и в решениях всех форумов ООН в области УР. Однако это направление требует кардинальных трансформаций и, прежде всего, потому, что нынешний устав и структура ООН, возникшей в середине ХХ века, уже не соответствует началу третьего тысячелетия, на который и придется основная нагрузка по переводу глобальных процессов на путь УР. Именно в этом направлении и идет речь в различного рода организациях, поставивших цель создать модель эффективного глобального управления, вплоть до создания на базе преобразованной ООН всемирного правительства См.: Итоговый документ Конференции ООН по устойчивому развитию «Будущее, которого мы хотим» // URL: http://www.un.org/ru/sustainablefuture. 2 Cм.: Наше общее будущее: Доклад Международной комиссии по окружающей среде и развитию (МКОСР). / Пер. с англ. М., 1989. 1 411 (и иных возможных общепланетарных форм управления вплоть до глобального управления без такого правительства). В отличие от ранее бытующих представлений о стихийном превращении биосферы в ноосферу в неклассическом варианте учения о ноосфере (нносферологии или носферных исследованиях) считается, что сфера разума не может появиться стихийно, она будет опережающе моделироваться и формироваться вначале теоретически с помощью науки, а затем целесообразно воплощаться в социальной и социоприродной сферах. Это не просто отход от стихийности, а опережающее проектирование и конструирование, реализация принципа глобального управления. Ноосферогенез будет сопряжен с появлением новой формы и принципа рационализма – ноосферного рационализма (такое наименование уже появилось, несмотря на определенную греко-латинскую тавтологию), а также с новыми формами рациональности, выражающими роль разума в повышении эффективности социальной деятельности при переходе к УР. Предполагается, что появление новых версий рационализма связано с теми или иными формами рациональности, а также с новыми видами эффективности деятельности. Так, уже в технократическом рационализме (не говоря уже об экономическом) появляются новые принципы рациональности, в чем-то отличные от предшествующих. Переломный период в современной науке и культуре существенно расшатывает основания как прежних форм и принципов рационализма, так и соответствующих видов рациональности. Поэтому современный рационализм (его можно именовать, учитывая возрастающую роль глобальных тенденций, также и глобальным рационализмом) оказывается весьма тесно связанным с выживанием цивилизации, решением глобальных проблем и преодолением негативов глобализации и других глобальных процессов. Глобальный рационализм будет превращаться в ноосферную форму рационализма, связанную со становлением сферы разума через УР и ИО. 412 Эта форма рационализма будет иметь более системный характер, поскольку будет исходить из приоритета нравственно-справедливого разума и интеллектуально-духовных потребностей и ценностей над материальновещественными. УР только тогда становится ноосферогенезом, когда оно одухотворено нравственным разумом гуманистической ориентации1. Особую роль в процессе ноосферогенеза через УР играют такие глобальные процессы как информатизация и становление информационного общества, которые будут изучать формирующиеся информационная глобалистика и нооглобалистика (о чем подробно шла речь в предыдущей главе). Очень важным является возможность формирования опережающего моделирования реальности с помощью новых информационных технологий, которое существенно оптимизирует деятельностные акценты в духе принципа темпоральной целостности, а также дает возможность футуризировать все процессы социальной и социоприродной "устойчивой" и ноосферной эволюции. Поскольку в первую очередь важно решить информационно- управленческие проблемы для становления ноосферы, то становится понятной логика формирования этапов ноосферогенеза. И первый этап, как уже упоминалось, связан с формированием информационного общества с УР, которое получило наименование инфоноосферы. На следующей стадии (эконоосфере) должна быть решена глобально-экологическая проблема и обеспечена дальнейшая коэволюция человечества и биосферы, построено экологическое (экобезопасное) ноосферогенеза предполагают безопасности в процессе общество. Последующие системно-эволюционное решения других глобальных этапы обеспечение проблем и продвижение процесса развертывания УР в космические пространства. Предполагается дальнейшее усиление космизации и широкомасштабное 1 См. также: Лейбин В.М Человек как глобально-уникальная проблема современности // Век глобализации. 2011. № 1. 413 освоение внеземных пространств и объектов, становление космоноосферы, астроноосферы (прежде информационную всего, систему возможное интеллектов соединение различного в целостную инопланетного происхождения). Однако такое рассмотрение сосредотачивает внимание на социальнотехнологическом фундаменте будущей ноосферы. Но само название ноосфера – сфера разума – на первый план выделяет не столько материальный компонент интеллекта, сколько духовно-идеальные факторы. Вполне понятно, что идеальное не может существовать без материального, и ноосфера – это материально-идеальное образование, но главенствующим активным фактором выступает разум. Конечно, идеальное появляется на определенном этапе развития материи, но опять-таки на другом, более позднем этапе развития идеальное, человеческий интеллект должны занять приоритетные позиции. Этот этап развития материи, на котором судьбы материи во Вселенной «делегируются» ею порожденному разуму, и стоит связывать с ноосферой. Итак, опережение общечеловеческим сознанием бытия, приоритетно-доминирующие позиции ноосферного интеллекта – наиболее общие характеристики грядущего ноосферного социоприродного развития. Именно в ноосфере, формирующейся через переход к УР более существенно проявятся и разовьются позитивные черты, которыми и сейчас обладает человек и человечество. Ноосфера будет представлять (в своем идеальном варианте) социоприродную систему, в которой планетарное опережающее управление реализуется нравственно-справедливом разумом человека и глобальным интегральным интеллектом, формируемым с помощью компьютерных и телекоммуникационных технологий (в том числе систем искусственного интеллекта и глобальной сети информационной связи). Становление дальнейшего ноосферы развития станет предполагает, информация что главным (позволяющая ресурсом экономить 414 вещественно-энергетические ресурсы), реализуется опережающее развитие информационно-интеллектуальных процессов и духовной культуры (прежде всего науки, управления, образования). Критерием уровня развития и качества жизни в сфере разума станут нравственно-гуманистические ценности и знания человека, живущего в гармонии с окружающей социальной и природной средой в условиях обеспечения всеобщей безопасности. Изучением проблемы ноосферогенеза через УР занимается ноосферология, которая, вполне естественно, будет отличаться от учения о сфере разума основоположников и их последователей, не использовавших концепцию УР, поскольку концепция и стратегия УР появилась гораздо позже. Переименование учения о ноосфере в ноосферологию было необходимо для последующего превращения ноосферных исследований в научную теорию, а в дальнейшем и науку. Понятие «учение» уже не употребляется при формировании новых отраслей научного знания. Ноосферология, с одной стороны, может быть представлена как часть глобалистики, которая устремлена в ноосферное будущее, и наоборот, глобалистика может мыслиться как та составляющая ноосферологии, которая занимается исследованиями современных и будущих процессов становления ноосферы. В этом случае глобалистика мыслится как нооглобалистика, в которой особое внимание будет уделяться «глобальным контурам» ноосферогенеза. Сегодня важно выявить основные отрасли (дисциплины) науки и комплекс (а лучше систему) направлений научного поиска, которые объединяли бы в единое целое глобалистику, ноосферологию и активно разрабатываемую сейчас концепцию УР. Ноосферология междисциплинарное, также как и глобалистика интегративно-общенаучное мыслится направление как поиска, выполняющее и изучающее закономерности и процессы становления сферы разума, возможности выживания и УР цивилизации и наиболее полного воплощения гуманистических принципов и идеалов. Следовательно, 415 ноосферология, как и все исследования процессов и закономерностей ноосферогенеза, не представляет собой отдельную дисциплину (или отрасль науки), а некоторую область исследования ноосферных процессов, или же интегративное научное направление. Подобный системно-эволюционный подход к проблеме ноосферы и системно-футурологический акцент на решении глобальных проблем и оптимизации глобальных процессов приходит на смену традиционному видению будущего в рамках разрекламированных концепций постиндустриального общества (а тем более – общества потребления) в модели НУР. Переход к устойчиво-ноосферному развитию, вписывающемуся в глобальную эволюцию, требует дальнейшего научного обоснования и постепенной, но весьма ускоренной активной реализации. Между тем, пока до конца не ясно, может ли в принципе "состояться" эта модель социоприродной эволюции, поскольку политические декларации и рекомендации ООН существенно опережают научные обоснования и разработки этой формы развития мирового сообщества. Опережающая глобальная политика оказалась «мудрее» науки с ее моделью строгой академичности, ориентированной в основном на прошлое (и частично – на происходящее) человечества. И этому можно дать научное обоснование в более широкой «системе координат», нежели это имеется в настоящее время. И хотя ставится вопрос о научном обосновании идеи и стратегии УР мирового сообщества, тем не менее, и сама наука должна будет трансформироваться в зависимости от приближения к "устойчивому" будущему, т. е. к ноосфере. В науке также должна произойти смена парадигмы развития, так как она все больше должна будет уделять внимание изучению новой модели социоприродной ноосферно-устойчивой эволюции. Наука и образование при переходе к УР соединятся в единый научнообразовательный процесс, работающий на созидание сферы разума. Начало этого процесса можно видеть в решениях всемирных форумов ООН, посвященных проблемам УР, а также многочисленные конференции по 416 проблемам информатизации и становления ИО. Формирование единого научно-образовательного процесса окажется существенной чертой становления единого (коллективного, интегрального, целостного) интеллекта всего мирового сообщества, который уже именуется ноосферным интеллектом. Появление последнего стало возможным благодаря процессу информатизации, делающему научную мысль планетарно-эволюционным явлением. Многие социоприродные тенденции окажутся в будущем составляющими коэволюционного процесса – ноосферогенеза, который включает в себя и другие тенденции – информатизацию, интеллектуализацию, экологизацию, космизацию, футуризацию и т.д. Однако среди всех этих тенденций наиболее существенное значение для формирования ноосферы имеют информатизация и интеллектуализация, поскольку они наиболее тесно связаны с той важной составляющей глобализации через УР, которое направлено на изменение сознания человека. Если другие упомянутые выше составляющие так или иначе были направлены на преобразование природы, ее вещества и энергии, имели направленность от общества к окружающей его природной среде, то информатизация явилась процессом трансформации информационно- интеллектуального мира человека, его сознания и мышления на всех уровнях – личностном, коллективном – вплоть до созидания глобального сознания, которое в перспективе ноосферогенеза становится ноосферным интеллектом. Именно это понимание ноосферы, центральной составляющей которого будет ноосферный интеллект как коллективный интеллект всего человечества было присуще той ноосферной концепци, которую развивал Н.Н. Моисеев. Ученый говорил о Коллективном Разуме (Интеллекте), полагая, что: «разум человека – это системное свойство совокупности нейронов его мозга, а Коллективный Разум – системное свойство совокупности индивидов, обладающих разумами и возможностью обмена информацией. Разум отдельного человека в системе Коллективного Разума 417 подобен нейрону в мозгу человека»1. Причем развитие этого типа интеллекта ученый во временном отношении связывает со становлением человеческого общества, а сверхбыстрое, лавинообразное развитие Коллективного Разума – с развитием средств связи и новых информационных технологий. «Коллективный Интеллект, вооруженный технологией искусственного интеллекта, – вот дальнейший путь развития информационной истории биосферы»2. Он считал, что мы стоим на пороге становления Коллективного Общепланетарного Разума, который предоставляет человечеству определенный шанс человечеству сохранить себя в биосфере, значит, и во Вселенной. Постепенно произойдут ноосферные преобразования (вначале УРтрансформации) всех основных видов деятельности человечества, самого человека, изменение его сознания и созидание нового – «информационноустойчивого общества» как реальной сферы разума. Такие изменения произойдут не стихийно (ибо стихия в данной ситуации приведет лишь к катастрофе), а целенаправленно, осознанно, и главным механизмом глобального управления переходом к УР может стать нравственный, гуманный разум всего объединенного человечества, использующего все возможные социально-экономические и политические механизмы, средства информатики и глобальные коммуникации. В ноосфере появится новый вид целостного планетарного разума (интеллекта, сознания), который будет находиться в определенной гармонии с материальной и технической составляющей человеческого бытия. Сейчас, анализируя кризисные явления в современной цивилизации, многие авторы замечают «расхождение» духовной и материальной компонент цивилизации, когда превалирует и притом довольно сильно именно последняя составляющая. Подобная ситуация характерна для всего 1 Моисеев Н.Н. Восхождение к разуму. Лекции по универсальному эволюционизму и его приложениям. М., 1993. С. 48. 2 Там же. С. 49. 418 периода антропосоциогенеза, в том числе и для осевого времени, когда осевая революция оказалась результатом «отстающего» осознания в мировом масштабе произошедших неолитических трансформаций (и то только в их завершающей стадии). В ходе стихийной эволюции человечества не могло сложиться иной ситуации и материально-духовное «раздвоение» было неизбежно. Возможно, что это одна из закономерностей стихийного развития и, скорее всего, – одно из проявлений отставания сознания общества от его бытия. Отстающее сознание (коллективное и индивидуальное) в принципе не могло в необходимых масштабах генерировать духовные образы и иные мыслительные формы, существенно опережающие бытие. Такая ситуация наступит лишь в процессе перехода к УР, а в дальнейшем и к ноосфере, но уже не в ходе стихийной самоорганизации, а в результате включения механизмов саморефлексии, трансформирующихся в управленческие процессы, вектор которых направлен больше (либо в той же степени) на преобразование общества, нежели природы. И именно эта направленность требует интенсивного развития духовно-информационных которые на определенном этапе изменят само процессов, качество и форму человеческого интеллекта, превращая нынешний индивидуально-атомарный интеллект в целостно-общечеловеческий, планетарно-цивилизационный, опережающе-проективный. Однако между пока гипотетическим ноосферным интеллектом и современным состоянием общественного сознания в его глобальном измерении существует кардинальное противоречие. Это противоречие между настоящим и будущим следует из противоречия двух моделей мироустройства – моделью неустойчивого развития (НУР) и ноосферой. Если в модели НУР основное внимание уделяется материально-экономическим и индивидуально-атомарным, личностным аспектам, то в ноосфере – информационно-интеллектуальным и коллективным аспектам развития. И пока это противоречие не будет разрешено, ноосфера не будет 419 сформирована. В ходе грядущих ноосферных трансформаций будут, прежде всего, решаться духовно-информационные проблемы, поскольку материально-вещественные цели должны быть реализованы на этапе планетарного перехода индивидуального взаимодействий к к устойчивой коллективному потребует эволюции. во существенного всей Переход же от гамме социальных изменения ценностных ориентиров мирового развития. Уместно заметить, что выживание цивилизации и сохранение биосферы (на чем сосредоточена концепция УР) – это необходимое условие становления ноосферы, и оно включается в этот процесс как составная часть. Процесс же ноосферогенеза представляется более широко и акцентирует внимание на становлении некоего интегрального «социального сознания», общецивилизационного разума, на гуманитарно-рациональной организации и на интеллектуально-информационных аспектах и средствах глобального управления. Работы в области УР в своем большинстве пока абстрагировались от этого аспекта. Его включение в обсуждаемую проблематику позволяет представить дальнейший этап становления информационного общества как движение по пути к УР, а многообразие аспектов становления сферы разума важно сконцентрировать на выживании цивилизации и сохранении биосферы как главных целях ноосферогенеза на нынешнем этапе. Видение УР – начального этапа ноосферогенеза как единого процесса эволюции в возможности планетарно-космических масштабах будущего цивилизационного целостного позволяет оценить разума и рационального управления этими процессами. Становление ноосферы – это не только выдвижение нравственного индивидуального и коллективного интеллекта на приоритетное место в развитии общества, но и обретение им новых качеств, которыми ранее существующие формы «бытия разума» не обладали (например, появление системно-гибридного ноосферного интеллекта). Сейчас же цивилизация, формально состоящая из более, чем 420 двух сотен суверенных государств, и 7 млрд автономных индивидов, судорожно «цепляясь» за старую модель развития, неуклонно движется к своему трагическому финалу – глобальной социально-экологической катастрофе – и в этом трагическое противоречие неустойчивого развития. Переход к ноосфере от современной социосферы можно охарактеризовать как ноосферогенез через УР, или как ноосферную эволюцию (нооэволюцию). В ходе ноосферогенеза, состоящего из тенденций и процессов ноосферизации, которые продолжат оставшиеся к этому времени направления глобализации и других глобальных процессов, должна произойти общепланетарная трансформация социосферы в ноосферу. Мы уже приводили аргументы против того, чтобы перестраивать биосферу в ноосферу. Перестраивать биосферу – значит управлять ею. Однако такое управление невозможно для человечества, которое в обозримой перспективе способно перерабатывать информацию со скоростью порядка 1022 бит в секунду. Между тем как биота регулирует и обеспечивает динамическую устойчивость биосферы и самой жизни, перерабатывая для этого поток информации 1036 бит в секунду1. Именно эта огромная разница, или «информационная яма» не оставляет надежд на создание управляемой человеком системы, подобной биосфере2. Стратегия ноосферогенеза через глобальный переход к УР обязательно включает в себя максимально возможное сохранение биосферы, и поэтому речь может идти лишь о появлении локально-региональных очагов (областей) ноосферы в биосфере. Именно эти территориальные очаги ноосферы и должны вписываться в биосферу, вступая с ней в коэволюционное взаимодействие, адаптируясь к биосфере и ее циклам. Ныне имеющийся, но трудно определимый интеллект всего человечества в форме существующей культуры, компоненты которой между 1 См.: Лосев К.С. Мифы и заблуждения в экологии. М., 2010. С. 88. См.: Горшков В.В., Горшков В.Г., Данилов-Данильян В.И., Лосев К.С. Информация в живой и неживой природе // Экология. 2002. № 3. 2 421 собой слабо связаны, гораздо менее эффективен индивидуального интеллекта, если иметь в виду здорового нормального человека, а не больного либо девиантного индивида, стремящегося к суициду. Помимо прочего, это связано с отсутствием необходимых взаимосвязей между частями мирового социума (которые имеются на уровне индивида), и которые появляются в процессе глобализации. Вот почему «коллективизация» разума вплоть до обретения им нового качества и целостности для решения проблемы перехода к УР преследует цель распространить более рациональное (эффективное) поведение на всю человеческую цивилизацию и ее взаимодействие с природой: «лучшее понимание и переход от понимания к действию – именно такую цивилизацию мы охарактеризовали бы как более разумную»1. Причем уместно обратить внимание на то, что новое качество интеллекта должно характеризовать все человечество с целью его объединения и появления общекооперативного разумного поведения. Это вытекает из синергетических принципов когерентности и перехода всей системы на более высокий уровень организации, возникновения упорядоченности из хаоса стихийного цивилизационного развития. Это означает гигантский скачок в накоплении информации в самой цивилизации и особенно в ее ноосферном интеллекте после глобальной бифуркационной фазы социоприродной эволюции, обеспечивающий переход на новый более высокий уровень динамической устойчивости общества как фундамента дальнейшей прогрессивной эволюции. Переход в ходе глобализации и информатизации к планетарноцелостному ноосферному интеллекту должен разрешить только что описанное противоречие между принципиальной ограниченностью индивидуального (атомарного) интеллекта и объективными императивами 1 Вайцзеккер Э., Ловинс Э., Ловинс Л. Фактор четыре. Затрат – половина, отдача – двойная. М., 2000. С. 353. 422 перехода к УР. Этому последнему должен соответствовать принципиально новый интеллект, обслуживающий не только интересы отдельного человека и ограниченных коллективов, а всего человечества ради всеобщего выживания. «Интеллектуальное» противоречие между двумя моделями развития должно разрешаться в пользу формирования коллективноцелостного интеллекта всей цивилизации. Именно в этом и будет заключаться основной процесс ноосферогенеза, опирающийся и «накладывающийся» на переход к социоприродному УР. Но это не означает, что развитию индивидуального интеллекта уже не должно уделяться внимание. Речь идет о гармонизации процессов развития личностного и ноосферного форм интеллекта. Коллективному интеллекту, процессу его формирования должно быть уделено не меньшее внимание, чем индивидуальному, поскольку от этого зависит судьба всего человеческого рода, а не только отдельного человека. Чем интенсивнее будет разворачиваться процесс «коллективизации» атомарных интеллектов, тем более высокой степени достигнет процесс ноосферогенеза. Причем здесь в полной мере будет действовать информационный вектор эволюции и на определенном этапе (видимо, когда сформируется зрелый ноосферный интеллект) социосфера, а не биосфера, трансформируется в ноосферу. Социосфера и ноосфера будут отличаться между собой как содержанием информации в социуме, так и качеством функционирующего в них «интеллектуального фактора». Культурно-информационная сущность ноосферогенеза особенно четко проявляется в становлении ноосферного интеллекта как естественного развития культуры. Ноосферный интеллект соединит в одну целостную социотехнологическую систему культуру как коллективный интеллект цивилизации, естественный искусственный интеллект целостная способность и самая интеллект отдельных личностей новых информационных технологий. грандиозная интеллектуальная система кардинально увеличить информационные и Эта обретет возможности 423 человечества за счет наиболее рационального использования накопленного социокультурного разнообразия. В результате трансформации социосферы в ноосферу появится ноосферный интеллект как принципиально новая форма «общественного сознания», объединяющая интеллектуальные ресурсы человечества и средства информатики, способная к опережающему отражению социального бытия и использующая опережающие механизмы для реализации желаемых вариантов социоприродного развития. Очевидно, что одно из важных качеств этого интеллектуального фактора будет заключаться в их темпоральных характеристиках. Общественное сознание в социосфере (в модели НУР) отстает от социального и социоприродного бытия, позволяя ему развиваться стихийно. В ноосфере же целостно-планетарный интеллект получает возможность предвидеть это бытие, прогнозируя и проектируя желаемое будущее. Превращение человечества в ноосферную цивилизацию предполагает, что культура как информационный феномен станет решающим фактором развития социальной ступени эволюции. То есть главным ресурсом ее дальнейшей эволюции станет информация (позволяющая экономить вещественно-энергетические ресурсы), реализуется опережающее развитие информационно-интеллектуальных процессов и духовной культуры (прежде всего, науки, управления, образования). Критерием уровня развития и качества жизни в сфере разума станут нравственно-гуманистические ценности и знания человека, живущего в гармонии с окружающей социальной и природной средой в условиях обеспечения всеобщей безопасности. В нашей стране это отражено в официальном документе, принятом еще в 1996 г., Указом Президента РФ, «Концепции перехода Российской 424 Федерации к устойчивому развитию»1. Тем самым начало сбываться предвидение В.И.Вернадского о том, что созидание ноосферы рано или поздно «станет целью государственной политики…»2. 2. Социоприродные способы взаимодействия Причины, породившие современный антропоэкологический кризис, уходят в глубь трансформаций хозяйственной деятельности человека, они прослеживаются с начала становления производящего хозяйства, на что уже было обращено наше внимание3. Именно в ходе агронеолитической революции появился тот способ природопользования и даже шире – способ взаимодействия природы и общества, который в дальнейшем – на более поздних стадиях цивилизационного процесса (т.е. стадии индустриальной и тем более – постиндустриальной цивилизации) породил глобальный кризис современного человечества, одним из проявлений которого является обострение глобальных проблем, появление негативов глобализации. Поскольку понятие способа взаимодействия природы и общества (или социоприродного способа взаимодействия) играет важную роль в объяснении появления общецивилизационного кризиса (не сводящегося только к аспектам социоприродных отношений) остановимся на этом более подробно. Термин «способ» означает действие или комплекс действий необходимых для какой-либо деятельности. «Способ» носит деятельностный характер, он характеризует соединение в одну систему нескольких компонентов, в число которых обязательно входит субъект деятельности. Этот термин выражает также деятельностное отношение внутри этой 1 См.: Концепция перехода Российской Федерации к устойчивому развитию // Российская газета. 1996. 9 апр. 2 Вернадский В.И. Научная мысль как планетное явление. М., 1991. С.86. 3 См.: Урсул А.Д. Перспективы экоразвития. М., 1990; он же: Путь в ноосферу. Концепция выживания и устойчивого развития цивилизации. М., 1993; Урсул А.Д., Романович А.Л. Устойчивое развитие, экологическая и продовольственная безопасность. М., 2002. 425 системы, которое определяется активностью субъекта и направленностью изменения содержания упомянутой системы. От выбора системы, ее компонентов и действий (взаимодействий) как деятельностных взаимосвязей зависят и те теоретические результаты, которые получаются при реализации принятых методологом исходных положений. Термин «способ» наиболее широко применялся в марксисткой методологии, где он эксплицировался и развернулся в понятие «способа производства». Способ производства выражал форму взаимосвязи производительных сил и производственных отношений, в рамках которых на определенных исторических этапах осуществлялись как отношения между людьми, так и их отношение к природе. Именно эта взаимосвязь производительных сил и производственных отношений (формулируется закон их соответствия) и составляет сущность данного понятия. Причем смена способа производства определяет дальнейшее развитие человечества – происходит смена общественно-экономических формаций, из которых выпадал только так называемый «азиатский способ производства». В понятие способа производства природа входит через понятие «производительные силы», причем главным образом как «вторая природа», т.е. как реальность уже преобразованных естественных предметов и процессов. Понятие способа производства акцентирует внимание на социально-экономических характеристиках цивилизационного развития, не уделяя должного внимания экологическим аспектам. Понятие способа взаимодействия общества и природы было введено для обозначения не столько экономических либо технико-экономических отношений (взаимосвязей), а для того, чтобы связать экономические и экологические аспекты упомянутого взаимодействия в единую систему1. В 1 См.: Урсул А.Д. Перспективы экоразвития. М., 1990, С. 142-170. Под способом взаимодействия общества и природы понимается единство экономических и экологических характеристик (параметров), обеспечивающих тот или иной тип социоэкоразвития. 426 этом случае можно было охарактеризовать те или иные социумы не только по их экономическому процессу, но и по его воздействию на естественное окружение. Понятие способа взаимодействия природы и общества относится к экосистеме, в которой находится хозяйствующий субъект и его деятельность может быть в экологическом плане оценена по критерию: выходит ли она за пределы несущей емкости экосистемы (либо вмещающего социоприродного ландшафта) либо остается в ее рамках. Если рассматривать деятельность всего человечества в целом в биосфере, то на первоначальном этапе его развития вплоть до развертывания агронеолитической революции экономический (хозяйственный) рост и экологические последствия можно было бы охарактеризовать как коэволюционные, т.е. обеспечивающие соразвитие компонентов при их сохранении. Человечество в основном было адаптировано к биосфере и не влияло достаточно существенно на естественный ход эволюции последней. Поэтому мы полагаем, что собирательско-охотничье хозяйство, хотя и не давало «экономического ускорения», тем не менее, не сильно вредило биосфере в целом (хотя отдельные случаи негативного воздействия, например, пирогенные ландшафты, имели место и в неолите). Подобный способ взаимодействия общества и природы мы называем коэволюционнособирательским, поскольку он способствовал сохранению биосферы, а также выживанию и развитию первобытного человечества. С начала возникновения последнего несколько миллионов лет тому назад и вплоть до 10 тыс. лет до н. э. такой способ «устраивал» и человечество и биосферу. Однако оскудение охотничьих угодий, в особенности исчезновение мегафауны, являвшейся основным источником белка, привел к глобальному кризису, носящему по своей природе ресурснодемографический характер. В конце палеолита население планеты сократилось почти на порядок, поскольку перестало хватать естественных пищевых ресурсов и был «изобретен» новый способ взаимодействия общества и природы, который в экономическом аспекте получил 427 наименование производства материальных благ. Подобный способ стоял в ряду тех «неолитических инноваций» (изобретение орудий охоты, получение и применение огня и т.п.), которые существенно повлияли на дальнейшее развитие человечества. В отличие от отдельных трансформаций, растянутых друг от друга на сотни тысяч лет неолитическая революция носила ускоренно-системный характер и в течение нескольких тысячелетий охватила весь земной шар, являя собой пример одного из первых глобальных процессов, которые важно осмыслить сквозь призму феномена глобализации. Ресурсно-демографическое противоречие было разрешено в пользу ускорения экономического роста и обеспечения народонаселения все большим количеством продовольственных ресурсов. И всего за десятьдвенадцать тысяч лет население земного шара увеличилось в тысячу раз – от нескольких миллионов до нескольких миллиардов. Это ускорение экономического роста досталось дорогой ценой – начался и стал стремительно углубляться экологический (или социально-экологический) кризис, угрожая гибелью как человечества, так и биоте. Поскольку оценка производящего хозяйства велась в «экономической системе координат» и с позиций способа производства (а также видения истории как смены общественно-экономических формаций), то она (оценка) в основном носила позитивный характер и считалось, что человечество движется поступательно, достигая все больших высот прогресса. И лишь в ХХ веке стало понятным, что этот производственно-некоэволюционный способ обеспечил человечеству относительно короткий срок прогрессивного (экономоцентрического) развития, поскольку в силу экологических причин он вынужден смениться чем-то другим – омницидом либо совершенно новым способом выживания и дальнейшего развития, обеспечивающим сохранение человечества. Заметим, что фактически все обсуждаемые способы деятельности оказываются вместе с тем и способами выживания человеческого рода. Эти способы деятельности рационализировались в зависимости от критерия 428 (цели) выживания и претерпевали соответствующие трансформации. Эти изменения в принципе носили не просто социальный (как это представляется большинством обществоведов), а принципиально социоприродный характер поскольку они происходили в системе «человек-общество-природа». Однако пока природа не давала о себе знать экологическими проблемами и кризисами, принявшими теперь глобальное измерение, основное внимание уделялось внутриобщественным взаимоотношениям. Понятие способа взаимодействия общества и природы оказывается еще более широким, если его видеть не в форме двух, а трех и более компонентов. Сюда (в трехкомпонентном варианте) можно включить и социальные характеристики и параметры, что будет соответствовать методологическому подходу в области формирующейся теории устойчивого развития1. Здесь используются индикаторы устойчивого развития в комплексе экономических, социальных и экологических параметров, что позволяет в перспективе определять способ взаимодействия общества и природы не только на вербально-качественном, но и на количественном уровне. Это понятие в «трехмерном» (а в принципе и в n-мерном измерении) может быть использовано и в глобалистике, если исходить из классификации глобальных проблем по тем же измерениям и учитывая, что в каждой из глобальных проблем (а тем более в их комплексе) имеет место весьма тесная взаимосвязь экономических, социальных и экологических аспектов и параметров. Если понятие «способ производства» носит главным образом социально-экономический характер, то понятие «способ взаимодействия природы и общества» является принципиально социоприродным понятием, на базе которого можно будет интерпретировать не только процессы глобализации, но и видеть историю прошлого и будущего развития 1 См.: Научная основа устойчивого развития Российской Федерации. М., 2002; Индикаторы устойчивого развития России (социально-экономические аспекты). М., 2001. 429 человечества. Способ взаимодействия общества и природы определяет отношения не только в рамках социума (общественные, производственные и др.), но и его отношения с природой, о чем речь шла выше. С введением нового понятия иным становится видение эпохальных трансформаций в системе «человек-общество-природа»: так собирательскокоэволюционному способу соответствует вся многомиллионнолетняя эпоха первобытного человечества вплоть до начала неолитической революции (палеолитическая эпоха). Следующему – производственно- некоэволюционному способу соответствует вся остальная эпоха, которую уместно именовать неолитической. Сейчас же человечество стоит на пути выбора дальнейшего пути развития и в зависимости от этого – становления нового способа взаимодействия природы и общества, соответственно, – выживания и дальнейшего длительного во времени развития, либо исчезновения от грозящей ему в результате обострения глобальных проблем планетарной катастрофе (которая, естественно, также будет иметь социоприродный характер). Оптимистический и конструктивный подход свидетельствует о необходимости появления нового, следующего за неолитическим, способа взаимодействия природы и общества. Он должен оказаться более системным и принципиально социоприродным, ибо его цель будет заключаться в том, чтобы обеспечить как сохранение естественного фундамента жизнедеятельности человечества, так и его самого с перспективами не только кратковременного выживания, но и последующего достаточно длительного развития, быть может, не в течение сотен тысяч лет (как для палеолитической эпохи), и не на тысячелетия (как для неолитической эпохи), а хотя бы на несколько столетий третьего тысячелетия. И если потом его сменит новый способ развития, может быть и не сводящийся к способу взаимодействия природы и общества), то и он должен оказаться способом, обеспечивающим дальнейшее выживание цивилизации и, мы полагаем, что это также произойдет в текущем тысячелетии. Пока же назовем ныне 430 становящийся способ взаимодействия природы и общества ноосферным способом, а соответствующую ему эпоху, сменяющую неолитическую – эпохой ноосферы, что и предполагал В.И. Вернадский. Становление ноосферы видится в ряду социально-технологическом и социально-экологическом, а еще точнее – в новом эволюционном ряду, который имеет не социально-экономический, а социоприродный характер. Именно этот эволюционный ряд включает три формы (способа) взаимосвязи природы и общества и соответствующие им состояния системы «обществоприрода». Именно в это время экономическая стратегия, если она обретает ноосферную ориентацию, должна реализовать не экономический рост, а интенсивно-коэволюционное развитие. А это не просто перевод производства на интенсивный путь развития. Речь идет о возможности приближения хозяйственной и иной антропогенной деятельности на путь полной и всесторонней интенсификации, когда в деятельность будут максимально вовлекаться качественные факторы и источники развития и минимизироваться интенсивной количественные деятельности факторы и параметры. социально-экономическая В такой эффективность, выражающая отношение результатов к затратам, будет максимальной, а минимизация количественных параметров (особенно используемых ресурсов) приведет к выполнению экологических требований. Повышение качества жизни людей за счет роста экономической эффективности будет достигаться в пределах хозяйственной емкости биосферы, превышение которой чревато разрушением естественных биотических механизмов регуляции окружающей среды. Интенсивный путь развития хозяйственной деятельности в глобальном ракурсе потребует сокращения масштабов воздействия на природу, уменьшения мощности человечества как планетарно-геологической силы почти на порядок. В принципе, во многих работах, посвященных проблеме устойчивого развития, речь идет о снижении темпов и количественного роста населения в ходе гуманной демографической депопуляции (за счет 431 управляемого уменьшения рождаемости), что также внесет свою лепту в снижение общего антропогенного давления на биосферу. Все эти меры оказываются разумными и тем самым совместимыми со становлением ноосферы, если они сопровождаются соответствующими социальными изменениями и прежде всего устранением главного социального диспаритета и неравновесия – растущего противоречия между богатыми и бедными (между богатыми индустриальными странами и бедными развивающимися странами, между «золотым миллиардом» и остальным народонаселением планеты, между бедными и богатыми людьми в любой стране мира и т.п.)1. К проблеме социальной несправедливости и нищеты примыкают проблемы голода, болезней, неграмотности и тому подобные различия в уровнях жизни и удовлетворения потребностей нынешних поколений людей, а также угроза невозможности удовлетворения важнейших жизненных потребностей для будущих поколений землян. Решение социальных проблем может и должно идти совместно с решением экономических и экологических проблем, т.е. должен быть баланс социальных, экономических и экологических составляющих новой парадигмы, или стратегии цивилизационного развития2. Ноосферный способ взаимодействия природы и общества как пока еще не существующий способ взаимодействия природы и общества (и соответствующая ему форма развития – ноосферогенез), как было показано, если он сформируется, поможет решить как всю совокупность глобальных проблем, так и уменьшить (свести до необходимого минимума) негативы 1 См.: Ганчев П. Глобальный кризис: необходимость новых принципов, институтов, ценностей // Век глобализации.2012. №2. 2 См.: Колтюг В.А., Матросов В.М., Левашов В.К., Демянко Ю.Г. Основополагающие ориентиры новой парадигмы: баланс социальной, экономической и экологической составляющих// Новая парадигма развития России в XXI веке. Комплексные исследования проблем устойчивого развития: идеи и результаты. М., 2000. 432 глобализации1. Он должен быть в экономическом плане ориентирован на формирование биосферосовместимой экономики на базе интенсификационных процессов. В экологическом плане предполагается сохранение биосферы и большинства локальных экосистем благодаря интенсификации и экологизации всей природопреобразующей деятельности, что приведет к ее ведению в рамках несущей (хозяйственной) деятельности экосистем. В социальном плане речь идет о глобальной социальной революции, включающей биосоциальном соответствующим плане, эпохе в так себя и преобразование в ноосферы. человека духовно-нравственном Интерсоциальные как в аспекте, изменения и трансформации в системе «человек-общество» должны утвердить принципы социальной и социоприродной справедливости, консенсуса и коэволюции, обеспечения глобальной безопасности в решении социально-гуманитарных проблем. И все эти и другие ноосферные трансформации предстоит осуществить на базе нового этапа развития разума и всего человеческого сознания, которое должно не только стать нравственно-гуманитарным, но и опережать социоприродное бытие, формируя оптимальный путь ноосферогенеза. 3. Обеспечение безопасности в глобальном измерении Одной из причин достаточно бурного развития глобалистики является то, что глобальные феномены современности показали сильную зависимость судьбы нашей цивилизации от дальнейшего развертывания глобальных процессов. Именно осознание опасностей со стороны глобальных проблем, как отмечает А.Н. Чумаков, особенно после первых докладов Римского 1 См.: Урсул А.Д. Путь в ноосферу. Концепция выживания и устойчивого развития цивилизации. М., 1993; он же: Переход России к устойчивому развитию. М., 1998; Мунтян М.А., Урсул А. Д. Глобализация и устойчивое развитие. М., 2003. 433 клуба, вызвали к жизни употребление термина "глобалистика"1. Проблема безопасности явно недооценена в науке и требует гораздо большего внимания, чем это сейчас имеет место, причем это же замечание можно отнести и к развитию глобалистики: практически мало исследований проблемы безопасности в глобальном ракурсе. Особенно это замечание важно для эволюционной глобалистики2, концептуальное развертывание которой органически включает в себя исследование проблемы безопасности, на что далее будет обращено внимание. Современный мир наполняется новым опасным содержанием, причем речь идет об угрозах и опасностях мирового масштаба, которые вызваны принятым во всем мире способом хозяйствования и неконтролируемой ориентацией на экономический и научно-технический рост, производство новых искусственных потребностей. Умножение вызовов, угроз и опасностей в ходе развертывания глобальных процессов означает, что обеспечение национальной и глобальной безопасности во всех их формах и видах оказывается одной из главных общечеловеческих целей, ценностей и проблем XXI века, обеспечивающих сохранение и дальнейшее развитие цивилизации. В таком важном политическом документе, как "Йоханнесбургская декларация по устойчивому развитию", особое внимание обращается на глобальные негативные тенденции и опасности, грозящие как нынешним, так и будущим поколениям. "Мы подтверждаем, – говорится в Декларации, – наше обязательство уделять особое и первоочередное внимание борьбе с такими мировыми условиями, которые создают серьезную угрозу устойчивому развитию наших народов и в число которых входят хронический голод; недоедание; иностранная оккупация; вооруженные 1 См.: Чумаков А.Н. О предмете и границах глобалистики // Век глобализации. 2008. № 1. С. 8. 2 См.: Ильин И.В., Урсул А.Д. Эволюционная глобалистика (концепция эволюции глобальных процессов). М., 2009. 434 конфликты; проблемы, связанные с незаконными наркотиками; организованная преступность; коррупция; стихийные бедствия; незаконный оборот оружия; торговля людьми; терроризм; нетерпимость и подстрекательство к расовой, этнической, религиозной и другой ненависти; ксенофобия, а также эндемичные, заразные и хронические болезни, включая ВИЧ/СПИД, малярию и туберкулез"1. Все эти опасности и угрозы, представляющиеся странам-членам ООН наиболее важными в условиях глобализации свидетельствуют о необходимости развертывания глобальных процессов не так, как было до сих пор, т.е. стихийно, а через управляемый как наиболее перспективный глобальный процесс, обеспечивающий выживание цивилизации. В последнее время особое внимание общественности, как не раз отмечалось, акцентируется на экологической опасности как факторе, угрожающем жизненно важным интересам личности, обществу, государству, мировому сообществу в целом и окружающей природной среде в результате антропогенных и природных воздействий на нее. Экологически опасные ситуации характеризуются наличием или возможностью разрушения либо негативного изменения состояния окружающей природной среды под влиянием антропогенных и стихийных природных воздействий на нее, в том числе обусловленных бедствиями и катастрофами, и в связи с этим угрожающих человеку и обществу, всей цивилизации. Опасности, связанные с негативно ориентированными глобальными процессами и проблемами, как правило, несут в себе угрозу гибели цивилизации и всего живого на планете (омницид). Так, прогнозы экологов в отношении негативных последствий надвигающихся глобально- экологических катастроф свидетельствуют о возможной гибели всего человеческого рода уже в течение первых веков 3-го тысячелетия. С точки 1 Йоханнесбургская декларация по устойчивому развитию // Россия на пути к устойчивому развитию. 2003. № 22. С. 4—5. 435 зрения приоритетности (ранжирования) опасностей можно считать, что чем масштабнее опасность (либо угроза как более конкретная и непосредственная форма опасности), тем она приоритетнее для человечества. Если опасность имеет глобальный характер, то она относится ко всему живому и разумному, обитающему в биосфере, для которого она в этом смысле может иметь приоритетный характер. Некоторые из тенденций глобализации и почти каждая из уже известных и исследованных глобальных проблем несут угрозу гибели человечества либо сами по себе, либо через всю взаимосвязанную систему этих проблем и других общепланетарных процессов. Вот почему предотвращение или снижение влияния негативных глобальных процессов, опасностей и угроз глобальных катастроф, выживание человечества мыслится как первостепенная общечеловеческая потребность, осознание которой составляет ядро не просто нового, а именно глобального (в перспективе – ноосферного) мышления. Поскольку мы рассматриваем глобальные процессы, выходя за пределы их наиболее исследованных глобальных форм развития (глобализации и глобальных проблем), то будет уместно выделить ряд таких процессов, которые имеют преимущественно негативное и преимущественно позитивное содержание. Именно эти процессы либо ускоряют ход истории, либо тормозят поступательное развитие мирового сообщества и даже ведут его к глобальной катастрофе. Исследование глобальных проблем выявило, что их обострение связано в основном с усилением отрицательных сторон глобальных процессов, в том числе и негативов глобализации. Хотя мы считаем, что не только глобализация привела к глобальным проблемам, но в их появление и обострение внесли свой вклад и другие процессы мирового социальноэкономического развития, прежде всего, имеющие негативное и угрожающее человечеству содержание. 436 При исследовании процессов глобализации внимание акцентировалось в основном на ее позитивных эффектах, прежде всего, на том, что завершение этого процесса приведет к обретению единства и целостности человечества. Вместе с тем постоянно растущий разрыв между бедными и богатыми (от людей до стран и регионов) создает серьезную угрозу для стабильности и безопасности мирового сообщества. К этому добавляется разрушение глобальной окружающей среды. Быстрыми темпами идут потеря биологического разнообразия и истощение рыбных запасов, опустынивание поглощает все больше плодородных земель. Пагубные последствия изменения климата уже очевидны, стихийные бедствия становятся все более частыми и разрушительными, развивающиеся страны становятся все более уязвимыми, а загрязнение воздуха, воды и морской среды продолжает лишать миллионы людей достойной жизни. На наш взгляд, кроме глобальных проблем, существуют глобальные (общепланетарные) процессы в совокупной социальной деятельности и в природе, которые не оказываются ни глобализацией, ни глобальными проблемами, но имеют в основном негативное содержание. У многих негативных (деструктивных) тенденций и процессов социального либо социоприродного характера и глобального масштаба общее с глобализацией то, что они расширяют свою пространственную сферу по планете, но отнюдь не направлены на обретение целостности и планетарной общности человечества. Более того, они всем своим существованием и действиями разрушают это еще не установившееся социальное единство цивилизации и уменьшают шансы на ее выживание. Негативные глобальные процессы также участвуют в глобальном развитии, но со знаком "минус", т.е. они являются регрессивными процессами развития. Поэтому важно их существенно уменьшить, увеличивая в ходе планетарного управления позитивы 437 глобального развития, на что и нацелена концепция и стратегия устойчивого развития1. Проблема управления и управляемости, по мнению А.Б. Вебера, является центральной в современной глобалистике2. Причем речь идет о совершенно новом типе управления, которого не существовало в истории цивилизации и которое может именоваться глобальным, или планетарным управлением. Современная цивилизация, которая должна решать глобальные проблемы и устранять негативы глобализации и других глобальных процессов, к сожалению, не имеет эффективных управленческих форм выполнения решений и соответствующих механизмов политического регулирования. До сих пор эти решения выполняются в основном национальными государствами либо международными и всемирными организациями с их разрешения, Пока властные полномочия и соответствующие организационноинституциональные механизмы в основном «закреплены» за национальными государствами, а наднациональные институты, структуры и организации еще не обладают соответствующими властными полномочиями (хотя новые транснациональные формы политической организации уже захватывают некоторую часть властных отношений, конкурируя с государственными структурами). В этом заключается одно из основных противоречий современного глобального развития, которое носит в основном политический характер и без появления которого невозможно разрешить другие глобальные противоречия цивилизационного развития. Поиск выхода из этого глобально-национального политического противоречия и создания глобальной политической системы пока происходит на теоретическом уровне 1 См.: Урсул А.Д. Урсул Т.А., Энгель А.А., Тупало В.Г. Устойчивое развитие, безопасность, ноосферогенез. М., 2008; Лось В.А., Урсул А.Д. Демидов Ф.Д. .Глобализация и переход к устойчивому развитию. М., РАГС, 2008. 2 См.: Вебер А.Б. Современный мир и проблема глобального управления // Век глобализации. 2009. №1. С.10. 438 и уже видны некоторые перспективы в этом – глобально-политическом направлении. Отставание политической составляющей глобализации и глобальных проблем, будет давать о себе знать при попытках решения всех других вопросов глобального развития и так или иначе будет подталкивать к соответствующим политическим трансформациям, что должно привести к перераспределению властных полномочий с государственного на глобальный уровень управления. Важно создать приемлемую для всех заинтересованных государств планеты форму и механизмы передачи властно-управленческих полномочий не просто на международно-наднациональный уровень, а на уровень глобальный, адекватный эффективному решению глобальных проблем и включению глобальных процессов в стратегию выживания человечества, о чем речь шла в одном из докладов Римского клуба1. Важно подчеркнуть кардинальное отличие будущего глобального управления от управления в конкретном государстве. Если в последнем речь идет об управлении, в конечном счете, определенной территорией, то при глобальном управлении речь также идет об управлении территорией всей планеты, но, прежде всего, имеется в виду управление тем или иным глобальным процессом, которое (имея в виду государства) носит транстерриториальный (в смысле – общепланетарный) характер. Властные полномочия при таком глобальном управлении «переносятся» с конкретной территории на специально создаваемую глобальную структуру (организацию) и определенный глобальный процесс. Кроме того, важно обратить внимание на то, что глобальное управление должно будет акцентировать внимание не только на процессах глобального развития, но в не меньшей, а, может быть, в большей степени на процессах обеспечения глобальной безопасности. Это вызвано тем, что негативные эффекты и последствия нарастают быстрее, чем позитивные 1 См.: Кинг А., Шнейдер Б. Первая глобальная революция. / Пер. с англ. М., 1991. 439 результаты глобальной деятельности и тем самым эта деятельность в целом обретает кризисно-катастрофический характер. Поэтому цивилизация будет адекватно реагировать на глобальные вызовы, противостоять им либо адаптироваться к ним, если научится эффективно управлять своим поступательным движением к планетарному устойчивому развитию. Вопрос о том, надо ли вмешиваться в эти стихийные процессы развития, является дискуссионным, по крайней мере, для тех, кто абсолютизирует эту стихийность, полагая, что кризисы и даже катастрофы несут позитивный эффект, способствуют обновлению. Но это не совсем так, особенно, если речь идет о глобальных кризисах, перерастающих в катастрофу с трагическим исходом для человечества. В каких-то отдельных случаях, например в экономической сфере, кризисные явления помогают избавиться от неэффективных хозяйствующих субъектов. При этом происходит либо прекращение и замедление прогрессивного развития, либо имеет место регресс, деградация развивающегося объекта. Но если таким объектом является все человечество, то вряд ли можно будет приветствовать и теоретически "содействовать" такому деградационному процессу. Если это происходит, т.е. теоретически принимается точка зрения о необходимости гибели цивилизации, то такую позицию можно квалифицировать как своего рода "теоретический экстремизм". И понятно почему: ведь такая точка зрения выступает концептуальным оправданием практического экстремизма, который своими действиями стремится ускорить предполагаемый "теоретиками" конец истории. Здесь мы обратили внимание на тот теоретический экстремизм, который нередко наблюдается в дискуссиях на научных форумах по вопросам, связанных с отношением к кризисным и негативным явлениям. Этот вопрос важен для формирования эволюционной глобалистики. Такое направление глобалистики должно выражать отношение к тем или иным глобальным процессам, этапам их развертывания и искать пути и способы 440 преодоления негативных явлений и последствий для выживания человечества и его прогрессивного развития. Глобализация (фактически все ее направления) объективно направлены на становление социального и социоприродного единства и целостности человечества. При этом предполагается, что существующие негативные последствия глобализации в принципе можно уменьшить или даже элиминировать. В этом случае глобализация, все ее виды и тенденции оказываются позитивным фактором эволюции цивилизации и необходимы для дальнейшего выживания, самосохранения и существования будущего единого человечества. Что касается глобальных процессов, целиком и полностью негативно влияющих на человечество и сопровождающих процессы глобализации и так или иначе с нею связанных, то их необходимо если не устранить (в полной мере это далеко не всегда удается), то свести к тому минимуму, который обеспечивает глобальную безопасность через переход к устойчивому развитию. Негативный характер для человека носит и ряд природных процессов, например, извержение вулканов (а тем более супервулканов), лесные пожары и т.д. Особое значение имеют в настоящее время глобальные климатические изменения. В Климатической доктрине Российской Федерации отмечается, что ожидаемые изменения климата являются причиной угроз безопасности нашей страны. Национальные интересы, связанные с изменениями климата, не ограничиваются ее территорией и носят глобальный характер. Это обусловлено как глобальным характером изменений климата, так и необходимостью учитывать в международных отношениях многообразие воздействий на климат и последствий изменений климата в различных регионах Земли. При построении политики в области климата необходимо учитывать не только прямые, но и опосредованные, в том числе отдаленные, воздействия климатических изменений на природную среду, экономику, население и на различные его социальные группы. К опосредованным 441 воздействиям климатических изменений относится их влияние на миграционные процессы в результате глобального перераспределения природных, в том числе продовольственных и водных, ресурсов и снижения относительной комфортности проживания человека в отдельных регионах страны и за ее пределами. Стратегической целью политики Российской Федерации в области климата является обеспечение безопасного и устойчивого развития страны, включая институциональный, экономический, экологический и социальный, в том числе демографический, аспекты развития в условиях изменяющегося климата и возникновения соответствующих угроз. Весьма опасными является и ряд естественных космических воздействий (падение на Землю астероидов, комет и т.д.), о чем уже также шла речь. Если можно назвать глобальные процессы чисто негативного плана, то, очевидно, существуют и такие планетарные процессы, прежде всего природные, которые не влияют отрицательно на жизнедеятельность человечества на планете. И это, прежде всего, те физические, химические, геологические, биологические и другие природные процессы, к которым цивилизация адаптировалась, и они составляют планетарно-биосферные условия, на фоне которых развертывается глобальный цивилизационный процесс. Многие природные и другие глобальные процессы в общем-то и не представлялись ранее в качестве глобальных феноменов, поскольку в этом ракурсе они не осознавались. Ведь глобализм как способ видения мира, в котором общепланетарные характеристики превалируют, представляющий мир как единое целое, а человечество как взаимосвязанное мировое сообщество появился совсем недавно по историческим масштабам времени. Но поскольку в эволюционной глобалистике происходит синтез глобализма и эволюционизма, то важно расширить "номенклатуру" глобальных процессов, при этом выявив их роль в дальнейшей жизнедеятельности человечества. 442 Глобальные процессы, нейтрально "относящиеся" к глобализации, войдут в ансамбль общепланетарных процессов в качестве автономных направлений глобального развития, своего рода окружающей среды. Другие же глобальные процессы, так или иначе связанные с глобализацией, но не ориентированные на становление целостности всего человечества, могут рассматриваться как процессы планетарного масштаба, отличные от глобализации, но связанные с ней. Это, конечно, лишь предварительные соображения, если мы глобалистику будем видеть не просто как изучение процессов глобализации, а как междисциплинарную область исследования всех существующих глобальных процессов, а теперь уже и как процессов глобального развития. Обеспечение выживания цивилизации под натиском глобальных проблем, негативов глобализации и деструктивных глобальных процессов будет происходить в результате перехода к устойчивому развитию, на что уже было выше обращено внимание. В этом случае на смену в основном регрессивным глобальным процессам развития придут позитивные глобальные тенденции мирового развития, каким сейчас видится переход к устойчивому развитию. Если переход к устойчивому развитию оказывается решением глобальных проблем, то и поворот глобализации на цели этого развития также будет способствовать выживанию цивилизации и сохранению биосферы. Основная идея поворота глобализации и других наиболее мобильных глобальных процессов на путь УР заключается в том, чтобы с помощью управления существенно уменьшить их негативные эффекты и усилить позитивные последствия. Символически это может быть выражено коэффициентом устойчивости глобального развития (Гур), который можно мыслить как отношение позитивов (П) определенного типа глобального развития (например, глобализации) к их негативам (Н): Гур = П/Н. Поскольку в настоящее время мир продолжает стремиться к антропоэкологической катастрофе, то очевидно, что П/Н меньше единицы и 443 умножение глобальных отрицательных эффектов, угроз и катаклизмов делает глобализацию и ряд других глобальных процессов не просто тревожной тенденцией, но и весьма опасными в модели НУР. Появление качественно новых глобальных опасностей и особенно террористической угрозы свидетельствуют о том, что обеспечение безопасности глобального развития в нынешней модели цивилизационного развития основано на устаревших принципах и фактически не эффективно. Обеспечение глобальной безопасности как безопасности мирового сообщества, реализующейся в условиях коэволюции систем «человек– общество» и «человек–общество–природа» не должно строиться на изоляции от проблемы развития (социально-экономического, политического и т.д.) и базироваться лишь на защите от глобальных угроз и других негативных воздействий. В условиях развертывания глобальных процессов и становления открытого общества это в принципе невозможно. Новая концепция выживания и обеспечения глобальной безопасности должна соединять в одно целое новый, потенциально планетарный тип развития и обеспечение безопасности мирового сообщества, т.е. обеспечивать безопасность любых позитивных глобальных процессов через переход к устойчивому развитию. Стратегия устойчивого развития должна воплотить и развернуть принцип справедливости в самых ее различных аспектах – экономическом, социальном, политическом, экологическом и т.д.1 Можно сказать, что новый тип развития цивилизации – это глобально-справедливое, а значит, и гораздо более безопасное во всех смыслах развитие, обеспечивающее выживание и длительное развитие мирового сообщества. При реализации такого типа развития снижается и даже элиминируется база неустойчиво-опасного развития, 1 чреватого негативными последствиями, например См.: Наше общее будущее. Доклад Международной комиссии по окружающей среде и развитию. М., 1989. С. 53—55. 444 террористическими актами и другими экстремистскими формами противодействия принципам социального бытия. Глобальный переход к устойчивому развитию означает формирование открытого и целостного мира не только в социальном, но и социоприродном измерениях, что обеспечит глобальную безопасность и дальнейшую непрекращающуюся устойчивую эволюцию цивилизации. Для того чтобы реализовался новый планетарно-политический курс развития в необходимом «созвучии» с экономическими трансформациями, эти последние, по мнению американского исследователя Г.Т. Мартина, должны быть заменены экономическими механизмами, которые уходили бы от атомистической конкуренции в рамках слепых рыночных сил, от форм экономических конфликтов, войн и шантажа к появлению устойчивых форм экономического взаимодействия, которые не уменьшают благосостояния или ресурсов, доступных долгосрочного будущим планирования поколениям, и и дают возможность предвидения для обеспечения жизнеспособного будущего всему человечеству1. Речь у него также идет о формировании так называемой «глобальной справедливости», которая, на наш взгляд, может в той или иной форме реализоваться на определенном этапе планетарного перехода к устойчивому развитию. Глобальная справедливость должна будет представлять собой политический процесс согласования интересов и разрешения противоречий без применения насилия и в той или иной форме может характеризовать процесс перехода к устойчивому развитию, в отличие от исторически сложившейся несправедливости в модели неустойчивого развития, где превалируют силовые решения этого разрешения. Здесь на приоритетное место выступает политическая глобалистика и глобальная политическая деятельность как основная форма согласования 1 См.: Мартин Г. Т. Всемирное правительство // Глобалистика: Энциклопедия. М., 2003. С.142-143. 445 интересов индивидов (и их представлений о глобальной справедливости) и политических институтов государственного и международного масштабов для решения глобальных проблем и оптимизации глобальных процессов в интересах перехода к устойчивому развитию. В отличие от представлений о целях политической деятельности в модели неустойчивого развития, политическая глобалистика, ориентирующаяся на цели устойчивого развития, рассматривает не только отдельного человека и их группы (социумы), но и все человечество в целом как целостный субъект глобальной деятельности. Деятельности, которая преследует цель выживание не только отдельного индивида, но и всего человечества в условиях сохраняющейся окружающей среды. Гармонизация социальных и социоприродных взаимодействий, переход к консенсусно-коэволюционным отношениям означает не только реализацию принципа справедливости в его глобальном измерении, но и распространение его на нынешние и на будущие поколения людей, а также в известной степени и на их взаимоотношения с природой, в особенности с живыми системами. Все это предполагает создание равных возможностей и условий для удовлетворения жизненно важных потребностей и рационально (ноосферно) ориентированных интересов и целей ныне живущих и будущих поколений. Речь в этом случае идет и об обеспечении необходимого уровня безопасности для всех поколений и соответствующих им социумов и государств в открытом и устойчивом мире. Наряду с социально-темпоральным глобальным расширением принципа справедливости речь в будущем также должна идти об обеспечении "интересов" природы, а точнее – о сохранении биосферы и других природных объектов, о возможности дальнейшей их эволюции по естественным законам, отказе от стратегии покорения природы. Реализация таким образом глобально-темпорального расширения принципа "социоприродной" справедливости (и в известной степени – глобальной безопасности) позволяет в совокупности с консенсусно-консолидирующими 446 механизмами перейти на новые принципы и основания обеспечения глобальной безопасности, соответствующие будущей форме цивилизационного развития 3-го тысячелетия. Будущий процесс планетарного устойчивого развития было бы неправильно сводить лишь к обеспечению глобальной и иных видов безопасности, хотя это одна из главных целей нового типа цивилизационного развития. Не менее важная цель – обеспечить сам процесс поступательного УР мирового сообщества как самоорганизационно-эволюционного движения в любой сфере человеческой деятельности и социоприродных взаимодействий. В конце концов логика формирования глобальной системы "обществоприрода" через переход к устойчивому развитию приведет к тому, что большая часть (а в идеале и всех) отрицательных изменений будет предотвращаться, т.е. безопасность сможет обеспечиваться через УР, а в перспективе – через ноосферогенез как зрелую форму УР с ярко выраженным приоритетом информационно-духовной составляющей. В современной модели развития приходится все больше тратить усилий и средств на обеспечение безопасности, здесь "защитная" деятельность и развитие разделены и фактически противоречат друг другу в качестве антагонистов, поскольку каждая для своего расширения и реализации отбирает средства у другой сферы (своеобразное проявление закона сохранения энергии в социальной деятельности). Стратегия дальнейшей устойчивой эволюции глобальных процессов предполагает соединение действий по прогрессивному развитию и обеспечению безопасности в единую систему, в которой эффект достигается в основном через развитие и меньше – через защиту. Здесь реализуются более сильная взаимосвязь устойчивого развития и обеспечения глобальной безопасности и ее более равномерное "распределение" по всем направлениям планетарной социальной активности. 447 С наступлением эпохи глобализации и глобальных проблем развертывание геополитических процессов должно претерпеть кардинальные трансформации. Эти процессы имели до недавнего времени экстенсивную направленность – захват чужых территорий по традиционному силовому геополитическому подходу, который пока превалирует в процессе глобализации по евро-атлантическому сценарию. Однако этот захват уже фактически завершился, а "геополитическая инерция" заставляет ряд стран продолжать экстенсивно-силовую геополитику. Переход к устойчивому развитию диктует новое развертывание геополитических процессов, переход от экстенсивно-силового к экономическому и другим – интенсивно- коэволюционным формам цивилизационного геополитического процесса1. Реальное существование и развитие государств в модели неустойчивого развития не позволяют им уйти от экспансионистской геополитической стратегии, что особенно очевидно на примере США, создавших однополярный мировой порядок. Переход к многополярному миру совместимого с целями УР, справедливого для всех стран планеты – это общее дело всего человечества. Этот процесс должен будет идти через формирование многополярного консенсусного мирового устройства2. При этом в новой – глобальной геополитической парадигме проблемы безопасности и устойчивого (прежде всего, социально-экономического) развития должны интегрироваться в единую концептуально- мировоззренческую систему. В свое время в рамках только начавшейся формироваться глобалистики даже предполагалось, что необходимо создавать специфические средства обеспечения безопасности для каждой опасности (угрозы), для каждой глобальной проблемы в отдельности. Однако, поскольку количество 1 См.: Бабурин С.Н., Урсул А.Д. Политика устойчивого развития и государственноправовой процесс. М., 2010. С. 439. 2 См.: Дробот Г.А. Современный мировой порядок и его перспективы в трудах российских ученых // Социально-гуманитарные знания. 2008. № 4. 448 глобальных проблем только увеличивалось, как и число негативных последствий развертывающегося процесса глобализации, от подобного подхода пришлось отказаться. Создание отдельных защитных средств и систем обеспечения безопасности привело бы к тому, что фактически все усилия человечества сводились бы к созданию этих средств. Подобная ситуация в сфере обеспечения безопасности в модели неустойчивого развития свидетельствует в пользу бесперспективности современной (а фактически продолжающейся много тысячелетий) модели (формы) мирового развития. Однако для того чтобы цивилизация существовала и нормально функционировала, необходимо обеспечивать ее безопасность в любой форме (модели) развития, ибо безопасность выступает инвариантно-фундаментальной жизненной потребностью как всего человечества, так и каждого человека (в принципе – всего живого на Земле). Но теперь безопасность уже в глобальном масштабе в социоприродной системе необходимо обеспечивать иными средствами, совершенно другими механизмами, когда сам процесс мирового развития уже не отделялся бы от обеспечения глобальной безопасности. Сейчас требуется более широкий и, по сути дела, глобальный подход к проблемам безопасности и ее обеспечению. Какие бы ни были приняты меры по обеспечению национальной безопасности каждой страны в отдельности, ни один народ, ни одно государство не в состоянии обеспечить глобальную безопасность во многих аспектах (экологическом, ядерном, биологическом, химическом и т.п.). И неслучайно сейчас активно обсуждается проблема роли современного государства в обеспечении не только своей национальной, но и глобальной безопасности1. С позиций социально-технологического подхода переходным этапом от "неустойчивого" 1 к "устойчивому" обществу окажется глобальная См.: Этциони А. От империи к сообществу: новый подход к международным отношениям. / Пер. с англ. М., 2004; Бабурин С.Н., Урсул А.Д. Политика устойчивого развития и государственно-правовой процесс. М., 2010. 449 информационная цивилизация. Без достаточно развитого информационного общества в условиях глобализации вхождение в эру устойчивого развития в принципе нереально, и поэтому информатизация общества является предпосылкой дальнейшего поступательного движения по пути УР (тем более при его ноосферной ориентации). В условиях глобального перехода к «устойчивости» формируется ряд противоречий, причем наиболее важное – это противоречие между новой и старой моделями развития и соответственно между новыми и старыми методами обеспечения национальной и других видов безопасности и реализации социально-экономического развития. Упомянутое противоречие уже сказывается на мировоззрении, ориентации сознания людей, в частности, на принятии или неприятии идей устойчивого развития, выдвижении на приоритетное место силовых или ненасильственно-консенсусных механизмов обеспечения безопасности, защите традиционных интересов либо их рационально-оптимальной трансформации в духе новой цивилизационной парадигмы. От разрешения этого противоречия зависит, окажется ли XXI век веком перехода к выживанию цивилизации и становлению общества устойчивого развития (а затем и ноосферы) либо человечество и дальше стремительно будет сползать по деградационной траектории к глобальной катастрофе. 4. Проблема безопасности в контексте устойчивого развития ноосферной ориентации Для каждого этапа социальной истории характерно как свое понимание проблемы безопасности, так и соответствующие действия по ее обеспечению. Уместно поставить эту проблему в перспективном плане, а именно: как будет трансформироваться проблема безопасности в связи с переходом цивилизации от модели неустойчивого развития, в которой мы сейчас существуем, к модели УР и в ходе дальнейшего глобального процесса становления ноосферы как своего рода «конечной цели» этого перехода, как 450 об этом сказано в «Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию». Подобная футуризация проблемы безопасности имеет конструктивный смысл, поскольку, очертив будущий образ деятельности в сфере безопасности, мы сможем более глубоко понять, что представляет собой современная система безопасности и в каком наиболее эффективном направлении необходимо предпринимать усилия для воплощения наших замыслов и идеалов. Вечная проблема выживания человечества всегда была связана с защитой от опасностей, грозящих его существованию и развитию. В настоящее время наиболее серьезную опасность для цивилизации представляют глобальные угрозы и проблемы, являющиеся результатом всего предшествующего стихийного социально-экономического развития, на последней стадии которого усилились и умножились различные опасности глобального масштаба, могущие привести человечество к планетарной катастрофе уже в начале третьего тысячелетия. Поэтому обеспечение безопасности цивилизации во всех ее формах и направлениях представляется приоритетной задачей всей дальнейшей глобальной деятельности человечества, которое стремится выжить в совершенно новых условиях своего существования. Приходится изменять способ этого существования, если под этим способом понимать обеспечение безопасности совместно с возможностями дальнейшего развития. И хотя проблема безопасности всегда сопровождала историю человечества в той или иной форме, тем не менее, столь остро эта проблема не осознавалась никогда. Конечно, весьма серьезно и притом в глобальном масштабе проблема выживания человеческого рода решалась и в конце палеолитического периода человечества. Но она вряд ли осознавалась как глобальная в силу низкого уровня интеллекта древних людей и полного отсутствия глобального общественного сознания и мышления. И сейчас было бы наивно считать, что население планеты понимает, что их неправильные 451 действия в настоящем приведут к тому, что потомки исчезнут в глобальной экокатастрофе. опасности Осознание присуще лишь серьезности узкому нависшей кругу над цивилизацией интеллектуальной элиты, численность которой вряд ли составит один процент от всего населения земного шара. Однако такая серьезная опасность действительно существует и важно понять, что представляет глобальная безопасность и как ее необходимо обеспечивать для человечества. Ответ на этот вопрос на современном уровне науки о безопасности весьма непрост, хотя бы потому, что в этой области не существует даже установившихся понятий, несмотря на принятие законов в области безопасности, в которых обязательно должно даваться определение понятия и создания концепции безопасности, адекватной не только запросам сегодняшнего дня, но и будущего. Прежде всего, обратим внимание на то, что как и во многих других, особенно социально-гуманитарных науках, в научном поиске в области безопасности наступил кризис и этот кризис – отражение общего кризиса «проживания» человечества в старой модели развития (модели НУР). В этой модели обеспечение безопасности чаще всего связывалось с насильственносиловыми методами, с военно-оборонной деятельностью. Широкое понятие безопасности ранее просто не существовало, и не имело смысла, а теперь эта широта распространяется до глобально-космического уровня и на будущее, причем весьма удаленное от настоящего, поскольку важно видеть стратегические перспективы выживания и дальнейшего существования цивилизации. Поэтому вряд ли проблему безопасности стоит связывать лишь с обеспечением национальной безопасности (хотя с позиций сегодняшнего дня это – ядро такого рода исследований), на наш взгляд, это понятие распространяется на все объекты биоты и общества. Уже упомянутый закон РФ от 1992 г. «О безопасности» в статье 1 дает определение понятия безопасности как «состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и 452 внешних угроз». Такое определение вполне объяснимо для закона, хотя оно не считается совершенным, и уже подверглось серьезной критике со стороны ученых. Особую критику вызывает акцент на жизненно важных интересах соответствующих объектов обеспечения безопасности. Ведь важно защищать не только эти интересы, что, естественно, необходимо, но и целиком личность, общество и государство (ведь у них есть и иные интересы), да и некоторые другие социальные и социоприродные объекты. Кроме того, завершение перечисления объектов безопасности лишь государством может навести на мысль, что ни государство, ни общество данной страны не занимается и не собирается заниматься обеспечением безопасности всего человечества и биосферы. И это особенно важно, если иметь в виду угрозу глобального терроризма, планетарную экологическую проблему, или же противодействие астероидно-космической опасности. Но если в то время, когда писался и принимался упомянутый закон, угроза глобального терроризма еще не осознавалась столь остро и масштабно, то экологическая угроза уже имела ярко выраженные планетарные масштабы и была осознана мировым сообществом. Вот почему в настоящей работе, где идет речь о широком понимании безопасности и ее обеспечении, включаются и иные объекты социального и социоприродного характера, в частности все человечество и природная среда, в том числе и биосфера в целом. В приведенном определении указан весьма конкретный способ обеспечения безопасности – защита, что сильно сужает использование средств обеспечения безопасности, которые вряд ли могут быть подведены под понятие «защита». Защита означает, в частности, отгораживание, закрытие, изоляцию объекта безопасности от воздействующего негативного фактора, и подобный способ абсолютно противоположен, например, обеспечению безопасности через развитие (устойчивое или прогрессивное), или через упреждающее нападение, или через иные опережающие действия. Рассмотренное выше определение было пригодно в основном для работ и действий в области национальной безопасности и то целиком для модели 453 УР (понятие устойчивого развития еще не вошло в «интеллектуальный словарь» законодателей). В дальнейшем, уже в Стратегии национальной безопасности РФ до 2020 года появляется в характеристике национальной безопасности понятие УР. Однако безопасность важна для обоих моделей, всех форм и способов существования человечества и не только его. Поэтому, не анализируя ряд других определений в той же области исследований, приведем определение, данное в глоссарии к учебнику «Концепции современного естествознания»: «Безопасность – устойчивый способ бытия того или иного объекта, сохранение его природы в условиях внутренних и внешних негативных изменений и воздействий. Обеспечение безопасности выражает возможность и способность объекта к самосохранению и дальнейшей эволюционной самоорганизации при негативных воздействиях, угрозах и опасностях»1. Это определение содержит все основные признаки искомой дефиниции и используется в этой работе. Оно отображает характерные черты всех видов и форм безопасности и содержит всю основную гамму взаимоотношений объектов по поводу безопасности и обеспечения безопасности. Очень важно обратить внимание на то, что безопасность в философском смысле имеет столь же объективный характер, что и развитие, хотя имеются точки зрения, которые придают этому понятию сугубо субъективно-деятельностный характер2. Конечно, в понимании проблемы безопасности, осознании угроз и опасностей как негативных воздействий существует субъективный и оценочный момент, но вряд ли это влияет на то, что безопасность – это субъективно-гносеологическая характеристика объекта, что она не существует как объективное свойство, качество объекта, а только выражает наше восприятие и понимание того, как обеспечить безопасность. Весьма веским аргументом против точки зрения о том, что 1 Концепции современного естествознания / Урсул А.Д., Лось В.А. М., 2005. С. 418. См.: Рац М.В., Слепцов Б.Г., Копылов Г.Г. Концепция обеспечения безопасности. М., 1995. С. 4–5. 2 454 безопасности объективно не существует, является тот факт, что без принятия реальных мер для обеспечения безопасности, объект объективно-реально просто может перестать существовать. Поэтому мы считаем, что безопасность – это экзистенциальная характеристика объекта, которая тождественна его наличному бытию, выражающая аспект сохранения его природы в многообразных перипетиях и трансформаций бытия. Именно в таком онтологизированном понимании мы рассматриваем понятие безопасности в паре с категорией развития, несмотря на разный их понятийный статус с точки зрения философии. Развитие является полноправной философской категорией, которая изучается и обогащается еще со времен древних мыслителей, а понятие безопасности лишь сравнительно недавно вошло в орбиту философско-методологических исследований (хотя несколько в иных формах эта характеристика существования человека изучалась экзистенциалистами). Но для нашего исследования важно установить, что безопасность – это не нечто эфемернооценочное, субъективно-мыслимое, а такая же характеристика существования, если не всех, то определенной части объектов, относящихся к так называемым кибернетическим системам (т. е. к системам с управлением). Принятое выше определение свидетельствует о возможности рассмотрения понятия безопасности как понятия в определенном смысле полярного понятию прогрессивного развития, которое акцентирует внимание на процессах изменения содержания материальных объектов, но в определенном направлении – в сторону усложнения, повышения степени организации. Сохранение и изменение лежат в основе соотношений понятий «безопасность» и «развитие», в которых можно описывать реальные жизненные ситуации1. 1 См.: Урсул А.Д. Безопасность и развитие: концептуально-методологические аспекты // Безопасность Евразии. 2007. № 1. 455 Функция сохранения системы, которая лежит в основе понимания сущности безопасности может достигаться многообразными способами, например, кроме уже упомянутых, – удаление от опасности, ее снижение или устранение, разного рода опережающие действия т.д. Уместно обратить внимание и на то, что безопасность – это некоторая целостная экзистенциальная характеристика системы, выражающая свойство системно-целостного сохранения объекта, а не какой-то его части (хотя может ставиться и такая задача в отдельных случаях). Когда выше высказывалось критическое замечание в адрес понятия «жизненно важные интересы», то имелся в виду именно этот аспект целостности бытия системы: ведь эти интересы составляют хотя и важную, но всего лишь часть личности, общества, государств и т.д., а не представляют эти же объекты в их всеобъемлющей экзистенциальной целостности. Представляется, что важно иметь дело в проблеме обеспечения безопасности тех или иных объектов именно с их целостностью, а не с отдельными, пусть даже жизненно важными частями (скажем, интересами пусть и жизненно важными). В некоторых случаях вообще делается акцент на обеспечении существования целостности, как, например, для целостности территории любого государства и т.п. Безопасность для того или иного объекта – это единая сущностносистемная характеристика, и именно эта целостность и имеется в виду, когда речь идет о сохранении природы и бытия объекта как обеспечение его безопасности. Форм и видов опасностей и угроз – огромное количество, а безопасность объекта всего одна – и это своеобразная экзистенциальная «аксиома». Многочисленные и разнообразные опасности и угрозы воздействуют на объект, и он так должен быть организован, чтобы мог им противостоять, сохраняя себя, и оставляя еще возможность для дальнейшего своего существования и прогрессивного развития, например, для человека – 456 оставлять возможность созидания и творчества, добиваться материального и духовного благополучия, в конце концов – стремления к счастью1 Конечно, учитывая огромное, практически бесконечное количество негативных воздействий, которые являются опасностями и угрозами, важно обеспечить приемлемый уровень безопасности, т.е. в той или иной степени сохранение объекта. Это достигается не только ростом информационного содержания объекта и создания систем обеспечения его безопасности, но и помещением его в более безопасную окружающую среду. Когда затраты на обеспечение безопасности существенно возрастают, то более приемлемый способ этого обеспечения – «погружение» объекта в более безопасную среду (что довольно часто практикуется в обыденной жизни). Если уровень реальных угроз вполне приемлем для объекта, то они играют подчас даже положительную роль, способствуя развитию социального объекта, мобилизуя и активизируя его деятельность на реализацию поставленных целей. Обеспечение безопасности того или иного объекта означает формирование в том или ином масштабе таких условий, когда объект может не только сохраняться и продолжать свое бытие, но и прогрессивно развиваться. В очень опасной окружающей среде обеспечение безопасности требует слишком много средств и усилий и имеет весьма ограниченный масштаб («точечный»). Поэтому рано или поздно наступает момент, когда интересы обеспечения безопасности требуют замены опасной окружающей среды на более безопасную, где основные усилия будут направляться не на «защитную безопасность», а на УР либо прогрессивное развитие. Именно так сейчас и происходит с мировым сообществом, когда оно от модели неустойчивого развития (НУР) начинает переходить к устойчивому развитию2. 1 См.: Курилов В.А. Теория счастья. М., 2006. См.: Урсул А.Д. Обеспечение безопасности через устойчивое развитие // Безопасность Евразии. 2001. № 1; он же: Безопасность и развитие // Безопасность Евразии. 2007. №1. 2 457 Создание более безопасной среды в глобальном масштабе – это и есть проблема перехода к устойчивому развитию, и важно связать эту проблему с процессами глобализации и другими глобальными процессами и проблемами. И в этой связи уместно заметить, что формирование научных исследований о безопасности совпадает по времени и со становлением глобалистики, и со становлением теории УР и ноосферологии. Несмотря на, казалось бы, дальнейшую дифференциацию науки в целом, выразившуюся в появлении этих новых направлений научного поиска, все они носят в той или ной степени междисциплинарно-интегративный характер и затрагивают многие из существующих отраслей науки и областей научного поиска. Обеспечение безопасности с позиций УР и ноосферогенеза существенно отличается от принципов и способов обеспечения безопасности в модели НУР. И это связано с тем, что модель НУР и модель УР оказываются принципиально разными социоприродными сферами, в которых разворачивается процесс сохранения систем (объектов безопасности). В литературе по проблемам безопасности время от времени возникает дискуссия по поводу того, что же представляет собой безопасность – состояние или процесс. Считаем этот вопрос надуманным, так как безопасность может быть одновременно и состоянием и процессом. Одинаково важно с темпоральной точки зрения, чтобы объект сохранялся в настоящем, т.е. «здесь и сейчас» (К. Ясперс1) и продлевал бы это сохранение на желаемое либо на неопределенное будущее, т.е. безопасность объекта выступала бы как процесс существования одного и того же объекта (системы). Чем дольше может быть обеспечена безопасность объекта, тем совершеннее способы и средства обеспечения его безопасности. Но принципиально то, что от среды, в которой находится объект безопасности зависят средства и способы ее обеспечения. Это следует из закона 1 См.: Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1994. 458 необходимого разнообразия, который был мною предложен для анализа процессов обеспечения безопасности. В весьма опасной окружающей среде, какой является модель НУР, велико многообразие негативных возмущений, факторов, опасностей и угроз. Для парирования этих вредно действующих на систему возмущений приходится увеличивать ее информационное содержание, степень разнообразия управляющих подсистем и этот рост разнообразия постепенно может принимать неразумные масштабы (как это имеет место в модели НУР). В этих случаях более рационально переходить на иную систему обеспечения безопасности, когда создается среда, обеспечивающая меньшие затраты (в любой их форме) на обеспечение безопасности конкретной системы. Необходимое для защиты внутреннее разнообразие системы сразу же существенно уменьшается, и основные средства и усилия направляются на УР либо прогрессивное развитие. Например, на жизненно важные интересы, которые удовлетворение представляют которых надежно собой совокупность обеспечивает потребностей, существование и возможность прогрессивного развития таких объектов как личность, общество и государство. Вместе с тем какую-то часть средств и усилий каждая страна должна будет отдавать и на обеспечение глобальной безопасности, включаясь в общемировой процесс перехода к УР. Именно так происходило в эволюции биосферы, когда более полутора миллиардов лет сформировалась в планетарном масштабе кислородная атмосфера на существования планете аэробных Земля, давшая организмов. К возможность этим безопасного организмам сейчас принадлежат почти все животные и растения и многие микроорганизмы. Анаэробные же организмы, заселившие в начальный период возникновения жизни всю биосферу с бескислородной атмосферой, почти вымерли, остались лишь некоторые виды бактерий, дрожжей, простейших и червей. Этот эволюционный кризис биосферы привел к формированию новой окружающей среды, более благоприятной для прогрессивной эволюции 459 биологических систем. В дальнейшем аэробные организмы укрепили свое безопасное существование за счет создания более благоприятных условий для биоты, и фактически был создан глобальный биотический механизм стабилизации и регуляции окружающей среды, что предполагается создать и для социальных организмов для перехода к УР1. Существует точка зрения о том, что окружающая человечество и биоту природная среда существует таковой именно потому, что так сформировали ее абиотические космические и планетарно-геологические процессы. А возникшая биота в своей эволюции в основном приспосабливалась к ней (глобальное исключение здесь составляет лишь формирование аэробной биотой из восстановительной окислительную атмосферы). Подобная концепция оказывается неприемлемой по ряду соображений, в частности она не отвечает на вопрос: почему, несмотря на быстрые изменения окружающей среды, особенно происходящие под воздействием самой биоты, условия окружающей среды не выходят за пределы возможности существования любой жизни2. Другая концепция, разработанная в основном В.Г. Горшковым, установила, что биота Земли выступает единственным механизмом поддержания пригодных для жизни условий окружающей природной среды в локальных и планетарных масштабах3. Это происходит благодаря тому, что определенное видовое биоразнообразие на Земле производит соответствующим стихийным образом согласованную (скоррелированную) работу по поддержанию этих экологических условий. Происходит тем самым биотическая стабилизация и регуляция окружающей среды. Можно сказать, что биота уже реализовала за почти четыре миллиарда лет возможность своего глобально-безопасного развития, и этот тип развития можно было бы 1 См.: Лосев К.С. Экологические проблемы и перспективы устойчивого развития в XXI веке. М., 2001. 2 См.: там же. С. 45. 3 См.: Горшков В.Г. Физические и биологические основы устойчивости жизни. М., 1995. 460 назвать биологическим типом устойчивого развития как создания жизнепригодной планетарной среды. Вместе с тем, вряд ли можно возражать и против словосочетания «устойчивое развитие», которое к тому же стало общепринятым. Неприятие такого словосочетания, которое до сих пор встречается в литературе по УР, вызвано весьма простым философско-методологическим «недоразумением». Дело в том, что некоторые авторы считали, что развитие – это всегда лишь изменение и оно никак не связано с сохранением этой же системы. Никто из авторов, выступающих в силу этого против термина «устойчивое развитие», не потрудился проанализировать как сочетаются в понятии развития (а тем более в понятии УР) моменты изменения и сохранения. Между тем, оказалось, что в любой развивающейся системе что-то обязательно сохраняется, а что-то изменяется. Причем в прогрессивно развивающихся системах через самоорганизацию происходит сохранение и накопление структурной информации, т.е. действует информационный критерий и вектор, принявший перманентное продолжение на магистрали универсальной эволюции1. Поэтому УР обязательно предполагает сохранение системы (либо ее системообразующей части), что и достигается различными гомеостатическими механизмами для низших ступеней эволюции материи (принцип Ле-Шателье-Брауна) либо средствами обеспечения безопасности для высших – кибернетических систем (биологической и социальной ступенями). Поэтому безопасное развитие – это вместе с тем и «устойчивое» стабильное развитие, поскольку обеспечение безопасности предполагает надежное, «гарантированное» существование системы (отсутствие причинения ей вреда и разрушений) и возможность дальнейшей эволюции через спонтанную самоорганизацию либо кибернетические формы организации. 1 См.: Ильин И.В., Урсул А.Д., Урсул Т.А. Глобальный эволюционизм: Идеи, проблемы, гипотезы. М.: МГУ, 2012. 461 Поэтому, когда в книге В.И. Ярочкина написано, что: «проблема безопасности и устойчивого развития общества волновала человечество всегда»1, то, конечно, речь идет не о современном понимании УР (кстати, в своей книге этот автор нигде почти не использует словосочетание «устойчивое развитие»), а в том, что понятие УР употребляется в смысле безопасности (см. также фразу «устойчивое состояние системы по отношению к неблагоприятным воздействиям»2), т.е. безопасного развития. Получается, что в каком-то смысле обыденное употребление словосочетания «устойчивое развитие» начало сближаться с его научно-концептуальной экспликацией. В свете сказанного получается, что идея о неудачном переводе понятия «sustainable development» оказывается надуманной и уже архаичной. Понятие УР прочно вошло в социально-информационные коммуникации и научные исследования и можно предположить, станет одним из наиболее употребляемых терминов в XXI веке. Биоте в ходе ее планетарной эволюции «пришлось» взять под контроль управление природной окружающей средой. Это же предстоит сделать человечеству при переходе к УР. Имеются два существенных обстоятельства в понимании безопасности при переходе к УР, которую выше условно названы «устойчивой безопасностью», в отличие от безопасности через защиту. Здесь термины «защитный» и «устойчивый» применяются для выделения концепции безопасности в модели НУР и в модели УР. Одной из важных отличий «устойчивой» безопасности от «защитной» в том, что безопасность и развитие объекта в модели УР взаимосвязаны (представляя собой определенный способ его существования), а в модели НУР оторваны друг от друга, разделены. Прогрессивное развитие либо УР должны одновременно обеспечивать безопасность объекта, т.е. обеспечение безопасности становится неотделимым от эволюции системы. Это две 1 Ярочкин В.И. Секьюритология – наука о безопасности жизнедеятельности. М., 2000. С. 29. 2 Там же. С. 28. 462 стороны единого процесса самоорганизации и одновременно – гарантия безопасности объекта. Вполне понятно, что такая взаимосвязь реализуется лишь в случае перехода к УР и тогда это последнее предстает как форма безопасно-устойчивой эволюции. Еще одно отличие «устойчивой» безопасности от «защитной» состоит в том, что обеспечение безопасности в модели УР существенно зависит от степени обеспечения безопасности более широкой системы. Это, например, означает, что в модели УР нельзя обеспечить безопасность конкретной страны, если не будет обеспечена общепланетарная безопасность, в том числе и в плане сохранения биосферы. Это особенно характерно для обеспечения экологической безопасности. Ведь каждая отдельно взятая страна старается обеспечить экологическую безопасность на своей территории, но это никак не должно ослаблять глобальную экологическую безопасность, что реально почти нигде не соблюдается. Действия, предпринимаемые отдельной страной в модели УР, обязаны исходить из доминирования императивов обеспечения глобальной безопасности как приоритетного экзистенциального императива (хотя существуют случаи прямой угрозы жизни людей и существованию других существ конкретной локальной экосистемы). Еще одно отличие обеспечения безопасности в модели УР от модели НУР тесно связано со степенью реализации принципа справедливости. Обеспечение безопасности в новой модели органически связано с принципом справедливости во всех его аспектах, на что четко обращено внимание в официальных документах ООН и ЮНКТАД. УР призвано, несомненно, ориентировать социально-экономическое развитие на удовлетворение потребностей нынешних поколений. Однако при этом нельзя согласно документам ЮНСЕД, ставить под угрозу возможности удовлетворения людьми потребностей и в будущем, что потребностный аспект социальной справедливости. выражает темпорально- 463 Нынешние поколения людей представляют принцип справедливости с позиций сегодняшнего и завтрашнего роста своего благосостояния и качества жизни. Подавляющее большинство людей вовсе не хотят лишаться своих прежде всего материальных благ, ограничения все более растущих потребностей и интересов во имя получения таких возможностей для будущих поколений землян. Желание современных поколений населения планеты повысить свой уровень жизни «здесь и сейчас», включая и неразумные потребности, лишает этих возможностей последующие поколения. Для выживания и обеспечения безопасности цивилизации важно принцип справедливости распространить на будущее. Так, пользоваться природными ресурсами должны как нынешние, так и будущие поколения людей. Это же касается экологических условий, так же тесно связанных с сохранением биосферы. УР цивилизации должно стать развитием, реализующим принцип справедливости в любом его измерении для нынешних и будущих поколений жителей планеты. Уместно также расширить понимание принципа справедливости, придав ему социоприродное измерение1. Это весьма четко прослеживается в, так называемой, Хартии Земли2. Основная идея этого социоприродного подхода заключается в том, чтобы в какой-то мере распространить принцип справедливости и на взаимоотношения человека с живыми существами. Сейчас человек мнит себя венцом эволюции и считает, что он может как хочет использовать и уничтожать остальные живые существа. Эта антропоцентрическая (антропошовинистическая) точка зрения отвергается сейчас многими биоцентрически настроенными деятелями, считающими, что надо учитывать не только жизненно важные интересы человека, но и потребности других живых существ, что означает выход в 1 См.: Романович А.Л. Перспективы развития и обеспечение безопасности: философскометодологические проблемы. М., 2002. 2 См.: Научная основа стратегии устойчивого развития Российской Федерации. М., 2002. Приложение: Хартия Земли. 464 совершенно иное концептуальное видение безопасности. Эту принципиально иную биоцентрическую точку зрения вряд ли в полном виде можно провести даже в будущих концепциях и стратегиях безопасности. На самом деле человеку в принципе нельзя избавиться от антропоцентризма его бытия, но можно существенно биоцентрическую его точку ослабить, зрения. не переходя Конечно, полностью некоторое на развитие социоприродной справедливости и безопасности возможно, но в рамках определенного «консенсуса» между антропоцентризмом и биоцентризмом. Может быть, в данном случае речь идет о своего рода коэволюционных отношениях между человеком и биотой, когда последнюю в соответствии с императивами УР предлагается использовать в рамках несущей емкости экосистем и биосферы в целом. 5. Ноосферная концепция безопасности Выше уже приводился пример точки зрения о том, что смысл человеческой жизнедеятельности заключается в обеспечении ее безопасности. Например, В.И. Ярочкин пишет: «На протяжении многих веков в процессе своего существования человек задавался вопросом о смысле жизни. Многие философы и ученые из иных областей знания считают, что смысл жизни, цель деятельности человечества заключается в продолжении человеческого рода, обеспечении условий для поддержания и существования жизни людей. Достижение этой цели предопределяет необходимость и актуальность проблемы обеспечения безопасности жизнедеятельности людей, обществ, государств и человечества в целом»1. С подобной точкой зрения можно согласиться, однако, не в полной мере, поскольку смысл жизни вообще и человеческой, в особенности, конечно, гораздо более многогранен. В принципе все это многообразие 1 Ярочкин В.И. Секьюритология – наука о безопасности жизнедеятельности. М., 2000. С. 24. 465 бытия можно разделить на две наиболее общие и взаимосвязанные сферы жизнедеятельности человека и человечества, которые были определены как развитие и безопасность1. Поэтому обеспечение безопасности – это одна сторона существования человека и человечества, а развитие – это другая сторона того, что мы именуем способом существования того или иного объекта. Между тем, как уже отмечалось, проблемы безопасности играют все большую роль в различных сферах человеческой жизнедеятельности и требуют все больше средств, усилий и времени на обеспечение нормальной жизнедеятельности каждого человека, общества, государства и всего человечества. В условиях глобализации появились качественно новые угрозы и опасности, свидетельствующие о необходимости развертывания социально-планетарных процессов через переход к УР. Именно такой переход может существенно уменьшить негативные последствия процесса глобализации и помочь ослабить или даже отвести угрозы глобальных проблем, реализуя цели выживания цивилизации и сохранения биосферы. Именно эти цели ставит переход к УР, но в процессе, а точнее, в результате этого перехода произойдет становление ноосферы, которую можно считать одной из фундаментальных исторических целей коллективно-сознательной деятельности человечества. Именно в ноосфере окончательно утратит экзистенциальное раздвоение общих целей социальной деятельности на развитие и обеспечение безопасности, а социоприродно-ноосферное развитие «впишется» в главную траекторию – супермагистраль универсальной эволюции. Понятие ноосферы в литературе по проблемам безопасности иногда употребляется в качестве синонима понятия «социосфера», как, например, в 1 См.: Кузнецов В.Н. Безопасность через развитие. М., 2000; Урсул А.Д., Романович А.Л. Безопасность и устойчивое развитие. М., 2001; Прохожев А.А. Человек и общество: законы социального развития и безопасности. М., 2002; Романович А.Л. Развитие и безопасность. М., 2003; Романович А.Л., Урсул А.Д. Устойчивое будущее (глобализация, безопасность, ноосферогенез). М., 2006. 466 уже цитируемой монографии В.И. Ярочкина. «Секьюритология – наука о безопасности жизнедеятельности». Так, рассматривая направления исследований в области секьюритологии на иерархических уровнях, он полагает, что обострение таких глобальных проблем как демографическая, энергетическая, экологическая и ряда других может привести в возникновению мировых войн, в том числе ядерной, способной уничтожить ноосферу1. В этом случае речь идет (а это следует и из контекста употребления термина «ноосфера» в других местах его книги) о трактовке ноосферы как уже существующей сферы разума на планете, и в этом смысле исследования по обеспечению «безопасности ноосферы» как их высшего иерархического уровня свидетельствуют о том, что ноосфера мыслится как уже нечто существующее, например, в одном из недавно вышедших словарей по философии науки ноосфера трактуется как понятие «обозначающее часть земной биосферы, функционирующую благодаря деятельности человека и его разума»2. Однако здесь понятие ноосферы трактуется по иному, как сферы разума, где вся сфера «равномерно» наполнена разумом отдельных индивидов, т.е., по сути, как социосфера. Для того, чтобы обеспечить безопасность ноосферы, необходимо ее вначале сформировать и этот переходный процесс также следует обезопасить, причем обеспечение должно будет идти через переход к УР, который все больше будет обретать ноосферную ориентацию также в процессе становления ИО. Процесс «оразумления» общества, превращение его деятельности в деятельность разумно-гуманистическую и составляет основу тенденции (процесса) становления ноосферы. Человеческая деятельность, все более наполняясь разумным началом, уходит от своей предыстории, которая носит в своем историческом прошлом 1 См.: Ярочкин В.И. Секьюритология – наука о безопасности жизнедеятельности. М., 2000. С. 20. 2 Философия науки. Словарь основных терминов. М., 2006. С. 179. 467 гораздо более иррациональный характер. И в этом, как показал В.И.Вернадский, огромную роль сыграла наука, научная мысль, ставшая одним из первых глобализационных факторов рационализации всей человеческой активности. Без науки невозможно перейти к устойчивому будущему, которое видится в ракурсе рационализации преобразовательной деятельности человека. Причем рационализация относится как к отдельному человеку, так и к глобализирующемуся в перспективе единому человечеству. Полагаем, что ноосферу как понятие можно определить как гипотетическое будущее состояние общества и его взаимодействия с природой, в котором приоритетное место будет занимать разум. причем в форме коллективного ноосферного интеллекта. Такое состояние социосферы наступит тогда, когда интеллектуально-информационная деятельность сформируется и сконцентрируется в интегральный ноосферный интеллект цивилизации. В идеале ноосфера будет представлять собой глобальную систему коэволюции общества и природы, в которой наивысшего развития достигнет нравственный общечеловеческий интеллект, приоритетными окажутся принципы гуманизма и будет обеспечено устойчивое безопасное во всех отношениях развитие на планете и за ее пределами1. Духовно-информационная и рационально-гуманистическая сущность ноосферы предполагает приоритет информации как ресурса развития по сравнению с традиционными ресурсами – веществом и энергией, с материальными ресурсами. Имеется в виду существенное развитие информационно-управленческих процессов, их концентрация на решении глобальных проблем, развитие духовной культуры, науки, просвещения и образования, процессов информатизации всех сфер человеческой деятельности. Все эти сферы при переходе к УР будут подвергнуты ноосферным 1 трансформациям. Эти преобразования, способствующие См.: Урсул А.Д. Путь в ноосферу. Концепция выживания и устойчивого развития цивилизации. М., 1993. 468 переходу к УР и становлению ноосферы, уже именуются УР- трансформациями. Выявились важные моменты в концепции безопасности, которую далее будем именовать ноосферной концепцией безопасности. Прежде всего отличие концепции ноосферной безопасности от обеспечения безопасности в модели НУР заключается в том, что безопасность и развитие объекта должны быть тесно связаны друг с другом, причем оптимальность развития во все большей степени должна обеспечивать безопасность объекта. Это означает, что развитие в основном должно быть либо устойчивым, либо прогрессивным в более широкой системе, как окружающей среде. Речь, конечно, в основном может идти об УР, поскольку реализация лишь прогрессивного развития в более широкой системе сталкивается с синергетическими ограничениями. Поэтому при переходе к УР имеется в виду формирование глобальной социоэкосистемы, которая должна стать гораздо более безопасной, чем современная среда обитания человека. Причем речь идет не только об экологической безопасности, но и фактически обо всех других видах и формах безопасности, без которых не сможет сформироваться более безопасная окружающая среда. Причем переход от «точечной» и «защитной» формы обеспечения безопасности в модели НУР к созданию безопасной более широкой – глобальной среды в модели УР должен происходить в некий конечный переходный период, когда будут действовать в какой-то степени принципы обеспечения безопасности в старой и новой моделях одновременно, но будет происходить сдвиг акцентов в пользу ноосферно ориентированных способов обеспечения безопасности. Все это говорит о том, что кардинально меняется вся методология и стратегия обеспечения безопасности в нынешней и будущей моделях развития, что позволяет говорить о формировании со становлением сферы разума принципиально новых – ноосферных подходов и глобальных средств управления реализацией безопасного нерегрессивного (т.е. устойчивого) развития. 469 В принципе существует противоречие между обеспечением безопасности и процессами развития и «канализированностью» этих последних императивами и целями безопасности. Обеспечение всех видов и форм безопасности и в особенности глобальной безопасности реализуется через переход к УР на всех территориально-иерархических уровнях – от локального до планетарного. Причем при переходе к УР и последующему ноосферогенезу возможно созидание наиболее безопасного общества, которое с помощью опережающего и глобального управления сформирует сферу разума. Появление новых угроз и опасностей – это неизбежное следствие любого процесса прогрессивного развития, по пути которого идет процесс самоорганизации любых социальных и социоприродных систем. Ведь самоорганизация как усложнение, как поступательно-восходящее развитие происходит главным образом за счет окружающей среды – как социальной, так и природной. А ведь именно там скрываются разного рода процессы и силы, представляющие вызовы, угрозы и опасности, которые необходимо либо предотвращать, либо от них защищаться, всеми возможными способами обеспечивая безопасность той или иной системы. В рамках пары категорий «развитие» и «безопасность» важно выявить степень их взаимосвязи в том или ином объекте. Чем более тесная связь процессов прогрессивного развития и обеспечения безопасности объекта, тем он становится устойчивее и это зачастую гарантирует его сохранение даже после неизбежных бифуркаций. Это оказывается возможным в случае реализации социальной или социоприродной системой УР, где безопасность обеспечивается через самоорганизацию как прогрессивную эволюцию, а не с помощью защитных средств, которые не только охраняют систему от деструктивных внешних воздействий, но и в определенной степени «закрывают» систему от полезных воздействий внешней среды, делая ее либо «полуоткрытой», либо «полузакрытой». Понятно, что возможности прогрессивного развития подобной системы окажутся менее эффективными, 470 чем для открытой системы, использующей механизм обеспечения безопасности через УР. Причем переход к УР следует видеть не только в том, что выполняются экологические императивы, но и в том, что реализуется баланс между компонентами и отношениями в системе как в плане обеспечения безопасности, так и развития. Речь идет об обеспечении все более тесной взаимосвязи развития и безопасности, начиная от индивидуально-локального через национальнорегиональный до глобально-планетарного уровня. И на этой иерархической вертикали необходимо также соблюдать принцип баланса жизненно важных интересов личности, общества, государства и мирового сообщества в целом. Сюда следует добавить и принцип коэволюционно-консенсусной взаимосвязи обеспечения безопасности на всех этих иерархических уровнях, причем не только через защиту всех систем и их подсистем, но и через другие формы обеспечения их безопасности. При этом должен действовать иерархический принцип, согласно которому обеспечение безопасности более широкой системы оказывается предпочтительнее обеспечения безопасности входящей в нее подсистемы, что противоположно принципам обеспечения безопасности в модели НУР. Этот принцип иерархических приоритетов является усредненномакроскопическим, поскольку он действует в определенной статистической совокупности систем и их подсистем. В отдельных случаях происходит отклонение от этого принципа, когда уровень угрозы для подсистемы оказывается выше этого уровня для более широкой системы, что достаточно очевидно из соображений здравого смысла. Обеспечение безопасности оказывается в более общем случае более приоритетным для тех систем, которые подвергаются большим рискам и опасностям, если они могут быть выявлены и оценены. Впрочем, и для более неопределенных опасностей существует предложенный на Конференции ООН по окружающей среде и развитию (1992 г.) принцип упреждения или предосторожности, который в «Рио-де- 471 Жанейрской декларации по окружающей среде и развитию» формулируется следующим образом (Принцип 15): «В целях защиты окружающей среды государства в соответствии со своими возможностями широко применяют принцип принятия мер предосторожности. В тех случаях, когда существует угроза серьезного или необратимого ущерба, отсутствие полной научной уверенности не используется в качестве причины для отсрочки принятия экономически эффективных мер по предупреждению ухудшения состояния окружающей среды»1. Принцип упреждения является одним из принципов обеспечения безопасности через УР и является примером возможных опережающих действий при отсутствии полной научной информации. Характерным примером реализации этого принципа являются подписание и реализация Киотского протокола, который вступил в действие после его ратификации Россией. Однако наиболее эффективный способ обеспечения безопасности заключается в том, что безопасность необходимо обеспечивать либо через прогрессивную эволюцию, либо через нейтрально-одноплоскостное развитие, что не допускает причинения вреда системе, которая только в этом случае не будет деградировать2. В этом случае речь идет о гарантии дальнейшего существования объекта, когда этим объектом выступает любое вещественное образование двух высших ступеней глобальной эволюции. УР отличается от неустойчивого развития именно тем, что в первом либо отсутствуют регрессивно-деградационные процессы в системе – объекте безопасности – либо они сведены к такому минимальному уровню, который дает возможность этой системе сохраниться и далее эволюционировать. В этом смысле УР – это безопасный и адаптированный к будущему тип развития, в отличие от опасного и бесперспективного для 1 Цит. по книге: Ващекин Н.П., Лось В.А., Урсул А.Д. Цивилизация и Россия на пути к устойчивому развитию: проблемы и перспективы. М., 1999. С. 344. 2 См.: Урсул Т.А. Социоприродное развитие в универсальной эволюции. М., 2005. 472 существования цивилизации типа – неустойчивого развития. Поэтому самое короткое определение понятия «устойчивое развитие» – это безопасное нерегрессивное развитие. На наш взгляд, безопасная самоорганизация – это и есть наиболее адекватный «перевод» по содержанию английского термина «sustainable development» (но не лингвистический). Однако ранее высказывалось мнение, что этот перевод мог бы звучать и как «ноосферное развитие». Это последнее относится, скорее всего, к заключительному этапу этого переходного эволюционного процесса, когда он завершается становлением сферы разума, которая, как теперь стало понятным, никаким иным путем не может быть создана как только через переход к УР и становление ИО. Хотя речь идет о ноосферогенезе через УР, где приоритетное место занимают экологические проблемы и экологическая безопасность, тем не менее первым этапом на пути в ноосферу, как выше отмечалось, все же окажется не экологическое, а именно – информационное общество (инфоноосфера). Дело в том, что информатизация представляет собой процесс овладения человеком и обществом всех видов информации с помощью новых информационных технологий для использования ее во всех сферах жизнедеятельности человечества и прежде всего в интересах перехода к УР. Информатизация среди всех глобальных процессов оказывается наиболее быстрым и это привело к тому, что она стала информационной базой фактически всех глобальных процессов как развития (включая глобализацию), так и обеспечения безопасности. Специфика этого ускорения скрывается в том, что информация как преимущественно идеальный ресурс оказывается наиболее эффективным и менее затратным фактором прогресса, чем материальные факторы и ресурсы – вещество и энергия. Информационный аспект социального прогресса вышел на приоритетное место по сравнению с вещественно-энергетическим и информационное исследование и моделирование стало обязательным предварительным этапом для перехода к реализации проектов, связанных с 473 веществом и энергией. Именно поэтому созидание информационного общества через информатизацию происходит в той или иной степени еще в модели неустойчивого развития и как раз информационное общество становится тем самым «мостом» или «каналом», который соединит во времени модель неустойчивого и устойчивого социоприродного развития. Учитывая столь важное значение процесса информатизации по созиданию на его основе ИО мы полагаем, что в первостепенном порядке необходимо обеспечить информационную безопасность. Хотя чаще всего под информационной безопасностью понимают компьютерную безопасность, однако речь должна идти о более широком видении этого вида безопасности и даже не в технико-технологическом ракурсе. По сути дела информационная безопасность в широком плане представляет собой ту часть безопасности общества (государства, личности и т.д.), которая ответственна за нормальное (как говорят, «штатное») функционирование информационных процессов в обществе, создавая для них благоприятные условия иусловие деятедьностную среду. Имея в виду, что основным информационным процессом является информатизация, важно обеспечить ее безопасность как для дальнейшего перехода к УР. Ведь, если информационные процессы предваряют действия людей по преобразованию природы, все вещественно-энергетические технологии, то важно обеспечить и безопасность в приоритетном порядке, поскольку они оказываются опасными не только сами по себе (т.е. в информационной сфере), но и при воздействии на другие, т.е. вещественноэнергетические процессы. Нормальное функционирование социально- информационных процессов будет содействовать развитию других процессов в обществе, в том числе и обеспечению их безопасности. Становление ИО через «устойчивую» информатизацию окажется первым этапом становления сферы разума благодаря переходу к УР и этот этаму этапу я уже дад наименование «инфоноосфера». Именно на этапе инфоноосферы разрешится противоречие между индивидуальным 474 характером человеческого сознания и необходимостью его «ноосферного расширения», т.е. «коллективизации» до глобального интеллекта всей цивилизации, который также уже получил наименование ноосферного интеллекта. Его появление знаменуется таким поворотом развития социально-информационных процессов, в которых обеспечение безопасности и поступательная эволюция сольются в единый процесс их информационноустойчивого развития. На этом этапе появляется возможность все большего информационного опережения практической деятельности, что позволит существенно рационализировать и оптимизировать эту деятельность, гармонизируя ее в отношении окружающей природной среды. Формирование ноосферного интеллекта, его расширение на все большие пространства обитания человечества находится в корреляции с необходимостью обеспечения безопасности все более обширных социумов, включая все человечество. Расширение сферы действия надиндивидуального (его называют социальным) интеллекта на более широкие системы позволяет для них обеспечивать безопасность в необходимом для дальнейшего существования объеме. В модели неустойчивого развития, где превалирует индивидуальная, групповая и корпоративные формы интеллекта, обеспечение безопасности в обществе носит весьма ограниченный в пространственном и временном аспектах характер. В ходе социализации (коллективизации) интеллектуальных характеристик появляется возможность использовать для обеспечения необходимого уровня безопасности более широкую социоприродную сферу, вплоть до глобально-космической, что позитивно влияет и на уровень и качество такого обеспечения. На этапе противоречие становления между инфоноосферы должно вещественно-энергетической и разрешиться и информационной составляющими социальной деятельности, когда эта последняя компонента в своей массе и основе существенно отставала от материальной практики цивилизации. Разрешение этого противоречия я вижу в повышении интеллектуального уровня не только отдельного индивидуума, но и в 475 формировании глобального сознания всего человечества – ноосферного интеллекта, появление которого знаменует вхождение человечества в его подлинно ноосферную историю. В социосфере в результате информатизации будет происходить очень быстрое накопление информации и на определенном этапе (когда появится глобальный ноосферный интеллект) можно говорить о завершении становления инфоноосферы. Информационное содержание планетарной ноосферы должно на много порядков превысить это же содержание социосферы и это – не просто количественные, но и существенные содержание качественные ноосферы, отличия. согласно Огромное закону информационное (принципу) необходимого разнообразия У.Р.Эшби дает возможность социоприродной ноосфере противостоять существенно большему количеству внешних возмущений. Это обеспечение все больших видов безопасности реализуется через негэнтропийную тенденцию все большего удаления от термодинамического равновесия, т.е. безопасность обеспечивается через все большее усложнение систем, накопление в них информации. Глобальная инфоноосфера появится раньше других этапов ноосферы в силу стремительного и масштабного развития информационных процессов (вспомним закон Мура для развития информационной техники и технологии) и их наиболее активным «наполнением» содержанием УР. Дальнейшее, да и в принципе единственно возможное движение цивилизационного процесса к ноосфере реально лишь при высокой интеллектуализации и рационализации всей человеческой деятельности. Без этого невозможно остановить стремительное движение человечества к антропоэкологической катастрофе и предотвратить другие глобальные опасности и катаклизмы. Тем самым повышение степени интеллектуализации и рационализации планетарного социума – это одна из важнейших составляющих обеспечения безопасности дальнейшего человеческого существования в его ноосферной форме. Предполагаемое ИО, формирующееся через информатизацию и УР дает возможность приступить к формированию следующей ступени 476 глобальной сферы разума – эконоосферы. Чаще всего под этим термином понимают становление так называемого экологического общества. Иногда этот этап ноосферогенеза именуют и экологобезопасным обществом, имея в виду, что только на этой стадии (этапе) становления сферы разума и будет обеспечена в полной мере экологическая безопасность и станет реальностью переход к УР. Соглашаясь с тем, что на этапе эконоосферы, необходимо создание экологобезопасного общества, хотелось бы обратить внимание, что экологические проблемы не могут быть решены без адекватного решения экономических проблем, без перехода на путь наиболее полной и всесторонней интенсификации и создания биосферосовместимого хозяйства. В концепции становления экологобезопасного общества предполагается, что основные трансформации будут связаны с экологией и природопользованием, однако это кардинальным образом затронет сферу экономики, которая должна будет превратиться вначале в экономику устойчивого развития1, а затем и в ноосферную экономику. Поэтому на этапе формирования эконоосферы должны быть решены совместно экономические и экологические задачи, сформирована так называемая эконологическая (т.е. экономо-экологическая) база дальнейшего хозяйствования. Эти задачи в той или иной степени решаются и на этапе формирования инфоноосферы, однако это решение не было возможным в той степени, которая реализуется на этапе формирования эконоосферы, где происходит оптимизация вещественноэнергетических потоков с помощью интеллектуально-информационных технологий. Именно в это время фактически завершается формирование нового способа взаимодействия природы и общества – ноосферного способа. Если в основе предыдущего – производственного способа (производящего хозяйства) социоприродного взаимодействия была приоритетной экономика 1 См.: Бобылев С.Н. [и др.]. Экономика устойчивого развития. М., 2004; Бобылев С.Н. [и др.]. Экология и экономика природопользования. М., 2007. 477 и фактически не обеспечивалась экологическая безопасность, то новый социоприродный способ взаимодействия – ноосферный будет характеризоваться единством экологических и экономических критериев и целей, их гармонизацией, а также более системным включением других параметров и индикаторов в общую структуру социальной деятельности, во взаимодействие общества и природы, способствуя его гармонизации. И хотя довольно часто будущее экологобезопасное общество – эконоосфера мыслится как социосфера, в которой произошла экореволюция и состоялся переход к УР, тем не менее, эта революция вовсе не означает исключение опасностей из будущего цивилизационного процесса. В результате экореволюции, конечно, произойдет перелом в дальнейшем его развертывании, который станет экологобезопасным и обретет устойчивость, но это в основном касается лишь взаимоотношений общества и природы на планете. А поскольку Земля подвержена воздействию сил и факторов космоса, сама являясь небесным телом, то вполне понятно, что после становления информационно-экологического общества на планете, необходимо будет предотвращать космические опасности и угрозы, о чем в конце XIX – начале XX веков предупреждал К.Э. Циолковский. Нужно также иметь в виду, что не только космос может неблагоприятно влиять на планету, угрожая ей кометно-астероидной и другими опасностями, но и, несмотря на трудности и спады, ширится процесс освоения внеземной природы. Поэтому уже в перспективе третьего тысячелетия мыслимо космическое видение развертывания цивилизационного процесса, все более масштабное вторжение человека в пространства Вселенной. На этой космической траектории УР человечества, которую также предсказал К.Э.Циолковский, может появиться космическое общество, которое в социально-технологическом ряду (и одновременно – социоприродном аспекте), вслед за инфоноосферой – и эконоосферой, станет следующим – третьим крупным этапом ноосферогенеза (космоноосферой). Конечно, 478 сейчас, спустя почти пять десятилетий после выхода человека в космос, хотим представить человечество в качестве космической цивилизации. Однако пока это лишь первые шаги во внеземные дали и эпизодические полеты обитаемых кораблей и поэтому упомянутое название – лишь только метафора и общий прогноз на отдаленное будущее. Вряд ли современная цивилизация свернет космическую деятельность и замкнется в своем планетарном мире. Это противоречит законам природы и в частности синергетики, согласно которой непрерывный самоорганизационный процесс может осуществляться только за счет окружающей среды. Много есть причин и обстоятельств, которые заставляют человечество устремляться за пределы планеты и осваивать тела и пространства космоса. Поэтому, на наш взгляд, уже в третьем тысячелетии человеческая цивилизация, вступившая в первые его столетия на путь УР, будет совершать космическую экспансию и постепенно переместит центр своего развития за пределы планеты. Не только земные природные ресурсы и экологические условия станут базой саморазвития человечества, но и главным образом ресурсы, факторы космоса, его условия и процессы. Такое расширение по пространству космоса, как и предвидел К.Э. Циолковский, диктуется и соображениями обеспечения безопасности. Ведь чем больше будет пространство космоса, освоенное человечеством, тем меньше оно будет подвержено губительным воздействиям космических естественных факторов и стихий. Становление космоноосферы как космического общества, основа саморазвития которого переместится с планеты в космос, означает, что и обеспечение глобальной безопасности станет лишь частью обеспечения общекосмической успешно будет устойчивого безопасности развиваться космического цивилизации. производство, развития, в За пределами удовлетворяющее котором планеты нужды автотрофность (по В.И. Вернадскому) займет достойное место, а планета Земля станет местом для биосферосовместимых технологий и ностальгической рекреации бывших 479 землян. Именно за пределами планеты окончательно утвердится упомянутый выше ноосферный способ взаимодействия природы и общества, для которого будет характерно максимально возможное обеспечение геокосмической, космоэкологической и космической безопасности на пути устойчивого социоприродного развития. Траектория технологическом ноосферогенеза, сценарии и как она видится социоприродном в аспекте, социальнозависит от обеспечения тех или иных форм безопасности. На каждом этапе основной акцент переносится на тот тип развития и обеспечения безопасности, который определяет основные конституирующие характеристики соответствующего этапа становления сферы разума. И хотя в фокусе внимания оказались в основном информационная, экологическая и космическая формы (виды) безопасности, это не означает, что другие, с ними сопряженные виды безопасности не должны будут обеспечиваться, в том числе и те, которые в настоящее время считаются приоритетными. Поэтапное рассмотрение проблемы безопасности в ноосферогенезе показывает, что при переходе от одного дискретного этапа к другому возникают либо обостряются новые проблемы и противоречия во взаимосвязи развития и безопасности, которые требуют сосредоточения усилий на рассмотренных выше характерных чертах ноосферогенеза. В принципе же при достижении высокой степени зрелости ноосферы (как полагаем, это происходит лишь на этапе космоноосферы), происходит системный синтез как всех ранее относительно обособленных друг от друга видов и направлений развития, так и соответствующих им типов безопасности, формируя более устойчивый мир существования разума в различных формах. И, пожалуй, самое важное, что следует подчеркнуть – это то, что обеспечение безопасности оказывается составной частью ноосферогенеза и реализуется на начальном этапе через процесс УР. Это позволяет утверждать, что лишь в ноосфере как наиболее широкой системе социоприродного 480 развития обеспечивается безопасность во всех направлениях социальной деятельности, что не ставит цивилизационному развитию каких-то экзистенциально-временных пределов. Так современные ноосферные поиски, являющимся одним из направлений исследований будущего, дают новые «виртуально-футурологические» аргументы – гипотезы в пользу выдвинутой К.Э.Циолковским идеи о возможном бессмертии человеческого рода1. 1 См.: Урсул А.Д., Урсул Т.А. Грядущее человечества: гибель или бессмертие? // NB: Проблемы общества и политики. 2013. № 03. 481 ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ. Как и во многих других, прежде всего, социально-гуманитарных науках, в научном поиске в области безопасности наступил кризис и этот кризис – отражение общего кризиса «проживания» человечества в старой модели развития (модели НУР). В этой модели обеспечение безопасности чаще всего связывалось с насильственно-силовыми методами, с военнооборонной деятельностью. Широкое понятие безопасности, контуры которого мы попытались очертить в работе, ранее просто не существовало, и не имело смысла, а теперь эта широта распространяется до глобальнокосмического уровня и на будущее, причем весьма удаленное от настоящего, поскольку важно видеть стратегические перспективы выживания и дальнейшего существования цивилизации. Сейчас уже достаточно очевидно, что вряд ли исследование безопасности стоит связывать лишь с разработкой проблем национальной безопасности (хотя с позиций сегодняшнего дня это – ядро такого рода исследований). Понятие безопасности распространяется на все объекты биоты и общества как высших представителей и уровней эволюции в мироздании. Появление понятия и концепции устойчивого развития, хотя, на первый взгляд, вызвано проблемами окружающей среды, тем не менее, мы считаем, что оно в более широком смысле вызвано проблемами обеспечения безопасности (в том числе и прежде всего – экологической безопасности), заботой о Повышение выживании и дальнейшем интереса к феномену существовании безопасности человечества. ставит перед исследователями фундаментальную проблему поиска оснований феномена безопасности, выявления ее природы как для человечества, так и для многих других материальных систем. Какие особенности и свойства материи в самом ее «фундаменте» привели к появлению феномена безопасности объектов высших структурных уровней и ступеней? Ответ на этот вопрос приблизит нас к более глубокому пониманию сущности обсуждаемой проблемы и 482 приведет к формированию общей концепции безопасности, которая может сформироваться в ближайшее время. Причем речь идет не столько о прикладных исследованиях, на что до недавнего времени в основном обращалось внимание, но и о становлении фундаментального научного знания в области безопасности. И не просто фундаментального, общенаучного, а в поскольку значительной авторы степени убеждены в междисциплинарнотом, что проблема безопасности в том или ином виде существует если пока не во всех, то в большинстве научных дисциплин, изучающих высшие формы эволюции материи, т.е. имеет потенциально общенаучный характер. Проблема безопасности, как и проблема УР в таком широком аспекте оказывается междисциплинарной, захватывающей значительное множество научных дисциплин. Причем явно прослеживается тенденция становления понятий безопасности не просто меж- и трансдисциплинарным понятием, а даже общенаучной категорией. Важно также выяснить, что представляет собой продуцируемое исследователями знание о безопасности: науку (в смысле дисциплины) или же научное направление? Этот же вопрос можно поставить и для исследований устойчивого развития. С одной стороны, следуя «логике специализации» и дифференциации науки можно предположить, что появились новые дисциплины (наука, отрасль науки). Ученые уже привыкли к тому, что при появлении новых областей знания имеет смысл говорить о новой науке как отрасли (компонента) науки как целостного образования, т.е. наука в этом случае мыслится в смысле дисциплины, или отрасли научного знания. Это соответствует уже сложившейся дисциплинарной организации науки, где дисциплина выступает наиболее значимой структурной единицей науки, образующей инвариантную, относительно устойчивую структуру знания, системой отсчета, позволяющей упорядочить все многообразие единиц 483 анализа науки1. Научная дисциплина имеет общие предмет исследования, принципы и методы исследования, общие социально-организационные институты, образовательные формы и структуры, а также единые способы формальной и неформальной коммуникаций между учеными и между ними и обществом. Дисциплина в целостной системе «наука» выступает естественно сложившейся и необходимой формой существования и систематизации знания, его развития, распределения и потребления. Причем дисциплина и наука, – как отмечает И.Т. Касавин, – понятия не тождественные, хотя в современном науковедении они нередко не различаются2. Именно в этой парадигме научного мышления прежде всего и идет речь при появлении новых областей научного знания, включая и знание о безопасности и устойчивом развитии. В таком ключе рассуждений предлагается, например, новую науку о безопасности назвать секьюритологией3 (от латинского слова – securitas). Однако автор этого термина В.И. Ярочкин полагает, что поскольку различные аспекты безопасности разрабатываются многими науками, то каждая из них сама по себе вносит вклад в формирование общей теории безопасности, то должна появится общая интегрирующая наука, опирающаяся на опыт и результаты остальных наук. Общая теория безопасности, объектом которой выступает деятельность людей по обеспечению своей безопасности и безопасности природных условий жизни, будет создаваться как продукт междисциплинарных исследований4. Заметим, что объектом такой общей науки о безопасности (как и для УР) является лишь социальная ступень эволюции, сюда не входят биологические системы. См.: Мирский Э. М. Междисциплинарные исследования и дисциплинарная организация науки. М., 1980; Огурцов А.П. Дисциплинарная структура науки. М., 1988. 2 См. Касавин И.Т. Междисциплинарное исследование: к понятию и типологии // Вопросы философии. 2010. №4. 3 См.: Ярочкин В.И. Секьюритология – наука о безопасности жизнедеятельности. М., 2000. 4 См.: там же. С. 11–12. 1 484 «Секьюритология, – полагает В.И. Ярочкин – это наука о безопасности жизнедеятельности становления человечества секьюритологии и человека»1. должны стать Причем: «Основой исследования опыта деятельности людей, государств и мирового сообщества по обеспечению своей безопасности, выявление закономерностей, взаимосвязей и принципов построения систем безопасности, сравнительный анализ специфических национальных особенностей обеспечения внутренней и внешней безопасности различными государствами, прогнозирование основных угроз, опасностей, тенденций эволюции и моделей будущих систем глобальной, региональной и внутригосударственной безопасности, разработка показателей и критериев оценки их эффективности т.п. Секьюритология должна осуществлять систематический анализ и обобщение концепций, доктрин, политики, стратегии безопасности различных стран, а также результатов научных исследования в этой области. Важнейшее значение в развитии этой науки имеет изучение взглядов выдающихся мыслителей, ученых, политиков по проблемам безопасности. Главным объектом исследований секьюритологии является человечество, включающее государства, общества и частных лиц, а предметом исследования – их деятельность по обеспечению безопасности своей жизнедеятельности и безопасности природных условий жизни в рамках ноосферы»2. Секьюритология с точки зрения упомянутого автора уже приблизилась к общенаучному статусу и имеет фундаментальную и прикладную части. Фундаментальность этой науки видится в том, что она исследует закономерности такой сферы и такой деятельности как обеспечение комплексной безопасности, которые в полной мере не входят ни в одну другую дисциплину. В соответствии с таким пониманием выделяются 1 Ярочкин В.И. Секьюритология – наука о безопасности жизнедеятельности. М., 2000. С. 12. 2 Ярочкин В.И. Указ. соч. С. 13. 485 основные направления, методы и принципы секьюритологического исследования1. Вопрос как именовать эту область исследований – секьюритологией, или как-то ещё зависит и того, как она позиционируется в системе научного знания. Не исключено, что – это наука в смысле дисциплины, но только в какой-то своей части, которая действительно интегрирует и обобщает самые фундаментальные знания о безопасности тех или иных объектов социальной, а может быть, и биологической ступени эволюции. Не исключено, что в этом смысле исследования безопасности напоминают в какой-то мере синергетику, которая выделилась и развивалась вначале в дисциплинарном ракурсе. Вместе с тем сейчас синергетика, по мнению Е.Н. Князевой, доходит до определенных пределов своего дисциплинарного расширения2. Но вместе с тем исследования безопасности выходят за пределы дисциплинарного расширения и видения, это обычно подчеркивают, но многие ученые продолжают считать в духе дифференциации и дисциплинарного мышления отраслью знания – дисциплиной (наукой), и кажется, что это выглядит логически противоречивым. Ведь странно было бы называть этот научно-исследовательский феномен «междисциплинарной дисциплиной». Но может быть, стоит именовать (учитывая, что все-таки наука и дисциплина – это не совсем тождественные термины) «междисциплинарной наукой»? Такой термин довольно часто употребляется (по нашим данным), например, в Википедии, причем там к таким наукам относят, например, биохимию и биофизику. Под междисцплинарными науками некоторые ученые, публикующие статьи в упомянутой электронной энциклопедии, понимают научное сотрудничество специалистов разных научных дисциплин с общей целью 1 Ярочкин В.И. Указ. соч. С. 11–22. См.: Князева Е.Н. Настоящее и будущее трансдисциплинарных исследований // Будущее фундаментальной науки: Концептуальные, философские и социальные аспекты проблемы / Отв. ред. А.А. Крушанов, Е.А. Мамчур. М., 2011. С. 256. 2 486 исследования. Вопрос о том, возможно ли словосочетание «междисциплинарная наука», представляется пока дискуссионным и в «конкурсном отборе» наиболее подходящего наименования дисциплин и для исследований безопасности, и для устойчивого развития еще пройдет некоторое время пока это установится. Но для этого необходимо доказать, или хотя бы предположить в качестве науковедческой или эпистемологической гипотезы, что в принципе могут существовать такие кентаврообразные «дисциплинарно-междисциплинарные» научные феномены. Если термин «междисциплинарная дисциплина» выглядит логически и редакционно противоречивым, а потому неудачным и вряд ли будет употребляться, то термин «междисциплинарная наука» может в какой-то степени обрести «права гражданства». Но для этого придется ввести новую понятийную нишу для самого термина «наука», который в основном употребляется в двух значениях. Во-первых, в значении науки как целостносистемного образования (независимо от гносеологической, деятельностной и иной ее трактовки), например, как компонента культуры в его отличии от других составляющих. Во-вторых, как отдельной отрасли, или дисциплины упомянутого выше целостного феномена. Эти два значения сложились ещё в рамках дисциплинарного видения науки, когда интегративно- междисциплинарные процессы еще не сильно влияли на понимание термина «наука». В свете же рассматриваемых здесь проблем может появиться и третье – «кентаврообразное» значение термина «наука», когда термин «наука» будет употребляться в значении «междисциплинарная наука». Впрочем, для нас более приемлемым и уже широко употребляемым представляется термин «междисциплинарные исследования» (нежели «междисциплинарные науки»). Когда речь идет о безопасности, а также тесно связанным с этим понятием УР, то достаточно очевидна мульти- или полидисциплинарность исследуемой области научного знания, поскольку включаются знания о 487 безопасности из различных дисциплин (это со всей очевидностью следует из упомянутой серии книг под общим наименованием «Безопасность России»). Полидисциплинарность предполагает участие ряда наук в разработке той или иной проблемы, в данном случае проблемы безопасности, но при этом входящие в проблемную область науки (дисциплины) могут лишь «соседствовать» друг с другом, не подвергаясь существенному взаимодействию или синтезу. Однако исследователи проблемы безопасности констатируют междисциплинарность этой области исследований, поскольку она включает пересечение и взаимодействие ряда наук (дисциплин, или отраслей научного знания). Междисциплинарные исследования обычно понимаются как такой способ организации научной деятельности, который предполагает взаимодействие в изучении одного и того же объекта представителей различных дисциплин, возможно, даже какую-то форму их интеграции. Исследования безопасности и УР, без сомнения, представляют собой такую форму или способ научного исследования. Характерной особенностью таких новых исследований является то, что в каком-то смысле, прежде всего, – в теоретико-методологическом эти исследования обладают некоторым дисциплинарным статусом, поскольку они появились не только на пути интеграции, но и дифференциации науки. Выделение какой-то области исследований – это уже процесс специализации и дифференциации науки: ведь выделившаяся область научных исследований отличается от уже существующего знания, от тех научных дисциплин, которые были до его появления. Поэтому такое выделение – это процесс дифференциации науки. Но возникшее специальное научное знание может обладать определенным междисциплинарно-интегративным потенциалом, как, например, науки о безопасности, экологии, устойчивом развитии или о глобальных процессах, которыми охватываются значительное количество других существующих дисциплин. 488 И здесь хотелось бы отметить, что подобные вопросы или проблемы определения места и статуса вновь возникающих научных феноменов в научном знании уже обсуждались ранее, когда проявлялся достаточно выраженный их интегративный потенциал. Речь шла, например, о кибернетике, когда задавался вопрос: можно ли считать её частной наукой (дисциплиной) или же научным направлением?1 Было высказано мнение, что научное направление представляет собой систему научных дисциплин и проблем, имеющих достаточно общую исследовательскую программу, которая для кибернетики заключалась в познании общих закономерностей информационной связи и управления в биологической и социальных сферах 2. Причем чаще всего не отрицалось, что кибернетика – это одновременно и частная наука (дисциплина) и в тоже время – научное направление. Такая же проблема возникала несколько позже в отношении статуса синергетики. «Междисциплинарность и трансдисциплинарность не противоречат статусу синергетики как особой дисциплины, считает В.С.Степин, – В этом качестве она сегодня конституируется, и с этим связаны дискуссии относительно ее места в современной системе наук. Она должна очертить свою предметную область, определить систему методологических принципов исследования и включить их в состав сложившейся системы научного знания»3. Как видим, эта точка зрения (как и раннее упомянутое мнение Е.Н. Князевой) совпадает по своему содержанию с выводами, сделанными ранее на базе исследования кибернетики и некоторых других аналогичных научных феноменов. Эти выводы представляются вполне уместными и для глобалистики, и исследований безопасности, и устойчивого развития, и для экологии и 1 См.: Урсул А.Д. Философия и интегративно-общенаучные процессы. М., 1981. С. 204216. 2 Там же. С 207. 3 Степин В.С. О философских основаниях синергетики // URL: http://spkurdyumov.narod.ru/Philos.htm#Ph408 489 многих других междисциплинарных исследований. Междисциплинарность и трансдисциплинарность того или иного феномена современной науки вовсе не противоречит его дисциплинарному статусу, но для этого в самой дисциплине должны существовать некоторые необходимые условия. Для появления такого междисциплинарного потенциала и статуса в любой вновь появившейся науке (дисциплине) важно, чтобы основные понятия и концептуальные идеи выделившейся новой научной дисциплины оказались бы достаточно широкими и благодаря этому они начинали свою экспансию по пространству научного знания. Причем чем шире идеи и понятия новой области научного поиска, тем больше возможностей у неё обрести меж- и трансдисциплинарный статус. Если же выделившаяся новая область исследований в своем понятийном поле не выходит за рамки дисциплины, в которой она появилась, то она будет продолжать развиваться по пути специализации, углубляясь в уже существующую сферу исследований. Поэтому на междисциплинарный статус обречены лишь те новые специальные исследования, которые в своем теоретическом арсенале содержат более широкие и фундаментальные понятия и идеи, чем те, которые использовались ранее. Впрочем, в этом случае нередко междисциплинарность трансформируется в трансдисциплинарность (термин, введенный Ж. Пиаже в 1970 г.), что является очень важной формой (способом) обретения наукой своего единства, о котором мечтал К. Маркс. Трансдисциплинарность предполагает выход той или иной области науки за дисциплинарные границы, предполагает использование универсальных форм и методов научного исследования за пределами конкретной дисциплины в процессе междисциплинарных взаимодействий. Трансдисциплинарные понятия, методы и теории вначале возникают как обобщение определенных дисциплинарных представлений и когнитивных схем прежде всего в физике, химии, биологии, математике. Кстати, математика являет собой классический пример дисциплины, проявляющей свои трансдисциплинарые возможности в 490 ходе математизации научного знания. Другой известный пример трансдисциплинарности – научная философия, проникающая благодаря методологическим средствам в самые различные дисциплины. Когнитивные трансдисциплинарные формы и средства исследования вначале развиваются в своем дисциплинарном лоне, затем отрываются от своих истоков и развиваются на своей собственной теоретической основе, проходящей проверку использованием в других областях знания. Рассмотренный выше путь меж- и трансдисциплинарного движения знаний о безопасности представляется нам лишь одним из возможных направлений формирования упомянутой общей науки. В работе был предложен и другой подход, который, был назван ноосферным подходом. Современные концепции и теории безопасности, как было показано в работе, отображая принципы и закономерности обеспечения безопасности в модели НУР, не являются в полной мере адекватными для предполагаемого ноосферного будущего. Так, В.И. Ярочкин полагает, что «в изменившихся условиях подход к обеспечению безопасности человечества, основанный на здравом смысле и концепции «реагировать и выправлять», вынужден уступать место новому, базирующемуся на принципе «предвидеть и предупреждать». Встала задача прогнозирования деятельности человека и человеческих сообществ, чтобы предотвратить тот ее предельный уровень, превышение которого может привести к бифуркации ноосферы и ее элементов (биосферы и человеческих сообществ). Возникла необходимость объединения разрозненных научных направлений исследований различных объектов и аспектов безопасности в единую интеграционную науку – секьюритологию – науку о безопасности, о сохранении и защите человечества от внешних и внутренних угроз»1. 1 Ярочкин В.И. Секьюритология – наука о безопасности жизнедеятельности. М., 2000. С. 7. 491 Поэтому, базирующийся в основном на прошлом и настоящем, междисциплинарный синтез научных знаний о безопасности не может (во всяком случае, в полной мере) способствовать созданию системы обеспечения безопасности на новых принципах, ориентированных и адаптированных к ноосферно-устойчивому будущему. В том, что упомянутый выше междисициплинарный «секьюритологический» синтез полезен и необходим для общей науки о безопасности, сомневаться не приходится. Однако понятно, что в той или иной степени он будет отражать лишь прошлое и настоящее процессов обеспечения безопасности. Ноосферная же методология применительно к формированию общей науки о безопасности исходит из того, что необходимо предпринять в будущем, чтобы обеспечить безопасность в ноосферогенезе и безопасность ноосферы как глобального устойчивого общества на длительные времена. Далеко не все способы обеспечения безопасности пригодны для будущего и, кроме того, в ноосферогенезе должны быть использованы еще не применяемые способы и принципы. Поэтому исследования безопасности так или иначе должны будут исходить из футурологических и ноосферологических соображений, из принципов пока воображаемой (виртуально-теоретической) модели и оттуда идти к современности, изыскивая обеспечения пути и способы безопасности в трансформации способы современных обеспечения способов безопасности в ноосферогенезе и в модели ноосферы. Именно такой подход может быть назван ноосферно-футурологическим. Ясно, что реально общая теория (а вначале концепция) безопасности, адаптированная и к настоящему, и к будущему, может сформироваться в процессе совместного действия как межи трансдисциплинарного конструирования процесса, соответствующей так и концепции ноосферологического (не теории) как опережающего моделирования. Подобный логико-гносеологический подход уместен еще и потому, что безопасность необходимо обеспечить во всех моделях человеческого 492 развития. Так, переход от модели НУР к модели УР и далее к планетарной ноосфере не может состояться, если в исходной форме развития не будет хотя бы на приемлемый некоторое уровень переходное безопасности время в обеспечен основных необходимый сферах социально- экономической и социоприродной деятельности. Ведь безопасность является одной из фундаментальных и всеобщих характеристик человеческого существования в любых его формах и масштабах. Получается, что неважно какими способами, но безопасность необходимо обеспечивать в обоих моделях развития – НУР и УР. Ноосферный же подход, поскольку он ориентирован на будущее, вынужден разрабатывать пока лишь модели, принципы и виртуальные формы и способы обеспечения безопасности будущих объектов, «погруженных» в гипотетическую будущую ноосферную среду. Создаваемая таким образом модель обеспечения безопасности, станет тем аттрактором, к которому через переходный период к УР будет «притягиваться» современная модель этого обеспечения. Вполне понятно, что речь пока идет лишь о концептуальном моделировании этих двух моделей – современной модели НУР и будущей модели УР ноосферной ориентации. Одна из центральных проблем сближения двух концептуальных моделей обеспечения безопасности заключается в том, чтобы понять как от автономного обеспечения безопасности отдельно от прогрессивного (или в принципе – от нерегрессивного) развития перейти к такому их совмещению, когда функция обеспечения безопасности станет реализоваться через нерегрессивное (устойчивое) развитие. Однако для этого само развитие, создающее приемлемую безопасную среду, должно будет превратиться в новый тип развития – УР в глобальном масштабе. Обеспечение безопасности того или иного объекта означает формирование в том или ином масштабе таких условий, когда объект может не только сохраняться и продолжать свое бытие, но и прогрессивно развиваться. В очень опасной окружающей среде обеспечение безопасности 493 требует слишком много средств и усилий и имеет весьма ограниченный масштаб («точечный»). Поэтому рано или поздно наступает момент, когда интересы обеспечения безопасности требуют замены опасной окружающей среды на более безопасную, где основные усилия будут направляться не на «защитную безопасность», а в основном на прогрессивное развитие. Именно так сейчас и происходит с мировым сообществом, когда оно от модели неустойчивого развития (НУР) начинает переходить к устойчивому развитию (УР)1. Создание более безопасной среды в глобальном масштабе – это и есть проблема перехода к устойчивому развитию (УР), и важно связать эту проблему с процессами глобализации и глобальными проблемами. И в этой связи уместно заметить, что формирование общей науки о безопасности совпадает по времени и со становлением глобалистики, и со становлением теории УР и ноосферологии. Несмотря на, казалось бы, дальнейшую дифференциацию науки в целом, выразившуюся в появлении этих новых направлений научного поиска, все они носят в той или ной степени интегративный характер и затрагивают многие из существующих отраслей науки и областей научного поиска. Устойчивое развитие можно определить как такое социоприродное развитие, которое осуществляется в пределах несущей емкости экосистем (а, главное – биосферы в целом), т.е. безопасное развитие, обеспечивающее выживание как нынешних, так и будущих поколений людей, в условиях сохранения биосферы. Еще более широко УР, как отмечалось в работе, видится как любой нерегрессивный процесс эволюции. Понятие УР фактически выступает синонимом наиболее безопасного развития, где достигается такой уровень безопасности, который обеспечивает выживание человечества и его неопределенно долгое развитие на нашей 1 См.: Урсул А.Д. Обеспечение безопасности через устойчивое развитие // Безопасность Евразии. 2001. № 1; он же: Безопасность и развитие // Безопасность Евразии. 2007. №1. 494 планете (а в космической перспективе – и во внеземных пространствах). В этом смысле безопасное развитие систем в модели неустойчивого развития (НУР) и в модели УР различаются именно уровнем и основными способами обеспечения безопасности глобальной социоэкосистемы во всех возможных направлениях и аспектах, которые можно соединить в различные группы, согласно существующим и потенциальным опасностям. В модели НУР безопасное развитие обеспечивается в основном средствами защиты и это связано в основном с тем, что сохранение системы осуществляется благодаря ее защите как способу изоляции от угроз и опасностей. Для этого создаются специальные устройства и службы, которые защищают от угроз и тем самым в определенной степени изолируют систему не только от них, но и от других, в том числе и от возможных положительных воздействий. Защитный механизм обеспечения безопасности носит в основном локальный (точечный) и кратковременный характер и он превалирует в модели НУР, представляющей собой весьма опасную среду для существования человека и в целом человечества. В условиях глобализации эта среда расширяется на всю планету, формируя и умножая новые глобальные опасности. Что касается экологических проблем и процессов глобализации, то они, конечно, связаны с понятием деятельности, которая в этом случае носит глобальный характер, расширяясь до планетарных размеров и в то же время ограничиваясь этими размерами. Так, понятие экологической деятельности в аспекте глобальных исследований выражает новое предельное содержание, проявляясь в планетарных масштабах. Такова деятельность по решению любой глобальной проблемы, поскольку затрагивает жизненно важные интересы всего человечества и любого человека в отдельности, даже если он этого не осознает. Причем решение глобальных проблем и устранение негативов глобализации требует международного сотрудничества. Составляющие глобальной деятельности во всех направлениях глобализации и отдельных глобальных проблем наполняется планетарным 495 содержанием. Так, субъект глобальной деятельности – это все человечество в целом – объект, на который направлена деятельность – это те или иные социальные и социоприродные системы и т.д. Можно продолжать этот перечень глобализации деятельностного подхода, но понятно, что это новая методологическая точка зрения в глобальных исследованиях и глобализации науки. Такой деятельностный подход важен для понимания ноосферогенеза через устойчивое развитие, представления его как принципиально планетарного, а в более отдаленной перспективе и космического процесса. Как и любая деятельность, глобальная деятельность в каждом направлении и аспекте сопряжена как с созидательно-творческими, позитивными результатами, так и с отрицательными последствиями, вызовами и опасностями, что характерно для глобальных проблем. А это означает, что необходимо правильно ориентировать глобальную деятельность в ноосферном направлении и в то же время важно уменьшать и даже устранять негативные факторы, предотвращать опасности и угрозы и особенно уменьшить риск возникновения омницида. Важно обеспечить безопасность развертыванию этого процесса в прогрессивном направлении, т.е. обеспечить становление ноосферы через УР, но это возможно только в случае гарантии предотвращения и защиты от реальных и потенциальных опасностей и угроз. Очевидно, что от средств защиты в принципе невозможно будет отказаться, поскольку всегда будут существовать опасности, скажем, внешнего природного характера, от которых придется создавать защитные средства. Однако та часть внутренних угроз, которая зависит от антропогенного фактора, может быть изменена и создана в планетарном масштабе более безопасная среда обитания и развития, что и предполагает переход к УР. Ведь модель УР подразумевает формирование новой формы общественного развития и, соответственно, – планетарной среды, в которой будут существенно снижены масштабы и уровни опасностей и угроз до тех пределов и значений, которые должны обеспечить выживание и дальнейшую 496 эволюцию человечества и сохранение биосферы. Созидание такой сферы (среды) означает превращение глобальной социоэкосистемы в планетарную несущую емкость, т.е. обеспечивающую двуединую задачу перехода к УР – выживание человечества и сохранение природной среды его обитания. Глобалистика, это наука о человечестве в планетарном измерении и социоприродной целостности. Довольно часто социоприродное измерение глобализации исчезает и поэтому в этом случае исчезает всестороннее понимание деятельности, субъектом которой выступает планетарный целостный социоприродный организм как пока высшая ступень эволюции. С позиций рассматриваемых здесь проблем важно экологию связать с развитием теории безопасности в ее планетарно-космическом и общенаучном измерении. Это будет принципиально новое видение глобальных процессов и это станет шагом к тому, чтобы рассматривать глобальные процессы уже в ракурсе перехода к УР и ноосферогенеза. Ведь нужно иметь в виду, что и переход к УР и становление ноосферы – это глобальные процессы, причем новые и будущие процессы, призванные с помощью уже не стихийной, а целенаправленной и рациональной глобальной деятельности перевести эти эволюционные процессы в «русло» безопасного прогрессивного развития, т.е. в траекторию ноосферогенеза. В этой связи можно говорить о необходимости появления качественно нового – глобального уровня безопасности для всего человечества, что вытекает из необходимости такого способа решения глобальных проблем и ослабления негативных последствий глобализации, который обеспечивал бы не просто временное выживание цивилизации, но и определял бы в этом отношении стратегическую перспективу неопределенно долгого прогрессивного развития всего человечества. Появляется качественно новый уровень и масштаб обеспечения безопасности – планетарный, в котором фокусируются и объединяются все существующие и исторически предшествующие уровни этого обеспечения, но уже в модели УР. Достижение глобального уровня обеспечения безопасности в модели НУР в 497 принципе было невозможно из-за отсутствия единого для всей цивилизации механизма, который начинает формироваться лишь с переходом к модели УР. Становление качественно нового – планетарного уровня обеспечения безопасности как безопасности всего мирового сообщества и одновременно – сохранения биосферы требует, как было показано в работе, создания новых информационно-управленческих структур и самое главное – формирования глобально-коллективного сознания человечества, ответственного за принятие судьбоносных для всего человечества решений и их реализации. В связи с этим и выдвигается и рассматривается идея формирования общечеловеческого ноосферного интеллекта. Появление более безопасной социоприродной среды обитания человека в процессе перехода к УР означает, что существенная часть функций по обеспечению любых видов безопасности может быть реализована не защитой, а самим этим типом развития, которое в условиях глобализации существенно уменьшит количество, масштабы и интенсивность негативных и вредных воздействий. Защитный механизм обеспечения безопасности перестанет быть основным и окажется дополнительным средством реализации глобальной безопасности через УР. Переход к УР требует создания более безопасной широкой системы как социоприродной среды существования человека за счет изменения именно социальной сущности самой антропогенной деятельности в планетарном масштабе. В модели НУР эта деятельность носит преобразовательноэкономоцентрический характер и человек руководствуется принципами личного либо корпоративного интереса и выгоды, что на глобальном уровне приводит к стихийному взаимодействию этих интересов, которые оказываются противоположными выживанию всего человечества, приближая его к антропоэкологической катастрофе. Это несовпадение индивидуального выживания и выживания человеческого рода создает весьма опасную среду существования и развития, 498 именуемую глобальной моделью НУР. Одной из задач глобализации через переход к УР как раз и является создание единой планетарной стратегии выживания, в которой личные интересы в необходимой степени совпадали бы с интересами выживания всего человечества, поскольку без этого переход к УР окажется невозможным. Именно поэтому создание безопасной социоприродной среды обитания благодаря будущим УР-трансформациям человеческой деятельности выступает сейчас более существенным, чем многие иные приоритеты безопасности. Не допуская в процессе перехода к УР жертвы национальных интересов во имя глобальных целей и императивов, все же можно обнаружить пока еще слабо выраженную тенденцию к их «уравновешиванию»: ведь в случае глобальной антропогенной катастрофы обеспечение лишь национальных интересов не спасет ту или иную страну от негативного воздействия глобальных негативных факторов. В таких условиях приоритетным глобальной национальным интересом социально-экологической окажется катастрофы предотвращение и дальнейшее развертывание глобализации на принципах УР. И хотя экология стала причиной выработки мировым сообществом концепции и стратегии УР, в действительности, как выясняется, в современных исследованиях этой проблемы основная цель перехода к новому – уже социоприродному этапу развития – это, прежде всего, решение проблемы безопасности во всех ее формах и направлениях, а не только в экологическом аспекте. И, прежде всего, речь идет о более системном видении как социально-экономического развития, так и обеспечения безопасности в экономическом, социальном, экологическом и многих других направлениях. Это уже не одностороннее экономоцентрическое видение развития в рамках модели НУР, а более системный коэволюционный подход к процессу как развития, так и обеспечения безопасности его продолжения. Сам процесс развития приобретает принципиально социоприродный характер, как и будущий процесс глобализации. Этот последний мыслится не 499 только как обретение человечеством своего социально-экономического единства, а как формирование целостной глобально-коэволюционной системы «человечество – биосфера», которая обретает способность неопределенно долгого существования. Поэтому при любых экологических мероприятиях с учетом требований перехода к УР необходимо реализовывать императивы глобального характера, а именно, чтобы в результате человеческой деятельности не ухудшались экологические условия биосферы в целом. Это – основной императив процесса глобальной экологизации, который также должен осуществляться через УР, что существенно изменяет характер любой антропогенной активности, поскольку необходимо действовать таким образом, чтобы выполнялись как глобальные цели УР, так и не ухудшались возможности удовлетворения жизненно важных потребностей будущих поколений людей. Здесь требование «вписывания» совокупной глобальной деятельности людей в несущую емкость экосистем расширяется как в пространственном аспекте – на всю планету в целом (т.е. от локального до глобального масштабов), – так и продлевается во временном измерении, т.е. не только на ныне живущие поколения людей, но и на будущие поколения, поскольку речь идет о выживании человеческого рода и о способности к неопределенно долгому прогрессивному развитию. Надо думать, что процессы глобализации не остановятся ни в ходе ноосферогенеза, ни в будущем в уже сформированной сфере разума. И поэтому имеет смысл, рассуждая о связи глобальных процессов и ноосферогенеза, как то выделить этапы этой – уже рациональной, или, точнее сказать, более рациональной глобализации, которая в начале своего «процесса рационализации» будет разворачиваться через УР, а затем и через ноосферогенез. Все эти процессы, как отмечено в работе, могут быть охарактеризованы не только в качестве «рациональной», но и «опережающей» глобализации, поскольку они выражают своего рода опережающую потребность для 500 современного человечества, но весьма актуальную – для будущей цивилизации. В настоящее время проблема выживания смещена на индивидуально-корпоративный и государственный уровень, а для перехода к УР необходимо распространение ее на все человечество. Это пока большинство людей не осознает, и потому данную потребность и следующую за ней тенденцию глобализации, можно характеризовать в качестве виртуально-опережающих процессов. Это относится к проблеме глобализации через УР как первому этапу «опережающей» глобализации и к глобализации через ноосферогенез – как второму этапу этого же процесса футуризации – глобализации. В соответствии с такой периодизацией можно выделить и два этапа в обеспечении безопасности – первый – через перехода к УР и более поздний второй – через ноосферогенез. И в этом процессе становления ноосферной безопасности способ ее обеспечения будет также существенно футуризован, поскольку он станет достигаться на основе прогнозирования и превентивноопережающих действий как наиболее рациональных для выживания всего человечества. 501 ЛИТЕРАТУРА 3G: Globalistics, Global Studies, Globalization Studies: Scientific Digest / Ed. by I.I. Abylgaziev, I.V. Ilyin. M., 2012. Brown L.R. Building a Sustainable Society. N.-Y., 1981. Brown L.R. World without Borders. N.-Y., 1972. Caring for the Earth. A strategy for sustainable living. Gland, 1991. Clayton A.M.N., Radcliffe N.J. Sustainability. A systems approach. L., 1996. Dolman E.C. Geostratedgy in the Space Age: An Astropolitical Analysis // Geopolitics. Geography and Strategy / Gray C.S., Sloan G. (ed.). L., 2003. Dresner S. The principles of sustainability. L., 2002. Future we want. RIO-92, 2012. GEO-5. Глобальная экологическая перспектива. Резюме для политиков. Найроби, 2012. Globalistics and Globalization Studies / Ed. L. E. Grinin, I. V. Ilyin and A. V. Korotayev. Volgograd: ‘Uchitel’ Publishing House, 2012. Ilyin I.V., Ursul A.D. Nooglobalism and Nooglobalistics // 3G: Globalistics, Global Studies, Globalization Studies: Scientific Digest / Ed. by I.I. Abylgaziev, I.V. Ilyin. M., MAKS Press, 2012. Reid D. Sustainable development. An Introductory guide. L., 1995. The National security strategy of the United States of America. The White House. Washington. May, 2010. URL.: http://www.scrf.gov.ru. URL: aftershock.su. URL: http://www.un.org/geninfo/bp/enviro.html. URL: www.uncsd2012.org/HEI. World Population Prospects: http://esa.un.org/unpd/wpp/index.htm. The 2010 Revision. Абылгазиев И.И., Ильин И.В. Процессы глобализации и проблема нового мироустройства // Век глобализации. 2009. № 2. Аннан А. Кофи. Предотвращение войн и бедствий: Глобальный вызов растущих масштабов. Годовой доклад о работе ООН за 1999 год. Нью-Йорк. 2000. Арманд Д.А. Нам и внукам. М., 1964. Арсентьев М.В. К вопросу о понятии «информационная безопасность» // Информационное общество. №4–6. 1997. 502 Арский Ю.М., Данилов-Данильян В.И. и др. Окружающая среда между прошлым и будущим: мир и Россия (опыт эколого-экономического анализа) М., 1993. Арский Ю.М., Данилов-Данильян В.И. и др. Экологические проблемы; что происходит, кто виноват и что делать? М., 1997. Аршинов В.И., Лебедев М.В. Философские проблемы развития и применения нанотехнологий // Философские науки. 2008. №1. Астрономия: век XXI. / Ред.-сост. В.Г.Сурдин. Фрязино, 2007. Бабурин С. Н., Дзлиев М. И., Урсул А. Д. Стратегия национальной безопасности России: теоретико-методологические аспекты. М., 2012. Бабурин С.Н., Мунтян М.А., Урсул А.Д. Глобализация в перспективе устойчивого развития. М., 2011. Бабурин С.Н., Урсул А.Д. Политика устойчивого развития и государственноправовой процесс. М., 2010. Баксанский О.Е. Коэволюционные репрезентации познания в современном мировоззрении // Идея эволюции в биологии и культуре / Отв. ред. Баксанский О.Е., Лисеев И.К. М., 2011. Барлыбаев Х.А. Общая теория глобализации и устойчивого развития. М., 2003. Бедрицкий А.И.Об итогах Конференции ООН по устойчивому развитию «РИО+20» // Природно-ресурсные ведомости. №6 (381), июнь 2012 г. Безопасность России. Биологическая безопасность. М., 2009. Безопасность России. Правовые, социально-экономические и научнотехнические аспекты. Экологическая безопасность (ТЭК и государство). М., 2000. Безопасность России. Правовые, социально-экономические и научнотехнические аспекты. Основополагающие государственные документы. Часть 2. М., 1998. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М., 2000. Бобылев С.Н., Гирусов Э.В. и др. Экономика устойчивого развития. М., 2004. Бринчук М.М., Урсул А.Д., устойчивого развития. М., 2005. Мастушкин М.Ю. Правовые аспекты Будыко М.И. Глобальная экология. М., 1977. Бушуев В.В., Голубев В.С., Селюков Е.Г. Энергоинформационные основы устойчивого развития (на примере российских регионов). М., 2005. Вайцзеккер Э., Ловинс Э., Ловинс Л. Фактор четыре. Затрат – половина, отдача – двойная. М., 2000. 503 Ващекин Н.П., Дзлиев М.И., Урсул А.Д. Экономическая и социальная безопасность в России. М., 1999. Ващекин Н.П., Лось В.А., Урсул А.Д. Цивилизация и Россия на пути к устойчивому развитию: проблемы и перспективы. М., 1999. Ващекин Н.П., Мунтян М.А., Урсул А.Д. Глобализация и устойчивое развитие. М., 2002. Ващекин Н.П., Мунтян М.А., Урсул А.Д. Постиндустриальное общество и устойчивое развитие. М., 2000. Ващекин Н.П., Пасхин Е.Н., Урсул А.Д. Информатизация общества и устойчивое развитие. М., 2000. Вебер А.Б. Современный мир и проблема глобального управления // Век глобализации. 2009. №1. Вернадский В.И. Биосфера и ноосфера. М., 1989. Вернадский В.И. Научная мысль как планетное явление. М., 1991. Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста. М., 1988. Винер Н. Кибернетика или управление и связь в животном и машине. М., 1968. Галимов Э.М. Феномен жизни: между равновесием и нелинейностью. Происхождение и принципы эволюции. М., 2001. Ганчев П. Глобальный кризис: необходимость новых принципов, институтов, ценностей // Век глобализации. 2012. №2. ГЕО-4. Глобальная экологическая перспектива. Окружающая среда для развития. Найроби (Кения), 2007. GEO-5. Глобальная экологическая перспектива. Резюме для политиков. ЮНЕП. Найроби, 2012. Глобалистика: Международный, междисциплинарный, энциклопедический словарь. / Гл. ред. И.И. Мазур, А.Н.Чумаков. М.-СПб. – Нью-Йорк, 2006. Глобальная экологическая перспектива – ГЕО-3. Найроби, 2002. Глобальные процессы и устойчивое развитие / Отв.ред. А.Д.Урсул. М., 2011. Глобальный кризис и проблемы обеспечения общественно-политической стабильности: опыт стран Запада и России. М., 2009. Горшков В.В., Горшков В.Г., Данилов-Данильян В.И., Лосев Информация в живой и неживой природе // Экология. 2002. № 3. К.С. Горшков В.Г. Физические и биологические основы устойчивости жизни. М., 1995. 504 Горшков В.Г. Энергетика биосферы и устойчивость состояния окружающей среды // Итоги науки и техники. Сер. Технические и общие вопросы географии. Т.7 М., 1990. Грин Б. Скрытая реальность: Параллельные миры и глубинные законы космоса. М., 2013. Гуревич И.М. Законы информатики – основа строения и познания сложных систем. 2-изд. уточн. и доп. М., 2007. Гуревич И.М. Информационные характеристики физических систем. М.Севастополь. 2009. Гуревич И.М., Урсул А.Д. Информация – всеобщее свойство материи: Характеристики. Оценки. Ограничения. Следствия. М., 2012. Данилов–Данильян В.И. Возможна ли коэволюция природы и общества? М., 1999. Данилов-Данильян В.И. Коэволюция // Глобалистика. Энциклопедия. М., 2003. Данилов-Данильян В.И., Лосев К.С. Экологический вызов и устойчивое развитие. М., 2000. Данилов-Данильян В.И., Лосев К.С., Рейф И.Е. Перед главным вызовом цивилизации: Взгляд из России. М., 2009. Дзлиев М.И., Романович А.Л., Урсул А.Д. Проблемы безопасности: теоретико-методологические проблемы. М., 2001. Доклад о реализации принципов устойчивого развития в Российской Федерации. Российский взгляд на новую парадигму устойчивого развития. Подготовка к «Рио+20». М., 2012. Дробот Г.А. Современный мировой порядок и его перспективы в трудах российских ученых // Социально-гуманитарные знания. 2008. № 4. Жученко А.А. Адаптивная стратегия в сельском хозяйстве// Глобалистика. Энциклопедия. М., 2003. Жученко А.А. Стратегия адаптивной интенсификации сельского хозяйства (концепция). Пущино, 1994. Жученко А.А., Урсул А.Д. Стратегия адаптивной сельскохозяйственного производства. Кишинев, 1983. интенсификации Заварзин Г.А. Бытие и развитие: эволюция, сукцессия, хаэссеитас // Вестник РАН. 2007. Т. 77. № 4. Зубаков В.А. XXI век. Сценарии будущего: анализ последствий глобального экологического кризиса// Зеленый мир. 1996. № 9. Иванов А.В., Ильин И.В. Введение в глобальную экологию. М., 2009. 505 Игнатов В.Г., Кокин А.В. Сбалансированное природопользование. Ростов н/Д, 1999. Ильин И.В. Глобалистика в контексте политических процессов. М., 2010. Ильин И.В., Урсул А.Д. Эволюционная глобалистика (концепция эволюции глобальных процессов). М., 2009. Ильин И.В., Урсул А.Д., Урсул Т.А. Глобальный эволюционизм (идеи, проблемы, гипотезы). М., 2012. Ильинский И.М. Между будущим и прошлым: социальная философия происходящего. М., 2006. Индикаторы устойчивого аспекты). М., 2001. развития России (социально-экономические Интенсификация науки и производства: проблемы методологии / Под ред. А.Д.Урсула. Кишинев, 1987. Информационный подход в междисциплинарной перспективе (круглый стол) // Вопросы философии. 2010. №2. Информация и научное мировоззрение. Новая миссия школьной библиотеки в XXI веке. М., 2013. Йоханнесбургская декларация по устойчивому развитию // Россия на пути к устойчивому развитию. 2003. № 22. Итоговый документ Конференции ООН по устойчивому развитию «Будущее, которого мы хотим» // URL: http://www.un.org/ru/sustainablefuture. Капица С.П. Сколько людей жило, живет и будет жить на земле. Очерк теории роста человечества. М., 1999. Карпинская Р.С., Лисеев И.К., Огурцов А.П. Философия природы: коэволюционная стратегия. М., 1995. Касимов Н.С. От экологического образования к образованию для устойчивого развития// Образование для устойчивого развития. Материалы семинара "Экологическое образование и образование для устойчивого развития". М. – Смоленск, 2004. Касимов Н.С., Мазуров Ю.Л. Становление и развитие образования в области устойчивого развития за рубежом // Образование для устойчивого развития. М.–Смоленск, 2004. Касимов Н.С., Мазуров Ю.Л., Тикунов В.С. Концепция устойчивого развития: восприятие в России // Вестник РАН. Т. 74. № 1. 2004. Кинг А., Шнейдер Б. Первая глобальная революция / Пер. с англ. М., 1991. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Синергетика: Нелинейность времени и ландшафты коэволюции. М., 2007. 506 Колин К.К., Урсул А.Д. Информационная культурология. Предмет и задачи нового научного направления. Саарбрюккен (Германия), 2011. Коптюг В.А., Матросов В.М., Левашов В.К., Демянко Ю.Г. Основополагающие ориентиры новой парадигмы: баланс социальной, экономической и экологической составляющих // Новая парадигма развития России в XXI веке. Комплексные исследования проблем устойчивого развития: идеи и результаты. М., 2000. Конашев М.Б. Эволюционная теория и эволюционная культура (от эволюционной теории Ч.Дарвина ко всеобщему эволюционизму). // Идея эволюции в биологии и культуре. / Отв. ред. Баксанский О.Е., Лисеев И.К. М., 2011. Концепции современного естествознания / Урсул А.Д., Лось В.А. М., 2005. Концепция информатизации образования // Информатика и образование. 1988. №6. Концепция перехода Российской Федерации к устойчивому развитию. Указ Президента РФ № 440 от 01.04.96 // Собрание законодательства РФ. 1996. № 15. Ст. 1572. Костин А.И. Экополитология и глобалистика. М., 2005. Кузнецов В.Н. Безопасность через развитие. М., 2000. Кузнецов О.Л., Кузнецов П.Г., Большаков Б.Е. Система общество-природачеловек: устойчивое развитие. М.. 2001. Кузык Б.Н. Как успешно реализовать стратегию инновационного развития России // Мир России. 2009. №4. Лейбин В.М Человек как глобально-уникальная проблема современности // Век глобализации. 2011. № 1. Лисеев И.К. Коэволюционное мышление – от биологии к культуре // Идея эволюции в биологии и культуре / Отв. ред. Баксанский О.Е., Лисеев И.К. М., 2011. Лисин В.С., Юсфин Ю.С. Ресурсно-экологические проблемы XXI века и металлургия. М., 1998. Лосев К.С. Биотическая регуляция окружающей среды // Глобалистика. Энциклопедия. М., 2003. Лосев К.С. и др. Проблемы экологии России. М., 1993. Лосев К.С. Мифы и заблуждения в экологии. М., 2010. Лосев К.С. Несущая емкость экосистем // Глобалистика. Энциклопедия. М., 2003. Лосев К.С. Экологические проблемы и устойчивое развитие России в XXI веке. М., 2001. 507 Лосев К.С. Экология // Глобалистика. Энциклопедия. М., 2003. Лосев К.С., Горшков В.Г., Кондратьев К.Я. и др. Проблемы экологии России. М., 1993. Лось В.А. Основания глобализации. М., 2010. Лось В.А. Урсул А.Д., Урсул Т.А. Глобализация и переход к устойчивому развитию. М., 2008. Лось В.А., Урсул А.Д. Устойчивое развитие. М., 2000. Лось В.А., Урсул А.Д., Демидов Ф.Д. Глобализация и переход к устойчивому развитию. М., 2008. Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2001. Маркс Г. Проблема одновременности // Проблема поиска жизни во Вселенной. М., 1986. Мартин Г. Т. Всемирное правительство // Глобалистика: Энциклопедия. М., 2003. Марфенин Н.Н. О научных основах образования для устойчивого развития // О необходимых чертах цивилизации будущего / Под ред. А.Т.Никитина, С.А.Степанова. М., 2008. Марфенин Н.Н. Устойчивое развитие человечества. Учебник. М., 2007. Материалы Международного научного конгресса «Глобалистика–2011: пути к стратегической стабильности и проблема глобального управления», Москва, 18-22 мая 2011 г. / Под общей ред. И.И. Абылгазиева, И.В. Ильина. В 2-х тт. М., 2011. Материалы Международного научного конгресса «Глобалистика-2009: пути выхода из глобального кризиса и модели нового мироустройства», М., МГУ, 20-23 мая 2009 г. / Под общей ред. Абылгазиева И.И., Ильина И.В. В 2-х тт. М., 2009. Материалы парламентских слушаний Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации по проблемам устойчивого развития. М., 2002. Мегатренды мирового развития. Под ред. М.В. Ильина и В.Л. Иноземцева. М., 2001. Медоуз Д. Пределы роста. 30 лет спустя. М., 2007. Медоуз Д.Х., Медоуз Д.Л. Рандерс Й. За пределами роста. М., 1994. Модестов С.А. Геополитика космоса в XXI веке // Космонавтика XXI века. Попытка прогноза развития до 2101 года. / Под ред. Б.Е. Чертока. М., 2011. Моисеев Н.Н. Алгоритмы развития. М., 1987. 508 Моисеев Н.Н. Восхождение к разуму. Лекции по универсальному эволюционизму и его приложениям. М., 1993. Моисеев Н.Н. Современный рационализм. М., 1996. Моисеев Н.Н. Судьба цивилизации. Путь разума. М., 1998. Моисеев Н.Н. Универсум. Информация. Общество. М., 2001. Мунтян М.А., Урсул А. Д. Глобализация и устойчивое развитие. М., 2003. На пути к образованию для устойчивого развития в России / Под ред. Н.С. Касимова и С.М. Малхазовой. М., 2006. Навстречу «зеленой» экономике: пути к устойчивому развитию и искоренению бедности — обобщающий доклад для представителей властных структур. ЮНЕП, 2011. Назаретян А.П. Антропогенные кризисы: гипотеза техно-гуманитарного баланса // Вестник РАН. 2004. Т. 74. № 4. Научная основа стратегии устойчивого развития Российской Федерации. М., 2003. Наше общее будущее. Пер. с англ. Доклад Международной комиссии по окружающей среде и развитию / Пер. с англ. М., 1989. Новая парадигма развития России в ХХI веке. Комплексные исследования проблем устойчивого развития: идеи и результаты. М., 2000. О государственной стратегии по охране окружающей среды и обеспечению устойчивого развития. Основные положения государственной стратегии Российской Федерации по охране окружающей среды и обеспечению устойчивого развития. Указ Президента Российской Федерации №236 от 4 февраля 1994 г. // Российская газета, 9 февраля 1994 г. О концепции экологической безопасности Российской Федерации // Экологическая безопасность России. Вып. 1, М., 1994. О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года и комплексе мер по её реализации // www.scrf.gov.ru/ Образование для устойчивого развития / Под ред. Н.С. Касимова. М.– Смоленск, 2004. Общая и социальная экология: Учебное пособие / Под общ. ред. А.Д.Урсула. М., 2005. Огурцов А.П., Юдин Э.Г. Деятельность // Новая философская энциклопедия. Т. I. М., 2000. Орлов В.П. Природные ресурсы – основа устойчивого развития России // Стратегия развития России в третьем тысячелетии. Международный симпозиум 20-21 октября 1997 года. Дубна. Доклады и выступления. М., 1998. 509 Освоение космоса и проблемы экологии (Социально-философские очерки) / Под ред. А.Д. Урсула. Кишинев, 1990. Панов А.Д. Инварианты универсальной эволюции и эволюция в Мультиверсе // Универсальная эволюция и глобальные проблемы. М., 2007. Панов А.Д. Универсальная эволюция и проблема поиска внеземного разума (SETI). М., 2008. Переход к устойчивому развитию: глобальный, региональный и локальный уровни. Зарубежный опыт и проблемы России. М., 2002. План выполнения решений Всемирной встречи на высшем уровне по устойчивому развитию // Использование и охрана природных ресурсов в России. 2002. № 9–10. Повестка дня на XXI век// URL: www.un.org/russian/conferen/wssd/agenda21. Попов В.П., Крайнюченко И.В. Глобальный эволюционизм и синергетика ноосферы. Ростов на Дону, 2003. Послание по национальной безопасности Президента Российской Федерации Федеральному собранию М., 1996. Программа действий. Повестка дня на ХХ1 век и другие документы конференции в Рио-де-Жанейро. Женева, 1993. Проект Стратегии ЕЭК ООН для образования в интересах устойчивого развития // Образование для устойчивого развития. Материалы семинара «Экологическое образование и образование для устойчивого развития» / Под ред. Н.С. Касимова. М.–Смоленск, 2004. Прохожев А.А. Человек и общество: законы социального развития и безопасности. М., 2002. Прохоров Л.Л., Ганжа А.Г. Экология // Глобалистика. Энциклопедия. М., 2003. Прыкин Б.В. Глобалистика. М., 2007. Путин В.В. Минерально-сырьевые ресурсы в стратегии развития российской экономики // Записки Горного института. Т. 144 (1). СПб., 1999. Рац М.В., Слепцов Б.Г., Копылов Г.Г. Концепция обеспечения безопасности. М., 1995. Ребане К.К. Энергия, энтропия, окружающая среда. Таллин, 1982. Реймерс Н.Ф. Надежды на выживание человечеств. Концептуальная экология. М, 1992. Репетто Р. Природные ресурсы в системе национальных счетов // В мире науки. 1992. № 8. Ровинский Р.Е. Синергетика и процессы развития сложных систем // Вопросы философии. 2006. № 2. 510 Родин С.Н. Идея коэволюции. Новосибирск, 1991. Романович А.Л. Перспективы развития и обеспечение безопасности: философско-методологические проблемы. М., 2002. Романович А.Л. Развитие и безопасность. М., 2003. Романович А.Л., Урсул А.Д. Устойчивое безопасность, ноосферогенез). М., 2006. будущее (глобализация, Российская газета. 1996. 9 апр. Россия в окружающем мире-2008. Устойчивое развитие: экология, политика, экономика. – М., 2008 Россия на пути к устойчивому развитию. М., 1996. Россия ХХ1 века: образ желаемого завтра. М., 2010. Сайт СБ РФ: http://www.scrf.gov.ru. Сорос Дж. Кризис мирового капитализма. М., 1999. Становление экологического общества / Под ред. А.Д. Урсула. Кишинев, 1990. Степанов С.А. Глобализация, устойчивое развитие, образование. Концептуальные основы экологического образования в высшей школе для устойчивого развития. М., 2009. Степанов С.А. Основные методологические и содержательные аспекты экологического образования для устойчивого развития в высшем учебном заведении. М., 2010. Степин В.С. Цивилизация и культура. СПб., 2011. Стратегия и проблемы устойчивого развития России в XXI веке. М., 2002. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года // Российская газета.2009. 19 мая. Трусов Ю.П. О предмете и основных идеях экологии// Философские проблемы глобальной экологии. М., 1983. Трусов Ю.П. Экологический подход и проблемы становления ноосферы. Пущино, 1980. Уайт Л. Исторические корни нашего экологического кризиса. //Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. М., 1990. Урманцев Ю.А. Эволюционика, или общая теория развития систем природы, общества и мышления. Изд. 2-е, перераб. и доп. М., 2009. Урсул А. Д. Путь в ноосферу. Концепция выживания и устойчивого развития цивилизации. М., 1993. Урсул А. Д. Урсул Т.А Проблема безопасности в ракурсе глобального эволюционизма // Безопасность Евразии. 2011. № 2. 511 Урсул А.Д. «Темная» сторона универсальной эволюции // Эволюция: Дискуссионные аспекты глобальных эволюционных процессов. М., 2011. Урсул А.Д. Безопасность и развитие: концептуально-методологические аспекты // Безопасность Евразии. 2007. № 1. Урсул А.Д. Взаимосвязь безопасности и развития в контексте универсального эволюционизма // Национальная безопасность / Nota bene. 2009. № 5. Урсул А.Д. Глобализация через устойчивое развитие // Безопасность Евразии. 2004. № 1. Урсул А.Д. Глобальное знание и глобальное образование (эволюционный подход). Красноярск, 2011. Урсул А.Д. Глобальное измерение права // NB: Вопросы права и политики. 2012. № 05. Урсул А.Д. Государство в стратегии устойчивого развития. М., 2000. Урсул А.Д. Интенсивный путь взаимодействия природы и общества // Взаимодействие общества и природы (философско-методологические аспекты экологической проблемы). М., 1986. Урсул А.Д. Интенсификация производства в системе глобальных проблем // Коммунист Молдавии. 1986. №2. Урсул А.Д. Информатизация информатику. М., 1990. общества. Введение в социальную Урсул А.Д. Информационная стратегия и безопасность в концепции устойчивого развития цивилизации // Научно-техническая информация. Сер. 2. 1995. № 1. Урсул А.Д. Информационные и космологические основания феномена безопасности кибернетических систем // Научно-техническая информация. Сер. 1. 2008. № 4. Урсул А.Д. Информационный критерий развития в природе // Философские науки. 1966. №2. Урсул А.Д. Информация и культура // Философия и культура. 2011. №1-2. Урсул А.Д. Контуры безопасно-устойчивого развития: размышления после саммита Рио+20 // Безопасность Евразии. 2012. №2. Урсул А.Д. Концептуальная модель устойчивого развития // Экология урбанизированных территорий. 2006. № 2. Урсул А.Д. Концепция естественной экобезопасности // Безопасность. 1994. №№ 1-2. 512 Урсул А.Д. Космическая глобалистика в ракурсе информационной гипотезы освоения мира // Глобалистика как область научных исследований и сфера преподавания / Под.ред. И.И.Абылгазиева, И.В.Ильина. М., 2011. Урсул А.Д. Космические горизонты социальной Общественные науки и современность. 1994. № 2. автотрофности // Урсул А.Д. Космоглобалистика в ракурсе информационной гипотезы освоения мира // Глобалистика как область научных исследований и сфера преподавания / Под ред. И.И. Абылгазиева, И.В. Ильина. Вып. 5. М., 2011. Урсул А.Д. Культура, образование, безопасность в новой парадигме развития // Синергетическая парадигма. Человек и общество в условиях нестабильности. М., 2003. Урсул А.Д. Модель образования XXI века: безопасность и устойчивое развитие // Безопасность Евразии. 2001. № 4. Урсул А.Д. Научная картина мира XXI века: темная материя и универсальная эволюция // Безопасность Евразии. 2009. №1. Урсул А.Д. Национальная идея и глобальные процессы: безопасность, устойчивое развитие, ноосферогенез // NB: Национальная безопасность. 2013. № 02. Урсул А.Д. О природе информации // Вопросы философии. 1965. №3. Урсул А.Д. Обеспечение безопасности через устойчивое развитие // Безопасность Евразии. 2001. № 1. Урсул А.Д. Образование для устойчивого развития: первые шаги в России // Alma mater. 2005. № 8. Урсул А.Д. Освоение космоса социологические проблемы). М., 1967. (Философско-методологические и Урсул А.Д. Отражение и информация. М., 1973. Урсул А.Д. Переход России к устойчивому развитию России. Ноосферная стратегия. М., 1998. Урсул А.Д. Перспективы экоразвития. М., 1990. Урсул А.Д. Принцип «безопасность через устойчивое развитие»: концептуально-методологический анализ // Безопасность Евразии. 2009. № 2. Урсул А.Д. Природа безопасности // Безопасность Евразии. 2008. № 1. Урсул А.Д. Природа информации. 2-ое изд. М., 1968; Челябинск, 2010. Урсул А.Д. Путь в ноосферу. Концепция выживания и устойчивого развития цивилизации. М., 1993. Урсул А.Д. Синергетический подход к исследованию безопасности // NB: Национальная безопасность. 2012. № 02. 513 Урсул А.Д. Становление глобального мышления: временной ракурс // Пространство и время. 2012. №3. пространственно- Урсул А.Д. Стратегия национальной безопасности России и образование для устойчивого развития // Открытое образование. 2009. № 4. Урсул А.Д. Существует ли материя без движения? // Философия и культура. 2011. № 7. Урсул А.Д. Урсул Т.А., Энгель А.А., Тупало В.Г. Устойчивое развитие, безопасность, ноосферогенез. М., 2008. Урсул А.Д. Устойчивое развитие и проблемы безопасности // Безопасность. 1995. № 9. Урсул А.Д. Устойчивое развитие: концептуальная модель // Национальные интересы. 2005. №1. Урсул А.Д. Формы темной материи и глобальная эволюция // NB: Философские исследования. 2013. №06. Урсул А.Д. Экологическая Безопасность. 1993. № 11–12. безопасность и устойчивое развитие // Урсул А.Д. Экологическая безопасность и устойчивое развитие // Государственное управление ресурсами. Специальный выпуск. № 11, 3. 2008. Урсул А.Д., Демидов Ф.Д. Образование для устойчивого развития: научные основы. М., 2004. Урсул А.Д., Демидов Ф.Д. Устойчивое социоприродное развитие. М., 2006. Урсул А.Д., Лось В.А. Устойчивое развитие как глобальный процесс. Учебно-методическое пособие. М., 2012. Урсул А.Д., Романович А.Л. Безопасность и (философско-концептуальные проблемы). М., 2001. устойчивое развитие Урсул А.Д., Романович А.Л. Устойчивое развитие, экологическая и продовольственная безопасность. М., 2002. Урсул А.Д., Урсул Т.А. "Устойчивое" будущее и новый образ науки // Государственная служба. 2004. №6. Урсул А.Д., Урсул Т.А. Глобальный (универсальный) эволюционизм: предметное поле и проблемная ориентация // Философия и культура. 2012. № 2. Урсул А.Д., Урсул Т.А. Грядущее человечества: гибель или бессмертие? // NB: Проблемы общества и политики. 2013. № 03. Урсул А.Д., Урсул Т.А. Становление ноосферной науки и устойчивое развитие// Безопасность Евразии. 2004. №4. Урсул А.Д., Урсул Т.А. Универсальный (глобальный) эволюционизм и глобальные исследования // NB: Философские исследования. 2012. №1. 514 Урсул А.Д., Урсул Т.А. Устойчивое развитие и безопасность: синергетический подход // Самоорганизация и организация управления. М., 1995. Урсул А.Д., Урсул Т.А., Иванов А.В., Маликов А.Н. Экология, безопасность, устойчивое развитие. М., 2012. Урсул А.Д., Урсул Т.А., Тупало В.Г., Энгель А.А. Устойчивое развитие, безопасность, ноосферогенез. М., 2008. Урсул А.Д; Устойчивое развитие и проблемы безопасности // Безопасность. 1995. № 9. Урсул Т.А. Социоприродное развитие в универсальной эволюции. М., 2005. Устойчивое развитие России / Под ред. Н.П. Лаверова. М., 2004. Устойчивое развитие: мнение ученых / Под ред. Ващекина Н.П., Лося В.А., Урсула А.Д. М., 2002. Устойчивое развитие: ресурсы России. Учебное пособие / Под ред.Н.П. Лаверова. М., 2004. Учение В.И. Вернадского о переходе биосферы в ноосферу, его философское и общенаучное значение: в 2-х т. М., 1990. Федотов А.П. Глобалистика. Начала науки о современном мире. Курс лекций. 2-ое изд. М., 2003. Философия науки. Словарь основных терминов. М., 2006. Хайек фон Ф.А. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма. М., 1992. Хасбулатов Р.И. Идолы и идолопоклонники: крах либертаризма // Век глобализации. 2011. № 1. Хургин В.М. О некоторых вопросах обеспечения безопасности // Информационное общество. № 4–6. 1997. информационной Чумаков А.Н. Глобализация. Контуры целостного мира. М., 2005. Чумаков А.Н. Глобальный мир: проблема управления // Век глобализации. 2011. № 1. Чумаков А.Н. О предмете и границах глобалистики // Век глобализации. 2008. № 1. Шеер Г. Восход солнца в мировой экономике: Стратегия экологической модернизации. М., 2002. Экологическая безопасность России. Вып. 2. М., 1996. Экологическое образование и устойчивое развитие / Под ред. А.Д.Урсула. М., 1996. Элиас В.В. Обзор важнейших международных соглашений в области образования для устойчивого развития // Образование для устойчивого 515 развития. Материалы Всероссийского совещания «Образование для устойчивого развития» / Под ред. Н.С. Касимова, В.С. Тикунова. Смоленск, 2003. Яницкий О.Н. Экологическая парадигма Социологические исследования. 2006. № 7. как элемент культуры // Яновский Р.Г. Глобальные изменения и социальная безопасность. М., 1999. Ярочкин В.И. Секьюритология – наука о безопасности жизнедеятельности. М., 2000. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1994.