Заговор Фиеско в Генуе

РУССКИЕ И МИРОВЫЕ КЛАССИКИ
ПОД
ОБЩЕЙ
РЕДАКЦИЕЙ
А. В. ЛУНАЧАРСКОГО и Н. К. ПИКСАНОВА
ШИЛЛЕР
ИЗБРАННЫЕ
ДРАМЫ
РЕДАКЦИЯ И КОММЕНТАРИИ
А. Г. Г О Р Н Ф Е Л Ь Д А
С
Т
А
Т
Ь
И
А. В. ЛУНАЧАРСКОГО
и А. Г. Г О Р Н Ф Е Л Ь Д А
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
МОСКВА
1930
ЛЕНИНГРАД
ЗАГОВОР ФИЕСКО В ГЕНУЕ.
Республиканская трагедия
Nam id facinus imprimis ego memorabile e x i s t i o sceleris atque periculi
novitate.
Саллюстий о Катилине.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
А н д р е а Д о р и а , дож генуэзский. Почтенный старик
80 лет. Следы прежнего огня. Главные черты —
важность и строгая, повелительная краткость.
Д ж а н е т т и н о Д о р и а , племянник дожа. Претендент
26 лет. В речи, походке и обращении груб, пошл
и хамски высокомерен. Мало образован.
(Оба Дориа одеты в пурпур.)
Ф и е с к о , г р а ф Л а в а н ь я , глава заговора. Стройный,
цветущий красавец 23 лет. Горд, величаво ласков,
податлив и уклончив, как придворный, и столь же
коварен.
(Все дворяне в черном. Покрой платья древнегерманский.)
В е р р и н а , заговорщик-республиканец 60 лет. Важен,
угрюм и мрачен. Глубокие черты лица.
Б у р г о н ь и н о , заговорщик. Юноша 20 лет. Черты
лица благородные и приятные. Горд, пылок и
естественен.
К а л ь к а н ь о , заговорщик. Иссохший распутник 30 лет.
С виду приятен и предприимчив.
181
С а к к о , заговорщик 45 лет. Человек обыкновенный.
Л о м е л л и н о , любимец Джанеттино. Чахлый придвор­
ный.
Центурионе
Циб о
Недовольные.
Ассерато
Р о м а н о , живописец. Свободен, прост и горд.
М у л е й - Г а с с а н , тунисский мавр. Отъявленный плут.
Физиономия оригинальная, смесь пронырства и
шутовства.
Н е м е ц , телохранитель герцога. Главные черты — чест­
ное простодушие, сила и храбрость.
Трое в о з м у т и в ш и х с я граждан:
Л е о н о р а , жена Фиеско 18 лет. Слабого сложения,
бледна, нежна и восприимчива, очень привлека­
тельна, но не ослепительна. На лице мечтательная
задумчивость. Одета в черное.
Г р а ф и н я Д ж у л и я И м п е р и а л и , вдова, сестра
Джанеттино, 25 лет. Высока и полна. Гордая ко­
кетка, красота, испорченная ломаньем, блиста­
тельна, но не привлекательна. Лицо злое, насмеш­
ливое. Одета в черное.
Б е р т а , дочь Веррины. Невинная девушка.
Роза
Служанки Леоноры.
Арабелла
Д в о р я н е , граждане, немцы, солдаты, слуги,
воры.
Действие происходит в Генуе в 1547 году.
182
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.
ЯВЛЕНИЕ I.
Зала во дворце Фиеско. Вдали слышатся музыка и шум бала.
Л е о н о р а в маске. Р о з а и Арабелла, взволнованные, вбегают
на сцену.
Л е о н о р а (срывая с себя маску). Довольно! Ни сло­
ва более! Все ясно, как день. (Бросается в кресло.)
Я уничтожена!.
А р а б е л л а . Синьора!
Л е о н о р а (вставая). На моих глазах... С кокеткой,
известной всему городу!.. В присутствии всей генуэзской
знати!.. (С горечью.) Роза! Белла! И перед моими за­
плаканными глазами...
Роза. Вы преувеличиваете. Смотрите на это, как на
простую любезность.
Л е о н о р а . Любезность!.. А страстный обмен взгля­
дов? А робкое преследование каждого ее движения?
А этот долгий, медленный поцелуй, что еще до сих
пор горит огненно-красным пятном на ее обнаженной
руке? А это безмолвное, глубокое упоение, под влия­
нием которого он сидел там, подобно воплощенному изо­
бражению восторга, словно вокруг него не существовало
вселенной, и он один с этой Джулией блаженствовал в
вечном, безбрежном пространстве? Любезность? Добрая,
но еще не любившая душа, не спорь со мною о любви и
любезности!
183
Роза. Тем лучше, синьора! Потерять одного супру­
га — значит приобресть десять поклонников.
Леонора.
Потерять? Ничтожное раздражение пуль­
са — и Фиеско потерян? Прочь, ядовитая болтунья! Не
смей мне показываться на глаза! Невинная шутка —
может быть одна любезность! Не правда ли, милая
Белла?
Арабелла.
О, да! Без сомнения!
Леонора. (погружаясь в задумчивость). Что, если
она овладела его сердцем? Если каждая мысль его свя­
зана с ее именем? Все во всей природе говорит ему
о ней? Но что это? Куда я занеслась?.. Что, если для
него весь божий мир превратился в чудный алмаз, на
котором начертан ее образ, — один ее образ? Если он ее
любит? Джулию? О, дай мне руку, поддержи меня,
Белла!
Молчание. Музыка слышится снова.
Леонора. (быстро). Тс! Сквозь шум и говор я,
кажется, слышу голос Фиеско? И он может смеяться,
когда его Леонора плачет? Но нет, дитя мое, — это
грубый голос Джанеттино Дориа.
Арабелла. Это он, синьора! Уйдем в другую ком­
нату.
Леонора.
Ты бледнеешь, Белла! Ты лжешь. Я чи­
таю в ваших глазах — на лицах всех генуэзцев — что-то
такое, что-то... О, верно, эти генуэзцы знают больше
того, что может дойти до слуха супруги.
Роза. О, ревность! Как ты все преувеличиваешь!
Л е о н о р а . (грустно мечтая). Когда он еще был
Фиеско, вошел он однажды в померанцевую рощу, ку­
да мы, девушки, ходили гулять и резвиться, прекрасен,
как Аполлон, мужествен, как Антиной. Гордо и вели­
чественно пошел он туда, как будто мощная Генуя
покоилась на его юных раменах. Украдкою следили
за ним наши взоры, и, как будто уличенные в святотат184
стве, боязливо потуплялись, встретив его зарницею свер­
кающий взгляд. Ах, Белла! Как жадно ловили мы его
взгляды! Как пристрастно считала их мучительная за­
висть подруг! Они падали между нас, как золотое яб­
локо раздора: кроткие очи загорались диким пламенем,
нежные груди вздымались сильнее. Ревность разорвала
нашу дружбу.
А р а б е л л а . Помню. Все женщины Генуи пришли
в волнение при виде такой лакомой добычи.
Л е о н о р а (восторженно). И наконец назвать его
своим! Дерзкое, страшное счастье! Величайший муж
Генуи — мой! (С грацией.) Он вышел таким закончен­
ным из-под резца неистощимой художницы-природы,
соединяя все величие своего пола в одной бесконечной
красоте! Слушайте, милые! Я не в силах таиться более!
Слушайте, милые! Я вам открою нечто (таинственно),
одну мысль, что пришла мне в голову, когда я, рукаоб-руку, стояла перед алтарем возле Фиеско, мысль —
запретную для женщины... Этот Фиеско, думала я, чья
рука лежит теперь в твоей руке, это — твой Фиеско...
Но тише! Чтобы никто не подслушал, как возвышает
нас отблеск его величия!... Этот самый Фиеско, (горе
вам, если это чувство не возвысит вас!) освободит Ге­
ную от тиранов!
А р а б е л л а (в изумленьи). И эта мысль могла прий­
ти в голову женщине в день брака?
Л е о н о р а . Удивляйся, Белла! Невесте в блаженный
день свадьбы! (Оживляясь.) Я женщина, но чувствую
благородство своей крови: не могу сносить возвыше­
ния дома Дориа над моими предками. Пусть кроткий
Андреа (сладостно любить его!) навсегда остается гер­
цогом Генуи, но Джанеттино, его племянник, его на­
следник... У Джанеттино злое, надменное сердце! Генуя
трепещет перед ним, а Фиеско (с горечью), Фиеско
(плачьте обо мне) любит сестру его.
185
А р а б е л л а . Бедная, несчастная синьора!
Л е о н о р а . Теперь идите и полюбуйтесь на этого
полубога генуэзцев в кругу бесстыдных распутников
и прелестниц, послушайте, как он щекочет их слух
площадными остротами или рассказывает им небылицы
про заколдованных принцесс. Вот — Фиеско! Ах, милые,
не одна Генуя потеряла своего героя, и я — мужа!
Р о з а . Говорите тише. Кто-то идет по галлерее.
Л е о н о р а (вздрагивая). Это Фиеско! Уйдем, уйдем!
Один мой вид может нагнать на него тоску. (Скрывает­
ся в соседнюю комнату.)
Девушки следуют за нею.
ЯВЛЕНИЕ II.
Д ж а н е т т и н о Дориа в маске и зеленом плаще и Мавр входят
разговаривая.
Д ж а н е т т и н о . Понял меня?
М а в р . Конечно.
Д ж а н е т т и н о . Белая маска.
М а в р . Понимаю.
Д ж а н е т т и н о . Повторяю — белая маска.
М а в р . Понял, понял и понял!
Д ж а н е т т и н о . Слышишь, не промахнись. Вот сю­
да. (Показывает себе на грудь.)
М а в р . Не беспокойтесь.
Д ж а н е т т и н о . Хороший удар...
М а в р . Останется доволен.
Д ж а н е т т и н о (злобно). Чтоб бедный граф не дол­
го мучился.
М а в р . Извините, а сколько, например, может весить
его голова?
Д ж а н е т т и н о . Сто цехинов.
М а в р (дует сквозь пальцы). Пфу! — легка.
Д ж а н е т т и н о . Что ты там ворчишь?
М а в р . Говорю, легкая работа.
186
Д ж а н е т т и н о . Это уж твоя забота. Этот чело­
век — настоящий магнит. Все беспокойные головы так
и тянутся к нему. Смотри же, каналья, не промахнись.
М а в р . Однако после этой проделки, мне придется
сейчас же бежать в Венецию.
Д ж а н е т т и н о . Так вот тебе и награда вперед.
(Бросает ему чек.) Не дальше как через три дня он
должен быть трупом. (Уходит)
М а в р (поднимая чек). Вот это так доверие! Он верит
моему мошенническому слову без расписки. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ III.
К а л ь к а н ь о , за ним С а к к о . Оба в черных плащах.
К а л ь к а н ь о . Я замечаю, что ты следишь за каждым
моим шагом.
С а к к о . А я замечаю, что ты каждый шаг скрываешь
от меня. Послушай, Кальканьо, вот уже несколько не­
дель, как лицо твое выражает нечто, касающееся не
одного отечества. Я думаю, брат, нам обоим пора вы­
менять тайну на тайну, и, право, ни один из нас не
останется в накладе. Хочешь быть откровенным?
К а л ь к а н ь о . До такой степени, что если б твои
уши отказались от удовольствия приникнуть к моей
груди, все-таки мое сердце встретило бы их языком на
половине дороги. Я люблю графиню Фиеско.
С а к к о (изумленный, отступает назад). Сделай я
полный обзор вероятностей, может быть, и отгадал бы
в чем дело. Твой выбор дразнит мое остроумие, но я и
от остроумия готов отказаться, если тебе повезет.
К а л ь к а н ь о . Говорят, она образец строгой добро­
детели.
С а к к о . Лгут. Она целая книга об этом безвкусном
предмете. Одно из двух, Кальканьо: откажись или от
своих исканий или от своего сердца.
187
К а л ь к а н ь о . Граф ей не верен. Ревность — лучшая
сводня. Замысел против Дориа поглотит все внимание
графа, а я между тем найду случай похозяйничать в его
дворце. В то время как он будет выгонять волка из
овчарни, хорек залезет в его курятник.
С а к к о . Превосходно, братец! Благодарю тебя. Ты
избавляешь меня от необходимости краснеть. О чем
я прежде и подумать стыдился, то теперь могу сказать
тебе громко. Я нищий, если не свалится теперешнее
правительство.
К а л ь к а н ь о . Разве у тебя так много долгов?
С а к к о . Чудовищно! Скрути в восемь раз нить моей
жизни — на первом вершке оборвется. Перемена пра­
вления, надеюсь, поправит мои обстоятельства. Если
она и не поможет мне заплатить, по крайней мере,
отнимет у заимодавцев охоту взыскивать.
К а л ь к а н ь о . Понимаю — и наконец, когда Генуя при
счастливых обстоятельствах освободится, Сакко окре­
стит себя в отцы отечества. Неужели после этого я
поверю скучной сказке о честности, когда банкротство
негодяя и похоть сладострастника решают судьбу
государств. Ей-богу, Сакко, глядя на нас обоих, я
только удивляюсь тонкому искусству провидения, с
каким оно спасает жизнь телу посредством гнойных вередов на конечностях. Знает ли Веррина о твоем
замысле?
С а к к о . Поскольку должен знать о нем патриот. Ге­
нуя, как сам ты знаешь, есть веретено, вокруг которого
с железной верностью вертятся все его помышленья.
Теперь соколиный взор его устремлен на Фиеско. Он
надеется и тебя склонить к заговору.
К а л ь к а н ь о . У него отличное чутье. Пойдем, оты­
щем его — и своими речами возбудим его рвенье к
свободе. (Уходят.)
188
ЯВЛЕНИЕ IV.
Джулия взволнованная. Ф и е с к о в белом плаще следует за нею.
Д ж у л и я . Слуги! Скороходы!
Ф и е с к о . Графиня, куда вы? Что вам угодно?
Д ж у л и я . Ничего, ровно ничего.
Входят с л у г и .
Подать карету!
Ф и е с к о . Если позволите! — не надо. Вы, кажется, оби­
жены?
Д ж у л и я . Ну, нет! Отойдите! Этак вы оборвете все
оборки моего платья. Обижена? Кто может здесь меня
обидеть? Да оставьте же меня!
Ф и е с к о (становится на колено). Не отойду, пока
вы не назовете мне обидчика.
Д ж у л и я . Ах, как это мило! Стоит посмотреть! Хоть
бы кто-нибудь попросил графиню Лаванья полюбоваться
этой прелестной картиной. Как, граф? Где же супруг?
Это положение особенно хорошо в спальне вашей жены,
когда она, перелистывая список ваших поцелуев, найдет
пробел в счете. Встаньте же. Ступайте к дамам поде­
шевле. Да вставайте же наконец! Или вы хотите дер­
зости вашей жены загладить своею любезностью?
Ф и е с к о (вскакивая). Дерзости? Вам?
Д ж у л и я . Вскочить, оттолкнуть кресло, оборотиться
спиною к столу — к столу, граф, за которым я сидела...
Ф и е с к о . Это непростительно!
Д ж у л и я . И только?.. Полноте! И разве моя вина,
что у графа есть глаза? (самодовольно улыбается.)
Ф и е с к о . Виновата ваша красота, синьора!
Д ж у л и я . К чему комплименты, граф, когда дело ка­
сается чести. Я требую удовлетворения. Найду ли я
его у вас или в громах герцога?
Ф и е с к о . В объятиях любви, умоляющей вас про­
стить выходку ревности.
189
Д ж у л и я . Ревности? Ревности? Но чего же хочет
эта головка? (Поворачиваясь перед зеркалом.) Разве ей
мало того, что я оправдываю ее вкус, признавая его
и за свой? (Гордо.) Дориа и Фиеско? Разве не должна
графиня Лаванья считать за честь, когда племянница
герцога находит выбор ee завидным? (Весело подавая
графу руку для поцелуя.) Положим, граф, что я точно
нахожу его таким.
Ф и е с к о (с живостью). Жестокая! И все-таки тер­
зать меня! Я знаю, божественная Джулия, что мне сле­
довало бы чувствовать к вам одно почтение. Разум
велит подданому преклонить колено перед кровью До­
риа, но сердце молит прекрасную Джулию о любви. Лю­
бовь моя в одно и то же время и преступница и героиня,
потому что решается расторгнуть все преграды, пола­
гаемые званием, и лететь навстречу всепожирающему
солнцу величия.
Д ж у л и я . Громадная, графская ложь! Бросьте эти
ходули. Его язык боготворит меня, тогда как сердце
бьется под силуэтом другой!
Ф и е с к о . Или, правильнее, синьора, бьется под ним
с негодованием, чтобы тем скорее его вытеснить. (Сни­
мает с себя силуэт Леоноры на голубой ленте и
отдает его Джулии.) Поставьте на этот алтарь ваше
изображение, и оно раздавит идола.
Д ж у л и я (поспешно прячет медальон и потом радостно). Великая жертва! Клянусь честью, она стоит
моей благодарности! (Надевает на него свой силуэт.)
Раб, носи цвета своего повелителя! (Уходит.)
Ф и е с к о (с жаром). Джулия меня любит! Джулия!
Я не завидую и самим богам! (Ходит ликуя.) Эта ночь
да будет праздничною ночью богов, радость да будет
ее господином! Эй, слуги!
Входит толпа слуг.
190
Да напоятся полы моего дворца благовонным нектаром Кипра! Пусть гром музыки пробудит полночь из
ее свинцового сна! Тысячи горящих ламп осмеют вос­
ходящее солнце! Пусть все веселится! И вакхическая
пляска да превратит царство смерти в груду развалин!
(Быстро уходит.)
Затем, при звуках шумной и стремительной музыки, поднимается
средний занавес и открывает большую, залитую светом залу, наполненную танцующими масками По сторонам столы, за которыми гости
пьют и играют в карты
ЯВЛЕНИЕ V.
Д ж а н е т т и н о , полупьяный. Л о м е л л и н о . Цибо. Ц е н т у р и он е. Веррина. Сакко. К а л ь к а н ь о . Все в масках. Дамы и
дворяне.
Д ж а н е т т и н о (громко). Браво, браво! Эти вина так
и скользят в горло. Наши плясуньи прыгают à merveille.
Ступай кто-нибудь из вас и разгласи по Генуе, что я
в отличном расположении духа и что все могут на­
деяться... Клянусь моим рождением! Они отметят этот
день в своем календаре красным кружком и подпишут
внизу: сегодня принц Дориа был весел.
Г о с т и (поднимая бокалы). Да здравствует респу­
блика!
Музыка играет туш.
Д ж а н е т т и н о (разбивая свой бокал об пол). Вдре­
безги!
Три ч е р н ы е маски вскакивают и окружают Джанеттино.
Л о м е л л и н о (отводя принца в сторону). — Синьор,
намедни вы изволили говорить мне о девушке, что встре­
тили в церкви святого Лоренцо.
Д ж а н е т т и н о . Да, братец, и я хочу с нею позна­
комиться.
Л о м е л л и н о . Я могу это устроить, ваша светлость!
Д ж а н е т т и н о (быстро). Ты можешь? Ты? Ломел191
лино, на-днях ты хлопотал о месте прокуратора, — оно
твое!
Л о м е л л и н о . Светлейший принц, это — второе место
в государстве, более шестидесяти дворян ищут его,
и каждый из них богаче и знатнее покорнейшего слуги
вашей светлости.
Д ж а н е т т и н о (вызывающе). Громы и Дориа! Ты
будешь прокуратором.
Три ч е р н ы е м а с к и приближаются.
Дворянство Генуи? Пусть они бросят на весы всех
своих предков и все их гербы, — и один волос из седой
бороды моего дяди перетянет всю их знатность. Я хо­
чу, чтоб ты был прокуратором, и это так же действи­
тельно, как все голоса синьории.
Л о м е л л и н о (тихо). Эта девушка — единственная
дочь Веррины.
Д ж а н е т т и н о . Девушка очень мила, — и, на зло всем
чертям, она должна быть моею.
Л о м е л л и н о . Принц! Она — единственная дочь упря­
мейшего из республиканцев.
Д ж а н е т т и н о . Убирайся в ад со своим республи­
канцем! Гнев подданного и моя страсть! Это все равно,
если бы маяк должен был разрушиться от, того, что
мальчишки бросают в него раковины.
Три ч е р н ы е м а с к и в волненьи подходят ближе.
Разве герцог Андреа для того украсил себя рубцами,
сражаясь за этих собак-республиканцев, чтоб племян­
ник его вымаливал благосклонность их дочерей и не­
вест? Громы и Дориа! Они должны терпеть и за­
бывать, не то я воздвигну над прахом моего дяди
такую виселицу, на которой затянется до смерти их
генуэзская свобода.
Три маски отходят назад.
192
Л о м е л л и н о . Девушка теперь одна. Отец ее здесь, —
одна из этих трех масок.
Д ж а н е т т и н о . Превосходно, Ломеллино!
Веди
меня к ней.
Л о м е л л и н о . Но вы, может быть, думаете встре­
тить любовницу и найдете жеманницу.
Д ж а н е т т и н о . Насилие есть лучшее красноречие.
Веди меня туда поскорее! Посмотрим, какая республи­
канская собака посмеет сцепиться с медведем Дориа.
(Встречается в дверях с Фиеско.) Где графиня?
ЯВЛЕНИЕ VI.
Те же. Ф и е с к о .
Ф и е с к о . Я посадил ее в карету. (Берет руку Джа­
неттино и прижимает ее к сердцу.) Принц, теперь я
вдвойне в ваших оковах. Джанеттино повелевает моей
головой и Генуей, а моим сердцем — ваша очарователь­
ная сестра.
Л о м е л л и н о . Наш Фиеско сделался совершенным
эпикурейцем. Большой свет осиротеет без вас.
Ф и е с к о . Но не Фиеско в большом свете. Жить зна­
чит — мечтать, а быть мудрым, Ломмелино, значит —
приятно мечтать. Где же приятнее мечтать — под гро­
мами трона, прислушиваясь к вечно скрипящим колесам
правления, или на груди страстной женщины? Пусть
Джанеттино Дориа властвует над Генуей. Фиеско — бу­
дет любить.
Д ж а н е т т и н о . Идем, Ломеллино! Уж полночь. Вре­
мя идет. Лаванья, благодарим за твое угощенье. Я до­
волен.
Ф и е с к о . Принц, это все, чего я желал.
Д ж а н е т т и н о . Итак, прощай. Завтра игра у Дориа,
и Фиеско приглашен заранее. Идем, прокуратор.
Ф и е с к о . Музыку! Свечей!
193
Д ж а н е т т и н о (гордо проходя между трех масок).
Дорогу имени герцога!
О д н а из т р е х м а с о к (сквозь зубы, с негодова­
нием). В преисподней, но не в Генуе!
Г о с т и (поспешно). Принц уходит. Спокойной ночи,
Лаванья! (Уходят толпою.)
ЯВЛЕНИЕ VII.
Три ч е р н ы е маски. Ф и е с к о . Молчание.
Ф и е с к о . Я замечаю здесь гостей, не разделяющих
общего веселия моего праздника.
М а с к и (недовольно сквозь зубы). И не одного.
Ф и е с к о (любезно). Неужели при всей моей доброй
воле нашлись генуэзцы, которым я не сумел угодить?
Эй! Слуги! Возобновить праздник! Наполнить большие
кубки! Мне бы не хотелось видеть у себя скучающие
лица. Хотите фейерверк? Хотите посмеяться шуткам
моего арлекина или поразвлечься с моими женщинами?
Не то сядем за фараон и убьем время игрою.
О д н а из м а с о к . Мы привыкли оплачивать его де­
лами.
Ф и е с к о . Ответ мужа. Это — Веррина.
В е р р и н а (снимая маску). Фиеско скорее узнает
своих друзей под маской, нежели они Фиеско под его
личиной.
Ф и е с к о . Этого я не понимаю. Но что значит этот
траурный флер на твоей руке? Неужели Веррина схоро­
нил кого-нибудь, и Фиеско об этом не знает?
В е р р и н а . Печальные вести не годятся для весе­
лых праздников Фиеско.
Ф и е с к о . Но если этого требует друг? (С чувством
жмет ему руку.) Друг души моей! Кто умер у нас
обоих?
В е р р и н а . У нас обоих! У нас обоих! Так! Но не
все дети плачут по своей матери.
194
Ф и е с к о . Кости твоей матери давно уже истлели.
В е р р и н а (значительно). Мне помнится, что Фиеско
называл меня братом, потому что я был сыном его ро­
дины.
Ф и е с к о (шутливо). Ах, так вот что! Это была шут­
ка? Траур по Генуе! И это правда, — Генуя действи­
тельно теперь при последнем издыхании. Эта мысль
нова и несравненна. Наш старик становится остряком.
К а л ь к а н ь о . Он не шутит, Фиеско.
Ф и е с к о . Конечно, конечно, он это сказал таким пе­
чальным, плаксивым голосом. Шутка теряет всю свою
цену, если состривший засмеется сам. С таким панихид­
ным лицом! Признаюсь, я никак не ожидал, чтобы уг­
рюмый Веррина на старости лет сделался таким проказ­
ником.
С а к к о . Веррина, пойдем! Он никогда не будет нашим.
Ф и е с к о . Повеселее, земляк! Станем подражать хи­
трым наследникам, что, для видимости, с плачем идут за
гробом, а между тем во все горло хохочут себе в пла­
ток. Конечно, в награду за это, мы можем нажить злую
мачеху. Что же делать. Пусть себе царапается, — мы
будем пировать!
В е р р и н а (в сильном волнении.) Небо и земля! И
нам сидеть сложа руки? Где ж в тебе прежний ненавист­
ник тиранов? До чего ты дошел, Фиеско! Я еще не
забыл того времени, когда ты содрогался при одном
взгляде на корону. Падший сын республики! Ты отве­
тишь, если я не дам гроша за свое бессмертие, видя на
тебе, что время может изнашивать и самую душу.
Ф и е с к о . Ты прежний брюзга. Пускай он спрячет
Геную в свой карман и продаст ее хоть тунисскому пи­
рату, — нам-то какое дело? Мы пьем кипрское и целуем
хорошеньких женщин.
В е р р и н а (пристально смотрит на него). И это
твое искреннее, серьезное мнение?
195
Ф и е с к о . Почему же и нет, друг мой! Разве прият­
но быть ногой ленивого, многоногого зверя — республи­
ки? Спасибо тому, кто снабжает его крыльями и осво­
бождает ноги от исполнения их обязанностей. Джанет­
тино Дориа будет герцогом, и государственные дела
перестанут покрывать наши головы сединами.
В е р р и н а . Фиеско, и это твое искреннее, серьезное
мнение?
Ф и е с к о . Андреа объявляет своего племянника сы­
ном и наследником своих имений: какой же глупец
станет оспаривать у него наследие ему принадлежащей
власти?
В е р р и н а (с негодованием). Так идем же, генуэзцы!
(Поспешно оставляет Фиеско; другие следуют за
ним.)
Ф и е с к о . Веррина! Веррина! Этот республиканец
тверд, как сталь.
ЯВЛЕНИЕ VIII.
Ф и е с к о . Н е и з в е с т н а я маска.
М а с к а . Лаванья, можете вы уделить мне одну ми­
нуту?
Ф и е с к о (любезно). Для вас — хоть целый час.
М а с к а . B таком случае — не угодно ли вам будет про­
гуляться со мною за город?
Ф и е с к о . Через десять минут будет полночь.
М а с к а . Граф, будьте так добры.
Ф и е с к о . Я велю заложить экипаж.
М а с к а . Не нужно. Я послал туда мою лошадь. Другой не понадобится: надеюсь, что оттуда вернется толь­
ко один из нас.
Ф и е с к о (озабоченный). И?
М а с к а . У вас потребуют кровавого отчета за од­
ну слезу.
Ф и е с к о . И эта слеза?
196
М а с к а . Графини Лаванья. Я очень хорошо знаю эту
даму, и потому хочу знать, за что она удостоилась
чести быть принесенной в жертву дуре?
Ф и е с к о . Теперь я вас понимаю. Могу ли я узнать
имя приходящего с этим оригинальным вызовом и при­
глашением?
М а с к а . Имя его принадлежит тому, кто когда-то
любил девицу Цибо и уступил ее жениху Фиеско.
Ф и е с к о . Шипионе Бургоньино?
Б у р г о н ь и н о (снимает маску).... который пришел
отомстить за свою честь, поруганную соперником, ко­
торый так неблагодарен, что решается мучить кроткую
добродетель.
Ф и е с к о (обнимает его с жаром). Благородный юно­
ша! Итак, страдания моей жены доставили мне такое
приятное знакомство. Я чувствую всю прелесть вашего
негодования, но драться не стану.
Б у р г о н ь и н о (отступая на шаг). Неужели граф
Лаванья так робок, что побоится встретить первые
удары еще неопытной руки?
Ф и е с к о . Бургоньино, я готов противостать соеди­
ненным силам Франции, только не вам! Я уважаю этот
прекрасный пыл ради предмета еще более прекрасного.
Замысел заслуживает лавров, но исполнение было бы
ребячеством.
Б у р г о н ь и н о (вспыльчиво). Ребячеством, граф?
Стало быть, обиженной женщине остается только пла­
кать, а мужчине... Для чего создан мужчина?
Ф и е с к о . Превосходно сказано! Но я все-таки не
стану драться.
Б у р г о н ь и н о (оборачивается к нему спиной и хо­
чет итти). Я буду вас презирать.
Ф и е с к о (с жаром). Клянусь богом, юноша, ты это­
го не сделаешь, хотя бы от того понизилась цена до­
бродетели! (Берет его за руку и задумывается.) При­
197
знайтесь, питали ли вы когда-нибудь ко мне то, что
обыкновенно — как бы это лучше выразить? — что обык­
новенно называют уважением?
Б у р г о н ь и н о . Разве я уступил бы человеку, если
бы не почитал его первым из людей?
Ф и е с к о . Мой друг! Я не решился бы так скоро
презирать человека, который некогда заслуживал мое
уважение Неужели ткань искусного мастера должна
быть с первого взгляда приятна для начинающего? Сту­
пайте домой, Бургоньино, и подумайте на досуге, отчего
Фиеско поступает так, а не иначе.
Бургоньино уходит молча.
Ступай, благородный юноша! Если этот огонь от­
даст он отечеству, — о, тогда берегитесь, Дориа!
ЯВЛЕНИЕ IX.
Ф и е с к о . Мавр входит боязливо и внимательно осматривается.
Ф и е с к о (пристально взглянув на него). Зачем ты
здесь, и кто ты такой?
М а в р (как выше). Раб республики.
Ф и е с к о . Рабство — низкое ремесло. (Не спуская с
него глаз.) Чего ты ищешь?
М а в р . Я честный человек, синьор!
Ф и е с к о . Напиши это на лбу: не будет лишним.
Но чего же ты ищешь?
М а в р (стараясь приблизиться к Фиеско, который
отступает). Я не мошенник, синьор!
Ф и е с к о . Хорошо, если ты прикроешь этой вывеской
твое лицо, но все-таки нехорошо. (Нетерпеливо.) Но
чего же тебе надо?
М а в р (снова приближаясь к нему). Вы граф Лаванья?
Ф и е с к о (гордо). Даже слепые в Генуе знают мою
походку. К чему тебе граф?
198
М а в р . Берегитесь, Лаванья! (Подходит к нему еще
ближе.)
Ф и е с к о (уклоняясь в другую сторону). Верю.
М а в р (как прежде). Против вас замышляют недоб­
рое, Лаванья.
Ф и е с к о (снова отступая). Я это вижу.
М а в р . Берегитесь Дориа.
Ф и е с к о (доверчиво подходит к нему). Друг, не­
ужели я обидел тебя? Я точно боюсь этого имени.
М а в р . Так бегите от него. Вы умеете читать?
Ф и е с к о . Смешной вопрос. Видно, ты долго терся
около знати. Не имеешь ли ты чего-нибудь письмен­
ного?
М а в р . Ваше имя в списке присужденных к смерти.
(Отдает ему записку и становится около него.)
Фиеско подходит к зеркалу и смотрит на него поверх бумаги. Мавр
в ожидании удобной минуты ходит около него, наконец вынимает
кинжал и хочет нанести удар.
Ф и е с к о (оборачиваясь и ловко схватив Мавра за
руку). Легче, мерзавец! (Вырывает у него кинжал.)
М а в р (в бешенстве, топая ногою). Дьявол! Изви­
ните!
(Хочет ускользнуть.)
Ф и е с к о (удерживая его, громко). Стефано! Друлло! Антонио! (Схватывает мавра за горло.) Подожди,
дружок! Адское злодейство!.
Входят слуги.
Ни с места — и отвечай! Ты сегодня плохо поработал,
кто же тебе заплатит за это?
М а в р (после нескольких напрасных усилий выр­
ваться, решительно). Выше виселицы не повесят.
Ф и е с к о . Нет, утешься! Конечно, не на рогах луны,
но все-таки так высоко, что виселица покажется тебе
оттуда не больше зубочистки. Но твой умысел что-то
199
уж слишком государственно умен, чтобы я мог припи­
сать его твоему остроумию. Итак, говори, кто тебя
подкупил?
М а в р . Синьор, вы можете называть меня мерзавцем,
но я не позволю бранить меня глупцом.
Ф и е с к о . И у мерзавцев есть гордость! Говори же,
бестия, кто подкупил тебя?
М а в р (в раздумьи). Гм! По крайней мере, не я один
останусь в дураках! Кто подкупил меня — и всего за
каких-нибудь сто дрянных цехинов?.. Кто подкупил
меня? Принц Джанеттино.
Ф и е с к о (в гневе прохаживаясь взад а вперед). Сто
цехинов, не больше, за голову Фиеско! (Презритель­
но.) Стыдись, наследник генуэзский (Подходит к шка­
тулке.) Любезный, вот тебе тысяча! Возьми и скажи
своему господину, что он скаредный убийца!
М а в р (осматривает его с головы до ног).
Ф и е с к о . О чем задумался, любезный?
М а в р (берет деньги, кладет их на стол, берет
снова и смотрит на Фиеско с возрастающим удивле­
нием).
Ф и е с к о . Что ты делаешь, любезный?
М а в р (решительно бросая деньги на стол). Синьор,
я не заслужил этих денег.
Ф и е с к о . Баранья голова, ты заслужил виселицу!
Взбешенный слон давит людей, но не червей. Я бы
велел тебя повесить, если бы это стоило мне немного
более двух слов.
М а в р (весело кланяясь). Вы слишком милостивы,
синьор!
Ф и е с к о . Сохрани бог! Не к тебе. Мне пришло в
голову, что моя прихоть может такого бездельника,
как ты, сделать или чем-нибудь или ничем, и потому —
ты свободен. Пойми меня хорошенько. Твоя неудача
служит мне новым ручательством неба, что я предна200
значен для чего-то великого, и потому я милостив,
и ты волен уйти.
М а в р (доверчиво). По рукам, Лаванья! Честь за
честь! Если на этом полуострове окажется, по вашему
мнению, лишнее горло, прикажите — и я перережу его
даром.
Ф и е с к о . Вежливый зверь! Хочет отблагодарить чу­
жим горлом!
М а в р . Мы не принимаем подарков, синьор. И у на­
шего брата есть своя честь.
Ф и е с к о . Честь головорезов.
М а в р . И она будет понадежнее чести ваших честных
людей: они нарушают клятвы свои перед богом, тогда
как мы их свято исполняем перед чортом.
Ф и е с к о . Да ты забавный негодяй.
М а в р . Радуюсь, что я пришелся вам по вкусу. Ис­
пытайте только, и вы найдете во мне человека, знаю­
щего свое ремесло, как свои пять пальцев. Если хоти­
те, я могу доставить вам свои аттестаты от всех мо­
шеннических цехов, начиная с низшего и кончая самым
высшим.
Ф и е с к о . Не нужно. (Садится.) Значит и мошен­
ники признают законы и имеют разряды? Расскажи
мне что-нибудь о низших.
М а в р . Ну их, ваше сиятельство! Это — презренная
толпа длинноруких. Жалкое ремесло, не создавшее ни
одного великого человека; работает только для плети и
смирительного дома и — разве в крайнем случае — дово­
дит до виселицы.
Ф и е с к о . Заманчивая цель! Теперь что-нибудь по­
выше.
М а в р . Это будут — шпионы и лазутчики. Люди по­
чтенные. Их слушают знатные и черпают у них свое
всеведение. Они, как пиявки, впиваются в душу, выса­
сывают яд из сердца и выплевывают его в уши власти.
201
Ф и е с к о . Этих я знаю. Дальше!
М а в р . За ними следуют тайные убийцы и отравители
и вообще все те, что долго присматривают за че­
ловеком и исподтишка бросаются на него. Это — боль­
шею частью подлые трусы. Впрочем, они, все без
исключения, платят подать чорту своей бедной душой.
Правосудие оказывает им большее внимание: дробит
их кости колесом, а головы насаживает на копья. Это
третий цех.
Ф и е с к о . Да когда же ты дойдешь до своего?
М а в р . В том-то и штука, ваше сиятельство, в том-то
и штука, — я их все превзошел. Мой гений заранее со­
зрел для каждого. Вчера вечером я смастерил образцо­
вую штуку по третьему, а сейчас осрамился по четвер­
тому.
Ф и е с к о . И этот четвертый?..
М а в р (оживляясь). Состоит из людей (с жаром),
которые в четырех стенах ищут своего человека, про­
кладывают путь сквозь тысячи опасностей, прямо на­
ступают ему на горло и с первым приветствием избавляют его от благодарности за второе. Между нами их
называют экстрапочтой в ад. Мефистофелю стоит толь­
ко мигнуть глазом, и жаркое, еще горячее, у, него на
столе.
Ф и е с к о . Да ты закаленный грешник. Мне такого
давно и надо. Дай руку. Ты остаешься при мне.
М а в р . Серьезно, или вы шутите?
Ф и е с к о . Нисколько. Назначаю тебе тысячу цехи­
нов в год.
М а в р . По рукам, Лаванья! К чорту частную жизнь!
Употребляйте меня по своему усмотрению. Я буду ва­
шей борзой, гончей, лисой, змеей, вашим сводником
и палачом. Одним словом, возлагайте на меня всевоз­
можные поручения, но, ради бога, только не честные:
тут я глуп, как дубина.
202
Ф и е с к о . Не беспокойся. Если я вздумаю подарить
кому-нибудь овцу, то, конечно, не поручу волку до­
ставить ее по адресу. Итак, завтра же прогуляйся по
Генуе и разузнай, какова погода в городе. Постарайся
разведать, что думают о теперешнем правительстве,
что шепчут о Дориа, пощупай мимоходом, что болтают
мои сограждане о моей разгульной жизни, о моем лю­
бовном романе? Пои вином до тех пор, пока их сокро­
венные мысли не хлынут через край. Вот тебе деньги:
рассыпь их между шелковыми ткачами.
М а в р (посмотрев на него значительно). Синьор...
Ф и е с к о . Не бойся, тут ничего нет честного. Сту­
пай, созови всю свою шайку в подмогу. Завтра расска­
жешь мне свои новости. (Уходит.)
М а в р (ему вслед). Положитесь на меня. Теперь че­
тыре часа утра, завтра в восемь вы услышите столько
нового, сколько может войти в сто сорок ушей. (Ухо­
дит.)
ЯВЛЕНИЕ X.
Комната в доме Веррины.
Б е р т а лежит на софе, закрыв лицо руками.
В е р р и н а входит угрюмый.
Б е р т а (вскочив в испуге). Господи! Вот он!
В е р р и н а (останавливается и глядит на нее с уди­
влением). Дочь пугается своего отца?
Б е р т а . Бегите! Дайте мне бежать отсюда! Вы страш­
ны, батюшка!
В е р р и н а . Страшен — для своего единственного ди­
тяти?
Б е р т а (грустно взглянув на него). Нет! Вам нужна
другая дочь!
В е р р и н а . Неужели тебя тяготит моя нежность?
Б е р т а . Она убивает меня, батюшка!
203
В е р р и н а . Что? Что за прием, дитя мое? Прежде,
когда я, бывало, возвращался с горами огорчений на
сердце, Берта выбегала ко мне навстречу и своим сме­
хом свевала их. Подойди, обними меня, дочь, отогрей на
этой пламенной груди мое бедное сердце, оледеневшее
у смертного одра отечества. О, дитя мое, сегодня я
простился со всеми радостями мира, и — (с глубокой го­
рестью) только ты мне осталась!
Б е р т а (смерив его долгим взглядом). Бедный отец!
В е р р и н а (обнимая ее, прерывающимся голосом).
Берта, единственное дитя мое! Берта, моя последняя на­
дежда! Погибла свобода Генуи, погиб для нас Фиеско!
(Горячо обнимая ее, сквозь зубы.) Стань и ты девкой!
Б е р т а (вырывается из его объятий). Праведное не­
бо! Вы знаете?
В е р р и н а (останавливается и вздрагивает). Что?
Б е р т а . Моя невинность...
В е р р и н а (в исступлении). Что?
Б е р т а . В эту ночь...
В е р р и н а (в исступлении). Что?
Б е р т а . Насилие... (Падает на софу.)
В е р р и н а (после долгого, ужасного молчания, глу­
хим голосом). Еще один вздох и — последний! (Гробо­
вым, прерывающимся голосом.) Кто?
Б е р т а . Горе мне! Меня пугает этот могильный го­
лос. Боже, защити меня! Слова замирают на устах
его, он дрожит.
В е р р и н а . Я ведь не знаю его, дитя мое! Кто?
Б е р т а . Успокойтесь, успокойтесь, мой дорогой отец!
В е р р и н а . Ради самого неба — кто? (Хочет упасть
перед нею на колени.)
Б е р т а . Маска!
В е р р и н а (отступает назад и погружается в мрач­
ную думу). Нет, быть не может! Не бог вложил мне
эту мысль. (Страшно хохочет.) Старый глупец! Как
204
будто весь яд изрыгает одна и та же жаба. (Берте, спо­
койнее.) Ростом с меня, или пониже?
Б е р т а . Выше.
В е р р и н а (быстро). Черные курчавые волосы?
Б е р т а . Как уголь и курчавые.
В е р р и н а (отступая и шатаясь). Боже! Голова
моя!.. Голос?
Б е р т а . Грубый бас.
В е р р и н а (стремительно). Какого цвета... Нет, ни­
чего не хочу слышать более! Плащ какого цвета?
Б е р т а . Мне показалось — зеленый.
В е р р и н а (закрывает лицо обеими руками и па­
дает в изнеможении на софу). Успокойся, дитя мое!
Это у меня голова закружилась. (Руки, его бессильно
опускаются на колени; лицо бледно, как у мертвеца.)
Б е р т а (ломая руки). Милосердное небо! Это не
мой отец!
В е р р и н а (после некоторого молчания, с горьким
смехом). Поделом тебе, трус Веррина! Ты не доволь­
ствовался тем, что негодяй вторгался в святилище за­
конов, тебе надо было, чтобы он вторгнулся в святи­
лище твоей крови. (Вскакивает.) Слышишь! Позови
Николо! Эй! Пороху и пуль!.. Или — стой, стой! Это
будет лучше: подай мне мой меч и читай «Отче наш».
(Схватываясь за голову.) Но чего хочу я?
Б е р т а . Мне страшно, батюшка!
В е р р и н а . Поди, сядь возле меня. (Значительно.)
Берта, расскажи мне... Берта, как поступил тот седо­
власый римлянин, когда дочь его... Как бы это выра­
зится... когда он нашел свою дочь в таком же завидном
положении? Берта, что сказал Виргиний своей поруган­
ной дочери?
Б е р т а (дрожа). Я не знаю.
В е р р и н а . Глупая! Ничего не сказал он. (Быстро
вскакивает и хватается за меч.) Он взял меч...
205
Б е р т а (в ужасе бросается ему на шею). Великий
боже! Что вы хотите делать?
В е р р и н а (бросая меч) Нет! Есть еще правосудие
в Генуе!
ЯВЛЕНИЕ XI.
Те же. Сакко. К а л ь к а н ь о .
К а л ь к а н ь о . Живей, Веррина! Собирайся! Сегодня
начинается неделя выборов. Мы спешим в Синьорию —
выбирать новых сенаторов Улицы кишат народом. Дво­
рянство спешит в ратушу. Ты ведь пойдешь с нами
(насмешливо) полюбоваться на торжество нашей сво­
боды?
С а к к о . На полу валяется меч. Веррина смотрит ди­
ко. Глаза Берты покраснели от слез.
К а л ь к а н ь о . Клянусь богом, теперь и я замечаю
все это! Сакко, здесь случилось несчастие
В е р р и н а (придвигая два кресла). Садитесь.
С а к к о . Друг, ты нас пугаешь.
К а л ь к а н ь о . Друг, я еще никогда не видал тебя
таким. Не плачь Берта, я бы спросил: не гибнет ли
Генуя?
В е р р и н а (мрачно). Гибнет! Садитесь.
Кальканьо и Сакко садятся.
К а л ь к а н ь о (в ужасе). Веррина, заклинаю тебя!
В е р p и н а . Слушайте!
К а л ь к а н ь о . Я предчувствую что-то недоброе,
Сакко!
В е р р и н а . Генуэзцы, вы оба знаете древность мо­
его имени. Ваши предки носили подолы мантии у моих
предков. Мои отцы проливали кровь во всех битвах за
родину. Мои матери были примером для генуэзок. Честь
была нашим единственным сокровищем и переходила
в наследство от отца к сыну. Или другие, может быть,
думают иначе?
206
С а к к о . Никто!
К а л ь к а н ь о . Как бог свят, никто!
В е р р и н а . Я последний в нашем роде. Жена моя
сошла в могилу и оставила мне одну дочь. Генуэзцы,
вы знаете, как я воспитывал ее. Кто осмелится сказать,
что я мало заботился о Берте?
К а л ь к а н ь о . Дочь твоя — пример для генуэзок.
В е р р и н а . Друзья, я стар. Потеряй я эту, — мне не
иметь уже другой. Память моя гаснет. (Потрясающим
душу голосом.) Я потерял ее! Мой род обесчещен!
О б а (в сильном волнении). Да сохранит ее бог!
Берта в отчаянии мечется на софе.
В е р р и н а . Нет, не сомневайся, дитя мое! Эти люди
храбры и добры. Их слезы над тобою откликнутся
где-нибудь кровью. Не удивляйтесь, генуэзцы! (Про­
тяжно и значительно.) Кто угнетает Геную, тому не
мудрено надругаться над невинной девушкой.
О б а (вскакивают и опрокидывают свои кресла).
Джанеттино Дориа!
Б е р т а (с воплем). Да обрушатся на меня стены!
Мой Шипионе!
ЯВЛЕНИЕ XII.
Те же. Б у р г о н ь и н о .
Б у р г о н ь и н о (в волнении). Радуйся, Берта! Сча­
стливая весть! Благородный Веррина, я пришел молить
вас отдать мне мое блаженство. Я давно люблю вашу
дочь, но до сих пор не решался просить руки ее, по­
тому что все мое состояние плыло на коварных досках
из Короманделя. Но теперь моя фортуна влетела в
гавань и, как говорят, привезла мне несметные сокро­
вища. Теперь я богат. Отдайте мне Берту, и я сделаю
ее счастливой.
Берта закрывает лицо руками. Молчание.
207
В е р р и н а (подумав, к Бургонъино). Молодой чело­
век, неужели хотите вы бросить свое сердце в лужу?
Б у р г о н ь и н о (хватается за меч, но тотчас опу­
скает руку). Это сказал отец.
В е р р и н а . Это скажет тебе каждый бездельник в
Италии. Или, может быть, ты согласен довольствоваться
чужими объедками?
Б у р г о н ь и н о . Не мучь меня, старик
К а л ь к а н ь о . Б у р г о н ь и н о , старик говорит правду.
Бургоньино.(бросаясь
к Берте). Правда? Меня
провела развратница?
К а л ь к а н ь о . Б у р г о н ь и н о , потише! Она невинна, как
ангел.
Б у р г о н ь и н о (останавливается в изумлении). Не­
винна и обесчещена! Клянусь спасением души моей,
я ничего не понимаю. Вы смотрите друг на друга и
молчите. Какое-то чудовищное злодейство готово со­
рваться с ваших немеющих уст. Заклинаю вас, пере­
станьте тешиться над моим рассудком! Она невинна?
Кто сказал, что она невинна?
В е р р и н а . Дитя мое не виновато.
Б у р г о н ь и н о . Стало быть — насилие! (Хватает меч
с полу.) Генуэзцы, заклинаю вас всеми грехами подлун­
ного мира, где, где найду я разбойника?
В е р р и н а . Там же, где найдешь утеснителя Генуи!
Бургоньино стоит, как пораженный громом. Веррина в раздумьи хо­
дит взад и вперед, потом останавливается.
Если только я понимаю твои неисповедимые пути,
вечное провидение, ты хочешь спасти Геную позором
моей Берты. (Подходит к ней, медленно снимает тра­
урный флер с руки, торжественно.) Пока кровь Дориа
не смоет этого страшного пятна, до тех пор дневной
луч да не падет на твои щеки, до тех пор (набрасывает
на нее флер) ослепни! (Все смотрят на него с изу208
млением. Молчание. Веррина кладет руку на голову
Берты, торжественно.) Да будет проклят вздох, ко­
торым ты дышишь! Да будет проклят сон, подкрепляю­
щий твои силы! Да будет проклят тот, кто захочет
утешить тебя! Скройся в самый подземный из подзем­
ных подвалов моего дома! Плачь, тоскуй, утоми самое
время своими страданиями! (Содрогается, потом про­
должает.) Жизнь твоя да будет судорожными корчами
издыхающего червя — отчаянной, мучительной борьбой
между бытием и небытием. Это проклятие да тяготеет
над тобою, пока Джанеттино не испустит последнего
дыхания. Если же мщение не разразится над извергом,
влачи его через всю вечность, пока отыщешь то место,
где соединяются оба конца ее беспредельного круга.
Глубокое молчание. Ужас на всех лицах. Веррина глядит на них
твердым проницательным взглядом.
Б у р г о н ь и н о . Чудовищный отец! Что ты сделал?
Как у тебя достало духа обременить свою бедную,
невинную дочь таким ужасным проклятием?
В е р р и н а . Не правда ли — ужасно, нежный жених?
(Выразительно.) Кто ж из вас, выходя отсюда, решится
проповедывать теперь о хладнокровии и отсрочке? Жре­
бий Генуи пал на мою Берту. Я пожертвовал сердцем
отца долгу гражданина. Теперь вы знаете, что тру­
сость ваша будет причиной бесконечных страданий это­
го невинного агнца: кто ж после этого станет медлить
освобождением Генуи? Клянусь небом, — это не бредни
сумасшедшего! Я дал обет — и не пожалею дочери, пока
не погибнет Дориа, хотя бы мне пришлось самому
изобретать мучения, и это невинное существо замучить
в каннибальской пытке. Вы дрожите, вы смотрите на
меня, как замогильные призраки! Еще раз, Шипионе,
она будет для меня залогом твоего мщенья тирану.
Этой драгоценной нитью я связую твои, свои и ваши
209
обязанности. Да погибнет деспот Генуи, или слезы и
отчаянье будут уделом моей дочери! Клянусь, я ис­
полню свою клятву!
Б у р г о н ь и н о . (бросаясь к ногам Берты). И он па­
дет, падет за Геную, как жертвенный бык. Мой меч
так же верно вонзится в сердце Дориа, как верно то,
что я запечатлею на устах твоих поцелуй жениха.
(Встает.)
В е р р и н а . Первая чета, благословлённая фуриями!
Подайте друг другу руки. Твой меч вонзится в сердце
Дориа? Возьми ее, — она твоя!
К а л ь к а н ь о (преклоняя колено). Еще один генуэзец
преклоняет перед тобою колено и кладет свой губи­
тельный меч к ногам невинности. Да обретет Каль­
каньо так же верно путь к вечному блаженству, как
его меч к сердцу Дориа. (Встает.)
С а к к о (преклоняя колено). Рафаэль Сакко, хотя
последний, но также твердо склоняет перед тобой свое
колено. Если это железо не отопрет твоей темницы,
Берта, да отвратит всеслышащий слух свой от моей
последней молитвы. (Встает.)
В е р р и н а (радостно). Генуя, в лице моем, благо­
дарит вас, друзья мои! Теперь иди, дитя мое! Радуйся,
что стала славной жертвой отечества.
Б у р г о н ь и н о (обнимая ее). Иди! Надейся на бога
и Бургоньино! Один и тот же день освободит и Геную
и Берту.
Берта уходит.
ЯВЛЕНИЕ XIII.
Те же, кроме Берты.
К а л ь к а н ь о . Генуэзцы, прежде чем приступим к
делу, еще одно слово.
В е р р и н а . Догадываюсь.
210
К а л ь к а н ь о . Довольно ли будет четырех патриотов,
чтобы сокрушить тиранство — эту стоглавую гидру? Не
возмутить ли чернь? Не склонить ли дворянство на на­
шу сторону?
В е р р и н а . Понимаю. Слушайте ж! Я уже давно нанял
живописца, который употребляет все свое искусство,
чтобы живо изобразить падение Аппия Клавдия. Фиеско любит искусства и легко воспламеняется при взгляде
на возвышенные сцены. Мы отнесем картину в его
дворец и послушаем, что он скажет, когда будет ее
рассматривать. Быть может, один взгляд на нее про­
будит в нем прежний дух, быть может...
Б у р г о н ь и н о . Зачем? Увеличивай опасность, а не
помощников, говорит герой. Уже давно чувствую я в
груди своей что-то такое, чего ничем не могу насытить.
Теперь я узнал, что это такое! (Торжественно.) Надо
мною — тиран.
Занавес опускается.
211
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ.
ЯВЛЕНИЕ I.
Приемная комната во дворце Фиеско
Леонора. Арабелла.
А р а б е л л а . Нет, уверяю вас! Вы ошиблись. Рев­
ность ослепляет вас.
Л е о н о р а . Это был портрет Джулии, ты меня не
разуверишь. Мой силуэт был на голубой ленте, а это
ярко красная. Мой жребий выпал.
ЯВЛЕНИЕ II.
Те же и Джулия.
Д ж у л и я (входя). Граф предложил мне свой дво­
рец, чтобы я могла лучше увидеть шествие в сенат. Не
знаю, как убить время. Займите меня чем-нибудь до
шоколада.
Арабелла уходит и тотчас возвращается.
Л е о н о р а . Если угодно, я приглашу гостей.
Д ж у л и я (прохаживаясь по комнате и, охораши­
ваясь). Ужасно нужно! Разве я для них сюда приехала?
Постарайтесь сами рассеять мою скуку, графиня, если
можете, потому что я и без того ничего не потеряю.
А р а б е л л а (насмешливо). Зато ваше прелестное
платье потеряет очень много. Подумайте только, не
жестоко ли лишать лорнеты молодых франтов такого
очаровательного зрелища? А эта чудная игра жемчуга,
212
которая, того и смотри, прожжет кому-нибудь глаза!
Боже мой! Да вы никак ограбили целый океан?
Д ж у л и я (перед зеркалом). Ты находишь, моя ми­
лая? Но послушай, разве ты и язык свой отдала внаймы
графине? Как это мило, синьора, поручать горничным
говорить комплименты своим гостям.
Л е о н о р а . Сожалею, что дурное расположение духа
уменьшает для меня удовольствие вашего посещения.
Д ж у л и я . Это скверная привычка. Она-то и делает
вас такой неуклюжей и туповатой. Будьте живы, раз­
вязны, остроумны. Только этим путем вы можете при­
вязать к себе вашего мужа.
Л е о н о р а . Я знаю только один путь, графиня, ваш
же путь останется для меня знахарским.
Д ж у л и я (не обращая внимания на ее слова). И как
вы себя держите, синьора! Обращайте побольше вни­
мания на ваше тело. Прибегайте к искусству там, где
природа была для вас мачехой. Подрумяньте ваши бес­
цветные щеки: они хранят следы болезненных страстей.
Бедное созданье! В таком виде ваше личико никогда не
найдет покупщика.
Л е о н о р а (весело Белле). Порадуйся со мною, Бел­
ла! Не может быть, чтоб я потеряла моего Фиеско, или
я ничего в нем не потеряла.
Роза приносит шоколад. Белла разливает его в чашки.
Д ж у л и я . Вы что-то лепечете о потере? Но, боже
мой, как это пришла вам в голову такая трагическая
мысль — выйти за Фиеско? К чему эта высота, дитя мое,
где вы по необходимости должны быть на виду, под­
вергаться сравнению? По чести, мое сокровище, без­
дельник или дурак сосватал вас за Фиеско. (Взяв ее
руку, с видом сострадания.) Курочка моя! Человек,
терпимый в высшем обществе, никогда не мог быть вам
парой. (Берет чашку.)
213
Л е о н о р а (с улыбкой Белле). Или он сам бы не
захотел быть терпимым в этом высшем обществе.
Д ж у л и я . У графа приятная наружность, знанье
света, вкус. Графу посчастливилось сделать знакомства
в высшем кругу. У графа пылкий темперамент. Возбу­
жденный, он вырывается из тончайшего светского круга,
приходит домой — и что же: жена встречает его буд­
ничной нежностью, охлаждает его жар мокрым, ледяным
поцелуем, отмеривает ему свои ласки так экономно,
словно обед нахлебнику. Бедный муж! Там улыбается
ему цветущий идеал, тут надоедает плаксивая чувстви­
тельность. Синьора, ради самого бога, — если он не ли­
шился рассудка, что прикажете ему выбрать?
Л е о н о р а (подавая ей чашку). Вас, синьора, если
он лишился его.
Д ж у л и я . Хорошо. Пусть эта колкость вонзится в
твое собственное сердце. Трепещи за эту насмешку, но
прежде чем затрепещешь — покрасней!
Л е о н о р а . Неужели вам знакома и эта способность,
синьора? Впрочем, отчего же и нет! Ведь это туалетная
уловка.
Д ж у л и я . Каково! Значит надо раздразнить червяка,
чтобы выжать из него искру природного остроумия. Не­
дурно для первого раза. Я пошутила, синьора! Дайте мне
руку в знак примирения.
Л е о н о р а (подавая ей руку, выразительно). Империали, вы безопасны от моего гнева.
Д ж у л и я . Великодушно, нечего сказать! Да отчего
же мне и не быть безопасной, графиня? (Протяжно и
коварно). Если я ношу на себе изображение одной
особы, не следует ли из этого, что и оригинал мне
дорог? Как вы думаете об этом?
Л е о н о р а (покраснев, в смущении). Что вы гово­
рите? Надеюсь, ваше заключение слишком поспешно.
214
Д ж у л и я . И я думаю то же. Сердце не спраши­
вается рассудка. Истинное чувство без прикрас.
Л е о н о р а . Боже мой! Что навело вас на эту ис­
тину?
Д ж у л и я . Сострадание, одно сострадание! Видите
ли, это справедливо и в обратном смысле — и вы не
потеряли еще вашего Фиеско. (Отдает ей силуэт и
злобно хохочет.)
Л е о н о р а (с горечью). Мой силуэт! Вам? (В тоске
опускается в кресло.) О бессовестный человек!
Д ж у л и я (торжествуя). Что, отомстила ли я? Ото­
мстила? Что же, синьора, видно, у вас нет более кол­
костей в запасе? (Громко, на всю сцену.) Карету! Дело
сделано. (Леоноре, трепля ее по подбородку.) Утешь­
тесь, дитя мое! Он дал мне силуэт в припадке безумия.
(Уходит.).
ЯВЛЕНИЕ III.
К а л ь к а н ь о входит.
К а л ь к а н ь о . Империали вышла отсюда с разго­
ревшимся лицом, а вы так встревожены, синьора?
Л е о н о р а (с глубокой горестью). Нет, это неслы­
ханно!
К а л ь к а н ь о . Небо и земля! Уж не плачете ли вы?
Л е о н о р а . Прочь с глаз моих, вы, друг бесчело­
вечного!
К а л ь к а н ь о . К о г о — бесчеловечного? Вы пугаете
меня.
Л е о н о р а . Моего мужа — Фиеско.
К а л ь к а н ь о . О чем вы говорите?
Л е о н о р а . Лишь об одном злодейском поступке,
весьма обыкновенном у вас, мужчин.
К а л ь к а н ь о (схватывая ее руку с жаром). Синьо­
ра, мое сердце склоняется к плачущей добродетели.
215
Л е о н о р а (сухо). Вы мужчина, ваше сердце не для
меня.
К а л ь к а н ь о . Для вас, полно вами. О, если бы вы
знали, как бесконечно сильно...
Л е о н о р а . Вы лжете! Вы уверяете, не думая дей­
ствовать.
К а л ь к а н ь о . Клянусь вам!
Л е о н о р а . Лживые клятвы! Перестаньте! Вы уто­
мляете руку божию, записывающую их. Мужчины, муж­
чины! Если бы все ваши клятвы могли превратиться
в дьяволов, они завоевали бы небо и увели бы в плен
ангелов света.
К а л ь к а н ь о . Вы бредите, графиня! Огорчение де­
лает вас несправедливой. Неужели целый пол должен
отвечать за злодейство одного мужчины?
Л е о н о р а (взглянув на него). Я молилась всему вашему полу в одном человеке: отчего же не возненави­
деть мне его в одном ?
К а л ь к а н ь о . Попытайтесь, графиня! В первый раз
ваше сердце ошиблось... Я знаю место, где оно могло
бы поправить эту ошибку.
Л е о н о р а . Ваш лживый язык способен изгнать твор­
ца из сердца его создания. Я не хочу тебя слушать.
К а л ь к а н ь о . В моих объятиях еще нынче отреклись
бы вы от вашего приговора.
Л е о н о р а (внимательно). Договаривай. В твоих...
К а л ь к а н ь о . В моих объятиях, готовых принять по­
кинутую и вознаградить потерянную любовь.
Л е о н о р а (лукаво). Любовь?
К а л ь к а н ь о (пламенно, стоя перед ней, на коленях).
Да, я высказался. Любовь, синьора! Жить или уме­
реть — будет зависеть от вашего ответа. Если страсть
моя — преступление, пусть соединятся тогда концы до­
бродетели и порока и небо и ад сольются в одно
проклятие.
216
Л е о н о р а (отступив с
негодованием, величаво).
Так вот куда метило твое участие, притворщик? Одним
коленопреклоненьем ты изменил и дружбе, и любви.
Прочь с глаз моих! Презренный пол! До сих пор я
думала, что ты обманываешь одних только женщин,
но я не знала, что ты бываешь изменником и в отно­
шении к самому себе.
К а л ь к а н ь о (встает, озадаченный). Графиня!
Л е о н о р а . Мало того, что этот лицемер сломил священную печать доверенности, он хочет отравить и чи­
стое зеркало добродетели своим ядовитым дыханием
и научить мою невинность вероломству.
К а л ь к а н ь о (быстро). Что касается вероломства —
не одни вы были в нем виноваты, синьора!
Л е о н о р а . Понимаю! И мое горе должно было обо­
льстить мои чувства в твою пользу? (Горделиво.) Да!
Но ты не знал того, что и самое возвышенное несча­
стье — страдать из-за Фиеско — уже облагораживает серд­
це женщины. Прочь! Униженье Фиеско не возвысит в
моих глазах какого-нибудь Кальканьо, но унизит че­
ловечество. (Поспешно уходит.)
К а л ь к а н ь о (озадаченный, провожает ее глазами,
затем уходит, ударив себя рукой по лбу). Глупец!
ЯВЛЕНИЕ IV.
Мавр. Ф и е с к о .
Ф и е с к о . Кто это вышел отсюда?
М а в р . Маркиз Кальканьо.
Ф и е с к о . На софе носовой платок. Моя жена была
здесь.
М а в р . Я только что встретил ее в сильном волнении.
Ф и е с к о . Платок мокрый. (Прячет его.) Кальканьо
был здесь? Леонора в сильном волненьи? (Подумав,
Мавру.) Вечером я спрошу тебя, что здесь случилось?
217
М а в р . Белла любит, когда ей говорят, что она блон­
динка... Вечером я вам отвечу.
Ф и е с к о . Итак, прошло тридцать часов. Исполнил
ли ты мое поручение?
М а в р . В точности, ваше сиятельство.
Ф и е с к о (садится). В таком случае, скажи, что бол­
тают про Дориа и настоящее правление?
М а в р . Ругают подлейшим манером. Уже одно слово
«Дориа» трясет их, как лихорадка. Джанеттино ненави­
дят до смерти. Все ропщут. «Французы, — говорят они, —
были крысами для Генуи, кот Дориа переел их и теперь
принялся за мышей».
Ф и е с к о . Это похоже на правду. Но не знают ли
они какой собаки на этого кота?
М а в р (равнодушно). Город болтает сплошь и рядом
про одного известного... известного!... Как бишь его?..
Неужели я забыл его имя?
Ф и е с к о (встав). Болван! Его так же легко запо­
мнить, как было трудно приобресть. Разве в Генуе более
одного?
М а в р . Ну, нет! Как нет двух графов Лаванья.
Ф и е с к о (садится). Это другое дело! А что говорят
о моей разгульной жизни?
М а в р (смотрит на него во все глаза). Послушайте,
граф Лаванья! Генуя, должно быть, очень высокого
мнения о вас. Никак не могут переварить, что человек
высокого рода, с головой и влиянием, исполненный та­
лантов и огня, владелец состояния в четыре миллиона,
потомок князей, — словом, такой человек, как Фиеско, к
которому, по первому мановению, устремились бы все
сердца...
Ф и е с к о (отвернувшись с презрением). И это слы­
шать от мерзавца!
М а в р . Что великий человек Генуи готов проспать
великое падение Генуи. Многие сожалеют, очень многие
218
осмеивают, большая часть проклинает вас. Все опла­
кивают государство, потерявшее вас. Одному иезуиту
впору пронюхать, что в спальный халат залезла лиса.
Ф и е с к о . Лиса чует лису. А что поговаривают о
моем ухаживании за графиней Империали?
М а в р . Да то, что я, конечно, поудержусь повто­
рить перед вами.
Ф и е с к о . Говори смело. Чем резче, тем лучше. Итак,
что поговаривают об этом?
М а в р . Не поговаривают, а во всех кофейнях, бил­
лиардных, трактирах, на гуляньях, на рынке, на бирже
кричат во все горло...
Ф и е с к о . Что? Я приказываю тебе!
М а в р (отступая). Что вы — дурак!
Ф и е с к о . Прекрасно! Вот тебе червонец за это из­
вестие. Шутовской колпак надет, генуэзцы заняты мною.
Скоро я себе выбрею голову, чтоб занять по праву ме­
сто в их арлекинаде. Как приняли ткачи мои подарки?
М а в р (шутовски). Дурак, они прикинулись при­
сужденными к смертной казни...
Ф и е с к о . Дурак? Ты с ума спятил, мерзавец?
М а в р . Виноват! Мне захотелось получить еще не­
сколько червонцев.
Ф и е с к о (смеясь и давая ему еще червонец). Итак,
они прикинулись присужденными к смертной казни?
М а в р . Которые уже лежали на плахе и вдруг услы­
хали о помиловании. Они ваши душой и телом.
Ф и е с к о . Это меня радует. Они имеют влияние на
генуэзскую чернь.
М а в р . Что это была за комедия! Еще немного, чорт
возьми, и я вошел бы во вкус великодушия. Они как
сумасшедшие вешались мне на шею, красотки, казалось,
влюбились в мой наследственный цвет, так облепили
они мое лунное затмение. Золото, ты всемогуще, — подумал я, — и мавра можешь сделать белым.
219
Ф и е с к о . Твоя мысль лучше навоза, на котором она
выросла. Слова, принесенные тобою, хороши, но пред­
вещают ли они добрые дела?
М а в р . Как громыханье на небе — грозу. Везде пере­
шептываются, собираются в кучки, произносят «гм»!
чуть пройдет незнакомый. Удушливый воздух охватил
всю Геную. Неудовольствие, как черная туча, нависло
над республикой: стоит дунуть ветру, и грянут гром
и молния.
Ф и е с к о . Тише! Чу! Что значит этот шум?
М а в р (подбегает к окну). Это народ возвращается
из Синьории.
Ф и е с к о . Сегодня избрание прокуратора. Прикажи
подать экипаж. Не может быть, чтобы заседание окон­
чилось как следует. Меч и плащ. Но где же мой
орден?
М а в р . Синьор, я его украл и заложил.
Ф и е с к о . Радуюсь.
М а в р . Как же это? Разве не будет никакой награды?
Ф и е с к о . За то разве, что не украл и плаща?
М а в р . За то, что открыл вора.
Ф и е с к о . Шум приближается. Чу! Это не клики одо­
брения. (Быстро.) Беги, отвори ворота! У меня есть
предчувствие. Дориа дерзок до безумия. Государство
колеблется на острие иголки. В Синьории, верно, не
обошлось без шума.
М а в р (у окна). Что это? Вдоль улицы Бальби стре­
мятся толпы народа, блестят аллебарды, мечи... Сена­
торы бегут сюда.
Ф и е с к о . Это мятеж. Вмешайся в толпу, провозгла­
си мое имя. Постарайся, чтобы они обратились сюда.
Мавр убегает.
Что муравей-рассудок с трудом собирает в кучу,
то вихрь случая сметает в одно мгновение.
220
ЯВЛЕНИЕ V.
Ф и е с к о . Ц е н т у р и о н е , Цибо и А с с е р а т о с шумом
врываются в комнату.
Ц и б о . Граф, простите нашему гневу, что входим без
докладу.
Ц е н т у р и о н е . Я оскорблен, смертельно оскорблен
племянником герцога в присутствии всей Синьории.
А с с е р а т о . Дориа осквернил золотую книгу, ка­
ждый лист которой — генуэзский дворянин!
Ц е н т у р и о н е . Потому-то мы здесь. В моем лице
оскорблено все дворянство, и все дворянство должно
разделить мою месть! Чтобы отомстить за собственную
честь, я не стал бы искать помощников.
Ц и б о . В его лице оскорблено все дворянство! Мы
все должны дышать огнем и пламенем!
А с с е р а т о . Права нации попраны. Свобода респу­
блики ранена на-смерть.
Ф и е с к о . Вы возбуждаете мое любопытство.
Ц и б о . Будучи двадцать девятым избирателем, он
взял золотой шар для избрания прокуратора. Двадцать
восемь голосов уже было собрано: четырнадцать за ме­
ня, столько же в пользу Ломеллино. Дориа и он еще
не подавали голосов.
Ц е н т у р и о н е (перебивая его). Еще не подавали.
Я подаю за Цибо, Дориа... — Чувствуете ли вы рану, на­
несенную моей чести?... — Дориа...
А с с е р а т о (перебивая). Этого не бывало с тех пор,
как море омывает Геную!
Ц е н т у р и о н е (продолжая с большим жаром). До­
риа обнажает мечь, что у него был спрятан под плащом,
натыкает на него мой избирательный листок и говорит
собранию...
Ц и б о . «Сенаторы, он не имеет силы: он проколот,
Ломеллино прокуратор!»
221
Ц е н т у р и о н е . «Ломеллино прокуратор!» — и бро­
сил меч на стол.
А с с е р а т о . Сказал: «Он не имеет силы!» — и бросил
меч на стол.
Ф и е с к о (после некоторого молчания). На что ж
вы решились?
Ц е н т у р и о н е . Республика поражена в самое серд­
це. На что мы решились?
Ф и е с к о . Центурионе, былинка никнет от дыхания.
Для дубов нужны бури. Я спрашиваю, — на что вы ре­
шились?
Ц и б о . По-моему, надо спросить: на что решилась Ге­
нуя?
Ф и е с к о . Генуя? Генуя? Довольно о ней: она одрях­
лела, в ней все рушится, за что ни возьмись. Вы на­
деетесь на патрициев? Потому, быть может, что они
делают кислые лица, пожимают плечами, когда речь ка­
сается дел государственных? Довольно о них! Их ге­
ройский огонь потух меж тюков левантийских товаров,
их души боязливо парят над ост-индским флотом.
Ц е н т у р и о н е . Вы не знаете наших патрициев. Едва
Дориа успел сделать эту дерзость, как сотни их, разо­
драв одежду, выбежали на площадь, и Синьория разо­
шлась...
Ф и е с к о (насмешливо). Как разлетаются голуби, ко­
гда налетит на них ястреб.
Ц е н т у р и о н е . Нет, как бочки с порохом, когда по­
падет в них искра.
Ц и б о . Народ тоже свирепеет. Чего не сделает разъя­
ренный вепрь?
Ф и е с к о (смеется). Слепой, беспомощный колосс!
Вначале гремит неуклюжими костями, грозит высокому
и низкому, близкому и далекому своей зияющей па­
стью, а кончает тем, что падает, зацепившись за нитку.
Пустое, генуэзцы! Эпоха повелителей морей прошла.
222
Генуя пала ниже своего имени. Генуя теперь то же,
что и непобедимый Рим, когда он, как мяч, упал в
руки изнеженного ребенка Октавия. Генуя должна быть
согрета монархом, Генуе нужен государь. Итак, скло­
нитесь перед сумасбродом Джанеттино.
Ц е н т у р и о н е (вспыльчиво). Когда помирятся бун­
тующие стихии и северный полюс сольется с южным!
Идем, товарищи!
Ф и е с к о . Постойте, постойте! О чем вы задумались,
Цибо?
Ц и б о . Ни о чем, или о комедии, что называют зе­
млетрясением.
Ф и е с к о (подводит их к статуе). Взгляните на эту
фигуру.
Ц е н т у р и о н е . Это флорентийская Венера. Но что
нам до нее?
Ф и е с к о . Но она вам нравится?
Ц и б о . Я думаю: иначе мы были бы плохими ита­
льянцами. Но как вам приходят в голову подобные
вопросы?
Ф и е с к о . Ну, так изъездите все страны света и сы­
щите между всеми оттисками этого образца женской
красоты самый удачный, где бы соединялись все пре­
лести этой идеальной Венеры.
Ц и б о . И тогда получим за наши труды?..
Ф и е с к о . Тогда вы опровергнете фантазии площад­
ных крикунов.
Ц е н т у р и о н е (нетерпеливо). И выиграем...
Ф и е с к о . Выиграете старинный процесс природы с
художниками.
Ц е н т у р и о н е (вспыльчиво). И тогда...
Ф и е с к о . Тогда? Тогда? (Смеется.) Тогда вы позабу­
дете, что свобода Генуи рушится.
Центурионе, Цибо и Ассерато уходят. Шум около дворца увеличивается.
223
ЯВЛЕНИЕ VI.
Ф и е с к о один.
Ф и е с к о . Удача, удача! Солома республики вспых­
нула. Огонь охватил дома и башни. Сильней, сильней!
Шире разливайся, пожар! Громче завывай, ветер, среди
разрущенья!
ЯВЛЕНИЕ VII.
Ф и е с к о . Мавр, запыхавшись.
М а в р . Толпы за толпами!.
Ф и е с к о . Отвори ворота. Впускай все, что имеет
ноги.
М а в р . Республиканцы, республиканцы! Тянут свою
свободу под ярмо, кряхтят, как волы, под ее аристо­
кратическим величием!
Ф и е с к о . Глупцы они, если думают, что Фиеско граф
Лаванья будет продолжать то, чего Фиеско граф Лаванья не начинал. Возмущенье вспыхнуло весьма кста­
ти. Но заговор будет моим делом. Они ломятся на
лестницу.
М а в р (выбегая). Да так они, пожалуй, разнесут весь
дом.
Народ вламывается в залу. Двери разлетаются вдребезги.
ЯВЛЕНИЕ VIII.
Фиеско. Д в е н а д ц а т ь р е м е с л е н н и к о в .
В с е . Месть Дориа! Месть Джанеттино!
Ф и е с к о . Потише, сограждане! То, что вы изъявляе­
те мне таким образом свое расположение, свидетель­
ствует в пользу вашего доброго сердца, но мои уши
нежней, чем вы думаете.
В с е (еще шумнее). Долой Дориа! Долой дядю и
племянника!
224
Ф и е с к о (пересчитав их, с усмешкою). Двенадцать!
Армия хоть куда!
Н е к о т о р ы е . Долой этих Дориа! Государству нуж­
но другое правление!
П е р в ы й р е м е с л е н н и к . Сметь сталкивать с лест­
ницы наших судей!.. С лестницы — наших судей!..
В т о р о й . Подумайте только, Лаванья, с лестницы,
едва они стали возражать ему при выборе...
В с е . Это нестерпимо! Этого мы не можем стерпеть!
Т р е т и й . Явиться с мечом в совет!
П е р в ы й . С мечом, — символом войны, — в здание мира!
В т о р о й . Притти в сенат в пурпуре, не в черном
как другие сенаторы!
П е р в ы й . Ездить восьмериком цугом по нашей сто­
лице.
Все. Тиран! Изменник отечества!
В т о р о й . Купить у императора двести немцев себе
в телохранители!
П е р в ы й . Иноземцев против сынов отечества! Нем­
цев против итальянцев! Солдат рядом с законом!
Все. Измена! Насилие! Гибель Генуи!
П е р в ы й . Герб республики нарисовать на карете!
В т о р о й . Поставить статую Андреа посреди двора
Синьории!
Все. На куски Андреа! На тысячу кусков — и каменно­
го и живого!
Ф и е с к о . Генуэзцы, мне что за дело?
П е р в ы й . Вы не должны терпеть этого! Вы должны
противиться этому!
В т о р о й . Вы человек умный, вы не должны терпеть
этого! Вы должны за всех нас думать!
П е р в ы й . Вы дворянин почище его. Вам следует про­
учить его. Вы не должны терпеть этого!
Ф и е с к о . Мне льстит ваше доверие. Могу ли оправ­
дать его на деле?
225
В с е (шумно). Громи! Низвергай! Спасай!
Ф и е с к о . Но прежде дайте сказать вам разумное
слово.
Н е к о т о р ы е . Говорите, Лаванья!
Ф и е с к о (садится). Генуэзцы, во время оно в цар­
стве животных вспыхнуло возмущение, партии восстали
на партии, и собака мясника овладела престолом. При­
выкнув загонять скот на бойню под нож, она стала и
в государстве хозяйничать по-собачьи: лаяла, кусала
и обгладывала кости своего народа. Народ роптал:
смельчаки составили заговор и придушили своевольного
пса. Потом был собран совет, чтобы разрешить важный
вопрос, какое правление самое счастливое? Голоса раз­
делились на три части. Генуэзцы, в пользу которой ре­
шили бы вы?
П е р в ы й р е м е с л е н н и к . В пользу народа. Все в
пользу народа!
Ф и е с к о . Народ и выиграл. Правление стало демо­
кратическим. Каждый подавал свой голос. Большинство
решало. Едва прошло несколько недель, как человек
объявил войну этой вновь испеченной республике. Со­
бралось все царство. Конь, лев, тигр, медведь, слон и
носорог выступили вперед и громко заревели: «к ору­
жию!» Дошла очередь и до других. Овца, заяц, олень,
осел, все царство насекомых, птиц, целая армия боязли­
вых рыб, — все выступило и завопило: «мир!» Видите ли,
генуэзцы, трусливых было более, чем храбрых, глупых—
более, чем умных. Большинство взяло верх. Царство
животных положило оружие, и человек захватил их
владения. Итак, этот образ правления оказался негод­
ным. Генуэзцы, что бы предпочли вы теперь?
П е р в ы й и в т о р о й . Выборы, разумеется, выборы!
Ф и е с к о . Это мнение понравилось. Управление раз­
делилось на множество палат. Волки заведывали финан­
сами, лисицы были их секретарями, голуби заседали в
226
уголовном суде, а тигры — в гражданском, козлы реша­
ли брачные тяжбы, солдатами были зайцы, тогда как
львы и слоны попали в обоз, осел стал полномочным
послом, а крот — главным инспектором над всеми долж­
ностями. Генуэзцы, чего было ждать от такого мудрого
распределения должностей? Кого не съедал волк, того
обирала лисица, кто отделывался от лисицы, того лягал
осел. Тигры угнетали невинность, воров и убийц мило­
вали голуби, и к довершению благ, когда приходилось
сдавать им должности, крот находил, что все они ис­
правлялись безукоризненно. Звери снова взбунтовались.
«Изберем монарха, — вскричали они все в один голос,—
но с когтями, головой и одним желудком!» И все поко­
рились одному повелителю — одному, генуэзцы, но (встав
и подходя к ним величаво) — это был лев.
В с е (рукоплещут и бросают вверх шапки). Ловко,
ловко поступили!
П е р в ы й . И Генуя должна последовать их примеру!
И Генуя уже имеет такого человека на примете.
Ф и е с к о . Я не хочу знать его имени. Ступайте по
домам и помните о льве.
Граждане выходят с шумом.
Все идет как по маслу. Народ и сенат против Дориа.
Народ и сенат за Фиеско. Гассан! Гассан! Надо усилить
эту ненависть, оживить это сочувствие. Эй, Гассан, вы­
кидыш ада! Гассан! Гассан!
ЯВЛЕНИЕ IX.
Ф и е с к о . Мавр входит.
М а в р (сердито). У меня горят еще подошвы. Что
там опять понадобилось?
Ф и е с к о . Что я прикажу.
М а в р (льстиво). Куда мне бежать сперва? Куда
после?
227
Ф и е с к о . На этот раз ты будешь избавлен от бе­
готни. Тебя помнут только. Соберись с духом. Я раз­
глашу сейчас о твоем злодейском покушении и связан­
ного предам в руки правосудия.
М а в р (отступив на шесть шагов). Граф, это про­
тив уговора.
Ф и е с к о . Будь покоен. Это — только комедия. В на­
стоящую минуту все зависит от того, чтобы покушение
Джанеттино на мою жизнь сделать всем известным.
Тебя будут строго допрашивать.
М а в р . Что ж — я сознаюсь тогда или отопрусь?
Ф и е с к о . Отопрешься. Тебя возьмут в пытку. Пер­
вую степень ты выдержишь. Эта неприятность пойдет
в счет твоего покушения на мою жизнь. На второй —
ты сознаешься.
М а в р (в раздумьи, качая головой). Чорт лукав. Чего
доброго, господам вздумается меня позадержать, и я
буду колесован ради простой шутки.
Ф и е с к о . Останешься цел. Даю тебе в том мое граф­
ское слово. В виде удовлетворения, я выпрошу предо­
ставить твое наказание мне самому, и тогда перед гла­
зами всей республики прощу тебя.
М а в р . Делать нечего, согласен. Они порасправят мне
члены. Впрочем, это придаст мне прыти.
Ф и е с к о . Так вынь скорее кинжал и оцарапай мне
руку, — лишь бы брызнула кровь. Я сделаю вид, будто
только что поймал тебя на деле. Хорошо. (Кричит.)
Разбой! Разбой! Убийство! Держите! Запирайте воро­
та! (Тащит мавра за ворот из комнаты.)
С л у г и пробегают через сцену.
ЯВЛЕНИЕ X.
Л е о н о р а и Р о з а вбегают испуганные.
Л е о н о р а . Убийство! Я слышала крик: «убийство!»
Шум начался здесь.
228
Р о з а . Наверно, пустая тревога, как это ежедневно
бывает в Генуе.
Л е о н о р а . Здесь закричали: «убийство», а в народе
внятно пронеслось: «Фиеско». Бездушные обманщики!
Они хотели пощадить мои глаза, но мое сердце их пе­
рехитрило. Беги за ними, да скорее разузнай и скажи
мне, куда они потащили его?
Р о з а . Успокойтесь. Белла уже побежала за ними.
Л е о н о р а . Белла еще увидит его угасающий взгляд!
Счастливая Белла! Горе мне — его убийце! Если бы Фи­
еско мог любить меня, никогда не кинулся бы он в
водоворот света, на кинжалы зависти. А вот и Белла!
Прочь! Ни слова, Белла!
ЯВЛЕНИЕ XI.
Те же и Б е л л а .
Б е л л а . Граф жив и невредим. Я видела, как он несся
по городу. Никогда не видала я графа таким красивым.
Конь рисовался под ним и гордым копытом отгонял
столпившийся народ от своего благородного седока.
Проезжая мимо, он заметил меня, милостиво улыбнул­
ся, кивнув в эту сторону и послал три поцелуя. (Лу­
каво.) Что мне с ними делать, синьора?
Л е о н о р а (в восхищении). Пустая болтунья! Воз­
врати их ему.
Р о з а . Вот видите, — розы снова на ваших щеках.
Л е о н о р а . Свое сердце бросает он девкам, а я мо­
лю об одном взгляде! О женщины, женщины! (Ухо­
дит.)
ЯВЛЕНИЕ XII.
Во дворце Андреа.
Д ж а н е т т и н о и Л о м е л л и н о входят поспешно.
Д ж а н е т т и н о . Пусть их ревут о свободе, как льви­
ца о детенышах. Я не уступлю.
229
Л о м е л л и н о . Но, ваша светлость...
Д ж а н е т т и н о . К чорту с своим «но», трехчасовой
прокуратор. Я не уступлю ни на волос, — пусть генуэз­
ские башни качают головами и расходившееся море
заревет: «нет». Я не боюсь этой сволочи.
Л о м е л л и н о . Конечно, чернь — это горящий костер
дров, но дворянство дает ему свой ветер в придачу.
Вся республика в волнении: народ и патриции.
Д ж а н е т т и н о . И буду я стоять, как Нерон, на
горе и любоваться занятным пожаром.
Л о м е л л и н о . Пока вся взбунтовавшаяся толпа не
кинется к какому-нибудь вожаку, достаточно тщеслав­
ному, чтобы удить в мутной воде...
Д ж а н е т т и н о . Вздор, вздор! Я знаю только одно­
го, кто мог бы сделаться страшным, но и о нем уже
позаботились.
Л о м е л л и н о . Их светлость!
Андреа входит. Оба низко кланяются.
А н д p e a . Синьор Ломеллино, моя племянница желает
выехать со двора.
Л о м е л л и н о . Я буду иметь честь ее проводить.
(Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ XIII.
Андреа.
Джанеттино.
А н д р е а . Слушай, племянник, я недоволен тобой.
Д ж а н е т т и н о . Выслушайте меня, мой светлейший
дядюшка!
А н д р е а . Я выслушаю последнего нищего в Генуе,
если он того стоит, негодяя — никогда, будь он мой пле­
мянник. Я еще довольно милостив, что говорю с тобой,
как дядя: ты заслуживаешь услышать герцога и его
Синьорию.
230
Д ж а н е т т и н о . Одно только слово, светлейший гер­
цог.
А н д p e a . Сперва выслушай, что ты наделал, и тогда
уже отвечай. Ты разрушил здание, которое я воздви­
гал мало-по-малу, целые полвека, мавзолей твоего дяди,
его единственный памятник — любовь генуэзцев. Это лег­
комыслие прощает тебе Андреа.
Д ж а н е т т и н о . Мой дядя и герцог...
А н д р е а . Не прерывай меня. Ты разрушил прекрас­
нейший механизм правления, добытый мною у неба для
моих генуэзцев, стоивший мне стольких бессонных но­
чей, опасностей и крови. Пред целой Генуей ты зама­
рал мою герцогскую честь, потому что оскорбил мои
законы. Для кого ж они будут священны, когда моя
собственная кровь их презирает? Эту глупость про­
щает тебе дядя.
Д ж а н е т т и н о (обижаясь). Государь, вы сами про­
чили меня в генуэзские герцоги.
А н д р е а . Молчи! Ты изменник отечества, ты пора­
зил государство в самое сердце его жизни. Заметь это,
Джанеттино! Оно называется покорностью. Потому что
пастух лег отдохнуть вечером после дневных трудов,
ты уже вообразил, что стадо оставлено? Потому что
у Андреа волосы побелели, ты вздумал попирать зако­
ны ногами, как уличный мальчишка?
Д ж а н е т т и н о (надменно). Потише, герцог! И в
моих жилах кипит кровь Андреа, перед которым тре­
петала Франция.
А н д р е а . Молчи! Я тебе приказываю. Я привык,
чтоб и море утихало, когда говорю я. Ты надругался
над царственным правосудием в самом его храме.
Знаешь ли, как это называют, возмутитель? Отвечай
теперь!
Д ж а н е т т и н о (стоит безмолвно, потупив глаза).
А н д р е а . Несчастный Андреа! В своем собственном
231
сердце вскормил ты червя заслуг своих. Я сооружал
генуэзцам здание, в сладкой уверенности, что оно будет
смеяться над всеми усилиями времени, — и вот сам вно­
шу в него первый пожар (указывая на Джанеттино) —
вот этого... Безрассудный! Благодари эту седую голо­
ву, что хочет быть опущенной в могилу родными рука­
ми, благодари мою безбожную любовь к тебе, что я
с эшафота не бросаю головы возмутителя оскорблен­
ному государству. (Быстро уходит.)
ЯВЛЕНИЕ XIV.
Л о м е л л и н о вбегает испуганный и запыхавшись. Д ж а н е т т и н о
злобно и безмолвно смотрит герцогу вслед.
Л о м е л л и н о . Что я видел? Что я слышал? Теперь...
теперь спасайтесь, принц! Теперь — все потеряно!
Д ж а н е т т и н о (злобно.) Что там осталось еще те­
рять?
Л о м е л л и н о . Геную, принц. Я только что с пло­
щади. Народ толпится вокруг какого-то мавра. Он был
связан и его тащили. Граф Лаванья и за ним более
трехсот дворян шли в судилище, где пытают преступ­
ников. Мавр был схвачен на месте преступления, когда
собирался убить Фиеско.
Д ж а н е т т и н о (топнув ногою). Как! Да сегодня
все дьяволы на свободе!
Л о м е л л и н о . Стали допрашивать, кто его подо­
слал? Мавр не признался. Его взяли в первую пытку,—
не сознался. Взяли во вторую, — и он сознался, сознался
во всем. Ваша светлость, как вам пришло в голову вве­
рить свою честь негодяю?
Д ж а н е т т и н о (гневно набросившись на него). Не
спрашивай ничего!
Л о м е л л и н о . Слушайте далее. Едва было произне­
сено слово Дориа — лучше бы я прочел свое имя в за­
писной книжке дьявола, нежели услыхать тут ваше!—
232
как Фиеско показался народу. Вы знаете его, этого
человека, что молит повелительно, этого торговца серд­
цами толпы. Все собрание в недвижных группах, пол­
ных ужаса, внимало ему, едва переводя дыхание. Он
говорил недолго, но когда простер окровавленную руку,
народ стал драться из-за падающих капель, как из-за свя­
тыни. Мавр был выдан ему, и Фиеско — какой смертель­
ный удар для нас! — Фиеско простил его. Тут безмолвие
народа перешло в грозный вопль, каждое дыхание про­
клинало Дориа, тогда как Фиеско был отнесен домой на
руках при тысячегласных кликах: «да здравствует!»
Д ж а н е т т и н о (с глухим смехом). Пускай их бун­
туют! Император Карл... Одним этим словом я усмирю
их так, что во всей Генуе не загудит более ни один
колокол.
Л о м е л л и н о . От Италии до Богемии далеко. Если
Карл и поспешит, все-таки поспеет разве на ваши по­
минки.
Д ж а н е т т и н о (вынимает письмо с большой пе­
чатью). К счастью, он уже здесь. Ты удивлен, Ломел­
лино? Неужели ты думал, — я так глуп, что стал бы
дразнить бешеных республиканцев, если б они не были
уже проданы и преданы?
Л о м е л л и н о (озадаченный). Не знаю, что и думать!
Д ж а н е т т и н о . А я думаю кой о чем, чего ты не
знаешь. Развязка готова. Послезавтра падут двенадцать
сенаторов. Дориа будет монархом, а император Карл —
его защитником. Ты отступаешь?
Л о м е л л и н о . Двенадцать сенаторов! Мое сердце не
довольно велико, чтоб понять двенадцатикратное крово­
пролитие.
Д ж а н е т т и н о . Дурачок! На троне — это нипочем.
Видишь ли, мы решили с министрами Карла, что Фран­
ция еще имеет сильную партию в Генуе, и что она
может во второй раз предать в ее руки республику,
233
если не вырвать ее с корнем. Это затронуло старого
Карла за живое. Он подписал мое предложение, а ты
пиши теперь, что я продиктую.
Л о м е л л и н о . Я еще не знаю...
Д ж а н е т т и н о . Садись! Пиши!
Л о м е л л и н о . Но что я стану писать? (Садится.)
Д ж а н е т т и н о . Имена двенадцати кандидатов:Франциско Центурионе...
Л о м е л л и н о (пишет). В благодарность за его го­
лос, он откроет погребальное шествие.
Д ж а н е т т и н о . Корнелио Кальва.
Л о м е л и н о . Кальва.
Д ж а н е т т и н о . Микеле Цибо.
Л о м е л л и н о . Это охладит его желание быть про­
куратором.
Д ж а н е т т и н о . Томазо Ассерато с тремя братьями.
Ломеллино
(останавливается).
Д ж а н е т т и н о (выразительно). С тремя братьями.
Л о м е л л и н о (пишет). Далее!
Д ж а н е т т и н о . Фиеско граф Лаванья.
Л о м е л л и н о . Берегитесь! Ой, берегитесь! Как бы
не сломать вам шеи об этот черный камень.
Д ж а н е т т и н о . Шипионе Бургоньино.
Л о м е л л и н о . Пусть его справляет свадьбу где-ни­
будь в другом месте!..
Д ж а н е т т и н о . Где я буду дружкой невесты. Ра­
фаэль Сакко.
Л о м е л л и н о . Этого я попросил бы простить, пока
он не выплатит мне моих пять тысяч скуди. (Пишет.)
Смерть нас сквитает.
Д ж а н е т т и н о . Винченцо Кальканьо.
Л о м е л л и н о . Кальканьо. Двенадцатого напишу я на
свой страх, или наш злейший враг позабыт.
Д ж а н е т т и н о . Хороший конец — делу венец. Джузеппе Веррина.
234
Л о м е л л и н о . Вот она — голова гидры. (Встает, по­
сыпает песком, пробегает глазами бумагу и подает).
Послезавтра смерть дает великолепный пир и пригла­
шает на него двенадцать знатнейших генуэзцев.
Д ж а н е т т и н о (подходит к столу и подписывает).
Свершилось! Через два дня — избрание дожа. Когда со­
берется Синьория, будет подан знак платком — и эти
двенадцать лягут на месте от одного ружейного залпа,
а мои двести немцев займут между тем ратушу. Когда
это будет кончено, Джанеттино Дориа войдет в зал
и заставит присягнуть себе. (Звонит.)
Л о м е л л и н о . А Андреа?
Д ж а н е т т и н о (презрительно). Он стар. (Входит
слуга.) Если герцог спросит обо мне, сказать — у обед­
ни. (Слуга уходит.) Дьявол, что сидит во мне, может
прятаться под одной личиной благочестия.
Л о м е л л и н о . А эту бумагу, принц?
Д ж а н е т т и н о . Оставишь у себя и покажешь на­
шим приверженцам. Это письмо послать с нарочным
в Леванто. Оно извещает Спинолу обо всем и предпи­
сывает ему завтра в восемь часов утра быть здесь в
столице. (Хочет итти.)
Л о м е л л и н о . Бочка с течью, принц! Фиеско не бы­
вает в сенате!
Д ж а н е т т и н о (останавливаясь). Ведь будет же
в Генуе еще хоть один бунтарь? Я об этом постараюсь.
(Уходит в боковую комнату.)
Ломеллино скрывается в другой.
ЯВЛЕНИЕ XV.
Приемная комната у Фиеско.
Ф и е с к о с письмами и векселями. Мавр.
Ф и е с к о . Итак — четыре галеры прибыли?
М а в р . Благополучно бросили якорь в порту.
Ф и е с к о . Славно. Откуда нарочные?
235
М а в р . Из Рима, Пьяченцы и Франции.
Ф и е с к о (распечатывает письма и пробегает их).
Милости просим, милости просим к нам в Геную! (Ве­
село.) Угостить курьеров по-княжески!
М а в р . Гм! (Хочет итти.)
Ф и е с к о . Стой! Стой! Тебе еще много работы.
М а в р . Что прикажете — нос ищейки или жало скор­
пиона ?
Ф и е с к о . На этот раз только приманчивое пение
птички. Завтра утром проберутся в город две тысячи
переодетых солдат, чтобы поступить ко мне на службу.
Расставь своих ребят у всех ворот да вели им смотреть
за всеми входящими в оба. Одни явятся лоретскими бо­
гомольцами, другие — монахами или савоярами, или му­
зыкантами, некоторые разносчиками или труппой коме­
диантов; большею частью отставными солдатами, же­
лающими служить в Генуе. Каждого выспроси, где он
пристанет. Если ответит: в «Золотом Змее», — дружески
ему поклониться и указать мой дворец. Смотри, ты!
Впрочем, я вполне полагаюсь на твою сметку.
М а в р . Как на мою злость, граф. Если один волос
ускользнет от меня, зарядите духовое ружье моей па­
рой глаз и выстрелите по воробьям. (Хочет итти.)
Ф и е с к о . Постой! Еще порученье. Галеры будут ко­
лоть глаза народу. Замечай, что будут говорить об этом.
Если станут расспрашивать — отвечай, что ты слышал
стороной, будто твой господин собирается поохотиться
с ними на турок. Понимаешь?
М а в р . Понимаю. Бороды обрезанцев торчат сверху,
а что под ними, — одному чорту известно. (Хочет итти.)
Ф и е с к о . Постой! Еще одна предосторожность. Джанеттино имеет новую причину меня ненавидеть и ста­
вить мне западни. Иди и примечай за своими товари­
щами, не пронюхаешь ли какого-нибудь замысла на
убийство. Дориа посещает подозрительные дома. Будь
236
поближе с веселыми девицами. Тайны кабинетов охотно
прячутся в складках женской юбки. Обещай им бога­
тых гостей, обещай своего господина. Ничто не может
быть слишком возвышенно, чего бы ты не мог утопить
в этом болоте, пока не достанешь настоящего дна.
М а в р . Постойте! Постойте! Я вхож к известной Ди­
ане Бонони, и слишком год состоял при ней сводником.
Третьего дня я видел, как прокуратор Ломеллино вы­
ходил из ее дома.
Ф и е с к о . Вот кстати. Этот Ломеллино и есть глав­
ный ключ ко всем глупостям Дориа. Завтра же поутру
ты должен побывать у нее. Может быть, в эту же
ночь он будет Эндимионом этой целомудренной Дианы.
М а в р . Еще одно обстоятельство, сиятельный граф.
Если генуэзцы меня спросят, — и, чорт меня побери, они
это наверное сделают, — если они меня спросят, что при­
думал Фиеско для Генуи? Станете ли вы тогда носить
маску, или что отвечать мне?
Ф и е с к о . Отвечать? Подожди. Плод дозревает. По­
туги предвещают роды. «Генуя лежит на плахе, моего
господина зовут Джованни Луиджи Фиеско», — отве­
тишь ты.
М а в р (весело потягиваясь). Ну, уж обработаю
дельце! Клянусь в том честью бездельника! Подымайся,
друг Гассан! Сначала — в погребок. У моих ног полные
руки дела, так надо побаловать желудок, чтоб он моим
ногам замолвил доброе слово. (Спешит вон, но тот­
час возвращается.) A propos! Я было и забыл! Вы
хотели знать, что происходило между вашей женой и
Кальканьо? Ему наклеили нос, граф, и все тут. (Убе­
гает.)
ЯВЛЕНИЕ XVI.
Ф и е с к о один.
Ф и е с к о . Жалею, Кальканьо! Неужели вы думали,
что я оставил бы на произвол случая столь щекотливую
237
статью, как мое брачное ложе, если б не был обес­
печен с этой стороны добродетелью моей жены и моим
собственным достоинством? Но милости просим в свой­
ство. Ты хороший солдат. Это приобретает мне твою ру­
ку на погибель Дориа. (Ходит твердыми шагами взад
и вперед.) Теперь, Дориа, выходи на борьбу со мною!
Все пружины великого замысла пущены в ход. Все ин­
струменты настроены к страшному концерту. Остается
снять маску и показать патриотам Генуи Фиеско.
Слышны шаги.
Гости? Кто бы это мог меня тревожить в такое время?
ЯВЛЕНИЕ XVII.
Ф и е с к о . В е р р и н а Р о м а н о с картиной. С а к к о . Б у р г о н ь ино и К а л ь к а н ь о . Входя все кланяются Фиеско.
Ф и е с к о (встречая их, весело). Здравствуйте, до­
стойные друзья мои! Какое важное дело привело вас
всех сразу ко мне? И ты здесь, дорогой брат Веррина?
Скоро я разучился бы узнавать тебя, если б мои мысли
не были с тобой чаще, нежели глаза. Чуть ли не с по­
следнего бала я не видал моего Веррины.
В е р р и н а . Не упрекай его, Фиеско. Тяжелое бремя
налегло с тех пор на его седую голову. Но довольно
об этом.
Ф и е с к о . Но не довольно для любопытства моей
любви. Наедине ты мне скажешь больше. (Бургоньино.)
Здравствуйте, юный герой! Наше знакомство еще зе­
лено, но моя дружба уже созрела. Что, изменили вы
свое мнение обо мне?
Б у р г о н ь и н о . Готовлюсь.
Ф и е с к о . Веррина, я слыхал, что этот молодой чело­
век будет мужем твоей дочери. Поздравляю с выбором.
Я говорил с ним всего один раз и несмотря на то по­
чел бы за честь вступить с ним в родство.
238
В е р р и н а . Услышав этот отзыв, я горжусь дочерью.
Ф и е с к о (к другим). Сакко? Кальканьо? Все такие
редкие гости в моей гостиной. Мне скоро придется сты­
диться своего гостеприимства, если благороднейшие
украшения Генуи станут избегать его. Приветствую мо­
его пятого гостя, хотя мне незнакомого, но уже пре­
красного по сообществу с такими достойными людьми.
Р о м а н о . Я — просто живописец, граф, Романо по име­
ни, кормлюсь обкрадыванием природы, не имею дру­
гого герба, кроме своей кисти, и теперь пришел сюда
(с низким поклоном) найти благородную черту для го­
ловы Брута.
Ф и е с к о . Вашу руку, Романо! Ваша богиня — родня
моему дому. Я братски люблю ее. Искусство — правая
рука природы. Природа создала только животных, ис­
кусство — человека. Но что вы пишете, Романо?
Р о м а н о . Сцены действенной древности. Во Флорен­
ции находится мой умирающий Геркулес, моя Клео­
патра — в Венеции, бешеный Аякс — в Риме, где герои
древности снова воскресли в Ватикане.
Ф и е с к о . А теперь чем занята ваша кисть?
Р о м а н о . Она брошена, граф. Светоч гения получил
меньше масла, нежели свет жизни. После известной точки
горит уже бумажная обертка. Вот моя последняя работа.
Ф и е с к о (весело). Она явилась как нельзя более
кстати. Сегодня я необыкновенно весел, все мое су­
щество проникнуто каким-то героическим покоем и со­
всем готово отдаться чудной природе. Покажите вашу
картину. Мне хочется сделать из этого праздник. Ста­
нем в кружок, друзья мои. Отдадим себя во власть
художника. Покажите вашу картину, Романо.
В е р р и н а (тихо другим). Теперь замечайте, ге­
нуэзцы.
Р о м а н о (устанавливая картину). Свет должен па­
дать отсюда. Поднимите эту занавесь, а ту — опустите.
­­­
Хорошо. (Отходит в сторону.) Это история Виргинии
и Аппия Клавдия.
Продолжительное, многозначительное молчание, в продолжение кото­
рого все рассматривают картину.
В е р р и н а (вдохновенно). Рази, седовласый отец!
А, ты трепещешь, тиран! Отчего вы так бледны, чурба­
ны римляне? За ним, римляне! Блеснул нож. За мной,
чурбаны, генуэзцы! Долой Дориа! Долой! Долой! (Ма­
шет мечом перед картиной.)
Ф и е с к о (улыбаясь живописцу). Захотите ли вы еще
большей похвалы? Ваше искусство превратило стари­
ка в безбородого мечтателя.
В е р р и н а (в изнеможении). Где я? Куда они дева­
лись? Исчезли, как мыльные пузыри? Ты здесь, Фиеско?
Тиран еще жив, Фиеско?
Ф и е с к о . Видишь? Засмотревшись, ты, кажется, за­
был про глаза. Ты находишь голову этого римлянина
достойной удивления? Оставь ее в покое! Посмотри луч­
ше на эту девушку. Какое выраженье! Как мягко, как
женственно! Какая прелесть в этих поблекших устах!
Неподражаемо, божественно, Романо! А эта ослепи­
тельной белизны грудь! Как роскошно приподнята она
лоследней волной дыханья! Побольше таких нимф, Ро­
мано, — и я преклоню колени перед вашим воображе­
нием и дам отставку природе.
Б у р г о н ь и н о . Веррина, это ли ты надеялся услы­
шать?
В е р р и н а . Мужайся, сын мой! Бог отринул руку
Фиеско — значит, он избрал наши.
Ф и е с к о (живописцу). Итак, — это ваша последняя
работа, Романо? Ваше воображение истощено. Вы не
должны более браться за кисть. Но, удивляясь художни­
ку, я позабыл о его работе. Я в состоянии, стоя пе­
ред вашей картиной, просмотреть землетрясение. Убс240
рите ее! Если б я захотел заплатить вам за эту го­
ловку Виргинии, мне бы пришлось заложить всю Геную.
Уберите вашу картину.
Р о м а н о . Слава — награда художника. Я дарю вам
картину. (Хочет уйти.)
Ф и е с к о . Подождите немного, Романо! (Величаво
ходит по комнате и, кажется, размышляет о чем-то
великом. По временам окидывает присутствующих
беглым, но проницательным взглядом, наконец берет
живописца за руку и подводит к картине.) Подойди
сюда, живописец. (Гордо и с достоинством.) Ты ки­
чишься, что можешь передразнивать жизнь на мертвом
полотне и без большого труда увековечивать великие
деянья. Ты величаешься политическим жаром, безмозг­
лой игрой марионеток фантазии, без сердца, бес силы,
подвигающей к великому. На холсте свергаешь тира­
нов, а сам — жалкий раб. Одним ударом кисти осво­
бождаешь республики, тогда как не можешь разбить
свои собственные цепи. (Сильно и повелительно.) Иди!
Твоя работа — фиглярство. Призрак да исчезнет пред
делом. (Опрокидывает картину. Величественно.) Я
сделал то, что ты нарисовал.
Все потрясены. Романо в смущении уносит свою картину.
ЯВЛЕНИЕ XVIII.
Фиеско. В е р р и н а . Б у р г о н ь и н о . С а к к о . К а л ь к а н ь о .
Ф и е с к о (прерывая общее молчание). Вы думали,
что лев спит, потому что он не рычит? Неужели вы
так тщеславны, что могли вообразить, будто вы одни
чувствуете цепи Генуи? Одни хотите разорвать их?
Прежде нежели вы издали услыхали их звон, Фиеско
уже разорвал их. (Открывает шкатулку, вынимает
связку писем и разбрасывает их по столу.) Вот пармские солдаты, вот французское золото, вот четыре пап241
ские галеры. Чего недостает еще, чтобы затравить ти­
рана в его логовище? О чем еще надо вспомнить, повашему? (Все поражены и молчат. Фиеско подходит
к столу и говорит с чувством собственного достоин­
ства.) Республиканцы, вы гораздо искуснее проклинае­
те тиранов, нежели взрываете их на воздух.
Все, кроме Веррины, без слов повергаются к ногам Фиеско.
В е р р и н а . Фиеско, мой дух преклоняется пред твоим,
но мои колени не способны на это. Ты — великий чело­
век, но встаньте, генуэзцы!
Ф и е с к о . Вся Генуя сердилась на сластолюбца Фи­
еско, вся Генуя проклинала распутного негодяя Фиеско.
Генуэзцы, генуэзцы! Мое распутство обмануло хитро­
го деспота, мои дурачества скрыли от вашей проница­
тельности мою опасную мудрость. Чудное дело заговора
закуталось в пеленки сладострастия. Довольно. Генуя
знает меня в вас. Мое величайшее желание удовлетво­
рено.
Б у р г о н ь и н о (возмущенный бросается в кресло).
Итак — я ничего не значу!
Ф и е с к о . Но перейдем скорее от мыслей к делам.
Все пружины готовы к действию. Я могу осадить го­
род с моря и с суши. Рим, Франция и Парма на моей
стороне. Дворянство недовольно. Сердца народа — мои.
Тираны убаюканы мною. Республика готова к преобра­
жению. Счастье на нашей стороне. Все готово... Но Вер­
рина задумался?
Б у р г о н ь и н о . Постойте. Я знаю слово, способное
разбудить его скорей, чем трубный звук страшного суда.
(Подходит к Веррине и говорит ему выразительно.)
Отец, очнись! Твоя Берта в отчаянии.
В е р р и н а . Кто сказал это? К делу, генуэзцы!
Ф и е с к о . Поразмыслите об исполнении нашего за­
мысла. Ночь застала нас за важным разговором. Ге242
нуя спит. Заснул и тиран, утомленный грехами дня.
Бодрствуйте за обоих!
Б у р г о н ь и н о . Прежде чем мы расстанемся, освя­
тим наш геройский союз объятием. (Обняв друг друга,
они образуют круг.) Здесь соединяются пять славней­
ших сердец Генуи, чтобы славней решить ее судьбу.
(Они крепче сжимают друг друга.) Когда разрушится
мироздание и приговор последнего суда разорвет узы
крови и любви, — и тогда этот пятилистник геройского
союза не распадется на части! (Расходятся.)
В е р р и н а . Когда мы соберемся снова?
Ф и е с к о . Завтра в полдень я соберу ваши мнения.
В е р р и н а . Итак, завтра в полдень. Доброй ночи,
Фиеско. Идем, Бургоньино. Ты услышишь нечто не­
обыкновенное.
Оба уходят.
Ф и е с к о (остальным). Выходите на улицу задними
воротами, чтобы вас не заметили шпионы Дориа.
Все уходят.
ЯВЛЕНИЕ XIX.
Фиеско, погруженный в размышленье, ходит взад и вперед.
Ф и е с к о . Что за волненье в груди моей! Что за
таинственный прилив мыслей! Точно подозрительные
сообщники, что выводят на черное дело, крадутся на
цыпочках и боязливо потупляют свои разгоревшиеся
лица, так проходят тайком роскошные призраки мимо
души моей. Постойте! Дайте мне осветить ваши лица.
Честная мысль укрепляет сердце мужчины и геройски
показывает себя дню. О, я знаю вас! Это — ливрея веч­
ного духа лжи. Сгиньте! (Снова молчанье, потом с
возрастающим жаром.) Республиканец Фиеско! Герцог
Фиеско! Остерегись! Перед тобой страшная бездна,
где стынет мозг добродетели, где небо граничит с адом.
243
Здесь-то спотыкались и падали герои, и мир проклинает
имена их. Здесь-то сомнение овладевало героями, и
герои останавливались и делались полубогами. (С боль­
шей живостью.) Но ведь они мои, сердца Генуи. Ведь
мои руки водят произвольно то туда, то сюда грозную
Геную. О, как лукав порок! Каждого демона заслоняет
ангелом. Несчастное честолюбие! Застарелая похоть!
Ангелы своими поцелуями отняли у тебя небо, и вот
твое чрево изрыгает смерть. (Содрогаясь.) Ангелов обо­
льщаешь ты песнями сирен о бессмертии, людей ловишь
ты золотом, женщинами и коронами. (После некоторо­
го молчания, твердо.) Добыть корону — великое дело,
отказаться от нее — дело божественное. (Решительно.)
Да погибнет тиран! Будь свободной, Генуя, а я (растро­
ганно) — твоим счастливейшим гражданином!
Занавес опускается.
244
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ.
ЯВЛЕНИЕ I.
Дикая местность.
В е р р и н а и Б у р г о н ь и н о идут в темноте.
Б у р г о н ь и н о (останавливаясь). Но куда ты ве­
дешь меня, отец? Ты вызвал меня, подавленный горем,
и оно отзывается еще до сих пор в твоем неровном
дыхании. Отвечай, или я не пойду далее.
В e p p и н а . Мы на месте.
Б у р г о н ь и н о . Самом ужасном, какое ты только мог
отыскать. Отец, если то, что ты замыслил, похоже на
это место, у меня волосы станут дыбом.
В е р р и н а . И это еще солнце в сравнении с ночью
моей души. Следуй за мной туда, где тление пожирает
тела и смерть восседает за своей страшной трапезой,
туда, где стоны погибших душ веселят дьяволов и не­
благодарные слезы горя струятся сквозь дырявое реше­
то вечности, туда, мой сын, где мир изменяет свой ло­
зунг и божество уничтожает свое изображение. Там
стану я говорить с тобою судорогами, и ты, скрежеща
зубами, будешь внимать мне.
Б у р г о н ь и н о . Внимать? Чему?.. Заклинаю тебя!..
В е р р и н а . Юноша! Я страшусь... Юноша, твоя
кровь еще горяча, тело твое нежно: такие натуры чув­
ствуют человечней, мягче; на этом тихом пламени рас­
топляется моя жесткая мудрость. Если б холод старо245
сти или свинцовое бремя горя налегли на радостный по­
лет твоего духа, если б черная, сгустившаяся кровь
страждущей природы преградила пути к твоему сердцу,
тогда бы ты мог еще понять язык моих страданий и
подивиться моему замыслу.
Б у р г о н ь и н о . Я узнаю его, и он будет моим.
В е р р и н а . Нет, мой сын! Веррина избавит от него
твое сердце. О, Шипионе! Тяжелое бремя давит эту
грудь, мысль ужасная, как беззвездная ночь, способная
растерзать грудь мужчины. Понимаешь ли? Один хочу
я привести ее в исполнение, но носить ее один я не
в силах. Будь я горд, Шипионе, я бы мог сказать,
что мука быть единственным великим человеком. Ве­
личие самому творцу стало в тягость, и он сделал ан­
гелов своими поверенными. Слушай, Шипионе!
Б у р г о н ь и н о . Моя душа поглощает твою.
В е р р и н а . Слушай, но не возражай! Ни слова, юный
друг! Слышишь ли? Ни слова против! Фиеско должен
умереть!
Б у р г о н ь и н о (в изумленьи). Умереть? Фиеско?
В е р р и н а . Умереть! Боже, благодарю тебя! Я вы­
сказался: Фиеско должен умереть, сын мой, умереть от
руки моей. Теперь иди. Есть дела, — они не подлежат
никакому суду, их судья — небо. Это одно из них. Иди.
Мне не надо ни твоего порицания, ни твоего одобрения.
Я знаю, чего оно мне стоит, и потому — довольно. Но по­
стой! Ты, пожалуй, додумаешься из-за этого до безу­
мия. Послушай: заметил ли ты вчера, как он любовался
собою в нашем изумлении? Человек, чья улыбка обма­
нула всю Италию, станет ли терпеть себе равных в
Генуе? Иди! Фиеско свергнет тирана — это верно, Фиеско
будет опаснейшим тираном Генуи — это еще вернее. (Бы­
стро уходит.)
Бургоньино молча и с удивлением смотрит ему вслед, потом мед­
ленно следует за ним.
246
ЯВЛЕНИЕ II.
Зала во дворце Фиеско. Посредине большая стеклянная дверь, сквозь
нее видны вдали море и Генуя. Светает.
Ф и е с к о у двери.
Ф и е с к о . Что бы это значило? Луна зашла, утро
встает все в огне из моря. Дикие мечты прогнали мой
сон. Все существо мое судорожно ухватилось за одно
ощущенье. Мне надо воздуху. (Отворяет стеклян­
ную дверь. Город и море в огне утренней зари. Фиеско
ходит большими шагами по комнате.) Я — величайший
человек в Генуе, и не должны ли низшие души собрать­
ся около высшей? Но я оскорбляю добродетель. (Оста­
навливается.) Добродетель? Человек избранный имеет
не те искушения, что обыкновенный. Неужели же ему
разделять его добродетели? Разве панцырь, облекаю­
щий тощее тело пигмея, может быть впору великану?
Солнце восходит над Генуей.
Этот величественный город (кидается к дверям с
отверстыми объятиями) — мой! И сиять над ним, по­
добно царственному дню, заботиться о нем с мощью
монарха, все кипучие страсти, все несытые желания
потоплять в этом бездонном океане! Да, если остроумие
обманщика не может облагородить обмана, — по крайней
мере, цена облагораживает обманщика. Подло вытащить
кошелек из кармана, дерзко надуть на миллион, но не­
выразимо велико украсть корону. Позор уменьшается с
возрастанием преступления. (Молчание. Потом значи­
тельно.) Повиноваться? Повелевать? Ужасная бездон­
ная пропасть! Бросьте в нее все, что только человек
имеет драгоценного: ваши победы, завоеватели, ваши
бессмертные создания, художники, ваши чувственные
наслаждения, эпикурейцы, ваши моря и острова, море­
плаватели! Повиноваться и повелевать: быть и не быть!
247
Разве тот, кто перенесется через страшную пропасть
между последним серафимом и бесконечным, измерит
этот полет? (Торжественно.) Стоять на этой ужасной
неизмеримой высоте! Смотреть на кружащийся внизу
водоворот человечества, где колесо слепой обманщицы
коварно вертит судьбами! Первому припадать устами
к кубку радости! Водить на привязи закон, этого испо­
лина во всеоружии! Видеть, как наносятся ему неизле­
чимые раны, когда его бессильный гнев напрасно сту­
чится в прихожую власти! Управлять неукротимыми
страстями народа как бешеными конями, мягкой игрой
поводьев! Одним... одним дуновением превращать в
прах зазнавшуюся гордость вассала! Вызывать к жи­
зни творческим скипетром грезы монаршей горячки! О,
эта картина возносит дух выше его пределов! Одна
минута владычества поглотила суть всего существова­
ния. Не толчея жизни, а ее содержание определяет ей
цену. Разбей гром на простые звуки, и ты станешь
убаюкивать ими детей, но слей их в один внезапный
удар, — и царственный звук потрясет вечное небо. Я ре­
шился. (Ходит величественно взад и вперед.)
ЯВЛЕНИЕ III.
Ф и е с к о . Л е о н о р а входит с заметной боязнью.
Л е о н о р а . Простите, граф! Боюсь, не нарушила ли
я ваш ранний покой?
Ф и е с к о (удивленный в высшей степени, отсту­
пает назад). Признаюсь, графиня, вы меня изумили.
Л е о н о р а . Этого не случается только с теми, кто
любит.
Ф и е с к о . Прелестная графиня, вы подвергаете свою
красоту вредному дыханию утреннего воздуха.
Л е о н о р а . Но зачем мне беречь немногие ее остат­
ки для горя!
248
Ф и е с к о . Горя, моя радость? А я думал до сих пор,
что не желать ворочать государствами — значит быть
спокойным духом.
Л е о н о р а . Может быть. Но я чувствую, что моя
женская грудь ломится под этим спокойствием духа.
Я пришла, граф, обеспокоить вас пустой просьбой, если
только вам будет угодно уделить мне несколько минут.
Семь месяцев мною владел странный сон, — будто бы я
графиня Лаванья. Теперь он отлетел. Голова тяжела.
Я должна вызвать все наслажденья моего невинного
детства, чтобы вылечить воображение от этого живого
призрака, и потому — позвольте мне возвратиться в объ­
ятия моей доброй матери.
Ф и е с к о (сильно озадаченный). Графиня!
Л е о н о р а . Вы должны иметь сострадание к этой
слабой, изнеженной вещице — моему сердцу. Малейшее
воспоминание о чудном сне может еще более расстроить
мое больное воображение, и потому я возвращаю по­
следние оставшиеся у меня залоги их законному вла­
дельцу. (Кладет на стол несколько дорогих вещиц.)
И этот кинжал, пронзивший насквозь мое сердце (его
любовные письма), и этот... и... (она, рыдая, хочет
выбежать из комнаты.) не оставлю себе ничего, кро­
ме раны.
Ф и е с к о (потрясенный, спешит за нею и остана­
вливает ее). Леонора! Что за сцена. Ради бога!
Л е о н о р а (изнеможенная, падает в его объятия).
Я не заслужила быть вашей женой, но жена ваша долж­
на была бы заслужить ваше уважение. Как они теперь
шипят, эти злые языки! Как презрительно глядят на
меня генуэзские дамы и девицы: «Взгляните, как она
отцветает — эта тщеславная, что вздумала быть женою
Фиеско!» Жестокое наказание моему женскому само­
любию! Когда мой Фиеско вел меня к брачному алтарю,
я презирала весь свой пол.
249
Ф и е с к о . Право, синьора, эта сцена становится стран­
ною.
Л е о н о р а (про себя). А, добилась! Он то бледнеет,
то краснеет. Теперь я сильна.
Ф и е с к о . Только два дня, графиня, и тогда обви­
няйте меня.
Л е о н о р а . Пожертвована... — О, не допусти меня до­
говорить пред тобою, девственная заря! — пожертвована
для распутницы. Нет! Посмотрите на меня, Фиеско, или
глаза, приводящие в рабский трепет всю Геную, должны
теперь потупиться пред слезами женщины?
Ф и е с к о (в чрезвычайном смущении). Ни слова бо­
лее, синьора! Ни слова!
Л е о н о р а (с грустью и некоторой колкостью).
Терзать слабое женское сердце! О, как это достойно
сильного пола! Я кинулась в объятия этого человека,
все мои женские слабости сладострастно прильнули к
этой мощной груди, я отдала ему все свое небо, — и ве­
ликодушный человек дарит его какой-то...
Ф и е с к о (прерывая ее с силою). Моя Леонора, нет...
Л е о н о р а . Моя Леонора! Небо, благодарю тебя! Это
прежний правдивый, золотой звук любви! Коварный,
я бы должна была ненавидеть тебя — и что же? — сама
жадно бросаюсь на крохи твоей нежности. Ненавидеть?
Я сказала: ненавидеть Фиеско? О, не верь этому! Уме­
реть научит меня твоя измена, но ненавидеть — никогда!
Мое сердце обмануто
За сценой слышен голос мавра.
Ф и е с к о . Леонора, исполните ли вы для меня одну
пустую, ребяческую просьбу?
Л е о н о р а . Все, Фиеско, если только это не будет
речью о вашем равнодушии.
Ф и е с к о . Что хотите! Как хотите! (Значительно.)
Пока Генуя не состарится двумя днями, не спрашивайте
250
меня ни о чем и не осуждайте меня. (Вежливо уводит
ее в соседнюю комнату.)
ЯВЛЕНИЕ IV.
Ф и е с к о . Мавр, запыхавшись.
Ф и е с к о . Откуда это так впопыхах?
М а в р . Скорее, граф!
Ф и е с к о . Не забежало ль чего в твои сети?
М а в р . Прочитайте это письмо. Да тут ли я, в са­
мом деле? Я думаю, что или Генуя стала на двенадцать
улиц короче, или мои ноги во столько раз длиннее.
Вы бледнеете? Да, идет игра на головы — и ваша уже
на карте. Как это вам нравится?
Ф и е с к о (взволнованный, бросает письмо на стол).
Косматый дьявол и десять чертей, как завладел ты
этими письмами?
М а в р . Да почти так же, как и ваше сиятельство рес­
публикой. Нарочный должен был скакать с ними в Леванто. Я пронюхал поживу, подстерег молодца в трущо­
бе: бац! — хорек лежит, а курица в наших руках.
Ф и е с к о . Кровь эта на тебе! За это письмо нельзя
заплатить золотом.
М а в р . Я поблагодарю и за серебро. (Серьезна и
значительно.) Граф Лаванья, недавно я охотился за
вашей головой. (Показывая письмо.) Этим возвращаю
ее вам. Теперь, надеюсь, сиятельнейший граф и бездельник — квиты. За следующее вы уже можете по­
благодарить вашего приятеля. (Подает вторую бу­
магу.) Нумер второй.
Ф и е с к о (берет бумагу, с изумлением). В своем ли
ты уме?
М а в р . Нумер второй. (Подбоченившись, гордо ста­
новится рядом с ним.) Кажется, лев не сделал боль­
шой глупости, что простил мышонка. (Лукаво.) Право,
251
он поступил умно, иначе кто бы теперь выпутал его из
сетей? Ну, как вам это нравится?
Ф и е с к о . Любезный, сколько у тебя чертей в услу­
жении?
М а в р . К услугам — всего один, и тот на графских
хлебах.
Ф и е с к о . Собственноручная подпись Дориа! Отку­
да добыл ты эту бумагу?
М а в р . Еще тепленький из рук моей Бонани. Прош­
лую ночь я побывал у нее и позвонил-таки порядком
вашими красными словами и еще прекраснейшими чер­
вонцами. Последние одолели. Мне приказано было
явиться перед шестью часами утра. Граф Ломеллино
был действительно там, как вы говорили, и заплатил
сполна за контрабандное небо.
Ф и е с к о (порывисто). Жалкие рабы женщин! Хо­
тите низвергать республики, а не умеете помолчать пе­
ред продажной красотой. Я вижу из этих бумаг, что
Дориа с приверженцами составил заговор убить меня
с одиннадцатью сенаторами и провозгласить Джанеттино самодержавным герцогом.
М а в р . Не иначе, и притом утром в день избрания
дожа, третьего числа этого месяца.
Ф и е с к о (быстро). Наша бурная ночь должна за­
душить это утро во чреве матери. Живей, Гассан! Мои
замыслы созрели. Созови своих. Нам нужно перегнать
их на один кровавый скачок. Поспешай же, Гассан!
М а в р . Сперва дайте мне вытряхнуть перед вами
мою сумку с новостями. Две тысячи человек пробрались
благополучно. Я поместил их у капуцинов, где их не
сыщет сам пройдоха солнечный луч. Они горят нетер­
пением увидеть своего повелителя, и все до последнего
бравые ребята.
Ф и е с к о . Из каждой головы вырастет для тебя по
скуди. Что болтает Генуя о моих галерах?
252
М а в р . Это самая забавная статья, ваше сиятельство.
Слишком четыреста авантюристов, которых мир между
Францией и Испанией посадил на мель, пристали к моим
людям с убедительной просьбой замолвить вам доброе
слово о них, чтоб вы их послали на неверных. Я велел
им вечером собраться на дворе вашего дворца.
Ф и е с к о (весело). Я, кажется, скоро обниму тебя,
каналья. Мастерское дело! Четыреста, говоришь ты?
Теперь Генуе уж нет спасенья. Четыреста скуди
твои.
М а в р (простодушно). Знаете, Фиеско, мы с вами
так перевернем Геную, что после законы хоть метлами
выметай. Я вам не говорил, что у меня и в здешнем
гарнизоне есть птицы, на которых могу надеяться, как
на свое будущее путешествие в ад. Я постарался, что­
бы у каждых ворот между часовыми было по крайней
мере по шести из наших. Этого будет достаточно, что­
бы занять остальных и утопить в вине все их пять
чувств. Итак, если вам пришла охота рискнуть в эту
ночь, — вы найдете стражу пьяной.
Ф и е с к о . Ни слова более. До сих пор я ворочал
громадный камень без человеческой помощи — и вот у
самой цели меня пристыжает самый большой в округе
негодяй. Твою руку, молодец! Чего не доплатит тебе
граф, то возвратит с лихвою герцог.
М а в р . Вот еще записка от графини Империали. Она
зазвала меня к себе с улицы, была весьма милостива,
спросила насмешливо: не разлилась ли желчь у гра­
фини Лаванья? «Ваша светлость, — говорю я, — вы изво­
лите спрашивать всего об одном здоровьи», — говорю я...
Ф и е с к о (прочитав записку, бросает ее). Славно
сказано! Что же она отвечала?
М а в р . Отвечала, что жалеет о судьбе бедной вдовы,
причем вызывалась сделать ей удовлетворение и запре­
тить вперед вашему сиятельству за собой ухаживать.
253
Ф и е с к о (ядовито). Что могло продлиться до вто­
рого пришествия. Что ж тут важного, Гассан?
М а в р (злобно). Ваше сиятельство, дамские дела сле­
дуют по важности непосредственно за политическими.
Ф и е с к о . О, конечно! И эти в особенности. Что там
у тебя за бумажка?
М а в р . Одна чертовщина выкапывает другую. Этот
порошок дала мне синьора, чтобы подмешивать его по
утрам в шоколад вашей супруги.
Ф и е с к о (побледнев и отступив шаг назад). Дала
тебе?
М а в р . Донна Джулия, графиня Империали.
Ф и е с к о (вырывает у него из рук порошок, гневно).
Если ты лжешь, бездельник, я прикую тебя живого к
флюгеру башни святого Лоренцо, где ветер будет пере­
вертывать тебя по девяти раз в секунду. Этот порошок?..
М а в р . (нетерпеливо). Я должен давать вашей же­
не пить в шоколаде, как приказала донна Джулия Им­
периали.
Ф и е с к о (вне себя). Чудовище, чудовище! Этому
чистому существу! И этакий ад может вмещаться в од­
ной женской душе! Но я забыл поблагодарить тебя,
святое провиденье, что ты разрушило этот замысел,
разрушило еще злейшим демоном! Твои пути неиспо­
ведимы! (Мавру.) Обещай графине исполнить и мол­
чать.
М а в р . Согласен, особенно на последнее: она уже
заплатила мне за это.
Ф и е с к о . Этой запиской она приглашает меня к себе.
Я приду, синьора! Я уговорю вас пожаловать сюда.
Прекрасно! Теперь беги поскорее и зови сюда заго­
ворщиков.
М а в р . Я чуял наперед, что вы дадите мне это при­
казание и потому пригласил их всех собраться сюда
к десяти часам.
254
Ф и е с к о . Я слышу шаги. Это они. Каналья, ты за­
служиваешь иметь свою собственную виселицу, где еще
не корчился ни один потомок Адама. Иди в переднюю
и жди, пока позову.
М а в р (уходя). Мавр сделал свое дело — мавр может
убираться. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ V.
Все з а г о в о р щ и к и .
Ф и е с к о (встречая их). Гроза готова разразиться.
Сбираются тучи. Входите потише. Заприте замок на
оба поворота.
В е р р и н а . Восемь дверей я запер за собою. Подо­
зрение не подойдет к нам и на сто мужских шагов.
Б у р г о н ь и н о . Здесь нет изменника, если только
не станет им наш страх.
Ф и е с к о . Страх не переступает моего порога. При­
ветствую тех, кто еще думает по-вчерашнему. Сади­
тесь.
Садятся.
Б у р г о н ь и н о (ходит по комнате). Я не люблю
сидеть, когда думают о разрушении.
Ф и е с к о . Генуэзцы, настал решительный час.
В е р р и н а . Ты требовал, чтобы мы обдумали план,
как убить тирана. Спрашивай. Мы собрались сюда,
чтобы отвечать тебе.
Ф и е с к о . Итак, во-первых — вопрос, хотя немного за­
поздалый и непривычно звучащий: кто должен пасть?
Все молчат.
Б у р г о н ь и н о (опираясь на спинку кресел, Фиеско
значительно). Тираны!
Ф и е с к о . Дельно — тираны! Но вникните хорошенько
в значение этого слова. Кто более тиран? Тот ли, кто
255
имеет намерение попрать свободу, или тот, кто имеет
власть ее попрать?
В е р р и н а . Я ненавижу первого и боюсь последнего.
Андреа Дориа должен пасть.
К а л ь к а н ь о (быстро). Андреа, дряхлый Андреа,
который, быть может, послезавтра кончит расчет с при­
родой?
С а к к о . Андреа — кроткий старик?
Ф и е с к о . Ужасна кротость этого старика, мой Сакко!
Безумная дерзость Джанеттино только смешна. Андреа
Дориа падет. Это изрекла твоя мудрость, Веррина.
Б у р г о н ь и н о . Цепи из стали или шелка — все-таки
цепи, и Андреа Дориа падет.
Ф и е с к о (подходя к столу). Итак, приговор произ­
несен над дядей и племянником. Подпишитесь.
Все подписываются.
Итак, кто — решено. (Садится.) Теперь поговорим о
столько же важном — как. Ваше мнение, друг Кальканьо?
К а л ь к а н ь о . Мы можем исполнить это или как сол­
даты, или как убийцы. Первое опасно, потому что для
этого необходимы сообщники, и рискованно, так как
сердца народа еще не все на нашей стороне; для вто­
рого довольно пяти хороших кинжалов. Через три дня
будет торжественная месса в церкви святого Лоренцо.
Оба Дориа всегда там бывают. В присутствии всевыш­
него засыпает и боязнь тиранов. Я все сказал.
Ф и е с к о (отворачиваясь). Кальканьо, ваше разумное
мнение отвратительно. Рафаэль Сакко!
С а к к о . Я одобряю доводы Кальканьо, но способ
меня ужасает. Лучше пусть Фиеско пригласит дядю и
племянника на пир, где они, под давлением гнева рес­
публики, могут выбрать любое: или узнать смерть от
наших кинжалов, или выпить ее в добром кипрском.
По крайней мере, это средство удобно.
256
Ф и е с к о (с отвращением). Сакко, а если капля вина
на их коснеющем языке превратится в кипящую смолу,
предвкушение ада? Что тогда, Сакко? Прочь этот совет!
Говори, Веррина!
В е р р и н а . Открытое сердце действует открыто.
Убийство побратает нас с каждым разбойником, меч
в руке — признак героя. По-моему, мы явно подадим
знак к восстанию и громко призовем патриотов Генуи
к мщению. (Вскакивает со стула.)
Все следуют его примеру. Б у р г о н ь и н о бросается ему на шею.
Б у р г о н ь и н о . И вооруженной рукой принудим
счастье быть с нами. Это голос чести и мой!
Ф и е с к о . И мой. Стыдитесь, генуэзцы! (Обращаясь
к Кальканьо и Сакко.) Счастье и без того много для
нас сделало, мы должны и сами поработать. Итак — вос­
стание, генуэзцы, и в эту же ночь!
В е р р и н а и Б у р г о н ь и н о в изумлении. Остальные в ужасе.
К а л ь к а н ь о . Как? В эту ночь? Тираны еще слишком
сильны, наша партия еще слишком слаба.
С а к к о . В эту ночь? Еще ничего не готово, а солнце
уже садится.
Ф и е с к о . Ваше сомнение очень благоразумно, но про­
чтите эти бумаги. (Подает им письмо Джанеттино и,
в то время как они читают, ходит насмешливо взад
и вперед). Теперь — гасни, прекрасная звезда Дориа!
Гордо и надменно стояла ты на горизонте Генуи, словно
могла сдавать его внаймы, тогда как видела не раз,
что и самое солнце уступает небо и делит скипетр
света с луною. Гасни, прекрасная звезда Дориа!
И Патрокл погиб в сраженьи,
А он выше был тебя.
Б у р г о н ь и н о (прочитав письмо). Это ужасно!
К а л ь к а н ь о . Двенадцать одним залпом!
257
В е р р и н а . Завтра в Синьории!
Б у р г о н ь и н о . Дайте мне этот список. Я промчусь
с ним по всей Генуе, буду держать его вот так, и
камни запрыгают вслед за мною, и собаки залают о
мщении.
Все. Мщенье, мщенье, мщенье! И в эту же ночь!
Ф и е с к о . Давно бы так. Как только смеркнется, я
пошлю пригласить к себе на вечер всех недовольных,
именно — всех означенных в смертном списке Джанеттино, а также Саули, Джентили, Вивальди и Весодимари, всех заклятых врагов дома Дориа, которых убий­
ца позабыл бояться. Они обеими руками ухватятся за
мой план: в этом я не сомневаюсь.
Б у р г о н ь и н о . В этом и я не сомневаюсь.
Ф и е с к о . Прежде всего мы должны завладеть морем.
Галеры и моряки у меня есть. Двадцать кораблей Дориа
неоснащены, не вооружены: взять их нетрудно. Вход
в порт будет заперт, всякая надежда к бегству отре­
зана. Если мы овладеем портом, — Генуя в цепях.
В е р р и н а . Без сомнения.
Ф и е с к о . Затем городские укрепления будут взяты
и заняты нашими. Важнейшее из них — ворота святого
Фомы, что ведут к порту. Взятие их соединит наши су­
хопутные и морские силы. Оба Дориа будут схвачены в
их дворцах и убиты. На всех улицах ударят в набат,
зазвонят в колокола и созовут граждан принять нашу
сторону и сразиться за свободу Генуи. Если счастье нам
будет благоприятствовать, остальное узнаете в Синь­
ории.
В е р р и н а . План хорош. Теперь скажи, что каждому
из нас делать?
Ф и е с к о (значительно). Генуэзцы, вы добровольно
избрали меня главой заговора. Будете ли вы и вперед
повиноваться моим приказаниям?
В е р р и н а . Если они будут полезны.
258
Ф и е с к о . Веррина, слыхал ли ты об одном военном
словечке? Генуэзцы, скажите ему. Оно называется «дис­
циплина». Если я не буду иметь власти ворочать этими
головами, как мне вздумается — поймите меня хорошень­
ко, — если я не властелин заговора, то он лишается
одного члена.
В е р р и н а . Свободная жизнь стоит двух часов раб­
ства. Мы повинуемся.
Ф и е с к о . Так оставьте меня теперь. Один из вас
обойдет город и донесет мне о сильных и слабых ме­
стах городских укреплений. Другой узнает пароль. Тре­
тий разместит людей на галерах. Четвертый приведет
две тысячи человек на двор моего замка. Вечером я
осмотрю все сам и, кстати, если посчастливится, сорву
банк в фараон. В десять часов всем быть здесь, чтобы
принять мои последние приказания. (Звонит.)
В е р р и н а . Я беру на себя гавань. (Уходит.)
Б у р г о н ь и н о . Я — солдат. (Уходит.)
К а л ь к а н ь о . Я узнаю пароль. (Уходит.)
С а к к о . Я обойду Геную дозором. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ VI.
Фиеско. Потом Мавр.
Ф и е с к о (Садится к столу и пишет). Не бились ли
они около словечка «дисциплина», как червяк на игол­
ке? Но уже поздно, республиканцы!
М а в р (входит). Граф!
Ф и е с к о (встает и подает ему записку). Всех, чьи
имена здесь написаны, пригласить на комедию к ны­
нешней ночи.
М а в р . Чтобы самим играть в ней, конечно, причем
за вход — глотка.
Ф и е с к о (холодно и презрительно). Когда это будет
исполнено, я не стану более удерживать тебя в Генуе.
259
(Идет к выходу и роняет за собою кошелек с золо­
том.) Это твоя последняя работа. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ VII.
Мавр медленно подымает кошелек с пола, провожая Фиеско серди­
тым взглядом.
М а в р . Так вот каковы наши теперешние отношения!
«Не стану более удерживать тебя в Генуе». Это значит
в переводе с христианского на языческий диалект: «Ко­
гда я стану герцогом, то повешу доброго друга на
генуэзской виселице». Хорошо. Ему страшно, что я знаю
все его плутни и могу сболтнуть — замарать его честь,
когда он будет герцогом. Потише, ваше сиятельство!
О последнем мы еще подумаем.
Теперь, старик Дориа, твоя шкура в моем распоря­
жении. Если я не предостерегу тебя — ты пропал. Если
я пойду к нему и открою заговор, то сохраню генуэз­
скому герцогу ни более, ни менее, как жизнь и герцог­
ство, и его благодарность, по крайней мере, наполнит
доверху мою шляпу золотом. (Хочет итти, но вдруг
останавливается.) Но, постой, приятель Гассан! Как
бы не сделать глупости! Что, если резня не состоится и,
вдобавок, из этого выйдет что-нибудь путное? Тьфу!
Тьфу! На какие дьявольские штуки подталкивает меня
моя жадность! Что наделает более зла? Если прижму
Фиеско? Или подведу под нож самого Дориа? Ну, черти,
растолкуйте-ка мне эту загадку! Если удастся Фиеско,—
Генуя может подняться. Нет, этого не должно быть.
Удержится Дориа, — все останется попрежнему, и в Ге­
нуе будет мир. Это еще хуже. А веселое зрелище, когда
головы заговорщиков отправятся к палачу на кухню?
А забавная резня этой ночи, если их светлости будут
задушены по свистку мавра? Нет! Пусть христианин
выбирается из этой путаницы — для язычника эта за260
гадка уже чересчур мудрена. Пойду спрошу ученого
(Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ VIII.
Зала во дворце графини Империали.
Д ж у л и я в домашнем платье. Д ж а н е т т и н о входит встрево­
женный.
Д ж а н е т т и н о . Добрый вечер, сестра!
Д ж у л и я (вставая). Вероятно, случилось что-ни­
будь особенное, если наследный принц Генуи решается
навестить свою сестру?
Д ж а н е т т и н о . Сестра, ты окружена бабочками, а
я осами. Но кто избавлен от них! Сядем.
Д ж у л и я . Ты подстрекаешь мое нетерпение.
Д ж а н е т т и н о . Сестра, когда был у тебя в послед­
ний раз Фиеско?
Д ж у л и я . Как будто я могу помнить подобный вздор.
Д ж а н е т т и н о . Мне необходимо знать это.
Д ж у л и я . Ну, он был вчера.
Д ж а н е т т и н о . И был откровенен?
Д ж у л и я . Как обыкновенно.
Д ж а н е т т и н о . И все прежний сумасброд?
Д ж у л и я (обижаясь). Брат!
Д ж а н е т т и н о (возвышая голос). Слышишь! И все
прежний сумасброд?
Д ж у л и я (встает с негодованием). За кого прини­
маете вы меня, брат?
Д ж а н е т т и н о (не вставая, с насмешкой). За ку­
сок женского мяса, завернутый в большую дворянскую
грамоту. Это между нами, сестра, так как нас никто не
подслушивает.
Д ж у л и я (вспыльчиво). Вы — не более, как дерзкая
обезьяна, выезжающая на заслугах своего дяди, как
на палке. Это между нами, так как нас никто не под­
слушивает.
261
Д ж а н е т т и н о . Сестрица, сестрица, полно сердить­
ся! Я только радуюсь, что Фиеско еще прежний сума­
сброд. Это только мне и нужно было знать. До сви­
данья! (Готов уйти.)
ЯВЛЕНИЕ IX.
Л о м е л л и н о входит.
Л о м е л и н о (целуя руку Джулии). Извините мою
смелость, графиня! (Обращаясь к Джанеттино.) Дела,
не терпящие отлагательства!
Д ж а н е т т и н о (отводит его в сторону. Джулия
гневно подходит к клавесину и играет аллегро). Все
ли готово к завтрашнему утру?
Л о м е л л и н о . Все, принц. Только курьер, посланный
утром в Леванто, еще не возвратился. Спинолы также еще
нет. Ну, как он схвачен? Это меня сильно беспокоит.
Д ж а н е т т и н о . Не беспокойся. Список у тебя?
Л о м е л л и н о (в замешательстве). Список, принц?
Я не знаю... Быть может, я оставил его в кармане пла­
тья, что было на мне вчера.
Д ж а н е т т и н о . Ничего. Лишь бы Спинола воро­
тился. Фиеско завтра утром будет найден мертвым в
постели. Я уже распорядился.
Л о м е л и н о . Но это наделает много шума.
Д ж а н е т т и н о . В этом-то, братец, и заключается
наша безопасность. Обыкновенное преступление спо­
собно только взволновать кровь обиженного, и тогда
человек на все готов. Преступление же необыкновенное
леденит ее страхом, и человек — ничто. Слыхал ли ты
сказку о голове Медузы? Взгляд ее превращал в камни.
А чего нельзя сделать, братец, пока камни разогреются!
Л о м е л и н о . Намекали ли вы об этом графине?
Д ж а н е т т и н о . Зачем? С ней надо из-за Фиеско
обойтись поделикатнее. Пусть сперва попробует пло262
да, а там примирится с издержками. Пойдем. Я жду се­
годня вечером солдат из Милана, так надо отдать коекакие приказания страже у ворот. (Джулии.) Ну, что,
сестра, выбренчала ты свой гнев или нет?
Д ж у л и я . Подите прочь! Вы неуч!
Джанеттино идет к двери и наталкивается на Фиеско.
ЯВЛЕНИЕ X.
Ф и е с к о входит.
Д ж а н е т т и н о (отступая). А!
Ф и е с к о (подходя к нему, вкрадчиво). Принц, вы
избавляете меня от посещения, которое я только что
намеревался...
Д ж а н е т т и н о . И для меня, граф, ничего не может
быть приятнее, как встреча с вами.
Ф и е с к о (подходит к Джулии и почтительно це­
лует ей руку). Синьора, мы уже привыкли к тому,
что вы всякий раз превосходите наши ожидания.
Д ж у л и я . Подите. Другая приняла бы это за дву­
смысленность. Но меня смущает мое неглиже. Извините,
граф! (Хочет бежать в свою уборную.)
Ф и е с к о . О, останьтесь, прелестная графиня! Жен­
щина никогда не бывает так прекрасна, как в ночной
одежде. (Улыбаясь.) Это — наряд ее ремесла. Как у вас
подняты вверх волосы. Позвольте мне их распустить!
Д ж у л и я . Вы, мужчины, так любите беспорядок.
Ф и е с к о (простодушно к Джанеттино). Волосы и
республики! Не правда ли, это для нас одно и то же?
И этот бант дурно приколот. Сядьте, прелестная гра­
финя. Ваша Лаура умеет обольщать глаза, но не сердца.
Позвольте мне быть вашей горничной.
Она садится; он поправляет ее прическу.
Д ж а н е т т и н о (толкает Ломеллино). Бедный, бес­
печный простак.
263
Ф и е с к о (убирая грудь Джулии). Видите, это я нарочно закрываю. Чувства должны быть всегда слепыми
вестниками, и им не следует знать, о чем сговорились
друг с другом воображение и природа.
Д ж у л и я . Это легкомыслие.
Ф и е с к о . Нисколько, потому что, видите ли, самая
свежая новость теряет свое достоинство, когда стано­
вится городским слухом. Наши чувства — это только гу­
ща на дне нашей внутренней республики. Дворянство
живет ими, но возвышается над их плоским вкусом.
(Окончив убор, он подводит ее к одному из зеркал.)
Ну, клянусь честью, этот убор завтра же будет модой
в Генуе! (Любезно.) Смею ли, графиня, проводить вас
так по городу?
Д ж у л и я . Хитрец! Как искусно умеет он заставлять
покоряться своей воле. Но у меня болит голова и я
останусь дома.
Ф и е с к о . Извините, графиня! Вы это можете сде­
лать, если захотите, но вы не захотите этого. Сегодня
в полдень прибыла сюда труппа флорентинских акте­
ров и вызвалась играть в моем дворце. Я не мог отка­
зать многим из здешних благородных дам в желании
быть зрительницами, что меня приводит в крайнее за­
мешательство, потому что не знаю, кого поместить в
главной ложе, не сделав какой-нибудь неловкости про­
тив моих щекотливых гостей. Осталось одно средство.
(С низким поклоном.) Не будете ли вы так снисходи­
тельны, синьора?
Д ж у л и я (краснеет и идет в уборную). Лаура!
Д ж а н е т т и н о (подходит к Фиеско). Вы помните
эту неприятную сцену, что была на-днях между нами?
Ф и е с к о . Я желал бы, принц, чтобы мы оба об ней
забыли. Мы, люди, судим друг о друге смотря по тому,
насколько один другого знаем, и кто виновен, как не я,
если друг мой Дориа не узнал меня до сих пор.
264
Д ж а н е т т и н о . По крайней мере, я никогда не
вспомню этого, не попросив у вас прощения от чистого
сердца.
Ф и е с к о . А я всякий раз прощу вас от души.
Д ж у л и я выходит, немного переодевшись.
Д ж а н е т т и н о . Граф, вы, кажется собираетесь крей­
сировать против турок?
Ф и е с к о . Сегодня вечером мои галеры снимутся с
якоря. Поэтому-то я не совсем спокоен, и только одна
обязательность друга моего Дориа могла бы меня вы­
ручить.
Д ж а н е т т и н о (особенно вежливо). С удовольст­
вием. Располагайте всем моим влиянием.
Ф и е с к о . Это обстоятельство может быть причиной
большого стечения народа около гавани и моего двор­
ца, что герцог, ваш дядя, может объяснить в дурную
сторону.
Д ж а н е т т и н о (простодушно). В этом вы можете
положиться на меня. Продолжайте начатое. Желаю
счастья вашему предприятию.
Ф и е с к о (сухо). Премного обязан.
ЯВЛЕНИЕ XI.
Те же. Немец-телохранитель.
Д ж а н е т т и н о . Что скажешь?
Н е м е ц . Около ворот святого Фомы я повстречал це­
лые толпы вооруженных солдат: они спешили к порту
и садились на галеры графа Лаванья.
Д ж а н е т т и н о . Только-то? Довольно об этом.
Н е м е ц . Слушаю. Также из монастыря капуцинов
высыпала какая-то подозрительная сволочь и проби­
рается через площадь. По походке и виду должны
быть солдаты.
265
Д ж а н е т т и н о (гневно). Вот тебе и услужливость
дурака. (Тихо Ломеллино.) Это мои миланцы!
Н е м е ц . Не прикажете ли задержать их, ваша свет­
лость?
Д ж а н е т т и н о (громко Ломеллино). Посмотрите там,
Ломеллино. (Немцу грозно) Ну, ступай! Хорошо! (Ло­
меллино) Растолкуйте этому немецкому быку, чтоб он
держал язык на привязи.
Ломеллино и немец уходят.
Фиеско
(который все время любезничал с Джу­
лией и только украдкой на них косился). Наш друг
что-то скучен. Могу ли спросить о причине?
Д ж а н е т т и н о . Не диво: вечные вопросы и доклады!
(Быстро уходит.)
Ф и е с к о . Итак, нас ожидает театр. Смею предло­
жить вам руку, синьора?
Д ж у л и я . Подождите. Мне надо еще накинуть ман­
тилью. Только не трагедию, граф. Мне приснится по­
том.
Ф и е с к о (коварно). О, вы умрете со смеху, гра­
финя! (Уводит ее.)
Занавес опускается.
266
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ.
ЯВЛЕНИЕ I.
Ночь. Двор дворца Фиеско. Зажигают фонари. Приносят оружие. Одна
сторона дворца освещена.
Б у р г о н ь и н о вводит солдат.
Б у р г о н ь и н о . Стой! По четыре к главным воро­
там. По два к каждым дверям дворца.
Часовые занимают указанные места.
Кто захочет войти в ворота — пропустить. Из ворот —
никого! Кто станет сопротивляться — заколоть! (Уходит
с остальными солдатами во дворец.)
Часовые ходят взад и вперед. Молчание.
ЯВЛЕНИЕ II.
Ч а с о в ы е у в о р о т (громко). Кто идет?
Входит Центурионе.
Ц е н т у р и о н е . Друг Лаваньи! (Идет через двор
к правому входу во дворец.)
Ч а с о в ы е (там же). Назад!
Ц е н т у р и о н е (изумляется и подходит к левому
входу).
Ч а с о в ы е (у левого входа). Назад!
Центурионе
(в
недоумении останавливается.
Молчание. Потом часовому слева). Любезный, как
пройти в театр?
267
Ч а с о в о й . Не знаю.
Ц е н т у р и о н е (ходит взад и вперед с возрастаю­
щим удивлением, потом к часовому справа). Любезный,
когда начнется представление?
Ч а с о в о й . Не знаю.
Ц е н т у р и о н е (пораженный, ходит взад и вперед,
замечает оружие, смущен). Друг, что это значит?
Ч а с о в о й . Не знаю.
Ц е н т у р и о н е (испуганно закутывается в плащ).
Ч а с о в ы е у в о р о т (громко). Кто идет?
ЯВЛЕНИЕ III.
Те же. Цибо входит.
Ц и б о (входя). Друг Лаваньи!
Ц е н т у р и о н е . Цибо, где мы?
Ц и б о . Что?
Ц е н т у р и о н е . Осмотрись-ка, Цибо.
Ц и б о . Где? Как?
Ц е н т у р и о н е . У всех дверей часовые.
Ц и б о . Здесь лежит оружие.
Ц е н т у р и о н е . Никто ничего не говорит.
Ц и б о . Это странно.
Ц е н т у р и о н е . Который час?
Ц и б о . Восемь пробило.
Ц е н т у р и о н е . Какой холод!
Ц и б о . Восемь — это назначенный час.
Ц е н т у р и о н е (качая головой). Здесь что-то не­
ладно.
Ц и б о . Фиеско, кажется, вздумал сыграть с нами
шутку.
Ц е н т у р и о н е . Завтра выборы дожа. Цибо, здесь
что-то неладно.
Ц и б о . Тише! Тише! Тише!
Ц е н т у р и о н е . Правая сторона дворца вся в огне.
Ц и б о . Слышишь? Слышишь?
268
Ц е н т у р и о н е . Глухой говор несется из замка.
Ц и б о . Я слышу неясный звук панцырей, как они
бьются друг о друга.
Ц е н т у р и о н е . Странно! Странно!
Ц и б о . Чу! Карета. Она остановилась у ворот.
Ч а с о в ы е у в о р о т (громко). Кто идет?
ЯВЛЕНИЕ IV.
Те же. Ч е т в е р о б р а т ь е в А с с е р а т о .
А с с е р а т о (входя). Друг Фиеско!
Ц и б о . Это — четверо Ассерато.
Ц е н т у р и о н е . Добрый вечер, земляк!
А с с е р а т о . Мы идем смотреть комедию.
Ц и б о . Счастливого пути!
А с с е р а т о . А вы разве не пойдете в театр?
Ц е н т у р и о н е . Проходите вперед. Мы хотим спер­
ва подышать чистым воздухом.
А с с е р а т о . Скоро начнут. Пойдемте. (Идут далее.)
Ч а с о в о й . Назад!
А с с е р а т о . Куда — назад?
Ц е н т у р и о н е (смеясь). Дорога из дворца.
А с с е р а т о . Это недоразумение.
Ц и б о . Самое явное.
Слышится музыка.
А с с е р а т о . Вы слышите увертюру? Комедия скоро
начнется.
Ц е н т у р и о н е . А мне кажется, что она уже нача­
лась, и мы играем в ней роль дураков.
Ц и б о . Не скажу, чтобы мне было жарко. Я уйду.
А с с е р а т о . Здесь оружие.
Ц и б о . Пустое! Театральный хлам.
Ц е н т у р и о н е . Долго ли мы будем стоять здесь,,
как дураки у Ахерона? Пойдем в кофейню.
Все шестеро бегут к воротам.
269
Ч а с о в ы е (громко кричат). Назад!
Ц е н т у р и о н е . Ад и смерть! Мы здесь в западне.
Ц и б о . Мой меч говорит — не надолго.
А с с е р а т о . В ножны! В ножны! Граф — человек бла­
городный.
Ц и б о . Измена! Предательство! Театр был для нас
салом: за мышью захлопнулись дверцы.
А с с е р а т о . Сохрани бог! Я трепещу за развязку.
ЯВЛЕНИЕ V.
Ч а с о в ы е . Кто идет?
В е р р и н а и С а к к о входят.
В е р р и н а . Друзья дома.
Семь других дворян входят за ними.
Ц и б о . Его сообщники. Теперь все объяснится.
С а к к о (продолжая разговор с Верриной). Лескаро,
как я вам уже сказал, стоит на страже у ворот святого
Фомы. Это — лучший офицер Дориа и слепо ему предан.
В е р р и н а . Это меня радует.
Ц и б о (Веррине). Вы приходите как нельзя более
кстати, Веррина, чтобы разрешить наше недоразумение.
В е р р и н а . Как так? Как так?
Ц е н т у р и о н е . Нас пригласили глядеть комедию.
В е р р и н а . Значит у нас с вами одна дорога.
Ц е н т у р и о н е (нетерпеливо). Дорога всех смерт­
ных. Знаю я эту дорогу. Вы, конечно, видите, что у
всех дверей сторожа? Зачем же заперли ворота?
Ц и б о . К чему это оружие?
Ц е н т у р и о н е . Мы здесь стоим, как под виселицей.
В е р р и н а . Вот скоро придет сам граф.
Ц е н т у р и о н е . Мог бы поторопиться. Мое нетерпе­
ние готово лопнуть.
Дворяне ходят взад и вперед в глубине сцены.
270
Б у р г о н ь и н о (выходя из дворца). Как дела в порту,
Веррина?
В е р р и н а . Все благополучно.
Б у р г о н ь и н о . Дворец битком набит солдатами.
В е р р и н а . Скоро девять часов.
Б у р г о н ь и н о . Граф что-то медлит!
В е р р и н а . Все-таки слишком скоро для своих на­
дежд. Бургоньино, у меня кровь стынет в жилах ко­
гда я вспомню кое о чем.
Б у р г о н ь и н о . Отец, будь осторожен, не торопись.
В е р р и н а . Там нечего торопиться, где нельзя мед­
лить. Если я не сделаю второго убийства, то никогда
не оправдаюсь в первом.
Б у р г о н ь и н о . Но когда должен умереть Фиеско?
В е р р и н а . Когда Генуя будет свободна — Фиеско
умрет.
ЯВЛЕНИЕ VI.
Те же. Фиеско.
Ф и е с к о (входя). Друг!
Все низко кланяются. Часовые отдают честь.
Здравствуйте, дорогие гости! Вы, верно, уже поряд­
ком бранили хозяина, который так долго заставил себя
ждать. Извините. (Тихо Веррине.) Готово?
В е р р и н а (ему на ухо). В порядке.
Ф и е с к о (тихо Бургоньино). У вас?
Б у р г о н ь и н о . Все исполнено.
Ф и е с к о (Сакко). У вас?
С а к к о . Все готово.
Ф и е с к о . Кальканьо?
Б у р г о н ь и н о . Еще не пришел.
Ф и е с к о (громко часовым у ворот). Запереть во­
рота! (Снимает шляпу и свободно подходит к собрав­
шимся.) Господа! Я пригласил вас на спектакль не для
271
того, чтобы позабавить вас, как зрителей, но чтобы вам
самим раздать в нем роли. Слишком долго, друзья мои,
сносили мы высокомерие Джанеттино Дориа и неспра­
ведливые притязания Андреа. Если мы хотим спасти
Геную, друзья, нам нечего терять времени. К чему —
думаете вы — эти двадцать галер оцепили родную га­
вань? К чему все эти союзы, заключенные Дориа? К
чему оружие чужеземцев, вонзаемое ими в сердце Ге­
нуи? Теперь ропот и проклятия бесполезны. Чтобы
спасти все, должно жертвовать всем. Отчаянная бо­
лезнь требует решительного лечения. Неужели в этом
собрании найдется хотя один, настолько безразличный,
чтобы признать себе равного своим господином? (Ро­
пот.) Здесь нет ни одного, чьи предки не стояли бы у
колыбели Генуи. Чем — ради всего святого — чем эти два
гражданина выше нас, чтоб носиться дерзким полетом
над нашими головами?
Резкий ропот.
Каждый из вас вызван защищать дело Генуи против
его угнетателей. Никто из вас не может отступить на
волос от своих прав, не предав вместе с тем и душу
своего государства.
Шумные возгласы слушателей перебивают его; потом он продолжает.
Вы тронуты — победа за нами. Я проложил вам доро­
гу к славе. Хотите ль следовать за мной? Я готов вести
вас. Эти приготовления, поразившие вас ужасом, долж­
ны вдохнуть в вас новое мужество. Эта дрожь
страха должна воспламенить славное соревнование —
с этими патриотами и со мною составить союз и истре­
бить тиранов. Последствия оправдают риск, потому что
мои распоряжения удачны. Замысел наш прав, потому
что Генуя страдает. Мысль о нем нас обессмертит, по­
тому что он опасен и ужасен.
272
Ц е н т у р и о н е (в бурном волнении). Довольно! Ге­
нуя будет свободна! С этим бранным криком я готов
хоть в самый ад.
Ц и б о . И если он в ком не разгонит дремоты, тот
пусть вечным каторжником потеет за веслами, пока
не освободит его труба второго пришествия.
Ф и е с к о . Вот слова, достойные мужчины. Только
теперь заслуживаете вы узнать об опасности, висев­
шей над вами и Генуей. (Подает им записку мавра.)
Посветите, солдаты!
Дворяне теснятся к факелу и читают.
(Веррине.) Все идет, как я желал, друг!
В е р р и н а . Однако не говори так громко. Я видел
там, с левой стороны, бледнеющие лица и дрожащие
колени.
Ц е н т у р и о н е (в ярости). Двенадцать сенаторов!
Ад и черти! К оружию!
Все, за исключением двух, бросаются к приготовленному оружию.
Ц и б о . И твое имя стоит там, Бургоньино.
Б у р г о н ь и н о . И еще нынче же, если бог поможет,
оно станет поперек горла Дориа.
Ц е н т у р и о н е . Здесь лежат еще два меча.
Ц и б о . Что? Что?
Ц е н т у р и о н е . Двое не взяли мечей.
А с с е р а т о . Мои братья не могут видеть крови. По­
щадите их!
Ц е н т у р и о н е (с яростью). Что? Что? Не могут
видеть крови тиранов? Смерть трусам! Выкинуть их из
республики!
Некоторые из заговорщиков в бешенстве кидаются на обоих.
Ф и е с к о (разнимая их). Остановитесь! Неужели Ге­
нуя должна быть обязана своей свободой рабам? Не­
ужели наше золото должно потерять свой настоящий
273
звон от примеси этого неблагородного металла? (Осво­
бождает их.) Вы, господа, должны будете доволь­
ствоваться комнатой в моем дворце, пока не разрешится
наше дело. (Страже.) Два арестанта! Вы отвечаете
за них. Двух часовых к их порогу!
Их уводят.
Ч а с о в ы е у в о р о т . Кто идет?
Стучатся.
К а л ь к а н ь о (дрожащим голосом). Отоприте! Друг.
Ради бога, отоприте!
Б у р г о н ь и н о . Это Кальканьо! Что бы значило это
«ради бога»?
Ф и е с к о . Солдаты, впустить!
ЯВЛЕНИЕ VII.
Те же К а л ь к а н ь о вне себя от ужаса.
К а л ь к а н ь о . Все погибло! Спасайся, кто может!
Все кончено!
Б у р г о н ь и н о . Что погибло? Разве их тело из же­
леза, а наши мечи из прутьев?
Ф и е с к о . Одумайтесь, Кальканьо! Недоразуменье те­
перь непростительно.
К а л ь к а н ь о . Нам изменили. Адская истина! Ваш
мавр, Лаванья, негодяй! Я из дворца Синьории. Он го­
ворил с герцогом.
Все дворяне бледнеют; сам Фиеско изменяется в лице.
В е р р и н а (решительно обращаясь к часовым). Сол­
даты, проткните меня вашими копьями. Я не хочу уме­
реть от руки палача.
Дворяне в смятении бегают по сцене.
Ф и е с к о (спокойнее). Куда? Что вы делаете? Уби­
райся в ад, Кальканьо! Ваш страх напрасен, господа!
274
Баба! И говорит это таким детям! И ты, Веррина? Бургоньино — и ты? Куда ты?
Б у р г о н ь и н о (быстро). Домой. Убью Берту и сно­
ва приду сюда.
Ф и е с к о (хохочет). Остановитесь! Не уходите! Это
ли мужество карателей тиранов? Ты мастерски сы­
грал свою роль, Кальканьо. И вы не заметили, что
это известие пришло сюда по моему распоряжению.
Кальканьо, скажите, не я ли велел вам испытать этих
римлян?
В е р р и н а . Ну, если ты можешь смеяться, я готов
верить, или никогда не буду считать тебя за человека.
Ф и е с к о . Стыдитесь, мужчины! Не выдержать та­
кого детского испытания! Возьмитесь снова за оружие!
Вы должны драться, как раненые медведи, если хотите
стереть эту зазубрину. (Тихо Кальканьо.) Вы сами бы­
ли там?
К а л ь к а н ь о . Исполняя ваше поручение — узнать па­
роль, я протеснился между герцогскими телохраните­
лями. Возвращаясь назад, я наткнулся на мавра.
Ф и е с к о (громко). Итак, старик в постели. Мы его
поднимем с перины барабаном. (Тихо) Что, он долго
говорил с герцогом?
К а л ь к а н ь о . Сначала испуг, а потом мысль, что
вы в опасности, не дали мне пробыть там и двух ми­
нут.
Ф и е с к о (громко и весело). Взгляните-ка, наши зем­
ляки еще дрожат до сих пор.
К а л ь к а н ь о . Стоило бы их помучить подольше.
(Тихо.) Но, ради бога, граф, что принесет нам этот
обман?
Ф и е с к о . Время, друг! А там и первый испуг прой­
дет. (Громко.) Эй, вина! (Тихо.) Что, герцог поблед­
нел? (Громко.) Смелей, друзья! Отпируем успех этой
ночи! (Тихо.) Что, герцог побледнел?
275
К а л ь к а н ь о . Должно быть, первым словом мавра
было «заговор». Старик, бледный, как снег, отступил
назад.
Ф и е с к о (смущенный). Гм! Дьявол хитер, Калька­
ньо! Он молчал, пока не занесли ножа над их горлом!
Теперь, конечно, он стал их ангелом-хранителем. Мавр
хитер.
Ему подают кубок с вином.
(Он обращается к присутствующим и пьет). За успех нашего дела!
Стучат в ворота.
Ч а с о в ы е . Кто идет?
Г о л о с . Посланный от герцога.
Дворяне в отчаянии мечутся по двору.
Ф и е с к о (кидается к ним). Нет, дети! Не бойтесь!
Я здесь. Живей! Спрячьте это оружие. Будьте мужчи­
нами, прошу вас. Этот посланец дает мне надежду, что
Андреа еще сомневается. Ступайте во дворец. Собери­
тесь с духом. Отоприте, солдаты!
Все уходят. Отворяются ворота.
ЯВЛЕНИЕ VIII.
Фиеско, делая вид, что выходит из дворца.
Три немца вводят связанного Мавра.
Ф и е с к о . Кто звал меня во двор?
Н е м е ц . Проводите нас к графу.
Ф и е с к о . Я — граф. Кому нужно говорить со мной?
Н е м е ц (отдает ему честь). Герцог желает вам
доброго вечера и посылает вашему сиятельству этого
мавра связанным. Он позорно проболтался. Остальное
узнаете из этой записки.
Ф и е с к о (хладнокровно берет ее и говорит, обра­
щаясь к Мавру). Не предсказывал ли я тебе еще се276
годня, что попадешь на галеры? (Немцу.) Хорошо, бра­
тец! Мой поклон герцогу.
М а в р (кричит ему вслед). И мой также! Да скажи
ему, герцогу, что если бы он не послал осла, то узнал
бы, что во дворце спрятано две тысячи солдат.
Немцы уходят. Дворяне возвращаются.
ЯВЛЕНИЕ IX.
Фиеско. З а г о в о р щ и к и . Мавр нагло стоит между ними.
З а г о в о р щ и к и (в испуге отшатнувшись при виде
Мавра). Что это?
Ф и е с к о (прочитав записку, с подавленным гневом).
Генуэзцы, опасность миновала, но с ней и заговор!
В е р р и н а (в изумлении). Что? Разве Дориа мертвы?
Ф и е с к о (в чрезвычайном волнении). Видит бог, я
готов был противостать всем силам республики, но про­
тив этого — я беззащитен. Слабый старик четырьмя
строками побеждает полторы тысячи человек. (В изне­
можении опускает руки.) Дориа побеждает Фиеско.
Б у р г о н ь и н о . Да говорите же! Мы ничего не по­
нимаем.
Ф и е с к о (читает). «Лаванья, у вас, кажется, одна
судьба со мною: за благодеяния платят вам неблаго­
дарностью. Этот мавр предостерегает меня от заговора.
Посылаю его связанным к вам назад. Я буду эту ночь
спать без стражи». (Он роняет письмо; все перегляды­
ваются.)
В е р р и н а . Ну, Фиеско?
Ф и е с к о (с благородством). Ужели Дориа победит
меня в великодушии? Ужели одной добродетели не
хватит в роде Фиеско? Нет! И это верно, как то, что
я существую! Я пойду туда и сознаюсь во всем. (Хо­
чет итти.)
В е р р и н а (останавливает его). Ты с ума сошел,
Фиеско? Разве дело наше — злодейство? Остановись! Или
277
это не дело отечества? Остановись! Или тебе хотелось
одной жизни Андреа, а не тирана? Остановись, говорю
я! Я арестую тебя как государственного изменника.
З а г о в о р щ и к и . Вяжите его, валите на землю!
Ф и е с к о . (вырывает у одного из них меч и очи­
щает дорогу). Потише! Кто первый накинет наморд­
ник на тигра? Смотрите, господа, я свободен, и мог
бы уйти, если б захотел, но я остаюсь, потому, что пере­
менил намерение.
Б у р г о н ь и н о . И вспомнил свой долг?
Ф и е с к о (гневно и гордо). Мальчишка, научись сна­
чала исполнять свой долг в отношении ко мне. Смирно,
господа! Все остается по-прежнему. (Мавру, на котором он разрезает веревки.) Ты имеешь честь быть
поводом к великому делу. Беги!
К а л ь к а н ь о (яростно). Как? Как? Оставить в жи­
вых язычника? В живых, чтобы всех нас предал снова?
Ф и е с к о . В живых, напугав вас до-смерти. Беги
каналья! Постарайся, чтобы Генуя поскорей осталась
у тебя за спиной, а то, пожалуй, эти господа за­
хотят на тебе попробовать свою храбрость.
М а в р . Это значит: дьявол шельму не покинет. Мое
почтение, господа! Вижу, что в Италии еще не свили
для меня веревки. Надо поискать ее в другом месте.
(Уходит со смехом.)
ЯВЛЕНИЕ X.
Те ж е, кроме Мавра. С л у г а входит.
С л у г а . Графиня Империали уже три раза спраши­
вала о вашем сиятельстве.
Ф и е с к о . Чорт побери! Итак, комедия должна итти
своим чередом. Скажи графине, что я сейчас! буду.
Постой! Попроси жену мою прийти в концертную залу
и там подождать меня за занавеской.
Слуга уходит.
278
Здесь, на этой бумаге, я написал роли для всех вас,
если каждый исполнит свою, — дело сделано. Прежде
всего Веррина отправится в порт, и когда корабли
будут в наших руках, пушечным выстрелом подаст
знак к восстанию. Я ухожу: меня призывает еще одно
важное дело. Как только услышите колокольчик, — вой­
дите все вместе в концертную залу. Пока ступайте во
дворец и окажите честь моему кипрскому!
ЯВЛЕНИЕ XI.
Концертная зала.
Л е о н о р а . Арабелла, Р о з а . Все в беспокойстве.
Л е о н о р а . Сюда, в концертную залу обещал прийти
Фиеско — и нейдет. Уже пробило одиннадцать. Дворец
ломится от людей и оружия, а Фиеско все нейдет.
Р о з а . Вам сказано спрятаться за занавеской. Что
бы могла значить эта воля графа?
Л е о н о р а . Он желает этого, Роза, значит, я знаю
довольно, чтобы повиноваться. Этого достаточно, Бел­
ла, чтобы быть совершенно спокойной. И все же, все
же, я дрожу, Белла, и мое сердце тоскливо замирает.
Милые, ради бога, не отходите от меня!
Б е л л а . Не бойтесь ничего. Страх охраняет наше
любопытство.
Л е о н о р а . Куда ни посмотрю, везде встречаю не­
знакомые лица, бледные и искаженные, как у приви­
дений. Кого ни спрошу я, каждый трепещет, как пой­
манный, и спешит укрыться в ночной темноте, этом
страшном прибежище нечистой совести. А если и от­
ветит, то каким-то таинственным полузвуком, замираю­
щим боязливо на его трепетном языке. Фиеско! Я не
знаю, что за ужасы замышляются здесь, но только за­
щитите моего Фиеско (сложив руки на груди) вы, силы
небесные!
279
Р о з а (вздрагивая). Боже, что-то прошумело в галлерее!
Б е л л а . Это часовой.
Часовой кричит за сценой: «Кто идет!» Ему отвечают.
Леонора.
чутся.)
Идут!
За
занавеску!
Скорей!
(Пря­
ЯВЛЕНИЕ XII.
Д ж у л и я и Ф и е с к о входят, продолжая разговор.
Д ж у л и я (расстроенная). Перестаньте, граф! Ваши
любезности проникают уже не в равнодушное ухо, а в
кипящую кровь. Где я? Здесь нет никого, кроме этой
соблазнительной ночи. Куда завлекли вы мое неосторож­
ное сердце?
Ф и е с к о . Туда, где робкая страсть становится сме­
лее и влечение свободнее говорит с влечением.
Д ж у л и я . Постой, Фиеско! Ради всего, что есть
святого, не иди далее. Когда бы ночь не была так
темна, ты увидел бы мои пламенные щеки и сжалился
бы надо мною.
Ф и е с к о . О нет, Джулия! Тогда мои чувства под­
метили бы огненное зарево твоих и тем бодрее по­
неслись бы к ним навстречу. (С жаром целует ее
руку.).
Д ж у л и я . Твое лицо горит лихорадочным огнем,
как твои речи. Горе мне! Я чувствую, что и мое дышит
диким преступным пламенем. Умоляю тебя, выйдем на
свет. Разгоряченные чувства могут воспользоваться гибельным намеком этой темноты. Пойдем! Эти коварные
возмутители, воспользовавшись отсутствием стыдливого
дня, могут предаться своим безобжным делам. Пойдем,
заклинаю тебя!
Ф и е с к о (настойчивее). Ты боишься ее без при­
чины, моя любовь! Разве может повелительница бо­
яться своего раба?
280
Д ж у л и я . Мужчины! Вы — вечное противоречие! От­
даваясь в плен нашему самолюбию, разве вы не стано­
витесь самыми опасными победителями? Неужели я
должна сознаться перед тобою, Фиеско, что только
пороки сохраняли до сих пор мою добродетель? Что
одна гордость насмехалась над твоими усилиями? Что
одни мои правила сопротивлялись тебе? Ты отчаялся
в успехе своих хитростей и стал действовать на кровь
Джулии, — и она побеждена.
Ф и е с к о (легкомысленно-дерзко). Что ж теряешь ты
от этого?
Д ж у л и я (вспыльчиво, с жаром). Если я уступлю
ключ к моему женскому святилищу, и ты станешь за­
ставлять меня краснеть, когда тебе вздумается, что
я тогда потеряю? Все! Хочешь ли знать более, на­
смешник? Хочешь ли вынудить признанье, что вся тай­
ная мудрость нашего пола заключается в жалком
уменьи отстаивать нашу смертную сторону, которую
одну только вы и осаждаете своими клятвами? Что она
сама — признаюсь со стыдом — желает быть побежден­
ной, и что при первом косом взгляде добродетели из­
меннически сдается врагу? Что все наше женское искус­
ство только и отстаивает этот слабый оплот, как в
шахматах все офицеры прикрывают беззащитного ко­
роля? Ты победил его — мат! (После некоторого мол­
чания, выразительно). Вот картина нашей хвастливой
нищеты! Будь великодушен!
Ф и е с к о . Так что же, Джулия! Где лучше, как не
в моей бесконечной любви, ты можешь зарыть это
сокровище?
Д ж у л и я . Конечно, нигде лучше и нигде хуже. По­
слушай, Фиеско, как долго продолжится эта бесконеч­
ность? Ах, я играла уж слишком несчастливо, чтобы мне
не рискнуть последним. Поймать тебя я доверяла своей
красоте, но не надеюсь на ее всемогущество удержать
281
тебя. Ах, что я сказала! (Она отступает и закрывает
лицо руками.).
Ф и е с к о . Два греха в один миг! Недоверие к моему
вкусу или проступок против твоей любезности — что
труднее простить?
Д ж у л и я (полупобежденная, в волнении томным
голосом). Ложь — орудие ада, в ней не нуждается Фие­
ско, чтоб погубить свою Джулию. (В изнеможении па­
дает на софу; потом после некоторого молчания,
торжественно.) Послушай, дай сказать тебе еще одно
слово, Фиеско! Мы — героини, когда уверены в безопасности своей добродетели, когда защищаем ее — дети
(глядя пристально ему в глаза), и мы — фурии, когда
мстим за нее! Послушай, Фиеско! А если ты меня ду­
шишь хладнокровно?
Ф и е с к о (принимая раздраженный тон). Хладно­
кровно? Но ради самого бога, чего же требует еще не­
насытное самолюбие женщины? Она видит, как пресмы­
кается у ее ног мужчина, и все еще сомневается? Но он
просыпается: я это чувствую. Еще во-время открывают­
ся мои глаза. (Переходя в холодный тон.) Что вы­
маливал я? Величайшая благосклонность женщины не
стоит малейшего унижения мужчины. (Ей, низко и
холодно кланяясь) Успокойтесь, графиня! Теперь вы
безопасны.
Д ж у л и я (озадаченная). Граф, что это значит?
Ф и е с к о (совершенно равнодушно). Да, синьора! Вы
совершенно правы: нашу честь мы можем всего только
раз ставить на карту. (Вежливо целуя ей руку.) Я буду
иметь удовольствие засвидетельствовать вам свое почте­
ние перед обществом. (Хочет итти.)
Д ж у л и я (бежит за ним и останавливает его). По­
стой! Не сошел ли ты с ума? Постой! Неужели я должна
сказать — признаться в том, что все мужчины на коле­
нях, в слезах, в пытке, не вырвали бы у меня гордости?
282
Горе мне! И эта темнота слишком светла, чтобы скрыть
пламенный румянец, зажженный на щеках моих этим
признанием, Фиеско! О, я пронзаю сердце всех жен­
щин! Весь мой пол будет вечно меня ненавидеть! Я
люблю тебя, Фиеско! (Падает перед ним на ко­
лени.)
Ф и е с к о (отступает на три шага, оставляет ее
на коленях и, торжествуя, хохочет). Мне жаль вас,
синьора! (Звонит в колокольчик, отдергивает зана­
веску и выводит Леонору.) Вот моя жена — мое боже­
ство! (Падает в объятия Леоноры.)
Д ж у л и я (с криком вскакивает с полу). Ax! Я об­
манута!
ЯВЛЕНИЕ XIII.
З а г о в о р щ и к и входят вместе, дамы — с другой стороны. Фие­
ско, Л е о н о р а и Джулия.
Л е о н о р а . Супруг мой, это жестоко!
Ф и е с к о . Дурное сердце не заслуживает снисхожде­
ния. Твоим слезам я обязан был сделать это удовлетво­
рение. (Присутствующим.) Нет, господа, я не привык
при каждом удобном случае вспыхивать детским пламе­
нем. Людские глупости долго меня забавляют, прежде
чем рассердят. Это заслуживает всю силу моего гнева:
она хотела отравить этим порошком этого ангела. (По­
казывает яд.)
Все отступают с отвращением.
Д ж у л и я (подавляя свою ярость). Хорошо!
Хо­
рошо! Очень хорошо, граф! (Хочет итти.)
Ф и е с к о (останавливая ее за руку). Подождите не­
много, синьора! Мы еще не разочлись о вами. Быть
может, присутствующим захочется знать, почему я, во­
преки здравому смыслу, решился разыгрывать роман с
первой дурой в целой Генуе.
283
Д ж у л и я (вздрогнув). Это нестерпимо! Трепещи
(Грозя.) Дориа еще гремит в Генуе, а я — его сестра.
Ф и е с к о . Плохо, если это ваша последняя желчь.
К сожалению, я должен объявить вам, что Фиеско
граф Лаванья свил веревку из украденного венца ва­
шего светлейшего братца, и в эту же ночь готовится
удавить ею вора республики. (В то время как она
меняется в лице, он презрительно хохочет.) Не прав­
да ли, это случилось так неожиданно! И видите ли
(еще злей), — для того я счел необходимым дать заня­
тие непрошенным взглядам вашего дома, для того об­
лекся я (показывая на нее) в эту шутовскую страсть;
для того (показывая на Леонору) я бросил этот драго­
ценный алмаз, и вот — моя добыча благополучно по­
пала в западню. Благодарю вас, синьора, за благо­
склонность и возвращаю вам это театральное укра­
шение. (Отдает Джулии ее силуэт с низким по­
клоном.)
Л е о н о р а (ласкаясь к Фиеско). Мой Луиджи, она
плачет. Тебя умоляет твоя Леонора!
Д ж у л и я (дерзко Леоноре). Молчи, ты, ненавистная!
Ф и е с к о (слуге). Будь любезен, друг, предложи руку
этой даме: она желает осмотреть мою государственную
тюрьму. Ты мне ответишь, если что-нибудь обеспокоит
графиню. На дворе слишком свежо, и буря, что в ны­
нешнюю ночь раздробит родословное дерево Дориа,
может легко расстроить ее прическу.
Д ж у л и я (рыдая). Да поразит тебя чума, черный,
коварный лицемер! (Леоноре яростно.) Не спеши тор­
жествовать! Он погубит и тебя, и себя, и кончит — от­
чаянием! (Бросается вон.)
Ф и е с к о (кланяясь гостям). Вы были свидетелями —
так спасите мою честь перед лицом Генуи. (Заговор­
щикам.) Когда грянет пушка, — вы придете за мной!
284
Все уходят.
ЯВЛЕНИЕ XIV.
Леонора. Фиеско.
Л е о н о р а (робко подходит к нему). Фиеско! Фи­
еско! Я понимаю вас только вполовину, но уже трепещу
за вас.
Ф и е с к о (важно). Леонора, я видел когда-то, что ты
шла по левую сторону одной генуэзки, я видел, что на
собраниях знати ты довольствовалась вторым поклоном
дворян. Леонора, это резало мне глаза. Я решил, что
этого не должно быть, и — этого не будет. Слышишь
ли бранный шум в моем дворце? Что тебя ужасает —
совершится. Идите спать, графиня, завтра я разбужу
герцогиню.
Л е о н о р а (всплеснув руками, падает в кресло).
Боже! Мое предчувствие! Я погибла!
Ф и е с к о (с достоинством). Выслушай же меня, моя
любовь! Двое из моих предков носили папскую корону.
Кровь Фиеско течет спокойно только под порфирой.
Неужели твой супруг должен блистать одним наслед­
ственным блеском? (Живее.) Как? За все свое величие
быть благодарным шаткому случаю, слепившему в ми­
нуту прихоти из сгнивших заслуг Джованни-Луиджи
Фиеско? Нет, Леонора! Я слишком горд, чтобы при­
нимать в подарок то, что сам сумею добыть. Ны­
нешнюю ночь я возвращу моим предкам свое заем­
ное украшение. Графы Лаванья вымерли, начинаются
герцоги.
Л е о н о р а (в тихой задумчивости, качая головой).
Я вижу, как мой супруг, покрытый глубокими смер­
тельными ранами, падает на землю. (Глухо.) Я вижу, как
немые носильщики несут мне навстречу растерзанное
тело моего супруга. (Вскакивает в ужасе.) Первая
встречная пуля пробивает сердце моего Фиеско!
285
Ф и е с к о (с любовью берет ее за руку). Успокойся,
дитя мое! Этой первой пули не будет.
Л е о н о р а (смотрит на него серьезно). И Фиеско
с такой уверенностью испытует небо? Когда бы из ты­
сячи случаев был возможен только один, — этот один
из тысячи может выпасть, — и мой супруг погибнет. По­
думай, ты играешь с небом, Фиеско! И если бы на
один проигрыш был миллион выигрышей, неужели осме­
лился бы ты встряхнуть их и выйти на дерзкий бой с
самим богом? Нет, мой супруг! Когда все поставлено
на карту, тогда игра богохульство.
Ф и е с к о (улыбаясь). Не тревожься! Счастье со
мною.
Л е о н о р а . И ты говоришь это, когда сам видел
эту губящую душу игру, — вы называете ее препровож­
дением времени, — сам смотрел на обманщицу, как она
манила своего любимца ничтожным выигрышем, пока
он не разгорячился, не вскочил, не захотел сорвать всего
банка, и потом в одну сдачу предала его мукам отчая­
ния? О мой супруг! Ты идешь не для того, чтобы пока­
зать себя генуэзцам и быть обожаемым. Разбудить ре­
спубликанцев, напомнить коню о его копытах — это не
безделица, Фиеско, не полагайся на этих бунтовщиков.
Умные, что тебя возбуждают, боятся тебя, глуцпы обо­
жают, но бесполезны. И куда ни погляжу, всюду ожи­
дает гибель моего Фиеско.
Ф и е с к о (ходит решительными шагами по ком­
нате). Малодушие опасно. Величие требует жертв.
Л е о н о р а . Величие, Фиеско? О, зачем твой гений
так враждебен моему сердцу! Если счастье тебе не из­
менит, — ты победишь, хочу я сказать, тогда — горе мне,
злополучнейшей из женщин. Я буду несчастна, если тебе
не удастся, если ж посчастливится — стану еще несча­
стнее. Тут нет выбора, мой возлюбленный! Если Фиеско
286
не станет герцогом, — он погиб; погиб мой супруг, если
я в нем обниму герцога.
Ф и е с к о . Я не понимаю тебя.
Л е о н о р а . Мой милый Фиеско, в бурной атмосфе­
ре трона увядает нежный цветок любви. Сердце чело­
века — и будь этим человеком сам Фиеско — слишком тес­
но для двух всемогущих богов, — богов, так не похожих
друг на друга. Любви даны слезы и дар понимать эти
слезы. Глаза властолюбия — железо, из них не выжмешь
сочувствия. У любви всего одно благо: ей нет нужды
до остального мира. Властолюбие голодает и тогда,
когда грабит всю природу. Властолюбие разрушает мир
и превращает его в тюрьму, любовь и в пустыне со­
здает рай. Захочешь ли успокоиться на груди моей,—
упрямый вассал постучится в твое царство, захочу ли
я упасть в твои объятия, — деспотический страх твой
будет видеть убийц, спрятанных за пологом, и гнать те­
бя из комнаты в комнату. А там вкрадется подозритель­
ность и отравит домашнее согласие. Если твоя Леонора
подаст тебе пить, ты судорожно оттолкнешь кубок и
мою нежность назовешь отвратительницей.
Ф и е с к о (в ужасе останавливается). Довольно, Лео­
нора! Какая ужасная картина!
Л е о н о р а . И все-таки картина еще не окончена.
Я бы сказала: жертвуй любовью величию, жертвуй спо­
койствием, лишь бы только Фиеско остался прежним...
Боже! Вот где удар! Ангелы редко всходят на трон и
того реже сходят с него. Кому нечего бояться людей,
сжалится ли тот над человеком? Кто по произволу по­
ражает громовыми стрелами, найдет ли нужным обод­
рить его ласковым словом? (Останавливается, потом
скромно к нему подходит, берет за руку и продол­
жает с утонченной горечью.) Монархи, Фиеско, — это
неудавшиеся замыслы благожелательной, но немощной
природы. Они так любят становиться между людьми и
287
провидением... Это скверные создания и еще худшие
созидатели.
Ф и е с к о (в беспокойстве прохаживаясь по ком­
нате). Довольно, Леонора! Мост поднят за мной.
Л е о н о р а (томно смотрит на него). Так что же,
мой супруг? Только того, что сделано — не воротишь.
(Нежно и немного лукаво) Я слыхала однажды, как ты
клялся, что красота моя разрушила все твои планы.
Ты произнес ложную клятву, лицемер, или красота моя
отцвела преждевременно. Спроси свое сердце, кто вино­
ват? (С жаром, обняв его обеими руками.) Воротись!
Опомнись! Откажись! Любовь вознаградит тебя. Если
мое сердце не может утолить твоего ненасытного го­
лода, Фиеско, то корона еще того менее утолит его.
(Ласкаясь.) Пойдем! Я изучу все твои желания, солью
все чары природы в одном поцелуе любви, чтоб только
удержать беглеца в этих небесных оковах. Твое сердце
бесконечно, пусть будет такою и наша любовь, Фиеско!
Осчастливить бедное созданье, которое ищет свое небо
на груди твоей, — неужели это может оставить пустоту
в твоем сердце?
Ф и е с к о (совершенно потрясенный). Леонора, что
ты сделала со мною? (В бессильи припадает ей на
грудь). Теперь я не в силах более показаться на глаза
ни одному генуэзцу.
Л е о н о р а (радостно, быстро). Бежим, Фиеско!
Бросим во прах всю эту блестящую ничтожность, по­
селимся где-нибудь в пустыне и будем жить для
одной любви! (Восторженно прижимает его к серд­
цу.) Тогда наши души, чистые, как прозрачная ла­
зурь неба над нами, перестанут заражаться ядовитым
дыханьем горя, и наша жизнь потечет согласно журчащим потоком.
Раздается пушечный выстрел. Фиеско вырывается из ее объятий. За­
говорщики входят в залу.
288
ЯВЛЕНИЕ XV.
З а г о в о р щ и к и . Час настал!
Ф и е с к о (Леоноре твердо). Прощай навеки, или
Генуя завтра же будет лежать у ног твоих. (Хочет
выбежать.)
Б у р г о н ь и н о (громко). Графине дурно!
Л е о н о р а падает в обморок. Все бросаются ее поддержать.
Ф и е с к о падает к ее ногам.
Ф и е с к о (раздирающим душу голосом).
Спасите, ради самого бога, спасите!
Леонора!..
Роза и Белла прибегают к ней на помощь.
Она открывает глаза... (Встает с решительностью.)
Теперь пойдем — закрыть их Дориа.
Заговорщики бросаются вон из залы. Занавес падает.
289
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ.
ЯВЛЕНИЕ I.
За полночь. Главная улица в Генуе. Там и сям у некоторых из домов
мерцают фонари, которые постепенно гаснут. На заднем плане видны
ворота святого Фомы, еще запертые. В перспективе — море. Проходит
несколько человек с фонарями, потом дозор и ночная стража. Все спо­
койно. Только море сильно волнуется. Фиеско входит вооруженный
и останавливается перед дворцом Андреа Дориа. Потом Андреа.
Ф и е с к о . Старик сдержал слово, — во дворце поту­
шены огни. Стражи нет. Позвоню. (Звонит.) Эй, про­
снись, Дориа! Преданный, проданный Дориа! Проснись!
Проснись!
Андреа
(показывается на балконе). Кто там
звонил?
Ф и е с к о (изменив голос). Не спрашивай! Следуй
за мной! Твоя звезда гаснет, герцог! Генуя восстает
против тебя. Уже палачи твои близко, — и ты можешь
спать, Андреа?
А н д р е а (гордо). Я помню, как бурное море ссори­
лось с моей «Беллоной»: уж киль трещал, и рухнула
главная мачта, а Андреа Дориа спал спокойно. Кто
шлет палачей?
Ф и е с к о . Тот, кто страшнее твоего ревущего моря,—
Джованни-Луиджи Фиеско.
А н д р е а (смеется). Ты склонен шутить, друг! Но
для шуток есть день, а полночь — час необычный.
Ф и е с к о . Ты смеешься над тем, кто пришел предо­
стеречь тебя.
290
А н д р е а . Я благодарю его — и иду спать. Фиеско
запировался: у него нет лишнего времени для Дориа.
Ф и е с к о . Несчастный старик! Не доверяй змее! Семь
цветов играет на ее скользкой спине. Ты прибли­
жаешься — и вмиг охватывают тебя смертоносные коль­
ца. Ты презираешь извет предателя, не пренебрегай
советом друга. Оседланный конь стоит у твоего крыльца.
Беги, пока есть время! Не пренебрегай советом друга!
А н д р е а . Фиеско благороден. Я ни разу не оскорбил
его, и Фиеско мне не изменит.
Ф и е с к о . Он благороден, он изменил тебе — и дока­
зал тебе и то, и другое.
А н д p e a . Так у меня есть стража. Ее не победит
никакой Фиеско, если только ему не служат херувимы.
Ф и е с к о (насмешливо). Я бы хотел поговорить с
нею, чтобы передать письмо в вечность.
А н д p e a (гордо). Жалкий насмешник! Или ты ни­
когда не слыхал, что Андреа Дориа восемьдесят лет,
и что Генуя счастлива? (Уходит с балкона.)
Ф и е с к о (пристально смотрит ему вслед). И мне
надо сперва свергнуть этого человека, чтобы узнать
потом, как трудно с ним сравняться! (В раздумьи де­
лает несколько шагов взад и вперед.) Нет, я противо­
поставил величие величию. Мы с тобой сквитались,
Андреа, и пусть гибель идет своей дорогой! (Уходит
в заднюю улицу.)
Барабаны гремят повсюду. Жаркая схватка у ворот святого Фомы. Во­
рота падают и открывают вид на гавань, где стоят корабли, освещен­
ные факелами.
ЯВЛЕНИЕ II.
Д ж а н е т т и н о Дориа в красном плаще. Л о м е л л и н о и слуги
с факелами.
Д ж а н е т т и н о (останавливаясь). Кто приказал бить
тревогу?
Л о м е л л и н о . С галер грянул выстрел.
291
Д ж а н е т т и н о . Видно, невольники рвут свои цепи.
Выстрел у ворот святого Фомы.
Л о м е л л и н о . Там дерутся.
Д ж а н е т т и н о . Ворота сбиты! Стража с мятежни­
ками! (Слугам.) Живей, бездельники! Светите к порту!
Спешат к воротам.
ЯВЛЕНИЕ III.
Те же. Б у р г о н ь и н о с заговорщиками входит в ворота святого
Фомы.
Б у р г о н ь и н о . Себастиан Лескаро храбрый сол­
дат.
Ц е н т у р и о н е . Он дрался, как медведь, пока его не
убили.
Д ж а н е т т и н о (в смущении отступает). Что я
слышу? Стойте!
Б у р г о н ь и н о . Кто там с факелами?
Л о м е л л и н о . Это враги, принц! Бегите скорей!
Б у р г о н ь и н о (запальчиво). Кто там с факелами?
Ц е н т у р и о н е . Стой! Что лозунг?
Д ж а н е т т и н о (выхватывая меч, гордо). Покор­
ность и Дориа!
Б у р г о н ь и н о (яростно). Губитель республики и
моей невесты! (Заговорщикам, в то время как бро­
сается на Джанеттино.) Удачная встреча, товарищи!
Сами дьяволы выдают его мне! (Закалывает его).
Д ж а н е т т и н о (падая с воплем). Разбой! Разбой!
Разбой! Отомсти за меня, Ломеллино!
Ломеллино и слуги
(разбегаясь). Помогите!
Убийцы! Убийцы!
Ц е н т у р и о н е (громко). Этот лежит. Взять графа!
Ломеллино схватывают.
Л о м е л л и н о (на коленях).
перейду на вашу сторону!
292
Не убивайте меня! Я
Бургоньино.
трусишка!
Живет же этакая гадина?
Беги,
Ломеллино убегает.
Ц е н т у р и о н е . Ворота наши, Джанеттино убит! Бе­
гите живей и расскажите обо всем Фиеско.
Д ж а н е т т и н о (судорожно приподымаясь). Прокля­
тие Фиеско! (Умирает.)
Б у р г о н ь и н о (вырывает меч из трупа). Генуя и
моя Берта свободны! Дай мне свой меч, Центурионе,
а этот, обагренный его кровью, снеси моей невесте.
Тюрьма ее рушилась. Я приду вслед за тобою с моим
свадебным поцелуем.
Поспешно расходятся в разные улицы.
ЯВЛЕНИЕ IV.
Андреа Дориа. Немцы.
Н е м е ц . Буря пронеслась в другую сторону. На ко­
ня, герцог!
А н д р е а . Дайте мне еще раз взглянуть на башни
Генуи и на ее небо! Нет, это не сон — Андреа изме­
нили.
Н е м е ц . Кругом враги! Бегите! Спешите перебраться
через границу!
А н д р е а (бросается на труп своего племянника).
Здесь хочу я умереть. Пусть никто не говорит мне о
бегстве. Здесь лежит опора моей старости. Мой путь
окончен.
Вдали показывается К а л ь к а н ь о с заговорщиками.
Н е м е ц . Убийцы близко! Бегите, герцог!
А н д р е а (между тем как снова раздается бой бара­
банов). Слышите ли, чужеземцы? Слышите? Это ге­
нуэзцы, которых я освободил из-под ярма. (Закуты­
вается.) Так ли отплачивают в вашем отечестве?
293
Н е м е ц . Бегите отсюда! А мы тем временем будем
зазубривать их мечи нашими немецкими костями.
Кальканьо приближается.
А н д p e a . Спасайтесь сами! Оставьте меня! Ужас­
ните народы страшной вестью: «генуэзцы убили своего
отца»!
Н е м е ц . Бегите! До убийства еще далеко. Стойте,
товарищи! Окружите герцога.
Обнажают мечи.
Вколотите в этих итальянских собак уваженье к
сединам.
К а л ь к а н ь о (громко). Кто идет? Что там такое?
Н е м ц ы (нанося удары). Немецкие удары! (Уходят
сражаясь. Труп Джанеттино уносят с собой.)
ЯВЛЕНИЕ V.
Л е о н о р а в мужском платье. А р а б е л л а следует за ней. Обе
крадутся боязливо.
А р а б е л л а . Воротитесь, синьора! О, воротитесь!
Л е о н о р а . Там кипит мятеж. Чу! Что это? Не сон
ли умирающего? Горе мне! Они окружают его. На
сердце Фиеско устремлены зияющие дула их ружей —
на мое сердце, Белла! Они спускают курок. Останови­
тесь! Это мой муж! (Простирает руки к небу)
А р а б е л л а . Но, ради бога!
Л е о н о р а (кричит в безумии). Фиеско! Фиеско!
Фиеско! Они оставляют его, они его сообщники. Вер­
ность бунтовщиков шатка! (В ужасе.) Мой муж во главе
бунтовщиков? Белла! Праведное небо, мой Фиеско
бунтовщик!
А р а б е л л а . Нет, синьора, — он грозный судья Генуи!
Л е о н о р а (внимательно). В самом деле — и Леонора
трепетала? Первого из республиканцев обнимала мало294
душнейшая из республиканок? Ступай, Арабелла! Ко­
гда мужчины сражаются за отечество, тогда и женщины
должны чувствовать свое достоинство!
Снова барабанный бой.
Я пойду и брошусь между бойцами.
А р а б е л л а (всплеснув руками). Милосердное небо!
Л е о н о р а . Тише! На что это споткнулась моя нога?
Шляпа и плащ. А вот и меч лежит возле. (Подымает
его.) Как он тяжел, моя Белла! Однако, я смогу та­
щить его за собою, и меч не опозорит своего вла­
дельца.
Звонят в набат.
А р а б е л л а . Слышите? Слышите? Это с доминикан­
ской башни. Господи помилуй! Как страшно.
Л е о н о р а (мечтая).
Скажи, как восхитительно!
Этим набатом говорит мой Фиеско с Генуей.
Барабанный бой становится слышнее.
Никогда еще флейты не звучали для меня так сладко!
И эти барабаны оживляет мой Фиеско! Как бьется мое
сердце! Вся Генуя восстает, наемники стремятся вслед
за его именем, и жена его будет трепетать?
Раздается набат еще с трех башен.
Нет! Только героиню может обнять мой герой. Мой
Брут обнимет римлянку. (Надевает шляпу и накиды­
вает красный плащ.) Я — Порция!
А р а б е л л а . Синьора, опомнитесь! Вы в бреду!
Колокола и барабаны.
Л е о н о р а . Несчастная, ты все это слышишь — и не в
бреду! Эти камни готовы заплакать, что у них нет ног
следовать за моим Фиеско. Эти дворцы негодуют на
своих зодчих, приковавших их к земле так твердо, что
295
они не в силах уйти вслед за моим Фиеско. Берега,
если б могли только, забыли бы свой долг, предали бы
всю Геную в добычу моря и пошли бы за его бараба­
нами. Неужели и то, что пробуждает самое смерть,
не может пробудить твоего мужества? Оставь меня!
Я сама найду дорогу!
А р а б е л л а . Великий боже! И вы хотите исполнить
вашу странную прихоть?
Л е о н о р а (величественно и героически). Я пола­
гаю, дурочка! (Восторженно.) Туда, где всего ярост­
нее кипит битва! Туда, где дерется мой Фиеско! Это
ли Лаванья? — спрашивают они. — Тот, кого никто не мо­
жет победить, кто играет на Геную в железные кости,
это ли Лаванья?» «Генуэзцы, это он! — скажу я. — И этот
герой — мой муж, и у меня также есть рана».
С а к к о с заговорщиками.
С а к к о (окликая). Кто идет? Дориа или Фиеско?
Л е о н о р а . (вдохновенно). Фиеско и свобода! (Ки­
дается в боковую улицу.)
Смятение. Беллу оттесняют.
ЯВЛЕНИЕ VI.
С а к к о с кучкой мятежников. К а л ь к а н ь о в сопровождении та­
кой же кучки встречается с ним.
К а л ь к а н ь о . Андреа Дориа бежал.
С а к к о . Худшая для тебя рекомендация перед
Фиеско.
К а л ь к а н ь о . Эти медведи-немцы стали вокруг ста­
рика, точно скалы. Мне даже не удалось его увидеть.
Десятеро наших остались на меcте. Я сам ранен в
левое ухо. Чорт возьми! Как же должны они защищать
своих собственных государей, когда так дерутся за чу­
жих тиранов.
296
С а к к о . Теперь мы сильны! Все ворота в наших
руках.
К а л ь к а н ь о . В замке, слышал я, все еще де­
рутся.
С а к к о . Там Бургоньино. Что делает Веррина?
К а л ь к а н ь о . Стал между Генуей и морем, как цеп­
ная собака y входа в ад. Теперь не проскользнет.
С а к к о . Я пойду подымать предместья.
К а л ь к а н ь о . А я — на площадь Сарцано. Греми, ба­
рабанщик!
Уходят с барабанным боем.
ЯВЛЕНИЕ VII.
Мавр. Толпа м о ш е н н и к о в с факелами.
М а в р . Знайте, бездельники, что я заварил всю эту
кашу, а мне не дают и ложки. Прекрасно! Мне нра­
вится эта суматоха. Начнем-ка жечь и грабить. Там
они дерутся из-за герцогства, а мы здесь станем под­
тапливать церкви: пусть погреются озябшие апостолы!
Рассыпаются по соседним домам.
ЯВЛЕНИЕ VIII.
Б у р г о н ь и н о . Б е р т а переодетая.
Б у р г о н ь и н о . Отдохни здесь, мальчик! Ты в без­
опасности. Не ранен ли ты?
Б е р т а (изменив голос). Нет.
Б у р г о н ь и н о (с живостью). Так вставай! Я по­
веду тебя туда, где добывают раны за Геную, славные,
как эта. (Показывает руку.)
Б е р т а (отступая). Праведное небо!
Б у р г о н ь и н о . Ты пугаешься? Милый, тебе рано
еще быть мужчиной. Сколько тебе лет?
Б е р т а . Пятнадцать.
297
Буpгоньино.
Плохо! Тебе нехватает пяти лет для
этой ночи. Кто твой отец?
Б е р т а . Лучший гражданин Генуи.
Б у р г о н ь и н о . Осторожнее, мальчик! Я знаю толь­
ко одного, и дочь его — моя невеста. Знаешь ли ты се­
мейство Веррины?
Б е р т а . Надеюсь.
Б у р г о н ь и н о . (быстро). И знаешь его божествен­
ную дочь?
Б е р т а . Его дочь зовут Бертой.
Б у р г о н ь и н о (с жаром). Ступай поскорей и пере­
дай ей это кольцо. «Оно стоит обручального, — скажешь
ты ей — и голубое перо еще развевается». Теперь иди!
Я должен спешить туда. Опасность еще не миновала.
Несколько домов загорается.
Б е р т а (ему вслед тихим голосом). Шипионе!
Б у р г о н ь и н о (останавливается в изумлении).Кля­
нусь моим мечом, я знаю этот голос!
Б е р т а (бросаясь ему на шею). Клянусь моим серд­
цем, и я тебя знаю!
Б у р г о н ь и н о (вскрикивает). Берта!
Набат в предместьи. Смятение. Обнявшись, оба исчезают в толпе.
ЯВЛЕНИЕ IX.
Ф и е с к о входит рассерженный. Цибо. Свита.
Ф и е с к о . Кто это поджег?
Ц и б о Замок взят.
Ф и е с к о . Кто это поджег?
Цибо
(обращаясь к свите). Отыскать поджига­
телей!
Некоторые уходят.
Ф и е с к о (гневно). Они хотят сделать меня поджи­
гателем? Скорей за пожарными трубами и ведрами!
298
Свита уходит.
С Джанеттино покончено?
Ц и б о . Говорят.
Ф и е с к о (бешено). Только говорят! Кто говорит
это? Цибо, ради вашей чести, неужели он убежал?
Ц и б о (озабоченно). Если я смею противопоставить
свои глаза словам дворянина, — Джанеттино жив.
Ф и е с к о (вспыльчиво). Вы отвечаете головой, Цибо.
Ц и б о . Еще раз — восемь минут тому назад я видел
его живого с желтым пером и в красном плаще.
Ф и е с к о (вне себя). Небо и ад! Цибо, я голову от­
рублю Бургоньино. Бегите, Цибо! Пусть запрут все
городские ворота, пусть стреляют по всякой фелуке:
так, по крайней мере, он не уйдет морем. Этот алмаз,
Цибо, самый ценный в Генуе, Лукке, Венеции и Пизе.
Кто мне принесет известие: Джанеттино мертв, — тот по­
лучит этот алмаз.
Ц и б о убегает.
Летите, Цибо!
ЯВЛЕНИЕ X.
Фиеско. Сакко. Мавр. Солдаты.
С а к к о . Мы поймали этого мавра на деле: он соби­
рался кинуть горящий фитиль в иезуитский собор.
Ф и е с к о . Твоя измена сошла тебе с рук, потому что
касалась лично меня. Поджигателям — веревка. Отвесть
его сейчас и повесить на церковных воротах.
М а в р . Тьфу! Скверно! Это мне не понутру. Нельзя
ли тут чего-нибудь выканючить?
Ф и е с к о . Ничего.
М а в р (доверчиво). Сошлите меня на этот раз для
пробы на галеры!
Ф и е с к о (дает знак солдатам). На виселицу!
М а в р (нахально). Так я приму христианство.
Ф и е с к о . Церковь не нуждается в языческой про­
казе.
299
М а в р (льстиво). По крайней мере, спровадьте меня
в вечность пьяным.
Ф и е с к о . Трезвым!
М а в р . Ну так не вешайте на христианской церкви.
Ф и е с к о . Рыцарь держит слово. Я обещал тебе осо­
бенную виселицу.
С а к к о (с неудовольствием). Полно пороть вздор,
язычник! У нас еще много дела.
М а в р . Но — на всякий случай — если оборвется ве­
ревка?
Ф и е с к о (Сакко). Свить ее вдвое!
М а в р (решительно). Ну, так и быть! Дьявол должен
быть готов на всякий чрезвычайный случай.
Уходит вместе с солдатами, которые его и вешают в некотором
отдалении.
ЯВЛЕНИЕ XI.
Фиеско. Л е о н о р а появляется сзади его в красном плаще Джанеттино.
Ф и е с к о (замечает ее, бросается вперед, потом
останавливается и злобно шепчет). Кажется, я знаю
эти перья и шляпу? (Подбегает ближе, гневно.) Я знаю
эти перья и шляпу. (В бешенстве бросается на нее и
закалывает.) Если у тебя три жизни, то встань снова
и ходи!
Леонора падает с глухим стоном. Слышен победный марш Барабанытрубы и гобои.
ЯВЛЕНИЕ XII.
Фиеско. К а л ь к а н ь о . Сакко. Ц е н т у р и о н е . Цибо. Солдаты входят с музыкой и знаменами.
Ф и е с к о (с торжественным видом идет им на­
встречу). Генуэзцы, жребий выпал! Здесь лежит червь
моей души — ужасная пища моей ненависти. Подымите
меч — это Джанеттино!
300
К а л ь к а н ь о . А я прихожу сказать вам, что две
трети Генуи приняли вашу сторону и присягнули знаме­
нам Фиеско.
Ц и б о . А через меня Веррина шлет вам с адмираль­
ского корабля свой привет и владычество над гаванью
и морем.
Ц е н т у р и о н е . А через меня губернатор города —
свой жезл и ключи.
С а к к о . В лице моем преклоняют колена (становясь
на одно колено) Большой и Малый Советы респу­
блики перед своим владыкой и молят о милости и
пощаде.
К а л ь к а н ь о . Да будет мне позволено первому при­
ветствовать великого победителя Генуи в ее стенах!
Да здравствует герцог генуэзский! Солдаты, преклоните
знамена!
Все (снимая шляпы). Да здравствует герцог гену­
эзский!
Торжественный марш.
Ф и е с к о все это время стоит, склонив голову на грудь, погружен­
ный в размышление.
К а л ь к а н ь о . Народ и сенат желают видеть своего
повелителя в герцогском облачении. Позвольте нам,
светлейший герцог, торжественно проводить вас в
Синьорию.
Ф и е с к о . Сперва позвольте мне исполнить то, чего
требует сердце. Я должен был оставить дорогое для
меня существо в томительном ожидании, существо, ко­
торое должно разделить со мной славу этой ночи.
(Растроганный, к окружающим.) Будьте так добры,
проводите меня сперва к вашей несравненной герцогине.
(Хочет итти.)
К а л ь к а н ь о . Неужели мы оставим этого злодея ле­
жать здесь и скрывать свой позор в этом закоулке?
Ц е н т у р и о н е . Взденьте его голову на аллебарду.
301
Ц и б о . Выметите его растерзанным телом наши мо­
стовые.
К трупу подносят факелы.
К а л ь к а н ь о (в испуге, тихо). Взгляните сюда, ге­
нуэзцы! Клянусь богом, это лицо не Джанеттино!
Все пристально смотрят на труп.
Ф и е с к о (не трогаясь с места, искоса бросает на
него испытующий взгляд и потом с содроганием мед­
ленно отворачивается). Нет, дьявол, нет! Это не Джа­
неттино, коварный дьявол! (Глаза его дико блуждают.)
Генуя моя, говорите вы? Моя? (В бешенстве, с ужас­
ным криком.) Навожденье ада! Это жена моя! (Падает,
как пораженный громом.)
Заговорщики в ужасе, хранят мертвое молчание.
Ф и е с к о (медленно подымаясь, глухим голосом). Не­
ужели я убил жену мою, генуэзцы? Заклинаю вас, не
смотрите, как замогильные призраки, на эту игру
случая! Слава богу, есть случаи, которых человек мо­
жет не бояться, потому что он только человек! Кому
отказано в божественных восторгах, того нечего пы­
тать муками ада. Это заблуждение было бы уже сли­
шком велико. (С ужасным спокойствием.) Генуэзцы,
благодаренье богу, этого не может быть!
ЯВЛЕНИЕ XIII.
Те же. А р а б е л л а входит печальная.
А р а б е л л а . Пускай они убьют меня: мне нечего
уже терять. Сжальтесь надо мною! Здесь оставила я
свою госпожу и теперь нигде не могу отыскать ее.
Ф и е с к о (подходит к ней ближе, тихим дрожащим
голосом). Леонорой зовут госпожу твою?
А р а б е л л а (радостно). Ах, вы здесь, мой добрый
господин! Не сердитесь на нас: мы не могли ее удер­
жать.
302
Фиеско
(мрачно и глухо). Удержать? От чего удер­
жать, проклятая?
А р а б е л л а . Чтобы она не шла...
Ф и е с к о (с возрастающим гневом). Молчи! Куда бы
не шла?
А р а б е л л а . В толпу.
Ф и е с к о (в бешенстве). Да превратится язык твой
в крокодила! Ее одежда?
А р а б е л л а . Красный плащ.
Ф и е с к о (в бешенстве, наступая на нее). Да раз­
верзнется над тобой адская бездна! Этот плащ?
А р а б е л л а . Лежал здесь на земле.
Н е к о т о р ы е и з з а г о в о р щ и к о в (перешепты­
ваются). Здесь был убит Джанеттино.
Ф и е с к о (отступает, качаясь в изнеможении, по­
том Арабелле). Госпожа твоя найдена.
Арабелла уходит в ужасе. Фиеско блуждающим взором обводит
присутствующих, потом тихим, замирающим голосом, который малопомалу переходит в отчаянный крик.
Все это правда, правда, и я орудие этого бесконеч­
ного злодейства! (Зверски махая мечом.) Прочь, вы,
человеческие лица! (Глядя на небо с дерзким скреже­
том зубов.) О, если б только его мирозданье было меж­
ду этими зубами! Мне кажется, я истерзал бы всю при­
роду и превратил бы ее в зияющее ранами страшилище,
чтобы уподобить ее моим мукам. (К присутствующим,
которые, трепеща, стоят кругом.) Человек! Как ра­
достно стоит теперь это жалкое порождение и благо­
словляет судьбу свою, что она не похожа на мою. Не по­
хожа на мою! (Впадая в сильную дрожь.) Я один
получил удар. (Быстрее, исступленнее.) Я? Отчего я?
Отчего и эти не вместе со мною? Отчего мукам моим
не притупиться. О муки подобного мне существа?
К а л ь к а н ь о ( б о я з л и в о ) . Мой дорогой герцог!..
303
Ф и е с к о (бросается к нему с ужасающей ра­
достью). А! Добро пожаловать! Здесь, слава богу, есть
еще один, подобно мне, разбитый этим громом. (В бе­
шенстве сжимая Кальканьо в объятиях.) Несчастный
брат! Да будет проклятие тебе радостью. Она умерла!
Ты также любил ее. (Насильно подводит его к трупу
и наклоняет к нему его голову.) Безумствуй! Она
умерла! (Устремив безумный взгляд на одну точку.)
Ах, если бы я мог стать во вратах проклятия! Мои глаза
могли поглядеть на разные пытки изобретательного ада!
Мой слух мог вслушаться в стоны терзаемых грешни­
ков! Если бы я мог увидеть свои мучения — кто знает,
быть может, я перенес бы их! (С трепетом подходит
к трупу) Жена моя лежит здесь убитая. Нет, это сла­
бо! (Выразительнее.) Я, негодяй, убил жену мою! О,
подобные безделицы едва радуют ад! Сперва он вознес
меня на последнюю, скользкую, головоломную вершину
радости, к последним пределам неба, и потом — долой,
потом — о, если бы мое дыханье могло заразить всю
природу! — потом, потом — я убиваю жену мою. Нет! Его
остроумие еще утонченнее! (Презрительно.) Потом
ошибаются два глаза, и (с страшною выразительно­
стью) я убиваю жену мою! (Злобно улыбаясь.) Это
мастерское дело!
Все заговорщики стоят в волнении, опершись на оружие. Некоторые
утирают слезы. Молчание.
Ф и е с к о (бессильно и тихо, окидывая взором при­
сутствующих). Здесь плачут? Да, клянусь богом, царе­
убийцы плачут! (Переходя в тихую горесть.) Скажите,
о чем вы плачете? Об этой гибельной измене смерти,
или о жалком упадке моего духа? (Стоит убитый над
усопшей.) Если убийцы, бесчувственные, как скалы,
льют горькие слезы, неужели отчаяние Фиеско станет
изрыгать одни проклятия? (Рыдая, склоняется к ней.)
304
Леонора, прости! Гневом не добудешь раскаянья у неба!
(С тихой грустью.) Много лет тому назад, Леонора,
я уже наслаждался заранее той счастливой минутой,
когда я представлю генуэзцам их герцогиню. Я уже
видел, как румянятся твои щеки прелестью стыдливости,
как твоя грудь царственно-прекрасно вздымается под
серебряным покровом, как чудно твой нежный голос
замирает от восторга! (Живее.) О, как обаятельно по­
ражали слух гордые клики! Как отражалось торжество
любви моей в поникшей зависти! Леонора, этот час на­
ступил: твой Фиеско — герцог Генуи, и последний нищий
в Генуе не променяет своей нищеты на мои муки и на
мою порфиру! (Трогательно.) Горе свое он разделяет
с женой, с кем же разделю я свое величие? (Горько
плачет и скрывает лицо свое на трупе)
Сострадание на всех лицах.
К а л ь к а н ь о . О н а была чудная женщина!
Ц и б о . Как бы скрыть от народа весть об этом ужас­
ном происшествии, не то она лишит бодрости наших
и придаст ее врагам.
Ф и е с к о (встает, твердо и спокойно). Слушайте,
генуэзцы! Провидение, если только я понимаю пути
его, нанесло мне эту рану, чтобы приготовить мое серд­
це к близкому величию. Испытание это было ужасно,
теперь я не боюсь более ни мук, ни восторгов. Идем!
Генуя ждет меня, говорите вы? Я подарю Генуе такого
монарха, какого не видал еще ни один европеец. Идем!
Я устрою этой несчастной герцогине такое погребение,
что жизнь лишится своих обожателей, и тление будет
блистательно, как невеста. Следуйте за мной — ва­
шим герцогом! (Уходит при звуках торжественного
марша.)
305
ЯВЛЕНИЕ XIV.
Андреа Д о р и а. Л о м е л л и н о .
А н д p e a . Там ликуют они! Туда понеслись клики
ликования!
Л о м е л л и н о . Они опьянели от счастья. Ворота
оставлены без защиты. Все хлынуло к Синьории.
А н д p e a . Конь пугался только моего племянника.
Племянник мой умер... Послушайте, Ломеллино!
Л о м е л л и н о . Как? Еще? Еще надеетесь вы, гер­
цог?
А н д р е а (серьезно). Трепещи сам за свою жизнь —
ты, в насмешку называющий меня герцогом, если я не
могу даже и надеяться.
Л о м е л л и н о . Светлейший герцог, целый кипящий
народ лежит на весах в чаше Фиеско. Что же в вашей?
А н д р е а (величественно и с жаром). Небо!
Л о м е л л и н о (пожимая насмешливо плечами). С тех
пор как изобретен порох, ангелы перестали участвовать
в битвах.
А н д р е а . Гнусная обезьяна! Ты хочешь отнять и веру
в бога у горюющего старика! (Важно и повелительно.)
Поди и объяви, что Андреа жив еще. Скажи, что вось­
мидесятилетний старик Андреа просит детей своих не
выгонять его на восьмидесятом году к иноземцам, ко­
торые никогда не простят ему цветущего состояния
его отечества. Скажи им, что Андреа просит детей
своих о клочке родной земли для старых костей его.
Л о м е л л и н о . Я повинуюсь, но не надеюсь. (Хочет
итти.)
А н д р е а . Постой! Возьми с собой эту седую прядь
волос. Скажи им, что она была последней на голове
моей и упала в ночь на третье января, когда Генуя
отрвалась от моего сердца, что она держалась восемь­
десят лет и покинула обнаженную голову на восьми306
десятом году. Волосы жидки, но все еще довольно креп­
ки, чтобы застегнуть порфиру на стройном юноше. (Ухо­
дит, закрыв лицо руками.)
Л о м е л л и н о убегает в противоположную улицу. Слышны громкие,
радостные восклицания, звуки барабанов и труб.
ЯВЛЕНИЕ XV.
В е р р и н а с гавани. Б е р т а и Б у р г о н ь и н о .
В е р р и н а . Радостные клики? Кому этот привет?
Б у р г о н ь и н о . Верно, провозглашают Фиеско гер­
цогом.
Б е р т а (боязливо прижимаясь к Бургоньино). Отец
мой ужасен, Шипионе!
В е р р и н а . Оставьте меня одного, дети! О Генуя,
Генуя!
Б у р г о н ь и н о . Чернь боготворит его и с бешеным
криком требовала порфиры. Дворянство с ужасом вни­
мало ему и не осмелилось сказать: «нет!»
В е р р и н а . Сын мой, все мое имущество я обратил
в золото и отправил на твой корабль. Возьми жену
свою и не медля иди в море. Быть может, я последую
за вами, быть может, нет. Плывите в Марсель, и (груст­
но и крепко их обнимая) да благословит вас бог!
(Быстро
уходит.)
Б е р т а . Боже! Что это задумал отец мой?
Б у р г о н ь и н о . Ты поняла его слова?
Б е р т а . Бежать! О боже! Бежать в день брака!
Б у р г о н ь и н о . Это его воля, и мы должны пови­
новаться! (Оба уходят по направлению к гавани.)
ЯВЛЕНИЕ XVI.
Веррина Ф и е с к о в герцогской одежде. Идут друг другу на­
встречу.
Ф и е с к о . Веррина! Как кстати! Я только что вышел
искать тебя.
307
В е р р и н а . И я тоже.
Ф и е с к о . Не замечаешь ли, Веррина, какой-нибудь
перемены в своем друге?
В е р р и н а (сухо). Я не желал бы никакой.
Ф и е с к о . И даже не видишь никакой?
В е р р и н а (глядя в сторону). Надеюсь, что нет.
Ф и е с к о . Я спрашиваю, не замечаешь ли ты какой
перемены?
В е р р и н а (окинув его беглым взглядом.). Я не на­
хожу никакой.
Ф и е с к о . Вот видишь, значит, правда, что власть
еще не делает нас тиранами. После того, как мы рас­
стались с тобою, я сделался генуэзским герцогом, и
Веррина (прижимая его к груди) находит мои объя­
тия такими же горячими, как и прежде.
В е р р и н а . Тем хуже, потому что я должен холодно
отвечать на них. Вид величества падает, как острый нож,
между мною и герцогом. Джованни-Луиджи Фиеско вла­
дел моим сердцем, теперь он покорил Геную, и я беру
назад мою собственность.
Ф и е с к о (удивленный) Боже сохрани! За герцог­
ство — это уже чересчур ростовщическая цена.
В е р р и н а (мрачно, вполголоса). Гм! Разве свобода
уже до такой степени вышла из моды, что республики
бросают первому встречному за гроши.
Ф и е с к о (закусывая губы). Этого не говори никому,
кроме Фиеско.
В е р р и н а . О, конечно! Тот должен быть человек
необыкновенный, кто не отвечает на правду пощечи­
ной. Но, к сожалению, хитрый игрок промахнулся в
одной карте. Он рассчел всю игру на ненависть и, на
беду, забыл о патриотах. (Значительно.) Оставил ли
притеснитель свободы хотя один знак между чертами
римской добродетели? Клянусь всемогущим богом, по­
томство, прежде нежели выроет мои кости из кладбища
308
какого-нибудь герцогства, должно будет собрать их
сперва с колеса.
Ф и е с к о (с чувством берет его за руку). Даже и
тогда, когда герцог будет твоим братом? Когда он
свой герцогский сан сделает казнохранилищем своей
благотворительности, ходившей до сих пор, при его
скудных средствах, по миру? Веррина, даже и тогда?
В е р р и н а . Даже и тогда! Подарок из украденного
еще не спас ни одного вора от виселицы. К тому же
это великодушие неуместно с Верриной. Моему согра­
жданину я еще позволил бы сделать мне добро, мо­
его согражданина я надеялся бы отблагодарить тем же.
Но дар герцога — это милость, а милости я принимаю
только от бога.
Ф и е с к о (с досадой). Скорей можно отторгнуть Ита­
лию от Средиземного моря, чем этот упрямый ум от
его заблуждений!
В е р р и н а . Да, искусство отторгать стоит не послед­
ним в счету твоих талантов, про то может порасска­
зать овца республика, которую ты вырвал из пасти
волка Дориа, чтобы самому пожрать ее. Но довольно
об этом! Скажи мне только мимоходом, герцог, за
что ты повесил этого бедняка на иезуитском соборе?
Ф и е с к о . Этот негодяй поджигал Геную.
В е р р и н а . Но ведь этот негодяй не трогал законов?
Ф и е с к о . Ты употребляешь во зло мою дружбу, Вер­
рина.
В е р р и н а . Прочь с дружбой! Повторяю тебе: я не
люблю тебя более. Клянусь, я ненавижу тебя, ненавижу,
как змея рая, свершившего первый грех в мире, под
которым уже пятое тысячелетие истекает кровью! По­
слушай, Фиеско, не как подданный с государем, не как
друг с другом, но как человек с человеком стану я го­
ворить с тобою. (Резко и возбужденно.) Ты посмеялся
над величием истинного бога, употребив руки добро309
детели для совершения разбойничьего дела, заставив
патриотов Генуи растлить Геную. Фиеско, если б и я
был таким же честным глупцом и не заметил бы твоих
хитростей, Фиеско, клянусь всеми ужасами вечности, я
свил бы веревку из собственных кишек моих и уда­
вился бы, и отлетающая душа моя обрызгала бы тебя
ядовитой пеной. Эта царственная проделка, конечно,
разбивает пополам золотую чашу весов, полную люд­
ских преступлений, но ты посмеялся над самим небом
и ответишь за это на страшном суде.
Ф и е с к о (поражен и молча измеряет его удивлен­
ным взором).
В е р р и н а . Не ищи ответа. Теперь между нами все
кончено. (Походив взад и вперед.) Герцог генуэзский,
на галерах вчерашних тиранов я видел целый ряд бед­
ных созданий, что с каждым ударом весла пережевы­
вают давным-давно совершенный проступок и льют сле­
зы в океан, который, подобно богачу, слишком знатен,
чтобы считать их. Добрый государь начинает свое пра­
вление милосердием. Не освободишь ли ты галерных
невольников?
Ф и е с к о (резко). Пусть они будут первенцами моей
тирании. Поди и объяви им всем свободу!
В е р р и н а . Ты сделаешь только половину дела, если
не насладишься их радостью. Поди сам — и испытай ее.
Великие мира так редко бывают при том, когда делают
зло, неужели и добро они должны делать исподтишка?
Полагаю, герцог не может быть слишком велик для
признательности последнего нищего.
Ф и е с к о . Ты ужасен, Веррина, и я не знаю, почему
я не могу не итти за тобою.
Оба идут к морю.
В е р р и н а (останавливается с горестью). Но об­
ними меня еще раз, Фиеско! Ведь здесь никого нет,
310
кто бы мог подсмотреть слезы Веррины и чувствитель­
ность герцога. (Сердечно прижимает его к груди.)
Наверно никогда не бились так близко два более ве­
ликие сердца, и несмотря на то, мы любим друг друга
так братски горячо. (Рыдая на груди Фиеско.) Фиеско!
Фиеско! Ты оставляешь пустоту в груди моей, и
этой пустоты не наполнит все человечество, трижды
взятое.
Ф и е с к о (растроганный). Будь моим другом!
В е р р и н а . Сбрось этот ненавистный пурпур, — и я
твой друг! Первый властитель был убийца и надел
пурпур, чтобы скрыть пятна своего злодейства под этим
кровавым цветом. Слушай, Фиеско, я воин и не умею
плакать. Фиеско, это первые мои слезы! Сбрось этот
пурпур!
Ф и е с к о . Молчи!
В е р р и н а (настойчивее). Фиеско, положи наградой
все короны этой планеты, собери в наказанье все ее
пытки, чтоб я преклонил колено перед смертным, я не
преклоню его, Фиеско! (Падая на колени.) Это мое пер­
вое коленопреклонение. Сбрось этот пурпур!
Ф и е с к о . Встань и не раздражай меня более.
В е р р и н а (решительно). Я встаю и не стану раздра­
жать тебя более. (Останавливается у доски, ведущей
на одну из галер.) Герцогу первое место.
Идут по доске.
Ф и е с к о . Зачем дергаешь ты меня за плащ? Он па­
дает!
В е р р и н а (с ужасающей иронией). Ну, когда па­
дает пурпур — пусть и герцог падает с ним! (Сталки­
вает его в море.)
Ф и е с к о (взывает из волн). Спаси, Генуя! Спаси,
спаси своего герцога! (Исчезает в волнах.)
311
ЯВЛЕНИЕ XVII.
К а л ь к а н ь о . С а к к о. Цибо. Ц е н т у р и о н е . З а г о в о р щ и к и .
Народ.
Все в ужасе, запыхавшись.
К а л ь к а н ь о (громко). Фиеско! Фиеско! Андреа
возвратился, и половина Генуи перешла на сторону
Андреа. Где Фиеско?
В е р р и н а (твердо). Утонул!
Ц е н т у р и о н е . Что это, ад или дом сумасшедших
отвечает мне?
В е р р и н а . Утоплен, если это звучит приятнее. Я иду
к Андреа.
Все в ужасе стоят неподвижными группами.
Занавес падает.
312