Бармин В.А. К вопросу о сотрудничестве бывших консулов
advertisement
В.А. Бармин Барнаульский государственный педагогический университет (г. Барнаул) К вопросу о сотрудничестве бывших консулов царского и временного правительств России в Синьцзяне с белогвардейским движением Первая мировая война, а затем революционные события вызва ли резкое сокращение торговоэкономических связей России с круп нейшей китайской провинцией Синьцзян, а вспыхнувшая следом гражданская война привела к тому, что и те весьма скромные объе мы торговли, которые продолжали осуществляться, были почти пол ностью прекращены. Общее крайне тяжелое положение в осуществ лении экономических связей усугублялось еще и тем, что с началом гражданской войны губернатор провинции Ян Цзэнсинь, заняв по отношении к противоборствующим силам позицию «нейтралитета», закрыл границу между Синьцзяном и среднеазиатскими областями России. Однако, заявляя о нейтралитете, Ян Цзэнсинь в тоже время провел в столице Синьцзяна — Урумчи большое совещание с уча стием влиятельных феодалов, купцов и представителей мусульман ского и буддийского духовенства. На этом совещании он выступил с пространной речью, в которой, в частности, заявил, что волны революции, разразившейся в России, могут захлестнуть и Синьцзян, и к этому имеется множество предпосылок1. Тем не менее, острая нужда в продуктах питания, сырье, лошадях заставляла обе противоборствующие в России стороны предприни мать попытки осуществления торговых экспедиций в Синьцзян. В 172 К вопросу о сотрудничестве бывших консулов... этих условиях большое значение имело наличие на территории провинции сил, которые могли бы способствовать налаживанию сотрудничества с синьцзянскими властями, или, по крайней мере, про сто оказывать помощь в осуществлении тех или иных мероприятий. У белогвардейского движения в отличие от советских властей такие силы в Синьцзяне имелись. Они были представлены, продолжавшими активно действовать бывшими российскими консульскими учреждени ями в городах Урумчи, Кашгаре, Кульдже и Чугучаке. Руководили консульствами опытные дипломаты, хорошо знавшие специфику края Дьяков, Успенский, Люба и Долбежев. Все они были назначены еще царским, а затем временным правительствами, не признали советской власти и считали своим долгом предпринимать все меры для ее скорей шего падения. Разумеется, эти люди и возглавляемые ими учреждения представляли для белогвардейских сил большую ценность. Надо отметить тот факт, что бывшая русская дипломатическая миссия в Синьцзяне, как, впрочем, миссии и в других районах этой страны, располагала и оперировала довольно крупными средствами. С начала 1918 г. все дипломатические и консульские чины в Китае, Японии, Монголии и Сиаме получали содержание по старой смете путем займов в РусскоАзиатском банке. В этот банк, в свою очередь, депонировались с согласия союзников по Антанте суммы, причитав шиеся России в качестве вознаграждения за убытки при подавлении боксерского восстания в Китае. Суммы эти были столь значительны, что контроль за их поступлением и расходованием попыталось взять на себя Омское правительство Колчака. Однако в этом ему было отказано представителями Антанты2. Тем не менее, опора на консуль ства в Синьцзяне помогала решать белогвардейцам самые различные задачи, включавшие не только вопросы снабжения, но и пополнения войсковых частей людьми, в том числе из числа подданных Китая, получения оперативной информации и пр. При этом сотрудничество между консулами в Синьцзяне и белогвардейскими силами чаще всего шло не через Омск, где располагалось правительство Колчака, а стро илось на взаимоотношениях с командующими отдельными армиями. Достаточно ярким примером такого сотрудничества являются взаимо отношения консулов Любы (г. Чугучак) и Долбежева (г. Кульджа) с командиром дивизии, а затем командующим Семиреченской армией войск Колчака, атаманом Б.В. Анненковым. 173 В.А. Бармин Части Семиреченской армии Анненкова относились к числу наи более боеспособных в войсках белогвардейцев. Вместе с тем именно эти части отличались низкой дисциплиной, а сам атаман Анненков находился в состоянии перманентного конфликта с главным коман дованием в силу независимого характера, самостоятельности сужде ний и действий, которые порой принимали форму отказа выполнения приказов. Эти обстоятельства определяли то, что в своей деятельно сти, в том числе в вопросах снабжения армии обмундированием и продовольствием, обеспечения ее оружием и боеприпасами, пополне ния людского состава, решения других организационных вопросов Анненков часто обходился собственными силами и возможностями. Необходимость реализации этих задач предопределили для Анненко ва необходимость тесной связи с Синьцзяном и бывшими российски ми консулами, находящимися здесь. С одной стороны, Синьцзян располагал почти всем, в чем нуждалась Семиреченская армия за исключением, может быть, оружия, с другой стороны, войска Аннен кова, в отличие от других белогвардейских армий Колчака, дислоци ровались и вели боевые действия в непосредственной близости от китайской границы, на ее синьцзянском участке. В силу этого связи и сотрудничество атамана Анненкова с российскими консулами в Синьцзяне были особенно тесными и действенными. На территории Синьцзяна, в гг. Чугучаке и Кульдже постоянно находились предста вительства Семиреченской армии, которые осуществляли задачи ма териального снабжения и пополнения людьми. Эти представительства пользовались постоянной поддержкой бывших консулов. Интересно отметить тот факт, что даже на территории Синьцзяна анненковцы вели себя столь же разнузданно, как и в России: пьян ствовали, дебоширили, конфликтовали с местным населением. Кон сулы в своих письмах Анненкову жаловались на недисциплиниро ванность его людей, и он вынужден был отзывать их из Синьцзяна. Так, 30 сентября 1919 г. Анненков в ответ на очередную жалобу Долбежева телеграфировал в Чугучак: «Ввиду полученных от вас сообщений о действиях гусара Горковцева (офицера полка черных гусар — В.Б.) прошу спешно выслать его в дивизию для предания суду, как допустившего беззаконные действия в дружественной дер жаве»3. Однако, несмотря на такого рода эксцессы в целом сотруд ничество анненковцев с бывшими консулами было достаточно ак 174 К вопросу о сотрудничестве бывших консулов... тивным и плодотворным. О налаженной поставке консулами раз личных товаров для белогвардейских войск свидетельствуют много численные расписки белогвардейцев в получении этих товаров, а также указания самого Анненкова о их распределении. Так, в августе 1919 г. он отдает указание одному из своих офицеров подъесаулу Арбузову: «Прошу выслать все товары, присланные от консула Долбежева в мой адрес»4. Судя по имеющимся архи вным материалам, в ряде случаев консулы выступали и как рас порядители кредитов, выделявшихся атаманом для закупки не обходимых ему продовольствия и товаров. Например, 1 октября 1919 г. Анненков телеграфировал Долбежеву: «Прошу телегра фировать представляется ли возможность закупить еще мануфак туры, бязи, свечей и рису, какие цены. Сколько осталось сумм дивизии? …Счета будут все оплачены»5. Однако, как уже указывалось, сотрудничество белогвардейцев и бывших консулов не ограничивалось только помощью последних в организации торговых операций. Известно, что белогвардейцы вели на территории Синьцзяна активную и небезуспешную работу по привлечению в свои части местного населения. В армии Анненкова, например, вели боевые действия несколько полков сформированных из синьцзянских казахов, таранчей и т.д. Самое серьезное содей ствие в вербовочной деятельности белогвардейцам оказывали Люба, Долбежев, Дьяков. Более того, переписка сторон по этому вопросу свидетельствует, что консулы были недовольны пассивной, на их взгляд, работой присланных в Синьцзян команд вербовщиков. Большой интерес в этом плане представляет письмо консула в г. Чугучаке Долбежева к тогда еще полковнику Анненкову от 26 февраля 1919 г. Долбежев писал: «Наш консул в Кульдже Люба телеграммой за № 144 сообщает следующее: Прошу пе редать генералу Ефремову и Атаману Анненкову: “Здесь для организации партизанского отряда таранчей ничего не сделано. Желая оказать помощь в борьбе с большевиками, таранчи стре мятся встать в ряды войск. Население выразило готовность снаб дить до 500 партизанов лошадьми, одеждой. Капитан Бекимов просит разрешения приступить к формированию таранчей в отряд и о зачислении последнего, по формировании, на казенное доволь ствие»6. 4 июня того же года Анненков сообщал в Омск: «Сегодня 175 В.А. Бармин прибыл первый эшелон таранчей из Кульджи... Есть еще из Китая хорошие вести для нас. Осипов движется на присоединение к нам… Есть донесения, что еще один эшелон в пути. Может быть достав лено до трех тысяч таранчей»7. Параллельно с уже отмеченными видами деятельности, бывшие консулы активно противодействовали появлению и работе в Синь цзяне представителей советских властей в России. При этом они не останавливались перед организацией провокаций против них, а в отдельных случаях проводили их незаконные аресты при помощи белогвардейцев и переправляли на территорию России, контролиро вавшуюся Колчаком. Начальник штаба 5й Сибирской стрелковой дивизии сообщал Анненкову в мае 1919 г.: «Ввиду просьбы г. Уп равляющего областью при сем препровождается в УчАрал бывший комиссар внутренних дел Туркестанской Советской Республики Ис маил Габитов, задержанный кульджинским консулом». А в марте того же года Анненкову телеграфировал Долбежев: «Наш консул в Кульдже Люба телеграммой сообщает, что арестованный полковник Сычев, служивший у большевиков, отправлен 28 февраля из Куль джи под конвоем пяти казаков и при офицере прямым путем в Сарканд или Лепсинск для передачи законным властям»8. Разуме ется, результаты такой деятельности бывших российских консулов не могли не вызвать самого искреннего одобрения у руководителей бе лого движения. И можно верить в искренность слов и чувств Ан ненкова, когда он телеграфировал в г. Урумчи Дьякову: «Очень благодарен за участие в борьбе с большевиками дипломатическим путем»9. Однако уже к концу гражданской войны в России и осо бенно сразу после ее завершения ситуация в Синьцзяне начина ет меняться. Синьцзянские власти на этом этапе начинают весьма критически оценивать деятельность бывших консулов, игнорируют официальные обращения и отказываются выполнять их просьбы. Так, например, когда в мае 1919 г. в Кашгар прибыл коммерчес кий агент Советской России и консул Успенский потребовал от кашгарского губернатора немедленного ареста советского предста вителя, губернатор отказался выполнить это требование10. В июле 1919 г. Долбежев с очевидным раздражением сообщал в Омск, что «при существующем положении вещей рассчитывать на помощь ки тайцев против большевиков, нет оснований»11. Долбежев оказался 176 К вопросу о сотрудничестве бывших консулов... прав. Уже 18 сентября 1920 г. китайское правительство приняло решение «… о прекращении деятельности миссии и консульств цар ского правительства»12. С этого момента бывшие российские консулы в Синьцзяне пре вратились в частных лиц. Это обстоятельство, правда, не помешало им вести прежнюю антисоветскую деятельность и сотрудничать с белогвардейцами. Однако потеря дипломатического статуса значи тельно осложнила работу и сузила возможности, а после установле ния дипломатических отношений между Китаем и СССР, в 1924 г., их позиции и значение были окончательно подорваны. Примечания 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 Савицкий А.П. Синьцзян и гражданская война в Средней Азии // Труды Среднеазиатского государственного университета им. В.И. Ленина. Ис тория Востока. Новая серия, выпуск XCIV. Исторические науки. Кн. 14. Ташкент, 1957. С. 94. Российский центр хранения и изучения документов новейшего времени. Ф. 14. Оп. 1. Д. 3. Л. 33–34. Российский государственный военный архив. Ф. 39711. Оп. 1. Д. 2. Л. 194. Там же. Л. 248. Там же. Л. 194. Там же. Л. 494. Там же. Л. 306. Там же. Л. 471. Там же. Л. 377. Архив внешней политики Российской Федерации. Ф. 0/100в. Оп. 4а. П. 1. Д. 1. Л. 8. Цит. по: Хейфец А.Н. Советская Россия и сопредельные страны Востока в годы Гражданской войны. (1918–1920). М., 1964. С. 375. История дипломатии. Т. 3. М., 1965. С. 227.
