5. Янко, Слава. Культурология: Учебное пособие / Со-

52
Евразийский Союз Ученых (ЕСУ) # 10 (19), 2015 | КУЛЬТУРОЛОГИЯ
мироустройства и мироощущения египтян. Мастера Египта
стояли на страже принципов, запечатленных в каноне, воссоздавая все то, что отражает законы Гармонии и Вселенной.
1.
2.
3.
4.
Библиографический список:
Вёрман, К. История искусства всех времен и народов. В 3-х т., Т.1, М.: АСТ, СПб.: Полигон, 2000.
Гермес Трисмегист и герметическая традиция Востока и Запада. / Асклепий или священная книга Гермеса триждывеличайшего, обращенного к Асклепию.
К.: Ирис; М.: Алетейа, 1998.
Мережковский, Д.С. Тайна трех. Египет – Вавилон.
М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, Харьков: Изд-во «Око»,
2001.
Священное искусство Древнего Египта. Канон: истоки и философия // http: // www/newacropol.ru
5. Янко, Слава. Культурология: Учебное пособие / Составитель и ответств. редактор А.А. Радугин. М.:
Центр, 2001.
1.
2.
3.
4.
5.
Bibliography:
Carry out, as the History of art of all times and peoples.
3 so, Vol. 1 M: AST, SPb.: Polygon, 2000.
Hermes Trismegistus and the hermetic tradition of East
and West. / Asklepios or the Holy book of the thricegreat Hermes, addressed to Asclepius. K.: iris; M:
Aleteja, 1998. Merezhkovsky, DS. Secret of the three. Egypt Babylon. M: Publishing house EKSMO-Press, Kharkiv:
Publishing house “Oko”, 2001.
The sacred art of Ancient Egypt. Canon: the origins and
philosophy // http: // www/newacropol.ru
Janko, Glory. Culture: Teaching aid / comp. and has
assumed. editor A. A. Radugin. M: Center, 2001.
АМБИВАЛЕНТНОСТЬ ОБРАЗА МОНСТРА В СОВРЕМЕННОЙ
КУЛЬТУРЕ: ДИХОТОМИЯ «СВОЙ – ЧУЖОЙ»
Романова Анна Петровна
Д.филос.н, профессор, директор Гуманитарного института Астраханского государственного университета
Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ проект № 15-03-00402 «Чужой/Другой в меняющемся мире: от
онтологии к гносеологической типологизации»
Статья посвящена анализу образа Чужого, который в современной визуальной культуре часто репрезентируется
в виде Монстра. В истории культуры уже изначально амбивалентность монстра проявлялась в его онтологической
сущности. Он представлял собой либо зооморфную, либо антропоморфную фигуру. Аксиологические характеристики монстра тоже амбивалентны. Его можно рассматривать и как агрессора, и как жертву. В современной культуре монстр
может быть лишен ряда атрибуций Чужого как во внешнем виде, так и в алиментарной и вестиментарной культуре.
Образ доброго и беззащитного монстра в определенной степени является бессознательной проекцией политики мультикультурализма на современную культурную ситуацию.
Ключевые слова: монстр, свой ,чужой, амбивалентность, жертва
А Monster image ambivalency in the contemporary culture “Own-Alien” dichotomy
The article dwells upon “Alien” image analysis that is often represented in a Monster image in the contemporary visual
culture. Initially a Monster ambivalency appeared in its ontological nature in the history of culture. It had either zoomorphic or
anthropomorphic corpus. Axiological characteristics of a Monster are ambivalent as well. It may be considered as an aggressor and
as a victim. In the contemporary culture a Monster may not have a number of attributions of the Alien not only in its appearance
but also in alimentary and vestimentary cultures. A kind and defenceless Monster to a certain extent is an unconscious projection of
multiculturalism policy onto the current situation in the contemporary culture.
Keywords: monster, оwn, аlien, ambivalence, victim
Дихотомия «Свой-чужой», «Свой-Другой», «Мы-Они»
и т.д. является объектом философского и культурологического анализа последние десятилетия. Если рассматривать
эту дихотомию в более развернутом варианте с точки зрения
онтологического места образа Чужого в картине мира современного человека, то можно выстроить следующую понятийную цепочку: Свой – Другой – Чужой – Враг - Монстр.
Более подробно мы рассматривали ее в предыдущей работе.
[5] В данной цепочке Монстра, кроме того, что он является
антиподом Своего, можно рассматривать еще и как квинтэссенцию врага. Причем если враг конкретен, в большин-
стве своем антропоморфен, то фигура монстра более размыта, абстрактна и амбивалентна.
Французский термин monstre производен от целого ряда
латинских терминов: monstrum – знамение, предзнаменование, чудо, чудовище; monstruosus – безобразный, уродливый; monstrifer – производящий чудовища. Точно также в
английском варианте monster – это чудовище, урод.
С этим термином сопряжены так же латинские глаголы
monstrare – показывать или раскрывать и monere - предупреждать или предвещать. [15, p.1] Ряд исследователей
считает, что появление монстра это предзнаменование, ука-
Евразийский Союз Ученых (ЕСУ) # 10 (19), 2015 | КУЛЬТУРОЛОГИЯ
зующее нам на несовершенство нашей вселенной [13] или
божественное провидение[14] .
Уже в толковых словарях русского языка подчеркиваются двойственная природа монстра – человеческая и животная [2], его странность, безобразность, чудовищные размеры[4;5;9], отличие – «резко и в худшую сторону» – от других
[2]. Монстр – не просто Враг, устрашающий, непонятный,
непредсказуемый Чужой, он «самим своим существованием
и внешним обликом нарушает не только законы общества,
но и законы природы» [8]. Главным условием превращения
Врага в Монстра становится выведение его за пределы естественного.
Таким образом, уже изначально амбивалентность монстра проявлялась в его онтологической сущности. Он представлял собой либо зооморфный, либо антропоморфный
образ. В мифологии и истории культуры присутствует
достаточное количество образов обоего типа. Наиболее яркими и тиражируемыми до сих пор являются антропоморфные монстры – Голем, Франкенштейн, гоблины, феи, гномы,
эльфы и т.д.. Их востребованность и дальнейшая интерпретация выражается в огромном количестве кино ремейков.
Только Франкенштейну посвящено более 50 фильмов.
Зооморфных образов еще больше и они так же востребованы в современной культурных текстах, как литературных,
так и прежде всего кинематографических- драконы, баньши, Годзилла, Чужой, и т.д.
Шапинская Е.Н. ,анализируя тексты культуры, выделяет три основных источника и механизма создания монстра:
«химеризация» - создание фантазийного образа путем комбинации черт различных реальных существ, с появлением
нового смысла, отличного от суммы смыслов составляющих
элементов; «горгонизация» - превращения героя или божества в уродливый, отвратительный и зловещий образ; киборгизация - изобретение фантазийного существа в процессе
исследовательской работы и применения технологических
разработок[10, c.183-184]. Создание зооморфных образов
идет чаще всего через химеризацию, а антропоморфных,
через горгонизацию
Амбивалентность монстра проявляется так же в его
аксиологических и этических характеристиках. При всей
устрашающей негативности и враждебности монстра, его
можно рассматривать и как агрессора, и как жертву. Славой
Жижек, анализируя роман М.Шэлли указывает, что писательница представила его униженным и изгнанным из общества. «Таким образом, преступник предстает как жертва,
как глубоко оскорбленная личность, жаждущая общения и
любви» [1, c.132] .
Практически большинство искусственно созданных монстров не важно – в пробирке или на станке, не зависимо от
уровня из самосознания могут рассматриваться как жертвы,
поскольку они выявляют не столько « волю богов», сколько
отсутствие божественного плана, регулирующего процесс
творения, в том числе и посредством ограничения человеческих возможностей.
В современной массовой культуре последних десятилетий амбивалентность монстра проявляется
так же в
несколько ином ракурсе. Наряду с классическим образом,
близким к фрейдовскому понятию «unheimlich»[1,c.133],
современная культура пытается сформировать совершенно
другой образ монстра. На примере вампиров и зомби такая
культурная трансформация была показана С.Н.Якушенковым.[11;12]
53
Литературный и кинодискурс со середины прошлого
века, оставляя за монстром атрибуты чужого, пытается сделать его образ менее страшным и отвратительным в русле
так называемого «черного юмора» . Примером такого рода
смягчения образа может служить как сериал «Семейка
Адамс» ( 1964), так и более поздние фильмы Б. Зонненфельда «Семейка Адамс» (1991) и его же «Семейные ценности Адамсов». (1993). В последнее время процесс реабилитации монстра пошел далее. В последнее десятилетие
монстр лишается ряда атрибуций чужого. Его внешний
вид, акцентируя его инаковость, тем не менее, перестает
быть концентрацией невыразимого ужаса. Очень наглядно
это показано в американском мультфильме «Университет
монстров» ( 2013), где очаровательные плюшевые монстрики совершенно не страшны внешне, призваны пугать детей, заметьте, для их же блага. В фильме главная коллизия
строится как раз на природной «нестрашности» главного
героя, которую он компенсирует в результате совсем другими компетенциями: сообразительностью, усидчивостью,
прилежностью, стремлением к победе и умением дружить.
Не страшен, а наоборот эстетичен образ талантливого монстра – поющей гигантской блохи Франкура, героя французского анимационного фильма «Монстр в Париже» (2011).
Симпатичны, добры и безответны «коробяки» из анимационного фильма « Семейка монстров» ( 2014). И Франкур и
«коробяки» являются в данном случае еще и жертвами людской злобы и ужаса перед Чужим.
Изменяется и алиментарная культура такого монстра.
При всей ее инаковости, она перестает быть враждебной.
Он не пьет кровь, не ест человечины, не убивает людей, более того, он их боится. При конструировании такого образа рефреном проходит мысль о том, что самый страшный
монстр - это человек, как например в мультфильмах « Монстры на каникулах/ Отель Трансильвания» (2012), « Школа
монстров: монстры рулят» ( 2012), « Семейка монстров» (
2014).
В определенной степени такое изменение образа монстра обозначает скрытый пересмотр нашего отношения к
Чужому. Мы поворачиваемся лицом к миру монстров, переставая его боятся уже на уровне детской культуры. В мультфильме «Монстры на каникулах/ Отель Трансильвания»
(2012) участники фестиваля монстров скандируют «Дракула, мы тебя любим» при встрече с реальным «перевоспитавшимся» вегетарианцем Дракулой.
Не только в кино, но и в реальной жизни создаются всевозможные клубы в поддержку монстров, как, например,
«первое в истории России движение вампиров, возглавленное Сашей Готти и учредившее День вампира (назначенный
на 20 июня), выступает против дискриминации вампиров
(упырей, вурдалаков) и даже планирует вырубить осиновые
рощи как орудия традиционной борьбы с «нечистой силой»
[6,c.149].
Мы начинаем эстетизировать уродливое, воспринимать
его как данность. Наши дети спокойно воспринимают уроки красоты с Клодин Вульф из школы монстров, участники
которой представляют собой весьма симпатичных персонажей в основном антропоморфного облика с отдельными
элементами монструозности ( клыки, щупальца и т.д.). [7]
Монстры, герои мультфильмов, параллельно становятся героями кукольных и видеоигр. Выходят каталоги монстров
для девочек и для мальчиков. Выпускаются развивающие
игрушки в виде монстров, например Фёрби, которого нуж-
54
Евразийский Союз Ученых (ЕСУ) # 10 (19), 2015 | КУЛЬТУРОЛОГИЯ
но кормить, ласкать и петь с ним песни. Однако даже у такого очаровательного монстрика как игрушка Фёрби, есть
оборотная сторона. Если вы не будете заботиться о нем,
он превратиться в настоящего монстра, агрессивного и капризного. Как Гизмо из фильма «Гремлины» (1984)
Почему происходит такой поворот? Возможно это связано с все усложняющейся мультикультурной ситуацией и
нагнетаемой истерией во многих странах. Мы перестаем
воспринимать мигранта просто как Чужого, а начинаем воспринимать его как Монстра, разрушающего наше культурное пространство. Может процесс реабилитации экранного
монстра поможет нам воспринимать Чужого в жизни в более терпимо.
1.
2.
3.
4.
5.
6.
Библиография.
Жижек С. Семья, либидо и история. //Искусство
кино. №6, 2007 с.118-133
Новый толково-словообразовательный словарь русского языка /под ред. Т. Ф. Ефремовой. М., 2000.
Павленков Ф. Словарь иностранных слов, вошедших
в состав русского языка. Б. м., 1907.
Попов М. Полный словарь иностранных слов, вошедших в употребление в русском языке. М., 1907;
Романова А.П. Якушенков С.Н., Хлыщева Е.В.
Топчиев М.С. Чужой и культурная безопасность.
М.РОССПЭН. 210 с. 2013
Самохвалова В.И. Другой среди других. (Размышления по поводу книги Е. Н. Шапинской «Образ Другого в текстах культуры»).//Полигнозис 1-4 43 2012,
с. 140-150
7. Уроки красоты с Клодин Вульф (монстр Хай) http://
yandex.ru/video/search?p=2&filmId=tbOahRN_
UXI&text
8. Фуко М. Ненормальные: Курс лекций, прочитанных
в Коллеж де Франс в 1974–1975 учебном году. СПб.,
2004. С. 79.
9. Чудинов А. Н. Словарь иностранных слов, вошедших в состав рус ского языка. М., 1910;
10. Шапинская Е.Н. Образ другого в текстах культуры.
М.КРАСАНД 2011 с.183-184
11. Якушенков С.Н. Эволюция образа чужого на примере европейского дискурса о вампирах (О бедном
вампире замолвим мы слово)//Каспийский регион:
политика, экономика, культура. 2012. № 2. С. 263-269
Якушенков С.Н. Якушенкова О.С. Первые английские представления о зомби как отражение «встречи
с Чужим» в условиях гетеротопии плантационного
хозяйства //Каспийский регион: политика, экономика, культура. 2013. №2, Стр. 242-251
12. Asma, Stephen T. On Monsters: An Unnatural History
of Our Worst Fears. Oxford: Oxford University , Press,
2009.
13. Beal, Timothy K. Religion and Its Monsters. New York:
Routledge, 2002.
14.
Weinstock
Jeffrey Andrew. The Ashgate
encyclopedia of literary and cinematic monsters.
Central Michigan University, USA 640 2014 p/1
Weinstock, Jeffrey Andrew.
МАСКУЛИННОСТЬ КАК ОБЪЕКТ СОВРЕМЕННЫХ
ИССЛЕДОВАНИЙ
Слобцова Светлана Игоревна
Аспирантка Российского государственного гуманитарного университета, г. Москва
АННОТАЦИЯ
В статье рассматривается процесс формирования отдельного поля гендерных исследований, посвященного маскулинности. Проведен анализ существующих подходов к определению данного феномена и способов его изучения. В заключении
статьи делается вывод о текущих проблемах изучения маскулинности в современной науки.
ABSTRACT
This article reveals building-up separate field of gender studies – male studies. The existing models of masculinity and ways of
its research are analyzed. The conclusion about current problems of masculinity studying in modern science is made in the end of
the article.
Ключевые слова: гендерные исследования, маскулинность, «мужские» исследования.
Key words: gender studies, masculinity, male studies.
В отечественных и зарубежных исследованиях понятие «гендера» используется достаточно давно и с большим
успехом. В настоящей статье гендер понимается как «набор
характеристик, определенный культурой общества, который
идентифицирует социальное поведение мужчин и женщин и
отношения между ними. Инструмент для понимания социальных процессов»[2]. Также важно упомянуть утвержде-
ние Джоан В. Скотт о том, что «гендер – это основополагающий элемент социальных отношений, которые базируются
на гендерной дифференциации» и «главное средство обозначения властных отношений», то есть некое «поле, внутри
которого или с помощью которого власть формируется»[10].
Маскулинность была выделена в отдельное поле исследований позднее, в рамках так называемых male studies,