Фразеологическая креативность в ракурсе изучения дискурса1

ИРИНА ЗЫКОВА
Институт языкознания РАН
Фразеологическая креативность
1
в ракурсе изучения дискурса
Вводные замечания
В общей фразеологической теории фразеологизм определяется как комплексная (иначе говоря, сверхсловная), устойчивая языковая единица, которая воспроизводится в речи в готовом виде. Однако практика использования
фразеологизмов в разных языках показывает, что в ходе формирования дискурса они могут подвергаться (и довольно часто подвергаются) разного рода
модификациям. В качестве примера приведем два русских фразеологизма —
залезать в душу (кого-либо) и тянуть лямку, использование которых разделяет несколько десятков лет:
(1)
(2)
Недавно слышал я о тебе такой отзыв: ты не имеешь общерусской привычки з а л е зать в душу ближнего, или — в карман, за неимением души
у н е г о (М. Горький, Жизнь Клима Самгина, 1928-1935).
В этих вопросах я тебе не советчик и не джинн из бутылки. Но вот одну простую вещь
могу сказать. У каждого грешника на Земле есть свое предназначение — т я н у т ь
л я м к у , з а к о т о р у ю е щ е в м о л о д о с т и у х в а т и л с я (С. Романов, Парламент, 2000).
1
Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект №14-2800130).
Исследования разного рода преобразований фразеологических знаков в дискурсных практиках, которые ведутся относительно давно, например, (Архангельский 1960; Жуков 1962; Амосова 1963; Телия 1968; Кунин 1973;
Гвоздарев 1971; Reagan 1987; Gibbs/Nayak 1989; Barkema 1994; Veisbergs
1997; Moon 1998 и др.), приводят к формированию одной из ключевых частных теорий общей фразеологии – теории фразеологического варьирования,
в рамках которой выделяется целый ряд довольно сложных, а потому до
конца нерешенных вопросов. К числу этих вопросов относятся следующие:
 Что обусловливает возможность разного рода преобразований фразеологизмов в ходе создания определенного дискурса?
 Как модифицируются фразеологизмы в процессе дискурсообразования и каковы пределы их модифицирования?
 Каков «механизм» достижения поставленной в дискурсе прагматической цели посредством модификации базовых (исходных, узуальных) форм фразеологических знаков?
В своем подходе к изучению этой группы взаимосвязанных вопросов мы
опирались на понятие ф р а з е о л о г и ч е с к о й к р е а т и в н о с т и . Данное
понятие разрабатывалось нами на основе анализа одновременно д в у х
л и н г в о к у л ь т у р н ы х п р о ц е с с о в : во-первых, процесса образования
значений фразеологизмов, а, во-вторых, процесса функционирования фразеологизмов в ходе построения определенного дискурса (Зыкова 2014). Материалом исследования послужили английские и русские фразеологизмы,
имеющие отношение к разным аспектам вербальной коммуникации — свыше 3 тыс. единиц. Это такие фразеологизмы, как например: to drive home —
‘говорить кому-либо о чем-либо так, чтобы сказанное было понято и принято’; to have one’s say — ‘высказывать свое мнение’; не лезть за ответом в
карман — ‘быть находчивым в беседе, разговоре, споре и т.д.’; ниже всякой
критики — ‘не удовлетворяет самым элементарным требованиям’. Источником данных о специфике дискурсного функционирования рассматриваемых фразеологических знаков английского и русского языков стали два
корпуса национального языка — Британский национальный корпус (BNC) и
Национальный корпус русского языка (НКРЯ), а также интернет-сайты англоязычных и русскоязычных авторитетных СМИ. Из этих источников было
отобрано и проанализировано около 18 тыс. примеров дискурсного употребления английских и русских фразеологизмов. Перейдем к описанию результатов, полученных в ходе их исследования на базе понятия фразеологической креативности.
1. Фразеологическая креативность vs. дискурс: определение понятия
Определение понятия фразеологической креативности и исследование стоящего за этим понятием весьма нетривиального явления потребовало преж-
2
де всего обращения к вопросу о том, что представляет собой фразеологическое значение.
При изучении значений всех исследуемых фразеологизмов английского
и русского языков было установлено, что в основе их содержания лежат довольно сложные концептуальные структуры — м а к р о м е т а ф о р и ч е с к и е к о н ц е п т у а л ь н ы е м о д е л и . Следует отдельно отметить, что
анализ макрометафорических концептуальных моделей, являющихся глубинным основанием значений рассматриваемых фразеологизмов, осуществлялся посредством м е т о д а л и н г в о к у л ь т у р о л о г и ч е с к о й р е к о н с т р у к ц и и (Зыкова 2014), при разработке которого мы опирались
прежде всего на теорию метафорических концептов Дж. Лакоффа/М. Джонсона (Lakoff/Jonson 1980; Lakoff 1987), а также на ряд современных работ в
области когнитивной лингвистики (Reddy 1979; Carleton 1995; Turner 1996;
Кубрякова 1996, 2004; Radden 2000; Turner/Fauconnier 2000; Langacker 2006;
Knowles/Moon 2006; Johnson 2008; Беляевская 2009, 2011; Демьянков 2009;
Kovecses 2010). Например, как было установлено, глубинный уровень значения таких английских и русских фразеологизмов, как to argue round and
round (букв. спорить по кругу) — ‘говорить не по существу’, to speak by the
card (букв. говорить по компасу) — ‘говорить точно’, ходить вокруг да около — ‘говорить не прямо, не говорить о сути дела’, легче на поворотах —
‘будь осторожнее, сдержаннее в выражениях’ представляют аналогичные
макрометафорические концептуальные модели VERBAL COMMUNICATION
IS TRAVEL и ВЕРБАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ – ЭТО ПУТЕШЕСТВИЕ, соответственно. На базе данных макрометафорических концептуальных моделей
формируются прежде всего конкретные фразеологические образы вербальной
коммуникации как путешествия, в которых в английском и русском языках
отражаются (или акцентируются) разные аспекты последнего и которые выступают основой для формирования определенной семантики.
В результате применения метода лингвокультурологической реконструкции был установлен полный набор макрометафорических концептуальных моделей, на базе которых создаются образы всех рассматриваемых
английских и русских фразеологизмов. Это такие модели, как:
VERBAL COMMUNICATION IS TRAVEL/JOURNEY
VERBAL COMMUNICATION IS CRAFT
VERBAL COMMUNICATION IS
TRADE/COMMERCE
VERBAL COMMUNICATION IS PLAY
VERBAL COMMUNICATION IS SOCIAL ACTIVITY
VERBAL COMMUNICATION IS GASTRONOMY
ВЕРБАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ — ЭТО
ПУТЕШЕСТВИЕ
ВЕРБАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ — ЭТО
РЕМЕСЛО
ВЕРБАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ — ЭТО
КОММЕРЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
ВЕРБАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ — ЭТО
ИГРА
ВЕРБАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ — ЭТО
СОЦИАЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
ВЕРБАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ — ЭТО
ГАСТРОНОМИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС
3
VERBAL COMMUNICATION IS RELIGION-RELATED ACTIVITY
VERBAL COMMUNICATION IS PAINTING
VERBAL COMMUNICATION IS MEDICINE-RELATED ACTIVITY
VERBAL COMMUNICATION IS EVERYDAY/HOUSEHOLD ACTIVITY
VERBAL COMMUNICATION IS HUNTING/FISHING/MINING
ВЕРБАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ — ЭТО
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, СВЯЗАННАЯ С РЕЛИГИЕЙ
ВЕРБАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ — ЭТО
ИЗОБРАЗИТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
ВЕРБАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ — ЭТО
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, СВЯЗАННАЯ С МЕДИЦИНОЙ
ВЕРБАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ — ЭТО
ПОВСЕДНЕВНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
ВЕРБАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ — ЭТО
ПРОМЫСЕЛ
Важным представляется выявленный в ходе исследования факт весьма
сложной внутренней организации макрометафорических концептуальных
моделей, подробному описанию которой был посвящен ряд отдельных публикаций (Зыкова 2012а, 2012б, 2014). В рамках настоящей статьи отметим
лишь главное. Как показал проведенный анализ, каждая макрометафорическая концептуальная модель в своем формировании проходит следующие
этапы: из элементарных концептуальных составляющих образуются сначала
более сложные концептуальные неметафорические структуры, затем — все
более сложные метафорические структуры, и в итоге — целостная модель.
Согласно полученным в исследовании данным, именно в с и л у с в о е й
с л о ж н о й о р г а н и з а ц и и , основанной на объединении некоего множества взаимосвязанных концептуальных образований, включая главным образом различные метафорические концепты (или метафорические проекции), макрометафорическая концептуальная модель о б л а д а е т к р е а т и в н ы м п о т е н ц и а л о м , благодаря которому она способна не только
с и с т е м н о п р о д у ц и р о в а т ь образы (и, соответственно, семантику)
фразеологизмов, но и обусловливать их ф у н к ц и о н и р о в а н и е в д и с курсе, позволяя модифицировать базовые формы образ о в фразеологических знаков (английских и русских фразеологизмов в
частности), тем самым адаптируя их к процессу построения определенного
дискурса.
Таким образом, исходя из полученных в исследовании результатов,
нами было разработано следующее определение фразеологической креативности. С позиции дискурс(ив)ного аспекта ф р а з е о л о г и ч е с к а я к р е а т и в н о с т ь представляет собой способность макрометафорических концептуальных моделей, реализуемую индивидуальным сознанием (или индивидуальной личностью), к к о м м у н и к а т и в н о й а д а п т а ц и и образов
фразеологизмов к прагматическим задачам построения определенного дискурса.
На основании такого понимания фразеологической креативности мы
обратились к изучению стратегий, посредством применения которых модифицируются базовые формы образов исследуемых английских и русских
4
фразеологизмов и осуществляется их к о м м у н и к а т и в н а я а д а п т а ц и я
к дискурсу.
2. Специфика модифицирования образов фразеологизмов в дискурсе
Исследование того, как модифицируются образы английских и русских фразеологизмов рассматриваемой группы, позволило установить пять основных
стратегий их коммуникативной адаптации к образованию дискурса:
1) «Встраивание», 2) «Приращение», 3) «Перекомпозиция», 4) «Разбиение»
и 5) «Комбинирование».
Стратегия коммуникативной адаптации «Встраивание» представляет
собой внутреннее расширение образа фразеологического знака. Согласно
полученным данным, объем такого образного расширения может быть разным. В базовую форму образа фразеологизма может встраиваться при формировании дискурса один новый компонент, несколько новых компонентов
или целая фраза, например:
(3)
(4)
разводить турусы на колесах > разводить и с к у с с т в о в е д ч е с к и е турусы на колесах (НКРЯ).
to exchange words (with someone) > exchange t h e i r p o l i t e , m e a n i n g l e s s words
(BNC).
Следует отметить, что образ приведенного русского фразеологизма основан
на макрометафорической концептуальной модели ВЕРБАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ — ЭТО РЕМЕСЛО; а образ английского фразеологизма — на макрометафорической концептуальной модели VERBAL COMMUNICATION IS
TRADE/COMMERCE.
Стратегия коммуникативной адаптации «Приращение» представляет
собой внешнее расширение образа фразеологизма путем препозиционного
и/или постпозиционного добавления новых образных компонентов (от одного компонента до двух и более компонентов, составляющих порой целую
фразу), например:
(5)
(6)
ходить вокруг да около > [он] д о л г о ходил вокруг да около (НКРЯ).
to meet one’s match > [he has] met his match, a n d p r o b a b l y b e t t e r (BNC).
Источником порождения образа данного русского фразеологизма является
макрометафорическая концептуальная модель ВЕРБАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ — ЭТО ПУТЕШЕСТВИЕ; а английского фразеологизма — макрометафорическая концептуальная модель VERBAL COMMUNICATION IS SPORT
GAME (CONTEST).
Стратегией коммуникативной адаптации «Перекомпозиция» является
намеренное изменение порядка расположения компонентов в составе базовой формы образа фразеологизма по отношению друг к другу, которое зача-
5
стую сопровождается одновременным добавлением дополнительных (новых) образных компонентов в ходе дискурсообразования (и может приводить к созданию новых синтаксических форм фразеологизмов), например:
(7)
(8)
тянуть канитель > такая к а н и т е л ь т я н у л а с ь иногда часа полтора (НКРЯ).
to pay a compliment (to somebody) > the biggest c o m p l i m e n t you can p a y a Singaporean (BNC).
Необходимо указать на то, что как базовые, так и модифицированные формы образов данных русского и английского фразеологизмов порождаются
такими макрометафорическими концептуальными моделями, как ВЕРБАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ — ЭТО РЕМЕСЛО
TRADE/COMMERCE, соответственно.
и VERBAL COMMUNICATION IS
Стратегия коммуникативной адаптации «Разбиение» — это намеренное
нарушение целостности базовой формы образа фразеологизма, которое приводит в большинстве случаев к созданию двух взаимосвязанных образов и,
соответственно, двух новых фразеологизированных выражений. О применении этой стратегии свидетельствует, в частности, следующая дискурсная
модификация образа английского фразеологизма, базирующегося на макрометафорической концептуальной модели VERBAL COMMUNICATION IS
GAME (WAR):
(9)
to take (the) flak > t o t a k e all the criticism + expect t h e f l a k : If I get all the praise
when we’re winning, then I fully expect t o t a k e a l l t h e c r i t i c i s m when we’re losing. ‘I e x p e c t t h e f l a k . If we get beat, it’s my fault. (BNC)
И, наконец, стратегия коммуникативной адаптации «Комбинирование»
представляет собой интегрирование в процессе построения определенного
сегмента дискурса образов ряда фразеологических знаков, порождаемых либо одной и той же макрометафорической концептуальной моделью, либо
разными макрометафорическими концептуальными моделями, например:
(10) длинный язык + язык без костей: Нет… как вратарь он был очень даже неплох, а вот как
человек… Слишком д л и н н ы й я з ы к и б е з к о с т е й . (НКРЯ)
(11) until one is blue in the face + to hammer something home: There’s further to go and we’re
gonna keep saying these things u n t i l w e ’ r e b l u e i n t h e f a c e , as well as k e e p
o n h a m m e r i n g t h a t m e s s a g e h o m e Mr Mayor <…>. (BNC)
Как следует их приведенных дискурсных употреблений, для построения
определенного сегмента дискурса интегрированию подлежат образы двух
фразеологизмов. В русском языке стратегия «Комбинирования» применяется к образам фразеологизмов, источником порождения которых является
одна и та же макрометафорическая концептуальная модель. Поскольку в
них передаются представления об анатомических особенностях главного органа речи, то этой моделью является ВЕРБАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ – ЭТО
6
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, СВЯЗАННАЯ С МЕДИЦИНОЙ. В английском же языке рас-
сматриваемая стратегия используется в отношении образов фразеологизмов,
базирующихся на двух разных макрометафорических концептуальных моделях — VERBAL COMMUNICATION IS MEDICINE-RELATED ACTIVITY и
VERBAL COMMUNICATION IS CRAFT, соответственно.
Как показало исследование языкового материала в целом, наиболее распространенными в английском и русском языках являются такие стратегии
коммуникативной адаптации образов исследуемых фразеологизмов, как
«Встраивание», «Приращение» и «Комбинирование». Наименее употребительной в обоих языках является стратегия «Разбиение». Стратегия «Перекомпозиция» в большинстве случаев применяется в сочетании с другими
стратегиями, т.е. является наименее «автономной».
Далее предметом отдельного рассмотрения являлся вопрос о том, как
(каким образом) осуществляется достижение поставленной в дискурсе
прагматической цели посредством модифицирования (или преобразования)
базовых форм фразеологических знаков английского и русского языков.
3. Роль креативного потенциала макрометафорических концептуальных моделей в достижении прагматической цели
Как было установлено, креативные возможности макрометафорических
концептуальных моделей обладают особой значимостью в решении тех
прагматических задач, которые лежат в основе построения дискурса. Изучение специфики реализации креативного потенциала макрометафорических
концептуальных моделей позволило выявить о б щ и й п р и н ц и п , по которому достигается поставленная в дискурсе конкретная прагматическая цель.
Так, в результате применения той или иной стратегии коммуникативной
адаптации происходит следующее:
 в зависимости от модели осуществляется и н т е н с и ф и к а ц и я
о б р а з о в в е р б а л ь н о й к о м м у н и к а ц и и как игры, социальной деятельности, промысла, путешествия, деятельности, связанной
с религией, ремесла и др.;
 происходит в ы д в и ж е н и е о п р е д е л е н н ы х с е м а н т и ч е с к и х а с п е к т о в в с о д е р ж а н и и ф р а з е о л о г и з м о в в процессе дискурсообразования;
 осуществляется д о с т и ж е н и е т о й п р а г м а т и ч е с к о й ц е л и ,
которая лежала в основе формирования дискурса.
Поясним сказанное на примере применения стратегии «Комбинирование» в
отношении двух английских фразеологических знаков, образы которых продуцируются одной и той же макрометафорической концептуальной моделью.
Так, в процессе построения дискурса происходит комбинирование (образов) фразеологизмов to lie through one’s teeth (‘to tell someone something
7
that you know is completely false’) и to put on a brave face (‘делать вид, что все
в порядке, притворяться; обманывать’):
(12) Ruth let out an explosive sound of disbelief. ‘You, Fernando Serra, are either l y i n g
t h r o u g h y o u r t e e t h , p u t t i n g o n a b r a v e f a c e or you have the same loose
sort of arrangement with your mistress as you accused me of having with Steve.’ (BNC)
Применение стратегии «Комбинирование» в отношении образов данных английских фразеологизмов обусловлено лежащей в их основании макрометафорической концептуальной моделью VERBAL COMMUNICATION IS
THEATRICAL PLAY. В образе английского фразеологизма to lie through one’s
teeth (букв. врать сквозь свои зубы) отражается такой вид театрального действия как пантомима (или лицедейство). Особая или специфическая мимика
лица говорящего – натянутая улыбка, при которой видны (стиснутые) зубы
– выдает в нем «актера», в речи которого сплошной вымысел, а не правда.
Образ второго английского фразеологизма to put on a brave face (букв. одевать на себя храброе выражение лица) репрезентирует такой вид театрального действа как маскарад, имеющий целью под «одеваемой маской»
скрыть истинную сущность чего-либо (т.е. истинное положение дел, истинное отношение к происходящему).
Интегрирование в ходе построения дискурса двух указанных образов
приводит к у с и л е н и ю в о с п р и я т и я в е р б а л ь н о й к о м м у н и к а ц и и к а к т е а т р а л ь н о й и г р ы , в которой актер (т.е. говорящий),
определенным образом используя специализированные средства, среди которых выразительные движения мышц лица и маска (т.е. слова), разыгрывает перед зрителем (т.е. слушающим) спектакль, постановочный и вымышленный характер которого является слишком явным и очевидным (т.е. несоответствие передаваемой информации правде). Усиление фразеологической
образности способствует в ы д в и ж е н и ю в содержании рассматриваемых
фразеологизмов определенного с е м а н т и ч е с к о г о а с п е к т а , а именно
аспекта очевидности ложности того, о чем говорится: to lie through one’s
teeth — ‘говорить о ч е в и д н у ю ложь’, to put on a brave face — ‘д е л а т ь
в и д , что все в порядке, обманывать’. Выдвижение конкретных семантических аспектов обусловливает д о с т и ж е н и е п о с т а в л е н н о й п р а г м а т и ч е с к о й ц е л и — показать невозможность вербального сокрытия
того, что реально происходит, действительно имеет место быть; раскрыть
один из способов вербального манипулирования сознанием адресата (заставить поверить, убедить в чем-либо) и степень его неэффективности.
Таким образом, реализация креативного потенциала макрометафорических концептуальных моделей в дискурсе, в ходе которой базовые формы
образов исследуемых английских и русских фразеологизмов определенным
способом используются или модифицируются, является прагматически ориентированной. Характеризуясь общим принципом, она направлена на усиление образного восприятия вербальной коммуникации, выведению на пер-
8
вый план в дискурсе определенных семантических аспектов в содержании
фразеологизмов, что в итоге позволяет достичь конкретных прагматических
целей.
Заключение
Подводя итог вышесказанному, мы хотели бы подчеркнуть значимость изучения специфики дискурсного функционирования фразеологических знаков
в свете понятия ф р а з е о л о г и ч е с к о й к р е а т и в н о с т и и на базе данных корпусов национальных языков, которое, согласно проведенному исследованию, способствует получению новых фактов в отношении весьма
актуальных для частной теории фразеологического варьирования и общей
теории фразеологии вопросов. Данный ракурс исследования позволяет выявить г л у б и н н ы е (к о н ц е п т у а л ь н ы е ) м е х а н и з м ы , обусловливающие использование фразеологизмов в процессе создания дискурса и
определяющие прагматическую эффективность последнего. В результате
исследования было установлено, что сама возможность модифицирования
фразеологизмов в дискурсе, способы и объем их модификаций, а также механизм достижения за счет модифицированных форм фразеологизмов поставленной в дискурсе цели, детерминируются креативным потенциалом,
которым обладают макрометафорические концептуальные модели, составляющие глубинный уровень значения изучаемых фразеологизмов.
Библиография
АМОСОВА, Н. Н. (1963), Основы английской фразеологии. Ленинград.
АРХАНГЕЛЬСКИЙ, В. Л. (1960), Вариации лексического состава устойчивых фраз в русской фразеологии. В: Вопросы изучения русского языка. Ростов-на-Дону, 21-29.
БЕЛЯЕВСКАЯ, Е. Г. (2009), Концептуальный анализ: модифицированная версия методов
структурной лингвистики? В: Когнитивные исследования языка. Выпуск 1, 60-68.
— (2011), Номинативный потенциал концептуальных метафор (концептуальнометафорическая репрезентация как иерархическая система). В: Актуальные проблемы
современной лексикологии и фразеологии [отв. ред. Г.М. Фадеева]. Москва, 13-30.
ГВОЗДАРЕВ, Ю. А. (1971), Вариантность фразеологических единиц в романе «Анна Каренина». В: Лев Толстой. Проблемы языка и стиля. Тула, 230-236.
ДЕМЬЯНКОВ, В. З. (2009), «Концепт» в философии языка и в когнитивной лингвистике.
В: Когнитивные исследования языка. Выпуск 1, 29-34.
ЖУКОВ, В. П. (1962), О лексических вариантах фразеологизмов. В: Ученые записки Гурьевского пединститута. Выпуск 2, 53-68.
ЗЫКОВА, И. В. (2012а), Фразеологические образы ЯЗЫКА как танца в речевом общении
(лингвокультурологический аспект). В: Вопросы филологии. № 2 (41), С. 6-14.
— (2012б), Семиотика музыки в построении фразеологического значения
(лингвокультурологический подход). В: Вопросы когнитивной лингвистики. Выпуск 4, 108117.
— (2014), Роль концептосферы культуры в формировании фразеологизмов как культурно-языковых знаков. Диссертация. Москва.
9
КУБРЯКОВА, Е. С. (1996), Концептуализация. В: Краткий словарь когнитивных терминов.
Москва, 93-94.
— (2004), Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной
точки зрения. Роль языка в познании мира. Москва, 2004.
КУНИН, А. В. (1973), Вклинивание как лингвистическое явление. В: Иностранные языки
в школе. Выпуск 2, 13-22.
Национальный корпус русского языка. URL: www.ruscorpora.ru
ТЕЛИЯ, В. Н. (1968), Типы преобразований лексического состава идиом. Диссертация.
Москва.
BARKEMA, H. (1994), The idiomatic, syntactic and collocational characteristics of received
NPs: some basic statistics. In: Hermes Journal of Linguistics. 13, 19-40.
British National Corpus (2007). XML edition. Oxford: Oxford University Computing Services
on behalf of the BNC Consortium.
CARLETON, P. (1995), MetaSelf. URL: http://www.metaself.org/what_need.html
GIBBS, R.W./NAYAK N. (1989), Psycholinguistc studies on the syntactic behavior of idioms. In:
Gognitive Phychology. 21(1), 100-138.
JOHNSON, M. (2008), Philosophy’s debt to metaphor. In: Metaphor and Thought. New York,
39-52.
KNOWLES, M./MOON, R. (2006), Introducing metaphor. New York.
KOVECSES, Z. (2010), Metaphor: a practical introduction. New York.
LAKOFF, G. (1987), Women, fire, and dangerous things: what categories reveal about the
mind. Chicago — London.
LAKOFF, G./JOHNSON, M. (1980), Metaphors we live by. Chicago.
LANGACKER, R.W. (2006), Theory, method, and description in cognitive grammar: English and
Mixtec locatives. In: Lectures read in Tambov State University.
MOON, R. (1998), Fixed expressions and idioms in English: a corpus-based approach. Oxford.
RADDEN, G. (2000), How metonymic are metaphors? In: Metaphor and Metonymy at the
Crossroads. A Cognitive Perspective. Berlin — New York, 93-108.
REAGAN, R.T. (1987), The syntax of English idioms: can the dog be put on? In: Journal of
Psycholinguistic Research. 16(5), 417-441.
REDDY, M. (1979), The conduit metaphor: a case of frame conflict in our language about language. In: Metaphor and Thought. Cambridge, 284-310.
TURNER, M. (1996), The literary mind: the origins of thought and language. Oxford.
TURNER, M./FAUCONNIER, G. (2000), Metaphor, metonymy and binding. In: Metaphor and
Metonymy at the Crossroads. A Cognitive Perspective. Berlin — New York, 77-90.
VEISBERGS, A. (1997), The contextual use of idioms, wordplay, and translation. In: Essays on
Punning and Translation. Namur, 155-176.
Phraseological creativity in the discourse study
The paper addresses one of the central problems of the general phraseological theory that concerns
the specifics of variability of phraseologisms in discourse. The study of this problem is carried out
on the basis of the notion of the phraseological creativity elaborated in the present work. In accordance with the research findings, the source of the creative possibilities of phraseologisms of different languages is the macro-metaphorical conceptual models that underlie their meanings. Due to the
creative potential of these macro-metaphorical conceptual models the English and Russian phraseologisms under consideration are modified in a number of ways in order to be adapted to the formation of a certain discourse and to achieve particular pragmatic goals.
10