Хархордин

ПОЛИТИКА ЕДИНОГО. ПРЕДЕЛЫ ФРАГМЕНТАЦИИ И
УСЛОВИЯ ВОЗМОЖНОЙ СОЛИДАРНОСТИ
Хархордин Олег
Гражданин как «образ».
Аналогия как способ постановки вопроса.
Скиннер: репрезентативное искусство играет видную роль в 1570-1590 годах, в которых
происходят парламентские прения, представляющие собой модель политического
представительства. Представительство как таковое было призвано стать зеркалом
конституционного точно так же как живопись – зеркалом повседневной жизни.
Питкин: Эдмунд Берк – более поздняя стадия развития политического представительства:
представительствовать означает теперь не только «поддерживать», но также и
«осуществлять». Делегат должен представлять интересы электората даже если сам
последний не способен толком в своих интересах разобраться – из этого следует, что
представительство является чем-то большим, чем простая передача отраженного образа.
Потому встает вопрос: если репрезентативное искусство может служить моделью
представительной парламентской политике, почему нерепрезентативное искусство не
может служить моделью нерепрезентативных политических режимов? Другими словами,
почему иконы (как образ скорее нерепрезентативный) не могут быть моделями для того,
что именуется прямой, или непосредственной демократией – то есть политикой
классической республики, арендтовские Советы и т.д.?
2. Иконы как нерепрезентативные образы.
Наиболее разработанную защиту этой позиции мы находим у Феодора Студита патриарха
Никифора в начал 9 века н.э.: иконы не представляют Бога, они являются лишь
прототипами или образами (eikon) точно так же, как соотнесенные категории у
Аристотеля: если мы, например, говорим о хозяине, то тем самым говорим и о рабе, если о
половине, то тем самым и о двойном, если о большем, то тем самым и о меньшем.
Современный интерпретатор Мигель Тамен: без икон Христа не существует! Изымите
одну половину из бинарно соотнесенных категорий прочь, и другая также исчезнет.
Русская традиция – Трубецкой, Флоренский, Булгаков, Успенский: скорее тяготеют к
Иоанну из Дамаска (середина 8 в), защищавшему иконы в качестве опыта божественной
эмпатии.
Санкт-Петербург, 8 –10 апреля 2010
Страница 1
ПОЛИТИКА ЕДИНОГО. ПРЕДЕЛЫ ФРАГМЕНТАЦИИ И
УСЛОВИЯ ВОЗМОЖНОЙ СОЛИДАРНОСТИ
а) Обратная перспектива: византийцы знали законы перспективы, но намеренно
переворачивали их, делая изображение на живописных полотнах двухмерным. Идея
заключалась в том, что необходимо скорее добиваться доступа к Богу, чем Его
изображения, или – даже делая самого Бога наблюдателем того, кто пытается Его
наблюдать.
б) Что в данном случае важно, так это анагогический и увековечивающий смысл: иконы
западают в память в качестве чего-то возвышенного и делают наблюдателя причастным
сакральным таинствам, что гораздо важнее возможности созерцания простого и
буквального изображения.
с) Примеры из современности: «иконки» в компьютерных программах, обручальные
кольца, коммунистический партбилет – все они не являются знаками чего-то еще, но сами
представляют собой часть общего замысла, автоматически делая их обладателя
соучастником.
Распространяя этот аргумент на непосредственную демократию, можно заключить:
подобные «иконические» политики точно так же относятся к процедуре со-участия – их
члены находятся в тех же отношениях со своими группами, как иконы с превосходящей
их высшей реальностью.
Королларий:
а) Каждая икона равно способна проложить доступ к Богу – следовательно и по аналогии,
каждый член группы способен стать «первым среди равных» как в момент
волеизъявления, так и в осуществлении управления группой.
б) Механизм функционирования иконы снимает вопрос об адекватности ее изображения:
также совершено несущественно, является ли представительство в точности передающим
цели группы или же нет – ведь, так или иначе, только через представителя или
представительницу (которые ничего не «передают», но поддерживают сами иконичные
отношения группы с прочим сообществом) сама группа может существовать.
Так или иначе, все это выглядит банальным, если не упрощенным в сравнении с
актуальным историческим опытом прямой демократии. Как показал в «Принципах
представительного
управления»
Бернард
Манин,
классическая
республика
характеризовалась не столько представительным участием всех членов сообщества,
сколько участием в процедуре вытаскивания жребия при выборе магистрата.
Санкт-Петербург, 8 –10 апреля 2010
Страница 2
ПОЛИТИКА ЕДИНОГО. ПРЕДЕЛЫ ФРАГМЕНТАЦИИ И
УСЛОВИЯ ВОЗМОЖНОЙ СОЛИДАРНОСТИ
3. Статья Мари Мондзейн.
Сказанное делает манинскую демонстрацию годной для понимания смысла классической
республики: она предполагает прямой доступ, но отнюдь не гарантирует при этом
непосредственного участия.
Данная Мондзейн интерпретация никифоровской защиты икон как выставления
нерепрезентативного. Она отсылает нас к трем греческим терминам.
а)
Graphé, «след»: во французском его функция лучше всего приоткрывается в
выражении le trait est un retrait. Иконы не содержат Христа, он всегда как бы отступает из
поля видимости, открываемого иконой: если же он там, икона рискует ограничить
бесконечное. Даже если икона действительно является прототипом, который отвечает за
простое соотнесение с объектом (как в аристотелевских категориях), она тем не менее все
равно не смеет к этому объекту прикоснуться. Ее связь: L’image donne chair, c’est-a-dire,
carnation et visibilité, a une absence, dans un ecart infranchissable avec ce qui est designé.
Если икона действительно что-то изображает, то это само отсутствие, vide: L’icone est vers
le Christ qui ne cesse pas de s’en retirer.
б) Perigraphé – надписывание. Если прототип и eikon не являются идентичными или
коэкзистентными, они также не могут поддерживать и связь самого посыла наблюдателя в
направлении божественной сущности. Контур иконописного образа не ограничивает и не
вписывает (perigraphé) в себя бесконечность, но скорее запечатлевает след, который
исполнен сиянием (éclat) света божественного. Вот почему в оформлении иконы
художники использовали так много золотых элементов, призванных скрыть наготу доски:
наблюдатель, чье природное зрение было ослеплено сиянием, как предполагалось, тем
самым обречен был видеть «зрением неземным», открывавшим путь к видению
божественного.
Потому
икона
не
является
неикм
неискусным
изображением
антропоморфных фигур, но дает доступ к отсутствующему прототипу, чей модус
существования – идея (eidos) – открывается в блеске и роскоши иконописного
изображения (для обозначения «цвета» и «цветения» у греков, как и у русских,
используется один и тот же термин).
с) Epigraphé (надпись) – название иконы – вопреки тому, что мы сегодня этому понятию
приписываем, не является простым соответствием. Прежде всего, схематические
изображения святых, не имевшие сходства с реальныи историческими фигурами, едва ли
Санкт-Петербург, 8 –10 апреля 2010
Страница 3
ПОЛИТИКА ЕДИНОГО. ПРЕДЕЛЫ ФРАГМЕНТАЦИИ И
УСЛОВИЯ ВОЗМОЖНОЙ СОЛИДАРНОСТИ
позволяли наблюдателю догадаться, кто перед ним представлен (для примера взять хотя
бы эпизод с флорентийской делегацией 1438 года). Но главным является здесь то, что
«идея» и ее прототип находятся в отношениях гомологичного подобия: иначе говоря, они
носят одно и то же имя, хотя бы даже их сущность и была различной. Подобное
понимание пришло к нам из аристотелевского определения гомологии: человек и образ
человека носят одно и то же имя, даже хотя их сущность и является различной. То же
самое применимо к королю и образу короля (общее место иконографических трактатов),
или же Христу и иконописному его изображению. Гомологию необходимо отличать от
метафоры и от метонимии: икона не является подведенной под некоторый смысл
категорией, равно как не является она и частью чего бы то ни было – она ни изображение,
ни представление.
Применительно к непредставительным формам политики: эйдосоподобный гражданин:
а) …не может делать заявлений в качестве участника некоей группы. Реальность
группового в этом случае всякий раз скрывается. Даже магистрат, избранный посредством
жеребьевки, не воплощает собой группу (и уж точно никогда ее не «представляет»):
каждый получает доступ только к самому отсутствию, той пустоте, что группа поставлена
являть собой в качестве группы, работающей на саму идею связи как таковую –
«эйдетический магистрат».
б) …может быть изображен в качестве стрелы, нацеленной как в мишень в группу, но
связь эта всегда носит характер со-отношения в аристотелесвком смысле «соответствия».
Этот термин – отношение – не следует брать в его самом очевидном и расхожем
социологическом смысле, как те «отношения», что являются наиболее употребимым
способом обозначить связи между людьми или способы, которыми они взаимодействуют
друг с другом.
Re-latio есть по сути движение от одного места к другому, что-то,
связанное с отправкой (письма) или посылом – и его виды могут быть разнообразными –
например, здесь можно вспомнить о trans-latio (другой расхожий термин в описании
социальных процессов, ставший популярным после Латура и Каллона). Только поняв
характер этой «отправки» (не слышу ли я здесь голос Деррида?), мы можем надеяться
схватить суть иконописного, нерепрезентативного способа сообщения. Во-вторых,
иконописное сообщение для/к групповому образованию будет превзойдено со стороны
чего-то большего, чего-то, что превышает и превозмогает – посредством открытия
Санкт-Петербург, 8 –10 апреля 2010
Страница 4
ПОЛИТИКА ЕДИНОГО. ПРЕДЕЛЫ ФРАГМЕНТАЦИИ И
УСЛОВИЯ ВОЗМОЖНОЙ СОЛИДАРНОСТИ
доступа к тому, что не может быть определено и выражено в словах, но подчинено самой
верности чему-то высшему. Это со-общение возвышает посредством не покорности или
слепого послушания, но причиняет то, что авторы трактатов по иконописи называли
«прокинезисом», возвышающим низвержением. В-третьих – то, что Вальтер Беньямин
писал по поводу кафедрального собора в Марселе – этого пересадочного пункта на пути к
небесам. В противоположность этому простому подъему, «эйдосный» гражданин
посылает запрос на то, что он никогда не надеется получить: высший смысл
существования всегда остается от него спрятан.
с)… омонимичен своей группе. См. у Бурдье: таинство политической делегации
заключается не в метафоре (репрезентативном элементе, замещающем группу), но в
метонимии – один из членов группы присваивает таинственную власть говорить за всю
группу в целом). Так вот, омонимия «первого среди равных» не является метонимическим
лидерством: представитель ведь не составляет ее части. Гражданин и групаа представляют
собой разные сущности – общим для них является только лишь имя. Именование тем или
иным именем сущностно равносильно самому творению группы: и я ввожу здесь
политики
наименования,
описанные
Беньямином
(сформулированные
в
его
полумистическом раннем эссе «О языке вообще и о языке человеческом»).
4. Способы превзойти себя самое.
Вместо ввязывания в необходимость перевода с одного языка на другой (т. е., с реалий
трактатов по иконописи на реалии современного политического дискурса), или отнесения
их к конкретным историческим событиям (закидывая при этом читателя чисто
эмпирическими
республиканское
примерами:
видел
сообщество?),
ли,
я
к
примеру,
попытаюсь
кто-нибудь
различным
эйдосоподобное
образом
осветить
иконографическую доктрину, показав, какое отношение имели сами ее авторы к
политической действительности своего времени.
В этом отношении Феодор Студит выглядит лучше Никифора:
а) Студита обычно чтут в связи с реформой монашеской общинной жизни, в которую он
внес значительные инновации, прежде всего охватившие византийскую монастырскую
традицию и состоявшие в образовании истеблишмента «старцев», которые должны были
содействовать настоятелю монастыря в управлении братией: те должны были стать
Санкт-Петербург, 8 –10 апреля 2010
Страница 5
ПОЛИТИКА ЕДИНОГО. ПРЕДЕЛЫ ФРАГМЕНТАЦИИ И
УСЛОВИЯ ВОЗМОЖНОЙ СОЛИДАРНОСТИ
инструментами для всепроникающего наблюдения, призванного стать опорой для
обеспечения священной сплоченности монастырского сообщества.
б) Средние века на Руси были отмечены скорее усилением почитанияикон, чем
оправданием их существования: когда Святой Иосиф Волоколамский (начало 16 в.) писал
свой монастырский устав – универсальную модель для всех русских обителей – он
цитировал Студита и его собственные источники – в особенности, Василия Великого. В
свою
очередь,
дисциплинарности
писания
–
самого
своеобразное
Иосифа
обращение
содержат
или
модель
горизонтальной
выворачивание
фукианского
паноптикума – которая отчетливо напоминает о сталинских техниках взаимной слежки и
доносительства (см. по этому поводу: Хархордин, 1999).
с) Иначе все обстоит с описанным у Мондзай Никифором: его oikonomia – как черта
иконописного воплощения – это нечто, имевшее много меньше значения для Студита,
который понимал последнюю исключительно как внутренний порядок обустройства мира
и истории, то есть в смысле Божественной креационистской деятельности по
обустройству как управлению миром – «разумное обустроительство», одним словом.
В качестве примера: в своих писаниях, посвященных монастырскому укладу, он
подчеркивает слова Василия Великого: «Самым важным в плотской обители Спасителя
нашего является приведение человеческого естества в состояние уникального единения с
собой и со Спасителем и избежание при этом всяческого хитроумного расчленения на
части, храня при этом первичное единство». Он часто употреблял метафору врача,
который восстанавливает телесную целостность после повреждений. Таким образом, для
него доктрина церковного обустройства была также важна, как и доктрина иконописания.
Oikonomia здесь – это нерасчлененное тело Христа и одновременно изначальное единство
Церкви, порушенное ныне в многочисленных войнах и фракционных разборках.
Восстановление, конечно, происходит в обряде Евхаристии, но и в повседневной жизни
может быть так, что бедствующие монахи живут совместно, без ссор и распрей, в
применении слова Божьего: «человеческое естество, расчлененное на тысячу частей,
собирается в единое посредством целокупления, в котором должно усердствовать».
Таким образом, хороший, правильно применяющий идею связности монастырь
Санкт-Петербург, 8 –10 апреля 2010
Страница 6
ПОЛИТИКА ЕДИНОГО. ПРЕДЕЛЫ ФРАГМЕНТАЦИИ И
УСЛОВИЯ ВОЗМОЖНОЙ СОЛИДАРНОСТИ
1. …подобен телу с хорошей головой в виде настоятеля. Это положение, конечно,
является моделью, описанной в апостольском учении: церковь представляет собой тело
Христа, головой же этого тела является Он Сам.
2. …замкнут на себе самом так же, как и пространство иконы: каждый послушник среди
старцев славит всех прочих и славен чрез них (точно так же как каждая икона пользуется
правом доступа и запроса по отношению к Богу) поскольку все они находятся в точно
таком же отношении с настоятелем как и Христос со своими апостолами. И «Спаситель
воплощает собой choros – греческое слово, обозначающее поющий и танцующий хор –
своих последователей, сотворяя из них всех общность».
Что именно привнесли русские в подобную «ойкономии» церковного обустроительства?
Здесь можно привести в пример спор Иосифа Волоколамского с одним трудным пассажем
из Василия и Феодора.
Для начала отр. 583: «Как Василий Великий заповедал нам – если настоятель усерден в
применении вверенного ему устава, то имеет он Бога перед лицом своим (греч. proposon),
а братья его подобны ангелам».
И чуть ниже: «Как Бог собрал своих последователей пред ликом своим (греч. choros), так
и мы должны избрать 12 старцев, которые были бы примером соответствия апостольской
жизни».
Расшифруем это: Христос своим присутствием собрал из своих последователей «лик»
(choros), и после они уже сами образовали Церковь, что стала телом, лицом перед лицом
(уже в смысле proposon) самого Христа. Каждый добродетельный монастырь должен
пытаться повторить этот опыт.
Надо сказать, что во всем этом больше всего сбивают с толку не хитросплетения
теологической доктрины в отношении церкви, и даже не концепт «ойкономии»
применительно к земной (видимой) церкви, но сам факт, что русское слово «лик» является
переводом одновременно и proposon и choros. Русские лингвисты упорно утверждают: эти
две инстанции «лика» очевидно представляют собой случай омонимии, на самом же деле
их значения радикально отличны. Но омонимия здесь как раз и подразумевает, что образ,
proposon, соотносится с пляшущим хором – группой, что сама существует в качестве
иконописного образа.
Санкт-Петербург, 8 –10 апреля 2010
Страница 7
ПОЛИТИКА ЕДИНОГО. ПРЕДЕЛЫ ФРАГМЕНТАЦИИ И
УСЛОВИЯ ВОЗМОЖНОЙ СОЛИДАРНОСТИ
Санкт-Петербург, 8 –10 апреля 2010
Страница 8