ЦЕННОСТНЫЕ ОСНОВЫ И ФУНкЦИИ ПРАВА

Научнотеоретический журнал «Научные проблемы гуманитарных исследований» Выпуск 1 – 2013 г.
УДк 340
ЦЕННОСТНЫЕ ОСНОВЫ И ФУНкЦИИ ПРАВА
Р.. М.. �очкаров
THE VALUE OF THE ESSENCE AND FUNCTION OF LAW
R.. �.. ��chk�r��
В статье обосновывается положение о том, что ценностной сущностью права является
свобода, которая упорядочивается справедливостью и равенством. Выявляется, что право в
минимальной необходимой мере олицетворяет в действиях людей, индивидов вечные духовно-морально-правовые общечеловеческие ценности – свободу, справедливость, равенство.
Оно есть всеобщая мера (необходимая и достаточная) ценностей – свободы, справедливости,
равенства, проявленная в нормативных регулятивных средствах, олицетворенная в поведении
граждан и обеспеченная социумом и государством.
The article proves that the value essence of the right is freedom regulated by justice and equality. It
is revealed that the right to the minimum extent is embodied in the actions of people, and individuals,
eternal spiritual-moral, legal and human values such as freedom, justice, and equality. It is the General
measure of the (necessary and sufficient) values – freedom, justice, equality, manifested in the normative
regulatory means, personified in behavior of citizens and provided by society and the state.
ключевые слова:
ценностная сущность, право, свобода, справедливость, равенство, воля, функция, естественное право, целое, система.
Keywords:
the value of the essence, right, freedom, justice, equality, will, function, the natural right, the
whole, system.
В концепциях ведущих ученых-правоведов сущность права интерпретируется
как воля (экономически и политически господствующего класса, большинства
населения, всего народа, воля великой личности, Бога и т. д.). Трактовка права
как воли подвергалась критике еще в дореволюционной юридической литературе, продолжает критиковаться и в настоящее время. Однако трактовка права
как воли имеет глубокие исторические корни.
Это обусловлено тем, что волевой акт укоренен в структуре личности, имеет
характер духовного явления и выражает долженствование. В силу этого имеется
связь волевого компонента с моральным, ценностным. Представляется, что
воля есть духовный акт, на основе которого подтверждается некоторая ценность.
Подобная воля всегда связывается со свободой, т. е. с возможностью выбора из
множества возможных такого мотива, который не противоречит жизненным
потребностям человека.
В отличие от философии с социологических позиций воля – это веление
(воление), желание, превращенное в повеление, т. е. перевод из состояния «так
надо» в «я так хочу». С этих позиций воля выступает элементом власти, который
означает способность человека оказывать конкретное влияние на деятельность,
поведение людей на основе каких-либо средств – авторитета, насилия и т. д.
На основе вышеизложенного можно сделать вывод, что двигательной силой
134
Научнотеоретический журнал «Научные проблемы гуманитарных исследований» Выпуск 1 – 2013 г.
всякого сознательного действия (безразлично, индивидуального или общественного) является воля. В данном случае воля представляет собой реализатор потребности, интереса, цели, установки, ценности, которые выступают пассивными
формами сознания, в то время как воля, проявленная в праве, является активной
практической силой. Данный вопрос в значительной степени был разработан.
(лишняя) Г. Гегелем. Он пишет: «В то время как интеллект старается лишь брать
мир, каков он есть, воля, напротив, стремится к тому, чтобы теперь только сделать
мир тем, что он должен быть» [1].
В этой связи приведем главные признаки воли: она квалифицируется процессом превращения субъективности в объективность; сочетанием научного знания
и «практической» деятельности; эффективность психики, осуществляющаяся в
предмете; целенаправленность регулирования действий в перестройке действительности. На основе всего этого Гегель заключает, что право, свобода, справедливость реальны только как воля. С этих позиций право квалифицируется всеми
теми же чертами, что и воля, а именно: процессом превращения потребностей,
интересов, целей, ценностей, мотивов, установок в реальную действительность
(правопорядок). В силу этого право не только отражает бытие, но и перестраивает
это бытие в соответствие своим целям.
Однако ряд авторов обращает внимание и на другие характеристики воли.
Так, например, И. Ильина пишет: «...Она (воля), взятая сама по себе, есть сила
формальная и духовно безразличная. Воля есть способность выбирать и решать,
но верного критерия выбора и предпочтения она не имеет. Она есть способность
«держаться» и «нести бремя», но ведения того, во имя чего она несет свое бремя, ей не дано. . .» [2]. Вне истинных ценностей, вне морального содержания,
облаченная в правовые одежды, воля трансформируется в монстра, способного
на ступени общества породить произвол, террор, геноцид и поставить под вопрос само бытие человеческой цивилизации. Отсюда вытекает необходимость
выявить сущностную характеристику права, раскрыть ее связь с абсолютными
ценностями.
В этой связи отметим, что Ж. -Ж. Руссо первенство в исследовании сущности
права отдает «общей воле». Но в учении Руссо общая воля тождественна воле
большинства, с чем трудно согласиться, ибо «общая воля» Руссо не может избежать противоречий с индивидуальной свободой, правами человека, его частными
интересами и частной инициативой.
Заметим, что П. И. Новгородцев, не соглашаясь с трактовкой права и комментируя работу Руссо «Об общественном договоре», отмечает, что общее мнение, как
и общую волю, Руссо мыслит не в виде колеблющегося результата, возникающего
из конфликта и борьбы частных мнений и воль, а в виде неизменного элемента,
общего всем частным волям и неизменно присущего каждой из них.
Развивая свой взгляд по данному вопросу, Р. З. Лившиц утверждает, что единая
воля народа – пока иллюзия и предлагает раскрыть и закрепить в законе волю
большинства [3]. Современные исследователи доказывают, что всеобщая воля
не представляет собой механическое сложение индивидуальных воль, а итог их
согласования, сочетания достигнутого социального компромисса многообразных
специфических интересов.
При этом общая воля не решает всех проблемных аспектов вопроса о сущнос135
Научнотеоретический журнал «Научные проблемы гуманитарных исследований» Выпуск 1 – 2013 г.
ти права. В этой связи Б. Де Жувеналь отмечает, что «общая воля» есть основа для
разведения законов, которая все больше уклоняется не только от божественного,
но также и человеческого разума. По его мнению, закон, выражающий волю
народа, – иллюзия [4].
Представляется, что если, (лишняя) право есть вечная истина и если оно
наличествует необходимо, то оно не может иметь свое последнее основание в
воле. В таком случае право было бы только случайной историей, состоящей из
произвольных постановлений и предположений.
Наиболее резко против подобных взглядов высказывался Н. Бердяев. «И
почти чудовищно, – пишет он, – как люди могли дойти до такого состояния сознания, что в мнении и воле большинства увидели источник и критерий правды
и истины» [5].
С нашей точки зрения, весьма интересную идею высказывает В. Соловьев.
«Духовные силы: воля, разум, чувство, – пишет он, – имеют значение лишь как
способы или средства осуществления определенного содержания, а не сами составляют это содержание». В другом месте своей работы он отмечает: «Говорят:
какая надобность в объективном определении воли, т. е. в определении безусловного предмета, – достаточно, чтобы воля была добрая. Но чем же определяется
доброе качество воли, как не ее соответствием с тем, что признается объективно-желательным или признается само по себе благом?» [6]. В. Соловьев подчеркивает, что это касается категории «воля» на любом уровне – индивидуальном,
групповом, общественном.
В литературе по философии права в середине XX века дискутировался вопрос
о «местонахождении права», т. е. о той первоначальной среде, которая выступает
носительницей права. По этому вопросу высказывались самые различные мнения.
Представители правового эмоционализма утверждали, что такой средой является
сфера эмоциональной жизни; сторонники интеллектуального интуитивизма
считали, что правовые факты суть факты разума, а согласно Ф. Дану правовая
связь формируется из «логических необходимостей». По мнению Ф. Дана, правовой разум находится ближе к математическому мышлению, чем к чувству, ибо
в основании идеи права как бы лежат некоторые математические представления
«равенства» и «пропорциональности». Он пишет: «Наказание есть воздаяние на
основе логического закона противоречия» [7]. Безусловно, интеллектуальный
аспект гораздо больше присущ праву, чем нравственности. Но нельзя думать, что
одним логическим и математическим разумом можно дойти до идеи права. Однако, с нашей точки зрения, ни разум и ни чувства (как и не воля) не могут быть
первоначальной правовой средой. Поэтому мы солидарны с имперсоналистической теорией Тренделенбурга, которая «враждебна всем воззрениям, выводящим
право из воли лица или из совокупности воль отдельных лиц».
Но, вместе с тем, следует особо подчеркнуть, что воля должна соответствовать тому, что выступает благом или ценностью и для отдельного индивидуума,
и для группы, и для общества. Подобное благо – это вечные общечеловеческие
ценности. Что касается воли, то она является лишь способом, орудием перехода
некой субстанции в право. Подчеркнем, что подобной субстанцией права является
свобода. Безусловно, существуют и иные ценности, определяющие природу и
содержание права. К их числу относятся: Справедливость, Равенство, Гуманизм.
136
Научнотеоретический журнал «Научные проблемы гуманитарных исследований» Выпуск 1 – 2013 г.
Представляется, что именно эти моральные ценности отражаются и осваиваются
правом; через выявление природы этих ценностей можно раскрыть глубинный
уровень сущности правовой реальности. С нашей точки зрения, указанные категории составляют конкретную ценностную структуру, они находятся в состоянии
конкретного соотношения, упорядоченности по отношению друг к другу.
По нашему мнению, свобода есть субстанция правового пространства, правового поля, его существо. Однако данное пространство конкретным образом
упорядочивается, структурируется вмешательством Справедливости и Равенства.
Заметим, что справедливость расчленяет пространство на ступени, воздавая
должное качественной определенности каждого явления, предмета, она создает
таким образом иерархическое устройство пространства правовой свободы. В
недрах каждой ступени действует начало равенства, справедливость отмеряет
равные объемы свободы субъектам внутри правового пространства. Вместе с тем,
ценность равенства проявляется при усвоении права как всеобщей всесторонней
нормативной формы. На наш взгляд, на духовном уровне право представляется
системой, открытой для отражения моральных ценностей, которые получают
характер нравственно-правовых. Указанные ценности в праве – это «ценности,
интегрируемые правом, опосредованные им».
В этой связи заметим, что М. Вертгеймер описал «явление несепарабельности». Говоря об этом явлении, он пишет: «Существуют связи, при которых то,
что происходит в целом, не выводится из элементов, существующих, якобы, из
отдельных кусков, связанных потом вместе, а, напротив, то, что проявляется в
отдельной части этого целого, определяется внутренним структурным звеном
всего этого целого» [8]. Отсюда следует, что понимание целого не складывается
из понимания отдельных компонентов, напротив, понимание компонентов определяется характером целого. Поэтому целое всегда наличествует и определяет
природу выделяемых компонентов. С этих позиций феномен права представлен
как целое, отдельные компоненты которого несут в себе черты принадлежности
к целому, цельности; именно в силу этой принадлежности рассматриваемые в
отдельности компоненты (уровни) права имеют конкретные свойства. Вместе
с тем, представленные явления внутренне одинаковы, обладают одним и тем
же объективным сущностным правовым качеством, представленном в бытии
права. В силу этого многообразные правовые феномены – это разные формы
выражения одной и той же субстанции, это равноценные модусы одной и той же
сущности права. Исходя из подобного подхода, B. C. Нерсесянц стал утверждать,
что «различие этих правовых форм носит функциональный, а не сущностный
характер» [9].
По мнению Н. Неновского, в праве существует два уровня бытия: абстрактно-общее, в основном, идеальное (сознание, правовые нормы в качестве общих
образцов поведения) и конкретно-практическое (поведение людей, общественные отношения, правовые нормы, ставшие нормами социального субъекта) [10].
Другой исследователь – С. С. Алексеев, выделяет следующие уровни правовой
реальности: 1) позитивное право (субъективное право и объективное право); 2)
правосознание, структуру и систему правового регулирования; 3) естественное
право; 4) права человека [11]. По мнению автора, последние не имеют юридического значения. Согласно С. С. Алексееву права человека закреплены в правовых
137
Научнотеоретический журнал «Научные проблемы гуманитарных исследований» Выпуск 1 – 2013 г.
юридических актах: Всеобщей Декларации прав человека, Международных пактах
о правах человека и др.
Вместе с тем, он приводит перечень основных форм проявления права:
идеи, нормы и правоотношения, судебная практика. Все приведенные выше
уровни бытия права, его элементы, проявления представляют собой модель, основанием которой выступает представление о праве как ценностном регуляторе,
пронизанном морально-правовыми ценностями на всех ступенях своего бытия
и призванном воплощать и охранять эти ценности.
Заметим, что позитивное право – это своеобразное правовая «плоть», с
которой, прежде всего, сталкивается человек, из-за чего основная часть людей
представляет этот уровень выражения права и начальным, и конечным – самодостаточным, непроизводным, ничем не детерминируемым, либо обусловленным
экономическими потребностями. На самом же деле позитивное право немыслимо
без естественного права, как тело невозможно без «души». Постижение души
требует интеллектуальные усилия и интуиции. Поэтому за правовой плотью
скрываются рациональные (интеллектуальные), психологические (чувственные), волевые элементы, которые выражаются в своеобразиях правосознания
индивидуального и коллективного. В этой связи заметим, что правовые идеи,
принципы, доктрины, цели, чувства, эмоции, ценностные установки и ценностные ориентации, непосредственно общественные притязания – эти и другие
выступают как проявление «души» права. Представляется, что естественное
право выступает важным компонентом правового сознания, а также оно есть результат осознания высших мировоззренческих ценностей. Заметим, что индивид
не становится орудием для воплощения высших ценностей. Высшие ценности
– это возможные условия для сбережения человека как субъекта цивилизации и
культуры. В этой связи следует отметить, что недопустимо сводить естественное
право к правовому сознанию, но нельзя и разводить их, ибо они соотносятся как
часть и целое.
Некоторые исследователи полагают, что именно естественное право придает
правовому явлению духовное, гуманное содержание, здесь происходит основная
борьба идей, мотивов, страстей, результаты которой воплощаются в позитивном
праве. Однако, на самом деле, истоки правового феномена права простираются
выше, в духовное измерение человеческого существования. Необходимо отметить,
что духовное измерение права представляет собой морально-правовые ценности,
ибо именно дух права представляет собой то, что животворит правосознание (в
том числе естественное право), законы, правоотношения. В этой связи Н. Лосский подчеркивает, что действительное бытие наличествует на базе идеальносверхъестественного и сверхвременного, бытие укоренено в нем [12]. А другой
автор И. Ильин, исследуя дух при рассмотрении природы правосознания, пишет:
«Духовным называется такое состояние души, которое является восприятием и
осуществлением верховной, объективной ценности» [13]. Данные идеи близки
нашей концепции. Представляется, что естественное право – это реализованное
социумом восприятие высших общечеловеческих ценностей – свободы, справедливости, равенства, которое выразилось в притязании человека на права и
свободы. Заметим, что свое исходное осуществление эти ценности находят в морали, осознаваемой как действительности, апеллирующей к абсолютам. При этом
138
Научнотеоретический журнал «Научные проблемы гуманитарных исследований» Выпуск 1 – 2013 г.
на духовно-аксилогической ступени право соотносится с ценностями свободы,
справедливости, равенства, которые выражены в праве на уровне, минимально
необходимом и достаточном для того, чтобы индивид понимал себя как целостного человека, обретающего жизненный смысл не в праве, а с помощью права.
На основе вышеизложенного, можно сделать некоторые выводы: во-первых,
право – целостное явление, обладающее ценностной природой и духовным
аксиологическим ядром, которое представлено свободой, справедливостью, равенством; во-вторых, аксиологическое ядро права в пределах этой модели носит
морально-правовую природу в силу «неотмыслимости» нравственности, из-за
чего возможен лишь условный научный анализ, расчленяющий моральное и правовое аксиологическое измерение; в–третьих, аксиологическое измерение права
оценивается как минимально необходимое и достаточное условие для свободной
реализации стремления человека к смыслам, лежащим в области нравственных
максим; в-четвертых, в соответствии с принципом несепарабельности, правовое
сознание, правовые отношения, правовая практика толкуются на разных уровнях
воплощения единого цельного феномена – права. Заметим, что последующий уровень осуществляет морально-правовые ценности в характерных правосознанию
правовых нормах, правовых отношениях, актах осуществлении и использовании
правовых форм: идей, идеалов, целей, правопритязаний; моделей, масштабов,
эталонов поведения, определенного ценностно-ориентированного поведения
людей, нормативных и индивидуальных правовых документов; в-пятых, право
– есть открытая, разомкнутая система, прежде всего, по отношению к духовному
морально-правовому ценностному началу, которое всегда олицетворяется в праве
естественной, положительной и в правовой практике- в соотношении с которым
право всегда себя оценивает.
Совершенствование морально-правовых аксиологических свойств права выражает более развитое положение права, все растущее его приближение к самому
себе; в-шестых, ценность права представляет собой ценность меры, к достижению
максимума которой право устремляется, но преступить ее не может, ибо перестанет быть правом; в-седьмых, олицетворение морально-правовых ценностей
в праве выражает также увеличение ценностей самого права; в-восьмых, право и
мораль наиболее близки друг к другу на ступени идеальных ценностей, ибо в этой
сфере они во многом совпадают. Однако на последующих ступенях олицетворения
их расхождения автономность возрастает, особенно четко выражаясь на ступени
позитивного права, правовой и нравственной практики; в-десятых, осознание
ценностей в праве и ценности самого права – условие устранение объективно
возникающего отчуждения личности от права.
Опираясь на основание ценностной модели права, можно определить его
как духовно-естественно-позитивно-историческое явление. Заметим, что право в минимально необходимой мере олицетворяет в действиях людей вечные
духовно-морально-правовые общечеловеческие ценности – свободу, справедливость, равенство. Представляется, что оно есть всеобщая мера (необходимая
и достаточная) ценностей – свободы, справедливости, равенства, проявленная
в нормативных регулятивных средствах, олицетворенная в поведении граждан
и обеспеченная социумом и государством. Такая дефиниция выявляет аксиологическую, ценностную природу права, через такое определение просвечивается
139
Научнотеоретический журнал «Научные проблемы гуманитарных исследований» Выпуск 1 – 2013 г.
связь права с общекультурными смыслами и экзистенциальным смыслом человеческой жизни.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Гегель Г. В. философия права. – М., 1990. – С. 67.
2. Ильин И. О. О сущности правосознания. Соч. в 10-ти т. – Т. 3. – С. 232.
3. Лившиц Р. З. Теория права. – М., 1994. – С. 53.
4. Журвеналь Б. Власть. Естественная история в ее развитии. Лондон. НьюЙорк, 1947. -С. 267.
5. Бердяев Н. Философия неравенства. – М., 1991. – С. 160.
6. Соловьев B. C. Чтения о богочеловечестве. // Соч. в 2-х т . - Т. 2. – С. 31.
7. Dahn F. Die �emunft im Recht. 1879. – S. 13.
8. Вертгеймер М. О. О гештальпсихологии. / Хрестоматия по истории психологии. – М., 1990. – С. 86.
9. Нерсесянц B. C. Философия права. – М., 1991. – С. 49-50.
10. Неновски Н. Право и ценность. – М., 1987. – С. 20.
11. Алексеев С. С. Теория права. – М., 1994. – С. 26, 29, 75.
12. Лосский Н. Бог и жировое зло. – М., 1994. – С. 407.
13. Ильин И. О. О сущности правосознания. – М., 1993. Соч. в 10-ти т. Т. 4.
– С. 309.
140