Теоретико-познавательные предпосылки появления логики в

исследования и размышления
87
А. К. Баранов
ТЕОРЕТИКО-ПОЗНАВАТЕЛЬНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ
ПОЯВЛЕНИЯ ЛОГИКИ В ФИЛОСОФСКОЙ СИСТЕМЕ
Г. Н. ТЕПЛОВА
Как известно, во второй, неопубликованной, части своего трактата
«Знания, касающиеся вообще до философии, для пользы тех, которые о
сей материи чужестранных книг читать не могут» Григорий Теплов
предполагал изложить логические положения своего учения. И, судя по
всему, его собственно логическая система не имеет никаких принципиальных отличий от традиционной схоластической логики, которая, в
чисто техническом плане, сводится еще к аристотелевской. Вообще говоря, ни в одной философской системе, в которой обращаются к традиционной логике, ее не пытаются коренным образом преобразовать и,
конечно, не пытаются построить теорию, которая традиционной логике
противоречила бы. Это понятно и не требует дополнительного обоснования, если логика используется исключительно как инструмент для работы с языковыми структурами, когда логика рассматривается наравне
с грамматикой.
Однако некоторые философские системы, претендующие на определенную полноту взгляда на мир, включают логику в систему метафизики. Например, у Аристотеля такое включение приводит к невозможности использования единичных терминов в научном силлогизме – этим
его система в чисто техническом плане отличается от логики схоластов.
Таким образом, общефилософская, теоретико-познавательная позиция
автора как бы вклинивается в область чисто логических изысканий.
Очевидно, что и Теплов отводит логике особую роль в изложенной им
системе. Возникает вопрос о том, как из разных метафизических оснований осуществляется переход к единому для всех логическому знанию
(или, может быть, именно это знание следует считать основанием для
философской теории?). В данной статье я хотел бы проанализировать
некоторые схемы рассуждений, которые ставят логику именно на такое
место в философской системе, изложенной Г. Н. Тепловым.
Исходя из предложенной проблематики, нам важно выявить представления Теплова о структуре логического знания и найти те положения, которые ставятся автором в зависимость от теории познания. Грубо
говоря, и так понятно, что закон исключенного третьего не будет основываться на метафизических положениях, но следует понять, почему
необходимость в строгом познании такого рода вообще появляется.
Сложность этой задачи заключена в специфике жанра произведения
Теплова. Можно назвать это обзорной лекцией по ряду проблем, которые связаны между собой совсем даже не линейно. Поэтому попробуем
последовать за автором, но не просто так, а имея в виду цель – логическое познание как существенную часть философствования. А затем надо
88
исследования и размышления
будет лишь оглянуться и отметить важные именно для нашей цели
пункты и соединить их единой сетью: это и будет предметом нашего
поиска.
Итак, вслед за автором, обратимся сначала к философствованию
как к практической деятельности философов, рассмотрим методологию
и цели познания. Теплов начинает издалека: он идет от обыденных
представлений о процессе получения знания вообще. Важным оказывается даже то, что сейчас мы назвали бы общественным контекстом получения знания. Я постарался свести к минимуму рассмотрение такого
рода побочных рассуждений, но без них очень сложно уследить за перемещениями автора по содержательному полю в рамках интересующей
нас темы.
И к собственно философскому познанию Теплов обращается не напрямую. Он рассматривает практическую деятельность человека познающего. Можно сказать, что он анализирует субъектно-объектные
отношения в процессе познания. Говорит, что род познания зависит от
субъекта, то есть, что это методология: в зависимости от задачи выбирается род познания, а не в зависимости от свойств объекта. Философское
познание может быть обращено на любой объект.
“Следует из сих праведных положений, что нет в свете такого
предлога, какой бы он ни был, при котором не можно иметь познания
философского. Я здесь говорю и о таких вещах или делах, которых
мы не знаем довольной причины, однако ж разумею, что довольная
причина быть должна, хотя мы оные за слабостью нашей остроты
понимать не можем. К тому же находятся и такие вещи, которых
причины хотя и суть, однако ж от силы разума человеческого утаены и исследованы нами быть не могут, потому что выше нашего
свойства, и нам не дано от Бога об оных подробно рассуждать, но
через одно только показано откровение”.
Из философской концепции Вольфа Теплов берет учение о трех родах познания. Философию Теплов понимает, прежде всего, как метод
исследования, позволяющий установить причины того или иного явления. Вслед за Вольфом он выделяет, помимо философского, познание
историческое, или “голое известие о бытности”, и математическое, позволяющее “знать причины количество и силу”.
“Главное действие есть в познании философском – находить
подлинные причины из понятий отдельных. Что мы называем философиею? Философиею называем и изъясняем науку, которая в себе
заключает действие разума такое, через которое кто может предложение некоторое, из праведных и прямых начал законными следствиями доказать, или называем такое знание, через которое можем
вещи доказывать через ее причины, или от известных вещей знать
их неизвестные, чего ради обыкновенно ученые люди говорят: философ – ничто без доказательств”.
Здесь мы вплотную подходим к тому, что интересует нас в данной
работе.
исследования и размышления
89
Исходя из структуры познания, предложенной Тепловым, видно,
что логика и как система получения вывода, и как методология, и как
часть теории познания, работающая с понятиями и связыванием сущности вещи с суждением о ней, относится к философскому роду познания. И связь между этими аспектами логического знания нам необходимо выявить.
“Когда мы говорим про философию, что она есть наука такая, в
которой через разум наш и заключения от известных вещей познаем
неизвестные, то конечно оную разделяем на две части.
Первое: на способы, которые в ней находятся, как познавать через заключения разумом нашим и рассуждением от известных вещей
неизвестные.
Второе: и на вещи самые, которые уже таким образом познаны
и от них новые другие, которые удобно познаны быть могут”.
Вот на что нас буквально заставляет обратить внимание автор.
Скажем подробно про “вещи”, с тем чтобы не допустить ошибки, смешения разных областей применения разных предпосылок, и затем обратимся к подробному разбору этих “способов”.
Сначала рассмотрим отношения, в которых находится познающий
субъект с окружающим миром. Это первая ступень в традиционном логическом познании – теория понятия. Однако это вещь скорее пограничная логике, это еще не тот самый “способ”, который выделяет автор.
“Философы обыкновенно понятие называют перцепцией. Перцепция или понятие есть самое первое дело во всей жизни человеческой.
Все, что мы чувствуем, знаем, видим, делаем, должны наперед разумом понимать. Не понявши же разумом, ни до чего коснуться не можем. Но понимать есть дело так малое в рассуждении всего последующего действия, что почти действие не почато, когда мы только
одно простое понятие о бытии вещи имеем. Напротиву того, столько справедливость оного нужна, что оно, то есть первое основание во
всех вещах искусства человеческого. Ежели первое понятие худо учреждено или поставлено, то все последующее рассуждение как бы ни
остро было , так как на лживом основании положенное, не годно”.
Это, коротко, та часть онтологии, предложенной Тепловым, которая относится к такому разделу логического учения, как теория понятия. Однако она не дает всеобщности знания, так как всеобщность заключается в единстве способа рассуждения, а единство конкретных положений возможно только при наличии одних и тех же эмпирических
положений, получаемых в рамках исторического познания.
“Следовательно, мы видим, что тожество вещи состоит только
в разуме нашем, а в яве философское тоже не находится. Один человек, например, глядит на вещь в то же самое время, когда и другой,
но один оную называет тою же, а другой спустя момент, говорит,
что она уже не та, да другая сделалась”.
Вот мы вместе с Тепловым пришли к той части философского знания, которое уже можно назвать всеобщим, на основании анализа по-
90
исследования и размышления
знавательных способностей субъекта. Способность к пониманию хода
рассуждений другого дает возможность общего знания, а это заложено
не в получении разными людьми сходного опыта, а в природе человека.
Однако сами эти правила построения рассуждения, общие для всех людей, не выводятся из каких то метафизических положений, специфических для системы Теплова.
“Что есть наука философская? Есть способность то доказать
правило через заключения, чему кого верить заставляю или из начал
неподвижных и праведных вывести законное заключение. Но через
заключения правильно что доказывать помощию логики мы можем:
итак логика есть ключ всей философии. Она показывает дорогу и
способ, как в философии нам с разумом нашим поступать надлежит.
Что же значит начало неподвижное и праведное? Что значит законное заключение и каким образом оное установиться может и
должно? Из сего видим, что соединение логики есть неразрывное с
философией. Чего ради и в дефиниции оное словом науки рассуждения
и заключения вошло. Что же я говорю, что мы от известных вещей
познаваем неизвестные, то самыя вещи в философии находящиеся
разумею. Таким образом через изъяснение мое, полное понятие, как
мне кажется, даю о философии”.
Итак, мы видим, что логика существует как самостоятельная дисциплина, в том смысле, что никакие метафизические рассуждения не
кладутся Тепловым в ее основу. Однако логику нельзя считать и стоящей отдельно от всего корпуса философского знания. Можно сказать,
что способность человека к последовательному, правильному рассуждению берется Тепловым в качестве критерия философичности знания и
вообще делает возможным абстрактное рассуждение.
“В изъяснении моем имени философия, я показал, что она есть
наука такая, в которой через разум от известных вещей познаем
неизвестные. Кроме того, что нам логика показывает и отворяет
путь пространный, как рассуждать о вещах известных, и как от
них приходить в рассуждение к вещам неизвестным. Мы в философии находим удовольствие то, что можем великое или бесконечное
множество вещей знать и их между собой согласие и связание. Все
то, что мы понимаем так как возможное, уже философ о том рассуждать может”.