VILNIAUS PEDAGOGINIS UNIVERSITETAS FILOLOGIJOS FAKULTETAS RUSŲ FILOLOGIJOS IR DIDAKTIKOS KATEDRA
advertisement
VILNIAUS PEDAGOGINIS UNIVERSITETAS FILOLOGIJOS FAKULTETAS RUSŲ FILOLOGIJOS IR DIDAKTIKOS KATEDRA Miroslava Stankovska KALBOS ŽAISMAS (remiantis T.Tolstojos proza) Magistro darbas Darbo vadovas doc. N. Avina Vilnius, 2011 ВИЛЬНЮССКИЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ КАФЕДРА РУССКОЙ ФИЛОЛОГИИ И ДИДАКТИКИ Мирослава Станковска ЯЗЫКОВАЯ ИГРА (на материале прозы Т.Толстой) Магистерская работа Научный руководитель доц. Н. Aвина Вильнюс, 2011 2 СОДЕРЖАНИЕ ВВЕДЕНИЕ .............................................................................................................. 5 ГЛАВА ПЕРВАЯ. Языковая игра: итоги и проблемы изучения ....................................... 8 §1. Понятие языковой игры.......................................................................................................... 8 §2. Языковая игра как лингвистический эксперимент .............................................................. 10 §3. Языковая игра в современном прозаическом тексте ........................................................... 11 §4. Функции языковой игры ........................................................................................................ 13 §5. Виды языковой игры ............................................................................................................... 14 §6. Словообразовательная игра ................................................................................................... 15 §7. Словообразовательная игра в современной художественной речи .................................. 17 §8. Функции словообразовательной игры в художественной речи ......................................... 20 ГЛАВА ВТОРАЯ. Окказиональные производные: словообразовательные особенности (на материале словотворчества Т.Толстой)............................................................................. 21 §1. Окказиональные производные слова: понятие, проблемы изучения................................ 21 1.1. Понятие окказионализмов ............................................................................... 21 1.2. Особенность окказионализмов ....................................................................... 23 1.3. Окказиональное словообразование в художественной речи ....................... 24 §2. Окказиональные простые производные в художественном языке Т.Толстой .................. 27 2.1. Имена существительные ................................................................................. 27 2.2. Имена прилагательные………………………………………………………..32 2.3. Глаголы ............................................................................................................. 33 2.4. Причастия……………………………………………………………………...34 2.5. Наречия………………………………………………………………………...34 §3. Окказиональные сложные производные в художественном языке Т.Толстой ................ 35 3.1. Имена существительные ................................................................................. 35 3.2. Имена прилагательные .................................................................................... 41 3.3. Глаголы ............................................................................................................. 44 3.4. Наречия ............................................................................................................. 44 §4. Окказиональные производные в художественном языке Т.Толстой: обобщающий словообразовательный анализ ....................................................................................................... 45 3 ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Окказиональные производные: функциональные особенности (на материале словотворчества Т.Толстой)............................................................................. 53 §1. Художественный мир Татьяны Толстой .............................................................................. 53 §2. Словотворчество и постмодернизм ...................................................................................... 56 §3. Функции окказиональных производных в художественной речи Татьяны Толстой…..57 ЗАКЛЮЧЕНИЕ ............................................................................................................................. 60 ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА ..................................................................................... 62 ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ СЛОВАРИ .............................................................................................64 ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ТЕКСТЫ ....................................................64 ПРИЛОЖЕНИЕ ............................................................................................................................ 65 4 ВВЕДЕНИЕ Языковая игра – явление сложное и многоаспектное, имеющее одновременно стилистическую, психологическую, грамматическую и эстетическую природу. Изучением языковой игры в русистике занимаются такие известные исследователи, как В.В.Виноградов, А.Н.Гвоздев, АИ.Ефимов, В.З.Санников, Е.А.Земская, Б.Ю.Норман, Н.А.Николина и другие. Проблема языковой игры приобрела особою актуальность в русистике с конца 70-х — начала 80-х годов, и это связано прежде всего с исследованием русской разговорной речи. Особого внимания заслуживает исследование языковой игры в художественной речи, в частности, в русской прозе последней четверти 20 века. Это связано, с одной стороны, с изменением общелитературной ситуации и проявлением новых по отношению к реалистической прозе эстетических тенденций – модернистской и посмодернистской, а с другой стороны – с изменением общеязыковой ситуации, затронувшей и сферу художественной речи [Николина, Агеева 2000]. В случае языковой игры говорящий играет с формой речи – для усиления ее выразительности или же для создания комического эффекта. Языковая игра всегда отсылает к личности говорящего и тем самым выполняет даже в условиях разговорной речи своего рода характерологическую функцию – характеризует субъекта речи как творческую личность [Николина 2000]. Языковая игра – это ―и замечательный учитель - словесности, и забавный собеседник, и великий учитель психотерапевт‖ [Санников 1999, 27]. Известно, что языковая игра, как и комическое в целом, – это отступление от нормы, нечто необычное. Но, между тем, языковая игра позволяет четче опредeлить саму норму, отметить многие особенности языка, которые могли бы остаться незамеченными. В целом же языковая игра основана на знании системы единиц языка, норм их использования и способов творческой интерпретации этих единиц. Языковая игра - один из активных процессов в развитии языка, ярко проявляющихся в настоящее время. В связи с этим изучение языковой игры представляется актуальным. Особенность же нашей работы заключается в том, что рассматривается языковая игра на материале художественных текстов конкретного писателя - Татьяны Толстой. Языковая игра затрагивает все уровни структуры языка, но самым ярким проявлением языковой игры считается словообразовательная игра. Словообразовательная игра в широком смысле, в частности, созданиe окказионализмов, и является предметом 5 рассмотрения в данной работе. Словотворчество – ―один из изобразительных приемов авторской речи, один из способов воздействия на читателя: новизна формы призвана способствовать лучшей передаче содержания‖ [Виноградова 1984, 148]. Словотворчество в современной художественной речи характеризуется сложным, динамическим соотношением типичного и индивидуально-своеобразного. Это особенно ярко проявляется в отборе словообразовательных моделей, в обращении к определенным способам словообразования. Продуктом словотворчества писателей, поэтов являются окказионализмы. Окказионализмы возникают под влиянием контекста при особом коммуникативном задании, они специально ―придумываются‖. Повышенная выразительность окказионализмов обеспечивается их необычностью на фоне нормативных образований. Окказиональное словотворчество обнаруживается на всех уровнях языковой системы, но более всего в области лексики и словообразования. Цель работы – рассмотреть словотворчество в художественной речи Татьяны Толстой как одно из проявлений языковой игры. В связи с поставленной целью выдвигается следующий круг задач: — определить итоги и проблемы изучения языковой игры; — выявить особенности словообразовательной игры в художественной речи; — проанализировать окказиональные производные в произведениях Т.Толстой в словообразовательном и функциональном аспекте. Материал нашего исследования - сборник рассказов Т.Толстой ―Не кысь‖, ―Изюм‖, роман ―Кысь‖. Основной метод, используемый в работе, - описательный. Структура данной работы: введение, три главы, заключение, список использованной литературы, приложение. В Главе 1 рассматриваются теорeтические основы работы: понятия языковой игры, ее функции, виды, а также отдельно словообразовательная игра и ее функции. В Главе 2 в словообразовательном аспекте рассматриваются окказиональные производные в словотворчестве Т.Толстой. Анализируются окказиональные производные разных частей речи, выделяются спосoбы их словообразования, словообразовательные значения. В Главе 3 рассматриваются функциональные особенности окказионализмов в художественной речи Татьяны Толстой. В приложении приводятся анализируемые в нашей работе примеры окказиональных производных. 6 ГЛАВА ПЕРВАЯ ЯЗЫКОВАЯ ИГРА: ИТОГИ И ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ §1. Понятие языковой игры Языковaя игрa (нем. Sprachspiel) — термин Людвига Витгенштейна, введѐнный им в «Философских исследованиях» 1953 года [см. подробнее: Санников 1999]. Но что же такое игра вообще? Людвиг Витгенштейн задает вопрос, что же свойственно всем играм, и убеждается в том, что любой из потенциальных признаков оказывается неприложимым к некоторым видам игр. Приведем примеры: - соперничество - но его нет в пасьянсе; - победа и поражение – но их нет в подбрасывании мяча; - ловкость и удача – но их нет в шахматах; - развлечение – тоже не всегда имеет место. Как отмечает Людвиг Витгенштейн, мы видим сложную сеть сходств, переплетающихся и пересекающихся. Исследователи подчеркивают связь игры с искусcтвом. Игра - это вид непринужденной деятельности, мотив которой — не в результате ее, а в самом процессе. Как отмечает В.З.Санников (1999), eсли перейдем к интересующему нас конкретному виду игры, т.е к языковой игре, немедленно убедимся, что ее определение связано с еще бОльшими трудностями. Так, иследователи ставят вопрос о том, не правильнее ли говорить о речевой игре, поскольку она ―двунаправленна по отношению к языку и речи‖ [Гридина 1996; цит. по: Санников 1999,15]. Она реализуется в речи, с учетом особенностей собеседника (в частности, с учетом его желания и способностей понимать и поддержать игру); эффект, результат игры окказионален, единичен. Лучше же использовать традиционный термин - ―языковая игра‖, поскольку она основана на знании системы единиц языка, нормы их использования и способов творческой интерпретации этих единиц. В монографии ―Русская разговорная речь‖ в главе, посвященной языковой игре, отмечается, что говорящий ―играет с формой речи‖ – для усиления ее выразительности или же для создания комического эффекта. По словам В.З.Санникова (1999), в этом опредeлении, во-первых, можно увидеть элементы повторности и, во-вторых, оно слишком широкое. Вся 7 художественная литература подпадает под него – ведь нет автора, который не стремился бы к большей языковой выразительности. Язык (речь) тоже может интерпретироваться как игра: "Дух, формирующий язык, всякий раз перепрыгивает играючи с уровня материального на уровень мысли. За каждым выражением абстрактного понятия прячется образ, метафора, а в каждой метафоре скрыта игра слов. Так человечество все снова и снова творит свое выражение бытия, рядом с миром природы – свой второй, измышленный мир" [Хейзинга 1992,17; цит: по http://www.levin.rinet.ru/ABOUT/Aksenova1.html - 2011, 14.30]. Языковая игра, основанная на ассоциативно-образном побуждении к действию, особенно ярко проявляется в случае словосочетаний, содержащих игру слов. Это слово обычно представляет собой загадку или во внутреннем мире произведения, или в рамках коммуникации ―автор – читатель‖. К проявлению языковой игры Н.А.Николина (1999) относит и такое построение контекста, при котором производное слово получает двоякую интерпретацию: оно выступает в одном из своих значений, но одновременно распостранители в предложении предлагают читателю и другое возможное его направление. Н.А.Николинa (1999) отмечает, что такой прием характерен, например, для прозы В.Набокова: игра подчеркивает условность изображаемого мира. C системно-языковой точки зрения языковая игра, как отмечали выше, –аномалия, то есть ―явление, которое нарушает какие-либо сформулированные правила или интуитивно ощущаемые закономерности‖, ―запрограммированное языковой игрой отклонение от стереотипа восприятия, образования языковых единиц‖ [Николина, Агеева 2000, 552]. Значит, специфический несистемный характер этого явления – его одновременно языковая и речевая аномальность. Как явление сферы дискурса, языковая игра предполагает системность языка как предпосылку для реализации разного рода производных, отклонений от привычного, узуального, коммуникативно обусловленного построения ―правильного‖, языковых и функционирования речевых единиц [Николина, Агеева 2000]. Поскольку языковая игра относится к сфере ненормированного, ―не связанного никакой обязательной регулярностью‖ [Николина, Агеева 2000] эстетического в языке, это явление в речи всегда является элементом ―низкой предсказуемости‖, порождающим эффект обманутого ожидания. В результате происходит ―воскрешение слова‖, актуализация языковых средств. 8 Языковая игра всегда отсылает к личности говорящего и тем самым выполняет даже в условиях разговорной речи своего рода характерологическую функцию – характеризует субъекта речи как квалифицированного носителя языка [Николина, Агеева 2000]. Именно ―разговорная речь создает оптимальные предпосылки для возникновения языковой игры, однако и сама языковая игра становится в известной степени знаком определенной коммуникативной ситуации – ситуации непринужденного общения. Это особенно важно для реализации языковой игры в современном прозаическом тексте‖ [Николина, Агеева 2000, 553]. В.З.Санников (1999) говорит еще об одном важном противопоставлении в сфере комического – противопоставлении комизма ―вольного‖ и ―невольного‖. Языковая игра - это некоторая языковая неправильность или необычность и, что очень важно, неправильность, осознаваемая говорящим или пишущим и намеренно допускаемая. При этом читающий также должен понимать, что это ―нарочно так сказано‖, иначе он оценит соответствующее выражение просто как неправильность или неточность. Только намеренная неправильность вызовет не досаду и недоумение, а желание поддержать игру и попытаться вскрыть глубинное намерение автора, предложившего эту игру. Способ обозначить эту нарочитость – самый примитивный способ – дать установку на восприятие комического, реплики. Итак, в случае языковой игры говорящий или пишущий играет с формой речи для усиления ее выразительности и для создания комического эффекта. В художественной же речи - особое стремление к языковой выразительности. §2. Языковая игра как лингвистический эксперимент В русистике, как отмечали выше, языковая игра исследуется давно и успешно в работах В.В.Виноградова, А.Н.Гвоздева, А.И.Ефимова, Е.А.Земской, Н.А.Николиной, Е.В.Падучевой, Э.М.Береговской, Б.Ю.Нормана, В.З.Санниковa и др. ученых. Эксперимент должен стать для лингвиста, исследующего современный язык, столь же обычным рабочим приемом, каким он является, например, для химика. То, что он занимает скромное место в лингвистических исследованиях, - не случайно. Эксперимент требует определенных навыков и немалых усилий. По словам В.З.Санникова (1999), именно поэтому особенно важно использовать экспериментальный материал, который уже имеется, ―лежит под ногами‖. При этом В.З.Санников имеет в виду языковую игру. 9 Языковая игра – это уже проведенный и успешный лингвистический эксперимент. Например, Ю.Д.Апресян [см. об этом подробнее: Санников 1999] приложил единую шестизначную экспериментальную шкалу для измерения степени языковой неправильности. Языковая игра располагается, как правило, в верхней части шкалы, это обычно небольшие отклонения от нормы или даже просто некоторая необычность. В.З.Санников (1999) отмечает, что некоторые лингвисты недооценивают роль языковой игры в исследовании русского языка. Например, Е.В.Падучева [см. подробнее: Санников 1999] замечает, что языковая игра – источник полезных и убедительных иллюстраций к некоторым положениям лингвистики. Не менее важно другое изучение этого ―несерьезного‖ материала может натолкнуть лингвиста на серьезные размышления, на новые наблюдения и обобщения при изучении самых разных уровней языка. И об этом убедительно свидетельствуют исследования самой Е.В.Падучевой, которая подчеркивает, что языковая игра - это не направленный, ―случайный‖ эксперимент; она позволяет искать и иногда находить там, где экспериментатор-лингвист иногда не догадался бы искать. Т.В.Булыгина и А.Д.Шмелев предлагают отличать от языковой игры ―наивный‖ языковой эксперимент, когда ―говорящий сознательно производит аномальное высказывание с целью привлечь внимание к нарушению правила. Говорящий в таком случае как бы выступает в роли исследователя, стремящегося получить ―отрицательный языковой материал‖ [Булыгина, Шмелев 1997 – цит. по: Санников 1999]. Как подчеркивает В.З.Санников, языковая игра – это сознательное манипулирование языком, построенное если не на аномальности, то по крайней мере на необычности использования языковых средств. Сами авторы вынуждены признать, что ―граница между языковой игрой и ―наивным‖ экспериментом не всегда может быть легко проведена‖ [Булыгина, Шмелев 1997 – цит. по: Санников 1999]. Обобщая, отметим, что языковая игра - это уже проведенный и успешный, случайный эксперимент. §3. Языковая игра в современном прозаическом тексте Особого внимания заслуживает исследование языковой игры в русской прозе в период последней четверти XX века. 10 Разговорная речь создает оптимальные предпосылки для возникновения языковой игры, однако и сама языковая игра становится в известной степени знаком определенной коммуникативной ситуации – ситуации непринужденного общения. Это особенно важно для реализации языковой игры в современном прозаическом тексте. Появление языковой игры в разговорной речи предпoлaгает наличие определенных коммуникативных условий непринужденности, неофицальности общения. В условиях художественного текста возникновение языковой игры актуализирует обратную зависимость: языковая игра становится знаком непринужденного ведения речи и моделирует неофицальность повествования – общениe с читателем как лингвостилистический эффект. Языковая игра в современном художественном тексте по сути не отличается от языковой игры в современной русской разговорной речи. Однако в современном прозаическом тексте выделяются, во-первых, свои ―излюбленные‖ принципы языковой игры и способы (приемы) отступления от нормы речевой нейтральности; во-вторых, существует несомненная функциональная специфика, связанная с использованием этого явления в рамках повествовательной речи. Игра, понимаемая широко как языковая, служит главным конструктивным основанием пострoeния постмодернистского текста. Для постмодернистского повествования характерно не изолированное использование отдельных приемов языковой игры, а их регулярное взаимодействие и участие в текстообразовании. Своеобразная ―артикуляционная подобранность‖ речи, концентрирующая внимание читателя на звуковой стороне текста, является определяющей в абсолютном большинстве случаев причиной обращения авторов к образованию новых слов. Именно этот принцип, по Н.А.Николиной, Е.А.Агеевой (2000), непосредственно реализуют в современном прозаическом тексте разного рода явления звукописи – аллитерация и ассонансы, становятся часто одним из основных текстообразующих факторов. Различные типы звуковых повторов органично совмещаются с рифмовками и повторами - отзвучиями. Исключительно принципу окказиональной ―звуковой подобранности‖ могут подчиняться синтаксически связанные соединения слов, случайные, необязательные и даже нарочито абсурдные с семантической точки зрения. Игровое ―плетение‖, развертывание контекста, базирующееся на принципе каламбурного сближения сходных по звучанию слов, приводит к совмещению в рамках ближайшего контекста разных приемов языковой игры. Комбинационные сочетания механизмов различны, однако наиболее распостраненные среди них - корневой повтор и 11 словотворчество, пародоксальным образом оттеняющие смысловые нюансы и устанавливающие новые семантические связи, в основном - окказионального характера [Николинa, Агеевa 2000]. Таким образом, языковая игра пронизывает все уровни организации современного прозаического текста и из частного приема построения отдельных контекстов превращается в один из ведущих принципов повествования и фактов текстообразования. §4. Функции языковой игры Функции языковой игры и языковой шутки подробно описаны в работе В.З.Санникова (1999). Приведем их. Обычно говорят о разрушительной силе смеха, о дискредитации описываемого как непременной принадлежности шутки, отличающей ее от языковой игры, которая может даже иногда возвеличивать свой объект. Но правильнее говорить о снижении, поскольку понятие шутки включает и случаи дружеского подшучивания. Там, где дискредитация конкретного описываемого лица или объекта не является основной задачей шутки, на первый план выступают другие функции языковoй шутки и языковой игры. Oб одной из основных функций языковой игры замечательно написал Н.И.Хмельницкий в ―Невском альманахе‖: ―Напав на какое-нибудь слово, играю им как мячиком. Поверьте, если бы мы почаще играли таким мячиком, то скорей бы приучились владеть языком, который не довольно еще гибок для языка разговорного‖ [цит. по: Санников1999, 26]. В.З.Санников (1999) выделяет еще одну важную функцию языковой игры языкотворческую. Языковая игра – один из путей обогащения языка. Имеется много явлений, которые можно квалифицировать как игру, переставшую быть игрой: сравнения, метафоры и др.явления, которые стали уже общеязыковыми. Не осознавалось долго, что языковая игра, может быть, бессознательно, преследует не только сиюминутные интересы (заинтересовать, заставить слушать), но призвана выполнять и другую цель – развивать мышление и язык. Среди других функций языковой игры обычно указывают на стремление развлечь себя и собеседника, а также стремление к самоутверждению – ―триумф из-за исправности собственного интеллекта или же обнаружение у других отрицательной черты, от которой сам наблюдатель свободен, что пробуждает в нем фарисейское довольство собой‖ [Buttler 1968; цит. по: Санников 1999, 27]. С этими функциями связана еще одна 12 маскировочная. Эта функция языковой шутки касается не содержания описываемого, а отношений между говорящим и адресатом. Шутка позволяет замаскировать сообщение и благодаря этому выразить те смыслы, которые находятся под запретом [Санников 1999]. Итак, основные функции языковой игры: разрушительная сила смеха, дискредитация описываемого, языкотворческая функция, стремление развлечь себя и собеседника, стремление к самоутверждению, маскировoчная функция. §5. Виды языковой игры Языковая шутка Более определенно выделяется тот вид языковой игры, целью которого является создание комического эффекта – языковая шутка. Языковая шутка – это ―цельный текст ограниченного объема с комическим содержанием‖ [Санников 1999, 22]. Языковая шутка – это обычная языковая неправильность или неточность, намеренно допущенная говорящим и именно так и понимаемая слушающим. Кроме определенности, языковая шутка имеет еще одно важное свойство - смысловую и грамматическую законченность. Даже если она не составляет цельного законченного текста, а лишь часть большого текста, то без существенных смысловых потерь может быть из него извлечена. Это делает языковую шутку идеальным объектом лингвистического анализа. Языковая шутка позволяет обойти цензуру культуры, она позволяет говорящему нарушать важный принцип речевого общения – принцип вежливости, маскирует и cглаживает невежливость. Особенно отчетливо это проявляется в иронии. Выделяются два вида шутки: обманутое ожидание и комический шок . Обманутое ожидание И.Кант, Жан Поль и др. подчеркивали, что в шутке наблюдается контраст между ожиданиями субъекта (основанными на его жизненном опыте) и конечной реализаций. Явление, кажущееся естественным, потом демаскируется как абсурд или ошибка и, тем самым, дискредитируется. Именно так строится большинство языковых шуток. Например: ―Прекрасная Галатея! Говорят, что она красит волосы в черный цвет? – о, нет: ее волосы были уже черны, когда она их купила― [Г.Лессинг; цит. по: Санников 1999, 21]. 13 Комический шок В.З.Санников приводит такой пример комического шока, когда мы, например, наблюдаем человека, нелепо размахнувшегося, а потом понимаем, что это дирижер. Образом языковой шутки с этим механизмом являются контаминации – ―название‖ двух единиц. Oсобенно высоко ценятся контаминации за экономность и богатство содержания. Например, виженщина – из ―выдвиженец‖ и ―женщина‖ (И. Ильф) [пример из: Санников 1999, 22]. Наиболее ярким проявлением языковой игры считается словообразовательная игра, которая и рассматривается подробнее в данной работе. §6. Словообразовательная игра Словообразовательная игра – частный случай языковой игры. Основной прием словообразовательной игры – окказиональныe производныe. Часто традиционный запас средств языкового материала не удовлетворяет мастеров слова, которые стремятся более полно и точно изобразить явления жизни. Это приводит к словотворчеству. Продуктом словотворчества писателей, поэтов являются окказионализмы. Окказионализмы возникают под влиянием контекста при особом коммуникативном задании, они специально ―придумываются‖. Повышенная выразительность окказионализмов обеспечивается их необычностью на фоне нормативных канонических образований. Окказиональное словотворчество, которое обнаруживается и в лексике, и в морфологии, и в синтаксисе, проявляется особенно ярко в области словообразования. По мнению Н.А.Николиной (1999), словообразовательная игра может рассматриваться в широком и узком смыслах. В широком смысле она включает: 1) создание новообразований – окказиональных или потенциальных слов; 2) концентрацию на небольшом пространстве текста одноструктурных или однокоренных слов; 3) актуализацию контраста между морфемами или моделью и ее наполнением; 4) изолированное употребление аффикса; 5) псевдовосстановление производящей основы; 6) вставки. Ср.: те же особенности словообразовательной игры 14 отмечаются и в разговорной речи, где она ―служит для того, чтобы создать шутливое настроение или ироническое отношение‖ [Земская 1983; цит. по: Николина 1999, 338]. В узком смысле словообразовательная игра – сознательное выделение словообразовательной структуры слова посредством реконструкции словообразовательного акта или объединения в одном контексте однородных слов, характеризующихся разными формантами. С.В. Ильясова (2002), с одной стороны, рассматривает словообразовательную игру как разновидность языковой игры, учитывая уровневый подход. С другой стороны, это самостоятельно функционирующая система игровых способов и приемов. По С.В.Ильясовой, "словообразовательная игра - это реализация того выбора, который предлагает язык, выбора из реально или потенциально существующих возможностей, выбора в пределах системы" [Ильясова 2002, 61 цит. по: http://123diplom.ru/item/items706298.html]. Такое понимание словообразовательной игры стало возможным в результате изменения языковой ситуации. Произошел пересмотр отношения к норме: соотношение "норма - ненорма" заменилось соотношением "норма - другая норма". Если под языковой игрой понимать "осознанное нарушение нормы", т. е. создание другой нормы, коммуникативной или ситуативной, то одним из возможных способов словообразовательной игры, средством языковой игры являются, по мнению С.В. Ильясовой, окказиональные слова. Словообразовательная игра как самостоятельно функционирующая система обладает характерными для нее специфическими способами и приемами. Создание новых слов и переосмысление словообразовательной структуры уже существующих слов, по мнению В.З.Санникова (1999), являются основными способами обыгрывания словообразовательных единиц. Итак, при помощи словообразовательной игры в художественном тексте читатель вовлекается в процесс постижения деривационных связей слова, разгадывая загадку его происхождения, тайну его звучания и значения. Cловообразовательная игра всегда предполагает языковое побуждение к действию не только со стороны адресата, но и со стороны читателя. 15 §7. Словообразовательная игра в художественной речи Как пишет В.П.Григорьев (1997), словотворчество - процесс создания новых слов данного языка, пополнение словаря языка новыми словами, создаваемыми носителями языка с применением различных нормативных и индивидуальных средств словообразования. В фактах словотворчества проявляется потребность в выходе за рамки стандартного словаря. Ее, как известно, испытывают прежде всего художники слова. Словотворчество в современной художественной речи характеризуется сложным, динамическим соотношением и типичного, и индивидуального. Это особенно ярко проявляется в отборе словообразовательных моделей, в обращении к определенным способам словообразования. С одной стороны, индивидуально-авторские новообразования выражают субъективное творческое начало, проявляющееся в их неповторимости и ―одноразовости‖, но, с другой стороны, они вступают в системные связи с узуальными словами, реализуют значения, значимые для поэтической картины мира в тот или иной период и обычно регулярно передаваемые в ней стандартными способами. Н.А.Николина (2003) отмечает, что в художественной речи формируется и в настоящее время активно пополняется особый тип потенциальных и окказиональных слов интертекстуальные новообразования. Во-первых, это новообразования, отсылающиe к историко-культурным ситуациям, мифам, литературным сюжетам и образам. В эту группу, традиционную для художественной речи в целом, входят и особенно распространенные в настоящее время новообразования имен собственных – имена литературных героев или авторов литературных произвeдений. Во-вторых, к интертекстуальным новообразованиям относятся потенциальные слова и окказионализмы, воспроизводящие словообразовательную структуру слова, ставшего приметой какого-либо индивидуального стиля или конкретного текста . Каждая эпоха, по словам Н.А.Николиной (2003), несмотря на разнообразие литературных направлений, школ и идиостилей, обнаруживает общие закономерности создания и функционирования новообразований. Например, для поэтического словотворчества конца XIX – начала XX вв. характерны: активизация отыменного словообразования, широкое распостранение отвлеченных существительных с формантом ость, так называемое ―мифологическое‖ словопроизводство, активность 16 словообразовательных типов - префиксально-суффиксальных глаголов и притяжательных прилагательных, мотивированных неодушевленными существительными. Особенности развития словотворчества на рубеже XX-XXI вв. - обращение к новообразованиям в произведениях современных писателей и поэтов - связано с ―возвращением форме ее активного, творящего характера‖ [Седакова 1990 - цит. по: Николина 2003, 376]. При этом в текстах последовательно ―обнажаются‖ словообразовательные связи слов. На их базе в свою очередь возникают дополнительные семантические связи. Отличительной особенностью современного словотворчества является широкое распостранение сложных слов. ―В сложном слове возникает большая, чем в словосочетании, смысловая и формальная слитность компонентов, а его структура может обнаруживать некоторую иконичность‖ [Александрова 1980 - цит. по: Николина 2003, 378]. Заметно активизировались различные разновидности сложения, сращения и контаминации, частной разновидностью которой является междусловное наложение. Сложное слово, с одной стороны, служит способом свертывания синтаксической конструкции, фразеологизма или даже микротекста, с другой стороны, отражает современное поэтическое мышление и тенденцию к взаимосвязи лексических единиц, как объединенных синтаксических связями, так и соотнесенных ассоциативно [Николина 2003]. Важно отметить, что современное словотворчество характеризуется рядом новых тенденций: высокой степенью интертекстуальности, активностью разных типов сложения, расширением круга тропеических новообразований, а также размыванием границ между морфемами, отдельными словами, грамматическими формами и классами, между словом и предложением. Эти тенденции отражают и существенные сдвиги в картине мира современных поэтов и прозаиков, подчеркивая ее динамичность, нестабильность и текучесть. Если в разговорной речи словообразовательная игра создает различные комические эффекты, которые используются как средства балагурства или острословия в конкретной речевой ситуации, то в художественной речи – это способ создания образных приращений к слову. Н.А.Николина (2003) замечает, что словообразовательная игра системно обусловлена; в ряду других приемов организует целостный образный строй текста. В работе ―Маяковский – новатор языка‖ Г.О.Винокур (1991) особо выделил художественный прием, который предложил назвать ―словообразовательной‖ или ―словопроизводственной игрой‖: ―Самое пристрастие Маяковского к тому, что можно было бы назвать словопроизводственной игрой‖, очень легко иллюстрируется теми местами в его 17 произведениях, где как бы намеренно демонстрируются словообразовательные средства, находящиеся в распоряжении поэта, в их взаимных отношениях. Конкретно имеются в виду пассажи, построенные на употреблении разных словообразовательных вариантов одного и того же лексического ряда…‖ [Винокур 1991- цит. по: Николина 1999, 337]. Словообразовательная, или “словопроизводственная” игра, по Н.А.Николиной (1999), – прием, имеющий давние и глубокие традиции в русской литературе. П.М.Бициллин [см. подробнее: Николина 1999] связывает его развитие с влиянием фольклора, для произведений которого характерно нанизывание однокоренных слов. Словообразавательная игра – эстетически мотивированный прием, при этом в художественной речи значимой оказывается не только реальная языковая мотивация, но и ложная, устанавливаемая автором или персонажем. ―Словообразовательная игра‖ в художественном тексте предполагает включение в него фрагментов одного словобразовательного гнезда. В состав текстовых фрагментов словообразовательных гнезд могут включаться имена собственные, которые при этом обретают внутреннюю форму и становятся мотивированными. Поскольку язык художественной литературы эстетически преображает все средства общенационального языка, текстовые словообразовательные гнезда способны включать образования, находящиеся за пределами литературного языка, прежде всего жаргонизмы и диалектизмы. Текстовые словообразовательные гнезда могут включать также архаизмы и восстанавливать исторические связи слов, актуализируя их родство [Николина 1999]. Отмечается, что текстовые словообразовательные гнезда активно включают индивидуально-авторские новообразования. В тексте художественного произведения могут возникать даже гнезда с вымышленными вершинами. Словообразовательная игра может охватывать как словообразовательную пару, так и фрагменты текстового словообразовательного гнезда. ―Гнездовой‖ принцип довольно часто лежит в основе организации отдельных фрагментов текста. Итак, в период словообразовательными XX в. тексты средствами, все чаще строятся открыто с экспрериментируют использованием со элементов словообразовательных гнезд. 18 §8. Функции словообразовательной игры в художественном тексте Как отмечает Н.А.Николина (1999), функции словообразовательной игры в художественном тексте разнообразны. Во-первых, объединенные ею единицы устанавливают связи слов. Во-вторых, сближение в тексте слов одного словообразовательного гнезда служит для развертывания одного мотива, раскрытия и акцентирования одной темы. В этом случае они выступают как способ композиционной связи частей, которая становится концептуальной. Посредством автора слов одного гнезда выделяются доминанты разных типов. Например, устойчивые характеристики персонажей, явлений и ситуаций. ―Словопроизводственная игра‖ также непосредственно участвуeт в создании художественных образов. ―То, что поэтическая речь делает с образами, есть игра. Она располагает их в стилистическом порядке, она вкладывает в них тайны, так что каждый образ, играя, отвечает на какую-нибудь загадку‖ [Хейзинга 1992 - цит. по: Николина 1999, 344]. Словообразовательная игра ―остраняет‖ слова, обнажает механизмы словотворчества, выявляет творческий потенциал аффиксов и выделяет те или иные образные смыслы. Столкновение в тексте однокоренных слов с разными формантами порождает игру со словообразовательными значениями, активизирующую восприятие читателя, которому предлагается набор производных с модификацией исходного значения. ―Чем больше напряжение читателя, тем больше превращение игровой ситуации‖[Фатеева 1994- цит. по: Николина 1999, 345]. Таким образом, изучение ―словопроизводственной игры‖ позволяет исследовать образный строй и композицию художественного текста, выявить некоторые закономерности его построения. Xудожественная речь расширяет функционировании словообразовательных средств и представления о семантике, дает новый материал для их исследования. 19 ГЛАВА ВТОРАЯ ОККАЗИОНАЛЬНЫЕ ПРОИЗВОДНЫЕ: СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ (НА МАТЕРИАЛЕ СЛОВОТВОРЧЕСТВА Т.ТОЛСТОЙ) §1. Окказиональные производные слова: понятие, проблемы изучения 1.1. Понятие окказионализмов Oкказионализмaм посвящена обширная литература. Это работы следующих исследователей: Винокур, 1991; Хаприна, 1966; Земская, 1972; 1973; Лопатин, 1973; Лыков, 1976; Улуханов, 1974; 1977; Намитокова, 1986; Александрова, 1980; Калниязов, 1978; Виноградова, 1987 и др. Окказионализмы (от лат. – ―cлучайный‖) возникают под влиянием контекста при особом коммуникативном задании, они специально ―придумываются‖ [Валгина, 2001]. Повышенная выразительность окказионализмов обеспечивается их необычностью на фоне нормативных канонических образований. Часто окказионализмы создаются ради игры слова, оригинальничания, такие образования всегда оценочны, представляют собой иронизирующие перифразы. Среди окказиональных слов выделяются два разрядa: так называемые потенциальные слова и собственно окказиональные слова. Потенциальные слова создаются по действующим словообразовательным моделям, но несколько измененным. В результате расширяются возможности реализации таких моделей, их использование в речи. Собственно окказиональные слова образуются под влияним контекста по аналогии или образцу конкретного слова. Окказионализмы всегда производны и, как правило, не обладают всей парадигмой форм [Бельчиков 1997]. Несмотря на общее признание в современой лингвистике понятия “окказиональное слово”, как показывает анализ литературы последних лет, сложились три основные точки зрения на соотношение между понятием ―новое слово” - ―окказиональное слово‖. Большинство неологов признает окказиональные слова особым типом новых слов. Однако некоторые ученые отграничивают окказиональные слова от новых слов или в окказиональных словах выделяют и неновые слова. 20 Для лингвистов, которые придерживаются первой точки зрения (Н.И.Фельдман, В.Н.Хохлачева, Е.А.Земская, Э.И.Ханпира, Б.А.Белова и др.), характерно такое рассуждение: новые слова могут быть фактами языка и фактами речи. Последние - речевые новообразования, т.е окказиональные слова, не входят в язык и в силу этого сохраняют свою новизну. Вторая точка зрения (Лыков 1972 и др.) такова: новые слова имеют линейный характер на временной оси, они появляются в определенное время, затем перестают быть новыми, попав в актив лексики или устаревая. Oкказиональные же слова всегда вневременные. В силу своего положения не имеющее способности ―стареть‖ окказиональное слово лишено возможности быть ―новым― словом, тем самым лишено и оснований называться неологизмом ― [ Лыков 1972 – цит. по: Намитокова 1986, 15]. Третья точка зрения (Е.К.Чиркова и др.): новые слова - это слова, ―новизна которых объективна по отношению к какому - либо времени, выбранному произвольно‖ [Чиркова 1975 – цит. По: Намитоков 1986,16]. Р.Ю.Намитокова (1986) противопоставляет потенциальные слова словам реальным , а окказиональные слова противопоставлены узуальным. По заданности - незаданности окказионализмов словообразовательной системой они делятся на стандартные и нестандартные. Критерии разграничения этих двух типов новообразований разрабатывались многими учеными: В.Н.Хохлачевой, Е.А.Земской, В.В.Лопатиным, А.Г.Лыковым, И.С.Улухановым, Н.А.Янко-Триницкой и др. Под стандартными образованиями следует понимать образования, созданные по языковым моделям и соответствующие словообразовательным типам. Под нестандартными образованиями –производные, созданные с каким-либо отклонением от известного словообразовательного типа или созданные внезапно, т.e с нарушением закономерностей словопроизводства, действующих в системе языка. Первые часто называют потенциальными, вторые – окказиональными. Стандартные новообразования часто повторяются разными людьми и могут перейти в факты языка при благоприятных условиях. Таким образом, многие проблемы, связанные с понятем окказионализма, остаются нерешенными. Следовательно, неоднозначно могут восприниматься и некоторые анализируемые в нашей работе примеры, которые рассматриваются нами как окказиональные слова. 21 1.2. Особенность окказионализмов Активность жизненной позиции выражается в действенном слове. По словам Н.С.Валгиной (2001), в наибольшей степени это наблюдается при индивидуальнотворческом подходе к словообразованию. Речь идет об единичном неузуальном образовании слов – это одна из реализаций возможностей языка. Окказиональные новообразования привлекают своей нестандартностью, оригинальностью. Одноразовость окказионального слова противопоставлена воспроизводимости обычного, узуального слова. Окказиональное слово всегда творимо непосредственно и ради опреденного контекста. Оно не претендует на повторное воспроизведение и всегда привязано к случаю. Окказионализмы характеризуют совершенно особый аспект изучения языка – творческий, индивидуальный, эстетический. Окказионализмы реализуют индивидуальную творческую компетенцию говорящего – как поэта, так и ребенка или обычного человека. Они ориентированы не на правила, обшие для всех носителей языка, а на способности индивидуума использовать возможности, заложенные в системе языка. Окказионализмы показывают, на что способен язык при порождении новых слов, каковы его творческие потенции, глубинные силы. Ведь любой самый индивидуальный окказионализм должен быть понят другими [Земская 1992]. В процессе порождения новых слов аналогия играет важную роль. Аналогия – это тот двигатель, который порождает все виды новых слов. Без аналогии не рождается ни узуальное, ни окказиональное слово. Аналогия - это тот механизм, который позволяет понимать новое слово, создавая опору на существующее. Особенность окказионализмов как класа слов – многоплановость семантического наполнения, сложность членения, многомерность семантических и формальных ассоциаций с ―прообразом‖; и во всех этих случаях в основе – аналогия. Как отмечают исследователи русской разговорной речи, использование в ней окказионализмов – ―явление сложное и неоднородное‖: ―с одной стороны, это стремление освободиться от шаблона, жажда речетворчества, с другой стороны – нежелание утруждать себя поисками готового, имеющегося в языке слова‖ [Земская, Китайгородская, Ширяев 1981- цит. по: Намитокова 1986, 12]. Н.И.Фельдман пишет об окказионализмах: ―Тесная связь слов-самоделок с контекстом, из которого они как бы вырастают, делает их уместными и особо выразительными на своем 22 месте, однако вместе с тем, как правило, препятствует им оторваться от контекста и обрести жизнь вне его‖ [Фельдман 1957 - цит. по: Земская 2007, 238]. Говоря об окказиональных словах, исследователи постоянно подчеркивают их выразительность, экспресcивность и другие положительные свойства. Далеко не всякое прекрасное творчество связано с использованием окказионального слова. Ценность словотворчества, как и использование всякого формального приема, определяется уместностью его применения, соответствием художественному заданию и целостности художественного произведения. Неузуальное словотворчество имеет широкий диапазон: от индивидуальных слов до слов, близких обычным. Способы построения окказионализмов разделяют на две группы: 1)образаванные с помощью обычных словообразовательных средств и способов при нарушении законов их действия, поэтому их обычность можно принимать лишь условно; 2) образованные специфическими способами. В связи с этим А.Е.Земская (1992) в неузуальном словотворчестве выделяет потенциальные и окказиональные слов; и эти слова могут сближаться. Потенциальные слова создаются по наиболее продуктивным типам, заполняя ―пустые клетки‖ словообразовательных парадигм; они реализуют действие законов словообразования. Окказиональные слова противостоят обычным узуальным словам. Окказионализмы - нарушители законов (правил) общееязыкового словообразования. Они используют бездействующие, мертвые аффиксы или ―не те‖ основы, и даже имеют свои способы словообразования. Выделяются и другие способы и приемы создания окказионализмов: междусловное наложение, контаминация, слияние, образование по конкретному образцу, построение слов с вымышленными корнями, важность начального согласного, высвобождение аффиксов и других частей слова, словообразовательный куст, использование аффиксов в качестве базовых основ, каламбурные и паронимические игры со словом. Отмечается, что полный перечень этих способов вряд ли возможен в принципе, так как создание окказионализмов – это явление индивидуальное [Земская 1992]. 23 1.3. Как Oкказиональное словообразование в художественной речи отмечает Р.Ю.Намитокова (1986), помимо типичных способов русского словообразования, в формировании окказиональных слов участвуют специфические способы, характерные только для окказионализмов. Своеобразное место среди таких способов занимает редеривация. Редеривация - это способ ―обратного‖ словообразования. Выделяются типы редеривации. Приведем их (примеры из: Намитокова 1986): 1) Депрeфиксация, осуществляемая стихийно часто в детской речи и сознательно - в художественной. Из памяти уходят боль и горе Нечаянных и чаянных обид (Ю Мориц); 2) Десуффиксация и шире – десегментация, когда отпадает конечная финаль, внешне похожая на морфему: Ждет у берега Цапля белая Зазевавшего лягуша (И. Титов); 3) Депостфиксация – для постфиксальных производных. Например, у И.С.Улуханова: содрогать от содрогаться; 4) Дефлексация – няня-нянь, фифа-фиф; 5) Десубстантивация, которая характерна для существительных адъективного склонения, употребляемых в синтаксической роли прилагательного: Маяковским громит подонков Маяковская чистота ( А.Возн). Специфическим способом собственно окказионального словообразования является и субституция – это замена морфем, сегментов слов, компонентов сложного слова: Не забуду я отдарочка, Только молодость мне дай (Е.Евт.) – ср.: подарочка. Уникальные структуры новообразований возникают в следующих случаях: 1) При наложении конца первой основы и омонимичного начала второй основы двух самостоятельных слов. Такое явление Н.А.Янко-Триницкая называет междусловным наложением. Например: И куртку мою и твою шубку, когда в вестибюль мы заходим оба, снимает и вешает нежно на трубку вежливый гардеробот (С.Кирс); 2) Контаминация, т.е проникновение первой части одного слова в другое и вытеснение из этого другого слова его начала: тостопримечательность (ср.:тост и достопримечательность). 3) Tремзис - вторжение аффикса или целого слова внутрь слова – обычно сложного: Взращу свое самонелюбие, в свое святилище войду (А.Иванов). Окказиoнализмы, созданные специфическими способами, - необъятный резерв экспреcсивности. Эта экспресcивность - в их незаданности и неожиданности, в эффекте 24 рождения сложного художественного образа. Собственно окказиональные образования являются сознательным творением художников слова, и поэтому всегда несут на себе большую эмоционально-эксcпресивную нагрузку. Авторские новообразования с полной нестандартностью в данном случае являются специфической реализацией тех целей, которые ставят перед собой поэты или писатели в поисках нового слова, слова-образа [Намитокова 1986]. В.З.Санников (1999) выделяет два основных способа обыгрывания словообразовательных единиц: 1) переосмысление словообразовательной структуры слов, уже существующих; 2) создание новых слов. В.З.Санников отмечает такие основные способы образования окказионализмов – префиксация, суффиксация, прeфиксально-суффиксальный способ, словосложение, контаминация, аббревиация, фокус-покус прием, ―отпредложенческое‖ словообразование, от нарицательного имени – к имени собственному, от собственному к нарицательному. Прeфиксация используется при образовании окказионализмов достаточно редко. Более продуктивный прием образования новых слов с установкой на шутку – суффиксация. Суффиксация используется при образовании существительных, прилагательных, глаголов, наречий. Большинство создаваемых окказионализмов создается по аналогии с имеющимися словами и не нарушает резко существующие принципы словообразования. В.З.Санников выделяет также четыре наиболее продуктивных типа суффиксальных окказионализмов: 1) существительные – наименования женщин; 2) существительные с уменьшительноласкательными суффиксами; 3) существительные с увеличительными суффиксами; 4) притяжательные прилпгательные. Словосложение – обычно новообразования от сложных слов и словосочетаний. Как отмечает В.З.Санников (1999), это соотносится с наблюдениями Е.А.Земской о том, что в современном языке сложные слова разных типов, особенно прилагательные, составляют одну из самых обширных групп новой лексики. Словосложение как способ образования неологизмов было широко распостранено в художественных текстах Х1Х вв. Как отмечает В.М. Санников (1999), особенно часто этот прием использует М.Салтыков-Щедрин в образовании существительных, прилагательных, глаголов: белибердоносцы, мелкоплаваниe, ерундоносная братия, умонелепствовать, душедрянствовать 25 Обобщая, отметим, нестандартностью, что окказиональные отличаются разными новообразования способами привлекают образования. своей Окказионализмы характеризуют совершенно особый аспект изучения языка – творческий, эстетический.. Они ориентированы не на правила, общие для всех носителей языка, но на способности индивидуума использовать возможности, заложенные в системе языка. §2. Окказиональные простые производные в художественном языке Т.Толстой В данном параграфе рассматривается словообразовательная игра в художественной речи Т.Толстой. В классификации окказиональных производных выделяются простые и сложные слова, далее анализируются окказиональные слова по частям речи, выделяются спосoбы их словообразования, а также словообразовательные значения. Для словообразовательного анализа окказиональных производных используется следующая основная литература: ―Грамматика современного русского литературного языка‖(1970), Земская (1972), Розенталь, Голуб, Теленкова (2008), Лекант (1982), Гридина, Коновалова (2009) и др.. В конце данной главы приводятся таблицы, где представлен обобщающий словообразовательный анализ. Далее представлена классификация окказиональных примеров. Заметим, что отнесенность ряда слов к окказиональным может быть спорной. Целый ряд слов – потенциальные, образованные по продуктивным словообразовательным моделям. Кроме того, некоторые слова могут функционировать в устной разговорной речи и просторечии. Но подобные разговорно-просторечные слова не представлены в используемых словарях, и как неузуальные включаются в наш список примеров (иногда даются стилистические пометы). Учитывается, безусловно, и особая – экспрессивно-выразительная – функция подобных слов в художественном тексте, что также позволяет включать их в список анализируемых «условно» окказиональных слов. 2.1. Имена существительные Имена существительные, образованные суффиксальным способом Имена существительные со значением отвлеченного признака 26 • Слова, обозначающие признак, качeство, образованные с помощью суффиксов: ость, -иj- от прилагательных, причастий; - изн- - от существительного: Гневливость (от гневливый) — Бенедикт подумал про баньку и осерчал, сам почувствовал, как личико вздулось от гневливости: в баньке сыро, любая книга отсыреет (―Кысь‖, с. 246). Эдакость (от эдакий) — Посреди столицы угнездился дворец Филипа ,розовая гора, украшенная семо и овамо разнообразнейше, – со всякими зодческими эдакостями, штукенциями и финтибрясами: на цоколях – башни, на башнях – зубцы, промеж зубцов ленты да венки… (―Не кысь―, с. 44). Напудренность (от напудренный) — Новые игрушки – табакерка ли с портретом дамы, упивающейся своей розовой голой напудренностью, бисерный кошелок, пасхальное, может быть, яйцо или же что – нибудь – ненужное, но ценное (―Не кысь‖, c. 34). Бескрылость (от бескрылый) — Ленечка был возмущен узостью и чертвостью соотрудников газеты, не принявших его стилистики, он усматривал в их позиции скудоумие, стандарт, бескрылость и гонение на творческую интелигенцию, – и по – моему, вполне справедливо…(―Не кысь‖, c. 65). Округлость, дородность (от округлый, дородный) — ―Полненьких‖, ―лямпампончиков‖ восторгались ―округлостями‖, в купчихах ценились ―дородность‖ и ―стати‖ (―Изюм―, с.148). Нерукотворность (от нерукотворный) — Но Общественный совет при мэре Москвы по проблемам формирования градостроительного и архитектурно-художественного облика города (длинный-то какой) не верит в нерукотворность и решил вложить административные персты в незримые раны Распятого и его Певца (―Изюм―, с.78). Сиюминутность (от сиюминутный) — чтобы море человеческой глупости, прагматичности, сиюминутности, кое-какность и спустярукавашности не захлестнуло меня (―Изюм―, с.343). Долговязость (от долговязый) — Современная массовая культура тоже ориентирована на долговязость (―Изюм―, с.149). Когтизм (от когти) — Направление называлось – когтизм, страшное было зрелище (―Не кысь―, с. 156). Лупоглазие (от лупоглазый) — Когда герои, избавившшись от паркинксонизма и хронического лупоглазия, плачут …(―Изюм―, с.341). 27 Отдельно выделим производное: Ба – ба – ду – баканье (от звукоподражания) — …сквозь него проходят, не замечая, красивые мордатые девушки в брюках, хипповые пареньки с закатанными рукавами, оплетенные наглым транзисторным ба – ба – ду – баканьем … (―Не кысь‖, c. 32). Имена существительные со значением отвлеченного действия • Слова, обозначающие предмет одушевленный или неодушевленный, характеризующийся действием , образованныe с помощью суффиксов - к -, - н -, - ниj – от глаголов: Обмусолка, ослышка (от ослышаться) — …это то место, куда швыряют, так уж и быть, обноски, обрезки, объедки, опивки, окурки, очиcтки, ошметки, обмылки, oбмусолки, очитки, овидки, ослышки и обмыслевки (―Не кысь‖, c. 66). Верчение, струение (от вертеть, струиться) —….Cтал кричать, что, дескать, вижу, вижу столп бестелесный, пресветлый, преужасный, громоподобный и стоочитый, и в том столпе верчение, и струение, и крылья, и зверь, идущий на четыре стороны (―Кысь‖, c. 65). Имена существительные субъективной оценки • Слова, образованныe с помощью суффикса -чик от предполагаемых существительных: Пупунчик, мумунчик — …все эти фарфоровые собачки, чашечки, вазочки, колечки, рисуночки, фотокарточки, коробочки, записочки, финтифлюшки, пупунчики и мумунчики – проходят через нее нетронутыми (― Не кысь‖, c. 354). Лямпампончик — ―Полненьких‖, ―лямпампончиков‖ восторгались ―округлостями‖, в купчихах ценились ―дородность‖ и ―стати‖ (―Изюм―, с.148). Имена существительные со значением лица • Слова, со значением лица мужского и женского пола, образованые с помощью суффиксов: –ист, –ник, –тель, -к, -як – от существительных, глаголов: Петушист (от петух) — Вот полиция выследила петушистов и сделала налет на место боя. Зрители и владельцы бойцов были арестованы, а петухов отняло все то же Общество защиты животных, возмущенное мучительством (―Не кысь‖, c. 84). 28 Глотатель (от глотать) — …немыслимо глотать их второпях,; чтобы заморить червяка на скорую руку нет глотатель устриц готовится к ритуалу торжественно… (―Изюм―, с.184). Топляк (от топить) — А иногда всплывает, как топляк из темных вод (―Изюм―, с.161). Чевокалка (от чего или чевокать) — А ничего! Вот чего. Расчевокался, чевокалка…Чего расчевокался-то ? (― Кысь ―, с. 29). • Слова, со значением лица женского рoда, образованные с помощью -иц-: Пиявицa (от пиявка) — Значит, – прощай, вода! Звери алчные, пиявицы ненасытные, что горожанину вы оставляете? Воздух! один только воздух! (―Изюм―, с.80). Имена существительные с предметными значениями Боботюкалка, кукумаколка — В кои-то веки с терема сошел с ясного, с крутоверхого, с-под резных курдалясин, что под кровлей понадрючены, с-под маковок багряных, молодой ржавью крашенных, боботюкалками утыканных, кукумаколками изузоренных! (―Кысь‖, стр. 65). Имена существительные, образованныe префиксально - суффиксальным способом • Cлова со значением предмета с формантами о-, -ыш: Озубыш (от зубы) — Уж на что она была страшна, Пипка, с этими черными озубышами, а ведь многим нравилась, и часто к концу веселого вечера одного из мужчин не досчитывались: Пипка под шумок увозила его - всегда на такси - к себе в Перловку (―Не кысь‖, с.166). • Слова, обозначающие действие, состояние c формантом о-, -к-: Oвидка (от видеть) (и другие выделенные слова такой же словообразовательной модели) — …это то место, куда швыряют, так уж и быть, обноски, обрезки, объедки, опивки, окурки, очиcтки, ошметки, обмылки, oбмусолки, очитки, овидки, ослышки и обмыслевки (―Не кысь‖, c. 66). 29 • Слова, со значением ложности, мнимости образованные с помощью форманта псевдо-, -оид: Псевдокапустоид (от капуста) — Лето, чудная погода; стою, любуюсь на клумбу, где портрет Ильича любовно выложен (или высажен) каким то темно-зелоным псевдокапустоидом по светло-зелeному фону (―Не кысь‖, c. 430). Субстантивы Это производные от прилагательных, причастий. • Субстантивы со значением отвлеченности: Страховидное — Третье – не разбери поймешь что, а с виду как шар – мохнатое, страховидное. (―Кысь‖, с. 285). Пухлоподатливое — Тронуть их страшно; очень хочется, но страшно: а вдруг, если нажмешь посильней, ухватишь покрепче это бело-розовое, пухлоподатливое, влажнорассыпчатое, оно – ах! - и растечется, уйдет волной назад, в море, откуда пришло (―Не кысь―, с. 388). Влажно-рассыпчатое — Тронуть их страшно; очень хочется, но страшно: а вдруг, если нажмешь посильней, ухватишь покрепче это бело-розовое, пухлоподатливое, влажнорассыпчатое, оно – ах! - и растечется, уйдет волной назад, в море, откуда пришло (―Не кысь―, с. 388). • Субстантивы со значением лица: Доприглашавший — …все приглашавшим и приглашавшим последовать за ним, туда, в Marlboro country, горно-лошадное, круто-мачистское виртуальное пространство, – и вот, доприглашавшимся (―Не кысь‖, c. 499). Уедаемый — Демонстративно кушать не просто много, но другое - безошибочный прием : уедаемый вам этого не простит и не забудет (―Изюм―, с.183). 30 2.2. Имена прилагательные Имена прилагательные, образованные префиксально-суффиксальным способом • Имена прилагательные со значением лица Постфрейдовский (от имени собственного - Фрейд) — Играю с ним дурные шутки, очевидные только нам, живущим в постфрейдовскую эпоху (―Изюм―, с.140). Имена прилагательные, образованные суффиксальным способом • Слова, субъективной оценки, образованные с помощью суффикса - еньк - и обозначающие усилительную степень качества: Толстоморденький (от толстомордый) — Всю-то ноченьку Бенедикт мышей ловил, и к утру у него на веревочке, вот не сорвать, двести семьдесят две штучки барахталось, толстоморденькие, серенькие, шкурка шелковая (―Кысь‖, c.92). Имена прилагательные, образованные префиксально-флексийным способом • Слова со значением отсутствия чего-то либо или обозначающее противоположность признака, образованныe с помощью приставки без- и флексии: Безгубый (от губa) —…- осиновый лист, он безгубый, как призрак, белей полотна!‖ – ведь это же совсем, совсем другой голос звучит (―Кысь‖, c. 43). Имена прилагательные, образованные префиксальным способом • Слова со значением экспрессивности, обозначающие высшую степень качества, образованные с помощью приставки пре- (разговорные слова, но выполняющие особую функциональную нагрузку в художественной речи) : 31 Преужасный, пресветлый (от ужасный, светлый) — …стал кричать, что, дескать, вижу, вижу столп бестелесный, пресветлый, преужасный, громоподобный и стоочитый, и в том столпе верчение, и струение, и крылья, и зверь, идущий на четыре стороны (―Кысь‖, с. 65). 2.3. Глаголы Глаголы, образованные cуффиксальным способом • Глагол со значением действия, образованный от существительного Когтить (от когти) — Сестра ест свой суп из чужой посуды, держа тарелку на коленке, как бы в пути, как бы на пересылке, и когтит Больного, попрекает эгоизмом – умирать он, видите ли, собрался, а какже близкие, которве от него зависят ? (―Изюм―, с.84). Глаголы, образованные суффиксально -постфиксальным способом • Слова в значении действия, состояния, образованные с помощью формантов рас-ка-ся: Расчевокаться (от чего) — А ничего! Вот чего. Расчевокался, чевокалка… Чего расчевокался-то ? (―Кысь‖, c. 29); возможно, произодное от чевокать. Глаголы, образованные префиксальным способом • Глаголы совершенного вида с приставками у-, про- ,пере-: Угнездиться (от гнездиться) — Посреди столицы угнездился дворец Филипа ,розовая гора, украшенная семо и овамо разнообразнейше, – со всякими зодческими эдакостями, штукенциями и финтибрясами: на цоколях – башни, на башнях – зубцы, промеж зубцов ленты да венки… (―Не кысь‖, c. 44) 32 Проголубеть (от голубеть) - Проголубело за окном – только и заметил Бенедикт, что свету прихлынуло, читать виднее стало (―Кысь‖, c. 204). Недоумереть (от умереть) — Он недоумер, он еще корячится (―Изюм―, с.83). 2.5. Причастия Причастия, образованные префиксальным способом • Слова со значением высшей степени признака, образованные с помощью приставки сверх-: Сверхукомплектованный (от укомплектованный) — И рассказала, что нанялась юнгой на пароход, идущий в Японию, и поскольку пароход был уже сверхукомплектован, ей пришлось спать в котле с мясом и рисом …. (―Не кысь‖, c. 173); данное слово можно рассматривать и как узуальное.. Причастия, образованные суффиксальным способом • Причастие со значением признака, образованное с помощью суффикса -енн-: Изузоренный (от узузорить) — В кои-то веки с терема сошел с ясного, с крутоверхого, с-под резных курдалясин, что под кровлей понадрючены, с-под маковок багряных, молодой ржавью крашенных, боботюкалками утыканных, кукумаколками изузоренных! (―Кысь‖, стр. 65). 2.6. Наречия Наречия, образованные префиксально-суффиксальным способом • Наречия со значением признаковости, образованные с помощью приставки по-, суффикса – ски: По – тмутаракански — Программа вечера была ясна: белая хрустящая скатерть, свет, тепло, особые слоеные пирожки по – тмутаракански, приятнейшая музыка откуда – то с потолка, захватывающие разговоры (―Не кысь―, c. 34). 33 §3. Окказиональные сложные производные в художественном языке Т.Толстой 3.1. Имена существительные В данной части работы производные слова обычно не приводятся; поскольку обычно это сложные слова с четко выраженной словообразовательной структурой. Заметим также, что отнесенность и некоторых сложных слов к окказиональным также может быть спорной. Кроме того, некоторые из них могут рассматриваться и как приложения. Отмечая их особую экспрессивную функцию в художественном тексте, условно рассматриваем их в ряду окказиональных сложных слов. Имена существительные, образованные способом сложения, со значением предмета Крафт – бумага — Развернул крафт – бумагу – в пакете было четыре котлеты ( ―Не кысь‖, c. 9). Oкно-бойницa — Я хочу жить на высоком этаже, может быть, в четвертом дворе с видом на дальние крыши из окна-бойницы (―Не кысь‖, c. 228). Палкa-посох — …И из распахнувшейся дверцы покажется сначала крепкая пожилая рука с палкой-посохом,…(―Не кысь‖, c. 349). Шляпы-вертограды — … Островами по водам уплывут шляпы-вертограды, и обморочных пациенток доктора Жука затопчут на военных дорогах (―Не кысь‖, c. 390). Шляпка-грибок — На маленькой головке, словно на память о о фронтовой канонаде, – скупая шляпка-грибок, копия немецкой каски, пустой перевернутый походный котелок, – нет каши, съели (―Не кысь‖, c. 391). Шляпка-менингитка — …Снова и снова взбивать надо лбом валик поредевших волос, прикрывать затылок шляпкой-менингиткой - … (―Не кысь‖, c. 392). Нашлепка-ермолка — То это таблетка с дымкой вуали – крупной, редкой, не скрывающей глаз, случилось им быть заплаканными; то нашлепка-ермолка с букетиком искусственной мимозы,.. (―Не кысь‖, с. 393). Дворец-магазин — А по соседству молодой прощелыга строит роскошный дворецмагазин, многоэтажный,… (―Не кысь‖, c. 545). 34 Черемша – урюк — Шульгин сначала стеснялся немножко, потому что в нарды только чучмеки играют, - шеш – беш, черемша – урюк, – но потом привык (―Не кысь‖, c.7). Яйцo – бой — Поздний час, магазины закрылись на засовы, последняя старушка выкатилась, прихватив с собой пачку маргарина и яйца – бой, никто не гуляет по улицам просто так, ничего не рассматривает, не глазеет по сторонам, каждый порскнул в свою дверь, задернул занавески и тянет руку к кнопке телевизора (―Не кысь‖, c. 44). Глаза-плошки — Рядом с ней махал лапой Микки-Маус, национальная мышь, – размером с небольшой американский домик, черный, навеки осклабившийся, с белыми глазами-плошками, в белых вздутых перчатках (―Не кысь―, с. 537). Ложноножка — Пугаясь милиционеров, он расклеил на столбах объявления: ‖Желаю знать немецкий‖.Они провисели все лето, выгорая, шевеля ложноножками (―Не кысь‖, с.266). Ложки-плошки — Если ты сам – чужая собственность, если твои ложки-плошки, урожай, жена и дети тебе не принадлежат, то о каком уважении может идти речь? (―Не кысь‖, с. 543). Электрозаяц — ―Так скоро же теперь?...‖ – вскрикнула женщина, потрясая электрозайцем (―Изюм―, с.145). Промсосискокомбинат — В моем детстве таких нызывали “промсосискокомбинат” но может быть это чисто петерское (―Изюм―, с.155). Пицца-хата — Круглосуточная оглушающая музыка,, макдональдсы или их греческие собратья пицца-хаты, бары, магазины (―Изюм―, с.292). Технопомои — А иногда и не спохватываешся, махнешь рукой на все языковые приличия, и добровольно извергаешь технопомои (―Изюм―, с.159). Плоды-зерно, мясо-рыба — В культурах сельских, тесно связаных с наглядным производством еды, будь плоды-зерно или мясо-рыба, зависимость толщены от достатка очевиднее, чем в культурах более сложных, городских, промышленных (―Изюм―, с.156). Имена существителтные, обозначающие животных Рыбкa-вертизубкa — Ничего, я говорю, не боялся. Ни русалок, ни пузыря водяного, ни кочевряжки подкаменной. Я даже рыбку-вертизубку ведром поймал (―Кысь‖, с. 11). Пташка – комар — А то пишут: пташки – комары (―Не кысь―, с. 100). 35 Червь–проволочник — Уничтожить Лизавету было так же трудно, как перерезать яблочного червя – проволочника (―Не кысь―, с. 158). Орeл-новодел —….На свежеостроенных Воскресенских воротах вспыхивали золотые орлы-новоделы и прожигали глаза сквозь линзы слез (―Не кысь―, c. 201). Клюворыл — Впрочем, зубы- у клюворылов, а наш, наш собственный, личный, серый и гладкий полосатик, наш бедный Йорик рыбы не ел, рыбаков не обижал, прожил жизнь светлую и короткую, – нет, нет, долгую, долгую жизнь, она длится и посейчас,…(―Не кысь―, с. 346). Имена существительтные, обозначающие лиц женского пола Ляля-хромоножка — К лету крюк летал как птица; Ярослав проверен – ничего не нашлось, Рудольф, Мымря, Цецилия Альбертовна, Трофим, Шалва – ничего; Иаков, Упырь, Михаил, другой Михаил, Ляля-хромоножка, Евстахий – ничего (―Кысь‖, с. 267). Рыбка-девочка — Трезвое утро вымело волшебных вечерних птиц, ушла на дно рыбкадевочка ,… (―Не кысь‖, с. 315). Девкa-чесалкa — И девку-чесалку нанять чтоб спину чесала…(―Кысь‖, с. 99). Девка-качалка — Девку-качалку приставил, чтоб гамак качала, али сказать, колебала, но не сильно, а так, чуть-чуть (―Кысь‖, стр. 206). Девочка-мотылек — И под локтем его возникла, завязалась откуда-то из воздуха, из цветного сигаретного дыма девочка-мотылек;… (―Не кысь‖, с. 270). Kалека-самозванка — Как смеет эта беспардонная калека-самозванка порочить герцога ?... (―Не кысь‖, с. 422). Девочка-старушка — Потом она жила у богатых американцев, которые были разочарованы – они ждали эдакую голливудскую диву, а получили на руки маленькую, пугливую и вздорную, мелко семенящую, вечно прикрывающую подбородок бумажной салфеткой девочку- старушку (―Не кысь‖, с. 428). Фeя – купальщица — Он повел ее в ресторан, и толпа расступалась перед ними, и гардеробщик принял ее одежды как волшебное лебединое оперение феи – купальщицы, спустившейся с небес на маленькое лесное озеро (―Не кысь―, с.143). Баба-ходок — В фольклоре же антипартийном, в анекдоте, баба-ходок, пришедшая на аудиенцию (―Изюм―, с.183). 36 Оленька-душенька - А рисунки после Оленька-душенька своей белой ручкой наведет: курочку нарисует или кустик (―Кысь‖, c.22). Имена существительтные, обозначающие имена лиц мужского пола Демон-хранитель — Вернись, - печально качал головой демон-хранитель, - беги, спасайся (―Не кысь‖, с. 252). Поэт–девятиклассник — ..Тут были и какие – то молодые люди неопределенных занятий, и старик с гитарой, и поэты – девятиклассники и актеры, оказывавшиеся шоферами, и шоферы, оказывавшиеся актерами… (―Не кысь―, с.154). Друг-колобок —… И съеден мимолетный друг-колобок, и теперь Бенедикту поспешать домой, добираться по пригоркам, … (―Кысь‖, с. 57). Cупруг-материалист — Область научных интересов супругов-материалистов сузилась, зато честь сестры была восстановлена (―Не кысь ‖ с. 437). Царь-плотник — Мокрый, струящийся, бьющий ветром в стекла город за беззащитным, незанавешанным, холостяцким окном, за припрятанными в межоконном холоду плавлеными сырками казался тогда злым петровским умыслом, местью огромного, пучеглазого, с разинутой пастью, зубастого царя-плотника, все догоняющего в ночных кошмарах ,… (―Не кысь ‖, с. 244). Любитель-библеист — В 1882 году британский генерал Гордон, любитель-библеист, решил, что он нашел настоящую Голгофу (―Не кысь‖, c.521). Полковник-любитель — Вы кто? Полковник-любитель? Это хорошо (―Не кысь‖, с. 254). Школьник-отличник — Славнве школьники-отличники преподнесли ей на день рождения красочный альбом: ―Коты Европы‖… (―Не кысь‖, с. 292). Художник-варвар — Художник-варвар кистью сонной пририсовал тирану бороду, подправил лоб, побелил вокруг головы, набросил на фленч почтенный Halstuch (―Не кысь‖, с. 431). Старик-конкурент — И столько денег он убухивает во всякие лифты и резной дуб, что сейчас, ясное дело, разорится на радость старику-конкуренту (―Не кысь‖, с.545). Сатана-Воланд — ―Сатана-Воланд, этот человекоубийца от Начала, осуществивший Божественную функцию в окружении бесовской свиты стоит в центре сегмента земного шара‖ (―Изюм―, с.79). 37 Получеловек — Он уже и этого правда лишен, он получеловек, и место его получеловеческое (―Изюм―, с.83). Водитель-родитель — Размер транспортного средства символически сигнализирует о сексуальном потенциале водителя-родителя (―Изюм―, с.152). Дети-вегетариaнцы — ―Девочка и грибы‖ – переложением ―Анны Карененой‖ для детей-вегетариaнцев - то все сходится, все становится ясным как день (―Изюм―, с.141). Имена существительные с отвлеченным значением Взаимовручение —…- Oтодвинуто на десятый план участниками увлеченными, взаимовручением съедобных и несъедобных предметов (―Не кысь‖, с.576). Имена существительные, образованные сложносуффиксальным способом Имена существительные со значением лиц мужского пола c суффиксами -eц, -ник-: Облакопрогонник (от облако, прогонять) — Всем колдунам, а особо облакопрогонникам, считаться государевыми людбми и всегда спать в одежде в ожидании срочног вызова (―Кысь‖, с.309). Хаджи-муратовeц (от Хаджи Мурат) — Тут к ней подошли с двух сторон два хаджимуратовцa в национальных одеждах (―Изюм―, с.142). Имена существительные с отвлеченным значением c суффиксами – (н)иj - , - ость: Срамословие — И такое срамословие пойдет, такие перекоры - пока свою бороду не оплюет, не уймется (―Кысь‖, с.16). Спустярукавашность (от фразеологизма ―спустя рукава‖) — ...Чтобы море человеческой глупости, прагматичности, сиюминутности, кое-какность и спустярукавашности не захлестнуло меня (―Изюм―, с.343). Двоемыслие ( от: два, мысль) — Не знаю, как вышел бы из положения американец, но автор , воспитанный в атмосфере массового вранья, демагогии и двоемыслия, успел 38 выкурить полсигареты, изображая одновременно глухую, неграмотную и иностранку,…(―Не кысь‖, с.502). Травоядениe (от: есть, трава) — А то, что за годы травоядения зеркало русской революции ослабло и, на наш взгляд, все хуже отражало современную русскую действительность (―Изюм―, с.140). Имена существительные со значением признаковости c суффиксом –ость: Узкобедрость, плоскогрудность (от: узкий, бедрo; плоский, грудь) — Ценят в женщине худобу, бледность, воздушность, стройность, узкобедрость, плоскогрудность, устремительность ввысь, свяческую бестелесность (―Изюм―, с.148). Имена существительные со значением предмета с суффиксом –иj-: Мордовасия — …Казенный голубчик, – разворотят тебе мордовасию;… (―Кысь‖, с.56). Имена существительные, образованные способом cложения в сочетании с нулевой суффиксацией Имя существительное со значением предметa Мусороворот (от: мусор, воротить) — …И Терентий Петрович, Министр Нефтеперерабатывающей, в свой черед сбросил белоснежные, с картинками и папиросной на них бумагою, редчайшие… не успел подхватить, сокровища чвакнулись в мусороворот, хлюпнули и поплыли, …(―Кысь‖, с.317). Имена существительные, образованные сложнофлексийным способом • Имена существителтные, обозначающие имена лиц мужского пола Быстроед - Нe то стране равных возможностей: женщина подала на быстроедов в суд (―Изюм―, с.204). 39 3.2. Имена прилагательное Имена прилагательные, образованные способом сложения Имена прилагательные со значением признака Театрально – концертный — И вечернее небо над Филиным, над его кудрявым дворцом играет светом - кирпичным, сиреневым, – настоящее московское, театрально – концертное небо (―Не кысь―, с. 44). Маслянисто – морозный — А у них, на окружной… боже мой, какая там сейчас густая, маслянисто – морозная тьма, как пусто в стылых провалах между домами, да и самих домов не видно, слились с ночным, отягощенным снежными тугами небом, только окна там и сям горят неровным узором; золотые, зеленые, красные квадратики силятся растолкать поларный мрак… (―Не кыс―, с. 44). Баранно – блондинный — Теперь Ленечка был вдохновенным лжецом и поэтом, – что одно и то же, - небольшим, кривоногим юношей, с баранно – блондинной головой и круглым, неплотно закрывающимся ртом битого кролика ( ―Не кысь―, с. 63). Горестно-колыбельный — В оригинале - благодаря долгим гласным - горестноколыбельная, рыдающая, раскачивающаяся интонация ;…. (―Не кысь‖, с. 222). Cортирно-хлорный —….Kоробило паркет в общественных коридорах, по которым тоже гулял теплый сортирно-хлорный ветерок,…(―Не кысь―, с.328). Четко-золотой, опасно-зубастый — … ведь была красавицей: черная, с упоительно тонкой талией, с четко-золотым сфинксом, напечатанным на плече, с золотым колесом, с черным сыромятным приводным ремешком, со стальным опасно-зубастым провалом кудато вглубь, в загадочные недра, где, содрогаясь, туда-сюда ходил челнок, непонятно что делавший (―Не кысь―, c. 343). Пламенно-религиозный — Сияющий синим огнем воздух, которым окружен саркофаг, некогда содержавший набальзамированное тело императрицы, достоин быть мечтой пламенно-религиозного воображения (―Не кысь―, с. 547). 40 Горно-лошадный, круто-мачистский (от мачо) — …Все приглашавшим и приглашавшим последовать за ним, туда, в Marlboro country, горно-лошадное, крутомачистское виртуальное пространство, – и вот, доприглашавшимся (―Не кысь‖, с.499). Лунно-белый — Тесть освещал дорогу глазами. Два сильных, лунно-белых луча обшаривали коридоры, - …(―Кысь‖, с. 295). Двухбородый — Она лежала в палатке совершенно несчастная, ненавидела двухбородого Владимира и хотела скорей уже выйти за него замуж (―Не кысь―, с. 118). Протерто-слизистый — Супы протерто-слизистые, жидкие молочные каши из манной крупы или протертого риса, кисели и желе ягодные (―Изюм―, с.140). Радужно-розовый — В радужно-розовых мечтах мне представлялось как я куплю ее (―Изюм―, с.141). Погранично-китайский, антикварно-красноармейский — На голове у него была новенькая погранично-китайская ушанка со спущенными ушами, с антикварнокрасноармейской звездочкой во лбу (―Изюм―, с.172). Смугло-иудейский — В проемах между ушами проглядывало смугло-иудейское лицо из серии выехавших в 1972 году от греха подальше (―Изюм―, с.172). Фальшиво-озабоченный — Кто-то из наших телекоментаторов, пытаясь подогреть наш зрительный иетерес, сообщил фальшиво-озабоченным голосом, что теперь, дескать, Биллу предстоят трудные минуты объяснения с женой, с дочерью… (―Изюм―, с.207). Одобренно-революционный — Когда же навалилась школа, пытаясь накрыть нас с головой ватным матрасом советской и одобренно-революционной литературы, – белоглазый Фадеев, подслеповатый Чернышевский, (―Изюм―, с.336). Получеловеческий — Он уже и этого правда лишен, он получеловек, и место его получеловеческое (―Изюм―, с.83). Полубеспомощный —… И не пускают, и бесцеремонно переползают через его полубеспомощное тело, и насильно стригли ему плотные желтые ногти на бесполезной, обмягшей ноге, и насильно пытаютя надеть на него штаны (―Изюм―, с.84). Малоосязаемый — В городе оно хранится в малоосязаемом, несъедобном, виртуальном виде: в предметах, деньгах, ценных бумагах (―Изюм―, с.156). Имена прилагательные, образованные сложно-суффиксальным способом Имена прилагательные, обозначающие признак, качество 41 Стоочитый (от: сто, очи) — ….Стал кричать, что, дескать, вижу, вижу столп бестелесный, пресветлый, преужасный, громоподобный и стоочитый, и в том столпе верчение, и струение, и крылья, и зверь, идущий на четыре стороны (―Кысь‖, с. 65). Пустолетный (от: пустой, лететь) — Хотя другой раз засвербят пустолетные мысли; вот бы и мне сани, да шубу ...(―Кысь‖, с. 20). Неудобосмотримый (от: неудобный, смотреть) — …- это у тебя обычное Последствие, что и у родителев твоих такое же рыло неудобосмотримое на морде висело, и у бабушки (―Кысь‖, с. 56). Душепользительный (от: душа, польза) — … - Ну а мы с тобой вот и свершим чтонибудь симпатичное, душепользительное… Есть в тебе, пожалуй, какой-то артистизм…(―Кысь‖, с. 145). Узкопленочный (от: узкий, пленка) — вековую вражду представителей белой расы к узкопленочному большинству (―Изюм―, с.203). Дядистепиный (от: Дядя Степа) — Один из памятников, – боги, боги мои! – представляет собой бесконечно длинные, длиннее дядистепиных, брюки, сами по себе стояшие на подставке, а над брюками – скрещенные на несуществующей груди руки (―Изюм―, с.80). Имена прилагательные, образованные способом сложения в сочетании с нулевой суффиксацией Имена прилагательные, обозначающие признак Крутоверхий — В кои-то веки с терема сошел с ясного, с крутоверхого, с-под резных курдалясин, что под кровлей понадрючены, с-под маковок багряных, молодой ржавью крашенных, боботюкалками утыканных ,кукумаколками изузоренных ! (―Кысь‖, с. 65). Сухоногий —…- Требовал идти, бежать, разыскать Веру Васильевну – подслеповатую, бедную, исхудавшую, сипкую, сухоногую старуху… (―Не кысь‖, с. 250). Многоногий — За ушами пыли набралось, сору, твари какие-то поселились: неспешные, многоногие, по ночам с места на место пернходят, беспокоятся, может гнезда свои перетаскивают, а кто – не видать: они ж за ушами (―Кысь‖, с. 278). 42 Имена прилагательные, образованные cложнофлексийным способом Имена прилагательные, обозначающие признак Cтрашноглазый — И общими были для нас тоска зеленых стен, полы, измазанные краской мастикой, гулкие лестницы, теплая вонь раздевалок и страшноглазый — Салтыков - Щедрин на площадке третьего этажа… (―Не кысь―, с. 63). Двухбородый — Она лежала в палатке совершенно несчастная, ненавидела двухбородого Владимира и хотела скорей уже выйти за него замуж (―Не кысь―, с. 118). Белоглазый, одобренно-революционный — Когда же навалилась школа, пытаясь накрыть нас с головой ватным матрасом советской и одобренно-революционной литературы, – белоглазый Фадеев, подслеповатый Чернышевский, (―Изюм―, с.336). Головоногий —…Выпростает из – за пазухи руку и благославит всех чохом – ближних и дальших, ползающих и летающих, усопшых и нерожденных,нежных и ороговевших, двустворчатых и головоногих …(―Не кысь―, с.114). 3.3. Глаголы Глаголы, образованные способом сложения Глагол со значением действия Завернуть-запаковать — Получше вам заверну-запакую, – пела баба сладким сельским голосом (―Изюм―, с.142). \ 3.4. Наречия Наречие, образованное cпособом сложения со значением признаковости Прямоходом (разг.) — Ездок бы в ту же минуту, потирая руки, прямоходом - к адвокату, состовлять телегу на Лесного Царя (―Изюм―, с.205). 43 §4. Окказиональные производные в художественной речи Т.Толстой: обобщающий словообразовательный анализ В данном параграфе приводим таблицы и словообразовательные комментарии к ним. Таблица 1 Анализируемые окказиональные производные в частеречном и структурном соотношении Часть речи Неузуальные простые производные Неузуальные сложные производные Имена существительные 31 61 Имена прилагательные 5 37 Глаголы 5 1 Наречия 1 1 Причастия 3 - Всего: 45 100 44 Комментарий к таблице 1 В словотворчестве Т.Толстой, как показало исследование, большинство окказиональных производных – сложных, их около 70%; следовательно, значительно меньше окказиональных производных простых слов. Среди окказиональных сложных производных основное место занимают имена существительные, затем - имена прилагательные, немногочислены глаголы и наречия. Среди окказиональных простых производных доминируют имена существительные, далее - имена прилагательные, мало глаголов; наречия и причастия встречаются редко. В основном окказиональные слова - имена существительные. Это объясняется тем, что имя существительное в словообразовательном отношении – самая большая часть речи и в языке [например, Земская 1973], которая служит для наименoвания реалий. Это же проявляется и в анализируемой художественной речи Т. Толстой. Имена прилагательные не столь активно пополняются в языке, так как мир признаков не растет так быстро. Тем не менее, в словотворчестве Т.Толстой индивидуально-авторские прилагательные занимают второе место после существительных. Это также определяется особенностями художественной речи – прилагательные часто используются как эпитеты. 45 Таблица 2 Способы образования анализируемых окказиональных производных Слова по структуре Простые Часть речи существительные прилагательные глаголы причастия наречия Сложные существительные Способ образования префиксальносуффиксальным суффиксальный 26 субстантивы 2 префиксальносуффиксальный суффиксальный 1 префиксальнофлексийный 1 префиксальный 1 субстантивы 1 суффиксальный 1 префиксальносуффиксальнопостфиксальный префиксальный 2 префиксальный 1 суффиксальный 2 префиксальносуффиксальный сложение 1 сложносуффиксальный прилагательные Неузуальные производные (окказионализмы) 3 1 2 47 10 Сложение с нулевой суффиксацией сложнофлексийный 1 субстантивы 2 сложение 21 сложносуффиксальный 7 Сложение с нулевой суффиксацией сложнофлексийный 3 1 6 46 глаголы сложение 1 наречия сложение 1 Всего: 145 Окказиональные простые производные В ряду имен существительных доминируют суффиксальные производные; другие способы непродуктивны. Имена прилагательные образуются разными способами - в основном префиксальносуффиксальным, суффиксальным и префиксально-флексийным способами. Глаголы в основном образуются префиксально-суффиксально-постфиксальным и префиксальным способами. Наречия и причастия образуются суффиксальным и префиксально-суффиксальным способами. Окказиональные сложные производные В ряду сложных слов доминируют имена существительные, образованные способом сложения и сложносуффиксальным способом. Большинство имен прилагательных образуется способом сложения, а также сложносуффиксальным способом, редко – сложнофлексийным и сложением с нулевой суффиксацией. Cлова, образованные способом сложения с нулевой суффиксацией, встречаются редко. Производные глаголы и наречия образуются способом сложения. Поскольку в ряду анализируемых производных много сложных слов, остановимся на этой группе слов подробнее. Что же представляют собой сложные слова в системе языка? Сложное слово – слово, имеющее более чем одну производящую основу. По смыслу компоненты сложных слов могут находиться между собой в сочинительных или подчинительных отношениях. Сложные слова - разных типов; в 80-е годы XX века, по словам Е.А.Земской (1992), они составляют одну из самых обширных групп новой лексики. Словосложение в высшей степени характерно для словопроизводства как существительных, так и прилагательных, но сложные прилагательные составляют в языке более значительную по численности группу. Сложные прилагательные делятся на несколько групп, различающихся степенью активности, характером соотношения частей, а также стандартностью их соотношения [см. Земская 1992]: 47 1) К числу наиболее стандартизованных к словосочетаниям относится обширная группа прилагательных с первой частью – числительными: двухэтажный; 2) Среди соединительного типа выделяется своей многочисленностью группа производных от названий стран: болгаро-афганский; 3) Обладают продуктивностью прилагательные с первой определительной частью, которая повторяется во многих словах: высоко-, глубоко-, полу-, много-, все-, само- : высокоподготовленный; 4) Активны терминологические наименования: консультативно-диагностический; 5) Прилагательные, в которых первая часть называет объект действия, представленной во второй части: свеклоприемный; 6) Сложения пояснительного типа, имеющее такой состав, где вторая часть – адъектив, первая -наречная - его уточняет или поясняет. Этот тип высокопродуктивен: нежно- зеленый; 7) Сложения пояснительного типа, где вторая часть – отглагольная, а первая -наречная, которая ее обстоятельственно характеризует, малочисленны: мелкорасфасованный; 8) Мало представлены сложения, в которых одна из частей выражает инструментальную семантику: монтажно-вертолетный; 9) Не обнаруживают активности сложения, в которых выражаются отношения сравнения: чугунно-твердый; 10) Сложные прилагательные, которые образуются с установкой на шутку, каламбур, обычно строятся по принципу соединения синонимизируюшихся частей или рифмирующихся: ущемительно-запретительные меры. Как отмечает Е.А.Земская (1992), сложных существительных несравненно меньше, чем прилагательных. Среди них выделяются личные и неличные. Неличные существительные с точки зрения семантического соотношения частей делятся на несколько групп. Имена лиц образуют две основные группы: профессиональные названия и названия характеристики. Словосложение наречий представлено небольшой группой новообразований, свойственных публицистической и художественной сфере. Словосложение глаголов не активно. И.А.Мельчук (1995) в своей работе рассматривает сложные прилагательные типа французско-норвежский и трехметровый. По словам И.А.Мельчукa, сложные прилагательные с сочинительным отношением основ образуются в русском языке продуктивно. С семантической точки зрения соответствующие сложения выражают 48 разнообразные смыслы. С формальной точки зрения различаются два типа подобных прилагательных : 1) первая часть сложения - ―нормальнaя‖ основа прилагательного. 2) первая часть сложения - усеченная основа прилагательного, которая может совпадать с основой существительного. Образования обоих типов иногда бывают синонимичны и свободно варьируются, а иногда противопоставляются по смыслу. Как отмечает И.А.Морозова (2009), в составе новейших производных слов немало наименований женщин, которые в структурном отношении можно подразделить на две группы – простые и составные. В количественном отношении преобладает первая группа, в состав которой входят номинации, образованные по традиционным продуктивным словообразовательным моделям с помощью cуффиксов ―женскости‖ –к(а); –ниц(а); –ушк(а); –их(а); на основе как исконно русских слов, так и заимствованных существительных мужского рода. Группа составных наименований лиц женского пола, как отмечает И.А.Морозова, немногочисленна. Эти слова появились в результате сложения заимствованного и исконно русского элементов. В роли первого элемента выступают так называемые аналитические прилагательные: рок-, поп-, интер-, которые в конце ХХ в. начале ХХ1 в. играют активную роль в образовании новых слов. Наличие лексических единиц, относящихся к разным стилям и сферам употребления, свидетельствуeт об их коммуникативной востребованности в различных речевых ситуациях. В употребление вошли также многие иноязычные слова и устойчивые сочетания, среди которых встречаются наименования женщин, образованные способом сложения в языкеисточнике или путем калькирования [Морозова 2009]. Контаминация, по словам Н.А.Николиной (2011), – это взаимодействие языковых единиц, которое приводит к объединению их структурных элементов и возникновению на этой основе новой единицы – слова, фразеологизма, словосочетания и др. В русском словообразовании этот процесс изучен еще недостаточно, хотя интерес к нему заметно усиливается с конца 50-ых годов ХХ в. В течение длительного времени контаминация рассматривалась в русистике как способ окказионального словопроизводства. Такова общая картина, касающаяся сложных слов в современном русском языке. В художественном же языке Т.Толстой доминируют сложные имена существительные (или же производные от сложных имен существительных). Такие окказиональные производные выполняют в художественном тексте специфические функции. 49 Таблица 3 a Словообразовательные значения окказиональных простых производных Производные слова в частеречном отношении Словообразовательное значение Окказиональные производные существительные значение лица 8 значение признака ⁄качества 9 значение предмета (предметности) значение субъективной оценки прилагательные глагол действия, состояния ложности, мнимости другие значения субъективной оценки отсуствия чего-либо качество высшей степени значение лица значение отвлеченности действия, состояния 6 3 1 1 3 1 1 1 1 1 5 причастия значение признака ⁄качества 3 наречия признаковости 1 Всего слов: 45 Комментарий к таблице 3a Большинство окказиональных простых производных - со словообразовательным значением признака, качества; далее - окказиональные производные со значением предмета и слова со значением лица, а также со значением действия и состояния. 50 Таблица 3 б Словообразовательные значения окказиональных сложных производных Производные слова в частеречном отношении Словообразовательное значение Существительные значение предмета (предметности) 21 названия животных 5 значение лица мужского пола- 19 женского пола- 9 отвлеченное значение Окказиональные производные 26 признаковости 6 3 значение признака ⁄качества 37 глагол действия, состояние 1 наречия признаковости 1 прилагательные Всего слов: 100 Комментарий к таблице 3б Большинство окказиональных сложных производных со значением признака, качества; затем - со значением лица, далее - со значением предмета. Значит, в целом доминируют производные следующих словообразовательных значений: признака, качества, лица, предмета. 51 ГЛАВА ТРЕТЬЯ ОККАЗИОНАЛЬНЫЕ ПРОИЗВОДНЫЕ: ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ (НА МАТЕРИАЛЕ СЛОВОТВОРЧЕСТВА Т.ТОЛСТОЙ) §1. Художественный мир Татьяны Толстой Выделяется несколько типов современной женской прозы: интеллектуальный, бытоописательный, эротико–модернистский и Love stories [см. об этом, например, Фатеева 2000]. Женская проза Т.Толстой при этом относится к интеллектуальной, которая стремится познать основы бытия, и глубина ее подтекста основывается на интертекстуальных параллелях, формирующих метаповествование. Дебют Татьяны Толстой в 1983 году сразу обратил на себя внимание критики. Ее первый сборник рассказов, опубликованный в 1987 году, вызвал много рецензий в России и за рубежом. Т.Толстая фактически единодушно была признана одним из самых ярких авторов нового поколения. Как отмечает О.В.Богданова (2001), для Т.Толстой ―сущетвуют только вечные проблемы‖, поэтому ее творчество главным образом ориентировано на пониманиe ―добра и зла‖ в современном мире. Проза Т.Толстой гуманистична, сочуственна. Однако, оказавшись в рамках теории и практики постмодернизма, Татьяна Толстая ищет ―новые способы описания мира‖, творит свое художественное пространство, делает, по ее слoвам, то, ―что делал Бог во дни творения‖ [Богданова 2001,40]. Любопытно, что поэтика T.Толстой, при всей простоте и ясности ее рассказов, вызывает ―разночтения‖. Одни критики говорят о том, что T.Толстая пишет ―жестоко‖ и ―cкупо‖, другие – роскошно-расточительно [см. подробнее: Богданова 2001]. T.Толстая пишет маленькие рассказы, в которых все выглядит очень локально, пунктирно, схематично, в известном смысле – ―скупо‖, но, хорошо образованная и щедро одаренная, она умеет раздвинуть границы малого жанра с помощью литературных параллелей, ассоциаций, особого стиля и манеры письма, задерживаясь на подробностях, и тогда в глаза бросается ―роскошество‖ ее текстов. Критика сразу обратила внимание на ―изобретательную яркость образов‖, ―неожиданность словесных сближений‖ и ―сцеплений‖, образность, метафоричность и красочность стиля автора. Метафора – ―главное орудие Т.Толстой‖ [Генис 1999; цит. по: Богданова 2001,41]. 52 Приемы поэтической речи становятся в прозаическом текcте T.Толстой характерными, едва ли не определяющими. Обращает на себя внимание умение T.Толстой писать целые предложения и абзацы только одной частью речи, рождать образы и действия преимущественно из прилагательных, существительных, глаголов или даже местоимений, для усиления воздействия на читателя [Богданова 2001]. Выделяется большое кoличество прилагательных; они скапливаются, ―теснятся‖, соединяются с существительными в сочетаниях. Не менее часто можно встретить у T.Толстой и существительные. Они могут использоваться для создания назывных предложений. По словам О.В.Богдановой (2001), фразы Т.Толстой сконстуированы таким образом, что рождают ошущение употребления подавляющего большинства существительных. В произведениях присутствуют перечислительные существительные или номинативные конструкции. Точно выбранного существительного Т.Толстой достаточно, чтобы описать время года, воспроизвести интерьер комнаты, обозначить свойства характера главной героини. Глагол передает вполне конкретные и понятные для читателя действия персонажа, а также волнение, тревогу, опасение, напряженное ожидание. Основой живописания Т.Толстой становится меткость слова, запечатленная в детали, конкретной и образной одновременно, найденной и точно воплощенной в языке, емко и часто ―неправильно‖. По наблюдениям критики, проза Т.Толстой ―своевольная, неупорядоченная, странноватая‖[см. об этом: Богданова 2001]. Мир в прозе Т.Толстой предстает как бесконечное множество разноречивых сказок о мире, всегда фантастических и потому поэтичных. Как отмечают Н.Л.Лейдерман и М.Н.Липовецкий (2006), T.Толстая поражает читателей не содержанием своих рассказов, а изысканой сложностью и красотой их поэтики, т.е демонстративной сказoчностью. Противопоставление фантазии и реальности в рассказах - обращенность к теме детства. Красота взаимных превращений и переливов этих сказок и позволяет благодарно улыбнуться жизни – ―бегущей мимо, равнодушной, неблагодарной, обманной, насмешливой, бессмысленной, чужой – прекрасной, прекрасной, прекрасной‖ [Лейдерман, Липовецкий 2006, 471]. Cказочность придает стилю T.Толстой особого рода праздничность, выражающую прежде всего в неожиданных сравнениях и метафорах. Метафоры Т. Толстой театрализованно одушевляют все вокруг. Татьяна Толстая парадоксально подчеркивает вымышленность, праздничную фантастичность в качестве первоначального 53 открывающихся ребенку, а следовательно, самых подлинных черт реальности [Лейдерман, Липовецкий 2006]. Помимо сказочности, рассказы T.Толстой пронизаны мифологическими мотивами. Kонфликт ее рассказов – это конфликт между сказочным и мифологическим мироотношением, так как миф основан на вере в подлинность комплексов, сказка – на демонстративно несерьезной игре с ними. А, как отмечает М.Липовецкий (1999), мифологическое отношение связано с зоной героя – ребенка, живущего внутри соотворенного им мира, абсолютно верящего в истинность. Oценка этого же мира как мира сказки - несерьезной чудесной игры - реализована через «взрослую» точку зрения того же самого героя. Художественный мир Т.Толстой меняется в разные периоды творчества. Противопоставляя роман ―Кысь‖ рассказам Т.Толстой, утверждается, что в романе точка зрения автора изменилась: она стала наблюдать своих героев снаружи, они стали дпя нее объектом иронии. Надо сказать, что и в рассказах Т.Толстая не скрывала иронии над модернистской мифологией культуры, однако в ―Кыси‖ мягкая ирония перешла в жесткую, хотя и не вполне последовательную, деконструкцию модернистского мифа [Лейдерман, Липовецкий 2006]. Герои Т. Толстой – главным образом дети и старики, или люди, близкие этому не столько возрасту, сколько миропонятийному восприятию - ―ненормальные‖, по определению Т.Вахитовой [см. подробнее: Богданова 2001, 33]; ―те, кто умеет жить вне времени‖ [Генис 1999 - цит. по: Богданова 2001, 33], сохранившие в себе детство, умеющие мечтать и быть свободными в своих выдумках и фантазиях, способные верить в мечты. Kого-то фантазии уносят в далекий от реальности мир, у кого-то мечты более приземленные. Но главно то, что они отказываются от жизни, от настоящего, от реальных переживаний и чувств. Им кажется, что жизнь – это то, что происходит не с ними, и они вырваны из ее потока. Герои Т.Толстой – это ―безумцы, умеющие обменивать вымышленную жизнь на настоящую‖ [Генис 1999 цит. по: Богданова 2001,34]. Именно в этом – в столкновении жизни реальной и жизни вымышленной – и состоит главный конфликт прозы T.Толстой. T.Толстая показывает, как мир оживает и обретает ценность, когда на него смотрят глаза любви. Она обращает свой взгляд на ―Другого‖, создает своего ―маленького человека‖, пробирается сквозь непримечательную оболочку к личности. По определению критики, герой ее прозы – ―маленький человек‖. Однако сама писательница считает, что ее герой – ―не маленький‖, а ―нормальный человек‖. При всей внешней простоте, обыденности, может 54 быть, даже убогости, он остается ―душевным‖ человеком: со ―светом‖ в душе, с теплотой и добротой в сердце [Богданова, 2001]. Важно отметить, что взгляд Татьяны Толстой обладает сюжеторождающей силой. Все, что попадает в ее авторское поле зрения, одушевляется. §2. Словотворчество и постмодернизм Постмодернизм как явление мировое ознаменовал собой начало нового периода. Постмодернистская культура, пришедшая на смену модернистской, связана с радикальной переоценкой ценностей в обществе. Татьяна Толстая – это современная писательница, которая является представителем эпохи постмодернизма. В связи с этим и останавливаемся на теме ―Словотворчество и постмодернизм‖, имея в виду проблему функциональных особенностей окказиональных слов в художественной речи Т.Толстой. ―Мир постмодернисту видится неупорядоченным и хаотичным, он не испытывает отчаяния по поводу невозможности его гармонизировать. «Он принимает мир – хаос и вступает в диалог с ним. Искусcтво постмодернизма в выcшей степени терпимо к различным высказываниям, оно утверждает абсолютную свободу мысли и слова‖ [Белова 2008, 9-10 ]. Постмодернистов интересует: как образ реального мира отразился в тексте культуры, которая становится достоянием размышляющего ума. Таким образом, не реальный мир как такoвой, а его образ, запечатленный в культуре, в языке становится объектом размышляющего художника. Литературные клише, стереотипы, сюжетные схемы становятся материалом и объектом манипулирования, подменяя собой реальность. Мир, неупорядоченный и пестрый, воспринимаемый через призму чужих сознаний и языков, рассматривается посмодернистами как Текст [Белова 2008]. Посмодернизм для русской литературы термин ―поисковый‖, в чем-то условный, но вместе с тем принципиально значимый. Во-первых, в нем звучит почтительное признание важности модернизма серебряного века, его уроков и открытий при решительном отталкивании модернистских, философских и эстетических утопий. Во-вторых, русский посмодернизм своей открытостью мировой культуре демонстрирует тоску по ней и реальность выхода из изоляции. В частности, в творчестве Т.Толстой также проявляются постмодернистские тенденции и черты новой поэтики, например: хаотическая форма диалогов, шоковое воздействие на 55 читателя и др. ‖Постмодернизм расширил границы художественного творчества, сделал попытку ―заново построить здание гуманизма в пространстве хаоса‖ [Березина 2002, 322]. Постмодернизм возродил словесный артистизм, особое внимание к стилю и языку. Русский посмодернистский текст, по словам А.М.Березиной (2002), демонстрирует множество других текстов, цитат, образов, слов, создавая таким образом интертекстуальное пространство. Интертекстуальность - однa из главных черт постмодернизма. Другая важная черта, которую необходимо выделить, - игра, в которой особое место в тексте занимают языковые игры. С интертекстуальной игрой связана так называемая посмодернистская ирония. Это не насмешка, а, как утверждает А.Генис, ―приeм одновременного восприятия двух разноречивых явлений или как одновременного отнесения их к двум семантическим рядам‖ [Генис 1994; цит. по: Березина 2002, 308]. Итак, постмодернизм - это мировое явление, которое ознаменовало собой начало нового периода. Искусcтво постмодернизма в высшей степени терпимо к различным высказываниям. Оно утверждает абсолютную свободу мысли и слова. §3. Функции окказиональных производных в художественной речи Татьяны Толстой Словообразовательная игра, которая характерна для художественного языка Татьяны Толстой, отражает особенности ее идиостиля и художественного мира. Это один из приемов художественного творчества. Как выше отмечается в нашей работе, среди рассмотренных окказиональных слов выделяются две группы окказионализмов - это собственно окказионализмы и потенциальные слова. В художественной речи Т.Толстой доминируют потенциальные слова, в основном сложные, которые образуются по продуктивным словообразовательным моделям, и некоторые из них можно назвать узуальными, разговорно-просторечными по стилю. Окказиональные производные выполняют в художественной речи Т.Толстой разнообразные функции, способствуют созданию экспрессивности, выразительности языка. Использование окказиональных слов связано как с особенностями художественного текста, постмодернистской прозы, так и с особенностями художественного мира и идиостиля Т.Толстой. Выделим некоторые функции окказиональных слов. 56 Во-первых, среди сложных производных слов русского языка доминируют существительные и прилагательные – это закономерный факт русского словообразования. В художественной речи окказиональные производные, а особенно сложные слова, выполняют информационно-номинативную функцию, называя и описывая более экономным способом внешность и поведение героев, предметы, вещи, животных. Приведем некоторые примеры: Электрозаяц — ―Так скоро же теперь?...‖ – вскрикнула женщина, потрасая электрозайцем (―Изюм―, с.145); Неудобосмотримый — …- это у тебя обычное Последствие, что и у родителев твоих, такое же рыло неудобосмотримое на морде висело, и у бабушки (―Кысь‖, с. 56); Баранно – блондинный — Теперь Ленечка был вдохновенным лжецом и поэтом, – что одно и то же, - неболшим, кривоногим юношей, с баранно – блондинной головой и круглым, неплотно закрывающимся ртом битого кролика (―Не кысь―, с. 63). Сложные слова – краткие, лаконичные наименования, более насыщенные по смыслу и эмоциональной нагрузке. Сложное слово, с одной стороны, служит способом свертывания синтаксической конструкции, фразеологизма или даже микротекста, с другой стороны, отражает несомненный синтез современного поэтического мышления и тенденцию к соединению лексических единиц, объединенных как синтаксических связями, так и ассоциациями. Много таких сложных слов, в которых вторая часть поясняет или уточняет первую, например: Палкa-посох — …И из распахнувшейся дверцы покажется сначала крепкая пожилая рука с палкой-посохом,…(―Не кысь‖, c. 349). Вo-вторых, производные слова создают ощущение сказочности, что характерно для Т. Толстой. Приведем некоторые примеры: Рыбкa-вертизубкa — Ничего, я говорю, не боялся. Ни русалок, ни пузыря водяного, ни кочевряжки подкаменной. Я даже рыбку-вертизубку ведром поймал (―Кысь‖, с. 11); Рыбкадевочка — Трезвое утро вымело волшебных вечерних птиц, ушла на дно рыбка-девочка … (―Не кысь‖, с. 315); Девочка-мотылек — И под локтем его возникла, завязалась откуда-то из воздуха, из цветного сигаретного дыма девочка-мотылек;… (―Не кысь‖, с. 270) . Такие слова как бы вовлекают читателя в мир сказки, в мир детства, в мир воспоминаний о детстве. Cказочность придает стилю T.Толстой особого рода праздничность (это выражается и в других художественных средствах). В-третьих, окказиональные слова создают ощущение разговорности, непринужденности речи. Это одно из средств создания речевого портрета персонажа. 57 Приведем некоторые примеры: По-матушкиному - Эх-х-х, размечтаешься другой раз! Да вышло по-матушкиному (―Кысь‖, c.21); По-ееному - Так что вышло по-ееному. Выучил Бенедикт азбуку, али, по-научному, алфавит, накрепко (―Кысь‖, c.21); Оленька-душенька А рисунки после Оленька-душенька своей белой ручкой наведет: курочку нарисует или кустик (―Кысь‖, c.22). Намытый-начесаный - Вот соберутся – чистые, намытые- начесанные, одежда свежая, если у кого нашлась. Шутки, смех (―Кысь‖, c.22). Функции окказиональных слов в прозе Т. Толстой разнообразны. Их использование как факта языковой игры характеризует ее особую художественную речь, выразительную, живую и даже причудливую. 58 ЗАКЛЮЧЕНИЕ Языковая игра - один из активных процессов в развитии языка, который ярко проявляется в настоящее время. Языковая игра - это нечто необычное; это неправильность, осознаваемая говорящим (пишущим) и поэтому допускаемая. В случае языковой игры пишущий играет с формой речи для усиления ее выразительности или для создания комического эффекта. Любой автор стремится к языковой выразительности, и языковая игра характерна для художественной речи. Языковая игра затрагивает все уровни структуры языка, но самым ярким ee проявлением считается словообразовательная игра. Окказиональные производные - основной прием словообразовательной игры, который и рассматривается преимущественно в данной работе.. Словообразовательная игра исследуется в художественной речи Татьяны Толстой. Проанализировано около 1300 страниц текстов; для анализа и описания отобрано около 200 примеров окказиональных слов. Результат нашего исследования показывает, что в художественной речи Т.Толстой доминируют потенциальные слова, которые образуются по продуктивным словообразовательным моделям. При словообразовательной классификации производных выделяются простые и сложные слова. Сложные слова в произведениях Т.Толстой доминируют. Анализ окказиональных слов по частям речи показывает, что среди производных преобладают имена существительные и прилагательные; отмечаются также некоторые глаголы, наречия, причастия. Выделяются основные способы словообразования окказиональных слов: сложение, сложносуффиксальный, суффиксация, префиксальносуффиксальный и др.способы. Основные словообразовательные значения окказиональных производныхтаковы: значение предмета, названия животных, значение лица, признака, действия. Словообразовательная игра, которая характерна для художественного языка Татьяны Толстой, отражает особенности ее идиостиля и художественного мира, являeтся средством создания экспрессивности, выразительности. Окказиональные слова в художественной речи Татьяны Толстой выполняют разнообразные функции; назoвем некоторые: информационнономинативная функция, когда более экономным способом называются реалии; создание ощущения сказочности, что обусловлено особенностями художественного мира Т.Толстой; имитация живой разговорной речи, речевые характеристики персонажей. 59 Результат проведенного исследования показывает, что словотворчество - одна из особенностей художественного языка Татьяны Толстой. 60 ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА 1. Аксенова Языковая O. игра как лингвистический эксперимент поэта. http://www.levin.rinet.ru/ABOUT/Aksenova1.html - 2011, 14.30 2. Белова Е. Поэзия русского постмодернизма. Учебно-методическое пособие. Вильнюс, 2008. 3. Бельчиков Ю.А. Окказионализмы ⁄⁄ Русский язык. Энциклопедия. Москва, 1997. 4. Березина А.М. Русская литература XX века. Русский постмодернизм. Москва, 2002. 5. Богданова О.В. Современный литературный процесс (К вопросу о постмодернизме в русской литературе 70-90-х годов XX века). Санкт-Петербург, 2001. 6. Валгина Н.С. Активные процессы в современном русском языке. Москва, 2001. 7. Виноградов В.А. Словосложение ⁄⁄ Большой энциклопедический словарь. Языкознание. Москва, 1998. 8. Винокур Г.О. О языке художественной литературы. Москва, 1991. 9. Голуб И.Б. Стилистика русского языка. Неологизмы. Москва, 2008. 10. Григорьев В.П. Словотворчество ⁄⁄ Русский язык. Энциклопедия. Москва, 1997. 11. Гридина Т.А., Коновалова Н.И. Современный русский язык. Словообразование: теория, алгоритмы анализа, тренинг. Москва, 2009 12. Диброва Е.И. Современный русский язык. Теория, анализ языковых единиц. Т. I. Москва, 2001. 13. Земская Е.А. Современный русский язык. Словообразование. Москва, 2007. 14. Земская Е.А. Словообразование как деятельность. Москва, 1992. 15. Ильясова С.В. текстообразующего Использование средства при словообразовательных написании сочинений окказионализмов младшими как школьниками http://123diplom.ru/item/items706298.html - 2011, 14.30 16. Касаткин Л.Л. Русский язык. Москва, 2001. 17. Кириллина О.М. Живой и мертвый мир Татьяны Толстой ⁄⁄ Научно-методический журнал. Русская словесность. Москва, 2008, N 2. 18. Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н. Современная русская литература. 1950-1990-е годы. Т. 2 ⁄⁄ Постмодернистская проза. Татьяна Толстая. Москва, 2006. 19. Лекант П.А. Современный русский литературный язык. Словообразование. Москва, 1982. 20. Максимов В.И. Суффиксальное словообразование имен существительных в русском языке. Ленинград, 1975. 61 21. Мельчук И.А. Русский язык в модели ―Смысл-текст‖. Моква-Вена, 1995. 22. Морозова И.А. Активные процессы в сфере наименований лий женского пола на рубеже XX - XXI вв. ⁄⁄ Научно-методический журнал. Русский язык в школе, 2009 (1) 23. Намитокова Р.Ю. Авторские неологизмы. Словообразовательный аспект.Москва, 1986. 24. Николина Н. А. ―Словообразовательная игра‖ в художественном тексте ⁄⁄ Язык. Культура. Гуманитарное значение. Научное наследие Г.О. Винокура и современность. Москва, 1999. 25. Николина Н.А., Агеева Е.А. Языковая игра в структуре современного прозаического текста ⁄⁄ Русский язык сегодня . Т.1. Москва, 2000. 26. Николина Н. А. Новые тенденции в современном русском словотворчестве ⁄⁄ Русский язык сегодня. Активные языковые процессы конца XX века. Москва, 2003. 27. Николина Н.А. Лингвистические заметки. Контаминация как способ компрессивного словообразования ⁄⁄ Научно-методический журнал. Русский язык в школе, 2011, N 2. 28. Розенталь Д.Э., Голуб И.Б., Теленкова М.А. Современный русский язык. Словообразование. Москва, 2008 29. Розенталь Д.Э. Современный русский язык. Часть 1. Словообразование. Москва, 1976. 30. Санников В.З. Русский язык в зеркале языковой игры. Москва, 1999. 31. Современный русский литературный язык T.1. Под ред. К. Мустейкиса. Вильнюс, 1995. 32. Стариченок В. Русский язык в зеркале современных реалий ⁄⁄ Kalba ir kontekstas. Vilnius, 2010. 33. Улуханов И.С. Сложное слово ⁄⁄ Русский язык. Энциклопедия. Москва, 1997. 34. Улуханов И.С. Семантика способов русского словообразования ⁄⁄ Филологический сборник. Москва, 1995. 35. Фатеева Н.А. Языковые особенности женской прозы. Подступы к теме ⁄⁄ Русский язык сегодня 1. Москва, 2000. 36. Грамматика современного русского литературного языка. Под ред Н.Ю.Шведовой Москва, 1970. 37. Шмелев Д.Н. Современный русский язык. Лексика. Москва, 1977. 62 ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ СЛОВАРИ 1. Ермакова О. П., Земская Е. А., Розина Р. И. Слова, с которыми мы все встречались. Толковый словарь общего русского жаргона. Москва, 1999. 2. Ильин И. Постмодернизм. Словарь терминов. Москва, 2001. 3. Лингвистический энциклопедический словарь. Гл. ред. В. Н. Ярцева. Москва, 1990 4. Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. Москва, 2005. 5. Русские писатели ХХ века. Биографический словарь. Главный редактор и составитель П. А. Николаев. Москва, 2000. 6. Русский язык. Энциклопедия. Издание 2-е, переработанное и дополненное. Гл. ред. Ю. Н. Караулов. Москва, 1997. 7. Словарь русского языка. В 4-х тт. Под ред. Евгеньевой Е. П. Москва, 1981. 8. Тихонов А. Н. Словообразовательный словарь русского языка. Том 1-2. Москва, 1985. 9. Языкознание. Большой энциклопедический словарь. Гл. ред. В. Н. Ярцева. 2-е издание. Москва, 1998. 63 ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ТЕКСТЫ 1. Толстая Т. Изюм. Москва, 2003. 2. Толстая Т. Не кысь. Москва, 2007. 3. Толстая Т. Кысь. Москва, 2004. 64 ПРИЛОЖЕНИЕ В ―Приложении‖ представлен список использованных в данной работе примеров из произведений Т.Толстой ―Кысь‖, ―Изюм‖, ―Не кысь‖. “Кысь” (роман) Рыбкa-вертизубкa — Ничего, я говорю, не боялся. Ни русалок, ни пузыря водяного, ни кочевряжки подкаменной. Я даже рыбку-вертизубку ведром поймал (―Кысь‖, с. 11). Срамословие — И такое срамословие пойдет, такие перекоры - пока свою бороду не оплюет, не уймется (―Кысь‖, с.16). Пустолетный — Хотя другой раз засвербят пустолетные мысли; вот бы и мне сани, да шубу… (―Кысь‖, с. 20). Оленька-душенька - А рисунки после Оленька-душенька своей белой ручкой наведет: курочку нарисует или кустик (―Кысь‖, c.22). Чевокалка — А ничего! Вот чего. Расчевокался, чевокалка…Чего расчевокался-то ? (― Кысь ―, с. 29). Расчевокаться — А ничего! Вот чего. Расчевокался, чевокалка… Чего расчевокалсято ? (―Кысь‖, c. 29). Безгубый —…- осиновый лист, он безгубый, как призрак, белей полотна!‖ – ведь это же совсем, совсем другой голос звучит (―Кысь‖, c. 43). Мордовасия — …Казенный голубчик, – разворотят тебе мордовасию;… (―Кысь‖, с.56). Неудобосмотримый — …- это у тебя обычное Последствие, что и у родителев твоих, такое же рыло неудобосмотримое на морде висело, и у бабушки (―Кысь‖, с. 56). Друг-колобок —… И съеден мимолетный друг-колобок, и теперь Бенедикту поспешать домой, добираться по пригоркам, … (―Кысь‖, с. 57). Верчение, струение —….Cтал кричать, что, дескать, вижу, вижу столп бестелесный, пресветлый, преужасный, громоподобный и стоочитый, и в том столпе верчение, и струение, и крылья, и зверь, идущий на четыре стороны (―Кысь‖, c. 65). Боботюкалка, кукумаколка — В кои-то веки с терема сошел с ясного, с крутоверхого, с-под резных курдалясин, что под кровлей понадрючены, с-под маковок 65 багряных, молодой ржавью крашенных, боботюкалками утыканных, кукумаколками изузоренных! (―Кысь‖, стр. 65). Преужасный, пресветлый — ….стал кричать, что, дескать, вижу, вижу столп бестелесный, пресветлый, преужасный, громоподобный и стоочитый, и в том столпе верчение, и струение, и крылья, и зверь, идущий на четыре стороны (―Кысь‖, с. 65). Изузоренный — В кои-то веки с терема сошел с ясного, с крутоверхого, с-под резных курдалясин, что под кровлей понадрючены, с-под маковок багряных, молодой ржавью крашенных, боботюкалками утыканных, кукумаколками изузоренных! (―Кысь‖, с. 65). Стоочитый — ….Стал кричать, что, дескать, вижу, вижу столп бестелесный, пресветлый, преужасный, громоподобный и стоочитый, и в том столпе верчение, и струение, и крылья, и зверь, идущий на четыре стороны (―Кысь‖, с. 65). Крутоверхий — В кои-то веки с терема сошел с ясного, с крутоверхого, с-под резных курдалясин, что под кровлей понадрючены, с-под маковок багряных, молодой ржавью крашенных, боботюкалками утыканных ,кукумаколками изузоренных ! (―Кысь‖, с. 65). Толстоморденький — Всю-то ноченьку Бенедикт мышей ловил, и к утру у него на веревочке, вот не соврать, двести семьдесят две штучки барахталось, толстоморденькие, серенькие, шкурка шелковая (―Кысь‖, c.92). Девкa-чесалкa — И девку-чесалку нанять чтоб спину чесала…(―Кысь‖, с. 99). Душепользительный — … - Ну а мы с тобой вот и свершим что-нибудь симпатичное, душепользительное… Есть в тебе, пожалуй, какой-то артистизм…(―Кысь‖, с. 145). Проголубеть — Проголубело за окном – только и заметил Бенедикт, что свету прихлынуло, читать виднее стало (―Кысь‖, c. 204). Девка-качалка — Девку-качалку приставил, чтоб гамак качала, али сказать, колебала, но не сильно, а так, чуть-чуть (―Кысь‖, с. 206 ). Двуострый —… - отозвался тесть как эхо, засверкал глазами, топнул, торкнул Бенедикту в руки – откуда не возмись – крюк двуострый, рванул дверь чулана – швырнул Бенедикту балахон ..(―Кысь‖, с. 220). Гневливость — Бенедикт подумал про баньку и осерчал, сам почувствовал, как личико вздулось от гневливости: в баньке сыро, любая книга отсыреет (―Кысь‖, с. 246). Ляля-хромоножка — К лету крюк летал как птица; Ярослав проверен – ничего не нашлось, Рудольф, Мымря, Цецилия Альбертовна, Трофим,Шалва – ничего; Иаков, Упырь, Михаил, другой Михаил, Ляля-хромоножка, Евстахий – ничего (―Кысь‖, с. 267). 66 Многоногий — За ушами пыли набралось, сору, твари какие-то поселились: неспешные, многоногие, по ночам с места на место переходят, беспокоятся, может, гнезда свои перетаскивают, а кто – не видать: они ж за ушами (―Кысь‖, с. 278). Страховидное — Третье – не разбери поймешь что, а с виду как шар – мохнатое, страховидное (―Кысь‖, с. 285). Лунно-белый — Тесть освещал дорогу глазами. Два сильных, лунно-белых луча обшаривали коридоры…(―Кысь‖, с. 295). Облакопрогонник — Всем колдунам, а особо облакопрогонникам, считаться государевыми людбми и всегда спать в одежде в ожидании срочногo вызова (―Кысь‖, с.309). Мусороворот — …И Терентий Петрович, Министр Нефтеперерабатывающей, в свой черед сбросил белоснежные, с картинками и папиросной на них бумагою, редчайшие… не успел подхватить, сокровища чвакнулись в мусороворот, хлюпнули и поплыли …(―Кысь‖, с.317). “Изюм” (сборник рассказов) Нерукотворность — Но Общественный совет при мэре Москвы по проблемам формирования градостроительного и архитектурно-художественного облика города (длинный-то какой) не верит в нерукотворность и решил вложить административные персты в незримые раны Распятого и его Певца (―Изюм―, с.78). Сатана-Воланд, человекоубийца — ―Сатана-Воланд, этот человекоубийца от Начала, осуществивший Божественную функцию в окружении бесовской свиты, стоит в центре сегмента земного шара‖ (―Изюм―, с.79). Пиявицa — Значит, – прощай, вода! Звери алчные, пиявицы ненасытные, что горожанину вы оставляете? Воздух! один только воздух! (―Изюм―, с.80). Дядистепиный — Один из памятников, – боги, боги мои! – представляет собой бесконечно длинные, длиннее дядистепиных, брюки, сами по себе стояшие на подставке, а над брюками – скрещенные на несуществующей груди руки (―Изюм―, с.80). Недоумереть — Он недоумер, он еще корячится (―Изюм―, с.83). 67 Получеловек — Он уже и этого правда лишен, он получеловек, и место его получеловеческое (―Изюм―, с.83). Получеловеческий — Он уже и этого правда лишен, он получеловек, и место его получеловеческое (―Изюм―, с.83). Полубеспомощный —… И не пускают, и бесцеремонно переползают через его полубеспомощное тело, и насильно стригли ему плотные желтые ногти на бесполезной, обмягшей ноге, и насильно пытаютя надеть на него штаны (―Изюм―, с.84). Когтить — Сестра ест свой суп из чужой посуды, держа тарелку на коленке, как бы в пути, как бы на пересылке, и когтит Больного, попрекает эгоизмом – умирать он, видите ли, собрался, а как же близкие, которые от него зависят ? (―Изюм―, с.84). Постфрейдовский — Играю с ним дурные шутки, очевидные только нам, живущим в постфрейдовскую эпоху (―Изюм―, с.140). Протерто-слизистый — Супы протерто-слизистые, жидкие молочные каши из манной крупы или протертого риса, кисели и желе ягодные (―Изюм―, с.140). Травоядениe — А то, что за годы травоядения зеркало русской революции ослабло и, на наш взгляд, все хуже отражало современную русскую действительность (―Изюм―, с.140). Радужно-розовый — В радужно-розовых мечтах мне представлялось, как я куплю ее (―Изюм―, с.141). Дети-вегетариaнцы — ―Девочка и грибы‖ – переложением ―Анны Карененой‖ для детей-вегетариянцев - то все сходится, все становится ясным как день (―Изюм―, с.141). Хаджи-муратовeц — Тут к ней пoдошли с двух сторон два хаджи-муратовцa в национальных одеждах (―Изюм―, с.142). Завернуть-запаковать — Получше вам заверну-запакую, – пела баба сладким сельским голосом (―Изюм―, с.142). Электрозаяц — ―Так скоро же теперь?...‖ – вскрикнула женщина, потрасая электрозайцем (―Изюм―, с.145). Округлость, дородность — ―Полненьких‖, ―лямпампончиков‖ восторгались ―округлостями‖, в купчихах ценились ―дородность‖ и ―стати‖ (―Изюм―, с.148). Лямпампончик — ―Полненьких‖, ―лямпампончиков‖ восторгались ―округлостями‖, в купчихах ценились ―дородность‖ и ―стати‖ (―Изюм―, с.148). Узкобедрость, плоскогрудность — Ценят в женщине худобу, бледность, воздушность, стройность, узкобедрость, плоскогрудность, устремительность ввысь, всяческую бестелесность (―Изюм―, с.148). 68 Долговязость — Современная массовая культура тоже ориентирована на долговязость (―Изюм―, с.149). Водитель-родитель — Размер транспортного средства символически сигнализирует о сексуальном потенциале водителя-родителя (―Изюм―, с.152). Промсосискокомбинат — В моем детстве таких нызывали “промсосискокомбинат”, но может быть это чисто питерское (―Изюм―, с.155). Плоды-зерно, мясо-рыба — В культурах сельских, тесно связаных с наглядным производством еды, будь плоды-зерно или мясо-рыба, зависимость толщины от достатка очевиднее, чем в культурах более сложных, городских, промышленных (―Изюм―, с.156). Малоосязаемый — В городе оно хранится в малоосязаемом, несъедобном, виртуальном виде: в предметах, деньгах, ценных бумагах (―Изюм―, с.156). Технопомои — А иногда и не спохватываешься, махнешь рукой на все языковые приличия, и добровольно извергаешь технопомои (―Изюм―, с.159). Топляк — …А иногда всплывает, как топляк из темных вод (―Изюм―, с.161). Погранично-китайский, антикварно-красноармейский — На голове у него была новенькая погранично-китайская ушанка со спущенными ушами, с антикварнокрасноармейской звездочкой во лбу (―Изюм―, с.172). Смугло-иудейский — В проемах между ушами проглядывало смугло-иудейское лицо из серии выехавших в 1972 году от греха подальше (―Изюм―, с.172). Уедаемый — Демонстративно кушать не просто много, но другое - безошибочный прием : уедаемый вам этого не простит и не забудет (―Изюм―, с.183). Баба-ходок — В фольклoре же антипартийном, в анекдоте, баба-ходок, пришедшая на аудиенцию (―Изюм―, с.183). Глотатель — …немыслимо глотать их второпях, чтобы заморить червяка на скорую руку нет, глотатель устриц готовится к ритуалу торжественно… (―Изюм―, с.184). Узкопленочный —…Вековую вражду представителей белой расы к узкопленочному большинству (―Изюм―, с.203). Быстроед — …Женщина подала на быстроедов в суп (―Изюм―, с. 204). Прямоходом — Ездок бы в ту же минуту, потирая руки, прямоходом - к адвокату, состaвлять телегу на Лесного Царя (―Изюм―, с. 205). Фальшиво-озабоченный — Кто-то из наших телекомментаторов, пытаясь подогреть наш зрительный иетерес, сообщил фальшиво-озабоченным голосом, что теперь, дескать, Биллу предстоят трудные минуты объяснения с женой, с дочерью… (―Изюм―, с.207). 69 Пицца-хата — Круглосуточная оглушающая музыка,, макдональдсы или их греческие собратья пицца-хаты, бары, магазины (―Изюм―, с. 292). Белоглазый, одобренно-революционный — Когда же навалилась школа, пытаясь накрыть нас с головой ватным матрасом советской и одобренно-революционной литературы, – белоглазый Фадеев, подслеповатый Чернышевский… (―Изюм―, с. 336). Лупоглазие —…Когда герои, избавившшись от паркинксонизма и хронического лупоглазия, плачут …(―Изюм―, с. 341). Сиюминутность, спустярукавашность —…Чтобы море человеческой глупости, прагматичности, сиюминутности, кое-какность и спустярукавашности не захлестнуло меня (―Изюм―, с. 343). Стерильно-чистый —Cидели на лавочке, разглядывая научные книжки, кормили стерильно-чистых курочек (―Изюм―, с. 345). Медально-звучный — А медицинские знциклопедии с медально-звучными тройчатками имен, прицепленными к каждому синдрому! (―Изюм―, с. 350). “Не кысь” (сборник рассказов) Черемша – урюк — Шульгин сначала стеснялся немножко, потому что в нарды только чучмеки играют, - шеш – беш, черемша – урюк, – но потом привык (―Не кысь‖, c.7). Крафт – бумага — Развернул крафт – бумагу – в пакете было четыре котлеты ( ―Не кысь‖, c. 9). Ба – ба – ду – баканье — …сквозь него проходят, не замечая, красивые мордатые девушки в брюках, хипповые пареньки с закатанными рукавами, оплетенные наглым транзисторным ба – ба – ду – баканьем … (―Не кысь‖,c. 32). По – тмутаракански — Программа вечера была ясна: белая хрустящая скатерть, свет, тепло, особые слоеные пирожки по – тмутаракански, приятнейшая музыка откуда – то с потолка, захватывающие разговоры (―Не кысь―, c. 34). Напудренность — Новые игрушки – табакерка ли с портретом дамы, упивающейся своей розовой голой напудренностью, бисерный кошелек ,пасхальное, может быть, яйцо или же что – нибудь – ненужное, но ценное (―Не кысь‖, c. 34). 70 Эдакость — Посреди столицы угнездился дворец Филина, розовая гора, украшенная семо и овамо разнообразнейше, – со всякими зодческими эдакостями, штукенциями и финтибрясами: на цоколях – башни, на башнях – зубцы, промеж зубцов ленты да венки… (―Не кысь―, с. 44). Угнездиться — Посреди столицы угнездился дворец Филина, розовая гора, украшенная семо и овамо разнообразнейше, – со всякими зодческими эдакостями, штукенциями и финтибрясами: на цоколях – башни, на башнях – зубцы, промеж зубцов ленты да венки… (―Не кысь‖, c. 44). Яйцo – бой — Поздний час, магазины закрылись на засовы, последняя старушка выкатилась, прихватив с собой пачку маргарина и яйца – бой, никто не гуляет по улицам просто так, ничего не рассматривает, не глазеет по сторонам, каждый порскнул в свою дверь, задернул занавески и тянет руку к кнопке телевизора (―Не кысь‖, c. 44). Театрально – концертный — И вечернее небо над Филиным, над его кудрявым дворцом играет светом - кирпичным, сиреневым, – настоящее московское, театрально – концертное небо (―Не кысь―, с. 44). Маслянисто – морозный — А у них, на окружной… боже мой, какая там сейчас густая, маслянисто – морозная тьма, как пусто в стылых провалах между домами, да и самих домов не видно, слились с ночным, отягощенным снежными тугами небом, только окна там и сям горят неровным узором; золотые, зеленые, красные квадратики силятся растолкать полярный мрак… (―Не кысь―, с. 44). Баранно – блондинный — Теперь Ленечка был вдохновенным лжецом и поэтом, – что одно и то же, - небольшим, кривоногим юношей, с баранно – блондинной головой и круглым, неплотно закрывающимся ртом битого кролика ( ―Не кысь―, с. 63). Cтрашноглазый — И общими были для нас тоска зеленых стен, полы, измазанные краской, мастикой, гулкие лестницы, теплая вонь раздевалок и страшноглазый — Салтыков - Щедрин на площадке третьего этажа… (―Не кысь―, с. 63). Бескрылость — Ленечка был возмущен узостью и чертвостью соотрудников газеты, не принявших его стилистики, он усматривал в их позиции скудоумие, стандарт, бескрылость и гонение на творческую интелигенцию, – и, по – моему, вполне справедливо…(―Не кысь‖, c. 65). Обмусолка, ослышка, oбмыслевка — …это то место, куда швыряют, так уж и быть, обноски, обрезки, объедки, опивки, окурки, очиcтки, ошметки, обмылки, oбмусолки, очитки, овидки, ослышки и обмыслевки (―Не кысь‖, c. 66). 71 Oвидка — …это то место, куда швыряют, так уж и быть, обноски, обрезки, объедки, опивки, окурки, очиcтки, ошметки, обмылки, oбмусолки, очитки, овидки, ослышки и обмыслевки (―Не кысь‖, c. 66). Петушист — Вот полиция выследила петушистов и сделала налет на место боя. Зрители и владельцы бойцов были арестованы, а петухов отняло все то же Общество защиты животных, возмущенное мучительством (―Не кысь‖, c. 84). Пташка – комар — А то пишут: пташки – комары (―Не кысь―, с. 100). Головоногий —…Выпростает из – за пазухи руку и благослoвит всех чохом – ближних и дальних, ползающих и летающих, усопшых и нерожденных,нежных и ороговевших, двустворчатых и головоногих …(―Не кысь―, с.114). Двухбородый — Она лежала в палатке совершенно несчастная, ненавидела двухбородого Владимира и хотела скорей уже выйти за него замуж (―Не кысь―, с. 118). Фeя – купальщица — Он повел ее в ресторан, и толпа расступалась перед ними, и гардеробщик принял ее одежды как волшебное лебединое оперение феи – купальщицы, спустившейся с небес на маленькое лесное озеро (―Не кысь―, с.143). Поэт–девятиклассник — ..Тут были и какие – то молодые люди неопределенных занятий, и старик с гитарой, и поэты – девятиклассники, и актеры, оказывавшиеся шоферами, и шоферы, оказывавшиеся актерами… (―Не кысь―, с.154). Когтизм — Направление называлось – когтизм, страшное было зрелище (―Не кысь―, с. 156). Червь–проволочник — Уничтожить Лизавету было так же трудно, как перерезать яблочного червя – проволочника (―Не кысь―, с. 158). Озубыш — Уж на что она была страшна, Пипка, с этими черными озубышами, а ведь многим нравилась, и часто к концу веселого вечера одного из мужчин не досчитывались: Пипка под шумок увозила его - всегда на такси - к себе в Перловку (―Не кысь‖, с.166). Сверхукомплектованный — И рассказала, что нанялась юнгой на пароход, идущий в Японию, и поскольку пароход был уже сверхукомплектован, ей пришлось спать в котле с мясом и рисом …. (―Не кысь‖, c. 173). Орeл-новодел —….На свежеостроенных Воскресенских воротах вспыхивали золотые орлы-новоделы и прожигали глаза сквозь линзы слез (―Не кысь―, c. 201). Горестно-колыбельный — В оригинале - благодаря долгим гласным - горестноколыбельная, рыдающая, раскачивающаяся интонация …. (―Не кысь‖, с. 222). 72 Oкно-бойницa — Я хочу жить на высоком этаже, может быть, в четвертом дворе с видом на дальние крыши из окна-бойницы (―Не кысь‖, c. 228). Царь-плотник — Мокрый, струящийся, бьющий ветром в стекла город за беззащитным, незанавешанным, холостяцким окном, за припрятанными в межоконном холоду плавлеными сырками казался тогда злым петровским умыслом, местью огромного, пучеглазого, с разинутой пастью, зубастого царя-плотника, все догоняющего в ночных кошмарах … (―Не кысь ‖, с. 244). Сухоногий —…- Требовал идти, бежать, разыскать Веру Васильевну – подслеповатую, бедную, исхудавшую, сипкую, сухоногую старуху… (―Не кысь‖, с. 250). Демон-хранитель — Вернись, - печально качал головой демон-хранитель, - беги, спасайся (―Не кысь‖, с. 252). Полковник-любитель — Вы кто? Полковник-любитель? Это хорошо (―Не кысь‖, с. 254). Ложноножка — Пугаясь милиционеров, он расклеил на столбах объявления: ‖Желаю знать немецкий‖.Они провисели все лето, выгорая, шевеля ложноножками (―Не кысь‖, с.266). Девочка-мотылек — И под локтем его возникла, завязалась откуда-то из воздуха, из цветного сигаретного дыма девочка-мотылек;… (―Не кысь‖, с. 270). Школьник-отличник — Славные школьники-отличники преподнесли ей на день рождения красочный альбом: ―Коты Европы‖… (―Не кысь‖, с. 292). Рыбка-девочка — Трезвое утро вымело волшебных вечерних птиц, ушла на дно рыбкадевочка … (―Не кысь‖, с. 315). Cортирно-хлорный —….Kоробило паркет в общественных коридорах, по которым тоже гулял теплый сортирно-хлорный ветерок…(―Не кысь―, с.328). Четко-золотой, опасно-зубастый — … Ведь была красавицей: черная, с упоительно тонкой талией, с четко-золотым сфинксом, напечатанным на плече, с золотым колесом, с черным сыромятным приводным ремешком, со стальным опасно-зубастым провалом кудато вглубь, в загадочные недра, где, содрогаясь, туда-сюда ходил челнок, непонятно что делавший (―Не кысь―, c. 343). Клюворыл — Впрочем, зубы- у клюворылов, а наш, наш собственный, личный, серый и гладкий полосатик, наш бедный Йорик рыбы не ел, рыбаков не обижал, прожил жизнь светлую и короткую, – нет, нет, долгую, долгую жизнь, она длится и посейчас,…(―Не кысь―, с.346). 73 Палкa-посох — …И из распахнувшейся дверцы покажется сначала крепкая пожилая рука с палкой-посохом,…(―Не кысь‖, c. 349). Пупунчик, мумунчик — …Все эти фарфоровые собачки, чашечки, вазочки, колечки, рисуночки, фотокарточки, коробочки, записочки, финтифлюшки, пупунчики и мумунчики – проходят через нее нетронутыми (― Не кысь‖, c. 354). Влажно-рассыпчатое — Тронуть их страшно; очень хочется, но страшно: а вдруг, если нажмешь посильней, ухватишь покрепче это бело-розовое, пухлоподатливое, влажнорассыпчатое, оно – ах! - и растечется, уйдет волной назад, в море, откуда пришло (―Не кысь―, с. 388). Пухлоподатливое — Тронуть их страшно; очень хочется, но страшно: а вдруг, если нажмешь посильней, ухватишь покрепче это бело-розовое, пухлоподатливое, влажнорассыпчатое, оно – ах! - и растечется, уйдет волной назад, в море, откуда пришло (―Не кысь―, с. 388). Шляпы-вертограды — … Островами по водам уплывут шляпы-вертограды, и обморочных пациенток доктора Жука затопчут на военных дорогах (―Не кысь‖, c. 390). Шляпка-грибок — На маленькой головке, словно на память о фронтовой канонаде, – скупая шляпка-грибок, копия немецкой каски, пустой перевернутый походный котелок, – нет каши, съели (―Не кысь‖, c. 391). Шляпка-менингитка — …Снова и снова взбивать надо лбом валик поредевших волос, прикрывать затылок шляпкой-менингиткой - … (―Не кысь‖, c. 392). Нашлепка-ермолка — То это таблетка с дымкой вуали – крупной, редкой, не скрывающей глаз, случилось им быть заплаканными; то нашлепка-ермолка с букетиком искусственной мимозы.. (―Не кысь‖, с. 393). Kалека-самозванка — Как смеет эта беспардонная калека-самозванка порочить герцога ?... (―Не кысь‖, с. 422). Девочка-старушка — Потом она жила у богатых американцев, которые были разочарованы – они ждали эдакую голливудскую диву, а получили на руки маленькую, пугливую и вздорную, мелко семенящую, вечно прикрывающую подбородок бумажной салфеткой девочку- старушку (―Не кысь‖, с. 428). Псевдокапустоид — Лето, чудная погода; стою, любуюсь на клумбу, где портрет Ильича любовно выложен (или высажен) каким то темно-зеленым псевдокапустоидом по светлозелeному фону (―Не кысь‖, c. 430). 74 Художник-варвар — Художник-варвар кистью сонной пририсовал тирану бороду, подправил лоб, побелил вокруг головы, набросил на фленч почтенный Halstuch (―Не кысь‖, с. 431). Cупруг-материалист — Область научных интересов супругов-материалистов сузилась, зато честь сестры была восстановлена (―Не кысь ‖ с. 437). Доприглашавший — …все приглашавшим и приглашавшим последовать за ним, туда, в Marlboro country, горно-лошадное, круто-мачистское виртуальное пространство, – и вот, доприглашавшимся (―Не кысь‖, c. 499). Горно-лошадный, круто-мачистский — последовать за ним, туда, …Все приглашавшим и приглашавшим в Marlboro country, горно-лошадное, круто-мачистское виртуальное пространство, – и вот, доприглашавшимся (―Не кысь‖, с.499). Двоемыслие — Не знаю, как вышел бы из положения американец, но автор , воспитанный в атмосфере массового вранья, демагогии и двоемыслия, успел выкурить полсигареты, изображая одновременно глухую, неграмотную и иностранку,…(―Не кысь‖, с.502). Любитель-библеист — В 1882 году британский генерал Гордон, любитель-библеист, решил, что он нашел настоящую Голгофу (―Не кысь‖, c.521). Глаза-плошки — Рядом с ней махал лапой Микки-Маус, национальная мышь, – размером с небольшой американский домик, черный, навеки осклабившийся, с белыми глазами- плошками, в белых вздутых перчатках (―Не кысь―, с. 537). Ложки-плошки — Если ты сам – чужая собственность, если твои ложки-плошки, урожай, жена и дети тебе не принадлежат, то о каком уважении может идти речь? (―Не кысь‖, с. 543). Дворец-магазин — А по соседству молодой прощелыга строит роскошный дворец- магазин, многоэтажный… (―Не кысь‖, c. 545). Старик-конкурент — И столько денег он убухивает во всякие лифты и резной дуб, что сейчас, ясное дело, разорится на радость старику-конкуренту (―Не кысь‖, с.545). Пламенно-религиозный — Сияющий синим огнем воздух, которым окружен саркофаг, некогда содержавший набальзамированное тело императрицы, достоин быть мечтой пламенно-религиозного воображения (―Не кысь―, с. 547). Взаимовручение —…- Oтодвинуто на десятый план участниками увлеченными, взаимовручением съедобных и несъедобных предметов (―Не кысь‖, с.576). 75 76 Резюме Языковая игра - один из активных процессов в развитии языка, ярко проявляющихся в настоящее время. В связи с этим данная работа является актуальной. Цель работы – рассмотреть особенности словотворчества в художественной речи Татьяны Толстой как одно из проявлений языковой игры. В связи с поставленной целью выдвигаются следующие задачи: рассмотреть итоги и проблемы изучения языковой игры, особенности словообразовательной игры в художественной речи, проанализировать окказиональные производные в словообразовательном и функциональном аспекте в произведениях Т.Толстой. Материалом исследования является сборник рассказов Т.Толстой ―Не кысь‖, сборник рассказов ―Изюм‖, роман ―Кысь‖. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложения. Проведенное исследование показывает, что словотворчество - одно из особенностей художественного языка Татьяны Толстой. Среди окказиональных производных доминируют сложные потенциальные имена существительные и имена прилагательные. Они выполняют разные функции в художественной речи, основные из них: усиление выразительности и экспрессивности речи, информационно-номинативная функция с целью называния явления более экономным способом, создание ощущения сказочности; имитация живой речи в художественном тексте. 77 Santrauka Kalbos žaismas – šiuo metu yra vienas iš aktyviausiai ir dažniausiai mokslinėse publikacijose aptariamų kalbos klausimų. Būtent tai ir apsprendžia darbo aktualumą. Darbo tikslas – išanalizuoti rusų rašytojos Tatjanos Tolstajos kūrinių tekstuose sutinkamų okazinių naujadarų, kaip vieno iš kalbos žaismo raiškos, ypatumus. Vienu iš šio darbo uždavinių buvo išanalizavus mokslinę literatūrą, susijusią su darbo tematika, įgytas žinias panaudoti nustatant T. Tolstajos apsakymų rinkinių „Ne kys―, „Izium― ir romane „Kys― tekstuose sutinkamų žodžių darybos elementų funkcinius ypatumus žodžių žaismui perteikti.. Tyrimas parodė, kad naujadarai yra vienas iš pagrindinių T. Tolstajos kalbos žaismo raiškos būdų, suformuojančių vieną iš esminių šios autorės parašytų literatūros kūrinių kalbos ypatybių. Okazinių žodžių tarpe dominuoja sudurtiniai būdvardžiai ir daiktavardžiai. Okaziniai žodžiai T. Tolstajos apsakymų ir romano tekstuose dalyvauja ekspresijos raiškoje kaip viena iš ekonomiškiausių priemonių, suteikiančių grožiniam tekstui betarpiško pašnekesio, sutinkamo pasakose, pobūdį. 78 Summary Linguistic game is one of the active processes in language development, which is vividly manifested nowadays. That’s why this piece of work is actual. The aim of this work is to make a review of peculiarities of creation of words in the fiction of Tatjana Tolstaja as one of the manifestation of linguistic game. The tasks set are to consider the results and problems of study of linguistic game, the peculiarities of creation of words in fiction, to analyse occasional derivatives in word formation and functional aspect in books by T.Tolstaja. The literary works under research are stories by T.Tolstaja ―Ne kyc‖, ―Izium‖ the novel ―Kyc‖. As it is shown by the research, creation of words is one of the peculiarities of T.Tolstajas literary language. Among occasional derivatives dominate potential words, usually compound nouns and adjectives. Occasional words fulfil different functions connected with the expressiveness of literary language. Mainly it is means of a more economical description of phenomenon, creating a fairytale atmosphere in storytelling, making the speech of characters natural and collognial. 79
