7. Муравьев Д.П. Метафора / Д.П. Муравьев // Литературный энцикло-

ЯЗЫК И КУЛЬТУРА
62
7. Муравьев Д.П. Метафора / Д.П. Муравьев // Литературный энциклопедический словарь / под общ. ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева. –
М., 1987.
8. Петров В.В. Метафора: от семантических представлений к когнитивному анализу / В.В. Петров // Вопросы языкознания. – 1990. – № 3.
9. Резанова З.И. Метафорический фрагмент русской языковой картины
мира: ключевые концепты / З.И. Резанова, Н.А. Мишанкина, Д.А. Катунин. –
Ч. 1. – Воронеж, 2003. – 324 с.
10. Телия В.Н. Вторичная номинация и ее виды / В.Н. Телия // Языковая
номинация. Виды наименований. – М.: Наука, 1977. – С. 129-221.
11. Цветаева М.И. Молодец / М.И. Цветаева // Собранные сочинения: в
7 т. Т. 3. – М., 1994. – С. 282-340.
12. Эткинд Е.Г. Разговор о стихах / Е.Г. Эткинд. – М.: Дет. лит, 1970. –
238 с.
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ИССЛЕДОВАНИЯ
ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ДЕТАЛИ
© Лукьянчук Н.В.
Севастопольский национальный технический университет,
Украина, г. Севастополь
В статье указаны предпосылки выбора художественной детали в качестве предмета исследования, обоснована актуальность темы и намечены направления исследования теории по данному вопросу.
Антропоцентричность современной научной парадигмы определяет интерес исследователей теории текста к проблемам, связанным с появлением,
развитием и функционированием средств, участвующих в формировании
персонажных образов и образа автора как антропоцентров художественного
произведения; внимание к механизмам текстообразования и его восприятия;
нацеленность исследований на решение вопроса «скрытых смыслов», решение проблемы декодирования импликации текста. В качестве результата
таких исследований стало возможным выявление и описание таких типов
художественных деталей, которые определяющих художественную коммуникацию определенного периода.
Будучи структурированной в соответствии с авторской интенцией, семантическая организация текста способствует функционированию художественной детали в качестве текстового сигнала. Другими словами, деталь

Старший преподаватель кафедры Практики романо-германских языков.
Классическая филология
63
приобретает больше смысловой нагрузки за счет активизации механизмов
выдвижения и способствует концентрации читателя на каком-либо, на первый взгляд, незначительные элементе текста. С помощью определенного
выбора и размещения деталей в художественном тексте автор добивается
эмоционального и эстетического воздействия на читателя.
Несмотря на то, что фундамент синтезированного изучения художественного текста был заложен еще традиционными лингвистическими школами, которые изучали его сквозь призму грамматических структур и категорий, лингвистическая наука до сих пор не имеет опыта интегративного
описания художественной детали в контексте ее функционирования ни в художественной речи, ни в текстах отдельных мастеров художественного слова. Есть все основания полагать, что когнитивное движение составляющих
модели «художественная деталь ↔ художественный текст» является не односторонним, а взаимонаправленным: не только художественная деталь
способствует выразительности, образности и оригинальности художественного выражения, но и само художественное выражение оказывает влияние
на структуру, семантику и прагматику художественной детали. Вместе они
«под давлением» законов реконструкции смысла текста подвергаются существенным системным модификациям.
Поэтому нами избирается новый лингво-когнитивный аспект изучения
художественной детали, поскольку он дает возможность интегративному
изучению и описанию ее роли в формировании образной системы художественного текста.
Актуальность работы обусловлена общей тенденцией гуманитарной парадигмы знания к комплексному изучению явлений языка с целью объяснения формального, содержательного и смыслового аспектов таких явлений; к
изучению когнитивных и коммуникативных аспектов речевой деятельности,
среди которых главное место принадлежит модели «слово ↔ текст». Несмотря на то, что семантико-лингвистические измерения художественных
текстов неоднократно становились объектом исследовательского внимания,
их функционально-семантическая организация через анализ текстоформирующей и текстооформляющей функции художественной детали, часто
представленной в тексте только одним отдельным словом, не была предметом специального научного исследования. Выяснение роли и места художественной детали в художественном тексте, представляет собой новый ракурс этой проблемы.
Понятие «художественная деталь» (далее – ХД) как изобразительное средство художественного произведения впервые употребляется еще В.Г. Белинский [1, с. 382]. Однако, пристальное внимание ХД получила только в двадцатом веке. Определение художественной детали как одного из средств
изобразительного искусства и суждения о ее разновидностях впервые появились в книге Г.Н. Поспелова «Теория литературы» [7, c. 67], из которой
64
ЯЗЫК И КУЛЬТУРА
выясняется, что слово «détail», будучи французского происхождения, обозначает «часть, частицу, долю, подробность, мелкую часть мелочи» и в качестве художественного средства выполняет важные функции в литературном произведении.
Деталь ХД в общем смысле понимается как «отдельный фрагмент информации или факт о чем-то, или незначительная подробность о качестве
чего-то, которая видна только при придирчивом рассмотрении» [9, p. 375]. В
словаре современного английского языка Оксфордского университета ХД
приобретает расширенное определение: «1) незначительный отдельный факт
или вещь, 2) незначительные факты или качества чего-то, рассматриваемые
в совокупности» [10, p.416].
Среди русских литературоведов и лингвистов, объединившихся в конце
1910-х годов в Петербурге и Москве на общих методологических основаниях и, в сущности, сделавших из литературоведения науку мирового значения [11], ХД толковалась в более широком смысле: не только как отдельная
единица информации о явлениях, вещи и сущности художественного текста, а
как фрагмент, неоспоримо значимая составляющая композиции текста обеспечивающая связность всего произведения, его когерентность и когезию.
Таким образом, ХД в широком смысле является определенным психологическим и языковым дополнением художественного изображения сущностей текстовой реальности, иначе, образов художественного произведения, в изображении которых нет второстепенных подробностей: каждая мельчайшая черта привносит новую информацию об образе.
Добин Е. в труде «Сюжет и действительность. Искусство детали» (1981)
разграничивал художественную деталь и подробность, объясняя критерий
разграничения понятий тем, что ХД, когда превращается в лейтмотив, ориентирована на единичность, концентрирующую интенсивность художественного высказывания [3, с. 304].
Среди сторонников различных лингвистических парадигм одна и та же
черта ХД (а именно, ее направленность на художественность повествования) получала новый ракурс рассмотрения, что иногда приводило к противоположным определениям.
В противовес реалистам, склонным к точному воспроизведению явления во всех подробностях, модернисты отдавали предпочтение выразительным ХД, которые являлись знаком, образом, символом, наделяя ее функцией представления идиостиля любого автора [12].
В свете структурного подхода, была заложена основа подхода к ХД как к
структурной составляющей системы текста. Ученый-структуралист Ю. Лотман в работе «Анализ поэтического текста» вспоминает, как Л.Н. Толстой в
ответе на критику его романа «Анна Каренина» писал: «художественная
идея реализует себя через «сцепление» – структуру – и не существует вне
ее, идея художника реализуется в его модели действительности ... для кри-
Классическая филология
65
тики искусства нужны люди, которые бы показывали бессмыслицу отыскивания мыслей в художественном произведении и постоянно руководили бы
читателей в том бесчисленном лабиринте сцеплений, в котором и состоит
сущность искусства, и по тем законам, которые служат основанием этих сцеплений» [6, с. 47-48]. В отличие от нехудожественных текстов, по мнению
Ю.М. Лотмана, произведение искусства соотносится не с одним, а многими
кодами, которые его дешифрует. «Индивидуальное в художественном тексте –
это не внесистемнымное, а многосистемное. Чем в большее количество дешифрующих структур входит тот или иной конструктивный узел текста одновременно, тем индивидуальнее его значение» [6, с. 124].
В другой своей работе «Структура художественного текста» указанный
ученый подчеркивает стремление всех разноуровневых выразительных элементов художественного текста складываться в определенную организацию,
композиционное целое. И «в пределах каждого отдельного уровня последовательности они будут выстраиваться по принципу соединения разнородных элементов таким образом, чтобы с одной стороны, создавались определенные, ощутимые структурные последовательности, а с другой – непрерывные их нарушения в результате наложения на них других структур, имеют «возбуждающее» действие. Таким образом, создается механизм чрезвычайной гибкости и безграничной семантической активности [5, с. 265]. По
нашему мнению, именно такими свойствами «возбуждать» структуру, и
«активизировать» семантику текста обладает ХД как структурная и семантическая составляющая всего произведения.
Такой подход к композиции художественного текста основывается на
высказанном ранее мнении В.Б. Шкловского, который подчеркивал большой потенциал ХД в создании ярких и достоверных персонажных образов,
когда писатели не «объясняют своих героев читателю», а дают возможность
с помощью какой-то мелкой, но яркой подробности », этого героя «увидеть»
[8, с. 50-53], выбрав «характерную деталь, меткую характеристику вещи» и
«увязать их с целым содержанием», ставящим ее в надлежащее место [там же].
Детализация в литературе не только интересная, желательно – она неизбежна (курсив автора); другими словами – это не украшение, а суть образа.
Итак, воспроизвести предмет во всех его особенностях писатель не в состоянии, а детали замещают в тексте целое. Выбирая ту или иную деталь, автор
рассчитывает на воображение, опыт читателя, который дополняет в воображении недостающие элементы. Этот процесс Р. Ингарден называл «устранение мест полной неопределенности» [4], понимая под этим «конкретизацию» произведения читателем [2].
Список литературы:
1. Белинский В.Г. Полное собрание сочинений. Т. XII. – М.: Госиздат,
1926. – 382 с.
66
ЯЗЫК И КУЛЬТУРА
2. Деталь и образ [Электронный ресурс] / М.Л. Ремнѐва, Л.В. Чернец,
Л.А. Маркина, А.В. Архангельская, В.Б. Семѐнов и др. – Режим доступа:
http://www.philol.msu.ru/~tezaurus/library.php?View=d&course=3&raz=2&pod
=9&par=1.
3. Добин Е.С. Сюжет и действительность. Искусство детали. – Л., 1981. –
435с.
4. Ингарден. Р. Исследования по эстетике. – Издательство Иностранной
литературы. – М., 1962. – 572 с.
5. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. – «Искусство»,
1970. – 384 с.
6. Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. – СПб.: «Искусство СПБ», 1996. –
848 с.
7. Поспелов Г.Н. Теория литературы. – М.: «Высшая школа», 1978. – 351 с.
8. Шкловский В.Б. Техника писательского ремесла. – М.; Л.: Молодая
гвардия, 1927. – 73 с.
9. International Dictionary of English. – Cambridge University Press, 1995. –
1774 p.
10. Oxford Advanced Leaner's Dictionary of Current English / A S Hornby. –
7th edition. – Oxford University Press, 2005. – 1780 p.
11. Словарь культуры XX века [Электронный ресурс]. – Режим доступа:
http://rudnevslovar.narod.ru/f2.htm.
12. Лiтературознавча энциклопедия: в 2 т. Т. 1 / Авт.-сост. Ю.I. Ковалiв. –
Киев: ВЦ «Академия», 2007. – 608 с.