Исследование неформального рынка труда в странах СНГ-7 Янг-Ро Юн Барри Райлли Горана Крштич Сабин Бернабе Всемирный банк Статья подготовлена для Конференции по Инициативе СНГ-7, проводимой в Люцерне 20-22 января 2003 г. Полученные данные, содержание и выводы данной работы целиком выражают мнение автора(ов) и не могут быть интерпретированы как мнение группы Всемирного банка либо его партнеров, а также Совета директоров Всемирного банка либо стран, которые они представляют. Всемирный банк не гарантирует точности данных, включенных в данную публикацию, и не несет ответственности за последствия их использования. Границы, цвета, наименования и любая другая информация, представленные на картах, также не могут быть интерпретированы как мнение группы Всемирного банка по поводу юридического статуса любой территории или в качестве поддержки либо признания этих границ. СОДЕРЖАНИЕ Порядковые номера разделов Стр. Исполнительное резюме iii- iv Введение v-vii 1 Обзор переходного процесса в странах СНГ-7 за прошедшее десятилетие. 1-6 2 Концептуальный подход для оценки неофициальной деятельность 7-14 3 Оценки официальной и неофициальной занятости в странах СНГ-7 15-27 4 4.1 4.2 Неофициальная деятельность и бедность Методические подходы к измерению бедности Неофициальная деятельность и риски бедности в странах СНГ-7 Секция 2: Неофициальная деятельность и детский труд в Таджикистане 28-36 5 5.1 5.2 5.3 Неофициальная деятельность и социальная защита 37-59 Обзор финансового положения в странах СНГ-7 Официальная система социальной защиты в странах СНГ-7 Неофициальная система социальной защиты в странах СНГ-7. Cекция 3: Эконометрический анализ социальной защиты и бедности для Армении Заключения, политические выводы и рекомендации 60 – 63 Использованная литература 64 – 69 Приложение 70 – 76 ii Исполнительное резюме В настоящей работе, помимо всего остального, рассматривается ситуация с деятельностью неформальных рынков труда в семи беднейших странах Содружества Независимых Государств (СНГ), (а именно, в Армении, Азербайджане, Грузии, Кыргызской Республике, Молдове, Таджикистане и Узбекистане). С целью более широкого рассмотрения аспектов этой деятельности используются самые различные источники информации. Также оценивается взаимосвязь между неофициальной занятостью и бедностью, чтобы иметь возможность объяснить наилучшим способом суть рассматриваемого явления. Важной дополнительной темой настоящего исследования является изучение роли официальных и неофициальных механизмов социальной защиты. В частности, проводится оценка характера их связи с бедностью в разрезе различных видов экономической деятельности, включая неформальную занятость. При применении общесопоставимого критерия среди стран СНГ-7, результаты нашего исследования приводят к выводу, что неформальная занятость является широко распространенным явлением во всех этих странах, причем в большинстве из них уровни неофициальной занятости превышают уровни официальной занятости. По нашим оценкам, почти 16 миллионов человек в возрасте старше 15 лет заняты тем или иным видом неформальной деятельности. Также согласно нашим подсчетам, приблизительно три четверти этого населения заняты сельскохозяйственным трудом, и по нашим предположениям, суть такой активности заключается в обеспечении пропитания для существования. Похоже, что повсюду неформальная занятость связана с относительно высоким риском бедности, за исключением Таджикистана. Данное заключение будет использовано для дальнейшего подтверждения того факта, что большая часть неформальной деятельности носит характер обеспечения пропитания и используется многими в качестве стратегии выживания. С учетом особенностей неформальной занятости в странах СНГ, общепринятое мнение о том, что относительно объемные неформальные сектора представляют собой источники неиспользованных ресурсов для государственных налоговых поступлений, видится не совсем верным. И хотя существует возможность некоторых налоговых потерь вследствие наличия обширных неформальных секторов, все-таки низкие объемы налоговых сборов происходят из-за общих проблем в системах финансового сектора и казначейства, а также из-за неспособности проведения необходимых широких структурных преобразований в экономике. В СНГ-7 приняты законы, обеспечивающие поддержку рыночной экономики. Однако, существует общепризнанное мнение, что нормативная база, регулирующая деловую активность, все еще несовершенна, усложнена и противоречива. Требуется упрощение этой законодательной базы с тем, чтобы выгоды от перехода предприятий в формальный сектор перевесили бы издержки, как в плане времени, так и денег. Дополнительно к этому, данный процесс должен включать прозрачный, простой и исполнимый налоговый кодекс. Отсутствие необходимых государственных ресурсов затрагивает область государственных расходов. По нашим наблюдениям отмечается резкое сокращение бюджетных средств, выделяемых на сектора здравоохранения, образования и социальной защиты в СНГ-7. Снижение расходов на эти первые две категории будет иметь последствия в долгосрочной перспективе на процесс развития и поддержания производительной базы капитала человеческих ресурсов. Однако, развал систем социальной защиты отражается незамедлительным образом на благосостоянии. Факты, представленные в настоящем документе, свидетельствуют о том, что официальные методы социальной защиты лишены запланированной целенаправленности в том смысле, что они, похоже, имеют слабую связь с некоторыми группами, наиболее подверженными риску оказаться в бедности. Неформальные (или частные) методы социальной защиты iii оказываются более эффективными в силу своей адресности на группах, подверженных такому риску, и в действительности так и происходит во многих странах в отношении «безработных» и экономически «неактивного» населения. iv Введение Прошло уже более десяти лет с тех пор, когда ведущая экономика центрального планирования стала проводить обширную программу экономических реформ, направленных на содействие переходу к хозяйствованию, основанному на рыночных принципах. Последнее десятилетие двадцатого века стало свидетелем проведения крупнейшего экономического эксперимента, когда остальные страны с экономиками центрального планирования вступили на схожий путь по преобразованию своих экономических систем. Такой процесс преобразований оказал влияние не только на экономическую политику, но также и на социальную политику, практику хозяйственных отношений и институциональную систему. Новое тысячелетие дало возможность экономистам пересмотреть и поразмыслить над «десятилетием переходного периода» в разрезе разных подходов и измерений (см. к примеру, Tanzi and Tsibouris (2000), Fischer (2001), Havrylyshyn (2001), Svejnar (2002), Campos and Coricelli (2002), and Djankov and Murrell (2002)). Что касается производства, то официальные данные по первому десятилетию переходного периода сейчас уже документально отражены надлежащим образом. Объемы производства снизились, и потребовалось намного больше времени, чем Снижение объемов производства было связано с ожидалось для их восстановления.1 беспорядочным распределением ресурсов, что отрицательным образом сказалось на уровне и распределении доходов, и в конечном счете способствовало увеличению риска бедности. Степень глубины кризиса в период преобразований и темпы последующего экономического восстановления варьировались по странам с переходными экономиками. Различия в практическом опыте побудили некоторых авторов2 разделить страны с переходными экономиками на три отдельные группы: страны Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ), страны Прибалтики, Россию и остальные республики бывшего Советского Союза (т. е., страны СНГ). Именно в последней группе спад объемов производства оказался самым резким, а восстановление экономики – самым затяжным процессом. Был приведен ряд объяснений для различий в практическом опыте стран с переходными экономиками. В целом, первоначальные условия (например, срок нахождения страны в советском блоке и ее зависимость от принципов торговли Comecon) обычно рассматриваются как объяснение глубины экономического спада в ходе проводимых преобразований. Однако, скорость структурных преобразований (т.е., установление финансовой дисциплины через введение жестких бюджетных ограничений, темп и характер процесса приватизации и реструктуризации предприятий, и масштабы внутренней и внешней либерализации) также отмечается как ключевой критерий, определяющий восстановление экономики (см. Havrylyshyn (2001)). Что касается темпов структурных преобразований, то в особенности страны СНГ оказались самыми отстающими в этом отношении. Это побудило Åslund, Boone and Johnson (2001) доказывать, что многие страны увязли в «экономической западне неполных реформ», когда правительства навязывают высокие налоговые ставки, тем самым заставляя предпринимателей переходить в теневую экономику, что ведет к сокращению налоговых поступлений, и в конечном счете, влияет на способность государства финансировать соответствующим образом предоставление общественных благ. Кроме того, отсутствие культурного влияния деятельности частного сектора на официальный сектор также ограничивает развитие важного двигателя экономического роста (см. Blanchard (1997)). 1 De Broeck and Koen (2000) отмечают, что спад производства в начале переходного периода произошел, главным образом, вследствие фактора снижения общих уровней производства, а не фактора уровней сбережения. 2 Например, см. Fischer and Sahay (2000). v Понятие, привнесенное Åslund, Boone and Johnson (2001), основано на работе Johnson, Kaufmann and Schliefer (1997), которые рассматривают неофициальную или неформальную экономику как неблагоприятное следствие политизации экономической деятельности. Они подчеркивают значение последствий для системы государственных финансовых ресурсов, которые могут возникнуть вследствие перехода вновь создаваемых предприятий из формального в теневой сектор экономики. Этот факт рассматривается как потенциальная угроза для способности государства обеспечить предоставление важных общественных благ, содействующих поддержке рыночных отношений (к примеру, обеспечение общественного порядка, включающее кроме всего прочего, исполнение договорных обязательств и ряд иных социальных услуг). Они выделяют простую модель, где экономики находятся в одном из двух отличных друг от друга положений равновесия. Одно из них является относительно выгодным, поскольку налоговые нарушения и требования при этом минимальные, поступления доходов в государственный бюджет высокие, предоставление общественных благ происходит на соответствующем уровне, и емкость неформального сектора маленькая. Второе положение равновесия является до значительной степени противоположностью такой модели, и при отсутствии реформ, отход от нее будет трудным. При отсутствии жизнеспособного официального сектора налоговая база окажется слишком ограниченной, чтобы финансировать общественные услуги и товары для оказания поддержки рыночным принципам. А при отсутствии поддерживающих рынок общественных благ у предпринимателей не будет стимулов для активного участия в формальном секторе. Существенный практический вклад, сделанный Johnson et al. (1997), заключался в определении размеров неофициального сектора в процентном отношении к измеренной экономической деятельности. В целом, в странах СНГ неофициальные сектора имеют значительно большие объемы, чем в странах ЦВЕ или Прибалтики3. Хотя было достигнуто незначительное согласие относительно самой подходящей методики для количественного измерения неофициального сектора, Schneider (2002) модернизирует более ранний анализ, проведенный Johnson et al. (1997), при этом представляя расчеты, основанные и на иных методологических подходах. Смысл объемного содержания остается до значительной степени таким же, когда средние размеры неофициального сектора в виде процентной доли к измеренному ВВП в странах СНГ оказываются на две трети выше относительно стран ЦВЕ. Можно оспаривать тот факт, что существование неофициального сектора подрывает до некоторой степени способность государства получать доходы. Однако, косвенное утверждение, содержащееся в анализе Johnson et al. (1997) и Åslund et al. (2001) таково, что основная причина для занятий неофициальной деятельностью связана с такими рыночными стимулами, как например, уклонение от налогов и/или желание избежать карательных государственных регулирующих норм. Мотивация к участию, по всей вероятности, отличается в зависимости от того, на какой стадии реформирования находится та или иная страна. В странах, где экономические реформы находятся в зрелой стадии (к примеру, страны Центральной и Восточной Европы), такая мотивация характеризуется «рыночно основанной» тенденцией. В странах с экономиками на более ранних стадиях реформирования (например, СНГ и южноевропейские страны), неофициальная деятельность характеризуется как движимая неудовлетворительными возможностями в формальном секторе, и считается, что она в значительной степени обеспечивает 'стратегию преодоления' для выживания. Хотя это обеспечивает полезное разветвление, все же представляется, что обе причины могут 3 Существование неформальной (или ‘второй’) экономики в этих странах не явилось следствием переходного процесса. Черные рынки процветали и в советские времена (см. Grossman (1977)). vi сосуществовать в данной переходной экономике независимо от ее местонахождения в процессе реформы. Доклад ЕБРР по переходным экономикам (2000) содержит заключение, что использование неофициального сектора как инструмента выживания имеет более широкую распространенность в странах СНГ, чем во многих государствах ЦВЕ. Если такое явление действительно имеет место, то это еще не доказывает того факта, что неофициальная деятельность такого рода ведет к существенным потерям государственных финансовых средств в плане прошлых налоговых доходов. Целью настоящего исследования является изучение характера и структуры неофициальной занятости в семи беднейших странах СНГ (а именно, Армении, Азербайджане, Грузии, Кыргызстане, Молдове, Таджикистане и Узбекистане) с использованием разнообразных источников информации и данных.4 Основная задача настоящего исследования заключается в том, чтобы установить ту степень, которая существует связь между неофициальной занятостью и бедностью. Это обнадеживающим образом обеспечивает важное понимание того, как мы объясняем интересующее нас явление (т. е., прежде всего, как стратегию выживания или же, прежде всего, как механизм для уклонения от законов и налогов). Кроме того, здесь проводится изучение роли официальных и неофициальных механизмов социальной защиты и оценки характера их взаимосвязи с бедностью в разрезе различных видов хозяйственной деятельности, включая неофициальную занятость. Теперь можно представить структуру настоящего исследования. В следующем разделе содержится краткое описание содержания переходного процесса в семи странах СНГ и подчеркивается, почему их практика отличается от многих других стран с переходными экономиками, находящимися в процессе реформирования. Следующий за ним раздел содержит описание концептуального подхода, которым мы руководствуемся и даем объяснение явлению неформальной занятости. В третьем разделе данный концептуальный подход практически применяется для изучения структуры формальной и неформальной занятости и определения масштабов неофициальной занятости в каждой из этих стран. Раздел четыре исследует отношения между риском бедности и различными видами деятельности на рынках труда (включая неофициальную трудовую деятельность). В пятом разделе изучается роль систем официальной (государственной) и неофициальной (частной) социальной защиты и исследуется ее связь с деятельностью на рынках труда и риском бедности. В заключительном разделе содержатся заключения и некоторые выводы политического характера, вытекающие из настоящего описательного анализа. 4 С учетом количества изучаемых стран наш подход лучше всего может быть представлен как «мазок широкой кистью» для описания данного явления в разрезе этих стран, и за счет этого неизбежно будут опущены более четкие подробности, характерные для каждой страны. vii 1. Обзор переходного процесса в странах СНГ-7 за прошедшее десятилетие. Как было отмечено выше, главным общепризнанным фактом переходного процесса является резкое снижение объемов производства и затянувшийся характер последующего экономического восстановления. В таблице 1.1 представлены показатели реального ВВП в течение первого «десятилетия переходного периода» по семи рассматриваемым странам СНГ. Хотя официальные данные могут преувеличивать убытки производства, если брать во внимание роль неформальных секторов в этих странах, все же масштабы спада производства во всех странах, кроме одной, впечатляют. Исключение составляет Узбекистан, чей нетипичный экономический рост в течение большей части данного периода явился предметом всеобщего обсуждения (см. Zettlemeyer (1998)).5 Также следует принять во внимание тот факт, что четыре из остальных шести стран были втянуты во внешние вооруженные конфликты (Армения и Азербайджан), или во внутренние вооруженные конфликты (Грузия и Таджикистан) на протяжении значительного периода времени рассматриваемого десятилетия.6 Таблица 1.1: Показатели реального ВВП (1989 = 100) Армения Азербайджан Грузия Кыргызстан Молдова Таджикистан Узбекистан 1989 100 100 100 100 100 100 100 1990 92.6 88.3 87.6 103.0 97.6 98.4 101.6 1991 76.8 87.7 69.6 97.9 80.5 91.4 101.1 1992 44.7 67.9 38.4 79.3 57.1 64.9 89.9 1993 40.7 52.2 28.6 66.6 56.4 57.8 87.8 1994 42.9 41.9 25.4 53.2 38.8 46.8 84.1 1995 45.9 37.0 26.0 50.3 38.3 41.0 83.4 1996 48.6 37.4 28.7 53.9 35.3 39.2 84.7 1997 50.2 39.6 31.8 59.2 35.7 39.9 86.8 1998 53.8 43.6 32.7 60.5 32.7 42.0 90.6 1999 55.6 46.8 33.7 62.7 31.2 43.5 94.3 2000 57.6 50.3 34.7 65.8 30.6 45.7 95.3 Источник: UNICEF (2001) Структура занятости в этих странах также претерпела значительные изменения в течение десятилетия, как видно из таблицы 1.2. Хотя доля занятости в секторе услуг оставалась относительно стабильной во многих странах в течение десятилетия, в секторах промышленности во всех странах произошло значительное сокращение занятости. Даже Узбекистан не избежал сокращения занятости в секторе промышленности, в то время как в секторе услуг произошло ее увеличение. Всеобщий рост занятости в сельском хозяйстве может объясняться в силу возросшего обращения к занятию сельскохозяйственным трудом в качестве стратегии выживания в течение этого первого десятилетия переходного периода. 5 Дополнительно к этому, официальные исторические данные по национальным отчетам и инфляции в Узбекистане в целом не совпадают, и они не могут быть полностью сравнены с данными, полученными по остальным странам. 6 Считается, что данные по макроэкономическим показателям в странах СНГ, к сожалению, недостоверны. Однако, важным сведением, которое можно почерпнуть из настоящей таблицы, является тенденция развития в течение десятилетия и масштабы кризиса в период преобразований. Эта конкретная особенность совпадает с данными, полученными из других источников (к примеру, IMF World Economic Outlook). 1 Таблица 1.2: Структура занятости (в процентном отношении к 1991 и 2000 гг.) Промышленность Сельское Строительство Услуги хозяйство 1991 2000 1991 2000 1991 2000 1991 2000 27 15 22 43 11 4 40 38 Армения 12 7 30 41 7 4 51 48 Азербайджан 20 8a) 26 52a) 9 1a) 45 39a) Грузия 18 8 35 53 8 3 39 36 Кыргызстан 21 11 35 51 7 3 37 35 Молдова 7 44 64 7 2 36 27 Таджикистан 13 15 13a) 41 36a) 8 7a) 36 44a) Узбекистан Источник: Статистический отчет по СНГ (2001) Примечание: а) данные за 1999 г. В таблице 1.3 показаны тенденции уровней безработицы в экономиках семи стран СНГ.7 Во всех них, кроме одной, данные отражают тенденцию к относительно неуклонному спаду занятости. Однако, совместно с данными, представленными в таблице 1.1, изменения в уровнях занятости оказались относительно скромными, если принять во внимание более резко выраженный спад в измеренной экономической активности. Разумным оказалось бы предположение, что в этих семи странах СНГ изменения произошли большей частью за счет снижения реальных заработных плат и вследствие образования задолженностей по заработной плате, а не за счет увольнения трудовых ресурсов. В течение большей части периода реструктуризация предприятий носила ограниченный характер, а уровни неполной занятости оставались высокими. Таблица 1.3: Коэффициент уровня занятости гражданам в возрастной группе 15-59 лет) 1990 1991 1992 1993 1994 77.5 78.2 72.5 69.9 66.7 Армения 87.5 87.2 85.9 84.6 81.5 Азербайджан 84.4 77.1 60.9 55.1 53.8 Грузия 73.2 72.3 74.8 67.3 64.8 Кыргызстан 80.1 80.0 79.3 65.2 64.5 Молдова Таджикистан 72.4 71.7 68.3 65.8 64.7 73.9 75.3 73.7 71.9 71.3 Узбекистан (в процентном отношении к занятым 1995 65.5 79.9 59.4 64.1 63.9 63.4 70.2 1996 63.0 80.4 62.5 63.5 63.2 58.1 69.4 1997 59.6 79.5 68.4 64.0 67.8 58.8 68.6 1998 57.5 78.9 69.7 63.6 73.4 57.2 67.7 1999 56.0 78.4 65.2 64.6 66.0 53.2 66.5 Источник: UNICEF (2001) В таблице 1.4 отражены тенденции в уровнях зарегистрированной безработицы по семи странам. В целом, кроме Армении, как заметного исключения, данный показатель указывает на некоторую степень стабильности в течение семи лет и по которому имеются официальные данные. Общеизвестным является факт, что данный показатель отражает слабую приближенность к реальным уровням безработицы в странах СНГ в силу ряда причин. Во-первых, государственные 7 Сложность представляет произведение расчета значений совокупного уровня занятости, которые могут быть сопоставимы по этим странам СНГ. Важной особенностью этой таблицы является изменение тенденции в этих данных и то, что изменения в занятости меньше выражены, чем изменения в производстве. 2 предприятия продолжают играть ведущую роль в занятости в странах СНГ, при этом многие работники поддерживают отношения с этими предприятиями даже в тех случаях, когда работы нет и зарплата не выплачивается. Продолжительность таких связей объясняется до значительной степени важностью социальной роли, которую играли государственные предприятия во времена центрального планирования. Однако, если такие работники в действительности ищут работу, то они могут на законном основании получить статус безработных, если применить стандартные определения МОТ. Во-вторых, стимулы для официальной регистрации в качестве безработного оказываются слабыми, если говорить о перспективах трудоустройства или получения какоголибо пособия по безработице или социальной помощи. Мы сможем определить размеры недооценки этой меры при проведении опросов граждан для расчета уровней безработицы на основе методики МОТ. Таблица 1.4: Уровни зарегистрированной безработицы (в процентном отношении к рабочей силе) 1992 1993 1994 1995 1996 1997 1.6 5.3 6.1 6.6 9.3 10.6 Армения 0.2 0.5 0.7 0.8 0.9 1.0 Азербайджан 2.3 6.6 3.6 2.6 2.4 5.0 Грузия 0.1 0.2 0.7 2.9 4.3 3.1 Кыргызстан 0.1 0.7 1.1 1.4 1.5 1.5 Молдова 0.4 1.2 1.7 2.0 2.6 2.8 Таджикистан 0.2 0.3 0.3 0.3 0.3 0.3 Узбекистан 1998 9.4 1.1 5.0 3.1 2.0 3.2 0.4 1999 11.1 1.2 4.2 2.9 2.0 3.0 0.5 Источник: UNICEF (2001) В таблице 1.5 показаны итоги некоторых показателей, дающих представление о конкретных аспектах практического опыта переходного процесса в семи странах СНГ. Вслед за Havrylyshyn (2001) мы возьмем 1992 год за первый год переходного периода для всех этих стран. Таким образом, совокупный рост включает ежегодные темпы совокупного роста с 1993 по 2000 гг. Данные как по Армении, так и по Узбекистану отражают положительные темпы совокупного роста, но в последнем случае, эти данные немного вводят в заблуждение. По глубине экономического спада Армения находилась на втором месте после Грузии, и потому восстановление происходило с относительно низкой начальной отметки. Хотя в Армении предпринимались попытки проведения структурных преобразований в течение этого периода, уровни зарегистрированной безработицы оставались самыми высокими среди рассматриваемых стран (см. таблицу 1.4). Неравенство, оцениваемое по изменениям коэффициента Джини, увеличилось почти более, чем вдвое, и уровень бедности к концу десятилетия достиг значительных масштабов.8 Что касается остальных пяти стран с отрицательными темпами совокупного роста, то доказательств мало, что «свежие ростки» экономического восстановления стали давать побеги, поскольку многие страны зарегистрировали некоторый положительный совокупный рост к 1997 году. Российский кризис в 1998 году, похоже, несколько замедлил данный процесс, и уровни бедности и неравенство в зарплатах/доходах остаются неизменно высокими. Данные по Узбекистану неполные, и хотя совокупный рост положительный, наблюдается невысокое, по сравнению с остальными шестью странами, стремление к структурным преобразованиям. 8 По причине недостаточных данных, мы не смогли произвести расчеты по изменениям в уровнях бедности по сравнению с допереходным периодом. 3 Таблица 1.5: Совокупный рост, структурные реформы, уровни бедности и изменения в неравенстве Совокупный рост Первый год Показатель Показатель Уровни Индекс Изменения положитель- реформ реформ бедности Джини в % по ного 1992 г. 1999 г. [1998/9] [1996-1999] индексу совокупного Джини роста 26.7 1994 0.39 0.76 43.5 0.420 118.5 Армения -23.2 1997 0.25 0.61 23.5 0.462 68.0 Азербайджан -4.2 1995 0.32 0.79 18.9 0.503 70.0 Грузия -13.8 1996 0.33 0.79 49.1 0.466 51.6 Кыргызстан -55.3 1997 0.38 0.76 55.4 0.441 55.5 Молдова -31.1 1997 0.20 0.58 68.3 0.399 67.8 Таджикистан 6.2 1996 0.26 0.50 0.330 28.4 Узбекистан Источники: Данные по Экономическому Росту – UNICEF (2001); Показатель реформ - Åslund et al. (2001); уровни бедности рассчитаны на основе $2.15 в день и основаны на количественном показателе бедности – World Bank (2000); коэффициенты Gini - UNICEF (2001). Изменения в процентном выражении в коэффициентах Gini соотнесены к исходным данным 1989 года. Коэффициент Gini по Узбекистану относится к 1993 году. Проведенная приватизация не обеспечила главного стимула к экономическому росту в странах СНГ-7, и прямые иностранные инвестиции остаются относительно низкими по нормам в регионе. Vandycke (2002) отмечает, что большая часть деятельности частного сектора в странах СНГ-7 отводится на использование случайных возможностей или разработку природных ресурсов страны. Хотя имеется некоторое свидетельство о динамичной предпринимательской деятельности, вмешательство государства сдерживает развитие местных предприятий, и многие из них решают оставаться в разряде малого бизнеса. Кроме того, сочетание неопределенной макроэкономической среды и слабой институциональной системы препятствует притоку внутренних и иностранных инвестиций. И все это выступает в качестве главного фактора, препятствующего экономическому росту. Вышеизложенное отражает тот факт, что процесс преобразований и реформ был связан с резким ростом неравенства (и предположительной бедностью) в семи странах СНГ в течение первого десятилетия переходного процесса. По оценкам, к 1995 году свыше половины населения в странах СНГ проживала в бедности (см. EBRD, 1999). Работающие бедные граждане составляли основную часть бедного населения в странах СНГ, что является явной противоположностью опыту в странах Центральной Европы (World Bank, 2001). Потеря устойчивых доходов и сокращение государственных пособий в общем считаются двумя из ключевых определяющих факторов бедности в странах с переходными экономиками (см. World Bank, (2000)). Для многих из группы стран СНГ, основной стратегией выживания при низких заработных платах или задолженностях по зарплате по месту их основной работы, и/или сокращении государственных выплат является обращение к одному или иному виду неофициальной независимой экономической деятельности. Наиболее обычными видами неофициальной активности в этих странах являются самозанятость, занятие сельским хозяйством для обеспечения пропитания, неоплачиваемый семейный труд, работа, дающая случайные или временные заработки, а также вторая работа. Переходный процесс также оказал резкое воздействие на предоставление социальной помощи в странах СНГ-7 в условиях жестких финансовых ограничений. Сокращение объемов оказываемой социальной помощи в этих странах также неизбежно было связано с развитием неофициальных систем социального обеспечения. Тот факт, что рынок труда приобретает все более неформальный характер, объясняется не только неофициальной первичной и вторичной занятостью, но также и различными видами 4 неофициальной деятельности, которая существует в рамках официального сектора. Отсутствие массового высвобождения рабочей силы в странах СНГ в течение прошлого десятилетия привело к неполной занятости в значительных размерах (связанных с рабочим временем, производительностью и доходами).9 Имеются анекдотичные факты, свидетельствующие о предложениях, сделанных официально занятым работникам, чтобы они занялись неофициальной трудовой деятельностью с целью пополнения их заработков. Многие работники выполняли дополнительную работу в течение их официального рабочего времени.10 Хотя имеющихся данных по семи странам СНГ недостаточно для освещения этого вопроса, обзор неформального сектора, проведенного в Федеративной Республике Югославииясодержит некоторые результаты, которые также характерны и для стран СНГ. В том обзоре указано, что около одной четверти служащих, имевших дополнительную работу в 2000 году, иногда выполняли ее на месте их основной работы в течение официального рабочего времени (подробности см. Krstić et al. (2001)). Существование неофициальных секторов крупных масштабов в странах с переходными экономиками было документально зарегистрировано Kaufmann and Kaliberda (1996), Johnson et al. (1997), и Schneider (2002). Согласно более последним данным, в течение десятилетия переходного периода размеры неофициальных секторов в целом сократились в странах ЦВЕ, а в странах СНГ увеличились. Появление обширных неофициальных секторов может иметь несколько важных последствий политического характера. Во-первых, объемные неофициальные сектора обладают потенциалом, который способен исказить ключевые экономические показатели (т. е., ВВП, занятость и уровни безработицы), что в свою очередь может оказать существенное влияние на макроэкономическую политику. Масштаб такого искажения, затрагивающего занятость и безработицу, является предметом отдельного небольшого исследования в третьем разделе данной работы. Во-вторых, обретение рынком труда неформального характера может привести к потере государственных доходов, которые потенциально влияют на финансирование социального сектора (например, здравоохранение, образование, пенсии, помощь безработным). Существующий скептицизм является оправданным, если учесть актуальность этой проблемы для рассматриваемых здесь семи стран СНГ. Однако, пятый раздел настоящего исследования занимается рассмотрением этого вопроса. В-третьих, поскольку развитие неофициальной занятости превращается в важную стратегию выживания для бедных домашних хозяйств, то целевое планирование доходов с целью оказания социальной помощи может стать чрезвычайно трудным делом.11 В-четвертых, если большое количество высокообразованных работников будет заниматься низкоквалифицированным неофициальным трудом, это может испортить их навыки и подорвать их способность соответствовать спросу и требованиям новой экономики, основанной на рыночных принципах. Также такое развитие может привести к возможности вытеснения и исключения определенных групп или работников.12 Однако, неоднозначно утверждение о том, является ли положение квалифицированных работников в неофициальном секторе неблагополучным. Например, Reilly and Krstić (2002) обращают внимание на факт, что высокие доходы от заработных плат получают лица со средним и высшим образованием, имеющие второе место работы в Федеративной Югославии. С целью дальнейшего исследования проблемы неофициальной деятельности в странах с переходными экономиками, нам необходимо разработать совместимую и понятную систему, которая должна охватить все эти семь стран. Описание данной системы излагается более подробно в следующем разделе. 9 Согласно определению, содержащемуся в Резолюции по оценке неполной занятости и неудовлетворительного положения с занятостью (ILO/ICFTU 16-я Международная Конференция статистиков в области труда) частично занятыми считаются лица, работающие рабочее время короче определенного предела и являющиеся «вынужденными работниками на неполное рабочее время», которые хотят работать дополнительное время или ищут рабочее место с дополнительным рабочим временем. 10 Иногда это называют «левой» работой. Bernabè (2002, b) описывает некоторые случаи такого вида деятельности на примере Грузии. 11 Данный вопрос рассматривается далее в разделе пять настоящего исследования. 12 Данный вопрос здесь не рассматривается. 5 2. Концептуальный подход для оценки неофициальной деятельности По определению МОТ (1993, б), неформальный сектор состоит из производственных предприятий с характеристиками домашнего предприятия, имеющих малые объемы производства с низким организационным уровнем. Трудовые отношения (если они существуют), главным образом, основаны скорее на временной занятости, родстве или иных личных отношениях, чем на договорных соглашениях. Производственные издержки сложно отличить от домашних расходов и, точно так же, средства производства (например, здания и транспортные средства) обычно используются как для деловых, так и домашних целей. Во многих случаях, деятельность неформального сектора не обязательно осуществляется с целью уклонения от уплаты налогов или взносов на социальное обеспечение, или обхода административных правил, связанных с государственным законодательством, регулирующим отношения на рынке труда. Одной простой задачей для лиц, занятых таким трудом, учитывая их скудные доходы в официальном секторе, является сведение ‘концов с концами'. Это особенно присуще для многих стран с переходными экономиками на ранней стадии экономических реформ. Таким образом, такая концепция неформального сектора имеет несколько отличное содержание от более традиционных «скрытых» или «теневых» экономик, определения которых подчеркивают роль уклонения от уплаты налогов. Согласно рабочему определению МОТ (1993, б), неформальный сектор состоит из: i. Неофициальных самостоятельных предприятий: семейных предприятий, принадлежащих и управляемых собственниками, самостоятельно или совместно в виде товарищества, которые могут брать по временному найму работников и служащих из семей, но не обеспечивать им занятость на постоянной основе; ii. Предприятия неофициальных работодателей, такие же, как и в (i), но которые нанимают одного или более работников на постоянной основе. В рабочих целях они обычно классифицируются или по размерам предприятия ниже определенного уровня занятости (обычно 4-10 работников) или по отсутствию регистрации предприятия или его работников.13 Авторы использовали ряд различных определений при проведении эмпирического исследования в этой области. В таблице 2.1 содержится краткий обзор некоторых рабочих определений для неофициального сектора, используемых исследователями в развивающихся странах и государствах с переходными экономиками. В самых практических исследованиях критерием для отличия неофициального от официального сектора служит прежде всего статус трудовой деятельности граждан. Затем это можно объединить с другими критериями, как например, характеристика работы лиц (случайная или сезонная работа) или различные характеристики предприятия или рабочего места (например, численность работников на предприятии, отсутствие регистрации, признание профессиональным союзом, расположение рабочего места и т.д.). Хотя рабочие определения при их применении должны отражать специфический характер деятельности неофициального сектора в каждой стране, эмпирическое измерение таких определений неизменно ограничено пределами, 13 В 1999 году по предложению Международного Симпозиума ILO/ICFTU, посвященного вопросам неформального сектора, неофициальная занятость может быть представлена тремя обширными категориями работников: (1) собственники-работодатели микро-предприятий, где по найму трудятся несколько работников, с или без помощников; (2) собственники-работники, которые имеют и управляют своим делом единолично, и которые могут работать сами или с помощью неоплачиваемых работников, в основном, членов семей и помощников; (3) подотчетные работники, с оплачиваемым или неоплачиваемым трудом, включая работников, работающих за заработную плату на микропредприятиях, неоплачиваемые работники – члены семьи, помощники, нанятые по контракту, домашние работники и неоплачиваемые работники в домашнем хозяйстве (см. ILO 1998). 6 содержащимися внутри рядов данных. По этой причине, эти определения обычно используются, чтобы придать лишь приблизительное направление для эмпирического анализа. Мы придерживаемся мнения, что общепринятые и более популярные определения неофициальной занятости не подходят для стран СНГ-7 по ряду причин. Во-первых, они не включают сельскохозяйственное производство для собственного потребления. Во-вторых, они не включают служащих, занятых неофициальной трудовой деятельностью. В-третьих, они не включают сельскую неофициальную занятость, и, наконец, они включают всех активных самозанятых граждан и/или занятость всего частного сектора. Это последнее включение может оказаться нецелесообразным при некоторых обстоятельствах. Мы предлагаем типологию для неофициальной занятости, которая больше всего соответствует определениям МОТ (1993, б) и находится под сильным влиянием работы Bernabè (2002,a). Она основана на статусе трудовой деятельности лиц и разделяется на две обширные категории: лица, имеющую основную работу в неофициальном секторе, и лица, чьи дополнительные рабочие места находятся в неофициальном секторе. Последняя группа (см. ниже) обозначена как «работники, имеющие несколько рабочих мест», и их статус занятости на тех дополнительных рабочих местах может относиться к некоторым из первых четырех перечисленных категорий. В нашем исследовании используется следующее определение неофициальной занятости: a) Непостоянные служащие (например, по временному, разовому или сезонному найму и/или на основе устных соглашений, и т. д); b) Самозанятые на несельскохозяйственных семейных предприятиях (собственники работники и служащие); c) Фермеры с земельными наделами меньше определенного размера (т.е., менее половины размера средней общенациональной земельной нормы); d) Собственники-работники в сельском хозяйстве; e) Неоплачиваемые работники семейства (включая неактивных или безработных лиц, но имеющих земельные наделы); f) Работники, трудящиеся на нескольких рабочих местах. Вышеизложенное определение неофициальной занятости создает концептуальную структуру, в пределах которой мы анализируем деятельность неофициальных секторов в странах СНГ-7. Однако, для некоторых стран не все категории неофициальной занятости охвачены рядами данных, к которым мы имеем доступ. Таблица 2.2 содержит рабочие определения, которые могут обоснованно применяться, при этом следует учесть имеющиеся трудности в получении данных по этим семи странам. Сведения, содержащиеся в этой таблице, могут служить основанием для множества важных выводов и заключений. Во-первых, мы не можем использовать то же самое рабочее определение неофициальной занятости для всей группы стран СНГ-7. Однако, рабочие определения достаточно схожие, чтобы можно было провести некоторые перекрестные сравнения по странам. Во-вторых, трудность состоит в проведении отличия неофициальной вторичной занятости от формальной вторичной занятости. По этой причине следует рассматривать всю вторичную занятость как неофициальную по своей сути.14 Ряды данных, применяемые в этом исследовании, взяты из разных исследований, проведенных в странах СНГ-7. Большей частью они относятся к отрезкам времени последней части первого десятилетия переходного периода. Эти работы включают Исследование Оценки Жизненного Уровня (ИОЖУ), Исследование Трудовых Ресурсов (ИТР), Исследование Условий Жизни (ИУЖ), Интегрированное Исследование Жизненного Уровня (ИИЖУ), и Исследование Бюджетов Домашних Хозяйств (ИБДХ). Считается, что инструменты опросов, используемые в 14 Доступна лишь информация об одной дополнительной работе (т.е., втором рабочем месте) по многим странам СНГ. 7 настоящем исследовании, первоначально не были предназначены для получения информации о масштабах неофициальной занятости, и вполне возможно, что некоторые из них могут быть менее адаптированными к этой задаче по сравнению с другими.15 Тем не менее мы полагаем, что при применении по возможности самого близкого к сопоставимому определению неофициальной занятости в этих семи странах, можно достичь некоторых предварительных выводов относительно масштабов и сути неофициальной занятости в них. Мы признаем, что наши результаты и выводы в отношении сведений, данных самими гражданами об их трудовой деятельности, могут отличаться от типа данных опроса, используемого нами. Таблица 2.3 предоставляет информацию о времени проведения каждого исследования, размеров пригодных образцов опроса, а также краткое описание используемых методов исследования. 15 В идеале, мы должны использовать либо исследования трудовых ресурсов, проведенные в этих странах, либо исследования-опросы, адаптированные к сбору информации о неформальной занятости. Последние более желательны, поскольку имеются результаты исследования по Сербии, проведенного Krstić (2002), которые свидетельствуют о том, что обзоры трудовых ресурсов до значительной степени преуменьшают масштабы неформальной занятости. Однако, в настоящее время у нас отсутствует доступ к этим видам рядов данных. 8 Reilly & Krstić (2002) Krstić et al. (1998, 2001) Kolev (1998) Glas (1991) Johnson, Kaufmann and Ustenko (1997) Clarke (1999) Commander and Tolstopiatenko (1997) EBRD (2000) Braithwaite (1994) Anderson (1998) Hart (1973), Magnac (1991) Mazumdar (1976), Roberts (1990) ILO (1999), национальные определения для 54 развивающихся стран PREALC (ILO Всемирная Программа Занятости в Латинской Америке Автор 10 Определения неофициального сектора Развивающиеся страны Самозанятые Неофициальный труд является «незащищенным» против официального «защищенного» труда Незарегистрированное предприятие для налоговых служб или в статистических целях. Данное определение используется отдельно или в сочетании с другими критериями как размеры занятости на предприятии или расположение рабочего места. Почти половина всех стран включают оплачиваемых работников в неформальном секторе. Применяются две типологии: (1) все домашняя прислуга, временные работники, самозанятые и все лица, работающие на предприятиях, имеющих максимальную численность (4-10) человек, и (2) все лица, чьи доходы находятся ниже минимального уровня (т. е., минимальная зарплата). Страны с переходными экономиками Неформальный сектор – это: «малая по объему деятельность, основанная на семейном труде, которая может быть неучтенной органами официальной статистики, не подпадающая под аналогичное законодательство и налогообложение как официальные предприятия». Рабочая типология делится на: (1) водителей такси; (2) владельцев киосков; (3) рыночных торговцев; (4) уличные услуги и торговцы. Все виды деятельности вне государственного сектора, осуществляемые с целью получения частных доходов и/или незарегистрированные для налогообложения. Незарегистрированная первичная занятость и вся вторичная занятость. Все предприятия частного сектора (за исключением приватизированных государственных предприятий) и вся неполная занятость. Семейные помощники (неоплачиваемые семейные работники и неактивные лица, но владеющие землей), временные работники и лица, работающие в нескольких местах. Вся побочная деятельность. Типология «стратегии выживания» (неформальная деятельность): (1) имеющие другую работу; (2) труд на даче или ином земельном участке для выращивания продуктов питания; (3) работа в качестве водителя по частному извозу; (4) сдача жилья в аренду; (5) поездки за границу в качестве челнока (закупать товары для перепродажи) и (6) сдача гаража в аренду. Любая оплачиваемая деятельность дополнительно к основной работе плюс любая оплачиваемая деятельность, официально сообщенная лицами, которые не регистрируют работу в качестве основного занятия. (1) Самозанятые (определенные как работающие на себя или использующие труд малого числа работников без регистрации предприятия; и (2) все активные и неактивные лица, работающие на себя или «неформального» работодателя. Все лица, имеющие вторую работу. Таблица 2.1. Определения неофициального сектора, используемые в исследованиях развивающихся стран и стран с переходными экономиками Молдова Таджикистан Данных нет Данных нет. Непостоян ные служащие (1) Неформальная основная работа Несельскохозяйс Фермеры твенные (3) самозанятые на семейных предприятиях (2) СобственникиСобственникиработники/нанима работники/наним тели на семейных атели в с\х-ве, предприятиях работающие на участке меньше 1\2 общенационально й средней нормы земли на душу населения Личное Собственникиуправление, работники/наним Ремесленное атели в с\х-ве, предпринимательс работающие на тво участке меньше 1\2 общенационально й средней нормы земли на душу населения 11 Данных нет. Служащие Неоплачиваемый труд на предприятии, ферме или даче Помощь в семейном предприниматель стве и на ферме Непостоян ные служащие (1) Неоплачиваемы е семейные работники (4) Личное управление, Ремесленное предпринимательс тво Данных нет Неформальная вторая работа Несельскохозяйст Фермеры венные (3) самозанятые на семейных предприятиях (2) СобственникиСобственникиработники/нанима работники/наним тели атели в с\х-ве Таблица 2.2. Рабочие определения неофициального сектора, используемые для стран СНГ-7 Страна Помощь в семейном предпринима тельстве и на ферме Семейные работники Неоплачивае мые семейные работники (4) ИБДХ1997, 2000 ИОЖУ1999 Данные Армения Азербайджан Узбекистан Временная, сезонная или случайная работа Данных нет. Временная, сезонная или случайная работа Собственникиработники/нанима тели без письменного контракта или расположенные дома Собственникиработники/нанима тели Официально незарегистрирован ное семейное предприятие Собственникиработники/наним атели в с\х-ве, работающие на участке меньше 1\2 общенационально й средней нормы земли на душу населения Собственникиработники/наним атели в с\х-ве, работающие на участке меньше 1\2 общенационально й средней нормы земли на душу населения Собственникиработники/наним атели в с\х-ве, работающие на участке меньше 1\2 общенационально й средней нормы земли на душу населения 12 Неоплачиваемый труд на семейном предприятии Неоплачиваемые семейные работники Неоплачиваемые семейные работники Временная, сезонная или случайная работа Служащие Временная, сезонная или случайная работа Собственникиработники/нанима тели Собственникиработники/нанима тели Собственникиработники/нанима тели Собственникиработники/наним атели в с\х-ве Собственникиработники/наним атели в с\х-ве Собственникиработники/наним атели в с\х-ве Неоплачивае мый труд на семейном предприятии Неоплачивае мые семейные работники Неоплачивае мые семейные работники ИИЖУ1999 ИОЖУ1995 ИБДХ2001 Собственникиработники/нанима тели дома, на улице или незарегистрирован ные Собственникиработники/нанима тели на предприятиях с менее 5 работниками и домашние работники Служащие с устными соглашениям и временная, сезонная или случайная работа Служащие без подписанног о контракта с указанной зарплатой Грузия Кыргызская Республика Собственникиработники/наним атели в с\х-ве, работающие на участке меньше 1\2 общенационально й средней нормы земли на душу населения Собственникиработники/наним атели в с\х-ве, которые не зарегистрированы Данных нет Неоплачиваемые семейные работники 13 Служащие с устными соглашения ми временная, сезонная или случайная работа Служащие на частных предприяти ях Собственникиработники/нанима тели и домашние работники Собственникиработники/нанима тели дома, на улице или незарегистрирован ные Собственникиработники/наним атели в с\х-ве Собственникиработники/наним атели в с\х-ве, которые не зарегистрирован ы Данных нет Неоплачивае мые семейные работники ИЖУ 1997, 1998 ИТР1998, 1999 5940 домохозяйств 14,660 лиц 6,225 домохозяйств 16,963 лиц 2,000 домохозяйств 14,142 лиц 1998 1999 1999 1996, 1998 1997 (II-IV) 2000 1999 2001 ИТР SGHH ИОЖУ ИБДХ ИОЖУ ИБДХ Грузия Кыргызская Республика Молдова Таджикистан Узбекистан 9,906 домохозяйств 31,875 лиц 1996: 1951 домохозяйств 8,995 лиц 1997: 2604 домохозяйств 13,633 лиц 1998: 2979 домохозяйств 15, 329 лиц 2,500 домохозяйств 6,645 домохозяйств 2,016 домохозяйств 10,012 лиц Аналогичная процедура проведения опроса и количества опрошенных как в ИТР. Сокращение опроса до 2,500 домохозяйств.. Многостороннее исследование отдельных лиц, домохозяйств, общин, проведенное осенью 1996, 1997 and 1998 гг. Данные представлены на общенациональном уровне и собраны с использованием перекрестного опросного метода вероятности. Страна была разделена на 7 частей по областям и местности проживания (город/село). Было определено 198 ПОП в 1996 г, и 255 - в 1998 г. Данных за 1997 г. нет. Исследование 1996 г. позволяет сделать выборку данных на уровне города/села. Исследования 1997, 1998 гг. позволяют сделать выборку данных на уровне области. Двухэтапный послойный опрос с использованием метода наугад, с ротацией. Ежемесячно отбиралось 55 ПОП на основе выборных пунктов. Было определено семь слоев, включая информацию о городе/селе. На втором этапе в каждом ПОП было выбрано по 12 домохозяйств с использованием метода выбора наугад. Общенациональный опрос. Проводился двухэтапный опрос. На первом этапе были отобраны домохозяйства из свыше 125 населенных пунктов, которые были разделены на городскую и сельскую местности в областях. На втором этапе в каждом ПОП было отобрано по 16 домохозяйств. На первом этапе опроса, были выбраны ПОП для городской и сельской местностей раздельно в каждой области. Опрос проводится в течение года, и 442 ПОП были опрошены, а в последующие 12 месяцев – другие 221 ПОП. На втором этапе в каждом ПОП были отобраны домохозяйства с использованием метода выбора наугад. Образец опроса представлен на уровне районов (marzes). Опрос проводился в течение года, и 300 домохозяйств были опрошены ежемесячно с полной ежемесячной ротацией респондентов Опрос охватил три разных группы населения. Он включил 408 домохозяйств в г. Баку, 1200 домохозяйств за пределами Баку и 408 домохозяйств и 408 домохозяйств замещенных лиц. Перебор по опросу IDP и недобор в опросах городского населения Баку. Общенациональный опрос. Охватывает всю территорию Грузии, кроме Абхазии и бывшего Южно-Осетинского автономного округа. Опрос производился среди лиц в возрасте 15 лет и старше. Двухэтапный послойный опрос с ротацией. На первом этапе 282 опросных пункта, выбранных из 12,000 наугад. . На втором этапе систематический опрос 6,645 домохозяйств, отобранных из опрошенных пунктов Образец опроса представлен на уровне районов (marzes) в городской и сельской зонах. Он охватил 100 сел и 28 городов. Были выбраны первичные опросные пункты (ПОП), в каждом из ПОП было отобрано по 20 домохозяйств. Описание Да Нет Да Да Да Да Да Нет Нет Использование значений опроса 14 Примечания к таблице: ИОЖУ означает Исследование Оценки Жизненного Уровня; ИЖУ означает Исследование Жизненного Уровня; (ИИЖУ означает Интегрированное Исследование Жизненного Уровня); ИУЖ означает Исследование Условий Жизни; ИТР означает Исследование Трудовых Ресурсов;. ИБДХ означает Исследование Бюджетов Домашних Хозяйств. 1997, 1995 ИУЖ Азербайджан 3,600 домохозяйств 15,632 лиц 1998-1999 Армения 4,920 домохозяйств 19,407 лиц Охват образца ИИЖУ Год(ы) 1996 Источник данных ИЖУ Страна Таблица 2.3 Описание опросных рядов данных, использованных в настоящем исследовании 3. Оценки официальной и неофициальной занятости в странах СНГ-7 Данные, взятые из исследований и представленные в таблице 2.3 в предыдущем разделе, используются в настоящем разделе с целью построения различных моделей измерения трудовой деятельности. Тремя критериями измерения служат уровни участия рабочей силы, занятости и безработицы. Это может быть полезным в смысле разъяснения используемых определений. Уровень участия рассчитан как вся рабочая сила, разделенная на показатель трудоспособного населения. Уровень занятости рассчитывается как общая численность занятого населения, разделенная на показатель трудоспособного населения. Уровень безработицы рассчитывается как общая численность безработного населения, разделенная на всю рабочую силу. Поскольку при определении уровней занятости и безработицы используется иной знаменатель, они, по определению, не прибавляются к единице. Для каждой из этих трех критериев измерения рынка труда используются два разных определения. Различие между этими двумя определениями основано на применяемой классификации возрастных групп. Первый столбец для каждой категории рынка труда основан на узкой возрастной категории, с попыткой придерживаться при этом по возможности ближе к общенациональным определениям трудоспособного населения. Обычно это группы 16 - 55 лет для женщин и 16 - 60 лет для мужчин.16 Второй столбец для каждого критерия основан на более широкой возрастной классификации от 15 лет или старше для групп обоих полов и который является нашим выбором критерия для целей сравнения. Полученные расчеты по каждому критерию основаны на двух дальнейших классификациях. Первая категория использует положение на рынке труда на основе сведений, полученных от респондентов при заполнении ответа на соответствующий вопрос анкетного опроса. Это категория называется «сведения самих лиц». Вторая отмечается как «измененная» категория в данной таблице и относится к категории занятости тех лиц, которые определили свой статус как «неактивные» или «безработные», но при этом являлись членами семейств, занятых либо на собственных предприятиях, либо были владельцами земельных наделов. Обоснованием причины, стоящей за таким перераспределением, служит разумное предположение, что эти граждане будут классифицироваться точнее в качестве активно занятых лиц в самом широком смысле этого понятия, вытекающего из подхода, первоначально предложенного Yemtsov (2001). В таблице 3.1 уровни участия трудовой силы, занятости и безработицы в семи странах СНГ, основаны на двух рядах вышеописанных определений. Мы первоначально исследуем уровни участия трудовой силы и, в частности, концентрируемся на уровнях, основанных на самой широкой возрастной классификации. Рассчитанные уровни участия трудовой силы на основе «сведений самих лиц», хотя и являются в целом высокими в соответствии с международным стандартами, они все же показывают широкие расхождения и варьируются от 48 процентов в Азербайджане в 1995 году до 66 процентов в Грузии в 1999 году. Однако, эти уровни участия рабочей силы не совсем расходятся с официальными данными, зарегистрированными в странах с переходными экономиками, начиная с середины 1990-х гг.. При нашем использовании самой широкой возрастной классификации, основанной на перераспределении группы «неактивных» лиц, размеры уровней становятся значительно увеличиваются, начиная от 67.5 процентов в Азербайджане до свыше 95 процентов в Кыргызской Республике. Уровни занятости, рассчитанные при использовании самой широкой возрастной классификации, также показывают глубокие вариации - от 37 процентов в Азербайджане до 57 процентов в 16 Исключение составляют Армения, Грузия и Кыргызская Республика (см. примечания к таблице 3.1). 15 Грузии. Для правильного распределения этих оценок стоит отметить, что в течение сравниваемого периода зарегистрированные уровни занятости в Венгрии, Польше и России составляли около 50 процентов.17 Как и ожидалось, перераспределение групп «неактивных» и «безработных» лиц в значительной степени увеличивает размеры уровней занятости по обоим определениям. Однако, имеется существенный разброс в размерах такого увеличения в зависимости от изучаемой страны. Размеры увеличения скромные в Грузии (около 15 процентных пунктов),18 но относительно высокие в Кыргызской Республике, Таджикистане и Узбекистане и составили, по отчетам, свыше 30 процентных пунктов.19 Есть искушение сделать заключение о том, что изменения в уровнях занятости, связанные с перераспределением отдельных «неактивных» и «безработных» лиц отражают масштабы деятельности неофициального сектора. Однако, здесь следует соблюдать некоторую осторожность, поскольку необходимо отметить, что самое незначительное увеличение уровня занятости наблюдалось в Грузии, а она является страной, по оценкам имеющей один из самых крупных неофициальных секторов20. Тем не менее, в Таджикистане, стране намного беднее по доходам на душу населения, и имеющей при этом самый высокий уровень абсолютной бедности,21 отмечается второе по размерам увеличение показателя уровня занятости. Таким образом, изменение уровней занятости может рассматриваться как некоторое проникновение в понимание сути масштабов неофициальной деятельности. Также возможным могло бы стать предположение, что существующие методы, принятые для расчета размеров неофициальной (или скрытой) занятости, предоставляют спорные инструменты калибровки для некоторых из беднейших стран СНГ.22 Далее мы вернемся к этой проблеме. Ранее уже отмечались проблемы, связанные с многозначительностью данных по уровню зарегистрированной безработицы в странах, имевших прежде экономики центрального планирования. Уровень зарегистрированной безработицы, как известно, преуменьшает уровни фактической безработицы в этих странах. Уровень безработицы по «личным сведениям» в таблице 3.1 дает некоторое понимание о возможных масштабах такого преуменьшения. Во всех случаях 'лично сообщенный' уровень безработицы значительно выше, чем данные официальной статистики (см. таблицу 1.4). В целом, официальные данные Молдовы являются самыми близкими к оценке «сведений самих лиц», но для большинства других стран, личные сообщенные уровни составляют от пяти до десяти раз выше, чем официально зарегистрированные данные. Кроме того, уровень безработицы в таблице 3.1 также показывает высокую степень расхождений среди этих семи стран. Оценки, основанные на «личных сведениях», разнятся от четырех процентов в Молдове до 27 процентов в Армении. Однако, если перераспределить отдельных работников из группы «безработных» в категорию занятых лиц согласно нашему определению, то рассчитанные уровни существенно снижаются, при этом самый резкий спад отмечается в Армении при использовании данных периода 1998/9 гг.. Даже после нашего подхода к изменению неофициальной занятости, уровень безработицы для большинства этих семи стран остается выше официальных статистических данных. 17 Данные уровни были основаны на обзорах трудовых ресурсов по отчетам ЕБРР (2000 г.) Данное незначительное увеличение для Грузии объясняется большей частью тем фактом, что работники в семье с самого начала считаются занятыми в этом случае. 19 В отношении Таджикистана, после недавнего пилотного исследования неформальной занятости, проведенного летом 2002 года в четырех сельских местностях, были получены результаты, годные к сравнению после внесения изменений по разным видам трудовой деятельности (см. De Neubourg, Namazie, and Loza (2002)). 20 См. Schneider (2002). 21 См. World Bank, 2000 22 К примеру, Schneider (2002). ставит Кыргызскую Республику намного ниже среднего уровня по размеру ее «теневой» экономики по сравнению с другими странами бывшего Советского Союза (БСС). В противоположность такой оценке, наши расчеты по трудовым ресурсам говорят о том, что в стране существует одна из самых крупных «теневых» экономик среди стран БСС. 18 16 Хотя таблица 3.1 рассматривает некоторые основные данные по рынку труда в семи наиболее обедневших странах с переходными экономиками, главной особенностью таблицы является очевидная разница в уровнях участия рабочей силы, занятости и безработицы среди этих семи стран.23 Например, разница в значениях уровня участия, основанного на «личных сведениях», уровня занятости и уровня безработицы среди семи стран составляет 19, 23 и 24.5 процентных пунктов соответственно. Хотя, возможно, это отражает до некоторой степени различное содержание используемых рядов данных и того факта, что некоторые из первоначальных исследований-опросов не были специально разработаны для конкретного сбора данных по рынку труда, однако, тем не менее, высокая степень вариаций среди семи стран остается очевидной. Сейчас мы рассмотрим таблицу 3.2, которая содержит информацию о структуре ведущих видов деятельности в этих семи странах, основанной на «личных сообщениях». Применена более широкая возрастная классификация с целью расчетов уровней занятости, и они отличаются от содержащихся в таблице 3.1, за исключением неоплачиваемых работников в семьях. Из таблицы видно, что служащие все еще составляют самую большую долю основной занятости во всех случаях, от 54 процентов в Армении до 85 процентов в Узбекистане. В большинстве стран такая занятость объясняется доминированием государственного сектора, и доля частного сектора остается относительно незначительной, кроме Молдовы. Доклад ЕБРР о переходных экономиках (2000г.) отмечает важную роль самозанятости и предпринимательства в создании рабочих мест, как для членов семейств, так и вообще для работников по найму.24 В недавней работе McMillan and Woodruff (2002) также подчеркивается главная роль предпринимательства в успешном развитии переходных экономик. Самозанятые граждане составляют относительно малую часть основной занятости в странах СНГ-7, с высокой долей в Таджикистане, намного превышающей цифры в остальных шести странах. Скромные данные, зарегистрированные в большинстве стран, неблагоприятным образом контрастируют с результатами в странах с более продвинутыми переходными экономиками (например, в Польше и Венгрии), где уровни самозанятости свободно превышают 10 процентов (см. ЕБРР (2000 г.)).25 Вполне очевидно, что гибкая культура предпринимательства еще должна пустить корни в большинстве из этих семи стран. В действительности, имеется мало доказательств о крепкой положительной связи между уровнями самозанятости и темпами экономических реформ (см. таблицу 1.5) в этих семи странах. Можно было бы предположить, что сутью самозанятости, скорее всего, вновь является стратегия выживания домашних хозяйств, а не обычные причины, общепринято связанные с предпринимательством. В отношении классификации фермерства, указанной в таблице 3.2, различия в уровнях среди семи стран в значительной степени объясняются разницей в правах на частное владение землей.26. Однако, в отличие от случая с самозанятостью, сельское хозяйство остается важным основным видом экономической деятельности во всех странах СНГ-7. В среднем оно в два раза значительнее, чем самозанятость, а в Кыргызской Республике оно имеет такое же важное значение, как занятость в частном или государственном секторах. Таблица 3.3 дает разъяснение структуры деятельности неосновной занятости. Мы определяем неосновную трудовую деятельность как ключевой компонент неофициальной деятельности (см. 23 Нельзя проводить непосредственное сравнение таблицы 3.1 с таблицей 1.3, поскольку использованы разные источники данных. 24 См. также Dutz, Kauffmann, Najarian, Sanfey and Yemtsov (2001) 25 Расчетные данные по Польше и Венгрии основаны на результатах обзоров трудовых ресурсов. 26 В частности, в Грузии и Молдове право на владение частной фермерской собственностью является более распространенным явлением по сравнению с остальными странами. 17 таблицу 3.5 ниже). «Помощники» на семейных фермах, или на семейных предприятиях составляют самую большую часть неосновной деятельности. Многие из «помощников» привлекаются из категории «неактивных» лиц на рынке труда, или из безработных граждан, которые получают вознаграждение за труд скорее в виде какой-то формы оплаты в натуре, чем в денежном виде. Самая важная и ведущая деятельность отводится «помощникам», работающим в семейных фермерских хозяйствах. Масштабы этой деятельности среди стран СНГ-7 значительны, но в Кыргызской Республике, Таджикистане и Узбекистане они огромны, тем самым выдвигая на первый план важность сельскохозяйственного сектора, значимость которого широко определена в этих странах. Это явление также подчеркивает его важность в предоставлении механизма выживания для обеспечения прожиточного минимума. Распространенность такого явления, как второе место работы в целом объясняется как стратегия выживания, используемая служащими во времена затруднений и нестабильности (см. ЕБРР, (2000 г.)). В таблице 3.4 показано распространение вторых мест работы среди служащих, вызванных объединением секторов. Кроме Молдовы, масштабы этого явления относительно низкие, и для пяти из семи стран, они выглядят благоприятными по сравнению с зарегистрированными данными по России (см. Foley (1997), Kolev (1998), and Guariglia and Kim (2000)). Хотя можно оспорить факт, что масштабы такого явления в Молдове высокие, все же для оставшихся стран они ниже ожидаемых, и значительно ниже зарегистрированных данных по Федеративной Югославии, согласно сообщениям Reilly and Krstić (2002). Данное явление в большинстве случаев имеет тенденцию к распространению скорее среди государственных служащих, чем среди занятых в частном секторе. По прогнозам, так и должно было быть по причине низкой заработной платы и задолженностей по зарплатам в государственном секторе в СНГ в отношении. В таблице 3.5 используется ряд критериев, описанных в разделе два с целью разделения граждан на официальный и неофициальный сектора. Как было отмечено ранее, вся неосновная занятость определяется как часть неофициального сектора. Все служащие, за исключением охваченных самым последним опросом в Армении и обоими опросами в Грузии, считаются частью официального сектора. Во всех семи странах большинство самозанятого населения относится к неофициальному сектору, наряду с меньшинством фермеров, относящихся к этой категории в силу специфики владения землей, как отмечено в примечании к данной таблице. В таблице 3.6 предприняты попытки объединения информации, содержащейся в предшествующих таблицах, с целью определения официальных и неофициальных уровней занятости в этих семи странах. В ней содержатся общие размеры уровней основной и неосновной занятости совместно с измененными уровнями занятости, содержащимися в таблице 3.1. Как видно из этой таблицы, неосновная деятельность так же важна, как и основная деятельность для разъяснения общего измененного уровня занятости во всех странах, кроме Молдовы. При использовании информации, содержащейся в таблице 3.5, были также подсчитаны официальные и неофициальные уровни занятости. В пяти из семи стран более половины общего уровня занятости составляет деятельность неофициальной занятости. Уровни неофициальной занятости в процентном отношении к неофициальной занятости среди лиц старше пятнадцати лет, согласно нашему рабочему определению, составляют от одной четверти в Молдове до трех пятых в Кыргызской Республике. В этих двух странах при исследовании были обнаружены крайности данного явления. Для других пяти стран СНГ-7, уровни неофициальной занятости варьируются от 38 процентов в Азербайджане до 45 процентов в Армении – в более скромных пределах в семь процентных пунктов. Однако, данные по Молдове преуменьшают масштабы неофициальной занятости, если учесть высокую степень распространенности явления второго места работы в этой стране (см. таблицу 3.4). И хотя 18 масштабы неофициальной деятельности в Кыргызской Республике кажутся значительными, этот факт может быть объяснен, в основном, за счет существования обширного сельскохозяйственного компонента в неофициальной занятости в этой стране. В заключительном столбце таблицы 3.6 содержится коэффициент отношения неофициальной к официальной занятости для лиц в возрасте 15 лет и старше. Он нужен для определения приблизительных масштабов неофициальной занятости в семи странах. Среднее значение коэффициента, вычисленное на основе этих одиннадцати исследований, предполагает, что неофициальные уровни приблизительно на 50 % выше данных по официальным уровням. Таблица 3.7 содержит поверхностное сравнение уровней неофициальной занятости, исчисленных в настоящем исследовании и основанных на расчетах Schneider (2002). Первым моментом, на который следует обратить внимание, является то обстоятельство, что расчеты Schneider основаны на показателе численности трудоспособного населения, а наши расчеты основаны на самой широкой возрастной классификации. Таким образом, в нашем случае мы бы ожидали более низкие уровни. Странами, где это фактически имеет место, являются Азербайджан,27 Грузия и Молдова. Во всех других случаях уровни выше, причем с наиболее явно выраженным несоответствием в Кыргызской Республике, что и неудивительно. В таблице 3.8 представлено простое сравнение коэффициента нашего критерия оценки неофициальной занятости с оценками Dymimic,28 представленных Schneider (2002 г.).29 Данный подход использует статистическую теорию латентных (или скрытых) переменных значений, и моделирование состоит из уравнения измерения и структурного уравнения, выраженного скрытыми переменными (подробности см. Aigner, Schneider and Ghosh (1988)). Значения коэффициента в таблице 3.8 также получены непосредственно из таблицы 3.6 и основаны на самом последнем опросе года. Данные «теневой» экономики относятся к периоду 2000/1 гг.. Они определяют размеры «теневой» экономики в процентном отношении к измеренному ВВП. Хотя у нас есть только шесть сопоставимых данных, таблица 3.7 проводит некоторую взаимосвязь между двумя критериями измерений в странах,30 по которым имеются данные. На самом деле, в этих двух странах, где коэффициенты соотношения неофициальной к официальной трудовой рыночной активности являются самым высокими, при применении метода Dymimic объемы их «теневых» экономик отмечаются как самые низкие. Можно было бы сделать предварительное заключение о том, что более обычные методы, применяемые для измерения неофициальной или «теневой» активности, значительно преуменьшают масштабы такой деятельности в беднейших странах с переходными экономиками. Главной причиной является то, что используемое здесь определение включает широкую классификацию сельскохозяйственной занятости, которая по нашему убеждению, более подходит для специфики неофициальных секторов в СНГ-7. Таким образом, большая часть рассматриваемой здесь неофициальной деятельности включает механизм выживания для многих лиц. Ясно, что такой вид деятельности обнаружить труднее, если использовать традиционные подходы физического участия рабочей силы. На основе вышеизложенного становится очевидным, что если применить наши рабочие определения, масштабы неофициальной деятельности значительны,. Согласно ожиданиям, 27 Общепризнанно, что наши данные по уровню для Азербайджана относятся к более раннему году (1995 г.) по сравнению с данными Schneider. 28 Сокращение Dymimic означает множественные случаи динамичных множественных индикаторов. 29 Данные Dymimic, представленные в работе Schneider, очень близки к расчетам, основанным на методе (электричества) физического участия, популяризованного Johnson, Kaufmann and Schliefer (1997). 30 Нам следует быть осторожными с учетом ограниченного размера опроса и роли отдаленного проживания лиц от места работы, но корреляция Pearson двух показателей слабо определена – 0.038. 19 обширный компонент неофициального сектора в большинстве изучаемых стран составляет деятельность, связанная с сельским хозяйством. Этот факт сам по себе наводит на размышления о характере неофициального сектора, больше ориентированного на пропитание. В отношении стран СНГ-7, Армения, Азербайджан, Грузия, Таджикистан и Узбекистан имеют схожие профили уровней неофициальной занятости, и потому они могли бы быть сгруппированы вместе. Данные для Кыргызской Республики являются высокими, а данные для Молдовы низкие вследствие распространенности второй (дополнительной)работы в этой стране. И наконец, с целью обеспечения различных перспектив уровней занятости, таблица 3.9 переводит эти данные в фактические цифры, выраженные в тысячах. Согласно нашим оценкам, к концу первого десятилетия переходного периода почти 16 миллионов людей в возрасте старше пятнадцати лет были заняты одним или иным видом неофициальной деятельности в странах СНГ-7. Заключительный столбец этой таблицы выделяет часть из этой деятельности, находящейся в сельскохозяйственном секторе. Во всех семи странах СНГ почти три четверти неофициальной занятости относится к сельскому хозяйству. У нас есть причина для предположения, что эти расчеты фактически преуменьшают масштабы неофициальной сельскохозяйственной деятельности, поскольку некоторые занятые этой деятельностью, могут быть отнесены к категориям «самозанятых» или «неоплачиваемых семейных работников».31 Данная таблица не только освещает степень неофициальной деятельности в этих странах, но также и служит для иллюстрации ключевой значимости сельского хозяйства. Это также подкрепляет убеждение, что большая часть неофициальной занятости, по всей вероятности, носит по сути характер выживания. Важность значения вышеизложенного состоит в том, что самая большая часть неофициальной деятельности в СНГ-7 имеет небольшой потенциал для преобразования в более формальную активность. Таким образом, это явление вряд ли сможет повлиять на стимулирование экономического роста или создания больших возможностей занятости для других. 31 Это может особенно подходить для Грузии (см. Секцию 1). 20 Секция 1: Сельское хозяйство, неофициальный сектор и грузинский опыт Неофициальная или независимая экономическая деятельность не является новым явлением, которое появилось в Грузии после распада Советского Союза. Действительно, в Грузии существовали давняя традиция неофициальной деятельности, и ее так называемая «вторая экономика» процветала в советскую эпоху. Сельскохозяйственная деятельность была преобладающей чертой «второй экономики», и по оценкам, в начале 1970-х гг. доходы от частной сельскохозяйственной деятельности составляли приблизительно 40% от общих доходов в секторе сельского хозяйства (см. Bernabè (2002, a)). По предположениям, значение неофициального сектора в Грузии возросло после распада Советского Союза. В отличие от российского опыта, грузинский сельскохозяйственный сектор претерпел значительные структурные изменения в течение 1990-х гг.. В частности, произошло существенное перераспределение земли и увеличилась численность малых земельных наделов (т. е., в размере менее одного гектара). Как отмечено в таблице 1.2 настоящего исследования, доля сельскохозяйственной занятости в объеме полной занятости почти удвоилась в течение этого десятилетия переходного периода, и это соответствовало резкому сокращению уровней занятости в секторах промышленности и строительства. В сельском хозяйстве Грузии в конце двадцатого века преобладало фермерство на малых земельных участках. В недавнем исследовании Bernabè (2002, a) в мельчайших подробностях изучены характер, структура и масштабы неофициальной деятельности в Грузии с использованием данных Исследований Трудовых Ресурсов, проведенных в конце в конце 1990-х гг.. Было определено, что в сельском хозяйстве находится более половины общей неофициальной занятости, приравниваемой к лишь одной трети всей официальной занятости. Таким образом, сельскохозяйственный сектор в значительной степени преобладает в частном секторе Грузии. Большинство сельскохозяйственных рабочих составляют неоплачиваемые семейные работники или лица, работающие на 'себя' на малых семейных участках. Большая часть грузинов занята в городском сельскохозяйственном производстве, которое является первичным источником занятости для одной седьмой части городского занятого населения (см. Bernabè (2002,a)). Хотя уровни развития человеческих ресурсов относительно высокие в Грузии, все же значительное количество высокообразованного населения занято в сельскохозяйственном производстве, что свидетельствует о проблеме разрушения квалификационной базы человеческого капитала страны. Кроме того, по заключениям, сделанным Bernabè (2002,a)) свыше половины всех пенсионеров в Грузии трудятся, причем три четверти из них работают неофициально - главным образом на семейных сельскохозяйственных участках. Учитывая преобладание малых земельных наделов, сельскохозяйственная деятельность в Грузии относительно неэффективна и характеризуется низкими уровнями производительности. Yemtsov (1999) рассчитал, что производительность в грузинском сельском хозяйстве была приблизительно в пять раз ниже, чем в секторах промышленности или строительства. Таким образом, возможности получения доходов в сельском хозяйстве слабые, и самозанятые лица, занимающиеся сельскохозяйственной деятельностью, составляют около двух третей бедных домашних хозяйств страны (см Yemtsov (2001)). Хотя и нецелесообразно делать обобщения о положении в других странах СНГ-7, основываясь только на грузинском опыте, данный вывод выдвигает на первый план важность правильного объяснения характера неофициальной экономической деятельности в странах бывшего Советского Союза. Почти во всех остальных странах СНГ-7, занятость в сельском хозяйстве для обеспечения пропитания и работа на малых земельных участках является широкораспространенным явлением, имеющим преобладающий характер в неофициальной деятельности. 21 Таблица 3.1. Уровни участия рабочей силы, занятости и безработицы в странах СНГ-7 Страна Год Уровни участия* Уровни Уровни занятости* безработицы* (1) (2) (1) (2) (1) (2) Армения 1996, Сведения 64.8 55.6 48.5 42.5 25.2 23.6 опрошенных Скорректированные 75.5 69.9 63.8 60.5 18.0 16.9 1998/1999,Сведения 70.7 63.0 50.6 46.1 28.5 26.7 опрошенных Скорректированные 78.6 70.1 78.3 69.9 1.0 1.0 Азербайджан 1995, Сведения 53.7 47.6 41.3 36.8 18.8 18.2 опрошенных Скорректированные 70.0 67.5 63.6 62.0 11.9 11.6 Грузия 1998 Сведения 71.2 65.5 59.1 55.9 17.0 14.8 опрошенных Скорректированные 83.3 78.8 74.4 71.9 10.6 9.0 1999, Сведения 71.5 66.0 60.1 56.8 16.0 13.8 опрошенных Скорректированные 82.3 78.0 73.7 71.1 10.4 8.9 Кыргызская 1997 Сведения 71.6 62.3 57.0 49.6 20.4 12.7 Республика опрошенных Скорректированные 96.1 95.3 93.9 93.5 15.0 12.8 1998 Сведения 73.7 64.4 57.5 50.5 22.0 13.9 опрошенных Скорректированные 91.2 89.3 86.6 85.3 17.8 15.6 Молдова 1997, Сведения 60.9 60.1 58.3 57.6 3.8 3.6 опрошенных Скорректированные 72.4 84.8 71.0 83.4 2.3 2.2 2000, Сведения 64.4 59.0 61.9 56.8 4.0 3.9 опрошенных Скорректированные 78.3 71.1 76.2 76.4 3.4 3.3 Таджикистан 1999, Сведения 62.5 57.5 52.3 47.9 7.1 7.6 опрошенных Скорректированные 89.5 88.6 82.9 82.6 1.0 1.0 Узбекистан 2001, Сведения 48.0 43.0 43.3 38.8 9.8 9.7 опрошенных Скорректированные 81.1 79.2 79.2 75.4 4.4 4.0 Примечания к таблице: (а) Уровень занятости определяется как доля занятых среди всего трудоспособного населения. Занятые включаются в категории основной занятости (таблица 3.2) и неоплачиваемых семейных работников (таблица 3.3). Сумма цифр в столбце три таблицы 3.2 и столбце четыре в таблице 3.3 прибавляется к значениям в столбце шесть в таблице 3.1, поскольку данные отсутствуют (некоторые лица указывают, что работают, но не указывают никакого статуса (б) Уровень занятости определяется как общая численность безработных, деленная на всю рабочую силу. 22 (в) * Первые столбцы относятся к соответствующим значениям с использованием национальных определений классификации трудоспособного возраста по странам СНГ-7 (для мужчин – группа 16-60 лет, для женщин - группа 1655 лет; для Армении для групп обоих полов – 17-60 лет; для Грузии – 16-60 лет для женщин и 16-55 лет для мужчин; для Кыргызской Республики – 16-57 для женщин и 16-62 для мужчин). Вторые столбцы используют соответствующие значения для нселения одинакового трудоспособного возраста по странам СНГ-7 (старше 15 лет). Таблица 3.2 Категории основной занятости в странах СНГ-7 (в % от населения старше 15 лет) Страна Год Всего Служащие Самозаня Фермеры Другие, Частный тые не Государственный определяе мые по статусу Армения 1996 36.6 2.7 17.2 2.9 9.4 4.4 1998/9 28.2 3.1 16.7 3.2 5.2 0.0 Азербайджан 1995 33.9 20.5* 2.0 4.0 7.4 Грузия 1998 38.3 4.2 19.9 4.9 8.8 0.4 1999 39.4 5.1 18.9 3.6 11.3 0.6 Кыргызская 1997 47.3 15.1 14.5 4.7 13.0 0.0 Республика 1998 49.0 15.1 13.7 4.3 15.8 0.0 Молдова Таджикистан Узбекистан 1997 2000 1999 2001 56.3 56.8 44.7 37.6 23.8 30.5 1.1 1.9 23.7 12.9 29.8 30.3 Примечания к таблице: (a) * Относится ко всему частному сектору. 23 2.2 2.9 7.0 2.5 6.6 10.5 5.4 1.6 0.0 0.0 1.4 1.3 Таблица 3.3 Категории неосновной занятости в странах СНГ-7 (в % от населения старше 15 лет) Страна Год Всего Неоплачивае Помощники Помощники мые на семейной на семейном семейные ферме(a) предприятии (б) работники Армения 1996 23.9 5.9 16.9 1.1 1998/9 41.7 17.1 8.0 16.6 Азербайджан 1995 28.1 1.9 23.6 2.6 Грузия 1998 33.4 17.5 8.8 7.1 1999 31.7 17.4 9.2 5.1 Кыргызская 1997 45.5 0.0 44.9 0.6 Республика 1998 34.8 0.0 33.4 1.4 Молдова Таджикистан Узбекистан 1997 2000 1999 2001 27.2 19.6 37.9 37.8 1.3 … 2.0 1.1 24.9 18.6 32.7 36.7 1.0 1.0 3.2 0.1 Примечания к таблице: (a) Помощники на семейной ферме включают неактивных или безработных лиц трудоспособного возраста, являющихся членами семейств, владеющих землей. (б) Помощники на семейном предприятии включают неактивных или безработных лиц трудоспособного возраста, являющихся членами семейств, владеющих предприятием. Таблица 3.4 Лица, имеющие вторую работу в СНГ-7 Страна Год Уровень второй работы (%) Частный Армения Азербайджан Грузия Кыргызская Республика Молдова Таджикистан Узбекистан Нечастный 1996 1998-1999 1995 1998 1999 1997 1998 2.1 3.7 6.1* 1.4 1.8 2.8 1.0 1.6 14.5 1997 2000 1999 2001 58.8 50.6 8.8 0.9 44.9 47.1 14.8 0.2 12.2 10.1 3.1 2.8 Примечания к таблице: (а) Уровень второй работы выражается в процентах от всех служащих ( частного и нечастного секторов), имеющих вторую работу. (б) * Относится ко всем служащим. 24 Таблица 3.5 Категории официальной и неофициальной занятости в странах СНГ-7 ( в % долях) Страна Год Армения 1996, Азербайджан 1995 Грузия 1998 Молдова 1997 Фермеры Неосновная занятость 31.6 68.4 95.9 4.1 0.0 100.0 21.1 78.9 20.1 79.9 33.0 67.0 82.0 18.0 83.9 16.1 86.0 14.0 67.3 32.8 80.9 19.1 83.9 16.1 0.0 100.0 0.0 100.0 0.0 100.0 0.0 100.0 0.0 100.0 0.0 100.0 50.6 49.4 100.0 0.0 100.0 0.0 100.0 0.0 100.0 0.0 24.2 75.8 0.0 100.0 0.0 100.0 72.8 27.2 98.2 1.8 66.6 33.4 73.6 26.4 66.4 33.6 96.1 3.9 61.9 38.1 0.0 100.0 0.0 100.0 0.0 100.0 0.0 100.0 0.0 100.0 1998 Формальная Неформальная 1997 Формальная Неформальная Формальная Неформальная 2000 Самозанятые 100.0 0.0 86.4 13.6 Формальная 100.0 Неформальная 0.0 Формальная 83.6 Неформальная 16.4 Формальная 82.2 Неформальная 17.8 Формальная 34.6 Неформальная 65.4 Формальная Неформальная 1998/1999 Формальная Неформальная 1999 Кыргызская Республика Служащие Таджикистан 1999 Формальная Неформальная Узбекистан 2001 Формальная Неформальная Примечания к таблице: (а) Неформальные фермеры - те , кто трудятся на участках менее ½ общенациональной земельной нормы. (б) Все самозанятые считаются неформальными работниками, если иного критерия нет. (в) Все служащие считаются формальными работниками, если иного критерия нет. 25 Таблица 3.6 Уровни официальной и неофициальной занятости по странам Страна Год Измененный уровень занятости Уровень основной занятости Уровень неосновной занятости Уровень формальн ой занятости Уровень неформаль ной занятости Коэффици ент Армения 1996 1998/9 1995 1998 1999 1997 1998 60.5 69.9 62.0 71.7 71.1 93.5 85.3 36.6 28.2 33.9 38.3 39.4 47.3 49.0 23.9 41.7 28.1 33.4 31.7 45.5 34.8 28.5 24.5 23.9 27.1 29.6 22.7 26.1 32.0 45.4 38.1 44.6 41.5 70.8 59.2 1.12 1.85 1.59 1.65 1.40 3.12 2.27 1997 2000 1999 2001 83.5 76.4 82.6 75.4 56.3 56.8 44.7 37.6 27.2 19.6 37.9 37.8 52.4 50.4 41.2 35.6 31.1 26.0 41.4 39.8 0.59 0.52 1.00 1.12 Азербайджан Грузия Кыргызская Республика Молдова Таджикистан Узбекистан Примечания к таблице: (а)Уровень формальной занятости рассчитывается как взвешенное среднее от уровня всей занятости, уровня самозанятости, и занятости среди фермеров, используя значения таблицы 3.5 как исходные данные. (б) Коэффициент означает отношение уровня неформальной к уровню формальной занятости. Таблица 3.7 Сравнение уровней неформальной занятости Страна Настоящая Schneider работа Армения 45.4 40.3 Азербайджан 38.1 50.7 Грузия 41.5 53.2 Кыргызская 59.2 29.4 Республика Молдова Узбекистан 31.1 39.8 35.1 33.2 Примечания к таблице: (а) Значение уровня неформальной занятости взята из столбца семь таблицы 3.6 выше. (б) Источник Schneider (2002) –Рис. 2.3 на основе трудоспособного населения и относятся к данным с 1998/9 гг. 26 Таблица 3.8 Относительные размеры неформального сектора Коэффициент Страна Год Размеры теневой экономики в % от измеренного ВВП Армения 1998-1999 1.85 45.3 Азербайджан 1995 1.59 60.1 Грузия 1999 1.40 66.1 Кыргызская 1998 2.27 39.4 Республика Молдова Таджикистан Узбекистан 2000 1999 2001 Среднее 0.52 1.00 1.12 1.39 44.1 N/A 33.4 38.1 Примечания к таблице: (а) Коэффициент получен из таблицы 3.6 (б) Источники для «размеров теневой экономики» – Рис. 2.1 (Schneider (2002) на основе метода n DYMIMIC. Данные относятся к 2000/1 г.). Таблица 3.9 Численность занятых формальной и неформальной деятельностью (тыс.) Страна Год Армения 1998/9 1995 1999 1998 Азербайджан Грузия Кыргызская Республика Молдова Таджикистан Узбекистан Всего 2000 1999 2001 Всего Формальная Неформальная Неформальное сельское хозяйство 1,547.2 3,686.9 2,127.7 824.3 543.1 1,423.6 891.1 2,656.2 1,004.1 2,263.3 1,236.6 2,656.2 195.6 1,436.7 335.7 2,035.1 2,124.3 3,803.9 11,227.5 24,105.2 1,400.5 1,896.7 5,304 8,390.5 723.8 1,907.2 5,923.5 15,714.7 615.3 1,515.5 5,547.3 11,681.2 Примечания к таблице: (а) Значения вычислены с использованием данных таблиц A3.1 и A3.2 приложения вместе сданными таблица 3.5. (б) Для стран, где проводилось более одного исследования, были взяты данные за последний год. (c) Значение в окончательном столбце являются подгруппой этих рядов значений в предпоследнем столбце. 27 4. Неформальная деятельность и бедность В предыдущем разделе была сделана попытка представить описание структуры и масштабов неформальной экономической деятельности в семи странах СНГ. Целью настоящего раздела является изучение взаимосвязи между экономической активностью, которой занимаются главы домашних хозяйств и распространением бедности. Данный анализ может помочь лучше понять те виды деятельности, занятые в которых, подвержены относительно наибольшему риску оказаться в бедности. 4.1 Методические подходы к измерению бедности С целью проведения данного анализа необходимо определить наиболее подходящий критерий для оценки материального «благополучия». Общепризнанным является факт, что для получения выводов о благополучии для многих стран более подходящим подходом является использование потребления, а не данных о доходах, в особенности для тех, стран, экономики которых находятся на ранней стадии развития. Это вытекает из того факта, что потребление (или расходы) может быть более точно измерено по сравнению с доходами, и оно менее восприимчиво к резким колебаниям. В контексте переходных экономик проблемы, связанные с нерегулярными выплатами, задолженностями по заработной плате и преуменьшением доходов, влияют на достоверность данных критериев по измерению благосостояния. При расчете используемой здесь меры потребления, мы принимаем во внимание экономию масштаба в потреблении. Такие экономии масштаба возникают вследствие отсутствия конкуренции в потреблении некоторых товаров (например, жилищное хозяйство и коммунальные услуги). Также обычно производится корректировка по размерам домашних хозяйств с учетом того факта, что дети потребляют меньше, чем взрослые. Общий масштаб эквивалентности с двумя параметрами выражен неизменно как: Эквивалентный Размер = [Взрослые + αДети]θ где 0 < α, θ ≤ 1, и где α означает удельный вес для детей и θ представляет экономию масштаба. С целью нашего анализа мы устанавливаем α=1.0 и θ=0.75. Мы не проводим различий между взрослыми и детьми в критерии эквивалентности для удобства в произведении расчетов.32 Наши расчеты по существу основаны на масштабе эквивалентности с одним параметром. Хотя цифры, используемые для экономии масштаба большие по сравнению с принятыми ОЭСР (см. Figini (1998)), это не является неразумным при условии, что тарифы на коммунальные услуги и цены на жилье дотируются в странах СНГ. Мы используем вышеуказанную формулу эквивалентности с соответствующими данными параметра, чтобы вычислить эквивалент потребления (или расходов) на взрослых. Затем это используется для определения соответствующей черты бедности, основанной на двух третьих частях от среднего эквивалента потребления взрослого.33 Мы также рассчитываем черту относительной бедности, установленную как половина среднего уровня потребления, и по нашему определению она будет называться как мера «крайней» бедности. Затем на основе черты относительной бедности можно рассчитывать разные статистические данные. Популярным статистическим критерием в этом отношении служит количественный показатель, 32 Принимается, что остается возможность для внесения изменений и дальнейшего экспериментирования. Lanjouw (1997) предлагает интересное обсуждение об ограничениях черт бедности в республиках Центральной Азии, при этом подчеркивая их важность для отличия бедных от небедных. 33 28 показывающий доли (или процентное содержание) лиц с эквивалентом потребления ниже черты бедности. Для данного критерия измерения характерны хорошо известные ограничения, и Foster, Greer and Thorbecke (1984 г.) описали ряд более информативных критериев измерения. Двумя используемыми здесь критериями являются разрыв бедности (или дефицит бедности) и суровость бедности. Первый критерий определяет как далеко, в среднем, бедные находятся ниже черты бедности. Последний критерий отражает неравенство среди бедных, придавая больший вес тем, кто находится дальше всех от черты бедности. 4.2 Неофициальная деятельность и риски бедности в странах СНГ-7 Имеющиеся данные опроса позволяют нам изучить несколько подробнее профили бедности по видам деятельности занятости в шести из семи стран СНГ.34 При этом мы используем экономический статус главы домашнего хозяйства в соединении с классификациями официальной и неофициальной занятости, полученными в последнем разделе.35 Данный подход представляет собой отход от раздела три, где анализ охватывает всех лиц, а не исключительно глав домохозяйств. Мы признаем, что такой акцент может частично искажать картину в том смысле, что статус занятости главы домохозяйства может отличаться от статуса других членов семейства. Однако, с учетом ограниченных данных у нас нет выбора, кроме как акцентирования внимания на главе домохозяйства в целях проведения анализа риска бедности. Начнем мы с оценок риска бедности для Армении, показанных в таблице 4.1. Важной особенностью этой таблицы является относительно высокая распространенность бедности при применении количественного показателя, связанного с безработицей и пассивностью рабочей силы. Кроме того, разрыв бедности по обеим категориям является самым высоким. В плане неофициальной деятельности, самозанятость обеспечивает относительно успешный путь выхода из бедности, но свыше одной пятой части занятых в неформальном секторе в Армении находятся ниже черты относительной бедности. Было определено, что риск бедности для неофициальной деятельности оказывается самым высоким для тех, кто помогает на семейных фермах или семейных предприятиях. В отличие от неофициального сектора, деятельность самозанятости в официальном секторе связана с относительно высоким риском бедности. Это звучит несколько противоречиво, но может объясняться относительно маленьким размером ячейки в этой конкретной категории. Армянские служащие в официальном секторе не защищены полностью от риска бедности, хотя суровость такой бедности находится на низкой отметке. Риски бедности для активности на рынке труда Грузии представлены в таблице 4.2. Риски бедности оказываются самыми высокими для безработных и неактивных лиц, для которых уровни крайней бедности также относительно высокие. Однако, все виды неофициальной деятельности связаны с более высокими рисками бедности, чем занятия официальной деятельностью. Одной удивительной особенностью данной таблицы является то, что служащие как официального, так и неофициального секторов находятся под относительно высоким риском бедности. Данное явление в значительной степени обусловлено постоянством низкой заработной платы и задолженностью по заработной плате. В отличие от Армении, самозанятость в Грузии (официальная или неофициальная) не связана с низким уровнем бедности. 34 Исключение составляет Азербайджан. Произведение расчетов меры потребления для этой страны оказалось сложным делом, и хотя вызывает сожаление факт ее выпадения из анализа, данные по Азербайджану представлены за значительно ранний отрезок переходного периода по сравнению с остальными странами, и по этой причине они могут оказаться менее информативными. 35 Уровни бедности рассчитываются с применением значений моделей , где это возможно (см. таблицу 2.3). 29 Данные для Кыргызской Республики представлены в таблице 4.3. Официальные служащие и официальные самозанятые лица в среднем подвержены более низким рискам бедности, но все группы лиц, занятых неофициальной деятельностью, подвержены рискам выше среднего уровня. В частности, занятые в неформальном секторе находятся под самым высоким риском крайней бедности среди всех активно занятых лиц. Следует отметить, что самозанятость не обеспечивает выхода из бедности, но риск бедности оказывается значительно ниже для безработных. Оценки для Молдавии на 2000 год представлены в таблице 4.4. В отличие от Армении и Грузии, здесь меньше доля безработных, находящихся ниже черты относительной бедности, но самозанятые в неформальном секторе имеют значительно более высокий риск бедности, который связан с большим разрывом бедности. Вероятность бедности, связанной с неофициальной самозанятостью является высокой только для неофициальных фермеров. По сведениям, фермеры в пределах официального сектора также находятся под высоким риском бедности, официальные служащие находятся в немного лучшем положении. Кроме того, поразительной особенностью данной таблицы являются масштабы и степень крайней бедности согласно критерию измерения черты относительной бедности, основанной на одной половине среднего уровня потребления. Уровень крайней бедности особенно высок для ряда видов неофициальных деятельности. Оценки бедности для Таджикистана в течение 1999 года представлены в таблице 4.5. Риск бедности, связанный с безработицей и пассивностью рынка труда, является значительным согласно критериям разрыва бедности и суровости бедности. Риск бедности среди фермеров неофициального сектора почти в два раза выше, чем для фермеров официального сектора в Таджикистане, и природа такой крайней бедности очевидна. Наличие риска бедности для самозанятого населения может свободно сравнить по официальному и неофициальному секторам, хотя критерии разрыва и суровости бедности более явно выражены в формальном секторе для этой категории. Вероятность бедности относительно высокая для служащих официального сектора. За исключением неофициальных фермеров, данная таблица сдержит профиль бедности по неофициальной деятельности, которая выглядит благополучнее по сравнению с формальным сектором. Теперь рассмотрим оценки для Узбекистана на 2001 год. В отличие от данных по Армении, Грузии и Таджикистана, риск бедности, связанный с безработицей и неактивностью рабочей силы, низок. Самая главная особенность этой таблицы – это относительно высокая вероятность бедности, связанной со статусом неофициального служащего. Это почти вдвое выше риска, под каким находятся служащие официального сектора. Риск бедности, связанный с самозанятостью в формальном секторе равен нулю, но один из пяти из неофициальных самозанятых лиц находится ниже черты относительной бедности. Для фермеров неофициального сектора по сравнению с их коллегами из официального сектора риск бедности оказывается почти в два раза выше, а риск бедности для «помощников» на семейных фермах или семейных предприятиях сравним с имеющимися оценками для большинства остальных стран. Совершенно верно, что в этих шести исследуемых странах, безработные и неактивные являются наиболее уязвимыми группами для бедности. Особенно остро данная проблема стоит в Армении, Грузии и Таджикистане. Однако, похоже, что распространение бедности не признает никакой границы между официальной и неофициальной деятельностью. В частности, официальные служащие находятся под относительно высокими рисками бедности, но если принять во внимание проблемы невыплат и задолженностей по зарплате в странах СНГ, это не вызывает удивления и соответствует результатам, содержащимся в недавнем Отчете ЕБРР (Transition Report, EBRD 2000). В исследованных странах самозанятость, как отмечалось, не обеспечивает однозначного выхода из бедности – данный вывод частично противоречит результатам Отчета 30 ЕБРР, в котором содержатся исследования Армении, Хорватии, Кыргызской Республики, России, и Украины. Можно было бы остановиться на выводе, что во всех шести странах, уровни крайней бедности были выше скорее в неофициальном, чем в официальном секторе. Таблицы A4.1-A4.6 в приложении исследуют проблему бедности с позиции пятерок групп потребления. В случае Армении, Кыргызской Республики и Узбекистана существует относительно наглядное свидетельство, что занятие главы домашнего хозяйства неофициальной деятельностью связано с нахождением в самых нижних пятерок распределения потребления. В случае Молдовы нахождение неофициальной занятости в каждой из пятерок групп потребления отражает среднее значение для того вида деятельности, но в отношении Грузии и Таджикистана, неофициальная занятость преобладает в верхних пятерках групп потребления, расположенных соответствующим образом. Это последнее заключение, касающееся положения в Таджикистане, совпадает со значениями рисков бедности, представленных в таблице 4.5. Таджикистан является единственной страной, где неофициальная деятельность связана с низким уровнем бедности и относительно высоким уровнем материального 'благополучия'. Однако, если рассчитать средний уровень эквивалента потребления на взрослую душу населения по каждому виду деятельности, уровни потребления для официальной деятельности оказываются выше значений для неофициальной деятельности во всех странах, кроме Молдовы (см. примечания к таблицам A4.1 A4.6).36 Утверждение, что в практическом опыте шести стран существует высокая степень разнообразия, является верным. Тем не менее, степень распространенности бедности высокая во всех случаях. Это непосредственно связано с активностью рынка труда в той мере, насколько статус безработного, например, соотнесен с высокой степенью риска бедности почти во всех странах. Кыргызская Республика и Молдова в этом отношении представляют некоторое исключение. Из вышесказанного становится ясно, что степень бедности колеблется между официальными и неофициальными категориями, которые мы построили. Тем не менее, следует отметить по справедливости, что, в целом, бедность распространена шире в неофициальной, чем официальной деятельности, причем Таджикистан здесь является исключением. Дополнительно к этому, распространение крайней бедности наблюдается значительно больше в пределах неофициального, а не официального сектора. Относительно тесная связь между неофициальной деятельностью и бедностью в большинстве стран свидетельствует о том, что занятие такой деятельностью не вызвано желанием обогащения. Такая связь совпадает с утверждением, что домашние хозяйства прибегают к занятию такой деятельностью в качестве части стратегии выживания, чтобы «свести концы с концами». 36 Данный результат следует принимать в качестве иллюстрации, поскольку статистические данные по этим странам не были проверены на предмет расхождений. 31 Секция 2: Неофициальная деятельность и детский труд в Таджикистане Экономика Таджикистана находится под государственным управлением и имеет обширный сельскохозяйственный сектор. К 2000 году доля сельского хозяйства в полной занятости превысила 60 процентов (см. таблицу 1.2). Процесс рыночных реформ в этой стране осуществлялся медленно, и частный сектор, включающий частное сельское хозяйство, оказывает огромное влияние на официальный рынок труда через расширение экономики в целом. Нормы участия рабочей силы в официальном рынке труда относительно скромные, и по оценкам составляли в 1999 году около 56 процентов, если применить данные, взятые из Исследования по Измерению Жизненного Уровня в Таджикистане. Нормы участия женских трудовых ресурсов в целом ниже уровней участия мужчин, а нормы участия сельского населения выше участия городских жителей. Неофициальная и независимая экономическая деятельность предоставляет важную стратегию преодоления для многих домашних хозяйств. Ряд важных выводов касательно характера и значимости неофициальной деятельности можно сделать на основе данных недавно проведенного исследования в четырех сельских районах Таджикистана (см. дальнейшие подробности о содержании и объема исследования Neubourg, Namazie, и Loza (2002)). Проведение данного пилотного исследования было вызвано желанием пролить свет на разнообразие видов неофициальной занятости. Следующие сведения представляют в процентном выражении долю населения в возрасте 16 лет и старше, занятую различными видами деятельности на рынке труда. Официальный бизнес: 25% Семейный бизнес: 6% Ферма: 33% Работа по домашнему хозяйству: 44% Источник: Таблица 14 - Neubourg, Namazi и Loza (2002) Важно отметить, что эти виды деятельности взаимно не исключают друг друга, и лицо, работающее на государственном предприятии, может также трудиться в некотором качестве и на земельном участке. Существенной особенностью этих данных, однако, является то, что иная деятельность оказывается важнее, чем официальная работа. Значение, которое это явление имеет для домашнего дохода, представлено следующим рядом данных. Официальная заработная плата составляет лишь одну третью часть среднего размера домашнего дохода. Государственные и иные выплаты составляют 16 процентов, и оставшуюся часть приносит неофициальная и иная независимая экономическая деятельность. «Дарственная» категория включает денежные переводы от эмигрантов (которые, по оценкам, составляют существенный компонент измеренного ВВП в Таджикистане (например, 5%-10%)). Зависимость от домашнего сельскохозяйственного производства здесь очевидна, и большая часть «иных видов независимой активности» до значительной степени носит характер сельскохозяйственной деятельности. 32 Семейный садовый участок: 16% Государственные пособия: 8% Подарки и т. д.: 8% Иная независимая деятельность: 34% Источник: Таблица 27 - Neubourg, Namazi и Loza (2002) Секция 2: продолжение Одной из наиболее поразительных особенностей исследования, однако, является масштабы участия детской рабочей силы. Это выражено следующими данными, где значения представлены в процентном выражении по соответствующим возрастным группам: 5 – 9 лет 10 – 15 лет 16 – 19 лет 20 – 24 лет Все группы Всего 1.8% 2.2% 31.2% 49.6% 19.3% Муж Жен 2.0% 1.5% 2.4% 2.0% 29.6% 32.8% 51.7% 48.0% 18.9% 19.7% Источник: Таблица 54 - Neubourg, Namazi и Loza (2002) Свыше четырех процентов мальчиков в возрасте младше пятнадцати лет участвуют на рынке труда, и эти цифры резко возрастают для групп обоих полов в возрастной категории от 16 до 19 лет. Огромное большинство этих молодых участников занято неофициальной деятельностью, которая представлена трудом на ферме или в домашнем хозяйстве. Вид оплаты за эту работу неясен, но в среднем около 14% от общего дохода домашнего хозяйства составляют заработки членов семейства, относящихся к перечисленным маловозрастным категориям Особую озабоченность вызывает такая деятельность в плане ее воздействия на накопление официального человеческого капитала. Burnett и Cnobloch (2002) в подробностях исследовали неудовлетворительное положение Таджикистана в отношении зачисления учащихся и студентов на учебу, включая уровни от начального до высшего образования. Общепризнанным является факт, что существуют сложные проблемы, касающиеся спроса и предложения в секторе образования. Однако, учитывая приоритеты домашних хозяйств на выживании, стоимость альтернативных издержек на получение образовании оказывается безусловно высокой. Это потенциально ведет к равновесию низкого уровня при недостаточных вложениях в образование, что неизбежно воспрепятствует доступу части рабочей силы страны к получению пользы от будущих возможностей роста. Это может также способствовать увеличению неравенства в доходах и бедности в будущем. 33 Таблица 4.1: Категории рынка труда и уровень бедности Бедность(%) Категории рынка труда для главы Количест Разрыв Суровость домохозяйства венный бедности бедности индекс 19.4 4.0 1.2 Всего Формальный: Служашие 13.4 2.4 0.7 Самозанятые 16.0 3.4 1.1 Фермеры 3.8 0.5 0.1 Другие … … … Неформальный: Служашие 21.2 4.2 1.3 Самозанятые 0.0 0.0 0.0 Фермеры 15.0 3.1 1.3 Неоплачиваемые 15.9 2.9 0.9 работники Помощники на семейной ферме или 28.0 5.6 1.7 предприятии 47.1 6.3 1.3 Безработные 25.0 5.7 1.9 Неактивные - Армения 1998/99 Крайняя бедность (%) Количес твенный индекс 6.8 Разрыв бедности Суровость бедности 1.1 0.3 3.7 5.2 0.0 … 0.5 1.0 0.0 … 0.1 0.3 0.0 … 7.8 0.0 3.4 4.7 1.4 0.0 1.4 0.9 0.3 0.0 0.6 0.2 9.3 1.5 0.4 11.8 10.9 0.4 1.9 0.0 0.5 Примечания: (а) Количественный индекс – это доля глав домохозяйств, потребление которых оказывается ниже черты бедности. (б) Разрыв бедности дает информацию о расстоянии от черты бедности. оно provides information on the distance from the poverty line. Он показывает средний дефицит уровень совокупного потребления в отношении с черты бедности среди бедного населения. (в) Суровость бедности измеряет неравенство среди бедных, отдавая больший вес домохозяйствам, которые находятся дальше всех от черты бедности. Таблица 4.2: Категории рынка труда и уровень бедности - Грузия 1999 Бедность(%) Крайняя бедность (%) Категории занятости главы домохозяйства Количест Разрыв Суровость Количест Разрыв Суровость венный бедности бедности венный бедности бедности индекс индекс 29.0 9.8 5.1 16.2 5.6 3.1 Всего Формальный: Служашие 28.5 9.3 5.0 15.0 5.5 3.1 Самозанятые 16.0 6.0 2.9 9.0 3.2 1.5 Фермеры 20.2 8.3 5.2 13.4 5.6 3.9 Неформальный: Служашие 30.8 8.8 3.9 14.4 4.1 1.9 Самозанятые 23.3 6.6 3.2 8.6 3.2 2.0 Фермеры 23.4 9.6 6.2 14.3 6.6 4.7 Неоплачиваемые работники 19.9 5.5 2.2 8.9 2.3 1.0 Помощники на семейной ферме или предприятии 28.3 8.7 3.8 16.3 4.1 1.7 44.4 16.5 8.5 28.2 9.3 4.9 Безработные 43.2 16.9 9.8 25.8 10.7 6.7 Неактивные Примечания: см. примечания к таблице 4.1. 34 Таблица 4.3: Категории рынка труда и уровень бедности - Кыргызская Республика 1998/99 Бедность(%) Крайняя бедность (%) Категории занятости Суровость Суровость Количест Разрыв главы домохозяйства Количест Разрыв Всего Формальный: Служашие Самозанятые Фермеры Неформальный: Служашие Самозанятые Фермеры Помощники на семейной ферме или предприятии Безработные Неактивные венный индекс бедности бедности венный индекс бедности бедности 23.6 5.9 2.1 11.6 2.2 0.7 14.3 18.8 20.1 3.6 4.2 3.9 1.4 1.4 1.1 6.5 8.4 7.1 1.4 1.4 0.8 0.5 0.3 0.2 24.5 26.3 26.9 5.9 4.5 5.4 2.1 1.3 1.8 11.6 7.8 7.7 2.2 1.0 1.7 0.6 0.2 0.6 28.8 28.2 24.0 8.2 7.8 6.5 3.2 3.1 2.5 17.2 15.4 13.3 3.3 3.3 2.5 1.1 1.1 0.9 Примечания: см. примечания к таблице 4.1. Таблица 4.4: Категории рынка труда и уровень бедности - Молдова 2000 Бедность(%) Крайняя бедность (%) Категории занятости Суровость Суровость Количест Разрыв главы домохозяйства Количест Разрыв Всего Формальный: Служашие Самозанятые Фермеры Другие Неформальный: Служашие Самозанятые Фермеры Неоплачиваемые работники Помощники на семейной ферме или предприятии Безработные Неактивные венный индекс бедности бедности венный индекс бедности бедности 29.7 10.5 5.2 18.3 6.0 2.9 35.0 … 33.4 … 12.6 … 12.2 … 6.4 … 5.9 … 21.5 … 22.0 … 7.4 … 6.9 … 3.6 … 3.0 … 37.7 44.0 … 14.9 18.5 … 7.6 10.2 … 26.3 30.6 … 9.1 12.2 … 4.1 6.0 … 22.2 6.9 3.1 12.7 3.5 1.5 26.2 20.0 9.5 7.0 4.7 3.4 15.3 12.2 5.4 3.9 2.5 1.8 Примечания: см. примечания к таблице 4.1. 35 Таблица 4.5: Категории рынка труда и уровень бедности - Таджикистан 1999 Крайняя бедность (%) Бедность(%) Категории занятости главы домохозяйства Количест венный индекс 26.2 Разрыв бедности Суровость бедности 7.2 Всего Формальный: Служашие 25.5 6.8 Самозанятые 17.5 6.7 Фермеры 21.7 5.0 Другие 31.8 9.5 Неформальный: Служашие … … Самозанятые 17.6 3.9 Фермеры 47.2 19.4 Неоплачиваемые 15.8 4.1 работники Помощники на 26.0 7.2 семейной ферме или предприятии 45.1 12.5 Безработные 39.8 12.1 Неактивные Примечания: см. примечания к таблице 4.1. Разрыв бедности Суровость бедности 3.0 Количест венный индекс 12.4 3.2 1.3 2.8 3.2 1.8 3.7 12.4 10.4 8.6 13.0 3.0 4.0 1.7 4.1 1.2 1.6 0.7 1.3 … 1.5 8.5 1.2 … 5.8 47.2 7.9 … 1.7 10.2 1.0 … 0.6 3.1 0.2 3.1 12.1 3.3 1.4 4.8 5.4 21.0 20.8 4.8 6.0 1.8 2.6 Таблица 4.6: Категории рынка труда и уровень бедности - Узбекистан 2001 Статус занятости главы домохозяйства Бедность(%) Количест венный индекс 24.2 Разрыв бедности 5.8 Всего Формальный: Служашие 20.3 4.3 Самозанятые 0.0 0.0 Фермеры 12.1 2.3 Другие 31.6 6.7 Неформальный: Служашие 40.7 15.5 Самозанятые 20.0 3.5 Фермеры 22.2 1.5 Неоплачиваемые 23.1 6.5 работники Помощники на 27.7 7.2 семейной ферме или предприятии 23.1 6.0 Безработные 20.9 4.8 Неактивные Примечания: см. примечания к таблице 4.1. Суровость бедности Крайняя бедность (%) Разрыв бедности Суровость бедности 2.3 Количест венный индекс 9.2 2.4 1.0 1.5 0.0 0.6 2.4 6.1 0.0 2.6 11.4 1.4 0.0 0.5 2.5 0.6 0.0 0.1 1.0 7.8 0.9 0.1 2.9 27.9 4.9 0.0 11.3 8.8 0.5 0.0 3.1 4.3 0.1 0.0 1.5 3.1 11.5 3.2 1.5 2.4 1.7 12.9 7.8 2.8 1.6 0.8 0.6 36 5. Неофициальная деятельность и социальная защита 5.1 Обзор финансового положения в странах СНГ-7 Во вводном разделе настоящего исследования мы дали краткое определение, которое популяризируют Aslund, Boone и Johnson (2001), что многие страны с переходными экономиками увязли в западне «неполных экономических реформ», когда навязываются высокие налоговые ставки и государственное бюрократическое регулирование заставляет предпринимателей переходить в теневую экономику. Это ведет к сокращению официальных налоговых поступлений, и в конечном счете, ставит под угрозу способность государства обеспечивать надлежащим образом предоставление общественных благ, которые призваны содействовать поддержке рыночных отношений (к примеру, обеспечение общественного порядка и предоставление разных социальных услуг). В исследовании стран СНГ-7 Vandycke (2002) доказывал, что в качестве самого основного препятствия для развития частного сектора, включая неофициальный сектор, выступает нестабильность общей экономической ситуации, которая мешает принятию любых долгосрочных решений. Хищническое налоговое администрирование и неравное применение налогового законодательства могут вносить свой вклад в такую неопределенность.37 Schaffer и Turley (2000) проводят дальнейший анализ этого вопроса, исследуя большее количество стран с переходными экономиками. Имеются другие причины для антипатии граждан к системе налогообложения в странах с переходными экономиками. Во времена центрального планирования налоговая система была относительно непрозрачной, и доходы поступали из трех основных источников: налогов от предприятий, налоговых отчислений с заработной платы трудящихся и налогов с товарооборота. Содержание и структура налогообложения были скрыты от большинства граждан в эпоху центрального планирования, и этим фактом возможно частично объяснить степень неприязненности к открытому налогообложению, характеризующую многие страны с переходными экономиками) (см. Kornai (1997)). Традиционная система центрального планирования сбора налоговых доходов, несмотря на недостаток ее прозрачности, все же обеспечивала надежную налоговую базу с относительно высокими поступлениями доходов. К примеру, в СССР в 1989 году, общие доходы государства составляли, по оценкам, свыше 40% от измеренного ВВП (см. JSSE (1991)). Как отмечают Tanzi и Tsibouris (2000), в ходе переходного процесса был отменен 'план', и таким образом удалена информация, на основе которой строилась налоговая политика. Резкое снижение объемов производства повлияло на рентабельность государственных предприятий и заработную плату рабочих, тем самым разрушив прежнюю надежную и предсказуемую налоговую базу. Кроме того, переходный процесс содействовал развитию малых предприятий в тех областях, где они не являлись традиционной частью центрального планирования (например, в секторах сельского хозяйства и обслуживания). Затраты на администрирование более сложной налоговой системы, которая основана на рыночных отношениях и охватывает большее количество потенциальных участников, увеличились в то время, когда государственные ресурсы фактически сокращались 37 Результаты BEEPS II говорят о том, что, похоже, произошло некоторое улучшение в управлении экономикой через сокращение коррупции и бюрократических препятствий, а также путем усовершенствования налогового администрирования. (см. Vandycke (2002)). Однако, следует подходить с осторожностью к толкованию результатов исследований предприятий. К примеру, исследования предприятий могут содержать оценку серьезности разных ограничений, мешающих деловой активности, но не стоимость их фактических издержек. 37 (см. ниже). Наряду с распространенной неприязненностью к налогообложению в этих странах данный фактор налагает ограничения на развитие финансовых институтов, которые необходимы для функционирования рыночных экономик Последствия переходного процесса для доходных поступлений оказались самыми чувствительными для тех стран, где экономический спад был самым глубоким в ходе преобразований.38 Как отмечалось в разделе один, сокращение объемов производства в шести из семи стран СНГ были наиболее крупными среди всех стран с переходными экономиками. Последствия для государственных доходов отражены в таблице 5.1. Сокращение объемов производства неизбежно вело к сокращению налоговых доходов, но разрушение традиционной налоговой базы также способствовало снижению объемов налоговых поступлений (в процентном выражении к измеренному ВВП). Однако, Узбекистан как страна, которая проводит рыночные реформы в замедленном темпе, вновь составляет исключение по причине устойчивого поступления налоговых доходов в виде процентной доли к измеренному ВВП. Необходимо отметить, что страны, сильнее всего пострадавшие от серьезных конфликтов (т. е., Армения, Азербайджан, Грузия и Таджикистан) в течение десятилетнего переходного периода столкнулись с дополнительными проблемами в развитии и администрировании действенной налоговой системы. Однако, средние значения налогов, представленные здесь по семи странам СНГ, являются заметно ниже значений, зарегистрированных в более продвинутых странах ЦВЕ с переходными экономиками.39 Кроме того, во многих странах СНГ-7 потолочные пределы для налогооблагаемых доходов установлены относительно высокие, и слаборазвитые возможности их финансовых систем гарантируют, что сборы взносов на социальное обеспечение, обязательные к уплате малыми предприятиями, фактически не произведены. Таблица 5.1: Налоговые поступления (в процентах от ВВП) 1992 1993 1994 1995 1996 1997 1998 Армения 20.5 13.1 13.1 12.7 12.9 16.3 16.9 Азербайджан 31.1 33.2 16.9 10.4 14.2 17.0 15.0 Грузия 8.2 2.0 4.6 5.4 10.9 13.0 13.4 Кыргызстан 14.6 14.8 13.6 15.0 13.2 12.5 14.4 Молдова 20.8 21.1 26.4 28.8 27.4 29.9 29.0 Таджикистан 34.2 35.4 53.7 12.8 11.7 13.3 11.7 Узбекистан 26.4 28.4 23.3 27.7 32.3 27.7 30.7 Источник: Tanzi and Tsibouris (2000) Сокращение налоговых поступлений имело заметные последствия для государственных расходов.40 В силу резкого снижения бюджетных доходов, резко сократились государственные расходы , как показано в таблице 5.2. Резкое сокращение расходов не только подорвало основные выплаты по социальному обеспечению, но также и создало трудности в развитии институтов для 38 Распад Советского Союза ознаменовался также для стран СНГ как конец распределения фондовых средств из Москвы на ранней стадии переходного периода. По оценкам, объемы этих ассигнований были довольно значительными для некоторых стран. (см. Alam and Sundberg (2001)). 39 Schaffer and Turley (2000) находят корреляцию между успешным развитием переходного процесса и эффективным налоговым администрированием положительной. Авторы выделяют ряд факторов, препятствующих сбору и администрированию налогов. Коррупция потенциально рассматривается как один из самых основных среди них, при этом сообщается о средних размерах налогов в виде взяток для стран СНГ-7 (т. е., средний размер фиксированных доходов, «неофициально» выплачиваемых государственным служащим), за исключением Таджикистана, где такие ставки почти вдвое выше, чем в ряде стран ЦВЕ. 40 К примеру, в Таджикистане уровень государственных расходов на душу населения снизился в среднем на 90% в 1990-х гг. (см. Klugman, Micklewright and Redmond (2002)). 38 оказания поддержки рыночных отношений (см. World Bank 2000). Однако, сокращение расходов на ранней стадии переходного периода не соответствовало снижению доходов, ведущему к формированию относительно крупных текущих бюджетных дефицитов во всех семи странах СНГ (см. Tanzi и Tsibouris (2000)). Во многих странах СНГ, фискальные дефициты финансировались через внешнее заимствование. Появление обязательств по обслуживанию крупного государственного долга в ряде этих стран теперь ставит под возможную угрозу развитие необходимых официальных систем социальной защиты, поскольку большая часть поступивших налоговых доходов будет уходить на выплату процентов по государственному долгу.41 Такой вид международных обязательств, вероятно, будет иметь приоритет над другими мероприятиями, что неизбежно будет сокращать имеющиеся ресурсы для социального сектора. Таблица 5.2: Общие государственные расходы и чистое кредитование (в процентах от ВВП) 1992 1993 1994 1995 1996 1997 1998 Армения 64.3 68.6 37.8 31.0 26.9 25.5 24.8 Азербайджан 80.0 55.8 45.9 22.4 20.4 22.5 18.8 Грузия 55.7 50.0 33.2 17.6 20.9 23.4 21.5 Кыргызстан 31.4 39.8 32.4 34.0 26.5 25.1 28.1 Молдова 56.0 30.4 40.8 39.7 38.7 43.1 37.6 Таджикистан 65.7 60.7 61.0 18.7 17.9 15.3 15.8 Узбекистан 42.8 53.6 33.3 38.1 39.8 32.5 35.9 Source: Tanzi and Tsibouris (2000) Предпринятое на ранней стадии переходного периода сокращение расходов не было осуществлено систематическим или осторожным образом, что привело к резкому снижению расходов на здравоохранение и образование почти во всех семи рассматриваемых здесь странах СНГ (см. таблицу 5.3). Хотя данные в таблице 5.3 неполные, сокращение государственных расходов на здравоохранение и образование в Грузии было значительным согласно любому критерию. Снижения расходов в этих двух секторах государственной деятельности привели к тому, что услуги здравоохранения и образования стали приобретать в большей степени неформальный характер, и такое явление наносит значительный ущерб более бедным слоям в этих странах.42 Сокращения расходов повлияли, наверное, таким же непосредственным образом на социальное обеспечение и инфраструктуру (например, жилищное хозяйство и транспортные перевозки), тем самым окончательно ухудшив состояние бедных. Таблица также содержит размер доли ВВП, относящейся к официальной деятельности системы социальной защиты (например, пенсии, пособия на детей и другие виды социального обеспечения). Хотя тенденции здесь менее четко определены в тех странах, по которым имеются данные, картина в лучшем случае должна быть устойчивой в краткосрочный период, а в худшем случае появится нисходящее движение. Эти три категории государственных расходов (сферы образования, здравоохранения и социальной защиты) поглощают большую долю государственных налоговых доходов в большинстве стран СНГ-7. Например, в Азербайджане и Молдове в 1999 году почти половина всех государственных налоговых поступлений была ассигнована в эти сектора. Сокращение в 41 По действующей классификации Всемирного Банка считается, что Молдова, Армения и Грузия имеют умеренную задолженность, в то время как Кыргызская Республика имеет серьезную задолженность. 42 Lewis (2000) провел изучение неформальных платежей в сфере услуг здравоохранения. Процентная доля пациентов, сообщивших о неформальных платах, составила 78% в Азербайджане, 75% в Кыргызской Республике, 70% в Молдове и 66% в Таджикистане. 39 измеренном ВВП, происшедшее в течение этого периода, подразумевает, что эти сектора также претерпели реальные и существенные сокращения в течение этого десятилетия. Таблица 5.4 дает некоторое разъяснение по налогообложению, которое обеспечивает источники дохода для правительств стран СНГ. Подоходный налог и налог с прибыли в среднем составляют всего лишь одну десятую часть налоговых поступления в пяти странах СНГ, по которым имеются данные. В более широком международном контексте, это несколько ниже среднего значения для стран с низкими доходами в мире. Самым большим источником доходов являются налоги на товары и услуги, и это составляет, в среднем, почти половину всех государственных налоговых доходов в этих странах. Это снова значительно выше среднего значения в странах с низкими доходами Также это говорит о том, что налоговые препятствия играют незначительную роль в стимулировании и содействии неофициальной экономической деятельности. Таблица 5.3: Государственные расходы на здравоохранение, образование и социальную защиту (в процентах от ВВП) Армения – Образование Здравоохранение Социальная защита Азербайджан– Образование Здравоохранение Социальная защита Грузия– Образование Здравоохранение Социальная защита Кыргызстан– Образование Здравоохранение Социальная защита Молдова– Образование Здравоохранение Социальная защита Таджикистан– Образование Здравоохранение Социальная защита Узбекистан– Образование Здравоохранение Социальная защита 1992 1993 1994 1995 1996 1997 1998 8.9 4.4 5.2 3.2 2.5 2.1 Данных нет Данных нет Данных нет 3.3 1.7 5.2 2.0 1.6 4.3 1.7 1.6 4.4 1.8 1.6 4.4 6.7 2.2 7.6 5.1 4.9 2.3 3.5 1.2 3.7 2.3 3.6 1.9 3.6 2.2 Данных нет Данных нет Данных нет Данных нет Данных нет Данных нет Данных нет 4.0 2.2 0.6 0.2 0.5 0.2 0.9 0.5 1.2 0.7 Данных нет Данных нет Данных нет Данных нет Данных нет 1.3 1.0 4.2 2.2 1.1 4.4 1.0 7.2 4.2 5.7 6.1 3.5 Данных нет Данных нет Данных нет 6.6 3.9 7.5 5.2 3.4 7.5 4.9 3.4 6.9 4.7 3.7 7.2 7.8 6.6 6.0 8.8 7.4 8.2 9.4 8.9 6.3 Данных нет Данных нет Данных нет Данных нет Данных нет Данных нет 7.7 7.1 8.6 8.7 10.4 8.8 Данных нет Данных нет Данных нет Данных нет Данных нет 3.4 2.5 Данных нет Данных нет 2.4 1.0 1.3 2.2 0.8 1.8 1.9 0.6 0.4 2.2 0.4 0.5 Данных нет Данных нет Данных нет Данных нет Данных нет Данных нет Данных нет Данных нет Данных нет 4.8 4.6 3.4 Данных нет Данных нет Данных нет 3.1 3.6 3.0 4.3 3.3 4.2 Источние: UNICEF (2001) и статистическое приложение в Социальной Защите в странах СНГ-7 (2002). Данные, представленные в таблице 5.4 отражают до некоторой степени незрелый характер налоговых систем, действующих ныне в странах СНГ. Хотя это также показывает, что некоторый прогресс был достигнут в реформировании налоговой политики во многих из этих стран, это не привело, за исключением Молдовы, к более высоким сборам налогов. Масштабы внутреннего и внешнего конфликтов, неспособность к проведению рыночных реформ и нехватка 40 государственных средств - все это препятствует развитию финансовых институтов, которые могут увеличить налоговые сборы. Текущий акцент на налогообложении товаров и услуг является удобным, поскольку легче контролировать и управлять товарами, которых меньше, чем людей. Однако, такой акцент имеет последствия для благосостояния. На основе предположения, что на товары, выбранные в целях налогообложения существует неэластичный спрос, то большее бремя (или количество) налогообложения будет возложено на потребителя. Такой тип налогообложения является регрессивным по сути, при этом более бедные домашние хозяйства платят более высокую долю своих доходов при таком налогообложении, чем богатые домохозяйства. Более тяжелое налоговое бремя, возложенное на потребителя также создает стимулы к обращению к «черному» рынку, который, в конечном счете, еще больше уменьшает налоговую базу государственных налоговых поступлений. Оказался бы желательным сдвиг в акценте от налогов на товары и услуги к подоходным налогам с прогрессивным элементом, но вряд ли это произойдет при отсутствии устойчивого экономического роста, и что важнее, при отсутствии решимости к развитию системы более современных фискальных мер в этих странах. Также очевидно, что развитие обширной и прогрессивной системы налогообложения доходов может исполнять важную социальную роль в сокращении неравенства и перераспределения доходов. Спорным остается вопрос, создается ли, вследствие существования крупных неофициальных секторов в семи экономиках СНГ, канал, по которому утекают потенциальные государственные налоговые доходы. Имеются две причины для такого предположения. Во-первых, относительно низкие размеры налоговых сборов, показанные в таблице 5.1 (в процентном выражении от измеренного ВВП) отражают проблемы по сбору налогов, существующие внутри самих финансовых систем в этих странах. Создание налоговой системы, основанной на рыночных принципах, находится на ранней стадии во многих из этих стран, и необходимые опыт и навыки для администрирования такой системой относительно слаборазвиты. В конце десятилетия, когда произошло сокращение или прекращение военных действий в большинстве этих стран, наблюдался некоторый прогресс в сфере реформирования системы налогообложения. Однако, такая реформа остается необходимым, но недостаточным условием для роста налоговых поступлений, который неразрывно связан с экономическим ростом. Таким образом, политика, которая включает структурные преобразования (либерализацию рынков и приватизацию, и т.д.) остается главным пунктом к увеличению национального дохода, и следовательно, доходов государства. Во-вторых, хотя Johnson et al. (1997) и Aslund et al. (2001) доказывают, что основная причина для занятий неофициальной деятельностью связана с рыночными стимулами, как например, уклонение от уплаты налогов и/или желания избежать карательного государственного регулирования, такая характеристика была бы подходящей для экономик в зрелой стадии реформ (например, для стран Центральной и Восточной Европы). Однако, в экономиках, находящихся на более ранней стадии реформирования (например, СНГ и южных европейских стран), неофициальная деятельность, скорее всего, будет движима недостаточными возможностями в официальном секторе, и будет определяться точнее как «стратегия преодоления» для выживания. Выводы нашего исследования о том, что главы домохозяйств, находящихся ниже черты относительной бедности, занимаются по большей части неофициальной деятельностью, подтверждают такое объяснение. Даже если налогообложение многих видов неофициальной деятельности было бы исполнимым, то все же неясно, оказалось бы это справедливым или этически правильным решением. 41 Таблица 5.4: Источники налоговых поступлений и реформа налоговой системы в транах СНГ-7 в 2000 (%) Налоги на социальное обеспечение Налоги на товары и услуги Налоги на торговлю Другие налоги +неналоговые поступления Прогресс в политике реформирования налоговой системы Армения Налоги на доходы, прибыль и т. д. Данных нет Данных нет Данных нет Данных нет Данных нет 4 из 5 Азербайджан Грузия Кыргызстан Молдова Таджикистан Узбекистан 22 10 15 5 7 Данных нет 22 17 0 26 17 Данных нет 40 55 58 50 59 Данных нет 9 4 4 8 13 Данных нет 7 4 23 11 4 Данных нет 3 из 5 4 из 5 3 из 5 4 из 5 3 из 5 2 из 5 52.4 7.6 11.8 3 из 5 36 9 14 Данных нет 37 7 15 Данных нет 25 1 11 Данных нет 11.8 16.4 В среднем для СНГ-7 17 5 Страны с низкими доходами 19 8 Страны со средними доходами 26 20 Страны с высокими доходами Источники: Показатели развития World Bank (2002); 5=высокая степень – Tanzi and Tsibouris (2000)) 5.2 индекс реформы налоговой политики 1=ограниченная степень, Официальная система социальной защиты в странах СНГ-7 Отсутствие экономического роста и неудовлетворительного положения в финансовой и казначейской системах в большинстве рассматриваемых здесь семи стран СНГ ограничивает влияние государства в ряде важных сфер социальной политики. Учитывая неблагоприятные социальные последствия, сопровождавшие экономические преобразования и реструктуризацию, особую важность приобретает настоятельная необходимость в проведении соответствующей социальной политики с целью оказания помощи наиболее уязвимым группам населения. Общепринятым утверждением является то, что официальные системы социальной защиты должны быть укреплены и более целенаправленны, но существует неизбежное расхождение между желанием государства иметь определенный тип системы социальной защиты населения и реальной моделью, исходящей из действительности жестких финансовых ограничений. В этом смысле, суть социальной защиты, унаследованной от системы центрального планирования, была патерналистической и нецеленаправленной (см. World Bank 2000), когда государственные средства использовались неэффективно на обеспечение ценовых субсидий на энергию и иные коммунальные услуги. В этом подразделе исследуется связь между социальной защитой и уровнем бедности по видам занятости. Основной целью этого исследования является получение некоторых заключений о соответствующей адресности проводимых программ и сведений о степени их воздействия на риск бедности. Как отмечалось ранее, на реализацию таких программ тратится большая часть государственных налоговых доходов, и по этой причине информация об их эффективности или иных результатах могла бы дать какое-то направление при проведении реформы. В настоящем 42 исследовании сектора образования или здравоохранения не рассматриваются, поскольку они являются предметами другого исследования (см. Bonilla-Chacin, Murrugarra и Temourov (2002) и Burnett и Cnobloch (2002)). Нецеленаправленный (неадресный) характер формальной социальной защиты отражен до некоторой степени в таблицах 5.5-5.10 для шести из рассматриваемых здесь стран. В контексте этих таблиц, формальная социальная защита представляет из себя различные государственные пособия и выплаты, включая пенсии, пособия по безработице, пособия на детей, стипендии на учебу, пособия для одиноких матерей и т.д. Получение пособий по социальной защите построено как двоичная переменная, при этом категории рынка труда классифицируются на этом основании. Таким образом, мы не используем информацию о денежных размерах государственных пособий, нас интересует лишь факт получения или неполучения пособия домашним хозяйством.43 Четверть и свыше одной половины глав домохозяйств трудоспособного возраста живут в семьях, которые получают один или иной вид пособий по социальной защите. Необходимо помнить, что, что социальные пособия в этих странах имеют в значительной степени неадресный характер , и не подвергаются серьезной проверке на предмет нуждаемости. Хотя официальная социальная защита должна оказываться большому количеству безработных и экономически неактивному населению, отличительной особенностью этих таблиц являются значительные количество лиц среди этих категорий, которые не получают пособий. Также интересно, что многие домашние хозяйства, где его глава занят неофициальной деятельностью, являются получателями какого-либо вида официальной социальной защиты. Возможно предположение, что неофициальная деятельность не привела к полному отчуждению домашних хозяйств от формальной сети социальной защиты. Таблицы с 5.5 до 5.10 указывают на то, что официальная социальная защита имеет относительно обширный охват. Для пяти из этих шести стран сделана попытка отделить различные виды социальной помощи. Очевидно, что эти мероприятия варьируются по странам, и данные не позволяют провести понятное и совместимое определение по ним. Также ясно, что объемы помощи по программам социального обеспечения оказываются низкими, и число образцов для видов деятельности в официальной и неофициальной занятости незначительно. Таблицы от 5.11 до 5.16 используют критерии измерения бедности, представленные в предыдущем разделе, которые смогут прояснить эффективность мер по социальной защите для удовлетворения нужд более уязвимых групп. Необходимо подчеркнуть, что ясная и однозначная интерпретация данных, содержащихся в этих таблицах, может вызвать некоторую сложность, и следует крайне осторожно подходить к такой интерпретации. В этих таблицах исследуется насколько получение официальной социальной защиты связано с более низкими рисками бедности по видам занятости. Другими словами, мы сравниваем риски бедности для тех, кто получает и не получает помощь по социальной защите, чтобы видеть, связано ли получение такой помощи с более низкими рисками бедности. Этот подход не обеспечивает полного проникновения в суть эффективности планирования, поскольку факты сокращения рисков бедности для тех, кто получает социальную защиту, ничего не говорят о состоятельных группах. Например, состоятельным лицам может также оказываться помощь по социальной защите, как и бедным людям, но это не окажет никакого воздействия на риск бедности. Кроме того, мы используем "примитивный" подход, который статистически не подкреплен формальной проверкой на статистические расхождения. 43 Это считается ограничением, но облегчает проведение такого вида двоичных сравнений, представленных в этих таблицах. 43 В Армении, Грузии, Кыргызской Республике, Таджикистане и Узбекистане, значения количественного показателя измерения бедности для рабочих в официальном секторе по получению какого-либо вида социальной защиты тождественны значениям этого показателя для тех рабочих, которые такой помощи не получают.44 В отношении рабочих неофициального сектора, такие же результаты получены для Армении, Грузии, Молдовы, Таджикистана и Узбекистана. В случае с Кыргызской Республикой, значения количественного показателя измерения бедности для рабочих неофициального сектора оказались выше для тех, кто получает помощь в рамках формальной социальной защиты. В отношении “неактивных» участников рынка труда, риски бедности широко сравниваются в пределах формальной социальной защиты. Самое драматическое различие наблюдается для безработных в Армении и Таджикистане, где риск бедности оказывается двойным для тех, кто не получает официальной социальной защиты.45 Снова наблюдается некоторая степень различий в практическом опыте, но вместе взятые данные все таблиц указывают на то, что, хотя формальная социальная защита относительно широкая по охвату (таблицы от 5.5 до 5.10), точность ее адресной направленности на бедное (или по настоящему крайне бедное) население кажется ниже оптимальных возможностей (таблицы от 5.11 до 5.14). Следует быть предельно осторожным при извлечении однозначных заключений только на основе этих одних таблиц. В частности, сосуществование высокого уровня бедности и получения формальной социальной защиты может отражать некоторую степень успеха, достигнутого стратегами в том смысле, что обедневшие домашние хозяйства получают какую-то помощь. Тем не менее, таблицы содержат предварительное данные, предполагающие, что официальная система может быть связана с высокой степенью наличия ошибок Типа I и Типа II. Иными словами, неудовлетворительная адресная направленность подразумевает, что многим действительно нуждающимся лицам не будет оказана поддержка, в то время как многие, кто не нуждается, фактически получают такую помощь. Ошибки неверной адресной направленности оказываются особенно актуальными для безработных лиц и «неактивного» населения. В контексте этих стран СНГ поддержание обширной и относительно нецеленаправленной социальной системы защиты становится несовместимым с требованиями финансовой точности, необходимой для рыночных экономик. Все же остается вопрос о принятии правительством морального обязательства по обеспечению необходимой социальной помощи с тем, чтобы гарантировать некоторую защиту наиболее уязвимым группам в ходе преобразований. Необходимо переустроить официальную систему социальной защиты и социальный сектор в целом, и в условиях нехватки финансовых ресурсов, такое преобразование должно быть более целенаправленным и конкретным по содержанию. Развитие более целенаправленной и конкретной системы защиты, однако, вряд ли, окажется легким делом в условиях слаборазвитой государственной службы в этих странах. В дополнение этому, хотя более целенаправленный подход сокращает издержки, но при этом он увеличивает риск исключения некоторых бедных из системы предоставления социальной защиты (см. Foley и Klugman (1997)). 44 Исключение составляет Молдова, где риск бедности выше для тех рабочих в официальном секторе, кто получает официальную социальную помощь. Однако, риски бедности для остальных категорий рабочей силы связаны со сравнимыми рисками бедности, независимо от того, получают ли они социальную помощь или нет. 45 Если мы остановим свое внимание исключительно на социальном обеспечении, то получится смешанная картина (см. таблицы A5.11-A5.16 в приложении). Для Армении, Грузии и Узбекистана такое положение связано с относительно низкими рисками только для безработных. Больше никаких образцов нельзя определить на основе данных.. 44 Таблица 5.5: Процентная доля глав домохозяйств, получающих официальную и неофициальную социальную защиту по категориям рынка труда - Армения 1998/99 Деятельность главы Получающие Получающие домохозяйств официальную неофициальную социальную социальную защиту защиту Вся 44.6 (11.1) 57.2 Официальная 28.7 (7.0) 52.9 Неофициальная 38.6 (11.9) 59.1 Безработный 70.0 (30.0) 60.0 Неактивный 72.2 (14.6) 59.4 Источник: см. таблицу 2.3 Примечания: (а) Формальная социальная защита занимается выдачей различных государственных пособий, включая пенсии, пособия по безработице, пособия на детей, стипендии, пособия одиноким матерям и т. д. (б) Цифры в скобках для формальной социальной защиты означают подгруппу мер социальной защиты, определенную для выделения пособий на детей, пособий одиноким матерям и иных выплат. (в) Неформальная социальная защита занимается передачами наличными или в натуральном виде, полученных от родственников или друзей в недавнем прошлом. Таблица 5.6: Процентная доля глав домохозяйств, получающих официальную и неофициальную социальную защиту по категориям рынка труда - Грузия 1998/99 Деятельность главы Получающие Получающие домохозяйств официальную неофициальную социальную социальную защиту защиту Вся 46.3 (1.5) 27.3 Официальная 38.3 (1.2) 19.2 Неофициальная 48.2 (1.2) 25.1 Безработный 24.1 (1.5) 46.4 Неактивный 64.7 (2.4) 39.1 Источник и примечания (а) и (в) к таблице 5.5 (a) Цифры в скобках для формальной социальной защиты означают подгруппу мер социальной защиты в Грузии, выделенную для выдачи пособий семьям вследствие утери кормильца, пособий одиноким матерям и иных выплат, пособий на рождение детей и оказания социальной помощи одиноким пенсионерам и инвалидам. Таблица 5.7: Процентная доля глав домохозяйств, получающих официальную и неофициальную социальную защиту по категориям рынка труда - Кыргызская Республика 1998/99 Деятельность главы Получающие Получающие домохозяйств официальную неофициальную социальную социальную защиту защиту Вся 58.4 (21.6) 26.5 Официальная 47.0 (25.6) 29.7 Неофициальная 64.6 (20.5) 21.4 Безработный 48.0 (21.6) 36.2 Неактивный 76.6 (13.6) 32.5 Источник и примечания: (а) и (в) к таблице 5.5 (а) Цифры в скобках для формальной социальной защиты означают подгруппу мер социальной защиты в Кыргызской Республике, выделенную для выдачи социальных пенсий, семейных пособий и пенсий вследствие утери кормильца.. 45 Таблица 5.8: Процентная доля глав домохозяйств, получающих официальную и неофициальную социальную защиту по категориям рынка труда - Молдова 2000 Деятельность главы Получающие Получающие домохозяйств официальную неофициальну социальную ю социальную защиту защиту Вся Официальная Неофициальная Безработный Неактивный 38.1 33.9 43.6 29.4 42.3 35.2 34.3 35.7 38.2 37.1 Источник: см.примечания к таблице 5.5 (а) Оказалось невозможным разделить социальные пособия и социальную помощь в Молдове. Таблица 5.9: Процентная доля глав домохозяйств, получающих официальную и неофициальную социальную защиту по категориям рынка труда - Таджикистан 1999 Деятельность главы Получающие Получающие домохозяйств официальную неофициальну социальную ю социальную защиту защиту Вся Официальная Неофициальная Безработный Неактивный 24.7 (4.7) 13.7 (3.1) 32.3 (7.2) 19.4 (3.0) 55.2 (7.6) 21.1 22.0 16.6 28.4 29.7 Источник и примечания (а) и (в) к таблице 5.5 (a) Цифры в скобках для формальной социальной защиты означают подгруппу мер социальной защиты, определенную в Таджикистане для выделения пособий на детей до восьми лет и помощи домохозяйствам, имеющим доходы ниже минимального уровня. Таблица 5.10: Процентная доля глав домохозяйств, получающих официальную и неофициальную социальную защиту по категориям рынка труда - Узбекистан 2000 Деятельность главы Получающие Получающие домохозяйств официальную неофициальну социальную ю социальную защиту защиту Вся Официальная Неофициальная Безработный Неактивный 51.0 (10.0) 29.9 (8.9) 51.5 (8.8) 39.0 (10.4) 59.1 (13.4) 10.0 8.9 8.8 10.4 13.8 Источник и примечания (а) и (в) к таблице 5.5 (a) Цифры в скобках для формальной социальной защиты означают подгруппу мер социальной защиты, определенную в Узбекистане для оказания помощи семьям с низкими доходами и семьям, имеющим детей до 16 лет и с низкими доходами. 46 Таблица 5.11: Показатели измерения бедности по категориям формальной социальной защиты и занятости – Армения 1998/99 Бедность(%) Крайняя бедность (%) Всего Получают официальную социальную защиту Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Не получают официальную социальную защиту Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Количест венный индекс Разрыв бедности Суровость бедности Количест венный индекс Разрыв бедности Суровость бедности 19.4 4.0 1.2 6.8 1.1 0.3 13.9 22.8 37.1 25.2 2.3 5.0 2.4 6.0 0.6 1.6 0.3 2.1 2.1 8.9 0.0 11.9 0.4 1.5 0.0 2.2 0.1 0.3 0.0 0.6 10.8 21.1 68.8 24.4 2.0 3.8 14.9 5.1 0.6 1.1 3.5 1.4 3.5 5.8 37.5 8.4 0.5 1.0 1.4 1.0 0.1 0.3 0.1 0.2 Источник: см. таблицу 3.2 . Примечания: (а) Категории рынка труда относятся к главе домохозяйства. Описание показателей измерения бедности см. таблицу 4.1. (б) Определение социальной защиты см. таблицу 5.5. Таблица 5.12: Показатели измерения бедности по категориям формальной социальной защиты и занятости – Грузия 1999 Бедность(%) Крайняя бедность (%) Всего Получают официальную социальную защиту Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Не получают официальную социальную защиту Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Количест венный индекс Разрыв бедности Суровость бедности Количест венный индекс Разрыв бедности Суровость бедности 29.0 9.8 5.1 16.2 5.6 3.1 21.5 7.8 4.0 14.5 4.5 2.4 26.6 38.5 46.6 7.8 12.0 16.9 3.4 5.3 8.9 14.1 19.6 27.4 3.6 5.6 9.7 1.5 2.4 5.5 25.2 8.7 5.0 13.1 5.4 3.4 23.3 45.2 35.8 7.5 16.3 14.5 3.8 7.7 8.6 11.2 29.5 20.8 4.0 8.7 9.6 2.4 3.8 5.9 Источник: см. таблицу 3.2 . Примечания: (а) Категории рынка труда относятся к главе домохозяйства. Описание показателей измерения бедности см. таблицу 4.1; (б) Определение социальной защиты см. таблицу 5.5. 47 Таблица 5.13: Показатели измерения бедности по категориям формальной социальной защиты и занятости – Кыргызская Республика 1998/99 Бедность(%) Крайняя бедность (%) Всего Получают официальную социальную защиту Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Не получают официальную социальную защиту Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Количест венный индекс Разрыв бедности Суровость бедности Количест венный индекс Разрыв бедности Суровость бедности 23.6 5.9 2.1 11.6 2.2 0.7 16.9 4.0 1.4 8.0 1.2 0.4 30.1 34.9 25.3 7.9 11.2 6.6 2.9 4.5 2.6 16.2 25.5 12.1 2.9 4.9 2.6 0.9 1.6 1.1 16.3 3.5 1.2 5.7 1.2 0.3 21.2 22.1 19.8 4.8 4.6 6.4 1.8 1.7 2.2 8.5 6.1 16.9 1.9 1.8 2.3 0.6 0.7 0.3 Источник: см. таблицу 3.2. Примечания: (а) Категории рынка труда относятся к главе домохозяйства. Описание показателей измерения бедности см. таблицу 4.1; (б) Определение социальной защиты см. таблицу 5.5. Таблица 5.14: Показатели измерения бедности по категориям формальной социальной защиты и занятости – Молдова 2000 Бедность(%) Крайняя бедность (%) Всего Получают официальную социальную защиту Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Не получают официальную социальную защиту Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Количест венный индекс Разрыв бедности Суровость бедности Количест венный индекс Разрыв бедности Суровость бедности 29.7 10.5 5.2 18.3 6.0 2.9 43.5 29.1 16.5 10.3 8.5 5.1 28.5 18.3 9.9 5.9 4.8 2.8 26.7 22.7 9.0 8.9 3.4 4.6 17.7 16.2 4.1 5.3 1.0 2.6 30.3 23.3 10.5 7.6 5.2 3.5 18.0 13.7 6.0 4.0 2.9 1.7 25.9 18.1 9.8 5.6 5.3 2.6 14.2 9.3 6.0 2.9 3.2 1.3 Источник: см. таблицу 3.2 . Примечания: (а) Категории рынка труда относятся к главе домохозяйства.Описание показателей измерения бедности см. таблицу 4.1; (б) Определение социальной защиты см. таблицу 5.5. 48 Таблица 5.15: Показатели измерения бедности по категориям официальной социальной защиты и занятости – Таджикистан 1999 Бедность(%) Крайняя бедность (%) Всего Количест венный индекс Разрыв бедности Суровость бедности Количест венный индекс Разрыв бедности Суровость бедности 26.2 7.2 3.0 12.4 3.2 1.3 27.0 22.7 6.6 5.6 2.5 2.1 9.3 10.6 2.5 2.2 1.0 0.7 24.6 37.2 11.7 11.0 7.1 4.7 13.8 21.3 8.3 5.1 4.9 2.0 24.4 25.0 6.7 7.1 2.8 3.1 12.3 11.5 3.0 3.4 1.2 1.5 50.4 42.9 12.7 13.6 4.2 6.3 22.8 20.1 4.0 7.1 1.0 3.3 Получают официальную социальную защиту Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Не получают официальную социальную защиту Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Источник: см. таблицу 3.2 . Примечания: (а) Категории рынка труда относятся к главе домохозяйства. Описание показателей измерения бедности см. таблицу 4.1; (б) Определение социальной защиты см. таблицу 5.5. Таблица 5.16: Показатели измерения бедности по категориям формальной социальной защиты и занятости – Узбекистан 2001 Бедность(%) Крайняя бедность (%) Всего Количест венный индекс Разрыв бедности Суровость бедности Количест венный индекс Разрыв бедности Суровость бедности 24.2 5.8 2.3 9.2 2.4 1.0 21.1 25.3 3.9 5.1 1.2 1.6 5.2 8.1 1.0 1.5 0.3 0.5 21.7 20.8 6.5 4.6 2.2 1.5 14.6 7.3 2.2 1.3 0.4 0.4 20.3 30.2 4.5 9.7 1.7 4.8 6.8 15.4 1.6 5.3 0.7 2.8 24.1 21.1 5.7 5.3 2.6 2.0 11.6 8.5 3.2 2.1 1.2 0.8 Получают официальную социальную защиту Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Не получают официальную социальную защиту Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Источник: см. таблицу 3.2 . Примечания: (а) Категории рынка труда относятся к главе домохозяйства. Описание показателей измерения бедности см. таблицу 4.1; (б) Определение социальной защиты см. таблицу 5.5. 49 5.3 Неофициальная система социальной защиты в странах СНГ-7 Существует убедительное утверждение, что в советские времена программы социальной помощи были разработаны неудовлетворительно (см. Coudouel, McAuley, и Micklewright (1997)). В некоторой степени это относится к тому факту, что государственные предприятия служили в качестве канала, через который обеспечивалась социальная защита. Это означало, что крайние сторонники рынка труда находились под большим риском краха в рамках официальной сети социальной защиты. При таких обстоятельствах, семьи, друзья и соседи обеспечивали основу для более неформальной сети социальной обеспечения. Действительно, влияние этих неофициальных сетей распространялось в значительной степени на всех, кто был вытеснен с рынка труда. Например, Shlapentokh (1989) отметил, что значительное число советских домашних хозяйств занимали деньги друг у друга на регулярной основе. Однако, эти виды финансовых операций вообще не рассматривались как имеющие важность во влиянии на общий уровень домашнего потребления. Эти неофициальные сети стали играть еще более важную социальную роль с развалом системы центрального планирования и появления плохо развитой рыночной системы со слабой институциональной базой. Неоклассическая экономическая теория о частных передачах средств выделяет причины для таких передач и определяет три отличных элемента таких причин: альтруизм, страхование и обмен (см. Cox (1987)). В контексте стран СНГ с переходными экономиками мотив страхования оказывается наименее подходящим. Альтруизм и обмен выступают в качестве наиболее вероятных поводов для частных передач. В случае мотива обмена, передачи оказываются оплатой за какие-то товары, но скорее всего, за предоставление каких-то услуг. В случае альтруизма, частные передачи перетекают от 'богатых' к менее 'состоятельным' лицам. В эмпирической работе Cox, Eser и Jiminez (1997) были исследованы частные передачи средств в России в течение раннего периода переходного процесса и были сделаны заключения, что они имели распространенный характер, реагировали на корреляты бедности, а также имели положительные результаты перераспределения. Эти заключения оказались неудивительными, поскольку понятно, что в частной (неофициальной) системе передач допускается значительно низкое количество ошибок Типа I и Типа II. Это исходит из того факта, что в пределах неофициальных систем имеется больше информации о нуждах, чем могут собрать государственные организации по управлению официальными системами. Также можно предположить, что неофициальные системы имеют больше потенциальных преимуществ в эффективности мероприятий по сокращению бедности. Одним из интересующих вопросов, касающихся частных передач по причине альтруизма, является объем, в котором они «вытеснены» государственными пособиями. Хотя организация существующих сетей социальной защиты в странах СНГ неудовлетворительная, и слабо обеспечены в финансовом плане, любое движение к более целенаправленным программам социальной помощи с акцентом на сокращении бедности, может привести к их некоторому «вытеснению». Однако, в разрезе наших семи стран СНГ, это явление можно не рассматривать как проблему, вызывающую особую озабоченность. Мы переходим к исследованию распространенности неофициальной социальной защиты в шести из изучаемых семи стран, и исследуем степень, до которой такая защита связана с риском бедности. Банальная проблема, с которой мы столкнулись при рассмотрении вопроса частных передач, состоит в том, что по сравнению с государственными пособиями, являющимися регулярными выплатами, они могут быть редкими по характеру. Кроме того, имеющиеся у нас 50 опросные данные по шести исследованиям касаются получения средств в целом в течение прошлого месяца. Хотя это сводит к минимуму ошибки в повторных ответах респондентов, они представляют короткий временной период, чем хотелось. Применяемое здесь определение неофициальной системы социальной защиты, относится к наличным деньгам или передачам в натуральном виде, полученным от родственников или друзей в недавнем прошлом. Причины частных передач не задокументированы. Мы снова используем показатель двоичной переменной для определения того, получило ли домашнее хозяйство неофициальную передачу или нет, и без использования информации об объемах передач.46 Уровни бедности рассчитаны по каждому из четырех возможных видов деятельности, которым занимается глава домашнего хозяйства, и они сравнены с теми, кто получает помощь по неформальной социальной защите, и тех, кто не получает. Следует проявлять осторожность в интерпретации результатов данного анализа, поскольку причинная связь может увести в любом направлении. Иными словами, частные выплаты могли бы определять бедность, но наравне с этим, с учетом наших более ранних обсуждений, бедность могла бы определять получение таких частных выплат. Потенциальная эндогенность неофициальных частных выплат делает получение выводов чрезвычайно сложным делом. При интерпретации следует помнить о том, что настоящая работа является прежде всего простым описательным анализом. Сначала вернемся к таблицам 5.5-5.10 для исследования охватности таких выплат. Вновь наблюдается много различий среди шести стран. Общие уровни распространенности явления оказываются самыми высокими в Армении (57 процентов) и самыми низкими в Узбекистане (10 процентов).47 Объемы неофициальных передач ниже по сравнению с официальными объемами во всех странах, за исключением Армении. И вновь, деятельность неофициальной сети выплат не придерживается четких границ, очерченных рамками видов деятельности занятости. Однако, имеются доказательства по всем шести странам, что безработные и неактивные лица, вероятнее всего, получают неофициальные пособия одного или иного вида. Рассмотрим таблицы 5.17-5.22, которые исследуют отношения между неофициальными выплатами и риском бедности в шести странах СНГ. В Армении (см. таблицу 5.17) отмечается небольшая связь между получением неофициальных или частных выплат и риском бедности для лиц, занятых официальной и неофициальной деятельностью. Однако, риск бедности оказывается значительно ниже для безработных, получающих неофициальных выплаты, и это особенно заметно по значениям риска чрезвычайной бедности для этой группы. Таким образом, в Армении неофициальная зашита отражает черты, характерные для официальной защиты (см. таблицу 5.11). В Грузии (см. таблицу 5.18), получение неофициальных выплат, похоже, не связано с более низкими рисками бедности для всех категорий, иных, чем «неактивное» население. Действительно, там наблюдается небольшое различие в рисках бедности вдоль пределов границы защиты для других трех категорий, что соответствует результатам, представленным по данной стране в таблице 5.12 для официальной защиты. Однако, в Кыргызской Республике (см. таблицу 5.19), имеется заметное различие в рисках бедности, связанных с неофициальными выплатами для тех, кто занят неофициальной деятельностью, безработных и «неактивного» населения. Такое заключение является резкой противоположностью результатов для официальной защиты, 46 Это не является основным ограничением, поскольку некоторые из неформальных пособий, вероятно, были переданы в натуральном виде. 47 Данный низкий уровень соответствует более ранним заключениям, сделанным Coudouel et al. (1997), который использовал данные по Узбекистану, начиная с 1995 года. 51 представленной в таблице 5.13, которая показывает, что получение такой защиты было связано с высокими уровнями бедности, так и крайней бедности. Таким образом, можно в экспериментальном порядке привести доводы в пользу Кыргызской Республики, что частные передачи имеют более целенаправленный характер и/ более эффективны в деле сокращения бедности. В Молдове (см. таблицу 5.20) незначительное различие отмечено в рисках бедности вдоль разделительной черты, а там, где различия очевидны (например, для безработных), они показывают более высокие риски бедности для тех, кто получает неофициальные выплаты. Это широко исходит из полученных результатов для официальной социальной защиты (см. таблицу 5.14) для этой страны. В Таджикистане (см. таблицу 5.15), «неактивные» лица выступают в качестве основных получателей неофициальных пособий в смысле сниженного риска бедности. Риск бедности для безработных, который был связан с существенным сокращением объемов официальной социальной защиты (см. таблицу 5.15), является сопоставимым вдоль границы пределов неофициальной социальной защиты. Риски бедности для Узбекистана, страны с самыми низкими уровнями неофициальных передач (см. таблицу 5.10), представлены в таблице 5.22. Во многих отношениях результаты здесь одинаковые для официальной социальной защиты (см. таблицу 5.16), где получение такой защиты было связано с более низкими рисками бедности для тех, кто занят неофициальной деятельностью, безработными и неактивными лицами. В любом случае, риски бедности, связанные с получением неофициальной социальной защиты снижаются более резко по этим трем категориям, чем в случае с официальной социальной защитой. Безработные или «неактивное» население возглавляют значительное количество домашних хозяйств в шести странах СНГ (см. таблицы A4.1-A4.6 приложения). В разделе четыре настоящего исследования мы отмечали, что риски бедности, связанные с этими двумя категориями оказываются относительно высокими по сравнению с рисками, связанными с или официальной, или неофициальной деятельностью (см. таблицы 4.1- 4.6). «Неактивные» лица или безработные могли бы быть представлены как две наиболее уязвимые группы в текущем процессе перехода к рыночной экономике. В кратком изложении получение официальной социальной защиты связано с более низким риском бедности для безработных в четырех из этих шести стран. Однако, риск бедности оказывается ниже для «неактивных» лиц, получающих официальную социальную защиту, только в двух из этих шести стран (Таджикистан и Узбекистан). Следует также отметить, что в этих двух странах, степень глубины различий в рисках бедности вдоль границы официальной социальной защиты, незначительна при выражении в числовом значении. Во всех шести странах получение неофициальной социальной защиты связано с более низким риском бедности для «неактивных» глав домашних хозяйств. Риски бедности для безработных глав домохозяйств оказываются также низкими во всех странах, кроме Грузии и Молдовы. Можно было бы в экспериментальном порядке утверждать, что «неактивные» получают большие объемы защиты скорее от неофициальных (частных), чем официальных (государственных) систем социальной защиты. На фоне этого государственные программы выглядят больше нацеленными на оказание защиты меньшему числу безработных, чем большому количеству «неактивных» глав домашних хозяйств. 52 Таблица 5.17: Показатели измерения бедности по категориям неформальной социальной защиты и занятости – Армения 1998/99 Бедность(%) Крайняя бедность (%) Всего Разрыв бедности Суровость бедности 1.2 Количест венный индекс 6.8 1.1 0.3 1.9 0.5 2.7 0.3 0.1 23.5 4.7 1.4 7.8 1.3 0.3 34.4 22.6 3.5 5.4 0.4 1.9 0.0 11.0 0.0 1.8 0.0 0.5 12.2 2.4 0.7 3.6 0.6 0.2 18.5 3.6 1.1 6.6 1.1 0.3 68.4 28.0 10.8 6.0 2.7 2.0 31.6 10.4 1.2 2.0 0.0 0.6 Количест венный индекс 19.4 Разрыв бедности Суровость бедности 4.0 11.1 Получают неофиц-ю социальную защиту Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Не получают неофиц-ю социальную защиту Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Источник: см. таблицу 3.2 . Примечания: (а) Категории рынка труда относятся к главе домохозяйства. Описание показателей измерения бедности см. таблицу 4.1; (б) Определение социальной защиты см. таблицу 5.5. Таблица 5.18: Показатели измерения бедности по категориям неформальной социальной защиты и занятости – Грузия 1999 Бедность(%) Крайняя бедность (%) Всего Разрыв бедности Суровость бедности 5.1 Количест венный индекс 16.2 5.6 3.1 9.8 5.0 17.2 5.6 2.9 27.2 48.5 39.6 8.3 16.2 15.2 3.9 7.2 8.6 13.0 26.7 22.1 4.1 7.9 9.6 2.1 3.3 5.7 22.6 8.0 4.5 12.8 4.9 3.1 24.1 39.3 44.5 7.4 14.5 16.5 3.5 7.0 8.9 12.5 27.5 26.8 3.7 8.0 9.7 1.9 3.5 5.6 Количест венный индекс 29.0 Разрыв бедности Суровость бедности 9.8 28.5 Получают неофиц-ю социальную защиту Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Не получают неофиц-ю социальную защиту Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Источник: см. таблицу 3.2 . Примечания: (а) Категории рынка труда относятся к главе домохозяйства. Описание показателей измерения бедности см. таблицу 4.1; (б) Определение социальной защиты см. таблицу 5.5. 53 Таблица 5.19: Показатели измерения бедности по категориям неформальной социальной защиты и занятости – Кыргызская Республика 1998/99 Бедность(%) Крайняя бедность (%) Всего Разрыв бедности Суровость бедности 2.3 Количест венный индекс 11.4 2.4 0.8 4.5 1.8 8.4 2.1 0.7 23.3 23.7 18.9 5.8 6.7 4.7 2.2 2.7 1.4 12.3 12.3 11.1 2.2 2.8 1.2 0.8 1.1 0.2 16.3 3.4 1.0 6.1 0.8 0.2 27.9 30.8 26.5 7.1 8.4 7.4 2.6 3.3 3.0 13.8 17.2 14.3 2.7 3.5 3.2 0.8 1.1 1.2 Количест венный индекс 21.9 Разрыв бедности Суровость бедности 5.8 17.4 Получают неофиц-ю социальную защиту Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Не получают неофиц-ю социальную защиту Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Источник: см. таблицу 3.2 . Примечания: (а) Категории рынка труда относятся к главе домохозяйства. Описание показателей измерения бедности см. таблицу 4.1; (б) Определение социальной защиты см. таблицу 5.5. Таблица 5.20: Показатели измерения бедности по категориям неформальной социальной защиты и занятости – Молдова 2000 Бедность(%) Крайняя бедность (%) Всего Количест венный индекс 29.7 Разрыв бедности Суровость бедности 10.5 36.7 Разрыв бедности Суровость бедности 5.2 Количест венный индекс 18.3 6.0 2.9 14.6 7.7 25.9 9.1 4.4 26.9 9.6 4.8 17.2 5.5 2.5 37.2 19.4 14.6 7.1 8.3 3.5 23.1 12.7 9.9 4.0 5.2 1.9 33.8 11.4 5.6 19.2 6.3 3.0 25.2 8.3 3.9 14.9 4.5 2.0 18.5 20.4 6.0 6.9 2.2 3.4 9.9 11.9 2.3 3.9 0.5 1.8 Получают неофиц-ю социальную защиту Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Не получают неофиц-ю социальную защиту Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Источник: см. таблицу 3.2. Примечания: (а) Категории рынка труда относятся к главе домохозяйства. Описание показателей измерения бедности см. таблицу 4.1; (б) Определение социальной защиты см. таблицу 5.5. 54 Таблица 5.21: Показатели измерения бедности по категориям неформальной социальной защиты и занятости – Таджикистан 1999 Бедность(%) Крайняя бедность (%) Всего Количест венный индекс 26.2 Разрыв бедности Суровость бедности Разрыв бедности Суровость бедности 3.0 Количест венный индекс 12.4 7.2 3.2 1.3 28.3 23.4 7.8 6.0 3.1 2.8 15.8 9.2 3.4 3.1 1.2 1.6 44.3 28.1 18.5 10.3 9.0 5.0 38.6 19.0 10.2 5.5 4.4 2.7 23.9 24.4 6.4 6.7 2.6 2.7 10.7 11.5 2.8 2.9 1.2 1.2 45.5 43.8 10.3 12.8 3.2 5.6 14.3 21.4 2.8 6.1 0.8 2.6 Получают неофиц-ю социальную защиту Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Не получают неофиц-ю социальную защиту Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Источник: см. таблицу 3.2. Примечания: (а) Категории рынка труда относятся к главе домохозяйства. Описание показателей измерения бедности см. таблицу 4.1; (б) Определение социальной защиты см. таблицу 5.5. Таблица 5.22: Показатели измерения бедности по категориям неформальной социальной защиты и занятости – Узбекистан 2000 Бедность(%) Крайняя бедность (%) Всего Разрыв бедности Суровость бедности 2.3 Количест венный индекс 9.2 2.4 1.0 4.4 1.4 8.6 1.3 0.2 24.2 6.3 2.3 11.5 2.2 0.8 16.2 18.7 8.3 4.7 4.3 1.6 16.2 7.6 5.7 1.6 2.0 0.5 20.7 4.3 1.5 6.0 1.4 0.6 27.8 7.2 3.1 11.3 3.3 1.6 23.7 21.2 5.8 4.9 2.2 1.7 12.6 7.8 2.5 1.6 0.7 0.6 Количест венный индекс 24.2 Разрыв бедности Суровость бедности 5.8 19.5 Получают неофиц-ю социальную защиту Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Не получают неофиц-ю социальную защиту Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Источник: см. таблицу 3.2. Примечания: (а) Категории рынка труда относятся к главе домохозяйства. Описание показателей измерения бедности см. таблицу 4.1; (б) Определение социальной защиты см. таблицу 5.5. 55 Cекция 3: Эконометрический анализ социальной защиты и бедности для Армении В этом социологическом исследовании, мы используем множество эконометрических методов для более подробного исследования отношений между домашним благосостоянием и некоторыми видами экономической деятельности в Армении.48 Использование эконометрических инструментов позволяет нам исследовать, кроме всего прочего, последствия статуса трудовой деятельности для глав домашних хозяйств на подушевой показатель благосостояния домохозяйства при постоянстве других характеристик домашних хозяйств. Эконометрический подход может обеспечивать дополнительное понимание в отношениях между, например, бедностью и неофициальной деятельностью, которые не были обнаружены в нашем обзоре итогов статистических данных в секциях четыре и пять. Кроме того, это также позволяет нам исследовать влияние официальной и неофициальной социальной защиты на благосостояние домохозяйства. Для измерения благосостояния здесь используется показатель эквивалента потребления на взрослую душу населения. В настоящем эмпирическом анализе было использовано три различных метода. Применяется обычный метод среднего регресса (или OLS). Однако, он показывает средние значения для необходимых переменных, а для домашних хозяйств, находящихся в конце шкалы распределения потребления они могут показать неудовлетворительные значения. С целью решения вопроса о возможных ошибках в значениях OLS, мы дополнили наш анализ, используя регрессивный подход пятерок групп шкалы потребления (см. Koenker и Hallock (2001)). Группы пятерок регрессивной модели, по значениям на 10-й, 25-й, 50-й, 75-й и 90-й процентных точках позволяют понять влияние основных переменных в различных точках условного распределения. Третий метод, который мы используем - обычная пробитмодель для исследования результатов выбранных ковариантов на вероятность нахождения ниже черты относительной бедности. Как обсуждено в разделе четыре, черта относительная бедности определена здесь как уровень потребления ниже двух третей среднего уровня эквивалента потребления на взрослую душу населения. Используемый ряд данных для этого краткого анализа взят из Интегрированного Исследования Жизненного Уровня (ИИЖУ), проведенного в Армении в 1998/9 гг. (см. таблицу 2.3 для подробностей). Переменная потребления (зависимая) выражена в логарифмической форме, и переменная уровня бедности закодирована, в случае если потребление ниже черты относительной бедности и нулевого значения. Стандартный ряд контроля включен в регрессивные модели. Они включают контрольные измерения для возраста главы домашнего хозяйства, размеров домашнего хозяйства, возрастной структуры членов домохозяйства, контрольные значения по землепользованию и землевладению, и ряд региональных контрольных цифр.49 С учетом специфики настоящей работы акцент мы ставим на влиянии, которое трудовой статус и социальная защита (формальная и неофициальная) оказывает на потреблении и уровне бедности. Мы также кратко исследуем роль половой принадлежности и некоторых переменных человеческого капитала. Все объяснительные переменные, обеспечивающие фокус нашего интереса, являются двоичными (модельными) переменными. Таким образом, в контексте мер социальной защиты, информация об объемах такой защиты (т. е., размеры пособий или выплат) игнорируется. Эконометрическую модель, таким образом, лучше всего рассматривать как описательное средство с возможной эндогенностью переменной трудового статуса, при этом показатели мер социальной защиты, свободно игнорируются. Следует вспомнить данные таблиц 4.1 и A4.1 о том, что активные лица в неофициальном секторе в Армении оказались под более высоким риском бедности, чем их коллеги из формального сектора, и они были тесно сконцентрированы в более низкой пятерке групп шкалы распределения потребления. Однако, показанное положение «неактивных» и безработных лиц было значительно более тяжелым. Кроме того, таблица 5.5 показала относительно высокие уровни неофициальной и официальной социальной защиты, и согласно данным таблиц 5.11 и 5.17 такая защита, как оказалось, была более эффективной для «неактивных» и безработных лиц. 48 Армения была выбрана в целях удобства. Мы признаем преимущества проведения аналогичного типа эконометрического анализа для всех изучаемых стран, но, к сожалению, это оказалось невозможным из-за ограничений во времени. 49 См. примечания к таблице A5.1 приложения для дальнейших подробностей. 56 Эконометрические значения, содержащиеся в таблице A5.1 приложения, однако, могут далее прояснить некоторые из этих проблем в Армении. Мы сначала исследуем средние (или OLS) регрессивные значения. Удовлетворительно, что уравнение пригодно для средней модели, но при этом ни одно из полученных значений не достигает статистических значений на обычном уровне.50 Это означает, что при прочих равных условиях, значение статуса рабочей силы в потреблении на душу населения в Армении не статистически отличается по этим четырем используемым категориям, включая неофициальную деятельность. Кроме того, на основе средних значений, факт неполучения ни официальной, ни неофициальной социальной защиты домашним хозяйством не оказывает независимого влияния на потребление на душу населения. Применение метода OLS к данным потребления на микроуровне (или домашнего хозяйства) может иметь потерю ошибкоустойчивости, и некоторые значения могут оказаться под воздействием сверхвлиятельных или сторонних наблюдений. Чтобы получить некоторый смысл от результатов этой потенциальной проблемы, было бы изучить средние регрессивные значения. В модели среднего регрессивного значения ряд рассчитанных коэффициентов статистически значим на обычном уровне. В частности, рассчитанные коэффициенты человеческого капитала в общем увеличивались, и два из ряда («законченное среднее» и «высшее») теперь статистически значимы и на обычном уровне. Хотя рассчитанные значения для показателя статуса рабочей силы стали более точными, только одно из них («неактивный») получает статистическую значимость на обычном уровне. Пункт значения говорит, что на среднедушевое потребление для «неактивной» главы домашнего хозяйства составляет приблизительно на семь процентов выше, чем в тех домашних хозяйствах, где главы заняты неофициальной деятельностью. Однако, рассчитанные значения для мер социальной защиты остаются незначащими для любого разумного уровня статистической значимости. Подход регрессивных пятерок групп также дает некоторое понимание значений отдельных переменных в различных точках шкалы распределения потребления. Важным результатом в этом отношении оказывается факт, что формальная социальная защита влияет положительно на благосостояние на душу населения в конце четверок групп шкалы потребления. Этот показатель не оказывает воздействия на потребление на душу населения в более высоких точках шкалы распределения. Кроме результатов для «неактивных» в среднем регрессивном значении, ни один из показателей статуса рабочей силы не достигает статистического значения на этом уровне 0.05 или лучше в любом из других регрессивных значений пятерок. Одним из интересных результатов регрессивных значений пятерок, основанных на 10-й процентной точке, это то, что женщины-главы домохозяйств имеют потребление на душу населения выше, при прочих равных условиях. Исходное значение для контрольного показателя в средней регрессии также положительное и достигает статистического значения на уровне 0.1, при использовании теста с двумя значениями. Это ведет к выводу, что при прочих условиях, женщина-глава домохозяйства не находится в невыгодном положении, и в нижнем конце шкалы распределения потребления домохозяйства, возглавляемые женщинами, на самом деле связаны с положительными результатами, влияющими на благосостояние. Наконец, мы исследуем средние значения на модель пробит. Они были преобразованы в предельные величины для простоты интерпретации. Как со средней моделью регресса на потребления на душу населения, многие из рассчитанных значений плохо определены, и полное совпадение с регрессивной моделью вряд ли удовлетворительно. Обладание неполным техническим образованием является единственной мерой человеческого капитала, которая оказывает влияние на вероятность нахождения ниже черты относительной бедности. Исходное значение говорит, что главы домашнего хозяйства в этой образовательной категории всего лишь на шесть процентных пункта стоят от черты относительной бедности по сравнению с другими лицами, имеющими иные виды образовательной квалификации.51 Единственным другим статистически значимым результатом является переменной «неактивных» на рынке труда. Исходное значение указывает на то, что вероятность для бездействующих глав домохозяйств 50 Этот вывод сделан и для большинства рассчитанных средних значений в регрессии. Данное полученное значение должно быть интерпретировано с учетом сравнительно малой ячейки в этой конкретной категории, поскольку лишь 4% всего обзора относиться к этой категории. 51 57 оказаться ниже черты относительной бедности на 5 процентов меньше, по сравнению с тремя другими показателями рабочей силы, при прочих равных условиях. Полученные эконометрические результаты оказались менее плодотворными чем, мы бы хотели получить по интересующим нас вопросам. В общем, рассчитанные уравнения были плохо определены с немногими статистически существенными значениями. В отношении четырех исследованных показателей рабочей силы (то есть, формальной занятости, неофициальной занятости, безработицы и неактивностью на рынке труда) только одно систематически отличалось в плане воздействия на благосостояние. В частности, значения не показали никаких дифференциальных влияний на благосостояние для безработных глав домохозяйств или тех, кто был формально или неофициально занят. Ни в одном случае получение неофициальной социальной помощи не затрагивает благосостояние. Однако, в отношении получения формальной социальной защиты, имелось свидетельство о ее благоприятном воздействии на благосостояние в конце шкалы распределения потребления. Наконец, женщины, возглавляющие домашние хозяйства, как замечено, не находились в невыгодном положении в плане потребления на душу населения. 58 Заключения, политические выводы и рекомендации В настоящей работе были рассмотрены размеры и характер неофициальной деятельности в семи беднейших странах СНГ. Была применена структура, позволяющая проводить широкие сравнения с целью классификации экономической деятельности вдоль границы, разделяющей официальную/неофициальную занятость. Прежде всего был выполнен описательный анализ связи между неофициальной деятельностью и риском бедности для шести стран СНГ-7. Также было проведено изучение связи между экономической деятельностью и получением официальных (государственных) пособий и неофициальных (частных) выплат, с определенными увязками с риском бедности в этих шести стран. Наш анализ приводит к ряду рекомендаций и политических выводов. Сначала мы рассмотрим краткое изложение наших основных заключений. (1) На основе используемых определений, масштабы неофициальной деятельности значительны во всех странах СНГ-7. По нашим подсчетам, почти 16 миллионов лиц в возрасте пятнадцати лет и старше заняты одним или иным видом неофициальной деятельности. Уровни неофициальной занятости, в большинстве случаев, фактически выше, чем официальные цифры. Во всех странах была отмечена ведущая роль сельскохозяйственной деятельности среди видов неофициальной деятельности. По нашим оценкам, около трех четвертей всей неофициальной деятельности в СНГ-7 приходится на сельское хозяйство, и мы принимаем это значение за самый низкий предел. Мы считаем, что в беднейших странах СНГ, широкий подход к рабочей силе для калибровки объемов неофициальной деятельности обеспечивает более точную картину масштабов этой деятельности по сравнению с потреблением электричества или методами Dymimic, поскольку их данные не берут во внимание роль сельского хозяйства как подсобного хозяйства для пропитания. (2) Имеется незначительное подтверждение тому, что культура предпринимательства, коренящаяся в несельскохозяйственном секторе, разрослась до большой степени в странах СНГ7. Уровни самозанятости выглядят низкими по стандартам стран с более продвинутыми переходными экономиками. Как утверждают McMillan и Woodruff (2002), развитие культуры предпринимательства является важным для общего процесса экономического развития через благосостояние, которое оно непосредственно создает, а также прямые и косвенные возможности занятости, которые оно обеспечивает. Дополнительно к этому, частный сектор в СНГ-7 не сумел стимулировать данный рост в силу его концентрации на разработке природных ресурсов и его акцента на краткосрочных случайных возможностях (см. Vandycke (2002)). В большинстве стран СНГ-7, частный сектор в значительной степени состоит больше из приватизированных государственных предприятий, чем из новых участников на рынке. Налогообложение и коррупция рассматриваются как важные препятствия для развития средних и крупных частных предприятий в официальном секторе. (3) Хотя теоретические модели подчеркнули роль налогообложения и бюрократического регулирования в определении неофициальной деятельности, мы придерживаемся мнения, что такая классификация только частично подходит для СНГ-7. Тот факт, что большая часть неофициальной деятельности носит характер обеспечения пропитания наряду со связанными с ней рисками бедности, указывает на то, что во многом неофициальная деятельность определяется скорее стратегиями выживания, чем попытками воспользоваться возможностями обогащения, которые лежат вне внимания государства. 59 (4) С учетом большого компонента обеспечения пропитания в неофициальном секторе, точка зрения, что относительно объемные неофициальные сектора представляют собой источник крупных неиспользованных ресурсов для притока государственных налоговых доходов, в целом не совсем верная. Хотя имеются потенциальные возможности для налоговых убытков, вызванных вследствие деятельности неофициальной занятости, относительно низкие сборы налоговых поступлений объясняются специфическими проблемами внутри самих финансовых и казначейских систем в большинстве этих стран. Данные действующие системы все еще плохо приспособлены в организационном плане для требований рыночной экономики, и в решении этих вопросов был достигнут слабый прогресс. Однако, это является второстепенной проблемой по сравнению с нежеланием проводить необходимые широкие экономические структурные реформы. Обширные неофициальные сектора и ограниченные налоговые базы являются отдельными признаками такого принципиального неосуществления реформ. При более устойчивых макроэкономических условиях с меньшими бюрократическими препятствиями для частного сектора предприятия могли бы расширяться, привлекая, таким образом, большее число лиц из неофициального сектора, которые бы в конечном счете платили бы налоги государству. (5) Сокращение налоговых поступлений имеет заметные последствия для государственных расходов. Мы отметили резкие сокращения расходов, предназначенных для здравоохранения, образования и различных видов социальной защиты. Урезание ассигнований на здравоохранение и образование может иметь далеко идущие последствия для развития и поддержания производительной базы капитала человеческих ресурсов. Развал систем социальной защиты отражается незамедлительным образом на благосостоянии. Представленные здесь факты свидетельствуют о том, что официальные методы социальной защиты лишены адресной направленности в том смысле, что они, похоже, имеют слабую связь с некоторыми группами, наиболее подверженными риску бедности. Неформальные (или частные) методы социальной защиты оказываются более эффективными в силу своей адресности на группах, подверженных такому риску, и в действительности это подтвеждается во многих странах в отношении «безработных» и экономически «неактивного» населения. (6) Одной из множества серьезных проблем, стоящих перед семью странами СНГ, является образование государственного долга что приводит к ограничениям на социальные расходы. В частности, доля налоговых поступлений, необходимых для обслуживания долга, является основным ограничением.52 Если бы долги были понесены как часть инвестиционной программы в физический и человеческий капитале, было бы нецелесообразным преувеличивать значение проблемы. Однако, этого не произошло, и долги накопились в значительных объемах при предпринимаемых усилиях для обеспечения гарантий по субсидированию коммунальных услуг и поддержки неэффективных систем социальной защиты. При отсутствии реального экономического роста и реформ в социальном секторе, размеры долгов могут стать проблемой с серьезными, далеко идущими последствиями для этих стран. Вновь это служит тому, чтобы подтвердить необходимость проведения такой политики реформирования, которая лучше всего стимулирует экономический рост. На основе анализа, проведенного в настоящем исследовании, можно выделить следующие политические рекомендации для рассмотрения. (а) Бесспорным является важность экономического роста для подъема жизненного уровня и сокращения бедности. Хотя был достигнут некоторый прогресс в отношении широких экономических структурных преобразований в большинстве стран СНГ-7, все же необходимо 52 К примеру, в Молдове национальный долг в 1999 году составлял 78% от ВВП, а выплаты по процентам составили 30% от всех налоговых доходов в том году. 60 дальнейшее проведение политики, содействующей экономическому росту. Такие политические направления варьируются, но должны включать те, которые ведут к стимулированию процессов приватизации и реструктуризации предприятий, и те, которые привносят больше гибкости на рынок труда, который в свою очередь выступает важным институтом для передачи гражданам и домашним хозяйствам выгод, получаемых от процесса преобразований. (б) Нельзя проводить широкие экономические реформы отдельно от развития институциональных систем, которые управляют рынками, и через которые реализуются реформы. Они включают развитие прозрачной и эффективной правовой среды, которая защищает права на частную собственность (включая связанные с частным предпринимательством), и содействуют исполнению договорных обязательств (включая контракты на рынке труда). Хотя сейчас в странах СНГ-7 принято законодательство, во многом поддерживающее рыночную экономику, нормативная база, регулирующая основы предпринимательства, рассматривается как неравная, усложненная и противоречащая (см. Vandycke (2002)). Административное регулирование нуждается в упрощении для гарантирования выгод, которые перевесят затраты предприятий при переходе в формальный сектор, как в плане денег, так и времени. (в) Законодательная база должна включить прозрачный, простой и исполнимый налоговый кодекс. Кроме того, казначейские системы в странах СНГ-7 требуют изменений и усовершенствования для соответствия требованиям рыночной экономики. (г)) Правительства стран СНГ-7 стоят перед огромными краткосрочными задачами по сбору достаточных налоговых доходов с целью финансирования соответствующих систем социального обеспечения, защищающих людей, наиболее подверженных риску в ходе переходного процесса. С учетом ограниченных ресурсов это вызывает необходимость в более жесткой, и более адресной, направленной на наиболее уязвимые слои населения, системе по сравнению с действующей в настоящее время. Работа Dobronogov, Holzer-Zelazewska и Gracheva (2002) подтверждает такое заключение. Признается однако, что разработка таких программ - задача не из легких, и она должна отражать специфические особенности страны.53 (д) Правительства СНГ-7 также стоят перед долгосрочной задачей по развитию и поддержанию человеческих ресурсов для их полного использования для будущих возможностей роста. Сектора здравоохранения и образования играют важную роль в предоставлении такой защиты. Однако, финансовые ограничения оказывают серьезное давление на эти два сектора. Рекомендации, предлагаемые Bonilla-Chacin, Murrugarra и Temourov (2002) в сфере здравоохранения и Burnett и Cnobloch (2002) в сфере образования, содержат полезное руководство о том, как можно преобразовать и заново разработать в СНГ-7 систему оказания услуг в системах здравоохранения и образования в условиях все более ужесточающихся финансовых ограничений. (е) Правительства СНГ-7 должны быть готовы к появлению потребности в повышении культуры предпринимательства и предоставить поддержку и программы обучения для содействия развитию и приобретения опыта в этой области. Акцент должен быть направлен на малые предприятия в несельскохозяйственном секторе, и эти предприятия могут быть сконцентрированы в секторе услуг. Кроме того, бюрократические требования, препятствующие развитию малых предприятий, должны быть сведены к минимуму или по возможности, устранены. Снижение зависимости от сельского хозяйства высвободит рабочую силу, тем самым 53 К примеру, система махалля в Узбекистане предоставляет организацию распределения для программ социальной помощи, проверенных на предмет нуждаемости (см. Coudouel and Marnie (2000)). 61 повышая производительность в сельском хозяйстве, что в конечном счете приведет к росту сельскохозяйственных доходов. (ж) Главным ограничением анализа, представленного в настоящей работе, является ряд данных, первоначально не предназначенных для проведения конкретного изучения неофициальной деятельности. Учитывая важность неофициального сектора для большинства этих более бедных стран, была бы полезной разработка обзоров-исследований, адаптированных для сбора большего объема информации о неофициальной и независимой экономической деятельности. Недавно одобренный пилотный проект по неофициальному сектору, проведенный в четырех сельских районах Таджикистана (см. Neubourg, Namazie и Loza (2002)) или обзоры по неофициальному сектору, проведенные в Сербии (например, см. Reilly и Krstic (2002)) представляют вид обзоров, которые могли бы углубить наше понимание этого явления в других странах СНГ-7. Такие обзоры помогли бы определять и рассчитывать в количественном отношении ключевые детерминанты неофициальной деятельности, смогли бы помочь в адресной нацеленности на роли женщин, детей и пожилых людей в неофициальной деятельности, и обеспечили бы основу для изучения отношений между миграцией и неофициальной деятельностью. Дополнительно к этому, такие обзоры могли бы также обеспечить ценное понимание того, что неофициальная деятельность является симптоматичным явлением для слаборазвитого и низкокачественного частного сектора (см. Vandycke (2002)). 62 Использованная литература Aigner, D. F. Schneider and D.Ghosh (1988), Me and my Shadow: Estimating the Size of the US Hidden Economy from Time Series Data in W.A.Barnett, E.R.Berndt and H.White (eds.) Dynamic Econometric Modelling, Cambridge (Mass.): CUP. Åslund, A., P. Boone and S. Johnson (2001), Escaping the Under-Reform Trap, International Monetary Fund Staff Papers, Vol. 48, Special Issue, pp. 88-108. Alam, A. and M.Sundberg (2001), A Decade of Fiscal Transition, Mimeo, Washington DC: The World Bank. Anderson, J. H. (1998), The Size, Origins, and Character of Mongolia's Informal Sector During Transition, World Bank, Policy Research Working Paper # 1916. Bernabè, S. (2002,a), Informal Employment in Countries in Transition: A Conceptual Framework, CASE Working Paper # 56, Centre for Analysis of Social Exclusion, London School of Economics. Bernabè, S. (2002,b), A Profile of Informal Employment: The Case of Georgia, Working Paper # 2002/9, Employment Sector: International Labour Office, Geneva. Blanchard, O. (1997), The Economics of Post-Communist Transition (Oxford: Clarendon Press). Bonilla-Chacin, M.G., E.Murrugarra and M. Temourov (2002), Health Care during the Transition and Health Systems Reforms: Evidence from the Poorest CIS-7 Countries, Paper prepared for the CIS-7 Study Conference October 2002, WB, Washington DC. Braithwaite, J. (1994), From Second Economy to Informal Sector: The Russian Labour Market in Transition, ESP Discussion Paper # 58. Burnett, N. and R. Cnobloch (2002), Public Spending on Education in the Poorest CIS-7 Countries: The Hidden Crisis, Paper prepared for the CIS-7 Study Conference October 2002, World Bank, Washington DC. Campos, N.F. and F. Coricelli (2002), Growth in Transition: What We Know, What We Don’t and What We Should, Journal of Economic Literature, Vol. 40, No.3, pp.793 – 836. Clarke, S. (1999), Labour Market Behaviour and Institutions in the Transition to a Market Economy in Russia, Centre for Comparative Labour Studies, Department of Sociology, University of Warwick: Coventry. Technical Report. Commander, S. and A. Tolstopiatenko (1997), A Model of the Informal Economy in Transition Economies, The William Davidson Institute: Working Paper # 122. 63 Coudouel, A. and S.Marnie (2000), Social Assistance in Uzbekistan: Can the Mahallas Target State Support on the Most Vulnerable? in Poverty in Transition Economies, ed. S. Hutton and G. Redmond (London:Routledge) Coudouel, A., A.McAuley and J.Micklewright (1997), Transfers and Exchange Between Households in Uzbekistan, Ch.11 in Household Welfare in Central Asia, ed. J.Falkingham, J.Klugman, S.Marnie, and J. Micklewright (Macmillan Press Ltd.) Cox, D. (1987), Motives for Private Income Transfer, Journal of Political Economy, Vol. 96, pp.675-700. Cox, D., Eser, Z. and Jiminez, E. (1997), Family Safety during Economic Transition, Ch.9 in Poverty in Russia: Public Policy and Private Responses, ed. J.Klugman, EDI Development Studies: World Bank. De Broek, M. and V. Koen (2000), The Great Contractions in Russia, the Baltics and the Other Countries of the Former Soviet Union: A View from the Supply-Side, International Monetary Fund Working Paper # WP/00/32. De Neubourg, C., C. Namazie and Z. Loza (2002), Part B – Employment and Informal Activities in Four Rural Regions in Tajikistan 2002 – Social Protection Sector Review, World Bank, Washington DC. Djankov, S. and P. Murrell (2002), Enterprise Restructuring in Transition: A Quantitative Survey, Journal of Economic Literature, Vol. 40, No.3, pp.739 – 792. Dobronogov, A., D.Holzer-Zeazewska, and M.Grancheva (2002), Social Protection in the CIS7 Countries, Paper prepared for the CIS-7 Study Conference October 2002, World Bank, Washington DC. Dutz, M., C. Kauffmann, S.Najarian, P.Sanfey, and R.Yemtsov (2001), Labour Market States, Mobility, and Entrepreneurship in Transition Economies, Mimeo, EBRD. EBRD (1999) Transition Report, European Bank for Reconstruction and Development. EBRD (2000) Transition Report, European Bank for Reconstruction and Development. Foley, M. (1997), Multiple Job Holding in Russia During the Transition, Yale Economic Growth Center Discussion Paper # 781. Foley, M. and J.Klugman (1997), The Impact of Social Support: Errors of Leakage and Exclusion, Ch.8 in Poverty in Russia: Public Policy and Private Responses, ed. J.Klugman, EDI Development Studies: World Bank. Fischer, S. and R.Sahay (2000), The Transition Economies after Ten Years, International Monetary Fund Working Paper #. WP/00/30. 64 Fischer, S. (2001), Ten Years of Transition: Looking Back and Looking Forward, International Monetary Fund Staff Papers, Vol. 48, Special Issue, pp. 1–8. Figini, P. (1998), Inequality Measures, Equivalence Scales and Adjustment for Household Size and Composition, LIS Working Paper No.185. Foster, J., J.Greer, E. Thorbecke (1984), A Class of Decomposable Poverty Measures, Econometrica, Vol. 52, pp.761–765. Glas, M., (1991), ‘Siva ekonomija v svetu in v slovenskem gospodarstvu’, Ekonomski fakultet, Ljubljana. Guariglia, A. and Kim, B-Y (2000), The Dynamics of Moonlighting: What is Happening in the Russian Informal Economy? Mimeo, Department of Economics, University of Essex. Grossman, G. (1977), The ‘Second Economy’ of the USSR, Problems of Communism, pp. 2540. Hart, K. (1973), Informal Income Opportunities and Urban Employment in Ghana, Journal of Modern African Studies, Vol. 11:1, pp. 61-89. Havrlyshyn (2001), Recovery and Growth in Transition: A Decade of Evidence, International Monetary Fund Staff Papers, Vol. 48, Special Issue, pp. 53–87. International Labour Office (1993, a), International Classification of Status in Employment, International Labour Office, Geneva. International Labour Office (1993, b), Resolution Concerning Statistics of Employment in the Informal Sector, (Resolution II adopted by the 15th International Conference of Labour Statisticians) International Labour Office, Geneva. International Labour Office (1998), Resolution Concerning the Measurement of Underemployment and Inadequate Employment Situations (ILO/ICFTU 16th International Conference of Labour Statisticians) International Labour Office, Geneva. International Labour Office (1999), Key Indicators of the Labour Market, pp.178-181. International Labour Office, Geneva. Johnson, S. and A.Kaliberda (1996), Integrating the Unofficial Economy into the Dyanmics of Post-socialist Economies: A Framework of Analysis and Evidence, Policy Research Working Paper No. 1691, The World Bank: Washington DC. Johnson, S., D. Kaufmann and A.Schliefer (1997), The Unofficial Economy in Transition, Brookings Papers on Economic Activity, pp.159-221. 65 Johnson, S., D. Kaufmann, and O. Ustenko (1997), Formal Employment and Survival Strategies After Communism, in Transforming Post-Communist Political Economies. National Research Council ed, pp. 177-202. JSSE (1991), A Study of the Soviet Economy (Paris: IMF, World Bank, OECD and EBRD). Klugman, J., J.Micklewright and G.Redmond (2001), Poverty in the Transition: Social Expenditures and the Working-Age Poor, Innocenti Working Paper # 91, UNICEF, Florence. Koenker, R. and K.F.Hallock (2001), Quantile Regression, Journal of Economic Perspectives, Vol. 15, pp.143 – 156. Kornai, J. (1997), Struggle and Hope: Essays on Stabilization and Reform in a Post-Socialist Economy, Edward Elgar Publishing Limited (Northampton Massachhussets) Kolev, A. (1998), Labour Supply in the Informal Economy in Russia during Transition, CEPR Discussion Paper in Transition Economics # 2024. Krstić, G. and B.Reilly (1998), ‘Analysis of the Hidden Economy in FR Yugoslavia with Estimates for 1997 and Recommendations for its Legalization’, Mimeo, Economics Institute, Belgrade. Krstić, G., B.Reilly, B.Mijatović, B. and M. Radovanović (2001), ‘Reintegracija sive ekonomije i razvoj privatnog sektora u Srbiji’, Mimeo, Economics Institute, Belgrade and League of Experts. Krstić, G. (2002), Empirical Aspects of the Formal and Informal Labour Markets in FRY, Doctoral Thesis, University of Sussex, Brighton, UK. Lacko, M. (2000), Hidden Economy – An Unknown Quantity? Economics of Transition, Vol.8, pp.117-149. Lanjouw, P. (1997), How Important is a Poverty Line in the Central Asian Context? Ch.4 in Household Welfare in Central Asia, ed. J.Falkingham, J.Klugman, S.Marnie, and J. Micklewright (Macmillan Press Ltd.) Lewis, M. (2000), Who is Paying for Health Care in Europe and Central Asia? Washington DC: World Bank. MacMillan, J. and C. Woodruff (2002), The Central Role of Entrepreneurs in Transition Economies, Journal of Economic Perspectives, Summer, Vol. 16, pp.153–170. Magnac, T., (1991), Segmented or Competitive Labor Markets, Econometrica, Vol. 59: 165187. Mazumdar, D. (1976), The Urban Informal Sector, World Development, Vol. 4:8, pp. 655-79. 66 Reilly, B and G. Krstić, (2002), Employees and second-job holding in the Federal Republic of Yugoslavia: an empirical analysis, The Economics of Transition, (Forthcoming). Roberts, B. (1990), The Informal Sector in Comparative Perspective, in Perspectives on the Informal Economy. M.E. Smith ed. London: University Press of America, pp. 23-48. Schaffer, M. and G. Turley (2000), Effective Versus Statutory Taxation: Measuring Effective Tax Administration in Transition Economies, CERT Discussion Paper Number 00/08, Heriot-Watt University, Edinburgh, UK. Schneider, F. (2002), The Size and Development of the Shadow Economies of 22 Transition and 21 OECD Countries, IZA Discussion Paper No.514, Bonn. Shlapentokh, V. (1989), Public and Private Life of the Soviet People. New York: Oxford University Press. Svejnar, J. (2002), Transition Economies: Performances and Challenges, Journal of Economic Perspectives, Vol.16, pp.3–28. Tanzi, V. and G. Tsibouris (2000), Fiscal Reform over Ten Years of Transition, International Monetary Fund Working Paper No. WP/00/113. UNICEF (2001), A Decade of Transition, Regional Monitoring Report No.8, UNICEF. Vandycke, N.L. (2002), Economic Development and Private Sector Growth in the Lowincome CIS-7 Countries: Challenges and Policy Implications, Mimeo, World Bank, Washington DC. World Bank (2000), Making Transition Work for Everyone: Poverty and Inequality in Europe and Central Asia (The World Bank: Washington DC). World Bank (2002) World Development Indicators 2002 (WDI); Washington DC. Yemtsov, R. (1999), Labour Markets, Inequality and Poverty in Georgia, Poverty and Income Distribution, Technical Papers Series, World Bank, Washington DC. Yemtsov, R. (2001), Labour Markets, Inequality and Poverty in Georgia, IZA Discussion Paper Number 251. Yemtsov, R. (2001), Labour Markets, Unemployment and Growth, Mimeo, World Bank: Washington. Zettelmeyer, J. (1999), The Uzbek Growth Puzzle, International Monetary Fund Working Paper # WP/98/133. 67 ПРИЛОЖЕНИЕ Таблица A3.1: Общая численность лиц в возрасте 15+ по основным категориям занятости в СНГ-7 (в тыс.) Страна Год Всего Служащие Частный Самозанятые Фермеры Государств. 1996 810.1 59.8 380.7 1998/9 624.2 68.6 369.6 1995 2,015.9 1219.1 0.0 Азербайджан 1998 1,151.1 127.4 604.8 Грузия 1999 1,170.7 153.3 570.0 1997 1,569.5 498.1 479.7 Кыргызская 1998 1,537.6 475.3 424.8 Республика 1997 1,789.1 756.3 753.1 Молдова 2000 1,579.3 848.0 358.7 1999 2,058.5 50.7 1,372.3 Таджикистан 2001 5,598.2 284.0 4,514.9 Узбекистан Примечания к таблице: см. определения в тексте примечаний к таблице 3.1. Армения 64.2 70.8 118.9 150.5 107.7 155.3 133.5 69.9 80.6 322.4 367.8 Иные, не определенные по статусу 208.1 115.1 237.9 268.4 339.8 436.4 504.0 209.7 291.9 248.7 232.3 Таблица A3.2: Общая численность лиц в возрасте 15+ по основным категориям занятости в СНГ-7 (в тыс.) Страна Год Всего Неоплачива Помощники емые на семейной семейные ферме работники 1996 529.0 130.6 374.1 Армения 1998-1999 923.0 378.5 177.1 Азербайджан 1995 1,671.0 113.0 1,403.4 Грузия 1998 1,035.6 538.9 275.3 1999 957.0 537.4 270.8 Кыргызская 1997 2,677.1 0 2,657.4 Республика 1998 1,942.0 0 1,865.8 Молдова 1997 864.3 41.3 791.3 Таджикистан 2000 545.0 … 517.2 Узбекистан 1999 1,745.4 92.1 1,505.9 Армения 2001 5629.3 159.6 5458.8 Азербайджан Примечания к таблице: см. определения в тексте примечаний к таблице 3.1. 68 Помощники на семейном предприятии 24.3 367.4 154.6 221.4 148.9 19.6 76.2 31.8 27.8 147.4 10.9 97.4 0.0 440.1 13.4 17.7 0 0 0.0 0.0 64.5 199.2 Таблица A4.1: Категории рынка труда и потребление – Армения 1998/99 Категории рынка труда Потребление по пятеркам групп для главы домохозяйства Факт 1 2 3 4 Формальная занятость 31.1 19.8 23.3 35.7 34.9 Неформальная занятость 38.7 46.8 46.0 42.4 39.7 Безработный 0.3 0.8 0.0 0.2 0.4 Неактивный 27.4 32.6 30.7 21.8 25.0 5 46.7 34.0 0.4 18.9 Примечания к таблице: (а) См. используемые определения статуса рабочей силы в тексте. (б) Факт показывает значение по каждой из этих категорий рынка труда. (в) Остальные значения показывают доли этих категорий рабочей силы в разных пятерках групп шкалы распределения потребления. (г) Показателем уровня потребления является эквивалент потребления на взрослую душу населения в домашнем хозяйстве. (e) Средние уровни эквивалента потребления на взрослую душу населения на официальную занятость, неофициальную занятость, безработицу и неактивность в армянских драхмах составляют 25,364, 21,103, 18,897 и 19, 933 соответственно. Таблица A4.2: Категории рынка труда и потребление – Грузия 1999 Категории рынка труда Потребление по пятеркам групп для главы домохозяйства Факт 1 2 3 4 Формальная занятость 30.5 24.1 26.6 32.3 31.0 Неформальная занятость 44.3 35.6 43.5 45.2 50.7 Безработный 6.7 11.6 7.1 6.8 3.4 Неактивный 18.5 28.8 22.8 15.7 14.9 5 38.4 47.4 4.5 9.7 Примечания к таблице: (а) См. примечания к таблице А4.1. (б) Средние уровни эквивалента потребления на взрослую душу населения на официальную занятость, неофициальную занятость, безработицу и неактивность в грузинских лирах составляют 98, 90, 78 и 70 соответственно. Таблица A4.3: Категории рынка труда и потребление – Кыргызская Республика 1998/99 Категории рынка труда Потребление по пятеркам групп для главы домохозяйства Факт 1 2 3 4 5 Формальная занятость 30.2 20.9 28.7 32.3 39.2 35.5 Неформальная занятость 48.6 57.2 51.3 48.4 44.6 48.2 Безработный 10.6 12.5 10.8 11.3 9.3 8.5 Неактивный 10.6 9.4 9.3 8.1 6.9 7.8 Примечания к таблице: (а) См. примечания к таблице А4.1. (б) Средние уровни эквивалента потребления на взрослую душу населения на официальную занятость, неофициальную занятость, безработицу и неактивность в кыргызских сомах составляют 8,556, 7788, 6690 и 7989 соответственно. 69 Таблица A4.4: Категории рынка труда и потребление – Молдова 2000 Категории рынка труда Потребление по пятеркам групп для главы домохозяйства Факт 1 2 3 4 Формальная занятость 55.6 66.3 60.6 56.5 51.0 Неформальная занятость 23.7 19.9 22.1 26.4 25.6 Безработный 0.6 0.4 0.6 0.5 0.5 Неактивный 20.2 13.4 16.7 16.6 23.0 5 44.5 23.3 0.6 31.6 Примечания к таблице: (а) См. примечания к таблице А4.1. (б) Средние уровни эквивалента потребления на взрослую душу населения на официальную занятость, неофициальную занятость, безработицу и неактивность в молдавских леях составляют 261, 303, 324 и 379 соответственно. Таблица A4.5: Категории рынка труда и потребление – Таджикистан 1999 Категории рынка труда Потребление по пятеркам групп для главы домохозяйства Факт 1 2 3 4 Формальная занятость 57.5 53.6 56.2 55.4 54.3 Неформальная занятость 31.6 30.7 35.7 36.0 37.9 Безработный 3.4 6.0 3.0 3.5 1.8 Неактивный 7.5 9.8 5.1 5.1 6.0 5 60.1 34.0 1.8 4.1 Примечания к таблице: (а) См. примечания к таблице А4.1. (б) Средние уровни эквивалента потребления на взрослую душу населения на официальную занятость, неофициальную занятость, безработицу и неактивность в таджикских рублях составляют 33,689, 30,661, 26,374, и 28,474 соответственно. Таблица A4.6: Категории рынка труда и потребление – Узбекистан 1999 Категории рынка труда Потребление по пятеркам групп для главы домохозяйства Факт 1 2 3 4 Формальная занятость 29.2 23.0 27.0 26.5 29.1 Неформальная занятость 47.2 57.1 52.6 52.5 47.3 Безработный 1.1 0.9 1.2 1.1 0.9 Неактивный 22.5 19.1 19.3 19.8 22.7 5 32.7 41.3 0.9 25.2 Примечания к таблице: (а) См. примечания к таблице А4.1. (б) Средние уровни эквивалента потребления на взрослую душу населения на официальную занятость, неофициальную занятость, безработицу и неактивность в узбекских сумах составляют 6413, 5752, 5816, и 6712 соответственно. 70 Таблица A5.1: Бедность, потребление и неофициальная деятельность в Армении 1998/99 Среднее (OLS) 9.816** (0.149) 0.017 (0.037) 10й 25й 50й 75й 90й Пробит 9.416** (0.124) 0.046* (0.018) 9.509** (0.104) 0.005 (0.018) 9.814** (0.147) 0.042 (0.025) 10.248** (0.149) 0.015 (0.026) 10.569** (0.184) -0.006 (0.041) Данных нет -0.029 (0.017) Незаконченное техническое ƒ 0.055 (0.057) 0.040 (0.042) 0.102 (0.063) ƒ 0.036 (0.027) 0.023 (0.026) 0.113* (0.037) ƒ 0.013 (0.026) 0.030 (0.024) 0.099 (0.036) ƒ 0.039 (0.037) 0.068* (0.035) 0.062 (0.052) ƒ 0.065 (0.038) 0.125** (0.036) 0.202** (0.053) ƒ 0.071 (0.044) 0.135** (0.042) 0.125** (0.066) ƒ -0.032 (0.022) -0.030 (0.022) -0.063* (0.028) Законченное техническое 0.031 (0.046) 0.033 (0.029) 0.009 (0.027) 0.066 (0.038) 0.108** (0.039) 0.095* (0.047) -0.026 (0.024) Высшее 0.034 (0.034) 0.024 (0.028) 0.024 (0.027) 0.072* (0.039) 0.152** (0.040) 0.118* (0.046) -0.025 (0.025) 0.017 (0.037) ƒ -0.004 (0.024) ƒ 0.009 (0.021) ƒ 0.028 (0.030) ƒ 0.006 (0.031) ƒ -0.011 (0.037) ƒ -0.023 (0.020) ƒ -0.012 (0.137) 0.056 (0.030) 0.013 (0.086) -0.005 (0.026) 0.063 (0.177) 0.017 (0.024) -0.218 (0.214) 0.076* (0.035) 0.049 (0.210) 0.072 (0.035) -0.071 (0.159) 0.008 (0.042) -0.095 (0.092) -0.046* (0.022) 0.028 (0.031) -0.001 (0.028) 3600 0.031* (0.013) 0.019 (0.014) 3600 0.036** (0.013) -0.001 (0.104) 3600 0.020 (0.018) -0.006 (0.147) 3600 -0.007 (0.018) -0.017 (0.149) 3600 -0.013 (0.022) -0.019 (0.022) 3600 -0.013 (0.013) -0.012 (0.013) 3600 0.275 0.092 0.041 0.033 0.056 0.108 0.056 Регрессор Константа Женский пол Уровни образования: Начальное или ниже Неполное среднее Законченное среднее Статус рабочей силы: Формальная Неформальная Безработный Неактивный Домохоз-во получает социальную защиту: Формальная Неформальная Масштаб опроса Скорректиров.-R2/ Псевдо-R2 Примечания к таблице: (а) Используемые в настоящем анализе ряды данных взяты из ИИЖУ (см. таблицу 2.3 в тексте). (б) Зависимой переменной является показатель потребления домохозяйства на душу населения. (в) Среднее значение относится к регрессии OLS. (г) Значения регресии пятерок показаны на 10-й, 25-й, 50-й, 75-й и 90-й процентных отметках. (д) Столбец пробит содержит предельные значения. Зависимая переменная для модели вероятности определяет, находится ли домохозяйство ниже черты относительной бедности , описанной в тексте. (е) Домохозяйство и пол являются единицей изучения, а образование и рабочая сила касаются главы домохозяйства. (ж) Все указанные переменные в данной таблице являются двоичными переменными, и ƒ означает пробел в расчетах. (з) Рассчитанные регрессивные модели также имеют дополнительные контрольные величины для размеров домохозяйства, возраста главы домохозяйства и его квадратичного значения , долю членов домохозяйства по шести четким возрастным категориям, долю членов домохозяйства в различных видах трудовой деятельности, площади земли и иным земельным характеристикам, и девять региональных контрольных величин. (и) Во всех случаях явные стандартные ошибки указаны в скобках. (к) ** и * соответственно означают статистическую значимость на уровне 0.01 и 0.05 при использовании тестов с двумя ограничениями. (л) n/a означает «данных нет». 71 Таблица A5.11: Показатели уровня бедности по категориям официального социального обеспечения и занятости – Армения 1998/99 Всего 4.0 1.2 Крайняя бедность (%) Суровость Количеств Разрыв бедности бедности енный индекс 6.8 1.1 0.3 11.5 25.1 1.6 5.6 0.3 1.8 0 9.7 0 1.7 0 0.4 15.4 33.1 2.5 7.7 0.4 2.8 0 15.9 0.0 3.0 0.0 0.9 11.7 20.9 2.2 4.1 0.6 1.2 3.4 6.9 0.5 1.2 0.1 0.3 57.9 23.3 7.5 5.4 1.6 1.8 15.8 9.8 0.6 1.7 0.0 0.4 Количеств енный индекс 19.4 Бедность (%) Разрыв Суровость бедности бедности Получают официальное социальное обеспечение Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Не получают официальное соц.обеспечение Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Источник: см. таблицу 3.2 . Примечания: (а) Категории рынка труда относятся к главе домохозяйства. Описание показателей измерения бедности см. таблицу 4.1; (б) Социальная защита включает пособия на детей, пособия для одиноких матерей и иные пособия (см. Armenia Poverty Update,2002). Таблица A5.12: Показатели уровня бедности по категориям официального социального обеспечения и занятости – Грузия 1999 Всего 9.8 5.1 Крайняя бедность (%) Суровость Количеств Разрыв бедности бедности енный индекс 16.2 5.6 3.1 12.9 8.9 36.3 54.9 7.7 2.5 9.6 21.8 7.5 0.9 2.5 12.7 7.5 5.6 36.3 31.9 7.5 1.0 0.7 13.2 7.5 0.2 0.0 9.0 23.9 25.1 43.7 42.2 8.3 7.7 15.4 15.9 4.6 3.6 7.2 8.7 13.7 12.7 26.9 24.8 5.0 3.9 8.1 9.6 3.0 2.0 3.5 5.6 Количеств енный индекс 29.0 Бедность (%) Разрыв Суровость бедности бедности Получают официальное социальное обеспечение Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Не получают официальное социальное обеспечение Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Источник: см. таблицу 3.2 . Примечания: (а) Категории рынка труда относятся к главе домохозяйства.. Описание показателей измерения бедности см. таблицу 4.1; (б) Социальное обеспечение является частью социальной защиты, и определяется в Грузии как: пособия для семей вследствие потери кормильца, пособия для одиноких родителей, пособия на детей, пособия на рождение ребенка, социальную помощь для одиноких пенсионеров и инвалидов. 72 Таблица A5.13: Показатели уровня бедности по категориям официального социального обеспечения и занятости – Кыргызская Республика 1998 Всего 9.8 5.1 Крайняя бедность (%) Количеств Разрыв Суровость енный бедности бедности индекс 16.2 5.6 3.1 15.4 37.3 33.2 60.4 3.7 10.3 11.3 19.0 1.3 4.1 4.9 8.7 6.6 21.2 24.2 42.6 1.2 4.2 5.4 9.2 0.5 1.5 2.1 4.3 17.0 24.3 26.9 18.3 3.7 5.9 6.8 4.6 1.3 2.1 2.6 1.5 6.9 11.5 13.0 8.6 1.2 2.1 2.7 1.5 0.3 0.7 0.9 0.4 Количеств енный индекс 29.0 Бедность (%) Разрыв Суровость бедности бедности Получают официальное социальное обеспечение Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Не получают официальное социальное обеспечение Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Источник: см. таблицу 3.2 . Примечания: (а) Категории рынка труда относятся к главе домохозяйства.. Описание показателей измерения бедности см. таблицу 4.1; (б) Социальное обеспечение является частью социальной защиты, и в Кыргызской Республике она занимается выдачей социальных пенсий, семейных пособий и пенсий вследствие потери кормильца.. Таблица A5.15: Показатели уровня бедности по категориям официального социального обеспечения и занятости – Таджикистан 1999 Всего 7.2 3.0 Крайняя бедность (%) Количеств Разрыв Суровость енный бедности бедности индекс 12.4 3.2 1.3 43.1 24.0 60.0 41.9 13.8 6.2 6.0 12.2 5.7 2.0 0.6 5.4 23.0 13.6 0 14.5 5.9 2.0 0 5.0 2.4 0.4 0 2.9 24.2 24.3 44.9 39.5 6.5 6.7 12.6 12.1 2.7 2.8 4.9 5.5 11.5 11.0 21.3 21.5 2.9 3.0 4.9 6.1 1.1 1.3 1.8 2.6 Количеств енный индекс 26.2 Бедность (%) Разрыв Суровость бедности бедности Получают официальное социальное обеспечение Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Не получают официальное социальное обеспечение Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Источник: см. таблицу 3.2 . Примечания: (а) Категории рынка труда относятся к главе домохозяйства.. Описание показателей измерения бедности см. таблицу 4.1; (б) Социальное обеспечение выделяет пособия на детей до восьми лет (и домохозяйствам, имеющим доходы ниже минимального уровня). 73 Таблица A5.11: Показатели уровня бедности по категориям официального социального обеспечения и занятости – Узбекистан 2001 Всего 5.8 2.3 Крайняя бедность (%) Суровость Количеств Разрыв бедности бедности енный индекс 9.2 2.4 1.0 23.2 31.1 9.5 27.9 4.9 7.3 3.9 6.1 1.6 2.7 1.6 1.8 7.0 12.0 9.5 11.1 1.5 2.6 2.0 1.5 0.5 1.0 0.4 0.3 19.8 26.0 27.2 18.8 4.1 7.0 6.7 4.5 1.5 3.2 2.7 1.7 6.0 11.0 13.9 6.7 1.4 3.4 3.0 1.7 0.6 1.7 0.9 0.6 Количеств енный индекс 24.2 Бедность (%) Разрыв Суровость бедности бедности Получают официальное социальное обеспечение Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Не получают официальное социальное обеспечение Официальная занятость Неофициальная занятость Безработные Неактивные Источник: см. таблицу 3.2 . Примечания: (а) Категории рынка труда относятся к главе домохозяйства.. Описание показателей измерения бедности см. таблицу 4.1; (б) Социальное обеспечение выдает пособия семьям с низкими доходами, семьям, имеющим детей до 16 лет и с низкими доходами, пособия на детей и т. д. 74