Древнерусская грамматика XII—XIII вв

ББК 81.2Р-2
Д73
Издание осуществлено при финансовой поддержке
Российского гуманитарного научного фонда
согласно проекту № 95-06-18649Б
Авторы:
В.В. Иванов, СИ. Иорданиди, Л.В. Вялкина,
Т.А. Сумникова, В.Б. Силина, В.Б. Крысько
Ответственный редактор
доктор филологических наук В.В. ИВАНОВ
Рецензенты:
доктор филологических наук М.В. ШУЛЬГА
доктор филологических наук С.Н. ДМИТРЕНКО
Д73
Древнерусская грамматика XII—XIII вв. М: Наука, 1995. —
520 с.
ISBN 5-02-011205-4
Коллективная монография представляет собой первый в отечественной
и зарубежной русистике опыт синхронного описания фонетики и морфологии
древнерусского языка на одном историческом этапе его развития. Иссле­
дование основано исключительно на фактах письменных памятников, создан­
ных в Древней Руси в период, избранный для исследования, и относящихся
к разным видам и жанрам письменности и разным древнерусским территориям.
Эти памятники подвергнуты полному фонетическому и морфологическому
анализу, что позволило получить выводы, основанные не на выборочных
фактах, а на исчерпывающем материале, зафиксированном в письменности.
„ 4602000000-187 _
Д — 042(02)-95— ^ 8’94»11 полугодие
ISBN 5-02-011205-4
о, _ Λ
ББК 81.2Р-2
© Коллектив авторов, 1995
© Издательство "Наука”, оформление, 1995
© Российская академий наук, 1995
ВВЕДЕНИЕ
1
’’Древнерусская грамматика ХП—ХПІ вв.” является первым в оте­
чественной и зарубежной русистике опытом синхронного описания
фонетики и морфологии древнерусского языка на определенном исто­
рическом этапе его развития. При этом фонетика и морфология пред­
ставляются как системы элементов, их образующих, в их взаимных
связях и отношениях, в их сосуществовании и соположении.
Задачей "Древнерусской грамматики” является описание отражен­
ного в памятниках письменности состояния и функционирования фоне­
тической и морфологической систем древнерусского языка в XII—
XIII вв., опирающееся на ранее осуществленную реконструкцию этих
систем для разных периодов истории русского языка. Как известно,
история русского языка, традиционно называемая его исторической
грамматикой, реконструировала развитие русской фонетики и морфо­
логии от начала письменности вплоть до современного состояния. Одна­
ко эта реконструкция не давала и не дает возможности представить
действительное состояние и функционирование древнерусской языковой
системы на том или ином определенном синхронном срезе. Такое
представление может дать лишь изучение памятников письменности
ограниченного периода истории древнерусского языка, причем изуче­
ние, полностью охватывающее все отразившиеся в письменности этого
периода явления. Об этой задаче исторической русистики писал в свое
время Г.О. Винокур [1959, 215]: ”В том историческом процессе, кото­
рый представляет собой существование данного языка, должны быть
выделены известные стадии, на каждой из которых изучаемый язык
представлет собой систему, отличную от предыдущей и последующей.
Каждая такая система должна быть изучена как реальное средство
общения соответствующего времени и соответствующей среды, т.е. в
исчерпывающей полноте тех связей и отношений, которые в этой
системе заключены”.
Вместе с тем, как известно, в синхронной языковой системе все
элементы и их отношения находятся не в равном положении с точки
зрения их актуальности для данной системы: одни из этих элементов
и отн°шений могут быть для нее архаическими, отмирающими, другие,
наоборот,— новыми, имеющими перспективу дальнейшего развития.
°Добный характер языковой системы на том или ином синхронном
резе может быть определен как динамическое равновесие или динака в статике. Поэтому в ’’Древнерусской грамматике” выявляется
отмирающее, старое, и развивающееся, новое, в фонетико-фонологической и морфологической системах языка изучаемого периода
и устанавливается характер вариативности как в составе фонетических
и морфологических единиц, так и в их функционировании.
В описании фонетики и морфологии в "Древнерусской грамматике”
представлен состав единиц, образующих фонетико-фонологическую
и морфологическую системы, их синтагматика и опирающаяся на нее
парадигматика этих единиц. В области фонетики и фонологии сказан­
ное касается установления количества фонологически значимых единиц
(фонем), возможностей и ограничений в их сочетаемости на синтагма­
тической оси системы и условий противопоставленности фонем на оси
парадигматической; в области мгорфологии сказанное касается уста­
новления состава грамматических категорий и форм, свойственных от­
дельным частям речи, в определенной степени особенностей в синтаг­
матике грамматических форм одной или разных частей речи и их про­
тивопоставленности при выражении ими тех или иных грамматических
значений.
Вместе с тем, так как описание фонетических и морфологических
отношений осуществляется в "Грамматике” на языковом материале,
представленном в конкретных текстовых реализациях, необходимой со­
ставной частью такого описания оказывается установление того, как
реализовывались эти системные отношения на уровне древнерусской
речи, в той или иной степени отраженной в памятниках.
В фонетико-фонологическом плане это касается установления
характера реализации фонем в звуках-аллофонах, особенностей реа­
лизации фонемных сочетаний, когда под действием фонетических за­
конов сочетания аллофонов фонем подвергались определенным изме­
нениям, наконец, характера реальных противопоставлений звуковых
единиц в тех или иных фонетических условиях; подобное рассмотрение
явлений, связанных с реализацией системных фонологических отноше­
ний, дает возможность в максимальной реконструкции представить фо­
нетико-фонологическую систему древнерусского языка в ее действи­
тельном фунционировании в речи XII—ХШ вв.
В области морфологии это касается прежде всего установления
характера варьирования грамматических форм в зависимости или
независимости от выражаемых ими значений, выбора грамматических
средств для выражения определенных грамматических значений, равно
как и определения значений тех или иных грамматических форм,
а также лексической наполняемости грамматических форм и огра­
ничений в зависимости от этой наполняемости в сочетаемости таких
форм.
Таким образом, описание системных отношений в области фоне­
тики и морфологии древнерусского языка и установление особенностей
при реализации этих отношений в речи — такова двуединая за­
дача ’’Древнерусской грамматики” как синхронного описания языко­
вой системы определенного исторического этапа в развитии русского
языка.
4
2
Как ясно из сказанного выше, "Древнерусская грамматика” вклю­
ч а е т в себя два основных раздела: фонетику и морфологию. Если
н а л и ч и е раздела морфологии в грамматике не требует обоснова­
ния, то введение в нее фонетики и отсутствие в грамматике разделов
словообразования и синтаксиса нуждаются в определенной аргумен­
тац и и . Что касается раздела фонетики, то включение его в состав
’’Древнерусской грамматики” объясняется не только традицией, в
соответствии с которой в грамматиках русского языка различных типов
разделам словообразования, морфологии и синтаксиса предшествует
описание звукового строя русского языка, но и тем, что многие явления
в области морфологического строя связаны с фактами, характеризую­
щими его фонетико-фонологическую систему. Такая связь обнаружи­
вается, конечно, прежде всего тогда, когда анализу подвергаются про­
цессы исторического развития морфологии русского языка, т.е. тогда,
когда в центре внимания находится диахрония языковых явлений, но
она обнаруживается и при синхронном описании морфологической
системы в определенный момент ее истории, и это наглядно можно
видеть в тех разделах настоящей ’’Грамматики”, которые посвящены
характеристике форм различных частей речи древнерусского языка
описываемого периода. Поэтому введение раздела фонетики в состав
’’Древнерусской грамматики” представляется вполне закономерным и
органичным.
Более того, не следует забывать, что звуковая сторона язы ­
ка является той материальной основой, без которой язык существо­
вать не может, и что вне звукового воплощения нет ни слов, ни грам­
матических форм: слова и формы реально выступают в опре­
деленном звуковом виде, т.е. в том виде, в каком они оформля­
ются при помощи звуковых единиц языка (фиксация слов и форм
на письме — это всего лишь ’’перевод” звукового их облика в пись­
менную оболочку, всегда в той или иной степени условную). Поэто­
му все рассуждения о явлениях других уровней языковой систе­
мы — словообразовательных, морфологических,, синтаксических —
опираются на знание характера и условий функционирования зву­
ковой системы. Это обстоятельство является еще одним аргумен­
том в пользу включения фонетики в состав ’’Древнерусской грамма­
тики”.
Что касается отсутствия в этой ’’Грамматике” раздела синтаксиса,
то объясняется это прежде всего недостаточной еще разработанностью
в истории русского языка методов реконструкции и описания древне­
русской синтаксической системы, которые позволили бы отделить констРукции, свойственные народно-разговорному языку, от сугубо
книжно-письменных и разграничить постоянные и переменные единицы
Русского синтаксиса. Описывать синтаксические явления по данным
памятников письменности, не имея в руках надежных критериев разгра­
ничения народно-разговорных и книжно-письменных конструкций, —
едва ли целесообразно, если иметь в виду задачи, поставленные в
5
’’Древнерусской грамматике”* . Что касается разграничения постоянных
и переменных единиц русского синтаксиса, то вероятно предположить,
что постоянные единицы характеризовали древнерусский язык как
функционирующую систему, реализующуюся как в письменности, так
и в живой речи, тогда как переменные выступали только как единицы
диалектного характера или* наоборот, сугубо книжно-письменные.
Однако решить, было в действительности это так или не так, воз­
можно только лишь после специально проведенных исследований
в этом плане памятников разных жанров и разной территориальной
приуроченности. Пока что таких исследований не проводилось, и в силу
этого описание синтаксического строя языка в ’’Древнерусской грам­
матике” оказалось объективно невозможным.
Несколько иначе аргументируется отсутствие в настоящей ’’Грам­
матике” раздела словообразования, который принципиально должен
в ней быть или как самостоятельный раздел, или как часть морфо­
логии. Невключение в ’’Грамматику” раздела словообразования опре­
деляется не только тем, что пока еще нет разработанной истории
русского словообразования, но и тем, что ограничение описания
достаточно узкими хронологическими рамками обусловливает не­
адекватное действительности отражение в изученном материале раз­
личных словообразовательных средств, функционирующих в древне­
русском языке. Иначе говоря, ограниченность материала обусловли­
вает лексическую ограниченность текстов, а тем самым и то, что в нем
получает отражение лишь часть тех словообразовательных морфем,
которые имел древнерусский язык, а тем самым — искажается пред­
ставление о словообразовательной системе этого языка на опре­
деленном этапе его истории. Если историческое словообразование не
включается до сих пор в исторические грамматики русского языка
в силу отсутствия разработанной концепции его развития, то раз­
дел словообразования в синхронной грамматике, описывающей систе­
му русского языка на ограниченном отрезке времени его исто­
рии, по-видимому, может найти свое место лишь при уверенности в
том, что памятники письменности, относящиеся к этому отрезку
времени, дадут достаточно полное представление о словообразова­
тельных средствах, имеющихся в русском языке в этот период. Такой
уверенности изученные памятники XII—ХПІ вв. не создают, и именно
поэтому раздел словообразования не включен в ’’Древнерусскую грам­
матику”.
В этом плане лексическая ограниченность текстов, казалось бы,
может обусловить и неадекватность отражения в них морфологических
явлений в области словоизменения, однако следует учесть, что в отли­
чие от словообразования словоизменение всегда связано с замкнутым
кругом форм (даже при учете диалектного варьирования), характери­
зующих типы склонения имен и местоимений и спряжения глаголов.
* Это тем более очевидно, если учесть, что к XII—XIII вв. относятся не только ори­
гинальные, но и переводные памятники, синтаксис которых мог отражать влияние
синтаксиса источника.
6
П о э т о м у лексическая ограниченность текстов при их достаточном
разнообразии по жанровой отнесенности и территориальной приурочен­
н ости не мешает установлению системы словоизменения, характерной
для данного языка на данном этапе его развития.
3
Поскольку осуществленное в "Древнерусской грамматике” син­
хронное описание фонетики и морфологии древнерусского языка
отнесено к конкретному историческому периоду, определяемому по
д ан н ы м абсолютной хронологии, оно могло быть проведено только на
конкретном языковом материале, достаточно четко хронологически
приуроченном и доступном современному исследователю в непосред­
ственном наблюдении. Отсюда вытекает принципиальное положение,
что данная ”Грамматика” полностью о п и р а е т с я н а ф а к т ы
п и с ь м е н н ы х п а м я т н и к о в . Ретроспективный анализ совре­
менных диалектных фактов в ’’Древнерусской грамматике” совершенно
исключен. Иначе говоря, описание фонетико-фонологической и морфо­
логической систем и установление особенностей их функционирования
в речи осуществлено только на основе тех фактов, которые были об­
наружены в памятниках изучаемого периода; то, что отсутствует
в памятниках* то, что не получило в них отражения, — отсутствует и
в ’’Грамматике”.
Сказанное необходимо уточнить в двух отношениях. Во-первых,
опора только на памятники и исключение в описании ретроспекции не
означает, что все обнаруживаемое в письменности должно и может
получать истолкование как отражение определенных языковых явле­
ний. Памятник письменности— не непосредственная запись живой
речи, а явления последней могут получать в письменности не прямое
отражение. Поэтому описание одних языковых фактов и интерпре­
тация других должна осуществляться под контролем знаний о совре­
менных языковых явлениях в русских диалектах, точно так же как
и под контролем знаний об общих процессах исторического развития
русского языка. Речь, таким образом, идет не о полной изоляции
фактов, извлеченных из письменных памятников, явившихся предметом
исследования, а о требовании строгой синхронизации выявленных фак­
тов с изучаемым историческим периодом.
Во-вторых, опора только на памятники письменности и на факты,
отраженные в них, определяет неизбежную неполноту описания фоне­
тики и морфологии в ’’Древнерусской грамматике”. Эта неполнота свя­
зана с объективной ограниченностью памятников письменности как
источников реконструкции языковых явлений прошлого времени. Речь
при этом идет не о количестве привлекаемых для анализа памятников
и не о их жанровом разнообразии (хотя, конечно, и то, и другое играет
важную роль, но об этом будет сказано специально дальше), а о том,
что памятник письменности — это всегда ограниченный, замкнутый
текст, с определенным и тоже ограниченным словарным составом, —
текст, написанный в определенных орфографических и стилистических
тРадициях, стойкость которых нередко весьма велика. Такой характер
7
памятнйков a priori определяет безуспешность описания фонетики
и морфологии народно-разговорной речи прошлых эпох развития
русского языка во всех тех их чертах и особенностях, какими они
характеризовались в действительностигцелый ряд явлений, характер­
ных для этой речи, не получил и не мог получить достаточного
отражения в письменности. Однако сказанное вовсе не означает, что
памятники письменности вообще не могут считаться надежным источ­
ником реконструкции прошлых состояний языка, его фонетической
и морфологической систем. Напротив, они могут быть таким источ­
ником, но могут быть им лишь в том случае, если они отвечают опре­
деленным требованиям. Во-первых, памятники письменности, привле­
каемые как материал для описания фонетики и морфологии древне­
русского языка, должны быть именно древнерусскими, т.е. памятни­
ками, созданными в Древней Руси и написанными или переписанными
древнерусскими книжниками или писцами-профессионалами (такие па­
мятники, как новгородские берестяные грамоты, написанные "простыми
людьми”, а не писцами-профессионалами, являются скорее исклю­
чением, чем правилом). Во-вторых, памятники, привлекаемые для
описания фонетики и морфологии древнерусского языка, должны
относиться к разным видам и жанрам письменности. Конечно, для целей
предпринимаемого описания наиболее важную роль играют документы
деловой в широком смысле слова письменности: грамоты различного
характера, юридические документы, частные письма и т.д. Не будучи
скованными традицией, такие памятники в наибольшей степени близки
народно-разговорной речи, и именно в них можно ожидать наиболее
полного отражения фонетических и морфологических явлений древне­
русского языка, как и диалектных особенностей, свойственных говору
писца того или иного письменного документа. Но для этой цели могут
привлекаться и памятники иного характера, опирающиеся на книжно­
письменные традиции церковнославянского языка. Написанные или
переписанные в Древней Руси такие памятники достаточно отчетливо
выявляют древнерусские фонетические и морфологические черты, хотя
и, возможно, в меньшей степени, чем памятники деловой письменности.
Следует, однако, отметить разную степень возможности отраже­
ния фонетических и морфологических явлений древнерусского языка
для фонетико-фонологической системы, с одной стороны, и морфологи­
ческой системы — с другой. Орфографическая традиция книжно-пись­
менных памятников, которые могут быть квалифицированы как
древнерусские по месту их написания, как правило, позволяет более
или менее легко обнаружить в них черты церковнославянской (resp.
старославянской) фонетики и отделить их от фонетических явлений
собственно древнерусского языка, применяя достаточно разработанную
методику. Для фактов морфологии такой единой методики практически
не существует. О ней можно говорить лишь применительно к явлениям
плана выражения: падежным формам имени и местоимений, личным
формам глагола, отдельным словообразовательным и видовым формам
и т.п. Вопрос о трактовке многих явлений содержательно-функцио­
нального плана как церковнославянских (resp. старославянских) или
8
собственно древнерусских не имеет однозначного решения и остается
практически открытым. Поэтому возможность такой трактовки при­
менительно к отдельным фрагментам морфологической системы
древнерусского языка исследуемого периода и выработка подходов,
позволяющих в некоторых случаях такую трактовку осуществить
с большей или меньшей степенью достоверности, явились одной из
задач осуществленного описания.
Равным образом следует подчеркнуть и то, что решение этой
задачи приблизит нас лишь к достаточно адекватному описанию
морфологической системы древнерусского книжно-письменного языка.
Народно-разговорный язык древних русов при этом неизбежно оста­
нется предметом более или менее достоверных реконструкций.
Таким образом, создание ’’Древнерусской грамматики” связано,
с одной стороны, с решением проблемы реконструкции фонетики
и морфологии народно-разговорного языка ХП—XIII вв., а с другой —
с такой проблемой историко-литературного плана, как соотношение
древнерусского литературного языка и языка церковнославянского
(resp. старославянского).
Вместе с тем следует иметь в виду, что ряд данных, известных из
истории русского языка, позволяет полагать, что грамматическая систе­
ма, представленная в ранних памятниках древнерусской письменности,
еще не слишком отличалась от живой народной речи. Р.И. Аванесов
[1973, 9] писал о специфике языка древнерусских памятников письмен­
ности: ”... древние русские книжные люди были носителями двух
систем — книжно-письменной и народно-диалектной. Эти две системы,
если угодно, представляли одну сложную систему, которая была едина
в одних преобладающих своих звеньях и отличалась в других”. Эти
отличия были незначительны в фонологической системе, невелики
”в области флексии и более значительны в области лексики, слово­
образования, синтаксиса”. Эти положения в известной мере пере­
кликаются с мыслью И.И. Срезневского [1959, 66] о том, что ”до тех
пор, пока в языке народном сохранялись еще древние формы, язык
книжный поддерживался с ним в равновесии, составлял с ним одно
целое. Друг другу они служили взаимным дополнением”.
I
Можно думать, что эти положения в значительной мере справед­
ливы для языка, отразившегося в древнерусских памятниках пись­
менности старшего .периода, и тем самым возможность достоверной
реконструкции живого народно-разговорного языка для этого времени
существенно повышается.
К указанным выше проблемам примыкает еще и третья: проблема
единства древнерусской языковой системы и ее диалектного варьи­
рования.
Известное и не вызывающее сомнения положение о том, что
в современной русской языковой системе на разных ее уровнях есть
постоянные элеметы, присутствующие в любой разновидности русского
языка, и есть элементы переменные, варьирующиеся в разных диа­
лектах и противопоставляющие их друг другу, — это положение при­
менимо к любому периоду истории русского языка, в том числе и к
9
периоду XII—XIII вв. Информация о постоянных элементах фонети­
ческой и морфологической систем древнерусского языка извлекается
прежде всего из памятников с устойчивой орфографической традицией,
хотя она может быть получена и при анализе письменности, в наи­
большей степени подверженной влиянию живой языковой стихии.
Информация же о переменных элементах, характеризующих отдель­
ные разновидности древнерусского языка, отдельные его диалекты,
извлекается из тех памятников, которые могут быть, как уже гово­
рилось, отнесены к деловой письменности, хотя, конечно, разные виды
деловых памятников в этом плане могут оказаться неравноценными.
При этом для решения проблемы единства древнерусской языковой
системы и ее диалектного варьирования памятники письменности
должны иметь разную территориальную отнесенность.
, Единство древнерусской системы должно получить подтверждение
в наличии одних и тех же постоянных ее элементов и одних и тех же их
связей и отношений в памятниках, относящихся к разным территориям
распространения древнерусского языка, а характер ее диалектного
варьирования — в различиях переменных элементов и их связей
и отношений между собой и с постоянными элементами, как это все
отражается в памятниках различной территориальной принадлежности.
Конечно, все, что было сказано выше о требованиях, которые
должны быть предъявлены к памятникам письменности, когда они
являются е д и н с т в е н н ы м источником для описания древнерус­
ской языковой, точнее — фонетико-фонологической и морфологиче­
ской— системы, не всегда возможно воплотить в действительность.
Чем глубже в историю языка уходит исследование, тем меньше источ­
ников, меньше сохранившихся памятников — и тем меньше возмож­
ностей реконструкции. И, наоборот, чем ближе к нашему времени, тем
источников становится все больше и больше, а, следовательно, больше
надежд на достоверность получаемых сведений; однако в этом случае
возникает иная сложность — по существу практическая невозможность
охватить исследованием все имеющиеся письменные источники.
Поэтому выбор синхронного среза для описания в настоящей
"Грамматике” фонетико-фонологической и морфологической систем
древнерусского языка требует обоснования и всесторонней аргумента­
ции как с точки зрения историко-лингвистической периодизации, так
и с точки зрения отбора памятников, привлекаемых для изучения.
Историко-лингвистическим обоснованием явился выбор такого периода,
который может считаться переломным, этапным в развитии системы
языка в целом или какой-либо существенной ее стороны при отно­
сительной стабильности остальных. С точки зрения отбора материала,
было признано целесообразным остановиться на периоде, представ­
ленном достаточно большим числом памятников, которые отвечают
требованиям к ним как к источникам исследования фонетики и морфо­
логии древнерусского языка. В то же время их число должно быть
более или менее ограниченным с тем, чтобы полный анализ их был
реален для осуществления его в одной книге.
10
4
В качестве синхронного среза для предпринятого в "Древнерусской
грамматике" описания фонетико-фонологической и морфологической
систем древнерусского языка был избран приблизительно вековой
период с середины ХП в. до второй половины ХШ в.
Период XII—XIII вв. в истории русского языка является, как
известно, переломным в истории звуковой системы. Переломность
этого периода определяется тем, что во второй половине ХП—первой
п о л о ви н е ХПІ в. древнерусский язык пережил процесс падения редуци­
рованных, в корне перестроивший всю древнерусскую фонетико-фонологическую систему. Хотя этот процесс осуществлялся неодновременно
во всех древнерусских диалектах и хотя он протекал неравномерно
относительно утраты слабых и прояснения в гласные полного обра­
зования сильных редуцированных, все же в истории русского языка
установлено, что к середине XIII в. этот процесс был завершен на всей
древнерусской территории.
В области морфологии этот период может быть охарактеризован
как период относительной стабильности, т.е. как период сохранения
многих архаичных черт и элементов и лишь самого начала перестройки
основных систем этого уровня.
Синхронный срез середины XII—второй половины ХШ в. опреде­
ляет и отбор памятников письменности в отношении их хронологии:
анализу подвергаются памятники, относящиеся именно к этому периоду
и сохранившиеся в подлинниках или в списках ХП—ХІП вв. Памятники
этого времени, но сохранившиеся только в более поздних списках,
в качестве источников "Древнерусской грамматики" не привлекались,
так как в них возможно отражение языковых явлений, развившихся
в древнерусском языке после ХПІ в. В этом плане нельзя упускать из
виду то важное обстоятельство что несмотря на исконность диалект­
ных различий в древнерусском языке (то, что мы мало знаем о таких
древних диалектных различиях и, возможно, никогда не сможем их
реконструировать в полном объеме, никак не свидетельствует об их
реальном отсутствии в языке, скажем, X—XI вв.), все же основные
диалектные противопоставления, особенно в фонетике и морфологии,
свойственные современному русскому языку, развиваются в относи­
тельно поздние исторические периоды, и поэтому привлечение для
характеристики языка XII—XIII вв. списков памятников, относящихся
к XIV—XVII вв., может привести к архаизации тех языковых явлений,
которые в действительности возникли позже.
Таким образом, хронологическая отнесенность памятников к перио­
ду середины XII—второй половины ХПІ в., их различная территориаль­
ная прикрепленность, их несомненное древнерусское (по месту создания
или переписывания) происхождение, их различная жанровая принадлеж­
ность и при всем этом — ограниченное их количество, что позволило
осуществить полный анализ их фонетики и морфологии, — таковы
были критерии отбора памятников как источников "Древнерусской
грамматики". Исследованию подверглись следующие памятники (или
11
отдельные оригинальные и переводные тексты, входящие в их состав
середины XII—второй половины XIII в., расписанные в Картотеке
"Словаря древнерусского языка (XI—XIV вв.)”, хранящейся в Инсти­
туте русского языка РАН:
1. Г р а м о т ы
2.
Н а д п и с и , з а п и с и , п р и п и с к и к памятникам, я
щиеся замечаниями писцов. Все они чрезвычайно кратки, но ценны для
истории русского языка, во-первых, потому, что являются отражением
живой древнерусской речи, а во-вторых, потому, что относятся к самым
разным территориям (Киев, Новгород, Владимир, Смоленск, Белоозеро, Ст. Ладога, Юрьев-Польский, Полоцк, Ст. Рязань и др.)
3. У с п е н с к и й с б о р н и к X I I в. киевского происхожде­
ния, включающий русские жития: Сказание о Борисе и Глебе, припи­
сываемое мниху Иакову, и Житие Феодосия Печерского, написанное
Нестором. Именно эти тексты могут дать материал для описания
фонетики и морфологии древнерусского языка ХП—ХШ вв.
4. Т о р ж е с т в е н н и к X I I в., вероятно, киевский, содержит
русский по происхождению текст сказания о чудесах Николы.
5. У с т а в С т у д и й с к и й к о н . X I I в., по происхождению
киевский, являющийся переводом с греческого; текст включает части:
церковный и монастырский уставы, второй из которых является не­
стандартным и представляет значительный интерес по языку, так как
в нем идет речь о разных сторонах быта монахов.
6. В ы г о л е к с и н с к и й с б о р н и к к о н ц а
X I I в., по
происхождению галицко-волынский, содержит русский перевод Жития
Феодора Студита. Переводный характер этого текста не препятствует
считать его древнерусским и позволяет использовать его для описания
фонетики и морфологии в "Древнерусской грамматике".
7. П р о л о г X I I — X I I I вв., по происхождению новгородский
или псковский, содержит русский перевод Слова великого Илариона
о пользе души, отражающий церковнославянское влияние на язык
произведения.
8. JI о б к о в с к и й
пролог
1 2 6 2 г., по происхождению
новгородский, включает древнерусский текст Сказания об убиении
Глеба.
9. С б о р н и к
Ярославский
X I I I в., неясного проис­
хождения, однако в языке его текстов отсутствуют черты, свой­
ственные новгородским и смоленским памятникам. Для изучения
в "Древнерусской грамматике" привлечены тексты молитв, приписы­
ваемых .Кириллу Туровскому.
10. П р о л о г X I I I в., вероятно, киевский: к исследованию при­
влекается текст о перемещении мощей Николая Чудотворца, напи­
санный при Всеволоде Киевском.
11. Н о в г о р о д с к а я
кормчая
1 2 8 0 г., содержащая
древнейший список Пространной редакции Русской Правды нач. ХПІ в.,
а также такие оригинальные древнерусские произведения, как Правило
"о кресте иже на земли или на леду пишуть", Устав о браках, Правила
Ильи, архиепископа новгородского и епископа белгородского, Правила
12
Иоанна митрополита, "Вопрошание" Кириково, "Летописец вскоре"
патриарха Никифора, "Сказание о черноризческом чине" Кирилла
Туровского и др.
Вместе с тем к исследованию (в различных частях "Древнерусской
грамматики" по-разному) привлекались и другие памятники, относящие­
ся к тому же хронологическому периоду, или другие тексты, входящие
в состав памятников, отобранных для изучения. Это осуществлялось
в тех случаях, когда материал таких памятников или текстов пред­
ставлял интерес для подтверждения тех или иных положений, выдви­
гаемых на основе изучения основного корпуса отобранных источников.
Из таких дополнительно привлеченных памятников сер. XII—вт.
пол. XIII в. специально следует оговорить использование в настоящем
исследовании, особенно в разделе морфологии, Стихираря 1156—
1163 гг. и Новгородской первой летописи.
Стихирарь
1 1 5 6 — 1 1 6 3 гг., новгородский по проис­
хождению, привлечен в Грамматике не в полном объеме, а лишь в той
его части, которая заключает в себе тексты стихир русским святым:
лл. 31—32 и 97—98об— Феодосию Печерскому, лл. 72—75, 99об—
ЮОоб и ІОІоб— 107об — Борису и Глебу, лл. ЮОоб— 101 — Георгию;
кроме того, использована запись писца на л. 99. Остальная часть
Стихираря — стихиры Спиридону и апостолам Петру и Павлу, зани­
мающие большую часть рукописи, в исследовании не использовалась,
так как на языке этих текстов могло сказаться древнеболгарское
влияние. Однако вместе с тем и использованные части Стихираря
весьма специфичны как лингвистический источник. Эта специфичность
выражается в том, что изученные тексты со всей определенностью
обнаруживают, во-первых, отражение в них отчетливой опоры на
церковнославянскую (resp. старославянскую) письменную традицию,
какую можно видеть в господстве нестяженных форм глаголов и прила­
гательных (типа погроузивъшааго 31 об, любллаше 32, освлщьшааго
Зіоб, оумьныимь 72, похвальныими 72, мьнишьскоуоуму 75 и др.), чуж­
дых древнерусскому языку уже в более ранние периоды его истории,
и даже в создании искусственных таких форм (въздвииже 74, живекта 74об; сюда же, по-видимому, примыкает и бросающееся в глаза
нарочитое использование буквы ж, заменяющей исконную у: жстрьмлениіа 32, лшъва, лшъ, лбо, жды 73, лдивиш асл 77, тшкнъ 99; ср. еще
мученика — моученика 73, 79об), и в исключительном употреблении
слов со старославянскими неполногласными сочетаниями, ра, ла, р'Ь,
(или ре, ле), и во-вторых, отражение в правописании певческой направ­
ленности текста Ср.: бы ъі ъі ъі 74— 74об., свАааатыи, давыыыде),
а следовательно — книжного (литургического) произношения. Возмож­
но, эти причины обусловили и тот факт, что в исследованных текстах
Стихираря п о л н о с т ь ю отсутствуют написания с пропуском сла­
бых и с о, е на месте сильных редуцированных (единственный случай
любовь Юбоб при любъвию 107 оказывается необъяснимым исключе­
нием; написание же без вины, без памяти 100— ЮОоб при слитной
13
орфографии слов не показательны); точно так же п о л н о с т ь ю
отсутствуют и факты смешения "fe с другими буквами (написания
дьрзновЪник 99об с ’t вм. е и погребенъ — погр'кбаютъ 98 не меняют
общей картины). Едва ли эти особенности правописания могут тракто­
ваться как отражение в Стихираре сохранения слабых редуцированных
и особой фонемы (ё) в том древненовгородском говоре, который был
характерен для писца этого памятника (а определенные новгородские
диалектные особенности, например цоканье, в текстах Стихираря
действительно отразились): такая трактовка была бы возможна лишь
при подтверждении фактов, зафиксированных в Стихираре, фактами
других новгородских памятников этого же времени, и невозможна,
учитывая характер данного цамятника, при отсутствии такого под­
тверждения. Поэтому в настоящем исследовании данные Стихираря
1156— 1163 гг. привлекаются лишь в той мере, в какой они не противо­
речат данным, извлеченным из других новгородских по происхождению
источников — особенно это относится к разделу фонетики.
Что касается Н о в г о р о д с к о й
первой
летописи,
то, как известно, к XIII в. исследователи относят лишь ее первые
118 листов, написанных двумя почерками. Однако точных сведений
о времени создания летописи нет, и это обстоятельство создает
определенные сложности в использовании ее как источника Грамматики
XII—XIII вв. Это тем более очевидно в тех случаях, когда языковые
явления, отраженные в летописи, оказываются зафиксированными
только в этом памятнике, но отсутствуют в других — не только в
новгородских, но и в иных по происхождению, причем речь идет прежде
всего о таких явлениях, которые для древнерусского языка XIII в. были
не наследием прошлых состояний, а фактами, развивавшимися и за­
креплявшимися в языке в более позднее время. В таких случаях воз­
никает опасность "модернизации” языка XII—ХШ вв.
Вместе с тем в Новгородской первой летописи фиксируются в с е
те языковые явления, которые получили отражение и в иных новго­
родских памятниках, определенно относящихся к избранному для изу­
чения периоду времени, и в этом плане в ней не содержится каких-либо
фактов, противоречащих представлениям о древненовгородском диа­
лекте XII—XIII вв., полученным в результате исследования последних.
Поэтому, во-первых, в ’’Древнерусской грамматике” данные, извле­
ченные из текстов Новгородской первой летописи (л. 1— 118), ис­
пользуются как дополнительные к данным, полученным в результате
изучения других новгородских памятников, а во-вторых, в случаях,
когда те или иные факты зафиксированы только в летописи, учиты­
вается их недостаточная доказательность в отношении отнесенности
данных фактов к периоду ХП—ХПІ вв.
Нетрудно заметить, что памятники письменности, которые были
отобраны в качестве источников "Древнерусской грамматики”, не охва­
тывают всей территории Древней Руси XII—XIII вв.: они являются
по происхождению или южнорусскими, прежде всего киевскими и галицко-волынскими, или севернорусскими, прежде всего новгородскими;
14
доля смоленско-полоцких документов в общем массиве текстов мала,
а текстов с других территорий вообще нет (в этом плане большая
территориальная ’’разбросанность” надписей едва ли меняет общую
картину). Поэтому исследованные памятники не позволили с доста­
точной полнотой и с достаточной долей вероятности установить диа­
лектное варьирование древнерусского языка или какие-либо совокуп­
ности диалектных особенностей, выделяющих разные его террито­
риально-языковые единицы. Однако они все же дали возможность уста­
новить наличие определенных черт в фонетике и морфологии, харак­
терных для юга или для севера Древней Руси.
Следует также охарактеризовать памятники древнерусского языка
XII—XIII вв., избранные в качестве источников, с точки зрения их
назначения и жанровой принадлежности. Среди них более или менее
отчетливо, но и в какой-то мере условно, выделяются следующие груп­
пы памятников:
Памятники деловые законодательного характера.
Два текста в составе Новгородской кормчей 1280 года: Русская
Правда (пространная редакция) — КН (615г—627г) или РП; Закон
судный людем (краткая редакция) — КН (ЗЗбг—342в) или ЗС.
Памятники юридические делового письма — договорные грамоты,
сокр.: Г 1189— 1190; Г ок. 1192; Г 1229 А, Д, Е; Г 1239, ГБ (и номер
грамоты).
Эпистолярно-бытовые памятники: письма на бересте, надписи на
предметах, приписки на полях рукописей.
Памятники нарративно-повествовательные.
Два текста из Сборника Успенского XII—ХІП вв.: Сказание о Бори­
се и Глебе с включенным в него Сказанием о чудесах страстотерпцу
Христову Романа и Давида — СУ (86—26а) или СБГ;
Житие Феодосия Печерского — СУ (26а—67в) или ЖФП.
Два текста из Сборника Выголексинского XII в.: Житие Нифонта
Констанцкого — СВ (1—33) или ЖНК; Житие Феодора Студита — СВ
(ЗЗоб— 171) или ЖФС.
Чудеса святого архиерея христова Николы, по сп. Торжественника
XII в. (лл. 66а—76об) — ЧН.
Летописец вскоре митрополита Никифора и его русское продолже­
ние, из Новгородской кормчей 1280 г. — КН (567в—5756).
Пролог Лобковский 1262 г. — ПЛ.
Церковно-уставные памятники.
Устав Студийский по сп. XII в., сокр.: УС.
Одиннадцать текстов из Новгородской кормчей 1280 г.:
Еретици хулять древняя святыя мужа, не по закону женитву тво­
рящих — КН (342в-г).
Яко же подобаеть жены звати госпожею — КН (3426—343в).
О древе разумнем добру и злу — КН (374г—377а).
О наузех и стреле громней — КН (377а-в).
О кресте их иже на земли и на леду пишут — КН (462в-г).
О возбраненых женитвах — КН (476в—477в).
15
Устав о брацех —КН (477в—482г).
Правила священникам Ильи архиепископа Новгородского и еписко­
па Белгородского — КН (507г—5106).
Канонические ответы митрополита русского Иоанна II — КН
(510в—518а).
Вопросы Кирика, Саввы и Ильи с ответами Нифонта — КН
(5186—5396).
Правила Кирилла митрополита русского и сошедшихся епископов
на поставление епископа Владимирского Серапиона — КН (5396—
546в).
Церковно-проповеднические и служебные тексты.
Поучение Илариона Великого о пользе души, по сп. Пролога XII—
XIII вв. (209а—2106) — Пр XII—ХШ.
Слово на перенесение мощей святого Николая Мирликийского
(Николая Чудотворца) по сп. Пролога ХШ в. (32об—33) — Пр ХІП.
Молитвы Кирилла Туровского из Сборника Ярославского ХШ в., —
СЯ.
Сказание о черноризческом чине, по Новгородской кормчей
1280 г., — КН (604а—611в).
Надо сказать, что привлеченные к исследованию памятники,
одни — в большей, другие — в меньшей степени, уже были предметом
лингвистического изучения, однако в "Древнерусской грамматике" их
анализ носит принципиально иной характер, чем в предшествующей
традиции. Во-первых, эти памятники впервые вычленены из общего
массива древнерусской письменности как документы о д н о г о доста­
точно краткого исторического периода и рассмотрены в качестве
е д и н о г о источника, характеризующего древнерусский язык этого
времени. При этом такое рассмотрение осуществлено по определенной
схеме, предусматривающей анализ основных явлений в области фоне­
тики и морфологии, что позволило установить общее и частное в язы­
ковой системе древнерусского языка середины XII—второй половины
ХПІ вв. В результате проведенного анализа эта система в ее единстве
и диалектном варьировании (конечно, не в полном таком варьировании)
предстала как функционирующая в определенный период истории
древнерусского языка, то есть реально достигнуто представление язы­
ковой системы на избранном синхронном срезе. Во-вторых, эти па­
мятники подвергнуты полному анализу в фонетическом и морфо­
логическом аспектах, что позволило получить выводы, основанные не
на выборочных фактах, а на исчерпывающем материале, зафиксиро­
ванном в письменности. Это обстоятельство, с одной стороны, способ­
ствовало уточнению имеющихся в науке некоторых положений истори­
ческой фонетики и исторической морфологии русского языка или
установлению фонетических и морфологических явлений древнерус­
ского языка, ранее не зафиксированных, а с другой — дало возмож­
ность ввести в науку об истории русского языка новый языковой
материал, обогащающий наши представления об этой истории, о путях
развития русской фонетической и морфологической систем. В-третьих,
наконец, отобранные для полного фонетического и морфологического
16
анализа памятники оказались достаточно репрезентативными: они
дали тот материал, который позволил сделать необходимые выво­
ды о фонетико-фонологической и морфологической системах древне­
русского языка XII—XIII вв. и их реализации в речи. В связи с этим
м о ж н о утверждать, что привлечение других памятников этого же
периода времени для такого полного анализа не привело бы к иным
выводам и не дало бы каких-либо принципиально новых фактов, в
результате чего было бы достигнуто иное представление о функцио­
нировании древнерусской языковой системы на определенном этапе ее
развития.
5
Раздел фонетики в "Древнерусской грамматике" строится таким
образом, что сначала рассматривается состав гласных и согласных
фонем, постоянные и переменные элементы в этом составе, затем —
синтагматика и парадигматика гласных и согласных фонем, причем
основное место здесь занимает анализ сочетаний согласных между
собой (проблема, по существу не разработанная в исторической
русистике); последняя часть этого раздела отведена анализу процессов,
связанных с реализацией фонологической системы в речи. В этой части
проанализированы явления безударного вокализма, "нового "к", второго
полногласия, ассимиляции и диссимиляции согласных и некоторые дру­
гие, т.е. явления, которые могут быть расценены как отражение в па­
мятниках письменности живых фонетических процессов, протекавших в
языке XII—XIII вв. Таким образом, в разделе фонетики, с одной сто­
роны, реконструируется та единая фонологическая система, которая
характеризовала древнерусский язык указанного периода в единстве
его диалектов, отличавшихся в фонологическом плане лишь в от­
дельных звеньях этой системы, что не приводило к разрушению
этого единства; с другой стороны, реконструируются те фонетиче­
ские явления и процессы, которые характеризовали различия древне­
русских диалектов, возникавшие при реализации фонологической
системы в древнерусской речи. Установить отличительные черты
древнерусских диалектов в отдельных звеньях фонологической системы
и их различия, обусловленные особенностями, возникающими в живой
речи, оказалось возможным при учете территориальной (= диалектной)
принадлежности изученных памятников, который последовательно
осуществлялся в анализе их орфографии в фонетико-фонологическом
аспекте.
Раздел морфологии в "Древнерусской грамматике" включает в себя
описание состава грамматических форм и грамматических категорий
основных частей речи и их функционирования в древнерусском языке
XII—XIII вв. Объектом описания являются существительные, прила­
гательные, местоимения и глаголы. Ограничение описания основны­
ми частями речи вызвано необходимостью до возможного предела
более точно представить системные отношения в морфологии иссле­
дуемого периода, наиболее адекватно описать единицы плана выра­
жения морфологической системы в их взаимных связях и дать ис­
17
черпывающее представление об особенностях функционирования изу­
ченных форм.
Учитывая сказанное, можно понять отсутствие в данной грам­
матике описания наречий: во-первых, наречия и до настоящего времени
являются такой частью речи, которая беспрерывно пополняется
новыми образованиями, полный учет которых весьма проблематичен;
для XII же и XIII вв. такой учет, по-видимому, вообще невозможен
в силу уже упоминавшейся лексической ограниченности памятников;
во-вторых, как и в отношении словообразования, эта лексическая огра­
ниченность не дает возможности быть уверенным в достаточной
адекватности действительному положению вещей уже того состава
наречий, которые являлись древними образованиями в языке и которые
зафиксированы в исследованных памятниках: определенная часть этих
наречий могла оказаться отсутствующей в текстах, а поэтому пред­
ставления о составе даже первообразных наречий по данным этих
памятников были бы искаженными.
Описание морфологии древнерусского языка середины ХП—второй
половины XIII в. строится на трех уровнях: 1) инвентаризация и опи­
сание именных, местоименных и глагольных парадигм с формальной
точки зрения; 2) функциональное описание именных, местоименных
и глагольных форм; 3) описание системы основных грамматических
категорий имени, местоимения и глагола в ее конкретном состоянии на
данном синхронном срезе. Первый уровень описания предполагает
максимально полную фиксацию языковых фактов, в данном случае —
всех наличных парадигматических форм, точнее — их формальных
показателей, учет их соотносительности, вариативности и частотности.
Второй уровень решает задачу изучения функционально-семантической
нагрузки флексий или словоформ в целом.
На этом уровне описания во внимание принимается противопостав­
ленность, в определенном смысле, словоизменительных и семантико­
грамматических категорий имени и глагола.
Для словоизменительных категорий функциональный анализ со­
ставляющих их единиц сводится к исследованию структурной функции,
направленной на системно-структурную организацию языковых эле­
ментов и понимаемой как цель, назначение языкового средства, как
форма выражения смысла. При таком анализе выявляются основные
категориальные значения грамматических единиц (форм и кон­
струкций).
Для семантико-грамматических категорий, отличающихся не­
регулярностью и сложностью семантико-грамматических взаимодей­
ствий, осуществляется изучение возможных реализаций семан­
тического потенциала, т.е. результатов функционирования языковой
единицы. При этом учитывается взаимодействие формы и ее окру­
жения.
На третьем уровне описания представлено состояние основных
грамматических категорий имени, местоимения и глагола в древнерус­
ском языке изучаемого периода. Это описание строится на основе
обобщения фактов, рассмотренных на первом и втором уровнях, и
18
с учетом той суммы знаний, которая накоплена исторической грамма­
тикой русского языка относительно предшествующего и последующего
развития тех фрагментов синхронной языковой системы, которые были
подвергнуты рассмотрению.
В связи с тем, что представленные общие принципы построения
раздела морфологии в "Древнерусской грамматике" в конкретном их
преломлении применительно к описанию разных частей речи оказы­
ваются реализованными несколько различно, ниже специфика этого
описания характеризуется для каждой части речи отдельно.
ФОНЕТИКА
СОСТАВ ГЛАСНЫХ ФОНЕМ
ОТРАЖЕНИЕ ПРОЦЕССА ПАДЕНИЯ
РЕДУЦИРОВАННЫХ
Прежде, чем устанавливать состав гласных фонем древнерусского
языка ХП—ХПІ вв., необходимо определить действительную завершен­
ность ряда фонетических процессов, развивавшихся в языке восточных
славян в более ранние периоды и приведших к середине XIII в. к опре­
деленным изменениям в фонемном составе гласных этого языка. Хотя
в истории русского языка есть достаточно устоявшиеся представления
об этих процессах и характере их протекания, при описании фонетико­
фонологической системы древнерусского языка, функционировавшей
на избранном для этого описания синхронном срезе, необходимо под­
твердить эти представления анализом фактов, получивших отражение
в памятниках письменности, относящихся к изучаемому периоду.
В этом плане необходимо прежде всего установить судьбу редуци­
рованных (ъ) и (ь) в древнерусском языке XII—XIII вв., исконно
входивших в состав гласных фонем языка восточных славян. Как
известно, древнерусский язык сохранял редуцированные достаточно
долгое время и пережил их утрату в относительно поздний истори­
ческий период, во всяком случае в XI и в первой половине XII в. (ъ)
и (ь) еще сохранялись в его фонетико-фонологической системе. В то
же время в истории русского языка принято считать, что к середине
ХПІ в. редуцированные были утрачены: в одних фонетических позициях
они изменились соответственно в (о) и (е), расширив, таким образом,
области распространения последних фонем, а в других — на их месте
оказался нуль звука.
Решение вопроса о судьбе редуцированных определяет не только
представление о составе древнерусских гласных фонем, но и, что более
важно, представление о характере всей фонетико-фонологической
системы древнерусского языка, ибо утрата редуцированных сказалась
и на синтагматике фонем, и на их парадигматике, она сказалась и на
развитии фонетических процессов на синтагматической оси древне­
русской языковой системы.
Обращение к избранным для изучения письменным памятникам
XII—ХШ вв. обнаруживает четкое их различие по употреблению ъ и ь,
связанное с территориальной, а следовательно, — и с диалектной их
прикрепленностью.
20
С одной стороны, памятники северного — прежде всего новгород­
ск о го — и северо-западного — псковского и смоленского — происхож­
дения со всей определенностью свидетельствуют, что на территориях,
где создавались эти памятники, редуцированных не было уже в конце
XII в.
Ср. : Г 1189— 1199: посадникомь, первой, крови, шедъ, повержеть
([ъ] > [о], [ь] > [е]); вс*Ьми, в миръ, с 'гЬмъ ([ъ], [ь] > 0); косвенное
отражение утраты редуцированных (написание ъ, ъ на месте исконных
о, е и пропуск исконного о: новгороцкъму, н*Ьмецкък, роздрьть,
поидьть, дчьри; гты, гтаномъ (вм. готы, готаномъ);
ГБ: со братомь (73), ко *0»ъмь (82), гривенъ (218), гривень, дежекъ
(219), гривено (407, 436), полотенеца, свинеце (439), торговала, долгоу,
в сотъ (516), верьхо (549), молвиль (550), лоукошеко (599), молвАте
(600), гривено (601); три гривігЬ (73), псании (78), створА (87), на мігк
(155), гривне, пшенице, перешло (218), олна (420), свободне (421), флор
(522), мігк, г гривно (550), на веретищ, полъ грвне (609).
А.А. Зализняк проанализировал распределение внутрисловных
сочетаний -СъС- (-СьС-) и СС с точки зрения пропуска ъ и ъ (в слабой
позиции) и появления "избыточных” ъ , ъ (или о, е) в берестяных гра­
мотах и установил пропуски слабых редуцированных и прояснение
"избыточных” букв в следующих грамотах XII—XIII вв.: 78, 87, 105,
155, 160, 219, 222, 231, 235, 332, 334, 422, 437, 439, 487, 502, 509, 510,
516, 524, 531, 550, 590, 600, 601, 603, 609. Ст.Р. 10 [Янин, Зализняк
1986, 123].
В ряде берестяных грамот наблюдаются иногда единичные, а
иногда частые случаи написания ь вместо ъ в конце слова: коровь (8),
гривьнь (8), самь (61), хомуть (78), брать (82), [да]ль, нежиль, пъпъвь,
гривьнь, въдаль, Стьпань (231), заплатиль (421), ❖едорь (506), сталь,
Ограниченный объем книги обусловливает невозможйость приведения в ней всего
фактического материала, извлеченного из исследованных памятников. Поэтому при его
подаче в разделе фонетики и в разделе морфологии существительных, прилагательных
и глаголов приняты следующие принципы (о принципах приведения иллюстративного
материала в разделе морфологии местоимений, являющихся лексически замкнутой
группой слов, специально говорится в соответствующей части книги): если примеры,
иллюстрирующие те или иные положения, обнаруживаются в разных памятниках
и в практически неограниченном количестве, они приводятся не полностью, однако
таким образом, чтобы было отражено разнообразие лексики; точно так же не в полном
объеме дается материал, отмеченный в неограниченном круге лексики, хотя и не во
всех изученных памятниках; если же такие примеры фиксируются во всех или только
в отдельных памятниках, но в ограниченной, хотя и разнообразной лексике, они
приводятся полностью; в тех случаях, когда то или иное явление фиксируется в одно­
корневых и немногочисленных словах, приводятся несколько таких слов из разных
памятников. Само собой разумеется, редко, единично фиксируемые факты отмечаются
без исключения.
Принятые принципы дали возможность, с одной стороны, обеспечить новую
и достаточную языковую базу для обоснования выдвигаемых положений и для аргу­
ментации выводов, а с другой — избежать излишнего увеличения объема книги пере­
грузкой ее однородным фактическим материалом.
21
кобыль, Домажирь, побегль, пороуцнь (510), ходиль (572), продаль
(581). В этой мене едва ли можно видеть фонетическое явление —
мягкость конечного согласного: в одних случаях, как, например, в
формах И падежа ед.ч. существительных м.р. и в причастиях на -л- ъ
появляется на месте -е, в других — может быть описка, в третьих, на­
конец, графическое неразличение ъ и ъ [Там же, 130— 134]. Во всяком
случае, по-видимому, все они не связаны с падением редуцированных
и с изменением качества конечного согласного.
ПЛ: созда (2в), іарославомь (2г), жьзломь, числомь (Зв), жрець,
конецьнек (46), исполнено (6а), старець (66, 76, 18в), маломь избыткомь, віномь, наполниче (8б-в), любовию (8в, 136), свершимъ (9в),
кровь (10а, 32в), кнземь (106), въшедъ (10в-г, 216), съ овощемь, съ плодомъ (Юг), на холмъ (Юг-11а), въвержени, гладомь (12б-в), лицемъ,
диаволомь (12в-г), възрастомь, моужьствомь (15а-б), плоть (16а), бесмертьнок (19а), исхожю вонъ (22г), бескверныіа (23г), смерть (24в-г),
иконоборець (25б, 416), не скорбі (29а, 31а), разоуменъ (35а), полкоу
(35г), съ терігЬвъшимъ (38б-в), въ ровъ (38г), кормити (40в), шскорбившесА (45а), бездожгию (47а-б), въвержена (51б-в), дошедъ (53в),
въ торгоу (53г), месть (57а), полезныхъ (58в), молвити (60в), кормъ
(60в-г), долгоу (60г), съ бровьма (63а), исполнь (70а), ко мн*Ь (71а-б),
столпъ (736,76г), борзо (75а), должен, гордынею (76г), на торгъ (80б-в),
золчь (81г), свершенъ (86в-г, 876), оскорбимъ (85г-86а), помолчавъ
(876), молнии, исполнись (87б-в) и др.
КН: торгъ (533а), въ порть (5346), борть (6216), смоковныхъ (608г),
кровь (530г, 531а), съ любовью (536б-в), любовь (6076), іазыкомь (566вг), челомь (5366-в), батогомь (6176), на порт'Ьхъ (536а), в патокъ
(5296), локоть (6256— 626а), добытокъ (622а-б), борзаго (605б-в),
б'Ьлець (530в-г), мертвечины (531а), грешенъ (532в), боленъ (535в-г),
коупець (615а), смердъ (6246), челнъ (6246—625а), жертвоу (604а-б),
повержени (604в), растерганъ (604в-г), не терпл (605а), черньцемъ,
прошедъше (605б-в), терпению, черны (685в-г), терпеник скорбии
(606б-в), поверзи (606в), червленоу (610а) и др.
Г 1229: твердити, кровавъ, гочкомь, пришелъ, молвити, челнъ;
что, всемъ, мирно, аж, правдоу, зде, гривна, с колы, коупчи, пеана,
болше и др. (сп. А); держите, добросердьк, долгъ, възвержеть, оумолвить, противенъ; гривноу, боудет ли, задницю, немчича, обчии, притча
и др. (сп. Д); гривенъ, въ долгъ, долженъ, товаромъ, оумолвить, верхъ;
правдоу, напсали, немцемъ, из двора, нелз*Ь позвати и др. (сп. Е).
Г 1239: с м о л ^ н ь с к ^ , немочь, мечемь, немьчицемь, кнлзем ь,
вощець, ножемь.
* Ср. еще в приписке писца на л. Юоб— 11 Новгородского Служебника XIII в.: первой,
выше(д), кад^лницею, в с а ; в надписи на фресках в церкви Преображения в Нередицах:
кормл; в приписке из Минеи служебной XII в. (л. 1) — чернила.
22
Пр XII—XIII: до съмерти (209г), съмерть (2106), съмертьныи
(2106), зерно (209г); трудомь (210а-б), постомъ (Т ед., 210а-б);
w польз^, потщите, св^ттгЬи (209а-б), позвавъшоу, брашны, сладкыми,
сномь, в не, посла, зватъ (2096), не пцете, что, възрите, птиць, жноуть,
сбирають, цв’Ьтци, іѵ(т) сна, оузкомому, вдадимъ (209в), ноужно,
ноужници, по что (209в-г), еде (209г, 210а), пшеницю, створиті, в’Ьчнеи
(209г), немощни, начни (209г—210а), славно, телесныіа, моучимсА, ткм
же, полчемсА (210а), вс’Ьхъ, соудныи, въ нем, кождо, в*Ьцныи (2106).
Факты новгородских и смоленских памятников, отражающих про­
пуски ъ и ь или написание на их месте букв о и е, не оставляю т
сомнений в том, что в диалектах, распространенных на соответствую­
щих территориях, к началу XIII века редуцированные уже были утра­
чены*. В такой же степени эта утрата отразилась в Прологе XII—
XIII вв. (по происхождению или новгородском или псковском), хотя
исследованный текст Слова Иллариона о пользе души является очень
небольшим по объему. Поэтому если этот пролог по происхождению
новгородский, его данные совпадают с данными иных, без сомнения,
новгородских памятников. Если же он возник на псковской территории,
то в этом случае можно считать, что отнесенность его к концу XII—
началу XIII в. свидетельствует об утрате редуцированных к этому
времени и в древнепсковском диалекте
В то же время памятники XII—XIII вв. киевского происхождения
представляют иную картину.
В русском тексте сказания о чудесах Николая Чудотворца в Тор­
жественнике XII в. написание е на месте ь фиксируется лишь в одном
слове черны (74в, при ньрньць, 74в-г), хотя пропуски ъ и ъ пред­
ставлены достаточно широко:
из (68б-в), ігккто (686, при ігккъто, 68г—69а), мноз^ (70а, 73а), кнАзоу,
кназь (716), вс*Ьми (71 г), аз (72б-в, при азъ, 72в), много (72г, 74а), спати
(73в, при оусъпе, 746), кто (73г), что (74в), мне (74в), многашды (74г),
все (75а, при вьсе, тж), проповедника, всю, что же (75а), мнАше (75г,
при мьна, 716), зрА (76а, при оузьр^, тж).
Устав Студийский XII в., точнее — входящий в его состав нестан­
дартный текст монастырского устава (лл. 196об.—231 об.), не обнару­
Более того, можно предполагать, что это положение относится и к другим терри­
ториям севера, северо-запада и северо-востока Древней Руси. О ранней утрате
редуцированных на этих территориях свидетельствуют факты, обнаруживаемые в
надписях на различных предметах: кровь (надпись XII в. на серебряном потире
Преображенского собора в Переяславле-Залесском), день (надпись XIII в. на столбах
Церкви в Ст. Ладоге), кровь (надпись на кресте полоцкой княжны Ефросиньи); срав.
еще: пъмъзи, нарьньнъма, хрьщьнии в Суздальской надписи XII—XIII вв., на медных
вратах храма Рождества Богородицы, где падение редуцированных получило
** косвенное отражение.
В записи писца Триоди XII в. псковско-новгородского происхождения отмечается, с од­
ной стороны, в с а , в с к х ъ , а с другой — двери.
23
живает н и о д н о г о случая написания о, е на месте ъ, ь, хотя про­
пуски ъ, Ьу закономерные с фонетической точки зрения, весьма много­
численны и показательны:
мнихомъ (196об.), присно (197, 203), рекши (198,199об., 201), прилежно
(200об.), тришды (201об.), вечернии (202), чдшкы (205), п атк ы
(207об.), коутнА (208об.), вторникъ (209), пшено (210), въ гроб (212),
п'Ьвци (121об.), к немоу (218), зло (220об.), ничсоже (224), приступно
(226), свободна (226об.), лихвы (237), бес писаниіа (240об.), смокви
(241об.), чтохомъ (243), праздни(х), (244об.), слоужбы (246), срамно
(251об.), начтоу(т), (263об.), равно (268об.), постижно (278), в ынои
(278об.) и др.*
И только текст о перемещении мощей Николая Чудотворца в Про­
логе XIII в. дает единичные примеры написания о и е на месте ъ и ь:
полну (33), судомъ, промысломъ (Т ед., 32об.), именемь (32), нашедшимь, людемь, наченше (32об.), черньги, в корчагы (33); широко
отражается и пропуск слабых редуцированных: в л'Ьта, всеволода, нашедшимь, вышнаго, іѵб ону, наченше, всимь, створиша, в немь,
всеч(с)тнок, дивна, преславна, предоброд^телныи (32об.), оугоднаіа,
рци, всему, црквному, сд'Ь, положат (32об.—33), изволшю, бывшю, в
с"Ьмь, вс^дъше, в корабль, внидоша, раскопавше, в корчагы, взАша, в
боръ, различны, в сре(д), в че(т), су(б)тныи, створАКть (33).
* Если учесть малый объем этого текста, то можно утверждать, что
по характеру употребления ъ, ь, написаний на их месте букв о, е и
пропуска их в словах данный текст принципиально отличается от
киевских текстов XII в. Иначе говоря, памятники письменности киев­
ского происхождения совершенно определенно свидетельствуют, что
процесс падения редуцированных на севере Древней Руси начал осу­
ществляться раньше, чем на юге; во всяком случае на новгородской
территории утрата [ъ] и [ь] или их изменение в [о], [е] осуществилась
уже в XII в. (по-видимому, это может быть отнесено и к смоленским
памятникам, отразившим уже в начале XIII в. полную утрату редуци­
рованных), тогда как памятники киевского происхождения XII в. обнаруживают лишь утрату так называемых слабых [ъ] и [ь]
* Написание при божьнъц^ (201 об.) с ъ вм. ь едва ли может получить фонетическое
истолкование; что касается написания мъють (225об.) вм. моють, то, если это не
описка, здесь может быть влияние корня мъѳ- (ср. враты мъвьными, 230об.) или
судьбы напряженного [ъ] (об этом см. ниже).
** „
Впрочем, такое утверждение может подвергнуться сомнению в связи с тем, что в над­
писи XII в. на глиняной корчаге из Киева есть написание корчага с о на месте ъ, хотя,
конечно, единичный пример едва ли является доказательным, в то же время такие
факты есть в двух киевских надписях более позднего времени: претерыгЬхъ (XII—
XIII вв.), держимся (XIII в., надпись на иконе Свенской печорской богоматери),
и в приписке Жития Саввы Освященного XIII. (л. 1) — гр'кшенъ.
24
Вместе с тем крупный памятник конца XII в. Выголексинский
сборник, являющийся по происхождению галицко-волынским, пред­
ставляет судьбу редуцированных, сходную с их судьбой на севере
Древней Руси: в нем наблюдаются не только пропуски ъ и ь, но и
многочисленные случаи написания на месте букв редуцированных глас­
ных букв о и е :
пришелъ (5), іѵ(т)верзи (боб.), съ троудомь (7), не ш(т)вергоу (7), полноу
(8об.), берниіа (10), темьныи (12об.), голодомь, смысломь (15), т*Ьломь
(16), съшедъ (20об.), жертвоу (22об.), многомь страхомь (25), пиіаньствомь (25об.), іѵ(т)веръзаютъ (26), поверзи (Зіоб.), миромь (32) — в
Ж и ти и Нифонта; батьствомь (36), т^ломь (38об.), нравомь (40), съ потомь (45об.), любовь (48, 96об.), ко вс^мъ (48об.), възоромь (50об.),
съверьшеник (56), низъшедъ (56об.), почерпаіа (63), словомь (68), поклономь (80), съвершити (80об.), д*Ьломь (87об.), предъ маломь (92об.),
смысломь (93), прешедъше (99об.), шествии (ЮОоб.), слоухомь (Юіоб.),
газыкомь (103), придержа сіа (109), гордостию (112), полна (123об.),
предъ лицемь (125), зашедъша (131), плачемь (150), съшедъ (151),
жертвоу (164об.), ѵѵ(т)вергохъ (Іббоб.), кровию (169) и мн. др. —
Житие Феодосия.
Если различия в употреблении,букв ъ и ь в памятниках XII в.
киевского происхождения и в Выголексинском сборнике имеют под
собой фонетическую основу, то следует признать, что процесс падения
редуцированных на юго-западе Древней Руси шел в то же время и
в тех же темпах, что и на севере и северо-западе, тогда как на других
территориях, вероятно, тяготевших к Киеву, он проходил медленнее
и получал завершение только к середине XIII в. Поэтому, по-видимому,
является недостаточно обоснованным общепринятое в настоящее
время и восходящее к А.А. Шахматову положение о том, что падение
редуцированных раньше осуществилось на юге и позднее на севере
Древней Руси: судя по показаниям изученных памятников, на тер­
риториях Галицко-Волынской Руси и в Новгородской и Смоленской
землях падение редуцированных осуществилось приблизительно в одно
%
и то же время .
Если в рассматриваемом плане проанализировать тексты Сказания
о Борисе и Глебе и Житии Феодосия Печерского в Успенском сборнике
XII в., который одними учеными относится к киевским памятникам,
а другими — к ростово-суздальским, то эти тексты дают совершенно
определенную картину. Как известно, Успенский сборник написан
Двумя писцами; первому писцу принадлежат лл. 1— 46г (до строки 13),
второму — с л. 46г (с 13 строки) до конца (Сказание о Борисе и Глебе
*
Ц. небольшой записи писца на л. 270об. Добрилова евангелия, по происхождению
галицко-волынского, обнар уживаются факты написания о, е на месте ъ, ь: рабомь,
Дьіакомь (Т ед.), писець, а также пропуск ъ на конце слова: ов.
25
занимает лл. 86— 18а, Житие Феодосия Печерского — лл. 26а—67в;
следовательно, первому писцу принадлежит полностью Сказание и по­
ловина Жития, а второму — вторая половина последнего). Исследо­
ватели Успенского сборника, прежде всего А.А. Шахматов и Н.Н. Дур­
ново, уже отмечали различия в манере двух его писцов, причем ука­
зывалось, что первый писец был искусным каллиграфом, но недоста­
точно грамотным и образованным, тогда как второй стремился сле­
довать определенным графико-орфографическим нормам. Говоря об
особенностях письма и языка Успенского сборника, позволяющих дати­
ровать его создание концом XII—началом XIII в., исследователи отно­
сили к ним, в частности, в основном этимологически правильное
употребление ъ, ь, отмечая сравнительно небольшое число написаний,
отражающих падение редуцированных. Однако анализ названных
выше текстов позволяет уточнить высказанные ранее положения и
иначе оценить территориальную отнесенность Успенского сборника.
С точки зрения употребления букв ъ и ь, текст, написанный
первым писцом, сильно отличается от текста, написанного вторым
писцом. У первого писца, во-первых, широко представлен пропуск "сла­
бых” редуцированных:
Всеволода, в с а , кнАжении, много (8г), мігк (96), что (9в), мнози (9г),
все, множьства, вега (10а), скроушеник, вс'Ьхъ (106), створити (Юг), с
твоими, подобно (11а), ничто (11в), без милости (11г), два (12в), двою
(136), оумрети, мн'Ьхъ (13в), без вины (14б-в), зла (15г), мнАхоу (18г),
въ... в'Ьком (18а), скроушити, к немоу (19а), мирно (21а), оузр'Ь (216),
въ cirfc (216), красна (22а), прозр*Ьниіа (226), из молода (26в), пресв*Ьтла
(276), створилъ (27в), ничсо (28в), к ней (326), злыід (34в), ис проугла
(35а), оуспе (356), скоудно (36г), пси (39в), с нимь (41а), ис книгъ (42а),
никто (42г) и др.
Во-вторых, хотя и в меньшей степени, но тоже достаточно широко
представлены написания с о и е на месте ъ и ь:
пришелъ (8г), ошедъшю (9а), пришедъ (106, 136,, 22в, 236, 24а, 32а),
шедъше (Юв), о(т)цемь моимь (126), пришедъше (166, 246), о единомь
град*Ь (176), церкы (19а),: шедъша (236, 25а), вопль (24а), въшедъ (25а,
326, 32в), въгодьникомъ (Т ед., 26а), пришедъши (29а, 30а), шедъ (306,
326) и еще несколько примеров с корнем -шед
В-третьих, именно у первого писца наблюдаются неэтимологи­
ческие написания ъ, ь вместо о,е или их написания между согласными,
что может косвенно свидетельствовать об утрате редуцированных:
приимьть (Юв, при прииметь 13а), имьньмь (11г, ЗЗв), ищьть (11в),
вьсеволъдъ (22г), довълн^ (24в, при доволЬномъ, 42в), оустрокнь
въръмь (25в, при покова воръ, 24в), въ ньмь (356), р"Ькъхъ (406),
дръвомъ (= дровам, 42в), масълъмь (226, при маслъмь, тж), тъкъмо
(28г, при тъкмо, 25г, 316), ср. еще: градоу весемоу (25в).
26
Что же касается второго писца, то у него по существу почти нет
отступлений от этимологически правильного употребления букв ъ, ь; во
всяком случае, отмечено только одно написание с е вм. ь: подвиженъ
(606), одно написание с ъ вм. о: довъльни (496, 50г), ряд случаев про­
пуска букв редуцированных гласных: напраснъ (49в), ис келиіа (566), ис
цркве (596), бес правьды (61г), оумр'Ьтъ (62г), без в*Ьры, бес прирока
(63в), без брашьна, оумножи (64г), редкие факты написания неэтимо­
логических редуцированных: храбъръ (54в), твьръдъмь (576), один
случай написания ъ вм. ь\ дъждъ (64г, при дъждь, тж).
Таким образом, различия писцов в употреблении букв ъ и ъ вы­
являются вполне отчетливо, однако это не свидетельствует о том, что
говор этих писцов в XII в. различался по судьбе редуцированных,
а отсюда — что в Успенском сборнике можно видеть разные этапы
истории редуцированных. Вероятнее считать, что различия писцов
в употреблении ъ и ъ определяются степенью их грамотности и отно­
шением к графико-орфографическим нормам. В историко же фоне­
тическом плане Успенский сборник отражает древнерусский диалект,
уже переживший падение редуцированных.
Если иметь в виду пока что только эту черту данного памятника,
то следует признать его отличие от памятников XII в. киевского
происхождения: отражение в нем утраты редуцированных сближает его
с памятниками севера и северо-запада Древней Руси и с галицковолынскими памятниками. Однако более точно этот вопрос можно ре­
шить при учете других явлений, получивших отражение в Успенском
сборнике.
• Итак, анализ памятников XII—XIII вв., относящихся к разным
древнерусским территориям, показал, что процесс падения редуциро­
ванных получил в них различное отражение: новгородские, смоленские
и галицко-волынский памятники свидетельствуют о завершении этого
процесса на соответствующих территориях Древней Руси уже XII в. ;
в отличие от этих памятников письменность киевского происхождения
XII в. отражает развивающийся процесс падения редуцированных,
достаточно проявившийся в этот период в отношении утраты "слабых”
[Ъ1 и [ь], но еще не охвативший полностью область прояснения "силь­
ных” редуцированных. Однако, опираясь на данные киевского пролога
XIII в., можно считать, что к середине этого века процесс падения ре­
дуцированных завершился и на остальных территориях Древней Руси.
*
Ср.: .материал берестяных грамот дает основание предполагать, что падение реду­
цированных в древненовгородском диалекте наметилось уже в XI в. (если не раньше),
но в основном протекало в XII в. и в начале XIII в. практически завершилось. Этот
вывод достаточно близок к тому, что обычно предполагается на основе данных
пергаментных рукописей (по крайней мере, для юго-запада восточнославянской терри­
тории). Данные ббрестяных грамот показывают, что для Новгорода нет оснований
принимать существенно более позднюю датировку, чем для юго-запада” [Янин,
Зализняк 1986, 124]. Такую существенно более позднюю датировку (конец XIV в.)
предлагала К.В. Горшкова [1968, 126], что, как видно из вышеизложенного, опровергается данными новгородских памятников XII—XIII вв.
27
В этом отношении важны факты, зафиксированные в Ярославском
сборнике XIII в., который, как уже отмечалось, не содержит северных
и северо-западных языковых особенностей (см. об этом ниже) и кото­
рый, по-видимому, является южнорусским, возможно, киевским, по
происхождению. В этом сборнике утрата редуцированных и появление
на их месте гласных [о] и [е] отмечается в практически неограниченном
количестве написаний (о пропуске бывших "слабых” редуцированных
говорить уже не приходится). Ср.:
о на месте ъ — сонъ (2), кровии (7об), постомь (8), плоть (12), разоумомь (12), въ кдиномь (ІЗоб), кротокъ (Ібоб, 77), плотию (18), ложь
(24об), сломь, и д’Ьломь (26—26об, 43), съ рабомь (27), пгЬвомь (29), въ
ров'Ь (39об), дождевнымъ (43об, іѵбразомь (44об), т'Ьломь (48), золъ
(55), любовь (66, 75), любовию (70, 70об, ІОІоб), кровию 76, с миромь
77, оусопъшихъ (82об), съ страхомь (89, ЮОоб), крови (94), плотьскыми
(98об), кровь (104об); в корнях с исконным сочетанием типа ЧъП:
скорби (3, 69, 79), по долгоу (11), долго (80), кормиши (12), горлица (14),
гордии (30), исполни са (33), исполненоу (34), горды (34об), наполнись,
золъ (38об—39), исполни (34об), скорбьнъ (45), исполненъ (44), скорбии
(68), молчанию (85об), молчати, молчю (86), скорбь (89об), скорбАіцихъ
(94), волнамъ, волны (107, 107об);
е на месте ь — члвколюбець (2об, людемь 5об, пришедыи 6, 48, именемь 11, 74, темноу (12), иГцемь (ІЗоб), весь (15об, 25об, 86об, 90об),
срдцемь (16, 47, 69), праведігЬ (26), праведныа (27), слезы (29об, 74об),
) слезъ (29об), неправеденъ (30), ѵѵгнемь (31), месть (Зіоб), слнцемь
(Зіоб), слезный (32об), скрежьта (34, 36), скрежеть (35), поутехъ (38),
соудищемь (47), двери (43об), полезнага (49), іѵ(т)шедъшаіа (49об), при­
шельца (54), съшедъша (56об), въшедъшаго (57), въ слоужебн'Ьмь
(61 об), пришествию (63об), безмездьникъ (63об), въ темьницахъ (65),
праведный (69), въплемь (75), шелъ (76об), въ трехъ състав*Ьхъ (78об),
конечнек, нечестьнъ (79об— 80), татебника, клАтвеника (80об), конечнАго (83), сл'Ьпець (84), конець (84об, 95), пришедъ (85об), темныхъ
(87об), распенъшагосА (88об), агнецемь (90об), мечемь (92), мимошедъшек (98об), іазыченъ (99), съ слезами (99об); в корнях с исконным
сочетанием типа *tbrt: терпАщии (7об), оудержАти (Юоб), свершеник
(Поб), вседержителемь (ІЗоб), терігЬливъ (17об, 37), держАвоу (17об),
испроверги (18об), вседержАіциіа (20об), терпА, потерп*Ьхъ (21 об, 25),
w ( t ) берниіа (21 об), свершимъ (22), содержАша (22об, 40), свершено
(26), потерп^ша (29), сосквернихъ (33), прооуверзеник (34об), въвержена (35), сквернаіа (35об), пресквернаіа (36), низъверженыга (37об,
оутвердисА 39, претерп^въ (42об), іѵ(т)верзъ (43), сквернаво (45),
первок (46об), \ѵ(т)верзеник (46), бесквернен (47об), первый (48об, 58),
w (t
28
оутвердилъ (52), изъверженыіа (54), вседержителА (56), первомчнка
(63), оутверди (64об), оудержи (68об), почерпайте, черности (70—70об),
держава (71об, 73), терпению, въздержаник (75), іѵ(т)вергоу (75об),
первой (80), на тверди (84об), дерзаю (85об), черноризьца (87), смердаЩИМЪ (88), іѵбъдержАщюю (81об), жертвоу (90об), терникмь (95об),
ѵѵмерзи (96об), держитьсА (97), черви (99об), іѵдержимъ, первыга
(ЮОоб), іѵ(т)верзи (101), терник (Юіоб).
Едва ли можно сомневаться в том, что Ярославский сборник отра­
жает тот древнерусский диалект, который в XIII в. уже не знал
редуцированных гласных.
Более того, этот памятник является единственным из всех иссле­
дованных, в котором обнаруживаются написания букв о и е н а месте
слабых редуцированых на конце предлогов и приставок и в начале
суффиксальных морфем. Хотя в ряде случаев появление о в предлогах
и приставках может быть объяснено тем, что в следующем, начальном
слоге слова, к которому присоединялся предлог или приставка, редуци­
рованный был в слабой позиции, все же в большинстве таких за­
фиксированных фактов такого положения не было, и поэтому возможно
предполагать, что [о] и [е] на месте слабых редуцированных были
перенесены в эти позиции из тех позиций, где они развились фоне­
тически закономерно и их наличие стало характеризовать живую речь.
Иначе говоря, эти факты с еще большей степенью достоверности сви­
детельствуют об утрате редуцированных в говоре писца Ярославского
сборника. Ср.:
о на месте ъ — во собласть (1), во іѵроужик (Іоб), предо вс^ми (5, 25
ср. предъ 5об), во истшгк (8об), во нь (Юоб, 29об, 90), іѵ(т)то тебе (14,
с гиперкорректным написанием предлога), во оудол^ (14 об), со м[н]ою
(17об, 49об), во іѵб^товании (29об), во срдци (30), во ѵѵградоу (60), изобраныга (75об), ко м ън^ (85об), ко высот^ (86, ср. къ творьцю 86),
воплощешаго (87об), во иноу (88), со собою (88об), во с*Ьти (92), во
вторни(к) (95), воишлотѣ (100), вокоусивъ (104);
^на месте ь\ газыческаіа (5), агнеца (25об), члколюбече (27), воинества
(28), пыанествомь (33), недостоинествоу (49), мирескоую (61об),
дѣвественана (70об), недостоинествоу (76), возлюблешаго (87об), непрестанено (93).
Поэтому определяя фонемный состав гласных древнерусского языка
ХП—ХПІ вв., можно считать, что в этом составе уже отсутствовали (ъ)
И(ь) как самостоятельные фонемы: на протяжении этого периода шла
Их утрата, и, характеризуя древнерусскую фонетико-фонологическую
систему как систему динамического равновесия, целесообразно пред­
ставлять ее на конечном отрезке избранного для описания синхронного
сРеза, т.е. как систему, характеризующую древнерусский язык сере­
дины ХЩ в.
29
СУДЬБА ФОНЕМ (а) и <ы)
Проблема установления состава гласных фонем древнерусского
языка XII—ХІП вв. связана также с решением некоторых иных вопро­
сов, и в частности, с вопросами наличия в этом составе самостоя­
тельных фонем (а) и (а) и (и) и (ы), функционировавших в этом языке
в более ранний период.
Что касается фонем (а) и (а), исконно противопоставлявшихся
в языке восточных славян (после твердых согласных) как непередняя
и передняя, то утрата последней была связана со смягчением полу­
мягких согласных перед гласными переднего образования, прошедшим
в древнерусском языке еще до падения редуцированных. Следова­
тельно, если памятники письменности XII—ХПІ вв. свидетельствуют об
утрате к концу этого периода (ъ) и (ь), то следует полагать, что они
тем более отражают такую фонетико-фонологическую систему древне­
русского языка, которая уж не знала полумягких согласных, а тем са­
мым — и различения фонем (а) и (а).
Как известно, в памятниках XI—начала XII в. следы различе­
ния исконно мягких и полумягких согласных обнаруживаются в том,
что после исконно мягких писались йотированные гласные буквы, а
после полумягких нейотированные, а также в том, что исконно
мягкие согласные обозначались специальным знаком крюка. Хотя
подобные обозначения в ранних памятниках проводятся непосле­
довательно, все же исследователям удалось установить первона­
чальное различие исконно мягких и полумягких согласных в древне­
русском языке и на этом основании сделать вывод о противо­
поставленности фонем (а) и (а) [Васильев 1913; Дурново 19242;
Калнынь 1956].
Если пока что оставить в стороне Выголексинский сборник, то во
всех остальных памятниках XII—ХІП вв., которые подверглись изуче­
нию, не обнаружено никаких различий в обозначении исконно мягких
и полумягких согласных: в них не употребляются крюки для обозна­
чения исконной мягкости и нет различия в употреблении йотированных
и нейотированных букв после исконно мягких и исконно полумягких
согласных. С этой точки зрения, можно отметить, что в изученных па­
мятниках есть употребление букв е ик, однако их распределение регу­
лируется не характером предшествующего согласного, а позицией
после согласного или гласного и начала слова: в положении после
согласного любого происхождения, кроме [j], употребляется е, в поло­
жении после гласного, после [j] и в начале слова — к; так, например
в КН: себе (508в), беседы (509г), велми (531а), боудеть (534а), можеть
(530в-г), кнАземь (530в), волею (529а-б), с нею (536а), лице (6106),
хотАче (531 в), боронАшеть (531а); наказаник (529в), блюкть (537г),
оув'Ьдакмь (537в), дроугок (533а), кмоу (528г).
Точно такое же распределение обнаруживается у букв а (= [’а])
и га:
30
после согласных любого происхождения, кроме [j] — обАжють (509г),
рлжють (530в), к н а ж а (6156—616а), взати (533а), клатиса (528 г ),
МАса (534а), городьнА (6256);
после гласных, [j] и в начале слова — приіати (536в), покаіатисА
(5 2 8 в - г ), оусрамлАілсА (5366), братыа (6226), пыаноу (530в), іасти
(528г), іаковъ (531а) и т.д.
Исключения из такого распределения чрезвычайно редки и, повидимому, являются случайными; ср.: боліащаіа (524а), волга (530г ) и:
до поАса (5226). Ср. такие же исключения в СЯ: ако 4об, 19, азвъ 9об,
согр'ЬшешаА 18об, Аша 22об, авлю са 44об, м оа 51, при: держАва 5,
им а 51, на на 60о6, и: кром^шьнАіа 34, знаныа 39, обыавлена 44,
братыа и под.
Употребление а в значении [ja] в Стихираре 1156— 1163 гг., повидимому, следует отнести к той же намеренной, искусственной архаи­
зации правописания, что и упоминавшееся уже употребление в нем л
(Ср.: Аже, приАтъ 72об—73, АвистасА 74, ако 97об, 98, Аже 98,
въздвижениА 99, Адр"Ьхъ 99об, но и: іаже 73, 99об).
Таким образом, памятники XII—XIII вв. не дают никаких свиде­
тельств о сохранении полумягкости согласных и связанной с этим
сохранением противопоставленности фонем (а) и (а): для изучаемого
периода времени древнерусский язык знал только ону фонему (а),
выступавшую как после твердых, так и после мягких согласных (гра­
фически фонема (а) после твердых согласных обозначалась буквой а,
после мягких — буквой а ).
В этом плане особняком среди исследованных памятников стоит
Выголексинский сборник, тексты которого характеризуются рядом
графико-орфографических особенностей, не характерных для других
изученных документов. Прежде всего обращает на себя внимание, что
в этом сборнике почти не употребляется буква а : гласный [а] после
мягких согласных обозначается в подавляющем большинстве случаев
буквой га, которая служит и для обозначения [а] после мягких со­
гласных, и для обозначения сочетания [ja]. Более того, создается впе­
чатление, что писец если и употребляет а , то совершенно случайно,
Что Для него эта буква является необязательным дублетом буквы га.
По-видимому, этим объясняется написание одних и тех же слов то с га,
то с а :
вР*Ьма (64) — времга (Збоб., 121, 92об.); оудьржА (72об.), дьрьжА
О40об.) — дьрьжіа (89об.); вса (Зоб.) — вега (34); мьнАше (46),
МНАшеть (39), мнА (88об.) — мнгащага (45); всакого (106) — вегакою
(34об.); тажы ^Ь (66) — тіажьчек (ІЗОоб.); ноАмбрА (165) — ногабрга
ѵІбЗоб.);
31
по-видимому, этим же объясняются редкие случаи непоследовательного
употребления а и іа, ср.: варіаА (150), вышнгаА (57), югорьчАга (90),
оудроучАга (56об.) в ъ м ^ н а г а (78) и оухыщрАА (51, 58). К приведенным
примерам можно добавить еще лишь несколько, чтобы исчерпать все
случаи употребления а в Выголексинском сборнике:
к н а з и (17об.), преходА (46об.), расмотрАше (168об.), издрАдьноу
(124об.), и после ж и ц: ж а ж а (129), ч ю ж а (88, но и: възложіать,
(60об.), нарицАник (71). Во всех же остальных случаях после согласных
пишется іа: міатежь (42), любгашеть (53), дивіашеть era (57об.),
блоудгащаіа (70об.), по ріадоу (108об.), поидіаше (5), излазшцемъ (12),
распіаша (20об.), мгакъкыга (26), пьршца (28), болгаринъ (22об.), девіать
десіать (ІЗбоб.), піатьдесіатьникы (81), віащыпемоу (72об.), игпагътихъ
(25об.), мнишисіа (158); оуіазвліашеть (56об.), вьзгати (146) и даже
декіамбріа (32об.) и др.
Таким образом, возможно установить, что буквы га (как основная)
и а (как дублетная) для писца Выголексинского сборника имели двоя­
кое значение: они могли равно обозначить гласный [а] после мягкого
согласного и сочетание [ja]. В этом отличие данного памятника от дру­
гих подвергшихся изучению, но принципиального влияния на фонемную
характеристику отраженного в нем древнерусского диалекта это отли­
чие не оказывает.
Такое влияние можно подозревать в том обстоятельстве, что Выголексинский сборник знает употребление крюков при согласных буквах,
причем в ряде случаев это употребление связано с обозначением
исконной мягкости согласных. Однако сразу следует сказать, что, вопервых, постановка крюка над буквой согласного сопровождается
употреблением после нее йотированной гласной буквы, т.е. возникает
своего рода "избыточность” в обозначении мягкости (конечно, речь
идет лишь о тех случаях, когда в кириллице были параллельные йоти­
рованные и нейотированные буквы), а во-вторых, подобное обозна­
чение наблюдается в памятнике и в тех случаях, когда исконной мягко­
сти согласного не было. Сказанное может быть подтверждено следую­
щим фактическим материалом:
оуштѣнгіакма (41), клан1"гатисга (42об.), мнгіаше (46); къ нгкмо(у) (34), на
нгкмь (28об., 70об.), w ( t ) н гк г о (Іоб., 70об.), въ нгкмь (6), понгюке (34),
подгк (44), оунгк (46), и>(т)нгкле (61), бодгк (76об.), дадгк (99об.),
съставдгкниіа (39об.), оустрьмдгкник (76об.), въждгклахъ (Іббоб.),
похвадгквающемоу (70об.), дгючии, дгющии (38), добдГтЬиша (58),
бдгижнии (75), съ нгими (4);
и такое же обозначение при неисконно мягких согласных: съгнгила
(136), разггНіва сіа (29об.), испълнгкни (4об.), огигіа (27об.).
32
При интерпретации приведенных выше написаний необходимо учи­
тывать и иные факты, отмечаемые в Выголексинском сборнике.
Во-первых, в нем отмечаются написания некоторых из этих слов без
крюков, хотя в них был исконно мягкий согласный:
под нимь (68), съ ним (129об.), w ігЬи (44об.), пониже (69об.), о немь
(128об.);
точно так же отсутствует крюк и в других словах с исконно мягким
согласным, хотя после него используется йотированная гласная буква:
дроужню (88об.), всю (39об.), мьню (36), вечерю (150об.); ср. еще
сыгкдъ (155).
Во-вторых, писец, как и в случае с йотированной буквой а (га), склонен
использовать букву к как е, т.е. употреблять ее не только в значении
[je], но и [е] после мягкого:
плкнити (93об.), прктьрп'Ьвъ (48) — при пленьноую (102об.), плененъмь (160), преставак (57); ц^лкнига (149об.), клквьтьно (12), непоколеблкмъ (50об.), вънемлкте (19), раслаблкни (29) — при пле'гЬникмь
(ЮОоб.), оклевещети (129об.), доблек (125), телесе (170об.), бледъмь
[лицом] (153об.) и т.д.
Сопоставляя все эти факты, можно заключить, что постановка
крюков и употребление после согласных йотированных букв в Выго­
лексинском сборнике не имели фонетического значения: за такими фак­
тами не скрывается различение исконно мягких и полумягких со­
гласных, как и произношение сочетаний [j] + гласный после согласного.
Для времени создания этого памятника подобные графико-орфографические приемы являлись лишь следами каких-то прошлых фоне­
тических явлений, сохраняющимися в весьма разрушенном состоянии
в тексте Выголексинского сборника.
Что касается судьбы фонем (и) и (ы), также исконно противо­
поставлявшихся по признаку передней и непередней зоны образования,
то для эпохи после падения редуцированных их фонологический статус
изменился и они стали выступать как аллофоны одной фонемы (и). Как
известно, такая трактовка фактов распределения [и] и [ы], обуслов­
ленного мягкостью или твердостью предшествующего согласного,
определяется тем, что после утраты редуцированных категория твердости-мягкости согласных полностью освободилась от связи с по­
следующим гласным и твердые-мягкие парные согласные стали про­
тивопоставляться друг другу в позиции абсолютного конца слова. Ср.,
например, в ПЛ:
творлть (33—34) — лютъ (406), кнзь (44в) — из (416), медь (51в) —
гадъ (34б-в), вьсь (49в) — бесъ (38а-б), соугоубь (876) — похабъ (38в),
Днь (33—34) — wh (39г), оутварь (41в) — моудръ (35а).
Памятники XII—ХПІ вв. представляют четкое распределение букв
ии ы после мягких и твердых согласных; например, в КН:
2 Древнерусская грамматика
33
ѵѵбидоу (508г) — быти (5306), вино (519а) — выходъ (535в), заповеди
(528в) — б'Ьды (530г), лазить (531г) — іазыкъ (529г), толико (534а) —
слышавъ (6266), оумирати (531в) — мышь (5086), кнігы (5296) —
инымь (529г), пилъ (534а) — испытакть (541г), придеть (5306) — в
рыбахъ (530г), силою (529в-г) — сыра (534а), поустивъ (53об) — тынъ
(531а). И, как уже было сказано, в абсолютном конце слов могли
выступать как [т] (тъ ), так и [τ’] (тъ).
Доказательством функционального объединения (и) и (ы) в одну
фонему (и) с аллофоном [ы] после твердых согласных служит факт
изменения [и] в [ы] в абсолютном начале слова при присоединении
к нему приставки или предлога, оканчивающихся на твердый соглас­
ный. Такое изменение в памятниках отражается в виде написания ы
вместо и в начале таких слов после предлога или в середине приста­
вочного образования. Подобные написания отмечены в исследованных
памятниках ХП—ХІП вв.:
в ынои (УС 278об.), в ыныи дни (КН 522а-б), розно разы|итисА (КН
514г; гиперкорректное написание), с ызветомо (ГБ 531), възыграите
(СУ 43а), в ынок (Г 1189— 1190), в ыноу страноу (ПЛ 31г), в ыноую
землю (Г 1239); Г 1229: из ынок (А), в ынъ городъ, к ыстьцю (Д и Е).
Ср. еще: ѳзыде в надписи XII—XIII вв. в Нередицах.
ПОСТОЯННЫЕ ЕДИНИЦЫ
В СОСТАВЕ ГЛАСНЫХ ФОНЕМ
Определяя состав гласных фонем древнерусского языка, как он
сложился к середине XIII в., следует исходить из того, что завершив­
шийся к этому периоду времени процесс падения редуцированных
обусловил изменение слоговой структуры древнерусских слов, в резуль­
тате чего, в частности, возникли односложные слова. Это обстоя­
тельство играет важную роль при определении состава гласных фонем,
так как оно дает возможность наиболее объективно оценить позицию
гласного по отношению к ударению, т.е. ту позицию, в которой глас­
ные в наименьшей степени могут подвергаться изменениям в живой
речи.
Если учесть, что состав гласных фонем древнерусского языка,
определяющийся по данным письменных памятников, устанавливается
путем анализа написания Гласных букв после или перед разными
согласными, в абсолютном начале или конце слова, то, конечно, для
бесспорного решения этого вопроса целесообразно проанализировать
такие написания именно в односложных словах, в которых проблема
подударной позиции гласного снимается.
Однако ограниченность материала письменных памятников вы­
зывает необходимость привлечения для анализа и написаний не­
односложных слов, но в этом случае привлекаемые факты не
34
долж ны
вызывать сомнений в ударности того или иного слога таких
сЛ0В*‘
Установление состава гласных фонем по данным памятников осу­
ществляется на уровне сочетаемости согласных и гласных букв, т.е. на
уровне модели. П ри этом установлении не ставятся и не решаются
вопросы о степени распространенности той или иной фонемы, о харак­
тере ее противопоставленности другим фонемам, об ограничениях на
синтагматику и парадигматику фонем — все эти вопросы имеют отно­
шение не к составу фонем, а к их функционированию в фонетикофонологической системе и требуют специального рассмотрения.
В составе гласных фонем древнерусского языка середины XIII в.,
как и в русском языке последующих периодов его истории, выделяются
прежде всего постоянные единицы, т.е. те гласные фонемы, которые
равно выступают во всем древнерусском языке, на всей территории его
распространения. Именно поэтому памятники дают в отношении таких
фонем совершенно однородный материал, вследствие чего нет необхо­
димости описывать его в зависимости от территориальной принадлеж­
ности того или иного памятника. Более того, однородность такого
материала выявляется и тогда, когда анализируются написания глас­
ных букв, обозначающих постоянные единицы в составе гласных
фонем, в памятниках, относящихся хронологически ко всему синхрон­
ному срезу XII—XIII вв., если даже учитывать незавершенность про­
цесса падения редуцированных на некоторых территориях Древней
Руси в середине ХП в.
Сказанное позволяет для установления постоянных единиц состава
гласных фонем опереться на данные одного, достаточно большого по
объему памятника второй половины XIII в., лишь при необходимо­
сти привлекая материал других памятников изучаемого периода. Та­
ким памятником может служить Новгородская кормчая, представляю­
щая для решения поставленной задачи достаточный фактический
материал.
Постоянными единицами вокализма древнерусского языка середины
XIII в. являлись фонемы (а), (о), (у), (и) и (е). Это подтверждается
огромным количеством фактов, небольшая часть которых приводится
ниже лишь как иллюстрация. Эти фонемы выступали в позициях
после твердых перед твердыми: (а): спавъ (537г), платъ (5346); (о):
возъ (625а), долгъ (531в-г); (у): коуръ (536а), коупли (528г); (и): тынъ
(531а), выходъ (535в);
Как известно, после падения редуцированных гласные подвергаются воздействию не
только предшествующих, но и последующих согласных, что особенно проявляется
в односложных словах. Однако воздействие последующего согласного по существу не
отражается в написании подударного гласного (и поэтому об его изменении можно
сУДить лишь в соответствии ς. общими представлениями о характере воздействия
последующего согласного на предшествующий ударный гласный; см. об этом ниже).
силу этого, хотя ниже при определении состава гласных фонем приводятся примеры
написания гласных как после твердых и мягких, так и перед твердыми и мягкими
согласными, вопрос об аллофонах этих фонем в соседстве с разными согласными не
Рассматривается.
после твердых перед мягкими: (а): богатии (5296), пропивакть
(531в-г); (о): молозива (5136), мощи (533г); (у): соуть (535в), боудеть
(534а); (и): мышь (5086), инымь (529г);
после мягких перед твердыми: (а): 6 а х ъ (343а), мАса (534а); (у):
любо (5366), лютъ (ПЛ 350); (и): климъ (534а), обидоу (508г); (е):
смердъ (5316), въземше (535г);
после мягких перед мягкими: (а): м н а т ь (535в-г), і д д а т ь (5316); ( у ):
рюрикъ (573г), горющнок (522а); (и): молити (534в-г), вънидеть (531а);
(е): семь (531б-в), начнеть (531 в).
в абсолютном конце слова после твердых и мягких согласных: (а):
жена (531г), живота (531а); х о т а (531 в), л ю 6 а (5366); (о): чело (535г),
зло (544а); (у): попоу (537б-в), томоу (538а); сю (Г 1229 А), въ ню
(ЧН 74а); (и): б*Ьлы (536в), без вины (6166); вести (619а-б); любви
(511а); (е): все (534а), оу мене (534а);
в абсолютном начале слова перед твердыми и мягкими согласными:
(а): акы (539а-б), авгоустъ (5706); (о): овомь (532в), онѣма (514в-г);
(у): оутовь (625а), оустьноу (543г); (и): имъ (537г), идоучи (531 г), ихъ
(5426).
Таким образом, фактический материал памятников древнерусского
языка XII—XIII вв., связанный с употреблением букв а, а , о , у, ю, и, ы ,
е в позициях под ударением после твердых и мягких согласных, перед
твердыми и мягкими согласными, а также в абсолютном начале и конце
слов вполне очевидно свидетельствует о наличии в составе гласных
всего древнерусского языка названных выше пяти гласных фонем как
постоянных единиц его фонетико-фонологической системы.
СОХРАНЕНИЕ (ё)
В СОСТАВЕ ГЛАСНЫХ ФОНЕМ
1
Если наличие и характер постоянных единиц в составе гласных
фонем древнерусского языка XII—XIII вв. устанавливаются достаточно
простым анализом написания букв гласных в соседстве с разными
согласными в подударной позиции, то установление наличия или отсут­
ствия переменных единиц в этом составе, т.е. фонем, характеризую­
щих или могущих характеризовать не весь древнерусский язык, а лишь
определенные территории его распространения, — это установление
требует дифференцированного подхода к памятникам письменности,
при котором наличие каждой переменной единицы в фонемном составе
проводится применительно к определенному конкретному памятнику.
В истории русского языка состав переменных единиц фонетикофонологической системы в области гласных определен достаточно
четко, как и установлены общие пути изменения этих единиц на
протяжении развития языка вплоть до современного их диалектного
варьирования. Однако когда ставится вопрос о синхронной системе
древнерусского языка XII—XIII вв., то ее характеристика с точки
36
зрения наличия переменных фонологических единиц не может быть
дана без тщательного анализа письменных памятников, относящихся
к данной эпохе. При этом, как это ясно из сказанного, такие памятники
долж ны быть территориально соотнесены с различными областями
распространения русского языка, ибо может существовать зависимость
истории этих переменных единиц фонетико-фонологической системы от
диалектной принадлежности писцов.
Как уже говорилось, для описания древнерусской языковой системы
XII —ХІП вв. привлечены письменные памятники, относящиеся к севе­
ру, северо-западу, югу и юго-западу Древней Руси, т.е. памятни­
ки, охватывающие значительную древнерусскую территорию. Это об­
стоятельство позволяет предполагать, что анализ этих памятников
д ает возможность установить сходства и различия в составе гласных
фонем на разных территориях распространения древнерусского языка.
2
Прежде всего в этом плане необходимо установить наличие или
отсутствие в составе гласных фонем особой фонологической едини­
цы — фонемы (ё), существовавшей исконно в языке восточных славян
как единица, противопоставленная другим гласным фонемам, в том
числе (е) и (и), и сохранившаяся в таком качестве не во всех русских
диалектах. При этом в связи с тем,что утрата (ё) как особой фонемы
проходила не с одинаковыми результатами и не в одно и то же время
в разных древнерусских диалектах, проблема ее наличия или отсут­
ствия на разных территориях древнерусского языка XII—XIII вв. при­
обретает важное значение, так как от ее решения зависит представ­
ление о диалектном варьировании одного звена фонетико-фонологической системы этого языка.
Как известно, вопрос о наличии или отсутствии особой фонемы (ё),
как и о характере ее изменения, в прошлые эпохи истории русского
языка, решается на основе анализа употребления буквы ѣ , служащей
для обозначения этой фонемы, в том или ином памятнике письмен­
ности. При этом этимологически правильное употребление этой буквы
является достаточным основанием для утверждения сохранения (ё)
ΰ диалекте писца данного памятника: только фонетическая поддержка,
т-е. наличие в живой речи писца особого звука на месте (ё), могла
обусловить орфографически (этимологически) правильное употребление
бУквы "Ь. Наличие же отклонений от этимологически правильных на­
писаний, которые, конечно, могут быть вызваны разными причинами,
°бусловливают необходимость их интерпретации в плане возможности
отражения в этих отклонениях изменения в диалекте писца фонеМы (ё).
При этом известно (и это вполне закономерно для русского языка),
Чт° (ё) как особая фонологическая единица наиболее устойчиво удер­
живалась в подударной позиции, причем в положении перед твердой
с°гласной. В положении без ударения судьба (ё) могла оказаться свя­
занной с судьбой других безударных гласных, а кроме того, в истории
Русского языка безударная позиция для гласных вообще оказывалась
37
ослабленной; положение же перед мягким согласным под ударением для
(ё), как и для других гласных, была такой, в которой изменение алло­
фона (ё), если оно и было, оказывалось обусловленным воздействием
предшествующего и последующего мягкого согласного.
Таким образом, анализируя употребление буквы в том или ином
памятнике письменности, особое внимание должно быть уделено этимо­
логически правильным и неправильным написаниям тех слов и форм,
в которых буква "Ь обозначала звук, находившийся под ударением
перед твердым согласным, т.е. в наиболее независимом фонетическом
положении.
НОВГОРОДСКИЕ ПАМЯТНИКИ
Грамота Варлаама Хутынского 1092 г. дает только этимологически
правильное употребление 'Ь, однако малый объем грамоты существен­
но обесценивает ее показания. Точно так же характеризуется упот­
ребление
и в новгородской грамоте 1189— 1199 гг., большей по
объему, и это обстоятельство позволяет предполагать, что в конце
XII в. на новгородской территории (ё ) как особая фонема еще
сохранялась.
Однако памятник середины ХІП в. Лобковский пролог 1262 г. обна­
руживает совершенно иную картину: в нем отмечается огромное число
написаний слов и форм с е на месте "Ь и с "Ь на месте е. Эти факты
позволяют предполагать, что для писца данного памятника употребле­
ние букв і и е было равнозначно, а следовательно, были равнозначны
звуки, скрывающиеся за этими буквами. При этом смешение ^ и е
наблюдается во всех положениях в слове, т.е. перед твердыми и перед
мягкими согласными и в абсолютном конце слова, в ударной и без­
ударной позиции, и в самой разнообразной лексике. В большинстве слу­
чаев фиксируется написание е вместо 'Ь, обратная замена — написание
вместо е — отмечается реже. Ср.:
под ударением перед твердым согласным
е вместо ^
бегая 526; бесъ 14а, 38а-б, бесомъ, 126б-в, бесы 52в, белоу 58г, съ
бесы 1156-в, на бесы 1366, беса 1426; беседова 52а-б, беседоукть 98в,
беседують 111а, беседы 111г, беседовати 142г; беста 19б-в; болезнь
145г ; ведыи 85а, заповеда 95г, исповедати 66, исповедавше 216, испо* Здесь и далее позиция (ё) под ударением перед группой согласных, второй член которой
находится перед гласной переднего ряда (т.е. является мягким) или выступает как
мягкий в конце слова, расценивается как положение перед твердым согласным.
Возможность ассимилятивного его смягчения, под влиянием последующего мягкого не
исключается (см. об этом ниже), однако для решения проблемы, связанной с судьбой
(ё), факты смешения ^ и е перед группой гласных могут быть приравнены к фактам их
смешения перед твердой согласной, если последние достаточно широко отмечаются
в том или ином памятнике.
38
^еданига 57г, 135а, исповедіасА 22г, 60б-в, исповеданъ 45в, исповемы
1 2 2 а-б, исповедающа 1266, исповеда ІЗЗв-г, 137в, 138а, 142г, неведбмо
139а, поведа 15в-г, 77г, 83а, 129а, 135а, поведаіа 856, 906, повемъ 996,
п о вед ах ъ 125а, поведати 141в, поведаше 143в, сведыи 114г, оуведають
130г; велевъшю 68г, велелъ 1446, повелелъ 36в-г, 60а, повеленага 41 г,
п о в е л е в ъ ш ю 44б-в, 906; весть 1296, весте ли 706, известно 111 г; ветвь
Юг, ветви 69а-б; влести 66, влезъши 34б-в, вълезъшю 81г, 140б-в,
слезъ 1056-в, 144а-б, вълезлъ 144в, възлезъ 138а, излезъ 59г, излести
144а-б, излезъши 135в; верный 13а, съ верою 27в-г, вероу 137а, правовернымъ 136г; всемъ 2г, 4г, 5а, б, 616, 90а, 95г, 100а и др., всехъ 4г,
9г, 18г, 37г, ЮЗв, 1106 и др.; възревъ 132в, оузьревъ 137в; гневъ 51в-г,
54г, 58в-г, 866-в, ЮЗг, 106а, съ гневомь 42в, гневноую 586, гнева 59в,
р а з г н е в а с А 746, 83а, 121б-в, разгневавъ 916, прогневакши 136г;
деланиіа 24б-в; кздити 68в, накхомъса 88в, прикха 796, 90а-б; ксть
123в-г; железа 31г, 140а-б, железо 51в, железно 36б-в, железны 120а,
136в, железне 136в, железныхъ 57а, железнымъ 85в, железными 70г;
и зм ен ы 66г; изрезаша 21а-б; имелъ 14а, имехъ 71а-б, 141 г, имеете
78в-г; крепко 1456; лепо 72в; лености 136; личемерно 138б-в; места сего
60а, на месгЬ 75а-б, 121в-г; медниць 80в-г; некокмоу 676, некокго 67г,
некага 1086, некок 114а; немъ 56, 26в; юбедъ 137б-в; отметка 92а;
прилетевъшь ІЗЗг; примены 86в; разоумевъ 416; рехъ 60в-г, 79а-б,
88а-б, ПЗг, реста 59г; светлыга 70а-б, къ свечоу 101в-г, светомы 24г,
светникъ 141 в; седши 68г, сести 74г, 88а-б, въеедии 135в, въеедъ 139г;
слепъ 64а-б; съветъ 1196, съвета 136г; серою 916, сероу 97а; следъ
115в, последнемоу За, последнАго 4а, 216, 45г, 566, въ следъ 186, 60в,
676-в, 80г, 109г, последнек 38в, 1386, последоуква 7а-б, последнихъ
91а, б, последоующе 111а-б, последоуи 140б-в, въеледовати 114а,
наследника 27в, 137г, наследоуите 846, наследникы 101в; тело 113а-б,
геломъ ПЗг, 1296; тесноу 11а; техъ 55г, 99г, 114в, 137в, 1386, 141г,
144в, къ темъ 78в; требоукть 58б-в, требований 81 в; оуспехъ 4г, 56,
ЗЗг, 1046, оуспевшю 7а, оуспевши 112г, приспевшю 576, 1006-в,
приспевъ 144г; человека 100а;
вместо е
въвед^ноу 906-в, прив'Ьдъ 31г, извѣ д ѣ н ъ 33б-в; въ в^рж е 746;
Двьр^хъ 66; цьн^хъ 116; об л ^ц ^н а 69г, Юбг; погрьб'Ьнъ 746, погрѣб^Ьноу 124а, 144а; на колѣсници 47в-г; оусец^нъ 15в-г, 134в.
Единственный случай написания и вместо "Ь в позиции перед твер­
дым согласным в форме расмотриѳъши (44в) не может расцениваться
Как фонетически значимый, так как появление и вместо "Ь в различных
Ф°рмах глагола смотр^ти, обусловленное влиянием форм настоящего
вРемени, фиксируется в различных памятниках как раннего, так и
п°зднего происхождения;
39
под ударением перед мягкими согласными
е вместо
беси 1296-в, бесьныіа 56, бешенага 39г ; бесветыа ІІІг; блгоговеиноу
1306, 136в-г; веде 60а-б, 143а, вед'Ьни 95в, оувед'Ьвъ 52а-б, сведе 137а,
веси 4г, 14г, 616, 756, 80б-в, 128г, повежь 13г, 63г, 75г, ПЗг, 129б-в,
143в-г, вежь 139б-в, невежа 316, 140в, исповедьника 256, сведетельство 986, сведетель 101б-в, повемь 124г, оувеси 137б-в; веленига 64в-г,
966, повеленик 1в-г, Зв, Зг, Юг, 14а, 24б-в и др., повеленикмь 40а,
47в-г, 1126-в, 1166, 133в-г, повелеша 64в-г, 966, повелениіа 96а, 114г,
повелети 128а; весть 45а; весить 25г, 276, повешенъ 26, 9а, 516, в, г,
65в, 1456, повесиша 47б-в, извесивъ 45б-в, повесивъ 52а-б, повеси
1036; влезев 7а, 137в, слезеши 1056, вълезі 140б-в, възлезе 736, 87а,
излезе 83а, б, налезе 16а-б, слезе 63в-г; внешьнюю 75а, вънешниихъ
1306; всеми 2г, 42а, 55г, 826, 113а-б, 117г, 128г; въспети 95г, вспеши
ігЬ(с) 97в; дети 1056; добродетель 1106-в, добродетели 97г, сдега 83в-г,
144а; кмь 141г, снеденъ 116г; (въ) желез'Ьхъ 506; зверь 28а, 88б-в, 63в,
116г, звери 34в-г, 143а-б, зверемъ 36а, 116г, зверик 64а, 1026; зельга
17а-б; имениіа 8б-в, 136, 23в-г, 34б-в и др., имению 27в, именик 48а,
52а, 676, 112в, имеюща 61, имели 686, имега 118г, 126а, имегаше 140в,
1436-в, имеіахъ 141в-г; кромешнюю Ю1в; левицюю 144а-б; медведь
34в-г; медь 51в, 95а, w ( t ) меди 68а-б; мнети 65г, 113б-в; межюрецыа
86в; наследик 1076, 138а, последъ 41а-б, 91в-г, 94в, последи 416, 133а,
139г, 145а-б; нечии 83в; оскоуденик 139в; (о) побед^ Ю9б-в; рцете 42а;
изидете 42а-б, идете 716, принесете 746, 87б-в, придете 89а, 118а,
стечетесА 118а, въстрепещете 118а-б, сберетесА 121г, течете,
ѵѵ(т)верзете 134г, 135а — формы пов. накл.; резньнок 52в-г; рець 52г;
седе 137в; сеци 7г; смекши 141г, смеющю 816, смеюще 125г, смею
127а, съмегаше 143б-в; смотренига 83в-г, 114г; спеюща 139а; срете
159г, сретеник 142в-г, оустрете 1256; стареишии 35в; тьрпеник 69а-б;
оумею 137а, оуразоумеють 9б-в; оуспеють 9в, оуспекть ЗЗг, 86а,
оуспешьствовавъ 526, оуспешно 24а, 646, 82в; оуспеник 29г, 31б-в, 36г,
62в; оутешилисА 7в; хлеби 120в;;
вместо е
в'Ьщь 27в, в'Ьщи 7І6, 73в; бгггЬють 71б-в, оурв'ЬтьсА 9б-в, шгЬл'Ью
11 в, във^д'Ьть 16а, скорбите (наст.) 22г, братъ твои скорбеть 866;
обл^ц^сА 12г, 406, съблюд^ши 31г; дьрзнов^никмь 24а-б; і^Ьладь
69а; 'гЬмь (ед.) ІЗвг** ;
* В середине XIII в. шипящие и (ц’>сохраняли мягкость, см. об этом ниже.
Написание и вместо 'fe в привидиник (1406), если это не описка под влиянием и в
других слогах, может быть связано с безударностью гласного; впрочем, единичность
этого примера заставляет предполагать все же описку.
$♦
40
под ударением в абсолютном конце слова
е вместо
бе іг, Юв, 216, 44в, 506, 92в-г, Ю2в и др.; б^де 45в; главе (В дв.) 4а;
(о) доброте 806; (к) жене 80в-г; (до) земле 11а-б, 69г; иц^ле 134а-б;
мъне 120а-б; повеле Юб-в, 146, 27а-б, 56г и др.; прилете ІЗЗг; собе (Д)
11г, 136, 176, 27в и др., на собе 8а-б, къ себе 18г, къ собе 18г, 19а, 65а,
ц; собе 18г, о собе 27г, 114б-в, себе 30а, 120б-в, 123г-в, в собе 108а, на
собе 123а-б; (на) селе 826, въ селе 141 б-в; (не) сме 138а; (въ) сне 726,
137в; стерпе (аорист) 69а-б; (по) стране 128г; тебе (Д) 56, 14г, 31г, 49в
и др., тобе 14а, 18в, 26в, 36в-г и др., къ тобе 18г, 60г, 65а, 906, 119в, к
те б е 36а, на тобе 61в, 129б-в, въ тобе 92а-б; хоте 133б-в; (на) і^Ьле
63а-б;
вместо е
въвед'Ь 68в-г, 100а, навед'Ь 97а; ид^ 63в, прід^ 36, 41 в, 54а-б, 78б-в,
122г; съвлеі^Ь 12г; соухо лиц'Ь 736;
в безударном положении перед твердым согласным
е вместо
беды 616; белоризьци 36в; бесовьскымь 24б-в, бесовьскага 25г,
бесноуюшесА 49б-в, бесовьскъ 75а, бесовьскыга 117а-б, възбесилъсл
129б-в; видевъше 11 а-б, видевъ 57в, Ю0а-б, видевъши 99в, видетъ
138а; възвести 14а-б, 31а, 796, възвестлть 986, възвестить 118а,
въвестиста 18г, блговестоующимъ 986, извести 18в, известить 130б-в,
известоваша 137а, повествовати 96г; вълезоста 120а-б, влезоша 126в;
въстанета (пов. накл.) 88в; гневливыи 58г; (въ) гробехъ 145в-г, въ
мнозехъ 1356; (съ) зверми 11а, 116г; изедакмо 141г, снедакмъ ПЗв;
обреташасА 896; одолевати 110в-г; ѵѵ(т)бегаше 51а; песокъ 58г; повелевакть 52г, повелевающимъ 81 в; поищемъ (пов. накл.) ЗЗг; ревнитель
51в, възревновавъ 47а, поревноукмь Юбв; седохомъ 11а-б; секыры 35г,
секоша 80, 135г, 1426, посекага 66в, присекаше 76б-в, оусекноу Зв, 33а,
оусекноуша 87г, 119а, оусекноути 94в, оусекоша 127б-в, 1436; слепыга
56, 496, 117в, слепотоу 41в, слепымъ 826, 132б-в; оув'Ьдевъше 131а;
оугнездилъсА 124а; целомоудрьнъ 94в, целомоудрьнок ПЗв; чветца
119в;.
"Ь вместо е
вгЬдоша 1026; им^на 1066; л'Ьтающь 37в-г; ѵѵ(т)мгЬтаютьсА 1276;
погр^б ^н а 636-в, 144а, погрести, погр'Ьбохъ 666; р*Ькохомъ 54в;
снести 386;
в безударном положении перед мягким согласным
е вместо
бежа 166, 25г, 37г, 47а, 66в-г, 103а, 124г, бежаша 93а, бежавъ 124г,
13бв-г, бежати 32в, 576, 127в-г, бежиши 32в, бежаник 29а, побежа
16в'Г, избежа 133а, оубежить 36а-б, оубежати 576, 105а, оубежимъ
41
84в-г, оубежА 122в, ѵѵ(т)беже 41в, ѵѵ(т)бежавъ 82; (вь) бед*к 60а;
бельмо 81в; бесеменьна 123а-б; въстанете 796, приимете 109г, 118а-б,
снидетесА 118а (пов. накл.); в^деті 98б-в, заповеди 4в-г, сведетельство
986, повед'Ьмъ 107а; звериноу 1066; извещати 14г, извещении 276,
възвещена 24г, ѵѵ(т)вещакть 986-в, ѵѵ(т)вещавъ 137а, свещавахоу 64в,
свещахъ 64в-г, свеща 61г; из лезеникі 9г; измененъ 115г, изменити
124в, измениша 976, пр'ЬменисА 54г; ицелениіа 10а, 143а-б; медАнъ
21г, медАноу 816; ѵѵбещаюсА 47в, обещанига 88б-в; обрете 166, обретесА 83а, срете 206, 35а-б; ослепить 58в; ѵѵ(т)сечеши 103г, оусеценъ
156, 35а-б, оусечена 17а, оусечені 336-в, 145а-б, оусеченъ 134в, 138а,
140в-г, 139г, оусец'Ьни 1436, посечениіа 140в-г; плешивъ 78г; посе­
щение 36, посещага 9а, посещаник 23г, 24г, посетиши 44в-г, посещахоу
98а, посети 123в; прещению 596-в, запрети 62г, запрещаю 836; прилепивъшюсА 1006; пьрвек 145а-6; раздели 56г; светильникы 66г, свеща
74г, просвещакть 110г; седАща 80а, седАщю 88а, сед^ти 88а-б, сед'Ьта 88в, седе 88в; (ни) смешеник 47а; сочети 30г; съгрешивиъша 926,
съгрешихомъ 97а;
вместо е
в'Ьликаго 146; във'Ьд'Ьть 16а, във'Ьде 32г, оув'Ьдена бы(с) 55а,
оув'Ьд'Ьнъ 1456, изв'Ьд'Ьнъ 336-в; б'Ьс'Ьдоукть 876, б'Ьс'Ьдоваше 118г,
137а-б, б'Ьс'Ьдовати 98а, 111г, б'кс'Ьдоваста 126а, б'Ьс'Ьдоуга 129а;
бор*ЬтьсА 89а; двц'Ью 276; (въ) д'Ьт'Ьхъ 1206; д'ЬсАтинамъ 616; ж'Ьн'Ь
107а-6; им^Ьньмь 926-в, шѵгЬнемь 16а-6; HroyM'feirfc 1106-в; м^не (местоимение) 276; нипгЬлюбик 996; ігЬд^ли 126в-г; л'Ьтающь 37в-г; снести
386; погр'Ьб'Ьно 19в, погр^бенъ 1346, 139в, погр'Ьб'Ьнъ 118г, 121б-в,
погрубеть 1456; пл'Ьта 176; пов'Ьлевающимъ 81в; на ігЬле 63а-б.
И вновь отмечен один корень с написанием и вместо
нача са
смигати (366-в), расмиіавъсА (37г), посмиіасА (426-в), посмиіавъшисА
(102в), — хотя одновременно есть и отмеченные выше на смешении
(47а), и см'кющюс/к (616), с м ію с л (102в), и смы&хоусл (75г). Однако
трактовку такого написания, как представляется, целесообразно свя­
зать с явлениями безударного вокализма (см. ниже).
в безударном положении в абсолютном конце слова
е вместо
(въ) бане 141г; (въ) бързе Юг; (по) брате ІЗЗг; виде (аорист) 65а, 69г,
80а; (въ) граде 23г; (на) дълзе 44в; дьржаве 60а; (на) леде 36г; (въ)
мале 99г; по мале 128б-в; (по) мнозе За, 31г; (въ) море 91г; (на)
мороморе 80а-б; (на) м'Ьсте 87в-г; ныне 23а, 71а-б, 141г, 142г, ѵѵ(т)ныне
5а; (въ) острове 786; (въ) плАсбе 66г; посреде 49а; разве 63г; (въ) скіпе
92а; (въ) славе 1076, 1296; (о) слоужбе 139в; (по) трофиме 20в-г; (въ)
оужасе 546; (въ) оутробе 83б-в;
42
"к вместо е
(в аористных формах) в'ыгЬз'Ъ 25а, влез'Ь 67а, излез'Ь 83а-б, възлез'Ь
82а, іѵ(т)ид*к 25а-б, внид*к 48а, прид'Ь 78б-в, погыб'Ь 75; гор"Ь (И ед.),
крстишгк (И мн.), гне ЕпифаігЬ (Зв).
Не принимаются во внимание единичные написания на колесницы и
w(m) жаже (65г), в которых конечные гласные могли появиться по
морфологическим причинам.
Если обобщить все приведенные выше факты замены буквы
буквой е, как и обратного явления написания вместо е, то вполне
у вер ен н о можно утверждать, что такая взаимная мена этих двух букв
не была связана ни с какими-либо фонетическими, позиционными усло­
виям и — она наблюдается как в ударном слоге, так и в разных безу­
дарных, — ни с лексическими или морфологическими ограничениями.
Конечно, в целом ряде случаев мена "Ь > е или e > rk может полу­
чить нефонетическое объяснение. Так, например, написание формы Р
и Д мн.ч. всехъ, всемъ с е на месте
может быть объяснено воздей­
ствием орфографии форм ед.ч. всемь, всего; а так как формы всехъ,
всемъ употреблялись зачастую в сочетании с т*кхъ, т*кмъ, возможно
появление е вместо і и в этих последних. Написание слов с корнем
-e'fcd- (пов^дати, повЪмъ и т.д.) с заменой і н а е может быть вызвано
смешением этого корня с корнем -вед- в веду, вести. В написаниях типа
веленихь, медведь, въ желез^хъ, тебе и под. можно видеть описки:
появление е вместо под влиянием предшествующей буквы е, и т.д.
Однако массовость проявления этой мены, охват ею всех фонетиче­
ских позиций, различных морфологических форм и самой разнообразной
лексики — все это наталкивает на мысль о том, что писец Лобковского
пролога отразил такой новгородский диалект, в котором к середине
XIII в. фонема (ё) была утрачена: она совпала с фонеі^ой (е) в позиции
под ударением перед твердыми и мягкими согласными.
При этом, по-видимому, аллофонами фонем (ё) и (е) были разные
гласные в позиции перед твердыми согласными, с одной стороны,
и в позиции перед мягкими — с другой: перед твердыми аллофоном
обеих фонем был [е], а перед мягким [ё], что связано с влиянием после­
дующего согласного на гласный. Что касается безударного положения,
то в этих позициях, в разных безударных слогах, фонема (ё) не только
совпала с (е), но, по-видимому, стала переживать с нею одинаковую
судьбу, т.е. можно предполагать, что если в безударных слогах (е)
переживала какие-либо изменения, то такие изменения переживала
и бывшая фонема (ё). Однако это вопрос, который требует специаль­
ного анализа.
Совершенно иную картину употребления обнаруживают другие
памятники новгородского происхождения. В первую очередь это ка­
сается Новгородской кормчей, в разных частях которой, написанных
Разными почерками, но относящихся ко времени создания памятника,
43
в целом выдерживается этимологически правильное употребление "fc.
Написание на ее месте букбы е фиксируется в очень ограниченном чис­
ле случаев, а в некоторых частях вообще отсутствует. Так, в тексте
Правила о кресте (л. 462в-г) есть только правильное написание
(гр'Ьхы, повел^вакмъ, досп'Ьникмь, ігЬции, гор'Ьк, разоум^кмь, раздр^шитисА, ѵѵС^сел^, им*Ьгащ). В тексте О женитвах (лл. 476г—477в)
наряду с этимологически’правильным написанием ОгЬдъ, в'Ьрою, на
баб*Ь, къ мачес'Ь, кь дв'Ьма) отмечаются случаи написания е на месте
'Ь: на всехъ, къ всемъ темъ, но техъ, w ( t ) техъ, сире(ч), к сносе. Не
только малочисленность этих примеров, но и их характер вызывают
сомнения в фонетической основе мены
на е: о падежных формах
мн.ч. всехъ, всемъ и связанных с ними формах техъ, темъ уже говори­
лось; в изолированной форме сире(ч) появление е вместо могло быть
обусловлено ее единичностью и разрывом связей с корнем р ^ ч \
и только форма Д къ сносе могла бы быть интерпретирована как
имеющая в основе написания фонетическую судьбу (ё), однако окон­
чание в этой форме в древнерусском языке было безударным [Зализняк
1985, 135].
В тексте Устава о браках (лл. 477в— 482г), более обширном по
объему, вновь большинство примеров дают этимологически правильное
употребление
однако наряду с этим нередки и факты замены на е\
правда, в позиции под ударением перед твердым согласным отмечен
только один пример: некогда (481в, ср. некогда, 482а), где написание не
может объясняться влиянием орфографии отрицательной частицы.
Основные же случаи мены
на е приходятся на положение [ё] под
ударением между мягкими согласными: степень, степени (478а, б, в, г,
ср. степени, 478а-б, повелениіа (479г), детемъ (4816), а также имекта
(478а-б, 479б-в,,ср. имекта, 479б-в, 480а-б), имеють (479а). Если от­
вести примеры повеленихь, где написание е вместо могло возникнуть
под влиянием е в первом слоге, и детемъ, где такая мена объясняется
или влиянием написаний детей, детми с [ё] в безударном положении,
или косвенным отражением произношения детям , — если отвести эти
примеры, то в остальных случаях можно видеть отражение сближения
[ё] и [е] в позиции между мягкими согласными (в том числе и перед [j]).
Однако если такое сближение было и если этим объясняется мена
на е, то в этом случае надо признать, что речь должна идти об изме­
нении не (ё), а (е), аллофоном которой в позиции между мягкими
согласными был напряженный и закрытый звук, т.е. звук, близкий
к аллофону (ё). Конечно, подобный вывод был бы более обоснован,
если бы в тексте наличествовали факты обратной замены — написа­
*
Эти объяснения принадлежат В.В. Виноградову [1923, 225]. Древнерусская акцентовка
в склонении слова д'Ьпи, распределялась, как видно, следующим образом: д*6ти, д^тёи,
детемъ, д*Ьтми, д^техъ.
44
ния "Ь вместо е между мягкими согласными (два таких написания —
в'кд'кник (от вести), 482г, и пов'к/гЬвакть, 482в-г, — непоказательны,
так как в них буква
выступает на месте безударного [е]), но и без
таких написаний можно говорить о том, что в тексте Устава о браках
свидетельств об изменении фонемы (ё) нет.
В небольшом тексте Правил Ильи (лл. 507в—509г) есть один уже
комментировавшийся случай написания е вместо *Ь: на всехъ (509б-в),
не всемъ (509в), и такое же написание формы Д себе (508в-г, 509а), где
е вместо "Ь на конце слова своим появлением может быть обязано
форме Р.
Текст Правил Иоанна митрополита, занимающий лл. 5106—518а,
обнаруживает значительное число примеров написания е на месте
этимологического
под ударением перед твердым
беседы (510а, ср. беседы, тж), всемъ (573в-г), и обратная замена —
написание
вместо е: призов'Ьмыи (517б-в), о ігЬмъ (517в), тен ета
(510а), полѣзнок (514г);
под ударением перед мягким
бесмотрениіа (515а), по смотрению (515б-в), и обратная замена е на
сквьрноіад^ниимь, осквьрн'Ьнига (515в-г), богар'Ь (И мн., 517а), вс^
подобакть (517г)
в безударном положении
бесомъ (513а), бесовьскаго (515б-в), ѵѵ(т)секати (510а) и обратная за­
мена е на "fe: ѵѵОіОм^таютьсА 512г, пом'Ьтакмо (512а-б, ср., и?(т)метаютьсА 513а).
О смешении букв і и е в позиции между мягкими согласными и
в безударном положении уже говорилось, и приведенные примеры не
требуют каких-либо особых комментариев (хотя, впрочем, можно пред­
полагать, что в таком смешении могли играть роль и определенные
внешние причины, как, например, неразличение суф. -'Ь/шк и -еник или
взаимовлияние орфографии корней мет- в мести и лгЬт- в мгктити).
Более важно обратить внимание на написание е вместо і и і вместо
е в позиции под ударением перед твердым согласным. Правда, оба слу­
чая написания е вместо неубедительны: о форме всемъ говорилось
выше; в беседы можно видеть влияние гласной буквы первого слога.
Однако более важны написания с ^ на месте е, и важны они не только
потому, что такая взаимная мена двух букв в данном фонетическом
положении действительно может свидетельствовать о том, что у писца
Эти буквы ассоциировались с одним звуком, но и потому, что "fe в словах
° «"Ьліъ и тен'кта написана на месте такого [е], который в современном
Литературном языке обозначает [е], перешедший в [о]. По этому поВ°ДУ А.А. Шахматов [1886, 21] писал, что для решения вопроса о раз­
личении и неразличении [ё] и [е] в говорах важны показания таких
45
памятников, которые "выражают через звук [е] открытое (заменяв­
ший ё, т.е. [о]...); такую замену можно допустить только при предполо­
жении, что само [*Ь] звучало уже как [е] открытое перед твердыми
согласными...”.
В Вопрошании Кирика (лл. 518а—5396) материал, связанный с
употреблением і и е , увеличивается и расширяется. И в этом тексте,
наряду с этимологически правильными написаниями, обнаруживаются
случаи замены на е:
под ударением перед твердыми согласными
вероу (520а-б; ср. в^рою, 526а), беснымь (521б-в), верне (521в), всемъ
(522а, ср. вс'Ьмъ, 525в), поведають (523а), поведалъ (523в, ср. отв^дакть, 527в-г), рехъ (5266, ср. р'Ьхъ, 519в, 520г), нетоу (5336, 537а, ср.
н'Ьтоу, 529а, 530г, 5316, 534в), нетоуть (532г—533а, 538г—539а, ср.
н'Ьтоуть 531в), ведоуче (537а) — и обратная замена: в’Ь рхъню ю
(535а-б), огѣрше добр*Ь (5346), повер^чЭши (529г—530а)*;
под ударением перед мягкими
неделю (518в), тимофеквъ (5296), разумети (538а-б), семл (535г, 536а,
539а-б, ср. с ім д 536а) — и обратная замена: тгЬмь (Т ед., 529а), на ігки
(5296—530а), пролай (531а), ^си (531а, ср. кси, тж)
под ударением в абсолютном конце слова
в себе (519в), въ... собе (523г—524а), руче (=руцтЬ, 524г), к жене
(526в), к себе (532а);
в безударном положении
человати (524а), борзе (525а), разве (5256), запрети (527в-г), не грешна
(5326), на холосте (538в-г) — и обратная замена: пов'Ьл'Ьти (5366, ві),
пов'Ьгк (5376, 539а-б), · γ · і г Ь ( д ) (538в, ср. не(д)ль, 5386).
Важно отметить увеличение фактов смешения и взаимной мены
букв *к ие в позиции перед твердыми согласными.
В тексте Правил митрополита Кирилла (лл. 5396—546в) можно от­
метить, во-первых, единичное написание е вместо
под ударением
перед твердым согласным: вероукмъ (541б-в), и также единичное на­
писание вместо е: изв'Ьржеть (5406, ср. извергоуть, 540г—541а), ко­
торые на фоне большого числа этимологически правильных написаний
могут оцениваться как случайные; во-вторых, написание е вместо под
ударением в абсолютном конце слова: себе, которое, как говорилось,
могло появиться под влиянием формы Р; в-третьих, написание е вместо
в безударном положении: по уставе (543а-б), бесовьскыіа (544б-в),
и здесь же обратная замена: пов^л'Ьвакмь (5456, 5466). В позиции под
ударением перед мягким согласным в одном случае написан на месте
* О написании и вместо
сказано выше.
46
в расмотривиіи (526в-г, 529в-г), расмотривъ (534а-б) было
е: повед'Ьни... въ шгЬнъ (540б-в), что может быть объяснено нефоне­
тическим влиянием. Иначе говоря, этот текст не дает серьезных дан­
ных для того, чтобы судить о судьбе [ё].
Совершенно своеобразен в отношении употребления и е текст
Летописца Никифора (лл. 567г—575в): в нем редки написания е вместо
всехъ л ^ т ) (567в, ср. вс'Ьхъ, тж), сед'Ь (5746), прикхавъ (5756), раз­
д е л е н и и (5686-в), левша, левшю (568в), обретоша (5656), причем все
они серьезного значения для фонетических выводов не имеют. И в то
же время в этом тексте широко представлены написания с вместо е\
ар х а н гЬ л а (570г), нвангЬлиста (570г), ткмъ (Т ед., 569а-б), л'Ьтопис'кць
(5б7в), въ володимЧфи (5746), володшѵгЬричь (574в), въб'Ьсн'Ьвъ (5746).
Так как все эти примеры относятся в основном к положению гласно­
го без ударения, сделать выводы о судьбе [ё] по этим данным не­
возможно.
Текст Сказания Кирилла Туровского (лл. 604а—611в) обнаруживает
достаточное число написаний с е вместо
под ударением перед твердыми
всехъ (607а, ср. вс*Ьхъ, 605б-в), въ... мероу (607а, ср. м'Ьроу, 605в-г),
коленоу (6086), грехъ (610г, 611а, ср. гр^хъ, 608а-б, 608г), — и обрат­
ная замена: в'Ьтсемь (6096, ср. ветъхаго, тж), но и: вьтхомоу, 611а;
ср. также на пьрс'Ьхъ (608г) и на пьрсьхъ (610в), свидетельствующие
о возможности смешения с ь;
под ударением перед мягкими
имети (6116-в), вещи (606а), терпении (606б-в), добродетелми (6076) —
и обратная замена — очень показательный пример — од'кжи (6066) при
ѵѵдежу (6096-в), въ ѵѵдежи (610а) — на месте е, обозначавшего [е],
переходящее в литературном языке в [о];
под ударением в абсолютном конце слова
собе (6046, 6086, ср. соб'Ь, 604а-б, 609в-г), тобе (6066-в), себе (610б-в);
в безударном положении
ревноуи (6066), греховнаго (6116), въ законе (6096, ср. въ закоігЬ, тж),
донде (605в) — и обратная замена — ѵѵ(т)мтЬтающа (608а), приносим^
(608в-г).
Наконец, в Русской правде (лл. 615в—627г) приблизительйо такая
же картина:
под ударением перед твердыми
е вместо
Железо (617а, ср. ж елезо, 6166—617а), нетоуть (620а-б, ср. ігЬтоуть,
61?б, 619а), реза (6236, ср. р'Ьзъ, 6206), въ всехъ кунах (623а-б, ср.
Вс"Ьхъ, 622а-б), ихати (6216, 6256—626а), ни идоуть (624а-б), и наобоР°т*о см^Ьрд’к (6246, ср. смердъ, тж, смьрда, тж);
47
под ударением в абсолютном конце слова: на дворе (6226)
в безударном положении
· βΤ· грвігЬ продаже (621а), в поклепе (621а-б), не дати воле (622а-б),
• г* грвне продаже (624а, 6166, 617а-б), на поусте (624а-б), въ перевесе
(625а), по стополче (620а), по нуже (6206—621а), по хл'Ьбе (626а-б), въ
продаже (6276) — и наоборот: д'Ьт'Ьмъ (626б, 622а-б, ср. д'Ьтемъ,
6226), вс^ дано на нь (619а), л^ж алъ (620а-б), ткмь судомь (621а-б).
Если попытаться обобщить все данные об употреблении в Новго­
родской кормчей, то, по-видимому, следует признать, что при всех от­
личиях в этом отношении отдельных текстов, входящих в ее состав,
все же главное их сходство заключается в том, что п о д а в л я ю ­
щ е е б о л ь ш и н с т в о примеров характеризуется этимологически
правильным употреблением *&. Это обстоятельство предполагает сохра­
нение в новгородских говорах, отраженных писцами Кормчей, особой
фонемы (ё), функционировавшей как отдельная фонологическая еди­
ница в позиции под ударением перед твердой согласной. В позициях же
под ударением перед мягкой согласной и в безударном положении,
вероятно, развивалась нейтрализация этой фонемы с фонемой (е),
причем в положении между мягкими согласными эта нейтрализация
была связана с приобретением аллофоном (е) закрытого и напряжен­
ного характера, а в безударном положении — с разным ослаблением
аллофонов обеих фонем.
В то же время некоторые тексты Новгородской кормчей, прежде
всего текст Правил Иоанна митрополита и Вопрошания Кирика, обна­
руживают мену е н а і в позиции под ударением перед твердой соглас­
ной, причем в таких словах, в которых диалекты русского языка пере­
живали изменение [е] в [о]. Подобные факты позволяют предполагать,
что говоры, отраженные в Кормчей, все же были неоднородны в
отношении судьбы (ё): возможно, что и в этом памятнике, как и
в Лобковском прологе, отражались говоры Новгородской земли, уже
в середине ХІП в. знавшие утрату особой фонемы (ё) .
Что касается берестяных грамот, то, по данным исследования
А.А. Зализняка [Янин, Зализняк 1986, 105— 109], те из них, которые по
стратиграфической и палеографической датировке могут быть отне­
сены к ХП—XIII вв., характеризуются различными явлениями, связан­
ными с употреблением буквы и смешения ее с другими буквами.
Прежде всего в их числе есть такие, которые знают только этимо­
* А.А. Шахматов [1915, 324] отмечал, что среди памятников севернорусского наречия
есть такие, которые свидетельствуют о раннем совпадении звука
со звуком е, и
называл среди них Новгородскую кормчую 1282 г. Однако он приводил ограниченное
количество отобранных примеров (поръв’ктъ, об’кль, по холопьи речи, ·γ· гривне про­
даже, о перевесехъ, железа), которых явно недостаточно для сделанного им вывода.
Как представляется, проведенный подробный анализ употребления ’к в Новгородской
кормчей вынуждает сделать более осторожные выводы.
48
логически правильное употребление — к ним относятся грамоты 105,
156, 160, 380 (середина ХП в.), 381, 384 (XII в.), 155, 516 (вторая поло­
вина ХП в.), 9 (конец XII в.), 332 (XII—ХІП вв.), блок 199 (XIII в.), 293
(середина ХШ в.). Сюда можно добавить еще грамоты ХП/ХІП и начала
XIII в. — 441 (к тоб'Ь), 507 (навить), 581 (ор'Ьшька), 590 (на кор'Ьлоу),
606 ОгЬжа пь|ше|ншгЬ).
Во-вторых, есть грамоты, представляющие смешение только с е,
причем одни из них знают мену как на е, так и е н а і (78, 449, 550 —
вторая половина XII в., 503— конец XII в., 438, 510, блок 549 —
ХІІ/ХІИ вв., 73, — первая половина ХПІ в.), а другие — только
» е:
Ст. Р. Ю (XII в.), 231 (вторая половина XII в.), 82, 87, 163, 603 (конец
XII в.), 8, 108, 222, 227, 228, 296, бл. 436, 439, 443, 531, 548, 600, 601,
609, 442 (первая половина XIII в.), бл. 61, 420 (середина XIII в.). К этим
последним следует добавить еще грамоту XII в. Ст. Р. 4 (о(т) жируне),
ХІІ/ХІІІ и начала XIII в. 112 (поеди, на той грамоте), 153 (во Славке),
218 (на т^ске, четвереть пшенице, Ман^иле, по семирене, кроме
поуте, целги), 220 (на Церменце, Нездыле,
старосте, полодеже
пшенице, Кюрше, МанЙше), 407 (Федоре), 420 (милАте).
Кроме того, есть несколько грамот, в которых наблюдается
написание ь на месте "Ь, при этом, кроме отмеченных А.А. Зализняком
грамот 422 (середина XIII в.) и 509 (вторая половина XII в.), можно
назвать еще грамоту второй половины XII в. 152 (х тобь) и ХІІ/ХПІ 502,
которую он отнес к грамотам с заменой
> е (ср. на господь |= на
господ^І, видьло |= вид'Ьлъ!). И наконец, в одной грамоте ХІІ/ХІИ вв. —
219 — отмечено написание на месте буквы и, причем только в одном
примере: дови гривене (= дъв'Ь гривыгЬ), хотя здесь же есть и дове
(= дъв'Ь). Поэтому данный случай едва ли может быть принят за доста­
точно доказательный.
Опираясь на данные более поздних берестяных грамот (второй
половины XIII—XV в.), в которых широко отражается замена на и,
А.А. Зализняк склонен, вслед за Шахматовым, считать, что смешение
' кс е есть графическая условность и что до XIII в. фонема (ё) в древне­
новгородском диалекте отличалась от (е), лишь с конца этого века
обнаруживая склонность к переходу в (и) [Янин, Зализняк 1986, 108].
Обосновывая графическую условность смешения і с е , А.А. З а ­
лизняк пишет: ’’Графический аспект состоит в том, что с самого ран­
него времени существуют системы с передачей [ё] через е. Источником
такой графики, по предположению А.А. Шахматова..., была фонети­
ческая близость старославянского
к древнерусскому е (а не "Ь)...”
[Там же]. В этом рассуждении остается не совсем ясной отсылка
к старославянскому языку, ибо графика и орфография берестяных
грамот едва ли может быть связана с традиционной письменностью,
и поэтому близость ст.-слав, (ё) древнерусской фонеме (е) никакого
отношения к смешению ѣ с о этих грамотах не имеет.
49
Поэтому представляется все же, что берестяные грамоты сере­
дины XII—второй половины XIII в. отражают, с одной стороны, говор
той части древненовгородской территории, на которой сохранялась
фонема (ё) отличная от (е), а с другой — той территории, на которой
уже шел процесс изменения (ё) в (е). Правда, судя по фактам напи­
сания е вместо 'Ь, большинство из них приходится на безударное поло­
жение [ё], а в ряде случаев эти написания обнаруживаются лишь
в падежных формах, однако все эти обстоятельства не влияют на то,
что берестяные грамоты, при всей скудости фонетического материала,
заключенного в них, не противоречат тем данным, которые были по­
лучены при анализе других новгородских памятников.
Текст Поучения Иллариона о пользе души Пролога XII—XIII вв.
новгородско-псковского происхождения (лл. 209а—210в), дает немного
примеров написания е на месте
под ударением перед твердыми —
бегакмъ (209а-б), всехъ (2106, ср. вс'Ьхъ, 210а), на небесехъ (210а, ср.
на нбс'Ьхъ, 2096), под ударением перед мягкими — сеють, сеньнии
(209в); без ударения — наиболее (210а).
На фоне таких этимологически правильных написаний, как
с в ^ т л ^ и (209а-б), т'Ьлоу (2096, в-г), във^доуще (209в), л^ностию
(209в-г), выдали (209г), въ в'Ькы (тж), ділаю ш ю (210а); къ в^цыгЬи
(209а-б), шгЬми, в^чьныіа (209б-в), на... семь в'кц'Ь (209в-г), горсти,
въ... в^чыгЬи (209г), ігЬникмь, им^юще (210а-б), ослаб'Ькмъ, в'Ьцныи,
ѵуб^щанаіа (2106); w полз'к, тощгЬ (219а-б), гр^ховнымь (2096), д*кль1
(209б-в), ѵѵбл^щисА, на птиц^ (мн.), цвести (2096), въ слав'Ь велиц^,
по сил'Ь (209г), вид’квъ (210а), гр*Ьховъ (210а-б), — фонетическая зна­
чимость примеров с написанием е вместо оказывается равной нулю,
и можно полагать, что писец этой части Софийского пролога сохранял
(ё) как особую фонему.
СМОЛЕНСКИЕ ПАМЯТНИКИ
Как известно, смоленская грамота 1229 г., и прежде всего ее самый
древний список А, характеризуется беспорядочной меной букв і , е и ь,
что дало возможность исследователям уже относительно давно сделать
вывод об отражении в этой грамоте не только падения редуцирован­
ных, но и раннего изменения (ё) в (е) в древнесмоленском говоре.
Однако анализ употребления букв і и / в разных списках грамоты
1229 г. обнаруживает редкость и лексическую ограниченность их
взаимной мены в положении гласного под ударением перед твердыми
согласными:
Написания, связанные с меной и е с ь и явно отражающие отсутствие (ь) как особой
фонемы (о чем свидетельствуют и пропуски этой буквы), не имеют непосредственного
отношения к судьбе (б) и потому в дальнейшем рассмотрении во внимание не
принимаются.
50
Список А: всемъ, всехо, инехъ, кхали, кхати; смолыгЬскь, ігЬрвок,
землед^ржцю, оуд'Ьржить, — при этимологически правильных написа­
ниях: в'Ьдомь, л*Ь(т), л*Ьта, дъ в*кка, розгігЬвакть, датского, д'Ьлати,
без в'Ька, д^лаіти;
Список Д: немци, немцомъ, немчичю, железа, прикхалъ, кхати,
техъ, — при этимологически правильных написаниях: въ в'Ькы, гігЬвъ,
π^(τ), л*Ьта (в этом списке в трех случаях наблюдаются колебания:
вс'Ьмъ и всемъ, в'Ьсцю и весцю, в'Ькши и векше);
Список Е: прикхалъ, покхати; възв'Ьржеть, — при этимологически
правильных написаниях: л*Ьта, в'Ькы, вс*кмъ, ж елеза, гігЬвъ (и в этом
списке в двух случаях орфография колеблется: ігЬмчичю и немчича,
в'Ькше и векше).
Анализ приведенных примеров показывает, что в положении под
ударением перед твердым согласным написание е вместо как един­
ственно отмеченное обнаруживается только в корне -кх- (кхали,
кхати, прикхалъ, покхати), т.е. в ситуации, когда [ё] был йотирован­
ным. Возможность смешения і и к в свое время А.А. Щахматов [1903,
136] комментировал следующим образом: ’’там, где было йотировано,
его отличала от е (йотированного. — В.И.), вероятно, только закры­
тость звука, потому что неслоговое #, заключающееся, вероятно, в
(т.е. і + е), как можно думать, после j не слышалось. Отсюда вытекала
возможность смешивать начертания
(в значении /ѣ ) и е (йоти­
рованного. — В.И.) и в таких памятниках, которые нейотированное е
и і не смешивают”. Иначе говоря, написание к вместо в корне -кхне может свидетельствовать о неразличении (е) и (ё). Во всех осталь­
ных случаях написание слов и форм с е вместо
в разных списках
сосуществует с этимологически правильным написанием этих же слов
и форм, при этом сам набор таких ’’параллельных” написаний чрезвы­
чайно ограничен: они наблюдаются по существу только в формах
местоимений ѳьск, rrvk, ин*Ь; другие примеры сомнительны с фонетиче­
ской точки зрения: железа — е вместо возможно по описке, под влия­
нием е в первом слоге; в весцю и немьчичу — возможна позиция не
перед твердым согласным.
С другой стороны, только этимологически правильное употреб­
ление обнаруживается в списках грамоты 1229 г. и в большем коли­
честве случаев, и в разнообразных корнях — в'кд-, β^κ-, гнАв-, д'Ьл-,
<Ит-, л'Ьт-, угЬз-, члов^к-, мгкст-, что наталкивает на мысль о фонетической подоснове таких написаний .
Написание вместо е в действительности является написанием на месте ь (за исклю­
чением вЪкши, где 'к вместо е связано, вероятно, с неясностью этимологии слова)
и потому, скорее всего, представляет собой графико-орфографическую особенность.
51
В положении под ударением перед мягким согласным и на конце
слова картина в отношении употребления і и е несколько иная, хотя
и здесь есть написания с е вместо
с вместо е и этимологически пра­
вильное употребление *Ь:
Список А: всеми, веслте, темь (Д мн.), кдеть, прикдеть; жене;
д^ревъмь, б ^р^га, по б^регоу, на ігки, ид^ть, придать, з^мли, — и:
д ^ к т ^ , д^ти, в^сити, д^тьскомоу, п ^ р в ^ к ; дв^, на с ^ б ^ (и коле­
бание: ’г Ьмь и темь — Д мн.);
Список Д: на тел^, детьского, детьскии, стареишомоу, покдеть; по
с^мь времени, — и: д^іати, неделю; при поп^ (и колебания: м іж и
и межи, ігЬмечьскыи и немечьскыи, сгЬи и сеи, лз*Ь и лзе).
Список Е: на тел^, децьскыи, неделю, стареиши; о своек жене;
в^р^мА , м^жи, михал^вичь, понесгЬть, — и: изв^ривъши, на пер^д^
(и колебания: вв^речи и въверечи, крыгЬть и кринеть, л з^ и лзе).
В отличие от подударного положения перед твердым согласным
смешение букв і и е между мягкими и на конце слова обнаруживается
если не в большем числе написаний, то во всяком случае в более
широком круге словоформ, впрочем, как и сохранение этимологически
правильных написаний. Однако уже говорилось о том, что смешение
и е в позиции между мягкими согласными не показательно для решения
вопроса о судьбе (ё), т.к. в этой позиции сближение (ё) с (е) обуслов­
лено закрытостью аллофона (е) ([ё]). Что же касается написания е на
месте в конце слова, то такие факты могут получить объяснение раз­
личного характера: в падежных формах могла быть иная акцентовка
(т.е. (ё) мог быть в безударной позиции), могли действовать процессы
аналогического характера и т.д.; к тому же таких фактов в грамоте
1229 г. обнаруживается мало, и они не дают возможности для вывода
о неразличении или различении (ё) и (е).
В безударных позициях в списке А обнаруживаются прежде всего
написания с на месте е: боуд*Ьте, в^ремьнемь, оутв^рдАть, вс^моу,
д^ржаниіа, д^ржати (и: держати), перевести, в^сти (инф.), ѵѵстаігЬть
са , погр^бъ, з'Ьмли (Р), кд^ть, свобод'Ьнъ, л^жить (и даже: риз'Ьскими, где на месте исконно слабого [ь]), но вместе с тем и написания
с е на месте
оу ризе, на березе, оу смольнеске, въ море, уо сток бце
(есть и этимологически правильные написания: уо риз^, на берез^, на
вълъігЬ, соб^, послоусЬхъ).
Список Д, как и А, дает преобладание смешения і и е над эти­
мологически правильными написаниями; ср.:
немечьскыи, на березе, Смоленске (и: смоленасЬ), на поле, въ ризе
(и: въ риз^), безъ всакок правде (и: правд^), при мастере; ѵѵ^в^речи
(и: въверечи), в^ремА, в^сти (инф.), коушгЬныи; и: съ д^тми, ныігЬшнии.
52
То же самое обнаруживается и в списке Е: нем^Ьцьскымъ въ смоденьске; в'Ьр'ЬмА, във'кр'Ьчи, боуд'Ьть (и: боудеть), в’Ьлить, на пер'Ьдѣ, в'Ьсти (инф.), във^сти, им'Ьть (и: иметь), валика, на п^редъ; и:
лын'Ьшнии, обидѣ, д'Ьтми, изв^рАче, на тел'Ь. Пожалуй, только для
этих, безударных положений можно говорить о беспорядочном смеше­
нии букв і и е в смоленской грамоте 1229 г.
Для того чтобы сделать окончательные выводы о судьбе (б) в
древнесмоленском говоре, представляется целесообразным рассмотреть
употребление буквы
в смоленской грамоте 1239 г., отделенной от
списка А грамоты 1229 г. небольшим промежутком времени, а по сравнению с другими списками — более ранней , но характеризующейся
упорядоченной орфографией. Это рассмотрение обнаруживает несом­
ненное сходство грамоты 1239 г. со списками грамоты 1229 г. в отноше­
нии употребления букв ѣ и е .
В положении под ударением перед твердыми согласными буква "Ь
в грамоте 1239 г. употребляется этимологически правильно: на железо,
ж е л е за , пгЬвъ, в'Ьдати, выдайте, один'кхъ, въ вс'Ьхъ, сам'Ьмъ
(Д мн.) — и только форма ин'кмъ один раз написана через е: инемъ.
В позиции же под ударением перед мягкими согласными и на конце
слова фиксируются, во-первых, написания с е на месте
с немьци,
немьчичю, въедеть, приедеть, про свое моуже; во-вторых, написания
с ^ на месте е : на б'Ьр'Ьз'Ь, на... бер'Ьз'Ь (и: на берез'Ь), ѵѵ(т)
смол'Ьньска, смол'Ьньск'Ь (и: въ... смольньск^), д^р^въм ь, пер'Ьже,
оуръв*Ьть (и: оуръветь), почыгЬть; в-третьих, этимологически правиль­
ные написания: въ 'гЬл'Ь, межи самими, д'Ьтьскыи, ргЬмьчицю, ігЬмьчемь, не льз^, мігЬ, по доуіігЬ.
Точно такую же картину можно увидеть и в безударных слогах:
немьчичю (и: н'Ьмьчицю), немьчь (Р мн.), нем^чьскомоу, на волоце,
оу вольнок жены, ис которок земле; с'кр'Ьбра, д'Ьр'Ьвъмь, на пер'кдъ,
на п'Ьр'Ьд^ (и: передъ), въ риз'Ь, влдц'Ь, не надоб'Ь (и: не надобе), при
мстислав^, при бра'гк.
Нетрудно установить, что в отношении рассматриваемого мате­
риала списки грамоты 1229 г. и грамота 1239 г. не обнаруживают меж­
ду собою принципиального различия. И это принципиальное их сходство
в отношении употребления букв і и е дает возможность полагать, что
в этих грамотах отразился один и тот же древнесмоленский диалект
начала—середины XIII в. Характерной чертой этого диалекта было
сохранение фонемы (Ь) как особой единицы фонетико-фонологической
системы только в позиции под ударением перед твердой согласной. В
*
Если же считать, что эта грамота относится к 1223— 1225 гг., то она является ’’совре­
менницей” списка А; если же относить ее к 1270 г., то она соответствует по времени
списку Д. Однако как бы ни датировать эту грамоту, она принадлежит по языку одному
и тому же синхронному срезу середины XII—середины XIII в.
53
безударных слогах (ё), по-видимому, уже совпала с (е), а в положении
между мягкими согласными развилась нейтрализация аллофонов этих
двух фонем.
Сохранение особого аллофона фонемы (ё) под ударением перед
твердым согласным обусловило отсутствие изменения его в эту эпоху
в древнесмоленском говоре в [’о]. Впрочем, вопрос о наличии такого
изменения [е] исконного и [е] < [ь] в этом говоре требует специального
рассмотрения (см. об этом ниже). Однако следует предварительно ска­
зать, что не лишено оснований предположение о том, что случаи на­
писания
вместо е в списках грамоты 1229 г., отмеченные в доста­
точно ограниченных случаях (главным образом, в списке А: п'крвок,
землед'Ьржцю, оуд^ржить, смолыгЬскь; написание в'ккше в списках Д
и Е сосуществует с написанием векше и является непоказательным
в силу вероятной неясности этимологии), могли появиться именно
потому, что буква "fe в этих случаях обозначала звук [е],'не изменяв­
шийся в [о].
КИЕВСКИЕ ПАМЯТНИКИ
Тексты Чудес Николы в Торжественнике XII в., Устава Студий­
ского ХП в. и Пролога ХІП в. обнаруживают в отношении употребления
буквы совершенно однородный материал, свидетельствующий, повидимому, о сохранении в этот период времени фонемы (ё) в древне­
киевском говоре. Во всяком случае, в ЧН зафиксирован лишь один
случай написания к на месте в положении под ударением перед твер­
дым согласным: принха (74в), о фонетической непоказательности кото­
рого уже говорилось; в подударной позиции перед мягким согласным и
на конце слова случаи написания е на месте чрезвычайно редки и в
большинстве случаев малопоказательны: идете (пов. накл., 73в, воз­
можно влияние формы наст, вр.), мне (74в), къ тебе (73г, 75а) —
конечное е в падежных формах — результат влияния Р; точно так же
редки и непоказательны примеры с написанием вместо е: съ вьс^мь
домъмь (736), вьсгЬмь срдцемь (74а-б) — возможно влияние орфографии
форм мн.ч.; в ігЬи (74а), w ігЬмь (75в). Шире отражена замена на е
и е н а і в безударном положении: ныне (67г, 69в-г), w ( t ) тьмьнице
(67г), ис тьмьнице (74а, 766), в море (686, 69а, 73г) на море (73в-г, 74а),
три моуже (70б-в), въ радосте м^сто (706), сгЬде (68б-в), боле (70г), и:
сребро (676), не дремли (696). Однако и они не меняют общего поло­
жения, ибо в большинстве своем е написано на месте не исконного 'Ь,
а на месте и в падежных окончаниях, а такое написание как ср'кбро,
обязано своему появлению написаниям старославянских слов с -ргкмежду согласными.
В Уставе студийском в положении под ударением перед твердым
согласным е вместо написано только в кстъ ’кушать’ (205; если это
54
действительно перед твердым. Кроме того, надо иметь в виду, что
э т о т глагол выступает здесь и в виде 'кете, іастъ, /кдмпъ (204об.),
(205), 'hemu (207), так что его фонетико-орфографический
о б л и к явно был неустойчив) и в некде (221) и некто (232об.), в которых
не~, а не нѣ-, возможно, под влиянием отрицательной частицы.
В позиции под ударением перед мягким согласным и на конце слова:
расмотрению (205), съмотреникмь (234об.) — е вместо в результате
смешения суф.
и -еник; вьс^мь (ед. 229об.), т*Ьмь (203об.,
238об.) — результат влияния орфографии форм мн.ч.: ѵѵ(т) пѣвН^ц)
(2б2об.) — возможная описка под влиянием предшествующего
В безударных слогах: телесыгЬи (197) — возможна связь не с
ггѵѣло, а с телес-; по кдении (211об.) — о корне этого слова уже гово­
рилось; далече (224об.), боле или мьне (238об.) — наречные обра­
зования с возможной спецификой судьбы (ё); w ( t ) срѣбра (278об.) —
пример был уже прокомментирован выше.
И только в Прологе XIII в. при строго выдержанном этимологи­
чески правильном употреблении отмечаются два случая написания на
месте этой буквы гласной и: по всимь селам(ъ) и иц^линик (33), однако
они едва ли показательны: первое написание может быть объяснено
морфологическим влиянием, а второе — воздействием формы иц*ѣли,
употребленной на том же самом листе.
Если считать Ярославский сборник киевским по происхождению,
и рассматривать его в ряду именно этих памятников, то следует ска­
зать, что в отношении употребления
он отличается четкой выра­
женностью этимологически правильного употребления этой буквы
(впрочем, надо отметить, что этот сборник вообще характеризуется
очень устойчивой орфографией и многие фонетические явления, полу­
чившие отражение в других исследованных памятниках, здесь не фик­
сируются). Отклонения от этимологического употребления
в бук­
вальном смысле слова единичны и, по-видимому, поэтому фонетически
незначимы. Написание е на месте
отмечено в форме к тебе
(4об, 8об, Юоб, 12об, 39об; ср. к т еб^ 12об) и в корне тр*кб-: без уда­
рения — потреб а ш ы с а 10 и под ударением — требоукши 94; написа­
ние же вместо е — в Зв zwk (3), в суффиксе -еник — в въскрЪигкниіА
(57) и в двух корнях — в нѣмъ (52об) и \jozp^k6amuc^ (81об.).
Таким образом, можно полагать, что киевские памятнйки отра­
жают ситуацию сохранения фонемы (ё) в древнекиевском диалекте
XII—ХШ вв.
Выголексинский сборник обнаруживает широкую взаимную мену
букв і и е в положении под ударением перед мягкими согласными,
х°тя, правда, при этом целый ряд написаний с меной букв і и е имеют
Ил« могут иметь нефонетическое объяснение. Так, например, как это
наблюдалось и в других памятниках, смешением суф. -^книи и -енин
55
объясняются написания, в одной стороны, съкгЬр'Ьник (45, ср. съм*Ьрению, 45об.), съставл'кник (47), съвъкоушгЬнин (50), поставляю т (56),
плет'Ьнинмь (ЮОоб.), сър^тЯник (144), погребении (150, творен и е
(153), а с другой — смотрении (77).
Чуждостью для древнерусского языка форм могут быть объяснены
написания т ел^сън ы ихъ (81об., ср. телеси, 144об.) и слов^ксънаго
(146 об., ср. словесноую, 157об.). Однако за пределами таких написаний
остаются те, в которых трудно усмотреть какое-либо внешнее воз­
действие: непршгЬжьно (50), пониже (69об., ср. пониже, 70об.) —
и с другой стороны: сиречь (37об., 48об.), вънешьнимъ (160) и в формах
сравнительной степени: тАжьчеи (ІЗоб.), хоужеи (155об.), слабей
(124об.), доблеи (125), жесточеишими (184) ; то же под ударением в
конце слов: къ себе (42, 60, 90об., 158об.), въ себе (155) — малопока­
зательные примеры.
В безударных слогах материала мало: с^де (42), ѵѵбрете (134, ср.
ѵѵбр^таше, тж), ис тьмьнице (ІЗЗоб.), поидаить (148об., ср., погадоущю
(150об.), и: з^м ьн Я и слав^ (51об., ср. земьномоу, 56об.), доброд^ т^ льргЬмь (40об.), б^сЬдоу (ІбЗоб.) — все малопоказательные при­
меры.
Наконец, в позиции под ударением перед твердым согласным, при
огромном количестве этимологически правильных написаний Я, наблю­
дается редкая мена этой буквы на е: требованию (100об., ср. потребы,
78об.), требоуить (144), не ихъ (82об.), издАща (147), идъ (155), инехъ
(154об., ср. шгЬхъ, 155об.), болизни (165об., ср. болезни, тж).
Как видно, надо признать отсутствие в Выголексинском сборнике
данных, позволяющих утверждать утрату фонемы (ё) на юго-западе
Древней Руси в XIII в. Возможно предполагать развитие нейтрализации
аллофонов (е) и (ё) между мягкими согласными, но развитие такой
нейтрализации не опровергает высказанного положения о сохранении
(ё) как особой фонемы.
Успенский сборник представляет немногие факты смещения букв
іие:
под ударением перед твердым — у 1-го писца: повеленои (15а),
лепо (16в), з бесове (186), требование (21а), на потребу (32г), и:
з^мліамъ (16г); у 2-го писца: въ потребоу (51а), неколи (54в);
под ударением перед мягким и на конце слова — у 1-го писца:
в тели (17в), бесоумнениіа (18в), зовете (пов. накл., 24а), верьне (27в);
къ себе (10в, 11в, 256, ср. себ^, 66г), къ тебе (12а, 32а), по тебе (136),
въ себе (176), тебе (27г), по б"Ьде (21а), о ноуже (32в), с^де (356);
%
В формах сравнительной степени в е после шипящих надо видеть, конечно, результат
изменения не (ё), а (а), однако наличие такого е после шипящих дает возможность
трактовки его в одном плане. Впрочем, вопрос о судьбе [а] между мягкими согласными
под ударением требует специального анализа.
56
и: пожыгЬте (наст, вр., 14а, ср. пожьнете, тж), съ вс*кмь вниманикмь
(91 г); У 2-го писца: смотреник (536), въ себе (63а, ср. въ себ^ \гксто,
тж);
в безударном положении — у 1-го писца: ѵѵбретоша (166, ср. ѵѵбрѣт а к т а , 166), по пременении (17г), обрете (30а, 31г), съмерении (306, ср.
съМ'Ьренъ, тж), съмереноу (43г), w възвещении (316, ср. възв'Ьщено,
32а); у 2-го писца — примеров нет.
Большой объем памятника, разнообразие лексики и морфологиче­
ских образований обусловливают наличие в нем огромного числа слово­
форм с этимологически правильным написанием
На этом фоне от­
клонения от этимологии выглядят по существу случайными, не имею­
щими значения фактов, появление которых вызвано фонетическими
процессами. Успенский сборник явно свидетельствует о сохранении
фонемы (6) в говоре его двух писцов, причем важно отметить, что
если, по мнению исследователей (А.А. Шахматов, Н.Н. Дурново), пер­
вый писец был менее грамотен и образован, чем второй, то в отно­
шении употребления они дают в целом одну и ту же картину (отли­
чия касаются главным образом употребления в безударных слогах,
но это не имеет принципиального значения). Подобное обстоятельство
позволяет утверждать, что оба писца Успенского сборника были носи­
телями одного говора.
* * *
Таким образом, анализ памятников письменности XII—XIII вв.
с точки зрения установления судьбы (ё) в древнерусском языке этого
периода времени показал, что в большинстве диалектов этого языка
как севера, так и юга Древней Руси фонема (ё) сохраняла отличие от
других гласных фонем, в том числе и от (е), входя в фонемный состав
как самостоятельная единица. Фонема (ё) отчетливо противопостав­
лялась иным гласным фонемам в позиции под ударением перед твердым
согласным (и в этой позиции она удерживалась даже в древнесмолен­
ском говоре), тогда как в позиции перед мягким согласным уже в эту
эпоху в разных диалектах по-разному развивалась нейтрализация
аллофонов (е) и (ё). В безударном же положении, возможно, также
в разных диалектах по-разному, судьба (ё) оказывалась общей с судь­
бой вообще безударного вокализма, и поэтому целесообразно вернуться
к ее рассмотрению при анализе явлений, связанных с изменением глас­
ных в безударных слогах.
Анализ памятников письменности XII—ХІП вв обнаружил, что про­
цессы изменения |ё| > |й| в эту эпоху еще не возникли: их развитие
в Древнерусских диалектах относится к более позднему времени.
57
ОТСУТСТВИЕ ФОНЕМЫ (б)
Что касается различения двух фонем (о) и (о), известного в неко­
торых современных русских диалектах и развившегося в древнерусском
языке после падения редуцированных и смены музыкального ударения
динамическим на месте [о] под циркумфлексной или новоакутовой
интонацией, то этот вопрос по данным памятников письменности ре­
шается с опорой на различное обозначение звука на месте бывшего [о]
под разной интонацией. В поздних памятниках письменности отража­
ется несколько систем графического различия |о| и |о| [Зализняк 1985,
208], причем наиболее отчетливо выраженными были такие системы,
в которых через о обозначалась фонема (о), а через о или w — фонема
(б>.
В исследованных памятниках XII—XIII вв. нет знака о (о с камо­
рой), как нет и различий о узкого, о широкого, а есть только о обыч­
ное. Вместе с тем эти памятники, одни в большей, другие в меньшей
степени, знают употребление ѵѵ, и поэтому возникает вопрос, не яв­
ляется ли различение о и w знаком различения (о) и (о). Ответ на этот
вопрос, по-видимому, может быть только отрицательным.
Прежде всего в этом плане важно отметить, что в числе иссле­
дованных есть два памятника — киевский Пролог ХІП в. и новгородскопсковский Пролог XII—XIII вв., — в которых наблюдается последова­
тельное употребление w в абсолютном начале слова и о — во всех
остальных случаях. Ср.:
Пр XIII: ѵѵ(т) (32), w 6 (32об), wnycT'fexa (32об), ѵѵчима (33),
ѵѵбр^тоша (33); исключение — ону (32об), и: 'гкло (32об), повода (33),
въплощеник (32), всеволода (32), показаша (33) и т.д.
Пр XII—XIII: w полз'к (209а-б), ѵѵнъ (2096), ѵѵ(т)рисакмыіа (2096в), ѵѵбл^щисА, w ( t ) (2096), въ ѵѵгни, ѵѵнамо, въ ѵѵнои, ѵѵбрлщеть (209г),
ѵѵ(т)лагакмъ (210а), ючима, ѵѵслабллкмъ (210а-б), ѵѵсоудить, ѵѵгнь,
ѵѵб^щаниіа (2106); исключение — обычакмъ (2096), и: (кроме приве­
денных выше примеров) л'Ьностию (209в-г), горсти (2096), гр^ховьнымь (2096), чьто, что (209в), зерно (209г) и т.д.
Совершенно очевидно, что в этих памятниках выступает такая
графико-орфографическая система, по правилам которой начальное [о]
слова обозначается w, а неначальное — буквой о. Никаких других
оснований для различения w и о установить нельзя: как ѵѵ, так и о
могут быть под ударением и без ударения, и на месте [о] под цир­
кумфлексом, и на месте [о] под новым акутом.
Вместе с тем в большинстве исследованных памятников не выдер­
живается и названное выше правило: в них иіио могут равно заменять
друг друга не только в одинаковых фонетических позициях [о], но и
в одних и тех же словах. Так, например, в списке Д смоленской грамо­
ты 1229 г.: ѵѵже и оже, пѵѵсла и послалъ, на которѵѵмь и в которомь, по
58
виши и в о л а , смѵѵл^ньск* и смоленьск^, дворѵѵвъ и домовь; в 1239:
^тотнеть и ототнеть (единственный пример).
При этом одни памятники тяготею т к тому, чтобы чаще
употреблять w (особенно в начале слов); см., например, в СВ: ѵѵбгат^ща (9 9 об), шконьцьмь (131), ѵѵб^ма (132), ѵѵб нощь (134об), w ігѣмь
(157), ѵѵшьствик (162), но и: о нкмь (127об), о д ^ л ^ (65об), оклевещети
( 129об) и т.д.; в СЯ: ѵѵбласть (1), ѵѵроужик (Іоб), ѵѵбъдержАіцаіа (6 ),
цютави (7об), ищемь (ІЗоб), ѵѵб^товании (29об), ѵѵполчахоу (30), w, но
И: оставимъ (боб), оца (7), остави (7об), о мігк (7об, 8 об), окованыхъ
(Ю об), обьщьници (И ), оно (12об), обращающая (15об); другие — о;
ср., например, в СУ: ошьдъшю (9а), отъ книгъ (13а), о т^л^сехъ (166),
отреши (29а), оскърби (316), о ноуже (32в), но и: іѵ(т) вьрьзъшю (74в),
ѵѵ(т)вьрьгъшемь (496), ѵѵ(т) вьрьха (56а), νν(τ)Β^τΈ (9г), w възв^щении
(31 г) и т.д. Но все эти явления не позволяют сделать иного вывода,
чем тот, который уже был сделан: употребление букв о и w для
обозначения (о) не имело под собой фонетической основы и было лишь
в той или иной степени выдерживающейся (а иногда и не вы­
держивающейся) графико-орфографической нормой употребления этих
букв.
Следовательно, исследованные памятники ХП—XIII вв. не дают
данных для утверждения о развитии в диалектах, отраженных в этих
памятниках, различных фонем — (о) и (б). Следует предполагать, что
в данную эпоху эти диалекты знали только (о), восходящее как к [о]
под циркумфлексной, так и к [о] под новоакутовой интонацией.
* * *
Итак, проведенный анализ позволяет утверждать, что в состав
гласных фонем древнерусского языка XII—XIII вв., кроме перечислен­
ных выше постоянных единиц этого состава, входила еще фонема (ё),
сохранявшая свое отличие от других гласных фонем почти на всей
территории распространения этого языка; по-видимому, лишь на части
территории древненовгородского диалекта (ё) к концу этого периода
уже совпала с (е). Иначе говоря, древнерусский язык изучаемого перио­
да в целом имел шестифонемный состав гласных.
ОТРАЖЕНИЕ ИЗМЕНЕНИЯ [е] в [’о]
В связи с вопросом о составе гласных фонем древнерусского языка
ί® —ХШ вв. необходимо рассмотреть явления, связанные с изменением
LeJ в [’о] после мягких перед твердыми согласными. Хотя само это
явление, его развитие или отсутствие изменения [е] в [’о] не оказывает
ВЛияния на определение количественного состава гласных фонем, оно
является не безразличным к этому определению: наличие изменения [е]
в Г °] или отсутствие этого изменения сказывается, во-первых, на
59
степени распространенности (е) и (о), в том или ином диалекте, а вовторых, на том, что в диалектах, переживших процесс изменения [е]
в [’о], фонема (о) по происхождению восходит не только к (о) и (ъ), но
и к (е).
Как известно, вопрос о наличии или отсутствии изменения [е] в [’о]
по данным письменных памятников решается на основе анализа на­
писаний буквы о на месте е, что может свидетельствовать о реальном
произношении [о] на месте этимологического [е] и [е] из [ь]. При этом
уже давно установлено, что если о написана на месте е не в корне,
а в суффиксе или окончании, то такие факты, свидетельствуя о произ­
ношении в подобных словоформах [о], не свидетельствуют в то же
время о действительности фонетического процесса изменения [е] в [’о],
так как [’о] в таких случаях может появиться под аналогическим
воздействием окончаний и суффиксов после твердых согласных. Уста­
новлено также, что написание о на месте е раньше и шире появляется
в позиции после шипящих и [ц] как непарных по твердости—мягкости
согласных, в.силу чего писцу при передаче реального произношения не
надо было обозначать качество предшествующего [о] согласного.
Если проанализировать с точки зрения написания о на месте е
памятники древнерусского языка XII—XIII вв. то, во-первых, следует
отметить, что такие написания полностью отсутствуют в Торжест­
веннике XII в. и Прологе XIII, в новгородской грамоте 1189— 1190 гг.,
почти во всей Новгородской кормчей, в большинстве берестяных
грамот, в смоленской грамоте 1239 г. и в списке А грамоты 1229 г.
Такое отсутствие написаний с о на месте е не может служить доказа­
тельством отсутствия изменения [е] в [’о] или произношения [о] на
месте [е] в определенных морфологических формах: оно может быть
расценено лишь как отсутствйе доказательств наличия такого изме­
нения или произношения в говоре, отраженном в памятнике.
Вместе с тем в Успенском сборнике есть только один пример,
который как будто бы указывает на произношение [о] на месте [е]:
гЪтодосшА (26г, = [ф ’одо]сиіа — писец обозначает произношение гласно­
го, но не обозначает, при отсутствии особого знака, мягкости соглас­
ного), однако наличие рядом написания ^еодосихл. (266) наталкивает на
мысль об описке.
В Выголексинском сборнике и Лобковском прологе о на месте е
выступает только в морфологических формах, причем в основном после
шипящих:
СВ: на се извольшомъ... и помывающемъ (61), ѵѵ(т)ртккаю щ омъ
(Д мн., 120), движющом# сіа (13в), посл^дьномоу (44об);
ПЛ: зъвавъшомоу (48—49а), пославъшомоу (67в-г), съшедъшомоу
( 1 2 1 а).
В Ярославском сборнике отмечен один пример написания о на месте
е после ц в падежной форме: срдцомъ (70).
В Выголексинском сборнике, кроме отмеченных, зафиксирована
еще форма дноѳъ (за девіать десіатъ вс^хъ дновъ, ІЗбоб; дновъ
60
пробывъ, 143), которая отмечается также в двух текстах Нов­
кормчей (в Правилах Иоанна: за · η · д н о в ъ , 5 Ю г ; и в Вопрощании Кирика: на ·β · дновъ, 533а-б).
Берестяные грамоты XII—XIII вв. дают не совсем убедительный
м атериал:
*Ѳюдора (153, возможно, от Фодоръ), серобро (420, воз­
м о ж н о , отвердение [р]), Фоврония (545), з гостомо (61, = гостемъ?).
И только список Д смоленской грамоты 1229 г. предоставляет зна­
чительный материал: после ц — коупцомь (Д мн.), немцомъ (Д мн. bis);
п о с л е ѵи — стареишомоу; и в причастных формах: разрушонъ; после ж
в причастных формах: оутвьржонъ, должонъ, соужона — и в корне:
у...жоны; на конце слова — ужо, жо, ожо — при оже, еже (в списке Е:
ѵижо, жо, при ѵѵже, же).
Таким образом, вопрос о наличии изменения [е] в [’о] как фоне­
тического процесса, который развивался в древнерусском языке после
падения редуцированных и неравномерно охватывал разные его диа­
лекты, для ХП—ХПІ вв. по существу остается открытым. Хотя мате­
риалы памятников этого времени свидетельствуют о возможности за­
мены [е] на [о] не только после шипящих, но и после других согласных,
эта замена обнаруживается в основном лишь в морфологически частях
слов, что имеет нефонетическую причину происхождения. Только
список Д смоленской грамоты 1229 г. предоставляет очень небольшие
данные для утверждения наличия перехода [е] в [’о] после шипящих в
древнесмоленском говоре, как точно такие же слабые факты отражены
в берестяных грамотах.
нем ало
городской
СОСТАВ СОГЛАСНЫХ ФОНЕМ
ПОСТОЯННЫЕ ЕДИНИЦЫ
В СОСТАВЕ СОГЛАСНЫХ ФОНЕМ
Определить постоянные единицы фонемного состава согласных
Древнерусского языка XII—XIII вв. возможно через анализ сочетае­
мости букв, обозначающих согласные, с буквами, обозначающими глас­
ные, ибо, как известно, основное противопоставление согласных фонем
(Осуществляется перед гласными. При этом для определения состава
согласных фонем, как и при определении состава гласных, достаточно
Установить возможность их противопоставления на уровне сочетае­
мости, на уровне модели, не принимая во внимание возможную огра­
ниченность таких сочетаний в' словарном составе языка или отсутствие
их в тех или иных морфологических условиях: такая ограниченность
или отсутствие сочетаний связаны с функционированием согласных
Фонем, но не с их наличием в фонетико-фонологической системе.
Анализ памятников письменности ХП—ХПІ вв. показал, что во всех
Них отражаются одни и те же постоянные единицы фонемного состава
61
согласных, выявляющиеся в сочетаниях букв согласных с последую­
щими буквами гласных, обозначающими фонемы (а), (о), (у), (и). Для
доказательства этого положения вновь возможно опереться на данные
одного из изученных памятников — на Новгородскую кормчую, при­
влекая при необходимости факты других памятников.
Прежде всего устанавливаются 22 согласные фонемы, противо­
поставленные перед (а), (о), (у), (и):
(б): в рыбахъ (530г) — соубота (529а) — боудеть (534а) — быти
(510а)
(б'): бАше (534а) — обидоу (508г)
(п): до пасхы (529в) — порты (531в-г) — поустивъше (530г) —
испытакть (541 г)
(п’): по п а т и (Г 1229А) — пилъ (534а)
(д): дають (528в) — долгъ (531в-г) — идоучи (531г) — не покладывакть (5356)
(д’): в и д а т ь (528г) — дивно (530а-б)
(т): в ташгЬ (529а-б) — тоб^ (533г) — ѵѵ(т)стоупивъ (532а) — тынъ
(531а)
(τ ’): хотАче (529а) — гостомо (= гос[т’о]мъ, ГБ, 61) — поустивъ
(5306)
(з): по законому (528г—529а) — золота (617а) — разоумоу (532а-б)
— іазыкъ (529г)
(з’): в з а т и (533а) — к н а з ю (618а-б) — молозива (531б-в)
(с): сами (529в) — м а с о (564а) — соухо (528г) — сыра (534а)
(с'): в с а к ъ (536г) — сю (5356) — силою (529в-г)
(м): мало (5296) — молвить (528в-г) — моужь (532а) — мышь (5086)
(м’): мАса (534а) — мюромь (535в-г) — оумирати (5316)
(н): наказание (538г) — нощь (534а) — каноунъ (529а) — инымь
(529г)
(н’): м н а т ь (535в-г) — последномоу (= послед[н’о]моу, СВ 529г) —
братню (615а) — кнігы (5296)
(р): бракъ (529а-б) — родить (530а-б) — дроугыи (529а) — в рыбихъ
(5306)
(р’): по рАдоу (535а) — рюрикъ (573г) — придеть (5306)
(л): лазить (531г) — молодъ (529в-г) — лоуче (529в-г) — слышавъ
(530г)
<л’>: к л а т і с а (528г) — любо (5366) — великъ (528в-г)
(к): моуками (518в-г) — икона (535б-в) — коупити (533а) — кыкве
(574а)
(х): михаилъ (479а) — ходити (531в) — хоулАще (5416) — хытръ
(5366).
При установлении названных 22 согласных фонем в древнерусском
языке XII—ХПІ вв. нетрудно заметить, что мягкие согласные ограни­
чены в возможности их сочетаемости с гласными, прежде всего с (о)
62
и (у) в силу отсутствия в памятниках отражения результатов измене­
ния [е] > [’о] и в силу исторической ограниченности мягких согласных
перед [у].
К названным постоянным единицам фонемного состава согласных
необходимо присоединить еще фонему (j), которая, по-видимому,
характеризовала весь древнерусский язык, но условия появления ко­
торой в силу отсутствия специальной буквы для ее обозначения уста­
новить трудно. Это, пожалуй, возможно сделать лишь в тех случаях,
когда йотированная гласная буква обозначала гласный с предшест­
вующим [j] в позиции под ударением в начале слова и после гласной:
іавлено (530в), шсовъ (531а), свок (5386), блюкть (537г); свою (538б-в);
ср. еще: коутыа (545г), бьють (530в) и под. И все же этих примеров до­
статочно, чтобы утверждать наличие в составе согласных фонем
древнерусского языка и фонемы (j).
Вместе с тем, наряду с постоянными единицами фонемного состава
согласных, в древнерусском языке XII—XIII вв. были такие фонемы,
которые следует считать переменными единицами этого состава. При
этом следует оговорить то обстоятельство, что фонемы, признаваемые
за постоянные единицы, характеризуются не только тем, что они на­
личествуют во всех диалектах древнерусского языка, но и тем, что они
имеют одни и те же присущие им фонологические признаки, т.е. в фо­
нетико-фонологической системе разных диалектов они занимают одно
и то же место. С этой точки зрения, согласные фонемы, относящиеся
к переменным единицам фонемного состава, характеризуются тем, что
они, выступая, по-видимому, также во всех диалектах древнерусского
языка, в то же время отличались в разных диалектах по отдельным
присущим им признакам. В силу этого целесообразно не только уста­
новить наличие этих фонем в древнерусском языке XII—XIII вв., но и
специально проанализировать отличия этих фонем по присущим им
признакам в отдельных древнерусских диалектах. К таким фонемам
относятся:
а) фонемы (ш) и (ж), устанавливаемые, как и другие фонемы,
по противопоставлениям быта (528г) — лишити (530в-г) — бывшю
(533в), держати (5306) — жити (528а) — в/кжютъ (530в-г);
б) фонемы, условно обозначаемые как (ж’д’ж ’) и (ш’т ’ш ’) и кото­
рые на письме передавались соответственно сочетаниями букв жд, зж,
Жж и буквой щ\
в) фонема (г), наличие которой устанавливается тем же путем, что
и наличие (к), (х): богатый (5296) — годити (529а) — гоубитъ (539а);
г) фонемы (в), (в’) и (ф), (ф ’).
В особом положении оказываются фонемы (ц) и (ч), которые не
только могли отличаться в разных диалектах по отдельным присущим
им признакам, но могли и не различаться как две самостоятельные
фонологические единицы: развитие в некоторых древнерусских диалек­
тах цоканья или чоканья могло обусловить отсутствие в их системах
или (ц) или (ч).
63
ОТРАЖЕНИЕ НЕРАЗЛИЧЕНИЯ <ц> и <ч)
Для того чтобы установить наличие или отсутствие неразличения
(ц) и (ч) по данным памятников письменности, необходимо проанализи­
ровать написания с ц и ч в каждом отдельном привлеченном для ана­
лиза памятнике. Следует сразу сказать, что из всех изученных памят­
ников XII—XIII вв. только этимологически правильное употребление ц
и ч знают лишь Успенский и Ярославский сборники. Во всех осталь­
ных — в одних в большей, в других в меньшей степени — наблюдается
смешение букв ц и ч, что, однако, не всегда свидетельствует о не­
различении соответствующих фонем.
Очень широко смешение букв ц и ч и замена как ч на ц, так и ц на
ч отражается в новгородских памятниках.
Так, в Г 1092: цьто; в Г 1189—1199: т ы с а ц к ы м ь , в н^мчьхъ;
особенно в ПЛ: бесконьцьныіа (2а), віщьныи (26, 15а), непороцьно (2в),
сирець (Зв), сконьцашасА (46), ѵѵвьции (5в), сеци дръва (7в), обл^ц^сд
(12г), в с а ц ь с к ы (13в, 41г, 93а), въскрица (13г, 14а), в ^ н ц а н ъ (21в),
челов'кцю (28г), меци (35г), ц ^ л а д ь (69а), цьлнъ (78в), тоцью (83а),
клюць (82г), цьртогъ (84в), огорцисА (85в), полоуцимъ (102а), далеце
(100г) и др.; моли... старчА (7в, 206), слнча (76, 8в, 21г и др.), ѵѵ(т) лича
бжиіа (8в, 18г, 22г, 23а), ѵѵ хромче (13в), на оуличахъ (13г), в тьмничю
(156, 50а), сиче (19г, 23г), творча (256), старечь (28г, 306, 47в), десничю
(32в), о в ч а (34в), до конча (47а), г а и ч а (62г), пшеничю (70г, 99в),
двьрче (76г), птичамъ (816), очю (82а) и др.
В КН: ѵибыцаи (375в), х о т а ц и (527а), м(с)цьныи (567а, 6206),
слнцьнок (5646) и др.; вноучи (477в), человати (524а), птича (5Юг), черньч^ (517а), въ члвч^хъ (5106), овча (566г), w ( t ) жрьчь (5656), до кон­
ча (6186), истьчю (6196), п а т ь н и ч ю (6166), сиче (5456, 5676, 5706), личе
(619а) и др.
В ГБ: сорокь лисичь (7); цо (61), ѵѵ(т) Полоцька (= имя Полчек,
155), ко цюди (= имя Чудин, 159), сѵѵци (пов. от сочити, 163), поцты,
поцте, полоцьтве/рти) (218), на Цеременце, цетвертина (220), ходе,
лоуце, х о т а ц и , реюци, цьсть, едоуци (227), ц а с т ь (232), вълоца (237),
хоцж (296), цетыре, церелена (439), цьто (422), полоцанино (502), Домажировица, пороуцнь, ц ь л а д ь , вАцьслава (510), ж търъцина (516), попецалоуи, доцерь, нынеца, проце (531), грицьноу (546), цьмоу, 6 о а ц ( ь )
(548), къ грьциноу (549), цетыри, дороганици (550), цетвьртои (602),
грецинови (603) й др.
В СТ: цьрноризь(ч) 32, цьсгЬньишоую 75, члов'кце (36) 99, коньЦАшасА 99об, притчцю 101; въ роуч^ 48.
К приведенным фактам можно добавить еще написание чьрньча
в надписи 1234 г. на каменном кресте в Новгороде, Домажироѳицъ и
диловиць в двух надписях ХІП в. в Старой Ладоге, а также приписки
64
XIII в. в Ефремовской кормчей (Зв грЪьиънице, л. 215об), в ноябрьской
Минее XII в. (чщиноу, л. 260об), в Паремейнике 1271г. (к онцахъ ,
л. 91).
Весь этот материал, без всякого сомнения, свидетельствует о не­
различении в говоре писцов новгородских памятников фонем (ц) и (ч).
Не решая пока вопроса о твердости или мягкости этих согласных,
следует попытаться установить, какая именно фонема при неразли­
чении (ч) и (ц) была их заместителем. Установить это с достаточной
уверенностью по обнаруженным написаниям представляется затрудни­
тельным. Пожалуй, только берестяные грамоты позволяют утверж­
дать, что говор их писцов характеризовался наличием именно (ц) на
месте (ч) и (ц) (ср. этимологически правильное употребление ц: отьць
(9), истьцоу (114), целой (218), конець (227), по цене (227), свинеце
(439), полотенеца (439), мълъвотицѣхъ (516), ц^лоую (549), пь[ше]ниігЬ (606); сохранение этимологического н намного реже: ожалочьши
(8 ), ѵѵ(т) дрочле (87), чето (163), четвереть (218), въ чет[вьрьгъ] (585),
нынеча (603), причем два первых примера неясны.
Что касается остальных новгородских памятников, и особенно
Лобковского пролога, то в них по существу равно наблюдается как
замена ч на ц, так и замена ц на ч. Подобное явление, без сомнения,
связанное с неразличением (ц) и (ч), фонетически может быть интер­
претировано как наличие в говоре писцов одной аффрикаты, однако
определить ее качество не представляется возможным. Поэтому, ве­
роятно, следует сказать, что древненовгородскому диалекту, кроме
одной аффрикаты (ц) на месте (ц) и (ч), была известна еще одна
аффриката, которую можно было бы обозначить как (ц/ч) и которая,
по-видимому, реализовывалась в шепелявом аллофоне.
Подобную же картину обнаруживает Пролог ХП—XIII вв.: в^цныи
(2106), къ в^цьн^и (209а-б), в^цьныід (209 и: в^чьныіа 209б-в), пшеницно (209г), и кратч^мь (209в-г).
Неразличение (ц) и (ч) обнаруживается и в смоленских памят­
никах. Так, в смоленской грамоте 1229 г. список А: коупчемъ, немчича,
коупьчь, коупчи, на гочкомь (= на гоцкомь < готьскомь), гочкыи
(и: готскымь), из гочкого; и: бирица; список Д: немечьскыи, немчичь,
немчича; в грамоте 1239 г: немъчичю, немьчичю, немочь, нем^чьскомоу, немьчемъ, немчить (и: немьчица, немьчиць, немчицемь) и: при
романовиці.
Судя по этим фактам, в смоленских грамотах отражено чоканье,
т.е. произношение [ч] на месте (ч) и (ц). Однако материала здесь явно
недостаточно.
Написание ц вместо ч один раз отмечается в Выголексинском
сборнике: чоѳъча (37), но здесь же есть и \\)вьца (74). Во всех остальных
случаях ч и ц употребляются этимологически правильно. Поэтому
подобное смешение надо признать случайным.
Можно считать неожиданным, что в киевском Торжественнике
3 Древнерусская грамматика
65
XII в. в тексте Чудеса Николы отмечаются случаи написания ц на
месте ч: в чьрньцьстьв^ (69а), на помоць (756), и параллельные на­
писания: пос^ци — посЬщи (70б-в), срацины — въ срачины (69г), срачиньскомоу (716). Однако едва ли они могут быть истолкованы как
результат отражения неразличения (ц) и (ч): в чьрнъцъстъѳЪ воз­
можен перенос ц из чърнъцъ, в срацини и срачины может отражаться
неясность этимологии слова; наконец, в помоць и поскци возможна
простая описка (недописан один элемент буквы щ\ ср. рядом поскщи).
В двух других киевских по происхождению памятниках — в Уставе
Студийском и в Прологе ХПІ в. — отмечаются единичные примеры,
связанные с употреблением ц и ч: в УС — бывающю на коньчи славъ
(268об) и до сконьцанит вѣкоу (281об), где взаимная мена ц и ч может
быть связана со смешением образований от коньц-Іконьч-; в Пр ХІП —
иже в члѳчъхъ (32) и *л* черньчи (33), где возможна простая описка под
влиянием начального ч. Во всяком случае, подобные факты также едва
ли могут свидетельствовать об отражении в них неразличения (ц) и (ч).
Привнесенными из других говоров представляются и два случая
написания ц вместо ч в граффити киевского Софийского собора ХП в.:
жур/кіоѳиць и полоцанинъ.
Таким образом, можно полагать, что юг и юго-запад древнерусской
территории в ХП—XIII вв. знал различение двух аффрикат (ц) и (ч),
выступавших как самостоятельные фонемы; ср. в УС: наричАти
(196об— 197) — о ц а (197), чювьство (204об) — трАпезьницю (197),
владычици (239). В противоположность этому север и северо-запад
характеризовались неразличением этих аффрикат и наличием в разных
диалектах этих территорий или только (ц), или только (ч), или, нако­
нец, особой шепелявой аффрикаты (ц/ч).
СОХРАНЕНИЕ МЯГКОСТИ ФОНЕМАМИ
(ц’>, <ч’> и <ш’>, <ж’>
Вопрос о качестве — мягкости или твердости — фонем (ц) и (ч)
(или шепелявой аффрикаты (ц/ч)) в древнерусском языке ХП—ХШ вв.
целесообразно рассмотреть вместе с установлением такого же качества
шипящих фонем (ш) и (ж), как единый вопрос об отвердении или
сохранении мягкости этой группы исконно мягких согласных.
Как известно, вопрос о твердости-мягкости (ш), (ж), (ц) и (ч)
решается по данным памятников письменности на основе написаний
букв этих согласных с последующими гласными буквами, причем
достаточным основанием для утверждения отвердения соответствую­
щих исконно мягких согласных служат написания с последующей
буквой ы: написания с последующими а, у, а также ъ не могут служить
таким доказательством в силу того, что написания с а и у являются
традиционными для славянской письменности, а написания с ъ могут
66
п0являться в силу графико-орфографических особенностей отдельных
памятников, связанных с неразличением букв ъ и ъ в некоторых сис­
темах письма. С этой точки зрения, точно так же недоказательны для
утверждения сохранения мягкости написания ш, ж, ц, ч с последующим
и в силу их традиционности, однако написания с последующими а (га)
и ю могут доказывать сохранение мягкого признака этих соглас­
ных, так как в традициях славянской письменности таких написаний не
было.
Во всех исследованных памятниках древнерусского языка XII—
ХІП вв. зафиксирован лишь один случай написания ы после ц, тогда как
написания с а ( ід ) и ю отмечаются очень широко. Так, в памятниках
южного происхождения:
ЧН: с ъ в ь р ш А К т ь (766), б ы в ъ ш ю ( 6 6 б - в ) , м и н о у в ъ ш ю (67а), с л ы ш ю
(676), р е к ъ ш ю (676-в); н а д 'Ь ж ю (696), ч ю ж ю (706), д ь р ж ю (716);
н а р и ц А К м и (6 6 а), т ь м ь н и ц а (73а-б), в д о в и ц а (766), т ь м ь н и ц ю (67а),
оцю (69г); ч ю д е с а (6 6 а), п л а ч ю щ е (676), ч ю д А х о у с А (6 8 в).
УС: въстоупльшю (197об), ч а ш ю (199), слоуживъшюмоу рекшю
(201), п о с т и в ъ ш ю с а (241), ошююю (266об); дьржАть (199), осоужАти
(199), в ъ л о ж а т ь (208об), кожюхы (224об), стражющюмоу (242); орницА
(224), ѵѵ(т)рицАниід (235об), о ц а (240об), двьрьцАми (272), трАпезьницю
(197); наричАить (196об— 197), начАти (197), ч а с 'Ь х ъ (197), м ъ л ч а н и и
(198об), чАшею (198об), чювьство (204об), очютиша (237об), ч а д ъ
(238), начАльника (238).
СВ: начашА (22об), шюмъ (5об), на шюю (91об); ч ю ж а (8 8 ), ж а ж а
(129), възложіать (60о6); нарицАник (71), ц аты (15), (эціа (28); въ чшпю
(3), оудроучАіа (56об), чювьствии (58об), чюющи (146об).
Точно так же в северных и северо-западных памятниках:
Г 1189—1190 г . : с в а ж ю т ь , новгородьцю, чюжек,
ПЛ: пр'кставлы пю (22в), оун ош ю (31г), дш ю (33а, 37в-г), истек ъшюю (44в-г), ошююю (74г, 75а), оглавъшюю (226); оутвьрж А ш е (51в),
выжю (50г— 51а), н ад еж ю (55г), хыжю (63г), ч ю ж ю (74а-б), б а н ю
ж иж ю щ ю (76г—77а), кож ю (85в-г), скаж ю ть (107а), св а ж ю т ь (23а-б),
исхожю (22г); в'Ьнцанъ (21в), иконоборцА (48б-в), мьртвьцА (33— 34а),
тьмницю (34в, 50а), с к о н ц а с а (70 в), члвцю (466); б осл ов ч А (ЗЗв),
°УмълчАше (49а), оучАше (51в), врачюкши (35в), о ч ю т и в ъ с а (38в), к ъ
старчю (476).
КН: покаіавшюсА (532в), бывшю (533в), новгородившю (510в),
Зашедшю (525г), приимъшю (609б-в), рекъшю (610в), дшю (6116);
Кнажа (6156—616а), рожаниц^ (522г); молъчалницА (509в-г), на двцю
(539а-б), за кормилцю (6166), истьцю (618а); притчю (531а), чюжего
w32a), чюдеса (5366, 606г), чюже (511в), чюдиновича (620а).
ГБ: прихажАи (82), т а ж а , т а ж ю (600), кожюхъмъ (438); оу
АпъшъвицАа (219), ц а с т ь (232), вороньцА (332), ко цюди (159).
Пр XII—XIII: оуготовавъшю (2096), позвавъшю (тж), доушю
(2106); соужю (2106); житьницю (209в); плачюще (210а-б).
Г 1229: платежА, мьжю, немчицю (А), изъ жюжа, межю, к н а ж ю ,
по лицю, задницю, немчичю (Д).
Г 1239: по лицю, задьницю, немечицю, немъчичю.
То же самое обнаруживается в СУ: ошедъшю (9а), вгащыпю (306);
межю (126), надежю (10в), жаждющига (39г), к н а ж ю (60г), тоужю
(136), вижю (326); оцю (9а), о ц а (47а); <5ца (47г); очю (9а), хочю (106),
чюжь (13а), очюженыи (13в), чюдіа (39г), плачю (136), почюдить (12в).
И в СЯ: дшю (19, 69о6), ашю (20), чашю (70); держАва (4об, 71об),
оудержАти (Юоб), оугожю (29об), одежю (33); бцю (19), поборницю
(70об); чюдеса (21об), чюдною (70).
Ср. еще некоторые факты, зафиксированные в надписях и при­
писках в памятниках:
чрьницАми (граффити Киевского собора ХП в.), богородицА (надпись на
кресте Ефросиньи полоцкой 1161 г.), обличА (надпись на фресках в
Нередицах), давшюмоу (надпись на кресте Антония первой четверти
XIII в.), дьржАва (надпись на Нерльском кресте XII в.), посл^ШАтель,
п о с л у ш а й (приписка на л. 1 Жития Саввы Освященного, XIII в.),
чюдине (приписка на л. 162 об праздничной Минеи XII в.), концАша,
м ( с ) ц а (запись на л. 99 Стихираря 1156— 1157 гг.), о ц а (запись на л. 281
Устава студийского XII—ХШ вв.
Приведенные факты позволяют со всей определенностью утверж­
дать, что древнерусский язык на всей территории его распространения
сохранял в XII—ХІП вв. мягкие (ш’), (ж’), (ц’) и (ч’); мягким признаком
характеризовалась и шепелявая фонема (ц’/ч ’), так как памятники,
знающие взаимную мену ^ и н н е дают каких-либо иных показаний, по
сравнению с памятниками, не знающими такой мены.
На фоне приведенного материала одно написание с цы в Лобковском Прологе: коумирницы 15в) — выглядит совершенно изолирован­
ным и едва ли может поколебать высказанное положение (к тому же в
контексте на л. 15в: бывъшимъ же имъ близъ горы и пещеры коумир­
ницы... — окончание ы в последнем слове могло появиться под влия­
нием ы в предшествующих формах).
68
ПРОБЛЕМА КАЧЕСТВА ИСКОННЫХ
(ш’т ’ш) и фк’д’ж ’)
Выше было сказано, что в составе переменных единиц фонемного
состава согласных древнерусского языка XII—ХЩ вв. могли выступать
две
фонемы, которые условно были обозначены как (ш’т ’ш ’) и
фс*д*ж’). Условность такого обозначения определяется тем, что именно
такой результат предполагается для изменения праславянских сочета­
н и й *skj, *stj, *zgj, *zdj, *sk и *zg перед гласными переднего ряда
у восточных славян. Однако такие сложные фонологические единицы
в истории древнерусского языка не сохранились — они пережили опре­
деленные изменения, основным из которых была утрата одного из эле­
ментов, образующих эти сложные единицы. Пути и результаты этих
и з м е н е н и й известны в современных русских диалектах, однако остается
неясным, когда происходили эти изменения и как они развивались на
разных древнерусских территориях.
Поэтому представляется важным попытаться установить характер
фонем на месте указанных исконных сложных фонологических единиц
для эпохи ХП—ХПІ вв., опираясь на данные памятников. В установле­
нии этого характера возникают серьезные трудности в связи с тем,
что, во-первых, распространенность (ш Ѵ ш ’) и особенно (ж’д’ж ’) в
словоформах древнерусского языка была весьма ограничена узким
кругом тех слов и форм, в которых они употреблялись, а во-вторых,
для обозначения этих фонологических единиц существовали ограничен­
ные графические возможности: для (ш’т ’ш ’) была особая буква щ ,
однако какая звуковая единица скрывалась за нею, установить по
употреблению щ невозможно; для (ж’д’ж ’) особой буквы вообще не
было, и писцы передавали эту звуковую единицу разными способами,
прежде всего сочетаниями букв зж, жж, жд, а иногда и другими спосо­
бами, и вновь решить вопрос о том, какая звуковая единица обозна­
чается этими способами, решить чрезавычайно трудно.
Для того чтобы разобраться во всей этой сложности, целесообразно
Разделить рассмотрение фактов памятников письменности, касающихСя>с одной стороны, (ш’т ’ш ’), а с другой — (ж’д’ж ’).
Что касается написаний щ с последующими гласными буквами, то
памятники ХП—ХІП вв. дают следующий материал:
ЧН: пристанищю, соущю (6 6 а-б), във^щю (6 6 в-г), трепещю (676),
прихващю (70а-б), крыцюсА (74а) и: соущь (67а), нощь (67а-б), св^щь
(69г—70а);
^С : общюю (238об), щюжего (240, 240об), пьщюкть (204об),
ПьЩк>к>щемъ (240об), стражющюмоу (242), кр^щыцютиСс) (212об),
^Фрищюще (2 2 0 об);
69
ВС: кощюны (12), оумножающю (85об) и: шоумАщь (5 об);
ПЛ: ищюще (16г), м ы с л а щ ю (34а), лижющю (34в-г), блоудАщю
(35в-г), стоіащю (48г—49а), плачющю (61а), тр^пещющи (65а), пищю
(746), испоущьши (104а) и: л^тающь (37в), в пещь (51б-в), стоіащь
(ІЗЗг);
КН: в ъ с х о д а щ а і д , н и з ъ х о д а щ а с і л (476в-г), пребывающю (5116),
ищюща (607г), прощю (343г), имоущю (609б-в), кощюньницы (5426),
взіщють (376а) и: вещь (539в-г), овощь (523в), козлищь (566г);
Пр XII—XIII: д^лающю (210а), соущю (2106);
СУ: насыщю (96), пещьнаго (29г), в а щ ь ш ю (306), ищющи (31а).
Опираясь на эти факты, можно утверждать, что согласный, кото­
рый обозначен буквой щ, был мягким, однако вопрос о том, сохранял ли
этот согласный свой исконно сложный характер, или он уже подвергся
изменениям — этот вопрос не поддается решению при опоре лишь на
эти написания. В его решении помогают другие данные. Речь идет о
том, что в части тех же памятников, в которых зафиксированы при­
веденные выше написания, отмечены случаи замены буквы щ буквой
ш: стоіашь (вм. стоіащь, 71а), помошьникъ (71г—72а; при помощьниче,
72в, помощьника, 736) — ЧН; пов^ш акм ъ (вм. пов^щ акм, 232об),
тшетоу (237об) — УС; в^ш ь (вм. в^щь, 57об), соуше (вм. соуще, 120),
идоушь (вм. идоущь, 147) — СВ; и вместе с тем есть обратная замена
в СУ — послоущании (45г). В свое время А.И. Соболевский [1907, 137]
писал: "Взаимная мена ш и щ (в подобных примерах. — В.И .) ясно
указывает на произношение писцами памятников щ как двойного или
одиночного ш". Таким образом, можно предполагать, что отмеченная в
южнорусских по происхождению памятниках ХП—XIII вв. взаимная
мена букв щ и іи отражает изменение в говоре писцов этих памятников
исконной фонемы (шѴш*) в (ш*) (в позиции перед согласным долгота,
возможно, утрачивалась). Для остальной древнерусской территории
можно утверждать только мягкость согласной на месте исконного
[ш Ѵш*] — других ее признаков по памятникам установить не удается.
Что касается судьбы исконной сложной фонологической единицы
(ж’д’ж*), то памятники XII—XIII вв. дают относительно ее очень
скудный, хотя и показательный материал. Прежде всего из весьма
редких слов с исконным (ж’д’ж*) в исследованных памятниках отме­
чены лишь слова с корнями *дъжд- и -гвозд-, причем в Выголексинском
сборнике отмечено написание дъждъ (151), имеющее указание на
твердость произношения согласного, однако никаких других данных
о звуковом значении написания жд найти в памятнике нельзя. В то же
время в Лобковском прологе широко отмечено написание жг на месте
исконного (ж’д’ж ’): бездъжгик (76, 87в), боудеть... дъжгь, сниде дъжгЬ
70
(7б-в)> бездожгию (47а-б), дъжгю (90а-б), іѵблаци дъжгеми, дъжгеви
/ЦЗб), въ дъжгь (131а-б), пригвожгь плоть (16а), пригвожгенъ (196,
3 4 6 , 85г), пригвожгено (53г). Два раза такие написания отмечены в
Новгородской кормчей: одъжгеникемь (510а), пригвожгеныа (509в-г).
іСак известно, такие написания историками русского языка толкуются
по-разному: и как чисто графическое явление, и как отражение произ­
ношения [ж^, и как особое произношение исконно сложного согласного.
О д н а к о как бы его ни расценивать, приходится признать, что досто­
верных данных о судьбе (ж’д’ж*) в древнерусском языке ХП— ХІП вв.
исследованны е памятники не дают. Вместе с тем, если признать, что
написание жг на месте (ж’д’ж*) ймеет фонетическую основу, то в этом
случае в части новгородских говоров сложная фонологическая единица
распалась на сочетание двух фонем, однако это может быть высказано
лишь как недоказанное предположение.
КАЧЕСТВО ФОНЕМЫ (г)
Во всех исследованных памятниках XII— ХІП вв. по существу от­
сутствуют какие-либо указания на взрывной или фрикативный харак­
тер фонемы (г). Как известно, одним из наиболее достоверных таких
указаний служит замена буквы г на к или х в условиях абсолютного
конца слова или в позиции перед глухим шумным согласным: при взрыв­
ном характере заднеязычного звонкого в этих условиях ему соответ­
ствует [к], при фрикативном — [х]. Иначе говоря, в памятниках пись­
менности эпохи после падения редуцированных можно ожидать напи­
сания к или х вместо г, когда заднеязычный оказывается в конце слова
или перед глухим согласным. Однако в исследованных памятниках
мены г на к или х нет. Единственный пример, зафиксированный
в Новгородской кормчей: дроукъ дроугоу (4786), где как будто бы
наблюдается написание к вместо г, — теряет во многом свою зна­
чимость при наличии написания дроугъ къ дроугоу (там же).
Написание вергъ грътани в ПЛ (1246), возможно, связано с опис­
кой под влияние г в начале следующего слова.
Вместе с тем в киевском Торжественнике XII в. есть написание
Ражнгквас/к (72г) вм. разгн&ѳасАі, т.е. замена сочетания згн сочетанием
Полагая, что в таком написании отражается изменение [згн] > [жн],
А.А. Шахматов [1915, 181] считал, что оно могло произойти лишь в
том случае, если [г] имел фрикативное образование и в положении
Между согласными произносился как [j]: [зун] > [3j’h] > [ж*н]. Иначе
г°воря, в написании раж н^васА можно усматривать какое-то отра­
жение [у]. К этому факту может быть добавлен еще один пример —
написание в этом же памятнике хъ (юу (75г), где можно видеть резульТат Диссимиляции: [кб] > [гб] > [хб], причем в этом случае в сочета­
нии [гб], вероятно, первый согласный был фрикативного образования.
71
Таким образом, хотя и небольшие, но все же есть основания полагать,
что в говоре, отраженном в названном памятнике, в XII в. уже нали^
чествовал [γ] фрикативного образования. И тогда следует признать
противопоставленность северных (новгородских) и южных (киевских)
говоров древнерусского языка по наличию [г] и [γ]*.
КАЧЕСТВО ФОНЕМЫ <в>
Что касается установления губно-зубного или губно-губного харак­
тера фонемы (в), то хотя в исследованных памятниках нет случаев
отражения мены букв е й ф, что явилось бы достаточным доказатель­
ством губно-зубного образования (в), все же в подавляющем большин­
стве нет и мены букв в и у, которая свидетельствовала бы о сохра­
нении билабиальное™ праславянского (w). Такой мены в на у, или на­
оборот, нет в новгородских памятниках, в том числе в берестяных
грамотах (написания в Лобковском прологе евгоу (100а) и еоугою
(100— 101), как и в Новгородской кормчей нооугородьско(г) (539б-в)
и в уторникъ (552в), непоказательны в силу их исключительности)**;
нет ее и в памятниках южнорусских по происхождению (написание
геноуаріл и генѳа(р) в УС (264об) нельзя принимать во внимание в силу
заимствованное™ слова; заоутра в Пр ХШ (33) является отражением
исконного произношения и написания); у первого писца СУ отмечены
ѳъгодника (40об) и въгодьникомъ (26а, 27а), хотя одновременно —
и оугодъника (33а; то же и у второго писца, 65г).
На этом фоне совершенно по-другому предстают написания с у
вместо в и с в вместо у в смоленской грамоте 1229 г.: сп. А — Л доумалъ, оу роусе, на оустоко морА, оу риз*Ь, оузАти (при в ъ з а т и , в з а т и ),
оу смол'Ьньске, оу дыбоу, оу погр*Ьбъ, оу железа, оу долго (= в долг),
оу роускои земли, оуспАть, оу ригоу, оу вірхъ, оу низъ, оусхочеть (при
въехочеть); сп. Д — оу насилье поиметь; сп. Е: оу смол*Ьньске; и —
сп. Д: то въ того... товаръ в з а т и , иметь тате въ своего товара
влюбить.
Однако установить на основании этих написаний, имела ли фонема
(в) в древнесмоленском говоре нач. XIII в. губно-зубное или губногубное образование, нельзя, так как в положении перед гласными
последовательно употребляется буква в.
А.А. Шахматов [1915, 293] высказывал предположение, что "сме­
шение оу и въ в памятниках свидетельствует о том, что букве в при­
давалось два значения: ѵ и и (первое последовательно в положении
★
Впрочем, в этом случае неясно, как трактовать въ четвер(к)ъ в СЯ (ЮОоб.) ввиду
неясности г в рус. четверг; древние славянские языки указывают на первоначальное
четвертъкъ; ср. в СЯ (103) — въ п а ( т ) к ъ ’ в пятницу*.
В тексте "оубьють оу югЬти или оу которой татьбы” в КН (619а-б), по-видимому, надо
видеть предлог у, а не въ.
12
переД гласными); между тем как отсутствие смешения показывало бы,
что буква в вообще всюду произносилась как и”. Это предположение
Шахматов сопроводил знаком вопроса. Если принять данное выска­
зывание, то надо будет считать, что в грамоте 1229 г. отражен древне­
русский диалект с губно-зубным (в) перед гласным и [у] на месте (в)
перед согласным в начале слова; но в этом случае надо было бы ожи­
дать написания у на месте в в положении перед согласным и не
в начале слова, однако в этой позиции последовательно выступает в:
сП# А — ровнати, провсть, до травны, правда, іавивъше. Поэтому, как
видно, надо признать, что в начале ХШ в. смоленский диалект уже знал
(в), (в’) в позиции перед гласными и в середине слова перед со­
гласными, но сохранял в начале слова [у] на месте (в) как след былой
билабиальности.
Что касается памятников, не знающих мены в и у, то вероятнее
думать, что они отражают говоры, уже пережившие или унаследо­
вавшие из ранней эпохи изменение (w) > (в): объективных данных для
утверждения сохранения в них билабиального (w) памятники XII—
XIII вв. не предоставляют.
ПРОБЛЕМА НАЛИЧИЯ
В СОСТАВЕ СОГЛАСНЫХ ФОНЕМ (ф) и (ф*>
С вопросом о фонемах (в), (в’) в фонемном составе согласных
древнерусского языка XII—XIII вв. связан и вопрос о наличии в нем
фонем (ф) и (ф ’), исконно чуждых славянам, но появившихся в сла­
вянских языках первоначально в составе заимствованной лексики, а за­
тем и на собственной почве как результат определенных фонетических
процессов.
Материалы исследованных памятников дают многочисленные
и разнообразные примеры употребления букв ф и *ѳ*, обозначающих
(ф) и (ф ’>:
ЧН: хрьстофоръ (72б-в), христофоръ (72в), фрюгии (6 6 а);
УС: Феодора (240об), ривифиноваіа оуха (208), роуфинии (231об),
Ривифъ (208);
СЯ: ѵѵноуфриіа, квъфимиіа, феѵѵдора, феіѵдосиіа, афонасиіа (51),
саваѵѵфь (55об), стефана, федора (63), феклы (63об), кфросины, феврониѣ (64), серафимъ (65об), тавифоу (74об), маръ^оу (76об), кфрема
(82об);
СВ: виіогиникииск^и (41), никифороу (856), Фракию (93об), софроиии (249);
СУ: гОюдосига (26г), *0*еодосиіа (266);
Г 1229 А: ролфо, фоготь, D: фолхоукъ, фолкырь, роулфъ;
ПЛ: фуфаила (26), іѵмофоръ (2г), фаоуста (4а), афанасии (6 а, 48в),
Въ поуфиіахъ (106), феодосиіа (Юв), феіѵдора (32в-г), федоула (ІЗа-б),
73
ехофиискоую [страну] (15г), финагрии (16а-б), на скоуфы (16в), о дороф ^и (17а), фюницьными (176), агафоклиіа (17г— 18а), кпифаноу (18г),
иіѵсифъ (19б-в), трофімъ (20в), тімофеи (20г, 6 8 а), марфы (22а-б),
елеоуфер'Ь (226), фелонъ (22в), филипа (23в), фека, панфиловъ (24в-г),
\ѵ(т) арамофа (24г—25а), феофана (256), ксанфича (26г), фекла (27г),
феофила кфеськаго (29г), фрутисгЬи (25в), аффониіа (646);
КН: фараѵѵна (6 6 а), афанасыа (3746), стефана (570г), марфа (477),
феодоръ (477г), феѵѵдосии (5736), тимофеквъ (529а-б), феофила (541г—.
542а), фелонь (542г), феіѵгноста (539б-в), филип (5716), въ стафикиисте
(376а-б), порфирогенитъ (574), мафоусала (568а-б), просфоуръ (532г—
533а), кфоудъ (611б-в), троуфоръ (573в), арфаксадъ (5686), софыа
(477), кфр'Ьмова (56*8г), кфтакъ (568г), въ фроугии (545а);
ГБ: ко ❖ ъм ь (82), ко Дилипу (147), ѵѵ(т) афанаса (152), *ѳ*одора
(153), онтогима (199), он^име (200), Федоре (407), іѵгафоноу (420), ко
кел ар ю (443), ^ е д о р ъ (506), иоси^ъ, ону^рии, с о ^ и а , *ѳ*едосиА,
Отогимию, м ирона (508), ^ л о р ъ (522), м ар^у, стегана, іеюврониА
(545), ©гридни (554), ^ ъ в р о н и А (559), ^ е к л а , Федора, О ^ и м е ю ,
тотъвърънию (560).
Можно добавить еще: іѵфросиньи (надпись на кресте княжны
полоцкой Ефросиньи), філиппъ (приписка на л. 2 Устава студийского,
XII в.).
Таким образом, буква ф (или тв*, являющаяся в берестяных грамо­
тах эквивалентом ф, а в других памятниках выступающая наряду с ф)
наблюдается практически перед всеми гласными буквами (а также
перед некоторыми согласными). Если отвлечься от лексики, в которой
фиксируется эта буква, то можно сказать, что она обозначает как фо­
нему (ф), так и фонему (ф ’) (ибо есть противопоставление фы—ф и,
фу—фю, фъ—фь). Однако такое отвлечение едва ли целесообразно,
так как буква ф встречается зачастую в весьма редких, можно сказать,
’’экзотических’ собственных именах, которые едва ли можно считать
принадлежащими лексической системе древнерусского языка. Вместе
с тем, признавая тот факт, что слова с ф в большинстве случаев яв­
ляются собственными именами (слова типа философъ или скоуфы —
весьма редкое исключение), следует признать и то, что многие из них,
прежде всего имена лиц, были широко известны и употребительны
”в быту”. Об этом с несомненностью свидетельствуют берестяные гра­
моты, в которых зафиксирован ряд таких имен, причем в звуковом
облике этих имен отражаются несомненные черты живого их произ­
ношения. Это обстоятельство позволяет сделать вывод, что такие име­
на сохраняли [ф] в живой древнерусской речи, не подвергаясь какойлибо адаптации. Но в этом случае надо признать, что в XII—XIII вв.
древнерусский язык знал [ф] и [ф’], т.е. усваивал новую фонему, ранее
ему неизвестную. Вполне возможно, более того, утверждать, что в
этом языке уже были фонемы ( ф ) и ( ф ’), выступавшие и противо74
доставлявшиеся другим согласным фонемам перед (у), (и), возможно,
перед (о), а также на конце слов (если судить по написаниям в этом
положении фъ и фь). Однако обе эти фонемы функционировали в ту
эпоху в весьма ограниченном круге лексики.
СУДЬБА СОЧЕТАНИЙ [кы], [гы], [хы]
При определении состава согласных фонем древнерусского языка
XII —ХПІ вв. необходимо установить наличие ,в его фонетико-фоноло­
гической системе мягких заднеязычных [к*], [г*], [х*] и определить их
фонемный статус. В истории русского языка развитие мягких задне­
язычных связывается в первую очередь с изменением праславянских
сочетаний [кы], [гы], [хы] в [к’и], [г’и], [х’и], возникшим в эпоху после
падения редуцированных. О том, что такое изменение в XII—XIII вв.
было еще только в начале своего развития, свидетельствуют факты
написания ки, ги, хи вместо древних кы, гы, хы во всех обследованных
памятниках только в основном в заимствованных словах. Особенно это
касается южнорусской письменности:
УС: с к и м ь н и к ъ (240, 273об), о у н ь к и и (2436), с к и м ь н и к о м ъ (266об);
о л и т о у р г и і а х ъ (228об), с т и х о л о г и а х ъ (256); о п а н а х и д а х ъ (270об).
ЧН: литургию (69в), фрюгии (6 6 а), архиикр'Ьга, кпархи (6 6 а), ѵѵ(т)
града тоухини (72б-в).
Пр ХПІ: гра(д) Лукию (32об), паки (93); антиохиіа (32об).
СЯ: ни кимь (44об), роусьскиіа (63об); геѵѵргиіа (63), гибноуща
(83об).
СВ: крамотикию (39), риторикию (39), никифороу (85об), *ѳ*ракию
(93об), ставракию (95об), никитоу (122об); магистровъмь (156об); антиохиискомоу (126).
Это же характерно для СУ: Никиты (11а), граматикша (28а), викию
(516), великии (356,41г); гешргии (11а).
И в то же время в этих памятниках и в корнях, и в суффиксах,
и в окончаниях собственно славянских слов сохраняются кы, гы, хы:
УС: кыиждо (243об), избытъкы (201), чашкы (205), великыхъ (214,
224), вьсАческых (233об), ср'Ьбрьникы (273); погыбъшемъ (239), дроугьіхъ (240), нагыми (261об); хытрость (239), тихы (201), слоухы (203об),
конюхы (224об), ветъхымъ (251), пасхы (268).
ЧН: такы (6 6 б-в), пакы (6 6 в), в'Ькы (8 8 а), цркы (6 8 6 ), съ іѵтрокы
(69в-г), критьскыи (69г), члов'Ькы (70г), с кымь (716), великыи (71г),
Кьш (72г), рекыи (74г); погыбнемъ (676), оубогыимъ (69в), дроугыіа
(69г), многы (69г), ж ы ы (71г), веригы (75в); похыти (716).
Пр XIII: кыквъ, русьскыхъ, измаильскымъ, мюрьскым (32об); корЧагы (33).
СЯ: в с а ч ь с к ы м и (37), \ѵ ( т ) роукы (39), великыи (41об, 106), пакы
(^боб, 79об, 107об), оученикы (58), члвкы (64об, 6 6 , 81), моукы, въ
75
в^кы (65об—66, 88об), мирьскыгд (72об), иггрокы (74об), прркы, мчнкы,
проповедникы (75об), горькымъ (79об), морьскымъ (107); оубогымъ
(31), въ погыбѣли (39об, 86), недоугы (51), погыбноуть (ІЗоб),
погыбнеть (54), оубогыхъ (59), многы (69, 79об), нагымъ (71), благьщ
(82), на врагы (88), многыхъ (94), въ книгы (104); въсхытити (49),
гр^хы (67, 77, 80), въсхыщено (92об), хытростию (97).
СВ: кычивыимъ (39об), многымъ (51); оухыщрАА (51).
СУ: кыіаны иногы (1096), прокыга (206), рекыіа (ЗЗг), покывавъ
(57в), кыпАхоуть (62а), насл^дьникы (106), ангельскыи (46); могыла
(16а), драгыи (11а), слоугы (136), дроугыи (356); въсхытиша (146),
оухыщрениіа (24в), хытръ (44г), чехы и ліахы (15г), оукроухы (52а).
Вместе с тем в этих же памятниках обнаруживаются написания к,
г ,х с последующими буквами, обозначающими другие гласные перед­
него образования:
УС: келию (200об), келарю (тж); генва(р), георгиА (214об),
магериіа (201об); херонимии (212об); кюновигахъ (227об), и даже —
ражгАти (235об).
ЧН: декАмбрА (66а).
СЯ: кюра (63об), в никеи (64), кюрила (91об, 95); геіѵна (94).
СВ: кклию (165об); херовими (Юбоб), хероникъ (ІбОоб); студиисісЬмь (34об), патриігкквъмъ (7); декіамбрА (32об).
СУ: геіѵргии (11 г), гоургевьскыи (20в), германъ (тж), ангельскыи
(46г); из лахерьна (6 6 г); роусьск^и (8 6 , 166), чьрньчьсігкмь (41в).
Нетрудно заметить, что написания к, г, х с буквами передних глас­
ных вновь обнаруживаются большей частью в заимствованных словах
и именах или в формах явно книжного характера. В то же время в
исконно славянских образованиях перед передними гласными сохра­
няются свистящие, в свое время возникшие по фонетическим причинам:
УС: в ь с а ц *Ьм ь (196об), съ каігЬмь (197); къ друзей (215), подвиз^хъ (234); моусЬ (261).
ЧН: на нице (6 8 г); постриз^те (6 8 а).
СЯ: poyirfe (81об, 87об); въ мноз^ (79об), по мноз^и (82), по долъз^
(79об), и>(т)верзи (81), ноз^ (81об), врази (96); въ гр ^ с ^ х ъ (83), на
въздоусгѣ (96об).
СВ: рьц^те (17об); мноз^мь (35), w §3 ^ (83об), в толиц^ недоуз^
(139).
СУ: не брез*Ьте (14а), мноз^ (34г); въ в ^ ц ^ (67в), пьц^те (37а); въ
ветъсЬи (6 6 6 ); ср. еще: остризи (32г), пьцисіа (516) (Можно заметить,
что это наблюдается как у первого, так и второго писца СУ).
Судя по зафиксированным в южнорусских памятниках ХП—XIII вв.
фактам, можно сделать вполне определенный вывод о том, что в диа­
лектах тех территорий, говор которых в них отражен, в этот период
76
времени мягких заднеязычных еще не было: сочетания [кы], [гы], [хы]
сохранялись*, как и чередования [к], [г], [х] с мягкими свистящими
перед гласными переднего ряда. Появление сочетаний [к], [г], [х]
с п е р е д н и м и гласными ограничивалось заимствованными словами или
книжными формами, и качество заднеязычных в этих образованиях, повидимому, отличалось от мягкости других согласных в этих позициях,
е с л и , конечно, вообще эти образования были известны живой древне­
русской диалектной речи на южнорусской территории.
Внешне схожую картину отражают северные, новгородские и нов­
городско-псковский памятникй, в которых так же обнаруживаются
написания как кы, гы, хы, так и ки, ги, хи\
Г 1192: георгиА (ср. еще здесь же: волхевьци).
Г 1189— 1199: в рускыхъ, тасАцкымь.
ПЛ: галатьскыіа, клиньскыіа (15в), лоукаишьскыіа (16г), искыпе
(3 3 а), секырою (35г—36а), кроткыи (44в-г), ігЬкыга (48а-б), начальникы
(48б-в), великыи (48в), влдкы (50в), пакы (50в-г), сребрьникы (51а),
лоукы (51г), члвкы (52в), фюникы (57б-в), праведьникы (58в-г), цркы
(596), рукы (64б-в), моукы (6 6 а-б), р'Ькы (67в), лоукы (69в), акы (72в),
оурокы (73в-г), м а к ъ к ы (76а), секыи (76б-в), въпрекы (76г), с кымь
(876), кывающе (1136);
и: люкиіа (5в, 18а, 786), акимъ (8 в-г), ликиніи (9а), маркианА (Юв),
Никифоров^ (15г), патрикііа (27а), патрикикмь (41а-б), киликиискаго
(48а), акакиіа (48в), лоуки (51г), дамаскиньскыи (54а-б), халкидонъ
(87а), въ ски'гЬ (8 8 а) мелкиседекъ (ЮОг— 101а);
в сапогы (566, 896), съ драгымь (27а-б), погыбель (51г, 58г), многы
(52а, 6 6 а-б, 84а), дроугы и врагы (55г), погыбноу (60а), дроугыхъ
(64б-в), не могыи (6 6 а-б), нагымъ (84а-б);
и: литоургию (12а-б, 54г), сергиіа (37в-г, 77в-г), пелагиіа (43а-б,
62г), rfcwpraia (7 3 в), левгии (Ю0 в-г);
хытро (9б-в), хытръ (27а-б, 99г), въсхыщенъ (47г), хытрости (48а,
84а), соухыіа (49а), пазоухы (50а-б), похытахоу (51а), въ хыжю (63г—
64а), въ м*Ьхы (64б-в);
и: коупсоухии (5г), в антиіѵхию (18в-г, 52а, 1136), архимандритоу
(32в-г), кпархиіа (69в).
Здесь же написания к, г, х с буквами других передних гласных:
кесариискаго (5г), в кесарию (6 6 г), сикелью (41а-б), анкюдина (646),
анкюрьскаго (67а-б), в ник'Ью (346), декАбрА (134а); гемилигана (18а),
Кгк>пьтьст*ки (4а), кгюпта (21а-б), rfewprnia (73в), гЬмономь (54а),
^геата (71в-г), гЬіѵна (84г); оухеньска (65в); полоух^рик (Юв), завх^га
(52в);
СР· написания — граффити в Софийском соборе в Киеве середины XII в.:
п°слухы.
кнагы ни
,
77
I
но и: попігкмъсА (ЗЗг), роуігк (36а); мноз'Ь (2а), въ въсторз'Ь (386,
50б-в), ноз'Ь (506-в); патриаргЬ (346).
КН: пакы (529г), кыкв'Ь (574а), гъскыіа (532в), раискыіа (609в-г),
теткы (477г), роукы (5356), акы (538в), влдкы (537г), великыи (538а),
моукы (609г), созомьскыи(539а-б), гр^ѣшникы (608а-б), коптьскымъ (тж),
адьскыхъ (6086), мнишьскыи (608в-г);
и: киквьскок (574в), мирьскихъ (566г), великии (374в), ведьскихъ
(6086), кикв'Ь (574в), въ африкии (571г), аки (604г, 606в), ишреснъки
(6056-в), маркиіанъ (572б-в), скимномь (608в), ігЬкии (606в);
погыбло (618а-б), к н а г ы н и (575а), кнігы (5296), дроугыи (529а),
оубогымъ (533б-в), не могыи (609б-в);
и: севгира (572б-в), литоургии (5296), погибель (605а), дроугии
(605г);
мачехы (482а), въсхыщеник (510в), слоухы (619а), до пасхы (5296),
хытръ (536б-в), гр'Ьхы (610а-б), снохы (482а), оухыщрениіа (530в-г);
и: архикр'Ьи (511г), антиохииска(г) (5646), въсхитающа (6066).
И здесь же написания к, г, х с другими буквами, обозначающими
гласные переднего образования: кедромь (376а-б), кесарь (570а-б),
м ак ед о ш т (572а-б), кюри(л) (604г), кюрила (5436), кюриче (526в-г),
кюпарисънь (376а); геіѵргыа (5336), геѵѵньскимъ (6046), арханпЬла
(570г);
но и: велицѣ (529б-в), poyirfe (5356); дроуз*Ьмь (528в), нелз'Ь (6186),
лз'Ь (532в), лоуз'Ьхъ (377а), на дроузѣ (6196); ср. еще: рци (138г),
оуроци (619а).
ГБ: роукы (9), корстокыхо (108), лоньскыхо (218), пакы (227),
кыкве (524), ольскы (548), оурекываютьсА (600); кнАгынине (601);
и: хороушьки (332), паки ( 421), вьжники (550); моги, не моги (227),
сапоги, дороугии (114).
Вместе с тем в ГБ отмечается написание к, г с последующими е
и ю в заимствованных словах: герьгь (545), гергА (551), кюпанА (218),
кюриле (290), кюрил[а] (553), гюръги (508), — и написание к, г, х с по­
следующими е Д и А в собственно древнерусских образованиях: \ѵ(т)
дрочке (87), по оуике (114), коузеке (163), на т^ске (218), оу ^рокев...
(153), въ дроугее (438), къ вьхемо (87), лихе (163), къ коулотък*Ь (605),
влдк*Ь (155), къ лоуктк (156), по велиігк (380), — и даже: рекА (531).
Пр XII—XIII: сладкыми (2096), прркы, моученикы (тж), въ в*ккы
(209г), пакы (210а); въсхыщають (209в-г), похытить (2106); и здесь же
сохранение свистящих перед передними гласными: кратч^мь (209в-г),
полчемсА (210а) — с отражением замены ц на ч.
Ср. еще в надписях севернорусского происхождения: х'Ьровимъ
(Нередицы), херовимъ (Новгород), георгіос (Полоцк).
Однако при внешней схожести показаний южных и северных
78
древнерусских памятников XII—XIII вв. (и в тех и в других обнару­
живаются как традиционные сочетания кы, гы, хы, так и новые ки, ги,
хи; и в тех и в других их распределение диктуется в основном разгра­
ничением своих "собственных” слов и форм и заимствованных или
к н и ж н ы х образований; и в тех и в других есть сочетания к, г, х с бук­
в а м и разных передних гласных, но чаще всего в заимствованиях или
в книжных формах, и есть сохранение традиционных отношений задне­
язычных со свистящими перед [и] и [ё] в собственно славянских обра­
зованиях) между ними есть принципиальное различие.
Прежде всего обнаруживается, что если ПЛ и ПР XII—XIII
в отношении употребления к, г, х с последующими гласными буквами
не только по существу, но и в конкретности ничем не отличаются от
такого же их употребления в южнорусских памятниках, то в КН и —
главное — в ГБ наблюдаются иные явления: во-первых, здесь нали­
чествуют параллельные написания одних и тех же слов с кы—ки, гы—
ги: акы—аки, лоукы—лоуки, дроугыи—дроугии, пакы—паки, великыи—великии, погыбель—погибель, кыкве—кикве, — что может сви­
детельствовать об изменении сочетаний [кы[, [гы] в [к’и], [г’и], или,
иначе говоря, о том, что написания кы, гы в этих памятниках есть
лишь дань традиции; во-вторых, в этих памятниках написания ки, ги
фиксируются не только в заимствованных словах, но и в собственно
славянских образованиях (аки, великии, погибель, дроугии, моги, са­
поги; ср. еще в записи на л. 257 Триоди XII в. — псковско-новгородском
памятнике — к и а н и н ъ ) ; в-третьих, написание к с последующей буквой
гласного переднего образования обнаруживается (правда, в единичном
случае) в достаточно уникальном деепричастии рек&, отмеченном в бе­
рестяной грамоте, т.е. в документе, совершенно свободном от какихлибо книжно-письменных влияний.
Остается неясной причина отсутствия упоминания и комментиро­
вания этой формы в исследовании А.А. Зализняка, посвященном
берестяным грамотам [Янин, Зализняк 1986, 119], хотя она зафиксиро­
вана не только в тексте самой грамоты № 531, но и в Словоуказателе
к берестяным грамотам [там же, 295]. Кроме того, неясно, почему
А.А. Зализняк пишет о том, что с и до XIV в. встретилось только паки
(421, а не 422, как у А.А. Зализняка): на самом деле (и это есть в рас­
сматриваемом исследовании), т^кие написания, как хороушъки (332),
въжники (550), моги, не моги (227), сапоги, дроугии (114), отмечены
в грамотах ХП—XII вв.
СТАТУС МЯГКИХ [к’], [г’], [х’]
Как представляется, сказанное позволяет предполагать, что на
Дверной территории распространения древнерусского языка к середине
^НІ в. процесс развития мягких заднеязычных шел более интенсивным
пУтем, чем на юге, и что к этому времени в диалектах этой территории
в позиции перед [и] уже появились мягкие [к’], [г*], [х*] на собственно
79
восточнославянской почве. Возможно, именно этим обстоятель­
ством объясняется появление [к’] в позиции перед [а] в деепричастии
рек&.
Вывод о более раннем развитии мягких заднеязычных на новго­
родской территории оказывается прямопротивоположным заключению
А.А. Зализняка: ”...материал берестяных грамот, если не считать изо­
лированного и потому не вполне показательного паки 422, указывает
на переход кы , гы, хы в ки,ги, хи лишь с XIV в.” [Там же]. О том, что
паки — не изолированный пример, уже было сказано, и уже это вну­
шает сомнения в справедливости заключения о позднем изменении кы,
гы, хы в новгородском диалекте. Однако более важным в этом плане
представляется следующее рассуждение А.А. Зализняка: ’’Поздний
переход кы, гы, хы в ки, ги, хи в древненовгородском диалекте
естественно связывать с отсутствием второй палатализации. В самом
деле, в других диалектах в силу второй палатализации сочетания ки,
ги, хи отсутствовали, что способствовало занятию пустых клеток реф­
лексами прежних кы, гы, хы. В древненовгородском диалекте ситуация
была иной, поскольку сохранялись и прежние ки, ги, хи (’’прежние” —
это, по-видимому, не изменявшиеся заднеязычные перед гласными [ё]
и [і] дифтонгического происхождения — В.М.). По-видимому, переход
кы, ги, хы в ки, ги, хи совершался в данном диалекте в значительной
мере под влиянием сходных диалектов (и потому с опозданием и не­
последовательно)” [Там же]. Прежде всего следует заметить, что
отсутствие второй палатализации в древненовгородском диалекте
обусловило сохранение ’’прежних’ [к], [г], [х] не только перед [и], но
и перед [ё], о чем свидетельствуют написания в берестяных грамотах
форм с окончаниями -ке (< -к^), ге, хе, т.е. мягкие заднеязычные в
древненовгородском диалекте были достаточно широко распростра­
нены. А если это так, то возникает вопрос, не облегчался ли в этом
диалекте процесс изменения исконных кы, гы, хы в ки, ги, хи наличием
в его системе ’’прежних” мягких заднеязычных. Иначе говоря, как пред­
ставляется, отсутствие второй палатализации скорее согласуется с
выводом о более раннем, чем более позднем изменении сочетаний кы,
гы, хы в ки, ги, хи.
В связи с вопросом о развитии мягких заднеязычных в древне­
новгородском диалекте возникает необходимость рассмотреть проблему
отсутствия результатов второй палатализации в этом диалекте. Эта
проблема была поставлена и решена на основе анализа берестяных гра­
мот и данных других памятников и диалектов А.А. Зализняком [Там
же, 111— 119]. К сожалению, в исследованных новгородских памят­
никах XII—XIII вв., в том числе и в берестяных грамотах, относящихся
к этому периоду, обнаружены только уже давно известные формы
местоимения ѳъсъ с сохранением исконного [х]: в грамоте Варлаама
Хутынского ѳхоу и в берестяных грамотах къ ѳьхемо вамо (87) и ѳъхо
(43а), а также падежные формы на ке{к*к), ге, хе и ки, ги — все в
берестяных грамотах. Интерпретация всех этих форм как свидетель80
^вующих об отсутствии результатов второй палатализации (изменения
[к], Μ» М в мягкие свистящие перед [6] и [и] дифтонгического проис­
хождения) представляет определенные затруднения: формы местоиме­
ния ѳъсъу сохраняющие [х], могут быть объяснены как результат не­
последовательного осуществления третьей палатализации (после глас­
ных переднего ряда), а не как перенос [х] из форм, в которых не осу­
ществилась вторая палатализация; появление же заднеязычных в па­
деж ны х формах может быть связано с воздействием форм, в которых
они исконно не изменялись в свистящие. Впрочем, вполне возможно
и обратное утверждение, что все эти факты являются свидетельством
того, что на древненовгородской территории были говоры, не знавшие
изменения заднеязычных в мягкие свистящие перед [6] и [и] дифтонги­
ческого происхождения. В пользу этого предположения говорит и тот
факт, что в берестяных грамотах до XIV в. не фиксируется форм
с чередованием заднеязычных со свистящими [Там же, 115], тогда как
другие памятники новгородского происхождения такие формы знают.
Если принять это положение, то утверждение о наличии мягких задне­
язычных в части древненовгородских говоров может получить доста­
точно прочное основание.
Процесс развития мягких заднеязычных проходил, как видно,
и на северо-западе, в древнесмоленском диалекте. Во всяком случае,
в списке А смоленской грамоты 1229 г. написания ки, ги, хи едва ли не
преобладают над традиционными: латинескии, латинескимь риз^скими,
роускимь, ризкии, к н а г и н и , лихии; но и: латинескыи, съ латинескымь,
смольнескыи, готскымь, в с а к ы и , погынеть, из ригы; перед другими
гласными: вълкерь, шхель; в этом плане важны также такие напи­
сания, как: оу смол^неске, смолыгЬскь (с заменой *fc на ь), но и: оу
риз*Ь, на берьз^.
В то же время списки Д и Е более традиционны: Д — немецьскии,
готьские, смоленьскии, детьскии, но и: рижьскыи, горьскыи, роусьскымъ, волочьскыи, немецьскыи, в с а к ы и , в ъ в ^ к ы , пороукы, фолкырь,
из ригы, к н а г ы н и , погынеть, до ригы, дроугыи, многыхъ; ср. еще смол^ньск^, смоленьске, но и: въ риз^, въ ризе, на березе; Е — децьскыи,
немьцкыи, роуськыи, рижискыхъ; ср. еще: смоленске, оу смоленьске,
но и: въ риз^.
Точно так же сугубо традиционна грамота 1239 г.: розбоиникы,
^тьскы м ъ, роусьскыи, нем^Ьчьскыи, рижьСкымь, пакы, ригы, хытрити;
Охранение свистящих: розбоиници, пороуцф, влдц^, на волоце,
в*ь риз^, на берез^, но и: смольньсісЬ, смол^ньск^.
И все же факты списка А грамоты 1229 г. позволяют считать, что
в Древнесмоленском диалекте начала XIII в. процесс изменения [кы],
[гы], [хы] в [к’и], [г’и], [х’и] проходил, по-видимому, не менее интен­
сивно, чем на новгородской территории. Впрочем, для такого утверж­
дения есть меньше оснований, чем для утверждения более раннего
Развития этого процесса на севере и северо-западе по сравнению
81
с южными территориями. В определенной степени такую относи­
тельную хронологию можно связать с хронологией падения редуциро­
ванных: если полагать, что появление мягких заднеязычных перед [и],
а вместе с тем и перед другими передними гласными было связано по
времени с эпохой падения редуцированных, то, как было пока­
зано выше, на юге древнерусской территории (за исключением югозапада) утрата (ъ) и (ь) проходила позднее, чем на севере, а сле­
довательно, позднее шел и процесс изменения [кы], [гы], [хы] в [к’и],
[г’и], [х’и].
Вместе с тем, если [к*], [г’], [х’] появились лишь перед гласными
переднего образования, то они должны расцениваться не как само­
стоятельные фонемы, а как аллофоны твердых (к), (г), (х). И в этом
отношении сложность возникает в связи с оценкой написаний х и г с а
и ю в заимствованных словах, а также с оценкой отмеченной выше
формы рек/к в ГБ 531: оценка этих написаний как отражения наличия
мягких заднеязычных перед непередними гласными в фонетико-фонологической системе древнерусского языка с неизбежностью вызовет
признание их фонологической самостоятельности; оценка же этих на­
писаний как отражения чуждой этой системе сочетаемости задне­
язычных с непередними гласными снимает проблему их фонологической
самостоятельности.
В исследованных памятниках написания к сю отмечено в словах,
имеющих корневое заимствованное собственное имя: кюпрьсгЬи, анкюдины, анкюрского, кюрикторомь, кюри(л), кюпаніа, а также — кюпарисъмь, кюновиіахъ (значение последнего слова неясно); аса отмечено
только в слове декАмбрА; гю — только в корне егюпът - ; гА — в
неясном по значению ражга т и . Сочетания кю и гю обнаруживаются,
таким образом, при передаче греч. γ, которое могло передаваться
также и через и. Иначе говоря, эти написания едва ли можно
расценивать как отражающие явления русской фонетики. В силу этого
оказывается, что показателем фонологичности мягких заднеязычных
может служить единственная форма рек& (свидетельствующая о
возможности противопоставления ка—к а ) , однако, по-видимому, для
такого признания одной этой формы недостаточно, и поэтому мягкие
[к’], [г*], ,[х’] в древненовгородских говорах, где они сохранились в
результате отсутствия второй палатализации и развились в процессе
изменения кы, гы, хы в ки, ги, хи, должны расцениваться как аллофоны
твердых заднеязычных фонем.
э|с ifc
* Ср. еще такие написания: гьноварл, гюрги (Надпись на столбах церкви в Старой
Ладоге), кюрихъ (Надпись XII—XIII вв. в Киеве), в которых также отражаются
особенности в передаче фонетики чужих слов.
Вероятно, это передача [зд] со вторичным [д] в глаголе разъшпи.
82
* * *
Итак, в состав согласных фонем древнерусского языка ХП—ХІП вв.
входили двенадцать пар твердых-мягких фонем: (п— п ’>, (б— б ’),
(ф— Ф’>> <в— в>)> (м— м ’>, <н— н ’>, (л— л ’), (р—р ’), <т— τ ’), <д—д ’>,
_с’), (з—з ’>, непарные твердые (к), (г), (х), непарные мягкие (ш ’>,
(ж’)> (ώ ’> и (І)· ®се эти фонемы функционировали в фонетико-фонологи ческ ой системе всех древнерусских диалектов. Вместе с тем
в диалектах, не знавших цоканья в состав согласных входили еще
н е п а р н ы е мягкие (ц’> и (ч’>; в диалектах же, не различавших эти две
ф о н е м ы , была только одна непарная мягкая: или (ц’), или (ч’>, или
шепелявая (ц’/ч ’). Мягкие заднеязычные в тех диалектах, в которых
они к этому периоду истории языка развились, являлись аллофонами
т в е р д ы х (к), (г), <х>. Вопрос о наличии или отсутствии фонемы, восхо­
дящей к (ж’д’ж ’ > остается открытым.
СИНТАГМАТИКА
И ПАРАДИГМАТИКА ГЛАСНЫХ ФОНЕМ
1
Синтагматика гласных в древнерусском языке с самых ранних вре­
мен определялась возможностями их сочетаемости с предшествующими
согласными: до эпохи падения редуцированных, когда господствовал
закон открытого слога, воздействие последующего согласного на пред­
шествующий гласный было сведено к минимуму, а возможности появле­
ния любого согласного после гласного ничем не были ограничены. Но и
после'падения редуцированных, когда последующий после гласного
согласный, особенно попадая в пределы одного слога, стал оказывать
влияние на предшествующий гласный, возможности в присоединении
согласного к гласному не получили ограничений. Именно поэтому,
рассматривая синтагматику гласных в XII—XIII вв., следует иметь в
виду только сочетаемость ’’согласный + гласный”. И с этой точки
зрения абсолютное начало слова характеризуется не синтагматикой
гласных, а явлениями, связанными с возможностью или невозмож­
ностью тех или иных гласных находиться в этой позиции: последующий
согласный и в этом случае никакой роли не играет.
Сочетания гласной с предшествующей согласной древнерусский
язык в целом унаследовал из праславянского, и отличия его в этом
плане от праславянского состояния определялись, пожалуй, только тем,
что уже с X в. в нем утратились сочетания носовых гласных с соглас­
ными в связи с изменением [9 ] > [у] и [§] > [а], т.е. возникли сочетания
иных гласных с согласными. Если полагать, что в некоторых падежных
Формах праславянский язык имел окончание [=§], изменившийся у вост°чных славян в [5 ], то и в этом случае не было принципиальной пере83
стройки сочетаемости: предшествующий согласный по-прежнему соче­
тался с передним гласным, хотя и иного качества.
Принципиальные изменения в сочетаемости гласных с предшест­
вующими согласными развились после смягчения полумягких, обусло
вившего утрату полумягких аллофонов твердых согласных фонем
утрату фонемы (а), совпавшей с (а), начало превращения [и] и [ы]
в аллофоны одной фонемы. С этого времени сочетаемость гласных
с предшествующими согласными стала определяться, без учета лекси­
ческих и морфологических ограничений, тем, что непередние гласные
(о), (ы), (ъ) стали сочетаться только с предшествующими твердыми
передние (е), (и), (ь) и (ё) — только с предшествующими мягкими,
а (а) и (у) — как с теми, так и с другими.
Эта сочетаемость характеризует и древнерусский язык после па
дения редуцированных за исключением того, что утрата (ъ) и (ь)
привела к утрате и соответствующих их сочетаний с согласными,
развитие процесса изменения [е] в [’о] обусловливало возможность по­
явления сочетаний (о) с предшествующими мягкими, а функциональное
объединение [и] и [ы] определило возможность сочетаний твердых к
мягких согласных с (и). Кроме того, возможная утрата (ё) в диалектах
древнерусского языка обусловливала утрату и соответствующих соче
таний этой фонемы с предшествующей согласной.
Выше говорилось о том, что для эпохи XII—ХПІ вв. следует при­
знавать разновременность осуществления падения редуцированных на
разных территориях распространения древнерусского языка, однако
вместе с тем отмечалось, что к середине XIII в. этот процесс, скорее
всего, завершился. Исходя из этого, возможно рассматривать синтаг­
матику гласных как единую для всей системы древнерусского языка
изучаемого периода, т.е. для системы, уже утратившей редуцирован­
ные и развившей или развивавшей процессы, связанные с этой утратой.
2
Проведенный анализ памятников XII—XIII вв. позволил устано­
вить, что в древнерусском языке этого периода истории в позиции под
ударением выступали шесть гласных фонем, противопоставляясь друг
другу в позиции после твердых или мягких согласных. Однако простое
определение состава гласных фонем не дает возможности вскрыть
особенности их функционирования, которые связаны с характером
и особенностями распределения гласных на синтагматической оси фоне­
тико-фонологической системы и определяющимися ими ограничениями
на парадигматику гласных фонем, на их противопоставленность в
реально функционировавшей системе.
Как уже было сказано, для того чтобы установить характер и
особенности синтагматики гласных, необходимо рассмотреть их соче­
таемость с предшествующими согласными, но при этом надо учитывать
возможности такой сочетаемости внутри и на стыке морфем, так как по
историко-фонетическим и морфологическим причинам теоретически
возможные сочетания в действительности могли оказаться нереализо­
ванными, отсутствующими в реальном составе слов и их форм. Именно
84
отсутствие ряда сочетаний обусловливало ограничения в парадигматике
гЛасных, в их противопоставленности в тождественных условиях, а сле­
довательно, определяло особенности в функционировании фонем в
лексике и морфологии древнерусского языка. Кроме того, специально
должно быть рассмотрено функционирование гласных в абсолютном
начале слова.
Синтагматику гласных фонем целесообразно рассматривать раз­
дельно для позиции их под ударением и для безударной позиции, так
как в последней эта синтагматика может осложняться явлениями, свя­
занными с историей безударного вокализма в различных древнерусских
диалектах.
3
СОЧЕТАНИЯ УДАРНЫХ ГЛАСНЫХ
С ПРЕДШЕСТВУЮЩИМИ СОГЛАСНЫМИ
В связи с тем, что шесть гласных фонем, выступающих под уда­
рением, являются постоянными единицами в фонетико-фонологической
системе древнерусского языка XII—XIII вв. (для (ё) позиция под уда­
рением ограничивается еще положением перед твердым согласным),
следует ожидать, что основные особенности в синтагматике гласных
будут одинаковыми для всех диалектов этого языка, и потому её воз­
можно характеризовать, опираясь на факты, зафиксированные в одном,
достаточно большом по объему памятнику, привлекая другие памят­
ники лишь при необходимости. Как и выше, таким памятником может
быть избрана Новгородская кормчая.
Подударная фонема (а) сочетается с любым предшествующим
твердым и мягким согласным, кроме мягких заднеязычных, как внутри,
так и на стыке морфем; практически ограничений в этой сочетаемости
*
нет :
пасъхы (5296-в) — бабАть (5396) — кръвавъ (617а) — фара
(568в)— сталъ (6166) — дарокъ (538г) — санъ (529г) — заднича
(622а) — мало (537г) — нашихъ (Пр XIII 32г) — влазити (5396) —
боранъ (619а) — искавше (6166) — богатии (536в) — хабитисА (535а);
попа (Г 1239) — пагоуба (Г 1229 А) — голова (616а) — живота
(531а) — иногда (5376-в) — афанаса (ГБ 152) — помазати (5346) —
кльма (ЧН75в) — жена (531г) — посла (Г 1239) — сестра (622а) —
Рука (6176) — нога (тж) — греха (534б-в);
о п а т ь (619а) — бАхоу (538в) — съвАзана (619а-б) — истАзавъ
(ЧН 67об) — кладіазА (СУ 426) — в с а к о г о (531а) — за ЗАте (ГБ
^31) — мАса (4386) — кнАземъ (530в) — ЛАдвиіахъ (ЧН 716) — по
Р^Доу (535а) — съгр^шающе (5296) — прихожахоу (ПЛ 21в) — ц а т ы
(СВ 15) — въ чшпю (СВ, 3) — запрещати (529в-г), — пыанъ (538б-в);
*
Здесь и далее неограниченная сочетаемость иллюстрируется одним примером; огра­
н ен н а я — всеми зафиксированными фактами.
85
спАче (5376) — л ю 6 а (5366) — д р ѣ в А н е (УС 2436) — х о т а ч і
(529а) — гадАть (5316) — росА (619а) — в о з а и (СУ, 436) — м н а т
(535в-г) — велАть (528г) — творАть (530г) — прашати (Г 1239) —
дьржА (ЧН 71а) — лица (617а) — жьртА (Пр XIII 22а-б) — поущаті
(Г 1239).
Отсутствуют только сочетания (фа) на стыке морфем й (ф ’а’
внутри и на стыке морфем, что связано с ограниченностью функцио
нирования фонем (ф), (ф ’>.
Подударная фонема (у) сочетается с любым предш ествую щ а
твердым согласным как внутри, так и на стыке морфем; и здесь огра­
ничений в синтагматике нет:
поуть (538а) — боудоуть (537г) — тивоуна (6156) — просфоуры
(538а) — тоу (530в-г) — доубъ (6216) — соухо (528г) — зоубъ (5276)
моука (528в) — каноунъ (529а-б) — блоудъ (532б-в) — дроугъ (532г) —
коуръ (536а) — гоусь (625а) — ис хоусарик (ПЛ 79а-б);
попоу (5376-в) — врачьбоу (СВ 63) — таковоу (531а) — мар^у (ГБ
545) — хромотоу (Г 1239) — соудоу (Г 1239) — несоуть (538в) —
безоумик (623а) — томоу (531 в) — женоу (5306) — въ пироу (616а) —
р*Ькоу (ПЛ 71 г) — ногоу (F 1239) — вьрхоу (УС 210).
Что же касается сочетаемости (у) с предшествующими мягкими,
то, во-первых, внутри морфем исторически отсутствовали сочетания
этой фонемы с губными (п ’), (б ’>, (м ’>, (в ’) и тем более с ( ф ’>
(в исследованных памятниках есть сочетания мю в заимствованиях
мюро и производных, мюринъ, мюнъстьръ, пю — в спюридонъ и фю —
в фюникъ, однако эти слова едва ли являлись принадлежностью
древнерусского языка); во-вторых, не было сочетаний мягких
заднеязычных с (у) (об отмеченных в памятниках словах с кю, гю уже
говорилось как о чуждых древнерусской системе); в-третьих, исто­
рически не бі?іло сочетаний (у) и с предшествующими ( τ ’), (д’>
внутри и на стыке морфем (возможная вторичная форма гвоздю в
памятниках не зафиксирована). Таким образом, фонема (у) сочеталась
прежде всего с предшествующими мягкими шипящими, аффрика­
тами и (j):
ошююю (ПЛ 74г) — жюжа (Г 1229 D) — чюдными (539г) —
кощюньници (5426) — бьють (530в); прошю (343г) — межю (6216) —
по лицю (6176) — врачю (524а-б) — плещю (СУ 366) — дають (528в).
Кроме того, она сочеталась с мягкими (с’>, (з’>: сю (Г 1229 А) —
изюдове (5106), и>(т)сюдоу (СВ 80об) — кназю (СУ 146), и с мягкими
(н’>, (л’>, (р’>: въ ню (ЧН 74а) — любо (5366) — рюрикъ (513г), мьню
(СВ 36) — молю (СУ 926) — прю (530в).
Подударная фонема (о) сочеталась со всеми предшествующими
твердыми согласными внутри и на стыке морфем; ограничений в соче­
таемости не было:
портъ (5346) — болно (536в-г) — животньныіа (530г) — ѵммофоръ
86
(ПЛ 2) — торгъ (533а) — добр'Ь (5346) — песокъ (ПЛ 58) — позоры
— молвить (528в-г) — приносАть (5336) — оуложАть (536в) —
род'ь (536г)— иконы (533г) — нѵѵвѣгородѣ (Г 1189— 1199) въходъ
(5 3 4 в)
(5 4 4 а);
осльпоста (ПЛ 49г) — любовь (ПЛ 476) — волхвомъ (ПЛ 8 6 в) —
кто (530а-б) — соудомъ (Пр ХПІ 32об) — бесовьскыхъ (ПЛ 75а) — изо
о л т а р А (СУ 216) — оумомь (СВ 17а) — гоумьно (6196) — чело
(535г) — добро (535г) — іазыкомь (566в-г) — всего (6166) — грехомь
(Г 1229 D).
Наоборот, по существу полностью отсутствовали сочетания (о)
с предшествующими мягкими согласными в связи с неразвившимся еще
процессом изменения [ е ] в [’о]. Слабые следы появления [о] на месте [е]
п о с л е шипящих и [ц’] в морфологических формах, а также редкие при­
меры такого [о] после других согласных все же не дают достаточных
оснований для утверждения распространенности (о) после мягких в
древнерусском языке ХІП в.
Подударная фонема (и) сочеталась со всеми предшествующими
твердыми и мягкими согласными внутри и на стыке морфем; огра­
ничений в этой сочетаемости не было:
испытаво (ГБ 531) — быти (537а) — в ы ш н а г о (608а) — т ы с а ч ь к о го (620а) — дыбоу (Г 1239) — сыръ (6166) — зыблющисА (ПЛ 29в) —
мытника (618а-б) — инык (536а) — слышавъ (538а) — рыбию (530г) —
кыкв^ (Пр ХШ 32об) — погыбло (618а-б) — хытръ (536б-в)*;
татьбы (323а) — главы (535в) — на скоуфы (ПЛ 16в) — порты
(531в-г) — б'кды (536в) — с-ызветомо (ГБ 531) — взыде (Надпись
в Нередицах) — тьмы (605в) — без вины (6166) — бъчелы (624а) —
доры (536г) р'Ькы (ПЛ 67в) — сапогы (ПЛ 5в-г) — qyfcxbi (610г);
пилъ (534в) — ѵѵбидоу (508г) — в и д а (537в) — он^има (ГБ 199) —
птица (530г) — дивно (530а) — силноу (530в) — миръ (Г 1229А) —
кнігы (5296) — лихо (5316) — ринАСА (538б-в) — кикв'Ь (574в) — поги­
бель (605а) — о панахидахъ (УС 270об) — въшити (5746) — жити
(528г) — ци (536в-г) — чистаіа (5316) — ищищена (УС 278);
коупи (ПЛ 486) —любими (ПЛ 55г) — любъви (511а) — огри^ии
(ГБ 554) — поустивъ (5306) — ходили (539а) — по вьсимь (Пр XIII
32об) — изидеть (529г) — приими (530в-г) — дни (ПрХПІ 32об) — могли
(528в-г) — затвори (532а-б) — лоуки (ПЛ 51г) — дроугии (605г) —
лихии (Г 1229 А) — лишити (530в) — дьржи (538г) — рци (Пр ХІП 32об)
— ѵѵ(т)лоучить(с) (529г) — въ нощи (528г).
Подударная фонема (е) сочеталась с предшествующими мягкими,
кроме [к’], [г*], [х*], как внутри, так и на стыке морфем; ограничений
в этой сочетаемости не было.
*
Сочетаемость заднеязычных с [ы] и [и] признается равновозможной в силу не­
завершенности в рассматриваемую эпоху процесса изменения кы, гы, хы в ки, ги, jки.
87
первок (532в) — бесъ (УС 200) — векша (Г 1229 А) — ^ е к л а (ГБ
560) — тесноу (ПЛ 11а) — невъздерьжливъ (529в-г) — семь (531в-г) —
землю (531а) — медоу (532в) — с нею (536а) — далече (533а) —
крестъ (534а-б) — пришедъше (531г) — съжечи (5296) — цемьскыи
(513г) — челнъ (6246);
оутерпевшимъ (528в-г) — тобе (428а-б) — живе (574а-б) — чтеник
(5346-в) — оукрадеть (5306) — все (5366) — въ бързе (ПЛ Юг) —.
временъ (529г) — почнеть (531а) — давлении (531а) — оумреть
(536в) — чюжего (532а) — лицемь (535г) — рече (528в-г) — общенига
(529а-б) — свок (5386).
Сочетания [к’е], [г’е], [х’е] отмечаются редко в заимствованных
словах (типа кедию, УС 200, германъ, СУ 20в, оухеныка, ПЛ 65в,
шхель, Г 1229 А) и не определяют древнерусскую синтагматику глас­
ной (е). Вместе с тем такие сочетания были характерны для древне­
новгородских говоров, не переживших второй палатализации задне­
язычных, но они, во-первых, восходят к сочетаниям [к’ё], [г’ё], [х’ё]
(в результате изменения [ё] > [е]), а во-вторых, в своем функциониро­
вании ограничивались лишь некоторыми падежными формами.
Подударная фонема (ё) внутри и на стыке морфем сочеталась
с предшествующими мягкими согласными, кроме (ш’), (ж ’), (ч’>, (ш’) и
мягких заднеязычных:
п^ти (534в-г) — об^днии (534б-в) — в^къ (6176) — дороф^и (ПЛ
17а) — т*Ьло (528г) — дѣвка (5306) — вс*Ьхъ (б67в) — л з^ (532в) —
м*кстЬ (528в) — гргЬва (528г) — л*Ьто (532в) — р*Ьхъ (532в) — цѣло
(539а-б) — "Ьдъ (3756);
при поп^ (Г 1229 D) — на тоб^ (533г) — дв^ (533а-б) — хот^ти
(622а-б) — ид^ (ПЛ 63в) — вс*Ьхъ (567в) — постризѣ (ЧН 68а) — разоум^ти (374в) — жеігЬ (528г) — добл^Ьиша (СВ 58) — състарѣютьсА
(537г) — poyirfe (5356).
Редкие сочетания jrfe и х*к отмеченные в заимствованных словах,
не определяют синтагматики фонемы (ё). Такие же сочетания (вместе с
г^) в древненовгородских говорах (как и сочетания ке, ге, хе), сохра­
нившиеся в результате отсутствия второй палатализации, ограничены
в своем функционировании лишь некоторыми падежными формами .
Таким образом, если обобщить представленный выше материал, то
можно со всей определенностью утверждать, что в древнерусском
языке XII—ХШ вв. дистрибуция подударных гласных была совершенно
свободной в позиции после твердых согласных: независимо от поло­
жения сочетания '’твердый согласный + ударный гласный” по отно­
шению к морфологической структуре слова оно могло включать в себя
любую твердую согласную фонему, за которой следовала любая глас*
В корнях слов они чрезвычайно редки и в берестяных грамотах, относящихся к XII—
XIII вв., не отмечены. О таких словах см. [Янин, Зализняк 1986, 111— 119].
88
ная фонема, которая могла выступать после твердой. Ограничения в
этом плане касались не звуковой стороны языка, а его лексики, в част­
ности, эти ограничения касались редкости сочетаний гласной фонемы с
предшествующими (ф), и (ф ’). Фонетико-фонологическая система же
эти сочетания не запрещала.
Иначе обстояло дело с дистрибуцией подударных гласных после
мягких согласных: по существу в древнерусском языке не было такого
положения, чтобы после всех мягких согласных выступали бы все
гласные фонемы. И в этом случае ограничения накладывались не
только лексикой (как, скажем, в случае ограниченности сочетаний
гласных с предшествующей (ф ’)), но и самой фонетико-фонологической
системой. Ограничения в сочетаемости подударных гласных с пред­
шествующими мягкими согласными, накладываемые фонетико-фонологической системой, проявлялись, во-первых, в отсутствии сочетаний
(о) с предшествующими мягкими (в силу не развившегося еще процесса
изменения [е] в [’о]); во-вторых, в отсутствии сочетаний (у) с пред­
шествующими мягкими губными и смычными переднеязычными (в силу
исторически невозможного появления таких мягких перед [у]; возник­
новение этих сочетаний внутри морфем обязано иноязычному влиянию
или относится к позднему периоду истории языка, а на стыке мор­
фем — процессам морфологической аналогии); в-третьих, в отсутствии
сочетаний по существу всех гласных, кроме (и), после мягких задне­
язычных (в силу раннепраславянского изменения [к], [г], [х] в соседстве
с гласными переднего ряд а. в мягкие шипящие и свистящие и в силу
исторически невозможного смягчения заднеязычных перед непередними
гласными; лишь в древненовгородском диалекте, не пережившим вто­
рой палатализации, были известны сочетания мягких заднеязычных с
(и), (е), (ё)).
Нетрудно заметить, что все действующие в языке еще в середине
XIII в. ограничения в сочетаемости подударных гласных с предшест­
вующими согласными действовали и в более ранний период истории
древнерусского языка, точнее — эти ограничения восходят к эпохе
до падения редуцированных, но уже ко времени после смягчения
полумягких.
К XIII в. система этих ограничений стала ’’расшатываться”: начали
развиваться процессы изменения [кы], [гы], [хы] в [к’и], [г’и], [х’и] и [е]
в Го], увеличился приток заимствований с исконно чуждыми для славян
звуками и сочетаниями звуков, усилилось проявление грамматической
аналогии в связи с историей именного словоизменения. Все это вносило
’’коррективы” в синтагматику звуковых единиц и вело к снятию тех или
иных ограничений. Однако в ХІП в. все эти процессы находились лишь
в начале своего возникновения, и унаследованная синтагматика удар­
ных гласных продолжала характеризовать фонетико-фонологическую
систему древнерусского языка.
Описанные особенности синтагматики ударных гласных опредеЛяли и характер их парадигматики: в позиции под ударением после
всех твердых согласных противопоставлялись фонемы (а), (о), (у), (и);
п°сле мягких согласных противопоставленность гласных была различна:
89
после (с’), (з’), (н*), (л'), (р ’) и (ц’) противопоставлялись (а), (у),
<и), <е) и <ё);
после (п’), (б ’), (в'), (м’), (τ ’) и (д’) противопоставлялись (а), (и),
<е>, <«>;
после (ш’), (ж'), (ч’) и <ш’) противопоставлялись (а), (у), (и), (е);
после (j) противопоставлялись (а), (у), <е) и (ё).
После мягких заднеязычных противопоставления гласных не было,
так как после них могла выступать только фонема (и) (в древненовго­
родском диалекте в этом положении противопоставлялись (и), ( е) и
<«».
Таким образом, фонема (а) противопоставлялась другим гласным
во всех возможных позициях после согласных; фонема (о) противо­
поставлялась другим только после твердых; фонема (у) противопо­
ставлялась другим во всех возможных позициях, кроме позиции после
мягких губных и мягких смычных зубных; фонема (и) противопостав­
лялась другим во всех возможных позициях, кроме позиции после (j);
фонема (е) противопоставлялась другим во всех возможных позициях
после мягких; фонема (ё) противопоставлялась другим во всех возмож­
ных позициях после мягких, кроме позиции после шипящих.
4
СОЧЕТАНИЯ БЕЗУДАРНЫХ ГЛАСНЫХ
С ПРЕДШЕСТВУЮЩИМИ СОГЛАСНЫМИ
Синтагматика и парадигматика гласных фонем в безударных пози­
циях не отличается от их синтагматики и парадигматики в подударной
позиции, что отчетливо выявляется по материалам памятников пись­
менности. Ср.:
(а): падетьсА (538в-г) — батогомь (6176) — василковаіа (620а) —
фараѵѵна (605а) — таковоу (531а) — придавати (537г) — самомоу
(624а-б) — законьныхъ (537г) — манастырь (517а) — напсавъша
(5336) — д'Ьлаюче (5376) — ратибора (620а) — каноунъ (529а-б) —
помагають (529а-б) — михаилъ (479а);
закоупа (6206) — пагоуба (6206) — изнова (538в-г) —
w (t )
арамофа
(ПЛ 24г) — роба (539а) — свобода (626а) — писано (5286) — завАзано
(3436) — има (539а-б) — гривна (6176) — селамъ (Пр ХШ 32об) — вира
(617а-б) — д^вка (5306) — многажьды (530а-б) — послоуха (5396);
в п а т о к ъ (5296) — свАзати (532в) — ѵѵтАгъчати (537г) — кладАЗЬ
(ПЛ 766-в) — десАтью (530а-б) — изАславъ (6156) — п о м а н и
(519а-б), — римлАномъ (3436) — рлдилъ (6206) — съвьршлкть (ЧН
766) — ж а ж а и (СВ 129) — почаловалъсА (626а-б) — поущающе (ПЛ
53г) — безъ іазыка (6226);
совкоупАть СА (514г) — л ю 6 а т ь (3436) — съставАть (530в) —
платАть (619а) — в и д а т ь (528в) — приносАть (5356) — к н а з а (575а)
— сгЬ м а (529г) — ринАСА (5386-в) — в о л а (623а) — лазорА (ГБ 86) —
90
^ьщіа (5336-в) — моужа (531в-г) — птица (530г) — притъча (Г 1239) —
тьгсАЩа (545в) — братыа (6226).
(о): оупокои (5336) — боронАіпеть (5336) — диіавола (535г) —
яикиф оръ (5736) — того (Г 1229 А) — долонь (535г) — сорокооустьк
(5 3 3 6 ) — лазорА (ГБ 8 6 ) — могли (528г) — иногда (537а) — молодъ
(5 2 9 в-г) — боронити (529в) — поскорбехъ (536б-в) — голова (616а) —
холосте (538в-г);
гроубости (509в) — оубииство (5376) — ролфо (Г 1229А) — л ^ то
(5376) — голодомъ (542в) — м а с о (564а) — ж елезо (6166) — токмо
(529а) — дивно (530а-б) — мало (537г) — некоторой (5296) — в са к о го
(531а) — много (619а) — соухо (528г).
(у): поустивъше (530г) — мафоусала (568а-б) — ѵѵ(т)стоупивъ
(532а) — доушегоубци (531а) — соуботоу (5296) — по р а зо у м о у
(532а-б) — моужеви (528г) — по ноужи (533а) — ѵѵ(т)лоучить (529г) —
поручили (533б-в) — в коупли (528г) — авгоустъ (5706) — х о ул А щ е
(5416);
слоужбоу (529в) — противоу (5386) — мар^оу (ГБ 545) — в соубо­
тоу (5296) — боудоуть (529в) — трлпезоу (535в) — ко иномоу (5366) —
смолнАниноу (Г 1239) — по малоу (537б-в) — доброу (533б-в) — д^ѣвкоу
(5306) — к дроугоу (532г) — горохоу (616а);
спюридонъ (ПЛ 87в) — фюницькыми (ПЛ 176) — сю (5356) —
мюрьскаго (Пр XIII 32об) — въ ню (СВ 202об) — л ю 6 а (5366) — грюнигъ (Г 1229 А) — ко цюди (ГБ 159) — чюжего (533а) — кощюньници
(5426);
к н а зю (618а-б) — братню (615а); на землю (5346) — нотарю (ПЛ
176г) — бывшю (533в) — моужю (531в-г) — на двцю (539а-б) — притчю (531а) — имоущю (6096-в) — общению (532а-б).
(и): пытати (376г) — забытькмъ (508б-в) — высокооумик (5106) —
в манастыри (521г) — въздыханик (609г) — съзывати (516в-г) — ѵѵмывають (1386) — рыдаше (ПЛ 30а) — кывающе (ПЛ 1136) — погыбакть (ПЛ 52г—53а) — ухыщрению (539в-г);
слоужьбы (535а) — живы (5336) — марфы (ПЛ 22а-б) — женатымъ
(530в-г) — многажьды (530а-б) — древесы (376а-б) — ризы (535а) —
^мы (530г) — иконы (533г) — малыхъ (610в-г) — который (531 в) —
теткы (477г) — оубогымъ (533б-в) — мачехы (482а);
пропивакть (531в-г) — оубивати (511в) — вино (519а) — филип
(5716) — птица (530г) — дивоваше^А (5296) — роусина (Г 1239) —
молодива (5316-в) — Мирослава (620а) — вторникъ (529а) — ци (536в-г)
— лишити с а (530в-г) — живота (531а) — сборищихъ (ПЛ 496) — маркианъ (572в-г) — сергиіа (ПЛ 37в-г) — архикр^и (511г);
холопи (6196) — грабити (531в-г) — остави (533а-б) — въ іслети
(533г) — люди (535а) — носилі (538в) — мнози (531б-в) — приими
(530в-г) — борони (534а-б) — коупли (528г) — дщери (5106) — лиши91
т и с а (530в-г) — бѣльци (530г) — ночи (536а) — соущихъ (532г) —
великии (374в) — дроугии (605г) — лихии (Г 1229 А).
(е): испеченъ (532г) — беседы (509г) — великъ (535г) — феѵѵдоси*
(5736) — телАти (531б-в) — десАтью (530а-б) — семоу (537в) — землк
(531а) — мертвечины (531а) — в неделю (5296) — лежить (5296) —
временъ (529г) — вышедъ (535б-в) — жена (5326) — чело (535г) —
аще (531в) — кмоу (5326);
оутерпевшимъ (528в-г)— себе (Г 1239 D) — словеси (532а-б) —
чтеник (534в-г) — боудеть (534а) — всего (529а) — кнАземъ (530в) —
поиметь (5306) — зачнеть (5296) — волею (529а-б) — боіарескъ
(615а) — велАше (536б-в) — продаже (625а) — срдце (535г) — хотАче
(531 в) — соуще (5336) — паденик (538в-г).
(ё): б*Ьды (5^0г) — заповедь (529г) — ѵѵтѣрме (5346) — д ^ т а
(5296) — сЬдоша (606г) — зѣмли (Г 1229 А) — прем^тати (531а) —
оугн'Ьчають (5376) — последи (5336) — р'Ьшити (538а) — целовати
(529г) — Зданию (374в-г);
не надоб^ (Г 1239) — ныквѣ (Пр XIII 32об) — поусгк (тж) — на
п ^ р ^ д ѣ (Г 1239) — патриарсѣ (Π XIII 32) — въ риз’Ь (Г 1239) —
кром ^ (532в) — честігЬ (Пр XIII 33) — никол'Ь (тж 32) — гор^ (ПЛ
4об) — пороуігЬ (Г 1239) — по *д*· чаіігЬ (У С т 243) — мощ*Ь (Надпись
1161 г. в Полоцке).
Если сопоставить факты, иллюстрирующие сочетаемость ударных
и безударных фонем с предшествующими согласными, то можно опре­
деленно установить, что они характеризовались одинаковым распре­
делением гласных и согласных, и в этом плане дистрибуция гласных
после согласных может быть представлена как единая дистрибуция для
всей фонетико-фонологической системы древнерусского языка.
Точно так же единым было и распределение гласных фонем в абсо­
лютном начале слова: и в положении под ударением, и в безударных
позициях в древнерусском языке могли выступать только определенные
фонемы, тогда как другие в этих положениях не функционировали.
В этих позициях выступали: (а) — акы (539а-б), аже (тж); адамъ
(343а), аль^ндрьскаго (541г); (о) — ѵѵномоу (5306), ѵѵльгова (620а);
ѵѵблечисА (535в-г), іѵдиною (533а); (у) — оутовь (625а), оуши (535г);
оуста (529г), оумирати (531в); (и) — имъ (537г), ищють (6156); иного
(532а) им^ють (511в).
Фонемы (е)и (ё) в абсолютном начале слова не выступали: перед
ними исконно развивался [j].
Сказанное о тождестве дистрибуции ударных и безударных гласных
имеет непосредственное отношение к фонологической системе древне­
русского языка XII—XIII вв. Однако вместе с тем следует иметь
в виду, что при реализации этой системы в речи в области безударного
вокализма могли развиваться явления, нарушающие установленную
системой дистрибуцию. При этом в разных диалектах древнерусского
92
тка могли развиваться различные явления, связанные с изменением
ѵдарных гласных. Поэтому необходимо специально рассмотреть
гьакты памятников письменности, в которых получили отражение пообные процессы. Это целесообразно совместить с анализом других
^ лений, характеризующих особенности реализации фонологической
системы языка в живой древнерусской речи.
СИНТАГМАТИКА
И ПАРАДИГМАТИКА СОГЛАСНЫХ ФОНЕМ
СОЧЕТАНИЯ СОГЛАСНЫХ
С ПОСЛЕДУЮЩИМИ ГЛАСНЫМИ
Синтагматика согласных фонем определяется двумя видами их
дистрибуции — сочетаемостью с последующими гласными и сочета­
емостью с последующими согласными.
Что касается сочетаемости согласных с последующими гласными,
то ее характер может быть определен как "зеркальное отражение"
сочетаемости гласных с предшествующими согласными, т.е. сочетания
’’согласный + гласный" могут рассматриваться как слева направо, так
и справа налево. При этом проведенный выше анализ этих сочетаний
от гласной фонемы к предшествующей согласной показал отсутствие
принципиальных различий в дистрибуции ударных и безударных глас­
ных, а следовательно, — и в их парадигматике.
Если же рассматривать эти сочетания от согласной к гласной,
то вопрос об ударности или безударности последующей гласной фонемы
не имеет какого-либо значения, ибо та или иная согласная фонема
сочеталась с гласной независимо от положения последней по отно­
шению к ударению.
Если сочетания фонем "согласная + последующая гласная" есть
’’зеркальное отражение" сочетаний "гласная + предшествующая со­
гласная", то приведенный выше фактический материал памятников,
иллюстрирующий сочетаемость гласной с предшествующей согласной,
одновременно является иллюстрацией сочетаемости согласной с после­
дую щ ей гласной. Следовательно, опираясь на этот материал, можно
Утверждать, что в древнерусском языке середины ХІП в. все твердые
согласные сочетались с (а), (у), (о), (и); мягкие ( с’), (з*), (н’), (л ’),
(Р’>, <ц’) — с (а), <у>, (и), <е>, <<*>; м ягкие\(п’>, <б’>, <в’), <м’>, <т’),
<Д’>— с (а), (и), (е), (6); мягкие (ш ’>, <ж’>, <ч’>, <ш’) — с <а), (у), (и),
\е); мягкая фонема (j) — с (а), (у), (е), (ё); мягкие заднеязычные —
только с (и) (а в древненовгородском диалекте — еще с (ё) и (е)). При
этом все эти сочетания функционировали как внутри, так и на стыке
морфем.
Следует вместе с тем оговорить то обстоятельство, что фонемы
(Ф) и (ф ’), хотя уже и существовали, по-видимому, в системе древне­
русского языка, все же функционировали очень ограниченно — в со­
93
ставе только иноязычной лексики, прежде всего — в собственных име
нах. И поэтому в синтагматических отношениях "согласный + гласный’
они не учитываются. Точно так же не учитываются сочетания мягки>
заднеязычных с гласными [е], [а], [у], которые обнаруживаются также
в основном в заимствованных словах. Кроме того, следует оговориті
и то обстоятельство, что для середины XIII в. признается сохранение
сочетаний [кы], [гы], [хы], т.е. наличие только твердых заднеязычных
в одних диалектах и развитие изменений этих сочетаний в [к’и], [г’и]
[х’и] — в других. Иначе говоря, в одних диалектах не было мягких зад*
неязычных, и в них существовали только сочетания (к), (г), (х) с непе­
редними гласными (в том числе с [ы] как аллофоном (и)), а в других —
такие мягкие были, и выступали они перед [и] (а также перед (е), (ё))
являясь аллофонами твердых (к), (г), (х) перед этим передним
гласным.
Представленная синтагматика согласных фонем в позиции пере^
гласными позволяет установить и их парадигматику в этой позиции.
Перед (а) противопоставлялись друг другу все согласные фонемь
древнерусского языка. Перед (о) противопоставлялись только твердые
согласные; перед (у) — все твердые, а также мягкие, кроме мягких
губных и мягких смычных зубных; перед (и) — все согласные, кроме
(j); перед (е) — все мягкие; перед (ё) — все мягкие, кроме шипящих.
Таким образом, сильными позициями противопоставления согласных
были позиции перед (а) и (и).
Именно в этих позициях устанавливается наличие в древнерусском
языке парных по признаку твердости-мягкости согласных, их противо­
поставленность друг другу. Таких парных твердых—мягких в этот
период времени было 24, т.е. 12 пар.
(п—п’): пасти (530в-г) — о п а с т ь к (523г); испытакть (541г) — пилъ
(534а);
(б— б’): бабА ть (5396) — 6 а х ъ (343а); быти (510а) — оубилъ
(616а-б);
(в—в ’): бывакть (529а) — в а ж ю т ь (530в); в ы х о д ъ (535в) — в и д а т ь
(530г);
(т—τ ’): тать (5296) — х о т А ч е (529а); тынъ (531а) — птица (530г);
( д —Д’)- г л А д а т и (534а) — і а д А т ь (5316); дыбоу (Г 1239) — х о д и л и
(539а);
(с—с’>: сами (529в) — в с а к ъ (536г); сына (534а) — силою (529в-г);
(з—з ’): заповеди (528в) — в з а т и (533а); газыкъ (529г) — дроузии
(536в-г);
(м—м ’): мало (5296) — мАса (534а); мышь (5086) — миръ (Г 1229А);
(н—н’): жена (531в-г) — городьнА (6256); инымь (529г) — кнігы
(5296);
(л—л ’): лазить (531г) — к л а т и с а (528г); слышавъ (6266) — лихо
(5316);
(р—р ’)· бракъ (529а-б) — рАдоу (535а); рыбахъ (530г) — ринАСА
(5336-в).
94
Ограниченной только заимствованными словами было противо­
поставление (ф—ф ’): скоуфы (ПЛ 166) — философ (КН 5716).
Таким образом, в середине XIII в. не было развившихся в более
^тпние периоды истории языка парных по твердости—мягкости согласНЫХ (к—к’), (г—Г’) и <х—х!>.
В позициях перед (е) и (ё) выступали только мягкие согласные,
п следовательно, в этих позициях парные твердые—мягкие не про­
тивопоставлялись.
Вместе с тем, как уже кратко упоминалось выше, парные твердые
мягкие согласные противопоставлялись также в абсолютном конце
слова, хотя эта противопоставленность несколько отличалась от про­
тивопоставленности парных твердых—мягких перед гласными. Во-пер­
вых, это отличие касалось прежде всего отношения твердых—мягких
губных на конце слова. Кроме того, отсутствие по существу данных об
оглушении звонких шумных согласных в этой позиции (см. ниже)
заставляет предполагать возможность противопоставленности их на
конце слова глухим шумным.
Итак, в абсолютном конце слова в изучаемый период противо­
поставлялись следующие пары твердых и мягких согласных (материал
извлечен из Лобковского пролога):
(н—н’): блаженъ (34а), wh (39г), г н ъ (29а-б), дыаконъ (696) — днь
(ЗЗг), вънь (48а), камень (396), огнь (45а), гнь (49а-б);
(л—л ’):силъ (35а-б), диіаволъ (39г), св^ тьл ъ (35в), корнобалъ
(67в) — оучитель (36г), диіаволь (35г), добродетель (38а-б);
(р—р’):моудръ (35а), поваръ (35б-в) — тварь (37а), оутварь (41в),
вънутрь (45а-б), створь (115а-б);
(т—τ ’): |дХЪ (346), простретъ (346), лютъ (406) — млть (34а), путь
(386), хвалить (55в-г);
(д—д’): съсоудъ (34б-в), іадъ (34б-в), проходъ (42а-б) — медведь (34вг), последь (41а-б), медь (51в), іадь (103а);
с’): 5есъ (38а-б), w (t) пьрсъ (38в-г), въ ча(с) (386) — всь (49в),
наоусь (8 8 а), сь (53б-в);
(з з ’): сльзъ (346) — азъ*(39б), близъ (47в-г), из (416) — кнзь (44в),
кладезь (76б-в).
Твердые—мягкие губные представлены рЪже, однако для пар
(ф—ф ’), (в—в ’) и (п—п ’), (б— б ’), по-видимому, позиция конца слова
также была позицией противопоставления. Ср.:
(ф—ф ’):иосифъ (65в), еоуграфъ (85в), вифъ (91в), въ тьрноуфъ
(92г) — елисавефь (26б-в, 54а), роуфь (102а), иоудифь (102а);
(в в’): r prfcXOB1> (ЗЗв), ровъ (38г), слышавъ (46а-б) — црквь (35в),
любовь (476), домовь (996);
(б—^б’): похабъ (38в), рабъ (60а) — соугоубь (876, 123а-б).
(с
95
И лишь в СВ один раз отмечено црквъ (4об), что, как представ
ляется, не может служить доказательством отвердения конечного [в*],
(п—п’): вьртьпъ (34б-в), слепъ (64а-б), кппъ (42г) — мягкий соглас­
ный в конце слова не отмечен.
Что же касается пары (м—м’), то, судя по материалам памятников
уже в середине XIII в. шел активный процесс отвердения конечногс
[м’], что получило отражение во всех исследованных источниках, и осо­
бенно в памятниках, относящихся к северу Древней Руси. Ср.:
Г 1092: за волховомъ;
Г 1189—1199: с ткмъ (Т ед.), ѵѵружькмь любо коломъ;
ПЛ: имамъ (ед.ч., 4в-г, 7в, 37г, 1296, 130а, 1396), съ крилосомъ
(76), немъ же ігЬсть (8 в), съ плодомъ (Юг), о немъ (14г), по немъ
(20а-б), въ боудоущимъ в^це (27в-г), поставити попѵѵмъ (376, 41а),
простъ нравомъ (656), съ твоимъ очмь (6 8 г), съ инымъ воломъ (73в),
азъ имамъ (74а), за столомъ (75а), постомъ (75в), въздрастомъ (77б-в),
дамъ (ед., 79г), поставленъ дигакономъ и прозвоутеромъ (92в), съ
диіаволомъ (106в), о томъ, на ономъ (128в-г). Косвенно неразличение
[м]— [μ’] отражается в написании после м буквы ъ вместо ъ: ѵѵблъгателемь (Д мн., 5в), 'гкмь (Т мн. 100а);
ГБ: есмъ (ед.ч., 237), на третьемъ (609); с заменой ъ на о: о моемо,
про комо, на томо (531);
КН: стоудомъ ихъ (607г);
Пр XII—XIII: гЬм (210а), въ нем (2106);
ЧН: нарицакм^мъ (ед., 6 6 б-в), не имамъ (ед., 6 6 в-г), чьрвьмъ (ед.,
67в), оут^хоу дшю мою имамъ (71в), азъ... имамъ (73а-б), своимъ...
іазыкъмъ (73в); и: соущимь (мн. 74а-б);
УС: подъ икономъмъ (226); и: силыгЬишимь (мн., 224об), т^м ь
(мн., 334);
ПрХПІ: судомъ бжимь и промысломъ (32об); и: мощемь (мн., 32),
по всимь селамъ (32об), всѣмъ (33);
СВ: съ нимъ (75), іазыкомъ (ед., 122), в*Ьмъ (ед., 123), о немъ
(127об., 175), 'гЬмъ (ед., 19об); и: мноз^мь (35), в'Ьсъмь (мн., 72),
котерымь (мн., 109), имь (мн., 125), имь же въмь (156об), тЬмь прочимъ
(164);
^
СУ: в срдци свокмъ (9в), имамъ (ед., 9г, 13а, 146, 506, 53г, 58а),
азъ имамъ (636), не съв'Ьмъ (ед., 16г), быти стыимъ твоимъ въгодникомъ (26а), и: имь (мн., 17а, 24а), вьсгЬмь (мн., 65г), испов^мь (мн.,
65а);
СЯ: не имамъ (ед., 12об., 32об., 85); и: вѣмь, не св^мь (мн., 57об).
Взаимная мена букв ь и ъ после м в абсолютном конце слова со
всей очевидностью указывает на отвердение конечного мягкого [м'] И
тем самым — на неразличение, непротивопоставленность (м— м ’) в
96
угой позиции. Иначе говоря, в абсолютном конце слова противо­
поставлялось не 1 2 , а 1 1 пар твердых—мягких согласных фонем, если,
конечно, звонкие шумные в этой позиции еще не пережили полностью
оглушения.
В этой позиции выступали только твердые заднеязычные (мате­
риал Лобковского пролога):
(к): члвкъ (ЗЗг), помощникъ (36г), мчнкъ (59а), великь (59б-в);
(г): многъ (36а-б), възлегъ (36г), дроугъ (44в-г), подвигъ (58б-в),
слоугъ (6 8 в);
(х): оуспехъ (ЗЗг), твоих (346), их (42в), смерихъ (43г), ѵѵбр^тохъ
(476).
В этих же позициях, а кроме того, и в позициях перед другими
гласными устанавливаются и парные по признаку глухости—звонкости
согласные фонемы, их противопоставленность друг другу. Таких пар­
ных глухих—звонких согласных было 2 0 , т.е. 1 0 пар:
(п— б):
пасти — бабАть; испытакть — быти, поуть (538а) —
боудоуть (5376);
(п’—б ’): о п а с т ь к — 6 а х ъ ; п и л ъ — оубилъ; п^вш е (534в) —
ѵѵб*Ьднии (534б-в);
(т— д):
тать — глАдати, тынъ — дыбоу; н^тоу (530в-г) — медоу
(532в);
(τ’— д ’): хотАче — і д д а т ь ; птица — ходили; т^ло (528г) — д * Ь т а
(5296);
(с—з):
сами — заповеди; сыра — іазыкъ; рсоудить (531 г) —
образоукть (514г);
(с—з ’):
в с а к ъ — в з а т и ; силою — дроузии; семА (535г) — землю
(531а);
(к—г):
брака (532б-в) — богатии (5296), коуръ (536а) — гоубить
(539а);
(ш’—ж ’): прашахъ (530г) — дьржати (5306); лишити (530в-г) — жити
(528г); бывшю (533в) — продажю (619а).
Ограниченной для (ф), (ф ’) только заимствованными словами были
противопоставления этих фонем фонемам (в), (в’):
(ф— в): стефана* (5716) — бывакть (529а), скуфы (5716) — въсходъ
(535в);
(ф ’— в’): философъ (5716) — в и д а т ь (530г), ^ екл а (ГБ 560) — векша
(Г 1229 А).
Таким образом, в середине XIII в. не было развившихся в более
поздние периоды истории языка парных по глухости—звонкости соглас­
ных (ш’—ж ’) и (к’—г ’). Что же касается вопроса о позициях неразли­
чения глухих—звонких согласных, то к нему целесообразно обратиться
после рассмотрения второго типа дистрибуции согласных — сочетае­
мости согласных с согласными.
4 Древнерусская грамматика
97
СОЧЕТАНИЯ СОГЛАСНЫХ
С ПОСЛЕДУЮЩИМИ СОГЛАСНЫМИ
Проблема сочетаемости согласных с согласными в древнерусско\
языке XII—XIII вв. представляет значительные трудности для своегс
решения, когда она рассматривается только на материале письменны^
памятников. Эти трудности связаны с тем, что при анализе данных
письменности эпохи после падения редуцированных обнаруживаются
с одной стороны, написания, отражающие явления, возникшие после в
в результате утраты (ъ) и (ь), а с другой — традиционные написания,
сохраняющие орфографический облик слов и форм, как он сложился
в более ранние периоды. Иначе говоря, с одной стороны, обнаружива
ются явления, отражающие развитие новых сочетаний согласных, но
вых консонантных групп, а с другой — написания, удерживающие
буквы редуцированных гласных, разделявших некогда согласные друг
с другом. Кроме того, как известно, после утраты редуцированных
широко развилось действие синтагматических законов сочетаемости
согласных, унаследованных из праславянского языка, но ограниченно
проявлявшихся до падения редуцированных, а также возникли раз­
личного рода процессы взаимодействия внутри возникших новых групп
согласных. Все эти явления получают в письменности непоследо­
вательное отражение, что вызывает сложности в интерпретации тех
или иных написаний в фонетическом плане.
ДВУХФОНЕМНЫЕ СОЧЕТАНИЯ
ШУМНЫХ СОГЛАСНЫХ С СОНОРНЫМИ
В связи со всем сказанным анализ сочетаемости согласных с со­
гласными целесообразно провести дифференцированно, с учетом искон­
ности или неисконности определенных групп согласных для системы
древнерусского языка. С этой точки зрения, выделяется прежде всего
группа двухфонемных сочетаний согласных, включающих в себя твер­
дый шумный с последующими сонорными (р), (л), (н) и (р’), (л’),' (н’)*.
♦
Здесь и далее сочетания двух, трех или четырех согласных рассматриваются как
сочетания ф о н е м (а не з в у к о в), хотя, без сомнения, в таких сочетаниях
фонологический статус согласных является различным, так как одни согласные
выступают в сильной, а другие — в слабой позиции; в сильных и слабых позициях
находятся разные согласные и в трех- или четырехфонемных сочетаниях. Если пола­
гать, что сильной является позиция максимального различения фонологически значи­
мых единиц, а слабой — позиция, в которой различается меньше или минимальное
количество таких единиц, то по памятникам письменности это различие позиций
для согласных достаточно легко устанавливается в тех случаях, когда последние
выступают перед гласными, но затруднительно — для их положения перед
согласными. Это объясняется спецификой письменных источников, не позволяю­
щей в целом ряде случаев однозначно установить возможности противопоставле­
ния согласных фонем в слабых позициях по признакам прежде всего твер­
дости—мягкости и глухости—звонкости, с одной стороны, и лишь в ограничен­
ной степени отражающей аллофоническое их варьирование в этих позициях — с дру-
98
Эта группа сочетаний была унаследована древнерусским языком из
аславянского (т.е. была исконно разрешенной), однако к началу ХП в.
нее вошли и те сочетания, в которых второй член — сонорный —
в п о з и ц и и перед гласными переднего ряда развил вторичную мягкость
(х е., например, исконное сочетание [пр'е] изменилось в [пр’е]). Иначе
говоря, для XII—XIII вв. были характерны сочетания "шумный + твер­
д ы й сонорный + непередний гласный" и "шумный + мягкий сонорный +
+ передний гласный или (а), (у)".
Памятники ХП—ХПІ вв. отражают такие сочетания в полном объ­
еме и в их лексическом разнообразии:
(пр): КН — празнюю (5266), прочии (528г), прочьтохъ (529а);
Г 1239 — правъ, оуправАть, прашати, про, проче; ГБ — w ( t )
прокошь (115), сопроста (439), проце (131) и: СВ — попьравъ
(21 ).
(пр’): Г 1189— 1199 — заприть; КН — причащавши (528г), запрещати (536в), престави (532а); УС — прАженъ (208), пр'Ьход а т ь (237), присно (210а, б) и: пьрА (237); Г 1239 — притьча,
пригодить, приставите; ГБ — прихажАН (82), прикдА (82), при
(531); Пр XII—ХПІ — пр^боудеть (209г), присно (210а-б); Над­
пись на пряслице ХП в. — прлсльнь, и: СВ — попьршца (28);
(бр): КН — бракъ (529а)г добро (519г), братъ (478а); УС — бранимъ (2076), образъ (209); Г 1239 — сьрьбра, братъ; ГБ —
серебро, серьбра (420), и: серебъра (293);
(бр’): КН — небреженикмь (533в-г), обрлщ етьсА (4816), добрѣ
(528а); Пр XII—ХПІ — ѵѵбрАщеть (209г); Г 1229 А — дъбрии;
УС — добрь (206об); ГБ — добре (87);
(вр): КН — вражда (511а); СВ — врага (61об); ГБ — ^»оврониА
(545);
(вр’): КН — вр'ЬмА (510в), ѵѵ(т)врещи (512а): ГБ — гравриА (503):
УС (Запись на л. 281) — гаври(л);
(фр)*: КН — фроугии (545а); ПЛ — фронтомь (108), фругис'гЬи
(256); СВ — твгракию (93об), ѵѵфронии (149);
гой. Поэтому далее сочетания согласных представляются как сочетания равноправных
фонем, без учета того, в сильной или слабой позиции находятся члены того или иного
сочетания. А это, в свою очередь, означает, что при представлении этих сочетаний не
Учитывается, в каких аллофонах выступают те или* иные фонемы или как реализуются
в речи те или иные фонемные сочетания. Такой учет может быть осуществлен — и он
ниже осуществляется— при анализе особенностей в реализации фонем и фонемных
сочетаний в речи, когда устанавливаются фонетические изменения, определяющие
аллофоническое варьирование фонем и фонемных сочетаний. Сказанное относится не
только к согласным, но и к гласным фонемам, хотя по отношению к последним
некоторые моменты в их аллофонической реализации уже были охарактеризованы
* выше.
Только в заимствованных словах.
4*
99
(фр’)*: КН — кфремова (568г); ПЛ — въ африкии (25в); ГБ
онуфрии (508);
(тр): КН — бес труда (511в), митрополита (5336), съ игтрокомі
(616г); УС — трудолюбьн^ (215об); Г 1229 А — до травны
ГБ w (t) Домитра 443), ко Петровоу дени (558); и: СУ
шатьроу ( 1 1 г);
(тр’): КН — заоутрении (534б-в), патриарха (514г), три (535г)
трепетивъ (529а); Г 1239 — хытрити; ГБ — полотрьтиА*
десАто (61), Домитр^ (202), Петре (506);
(др):
КН — дроугъ къ дроугоу (482г); Г 1239 — дроугого; ГБ —
w(t) дрочке (87), дроугомо (601);
(др’): ЧН — на игдр^ (73в); УС — моудр^мь (204об); Пр XII—
XIII — ббмоудрьно (210а); Г 1229 Д — вередрикъ; Приписка в
Служебнике ХІП в. — дремлет (Юоб);
(ср): КН — оусрамлАюсА (536в), сравнають (5416), сродьсть (4816);
СВ — посрамлени (94), срам^гасА (94);
(ср’): КН — оусрАчеть (627а), сребромь (541б-в); и: ВС — сърищеть
(74), оусьрьте (147);
(зр): КН — израныа (534г); СВ — зракы (79об); Г 1229 Д — разроушонъ;
(зр’): КН — разр^шитьсА (525а), изр^захъ (527в), зазрить (530г),
зрА (522а); ПЛ — неизреченыгЬи (35а-б); и: ЧН — зьрАхоу
(6 8 г), оузьр^ (646); УС — зьр^ти (215);
(кр): КН — кровь (530г), кром^ (534а), оукрадеть (5306), оукропъ
(534в); Г 1239 — крови; ГБ — кроме (218);
(кр’) : КН — крьста (462г), въскр^шаи (530в-г); Г 1229 Д — кресть;
(гр): КН — грабити (531в), гроубыи (5366), погроужать (535г), w(t)
багра (608г); Г 1229 А — грамотою; ГБ — грамоте (112);
(гр’): Г 1189— 1199 — съгренеть; КН — гр*Ьхъ (529в-г), погребоуть
(525г), грьчьскаго (1396); УС — огр^баниіа (207об); Г 1239 —
гри(в); ГБ — гривн^ (73), въ погребь (246), грицьнъ (546),
огри*0 гии (554);
(хр): КН — хромь (6046), хранАще (508в); ЧН — съхраниша (756);
УС — xpoyurfc (208); Г 1239 — хромотоу;
(хр’)· КН — хрьстіана (478а); ЧН — хрьстофорь (786); ГБ —
Хрьстина (522);
(пл): КН — платъ (5346), оплашею (509г), плоугь (623а), теплыхъ
(611а); Г 1239 — платити; ГБ — заплатиль (421); Надпись
в Нередицах — пламени;
(пл’): КН — въ коупли (528г), плАсаник (5136), каплАми (510а),
* Только в заимствованных словах.
гтч
100
плевати (534в); Г 1229 Д — 1 коушгЬнины; УС — чрѣплю ть
(198об), въсыплють (200в); СУ — вопль (24а);
КН
— блоудъ (509г), блазнь (535г), итблака (608г);
(бл):
КН
— блАла (538а), блюстисА (528а), іѵблечисА (535в);
<бл’>:
ЧН — итблючиі (76а); УС — доблии (215об); Пр XIII — в ко­
рабль (33); Пр XII—XIII — итслаблАКмь (210а); Г 1229 D —
пособленье; Г 1239 — корабли;
(вл): КН — влазити (5396), вложить (6166), влдкы (537а), властель
(5436); ГБ — влдігк (155); и: ВС — павьла (82об);
КН
— давлено (5316), избавлАКть (529в), іарославль (615а);
(вл’>:
Г 1229 D — влюбить; и: УС — гігЬвьливъ (49в);
ПЛ
— флавиіанъ (4а); ГБ — ^л орь (522);
(фл>* :
КН
— словесъ (528г), слоужити (529в), слати (536в), слы(сл):
шавъше (530г); УС — сладъкоу; Г 1239 — посла, послоуіііьство, мьстислав^, слышати; ГБ — во славне (153), масла (220),
оуслышавъ (531);
(сл’): КН — помыслилъ (519г), посл^ (529а), сл^дъ (624а), сльзь
(611а); УС — въсл^довати (204), іасльмь (204), Пр XII—XIII —
помыслАще (209в); Г 1229 А — посль; ГБ — прислеши (155),
слю (441) и: присьли (332);
(зл):
(зл’):
<кл):
<кл’):
(гл):
<гл’):
КН — зло (531в), възложить (622а), разлоучно (513а), златомь
(5416); ЧН — изломлены (732а); Г 1229 А — излъмльна; ГБ —
възложило (531);
КН — въ зл^ (5316) възлюбАть (5386), излиіа (3756); ЧН —
изл^злъ (73а); Пр XIII — излиіаша (33); Г 1229 Д — розлюбье,
възлюбить; и: СУ — козьлины (62а);
КН — покладывакть (5356), оуклонити (604г); ЧН — заклахъ
(73в), реклъ (75а); Пр XII—XIII — пр^клоньш е (210а-б);
ГБ — покланАник (87), поклоно (147), нарекла (400);
КН — климъ (534а), кл*Ьти (533г), кльпалъ (617а), к л а т ь с а
(528г), съключить (529а); ГБ — климАте (531), Климента (544);
КН — глава (535в), глоубокоую (375г); ЧН — приб^глъ (716);
Пр ХШ — глуха (33); СУ — помоглъ (44а);
КН — глиньну (518г), могли (528.а), глАдати (534а); ЧН —
глАдаи (756); УС — оуглик (202об); Пр ХП—ХІП — съглАдать
(2096-в);
(кн):
(гн):
КН — хл*Ьбовъ (616а), хл ^ б ъ (606а); СВ — хлѣба (82об);
ЧН — исъхль (71 г);
ЧН — оуськноуть (73г); КН — соукна (605в);
КН — гноушакть (530г), прогна (575а); УС — гнои (221);
sk
Только в заимствованных словах.
101
(гн’): КН — пгЬва (528г), оупгЬтаю ть (5376), агньць (611а);
Пр XII—ХШ — іѵгнь (209г), подвигнемъ (209г); УС — огнищи
(202об), огнь (216); Г 1239 — пгквъ;
(хн): КН — попьхноули (538в); СВ — дъхновениіа (80об);
(хн’): КН — оусъхнеть (6176);
(сн): КН — прикосноутисА (529г), ишолосноувшесА (535г), сноха
(481в); Пр ХП—ХПІ — присно (210а-б);
(сн’): Г 1189— 1199 — снидутсА; КН — тыгЬснию (6176), въ сігк
(536а), сігЬдь (6046), и: сънимають (5086), сънидеть (606а); УС
— телесыгЬи (197);
(зн): КН — възнакоу (535г), блазнъ (535г), разнаменакть (6216),
дьрзноуша (540в), пол^знок (514г); УС — любьзнаіа (216об),
Г 1229 Д — познайте;
(зн’): КН — болезнь (516г), съблазнить (536а), казнить (619в), жизнь
(607а), изнемогоуть (513г); УС — трАпезницю (202), къзни
(206об), казни (217) и: пользыгкк (197), трапезьницю (197); Пр
XII—ХШ — жизни (209в); ЧН — въ болезни (70а), жизнь (766);
Г 1239 — казнити; Надпись 1161г. — дрьзнеть.
Нетрудно заметить, что рассмотренные группы согласных являют­
ся в примерах не только унаследованными из праславянского, но и
в ряде случаев проявившимися после падения редуцированных. Однако
унаследованной оказывается их структура, то есть в подобных случаях
древнерусский язык к середине ХПІ в. просто расширил состав слов
и форм, в которых обнаруживаются такие сочетания, но не увеличил
состава самих таких групп, если не считать таким расширением уже
упоминавшиеся группы "твердый шумный + мягкий сонорный”, которые
развились в результате вторичного смягчения.
В то же время к рассматриваемому периоду в результате падения
редуцированных в древнерусском языке возникли новые группы двух­
фонемных сочетаний "твердый шумный + (л), (н) или (л’), (н’)”, кото­
рых не было в его фонетико-фонологической системе до утраты (ъ) и
(ь). Эти новые сочетания также широко представлены в письменности
ХП—ХШ вв.:
(пн): КН — незапнаіа (510в), коупно (4816), престоупныи (608г);
(пн’): ПЛ — коупникъ (460а); и: ЧН — прьстоупьниче (6 6 в-г),
застоупьникоу (69в-г); УС — пристоупнь (202), оукропницА
(213об);
(бн): КН — іѵсобна (508г), подобные (517г), бблюбныхъ (606а);
(бн’): КН — слоужебника (5726); и: ПЛ— прабабьнАіа (ЮОг); ЧН —
подобьни (66а); УС — слоужьбьници (202об); Г 1192 —
рыбьнаіа;
(вн): КН — дивно (530а), ревность (516в), головныіа (530в); Г 1229 А
— ровнати;
102
(вн’): к н — внесено (530а), противникъ (513а), внемлА (479а-б); и:
СВ — наставьника (51);
/ ну КН — житныи (522г), животных (522г); Пр ХІП — су(б)тный
( ' (33);
(тн’): КН — причетници (540г), братню (615а), ротнии (622), въ патничю (6166) и: оутьнеть (6176), постьника (529г); Г 1239 —
ототнеть; ГБ — на полотне (609); и: Пр XII—XIII — житьницю
(209в); ЧН — присгктьникъ (76ю); УС — сьв^тьни (206);
(дн): КН — съсаднаіа (616а), оугодно (529в), дновъ (533а), бестоудно
(607г); Пр XII—ХПІ — соудныи (210а-б); Пр XIII — оугоднаіа
(326);
(дн’): Г 1189— 1199 — посадникомь; КН — блоудникъ (5206), испод­
нюю (530а), на іѵб^дни (5356) и: свободьни (6196); Г 1229 А —
цщнемъ, свободнь; ЧН — проповедника (75а); ГБ — свободне
(421) и: посадьникоу (601); и: УС — испов^ѣднькъмь (197),
пр^дьнАіа (204об); Г 1239 — задьницю;
(кн’): Г 1239 — кназь ; ГБ — кнАгынине (601); Надпись XIII в. в
Старой Ладоге — кнажна;
(тл): Пр ХП—ХШ — \ѵ(т)лагакмь (210а); ЧН — ѵи(т)лоупакмъ (75а);
(тл’): КН — тленик (375в), растлить (5306); Пр XII—XIII — св^тл^и
(209а); и: ЧН — тыгЬ (67в); УС — тыгЬющ аго (203об),
ръпътьливок (204об);
(дл): УС — предъложити (197);
(дл’): КН — предълежащаіа (513б-в); СУ — предълежащек (13а); СВ
— предълежать (ІП об), помедьл^въ (155).
Таким образом, к середине ХШ в. в древнерусском языке стали воз­
можны сочетания всех твердых шумных с (р), (л), (н), (р’), (л’), (н’).
Вместе с тем древнерусский язык унаследовал из старославянского
сочетание мягкой [шѴш’] > [ш’] с (р’) — (ш’р ’) (< *trj) — и из праславянского — сочетание (ш*) с (л’) — (ш ’л*) (< *slj); оба эти сочетания
зафиксированы в письменности: оухыщрению (КН 539в), оухыщрАА
(СВ 51, 58)*; помышлАіа (УС 204об), помышлати (КН 5676); сочетание
(шѴ> выступало еще в заимствованном в старославянской огласовке
ш і м ъ (СУ 346); кроме того, также в старославянских по огласовке
словах выступало еще сочетание (ч’р ’): чр^ѣво (КН 6046, 6076), чрѣсъ
(КН 528г), чресла (ЧН 706), чр^пли (ЧН 716), чр^плють (УС 208).
После падения редуцированных не только расширилось распро­
странение сочетания (ш’л ’) (ср.: ЧН — пришьли (70г), Г 1229 Д — из
каішіА), а вместе с тем — и (ш ’л) (ср.: ЧН — дошьло (6 8 г), Г 1239 —
Отмеченное в ПЛ оумьрыцва і а (16а) является нерегулярным отражением старосла­
вянского по происхождению сочетания (Ш’вл’>и едва ли может быть отнесено к древне­
русскому языку.
103
пошло)*, но и появились новые сочетания мягких шипящих с (р), (л)
<н> и (р ’>, <л’>, (н’>.
(ж’р): ПЛ — пожрохъ (6 6 а);
(ж’р’): КН — жрАхоу (566г), жрети (565в), жрьць (569а);
(ж’н): КН — ноужнок (605а, 608г) и; кожьныи (608г); УС — при­
лежно (200об) и: ноужьно (197), пршгЬжьно (205); Пр ХП—ХЩ
— жноуть (204в), ноужно (209в);
(ж V ): Г 1192 — пожни; КН — нужней (610а); Г 1229 Д — божници;
Пр XII—XIII — ноужници (209в); и: УС — по важьникомъ
(197), ближьнихъ (213об);
(ш’н): КН — брашна (530г), грешна (535г); Пр XII—ХІП — страшны
(209б); и: ЧН — брашьно (6 6 а), страшьно (71а);
(ш Ѵ ): КН — вн^шнии (514г), в ы ш н а го (508г, 608а), грѣш никы
(608а); ПрХПІ — вы ш н аго (32об); ЧН — оугкшнено (746) и:
помошьникъ (71г), дныиьнии (73а); Г 1229 Д — ныігЬшнии;
(ч’л): КН — чловекъ (532в); СУ — чдов'Ьчьств'Ь (16г), члов*Ька
(17а);
(ч’н): КН — избыточно (565г), начноуть (538г), кроупичныга (609г);
Пр ХІП — различны (93); Г 1229 Д — восточномоу; и: УС —
вНічьныи (203об); Пр XII—ХШ — в^чьныіа (2096);
(чѴ ): КН — конечнАго (6186), мечникъ (615а), зачнеть (5296) и:
начьнеть (5296); Пр ХП—ХШ — начни (209г), вечной (тж); и:
УС — оурочыгЬи (208), Г 1239 — почьнеть;
(ц’н)** ПЛ — в'Ьцнок (6 г) и: непороцьно (2в), бесконьцьныіа (2а-б); Пр
:
ХП—ХШ — пшеницно (209а), в'Ьцныи (2106) и: в^цьныга (209вг);
(ш’н): КН — горющнок (522а) и: мощьно (5206); Г 1229 Д — вощньщ; и: СУ — всенощьнок (19об), немощьна (21г), гороущьно
(266);
(ш’н’): КН — хыщници (5426); Пр XII—XIII — немощни (209г); и: СУ
— помощьнйкъ (27а); ЧН — помощьниче (726); УС —
немощьни (207).
В исследованных памятниках XII—ХІП вв. не зафиксированы сле­
дующие двухфонемные сочетания твердых шумных и мягких шипящих
и аффрикат с сонорными: (хл), (ш ’р) и (ш ’р ’); (ж ’л) и (ж ’л ?); (чр)
и (ч ’л ’); (ц’л) и (ц Ѵ ); (ц’н ’); (ш ’р), (ш ’л) и (ш ’л ’). Однако, по-види­
мому, следует признать, что за исключением, возможно, сочетаний с
(ш), все остальные отсутствуют не по фонетическим причинам: запре­
та на эти сочетания после падения редуцированных фонетико-фонологическая система не накладывала (исключение для сочетаний с (ш ’)
* Сочетание (ш’р’) имело меньше возможностей для распространения в силу его искон­
ной чуждости восточным славянам.
** гг.
Только при цоканье.
104
рязано не с невозможностью следования за (ш') сонорного, а с отсут°твием лексики, в которой до падения редуцированных были бы соче­
тания <ш’> + (ь) + сонорный). С ледовательно, с точки зрения истории
звуковой стороны языка, отсутствие этих сочетаний может свидетель­
ствовать лишь об их неиспользовании в рассматриваемую эпоху в
л е к с и ч е с к о м составе (во всяком случае, в лексическом составе исследо­
ванных памятников).
двухфонемные сочетания твердых шумных с сонорными (м) и (м’)
также представлены в письменности прежде всего исконными груп­
пами:
(см): УС — смоквами (209); Г 1239 — смолнАне; ГБ — есмь (231);
(см’): КН — смерда (5316); Пр XII—ХПІ — ксме (209г);
(зм): КН — измыкть (5206), възмогоуть (626а), измолвить (5346),
възмоуть (6216); Пр XIII — измаилтьскымь (32об); възмоу (33);
ЧН — изманомь (79г); УС — възможеть (202), размыслиши
(207); Г 1239 — возма;
3 μ'
КН — козмить (535в), възметь (618а), изм'Ьтають (5376);
Пр XII—XIII — змии (209а); Г 1229 А — возмьть; ГБ — без­
мене (439).
Вместе с тем в ней отмечаются и новые сочетания, возникшие
после падения редуцированных:
(тм): ПЛ — тмы (ЗЗбв); и: КН — тьмы
(605в);
(тм’): КН — д^тми (605г); Пр XIII — т м а (326) и: т ь м а ( т ж ) ; ГБ —
ратмироу (334); ПЛ — татми (1286) и: похотьми (ЗЗг)
(дм): КН — къдманъ (610а); ПЛ — седмыи (486);
(дм’): ПЛ — седміцею (61в), съ людми (648в-г); СВ — седми (142об);
и: ЧН — дьмитрии 6 8 6 );
(км): КН — токмо (604б-в); Пр XII—ХПІ — тъкмо (209г);
(хм): СВ — бехма (58об);
(вм): УС — въмало (566);
(вм’): СВ — въм^нАіа (76), въм^щакмомъ (78об);
(фм): ПЛ — коуфмодоры (106);
(ж’м’): ПЛ — стражми (326-в); и: Г 1239 — моужьми;
(ч’м’): СВ — речьми (168об);
(щ’м’): СУ — мощьми (18в), УС — вещьми (217об).
И, наконец, если закончить рассмотрение двухфонемных сочетаний
шумных с сонорными, то можно указать на наличие в древнерусском
языке изучаемого периода групп "шумный согласный + (j)”, при этом,
по-видимому, первый член такой группы был мягким, подвергаясь воз­
действию Ц]. Все эти группы согласных возникли после падения реду­
цированных. Хороший иллюстративный материал дает Новгородская
Кормчая:
*
Оценка этимологических написаний будет дана при рассмотрении явлений, связанных
с реализацией фонологической системы древнерусского языка в живой речи.
105
<nj>:
(6 j):
(ФІ):
(ej):
пыанъ (5386-в), кропькть(с) (623в), холопьи (6256);
обыаденига (518), бьють (530в);
софыа (477а);
съ любовью (5366-в), словьк (566в);
(Tj): коутью (536в), деслтью (530а-б), третькк (533а-б);
(ДІ): дыакъ (5306), людьк (6166), оугодью (5436);
(cj): афанасью (3746), феодоськвъ (572в), сЬіакши (607об);
(rj): гешргью (5336);
(iwj): темыанъ (518г);
(nj): гов'Ьньк (528в-г);
(pj): валерыанъ (571г);
(ЛІ): зелькмъ (5376), мыслью (5356);
(ui’j): на оушью (543г—544а);
(ж^): подроужькмь (529в-г), шроужьк (462в);
наіѵчью (543г, чьки (6156);
(ц’І): тоцью (ПЛ 80а), межюрецыа (ПЛ 81а-б, 8 6 в);
(lii’j): вещью (509а-б).
Если не считать случайного отсутствия в материалах образований,
включающих сочетания (бм) и (бм’) (а это слова, образованные при­
ставкой об-, присоединяемой к корню, начинающемуся на (м)), то от­
сутствие слов с сочетаниями (км’), (хм’) и (гм), (гм’), а также с сочета­
ниями (ш ’), (ж ’), (ч’), (ц’) и (ш ’) с (м) и (пГ), (ц’), (ш ’) — с (м’) долж­
но расцениваться как неиспользование потенциальных возможностей
системы древнерусского языка. Иначе говоря, фонетико-фонологическая система не препятствовала существованию всех этих сочетаний,
однако в лексическом составе древнерусского языка не оказалось слов
с исконными группами (към’)*, (хъм’), (гъм), (гъм’), а также с группа­
ми (ш ’ьм ), (ш ’ь м ’) и (ч ’ьм) (сочетания (ж ’ьм), (ж ’ь м ’) были —
отсюда др.-рус. жьмоу, жъметъ\ сочетаний же (ц’ьм), (ц’ьм’), и (ш’ьм),
(ш’ьм’) не могло быть исконно по историко-фонетическим причинам).
Точно так же обстоит дело и с отсутствием сочетаний (3j), ( K j ) , (xj):(3 j)<
было разрешено системой, и незафиксированность в исследованных
памятниках слов с этим сочетанием является случайной (ср. кнАзыа),
а сочетания ( k j ) и (xj) были ею запрещены.
Таким образом, только часть незафиксированных в письменности
XII—ХШ вв. двухфонемных сочетаний шумных с сонорными были чуж­
дыми фонетико-фонологической системе древнерусского языка этого
периода истории. Бблыпая же часть таких сочетаний была только
нереализованной в лексике и морфологии этого языка.
С точки зрения сочетаемости с предшествующим шумным принци­
пиально не отличались от рассмотренных выше двухфонемные соче* Впрочем, для (към’) надо признать отсутствие его лишь в исследованных памятниках:
в других памятниках оно зафиксировано в корне /смет- (< кьмет-).
106
ния ’’шумный + (в), (в’)”, в которых (в), (в’) выступали как сонорТ іе (т.е· им мог предшествовать как звонкий, так и глухой шумный):
!|асть этих сочетаний являлась исконной, т.е. сохранявшейся в древнеѵсском языке как праславянское наследие, а часть — возникла позже,
п осл е падения редуцированных. К исконным сочетаниям относятся
группы , в которых в качестве первого члена выступали заднеязычные
(к), (г>> (χ) и переднеязычные <т>, (д), (с), (з):
(кв): КН — квасъ (522г); УС — смоквами (209);
(кв’)· УС — смокви (241об);
(гв): ПЛ — гвозды (136в); КН — пригвожгеньна (509в-г), пригвозди
’ (611а);
(хв): ПЛ — хваталисА (1256); КН — вълхвамъ (538) ;
(тв): КН — творити (529а); ПЛ — твокго (116а), твари (1186);
(тв’):П Л — оутвьрдихъ (134а); УС — четвьрти (208); ГБ — цетвертина (2 2 0 );
(дв): КН — дворъ (625д);
(дв’): КН -·—медв*Ьдик (531в); ЧН — лАдвинахъ (716); ПЛ — подвигы
(1166), двигноувъ (119а), двьри(ІЗбг);
(св): КН — свою (529г); ПЛ — своіа (115в), свободноу 122а),
Г 1189— 1199 — свободь;
(св’): КН — свиныа (619г); ПЛ — св^тлАхоусА (118б-в); ГБ —
св а т о го (220);
(зв): КН — звахоусА (5656), изволить (511а);
(зв’): КН — терезви (5376), разгЬ (550г), извержеть (540в); ПЛ —
изведению (124в)**.
Распространение этих сочетаний после падения редуцированных
отразилось в написаниях тыкви (ПЛ 1426), лихвы (УС 237), молитвоу
(КН514в), ж е н и т е (КН 528г), молитвън'кмъ (ПЛ 116а), два (ПЛ
126в), дв'кма (ПЛ 133а), свыше (КН 128г), св/ъзати (КН 532в) и под.
Кроме того, исконно с последующим (в’), сочетались (ц’) и (з’) в
одиночных корнях цв^т-Іцвът-, цвил- и зв^зд-; при цоканье на месте
(цѴ ) могло быть (чѴ ): чветца (ПЛ 119в), а при отсутствии резуль­
татов второй палатализации наблюдаться более широкое распро­
странение (кв’), (гв’), (хв’). Наконец, также в единичном корне вълхвмогло выступать сочетание (ш’в ’) перед гласным переднего образова­
ния: вълшви. Несмотря на единичность подобных сочетаний, они все
*е характеризуют возможности дистрибуции шумных согласных перед
(в), (в’), расширившиеся после падения редуцированных. Это расшире­
ние возможностей дистрибуции было связано не только с появлением
сочетаний (кв) и (ш’в), (ш’в ’) на месте бывших (къв) и (ш’ьв), (ш’ьв’)
Сочетания (гв’) и (хв’) не зафиксированы в памятниках (ср., впрочем, хороугъви
в СВ 156об); по-видимому, их не было уже в праславянскую эпоху в связи с
^ изменением [gv] и [хѵ] перед гласным переднего ряда в [z’v] и [5*ѵ].
Ср. еще гиперкорректные написания в КН: звлзани (513а), звАжеши (376г).
107
(правда, в исследованных памятниках они не зафиксированы, однак(
это обстоятельство не носит принципиального характера), но и с раз
витием сочетаний {бв’) и ( п в ’), восходящих к сочетаниям с реду
цированным между согласными: первое сочетание отмечается в форма*
существительного лю б ъ въ : любъви (ПЛ 126б-в), а второе — в не
сколько необычном образовании съвкоупвыиаюс^ (НК 480г). Судя пс
тому, что такие сочетания фиксируются чрезвычайно редко, можно
полагать, что связано это обстоятельство с исконным отсутствием в
древнерусском языке корней слов с сочетаниями (пъв), (пъв’) и (бъв).
(б ъ в’) и с редкостью образования морфологических форм с такими
сочетаниями.
Однако в целом возможно утверждать, что для эпохи ХП—XIII вв.
сочетания шумных согласных с сонорными и (в), (в’) являлись не толь­
ко наследием праславянской эпохи, но и получили широкое распро
странение в результате падения редуцированных. По существу можнс
утверждать, что к середине ХПІ в. любой шумный согласный (за ис­
ключением, возможно, (ф), (ф ’)) мог выступать перед любым сонор­
ным и (в), (в’); ограничения в этой сочетаемости были связаны не
с фонетико-фонологической системой, а с лексикой и морфологией и по­
тому не определяли возможностей дистрибуции шумных согласных.
Отсюда можно сделать вывод, что позиция перед сонорными и (в), (в’)
была позицией, в которой противопоставлялись друг другу все шумные
согласные. Единственное, что пока остается неясным, можно ли го­
ворить о противопоставлении в этой позиции парных твердых-мягких
согласных, однако этот вопрос возможно решить лишь при условии
установления "поведения” парных твердых-мягких перед твердымимягкими сонорными и перед (в), (в’), что целесообразно проанализи­
ровать вместе с их "поведением” перед другими твердыми-мягкими
согласными.
ДВУХФОНЕМНЫЕ СОЧЕТАНИЯ
СОНОРНЫХ СОГЛАСНЫХ С ШУМНЫМИ
Если сочетания "шумный + сонорный, (в), (в’)", с одной стороны,
представляли собой праславянское наследие в системе древнерусского
языка, а с другой — возникли как новые после падения редуцирован­
ных, то сочетания "сонорный, (в), (в’) + шумный" явились в древнерус­
ском языке XII—ХШ вв. исключительно как следствие утраты слабых
редуцированных, разделявших ранее сонорный, (в), (в’) и шумный
согласные (до падения редуцированных в результате действия закона
открытого слога сочетания "сонорный, (в), (в’) + шумный" были пол­
ностью исключены в фонетико-фонологической системе древнерусского
языка).
Вместе с тем такие сочетания фиксируются в заимствованных
словах, и в этих случаях, надо полагать, возможности их существова­
ния в древнерусском языке были обусловлены развитием групп "со­
(в), (в*) + шумный” после падения редуцированных в самой
системе этого языка.
В исследованных памятниках письменности зафиксированы самые
азНые группы согласных, образованные сонорными и (в), (в’) с после­
дующими шумными, хотя и не все возможные теоретически такие
группы. Принципиально можно считать, что после падения редуциро­
ванных стали возможны сочетания двух согласных, в которых первым
выступал любой твердый или мягкий сонорный, а также (в), (в’), а
вторым — любой твердый или мягкий шумный. Иначе говоря, теоре­
тически стали возможны четыре типа таких сочетаний: твердый +
+ твердый, твердый + мягкий, мягкий + твердый, мягкий + мягкий.
Однако при этом следует иметь в виду ряд обстоятельств, ограничи­
вающих эт и теоретические возможности. Во-первых, в качестве
первого члена сочетания не могла выступать фонема (j), которая не
функционировала в позиции перед согласными. Во-вторых, если в
качестве второго члена двухфонемного сочетания фонемы (в) и (в’)
функционируют как сонорные, то в качестве первого члена они ведут
себя как шумные, т.е. сохраняют свое качество лишь перед звонкими
шумными, тогда как в позиции перед глухими шумными на места (в),
(в’) (губно-зубных) выступают глухие (ф), (ф'). Однако исследованные
памятники не дают подтверждающего материала на замену в, в* со­
гласными ф, ф ', что может найти объяснение в резком разрыве орфо­
графического облика однокорневых слов или форм одного слова при
такой замене (не случайным в этом плане кажется тот факт, что
в исследованных памятниках вообще слабо отражается смена глухих—
звонких шумных перед глухими—звонкими; см. об этом ниже). И по­
этому остается открытым вопрос о том, функционировали ли в действи­
тельности сочетания (в), (в’) + глухой шумный или на их месте вы­
ступали сочетания с (ф), (ф ’) в качестве первого их члена. В-третьих,
в связи с тем, что все сочетания сонорных с последующими шумными
развились в результате утраты (ъ) или (ь), находящимися исконно
между ними, а в памятниках письменности по традиции буквы ъ и ъ
могли сохраняться в написании тех или иных слов, — в связи с этим
представляется затруднительной характеристика сонорного по признаку
твердости—мягкости, если за ним традиционно пишется ъ или ь. Такая
трактовка оказывается достаточно доказательной, если написание ъ
или ъ посл^ сонорного этимологически не оправдано. Поэтому ниже при
приведении иллюстративного материала, извлеченного из памятников,
ΰ0 внимание принимаются прежде всего написания с пропуском ъ или ъ
между согласными, но не написания, сохраняющие по традиции буквы
РеДУЦированных в слабых позициях, причем на этом этапе описания
пропуск ъ или ь признается свидетельством твердости сонорного;
мягкость же его считается засвидетельствованной только тогда, когда
после буквы сонорного выступает не этимологическая буква ь.
В исследованных памятниках зафиксированы следующие группы,
°бразованные сочетанием сонорных и (в), (в’) с последующими
^Умными:
н0рн ы й ,
зв ук ов ой
109
(лп):
(лп’):
(лб):
(лб’):
(лф):
(лф’):
(лт):
(лт’):
(лд’):
(лз):
сгълпъ (СБ 105об);
сгълпь (СУ 45а);
молбоу (ПЛ 31а), ц*лбы (ПЛ ІЗОв);
колбАгъ (КН 6176) алберъ (Г 1229 Д);
роулфъ (Г 1229 D);
алфии (ПЛ 34г);
ѵѵлтарь (КН 533), валтърь (Г 1229А);
валтерь (Г 1229 Д);
ѵѵлдигоръ (Г 1229 А);
сползъшемъ (КН 6056), ползоукши (КН 604г), ползаше (ЧН
71г), въпълзоша (УС 200об);
(лз’>: лз* (КН 5326, Г 1239), полз* (КН 607г);
(лш’): болшймъ (КН 620а), изволшь (Пр ХШ 33);
(лж’): малжена (КН 528г), должонъ (Г 1229 Д);
(лц’): пълц* (ЧН 74в), б*лцемь (КН 512а);
(лч’): мълчаше (ПЛ 48а), алчьнъ (СУ 216), тълчены (УС 208об)
ѵѵбълчениіа (КН 610а);
(лш’): тьлщек (СВ 82об), пр*лщакми (ПЛ 94а);
(лк): оулковъ (ГБ 337), Василка (КН 575), фолкоунъ (Г 1229 Д),
ѵѵбълкъ (СВ 108);
(лг): долгъ (КН 574в), болгарьскаіа (КН 573в), ѵѵлга (КН 574а),
дългъ (Г 1239);
(лх): вълхъвъ (ЧН 72г);
(лх’): волхевьци (Г 1192);
(мп): въ тумпан* (УС 210), лоумпъ ( собственное, ПЛ 89г);
(мб): на амбонъ (ПЛ 16г);
(мб’): доумб* (Г 1229 А);
(мф): амфалою (ПЛ 8 6 г);
(мф’): в самфир* (КН 5146);
(мс’): моучимсА (Пр ХП—ХШ 210а);
(мц’): н*мци (Г 1189), семцине (ГБ 218);
(мч’): ігЬмчьхъ (Г 1189), немчиноу (Г 1229 А);
(нф’): он^гима (ГБ 199, 200);
(нт): іаганть, кинть (Г 1229 А), ферапонтъ (ПЛ 142в);
(нт’): пантелыа (Г 1229* А), к о с т а н т и н * (КН 540г), антиохию (Пр
ХШ 32об);
(н’т ’): пА ньтел** (ГБ 561), костАньтиноу (Надпись новгородская
ХП);
(нд): каланды (КН 6566), каландъ (УС 126);
(нд’>: инд* (КН 529г), кандила (КН 54об), донде (КН 5356);
(нш’): меншемоу (КН 6266), менщици (КН 342г);
110
/ші’)’ Д° конЧа (КН 6186), м(л)аденцем (КН 570в), церменце
'
* (ГБ 220);
/цч’): вѣнчалъ (КН 536а), по окончании (КН 528б-в), докончано
(Г 1229 А);
(нк): иванка (КН 620а), кюпанка (ГБ 218), ѵѵ(т) панка (ГБ 420);
(нк’): анкюрь (ПЛ 13а);
(яг’)·* ангелы (СУ 16а, 1 писец), евангелиихъ (СУ 17в, 1 писец);
(н’г’): аньгеломъ (СУ 56г, 2 писец), евангелинк (СУ 48,2 писец);
(рп): чьрпаник (УС 198об);
(рп’): оутерпевшимъ (КН 528в), терпА (КН 605а), тьрпеник
(УС 199);
(р’п’): претерыгЬхъ (Надпись киевская XII—ХШ);
(рб’): поскорбехъ (КН 536б-в), скорбии (КН 606в);
(р’б): верьбныіа (КН 545в);
(р’б’): скьрьби (СУ 51а);
(рф): марфа (КН 477);
(рф’): порфиногенитъ (КН 574в);
(рт): пъртъ (КН 531в), марта (КН 563в), распростертаго (КН 608г),
цетвьртои (ГБ 602);
(рт’): мартина (КН 564в), съмерти (Пр XII—XIII 209г), цетвертина
(ГБ 200), четвьрти (УС 208);
(рѴ): съмьрьти (СУ 476);
(рд): смердъ (КН 5316), твьрдъ (Г 1229 А), сьрдоблА (ЧН 70г);
(рд’): оусьрдикмь (ЧН 69а), оутвьрдАть (Г 1229 А);
(рс): корсоунА (Пр ХШ 32);
(рс’): персАнинъ (КН 569в), патриарси (КН 6096);
(рз): дьрзаите (КН 539г), борзо (КН 5256), отвьрзоуть (ЧН 75а);
(Р3’)·* въ борз^ (Г. 1229 Д), отвьрзе (ЧН 75в), повьрзи (КН 604г);
( р’з): ѵѵ(т) верьзають (СВ 20);
<Р’з’>: ббмерьзькаіа (КН 377а);
(рш’): съвершиша (КН 476г), ѵѵтерше (КН 5346), простьрша (ЧН
6 6 в);
Ф’ш’Хсъверыпеник ( в с 56), верьшью (БГ 219);
(рж’): дьржати (КН 530г), извержеть (КН 540в), въздержаник (Пр
ХП—ХШ 209в), повержеть (Г 1189);
W : двов^рци (КН 538в), рци (КН 5386), старц* (КН 606в);
^Р4’): оъкърчшгЬ (ЧН 7 1г), корчагы (Пр ХШ 33;
(рк>: аркадии (КН 539а), коркодилъ (ПЛ 67в), горкаго (ЧН 73а);
<Рк’>: маркианъ (КН 5726);
(Рг): на тьргоу (КН 6176), четвергъ (КН 520в), торговала (БГ 510),
торгованик (Г 1239), въстьргохъ (ЧН 73в);
\рг’): литоургии (КН 5296);
'Р’г): възверьгохъ (СВ 14в);
111
(р’г’): гьоргии (БГ 559);
(рх): кпархъ (ЧН 67а), вьрхоу (УС 210), вьрхъ (Г 1229 Д);
(рх’): архикр^іа (ЧН 6 6 а), архикп(с)пи (КН 5086);
(рѴ ):верьхо (ГБ 54а);
(вт)*: вторникъ (КН 529в), второго (КН 515а);
(вд): правдоу (КН 6256), вдовица (КН 482а), вдадимь (Пр ΧΙΪ—XIII
209в);
(вс): всамо (КН 529г);
(вс’): все (КН 530г), в с а к о г о (КН 561а), възвративсА (ПЛ 68в-г),
вселены а (УС 196об);
(вз): взыде (Надпись в Нередицах);
(в’з ’): вьзіати (СВ 146);
(вш’):бывше (КН 533г), мывше (КН 534г), вшедъше (КН 605а);
(вц’): овци (КН 6196), кръвопивци (ПЛ 2г);
(вч’): ѵѵвча (КН 566г), ковчега (ПЛ 70а);
(вк): вкоусомь (КН 611а), д'Ьвкоу (КН 53об);
(вг): новгородьскыхъ (КН 545а), авгоустъ (КН 58о6);
(вг’): навгиномь (КН 6076), левгиіа, (КН 568в);
(вх): входАщемъ (КН 51 Зоб), входить (НК 545а);
(вх’): завхыа (ПЛ 53а).
Нетрудно заметить, что в исследованных памятниках зафиксиро
вано значительно меньшее количество групп согласных рассматри
ваемого типа, чем это может быть представлено теоретически, и преж
де всего в их числе по существу отсутствуют группы с мягким сонор
ным в качестве первого члена. Среди редких таких групп в боль
шинстве своем зафиксирован мягкий сонорный в корнях слов, включаю
sj<
щих в себя исконное сочетание типа tbrt, в котором издавна развива
лась мягкость сонорного под влиянием предшествующего [ь]**. Пр]
этом написание неэтимологического ъ после р отмечается в памятника:
разной территориальной отнесенности (Выголексинский сб-к, Успенскш
сб-к, берестяные грамоты, грамота 1229 г., Новгородская кормчая), чтс
позволяет считать развитие мягкости сонорного в словах сбывши*
*
Как уже было сказано, отсутствие в памятниках фактов замены в на ф (или *0 перед
глухими шумными не дает возможности установить, как вели себя (в) и (в’) в этой
позиции — как сонорные или как шумные. Если они выступали как сонорные (т.е.
сохранили праславянский характер), то в позиции перед глухими — звонкими шумным*
они сохранили, как и другие сонорные, свое качество; если же они в этой позиций
выступали как шумные (т.е. как в современном языке), то в этом случае в*
древнерусском языке (в) и (в’) сохранялись лишь перед звонкими, тогда как перед
глухими на их месте выступали (ф) и (ф’). Последовательное сохранение написания
буквы в перед любым согласным препятствует решению этого вопроса, и поэтому
сочетаемость (в) и (в’) с последующим согласным дается здесь, как и в последующем
рассмотрении, как сочетаемость сонорных с глухими и звонкими шумными
хотя, конечно, такая трактовка этой сочетаемости может быть сочтена весьма
условной.
** Об ином объяснении мягкости сонорного в исконном сочетании типа *tbrt см. ниже.
112
сочетанием типа *tbrt хотя и непоследовательно осуществлявшейся, но
Общ едревнерусской чертой. Кроме того, возможно предполагать раз­
в и т и е ассимилятивного смягчения сонорного в некоторых группах
согласных, зафиксированных в заимствованных словах, причем и в этом
случае такое смягчение явно носило непоследовательный характер
(в этом плане показателен факт написания группы нг в заимствованных
словах ангелъ и евангелие без неэтимологического ъ у первого писца
успенского сборника и с таким неэтимологическим ь — у второго
писца, что может свидетельствовать не только о разной степени ’’при­
верженности” к грамотности письма, но и о разном произношении
сонорного перед мягким [г]).
Вместе с тем большие трудности вызывает трактовка написаний,
так сказать, параллельного типа, т.е. с пропуском слабого ь между
согласными и с его сохранением по традиции, когда в дальнейшей исто­
рии русского языка сохранилась мягкость сонорного или когда раз­
вивалось (или могло развиваться) ассимилятивное смягчение, с одной
стороны, и когда в отдельных диалектах возникало отвердение мягких
согласных перед твердыми или не развивалась ассимилятивная мяг­
кость — с другой. В самом деле, как трактовать параллельные напи­
сания в Новгородской кормчей л з* (532в), полз* (607г) и полъзоу
(538г), в грамоте 1229 г. болте и больше, или прелщакми (ПЛ 94а)
и прельщав (СВ 10), или н^мци (Г 1189) и нгкмьци (Г 1229 Д).? Слабые
следы отражения живых процессов и явлений можно видеть, например,
в написаниях инъде (СВ 120об), донъдеже (УС 126) с неэтимологи­
ческим ъ (ср. инд*Ь (КН 529г), донде (КН 5356) и др.), возможно, указы­
вающих на твердость [н], или в написании вьзмти (СВ 146) с меной
ъ на ь (ср. въз&ти) (КН 607г), вз/ьти (КН 618а) и др.), возможно,
отражающем ассимилятивное смягчение [в], однако подобные напи­
сания чрезвычайно редки. Поэтому представляется целесообраз­
ным окончательное решение вопроса о твердости или мягкости
сонорного и (в), (в’) в позиции перед шумными связать с анализом
характера других согласных в двухфонемных сочетаниях, т.е. с
анализом сочетаний ’’сонорный + сонорный” и ’’шумный + шум­
ный”.
Пока что можно только утверждать, что после падения
Редуцированных никаких фонетико-фонологических ограничений на
сочетаемость сонорных, (в) и (в’) с последующим шумным в древне­
русском языке не было; ограничения касались только степени рас­
пространенности тех или иных сочетаний в словарном составе и мор­
фологических формах, однако установить их точнее не представляется возможным в силу ограниченности самого материала памят­
ников.
113
ДВУХФОНЕМНЫЕ СОЧЕТАНИЯ
СОНОРНЫХ СОГЛАСНЫХ С СОНОРНЫМИ
В отличие от только что рассмотренных сочетаний, сочетания
образованные двумя сонорными согласными, могли быть не только воз­
никшими после падения редуцированных, но и такими, которые разви­
лись еще на праславянской почве, хотя и являлись не всегда обще­
славянскими. К таким исконным сочетаниям принадлежат группы, в ко
торых вторым членом выступали твердые плавные (л) и (р) и которые
пришли в древнерусский язык в составе старославянских по огласовка
корнях, а также сочетания с мягким [л*], возникшим как эпентети­
ческий звук в результате изменения сочетаний губных с [j]. В иссле
дованных памятниках зафиксирован ряд образований такого ха
рактера:
( мл): младенець (КН 510в), младъмь (СВ 38об);
(мл’): землА (УС 202об), кмлемъ (КН 533а), оусрамлАюсА (КН 5366),
изломлены (ЧН 73а);
(вл): властель (КН 5436);
(вл’): дивлАхоусА (ЧН 6 8 г), исправлено (КН 604а), наставлАюща
(КН 607в), съвлекоша (КН 610а), давлениіа (КН 538г), избавл а к т ь (КН 529в), іарославль (КН 615а);
(мр): мракъ (КН 609а), омраченикмь (ВС 93об);
(мр’): оумреть (Г 1229 А);
(вр): вражда (КН 511а), врата (КН 510а), врага (КН 6066);
(вр’): вр е м е н ь н ы іа (Пр XII—XIII 209а), вр^м А (КН 510в),
ѵѵ(т)врещи (КН 512а).
Вместе с тем сочетания (вл), (вл’), (вр), (вр’) возникали в древне­
русском языке и после падения редуцированных, а также обнаружи­
вались в заимствованных словах:
(вл): влазити (КН 5396), вложити (КН 6166);
(вл’):влити (КН 508а), вливакмаіа (КН 607в).
Как видно, эти сочетания были ограничены в своем появлении при­
ставочными образованиями с исконным префиксом въ-.
(вр): аврамоу (КН 605а);
(вр’): лавреньтии (надпись в Нередицах).
Однако основные группы ’’сонорный + сонорный” развились после
падения редуцированных:
(лн): доброд'Ьтелныи (Пр XIII 32об), полноу (тж 33), довълно (ЧН
75г), болно (КН 536в), волно (КН 5366);
(лн’): смолнАне, смолігЬскъ (Г 1239), довълігЬ (УС 209об), волни (КН
537а), метелникоу (КН 622а);
(лм): клма (СВ 40), родителма (КН 5296);
(лм’): велми (ЧН 73а), добродетелми (КН 6076);
(лв): бълванъ (ЧН 71а);
(лв’): молвАте (ГБ 600), дьлвины (ПЛ 90г), мълв'Ь (УС 25а);
114
/ я\. оумныхъ (Г 1229 А), многыхъ (Г 1229 Д), разоумнаго (КН 6046),
(
со мною (КН 538г); ·
(мн’): мнЪ (ГБ 550), оумнии (Г 1229 А), м н а т ь (КН 535в), и даже
(мм): аммонъ (ПЛ 9в);
(нм): сънмоу (КН 607г);
(нм’): въюгкмъ (КН 535а);
(нв’): г е н в а р А (Надпись 1254);
(нн): анны (ПЛ 7а), знаменный (КН 6216), манны (КН 608г);
(нн’): анігЬ (ПЛ 66);
(рл): оумьрлъ (СУ 136), варламе (Г 1192);
(рл’): оумьрли (КН 608а);
(рм): кормомь (КН 6216), кормъ (КН 6256)
(рм’): церм енце (ГБ 220), кърмА іце (Пр XII—XIII 210а), четы рми (ЧН
756), за кормилца (КН 6166);
(рн): мирно (Г 1229 А), зерно (Пр ХП—ХШ 209г), зборныіа (КН 513а),
правов^рнымъ (КН 512г), черноризьсгьмь (КН 604г), тьрноваго
(КН 6066);
(рн’): берникъ (Г 1229 Д), чьрньцьств^ (ЧН 69а), вторникъ (КН 529в),
вечернии (КН 5346), черньчи (КН 6196);
(рв): пьрвок (КН 604а), варівара (КН 4796), варьварьскыи (СВ 9г);
(рв’): пьрвок (Г 1229 А), вьрви (КН 6156), чьрвьмь (ЧН 67в)
(р’в): перьвок (СУ 48г, 2 писец);
(рѴ ^пьрьвѣк (СУ 486, 2 писец);
(вм’): в м ^ н а к т ь с а (КН519а);
(вн): вноукоу (ПЛ 73в), гривна (ГБ 218), дивно (КН 530а), ревность
(КН 516а), головныіа (КН 530в), противньна (КН 608а);
(вн5): во славне (ГБ 153), гривне (ГБ 218), внесено (КН 580а),
противникъ (КН 513а), внемлА (КН 477а).
Вновь можно констатировать, что не все возможные сочетания
Двух сонорных зафиксированы в исследованных памятниках, хотя, повидимому, никаких препятствий этой сочетаемости фонетико-фонологическая система древнерусского языка после падения редуцированных не
создавала. Можно полагать, что отсутствие в текстах материала на
Целый ряд сочетаний двух сонорных связано опять-таки с лексикой и
м°рфологией, но не со звуковой стороной языка (ср., например, огра­
ничения, накладываемые на сочетания (в) с последующими (л), (л’)). В
т° Же время и при рассмотрении групп из двух сонорных согласных, как
и выше групп из сонорного и последующего шумного, приходится
оставлять открытым вопрос о твердости или мягкости первого члена
сочетания: сохранение на письме этимологических ъ и ъ не может
Свидетельствовать о качестве предшествующего согласного, а поста­
в к а неэтимологических букв редуцированных гласных почти полноью отсутствует. Единственное исключение из этого правила — напиние ь после р в корне пере-, отмеченное в Успенском сборнике,
115
оказывается изолированным, хотя показательно, что оно вновь от
мечено у второго писца этого памятника, как это наблюдалось выше
при написании слов с бывшим корневым сочетанием *tbrt, когда поел*
(р) выступал шумный согласный (по-видимому, для говора этого писц^
была характерна такая прогрессивная ассимиляция по мягкости в по
добного рода словах).
ДВУХФОНЕМНЫЕ СОЧЕТАНИЯ ШУМНЫХ СОГЛАСНЫХ
Что касается сочетаний двух шумных согласных фонем, то, каі
и в числе сочетаний "сонорная + шумная”, среди них есть и унасле
дованные из праславянского состояния группы, и возникшие посль
падения редуцированных. При этом следует иметь в виду, что каі
первые, так и вторые характеризовались той особенностью, что в со
став сочетания входили или только глухие шумные, или только звон*
кие. Этот синтагматический закон сочетаемости двух шумных сложила
к концу праславянского периода и был унаследован древнерусски*
языком; ему подчинились и все вновь возникшие группы таких соглас
ных после утраты редуцированных. С этой точки зрения, например, длз
XII—XIII вв. не было различий между группой (сп’) исконной и группоі
(сп’), восходящей к (съп’), или между группой (зб’) исконной и группой
(зб’), восходящей к (съб’).
Вместе с тем следует иметь в виду, что между исконными сочета­
ниями шумных существовало различие в том, что одни из них широкс
функционировали в языке, т.е. могли выступать безразлично к морфо­
логической структуре слов (в начале или в конце корня, на стыке
морфем, на конце слов), а другие были ограничены морфологическими
или словообразовательными условиями (могли выступать, например,
только на стыке морфем или при словообразовании).
После падения редуцированных практически были сняты ограниче­
ния на сочетаемость двух шумных согласных, — сняты в том смысле,
что любой шумный мог оказаться перед любым шумным, но в то же
время сохранились ограничения на сочетаемость глухих—звонких с
глухими—звонкими (поэтому написания вроде сбора, сладкыми, еде,
ложкою, многашды, шъдѵие и под. являются фактом орфографии, а не
фонетики: сочетания ’’звонкий + глухой” или ’’глухой + звонкий” были
исключены в фонетико-фонологической системе древнерусского языка)
и на функционирование некоторых групп согласных лишь в определен­
ных морфолого-словообразовательных условиях.
Наконец, следует оговорить и то обстоятельство, что ряд сочета­
ний обнаруживается лишь в заимствованных словах, однако это не
означает запрета на подобные сочетания со стороны древнерусской
языковой системы: наличие таких сочетаний лишь в заимствованиях —это факт лексики, а не фонетики и фонологии.
Наиболее распространенными сочетаниями двух шумных являлись
сочетания, первым членом которых выступала фонема (с): часть этих
сочетаний не была ограничена морфолого-словообразовательными усло­
виями, а часть — фиксируется лишь в определенных категориях слов.
116
if перВЬІМ относятся сочетания:
,
стороноу, старость, соуставъ (Г 1229 А), поставити (УС 202об),
ѵуставиша (КН 4866); \rfecTa, чистым (Г 1239), оуста (КН 529г),
просто (КН 529г), гостомо (ГБ 61), холостъ (КН 530а), расточите
(ЛП 56);
(сТ>): гостить (Г 1229 А), гъстьи, нести (Г 1239), истиньнаго (УС
204об), постАіцемъсА (УС 207об), самовластьи (КН 606в), кости
(КН 605а), старосте (ГБ 220), цасть (ГБ 232), м^ стать (ГБ 422),
вести (Г 1229 А), въ л^сти (УС 239в), отъврьсти (УС 406),
прелести (ПЛ 67в), съблюсти (КН 534а), дасть (Г 1239), есть
(НК 529г); истьргыііи (УС 35а);
(ск): скота (КН 5386), поскорбехъ (КН 536а), поускаіа (К Н З Іа),
въскоу (Г 1229 А), рускои, смоленьска (Г 1229 А), бесконечьныіа
(СВ 67), проскоурмисати (КН 533а-б).
Более ограниченными были сочетания (сп) и (сп’):
(сп): господа (КН 530в), новое сочетание — поспати (КН 534в); и
основная масса примеров — образования с приставками на -с:
споускати (Г 1229 А), исповѣдьникъ (ЧН 69а), исправилъ
(КН 533б-в), исполоумьртвоу (КН 609б-в), беспользнаго
(ПЛ 112а-б), роспоустиласА (КН 531в);
(сп’):доспенъ (Надпись 1171); новое сочетание — спАче (КН5376),
оуагЬнию (Надпись Киевская XII—XIII); и — образования с при­
ставками на -с: распАтомоу (ЧН 73), распАтик (КН 610в),
распенъше (КН 610г), исписании (УС 219об), испьрва (УС 299),
испечень (КН 5ЗЗг).
Сочетания (сх) и (ex’) отмечаются только в образованиях с при­
ставками на -с:
(сх): исход^ (УС 197об), исхода (ПЛ За), исхода (КН 568в), расходитьса (УС 200об), въехыщають (Пр XII—ХПІ 209в), въехощеть
(КН 520а), оусхочеть (Г 1229 А), — и только еще — до пасхы
(КН 5296);
(ex’): въехитающа (КН 6066).
Сочетание (ск’) выступает по существу только в образовании
с сУф. -ск-\ смольнеске (Г 1229 А), — и в заимствованном — скиныа
(КН 531г).
Почти все эти сочетания являются исконными; слов, в которых они
указываются по происхождению восходящими к бывшим сочетаниям
согласный + редуцированный + согласный", очень мало.
Кроме охарактеризованных, в исследованных памятниках отме­
чается новое сочетание с первым членом (с) — (сц ’): в і с ц ю
(Г 1229 А), на дъсігЬ (ЧН72в), — которое могло быть и исконным:
бесЦ^льно (Надпись 1161), и сочетания (сф) и (сф’) в заимствованных
Сл° вах: просфороу (СУ 23а), просфоуры (КН 533а), сосфенъ (ПЛ 82в).
Параллельно с рассмотренными сочетаниями функционировали
117
двухфонемные группы шумных, первым членом которых выступала ф(
нема (з), однако эти группы были ограниченнее в условиях своег
функционирования:
(зд): гвоздъ (ПЛ 48а), оуздами (КН 608г); въздыханиіа (ЧН 70а),
възданиіа (ПЛ 6 6 а), оуздоумалъ (Г 1229 А), раздаіахъ (ЧН
73в), бездожгию (ПЛ 47а), — и новые группы: зданик (СВ
ббоб, ПЛ 105в), созда (ПЛ 26), здоровомоу (КН510в), нездыле,
(ГБ 220), здылоу (ГБ 510), здоровьк (Надпись 1151);
(зд’):праздьньство (ЧН 8 6 6 ), праздьныхъ (КН 528г), гвозди (КН
611а), разд*лАти (УС 197), въздьржлтисА (УС 207), възд*въ
(ПЛ 36а, 65г), — и новая группа: зде (Г 1229 А), зд*
КН 604в);
(зб): только приставочные образования: розбои (Г 1229 Д), розбоиникы (Г 1239), разбоиникъ (КН 5296), разбогат* (ПЛ 73в),
избывъшисА (УС200об), избода (ПЛ416в), избавллкть (КН
5296), изб*жавше (КН516а), безбожьнымъ (УС 9а), възборонити (КН 5336), — и новая группа: зборныіа (КН 513а), зборъ
(КН 5776), збора (КН 5096, 515а);
(зб’):избикть (Г 1229 А), избивъ (ГБ 9), разбити (ЧН 746), разб*гоша
(СУ 64г) — и новая группа: збиша (ЧН 6 8 6 ), збирають (КН 5096)
— тоже только приставочные образования;
(зг): безгодьныіа (УС 214об), цзгои (КН 615а) — новая группа: згарають (КН 3766), з гостома (ГБ 61).
Можно полагать, что отсутствие в исследованных памятниках со­
четания (зг’) является случайностью, ибо приставочные образования на
-з могли принципиально возникать от слов, начинающихся с [г*], а от­
сутствие сочетаний с (сш’), (сш’) и (зж*), (зж’) связано с тем, что в жи­
вой речи возникала ассимиляция аллофонов этих фонем, что на письме
отражалось в виде написаний одной буквы ш или ж, а также в виде
иных написаний (см. об этом ниже).
Кроме этого, надо отметить еще три сочетания шумных согласных,
которые могут быть и исконными, и возникшими после падения реду­
цированных:
(ж ’д): коиждо (УС 197), кождо (УС 2106), пригваждакмы (СВ 34об)
— и новые сочетания: не дождак (КН 536а), вражда
(КН 511а);
(ж’д’): над*ждю (ЧН 6 8 6 ) — новое: пожди (КН 6066);
(ж Ѵ ) (на месте(ж,д’)): бездожгию (ПЛ 47а), пригвожгеныа (КН 609в-г).
И, наконец, исконным сочетанием являлась группа (гд), высту­
пающая в наречных образованиях: къгда (УС 197), некогда (КН481в),
кгда (УС 197), тогда (КН 5346).
Все остальные группы, образованные двумя шумными, возникли
в древнерусском языке после падения редуцированных (не говоря,
118
ечно, о группах, фиксируемых в заимствованных словах):
(тя): и»(т)падоша (УС 206);
^тЯ»>: и>(т)ігЬша (СУ 226);
(тс)» и>(т)сылакми (УС 233).
Все эти сочетания отмечаются только в приставочных образо­
ваниях*
(тс’):иК т)сел*
^7), ^ ( т )ст^ къ (КН 608г), іл в и т с а , родитсА
(Г 1239), оурекываютсА (ГБ 600) — сочетание выступает в
приставочных образованиях и при присоединении са к форме
3 л. наст. вр. глаголов;
(тх): ѵѵ( т ) х о д а (УС 218), ветхъми (Г 1239), ветхыи (КН 610) —
кроме приставочного образования, сочетание (тх) есть только
в одном корне;
(тк): оуткано (КН 608г), квитка (КН 480г), памАткы (Приписка
в Житии Нифонта 1219, 175);
(тц’):о патігЬ (УС 207об).
Оба сочетания по существу наблюдаются лишь р суффиксальных
образованиях.
(тч’): притча (Г 1229 Д), кратчьмь (Пр ХП—ХІП 2096);
(тш’):потщасА (ПЛ 69г);
(тф’): м ат^ ео с (Надпись 1161), матфеи (Запись Милятяина еван­
гелия 1215, 160) — единственное заимствованное собственное
имя;
(пт): птоломѣю (КН 569г), кюпта (КН 605а) — только заимство­
ванные собственные имена;
(пт’): птичамъ (ПЛ 81в), птица (КН 530г) — единственный корень;
(пс): напсати (Г 1229 А), припсати (КН 531г), псании (ГБ 78); псы
(КН 462в);
<пс’>: пси (КН 518в)*;
(пш’^щненицю (Пр XII—XIII 209г), пшенице (ГБ 28), сълепшасА
(ПЛ 134г);
(пц’): пцете (Пр XII—ХПІ 209в), коупци (Г 1229 А);
(
попчемсА (Пр ХП—ХШ 210а), коупчину (Пр ХП—ХШ 118а);
Н > ’): сапфиру (УС 219об);
(кс): оуксоусъмь (УС 209), александрова (КН 569г), олексу (ГБ 544),
арфаксадъ (КН 5086);
<кс’>: ѵюгкксии (КН 5736);
^Кт): кто (Г 1229 А, Г 1239, СВ 59об); индикта (КН 570а);
^Кт’): онопниктисъ (СВ 148), мца иястАбрА (КН 5636);
<к*>: вакха (УС 242об);
закхью (ПЛ 104а);
Сочетания (пс) и (пс’) исконно выступали в редких заимствованиях псалъмъ, псалтырь
и пси (название буквы).
119
(к ш ’): векши (Г 1229 А), рекше (КН 529г), нарекшисА (КН 5326);
(ф т ): нафтомь (ПЛ 97а), кфтаи КН 568г).
В разнообразном составе выступают возникшие после паден
редуцированных двухфонемные сочетания с первым членом шипящі
иаффрикотой:
(ш ’т): што (Г 1229 D, Е);
(ш ’к): горшка (ГБ 220), мирошкою (Г 1189);
(ш ’х): шхель (Г 1229 А) — явно чужое собственное имя;
(ш’ч ’):мышчею (ПЛ 96в) — с заменой [ц’] на [ч’] при цоканье;
(ч’т): что (Г 1229 А), чтоуще (КН 462г), съчтаникмь (КН 512в)
почты (ГБ 218);
(ч’т ’): чтеник (КН 534в), чт^те (Приписка Жития Нифонта 1219
175);
(ч’с): ничсо (УС 226об);
(ч ’к): гочкыи (Г 1229 А) — с заменой [ц*] на [ч*] при цоканье;
(ч ’к ’): дрочке (ГБ 87);
(ц ’т): цтомъ (ПЛ 826), поцты (ГБ 218) — с заменой [ч*] на [ц*] при
цоканье;
(ц ’к): тысацкымь (Г 1189) — то же самое.
Новые сочетания наблюдаются и в группах, образованных двум
шумными звонкими:
(дб’): соудбами (ПЛ 256), судбы (КН 508г), свадбоу (КН 5176);
(дж’): ѵѵджи (ПЛ 47а, 87в);
(бд’): снабдАЩи (ПЛ 6 8 г), бдАще (КН 508);
<гд’>: гд* (КН 5336), н*гд* (КН 533а);
(гб’): съгбеникмь (ПЛ 124б-в);
(ж’б): слоужбоу (КН 5296);
(ж’б’):Слоужб* (КН 6116);
(ж’г): жгоша (ПЛ 506).
Несмотря на то, что в исследованных памятниках зафиксировань
не все теоретически возможные двухфонемные сочетания шумны
согласных, все же можно утверждать принципиальную возможность та
ких групп, когда и первым, и вторым членом выступают любые шум
ные, ограниченные в своем функционировании с фонетической точк*
зрения лишь признаком глухости—звонкости; возможно также, чтс
действовали ограничения, связанные с признаком твердости—мягкости
согласной фонемы, выступающей в позиции первого члена сочетания
однако установить эти ограничения по данным памятников не удается
Точно так же не представляется возможным до конца определить
ограничения в функционировании сочетаний шумных согласных, накла^
дываемые лексикой и морфологией, хотя определенные наблюдения #
этом отношении выше были сделаны. Однако они, разумеется, носят
лишь предварительный характер.
Поэтому если попытаться определить возможности противо­
поставления шумных согласных в позиции перед шумными, то можно
120
р е д е л е н н о утверждать только одно положение: в этой позиции про°иВопоставление ДРУГ ДРУГУ шумных было ограничено противопо­
с т а в л е н и е м глухих глухим же шумным, а звонких — звонким. Дать же
более подробную характеристику этих противопоставлений на мате­
риале исследованных памятников, не представляется возможным.
ТРЕХФОНЕМНЫЕ СОЧЕТАНИЯ
"ШУМНЫЙ + ШУМНЫЙ + СОНОРНЫЙ"
Сочетаемость согласных в древнерусском языке исконно не огра­
ничивалась возможностями соседства двух консонантов: хотя и в не­
сколько меньшей степени, чем двухфонемные сочетания, фонетикофонологической системе древнерусского языка, были известны и трех­
фонемные, образованные сочётаниями шумного с шумным, за кото­
рыми следовал сонорный. Однако в исконных таких сочетаниях огра­
ничивающими возможности группировки согласных условиями было не
только требование синтагматического закона сочетаемости глухих—
звонких шумных, но и наличие в языке двухфонемных сочетаний шум­
ных (иначе говоря, исконно могли существовать сочетания (спр) или
(скл), т.к. исконно были сочетания (сп) или (ск)). Вместе с тем после
падения редуцированных возникли не только такие новые сочетания,
которые совпали с исконными (например, новое (спр) из (съпр)), но и
такие, которых до утраты редуцированных древнерусский язык
не знал.
В исследованных памятниках письменности большинство трехфо­
немных сочетаний "шумный + шумный + сонорный" имеет в качестве
первого члена фонему (с) или (з), что обусловлено функционированием
таких сочетаний в основной их массе в приставочных образованиях
на -с, -з, хотя вместе с тем такие сочетания могли выступать и во
внутриморфемном положении. В числе сочетаний рассматриваемого
типа есть как исконные, так и возникшие после падения редуци­
рованных:
(спр): исправить (Г 1229 А, Г 1239), испросивъ (УС 202об), въспросить
(КН 438а);
(спр’): въспрАноувъ (ЧН 67г), въсприіати (КН 604г);
(стр): страдалъ (Г 1229 Д), постражемъ (КН 6086), страны (КН 575а),
сестроу (БГ 531);
'стР’):постригоша (ЧН 6 8 а), пострига (КН 519г), іастрАбъ (КН 625а),
сестричноу (КН 476г);
тв' : (в образованиях с суф. -ств-) ржства (Г 1229 А), шьствоую (УС
206об), прелюбод'Ьиствовати (КН 132а) — и новое сочетание:
створимъ (КН 607в), створить (КН 530г);
^СТв’): (в образовании с суф. -ств-) шьствик (КН 6056);
СКлл въскладывать (Г 1229 Д), въсклониса (ЧН 69в), осклабивъсА
( ? (СУ 466);
\скл’): въсклепавшімъ (ПЛ 6 а);
121
(скр): новое сочетание — скроушении (КН 606г), скрыта (КН 524г);
(скр’):въскрьсеник (УС 211), въскр*шати (КН 5366), скрижали (Κϊ
606а), ѵѵскребъ (КН 5086);
(скв): скважинь (СВ 137);
(скв’):сквьрныи (СВ 6 8 об), оскверньсА (КН 529г);
(схр): новое сочетание — схранилъ (ПЛ 7г);
(схр’):росхрьптавъ (СВ 129);
(стл’): новое сочетание — растли (ПЛ 26г), растлить (КН 5306);
(спл): въсплачеть (СУ 10а);
(згн): изгнаньна (КН 6106);
(згн’): розгньвакть (Г 1229 А), възгныцакть (УС 216);
(згр): розграбити (Г 1229 Д), разграбленик (КН 6166);
(згр’): ни возгрь (КН 522г);
(здр): (с вставным [д]) издрази (ЧН 6 8 6 ), раздроуши (КН 606в); раз·
дробивъшаго (УС 204) и новое сочетание — здравъ (ПЛ 92в);
(здр5):ноздри (КН 535г) и со вставным [д] — раздр*Ьши (ЧН 6 6 в)
издрІАдьна (УС 217), издрещи (ЧН 70а);
(здн’): праздникы (КН 532в);
(здв): новое сочетание — раздвоити (ПЛ 55в);
(здв*): въздвигъ (ЧН 736), въздвижениіа (КН 134а);
(збр): избраника (ЧН 71 в), възбранити (УС 265об), избранык (КН
606в);
(збл): (новое сочетание) зблазнъ (КН 511а);
(збл’): изблевалъ (КН 518в) и новое сочетание — зблюдана (КН 607в),
зблюдеши (КН 5 Юг);
(збн): (новое сочетание) възбноухъ (ПЛ 8 8 г).
Новые трехфонемные сочетания '’шумный + шумный + сонорный’
возникшие после падения редуцированных, в исследованных памятни
ках чрезвычайно редки, и все они отмечаются в приставочных обра
зованиях с префиксом от- (< -отъ):
(тпл): іѵ(т)платити (Г 1229 А);
(ткл): ѵѵ(т)клоненик (СВ 62);
(ткл*): ѵѵ(т)ключыиаіа (СВ 167);
(ткр): ѵѵ(т)кръвеного (УС 214об), и>(т)крысА (ПЛ 146).
Признание в приведенных примерах наличия трехфонемных соче
таний опирается на раскрытии лигатуры через от.
ТРЕХФОНЕМНЫЕ СОЧЕТАНИЯ
’’ШУМНЫЙ + ШУМНЫЙ + ШУМНЫЙ”
Все приведенные выше примеры, извлеченные из исследовании?
памятников XII—ХІП вв. для иллюстрации наличия и характеристик*
строения двух- и трехфонемных сочетаний согласных, обладают не­
оспоримым доказательством выдвигаемых положений, ибо их напи*
сание, их орфографический облик с несомненностью свидетельствует
122
тех иди ИНЬІХ консонантных групп в фонетикофонологической системе древнерусского языка. Особенно это касается
ех сочетаний согласных, которые возникли в результате утраты сла­
бых редуцированных: до этой утраты стечения согласных в той или
иной словоформе не было. Говоря другими словами, все высказанные
рьініе утверждения о наличии, строении и конкретном фонемном на­
полнении тех или иных консонантных сочетаний опирались только на
неэтимологические написания — на написания, характеризующиеся
пропуском букв, обозначавших утраченные редуцированные, или —
в редких случаях — на написание неэтимологических ь или ъ как на
показатели мягкости или твердости предшествующего согласного. Все
этимологически правильные написания — как с бывшими "слабыми”,
так и с бывшими "сильными” редуцированными во внимание не прини­
мались. Такое отношение к этимологическим написаниям обусловлено
тем, что даже для периода середины XIII в., когда процесс падения
редуцированных, по-видимому, уже завершился (и именно из этого
утверждения исходит описание всей фонетико-фонологической системы
древнерусского языка данного периода времени), не говоря уже о пред­
шествующих десятилетиях, в которые некоторые древнерусские диа­
лекты еще знали этот процесс как протекающий и незавершенный, —
даже для этого периода трудно утверждать, что сохранение букв эти­
мологических редуцированных носит только традиционный характер: их
сохранение на письме могло поддерживаться фонетикой предшествую­
щего согласного (т.е., например, сохранение написания ь поддержи­
валось мягкостью предшествующего согласного, а сохранение ъ — его
твердостью) или стремлением избежать скопления в слове нескольких
согласных; наконец, их сохранение, по-видимому, было связано и с
достаточно четким осознанием писцом морфологического строения
слова или его словообразовательной структуры (например, ясной выделимостью суф. -ъ с к -ьн-, -ьц-). Конечно, можно было бы экстра­
полировать современные представления о звуковом облике тех или
иных корней, префиксов илі^ суффиксов на язык XIII в. (например,
считать, что современное мзда дает возможность говорить, что и в
ХНІ в., после утраты редуцированных написание мъзда отражает то же
произношение; или что современное [взл’]ететь дает возможность счи­
тать, что и в XIII в. написание възлететь отражает то же произношение). Однако подобная экстраполяция не всегда может считаться
корректной, т.к. существует опасность ’’модернизировать” древне­
русскую систему. Поэтому для того, чтобы утверждать или отрицать
Фонетическое значение сохранения букв этимологических редуцированНьіх, необходимо провести специальное исследование всех таких наПисаний, учитывая косвенные показания памятников, такие, как на­
личие или отсутствие параллельных написаний с пропуском букв слабых
Редуцированных или с употреблением неэтимологических ь и ъ, или
каки е- л и бо иные факты. Сказанное объясняет то обстоятельство, что
с°став групп согласных, возникших после падения редуцированных,
к°торый может быть определен на основе фактов, зафиксированных
й с т в и т е л ь н о с т и
123
в исследованных памятниках, оказывается чрезвычайно ограниченны,
хотя теоретически этот состав должен быть достаточно разнообразны
как по типам* сочетаний согласных, так и по их конкретному фонемнок
наполнению.
Особенно редки сочетания трех шумных. В исследованных памяниках отмечены лишь одиночные такие образования:
(тск):готскымь, датского (Г 1229 А);
(тст):цітставить (УС 226).
ТРЕХФОНЕМНЫЕ СОЧЕТАНИЯ
"ШУМНЫЙ + СОНОРНЫЙ + СОНОРНЫЙ"
И "СОНОРНЫЙ + ШУМНЫЙ + ШУМНЫЙ"
Не менее редки и сочетания "шумный + сонорный + сонорный":
(твр5): νν(τ)Βρ^τπ (УС 216), ѵѵ(т)врещи (СВ Збоб), ѵѵ(т)вречи (ЧН 6 6 в);
(звр): възвратимъсА (УС 201), възвращеник (КН 604в);
(звл*): оуіазвлшнеть (СВ 56об);
(змл): измлада (СВ 59);
(смр): смрадъ (КН 606в, 6276).
Один раз отмечено сочетание трех шумных с сонорным: холъпств·
(Г 1229 А).
Более разнообразными по типам и по конкретному фонемном
строению оказываются трехфонемные сочетания, в которых первь»
членом выступает сонорный, за которым следует группа из двух шум
ных, причем такие трехфонемные сочетания четко обнаруживают от
несенность их к определенным типам. Во-первых, это группы, связан
ные в своем происхождении с исконными сочетаниями типа *tbrt:
(рст): пьрстаты (Г 1229 D), ѵѵ(т)вьрстоу (ЧН 746), вьрсты (СУ 336),
пьрстъ (ПЛ 1246);
(рст’):пьрстию (ЧН 676);
(лет): тълстыми (УС 224);
(лст’).*тълстии (УС 224).
Во-вторых, это группы, возникшие в результате изменения фоне
тического облика суффикса или префикса:
(иск*): латинскими (Г 1229 А), Смоленске (Г 1229 Е);
(взд): вз(д)акмо (КН 604в).
И наконец, в-третьих, это группы, фиксируемые в заимствованные
словах:
(вст): провсть (Г 1229 А);
(нет5): констАнтина (Запись Поучения Кирилла ХП—ХШ, 270об).
124
ТРЕХФОНЕМНЫЕ СОЧЕТАНИЯ
"СОНОРНЫЙ + ШУМНЫЙ + СОНОРНЫЙ”
Не менее, если не более разнообразными оказываются сочетания
+ шумный + сонорный”, причем большинство из них опятьтаки связано в своем происхождении с исконными сочетаниями типа
’’с о н о р н ы й
*tbrt:
(рбл): стьрбло (ПЛ656); (рбл’): ѵѵскорблАінесА (ПЛ 36в); (ргн’):
въстьргнеть (УС 156); (рзн): дьрзноулъ (ЧНббв); (рзн’): дьрзнеть
(СВ 114об); (ркн’): помьркнеть (ПЛ 39в); (ртв): мьртвъ (Г 1229 D),
мьртвыхъ (УС 211), жьртвоу (КН 608а); (ртв’): мьртви (КН 608а),
жьртв* (КН 608в); (ртн’): бесъмьртьне (СВ 8 ); (ршѴ ): оумьрщвгакмъ
(СУ 126); (лкв’): вълквинъ (Г 1229 А); (лпн’): стлпника (ПЛ 8 6 в); (лхв):
вълхвомь (ПЛ 65в).
К этому же типу примыкают сочетания, образованные тремя
сонорными:
(рвл’): червленоу (КН 610а); (рмл’): въскърмленик (СВ 168об).
Единичен пример приставочного образования: (взм): взмоловить
(ГБ 502).
Несколько трехфонемных сочетаний зафиксировано в заимство­
ваниях:
(мбр’): декА м брл (ЧН 6 6 а); (ндр): андрагана (ПЛ 6 8 в); (ндр’):
андриіанъ (ПЛ 19г—20а), але^андрьскіи (Надпись киевская XII—ХШ);
(нкл’): соунклить (ПЛ 16г).
Наконец, один раз отмечено четырехфонемное сочетание: (взбр):
взбранено (КН 528об).
Таким образом, если опираться лишь на те написания в исследо­
ванных памятниках, которые с очевидностью свидетельствуют о нали­
чии в древнерусском языке изучаемого периода трех- и четырехфо­
немных сочетаний согласных, то возможно констатировать, что в них
получили отражение не все типы таких сочетаний, которые могли обра­
зоваться после утраты слабых редуцированных, а те, которые в них
зафиксированы, не исчерпывают все возможности конкретного фонем­
ного наполнения того или иного типа.
Однако, по-видимому, в действительности это было не так:
в Древнерусском языке были и иные типы трех- и четырехфонемных
консонантных сочетаний, и конкретное фонемное наполнение этих ти­
пов было более разнообразно, чем оно представлено в памятниках.
Иначе говоря, как видно, следует проанализировать те написания, которые сохраняют традиционный орфографический облик (с сохранением
слабых редуцированных) и установить возможности интерпретации их в
Фонетическом плане.
125
ВОЗМОЖНЫЕ ДРУГИЕ СОЧЕТАНИЙ СОГЛАСНЫХ
С СОГЛАСНЫМИ
1
Выше было сказано о том, что прямая опора на данные совр*
менного русского языка при решении вопроса о фонетической значт
мости традиционных написаний с сохранением букв редуцированнь
гласных не может быть достаточно доказательной в силу возможно
"модернизации” фактов древнерусского языка. Вместе с тем надо пр*
знать, что в целом ряде случаев традиционные написания вообще ι
поддаются однозначному толкованию: сохранение букв редуцирова
ных гласных, особенно когда в слове не одна, а две такие буквы, *
позволяет установить, какая из них, сохраняющаяся традиционно,
действительности обозначает гласный полного образования, а какая не имеет фонетического значения. Так, например, в таких написания
как коваръстън'к (СВ 103), ѳражьдъно (СВ 128об), праздънъспа
(ЧН 6 8 6 ), нельзя с уверенностью сказать о том, какая буква ъ об(
значает (е), а какая — нуль звука, т.к. реально в других формах эті
слов на конце мог оказаться редуцированный, а следовательно, слг
бый [ь] мог быть сильным как и наоборот (ср. ту же трудность в с<
блазньно, УС 206об). То же самое обнаруживается и при интерпретации
суффиксальных образований: чьрнъчьск^кмь (УС 41в), кХзньчьск<
т ъ ка льчьско а (СВ ЮОоб), ѳитьбъскоу (Г 1229 Д), ею пьт ьским
(КН 608а-б), кгюпътъспѵки (ПЛ 4а), черноризъчъспгкмъ (КН 604г) ил*
съобъщъникоу (УС 45г), объщъникъ (УС 46а). Такие и подобные н?
писания должны быть, как видно, отведены как однозначно неинтер
претируемые при решении вопроса о возможностях сочетаемости тре
и более согласных в древнерусском языке после падения редуциро
ванных.
Однако в то же самое время существует достаточно много типо*>
таких традиционных написаний, которые позволяют считать, что сохранение в них букв редуцированных гласных есть лишь орфографически*
факт: разделение согласных буквой редуцированного гласного н«=
свидетельствует об отражении в написании того или иного слова оч
сутствия определенной группы, образованной тремя или четырьм
согласными фонемами. При этом конкретный фонемный состав эти*
групп оказывается весьма разнообразным. Все такие сочетания со­
гласных наблюдаются большей частью в суффиксальных и префи*
сальных образованиях.
Так, в образованиях с суф. -ск- (при условии отсутствия в написани
слова второй буквы редуцированного, кроме ее наличия в -ьск-; ср. вы
ше латинскими, Смоленске) выступают следующие трехфонемные соче
тания:
а) сонорный + шумный + шумный —
(р’ск): мюрьскыи (Пр XIII 3 2 о б ), морьскаіа (ЧН 6 8г), б о іа р ь с к о '1
(Г 1229 Д); (р’ск’): манастырьск^Ь (У С 50г); (л’ск): ж и ж и тел ь ск ^
126
/ГВ ЮОоб); (л’ск’): стительскихъ (КН 565г); (н’ск): сорочиньскоумоу
а Н 69г), латиньскыи (Г 1229 А); (м’ск): римьскаго (Г 1229 Д); (в’ск):
то у р °вьска (к н 604г)*
Во всех этих сочетаниях, как и в подобных, рассматриваемых ни^е, приходится признать мягкость первого члена сочетания; возможно,
именн0 этот Факт и удерживал написание буквы утраченного реду­
цированного; во всяком случае, мену ь н а ъ в суф. -ъск- установить не
удалось.
б) шумный + шумный + шумный —
(т’ск): д^тьского (Г 1229 А), критьскыи (ЧН 69г), д^тьскый (Г 1239 Д);
(т’ск’): д*ть,скии (Г 1229 Д); (ш’ск): мнишьскыи (КН 608в); (ц’ск):
немецьскымъ (Г 1229 Д); (ц’ск’): немецьскии (Г 1229 А).
Не поддается интерпретации написание грѣчъскоую (Пр ХПІ 32об)
при наличии гръчъскы (ЧН 76а), а также написания пърсъскомоу
(ПЛ 38г—39а) и т а р с ъ т ^мь (ПЛ 63а): отражается ли в них трех­
членное сочетание согласных с [с], или же в живой речи согласные [с]
были разделены гласным. Точно так же сомнительно наличие групп
(лт’ск) в измаилтъскымъ (Пр XIII 32об) и (пр’ск) в кю пръском оу
(ПЛ 18г): возможно, что подобные группы согласных были труднопроиз­
носимыми, в силу чего они разделялись гласным.
В образованиях с суф. -стѳ- (вновь при условии отсутствия в на­
писании слова второй буквы редуцированного, кроме ее наличия
в -ъств-; ср. выше ржства, прелюбодЪиствовати) выступают четы­
рехфонемные сочетания:
а) сонорный + шумный + шумный + сонорный —
(л’ств): своквольства (КН 604г); (н’ств): стареишиньствы (КН 607г),
доброчиньствъмь (УС 197), страньствовать (ЧН 74в); (н’ств’): кдиньств^ (СВ 44об), въ подыаконьств^ѣ (КН 530в); (м’ств’): земьствиіа
(СВ 71); (р’ств): цсрьствоующь (СВ 73об), нев^рьство (КН 514в);
(р’ств’): нев^рьствша (УС 228об); (в’ств): чювьство (УС 204об).
б) шумный + шумный + шумный + сонорный —
(п’ств): холоиьство (Г 1229 Д); (ш ’ств): послоушьство (Г 1229 Д,
Г 1239), мнишьство (КН 6046); (ц’ств): пррцьствова (ПЛ 73а-б);
(ч’ств’): по пррцьств^ (ПЛ 73а-б); (ч’ств’): величьствикмь (УС 217об).
Остается неясность возможности пятифонемных сочетаний (др’ств)
в Ч'кломудръствд (СВ 40об), (зн’ств) в разнъствоующа (СВ 47) и
(ег’ств) в пакостьствоующа (СУ 54в), кстьство (СВ 49): можно ду­
мать, что по причине трудной произносимости скопления согласных были здесь устранены.
Трудно сказать, во всех ли случаях сохранялась мягкость первого
Члена трехфонемных сочетаний после утраты (ь): эти сомнения возни­
кнут не только потому, что отмечено написание холъпства (Г 1229 А),
и потому, что есть один случай замены ь н а ъ в суф.: лакъстѳовати
127
(УС 275). Однако решить это с достаточной долей определенности едва
ли возможно.
В образованиях с суф. -я- (при том же условии , ср. выше служев*
ника, житныи, оугодно и др.) выступают трехфонемные сочетания:
а) сонорный + шумный + сонорный —
(лж ’н): дъльжно (УС 2236); (лж’н’): дължыгЬмь (УС216об); (рб’н):
скърбьныхъ (П рХ ІІ—XIII 2106); (рт’н): съмертьныи (Пр XII—Хщ
2106), бесъмьртьны (УС 205об); (рд’н): оусьрдьно (СУ 17г).
б) шумный + шумный + сонорный —
(ст’н): жалостьно (ЧН 676), іаростьныи (КН 607г); (ст’н’): съвьрстьниіщ
(ЧН70а); (зд’н): праздьныи (УС207об), пороздьнок (УС 213), поздь*.
наго (КН607г); (зд’н ’): праздьника (ЧН 6 8 6 , Н К 607г); (ж ’д ’н):
ноуждьно (УС 206).
Неясным для интерпретации является написание чьрмьно (УС 223),
в котором вызывает сомнение наличие группы из трех сонорных, хотя
в принципе такие сочетания были возможны (см. выше), а также напи­
сания в СВ сквърнъниче (5), сквърньномоу (25) и сквьрньныи (6 8 об):
возможно, что в живой речи здесь было двучленное сочетание с долгим
(мягким или твердым?) [н].
Ряд трехфонемных сочетаний наблюдается в суффиксальных суще
ствительных:
— с суф. -ник- (ср. выше служебника) — сочетание трех сонорных
(рмн’): кърмьнику (Г 1189);
— с суф. -б- (ср. выше службу) — сочетание ’’сонорный + шумный +
+ шумный”: (лж’б’): дължьбита Г 1239);
— с суф. -в- (ср. выше т ыкви) — сочетание ’’сонорный + шумный +
+ сонорный”: (ркв): цьркъвамъ (ПЛ 78а), (ркв’): цьрквъве (СУ 19в,
23г);
— с суф. -ц- (ср. выше коупци) — сочетания ’’сонорный + шумный +
+ шумный”: (рп’ц’): страстотьрпьцю (СУ 18а), ’’сонорный + сонорный +
+ шумный”: (рн’ц’): чьрньцА (УС 216) — группа вызывает сомнения’’шумный + сонорный + шумный”: (сн’ц*): плесньци (УС 225) — пример
тоже кажется сомнительным, ’’шумный + шумный + шумный”: (ст’ц’)
истьцю (Г 1229 Д).
Трехфонемные сочетания широко развились после падения реду­
цированных в причастных образованиях, особенно с суф. -ш- (в д р е в н е м
суф. -ъш-, -ьш- редуцированный никогда не находился в сильной позиции; ср.: выше wmepme, простьрша, бывше, рекше и др.):
’’сонорный + сонорный + шумный” — (лн’ш*): напълныне (СВ 153);
(вл’ш*): преполовлыпю (СВ 45об), блгословльшю (УС 2021об);
’’сонорный + шумный + шумный” — (лкш*): попълкъши (СВ 135);
%Условие
отсутствия второй буквы редуцированного не распространяется на корни
с исконными сочетаниями типа *tbrt, т.к. в них редуцированный всегда изменялся
в гласный полного образования.
128
"шумный + сонорный + шумный” — (п л ’ш ’): въстоупльшю
(УС 197об); (бл’ш’): ѵѵслабльше (СВ 5а); (тр’ш’): съмотрьше (СУ 10в);
’’шумный + шумный + шумный” — (сип’): въздрастъша (СУ 4а).
Сочетание (вл’с’) отмечено в іавльсА (ПЛ 41а), а (глс’): — в постриглъс/ъ (ПЛ 69в).
Трехфонемные сочетания согласных возникли после падения реду­
цированных в целом ряде префиксальных образований:
в образованиях с преф. в- (ср. выше вѵиедъше, входить, влазити,
внесено и др.);
’’сонорный + шумный + сонорный” — (вкр): навъкратии (СВ 52);
(вгр): въгрызениіа (СУ ЗОв);
’’сонорный + шумный + шумный” — (вст): въставъ (УС211об),
въстани (ЧН 696); (век): въскор*Ь (УС 221).
— в образованиях с преф. въз-Івъс- (ср. выше взыде, вземъиіе, вз/кти):
’’сонорный + шумный + шумный” — (всп*): въспать (ЧН 75г);
(вех): въехочеть (Г 1239).
В то же время в образованиях с этим префиксом возникали (хотя,
по-видимому, и не всегда) и четырехфонемные сочетания ’’сонорный +
+ шумный + шумный + сонорный”:
(вскр): въекраи (СУ 42г); (вскл): въсклониса (ЧН 696), въекладывать (Г 1229 Д); (вскл’): въсклепавшімъ (ПЛ 6а); (вспл): въеплачеть
(СУ 10а); (вспр’); въспрАноувъ (ЧН67г), въспрАнемъ (Пр XII—XIII
209в);
( взбн): възбноухъ (ПЛ 8 8 г); (взгл): възгласить (УС 198, 212);
(вздр): въздрастъша (СУ 14а).
Сомнения в том, что подобные написания можно интерпретировать
как факты чисто орфографически обусловленного сохранения ъ в пре­
фиксе, возникают не только потому, что древние приставки въз-Івъспод влиянием церковнославянского произношения укреплялись и укре­
пились с фонетически неоправданным [о], но и потому, что в иссле­
дованных памятниках наблюдаются колебания в написании одного из
приведенных слов с этим префиксом: възбьноувъ (СУ 116), възбъноувъ
(ЧН 6 8 г), възбни (ЧН 76а), что может натолкнуть на мысль о реаль­
ном произношении [о] в въз-, т.е. об отсутствии четырехфонемного
сочетания. То же можно предполагать и для других названных групп из
четырех согласных.
—
в образованиях с преф. пред- выступает трехфонемное сочета­
ние ’’шумный + шумный + сонорный” — (дгл): предъглти (ПЛ 526).
После падения редуцированных возникли трехфонемные сочетания
согласных, образованные шумным с последующими двумя сонорными
или двумя шумными с последующим сонорным, в форме Т мн.ч. суще­
ствительных с древной основой на *ί (или образовавших эту форму по
такому образцу слов других типов склонения): (сн’м ’): ігЬсньми
(СВ 100); (зн’м ’): къзньми (УС 220об); (гл’м*): оугльми (ПЛ 396);
129
(тв’м’): в^твьми (ПЛ Юг); (ст’м’): напастьми (СУ 49г), ч а с т ь м
(УС 221об).
Если сравнить эти написания с приведенными выше четырми
д'ктми (и доброд'ктелми), то возникает вопрос о сохранении или утре
те мягкости согласным перед окончанием -ми, что могло быть связан<
с развитием разных фонетических процессов в древнерусских диалекта
после падения редуцированных. Но сохранением на письме в эти:
формах или пропуск его могли и не иметь фонетического значения. Каі
видно, этот вопрос должен решаться в связи с общей проблемоі
твердости—мягкости согласных перед согласными. Пока что, неза
висимо от решения этого вопроса, можно утверждать наличие трех
фонемных сочетаний в рассмотренной падежной форме существи
тельных.
Трехфонемное сочетание "шумный + шумный + шумный" (стѴ).
отмечается в форме 3 л. ед.ч. наст. вр. глаголов: подастьсА (УС
205об), дастьсА (тж 243об).
2
Вместе с тем наличие новых трехфонемных сочетаний согласны;
можно видеть и в целом ряде написаний, сохраняющих ъ и ь межд)
согласными по традиции в корневых морфемах. Трактовать подоб­
ные написания как отражающие реально определенные сочетания
согласных (и, следовательно, сохранение в них ъ и ь лишь как орфо­
графический факт) позволяет, во-первых, зафиксированность части
таких сочетаний и без ъ и ь, а во-вторых, зафиксированность без ъ, ъ
ряда сочетаний с иным фонемным наполнением, но того же типа, что
и сочетания, отраженные лишь в традиционно орфографическом
облике.
Так, в типе сочетания "шумный + шумный + сонорный" с сохра­
нением ь зафиксированы сочетания (ст’л ’) и (ст’р ’), (зд’р) и (зб’р).
которые выступают в исследованных памятниках и без ь, а также
сочетания (сп’н’) и (ткн), относящиеся к таким укс типам, что и (збн) р
(ткл), зафиксированным без букв редуцированных:
(ст’л): растьльник (СВ 29об); (стр’): простьренаго (УС 217); (зд’р):
раздьра (ЧН 6 8 6 ); (зб’р): избьраникоу (ЧН 6 8 г), избьравъше (ЧН 69г);
(сп’н’): распьни (КН 60об); (ткн): потъкновениіа (СВ 54об).
И только сочетание (п’хн’) вупьхньт ь (Г 1189) оказывается не
имеющим однотипных сочетаний с параллельным их написанием без ь
или ъ.
В типе сочетания "сонорный + шумный + шумный" зафиксированы
с ь (неэтимологическим и этимологическим) сочетания (р’ст) и (л’ст’),
выше отмеченные и без редуцированной буквы:
(р’ст): пьрьстомъ (КН 606в); (л’ст): прельстилъ (СВ 15об).
Вместе с тем три сочетания этого типа не были отмечены без букв
редуцированных гласных:
130
(м’зд): мьздоу (ЧН 6 6 6 ); (м’зд’): мьзд^ (ПЛ 78в); (м’ст’): мьстисл ав* (Г 1229 А, Г 1239).
О д н а к о едва ли возможно сомневаться в том, что сохранение ъ в
приведенных написаниях носило лишь традиционно орфографический
характер.
В типе сочетания "сонорный + шумный + сонорный" зафиксированы
ь й ъ сочетания (лкн), (лкн’), (л’бл), (кгл) и (ркм ’) — однотипные
с о т м е ч е н н ы м и выше (лкв’), (лпн), ( р к н ’) без ь и ъ:
(лкн): тълкъноувъшю (СУ 40г) — с неэтимологическим ъ; (лкн’):
о у м ъ л к ъ н А ш е (СУ 45а) — точно т^к же с неэтимологическим ъ\ (л’бл):
вельблоудъ (ПЛ 62г—63а); (л’гл): вельгла(с)но (УС 246об); (ркм’):
хъръкмене (Пр ХШ 32об).
И вновь вместе с тем отмечаются написания с сохранением ъ и ь
явно орфографического характера, за которыми следует видеть отра­
жение трехфонемных сочетаний согласных, хотя эти сочетания и не
фиксируются в исследованных памятниках без букв редуцированных
гласных:
(мгн): мъгновеник (ЧН 696); (м’гл): стрьмьглавъ (ПЛ 65в, 896).
Точно так же обстоит дело с сочетаниями типа "шумный +
+ сонорный + сонорный” и типа "шумный + шумный + шумный”:
(звн).-'извъноу (УС246об); (зв’н): извьноу (СУ 43а)*; (б ’вм ’):
оудобьвъмѣстимомоу (СВ 143об); (сп’с): испьсаігЬ (СУ 24г).
И лишь в одном случае отмечен тип сочетания "шумный +
+ сонорный + шумный”, который не был зафиксирован в написаниях без
ъ или ь при трехфонемных сочетаниях: (дм’д’) — седмьдесі&тицею
(СУ 16а), но если полагать, что сочетание (дм’) в седмъ было не только
письменным фактом, то сомневаться в наличии в этом слове трех­
фонемного сочетания согласных не приходится.
ПРОТИВОПОСТАВЛЕННОСТЬ СОГЛАСНЫХ
ПЕРЕД СОГЛАСНЫМИ
Анализ двух-, трех- и четырехфонемных сочетаний согласных,
какие зафиксированы в исследованных памятниках, при всей вынуж­
денной ограниченности материала, обусловленной разными причинами,
все же дает возможность утверждать, что синтагматические отно­
шения согласных в древнерусском языке XII—ХІП вв. были такими,
которые обусловливали достаточно широкую противопоставленность
согласных фонем в позиции перед согласными. В наибольшей степени
Эта противоположность проявлялась в двухфонемных сочетаниях, где
после падения редуцированных практически любая согласная фонема
могла оказаться перед любой другой согласной, и при условии поГ
Хотя различие в написании ъ или ь трактуется здесь как различие (в) и (в’), в действи­
тельности одно из написаний должно расцениваться как не имеющее фонетического
значения.
явления разных фонем перед одной иной фонемой первые вступал.»
друг с другом в парадигматические отношения. В этой области было
лишь одно ограничение, связанное с действием синтагматического за­
кона сочетаемости глухих—звонких шумных друг с другом, в силу чего
в позиции перед шумными противопоставлялись или только глухие
(перед глухими), или только звонкие (перед звонкими), но вместе с тем
в этой позиции в парадигматические ряды с глухими или со звонкими
$
шумными вступали сонорные .
Таким образом, наличие двухфонемных сочетаний согласных обу­
словливало противопоставления:
перед глухими шумными — глухих шумных и сонорных,
перед звонкими шумными — звонких шумных и сонорных,
перед сонорными — глухих и звонких шумных и сонорных.
Конечно, имеющийся в памятниках фактический материал не
позволяет установить противопоставленность всех согласных фонем
в тех условиях, о которых было сказано: целый ряд двухфонемных
сочетаний не зафиксирован в изученных текстах. Однако, по-видимому,
такое отсутствие некоторых сочетаний связано не с запретами фоне­
тико-фонологической системы, а с их нереализованностью в текстах
(и даже, возможно^ в языке). Судя по всему, после падения редуциро­
ванных фонологические запреты на сочетаемость согласной фонемы
с последующей согласной перед гласной были сняты, а следовательно.,
были сняты и ограничения (кроме уже не раз отмечавшегося запрета на
сочетаемость и противопоставленность шумных друг другу) на пара­
дигматику согласных перед согласными.
В еще большей степени сказанное о нереализованное™ возможных
сочетаний относится к сочетаемости трех или четырех согласных.
В этой области, во-первых, есть сочетания широко реализованные (это
те, которые были в языке и до падения редуцированных), во-вторых,
менее распространенные и ограниченные морфологически или слово­
образовательно, а иногда и одиночные (большей частью это сочетания,
возникшие после падения редуцированных), наконец, в-третьих, ве­
роятно, и такие сочетания, которые не зафиксированы в памятниках,
но их существованию не препятствовала фонетико-фонологическая си­
стема. В таких условиях трудно установить характер противопостав­
ленности согласных в позициях первого или второго члена трех­
фонемного (или третьего в позиции четырехфонемного) сочетания: то,
что можно установить по имеющимся фактам, носит фрагментарный
характер и только в очень приблизительной степени отражает реаль­
ное положение вещей (например, можно установить, что в позиции,
первого члена трехфонемного сочетания перед (п) и (к) противо­
поставлялись (с) и (т); в позиции второго члена (при одинаковом
первом члене) перед (р) противопоставлялись (б), (д) и (г) ((збр) —
(здр) — (згр», а перед (н’) — <п>, (к), <ж’> ((лпн’> — (лкн’>— <лж’н ’>)
и т.п.). Более подробной, а тем более исчерпывающей картины синтаг* К каким, как уже говорилось, отнесены и (в), (в’).
132
^атики согласных и основанной на ней парадигматике по данным
памятников, к сожалению, представить невозможно. И все же в целом
^ожно утверждать, что имеющийся материал показывает широкую
распространенность в древнерусском языке после падения редуциро­
в а н н ы х различных сочетаний согласных, по существу, по-видимому, не
ограничиваемую фонетико-фонологическими условиями. То ограниче­
ние на сочетаемость, какое в ней действовало (по отношению к соче­
таемости, шумных) и какое развилось еще в дописьменную эпоху, оста­
лось единственным из всех ограничений, существовавших до падения
редуцированных и доживших до современного состояния русского
языка. Поэтому можно предполагать, что и парадигматика согласных
перед согласными в середине ХІП в. была в целом уже такой, какой она
сохранилась в последующие исторические периоды.
ОТРАЖЕНИЕ РАЗВИВАЮЩИХСЯ
ДРЕВНЕРУССКИХ ФОНЕТИЧЕСКИХ
ПРОЦЕССОВ В ПАМЯТНИКАХ XII—XIII вв.
Представленное выше описание постоянных и переменных единиц
фонологической системы древнерусского языка.XII—ХШ вв., как и ха­
рактеристика синтагматики и парадигматики фонем, образующих эту
систему, не затрагивали фонетических процессов, развивавшихся в
этом языке при реализации фонологической системы в живой древне­
русской речи на разных территориях распространения русского языка.
Правда, в определенных моментах такие процессы или явления под­
вергались рассмотрению (ср., например, вопросы сохранения или утра­
ты (ё), развития или отсутствия процесса изменения [е] в [о], изменение
[и] > [ы], смягчения заднеязычных), но они, эти процессы и явления, по
существу рассматривались лишь в связи с представлением фонологи­
ческой системы (состава фонем, их сочетаемости и противопостав­
ленности), но не в связи с представлением фонетической реализации
этой системы. Точнее говоря, за пределами анализа остались такие
важные вопросы, как характер аллофонов, в которых реализовались
гласные и согласные фонемы в позиции под ударением, различия в
реализации гласных фонем в безударных слогах в разных терри­
ториальных разновидностях древнерусского языка, позиционные изме­
нения глухих—звонких и твердых—мягких аллофонов согласных фо­
нем, ассимиляционные и диссимиляционные фонетические процессы
в области согласных, другие, более частные фонетические процессы
и явления, характеризующие живую древнерусскую речь изучаемого
периода. Однако ограничиться характеристикой только состава и сис­
темы фонем и не попытаться представить ее реализацию в речи — это
означает обеднить наши представления о языке прошлых эпох истории,
ибо язык в конечном счете существует в речи, а последняя не является
абсблютно тождественной на всей территории распространения данного
Язьіка и не у всех ее носителей. Именно поэтому, описывая звуковую
133
систему древнерусского языка XII—XIII вв., как она отразилась в п
мятниках письменности, необходимо специально рассмотреть те фон
тические процессы и явления, возникновение и развитие которых бьи
связаны с реализацией фонологической системы в диалектной древн
русской речи. И в первую очередь внимания в этом плане заслуживай
процессы и явления в области безударного вокализма.
ОТРАЖЕНИЕ ИЗМЕНЕНИЯ ГЛАСНЫХ
В БЕЗУДАРНЫХ СЛОГАХ
Выше было показано, что дистрибуция ударных и безударны
гласных фонем в древнерусском языке изучаемого периода была той
дественна, т.е. и ударные, и безударные гласные одинаково распре
делялись на синтагматической оси фонологической системы. Это озш
чает, что в целом памятники письменности отражают такую систем
вокализма, которая характеризуется одинаковой различаемостью (пр<
тивопоставленностью) гласных под ударением и в безударных слогах,
истории русского языка такая система вокализма должна быть признан
исконной, унаследованной из более древнего состояния, и такая систем
в целом сохранялась (и сохраняется) в дальнейшем в тех диалектая
которые не развивали редукции безударных гласных.
Вместе с тем, как известно, в истории различных древнерусски
диалектов такая редукция развилась, что привело к различиям в сс
ставе и системе ударных и безударных гласных фонем, причем разныі
в разных диалектах. Поэтому, обращаясь к древнерусскому язык
ХП—ХПІ вв., целесообразно поставить вопрос о наличии или отсутствие
редукции гласных в позиции без ударения в диалектах этого языка
Решить этот вопрос возможно путем анализа написания букв, обо
значающих безударные гласные, в памятниках письменности, диффе
ренцируя их прежде всего по территориальной отнесенности.
Предваряя этот анализ, следует сказать, что, конечно, даже еслі
в том или ином древнерусском диалекте безударный вокализм характе
ризовался определенной редукцией безударных гласных, что вело к не
различению некоторых из них в безударных положениях, то памятник!
никогда не дают последовательных написаний букв, обозначающи:
безударные гласные, отражающих реальное произношение: такие
написания всегда сосуществуют с этимологически правильными написа*
ниями. К тому же отступления от этимологических написаний не всегда
связаны с фонетическими причинами. И поэтому оказывается весьма
затруднительным установить характер безударного вокализма того или
иного древнерусского диалекта по данным письменности: фактов для
такого установления всегда оказывается недостаточно. По-видимому,
можно только констатировать возможность наличия определенных из­
менений безударных гласных, ведущих к их неразличению. При этом
открытым остается и вопрос о том, насколько всеохватывающим был
процесс изменения безударных гласных в данном диалекте: характе­
ризовал ли он весь этот диалект, или был свойствен лишь опре134
д е н н ы м его говорам. Поэтому сделанный выше вывод об отражении
Мучаемых памятниках таких диалектов, система вокализма которых
В пактеризовалась одинаковым распределением на синтагматической
*сй ударных и безударных гласных, не может быть опровергнут фак­
тами отражения в этих памятниках изменения гласных в безударных
слогах: в одном и том же диалекте такие системы могли совмещаться.
ЭТо кажется тем более очевидным, что анализу подвергаются памят­
ники, отражающие явления древнерусского языка достаточно ранней
эпохи его истории, когда процессы изменения безударного вокализма,
как представляется, еще только начинали развиваться.
СМЕШЕНИЕ БУКВ А И О И ПРОБЛЕМА АКАНЬЯ
Как известно, вопрос о безударном вокализме в истории русского
языка связан с проблемой развития в нем аканья в широком смысле
этого слова, т.е. с вопросом о совпадении гласных неверхнего подъема
в безударных слогах после твердых и мягких согласных. Известно
также, что совпадение этих гласных в позиции после твердых соглас­
ных характеризует тот или иной диалект как имеющий аканье в узком
смысле, а такое же явление в позиции после мягких согласных — как
имеющий икающий, екающий или якающий вокализм. В памятниках
письменности аканье в узком смысле отражается в смешении написаний
букв а и о в безударных слогах, прежде всего в первом предударном
после твердых, а иканье, еканье, яканье — в смешении написаний букв
и, е (и ^), а (а, іа) — после мягких согласных.
Конечно, когда вопрос о характере безударного вокализма древне­
русских диалектов рассматривается на материале памятников доста­
точно раннего происхождения (XII—XIII вв.), неизбежно возникает
проблема времени возникновения аканья в древнерусском языке,
остающаяся до настоящего времени дискуссионной: является ли аканье
по существу унаследованной из праславянского состояния чертой,
характеризующей определенные древнеславянские диалекты, или воз­
никло оно у восточных славян в эпоху после падения редуцирован­
ных — эта проблема решается лингвистами по-разному. Более того,
остается спорным и вопрос о том, связано ли аканье с редукцией без­
ударных гласных или оно представляет собой особое явление, не име­
ющее прямого отношения к такой редукции (иначе говоря, в последнем
случае представляется, что аканье — это древнее явление, а редукция
в°зникла позже, после падения редуцированных, в связи со сменой
мУзыкального ударения динамическим)*·
Нетрудно понять, что если аканье — это раннее явление в языке
восточных славян, а редукция безударных гласных развилась после
ПаДения редуцированных, то в памятниках по крайней мере XIII в.,
Должно получить отражение и то, и другое явление. Если же аканье и
*
подробное изложение всей истории вопроса о происхождении аканья, результаты всех
пРедществуюіцих исследований и обоснование последней точки зрения см. [Филин 1972,
^— 149]. Здесь же дана вся литература по данной проблеме.
135
редукция безударных гласных — это явления одного порядка, равн
возникшие после падения редуцированных, то в памятниках по крайне
мере XII в., когда процесс утраты (ъ) и (ь) еще не завершился, они н
должны получить отражения, то есть в этом случае трудно ожидат
появления в письменности фактов смешения букв, обозначающи
безударные гласные; впрочем, в этом случае таких фактов трудщ
ожидать и в памятниках XIII в.: хотя к этому периоду процесс утрать
редуцированных уже был завершен, для проникновения фактов живоі
речи в письменность необходимо определенное время.
Изученные памятники в отношении употребления букв, обозначаю
щих гласные в безударных слогах, предоставляют целый ряд фактов
связанных со смешением этих букв, которые требуют анализа и осмыс
ления. При этом следует сразу отметить, что не наблюдается принци
пиальных различий в фактах смешения букв безударных гласных меж
ду памятниками разной территориальной отнесенности, хотя интер
претация этих фактов не всегда может оказаться одной и той же.
В н о в г о р о д с к и х п а м я т н и к а х отмечены следующие
факты смешения букв о и а в безударных слогах после тверды;
согласных:
Лобковский пролог. Написание а вместо о в 1 предуд. слоге — сха
ластикъ (676), мачаіа (31а), бца...патапиіа (82а-б), не покарисА (99а); вс
2—3 предуд. слоге — манастырь (69а), манастыри (6 8 а); написание с
вместо а — полата (69а). Все эти примеры, за исключением не
покарис/ку фонетически непоказательны: это или заимствования, т.е,
неясные для писца слова этимологически, или возможные описки пол
влиянием а под ударением. Не могут быть приняты как факты
смешения о и а и частые написания глагольных форм с исконным
корневым чередованием оіа (однократность/многократность):
напаіахоу (156), пращающимъ (40в), ѵѵбнавлАіа (43в), оугнажати (526).
пращаю та (61а), отварАющую (61г), проганАше (6 6 г), стварАКмо)
(67а), стварАКтьсА (71в), затварАКмымъ (82в), стварАюща (83а).
оугажаіа ( 8 6 а), разарАКть ( 8 6 а), разламаша (91а), оукарАи (94а),
разарАтьсА (94в), претварена имена ихъ (96а), растварлкть (966),
ражающимъсА (100а), стварлкмъ (102а), помагаше (ІОЗв), раженою
в*рою (104а), въпрашахоуть (1076), ражающую (107в), съвъпрашающесіа (107г), напаіаи (109г), потаплАють (112а), съкланАхоусА
(1136), ражаксА (114в-б) ; и один пример обратной замены: w неродів^мь мнисгЬ (85а). Не имеет фонетического значения и написание о
вместо ы в плови (79а).
Грамота 1189 г., как и грамота Варлаама Хутынского 1192 г., не
дают примеров смешения букв а и о в безударных слогах, однако
Ср. такие же примеры в СТ: понавлАКть (98, 99), понавлліа (98об), при: поновленил
98об, \ѵ6 новлакть 99, потаплАкем (101).
136
^ерестяные грамоты предоставляют в этом отношении материал,
с Лобковским прологом, причем факты написания а вместо о
обнаруживаются только в пяти грамотах, относящихся к XII—XIII вв.:
0 грамоте № 87 — ѵѵ(т) папа (вероятнее всего, описка под влиянием а
0 следующем слоге) и покланАник (морфологическое чередование о!а
р корне ); в грамоте № 152 — іѵ(т) афанаса (непоказате^льный пример),
D грамотах № 222 и 227 — тога (вместо того — морфологическое
явление, связанное с формой род. пад. прилагательных на -ова [Янин,
З а л и з н я к , 1986, 196); в грамоте № 397 — грамата (архаическое на­
писание греч. γραματα).
сходны й
Новгородская кормчая обнаруживает целый ряд примеров сме­
о н а , имеющих неравнозначную ценность в фонетическом
п л а н е . Во-первых, широко представлены факты написания а в корнях
с чередованием о/а, т.е. носящие морфологический характер:
щ ени я
изламано (507г—508а), сътварлкть (609г), потварАКть (604в-г), ствардюща (608а), съжагакмыи, съжагакть (61 la -б), пробадакть (тж), ражактьсА (51 об), ражающа (609в-г).
Во-вторых, факты написания а вместо о и о вместо а в заимствованных
словах, т.е. с неясной этимологией:
манастырь (515в, 521г); в ворваре (479в, здесь же — варвароу),
манамахъ (574в), въ полат'Ь (571в), за боранъ (619а), манотью (610г,
здесь же: манатью).
В-третьих, наконец, обнаруживаются и такие факты, которые, как
представляется, могут иметь фонетические основания:
не насАть (5236, ударение на а ?), апАТь (508а), да адамова изгнаньга
(6106-в, описка?), на берестовамъ (620а, в зауд. слоге), и обратная
замена: доры (519а, 533а-б, 534а-б, в, 536г), дороу іасть (522б-в), дора
гасти (5246, 533г), полицею (= палицею, 611б-в).
Несмотря на возникающие некоторые сомнения и вопросы относи­
тельно рассматриваемых написаний, все же, по-видимому, следует при­
знать, что ряд из них не может быть объяснен без признания фоне­
тической причины их возникновения. На это наталкивает и факт написания ы на месте о в безуд. слоге в Зв форме: влдкы (537а) . Таким
образом, Новгородская кормчая как будто бы свидетельствует о воз­
можности неразличения гласных [о] и [а] в первом предуд. и в других
Ъзуд. слогах в новгородском диалекте XIII в.
Хотя такое неразличение принципиально не исключено для говоров
этой территории [Образование севернорусского наречия, 420], все же
Н есообразно окончательные выводы о характере безударного вока­
% Ср. еще в приписке к февральской Минее XIII в.: п р и к л а н А К т ь с А .
Ср. еще в ГБ 219: вызми.
137
лизма, отраженного в изученных памятниках новгородского прои
хождения, сделать после того, как будет рассмотрен весь комплекс я
лений, связанных с написанием букв, обозначающих безударные гла
ные, не только в новгородских, но и в других памятниках и не толь*
после твердых, но и после мягких согласных.
С м о л е н с к и е г р а м о т ы (списки грамоты 1229 г. и грам»
та 1239 г.) не дают никаких фактов смешения букв а и о в безударнь
слогах после твердых согласных.
В к и е в с к и х п а м я т н и к а х отмечаются, с одной стор<
ны, непоказательные с фонетической точки зрения факты написания
вместо о и о вместо а: в заимствованиях:
ЧН — въ полатоу (67в), сна агрикава (69г); УС — олтарь (216), лазор
(2566), манаси (268об), положивъ паполомоу (273об); в корнях с чер<
дованием о/а: ЧН — пращекть (70в, 73в) [и наоборот: пловахоу 69а]; УС — затварАКть, отварАКть (261), покланАниіа (268), поклг
нАющесА (268об).
Но есть и два раза встретившееся написание одного слова упоко
в УС: оупакои (254об), по ѵѵігЬгии оупакоіа (273), — которое, вероятт
возможно трактовать как фонетическое. Пролог ХІП в. фактов см(
шения о и а н е обнаруживает.
Юго-западный Выголексинский сборник, с одной стороны, пре;
ставляет факты написания а вместо о в корнях с чередованием о/с
ламаіа (45об), оудабрлти (77), покарАіа (87), не имеющие фонетиче
ского значения, а с другой — неясные факты: помозавъ (= помазаі
(28) — вероятно, описка; гр^хападаниіа (167об) — в первой части во^
можен родительный падеж.
Успенский сборник, кроме проѳажахоути и (35а), где наблюдаете
отражение чередования о/а в корне, представляет ряд явных описок: н
такавоую (336), отъ настаіащааго зла (17об), да не коко похваліатьсі
(44в) — написания, связанные с влиянием буквы в соседнем слоге; н
народивыихъ (39г) — возможно, сближение 'с родити.
Наконец, в Ярославском сборнике, кроме фактов, связанных
чередованием о/а в глагольных корнях:
(13— ІЗоб), истачающи... в о д о к
(70—70об), п о к а р А ю щ и (20об, 70об), п р е т в а р А К т ь (42об), и з н е м а г а
т е л ь н и ц а (80об), п о к л а н А К м ъ с А (5об— 6 ), п о к л а н А К м ъ (89), и з н е м а
г а к т ь (98об), п р а щ а к ш и (11 об— 12)
оукланА К ш и
(12— 12об),
покланА ник
— написание а вместо о обнаруживается лишь в ипады&къ (58об), ко
торое не может быть интерпретировано как отражение фонетического
явления.
Всеми этими примерами исчерпываются факты смешения букв <
н о в безуд. слогах, которые обнаруживаются в исследованных памят
никах.
138
ИЗМЕНЕНИЯ ГЛАСНЫХ В БЕЗУДАРНЫХ СЛОГАХ
ПОСЛЕ МЯГКИХ СОГЛАСНЫХ
Намного разнообразнее и показательнее материал, связанный
с употреблением букв, обозначающих безударные гласные после мяг­
ких согласных, причем оказывается, что памятники различной террито­
риальной приуроченности характеризуются и различным употреблением
этих букв. Так, все новгородские памятники, за исключением грамоты
Зарлаама Хутынского, обнаруживают взаимную мену букв и и е в
безуд. слогах:
Грамота 1189 г. — е на месте и в зауд. слоге: ѵѵроужекмь.
Лобковский пролог — и на месте е в зауд. слоге: чьто хощиши (4в),
поидимъ по немь (Юг), въ будоущимь в^ ц * (27в-г, 125г), чрноризиц
(31в-г), о последнимь родоу (91а), дъщи неприіазнина (108г), не мозимъ
(1226). Можно не принимать во внимание факты написания е вместо и
в таких случаях, как смерихъ бо са ( 4 3 г ) , смереншл (1236), сл*е/?АіасА
(9 4 а-б) и не менуютъс/ъ (78а), где возможно сближение корней м ири м*кр-, мин- и лгЬи-; или в таких случаях, как преимоу (676, здесь же
приимоу), пр^кладыѳаш е (76б-в), и, наоборот — призирати (128в),
приобидить (138б-в), прибывав въ... (139г), где возможно неразличение
приставок при и пр*к (>пре)> или в таких случаях, как п р о с ^ щ ^ г о
мл(с)тне (756), ис келик (77в-г), ис хоусарик (79а-б), не вид^ш а келик
кго (83г—84а), до земле (8 8 а), где возможно морфологическое явление.
Точно так же не имеют фонетического значения факты написания и
вместо е в посмшь са (516-в; ср. смѣющюсль, 616, слгЬеиоусА 75г),
широко известное в разных памятниках, применьі (= перемены, 8 6 в) или
филониды (48а, ср. фелонида, 486).
Б ерестяны е грамоты в рассматриваемом отношении дают
сложный для интерпретации материал. Здесь, во первых, наблюдается
смешение е и и в первом предуд. слоге, но только в собствен­
ных именах, т.е. в случаях этимологически для писца неясных:
ко ДемеАноу (87) и w ( t ) ДемиАна (167), Евана (= Ивана), ОвоД о к к а (= Евдокия) (506), Деметре (508), Иевана (560), Евана, МаРие (602); сюда же можно отнести и написание с ь вместо и (в
этом случае ь = е): сьмьона (602); единственный случай такой меньі не в собственном имени — прьехаво (531) — фонетически не
показателен. Написание а в м . е в дАвАте (228) является, вероятно,
опиской.
Новгородская кормчая дает факты смешения е и и не только в
3 аУД. слогах: посл^доуимь (516г, ср. насл^доукмъ, 5406), оув'Ьдить
(6236, ср. оув^деть 624а-б), не покаіавшімсА (525в-г), но и в первом
пРедуд. слоге, причем в последнем случае наблюдается как написание и
вМесто е, так и е вместо и: въ силц* (530г), по иному нарекшисА (5326)
139
и: к себе престави (532а); ср. еще в зауд. слоге: тоу суть персе хвь*
(535в)*.
Не принимается во внимание написание въ чаши (508а) как морфологический факт.
Вместе с тем в Лобковском прологе и в Новгородской кормчей
наблюдаются еще и факты написания е на месте а в безуд. слогах:
в Лобковском прологе в первом предуд. слоге — помени (1066), желети
(139г) и в зауд. — покакшись (144в), а в Новгородской кормчей в пер­
вом предуд. слоге — метелникоу (622а-б), ср. здесь же м/ътелникоу),
желети (618а-б), в зауд. — пригодить се (5086).
Обобщая приведенные факты, можно высказать предположе­
ние, что Лобковский пролог и Новгородская кормчая отражают
такие древнерусские говоры, которые уже в XIII в знали изменения
гласных [е] и [а] после мягких согласных в безуд. слогах, прежде всего
в зауд., но и, возможно, в первом предуд., хотя последнее, по-ви­
димому, только еще зарождалось. Это изменение заключалось в
сближении безуд. [е] и [а] с [и], что и получило свое отражение на
письме. Впрочем, высказанное предположение может считаться пока
предварительным: для окончательного решения этого вопроса целе­
сообразно рассмотреть материал памятников другой территориальной
принадлежности.
В новгородско-псковском Софийском прологе материал на рас­
сматриваемые явления отсутствует.
Из с м о л е н с к и х памятников только список А грамоты 1229 г.
дает единичные примеры смешения букв, обозначающих безуд. глас­
ные после мягких согласных в зауд. слогах: и вместо е — д^лаіти,
а вместо и — чимь то в'ЬсАте.
К и е в с к и е п а м я т н и к и . ЧН и Пр XIII в. не дают фактов
смешения таких букв (пример в ЧН ныне (71а) и ны на (72а) не имеет
фонетического значения), но в Уставе Студийском такие факты есть:
это прежде всего написание и на месте е и і в зауд. слогах:
наричаить [слово] (196об— 197), прикасаимьсА (197), обычаимь опаснымь (224об), (262об), наричАють (266об), вьси боіащиисА (275), начинающиисА оубо оутрь(н) (279об), въ въноутрьнимь м^с'гЬ (280), слава
сгЬи и кдиносоущыгЬи и жвотворАщии тр(о)ци (243);
и два примера написания е вместо и — в первом предуд. слоге: на одр*Ь
лежа и причетае(т) (270) — и в зауд.: приходящемъ и требоующимь
(242). Наконец, есть один случай написания а на месте и в первом
предуд. слоге: причАтактьсА (222об), однако интерпретировать его в
фонетическом плане затруднительно.
Галицко-волынский Выголексинский сборник предоставляет еле* Ср. еще делкѴ в ладожской надписи XIII в.
140
дующие факты: в первом предуд. слоге е вместо и: преде (6 ) ; е вместо
а: арменинъ (102); и вместо ^(е): побидилъ (9об, описка?); и вместо а:
0роужик подвизавъ (43об); во втором предуд. слоге и вместо е: оучиници (153), оучиникомь (166); в зауд. слгах е вместо и: вънидеше (боб,
описка?); и вместо е: ходи... и гли (9); *Ь вместо и: помедыгЬвъ (155);
и вместо а: покоими (38об); а вместо е: пача (126), аща (56). Можно
полагать, что в подобном достаточно беспорядочном смешении букв,
обозначающих безударные гласные, отражаются живые процессы
в развитии безуд. вокализма диалекта писца Выголексинского сборника,
причем эти процессы, по видимому, могут быть обозначены как сбли­
жение гласных неверхнего подъема [е] и [а] с гласным [и].
В Успенском сборнике обнаруживаются различия в передаче на
письме безуд. гласных после мягких согласных между первым и вторым
писцом этого сборника. Только у первого писца отмечаются написания
а (га, а ) , на месте *Ь в первом предуд. слоге: сіадіаше (366), въсАдіаше
(436), в ъ с а д и (43в), ищазааше (381), га на месте е в зауд. слоге: въстангаше (386), и вместо е и е вместо га в зауд. слоге: праздноуимъ (18г);
позванъ на то же ведеше (326). Наоборот, только у второго писца
наблюдаются написания в первом предуд. слоге е на месте а: шегающе
(48г) — и а на месте е\ ліажажеть (38а, вероятно, ліажашеть), а также
и на месте а ( а ) : о изислав'Ь (60об, описка?).
Наконец, в Ярославском сборнике, кроме взаимной мены и и е
в образованиях с приставкой при- (приклони къ Mirfe (4об—5), приклони
оухо (42об), приклони срдце (81 об) — прекланАю кол^ігЬ (42об), призри
(47об), — на см*Ьреныіа призирага (60об—61) — не презри мене (47об),
не презри рабъ (61 об), не презь/ри (89об—90, 98об—99), где мена букв
может быть связана со смешением приставок пр и - и пр*к- > пре-,
написание е вместо и обнаруживается в одном слове: оуничеженик
(46об), не оуничежи (90об), оуничежена (Юбоб).
Как бы ни интерпретировать отдельные приведенные выше при­
меры, все же в своей совокупности они, несомненно, свидетельствуют,
что в живых древнерусских диалектах; изучаемого периода намечались
или развивались процессы, связанные с изменением безударных гласных
неверхнего подъема после мягких согласных. Особенно это касалось
зауд. вокализма, где, как видно, ослабление гласных неверхнего подъ­
ема после падения редуцированных и установления динамического
Ударения шло наиболее интенсивно. В то же время такое изменение
начало проявляться и в предуд. слогах, даже в первом предударном
елоге, хотя для изучаемого периода, вероятно, трудно говорить о скла­
дывании какой-либо системы вокализма, подчиняющейся определенным
законам: процесс изменения безударных гласных еще только развивался, и развивался он, по-видимому, и неравномерно, и не в одном
*
Ср • то же в приписке (л. 175об) в Галицком евангелии 1266 г.: исправлеваюче.
141
направлении в разных древнерусских диалектах. Именно поэтом^
можно считать, что в фонологическом плане для XII—ХШ вв. древне
русские диалекты характеризовались единой системой ударного *
безуд. вокализма, т.е. во всех диалектах различительная сила гласньн
фонем была одинаковой как в ударных, так и в безуд. слогах, однако і
фонетическом плане, в плане реализации системы ударного и безуд
вокализма в этот период времени развивались явления, ведущие к
различению этих систем: в безуд. слогах гласные неверхнего подъема
изменялись в направлении к их неразличению, к совпадению в одном
гласном, однако этот процесс в ХІП в. не только не получил завер­
шения в каких-либо диалектах, но находился лишь в начальной стадии
своего развития.
Подводя итоги рассмотрения явлений безуд. вокализма в диалектах
древнерусского языка, как они отразились в памятниках XII—ХПІ вв.,
следует сказать, что в этих памятниках обнаруживаются факты,
свидетельствующие о возможных изменениях безуд. гласных неверх­
него подъема, возникших после падения редуцированных. Отводя как
непоказательные многие примеры смешения букв, обозначающих
безуд. гласные, все же нельзя не видеть, что и в позиции после твер­
дых, и в позиции после мягких согласных наблюдаются такие явления в
письменности, когда смешение букв может быть объяснено лишь как
отражение изменений соответствующих звуков в живой древнерусской
речи.
К рассмотренным выше фактам можно добавить еще и те, которые
демонстрируют смешение букв о и оу в безуд. слогах после твердых
согласных. В их числе есть такие, которые це имеют отношения к
фонетике: они представляют формы Д прилагательных, свойственные
старославянскому языку, в которых древнерусскому окончанию -ому
соответствует ст.-слав, -уму (это есть и в ЧН: сорочинскоумоу (69г),
распАтоумоу (74а); и в УС: мнишьскоумоу (197), шестоумоу члсоу
(197об); и в КН: по ветхоумоу (604а), авироньскоумоу (607г) , т.е. в
южных и в северных памятниках). Но есть и такие, которые могут
иметь под собой фонетическую основу; такие факты есть в УС: дакть
оуд'Ьваник (272), в СВ: межу соубою (96об), в СУ: не моугоуща (21г),
)|с jjc
в СЯ: оубожанию (85об) . Конечно, фактов этих немного, но они, как
представляется, встают в один ряд с примерами смешения других букв
в безуд. слогах, т.е., как и приведенные ранее факты, свидетель­
ствуют об изменениях, которые переживали гласные в положении без
ударения в древнерусском языке изучаемого периода.
И в то же самое время следует признать, что памятники XIII в. не
* Ср. еще ноѳгородьскуму в новгородской надписи первой четверти XIII в., стоумоу в
ПЛ 140 г.
В СЯ есть 3 случая, внешне похожие на написание о вместо у: застопленик (14об—
14), лочыии (14об— 15), модрости (7а), однако, как представляется, здесь
обнаруживается простой пропуск знака у в древнерусской графеме оу, в силу чего эти
факты нельзя трактовать как отражение изменения [у] > [о].
142
ajot оснований говорить об отражении в них акающего произношения
ρ соответствующих древнерусских диалектах, если под аканьем пони­
мать прежде всего неразличение [о] и [а] в первом предуд. слоге после
твердых согласных. Отражение такого неразличения в виде смешения
букв а и о в этом положении обнаруживается в определенной степени
лиінь в Новгородской кормчей второй половины XIII в. Выше было
определено, что неразличение гласных [а] и [о] принципиально не
исключено для говоров новгородской территории, однако все же вернее
полагать, что такое неразличение — это черта говора писца соответ­
ствующего текста Кормчей, который по своему диалекту мог и не быть
новгородцем. Иначе говоря, если приведенным выше фактам смешения
букв а и о в первом предуд. слоге после твердых согласных придавать
фонетическое значение, то это будет означать признание наличия
аканья в каких-то древнерусских диалектах середины ХПІ в. Однако
это признание никак не свидетельствует о древности происхождения
аканья, ибо в противном случае оно, без сомнения, должно было бы
найти свое отражение по крайней мере в смоленских грамотах, чего
в действительности нет.
Следовательно можно полагать, что в середине XIII в в древне­
русских диалектах развивались процессы изменения безуд. гласных
неверхнего подъема, ведущие к их неразличению. Возможно, что в
отдельных таких диалектах, от которых до нас не дошло письменных
свидетельств этого времени, развивалось и аканье как система безуд.
вокализма. Однако в целом для этого периода характерен п р о ц е с с ,
но еще не его результат — сложение разных систем безуд. гласных на
разных территориях распространения русского языка.
ОТРАЖЕНИЕ ’’НОВОГО
Одним из фонетических явлений, возникших после падения редуци­
рованных и исконно имевших диалектный характер, со времен
А.И. Соболевского признается развитие так называемого "нового * "
в результате удлинения [е] в положении перед слогом с утратившимся
слабым [ь] или [й]. В памятниках письменности этот "новый * " получил
отражение в написании буквы * вместо е в определенного типа словах
и формах — в тех, в которых исконный звук [е] оказался в положении
закрытого слога после утраты слабого редуцированного в последующем
слоге.
А.И. Соболевский обнаружил это явление в галицко-волынских
памятниках середины XII в. и в надписи на кресте полоцкой княжны
Евфросиньи 1161 г. (кам*ньк, изнесѣть*); по свидетельству историков
Язьіка, оно наблюдается и в памятниках ХІП—XV вв. южнорусского
Происхождения.
*
Между прочим, указанное А.И. Соболевским печать в этой надписи (см. [Соболевский
1907, 52]) в действительности в ней отсутствует.
143
I
Однако едва ли справедливо утверждать, что всякая замена бу^свь
е буквой "Ь в новых закрытых слогах, которая может наблюдаться \
том или ином памятнике, свидетельствует о развитии ’’нового "fc”
Прежде всего следует учесть, что судьба ’’нового 'Ь”, если таковой
действительно развивался, оказалась сходной с судьбой древнего [ё],
т.е. скажем, если исконный [ё] дифтонгивировался, а затем изменился в
[и] (как это произошло, например, в говорах, образовавших впослед­
ствии украинский язык), то и ’’новый "Ь” пережил такое же изменение.
Если же этого не произошло, т.е., скажем, исконный [ё] совпал с [е], то
так случилось и с ’’новым і ”, и в таком случае этот последний
’’теряется” в истории того или иного диалекта. Кроме того, как это
было показано выше, замена на е или замена е на различно интер­
претируется для случаев ударного и безуд. положений соответствую­
щих звуков, а для ударного положения — различно для позиции перед
твердым или перед мягким согласным. Наконец, как видно, надо при­
знать, что написание "к на месте е в новых закрытых слогах не может
быть фонетически интерпретировано без учета общего этимологиче­
ского правильного употребления этих букв или смешения их в опре­
деленном памятнике, т.е. без решения вопроса о судьбе (ё) в отра­
женном в нем говоре.
Из всех исследованных древнерусских памятников XII—XIII вв.
написание ’ѣ вместо е в новых закрытых слогах обнаруживают только
Новгородская кормчая и Выголексинский сборник . Однако при этом
в Новгородской кормчей данное явление отмечается только в формах
3 л. ед.ч. наст. вр. глаголов: блюд’Ьть (510а-б), ид^ть (520г), по^ьв^ть
(621а), възм*Ьть (6196), начігЬть (624а-б), нал^з'Ьть (6246). Не говоря
уже о том, что в этой форме чаще правильно употребляется е, следует
заметить, что в Новгородской кормчей достаточно широко отмечаются
написание *Ь вместо е и не в условиях нового закрытого слога:
тенета (510а), пол'Ьзнок (514 г), с о ^ м 'Ь та ю тьс а (512 г.), пом^такмо^
(512а-б), в'Ьрхънюю (535а-б), orfepine (5346), пов'кггкти (5366), пов'Ьл'Ь
(5376), ·γ*· ігЬ(д) (538в), изв’Ьржеть (5406), пов'Ьл'Ьвакмъ (5456),
пров'Ьд'Ьни (5406), в*Ьтсемь (6096), од'Ьжи (6066), о см'Ьрд'Ь (6246),
л'Ьжалъ (620а-б).
Нетрудно заметить, что эти написания отмечены как в ударных, так
и в безударных слогах, как в позиции перед твердым, так и перед
мягким согласным. В этот ряд выше были включены и случаи напи­
сания вместо е в новых закрытых слогах (кроме форм. 3 л. ед.ч. наст,
вр.): w н^ѣмъ (517в), 'гЬмь (529а, 569а-б), на н^ѣи (529г), пролай (531а),
л'Ьтописьць (567в). Представляется, что в этот ряд должны быть
*
Один пример постигнуть в Лобковском прологе (ЗЗв) не имеет принципиального
значения в силу широкого смешения ' киев этом памятнике (см. выше раздел о судьбе
< ё».
144
включены и формы 3 л. ед.ч. наст, вр., и интерпретация их должна
быть точно такой же, что и интерпретация иных слов и форм,
имеющих на месте е. Иначе говоря, Новгородская кормчая не дает
оснований для признания наличия в диалекте, отраженном в ней,
развития "нового
В Выголексинском сборнике, с одной стороны, вновь обнаружи­
ваются написания форм 3 л. ед.ч. наст. вр. с вместо е\
боуд^ть О» 60, 79, 91об, 154об), придать ( 1 ), жид'Ьть (2), въстан'Ьть
(3 ), начыгЬть (4), ведать (17об), вьвед^ть (51об), повшгЬть (51об),
въсприим^ть (67), приим^ѣть (19, 90об, 125, 142об), противоустан'кть
(113), избер'Ьть (121), изведать (140), идѣть (143); пфЭинес'Ьть (Ібіоб),
зов'Ьть (162), прощгЬть (162), придать (164);
с другой стороны, написание вместо е в существительных:
кам'Ьник (28), кам ень (28, 144), пламень (30, кам'Ьньно с*Ьченик
(ЮОоб); мат'Ьжь (42), вес'клик (42, 49, 145), в'Ьщь (56, 59об), а также в
местоимениях: w ігки (44об), въ с'Ьи съмыслъ (50об), w сЬмь (58, 59об),
въ вс'Ьмь (146об), тИмь (155об); ср. еще: в'Ьлии (46об).
Во всех этих случаях написан на месте е в условиях нового закры­
того слога; за этими пределами остаются лишь два написания: неприл'Ьжьно (50) и пониже (69об), которые не могут изменить общей
картины. Если учесть, что, как показано было выше, Выголексинский
сборник отражает диалект, сохранявший в эпоху создания памятника
особую фонему (ё), то следует признать, что в этом диалекте после
падения редуцированных действительно развивался "новый 'Ь”, восхо­
дящий к [е] в условиях закрытого слога, появившегося в слогах и
формах после утраты слабого [ь] или [й].
ПРОБЛЕМА
АЛЛОФОНИЧЕСКОГО ВАРЬИРОВАНИЯ ГЛАСНЫХ
ПОД УДАРЕНИЕМ
Написание букв, обозначающих гласные, фонемы в позиции под
Ударением, когда это написание соответствует этимологии, не дает
возможности установить характер аллофонов, в которых реализовалась
та или иная фонема: написание, например, букв а, о, у после твердых
с°гласных и соответственно га, а , е, ю после мягких постоянно, независимо от того, находится ли гласная фонема под ударением перед
ТВердым или мягким согласным, хотя для эпохи после падения ре­
дуцированных аллофоны этих фонем должны были различаться (как
Эт° наблюдается в современном языке); когда выше утверждалось, что
Аля середины XIII в. надо признать сохранение (ё) как особой фонемы
я большинства диалектов, отраженных в изученных памятниках, то
пРи этом не характеризовалось, в каком или каких аллофонах реализо­
145
вывалась эта фонема, так как памятники не дают возможности эт
установить. И только для фонемы (и) можно констатировать ее ре*,
лизацию в аллофоне [и] после мягких и в аллофоне [ы] после тверды:
однако в то же времся нельзя определить различие этих аллофоноі
в зависимости от твердости—мягкости последующего согласного.
Поэтому решить вопрос о характере аллофонов гласных фонем по
ударением в древнерусском языке XII—ХПІ вв., по-видимому, возможна
только при предположении, что после завершения процесса утрать
редуцированных и развития закрытых слогов аллофоны гласных фоне
под ударением приобрели тот облик, который они имеют теперь ,
современном языке. Иначе говоря, аллофонами фонем (а), (о), (у
были гласные [а], [о[, [у] в позиции после твердых согласных и в абсс
лютном начале слова, [а*], [о*], [у*] — после твердых перед мягкими
Га], Гу] — после мягких перед твердыми (фонема (о) после мягких н
выступала, так как еще не осуществилось изменение [е] > [’о]), [а]
[у] — между мягкими (фонемы (о) не было и в этой позиции); фонем
(и) выступала в аллофоне [и] после мягких перед твердыми и
абсолютном начале слов, в аллофоне [ы] после твердых перед твер
дыми, в аллофоне [й] — между мягкими и в аллофоне [ы’] после твер
дых перед мягкими; фонема (е) выступала в аллофоне [е] после мягкиі
перед твердыми и в аллофоне [ё] между мягкими; фонема (ё) имелг
вероятно, один аллофон [ё].
Таким образом, в целом можно предполагать, что древнерусски
язык в большинстве его диалектов к середине XIII в приобрел ту съ
стему реализации гласных фонем в подударной позиции, которая сохра
нилась во всей последующей истории русского языка.
ИЗМЕНЕНИЕ [а] в [е] ПОД УДАРЕНИЕМ
МЕЖДУ МЯГКИМИ СОГЛАСНЫМИ
Вместе с тем в исследованных памятниках письменности обнару
живаются хотя и немногочисленные, но достаточно информативны·
написания, свидетельствующие о фонетических изменениях гласньп
в положении под ударением между мягкими согласными (как сохра
няющими в истории языка признак мягкости, так и подвергавшимися
отвердению), т.е. об иной реализации подударных гласных фонем. Эті
фонетические изменения, по-видимому, не были жестко прикреплень
к определенной диалектной территории древнерусского языка, хотя
возможно, для одних диалектов они были характерны в большей сте
пени, чем для других.
К подобным изменениям относится прежде всего изменение [а] в [е,
под ударением между мягкими согласными.
Свидетельством такого изменения могут служить написание
буквы е на месте а в указанном положении. Такие написания обнару
живаются в Выголексинском сборнике: сълеже (= сълАже, 16), о к л е в е
146
щети (129об), и в Успенском сборнике: леже (= ЛАже, 11а). Трудно
сказать, конечно, насколько подобное явление было характерно для
диалектов, отраженных в этих памятниках: возможно, что это была
индивидуальная черта говора писцов (в Успенском сборнике приве­
д е н н о е написание встретилось у второго писца), но то, что изменение
[а] в [е] было известно в диалектах древнерусского языка, сомнения не
вызывает. Об этом свидетельствуют и отмеченные написания в памят­
никах северного происхождения: почел*к (СТ 99об) и юсв&щекть (КН
462 г, при \ѵсьвАіщакмъ, там же), т.е. можно думать, что подобное
изменение не было типично южным или типично северным.
Наоборот, единственный пример написания а на месте е в поло­
жении под ударением между мягкими согласными, отмеченный в УС
блгочАстик (234об), едва ли дает возможность думать об отражении
в этом написании фонетического явления: в положении между мягкими
согласными изменение закрытого гласного в открытый вряд ли можно
объяснить.
Наконец, для подударной позиции между мягкими согласными по
диалектам древнерусского языка было распространено изменение [е]
в [и], о чем свидетельствует мена соответствующих букв. Так, в Ус­
пенском сборнике отмечается: нечистикмь (Юг), смолиньскоу (136,166),
смолиньска (136), смолиньсісЬ (166) — только у первого писца; в смо­
ленской грамоте 1239 г. — смолиньаоѣ; в Новгородской кормчей —
в^леричькмь (6066). О степени распространенности подобного измене­
ния можно сказать то же, что и о степени распространенности из­
менения [а] > [е].
ВТОРОЕ ПОЛНОГЛАСИЕ
Как известно, после падения редуцированных в ряде древнерусских
диалектов развилось явление, получившее название второго полно­
гласия — возникновение сочетаний [оро], [оло], [ере] на месте исконных
(ЪР]> [ъл], [ьр] в положении между согласными, в то время как в других
Диалектах эти исконные сочетания изменялись в [ор], [ол], [ер]. При
этом первоначально второе полногласие возникало лишь в тех случаях,
когда в следующем за слогом с [ър], [ъл], [ьр] слоге находился реду­
цированный в слабой позиции; впоследствии в результате аналоги­
ческих процессов сочетания [оро], [оло], [ере] могли появляться и
в формах, в которых исконные сочетания выступали в слоге, за котоРьім следовал слог с гласным полного образования.
В памятниках письменности эпохи после падения редуцированных
Второе полногласие отражается не только в достаточно редких написаниях оро, оло, ере, но и в более распространенных написаниях ъръ,
bJlb, ьръ или оръ, ъро, олъ, ъ ло, ерь, ъре.
Надо иметь в виду, что написания ъръ, ълъ, ьръ на месте исконных
ЪР> ъл, ьр отмечаются и в памятниках эпохи до падения редуциро­
147
ванных, что было замечено лингвистами уже давно и по-разному оц^
нено. Как представляется, в такой оценке подобных написаний все ^
был прав А.А. Шахматов, отделявший их от внешне сходных напь
саний в поздних памятниках и считавший первые результатом взаимо
действия графического признака старославянского письма и живог<
древнерусского произношения [Шахматов 1915, 182] , в то время ка
в памятниках эпохи после падения редуцированных рассматриваемы*
написания связаны с фонетическим явлением второго полногласия, со
хранившимся в русских диалектах в их последующей истории.
Однако даже если отделить факты ранних памятников от фактов
зафиксированных в письменности XIII в., считая последние в той шц
иной степени отражением живого фонетического явления второгс
полногласия, все же интерпретация этих фактов в фонетическом аспек
те вызывает определенные трудности, ибо они, по-видимому, не яв
ляются однородными.
В числе исследованных памятников наибольшее количество написа
ний с буквами гласных по обеим сторонам плавного, восходящих к ис­
конным сочетаниям ър, ъ л у ьр, имеют из северных Лобковский пролог
а из южных — Выголексинский сборник; к последнему в этом отноше
нии примыкает Успенский сборник. Написания, зафиксированные в эти:
памятниках, могут быть представлены в следующем виде.
Лобковский пролог. Большое количество написаний связано с тем
что буква редуцированного перед или после плавного оказывается на
конце строки:
съвьрь/шить (11г— 12а), повьрь/жеши (14в-г), оумьрь/щвліа (16а),
въвьрь/женъ (21г—22а, 23б-в), дьрь/зновьникмь (24а б), дьрь/зноувъ
(296), мълъ/чати (29г), пъръ/ты (39в-г), сьрь/дьца (43в-г), оутвьрь/диш?
(48в), привьрь/же (62а), въздьрь/жанига (76а), почьрь/пите (78г)
ѵѵскърь/блАите (85г), дьрь/зновеник (92г), въвьрь/жени (946-:)
бълъ/ваноу (94г), жьрь/ца (956), оутвьрь/жахоусл (96а), истьрь/гаш;
(99а-б), тълъ/кноувъ (102г), не дълъ/га (1046), въвьрь/жена (104г)
дьрь/жатисА (111в-г), пьрь/вомчка (135в), оумълъ/кноулъ (145в-г).
Если бы материал этого памятника исчерпывался лишь данными при­
мерами, то установить действительное фонетическое значение второгс
редуцированного было бы невозможно, так как его появление могло
быть связано лишь с явлением конца строки; к тому же во многих из
этих примеров "второе полногласие" обнаруживается в фонетически не
закономерной позиции — перед слогом с гласным полного образования.
Однако наряду с приведенными написаниями в ПЛ фиксируются
и другие факты. Во-первых, наблюдаются такие же, что и отмеченные
выше, написания, не связанные с концом строки:
$
Правда, данные берестяных грамот XI—XII вв. как будто бы внушают сомнения
в таком выводе (см. [Янин, Зализняк 1986, 125]), однако, во-первых, они слишком
единичны, а во-вторых, сама орфография грамот слишком специфична, чтобы по ней
ориентировать орфографию древнерусских памятников.
148
п0ВЬрьгоу (14а-б, наряду с поѳьргоу, тж), мълънии (36г), дълъжни (42г),
рълъхвомъ (656-в, наряду с въ/лхвомъ, 65в), бълъваноу (96а).
go-вторых, написания дьръ/зновеникмъ (13а) и дьръ/зноувъ (946), где
^онец строки обозначен буквой ъ, а не ь, как это наблюдалось в других
случаях написания этого корня. -Наконец, в-третьих, отмечаются слу­
чаи написания олъ не только с ъ в конце строки: солъ/ньчю (2 а),
лсполъ/нАЮща (23г), долъ/го (58а), но и вне этого условия: толъста
(4 5 б-в), полъноу (1886), а также ьре: къ чьренцемъ (14а-б),— и наи­
более показательный случай: къ жерелоу (40в).
В Новгородской кормчей таких примеров намного меньше, однако
они весьма показательны: здесь наряду с пьрьстъ (6176) отмечаются:
не въздерьжливъ (529в), а также — главное — череньци (517а), на холосте (538в-г). Такую же картину можно обнаружить в берестяных
грамотах:
вьрыпь (82), топьрьво (222), твьрьдилъ (231), мълъвотиц^хъ (городок
Молвотицы в Деревской пятине), л търъцина (имя Торчин) [оба при­
мера в 516]; верьшью (519), верьхо (549), возможно: въ чет[вьрьгъ]
(385); и наиболее показательные примеры: молови ему (8 ), четвереть,
полоть (218), 2 горошка (220), колоблгь (222), νυ(τ) тороцина (225),
торогоуи (227), цетверети (348), цереленал (439), взмоловить (502), мо­
лови, возмолови (531).
Ср. еще в приписках — в Минее служебной XIII в:
черьмномоу (л. 6 ), в Паремиинике 1271 г: веребныл (л. 58), в Житии
Саввы Освященного XIII в.: молъвлю (л. 1).
Таким образом, памятники XIII в., относящиеся к северным терри­
ториям древнерусского языка, прежде всего к новгородским, опреде­
ленным образом свидетельствуют о наличии в диалектах, отраженных
в этих памятниках, второго полногласия, выражавшегося в развитии
в бывших сочетаниях [ър], [ъл], [ьр] между согласными вторичного,
вначале, вероятно, эпентетического, гласного, подобного гласному, ко­
торый возникал перед плавным из [ъ] и [ь].
Выголексинский сборник. В отличие от Лобковского пролога, здесь
написания ълъ, ъръ (написаний с ъръ нет) на месте ъл, ьр очень редко
связаны с концом строки:
мълъ/чаникмь (115об), привьрь/женъ (123), дьрь/жимъ (120), дьрь/жаЩего (129об), расть/рьзаша (87об), испълъ/ненъ (170об), дълъжнага
07°б), дь/рьзни (146).
Наоборот, в большинстве случаев такой связи нет:
п°дьрьжавъ (3), съдьрьжю (4об), дьрьжа (8 об, 37, 89об, 140об), ѵедьрь*имомъ (9, 13), дьрьжаи (14), дьрьжава (21), не дьрьжимъ (56об),
съДьрьжаше (56об), въздьрьжанию (58), оудьрьжавъ (73), оудьрьжимъ
(108), объдьрьжимъ (132об), дьрьжаща (143об), оудьрьжыгЬ (ІП об),
Дьрьзакте (17об), дьрьзновеник (50, ЮЗоб); въвьрьжена (26об);
149
оутвьрьжАіа (77, 78); сърастьрьза (87об), растьрьзати (146об); пьрьсті
(ІЗОоб); дълъжьнаіа (121), въ дълъз'Ь (125об), дълъгаго (144), дълъгс
(170), дълъгыми (159об); мълъчю (131).
Обращает на себя внимание ограниченность состава корней, в ко
торых встречаются рассматриваемые написания: среди них нет корней
с исконным сочетанием [ър] между согласными, а корней с другим*
исконными сочетаниями всего восемь. Однако в то же время есть и бо
лее показательные для констатации наличия второго полногласие
примеры, хотя они и единичны: оъверыпению (56), възверьтохъ (146;
и особенно — въ черево (боб). И все же отсутствие по существу рас­
сматриваемых написаний в таких формах, где за слогом с сочетаниек
редуцированного с плавным шел слог со слабым редуцированным, вы­
зывает сомнения в характерности второго полногласия в диалекте,
отраженном в Выголексинском сборнике, в его распространенности на
юго-западе древнерусской территории, хотя о наличии его в говоре
писца, по-видимому, сомневаться не приходится.
В этом плане несколько иной характер имеет Успенский сборник,
в котором рассматриваемые написания обнаруживаются как у первого,
так и у второго писца, но особенно — у второго, причем написания эти
охватывают все возможные сочетания и в большом количестве корней:
къръмліаше (50об); къръчагъ (51в), къръчагоу (53в); пригъръщі; (54г);
пъръть (62г); испълъни са (48в), испълъненъ (49а, 58а), напълънивъ
(50в, 586, 60в), пълъны (51в), пълъноу (53в, 54а), пълънъ (55а),
испьлънь (55г, 51а), пълъно (65в), напълъненъ (676), напълънить (54г);
мълъти (54а); вълънъ (55в); хълъмоу (56а); стълъпъ (566, 64в); пьрьсть
(196), пьрьсты (61а); чьрьньчьскоумоу (26в, 15), чьрьноризьць (49а),
чьрьньчьскыіа (55в), чьрьноризьче (61в), чьрьноризьцема (60в); на
пьрьсьхъ (646), въ пьрьси (626); съвьрьстьникы (286); съмьрьти (476,
526, 60г), съмьрьть (62г, 65а), по оумьрьтвии (6 6 а); ѵѵ(т)вьрьзъшю
(47в). въвьрьзи (50а), вьвьрьже (50а); съвьрынити (48а), съвьрьшактьсА (48г), съвьрыни (60г), съвьрыпено (60г, 63в), съвьрынакть
(61а), съвьрьшенъ (63в); ѵѵ(т)вьрьгъшемъ (496); дьрьжаще (496), прьдьрьжащи (51 в), въздьрьжаниіа (526), съдьрьжаниіа (57в), въздьрьжаникмь (57г), дьрьжавоу (596), оудьрьжимъ (636), обьдьрьжааше (67в),
съдьрьжимъ (67в); сьрьдьцА (496), оусьрьдикмь (496, 846), милосьрьдиіа (62в); тьрьпьниіа (49г), потьрьпи (506), потьрьпимъ (536);
пьрьвомчнка (51а), пьрьвок (13а, 606), пьрьв'Ьи (60в); оутвьрьди (52а),
оутвьрьженекмь (536), твьрьдоу (63в); осквьрьни (52г); νυ(τ) вьрьха
(56а), на вьрьхоу (56а); вьрьбьныіа (576); дьрьзноу (59а), дьрьзнАхъ
(596), дьрьзновеник (63г).
Вместе с тем отмечены редкие случаи мены редуцированного,
носящей явно нефонетический характер в скьрьбьна (5 9 а) и скъръбъ
(67в), а также, возможно, имеющей фонетическое значение в м ило150
сЪръдъ (49в) и в мьрътѳоу (536) — отражение твердости [р] перед
переднеязычными [д] и [т], и одно написание, можно думать, связанное
со вторым полногласием: не почъреплють (17в).
В киевских памятниках таких написаний нет, если не считать
единственного случая на къръмл/кіа в ЧН (766).
Сложность фонетической интерпретации написаний ъръ, ълъ, ьрь
на месте сочетаний ър, ъл, ьр между согласными заключается в том,
что остается неясным, обозначали ли буквы ъ и ь после плавного дей­
ствительно гласный звук, или они служили уже в XIII в. только как
знаки, обозначавшие твердость или мягкость плавного. То, что этот
плавный мог быть мягким или подвергаться отвердению в опреде­
ленных фонетических положениях, — это доказывается его историей
в процессе развития русских диалектов, и А.И. Соболевский [1907, 28]
полагал, что мягкость [р] в словах типа ѳе[р']х, четѳе[р']г, пе[р']ѳый
есть след утраченного второго [е] после [р], т.е. след второго полно­
гласия. Но эта мягкость могла возникнуть и вне второго полно­
гласия — в результате прогрессивной ассимиляции по мягкости под
влиянием предшествующего [е], что могло развиться также после па­
дения редуцированных, когда [е] и [р] оказались в пределах одного
закрытого слога [Борковский, Кузнецов 1965, 108].
По-видимому, написания ъръ, ълъ, ьрь на месте исконных ър, ъл,
ьр действительно отражают наличие второго полногласия в тех слу­
чаях, когда памятники, имеющие такие написания, одновременно име­
ют и написания оро, оло, ере на месте указанных исконных сочетаний.
С этой точки зрения, материал изученных севернорусских, прежде
всего новгородских, памятников XIII в. с несомненностью доказывает
наличие второго полногласия в соответствующих древнерусских
диалектах. С определенной долей вероятности можно предполагать
наличие его в говоре писца юго-западного по происхождению Выголексинского сборника, однако о степени распространенности этого
явления в юго-западных диалектах в XIII в. судить по изученным ма­
териалам затруднительно.
Второе полногласие, вероятно, отсутствовало в XIII в. в диалекте,
*
отраженном в киевских памятниках , и в древнесмоленском диалекте,
а также, как видно, и в том, какой был характерен для писцов
Успенского сборника (т.е. или в том же киевском, или в ростово­
суздальском).
Сложную картину представляет в рассматриваемом отношении
Ярославский сборник. С одной стороны, есть здесь факты написания ъ
и ь после р и л на конце строки:
Долъ/гъ (боб—7), долъ/жно (тж), поскорь/бить (9об), скоръ/бии (6 8 ),
коръ/млению (ЗЗоб—34), ѵѵскверь/неноу (32об), ѵѵскверь/ныныи (32об—
*
Впрочем, в киевской надписи на фресках XII—XIII вв. есть претерьпЪхъ, однако этот
пример не может иметь доказательной силы как в связи с его единичностью, так
и с тем, что диалектная принадлежность автора надписи остается неизвестной.
151
33), скверь/нивши (35об—36), дерь/жиши (77—77об), оутвьрь/дити
ѵѵ(т)верь/же (91).
(85
С другой стороны, такие написания обнаруживаются и в тех случая;
когда конец строки приходится на гласный перед плавным: ско/ръбн
(9), въ ско/ръбехъ (41), премо/лъчиши (79). Вместе с тем такие нащ
сания фиксируются и вне связи с концом строки:
скоръбьми (45), горъдаго (80об), горътани (91 об, 99об), скоръбл*
(99об), въ столъпь (24— 24об), въспополъзновениіа (29об—30), ѵѵполт:
чахоу (30), волъны (39—39об), долъгъ (79—79об), тіо долъз'Ь (79об80), мерьзАхоуть (29), разъ/верьзаютьсА (33—ЗЗоб), перьсть (47об'
верьховнею (62об—6 3 ,93об) — и лишь один раз — пьрьсть (52об).
Однако главной особенностью этого памятника является то, что в неі
широко отмечается написание ъ (а не ъ) после плавного в тех случаях
когда в корнях слов было исконное сочетание [ьр], причем это обнару
живается как тогда, когда ъ пишется на конце строки: скверъ/ны ( 1 2 )
растеръ/за (25), скверъ/навоу (34), — так и вне этого условия: жерътвЪ
(3, 25), оуверъзошасА (33), меръзъ/комоу (ЗА— 34об), иггъверъзакіш
(38), меръзости (39об); ср. еще: же/рътвы (22), тве/ръдок (72), а также
написание оутв/рди (104об) вообще без букв редуцированных гласных
Полностью отсутствуют в ЯС написание с буквами о или е по обеи\
сторонам плавного или после плавного. Все эти факты приводят ъ
мысли о том, что написание ъ или ь после р, л или вообще не имели фо
нетического значения, или обозначали лишь твердость—мягкость пред­
шествующего согласного. Иначе говоря, второе полногласие, по-видимому, отсутствовало и в том диалекте, который получил отраже­
ние в СЯ.
ГЛАСНЫЕ [ы] и [и] НА МЕСТЕ [й] и [й]
В некоторых из исследованных памятников как северного, так
и южного происхождения наблюдается написание слов и форм с ы п и ,
в соответствии с которыми в истории русского языка должны были бы
произноситься [о] и [е]. Речь идет о таких словоформах, в которых
исконно выступали гласные [ы] и [и] в позиции перед [j], т.е. о так на­
зываемых редуцированных или напряженных [ьі] и [й]. Такие написания
фиксируются в редких случаях и в определенного типа словоформах:
в П Л — не крыи мене (124в-г), w шии (30г), шию (75в); в К Н —
изм ы кть (5206), помыють (524в); в Ч Н — на шию (74г); в УС —
мыють (243); в СВ — съкрыю (25); в СУ — съкрыю (3), боліаше на
шии (20г); в СЯ — покрыи ( 8 , 15, 60об), съкрыють (29), покрыкть (31,
102).
Как известно, редуцированные [ьі] и [й] в диалектах, легших впо­
следствии в основу украинского и белорусского языков, изменялись
в [ы] и [и] полного образования, а в диалектах, легших в основу ве­
152
ликорусского языка, — в [о] и [е]. Отмеченные написания как будто бы
свидетельствуют об отражении в исследованных памятниках развития
гъі] и И* свойственного южно- и западнорусским диалектам, однако
такой вывод представляется для XIII (а тем более XII в.) некор­
ректным. Дело в том, что в ранних памятниках письменности, в памят­
никах эпохи до падения редуцированных, и редуцированные [ы], [й], и
гласНые полного образования [ы], [и] равно обозначались буквами ы, и,
и для этого периода времени написания вроде мыю или іиию не могут
б ы т ь признаны отражающими какое-либо иное произношение, кроме
произношения с [ьі] и [й]. Если учесть,что упомянутые выше написания
о т м е ч е н ы в памятниках, язык которых не столь отдален от периода
п а д е н и я редуцированных, и что орфография характеризуется достаточ­
н о й консервативностью, — если учесть это, то целесообразнее отка­
з а т ь с я от фонетической интерпретации приведенных орфографических
ф а к т о в . Такой отказ тем более кажется правомерным, что в ПЛ от­
мечены еще случаи написания ъ на месте [ьі]: кръіахоусА (156), десничю... кръіа (32в-г), кръіашесА (143а). Ср. еще: приставиша т ът играти (СУ 59г), и онъи (ПЛ 13г). Возможно, что передача отмеченных
форм то с ы, то с ъ указывает на сохранение их традиционной орфо­
графии, зафиксированной и в ранних памятниках письменности [Собо­
левский 1907, 232].
Вместе с тем в СВ достаточно широко отражено написание ь на
месте [й] в слабом положении:
быаше (2), пью (2), пыа (12об), любъвью (34об, 46об, 53об), добро­
детелью (34об), блгочьстыа (35), нощью (45об), страстью (55).
Подобные написания (при наличии, конечно, большого числа примеров
с традиционным сохранением и в этой позиции) могут свидетельство­
вать об утрате слабого [й] и, следовательно, о появлении новых сочета­
ний согласных с [j] (см. выше). Ср. то же самое в СЯ:
члвколюбыа (59, 80), оулыана (6 8 об), печалью (99об), братыа (65),
пыанство (67), дыаволъ (70об), знаныа (39—39об).
ПРОБЛЕМА ОГЛУШЕНИЯ КОНЕЧНЫХ ЗВОНКИХ
ШУМНЫХ СОГЛАСНЫХ
Как говорилось выше, после падения редуцированных синтагма­
тический закон сочетаемости шумных согласных, в силу которого
в Древнерусском языке могли существовать только сочетания или двух
глухих, или двух звонких шумных, получил широкую базу для своего
проявления, хотя в памятниках письменности до середины XIII в. он от­
разился в весьма ограниченных рамках. То же самое можно сказать
и об отражении в них процесса оглушения звонких шумных на конце
слова, что также стало развиваться в древнерусском языке после
Утраты конечного [ъ] или [ь]. Во всяком случае, исследованные памятники дают очень мало материала, связанного с этим процессом. В боль­
153
шинстве случаев оглушение шумных в конце слова отражается толью
в фактах написания с вместо з в позиции конца слова в предлогах на
УС: бес того 200, бес пагоубы 220об, бес повел^ниіа 225, бес писаниц
240об, ис цр(к)ве 280; ЧН: бес правьды 67г, бес троуда 73об; и<
тьмьньца 706, 736; Г 1229: бес пакости (А); ис кашелА (Д); черес
волокъ (Д), черес то (Д, Е); Г 1239: ис которой; СВ: бес покаіаниіа 18
бес правьды 151; ис тьмьньце 137об; Г 1189—1199: бес крови; ПЛ: бес
пользы 6 г, бес печали 1 1 в, бес правды 19а, бес порока 23г, бес
престани 24в, 69а; ис темниц^ 5в, 12в, ис городи, ис пещи 21а, 24а, ис
пещеры 48а, ис келик 77в, ис поустынА 876; КН: бес коръмли 5 Юг, бес
троуда, 511в, бес повел^ниіа 511г, бес коутии 5236; ис правок 535а-б:
СУ: бес правьди Юг, 61г, бес пакости 25г, бес того 39в; ис колена 21в
ис переіаславліа 256, ис тьмьниц^ 40в, ис книгъ 42а, ис цркве 59в; СЯ
бес тебе 13, бес престани 35, бес помощи 39, бес коньца 76об, бес
памАти 95об; ис тебе 72об.
И отмечен только один, к тому же не бесспорный пример оглу­
шения [г] > [к], о котором уже говорилось выше: дроукъ дроугоу
(КН 478об) — сомнения вызывает наличие другого примера: другъ къ
другоу (КН 482г): первый пример может быть связан с опиской. Ника­
ких других фактов, отражающих оглушение конечных согласных, в
изученных памятниках не зафиксировано. В связи с этим возникает не­
сколько вопросов.
Во-первых, можно ли считать приведенные выше написания дейст­
вительно отражающими оглушение конечного [з] в [с], или в силу слит­
ного произношения предлога со знаменательным словом в написании с
вместо з перед глухим согласным отражается синтагматический закон
сочетаемости шумных? Как представляется, в написании с вместо з
в предлогах на -з можно видеть оглушение конечного звонкого соглас­
ного потому, что в памятниках отмечаются факты написания предлогов
с конечным ъ, указывающим на границу словоделейия, причем в этом
случае следующее слово может начинаться как глухим, так и звонким
согласным: СУ: чр'Ьсъ повел^ник 217, чр^съ слово 238об, чр'Ьсъ д^ѣло
207об, 207, бесъ бла(з) 245об; ср. еще: безъ извета 245об; Г 1229: исъ
жата (А), исъ смоленьска, бесъ четверти, чересъ волок (Е); ср. еще:
изъ грюнигъ, изъ смольньска (А); СВ: бесъ потъкновениіа 541об, исъ
цсрьства 64об, исъ цркве 114, чересъ днь 131; ПЛ: чр'Ьсъ нощь 176,
чр’ксъ р^коу 72а; ср. еще: изъ оузъ 796; КН: исъ цркви 523г, бесъ 530в
и: безъ 532г, чресъ 520г; СУ: исъ храмъ 56в, чр'Ьсъ сгЬноу 55а, чр'Ьсъ
нощь 22а, чересъ днь 15г, чр^съ законъ 606.
Во-вторых, почему при отражении оглушения [з] > [с] в памятниках
не получило отражения оглушение других звонких шумных: связано ли
это с разновременностью протекания процесса оглушения разных шум­
ных, или это можно объяснить иными причинами? Отвечая на этот воп154
0 с, очевидно, можно предположить, что отражение оглушения [з] > [с]
ѵясе с конца ХП в. связано не только с возможной разновременностью
какого изменения разных звонких шумных, но и с тем, что отношения
г3] и [с] как "коррелирующих" согласных издавна укрепились в древне­
русской письменности в связи с соотношением приставок на -з/-с, не
умевших на конце редуцированного [ъ]: в сознании писцов существо­
вала устойчивая ассоциация звуков [з]/[с] в приставочных образованиях
с начальным звонким или глухим согласным и в некоторых других
случаях; поэтому написание с вместо з в конце слов не могло вызывать
серьезного сопротивления со стороны орфографических навыков пис­
цов. В других случаях появление глухого согласного в конце слова на
месте звонкого разрушало эти навыки, как и сам орфографический
облик слова, что могло вести к задержке проникновения в письменность
живого произношения. Впрочем, для середины XII и даже второй
половины ХШ в. сам процесс оглушения звонких на конце слов еще на­
ходился в развитии: конечные шумные могли еще сохранять звонкость
или полузвонкость.
АССИМИЛЯЦИОННЫЕ
И ДИССИМИЛЯЦИОННЫЕ ЯВЛЕНИЯ
В ГРУППАХ СОГЛАСНЫХ
На мысль о том, что отсутствие в исследованных памятниках
фактов отражения оглушения конечных звонких шумных имеет под
собой фонетическую основу, наталкивает не только уже давно уста­
новленное положение об относительно позднем осуществлении этого
*
процесса в истории русского языка , но и то обстоятельство, что в этих
памятниках, причем безотносительно к их территориальной принадлеж­
ности, обнаруживаются написания, отражающие живые процессы асси­
миляции и диссимиляции согласных, вызванные воздействием одних
согласных на другие. При этом процессы ассимиляции и диссимиляции
коснулись уподобления или расподобления звуков по месту и способу
образования. Эти процессы охватили разные группы согласных и были,
по всей видимости, такими, которые характеризовали живую речь
писцов и — шире — живую древнерусскую речь ХШ в.
Обращаясь к памятникам XII—XIII вв. с целью установления в них
фактов отражения явлений ассимиляции и диссимиляции согласных,
следует сразу же оговорить два момента: во-первых, в них ассимиляция
Об относительно позднем оглушении конечных звонких по сравнению с "оглу­
шением/озвончением” шумных в сочетаниях двух согласных можно говорить лишь
в том случае, если признавать последнее возникшим, как и оглушение на конце слова,
после падения редуцированных. Если же полагать, что в правилах сочетаемости
щумных уже с поздней праславянской эпохи действовал синтагматический закон,
согласно которому могли быть только группы "глухой + глухой”, ’’звонкий + звонкий”,
то в этом случае такая сочетаемость шумных, с одной стороны, и явление оглушения
конечных звонких — с другой, — это не одновременные явления, и оглушение конеч­
ных шумных является процессом, действительно возникшим после падения редуци­
рованных и имеющим продолжение во времени.
155
отражается шире, чем диссимиляция, что вообще свойственно фоне
тике русского языка, а во-вторых, в этих памятниках широко отражещ
ассимиляция не только в новых, возникших после падения редуциро
ванных группах согласных, но и в тех, которые существовали исконнс
в древнерусском языке как унаследованные из праславянской эпохи
Эти группы возникали в приставочных образованиях с приставкам
на -з/-с, исконно не имевшими на конце редуцированных гласных и при
соединявшимися к словам, начинающимся с [с], [з] и [ш*], [ж*], [ч^
В результате ассимиляции происходило упрощение группы согласных j
на ее месте развивался один согласный, однако трудно решить, был пѵ
этот новый согласный долгим или кратким, хотя в некоторых случая>
этот вопрос, как представляется, поддается решению. Ср.: [сс] > [с]:
слова с приставкой бес---- ПЛ: бестоудьными 7г, бесмертьное 19в
бескверньныіа 23г, беспрестани 35в, бесветыа 111г; КН: бестрашига
509в, бестоудно 607г; УС: бестоудьноу 203об, бесъмьртьны 205об; СВ
бестоудьнаго 7, бесъмьртьне 8 , бесоупроужьство 43, беславне 46; СЯ
бескверненъ 47об, бесмртенъ 54об, бестоудно 92;
слова с приставкой ис-----ЧН: исадиша 73а; УС: неисл^дьнымі
237об; СУ: въ истоуплении 216; СЯ: исл^дилъ 93;
слова с приставкой рас-1рос---- ПЛ: раслабленемъ 1Зг, расыпавт
136, рас^дшюсА 20а, расмиіавъсА 37г, расмотривъши 44в, расоужешш
58в, растоупишасА 64а, расоудьн^ 77в, расѣдошасА 79в; КН : рос
лабАть 509г, расоуженикмъ 604в, расматрАи 60в; ЧН: рас'Ьдошасл
74в; УС: расматрАи 196об, расыплють 271об; СВ: раслаблкни 29, рас
мотривъ 616, расЬчи ббоб, растоіаник 71об, рас^стисА 117; СУ: ростригь 8в, расмотривъ 10а, раслабеша 15г, расыпающе 98в; СЯ
расоужаіа 44об, раслабленъ 85, расыпли 97, расадивъ 104;
слова с приставкой въс-----СУ: въсиіавъ 39г, въстакть 6 6 в; УС:
въсл'Ьдоваь 207.
[зз] > [з]:
слова с приставкой без---- ПЛ: без&коньными 26, безлобивомоу
104в; КН: безлобик 607в; УС: безакониіа 236об; СВ: безаконии 18об.
безълобик 25об; СУ: безълобиіа 14а, г, безаконик Юг; СЯ: безаконии
безловаго 78об;
с приставкой раз---- КН: разнаменакть борть 6216;
с приставкой ѳъз---- СВ: възрьник 57.
К такого же рода ассимиляции, по-видимому, надо отнести и случаи
употребления предлогов бес/без и ис/из со словами, начинающимися
с [с], [з]:
с предлогом бес — ПЛ: бесрачиц'Ь, бесвиты 99в, бесвара 1 1 1 г,
бесъчетаниіа 83в-г, бесемене 83в; КН: беслоужбы 536а, бестраха 6066;
УС: бесемене 275об, бескоудости 278; СВ: бесоумн'Ьнига 115об, 146;
СУ: бесоумненига 18в, бесльзъ 25г, беслоужьбы 51в, бесъна 45а;
156
с предлогом и с — ПЛ: истолпа 76г; КН : исвокго города 619а;
Ϋ 1229: исвокго, исмольнеска (А), исмоленьска (D);
с предлогом из---- КН: кровь изоубъ 5276.
Можно повторить, что вопрос о краткости или долготе [с] и [з],
в о з н и к ш и х из [сс], [зз] в результате ассимиляции, остается открытым.
С этой точки зрения, кажется более достоверным признавать
долготу согласного, развившегося в результате ассимиляции на месте
групп [счЧ и [сш’].
[СЧ’]> [ш ’]:
слова с приставкой бес---- ЛП: бещисльно 36, 46, б*Ь же бещадьнъ
8 , бещьстик 70а, бещьствоуКши 94г, бещисльными 98г; КН: бещьстьныи 606в; ЧН: бещислыгЬи ббоб; УС: бещиньствьно 220об, бещисльнаго 293об; СВ: бещисльныимь 36, бещьствова 41об, бещестик 48, 103;
СУ: бещисльны 9г, бещиньствовахомъ 17г; СЯ: бещиньнымь 43об,
бещисленаго 50об, 102.
То же самое в словах с предлогом бес: ПЛ: бещисла 6 а, 11 в,
бещисмене 496; КН: бещиноу въхода 546в; СВ: бещиноу ЮОоб, 150об,
бещисмене 162об;
в словах с приставкой и предлогом ис---- ПЛ: ищезоша 36в, ищезе
74а; ЧН: ищезе 696, 72а, 76а; УС: шцезохъ 277, ищищена 278; СВ:
ищьзъшю ІЗоб, ищ^сти 156; СУ: ищезоша 10а, ищернигова 256,
ищрева мтрніа 28г; СЯ: неищетна 80;
в словах с пристакой рас---- СВ: ращитана 80об.
Выше при рассмотрении судьбы исконной сложной фонологической.
единицы (ш Ѵ ш ’) говорилось о том, что взаимная мена букв щ и ш
в южнорусских памятниках XII—XIII вв. дает возможность предпола­
гать изменение этой единицы в [ш*] (или в [ш*] перед согласной). Те­
перь к сказанному можно добавить, что написание буквы щ на месте
сч, во-первых, свидетельствует об одинаковости произношения искон­
ного сочетания [ш’т ’ш ’] и исконного [сч*], а во-вторых, о том, что щ на
месте сч обнаруживается как в южнорусских, так и в севернорусских
памятниках. При этом во всех случаях таких написаний согласный,
обозначенный буквой щ, оказывается в позиции перед гласным, т.е.,
по-видимому, произносился как [ш*]. Возможно, что на более ограничен­
ной территории такое же произношение [ш*] развивалось и в резуль­
тате ассимиляции согласных в группе [сш*]. В исследованных памят­
никах, с одной стороны, наблюдаются случаи написания иі на месте сш
в словах с приставкой мс-:
г 1229 А — ишьлъ (= исшло); ПЛ: по ишьствиии 11в, ишьдъ 21а, 24а,
Не ищьдши 6 8 в, 104г; УС: ишьдъшиихъ 228об; СВ: ишьдъшю 145; СУ:
0гнь ишьдъ 19а, ишьдъшемъ 30в. По этим написаниям трудно судить,
Долгий или краткий [ш’] произносился на месте сш.
157
Однако, с другой стороны, в СВ обнаруживается несколько случ^
написания щ на месте cut: ищедъшемоу Юбоб, ищъдъиіе 114об, ищьі
124об и ращъдъиіе 1 2 1 , и это совпадает с другими данными южнору,
ских памятников, знающих взаимную мену букв щ и ш на мес>
исконного сочетания [ш’т ’ш’] . Поэтому, по-видимому, все же мож*
предполагать, что южным территориям древнерусского языка ХЦ^
ХШ вв. было свойственно произношение [ш’] на месте как исконног
сочетания [ш’т ’ш’] , так и на месте [сч’] и [сш’].
Неясным остается вопрос о сочетании [сц’], которое обнаружу
вается в разных формах одного глагола исц'клити. В исследованны
памятниках обнаруживаются написания этих форм как с сохранение*
сочетания сц, так и с одиночным ц. Ср.:
ПЛ — исцѣленъ 196, исцели 826, неисцѣлена 826; ЧН: — исцНкл^ 72b
УС — исцелить 222об; СУ — исцелению 19в; и: ПЛ — иігЬлениіа 30
иц^лекть 47а, 8 6 г, иц'Ьлевъша 856; КН — иігЬлити 6096; ЧН — иігЬл’
72а, и і г Ь л а к т ь 74в; УС — неиц^лимыхъ 222об, иц^лении 233об; П|
XIII — иігЬли 33; СВ — нешгклимок 55; СУ — иц^леник 17в; шгЬл*1
6 6 а; ср. еще одиночный случай — ицркве 36в; СЯ — нешгЬл'Ьньпа 4
иц^лАющего 51, шгЬли 92об; ср. еще своеобразную передачу групп)
сц — въ истел'Ьник 31—32об.
Если учесть, что написание ц вместо сц в формах глагола исц'Ь
ли т и известно в ранних памятниках древнерусского языка (как
впрочем, и в старославянских) и что появление в них ’’восстановлен
ного” написания имеет также достаточно раннее происхождение, т^
оказывается затруднительным утверждать, что одно из этих явленю
представляет отражение процесса ассимиляции, а другое — орфогра
фию. По-видимому, целесообразнее отказаться от фонетической интер
претации и тех, и других написании .
Наконец, как исконное сочетание согласных, в котором осущест
влялся процесс ассимиляции, в древнерусском языке выступало [зж’]
В памятниках письменности зафиксированы написания, соответствую­
щие исконному зж:
*
По-видимому, точно так же не поддаются фонетической интерпретации параллельные
написания нм и н в форме лучше/луне. Ср., с одной стороны, лоучыию (ПЛ 42а)»
лоучыиаіа (СВ 81 об), лоучьшихъ (УС 23в), а с другой — лоуче (ПЛ 336, КН 604г,
УС235об, СВ 148), лоучии (УС 235об). Эти формы неравнозначны с то^ки зрения
относительной хронологии: форма с одиночным ч является более ранней, а потому
полагать, что написания типа лоуче отражают ассимиляцию [ч’ш’] не представляется
возможным. То же можно сказать и о соотношении написаний форм вьч еівм ц еі
вАіЩыие, ср. в СВ влче (125) и вмцыие (125), в СУ вшции (26в) и въщъшю (306):
формы с ч п щ соответственно отражают судьбу исконного *tj в древнерусском и
старославянском языках, а форма вшщыию является производной.
158
слова с приставкой раз---- ПЛ: ражьглъ 14а, ражьжено 15в, ражь^ены 50в, ражьгъ пещь 746, ражьгъше 816, ражещи 96а, ражизакмъ
СВ: раждьжено плоти 30, раждизакмъ бысть 3; СУ: раждьгъсА
раждьгъши 30в, раждьже іа на гігЬвъ 6 6 в; СЯ: раждеженик 67,
ажьжению 80об, ражези оутробоу пламенемь Юіоб— 1 0 2 ;
слова с приставкой ѳъз-----ПЛ: въжьже 108в, ни въжелаи 111г,
ръжадалъ 636; ГБ: воже 78; ЧН: въжьгъше 6 8 в, иждьглъ 71г, въждьгъ
?2 а; УС: въжьгоуть(с) 278об, въжещи 279об, въж(д)Агати огнь 216;
СУ: въжьгъше 16в, въжьжеть 48г;
слова с приставкой из---- ПЛ: иженеть 586, иженоуть 101, ижьженыхъ 109б-в; УС: иждивающемъ 237; СУ: ижденоуть 13а.
Если отвести единичные написания жд на месте зж как характер­
ные для старославянских памятников, то остальные примеры не дают
возможности для утверждения долготы или краткости [ж*], произно­
сившегося на месте зж. Конечно, долгота [ж’] является несомненной
в случаях написаний ражьженъ, въжьже, ижьженыхъ, но она связана
с наличием стыка [ж’] на месте [зж*] и [ж’] в начале корня, то есть не
имеет отношения к явлению ассимиляции в группе [зж’]. Ср. еще в КН
съжьжи 611а, в ПЛ пожьже 18а, 73а, съжьженъ 346, жьжеть 716,
ожьженим. 976, в СУ жьжениш 29г, зажьже 19а, в СВ пожъжетъ 13,
эк
жьжеть 29 .
Вместе с тем исследованные памятники отражают и те процессы
ассимиляции согласных, которые возникли после падения редуцирован­
ных, то есть процессы, проходившие в новых группах согласных.
Правда, эти процессы отражаются редко и разрозненно по памятникам
(многое здесь зависело от степени грамотности писца), однако то, что
они касаются разных групп согласных, — это свидетельствует о доста­
точном их развитии как фонетического явления. Материал, связанный
с ассимиляцией в новых группах согласных, может быть представлен
в следующем виде:
[тс] > [ц’]г гъцкъ берегъ, новгороцкъмоу, новгороцкок (Г 1189— 1199),
из дьць/ска (ПЛ 996, гиперкорректное написание), дьцьского, децьскыи
(Г 1229 Е, то же самое), гочкыи, гочкомь (Г 1229 А, с отражением
Цоканья);
1®с] > [с]: в рускыхъ (Г 1189— 1199), свокю женою (= с своею), своимь
(= с своимь) (Г 1229 А), роуськыи (Г 1229 Е);
[дт] > [тт] > [х]: потвердихомъ (Г 1189— 1199), w ( t ) іцеславиіа(СВ 10)**;
*
Написания иж него (ЧН 726, СВ 29), иж нею (ПЛ 70а), иж нкіа (СВ 96об) и иж него же
(КН 608г), по-видимому, не являются фонетически достоверными: такое изменение
Ьн’] > [ж’н’] было свойственно старославянскому языку и под этим влиянием такие
написания могли появляться в древнерусских памятниках.
Едва ли фонетическое объяснение может получить пропуск д в приставке под- в
глаголе пострЪкати (СУ 12г); вероятнее полагать, что здесь имеет место ’’подмена”
приставки под- приставкой по-.
159
[жѴ] > [с’]: ризким (Г 1229 А, с гиперкорректным написанием з);
[сш’] > [ш’]: вышьшимь (УС 204об), вышии градъ (СУ 176);
[тц ’] > [ц’]· по оч/кому [повелению] (КН 513в-г; вероятно, f
отцовскому; в этом случае написание ч — отражение цоканья).
Произношение долгого или краткого согласного, появившего
в результате ассимиляции, установить однозначно на основе приведе
ных написаний не представляется возможным.
Не являются отражением ассимиляции [тш*] > [ш*] широко отм
ченные в СУ написания ошедъшю (9а), оіиьствиа (9г), ошъла (156
ошьдъ отъ... (196) и под., так как уже в старославянских памятник*
обнаруживается замена приставки отъ- приставкой о-.
Возможно, что в редких примерах, зафиксированных в том же С3
отражается ассимиляция согласных по мягкости: въ съ 8нъ (126, 15а
объдъръжааше (67а) [то же в СЯ: обыавлена 44, обыаленикмь 33, ЗЗо(
35] и възьмгкте (ЗОг) — последний пример наиболее неубедителен, н
недостаточно убедительны и примеры с объ-, если учесть наличие
древнерусском языке не только приставок объ и об, но и объ. Боле
убедительны в этом плане написания в ГБ мъне (550), в СВ бездън^
зъл*к (Зіоб, 46), в КН осъвАіЩ акмъ (462г), лю бъ/ви (511а)
разъдърЪіиакмъ (462г), въ коупъ/лю (620а), кмъілетъ (625—625об, ср
здесь же: кмлю)> в СЯ панътелЪимона (63об), правъ/лыиаго (80об), ш
земъ/ли (99—99об), на земъ/лю (103— 108об), оух&звъл/кюс/к (99об)
прославълю (19), оустремъіл&тъсь, (ЗЗоб—34), мънѣ (30), однако онь
**
к сожалению, все-таки единичны .
Вместе с процессами ассимиляции согласных можно отметить воз?
можную ассимиляцию, точнее — устранение зияния — гласных. Этг
явление можно видеть в написаниях, отмеченных в КН, съ дною (537в),
и w(t) рла (5 Юг), к сожалению, весьма и весьма редких.
Что касается диссимиляции согласных, то она обнаруживаете'
в написаниях ьито в Г 1229 Д, Е): [ч*т] > [ш’т], х тоб'к в ГБ 152?
[кт] > [хт] и хъ Soy в ЧН (75об): [кб] > [гб] > [хб], где х, вероятно пере
дает фрикативный звук [γ]
sfesfesfe
* Ср. то же в СТ: възькгктесса 98.
В СВ отмечено несколько случаев написания ь вместо ъ в корне скърб- — скьрб<
скьрбьхъ (Юоб, здесь же: скърби), скьрбаице (55), скьрбьнаъ (69), скърбьно (81), ‘
скьрбьнъ (147), скьрбьн'к (149об), — которые Т.М. Судник склонна трактовать как
отражение результата палатализирующего влияния слога -бь- [Судник 1963, 199].
Однако трудно представить такое влияние через согласный [р], мягкость которого н*
доказана. Поэтому вероятнее объяснять появление в этом корне ь иными причинами
(см., например, [Шахматов 1915,158]).
*** Учитывая эти факты, представляется возможным предполагать, что в единичном
написании мьккыи (СЯ ЗЗоб—34) отражается не группа [кк], заменившая сочетание
[гк] после падения редуцированных (из [гък]), а группа [хк], параллельная группе [уб]·
160
ДРУГИЕ ИЗМЕНЕНИЯ
В ГРУППАХ СОГЛАСНЫХ
В очень незначительной степени отразились в исследованных па­
мятниках фонетические явления, связанные с упрощением групп согласнЬіх, хотя можно думать, что в действительности такому упрощению
подверглось значительно большее количество таких групп:
[ств] > [св]: чувьсва (КН 513в-г); [стн] > [сн]: мл(с)опоу(с)ноую (УС
271); [здн] > [зн]: оупразнить (КН 510а), празнюю неделю (КН 5266).
Наряду с такими общерусскими изменениями групп согласных в
памятниках отмечаются и некоторые явления, связанные с фонетикой
сочетаний согласных, которые, по-видимому, носили диалектный харак­
тер. Это относится, в частности, к группе [зн], которая могла быть не
только исконной и не только возникшей в результате упрощения
группы [здн], но и образовавшейся после утраты редуцированного в со­
четании [зьн]. Так было, например, в прилагательном розьныи. В па­
мятниках письменности в этом прилагательном обнаруживаются на
месте исконного [зьн] следующие написания: жн — рожны пазоухы (ПЛ
50а-б) — отражение ассимиляции по способу образования; здн —
пр'Ьбысть раздно съ монастыри (ПЛ 67г) — гиперкорректное написание
с ’’восстановлением” д; сн — в СУ: отъ роснъ матеръ (8 6 ), по роснымъ
землгамъ ( 8 г), на сани на росны (256), — по-видимому, использование
приставки рос-; с фонетической точки зрения, вполне возможное соче­
тание. Конечно, подобные написания могут и не иметь фонетического
значения, однако все же не лишено оснований предположение, что они
отражают реальное произношение писцов данного слова, т.е. имеют
лексико-фонетическое значение.
Точно так же, как видно, следует признать лексико-фонетическим
явлением (возможно, свойственным новгородским говорам) сохранение
[сл’] в формах глагола послат и: в ПЛ — послеть намъ (7б-в), слю в
Црквь (7в), послеть ми (7а,в), послеши (130б-в); в ГБ — приели (155),
солита, сълита (422). Но это один раз отмечено и в СЯ: послеши (15об).
В отличие от отмеченных лексико-фонетических явлений такое
изменение, как развитие группы [ср] > [стр] и [зр] > [здр], носило, вопервых, общедревнерусский характер, а во-вторых, не было прикреп­
лено к определенной лексике. Судя по написаниям, зафиксированным
с самых ранних периодов истории языка, а также отмечаемых в иссле­
дованных памятниках, это изменение развилось еще в праславянскую
эпоху и носило чисто фонетический характер. Поэтому, если в памят­
никах наблюдаются написания как с стр, здр, так и с ср, зр, то первые
Из них являются исконными, отражающими древние фонетические
процессы, а последние — вторичными, хотя, по-видимому, и те, и
Другие равно отражают реальное произношение, т.е. возможность
сосуществования старого и нового фонетического облика слов. Все
Сказанное можно проиллюстрировать данными памятников ХП—ХШ вв.
Различной территориальной приуроченности. Ср.:
6 Древнерусская грамматика
161
ПЛ: [стр] — пострамльсА 32в, пострамлени 606, 93а, пострами 7Q
пострамивъ 1356; [стр’] — оустр'Ьтоша 2в, въ стр'Ьтеник 10в, оустр^
114а, и [ср ’] — срете 186, 35а, въ ср'Ьтеник 19а; [здр] — раздроуш акі
7г, в ъ здр астом ь 15а, въздрадоваш асА 16г, въздрастию 87г; [зд р ’] ^
раздр'Ьш ити 28г, 31а, неи здреч ен ьн о 83в, издрА дно 115а, и [зр ’] ^
неизреченьн^ѣи 35а;
КН: [здр] — раздроуш и 376а, раздроуш итсА 481г; [здр ’] — р а зд р і
ш ить 3436, раздр'Ьш ению 3436, разьдьр'Ьш акмъ 462г, раздр^ш ьнаг
538а, — и даже: без д рАдоу 6266, и [зр ’] — разр'ЬшитьсА 525а;
ЧН: [здр] — издрази 686, изд роукы 72в,г; [здр ’] — раздр'Ьши 72і
издрАдьна 68г;
УС: [здр] — въздрасть 206об, въздразить 220об, въздрастати 234
[здр ’] — издрещ и 201об, издречено 231, раздрьзанъ 213, издрАдьно 217
издричАю щ е 219об;
Г 1229: [здр] — ръздроушенъ (А, Е) и [зр] — разроушонъ (Д);
СВ: [здр] — въздрасть 38об, съ въздращ ак м а За, раздроуш аю щ і
40, в ъ здр адов аш а 22; [зд р ’] — нер аздр еш и м аго, и зд р еч ен ь н о ю 34
и здр и гн оу 47об, въздр'Ьчьна 85, издрА дьну 124об, и здр ек оу ІЗОоб
издр^гдти 13;
СУ: [здр] — изд ростова 8 г, въздраста 10а, въздрадовасіа 1Зг, раз
дроужить 15в, издражавъ 24в; [здр’] — издреченьнею 15а, раздрешитк
50г, издр'Ьзаномъ 51г, издроче 646;
СЯ: только [зр] — възрадоуктьсА 4—4об, разрушь 18об, неизречененаго 19об, разр'Ьшиша 77.
АЛЛОФОНИЧЕСКОЕ ВАРЬИРОВАНИЕ
СОГЛАСНЫХ
Рассмотрение фонетических изменений согласных, связанных с про­
цессами оглушения звонких в конце слова и с расширением действия
синтагматического закона сочетаемости шумных, а также с развитием
ассимиляционных и диссимиляционных процессов, дает возможность
установить аллофоническое варьирование согласных фонем по при­
знакам твердости—мягкости и глухости—звонкости, а также упро­
щение фонемных сочетаний согласных при их реализации в речи.
Правда, по данным памятников письменности, все это может быть
установлено в неполной степени и зачастуюѵгипотетично, однако
некоторые явления определяются достаточно точно. Так, можно
утверждать, что твердые согласные фонемы в позиции перед мягкими
согласными фонемами выступали в мягких аллофонах: об этом сви­
детельствуют факты мены ъ на ь после согласных, если далее следует
мягкий согласный (см. выше). Можно утверждать, что фонемы (с) и (з)
в положении соответственно перед звонким и перед глухим согласным
выступали в звонком или глухом аллофоне (ср. группы (зд), (зд’), (зб),
162
(зб’)» (зг) и ^ст^’ (ст’)> ^сп)’ (сп*)» (ск))> а (3) в конце слов выступала в
аллофоне [с]. В то же время подобное аллофоническое варьирование
других парных по глухости—звонкости фонем установить по данным
исследованных памятников не удается; фактов мены других букв
гЛу х н х и звонких согласных перед буквами звонких и глухих или мены
звонких на глухие в конце слов в них нет. Едва ли отсутствие такой
мены в сочетаниях букв, обозначающих группы шумных согласных,
имеет фонетическое значение: синтагматический закон сочетаемости
или только глухих или только звонких шумных сложился еще в
праславянскую эпоху. Но отсутствие мены букв звонких согласных на
глухие в конце слов может для XII—XIII вв. иметь и фонетическое
значение, свидетельствуя о незавершенности процесса оглушения
конечных звонких шумных.
Что касается реализации фонемных сочетаний согласных, то по
памятникам письменности можно установить, что ряд двухфонемных
сочетаний реализовались одним согласным (ср. реализацию сочетаний
(сс), (зз), (сч’), (сш ’), (зж ’), (тці), (дт), (ж ’с)), а трехфонемных —
двумя согласными (ср. реализацию сочетаний (ств), (стн), (здн)).
Вполне вероятно, что подобные процессы осуществлялись при реали­
зации и иных фонемных сочетаний, однако в исследованных памятниках
письменности они отражения не получили.
ДИАЛЕКТНЫЕ ЯВЛЕНИЯ
В ОБЛАСТИ СОГЛАСНЫХ
В изученных памятниках наблюдаются факты, связанные как
будто бы с известным диалектным древнерусским отвердением [р’]. Это
явление отражается в написании букв, обозначающих непередние
гласные, после буквы р , выступающей как после исконно мягких, так и
после исконно полумягких согласных. Подобные факты отмечены в СВ:
ірадоуща (14), зару (50), w цсру (106); в ЧН: по мороу (74а), къ ц(с)роу
(73а); и в КН: манастыр (515в). Последний пример можно отвести как
фонетически непоказательный (заимствованное слово), однако осталь­
ные требуют определенной интерпретации. Во-первых, заслуживает
внимания тот факт, что. все они отмечены в южных памятниках,
ючнее в одном — юго-западном, а в другом — киевском, хотя писец
мог быть и из других областей будущей Украины. Во-вторых, если
авторы введения к изданию Выголексинского сборника склонны видеть
м букве у в приведенных примерах ’’ижицу” (т.е. не придавать этим
написаниям фонетического значения), хотя в градоуща признается воз­
можность раннего отвердения [р’], то эту ’’ижицу” нельзя видеть в на­
писаниях ЧН, где употребляется оу. Однако в этих последних затруд­
нительно предполагать и отвердение [р’], т.к. подобные написания, от­
меченные и в памятниках XI в., по-видимому, справедливо оцениваются
'<ак результат орфографического влияния старославянских оригиналов.
^ этой точки зрения, и написание градоуща следует интерпретировать
и таком же плане. На такое нефонетическое объяснение наталкивают
163
и факты появления твердых согласных и в других словоформах, отіи
ченные в ЧН: вьсоу (69а), вьсоудоу (716), кнлзоу (69г, 716).
Колебания в написании ПЛ ползы ради (7б-в) и ползю приимъ (7
могут отражать старославянское оформление и древнерусское произн
шение с мягким [з*], написание надеждю в ЧН (6 8 6 ) — сохранен!
мягкости аффикаты [ж’д’], развившейся в старославянском из *с
а пары в том же памятнике б лизъ (6 8 г, 73а) — б ли зь (696), ныи
(71а) — «ьш а (72а) — разные способы образования наречий, то ест
все эти факты имеют лексико-фонетический характер.
ЛЕКСИКО-ФОНЕТИЧЕСКИЕ ЯВЛЕНИЯ
Как уже ясно из изложенного выше, в памятниках XII—XIII вв
наряду с теми фонетическими явлениями, которые представляют собо
результаты реализации фонологической системы древнерусского язык
этого времени, обнаруживаются факты, характеризующие фонетик
отдельных слов или групп лексики, т.е. носят лексико-фонетический х*
рактер. Подобные явления, по-видимому, не могут быть определен!
как типичные для определенных древнерусских диалектов, т.е. пръ
крепленные к северным, южным или западным территориям Древне
Руси, хотя надо признать, что такие явления отражаются в единичны
фактах в разных памятниках, но это обстоятельство связано с лекси
ческим составом последних: не все тексты, в силу своего содержания
используют определенную лексику.
В числе относящихся к рассматриваемым явлениям, кроме уж<
отмеченных, находятся такие, которые отражают по существу опре
деленные этапы в развитии звукового облика слов или группы слое
В последующей истории русского языка этот облик изменился и при
обрел тот же характер, какой он сохраняет и теперь. Сюда принад
лежит прежде всего группа слов с корнем кръст-Іхръстг. Ср.:
крьстиганы (СВ 23), съ крьсты (СУ 22а), νυ(τ) крьстшанъ (СУ 2 1 а) и
хрьщенйи (СВ 18об), съ хрьсты (СУ 20а), въ хрыцении (СУ 216), хрс'
(Надпись XIII в. на Воиморецком кресте).
Колебания начального согласного, как видно, определяются тем
что в ХІП в. еще не произошло семантического разделения к р ь с т и ш а
и христиане, но сохранялось еще взаимодействие исходного собствен*
ного имени Христос и нарицательного кръстъ, получившего [х] поі
влиянием собственного имени Христа, и наоборот: христиане развил*
начальное [к] под влиянием кръстъ. В дальнейшем произошло семанти­
ческое размежевание кръстиі&не и христиане и укрепление разных
начальных согласных в этих словах; относится это, как считают эти
мологи, к XIV в.
В таком же плане могут быть оценены факты сохранения корне'
вых [о] и [е] в словах ровъ иледъ : въ ров'Ь (СУ 136), w (t ) рова (СУ
164
2 іоб),
на арикве ледоу (ПЛ 35а), как видно, еще не испытавших влия-
я корней с исконным корневым [ъ], переживших развитие беглого
ласного; сохранения исконного [о] в попелъ (СВ 152), не пережившего
еиде межслоговой ассимиляции гласного; сохранения исконной приставки
су, (<*SQ-) в соуседи (ЧН 6 8 6 ), соус^дъ (ПЛ 73в), не изменившейся
еще по аналогии в со-; наконец, сохранения, по-видимому, более
старого звукового оформления корня бояр-: болыринъ (СВ 22об), о
^лхьрЪхъ (Су 9г), болі&рьстѳо (СУ 256).
Вместе с тем можно отметить фонетико-словообразовательные
факты: бесприставочное образование прилагательного смрть незапнаы
(КН 520г), незапныхъ (КН 510в) — приставочное образование внезап­
ная появляется лишь в XVI в.; использование суф. -стъ в болесть (СВ
1 3 9 об, 164, УС 64в), въ оужасть (СВ 147об), νυ(τ)оужасти (СУ 44а,
4 7 а), въ оужасти (ПЛ 53г, здесь же: въ оужасе 596); сюда же можно,
вероятно, отнести и такие лексико-фонетические факты, как чередо­
вание ст/щ в радощами (КН 605а) и пакощами (КН 6256), как формы
отъпоужають (СУ 28в) и поущающь (ПЛ 53г), испоущахь (КН 606в),
\х(т)поущати (СЯ 49), а также формы без чередования заднеязычных
с шипящим: прокат. (КН 604г) — и со свистящим: растерганъ (КН
604в). Наконец, можно отметить форму оутр^ьиъниимь дьне (СУ 516),
развившуюся, по-видимому, под влиянием въчератьнъ, известным в
старославянских памятниках.
Наиболее ярко лексико-фонетические особенности древнерусского
языка XII—XIII вв. проявились в наличии слов и форм, отражающих
восточнославянские результаты праславянских фонетических процес­
сов, отличные от результатов, характерных для старославянского
языка. Речь в данном случае идет прежде всего о словах с исконными
сочетаниями *ог, *о1, *ег, *е1 между согласными и в начале слова, с
исконными сочетаниями *tj и *dj, а также о некоторых иных явлениях,
связанных с фонетикой слов.
Конечно, в изученных памятниках слова и формы с восточносла­
вянскими фонетическими особенностями сосуществуют со словами
11 формами, имеющими соответствующие старославянские фонетиче­
ские черты, но решить вопрос о том, насколько те и другие были
Распространены в живом древнерусском языке XII—XIII вв., представляется затруднительным, если не упускать из виду судьбу старосла­
вянизмов в истории русского языка. Однако важным является не это, а
в°прос о степени распространенности именно восточнославянских обра­
зований, ибо именно они характеризовали живой древнерусский язык
Г1Р°шлого и, по-видимому, были распространены в древности шире, чем
в последующей истории, будучи вытеснены старославянскими по
происхождению образованиями.
Следует сразу же сказать, что слова и формы с восточнославян­
скими фонетическими особенностями сосуществуют с образованиями,
вею щ им и соответствующие старославянские черты, во всех изучен­
165
ных памятниках, причем в одних из них, как, например, в Чудесах
колы, преобладают старославянизмы, а в других, как, например, в
Лобковском прологе, — восточнославянские образования, но послед,
ние фиксируются в каждом памятнике независимо от его жанра
и от территориальной отнесенности. Это свидетельствует об обще.
древнерусской принадлежности таких восточнославянских образо­
ваний. Ср.:
полногласие
ПЛ — w сорочинин^Ь (78в), на моромор^ (80а), к соуморокоу (90б)·
КН — вередить (538в), вережають (537в), терезьви (5376); ГБ ^
корова ( 8 ), о голове (78), болого (227); рогволодоу (Надпись 1171 г.);
Г 1229 — жеребьи (А), переже, безъ борони (Д); ЧН — полоноу (706),
простерети (71г), полонено (72в), стерегли (73в-г), сорочиньскоумоу
(69г); УС — пороздьно (213), вологы (243); СВ — морочи (6 ), пожерети
(24об), норови (26об); СУ — оболость (246), по забороламъ (25г), сорочицю (30в), прозорочьными очима (316), воротъ (40г), Воломидирга
города (416), възвороти (41г), пороздьнъ (436) [в СУ это только у
первого писца]. И одновременно:
неполногласие
ПЛ — срачинина (78в), брадатъ (8 8 а); КН — власъ (610в); Надпись
1161 г. — др^во; ЧН — драгок (716), златоу (75в), главоу (75г); УС —
страноу (248); СУ — срачица (30в), власть (22г), врата (40г), възвращоу
(41 г), постріііцисА, гладьнок вр*ЬмА (54г—55а), въ области кго (54в)
[два последних примера — у второго писца].
начальные ро, ло
ПЛ — оурозоум^ють (96); Г 1189—1199 — роздрьть, лодьи; КН —
розломити (535а), съ робами (528а), въ робот^ (5376), за робоу, роба
(616а, б), не роботАть кго (6206, 626а), розореть (6216), розд^лить
(6216), ростерАКть (622а), ростАжутьсА (6226), розвАзавше (6246),
лодью (6246); Г 1229 — розлюбье, розбои, розграбити, надъ робою,
лодью (Д), розлюбик (Е).
ж на месте *dj
СТ — наслаженик (72), наваженига (100); ПЛ — наслаженик (38в, 5 3 а),
ноужа (62а), одежию (436, 50г), оугажати (526), осужати (54а), н а д е ж н о
(55г), расоуженик (58в), досаженик (6706, 8 6 6 ), свобоженик (83в), ѵѵ(т)
жаже (65г), роженъ (103а), огражени (125а), рожьства (936), дажь (9 3 г).
зижетьсА (114в); КН — вижь (609в), въ ѵѵдежи (610а), о с о у ж е н й *
(610а); ЧН — осуженик (6 6 6 ), над^жю (696) [и: над^ждю 6 8 обЗ>
пов^ж ь (716), вижь (716, 76а); УС — оугожению (205об), ноу*л
(21 Зоб), одежю (223), хоженик (224об), возбоужАти (254об); СУ ^
одежю (30в), жажющиіа (39г), прихожении (41а), възграженъ (55в)»
СЯ — надежа (6 ), w ( t ) роженига (41об), дажь имъ (60об), вижь (14об),13
166
/кажю (9об), ограженик (72), наслаженик (82об), осоужениіа (боб, 34об),
,Νьсхоженик (14), ѵѵдежю (33);
н на месте *tj и *kt
|ѵН — съ плечю (6116, здесь же — на плещю); Г 1189— 1199 — дчьрь
з д е с ь же дщьри); Г 1229 — въсхочет (Е, здесь же — хощеть); СУ —
(; с ч е р ы (32в, 37а, здесь же — въ пещер'Ь 32в, w ( t ) пещеры 37а). Надо
признать, что щ преобладает, ср.: ПЛ — по плещима (64в), съ
^ігЬщами (67а); КН — св'Ьща (604в); ЧН — хощете, мощь (676), ѵѵ(т)
мкіцаноу (67г), св*Ьща (6 8 6 ), пос'Ьщи (72в); СУ — св'Ьщь (156), заклю/сномъ (236); СЯ — в пещь (35), хощеши (тж), нощь (Збоб);
начальное о (< *je)
МЛ — ишитемию (656); ГБ — ольнина (174), озеревать (509), о^имею
(4)0); но и:е^ера (СВ 121об), кдино (ЧН 71г, 75г);
начальное у
( Т — оуности (97); ПЛ — w ...оуродив^мь (356), оуноша (54а), оуности
(64а), ЧН — оугъ (69а), оутро (706), оуноша (69г), оуна (71а), УС —
оѵни (207), оужьноую страноу (248); СВ — въ оуность (19), СЯ — оуна
( Юоб), ѵѵ(т) оуности (476, 75об).
Можно думать, что приведенный материал вполне доказывает, что
і; древнерусском языке XII—XIII вв. восточнославянские лексико-фонеI нческие особенности характеризовали большие пласты лексики и были
характерны для живой народно-разговорной речи носителей этого
я м>іка.
* * *
Анализ памятников древнерусского языка середины XII—второй
половины XIII в., осуществленный с целью реконструкции фонетикофонологической системы этого языка и особенностей ее реализации
и речи, со всей очевидностью выявил общедревнерусский характер
->гой системы, что выразилось прежде всего в единстве для всех
Древнерусских диалектов (в той, конечно, их ограниченности, какая
определяется территориальной принадлежностью исследованных па­
мятников) состава гласных и согласных фонем, являющихся постоян­
ными единицами фонетико-фонологической системы. Это единство
Іп>іразилось и в том, что для всех древнерусских диалектов того же
,10риода оказалась одинаковой синтагматика и парадигматика этих
постоянных единиц. В то же время памятники письменности обнару­
жили и различия диалектного характера внутри единой фонетикоФ°нологической системы, связанные с судьбой переменных единиц этой
с,,стемы; так, при сохранении в целом в древнерусском языке описын‘»емого периода особой фонемы (ё) в части новгородских говоров, поИиМимому, эта фонема уже была утрачена; в некоторых диалектах не
°сУЩествился или только развивался процесс изменения [е] в [’о];
к Концу периода, когда только что завершилось падение редуци^°манных, в древнерусских диалектах, по крайней мере — в отдельных
3 них, еще не развилось различение (о) и (о), появившееся в них в
167
более позднее время; разной была в диалектах и судьба (ц’) и (ч’), чтс
было связано с развитем в некоторых из них цоканья, и судьба сложных
(ш’т ’ш*) и (ж’д’ж*); по-видимому, шли процессы развития (г) в (γ) ц
становления мягких заднеязычных [к*], [г*], [х’]. Иначе говоря, памят­
ники середины XII—второй половины XIII в. отражают тот период
в истории древнерусского языка, когда целый ряд процессов в развитии
фонетико-фонологической системы, вызванных падением редуцирован­
ных или не связанных с их утратой, на различных территориях рас­
пространения древнерусского языка или только возникал, или еще не
достиг своего завершения. Р у б е ж
середина
X I I — в т.
п о л о в и н а X I I I в. б ы л п е р е х о д н ы м п е р и о д о м в
истории
фонетико-фонологической
системы:
падение редуцированных разрушило старые отношения, но становление
новых отношений еще не произошло. Особенно отчетливо эта ”переходность” обнаруживается при анализе явлений, связанных с реали­
зацией фонетико-фонологической системы в речи, и прежде всего — с
анализом отражения в памятниках явлений безударного вокализма. Все
исследованные памятники, одни в большей, другие в меньшей степени,
отражают процессы изменения гласных неверхнего подъема в без­
ударных слогах, особенно после мягких согласных и особенно в заудар­
ном положении, хотя определенные такие изменения обнаруживаются и
в позициях после твердых согласных и в предударном положении.
Однако характер отражения этих изменений — отсутствие доказа­
тельных фактов смешения букв а и о после твердых согласных в без­
ударных слогах, единичность примеров смешения букв гл(а), е, и, ^
после мягких согласных в предударных слогах — не позволяет сделать
определенные выводы о различии древнерусских диалектов описы­
ваемого периода времени по системам безударного вокализма. Как
видно, для этого периода времени можно констатировать лишь разви­
тие процессов изменения безударных гласных неверхнего подъема, но
не складывания той или иной системы безударного вокализма — эти
системы, различные для разных русских диалектов, сложились в более
позднее время.
Незавершенность фонетических процессов, связанных с реализа­
цией фонетико-фонологической системы, обнаруживается и в почти
полном отсутствии отражения оглушения конечных звонких шумных
согласных, и в сохранении написания ы и и на месте [ьі] и [й] в сильной
позиции, и в некоторых других явлениях, которые фиксируются в ис­
следованных памятниках. Конечно, при анализе этих фактов следует
учитывать как ’’консерватизм” письменности, так и степень орфографической грамотности писцов, однако то обстоятельство, что в изу'
ченных памятниках широко и достаточно последовательно отражаются
фонетические законы реализации фонетико-фонологической системы
(прежде всего законы сочетаемости только двух глухих или только
двух звонких шумных согласных — даже с нарушением орфографИ'
ческих правил) и фонетические явления, связанные с упрощением групп
согласных, как и некоторые диалектные явления, — это обстоя­
168
тельство, как представляется, позволяет считать, что отсутствие,
скажем, отражения оглушения конечных звонких или сохранение ы, и
на месте сильных [ьі], [й] является показателем незавершенности про­
цессов, вызванных падением редуцированных,в XII—ХШ вв. Во всяком
сЛучае, эти факты не противоречат, а, наоборот, вместе с иными,
более доказательными явлениями, характеризующими и саму звуковую
систему, и особенности при ее реализации в речи, подтверждают мысль
0 развитии, но не о завершении целого ряда процессов в истории
фонетико-фонологической системы древнерусского языка.
МОРФОЛОГИЯ
СУЩЕСТВИТЕЛЬНОЕ
I
ФОРМЫ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ
В данном разделе представлено описание системы падежно-число­
вых форм существительных, отраженных в древнерусской письмен­
ности различной жанровой и территориальной принадлежности.
Полная реконструкция системы реальных форм народно-разговор­
ного языка исследуемого периода не входит в круг задач данной рабо­
ты, хотя детальное изучение документированных форм и их соотноше­
ние в языке различного рода памятников позволяет выделить формы,
специфичные для живого языка. Для ’’Древнерусской грамматики”, яв­
ляющейся по существу грамматикой текста, важен сам факт фиксации
новообразования в материалах памятников как возможное свидетель­
ство его существования на определенной территории.
Предполагается предварительно известным состав форм существи*
тельных: в основу описания положены типы парадигм , реконструиро­
ванные исторической морфологией для периода старейших восточнославянских памятников и их объединения — словоизменительные клас­
сы, соответствующие классификации по историческим основам (сущест­
вительные с основой на -*о, на -*а, на -*і, на согласный и т.д.). При
классификации парадигм учитывается качество исхода основы (твердая
или мягкая разновидность), набор окончаний и их распределение.
Значимой представляется и такая характеристика парадигмы, как ее
морфонологический тип. При этом имеется в виду число разных основ
в парадигме и их распределение. Как отдельный морфонологический
•тип выделяются, например, парадигмы существительных с исходом
основы на задненебные согласные (г, к, х), образование части падежно­
числовых форм у которых сопровождается чередованием задненебных
со свистящими (з, ц, с) и шипящими (ж, н, ш).
*
Парадигма понимается как совокупность составляющих ее словоформ. Каждая слово'
форма занимает определенное место в парадигме— парадигматическую позицию·
В описании использован традиционный порядок расположения словоформ по числам и
падежам; позиция И ед. считается исходной. Полная парадигма одного существи­
тельного складывается из следующих словоформ: 1) семи форм ед. числа (при наличии
особой формы Зв.п.); 2) трех форм дв.ч.; 3) шести форм мн.ч.
170
МУЖСКОЙ РОД
КЛАСС СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ *б-ОСНОВЫ
ТВЕРДАЯ РАЗНОВИДНОСТЬ
Парадигма типа плодъ
В отношении лексического наполнения парадигма типа плодъ
(братъ, вълкъ) представляет собой открытый класс слов, объединяю­
щийся признаком мужского грамматического рода и оформлением ис­
ходной формы I(И ед.) флексией -ъ (после падения редуцированных -ф).
Этот тип парадигмы включает в себя: (а) существительные неодушев­
ленные (дворъ, гр*кхъ, ровъ, кърмъ, законъ и др.); (б) существитель­
ные одушевленные (попъ, мнихъ, рабъ, братъ, члвкъ и др.).
Для парадигмы характерна сильно выраженная вариантность, воз­
никшая в ходе взаимодействия *б- и *и-основ. Почти во всех падежно­
числовых формах зафиксированы исконные и неисконные флексии:
Ред. -а, -у; Дед. -у , -ови; М ед. -'fe, -у ; И мн. -и, -ове; Р мн. -ъ, овъ\
Т мн. -ы, -ми; М мн. -'кхъ, -ъхъ; Р-М дв. -у, -ову; Д-Т дв. -ома, -ъма.
По этому признаку парадигму типа плодъ можно отнести к парадигмам
подвижного типа (в отличие, например, от парадигмы типа гость, отно­
сящейся к стабильному типу). Варьирование флексий *б- и *и-основ
пронизывает все жанры письменности, и поэтому нет необходимости
представлять материал в его жанровой дифференцированности.
Единственное число
Парадигма существительных неодушевленных представляет собой
семипадежную систему с омонимичными формами В и И падежей,
существительные одушевленные также образуют семипадежную
систему с омонимичными формами В и Р падежей. Парадигмы сущест*
вительных типа плодъ, братъ имеіот особую форму зв.п.
Падежи
плодъ братъ.
-ъ, -е
И
-ъ 1 -ъ, -а
В
Р
-а, -у
-у, -оѳи
д
т
м
Зв
-ъмь, -ОМЬ
-у
-е
Примечание: через запятую даются вариантные флексии.
°прос о наличии звательного падежа является дискуссионным. Обычна интерпретация
Нательного падежа как особой звательной формы, основанная на синтаксических параМетрах. Однако, если исходить из морфологической интерпретации звательной формы,
т° она, как одна из регулярных форм словоизменения, является падежной, и поэтому
Д°лжна быть включена в словоизменительную парадигму наряду с другими слово^ Мами*Применительно к описываемому в ’’Древнерусской грамматике” периоду дело
^ и т именно таким образом.
171
Материалы
и комментарии
к парадигме
Именительный падеж в подавляющем большинстве случаев отм еэк
чается с флексией -ъ (-ф) :
вънезапоу б*Ь в'ктръ великъ ЧН 69а; стоіаше акы бълванъ Там же
71а; іа к о лъвъ рикноувъ СУ 58в; зълыи съв'ктъникъ Там же 1 Зб;
книгохранильни(к) порамо(н) УС 261; блазнъ р*Ьхъ боудеть о(т) дики
вола КН 535г; оже боудеть вар&гъ РП 617об б; вънезапоу ѳельблоудъ
притекъ ПЛ, 62г; боуди дворъ ихъ поустъ СЯ 9об; товаръ иж то
потоплъ Г 1229 А.
Лишь в новгородских текстах зафиксированы формы И ед. на -е
(орфографически также -ь), четко противопоставленные формам В ед.
на -ъ , что составляет одну из особенностей древненовгородского диа­
лекта. Опираясь на показания берестяных грамот и данные истори­
ческой и современной диалектологии, А.А. Зализняк [1988^ 169] при­
шел к заключению о том, что "окончание И ед. -е было свойственно
в первую очередь севернокривичским говорам и именно из них вошло
в древненовгородский диалект”.
В берестяных грамотах исследуемого периода формы на -е значи­
тельно преобладают над формами на -ъ : хлебе 424, игоумене 605; брусе
384; сороке 7; скоть (где ъ = е) 222; кожюхе 141; наме ’процент’ 218.
В кругу имен собственных: Лазъвке 105; Жядъке 235; Демитре 508;
Иване 430 и др. При этом перед флексией е эффект первой палатали­
зации не отмечен ни разу.
Соотношение форм на -е и на -ъ теснейшим образом связано с ха­
рактером грамот: употребление флексии -е ограничено преимуществен­
но сферой бытовых грамот, в небытовых грамотах преобладают
формы на -ъ (см. об этом подробнее [Янин, Зализняк 1986, 130— 134]).
Слова исторических *й-основ в И ед. оформляются только флексией -ъ.
В ЛН формы И ед. на -е преимущественно отмечаются среди соб­
ственных имен: Съмьюне 48об, Къснятине 50, Савъкине дворе 53об,
Борисе 73, останъке 81об (2 раза), Петре 115, Иванке 1Юоб.
Вопрос о происхождении флексии И ед. -е в древненовгородском
диалекте неоднократно привлекал к себе внимание исследователей.
Известны гипотезы, ориентирующиеся или на морфологическую, или
на фонетическую трактовку форм на -е. Традиционная точка зрения
[Соболевский 1907, 192; Шахматов 1957, 50] связывает формы на -е со
зв. п. В исследованиях А.А. Зализняка [1988], 170] и Г.А. Хабургаева
[1990, 56] высказывается сомнение в возможной связи форм на -е с
вокативом на том основании, что -е И ед. муж. рода характеризует так­
же местоимения, прилагательные и причастия на -л (в предикативной
* Падежные флексии представлены в орфографическом виде, однако при необходимости
используются и средства транскрипции.
172
функции): саме, дешеве, въдале, казале, приходиле и т.д. А.А. Зализняк
[ і 9 8 8 і, 170] полагает, что в настоящее время есть две ’’жизне­
способные” гипотезы о происхождении древненовгородских форм И ед.
на -е\ первая (выдвинута Вяч. Вс. Ивановым) связывает формы на -е с
праиндоевропейским casus indefinitus, вторая основана на возможности
сохранения особого рефлекса праславянского конечного *-os (э —» е) в
севернокривичском диалекте. Критический разбор этих и других
гипотез и новая версия происхождения И ед. на -е (как следствие
влияния И ед. ^о-склонения, где ”в результате праславянских фонети­
ческих изменений конца слова исконный ИП мужского рода на *-jos
приобрел флексию *-е — *krajos > *kraje”) содержится в работе
В.Б. Крысько [1993j].
Винительный падеж представлен только флексией -ъ (-ф):
ирити въ градъ ЧН ббоб; обрить народъ многъ Там же ббв; свокго
лица зракъ назнамена ЖФС 108; въл'Ьзъ въ шатьръ СУ 11а; раскопавше помостъ Пр ХІП 33; за челнъ *и· коунъ. а за строугъ грвна РП
625а; во инъ храмъ КН 533в; дасть кмоу англьскыи образъ ПЛ 4г; въ
нбсьныи цьртогъ Там же 84в; пролай на н а гн'квъ СЯ 9об; възмьть
лагиньскыи товаръ Г 1229 А 23; коупить съсоудъ Там же Е 98 и др.
Родительный падеж в подавляющем большинстве случаев отме­
чается с флексией -а:
ЧН — о(т) страха 69а-б; посред'Ь двора 71; ЖФС — Sxa теплаго
ІЗОоб; оу гроба 155об; СУ — отъ множьства же овада и комара 366;
паче п^съ ка морьскаго 16г; УС — о(т) коутъника 272; РП — изъ
хл*ква 623в; КН — о(т) попа или о(т) ды&кона 5306; до по/ьса 5226;
ПЛ — ίαзыка кмоу оур'Ьза 85в; овощь о(т) ограда 1376; о(т) рова страс­
ти 21об; избави ги о(т) глада 59об; ЗС 1280 — о(т) коувнглиста 341;
Г 1229 Е — оу тиоуна 44 и др.
Синонимичная флексия Р ед. -оу (из *м-основ) употребляется как
вариантная к флексии -а в кругу односложных (редко двусложных) не­
личных существительных:
ЖФС — иного нравоу требоующе 52; того оумоу не имяше 72; и целомоудрьство требуеть оумоу 59 (оума — больше 100); УС — без рл^доу
621г, 626в (2 раза); ЖФП — предъ двьрьми храмоу (храма — 47 раз);
РП — а горохоу -з· оубороковъ 616в; КН — не л и ш и т и с а саноу 530;
—
нь жди торгу 6 8 ; воскоу 439; наемоу 609; у кюриле гороху цетВертина 220; ПЛ — ксть долгоу 60г; СЯ — пр^дъ лицемь в*ктроу 221;
^ 1229 А — дати от двою капию въс(к)у, до низу.
173
Однако формы на -а от тех же лексем гораздо более многочисленны* :
ЖФС — къ миродьржьцемъ тьмы в*кка сего 61 об; СТ** — просим оу
(5а*батьства или сана 23об; РП — до третыдго свода 618в; свода
тоуть 619а; JIH — извеременивъше погодьк в^т ра 69; КН — того же
рода 476г; о(т) иного рода АІІт—478а; о(т) того же рода происходи
479г и др.
Р ед. генетических *й-основ*** также оформляется вариантными
флексиями -оу и -а:
УС — да пол'кють съ вьрхоу по ней медъмь 210, 210об; обл'Ькоуть
и съ вьрхоу въ фелон 277об; Г 1229 D, Е — от вьрхоу, от оустига до
вьрхоу; ЖФС — из мокго домоу 145; отшьдъша мокго домоу 145об; из
домоу ία изгоніак 154об; СТ — не затвори дому свокго 14; СУ — изиде
из дом оу свокго 27в; медоу не имамъ 53г; паче медоу 59; СЯ —
жалость домоу. твокго 8 ; КН — от медоу 5186; ни медоу пити 532в;
моужьска полоу
паче меду Пел 1296, запись, 337; РП — взати
• з* в'Ьдеръ солодоу 6166; солодоу дадАть емоу 625г и др.
В пределах изученного материала слова, отмеченные с флексией
-оу, встречаются и с флексией -а: СУ — от вьрха 19а; вьсідкого чина
стительскааго 256; от вьрьха црквьнааго 56а; до вьрха СТ 31, 31 об;
о постЬ и о млтв'Ь оустава. и чина црквьнаго 56об; УС — о(т) чистительскаго чина 240. В JIH отмечена словоформа вьрха.
Что касается лексемы сынъ, то она свидетельствуется только с
флексией -а: ГБ — у сына 348, ЛН — сына (26 раз) и др. Исключение
составляет лишь форма сыну из духовной Климента ГВНП № 105
(серед. ХШ), отмеченная В.Б. Крысько [1994, 76].
Интенсивность замещения флексии -а флексией -оу у слов типа
плодъ определяется структурными и семантическими признаками —
односложностью, подвижностью ударения и принадлежностью сущест­
вительным не-лица. Таким образом, изученные материалы позволяют
* Можно сослаться на данные А.Т. Лавриненко [1975,4,10] о соотношении форм на -а
и на -у в материалах грамот: XII в. — 70/30, XIII в. — 72/28. Показательна
статистика, приведенная М.В. Шульгой [1978,22—23], об употреблении форм на -у и
на -а в кругу односложных слов парадигм плодъ, братъ в письменности XI—ХГѴ вв.
** СТ — The Troickij Sbornik... // Полата кънигописьная. Nijmegen, 1988. № 21—22.
Приложение.
♦ ♦ зй
Существительные *й-основ не составляли особой парадигмы, объединившись с
парадигмой типа плодъ уже к началу письменной истории славян. Флексии одной и
другой парадигм находятся в отношениях варьирования при оформлении и слов типа
плодъ (хотя преимущественно односложных), и слов типа медъ. Г^>следние нередко
сохраняют исконные формы в качестве вариантных к более употребительным
образованиям по типу парадигмы плодъ.
174
ѵЛсе говорить о семантическом распределении флексий оу- νί-α. Первая
Оформляет слова — названия веществ и абстрактные понятия, вто­
рая — все прочие.
Формы винительного падежа у существительных лица, омонимичиі,іе родительному, в письменности исследуемого периода регулярны.
Оригинальные древнерусские сочинения, переводные памятники и дело­
в ы е тексты очень последовательны в употреблении форм В-P от су­
ществительных со значением лица. В подавляющем большинстве слу­
чаев синтаксическая позиция существительного — прямое дополнение,
предложное дополнение, наличие или отсутствие при нем определя­
ющих слов, а также экстралингвистические факторы (степень социаль­
н о й активности лица) — не играют какой-либо роли в ограничении
омонимии В-P ед.
ЧН — славАіЩв δα
6 8 а;
оузьр'к члка въ б^лахъ ризахъ 696; в(и)дгк(ша)
отрока 71в-г; славляхоу δα и стго николоу избраника бжиіа и застоупъпика теплаго 71 в-г; шгЬга кдиного сна 69б-в; поусти сна свокго 69в-г;
похмиа
вьса
люди, и оного сна василиіа 69г; попа же хрьстофора на
пос'Ьченик отълоучиша 72в; и прославихъ δα 73в; приими члвка сего
76а; и проповедника къ немоу наричю 75а; ЖФС — δα же за вега приманта 37; и 5о*млтвами призываше 58об; на δα възложивъ 76; ли иже
брата въ кокмь любо разъгнЪвавъ 80; приимакть... свокго брата
иосифа 143об; зъла съв^ктьника змурьньскаго епспа приммъ 141; ни
свокго оугодьника ли презьр^ 132; УС — игоумена назиракь 267; пом/ши раба свокго 275; СУ — брата свокго ненавидитъ лъжь ксть 9в;
прогнати брата мокго 9г; къде обрыщете брата мокго бориса Юв;
пастоуха избьра 276; РП — оже смердъ моучитъ смърда 624об; кто
поустить холопа въ торгъ 6276; КН — δα молити 534г; на иконома и
на келарА нападающа 608а; негодова петръ на симона волхва 541г;
ПЛ — отпоусти попа съ миромь 836; да потщитесА всакого человека
любити 56а; пр^ст ави к немоу пестоуна 6 8 в; приведоша кп(с)па
свАзана 126в; СЯ — нападающихъ на раба твокго 8 8 ; (помани ги...)
Завистьника. кллт веника. члвкооугодника. хоулъносоудителника
80об;Г 1229 А — како члвка то отплатити; члвка оубиють до смрти;
прислалъ въ ригоу... попа крьмеіа; D — оже бьютъ волного члвка; аже
кто холопа оударить; а за холопа гривна серебра; Е — послати кмоу
члвка свокго; кназь ... послалъ свок моужа. И еремию попа; а за
холопа грвна серебра.
Омонимия В-P ед. распространяется, как видно из приведенного
Материала, на все существительные м.р. со значением лица, независимо
°т его социальной принадлежности.
175
Однако в этом круге лексики отмечаются и случаи омонимии В
и И. Значительное число исконных форм аккузатива демонстрирует
ЛН: и еда имъ снъ Стославъ 61; поусти попъ без мира 82об; поймете
оу мене мои ѵиюринъ 101; послаша... во Тф'Ьрь. снъ посадничь 140об и
др. Круг существительных, выступающих в форме старого винительного, весьма обширен, и включает такие лексемы, как братъ, вънукъ,
своякъ, сынъ, шюринъ, мастеръ, отрокъ, попъ, посадьникъ, рабъ,
щитьникъ, городищанинъ, холопъ и др.
Достаточно обширный соответствующий материал содержится
в памятниках, находящихся вне очерченного круга источников: разоумѣхъ яко Еъ великы имаши СУ 836; имамъ 8ъ съ нимь же хожю въиноу 127г; в*кроую въ единъ ёъ 104а; вдаю вы снъ мои JIJI489 (А) и др.
Контексты с существительными, обозначающими социально полно­
правных лиц, порождают серьезные сомнения относительно социо­
лингвистической трактовки оппозиции В-И и В-P как в ее тради­
ционном, так и в модифицированном виде (см. подробно [Крысько 1994,
26—35]).
В берестяных грамотах исследуемого периода сохраняются формы
В ед. на -ъ: а послоу н(а) тя а бьтъникъ 421; молвяте вытоло (’бро­
дягу’) изловили 600; заожеричь отрокъ лони крили Свинц.; а присоли
соно [вм. сыно] ко моне 705; али ти не дасть а пристави на нь отро[к]ъ
Ст.Р. 15; а восоли отроко 644. Можно сделать вывод о том, что В ед.
на -ъ в ранних берестяных грамотах функционирует не как семанти­
чески обусловленная форма, а как закономерный оппозит И ед. на -е
[Крысько 1994,71].
Существительные-названия животных выступают как с флексией
В-P, так и с флексией В-И: за боранъ ногата РП 619об; аже кто
оукрадеть въ чеки перевеси или соколъ или гистребъ 625а; повеле
ц(с)рю привести быкъ ПЛ 1176; азъ... быкъ оуморихъ 117в.
Примеры омонимичных форм В-P ед. для данного класса слов, во­
преки традиционным представлениям, весьма многочисленны: въмѣниша міа ако овъна на сыгкдь СУ 126; влдкоу х(с)а призовоу и въскр^шю быка ПЛ 117г; быка 117в; льва оудавивъ СТ 1856; пса 52об и др(Ср. аналогичные примеры из более ранних памятников и материалов,
не вошедших в список источников ’’Древнерусской грамматики”:
обрліщеши ту льва възлежаща СП 39об; обрате льва възлежаща 114;
вид*квъ льва носАща водоу 184; велика льва оузьр*Ь противоу идоуіца
288; повел*к поустити на нь льва СУ 128г; видить вълка грАдоуща
Апракос 164г и др.).
Дательный падеж представлен флексиями -оу и -ови. Флексия -ови,
как и другие флексии генетических *й-основ, оформляют преимуществ
венно односложные лексемы. Материалы не подтверждают традициоН'
ное мнение о том, что флексия -ови выступает как показатель значения
лица. Наряду с личными существительными документируются и не'
176
лИчные с флексией -ови. Сущ. лица: Г 1229 D — аще послови ириса; како fieu любо; Е — како ёгви любо; аще послови пригодить
годить
ел или попови; ЖФС — беи 165об; КН — попови достоить 523г; по­
зови кр(с)тАще д*Ѣта 535г; попови идоуче въ олтарь 535в; не къ
попови 538в; ПЛ — попови же не кр(с)тивъшю кіа 672; (но: КН — попу
с л о у ж и т и 529в-г; которомоу попоу или дыаконоу о(т)лоучить(с) слоужьбы 529г—530а).
Изученный материал позволяет сделать вывод о том, что как
в юго-западной, так и в северо-западной письменности исследуемого
периода определенное распространение имеют образования на -ови от
существительных — собственных имен: ЖФС — Никифорови 156об,
Иосифови 96об, Феодорови 134об; но: Никифороу 85об, Иосифоу 90;
Феодороу 42об, 43, 59, 74, 146, 146об. Примеры из берестяных грамот:
Грецинови 603; Двдъви 603; Михалеви 79.
;
Гораздо более многочисленны образования на -у: Авраму, Борису, Во­
лосу, Грьцину, Дем елну и т.д. Имена собственные как бы ’’преодо­
левают” структурные ограничения, накладываемые на существитель­
ные нарицательные, сочетающиеся с флексией -ови.
Согласно подсчетам А.А. Зализняка, в берестяных грамотах у
имен собственных и терминов родства флексия -у встречается в 5 раз
чаще, чем -ови [Янин, Зализняк 1986, 134]. Преобладание форм Д ед.
на -оу (87 примеров) над формами с флексией -ови (9 примеров) в кругу
существительных лица отражает JIH.
Существительные не-лица:
съпасеник мирови Стих 97об; кр(с)тови твокмоу УС 262; женоу
въсхо'гЬ дати лъвови ПЛ 93в; пристоупи къ быкови Там же 117г (но:
ре(ч) въ оухо быкоу Там же 1176), а также СУ — zp'kxoeu 175г, мирови
178г.
Вариантность флексий -о у ---- ови наблюдается также в кругу слов
парадигмы медь:
ЖФС — снови бжию съм^сивъшоу са 109об; УС — ни коневи ни воло­
ки или иномоу чемоу такомоу 231; КН — снови свокмоу 4826; снви
537в; РП — братню снви 615в; мьншемоу снви 6266, но: ЖФС — ставРакию сноу кго 95об; оцю любо сноу РП 615в; жена добра спсъ ксть
домоу ПЛ 147а; прьмудрому сноу Там же 93в.
Для подавляющего большинства составляющих парадигму плодъ
сУЩествительных основной флексией является -оу:
— къ вечероу 15г; къ прозвоутеру 116; противоу братоу 126;
— по реченоумоу образоу 271; Пр XIII — всему сбору 32об—33;
177
6 j тако изволшю 33; КН — по мокмоу разоумоу 532а; по /?адоу 535г·
ко иномоу попоу 5366; РП — помогати головникоу 616а; виръникоу
взати · ί· в'Ьдеръ солодоу 6166; отрокоу 617а; ПЛ — ни дадите м'Ьста
г н ів о у 58г; многоу народоу 132г; повиньнъ ксть соудоу 8 6 6 ; Г 1229
А — тиоуноу; латинескомоу члвкоу; кнажю хълопоу; D — по берегу
и т.п.
\
Парадигмы др.-р. склонения содержат ряд падежных флексий тво­
рительного падежа, включающих в свой состав в качестве гласного
элемента редуцированные ъ, ь (имеются в виду неконечные ъ, ь),
Известно, что именно в случае Т ед. др.-р. флексии противопоставлены
старославянским (-ъмь/ьмь---- омь/-емь). Флексии -ъмъі-ъмь относятся
к;числу специфически восточнославянских флексий и до широкого
отражения падения редуцированных (когда (ъ), (ь) —» (о), (е)) после­
довательно фиксируются в ранних др.-р. текстах, в том числе и пере­
водных.
Формы на -ъмь:
ЧН — объдьржимъ страхъмь великъмь; възъпи великъмь гласъмь
12ъ\ съ попъмь 72г— 73а; своимь... га з ыкъ мъ 73в; ж ь з л ъ м ь златымь
75в; СБГ — симь образъмь 11 в; родъмь оугринъ 11 г; съмьренъмь
разоумъмь 13г; въздрастъмь кще младеньствоую 14а; оумиленъмь
гласъмь 14г; гонимъ гн'квъмь бйшкмь 15г; ЖФП — окрилат'Ьвъ же
оумъмь 316; съ миръмь оусъпе 336; біаше бо кротъкъ нравъмь и тихъ
съмыслъмь и простъ оумъмь 35в; игоуменъмь поставленъ 36в; съ
блаженыимь наставьникъмь и пастоухъмь 47а; пр^дъ одръмь 48а;
УС — коупьным разоумъмь 239об; недоугъмь одьржима боудеть 241 об;
пр^поіашеть и поі&съмь 273об; глава покрывакт(с)ь клобоукъмь 277об;
покадивъ кр(с)тъмъ 247об; съ трепетъмь 252 и др.
Формы на -омь:
Г 1229 А — своимь товаромь; латинескимь гъзыкомъ; подъ пискупомь
ризкимь; пьрѣдъ роускимь посломъ\ D — розбои грехомь\ батогомъ
шибеть; Е — с т оваром ь; РП — кого оударить батогомъ... любо
рогомъ 6176; 'гЬмь же соудомь соудити 621в; тьіномь перегородить
6216; товаромь 'гЬмь 6266; КН — разоумомь кривоглти 342в; съвкоуплаютьса бракомъ 482г; съ страхомъ 5116; изнемогоуть постомь 513г;
не можеть попомъ быти 530в; съ дроугомь 534а; гр'кхомъ оупоустить
5346; мюромъ помазати 535г; грьчьскымь іпзыкомъ 546а-б; ПЛ — мла'
томь жел^знымь 18а; с миромъ скончасА 416; съ кдин^мь оудомь 41 г;
троудомь своимь 586; подъ берегомь 62а; ветромь 119б; СЯ — разоумомъ кормиши 1 2 ; съкіьрихъ постомь 8 ; межю св^томъ и тмою Іоб.
178
Варьирование написаний Т ед. -ъмъі-омъ встречается в ЖФС:
сьмыслъмь оубо и оумъмь и разоумъмь 47; едиігкмь и гласъмъ и разоуstbMb, но — разоумомь 8 6 об; страхъмь пригать 127об; страхъмь 140,
154, но — страхомъ 160; съ троудъмь 97об; но — съ тродомь (так!)
1 3 8 ; своимь іазыкъмь изв'Ьша 83; іъзыкъмь оубо мала оумомъ ж е
^ножаиша 165об; но — шзыкомь льстивомь 103; глзыкомь купьно и роукою подобьнок комуждо полагаіа 1 2 0 об; въ словесьхъ еретикомъ
бывати 119.
Однако в большинстве случаев фиксируются формы на -ъмь:
2ласъмь 60об; гладъмъ ІЗІоб, 132об, 5хъмь 54, 73об, 134об, 169, 171;
икономъмь 79об и др.
Вариантность флексий -ъмьі-омь наблюдается также в кругу ис­
конных *й-основ:
ЖФС — почыценъ бысчинъмь 76; оустрокникмь же и чинъмъ 100;
коупьно съ снъмъ 41 об; ЖФП — съ медъмь пр'Ьдъставиши 506; РП —
съ домомь 626б; ПЛ — съ всемь домомь своимь 62в; комитъ чиномь
118 и др.
В материалах памятников немногочисленными примерами доку­
ментирована форма Т ед. на -омъ:
ЖФС — ов'Ьмъ оубо Iлзыкомъ б^с^доуіа пользьнаіа 122; КН — голодомъ и наготою 542в; РП — съ р&домъ 626в; кхати... съ от рокомъ
626а; самому кхати съ отрокомъ на дву коню 621 в; ПЛ — съ инымъ
воломъ иде в домъ свои 73в.
Подобные примеры широко представлены в берестяных грамотах
исследуемого периода: намомъ 509; (ко) жюхъмъ 438, со Проусомо
439; со Воелавомо, с ызветомо 5Ъ \,сд ругом о 601. Флексия -омъ
является свидетельством отвердения конечного губного [м*]. В пись­
менности это отвердение получает отражение в написании конечного
м не с ь, а с ъ.
В ходе взаимодействия парадигм типа плодъ и типа медъ получает
Распространение в местном падеже ед.ч. нетрадиционная флексия -оу.
В кругу слов типа плодъ флексия -оу распространяется на односложные
лексемы с подвижным ударением:
^БГ — на бороу 12г; УС зап. XII — іазъ былъ на низоу 189; УС — на
Ьі>сакомь рлдоу 228об; ПЛ — на пироу ^ДАща 46а; Г 1229 А — на
т°мь м ироу\ КН — заколень бы(с) на торгоу 571г, 5376; РП —
Закличють и на търгоу 617г, 618а; ПЛ — поср^дѣ людии въ торгоу
532 и д р .
^ ЛН аналогичные формы М ед. отмечены 11 раз (тържкоу —
8
раз,
179
на часу, брыну, полку). С флексией -оу представлены также генети­
ческие *й-основы:
ЧН — велико рыданик въ домоу ихъ 69г—70а; гаже имАхоу въ домоу
свокмь 73в; ЖФП — въ домоу томь 546; на вьрхоу црквьн'Ьмь 56а;
У С — на своемь чиноу 198об; в чиноу 266; ЖФС — на вьрхоу древа
44; въ толиц'к домоу 46; запаление ре(ч) о моемь бы(с) домоу 151об;
РП — въ дому 622а; КН — на ледоу 462в; о черноризьчьсгЬмь чиноу
604; ПЛ — на ариеве ледоу 35а; СЯ — въ... чьстьньмь домоу твоемь
62об (но — на вьрск своемь СТ 37).
Однако в большинстве случаев отмечается флексия М ед. -тк(-е):
ЧН — въ град4к былъ 6 6 6 — 6 6 в; о животик свокмь 67а; въ единомь
час'к 69а; на одр'к 70а; поставлено на дворик 71а; въ вьсемь островок
73а; СБГ — на оумТк 9в; въ животк 106; въ ровТк 136; въ ce'krrvk семь
13в; о кдиномь град*к 17а; въ посл'кдьниимь родТк 26в; ЖФП — с'кд'Ь
в о угл’к 34в; на одрТк свокмь 34в; въ страс'к бывъ 40в; на воз4к 436;
на стълп*к 45а; въ л'кс'к 46г; на въздоус*к 476; въ страс*к 48а;
въ съсоуд'к томь 54а; въ двор*к 54в; въ соус*кц*к 54г; въ мир*к семь
556; о вьсакомь подвиз'к 576; въ посл'Ьдьнимь в'Ьц'Ь 67в; о прихода
твокмь 606; УС — на дроуз'Ьмь ст иск 259об; въ дроуз'Ьмь оустав*Ь
272об; възьмъ въ съсоуд'к масло 277; СТ — в нбесц^мь чьртоз*к 21;
Г 1229 А — на гочькомь березе; Е — на волоц'к; при norvk uoawk; на
томь дворе; D — въ город'к; при мастере фолкоуне; на волоце; КН —
в семь соудТк 482г; в город'к семь 531 в; на дискос4к 535а; въ cwk 536а;
на чл(в)и^ 538в; въ съсоуд'к 5446; на свокмь оумгк 605г; въ
609а;
РП — о кнАже отрои?к, въ конюс*к, в сельскомъ тиуонТк, о ремъствъниц'к 616г; въ свокмь город'к 618а; оу него въ рт*к 621а; въ п о к л е п е
621а; въ холопок и в роб4к 621 в; на дворе 6226; ПЛ — въ въсторз'к 6 а;
въ мир*к семь 386; при оулигаігЬ пр'кстоупниц'к, в ташгЬмь храм'к 466;
въ гроб'к коване 59в; СЯ — въ гроб'к 41; в ров'к 39; о гр*кс*к 22; въ
твокмь мир'к 2 1 и др.
В берестяных грамотах М ед. оформляется флексией -"к и ее гра­
фическими заменами. В ЛН исконные формы на -'к отмечены в подавляющем большинстве случаев (240 раз).
Звательный падеж представлен флексией -е. Вариантная флексия
-оу (из *й-основ) в изученных текстах не отмечена:
ЧН — пр*кстоупъниче бжии 6 6 в-г; хвъ рабе 67б-в; теплый застоупъниче помилоуи ма 72а; помози мне теплый помощъниче, не 6 оиса бра№е
72в; ЖФС — стыи феодоре помози ми 152; оче и брате 164об; любовьниче и ч&долюбьче 170об; СБГ — о блажениче поміани міа св'кте очи*°
180
мокю 96; ЖФП — видиши ли брате феодоре 50в; да блгословить та
брате 48г; рабе блгыи 27в; зълыи рабе л'книвыи 26г; СТ — почьто са
чдвне и до съмьрти льстиши13; радоуисА и ты архистратиже Михаиле
КН — да и ты мните пожри свою волю 6116; чемоу брате
дакшь причащеньк 537в; ПЛ — иоане бослове помози мне 36а; чьто
3 4 об;
хощеши члѳце 63в; оканьныи члов'кце 1446; СЯ — ги животе вс'кхъ
19об; приди св'кте мироу 83об. Немногочисленные примеры зватель­
ного падежа бывших *й-основ оформляются флексиями -у и -е: ЧН —
глклци сноу мои 70а; кдиночадыи сноу мои 71 в; СТ — съниди сноу мои
3 7 об
и здесь же — помилуи ны сне бжии; ср. еще СЯ — сне и бе мои 26;
УС — сне бжии 264об.
Двойственное число
Падежи
И-В
Р-М
Д-Т
плодъ
братъ
-а
-у
-ома
Материалы и комментарии к парадигме
Формы дв.ч в изученных материалах менее частотны, чем формы
ед. и мн.ч.
Известно, что утрата з н а ч е н и я двойственности в древнерус­
ской грамматической системе протекала на фоне сохранения ф о р м
дв.ч.: в кругу слов — названий парных предметов формы дв.ч. регуляр­
ны до конца старорусского периода в памятниках разной жанровой
отнесенности.
Ниже приводится материал по формам дв.ч., зафиксированный
в изученных текстах. Отмеченные в материалах факты замены форм
дв.ч формами мн.ч и переосмысления форм дв.ч как форм мн.ч.,
свидетельствующие об "угасании” категории двойственности, будут
представлены в дальнейшем изложении.
Именительный-винительный: СБГ — стоплъкъ пославъ два варі&га
1 2 г; славіаше біГ и ста мчнка 2 2 в; прослави Sa и стаіа кго оугодника
236; КН — се два рода два степени 477а; брата два; оба рода
стеиении створиша 480г; РП — аще кто възіѵгЬть два р ^за 620в-г; Г 1229
^»Е — за два члена платити; ГБ — дова целоеека 582; 2 сорока 445;
англа 2 549.
Родительный-местный: обою животоу СБГ 16а; о(т) обою законоу
КН 604а; ПЛ — межи двоу стълпоу 816; о двоу оьиълникоу 8 8 а; о(т)
Двою оученикоу 1346; двою послоухоу Г 1229 А.
Дательный-творительный: КН — дв"кма братома АІІт—478а,
5і4г; со отрокома своима 571а; ПЛ — дв*кма члекома поустынь181
никома 10а; съ оуненикома своима 35а-б; съ дв'Ьма оученикома 37г;
межю дв'Ьма разбоиникома 546; гависга црквьникома 59г; о(т)вьрзеныма
же ковъчегома 70а; съ стма испов*кдникома 74в и др. Пример Т дв,
генетических й-основ: *в· ма волома оравша КН, 376в.
Множественное число
Падежи
плодъ
брать
И
-и, -ы, -ове
В
-ы,
Р
-ъ, -овъ
Д
Т
м
Материалы
-ъмъ, -омъ, -амъ
-ы, -ми
-"кхъ, -ъхъ, -охъ
и комментарии
к парадигме
Вариантность флексий, обусловленная взаимодействием *б- и *ΰоснов, представлена широко и в формах мн.ч.
Именительный падеж в прослеживаемый по памятникам период в
большей части примеров оформляется исконной для парадигмы типа
плодъ флексией -и. Примеры И мн. на -и очень многочисленны. Флек­
сия -и документирована более, чем у 1 0 0 лексем большим количеством
словоупотреблений. Поэтому представляется целесообразным ограни­
читься неполным перечнем словоформ И мн.:
ЧН — воини, миръници, сусѣди, съѳьрстници, пъси, отроци, члци, уди;
УС — мниси, манаси, раби, чьей, скимъници\ СУ — хл*кби, пси, ілзыци,
отроци, дуси, луци, грѣшъници, братоненавидъници, оученици, бЪси,
гр^си; КН — послуси, холопи, гради, горбди, иноплеменъници, воини,
патриарси, пр(о)рци, еретици, ёзи, члвци, печалници, кощюньници,
хьіщници, ещньници; ПЛ — идоли, дроузи, англи, разбоиници, д^кмони,
храми, пошей, власи, воини, варвари, аравити, народи, ученици, раби,
отроци; СЯ — законопр*Ьстоупници, хъзыци, гради, гн*кви, врази,
гр*ѣси; Г 1229 — д*Ьди, послоуси, тиоуни; ГБ — роди и др.
В изученных материалах рядом примеров представлена омонимия
форм В-И мн.
Берестяные грамоты отражают несколько форм И мн. *о-основ
с аккузативной флексией -ь (графически также -"к, -е), заимствованной
из В мн. мягкой разновидности склонения: *д· з о л о т н и к ГБ 644;
цьтьри бьрьковьскь 630; Коростокине 663; *д· съ/?<?[ц]ь[ке], с ъ р о ц ъ [к ]ь
650; колобяге 222; *г· бЪрковъске 718. В Синодальном списке ЛН
182
зафиксированы следующие инновационные формы: в*крхы огор'Ьша и
притворы 8 8 ; меды изварены Пбоб. Другие примеры: неисл'кдованыя
неизмНфныя чины раставлени быша ЖНК 334; честьныя гвозды въложены суть ПЛ 53об; избрашася три браты КН 573в; поють четвьрообразнии животы 594 (см. об этом подробнее [Иорданиди, Крысько
1993]).
Флексия -ове из *й-основ одинаково характерна для существитель­
ных медъ и плодъ, совпадающих по своим структурным признакам.
И мн. на -ове представлен как личными, так и неличными существи­
тельными:
Стих — садове 32об; СБГ — бесове 18в; ЖФС — отъ нихъ строупове 129; СТ — пирове 77об; УС — попове 248об; поклонить(с) игоуменъ и по(п)ве 262об, 263об; КН — попове 521г, 528в; ПЛ — троудове
121г; жидове 117а, 1176, 117г; потове исходать 121г ; СЯ — в'Ьрнии
ст олъпове преисходници 184; ЛН — дворове 44, полкове, л/ъхове,
чехове 92.
Исконные.формы И мн. на -ове варьируются с новообразованиями
на -и:
СБГ — къде бо ихъ жития и слава мира сего... вина и медове...,
домове красьнии и велиции 9г; СТ — кде домове оукрашении 20; УС —
ликоують чинове Юоб; СЯ — грънии чинове 89; РП — съвъкоупивъшесА снве кго; снве кго оуставиша 615об; КН — снве сихъ нижнихъ
476г; но: Стих — чини ангельстии 73, 73а, 98; СТ — вси чини 37об;
С Я — англьстии чини, помолитеся власти чини 164об; трепещють на
нбе(с)хъ англьстии чини 203.
Аналогичный пример отмечается в Ефремовской кормчей ХП: ігЬции
доми блгочьстьни 76об. Изученный материал дает основание утверж­
дать, что флексия -ове в письменности XII—ХІП вв. не является специа­
лизированным средством выражения значения лица.
Винительный падеж документирован многочисленными примерами
с исконной флексией -ы:
ЧН — власы своіа обръваша 676; дасть имъ съсоуды 6 8 а; члкы избавивъ 706; пл'кньникы крьстыаны то призвавъ 73в; СУ — призъва къ
себе... съв^т ьникы 1 0 в; избиша же и отрокы 1 2 в; на прочша подвигы
266; обр'Ьлъ съпоутьникы 31а; поимъ отрокы 346; хл*Ьбы пещи 48г;
приведоша разбоиникы 50г; пр'кдъложю сиіа х л ’кбы на *Ьдь 51г; УС —
приносити же... оурокы 244; ремествъникы възбоужАти 254об; покои
^ърабы своіа 255об; Пр ХП—ХШ — въ в'ккы моучимсА 210а; на троу209в; посла рабы своіа 2096; Г 1229 D, Е — за волосы ; въ в*ккы\
К Н — попирають... всь скотъ и псы 462в; въ гьскыіа праздьникьц
в п&т(к)ы 482в; въ бж(с)твьныіл праздъникы 5446; възимающе о(т)
183
оубивакмыхъ порты 544в; РП — вывести кмоу послоухы 609а;
послоухы кмоу ставити 6206; ПЛ — на соупостаты 46; покори прочаса
нлѳкы 7а; въ сапогы жедгкзны 43а; въземъше сребръникы 51а; фюникы
іадАіпе 57в; гігЬвъ погоублАКть правъдникы 58в; СЯ — сиа псалъмы
приносимъ ти Іоб; покрыи вса гр*кхы 15; наша помыслы покарАющи
20об; недоугы очищакши 41; моіа врагы свободи ббоб.
Несколько раз отмечена форма И мн. на -и в значении В мн.:
ПЛ — положиша вси хлеби 120в; РП — выведеть послоуси 619г—620а
(но — вывести послоухы 620); ЛН — гостьбници 83, пененези 95об, на
конюсы 97об.
Берестяные грамоты исследуемого периода демонстрируют замену ·
флексии -ы в В мн. флексией -*Ь. Согласно наблюдениям А.А. Зализ­
няка [1988ь 172], в В мн. новое окончание -"к в XII в. ”по-видимому,
уже преобладало над -ы, а в И мн. (у существительных) оно конкури­
ровало с -м”. Примеры В мн. на -^(е):
ГБ — а бетенике Ст.Р.12; въ (намгк) *в проценты’ 665, со цетыри безмене 439; кълътк^к цетыри 335; во три колоток*к (в последних двух
случаях не выяснен род сущ. — м. или ж.); пироге Надпись № 203
новгородского Софийского собора; ЛН — город'к черниговьск'кк и
инык город'к мноз'к черниговьскыіа [Зализняк 19882, 68—69]. Надеж­
ный пример В мн. на -ы в берестяных грамотах — про сигы 147. Другие
примеры: нав'кты 507; бобры 420.
Родительный падеж представлен флексиями -ъ (-ф) и -овъ (из *йоснов). У исконных *<?-основ преобладают образования Р мн. на -ъ (ф):
ЧН — о(т) еоинъ 6 6 а; дъв*к скгЬ литръ 66г—67а; о(т) пъртъ 6 8 г; о(т)
десяти градъ 69а; тьрзаник же власъ 70а; о(т) соус'кдъ 70в-г; о(т)
дроугъ своих 70в-г; гк х ъ члвкъ 77а; ЖФС — сътеченик о(т) воинъ
150об; о(т) въздържъникъ 52об; не величаник бо глъ 154; множьство
мнихъ 74; о соущихъ въ епитемии мнихъ 167об; наставьникъ начальникы 79об; о(т) соус*кдъ 145; СУ — отъ множьства рабъ 10а; гр*кхъ
ради нашихъ 11в; не оставлАи своихъ рабъ 156; паче вс'Ьхъ градъ; отъ
премоудрыхъ философъ 276; каідтисід грукхъ своихъ 39в; о(т)
приставьникъ 48г; о(т) оученикъ своихъ 616; УС — о(т) своихъ пьрспгъ
265об; о(т) мнихъ 269; блгогов'киныхъ мни(х) 269; о(т) дроугыхъ великыхъ скимьникъ 240; споу(д) · τ · 245; КН — сродникъ своихъ 5096; не
дождавъ коуръ 536г; о пострижении мних 605а; РП — колико боудеть
возъ 625а; ПЛ — плачю своихъ гр*кхъ 4в; о(т) грукхъ твоихъ 5а; рабъ
своихъ не пр*кзрить 425; паче в с к ^ь х&зыкъ, н^кто о(т) коупникъ 46а;
дхвьныхъ подѳигъ 58в; СЯ — изми ма о(т ) ѳрагъ 7об; врагъ μ(ο)ηχ^
184
ради 9 ; рабъ твоихъ Юоб; всгЬхъ гр*кхъ моихъ 26; всѣхъ съблазнъ
моихъ 6 6 —ббоб; паче всгЬхъ члвкъ 81; ГБ — намъ ‘процент’ 509; намо
2 1 8 ; бъборо, бъбороко, уосопо 482 и др.
Примеры Р мн. с неисконной флексией -овъ очень многочисленны.
Значительный удельный вес образований на -овъ в ряду генетивных
свидетельствует об особой активности взаимодействия *о- и *й-основ
в Р мн.:
ЖФС — троудовъ своихъ 99об; ЖФП — в оставленик гр*кховъ 29г;
множьствъмь гр^ховъ 676; Пр XII—XIII — плачюще с а гр*кховъ
своихъ 210а-б; СТ — гр ^хо въ о(т)даник просити 24об; КН — не
грѣховъ бо д*ЬлА 525а, 5286, 6046; ПЛ — мъножьство гр^ховъ 8 в,
2 4 6 , 32в, ЮЗв; СЯ боб., 43об, 45об; ЖФП — мъножьства пъ лк о въ
невидимыхъ б*ксовъ 38а, 386, 38в; ПЛ — о(т) б*ксовъ 12г, 386, 126а,
1296; СЯ — о(т) с^ти темныхъ б*ксовъ 87об—88; РП — а хл^б овъ ·?·
616в; ·3· оубороковъ пшена 625г; ПЛ — носащю бр^мА хл*кбовъ на
ослати 25г; наполни храминоу хл*кбовъ 132в; УС — старки всѣхъ
попо(в) 266об; СТ — поповъ не чьтуть 32об; КН — преже поповъ 545а;
о(т) възбраненыхъ браковъ 478а, 479; разделеник браковъ 480а; ПЛ —
• р· и · η · п(с)лмвъ 99г; КН — даста стыхъ даровъ 526а, СЯ ОЗоб;
УС — съмотри(т) водьныхъ чАі(с)въ парамонарь 263об; хл^ѣбомъ споудовъ ·γ· 244об; Г 1229 D, Е — а что немечкыхъ дворовъ и дворищ;
ЖФС — мниховъ множьство 170об; УС — о(т) оужАСьныхъ страховъ
249об; ЖФП — зълыихъ бховъ 386; ЖФС — таковыхъ т роудовъ
46об, троудовъ своихъ 99об, посереди же троудовъ ІЗбоб; КН —
кр(с)твъ много свАзавше 462в; РП — пшена *з· оубороковъ 616в;
ПЛ — имать оуроковъ Юг; старейшиною вълъхвовъ 2 а; п*Ьть меншии
•е· по »s· стиховъ 89а; ЖФС — нарекование стиховъ 80; ПЛ — на­
чинании и сановъ 145а; СЯ —не гноушаисА строуповъ моихъ 48об;
РП — послоуховъ ли не боудеть 6206; ГБ — сигово 147, пудовъ 61,
бобровъ 420; ЛН — дворовъ 5об, 54; кроуговъ 21.
Формы на -овъ отмечаются в берестяных грамотах не ранее
в.: сигово 147; пудовъ 61; бобровъ 420.
Свидетельствуется выход флексии -овъ за пределы односложных
основ — в материалах отражены формы Р мн. на -овъ от двух- и
тРехсложных слов дъяконъ, оуборокъ, оурокъ, послоухъ, нам&стникъ.
Характерное для древнерусских текстов исследуемого периода варьи­
рование флексий -ъ-І-овъ (гр*кхъ—гр*кховъ, град—градовъ, споудъ—
Сп°удовъ, мнихъ—мниховъ) не связано ни с лексическим распредеЛением флексий, ни с их функциональным использованием и отражает
лишь процесс развития форм Р мн., основная линия которого во
185
’’внешнем” проявлении заключается в ограничении сферы употребления
флексии -ъ/-ъ (-0І-Ф) и распространении флексии -овъі-евъ.
Р мн. от бывших !{й-основ исчерпывается несколькими примерами с
флексией -овъ:
Стих— чиновъ ЮЗоб; ЖФС — множьство бещисльныхъ чиновъ
168об; СБГ — възгради црквь великому им ію щ ю вьрховъ «е· 20а;
володимиръ им'кгаше сновъ · вГ· 8 в; КН — кдиного о(т) сновъ своихъ
4826.
Дательный падеж представлен в письменности XII—XIII вв. пре­
имущественно исконной флексией -омъ:
ЧН — къ отрокомъ 70г; рабомъ своимъ 726; по члов'кком ъ 76;
Ж Ф С— троудомъ 41; къ... троудомъ 44об, 45; ещникомъ и мнихомъ
96; соус*кдомъ кго 143; по риторомъ 39; сщенымъ оуставомъ 89;
въкоуп’Ъ събьраномъ оученикомъ 98; УС — вс'Ьмъ члвкомъ 240об;
хл*кбомъ споуды · ί· 244об; хранилъникомъ споу(д) ·τ · 245; попомъ (ж)
и ды&кономъ 247; инокомъ 253об; б*ксомъ 261об; попомъ 262; къ
малымъ скимъникомъ 266об; мнихомъ 271 об; С У — безбожьнымъ
печен'кгомъ 9а; къ своимъ апостоломъ 14в; стымъ апостоломъ 17в;
твоимъ въходъникомъ 26а; оученикомъ своимъ 26г; на състрокник
хл'кбомъ 38 в; мънихомъ 496; на испеченик хл*кбомъ 54г; КН — псомъ
6046, сползъшемъ власомъ 6056; къ милоующемъ 'гЬло свок мнихомъ
607г; ПЛ — разбоиникомъ 4в; рабомъ своимъ Иг; намъ гр'кшникомъ
156; покланАіцесА идоломъ 55а; всемъ мнихомъ 77в; блоудникомъ
104а; всемъ клиномъ и жидомъ 117а; пр^смыкакмымъ гадомъ 1196; къ
ин^мъ праздьникомъ 1246; дълъжникомъ 146а; СЯ — къ гр^шникомъ
19об; гр^иіникомъ 46; Г 1284 — къ ратманомъ и мн.др.
Слова типа медъ также оформляются флексией -омъ: сказати
сномъ члвчьекымъ СЯ 57об.
Обращает на себя внимание тот факт, что формы Д мн. на -ъмъ
(представленные единичными примерами в древнейших текстах в кругу
слов типа плодъ: ароматъмъ Мин ХІ/ХІІ 1186; вр'кдъмъ ГБ XI 5 об;
народъмъ Изб 1073 97об; еп(с)пъмъ КЕ XII 283; помыслъмъ Там же
782; съборъмъ Там же 262, 453; оуставъмъ Там же 518; ангелъмъ СУ
6 раз, но не на листах 86—67в), не зафиксированы. И нтерпретация
образований на -ъмъ вызывает определенные затруднения. Отсутствие
флексии -ъмъ у слов типа медъ в древнейших памятниках отмечено
рядом исследователей [Мирочник 1973, 28—29, Марков 1974, 2 8 ,
Шульга 1978, 6 ]. Вопрос о том, являются ли формы Д мн. на -ъмъ
результатом взаимодействия *о- и *и-основ до периода, предшествовавшего времени создания первых памятников славянской письмен­
186
ности, или всего лишь графическим вариантом флексии -омъ, остается
открытым.
Примечательно, что в КН документирована не отмеченная ранее
унифицированная форма Д мн. на -амъ: иже продасть (христианина)
Уісидамъ ксть безаконьникъ 5146.
Творительный падеж представлен двумя флексиями---- ы и -ми из
*й-основ. В текстах описываемого периода отмечаются преимущест­
венно исконные формы на -ы: ЧН — съ отрокы 69в-г; съ земьныими
нлов'ккы 70г; УС — съ мнихы 243; глы т'Ьми 251; пр'Ьдъ олтарьными
заграды 253об; своими пърсгты 266; ЖФС — напълніа съмыслы 62об; съ
такыми строупы 140; стихы иамъвиискыми 80; многыими пострадавъ
труды 97; СУ — съ отрокы своими Юг; с твоими рабы 11а, 286;
сицими глы 1 2 а; съ съвьръстъникы своими 286; съ оученикы своими
29г; большими троуды ЗЗв; добрыими нравы 36г; прочиими троуды
42б; съ от рокы 47в; КН — многыми гр*кхы с ъ в А з а н и 462г; предо
многыми послоухы 542а; ч(с)тьными праздъникы 544в; ПЛ — четырми
воины 2а; скрогчющю зоубы 136; съ дроугы 376; съ демоны своими
456; съ рабы твоими 60а; своими оугодникы 116; зоубы своими 107г,
1246; съ оученикы своими 1326; СЯ — с наимникы 31 об; съ стыми свои­
ми англы 46.
Несколько раз отмечены образования на -ми:
ЖФС — пощеникмь и троудъми оудроучаіа ноужьныими 45; даръми
130; СБГ — глаголъми 12а; ПЛ — с ъ великыми дарми в ъ з в р а т и ш и с А
137г; СЯ — батыми даръми твоими 49об.
Варьирование флексий наблюдается у слов типа медъ: СУ — съ
своими снъми придоша 256; ЖФС — съ сны 84 и др.
Местный падеж в подавляющем большинстве случаев представлен
исконной флексией -гкхъ:
ЧН — въ члцѣхъ 74г; УС — въ исповЪдниі^кхъ 240об; о блгов'крныхъ
мнисЬхъ 245об; ЖФС — въ члвцЪхъ Ібіоб; въ шгЬхъ град'кхъ 65об,
75об; о великыхъ праздьниц^хъ 84; въ храм*кхъ 49об; СУ — въ двоР'кхъ 13а; въ с ъ в ^ т ^ х ъ 18а; на воз'кхъ 31а; о крьстьнихъ град*кхъ
Зіг; въ скотѣхъ 64; о сщны(х) правилѣхъ 508в; КН — в пир*кхъ пити,
нъ пред'кл'кхъ новгородьскыхъ 515а; въ ілзыц'к(х) 516в; на *г· хъ
°троц*кхъ, на шгкхъ пр(о)рч*кхъ 523в; въ град'кхъ 5446; на вс^хъ
Съст авгкхъ 543в; о г р ^ с ^ х ъ коури с а 6076; ПЛ — м о л и ш и с а въ
Канонгкхъ 56; лежащихъ въ гроб'кхъ 39в; въ градѣхъ 43в; въ стхъ
с°нмгкхъ стогати 120в; СЯ — о нашихъ гр*кскхъ 2об; въ члвцѣхъ 12об;
ІГь двор^хъ твоихъ 14об; въ бз*кхъ Ібоб— 17; о гр'кс'кхъ моихъ 32об;
187
въ троуд*кхъ, омоупгкхъ 40; въ трехъ съст ав^хъ 78об; въ гргксгкхъ
83.
Один раз отмечена форма на -ихъ: ЛН — въ плот никихъ 59 (как
конихъ).
Формы М мн. на -ългь из *й-основ в кругу слов типа плодъ не от­
мечены. Исключение составляет пример из ЖФС — предающю и побѣдоу и оуничьженик въ пиръхъ 95об. Однако пиръ входит в число
лексем, по преимуществу оформляемых флексиями *й-основ.
Слова типа медъ выступают с вариантными флексиями -ъхъ и -*кхъ
из *о-основ: пропов^дите въ домъхъ ЖФП 26г; прикасающагосд
вьрскхъ ПЛ 1186; въ домъхъ ЛН 54.
Отмечается также несколько образований М мн. на -охъ: в домохъ
же вашихъ ПЛ 103а; бы(с) страхъ великъ на всехъ жидохъ Там же
496. Все варианты флексии М мн. представлены в Ефремовской
кормчей XII в.: о ...чинохъ 6 а, о... чинъхъ 1196, 144а; о... чинохъ 1136.
МЯГКАЯ РАЗНОВИДНОСТЬ
Парадигма типа конь, моужь
Лексическое наполнение парадигмы типа конь, моужь обеспечи­
вается словами мужского грамматического рода с исходной формой
(И ед) на
Парадигма относится к подвижному типу. Значи­
тельная вариантность флексий возникла в ходе взаимодействия *joоснов с *й- и *1-основами (Д ед. -оу, -еви\ Зв п. -оу, -е; И мн. -мк, -и;
Р мн. -ь, -евъ, -ии; Т мн. -ь, -ми) и с твердой разновидностью склонения
(М ед. -и, -ѣ).
Описываемая парадигма включает в себя: (а) существительные не­
одушевленные (корабль, овощь, мечь, лгЬсаць, ножь, манастырь и др.)
и (б) существительные одушевленные (отьцъ, моужь, ѳрачь, кн/ъзъ,
зълод*ки, вой и др.).
Парадигма существительных неодушевленных представляет собой
семипадежную систему с омонимичными формами В и И падежей,
существительные одушевленные также образуют семипадежную сис­
тему с омонимией В и Р падежей.
Единственное число
Падежи
конь
моужь
И
-ь, -еве
В
-ь I, -га, -ь
Р
-га
-ю,
-еви
Д
т
-ьмь, -емь
м
-и, -"к
Зв
ю , -е
-
188
Материалы
и комментарии
к парадигме
Именительный падеж: ЧН — бысть... мьтежь 6 6 а; кн/кзь б о
мьздоу възьмъ 666—67в; корабль гор*Ь хожаше 696; мъногъ плачь бы
69г—70а; къде мои мечь 72в-г; члвколю бьць николак рече 75б-в;
% Ф С— роди сіа моужь 37об; сь моужь многы ины ігЬломоудрьствоу
наоучи 42об; моужь въ истиноу цсрьства достоинъ 96; стоудиискыи
манастырь 98; манастьірь же вашь болми присно приимакть посігЬшеиик 167; стеігЬнь положивыи оць 35; ни оць. ни инъ кто соущихъ съ
нимъ приближенъ
68
; СУ — холюбьць изіаславъ 406; УС — врачь свои
об; КН — како пришелець боуде(т) 542а; оумрть младенець 5 Юг;
ПЛ — прииіельць ксмь на землю 7г; разоум^ старечь 47в; моужь мои
коупьць б*к 60в; б'Ьаше в поустыни цьрноризьць 73г; пр'кдасть старечь
дшю 78а; бы(с) же и чюдотѳорець 87в; тогда ре(ч) старечь 129г;
въсташе мъртвьць ІЗІв; Г 1229 А — промьжю нами бои былъ; D —
розбои гр'Ьхомь пригодить са; Е — смоленьскыи кньзъ поидеть на воиноу; оже немчичь дасть серебро плавити; Г 1284 — федорко писець...
псалъ и др.
В новгородских берестяных грамотах примеров И ед. на -е от мяг­
ких основ м.р. не обнаружено. В РП отмечается флексия -е в И ед.
муж. рода мягкой разновидности склонения: оже придетъ кръвавъ
моуже на дворъ 617в. Словоформа моуже вынуждает пересмотреть сло­
жившееся представление о том, что формы И ед. на -е, устраняющие
омонимию И и В ед. — морфологическая особенность только существи­
тельных м.р. твердой основы (см. [Янин, Зализняк 1986, 130; Зализняк
1988ь 169— 170; Крысько 1993!]).
241
Родительный падеж: ЧН — м(с)ца декАмбрА
6 6 а;
стго и великаго
оца и apxunp'ktA 6 8 а; чюдо... чюдотворьца николы 6 8 а; выше корабль
69а; о(т) меча сего 72в; изъ малого кораблица 74а; набра овоща 75г;
ЖФС — о(т) оца о(т)лоучить 91; о(т) самодьржьца Михаила 102; исхоДити из манастырхй, 121; СУ — блаженааго страстотьрпьца 116; отъ
кокгоже плътох&дьца 16в; манастырга сего 266; от манастырш
великаго 41в, 646; отъ /слядіазіа 426; УС — кроіѵгЬ манастырь 238об;
бж(с)твьнаго 0 ца 240об; о(т) врач/к 242об; м(с)ць ию ль 245; КН — оу
моужа 531 г; до манастырь 604г; ПЛ — о(т) манастырь 54а; гігЬвъ же
моужа воли бии не наоучить 58г; о(т) старча 129в; свокго мьртвьца
^5в; Г 1229 А — предъ смольнеского л г н а з а ; одиного немчича; Е — оу
^ а з а ; Г 1284 — роубгкжа не д'кгати; поклонъ отъ лгназа и др.
В кругу существительных лица засвидетельствованы в болынинслучаев омонимичные родительному формы винительного падежа:
189
ЧН — доправи моужа 75г; обр^тоша... и моужа 746; слышахъ кдинаг0
стража 73в; приведи моужа 70в; поіаша... блговьрьнааго оного м о у ^
69г; СБГ — движе сіа на братооубоиица 156; УС — съвлачить
мъртѳьцАі 273 об (но — видиши ли мертвъцъ КН 533в); КН — чюжего
моужа к себе престави 532а; старца же и болАіцаго оуже оумьртвити
хотАща 605г; РП — ажь оубькть моужь моужа 615в; пьхнеть моу^ь
моужа 617г; П Л — помилуи м а страньнаго старча 32; поіати моу^а
свокго 1036; обрить моужа 125а; бра(т) же пр^слоуша всегъда старча
185а; Пр XIII — нарАдиша мужа 33; ЛН — и іаша к ъ н а з а 56;
Г 1229 А — прислалъ ...оумьна моужа; D — поставити... немчича въ
послоушьство; не лз^ имати немчича на железо.
В то же время в текстах этого периода и старая форма аккузатива
не является исключительной: азъ бо
единъ соущь оць и снъ и
стыи цхъ 140об; то добрей влдко посъли такъ моужь иже ны исправить
вьсАкоу правьдоу 105а и др.
Существительные — названия животных в большей части случаев
выступают в форме В-И:
СБГ — ѳъс*ѣдъ на конь 136; ЖФП — на конь ѳъс^ділше 436;
РП — оже кто ѳъсАідеть на чюжъ конь 617г; аче кто конь погубить
618а; погоубить воискыи конь 622г; аже холопъ обильный ѳыѳедеть
конь 724а; за конь 6246; за лебедь «л· коунъ; за жеравь *л· коунъ
625а; ПЛ — ѳъседъ на конь 139г; ЛН — змьи ѳид^кѵиа л^тящь 78.
Однако в нескольких случаях отмечены формы В-P: съѳративъ
конт, npirfcxa къ нимъ ЖФП 60г (этот пример противопоставлен приве­
денной выше предложной конструкции ѳъсксти на конь); то медѳ^дга и
6ъ наречеть СТ 51; помысли іако аще злшіа оубью ПЛ 1466; агнеца...
зр&щи СЯ 25об.
Эти и подобные им примеры позволяют предполагать, что развитие
категории одушевленности осуществлялось раньше, чем считалось до
сих пор.
Винительный падеж от неодушевленных сущ.: СБГ — изьмъ н о ж ь
14г; УС — на коньць 247; Пр XIII — вс^дъше в корабль 33; Г 1229 А>
D — метали же жеребии; мьтати жеребки; КН — въ л^зъ во олтарь
535в; въ манастырь 604а; РП — на разбои 6166; ПЛ — въ о г н ь
в^цьныи 45а; дьржащи мець 816; овощь събираіа 118а.
Дательный падеж представлен вариантными флексиями -ю и -еви
(из *й-основ).
Формы на -ю:
ЧН — къ кораблю 696; п о к л о н и в ъ с а о ц ю 69г; о ц ю о ^ в ^ щ а т и 71 б»
идоста къ моужю 74а; приведоша га къ кн/ъзоу 74г; СУ — оцю я0'
190
Lлоушьливъ 9a; самодръжьцю вьсеи роусьскѣи земли 8 6 ; къ кнілзю вапіемоу 1Зг; огню предасть сіа 16а; манастырю свокмоу 40а; огню оуже
іют^ распальшоу 62в; огню пр'Ьстатик 6 6 а; дъждю 53г; мілтежю 25а;
, пгаръцю 32а, 32в; ЖФС — къ свокмоу манастырю 73об; простирающоусе манастырю 77; приходшцаіа къ манастырю Там же; великомоу
щю 36; въсл'Ьдоующе оцю 43об; іавліати оцю 46об; КН — не мочи
моужю дьржати жены 531в-г; РП — истъчю жьдаги 6186; платити
кстьчю 619г; купцю дасть коуны 620а; ПЛ — дасть законодаѳъчю 7а;
ісъжьженоу бывшю кораблю 4а; приде къ старчю 416; подающе браюу б*клчю 71а; ведоша и къ змию 95а; тьмницьномоу стражю 99а;
, ьшьдшомоу огню 121а; пристоупити къ сребродавчю 1806; Г 1229 Е —
ни немчичю платити пересоуда; не поставити кнАкзю ...ни татарина ни
много которого посла; платити кмоу в*ксцю ·β· векши; D — ити
, стъцю к ыстъцю и др.
ма
Формы на -еви, выступающие в качестве вариантных к формам
-ю, регулярны в кругу односложных слов:
ЧН — хотАху къ кракви плоути 6 8 6 ; рече къ моужеѳи 70г; ЖФС —
модражають и си моужеѳи 69; помолити сіа моужеви 139; претыкати
юужеѳи 158об; УС — ни коневи, ни волоѳи ни иномоу чемоу такомоу
?31; врачеви 241об; КН — ігктоу опитемьи... ни мужеви ни жен'Ь 529а,
с32а; ПЛ — рекоста моужеви стоіащему 59г; пришьдъшю же моужеви
! 12в, 80г; дъжгеви надлежащю 1136; пловоущи же къ кракви града
26в; ходиши къ оцеви 134г; обнаженоу мечеви 140в; Гр 1229 —
(sbctfkeu.
И берестяных грамотах формы Д ед на -еви обнаруживаются в кругу
имен собственных и терминов родства: Василъви 9; Матъеви 550;
^лисьеви 502; моужеви 531; к атцеви 404. В Синодальном списке Нов1 уродской I летописи формы на -еви возможны от личных и нарица1ильных
имен: посадницьство ХАкоунови 35; игоуменьство Андреевы 25
(^“Ще 6 случаев); дужеви 72, къ оцви 94, 112об, ч(с)рви 71 об, ц(с)рви 72.
Отмечаются формы на -еви и в кругу двух- и многосложных слов,
^ни представлены в той части памятников, для которых характерно
'"ирокое распространение форм на -ови (-еви) от односложных основ:
ЧІІ — въниде къ црви 67а; УС — къ манаст ыреви 238об; олт ареви
порам онареви 248об; ц(с)рви 251об; ЖФП — Пономаревы 46г;
^ Т — ц(с)реви 90г.
^48;
Изученные материалы свидетельствуют о широком распростра­
нении флексии -еви в формах Д ед. мягкой разновидности склонения.
J , '0 явление наблюдается как в северо-западных, так и в южных и
191
юго-западных памятниках разных жанров — деловых и церковно,
книжных (оригинальных и переводных).
Вариантность флексий -ю!-еви отражена в многочисленных при.
мерах. Наиболее частотны вариантные формы от слов огнь, моужь,
отъцъ. Флексия Д ед. -еѳи, как видно из приведенного выше материала, оформляет ряд существительных не-лица: дъждь, край, мечь,
конъ,олтарь, манастырь. Этот факт можно интерпретировать следую­
щим образом: в древнерусском языке описываемого периода флексия
-овиі-еви не специализируется на выражении значения лица, выступая
лишь в качестве вариантного падежного показателя существительных
м.р. Лишь в берестяных грамотах и ЛН образования на -еви связаны,
в основном, с личными именами и существительными лица.
В творительном падеже варьируются флексии -ъмъі-емъ. Преиму­
щественно формы на -ьмь отражает письменность ХП в., но и формы
на -емъ имеют некоторое распространение:
Стих — ножьмь зар^занъ бысть ЮОоб; ЧН — повел^ мечьмь оумрети
666—67в; мечьмь оусгккноути га 76а; съ оцьмь 766; ЖФС — коупьно съ
оцьмь 6 8 об; бжествьныимь оцьмь 85; оцьмь 143об; (но — оцьмь оуставлкныимь 80об, тънъкъмь плачемь 150); СУ — прободоста и мечьмь 12г;
възъпи плачьмь 136; надъ манастырьмь 39г, 55г; съ плачьмь 45в; съ
кніьзьмь 47г; кдиігЬмь коньцьмь 56а (но — любимыіа оцемь моимь 126;
псалмоп^вьцемь двдъмь 15а); плачьмь 136, 35а, 45в, 49г, 51а; олт арьмь 48г; УС — съ плачьмь 238; съ ѳъпльмь и съ ігкникмь 251; пр^дъ
олтарьмь 253, 254об.
Преимущественно формы на -емъ документированы в письменности
северо-запада и запада:
КН — над мртѳьцемь 5216, 533в; предъ олтаремь 522а; съ своимь
моужемь 537а; РП — оударить мечемь 617а, 6176; передъ кн/ьземъ
622г; ГБ — съ Яковьцемъ 69 (с отвердевшим(м’)); ПЛ — кесариискымь
кнземь 5г; оуіазвенъ бывъ мечемь 6 а; ломАхоуть в^тви съ оѳощемь
Юг; предъ олтаремь 8 6 в; в*Ьтвь съ овощемь ПОг; мечемь оударенъ
54а; съ моужемь 63г; мечемь стръганъ 70г; мечемь паде 816; м е ч е м ь
посече и 133а; дасть са агнецемь 90об; СЯ — мечемь зл^ порази м а 92;
ЛН — поби стоую софию свиньцемь 27; Г 1229 А — не кхати на
въиноу съ кн/ьземь; бикть са... мьчемь; D — съ кнАземь ехати; Е — съ
кнАземъ покхати и др.
Наиболее широко в местном падеже используется исконная флеК'
сия -и:
ЧН — въ корабли 69а-б; въ мал^мь кораблици 73а-б; на б ^ л ^ кон^
74в; ЖФС — о нарочит^мь стоудиск^мь манастыри 34об; въ манаС'
тыри 75об, Юіоб, 149, 156об; о моужи 36; СУ — въ кораблици, пла1*10
192
гЬло по оци 13б-г; ни на кони сѣдѣти 15г; въ кдиномь манастыри 35в;
ііъ свокмь манастыри 37в; о преславыгЬмь моужи 426; на кони ^хати
436; о моужи томь 45г; въ манастыри 49г; о холюбьци 58а; въ свокмь
манастыри 606; о блажеігЬмь и велиц*Ьмь оци 67а; УС — въ манас­
тыри 238, 239об, 240, 244; о манастыри 239; КН — в томь манастыри
521а; во олтари 522а,5236; въ конкмьждо м(с)ци 565а; ПЛ — въ
манастыри 5а, 37в, 506, 6 8 а, 6 8 г, 73г, 124г; на конци меца 636; на
конци пещи 1476; на б'кл'Ь кони 796; сло(в) о моужи 146г; Пр ХПІ —
при ц(с)ри цуЬчьсгЬмь и самодьржьци 32 и др.
I
Отмечаются единичные новообразования — формы М ед. с флек­
сией -Hs. Эти формы возникли в результате взаимодействия твердой—
мягкой разновидностей склонения и устранения морфологической кор­
респонденции —и.
Преимущественно формы на -"fe, а не на -м представлены в новго­
родских берестяных грамотах: на Kowk 78; Переьславлъл'к 105 (но —
на Арославли 69), возможно, также, на Нустуе 336. Примеры из ЛН:
на днѣпрЪ (от Дн'кпръ) 97, 97об; на mopowk (от торонь ‘набег’) 62об.
Тот факт, что приведенные примеры документированы письменностью
новгородского происхождения, не случаен. Исследователи единодушно
отмечают, что в новгородском диалекте объединение твердой—мягкой
разновидностей склонения осуществлялось более интенсивно, чем в
других диалектных зонах древнерусского языка.
Новообразования М ед. на -"fe вместо -ы в описываемом классе слов
представлены на фоне аналогичных замен в других типах парадигм —
в Д-М ед. и И-В дв. существительных типа земля, М ед. и М мн.,
И-В дв. существительных типа поле.
Формы М ед. на
вместо -w, как и обратные замены — формы М
ед. на -м вместо -*fe в кругу слов типа плодъ, получают широкое рас­
пространение в письменности более позднего периода.
Звательный падеж представлен двумя исконными флексиями -е
и -ю. Флексия -е оформляет основы на мягкие согласные [ц’] и [з’]
{отьцъ, к ъ н ь зь). В форме Зв ед. флексии -е предшествует основа на
шипящий и аффриката [ч’]:
ЧН — влдко самодържъче 67а, 67г; отче бжии 75в; ЖФС — га блгслви
оче 33; о чстьныи оче 151; ты оубо сщныи оче 170; СУ — прещедрыи
живодавъче, слава ти влдко члвколюбъче; оувы намъ къньже 1 2 в; из­
веди ми старче 32в; чьрноризьче 436; чьрноризьче повиж'Ь ми 61в;
сла(в) тебе стыи οπβ 260; бл(с)ви оче 267; СЯ — ты члвколюбъче Іоб;
члвколюбече 27об; оче нашь 41; вседержителю творъче 57об; оуслыши
Ма члвколюбъче 58; оущедри м а щедролюбъче 48об; многомл(с)тивыи
члвколюбъче 64об.
^Древнерусская грамматика
193
Остальные основы на -j и на исконно мягкие согласные имеют в
Зв ед. окончание -ю : СУ — кдине премоудрыи врачю дшамъ и ттЬломъ
107— 107об; ты фарисею 202г; о фарис'кю 251в (впрочем, два послед­
них примера зафиксированы за пределами описываемого материала и
приведены из-за крайней немногочисленности форм Зв п. в исследо­
ванных текстах).
В именах собственных на -ии, греческих по происхождению, в Зв п.
отмечаются формы на -е: ГБ 483 — лише возми захарие у попа; СУ
иеремие, иеремиа 4а, иеремьск 4г. Подобные примеры от слов на -ии из
древнейших текстов приводит А.А. Шахматов: Ианоуарие Мин XI
№ 221 73а; Закъхек Ев Гал 1144 163а [1957, 59]; захарик Ев Мст XI—
XII 199 и др.
Ранние древнерусские памятники свидетельствуют о двух направ­
лениях в развитии форм существительных на -ии — по ’’женской” (как
земля) и мужской (как воробии) словоизменительным моделям. Но край­
няя ограниченность дифференцированного по парадигмам материала
XII—XIII вв. не дает возможности представить, как отразилось это
явление в памятниках описываемого периода.
Двойственное число
Падежи
И-В
Р-М
Д-Т
Материалы
конь
моужь
-га
-ю
-ема
и комментарии
к парадигме
Формы дв.ч. в исследованных памятниках немногочисленны. Есть
ряд свидетельств об отклонениях от ’’правильного” употребления форм
дв.ч. Круг этих форм сужается в результате замены их формами мн.ч.
Различные синтаксические позиции форм дв.ч. — в сочетании с числи­
тельными дъва, оба, в анафорическом употреблении, в роли прило­
жения или именной части сказуемого — не обеспечиваются материалом
в той мере, которая бы позволила представить эти позиции отдельно.
Именительный-винительный: СБГ — меча обоюдоу остра има,
цсрА ли κηϊΛ3ϊα ли ва проглаголю, по истшгЬ вы цесаріа цсремъ и кншза
къніаземъ 17а; ПЛ — вид^ оубо два моужа 69г; два моужа стоіаща 7 6 ;
РП — выведеть свободьна моужа два 620; Г 1229 А — оузалти два
платежа.
Родительный-местный: отъ двою плачю плачю са СБГ 136; УС
въ обою ол(т)рю 257; на двоу коню — РП 621 об; двою моужю 622; на
двоу коню 626а; и боудета в*кньцю лишена ПЛ 15а'.
Дательный-творительный: ЖФП — съ шгЬма дъв'Ьма ч ь р ъ н о р и з ь цема 60в; близь себе соущема об^ма манастырема 6 6 6 ; ПЛ — и в^нцв'
ма будета достойна о(т) х(с)а 14а— 15г; привАзана быста къ к о н е м в
194
^іб; свАзавъ и оужема дв*Ьма 133а; со дв*Ьма младенцема 1436; Прип.
Стих ХШ — стыма ц(с)ръма костАнтина и олены 190. '
Множественное число
Падежи
И
КОНЬ
Λ
-и, -еве,
В
Р
-"fe, -га, -и
-ь, -евъ, -ии
Д
-емъ
Т
-и,-ми
м
-ихъ, -ъхъ, -"кхъ
Материалы
и комментарии
к парадигме
В формах именительного падежа ведущей флексией является
исконная флексия -и:
СУ — вой разидоша са Юг; км&зи наши 17а; коупъци на воз^хъ 31а;
приидоша на ніа разбоиници 46в; УС — роучьнии хытръци въстають
254об; КН — с ними поють череньци 517а; аже в работ^ соуть
8шегоубци 537а; аже моужи о(т) женъ съгр^шали 5376; акы двов*крци
соуть 538в; ПЛ — послани моужи кръвопивци 2г; іако же ловци
творАть 96; разидошасА все белоризьци 36в; ц(с)рьстии в^кнчи и погаси
вложени 70а; рекоша старци 876; СЯ — гр^ховнии козлищи пасоми
соуть; Г 1229 А — оумнии коупчи, вси земледЪржци; D — на которомь
подворьи стоіать немци; оур^дили боудоуть добрии мужи, посадАть ли
кого немци и др.
В нескольких случаях отражены формы И мн. на -еве из *й-основ:
ЧН — ѳрачеѳе 71г; СТ — въплеве 4; вепреве, хытрии врачеве 4об;
КН — кже поставлени икр^кве 518а; СЯ — врачеве въскрьсАть 39об;
ПЛ — іако врачевЪ глть 826.
В ЛН отмечаются формы И мн. с флексией В мн.
отражающие
процесс взаимодействия И и В мн. в кругу *j‘6-ochob.
Винительный падеж представлен исконной восточнославянской
Флексией -"fe, ц.-слав. — іа, восходящей к старославянской флексии
а (~»а ) и флексией -и. Флексия -іа — типичная флексия церковнославянск°й письменности русского извода, широко представлена в текстах
Разной жанровой отнесенности.
Формы на
ЖФС — всѣ оц*Ь къ себе призъва 42; своіа собѣ
°Ъставити манаст ы р^ 101; СУ — предавъ во*к мъногы 9а; призъва
7*
195
поутыыю и вышегородьскьгЬ моуяск Юв; колики ecrfe дьржа въ роукоу
свокю 1 1 г; и се принесоша кмоу хлЪ бъ цк 51в; ПЛ — оучаще коне
134в; Гр 1229 D — послалъ свое моуже; ЛН — избиша полоѳьче на
доунаи 7; позва новгородъце на порАдъ ЗЗоб.; ходи мьстисла(в) на
половьце 35; посла въ половьце 56.
Формы на -іа (-а, -а , - іа ): ЖФС — прост ьць вид^ти 34об; СУ —
имыи въ роукоу вьса воіа 126; съвъкоупивъ во/ь 15в; обьходи вьсіа
монастырь 31а, 32а; УС — въ плесньць (от плеснъць) обоують 277об;
СТ — в ъ з а ключа небесьныіа 16в; ПЛ — манастьірь постави многы
131г.
Формы на -и: дьржаще секыры, а дроузии ножи... и меци ПЛ 35.
Многочисленными примерами представлен В мн. на -и в ЛН. Формы на
-и отмечены в 27 случаях, формы на -^(-г) в 56. Флексия -и функцио­
нирует в условиях вариантности с флексией -'Ь, создаваемой в ходе
взаимодействия твердой-мягкой разновидностей склонения.
Исследованный материал позволяет заключить, что в письменности
XII—XIII вв. исконая флексия -'Ь и восточнославянский вариант старо­
славянской флексии -a (-ІА, -а, -іа) получают более широкое распро­
странение в сравнении с флексией -и, утверждавшейся в результате
устранения морфологической корреспонденции ы—"Ь (мужи как плоды).
Варьирование форм наблюдается в памятниках различных жанров,
в большей степени в деловых (с преобладанием форм на т'Ь, -и), в мень­
шей — в церковно-книжных (с преобладанием форм на -а (-іа) и на -*&).
В родительном падеже весьма убедительно отражено варьирование
форм на -ь (-ф), -евъ, -ии (-ьи, -и). Наиболее употребительна в иссле­
дуемых материалах исконная флексия -ь (- ф)\
СУ — покрыша поле льтьскок множьствъмь вой 15в; прьвыхъ оць 26в;
к кдиномоу от коузньць 306; множьствъмь чьръноризъцъ 49а; кдинъ от
зъ ло д ^ и т*Ьхъ 57в; УС — пр^даник бж(с)твьныхъ оць 253об; ПЛ —
о(т) в'Ьрныхъ и бобоіазнивыхъ моужь 63в; Пр ХІП — русьскихъ кнзь
32об; СЯ — стыхъ оць нашихъ 51; ГБ — моуже (моужь) 548 и др.
В Р мн. ^ 6 -основ весьма репрезентативно представлен результат
взаимодействия с генетическими *й-основами — формы на -евъ:
ЖФС — клико иер*ковъ правов'Ьрныхъ 1 Ібоб; ЖФП — въ кдиномь от
манастыревъ 32а; УС — бе-стихаревъ свои(х) 278; ПЛ — ни слоугъ ни
коневъ 6 8 в; ЛН — на ·μ· кораблЪвъ великыхъ 69 и др.
Пример из берестяной грамоты № 438 ножев(ъ) кажется не вполне
надежным [Янин, Зализняк 1986, 140]. Формы на -ии из *і-основ: К Н -^
моужии своихъ 3436; ПЛ — іати быша от стражии 98г.
Таким образом, исследуемые материалы отражают значительную
196
0ариантность флексий Р.мн., однако при этом отмечается преимуще­
ственное употребление исконной флексии -ъ (-0 ). Аналогичные отно­
шения наблюдаются в Д ед. и И мн. с той разницей, что в Д ед. флек­
сия -еви из *й-основ встречается чаще в сравнении с флексиями И мн.
.еѳе и Р мн. -евъ.
Дательный падеж оформляется флексией -емъ:
Стих — христолюбивыимъ кънАіЗемъ 97; ЖФС — моужемъ живоущемъ 58об; тоу събьраномъ вокмъ 102; СБГ ^ ю т з іа кънлземъ 17а;
)КФП — ньрънцемъ много зъла створи 34а; бывъшемъ моужемъ 57в;
къ стыимъ оцемъ 646; УС — дакть (ж) и б\лъце(м) 272; дають (ж) и
простъцемъ 272об; дасть же и простьце(м) 272об; гѵквъцемъ поюще(м)
2 бЗоб; КН — покарАЮіцесА своимъ моужемъ 3436; б^лцем ъ или
простъцемъ 512а; приимати своимъ моужемъ 515в; б ілц е м ъ 523а;
водоу дають моужемъ 5386; ПЛ — пр'Ьдати сьіроіадцемъ симъ 60а;
принесете пищю жьньнемъ (от жънъцъ) 1А6\ дасть старчемъ 716;
жьрчемъ о(т) страха бежати 127г; поведа всемъ чьрноризьчемъ 135а;
Г 1229 D — всемъ немцомъ\ немцомъ не боронит имъ того поуте;
роусьскымъ коупцомъ; Е — см о л н а н о м ъ и немцемъ\ нем^цьскымъ
коупцемъ; А — всемъ коупчемъ и др.
Формы на -омъ на месте -емъ предопределены условиями фонетико-морфологического характера — изменением [е] —» [о].
В записи XIII в. к Паремейнику 1271 г. обнаружено новообразова­
ние Д мн. на -амъ матигоръцамъ, л. 73об, отмеченное еще А.И. Собо­
левским [1907, 177].
Творительный падеж в подавляющем большинстве случаев доку­
ментирован примерами с исконной флексией -и, омонимичной флексии
И мн.:
ЖФС — божествьныими моужи 52об; УС — съ гѵквьци 263; КН — со
моужи 515а; ПЛ — с корабли 576; нетл'Ьньными ѳ^нци 1066; съ оци
своими 118г; съ мытоимьци 144а; Г 1229 А — пьрьдъ всеми латин­
скими коупци; D — бити межю собой мъчи; по *д· гривны коунами или
пен/ьзи\ межю немци и смолнаны ; Е — мѵкжи немци; межи немци и межи
Роуси и др. Словоформа на -ми зафиксирована в ЖФС — не покоими и
иьгЬми слабосгьми 38об.
В ПЛ отмечено два примера с вариантной флексией -ми: іатъ бы(с)
сгпражми разбоиницьскыми 326; многыми стражьми 178в.
В местном падеже исконная флексия -ихъ варьируется с флексиями
'Ьхъ и -тЬгь (-ехъ). Формы на -ихъ:
ЯСФП — о манастырихъ 31а; на конихъ 416; въ кн&зихъ 60в; КН —
По оцихъ 4816; ПЛ — о мьздоимьцихъ, о коунолюбцихъ 51г; въ корабАихъ 56г, 178г; на конихъ 6 8 в; Г 1229 D — при рижьскыхъ моужихъ;
197
при многыхъ коупцихъ; Г 1284 — въ торговъцихъ и др. Форма на -ъхъ\
въ трьхъ кънАкЗЬХъ ЖФП 57г. Формы на -^лгъ (-ехъ): КН — в ма~
настыре(х) 516в; JIH — въ кнз^кхъ 80.
Формы на -"Ьхъ возникали по образцу основ твердой разновидности
склонения (как плод^хъ).
Новообразования М мн. на -ахъ в описываемом классе слов не от­
мечены.
КЛАСС СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ *і-ОСНОВЫ
Парадигма типа гость
В отношении лексического наполнения парадигма типа гость пред­
ставляет собой закрыта класс слов, объединенных признаком мужского
рода и оформлением исходной словоформы — И ед. — флексией -ь ( - »
(гость, голоубь, зв^рь, медведь, поуть, чьрѳь, оугль и некоторые др.)
Исторически это слова с полумягким согласным в исходе основы, что
и предопределяет противопоставленность парадигм типа гость и конь
в древнерусском языке до падения редуцированных. Систему форм
И ед. гость, Р ед. гостя в соответствии со склонением *j*0-ochob сна­
чала усваивают существительные с исходом на согласные [н’] и [р’],
совпавшие с исконно мягкими согласными (огнь, зѳ^рь — конь, мы­
тарь). Для других существительных, не имеющих параллельных форм
на исконно мягкие согласные, переход в ^б-склонение ргал возможным
только с формированием корреляции согласных по твердости-мягкости.
Поскольку на славянском юге падение редуцированных и, соответ­
ственно, освобождение согласных от позиционно обусловленной мяг­
кости осуществилось раньше, результаты взаимодействия *1 - и *joсклонения получают отражение, достаточно широкое, в церковно-сла­
вянской письменности XI в. Материалы церковно-книжной письмен­
ности XII в. дают возможность судить о формах И ед. огнь, Р ед. огніа,
Д ед. огню и т.д. как о вполне сложившейся парадигме.
Первые примеры перехода *і-основ в ^‘о-склонение в древнерус­
ской письменности, отражающей живую разговорную речь, относятся
к XIII в.
Парадигма существительных неодушевленных (поуть, оугль), если
не принимать во внимание вариантные флексии Р ед. -іа, -е, представ­
ляет собой семипадежную систему с омонимичными формами В-Ии Р-Д-М-Зв. падежей. Парадигма одушевленных существительных
(гость, з а ш ь ) также составляет семипадежную систему с омонимич­
ными формами В-P, Д-М-Зв. падежей. В целом парадигма гость харак­
теризуется меньшей вариативностью форм в сравнении с парадигмами
плодъ, конь. По этому признаку ее можно отнести к парадигмам ста­
бильного типа.
198
Единственное число
Падежи
поуть
гость
И
В
-ь
-ъ I -ъ, -и, -га, -е
Р
-и, -га, -е
Д
-и
Т
М
Зв
-ъмь,-емь
-w
-и
Материалы
и комментарии
к парадигме
Именительный падеж: ЖФС — зв*крь же... оубоіа въсіа 146об.;
СУ — покаіаник ксть поуть приводіа къ црствоу 39в; покаіаник ксть
поуть въводіа въ породоу; КН — тесть 477в; михаилъ з а ш ь кго
5736; снъ львовъ, з а ш ь романовъ 573г; РП — кд*Ь боудеть конечнии
тать 618г; СЯ — скорбьнъ поуть 45; іако голоубь 158об; азъ же ксмь
червь 46об; Г 1229 А — аже роускии гость бикть са оу риз'к; D — или
немечьскыи гость извинит са смоленьске; ожо немецьскыи гость дасть
свои .товаръ; како боудеть гость немецьскыи въ город'Ь; Е —
немьцьскыи гость им^ть са бити... в роуси и др.
Родительный падеж. Формы на -и: ЖФС — всего поути 128об;
СУ — не ведыи же поути 31а; ПЛ — посреде поути 286; костАнтина
зьт и его 87а; СЯ — о(т) поути 95об; о(т) в сак ого поути зла 197об и
др. Формы на -іа: ЖФС — распалающаго оного огніа 145об; полащаго
огяіа 151; СТ — не забываіа в'Ьчнаго огніа николи же 17; идеже р^кд
огяіа негасимаго 19об; н^сть бо тако члвку безо огніа и без огніа
пигктисА 28об.
В списках D и Е смоленской грамоты 1229 г. отмечаются примеры
Р ед. на -е: D — немцомъ не боронити имъ того поуте; Е — немцемъ
не боронити имъ того поуте, возникшие в ходе объединения парадигм
типа гость и камень.
Винительный падеж: ЧН — на поуть 73а; ЖФ — на вышыпи...
поуть 54об; поуть днсь идеши 95; на дальнии поуть 147; ЖФП —
гънаста поуть мъногъ 28г; на поуть желаниіа 31а; многъ поуть
гънавъши 32а; отити на поуть 65в; КН — на великыи поуть 538а.
Аккузативные формы в кругу одушевленных существительных
засвидетельствованы в следующих случаях: В-И — дала роукоу за
3 а те (е - ь) ГБ 531; варимъ тать дшь (так!) нашиих СТ 21; аще
Роусинъ или немчичь иметь тате (е = ь) Г 1229 А; поиде кнзь Мстиславъ на зьт ь свои Ійрослава 83—83об; вложь въ голоубь злать ПЛ
199
116а; вид^кхъ голоубъ ІЗЗг; В-P на-и — оустр*ктоста зяти Ригова ПЛ
137а; на з/кти кго на Андрея ЛН 98об, а также унифицированная фор.
ма на -я — который роусинъ или латинескыи имътъ т ат л Г 1229 Д ;
искати въ соб^ mam а РП 6216.
Дательный падеж: ЧН — по (поу)ти 70а, 75г, 766; ЖФС — по
поути 132об; СУ — по поути гню 396; къ томоу бо поути 39в; оучаще
поути истиньномоу; ЛН — з/кти 65об, 96об, 97. В смоленской грамоте
1284 г. 2 раза отмечена форма гостеви: нашомоу гостеви боуди поуть
чисть; вашомоу гостеви с^мо боуди поуть чисть. Примеры из
Г 1229 D, Е — всАкомоу гостьи, немецьскомоу гостьи. Формы Д ед.
на -ю (гостю, зв^рю и т,д) не отмечены.
Творительный падеж: ЖФС — поутьмь 44, 126об, 147, 156об;
СУ — поутьмь 10а, 156, 31а, 346, 436, 43в; ПЛ — поутьмь 76г, 110а,
1466; голубьмь 24г; ГБ — татъмо 222.
Вариантов флексии с гласным полного образования -емъ не от­
мечено.
Местный падеж представлен немногими примерами: ЧН — на
поути 346, 60в, 71г, 72а; при поут и Н а, 1426; КН — поут и 6096;
ЛН — поути (3 раза).
Звательный падеж: ЖФС — глахъ безбогазньномь гласмь къ рыси.
о(т) иди о(т) мене о зв*кри 146.
Множественное число
Падежи
гость
И
В
Р
Д
Т
М
-нк, -и
-и
-ии
-ьмъ, -емъ
-ми
-ьхъ, -ехъ
Материалы и комментарии к парадигме
Именительный падеж в подавляющем большинстве случаев оформ­
ляется исконной флексией -ик (-ьк):
ЧН — лю дик 69в; звьрик пришьли 70г—71а; т ат ик 76а; ЖФС —
поут ик 70об; СУ — поут ьк Юг; свер^пии зв е р и н 146; гостик 1 5 6 ;
зв ^р и к дивии 47а; мънози лю дик 56г; разидоуть са людик 64в; РП —
за разбойника лю дьк не платАть 6166; боудоуть холопи mdmbH 619г;
вылезоуть людьн 621а, 622в; ПЛ — възпиша вси людик За; зверик же
* Формы дв. числа парадигмы типа гость в исследованных источниках не
сированы.
200
заф и к­
дивии скрьжтахоу 64а; татик бо внидоша в домъ твои 128в; СЯ —
людик твои възвеселАтьсА 15об; падоуть на нихъ оуглик огнемь 31г;
Г 1229 А — аже боудоуть людик из ынок земли; троудили са добрии
людик и др.
Менее многочисленны формы И мн. на -м, омонимичные В мн.:
ГБ — люди 531; РП — а люди выл'Ьзоуть 621а; ПЛ — дивии звери
143а; вси люди 146в.
Винительный падеж представлен нескрлькими примерами с искон­
ной флексией -и:
ЧН — поіаша вьса люди 69г; ЖФС — и люди моіа озлобиша 95об;
К Н — освАщакть вьса люди 462г; СЯ — гігЬвомь люди избикши
29—29об; сказаіа поутисвоіа 51; Г 1229 А — послати кмоу люди.
Родительный падеж отмечается только с исконной флексией -ии
(-ьи):
ЧН — шгЬхъ людии70г; посред^ людии76а; ЖФС — шгЬхъ людии74;
ЖФП — отъ поутии лоукавыхъ 396; от людии 63в; УС — о(т) людии
263; КН — много людии 572г; РП — без людии 621а; ПЛ — о разо­
рении людии 936; о(т) зверии 102в; Г 1229 А — добрыхъ людии; оумныхъ добрых людъи\ D, Е — въ пособленик людиимало боудеть и др.
В дательном падеже варьируются флексии -ъмъ и -емъ. Формы
на -ъмъпреобладают:
ЧН — вьс'Ьмъ людъмъ 69в; на потребоу... гостъмъ 69в-г; къ гостъмъ
71а; ЖФС — людъмъ наставьници 69; людъмъ моимъ 81; СУ — вс'Ьмъ
людъмъ 19в; испов^да людъмъ 19г; насильствовавше людъмъ 24а;
повел^ метати людъмъ коунами 25в; людъмъ зовоущемъ 25г; УС —
людъмъже кланАЮщемъ(с) 262об; ПЛ — всемъ же людъмъ2г; новымъ
людъмъ7г; всемъ людъмъ 110в; къ людъмънищимъ 132а и др.
Формы на -емъ: Г 1229 А — добрымъ людъмъ; КН — всгЬмъ иже
подъ тобою людемъ 482г; ПЛ — вдана бы(с) зв*кремъ 27г— 28а;
пр^дасть и зверемъ 102в; СЯ — людемъ своимъ 15; людемъ родАщимъ
са 5об. Однако в новгородских берестяных грамотах и ЛН отмечаются
формы с редуцированным: ГБ — людъмъ 119; (л)ю(дъмъ) 572; по
людъмо222; ЛН — гостъмъ 12об, поутъмъ 12— 12об.
Творительный падеж:
^ Ф П — пр*Ьдъ вс'Ьми людьми 23в; КН — передъ людьми 530в, 535а;
РП — съ чюжими людми 624г; ПЛ — горАщими оуглъми 22а, 396; съ
л*одми 64г, 84а; нървъми 114а; съ зверьми 21а, 119а; (с) татми 128в;
п°утми оукоренъ боудеть 866; СЯ — надо вьгЬми людми 23об; ЛН —
201
людьми 9, 22об, 59; ГБ — пьредъ людьми 502; людеми (2 раза) 531;
Г 1229 А — пьредъ соудиіами и пьредъ добрыми людми и др.
Немногочисленные формы местного падежа отмечаются с флек­
сиями -ьхъ и -ехсъ:
СУ — въ людьхъ 25а; ПЛ — въ людъхъ 8 в-г; КН — на простых^
люде(х) 517а; СЯ — въ вс'Ьхъ поутехъ своихъ 38; ЛН — лю дехъ
(4 раза).
КЛАСС СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ СОГЛАСНОЙ ОСНОВЫ
Парадигма типа камы (камень)
Парагидма типа камы (камень) представляет собой закрытый класс
слов, включающий в себя существительные мужского рода генетических *п-основ (с исконной формой И ед. на -ы: камы, мчьмы, пламы,
кремы ’кремень’, коры ’корень’, стремы ’стремень’, дьнь, степень,
пьрстень и некоторые др.). Относится к числу парадигм подвижного
типа. Отступления от исходной модели обнаруживаются в самых ран­
них древнерусских памятниках. Развитие форм идет в одном направ­
лении — наблюдается вторжение флексий *і-основ в разные падежно­
числовые формы. Описываемый период характеризуется сильно выра­
женной вариантностью форм. Это касается, в первую очередь, наибо­
лее частотного слова дьнь, особенно в формах мн.ч. Остальные слова в
большинстве своем низкочастотны и представлены немногочисленными
примерами.
Единственное число
Падежи
камы (камень)
И
камы, камень
В
-ъ
Р
-е, -и
-и
д
т
-ьмь
м
-е, -и
Материалы и комментарии к парадигме
В именительном падеже исконная форма зафиксирована только от
слова пламень — пламы: ЖФС — чстьноую оноу грамотицю на высіащии сіа пламы възверьгохъ 152. Здесь форма И ед. употреблена в
значении В ед; СТ — іако пламы въздражаеть 11, но: въстакть
пламекнь и попалить храмы 12об. Число примеров И ед. ограничено:
ЖФС — 5нь оуже приагЬ 154; ЖФП — оутрьнии 5нъ 44г; КН —
одинъ степень 478г.
Винительный падеж: ЖФС — на всіакъ днь 57об; въ н а р е ч е н ы * *
♦
Исчерпывающие списки генетических согласных основ и основ на *й любезно предо­
ставил автору данного раздела В.В. Иванов.
202
90об; на 5нь ІП об; нъ чересъ 5нь 131; въ 5нь исхода 139об; камень
на лгадвыюу истоу въливъ 155об; очищати подобакть. іако и корень сь
б2 об; СУ — въ δ~нь соуботьныи Юг; вьсь дьнь пр'Ьбыша 64г; въ -β"·
6 6 г; УС — на вьсакъ 5нь 245; на кыиждо 5нь 245об; КН — на
великъ 8нь 528в-г; чресъ 5нь 528г; съблюдше заповеди 5нь 529г; КН —
одинъ с(т)епень створи 479а; все имеють степень 478б~в; имекта
степень 478а-б; имать вторыи степень 480б-в; Пр XIII — в 5нь
су(б)тныи 33; въ днь не(д)лныи 529г.
Родительный падеж выступает с исконной флексией а -е и ва­
риантной флексией -и из *і-основ. Формы на -е:
ЧН— о(т) того 5не 716; ЖФС — часть коего же 8не 50об;УС — до
дьнь
fine 264; СБГ — до сего Sue 16а; ЖФП — о(т) того $не 41а; СТ —
корене не истьрже 14об; КН — до осмаго Sue 520б. Формы на -и:
ЖФС — о(т) ч л в ч а соудити сіа Shu ІІЗоб; ЖФП — преже δ~ни оного
3 9 в;
КН — до того же Shu 520г; о(т) свокго степени 540г; ПЛ — до
днешнАго Shu 63г, 97г.
Дательный падеж: ЖФС — кдиномоу... Shu
мсца
167об; СУ —
наставъшю же Shu 196; бывъшю Shu праздьничьноу 30в; Shu освитающу 64г; ПЛ — пришьдъ паны къ камени 64а; ГБ — дени 558.
Творительный падеж: ПЛ — іависа кмоу кленьмь 21г.
Местный падеж. Формы на -е: ЖФС — въ Sne 137об; ЧН — томь
Sue
686
; СУ — о оутр^шьниимь дьне 516, 556. Формы на -и : ЧН —
томь дьни 76а; СУ — о приходАщимь Shu 52а; СТ — въ пламени Зоб;
ПЛ— на камени 63в, 120г; СЯ — на камени в^ры Ю4об.
Двойственное число
Падеж
камень
И-В
Р-М
-м
-у
Д-т
-
Материалы и комментарии к парадигме
Примеры форм дв.ч. немногочисленны: И дв. — два степени КН
477а-б; В дв. — дъва S hu УС 280об; въ та S hu СУ 35г; два степени
съвершиша КН 476г—477а, 478в; Р дв. — пре(ж) двою дьноу УС 271;
№ Дв. — по двою δ"нию СУ 29а. Следует особо отметить, что наряду с
исконной формой Р-М дв. дьноу зафиксированы формы дьнию —
Результат взаимодействия с *1 -основами (как гостию ) и дьню (как
°Учителю, мытарю), т.е. словами, генетически связанными с основами
согласный в формах неединственного числа.
203
Множественное число
Падежи
камень
дьнь
И
-е, -и
-ик
В
-и
Р
-ъ
-мм, -евъ
Д
-ъл<ъ
Т
-ми
М
-ьгь, -мгь, -^гь (-ехъ)
Материалы и комментарии к парадигме
Влияние *1-основ проявляется в форме И мн. на -ик: съконьчаша
сіа S h u u володимероу СБГ 8 г. Пример флексии И мн. -и: 6 *fc многа
съсоуди златъмь съковани и сребръмь... тетерА, гоуси, ...елени СТ
Зоб-4. В значении И мн. вместо камене/камени обычно употребляется
собирательное существительное каменик: землю копаіа клико без­
дельна и іаже въ оград*Ьхъ и каменик тоу съ потомь влача ЖФС 45об.
Родительный падеж от лексемы дьнь представлен многочис­
ленными примерами. Документируются только вариантные формы
на -ии(-еи) и -евъ(-овъ) (из *й-основ). Формы на -ии(-еи):
СУ — миноуша
днии 276; мало S h u u 306; въ кдинъ о(т) S h u u 506;
въ мало дьнии 566; КН — до ·ίΓ· дней 462в; ·ς*· степении 482г; ·ρ*·
днии 518об; по ·3*· днии 520а; ·μ"· S h u u поста 523а; ·τ· S h u u 532в; до *и
днии 537а; на ·ίΓ· днии 5396; до девАти S h u u 566в; ПЛ — въ кдинъ
оубо о(т) S h u u 2г, 38а, 636; мало S h u u 656; по шести же днии 115г; · 6 ·
S h u u сихъ 132г; СЯ — въ препловленик днии 93об.
Формы на -о въ : вс^хъ 5новъ ЖФС ІЗбоб; и 5новъ немало пребывъ
Там же 143; КН — за *ы* 5новъ 5Юг; на ·£*· постьныхъ дновъ, клико
дновъ 533а; ·4Γ· дновъ 566в. Исконные формы на -ъ от лексемы дьнь
не отмечены (за пределами описываемого материала такие формы
весьма частотны. Например, в СУ Р мн. дьнъ, 5нъ отмечается на
л. 153г, 706, 71а, 716, 72г, 74г, 80а, 82в и т.д.). Правила употребления
форм на -ъ и -мм(-ем), -евъ(-овъ) от лексемы дьнь, соблюдающиеся в
др.-рус. письменности XI—XII вв. (формы на -ъ сочетаются только со
счетными словами, а на -ии, -евъ возможны в любом контексте), про­
должают оставаться актуальными и для памятников описываемого
периода.
Многочисленные формы Р мн. на -ии от лексемы степень зафиксированы в КН: клико рожьства толико и степении 476г—477а; т · бо
степении имеють 479а; * 6 · степении створиша 4796, 480г и др.
Винительный падеж: ЖФС — на всіа S h u 62об, 125об, 131»
204
постьны к S h u съ к о н ь ч а т и 153; въ кончиньныіа S h u 162об; УС — въ
т аковы іа S h u 245; въ св ^ тьл ы іа 5ни\ в прочАіа S h u 250; по в с а S h u
264; ЧН — въ ты дьни 69а; дни 68г — 69а; КН — в с а S h u ж и в ота
твокго 343а; ПЛ — на многы S h u 144в; Пр ХШ — въ ты S h u 32об.
Дательный и творительный падежи представлены единичными
примерами:
уС — ксть число днъмъ 251; ЖФП — ишьдъшемъ δ"нъмъ мъногомъ
30в; УС — пр*Ьдъ степеньми 247об.
Местный падеж документируется с вариантными флексиями -ьхъ,
-ехъ, -Ъхъ, -ихъ:
ЖФП — по трьхъ оубо дньхъ 28г, 30а, 47а; ПЛ — въ каменихъ 120в;
КН — по мноз^хъ же 5нехъ 543а; ПЛ — по 5нехъ 116, 64в; по ігЬколиігЬхъ же dbwkxb 116.
Такие формы, как И мн. днмк, Р мн., днии, Т мн. степеньми, М мн.
въ каменихъ появляютсяв ходе объединения парадигм типа гость и
камень. Форма Р мн. на -евъ(-овъ) — результат взаимодействия с *йосновами.
Такую же тенденцию к замене исконных форм демонстрируют ге­
нетические согласные основы на -*/ (локъ т ь, ногъть), взаимодей­
ствующие с *і-основами мужского рода. Крайняя немногочисленность
примеров позволяет продемонстрировать вариантность форм только в
Р мн.: СУ — до ·π· локът ь възвыше 22г; ПЛ — кмоу же высота ·ς·
лакотъ 96а; РП — взати о(т ) м· локот ь 625г; ГрБ— локъть 609; но:
СТ — за вса краіа ногътии кго 33, о(т) край ногътии ЗЗоб; отмечены
также формы И мн. и Т мн. — роучьнык и ножьни ногъти Ж Ф С
147об; железными ногъты ПЛ 99а.
Парадигма типа горожанинъ, родитель, мытарь
В древнерусском языке описываемого периода слова типа горожанинъ, родитель, мытарь составляли особую словоизменительную
модель в классе, объединяющем существительные исторических со­
гласных основ. Различные по своим структурно-словообразовательным
признакам, исследуемые типы слов (это дериваты с суф. -инъ, -тель,
~арь) в плане лексической семантики связываются общим значением
лица мужского пола. Суф. -инъ относится к числу продуктивных слово°бразовательных формантов. Семантика существительных с суф.
-инъ — это наименования лиц по этнической, локальной или социальной
принадлежности. В древнерусских памятниках XII—XIII вв. такие
Дериваты представлены следующими лексемами: гражанинъ (гражданинъ, горожанинъ), крестьянинъ, арианинъ, егуптянинъ, волонанинъ,
РНЖаниНЪ, СМОЛНАіНиНЪ и т.п.
205
Словообразовательная обособленность существительных на -инъ
проявляется в отсутствии парадигматически соотносительного суф.
фикса во мн.ч. (И ед. горожанин — И мн. горожане).
Образования с суф. -телъ также представляли собой продуктивную
модель в древнерусском языке описываемого периода. Наиболее
частотны слова на -тель в памятниках, ориентированных на книжно­
письменный тип языка. Для слов на -тель характерно в основном зна­
чение ’’носителя процессуального признака по производящему глаголу”
[Азарх 1982, 160]. В древнерусских текстах отражаются такие обра­
зования с суф. -тель как слоужитель, питатель, строитель, пропов'кдатель, законооунитель, съв'кд'ктель и некоторые другие.
Существительные с суф. -арь — названия лиц по роду деятель­
ности — представлены в письменности исследуемого периода гре­
цизмами (келарь, пономарь), десубстантивами (вратарь, ключарь,
пьсарь, рыбарь) и девербативами (владарь, зидарь, тяжарь). В целом
словообразовательный тип п&-арь для личных существительных ока­
зывается непродуктивным.
Парадигма типа горожанинъ, родитель, мытарь отличается от
парадигмы типа камень своим контаминированным характером. В ед.
числе* горожанинъ, родитель, мытарь изменяются по модели генети­
ческих * 0 - / - * j 6 - 0 C H 0 B , т.е. как существительные плодъ, конь. В дв. и
мн.ч. они выступают с флексиями, исконными для парадигмы типа
камень, хотя и непоследовательно: здесь обнаруживается значительная
вариативность с флексиями * 1-, * 0 - / * j 6 - 0 C H 0 B в разных падежных
формах мн. числа. Изученные материалы дают основание считать
словоизменительную модель, сложившуюся на базе существительных
типа горожанинъ, родитель, мытарь, непродуктивной. Сближение
этой парадигмы с парадигмами типа гость, плодъ, конь поддержива­
ется номинативным характером рода у существительных на -инъ,
-тель, -арь.
Единственное число
Падеж
горожанинъ
И
В
Р
-ъ
-а
Д
т
м
Зв
-оу
-ъмь
—
—
родитель, мып
-ь
-га
-ю, -еви
-ьмь
—
-ю
Исследование форм ед.ч. в рамках парадигмы типа горожанинъ, родитель, мытарь>
вряд ли оправданное морфологически, в известной мере кажется правомерным как
возможность компактного представления материала во всех падежно-числовых формах206
Материалы и комментарии к парадигме
Именительный падеж. Существительные типа горожанинъ: ЧН —
сльішавъ то аравитинъ 72г; о ^ в ^ щ а срацининъ 736; СУ — біаше же
съ родъмь оугринъ 11г; о ув^д ^въ болыринъ 34а; болшринъ тъ въ
страс^ бывъ 48а; СТ — іако болх&ринъ ксмь 15об; РП — аче ли боу­
деть роусинъ... любо словенинъ 615в; ПЛ — н^смь гражанинъ 146;
f 1229 D — который волочанинъ въскладывать товаръ немецьскыи;
д — іаганъ мастьръ вълквинъ бжии дворьнинъ; аже латининъ дасть
к н а ж ю хълопоу въ закмъ и др.
Существительные типа родитель, мытарь: УС — в ь с а к о роукод^лат ель 281; СТ — кде тъгда родитель 20; ПЛ — избавитель рода
члвцьскаго 135а; СЯ — боуди уи бъзащититель 4об; ты избавитель
мои и спситель 1Іоб; помощьникъ мои и защититель 23об.
Винительный падеж омонимичен родительному: ЧН — камо д^сте
срацинина 73а-б, 74в; СУ — больрина тако наречемъ 35а; СЯ — п о ­
м а н и ги блоудьнаго содомльнина 80об; СУ — призъвавъ ст роит еле
516; ЖФС — того ходатаіа и съмирителт, 98об; ПЛ — пов^давъ х(с)а
ба*истиньна и с д ^т е ль 5в; СЯ — англа хранит ель... дажь имъ 60об;
СУ — врат арь възвавъ пыташе 45а; призъвавъ пономонараь 516;
СЯ — и м ы т арь... оправда 9.
Родительный падеж: ПЛ — иконоу... шѵгЬкть назарьнина в домоу
свокмь 49а; Г 1229 D, Е — не поставити... ни татарина; А —
роусиноу не оупирати латинина 124; ЖФС — оучителм о(т)врещи сіа
134; образъ храніаи оучителт, 168об.
Дательный падеж: СУ — б ольриноу н^кокм оу 65а; Г 1223—
1225 — см олньниноу съ немьчицемъ; роусиноу же не льз^ позвати
немьчича; аже боудеть смолньниноу немьчичь дължьнъ; Г 1229 А —
томоу платити немчиноу; тако латининоу не пьрьпрети роусина; таіа
правда оузАти роусиноу оу риз^; ЧН — пов^жь родителю свокмоу
716; пов^даша ц(с)рю 646; ЖФС — кдиномоу цсрю 50об; СУ — къ
°учителю свокмоу 28а. Существительные на -арь часто выступают с
вариантной флексией -ови(-еви) из *й-основ: ЖФС — іави сіа цсрви 6 8 ;
приводить къ цсрви 90, 122об; вражьдьно цсрви 128об; УС — парамонареви двоицю оударьшю 274; ПЛ — въведе ю къ ц(с)рви 8 6 г и др.
Творительный падеж представлен небольшим количеством приМеров: ПЛ — поношенъ бывъ н^кымь жидовиномь 8 г; Г 1229 А —
Мьжю роусиномь и латинескъмь; Г 1223— 1225 — съ смолньниномь\
—
съ кр(с)тльмь иоанъмь 756; ЖФС — пленкноу цсрьмь бывъшю
ІбОоб.
Формы местного падежа не отмечены.
207
Звательный падеж: ЖН — помилоуи міа цсрю мои 27об; ЖФС —.
о цсрю іаже о истиігЬ вамъ неразоумьно быс глахоу 105; СУ — драгьщ
и блженыи водителю сл^пыимъ
1 2 в;
спси са и ты брате и поспеш и-
телю іарославле 146; влдко мои ги въседеръжителю блгымъ подателю
27а; СЯ — вседержителю творче 57об; оче мл(с)тию родителю всей
твари 95; спсе вседержителю 60; высокыи спг.тътц(с)рю 89; блгодателю агнече бжии 90об; родителю всей твари 95.
Двойственное число
Падеж
горожанинъ
И-В
Р-М
Д-Т
—
—
—
Материалы
родитель, мытарь
и комментарии
-іа
-ю
-ема
к парадигме
Именительный падеж: ЖФС — родит еле же св^тъло родъмь и
батьствомь бещисльныимь цвьтоуще 36; СУ — по истиігк вы цесархь
цсремъ 17; ПЛ — хогЬста родит ель моіа съчетати ма съ моужемь
63г.
Родительный падеж: ЖФС — о(т) таковою родителю дивьны сь
роди сіа моужь 37об; ПЛ — на посещеник родителю свокю 24г; по
смрти же родителю 52а; о(т) батоу родителю 6 8 6 ; бобоіазнивоу
родителю снъ 84а; о(т) родителю 112в.
Дательный падеж: СУ — быс"же родителема блженаго преселити
въ инъ градъ 27в; КН — а родителма отггЬмыа дв*Ь л^Ст) 5296.
Творительный падеж: СУ — кърмимъ родителема своима 276;
ПЛ — поноуженома быти родителема 48а; съ родителема своима 114г.
Формы дв.ч. в кругу рассматриваемого типа слов единичны.
са
Множественное число
Падеж
горожанинъ
родитель, мытарь
И
В
Р
-е, -и
-ы
-ъ
•ъмъ, -омъ
•ы
-'кхъ, -ехъ
-и, -еве
д
т
м
Материалы
и комментарии
-"к
-ъ
•ъмъ, -емъ
-и
-ихъ
к парадигме
Именительный падеж. Формы на -е: ЖФС — ставъше властелк
81 об; д*клателк бывающе 99об; СУ — потъщимъ сіа ръвънителе бытй
208
II подражателе 27г; слышаще кніази и болмре 39г, 43в; слышаша
црквьнии строителе 45в; КН — боіьр^ токмо и кнази в'Ьнчають са
517а; о(т) нихъ же приимъше рим ляне 567в; антиохыъне л ^ т ) ихъ
чтоуть 570об.; глть римляне 6566; ПЛ — кр(с)ы&не не побивайте на(с)
1 1 а; юже кр(с)тьтнгк
о(т) рова кдва изнесъше 38г; ъфиопл/кне
живоуть 71в; вавилоняне же завистию водими 956; реша ариане 115в;
Г 1229 D, Е — горожане; А — аже смолн/кне дадоуть кмоу въль;
Г 1284 — были на соуде со мною боілре мои.
Формы на -ц\ СТ — кде соуть моучители 20; се соуть литоургии
слоужители .ЗЗоб; КН — межи собою знаютьсА си родители А116\
ПЛ — въсхогЬвъше клини іати ю 48а, 75; родители ихъ изидоша 120г;
си стии мчнци кр(с)тиі&ни соуще 145а; ЛН — тъгда же оув'Ьдавъше
татари 97; татары поіідоша по роу(с)скыхъ кнзихъ 98об; татары же
и възвратишасА 99об.
Вариантность флексий И мн. -el-и (при преимущественном употреб­
лении исконных форм на -е в кругу слов типа горож анинъ) доку­
ментируется уже письменностью XI—XII вв. и прослеживается до
конца ХѴП в. Флексия И мн. -и — результат взаимодействия с ^о-осно­
вами. Преобразование парадигм типа родитель, мытарь осущест­
вляется более сложным путем в сравнении с парадигмой типа горо­
жанинъ. Существительные родитель, мытарь и под. вовлекаются пер­
воначально в сферу действия парадигмы типа гость. В древнерусских
памятниках уже в XI в. отражены в И мн. наряду с исконной флексией
-е формы на -ие (например, мытарие Ев Остр 1056— 1057). Дальнейшая
судьба исследуемых слов связывается с продуктивной словоизмени­
тельной моделью конь, стимулирующей закрепление флексии И мн. -ы.
В письменности западного и северо-западного происхождения
зафиксированы формы И мн. на -ове(-евр) (из *й-основ): Г 1229 D, Е —
вси волостелеве по рижьскои земли; КН — іавишасА татарове 575а.
Весьма частотна словоформа татарове|в ЛН.
Винительный падеж в кругу слов типа горожанинъ выступает с
флексией -ы:
СУ — призвавъ кы ілны многы 106; ПЛ — кого обрАщаше... ли
кгюптАіНы 77г; изгна арианы вънъ 115в и др.
Родительный падеж слов типа горожанинъ выступает с флексией
М-Ф):
1
ПЛ — о(т) римл/кнъ 1г; Г 1229 D — бжиихъ двор&нъ, от смолн/кнъ\
Гр 1284 — от горожанъ.
Слова типа родитель, мытарь в Р ед. оформляются флексией -ь(’-0 ):
ѴС — о(т) житель 271об; СУ — от оучитель, др'Ьвьниихъ гонитель
209
28а; КН — небреженикмь родитель 533в-г, о(т) ѳластель црквьныхь
5436; ПЛ — о(т) идолослоужитель 46в; чюдесъ детель 143а; оучитедъ
всехъ 1476. В ЖФС зафиксирована форма Р мн. на -евъ: и никде же
црвъ поминакть 114.
В дательном падеже варьируются флексии -омъ/-ъмъ (у слов типа
горож анинъ); у слов типа родитель, мытарь отмечается только
флексия -емъ:
ГБ — х о т ы н А н о м о 600; Г 1229 D — всѣмь с м о л н а н о м ъ и р и ж а н о м ,
Е — во ло ч а н о м ъ , см о лн ьн о м , смолньномъ и риж аном ъ·
но: А — всемъ в ъ л ъ ч а н ъ м ъ , р и ж а н ъ м ъ всемъ, с м о л н ь н ъ м ь и др.;
Ж Ф С — къ ц с р е м ъ 112об; СУ — зълыимъ д ^ к л а т е л е м ъ 16а; ц с р е м ъ
17а; къ д * к л а т е л к м ъ 61в; СЯ — ц ( с ) р е м ъ 71об. — 72 и др. В Парем
1271 г. засвидетельствована инновационная форма к г о у п т ь н а м ъ 96.
см олна& кН ом \
Творительный падеж документирован только с исконными флексия­
ми -ы и -и:
ЛН — ни съ
ни съ п о л о ц ь ны ни съ кыіаны 19— 19об; съ
34об‘, СЪ СВОИМИ д в О р А іН Ы 89об; съ своими
б о ъ р ы \ съ л а д о ж а н ы ЮЗоб; съ р и ж а н ы 104об; съ п о л о ч а н ь і 166; с
г а л и ч а н ы 110; с л а д о ж а н ы ... и съ и ж е р ь н ы 128об; Г 1229 D, Е — съ
с м о л н ь н ы ; мьжи немци и с м о л н < \ н ы \ съ с м о л н ь н ы прикхалъ; ЖФС —
предъ самими т^Ьми ц с р и 89об; КН — съ прочими добрыми с в ^ ѣ д и т е л и
542г; ПЛ — не видима бѣ и д о л о с л о у ж и т е л и 636; съ п р и я т е л и своими
146г и др.
см ольн& ны
СМ ОЛНАіНЫ И СЪ ПОЛОЦАіНЫ
Местный падеж оформляется флексией -*Ьхъ(-ехъ) (примеры не­
многочисленны):
ПЛ — по прочихъ ц ( с ) р и х ъ Зг; блгоч(с)тивыхъ ц ( с ) р и х ъ нашихъ 69в.
В грамоте Ст.Р.10 отмечен пример М мн. на - ь х ъ (или - ^ ъ ? ) — в г о р о диш А ьньх.
ЖЕНСКИЙ РОД
КЛАСС СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ *а-ОСНОВЫ
ТВЕРДАЯ РАЗНОВИДНОСТЬ
Парадигма типа жена
Эта парадигма в отношении лексического наполнения представляет
собой открытый класс слов женского морфологического рода с флеК'
сией -а и твердым согласным в исходе основы. По словоизменительной
модели жена оформляются существительные со значением лица му*'
ского пола (воевода, слуга). Парадигма относится к стабильному типу·
210
У существительных с исходом на задненебные согласные в отдельных
грамматических позициях исходные г, к, х чередуются со свистящими з,
ц, с (Д и М ед, И-В дв.: ноз'к, муцѣ, сноску
Единственное число
Падежи
жена
И
В
Р
Д
т
м
Зв
Материалы
-а
-У
-ы,
-"fe
-ою
-О
и комментарии
к парадигме
Парадигма представляет собой семипадежную систему с омони­
мичными формами дательного и местного падежей.
Именительный падеж: ЧН — таковаіа неправъда 67а; млтва наша
676; б'кда велика 6 8 6 ; р'кка течааше 6 8 г; УС — мьзда оумножитьсА
241; кдина лиса боуде(т) 243; простьреть (с) по ней паволока 262; ЖФС
— ни м^сто ни страна 108об; грамота не в^д ^ о(т)кудоу... въпадъша
133; СУ — вьсака погоуба; да не придеть на ны нога гърдынА и роука
гр^шьнича не погоубить насъ 17в; а роука ки бАше суха, жена соухороукаіа 21; КН — осщакть(с) вода 462в; бра(т)чада перваіа,
ми(х)илъ оубо и аньна братъсестра соуща 480в-г; аже ксть не д'квка
5306; татьба велика 530в; РП — татьба снидеть 618а; Г 1229 А —
са грамота пеана; зде починакть са правда; влдка ризкии оумьрлъ;
D — гривна коунъ; хромота котораіа на т ^ л ѣ ; боудеть пороука;
нолика пагоуба; Е — къ комоу... грамота придеть; грена серебра; та
же правда боуди.
Винительный падеж: ЧН — кназь бо мьздоу възьмъ 6 6 6 —67в;
°увткжь ист иноу; млт воу створить; поб*ѣдоу створыиемъ 6 6 г; на
йържавоу твою 67а; въ мою полатоу 67в; на пот р^боу 6 8 6 ; видѣша
^л^виноу 6 8 в-г; УС — винам*ѣроу «а·; црквьноую слоу(ж)боу 245об.;
непокръвеноу главоу 247об; простьре(т)... паполомоу 273об; ЖФС —
Ігъ м*Ьроу приимаше 41; и вранъбоу наведе 63; не оставити правьдоу
73; СУ — в*кроу съблюсти 116; възложилъ... гривьноу 11г; отсѣкъше
главоу 12в; оукоризноу себе... твориши 286; принесе къръчагоу 52г;
—
кгда водоу кр(с)тАть 462в; сниди на сестроу 4786; велить
^люсти... соуботоу 529б; а даАли за службоу 529в; т ет еревиноу
211
принесли 531а; РП — платити дикоую вироу 616а; за к о б ы л о у >
за коровоу 619а; платити кмоу гривьноу за моукоу 625в; ПЛ — внид^
в гороу 48а; въвьржена въ скоѳрадоу 55б; об оноу страноу 71 г;
Г 1229 А — въ иноу страноу; не кхати на въиноу; кто сю свободоу
далъ; за голъвоу; D — на стороноу отвѣрчи; такоую праѳдоу напсали;
дати на пороукоу; Е — на стороноу; поидеть на воиноу.
Родительный падеж: ЧН — без вины 666—67в; безо правьды 67г;
съ главы 6 8 г; никокга же пользы 71г; изд роукы 72г; УС — вина м*кры
· ί · 244об; ЖФС — о(т) сестры 43; о(т) жены 147; въ времіа зимы
158об; СУ — паче мгкры 1 1 г; отъ твокіа доброты 13в; не порежете
лозы 14а; от пенеры 37&; КН — о(т) среды 476г; о(т) женитвы 477в;
падчерицю жены мокіа ни снохьі мокга 481в-г; ни тещ ^ же мок или
манехы 481г; о(т) пасъхы до пасхы 529б-в; о(т)лучити(с) слоужьбы
529г—530а; нетоуть б*ѣды 532г—533а; Г 1229 А — без вины; не слоушакть старосты; поставъ настиньц из воды; противоу сеи правды; не
боудѣгЬ порукьі; D — а хромоты... не боудеть.
В новгородских берестяных грамотах формы Р ед. твердой раз­
новидности склонения в подавляющем большинстве случаев оформ­
ляются флексией -"fe (-е, -ь):
пълъ 11 гривень (полъ 11 гривыгк) 168; о(т) М ^ с т я т ь 442; о(т)
Дрочке 87; а вире не платити 115; у влдкЪ 155; (от I ^ост ятЪ 380; оу
Д оуш илЪ , полъ цетвьрт*к грвнЪ 381; о(т) Изосиме 503; 10 коунъ
истинЪ 509; полъ грвн'к 438; о(т) Ане 531; полъ 10 коуне, безъ полоу
10 кне, полъ грене 609.
Флексия -ы в грамотах этого же периода отмечается в единичных
случаях (отъ ТвьрьдАты (-ы?) 84; тощиньі 222; истины 61; поцт ы ,
почты ’род подати’, у Воилы 218) [Янин, Зализняк 1986, 135].
Как можно заключить из исследования новгородских берестяных
грамот, синкретичная флексия -ѣ в Р-Д-М ед. занимает господствую­
щее положение в сравнении с флексией Р ед -ы , примеры использо­
вания которой в текстах берестяных грамот единичны. Об активном
функционировании форм Р-Д-М ед. на
в древненовгородском диа­
лекте свидетельствуют данные А.А. Зализняка, согласно которым в
ранних берестяных грамотах (XI—ХПІ вв.) насчитывается более 80 на­
дежных примеров Р ед. с окончанием -*k [19882, 67—68]. В отнош ении
форм Р ед. новгородские грамоты четко противопоставлены смо­
ленским.
Дательный падеж: ЧН — cmap^umuwk града 6 6 в; твоки дьржав^
67а; иде къ жен*Ь 70г; алчьб*к и м о л и т е ^ 75а; УС — б лъ с^ ... или
иномоу чемоу 249об; ни моус*к переле'гЬти 261; къ десігки сторон
263; ЖФС — e'bp'k нашей 115об; въстати на о(т)мыценик...
12&
212
зъл"Ь жен'к 146об; СУ — къ иконок 116; и моуц*к и огню предасть era
Іба; къ ц і н ^ 296; cmap^kumuwk... покаіати сіа 476; КН — правноукъ к
мачес^, тесть къ сносе 477в; соупроуз^к кго варвар^ 481в; жен'к не
о(т)поустити моужа 531г; ПЛ — вдасть слоуз*к 1г; по той моуц'к 64г;
противльсА стар'кишин'к 65в; обадиша къ воквод'к 146г; СЯ —
правда твоки 37; Г 1229 А — по ногапгк; по въеИ; аже насилоукть
роб'к; D — се починокъ правда; вьсакои обид'к; противенъ боу и екп
правд'к.
Творительный падеж: ЧН — неправьдою осоуженомъ 67б-в; съ...
в'крою 70в-г; съ дроужиною 716; УС — силою 238об.; дълготою 246об;
пр^дъ огородою 265; ЖФС — съ... сестрою 43; красотою 75об; СУ —
тріасоущи роукою 226; оударивъ... роукою 38г; главою... биюща 45в;
покывавъ главою 57в; КН — с в^рою 477а; съвкоупитисА бракомь с
бабою съ в н о у к о ю 481а-б; съ... женою, предъ слоуж бою 522в;
ПЛ — мокю роукою 626; съ соупроугою 73в; съ... бабою 134в; Г 1229
А — свокю дроужиною; свокю женъю; любо грамотою оутвьрдАть;
D — оутвьржають грам от ою ; съжоною съ д^тми; насилье надъ
робою.
Местный падеж: ЧН — въ полатѣ 6 6 г; въ хл'квин'к 6 8 в; на кърм'к
69а; въ стран*к 69б-в; въ работ*к 70г; УС — въ... слоу(ж)бгк 245об; на
стран'к 249; на р і ц і 257об.; на друзей с т о р о н 274об; ЖФС — о
правки в'кр'к 42об; о иконок 107; о ucmuwk 105; въ зимгк 1306; Пр XII—
XIII въ славок 209г; СУ — о зълоб'к 15а; въ cmopowk 16в; въ cmpawk
26в; въ пазоус'к 486; въ хл'квин'к 546; КН — въ... доубрав*к 376а; на
баб*к Alla; в mauwk 529а-б; во своки бо жен'к 539а; в полат'к 571 в;
РП — въ татб'к 617а; ПЛ — на стЬя^Ь 9а; на рогозин'к 176; въ...
риз'к 616; на м лт в'к 6 6 6 ; о концин'к 75в; въ в'кр'к 96а; въ хл'квин'к
135в; въ полат'к 141а; въ пещер'к 144г; СЯ — въ ucmuwk 17; Г 1229
А — на в ъ д і, на горе; D — на грамоте с^и.
В ПЛ один раз отмечена форма М ед. на -и: акы свинью въ тини
123в. Аналогичные формы представлены двумя примерами в ЛН —
мирошки 49об, въ... оулки 54. Они получают довольно широкое рас­
пространение в письменности, начиная с XIV в., хотя единичные случаи
замены на и отмечаются в новгородских памятниках более раннего
периода. Возникновение форм на -и (жени как земли) связано с процес­
сом взаимодействия твердой-мягкой разновидностей склонения и устра­
нением морфологической корреспонденции "Ь-м.
Звательный падеж: ЧН — влдко самодьржче 67а; жено послоушаи
Мене 70в-г; жено вижь наю застоупьника 71в; хвалю та влдко мои 75а;
СУ — спсете сіа и вы братик и дроужино 14б; жено ныігЬ иди въ домъ
213
свои 61г; влко 11в, 27в; КН — передъ тобою вл(д)ко тАгавшасА 531в;
ПЛ — о жено 80а; СЯ — в*Ьси ма ѳлдко 27.
Двойственное число
Падеж
-"к
,-и
И-В
Р-М
Д-Т
Материалы
ж ен а
-У
-а м а
и комментарии
к парадигме
Именительный-винительный: ЧН — въ наю роуц*к въдати 70г;
п рость р ъ роуц^к свои 716; и ноз^к,.. съ к ъ р ч и л ѣ 71г; роуц*к въздвигъ
736; н о зі... ок ов ан ^ 75в-г; за роуц^к дьрж ащ а 76а; ноз*к оковати 74г;
д ъ в ѣ т рапезе 69в; УС — ноз*к въкоупь стоіаща; съ вА зан ^ ж е роуц±
249об, 266об;
съ в ъ к о у п л А к т а (с ) о б ѣ сторонок 2 6 0 о б ; ЖФС —
к о м о у ж д о и хъ роуи^к ЮОоб; п одъ роуц^к 102; лозикм ь н о в о р ^ за н ы
роуц^к и
ноз*к
кго
134;
и
въ poyifk
прикмъш и;
ноз*к кго...
привАЗЬіваю щ е 138; СУ — въ роуц*к кго 9а; предавъ дш ю свою въ
poytfk SdL 12в; възд*Ьвъ роуц*к 15в; обоув ъ ноз*к свои 116; заж ьж е ноз*к
кго 19а; СТ — руц"к мои съзьдаста члвкъ 37об; КН — дв ^ жен^к 5 1 1в;
РП — д в ^ гренок 621в; ·β · ногат*к 616в; по дв*Ь zpewk 619в; за м ^ х ъ
д в ^ ногапѵк 621в; ПЛ — съвъкоупиш а дв*Ь р^кц^к 36; предаш а в роуцк
х(с)оу б о у н аш ем оу 46; pytfk в ъ зд ^ в ъ 36а; пригвоздиш а роуц^к и ноз^
к го 70г; въ д в ^ главизмк 147в; СЯ — избавилъ си... ноз*к мои 7; ты
мои роуц*к наоучи... простирати 12об; постави... ноз*к м ои 21об; роуц*ѣ
мои ЗЗоб.
В берестяных грамотах отмечены следующие примеры: дв^
zpuebwk 108; дове гривене 219; 2 гривне 215; 2 грвн*к 438; 2 грене 609.
Родительный-местный: УС — на о б о ю стороноу 253, 2 64об, 266об,
277, 278об; СУ — съніа ж е л е з а съ ногоу кго 29а; КН — не достойно
поіати двою сестроу АІІт— 478а; о(т) келаревоу роукоу приимаіа 605а;
РП — д о дв ою грвноу 617а; ПЛ — о(т) роукоу и родову 133а; СЯ
кланАитесА поднож ию ногоу кго 24.
Дательный-творительный: ЧН — не прихващ ю роукама своима
70а, 71в, 726; УС — ни роукама о к а л т А 261об; об*Ьма сторонама
262 о б ; и роукама ц ^ л о в а н и к 266; къ ногама 277; ЖФС — роукаМа
книгы пиша 82об; роукама бити 124; босам а ногама ходити 158; СУ
своима роукама 96, 296, 36а, 426; м еж ю дъ в ^ м а колодама 156; своима
ногама 28г, 346; КН — съ женама 515а; по ланитама бьгахоу 609г; к'Ь
д в ^ м а сестрама 477в; ПЛ — своима роукама 13в, 57 6 , 77а, 107б;
214
лр'Ьдъ ногама своима 80а; припадоша к ногама 118а, 131а; СЯ —
ногама моима ЗОоб. В берестяной грамоте XIII в. — двема гривнама
(смол. 2) [Янин, Зализняк 1986, 217].
Множественное число
Падеж
жена
И
В
Р
д
т
м
Материалы
-ы, -'fe
-ъ
-амъ
-ами
-ахъ
и комментарии
к парадигме
Именительный-винительный падеж: ЧН — оувѣд^въше ѳонводы
растьрзаша ризы 676; начата... жилы простирати 726; дьржаща...
оковысвоіа 746; оудари... въ веригы75в-г; обл^кошасА въ... ризы 74в;
млтвьі... простиран 75а; УС — слоу(ж)бьі... сътворАти 244; ЖФС —
слоужъбы лкггЬишаіа 45об; текоущаіа слъзы48об; книгы пиша 82об;
чстьны... иконы ЮЗоб; СУ — начать слъзыиспоущати 11в; молитвы
творіать 18в; изнесоша иконы 19а; КН — книгы... съжечи 529г; РП —
крадеть... козы 6196.
В берестяных грамотах зафиксированы формы И-В мн. с флек­
сиями -"fe и -ы. Примеры, извлеченные из грамот исследуемого периода,
немногочисленны:
666;
XII в. — коун*к 164, 170; ХІІ/ХІІІ — кобыль (-л*Ь) 510; XIII — грамоте
112; суднек куне 213; XII — роукы 9; ХІП — коуны 481. В ЛН отме­
чена форма шнеке50.
Формы на
представляют собой результат унификации по образ­
цу мягкого варианта склонения (земляк). Они находятся в ряду форм,
характерных для северо-западных древнерусских говоров.
Родительный падеж: ЧН — о(т) вонводъ6 6 г; огньныихъ сльзъ70а;
°(т)... роукъ 716; о(т) оузъ 75в; УС — о(т)... женъ 243; различьныхъ
главъ245об; СУ — сльзъиспълни сіа; твоих скдинъ96; отъ сльзъ 126;
°тъ книгъ 13а; КН — мирьскыхъ красотъ 509г; *е· кунъ 519в; ни
иконъ хоулити 5216; рыбъ іасти 5226; РП — ·η · грвнъ; по ·μ · грвнъ
615в; •Г· коунъ 617в; ПЛ — близъ... водъ 10в; л'квыхъ ногълысты...
Изрезаша 216; коунъ своихъ 52г; о(т) оузъ 58а; о(т) злобъ 696; СЯ —
°(т)... водъ 8 об; по множьству щедротъ 9; о(т) книгъ 10; Г 1229 А —
г
Ривьнъ · ε · серебра; · τ · гривнъсеребра; D — Л· грвнъсеребра; Е —
гРивна коунъ.
215
Дательный падеж: ЧН — ѳокводамъ 67г; УС — стопамъ245об; ц0
ст'кнамъ 278об; ЖФС — грамотамъ 125об; силамъ 89об; слоугамъ
137об; СУ — по выгЬмъ сторонамъ 16г; играмъ 28а; къ стар'кищ^
намъ62б (стар*кишиномъ в Ев. Милят 1215); КН — къ сестрамъ477fv
>
по грамотамъ 527в; женамъ 533а; ПЛ — д ^с ятинамъ 61 б; книгамъ
по многымъ моукамъ 87; стмъ тряпезамъ 107г; СЯ — многымъ.,
моукамъ79об; поуть р*ккамъ97; ѳолнамъ 107об.
Творительный падеж: ЧН — съ слъзами676; млтѳами 726; УС —.
красьными стенами241 об; пр*Ьдъ стыми оградами248об; съ нб(с)ными
силами 252об; ЖФС — млтвами 58об; иігЬмы же похвалами ІбОоб;
грамотами 96об; СУ — съ слъзами 12в, 45а; млтвами 18а; коунамц
43в; КН — надъ головами 343г; сщничьскыми роуками 462в; проскоурами519а; ногами527в; ПЛ — слоугами2а; под ногами8 в; жилами
г о в а ж и м и 9а; страшными клятвами 1 1 в; в
еригами 376; СЯ —
млтвами 2об; щедротами51об; Г 1229 D, Е — по «д· гривны коунами.
Местный падеж: ЧН — въ б^лахъ ризахъ 696; въ свитахъ 71а;
въ... странахъ 71 в; на вълнахъ 696; въ б^кдахъ 766; въ оузахъ 74г;
У С — въ дроугыхъ книгахъ 245об; бл(ж)ныхъ силахъ252об; ЖФС —
въ комарахъ и въ стѣнахъ 49об; о иконахъ 118об; въ моукахъ 169; въ
б*Ьлахъ ризахъ 168об; СУ — въ отьчьскыихъ кънигахъ 26в; въ вс'Ьхъ
слоужъбахъ 37г; въ полатахъ 46в; въ оузахъ 51а; КН — о... женитвахъ476в; в моукахъ 508в; въ 'гкхъ же странахъ 545в; по ре(ч)ныхъ
жертвахъ 566г; РП — о вирахъ 616в; въ всѣхъ тяжахъ 617а; въ
всехъ коунахъ 623в; ПЛ — по многыхъ моукахъ Зг; о великыхъ
таинахъ 37а; въ горахъи въ пещерахъ 58а; СЯ — о моукахъ 46об; въ
б*кдахъ72г.
МЯГКАЯ РАЗНОВИДНОСТЬ
Парадигма типа земліа
По модели земліл изменяются существительные женского и мужского (но только со значением лица) рода с исконно смягченным со­
гласным в исходе основы, а также слова с суф. -ьшм (мълнии, п у с т ы ­
ни), -ии (судии)уотличаясь лишь формами И ед. и Зв. падежей (земліА-^
мълнии, земле—мълнии).
Что касается существительных, по происхождению связанных
с тюркским агентивным суффиксом -бі- (кърмъчии, кънигъчии) и соб­
ственных имен, по происхождению греческих (Параскевъгии, Захарии%
также оформляющихся по модели земля, то они в изученных мате­
риалах отражены крайне редко.
216
Падежи
И
Единственное число
мълнии, поустыни
земл іа
-іа
мълнии, мълнихл,
поустыни, поустыніь
В
-ю
Р
-га, -*Ь, -и
Д
Т
•и, -"fe
•ею
М
•и, Λ
-е
Зв
Материалы
и комментарии
к парадигме
Именительный падеж: ЧН — и тьжа бы 6 6 а; кже в о ль дьржав^
67а; тоуча... приде 6 8 г; оуноьиа 6 *fe н*Ькъто именьмь никола 71г;
тъмниць не подъкопана 73а; ЖФС — 8ша обьща 82; пища и тріапеза
вега коупно 82; воліа се блгаго 132; приде боурь ІОІоб; СУ — оць свои
оубоица бысть 1 1 а; невежа... гависгд 276; дьньница възидеть 27в;
КН — прелюбод^ица 5326; теща 4746; попадыь сътворить прелюбы
5306; РП — а заднича... не надоб^ 622а; ПЛ — поущена бы(с)... лвица
116г; СЯ — птица обьр^те... храминоу 14; Г 1229 А — своіа въ ль;
D — кго воль; тьжа боудеть; притча прииметь; Е — въ томь кго
воль.
Формы на -и Смълнии, поустыни) относятся к числу старосла­
вянских и в исследованных материалах функционируют как формы,
свойственные церковно-книжным контекстам. Живой восточнославян­
ской речи они были чужды [Шахматов 1957, 77; Хабургаев 1990, 50].
Наряду с формами на -м в изученных текстах отражены возникшие
в ходе унификации парадигмы земля, мълнии формы И ед на -а. Естест­
венно, что формы на -а фиксируются прежде всего в письменности,
ориентированной на народно-разговорный тип языка. Замещение флек­
сии -и флексией -а отражается в Смоленской грамоте 1229 г.: ли ло д іа
оуразитсА D, Е; алб^рь соудит. рижьскыи Е. В оригинальных древне­
русских памятниках и в других произведениях церковной литературы
обе формы варьируются:
Стих — пьрваіа оубо блстыни святыни твоіа 101; СУ — се рабыни...
вид*Ь петра 40г; СТ — кдинъ есть... соудии 13; речеть ти соудии 17об;
Ші — боудеть соудии ц(с)рь 75в; стаіа агафоклиіа блше рабыни 17г; и
бы(с) молнии 87в; рабыни же ігккаіа 102в; да възвеселитьсА поустыни
1196; СЯ — имь же соудии праведенъ ксть 99об; блгостыни 124; но:
мълнит ЖН 29, 32; ПЛ — та же рабыніь 12а; моудрыи в^тм іа 85в.
217
Винительный пддеж: ЧН — строиши анархию 6 6 в-г; давъше...
т ы смцю 66г—67а; въ тъмьницю 67а; волю... сътворю 6 8 а-б; св^тАіце
св'кщю 6 8 ; ЖФС — соудию 25об; 5шю наслажаіа 38об; и землю копаіа
45об; блгостыню 116; въ съсоудохранилъницю 262; давъ... св'кщю
272об; въ в*Ьчьноую пищю 276об; прииметь епитимию 280об; СУ —
вьсю надежю 10в; въ стоую неделю 116; въ лодию 13г; въ поустыню
15г; КН — поимати падчерицю 481в; распрю... икгкіа 482г; створилъ
ксть любод*кицю 514а-б; в неделю 5296; силноу прю съставАть 530в;
РП — въ пм пничю 616в; лодъю оукрадеть 624г; ПЛ — срачичю бы.
далъ 406; надежю... дарова 55г; въ темьницю 60г; на колесничю 47г; въ
ложницю 6 8 г; пиіеницю привозА 70г; СЯ — твою блгостыню 7; в жажю
мою 9об; Г 1229 D, Е — задницю возметь, за неделю; D — въ немецьскоую землю.
В исследованных источниках представлена большим числом при­
меров восточнославянская флексия родительного падежа
(орфогра­
фически также -е): ЧН — о(т) тьмьнице 67г; ис тъмъниц'к 706; о(т)
тьмниц'к 736; привести ис тьмьнице 746, 76а-б; УС — п ш е н и ц споуды
• д« 243об, 244об, 245; о(т) рачиц'к 262об; до земл'к 268об; СУ —
жалость земляк мок га 13а; възлюбилъ... паче блгост ьш 'к 15а; отъ
кели*к 39а; ис тьмьницѣ 40в; ЖФС — о(т) малок грамотиц*к 152; о(т)
§ше 154об; СТ — дроузии же задниц'к д ^ л а 12; о(т) петьл’к 18; Конд
1207, зап. — на памА(т)... или*к 204; КН — ни meufk... не могоу поіати
481г; дати кпитемь*к 538г; РП — из Н'квол’к 617а; ПЛ — ис темьниц^
5г, 12а, 79в, 83а; до земле 11а; ни земле 576; о(т) жаже и троуда 65г; не
вид^ш а келин. 83г; до земле 8 8 а; ис пустыне 120а; блоудниц*к не
о(т)вратитисА 144а; о(т) оуноше 144в-г; Г 1229 D, Е — не дати... ни
векше ; А — оу сток бце. Формы на -^ (-е), как видно из приведенного
материала, имеют широкое распространение в письменности разной
жанровой и территориальной отнесенности.
Формы на
в берестяных грамотах представлены следующими
примерами: тьже 603, пшенице 218, 220. По данным А.А. Зализняка
[19882, 6 8 ], в грамотах XI—XIII вв. в Р ед. окончание
отмечено в
2 0 надежных примерах и всего один надежный пример окончания -и: оу
Даньши 336.
Примеры с флексией -и: КН — ігЬтоу опитемьи 528г—529, 530г;
безъ опитемьи 532г; РП — о(т)... земли 622г.
Морфологическая природа флексии -м в представленных словоформах не вызывает сомнений: это результат взаимодействия твердой
и мягкой разновидностей склонения и устранения корреспонденции ы—
Ні. Число образований с флексией -и на месте
невелико. И з у ч е н ные материалы отражают начало процесса обобщения форм т в е р '
218
дой разновидности склонения и развитие вариантности флексий Р ед.
и -и.
Как явствует из изученного материала, жанровые и стилистические
особенности древнерусских текстов играют решающую роль в распро­
странении восточнославянского варианта -а (-іа, -а , - іа , фонологически
(а)) старославянской флексии - a (q). Формы Р ед. на -а получают наи­
более широкое распространение в церковно-книжной письменности или
в контекстах церковно-книжного характера:
Стих — отъ зем ль 98; зем ль роусьскы(А) оудобреник 73; ЧН — ис
тъмъница 706; ис т ъм ниць 736, 75в; о(т) т ъм ъниць 736, 73в; о(т)
зем ль 76а; до зем ль 76а; УС — о(т) великыіа не(д)ль 246; до зем ль
247об, 254, 265; ЖФС — кго мтре 5ца 84; о(т) 5ша 128; СУ — съ
высоты стьшіА твокіа 126; отъ земліл 156; до врьбьныіа нед ель 37г; до
землм 43в; от м ^с и ль н и ц ь 54в; о спсении 5ьиа 64а; КН — до зем ль
520а; на край поуст ынь 54а; о(т)... тъмница 616; о(т) ноужа 62а; о(т)
всега 5ьиа 76а; до вы іа 856; ис поуст ы нь 87в; въ пьрвыи днь вторыіа
н е д е ль 128; ис келихь 1406; пост ель не имахъ 1416; ПЛ — мл(с)тнь
ради 136г; СЯ — до земль 103.
Анализ форм Р ед. дает основание заключить, что тексты четко
дифференцированы по жанрам в отношении использования флексий
-и, -а. Формы на -а, как уже отмечалось, доминируют в церковно­
книжных источниках и оказываются чрезвычайно устойчивыми; формы
на -"Ь, принадлежащие системе собственно восточнославянской, широко
представлены в письменности разных жанров. Что касается форм на -и,
то они, находясь в начальной фазе распространения, фиксируются в
текстах, наиболее непосредственно отражающих живую речь.
Дательный падеж: УС — блг(д)ть боу и влады чици нашей застоупъници 8ци 239об; къ келии 246об; ЖФС — съм^реник... им^ти
$ши ЮОоб; тъмници... повелѣ... предати 93; своки воли 121; по воли
129об; СУ — възв^стиша оуноиіи 28в; възв^стивъ... кньгы ни 336; къ
земли 45в; къ... келии 46в; къ соудии 57в; КН — по земли 517в; РП —
по ноужи 621а; ПЛ — пришьдши къ кормилици 436; горе мігЬ странънЩи 60в; земли пр^даси 69а; на помощь отроковици 82а; по л^кствици
Вниде 129а; СТ — по своки воли Поб; по всей земли 84об; Г 1229 А,
^ — дати имъ кньгыни; D, Е — по рижьскои земли, по своки воли.
В немногочисленных примерах из берестяных грамот Д ед. существительных типа земля оформляется флексией -ѣ: ко ГавошЪ 422;
братоу моемоу Исоухиѣ 605, а также къ Прокъиск, к Алфимие [ЗализНяк 19882, 6 8 ]. Отмечен один пример с флексией -м: ко Съфии 682.
Творительный падеж: ЧН — съ тоучею 69а; съ надежею 70г; стою
219
бцею 75б-в; УС — пр*Ь(д) тряпезъницею 264об; ЖФС — бѵиею 6 6 ;
дьрзою волкю 71об; волюо 99; пищею 51; СУ — преже б*Ь чърницею
8 в; възрадова сіа 5шею 13г; КН — съ ·β*· братоучадою 4826; сътворить волею 529а-б; СЯ — плащаницею чистою 40об; доброю волею 27;
Г 1229 D, Е — своею волею.
Местный падеж: Стих — на земли 105; ЧН — на выи 75в; на земли
6 6 в, 70а; на вечери 716; въ тъмници 75а; УС — на земли 267об, 275;
СУ — на земли 11в; въ земли, въ 5ши своки 12г; о всей земли 176; въ
келии 448; СТ — на земли Зоб, 24об; Пр XII—XIII — на земли 209г,
462в; КН — в чаши 508а; въ коупли 528г; во опит*кмьи 5296; на
о б ^б н и 538г; о чр'Ьв'Ь и од*кжи 6066; въ поустыни 6046; РП — на
земли 6216; о задници 626а; ПЛ — въ поустыни 46; въ тъмници 12в,
526, 82г; о златокузнъци 42г; на колѣсници 47г; въ... срачици 61; на
земли 65г; въ боури 6 8 г; о 8ши своки 856; по земли 85в; на рогозници
8 8 г; въ келии 1086; въ поварници и въ пеклъници 129г; СЯ — в 5ши
моки 4; на земли 13; въ земли 40; Г 1229 А — оу роускои зЪмли; D,
Е — въ немецьскои божници.
Ряд форм М ед. в берестяных грамотах выступает с флексией
-^(-е): въ дълож еницЪ 449; на П орЪ к 493; в землъ (в земле?) 219;
коробъе, коробее 438; на Церемнице 220.
Итак, на фоне массового использования флексии -и в Д и М ед.
выделяются отражающие древненовгородский диалект материалы с
формами на
Новгородские тексты обнаруживают явную тенден­
цию к формированию омонимии Р-Д-М ед. (зем л^), как и в твердой
разновидности склонения.
Звательный падеж: СУ — заре лица мокго 96; СТ — о лкугЬ 5ше
22об; прстаід гже 5це помагаи намъ; послоушаи прстаід §це влдчце 36;
СЯ — приими моіа влдчце хоудаід молѣниіа 6 ; о 5ше оканьныіа 3 4 об.
Формы Зв.п. от существительных типа мълнии, кънягыни, соудии в
изученных материалах не отмечены.
Двойственное число
Падеж
И-В
Р-М
Д-Т
земліа
мълнии, поустыни
-и,
-ю
- іш
Материалы и комментарии к парадигме
Формы дв.ч., наблюдаемые в описываемых материалах, крайне
немногочисленны.
Именительный-винительный: КН — за дв^ нед^кли 5336; УС — по
дъвѣ свѣщѣ 272об. Новообразования на
отмечаются в берес'
220
тяных грамотах: воже 78; въже трькъвище; вож*к олени ·κ ·η · 384
(в этих грамотах
—» ty e — см. [Янин, Зализняк 1986, 188, 205]), но:
вожи 254. Варьирование форм обнаруживается в РП: ·£*· в*ккше 616в,
но: «в· векши [Там же]. Как и в других случаях с исторической коррес­
понденцией
и -и, формы на
документированы, в основном,
письменностью новгородского происхождения.
Дательный-творительный: ЧН — дъв^ма нед'кл/кма 69б-в; УС —
съ свЪщама идоущема 262; съ тълстыма свЪщама 279об; ЖФС —
больми паче 8шама неразлоучна 97; К Н — «в*· ма свЪщама 523б.
Падеж
И
В
Р
Д
Т
М
Материалы
Множественное число
землш
мълнии, поустыни
-и, -іа
-ъ
-тіъ
-тми
-ігисъ
и комментарии
к парадигме
Именительный-винительный в подавляющем большинстве случаев
представлен формами с древнерусской флексией -*Ь: УС — св'кщ^к...
въжьгоутьсА 279; ЖФС — тъмницѣ 161; немлстивии кръвопиицЪ 13г;
оканьнии... оубоиц*к 15г; свЪщ Ъ гороущ ^ 156; вельмож Ъ и все
боярьство 25г; постави кели*к 376; въ роукахъ свЪщѣ,.. имАхоуть 56г;
СТ — чащѣ срѣбрьни 4; ронАхоу кроупиц*к ЗЗоб; КН — дати
в'квериц'к 519а; ПЛ — сии птицѣ Юг; плетита кошниц*к 8 8 6 ; плести
кошницЪ 8 8 в; вдовицѣ... приходАще 1326; Г 1229 А — дати роукаeuifk; D — роукавиц*к пьрстаты. Одним примером представлена форма
И-В с флексией -и из твердой разновидности склонения: КН — разложи
св*кчи 519а, хотя это может быть и основа ж.р. св*кчь.
В нескольких случаях отмечен восточнославянский вариант старо­
славянской флексии -а (-$):
ЧН — простьрша выіа 6 6 в; възьмъ... св^кща 6 8 г; въдовиць милоуід 766
(здесь формы на
не отмечены); УС — идоуть въ своіа келшь 267об;
ЖФС — събиракть... отьшьдъша овьціл 74; СУ — изл^и на овъца
Пажити твокіа 18а; р а б ы н е плакахоуть сіа 35а; не моужьскыід есть
^Ша 49в.
Родительный падеж: Стих — о спасении доушъ ЮОоб; УС —
^ л с т ы х ъ св*кщь 279об; ЖФС — о(т) велъможъ 132об, 15Іоб; СУ —
^словесьны хъ овъцъ 276; отъ велъможъ Збг, 62в; КН — о(т) кожъ
221
животныхъ 512г; много бывакть св*кчъ и в*кверицъ 5196; РП — . 3 *.
головажень 616в; чв*· в^кошъ; оігЬхъ всгЬхъ тьжь 622г; ПЛ — до «н.
сребръницъ 80в; ·ίΓ· златицъ 148а; о(т) стада... овъцъ 115г; СЯ
всѣхъ... постъницъ 64.
Дательный падеж: Стих — вельможамъ... защищеник 97; Ч Н ^ .
птицамъ дамь 67в; СУ — по роснамъ землі&мъ 8г; вьсемъ... вель­
можамъ ЗОв; по келм&мъ 49а; КН — черницамъ... ре(ч) 519в;
повьржеши птицамъ 6046; РП — по земльмъ 618б; ПЛ — блоудА по
поустынлімъ 54в; по льдвиамъ 2а; по оуличамъ 38в; птичамъ
пов^левающимъ 81в; вдовицамъ застоупникъ 846; затворитисА коумирницамъ 117а; по уличамъ 131в; покои 8ьиамъ 138г; СЯ — капльмъ
дождевнымъ 43об.
Творительный падеж: Стих — оудицами терзакмъ ЮОоб; съ
свищами 68в-г, 71а; УС — полоучить притъч/кми 249об; съ свищами
261 об; прѣдъ стыми двъръцьми 262; да посыпана боудеть т ьрьм и
278об; ЖФС — многыми свищами 97об; СУ — съ свищами 166; трьми
недЪлі&ми 31а; пр^дъ соудиі&ми 61г; СТ — грьмАи мълнихьми 13;
млстынххми посгЬщени боудоуть 24; КН — житиискыми куплшми 509г;
ПЛ — свищами горАщими 816; Г 1229 А — пьредъ соудишми; D, Е —
иметь са бити... соулицами.
Местный падеж: ЧН — на яьдвих&хъ 71г; въ тъмъницахъ 766;
УС — по вс^хъ келихъхъ 247; въ тгк х ъ стихологи/кхъ 256; на
пове(ч)рницАі(х) 270; ЖФС — въ дальнихъ землх&хъ 65об; СУ — въ
тъмъницахъ 16г; о оуставьныихъ одежахъ 49б; ПЛ — въ тъмницахъ
9а; по · γ · хъ не(д)льхъ 78а; въ притчахъ 111г; в лодиі&хъ 137г; СЯ —
въ темъницахъ 65.
КЛАСС СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ СОГЛАСНОЙ ОСНОВЫ
И ОСНОВЫ НА *й
Парадигма типа мати, цьркы
Круг слов, связанных с исследуемой парадигмой, включает в себя
существительные женского рода, исторически связанные с нетематическими основами: на *й- (*йи > ъв) — типа църкы, свекры и на *-г —
мати, дъчи. Существительные на *-й составляют закрытый класс слов.
В описываемых источниках представлен далеко не полный список
существительных на *-й в разных падежно-числовых формах. В основном здесь находят отражение словоформы от църкы, любы, н е л ю б ы ,
смокы, кры, тыкы.
Для слов данного типа характерно варьирование основ (И ед. цьр#'
ы — В ед. църкъв-ъ) и варьирование флексий (Р, М ед. — цьркъв-^»
църкъв-м; Р мн. — цьркъв-ъ, цьркъв-іш).
222
Единственное число
Падежи
църкы
маш и
И
-ы , -(ъ в )-ь
- и , - іе р ) - ь
В
-(ъв)-ь
Р
д
Т
М
Материалы
< е р )-ъ
-е, -и
-и
- и ю , -ь ю
-и
и комментарии
к парадигме
Именительный падеж. В исследуемых текстах последовательно
и широко отражается образование форм И ед. у неодносложных *-йоснов по исконному типу, т.е. на -ы. Это касается прежде всего
наиболее употребительных слов църкы, любы. Односложные основы на
*-й- (кры, бры) в И ед. выступают в форме В ед. (кръвъ, бръвъ).
Примеры:
УС — да пометена боудеть цркы 278; СУ — любы вънъ измещеть
страхъ 9в; любы вънъ отъмещеть боіазнь, любы вьсе тьрпить 11в;
сицева ти б'Ь любы блаженаго 50а; възгор'Ь сіа церкы; горіаше цркы
о(т) вьрха; ничьто же не съгорѣ тъкъмо цркы кдина 19а; испълни сіа
цркы блгооуханиіа 20в; отъ земліа бо
възатъ са
цркы 476;
хота
вид'Ьти каіа то ксть цркы 47в; се кръвъ брата мокго 15в; КН — гд'Ь
кръвъ вънидеть 531а; ПЛ — свершена ксть любы 55в; СЯ — твоіа
irfepa любы и блгдть 13.
Менее употребительны в И формы В ед. (хотя использование в И фор­
мы В наблюдается и в более ранних памятниках, например, в Изб
1076): ЖФС — иже въ томь црквъ ксть, велика же пркимоущи бѣ б'Ьхма иже въ манастыри црквъ 75об.
В замене форм И ед. формами В ед. реализуется тенденция к вы­
равниванию основ, которая осуществляется по формам косвенных
падежей.
Преимущественно традиционные формы отмечаются также от
существительных на *-г:
^У — сего мти преже б ^ чьрницею 8 а; спси сіа мти 146; мти же кго
°ставлшие 286; си слышавъши маты кго 29г; и сего ради поущащети и
ЛШи кго 30в; отъиде мти кго на село 30г; оць и мти сна свокго плаКаста са 35а; б^аше же дъщи кмоу лѣпа 67г; КН — се оць мти дѣдъ
Г)аба 476г; 5чи софыа 477г; в нескольких случаях отмечена форма,
°Монимичная В ед. — ни дщерь распоустившаіасА 481в-г; дщерь кос223
тАнтинова 4826; дщерь блгов^рнаго
нием корня).
к н аза
512 г
(с
ц.-слав. оформле.
Винительный падеж: Стих — понавлАід цьркьвь 99; ЧН — в*ь
црквь 6 6 в, 76а, 71г—72а; УС — въ цр(к)въ 247, 248, 262; ЖФС
любъвь покажета 37; любъвь... раждизаше 48об; ни любъвь оставити
73об; показа любовь 144; въ цркъвь 87, 87об; СУ — прол^кть кръвъ,
лю бъвь и м ^ти 106; въ цркъвь 27г; вид^ти мтерь 32в; възгради
црькъвь 376; КН — смоковь проклА 374в; въсприимыи дщерь 477б;
поіа... дчерь 480а; кровь рыбию ^м ы 530г; въ црквь, цр(к)вь оставити
бе слоужбы 536а; ПЛ — приіа тыкъвь 10а; створи любовь 65а; въ
црьквь 1276, 143в; на любовь ІЗОв; поіати дщерь ІЗЗв; свою мтрь
144б; СЯ — любовь иьгЬти 6 6 . Один раз в значении В ед. использована
форма И ед.: КН — попадыа сътворить прелюбы 5306. Впрочем,
природа этой формы весьма спорна, см. [Ван-Вейк 1957,258].
Родительный падеж оформляется двумя флексиями: -е и -и. При­
меры с флексией -е:
Стих — о сластьхъ любъве 102; отъ благородьныіа кръве 105; ЧН —
до стыіа цркве 72а; УС — поср^Ьд^ цр(к)ве 248об; окр(с)ть же цр(к)ве
248об; ЖФС — изъ цркве 90, 114; о(т) цркве 96об; СТ — о(т) любъве
Ібоб; о(т) цркве 33; СУ — предъ лицьмь мтре 9а; отъ... любъве 10а;
любъве ради 1 1 в, 1 1 г; оу цркве 1 2 г; аще кто не оставить... матере 30г;
отъ цркве 46г; глас кръве брата 58в; КН — мтре свокід 482б-в; бес
крове 5216; о(т) цр(к)ве 5396, 543в; ПЛ — о(т) мтре 996; без матере
1066; СЯ — любъве не имамъ 32об; Г 1229 D, Е — и цркве.
Вариантные образования с флексией -м (из ’‘І-основ) отмечаются
в следующих случаях:
СУ — кръви моюЬ 146; испълнь соуща кръви 58а;ПЛ — о(т) цркъви
46; изъ цркъви 22г; кръви твокіа 23а; КН — о(т) таковыіа дщери и то»
мтри 411б\ отъ крови 479г; любьви ради 511а; до цр(к)ви доити 535в;
ЛН — кръви (5 раз); ГрБ — о (”от”) матьри 350; СЯ — крови мок»
94; Г 1229 D, Е — до кръви.
Дательный падеж: ЧН — много глющи мтри 71в-г;
поклонивъса
оцю и мтри 69г; ЖФС — по любъви 47об; къ цркви ІІЗоб; СУ —
отъв^щ авааш е мтери 29в; възвестите мтри 31г; по лю бъви 6 7 6 ;
творідть цркви и боу 18г; приходіа къ цркви 22 6 ; КН — по крови 4 7 7 6 ;
к мтри и дщери 477в; по матери 4816; РП — дъчери можеть д а т и
224
622в; ПЛ — к той же цркъви 786; по любви 8 6 6 ; дасть дщери 87в; СЯ
наоучи M/λ... любъви 85об; ГБ — къ матери 384; ко матери 395; ко
матьри 227.
Творительный падеж оформляется флексиями -ию/-ъю: Стих —
братьнею любъвию 102; кръвию свокю 103, 105; богодъхновеною
любъвию; отьчею любъвию 107; ЖФС — любъвию неиздреченьною 34;
любъвъю всіакою 34об, 144; любъвъю к намъ 53об; СУ — съдрьжимъ
бо сыи любъвию 26г; пр*Ьдъ црквию 55г; съ любъвию 67в; СТ —
чьстыюю кръвию 15об; КН — кровью х(с)вою 376а; съ кровью 5316;
съ любовью 536в; РП — съ мтрью 626а; ПЛ — вѣрою и любовию 6 в;
съ тыковью 10а; кръвию свокю 43г; родъ созданъ кровию 60а; съ
любовию 11ъ\ СЯ — свокю кровию 7в; любовию и в'Ьрою 706.
Местный падеж представлен исключительно неисконными формами
на -и: ЧН — въ стки црки 71в-г; стошца посрѣд^ людии въ цркви 76а;
УС — въ.. цр(к)ви 247, 248об, 253, 253об, 278об; ЖФС — въ... цркви
52, 100, 106; СУ — въ любъви 9в, 366, 63в; о любъви 59в; въ цьркъви
41г, 42г, 45в; КН — на мтри
въ цркви 535г; о любъви 55г; СЯ —
въ цркви 22о6 ; Г 1229 А — оу (вм. въ) латинескои цркви.
Как показывают изученные материалы, Р ед., в отличие от М ед.,
обнаруживает консервативность в отношении усвоения флексии -и.
Двойственное число
Падеж
И-В
Р-М
Д-Т
църкы
мати
(ъв)-м
-оу, -ию
-
—
(ер)-ъю
-
Материалы и комментарии к парадигме
Примеры форм дв. ч. немногочисленны.
Именительный падеж: СБГ — и на м^ісгЬ иде же мчнчьскыимь
вѣньцьмь оувіазоста сіа. съзьдаігЬ быста цркви в иміа кю 16г.
Родительный-местный падеж: ЧН — о(т) матероу о(т)търгъще 71;
СУ — и начата ігѣти оутрьнюю въ обою црквию 25в.
Множественное число
Падеж
църкы
мати
И
-(ъв)-м
<ер)-и
В
-ъ
Р
~ии, -ъ
-амъ
—
Д
т
-ами
-ъми
м
-ахъ
—
^Древнерусская грамматика
225
Материалы и комментарии к парадигме
Во мн. ч. наблюдается большой морфологический "разброс” между
формами слов типа църкы и мати. В Р мн. слова типа църкы вьк
ступают в двух вариантах — с исконной флексией -ъ и флексией -ии из
*1-основ, в Д, Т и М оформляются унифицированными флексиями -амъ
-ами, -ахъ. Слова мати, дъчи в древнерусском языке в Д, Т и М мн.
выступают с исконными флексиями -ъмъ, -ьми, -ъхъ. Однако в обсле­
дованных материалах формы Д и М мн. не зафиксированы.
Именительный-винительный: ЖФС — своіа цркви приіати 159;
СУ — мъногы кръви... пролиіавъ 16а; и цркви творлще праздьникъ
53а; КН — дчери 478; РП — аже боудоуть дъчери оу него дома 621г;
ПЛ — мъногы кръви проливаід 56; хл*Ьба не гадыи нъ токмо осмокѳи
131г.
Родительный падеж: ЖН — клико же цркъвъ обидеть члвкъ 4об;
ЖФС — и печаль о(т) цркъвъ о(т)гонить 42; ЖФП — отъ раснъ
матеръ ихъ 8 в; КН — о(т) сты(х) бйихъ црквъ 544г; СЯ — о(т) моужа
кровии спси м а 7об; ЛН — црквии (4 раза).
Дательный падеж: ЖФС — къ црквамъ възидоша 76об; КН —
црквамъ 544в, 546в; ПЛ — црквамъ хвамъ 25в; къ црквамъ 7в; по
црквамъ 77г; СЯ — твоимъ црквамъ 60.
В ЛН зафиксирована форма дв. ч. в значении мн. — по всЬмъ
црквма 64.
Творительный падеж: СТ — съ мтеръми своими 35; ПЛ — съ
трьми своими дщерми 17в.
Местный падеж: ЖФС — въ црквахъ 83об; КН — въ сты(х) бшахъ
церкъвахъ 544в-г; неустрокник цр(к)вахъ 540а; въ вс^хъ церкъвахъ
546б; законъ бж(с)твьныхъ црква(х) 517а.
Флексии Д, Т, М мн. -амъ, -ами, -ахъ у этимологических *й-основ — результат взаимодействия с *я-основами, осуществлявшегося
еще в праславянском.
КЛАСС СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ *і-ОСНОВЫ
Парадигма типа кость
Круг слов, изменяющихся по модели кость, представляет собой
открытый класс исторических *і-основ женского рода (кость, н о ч ь ,
радость, скърбь и мн. другие). Дифференциация с соответствующей
парадигмой мужского рода (гость, тать, оугль) проходит по формам
Т ед. (костию — гостьмъ) и И мн. (кости — гостик). Незначительная
вариантность флексий позволяет отнести данную парадигму к стабильному типу.
226
Единственное число
Падеж
И
В
Р
Д
т
м
Зв
Материалы
кость
-ъ
-и
-и
-ию, -ью
и
—
и комментарии
к парадигме
Именительный-винительный: ЧН — бысть нощь 69а; оуслышана
помощь 71в; бы радость 71в-г; печать ц*Ьла 73а; УС — чьст ь...
подають 254об; ЖФС — л е н о с т ь... велика 6 ; въ погыбель 17об;
подажь... милость 32об; страсть створи 69; повѣстьноую речь 152об;
СУ — горькоую печаль 9в; вижь скьрбь 14в; на страсть 11а; милость
твою 18а; въ 'пещь 50&; въ кошь 52а; КН — заповедь дати 532в; чресъ
нощь 534в; вѣрхънюю часть 5356; на рать 538а; ПЛ — въ келии...
полъсть 57в; власть покажи 138в; сътвори мл(с)ть 61в; ц^клядь всю
69а; въ кадь 76в; за немощь 141г; въ пещь 1456; СЯ — ослаби ми
леность 84; Г 1229 А — іавивъше старость, D — аще послови пригодить са пакость, лежить капь, есть печать, на память.
Родительный падеж: ЧН — о(т) съмьрти 67б-в; не сътвориста
памяти 69г—70а; избави... сеіа съмьрти 70в; о(т) печали 736; пакости
не им*Ьіа 75в; преступити мок га зап о вед и 75г; УС — о(т) ст ост и
239об; начАЛО кокждо вещи 245об—246; о(т) начАтъка... нощи 246об;
ЖНК — о(т) свокіа мысли 11; не разоум^юще скърби Юоб; боіаше сіа
крепости Зоб; скоупости ради Ібоб; до съмьрти 18; не имамъ к р е ­
пости 21; испълнишасіа зависти 20об; о(т) хытрости 24об; ЖФС —
о(т)рече сіа власти 37; без боі&зни 65об; о(т) власти 94об; СУ —
зависти ради 11в; отъ прельсти 12а; въспріаноувъ от оужасти 44а;
Пр XII—ХПІ — о(т)ричакмъсА в'Ьчьньна жизни 209в; до съмерти 209г;
КН — из некоторой зят?втЬднч529б; РП — не дати имъ чяст и 621г;
ПЛ — исполниса... зависти 61г; о(т) меди 6 8 6 ; СЯ — мокіа хоудости
не презриши 12об; о(т) свокіа свести 46; Г 1229 А — болше помъчи;
четверти серебра; D — от погани. Один раз отмечен пример с флексией -е: УС — и бывъше въ радосте м'Ьсто плачь (вместо радости)
706.
Дательный падеж: ЧН — къ полоунощи 6 8 6 ; УС — по чясти 245;
ЖФС — власти преданомъ быти 11 Іоб; къ рыси 146; СУ — къ болѣз8*
227
ни 13а; съмръти преда сіа 13в; Пр XII—ХШ — по своки мл(с)ти 209а--.
2096; къ смрти 2106; Г 1229 Е — по смоленьскои волости.
Творительный падеж оформляется флексиями -ию, -ъю. Вариант­
ность флексии Т ед. -июі-ъю стоит в том же ряду, что и флексий И мн.
-мк, -ьк, Р мн. -ии(-еи)у -ъи, включающих в свой состав напряженный
редуцированный. Эта вариантность связана с факторами не морфоло­
гического, а фонетико-орфографического порядка (см. более подробно
[Хабургаев 1990, 61]). Следует отметить, однако, что формы на -ию
в большей степени, чем формы на -ью, присущи церковно-книжному
стилю, хотя нередко отмечается наличие обеих форм в пределах
одного памятника и даже одного контекста. Примеры:
Стих — съ радостию 73об; ЧН — радостию объдьржимъ 71а; съ
бжикю помощию 71в; УС — мл(с)тъю же сьде чьтомыа 241; одьржима... скоудостию 241об; ЖФС — добродетелью възносідщимъ 34об;
мніашеть блгодатию 57; жизнью изъбраігЬишеи 876; СУ — идоущемъ
ратию 8 г; печалию облиіа 11г; въздрадоваста сш радостию 15а; съ
чъстию 16б; СТ — не помоучи кго бол*кзнию 5об; похотию одьржимъ
12об; КН — смртью 481в; прилежалъ... мыслью 535а; ПЛ — оумрети
плътию 26; малою скоупостию 8 6 ; съ радостию 11в, 79г; кротостью
смереникмь 586; СЯ — завистью... оустр^ли 92; Г 1229 А — грамота
оутвьржена... пьчатию.
Местный падеж: ЧН — въ печали 69г—70а; въ бал*кзни 70а;
ЖФС — въ добродет ели 47, 58об; о вещи 56, 59об; по страсти 70;
СУ — въ печали 11а; о отьни съмьрти 136; въ оуности 186; о блгости
276; въ скърби 51а; КН — в той же заповеди 528в-г; въ кл*кти 5 3 3 г;
въ нощи 535г; Пр ХП—ХПІ — въ оной жизни 209; въ слабости 209б;
ПЛ — въ леност и 6 а; въ велиц^ѣ печали 576; въ пещи 116г; въ лжи
122а; въ старости 139в; СЯ — сгЬи обит^Ли 59об; Г 1229 А — оу
вълъсти, оу 'гЬхъ вълъсти; D — в той пакости.
Формы Зв. ед. в изученных материалах не отмечены.
Двойственное число
Падеж
кость
И-В
-и
Р-М
-ию, -ъю
Д-т
—
Материалы и комментарии к парадигме
Немногочисленные формы дв.ч. представлены следующими примерами: КН — дв'Ь части въземъ 5356; ПЛ — о(т)лучаше о(т)
батьства свокго дв'Ь части 8 г; Г 1229 D, Е — от двою капью.
228
Множественное число
Падеж
кост ь
И
В
Р
-ии
д
- ъ м ъ , -е м ъ
Т
М
Материалы
ьм и
-ь х ъ , -е х ъ
и комментарии
к парадигме
Именительный-винительный: Стих — на пьрси Юбоб; УС —
хытрости постизающихъ 245об; ЖФС — оущедривъ напасти 147;
плъти... растьрза 134об; пѣсни... въслгЬвающе 117об; СТ — в'кт ви
съломи 14об; СУ — хранить... кости 156; брани... съставивъ 15в;
затворивъ двьри 38в; въ двъри 38г; Пр ХП—XIII — 'гЬлесныіа похоти
210а; КН — огньныіа болести 377 а; ражающесА д^т и 4776; съблюдше заповеди 529а; кости... въземъше 6056; ПЛ — заключити двьри
За; за... пакости 53г; къзни вражиіа 108в; скорби... прѣтьрпѣвъ 146г;
СЯ — похоти оубивъ 20; двери о(т)верзь 43об; помнащихъ заповеди
52об.
Родительный падеж: Стих — обоуздаста страстии 74; отъ напастии 98об; УС — оутрьнихъ прении 246; кром^ цр(с)кыхъ двърии
267об; ЖФС — вещии излишити 35об; о(т) властии 65об; своихъ
страстии 6 6 ; СУ — запов*кдии твоихъ 27а; от вс^хъ печалии 34г; от
двърии 47а; КН — многыхъ вещии 5096; полни соуть похотии 5106;
нашихъ запов*кдии 5136; властии своихъ 522а; ПЛ — оу кдиныхъ
двърии За; ради доброд'ктелии 52об; изъ двърии 546; до костии 65в;
испольнъ радостии 736, 2об; о(т) ненавистии 12; бж(с)веныхъ властии
2 1 ; о(т) сктии 60об.
В двух случаях отмечена флексия Р мн. -ей: РП — оу свои(х)
д*ктеи вза(т) часть 622а; о холопъихъ д*ктеи 626б.
Дательный падеж. Формы на -ъмъ: УС — къ двърьмъ 245, 249;
прлмо цр(с)кымъ дверь(м) 274; ЖФС — зовоущоу къ страстъмъ 64;
къ властьмъ біоб; къ болЪзнъмъ 70; по частьмъ 131; покм ом ъ
п'кеньмъ 145; ЖН — т^ м ъ хытростъмъ 2об; моудростьмъ симъ
навыче 3; СУ — по шгЬмъ волостъмъ 206; къ д^ктъмъ 27г; СТ — похотьмъ житиискыимъ 25; ПЛ — противитисА мысльмъ 47в; плътьекымъ похотъмъ ПЗв. Формы на -емъ(-*кмъ) отмечены, главным
образом, в письменности второй половины XIII в.: КН — быти детемъ
по оцихъ 4816; РП — тъ все д*ктемъ 621г; платити ки вьсе д*ктемъ;
дет'кмъ не дати воли 6226; ПЛ — приношеник творАщю мощемъ
229
стыіа анастасиіа ІЗОв; плътьскымъ б о л * к з н е м ъ 143г; з а п о в * к д ь м ъ
твоимъ в'Ьроую 147г.
Творительный падеж: Стих — п^сньми Зіоб; страстъми 32об;
запов*кдьми 102об; УС — пр'Ьдъ... двьрьми 248об, 262об, 267об;
коупгклъми покрывають(с) 265; съ в^т вьми 272об; ЖФС — кдшгЬми
костьми 133; въздьржаникмь... и страстъми ЗЗоб; СУ — вражиіами
къзнъми 49в; сими напастъми 49г; предъ двьрьми 32в, 60а; своими
къзнъми 6 6 в; СТ — златыими тварьми Зоб; т'Ьсныими двьрьм и,
стр(с)тми и моуками 26; бол^зньми тажькыми... скърбьми злыими... и
печалъми тажькыими 29; Пр XII—XIII — похотьми 2096; КН — съ
запов*кдми 6066; оукрашена добродетелми 607в; ПЛ — съ в*ктвьми
Юг; связана бы(с) вьрвьми 12в; похотьми ЗЗг; СЯ — страстъми 43об;
многыми скоръбъми 45; похотьми 98об.
Местный падеж. Формы на -ьхъ: Стих — въ напастьхъ 74об; о
сластьхъ 102; УС — на пьрсьхъ 248об; на четырьхъ чьстъхъ 274;
ЖФС — на пьрсьхъ 49об; въ страстьхъ 64, 84об; СУ — въ ратьхъ
18а; въ двьрьхъ 37г; на прьсьхъ 43г; СТ — въ дланьхъ 35об; ПЛ — въ
всехъ браньхъ; о д^т ьхъ 1206. В письменности северо-запада, наряду
с флексией -ехъ, отражен ее графический вариант -*кхъ: КН — на
пьрсьхъ 608г; ПЛ — при кдин'Ьхъ двьрьхъ 6 а; въ пьрсьхъ 73в; въ
в*кщехъ 986; въ дЪ т Ъ хъ 1206; СЯ — о вс'Ьхъ лю дехъ 2об; въ
страстехъ 31; въ скоръбехъ 41; въ бол^знехъ 73.
СРЕДНИЙ РОД
КЛАСС СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ *б-ОСНОВЫ
ТВЕРДАЯ РАЗНОВИДНОСТЬ
Парадигма типа село
В отношении лексического наполнения парадигма типа се л о
представляет собой открытый класс слов, объединяющийся общим
признаком среднего рода и оформлением исходной словоформы
(И ед.) флексией -о. В кругу существительных с исходом на задне­
язычные согласные г, к, х наблюдаются чередования заднеязычный —
свистящий в следующих падежно-числовых формах — М ед. вец*к, из^,
лис*к; И-В дв. вец*к, из*к, лиск\ М мн. вецѣхъ, из*кхъ, лис^кхъ. В ед. и
мн. ч. парадигма представляет собой шестипадежную систему с
омонимичными формами И и В п. Парадигма относится к стабильному
типу.
23СГ
Единственное число
Падежи
село
И
-о
В
Р
-а
Д
-оу
Т
-ъмь, -омь
М
Материалы
и комментарии
к парадигме
Именительный-винительный: ЧН — ёлго бы ми 676; злато ли
ірьбро 676; на лѵксто 6 6 в; дающе... злато 6 8 а; на... праздьньство 6 8 6 ;
[гьзьмъ... масло 6 8 г; дьржащю весло 6 8 6 ; на дьно 6 8 б-в; вет рило...
раздьра 69а-б; УС — за мыло 243; въ кандило 243об; СУ — оставлю
д*кло 1 2 г; жито коупіахоу 36а; стар'Ьишиньство приимъ 36г; възьмъ
с'кчиво 42в; въ било 46в; ПЛ — имоущи сочиво 1396; Г 1229 А — оу
холопство; оу мѣсто; D — ихъ мгксто, в послоушьство, на железо.
Родительный падеж: ЧН — дъв'Ь съ'гЬ литръ злата 6 6 в; ни с'Ьщ'Ь
ни масла 69г—70а; из дьна 706; не имамъ браѵиьна; УС — не остави
стада 238; СУ — отъ села 156; до избытька масла 536; того брашьна
59г; Пр XII—XIII — цр(с)тва нб(с)наго 2096; ПЛ— исполнь олова 646;
моужьства ради 6 6 в; о(т) кдиного чр*ква 134в; ремества никотораго
137а; въ глоубиноу кзера 1436; СЯ — из лиха 26; Г 1229 А — · γ · грив­
ны серебра, без мыта, гривноу золъта, до сего л*кта\ D — ·"?· гривнъ
серебра, римьскаго црства; Г 1284 — от ржства.
Дательный падеж: ЧН — л*Ьтоу же миноувъшю 67а; противоу
оубожьствоу 72а; къ селоу 74а; ЖФС — слоужьб'Ь и д*клоу 79об;
СУ — чадоу 146; твокмоу моужъствоу ПЛ 69а; Г 1229 А — ко
жельзоу.
Творительный падеж, как и в кругу слов парадигмы типа плодъ ,
выступает с флексиями -ъмь и -омь.
Формы на -ъмь: ЧН — съ винъмь 71а; помазасл маслъмъ 726;
УС — чистымь стадъмъ 240; числъмь равьни 246об; съ вс^мь доброниньствъмь 248; числъмь · ε · 258; СУ — съ множьствъмъ 15в;
Дховьнымь твоимь брашьнъмь 27в.
Формы на -омь: ПЛ — не оупиваитесл виномь 8 в; блхоу же
числомь ·τ· 486; съ многымъ батьствомь 626; помаза... масломъ 95а;
блоудьствомъ оукрашены 108г; родьствомь кго 1236; съ лукавьствомь
127в; СЯ — д*кломь 43; съв^т омь 47; множьствомь щедротъ 59об;
* 1229 D — деревомь оударить.
Местный падеж: ЧН — въ мгкст^к 6 6 а; на дьн^ 6 8 б-в; на м^кст^к
с~~*
231
72а; въ чърнъчьст в^ 75а; УС — о мнишьств^к 245об; на горничьнимь... бил'к 246об; на... ліНкстНк 249, 253об, на челНк 273; СУ — на
лгЬсигЬ 15в; на св^т илЪ 16в; въ чловЪчъствЪ 16г; о таков^мь дгЬл'Ь
296; въ кдиномь сел’к 50г; о стад*к 556; ПЛ — в чернъчъств^ 57в; на
мгкспѵк 606; при ц р ъ ( с ) т в 61в; СЯ — на лгЬстНк 14об; Гр 1284 — на
лсксте.
Двойственное число
Материалы
Падеж
село
И-В
Р-М
Д-Т
-оу
-ома
и комментарии
к парадигме
Приводимый ниже материал отражает преимущественно формы
дв. ч. от парного существительного колено, наиболее частотного в изу­
ченных текстах.
Винительный падеж: ЧН — кназь... покл(о)нь ко/гЬИк 66г; УС —
вси к ол^н^... пр^клоныпе 267об; СУ — преклонь колѣнгк 14в; кол^кнА
преклоніаіа 45в; ПЛ — подъ кол^иНк 65в; поклони колНкн^ 776;
поклонь коленгк 115г; приими чад*ѣ си 196. Форма В дв. кол'кн'к отме­
чена также в КН 477в, СЯ 42об и др.
Родительный падеж: ПЛ — сложи старьць брАМА с рамоу 16.
Творительный падеж: СТ — ни въздр^мли в*ккома своима 18.
Множественное число
Падеж
И
В
Р
Д
Т
М
Материалы
село
-а
-ъ
-омъ, -амъ
-ы
и комментарии
к парадигме
Именительный-винительный: ЧН — рас^дошасА железа 74в;
оумириша всА лѵкста 66г; по многа же л^т а 68а; збиша имъ весла 68б;
разбити железа 746; чада прикмлА 766; СУ — възложивъше на кола
12г; приготовить дръва 42в; оустроишемъ... браьиъна; о т в а р А К Т Ь
блюда 261; ПЛ — въ врата 4в, 45а; вса д*кла 45а; пощадить оуста
112а; въ граданаю врата 145а; СЯ — въсхвалАть д*ѣла Збоб;
Г 1229 D, Е — въ жел'кза, на кола.
232
Родительный падеж: ЧН — из оустъ 68б-в; УС — числоу *е· сътъ
ЖФС — о(т) окрьснихъ м*кстъ 162об; ЖФП — не отъврьзати
вратъ 40в; от чреслъ ЗОг; от брашьнъ 48в; от медоточьныихъ оустъ
5 9 г; ПЛ — стхъ правилъ 566; из оустъ 105г; СЯ — о(т) злыхъ д'Ьлъ
12; д*каъ моихъ ради 62об; оузы золъ моихъ 104.
Дательный падеж: УС — къ вратомъ 242; мьзда д ^ло м ъ кго
2 7 боб; ЖФС — подобьно своимъ чадомъ 78; СУ — миноувъшемъ
л^т ом ъ 8г; къ вратомъ 406; поклоник кол*кномъ творити 44а; къ
воротомъ 456; ПЛ — по ребромъ 58а; СЯ — съхраненик оустомъ
81 об.
В Пр ХШ (сейчас, однако, он датируется XIV в.) зафиксировано не
отмеченное ранее новообразование Д мн. на -амъ: по всимъ селамъ и
гра(д)мъ 32об. Еще одна инновационная форма на -амъ документиро­
вана в Ев 1270 — по мгкстамъ 118а (РГБ, Рум. Іоб).
Творительный падеж: УС — исходат враты соущиими 276; съ...
кандилы 279об; ЖФС — брашны же шгЬмы 158; СУ — добрыими
д ^ л ы 39г; предъ враты 40в; своими д*клы 51а; съ чады 54г;
ПЛ — добрыми дНкль/ 6в, 53а; бестоудьными д*клы 7г; съ чады 105а;
Г 1229 А — с колы.
Местный падеж: ЧН — в нашихъ л'ЬтНкдгь 68а-б; УС — въ
оустгкхъ 254об; на своихъ мгкстгкхъ 272об; въ сел*кхъ 275об; СУ — на
носѵиѵкхъ 15г; о стыхъ мгкстЪхъ 286; на ребр*кхъ 38а; въ оуст*кхъ 39а;
въ сел*кхъ 62а; ПЛ —«■въ желез*кхъ 506; о діл^ѣхъ 766; на оустехъ 88г;
въ кыихъ м^кст^кхъ 120в; СЯ — во врат*кхъ 8об; в сел*кхъ 15; въ
смрадныхъ дтЬлтЬгь ЗЗоб; въ оуст*кхъ 68.
2 бЗоб;
МЯГКАЯ РАЗНОВИДНОСТЬ
Парадигма типа поле
Лексическое наполнение парадигмы типа поле обеспечивается сло­
вами среднего рода с флексией -е. Значительный массив составляют
слова на -ие !-ъе (зъданик, оут^шениа, добросердък, ороужьк и т.п.).
Парадигма относится к стабильному типу. В ед. и мн. ч. формы И и В
падежей омонимичны.
Единственное число
Падеж
поле
И
В
Р
Д
Т
М
-е
іа
-to
-ь м ь , - ем ъ
-и
233
Материалы и комментарии к парадигме
Именительный-винительный: ЧН — б'Ь.. тихо море, бы и велико
рыдании. 69г—70а; тързании же власъ 70а; бы тако повелении 74г;
вокводы прииіъствии 666; приіати... блго(с)вленин 666; о(т)врати лице
66в-г; дасть имъ... иуанглии 68а; велико оутишении 70г; на посинении
72в; УС — блгочинении же и оустроинии 245об; запрещении 245об;
съконьчакть са зъдании 246; море житиіа 276об; СУ — сырор^заник
13г; оуполоучилъ дръзновении 13в; на мок оунынин, вижь съкроушеник 14в; КН — поб'Ьднок оружъи 462в; разделении браковъ 479г—
480а; брачнок сложении 482б-в; въ дроугое нуанглин 522а; им^ти...
съвкоуплении 528г—529а; ПЛ — просв'ЬтисА лице кго іако слнче 876;
съкроушиша личе 50а; все имении 616; СЯ — твок члвколю бин 107;
Г 1229 А — которок ороудии боудеть, за насилии; D — добросердъе,
розлюбъе, на поле.
Родительный падеж: ЧН — жидоуща пришъствию 66в; корению не
в'Ьмь 67г; по сред*Ь морь 686; о(т) срдца 696; на св'Ьтъ лица 73г; УС —
насладимъсА оутешению 238; кром'Ь же даюнию, въ...
лии жъданию
245; до въздви(ж)нию 246; СУ — красоты д'Ьлга лица 8в; преже стго
крщению 9г; скроушеник сърдъца 10а; от ожъжению 29г; КН — паче
повелению 479г; о(т) стго крщению 4776; о(т) присвоению 479г—480а;
см^щ еним 481а-б; кром^ въздвижению 534а; ПЛ — о(т) оумъвению
86а; о(т) стго жилища 116а; о(т) лича 125г; пр^же сконцанию 127а;
т ребованию ради 145в; СЯ — о(т) рожениь 41об; о(т) стго жилища
47об; Г 1229 А — без держанию, от морь, на оустоко морь; D, Е —
от оустю.
Дательный падеж: ЧН — по морю 68г, 696; УС — достойна словасловлению 245об; основанию положеноу 246; пению болыпю 246об; по
речению кго 246об; СУ — въсходіащю слнцю 15в; по изволинию 57в;
КН — броучению не бывати 477в; запрещению же повиненъ 482в;
сложению брака 482г; ПЛ — по личю 466, 129об.
Творительный падеж выступает с флексиями -ъмъ!-емъ: ЧН — съ
оусърдиимъ 69а; пр'Ьдъ лицъмъ 69г; вьс*Ьмъ срдцъмъ 74а; УС — съ
колиц'Ьмь въниманиимъ 249; кр(с)тьнымь знамениимъ 253об; СУ —
стыимь крщенинмъ 86; предъ лицъмъ 9а; радъстьнъмь срдцъмъ 106; частыимь въздыханинмъ и стонаниимъ 11а; КН — распоущениимъ 481в;
наказанинмъ и оучениимъ 5116; видениимъ и слышанинмъ 513в; со
инымь въздърежаниимъ 529г—530а; съ причащениимъ 529г; небрежениимъ родитель 533в; ПЛ — скроушен(ы)іа срдцемъ 1г; стмь крщ е'
никмъ 2в; овъгда моленикмъ иногда же прещеникмъ 15в; дръколъимь
234
64г; страшьнъ личемъ 66а; немл(с)рдикмь и л^ностию 123в; СЯ —
ч(с)тымь срдцемъ боб; таковымь смотрешшь 20; солнцемъ твоимь 31 об;
предъ... соудищемь 47; блжни чисти срдцемъ 55.
Местный падеж: ЧН — въ имгкнии 676; въ гѵкнии 706; въ житии
74г; о избавлении 75а; УС — о пребывании 242об; о издаі&нии 244; по
въздвижении 246; по понятии 255об; о съдравии о сп(с)нии 270об; въ
постыгЬмь житии и покорении 274об; СУ — въ кнхожении 8г; о бикнии,
въ срдци 9в; о шъствии 9г; о оубикнии 116; въ семь житии 13ц; въ
търп^нии 14г; на свокмь поли 60г; о братолюбии и о покорении 62а;
КН — въ творении 481 г—482а; ПЛ — на тържищи 166; на соудищи
50в; въ мори 62а; о свокмь спсении 72а; СЯ — въ срдци Зоб, 22об; въ
жилищи 50; въ... твокмь црь(с)твии 50об; Г 1229 D, Е — на которомь
подвории.
Двойственное число
Падеж
поле
И-В
-и
Р-М
-ю
Д-Т
-ема, -има
Материалы и комментарии к парадигме
Формы дв.ч. представлены немногочисленными примерами.
Именительный-винительный: СБГ — плечи велиігЬ 18а; лици біаста
св^ тьл ^ 19в; ЖФС — оубоіавъсіа абик и на землю поник плещи ми
дасть 146об; ЛН — а юрьи кнзь вда плечи 145.
Родительный-местный: СБГ — дъвою сѣтованию 136; ПЛ — о(т)
двою поприщю 106; взаса съ плещю его 134г; ЖФС — на плещю 45об,
124; КН — на плещю носити 6116.
Дательный-творительный выступает с двумя флексиями — искон­
ной -ема и новообразованием -има: СТ — ини по плечема чишють 4;
КН — за плечима 610в; ПЛ — бьени по плещима и по чрНквоу 64в-г.
По-видимому, формы на -има появляются в результате действия
двух факторов: влияния исходной формы И дв. на -и и форм очима,
оушима, очень древних и чрезвычайно распространенных, как об этом
свидетельствуют письменные источники.
Множественное число
Падеж
поле
пЪние
И
В
Р
Д
Т
М
-га
-ь
-и = ’0
емъ
-и
-и = [и]
-ихъ
235
Материалы
и комментарии
к парадигме
Именительный-винительный: ЖФП — съкровища ваша 49б;
СБГ — поношение поносшцихъ 13а; КН — налагають... запрЪщенихъ
479в; ПЛ — въ гробища 92г; на игрища 144г.
Существительные типа поле в родительном падеже оканчиваются
на -ь(-Ѵ)‘ Флексия Р мн. существительных типа гѵкние также интерпре­
тируется как нулевая (фонетико-фонологические преобразования исхо­
да основы в Р мн. можно представить в следующем виде: [щ > j]
-* 0 ). Примеры: ЧН — п а т (...)пърищъ 69в; УС — до *г· оударении 281;
СУ — от им ении 36г; от мьчыпании 43г; «еі* попьрищъ 47в; КН —
приближеник лицьМ 1б\ ·£ · рожении 4796; о(т) зелии 531а; кромѣ
гов^нии 532в; о(т) козлищъ 566г; П Л — «и· поприщь 82г; о(т) стяжа­
нии 97г; о(т) съгріиіении 1046; не таимъ съгр^ш ении 122а; о(т)...
житии 174г; С Я — на поуть опъравдании 19об; безаконии нашихъ и
неразумии нашихъ. престоуплении нашихъ 61г; Г 1229 D, Е
дворищь.
Дательный падеж: ЖФП — на съплетеник копытъцемъ 366;
ПЛ — трьмъ оконцемъ 76; по трЪбищемъ идольскымъ 105г; СЯ —
прегрЪшеникмъ нашимъ 5об. В Парем 1271 отмечено новообразование
безакониххмъ 210г [Соболевский 1907,177].
Фонетико-фонологические преобразования исхода основы у слов
типа п*кние в творительном падеже происходят в следующем направ­
лении: [щи > jn] = и, т.е. флексией Т мн. является -и. Следует от­
метить, что формы Р мн. с финалью -и(-ф) и формы Т мн. с флексией -и
в письменности выступают как омографы (Р мн. — оударении, имении;
Т мн. — безаконии, оуказании). Примеры форм Т мн.: УС — оударении
247; ЖФС — ни образы ни оутвържении ни шгЬми 109; СЯ — съ
безаконии 7, 48.
Местный падеж: УС — на бж(с)твьныхъ спаѳослоѳлениихъ 249; на
гѵкниихъ 259; СУ — въ стыихъ евангелиихъ 17в; ПЛ — на сборищихъ
49г; въ ·β· ѳр^т ищ ихъ 92а; в дѣілниихъ 110г; въ ...испраѳлениихъ
1356; въ оправданиихъ 147г; СЯ — въ срдцихъ, на ложихъ 3; о съгр^шениихъ 786.
КЛАСС СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ СОГЛАСНОЙ ОСНОВЫ
Парадигма типа слово, имя, т еля
Круг этимологических согласных основ составляют существитель­
ные среднего рода со следующими формообразовательными элемента­
ми: *es — (коло, кудо, небо, око, слово, тѣло, ухо, чудо, д'Ьло), -*ent —
жеребя, козьля, куря, осъля, овъчя, порося, пься); *-men — (беремя,
веремя, вымя, имя).
236
Лексическое наполнение описываемой парадигмы в изученных
текстах ограничено узким кругом существительных.
По отношению к описываемым текстам можно говорить о "сме­
шанном” характере парадигмы существительных ес-основ. В ед. ч. до­
статочно последовательно представлены формы без -е с Во мн. ч. фор­
мант -ес- сохраняется во всех падежных формах. Слова око, ухо в
дв. ч. изменяются по типу *і-основ; удо, диво выступают как вариант­
ные к формам мужского рода удъ, дивъ.
Парадигма относится к подвижному типу. Вариантность форм
создавалась в ходе взаимодействия с ^-основами (Р ед. на -и : телеси,
семени, д*ктьти) и *о-основами — М мн. на -^ди^-ехъ): нбс*кхъ,
чюдескхъ, словесехъ.
Единственное число
Падеж
И, В
Р
Д
Т
М
слово
слов-о
-а, словес-е, -и
-оу, словес-и
-ъмъ, -емъ словес-ъмь, -емъ
-*fe, словеси-и
Материалы
тел а
UMA\
UM/K (-0)
имен-е, -и
имен-и
имен-ъмъ
имен-и
и комментарии
тел а (-0)
тел/шг-е, -и
тел/кт-и
тельт-ъмъ
тел/ьт-и
к парадигме
Именительный-винительный. Основы на -ес-: ЧН — т ^ло... рас­
парено 71г; лежить... кго т*Ьло 74в; УС — имоущи... др*ѣво 262;
потре(т) все пѵкло 273; СУ — прободено бысть... т*кло 11г; КН —
кдино пѵѣло 528г—529а; ПЛ — т*кло кго 5г; дай ми слово 144в.
Основы на -ен-: ЧН — въ им/к 766, 76а-б; УС — въ кокждо в/гЬліА
246; СУ — мало... врем/к 12а; много времіа 41г; скм/ь 529г—530а, 535г,
536а, ПЛ — носа брЪмь 76; дасть кмоу врЪмь 1466; СЯ — распыли
бр^м ь 97; Г 1229 D, Е — въ которое в*кремь.
Основы на -Ат-: СУ — ягніа непорочьно 14г; отроча же ростіаше
276; отблоудивъшее са овъч/ь 49в; РП — за тел/к, за жереб/ь 619в;
ПЛ — приведоу осл/ь 13в; на осла 62а; СЯ — обновитьсА іако оръл/ь
оуность твоіа 51 об.
Родительный падеж. Основы на -ес- представлены тремя рядами
форм: слова — словесе — словеси: ЧН — о(т) стго пѵкла 72б-в; УС —
съ нбсе, о(т) телесе 249об; вьрхоу телесе 277; ЖФС — растыгЬвъшаіа
телесе 128; всего телесе 131; о(т) телесе 136; тгкла причащеник 131 об;
°(т) т'кла 149об; СУ — ради словесе 11в; красота т*каа 11г; ни словесе
Реіци 12в; кдиного словесе 146; от мѣлесе 63а; того тгклеси 66г; КН —
бж(с)твьнаго словесе 546а; ПЛ — иного же словеси 56; съ нбсе 7а; не
237
достоин^ нбси 14; свокго телеси 41 в; о(т) словеси, с небесе 94а; словесе
рещи 120г; пррцьскаго телеси 124а.
Основы на -ен- представлены формами на -е и на -м: ЧН — о(т)
пламене 71г; УС — пр'Ьзр'Ьти вр*кмене 243об; ЖФС — бжествьнаго
имене 155об; страсти сего времене 138об; о(т) дългаго времене 143об;
о(т) множьства пламене 152; СУ — имене мокго ради 14г; ПЛ — о(т)
семени 99в; посреде пламени 966; о(т) пламене 107а; СЯ — о(т) Семене
ІОІоб.
Основы на -ят·: КН — дроугаго д'ктьти 536в.
Дательный падеж. Формы без -ес-: УС — къ пр'Ьдложеномоу
словоу 247; ЖФС — слоѳоу не посл'Ьдьномоу 44об; съвершити сіа словоу 80об; словоу пов'Ьданик ІОІоб; дивоу 107; къ чю доу
147об; СУ — начатъкъ словоу 266; предъложеник словоу 35в; сло­
во къ словоу 526; т*клоу свокм оу 30в; ПЛ — поклонитиса
зла(т)моу тЪлоу 946; на поклоненик т*Ьлоу 96а; т*клоу створеномоу
тобою 966.
Формы с -ес-: ЖФС — по словеси 93, 153; и дивоу и чоудеси 107;
СУ — къ телеси 1·7β ; чюдеси сицемоу 23а; подъбьнъ нбси 39г; по сло­
веси 54а, 65г; ПЛ — по словеси 13а, 196; къ телеси 296; къ... чюдеси
49в; по словеси ІЗОг; СЯ — по словесе (!) твокму 18; по словеси
твокмоу 93об. Основы на -ен-: ЖФС — времени 36, 89об.; времени
зовоущоу 64; могоущу пламени 151об; СУ — времени миноувъшю 236,
25а; КН — къ времени 5326; къ семени 541г; ПЛ — къ бремени 766;
СЯ — имени твокмоу Зіоб; Г 1229 Е — по семь вр'Ьм'кни.
Формы на -А т-: КН — т ельт и даіали 531 в; молодоу д'кт ьт и
536в.
Творительный падеж. В подавляющем большинстве случаев су­
ществительные типа слово в Т ед. выступают без форманта -ес-. В ис­
следованных материалах широко представлена вариантность флексий
-ъмъ!-омъ. Так, в ЖФС наблюдается параллельное употребление форм
Т ед. на -ъмъ и -омъ:
словъмъ 60об; т*клъмъ 46, 96об—97; но: словомъ 68, 115об., 144об.,
163; словомъ и д*кпомъ 118об; съ словомъ 123об, 139; младъмь т \ л о м ъ
38об и другие. В КН — древъмъ победи 375а, но: т*Ьмь бо т ^лом ъ
528г—529а; бйкмь словомъ 6076 и др.
Все же преимущественное употребление форм на -ъмъ характерно
для южных, более ранних по происхождению памятников, а форм на
-омъ — для северо-западных:
СУ — а т*клъмъ оутьрпаіа 13г; т*клъмъ 15в; т*клъмъ біаше красыгь
18а; растыи оубо т*клъмъ 27г; съ словъмъ 60а; словъмъ и п р ^ '
238
-
У
м0удростию 636; ПЛ — слоѳомъ оумьрщьвлю 1176; съ теломъ 1296;
— дшею и пѵкломъ каленъ 48.
Основы на -ен- в Т ед. также оформляются вариантными флек­
сиями -ьмъі-емъ:
qH — именъмь 69а, 69г, 72в, 76а; ЖФС — именьмь 42, 104об, 114; съ
временьмь 73об; СУ — именьмь 14г, 446, 47г; именъмо мироігЬгъ 336;
КН — именемь мрыа 482а; ПЛ — именьмь 10а, 62г, 606; именемь серап и о н ъ 64г; именемь исоухии 69в; СЯ — твоимь именемь 11— Поб;
нламенемь 90об, 102.
Изученные материалы демонстрируют варианты флексий с
редуцированными или гласными полного образования -ъмъі-ъмъ,
-омьі-емь в каждой из парадигм *6-, *jo-, *u, *і-основ и основ на
согласные. Представляется, что формы Т ед. на -ъмъі-ъмъ или -омь/емь обусловлены различиями в хронологической прироученности тек­
стов.
Вместе с тем следует отметить, что в кругу слов типа слово, имя
широко представлено недифференцированное употребление форм на
-ъмь!-ъмь и -омь!-емъ в памятниках разной хронологической и террито­
риальной отнесенности (см. приведенный выше материал). Это под­
тверждает, как кажется, выводы, сделанные на материале более
ранних древнерусских памятников о том, что обобщение флексий в
формах мужского рода (не существенно, с -ъ, -ъ или -о, -е) произошло
раньше, чем в формах среднего рода [Мирочник 1973; Шульга 1981,
177].
Местный падеж. Формы без -ес-: ЖФС — на т*кл*к 35об, 130; на
д р ^ в і 111; СУ — о . . . т і л і 10а; на т^кл^к 43а; въ кдиномь т ^ л Ъ
63в; ПЛ — на всемь т^кл^к 87а; Гр 1229 D, Е — на тел*к. Формы на
-ес-: ЖФС — о семь... словеси 89; въ... телеси 133, 144об, 161; СУ —
о... словеси 11а, 33а, 42а; о томь чюдеси 226; СТ — на телеси 15об.
Следует отметить, что вариантность форм с -ес- и без -ес- составляет
существеннейшую особенность древнерусских текстов. Возможно, что
вариантность эта функционально мотивирована. Изученные материалы
Демонстрируют продолжающийся процесс слияния -ес- основ с ^-о сн о ­
вами среднего рода. Так, например, в ЖФП отмечаются такие формы
без -ес-, как слова, словоу, словъмъ; т*кла, т*клоу, т*клъмь, тгклЪ
и под.
Формы на -ен-: ЖФС — о времени 75; СУ — не на мъноз*Ь времени
2ів; по времени 30г; СТ — въ пламени Зоб; ПЛ — въ мал^мь семь
вР*кмени 5а; въ пламени 856; Г 1229 Е — По семь вр^м^кни. Один раз
°тмечена форма на -ят -: ПЛ — на ослати 25 г. М ед. представлен
только с флексией -и-. Исконные формы на -е в кругу описываемого
^ асса слов не зафиксированы.
239
Двойственное число
Падежслово, им*, тела
И-В
Р-М
—
Д-Т
—
Материалы
и комментарии
око
, оудго
очи,
оуіии
они-ю,
оуши-ю
очи-ма,
оуши-ма
к парадигме
Наиболее частотны формы дв. ч. от слов око, оухо. Как уже
отмечалось, око, оухо образуют формы дв.ч. как существительные *ϊоснов (обі, uSi — слова женского рода /-склонения — см. [Шахматов
1957, 93].
Именительный падеж: СУ — отвръзоста са очи кго 22г; біаста очи
кмоу съдрав'Ь 24а; очи гни на правьдьныіа и оуши кго въ млтвоу ихъ
57г.
Винительный падеж: ЖФС — възм*Ьтакмъ очи 108; СУ — предъ
очи 10а; целование... очи 19г; прекрьстиста кмоу очи 22в; въ оуши
слышасте 26г; сквоз*Ь иглшгЬ оуши проити ЗЗг; КН — им^гаи оуши
462; СЯ — просвети очи мои 4.
Родительный падеж: ЧН — о(т) очию 696; ЖФС — изъ очию 48об,
128об; СУ — очию мокю сиіаник 96; отъ очию 11в; изъ очию 63г;
ПЛ — о(т) очию 36г, 125в; СЯ — о(т) очию 77.
Дательный падеж: ЧН — по очима, по оушима 716; СУ — къ
очима 20г.
Творительный падеж: ЧН — очима своима 696; очима прозьр*Ь 75в;
ЖФС — предъ очима 59, 88, 134, 140об; самума очима 107об; очима...
вид'Ьти 128; СУ — предъ очима твоима 9а; възр'Ьвъ... оумиленама
очима 126; очима добраама 18а; ПЛ — пр*Ьдъ очима 147в; зрАше...
очима 44б; СЯ — очима... зр'Ьти 35; очима видиши 35об; предъ твоима
очима 26об.
В СУ отражены формы дв. ч. от слова т*Ьло, чюдо: И дв. — иде
же лежаста стою телеси 19б; В дв. — ти видиши... телеси стою 19в;
повода кнгазю об*Ь чюдеси 19г; Р дв. — не в'Ьдгахоу мнози тоу лежащю
стою страстотьрпьцю телесоу 16в.
★
А.М. Иорданский [I960,49] полагал, что -и в формах они, оуши в старославянском
и древнерусском принадлежит основе и переходит в дательный-творительный падежи:
очима, оушима.
240
Множественное число
Падеж
И
В
Р
Д
т
м
слово
им*
тел/к
словес-а
имен-а
телАі/п-а
словес-ъ, слов-ъ
словес-ьмь, -емъ
телАлг-ъ
тел*т-ы
словесы-ы
имен-ъ
имен-ъмъ
имен-ы
телАоп-ы
словес-ьхъ, -ехъ , -'Ьдгъ
—
—
Материалы
и комментарии
к парадигме
Именительный-винительный. Основы на -ес-: ЧН — чюдеса стго
apxniqrfeia 66а; творАіцааго... чюдеса 68а; ЖФС — соуктыа словеса
39об; словеса и помысли 82; словеса кр*Ьпъка 85; СУ — словеса
блаженааго 59г; слышахоу словеса 12б; многа чюдеса 16г; КН —
чюдеса творити 5366; ПЛ — чюдеса творА 5а; повьрже словеса 98в;
оустроиша телеса 106в;
створивыи чюдеса 132г; СЯ — творАи
чюдеса 17; въ оудеса 20; предаю... моіа словеса 27об и др.
Основы на -ен-: УС — времена... разд*ЬлАга 246; въ вр ем ен а
271об; ЖФС — на времена 41об, 76; СУ — всихъ имена 18г; въ ...вре­
мена 22г, 24а, 246, 67г; КН — с м ^ с а т ь сродна имена 481а-б; ПЛ — въ
времена 124в.
Основы на -ят-: СУ — придете блгок стадо добліааго пастоуха
богословесьнаіа овъчата 27г.
Родительный падеж основ на -ес- выступает в двух формах: словесъ
и словъ. Вариантность форм с -ес- и без -ес- отмечается только в Р мн.
от существительного слово:
УС — стхъ словесъ 239об; ЖФС — словесъ ихъ Збоб; съложениіа
словесъ 39об; сладъкыихъ... словесъ 11 об, словесъ 107, ІІЗоб, 115, 152
(но: «л· и ·ρ · словъ имать, три же о(т) гЬ хъ словъ 83; ни словъ вашихъ оубою era 123); СУ — моихъ словесъ 106; словесъ 146, ЗЗв, 40а,
41а; таити чюдесъ 26г; чюдесъ твоихъ 27а; КН — словесъ 528г; ПЛ —
твоихъ словесъ 41г; чюдесъ не мало 77в; съ небесъ 976; двоплаваюЩихъ телесъ 119в; СЯ — о(т) д^лесъ боб; оуслышать гла(с) словесъ
53; на величик чюдесъ 106.
Основы на -ен-: ЖФС — и именъ прем'Ьнкник 110; КН — на ігЬколико временъ 529г—530а; временъ гр'Ьховьныхъ 509в; ПЛ — о(т)
семенъ іадАхоу 95г.
Дательный падеж представлен в основном примерами из северо3ападной и западной письменности: ПЛ — словесемъ моимъ 5а; чюде241
Таблица 1
Единственное число
Типы парадигм
Падежи
Мужской род
плодгь
конь
пут ь
И
-ъ
-ь
В
-е
-ъ
-а (одуш.)
-е
-ь
-га (одуш.)
Р
д
-ь
-ь
-ь
-га (одуш.)
-и
-га
-е
-ь
-а
-га
-у
-ю
-у
-ю
-еви
-и
-ю
-и
-ъмъ
-емь
-ъмъ
-ьмь
-и
-е
-и
-ю
-и
—
-е
-ю
-ови
т
кам ень
-ъмъ
-ОМЬ
м
л
-и
Л
Зв
'У
-е
•У
\
-е
-и
Типы парадигм
Падежи
Женский род
жена
земліл
МЪЛНШІ
ко ст ь
И
1а
-га
мълнии
мълниъ
-ь
Іфркы
~(ъв)-ь
мати
-(ер)-ь
В
•у
-ю
мълнию
-ь
-(ъв)-ъ
-(-ер)-ъ
м ъ л н іЛ
■и
-*
-га
мълшт
-(ъв)-е
-(ъв)-и
-(ер)-е
-(ер)-и
д
-*
мълнии
■и
-(ъв)-и
-<ер}-и
т
-ою
■и
Л
-ею
мълниею
·(■ъв)-ию
-(ъв)-ью
-(ъв)-и
-(ер)-шо
-(ер)-ъю
-(ephu
—
—
Р
-ы
цркы
мати
■и
м
Зв
242
о
-и
Л
мълнии
-ию
-ью
-и
-е
—
-и
Таблица 1 (окончание)
Типы парадигм
Падежи
Средний род
село
поле
слово
ИМА,
теллі
И
-о
-е
слов-о
им/к
тел/к
в
о
-е
слов-о
UMA
тел/к
Р
-а
-ta
слов-а
-(ес)-е
(ес)-и
-(ен)-е
-(ен)-и
слов-у
-(есУи
-(ен)-и
д
т
-У
-ю
-ъмъ
-ОМЬ
-ъмь
-емь
слов-ьмь
-(ес)-ъмь
-(ен)-ъмъ
-(мпУъмь
-и
слов-Ъ
слоѳ-и
-(ес)-и
-(ен)-и
-(мпУи
—
—
—
—
м
Зв
-(мп)-е
-(мп)-и
—
-(мпУи
семь многымъ 526; словесемъ гнимь 84а; СЯ — телесемъ ихъ 60об;
Г 1229 А — по вьремьнемь. Флексия Д мн. выступает с гласным пол­
ного образования е.
Творительный падеж: УС — словесы кротъкыми 25 Іоб; ЖФС — сь
словесы 63об; словесы... въсп*Ь 84 и др.; СУ — премногыими чюдесы
16в; добрыими д'клесы 26в; доуховьными... словесы 42а; КН — древесы
добровоньными 3766; словесы и наказаникмь 5116; ПЛ — моими...
словесы 42г; чюжими словесы 93г; добрыми д'Ьлесы 123г; СЯ — твоими
словесы 96об. Формы на -ен- представлены единичными примерами: съ
бремены т а ж ь к ы ЖФП 31а.
Местный падеж в кругу ес-основ оформляется вариантными флек­
сиями -ьхъ, -ехъ, -'Ьгь: УС — въ нбскхъ 275об; ЖФС — въ словесъхъ
40, 119, 144об, Іббоб; въ ч ю д ес^хъ 147об; на нбс*кхъ 170; СУ —
о тьльсьхъ 166; о чюдесьхъ 26а; КН — въ... словесехъ 513г; ПЛ —
о словесыхъ 1г; въ словесехъ 42а, 98а; въ чюдесехъ 46г; СЯ — въ
вс*Ьхъ словесехъ 37об. Формы М мн. от основ на -ен-, -ьт - не от­
вечены.
243
Таблица 2
Двойственное число
Типы парадигм
Мужской род
Падежи
плодъ
гость
конь
камень
-а
-в\
—
-и
Р-М
-У
-ю
—
-у
Д-т
-ома
-ема
И-В
Тйпы парадигм
Женский род
Падежи
жена
землѵх
И-В
Л
-и
-и
Λ
мълнии
Р-М
-у
-ю
д-т
-ама
-ша
м ълнии
ко ст ь
цьр кы
м ат и
-и
-(ъв)-и
-(ephu
мълнию
-ию
-,ью
-(ъв)-ию
(ъв)-ью
-(ephy
мълнш&ма
—
— *
—
Типы парадигм
Падежи
село
поле
И-В
-*k
Р-М
’У
-ома
д-т
244
Средний род
слово
им/к
тел*
-и
-е
—
-*fe
—
они
-ю
—
—
—
очи-ю
уши-ю
очи-ма
уши-ма
-ема,
-има
—
—
—
око
ухо
уши
·?
V ?
?
і
І
·?
II
I
?
Мужской род
I
V ?
l! I!
>9
S
? 9
CQ
·? ?
Pu
, I 14 ?
ill ,Ш
«
H
2
I
Таблица 3 (окончание)
* afe *
Представленное в данном разделе синхронное описание форм су­
ществительных, документированных др.-рус. письменностью иссле­
дуем ого периода, позволяет сделать некоторые наблюдения обобщаю­
щ его характера.
На основании последовательно проведенного анализа фактов, отно­
сящихся к сфере морфемного варьирования в пределах каждого типа
субстантивных парадигм, можно сформулировать выводы о том, что:
1 ) система падежных противопоставлений составляет (наряду с флек­
сией) одну из существенных особенностей словоизменительного класса
в разных числовых парадигмах; 2) в качестве важнейшей характе­
ристики парадигмы выступают, кроме набора окончаний, структуры
падежных противопоставлений и ее лексического наполнения, морфонологические чередования — варьирование согласных в исходе основы
із границах падежной парадигмы одного существительного.
1.
Выявление позиций нейтрализации падежных форм свидетель­
ствует о различии в структуре падежных оппозиций в рамках ед., дв. и
мн. числа. Так, в ед-. ч. вне позиций нейтрализации остается только
один падеж — Т ед. В остальных случаях (если учитывать и вариант­
ные флексии) падежные формы нейтрализуются: И = В (плодъ, конь,
путь, камень, кость, цьркъвь, матерь, село, поле, слово, имт, телт);
И= Д = М (мълнии, судии); Р = Д = М = Зв (сыну); Р = Д = М (пути,
жен*к, цьркъви, матери, словеси, имени, т ельт и); В = Р (брата,
отьцт, гостт). В дв. ч. все падежные формы синкретичны — И = В,
Р = М, Д = Т, независимо от рода и типа склонения каждого конкрет­
ного слова. Во мн. ч. Д и М падежи не имеют омонимичных форм,
в остальных случаях оппозиции нейтрализуются: И = В (сынове, конѣ,
гости, камени, жены, жен*ѣ, земли, земляк, кости, цьркъви, матери,
села, полт, словеса, имена, тел/ьта); И = Т (родит ели, мытари);
И = В = Т (кони); И = В (мълнии); В = Т (плоды, горожаны).
Обращает на себя внимание тот факт, что ед. и мн. ч. в отличие от
дв. ч. не имеют единой для всех парадигм системы падежных оппози­
ций. Исключение составляют лишь существительные среднего рода на
'*о, -*jo (село, поле), позиции нейтрализации у которых совпадают в ед.
и мн. ч. (И = В — село, поле, села, полт). Что касается слов женского и
мужского рода, а также слов среднего рода исторических согласных
основ, то они различаются системой падежных противопоставлений
в разных числах — ед. и мн. Так, у слов типа жена в ед. ч. нейтрали­
зуются оппозиции Д и М падежей (жен^к), а в древненовгородском
говоре Р, Д и М падежей, во мн. ч. — И и В падежей (жены); у слов
типа плодъ позиции нейтрализации — И и В ед. (плодъ), В и Т во мн. ч.
(плоды) при различении остальных падежных форм. Существительные
типа слово характеризуются нейтрализацией оппозиции И и В (слово)
и Р, Д, М (словеси) в ед. ч., во мн. ч. нейтрализуется оппозиция И и В
Ссловеса).
247
,
1 I
? ?
V V
,
,
1
1
Типы парадигм
Единственное число
Нейтрализация падежных оппозиций
? ?
W
i
l
,
l
V 'Г
1
1
1
1
"a ' a
+ V
1
'a'
1 V
1
'a" 'a'
* *
1
1
1
I
ι *
i ’
,
1 T
0
1
s
I*
? ? ?
f f
I V V V I W
ίί
II
'a'
±
1
N
x&
j
§
с
К PQ d< П H S
S
Ш d<
h
h
2
7. s
s
и
a.
i 3
С
I If
*
a
a
,1
£
Ί· I I
*
a
-k
-k
Таблица 4 (окончание)
л
-k
I
II
I
I
I I
I
a
*
a
I
-F
a
’§
б
I
S ffl a*
EC
HS
a
Следует отметить и тот факт, что во мн. ч. структура падежных
противопоставлений не совпадает даже у существительных одного
рода: В = Т (плоды), И = Т (кони), И ФТ (гостик — гости, камене
камени).
Все это свидетельствует о том, что противопоставленность ед.
и мн. ч. по типу падежных оппозиций относится к числу релевантных
признаков в системе словоизменения существительных (см. таблицу 4).
Как видно из этой таблицы, парадигмы ед. и мн. ч. отличаются
друг от друга не только структурой, но и числом нейтрализующихся
парадигматических позиций. В ед.ч. наблюдается нейтрализация оппо­
зиций двух, трех, четырех и пяти падежей, во мн. ч. — двух и трех
падежей.
Мн.ч.
Ед.ч.
Нейтрализуются:
Нейтрализуются:
два падежа
и =в
два падежа В = Т
три падежа
р=д==м и = д = м
три падежа
И=В
и = в =т
четыре падежа Р = Д = М = Зв
пять падежей
В = Р = Д = М = Зв .
Падежный синкретизм, таким образом, присущ в гораздо большей
степени ед. ч., чем мн. Так, во мн. ч. вне позиций нейтрализации оста­
ются Р, Д и М падежи во всех типах парадигм.
В др.-рус. языке описываемого периода, как он представлен в ис­
следованных памятниках, нет ни одной парадигмы без омонимичных
форм. Почти не имеют синкретических "связей” прямые падежи (И, В),
с одной стороны, и непрямые (Д, Т, М) — с другой. Исключение
составляют И, В и Т мн. слов мужского рода (кони, плоды). В то же
время Р п., занимая промежуточное положение между прямыми и не­
прямыми падежами, вступает в связь как с первыми, так и со вторыми.
Как кажется, можно говорить о том, что падежные противопо­
ставления, являясь важнейшим средством организации структуры па­
дежных парадигм, выполняют определенные типологически значимые
функции — функции морфологического средства для выражения грам­
матических значений. Так, значению одуш евленн ости соответствует
В = Р (пустити холопа), значению неодушевленности — В = И (вид^ти
храмъ).
2. Выразителем определенного грамматического значения являют­
ся также морфонологические чередования, принимающие участие
в противопоставленности падежно-числовых форм одного и того же
слова. Согласный в исходе основы относится к числу парадигмати­
ческих показателей — наряду с флексией исходный согласный определяет место словоформы в парадигме и статус парадигмы в системе
словоизменения. Например, две словоформы сноха и с н о с ^ р аз­
личаются, помимо окончаний, конечным сегментом основы, который
250
представлен у них альтернантами х—с. Подобные изменения, относя­
щиеся к основе, служат основанием для выделения морфонологических
тлпов парадигм существительного [Толстая 1976, 85— 113; Славянская
морфонология 1987].
В парадигме одного существительного согласные в исходе основы
могут различаться по разным признакам — твердости—мягкости, месту
п способу образования и нек. другим. Чередования, выступающие в
склонении существительных, имеют различную морфонологическую
природу и различную степень регулярности. Особенно широко и после­
довательно представлено в словоизменении существительных морфологизировавшееся в древнерусском языке начала письменного периода
чередование заднеязычных согласных исхода основы со свистящими: к,
г, х — Ц>з, с.
Круг существительных с варьированием основ в пределах пара­
дигмы — основы на заднеязычный/основы на свистящий — представлен
словами женского морфологического рода *а-основ (мука, нога, сноха),
мужского и среднего рода *о-основ (языкъ, врагъ, гр*кхъ, веко, иго,
лихо). Рассматриваемый тип чередований реализуется в следующих
падежно-числовых формах перед флексиями -"Ь, -и или содержащими
в своем составе
-и: 1) И мн. м.р. (ілзыци, врази, гр*кси)\ 2) М ед. м.
и ср.р. (ілзыц^к, враз'к, гр^кск, eeifk, ш?к, лис^); Д и М ед. ж.р. (муц*к,
ноз'к, сносок); И-В дв. ж. и ср.р. (муцѣ, ноз^к, сноск, вецк, из*к, лиск);
3) М мн. м. и ср.р. (языи^кхъ, враз'кхъ, грес^кхъ, вец^хъ , из^кхъ,
лис^хъ ). Таким образом, в кругу существительных ж.р. основы Д,
М ед., И-В дв., у существительных м.р. основы М ед., И и М мн.,
у существительных ср.р. основы И-В дв. и М мн., оканчивающиеся на
свистящий, противополагаются основам остальных падежно-числовых
форм с исходом на заднеязычный. Следует подчеркнуть, что формы без
второй палатализации свидетельствуются только в новгородской
письменности.
Формы на свистящий широко представлены в др.-рус. письмен­
ности. И мн. м.р.:
ЧН — миръници, съвьрстници, отроци, нлци, скимьници; СУ — і&зьщи,
дуси, луци, гр*кшъници, гр^си, уненици; КН — послуси, патриарси,
иноплеменьници, пеналници, хыщници, сщньници; ПЛ — друзи, разбоиници, отроци; СЯ — врази, законопр^кступници, гр'кси и т.д. М мн.
м р. ЧН — въ члц*кхъ\ УС — въ испов'кдниц'кхъ, о... м нис^хъ ;
ЖФС— о... праздьниц^хъ; КН — въ шзыц^к(х)\ на... от роц'кхъ; о
СЯ — въ ёз^кхъ; Г 1229 — послус*кхъ и др. М ед. м.р.:
ЖФП — въ страс'к, на въздус'к, о... подвиз^к, въ... e'fe^'fe; УС — на
ДРуз^мь стис*к\ Г 1229 — на... березе; КН — на чл(в)цт
к, о... отроц^к,
пъ конюс'к; ПЛ — въ въст орз'к, в ковчез'к, о гр*кс*к (формы ср.р.
с исходом на заднеязычный в М ед. не зафиксированы). Д и М ед. ж.р.:
251
СУ — муцѣ, въ пазус^; КН — къ маческ, къ сносе, супруз*к; ПЛ
слуз*к\ УС — на р'Ьц’Ь. И-В дв. ж. и ср.р: ЧН, УС — роуцѣ , ноз*Ѣ;
ЖФС — pyufe и др.
Новгородские берестяные грамоты в подавляющем большинстве
случаев фиксируют формы без палатализации заднеязычных:
271 — на отроке; 335 — кълъткгк ’колтки* (вид серег); 155 — влдк*к;
156 — къ луіск\ 143 — сапоги; 213 — на местятке и под.
Эти материалы, как и сделанные ранее наблюдения [Янин, Зализняк
1986, 128; Иорданиди 1987, 191—193], подтверждают гипотезу
С.М. Глускиной об отсутствии второй палатализации в древненовго­
родском диалекте.
Особая основа — с шипящими на месте заднеязычных г, х и аф­
фрикатой ч на месте к выступает в форме Зв ед. м.р. перед окон­
чанием -е:
ЧН — пр^ѣступъниче, заступьниче, помощъниче\ ЖФС — любоѳъниче;
СБГ — блажениче; КН — мните; СТ — члвче, архистратиже.
Отдельный морфонологический тип составляют существительные
с исходом основы на мягкие согласные [ц'] и [з'] (отъцъ, кньзь). В Зв
ед. перед флексией -е выступает основа на шипящий и аффрикату [ч’]:
ЧН — самдържъче, отче; СУ — члвколюбъче, къньже; СЯ — творъче,
щедролюбъче.
Все вышеизложенное представлено в следующей таблице:
.
Таблица 5
Морфонологические чередования
Парадигматические
позиции
И мн. м.р.
Характер чередований
Чередование задне­
язычный—свистящий
АЗЫ-Ц-И,
гргЬ-с-и,
вра-з-и
М ед. м. и ср.р.
азы-ц-і, враз-'к,
ПгЬчхЬ, из-і,
ве-ц-'Ь, личхЬ
М мн. м. и ср.р.
іазы-ц-тйхъ,
вра-з-^хъ,
rp'fc-c-'fexb, из-*Ь-хъ,
ве-ц-тЬсь, ли-схЬхъ
252
Чередование задне­
язычный—шипящий
Чередование мягкие
согласные [ц*] и [з’]—
шипящий и аффриката
[ч’1
Таблица 5 (окончание)
Морфонологические чередования
Парадигматические
позиции
Характер чередований
Чередование задне­
язычный-свистящий
Д и М ед. ж .р.
му-ц-'Ь, HO-3-*fc,
CHO-C-*fe
И-В дв. ж. и ср.р.
Му-Ц-'Ь, HO-3-*fe,
сночхѣ, ве-ц-'к, из-'Ь,
лис-'t
Зв ед. м.р. на к,
г, х
Зв ед. м.р. на /<\
Чередование задне­
язычный—шипящий
Чередование мягкие
согласные [ц*] и [з*]—
шипящий и аффриката
К]
бо-ж-е,
заступни-ч-е
от-ч-е, кънА-ж -е
3
Таким образом, в результате модификации основ у существитель­
ных на г, к, х, ц', з ’ создаются три (на заднеязычный, свистящий,
щипящий — бо-г-ъ, бо-з-и, бо-ж-е) и два (на заднеязычный, свистя­
щий — сно-х-а, сно-с-Ъ, на мягкий согласный, аффрикату [ч’] или шипя­
щий — кня-з-Ъ, от ь-ц-і, кня-ж-е, оть-ч-е) варианта основ, находя­
щихся в отношениях дополнительного распределения.
ГРАММАТИЧЕСКИЕ КАТЕГОРИИ
СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ
Основные грамматические категории существительных — род,
одушевленность, число, падеж.
Род (мужской, женский и средний) и одушевленность (одушев­
ленное, неодушевленное) являются классифицирующими категориями.
Они определяют выбор парадигмы для каждого конкретного существи­
тельного или отдельных словоформ парадигмы. Число (единственное,
двойственное, множественное) и падеж (7 значений ед.ч. при наличии
особой формы Зв. п., 3 — для дв. ч. и 6 — для мн. ч.) являются слово­
изменительными категориями.
В данном разделе исследуется взаимосвязь грамматических катего­
рий и форм существительных. Изученный материал, подвергнутый ана­
лизу под этим^углом зрения, позволяет раскрыть функциональную зна­
чимость морфологических средств и показать, как система падежных
форм ’’настраивается’’ на выражение составляющих грамматическую
категорию значений.
253
КАТЕГОРИЯ РОДА
И ЕЕ МОРФОЛОГИЧЕСКОЕ ВЫРАЖЕНИЕ
Родовая отнесенность сущестительных неодушевленных, состав­
ляющих трехчленное противопоставление, семантически не мотиви­
рована.
Значение рода существительных — названий живых существ в
большинстве случаев совпадает с биологическим полом и составляет
двучленное противопоставление (муж. и жен. род). В случае несовпа­
дения реального пола и грамматического рода (имеются в виду слова
типа воевода, владыка, слуга, судия, юноша, обозначающие лиц только
мужского пола) словоизменительная модель определяется формально­
грамматическими показателями существительных: слова на -а оформ­
ляются как имена женского рода.
На уровне флексий родовая отнесенность существительных выра­
жена непоследовательно. К числу однородовых в древнерусском языке
исследуемого периода относятся лишь отдельные флексии: в ед.ч.
-о!-е И-В ср.р. -ови Д м.р., -ою, -ию Т ж.р.; во мн. ч. -а ('-а) И-В ср.р.,
-ик, -ове И, -овъ Р м.р. Подавляющее же большинство словоформ су­
ществительных не маркировано в отношении рода. Последовательное
морфологическое выражение категория рода получает лишь на уровне
парадигмы, а не отдельной словоформы.
Универсальность категории рода заключается в обязательной отне­
сенности каждого существительного к м., ж. или ср.р., а также в том,
что одна и та же родовая отнесенность присуща каждой из его форм.
1.
Грамматическому роду как классифицирующей категории при­
надлежит ведущая роль в преобразовании словоизменительной системы
существительных в древнерусском языке. Роль рода в качестве клас­
сифицирующей категории предопределяет возможность взаимодействия
парадигм только при одном условии — если они принадлежат одному
и тому же роду (плодъ и медъ, мужь и гость, село и слово, кость
и любъвь).
Связь между склонением и родом в древнерусском языке выяв­
ляется в распределении существительных между разными словоизмени­
тельными классами в зависимости от рода; в специфике падежных
оппозиций существительных определенного рода; в образовании от­
дельных падежных форм у слов разного грамматического рода; в вы­
ражении категории одушевленности (см. подробнее [Иорданиди,
Шульга 1984, 189— 190]. Частично это уже показано на изученном
материале.
Разные словоизменительные классы по-разному представляют
существительные определенного грамматического рода. Класс сущест­
вительных *6-, ^о-основы включает в себя слова неженского рода
(мужского и среднего — парадигмы типа плодъ, конь, село, поле)*
склонение на -*а составлено преимущественно словами женского рода·
Существительные м.р. образуют здесь небольшую группу слов (воевода, слуга и под.); слова ср.р. не представлены. Класс с у щ е с т в и 254
гельных *і-основы составлен преимущественно словами ж.р., удельный
вес слов м.р. невелик, слова ср.р. в этом типе склонения отсутствуют.
Существительные *й-основы, не составляя особого склонения, в силу
различных обстоятельств, но в первую очередь благодаря общности
родового значения, оказываются вовлеченными в склонение *о-основ
м.р. Лишь существительные этимологических согласных основ пред­
ставлены существительными всех трех родов {камы, слово, имь, тель,
мати).
Знаменателен тот факт, что наблюдается определенная общность
п системе падежных противопоставлений у существительных одного
рода разных типов склонения. Так, у слов ср.р. совпадают формы И
и В п. во всех числовых формах: ед. ч. — село, поле, слово, имь, тель;
дв. ч. — сел*к, поли, словеск, имен'к, тельт 'к; мн. ч. — села, полю,
словеса, имена, т ельт а; у слов женского рода совпадают формы И и В
мн.: жены, земляк, кости, църкъви, матери; у слов м.р., напротив, И и
В мн. различаются: И мн. — плоди, сынове, кони, гостии, камене\
В мн. плоды , сыны, кон*к, гости, камени. Такую же общность
демонстрируют слова одного грамматического рода разных ти­
пов парадигм и в образовании отдельных словоформ. Для слов м.р. в
И-В ед. характерны флексии -ъ или -ъ (-ф, - ф) — плодъ, сынъ, конь,
гость, дьнь\ для большинства слов ср. рода -о и -е {село, поле, слово);
яркой приметой слов женского рода является флексия -а(-а) — жена,
землю.
Подчинение типа склонения роду особенно четко проявляется в
форме Т ед. Различие между женским (флексия -ию) и неженским родом
(флексии -ъмъ, -ъмъ,
-емъ) обнаруживают не только разные слово­
изменительные классы. Противопоставленность по форме слов женско­
го и неженского рода имеет место и внутри одного и того же типа
склонения (гостьмъ—костию, каменъмъ, словесъмъ—материю).
В то же время у слов разного грамматического рода в составе
одного типа склонения обнаруживаются отличия в образовании отдель­
н ы х словоформ. Слова м. и ср.р. * 6 -, *j’0 - o c h o b различаются по формам
И и В в ед., дв. и мн.ч.: И-В ед. плодъ, сынъ, конь, но село, поле;
И-В дв. плода, коню, сыны, но сел*к, поли; И мн. плоди, сынове, кони;
В мн. плоды, сыны, кон*к, но И-В мн. села, полю. Парадигма м.р. *6-,
кІб-склонения отличается большей сложностью и подвижностью в срав­
нении со стабильной парадигмой ср.р.
Дифференциация слов м. и ж.р. *і-склонения проходит по формам
Т ед. и И мн.: Т ед. — гостъмъ—костию, И мн. — гостии — кости.
Наблюдаются различия в формах всех трех числовых парадигм
существительных м., ж. и ср.р. этимологических согласных основ:
п Т ед. — каменъмъ, словесъмъ, църкъвию; И-В дв. — камени, словеск,
Църкъви; И мн. — камене, словеса, църкъви и т.д.
И, наконец, следует сказать еще о том, что в описываемый период
категория одушевленности получает морфологическое выражение (как
255
омонимия форм В и Р) в кругу существительных м.р. в ед. ч. и преиму.
щественно в кругу тех же существительных во мн.ч.
В соответствии с морфологической структурой родовых оппозиций
выражаемых всей парадигмой, взаимодействие существительных одно*
го рода разных этимологических основ осуществляется во всех падея^
но-числовых формах. При этом выбор флексии в ходе взаимодействия
парадигм одного рода определяется ее родоразличительными возм о^
ностями: более конкурентноспособной оказывается та из флексий
которая более определенно или даже однозначно маркирована в отно­
шении рода. Так, например, изученные материалы демонстрируют
широкое распространение форм Р и М ед. на -у, Д ед. на -oeu/-eeuf
И мн. на -овеі-еѳе, Р мн. на -овъі-евъ, неисконных для слов м.р. типа
плодъ, конь.
Взаимодействие парадигм создает варьирующиеся ряды форм (см.
таблицы 1, 2, 3), которые в письменности исследуемого периода в
большей части случаев обнаруживают еще недифференцированное
употребление.
Сведения о взаимодействии парадигм одного рода, извлеченные из
показаний др.-рус. текстов, достаточно подробно изложены в разделе
’’Формы существительных”. Это обстоятельство дает возможность
сделать дальнейшее изложение вопросов, связанных с регулирующей
ролью рода в процессе перестройки словоизменительных парадигм,
весьма компактным.
В парадигматической системе описываемого периода, как это
явствует из изученного материала, наблюдается вовлечение существи­
тельных в сферу влияния продуктивных словоизменительных типов.
В кругу слов м.р. ’’стержневыми” являются модели типа плодъ, конь,
гость, в кругу слов ж.р. доминируют *а-, *ja-0CH0Bbi и основы на -*!,
центр ’’притяжения” для слов ср.р. — парадигмы типа село, поле.
Как уже отмечалось выше, слова типа сынъ в изученных мате­
риалах не составляют особой парадигмы. В ряде па дежно-числовых
форм (в Р, Д, М ед., в И, Р, Т мн.) они оформлены флексиями *о-основ,
варьирующимися с исконными флексиями *й-основ. Распространение
флексий *й-основ как вариантных отмечается в кругу существительных
парадигм плодъ, конь преимущественно односложных с подвижным
ударением. Однако в И и Р мн. наблюдается активный выход флексий
-овеі-еве, -овъі-евъ за пределы односложных основ.
Круг существительных, выступающих в форме неисконных Р и
М ед на -у , ограничен словами с неличным значением (умъ, нраѳъ,
рядъ, родъ, въскъ, в^ктръ, торгъ, сводъ, санъ и под.). Несомненно,
что лексико-семантический фактор играет существенную роль в за­
креплении неисконных флексий Р и М ед. В то же время про­
анализированные материалы не подтверждают распространенного
представления о том, что формы Д ед. на -ови/-еви и И мн. на -оѳе/^ве
являются ’’личностными” флексиями. Даже новгородские письменные
источники, в первую очередь берестяные грамоты, содержащие значй256
цельное число неисконных образований на -ови!-еви и -овеі-еве, в осо­
бенности среди личных и собственных имен, не подтверждают сугубо
’’личностную” специализацию этих флексий.
В описываемый период здесь преобладают исконные формы Д ед.
,т И мн. Аналогичный вывод следует из анализа текста JIH: всего
із Синодальном списке ЛН на л. 1— 118об засвидетельствовано 96 форм
ц ед. (в кругу личных имен *о-основы) и 44 формы (в кругу личных
имен ^б-основы). Из них флексией -ови!-еви оформлено соответственно
9 и 13 слов.
Результаты обобщения *6-, *]0-склонения с *й-склонением, доку­
ментированные изученным материалом, свидетельствуют о перераспре­
делении исконных и неисконных для каждого склонения флексий в Р,
М, Д ед., И, Р, Т мн. и значительной вариативности форм в этих
парадигматических позициях. Наибольший удельный вес новообразо­
ваний отмечается в формах Р и М ед., И и Р мн., т.е. на месте
исконных флексий, не являющихся однозначно родовыми или же
внеродовыми.
Однако едва ли родоразличительный признак лежит в основе от­
меченных в значительном числе случаев неисконных форм Т мн. на -ми
(плодъми, конъми как сынъми, костьми, матерьми) на месте исконных
форм Т мн. на -ы/-и, омонимичных В и И мн. (плоды, кони как селы,
ноли, имены). По-видимому, распространение образований на -ми сле­
дует связывать с их способностью устранять омонимию Т мн. с В и
И мн. (плодъми—плоды, конъми—кони).
Стабильность флексий М мн. -ткгь, -ихъ, обслуживающих слова м.
и ср.р. (п ло д ^хъ , конихъ; с е л іх ъ , полихъ), отмечаются в текстах,
созданных в разных частях древнерусской территории. Замены этих
форм внеродовыми формами на -ъхъ!-ъхъ зафиксированы в единичных
случаях.
Таким образом, представленные в материалах описываемого пе­
риода результаты взаимодействия *6-, * j o - o c h o b с *й-основами, дают
возможность утверждать, что в этом процессе реализуется тенденция
к объединению парадигм одного грамматического рода, направленная на
дифференциацию форм существительных мужского-немужского рода.
Последовательное действие тенденции к объединению существи­
тельных одного грамматического рода прослеживается в результатах
взаимодействия бывших согласных основ с *і-основами, сопровождаю­
щегося вытеснением флексий, исконных для парадигмы типа камень,
дьнь флексиями парадигмы типа гость. Вариантность, возникшая
в ходе этого взаимодействия, отмечается в Р и М ед. (камене, камени,
дъне, дьни), в Р-М дв. (дьноу, дьнию), в И мн. (дъни, дьнин), в Р мн.
(&нъ, дънии, степении)у в Т мн. (степеньми) и в М мн. (дънъхъ, дьнехъ,
^ънихъ, дънъхъ). Изученные материалы дают примеры Р мн. на -евъ
°т лексемы дьнь (дьневъ). Флексия -евъ усиливает позиции грамма­
тического рода в этой форме.
9 Древнерусская грамматика
257
Наиболее показательным примером ’’неоднонаправленности” хода
взаимодействия парадигм типа камень и гость служит форма Р ед.
госте (на месте исконной формы гости) по аналогии с формой Р ед.
камене.
Тенденция к снятию различий в системе форм существитель­
ных одного грамматического рода отражена в результатах взаимодей­
ствия парадигм типа конь и гость. В изученных материалах документи­
рованы формы В-P ед. т д т і а (как Р ед. /соніа); слово огнь склоня­
ется не по исконной модели на *1-, а по модели конь. Во мн. ч. в фор­
мах Р и Т существительные типа конь оформляются флексиями *І-основ
(копии, коньми), замещающими внеродовые флексии -ь в Р мн. и -и
в Т мн.
Преобразования в формах существительных типа църкы, мати,
отраженные в изученных источниках, также обнаруживают непосред­
ственное участие рода. Процесс взаимодействия с существительными
типа кость остается однонаправленным: специфические для парадигмы
типа църкы, мати флексии вытесняются флексиями парадигмы типа
кость, обратное влияние, по-видимому, не имеет места. Ряд ново­
образований засвидетельствован в формах Р и М ед. (цьркъви, мтри),
Р мн. (кровии, материи).
В ходе объединения парадигмы типа слово с продуктивной слово­
изменительной моделью село в ед.ч. формируется двухвариантная
парадигма с исконной основой на -ес- и усеченной основой без -ес-: И ед.
слово, Р ед. словесе, словеси, слова, Д ед. словеси, слову и т.д. Вместе
с тем новообразования Р и М ед. (словеси, имени, тельт и) по модели
гость свидетельствуют о взаимодействии форм, не связанных общим
значением грамматического рода. Во мн. ч. словоизменительное
единство слов ср.р. сохраняется (Р мн. селъ—словесъ, именъ, тельтъ',
Т мн. селы—словесы, имены, тельты).
Итак, проанализированные факты демонстрируют ведущую роль
грамматического рода как актуализатора преобразований в падежных
парадигмах. В процессе перестройки словоизменительной системы взаи­
модействуют парадигмы с одной и той же родовой отнесенностью.
2.
Объединение существительных одного рода, различающихся ка­
чеством исходного согласного — его твердостью или мягкостью —
осуществлялось в рамках тенденции к унификации форм склонения
существительных одного и того же рода. Устранение словоизмени­
тельных различий внутри класса существительных * 6 -, * j o - o c h o b
(плодъ—конь, село—поле) и *а-, ^а-основ (страна—земля) в древне­
русском протекало как взаимодействие парадигм, а не отдельных
словоформ: корреспонденция ы—
—и, о—е устранялась в каждой
из падежно-числовых форм, флективные гласные которых р а з л и ч а л и с ь
в зависимости от твердости—мягкости исхода основы:
ы—*к: Р ед. жены—земл*к, В мн. плоды—кон^к\
258
—и: Д-М ед. женѣ—земли; М ед. ллод'Ь—ко/ш, сел'к—поли; М мн.
ялод'кхъ—конихъ, сел'кхъ—полихъ; И-В дв. жен'Ь—земли, сел'Ь—поли);
о—е: И ед. село—поле; Т ед. плодомъ—конемь, селомь—полемь,
усеною—землею; Д ед. плодови—мужеви, И мн. плодове—мужеве; Р мн.
плодоѳъ—коневъ; Д мн. плодомъ—конемъ, селомъ—полемъ; М мн.
плодохъ—конехъ; Д-Т дв. плодома—конема, селома—полема.
Исследование др.-рус. письменных источников показывает, что
объединение твердой—мягкой разновидностей склонения — развиваю­
щийся процесс. Об этом свидетельствует широкая вариантность флек­
сий — исконных и заимствованных — в кругу слов, противопоставлен­
ных твердостью—мягкостью исходного согласного основы. В ходе
устранения морфологических корреспонденций ы—
—и, о—е наблю­
даются диалектные различия, связанные с интенсивностью протекания
и направлением унификации процесса выравнивания форм.
Новгородские памятники, в первую очередь берестяные грамоты,
представляют в подавляющем большинстве случаев формы Р ед. от
существительных типа жена с флексией -'Ь (на месте исконной флексии
-ЫуЖен^ вм. жены), т.е. устранение корреспонденции ы— осущест­
вляется здесь путем обобщения флексии мягкой разновидности скло­
нения.
Однако для ЛН, испытавшей влияние "стандартного” древнерус­
ского языка, характерно преобладание исконных форм Р ед. на -ы.
Всего в ЛН (в пределах исследуемого материала) зафиксировано
36 форм Р ед. от существительных ж.р. на -а, из них с флексией -'Ь от­
мечено 13 примеров.
В письменности новгородского происхождения отмечаются примеры
воздействия твердой разновидности на мягкую в форме Р ед. существи­
тельных типа земля, выступающих с флексией -и на месте исконной
флексии -"к (земли вм. земляк). Распространение Р ед. на -и в кругу
существительных типа земля документировано ЛН: 9 примеров из 28
здесь оформляются флексией -м.
Аналогичные преобразования отражают новгородские документы
и в формах В мн. существительных типа плодъ, конь с исторической
корреспонденцией ы—*Ь. Устранение различий в формах В мн. по линии
обобщения флексии твердой разновидности склонения (кони вм. кон*к)
проходит одновременно с обобщением флексии мягкой разновидности
склонения (плод'к вм. плоды).
Проанализированные факты позволяют утверждать, что в живой
Разговорной речи Новгорода взаимодействие разновидностей протекает
более активно, чем в других диалектных зонах древнерусского языка.
При этом развивается вариантность флексий в обеих разновидностях
склонения.
Не случаен тот факт, что устранение корреспонденции —и также
"Режде всего отражено в новгородских памятниках, хотя соответ­
ствующие примеры довольно редки: в разных парадигматических пози­
циях с корресподенцией —и преимущественно представлены исконные
флексии твердой и мягкой разновидности склонения. Единичные н ово­
образования — унифицированные по образцу твердой разновидности
склонения формы существительных ж.р. в Д и М ед. и И-В дв. (зеліл^
вм. земли) свидетельствуются в письменности, отражающей древненовгородский диалект. Случаи унификации форм по образцу мягкой раз.
новидности склонения (т.е. жени вм. жен^к) единичны.
В этой связи следует заметить, что исследование ранних берестя­
ных грамот (в том числе новонайденных) позволили А.А. Зализняку
сделать достаточно категорическое заключение о том, что в древненовгородском диалекте XI—XII вв. как в твердом, так и в мягком
варианте склонения представлено "полное господство системы типа
Р ед. кун*к, земляк, Д, М ед. кун*к, земляк с обобщением единого окон­
чания -*к во всех этих четырех морфологических позициях” [19882, 68].
Формирование системы падежного синкретизма типа Р-Д-М ед. земли
и жени(ы) вместо унифицированной синкретичной системы типа
Р-Д-М ед. с флексией
предстает как смена типа падежного синкре­
тизма [Галинская 1991, 28—36].
Изученные материалы выявляют участие взаимодействия твердоймягкой разновидностей склонения в развитии синкретизма форм Р-Д-М
ед. ж.р. с флексиями
и -и (земгѵк, жени),
В других формах с морфологической корреспонденцией — и явно
преобладают примеры воздействия твердой разновидности склонения
на мягкую: в М ед. м.р. кон*к вм. кони, в М мн. кон*кхъ вм. конихъ.
Обобщение флексий мягкой разновидности склонения документируется
единичными примерами.
Устранение корреспонденции о—е, стоящее в ряду процессов, свя­
занных с объединением твердой—мягкой разновидностей склонения,
отражено в изученных материалах формами Р (д н о в ъ ) и Д мн.
(купцомъ, немцомъ). Флексии Р мн. -овъі-евъ и Д мн. -омъі-емъ за­
фиксированы в новгородской и смоленской письменности.
Итак, язык памятников исследуемого периода дает основания
утверждать, что в процессе объединения твердой-мягкой разновидно­
стей склонения мягкая разновидность обнаруживает стремление к за­
мене флексий, отличающихся от твердой разновидности, соответствую­
щими флексиями твердой разновидности склонения во всех пара­
дигматических позициях. Однако в ареале северо-западных говоров
намечается и другой путь развития твердой-мягкой разновидностей —
в направлении обобщения флексий мягкой разновидности склонения.
3.
К морфологическим процессам, связанным с выражением родо­
вых различий, непосредственное отношение имеет объединение форм
И и В мн. существительных м.р. В реконструированной словоизменительной системе И и В мн. существительных м.р. различаются, тем
самым дифференцируя формы мужского и немужского рода в каждом
типе парадигмы (исключение составляют слова м.р. на -а). Однако от­
260
дельные примеры замены форм И мн., маркированных в отношении
рода, формами В мн., свидетельствуют о развитии тенденции к объ­
единению мужских форм И и В мн. Становление омонимии И-В мн. м.р.
вопреки активизации классифицирующей роли категории рода в древне­
русском может быть интерпретировано как свидетельство унификации
системы падежных противопоставлений во мн. ч. на пути формирования
единой падежной системы мн. ч. Под таким углом зрения следует
рассматривать и случаи единичных замен в Д и М мн. м. и ср.р.
исконных флексий унифицированными флексиями -амъ и -ахъ.
КАТЕГОРИЯ ЧИСЛА
И ЕЕ МОРФОЛОГИЧЕСКОЕ ВЫРАЖЕНИЕ
Семантическая и функциональная сложность категории числа
и древнерусском языке описываемого периода проявляется в ее способ­
ности выражать различные оппозиции количественного характера:
единичность—множественность, расчлененность—нерасчлененность,
нсчисляемость—неисчисляемость, определенность—неопределенность
и нек. др. Основную функцию категории числа можно определить,
используя точное выражение С.Д. Кацнельсона [1972, 29], как ’’кванти­
тативную актуализацию обозначаемого именем понятия”.
Категория числа, если исходить из теории синтаксических и не­
синтаксических категорий, распространенной в отечественной русис­
тике, оказывается наименее синтаксичной в сравнении с категориями
рода и падежа. Теснейшая связь категории числа с внеязыковой
действительностью очевидна, и это обстоятельство всегда отмечается
в исследованиях, касающихся теории грамматических категорий. Так,
О. Есперсен подчеркивает: ’’...грамматическая категория числа, не­
сомненно, соответствует различию между единичностью и множест­
венностью, существующему во внешнем мире...”. [1958, 56]. Такое
соответствие или, иначе говоря, ’’реальность”, присутствие лексиче­
ского компонента в значении, определяют несинтаксический характер
категории числа, проявляющийся в преимущественном выражении
значения не через синтаксически зависимые формы, а через собственно
словоформу, т.е. морфологическим, а не контекстным, синтаксическим
способом.
Древнерусские тексты сохраняют систему трех соотносительных
числовых форм, выражающих реальное количество подлежащих счету
предметов: ед. ч. (один предмет), дв. ч. (два предмета или симметрич­
ная пара предметов), мн. ч. (множество предметов). Существеннейший
признак морфологической структуры категории числа — бинарность
оппозиций при трехчленной системе числовых противопоставлений:
е Д. ч.—дв., мн. ч. Бинарная структура числовых противопоставлений
(для старославянского языка она была отмечена Исаченко [1961, 39]
как один из важнейших факторов, предопределивших преобразование
трехчленной системы категории числа в двучленную в древнерусском)
отмечается в ряде работ [Дегтярев 1982, 38; Азарх 1984, 134; Шульга
*988, 17]; ей принадлежит решающая роль в унификации форм дв.
261
и мн. ч. — утрате дв. ч., его переосмыслении или замещении формами
мн. ч.
В грамматической системе исследуемых текстов отражаются слово­
изменительные отношения между формами ед., дв. и мн. ч. Корреля­
тивность форм — ед. ч/дв. и мн. ч. — обнаруживается как явление,
регулярное лишь в кругу слов, в силу своего предметно-логического
содержания соотносимых с количественными представлениями, хотя
регулярность числовых противопоставлений зависит от ряда факторов:
морфологической структуры слова, его словообразовательного типа и
способа номинации. Существительные, обозначающие неисчисляемые
субстанции — собирательные, вещественные, отвлеченные — в отли­
чие от исчисляемых — конкретных — находятся в особых отношениях
с категорией числа, употребляясь только или преимущественно в фор­
ме ед.ч. или мн.ч. Семантическое противопоставление исчисляемых
и неисчисляемых понятий — связь с количественной определен­
ностью/неопределенностью — релевантно как в отношении к формам
числа, так и к способам выражения числовых значений.
Основным средством выражения числового значения является
флексия (словоформа). В пределах соотносительных числовых форм
разные числовые значения выражаются разными флексиями (И ед. —
плод-ъ, жен-а, сел-о\ И-В дв. — плод-л, ж е н -і, сел-'Ь; И мн. плод-іг,
ж ен-bi, сел-я). При этом числовые формы сохраняют целостность
лексического значения слова, т.е. категория числа проявляет себя как
грамматическая словоизменительная категория.
У неисчисляемых имен, лексическая семантика которых исключает
или сдерживает образование соотносительных числовых форм, кванти­
тативные свойства (расчлененность/нерасчлененность, определен­
ность/неопределенность и т.п.) выражаются лексико-словообразова­
тельным способом, в то время как номинативные грамматические фор­
мы числа, выполняя системно-структурную функцию, каких-либо
количественных значений (в плане единичность—множественность)
не выражают. Образование разных числовых форм возможно при су­
щественных семантических различиях между ними (например, масло—
масла, хл*кбъ—хл'кби). В таких случаях между числовыми формами
устанавливаются словообразовательные или приближающиеся к ним
отношения.
Тенденция к формированию "более однозначного с о о т в е т ­
ствия между числовыми значениями и средствами их выраже­
ния” [Шульга 1988, 17], определяющая наиболее значимые формалъные преобразования категории числа, в древнерусской письменности
XII—XIII вв. уже обнаруживает себя в некоторых конкретных реали­
зациях.
Засвидетельствованные в описываемых материалах факты спора­
дических замен форм дв. ч. формами мн. ч., переосмысление форм дв·
как форм мн. ч., унификация форм существительных при числительных
2, 3, 4 обусловливаются распространяющимся процессом унификаций
форм дв. и мн. ч.
262
Известно, что определяющее значение для развития относитель­
но единой парадигмы мн. ч. имели следующие процессы — объеди­
нение И и В мн. сущ. м.р., совпадение В и Р у всех одушевленных сущ.
п утверждение унифицированных флексий Д, М и Т мн. (-амъ,
-ахъ, -ами).
Собранные материалы в известной степени дополняют сложив­
шиеся представления об унификации субстантивных форм в Д мн., т.е.
начале формирования числового показателя -а. В КН отмечен не­
учтенный ранее пример Д мн. ж идамъ: иже продасть (челядина)
жидамъ 5146; в Пр XIII (который датируется теперь XIV в.) отмечено
новообразование селамъ: по всимъ селамъ и гра(д)мъ 32об.
Форма М мн. на-яхъ отражена в берестяной грамоте: на церевахъ
349.
В русло процессов, связанных с формированием числового показа­
теля, вписывается и новообразование Д-Т дв. плечима, плещима
(КН 64в-г, 610в), ориентированное на форму И-В дв. (плеч-и). Однако
при этом нельзя не учитывать и непосредственное влияние чрезвы­
чайно распространенных образований очима, уішіма.
Процесс объединения И-В мн. представлен, как уже отмечалось
выше, рядом примеров. При этом памятники демонстрируют разнонаправленность унификации — использование винительного вместо
именительного, а также именительного в позиции винительного, см.
(Иорданиди, Крысько 1993, 19—22].
В описываемой системе последовательная грамматикализация зна­
чений исчисляемости/неисчисляемости, проявляющаяся в ограниче­
нии вариантности форм Р ед. на -а и на -у и их лексическом распре­
делении, еще не наблюдается. Флексии Р ед. -а и -у выступают как
вариантные для большей части односложных (реже — двуслож­
ных) лексем м.р. (нрава—нраву, вьрха—вьрху, рода—роду, сана—сану
и т.п.).
Исключение составляют существительные лица, оформляющиеся
только флексией Р ед. -а (в том числе существительные генетических
*й-основ): СУ — не отъ врага нъ отъ свокго брата 13в; на поб^доу
злааго б*кса 44а; оугазвенъ бывъ о(т) б*кса 65в; не тьрпгащи сна свокго
29в; иде на възисканик сна свокго 32а; раждьгъ era нга гегквъмь сна
ради свокго 346 и мн. др.
Изученные материалы демонстрируют начальный этап в пере­
стройке смысловой и формальной структуры категории числа: примеры
замен исконных флексий Д и М мн. флексиями -амъ, -ахъ единичны.
Волее последовательно представлен развивающийся процесс разру­
шения форм дв. ч. и взаимодействие И и В мн.
263
ДВОЙСТВЕННОЕ ЧИСЛО
В СИСТЕМЕ ГРАММАТИЧЕСКИХ ЧИСЛОВЫХ
ПРОТИВОПОСТАВЛЕНИЙ
Как известно, изучение категории двойственного числа в славянских языках выдвинуло на первый план необходимость исследования
двух ее аспектов — семантико-синтаксического и морфологического
историю категориального значения и историю форм. Именно такой
подход к изучению проблемы дв. ч. характерен для работ А. Белича
[1932], А.М. Иорданского [1960], Г.А. Хабургаева [1990], постули­
рующих ту точку зрения, что сохранявшие характер системы в кн и ж ­
но-письменном типе языка формы дв. ч. функционировали на фоне
разрушения и утраты категории дв. ч. в восточнославянских диалек­
тах. А.М. Иорданский [1960, 12— 13], особенно обстоятельно иссле­
довавший историю форм дв.ч. в русском языке, справедливо отме­
чал: ’’формы дв. числа в тех или иных случаях могли быть мало
затронутыми или даже вовсе не затронутыми процессом утраты,
в то время как по значению в них происходили разнообразные сдви­
ги и изменения, служащие выражением их включения в сферу
категории мн. числа. Задача исследователя состоит в том, чтобы найти
и обосновать эти проявляющиеся уже на ранних этапах более тон­
кие и глубже скрытые признаки ’’падения” категории двойственного
числа при полной или частичной сохранности грамматических форм
этого числа”.
Цель данного раздела заключается в том, чтобы показать функ­
ционирование форм дв. ч. в различных позициях в рамках др.-рус.
письменности XII—XIII вв. и выявить факты, свидетельствующие о
продолжающемся с дописьменного периода [БелиЬ 1932, 180— 182;
Иорданский 1960, 23] процессе утраты категориального значения двой­
ственности. С в о б о д н о е д в о й с т в е н н о е — это формы дв.ч. от су­
ществительных — названий парных предметов, не связанные соче­
таемостью с числительными дъва, дъв'Ь, оба, об^. Зафиксированные
в изученных материалах примеры дают основание констатировать, что
названия парных предметов весьма последовательно представлены
в форме дв. ч. Из-за ограниченности класса слов, называющих парные
предметы (в основном это названия частей тела и парные органы),
предлагается полексемная подача материала. Однако исследованный
материал в связи с лимитом места представлен в редуцированном виде.
Именительный-винительный падеж
Роука. ЧН — въ наю роуцѣ въдати 70г; УС — съвАзан^к p o y u fc
им^га 266об; ЖФС — poyufe възложити 128; СУ — възд*квъ роуц*ѣ на
небо 15в; СТ — р у ц ^ мои съзьдаста члвкъ 37об; ПЛ — простьри poyufe
44в; СЯ — poyufe мои обращактасА на гр'кхы ЗЗоб и др.
Нога. ЧН — ноз^к мои окован^ 75в-г; УС — ноз*к въкоупь стоіаШа
249об; ЖФС — на ноз*к ходити поча 164; СУ — възложи на н о з^ кго
264
^ел'Ьза 29а; ПЛ — роуігк и ноз*к пригвожеігЬ 85г; СЯ — избавилъ
,*си..· ноз'к мои о(т) въсполъзенига 7 и др.
Око. ЖНК — самъ съкгЬжаще очи 5; очи възводга тихо 9; СУ —
абик отвръзоста са очи кго 22в; бгаста очи кмоу съдрав'Ь 24а; моужь
ігЬкто... очи прикладаіа иігкленига просгаше 19г и др.
Оухо. Ж НК — оуши мои на ігЬсни б'Ьсовьскыга о(т)вьрзакта era
2 5 об; помазаше era въ времіа съпанига. чело и оуши... крьстаобразьно
28 ;СУ — бжьствьныи двдъ о семь пр'Ьдъизв'Ьща рекыи. очи гни на
правьдьныга и оуши кго въ млтвоу ихъ 57г и др.
К олено. СУ — и начатъ преклонь кол'кн'к молити era сице 14в;
часто къ земли колѣнѣ прекланіаіа 45в.
Рамо. КН — на свои рамгѣ 6116.
Плече (плеще). ЖНК — помазаше era... чело и оуши и ердце и
плечи крьстаобразьно 28; ЖФС — зв^рь же толико гако же нарицати
стго оуслыша. оубоіавъ сіа абик и на землю поникъ. плещи ми дасть
147об; СУ — сь оубо блгов^рьныи борисъ... ттЬлъмь бгаше красьнъ.
высокъ лицьмь кроуглъмь. плечи велиігЬ 18а; ПЛ — и възложь кго на
плещи 28г.
Родительный-месгный падеж
Роука. Ж НК — и пригатъ о(т) роукоу кго хл^бъ 14; и мы бо тако
же моучени ксмъ о(т) роукоу кго 31; СУ — се бо и блаженыи оць нашь
Феодосии, от того роукоу пострижениіа съподобисА 67а; ПЛ — о(т)
роукоу иродовоу 133а.
Нога. СУ — сънга ж елеза съ ногоу кго 29а; и оброуча гаже о ногоу
кго извита акы оуже 236; СЯ — кланАитесА подножию ногоу кго 24.
Око. ЖФС — зъ очию текоущага сльзы 48об; и сльзы точа изъ
очию 128об; СУ — оувы мігЬ св^те очию мокю 96; начать сльзы
испоущати отъ очию свокю 11в; не може ни глати къ комоу ни же очию
провести 62г; и сльзы изъ очию испоущаахоу 63г.
Оухо. КН — на очью. на оушью. мажють на ноздрею 543г.
Колено. СУ — и ниць легъ на кол'кноу молАше съ сльзами 64а.
Плече (плеще). ЖФС — на плещю носга 45об; овьчю кожоу полагаіа
на плещю оцю 124; СУ — и водоу носіа и дръва изъ л^са на свокю
плещю 366; КН — съ пле(чю) 611 в.
Рамо. ЖФС — им*Ьга предъстоіащоу кмоу помагающоую. и на
Рамоу кго сЬдгащоу 135.
Оустьна. ЖФС — о(т) оустьноу ІбЗоб.
Дательный-творительный падеж
Роука. ЧН — пр^крьсти роукама своима 726; УС — роукам а
'^ л о ван и к 266; ЖФС — кще роукама бити 124; СУ — слышавъши
265
жена соухороукага о члвц'к бывъшимъ съкърчеігЬ роукама и ногама
21 г; тъгда же чьрьноризьць тъ иже б'к своима роукама д'Ьлага сът^.
жалъ им^нига мало 50а; ПЛ — оусекноу ю своима роукама 77 и др.
Нога. ЖФС — ногама кго касага era 128; босама ногама ходитц
обычаи ксть 158; СУ — своима ногама 28г, 346; ПЛ — припадоша къ
ногама 118а; СЯ — ногама моима ЗОоб и др.
Око. ЖНК — гако же зьр^ти кмоу чювьствьныима онима вс^х^
сихъ 24; кац^ма онима оузьриши страшьнок лице сток 27; ЖФС
и ина оубо вса св'Ьтьла и онима б ^ оугодьна 49об; подобакть пытати
и вега предъ онима полагати 59; сиіа оубо предъ онима имоуще 88;
СУ — и дрьжащю стааго роукоу прилагааше къ вредоу. имь же боль­
ше на шии. и къ онима 20г; не могыи двигноути ни оусты ни онима 21а;
ердьчьныма онима прозьрю 276 и др.
Оухо. ЖФС — да бы ни оушима слышати сига 117.
Колено. СУ — припадъ къ кол*кнома ки рече 83а.
Плене (плеще). СТ — инии по лгадвьгамъ тишать кго ини по пленема чишють 4; КН — за пленима 610в; ПЛ — бьени по плещима и по
чреву 64в-г.
Ланита. КН — по ланитама быахоу 609г.
Формы свободного двойственного в описываемых материалах, как
и в письменности предшествующего периода, в ряде случаев высту­
пают со значением дистрибутивной множественности. Примеры:
УС — и братии на коленоу падъшю и бл(с) ви оче рекъшемъ творить
млтвоу по(п) 201 об; вси колене на земли преклоныпе тако послоушати
era дължни соуть (речь идет о молитве) 267об; ЖФС — възм^такмъ
они. къ нкмоу кланіающесга непрестаньно (к божьему лику) и неиздреченьноую оноу добротоу дивіаще era 108; вси коупьно съ
патриархъмь. великаго обидоша феодора. оустьнама коупьно и дшами
кго облобызающе 115; СУ — и абик выгЬмъ весла от роукоу испадоша. и вьси отъ страха омьртв'Ьша 13г; кж въ оуѵии слышасте
пропов'кдите въ дом^хъ си на оусігЬхъ и на оустрокник бес'Ьдоующимъ 26г и др.
Во всех случаях речь идет о парных предметах, принадлежащих не
одному, а многим лицам.
Дистрибутивная множественность в кругу парных существительных может выражаться также и формами мн. ч., но реже, чем формами
дв., Примеры:
ЖФС — вріш іа бо реч* люто, и ногы безаконьноующихъ быстры
121 об; и по словеси правьдьнаго. варварьекыими гатъ бысть роукам^
95; оувы мігЬ и бжествьныхъ иконъ. роуками же дьржаще с к в ь р н ь н а '
266
ми. о како понесоу хе мои твок тъгда дълготьрпьник 117; въ сл*к(дь)
>ке кму ини идіахоу жьзлы въ роукахъ дьржаще 153об; абик же
ученикомъ повел'квакть. св'кше приіати въ роукахъ 168; СУ — възьмъше пьрвок стааго бориса въ рац*Ь деревган'к възьмъше на рама
кнгази съ свищами, а по нихъ диіакони таче и прозвоутери 20в; начата
скакати зълии они въ лодию кго. обнажени меча имоуще въ роукахъ
своих 13г; вьси иже въ следъ идоуще погахоу. и вьси въ роукахъ
св'ЬпгЬ гороуще имАхоуть 56г.
Во всех подобных случаях формы мн. ч. можно считать законо­
мерными, поскольку они служат для обозначения "непарноорганизо­
ванного множества” [Жолобов 1991,40].
Отмечаются также формы мн. ч. для указания на парный предмет,
принадлежащий одному лицу:
СУ — направи на правый поуть мирьны ногы ногы (так в рукописи)
моіа тещи къ тебе бесъблазна 126; ГБ 141 — а сапоги Костини.
а друг : и : Гришкини; СТ — и вижю гвоздига. въ длацьхъсноу мокмоу
35об; Пр XII—XIII — іако же пламени ноздръми кго съ дымомь исходгащю вид'Ьти 626; тепенъ же бы(с) о(т) того хранителА и посыпанъ до
пазоухъ 68в; ПЛ — объвенъ бы(с) въ сапогы железны 136в; СЯ —
положи въ поуть стопысвоа 16.
В других случаях употребление форм мн. ч. от названий парных
предметов связано с контекстом, в котором релевантно не значение
парности, а значение множества:
Пр XII—ХПІ — и принесе водоу оумыти ногы има 232в (но: ноз*кимъ
оумывъ 2356); ПЛ — поклонимъ сіа ч(с)тами устьнами цѣловати 16а;
десная очесаизбодоша имъ. и л^выхъ ногълысты съ жилами изрезаша
216 и др.
Что касается слов очи, уши, то они в изученных материалах (как
и в более поздних памятниках) употребляются только в форме дв. ч.
и в значении дистрибутивного множества.
Использование форм как дв., так и мн.ч. в значении дистри­
бутивной множественности отражается в источниках разных жанров.
Из-за небольшого разнообразия контекстов нет возможности показать
вариантность форм в выражении дистрибутивной множественности по
отношению ко всем зафиксированным лексемам — названиям парных
предметов.
Закрепление форм дв. ч. в значении мн. (очи, уши) и унификация
падежных форм парных существительных (плечию, плечимакак очию,
очима), составляющие специфику парных существительных, относятся
к числу средств грамматикализации значения парности.
Двойственное
ч и с л о в сочетании с числительными
дъва, д ъ в і, оба, об*к. Изученные материалы отражают последо­
267
вательное сохранение форм дв. ч. в конструкциях с числительными
дъва, дъв*к, оба, об*к.
Именительный-винительный падеж: ЖНК — дъва англа възнесоста 17об; СУ — пославъ два варкьга 12а; два моужа 23а; КН — се
два рода 4ΊΊά\ брата два 477в; РП — два р*кза\ Гр 1229 D, Е — за два
нлвка; ЖФС — за два... мсца 96; ПЛ — два моужа 76; Гр 1229 А —
два платеж* ; СУ — приидоста дв*к оуноіии 22а; об*к чюдеси 19г;
ПЛ — дв^ р^кьф 36;
уноши 58г, 88а; дв'к кадшѵк 816; Стих — оба
св^т илЪ 72об; КН — дв'к рож(с)твгк 478в, 478г; ЖФС — два дроугая
Shu 167об; ЧН — дъв'Ь трАіПез^к 69в; УС — о б ^ сторон*к 260об;
СУ — дамь... ·<Γ· гривън^к золота 47г; КН — дв*к жен*к 511в; РП —
н о г а т і 621в; по · β · ногат*к за возъ 625а; ГБ 219 — дове гривене;
438 2 гренок и др.
В новгородской письменности формы на
от существитель­
ных типа жена в подавляющем большинстве случаев представле­
ны в конструкциях с числительными т ри, четыре: три на деслте
р^кзан^к 84; 4 рзн*к 160; 3 гривьнЪ 240; 3 кун*к 516; за 3 попоне 601;
3 рзн*к, 3 нгте 609; три гривьнь 8; за три гривене 219; цетыре гривне
550; въ 4 р^кзан^к 438. Аналогичные образования зафиксированы в
РП — платити ему 3 гренок 51, 53, 54 (на фоне более частотных форм с флексией -ы: 3 грены). Формы на -^(-е) в количественно-имен­
ных сочетаниях с три, четыре соответствуют формам И-В дв. и
И-В мн.
Важно отметить, что сочетания сущ. ж.р. с числами два, три,
четыре в результате завершившейся "чрезвычайно рано” перестройки,
дали "единую форму на -'к (совпадающую с Р ед. ч., И-В дв., а также
обычно и с И-В мн.)” [Янин, Зализняк, 1986, 138— 139].
Родительный-местный падеж: ЖФС — о обою клирикоу 127об; по
дъвою оубо 5нию 166; СБГ — обою животоу 16а; УС — на обою сто­
роноу 253; въ обою ол(т)рю 257; КН — двою сестроу 477г—478а;
обою законоу 604а; РП — до двою грвноу 617а; на дву коню 621 об;
ПЛ — о двоу ошьлникоу 88а; Г 1229 А — двою послоухоу; Стих — въ
дъвою соущьствоу 32 и др.
Дательный-творительный падеж: Стих — межю дъв*кма колодама
ЮОоб; УС — об*кма сторонама 262об; ЖФС — дъв*кма мнихома
донести ю дакть 119; СУ — съ шгЬма дъв*кма чьрьноризьцема 60в;
об*кма манастырема 666; КН — дв^кма братома АІІт—478а; ПЛ —
межю дв*кма разбоиникома 546; со дв*кма младенцема 1436; КН — съ
дв*кма сестрама 477в и др.
В кругу существительных ср.р. отмечаются случаи замены форм
268
ji-B дв. на -"к формами на -а: ГБ — два л*кта 113 (вместо дв*к лѣггѵк);
полотенеца со дова цереленая 439.
Они употребляются параллельно с традиционными формами и еще
’’правильно” согласуются с зависимыми словами по дв. ч. Формы на -я
в сочетаниях с числительными дъва, оба тождественны формам при
числительных три, четыре (в берестяных грамотах — три б*кла
429 — без существительного; 4 блюда 264).
Исследованные материалы, таким образом, отражают унификацию
форм существительных при числительных 2, 3, 4, предопределявшуюся
перестройкой трехчленной системы числовых противопоставлений.
С "размыванием” значения двойственности в конструкциях с дъва,
оба связаны примеры непоследовательного употребления форм при
числительном:
Г 1229 А — та два была послъмь оу ризе, из ригы ехали на Гочькыи
берьго; Г 1284 — а что еси ималъ в твоей держав^ со всего улуса с дву
сохъ рубль.
При всей устойчивости форм дв. ч., обнаруживающейся в опи­
сываемых источниках, в конструкциях с числительными дъва, дъв'Ь,
оба, об'к намечается единая для существительных всех трех родов
тенденция к выравниванию форм при числительных 2, 3, 4. Возник­
новение и реализация этой тенденции связаны с утратой числительным
два значения двойственности и приобретением им значения множества,
как три, четыре.
Д в о й с т в е н н о е а н а ф о р и ч е с к о е употребляется там,
где речь идет о ранее упомянутых, известных двух лицах или пред­
метах. ”Разрыв” между первым упоминанием двух лиц или предметов
и формами анафорического двойственного может быть значительным,
как это наблюдается, например, в СБГ.
Описываемые источники отражают широкое распространение двой­
ственного анафорического. Устойчивость форм этого типа двойствен­
ного обусловливается устойчивостью форм дв. ч. в оборотах с чис­
лительными дъва, дъв*к, оба, об^.
Именительный-винительный падеж:
СУ — славиша
и стаіа м чш а 22в; прослави
и стаіа кго оугодника
236; вы оубо нбсьнаіа чловѣка кета земльнаіа англа стълпа и
оутвьрженик земл*к нашеіа; вы бо •гЬмъ и намъ ороужик землга роусьекыга забрала и оутвьрженик. меча обоюдоу остра; по истшгЬ вы
Цесархъ церемъ и /шіазга къніаземъ, церга ли кнгазга ли ва проглаголю, нъ
паче члвка оубо проста и съмьрена 17а; и лици біаста св'ктыгЬ акы акы
(так!) англа 19в; о блаженаіа оубо гроба приимъши телеси ваю
чьстыгЬи акы съкровище мъногоц^ньно 176; иде ж лежаста стою те269
леей пречьстыгки 196; ти вид^ша чюдо преславьно. телеси стою/никакоіа же 'Ьзвы имоущи 19в; съзьдаігк быста цркви въ иміа кю 16г;
ней же положен^ быста рацѣ ваю сгЬи имоущи блжеігЬи телери ваю
176; таче сице оумысли сътворити да окоукть сребръмь и золотъмь
сгЬи рацЪ 246; преже окова стою р а ц ^ 24г; ЖНК — б*Ь же члвкъ
дроугы и близь кго. да и томоу шьдъ б'Ьсъ шьпташе въ оухо и стоіаще
и тъ д^лаіа. и по томь час'Ь оставльша члвка 11 и мн. др.
Родительный-местный падеж:
ЖФС — кто бо видіа бжетвьною сею моужю добромысльнок же и
добровольнок Ібіоб; ки же и над^іавъше сіа о оцю 162; СУ — исхожаше (элгаіа воніа отъ гробоу кю стою 196; пришьдъ падаіа оу гробоу
стою 19г; и црквь начати зьдати на м'Ьст'Ь ветъхоф деревіано^
окрьстъ гробоу стою 246; и не в^діахоу мнози тоу лежащю стою
страстотьпьцю телесоу 16в и др.
Дательный-винительный падеж:
ЖФС — ни о(т) иного наоучивъ сіа 'гЬмь и дълъгыми словесы оцема
іаже о в'Ьр'Ь изнесъшема 159об; СУ — припадъ къ гробома стою
моліаше са къ богоу исц^лениіа просіа отъ стою 19в; и влечахоуть ю
къ гробома стою 226; и припадаіа къ гробома 23г; над стыима гробома
24в; предъ стыма ковънегома 23в и др.
Случаи замены форм дв. ч. формами мн. ч. в изученных материа­
лах немногочисленны: СУ — а іарославъ преіа вьею волость роусьскоую. и начать въпрашати о тълъсъхъ стою, како или иде положена
кета 166.
В памятниках XII, чаще XIII в. неоднократно встречаются формы
мн. ч. вместо дв. в сочетаниях из двух собственных имен:
ЛН — заложиша церковь камяну святыхъ апостолъ Петра и Павла;
съгор'Ь отъ грома церкы святыхъ муненикъ Бориса и Гл*Ьба; святыхъ
мученикъ Бориса и Гл^ба помощью; приидоша послове отъ митро­
полита из Волынской земли Феодоръ и Семенъ; той же зимы прігѣхаша
послове отъ митрополита изъ Волынской земли Федорко и Семенко;
церковь святых мученикъ Бориса и ПгЬба и др. Г 1229 А — Пре сеи
миръ троудили са дъбрии людик. Ролфо. ис кашелА. ёжи д в о р А н и н ъ
тоумаше смолна^ инъ. аж бы миро былъ и дъ в'Ька.
Как видно из исследованного материала, памятники разных жанров
в большей или меньшей степени отражают распространение форм
мн. ч. на месте дв. Случаи таких замен зафиксированы в текстах»
270
проіісхождение которых предполагает устойчивое сохранение тради­
ционных, архаичных форм. Отклонения от правильного употребления
фор^ дв. ч. со всей определенностью свидетельствуют об их историч е с к о м переосмыслении в формы мн. ч.
СІледует также отметить случаи нарушения согласования в сочета­
н и я х і формами дв. ч.: СУ — бысть же въ времіа перенесению егыима
мчнкома романа и Seda 20в; иди къ стьіма мчнкома бориса и гл*кба
2 2 6 - в . Э т и случаи можно интерпретировать как конструкции ’’божест­
в е н н ы х двандва” — когда имена, образующие пару — двоицу свя­
ты х— выступают в форме дв. ч. (типа Бориса и Гл^кба) [Жолобов
1991, 43— 44].
Итак, несмотря на последовательное сохранение форм дв. ч. в изу­
ченных материалах, особенно тех, которые отражают церковносла­
вянское влияние, нужно подчеркнуть, что письменность XII—XIII вв.
представляет то состояние др.-рус. языка, которое свидетельствует об
определенной неустойчивости грамматической категории дв. ч.
Распространение традиционных норм употребления обусловлено,
в основном, ориентацией древнерусских писцов на книжные образцы.
Немаловажно и то обстоятельство, что для лексического значения
части существительных (парных предметов), оформляющихся по дв. ч.,
наиболее релевантным является признак ”не-единственное число”,
ассоциирующийся с дв., а не мн. ч.
Рассмотренный материал позволяет заключить, что в памятниках
описываемого периода нахбдит отражение процесс перестройки число­
вых категориально-грамматических отношений, переход от оппозиции
ед. ч. — дв., мн. ч. к оппозиции ед. ч. — мн. ч.
ФОРМЫ ЧИСЛА НЕИСЧИСЛЯЕМЫХ
(СОБИРАТЕЛЬНЫХ, ВЕЩЕСТВЕННЫХ, ОТВЛЕЧЕННЫХ)
СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ
В данном разделе исследуется отношение к категории числа
обозначений неисчисляемых понятий (собирательных, вещественных,
отвлеченных существительных). Исчисляемые существительные,
имеющие соотносительные числовые парадигмы, противополагаются
неисчисляемым существительным, исторически изменчивое отношение
•к формам числа у которых состоит во все более строгом закреплении
одной или преимущественно одной числовой парадигмы. Такое рас­
хождение между исчисляемыми и неисчисляемыми существительными
все более усиливается в ходе изменения предметно-логической основы
категории числа, актуализации тех различий в лексической семантике,
которые связаны со считаемостью/несчитаемостью обозначаемых ими
субстанций. Изменения в уровне абстрагирования понятий, выра­
жаемых существительными нумеральной и анумеральной семантики,
приводят к подвижности границ между ними, нарушают первона­
чальную соотносительность числовых форм, вызывая их семантические
расхождения и лексикализацию.
271
СОБИРАТЕЛЬНЫЕ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫЕ
В др.-рус. текстах разной жанровой отнесенности широко пред­
ставлены собирательные существительные. Основные семантические
признаки этого класса слов заключаются в выражении совокупного
нерасчлененного множества ’’однородных в каком-либо отношении
объектов живой и неживой природы” [Азарх 1977, 189]. Лексическая,
словообразовательная и структурно-функциональная специфика дают
основания рассматривать собирательные существительные как особую
лексико-грамматическую подсистему в общей системе имени сущест­
вительного.
Основная, исконная функция собирательных имен заключается
в выражении совокупной множественности неформализованно, вне
связи с грамматической формой числа. Выступая в функции номинации
нерасчлененной множественности, собирательные имена замещают
формы мн. ч. Лексическое значение собирательных имен препятствует
образованию соотносительных числовых форм. Собирательное значе­
ние, как правило, закрепляется лишь за одной числовой формой —
ед. ч. [Марков 1974, 72, 77; Азарх 1977, 189— 190].
Однако весьма распространенное представление о том, что раз­
витие форм мн. ч. у собирательных имен ведет к ослаблению и уга­
санию собирательного значения, справедливо лишь отчасти. Вариатив­
ность числовых форм характерна для так называемых вторичных
собирательных типа челядь (мн. ч. — челяди), и собирательных этно­
нимов, у которых ’’значение совокупного множества является устояв­
шимся и не обусловлено контекстом” [Азарх 1977, 189].
Из всего комплекса проблем, вытекающих из сложности и много­
аспектное™ лексико-грамматической категории собирательности, наи­
более актуальной представляется проблема отношения собирательных
имен к грамматической категории числа. Сложный характер этих отно­
шений предопределяется противоречием, заключенным в имени соби­
рательном — между семантикой — значением множественности и
формой выражения (в большинстве случаев это форма ед. ч.).
Анализ условий и особенностей функционирования существитель­
ных со значением собирательности по отношению к формам числа,
предпринятый в данном разделе, состоит в наблюдениях над их число­
вым оформлением, условиями образования форм мн. ч. и закономер­
ностями согласования по числу с грамматически зависимыми словами
в предложении.
Объектом наблюдений являются следующие, наиболее распростра­
ненные типы собирательных — слова ж. и ср.р. с суф. -bj- (братию,
каменик) и собирательные этнонимы ж.р. -а, -ъ (литва, чюдъ), восхо­
дящие к основам на *а и *і. Следует подчеркнуть, что привлеченные
для анализа собирательные относятся к наиболее древнему пласту
славянской лексики: собирательные с суф. -bj-, а также этнонимы на -а,
-ь составляют праславянские словообразовательные типы собиратель­
ных имен.
Существенные различия между собирательными именами с суф. -ъу
272
состоят не только в отношении к грамматическому роду (женский или
средний), но и в качественном значении называемых ими объектов:
формы ж.р. закреплены за личными существительными, формы ср.р.
выражают совокупную множественность неодушевленных объектов.
В др.-рус. языке слова типа братихь и камении, имея один и тот же
словообразовательный формант, распределяются по разным слово­
изменительным парадигмам (парадигмы типа землга и поле). Лекси­
ческая ’’наполненность” этих классов слов также различна: круг обра­
зований ж.р. весьма ограничен, в то время как собирательные ср.р.
представлены значительным количеством лексем. В письменности XII—
XIII вв. за пределами описываемого материала отражаются такие
дублетные формы, как бисеръ—бисерие, боръ—борие, гнила—гнилье,
груда—грудие, овощъі-и—овощие, хворост—хворостие. В то же время
слова типа братикь образуют компактную группу, уже не пополняемую
новыми образованиями [Азарх 1977, 196].
Изученные материалы демонстрируют широкое распространение
собирательного братихь, производного от основы личного существи­
тельного мужского рода (братъ). Как в старославянской, так и в древ­
нерусской письменности закономерные формы И мн. от лексемы
брать—брати — не засвидетельствованы. Собирательное б р а ­
тия/братья выполняет функцию отсутствующей формы И мн. ч.
Другие слова этого класса — в основном наименования родственников
и свойственников (йяйміа, доверит, зАтмга, myputA) в описываемых
источниках не зафиксированы.
Собирательные типа братит
Примеры согласования с зависимыми словами в ед. ч.:
ЧН — о(т) братит о(т) онот 74; ЖНК — не подаваіа им^ниіа оубоз*ки
братии 15; ЖФС — к в&щьшии братии 121об; всьде соущоую братию
167; ЖФП — вьсіа братит 21а; оучааше вьсю братию 39г; вьсхь
братит поклонишасА кмоу 43в; всю братию погрѣбахоу 46в; повел^
събрати вьсю братию 62а; вьсеи братии пр^дъложити на гадь 51 г; съ
чьстьною брат икю 53г; ЛН — вся княжья роусьская 47; позванъ
полотьскою княжьею 50об; ПЛ — всей бра(т)и пов^дати 146 и др.
Уточняющие слова (вь':ь, вьсякыи, мьногыи, много) в сочетании
с собирательными создают контекстное значение совокупного мно­
жества, охватывающего все или значительную часть называемых
объектов, т.е. привносят добавочный рттенок значения ’’увеличенной”
множественности. К приведеннным ^ыше примерам с определением
вьсга можно добавить следующий: азъ ти приведоу много братик
П
л14а.
j
Примеры согласования с зависимыми словами во мн. ч.:
а) с определением и другими зависимыми словами: ЖФС — смотрити
I
273
въ братии д^ла... прикасати же era. и великомоу троудоу ихъ 80об;
ЛН — привезоша братию свою избъеныхъ 146об и др.
б) со сказуемым: ЖНК — да не моз*кмъ и мы братик прельстите era
о(т) сотоны Ібоб; СУ — братит мот милат и любимат мало ми времА
отдайте да поігЬ помолю са богоу мокмоу 12а; гако оу слышать ма
братит м оь 13а; не д*ките мене братит моіа милаіа и драгаіа не
д*ките мене 14а; тоу братит събирають era 35г; пониють братик
нощьныихъ ради млтвъ 406; не исходтть братит из манастырга 40г;
да събероуть са братит 46в и др.
Примеры из СУ демонстрируют, насколько последовательно выдер­
живается согласование слова братит со сказуемым во мн. ч. Анало­
гичная картина наблюдается и в других текстах.
Известно, что в большинстве славянских языков тип собиратель­
ных ж.р. на -ига был преобразован в грамматические формы мн. ч.
Ведущая роль в этом процессе принадлежит древнейшей общесла­
вянской закономерности — согласованию глагольного сказуемого с име­
нем собирательным, выражающим совокупное множество лиц, во мн. ч.
[Дегтярев 1982, 107].
В описываемых материалах зафиксирован тот момент в семанти­
ческом развитии собирательных имен типа братит, когда они, после­
довательно согласуясь со сказуемым во мн. ч., приобретают контек­
стуально связанное значение расчлененного множества, т.е. утрачи­
вают значение совокупности. Что касается случаев употребления опре­
делений во мн. ч. при собирательном братит, довольно редких в изу­
ченных материалах, то здесь значение нерасчлененного, совокупного
множества сохраняется. Этому способствует наличие при собира­
тельном двух определений, одно из которых, выступающее в форме ед.
ч., называет определенную, известную однородную совокупность лиц.
Собирательные типа каменик
Нелично-собирательные ср.р. на -ик образованы от непроизводных
существительных м. и ж.р. (колъ — колик, кольк; вЪтвъ—в^ктвик и
т.п.). В своей исконной функции — выражении нерасчлененной
множественности — выступают лишь в форме ед.ч.:
УС — посыпана боудеть тьрАми и листвикмъ 278об; ЖНК — бига ими
о каменик, да кда како имать вредъ каменик о(т) възмущенига
вълньнаго 13; полагаше к а м ен и к на земли 28; и каменик тоу съ
потомь влача 45об; ЖФС — лозикмь новор'Ьзаны poyi^fe и ноз^ѣ кго
134; Ж Ф П — и црквь же велик^у каменикмъ възградити 60в; СТ
в^т вие, вьршие 32об; былие 40об; листвие 144; ЗС — кто ст ьбльк
или тьрньк хота пожещи на своки нив'Ь 339г; ЛН — о rop'fc бАше, по
търгоу т роупик, по оулицАмъ(т/? 0 >>/шк. по полю т роупик 81об; и
274
троупиа обр'Ьзаю щ е іадАхоу ІІЗоб; ПЛ — каменик влож ивъш е 11а;
колье 35г; бикна бы (с) жъзликмь к р е п к о 50г; паличъе 896; ноудА
к ланА тисА камению 916; сер ою и см ол ою ... и лозикмь 966; изгр'Ьти
лозье да вельми разгореться пещ ь 97а; ис камению 101в; колодие 115в;
хлоудье 119г и др.
Засвидетельствованные в изученных материалах собирательные на
-wk в отношении лексической семантики представляют собой названия
частей и видов растений, предметов первичной обработки дерева, т.е.
круг тех слов, которые отмечаются как наиболее распространенные
для периода XI—XIV вв. [Азарх Ί984, 153— 154]. К числу частотных
образований относится также собирательное каменик.
Специфика собирательных типа камениа заключается в том, что
они могут заменять не только формы мн., но и ед. ч. Такая замена
связана со способностью конкретного существительного в форме ед.ч.
выступать в функции родового или обобщенного названия класса
однородных предметов.
В текстах описываемого периода отсутствуют примеры согласо­
вания неличных собирательных на -ие/-ье со сказуемым во мн. ч. Во
всех случаях слова со значением совокупного множества неоду­
шевленных предметов характеризуются согласованием со сказуемым
в ед. ч. Таким образом, собирательные личныр на -ию и с предметным
значением на -мк могут быть четко противопоставлены друг другу по
форме согласования со сказуемым. Весьма вероятно, что различия в
числовых формах сказуемого при собирательных личных и предметных
имеют своим истоком древнюю языковуую закономерность — противо­
поставление одушевленных и неодушевленных имен, субъектов —
активных лиц и объектов — пассивных, подвергающихся воздействию,
предметов. Такая точкая зрения неоднократно формулировалась в ис­
следованиях, касающихся проблемы собирательных имен (см., на­
пример, [Дегтярев 1982, 111 и след.]).
В одном случае отм ечена ф орм а мн. ч. от собирательного на - wk:
ПЛ — на камению шсо на алтари положиша вси хлеби 120в.
В форме мн. ч. собирательные на -мк, потеряв значение совокуп­
ности, обозначают расчлененное множество, включающее большое
количество предметов данного ряда.
Др.-рус. письменность демонстрирует значительную продуктив­
ность собирательных на -мк в ед. ч. и только лишь начало процесса
образования форм мн. ч.
Собирательные типа литва, роусъ
В Новгородской летописи и смоленских грамотах большим коли­
чеством примеров представлены собирательные этнонимы на -а и -ь
(из*і-основ ж.р.) — наименования славянских, балтийских, угро-финских
и др. народов. Примеры:
275
JIH — вокваша ли т в а около торопцА 94об; 6 и с а съ л и т в о ю 95об; тоц
же зикгЬ придоша л и т в а ІОІоб, 109об; томь ж л ^ т ) изгониша ли т ва
ру(с) 118; тоу оубиша ігЬколико ли т в ы 118; и тоу(с) би съ безбожными
оканьною ли т в о ю 118об; моужь «с· идоша на безбожноую л и т в о у
120об; на волость новгородьскоую наидоша ли т ва ігЬмци нюдь 128об;
изъима ігЬмци и ню дь 129; оуср'ктоша іа ігЬмци и нюдь оу моста; ігЬмци
же и ню дь поидоша по нихъ Там же и др. Г 1229 — како то держати
роуси. съ латинескымь іазыкомь. и латинескомоу іазыкоу съ роусию то
держ ати А; тако д^лати р о уси оу риз^ Там же; тага правда р о у с и
оузАти Там же; тако д'Ьлаити р о у с и оу риз'Ь Там же; оже розбои
грехомь пригодит с а . межи немци и м’Ьжи р о уси D; а роусинъ боудеть
долженъ роуси Е; та же правда боуди роуси въ риз'Ь Там же и др.
Как видно из приведенных примеров, собирательные этнонимы
выступают только в форме ед. ч. Однако исследование большого
массива материалов письменности κ. XIII и XIV—XVII вв. достаточно
четко демонстрирует параллельное употребление форм ед. и мн. ч., не
имеющих явных семантических различий. См. примеры, извлеченные из
ЛЛ 1377 — их же прияша оугри и марава 9; в м о равы бо ходилъ и
апостолъ Павелъ 9об; попрода весь Кыевъ: игумены и попы... ла т и н у
и затворы 123об; разв'Ь еврѣи и грекъ и ла т и н ъ 9об и др.
Для обозначения единичного лица, выделенного из этнической сово­
купности, используются сингулятивные образования на -ин- ( л и т в и н ъ ,
р у с и н ъ и т.п.). Широкое распространение образований на -и н - на­
блюдается в смоленской грамоте 1229 г.:
а р о у си н ъ боудеть должонъ роуси немчичю на передъ взаАти. та же
правда и р о у с и н о у боуди въ риз'Ь; аще к н а з ь възвержеть пгЬвъ на
р о у с и н а ; а р о у с и н ъ должонъ боудеть немчичю на перед'Ь в з а т и ;
р о у с и н о у же не л з^ възв'ксти одиного р о уси н а въ послоушьство;
р о у с и н о у же не лз^ имати немчича на железо, тако же и немчичю
р о у с и н а ; то не надобе никакомоу р о у с и н о у ; аще р о уси нъ ли немчичь
дроугъ дроуга свАжеть без вины; роуси но у не лз'Ь позвати немчича на
обчии соудъ; въсхочеть ли р о уси нъ на обчии соудъ D; аще извинить с а
л а т и н и н ъ оу смолыгЬск'Ь; аже ла т и н и н ъ дасть роусиноу товаръ свои;
платити кмоу л а т и н и н у ; р оуси но у не оупирати ла т ин ина тако
ла т и н и н о у не пьрьпрети р о уси на . аже не боудеть послоуха роусина. а
дроугого нем чина. у риз'Ь; р о ус и н о у не в'Ьсти ла т и н и н а ко жельзоу
горАчемоу; р о уси но у не звати латина на полгЬ бить с а А и т.д.
Образования на -м«- характеризуются признаком определенности.
Как явствует из изученного материала, существительные типа
лит ва, роусь последовательны в выборе числовой формы глагольного
сказуемого. В этом отношении собирательные этнонимы как названия
276
лиц стоят в одном ряду с собирательными типа братия, при которых
сказуемое возможно только в форме мн. ч. См. приведенные выше при­
зеры из ЛН: придоша литва, наидоша литва, изгониша литва ру(с).
Зависимые слова — определения в контексте с собирательными
этнонимами выступают как в форме ед., так и мн. ч.: моужь ·£· идоша
на безбожноую литвоу ЛН 120об; но — съ безбожными оканьною
дитвою Там же 118об.
Итак, собирательные существительные в др.-рус. письменности
обнаруживают вариативность числовых форм, неформализованный
характер связей с зависимыми словами в предложении, четкое противо­
поставление слов-названий совокупного множества лиц и предметов по
форме согласующегося с ними глагольного сказуемого.
Формальные ’’несообразности”, сопровождающие функционирова­
ние собирательных существительных, предопределяются прежде всего
несоответствием их семантике грамматической формы.
Следует подчеркнуть, что в изученных материалах засвидетель­
ствовано начало процесса ’’систематизации” связей собирательных имен
и грамматической категории числа, т.е. грамматикализации форм
выражения множественности. Приведение в соответствие значения
множественности и способов ее выражения осуществляется путем
смысловых и структурных преобразований собирательных в грамма­
тические формы мн. ч. Описываемые материалы представляют началь­
ный этап длительного переходного периода от лексико-словообра­
зовательного способа выражения множественности к морфологиче­
скому, происходящему на фоне формальных и содержательных из­
менений в грамматической категории числа.
ВЕЩЕСТВЕННЫЕ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫЕ
Семантика лексико-грамматического класса вещественных сущест­
вительных включает в себя признаки неисчисляемости и множествен­
ности. Вещественные существительные обозначают подлежащую не
счету, а измерению совокупную массу, которая может делиться
’на однородные части элементов” [Азарх 1984, 164]. В этой связи
у вещественных существительных отсутствуют регулярные соот­
ветствия между формами ед. и мн. ч. Большей частью слова со зна­
чением вещественности выступают в форме ед. ч. При наличии обеих
числовых форм между ними отмечаются не ’’количественные”, а се­
мантические различия.
В исследованных материалах слова со значением вещественности
немногочисленны. Числовые формы разных вещественных существи­
тельных при общей семантической нетождественности по-разному
соотносятся друг с другом, демонстрируя различную функциональносмьісловую природу своего размежевания.
Так, формы мн. ч., обозначающие разновидности вещества, не про­
тивопоставлены формам ед. ч. по признакам расчлененности и
Множественности [Соболева 1980, 130]. Между числовыми формами
Устанавливаются отношения рода и вида.
277
Ед. ч.: ЖНК — или хоулити начыгЬть кто брашьно 12; да не м о з ^ е
оубо... на тргапез'Ь с^діаще постошьныхъ глати ни брашьна хоулити
12об; СУ — повел'Ь оць кго сЬсти съ нимь на трѣпезѣ. ономоу
сгЬдъшю и ничьсо же въкоуси отъ браѵиъна 32в; пребысть же на Nrfecrfe
томь с^діа три дни не въстаіа о(т) него, ни брашьна не въкоушаіа ни
одежю облече с а 3 4 в - г ; т о же ігЬсмь тако сладъка брашьна въкоушалъ
48в; се бо напълнивъ три возы брашьна хл^бъ и сыръ и рыбъ сочиво
же и пьшено. кще же и медъ 50в; не бо хотАіие сток стадо таковааго
брашьна въкоусити 52а; да приготовиши на вечерю брашьна на і а д ь.
к ъ н а з ю 53г; іако не имамъ ити на траАпезоу
вельзавелиноу
и причастити с а брашьна того 58а и др.
Мн. ч.: ЖФС — хл^бъ оу надъ всѣми приимаи на пищю. и вино кгда
же ксть и брашны же шгЬми клико подоба ксть 158; СУ — къде бо
ихъ житиіа и слава мира сего, и багріаница. и бріачины. сребро и золо­
то. вина и медове. брашьна чьстьнаіа и быстрии кони 9г; пр'кдъставліааше 'гЬмь трАпезоу. о(т) брашьнъ тЬхъ манастырьскыихъ, и
таковыихъ брашьнъ въкоушающю; рабомъ моимъ оустроишемъ различьнаіа и многоц'кньнага брашьна 48в; СТ — се пощеник ксть. нъ
кже не различьна брашьна іасти. пощеник бо истиньно ксть 68 и др.
Наименования злаков выступают в форме ед. ч.:
ЖФП — тЬмь жито коупіахоу 36а; РП — · д*· конемъ на ротъ соути
овьсъ 616в; аже крадеть гоумьно. или жито в іам^. то колико ихъ
боудеть крало, то вс*Ьмъ по · γ · гривны 6196; · 3 · оубороковъ пшена
625г.
В формах обоих чисел отмечено существительное хл*кбъ. В ед. ч.
выражается вещественное, совмещенное с конкретно-предметным зна­
чение ’кусок, ломоть хлеба’:
Ж НК — дасть кмоу хл*кбъ; и приіатъ о(т) роукоу кго хл^б ъ ; іако же
простьре роукоу дьрьжаи х л^б ъ нищелюбьць 14.
Значение формы мн.ч. — ’буханки хлеба, караваи’:
ЖФП — хл*кбы пещи 48г; пр'Ьдъложю сига хл*кбы на ^д ь имъ 5ІП
РП — а хл^б о въ · 3*· на не(д)лю 616г; ·?· хл*кбовъ 625г; ПЛ — носащю бр^мА хлѣбовъ на ослати 25 г; наполни храминоу хл^кбовъ 132в.
Существительное м ьсо в изученных текстах документировано
в основном формами мн. ч. Формы ед. ч. редки. Это семантически
близкие формы, выражающие общее вещественное значение:
ЖФС — окомь възр^Ьвъши ми. оустрьми era вьзіати міа и сътворити
сън'Ьдь соб*Ь моіа оухъ мыса 146; КН — м ьсъ не іадАть 482в; не
278
(ддатъ м Аісъ 482г; м ЛіСЪ гаде ни га 509а; не гадоуче м/ьсъ 528а; и в
рьібахъ и в м/ьскхъ 530г; не іасти л і а с ъ 532в; но: КН — м&са не дай ни
молока 5206; РП — а м&со дати овенъ или полъть 661 об. Названия
продуктов и напитков в большей части случаев выступают в форме
ед.ч.: ЧН — помазасА стыимь маслъмъ , дьржА с т ь к л а н и ц ю с ъ винъмь
726; УС — кмлюще за мыло 243; КН — ни масла гасти въ сре(д) 519вг; масломъ ре(ч) не мазати 520в; не іасти сыра 534а; съ масломъ 5436;
съ др^вАнымь масломъ и ч(с)тымь саломъ 608в; РП — платити кмоу
гривноу за моукоу 625в; УС — ти тоу с ъ м а т ь с ъ медъмь пр’Ьдъставиши братии (д)а ^ дать 506; ги оче медоу не имамъ 53г; обрАщеши
медъ в съсоуд^ томь, обрате бъчьвь тоу прав'Ь положеноу. и пълъноу соущю медоу 54а; паче меда и съта. се же соуть словеса блаженааго 59г.
Наряду с формами ед. засвидетельствованы и формы мн. ч. у наимено­
ваний напитков: СУ — къде бо ихъ житиіа и слава мира сего... вина и
медове 9г.
Названия металлов и изделий из него (вещи, деньги) представлены
только в формах ед. ч. Исключение составляет существительное
железо, которое в значении ’предмет из ж елеза’ может выступать
и в форме мн. ч\:
ЖНК — възъврати въспіать сребро и лгЬйь 23об; дакши сребро свок
дигаволоу въ жьртвоу 24об; даша кмоу серебро и лгЬйь 23; КН — не
златомъ ни сребромъ искоуплени быхомъ 5416; Г 1229 А — платити
•г· гривны сербра; дати кмоу гривна серебра ; коупить латинеекыи
гривноу золът а ; ко железоу горАчемоу; D — имати немчича на железо,
но: ПЛ — въ желез*кхъ т а ж ь ц ь х ъ 506.
У слова вода в ед. ч. актуализировано значение вещества, во
мн. — значение пространства и протяженности:
ЖНК — онъ же прикмъ водоу въливаше въ чіашю, подьрьжавъ водоу
въ оусгЬхъ, о кольми вода си сладъка ід ъ ш и пити 3—Зоб; КН — кгда
водоу кр(с)тАть, не т*Ьм бо крестомь осщакт(с) вода досп'Ьнымь на
ледоу 462в; освАщакть в ь с а л ю д и и водоу 462г; но: ПЛ — о(т) исхоД а щ и х ъ водъ 106; погребены быша близъ теплыхъ водъ 10в; СЯ —
о (т) глоубохъ водъ.
Что касается слов, обозначающих явления природы (в^ктръ,
громъ, дъждъ и под.), то они во мн. ч. могут дополняться значением
временной протяженности:
ЧН — вънезапоу б*Ь в*ктръ въета 686; и потомь въета в^ктръ 69а;
*ако бо в*ктръмь носимъ б^хъ 716; ПЛ — ветромъ истроуженыи 1196,
279
но: ЖФС — полк весело коупно. и радостьно тихыми в*ктры подъв'квакмо 44; СУ — ты кси кдинъ §ъ оутвьрьжаіаи грома и зиждаи д>Га.
и множаи мълниіа въздвизаіа в*ктры 77а—776.
Зафиксированные в изученных источниках примеры показывают,
что формы мн. ч. от названий веществ во мн. ч. употребляются часто с
уточняющими словами (определениями), актуализирующими значение
разновидности или константных признаков вещества. Проведенный
анализ позволяет утверждать, что в др.-рус. письменности отношения
между формами ед. и мн. ч. вещественных существительных в ряде
случаев (браѵиъно—брашъна, железо—железа, вода—воды) можно ква­
лифицировать как словообразовательные. Проанализированные мате­
риалы отражают процесс лексикализации грамматических форм мн. ч.
и формирования вещественных singularia и pluralia tantum.
ОТВЛЕЧЕННЫЕ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫЕ
Нерегулярность числовых противопоставлений характерна и для
лексико-грамматического класса отвлеченных существительных. Типич­
ной формой выражения отвлеченных понятий является форма ед. ч.
Однако при наличии определенных обстоятельств — актуализации
конкретных значений или значения множественности — возможны
и формы мн. ч.
Класс отвлеченных существительных характеризуется особыми
словообразовательными формантами, среди которых наиболее про­
дуктивны суф. -ость, -ота, -ие, -ние (леност ь, нагота, безълобик,
соумн^кним и др.). Среди отвлеченных существительных широко
представлены непроизводные и опрощенные имена, принадлежащие
разным парадигматическим типам (напасть, гн'квъ, страхъ, волю,
лъжа и мн. др.).
Существительные отвлеченные генетических *і-основ допускают
образование форм мн. ч. Однако в большинстве случаев отмечаются
формы ед. ч.:
ЧН — съ оусьрдикмь и съ радостию 69а; страхъмь и радостию 71а; не
сътвориста паммпи 69г—70а; Ж НК — не пропов'кдающоу леност и
ради 1; азъ ти дамь силоу и крепост ь Іоб; въ вешкой
и скърби
4об; и скърбь коньца не имоущи 6; бысть въ печали и скърби велиігЬ 7;
тою страстию одьрьжимомъ 9; имоуть же тогда англи великоу печаль
17; испълнишасіа зависти 20об; о(т) хыт рост и диіаволіа 24об;
безлобик и кротость о(т) мене оудали сш 25об; СТ — похотию одьржимъ 12об; СУ — зависти ради 11в; о ёлгости ёжиіа 276; съ вьсіакою
тихостию 30г; въспріаноувъ от оужасти 44а; въ скърьби соуща 51а;
ПЛ — въ лен о ст и пр^бы ваіа 6а; въ велиігЬ печали 576; льст ью
змииною 123а; самохотью завистью повиноувъшесл 123в; Г 1229 А —
280
аже надоб^ кмоу болше помъчи; но: Стих — обоуздаста страстии 74;
кзбавитисА отъ напастии 98об; УС — хытрости постизаю щ ихъ
2 4 5 об; ЖФС — къде ли моудростымъ симъ навыче 31; начатъкъ
с г п р а с т ъ м ъ гр'кховьныимъ 30; чьстьми... чьстивыми чьтоущеи 34; они
>ке прилежаще въ скърбъхъ житиискыихъ Юоб; СУ — немощи отъгоню ть cm... пакости и скърби реш ать era 18в; отъ выгЬхъ печалии ихъ
избавить га 34г; СТ — ни въдаимъ са похотъмъ житиискыимъ 25;
скърбьми злыими в с а ц Ѣ м и . и печалъми т а ж ь к ы и м и 29; КН — огньныга
болести лечить 377а; на терпеник скорбии 6066; ПЛ — творАіцаіа
кмоу пакости 53в-г; лъстьми житиіа сего омрачыиесА 123в; многыми
напастьми 125г; всеми казньми 126в; скорби многы пр'Ьтьрп'Ьвъ 146г;
СЯ — о(т) ненавистии члвчьекыхъ защищакши 12; наша похот и
оубивъ 20; многыми скоръбъми 45.
Образование форм мн. ч., как это видно из приведенных примеров,
связано с конкретизацией номинативного значения.
Преимущественно в формах ед. ч. представлены существительные
со значением отвлеченности генетических *а-основ. В формах мн. ч.
в большей части случаев они сопровождаются определительными
словами, конкретизирующими выражаемое понятие.
Формы ед. ч.: ЧН — не можахоу никокіа же пользы створити 71г;
СУ — идыи же поутьмь помышлаше о к р а с о т 10а; очюженыи отъ
твокга доброты 1Зг; без вины заклакмъ кемь 14в; чьто са хвалиши
сильныи о з ъ л о б і 15а; пагоуба да не наидеть на ны 17в; никде же
сицею красоты ігЬсть 24г; ЖФС — древьнюю въздающи л*кпотоу 42;
красотою же и величьствъмь малы паче въторага 75об; Г 1229 А —
зде починакть с а п равда; D, Е — в той пакости велика пагоуба
бывакть; ПЛ — къ истиныгки e^kp^k 26.
Формы мн. ч.: ПЛ — възвратимъ с а отъ зълобъ наших 396; КН —
мирьекыхъ красотъ 509г; о(т) злобъ своихъ 696; СЯ — щедротъ твоихъ 22об; мл(с)тию и щедротами своими 5 Іоб; въ сквернахъ своихъ 83.
Аналогичные отношения между формами ед. и мн. ч. наблюдаются
в кругу слов м.р. *о-основ.
Формы ед. ч.: УС — съ трепетъмъ 252; ЖНК — гѵква не дьржи 2;
азъ тіа гладомь оуморю 2об; стой съ страхъмь 4; кыимь съмысломь
съставліакть era съмыслъ кго 15; до съмьрти блоудъ твори 18; КН —
блазнъ р'Ьхъ боудеть о(т) диіавола 535г; ПЛ — гладомь поб^жа 12в;
βτ> страсе бйи 113а; о(т)поусти и с миромь 115г; с миромь къ гоу о(т)иде
1166; кр(с)тити съ страхомь и тр*кпетомъ 122в; СЯ — пролай на н а
гн*квъ свои 9об; пригвозди іа твокмь страск 19об; о гр^с^к не възиска
22.
281
Формы мн. ч.: ЖНК — вълагакть въ оухо см^хъ и иіьпъты 406СУ — въ оставленик гр*кхоѳъ 29г; добрыими нравы 36г; да мы
сотонины съблазны... съвАзани 462г; ПЛ — да са плачю своихъ гр^хъ
4в; о(т) гр ^х ъ твоихъ 5а; СЯ — преидоша вси гн^кви твои 40; нейц^льныіа недоугы очищакши 41; свободи м а . и всгкхъ съблазнъ моих^
66—ббоб; вьск бо въ гр^кскхъ 83.
Редко фиксируются формы мн. ч. у отвлеченных существительных
среднего рода с суф. -ство.
Формы ед. ч.: ЖФС — да исправить сіа кмоу цѣломоудръство и
моужъство 40об; многы ины ц*кломоудрьствоу наоучи 42об; паче
вышьніаго достоинъства 55об; свокго доброродъства достоиноу ббоб;
обнажити размысли зв^рообразьство 102об; ни ино ничего же ни въ
пространьств'к им'кти творити кму 122об; и по немь стар^кишиньство опороучено кмоу быс 164об; СУ — сквоз^ проныръство тьмьныихъ т*Ьхъ мытарьство 62в; КН — клико рожьства толико и степении; чинъ сродъс(т)ва 476а—477а; о(т) б лизочьст ва, не о(т)
свАтьства 479б-в; чини ро(д)ства\ не отъ крови сродъства 480а; да не
придеть въ ч(с)тительство 5306.
Формы мн.ч.: Ж НК — вълагающе лоукавъства въ слоухы
члвкомъ Юоб; о лоукавъства бесовьскаіа И; ЖФС — и стар^ишньства о(т) цсріа могоущаіа 132об.
В формах мн.ч., в отличие от ед., актуализируется конкретный
характер значения отвлеченного имени.
Более свободное образование форм. мн. ч. присуще существи­
тельным ср. р. с суф. -ие, -ним. Впрочем, большую часть в этом классе
слов составляют формы ед. ч.:
ЖНК — безълобие и кротость о(т) мене оудали сіа 25об; о(т)коудоу
ксть благооухание се 8об; испълни и всіакого веселит Іоб; имѣи
съм ^рение 2; ни пои съ тъщеславиемъ 4; не имать стоуда ни
соумн*книіа 4об; се преславьно видении 7об; іако дхъ тъщеславит
ксть многообразьнъ 8об; да ови въ оклеветание въпадахоу Юоб; или
спсение или осоужение 17; ЖФС — мнишьскыимь хотшцимь житиемь
жити 34; стенанит въ мігЬ ігЬсть такового 25; таково наказаний
събьравъшю 40; ни на лѣт исправление оставлю 54; о ^ и д ^ т ь же о(т)
насъ и д'кшшк всіако 105об; нъ того ласкание и злообычьнок дши 113;
досажение сътворивыи 130; ихъ же искушение приіахъ 144об; назнаменаіа же крстьныимь знамениемь 147; СУ — и нападение застоупита
насъ 17г; млсръдие къ оученикомъ 506; ха ради мчнию коньць приіатъ
51в.
282
Формы мн.ч.: ЖФС — къ добродетели подвиганиш и діііа/шіа
об; и клико оубо наказание соуть 39об; обыцаіа жизни преимоуть
запов^даниш 83об; многы претьрп^ страсти искоушениш 86; лоучыие
ѳъсхожениш въ срдцихъ вълагахоу 99; повиноувъсіа ласкании 11 Іоб;
досажении немалыими вокводоу оукарлга 128об; и знаменит нехоудаіа
показывающа 157об.
51
Отмеченные в форме мн. ч. отглагольные существительные высту­
пают со значением простой множественности — повторяемости одних
к тех же действий.
Итак, в др.-рус. текстах описываемого периода отражены воз­
можности образования соотносительных форм мн. ч. существительными
с отвлеченным значением. Формы мн. ч., не будучи регулярными, все
же представлены весьма широко. Такие коррелятивные формы, как
лъстъ—льсти, ненависть—ненависти, зълоба—зълобы, гнѣвъ—гн*кви,
лоукавьст во— лоукавъства и под., свидетельствуют о том, что в
системе др.-рус. словоизменения образование числовых пар у имен
отвлеченных осуществляется достаточно свободно. При этом различия
п характере выражаемых значений формами ед. и мн. ч. — обобщенно­
номинативный или конкретный, определенный — в большинстве слу­
чаев не нарушают семантического тождества форм. Таким образом,
изученные материалы отражают тот период в развитии лексико­
грамматического класса отвлеченных существительных, когда еще нет
четко выраженного соотношения между формами числа и семанти­
ческими признаками отвлеченного имени. Лексикализованные формы
мн. ч. от существительных, принадлежащих обрядовой лексике, или
являющихся названиями коллективных действий, весьма продуктивные
в старорусский период (помины, святки, переговоры, ловы и т.п.), в
изученных материалах получают слабое отражение.
Все вышеизложенное дает основания констатировать, что формы
числа в сфере выражения неисчисляемых понятий выполняют разные
функции: собственно грамматическую, т.е. формальную, лексико­
семантическую и словообразовательную.
В изученных материалах отражено различное отношение к формам
числа собирательных существительных, с одной стороны, и вещест­
венных и отвлеченных — с другой. Об актуальности такого разгра­
ничения убедительно свидетельствуют следующие наблюдения. Опи­
сываемая система обнаруживает развивающийся процесс включения
собирательных имен в числовые противопоставления. Напротив, в
классе вещественных и отвлеченных существительных прослеживается
тенденция к закреплению одной числовой формы.
По-видимому, можно сделать вывод о том, что формы числа
11 КРУГУ собирательных существительных выступают в собственно
грамматической и лексико-семантической функциях, а в кругу вещест­
венных и отвлеченных существительных — в функциях лексикоСемантической и словообразовательной.
283
КАТЕГОРИЯ ОДУШЕВЛЕННОСТИ
И ЕЕ МОРФОЛОГИЧЕСКОЕ ВЫРАЖЕНИЕ
Истоки формирования категории одушевленности связаны с возможностью воздействия лексической семантики существительного на
его форму. Развитие этой категории сопровождается изменениями
в системе падежных противопоставлений в определенных типах суб­
стантивных парадигм. Форма В, омонимичная И, в кругу существи­
тельных одушевленных вытесняется формой Р.
Выведенное на морфологический уровень противопоставление оду,
шевленных существительных (когда В = Р) неодушевленным (когда
В = И) и его последовательное проведение, наблюдающееся в истории
языка, свидетельствует о грамматикализации первоначально возник­
ших на лексическом уровне отношений. Формирование категории оду­
шевленности осуществляется как расширение класса слов, способных
оформляться флексией В = Р, независимо от синтаксических позиций с
одновременным свертыванием других средств, способных актуали­
зировать признак одушевленности ("личностных” флексий и аффиксов).
В развитии категории одушевленности реализуется одно из важ­
нейших устремлений грамматической системы языка — тенденция
к дифференцированному выражению на морфологическом уровне
разных синтаксических отношений (в данном случае — субъектно­
объектных).
В исследованных памятниках, независимо от их жанровых и сти­
листических особенностей, зафиксирован обширный материал, отра­
жающий функционирование В = Р ед. от существительных одушев­
ленных. Случаи вариативности В = Р ед. и В = И ед. отмечаются, по
преимуществу, в кругу существительных — названий животных.
Распространенность форм В = Р ед., их несвязанность с лекси­
ческими и грамматическими условиями свидетельствует о том, что
в исследованных материалах отражается неначальный этап в развитии
категории одушевленности. Изученные материалы демонстрируют
распространение форм В = Р ед. в кругу существительных — названий
лиц разной социальной ^активности — общественно-активных, нейт­
ральных, социально-зависимых. Следует подчеркнуть, что речь идет
о категории одушевленности, а не категории лица: в текстах опи­
сываемого периода существительные — названия животных уже вклю­
чены в грамматическую систему одушевленности, выступая в форме
В = Р в памятниках разных жанров, в том числе и ориентированных на
церковно-книжные традиции (см. об этом подробнее [Крысько 1994,
36—68]).
В подавляющем большинстве случаев личные сущ. м. рода в ед·
числе представлены в аккузативной позиции формой В = Р: богъ,
члоѳ*ккъ, отрокъ, избраньникъ, застоупьникъ, сынъ, рабъ, попъ, пропов*кдьникъ, братъ, оученикъ, игоуменъ, пастоухъ, дитѳолъ, смьрдъ,
холопъ, икономъ, ѳълхѳъ, пестоунъ, завистьникъ, к льт въ ни къ ,
члвкооугодьникъ, моужь, стражь, мьртвъць, старьць, к ъ н ьзь,
284
цемъчичъ, тать, зьт ь, срацининъ, больринъ, избавитель, вратарь,
строитель, пономарь, съмиритель, мытарь, хранитель и др.
Наблюдается варьирование старых аккузативных форм от сущ.
со значением лица (независимо от его социального статуса) с формами
3 = Р: за холопъ РП 621 в; не над*китеся на князь СЯ 53об; пристави
на нь отро[к]ъ Ст. Р. 15; али чимо есемо виновата а восоли отроко
ГБ 644 и др.
Личные собственные имена, ранее всего закрепившие В = Р, все
же отмечаются с исконной флексией -ъ, главным образом в функции
приложения при В = И от имен нарицательных: еда имъ снъ Стославъ
ЛН 61; даю вы снъ свои стареиши Костянтинъ 72; приела великыи
кнзь... ис Кыева снъ свои ВсЬводъъ [так!] 91 об [Крысько 1994, 24].
Особую частотность формы В-И демонстрирует лексема сы нъ.
Так, в первой части Синодального списка ЛН соотношение форм сынъ
и сына — 23 примера против 18. Предпочтение, оказываемое ВП сынъ
в письменности новгородского происхождения, может быть истолковано
как результат "длительного сохранения деклинационной автономности
*и-основ в новгородском диалекте: в то время как в *о-склонении
усвоение общерусских форм В-P протекало, благодаря существованию
исконных собственно генетивных форм на -а, весьма интенсивно,
в *и-склонении форма сына была для писцов-новгородцев чужеродной,
и использование ее в Синодальном списке ЛН следует расценивать
как одно из проявлений ориентации на общерусскую норму" [Крысько
1994, 35].
Изученные тексты свидетельствуют о распространении В-P в кругу
слов-названий животных, варьирующихся с более частотными формами
5fc
В-И , в письменности различной жанрово-стилистической направлен­
ности. Материал грамот и летописей гораздо менее информативен, чем
данные письменности церковно-книжного характера в отношении
использования В-P от названий животных. Так, форма В-P коня от­
мечается в ЖФП: съвративъ конш 60г. Однако здесь же и в другом
житии — СБГ — зафиксировано четыре однотипных конструкции —
(івъсксти) на конь с В-И: въекдъ на конь 136; на конь въсьді&ше 436 и
т.д. То же отмечается в РП: кто въеьдеть на чюжь конь 617г. Другие
примеры В-P: УС — въм*книша міа ако овьна на съігЬдь 126; СТ —
медв'кдхь и бъ наречеть 51; ПЛ — въекр'кшю быка 117г; ч(с)тьнаго
злшіа оуби 95а-б; аще злшіа оубью 146; но — РП — погоубить воиекыи
конь 622об.б; кто оукрадеть... или соколъ или гАстребъ 625а; ПЛ —
привести быкъ 1176; азъ... быкъ оуморихъ 117в; вид*ѣхъ голоубь 134а;
РП — за боранъ 619в; за гоусь, за лебедь, за жеравь 625а.
Наиболее древний пример В-P в грамоте относится к XIII в.:
у
*
По подсчетам В.Б. Крысько, в XI в. форма В-P представлена 21 контекстом, в XII в. —
19, в XIII в. — 39, в XIV в. — 107, в первой половине XV в. — 54 [1994].
285
ты княжо тые коне обизрелъ. и оулюбилъ еси одиного коня Г ок. 1300
(2, рижск.). Ему противостоят три беспредложных В-И: дайте вы мне
конь, дали тобе конь, о(т)даи Герлаху конь. Первые примеры В-Р
от названий животных отражаются в берестяных грамотах только
с XIV в.
Представляется, что В-P ед. от слов оѳьнъ, змии, выступающих
в переносном, метафорическом значении, вряд ли правомерно относить
на счет "морфологического способа персонификации" [Хабургаев 1990,
171]. В-P в подобных случаях продиктован одушевленностью слов —
названий животных. Следует принять во внимание тот факт, что в
древнерусской письменности в подавляющем числе случаев В-P пред­
ставляет слово в его номинативном значении. Так, в СУ (за пределами
СБГ и ЖФП) отмечаются следующие примеры:
ви д ^ орьла с'Ьдкица вън^ гроба Зв; повел'Ь поустити на нь льва
страшьна з^ло 128г; оузьриадъ льва кръвоіадиваго I486; попероу льва
и змиі& 2986 и мн. др.
Материалы, свидетельствующие о включении существительных —
названий животных в орбиту выражаемой на морфологическом уровне
одушевленности, позволяют сделать заключение о том, что уже
в древнерусском языке исследуемого периода все более релевантным
в развитии омоформ В-P ед. оказывается признак одушевленности
вообще, не замыкающийся на существительных лица.
Изложенный материал демонстрирует параллельное функциони­
рование омоформ В и Р ед. от существительных — названий лиц и
животных, их сосуществование. Вместе с тем нельзя не отметить, что
широкая вариантность форм В-И и В-P характерна только для
названий животных. Это свидетельствует в пользу предположения о
том, что вытеснение В-И формами В-P в кругу слов — названий
животных осуществлялось более медленно, чем у личных существи­
тельных.
Таким образом, изложенные факты ставят под сомнение известный
тезис о том, что в истории языка наблюдается постепенный, поэтапный
процесс перерастания категории лица в категорию одушевленности.
На это обращено специальное внимание в обстоятельной монографии
В.Б. Крысько [1994].
В Стих отмечен пример В-P дв.: П ридете въсхвалимъ чюдотворьцю и моуненикоу 73об. Появление этой формы предопределялось
стремлением избежать омонимии с В-P ед. (чюдотворьца и моученика— исконный В-И дв.) [Крысько 1994, 98], хотя к концу древне­
русского периода "использование В-P дв.ч. стало вполне узуальным”
[Там же].
В изученных материалах представлены примеры омонимии В-Р
во мн. ч.: СУ — шгкхъ многыихъ др'Ьвьниихъ гонитель и оубоиникъ
и братоненавидьникъ приводя 58в; СТ — избита егуптянъ 120об;
ЖФС — досажениими же немалы гоубитель оны вълагаѵл 154об;
286
JIH — и прия Гюрги сновъць в> миръ. съ любовью, и волости имъ
раздан 28об; съгониша роушанъ съ конь 95об; одариша кнл^зь роусьскыихъ 97; иныхъ кнзь до ДьгЬпр'Ь гоняче 99; КН — кн&зии роусьскыхъ избита на калі^Ьхъ 575а; РП — который д^чькыи. д*ктии ихъ
делит ь 622г и др. В СУ за пределами описываемого материала также
отмечен В-P мн.: т^ми оубити оубоиць 198в; младеньць же избита
Ирода наоучи 261г.
Новое прочтение грамоты Ст.Р.10: ополош дворян абыша нь па­
костил (и) вводит в научный оборот еще один достоверный пример В-Р
мн. [Крысько 1994, 106]. В КН отмечен В-P мн. от названия животного:
по ветхоуму законоу жертвоу соб'Ь створилъ есть. он'кхъ агнъцъ
ткалаемыхъ въ поустыни на паскоу бви 6046 [Там же, 107].
Приведенные примеры В-P во мн. ч. вносят коррективы в сло­
жившееся представление о том, что их развитие стало возможным
лишь после того, как процесс омонимизации В-P в ед. ч. был завершен.
Итак, все вышеизложенное свидетельствует о том, что к концу
XIII в. употребление В-P мн. охватило существительные разных слово­
изменительных классов. Необходимым, но не единственным условием
развития В-P у одушевленных имен было совпадение В и И. Другое
условие — наличие В-P ед. данного склонения, представляющееся
столь же релевантным, не являлось таковым из-за одного обстоя­
тельства. В древненовгородском диалекте ’’категория одушевленности
формировалась в направлении, обратном прочим славянским диалектам:
сначала здесь произошло совпадение ИП и ВП в парадигмах мужского
рода не единственного, а множественного числа... вследствие этого
іюзник В = Р мн.ч., и лишь затем под влиянием общерусской нормы в
,:о-склонении ед.ч. было устранено первоначальное противопоставление
номинатива на -е и аккузатива на -ъ, что создало условия для
закрепления в ВП общеславянской флексии -д” [Крысько 1994, 117].
Решающим фактором для развития одушевленности был род,
нернее, уподобление родов как проявление тенденции ”к однозначной
соотнесенности значения множественности и средств выражения
множественности” [Шульга 1988, 61]. Утверждение во всех склонениях
мн. ч. единых флексий И-В отождествило ”в этом плане masculinna,
Icminina и neutra, ср. И-ВП горожане—кони—жены—матери— чада —>
—>В-P горожанъ—копии—женъ—материи—чадъ” [Крысько 1994, 117].
Что касается особенностей в развитии категории одушевленности
11разных диалектных зонах древнерусского языка, то ’’торможение”
п развитии омоформ В = Р ед., как уже говорилось выше, демон­
стрирует новгородская письменность. В ГБ XII—XIII вв. в основном
сохраняется корреляция номинатива на -е и аккузатива на-ъ. Частот­
ность аккузативных форм в Синодальном списке JIH, хотя и ориенти­
рованной на стандартный древнерусский язык, превышает соответ­
ствующие показатели в летописях южно- и восточнославянского п р о х ­
ождения не без влияния древненовгородского диалекта.
287
В форме исконного В выступают такие лексемы, как братъ
ѳънукъ, зм п ь, своякъ, сынъ, шюринъ, биринь, д^т ьскы и, кънязь
мастеръ, мужъ, отрокъ, попъ, посадьникъ, рабъ, тысячьскьщ
щитьникъ, городищанинъ, н'кмьчинъ, суждалъцъ [Крысько 1994, 87].
Исходя из материала берестяных грамот и других памятников
новгородского происхождения, можно утверждать, что формы В-P ед
в северо-западном ареале представлены единичными образованиями.
Например: (м) [ол] и Воньзда шюрина и моего оти выволоцм доскь 82
(новое прочтение); сь сталь быль Коузма на Здылоу и на Домажироѳица 510 [Крысько 1994, 80].
Форма В-P ед. от сущ. нарицательного на раба отмечена в грамоте
№ 207 с книжной морфологией, представляющей собой текст из Следо­
ванной псалтири [Янин, Зализняк 1986, 235]. В грамотах XII—XIII вв.
исконные формы В ед. на -ъ/-ь более частотны.
Иная картина наблюдается во мн.ч. Исходя из показаний памят­
ников, можно заключить, что В-Р мн. к XIII в. "уже активно функцио­
нировал в древненовгородском диалекте" [Крысько 1994, 38].
* * *
Анализ конкретных фактов, относящихся к совокупности проблем,
связанных с грамматическими категориями существительных и спосо­
бами их морфологического выражения, позволяет сделать некоторые
выводы общего характера.
Материалы, извлеченные из письменных источников одной хроно­
логической приуроченности, свидетельствуют о том, что на протяжении
исследуемого периода состояние грамматических категорий не остается
неизменным. Изученные тексты отражают продолжающиеся и раз­
вивающиеся процессы в семантической структуре грамматических ка­
тегорий. Усиливается классифицирующая роль рода, активизируя
взаимодействие типов и разновидностей склонения существительных
одного и того же рода, наблюдаются сдвиги в предметно-логической
основе категории числа — сближение значения двойственности и мно­
жественности, влекущие за собой постепенную утрату форм дв. ч.,
переосмысление или замену их формами мн. ч., все явственнее обо­
значается разобщение исчисляемых и неисчисляемых понятий по отно­
шению к формам числа, отмечается расширение класса слов оду­
шевленных, выступающих в форме В = Р, что свидетельствует о даль­
нейшей актуализации значения одушевленности.
Перестройка в системе средств словоизменения — флексиях, пара­
дигмах, падежных оппозициях, являющихся морфологическим способом
выражения грамматического значения, обнаруживает непосредствен­
ную связь с изменениями в смысловой структуре грамматических ка­
тегорий. Иначе говоря, функциональная значимость словоизменитель­
ных средств реализуется в их способности выражать изменяющееся
содержание грамматических значений.
Рассматриваемый период древнерусского языка характеризуется
дальнейшим развитием унаследованных из праславянского и древне288
ѵсского языка старшей поры тенденций к регуляризации отношений
^еЖДУ формой и значением в условиях преобразований в системе
довьіх, числовых и падежных противопоставлений.
Динамика грамматических значений и форм существительных,
отраж енная в изученных материалах, со всей очевидностью демон­
стрирует все большее "удаление” древнерусской морфологической сис­
темы от общеславянской.
Если же обратиться к грамматическим категориям имени с точки
зрения их иерархической организации в древнерусском языке иссле­
дуем ого периода, то изученные материалы побуждают заключить, что
возглавляет иерархию категория рода — основной классификатор суб­
стантивных парадигм в ед., дв. и мн. числах, действующий в условиях
актуализации признака рода.
ДИАЛЕКТНЫЕ МОРФОЛОГИЧЕСКИЕ РАЗЛИЧИЯ
ПО ДАННЫМ ДРЕВНЕРУССКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ
Исследование большого корпуса письменных памятников одного
синхронного среза разных ареалов др.-рус. языка позволяет предста­
вить диалектные различия, касающиеся форм и категорий существи­
тельных.
В рамках др.-рус. грамматической системы, отраженной текстами
исследуемого периода, достаточно четко выделяются северо-западная,
западная и южная диалектные зоны. В галицко-волынской письмен­
ности (из обследованных в данной работе материалов сюда относятся
ЖНК и ЖФС) представлены диалектные особенности западной части
южной диалектной зоны.
Естественно, что большая часть текстов, в силу своей специ­
фики — связанности с традициями письма — не отражает последо­
вательно выдерживаемой системы диалектных форм, которые часто
предстают как единичные, окказиональные образования. Исключение
составляют новгородские по происхождению тексты, отражающие
местные языковые особенности в большей степени, чем какие-либо
другие. Отсутствие северо-восточных памятников письменности иссле­
дуемого периода препятствует более полному представлению о лингво­
географическом ландшафте др.-рус. языка сер. ХП— вт. пол. ХІП в.
На основании такого фактора, как распространенность, могут быть
разграничены общевосточнославянские и локальные морфологические
Диалектизмы.
Выделение общевосточнославянских диалектизмов согласуется с
различием в темпах и интенсивности их распространения на др.-рус.
языковой территории. Локальные, т.е. ограниченные определенным
ареалом (применительно к описываемому периоду) диалектизмы за
пределами этого ареала не получают распространения.
Синхронное сравнение зафиксированного в изученных текстах
материала позволяет заключить, что диалектные различия наблю­
даются: 1) на уровне флексий и падежных оппозиций; 2) в направ10 Древнерусская грамматика
289
ленности реализации тенденции к объединению парадигм одного р0да
твердой—мягкой разновидности склонения; 3) в составе морфонологических типов парадигм; 4) в развитии грамматических категорий.
Локальные диалектные различия связаны, в основном, с древненовгородским диалектом.
На уровне флексий диалектное своеобразие новгородского ареала
представляют формы И ед. на -е существительных типа плодъ, омонимичные формам Зв ед. По этому поводу А.А. Зализняк замечает:
”...И ед. на -е не является поздней новгородской инновацией. Эта черта
существовала уже в дописьменную эпоху; она представляет собой одно
из наиболее ярких отличий древненовгородского диалекта от всех
остальных славянских” [Янин, Зализняк 1986, 134]. Особенно широко
образования И ед. на -е отражены в берестяных грамотах. Они по­
полняют ’’коллекцию” форм на -е, отмеченных в новгородских и псков­
ских памятниках А.И. Соболевским [1907, 192] и др. исследователями.
В берестяных грамотах XII—XIII вв. окончание И ед. -е представлено
значительным числом примеров: хлебе, игоумене, наме ’процент’, брусе,
сороке, Лазъвке, Жядъке, Демитре, Иване, Жизнобоуде и нек. др. В то
же время формы В ед. отмечены только с флексией -ъ(-ф). Форма И ед.
на -е, не совпадающая с В ед. у существительных м.р. (типа плоде—
плодъ), создает отношения И ед. Ф В ед., выделяющие новгородский
ареал на фоне других ареалов с общераспространенной омонимией И и
В ед.
Надежные примеры форм на -е от существительных м.р. мягкой
разновидности склонения (парадигма типа конь) в берестяных грамотах
исследуемого периода не обнаружены. Однако в другом документе
новгородского происхождения — РП — засвидетельствовано образо­
вание И ед. на -е: оже придеть кръвавъ моуже на дворъ 617в.
Еще один пример номинатива на -е обнаружен в ЛН: загор'Ь ся [...]
въ середъ оутра. печьне. и погор'Ь до оудьния вхе полъ 87об [Крысько
1993|, 142].
К числу диалектных особенностей, связанных с Новгородом, отно­
сится Р ед. на -"Ь существительных женского рода на -а твердой разно­
видности склонения в соответствии с общераспространенными формами
на -ы. Примеры из берестяных грамот:
пълъ 11 гривень (полъ 11 гривыгЬ) 168; о(т) М ^ст /кт ъ 442; о(т)
Дрочке 87; а вире не платити 115; у влдк*к 155; (от Г у о ст ^т ^ 380; оу
Д оуш ил^, полъ цетвьрт^Ь zpewk 38; о(т) Изосиме 503; полъ грвнТк 438;
о(т) Ане 531; полъ 10 коуне 609 и др.
Прослеживается отчетливое противопоставление по форме Р ед. новго­
родских и смоленских материалов.
Берестяные грамоты и другие памятники новгородского происхож­
дения демонстрируют совпадение форм Р, Д и М ед. слов ж.р. на -а.
Столь же активное распространение омоформ Р-Д-М ед., т.е.
290
ней тр ал и зац и я
падежных оппозиций в новгородском ареале наблю­
д а е т с я в адъективном и местоименном склонении. В омонимичных
формах Р, Д, М ед. находит отражение тенденция к устранению
падежных различий в кругу существительных женского рода на -а.
Эта же тенденция обнаруживает себя в формах Д и М ед. на -^Ь
существительных ж.р. на - а мягкого варианта склонения, совпадаю­
щих с формами Р ед. В берестяных грамотах зафиксированы следую­
щие примеры форм Д и М ед. на -"Ь:
ко Гавоиск 422; братоу моемоу Исоухіѵк 605; въ дъложенице 449; на
П орек 493; коробке, коробее 438; на Церемнице 220; в РП отмечены
примеры по нуже, въ т/ьже 621; въ продаже 627об.
В мягкой разновидности склонения существительных типа земля
отмечаются формы Р ед. на -и, омонимичные формам Д и М ед.:
КН — ігЬтоу опитемьи 528г—529а; РП — о(т) бортьнои земли 622г.
Таким образом, омонимия Р-Д-М ед. отражается в формах стране,
зем ле, земли. Изученные материалы свидетельствуют о том, что
совпадение форм Р-Д-М ед. относится к числу локализованных, спе­
цифичных для Новгорода явлений. В этом смысле новгородские доку­
менты могут быть четко противопоставлены смоленским, демон­
стрирующим последовательное сохранение особой формы Р ед.
Преимущественно формы на -^Ь представлены в М ед. существи­
тельных типа конь (в соответствии с общераспространенной флексией
-и): ГБ — на конгЬ 78; Переьславъле 105; предположительно также на
нустуе 336. Формы на -^Ь вместо -и отражают влияние твердой раз­
новидности склонения. Такого же происхождения формы дв.ч. воже
(вместо вожи) ГБ 78 и векш е (·β· векше) в РП 616в.
В ряду форм, характерных для северо-западных говоров, находятся
формы И-В мн. на - е существительных ж.р. на -а. Примеры из
берестяных грамот: ко ун е 164; к ун е 170; кобы ль(-ле) 510; грамоте
і 12; куне 213— отражают влияние мягкой разновидности склонения
(как земле).
Унифицированной по образцу мягкой разновидности склонения
является форма М ед. на -м (вместо -"к) существительных на -а жен.
рода: акы свиныа въ тини ПЛ 123в. Флексия -и на месте -"Ь обна­
руживается в кругу тех же слов в И-В дв. Примеры из берестяных
грамот:
І-»
г»
•в· гривни 211; гривьни 219; за цето еси ·β· гривни узяле мое 483.
Влияние мягкой разновидности склонения обнаруживается также
в формах В мн. существительных м.р. на -^(-0), засвидетельство­
ванных в ЛН: т о в а р е ихъ раздаіа и коігЬ 33; и инык го р о д е мноз'к.
чьрниговьскыіа 79об.
Ю*
291
Отличительная особенность новгородского диалекта — обобщение
форм твердой—мягкой разновидностей склонения по мягкому варианту
т.е. устранение корреспонденции ьі— и — и путем обобщения
флексии
и -и, представлена в большом числе случаев.
Примеры замещения первичной флексии
флексией -и в других
формах с исторической корреспонденцией — и не отмечены (т.е,
формы типа Д-М ед. — жени, М ед. — плоди, сели). Исключение со­
ставляет М мн. — въ плот никихъ из ЛН 59. Для северо-западных
говоров характерен особый морфонологический тип парадигмы с со­
хранением заднеязычных перед флексиями, содержащими в своем
составе
или -и. В других диалектных зонах древнерусского языка в
той же позиции г, к, х исхода основы чередуются со свистящими з, ц, с.
Примеры падежно-числовых форм с заднеязычными на месте свистя­
щих из берестяных грамот:
о(т) Дрочке 87, къ Коулотыск 105; у ѳлдке 155; къ Jloytck 156, Кузеке
163; ѳьжники 550; ко Оуике 114; сапоги 141; на Мест/ьтке 213; на
туске (вид подати) 218; къ тътоке (тетыгЬ) 346; у Содлилке, у Васкке
348.
Особую проблему составляет грамматическое оформление кате­
гории одушевленности, т.е. развитие форм В = Р ед. в древненовго­
родском диалекте. Как уже отмечалось, различение двух падежей у
существительных муж. рода на -ъ(-ф) в северо-западных говорах осу­
ществлялось за счет утверждения в И ед. формы на -е. Есть основания
полагать, что морфологическое выражение значения одушевлен­
ности — замена В ед. одушевленных существительных на -ъ(-ф) обще­
русской формой на -а распространяется по мере вытеснения флексии
И ед. на -е флексией -ъ(-ф).
Приведенные факты в отношении морфологических особенно­
стей древненовгородского диалекта, отраженных в письменности
XII—XIII вв., согласуются с положением о том, что этот диалект
представляет собой морфологическую систему, дальше других диалект­
ных систем отстоящую от морфологической системы книжного
языка.
О морфологических особенностях западной диалектной области
дают представление смоленские грамоты, достаточно широко отра­
жающие местные диалектные черты.
К их числу относятся следующие: нестандартные формы М ед. оу
смолънѣсіск, смолънескъ, оу смольнсгск; формы Д ед. гостьи (вслкомоу
гостьи); формы Д мн. с о на месте е (коупцомъ, немцомъ).
Смоленская грамота 1229 г. документирует форму Р ед. на -е су­
ществительных м.р. *і-основ: путе (сп. D, Е); тате (сп. Е). По-види­
мому, это результат взаимодействия с историческими с о г л а с н ы м и
основами (Р ед. камене, дьне).
Что касается функционирования омоформ Р-Д-М ед. (земли) в смо­
292
ленских говорах, то они отмечаются только в списке В: аже боудоуть
людьк. из онок земли.
Одна из главных задач данной работы — установление наиболее
полного набора диалектных морфологических особенностей, засви­
детельствованных в материалах письменности сер. XII— вт. пол.
XIII в. Представляется, однако, что в описании общевосточносла­
вянских образований можно ограничиться лишь теми, которые в даль­
нейшей истории языка так и остались в кругу диалектных морфо­
логических средств или же были вытеснены в результате действия
определенных факторов.
Иначе говоря, целесообразно сосредоточить основное внимание
на анализе материала, отражающего функционирование форм Д ед. на
-ови/-еви, М ед. на -охъ, И мн. на -овеі-еѳе, В мн. -'Ь и т.п. (но не форм
Р мн. на -рвъі-евъ, Д и М мн. на -амъ, -ахъ и т.п.).
Изученные материалы фиксируют широкое распространение форм
Д ед. на -оѳи/-еви на всей территории др.-рус. языка описываемого
периода как вариантных к формам -у/-ю:
ЧН — кракви\ УС — кр(с)тови, манастыреви, олтареѳи; ЖФС —
огн^кви, моужеви, 5ви; КН — попови; ПЛ — лъвови, огневи, дъжгеви,
мечеви; Гр 1229 — богови, послови.
Наблюдения над этими формами ставят под сомнение ту точку зрения,
согласно которой флексия -ови/-еви в др.-рус. выступает как показатель
значения лица. Распространение флексии -ови/-еви определяется не
семантическими, а структурными и акцентологическими признаками
лексем (первоначально — односложностью и подвижностью ударения).
В берестяных грамотах и других документах Новгорода флексия Д ед.
-ови/-еви оформляет имена собственные и термины родства, но в
качестве вариантной к более распространенной флексии -оу: Василъеви,
Олисъеви, мужеви, І& коунови, А нд рекви, Грецинови, Д вдъви,
Вышъкови, но: Аврамоу, Волосоу, Гръциноу, Гюргю, Ратмироу,
Косн&тиноу, Мирославоу, Нажиру, братоу и мн. др. Аналогичная
ситуация вырисовывается в юго-западной письменности: ЖФС —
Иосифови, Феодорови, Seu, но: Иосифоу, Феодороу, Soy.
То же самое можно констатировать относительно флексии И мн.
~ове/-еве, широко представленной в исследованных материалах.
Отмеченные в текстах примеры убеждают в том, что нет
оснований считать флексию И мн. -ове/-еве специализированным сред­
ством выражения значения лица: Стих — садове; СТ — въплеве,
eenpeee, nupoee; ЖФС — cmpoynoee; ПЛ — троудове, nomoee; СЯ —
столъпове и др. Следует отметить, однако, широкое распространение
в письменности северо-запада лексикализованной формы татарове.
Исконная восточнославянская флексия В мн. -"к, оформляющая
существительные м.р. мягкого варианта склонения, на всей диалектной
293
территории вытесняется флексией -и, закрепившейся в результате
устранения морфологической корреспонденции ы—*к. Но при этом
наблюдается существенное преобладание форм на -*к(-е):
ЛН — зваша ноѳъгородьце 16; призваша плъсковиче 17; раздаіа... коне
83; коупьце... не поущахоу 22; ходи... на половьце 35; поб'Ьдиша
рьзанце 40об; веде съ собою... ноѳотържьце 45; посла въ половьце 56;
поустилъ бо бАше... и инык моуже 57об; розпгЬви новгородъце 58;
а новгородьце измавъ... за волокомь 58об; ПЛ — оучаще коне 134в;
Г 1229 — послалъ свое моуже D и т.д. Но: дьржаще... ножи... и меци
ПЛ; на немчичи Г 1229 D.
Развившаяся в условиях взаимодействия твердой—мягкой разно­
видностей склонения флексия И-В мн. -и существительных ж.р. мягкой
разновидности склонения представлена единичными примерами: СУ —
на братооубиици 15в; КН — разложи св*кчи 519а. В подавляющем
большинстве случаев отмечается исконная флексия -'Ь: УС — свЪщ^;
ЖФС — тьмниц'к, оубоиц*к, вельможгк; СТ — чаигк, кроупиц*к; КН —
вЪверицЪ; ПЛ — пт иц^, коѵиницѣ и под.
В изученных материалах отражен начальный этап в распростра­
нении образований М мн. на -охъ в восточнославянских диалектах.
Примеры форм на -охъ единичны: ПЛ — въ домохъ 103а; на всехъ
жидохъ 496. За пределами изученного материала в письменности ХПІ в.
формы на -охъ также представлены немногочисленными примерами:
въ... домохъ КР 1284, 71г, 92а-б, 201в; ПНЧ 1294, Юіоб, 137об. Эти
примеры не дают свидетельств о территориальной приуроченности
образований на -охъ.
Изученные материалы выявляют ряд диалектных особенностей
в сфере словоизменения и категориальных свойств существительных
и позволяют судить о лингвистическом ’’ландшафте”, отраженном
в письменности исследуемого периода, как весьма неоднородном.
Сравнение материала одного синхронного среза, зафиксированного в
письменности разной территориальной (и жанровой) принадлежности, со
всей очевидностью демонстрирует, что распространение нетради­
ционных флексий осуществляется в разное время и с разной интен­
сивностью в разных диалектных зонах и может быть интерпретировано
как развернутая в пространстве диахрония.
ПРИЛАГАТЕЛЬНОЕ
В данном разделе рассматриваются изменения в системе прила­
гательного, связанные прежде всего с утратой склонения именными
формами и закреплением формы И пад. в предикативной функции. При
анализе членных форм прилагательных основное внимание обращено
на вариативность флексий в системе местоименного склонения, свя­
294
занную как с наличием в парадигме значительного количества книжно­
славянских форм, так и с изменениями в самой системе этого скло­
нения. Там, где это позволил сделать материал, показана связь вариа­
тивности флексий с жанровой и/или территориальной принадлежность^
той или иной формы.
При анализе этих изменений, по-разному отразившихся на судьбе
разных разрядов прилагательных, принимается во внимание лекси­
ческая наполняемость этих разрядов.
В разделе, посвященном сравнительной степени, с учетом того, что
эта грамматическая категория встречается довольно редко, на исчер­
пывающем лексическом материале прослеживаются изменения в струк­
туре формы сравнительной степени. Обращено внимание на возмож­
ность параллельного употребления так называемых старых форм срав­
нительной степени от бессуфиксных основ и форм, которые считаются
относительно новыми.
Что касается функционирования прилагательных, то здесь особое
внимание обращено на случаи употребления местоименных форм
в качестве именной части сказуемого, а также на частые случаи
субстантивации, которая рассматривается в русле общей концепции
%
имени .
ИМЕННОЕ СКЛОНЕНИЕ
Процесс утраты именного склонения носил длительный харак­
тер: памятники письменности фиксируют падежные формы косвен­
ных падежей именных прилагательных вплоть до XV в. [Иванов
1990, 295].
В изученных памятниках XII—вт. пол. XIII в. отражено, с одной
стороны, сохранение именного склонения качественными, относитель­
ными и притяжательными прилагательными, с другой — четко просле­
живается тенденция к утрате этого склонения. Об этом свидетель­
ствует не только отсутствие некоторых падежных форм именных
прилагательных, но и представленное довольно часто (особенно во мн.
числе) неразличение по родам. Хотя утрата прилагательными именных
форм связана с изменением их функционирования, представляется целе­
сообразным сначала рассмотреть эти формы в парадигме именного
склонения, без учета их употребления в составе предложения. Эта
парадигма может быть представлена конкретным материалом:
И м.р.: ЖФП — пьсъ чьрнъ 44а; ПЛ — старъ моужь 48; КН — камень
ч(с)тьнъ 614в; СЯ — св^тъ золъ 96; УС — хл*Ьбъ сладъкъ 11; ЖФС —
н^кто до//броразоумьнъ 102— 103; Пр XII—XIII — великъ животъ
*
В разделе использованы материалы рукописи М.Г. Булахова ’’Прилагательное”, хра­
нящиеся в ИРЯз РАН. Рукопись является частью второго тома ’’Исторической
грамматики русского языка. Морфология. Имя”, работа над которым по ряду причин
остановлена.
295
210а; Г 1229 А, В — твердъ миръ, свободьнъ путь; Стих 1156—
1163 — гласъ ангельскъ 101; Г 1229 D, Е — епспъ мьртвъ; ЖФП —
ръж анъ хл^бъ 35г; ПЛ — волъ медАнъ 22а; іазыкъ жидовьскъ 43в;
др^вАнъ водоносъ 57в; манастырь женьскъ 656; ц(с)рь бесовьскъ 75а;
6ъ крьстыаньскъ 79; кдинъ брадать 88а; КН — моужескъ полъ 482а;
тьрновъ в^ньць 610в.
Ж.р.: свита власіана остра ЖФП 42г; сЬча зъла СБГ 15г; рыба
велика ПЛ 81г; погана жена КН 5346; сгЬна тверъда СЯ 160; вода
сладъка Ж НК 3; капоуста солона УС 208; тъща... в*кра ЖФС 105;
велика пагоуба Г 1229 D; свита власіана ЖФП 42г; жизнь обыца ЖФС
82; двогоубьна алл(г)уіа УС 257об; жена простоволоса Пр XII—XIII
210а; мл(с)ть бещислена СЯ 108; тьзоименьна вина КН 5656.
Ср.р.: чюдо страшьно ЖФП 476; агнА непороцьно ПЛ 2; велико
зло КН 569г; лице пресв^тьло Ж Н 7об; вр^ѣмА люто ЖФС 121; од^ние хоудо, тепло сочиво УС 202об; 223об; ігЬник недостойно СЯ 165об;
оуже железно ПЛ 30г, 366; КН — кр(с)тьно знаменик 376в; бещеньк
стльско 545в; Ж НК — з^рно пьшеничьно 10; слово клкв^тьно 12;
ЖФС — какгкньно с^ченик ЮОоб; хоудожьство жижительско и кузньчьско 100об: еуанглик злато ЧН 68а.
Р м.р.: блага корене СБГ — 18а; w ( t ) ... люта qrfexa ПЛ 9г; отъ
страха велика ЧН 69а; единомысльна льва ЖФС 51; сицего кр^пъка
Ж НК 3; оумьна моужа Г 1229 А; близъ събора жидовьска ПЛ 48г;
женьска полоу, моужьска пола КН 477а.
Ж.р.: отъ оуны вьрсты ЖФП 26в; отъ печали горькы СБГ 12в; съ
высокы храмины ПЛ 456; отъ радости великы ЧН 616; до поздьны
годины ЖФС 169; отъ великы пользы УС 218; дщери члвчьскы КН
51об; члвчскы славы ЖФС 169об.
Ср.р.: w ( t ) д*Ьла зла ПЛ 31г; w ( t ) срцца (так!) неч(с)та СЯ 165об;
нестоудена... сочива УС 202об; възмоущеныа моутьна КН 375в; многа
оумилениіа ЖФС 64; отъ смоущениіа д^моньска ПЛ 39г; животьна
блговолкниіа ЖФС 132.
Д м.р.: дъждю великоу ЖФП 53г; къ доубоу великоу ПЛ 5в; бесъмьртьноу животоу УС 20об; новоу м(с)цю КН 565г; вок вод "к доблю
ЖФС 80об; доброу чловкоу Г 1229 А; по квангельскоу гласоу ПЛ 18в;
КН — икр^искоу чиноу 5136; глиньноу съсоудоу 518г; древАНоу
съсоудоу 518г; моужьскоу полоу 525а.
Ж.р.: по истин^ несоумьныгЬ СБГ 17а; п о тр е б е ноуж ьн^ УС
226об; по χ(Ϊ) β^ любви КН 511г; двци млад^ и оун^ ЖФС 145.
Ср.р.: жел^зоу... оузъкоу ЖФП 30в; родьствоу огньноу ПЛ 59;
296
молодоу д'Ьтати КН 536в; къ 'пЬлоу съдравоу ЖФС 140об; родьствоу
огньноу ПЛ 866.
В м. и ср. В формах м. и ср. возможны окончания двух падежей —
И. и Р.
В-И: възлюбилъ іазыкъ льстивъ СБГ 156; на гъцкъ берегъ
Г 1189— 1193; дай л'Ьгъкъ сонъ СЯ 197об; ПЛ — въ конобъ м ^данъ
186; вземъ... оуже железно 366; въ ровъ глоубокъ 38г; на тьрновъ
гвоздь 48; УС — не въ подобьно вр*ЬмА 206об; им*Ьли ответь стыдъкъ
219; КН — приготови съсоудъ ч(с)тъ 526а; (видел) бещеньнк стльско
545в; СТ — вид^... змии крилатъ ЗЗоб.
В-Р: соромить. соб*к свободна Г 1189— 1193; иц^ли глоуха и нема
Пр XII—ХІП 33; подаваю себе блгопокорьна ЖФС 58об; ПЛ — словеси
велика не можеши изглати 56; вид^... добра пастырА 326; железа
тАжка ношаше 140а.
В ж.р.: в ігЬмечькоу землю Г 1189— 1193; гривьноу златоу СБГ 11;
мышь мьртвоу ЖФП 556; УС — въ капоустоу солоноу 209об; въ
льнАноу одежю 223; въ ризоу червленоу КН 610а; имАше ризоу
косматоу ПЛ 1426; доушю ігѣготовоу ПР XII—ХІП 2106; чашю полноу
Ж НК 8об; двиноу свободцоу Г 1229 А; вид*Ьхомъ ногоу... ц*Ьлоу ЧН
74в; въ хызиноу низъкоу и тьмьноу ЖФС 138.
М м.р.: на б'Ъл'к кони ЧН 74в; въ пгЬв'Ь велиц*Ь ЖФП 656; въ
гроб*Ь нов^ УС ЗЗоб; въ недоуз^ лютгЬ ЖФС 149об; ПЛ — въ гроб*Ь
коваігЬ 59в; на одр^ ж елѣзн^ 89в.
Ж.р.: въ м ъноз^ мысли СБГ 11а; на вод^ покоин^ УС *11; въ
слав^ велиігЬ Пр XII—ХІП 209г; ЖФП — въ роусьск^ земли 35г; въ
тьмьн^ пещер*Ь 38а; КН — въ непрестаныгЬ памАти 509в; по χ(£)β^
любви 511г; ПЛ — въ м^ дан^ роуд^ 68а; въ старости добр*Ь 75в; въ
пещи огныгк 116г; 132а.
Ср.р.: на noycrfe м^стгЬ СБГ; ЖФП — въ сел^ манастырьск^ 50г;
на высоц^ м^стгЬ 56в; ПЛ — въ добр*к исповедании 70в; w разорении
июд^исгЬ 75в; КН — въ т ^ л ^ вещігк 509в; въ лжив^ послоушьств^
542в; на м ^ с т ^ с в ^ т ь л ^ УС 256; на лиц*Ь оумьн*Ь ЖФС 107об;
в калыгЬ тгЬл^ Стих 73.
Формы Т ед. именного склонения отмечаются в основном в ЖФС
и УС (м.р.): ЖФС — съм^ренъмь съмыслъмь 47; гла(с)мь... ігЬсньнъмь
100; магистровъмь санъмь 156об; УС — высокъмь оумъмь 28; поповьскъмь санъмь 199об; тънъкъмь гла(с)мь оумиленъмь 251; св*Ьтьлъмь
гла(с)мь 252об. По одному разу фиксируется эта форма в ЖФП:
градъмь твьрдъмь 57б и в Г 1229 А: латинескъмь (в роли сущ.); (ср.р.):
ЖФС — многъмь числъмь 38; младъмь т*Ьломь 38об; лицемь...
бл^дъмь 153об и др.; УС — съ соушенъмь винъмь 208об. Несколько
297
примеров есть в ЖФП: житикмь чистъмь 37г; веселъмь лицьмь 46б
и в СБГ: радъстьнъмь срдцьмь 106.
В ж.р. наблюдается исконное совпадение окончаний именного
и местоименного склонения в форме на -ою://-ею: съ надежею доброю
и великою ЧН 70г .
Особенностью именного склонения во мн. и дв. ч. является сти­
рание родовых различий у прилагательных в косвенных падежах, что
выразилось в закреплении единых для всех родов окончаний. Однако
в изученных памятниках преобладают традиционные окончания.
И: оуньци тоучьни СБГ 116; пристраньни гр'Ьси СЯ 101; чисти
хл'Ьби УС 211; кони тоучни СТ Зоб;
чьсти бещисльны СБГ 9г; рыбы просолены... ли пресны УС 213об;
ризы ветхы КН 5126; роукавиц^ перъстаты Г 1229 Е;
имению мънога СБГ 9г; шьствиіа прискърбьна ЖФП 39в; словеса
кр^Ьпъка ЖФС, 85; сладъка... словеса СЯ 96об;
В: принесоша хлгЬбьцгЬ//згкло чисты ЖФП 51в-г; въ великы
^ъсоуды УС 208; вид'Ь некоторыіа красьны ЖНК Поб; ПЛ — имАіпе
просты власы 766; въ сапогы железны 136в. (Окончание м.р. -ы зафик­
сировано и в соч. с собирательным с: створи гвоздиіа железны ПЛ 85г);
[поставил] келігЬ многы ЖФП 376; непокръвены главы им'Ьти УС
224об; черны ризы... шѵгЬти КН 605г; постелА имоуща много//цткньны
ПЛ 141в-г.
Дольше всего традиционное окончание в В. мн. сохраняется в ср.р.:
скърьбна сътворити ЖФП 59а; безаконьна съд'Ьють Стих 1156— 1163
Нбоб; съв^ршАКть чюдна ЧН 766; чю(д)еса д^іа дивна и преславна
ПР XII—XIII, 32об; на д*ѣла блга СЯ 188; [имеют] сродна имена КН
4816.
Р: Форма этого падежа зафиксирована один раз в СЯ: нбснъ силъ
186об.
Д (количество примеров также ограничено): ЖФС — пьрвыи
оуставъ мноз'Ьмъ быша 34об; подобакть... быти вънимательномъ,
подобакть.. бъд*Ьливомъ быти 61об; ЖФП — тѣм ъ довольномъ быти
42в; оустомъ члвчьскомъ 35г; къ кдшгЬмъ** вратомъ ПЛ 76; чюжемъ
быти нашеіа в'кры КН 513а. Один пример ж.р.: по роснамъ земліамъ
СБГ 8в, и один — ср. рода: (эж(с)твьномъ правиломъ КН 545в.
Т: Как известно, процесс утраты прилагательными именного скло­
нения затронул прежде всего формы Т. Изученные памятники фик­
сируют эти формы лишь в редких случаях, в то время, как Т место­
* Подробнее о всех совпадающих формах см. ниже.
** У прилагательных с числовым значением в Д мн. окончание -*кмъ возможно, по ана­
логии с указательным местоимением.
298
именного склонения представлен значительным количеством примеров
во всех памятниках. Примеры кратких форм: съ гвозды остры ПЛ 5г,
896, 136в; съ мирьскы и плътьскы КН 509а; съ бремены т а ж ь к ы
ЖФП 31а.
Одновременно исследованные памятники дают некоторое количе­
ство примеров, свидетельствующих о разрушении парадигмы именного
склонения во мн.ч., выразившемся в том, что специфические формы
И мн. м., ж. и ср. рода замещаются формами другого рода:
— окончание ж.р. у прилагательных м.: ПЛ — идолы нечювествьны 51в; ж елезны съсоуды Юв; ЖФС — неистиньны мнихы 53об;
пособьникы соуровы 103;
— окончание м.р. у прилагательных ж.р.: не тъщи роуігЬ КН 5356;
— при сущ. ср.р. прилагательное стоит в форме ж.р.: паникадила
св^тьлы УС 279об; ігЬлы оуды ПЛ 41в или м.: медвьни словеса добра
ПЛ 98а. Последний пример интересен и тем, что при одном сущ. ср.р.
одно прилагательное имеет традиционное окончание, а другое упот­
реблено в форме м.р.;
— окончание мягкой разновидности в основах на твердый соглас­
ный отражено в ПЛ — пещи велиц*Ь огныгЬ 132а.
Для дв. числа можно говорить о сохранении традиционных окон­
чаний при общей тенденции к объединению форм мн. и дв. Примеров
употребления традиционных форм немного:
— при существительном, обозначающем парные предметы: СБГ —
плечи велшгЬ 18а; оумиленама очима 126; 13г; ПЛ — два б^ста людина гов^ина 18в; д*кла роукоу члвцьскоу 466; ноз^ чисгЬ вид^въ 141а;
УС — пр*Ьдъ ногама ап(с)льскама 219об; съ св^щама тълъстама 262;
ЖФС — босама ногама 158. Окончание мн. числа возможно у прила­
гательного и в случае, когда существительное имеет форму дв. числа:
роукама сквьрнами ЖФС 117.
Еще один пример несогласования в роде в формах дв. числа: дв^
оуноши страньна ПЛ 88а (при числительном — в форме И дв. ж.р. —
прилагательное в И дв. м.р.).
Таким образом, извлеченные из письменных памятников XII—вт.
пол. XIII в. примеры позволяют частично восстановить парадигму
именного склонения в ед. и мн. числе. При этом следует отметить, что
памятники отражают процесс утраты этого склонения, что выразилось
в почти полном исчезновении форм Т ед. всех трех родов (исключение
составляют книжные произведения Студийского монастыря — ЖФС —
и УС, где употребление таких форм можно считать данью традиции).
В парадигме мн. числа наблюдается тенденция к унификации родо­
вых различий, выразившаяся в частичной замене в И-В форм одного
рода формами другого. В сочетаниях прил. + парное сущ. чаще исполь­
зуются окончания м. рода.
Что касается дв. числа, то изученные источники не дают оснований
говорить о разрушении этой парадигмы.
299
Парадигма именного склонения
Единственное число
Таблица 6
мужской
И
поусгъ (храмъ)
хоудо (оігЬник)
тъще (пропов’Ьданик)
Р
кдиномысльна (льва)
нища (самого)
бесъмьртьноу (животоу)
доблю (воквод^)
нестоудена (сочива)
тіалька (железа)
д
женский
средний
солона (капоуста); тъщіа
(вѣра)
отъ оуны (вьрсты)
къ съдравоу (тѣлоу)
в
въ постьнъ (днь) (вид*кти железно (оуже)
старьца) дрдхла
т
съкгѣренъмь
(съмыслъмь)
м
(въ гроб*Ь) коваігЬ
(потр’кб'й) ноужыгЬ
(ризоу) косматоу
съ соушенъмь (виномь)
. на noycrfe (мтксгѣ)
съ (надежею) доброю
въ мтйдАнтк (роуд^)
Множественное число
Таблица 7
мужской
средний
И
(кони) тоучьни
жел’Ьзьны (съсоуды)
(словеса) крткпъка
женский
(рыбы) просолены
Р
—
—
небесыгь (силъ)
Д
бъігкливомъ (имъ быти)
бж(с)твьномъ (правиломъ)
по роснамъ (землідмъ)
В
просты (власы)
съродьна (имена)
(роукавиціі) пьрстаты
т
съ (гвозды) остры
съ
(бремены) т а ж ь к ы
о
м
—
—
(коушаю) попирьны (роукы);
тънками (чьрнами)
—
Двойственное число
И
Р
плечи велиц'к, нозе чисгк
д'кла роукоу члвцьскоу
д -
м —
Т
босама ногама, толстама св'кщама
Нетрудно заметить, что письменные памятники XII—XIII вв. отра­
зили сохранение именного склонения не только качественными, но
и относительными прилагательными, в истории языка полностью утра­
тившими краткие формы косвенных падежей, что было связано с осо­
бенностями их функционирования. Поэтому представляется целе­
сообразным подробнее остановиться на этой группе именных прила­
гательных.
300
Отмечаемые в древних памятниках именные формы относительных
прилагательных связываются с книжной традицией и интерпрети­
руются как отражение ц.-слав. норм: ”в обиходно-разговорной речи
(в отличие от книжно-письменной) употребление относительных прила­
гательных в функции сказуемого — явление редкое” [Горшкова,
Хабургаев 1981, 228].
На преимущественное употребление местоименных форм относи­
тельных прилагательных по сравнению с именными указывают также
Борковский В.И. и Кузнецов П.С.: "Наиболее полно местоименные
формы вытеснили именные в относительных прилагательных, от кото­
рых полные формы постоянно употребляются и в сказуемом” [1963,
232].
Анализ почерпнутого из исследованных источников материала дает
возможность в известной мере проследить историю относительных
прилагательных.
Именные формы относительных прилагательных встреча­
ются значительно реже, чем местоименные. В изученных памятни­
ках зафиксировано 84 случая употребления таких форм от 62 лек­
сем. Состав этих лексем ограничен как количественно, так и
семантически (по сравнению с общим объемом отмеченных при­
лагательных). Кроме того, не все относительные прилагательные
встретились и в местоименной, и в именной форме. Все эти лексемы
могут быть распределены по отдельным лексико-семантическим
группам:
1. Прилагательные, обозначающие материал, из которого сделан
предмет: власіанъ, глиньнъ, древіанъ, ж ел^зьнъ, златъ, кам ^ньнъ,
льніанъ, медвьнъ, м^діанъ, пшеничьнъ, ръжанъ, тьрновъ.
2. Прилагательные, имеющие значение ’состоящий из чего-л., со­
держащий что-л.’: кальнъ, огньнъ, попирьнъ.
3. Прилагательные, обозначающие физическое состояние: бесмьртьнъ, вещьнъ, мьртвъ.
4. Прилагательные, обозначающие принадлежность, отношение
к чему-л.: ангельскъ, апостольскъ, бесовьскъ, д^моньскъ, квангельскъ,
женьскъ, животьнъ, жижительскъ, икр^искъ, клеветьнъ, крьстьнъ,
крьстыаньскъ, коузнечьскъ, манастырьскъ, мирьскъ, моужьскъ, небесьнъ, неистиньнъ, ножьнъ, обыць, песеньнъ, плътьскъ, поповьскъ,
свіатительскъ, тьзоименьнъ, хрьстиіаньскъ, челов^чьскъ, л^сьнъ.
5. Прилагательные, обозначающие внешние особенности человека
или предмета: брадатъ, крилатъ, простоволосъ, пьрстатъ, чьтвьроконьчьнъ.
6. П рилагательные, обозначающие отличительную особен­
ность человека или предмета: бещисленъ, двогоубьнъ, л ^ т ь с к ъ ,
холостъ.
7. Образования от топонимов и этнонимов: готьскъ, жидовьскъ,
июд^искъ, латиньскъ, немьцьскъ, роусьскъ, смольньскъ.
В числе приведенных относительных прилагательных довольно
301
много образований на -ьскъ, которые близки к притяжательным, р0д.
ственным им по своему значению. По мнению Л.П. Якубинского
"...в этих прилагательных уже в древнерусский период преобладала
полная форма” [1953, 214]. Именно поэтому наличие именных фор^
этих прилагательных в памятниках XII—XIII вв. может представлять
особенный интерес.
В изученных памятниках именные формы относительных прила­
гательных отмечаются не только в произведениях церковно-книжных
(КН, СЯ) и житийных (ЖФП, ЖНК, ЖФС), но и в повествовательных
таких, например, как ПЛ. Обращает на себя внимание и наличие
кратких форм относительных прилагательных в переводных памят­
никах (Ж Н К — 3 случая, Ж Ф С — 10 случаев): И хотя употребление
таких форм было связано с определенной книжной традицией, наличие
их в грамотах и в приписке к Ев 1270 г. (коушаю попирьны роукы 40об)
дает возможность говорить об их бытовании также и в живом языке
изучаемого периода.
Дольше других, в силу особенностей своей лексической семан­
тики, сохраняли именное склонение притяжательные прилагатель­
ные*.
О преимущественном употреблении именных форм притяжатель­
ных прилагательных можно говорить и применительно к памятникам
XII—вт. пол. XIII в.:
— снъ захарігЬнъ Прип. ХІП в., Парем. 1271, 91; града володимиріа, въ костіантини град^ ЖФП 416; холопоу кнажю Г 1229 D; СБГ —
сноу свАтославлю 86; на стол^ отьни Юг; на образ*Ь влдцн^ Парем.
1271 262; въ съсоуд*Ь разбоиниц^ ПЛ 346; патрик^квъмь... чинъмь
ЖФС 76; словъмь гньмь УС Зоб; при сноу костантинов^ , при... вноуц^
всеволожи ЖН 1219, 173 (запись); въ закони господьни Стих 1156—
1163 32об; ГБ — оу Боулкова брата 219; ко петровоу дени 558.
— w(t) хытрости дигаволга ЖНК 24об; делатели бывъше запов^дии господьнь Стих 1156— 1163 32об; въздыханиіа матерьнА ЧН 70а;
К Н — льсть дыаво//лю 375—376; кровь рыбию ^м ы 530г; w аронлхъ
риза(х) 608в; ѵѵвьчю кожоу полагаіа ЖФС 124; в ризницю ц(с)рвоу ПЛ
426; кнАгынине дани ГБ 601.
ПЛ — именик разбоиниче 34в; при цр(с)тв*Ь д^кикв^ 506; мл*Ько
овь(ч)е УС 259об; ѵѵ(т) дыаволА искоушениіа СЯ 197; влдчніа т^л а
ЖФС ІЗІоб; wt ржства гсна Г 1229 А; мановеникмь игоуменьмь УС
203; ѵѵмраченикмь диіаволъмь ЖНК 6; на лоно аврамлк, на лоігЬ··
аврамли СТ 5.
Здесь же уместно сказать и о местоименных формах притяжатель♦
Об отсутствии корреляции местоименных и именных форм прилагательных притяжа­
тельных и употреблении исключительно именных форм в ст.-слав, языке, см. [Толстой
1956, 37—45].
302
ны^с прилагательных, которые встречаются крайне редко. Эти формы
упртреблялись в основном в специальном значении ’жена какого-л.
лица, обычно князя’ [Кузнецов 1953,155]. Примеры употребления член­
ных форм в данном значении отмечены и в изученных памятниках:
к н а г ы н и василковага КН 575а; Волотьков^и ГБ 293*.
Кроме того, некоторые источники фиксируют недифференциро­
ванные формы притяжательных прилагательных (совпадающие у имен­
ных и местоименных прилагательных): врагомъ игумьнмъ Надп. XII (2);
моученичею кръвию ЖФС, 138об; не кръвью козлею ни телчею КН
376в; со Давыжею ГБ 227.
Подтверждением общей тенденции развития у притяжательных
прилагательных местоименных форм является единственный, зафикси­
рованный в исследованных источниках, пример употребления членной
формы притяжательного прилагательного: мтрними млтвами Минея на
февр., XIII в., приписка XIII в., 8об.
МЕСТОИМЕННОЕ СКЛОНЕНИЕ
В парадигме местоименного склонения прилагательных в исследуе­
мых памятниках в косвенных падежах выступают варианты форм
с нестяженным и стяженным окончанием, а также формы с так наз.
’’новым” окончанием”, возникшим под влиянием форм неличных место­
имений.
Нестяженные
в а р и а н т ы окончаний представлены в
формах косвенных падежей всех чисел. Однако в их употреблении
имеются существенные различия по памятникам, а в пределах памят­
ников — по падежам и числам. Эти различия отражены в таблице
(знаком ”+” отмечено наличие нестяженных форм).
Единственное число
Таблица 8
т
м
+
+
+
+
-
+
-
Название памятника
Р
д
ЖФП
С БГ
+
+
ЧН
+
СГ
+
+
+
+
+
ЖФС
-
-
ЖНК
-
-
Стих 1156—1163
+
+
+
+
+
-
-
-
Подобные образования отмечены в ГБ, не вошедших в число изученных памятников:
у Иголаидов'Ьи 278; оу Н^жатъкыігЬі Сг.Р.13 [Янин, Зализняк 1986].
303
Множественное число
Таблица 9
Р
Название памятника
,д
B-P
т
ЖФП
+
+
+
-
+
СБГ
+
+
-
-
СГ
+
+
-
+
+
ЧН
+
-
-
+
Парем 1271
+
+
+
+
-
+
Стих 1156— 1163
ЖФС
-
-
-
+
-
УС
+
+
+
-
-
КН
+
+
+
д
B-P
т
м
ПЛ
+
Двойственное число
Таблица 10
. Название памятника
Р
СГ
-
-
-
С БГ
-
-
-
ЖНК
-
+
+
+
-
-
Из таблицы видно, что во мн. ч. нестяженные формы, с одной
стороны, представлены в большем количестве памятников, чем в ед.,
а с другой — те памятники, которые не отражают употребление дан­
ных форм в ед. ч. (Парем, ЖФС, УС, КН), во мн. — фиксируют нестяженный вариант окончания, в основном в одном из падежей и в еди­
ничных примерах.
Что касается дв. ч., то здесь нестяженные формы единичны и от­
мечены только в трех памятниках.
Конкретный материал изученных памятников распределяется сле­
дующим образом:
В единственном числе нестяженные формы фиксируются в косвен­
ных падежах прилагательных м. и ср.р.:
Р: ЖФП — оу блжнааго оца 44; оу нбснааго влдкы 46а; w (t) вьрьха црквьнааго 55г; вьрховьніааго апсла 40в; слнца правьдьнааго 27в;
нощьнааго... посъпаниіа436; СБГ — мъногааго разоума 13в; стополъка
оканьнааго 8в; премоудрааго соломона 11а; житиіа льстьнааго 12а;
ігЬсъка морьскааго 16г; Стих 1156— 1163 — тьмьнааго къназа 102об;
гласъмь блоудьнааго ІОЗоб; ЧН — николоу великааго 66а, 696; ѵѵ(т)
славьнааго града 66а, 686; блгов^рьнааго ѵѵного моужа 69г. (Нестяженный вариант окончания соседствует с местоимением на -ого. В дан­
ном случае можно было бы ожидать уподобления в прилагательном
304
окончанию местоимения, но этого не наблюдается); СТ — блгааго бога
22об; иѵѵана златоустааго слово 19.
Д: СБГ — стоуоумоу (в роли сущ.) 156, 18а; Ж Ф П — великоуоумоу Феодосию 48а; чьрньчьскоуоумоу ѵѵбразоу 26в; къ
млсрдоуоумоу боу 34а; Стих 1156— 1163 — мьнишьскоуоумоу ликоу 97;
в^ньцю божьствьноуоумоу
ЮЗоб; Ч Н — стоуоумоу семеѵѵноу и
стомоу никол^ 75г. (Показательно, что в одной фразе для одного и то­
го же слова употребляются два варианта окончания. Это единственный
пример употребления нестяженной формы в Д ед. в данном памятнике.)
В СТ представлен нестяженный вариант местоименного окончания:
не даси оубогоюмоу пон^ двою м^дьницю Ібоб; къ напрасноѵѵмоу
соудии 22; и стоѵѵмоу дхоу 23об.
Т: Варьирование стяженной и нестяженной форм в Т ед. исследо­
ватели отмечают уже в старославянских памятниках. Характерным для
исследованных источников является довольно частое употребление
нестяженного варианта в текстах ЖНК и ЖФС, входящих в состав
Выголексинского сборника: ЖФС — троудомъ коньчьныимъ 41; роукотвореныимь [образом] 104; моужьскыимь д^ломь 45 об; батьствомь
з|с
бещисльныимь 36; вапьныимь писаникмь 109 , ЖНК, 7 (единственный
пример) — съ многыимь троудомь. Кроме того, нестяженная форма
Т. ед. фиксируется и другими источниками: ЖФП — съ пр^стыимь
дхъмь 67в; д*клъмь телесьныимь 366; СБГ — плачьмь горькыимь 136;
мчньскыимь в^ньцьмь 16г; Стих 1156— 1163 — ц^ломоудрьныимь
съмыслъмь Юіоб; СТ — добрыимь подвигомь 24об; мракъмъ злыимъ
30.
М: ЖФП — въ посл^дьниимь род^ 26в; о оутр^шьниимь дьне
516 ; СТ (единственный пример) — въ боудоущиимь в^ѣі^Ь 3 Іоб.
Во множественном числе нестяженные формы фиксируются в
косвенных падежах, где представлена единая для м., ср. и ж. р.
форма.
Р м.р.: ЖФП — ѵѵт ратьныихъ 65а; ѵѵт др^вьниихъ оць 676;
СБГ — паче вс^хъ градъ роусьскыихъ 176; К Н — пррчьскыихъ глъ
610а; У С — w(t ) различьныихъ 27; ЖФС — w(t) сщеныихъ оуставъ
б5об; тел^сьныихъ 81об; w(t) благородьныихъ 99; СТ — плачь гр^шьныихъ 34об; Ч Н — w(t) безбожьныихъ срачинъ 71а; Парем 1271 —
w(t) противныихъ 262.
★
Окончание -оуоумоу, -оумоу в Д ед. м. и ср. рода по происхождению старославянское.
Употребление -ь или -ъ в окончании обусловлено влиянием существительного, к
^ которому относится прилагательное.
По мнению М.Г. Булахова, подобные формы появились под влиянием старославян­
ской орфографии.
3Q5
Нестяженные окончания при существительных м.р. представлены
в ограниченном круге памятников и в ограниченном словоупотреблении.
Следует при этом отметить, что в ЖФС из трех' примеров в двух
нестяженное окончание имеет прилагательное в роли существительного, что, по-видимому, может быть подтверждением книжного характера этих форм.
Сочетания с существительным ж. и ср.р. зафиксированы только
в ЖФП: нощьныихъ ради млтвъ 40об; пътиць нбсьныихъ 566; медоточьныихъ словесь 41а; брашьнъ манастырьскыихъ 48а.
Аналогичное окончание имеет В-P: ЖФП — и шгЬхъ многыихъ
др^ѣвьниихъ гонитель 58в; несъмысльныихъ оупарлхоуть 616; УС —
оуставленыихъ... оставить 221об.
Д Нестяженный вариант -ыимь//-иимь зафиксирован в основном
для м.р.: ЖФП — сирыимь помощьникъ 616; прпдбныимь игоуменъмь
676; СБГ— кънАже... водителю сл*Ьпыимъ 12в; П Л — немощьныимъ
46; У С — бл(ж)ниимъ же w(t ) · γ · аплъ 7; Ж Ф С— толика правоверьныимъ зъла съд^іавъ 139об; бжёствьныимь ищьмь 85; Парем 1271 —
бежбожныимъ печенегомъ 261; СТ — нищиимъ 26; б^сомъ злыимъ 30.
Сравнительно редко для ср. и ж.р.: кр(с)тыаньскыимъ книгамъ ПЛ 92в;
словесьмъ кычивыимъ ЖФС 39об.
Т м.р.: СБГ — съ чьстьныими вельможами 12в; ЖФП — добрыими
нравы 36г; и шгкми многыими наказани пребывааше 32г; ПЛ —
безаконьныими клины 26; Парем 1271 — съ праведьныими 262; СТ —
скърбьми злыими... печальми тажькыими 29; златыими тварьми Зоб;
ЖФС — божествьныими моужи 52об; предъ мьрзъкыими 120; ЧН — съ
земьныими 70г.
Ж.р. (только в ЖФП и один пример в УС): ЖФП — нощьныими
млтвами 576; зълыими къзньми 66в; УС — пре(д) цр(с)кыими двьрьми
262.
Ср.р.: (только в произведениях Студийского монастыря и в приме­
рах из Успенского сборника): СБГ — премногыими чюдесы 16в;
ЖФП — добрыими д*Ьлы 39г; УС — божьствьныими словесы; ЖФС —
лици различьныими 49об; словесы лютыими 112.
М: м.р.: о земьныихъ ЖФП — 556; дша ихъ блгыихъ УС 3;
Ж.р.: ЖФП — въ двьрьхъ црквьныихъ 37г; въ полатахъ црквьныихъ 46в; о оуставьныихъ одежахъ 496; СТ — въ бесконьчьныихъ
моукахъ 18.
Ср.р.: СБГ — въ стыихъ евангелиихъ 176; ЖФС — съведоущоу. ·
w бжьствьныихъ 53; въ плотьскыихъ д^глниихъ 62об.
В дв. ч. нестяженный вариант зафиксирован только в формах
Т пад.: СБГ — очима добраама 18а; ЖНК — чювьствьныима очима
24; СТ — оумьныима очима 56об.
306
Следует отметить не только жанровую ограниченность, но и огра­
ниченный набор лексем, имеющих нестяженные формы. Это, как пра­
вило, книжные слова, среди которых много образований с приставкой
пре-, сложных слов с корнями -бог-, -б ла г-Н -б ла ж С точки зрения
семантики, это большей частью слова, относящиеся к церковной
терминологии. Встречаются, правда, и стилистически нейтральные
(например, вапьныи, дольнии, оумьныи, тьмъный), но таких слов мало.
Ограниченный набор лексем, имеющих в исследуемых источниках
нестяженные формы, позволяет дать их полный перечень:
безбожьныи, бесконьчьныи, божьствьныи, бесплътьныи, бещисльныи,
благов^рьныи, блаженыи, блоудьныи, богоносьныи, богословесьныи,
боудоущии, вапьныи, великыи, вьрховьныи, вьселоукавыи, вышьнии,
гов'Ьиныи, гр^шьныи, доблии, добрый, дольнии, доуховьныи, земьныи,
зълыи, истиньныи, моужьскыи, мъногыи, мьнишьскыи, мьрзъкыи,
напрасьныи, небесьныи, недостойный, несквьрньныи, нищии, окацьныи,
правьдьныи, преподобьныи, преблаженыи, премоудрыи, посл'кдьнии,
пьрвыи, с в а т ы и, скоропослоушьливыи, слабый, срациньскыи, стольный,
стар'кишии, страшьныи, телесьныи, тьмьныи, тіажькыи, оубогыи,
оумьныи, оутр'кшьнии, цьрковьныи, чьрньчьскыи.
Можно согласиться с тем, что употребление нестяженных форм
связано с определенной книжной традицией, однако в то же время
следует признать, что исследованные памятники отражают процесс
разрушения этой традиции: в СБГ, ЖФП, ЖФС и других текстах
фиксируется замена нестяженных форм стяженными. В некоторых же
случаях оба варианта употребляются в одной и той же фразе.
Например, ЖФП — житик прпдобънаго и боносънааго и блаженааго
Феодосиіа 67в; въ манастыри блжнаго и прпдобьнааго оца 416; СТ —
бол^зньми т/ьжъкъши... скърбьми злыими... печальми т&жъкыими 29;
ЖФС — словесы сладъкыми и временьныими 63об.
С т я ж е н н ы е в а р и а н т ы окончаний как в ед., так и во
мн. и дв. числах отразили все памятники.
Единственное число м. и ср. р. представлено следующими примерами.
Р: КН — болнаго детищ а 510в; волнаго ѵѵб^та 604в; ПЛ —
горкаго въкоуса 16а; оуристаниіа коньнаго 116г; к о н ь ц ь н а г о
въскр(с)ниіа 73в; УС — чьрнаго орницА 224; оутрьнА(г) еуа(г)А 272;
ЖНК — скрьжьта зоубьнаго 27; ЖФС — w ( t ) епарха градьскаго 115;
вън^шьнгаго действа 144г; въчерашніаго дне 169об; Надп. 1234 —
раба гр^ш ьнаго; Г 1229 D — римьскаго црства; Пр XII—XIII —
цр(с)тва нб(с)наго 2096.
Д: КН — пр'Ьч^тоумоу м^стоу 546в; по ветхоумоу законоу 604а;
архі.../...tf новгородьскѴм^ Надп. 1-ой четв. XIII в.; УС — лоукавь307
ноумоу словоу 221; коньчьнюмоу сти(х) 255; ЖФП — посігЬдьнюмоу
родоу 26в; заоутрьнюмоу ігЬнию 45в;
Т: дховьнымъ щитъмь УС 221; воднымь троудомь КН 5716; обьь
чакмь гр^ховьнымь Пр XII—XIII 2096; млатомъ жел^знымь ПЛ 18а;
съ латиньскымь іазыкомь Г 1189— 1193; горькымь соудъмь ЖНК 26об;
ПЛ — женьскымь рж(с)твомь 7; УС — чьрмьнымь бльщаникмь 223;
КН — съ... ч(с)тымь саломь 608в; ЖФП — крьстьнымь ороужикмь
386.
М: ЖФП — на вьрхоу црквыгЬмь 56а; СБГ — о чьстьньмь разоум*к 10а; Ж НК — въ скрежет^ зоубыгЬмь 24об; въ іѵгни вдовьс т в ^ н ^ м ь ПЛ 68; ЖФС — на самоволыгЬмь жестосрдци 86об;
Пр XII—XIII — на кратч^мь в ^ ц ^ 209в; УС — на коньчьнимь сти(с)
260об; УС — о дховыгЬмь іддении 197; КН — на горничьнимь бшгЬ
246об; w д рев^ ч (с^тьн^мь 376в; ПЛ — w заим ьн^м ь зла(т) 626;
СЯ — в соуктьн^м ь житии 98; ЖФС — въ паоучиныгкмь телеси
144об; въ оутрьнимь словословесии 50.
Вместе с тем в исследованных памятниках у местоименных при­
лагательных отмечены также флексии, которые характерны только
для отдельных падежных форм или фиксируются лишь в отдельных
источниках.
В В м.р. отмечены три формы на -*Ьи в ЖФП: ija оутр^и днь 53в;
въ оутр^и днь 326; 38г (но: въ оутрии днь 44 г)*.
В формах В ед. ж.р. преобладает флексия -оую//-юю: УС — въ
солоноую капоустоу 208; особноую трлпезоу КН 607г; ЖФС — красьноую жизнь 35; голкоу водьноую ПЛ Зв; оубогоую дшу — СЯ 187об;
Г 1189— 1193 — землю хоутиньскоую; Пр XIII — на гр^чьскоую
власть 32об; Г 1229 D — въ немецькоую землю; ЖФС — болыпюю
любъвь 37; ПЛ — прад^дьнюю кллтвоу 15г; КН — исподьнюю часть
5356 и др.
М.Г. Булахов отмечает, что после XIII в. в некоторых велико­
русских говорах происходит смешение форм В ед. ж.р. на -оуюП-юю
и Т ед. ж.р. на -оюН-ею. Материалы изученных памятников XII—
XIII вв. позволяют отнести это явление к более раннему времени, под­
тверждением чего может быть пример из ЖФС — тлготоу... лодииною
58 . Показательно при этом употребление подобной формы в пере­
*
По наблюдениям А.И. Толкачева, окончания -ей, -ои в И-В м.р. стали возникать
только после падения слабых редуцированных и прояснения сильных в предпоследнем
слоге. Один из ранних случаев такого окончания он относит к XIII в. (КН 431). См.
[Толкачев 1960].
Впрочем, в данном случае нельзя исключить и того, что в графеме [оу] элемент -убыл просто пропущен.
308
водном памятнике: по-видимому, переводчику такая форма была зна­
кома, потому что в указанный период она уже употреблялась в живом
языке.
В-И м.р. отмечен при неличных существительных. Исключением
являются примеры из Г 1229: за лихии моужь А; перевезуть
немецьскыи гость Е; лзе кмоу децьскыи приставити Е. Эти случаи
следует рассматривать в связи с развитием категории одушевлен­
ности—неодушевленности.
В Р ед. ж.р. в КН отмечен один случай употребления флексии -ьгЬ:
ѵѵ(т) сты е 6ц*Ь 570в. По мнению М.Г. Булахова, эта флексия была из­
давна свойственна диалектам восточных и западных славян.
В формах М ед.ч. м., ср. и ж. р. отмечены случаи чередований в
основе заднеязычных со свистящими:
ЖФП — w велиц^мь оци 67а; УС — въ стоудиисігЬмь... манастыри
215об: ПЛ — въ ветъс^и срачици 61; при Феодосии велиц^мь 65в; въ
хл^вине оубоз^и 135в; КН — в в^тсемь закоігЬ 6096. И вместе с тем
наблюдаются факты восстановления этимологического [к] в этой фор­
ме, вызванного стремлением к выравниванию основ в парадигме
именного склонения: ЖФС — w... стоудииск^ѣмь манастыри 34; въ
селоуньсісЬи цркви 52; СБГ — въ роусьсіски сторон^ 16в.
В этой же форме наблюдается использование старославянских по
происхождению образований с чередованием ск/ст [Вайан 1952, 82—
83]: ПЛ — въ римьсгЬмь град*Ь 21 г; въ тіроньсгЬмь воиньств^ 236;
при ц(с)ри пьрьсгкмь 646; въ икрданьсгки р ^ ц ^ 122г; КН — в росьот^мь... в гречьегЬмь 521г; УС — о од^нии мнишьсгЬмь 223; на
въход^ поповьсгЬмь 264; СЯ — на житиистѣмь распоутии 167об.
Письменные памятники XII—XIII вв. фиксируют также употреб­
ление так называемых "новых” окончаний, возникших под влиянием
склонения неличных местоимений, которое охватывало не все формы
одновременно [Борковский, Кузнецов, 1965, 244].
Исследователи памятников письменности отмечают, что перво­
начально окончание местоименного типа (-ому) появляется в Д, а потом
уже в Р (-ого). При этом делается ссылка на Пандекты Никона
Черногорца 1296 г.,где при сохранении Р на -аго в Д уже появляется
окончание -ому .
*
П.с. Кузнецов писал: ”...В отношении... форм родительного падежа можно с уверен­
ностью утверждать их распространение и, притом в различных говорах.., только
начиная с XII в. ...Процесс воздействия со стороны неличных местоимений начался с Д
над. и лишь затем распространился а родительный” [1959, 149— 151]. По мнению
Н.Н. Дурново, формы на -ого, -ому развились еще в говорах общеславянского языка
[1924, 262]. На раннее появление подобных форм указывал и А.И. Толкачев, который
обнаружил формы на -ого в Изборнике Святослава 1073 г. и в некоторых надписях
в. [1960, 235—267]. С.П. Обнорский отмечал формы, возникшие по аналогии
309
Примеры из исследованных памятников позволяют проследить не
которые этапы вытеснения адъективных окончаний окончаниями
местоименного типа.
В этом отношении интерес представляет отрывок из КН, в котором варианты окончаний соседствуют: митрополита роусьскаго
далмата нооугородьско(г), игнатыа ростовско(г) .//феіѵгноста переі*..
славьско(г) симеіѵна полотьска(г)... сарапиіѵна в(л)одими(р)ска(г)
5396-в.
Окончание -ого в Р ед. м. и ср.р. отмечено также в ЖФП, СЯ, ПЛ,
новг. и смол, грамотах, записи из ЖН 1219 и надписи ХШ в. (2). КН: Sea
кдиного 6066; оубиша и... пыаного 5716; погребе собе живого 571а;
скота рогатого 5386; чюжего моужа 532а; w ( t ) крщниіа болгарьского
573г; ПЛ — w ( t ) кдиного гра(д) 6г,105г; стго крщниіа 43; чюжего име­
нию l l l r ; СЯ — единого дне 167; кдиного избавителА 187; ЖФП
Надп. XIII в. — кдиного 6а* 27в, (2); кдиного сна 28г; Надп. XIII в.
(4) — деАку с в а т о г о СергиА; ЖН — 1219 грешного раба 175 (запись).
В ЧН окончание -ого употреблено только у прилагательного с чис­
ловым значением: кдиного сна 69в; кдиного га '73г. Чаще формы с та­
ким окончанием встречаются в грамотах. Например, в Г 1229: съ готьского берега D, Е; латинеского члвка А; д^цьского A, D, Е; кдиного
роусина Е; пангЬлеіа сътьского D, Е; волного члвка D; Г 1189: мира
jje
старого .
Состав лексем, в которых отмечено окончание Р -ого, очень огра­
ничен: в Г 1229 это, в основном, прилагательные от топонимов и этно­
нимов, в ПЛ, СЯ, ЖФП, ЧН — прилагательное с числовым значением
к диныи, а также живыи, рогатый, сві&тыи, гр^ш ъныи, пы&ныи,
старый. Хотя приведенный материал относится ко всей территории,
охваченной изученными памятниками, однако большая часть примеров
приходится на территорию Новгорода (КН и Г 1189).
В Д окончание местоименного типа в изученных памятниках
представлено большим, чем в Р, количеством примеров:
СБГ — мъногомоу млердию 12а; къ обыцемоу влдігЬ 14в; ЖФП —
с неличными местоимениями, также уже для XI в. и иллюстрировал это положение
примерами из Сочинений Вл. Мономаха: доброго, живого, и Моления Даниила
Заточника: меншего, блудного. М.Г. Булахов стоит на той позиции, что формы
местоименного типа в Р, Д, М появились одновременно, и относит их распространение к
XII в.
♦
Изучение Смоленской грамоты 1229 г. позволило П.С. Кузнецову сделать вы­
вод о ’’...широком распространении форм на -ого в живом языке...” [Кузнецов 1959,
150].
310
иеликомоу никоноу 31 в; стольномоу кназю 606; масдоу др^вАномоу —
53а; ЖН — нечистомоу б^соу боб; къ чьстьномоу іѵбразоу 7об; СЯ —
к истиньномоу св^тоу 102; по дав^иш немоу оуказ^ 95; ПЛ —
земномоу ц(с)рю 236; мігЬ скверньномоу 30а; скровеномоу кр(с)тоу 89в;
добромоу рвению 53а; зломоу б^жанию 126; УС — великомоу начАльникоу 21 Іоб; ни чюжемоу 219; маломоу билоу 247; лицю в^рьномоу
214; К Н — лоуньнкмоу (календарю), слнчьномоу течению 5646; по
новомоу (закону) 611а; древоу кр(с)тьномоу 3766; ЖФС — доблкмоу
57; градоу манастырьскомоу 117об; сырищьномоу недоугоу ІбЗоб;
нагомоу телеси 144; іѵбьщемоу житию 149; Г 1189 — кназю новгороцкъмоу... ньмецкъмоу; Пр XII—XIII — по оузкомоу поути 209в;
глиньномоу... т^лоу 209г; Г 1229 — немецьскомоу Е; по въсточномоу
морю Е; гостьи роусьскомоу D; Пр ХІП — сбору црквному 33; Мин XIII
(приписка) — стомоу архаглу 8об; Надп. XIII — дому великъму (4).
В ЧН формы Д ед. на -ому преобладают, однако допускается
вариативность даже в сочетании с одним и тем же существительным:
кънАЗоу сорочиньскоумоу 69г; и кнАзоу срачиньскомоу — 716. (Данные
примеры интересны еще и тем, что при основе в русской огласовке
употреблено более древнее окончание (сорочиньскомоу, тогда как
’’новое” окончание имеет прилагательное со старославянской осно­
вой— срачиньскомоу). СТ — по немл(с)тивомоу... образоу 5об; добро­
моу житию 24.
В М исследованные памятники фиксируют окончание -омъі-кмъ,
выступающее как вариант обычного окончания -ъмъ. Исключение со*
ставляют смоленские грамоты, где представлено только -омъ :
СБГ — о кдиномь град*Ь 176; ЖФП — въ кдиномь манастыри 35в; въ
кдиномь т ^ л ^ 63в; КН — въ оустав^ бтЬлечь(с)комь — 5266; на
нижнемь 563в; w скимномь іѵбра(з) 608в; ЖФС — w кдиномь... иньмь
77об; ПЛ — по лютомь томь гр ^ с ^ 30а; Г 1229 — при кпсігЬ рижьскомь Е; на готскомь берез^ А; СЯ — по воскрнии печальномъ 89об.
Как правило, в памятниках, где зафиксировано окончание М ед.
м и ср. -омъ, отмечаются и традиционные формы: ср., например:
в дроуз^мь м ^сгЬ КН 528в; или w заимыгЬмь зла(т) ПЛ 626.
В ЖФС отмечен случай, когда у прилагательного обнаруживается
местоименная форма М, а у стоящего рядом местоимения — окончание
прилагательного: w кдиномь... шгЬмь 77об.
Примеры с окончанием -омъ в Г 129 приводил Н.Н. Дурново [1924,253]. На отражение
в русских памятниках окончания -омъ в М ”...в книгах часто, а в грамотах постоянно...”
указывал и А.И. Соболевский [1907— 157].
311
"Новые” формы отсутствуют в УС и поэтому можно предполагать,
что распространение таких форм имело жанровую принадлежность
и было связано прежде всего с народно-разговорным языком.
Влияние неличных местоимений в склонении ж.р. обнаруживается,
по мнению исследователей, рано — уже в XII в. Изученные источники
также отражаю т это явление, однако известно оно не всем па*
мятникам .
Так, формы Р на
отмечены, в основном, в памятниках,
относящихся к территории Новгорода (КН, Г 1189) и к Студийскому
монастырю (УС, ЖФС). В других источниках (СБГ, СЯ, ПЛ) пред­
ставлены единичные примеры:
СБГ — то ^ пагоубьжгк (смерти) 10а; КН — празднок недели 526в; ис
правок роукы 5356; римьскок власти 572г; мьртвоѣ мтри 526а; новок
лоуны 5666; УС — пороздыкгЬ не(д) 213г; Г 1189 — моужьскок дчери;
ЖФС —
w (t )
малок грамотиігЬ 68; СЯ — ѵѵдеж^Ь дшевнок 93.
Известно, что фонетическим путем (в результате редукции конеч­
ного [ё] ([ojS > oj]) окончания -о*к, -е*к изменяются в -ои, -ей. Пись­
менные памятники отражают этот процесс уже с XII в. Исследованные
источники для Р дают только два примера: ПЛ — радости чюжеи 94а;
Служ. ХІП — а по первой паремьи Юоб (приписка).
В Г 1229 окончание -ои отмечено в D, но только в производных от
топонимов: по смоленьскои... по полоцьскои... по витьбьскои волости Е;
по рижьскои земли D, Е. Шире это окончание фиксируется в М падеже:
КН в л'Ьвои (руке) 5356; ПЛ — на земли чюжеи 95г; кдинои ветви 696;
Г 1189 — въ... лодьи немецкой; Г 1229 — въ смоленьскои волости D;
в немецьскои бци Е.
Таким образом, для исследованных источников ’’новое” окончание
-ои/-еи в косвенных падежах отмечается в основном в грамотах.
Единичные примеры обнаруживаются в ПЛ и КН.
Можно утверждать, что изученные памятники фиксируют проис­
ходящий в XII— вт. пол. XIII в. процесс выравнивания окончаний
в парадигме склонения ж. рода.
Во множественном числе особенностью местоименного склонения
прилагательных является стирание родовых различий и установление
единых для всех родов окончаний в И и В. Однако для XII—XIII вв.
еще нельзя говорить о завершении этого процесса, поскольку в памят­
никах этого времени в целом сохраняются особые, присущие тому или
иному роду окончания.
Анализ конкретного материала изученных памятников дает сле­
дующую картину.
Для м.р. наиболее распространенной в них оказывается и ск о н н ая
* В.И. Борковский и П.С. Кузнецов [1965, 230] указывали на наличие у прилагательных
окончания -<rfe уже в древнейших памятниках, в том числе и церковных.
312
форма на -ии, которая зафиксирована большим количеством примеров
во всех памятниках:
СБГ — быстрии кони 9г; зълии они 13г; ЖФП — съвьрстьнии отроци
296; проныривии б^си 44в; ПЛ — власи главнии 66а; стоудении ветри
1186; КН — топори громнии 527г; лоузи доубравнии 614а; УС —
роучьнии хытрици 254об; велиции скимници 278; СЯ — церковьнии
свѣтильници 184об; ЖНК — оубозии и богатии 23; ЖФС — дшевьнии
хыщьници 74; лоукавии дси 135; Пр XII—XIII — цвѣтци сеньнии 209в;
Г 1229 А — добрии людьк; оумнии коупчи .
Это окончание один раз отмечено в КН у прилагательных ж.р.:
млтвы вечернии и заоутрении 534в.
И только в нескольких случаях в И м. и ж. р. представлено оконча­
ние -ьгЬ(-ык): УС — мьнишьскьгк заповеди 216об; ЖФС — скважыгѣ
тьмьничьнык 137; роучьнык ногъти 147об.
На основании таких примеров трудно говорить о развитии общей
для всех родов формы И-В мн. местоименных прилагательных: этот
процесс, по-видимому, находился еще в самом начале своего становле­
ния.
Для ср.р. И в исследованных памятниках выступает с единствен­
ным окончанием -аіа (эти формы довольно долго сохранялись в языке,
противопоставляясь формам м. и ж.р.):
СБГ — брашьна чьстьнаіа 9г; высокаіа м'Ьста 16г; ЖФП — богословесьнаіа овьчата 27г; ПЛ — неподобьнаіа д*Ьла 5а; вса краснаса
мира 128в; Ж НК — д*Ьла добраіа... зълаіа 17; ЖФС — древа различьнаіа 44; писаниіа ветъхаіа и новаіа 52об; УС — покланАниА
простаіа 268об.
Такое же окончание и при существительном PI. tantum: врата небесьнаіа ЖФП 566. Подобная форма зафиксирована один раз в ЖФС
для м.р.: помыслы самовольная* 98об.
Вместе с тем в памятниках XII— вт. пол. XIII в. в И мн. широко
употреблены старославянские по происхождению формы на -ыіа (-ыа ).
Для м.р. они отмечены в произведениях житийной и светской
литературы:
ЖФП — обычьныіа псалъмы 44а; ПЛ — бы клиньскыіа 51в; чьстьныіа
гвозды 53г; прозьрливаіа дары 66г; старецьскыіа помыслы 131г; СЯ —
съставы дьмоньскыіа ІбОоб; КН — кр(с)тныіа д'Ьтели 508г; ЖФС —
оуставы сщеньш 92; ЖНК — англы бжиіа 12.В грамотах такие формы
не зафиксированы.
%
ь
В одном случае прилагательное в И м. рода имеет окончание дв. числа ж. рода
моудр^и оци УС 207.
313
Окончание -ыіа преобладает в формах ж.р.: СБГ — оусобичьньігд
брани 17г; СТ — чаше... великыіа 4; ПЛ — оузы адовьныіа 7г; р^кы
ноужьныіа 71г; КН — кожьныіа ризы 608г; горы синаискыіа 607б;
УС — путы великыіа 211; оужьныіа 249; СЯ — полунощныіа... млтвы
161; хоудыіа млтвы 183об; десныіа страны 174; ЖФС — праздьничьныіа книгы 83об; телесьныіа раны 128.
В косвенных падежах представлены единые для всех родов окон­
чания. При этом в Р и Д выступает исключительно единая форма на
-ыхъИ-ихъ и -ымъИ-имъ (то же В-P), в то время как в Т при сущест­
вовании единой (общей) для трех родов формы отмечено и особое
окончание -^ми у слов м. и ж.р.
Р м.р.: плодъ дхвьныхъ Пр XII—XIII 209г; Г 1229 — много оумныхъ добрыхъ А; немечькыхъ дворовъ Е; отъ поути лоукавыхъ ЖФП
396; w ( t ) власъ іѵстрыхъ ПЛ 140а; англъ праведныхъ СЯ 157; насытихъсіа блгыхъ твоихъ ЖНК 2; на насъ оубогыхъ СБГ; 17г; сихъ
нижнихъ КН 476г; водьныхъ
ча ( с)въ
УС 263об; костьныхъ съставъ
ЖФС 134: роусьскыхъ кнзь Пр XIII, 32об и др.
Ж.р.: w ( t ) бес^дъ зълыхъ ЖНК 12об; змии іадовитыхъ Пр XII—
XIII 2096; старыхъ коунъ Гр 1189; бесловесьныхъ овьць ЖФП 276;
горькыхъ моукъ ПЛ 114в; десьныхъ ѵѵвьць СЯ 100; добролепьныхъ
с^динъ СБГ 96; тълстыхъ св^щь УС 279об; ѵѵ(т) лютыхъ ранъ ЖФС
135об; теплыхъ сльзъ КН 6116.
Ср.р.: добрыхъ д ^ л ъ ЖНК 17; законопрестоупьныхъ д^гании
ПЛ 1216; д*клъ зълыхъ СЯ 95; до «г· оударении бильныхъ УС 281;
потребьныхъ ради събьрании ЖФП ЮОоб; о(т) пра(в)лъ цр(к)вьныхъ
КН 540а.
Д м.р.: ЖФП — обычаи ксть оунымъ 28а; СБГ — кънлж е...
одеже нагымъ 12в; УС — дастьсА оубогымъ 213об; мирьскымъ 218об;
КН — къ соудомъ сщнымъ 5456; СЯ — неразоумнымъ скотомъ 173;
добрымъ люд^мъ Г 1229 А.
Ж.р.: недоведомымъ соудбамъ КН 539в; прлмо цр(с)кы мъ
двьрь(м) УС 274; сщнымъ книгамъ ПЛ 62в; вещемъ бедьнымъ ЖФС
92об.
Ср.р.: бж(с)твьнымъ пра(в)ломъ КН545в; словесьмъ тьщеславивымъ ЖФС 39об; ПЛ — божьствьнымь словесемъ 23в; по требищемъ
идольскымъ 105г.
Т м.р.: съ прп(д)ными — еп(с)пы КН 540в; ПЛ — ж елезны м и
ногъты 99а; черепы острыми 1266; СЯ — с плотьскыми сплетохъсА
98об; большими скверънами 187; Г 1189 — злыми члвкы; ігЬмьцкыми
314
сны; УС — съ окольними притворы 287; ЖФП — большими троуды
ЗЗв; ЖФС — тихыми в^тры 44.
Ср.р.: ПЛ — роуцьными оударении 50г; д^лы б^стоудьными 106а;
СЯ — скверными помышлении 178; ЖФС — ленивыми гадании 40;
КН — древесы добровоньными 3766. Пр XII—ХПІ брашны сладкыми
2096; УС — словесы кротъкыми 252об.
Ж.р.: съ добрыми женами ПЛ 112; похотьми скверъными СЯ 173;
ветхъми кинами (2 раза) Г 1189. (Если это не описка, то в таком
написании, возможно, отражается произношение безударного гласного.)
У прилагательных м. и ж.р. в Т фиксируются, как уже говорилось,
формы с окончанием -*кми, развивающимся под влиянием склонения
местоимений: м^сто то б*ѣ бо мнозѣми соуще преже не ведомо ЖФП
35г; мноз^ми гр^хы СЯ 107 (наряду с ...шгЬми многыими — в том же
памятнике); съ свищами мъноз^ми СБГ 166; кдин^ми костьми ЖФС
133. Вместе с тем в таких примерах, как ризами хоудами ЖФП 316;
свищами чистами и тънъками УС 261об; моуками достоинами ЖФС
129, можно видеть уподобление окончания прилагательного окончанию
опорного существительного.
М м.р.: ЖФП — въ окрьстьнихъ град*Ьхъ 31 г; ПЛ — w пьрвыхъ
мншгЬхъ 91а; КН — на простыхъ люде(х) 517а; по прп(д)бныхъ іѵць
539г; УС — о останігЬхъ црквьныхъ 280; въ вышьнихъ бл(с)нъ 206;
ЖФС — въ посл^днихъ быти 59об.
Ср.р.: ПЛ — на оужищихъ железныхъ 57а; УС — въ воиньств^хъ
чювьствныхъ 217об; въ власАныхъ... вр^тищ ихъ 223об; КН —
в м ^сгЬ хъ ч(с)тныхъ... оградныхъ 5126; ЖФС — w(t) бжьствьныхъ
писании 77об; ЖФП — о стьіхъ м^ѣсгЬхъ 286; СЯ — въ дѣл^хъ непригазньскыхъ 196.
Ж.р.: УС — въ чьстьны(х) риза(х) 262об; въ ныігкшьнихъ книгахъ
217; КН — въ плотаныхъ... скрижал^хъ 6076; въ прочихъ книгахъ
6136; ЖФС — въ пропасгЬхъ земьныхъ 108об; въ дальнихъ земліахъ
65об; ПЛ — w нбсьныхъ силахъ 37а; w великыхъ таинахъ 37а.
Формы двойственного числа встречаются в памятниках сравни­
тельно редко. Поэтому представляется целесообразным привести все
отмеченные случаи.
И представлен вариативными формами. Наиболее распространен­
ными являются формы на -діа, употребляющиеся при обозначении пар­
ных лиц или предметов м.р.: ПЛ — стаіа мчка 4а; прп(д)бнаіа оца наша
23в; зла(т)іа ковчега 70а; СЯ — іако столпа црквьнаіа, захарик и
наоуме истиньнаіа 1996; СБГ — вы оубо нбсьнаіа члов^ка кета 17а.
В сочетании с существительным м.р. отмечен Р дв. на -ою: (о чю315
десах) стою и блженою страстрьпьцю бориса и пгЬба ЖФП 26а;
млтвами пречьстьною страстотьрпьца твокю СБГ 18а; прп(д)бною оцю
нашею іѵѵ(н) и григориіа УС 281об. Такое же окончание и в В-P: про*
славити доблею твокю моученикоу Стих 1156— 1163 ІОІоб. Формы на
-ою(-ею) объясняются влиянием склонения местоимений.
В двух примерах из ПЛ представлена старая, восходящая к праславянскому, форма на -ую , единая для м. и ж.р.: стра(с) стоую мчникоу
57в; w(t) роукоу клиньскоую 119г.
В В окончание -'Ьи зафиксировано в основном в СЯ в сочетании
с существительными в форме дв. ч. ср.р.: просвети омрачили мои ѵѵчи
94, 178об; просв^щаіа разоумігѣи мои очи 197об; мл(с)тивігЬи ми оуши
// приклони 175. Один пример из ЧН: въпалъ въ сквьрныгЬи poyirfe 706
(при существительном ж.р. в форме И-В дв.).
Д представлен двумя примерами из ПЛ: костАньтиноу и романоу
багрАнородныма 124в; къ правьдныма иакима и анны 83в.
В Т отмечена вариативность форм.
В сочетании с существительными ж.р. форма дв. ч.: УС — чистыма
роукама 226об; съ тълстыма св^щама 279об, но в сочетании формы
дв. ч. от роука прилагательное возможно и в форме мн. ч.: роукама...
сквьрнами ЖФС, 117.
Один раз зафиксировано употребление этого существитель­
ного в сочетании с прилагательным во мн. ч.: сщнічьскыми роуками
КН 462в.
Наконец, в нескольких случаях памятники отражают употребление
редкой для дв.ч. нестяженной формы Т: очима добраама СБГ 18а;
чювьствьныима ѵѵчима ЖНК 24; оумьныими очима СТ 56об.
В сочетании с существительным око и существительное, и при­
лагательное выступают в форме дв. ч.: ЖФП — прозорочьныма очима
316; ПЛ — разоумьныма іѵчима 446; вноутрьніма ѵѵчима 70а; прозьрливыма очима 134.
В М отмечена единственная форма, восходящая к праславянскому:
на крилоу в'Ьтрьнюю ПЛ 1186.
СРАВНИТЕЛЬНАЯ СТЕПЕНЬ
В древнерусском языке формы сравнительной степени прилагатель­
ных фиксируются достаточно редко: в СБГ — 13 случаев, в ЖФП —
18, в ЖФС — 87; в ЖНК — 7; в УС — 35; в ПЛ — 34; в КН — 14;
в ЧН — 5; в Стих 1156— 1163 — 4; в СТ — 4; в Г 1229 — 5 (в этой
грамоте в форме сравнительной степени отмечена лишь одна лексема
стар^ишии, которая выступает в роли сущестительного). Два случая
употребления сравнительной степени зафиксированы в Берестяных
грамотах: в формах И ед. ж. болыии 155 и И мн. ж. б о л ь ш е е 438
316
[Янин, Зализняк 1986, 267]. В других грамотах, а также в записях и
приписках таких форм не встретилось.
Формы сравнительной степени, в основном представлены в произ­
ведениях церковно-книжного характера. Однако состав лексем, от
которых она возможна, позволяет сделать вывод о том, что эта форма
образовалась не только от слов книжных, относящихся к высокому
стилю, но и от слов, стилистически нейтральных. Представляется целе­
сообразным привести перечень этих лексем:
благодатьныи, благобоязнивыи, благоговейный, божьствьныи, бързыи,
быстрый, белый, верьныи, горькыи, грозьныи,. грешьныи, доблии,
добрый, дельны й, зълыи, жестокыи, избьраньныи, искоусьныи,
крепъкыи, кротъкыи, лихыи, лоукавьныи, лъжии, Л ЬГ Ъ К Ы И , ленивыи,
лютый, милыи, молодыи, моудрыи, мъногыи, м а к ъ к ы и , немощьныи,
острый, пастивыи, подвижьныи, пользьныи, разоумьныи, раньныи,
светьлыи, сильныи, слабый, славьныи, сладъкыи, старый, страшьныи,
съмотрьныи, теплый, троудьныи, Т Ъ Щ И В Ы И , тесьны и, Т А Ж Ь К Ы И ,
оубогыи, оуныи, оутрии, хоудыи, хытрыи, чьстьныи, чюдьныи.
Важно отметить, что наряду с формами сравнительной степени от
качественных прилагательных исследованные памятники отражают
подобные формы и от прилагательных относительных, о чем свиде­
тельствует, в частности, текст в ЖФС:'сего ради и мудрый помногоу
сицевыхъ соужению когожьдо върприимаіа, сьмотрытЬиша комоужьдо
и врачбоу наведе 63 (перевод: ...соответствующее врачевание). В гре­
ческом тексте форме сравнительной степени соответствует άναλογουσαν ’соответствующий*, ’соразмерный’. Подобный перевод грече­
ской положительной степени может быть свидетельством того, что
традиция уподобления таких форм была настолько сильной, что пере­
водчик образует сравнительную степень даже от относительного при­
лагательного.
Как известно, в древнерусском языке сравнительная степень при­
лагательных могла выступать как в именной, так и в местоименной
форме. Изменения в именных формах сравнительной степени состояли
в утрате ими различий по падежам, родам и числам, что привело
к утрате употребления этих форм в качестве определения. Хотя
материал изученных памятников не дает возможности полностью вос­
становить парадигму именного склонения сравнительной степени, мож­
но говорить о сохранении этими формами косвенных падежей. Об этом
свидетельствуют следующие примеры:
Ед. ч. И: сладъкъ бо словомь... коварьствомь сладеишь ЖФС 163;
место... теснеиш е паче шгЬхъ м есть ЖФП 316.
Р: себе им еи греш неиш а кго ПЛ 57в; тъ сътворить и больша
техъ СБГ 17в; шгЬхъ (воинов) іѵбрете лъжеиша ЖФС 102.
Д: к н а з ю ... стареишю всехъ ЖФП 606; ц(с)рю. лоукавнеишю ПЛ
97а; самомоу же въ себе добреишю соущю УС 221об.
317
В: поставить... бъ ч ^ т ь н ^ и ш а тебе ПЛ 14в, 61г; на старѣищ а
мене СБГ Юг; покажеть страшьн^иша ЖФС 86; жизнь лоучьщю
приимати ЖФС 77; добр^ишю (одежду) стльскоую УС 224; литоѵр.
гию... створи бърз^ишю ПЛ 54г; сотона начаты и пострѣкати віащыца
и горьша съдѣіати СБГ 12г.
Мн. ч. И: ПЛ — многыхъ простилъ м а к с т ь г ь гр^хъ. въ м а л ^ м ь
семь времени. а тьжыиа соуть п ^ска морьскаго 5а; техъ сльзъ
м ил^иш а словеса пр^дълагаю щ и 68г; всіа добрии ти. добр^киша
въкоуігЬ 35; ЖФС — пленьныіа кмоу крѣпъчеиша пьрвыихъ полоучи
93; ж. род: оуныии боудоуть ПЛ 126а; болыии ГБ 155.
Таким образом, изученные памятники отражают изменения в формах именного склонения сравнительной степени, выразившиеся прежде
всего в утрате родовых различий во мн. числе: из приведенных примеров видно, что преобладает окончание ср. рода -а, которое вы­
ступает и при существительных м.р. Эти изменения в парадигме
склонения приводят в конечном итоге к установлению несклоняемой
и вообще неизменяемой формы сравнительной степени. В истории
языка такой формой становится форма И ед. ср.р. на -ык. В исследо­
ванных памятниках подобные формы конкурируют с формами И ед.
м.р. на
Как правило, в исследованных памятниках выступают и те,
и другие формы, и только в СБГ и ЖН употребляются исключительно
формы м.р. Примеры из памятников: .
Формы на -тfew: СБГ — начать подвижыгЬи бываати 10в; в нихъ же
бАше старки вышеславъ 8в; аще кто въ васъ хощеть быти старей
боуди всѣхъ оубо мьнии ЖФП 36г; старки всЬхъ попо(в) УС 266об;
кдинъ мюринъ дріахлъ. иже біаше старки бѣсомъ ЖНК 20; не 6*fc ли
нищь... irfe бы(с) старей ап(с)лъ СТ 16; бАше... въ пълігЬ старки ЧН
74в (очень частотная форма старки отмечена во всех памятниках);
П Л — всехъ праздьникъ ч ^ т ь н ѣ и ; всехъ праздьникъ грозней ЮЗв;
ЖНК — всЬхъ члвкъ гр^шыгЬи Зоб; СТ — бл^д^и злата 12об; плодъ
ли кго прозовоу нъ красыгЬи зракъмь; др^во ли кго нарекоу нъ добрей
в^рою; силыгЬи тьрігЬникмь 14об; ЖФС — славыгЬи вс^мъ
бжствьныи оць 70; и днь оуже приспѣ иже троудыгЬи кще и раныгЬ
шугЬю; лоуче и чьстыгЬи 154; УС — недоугъ люгЬи боуде(т) 221.
Формы на -ѣк: ЖФП — и се же чюдыгЬк іако же пишеть въ...
книгахъ 26в; іако оудоб^к ксть вельбоудоу сквозѣ иглин^ оуш и
проити ЗЗв; ЧН — чьто ксть чюдыгЬк стаго николы или силыгЬк 706;
и гор^к сего достоинъ ксмь понеже сълъгахъ боу 74г; КН — ѵѵстр^к
меча 377; чьто сего несмысльсътъва горѣк 462г; зл ^к вс^хъ 5396;
УС — л^н и в^к боудеть дши 204; ПЛ — св^ тл ^ к слнча 366; да кмоу
318
u^feчто б'Ьл'Ьк CH’fera 386; СТ — по истшгЬ страшьно ксть слышати
^раш ы гЬк же вид'Ьти 19об; не чисток ли злата, не св'Ьтл'Ьк ли с л н ц а
28; ЖФС — добряк же пьрвыи въздрастЪ 38об; іако пользнек се 58об;
ничто же дьльнѣк съконьчактьсіа 98об; разделю моудре^ 107; не
поуче ли... и бжествыгкк 109; чьстыгЬк 110; хоужек 155об.
Как правило, формы на -^ к или -'ки закрепляются за опреде­
ленными лексемами, и только в двух случаях отмечено функциониро­
вание параллельных форм: добряк к — добряки и чъст ън'ке —
ньстън'ки.
Изученные памятники фиксируют также употребление местоимен­
ных форм сравнительной степени. В парадигме склонения этих форм
отразились те же процессы, которые были характерны для место­
именного склонения положительной степени.
Ед. ч. И: меншии въниде ПЛ 88в; повели(т) старѣишии УС 261об;
вышии градъ СБГ 176; птолом'Ьи оуігкшии КН 570а; мьньшек било
УС 247; стар'Ьишек прѣданик УС 253об; пр^славьнок праздьньство
ЧН 686.
Р: братьца мѣньшааго СБГ 9; ЖФС — слоу//жьбы лкггЬишаіа
45—45об, брат старѣиш аго 586; лучьшаго слова 48; лучыыего
попа Г 1229; ѵѵ(т) большаго зла КН 5116; съдравиіа лоучьшаго
ЖФС 141.
Д: меншемоу ПЛ 88в; стар'Ьишемоу цр(к)вьномоу КН 543г;
стар'Ьишюмоу УС 199, 212об; емоу старѣишомоу Г 1229; большемоу
всехъ ЖФС 76об; ЖФС — оучению лоучьшемоу 43; извещ ению
вшцьшемоу 72об.
В: на вышьшии поуть ЖФС 54об; стар'Ьишаго страньноприимьцА
УС 226;
превелию... в^щ ь ЖФС 57об; богородицю цьстыгЬишоую Стих
1156— 1163 97об;
оустрокник оуньшек даіати УС 203об; покорити хоужьшек лоучьшимъ ЖФС 51 об; w ( t ) большаго зла изволити меншек КН 5116.
Т: съ старѣишимь мене бра(т)мь ПЛ 124г; кр'Ьплыпимъ троудомъ
ЖФС 45; лоучьшею пищею 131; ч(с)тью лоучьшею 170об;
како покорити лоучьшимъ хоужьшее ЖФС 51 об; житикмь вышьшимь УС 204об.
Мн. ч. И: стоіать хытр^ишии того п'Ьнига УС 254об; множаишаіа
млтвы ЖФС 150; большее ГБ 438; лоучыцаіа w всѣхъ наставлкниіа
ПЛ 81об.
Р: стар^иш ихъ гра(д) ПЛ 91 г; w ( t ) блгогов'Ьин'Ьишихъ моужь
УС 214; гладъмь зъл^ишихъ объдьрьжимъ ксть ЖФС 132.
Д: мирьскымъ разоумігЬишимъ УС 218об; силыгЬишимь же непо319
кръвены главы илгЬти УС 224об; не пы^ЬтесА оутр^ишимь ЖФП 45а·
къ пастивеиигЬмъ тѣмь ЖФС 63.
В: добр^иш ат гьрла имею(т) УС 262об; ч(с)тыгЬишаіа въіѵгЬних^
ПЛ 706; на оуныиек ведетесіа ЖФС 167.
Т: зъя^иш ими, лют^ишими, крот^ишими, мАкъчеишими У с
222об; съ шгЬми множаишими ПЛ 64г; большиими начать любити ц
ЖФП 41а; словесы лоучьшими ЖФС 116; словесы жесточеишимц
ЖФС 134.
В словообразовательном отношении интерес представляют
параллельно употребляющиеся разные формы от одних и тех же
*
корней :
гор-1 Ігорък< гории бы(с) моука кмоу Парем. 1271 260об; чьто сего
несмысльсътъва гор^к КН 462г; ЧН — и гор^к сего достоинъ ксть
понеже сълъгахъ боу 74г; да достоинъ ксмь и горыию сего бе//доу
приіати 74— 75; въ горыиаіа моукы да пр^дани боудемъ 67г; сотона
начать и постр^ката... горыиа съдеіати СБГ 12г — дасть кмоу ігЬчто
снести горчАК пелына ПЛ 386; тшж-Нтхоокък т а ж ь к ъ камень неоудобьносимъ песокъ. пгЬвъ же безоумьнаго т а ж и и ѵѵбокго ПЛ 58г;
ЖФС — [Константин] тіажии ѵѵного и лющии 38 — кто вс^хъ тіажьчек
ІЗОоб; мн^ тА ж ьчаиш аіа стражющемъ 145об; к р ^ п -ІІк р ^ п ъ к -:
Ж Ф С — креплыпимъ троудомъ 45; ѵѵбрете кго... кр^плыпа 134 —
пленьныіа кмоу крепъчеиша пьрвыихъ ѵѵполоучи ЖФС 93.
Кроме того, отмечаются формы от бессуффиксной основы, не
имеющие суффиксальной параллели: похотию одьржимъ златолюбьною. бледни злата придеть пр^дъ 6ъ СТ 12об; сладъкъ бо словомъ
коварьствомь слад^ишь ЖФС 163.
Возможно в одних и тех же памятниках варьирование старо­
славянских и древнерусских форм: ЖФС — [Константин]... ѵѵного...
лющии; люнии паче хрьстишюмъ сы 38.
В составе суффикса сравнительной степени после шипящих на­
блюдается как старое а, так и новое е , которое появилось под воз­
действием форм с е после непалатальных согласных:
горчАК пелына ПЛ 38; съ тгЬми множаишиими ПЛ 64г; терезви, то
легъчак КН 5376; множаиша оубииства СБГ 12г; и множаиша сихъ
испов^даш е Ж НК 27; множаишак млтвы ЖФС 150 // что бо ксть
м ьрзъ ч ^к тац^хъ д ^лъ СТ 25об; имь же боудеть образъмь в ь с а к о .
На возможность существования параллельных форм указывал А.М. Селгацев, который
связывал это явление с суффиксацией основы. Возможность образования сравнительной
степени от бессуфиксных основ служит, по мнению Селищева, доказательством
позднего происхождения этого суффикса [1952,131].
320
и лют-Ьишими и зълѣишими или
м акъч
Ѣ
и ш и м и ...
были УС 222об;
сЛовесы жесточеишими ЖФС 134.
В ЖФС наряду с формами с-а, употребляются образования с>е от
одной и той же основы: тАжьчаишаіа 145об — кто вс^хъ тАжьчек
іЗОоб.
Для выражения значения превосходной степени используются
образования с приставкой пре-(при-), старославянской по происхожде­
нию, которая может присоединяться как к основе положительной, так и
к основе сравнительной степени, уже осложненной суф.:
СБГ — прещедрыи и премилостиве ш 14в; превышии городъ всѣхъ
176; Ж НК — лице пресв^тьло з^ л о 7об; ПЛ — въставъши пристрашна 38г; превелью в^щ ь 57об; самоборца превелика 61г; вьс^хъ
прѣболии бывъ 1106; премногаА ради добродетели 161г; ЖФС —
превышыпю добродетель ЗЗоб.
Иногда значение превосходной степени выражается описательно —
при помощи конструкций с местоимением вьсь в форме Р.мн. и срав­
нительной степени: к н а з ю ... стар^иш ю вьс^хъ ЖФП 606; всехъ
праздьникъ грозней ПЛ ІОЗв; вс^хъ члвкъ гр ^ ш ьи ^ и Ж НК Зоб.
Существительное, с которым согласуется местоимение, может отсут­
ствовать: мьньшю вс^хъ творитисіа ЖФП 436; болыпемоу вс^хъ въ
рожени ЖФС 7боб.*
ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ПРИЛАГАТЕЛЬНЫХ
Как известно, функционирование прилагательных и те изменения,
которые претерпела эта грамматическая категория в своей истории,
представляет единый процесс, поскольку утрата именными прилага­
тельными косвенных падежей связана с их синтаксической функцией.
На это указывается во все* исследованиях, посвященных прилагательным .
В ряде исследований отмечаются случаи употребления приставки наи- для образова­
ния превосходной степени. В изученных памятниках таких образований не зафикси­
ровано, что подтверждает вывод, сделанный В.И. Борковским и П.С. Кузнецовым
[1965,230]: ’’...нет оснований считать, что эта приставка, происхождения общеславян^ ского, сохранилась в живом древнерусском”.
Так, например, Л.П. Якубинский [1953, 209—215] писал: ”В процессе развития рус­
ского языка краткие прилагательные перестали употребляться в качестве опре­
делений и в связи с этим утратили склонение... внутри прилагательных с самого
начала полные и краткие противопоставлялись как определенные и неопределенные,
с одной стороны, и как атрибутивные и предикативные, с другой”. Утрату косвенных
падежей именными прилагательными связывал с их синтаксической функцией и
П.С. Кузнецов. На основании анализа грамот он сделал вывод о том, что в ’’живом
языке н. XIII в., по крайне^ мере, в части говоров, в качестве определений главным
образом (если не целиком) употреблялись местоименные прилагательные [1953, 157].
На это обстоятельство указывают и другие исследователи [Иванов 1990; 293;
Горшкова, Хабургаев 1981,227].
11 Древнерусская грамматика
321
Таким образом, именно особенности функционирования место­
именных и именных форм явились основой становления категории при­
лагательных в том виде, в каком она представлена в современном
русском языке. В истории языка дело обстояло иначе .
Материал, почерпнутый из памятников XII—XIII вв., показывает,
что почти все они фиксируют употребление в роли определения как
именных, так и местоименных форм всех разрядов прилагательных:
СБГ — агніа непочьно и безлобиво 14г; прещедрыи... ги 14в; ЖФП —
оубога в ъ д о в и ц а 61 в; зьрно гороущьно 266 — о хоудости ризыгЬи 616;
УС — привезеник т а ж ь к о 216 — съсоудъ скоудельныи 202об; СЯ —
гн'Ьвъ великъ 93 — кдиночадыи снъ 93об; десныіа страны 198;
Ж Н К — тАжька моука 2; вода сладъка 3 — скрьжьта зоубнаго 27;
ПЛ — моужь прозьрливъ 142а — стольный градъ 576; КН — наслаженик ѵѵбило 3746; древАны цркви 512в — о стр'Ьл'Ь громыгЬи 377а;
ЖФС — полк... весело и радостьно 44; д'Ьло многодостоино 54об — въ
селоуньск'Ьи цркви 52; Пр XII— XIII — великъ животъ 210а — похоть
телесьнаіа 209г; Г 1229 А — свобод^нъ путе — латинеского члвка.
Местоименные и именные формы прилагательных в атрибутивной
функции могли употребляться в одном и том же контексте, при этом
те и другие формы выступали не только при разных определяемых, но
и при одном и том же:
ЧН — дасть имъ съсоуды црквьныіа. и куанглик злато съ каменикмь
драгыимь оукрашено 68а; іако дивьнъ бъ въ стьіихъ своихъ 68а; то
слышавъ оць радости великы напълнивъсА о велиц^мь томь чюд'Ь 71;
отъ тр^да велика многапоутьнаго 72а; кдиноу часть подъ мечь а дроугоую продати а третиюю въ тьмьници затвориша 72в; великыи
николак грьчьскы избави м а 736; прикха моужь оунъ на б'Ьл'Ь кони... и
тъче м а въ ногоу больноую 74в; вид^хомъ ногоу вр^дьноую ц^лоу
74в; чюдотворьць намъ добраіа та показа тако м о л а влдкоу съвьрш а к т ь чюдна 766; СТ — чапгЬ ср'кбрьны великыА позлащены 4;
дроугыи дроугомоу землю истьрже... дроугыи дроуіѴ раба исхыти Поб;
члвкъ чьстьною кръвию искоуплкнъ бы(с) то ты ли прѣзьриши кго
зане оубогъ ксть не оубогыіа ли избра бъ 16; иде же р*кка огньна й
чьрвь іадовитыи 17; все соугоубо далъ нам ксть бъ. · β ·
очи
«в*· оуши
.В . ноз'Ь ·β· poyirfe. аще кдино вр^дитьсА сихъ др^гок намъ пора* »’Исследование древнерусских памятников показыавет, что ко времени их появления
различие между именными и членными формами живой речи уже начинало стираться.
Даже в книжно-литературных текстах, ...отражающих традиционные нормы употреб­
ления местоименных форм прилагательных, те и другие формы фиксируются в тож­
дественных синтаксических условиях...” [Горшкова, Хабургаев 1972, 223].
322
ботакть 17об; моука в'кчытса... тьма въігЬшьніаіа и плачь великъ 23;
Парем. 1271 — оутроба бо нечьстиваго немилостивьна; бездьна
глоубока и моука в'кчьнаса посл^дн/ма 256об; Стих 1156— 1163 —
видАіпа гарость зв'криноу. на вы текоущоую. и рикающоу 73; древьн А і а пр'кидоша и быша в ь с а нова; боуди новъ ветьхааго мѣсто 99;
ЖФС — дивьномоу просиіавъшю 55; хоудожьство... жижительско и
кЛньчьско тъкальчьскок ЮОоб; д'Ьло драго достоинок 108об; жестоко
бо въ времіа слово міакъкаго лоуче по многоу 140; сънидоша роучьнык
и ножьни ногъти 147об. Единичные случаи отмечены в ПЛ: ѵѵ(т)
в с а к о г о люта и злаго rp*fcxa 9г и в УС: ови соуть крѣпъции а ови
немощьни 206об.
Как свидетельствуют приведенные контексты, подобное варьиро­
вание именных и местоименных форм является характерной особен­
ностью книжно-письменных источников.
Место прилагательного атрибута в предложении не было точно
закрепленным. В изученных памятниках фиксируется как постпозиция,
так и препозиция. Так, для именных форм:
ПЛ — въ волъ медАнъ 22а — тьрновъ вѣньць 13а, КН — камень
ч(с)тьнъ 614в — мужескъ полъ 482а; ЖФП — пьсъ чьрнъ 44а —
ръжанъ хлѣбъ 35г; УС — ^кропъ тьренъ 206 — великъ ликъ 220об;
СЯ — свѣтъ золъ — льгокъ сонъ 160; для местоименных форм:
Ж Ф С — прагъ двьрныи ІЗбоб — костьныхъ съставъ 134; КН —
стр'Ьл'Ь громыгЪи 377а — в кроупичныіа м^сто моукы 609г.
Однако следует отметить, что чаще определение следует за опре­
деляемым словом. Это положение справедливо для СБГ, ЖФП, СЯ,
ЖНК, ПЛ, ЖФС, КН. Лишь в УС и грамотах случаи постановки опре­
деления до и после определяемого слова примерно одинаковы.
Анализ местоименных форм, зафиксированных в грамотах, пока­
зывает, что в них достаточно Много случаев, когда прилагательное сто­
ит в постпозиции. Это связано с лексическим значением прилага­
тельного. Только в препозиции зафиксированы прилагательные божии,
ѳолочьскыи, вещьныи, добрый, дроугыи, правый, съмьртьныи, оумьныи: Г 1229 божии дворАнинъ А; волочьскыи тивоунъ D, Е; вощьныи
поудъ D; добрии моужи D, Е; дроугаіа капь Е; оумьнии коупьци А.
Только в постпозиции употребляются кривыи, сеньныи, серебръныи,
старый, соудьныи, телесъныи, рижьскыи. Если попытаться классифи­
цировать этот материал, то получается следующая картина. После
определяемого слова определение стоит в следующих случаях:
1. В прозвищах: кондратъ кривыи Г 1229 D. В данном и подобных
случаях прилагательное не только определяет имя, к которому отно­
сится, но и является своеобразным указателем того, что отличает но­
сителя данного признака от других лиц, этим отличительным признаком
не обладающих; 2. В терминологическом значении: · γ · грнъ старык,
11*
323
• г* грнъ за рату старые Г 1189; коуна смоленьскаіа Г 1229 D; ногата
смоленьскаіа Г 1229 А. Сюда же можно отнести и словосочетание днь
соудьныи Пр XII—XIII 2106, имеющее устойчивый характер;
3. В образном употреблении: похоть телеснаіа Пр ХП—ХШ 209г.
Изученные памятники XII—вт. пол. ХПІ в. фиксируют значитель­
ное количество именных форм в предикативной функции. При этом
в роли предиката выступают и качественные, и относительные при­
лагательные, хотя первые в этой роли фиксируются чаще:
СБГ — блаженыи тъ правьдивъ и щедръ тихъ кротъкъ съм^ренъ 106;
біаше тънъкъ въ чресла 18а; ЖФП — біаше бо и книгамъ хытръ гісати
44г; ЖН — стоіаше бъдръ на млтв^ 2об; оужасенъ быхъ 4об; СЯ —
н^смь достоинъ много глти 99; УС — свок же од^ник да боудеть
хоудо 223об; щедръ гь ксть/ 201; КН — не боудеши короставъ и хромъ
и сл"кпъ 6046; ЖФС — скьрбьнъ вьсь и сльзьнъ 147; сладъкъ оубо
словомь... тихъ. оуветьливъ. кротокъ, непгЬвьливъ. съм ^ренъ 163;
Пр XII—ХІП — і д в и т с а простоволоса 210а; ПЛ — оубога же блста оба
79в; аще ли боудеть зимно и слотно 7в.
Именные формы относительных прилагательных в составе ска­
зуемого употребляются реже:
ЖФП — подобакть намъ нагомъ проити 58г; цркви древАнѣ соущи
60в; ПЛ — бы(с) акы мьртвъ 736; КН — б*Ь холостъ 530а; мьртви
соуть 608; ЖФС — лежаще мьртвъ всь 135об.
Ограниченный состав лексем в роли предиката связан, вероятно,
с тем, что относительные прилагательные, по мере утраты ими крат­
ких форм, вообще перестают выступать в роли предиката — ска­
зуемого.
Традиционно принято считать, что если в роли определения в исто­
рии языка могли выступать и именные, и местоименные формы, то
в функции сказуемого употреблялись только именные. При этом часто
ссылаются на исследование Н.Ю. Шведовой [1948, 106, 107], которая
относит проникновение местоименных форм в сказуемое в ориги­
нальных русских памятниках лишь к XV в.
Однако исследования более позднего времени, вводящие в научный
з|с
обиход новые источники, позволили уточнить это положение . Неко­
торый вклад в решение данной проблемы вносят и изученные памят­
ники XII—вт. пол. XIII в., которые позволяют датировать это явление
более ранним периодом: случаи употребления местоименной формы
в составе сказуемого обнаруживаются в Стих. 1156— 1163:
млада оубо ттклъмь. доушама же коупьно свАтаіа 102, в ЧН: пове­
* Так, несколько случаев предикативного употребления местоименных форм для XIV в.
приводит В.А. Георгиева [1951].
324
л'Ьша... вьсгкмъ мирьныимъ быти 666; азъ ксмь іѵканьныи гр'кшьныи
75в; в КН — велю добромоу кмоу быти 520г.
В ЖФС зафиксировано употребление в одном предложении в роли
сказуемых двух прилагательных, одно из которых — в местоименной
форме: безоумьныи онъ и кр'кпъкъ 140об. Хотя приведенные примеры
единичны, они все же дают возможность говорить об использовании
местоименных форм в составе предиката в книжных источниках уже
в XII в.
Особо следует остановиться на употреблении прилагательных
в роли существительного, широко отраженном в письменных памят­
никах для всех разрядов прилагательных:
ЖФП — не ѵѵтр^вааше ни оубога ни богата 37в; ПЛ — глоухоу
и ігЬмоу дасть слышати и глти 26а; ЧН — съвьршАКть чюдна; 766;
ПЛ — тъ ксть бъ живыхъ 406; гігЬвъ безоумнаго 58г; КН — оубиша и
в рим*к пыаного 5716; слабыхъ... изАіпа 606г; СБГ — о соуктии
мирьскыихъ 9в; УС — до дробьнаго 226об; Пр XII—XIII — сеіа
врѣменьныіа//... б ^гакм ѣ 209а-б; Ж НК — не лиши мене нбсьныхъ
твоихъ 2; ЖФС — w изложении злаго ббоб; Г 1229 А — латинескомоу.
Часты случаи субстантивации форм сравнительной степени:
ПЛ: ч ^ т ь н ^ и ш а іа въм^нихъ 70об; УС — силыгЬишимь же непокръвены главы им^ти 224об; ЖФС — покажеть страшыгЬиша 86; на
оуньшек ведетесіа 67; СБГ — сотона начаты и постр'ккати віащыпа и
горьша съд^ідти 12г; ПЛ — въставши пристрашна 38г; Ж НК —
рекъшю ина множаиша ЗОоб и др.
Явление субстантивации исследователи связывают с первоначаль­
ной нерасчлененностью единой категории имени. Л.П. Якубинский
[1953, 211] по этому поводу писал: ’’...между существительным
и прилагательным первоначально не существует никаких граммати­
ческих различий. Обе грамматические категории выделяются из общей
категории имени, которая используется и для названия предмета, и для
названия признака. Первоначально эти различия выражаются чисто
лексически... В дальнейшем определение — прилагательное оформj|(
ляется морфологически особыми суффиксами-окончаниями” .
*
В этом плане в исследованных памятниках интересными представляются примеры,
когда в одном контексте с именной формой прилагательного в качестве второго
определения выступает существительное: моужю бо правовьрноу и братолюбьцю...
моужю же лоукавоу и братоненавидцю Парем 1271, 256; прп(д)бныи оць... бы(с)...
прость. срдцмь съмеренъ и чюдотворець. // мчкъ разоумникъ... и добронравьнъ же
бывъ ПЛ 87в-г. Подобные факты могут расцениваться как своеобразная иллюстрация
существования единой системы имени. О ’’ранней субстантивации прилагательных,
произошедшей до развития так называемых членных форм...”, см. [Горшкова, Хабургаев 1981,221], где это явление со ссылкой на П.С. Кузнецова, рассматривается как
пример первоначальной нерасчлененносги имени.
325
Морфологическим средством субстантивации прилагательных яви­
лись местоименные флексии, которые в случае субстантивации по­
являлись даже у притяжательных прилагательных, для которых эти
флексии в роли определения не были характерными.
МЕСТОИМЕНИЕ
РАЗРЯДЫ МЕСТОИМЕНИЙ
В древнерусском языке местоимения составляли особую часть
речи, выделяемую на основании семантических особенностей (место­
имения не называют, а указывают на предмет или признак, исходя из
ситуации речи или текста) и иных, чем у существительных, типов
парадигм.
По характеру референции, а также характеру категориальных
свойств, синтаксических связей, типов словоизменения выделялись в
основном три группы местоимений: а) личные местоимения, сбли­
жавшиеся категориальными, свойствами с существительными, но не
имевшие грамматической категории рода, и примыкавшие к ним в
словоизменительном отношении возвратное местоимение; б) неличные
местоимения, изменявшиеся по родам, числам и падежам, характеризо­
вавшиеся на семантическом уровне как притяжательные, указа­
тельные, определительные, а также анафорическое и относительные;
в) особая группа — относительно-вопросительные и производные от
них отрицательные и неопределенные местоимения, сближавшиеся ка­
тегориальными свойствами частью, как и личные, с существительными,
частью, как указательные, с прилагательными.
Все названные группы местоимений представлены в исследуемых
памятниках.
Употребительность самих местоимений и отдельных падежных
форм различна. Она определяется и содержанием текста, и его проис­
хождением (оригинальный или переводный), функциональной предназначенностью (деловой или литературный), территориальной принад­
лежностью текста или списка, характером референции местоимения
и широтой его синтаксических функций. Однако то, что местоимения не
существуют изолированно, а образуют те или иные семантико-грамматические разряды, как правило, позволяет даже по единичным
падежным формам с учетом общей направленности и стори ч еск ого
процесса воссоздать недостающие звенья парадигмы и проследить те
изменения, которые произошли у отдельных местоимений и всего этого
лексико-грамматического класса слов, и отделить новации от ранних
изменений.
Небольшое количество лексем, образующих класс м естоим ений,
позволяет охарактеризовать каждое зафиксированное в р ассм атри­
ваемых памятниках м естоим ение с точки зрения сл овообразован и я,
словоизменения, функций в предложении, установить формы, свой326
сГвенные древнерусскому языку, и определить воздействие на него
старославянских форм, установить происшедшие в них изменения
(сравнительно с состоянием в гипотетически восстанавливаемой сис­
теме раннеписьменного периода).
Описание материала ведется в данном разделе по группам и под­
группам местоимений, выделяемым на основании их категориальных
свойств, типов словоизменения, а также характера референции. Сна­
чала рассматриваются парадигматические особенности местоимений,
сходство и отличия их форм от форм гипотетически реконструируемой
парадигмы XI в., далее описываются их функциональные особенности.
При этом допускается объединение различных в семантическом, но
однотипных в словоизменительном отношении неличных местоимений.
При описании материала даются количественные характеристики.
В случаях ограниченного использования формы (в пределах изучаемых
памятников) приводятся все имеющиеся примеры. Распределение
отдельных форм по памятникам письменности, а иногда и количество
их употреблений представлены в таблицах. Отсутствие в примерах (или
таблицах) указания на тот или иной памятник свидетельствует об
отсутствии в нем рассматриваемой словоформы. Примеры с тради­
ционными словоформами по большей части в иллюстрациях не при­
водятся: материал дается описательно с указанием на количественное
(суммарно или по отдельным памятникам) отношение его к новым
словоформам.
ЛИЧНЫЕ И ВОЗВРАТНОЕ МЕСТОИМЕНИЯ
В древнерусском языке было два личных местоимения. Местоимение 1 л. обозначало лицо говорящее (или лицо, от имени которого
идет речь), местоимение 2 л. — лицо слушающее (или к которому
э|с
адресована речь) .
Подобно существительным, они имели категорию падежа, в силу
чего выполняли функцию подлежащего или дополнения, но отлича­
лись от существительных отсутствием звательной формы и категории
рода; категория числа у них имела иное содержание, чем у существи­
тельных и выражалась не словообразовательной формой, а другим
словом**.
В структурном и синтаксическом отношении к личным место­
имениям примыкало возвратное, не имевшее формы числа, звательной
формы и формы И, в силу чего оно выступало в предложении в роли
прямого или косвенного объекта.
При описании личных и возвратного местоимений внимание сосре­
доточивается прежде всего на следующих вопросах:
*
Личного местоимения 3 л. в древнерусском языке не было. О семантическом 3 л. см.
374.
Мы не есть множественное число от гаэъ, ибо мы — это не сумма ‘я’ (‘я + я + я’),
а ‘я + еще другие’; вѣ — это не ‘я + я’, а ‘я и другой’. Точно так же вы — это ‘ты +
+ еще другие’, а ва — это ‘ты и еще другой”.
** ниже, с. 373 -
327
1. Древнерусские формы И ед. ч. местоимения 1 л., их террито­
риальная приуроченность и соотношение с книжно-письменной формой
в различных типах рассматриваемых памятников; структурные измене­
ния основ косвенных падежей местоимения 1 л.
2. Взаимодействие основ Д и М тоб-, соб- и теб-, себ-, распреде­
ление их по памятникам письменности в связи с территориальным
распространением; образование форм Р с основой теб-, себ-.
3. Употребление "кратких” и ’’полных” форм Д в акцентологической
системе древнерусского яыка после падения редуцированных.
4. Возникновение Р-В.
СКЛОНЕНИЕ ЛИЧНЫХ И ВОЗВРАТНОГО МЕСТОИМЕНИЙ
В ИСХОДНОЙ СИСТЕМЕ ДРЕВНЕРУССКОГО ЯЗЫКА XI в.
В гипотетически реконструируемой системе древнерусского языка
XI в. склонение личных и возвратного местоимений имело следующий
вид (см. таблица 11).
Таблица 11
Ед. число
2 л.
1 л.
Мн. число
возвр.
1 л.
Дв. число
2 л.
1 л.
2 л.
И газъ, га
ты
кы
вы
B'fe
ва
Р мене
себе
насъ
васъ
наю
ваю
Д мыН», ми
тебе
тоб^, ти
соб’к, си
намъ, ны
вамъ, вы
нама, на
вама, ва
В MA
ТА
СА
Н>1
вы
на
ва
Т мъною
М мъьгк
тобою
собою
нами
вами
нама
вама
тоб'Ь
ооб'Ь
насъ
васъ
наю
ваю
Склонение характеризовалось супплетивизмом: падежные формы
образовывались или от разных корней (И по отношению к косвенным),
или от разных основ (формы косвенных падежей). Две разнооформленные, но тождественные, хотя употреблявшиеся в различных про­
содических условиях формы имел Д. В дв. числе у местоимения 1 л.
было четыре разнооформленные падежные формы, а у 2 л. — три.
ЛИЧНЫЕ И ВОЗВРАТНОЕ МЕСТОИМЕНИЯ
В ПАМЯТНИКАХ XII— XIII вв.
ФОРМЫ ИМЕНИТЕЛЬНОГО ПАДЕЖА МЕСТОИМЕНИЯ
1 л. ЕД. ЧИСЛА
Именительный падеж местоимения 1 л. ед. ч. представлен тремя
формами: ιизъ и га (с протетическим j) и азъ (без протезы). Распре­
деление этих форм представлено в таблице.
328
Таблица 12*
Памятники
Стих 1156— 1157, запись
Г 1189— 1199
а з ъ (а з ъ ,
азо
)
і д (а
)
азъ
азъ
азъ
ГБ 147
АЗО
421
АЗ
439
АЗО
450
азъ
502
А
503
А
510
А
531
АЗО
А
603
А
605
А(3)
Парем 1271, запись
азъ
ЖитСавОсв XIII, запись
АЗЪ
ПЛ
азъ
КН 342в—343г
азъ (1)
и (1)
476в—482г
5185—5396
азъ
іазъ(1)
5396—546в
ЧН
СБГ
азъ (5)
азъ
азъ
ш ъ(1)
азъ
ЖФП
азъ
УС
азъ
УС, запись
іазъ(1)
азъ (I)
ЕвМстдо 1217, запись
азъ
Стих. XIII, запись
азъ
ЖФС
азъ
СЯ
азъ
* В этой и приводимых ниже таблицах памятники сгруппированы по их происхождению:
до ЧН — тексты или списки северо-западные (новгородские) или западные (смолен­
ские — Г 1229, Г 1239), с ЧН до СЯ — южные или юго-западные (ЖФС, Евангелие
Галицкое 1266— 1301 гг. — рук. ГПБ F.n. 1,64), территориальная принадлежность СЯ
не ясна. Отсутствие в таблице того или иного памяті»’«ка указывает на отсутствие
в нем рассматриваемых форм.
Формы газъ и га употребляются прежде всего в текстах деловой
письменности (в договорах, в частной переписке). Обе эти формы
отмечены в Г 1189— 1199, ГБ 147, 439, 421, 503, 510, 603, 605, в КН.
Форма іазъ зафиксирована в СБГ (1 раз при постоянной форме азъ),
в записи писца в рукописи Устава Студийского (1 раз наряду с азъ),
329
а также 1 раз в записи писца в рукописи Жития Саввы Освещенного.
Форма азъ господствует в текстах, в той или иной степени свя­
занных с церковно-книжной традицией: в молитвах Кирилла Туровского
(СЯ), житиях святых (ЖФП, СБГ, ЖФС), в сказаниях о чудесах
святых (ЧН), в Лобковском прологе (ПЛ), в текстах церковного устава
(УС), в правилах митрополита русского Кирилла (КН, 5396—546в).
Такое распределение форм именительного падежа местоимения 1 л.
ед. ч. с протезой j и без нее свидетельствует о принадлежности их к
функционально различным типам языка: газъ , га — народно-разговор­
ному, а азъ — книжно-письменному. ГБ 450 — се азъ ил..., пред­
ставляющая собой обычную формулу начала духовной грамоты, не
опровергает этого положения.
В последнее время было высказано и получило широкое рас­
пространение (в учебных кругах особенно) утверждение, согласно кото­
рому форма газъ ’’является особенностью церковнославянского языка
русской редакции, развившейся в результате контаминации ст.-сл. азъ
и в.-сл. я” [Горшкова, Хабургаев 1981, 247, Хабургаев 1990, 218]. При
этом в обоснование были приведены следующие соображения: 1) невоз­
можность этимологически связать г а и га з ъ ; 2) отсутствие яз в совре­
менных восточнославянских языках; 3) употребление га з ъ в грамотах
’’параллельно с азъ в правовой формуле, сложившейся еще в южнославянской среде на базе греко-византийских формул, а также
в текстах, авторы которых обнаруживают книжную выучку” [Хабур­
гаев 1990, 217—219].
Комментируя приведенное утверждение об искусственном проис­
хождении га з ъ в русской письменности и его аргументацию, нельзя не
отметить их ошибочность.
Все три формы И п. местоимения 1 л. ед. ч. связывают в новей­
ших исследованиях с индоевропейским эмфатическим местоимением
*ego(m) (исторически это слово-предложение *е go erne ‘вот я!’, где
*е — указательное местоимение, *go — энклитическая частица,
*ете — основа косвенных падежей местоимения 1 л. ед. ч.), которое
в конечном счете дало общеславянское *агъ. По версии разрабаты­
ваемого под руководством О.Н. Трубачева словаря, несоответствие на­
чального славянского а- индоевропейскому е~ объясняется происшедшей
метатезой: ”И.-е. *eg6(m) должно было правильно отразиться в слав,
в виде *eza или *jbza, ср. в последнем случае отношение начала слов
лат. етб: праслав. *jbmQ. Праслав. *jbza оказалось в невыгодной ситуа­
ции по причине возникшей омофонии с предл. *za и его сочета­
ниями (*jbza za), почему и могло подвергнуться метатезе (> *агъ)
для сохранения формальной самостоятельности важного слова” [ЭССЯ,
I, 102].
Форму ja (га) P.O. Якобсон объяснял ’’как неударенный моносиллабический вариант двусложного jaz по аналогии с mi — шъпё, mQ —
теп е” [ЭССЯ, I, 102].
330
Отсутствие формы яз в современном языке само по себе не может
свидетельствовать об отсутствии ее в далеком (на 8 веков отстоящем)
прошлом. Этимологические словари чешского и польского языков
указывают на наличие jaz в старочешском и старопольском (см.
[ESLJCS, 168; Bruckner, 195]), этимологические словари русского и
украинского языков приводят диалектную украинскую форму с
частицей -ко— яз-ко (‘я ’) (см. [Фасмер II, 147; ЭСУМII, 329]).
Наконец, третий аргумент А.И. Хабургаева — представле­
ние, что газъ употребляется в деловой письменности в правовой
формуле ’’параллельно с азъ” и ”в текстах, авторы которых обна­
руживают книжную выучку” — понуждает обратиться вновь к табли­
це 12.
Если исключить, исходя из соображений А.И. Хабургаева, Договор
1189— 1199 гг., Вопрошание Кирика (КН 5186—5396), записи писцов
в Житии Саввы Освещенного и в Уставе студийском, как написанные
писцами, несомненно прошедшими ’’книжную выучку”, то останутся
еще бытовые тексты берестяных грамот, чуждые (за исключением 450,
о которой см. выше) юридических штампов, язык которых наиболее
приближен к народно-разговорному, и где азо и а может соседствовать
с диалектной формой, например: азо ... попродале (439).
Необходимо отметить проявившуюся в берестяных грамотах из­
вестную противопоставленность азо и а при определенных условиях.
Так, в обычном повествовании, когда автор не противопоставлял себя
какому-либо лицу, употреблена форма а: ...видьло како ти (‘ж е’) было
и а ивана алъ постави и пьредъ людъми (502), ... вы ведаета оже а
тАже не добыле... (603). При наличии логического противопоставления
пищущего адресату или другому лицу, о котором он говорит в своем
послании, употреблена азя: поклоно w(t) подвоискаго ко ^илипу. нь
пожали г[ос]подине про сигы ^ще сигово нету поцта тобь буде гъже а
азо тобе кланАЮ са (147), ...азо ти олово попродале и свинеце и
клепание вьхо оуже мнехати (= мне ехати) во соужедале... а тобе
поити соуда (439).
Определенный интерес представляет ГБ 531 с просьбой Анны Климяте заступиться за нее и ее дочь в спорном деле с Клим Коснятином
и изложением того, как он должен это сделать. В грамоте
использованы обе формы И п. местоимения 1 л. ед. ч. Там, где Анна
излагает ситуацию, при которой она может признать свою вину, она
пишет а : оже боудоу люди при комо боудоу дала роукоу за зАте тоте
а во вине, там же, где противопоставляются ее действия и Коснятина,
она употребила азо : и азо пре[е]хала оже онь поехало проце а рекА
тако азо солю д дворлно по гривене сьбра.
В свете приведенных примеров, видимо, можно признать, что в ГБ
421, где также имеется противопоставление пищущего и адресата, И п.
местоимения выражен формой азо , а не а (ср. Зализняк 1986, 305):
331
а послоу н[а] т а А б ь т ь н и к ъ Азаплатиль (= а з заплатиль,
мнехати = ехати) ·κ· г р в н ъ а ты с в о б о н ъ .
ср. в
ГБ 439;
Однако стройная картина обусловленной взаимозаменяемости а з о
и а нарушена в ГБ 605. В ней трижды употреблена а , в том числе
и при противопоставлении пишущего и того, кому он пишет: ты еси мои
а а твои. Видимо, в известной степени проявлялась личная установка
автора, сделать или не сделать личное местоимение логически зна­
чимым компонентом текста.
В этом отношении особый интерес представляет Грамота великого
князя Мстислава Владимировича и сына его Всеволода Юрьеву монас­
тырю ок. 1130 года, где в одном и том же синтаксическом положении
(начало самостоятельного предложения), к тому же в юридической
формуле, но в различных местах текста использованы все три формы
И п. местоимения: в начале текста в полном соответствии с ранней
книжно-письменной традицией — азъ: се азъ мьстиславъ володимирь
г*
снъ; газъ — в середине текста: а се га з ъ далъ роукою свокю; в конце
текста — га: а се га всеволодъ далъ ксмь.
И ЗМ Е Н Е Н И Я В СТРУКТУРЕ ФОРМ М ЕСТО И М ЕН И Я 1 л. ЕД. ЧИ СЛА
Формы Д, Т и М местоимения 1 л. ед. ч. претерпели структурные
изменения. В результате общего для всего восточного славянства
падения редуцированных в слабом положении ранее двусложная форма
Д и М стала односложной — м н ^ , а трехсложная форма Т стала
двусложной — мною. Свидетельство тому — многочисленные напи­
сания названных форм без ъ, имеющие место во всех рассматриваемых
памятниках, кроме ЧН, где наличествуют только традиционные на­
писания с ъ — мън*к, мъною.
Утрата редуцированного гласного повлекла за собой изменение
супплетивизма основ в косвенных падежах: мен-імн-.
О СН О ВЫ М ЕСТО И М ЕН И Я 2 л.
И ВО ЗВРА ТН О ГО ТОБ-/ТЕБ-, СОБ-/СЕБ-
Данные сравнительно-исторического языкознания свидетельствуют
о том, что названные формы имели в общеславянском языке два
варианта основы — с [о] и с [е].
Древнерусский язык раннеписьменной поры унаследовал обще­
славянские формы с [о]. Встречающиеся в древнерусских памятниках
XI в. формы Д и М теб*к, себ*к обычно рассматриваются как церковнославянские [Дурново 1924, 258]. Однако А.А. Шахматов [1957, 159]
считал, что ’’достаточных оснований для признания вообще во всех
русских памятниках форм теб*к, себ*к заимствованными из церковного
языка или для признания современных тебе, себе происшедшими
фонетически из тоб'к, соб*к (ср. теперь вм. топерь) мы не имеем; по332
видимому, многие русские говоры сохраняли общеславянские формы
теб*к, себ^”,
В избранном круге древнерусских памятников ХП—XIII вв. пред­
ставлены формы с двумя вариантами основ: тоб^к—теб'к и соб'к—себ*к
(распределение их по памятникам представлено в таблице 13).
Таблица 13
Памятники
Г 1229А
Г 1270
ГБ ИЗ
147
152
439
441
531
ЕвМил 1215
ПЛ
м
Д
006тоб[т]ебтобтобтобтобтобообтоб-15
теб-7
ооб-
ооб-31
себ-12
собсоб-
тоб-20
тоб-1
себ-1
тоб-2
ооб-1
теб-1
соб-1
теб-3
себ-12
КН 476г—482г
5106—518а
5186—5396
тоб-4
ооб-1
5396—546в
тоб-1
ооб-1
604а—611в
тоб-2
615а—627в
ооб-7
ЧН
себ-4
те б-12
себ-2
СУ
теб-9
себ-15
теб-4
ЕвГал 1266— 1301
СЯ
себ-5
ооб-5
УС
ЖФС
соб-8
себ-3
ооб-2
ооб-1
себ-21
соб-
себ-16
тоб-9
те б-5
Формы с о имеются во всех памятниках независимо от их проис­
хождения (в оригинальных и переводных), типа или территориальной
принадлежности, что свидетельствует о повсеместном бытовании
тоб'к, с о б і в древнерусском языке рассматриваемого периода.
В памятниках деловой и бытовой письменности (грамоты, дого­
воры, записи писцов, Русская правда), а также в справочных статьях
КН в Д и М используются формы с основами т о б с о б Например:
тобе (ГБ 439,147), на тоб* (КН 5366), к соб* (Г 1229 А, КН 5426),
соб* на поминъ (ЕвГал), не събудеть (с) на тоб* (КН 605а), искати въ
соб* (КН 6216).
333
Формы с е в памятниках деловой письменности, если не считать
двух случаев в ГБ 113 и КН 518а—5396, о которых будет сказано
особо, отсутствуют, что подтверждает взгляд на тоб*к, соб*к как на
формы, свойственные народно-разговорному языку.
Памятники литературные, в большей степени связанные с тра­
дицией старославянской письменности, дают не столь однородную кар­
тину. В новгородском списке Поучения Кирилла Туровского (КН 604а—
611 в) употребляются только тоб-, соб-. В остальных, к тому же
больших по объему литературных памятниках, фиксируются формы
с тоб-, соб- и с теб-, себ-. Тем самым их показания в целом не противо­
речат выводу о церковнославянской природе форм Д-М теб*к, себ*к
в древнерусских литературных памятниках.
Вместе с тем некоторые особенности употребления форм с осно­
вами тоб-, соб- и теб-, себ- позволяют посмотреть иначе на проис­
хождение словоформ теб*к, себ*к по крайней мере в части древнерус­
ских памятников.
Обращают на себя внимание, во-первых, связь количественного
распределения форм Д-М с о или с е с территориальной принадлеж­
ностью текстов и, во-вторых, случаи взаимной мены основ в формах
Д-М и P-В в северо-западных памятниках.
Так, в новгородском ПЛ преобладают формы Д-М с основой тоб-,
соб-, причем показательным представляется не столько общее такое
преобладание, сколько преимущественное употребление основ тоб-,
соб- при наличии форм с двумя основами в каждом падеже. Например:
Д тоб-15—теб-1, соб-31—себ-12; М тоб-20—теб-°, co6-s—себ-5. (В лите­
ратурных памятниках юга и юго-запада — ЧН, СУ (СБГ, ЖФП),
ЖФС, УС — предпочтение отдано формам теб^к, себ*к, например,
в ЖФС Д т еб-4— т об-2, себ-21— соб-19; М себ-16— соб-7.) В тех же
новгородских памятниках отмечены, с одной стороны, формы Р (в том
числе и Р, использованного в значении В) с основами тоб-, соб-: ПЛ —
недоугы наша на собе въсприимъ 1236, КН — кто въспросить тобе
478а, кто въпрашаеть тобе 478в, тобе ради претерп'Ь 6066; погребе
собе живаго 571а, ты же неродьствомь собе принесъ зд*Ь 6046, всего
собе повьрзи въ покорение 604г, не раслаби собе, приготовь и собе на
терпение, не поверзи соб'Ь, распенъ собе 606в, прекры собе 608г.
С другой стороны, имеются три случая Д местоимения 1 л. с основой Р:
ПЛ — азъ не въмешю соб'Ь мьзды въ кр(с)ть сии да и м^не въменить
(в др. сп. — въмесить) х(с) 276, и мене створи не въпасти въ блоудъ
'к
61 б ; КН — аже бы мене тако было 5256.
* Пример из ПЛ — видите братик іако и поуто кромѣ мне ксть (74в) — менее
показателен, ибо словоформу мне в нем можно рассматривать не только как Р с основой
Д, но и, если принять во внимание ее конечное расположение в строке, усмотреть в ней
форму Р, написанную при нехватке писчего пространства с пропуском корневого е.
334
В свете приведенного материала форма Д теб'к в ГБ 113 XII в.—
въда [тіеб^*, и М.п. себ*к в КН — помышлалъ ксмь в себе 519а,
нарушающие общую картину безраздельного использования форм Д-М
с основами тоб-, соб- в памятниках новгородской деловой и бытовой
письменности, можно рассматривать как ранние собственно древне­
русские новообразования, омонимичные церковнославянским слово­
формам.
Образование собственных форм Д-М с основами теб-, себ- (теб'к,
себ^) рассматривалось в литературе на материале московской пись­
менности XIV—XV вв. в связи с формированием Р (и P-В) меня, тебя,
себя в севернорусских и среднерусских говорах. М.А. Гадолина [1954,
79] относила появление собственно русских форм теб'к, себ'к к XV в.
и считала, что они ’’возникли... благодаря процессу ассимиляции глас­
ных в двух рядом стоящих слогах... Известное значение имела и
морфологическая ассимиляция — наличие [е] в формах P-В т.е. стрем­
ление к унификации основ косвенных падежей”.
Ф.П. Филин [1972, 431], основываясь на использованном М.А. Гадолиной материале, отодвинул образование форм Д и М с [е] в основе
”на русском севере и в Московской области” к XIV в. и полагал, что
’’они возникли в результате обобщения основ дат., местн. и род.-вин.
падежей: корневой е в формах дат.-местн. падежа был ’’интродуцирован” из форм род.-вин. падежа. На то, что это было так, указы­
вают случаи обратной ’’интродукции” (имеются в виду формы Р тобе).
Материал новгородских памятников XII—XIII вв. (ГБ ИЗ, КН)
вносит определенные коррективы в имеющиеся представления о вре­
мени, месте и механизме образования ’’отечественных” форм Д и М
с гласным [е] у местоимений 2 л. и возвратного.
На его основании можно, во-первых, отнести появление таких
форм к XII в. (ГБ 113), во-вторых, сдвинуть начало этого процесса на
северо-запад, в пределы Новгородской земли, в-третьих, связать меха­
низм их образования непосредственно с взаимодействием словоформ Р
и P-В и Д-М (при неразличении (ё) и (е) в конечных открытых слогах
это вполне вероятно), происходившим на фоне общего для новго­
родского ареала выравнивания супплетивных основ личных место­
имений в ед. числе и возвратного местоимения. В свете сказанного
выше можно хотя бы в части форм Д и М с основой теб-, себв новгородских литературных памятниках видеть не церковносла­
вянизмы, а древнерусские новообразования.
Литературные памятники юга и юго-запада не содержат примеров,
указывавших бы на взаимодействие форм Д-М, Р и P-В, ни даже
5)с
В грамоте в конце оборванной строки — въдаеб'ксть. Г.А. Хабургаев [19, 20, 220]
предлагал чтение ”въда себ'к”, правда, с вопросом. Однако при глаголе въдати скорее
можно ожидать форму Д-адресата личного местоимения 2 л., чем возвратного.
Впрочем, в данном случае разряд местоимения принципиального значения не имеет —
важен не вызывающий сомнений гласный основы.
335
j|c
единичной замены одной формы другой . Из этого можно заключить,
что процесс взаимодействия основ Д-М, Р и P-В на этой территории не
происходил. Следовательно, в южном и юго-западном регионах в древ­
нерусском языке отсутствовали условия для появления "собственных”
форм т еб^, себ^. Поэтому нет оснований рассматривать такие формы
в южных и юго-западных памятниках древнерусского языка иначе, как
церковнославянизмы.
УПОТРЕБЛЕНИЕ КРАТКИХ И ПОЛНЫХ ФОРМ
ДАТЕЛЬНОГО ПАДЕЖА
Реконструкция акцентологической системы древнерусского языка
показывает, что древнерусский язык раннеписьменной поры характе­
ризовался унаследованным от праславянского политоническим ударе­
нием [Зализняк 1985, § 2.4— 2.34].
Как известно, имевшиеся в языке так называемые полные
местоименные формы Д личных и возвратного местоимений ед. ч.
мънгк, тоб'к, соб'к; дв. ч. нама, вама; мн. ч. намъ, вамъ были противо­
поставлены кратким формам ед. ч. ми, ти, си; дв. ч. на, ва; мн. ч. ны ,
вы: семантически однозначные, но разнооформленные, они различались
акцентологически и не могли употребляться в одинаковых просо­
дических позициях.
Полные формы Д имели постоянное ударение (ортотонические
формы), были акцентологически независимыми и образовывали даже
сами по себе отдельные тактовые группы. Наоборот, краткие формы
были постоянно безударными (клитиками) и самостоятельной тактовой
группы не образовывали.
Относясь к группе сказуемого, местоименные клитики Д (а так­
же В) стремились, по закону Вакернагеля, занять положение в первой
тактовой группе и примыкали к первому ударенному слову; при наличии
же других клитик местоименная клитика подчинялась правилу распо­
ложения клитик ’’по рангу”: краткой местоименной форме Д пред­
шествовали клитики ли, бо, же, употребленные в качестве вспомо­
гательного глагола формы аориста и настоящего времени глагола
быти, а форме В, предшествовали все перечисленные для Д слово­
формы, а также форма самого Д, т.е. вперед выдвигались более древ­
ние по происхождению клитики.
Замена музыкального ударения экспираторным произошла в древ­
нерусском языке перед падением редуцированных [Трубецкой 1987,
357]. Следовательно, к сер. ХП в. прежний механизм, регулировавший
в языке выбор определенной словоформы, перестал действовать, а ли­
шившиеся просодических различий бывшие ортотонические формы
* Ф.П. Филин приводил, правда, с оговоркой ’’если это не описка”, единственный пример
граффити из Софии Киевской XII в. ”и менѣ гр^шьнику” [1972,431—432]. Обращение
к фотографии надписи в издании (см. [Высоцкий 1966, 87]) усиливает впечатление
о ненадежности примера: буква е в настоящее время отсутствует и неясно, был ли на
ее месте изъян в штукатурке всегда или он возник при расчистке записи.
336
и местоименные клитики должны были получить в языке новый статус.
Выработанный же в прежних условиях порядок слов мог в предложении
сохраняться (особенно при переписывании текста).
Выяснение нового соотношения кратких и полных форм должно
поэтому вестись с учетом позиции словоформы в тексте и отношения
ее к правилам употребления местоимения в условиях былого политонического ударения.
Наиболее показательными при этом будут данные оригинальных
текстов, ибо их синтаксис свободен от непосредственного воздействия
порядка слов в греческом или старославянском языке. В синтаксисе
переводных текстов порядок слов, и в частности размещение кратких
и полных местоименных словоформ, мог соответствовать фразовой
интонации оригинала.
Известны наблюдения [Обнорский 1946, 78; Маловицкий 1958],
согласно которым употребление полных ("новых”, по Маловицкому)
форм в XII в. в древнерусском языке связано с логическим выделением
слова в "особых условиях стилистической подчеркнутости”. Такими
условиями признаны противопоставление (или сопоставление) одного
объекта другому и ’’смысловая ударяемость местоименной формы во
фразе” с неопределенным содержанием последней.
В том, что полные местоименные формы Д в XII—XIII вв. были
связаны с логическим выделением слова, убеждает текст в ЖФП со
словами киевского князя Изяслава не пускавшему его привратнику
Печерского монастыря, сказанными с подчеркиванием значимости
личности говорящего: се бо азъ ксмь и міѵк отвьрзи врата кдиномоу,
...азъ ксмь кназь но и ли мігѣ не отъвьрзиши 40в.
Очевидно, в той же функции логического выделения слова продолжают
употребляться полные формы в традиционных для ортотонических
словоформ позициях — в позиции начала предложения (простого или
части сложного): СБГ — и тебе славоу въсылаемъ 11а, 14а, 18а; КН —
ре(ч) ми теб^ поведаю кюриче 525в; СЯ — тоб'Ь слоужать тысоущами
горнии чинове 89, тоб^ са мили д*Ькмъ 100, тебе вса тварь работакть
ЮОоб, теб'Ь славоу въсылакмъ 106, ГБ 155 — a мігЬ ти ста (обрыв) за
и у влдк'к, Г 1239 — оучинит са вамъ свада вамъ са в'Ьдати с ним
сам'Ьмъ (в начале главного предложения); в том числе при наличии
противопоставленного или сопоставленного объекта (с союзами а, и,
но): ГБ — а боудоу люди на томо тобе не сетра [так!] а моужеви не
жена (531), оуже мне не (е)хати во соуждале... а тобе ити соуда (439);
Г 1239 — а почнеть са кто о(т) нихъ просити в ыноую землю, онемъ
са прашати. а мігЬ е по доуме поущати; СБГ — вы бо т*Ьмъ и намъ
ороужик 17а; ЖФП — тако и мн'Ь б*Ь испьрва 44а, над'Ью са на 8а
иже в поустыни людьмъ непокоривыимъ хл^бъ нВсьныи одъжди... тъ и
намъ днь(с) мощьнъ ксть пищю подати 50в; КН — не анъглмъ данъ
бы(с) но намъ 3776 и др.
337
Логическому выделению местоимения способствует и следующее
за ним поясняющее словосочетание: ЕвМст (запись) — дай 8ъ... вьсьмъ
хрьстиіаномъ и мігЬ хоудомоу наславоу.
Постановка управляемого слова перед управляющим словом или
словосочетанием является одним из способов подчеркивания первого.
В связи с этим в приводимых ниже примерах можно было бы усмотреть
смысловое выделение местоименных словоформ, если бы такое объ­
яснение было единственно допустимым:
ГБ 147 — поцта тоб'Ь буде гоже а азо тобе кланАЮ са (неясно,
на какую из трех местоименных словоформ приходилось логиче­
ское ударение), Г 1270— а въ немецькомь двор'Ь тобе торговати
нашею братикю; С Б Г — источьникы намъ спсению 18в; ЖФП —
съмиримъ са намъ образъ даіа 29а; Ев 1270 (запись) — писах же книгы
сига... соб*Ь на спсеник; ЕвГал 1266— 1301 (запись) — скончаша са
книгы сига въ Четь гви соб'Ь на спсьник; СБГ — ничтоже соб*Ь
изволихъ 11в; Ж Ф П — іако же
оца
его себе иміашеть 41г,
оца
того
дховьнааго себ'Ь им^ите 616, великааго никона игоумена себ'Ь поставиша 67.
В рассматриваемых памятниках имеются другие, бесспорно нетра­
диционные случаи употребления полных форм.
Так, полные формы обнаруживаются в таких ранее принадле­
жавших клитике позициях:
а) после управляющего слова: ГБ 574 — а нь въдалъ мни р*Ьза;
ЖФП — оче... прииди на помощь мігЬ 27а; ГБ 113 — о(т) черьнъка къ
лоудьелавоу въда Меб'Ь; КН — тако же молвлю тоб'Ь 521в; СЯ — да
глють... оугодьнаіа тоб'Ь 101; СБГ — си об^щавают са крови и събирають себе злаіа Юг; ЖФП — не дадыи себ'Ь покою 576, не тъкъмо къ
стар'Ьишинамъ. нъ и къ съвьрьстныимъ себе 62а (дательный принад­
лежности), състави себ'Ь манастырь и црквь възгради 66г; ЕвМил 1215
(запись) — крилъ обо^ книгы на спсеник соб'Ь и на сдравик; формы
мн.ч.: СБГ — сконьчаимъ повельнок намъ 12а; ЖФП — о(т)тоудоу же
въеига намъ дньница пресв'Ьтла 27а, се бо мьнить са намъ привид^ник
бысть въ цркви 47а, въ сии днь подасть намъ вина до избытка 516
(2 раза), и подалъ намъ кже на потр'Ьбоу 52а, подати намъ 53в,
напълнить намъ соус'Ькъ тъ 54г, подобакть намъ нагомъ проити 58г;
КН — ре(ч) намъ 523а; СЯ — дай же намъ 1656; приим'Ьть оуготованок вамъ ц(с)рьствик 1056;
б) в сочетании с междометием: СБГ — оувы мн^ оче 96 (и еще
338
Ю раз), глааше поб'Ьгнемы еще женоуть охъ мігЬ 15г, оувы намъ
з|е
кънАже нашь 12в ;
в)
в середине сложной глагольной формы или составного сказу­
емого: Ж Ф П — л'Ьпо бо намъ ксть... каіати са 3 9 в , л'Ьпо намъ...
събраник пакы творити имению 4 9 6 , имать намъ дати 53в.
Указанные позиции не являются синтаксическими позициями сти­
листического подчеркивания слова. Поэтому употребление в них пол­
ных местоименных словоформ свидетельствует о более широком их
использовании, притом не только в качестве средства смыслового
выделения слова, но и в нейтральном употреблении.
Краткие же формы Д продолжают употребляться в традиционных
позициях — после управляющего слова, а при наличии других кли­
тик — следуя "табели о рангах". Например, Д-объекта действия.
ГБ — выведи ми ·β· медведна 65, испытаита ми кона 422; Служ ХПІ
(приписка) — охо охо охо дремлет ми са; КН — ксть ли ми влдка в том
гр*Ьхъ 520г, гр*Ьхъ вы в томь 5266; СБГ — чьто ми велиши 9в, слава
ти ги 11в, сънемъ прьстень... дасть ми рекъ възложи си се на роукоу
22а; ЖФП — дароуита ми об'Ьтъ 24а, молю ти са 29 в; СЯ — не
призри мене молАщаго ти са 89об; Г 1239 — а боуд'Ьть вы с нимь
свада; Д-принадлежности: ЖФП — съвьршеник же глъ ми оукажеть
са 33а; СЯ — дай же спсеник дшевномоу ми домоу 90, прощеник
многыхъ ми гр'Ьховъ 94; СБГ — не ходи брате оць ти оумьрлъ.
а братъ ти оубикнъ 13а, не ищьть своихъ си 11в, разидоща са... въ
своіа си 21а; ЖФП — да дѣлакши въ домоу си по во/гЬ своки 32г,
боудіаше чьрньць искоусьнъ житикмь чистымь си 37г; в обороте дательный-самостоятельный: ЖФП — молю era гви хотащю же ми испов'кдати начата 27а; Д-субъекта действия: ГБ 600 — симо же ти
соулити много; Г 1264— 1265 — на семь ти кнже х(с) ігЬдовати, а того
ти кнже не о(т)ъіати; Г 1270 — томоу ти веры не іати.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что в период, непо­
средственно примыкавший ко времени завершения процесса падения
редуцированных, полные и краткие формы Д личных и возвратного
местоимений утратили прежнюю противопоставленность друг другу.
Полные формы начали вытеснять краткие из всех традиционных для
местоименных клитик позиций.
В том, что в сочетании с междометием ранее была энклитика, убеждает современное
междометие ахти, восходящее к сочетанию междометия ах и клитики Д личного
местоимения 2 л. ед. ч. ти.
339
НЕЛИЧНЫЕ МЕСТОИМЕНИЯ
В группе неличных местоимений объединяются семантически раз­
личные разряды местоимений, противопоставленных личным и по характеру референции, и набором категориальных свойств, и сантаксическими функциями, и общим для них, отличным от именного склонения
набором падежных окончаний, образующим так называемое место­
именное склонение.
Сюда входят следующие удотребляющиеся в памятниках XII—.
ХШ вв. местоимения: притяжательные: мои, твои, свои, нашь, вашь*у
указательные тъ, сь, онъ, овъ, указательно-анафорическое и, относи­
тельное иже, обобщенно-определительное вьсь, определительные
самъ, вьськъ, сиць, къжъдо, вопросительно-относительные кът о,
чьто, отрицательные никъто, ничътоже, неопределенные нѣкъто,
I
**
нткчьто
По местоименному склонения изменялись еще образованные от
местоименного корня -к- прилагательные какъ, нЪкакъ, кыи, чии,
нѣкыи, кыижъдо.
Местоименное склонение отличалось от именного окончаниями
форм "непрямых” падежей и чередованием распространителя основы
(первого за корнем гласного в окончании***). Различаются два типа
склонения: твердый с чередованием [о] и [ё] и мягкий — с [е] и [и].
В гипотетически восстанавливаемой системе древнерусского языка
XI в. парадигмы склоняющегося по твердому варианту онъ и изменяв­
шегося по мягкому варианту наьиь имели следующий вид.
Словоформы и (к, іа), мои, твои, свои, кыи, чии морфонологически
членились так: j-ь (j-e, j-a), moj-ь, TBoj-ь и т.д.
Формы рода различались лишь в И и В всех чисел, где окончания
равнялись флексиям существительных -о и a-основ. В остальных паде* Категория притяжательности выражалась в древнерусском языке еще с помощью
Д-принадлежности личных, возвратного и указательно-анафорического местоимений.
Например: СЯ — прощеник многихъ ми гр^ховъ 94, оустави боурю стра(с)тии
моихъ. и волны оутиши неч(с)тыхъ ми помышлении 107об, СБГ — оць ти оумьрлъ. а
брать ти оубикнъ 13а, ЖФП — да д^лакши въ домоу си по вол’к своки 32г,
ГБ 531 — на мою сестроу и на доцерь ей (ср. Хабургаев 1990, 242, где ей
рассматривается как форма Р без конечного [ё]), КН — моужь ки оумрть 343а,
въсл’Ьдоующихъ кмоу терпению 605в, а инемь кормомь. что има [дв. ч.] чрево
възметь 621 в; ПЛ — сестра же ки фелонида 486.
Неопределенность могла выражаться присоединением к къто, чьто частиц то или
любо, например: Г 1229 А — всемъ темь кто то на оустоко морд ходить, КН —
оукрадъшаго что любо 530в; значение неопределенности придавало местоимениям
къто, чьто употребление их в придаточном предложении, например: КН — оже с а
пригодить... или гость или что... не възбраньно ксть 520г; аже кто въслдеть на
чю(ж) конь 617г.
Этимологически эти гласные входили в основу местоимения.
340
Таблиіщ 14
Мужской
род
Ед.
Мн.
И
В
он-ъ
он-о
Р
он-ого
Д
т
м
он-омоу
он-гкмь
И
В
Р—м
он-омь
он-а
он-и
—»—
он-ы
он-'кхь
д
т
Дв.
Средний
род
И-В
Р-М
д-м
Женский
род
Мужской
род
он-а
он-оу
он-сгк
наш-ь
—»—
он-*к
он-ою
он-'кт
Женский род
наш-е
наш-а
— >ь-
наиі-ю
наш-ек
оной
наиі-его
наш-емоу
он-ою
наш-имь
наш-ею
он-ои
наш-емь
наш-и
наш-а
наш-'к
—»—
наиі-еи
наш-'к
он-ы
—»—
наиі-еи
—»—
наш-ихъ
он-'кмь
он-гкми
он-а
Средний род
наіи-имъ
наиі-ими
он-'к
наиі-а
наш-и
наш-и
наш-ею
наш-има
жах лишь в ед. ч. были противопоставлены окончания неженского рода
и женского; во мн. и дв. числах общие для всех родов окончания имели
"непрямые” падежи.
Окончания
-*кхъ, -Ъмъ, -'кми, -'кма и оу\\-ю были прису­
щи местоимениям, остальные окончания непрямых падежей у место­
имений и местоименных прилагательных (см. Прилагательные) были
общие.
Звук [ё] в окончаниях твердого склонения был дифтонгического
происхождения, поэтому конечный [к] корня или основы чередовался
перед ним с [ц], например, къгпо—ц*кмь, ѳьськъ—вьсм^кми и т.п.
В памятниках древнерусской письменности используются и падеж­
ные формы с церковнославянскими (старославянскими, адаптированны­
ми к древнерусской фонетике) флексиями: Р ед. ж. -оіа или -кіа (онож,
м окіа), В мн. м. и ж. -га, -а (мохь, наша), где графическое а или га (а)
соответствует старославянскому ьл (-jq).
По твердому типу склонялись местоимения, имеющие формы рода
и числа т ъ , онъ, самъ, вьсмсъ, овъ новгородизм вхе, не имеющие
форм рода и числа къгпо, никъто, н'ккъто, къжъдо.
По мягкому типу склонялись и, иже, съ, мои, твои, свои, нашъ,
вашь, имеющие формы рода и числа, и не имеющие их чъто,
ничътоже, нѣчъто.
Местоимения вьсь и сиць изменялось частично по твердому и час­
тично по мягкому типу.
Выполняя в предложении функции атрибутива или субстантива или
только субстантива, согласующегося с определяемым или замещаемым
существительным, местоимения довольно рано в той или иной мере
341
оказались втянутыми в парадигматические отношения с прилагатель­
ными и пережили с ними ряд общих изменений.
Взаимодействие неличных местоимений и членных прилагательных
на словообразовательном и парадигматическом уровнях привело, как
известно, к пополнению разряда прилагательных прилагательными
местоименного происхождения, а также к сложению единого место­
именного склонения.
При описании состояния неличных местоимений по памятникмм
XII—XIII вв. внимание обращается прежде всего на: 1) формы И ед. ч.
изменявшихся по родам местоимений; 2) воздействие мягкого типа
склонения на твердый тип и образование у местоимений м. и ср. родов
твердого склонения падежных окончаний, равных окончаниям членных
прилагательных; 3) образование нового окончания Р ед. ж. р., равного
новому окончанию прилагательных; 4) нейтрализацию родовых раз­
личий в формах прямых падежей во мн. ч.; 6) употребление форм Р
в значении В у субстантивов; 6) семантику и употребление указатель­
ных местоимений и местоимения и в связи с вопросом о местоиме­
нии 3 л.
Описанию пережитых всеми неличными местоимениями изменений
предпослано рассмотрение индивидуальных парадигматических (по не­
обходимости и синтагматических) особенностей отдельных местоимений
или групп (<съ, вьсьівьхе, сиць, местоимений с корневым формантом -к-),
свойственных им в предшествующий период. Обращено внимание на
необходимость разграничения в древних текстах местоимения и и иже,
особенно в связи с их омонимией с союзами и и иже.
М ЕСТО И М ЕН И Е СЬ ( СЕ, СИ)
Гипотетически восстанавливаемая для XI века парадигма указа­
тельного местоимения съ и его родовых форм отличалась от общей
парадигмы мягкого типа тем, что в И ед. ж., И мн. м. и ср. родов и
В мн. ср. имела форму си, равную старой основе *-si. По реконструкции
А.А. Шахматова [1957, 179], парадигма съ для XI в. представляется
следующим образом.
Таблиіщ 15
Число
• Единственное
м.р.
Падеж
ср.р.
Множественное
ж.р.
м.р.
ср.р.
ж.р.
Двойственное
м.р.
И
сь
се
СИ
си
СИ
cirfe
сиса
В
— »—
— »—
сию
cirfe
(И
--- » —
— »—
ср.р.
сии
сии
сии
Р
сего
ce’fe
сихъ
сею
Д
Т
семоу
симь
сеи
сею
симъ
сими
сима
— »—
М
семь
сеи
сихъ
сею
342
ж.р.
ОПРЕДЕЛИТЕЛЬНЫЕ МЕСТОИМЕНИЯ В ЬС Ь (.В Ь Х Е ) И СИЦЬ
Восходящее к праславянскому корню *ѵіх определительное местоимение представлено в рассматриваемых памятниках двумя имеющими
различные парадигмы словоформами — с с или с х в корне — вьсь и
вьхе.
Словоформы с х употреблены в нескольких деловых текстах новго­
родского происхождения и отсутствуют в памятниках иной террито­
риальной отнесенности, что свидетельствует о принадлежности их
только северо-западному региону: Г ок. 1192 — вхоу же тоу землю,
ГБ 87 — къ вьхемо вамо (о соотношении е и ь см. раздел Фонетика),
21 — *е· гривено вхого, 433 — клепание вьхо. Форма И ед. ч. м. р. с
окончанием е — ѳхе полъ — употреблена в написанной в XIV в. части
Новгородской I летописи (л. 88).
Вкладная грамота Хутынскому монастырю (Г ок. 1192 г.) пред­
ставляет особый интерес. Форма с х (вхоу) в ней сосуществует с фор­
мой с с (се же все). Форма с х употреблена писцом в начале деловой
части грамоты, где перечисляются пожертвования монастырю, и нахо­
дится в окружении других диалектных форм (въдале, варламе). Форма
с с — в концовке, заключающей традиционные предостережения же­
лающим отнять у монастыря дарованное. В этой части писец отказался
не только от местной огласовки местоимения, но и от использования
диалектных форм И имени собственного и причастия (написано:
варламъ, далъ).
Из этого можно заключить, что в народно-разговорном языке Нов­
города определительное местоимение имело в основе [х], а формы со
свистящим согласным, единственно возможные на остальной террито­
рии распространения древнерусского языка, воспринимались местным
писцом как элемент литературно-книжного языка, обычного для цер­
ковных, и в частности, монастырских кругов.
В этом убеждает и язык договоров новгородских князей с Тверью,
а также с Готским берегом, Любеком, Ригой, в текстах которых
употребляются только формы со свистящим. Очевидно, ориентацией
монастырского и митрополичьего писцов (переписчиков) ПЛ и КН
прежде всего на узус книжно-письменного языка можно объяснить
полное отсутствие в них форм с корневым х.
Падежные окончания местоимения вьхе свидетельствуют о принад­
лежности его к твердому типу склонения. Падежные же формы место­
имения с корневым с представляют его как склоняющееся по смешан­
ному склонению, где первый прикорневой гласный твердого склоне­
ния [ё] чередуется с гласным [е] мягкого варианта. Например: КН — съ
вс*мъ 608в, по вс'Ьмъ намъ 542а, УС — вьс*хъ 8об, вс*ми 221 об; но:
КН — всего 519об всемоу 518г, всею 516г.
Наряду с традиционным написанием формы И-В ед. м. с ь в кор­
не — вьсь, например, в УС: вьсь постъ боб, вьсь манастырь 22, оумъ
вьсь 215 и в др. памятниках (см. раздел Фонетика) и единичными
343
написаниями с проясненным корневым редуцированным в этой фор*
ме — весь (материал см. раздел Фонетика), следует отметить относи*
тельно многочисленные в новгородских и западнорусских памятниках
написания без корневого ь — всь: Г 1270 — всь новгородъ, ПЛ — всь
газыкъ 49в, всь члвкъ 58г, всь гігЬвагаисА 866, всь троудъ 103а, всь
миръ, всь глъ 1126, камень... всь 120г, всь днь 121а, всь гра(д) и всь
миръ ІЗОв, 135а, КН — всь изгонАіаи б'Ьсы 377а, ЖФС — моужьскьщ
полъ всь 54, оумъ всь 56об, всь... 6ь 122, преклони era всь 124, мьртвъ
всь 135об, всь страдаше 139 и еще 17 случаев на лл. 139, 151, 155, 164,
Іббоб, 170, 170об.
Как полагают, такое написание могло появиться только в случае
билабиального характера в [Колесов 1978, 33—34]. Смешение е й у
(оу) в XII—XIII вв. в новгородских берестяных грамотах отмечает
А.А. Зализняк [1986, 127], а в южных и западнорусских памятниках —
А.А. Шахматов [1915, 442].
По смешанному типу склонялось, видимо, и сицъ, имевшее [ц] из
[*к] того же происхождения, что и [с] (из [*х]) у местоимения вьсь, т.е.
после гласного переднего ряда.
МЕСТОИМЕНИЯ,
НЕ ИМЕЮЩИЕ КАТЕГОРИИ РОДА И ЧИСЛА
Составляющие эту группу местоимения в словообразовательном
и словоизменительном отношениях объединяются наличием изменяю­
щегося по падежам индоевропейского элемента *к^о || *к«е, давшего
на славянской почве къ \\нъ. Присоединение к ним дейктической час­
тицы то обусловило появление къто и чьто, отрицательных частиц ни
и н і — никъто, н^кът о, н^кчьто, а н и и частицы же — ничьтоже*;
последовательным присоединением двух неизменяющихся постпо­
зитивных частиц же и до образовалось къжьдо.
Местоимения с корнем -къ- склонялись по твердому типу скло­
нения, местоимения с корнем -чъ---- по мягкому.
В XI в. парадигмы местоимений къто и чьто выглядели таким
образом.
И къто
чьто
комоу
чемоу
Д
в
Т
кого
чимь
ц*кмь
Р
кого
чего
М
комъ
чемъ
Особенностью парадигмы къто (и его производных), идущей из
позднего праславянского и выделяющей его из остальной массы не­
личных местоимений, было употребление в значении В формы Р кого,
*
Частица же входила в состав отрицательного местоимения (ср. древнерусские н и ч ы п о жьныи, ниньтожьство).
344
никого, некого, когожьдо. Местоимения чьто и его производные ис­
пользовали в этой функции форму В, равную И: чьто, ничтоже.
В литературных памятниках, из числа рассматриваемых (по преи­
муществу в переводных), употребляются еще старославянские по
происхождению формы Р чьсо, ничьсоже, н*кчьсо с окончанием, вос­
ходящим к праславянскому *-eso. Например:
в УС — чьсо д* ла 237об, чьсо ради 251 (2 раза), ничьсоже о(т)
потр'Ьбьныхъ 222об, ничсоже баньного 225об, ігЬчьсо о(т) сихъ 242, в
ЖФП — не имыи ничсоже 28в.
Рассматриваемые памятники показывают, что употребление форм
В, Р и И местоимения чьто и его производных не всегда соответствует
"идеальной” системе XI в. Так, с одной стороны, в функции прямого
объекта наряду с формами В-И чьто, н'кчьто отмечены в ЖФС
формы чьсо, н^чьсо: чьсо ноужно ми ІОІоб, чьсо оубо и речемъ 113,
о(т)втЬщати чьсо 119, моудро ігЬчьсо... съв'Ьщавъ 124 (ср.: СБГ — что
рекоу. что сътворю 9в, ЖФП — приношаахоу кмоу ігЬчьто 40а, УС —
ино чьто... о(т)дати 235, заложите ігЬчьто хощемь 237, Г 1229 А — что
тако оучинили, ЖФС — инок что... им*ти наоучимъ 736, ПЛ — чьто
хощиши [так!] 4в, ігЬчто зло, прим*силъ кси 276, СЯ — что створю
и др.).
С другой стороны, при "правильном” употреблении при отрицании
формы Р ничегоже, чьсо, ничьсоже зафиксированы формы И чьто,
ничьтоже: ЧН — ігксть ничьто же 71а, ни врачемъ имаши [так!] чьто
дати 71 г, УС — ничьтоже... оставить 221, ПЛ — не врачюкши еде
ничтоже 35в, не оум*ю что створити 14а-б, ЖФС — ни одного чьто
о(т) ідвлгакмыхъ 89об* (ср. в оригинальных памятниках: Г 1229 А — не
дати ничегоже, КН — ничегоже не възбранАи 531а; в оригинальном, но
связанном с церковно-письменной традицией ЖФП единственный при­
мер '— не имыи ничсоже 28а; в переводных текстах: ЧН — не в^ѣд*
ничьсоже 716, УС — ничьсоже рекохомъ 199об, ничьсоже варити подобакть 202об, не злобить чьсо 19, ЖФС — ничьсоже издрещи ІОІоб,
ничсоже творю 158).
Из приведенных примеров видно, что нарушения происходят в по­
зиции слабой семантической противопоставленности беспредложных В
и Р с отрицанием, т.е. в тех же позициях, что и у личных и возврат­
ного местоимений (см. с. 354 и др.: жа, апа, са, мене, тебе, себе).
На почве семантической близости и неразличения форм бес­
предложного В и Р с отрицанием оказалась возможной и замена чего на
чьто у Р с предлогом: чьто ради — в ЧН 72а и СУ 12в.
Как свидетельствуют приведенные примеры, формы с -ьсо (чьсо,
ничьсоже, н*кчьсо) употребляются в переводных памятниках (кроме
345
одного случая в ЖФП) и, видимо, осознавались писцами как чуждые
народному языку, но вместе с тем как не имеющая четкой грам­
матической семантики непременная принадлежность книжно-письмен­
ного языка. Об этом свидетельствует прямое использование чьсо,
н^чьсо в ЖФС в качестве форм И: въпиіаше пакы чьсо се ксть 135,
н'Ьчьсо въ тъ часъ къ чюдоу бы(с) 147об, а также возможное только
при восприятии чьсо как формы И ее адвербиальное употребление со
значением ’почему’: о(т)коудоу има вина бы(с) о(т)стоупанию. чьсо оубо
по томь приимакть кго 127об (ср. чыпо в наречном употреблении
’почему’, например, в СБГ: нача глати чьто стоите зьрАіце 12а).
Наличие в финалиях -со (Р чьсо) и -то (И чьто) одинакового ком­
понента о могло способствовать сближению в сознании форм двух раз­
личных падежей и осмыслению чуждой народному языку формы чьсо
как варианта формы И по крайней мере, писцом ЖФС.
Парадигма къжьдо в рассматриваемых памятниках представлена
неполностью: И къжьдо (къждо) — ЧН 746, СБГ 26а, ЖФП 42в,
Ж ФСбЗоб, ПЛ 71г, къжедо (с искусственным для времени после
падения слабых редуцированных написанием) — ЖФС 149; Р когождо — ЖФП — оув^д'кти когождо ихъ... житик 38г, ПЛ — обличаше
когождо д'Ьганига 76а; В-P ЖФС — лобызаше когождо 97; Д комоужьдо — ЖФП 626, ЖФС 61об, ПЛ 72в, КН 511г. Форм Т и М не
отмечено.
У отрицательных и неопределенных местоимений предлог мог от­
делять приставку, как, например, в таких контекстах: УС — ни въ
чьто же постигъшемь 239, ЖФС — ни въ чьто же въм'кни 153об,
ПЛ — ни въ что же положивъ ЗЗв. Однако чаще всего в подобных
случаях можно видеть не отрицательное местоимение с предлогом,
а прежде всего отрицание неопределенного понятия. Например: УС —
ов*Ьмъ ноз^ въкоупь стоіаща имоущемъ... неподвижьны. съвАзаігЬ же
роуігЬ... и ни на что же ино д^ѣтельно 249об, ПЛ — не бр'кгъ ни о комь
же 39г, ни о(т) кого же възимакта 62г.
Неопределенное местоимение с предлогом отмечено единственный
раз: КН — irfe (о)т кого 515г. Закрепленности места приставки при на­
личии предлога у н*ккъто и других неопределенных местоименийсуществительных, по всей вероятности, не было, как не было ее у
однокорневых неопределенных местоимений, изменяющихся по родам.
(Ср., например: ЖФС — irfe къ кокмоу 112об, irfe въ кую 145, ПЛ —
H'fe в кок вр*кмА 60в, irfe в коки обители 107а, н*к в кыхъ м 'ксгЬхъ
120в, но: ЖФС — къ ігккокму... пришьдъ 112об, в н'Ькую гороу 48а,
на ігЬкок м^сто 74г, о ігккоки старици 113а).
Языковая близость текста Вопрошания Кирика (КН 5186—5396)
к текстам деловой письменности позволяет видеть в случае: ничего не
346
възбранАИ 531а — не механический пропуск частицы же, а закрепив­
шуюся в дальнейшей истории языка утрату местоимением его непре­
менного в прошлом компонента.
ИЗМЕНЕНИЯ В СТРУКТУРЕ НЕЛИЧНЫХ МЕСТОИМЕНИЙ
Падение слабых редуцированных и прояснение сильных в гласные
полного образования в той или иной степени отразилось на всех
неличных местоимениях и привело к структурным изменениям отдель­
ных падежных форм: во-первых, к сокращению имевших слабый реду­
цированный на один слог, и, во-вторых, к супплетивизму корней
в парадигмах местоимений вьсь (вес- и вс-) и чии (че- и чь- [-4j]).
ИЗМЕНЕНИЯ В ПАРАДИГМЕ ТЪ И СЬ
Падение слабых редуцированных привело к тому, что сохраняв­
шиеся на письме написания форм И-В ед. ч. м.р. тъ и съ стали не­
произносимыми, а рефлексация [ъ] в [о] и [ь] в [е] при логическом вы­
делении слова приводила к омонимии И-В м. и ср. родов.
Случаи с проясненным в гласный полного образования редуциро­
ванным отмечены в ПЛ и КН: ПЛ — ре(ч) ц(с)рь се образъ [золотой
ковчег с покойником] ксть въ светлыіа и славныіа облъченымъ многою
силою гордАіцимъ са . и вноутрь соуть мьртвьца смердАіцаіа кости и
злыхъ д * л ъ исполнь 70а-б, поставленъ бы(с) патриархомь... въ
костантини гра(д). и се пьрвок нача оучити о покаш ти ІОЗг, несоущии
кго вси глхоу главами кывающе. се ксть врагъ бии 1136, гла съ нбсе
се ксть снъ мои възлюбленыи 123а; КН — то же радинъ роди аньноу
478а (ср. 479а — тъ же радинъ роди аньноу), то дероухъ и пьрвок нача
коумиры творити 568в, то [Антиох] моучи клезара и соломонию 570а.
Возникавшая омонимия форм И ед. ч. м. р. и И ср. р. вела к тому,
что писец путал эти формы и мог написать тъ вместо то: КН — оже
съвержеть виру тъ грвна коунъ 617а (если... то), что пьрвои жены тъ
то възмоуть д*ти мтри своки 622а, тъ то погоубивъши кмоу платити
623а (ср. 623г — то кмоу платити), и съ вместо се: ПЛ — сь и оубо о(т)
оць предано бе строкник 1136.
В рассматриваемых памятниках южного происхождения смешения
тъ и то, съ и се не отмечено.
Исследуемые памятники фиксируют, кроме указанных написаний,
формы тотъ (тътъ) и тыи (> той).
Первая из них, возникшая путем удвоения прежней формы, пред­
ставлена семью употреблениями в смоленских и новгородских па­
мятниках: Г ок. 1239 — тъть (вм. тотъ) и гостиныи товаръ дасть, тътъ
ли еметь хытрити, тътъ товаръ не над обе; Г 1229D — за тотъ миръ,
347
Г 1270 — тотъ въ сто... а тотъ потАгнеть въ свои погостъ; ПЛ —
въ тьмнице тотъ да литоургисакть 126г.
В южнорусских памятниках такой формы не отмечено.
Другая форма И тыи, схожая с формой членного прилагательного
отмечена в южнорусском УС — тыи же оуставъ Зоб, 227об, в смолен­
ской Г 1229 А — тыи товаръ, и в новгородском ПЛ — жидовинъ тыи
65г.
С падением редуцированных форма тыи, очевидно, не связана.
Это — членная форма местоимения, образованная, как и прилагатель*
ные, путем присоединения члена и . После падения редуцированных
сильный [ы] вокализовался в [о] — той. Форма той (< тыи) содер­
жится в Синодальном списке Новгородской I летописи, в части, на­
писанной почерком ХШ в. — въ ча(с) той 4, посла снъ свои ростисла(в)
оже той пре(ж) былъ 22. В Г 1229D с новой основой и окончанием член­
ного прилагательного образована форма Т ед. ч. м. р. тоимъ — а поудъ
дали немци волочаномъ. иже тоимь товаръ возити на волоце всАкомоу
**
гостьи .
Того же происхождения и формы ср. и ж. родов ток, там: УС —
тъщаник ток 221об, Г 1229А — таіа правда (6 раз).
Удвоенная форма укрепилась в северо-западном регионе, а членная
форма той (< т ы и), ток , тахъ имели повсеместное распростра­
нение
. От них образовалась форма В мн. т ы іа (с церковнославян­
ским окончанием -ыіа) ЖФП — аще коли приставАше тыіа [нахо­
дящихся перед храмом] играти 60а, КН — измолви тыіа млтвы 524в.
Удвоенной формы И сесъ (< съсь) рассматриваемые памятники не
содержат.
Памятники различных территорий свидетельствуют о широком рас­
пространении известной еще по древнерусским рукописям XI в. членной
формы И сии****. Например:
ЧН — сии тако об^щ авъ имъ авлавии 67а; СБГ — сии оканьныи
стопълкъ 8в, сии... димитрии 176, ЖФП — св'ктъ сии маловременьныи
33а, сии... Феодосии стыи ЗЗоб, что оубо сии сицево глть 626; ЖФС —-
сии помышліаше 51об, оустрьми era сии на скуфию 94; УС — пою(т)
тре(п) сии 274об, домъ сии 281; КН — сии бракъ* 479а, сии себе ц(с)р*
творить 6106; ПЛ — сии б'к... оць нашь двдъ 46, въ кр(с)тъ сии 276,
* В Остромировом евангелии 1056— 1057 гг. имеется форма И ед. ч. м. р. тъи (тъи
исповЪда Зв), равная тыи, ибо [ъ] перед [и] (< jb) произносился как напряженны
**
[Ы].
„
В изд. опечатка: то имь.
*** В современном украинском литературном языке указательное местоимение имееТ
форму той (то, та).
**** Например, в Изборнике 1076 г. — в ^ н ь ч а т и бо с а имать сии а онъ моучити 77об.
348
сий молАше са 28а, въ часъ сии 366, сии м а хвалить а сии ма хоулить
55в-г, выше вьсехъ сии с'ЬдАше 137в; СЯ — во сии ча(с) 90, днь сии
90об.
В двух написаниях сеи: Г 1229А — пре (Г 1229В — про) сеи миръ
троудили са, КН — бракъ ски (с вм. е) — отразилось народно-разговорное произношение формы с изменением напряженного [й] в гласный
полного образования [е].
Форма си получила в памятниках XII—XIII вв. весьма широкой рас­
пространение. Она употребляется не только традиционно как форма
ц ед. ч. ж. p t (например: ЖФП — сладость си въ брашыгЬ вашемь
48а; ПЛ — ігЬ(с) си кр(с)ыана 67а), И-В мн. ср. р. (например, СБГ —
кто оуже си вьсіа исправить 12в; ЖФП — си ина много глвъ 49г; ПЛ —
в ь с а си... створена 84г), И мн. ч. м. р. (например, СБГ — си бо об'Ьщавають era кръви Юг; ЖФС — како оубо си... поживоуть 60), но и не­
традиционно как форма И дв. ч. м. р. (например, ПЛ — си стаіа
блжнаіа мчка 4а, си б^ста 26г) и И ед. ч. м. р. (например, ЖФП —
стьіи оубо си наставникъ сице творіаще 39г, ПЛ — захарии... си же
пррцьствоукть ино много 139в).
Формы И ед. ж. р. са и В сіа: Г 1229 А — са грамота (6 раз),
ЖФС— сю чашу 166, КН — сю печаль 512в, сю часть 5356, можно
рассматривать как аналогическое образование (ср.: та—т оу, она—
оноу)> поддержанное широким распространением односложной
формы си.
МЕСТОИМЕНИЯ
И МЕСТОИМЕННЫЕ ПРИЛАГАТЕЛЬНЫЕ
Еще в праславянском присоединение члена и (к, іа) к местоимению
к"ь {ко, ка) дало местоименное прилагательное кыи (кое, кат), от
которого образовались н*ккыи (нЪкон, нѣкат), никыи (никое, никат),
кьіижьдо (коюкъдо, каюкьдо).
В памятниках XII—XIII вв. они изменяются по падежам как член­
ите прилагательные. Например: кыи (УС 218), кок (ПЛ 13г), каіа (КН
343г), кокго (ЖФС 52об), кокмоу (т.ж. 150об), коую (т.ж. 139), о коки
(у С 220); н^кы и (ПЛ 74в), н*Ькок (ЖФС Збоб), н'Ъкага (т.ж. 148),
н^кокго (ЖФС 67об), ігЬкоую (ПЛ 57а), о ігЬкокмь (т.ж. 82в), ігЬции
(КН 545а), ігЬкыіа (т.ж. 540а), ігЬкыихъ (УС 215, 236), ігЬкыима (УС
^6); никыимь (УС 205, 207); кыиждо (УС 213), кокгождо (т.ж. 197), на
к°Кмьждо (т.ж. 200), каіаждо (ЖФС 83об).
^ ™ ечены и Ф°РМЫ со стяженными окончаниями: кымь образомь
32об), о(т) кыхъ (ЖФС 53); никыхъ (УС 245об); н^кымь моужемь
(Пл 91г), о(т) никыхъ (УС 207об, 232, ПЛ 51а), ігЬкыми (УС 208об).
349
Склонение местоименных прилагательных толикъ и такъ, судя По
ЖФС, ЖФП и УС, где они имеются, отличается пестротой падежных
форм. В их парадигмах сосуществуют окончания именного склонения
склонения членных прилагательных с нестяженными и стяженньімн
окончаниями и местоименного склонения: толикъ (ЖФС 46), толико
(т.ж. 153об), толика недоуга (т.ж. 155), толикоу блгонравьствоу (у q
31г), толикомоу (ЖФС 38), толикоу ноужю (ЖФС 146об), поклономь
толикъмь (т.ж. 80), толикою (т.ж. 57), о толиц* (т.ж. 75об), то л и кьщ ^
въпадающемъ (т.ж. 66), о толикыхъ (т.ж. 35об); тако (ЖФС 162)
такоу (т.ж. 125об), такого (т.ж. 152), такомоу (т.ж. 158об), въ такомь
(т.ж. 133), такыимъ хл*бомъ (ЖФП 52в), такымь (Д — ЖФС 137)
такыми строупы (т.ж. 140).
Строго говоря, на приведенном материале можно было бы спе­
циально не останавливаться, ибо указанная группа слов принадлежит
иной части речи. Но она важна в данном случае не сама по себе, а как
фон, на котором более рельефно выглядят особенности таких в целом
сохраняющих еще местоименную парадигму местоимений, как вськъ и
самъ. Например: в ь с а к ъ (УС 222об), в ь с а к о ( т . ж .), всАка (СБГ 17в,
25, ПЛ 101а), в ь с а к о г о (УС 3), в ь с а к о і л (т.ж. 242об), на всАкоу (ПЛ
27а), в с а к о ю (т.ж. 28а), о в ь с а к о м ь (УС 196об); сама (ЖФС 72об),
само (т.ж. 105об), самоу... не(д)лю (УС 205), намъ сам'кмъ (ЖФС 88об),
т*мь сам'кмь (ЖФС 125об), межи самими (Г 1239).
Вместе с тем наблюдаются первые робкие шаги к превращению
местоимения вськъ в местоименное прилагательное вськы и и к рас­
щеплению самъ на собственно местоимение самъ и прилагательное
самый. Окончательно это произойдет значительно позже. А пока что
памятники XII—XIII вв. фиксируют при употреблении в качестве
определения образование следующих членных форм:
И-В: кр(с)тыанинъ в с а к ы и (ПЛ 246), всіакок въображеник (ЖФС
140об) за в с а к ы и соуставъ (Г 1229А), в с а к ы и товаръ (Г 1229D 2 раза),
в с а ц и и людик (ПЛ 97в), то самок въображакмо (ЖФС 110), то бо
самок (т.ж. 152об), въ самый зной (ПЛ 17а); Р — до самыга смрти (КН
544а), и со стяженными окончаниями: М — о в ь с а ц 'Ь м ь (УС 196об, 216)
и Д — с м о л н а н о м ъ самымъ (Г 1229А), в с а к ы м ъ книгамъ (ПЛ 68в).
Взаимодействие местоимений и прилагательных происходило и на
чисто словообразовательном уровне. На это указывают имеющиеся в
памятниках образованные от местоименных корней именные и членные
прилагательные: сицевъ (в СБГ, ЖФП, ЖФС), сицевыи, т а к о в ъ ,
таковыи (в СБГ, ЖФП, ЖФС, ПЛ).
350
ИЗМЕНЕНИЯ В ПАРАДИГМЕ МЕСТОИМЕНИЙ
НОВОЕ ОКОНЧАНИЕ РОДИТЕЛЬНОГО ПАДЕЖА
ЕД. ЧИСЛА ЖЕНСКОГО РОДА
У местоимений ж. р. в Р ед., как и у прилагательных (см. с. 312),
отмечено употребление нового, односложного окончания -ои [-су],
-ей [-ej] вместо двусложного -<rfe [-oj&|, -е*к [~е]ё]. Оно фиксируется в
новгородских памятниках: ГБ 449 — възлла с ста оу ней... грив^нъ*;
КН — что первой жены тъ то възмоуть д^ти мтри своки. любо си на
женоу възложилъ боудеть обаче мтри своки 622, в южнорусском УС —
^
jfc 5fc
той цркве обычаи избиракмъ 28об , и в западнорусском ЖФС —
преже оной [девицы] 145об.
Приведенные примеры не оставляют сомнений в том, что новое
односложное окончание Р у неличных местоимений ед. ч. ж. р. омони­
мичное окончанию членного прилагательного, в конце XII в. было рас­
пространено повсеместно.
Таким образом, утверждение, что ”в ареале восточнославянских
диалектов... очагом новообразования явились говоры, исторически
связанные с северовосточной диалектной зоной, откуда оно и распро­
странилось в западном направлении" [Хабургаев 1990, 242—243], не
получает подтверждения.
ВОЗДЕЙСТВИЕ МЯГКОГО ТИПА СКЛОНЕНИЯ
НА ТВЕРДЫЙ
В рассматриваемых памятниках влияние мягкого типа склонения
проявилось в формах Т у склоняющихся по смешанному типу, с чере­
дованием прикорневых [ё] и [е], определительных местоимений весь,
сиць, а также у местоимений къто, никъто.
Вот эти случаи: Г 1270 — всимь, СУ — сицими 12а, 43г; ПЛ — съ
кымь 716, 876, никымь же видимъ бы(с) 100а, КН — ни шгЬмь кымь
376а, передъ кымь 619а, въ кымь 627в.
Первый случай оказался не задержавшимся в языке окказиона­
лизмом, тогда как вторая форма сицими — укрепилась в церковнославянском языке русской редакции.
В формах Т кымь, никымь можно видеть воздействие формы
местоимения мягкого типа чимъ, сопровождающееся выравниванием
единственной в парадигме формы, отличающейся корневой морфемой
(*гЬліь), и естественной заменой в ней [и] его фонетическим вариантом
*
**
О форме ей в ГБ 531 XII—XIII вв. (на мою сестроу и на доцерь ей) см. сн. * на
с. 340.
В примере из УС — и с х о д а т враты соущими прАмо той трьпьзьни(ц) 276, форма той
может иметь двоякое истолкование, т.к. предлог пр/кмо управляет и Р, и Д.
351
[ы] после твердого согласного. Обе формы (ним и кым), генетически
связанные, эволюционировали в дальнейшем в одном направлении (нем
и кем).
НЕЙТРАЛИЗАЦИЯ РОДОВЫХ РАЗЛИЧИЙ
В ОКОНЧАНИЯХ ИМЕНИТЕЛЬНОГО ПАДЕЖА
МН. ЧИСЛА МУЖСКОГО РОДА
ТВЕРДОГО ТИПА СКЛОНЕНИЯ
Утрата местоимениями родовых различий во мн. числе, начавшаяся
в праславянском с непрямых падежей, распространилась в дальнейшем
и на прямые падежи.
Новгородская кормчая 1280 г. — единственный из рассмотренных
памятников единственным примером (известным в литературе) — т*
[цари] на своемь саноу... сп(с)ають (с) 6106 свидетельствует о появле­
нии нового окончания -* вместо -и у И мн. ч. м!р. местоимения твер­
дого типа склонения.
РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ФОРМ С ДУБЛЕТНЫМИ ОКОНЧАНИЯМИ
(ДРЕВНЕРУССКИМИ И ЦЕРКОВНОСЛАВЯНСКИМИ)
ПО ПАМЯТНИКАМ ПИСЬМЕННОСТИ
Формы с древнерусским окончанием -* (графически еще -е, -к) и
церковнославянским -іа (ст. сл. -а ) у местоимений жен. рода в Р ед. ч. и
И мн. ч., а также в В мн. ч. м. и ж. родов распределяются по памят­
никам таким образом, что полярными по их использованию оказы­
ваются, с одной стороны, грамоты и Русская правда, а с другой — ЧН.
В грамотах и Русской правде отмечаются формы только с древ­
нерусским - і в Р ед. ч. ж. р.: Г 1229А — противоу сек правды;
Г 1229D— без всАкое борони (3 раза), оу свокк жены, блАдне ек; в
мн. ч. Г 1239 — онемъ са прашати а мн* е по доум* поущати; КН —
по сво* коуны 617а, боудоуть дъчере... то дати часть по н* 621г, свок
коуны възметь 618а, про свок коуны 620г.
В ЧН — только церковнославянское окончание -га: Р — свокіа
съмьрти 66в, о(т) печали сеіа 736; В мн. ч. — повел* вести іа 67а:
власы своіа обръваша 676, постриз*те главы своіа 68а.
В остальных памятниках имеются формы и с - і (-е, -к), и с -іа. При
этом в случаях использования двух окончаний церковнославянское -іл
употребляется чаще, чем древнерусское -* (-е, -к). Ср. Р ед. ж. р-:
СБГ — е* чюіаше 19а, кръви мок* 146, отъ не* 16а, ц*ны то* 21г и
др., но: и-земль мок га 13а, гжа кіа 21г, сицеіа красоты 24г и др.; 3
ЖФП только -іа — свокіа силы 26а, страны сеіа 28г, такоіа блгодати,
всгакоіа мирьскыіа печали ЗЗв, вл(д)ц* нашеіа 6ц* 266 и др.; в
только -* (-к) — не онок [славы] 34, о(т) самок ц(с)рице 71 об, страны
352
ток 127об, всіакок [чести] 161; в УС только -іа — свокіа моукы 19,
твокіа слоугы 28, кокга... потребы 202, кіа же ради 206, і г Ь к о а ... в и н ы
230, оу кокіажьдо стороны 265 и др.; в ПЛ — ток не обр^тъ 93в, но
и — оу неіа 36, ігЬкокіа... вины 22в, о(т) дроужины мокіа 286, свокіа
страны 53в, паче всАкоіа надежа 92а и др.; в КН — не оуложать кк
530в, но и — снохы мокга 481г, тоіа злобы 511г, кром*Ь сеіа в і р ы
нашега 511в, безъ всАкоіа с в а з и 6166 и др.
В мн. ч. м. р.: в СБГ — за наигЬ гр'Ьхы 23а, но и — оставивъ...
сны своіа 206, съвъкоупивъ... сны своіа 25а; в ЖФП — събьрати...
оукроухы ты и... въсыпати 52а, но и — моліаше іа 28в, обьходи в ь с а
манастырА 32а, остави в ь с а гр^хы моіа 31г, пр'Ьдъложю сиіа хл^бы
51г, по в ь с а д н и 556, 60а и др.; в УС — на сво'Ь вокводы 218, но и —
покои 6е рабы своіа 255об, на своіа чины 260об, по в с а д н и 264; в
ПЛ — тыіа же в с а [чернецов] пооучаше 5а, на в с а праздьникы 8г,
принесе дары своіа 8г и др.; в КН — изведи... люди моіа 6056.
В мн. ч. ж. р.: в ЖФП — обиходити... кели^... вьс'к 38г, но и —
предъ двьрми печеры сеіа 32в, по в с а нощи 38г, на своіа бльвотины
39в; ЖФС — скважыгЬ BC'fe испытати 137, но и — своіа цркви приіати
159; в УС — вс'Ь св^щ ^ въжещи 279об, но и — въ своіа келиіа 220об,
чр^съ н а [книги] 261; в СБГ только -іа — сътАжите дша ваша 14г,
хранить... вьсіа кости 156, по всіа нед^ліа 23а, предрьжащеіа страны
всіа 256; в ПЛ — съвлекоша ризы своіа 11а, в с а заповеди исполъ★
нАюща 23г и др. ; в КН — л ю 6 а т ь жены с в о а 343а; в СЯ — съхранити заповеди своіа Юбоб.
ФОРМЫ РОДИТЕЛЬНО-ВИНИТЕЛЬНОГО
У НЕЛИЧНЫХ МЕСТОИМЕНИЙ
Использование форм Р вместо В связывают с формированием кате­
гории одушевленности (см. [Крысько 1994]).
Эта категория начала складываться уже в праславянском в пара­
дигме ед. ч. существительных м. р. с основами *-о, *-w, *-/, когда в
результате образования открытых слогов были утрачены конечные
форманты, различавшие И и В, и формы этих падежей стали омо­
нимичными. Необходимость различать в кругу одушевленных су­
ществительных субъект действия и его объект требовали нового мор­
фологического оформления В. При слабой смысловой противопо­
ставленности генетива и аккузатива, сохраняющейся у беспредложных
Р и В и в современном русском языке (В обозначает объект полностью
В Прологе Лобковском отмечена форма всем (все» мысли забывши 11 Зг) с контами­
нацией древнерусского окончания -е (-"fe) и церковнославянского -и.
12 Древнерусская грамматика
353
подвергшийся действию — построил стену, а Р — объект при отрц.
цании действия — не вижу слез, или объект, подвергнутый действию
частично — купи мороженого) такой формой становилась форма Р.
Новые генетивно-аккузативные отношения, естественно, распро­
странялись и на неличные местоимения, замещавшие одушевленные
существительные и имевшие в ед. ч. м. р. В-И. О древности этого рас­
тянувшегося во времени процесса свидетельствует закрепление в пара­
дигме къто и чьто В-Р кого и В-И чьто.
В русском языке, как известно, произошла грамматикализация
формы Р, закрепление ее в качестве регулярной формы в парадигме
одушевленных существительных м. р., а также у замещающих или
соотносимых с ними местоимений, в том числе и у современного место­
имения 3 л. ж. и ср. родов (при сохранении старых форм В-И у
остальных неличных местоимений ср. и ж. родов).
Материал ранних памятников восточнославянской письменности
заключает в себе признаки грамматикализации формы Р. Так, наряду с
того, сего, оного, ового и к го в значении В, замещающими в 5 случаях
одушевленные существительные в Остромировом евангелии 1056—
1057 гг., и одного случая того при 24 к го в Изборнике 1076 г., в них
имеется несколько случаев, где употребление старой формы В нь, м а ,
т а ранее было защищено ее местом в предложении или наличием
предлога. Вот эти случаи:
в*роуіАщии въ нкго (ОЕ 54г), на него (Изб 221); тебе побита (ОЕ
1376), знають тебе кдиного... 8а (т.ж. 174а), искоуштиимъ мене (Изб
84), въ тъ же т а помыслъ въвьрьжеть и помалоу тако тебе начънеть
красти (т.ж. 243об).
В Изб отмечен еще один случай замены омонимичной с клитикой
Д формы В личного местоимения 1 л. ны на Р насъ: насъ оуча 95об,
и 5 случаев себе вместо с а : гр^шьника себе им^ти пр*дъ §мь 104, не
потр'Ьбьна себе глати 107, самъ себе чьтеть 120об, оуготови себе
178об, отъдаюште себе гр*хоу 207об.
Семантика личных и возвратного местоимений, их постоянная
соотнесенность с лицом, явилась, видимо, причиной того, что они вос­
приняли сложившееся у одушевленных существительных м. р. ед. ч.
числа генетивно-аккузативные отношения. Во мн. ч. могла иметь место
и тенденция к расподоблению форм В ны и вы, омонимичных клитикам
Д {ны, вы) и И {вы).
Три примера с Р ихъ в значении В в Изб, в двух из которых
местоимение замещает одушевленное существительное: доведошА ихъ
7об, къто ихъ прикмлА 8об, и один: имоущага ихъ въ нбсьнок црстьво
в ъ в о д а т ь 91 об, где ихъ замещают неодушевленные существительные,
обозначающие христианские добродетели, являют собой ранние в вос­
точнославянской письменности примеры распространения на В мн. ч.
354
неличных местоимений начавшейся в праславянском с косвенных паде­
жей нейтрализации родовых окончаний во мн. ч.
Мстиславово евангелие XI—ХП вв. не содержит чего-либо нового
по сравнению с Остромировым евангелием*.
Материал древнерусских памятников XII—XIII вв. отражает даль­
нейшую грамматикализацию Р у неличных и личных местоимений.
Употребление Р в значении В при наличии предлога не ограни­
чивается в них, как в памятниках XI в., замещающей одушевленные
существительные формой к го: боудоуть на него послоуси, на него
д^ткого приставити (Г 1229А), на него детского приставите (Г 1229С).
Оно распространялось и на указательное местоимение тъ: на
того... възложь (ЖФП 556), гігЬвъ... на того соущь (т.же 58в), на того
срамотоу възложити (т.ж. 67а) , и на возвратное местоимение: на собе
ізъсприимъ (ПЛ 1236).
Важно отметить, что начиная с κ. XII, а не с XIII в., как принято
считать [Хабургаев 1990, 230], памятники древнерусского языка фикси­
руют Р в значении В не только у субстантива и, замещающего оду­
шевленные существительные, но и неодушевленные, причем не только
м. р., но и ж. р., имевшего форму В ю, отличную от И: ЖФП —
съвьрши кго [дом] 60г, Г 1239 — поиметь его [товар], (пример из­
вестен в литературе), ПЛ — шьдъ продамъ кго [камык] 80об; СБГ —
създавъ к*Ь [церковь]... престави с а 22г, УС — дължни соуть по­
ел оушати кіа [молитву] 267.
Остальные случаи замены старого В формой Р не отличаются от
того, что единичными примерами представлено в памятниках сер. XI в.
Новые генетивно-аккузативные отношения демонстрируют все изме­
няющиеся по родам неличные местоимения и личные во всех числах, но
самих замен стало значительно больше. У возвратного местоимения
форма себе почти полностью вытеснила из свободного употребления с а
(58 себе, собе, при 4 с а см. таблицу 16), что объясняется прежде всего
закреплением с а в качестве аффикса возвратного глагола.
Материал с формами Р личных и возвратного местоимений в зна­
чении В прямого объекта:
мене: ГБ 531 — позвало мене, ПЛ — мене поимъ 13г и др., СЯ —
менее раслаблена соуща... въетави 107, КН — мене роди оць 477а;
**
Формы васъ, кга, нкга, ихъ, сихъ, вегкхъ, квалифицированные в словоуказателе слов и
форм (см. [Апракос Мстислава Великого, М., 1983, 355 и 356] как P-В, в
действительности, таковыми не являются, они находятся в контекстах с отрицанием
или с предлогом Р или при глаголах, управляющих беспредложным Р (мьстити,
остати с а ) и л и допускающих такое управление (въспросити, искати).
Τ'»
В примере из КН — оже сихъ творлть 5 17а, где речь идет о различных отступлениях
от норм морали, представляется более вероятным использование формы Р-части
местоимения ср. р. мн. ч. (’творят что-либо из указанных беззаконий’, не обязательно
все).
І2*
355
т еб е: ЧН — пожьгоу домъ твои и тебе 70в, ЖФП — и тебе
кдинаго 8а възлюбити 27в, ЖФС — тебе же кто... изведеть 140;
себе: ЖФП — видіа себе поб*ж акм а 296, ЖФС — себе предаіашеть 40, и себе на о(т)хоженик полагаіа 60, УС — очистимъ себе
23, пококви себе давъ 206, ПЛ — биіаше себе 21в, КН — приготови
себе на терпеник скорбии 606в, распенъ собе 6066, прекры собе адамъ
608г, и др.;
насъ: СБГ — застоупита насъ 17в, УС — помилоуи на(с) 3, насъ
помилоуи 200об, ПЛ — насъ 8ъ съблюдъ 9г, КН — насъ рожьже 476г;
СБГ — насъ наоучиша;
васъ: ЧН — васъ даю 73а, ЖФП — васъ блгослови 636, ЖФС —
дьржащеи васъ 95об, ПЛ — не вид*хъ члвка токмо васъ 11г.
Количественное распределение по памятникам форм В и Р в роли
прямого объекта показано на таблице.
Таблица 16*
Памятники
ГБ 531
ПЛ
К Н 476г— 482г
5186—5396
5396—546в
604а— 611в
615а—627в
ΛΙΑ
пик
53
46
1
СА
ны
12
вы
мене
5
1
10
1
1
тебе
6
себе
25
насъ
3
васъ
1
1
1
2
3
2
4
2
1
ЧН
23
СУ
УС
ЖФС
11
12
7
СЯ
27
134
14
16
1
8
1
5
6
2
6
2
1
2
93
4
36
5
,
8
2
2
1
1
2
2
1
26
3
1
22
13
3
4
1
1
1
2
1
11
58
15
5
♦Опущены случаи, где с а выступает как аффикс глагола.
Частота замены В формой Р у личных местоимений мн. ч. числа
выше, чем у местоимений ед. ч.: насъ 15, а ны 36 (1:2,5), васъ 5, вы 22
(1:4), тогда как мене 13, ліа 134 (1:10), тебе 11, т д 93 (1:8).
Большее количество замен у местоимений мн. ч., имевших в своих
парадигмах омонимичные формы, по сравнению с местоимениями ед. ч.,
омонимичных падежных форм не имевшими, объясняется стремлением
языка к расподоблению одинаковых форм.
Рассмотрение материала с учетом временной и территориальной
принадлежности памятников показало, что к нач. ХІП в. новые формы
В-Р имели место во всех говорах древнерусского языка.
Заключение об отсутствии форм В-Р и длительном ’’вплоть до
356
XV в.” сохранении "односложных форм В ліа, апа, с а в северных
говорах, в частности на территории Новгорода и его колоний" [Хабургаев 1990, 235] материалом рассматриваемых памятников не подтверж­
дается. Наличие формы мене в ГБ 531 (1196— 1213 гг.), мене, тебе,
себе, насъ, васъ в ПЛ и мене, себе, насъ в КН — неоспоримое тому
свидетельство.
У имевших формы рода неличных местоимений формы Р в зна­
чении В соотносятся с традиционными формами В в целом и при­
менительно к каждому более или менее значительному по объему
памятнику в пропорции, близкой к 1:2. Например: ЖФП содержит Р-В
кго, того, сего, ихъ, т*кхъ, он*кхъ 99, а и, к,
(іа) 185, в ПЛ к го,
того, т*кхъ 61, а и, іа (мн. ч.), оны (мн. м.р.) 103, в Русской правде
кго, того 5, а и 10. В ЖФС постоянны того, сего, оного, т*Ьхъ,
он^хъ, ов^хъ, формы кго, ихъ отмечены 79 раз, а и, к, іа (мн.) — 10.
Большее количество замен форм В формами Р у неличных место­
имений, чем у личных, свидетельствует о более интенсивном и, видимо,
более раннем процессе сложения новой формы В в первой группе
местоимений.
Примеры с Р в значении В субстантивов, замещающих одушевлен­
ные существительные м. и ср. родов:
СБГ — сл'Ьпа кго сътворихов'Ь 23в, ЖФП — постригаше кго 37в,
того... приимъ оучаша кго 49в, того [овна] пршать 50а, оного же...
оутвьрди 52а, начатъ того оукарАти 58г, ЖФС — іатъ кго 36, похвалати оного 55, обличакть сего и д*кло кго ббоб, того породивыи 98;
У С — того румастиша 207, облачити кго 273об; Г 1229А — того
почьсти за лихыи моужь; ПЛ — призва кго 38об, ового знаю 55в,
осоуди кго 57в; КН — выкоупати кго 6276, того [коня] погоубить 623г,
прашахъ сего 527а, о(т)слеть кго 623в.
Случаев с Р в значении В, соотнесенного с неодушевленным
существительным ср. р. не отмечено. В контексте из УС — не
стоудено же кго [сочиво] глдать 202об, кго скорее всего форма Р с
отрицанием.
Примеры с Р в значении В субстантивов, замещающих существи­
тельные (в скобках оговорены неодушевленные или не м. р.) во мн. ч.:
в ЧН онѣхъ—он'Ьхъ же раздрьшь о(т) оузъ 66в: в СБГ сихъ, вс*кхъ,
о н ^хъ — сихъ же съпов'Ьмы оубо 8г, вс'Ьхъ милоуга и вьса набъдА
106, поіа... вс'Ьхъ. митрополиты, и презвутеры 20об, он*Ьхъ съвобод^
сподобиша 22г; в ЖФП ихъ, т*кхъ — обичааше ихъ 38в, ихъ наказааше 43в, т^ х ъ съблюдати же и пооучати 41г, 'гкхъ оучааше 50г,
т*кхъ ...пр^кпираіа корА 57а, безаконьникы -гкхъ нарицАга 57а; в ЖФС
ихъ, сихъ, т*кхъ, он^кхъ, ов^ѣхъ — ихъ же видіаше съвьршающаіа 46,
ихъ оудьржати хо'гклъ 70об, изгна... и сихъ 76об, оігЬхъ же въторымъ
въм'Ьнак* 78, обличаіа оігкхъ 85, приим^ть сихъ 90об, 'гкхъ оставль
357
91, чьтоущага ихъ [иконы] ЮЗоб, Вжикмь именьмь 'гЬх [иконы]
нарицати Ю4об, сихъ [иконы] носити выспрь 117об, ов*Ьхъ призыва^
116; в Г 1229А т*ѣхъ — тьхъ посль в^сти; в ПЛ ихъ, т^кхъ, он*кхъ
ихъже — 'гЬхъ погр'Ьбше 126, послоуша ихъ 146, о(т)ганАіа ихъ 20об
он'Ьхъ же поноуди 28г, шибаше ихъ 51а, он'Ьхъ пр'Ьвезохъ 72в, г&хъ
помилоуи ихъже обидиши 1386; в КН ихъ, сихъ — сихъ въ опитемью
въложихъ 514г, сихъ оОгЭв'Ьщакмъ въсхыщникы и ли(х)иманьникы
5156, възлюбАть ихъ 5386, помилова ихъ 606г.
Примеры на употребление старых форм В:
ЧН — повьрже и 6в, да іа (дв. ч.) погоубить 67а, на нь 67а, възьмь...
в с а аже на потр'Ьбоу 686, обр^тоша ю [темницу] о(т)вьрстоу 746;
СБГ — нападе на нь 15г, въсадивъ же оубо сиіа (дв. ч.) и въ забыть іа
положи 22г; ЖФП — кмы и за роукоу 43в, прогънати іа 54в, оны же
много пооучивъ 62г, в ь с а приходАіцага оуча 616; УС — погребоуть и
278, въ ню да въл^ю ть 210об, на с а зьр'Ьти 215, ЖФС — приимашеть
сиіа [монахов] 78, на сиіа [варваров] ведоущю 93об, пленити вега о(т)
нихъ 93об, на оны ороужик подвизавъ 93об; Г 1229D — платити на нь,
пороука по нь, выдати и; Г 1239 — соудити га (дв. ч.); ПЛ — посла
привести и 34г, вид^въ и стара 38а, в с а пооучаше 5а, КН — выкоупати и 627.
В результате рассмотрения материала можно сделать вывод, что
генетивно-аккузативные отношения у местоимений в ХП—XIII вв. полу­
чили дальнейшее развитие и характеризовались следующим:
1) Р в значении В существенно потеснил старые формы В неличных
местоимений тъ, съ, онъ, овъ, въеъ при соотнесении их в ед. ч. числе
с существительными одушевленными м. и ср. родов, а во мн. ч. —
с существительными м. и ж. родов, в том числе и неодушевленными.
2) Особой широтой замены В формой Р отличается местоимение и.
Формы к го, К"Ь (кга), ихъ становятся универсальными, замещая оду­
шевленные и неодушевленные существительные м. и ж. родов (при­
меры со ср. р. не отмечены), а во мн. ч. существительные всех родов.
3) Наличие предлога не является надежным препятствием для
употребления Р в значении В у неличных местоимений.
4) У личных местоимений ед. и мн. ч. формы Р также замещают
старые формы В без предлога.
5) Беспредложную форму с а в свободном употреблении м о ж н о
считать утраченной; первый случай употребления Р себе в з н а ч е н и и В
с предлогом фиксируется со вт. пол. ХІП в.
6) Старые формы В неличных и личных местоимений продолжают
употребляться по традиции. Их позиции оказались наиболее сильными
у личных местоимений ед. ч., имевших различные формы В и И, а также у В с предлогом, из чего можно заключить о более позднем раелр0'
странении в них новых генетивно-аккузативных отношений.
358
Итак, налицо грамматикализация форм Р местоимений, близкая
к той, которая свойственна современному русскому языку. Для полного
с0впадения недостает Р в значении В у личных местоимений с пред­
логом и формы кго при замещении неодушевленных существительных
ср· Р·
СЕМАНТИКА
И УПОТРЕБЛЕНИЕ УКАЗАТЕЛЬНЫХ МЕСТОИМЕНИЙ
МЕСТОИМЕНИЯ И(ЖЕ) ИЛИ ИЖЕ И СОЮЗ ИЖЕ
В начале письменной истории славянских языков было местоимение
*jb с двумя значениями — указательным и относительным, которое
объединило в себе два индоевропейских: *1 указательное и *іо отно­
сительное (см. [ЭССЯ, вып. 8, 204]).
Местоимение *jb было клитикой и не занимало начального поло­
жения в предложении, кроме случаев с предлогом, а стремилось пере­
меститься в глубь его. В функции определения, чаще всего в пост­
позиции, примыкало к определяемому слову, в результате чего, слив­
шись с прилагательным, образовало сложное (членное) прилагательное.
В функции относительной связи со слиянием двух местоимений в одной
форме стало закрепляться сочетание *jb 2е.
В старославянском языке (см. [Благова 1963]) *./>>, как в общесла­
вянском, имело два значения, которые различались не столько от­
сутствием или наличием частицы -же, сколько отсутствием или на­
личием относительной связи в предложении. Э. Благова приводит убе­
дительные примеры, когда с одной стороны, *уь старославянских
памятников соответствует относительным местоимениям в греческих
и латинских текстах: нащэимер: "на пжти по немъ грАД'Ьаше Деяния
9.17 Охр. еѵ τη ό δώ ή ήρχου (вар. по немоуж, вь ньже)”; пакы
ѵѵбразъ кмъ настоіати. показа Bes. 14.71 αβ 4 formam cui, debeamus
imprimi ostendit (вар. емйке)”; въ градъ галилеискъ и м а емоу Назарет
Лк 1.2, Асс. *5 όνομα να£αρεύ (Зогр., Мар, Остр, емоуже і м а назаретъ)” и др. С другой стороны, отмечены случаи, где
+ же не
заключает в себе относительного значения: ішьдъ іде по обычаю
свокмоу въ горл елеоньскл. по н’емь идж оученици его Лк 22. 39 Зогр.
(Мар по немь же)” [Благова 1963, 38, 37].
С указательным значением в косвенных падежах оно по большей
части выступает как анафорическое местоимение (в функции место­
имения 3 л.). Но имеет и узкосинтаксическую анафорическую функ­
цию, указывая на содержание предыдущего или последующего относи­
тельного предложения, а также на обособленный член предложения.
Памятники древнерусского языка XII—ХШ вв. отражают такое со­
стояние языка, когда можно говорить о наличии в нем двух само­
стоятельных местоимений с праславянским *уь: об указательном и(же),
Употребляющемся без частицы же и с нею, и об относительном иже
с постоянным компонентом -же.
359
Указательное местоимение выступает преимущественно в функции
замещающего субстантива, заменяя в косвенных падежах название
уже называвшегося лица, предмета. Например:
ЧН — вълезоша въ югЬть съ свищами мнози познаша кго [Димитрия]
пристоупиша же къ немоу близъ... и рекоша кмоу 68г, поб^же и
нападе на нь б^съ. раслаб^ша кости кго... и несіахоуть кго на
носил^хъ. и приб^гоша берестию съ нимь 15г; ЖФП — варламъ
въшедъ въ кдиноу югѣть сЬдѣ въ oynrfc кіа. жена же кго іако же
ки повел*Ьно хожаше предъ нимь 34в; ГБ 531 — како если возложило
пороукоу на мою сестроу и на доцерь ки; УС — да не дасть никомоу
(ж) хартии прикосноути с а да не осквьрнАть и(х) 261—261 об, молимъ
же с а томоу. и крепко кмоу приносимъ моленик 239об; Г 1239 —
боудѣть ли тАжа смоленьскѣ немьчю съ с м о л а н и н о м ь . соудити іа смоленьскомоу к н а з ю ; ПЛ — шьдъ къ врАщии вод^... и с ^ д а оу неіа Зб,
забы ктеръ влагалища... и обрете старець... и глше подобакть погоубивъшемоу в з а т и к 166, оумываіа с а о ( т ) мьртвьцА. и пакы прикасаю
с а кмь 34а, изведе и [Игнатия] и осоуди и ити в римъ да и з ^ д а т ь и
звьрик и прѣдасть и м · воиномъ. да и ведоуть в римъ. 1026; КН —
патриархъ ископа кладАзь филицими же особиша и свариша с а о нь
377а, а молозиво ре(ч) лихо не годно бы іасти кго 531в.
В начале предложения оно, подобно относительному местоимению,
употребляется с частицей же. Например:
ЖФП — скоро текыи и доиде пещеры оноіа. кго же вид^въше оци ти
възрадоваша с а 35а; ПЛ — о(т)иде въ дроугыи манастырь... близъ
феодосиіа града и въ немь же. поставленъ бы(с) диіакономь 37в, и кще
крщениіа од^ник н о с а щ и . и въвьргоша ю въ ровъ глоубокъ ю же
кр(с)тыанъ о(т)рова кдва изнесъше 38г, просивъ приіа область разорити
трѣбища артемидино. и создати црквь стеи мчнци к же и сътьорь 38—
39, приіать же [царица Никиту] и добродетели кго ради ириниіа
ц(с)рцА. кго II же и на ншсЬискыи съборъ въ себе м^сто посла 41 а-б.
ксть манастырь лоумпъ тако наричакмыи и въ немь же бе цркы
створена 89г, ре(ч)... коваць много ми зла створи... кго же и ты храни
с а 110г.
Структура текстов (смысловая последовательность предложений,
наличие при местоимении союза) исключает предположение об упо­
треблении в них относительного местоимения.
Единственный случай с отсутствием -же при *jt> в начале предло­
жения в Поучении о пользе души — в нем т а застаноу въ том т а
соужю (Π XII- -ХШ, 210) — выбивается из общей массы примеров с -же
в этом положении и близок к таким случаям из старославянских
360
памятников, где относительное значение *jb не подкреплено частицей
-же. В восточнославянском списке его, видимо, следует отнести за счет
языка протографа древнего, старославянского перевода произведения
Илариона Исповедника, а не Илариона митрополита киевского, как
предполагалось раньше (см. [Никольский, 124; ср. Макарий, 81—82]).
В ряде случаев остается неясным, является ли предложение
сложносочиненным или сложным предложением с относительной
связью, и поэтому возникают затруднения в определении того, имеет
ли в них место форма указательного местоимения или относительного.
Как правило, эти затруднения вызывают контексты, где местоимение
начинает предложение. Например: ПЛ — преобрази с а в ъ моужь и
о(т)иде въ моужьскыи манастырь въ нь жде обычаи имаше оць к га
ходити 29а, КН — учиши о древѣ разоумігЬмь доброу и злоу. о(т) него
же бъ адамоу вкоусити възбранивъ 3746.
Возможность неоднозначного понимания словоформы ощущали
в каких-то случаях, видимо, сами писавшие. Примечателен в этом
отношении, например, такой контекст: ПЛ — иігЬлиста же [Косъма и
Дамиан] и женоу н^коую именьмь палагию. гаже та притекши къ
стомоу дамиіаноу принесе кмоу
г а и ч а 62г. Заместительный субстантив в В продублирован в тексте еще одним указательным
субстантивом та, исключающим понимание іаже как относительного
местоимения.
Относительное местоимение иже, как известно; в дальнейшем было
вытеснено местоименным прилагательным который. Но пока оно до­
вольно широко (примеры с который единичны) используется в па­
мятниках восточнославянской письменности, причем в текстах не толь­
ко переводных, но и оригинальных, в том числе и деловых.
Семантика местоимения четко проявляется при употреблении его
в качестве определения при впервые называемом предмете, особенно
при соположении его с местоименным прилагательным кыи: ЖФП —
х о т а оув^д^ти кже къ боу тъщаник ихъ 38г, КН — въ иже днь или
въ кыи ча(с) кр(с)тити же болнаго сего детища 510в, в немже храмь
(вм. храм*Ь) мати д * Ь т а родить не достоить влазити въ нь по три дни
524в; ПЛ — помАноу слово еоуа(г)льскок на немьже м^спЬ глть. аще
съблажнАКть т а роука деснаіа и нога отсечи ю 41в-г, не обрате кго въ
пришьдшимъ сбор^. посла по нь въ немьже пребывайте домоу 42г.
Относительным местоимением оформляется так называемая син­
таксическая номинация [Федорова 1963, 30], при которой местоимение
вместе с неместоименным словом или словосочетанием выражает одно
понятие. Например: ЖФП — подавахоуть кмоу о(т) имНкнии своихъ.
кже на потр*Ьбоу того телеси. и на иноу потр^боу 66г; УС — да
избероуть кгоже выдать 239; ПЛ — кже вы рекоу створите ми За:
КН — помилова ихъже самъ въсхот^ 606г.
361
Не только в переводных, но и в оригинальных литературных
текстах отмечено употребление иже, кже в соответствии или по ана­
логии с греческим артиклем. При этом род местоимения не всегда
совпадает с родом существительного. Например: СБГ — гръд^ниіа
гаже о боліар^хъ 9г; ЖФП — кже отъ оуны вьрсты житик блженааго
феодосиіа 26в, гігЬвъ нашь кже на дьржавоу твою 59в, въспоминаще
томоу бракъ бжии и любъвь кже къ братоу 59г.
Но основная масса примеров с иже приходится на контексты, где
местоимение оформляет различные типы подчинительной связи. Это
наблюдается в предложениях с нерасчлененной структурой, где при­
даточная часть распространяет или замещает опорный компонент
внутри главного. Например: ГБ 9 — еже ми отьць даАлъ и роди
съдаАли а то за нимь: ЖФП — на дроугок исповѣданик кже выше
мокга силы 26а, промъче с а вѣсть. кже на поточеник осоуженоу быти
блаженомоу 58в, УС — да им^ють слоугоу кдиного кгоже х о т а ( т ) 243;
Г 1229А — товаръ иж то потоплъ. брати оу м^ѣсто свокю дроужиною.
из воды на берего; ПЛ — кгоже оузриши ходАща пьрвок того
оудьржи 76, ничто же имыи покойна имьже моіа бы оутешила с а дша
7в, нача глати жена саже къ любод'Ькшию подобна 41в, веси ли кто
ксмь азъ. азъ ти ксмь. с неюже ты створи мл(с)ть... ба^д'ЬлА 616, о немьже печалоукши с а . чьрноризьць никола в ъ з а т ъ к и съкры к въ
пещер* 65г.
В расчлененных сложных предложениях, где придаточная часть не
имеет главной позиции члена предложения, не изменяемые по падежам
словоформы иже, кже выполняют функции союзов, оформляющих
придаточные предложения: временные (например: ЖФП — [мать] иде
на възисканик сна свокго. иже и пришедъши въ градъ тъ и обьходи
в ь с а манастырА ищющи кго 32а), условные (например: Г 1229D — а
иже иметь роусинъ немчича оу своек жоны за соромъ м· грвнъ сереб­
ра, ПЛ — иже въ многа прѣгр^шениіа въпадають како могоуть прощейик оулоучити 43в), или цели (например: Г 1229D — поудъ дали немци волочаномъ. иже тоимь товаръ возити на волоце всАкомоу гостьи).
В двух примерах из ЖФП в иже можно усмотреть сочинительный
союз *и\ образованный наподобие союза даже : кніази и боліаре прихожаахоу ...иже великоу пользоу приимше. отъхожаахоу 40а, оустрьмиста сіа на прогънаник брата свокго иже о(т) вьсеіа тоіа области
отъгънаста того и тако възвратиста с а в ъ с п а т ь 586.
* Примеры, где даже в соответствии с греческим καί можно рассматривать как
сочинительный союз, содержатся в "Материалах” И.И. Срезневского [1893] в статье
дажь = даже: ”не брьгохъ м и м о х о д а даже ojrfcuia и пси (καί άφαγοι/ αύτον
κυι/άρια) Пат Син XI, Даже възпи гласомь трижды (καί κράζων) Афанас. о Мелхсд·”·
362
Отмечен случай, где иже, наподобие союза іако, оформляет кос­
венную речь: ЖФП — на памАти га им^іа рекъша. иже аще кто въ
васъ хощеть быти старки боуди всгЬх оубо мьнии и вс*Ьмъ слоуга 36г.
Форма имьже могла употребляться как союз причинного прида­
точного предложения, например:
ПЛ — вид^ іако старъ моужь ксть и ре(ч) кмоу не можеши ,сде
быти. имьже многъ троудъ им^ють бра(т)а и велико въздьржаник. а
ты оуже иноіа вьрсты кси. и заповеди манастырьскыіа не можеши
подъіати 4в.
СЕМАНТИКА И УПОТРЕБЛЕНИЕ МЕСТОИМЕНИЯ ОВЪ
Местоимение овъ (-о, -а) обычно в учебной литературе не рас­
сматривается. В лучшем случае о нем сообщается, что такое местоимение было и что изменялось оно по твердому типу склонения [Шах­
матов 1957, 178]; иногда указывается, что будучи указательным, это
местоимение не входило в трехчастную систему указательных место­
имений, связанных представлением о близости-дальности объекта.
Вместе с тем, оставляя вопрос о семантике оѳъ (οβο, οβα) в древне­
русском языке, исследователи обращали внимание на то, что "сербская
система указательных местоимений οβα (та, она) совершенно точно
соответствует латинской: hie (iste, ille) [Якубинский 1953, 192— 193].
Данные, которые могут быть получены в результате анализа рас­
сматриваемых памятников, представляют определенный интерес, ибо
они дают материал для решения вопроса о семантике овъ (ово, ова)
в древнерусском языке, формах словоизменения и употребления этого
утраченного в дальнейшем местоимения.
В памятниках деловой письменности местоимение овъ не отмечено.
Оно зафиксировано в текстах литературных (в Сказании о Борисе и
Глебе, Житии Феодосия Печерского, Прологе Лобковском) и в спра­
вочных статьях Устава студийского и Кормчей Новгородской, где
местоимение указывает на то, что уже известно, или на то, что будет
известно из последующего. Например: КН — си вина ко егождо м(с)ца.
и овомоу м(с)цю каланди глаголажоу 566а, УС — ово оубо роуками
ц^ѣловани е сътворА еть(с) ако же речено есть 268, глть же ово
дроугомъ своимъ. боуди же вамъ оігЬм^ти 111.
Основная сфера употребления, овъ (ово, ова) — сопоставительные
конструкции, где оно выступает в роли субстантива.
Например, в сопоставительно-перечислительной конструкции при
наличии субстантивов съ, онъ или о в ъ : УС — събероуть с а в с и ... и
п о к л о н а т ь с а кмоу... и тъ помолить за н а ... они же о(т)идоуть
слоужьбоу свою испълнАюще, и ови о(т) нихъ станоуть и поють 228об,
семоу оубо главоу. семоу же ноз^. овомоу же ино ігЬчьто о(т) телесе
363
ч а с т ь 249; КН — ни оца мокго или бра(т) мбкго оброученицю не
имамъ поіати ова бо маче(х). ова же снохы мокіа чинъ имать 481; в
сопоставительно-противительной конструкции при наличии субстантивов инъ, дроугъ, овъ: СБГ — пришьльци мнози... ови в'Ьроваахоу...
а дроузии не вѣроваахоу 18г; ЖФП — събьра с а множьство л ю д и и и
мѣсто на възграженик овѣмъ ова кажющем. шгЬмъ же ино 60г, вид^
многыіа пр*Ьдъ нимь. овы гоусльныіа гласы испоущающемъ. а дроугыд
же органьныіа гласы поюще 59г; ЖФС — ов'Ьхъ призываіа къ
дроугыимъ ида 116; УС — ови л'Ьностию о(т)падоша. ови же чр*Ьсъ
силоу... дьрзають 206, и с х о д а т ь оубо ити ови къ игоуменоу... а дроузии
ко икономоу 265об; ПЛ — положиша вси хл^би... и сташа ови сюда, а
ови сюда 120 и др.
Форма ср.р. ово при перечислении сближается по значению с место­
имением то и выступает как перечислительный союз:
ПЛ — молАше с а кмоу за своіа гр'Ьхы. аже ксме съгр'Ьшили. ово въ
пиіаньствѣ. ово въ лжи. ово въ лакомьств'к 1346.
Таким образом, материал памятников свидетельствует о том, что
указательное местоимение овъ, не входившее, как и указательно­
анафорическое и, в трехчленную систему указательных местоимений,
сближалось с ним семантически, но имело в древнерусском языке огра­
ниченную сферу употребления.
СЕМАНТИКА МЕСТОИМЕНИЙ СЬ, ТЪ, ОНЪ
Принято считать, что бывшая некогда в славянских языках трех­
членная система указательных местоимений, где съ указывало на бли­
жайший к говорящему предмет, тъ — на удаленный, но находящийся
в поле зрения, а онъ — далекий, невидимый, была разрушена в древне­
русском языке еще до начала его письменной истории.
В памятниках XII—XIII вв. старые семантические отношения
сохраняют в известцых случаях лишь местоимения съ и онъ, высту­
пающие в них как антонимы. Так, при описании речевой ситуации, где
местоимение сопровождает непосредственное указангіе на предмет,
местоимение съ, си имеет значение ’этот, вот здесь находящийся’.
Например: ЧН — вид'Ьвъ... амира... и рече сь оуноша рода велика
ксть былъ 69г, глАдаше папа стго николоу. за poyirfe дьржаща моужа и
глюща сице. приими члвка сего избавилъ и ксмь ис тьмьница 76а,
КН — тАже соудАть послоухы. свободьными... холопоу на правдоу не
вылазити. нъ оже хочеть истечь или иметь и. река тако по сего речи
кмлю т а . нъ азъ кмлю т а . а не холопь 625в-г; ПЛ — рекоша... тако
же и мы сътворимъ икон*Ь сеи. и въземше гвозды биша въ образъ
роукоу кго и ногоу 49а-б, н*Ькто мнихъ... вид'Ь женоу седАщоу на
364
камени... она же ре(ч) бежахъ въ поустыню и придохъ къ камени семоу
63в-г, и показавъ на дроуга свокго. семоу ре(ч) ги оут*шнено б* поуто
79в, ре(ч) моужь к жен* своки. даив*. сребрьникы сиіа въ заимъ. она
г*
же... показа кмоу нищаіа глщи симъ дажь 97г.
Семантические оттенки ’близкий к настоящему моменту’ или ’к на­
стоящему времени относящийся’ выявляются при определении место­
имением существительного, понятийно связанного со временем. На­
пример: ЧН — кпархъ... посла къ приставьникоу тьмьници... гла три
моужа вокводы. іаже имаши въ тьмьници. оуготови оумьрети въ нощь
сию 67а-б; ПЛ — д*лы добрыми оугодимъ кмоу... не оплетающе са
соуктами в*ка сего ЗЗг, мира сего члвьци николи же которъ не
останоуть са 52в, пришьдше оунии къ мнихоу глша. прид* ли жена еде
въ сию нощь 108в.
Местоимение онъ сохраняет старое значение, связанное с понятием
значительной территориальной или временной удаленности. Так, в
Г 1239: аже латиньекыи гость съ смольнаны приидеть на волокъ.
метати жеребии. кого на передъ вести къ смоленьскоу. Аже боудоуть
людьк. из онок земли. т* х ъ после всти [вм. вест и] из онон. земли
значит ’из другой, не участвующей в договоре страны’.
В сочетаниях с полъ (’половина’), страна (’сторона’) указывает на
дальнюю сторону (половину, часть). Например: Пр ХПІ — нашедшимь.
оубо измаилтьекымъ людемъ... на гр*чьскоую власть об оноу страноу
морА о(т) корсоунА пола наченше доже и до антиохиіа и до ер(с)лма
32об; ПЛ — принесе и на онъ полъ р*кы 67 (2 раза), коупи соб* село
об оноу страноу р*кы 71г, поселю об онъ полъ вавилона 95г, старець
кдинъ с*дАіпе в лоуц* блжнаго анътонига. об онъ полъ прибоища 145в.
В сочетании въ оны дни при первом упоминании времени события
местоимение онъ используется как указание на неопределенно далекое
прошедшее время. Например: ПЛ — въ оны дни бАше н*кто именьмь
архипъ. въ каласаистемь град* 36.
В случаях первого упоминания библейского или евангельского
персонажа или относящейся к ним реалии онъ указывает на его
удаленность во времени или общеизвестность. Например: КН —
ц*ною же кго коупиша о(т) июды. в*сомь сребра по образоу сикла
оного 609г (т.е. того, который получил Иуда за Христа); ПЛ — по что
оубо и азъ не в*мешю соб* мьзды въ кр(с)тъ сии да и м*не (вм. лш*)
въм*нить х(с)ъ. гако дв* медници вдовица онога 276 (сравнение с еван­
гельской вдовой, пожертвовавшей последние две монеты).
Таким образом, формы местоимений сь и онъ, как было сказано
выше, предстают в текстах как антонимы. В текстах с противопо­
ставлением различающихся временной соотнесенностью объектов в
паре онъ... сь местоимение онъ указывает на что-то далекое во вре­
365
мени (по происхождению или бытованию) или замещает его, а местоимение сь более близкое. Например: ПЛ XII—XIII — не л ю 6 а и бо дща
свокіа въ в^ігЬ семь, въ оной жизни в^чыгЬи обрАіцеть ю 209г; К Н _
глши ты на томь древ^ х(с)съ распАтъ. что моисгЬи в мерр^. воды
ослади. ни оубо не на томь... оно горкыіа воды ослади. се же нев^ры*
въ в^роу преложи. 375—376; ПЛ — затвори врата да не оубежить ни
единъ сихъ же боле о р г Ь х ъ 36а-б.
При противопоставлении субстантивов се... оно семантические раз­
личия местоимений нивелируются. Например: КН — влдко се дроузии
наложници в о д а т ь іако съ свокю. и дроуги съ многыми отаи робами
которок лоуче. се не добро рече ни се ни оно 528а-б, т.е. ’ни то, ни
другое’, ’ни одно, ни другое’.
Местоимение тъ {то, та) в текстах в семантическом отношении
обесцвечено и при противопоставлении объектов пар с местоимениями
не образует.
При первом упоминании библейского персонажа т ъ, как и онъ в
такой же ситуации, указывает на общеизвестность лица. Например:
ПЛ — не(д) стхъ праоць. пре(ж) рожьства х(с)ва.../...тъ аврамъ о(т)
халд^іа бы(с). зв^здоцьтечь хытръ 99в-г.
УПОТРЕБЛЕНИЕ УКАЗАТЕЛЬНЫХ
МЕСТОИМЕНИЙ СЬ, ТЪ, ОНЪ
И УКАЗАТЕЛЬНО-АНАФОРИЧЕСКОГО */Ь
Кроме роли дейксиса, все указательные местоимения выполняют
еще роль анафоры, замещая собой наименование уже известного пред­
мета.
И в дейктической, и в анафорической функциях местоимения съ,
тъ, онъ используются и как определения к существительному, и как
субстантивы. Но характеристические особенности родовых и падежных
форм местоимений проявляются у атрибутивов и субстантивов поразному.
Единство синтаксического поведения указательных местоимений
наиболее последовательно проявляется у атрибутивов, когда местоимение занимает позицию при уже называвшемся существительном,
или при существительном, обозначавшем предмет, о котором говорится
в придаточнрм предложении. Различия проявляются лишь в частоте их
употребления.
В атрибутивной функции чаще всего употребляются формы место­
имения тъ (-о, -а); местоимения сь (-е, -м), онъ (-о, -а) менее употре­
бительны, особенно при повторно используемом существительном. При
существительном, объясняемом в придаточном предложении, местоимение съ отмечено только один раз.
366
МАТЕРИАЛ НА УПОТРЕБЛЕНИЕ МЕСТОИМЕНИЙ
При повторно называемом предмете
Местоимения тъ (т ыи), то, та: ЧН — оуноша б'Ь... огньмь
великъмь объдьржимъ... огнь бо тъ... иждьглъ бАше срдце кмоу 71;
СБГ — сь [М иронег] им*к отрокъ. оу того отрока и біааше нога кмоу
соуха и съкърчена 19а; ЖФП — о(т)иде холюбьць въ домъ свои, бысть
же тако блгословленик въ домоу томь 546, Феодосию начьнъшю
глати... по мнозѣи той беседѣ. о(т)иде к н а з ь 59в; УС — о посгЬ стго
филипа... сыръ оубо и іаице. никыимь же образъмь въ вьсь тъ постъ ни
кдиномоу же инокоующимъ "Ьсти 205об—206, а въ четвьртъкъ *е·
не(д)... нъ прѣже того дне. сирѣчь въ срѣдоу. масло въ капоустоу да
вливають 210, монахи сами и хл'Ьбъ м * Ь с а т ь своима роукама... хощемъ
и мы... тыи же оуставъ хранити 227об; Г ок. 1239 — боудеть ли
тАжа... тоу той т а ж и и коньць; ПЛ — въ александрии егюпьтьсгЬи.
бАше ігЬкто златокоузньць з^ло въ вьсемь гра(д) томь 41 в, ігЬкто...
живАше въ храмшгЬ близъ събора... коупи собе инъ домъ. о(т)иде о(т)
храмины тога въземь свок 48г; КН — наре(ч)но бы(с) др'Ьво Зданию,
доброу и злоу. не древо то б*Ь зло нъ престоупленик ксть зло 374г.
Местоимения сь (сии, сеи), се, си (сиіл): ЧН — к н а з ь пристави м а
себе чьрпати... и хот'кхъ кмоу дати въ роукоу с т ь к л а н и ц ю с и ю не
в'Ьд'Ь къто м а сильнъ вънезапоу похыти. и с т ь к л а н и ц ю пълноу сию
716, въ O K O B 'fcxb С 'Ь д А И ... МОЛЮ С А ... да м а избавиши о(т) оузъ сихъ
75а, реклъ црь... оутро... вы хощю посЬіци... ти моужи начата пла­
ката... стыи николак... избави ны сега съмьрти 70в; СБГ — о борисЬ...
сь оубо блгов^рьныи борисъ, Г 1229А — оутвьрдили миръ.. пре [вм.
про] сеи миръ троудили с а дъбрии людик; ПЛ — ре(ч) ки старець да
что гаси она же въземъши кошничю имоущи сочиво мочено и ре(ч)
кмоу сию кошницю. юже видиши 1396 и др.; КН — подобакть испытати их о вещехъ грѣховьныхъ... аще кто о(т) прежере(ч)ных сихъ
х о т а кдиною іатъ боудеть. таковыи не может быти по(п) ни дыаконъ
542г, блг(с)вить попъ потирь одиноу... а кже ксть в чаши сеи 508а и др.
Местоимения онъ, оно, она: ЧН — агрикъ ігЬкто... любАше вельми стго николы... онъ же блгов^ѣрьныи моужь приготовавъ св^ща и
масло, и тьмыанъ 69в, ЖФС — кдиномысльнаіа соупроужьница... кди­
номоу съвѣтоу бывакта... то же кдино добраіа она соупрога [так!]
сътвори 37об; ПЛ — старець ігЬкто... повеле же ч(с)тьныи онъ старець
своимь 366.
367
При существительном, обозначающем предмет,
о котором сообщается в придаточном предложении
(или причастном обороте)
Местоимения тъ, то, та: ЧН — да не погоубить моужь т^хъ иж е
т а соуть стрегли 73г, б^ же их п а т ь . и т ъ кмоуже ногоу иігкли стыи
георгии 74в; СБГ — поставили же біахоу... на томь м^ЬсгЬ иде же
бгаше црквь съгор^ла 196; ЖФП — въниде... въ хл^виноу тоу. иде же
бѣси жилище имАхоуть 54в, съсоудъ тъ въ немьже б*к таковок пиво
опровратихъ 56г; УС — томоу же оуставоу... кгоже аще и на об^ѣд^
сътворАти повел^хомъ 22об и тъ того же промышлениіа иже въ
манастыри съ недоужьними. о(т) игоумена и о(т) врачА да полоучить
242об; Г 1229А — а что погынеть о(т) того товара что кмоу приказано,
то(г) л ^ т ) коли алъбрахтъ. влдка ризкии оумьрлъ; ПЛ — да не подо­
бакть. лютого того 6*feca въ срдци носити. ведоущаго ны въ погибель
58г, и се тыи же моужь оукрьпи м а иже и пьрв^к 65г, азъ хощю
вид^ти моужа того, о немьже глши 1376; КН — таковага запреще­
нию и на тѣхъ дьржати. гаже в семь соуд^ речена быша 482г, написахъ техъ д ^ л а . иже не могоуть до об^да блюсти с а . не іадоуче
526г и др.
Местоимение сь: ПЛ — о семь еп(с)ігЬ кгоже обрате въ поустыни
65в.
Местоимения онъ, оно, она: ЧН — клевретъ ксмь оного старца
великого кгоже ты призываше въ тьмьници 73г; ЖФП — сподобимъ
с а слышати гласъ онъ. кже отъ влдкы и вседрьжителга речеть сіа 27г;
ЖФС — о оной въдроужеігЬи цьркъви. о ньиже рещи. и іавити д*кло
мъігЬ 44об, можеши м а оч(с)тити поне же раслабленаго оного, кгоже
въ соу(б)тоу... предъ тобою положиша 107, въ той [веси] живіаше
леонъ онъ. иже зълН^ жеігк съчетавъ era 146об; УС — да просАть сами
поставити... пр^дъложенаго игоумена... или оного на немьже все
быша коупьноразоумьни 239об; ПЛ — видѣхъ оноу женоу. киже дахъ
• е- литръ зла(т) 60г—61а, подражакмъ оубо оны моудрыіа двы имже
ре(ч) гь 84в и др.
Будучи субстантивами, указательные местоимения заменяли собой
наименование уже называвшегося ранее предмета (замещающие субстантивы), а также выполняли роль указания-отсылки, обозначая то,
о чем говорится в присловном придаточном предложении (указательные
субстантивы).
В функции указательных субстантивов использовались все три
местоимения. Наиболее часто встречаются формы местоимений т ъ ,
то, та:
368
)КФП — кгоже изволисте того послоушаите 63в; УС — о томь іако не
логр*бати никого же въ манастыри 237об; о томь како подобакть
въходити въ цр(к)вь 253об; Г 1229А — а что боудеть дъкончано. оу
риз*... того оу смольн(с)к*. не починати; Г ок. 1239 — а кто его задьницю възьметь. тотъ. и гостиныи тъваръ дасть; КН — в неже званъ
кси в том же стой 3436, како с а боудеть рАдилъ. на томь же стоить
62бв, аже кто не вложить с а в ъ дикоую вироу. томоу людьк не помагають 6166, который снъ боудеть добръ. тому же [мать] дасть свок
622; Пр XII—XIII — въ нем [так!] т а застаноу въ томь т а соужю
2106; ПЛ — т*хъ помилоуи ихъже обидиши 1386 и др.
Местоимения съ (сии), се, си отмечены в следующих случаях:
ЧН — страхъ бо μ α великъ одьржить братик о семь, кже вы хощю
съказати 68в; ЖФП — о семь гако же и члвкоу н*кокмоу... гавленикмь
о(т)кры
са
кже о блажен*мь... Феодосии 55г и се. іако же б*
отъхода
в ъ постьныіа дни въ пр*ж*реченоую пещероу 57а, о семь вельми с а
радую братик, іако ничьсоже блаже въ житии семь 58г; УС — о сихъ о
нихъже молимъ 271; КН — иже бо сю печаль поиметь семоу възбраи
[вм. възбранАи] крьиства 512в-г, и си иже опр*снокомь слоужать 511а,
иже третькк бра(т)ча(д) поимають... сихъ въ опитемью вложихъ 514г.
Наименее употребительно в указательной функции местоимение
онъ. Оно отмечено лишь в двух случаях:
УС — да просАть сами поставити... пр*дложенаго игоумена. или
прочьтенаго гав* въ трьхъ кдиного. или оного на немьже все быша
коупьно разоумьни 239об; ПЛ — ономоу оуподобль с а иже образъ
рабии приимъ 137г.
Все три местоимения, будучи субстантивами, выполняют роль
семантического 3 л. Так, например:
Местоимения тъ, то, та: ЧН — оув*д*въш е вокводы
пришьствик стго и ти поклониша с а кму 666; СБГ — ваю пособикмь и
защищеникмь к н а з и наши... поб*жають вы бо т*мъ и намъ ороужик.
земліа роусьскыіа забрало 17а; ЖФП — гла томоу жена...//...
блаженыи оув'Ьд'Ьвъ... съжали си. гла той жено нын* иди въ домъ свои
61в-г; УС — аще и сливы обрАщють с а . съвар>Ать и ты и... почьрпають и т*хъ оухоу 208; ЖФС — о(т)рицакть ни роукотвореныимъ
слоужити. ни иконоу въдроужати. и ток образъ им*ти 104; ПЛ —
Ц(с)рь же въ велиц* печали бывъ... къ мнихоу приде. и тъ ре(ч) кмоу
576, паоулъ же глть... то же и двдь глть 58г—59а; КН — се. тесть,
теща, щюринъ. св*сть. и техъ близоци 4776.
369
Местоимения съ (сии)> се, си: ЖФС — тъщаник же иміаше...
г*
съм^сивъши сіа оной дши. како оубо бы сию из истины изъвл^чи 51об·
г*
’
СБГ — сего [Свят ополка ] мти преже б*Ь чьрницею 8в, предъ идоу.
щемъ преподъбныимъ чьрноризьцемъ... а по нихъ диіакони. паче ц
прозвутери. и по сихъ митрополита и епискоупи 20в; УС — зелик.
соушенок вино... сливы, сиіа полагати оу келарА 242; ПЛ —
н^кто игоуменъ... си молАше с а к ъ §оу г л а 28а, въ сего [Игнатия ]
м^сто поставиша... фотиіа 55в; КН — к о с т а н т и н ъ и Василии цр(с)твова. при сею кр(с)тисА володимиръ и всіа роусь 574а-б, да не боудеши
короставъ. и хромъ и сл^пъ и раньнъ. си бо вси повержени бывають...
псомъ.. и птицамь на сігЬдь 6046.
Местоимения онъ, оно, она: ЧН — обрате три моужа... жидоуща
свокіа съмьрти. стыи же никола... оігЬхъ же раздр^шь о(т) оузъ 66в;
СБГ — ничьто же оумыслихъ противоу братоу мокмоу. онъ же клико
въздвиже на ма възмогъ 126; ЖФП — пригласивъ келарА въпрашаше
кго... онъ же о ^ в ^ щ е в а 51г; УС — онъ же [игумен] пр^крьстить
• г^шьОО; Г ок. 1239 — а како боуд^ть немьчьскыи гость смолиньскѣ.
а почьн^ть са кто о(т) нихъ просит в ыноую землю, то... онемъ са
прашати. а мн^ е по доум*Ь поущати ; ПЛ — а прашахоу [блудницы]
андр^іа. како ти са похабьство створи, ономоу же ничтоже
о(т)втЬщавшю. тъкмо заимА ноздри пльваше. и оігЬмъ въпрашающимъ
кго. что ради свои ноздри кръкши и сиче плюкши 50г; КН — о жен^
оже върчеть са. с^д^ти по мужи... не хотЬти ли ки д^ти. начноуть...
а она начьнеть хот^ти всако и с^д^ти 6226.
Отдельные падежные формы субстантивов то и се используются
адвербиально или в роли союза. Так, форма Т ед. ср. т*кмъ выступает
в роли наречия со значением ’потому, поэтому’:
СБГ — съ георгиіа же не могоуще съніати гривьны. и о(т)сікъш е
главоу отъвьргоша и кром^. да ткмъ и поаггЬдь не могоша познати
т*Ьла кго 12в-г, вама бо дана бысть блгодать да молита за ны... т*Ьмь
же приб^гакмъ къ вама и съ сльзами припадающе молимъ сіа 17в;
ЖФП — приде мьнихъ... гліа. іако въ хл^вин^ иде же скотъ затварАКмъ. жилище б^ѣсомъ ксть. т^мь же и многоу пакость тоу творАть в
нкмь 546; ПЛ — в^ра бо без д*Ьлъ мьртва ксть. гѣмь же подобьно
ксть къ в ^ р ^ милостыни стАжати. съ любовию 6в, т*Ьмь же.., не
наре(ч)мъ т а женоу. іако моужьскы до конца стерпе 69а.
* Речь идет об условиях проезда через русское княжество ’’немецких гостей”, поэтому
онемъ как и ихъ, замещает их название и только (сравни: [Хабургаев 1990, 226]).
370
Та же форма может выполнять и функцию союза со значением ’и так,
із таком случае’:
СБГ — 'гЬмь же приими оуготованыи тебе в^ньць и въниди въ радость
га свокго 27г, 'гЬмь же оубо слышаще кнгази и боліаре доброк ихъ
[монахов] житик. прихожаахоу къ великомоу Феодосию 40а; ПЛ —
т"Ьмь ныігк подвигігЬмъ с а бра(т)к. да §а мл(с)тива створимъ собе
д"Ьлы добрыми 33в-г, 'гЬмь же и вы жены добрыіа. слышаще останете
с а о(т) зълобъ своихъ 696.
Форма М ед. ч. ср. с предлогом по томь употребляется в роли
наречия со значением ’потом, затем’:
ЧН — и се въ п а т ы и днь по томь лежащю ми нощию приде къ мъігк
оуноша 73в-г; УС — с ъ н о с а ( т ) кр(с)ты. и — съсоудохранильницА. и
полагакть с а на сгЬи трАпез'Ь. до съконьчАниіа девАтыіа irfe(c). по
томь постав л а ю т ь столъ пр'Ьдъ олтарьмь 14об, тако вънидоу(т). а по
томь по въздвижении іав^ оуже... въ цр(к)ви събирають(с) 248об*; КН
— да испытають ихъ по тонкоу аще житик ихъ ч(с)то... по томь
подобакть испытати ихъ о в^щехъ гр'Ьховныхъ 5426, 8ци о(т)
рж(с)тва. до въведениіа въ црквь л ^ т ) *г* въ цркви бы до *ді· лтЬ(т)
въ домоу иосиф^ м(с)ць ·ί· и по томь блгов^щеник приіа 570—571а.
В том же значении выступает и форма М падежа от субстантива
се — по семь ’потом, после’:
УС — въложить къждо на не [блюдо] свою лъжицю. и по семь
игоуменъ приричАкть стихъ сь 200; ПЛ — мчша и кр^пц^ и по семь
тьрновъ в^ньць... възложиша на главоу 13а, ауоксентии мчнъ бы(с)
крепко и оусеченъ. глава же кго не обр^таше с а . п о семь обреташе
с а на др'Ьв'Ь лежаща 896; КН — скинию бо co6*b створи и по семь
собою жьртвоу готовить 609в-г.
Падежные формы субстантива оно ни адъективно, ни в роли союза
не отмечены и, видимо, не употреблялись. Причиной этому могла
явиться не вполне еще утраченная в языке исконная сопряженность
этого местоимения с понятием значительной удаленности (в том числе
и временной), препятствовавшая включению форм Т и М в круг
адъективных средств, обозначающих конкретную пространственную
или временную последовательность.
*
В УС отмечены случаи употребления предлога по с М в пространственном значении
(как в современном украинском языке): и по хожению кго по вс*Ьхъ келигахъ 247,
пьрвок оубо попове стоіа(т), по тЬхъ же диіако(н) 248об, по(п)ве оубо да стоить щуЬдъ
олтарьмь на западъ зьрлще. а диа(к)ни по нихъ на посторони и(х). по нихъ же прочии на
обою сторону по чиноу 253.
371
Местоимение *уь (*je, *ja) так же, как и овъ (-о, -а), в систему
различавшихся по обозначению степени близости—дальности у*а^
зательных местоимений не входило. Подавляющее большинство его
употреблений приходится на случаи замещения (см. выше с. 360).
Будучи семантически нейтральным, оно было способно замещать в
одном и том же тексте названия различных известных из предыдущего
предметов. Наиболее показательны в этом отношении следующие
примеры:
Г 1229А — который роусинъ. или латиньскыи. имьть татА. надъ т^мь
кмоу [русину или латинянину] своіа в о л а , камь кго [татя] хочеть
тамъ дюжеть; ПЛ — [Евлогий] несе кго [параличного] въ манастырь
къ великомоу антонию. а възвѣсти кмоу [Антонию] о немьже приде.
онъ же повеле кмоу [Еѳлогию] всей бра(т)и пов^дати 146; КН — аже
холопъ оударить свободна моужа. а оуб'Ьжить въ хоромъ. г(с)нъ кго
[холопа] не выдасть. то платити за нь [холопа] г(с)ноу *ві· гр(в)ігЬ, а за
т'Ьмь. аче кд*Ь нал^з'Ьть оудареныи тъ свокго истьча. кто же кго
[свободного] оударилъ. то гарославъ былъ оуставилъ и [холопа] оубити.
нъ снве кго [Ярослава] оуставиша по оци на коуны и бити розвАзавше,
или
в за ти
грвна коунъ за соромъ 624б-в.
Однако это не значит, что не могли быть семантически нейтральны
другие субстантивы указательных местоимений (ср. [Хабургаев 1990,
226]).
Материал памятников показывает, что не только *уь, но и место­
имения тъ, сь, онъ, будучи замещающими субстантивами, в обычном
повествовательном тексте теряли свои семантические различия и вы­
ступали как семантически нейтральная анафора. В подтверждение
можно привести примеры из двух фрагментов текста ЖФП. В одном из
них (эпизод с разбойниками, пытавшимися ограбить церковь) суб­
стантивы от семантически полярных местоимений сь и онъ использо­
ваны для замещения одного и того же существительного разбоиници:
приидоша... разбоиници... оуслышаша гласъ поющихъ въ цркви... си же
[разбойники] мыгЬвъше іако братии павечерніаіа млтвы поющимъ
отъидоша... и се слыша тъ же гла(с)... оігкмъ [разбойникам] мніащемъ.
іако братии полоунощьнок ігЬник съвьрыпающемъ... о(т)идоша 46г.
В другом фрагменте (история примирения Феодосием враждующих
князей) падежные формы одного и того же субстантива оказываются
приложимы к различным лицам (к князю и вельможам, к князю и
Феодосию):
оць нашь Феодосии... начатъ того [князя] обличати... овъгда пиша
посылаша томоу [князю], овъгда же вельможемъ кго [князя] приходАщемъ къ немоу [Феодосию]... велА т і м ъ [вельможам] пов^Ьдати
372
томоу [князю]... nocjrfe же въписа къ нкмоу [князю] епистолию великоу
з'Ьло 58б-в;или еще случай, где формы сии, томоу и кмоу относятся
к одному лицу (князю), а ономоу — к другомоу (Феодосию): [князь]
посылакть къ блаженомоу. аще повелить томоу [князю] прити въ
манастырь свои, или ни. ономоу же [Феодосию] повел'Ьвъшоу. томоу
[князю] приити... то же сии [князь] съ радостию... приде... Феодосию
начьнъшю глати томоу [князю]... и много оуказавъшю кмоу [князю] о
любъви брата 596. И, наконец, еще один пример из ЖФП, где субстантивы различных местоимений замещают одно и то же лицо: не
о(т)лоучаше с а о ( т ) него [Феодосия] слоужа томоу [Феодосию] съ
съмьреникмь 636.
К ВОПРОСУ О МЕСТОИМЕНИИ 3 л.
Анализ состояния замещающих субстантивов в памятниках пись­
менности, их количественных соотношений способен пролить свет на
определенный этап становления в языке личного местоимения 3 л. и
может тем самым способствовать разрешению вопроса о времени
сложения современного лексико-грамматического феномена, совмещаю­
щего в себе формы· И местоимения онъ (с родовыми формами) и формы
косвенных падежей местоимения *уь. При этом необходимо иметь в
виду, что закреплению в одной парадигме форм двух местбимений
предшествовал этап, когда И онъ, она, оно (субстантив) сосуществовал
с образованными от них формами И местоименных прилагательных
оный, онок, онаіл.
В приведенных ниже подсчетах представлены данные о количестве
употреблений замещающих субстантивов м. и ж. родов сь, тъ, онъ.
В подсчеты не включались субстантивы ср. рода из-за возможности их
адвербиального употребления в Т и М, а также субстантивы овъ, ова
по причине их редкой употребительности в рассматриваемых па­
мятниках.
Представление о ведущей роли местоимения *уь в замещении на­
звания лица в косвенных падежах можно составить хотя бы по Русской
правде (КН 616а—627в), где к го, к*Ь и др. отмечены в 149 случаях при
14 того, то*к и др., 9 оного, оно'к и др. и 2 сего, се^ и др.
Формы И (при ранее утраченных формах И и, к, іа) дают иное
соотношение местоимений: преобладают закрепившиеся в дальнейшем
в парадигме личного местоимения 3 л. в восточнославянских языках.
Так, в Русской правде онъ отмечено 3 раза, тъ — 2 и сь — 1, в целом
же в исследуемых памятниках онъ, она — 292 раза при 184 тъ, та и
86 сь, си.
Преимущественное употребление в роли семантического 3 л. форм
косвенных падежей семантически нейтрального местоимения
и
более частое (сравнительно с тъ, сь) использование И онъ позволяет
373
говорить, что в рассматриваемый период были условия для сложения
современного личного местоимения 3 л.
Но самого местоимения 3 л. (с составной парадигмой) в языке еще
не было. (ср. [Хабургаев 1990, 225—226]). Ибо синтаксические условия
еще не были подкреплены на лексико-грамматическом уровне: еще не
было в языке местоименного прилагательного оный {-ом, -яса), которое
бы нриняло от местоимения онъ {-о, -а) функцию атрибутива. Местоимение же онъ продолжало входить в семантический круг указа­
тельных местоимений и, выполняя наряду с тотъ, тыи > той, сии >
сеи функции не только субстантива, но и атрибутива, сохраняло неиз­
менными присущие местоимениям твердого типа склонения окончания*.
ГЛАГОЛ
ВИДО-ВРЕМЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ
Задача описания реального состояния и функционирования морфо­
логической системы древнерусского языка XII—ХПІ вв. (в частности —
морфологической системы глагола) означает, что в данном разделе
предпринято прежде всего описание конкретных грамматических моде­
лей, которые представлены в круге избранных письменных источников,
и вместе с тем — выявление основных закономерностей их функцио­
нирования. Такой подход диктует необходимость комплексного иссле­
дования проблем вида и времени, так как каждая древнерусская
глагольная словоформа, обладая и временньіми, и аспектуальными
(хотя и особого свойства) значениями, объединяет их в единый видо­
временной семантический комплекс. Этот комплекс одновременно
выражал и внутреннюю характеристику протяжения и распределения
действия во времени, и отношение обозначаемого действия к моменту
речи или иной точке отсчета (применительно к современному русскому
языку см. об этом [Бондарко 1990, 5, 32—33]). Естественно, что
характер и временных, и аспектуальных значений, равно как и их
взаимодействие, были специфичны для каждого периода исторического
развития русского языка.
Обращаясь к вопросу о специфике древнерусской темпоральной
системы XII—XIII вв., следует указать, что одним из ее характерных
признаков была реализация конкретного восприятия времени [Лопушанская 1990, 11], ориентированность текста на отражение последова­
*
Общую картину преимущественного употребления онъ, она, замещающих в И на­
звания лица, нарушает лишь ЖФС, где преобладают в этой функции тъ и та (25 при
16 онъ, она и 15 сь, си). Является ли это случайностью или, если принять во внимание
то, что в болгарском и македонском языках в И у личного местоимения 3 л. закрепилось
древнее тъ (то, та), предпочтительное употребление именно этого местоимения
в памятнике можно считать^показателем старославянского происхождения перевода
текста Жития Феодора Студита, — этот вопрос пока остается открытым.
374
тельности событий во времени и их сопоставления по отношению
к точке отсчета. Эта конкретность выражалась, в частности, в наличии
пяти точек на временнбй шкале, свойственной древнерусской системе
глагольных времен, что воплотилось в функционировании системы
аналитических относительных времен: ,,πpeждeбyдyщeгo,, и ”преждепрошедшего”. С другой стороны, конкретность восприятия и отражения
действительности в древнерусской темпоральной системе выявляется
еще и в том, что наряду с семантикой соотнесения действия с моментом
речи форма времени содержала еще и конкретно-описательную харак­
теристику действия с точки зрения особенностей и способов его про­
текания (длительности, повторяемости, многократности, результатив­
ности и т.п.). Эти признаки аспектуального характера были присущи в
первую очередь претеритальным формам аориста и имперфекта. Они
выступали и в таких разновидностях настоящего времени, как
настоящее актуальное, узуальное и некоторые др. Совместимость или
несовместимость этих особенностей темпоральных форм с формирую­
щимся видовым значением глагольной основы, т.е. значением, рас­
пространяющимся на весь парадигматический ряд глагола, не только
определяла общий характер древнерусской временн& парадигмы, но и
обуславливала тенденции ее дальнейшего развития. Выявление этих
тенденций на материале, относящемся к одному синхронному срезу,
является одной из проблем, поставленных перед данным описанием.
Другой аспект исследования — изучение зависимости функцио­
нального использования темпорально-аспектуальных форм от комму­
никативной задачи текста. В связи с этим возникает необходимость
раскрытия возможности использования временных форм, реализации
присущих им значений в текстах, имеющих ту или иную жанрово­
тематическую принадлежность. Существенные различия доступных
нам письменных источников с этой точки зрения, очевидно, обуслав­
ливают и различия в использовании языковых форм, актуализации
одних или других значений. Можно предполагать, что именно наличие
разнообразных коммуникативных задач в нарративно-повествователь­
ных текстах или напротив — узкая функция проповеднического или
делового юридического текста — прежде всего определяют присут­
ствие широкого круга глагольных форм в разнообразных функциях
в памятниках, содержащих тексты первого образца, и узкий круг форм,
актуализирующих преимущественно небольшой ряд необходимых зна­
чений — в памятниках второго рода. Выявление этой зависимости
может внести существенный вклад в установление единства древне­
русского языка во всем многообразии его грамматических характе­
ристик и функционально-стилевых проявлений.
ВИДОВЫЕ РАЗЛИЧИЯ
Исследованиями последних лет с большой долей достоверности
установлено, что глагольный вид берет свое начало в позднепраславянский период. В эпоху появления первых памятников др.-рус. пись­
менности уже существовала определенная система выражения видовых
375
различий в сфере глагольной лексики (главным образом, приставочных
глаголов или бесприставочных глаголов с предельным значением).
Семантическим и формальным центром складывавшейся видовой
системы была категория имперфективности. Возникшее как собственно
видовое, значение несов. в. — процессуальность, длительное действие,
стремящееся к своему пределу — явилось тем основным смыслом,
который создал и укрепил эту категорию. В др.-рус. яз. XII—XIII вв.
уже были представлены разнообразные оппозиции однокоренных гла­
голов, которые можно рассматривать как видовые корреляции, хотя и
имевшие особый характер. Он определялся тем обстоятельством, что в
этих корреляциях глаголам несов. в. противостояли и глаголы, зача­
стую обладавшие более или менее четким перфективным значением, и
глаголы со значением, которое можно определить как значение общего
вида. Другими словами, лишь некоторые из членов этих оппозиций
были характеризованы по виду.
Для целого ряда глаголов (в основном — бесприставочных) наи­
более существенной семантической особенностью оставалась характеризованность по предельности/непредельности.
Эта лексико-грамматическая категория, имевшая аспектуальный
характер, во многом определяла развитие видо-временных отношений
в начальный период истории русского языка. В исследуемый период она
могла выступать на лексическом, словообразовательном и, по-види­
мому, на грамматическом уровне. Выяснение возможности ее выра­
жения на грамматическом уровне является одной из задач данного
раздела. Попытка ее осуществить делается путем анализа образования
и функционирования такой древней временной формы, как аорист.
Видовые или близкие к ним значения, как уже отмечалось, тес­
нейшим образом взаимодействовали с древними значениями др.-рус.
темпоральных форм. Аспектуальный характер некоторых компонентов
этих значений при необходимости выражения соответствующих видо­
вых значений, очевидно, не мог не накладывать некоторых ограни­
чений на функционирование форм времени. Эти ограничения выра­
зились в действии тенденции к дополнительному распределению пара­
дигматических форм у членов видовой корреляции. По всей вероят­
ности, она возникла вследствие того, что первоначальное развитие
видовой семантики происходило преимущественно в кругу наст./буд. вр.
(а именно — настоящего актуального), а в сфере прошедших времен
видовые значения сначала были распределены между формами аориста
и имперфекта. Данная тенденция на начальных этапах видового
развития ограничивала образование форм времени главным образом
у видовых коррелятов несов. в. (в основном — приставочных глаголов).
Они выступали, по-видимому, только в формах наст, вр., имперфекта,
действительного и страдательного причастий наст. вр. Противостояв­
шие им корреляты, зачастую оставаясь глаголами общего вида,
сохраняли синкретический характер форм наст./буд. вр. Они имели
также формы аориста, действительного причастия прошедшего време­
ни на -въ, страдательного причастия прош. вр. Вне действия указанной
тенденции к дополнительному распределению оставались имевшиеся
376
у обоих членов корреляции формы инфинитива, супина, повелительного
и сослагательного наклонения, причастия прош. вр. на -лъ. Выбор этих
форм определялся контекстом. (См. об этом подробнее [Историческая
грамматика 1982, 162— 163, 190— 192]. В кругу простых бесприста­
вочных глаголов тенденция к дополнительному распределению пара­
дигматических форм действовала очень ограниченно, так как они
в основной своей массе были еще нехарактеризованными по виду. На
лексическом уровне у них существовала характеризованность по предельности/непредельности, оказывая влияние на употребление неко­
торых форм.
Следует подчеркнуть, что дополнительное распределение пара­
дигматических форм у членов видовой корреляции было лишь тен­
денцией, указывающей на основное направление развития и осущест­
влявшейся более или менее последовательно. В то же время были
возможны и отступления от этой тенденции. Представляет особый
интерес выяснение того обстоятельства, были ли они случайны или
имели системные признаки. В последнем случае эти отступления могут
рассматриваться как реликты прошлого довидового положения и тем
самым пролить свет на некоторые особенности состояния видо-временных отношений не только в период XII—XIII вв., но и в дописьменную эпоху.
Материалы исследованных памятников XII—XIII вв. всех типов
и жанров показали, что древнерусский язык этого периода обладал уже
достаточно развившейся системой видовых различий и средств их
выражения. В текстах указанного периода представлены практически
все типы видовых корреляций, существовавшие в дописьменный период
и развившиеся в историческую эпоху. Особый интерес в этом отно­
шении вызывают имперфективы на -и в а образованные по самой новой
и продуктивной модели, ставшей практически универсальным сред­
ством имперфективации. По данным КСДР XI—XIV вв., составленной
по более обширному кругу источников, чем тот, который принят
в настоящей работе, глаголы на -ива- впервые фиксируются в XII в.
и насчитывают 9 образований (въкушивати, испытывати, помазывати, пор^кыват и, привьзывати, съвьзывати, съказывати, утьрпывати — в единичных употреблениях, и показывати — в 5 упот­
реблениях). В XIII в. отмечено уже 23 глагола (в 32 употреблениях), из
них впервые — 22. Кроме того, интересны формы оурекывают сь и
\ѵ(т)соуливати, которые отмечены в берестяной грамоте № 600, дати­
рованной κ. XII— первой пол. XIII в., не входящей в круг источников
КСДР XI—XIV вв. Все это говорит о становлении в данный период
формальной базы развития категории глагольного вида. Однако ее
функционирование, укрепление и распространение во многом зависело
от изменений в функционировании древнерусской темпоральной сис­
темы, т.е. от ее перестройки применительно к развивавшейся системе
видовых различий. Определение особенностей функционирования
древнерусских временньіх форм и выявление возможных тенденций
наметившейся перестройки и составляет предмет дальнейшего анализа.
377
НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ
ФОРМЫ Й ПАРАДИГМЫ
ТЕМАТИЧЕСКИЕ ГЛАГОЛЫ
Спряжение тематических глаголов в наст./буд. вр. может быть
представлено в следующих образцах:
несоу
миноу
знаю
молю
Ед. ч.
1 л.
несеши
минеши
знакши
молиши
2 л.
минеть
молить
несеть
3 л.
знакть
Дв. ч.
1 л.
несев^
минев^ѣ
знакв*к
молив^
несета
минета
знакта
молита
Мн. ч.
2 л.
3 л.
1 л.
2 л.
3 л.
несемъ
несете
несоуть
минемъ
минете
миноуть
знакмъ
знакте
знають
молимъ
молите
М ОЛАТЬ
Рассматривая формы наст./буд. вр. тематических глаголов, встре­
чающиеся в древнерусских памятниках ХП—ХЩ вв., следует отметить,
что в исследуемый период лишь некоторые из них выявляют морфо­
логическую вариантность. Однако выступает она в изученных текстах
весьма неравномерно. Как правило, основной массив форм представлен
традиционными образцами. На их фоне выделяются лишь немногие
примеры вариантных образований, которые могут быть истолкованы
как инновации.
Форма 2 л. ед. ч. наст./буд. вр. в рассматриваемый период согласно
установившимся представлениям могла выступать как с флексией -іии,
так и с флексией -шь. Однако обращение к исследованным материалам
показало, что подавляющее большинство употреблений в них пред­
ставляет собой старую форму на -ьии. Не знает исключений ее упот­
ребление в нарративно-повествовательных памятниках, где она фикси­
руется весьма обильно. Более редкие случаи в церковно-проповед­
нических и уставных памятниках также традиционны, за вычетом лишь
двух написаний в Ярославском сборнике XIII в.: \»(т)вращакш Зоб
и хощеш 11 об, которые могут быть восприняты как орфографические
ошибки (пропуск буквы); ср. написания хощеши 13, 27об и т.д. Харак­
терно, что в таких эпистолярно-бытовых памятниках, как письма на
бересте, приписки на полях рукописей, также встретились лишь тра­
диционные формы на -шы; см., например, приписку на полях рукописи
Ефремовской Кормчей XII в.: офреме гр^шьнице что не помлнеши дне
того како л^ниишсАі л. 215об. Ср. также в берестяных грамотах: едеши
ГБ 8, хоцыии ГБ 107, прислеши ГБ 155, потерьеши ГБ 163. И только
в группе деловых памятников законодательного и договорного харак­
тера (представленных в составе Новгородской Кормчей 1280 г, а также
378
в Смоленской грамоте 1229 г.) встретился ряд случаев с написанием
-шь, которые можно рассматривать как морфологические варианты.
См.:
посоулишь Г 1229А; хоулишъ КН 376в; хощешь КН 512а; повелиш ь
КН 519г; застанешь КН 530г; творишь КН 5336; кмлешь КН 533в,
съимакшь КН 533г; боудешь КН 535г, 536а (2 р), 5366; оузришь К Н
536а; начнешь КН 5366; приимешь КН 5366; оуправишь КН 5366;
оув'кдаашь КН 537в (2 р), даншь КН 537в; можешь КН 537в.
В указанном памятнике наряду с перечисленными образованиями встре­
чаются и обычные традиционные формы на -ши. Ср.:
и об(л)ечеши и {пришедшего креститься) в порты ч(с)ты или сам са
и надежеши ризы кр(с)тныіа. и в'Ьнець. и тако помажеши и стьімь
мюромь 5206.
Формы 3 л. ед. и мн. ч. в обследованных памятниках достаточно
последовательно выступают с флексией -тъ. Встретились лишь немно­
гие исключения. Часть из них представляет собой написания без реду­
цированного, что не позволяет с уверенностью судить о подлинном об­
лике флексии. См. следующий материал:
положат Пр XIII, 33; достоит КН 510, 520а, 525в, 5266, 5276, 527в,
532в, 5346 (2 р), 534в, 536в, 5396 (2 р); иметс/ь КН 522а; просвет ит
5406; вразоумит 5406, помазает 543г.
Как видно из приведенных примеров, большинство случаев встретилось
в таком деловом памятнике северного происхождения, как Новго­
родская Кормчая 1280 г. Там же отмечены и написания с -тъ: даютъ
524а, д*ѣлитъ 622г. Характерно, что в новгородских берестяных гра­
мотах встречаются случаи (весьма немногие) и тех, и других написаний
рассматриваемых флексий; ср. в ГБ 61: а ное самь выдаете код цо
исправить... а ко мне кажить о всьмо; в ГБ 222: пришлът.
Представляется, что это разнообразие может свидетельствовать
о начальной стадии процесса отвердения флексии [-т’] на севере
Древней Руси, развивавшегося начиная с XIII в. (см. об этом [Иванов
1990, 319—323]).
Такая же непоследовательность в написании флексий 3 л. наблю­
дается и в других памятниках, которые, как и грамоты на бересте,
отразили народно-разговорный язык эпохи — в записях, надписях,
приписках на полях рукописей. Здесь встречаются написания и с -тъ,
и с -тъ, а также без редуцированного на конце, иногда — в пределах
одного текста. См., например, написания с -тъ:
почнетъ ПЛ 148об (запись); А кде боудуть кни си тоу поминаитъ Ев
1284 62об (купчая запись); п р и к л а н ь к т с ь Минея XIII (февр.) 8об
(приписка); р а д о укт ь са (2 раза) ЕвДобр 1164 270об (запись);
379
покладакть, изнескт ьсь, пр^слоушантъ, изнескть, прииметь Над.
пись на кресте Ефросинии Полоцкой 1161 г.; проповѣдактъ, б(л)агословльеть, оучить, даешь, ымочть пьрсть свои въ вод и устудить ми
а з ы к ъ ; изьмагають в пламени семь; ѳопикть, погаснешь, стакшь
Надписи XII—ХШ (3), (4).
Написания с -т ъ:
да будетъ УС ХП 189 (запись); англъ трубить, ангелъ заѳиѳаетъ н8о,
проклинактъ, пребывактъ Надписи XII—ХШ (1), (3), (2). Сравнитель­
но более редко встречаются написания без редуцированного: петръ
ведет всіа с т ы а в рай Надпись XII—XIII вв. (1). \ѵхо дремлет ми с а
Служебник XIII 40 (приписка). Интересны некоторые тексты, где
написания флексии 3 л. без редуцированного встречаются лишь перед
с а . См., например:
\ѵже ТАжа родит сь бес крови снидутсА послуси. и русь и ігЬмци то
вергуть жеребек. кому с а выимьть porfe. шедъ свою правду възмоуть.
Г 1189— 1199; железо ражжизакмо преобразоуктсА на огньныи блескъ,
тако и оумъ осв^щактсА. Но: Св^ща просв'Ьщакть... млтва \ѵ(т)гонить и т.п. Псалтырь 1296 337—338 (запись).
Представляется, что подобное сочетание может быть объяснено опре­
деленной орфографической традицией.
Следует отметить также возможность отсутствия флексии -тъ
в 3 л. ед. и мн. ч. наст. вр. (или -стъ для формы ксть). В большинстве
исследованных текстов такие случаи единичны. См.:
да къде к. попъ ре(ч) отъ стой ЧН 72г; достой ли поставити дыакономъ. КН 530а; 6ъ вЪдак ЕвМст до 1117 213 (запись 1125); ( і а ,) в л і а к
мхаи(ла). Надпись XI—XII; \ѵже не правАть. то к н а з ю і а в А и людемъ
в з а т и свок Г 1189— 1199;
ср. также отсутствие окончания в форме 2 л. дв. ч.:
ваю христосъ... показавъ роуси. вы похвалах іа Стих 1156— 1163 74об.
Исключением являются новгородские берестяные грамоты. А.А. За­
лизняк [1986, 143], подсчитав соответствующие употребления, от­
мечает, что в бытовых грамотах периода ХІІ-ХІІ/ХШ вв. ”на 16 при­
меров без -тъ приходится от трех до семи примеров с - т ь ”. Эти и не­
которые другие данные могут свидетельствовать ”о широком использо­
вании презенса без -тъ в ранний период истории древненовгородского
диалекта”. См. некоторые примеры:
а ты продае коне колико ти водадь ГБ 163; пакы ли... буде погона
ГБ 295, оже к н а з ь поиде присъли ивана ГБ № 332; А М ^стАта с а
вама п о к ла н ь ГБ 422; аже ти возомолови к о с н а т и н о ... оже боудоу
380
люди ГБ 531. Ср. также приведенные А.А. Зализняком примеры из
I Новг. лет.: о великъ к, бра(т)к, промыслъ бжии (под 1216 г.), к ли
вина кго (под 1218 г.); оже поидоу (3 мн.) на насъ (под 1228 г.) (Там
же).
Не обнаруживают вариантности формы 1 л. мн. ч. тематиче­
ских глаголов. В исследованных памятниках они встречаются только с
флексией -мъ.
НЕТЕМАТИЧЕСКИЕ ГЛАГОЛЫ
Ед. ч.
Дв. ч.
Мн. ч.
1 л.
2 л.
3 л.
1 л.
2 л.
3 л.
1 л.
2 л.
3 л.
ксмь
кси
ксть
ксв^
дамь
даси
дасть
дав^
"Ъмь
"Ьси
ксть
^в^
в^мь
в^си
в^сть
в^в^
имамь
имаши
имать
имав’Ъ
кета
даста
^ста
в^ста
имата
ксмъ
кете
соуть
дамъ
дасте
дадАть
*Ьмъ
^сте
^ДАТЬ
віімъ
в^сте
ВЫДАТЬ
имамъ
имате
имоуть
В спряжении нетематических глаголов в исследованных памятниках
XII—ХІП вв. наблюдается определенная стабильность и преобладание
древних форм, хотя в определенных случаях фиксируются и вариант­
ные формы. Весьма последовательно, например, употребляются формы
1 л. ед. ч. ксмь, дамь, вЪмъ. См., в частности, форму в*кмь в ЖФП:
466, 61в (2р), 62г.; в СБГ: 14в, 9в; в СЯ: испоѳ^мь 5, испоѳЪмьс/к 17;
форму дамь: ЖФП 47г, придамь СБГ, 106; ѳъздамь СЯ 5, 13, 24об, 25.
Ср., однако, единичное употребление формы съвЪмъ: ваю како похвалити не съв'кмъ или чьто рещи недооум^ю. СБГ 16г.
Вместе с тем форма 1 л. ед. ч. имамъ повсеместно заменяется на
форму с флексией -мъ- имамъ. См., например, в ЖФП: не имамъ 44г,
456, 506 (2р), 516, 52в, 53г (2р), азъ имамъ 63г; в СЯ: не имамъ 13,
32об; в ЧН: оуже т д имамъ въ роукоу своею чадо мок... имамъ т д
кдиночадыи сноу мои. оут^хоу дшю моки имамъ 71 в. Встречается эта
форма и в составе будущего сложного; см., например, в СБГ: камо
имамъ... приити по илпьствии мокмь 9г, аще бо до сьде оставлю... то
дъвокго имамъ чаі&ти 13а, оуже не имамъ васъ ѳид^кти въ житии
семь, зане разлоучакмъ ксмь отъ васъ 146.
Последовательно употребляются старые формы 2 и 3 л. ед. ч. не­
тематических глаголов. В достаточном количестве они встречаются в
памятниках всех жанров, в том числе и в деловых, и в эпистолярно­
бытовых памятниках. См. формы 2 л. в берестяных грамотах: к си
№ 195, 336; водаси № 296, в записях: даси Кондакарь 1207, 204 (за­
пись), въздаси Псалтырь 1296, 337—338 (запись); формы 3 л. в нарра­
381
тивно-повествовательных и церковно-поучительных памятниках;
иматъ ЖФП 34г, 59а, ЗС 337в, 340в, ЧН 70г, 756 и т.п.; дасть СЯ,
15, 16, оув^ст ь ЖФП 40в и т.п. Следует, однако, отметить, возмож­
ность появления формы 3 л. ед. ч. к (вместо ксть); см., например: іако
же к лѣпо къназю ЖФП 596; да коко к скоро пришьлъ, како ли к въ
градъ въшьлъ ЧН 68в, зв'Ьрь ли к въл^ѣзлъ Там же, 71а; да къде к
ЧН 72г.
В то же время была возможна и замена указанных форм формами
соответствующих тематических глаголов; см., например: ѳ^дак Ев
Мст до 1117, 213 (запись); а ное самь выдаете ГБ 61.
Для форм 1 л. мн. ч. нетематических глаголов следует отметить
наличие вариантных форм с флексией -мы. См., например, следующие
случаи: ксмы СБГ 24г, ЧН 68г, КН 376г, 525в, 540в, Пс 1296, 180
(запись), ср. также: несмы, ксми Там же. Интересно написание этой
формы в ГБ № 150: есмъи поб*Ьгли. См. примеры других форм:
\ѵтдамы ЖФП 45в; съповѣмьі СБГ 8г; не ѳ^м ы ЧН 736; *кмы К Н
530г.
Вместе с тем в исследованных текстах встретились и старые
формы 1 л. мн. ч. с флексией -мъ:
о н ^ м ь же рекъш емъ іако отъ стьіхъ м'кстъ к емъ ЖФП 28в, мы
корениіа не в'кмъ... аще ли к емъ таци въ горыпаіа моукы да пр'Ьдани
боудемъ ЧН 67г.
Таким образом, можно заключить, что вариантность форм в сфере
наст. вр. глагола представлена в исследуемый период в весьма ограни­
ченных масштабах. В основном древние формы еще употреблялись
достаточно стабильно по всей парадигме наст, вр., лишь изредка
перемежаясь вариантами. Исключение составляла, пожалуй, лишь
форма 1 л. ед. ч. нетематического глагола имамъ, заменившая почти
повсеместно старую форму имамь. Распространение этой формы, равно
как и появление формы съв^ѣмъ, может быть объяснено активным
развитием фонетического процесса отвердения конечного [м’], который
получил отражение как в глагольных, так и в именных флексиях (см. об
этом в разделе "Фонетика”, с. 96).
СЕМАНТИКА И УПОТРЕБЛЕНИЕ ФОРМ
НАСТОЯЩЕГО/БУДУЩЕГО ВРЕМЕНИ
Формы наст./буд. вр. в изобилии встречаются во всех исследо­
ванных памятниках XII—XIII вв. Однако употребление этих форм
в том или ином значении, частотность этих употреблений в большой
степени зависят от назначения текста, его коммуникативного задания,
т.е. во многом определяются типом и жанром памятника. Поэтому при
рассмотрении семантики форм наст./буд. вр. и их функционирования
необходимо обратить внимание на условия их контекстного употребле382
яия, одним из которых является жанровая принадлежность тех памят­
ников, где они зафиксированы. Синкретичность временнбй семантики
этих форм, обусловленная недостаточной грамматической оформленяостью видовых различий, также диктует необходимость их рас­
смотрения в широком контексте, что только и позволяет определить,
в значении настоящего или будущего времени выступает та или иная
словоформа.
Основной массив рассматриваемых форм в текстах исследуемого
периода употребляется в значении наст. вр.
Одно из основных значений настоящего времени — н а с т о я ­
щ е е а к т у а л ь н о е , которое обозначает действие, протекающее
в момент речи, — достаточно широко представлено прежде всего
в памятниках нарративно-повествовательного характера. Оно встре­
чается здесь в авторской речи или в прямой речи персонажей по­
вествования. Конкретность действия, его одновременность с моментом
речи обычно выявляется в общем описании ситуации или может быть
охарактеризована определенными средствами контекста, например,
частицами се, осе и т.п. См., например:
о нихъ же и повесть си ксть... нъ се остааноу много глаголати. СБГ
8г; онъ же рече поб^пгЬте осе женоуть по насъ Там же 15г; тъгда
оубо възвьстиша кмоу (отцу) отроци глюще. іако се оуже четвертый
днь имать (сын), не въкоушаіа брашьна ЖФП 34г; онъ же (чудом
возвращ енный домой после кораблекруш ения) ...акы отъ съна
възбъноувъ рече къ нимъ. да къде се есмъ. и вы къто ксте ѵѵже м а
въпрашакте. И они и^вН нцаш а кмоу мы соусЬди ксмы твои, и се въ
хл^вшгЬ своки с*Ьд а бескдоукши. ЧН 68г.
Следует отметить, что употребительность настоящего актуального
может быть связана со стилистической установкой автора повество­
вания, в частности с тем, предпочитает ли он употребление прямой
речи (как, например, в памятниках СБГ, ЧН) или строит повествование
на использовании косвенной речи (например, в ЖФП).
В церковно-проповеднических памятниках, содержащих, как пра­
вило, непосредственное обращение к адресату, в проповеди — к слуша­
телю или читателю, в молитве — к Богу или к святым, т.е. пред­
ставляющих собой подчеркнутую авторскую речь, настоящее актуаль­
ное выступает в формах 1 и 2 л., определяя общую актуализированность всего повествования. См., например:
Не тъкмо ангели нъ и родъ члов^чьскыи... събьрала кета моученика.
таку приимъша за Христа страсть, той же страсти послЪдоуета. оле
дивьнок ваю тьрігЬник млченика. владыку христа прославл/м&та.
в ^ н ь ц а отъ него прикмлета т^мь же и ныігЬ страстотьрпьцА христо­
ва. молита отъпоущение гр^ховъ подати хвалАіцаіа ваю Стих 1156—
1163 73об; увы мігЬ гр^шномоу... \ѵчи мои смрадъ видита д*Ьлъ
383
моихъ... оуста разъверъзаютъсь на юбыаденик и кліатъвоу... роуц^
мои чзбращактас/к на гр^хы. СЯ ЗЗоб; исповедаю ти са ги бе* моц
вс'Ьмь срдцемь моимь. прекланью кол'Ьн'Ь телесной и дшвігЬи. Там >ке
42об.
Характерны употребления настоящего актуального в бытовых
и эпистолярных памятниках. В приписках писцов на полях рукописей
в подписях под изображениями (на клеймах икон, церковных фресках
и т.п.) настоящее актуальное называет действие, совершавшееся не­
посредственно в момент речи или изображенное на картине. См., на­
пример, приписки:
кушаю пера добро ли МинПр XII (2) ІЗбоб; wxo wxo wxo дремлет ми
Служ ХШ 40; подписи под картинами: петръ ведет всіа стыа в рай
са
Надпись XII—ХШ (1); ангелъ завиваетъ нбо, стыи кюрилъ пропов^дактъ правую вѣроу, ста бца б(л)агословльетъ кюрила и афанасиа
Надпись ХП—ХШ (3).
В бытовых письмах на бересте настоящее актуальное встречается
в приветственных формулах или в констатирующих имущественные
отношения утверждениях: Ср.:
а Азо тобе к л а н ь ю с ь ГБ 147, 20—30 гг. XIII;
скамоу гривноу сьрьвра ГБ № 222, ХП—ХШ.
а
даю
кнажю дьнь-
Ср. такое утверждение и в надписи на кресте Ефросинии Полоцкой
1161 г.:
въ л ^(т) ·*Γ· и ·χς4Γ· покладакт ь ѵѵфросиньА чьстныи крстъ... въ
г1
г*
цркви стго спса.
В деловых законодательных и юридических памятниках, равно как
и в церковно-уставных, настоящее актуальное представлено весьма
скупо. Это в основном случаи констатации имущественных отношений,
упомянутые применительно к берестяным грамотам. Ср., например:
Пискоупъ. ризкии. мастьръ бжхъ дворАнъ. и вси землед^ржци. Ти
даютъ двиноу. свободноу... Всемоу латинескомоу. іазыкоу. и роуси. кто
правы и купьчь ксть. w(t) морА дакмо свободно, кто хочете по двине
кхати. оу вьрхъ. или оу низъ. Г 1229А.
Следует упомянуть также те формы, которые выступают в качестве
авторских помет или указаний, вводящих основной текст; см.: Зде
починактъсь правда. Там же.
(
Интересно употребление настоящего актуального в таком деловом
1 памятнике, как Русская Правда. Исследователями неоднократно отме­
чалась его близость к народно-разговорному языку. Как представ­
ляется, она проявилась, в частности, и в возможности появления пря­
384
м ой речи в тексте законодательного характера. В составе ее и вы­
ступает настоящее актуальное:
боудеть ли послоухъ холопъ, то холопу на правдоу не вылазіти. нъ ѵѵже
хочеть истьчЬ. или иметь и. а река тако по сего речи кмлю та. // нъ
азъ кмлю т а а не холопъ. и кмете и на железо. РП 625б-в.
Наряду с настоящим актуальным прямое употребление форм наст,
вр. в исследованных текстах XII—XIII вв. выступает в н а с т о я ­
щ е м п о с т о я н н о м , которое охватывает несколько разновид­
ностей. Всем им свойственно обозначение действия, состояния или от­
ношения, непосредственно не связанного с моментом речи и вообще не
подверженного каким-либо временным ограничениям. Вместе с тем мо­
мент речи может быть включен в общий план действия, т.е. постоян­
ность этого действия распространяется и на данное конкретное время.
Выделяются следующие разновидности настоящего постоянного.
Собственно настоящее постоянное выражает непрерывно, постоян­
но происходящее действие или имеющее место отношение или состоя­
ние с неограниченной временной протяженностью. См., например, в
нарративно-повествовательных памятниках:
-—р
*—'
и господь не оставляли своихъ рабъ іако же рече двдъ. хранить гь
всьсіа кости ихъ СБГ 156; сицевии моужи и по съмьрти живи соуще гви
предъстошпъ. Там же, 18в; мти... начать глаголати... молю ти са чадо
останисіа таковааго д*Ьла (печения просфор для церкви), хоулоу бо
наносиши на род свои ЖФП 29в; стыи никола... гла... пр'Ьстоупьниче
бжии. се бо възв'Ьщю црю костАнтиноу... како строиши кпархию. ЧН
66в-г; стыи же николак видимо ѵависА црю костАнтиноу. и ре(ч) кмоу
въстани и \ѵ(т)поусти три моужа вокводы іаже имаши въ тьмьници.
Там же 67в; и въ днь су(6)тныи пришла ицѣлиник. ·αΓ· чл(в)къ (от
мощей св. Николая), кже же паки створькть чю(д)са іаже и до нына.
Пр ХПІ 33.
См. также в церковно-проповеднических памятниках:
Ги ісе хе има твок призываю, твоимь именемь живу, и твоим именемь //пребываю. СЯ 11— Поб; преподобьнии іѵтьци... достоини бысте
др'Ьва животьнааго. садове быти. и плодъ вашь страстьми в^ньць
цвьтеть. Стих 1156— 1163 32об. См. употребление настоящего
постоянного в риторическом вопросе: кии волостель подъ собою соуща
зоветь г(с)дою или кои г(с)нъ зоветъ раба // г(с)нмь. и каіа г(с)жа
зоветьрабоу г(с)жею. КН 343в-г.
Настоящее повествовательное, вводящее какое-л. высказывание
или пересказывающее, объясняющее его. Для данных форм наст. вр.
13 Древнерусская грамматика
385
несущественно то обстоятельство, что действие, ими обозначаемое,
фактически уже совершилось в прошлом, поскольку предполагается,
что содержание излагаемого высказывания сохраняет свою значимость
и в момент речи, и в последующее время. См., например:
пишешь са гь гърдыимъ противить са. СБГ 96; и б^... кдинъ н^кто
чьрноризьць... имьньмь далшанъ... о немь же мнози съв'кд'ктельство·
ують. о добр^мь кго съм^рении и житии ЖФП 45г; въ главизігЬ
книжьн^и пишешься w мігк. иже
створити
волю твою 6с мои
въсхот^хъ. СЯ 22; се соуть шбрази лоуньнии четыре *а*· кже новок.
глють(с). м^сач^ныи наричють. «в*·к перекрои ·γ"·κκ. шбоіамо горбаво »д*е светло. КН 566а-б; писано ксть. въ заповеди. Lwa постьника
молвить первок іако не дати причащаниіа Там же, 528в.
Настоящее вневременное обозначает действие, состояние или
отношение, которое имеет место, происходит или может происходить
постоянно, во все времена; оно как бы выражает общие процессы,
закономерности бытия, свойства предметов и явлений. Оно включает
в себя настоящее гномическое, встречающееся в концентрирующих
житейскую мудрость пословицах, нравоучительных сентенциях, в изре­
чениях из Священного писания, приписываемых Богу и святым, выра­
жающих божественную волю, основные законы жизни. См., напри­
мер, в нарративно-повествовательных и церковно-проповеднических па­
мятниках:
съвьршенаіа любы вънъ измещеть страхъ. СБГ 9в; рече гь не можеть
градъ оукрыти сіа врьхоу горы стоіа. Там же 16в; скоро даже смрть не
варить. СЯ 84об; дьрзаю призывати сток има твок кго же вса тварь
трепещеть и землА ни на чемь же держитьса... вода на въздоус^
висить... слнце не стоіа горить и лоуна страхомь не сы акть. звезды
хытростию текоуть СЯ 96об—97; се слышимъ ли га глща. не пцете
са оутрьнимъ... възрите на птиц*Ь нб(с)ныіа. како ни сеють ни жнуть.
ни сбирають въ житьницю. Π XII—XIII 209в, на всакъ преходить
слнце w(t) домоу в домъ. и того прехоженикмь. съвершають(с) м (с)ци.
КН 565а.
Отдельные употребления такого рода встречаются и в памятниках
других жанров. См., например: подобакть... съ свНпы творити брань,
помощь бо дакть(с) ѵѵ(т) ба* съ ср(д)цмь св^тивомь ЗС 337г; въ в*Ькы
пребывактъ троудъ чрьньцьства Надпись ХІП (1); іако же радоукть
с а женихъ о нев^сгЬ тако радоукть са писець вида поагЬдьнии
листъ. Запись к Добрилову Евангелию 1164 г (л. 270об); ж е л е зо
раж (ж )изакм о преобразоуктсь на огньныи блескъ. тако и оумъ
386
осв'кщантсь w ( t ) зарА блгодатнаго огніа. Пс 1296 337 (запись); законъ
бо телесный веліть бракоу красноу быти. КН 375а; Ведомо же да ксть
іако не могоу поимати падчерицю жены мокіа ни снохы мокга Там же
481в.
Наконец, настоящее узуальное выражает многократно повто­
ряющееся действие, происходящее или имеющее свойство происходить
обычно, время от времени, с определенным постоянством. См., на­
пример, в нарративно-повествовательных памятниках:
тако и си стаіа постави св^тити въ мир*Ь премногыими чюдесы. сиіати
въ роусьск'Ьи сторон^ велиц^и. иде же множьство стражющиихъ
съпасени бываютъ. сл'Ьпии прозирають хромии быстр’Ък сьрны
рищють. сълоуции простьреник прикмлють. СБГ 16в, ваю пособикмь
и защищеникмь, кніази наши противоу въстающаіа. дьржавьно
поб'кж аютъ. Там же 17а; по вьса дни и тоу стаіа литурьгиіа
съвьры иакт ь сь. ЖФП 61а; Си же в’Ьд'Ьти ксть іако же и доныігЬ
млтвами кго вьса оумножаютъ сь въ манастыри кго. Там же 65а;
пл^ньникы... въпрашахъ. знакте ли николоу кго же м ольт ъ
крьстыане. на помощь къ боу. ЧН 73в; да кто ксгь стыи ѵ5те паче тебе
молАщасА къ влдігЬ. іако и вьсь миръ призьівакть
та
на помоць. и ты
спсакши вьсь миръ. Там же 756.
См. в церковно-проповеднических памятниках:
гъ реш ит ь юкованыіа. тъоумоудрьить слѣпьца. тъ 'възводитъ низъверженыіа любить гъ праведника, ть хранить пришельца. СЯ >54; ваю
гроба. безм*Ьздьна. врачьба предълежить въ crpairfe. въ ней бо. сл'Ьпии
приходАще. в*Ьрою просв^щ ают ьсь. къ вама хромии влекоущесА. и
скачюще \ѵтъход(&ть. недоужьнии иі{гѣлгкють. и б^сьноующесА б'Ьсъ
избывають. Стих 1156— 1163 74об.
Интересно употребление настоящего узуального в деловых памят­
никах законодательного характера, а также в договорных грамотах,
где оно представлено в описаниях возможных типовых ситуаций про­
ступков или преступлений, за которые следует то или иное наказание.
См., например:
аже кто не вложитьса въ дикоую виру, томоу людьк не памагають.
нъ самъ платить. РП 6166, Аже кто коуны дакть въ р*Ьзъ... то
послоухы кмоу ставити. Там же 6206; Бллдоущюмоу черньцю по
законоу людьскомоу носъ кмоу оурЪзають ЗС 338в; Иже за ктеры
вражды, ли грабленик д*Ьла им^ ныа иггньмь вжагачть храмы, аще въ
град^ѣ да огнемь съжегають и. аще ли во вси или в селгЬ. мечемь да
оус^ккають и. Там же. 339в; Роусиноу не ставити. на латинеского.
387
д^тьского не ѵавивъше старость латинескомоу. аже не слоушакть
старосты, тоть можешь на него д*Ьткого приставит. Г 1229А.
Широко выступает настоящее узуальное в церковно-уставных па­
мятниках, где оно встречается при описании ритуалов церковной
службы, правил и порядка монашеского обихода и т.п. См.:
в'Ьд’Ьти ксть. іако w (t) того дне. по пасхы. оставльють(с). сти($Г)ра
октаичьнаіа. развѣ въскрН^ныхъ и поканьныхъ. іаже на ве(ч)рнА(х).
въ соу(6)ты и въ неСЙл'Ь поють(с). а на прочихъ
час^ эГ). поктъ(с)
і|глтрА... по начАтъкоу третиіаго чАса клеплю(т)... и на шесгЬмь
ча (с). чьтеть(с) пр(о)рчство. иоилево. УС 6; по таков^мь же гла(с). къ
игоуменоу коутьникъ пришьдъ... и обиходитьоколо братии, съ обооухою чАшею. и дакть комоуждо въ чашю когождо вина, въсльдъ же
ходьть коутьника дроу//гаіа братиіа. въ гъльцьхъ оукропъ имоуще...
и нрьплють комоуждо. 198, 199. Ср. также: оже мышь начнеть
дискосъ у слоужбы. и оузрипьпопинъ... и \ѵскребъ к ножикомь. и слоужить, а новаго не выимаѵшь а крохы ѳыспоуть в ты крохы. иже то с
литона сънимають. КН 5086.
Сочетание семантики узуальности с модальностью, выражающей
предписание, наблюдается в следующем контексте: съ свокю женою
бывъ томь дни не л'кзеть въ олтарь. КН 522в; ср. в аналогичном
случае употребление конструкции с союзом да: Мти ржши ·μ· днии да
не входитьв цр(к)вь. Там же 524а.
В записях и приписках настоящее узуальное, как правило, не
встречается, очевидно, в связи с конкретностью их содержания. Одна­
ко единичные случаи все же возможны. Так, употребление настоящего
узуального отмечено в имеющей поучительный характер записи к
Псалтыри 1296 г. (л. 337):
блаженъ и треблжіъ иже въ времА с поканьны и съ млтвми псалтырю
сию поеть. бесмАтениіа боу бескдоуить.
В итоге можно отметить достаточно четкое распределение раз­
личных форм прямого употребления настоящего времени по жанрово­
тематическим группам обследованных памятников XII—ХШ вв. Вместе
с тем кажется более или менее очевидным и то, что наиболее широкий
спектр рассмотренных значений представлен в нарративно-повествовательных памятниках, где наиболее разнообразны и коммуникативные
задачи, реализуемые в отдельных отрезках текста. Так, например,
весьма показательным представляется сочетание в одном контексте
форм настоящего времени в различных значениях: актуальном,
узуальном, вневременном качественно конкретном и вневременном
качественно обобщенном:
388
и приде къ мъігЬ нощью моужь въ съігЬ... и. рече чьто тако въпиеши и
зоѳеіии николоу. знаеши ли и. и р*Ьхъ кмоу не знаю, нъ слышю велика
помощьника соуща и избавителА. и гла ми да в*кроуеши ли. іа//ко
можешь то сътворити николак. и р*Ьхъ кмоу аще хощеть бъ великыи
то тъ можешь. ЧН 73б-в.
Формы въпиеши и зовеши обозначают конкретное действие, происхо­
дившее практически в момент речи, т.е. настоящее актуальное, форма
слышю — периодически повторяющееся, т.е. узуальное действие, фор­
мы знаеши, в*кроуеши выражают характеристику, качество, постоянно
приписываемое субъекту и не локализованное во времени, но выявля­
ющееся в момент речи, и, наконец, формы хощешь и можешь пере­
дают значение свойства, присущего субъекту постоянно и проявляю­
щегося во все времена безотносительно к моменту речи, т.е. настоя­
щее вневременное.
Следует остановиться также на возможности появления в др.-рус.
текстах ХП—ХШ вв. переносных употреблений форм наст, вр., кото­
рая, правда, реализуется еще весьма ограниченно. Это немногие
случаи употребления н а с т о я щ е г о и с т о р и ч е с к о г о , отме­
ченные в нарративно-повествовательных памятниках. См., например:
родиста же блженаго детища сего таче въ осмыи днь принесоста и къ
стлю бжию... Ф еодосикмь того нарицаюшь ЖФП 276; и на многа
старьць бес^дова къ отрокоу... и въ дроугыи же днь... съ нимь
ошъходишь отъ града сего въ иноу область. Там же 34а; разоум^въ
блгыи кназь. тъ. пр^ложеник блаженааго Феодосию, wt гігЬва...
възрадова са з^ло... таче посылаешь къ блаженомоу. Там же 596.
Настоящее историческое придает рассказу о библейских событиях
колорит достоверности и актуальности:
По створении же скинии, съготован^ бывши жьртв^... повелеваешь
бтГшблещи са ароноу. съ всЬмь племеньмь ч(с)тыхъ левгитъ.въ
сщеныіа ризы КН 608в; Послоушаи ап(с)ла павла глща къ галатомъ.
посла
сна свокго... вижь како ти по пьрвомоу ѵѵбразоу.
w (t)
нб(с)наго злата скинию бо соб*Ь створи и по семь собою жьрт//воу
гошовишь. Там же 609в-г.
Ср. также употребление настоящего исторического в эмоциональ­
но-приподнятом церковно-проповедническом тексте:
Кыа доуховьныА ігЬсни. Аже приношаахоу ти тъгда д^во юкроугъ
ѵѵдра твоего стоіаще вьси словоу апостоли. и оужасьно възпиюще.
възимаешьсАь цьсарева полата възносишьса ковьчегъ сватыи. Стих
1156— 1163 98; Придете новокрьщении роусьстии събори. и видимъ
389
како без вины соудъ прикмлеть. II моученикъ борись завистию братьнею копикмь гЬло кго прободоша. и кръви пролитик сътвориша. Там
же 100— ЮОоб.
Наконец, следует отметить и случаи о т н о с и т е л ь н о г о
у п о т р е б л е н и я форм наст, вр., которое связано с развитием
в др.-рус. языке таких синтаксических структур, как различные типы
сложноподчиненных предложений. Если, как уже отмечалось выше,
в некоторых др.-рус. текстах ХП—ХПІ вв. была широко представлена
прямая речь, то в других предпочтение отдавалось речи косвенной, где
зачастую фигурировали указанные случаи. См., например:
и іако же ( Феодосий) слышааше (монаха) тоутыгь оумълкъніаше твор»
сіа кже мігЬти ономоу іако съпить. ЖФП45в; 6*fe блгыи кназь
стославъ. тоуда миноуіа. и видѣвъ многъ народъ въпроси чьто
т вормпъ тоу. Там же 60г; и бѣша пр*Ьдъ враты сгЬдАще и ожидающе
донъдеже блаженааго изнесоуть. Там же 646; въпроси (св. Николай)
о нихъ (осужденных), и рѣша кмоу. іако идоуть въ нарицакмыи
виранъ. ЧН 66в; слышавъ же кпархъ. іако и въноутрь соущь себ*Ь
(узники) помагрють. абик възвѣсти црю си. Там же 67а; и иде
(исцеленный) къ стоумоу николѣ. идеже лежить сток и чстьнок кго
тѣло. Там же 74в; боуди дворъ ихъ поустъ и в селѣ ихъ не боуди //
иже живешь СЯ, 9— 10.
Интересно употребление форм наст. вр. с узуальным или постоян­
ным значением в придаточной части сложноподчиненных предложений
в таком деловом памятнике, как Смоленская грамота 1229 г.:
оурАдили пакъ миръ. како бы(ло) любо руси. и всгЬмоу латинескомоу
іазыкоу. кто то оу роусе гостить. На томь мироу аж бы миръ твьрдъ
былъ. тако былъ к н а з ю любо, и рижанъмъ всемъ. всемоу латинес­
комоу іазыкоу. И всемь темь кто то на оустоко морл хо д и т ь; аже
капь. чимь то весьт Ъ. излъмльна боудѣте. а любо льгче боудеть.
тоть споускати ѵѵбѣ въдино мьсто. что лежить оу сток бце. на горе.
Специфическим представляется употребление форм наст./буд. вр.
в к о н с т р у к ц и я х с с о ю з о м да со значением цели, побуж­
дения и др. модальными значениями, где наблюдается сочетание форм
наст. вр. и форм с семантикой будущего или форм прош. и наст. вр.
См., например:
тако же и стополкъ по истиігЬ вторааго каина оулови мысль кго. іако
да избинть вега наслѣдьникы оца свокго СБГ Юв; приложю къ
безаконию оубо безакник. обаче и мтре мокга (Святополка) гр*Ьхъ да
не оц*кстить сіа Там же 13а; ни св'Ьщ'Ь въжьгыпе споудъмь
покрывають. нъ на св^тшгЬ поставліають да свет ить тьмьныга. Там
390
же 16в; обычаи ксть крьстиіаномъ да имса д'Ьтищю нарекоутъ ЖФП
27а; нача (мать) съ мольбою оув'Ьщавати и. да не отъб'Ьжить отъ нега
Там же 29а; кго же постави намъ стар'Ьишиноу и пастоуха. сако да вьси
послоушають кго. Там же 53а; и жалостьно рыдающе {узники ) глахоу.
чьто бо не оправьдахомъ. да тако погыбнемъ. ЧН 676; вокводы же съ
стыимь ѵѵб^товавше молиша и да имъ млтвоу створить . Там же 66г;
и рекоша {соседи) разбикмъ ключъ. да видимъ или татик или кто. Там
же 68в; и тоу пришьдъ мечьникъ. и поіа попа да и посинет ь Там же
72в; и повел^ црь... привести ис тьмьнице моужа ѵѵкованыіа. да га
простить. Там же 74г; къ тебе бо простираю и м о л ю с а ...да м а избавиши ѵѵ(т) оузъ сихъ. да іѵ(т)селтЬ въ миръ не ѵѵбращюсА... нъ да идоу
въ римъ къ стомоу петроу. и да с а постригоу. Там же. 75а.
В церковно-проповедническом памятнике конструкция да + форма
наст. вр. встретилась в риторическом вопросе:
да почто не съжалимъсь. іако свокю л'Ьностию лишакмъ с а в'Ьцьныга
жизни... да почто // годимъ глиньному семоу 'гЬлоу Пр XII—ХПІ 209в-г.
См. в этих же памятниках конструкцию с да с целевым значением:
прьмоудрость ми подаіа сако да ігЬсньми. похвалю тебе прославлыпаго
свАтаіа своіа. Стих 1156— 1163 101; молю ти с а сако да възвеличаю
и азъ. съ моученикома. исусе христе мъногоую твою благостыню. Там
же 104; спси м а w ( t ) кала да не оуглебноу СЯ 8об.
В деловых законодательных памятниках широко употребляются
конструкции с союзом да и формой наст, вр., которые выражают
долженствование, предписание поведения в тех или иных ситуациях,
которые рассматривает законодатель. Интересно, что в таком, на­
пример, памятнике, как Закон Судный 1280 г., в указанной конструкции
выступают формы наст. вр. имперфективных глаголов. Представ­
ляется, что это может свидетельствовать о том, что в данном случае
в общей семантике конструкции узуальность была не менее значима,
чем императивность, См.:
БлоудАИ чюжю рабоу да подаеть ·η · с т ь л а з ь г(с)ноу рабе. л. 338в;
Роди и д'Ьти кже на с а г л т ь . . . да послоухъ да бьіваеть. л. 340в; Затвории чюжь скотъ. или гладомь оумори... соугоубиноу да \исоужакть(с)
•л· 341а; Иже мьртвыіа въ гроб'Ь съвлачить. да продакть(с) «л· 3416.
Но ср., однако: бии законъ тако вели(ть). да иже сего не хранить да
боудеть проклАтъ л. 3376; Им^гаи женоу свою Vприм^шаіасА раб'Ь...
да в иноу землю продадьт ь ю. л. 3386. Ср. также целевую конструк­
цию, в которой представлена форма сов. в.: w ( t ) моужа ребро вземъ
391
(бог) созда ю (жену), да сшедшесА в моудрость кдинои плтѴ въ дв*Ь
лици ѳзаконить свьрсть нера//злоучноу. л. 341в-г.
Широко представлен^ конструкции с да с разнообразными соче­
таниями форм времени в церковно-уставных памятниках. См., на­
пример:
и перьвыхъ хоулА (праведников) да не падеіии въ кресь. КН 342г;
к філиписикмь ре(ч). Жены да п окарм от ь(с) по всемоу моужемъ
своимъ. и моужи// да лю бит ь жены своіа. Там же, 343б;\Всею силою
и всею мо//щью должни соуть архикп(с)пи и кп(с)пи им^ти стражбоу
о сщны(х) правшгЬхъ... да не что w(t) нихъ престоупакмь. и забытькмь преминоукмь. Там же 508в.
Нравоучительный характер этих памятников обусловливает здесь соче­
тание семантики цели и императивности.
Подчеркнута императивная модальность в рассматриваемой кон­
струкции в таком церковно-деловом памятнике, как надпись на кресте
Ефросинии Полоцкой 1161г:
чьстьнок др^во бесігЬньно ксть... да не изнес*кть са из манастырА.
никогда же. іако ни продати. ни ѵѵ(т)дати.
Обилие примеров из др.-рус. памятников XII—XIII вв. самого раз­
личного происхождения, как кажется, может свидетельствовать о бо­
лее широком распространении "да + презенс”, чем это представляется
А.А. Зализняку [1986, 161], который отмечает, что ее употребление в
целевом значении "образует новгородско-южнославянскую синтаксиче­
скую изоглоссу и отличает древненовгородский диалект от других
восточнославянских".
Особо следует остановиться на возможности выражения синкре­
тическими формами наст./буд. вр. с е м а н т и к и б у д. в р., которая
могла реализоваться в период XII—ХПІ вв. в связи с тем, что у ряда
глаголов (в большинстве своем — бесприставочных) видовое значение
еще находилось в стадии становления. В указанное время такие
глаголы обладали двойственной, неопределенной видовой семантикой,
что и давало им возможность выражать значение наст./буд. вр. в
зависимости от контекста. Необходимо, однако, отметить, что кате­
гория глагольного вида в др.-рус. языке XII—XIII вв. развивалась
достаточно интенсивно, поэтому случаи названной реализации в иссле­
дованных текстах в целом немногочисленны. Весьма показательными
представляются в этом плане примеры таких употреблений, встре­
тившиеся в памятниках, наиболее адекватно отразивших народно-раз­
говорный язык эпохи — берестяных грамотах Новгорода и Старой
Руссы: мълъви отрокоу своемоу ати не ходить ГБ 7; а едеши по корову
а вьзи три гривыгк ГБ 8. Встречаются подобные случаи и в нарра­
тивно-повествовательных памятниках. См., например:
392
се да идоу къ братоу мокмоу. и рекоу ты ми боуди оць СБГ 9в;
придете къ мъігЬ вьси троужающеи era и обренении (прав.:
обременении) и азъ покою вы. ЖФП ЗОг; и*да идеши нын'Ь въ домъ...
ти въ оутр'Ьи днь пришедъши видиши и (сына) Там же 326; не трьплю
бо жива быти аще не вижю кго. гави ми сна мокго Там же 32в; иди въ
сии градъ и тоу остризи сіа. и тако приходіащи с'Ьмо видиши мса. Там
же 32г; и въетавъ р*Ьхъ стыи николак и геѵѵргик. аще ма избавита. и
приведета въ домъ свои, то вельми в*кроую распАтоуоумоу и крьщюсь.
ЧН 74а.
Ср. сочетание в одном контексте разнообразных форм буд. вр. приста­
вочных и бесприставочных глаголов:
И р*Ьхъ (спасенный из тюрьмы) кмоу (св. Николаю) азъ не могоу тамо
ити. пакы м а имоуть и оусгЬкноуть. или въ море въвьргоуть. и рече ми
аще не идеши ни послоушакши шѵгЬник твок погоублю и хл'Ьвиноу
пожьгоу. и зл^ имаши съконьчати жить (вм. животъ) свои. ЧН 73г.
См. далее аналогичные примеры из церковно-проповеднических
памятников:
ре(ч) бо пГ'въ нем
та
застаноу въ томь
та
соужю. Пр XII—XIII 2106;
оуслышю что речеть w мігЬ г ъ 'б ъ кгъда речеть миръ на люди своіа
СЯ 15об; юб'Ьты моіа въздамь гви предо всЬми богащимисА кго.
іадАть нищии насытАтьсА въсхвалАть га взискающии кго. Там же 5;
и азъ и кще на семь св^т^ покаюсА. и достойно покаганик им^ти
могоу (ако щедъроты твоіа соуть. Там же 27; сквернаіа дше гаже бес
престани желакши на гнои... каце срам^ іавишисА хоу. каце мали
ѵѵчима видиши сток и сладъкок Там же 35об; вложи въ оуста мога irfc(c)
новоу п'Ьник ба*нашего оузрАть мнози и оубогатьсА и оуповають на га.
Там же 21 об;
испов^датьса
6 л г(сл о )в ать т а .
гви
всА ^д^ла
твоіа. и пр'Ьподобнии кго
славоу и ц(с)рьствиіа твокго рекоуть и силоу твою
възъглють. Там же 37—37об.
Встречаются подобные примеры и в деловых памятниках законо­
дательного характера, а также договорных грамотах. См., например:
аже крадеть кто скотъ въ хл'Ьв'Ь. или югЬть то же боудеть іѵдинъ. то
платити кмоу · τ · грвны. РП 6196; аже крадеть гоумьно. или жито в
іам^. то колико ихъ боудеть крало, то всЬмь по
грвны. Там же 619;
Оже закоупъ бЪжитъ w ( t ) г(с)ды. то ѵ ѵ б ^ л ь идеть. искать коунъ...
б*кжить шбиды д'Ьла свокго г(с)на нъ про то не робот ьт ь кго. нъ
дати кмоу правьдоу. Там же 620г; а мтри который снъ боудеть добръ.
393
тому же дасть свок ...а дъчери можеть дати. кто ю кърмить. Там же
622в; како почнеть w(t) л'Ьта платити (за пропажу товара), тако же
платить. Там же 623а.
Во многих примерах этого ряда выступает особенность временной
семантики форм наст./буд. вр. в такого рода текстах: выражение
гипотетического, условного будущего, вместе с тем — весьма реаль­
ного, с оттенком возможной повторяемости, узуальности. См. также
следующие примеры:
аже г(с)нъ бькть закоупа про д"кло то без вины ксть. бьнть ли не
смысла пьанъ без вины, то іако же и въ свободнемъ платежь. тако же
и въ закоупе. РП 624а; Оже смердъ моучить смьрда. безъ кн аж а
слова, то ·γ· грвн. продаже. Там же. 624г.
Ср. употребление в подобных текстах форм наст. вр. имперфективных
глаголов:
Въ тоу же казнь да внидеть... иже с моужатою Ѵ9бретактъ(с). л. 339;
аще w(t) тоуч^ за?аракть(с). храмъ чии и пожьжеть ктеро что... ако
внезапоу бывшю пожьжению томоу не \юсоужактъ(с) л. 340а; и тако
осмыи днь измыкть са и придеть к тоб^... А на литоурьгии даси кмоу
причастьк и тако держиши. іако и новокрщнаго. КН 5206; ѵѵже ли
велми зло боудеть... или долгъ многъ оу моужа застанеть. а порты кіа
(жены) грабити начьнеть. или пропиваешь. или ино зло. да ·γ· л ^ т )
Там же 531г; идке пошибанть мужескоу женоу. любо дчьрь. то кназю
• м· грнъ ветхъми кунами Г 1189— 1199.
Допустимо предположить, что в следующем контексте употребление
формы наст. вр. имперфективного приставочного глагола примени­
тельно к выражению гипотетического, условного будущего подчерки­
вает императивную модальность всего высказывания:
кнАжении почьнетк хотѣти іѵ(т)іати оу
стго геѵѵргига. а бъ боуди за 'гЬмь и ста га бца и тъ стыи геѵиргии оу него
даже который
кназь по мокмь
то \ѵтимакть. Г 1130.
Следует отметить также и возможность употребления форм
наст./буд. вр. предельных (т.е. формирующих значение сов. в.) беспри­
ставочных глаголов, равно как и приставочных, для передачи з н а ­
ч е н и я н а с т , в р. Это, как и предыдущая группа случаев, может
свидетельствовать о недостаточной развитости видовых отношений
в др.-рус. языке ХП—ХПІ вв. Однако малочисленность подобных приме­
ров и здесь указывает на то, что развитие этих отношений шло
достаточно интенсивно. См., например:
азъ же на мл(с)ть твою оуповахъ. възрадоуктьс* срдце мое// о
спсении твокмь. пою гдви блгод^іавшемоу мігЬ. СЯ 4— 4об ты моіа
394
врагы невидимые всегда w ( t ) мене прогоншии. Там же 12об; помилоуи
м і ги і а к о к тебе взовоу вьсь днь. Там же Ібоб; въскоую ги.
\sf(m)prbKuiu дшю мою и ц?(т)вращакши лице свок w ( t ) мене. Там же
40; гь р еш ит ь игкованыга. гь оумоудрАкть сл^пьца. гь възводить
н и зъ в е р ж е н ы іа Там же 54; неч(с)тиваіа и бом ерьзькаіа вещь
(заклинание молнии и грома), аще и... іѵгньныіа болести лечить, аще и
б'Ьсы изгонишь и знаменыа творить КН 377а.
Как настоящее абстрактное с наглядно-примерным значением
может быть квалифицирована семантика форм наст./буд. вр. глаголов
сов. в. (или близких к нему) в обширном контексте, представленном
в церковно-уставном памятнике Правила священникам Ильи архи­
епископа Новгородского:
тен ета бо и с^ти соуть мирьскыхъ беседы, и обАжють житіискыми
куплАмі, железными скорбьми. и рослабыпь къ постьному подвигоу.
и оупразнить с а w ( t ) дхвнаго д'Ьла. и сведоуть w ( t ) высокаго житііа
и вид^ниіа. и словесы въ блоу//дъ заведоуть. КН 509г—510а.
Таким образом, синкретизм форм наст./буд. вр. реализовался двоя­
ким образом: с одной стороны — возможностью образования форм со
значением буд. вр. для непредельных глаголов, обладавших семантикой
несов. в., и, с другой стороны, — образованием форм со значением
наст. вр. для предельных глаголов общего вида или приближавшихся по
своей семантике к сов. в.
В то же время заметим, что в ряде случаев формы наст./буд. вр.
допускают двоякое толкование в отношении семантики времени, что
может быть обусловлено общей неопределенностью контекста и конситуации. Таковы, например, некоторые риторические контексты в церковно-проповеднических памятниках, выражающие модальность, кото­
рая может быть отнесена в будущее, непосредственно связанное с на­
стоящим, которое как бы перетекает в это будущее; ср.:
Кыми похвальныими в'Ьньци. вЪньчакмъ п'Ьвакмага... людьмъ теплаіа
заступьника. Стих 1156— 1163 72; пакы еде поживъше славно.
кърмАще с а и пьюще... тъ ѵѵнамо въ в^кы моучимсь. П ХІІ/ХІІІ 210а;
Хвали дше моіа га въехвалю га в живот^ мокмь. пою боу мокму
донъде же ксмь СЯ 53об.
Допустимо толкование как настоящего узуального формы наст. вр.
имперфективного глагола, употребленной в условной конструкции
с союзом аще, где обычно выступают формы со значением буд. вр.:
аще кто ѳъпрашакть тобе. первый братоучадъ. котораго ксть сте­
пени. рци*д«го КН 478в; ср. также: а кже кмлемыга животны ѵѵ(т) пса
395
ли. ѵѵ(т) зв'Ьри ли... а оумиракть аще не зарезано боудеть члв(к)омъ...
не подобакть іасти. Там же 511а; Мтрь же хр(с)тімыхъ д'Ьтии. аще
болни боудоуть и постити са не могоуть \ѵ(т)даваютъ (т.е. прощают)
оци. да не изнемогоуть постомь. Там же 513г; Аже паробъка господа
(вм. господарева) вАжютъ. бъютъ оукрадъшаго что любо достоить
стави(т). Там же 530в.
Ср. аналогичную условную конструкцию с употреблением перфек­
тивных глаголов со значением буд. вр.:
ѵѵже тАжа родитсь бес крови снидутсь послуси. и русь и ігЬмци то
вергуть жеребек. кому са выимьть ро'гЬ. шедъ свою правду
възмоутъ. Г 1189— 1199.
Из приведенных материалов видно, что в различных памятниках
др.-рус. языка XII—XIII вв. (церковно-уставных, законодательных,
договорных), где конструкции с союзами аще, аже, оже и т.п. со
значением гипотетического, условного будущего были особенно упо­
требительны, отдавалось предпочтение либо перфективным, либо
имперфективным глагольным формам наст./буд. вр. Однако в целом
очевидно, что норма употребления тех или иных форм в указанных
конструкциях в данный период еще не была стабильной. Об этом,
в частности, может свидетельствовать употребление и тех, и других
форм в аналогичных конструкциях в Смоленской грамоте 1229 г.
(сп. А); см. примеры, где выступают имперфективные формы:
Кто биктьдроуга. дъревъмь. а боуд'Ьте синь, любо кровавъ. полоуторы гривны серебра платити кмоу; Аже латинескии гость биктьсь
мьжю събою оу роускои земли, любо мьчемь а любо дъревъмь. кназю
то не надобе. мьжю събою соудити; Аже насилоуктъ роб'Ь. а боу­
доуть на него послоуси. дати кмоу гривна серебра, аже не слоуіиакть
старосты, тоть можеть на него д'Ьткого приставити. Ср. употребление
перфективных форм: Аже латининъ дастькнажю хълопоу въ закмъ.
или инъмоу доброу члвкоу. а оумрете не заплативъ. а кто кмлътъ кго
ѵѵстатькъ. томоу платити немчиноу. Аже латинескии. придать к ъ
городоу. свободно кмоу продав(а)ти.
Итогом изучения функционирования форм, наст./буд. вр. в текстах
исследуемого периода, как кажется, является представление о неравно­
мерности развития видового противопоставления в др.-рус. языке ХП—
XIII вв. С одной стороны — это высокая развитость и разветвленность
форм собственно наст, вр., которые одновременно являются и формами
несов. в. Их семантика в сущности реализует потенциал значений
несов. в., уже сложившийся в указанный период именно в сфере наст,
вр. С другой стороны — это синкретизм временнбй семантики у неко­
396
торых форм наст./буд. вр., который является реликтом довидовых
отношений. Его сохранение в изучаемый период свидетельствует о
недостаточной оформленности значения сов. в. и о наличии двойствен­
ности, неопределенности видовой семантики у некоторых форм и гла­
гольных лексем.
БУДУЩЕЕ ВРЕМЯ
ПРОСТОЕ БУДУЩЕЕ
Др.-рус. язык XII—XIII вв., как уже отмечалось выше, имел
синкретическую форму наст./буд. вр., которая могла иметь значение
настоящего или будущего действия в зависимости от контекста и от
общей семантики глагольной основы, как правило, уже выражавшей
видовые различия (или, по крайней мере, близкие к ним). В исследуе­
мый период во всех типах памятников широко употреблялись формы
простого будущего глаголов сов. в. или близких к нему (в основном —
приставочных или бесприставочных глаголов с предельной семантикой).
В нарративно-повествовательных и церковно-проповеднических па­
мятниках простое будущее встречается в прямой или в монологической
речи при описании последовательности возможных, ожидаемых дей­
ствий в будущем. См., например:
глааше бо въ дши своки оканьнки что сътворю. аще бо до сьде
оставлю д*Ьло оубииства мокго... аще оуслышать міа братиіа моа си
же варивъше. въздадтпьми и горыиа сихъ... и боудоу чюжь престола
оца мокго. и жалость землѣ мок га съігЬсть міа. и поношениіа поносіащиихъ нападоутъна міа. и къніаженик прииметьинъ и въ двор^хъ
моихъ не боудеть живоущааго. СБГ 13а; стыи же николак... ре(ч)
кмоу... аще ли ослоушамшис/к мене, брань створю ти въ дьрачи. и
плъть твою птицамъ пр'Ьдамь. и млтвоу сътворю на та къ великомоу
ц(с)рю Ley хоу... и въ недоугъ въпадеши. и чьрвьмъ боудеши въ съігЬденик и домъ твои погыбнетьтълтЬ. ЧН 67в; что оубо створюили что
сд'Ью. в коую про//пасть себе вриноу. страшна бо оубо смрть паче же
оубо гр^шникомъ. СЯ 45об—46.
В эпистолярно-бытовых памятниках простое будущее употреб­
ляется в тех сравнительно редких текстах, где речь идет о будущих
действиях адресата или адресанта. См.:
съкопивъши в'Ьверъ... тк придоупо велиісЬ дьни ГБ 380.
В деловых законодательных и уставных памятниках, договорных
грамотах простое будущее обычно употребляется при указании на
возможные или необходимые предписываемые действия, совершаемые
в той или иной ситуации, оцениваемой с точки зрения правовых норм,
устанавливаемых правил поведения, принятого порядка. См., например:
397
или кто выбиетъ око члвкоу. или ногоу ототнеть... или иноую хромотоу въ 'гкл ^ оучинить ·£ · грив! сгЬр^Ьбра платити. Г 1223— 1225;
аже немчичь крънгктъ грвноу золота плати кмоу ногата вѣсцю. или
продаешь не дати кмоу ни в^къш е или который немчичь коупиш ь
съсоудъ серебрьныи. дати кмоу w t грвны куна вѣсцю. Г 1229Е; аче
кто конь погоубіть. или ороужик или порть, а заповЪстъ на търгоу. и
посл^дь познакт ь въ свокмь город'Ь. свок кмоу лицемь взати . РП
618а; въстаноуть вьси. и къждо на свокмь чиноу простъ станешь.
бл(с)вить же томь дне слоуживыи по(п). пр'Ьдъставленок брашьно... и
вса
братиіа рекше ами(н). сьду(ш) и на неже игоуменъ брашьно роукоу
наложить. тъгда и прочии вьси гаси начьноу(?). УС, 198об.
Факты употребления в значении буд. вр. форм глаголов, не обла­
давших ярко выраженной семантикой сов. в. (в основном — беспри­
ставочных) были рассмотрены в разделе, посвященном настоящему
времени. Ср. наряду с примерами, приведенными в указанном разделе,
еще несколько случаев употребления подобных форм, а также соче­
тания этих форм с перфективными формами буд. вр. в одном
контексте:
Б атъ ігЬкто....коупи собѣ село... и призва своіа рабы... и раздали имъ
село... и ре(ч) к нимъ идете къждо васъ на свою часть, и делайте на
ней. дондеже пришьдъ вижю ваше дѣло... и жестоци \ѵ(т)ре//кошасА.
гноу свокмоу гтце. мы гла(с) твокго не слоушакмъ. и црѣсъ р*Ькоу не
идемъ. и нас'Ьл'Ь твокмь не троужакмъсА. ПЛ 71—72; пакы еде
поживъше славно. кърмАщесА и пьюще, и 'гЬлесныіа похоті творАще
безъ въздьржаниіа. тъ ѵѵнамо въ в'Ькы моучимс/к. Пр XII—ХІП 210а;
родъ и родъ въехвал/ьть д*Ьла твоіа. и силоу твою възъІІѳТ
Ьст<\ть.
велел*Ьпотоу славы стына твока възъглюшь... и силоу страшныхъ
твоихъ рекоуть и величик твок испов'кдьть, СЯ 36; ѵѵже тА жа
родится бес крови снидутс/ь послуси. и русь и ігЬмци то вергуть
ж ереб ек. кому с а выимьшь рот*Ь. шедъ свою правду ѳъзмоуть.
Г 1189— 1199; оже боудеть смолнАниноу съ немьчичемь ТАжа. въ ризѣ
тоу с а т/ьжють передъ рижьекымь соудьею. Г 1223— 1225; оже
бьють волного члвка. платити за головоу · l · гривенъ серебра!
Г 1229D; Аже кто оубикть к н аж а моужа. въ разбои, а головника не
ищють то вирьвноую платити. въ чьки же вьрви голова лежишь, то
·π· гр(в)нъ РП 615г; аже крадешь кто скотъ въ хл'Ьв'Ь. или югЬть. то
же боудетьѵѵдинъ. то платити кмоу ·τ· грвны. и по «л*· кунъ. Там же
6196; идке ли пропькть(с). или пробиктьсь. въ безоумии чюжь товаръ
398
испорътитъ. то како любо 'гЬмъ. чьк то коуны. жьдоуть ли кмоу. а
свою имъ вола, или продад&ть ли свою имъ вола. Там же 623а.
Следует отметить также, что в исследуемый период реализовалась
возможность функционирования простого будущего в относительном
употреблении в придаточных предложениях при передаче косвенной
речи. См., например:
ц(с)рь же клизвои... пришьдъ въ воиньстемь ѵѵбраз^. и вьпроси кго
(прорицателя Зинона) аще поможеть имъ бъ. и мьстл^ть кръви
кр(с)тьюньскыю. ПЛ 57а; и по семь оумьршю стмоу дамиюноу. помышлАхуть людик кде погребоутъ ю. Там же 62г.
ФОРМЫ СЛОЖНОГО БУДУЩЕГО ВРЕМЕНИ
Др.-рус. языку XII—XIII вв. была свойственна особая форма буд.
вр. аналитического характера, которая обозначала будущее действие,
совершавшееся или долженствующее совершиться ранее другого
действия в будущем (так называемое ’’преждебудущее”). Она образо­
вывалась прй помощи личных форм буд. вр. глагола быти в сочетании
с формой причастия прош. вр. на -лъ-, изменявшейся по родам и
числам. См. следующую парадигму:
зналъ,
-О
Ед. ч.
1 л.
боудоу
-а,
зналъ,
2 л.
боудеши
-а,
-О
боудеть
зналъ,
-а,
-О
3 л.
Дв.ч.
1 л.
боудев'Ь
знала,
-'fe
Мн. ч.
2 л.'
3 л.
боудета
знала,
1 л.
2 л.
3 л.
боудемъ
боудете
боудоуть
знали,
шали,
-ы,
-ы
ІІМ Л И ,
-Ы ,
-а
-а
-а
В исследованных памятниках ХП—XIII вв. преждебудущее время
встречается в целом не часто, очевидно, в силу своей специфической
семантики, и не обнаруживает какой-либо морфологической вариант­
ности.
В силу сравнительно небольшой употребительности этих форм
представляется целесообразным рассмотреть их значение и употребле­
ние применительно к различным жанрам и типам памятников.
В нарративно-повествовательных и эпистолярно-бытовых памятни­
ках указанные формы весьма редки. В одних они не встречаются сов­
сем, в других отмечены в единичных употреблениях. См. следующий
материал:
аще и qrfexbi боудеть къто сътворилъ. азъ имамъ о томь пр'Ьдъ бъмь
іѵтв^щати. ЖФП 63г; ц ^ зда буду кде опъсалъса хоудымь оумомь
399
гр'Ьшнымь. простоте. ЕвГал 1266— 1301 175об (приписка на полях
рукописи); и рече... стыи николак ...аще ли того не сътвориши. то пакы
будеши въспать іиълъвъ самароу. и въ тьмьници сгЬда тоую же б*Ьдоу
приимеши. ЧН 75г.
Эти немногочисленные примеры демонстрируют употребление преждебудущего времени в прямой речи при описании последовательности
действий, возможных в будущем.
В деловых законодательных и уставных памятниках светского
и церковного характера, в договорных грамотах XII—XIII вв. преждебудущее время постоянно и достаточно широко употребляется в тех
случаях, когда речь идет об установлениях правил, обычаев, правовых
норм, в частности — о тех действиях, которые должны быть пред­
приняты в определенных ситуациях в ответ на те или иные поступки,
совершенные ранее. См., например:
аже оубьють моужа вольного, тъ выдати розбоиникы колико то ихъ
боудътъ было. Г 1223— 1225; котораса си тАжа боудеть соужена смо-
леньске... или оур/кдилибоудоутьдобрии моужи. боле же не поминати
того ни въ риз^ ни на готьскомь березе. Г 1229Е; што боудеть имъ
(перевозчикам) соулилънайма черес то имь боле не взати. Там же; оже
придеть кръвавъ моуже... или не боудеть на немь знамениса. то
привести кму видокъ. слово противоу слова, а кто боудеть началъ.
томоу платити · ζ · коунъ. РП 617в; аже кто познакть свок что
боудетьпогоубилъ. или оукрадено оу него что... то не рьци се мок. нъ
поиди на сводъ Там же 618а; аже кто б'Ьжа а покмлеть что сосус'Ьдне.
или товаръ. то г(с)ноу платити за нь оурокъ. что боудеть взАлъ. Там
же 6276; Иже чюжемоу стадоу. сако же загоненик створить... третьке
(на третий раз) же да продакть(с). нъ клико възвратить все. клико
боудетьзагналъ. ЗС 3416; инъгда шгЬмъ въ чр^ды слоужити льгъко
боудеть. инако же комоу въ бж(с)твьнок поповьство. или въ
дисаконьство о х*Ь причьтеномъ быти. пр^же даже аще не възложилъ
боудеть на са великаго образа. УС 232; аще и из иного придеть
манастырА попъ. или диаконъ... пьрв'Ьк да пр'Ьбоудеть до трии м(с)ць
или боле, и манастырьскок да выкнеть оустрокник. посемь великыи
образъ приимъ. аще не пришіъ боудетькго. тако съ прочими сщными
моужи причьтенъ боудеть и да слоужить. Там же 232об; кп(с)пи же
кгда хотать поставАть попа или дыакона да истажють житьк кго.
како боудеть имелъжитьк. преже поставленыа. КН 541г; неѵѵсщеноу
ни п^ти ни чисти на анбоігЬ... аще... блг(с)вниса w(t) свокго пастырА.
по стымъ пра(в)ломъ не прихолъ боудеть. Там же 546а.
400
Следует отметить возможность интерпретации сочетания глагола
будус причастием на -л- как условной конструкции с модальным зна­
чением ’’возможного выявления признака в будущем как условия для
последующих действий” [Горшкова, Хабургаев 1981, 297]. Ср., на­
пример:
подобакть испытати ихъ (посвящаемыхвсан), w вещехъ гр^ховьныхъ.
кда въ блоудьств'Ь // содомьсгЬмь были боудоуть... или w (t) свокю
жены законьныса блоудъ створилъбоудеть. КН 5426.
Такой подход может быть объяснен тем, что рассматриваемая кон­
струкция употребляется, в основном, в придаточных предложениях ус­
ловных или с условным оттенком. В то же время надо подчеркнуть, что
материал, в частности — приведенный выше, показывает и другие воз­
можности реализации этой конструкции, не связанные с условным
значением. См., например, обширный контекст из Русской Правды, где
присутствует и то, и другое употребление:
аже холопъ крадетъ кого любо, то г(с)ноу выкоупати и.//любо выдати
и. съ кымъ боудеть кралъ. а жеігЬ и д'Ьтемь не надоб'к. а ѵѵже
боудоутьс нимь крали, и хоро(ни)ли. то всехъ выдати... аже боудоуть
свободнии с нимь. кралиили хоронили, то кназю въ продаже, л. 627б-в.
Ср. также случаи, когда в составе предложения, включающего указан­
ное сочетание, употреблена частица ли специально для передачи
условного значения:
аще который немчичь оучинить насильк надъ волною женою Смо­
ленске... боудет ли дотоле бл/кла. грвна серебра за соромъ. Г 1229Е;
Боудеть ли сталъ наразбои, безъ всАкоса свады. то за разбойника
людьк не платАть. нъ выдадАть и всего. РП, 6166.
Таким образом, приведенный материал показал, как представляется,
что преждебудущее время в др.-рус. языке XII—XIII вв., в основном,
выполняло свою прямую функцию. Выявляются лишь некоторые пред­
посылки возможного изменения значения выражающей его конструк­
ции.
Вторая форма сложного буд. вр. в др.-рус. языке ХП—XIII вв. пред­
ставляла собой аналитические конструкции с личными формами гла­
голов имамь, хочю (цел. хощю), начьну(почьну, учьну), стануи инфи­
нитивом спрягаемого глагола. Традиционно принято считать, что эти
конструкции могли использоваться наряду с формами простого буду­
щего для выражения значения абсолютного будущего времени, т.е.
значения наступления действия после момента речи. В то же время
следует отметить возможность интерпретации этих конструкций как
свободных синтаксических сочетаний со значением буд. вр. Как пра­
вило, в этих сочетаниях более или менее отчетливо выступало соб­
ственное лексическое значение личных форм глаголов, используемых в
качестве вспомогательных. Это значение могло быть значением
401
начинательности (начъну, реже учьну, почьну, стану) или модальным
значением долженствования, намерения совершить действие, неизбеж­
ности наступающего действия или событий (имамъ), желательности,
возможности, волеизъявления (хочю). Эти модальные значения были
достаточно многообразны и, по-видимому, могли более или менее
существенно отличаться от современных. Поэтому их точная интер­
претация представляется весьма затруднительной (см. об этом под­
робнее [Горшкова, Хабургаев 1981, 295]). В то же время случаи, когда
в семантике указанных сочетаний преобладало значение буд. вр. обо­
значаемого действия, дают некоторые основания рассматривать эти
сочетания как неустоявшиеся, как бы зачаточные варианты анали­
тической формы буд. вр. В силу этих обстоятельств кажется необ­
ходимым анализ материала, представленного в исследованных источ­
никах, с точки зрения его структуры, семантики и употребления в раз­
ных жанрах и типах памятников.
В исследованных др.-рус. текстах XII—ХШ вв. встретился ряд рас­
сматриваемых сочетаний. Так, в нарративно-повествовательных па­
мятниках представлены сочетания с глаголом имамъ. Многие из них
фигурируют в прямой речи; связочный глагол в них, как правило,
выступает в модальной функции; при этом его общая семантика
конкретизируется в связи с основной смысловой направленностью
контекста. См. такие случаи в Сказании о Борисе и Глебе XII в., где
употребление глагола имамъ подчеркивает неизбежность, предопре­
деленность долженствующих наступить событий:
камо имамъ приити. по ѵѵшьствии мокмь ѵѵтсюдоу. какъ ли оубо
обріащю са тъгда СБГ 9г; спсете era и вы братик и дроужино вьси
спсете са . оуже не имамъ васъ ѳид^т и въ житии семь. Там же 146;
Там же 22в; характерен контекст из прямой речи убийцы братьев
Святополка, где глагол имамъ выражает неотвратимость последствий
содеянного им преступления:
аще бо до сьде оставлю д*Ьло оубииства мокго. то дъвокго имамъ
чаьт и іако аще оуслышать міа братиіа моа си же варивъше. въздадіать ми и горыиа сихъ. аще ли не сице то да ижденоуть міа. л. 13а.
В Житии Феодосия Печерского XII в. сочетания с глаголом имамъ
с модальной окраской, связанной с осуществлением действия в буду­
щем, также весьма употребительны. См. сочетания с отрицанием не
с ярко окрашенной модальностью, выражающие намерение, волеизъ­
явление не допустить совершения действия:
и запрети (мать) кмоу (Феодосию) глщи. іако къ томоу не имаиіи
wmumu мене. л. 30а; тъгда же блженыи прекрстивы (монаха, преследуе­
мого бесами) и таче гла кмоу. иди и боуди въ келии своки. и иггселѣ не
имоутъ ти никоккі же пакости створити лоукавии б'Ьси не бо видЪти
их имаьии. л. 44в.
402
Другой ряд сочетаний с имамь выражал долженствование, а также
уверенность в совершении действия: и мало потьрпимъ молАіце ба. и
иматъ намъ дати въ сии днь до избытька др'ЬвАнаго масла л. 536.
Показательно, в этом плане выражение, ставшее почти формулой:
блаженыи... глаше бо сако не иматъ бо/гъ/ кго (заблудшего монаха)
оставити тако. л. 49г; блаженыи... гла келарю видиши ли брате
*0»еищоре сако не иматъ насъ бъ оставити. аще над'Ьемъ с а на нь
вьс^мь срдцьмь. л. 50в.
Интересно сочетание в одном контексте преждебудущего времени
и будущего времени с модальностью долженствования:
аще и qrfexbi боудеть къто сътворилъ. азъ имамъ о томь пр'Ьдъ бъмь
ѵѵтвьщати. л. 63г.
Столь же отчетливо выражена модальность в ряде сочетаний
с имамъ в повествовании о чудесах Николая Чудотворца XII в. См.
указание на решимость субъекта совершить действие, неотвратимость
этого действия:
пр'Ьстоупьниче бжии. и кръвопиче. како дьрзнулъ кси на мок лице
прити. таково и толико створь. не имамъ тебе пощад*кти. л. 66; и рече
ми аще не идеши ни послушакши иіѵгЬник твок погоублю и хл^виноу
пожьгоу и зл*Ь имаши съконъчати жить (вм. животъ) свои л. 73г.
В следующем контексте вспомогательный глагол подчеркивает уве­
ренность говорящего в осуществлении действия:
и в^д'Ь іако велико оу'гЬшеник приі&ти имав^к. и съ надежею доброю
и великою възвратитисА и тако имав*к оулоучити. сако въ наю poyi^fe
въдати иматъ стьіи наю чадо, или проі&вити нама иматъ живо ли
боудеть л. 70г.
В то же время в данном памятнике встречаются контексты с рас­
сматриваемым сочетанием, где модальные оттенки менее определенны.
См., например, указание на осуществление будущего с оттенком
долженствования:
и ѵѵставъ гла (сарацин) къ симъ. крьстыани... станете малъ часъ да вы
въпрошю. и потомь бестроуда вашего азъ пакы имамъ быти въ
вашихъ роукахъ. л. 736.
Ср. также сочетание, где модальность выражена основным глаголом,
а вспомогательный, по-видимому, указывает лишь на буд. вр.:
почто іа въвьрже въ тьмьницю и ѵѵстави имъ чивотъ (вм. животъ).
въноутрь бо соуще имоутъ възмощи. и себ'Ь помощь створити. л. 67а.
403
Просматриваются модальные оттенки в сочетаниях с имамъ, обо­
значающих будущее действие, и в Житии Феодора Студита XII в. См.,
например, контексты со значением долженствования, в которых мо­
дальность зачастую выражается еще и союзом да:
исъчисли въ нихъ. иконоборьць ересь... ихъ же и прокліатикмь ѵѵбложи.
да оубо имате вси. w (t ) с и х ъ оуклант т и cm и ч)(т)лоучати ст.
л. 84об; и житию исправлкник. блюди ре(ч) чьсо въ днь исхода испо в^датимаши (ѳм. испов^дати имаши) тако поживъ л. 139об.
Ср. также реализацию модальной семантики намерения, волеизъ­
явления:
непокол^блкмъ. и ѵѵбразъмь. и възоромь пребываіа. въ предъстоіании.
млтв’Ь. и въ с^и съмыслъ вьсь кр ^ п ъ ц ^ оуставивъ. да иматъ же. и
таиноу н^Ькоую приносити боу. л. 50об; и промысла всіакого съподобліашеть (приходящих в монастырь), подобьно своимъ чадомъ любіа и
оутвьрьжаса... иже своіа власы постригоша оу нкго. ѵѵньхъ же
въторымь. въм*ЬнАіа кже бо кто иматъ пострадати w (t ) люблщихъ
чьсти. л. 78; хотсашеть же къ шгЬмъ доити. да имать всЬмъ добро­
детели pacbmmu. л. 157.
Передачу значения будущего времени можно усмотреть в следующем
контексте: намъ же слово іаже въ тьмници ища напастии да изведеть.
кликоу бо страсть и злобоу въ тьмн^и ѵѵнои и гк с н ^ и храмшгЬ...
предъставити иматъ. л. 130.
В Прологе Лобковском XIII в., где повествование идет, в основном,
в плане прошлого, сочетания с имамъ немногочисленны; см. пример,
демонстрирующий модальное значение:
прркъ наоумъ... ре(ч) гако ниневгию погыбноути. имоутъ водою
сладкою и ѵѵгньмь кже и бы(с). л. 73а.
В целом можно отметить, что в нарративно-повествовательных
памятниках сочетания с имамъ достаточно употребительны (правда, то
в большей, то в меньшей степени). Для большинства из них характерно
сохранение модальности.
Риторичностью, стилистической приподнятостью и эмоциональной
насыщенностью церковно-проповеднического памятника Ярославский
сборник XIII в. обусловлена яркая модальность контекста с рассмат­
риваемым сочетанием:
дше... ѵѵ горе тоб^ тогда пресквернаіа. насл*кдити имаши вечный
ѵѵгнь л. 36.
Семантическое стяжение лексического значения обладания и модаль­
ного значения долженствования можно усмотреть в абсолютивном упо­
треблении глагола имамъ в другом контексте из указанного памятника:
404
азъ же w толиігк гр'Ьховъ. повиненъ. кыи имамъ и ^ в 'Ь т ъ оувы мігЬ
л. 45об.
В церковно-уставных памятниках, представленных в Новгородской
кормчей 1280 г., встретилось употребление сочетания с глаголом имамъ
в значении долженствования:
ни оца же мокго или бра(т) мокго оброученицю не имамъ похмпи.
л. 481г.
В то же время в аналогичном тексте в составе того же памятника
отмечен пример, где выступает значение будущего, не осложненное
модальными оттенками:
а и кже поставлени икр'Ькве оупивати
вложити іа. л. 518а.
са
имоуть. во іѵ(т)лученик
В деловых памятниках, в частности — в договорных грамотах,
отмечается такая же двойственность. См. реализацию значения дол­
женствования:
послати емоу (немецкому гостю) члвка своего въ борз^ къ волочаномъ
ать перевезоуть немецьскии гость и с м о л н а н ы с товаромь. а никто же
иметь имъ пакостити. Г 1229D.
С другой стороны — представлены примеры сочетаний с имамъ, выра­
жающих семантику буд. вр. Ср.:
еметъ хытрити. а п о с т а в и т и и п е р е д ъ с о у д ь е ю . а т ь в ы д а с т ь
с о у д ы а . Г 1223— 1225 ; и л и н е м ^ ч ь с к ы и г о с т ь иметъ с а бити м е ж ю
тъ тъ ли
и
с о б о ю м ^ ч и в р о у с и ... т о н е н а д о б е н и к а к о м о у р о у с и н о у . а т ь п р а в А т ь
са
сам и п о сво ем о у соудоу.
Г 1229D.
Сочетания с глаголом хочу представлены виарративно-повествовательных памятниках в несколько меньшем объеме. Для большинства
случаев их употребления характерно сохранение модальности вспо­
могательного глагола, т.е. передача значения волеизъявления, жела­
тельности осуществления действия. Так, в Житии Феодосия Печер­
ского эти сочетания представлены двумя случаями:
и ігксть л*Ьпо братик таити чюдесъ бжии... си на оуагЬхъ и на
оустрокник бес^доующимъ. съписати хощю л. 26г; прозвутерь же
видьвъ д'Ь/Дца (прав.: детища) и срдьчьныма очима прозьріа кже о
немь. сако хощетъ из млада богоу дати с а Ф еодосикмь того нарицають. л. 276.
)|(
Под Г 1223— 1225 здесь и далее имеется в виду Г 1239, т.е. Договорная Святослава
Мстиславича с Ригой и Готским берегом. Различие объясняется точкой зрения авторов
на датировку данного источника.
405
Аналогичные употребления отмечены и в Чудесах Николая:
страхъ бо м а великъ одьржить братик о семь, кже вы хощю съказати
о семь чюдо. л. 68в. Ср. также: по в с а же дни слышахъ. іако хощещ
оубити ПЛ, 61а.
Однако наряду с подобными примерами встречаются и такие случаи,
когда модальное значение личной формы глагола в значительной мере
стерто или полностью отсутствует, и все сочетание, таким образом,
передает только значение буд. вр. Ср., например:
и ре(ч)... боудете готови оутро бо ми реклъ црь. кже оусвьнеть то//же
вы хощю поскщ и ЧН 70б-в; и рече стъіи... иди. ш ^сел'Ь ... рече члкъ
ги како хощю ити а ноз^ ми ѵѵковаігЬ. и веригы на выи. Там же. 75в;
иѵѵаникии... стму мефодью патриарху w немь проре(ч). сако хощетъ
быти патриархъ. ПЛ 66г.
Интересен пример, где значение буд. вр. передается только модальным
глаголом при отсутствии инфинитива:
и рече ми въстани иди на море и въл'Ьзи въ гал'Ью. въ ней же хот ет ь
на воискую. ЧН 73г.
Для представленных в церковно-проповеднических памятниках
сочетаний с глаголом хоню, которые, как и сочетания с имамъ,
употребляются в риторических, эмоционально насыщенных контекстах,
в некоторых употреблениях также характерна яркая модальность. См.,
например:
о дше... како хощеши въвержена быти въ пещь... горькою св^стию
ѵѵсоужена хощеши быти предъ бмь. сквернаіа дше іаже бес престани
желакши на гнои и на тиноу гр^ховноую. СЯ 35.
Однако в другом случае в стилистически аналогичном контексте при
сохранении общей модальности высказывания глагол хоню демон­
стрирует стертость лексического значения, фактически выступая как
вспомогательный глагол и выражая значение будущего времени:
оувы мне кокгд славы лишенъ хощю быти ѵѵмраченыи... какоу ли
радость колико св'Ьд'Ьлство. хощю погоубити понеже работаю гр^хоу.
w дше ѵѵканьнаса... кде ти хощетъ быти шбит'Ьль. въ днь гордый. СЯ
354—35.
О развитии в др.-рус. языке XII—XIII вв. процесса нивелировки
лексического значения личной формы глагола в рассматриваемом
сочетании может свидетельствовать такой факт, как изменение
модальной семантики этой формы. См. употребление сочетаний с гла­
голом хоню в переводе с греческого церковно-уставного памятника
Устав Студийский, где личная форма глагола выражает модальное
406
значение долженствования, по всей видимости аналогичное значению
глагола имамъ:
а кже имткти ігЬкымъ. и паче оунымъ оукропьцА. или гърньцл или въ
своихъ келиіахъ не хощемъ. л. 214; нъ ни коневи ни волови, или иномоу
чемоу такомоу. въ въноутрьнии дворъ манастырл никъгда же въводити не хощемъ. кгда же хоть(т). или въ виноградъ. или на ино кок
любо д'Ьло. привести т^ми враты иже соуть къ оградоу да в ъ в о д а т ь .
л. 231.
В таких деловых памятниках, как договорные грамоты, в рас­
сматриваемом сочетании глагол хоню выражает модальное значение
волеизъявления, отнесенное в условное будущее. См., например:
аще кто... цьто хонетъ ѵѵ( т ) а т и w ( t ) н и в ъ ли w ( t ) п о ж ь н ь л и или ѵѵ(т)
ловищь. а боуди емоу противень стыи спсъ. Г 1192; аще который немчичь хонетъ ити съ своимь товаромь в ынъ городъ. к н а з ю не
боронити ни с м о л н а н о м ъ . Г 1229D.
Ср. употребление в этом значении приставочной формы, более опре­
деленно указывающей на буд. вр.:
аще къторыи роусинъ или немчичь противити въсхонетъ сеи правде,
да тъ противенъ боу и с'Ьи правд'Ь. Там же.
Наиболее отчетливо значение буд. вр. у сочетания глагола хоню
с инфинитивом реализуется в нескольких употреблениях, представ­
ленных в церковно-уставном памятнике Устав о брацех в составе
Новгородской Кормчей 1280 г. См., например:
Тако же смотри, и еде сею бракоу. и бывшаго оубо преже. остави
пребыва(т). по нем же бывшаго разлоучи. аще же не бы(с) и кще. но
хощетъ быти. възбрани да не боудеть. л. 4806; да кгда хощеть изиті.
сложению брака распрю ігккоую им'кгд никако же бес т(в)окго
в^д^ниіа и пове(л)ниіа боудоуть. л. 482г.
В эпистолярно-бытовых памятниках XII—ХІП вв. сочетания хоню
с инфинитивом не зафиксированы. О возможности употребления их
в народно-разговорном языке этого периода в значении буд. вр., как
кажется, может свидетельствовать приписка на полях рукописи более
позднего, относящегося к XIV в. памятника:
ве(ч)ръ нощь хощетъ быти Парем 1348 51.
В сочетаниях с глаголом нанъну (или другими разновидностями
начинательных глаголов) семантика личной формы глагола, по-видимому, также подвергалась нивелировке, другими словами, значение
начала действия у них в той или иной степени утрачивалось. Харак­
терна для них была широкая сочетаемость начинательных глаголов не
407
только с конкретными, но и с отвлеченными глаголами (например,
модальными). Ср.:
а сего подроуга кго оставлсакв^Ь оутрь. кще же и сл^па кго сътворихов^ на оув^рик прочимъ. еда не начьноуть вы в^ры іати СБГ 23в;
ни брате не ѵѵтходи отъ м^ста того, да не коко похвал гать с а тобою
злии доуси. гако поб^дивъше тіа... ѵѵттол^ѣ пакы больше зъло
начьноут(и) ти твори (вм. творити) гако власть приимъше на та.
ЖФП 44в.
См. также сочетания с более отчетливым значением начинательности:
нын^Ь ѵѵтъсюдоу оуже начъноу съповедати... житик блженааго
❖еѵѵдосиіа ЖФП 26в; и поусти и (давшего обет молчания) глти. ли
начнеть глатили не начнеть. ПЛ 676.
Широко представлены подобные сочетания в деловых законо­
дательных и церковно-уставных памятниках, договорных грамотах.
В некоторых употреблениях эти сочетания, по-видимому, сохраняют
значение начала действия. См., например:
Аже
к т о к о у п ь ц ь . к о у п ц ю д а е т ь в ъ к о у п ь л ю к о у н ы ... п о с л о у с и к м о у н е
н а д о б ^ . н ъ и т и к м о у с а м о м о у р о т ^ . ѵѵже с а
620а;
почнетъ запирати. РП
а како бо у д еть нем ьчьскы и гъ сть см олен ьск^.
ѵѵт н и х ъ
доум ^
а почн*кть с а
кто
просити в ы н о у ю з е м л ю , т о . . . о н е м ъ с а п р а ш а т и . а м н ^ е п о
поущ ати.
Г 1223— 1225; Не
дай
р (ч )
п р и ч а щ е н и іа
том оу.
к о т о р ы й к ю р о с п о у с к а к т ь ( с ) . а с о ш г Ь м ь с о в ъ к о у п л А К т ь ( с ) (<орастор­
жениибрака), а л и и ш ъ оумиратиначнетьт о ж е д а й . КН 531 в .
Однако в большинстве случаев в рассматриваемых сочетаниях
фазовое значение глагола практически нивелировано, и, выражая толь­
ко значение буд. вр., он выступает фактически как вспомогательный
глагол. Ср., например:
Что с а въ которое в ^ р е м А ИАчнеть д^сати то оутвьржають гра­
мотою. Г 1229D; кто боудеть виноватъ. на того татьба снидеть... а что
боудеть съ нимь погыбло. тоже//кмоу начнеть платити. РП 618а-б;
платити ки (матери, вышедшей замуж вторично) вьсе д*Ьтемъ. не
хот*кти ли ки д^ти начноуть. ни на двор^. а ѵѵна начьнетьx o m * k m u
в с а к о . и с^д^ти . то творити ки всАкоу волю. Там же. 6226; ПриГ -»
Г -»
л о ж и с а д в ц и д в о ю , а н е в ъ в о л ю р о д и в ш и м ъ ю ... а щ е л и к д и н а ч е
не
рачити начнеть... д а с т ь д в ц и з а с р а м ъ л и т р о у з л а т а . ЗС 339а; а щ е л и
лю ди м олвоу
к л а т і)
408
начноуть творити д а б о у д о у ( т ) к р о к л А т і (прав.: п р о -
КН 545в.
Весьма отчетливо значение буд. вр. реализуется в случаях соче­
тания начъноус глаголами отвлеченного значения. Ср., например:
пакы ли г(с)нъ неxol/nrbmu начнешь платити за нь (задолжавшего
закупа), а продасть и. ѵѵ(т)дасть же переди. РП 624а-б; Пакы ли
боудеть что татебно коупилъ въ търгоу... аже начнешь незнати оу
кого коупилъ. то ити... на ротоу. Там же 618а; Аже кто многымъ //
долженъ боудеть... а ѵѵпать начнешь, недати... а пьрвии дължьбити
начьноуть кмоу запинцтине дадоуче кмоу коунъ. то вести и на торгъ
и продати и. Там же 6236.
Наконец, следует отметить возможность появления в др.-рус.
текстах XII—XIII вв. сочетания личных форм боудоу и т.п. с инфи­
нитивом. Эта возможность реализуется прежде всего в деловых
памятниках, где отмечены 5 примеров таких сочетаний. Характерно,
что четыре из них зафиксированы в Смоленских грамотах в специ­
фическом употреблении — в качестве безличной конструкции с услов­
ным значением ’случится, придется’:
аже боуд*кть търговати смолнАниноу съ немьчицемь. смолнАниноу
одшгЬхъ смолнанъ на послоушьство не выводити. Г 1223— 1225; Аже
боуд*ктероусиноу платити. латинескомоу. а не въсхъчеть платити. то
ть латинескомоу просити. датского оу тиоуна Г 1229А; аже боудеть
роусиноу товаръ имати на немчичи... а роуб^жа не д^іати. Г 1229Е.
Приведенные сочетания, как и рассмотренные ранее, фактически
имеют модальный характер. Ср. различие в значении формы боудеть,
выступающей в одном контексте как в самостоятельном употреблении,
так и в сочетании с инфинитивом и с причастием на -лъ<
волно кмоу (немецкому купцу) свои товаръ привести безъ всакок
борони къ берегоу. аже кмоу въ пособленик людии мало боудеть. а к
томоу боудеть кмоу принатти людии въ помочь, што боудеть имъ
соулилънайма черес то имъ боле не взати. Г 1229Е.
В тексте церковно-уставного памятника Вопросы Кирика, входящего
в Новгородскую Кормчую, дважды отмечены инфинитивные конструк­
ции с безличным значением ’видно, заметно, известно’, выступающие
в составе придаточного условного предложения с союзом аже. Прису­
щее всему предложению общее значение буд. вр. обуславливает упо­
требление связки боудетьпри инфинитивной конструкции. См.:
н*Ьсть ли в томь гр^ха. аже по грамотамъ ходити ногами, аже кто
изр'Ьзавъ помечеть а слова боудоуть знати КН 527об; Аже чл(в)къ
въсхочеть. покаіатисА. а разоумгкти боудеть. аже не мочи са кмоу
іѵста//ти блоуда. приими ре(ч) да слышавъ ѵѵ(т) тебе, наказаныа.
ѵѵстанетьсА. КН 538а-б.
409
Как пример употребления сочетания боудоус инфинитивом в зна­
чении собственно будущего времени обычно рассматривается контекст
из Русской Правды:
аже боудоуть въ домоу дѣти малы, а нед(у)жи са боудоуть сами собою
печаловати. РП 626а.
Однако данный текст скорее можно истолковать как составное именное
сказуемое недужи боудоуть, к которому относится дополнение, выра­
женное инфинитивом: са ...сами собою печаловати (см. об этом по­
дробнее [Крысько 1992,117]). Иной интерпретации заслуживают и дру­
гие примеры, зачастую рассматривающиеся как случаи употребления
сложного будущего времени со связкой боудоуть. См., например,
сложное предложение, где в придаточном выступает именное ска­
зуемое, а в главном — инфинитивная конструкция со значением дол­
женствования: аже во опимкмьи велиц*к боудоуть при//чащати са
w (t) пасъхы до пасхы. или на м(с)ць. КН 529б-в. (Ошибочную трак­
товку этого примера как содержащего форму будущего сложного см.
в работе [Новикова 1982, 9]). Таким образом, мысль о возможности
употребления в ХП—XIII вв. "грамматикализованной аналитической
формы будущего времени” с глаголом боудоу[Лопушанская 1990, 73—
75] оказывается в значительной мере иллюзорной.
Это подтверждается еще и тем, что вторая форма сложного
будущего в др.-рус. языке XII—XIII вв. фактически выступала лишь
спорадически, поскольку конструкции с личными формами глаголов
имамъ, хоню, начьноу, боудоу в большинстве случаев употреблялись
как модальные словосочетания, в которых сохранялась семантика лич­
ных форм глаголов, а отнесенность в будущее была лишь сопут­
ствующим моментом.
В этой связи следует упомянуть и точку зрения тех исследо­
вателей, которые вообще отрицают возможность выражения др.-рус.
сочетаниями инфинитива с глаголами имамь, хочу, начьну значения
буд. вр., не осложненного модальными оттенками [Мустафина, Хабургаев 1985, 30—31]. Действительно, в большинстве случаев обращение
др.-рус. авторов к этим сочетаниям, вероятно, было связано с необхо­
димостью актуализации тех или иных модальных значений. Но, по всей
видимости, эти значения в др.-рус. языке обычно были связаны
с планом будущего, поскольку можно думать, что для менталитета др.рус. человека было характерно восприятие будущего как событий,
которые находятся в сфере неясного, зависимой от воли и намерений
неких могущественных или высших сил. Примечательны в этом
отношении высказывания Дж. Лайонза [1978, 328—329] о том, что
выражение понятия ’’будущего” в ряде языков связано с модальностью;
он приводит некоторые факты, которые дают основания рассматривать
будущие времена в греческом и латинском языках как отчасти модаль­
ные явления, и отмечает, что в английском языке вспомогательные
глаголы, образующие будущее время, ’’исторически развились из еди410
ниц, выступавших на ранних стадиях развития языка лишь в модальной
функции”.
Аналогичный подход объясняет, как кажется, трактовку в неко­
торых исследованиях и древнерусского сложного будущего (”преждебудущего”) как модального по своему семантическому содержанию.
Так, Г.А. Хабургаев [1978, 48—50] выделил в качестве особенности
грамматической семантики "предбудущего” ”то, что оно относит к бу­
дущему не само действие или состояние, а возможность его проявле­
ния, обнаружения, т.е. характеризуется отчетливой модальностью”.
Возможно, что такая ситуация действительно имела место в ранние
периоды развития др.-рус. языка. Представляется однако, что примеры, приведенные в настоящем исследовании, свидетельствуют о начавшей развиваться в ХП—ХІП вв. тенденции нивелировки модальных
значений, которая к XVI—ХѴП вв. привела к формированию сложного
будущего несов. в. с глаголом буду в качестве вспомогательного.
В то же время параллельно с действием этой тенденции про­
должали употребляться сочетания глаголов хочу, начьну с инфини­
тивом как свободные синтаксические конструкции. В этом качестве они
сохранили определенную модальную семантику и вместе с тем —
активное употребление. Показательна судьба сочетаний с глаголом
имамъ, который не обладал модальной семантикой в абсолютивном
употреблении. Поэтому и сочетания с этим глаголом были в даль­
нейшем полностью утрачены.
Обращаясь к проблеме видо-временньіх отношений в сфере буд.
вр., следует отметить, что практическое отсутствие аналитических
форм буд. вр. наряду со спорадической синкретичностью простых форм
наст./буд. вр. в др.-рус. языке XII—ХПІ вв., т.е. отсутствие самостоя­
тельных и однозначных форм буд. вр. у глаголов сов. и несов. в., го­
ворит о недостаточной грамматической оформленности видовой систе­
мы в указанный период. Только наличие подобных форм свидетель­
ствует о существовании полной парадигмы у видовых коррелятов, т.е.
о приобретении ими грамматического статуса отдельного слова. А это,
в свою очередь, является знаком окончательного грамматического
оформления категории глагольного вида. Очевидно, что такая ситуация
могла сложиться лишь в более позднее время, чем то, о котором идет
речь в настоящей работе.
АОРИСТ
ФОРМЫ И ПАРАДИГМЫ
ТЕМАТИЧЕСКИЕ ГЛАГОЛЫ
В др.-рус. памятниках XII—ХШ вв. представлены практически все
личные формы аориста (наиболее редки формы 2 л. мн. ч.). Аорист
тематических глаголов может быть представлен в следующих пара­
дигмах:
411
\
j^
<!
{
1 л.
2 л.
Зл.
1 л.
несохъ
коньчахъ
миноухъ
коупихъ
несе
коньча
миноу
коупи
несохов^
коньчаховЧ;
миноухов^
коупихов^
2 л.
3 л.
несоста
коньчаста
миноуста
коуписта
1 л.
2 л.
Зл.
несохомъ
несосте
несоша
коньчахомъ
коньчасте
коньчаша
миноухомъ
миноусте
миноуша
коупихомъ
коуписте
коупиша
Ед. ч.
Дв. ч.
Мн. ч.
Особо следует отметить спряжение в аористе глагола речи, кото­
рый в исследуемых текстах встречается в формах старого и нового
сигматического аориста (зачастую в пределах одного текста); пара­
дигма может быть представлена в следующем виде:
Ед. ч.
1 л.
2 л.
Зл.
Дв. ч.
1 л.
2 л.
Зл.
р е к о х ъ , р* кх ъ
рече, рече
Мн. ч.
1 л.
2 л.
3 л.
рекохомъ, р^хомъ
рекосте, р^сте
рекоша, р^ша
р е к о х о в ^ , p'fexoB'fe
р е к о с т а , р*кста
Приведем ряд форм аориста глагола речи (и его приставочных
образований), которые встретились в обследованных памятниках, за
исключением наиболее частотной и не имеющей вариантов формы 2,
3 л. ед. ч. рече. См. следующий материал:
ед· ч. 1 л.: р*ккъхъ ЖФП 406, 426, 45а, 516; о(т)рекохъ са ЧН
73в; рЪхъ ЧН 736 (2 раза), 73в, (2 раза), 73г (2 р.) 75а; ПЛ Юг (2 р.),
11в, 17а, 276 (2 р.), 27в;
дв. ч. 1 л.: отърекохов*Ь СБГ, 23в; 2, 3 л.: рекоста СБГ 22а, 23в
(2 р.); ПЛ 18г, 25г, 46а; реста ПЛ 19а;
мн. ч. 1 л.: рекохомъ СБГ 23г, 246; УС 196— 197, 210об, 220об,
229об, 257об (2 р.); ПЛ 11а; 2 л. — не отмечено; 3 л.: рекоша ЖФП
58г, 63а; ЧН 68в, 68г, 70в, 736; УС 203; ПЛ Зв, 7г, 11а, 246, 286, 37а,
49а; р*кша ЖФП 58г; СБГ Юг; ЧН 66в (2 р.), 71а, 73в, 746; УСт 251.
Формы аориста в основном морфологически стабильны и не обна­
руживают вариантности. Исключением являются лишь формы 2—3 л.
ед. ч., которые иногда выступают с вторичной флексией -тъ или -сть.
Обследованный материал показал, что формы с этими вторичными
флексиями появляются, в основном, у глаголов начати, і&ти (и его
приставочных образований); при этом материал распределяется не­
равномерно по различным памятникам. У остальных же глаголов по­
добные формы встречаются крайне редко. Ср. следующий материал:
форма 2—3 л. ед. ч. аориста глагола начати с флексией -тъ —
начатъ: ЖФП 28а, 296, 29в (2 р.), 29г, 306, 32а (2 р.), 32в, 376, 37в,
412
386, 40г, 41а, 426, 58г, 60в, 62а (2 р.); СБГ 96, ІОв, 11а, 116 (4 р.), Ив,
12а (2 р.), 12г (2 р.), 146, 14в, 166, 19а, 21в; ПЛ 22г; отмечена также
форма начать: ЖФП, ЗОв;
та же форма без вторичной флексии — нача: ЖФП 29а, 29г, 42в;
СБГ 12а; ЧН 70г, 716 (2 р.), 71г, 72а (2 р.), 746, 75в, 76а; ПЛ 4г, 13в
(2 р.), 13г, 14г, 166, 21г, 26а, 276, ЗОг, 31а, 32в, 356, 38в, 39г, 40а, 40в
(3 р.), 41в, 44г (3 р.), 45в (3 р.), 46; нач/к: ПЛ 366, 456, 49а;
формы 2— 3 л. ед. ч. аориста глагола іamw и его приставочных
образований с флексией -тъ: ттъ: ПЛ 24г, 50г; възттъ (еъз/ктъ): 38в
(2 р.), 42в, 65г; ЧН 66г; ПЛ 8а, 10а, 11а, 13в; въсприт тъ СБГ 12г;
обиттъ ЖФП 44а; о(т)ттъ: ПЛ 5в; поттъ: СБГ 8в, ПЛ 4г; приттъ:
ЖФП 28а, ЗОг, 416, 50а, 51в, 66г, 67а; СБГ 15г, 186; ПЛ 5в, 15в, 19а,
19в, 22в, 24г, 31а, 35а, 38г, 41а; аналогичные формы без вторичной
флексии: іа: ПЛ 10а; въз/к: ЧН 72г (3 р.); ПЛ 40а (2 р.); из/к: ЧН 72г;
отът: ЖФП ЗОг; пот: СБГ 206; ЧН 70г, 72в; ПЛ 25а,31в; прет: СБГ
166, 25а; прит: СБГ, 16а (2 р.), 166, 21г, 22в, 22г; ЧН 68г; ПЛ 10а, 31г,
38г, 50в; въсприт: УС 239; сънт: ЖФП 29а; СБГ 21а (2 р.).
Для остальных глаголов можно отметить лишь две формы, имею­
щие вторичную флексию: речеть ЖФП 27г; оумр*ктъ ЖФП 27г.
НЕТЕМАТИЧЕСКИЕ ГЛАГОЛЫ
Среди нетематических глаголов выделяются своей большой
частотностью и разнообразием употреблений формы аориста глагола
быти. Они представлены вариантами, образованными от основы инфи­
нитива бы- и от основы б'к-. Парадигма этих форм может быть дана
в следующем виде:
Ед. ч. 1 л.
быхъ
б'кхъ
Мн. ч. 1 л.
быхомъ б^хомъ
2 л.
бы
6*fe
2 л.
бысте
б'Ьсте
бы(сть)
3 л.
быша
б'кша
3 л.
Дв. ч. 1 л.
быхов^
б'Ьхов'Ь
2 л.
б^ста
быста
3 л.
Значительная частотность и пестрота употреблений вариантных
форм с основами бы- и б*Ь- не дают возможности представить в данной
работе распределение этих форм по обследованным памятникам.
Достаточно обширный круг употреблений наблюдается у аориста
глагола дати. См. парадигму его аористных форм:
Ед. ч. 1 л.
дахъ
Дв. ч. 1 л.
дахов^ Мн. ч. 1 л. дахомъ
2 л. дасте
2 л.
да
2 л.
даста
3 л. дата
да(сть)
3 л.
3 л.
У глагола дати (и его приставочных‘образований), как и у неко­
торых других нетематических глаголов, в форме аориста 2, 3 л. ед. ч.
413
иногда появляется вторичная флексия -сть. В 'обследованных памят­
никах встретились следующие формы с вторичной флексией -сть:
дасть: СБГ 22а; ЧН 68а; ПЛ 4г, 7а, 166, 206 (2 р.), 26а, 30г, 366, 38б,
416, 436; въдастъ (вдаст ь): ЖФП 306 (2 р.), 48а, 486; ПЛ 1г; о т даст ь: ЖФП 306; ЧН 66г; подасть: ЖФП 29а, 456, 50г; ПЛ 26а;
предасть (пр^кдасть): ЖФП 46в, 606, 646, 65в; СБГ 16а; ПЛ 2а, 17в,
18а, 186, 20г, 246, 24г, 29г, 31а, 33а, 41а, 44в, 486, 506, 50г.
В то же время отмечены и формы аориста 2, 3 л. ед. ч. указанного
глагола, не имеющие вторичной флексии: да ПЛ 386; ѳъда ЖФП 51б;
еъзда СБГ 20а; отъда ЖФП 306; преда (пр^да) ЧН 71 в, 75в.
Формы аориста остальных нетематических глаголов встречаются
в исследованном материале крайне редко. Так, глагол в'кд'кти и его
приставочные образования представлены лишь единичными формами,
не имеющими специфического характера: не
ЧН 73г; оуѳ*к‘
д^хъ: ЧН 67а; оуѳ^кдѣхомъ УС 23в; оув'кд'кша: ЖФП 66г. У глагола
илскти отмечены следующие формы аориста: илек СБГ 19в; имгкхъ ЧН
73в; ПЛ 116; илѵкста ПЛ 46г. Формы аориста глагола 'ксти не встре­
тились.
ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ФОРМ АОРИСТА
ВСТУПИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ
Обращаясь к функциональному описанию форм аориста, встречаю­
щихся в др.-рус. текстах ХП—XIII вв., следует остановиться на двух
обстоятельствах: 1. Общий характер оппозиции Аорист: Имперфект и
возможность образования этих форм у различных глагольных лексем.
2. Семантика и употребление форм аориста.
Оппозиция Аорист : Имперфект рассматривается в данной работе
как такое соотношение простых прошедших времен, функционирование
и развитие которого было тесно связано с развитием системы глаголь­
ного вида. Как отмечалось выше, в др.-рус. языке XII—XIII вв. уже
существовала достаточно развитая система видовых корреляций при­
ставочных глаголов, которые в значительной мере подчинялись дей­
ствию тенденции к дополнительному распределению парадигматиче­
ских форм у членов этих корреляций. Для простых прошедших времен
эта тенденция означала образование форм аориста у приставочного
глагола со значением сов. вида или близким к нему и форм имперфек­
та — у соотносительного с ним глагола несов. вида. Поэтому особый
интерес представляет возможное отступление от этой тенденции, т.е.
наличие форм аориста у имперфективных глаголов.
Не менее интересно изучение форм аориста бесприставочных гла­
голов. Изолированность этих глаголов, т.е. отсутствие в др.-рус. языке
XII—XIII вв. видовых корреляций с их участием, предполагает боль­
шую свободу образования форм простых прошедших времен. Но, с дру­
гой стороны, тяготение этих· глаголов к сферам сов. или несов. вида,
очевидно, должно было в большей или меньшей степени ограничить
414
эту свободу. Возможное предпочтение той или иной формы претерита
может быть обусловлено общим характером семантики глагольной
основы, а именно наличием в ней компонента предельности/непредельности, реализовавшегося на лексическом уровне. Рассмотрение форм
аориста непредельных глаголов может явиться решающим фактором
в определении семантики собственно аориста как особой формы
прош. вр.
Семантика форм аориста. Она может быть определена, исходя из
представления об особом характера древней славянской системы вре­
мен. Др.-рус. простые претериты, кроме передачи значения отне­
сенности действия в прошлое, могли выполнять еще конкретную описательно-изобразительную функцию, т.е. передавали характер проте­
кания действия. Традиционно форма аориста определяется как наи­
более обычная форма простого прош. времени для обозначения со­
бытий (действий или состояний), целиком отнесенных к прошлому
и представляемых как единый, нерасчлененный, полностью закон­
ченный в прошлом акт или ряд актов, последовательно сменявших друг
друга в прошлом. Могут быть выделены также и такие конкретные
изобразительно-характеризующие признаки семантики аориста, как
динамичность, активность, особая значимость действия в повествова­
тельном тексте, описывающем драматические события, особо зна­
чимые, например ритуальные, действия. Возможна была также пере­
дача аористом значений перехода к состоянию или начала действия.
УПОТРЕБЛЕНИЕ И СЕМАНТИКА АОРИСТА
ПРИСТАВОЧНЫХ ГЛАГОЛОВ
Аорист приставочных глаголов сов. вида или глаголов общего вида,
тяготевших к сов. виду, выступает в обследованных текстах как обыч­
ная и весьма широко употребительная форма прош. вр. См. примеры
употребления подобных форм, обозначающих законченный акт дей­
ствия или последовательность действий:
и въ домъ ки пришьдъши (.матери Феодосия) бити и. дондеже изнеможе. и по сихъ же възведъши и въ храмъ и тоу привоза... и тако
отъидеЖФП 29а; и сътворивъ молитвоу (<архиепископИоанн) повел'к
ѵѵ(т)копати пьрьсть соущюю надъ гръбъмь стою... и отъкопавъше
изнесоша іа отъ земл^. и пристоупивъ... откры гроба стою СБГ 196;
и прЪкрьстироукама своима (<одержимыйбесом). 'гЬло свок тришьды.
и помазасА стыимь маслъмь w ( t ) стаго николы кандила и изл'кзеиж
него д'Ьмонъ и исц'кггк. ЧН 726.
См. также контекст, в котором представлены последовательные
формы аориста приставочных глаголов движения, обозначающих
начало или конец действия:
онъ же (Глеб) въбърз^ въ мале дружшгЬ въс*Ьдъ на конь по'Ьха... и
іако придесмолиньску и поидеотъ смолиньска СБГ 136.
415
В следующем контексте выступает аорист глагола, обозначающего
переход к состоянию:
и вид^ша члка посреди двора стогаща. въ свитахъ срациньскаахъ. и въ
ушьв^ и ужасошасАі. ЧН 71а.
В некоторых случаях формы аориста приставочных глаголов отме­
чены в значении предшествующего действия, иногда близком к значе­
нию перфекта, а также в значении давнопрошедшего действия. См.:
над^ю са на ба*иже въ пустыни людьмъ непокоривыимъ хл^бъ
нбсьныи одъжди и источи краспкли. тъ и намъ дньс мощьнъ ксть
пищю подати. ЖФП 50в; (Владимир) пр^стависА кыкв*к и положенъ
бы(с) въ цркв стыга бца. юже сам созда. ПЛ 2в.
Ср. также формы аориста и перфекта, представленные в одном кон­
тексте:
г9
непотиіанъ же въ памАть пришьдъ. іаже створи стыи никола трьмъ
мужемъ иже въ лукии. ре(к) плачасА ги бе"стго николы помилуи ны.
іако же створилъ ecu трьмъ мужемъ иже въ лукии неправьдою
осуженомъ ЧН 676.
Возможно, однако, что в семантике этих форм был различен удельный
вес компонентов результативности или простой констатации факта
действия в прошлом.
Особый интерес представляют случаи употребления аориста при­
ставочных имперфективных глаголов, поскольку они демонстрируют
отступления от действия той тенденции к дополнительному распре­
делению парадигматических форм у членов видовой корреляции, о ко­
торой шла речь выше. В целом указанные формы очень немного­
численны. Наиболее часты среди них случаи употребления приста­
вочных имперфективных глаголов речи. См. следующие примеры:
обаче сии великыи милъсрдыи димитрии о кдиномь град*Ь сице извѣща.
СБГ 176; и въскочи (хромой) славА ба*и стага и исповѣда людьмъ како
исц^листа и. Там же 19г; и въпраша ихъ іако сташа. камо д*Ьсте
срацинина. ЧН 736; по семь съв^щ ас* съ кпархомь. състолникъ кго
усекну ю (мученицу Епихарию). ПЛ 33а;
ср. также последовательное употребление аориста отъв*кща в ЖФП
XII — 10 случаев; см., например:
онъ же отъв^щ а іако азъ ксмь кніазь. ЖФП 40в; см. там же аорист
отв^кщева (в одном контексте с формой имперфекта): И пригласив^
келарА (Феодосий) въпрашаше кго ѵѵ(т)куду си суть хлѣби. онъ же
т)в'кщева. іако вьчера принесени суть. ЖФП 51г.
416
Отмечены также единичные употребления аориста имперфектив­
ных приставочных глаголов, обозначающего дистрибутивное действие:
сь убо володимиръ им^гаше сновъ «ві · ... посажа всіа по роснамъ землгамъ въ кніажении СБГ 8в—8г, или повторяющееся действие, на
которое указывает контекстный определитель; характерно при этом
сочетание двух форм аориста коррелятивных глаголов; см.: и покры та
поле льтьскок множьствъмь вой и съступиша са въсходгащю слнцю. и
бысть с*Ьча зла отинудь и съступаша era тришьды. СБГ 15в-г.
Интересны формы аориста приставочных глаголов, бывших ранее
имперфективными, но получивших перфективное значение в резуль­
тате вторичной перфективации. Ср., например:
праздьноваша праздьньство. іако же подобаше. много же отъ им^ниіа
раздам нищимъ. и сирымъ. и въдовицамъ. по сихъ же дньхъ іарославъ
престави сіа СБГ 206; и по семь изиде ис темниц'Ь. и раздам именик
свок. пьрвок убо о(т) него дасть облъгателемъ... по семь же расточи
прочее. || и раздам, нищимъ. ПЛ 5—6; тъгда же шьдъ пономонарь
излиіа вьсе вино прозвутерови. и тако и отъпусти. ЖФП 51 в; и тако
налим ш а кандила вьса . Там же, 53в; каменикмь побькнъ бы(с)
(се. Андроник) въ уста и вълимша въ ноздри кго синапръ. ПЛ 50а.
Более развернуто основные и второстепенные компоненты семан­
тики форм аориста, употреблявшихся в др.-рус. языке XII—XIII вв.,
будут рассмотрены в следующем разделе.
УПОТРЕБЛЕНИЕ И СЕМАНТИКА АОРИСТА
БЕСПРИСТАВОЧНЫХ ГЛАГОЛОВ
Обратимся в первую очередь к функционированию форм аориста
в др.-рус. памятниках житийно-поучительной и нарративно-повество­
вательной литературы XII—XIII вв., которые наиболее разнообразны
по содержанию, в их текстах широко представлены глагольные формы.
Поэтому именно этот круг памятников может дать наиболее пока­
зательный материал.
Приступая к анализу др.-рус. материала XII—XIII вв., еще раз под­
черкнем, что значения древних простых претеритов были не только
достаточно дробными и разветвленными, но и различались по уровню
абстракции, характеризуя протекание действия как конкретно, так
и отвлеченно. Кроме того, в каждом случае необходимо различать, чт<5
в спектре значений отдельной формы претерита принадлежало соб­
ственно семантике грамматической формы как таковой, а чтб было
обусловлено лексической семантикой глагольной лексемы.
Прежде всего следует отметить, что большое количество употреб­
лений приходится на формы аориста тех бесприставочных глаголов,
которые в указанную эпоху более или менее активно включались
в сферу сов. вида. Их значение аналогично значению аориста приста­
вочных глаголов, также тяготевших к сов. виду.
14 Древнерусская грамматика
417
Среди этих глаголов можно выделить группу глаголов со значением
изменения физического положения человека в пространстве: стати
с*ксти, лени, пасти. Аорист этих глаголов имел значение окончания
прекращения действия. Ср.:
онъ же въспрАноувъ и с'кде на ложи, ти вид^ иконоу ЖФП 47в; и
гарославъ... ста на м^сгЬ идеже 6*fe оубикнъ стыи борисъ СБГ 15в; по
сихъ леже съпати Там же 11а; и w(t ) страха велика падоша ници въ
корабли. ЧН 696.
Весьма употребительны в обследованных памятниках формы
аориста бесприставочных глаголов конкретного или отвлеченного
действия, выражавших результативное значение каузации изменения
состояния объекта, придания ему нового статуса, физического или
социального, а также изменения принадлежности. К этому ряду можно
отнести такие глаголы, как крьстити(ся), купити, лишити, полонити,
простити,'пустити, родити(ся), яѳити(ся), а также д'кти, дати, яти
и некот. др. См. следующие примеры:
кп(с)пъ же приіа отрока... не по мнозе же днии кр(с)ти и. ПЛ 31г;
(Петр мытарь) рабоу повеле себе продати... купи же кго н ік ы и
кр(с) тиіанинъ въ ик Р(с) лмъ. ПЛ 26а; wh же... мечемь сущаго || живота
лиши ПЛ 46а-б; се ныне въ кригѣ на вечери пр'Ьстогалъ ксмь кнАзу
срачиньскому. гако же ма полониша въ критъ ЧН 716; и простихъ
клико им*Ьхъ крьстыаны въ домоу свокмь рекъ идете ЧН 73в; отъ нега
же (жены Ярополка, а затем Владимира) роди era сии оканьныи
стопълкъ 8в; се гако уже в'кмь вр^мА житию мокму коньчавакть са.
гако же гави ми гь ЖФП 62г; абик стар'кишии кю (двух юношей)
съньмъ прьстень съ рукы. дасть ми СБГ 22а; и по мал^ пославъ ц(с)рь
траианъ гатъ кго (святого Феку) слыша бо w немь ПЛ 24г.
Аорист всех этих глаголов имел значение законченного действия
с достигнутым результатом. Следует отметить, что в данном случае
это значение прямо соотнесено с лексической семантикой глагольного
слова или, скорее, обусловлено ею. Эта обусловленность определяется
предельным характером семантики данных слов. Очень часто встре­
чается также аорист фазового глагола нанати, выражавший как
начало действия, так и переход к состоянию. Ср.:
(Феодосий) нанатъ бо пещи проскоуры и продагати ЖФП 296; и іако
оуслыша стыи борисъ нанатъ 'гЬлъмь оутьрпывати СБГ 96; ѵѵ(т)тол^
же (Феодосий) нанатъ на труды паче подвижыгЬи бывати ЖФП 286; и
отътол^ нанаша не съм^ти близъ пристоупати. СБГ 19а; (Разбойник
Давыд) нана же въздьржатисА. и все||хъ приспе иже въ манастыри. ПЛ
4—5.
418
Здесь значение законченности относится к определенной фазе дейст­
вия, его началу.
В целом можно заключить, что употребление аориста было обыч­
ным для предельных глаголов, активно включавшихся в сферу сов.
вида.
Особенно интересны и заслуживают тщательного рассмотрения
формы аориста тех бесприставочных глаголов, которые входили
в др.-рус. период в сферу действия несов. вида. Именно этот материал
выступает как наиболее чистое поле демонстрации семантики соб­
ственно грамматической формы, а также взаимодействия ее с кон­
текстным окружением. Следует указать, что если в сферу действия
сов. вида вливались только предельные глаголы, то круг бесприста­
вочных глаголов, тяготеющих к несов. виду, включал, в основном,
непредельные глаголы, которые могли стать предельными только
в определенных условиях и в силу особых обстоятельств.
Данный материал может помочь определить, распространялось ли
на область бесприставочных глаголов действие тенденции к допол­
нительному распределению парадигматических форм у членов видовых
корреляций, сложившихся среди приставочных глаголов. Одним из глав­
ных проявлений этой тенденции как раз и было распределение форм
аориста и имперфекта. Изолированность бесприставочных глаголов,
естественно, обеспечивала большую свободу употребления этих форм.
Тем более важно выявить случаи предпочтения одной формы по
отношению к другой.
Отметим в первую очередь весьма многочисленные примеры
употребления различных форм аориста глагола быти. Выступая в ка­
честве связки в именном сказуемом,» эти формы обозначают наличие
факта действительности в прошлом. Ср.:
и вълны быьиа выше кораблА. и бы б*Ьда велика ЧН 69а; и быстъ
(Святополк) отъ дъвою (о)цю СБГ 8в; а одежа его бгк свита власгана
ЖФП 42г; Тъ стыи гл^бъ. бы(с) снъ блгочьстиваго володимира ПЛ 2в;
Б ^ ігЬкто кп(с)пъ въ град*Ь ігЬкокмь. Там же 2г; Бы(с) н^къгда въ
страігЬ кюпрьсгЬи. бездъжгик много. Там же 76; Си стыга мчнца б*кша
при максимишгЬ ц(с)ри. Там же 106.
Аналогичное значение констатации факта, но не бытийного, а на­
личия действия в прошлом усматривается в случаях употребления
аориста быти в связочных конструкциях с действительным причастием
наст. вр. Ср.:
и гако быстъ идыи поутьмь ЖФП 436; и б*к самъ съ братикю д^лдіа
и городіа дворъ манастырьскыи. Там же 46в; кдинъ ѵи(т) нею вън'Ь
быстъ на погреб^ съпіа СБГ 236; и гако быѵиа равьно пловуще Там
же 13г.
14*
419
В конструкциях со страдательным причастием прош. вр. также
выступает значение констатации факта действия или состояния (при
сочетании аориста с причастием несов. вида), которое приобретает
результативный характер при наличии причастия сов. вида. Ср.:
сь родъмь угринъ. имьньмь же геѵѵргии... и б*к любимъ борисъмь паче
м^ры. СБГ 11г; Си хр(с)тыана соущи... ш ла быста безаконьными
клины и много мнна быста w ( t ) н и х ъ . наконьць фоуфаилъ повешенъ
бы(с). и растренъ пілою бы(с). сестра же кго в^вею. копикмь газву
приимъши въ выю оубикна бы(с). ПЛ 26.
В целом во всех перечисленных рядах употребления форм аориста
глагола быти можно увидеть реализацию такого обобщенного при­
знака глагольной семантики, как признак целостности, комплексности
действия, который традиционно приписывается аористным формам.
Обычны и весьма многочисленны в исследованных др.-рус. па­
мятниках XII—XIII вв. примеры употребления аориста глаголов речи
глаголати, речи, бескдоѳати, молити, которые указывают на факт
высказывания или вводят отдельное высказывание, относящееся к
прошлому. Ср.:
въ кдинъ бо днь пришьдъши мти кму гла. се чадо велимаю вьсю тобою
сътворю ЖФП 33а; о ^ в ^ щ а емоу блженыи ргкхъ ти иди и помоли сю
богоу. Там же 45а; поутыпа рече. вьси мы можемъ главы свою
положити за т а . СБГ 10в; и рече имъ знакте ли николоу о(т) муры, они
же рекоша знакмъ. ЧН 70в; и молихъ ю поймете м а да и азъ иду съ
вами Там же 74а; старець же не л ^ н и с а w немь. моли 6г. и гла ги юви
ми с^даник бра(т) сего. ѵѵ(т)коудоу сотона належить на нь. ПЛ 476;
диѵѵклитиюнъ оубоювъсА привести (Лукиана) на || личе... повесивъ
платъ беседоѳа къ нему. Там же 52а-б.
Поскольку во всех этих случаях и аналогичных им употреблениях
констатируется факт высказывания как целостного действия, очевидно,
и здесь в формах аориста наличествует реализация значения целост­
ности, комплексности действия.
Очень показательными и специфичными представляются случаи
употребления аористных форм бесприставочных глаголов однонаправ­
ленного движения идти, течи, б'кнсати, гънати, *кхати, вести, нести.
Эти формы зачастую выражали значение начала движения как за­
конченной фазы действия, которая мыслится как отдельное, целостное
действие. Ср.:
тъгда же (Феодосий) въставъ нощию отаи... и иде въ инъ градъ ЖФП
ЗОв; и въставъше идоша съ великою радостию домови ЧН 70в;
(вратарь) познавъ кнюзю его соуща. и въ страс^ бывъ не отъврьзе
420
вратъ. нъ блженууму съпов^датъ тече ЖФП 40в; и въставъши иде
вышегородоу. и приде въ днь соуботьныи. СБГ 22а; и възьмъ (ука­
занное) несе въ келию свою хвалА и славА бгГ. ЖФП 65г; въпрашахоу ||
кмоу (св. Николаю) ихъ тоу о приимъшиихъ осоуженик. и p'feuia тако
ведоѵиа та поутьмь нарицакм^мъ диоскоръ ЧН 66—67; блжныи андр'Ьи
въставъ на млтвоу и кончавъ. възьмъ ножь иде на стоуденьць. ПЛ 356;
и се главъше идоша въ црквь. Там же 35в; имъ iwa
гла
.
поведите
ма
къ кнзю вашему, и поимъше ведоша и. Там же 32в; и тако же оуспе
(девица) въземъше несоиіа ю на м^сто то Там же 396.
Выделяется также целый ряд примеров, когда аорист бесприста­
вочных глаголов обозначает конечную фазу движения или какого-л.
другого конкретного действия. Окончание действия, как и его начало,
очевидно, может мыслиться только как свернутое, концентрированное,
т.е. целостное действие, которое ограничено естественным пределом
прекращения действия. Ср.:
азъ ксмь кдиночадыи твои снъ василь. кго же безбожьнии || срацини
полониша и ведоша въ критъ ЧН 71а-б; и тако възьмъше того (тело
Феодосия) несоша в црквь. и по обычаю сток ігЬник сътвориша. ЖФП
646; и абик погъна въ сл^дъ кго тъкъмо кдиного сна свокго поимъши... таче же тако гънаста поуть мъногъ. ти тако пристигъша таста
и. Там же 28г; и приде ігЬкто... и e 'fe d 'fe м а н ^ на кок м ^сто св^та
исполнено. ПЛ 6а; и несе кго (Евлогий расслабленного) въ манастырь
къ великомоу антонию. и възв^сти кмоу w немь Там же 146; иже
(пресвитер Улиян) гоненита ради съ шгЬми... бгкжа в гороу л*ѣсну. и в
rop'fe крътахоусА. Там же 15в.
Следует отметить, что семантика начала или конца действия могла
быть выражена формой аориста только в таком контексте, где имелось
какое-либо указание на фазу действия, т.е. при наличии тех или иных
контекстных определителей (указание на направление движения, по­
следовательность действий и т.п.). Приведенный материал демон­
стрирует это достаточно ясно. Ср. также:
и тоу та (паломников) сър^тоша аравити. и поимше та ведоша ('повели')
на свою землю. б"Ь же ихъ вьс^хъ полонено. тридесАте моужь. и
ведоша та (’привели’) домови. поставиша та на трок кдиноу часть подъ
мечь. а дроугоую продати. а третию в тьмьници затвориша.
Если же такого указания не было, то значение аориста в этом плане
предстает неопределенным и может быть истолковано различным
образом. Ср., например:
и поущена бывъши (мученица Ирианда)
w(t)
моукы на гору тече. ПЛ
421
20а; гонению приставило, поущенъ бы(с) (преподобный Харитон) иде
въ иер(с)лмъ. при макарии патриарс'Ь икр^лм ьсгЬ м ь. Там же 346; и
легъши спати (святая Мамелфа) вид'Ь аньгела бжиіа... и съказа
сестр*Ь. \ѵна же e'fed'fe ю къ кп(с)поу. Там же 38г.
В сущности в этих и им подобных употреблениях аориста выступает
значение целостного законченного действия. Ср.:
при^хавъ и съезде с коніа. ни бо николи же *кха на дворъ манастырьскыи. ЖФП 406; снидесА на смешеник съ двцею. и недовольно w томь
оубі ю. и бежа. ПЛ 47а.
Выделяются в исследованном материале немногочисленные, но
весьма яркие примеры употребления форм аориста бесприставочных
глаголов конкретного действия (каузативных глаголов перемещения в
пространстве или мультипликативных глаголов), когда эти формы
выражают значение однократного действия или быстрого одномо­
ментного его совершения. Ср.:
вид^въ же отрокъ кго (Бориса) вьрже с а на гЬло блаженааго СБГ Иг;
іарославъ не тьрпА сего зълааго оубииства движе сіа на братооубиица
оного оканьньнааго стоплъка. Там же 15в; и рече двигігЬте μ α и тоу
стоящии двигоиіа и. и объимъ иконоу... глаше ЧН 726; и тъче
м а
въ
ногоу больноую рекыи. ш г Ь л а к т ь т а г ь Ч с *х с ъ . Там же 74в; и разоум^вше корабльници. іако того (Ионы) ради възмутисА мор*Ь. и вьргоша
и в не ПЛ 25а; и іако xo'rfe попъ начати вечернюю движеслі рака изиде
изъ цркви. Там же 22в; кго же (крест Христа) вид'Ьвше іавлена вси
людик... поклонишасА кмоу. и ц(с)рца ц^клова и. Там же 16г;
см. также примеры сочетания однократного значения со значением
дистрибутивности:
посълавъ блаженыи призъва вьсю братию, и тако по кдиномоу в ь с а
цѣлова ЖФП, 636; и повел^ша народу зъвати ги помилуи... и абик
повезоша и (раку), и ц^ловаш а стааго бориса главоу. а стааго пггкба
роукоу СБГ 20г; и пришьдшимъ намъ надъ пропасть, и вьргохомъ по
камени доловь. ПЛ 11а.
В этом же ряду можно поместить и аорист бесприставочного глагола
состояния, который обозначает быстрое наступление этого состояния,
т.е. практически тоже выступает в предельном значении однократ­
ности, одномоментности:
вънезапоу въ кдиномь час^ мърче. и бысть нощь. ЧН 69а.
Возможно, что именно в этих употреблениях обнаруживаются
следы наиболее древней семантики аориста в ее конкретно-характеризующих проявлениях. Семантика формы в данном случае соответ-
422
ствует лексической семантике глагола и поддерживается ею. В то же
время отметим, что все формы в представленном ряду образованы от
древних корневых глаголов, которые сами по себе не имели значения
однократности и, вероятно, были еще нейтральны по отношению к
виду. Можно думать, что именно в семантике аориста как формы
времени в древности кристаллизовались те значения, которые впо­
следствии сосредоточились в словообразовательной сфере — в кругу
глаголов на -ну- и в определенной группе приставочных глаголов.
Эта мысль может быть подтверждена и той группой случаев, где
значение однократности, одномоментности проявления действия (или
состояния) выявляется у форм аориста бесприставочных глаголов так
называемого "непосредственного, непрерывного эффекта", т.е. гла­
голов чувственного, психического и умственного восприятия, которые
обозначают действия, дающие эффект даже в сколь угодно краткий
момент своего протекания. Другими словами, эти действия могут
мыслиться и как длительные, и как кратковременные, мгновенные, но
проявившие себя во всей полноте. Таков аорист глаголов вид'кти,
слышати, чюти, чюдитися, а также в'кд^т и, мьн'кти, разум'Ьти,
търггкти, хопгкти:
и въжьгъше св^ща вид'кша хл^виноу заключеноу ЧН 68в; посълании
же приидоша... и подъстоупиша близъ. и слыиіаша гласъ блаженааго
страстотьрпьца поюща псалтырь заоутрьнюю. СБГ 116; отъ земліа бо
в ъ з а т ъ с а цркы. и... възиде на въздоус^... соущеи же въ цркви съ
блаженыимь не разоум^ша ни чюша того. ЖФП 476; испов^да
(.Еуфросиния) глщи азъ ксмь дщи твоіа не скорбі. и тако пр^стависА и
чюдииіасАі вси. ПЛ 29а; и р*кхъ кмоу (Георгию) ги не прогігЬваисА на
некрьстыанаго раба, дьрзающаіа къ тебе, итого стараго (св. Николая)
има
оув^д^хъ и т^мь призываю на помощь себ^. твокго же не
ги. ЧН 73г; помьдливъше въ лѣс^. таче мьнЪша іако уже
коньчаноу быти пѣнию. пакы придоша къ цркви ЖФП, 46; се же азъ
постреченъ бывъ хот'кхъ оударити и (пса) и се невидимъ бысть от
мене. Там же 44а; и р а зо ум і старечь гако w брат^ ксть вина, и
възв^сті кмоу ПЛ 47в; а си... породи х(с)а. иже не тьрп'к насъ
зр^ти... врагоу порабощыпесА. Там же 8а; и іако хот*к попъ начати
вечернюю движесА рака изиде изъ цркви. Там же 22в.
Во всех этих случаях форма аориста имеет значение имплицитного
предела, т.е. значение предельности, исчерпанности действия, по своей
сути непредельного (’увидел’, ’узнал’, ’захотел’ и т.п.); это значение
поддерживается и соответствующим контекстным окружением.
Наиболее ярким выражением семантики др.-рус. аориста, возмож­
ности передачи этой грамматической формой значения предела, т.е.
исчерпанности, законченности действия, представляются те случаи,
423
когда аорист бесприставочных глаголов обозначает результативность
полностью завершенное действие. (На такую возможность обращал
внимание еще П.С. Кузнецов [1959, 195]), анализируя употребление
форм аориста в Повести временных лет. Ср.:
Вокводы же съ стыимь об'ктовавше молиѵиа и да имъ млтвоу створить,
и приимъше блгословленик \ѵ(т)везоша с а отътоудоу. ЧН 66г; то ксть
тъ (св. Николай) велик тъ моужъ и добръ много бо ксмь то слышалъ
кже теори добра члкомъ. Там же 72г; а ламехъ зане в'Ьд'Ьвъ на кашгЬ
(меру отмщения) тѣмъ же седмьдесятицею мъсти ся емоу СБГ 16а; и
€—*
*—*
Г*
принесоша стаіа и црквь стиига. и оуставиша праздьникъ Там же 20а;
Бы(с) ігккъгда въ странгЬ кюпрьсгѣи. бездъжгик много, и моли ба*
страны тоіа кп(с)пъ. и бы(с) кмоу гла(с) съ нбсе. ПЛ 76; послушаше пелагиіа (проповедь епископа Нона) и слышавши оумилисА и крьстис/к..,
и шьдши въ икр(с)лмъ иночьствоваше. чюдеса съ||творши. с миромь
конча(с). Там же 44в; пьрв'кк оубо кр(с)ти симона. Там же 47в.
Аорист глагола крьстити, обозначавший совершение обряда креще­
ния, был обычной формой. Столь же характерны и употребительны
были формы аориста глагола в^ровати. Ср.:
диишисии. познавъ истиноу и вѣрова въ х(с)а и кр(с)ти
са
.
ПЛ 35а;
тогда всь газыкъ жидовьскъ в'кроваша въ спса нашего іса х(с)а. и
падъше поклонишасА пр*Ьдъ образомь иконы
гна
.
Там же 49в.
Как уже отмечалось, некоторые значения формы аориста могли
быть реализованы только в определенном контекстном окружении.
Таковы формы, выражающие значение "внешнего предела". Эта
семантика выступает в тех случаях, когда ограниченность действия
во времени не зависит от характера самого действия и обусловлена
внешними по отношению к этому действию факторами — указанием
на предельный срок или наступление другого действия. При этом
"внешне-предельное" значение глагольной формы в тексте соотносится
со значением показателей ограничения длительности действия во
времени, например, обстоятельств типа пять минут, целый месяц
(Подробнее см. об этом значении [Теория функциональной грамматики
1988, 46—47]).
В др.-рус. текстах XII—XIII вв. наблюдаются примеры подобкЬіх
соотношений аориста бесприставочных глаголов с контекстными огра­
ничителями времени. Смысловое содержание этих соотношений дает
основание усмотреть в этих случаях реализацию у форм аориста
значения внешнего предела. Ср.:
по томь онъ (Феодосий) *т· дьни. не може ни глати къ комоу. ниже
очию провести. ЖФП 62г; и бысть с^ча зла отиноудь и състоупаша сіа
424
тришьды. и бита см чересъ дьнь вьсь СБГ 15г; сала... жи вс^хъ лтЬ(т)
• со· КН 5686; и не възвратисл въ домъ свои нъ иде в поустыню
(Иоаким), и молис/к дни
·μ·
ПЛ
8г;
коупи же кго (Петра мытаря)
ігЬкыи кр(с)тіганинъ въ икр(с)лмъ. и тамо работа л'кСт) ·ί^· виноградъ
копаіа. Там же 26а; оусеченъ бывъ. и пригатъ главоу своима роукама.
иде · в· версте... дондеже срете женоу в'Ьрноу. и дасть ки и тако
сконцасА. Там же 356.
Заключая рассмотрение достаточно многочисленных случаев упо­
требления форм аориста бесприставочных глаголов, тяготевших
к несов. виду, можно констатировать, что все эти случаи при их
кажущейся пестроте и многообразии подчинены определенным законо­
мерностям. Суть их состоит прежде всего в том, что в семантике
аориста как грамматической формы выступала в качестве ее сущест­
венной части семантика предельности как особой семантической харак­
теристики глагольного действия. Именно многообразие возможностей
реализации семантики предельности определило закономерность и
последовательность тех употреблений аориста бесприставочных гла­
голов, которые были рассмотрены выше. Спектр этих возможностей
был довольно широк: от реализации ее на уровне лексической семан­
тики или такого конкретного значения, как однократность, одномоментность проявления действия или состояния, до целого ряда более
отвлеченных значений, например имплицитного или внешнего предела.
И все же грамматический потенциал др.-рус, аориста, по-видимому,
был шире, чем только выражение семантики предельности. Он опре­
делялся и возможностями, открывавшимися в сфере конкретных зна­
чений.
Так, аорист мог иметь и описательно-характеризующее значение,
передавать подчеркнутую выразительность действия, его динамич­
ность, драматичность. Очевидно, поэтому формы аориста бесприста­
вочных глаголов зачастую встречаются в описаниях страданий хрис­
тианских мучеников. Ср. например:
и въ тьмьницю въвьрженъ бы(с) (Евпсихий). и ноудииіа и пожрети
идоломъ. ПЛ 6а; по пьрвок оубо мчша и кр'кпц'Ь Там же 13а; и тъ
(Андроник) бькнъ бы(с). и краміиа бедр'Ь кму. и стръгаша ребра кму.
Там же, 50а; и обнажена бы(с) (Анастасия), и ѵѵгньмьжгошя ю. Там же
506; положенъ бы(с) (Калистрат) на чр'Ьпехъ и влекоша и по кмоу.
Там же 336.
См. также употребление бесприставочного аориста в динамических, как
бы драматизированных описаниях:
и тольми брас/ь с нимь (Еустафием) дыаволъ. гако и бать||ство кго
погоубити. и женоу кго полоненоу вид^ти. ПЛ 21—22; и въскрича
(расслабленный) великъмь гла(с)мь. и рече двипгЬте м а и тоу стоіащии
425
дѳигоша и. ЧН 726; таче посълавъ (князь Святослав) и оув^д ^въ
истЬк проставлении (Феодосия) плака с а п о т о м ь м н о г о СБГ 64в.
Представляется также возможным интерпретировать аорист бесприста­
вочных глаголов в некоторых описаниях как подчеркивающий зна­
чимость, торжественность, ритуальность некоторых действий:
блаженыи призъва вьсю братию, и тако по кдиному в ь с а ц'клова
плачюща с а и кричаща, w разлоучении ЖФП 636; и абик повезоша и.
и ц'кловаига стааго бориса главоу а стааго гл^ба роукоу СБГ 20г; по
семь поклонишасА кмоу. и ц(с)рца ц'клова и (крест Христа) ПЛ 16г; и
по литоургии вьсю братию и об'кдаьиа вси на коупь. и праздьноваша
праздьньство св^тьло. СБГ 21а.
Конечно, такое истолкование должно быть сочтено лишь предполо­
жительным. В этой связи следует еще раз отметить возможность
двойственной интерпретации некоторых употреблений аористов бес­
приставочных глаголов. Выше уже обращалось внимание на необхо­
димость контекстных уточнений для определения начальной или конеч­
ной фазы действия, передававшейся аористом глаголов движения.
Такое же двойственное толкование в отношении начальной или конеч­
ной фазы действия допускают и формы аориста некоторых других
глаголов. Ср., например:
и тако въ тоу нощь легъ въ келии своей съпа сладъко ЖФП, 44в.
Может быть, именно вследствие недостаточной информативности
этих форм аориста передача ими значения начинательности не полу­
чила широкого распространения. В ряде случаев для его передачи ис­
пользуется конструкция с глаголом начати, о чем также упоминалось
выше. С развитием приставочного словообразования глаголов подоб­
ные конструкции уступили место аористу приставочных глаголов с при­
ставками за- и по-. Их отдельные употребления отмечаются уже ό
изучаемый период. Ср.:
и юко приде смолиньскоу и поиде отъ смолиньска СБГ 136.
Аналогичным образом используется аорист приставочных глаголов
для передачи значения результативности. Ср., например:
ти тако скйньцасАі. сыи л^Ст) *гГ· и *е· ПЛ 476; нипотиюнъ же рече
«-*
г»
кмоу. в с а клико сътвори стыи николак. и тако спсе хотАщаю оумрети
бес правьды. ЧН 68а.
Приведенный перечень употреблений аориста приставочных и осо­
бенно бесприставочных глаголов в основном исчерпывает в£е возмож­
ные разновидности, которые удалось выявить в памятниках XII—
ХІП вв.
Многочисленность форм аориста и последовательность их употреб­
лений, как представляется, могут свидетельствовать о том, что в ука­
426
занный период эта форма еще сохранялась в книжно-письменном, а воз­
можно и в народно-разговорном языке.
В этой связи можно обратить внимание на употребление аориста
в записях, надписях и приписках, содержащих сообщение о тех или
иных событиях. Обычно аорист выступает здесь в своей главной функ­
ции — констатации факта, происшедшего в прошлом. См., например:
декембрА въ «д^е сътвориша миръ на желАни с в а т о п ъ л к ъ
володимиръ и ольгъ Надпись 1104; при посадниц^, андрѣк. съгониша.
нойгородци. наместниковъ ащцгкквыхъ. съ городища... и послаиіа
новгородци. по кнАЗА данильА Приписка XIII в. к Мин XII (ноябрь)
260об; конъц/кѵиа с а книгы с и а м ( с ) ц а септАбрА въ *гі*днь Стих
1156— 1157 99 (запись).
М (с)ц а
Примечательны также случаи, ког^а в сходных контекстах (в пределах .
одного текста или в аналогичных текстах) употребляются как аорист,
так и перфект.
Ср.: М(с)ца кнарА въ «л· стго ип[оли]та крыла землю к н а г ы н и боіаню
всеволожаа... а передъ тими послухы купи землю к н а г ы н и боіаню
вьсю. Надпись XII (7); мсца октлбрА въ осмы день преставис/к рабо
Бжи Гюрги Нисцковіць Надпись ХПІ; мца Ѵ ю л а
г днь
пръставилоаь
рабъ бжи зенъвиі чърнъризьць Надпись 1271.
Приведенные материалы, как представляется, свидетельствуют в
пользу предположения о возможности функционирования аориста в
народно-разговорном языке ХП—ХШ вв.
Употребительность аориста поддерживалась и той грамматической
функцией, которую он продолжал выполнять в условиях недостаточной
оформленности основных значений сов. вида, несформированности
механизма их передачи и малой развитости новых претеритальных
форм. Проведенное исследование, как представляется, достаточно убе­
дительно показало, что этой функцией аориста было выражение
семантики предельности на грамматическом уровне.
Очевидно, переход выражения этой универсальной характеристики
глагольного действия из сферы темпоральности в сферу аспектуальности мог стать возможным только после утраты аориста как особой
формы времени и утверждения нового претерита, полностью сво­
бодного от указанной функции, выражавшего лишь отношение дейст­
вия к моменту речи и тем самым приспособленного к любым гла­
гольным основам самого разного аспектуального характера. Это про­
изошло в более поздний период развития русского языка, чем тот,
который был избран для настоящего исследования.
427
ИМПЕРФЕКТ
ФОРМЫ И ПАРАДИГМЫ
В др.-рус. памятниках XII—XIII вв. достаточно широко представ­
лены формы имперфекта. Спряжение этих форм может быть дано
в следующей парадигме:
можахъ
1 л.
Ед. ч.
д*клахъ
ТВО рА ХЪ
неслхъ
2 л.
д^лаше
творлше
можаше
несАіие
Дв. ч.
3 л.
несАіне(ть)
можаше(ть)
д^лашеСгь)
творАіпе(ть)
1 л.
неслхов'к
можахов'к
д'Ьлахов'Ь
TBOpAXOB*fe
неслста
можаста
д^ласта
творАста
несАхомъ
можа*омь
д^лахрмъ
ТВ О рА ХО М Ъ
2 л.
3 л.
Мн. ч.
1 л.
2 л.
неслсте
можасте
делаете
творАста
3 л.
несАхоу(ть)
можахоу(ть)
д^лахоуСгь)
TBOpAXOy(Tb)
Формы имперфекта нетематических глаголов неспецифичны, по­
этому они могут быть рассмотрены в общем ряду. Наиболее часто
в исследованном материале встречаются формы глаголов быти и
в'кд^ти (см. следующие парадигмы):
Ед. ч.
Дв. Ч.
Мн. ч.
1 л.
2 л.
3 л.
бАше
блше(ть)
1 л.
бАХОВ'к
В^ДАХОВ^
2 л.
3 л.
бАста
в^дАста
1 л.
2 л.
3 л.
бАХОМЪ
блсте
бАХОу(ть)
в'кдАсте
В^ДАХОуСгь)
6ахъ
В'ЬдАХЪ
в^дАше
в'ЪдАшеСгь)
В*кдАХОМЪ
Сравнительно более редки формы глаголов имгкти и 'ксти.
Особенностью др.-рус. имперфекта традиционно принято считать
стяженные формы. Однако в ряде обследованных текстов встречается
довольно большое количество нестяженных форм, которые тради­
ционно интерпретируются как наследие ст.-слав, языка. Характерно,
что их распределение по отдельным памятникам различно. Приведем
следующий материал, начав с нарративно-повествовательных памят­
ников.
В Сказании о Борисе и Глебе ХП в. (по Успенскому сборнику XII—
XIII вв.) зафиксировано 105 употреблений стяженных форм и 76 упот­
реблений форм нестяженных. При этом отсутствует закрепленность
тех или иных форм за определенными лексемами. Можно, например,
428
отметить такие формы, как б/ьше (или бтше) 8в, 9а, 11а, 116, 11г, 18а,
196 (2р.), 19в, 20г, 21а, 216, 21г (2р.), 226, 23в, 25в (2р.), 25г и бташе
8г, 106, Юг, 19в; показательно, что вместе с этим встретилась и соб­
ственно ст.-слав, форма б'каше 21а, 21в, 21г, 256. Ср. также парал­
лельные употребления: глаголаѵие (глаше) 18г, 20а, 23г и глаголааше
(глааисе) 9в, 106, 11в, 12г, 136, 146, 15г, 236, 246; идтше 25в и идташе
9в; можаиіе 23а и можааше 8г, 10а, 15г, 19в, 25г; молтше 19в, 20а, 226,
24а и молташе 24г; твортше 24а, 246, 24в и творташе 216, 246;
идтхоу 25в, 25г и идтахоу 20в, течахоу 25г и течаахоу 19а.
Интересны стяженные формы с генетически ст.-слав, приставкой
пре-: пребываше 21г, 22в, 24а, преходит е 24а при наличии нестя­
женных форм: пребывааѵие 19в, 21а.
В Житии Феодосия Печерского XII в. (по Успенскому сборнику
XII—XIII вв.) отмечено 259 употреблений стяженных форм и 141 —
нестяженных. Распределенность этих форм приблизительно такая же,
как и в предыдущем памятнике. Так, отмечено по 3 употребления фор­
мы б'каше и формы б/ьше, 8 употреблений формы пр'кбывааше и 3 —
пребываше, 5 — твор/ьааше (-хоу) и 5 — твортше (-хоу), 11 —
глааше и 9 — глаше, в одном контексте употреблены формы поклантахоу cm и Ноклантхоу cm (л. 43в). В то же время зафиксировано
8 употреблений формы хожаше и 5 — хот/ьше (хоттше) при отсут­
ствии нестяженных форм, 17 употреблений формы мол/ьше ( с л і ) і м о лтше(с&) и 2 — формы молташе.
Таким образом, в памятниках ХП в., входящих в состав Успенского
сборника XII—ХІП вв., просматривается тенденция к преобладанию
стяженных форм, но выражена она недостаточно четко.
В небольшом по объему памятнике повествовательного характера
Чудеса Николая ХП в. на 79 стяженных форм приходится всего 6 упот­
реблений форм нестяженных: мълчаахоу 67г, течааше 68г, р ад о ваашесль 69а, не в^дліхоу 69а, глаахоу 706, призывааше 73г.
Пролог Лобковский 1262 г., весьма значительный по объему, на
первых 50 листах текста демонстрирует полное преобладание стя­
женных форм — 196 употреблений при наличии лишь единичной формы
бываахоуть 336 и 4 употребления формы б'каше 15в, 32а, 506, 50в.
На вторых 50 листах (лл. 51— 100) отмечено 74 нестяженных формы
и лишь одно употребление формы б'каше 94г. Эти данные говорят
о том, что к концу изучаемого периода, т.е. в середине XIII в., тен­
денция к употреблению стяженных форм имперфекта в нарративно­
повествовательных памятниках возобладала.
Аналогичная картина наблюдается и в церковно-проповеднических
и церковно-уставных памятниках. В Стихираре 1156— 1163 зафик­
сированы 3 стяженных формы: предатшета 13 (2р.), стотше Юбоб,
и 3 нестяженных: подвизаашест 31, приношааше 99, распал<ьаше 107.
429
В Уставе Студийском ХП—ХШ (при выборочной расписке текста) отме­
чено 16 форм имперфекта, из них — всего 2 нестяженных: приобр*fe.
таахоу. 237об и рыдаахоу 238. В памятниках, входящих в состав Нов­
городской Кормчей 1280, представлено 45 стяженных форм и 2 нестя­
женных: б*кахоу 540а, глаголаахоу 566а.
Остальной материал не дает достаточных данных по рассмат­
риваемому вопросу, так как в бытовых и деловых памятниках (как
законодательных, так и договорных) формы имперфекта вообще
практически отсутствуют. В записях и эпистолярных памятниках эти
формы единичны и все они являются стяженными. Другими словами,
говорить о соотношении стяженных и нестяженных форм можно лишь
применительно к нарративно-повествовательным и церковно-учитель­
ным памятникам первой половины исследуемого периода.
Обратимся к другим особенностям форм др.-рус. имперфекта.
Достаточно широко представлено в исследованных нарративно-по­
вествовательных др.-рус. памятниках ХП—ХІП вв. вторичное оконча­
ние -тъ в формах 3 л. ед. и мн. ч. См., например:
СБГ: 3 л. ед. ч.: помышліашеть 11а; 3 л. мн. ч.: несіахоуть 15г,
посылахоуть 15г, обращахоуть 21 в, мнАхоуть 226, влечахоуть 226.
ЖФП: 3 л. ед. ч.: пъхашети (конечное и выступает перед следую­
щим в контексте местоимением и) 28г, пооущашети 30в, идіашеть 31а,
попирашеть 346, моліашети 34в, 41г, 44в, измелшпеть 36а, иміашеть
36а, облечашети 37г, искоушашети 37г, оболочашети 37г, сподобіашети 37г, ліажашеть 38а, обличашети 38г, любліашети 41г, им^ідшеть
41 г, слышашети 45в;
3 л. мн.ч.: оукарлхоути 296, моліахоуть с а 34 г, 58 г, плакахоуть с а
35а, проважахоути 35а, въкоушахоуть 35г, д^лахоуть 36а, разд'Ьліахуть 36а, копахоуть 36а, творіаахоуть 36а, пребывахоуть 366, любліахоути 36в, имАхоути 36в, не рачахоуть 37в, творіахоуть 38а, 38в,
446, покланіахоуть с а 43 в, іавліахоуть с а 446, влачахоути 446, съпов'Ьдахоути 45г, имАхоуть 54в, 56г, бАхоуть 56в, пов'кдахоуть 58в,
исходАахоуть 59г, възв'кстАхоуть 60а, оукарАхоуть 616, роугахоуть
с а 61в, можахоуть 61г, кыпАхоуть 62а, б'кахоуть 62а, видАхоуть 62г,
подавахоуть 66г.
ЧН: не рачашьть 74а, бАшеть 746, тоужашеть 746.
JIH: бАхоуть 19, стр'кжахоуть 20, негодовахоуть 24. ПЛ: мчахоуть
(вм. моучахоуть) 9а, ломАхоуть Юг, послаблхоуть 116, молАшетьсА
35в, ношахоуть 35г, валАшетьсА 45а, молАхоутьсА 49в, даіахоуть 51а,
хранАхоуть 90а, бАхоуть 906, ноудАхуть 95г, не прикасахоуть бо с а
95г, молАхоуть бо с а 100в, въпрашахоуть 1076, побивахуть 107г.
КН: приимахоуть 512в, быахоуть 610в.
В церковно-учительных памятниках подобные формы не отмечены,
за исключением единичной формы меръз/ьхоутъ СЯ 29.
430
В исследованных памятниках XII—XIII вв. изредка встречаются
формы имперфекта, образованные от основ наст. вр. См., например:
СБГ: дадіааше 18г, имущие 86 (2р.), 246.
ЖФП: дадіаше 296, сіадіаше 366, живіаше 35в, 35г; 50а; іадіахоу
зба, 366; л і а ж а ш е т ь 38а, и м ^ і а ш е т ь 41г; в ъ с А д і а ш е 436, о б р А щ а а ш е
49а, п о і а х о у 56г, и з м е л і а ш е т ь 36а; с л е д у е т о т м е т и т ь т а к ж е д о в о л ь н о
ш ироко
представленны й
в этом
пам ятнике ряд
ф орм
им перф екта
-ну-, о б р а з о в а н н ы х о т о с н о в ы н а с т , в р .: н а ч ь н і а ш е 286,45в,
и з в ы к н і а ш е 37г, в ъ с т а н і а ш е 386, с т а н і а ш е 39а, о у м ъ л к ъ н і а ш е 45в,
д ь р ь з н А х ъ 596; с м . т а к ж е в СБГ: п р е т ь р г н і а х о у с а 25г.
ЧН: пловахоу 69а, поіахоу 69в;
УС: имущие 27об, покщіе(с) 257об;
ПЛ: и м ^ і а ш е 4в, 456, п о і а ш е 56, і а д А і п е 17а-б, п ы а ш е 17а-б,
ж и в А х о у , ж и в А ш е 176, 48в, 48г, б ы а ш е 17г, 36в, и м ^ і а с т а 23в, знашие
29а.
Обращает на себя внимание форма имперфекта глагола быти,
образованная от основы буд. вр.: боудхьиіе. См., например, ЖФП 36а,
збб, 36в, 37г, 38г, 39а, 406, 45в, 49в.
В отдельных случаях встретились также формы имперфекта, в ко­
торых отсутствует морфологическое чередование согласных в основе.
См., например:
СБГ: славіаше 19г, блгословіаше 20г, славіаше 22в (но: славліахоу
22в);
ЖФП: коупіахоу 36а; прославіаше 38г, славіаше 39г; отъпоустіаше
39а; распоустіаше 406, отпоустлаше 49г, исходлахоуть 59, приста­
вшие 60а; сподобіашети 37г, в ъ з в ^ с т А х о у т ь 60а;
ЧН: л ю б А ш е 69в, с т а в А ш е 69в;
ПЛ: славАше 5г, послаблхоуть 116;
КН: м о л в А ш е 524в, в ъ з ъ м о л в А ш е 5256. Ср. о д н а к о в ЛН: м ъ л в л А ш е 16, 26.
Заключая рассмотрение особенностей форм имперфекта, представ­
ленных достаточно широко в некоторых типах памятников иссле­
дуемого периода, можно отметить следующее. Там, где эти формы
наличествуют, они употребляются достаточно последовательно, де­
монстрируя лишь вариантность, описанную выше. Об этой последова­
тельности может свидетельствовать, в частности, правильное употреб­
ление редких форм двойственного числа в тех случаях, когда это
обусловлено содержанием текста. См. следующие примеры:
СБГ: біаста 24а, лежаста 18г, 19а (2р.); въдаваста 23а; призываста
236, отходіаста 23г.
ЖФП: п л а к а с т а с а 35а, в и д А с т а 58а;
ЧН: поущаста 70а;
ПЛ: о у ч а с т а 12г, и м ^ і д с т а 23в, и д А С т а 516;
глаголов на
431
Стих 1156— 1163: пр^даіашета 73.
Следует указать на возможность интерпретации форм, образо­
ванных от основ на -а, как форм аориста. Трактовка их как форм им­
перфекта обусловлена непредельной семантикой основ и общим зна­
чением этих форм.
СЕМАНТИКА И УПОТРЕБЛЕНИЕ ФОРМ ИМПЕРФЕКТА
Как уже отмечалось выше, формы имперфекта употреблялись
в др.-рус. языке XII—XIII вв. в памятниках определенных жанров: нар­
ративно-повествовательных и церковно-учительных. Представляется,
что это было обусловлено семантикой данной формы времени и ее
функцией, связанной с выполнением определенной, довольно узкой ком­
муникативной задачи. Именно это обстоятельство, по-видимому, ис­
ключало употребление имперфекта в других типах памятников —
деловых и бытовых. При рассмотрении форм аориста уже обращалось
внимание на то, что особенностью др.-рус. простых претеритов было
наличие у них конкретной описательно-изобразительной функции, т.е.
возможность передачи характера протекания действия. Др.-рус. импер­
фект реализовал эту возможность с еще большей полнотой, нежели
аорист. Именно выполнение указанной функции обусловило и основные
семантические характеристики имперфекта, и употребление его, глав­
ным образом, в повествовательно-описательных контекстах.
Как представляется, основным признаком семантики имперфекта
является неограниченность во времени, устойчивость, постоянность
длительного или повторяющегося действия, состояния или модальной
характеристики. Этот признак может быть выявлен во всех основных
компонентах семантики имперфекта.
Одним из главных значений имперфекта выступает обозначение
отнесенного в прошлое длительного, развивающегося действия, не
ограниченного во времени. См. формы имперфекта с этим значением в
текстах повествовательно-нарративного характера:
Идыи же поутьмь помыьилхьаше о красот^ и о доброт!.. елесе свокго и
сльзами разливааше сіа вьсь... и вси зьріаще кго тако плакааше сіа о
доброродьнѣмь тѣл^. и чьстыгЬмь разоум'Ь СБГ 10а; и тоу оуготоваьгк соущи пещер^ въ съкръвеігЬ м ^сгк и никомоу же того
в^дущю пр'кбывааше в ней кдинъ ЖФП 576; б*Ь бо море тихо вельми
и б'Ьло. они же пловахоу тихо и. скоро гребоуще съ оусьрдикмь и съ
радостию іако же и на кърм*Ь убо стоіа радоваашес/κ и играіие ЧН 69а;
възьмъ тоу стоую кръвь. и съ тыковью. идмие по оулицамъ и странамъ. многа иігЬленііа творл. ПЛ 10а; Преподобьне іѵтьче. богоносе
феѵѵдосик. велие подвизаашест. вр'ЬменыгЬи жизни. Стих 1156— 1163,
31; и кости же иѵѵсифовы въземъше изидоша (евреи из Египта), заме­
шено же 'гЬсто несАіХоу. КН 6056.
432
Обычным было употребление имперфекта в значении состояния
или отношения. Эта форма выражала устойчивость, не ограниченную
во времени длительность этого состояния или постоянность отношения.
См. следующий материал:
•гкмь же и не люблхьаиіе кго (Святополка) володимиръ. акы не отъ
себе кмоу соущю. СБГ 8в; блженоуоумоу же си... mvrfcia оубо присно на
паміати слово гне. и 'гкмь oy'rfeinara веселхмие era... и о сихъ оу'гЬшага
era трьпхмие оукоризноу и досаженик
w (t
)
всЬхъ ЖФП 43а; се ги се
третии днь тоужашетъ ногою, гако же кмоу б<\ше оу'гЬшнено поуто.
ЧН 746; ти (ученики) глхоу гако изд'Ьтьска такоу жизнь живете. ПЛ
176; всь днь словеса моіа мерьзлисоуть имъ. СЯ 29; подобакть в’Ьдати
гако пьрвии л ^ т ) . лоуною м ір л х о у ·βΓ· лоуігЬ (н)кмоу ѵѵ(т)лоучыие
то и м(с)ци нарицахоу. КН 5646.
С реализацией в формах имперфекта семантики длительности,
постоянности, устойчивости действия, отношения или состояния свя­
заны употребления этих форм для обозначения продолжительного
действия или состояния как фона другого действия, обычно выра­
женного в том же контексте аористом, но иногда и другими глаголь­
ными формами. См. некоторые примеры:
нача съ мольбою оув'Ьщавати и (мать — Феодосия), да и не отъб'Ьжить отъ нега люблхъше бо и з^ло паче шгЬхъ. и того ради не
тьрт&ше без него. ЖФП 29а; възгор'к сіа церкы та стааго василиіа оу
нега же лежаста стаіа. СБГ 19а; оць же кго зьрА стогащь. онъ же
стоі&ше акы бълванъ. дьржА с т ь к л а н и ц ю с ъ в и н ъ м ь . и н и ч ь т о же
бес^доваше. ЧН 71а; та же в ь с а рекъ стыи николак. иде къде съп&ше
папа, и рече кму възбъни Там же 76а; нищии тъ ид/киіе путьмь. и
ігЬкто мило//стивъ дрете и. и дасть кмоу хл^бъ ПЛ 206.
См. также сочетание форм имперфекта с настоящим историческим
.в рассказе о евангельских событиях:
Егда славьнии оученици. на оумъвении в е ч е р А просв^щахоус/ь тъгда
июда нечьстивыи ср'Ьбролюбикмь недоугоуга омрач^шесА. и безаконьнымъ соудиіамъ т а правьдьнаго соудию пр'кдаать. УС Зіоб.
Признак постоянной длительности, неограниченности во времени,
выступает у форм имперфекта бытийных глаголов быти, пребывати.
См. например:
и повел'Ь поити съ (х)рьсты вышегородоу... бі&иіе же съ ними и кніазь
іарославъ. СБГ 196; сицеми же и шгЬми многыими наказани пребы 433
вааше по всіа дни. оув^щаваіа мтрь свою. ЖФП 32г; антонии... созда
кмоу келию. кдинъ пр'кбываше тоу. ПЛ 38а.
Характерно, что в данном случае семантика и употребление форм
имперфекта и аориста были практически равнозначны, поскольку и те
и другие обозначали факт существования, бытия чего-л. Ср. употреб­
ление этих форм в начале рассказа, в его зачине:
Въ сихъ стхъ ромулъ оубо бЪ при троіан^ ц(с)ри. ПЛ 36; оць нащь
харитонъ испов^дникъ. б/мие при аврилиіаігѣ ц(с)ри. Там же 346. См.
также различные формы в одном контексте: въдасть же кмоу и ѵедежю
св^тьлоу да ходить въ ней. блженыи же ^еѵѵдосии пребыстъ въ ней
ходіа мало днии. гак ігккоую тАжесть на соб^ носіа. тако пребываше
таче съньмъ ю ѵѵ(т)дасть ю нищимъ. ЖФП 306.
Возможно, однако, что аорист обозначал собственно наличие факта,
а имперфект подчеркивал его стабильность, устойчивость, выражая,
например, постоянность признака, приписываемого субъекту действия.
Ср.:
Сии б*к въ стхъ ѵѵць нашь двдъ. б/шіе пр^же разбоиникъ. въ поустыни
живыи. ПЛ 46; Въ людьхъ жидовь//скыхъ. б*к ігЬкто именьмь акимъ.
наричакмыи правьдьнъ. б&ше же батъ. Там же 8в-г. См., впрочем,
обратное соотношение: Б м ие... моужь именьмь мироігЬгъ. иже б'к
градьникъ вышегород^ѣ. СБГ 19в.
Имперфект глагола быти в исследованных текстах употребляется
наряду с аористом и в качестве связки в именном сказуемом и в кон­
струкциях со страдательным причастием прош. вр. См. следующий
материал:
бтше же сь родъмь оугринъ СБГ 11г; оць же нашь ^еіѵдосии... вьсіа
преотЬвааше троудъмь и подвизаникмь. и д^лъмь телесьныимь бтше
бо и 'гЬлъмь блгъ. и кр*Ьпъкъ ЖФП 366; кмоу же и м а бьшетъ лазорь.
ЧН 746; стаіа агафокдиіа. б&ше рабыни ігккокго николы ПЛ 17г; въ се
бо иміа бтше нареченъ въ егкм ь крщении. СБГ 9а; и \ѵ(т) пламене
огньна т*Ьло б&ше кмоу вьсе распарено. ЧН 71г; ігЬкто крь(с)ининъ...
имАше же иконоу на ней же блш е напісанъ іѵбразъ х(с)а ба" нашего.
ПЛ 48г.
Только ѣ двух памятниках, объединенных в Успенском сборнике ХП—
ХПІ вв., наряду с формами аориста глагола быти встретились и формы
имперфекта в конструкциях с действительным причастием наст, вр.; см.
следующий материал:
434
и митрополита обиде оужасъ бхмие бо и не твьрдо в^роуіа къ стыма.
20г; и се вид*Ьша мъножьство чьрьноризьць и с х о д а щ ь . о т ъ ветъхыіа
цркве. и бАіХуть грАдоуще на нареченок кгЬсто. ЖФП 56в; Б^аіие же
и самъ блаженыи тогеодосии. по в ь с а д н и с ъ братиею подвизаіа
троужаіа. о възгражении таковаго домоу. Там же 60г.
са и
Представляется возможным усмотреть в некоторых употреблениях
имперфекта глагола быти (в качестве связки при именном сказуемом)
стилистическую окрашенность: подчеркивание необычности, значитель­
ности описываемого факта. См., например, контексты из Новгородской
летописи, где имперфект как бы выражает горестное изумление лето­
писца по поводу описываемого события, в то время как аорист в этом
же тексте выглядит как простая констатация факта:
приде вс^славъ. и в ъ з а новъгородъ... о велика бм ие б*Ьда въ ча(с)
тыи. и понекадила съима. л. 3-4 (1066); въ то(ж) л ^ т ) . б/ьше боурА
велика, съ громомь. и градомь. и хоромы раздьра. л. 11 (1125).
К сфере реализации семантики неограниченного во времени, сколь
угодно длительного действия или состояния можно отнести и доста­
точно распространенные в исследованных повествовательных текстах
случаи употребления форм имперфекта модальных глаголов со зна­
чением возможности или невозможности, желательности, необходи­
мости, долженствования совершения действия в прошлом, или побуж­
дения к его совершению. См. следующий материал:
бысть забъвеник о цркви сеи стою мчнкоу. и ни кдинъ же можаиіе что
съд^гати. СБГ 23а; и ноз'к кмоу бАше та с а съкърчшгЬ. гако ни мало
не можаьие ходити... врачеве же приходАще не можахоу никокіа же
пользы створити ЧН 71 г; ищюще же и прочии людик п о к л о н и т и с а
(явленному кресту Христа), народа ради не можахоу просиша поне
вид*кти ПЛ 16г; не можаиіе ли предоброд'Ьтелныи сь моужь. дабы
гра(д) кго и цркви не ѵѵпусгѣла ки можаше оубо. но воли бии не
п р о т и в и с А . Пр ХІП 32об; кже к т о к о л и ж д о подаваше кмоу ( м и л о с т ы н ю
хромому), овъ ризоу инъ же чьто хоті&ше. СБГ 21а; и кгда xomt&xoy
страньнии отъити възв'кстиша оуноши свои ѵѵ(т)ходъ. ЖФП 28в; и
хот/кху к ъ кракви плоути. и вълны силны пришьдъше избиша имъ
весла изд роукоу. ЧН 686; дьржаше и тъ (хозяин найденного кошелька)
х о т а кмоу дати часть ктеру старець же не хотЛіше. ПЛ 166; таче
слыша (Феодосий) п а к ы о стыхъ м^сггкхъ... и жадаше тамо походити и
поклонити сіа имъ. ЖФП 286; сего же (князя) іако же реч чрѣсъ законъ
сідъш ю на стол^ томь. не веллш е поминати въ свокмь манастыри.
Там же 606; А за оупокои сице вел&ше слоужити. сорокооустьк на
гривноу п а т ь ю слоужит» КН 518г; Аже се родоу и рожАниц^ крають.
435
хл^бы и сиры и медъ боронит е велми ігк гд*Ь ре(ч) молвить. Горе
пьющимъ рожаниц^. Там же 522г.
Интересен случай употребления формы имперфекта глагола быти
в безличной конструкции со значением долженствования:
и къде
(мореплавателям) б<\ше и т и . т о т а м о в 'к т р ъ т и / / х ъ
б&иіе д ъ в ѣ м а н е д ^ л А м а п р ^ и т и . т о к д и н о м ь н е р е быша н ъ к д и м в (вм. въ кдиномь) ч а с ѣ п р ^ и д о ш а . ЧН 69б-в.
же
имъ
потА заш и . и к ж е
коу дьни
В модальной конструкции, выражающей долженствующее совершиться
действие, встретился имперфект глагола хотгѣти:
разоум^ (св. Андрей) дтомь. тщивоую мысль лоукаваго того (гробного
татя), и х о т а к г о възвратити w ( t ) сего д^іаниіа. видАше бо кака
кмоу пагоуба хот ит е быти. ПЛ 39в; и поминаіа стго (ослеплённый
тать) // дивлАшесА. іако проре(ч) кмоу все. клико с а кмоу хот&ше
створити. Там же 40 в-г.
Данную конструкцию можно, вероятно, интерпретировать и как выра­
жение будущего в прошедшем с модальным оттенком. Ср. также упот­
ребление формы имперфекта в повествовательном контексте вместо
настоящего исторического:
с т в о р и ж е т а к о к п ( с ) п ъ . и з и д е с ъ к р и л о с о м ъ . и с 'к д ъ о у в р а т ь г р а д а ,
и с е въхожаше
ПЛ 76.
кд и н ъ старец ь синьць.
носа
б р 'к м А д р ъ в ъ н а п р о д а н и к .
К рассмотренным группам примыкают формы имперфекта глаголов
восприятия, умственной и речевой деятельности, но семантика неогра­
ниченной длительности действия у них выражена стерто, неярко; речь
идет, скорее, о констатации факта наличия указанной деятельности.
См. следующий материал:
да клико слышахоу словеса кго отъ сльзъ не можаахоу ни словесе
рещи СБГ 126; не дьрьзноу (князь) ни единого же зъла и скьрьбна
сътворити тому (Феодосию), вид/ьаше бо моужа прпдбьна и правьдьна
соуща кго. ЖФП 59а; и тъ гла(с) слышаще соусЬди. чюд/ьхоус/ь
глюще къ себ'к. акы гласъ ксть нашего соус’Ьда дьмитриіа. ЧН 68в; и
св'ЬтАще св^щю близъ кго зърлкхоу. како течаше вода морьскаіа съ
главы кмоу и съ пъртъ акы р’Ька. Там же 68г; и вьсь градъ. течахоу на
позоръ чюда того, и видАще дивл/ьхоус/ъ. ЧН 69а; и х о т а (св. Андрей)
кго (татя) възвратити w(t) сего д^іаниіа. видите бо кака кмоу
пагоуба хотАше быти ПЛ 39в; и помышлілисе слово премоудрааго
соломона. правьдьници въ в'ккы живоуть и отъ га мьзда имъ... и о семь
словеси тъчию оутѣшааиіе сіаС Б Г П а; пакы бжствьныи оуноша
436
м ы слілаше. како и кымь образъмь спсеть сіа. ЖФП 286; кп(с)пъ же
д и в л ь с а w rjrb. мъ\\нмие ігЬ w кокмь зла(т) истАзакть кго Lwa. ПЛ
32а-б.
О нейтрализации семантики неопределенной длительности у форм
имперфекта глаголов умственной деятельности свидетельствует кон­
текст с различными формами глагола в'кд'кти, где перфект и импер­
фект имеют одинаковое значение:
не
къто м а сильнъ вънезапоу похыти... и постави м а сьде. и не
з ^ д А хъ іако на земли ли стою, тако бо м ь н а х ъ с а гако бо в^тръмь
носимъ б^хъ. ЧН 716.
Особенно стерта указанная семантика у имперфекта глаголов речи;
см., например:
а нифонтъ тако мълвл/ъше. не достошгЬ ксть сталъ оже не блг(с)нъ
ксть w ( t ) великаго сбора ЛН 26 (1149).
Ср. также употребление в одном контексте форм как аориста, так
и имперфекта, которые одинаково вводят прямую речь:
онъ же (Святополк) рече поб^пгкте осе женоуть по насъ... и лежа въ
немощи въсхопивъ сіа глаголааше. поб^гнОмы кще женоуть охъ мігЬ
СБГ 15г; см. также:
Моужь ігЬкто б*к сл^пъ и пришьдъ падаіа оу гробоу стою... иц^лениіа
просімие. и абик прозьр^... іарославъ же кніазь си слышавъ славхмие
ба и стага мчнка. и призъвавъ митрополита съказаьие кмоу съ
веселикмь. Там же 19—20; мти же кго (Феодосия) молкъше и пакы
облачити сіа въ одежю свтьлоу... глаголаиіе бо кмоу. іако тако ходіа
оукоризноу себе и родоу свокмоу твориши ЖФП 286; юна же... съ
гн ^въ м ъ великъмъ въпиі&аше... изведи ми старьче сна мокго Там
же 32в;
ср. также следующее чередование форм аориста и имперфекта в одном
контексте:
онъ же (привратник) не в^дыи іако кніазь ксть. отъв'кщавааше кмоу
сице. р*Ьхъ ти іако повел^но ми ксть отъ игоумена. гако аще и кніазь
приидеть не отъврьзи вратъ... онъ же отъв'кща іако азъ ксмь кніазь.
Там же 40в; см. далее:
и пригласивъ келарА въпрашаше кго ѵѵткоудоу си соуть хл*Ьби. Там же
51г; и приведъ іа в ь с а четыри. и пр^дъ поставль въпрашаше попа о
сгЬмь како и вид^лъ и попъ съказаше кмоу в ь с а та по рлдоу. ЧН 72г;
wh же (Андрей юродивый) съ сльзами pyirfc възд^въ глше съ сльзами
въпиіа. не пр^дажь зверемъ дша испов^дающаіасА к тебе. ПЛ 36а;
437
Афанасии великыи. археп(с)пъ александрьскыи. поведение чюд0
пр'Ьславно. Там ж е48в.
Иногда в соотношении форм аориста и имперфекта, вводящих прямую
речь или предваряющих рассказ о чем-л., можно уловить противо­
поставление форм, вводящих короткое высказывание или длинное
повествование. Ср.:
И се же пакы съпоѳ^дахоу. іако кдинъ іѵт клироса стыіа и великыи*
цркве софиіа. болАіцю вельми (далее следует рассказ о явлении ему
Феодосия и об его исцелении)... и шьдъ въ манастырь блженааго.
съповіда братии како иц'кл'Ь ιντ болести. ЖФП 65г—66а.
Необходимо отметить, что реализация такого компонента семан­
тики имперфекта, как неограниченная длительность во времени, самым
тесным образом связана с кругом древних непредельных глаголов, уже
включившихся в XII—XIII вв. в сферу несов. вида, или глаголов, не­
посредственно образованных как имперфективные члены видовой кор­
реляции, которые приобрели непредельное значение в контексте.
Формы имперфекта с указанной семантикой (за исключением гла­
голов речи) обнаруживают полное подчинение тенденции дополни­
тельного распределения парадигматических форм у членов видовой
корреляции.
Вторым компонентом семантики имперфекта, столь же значимым,
как длительное действие, было значение многократности, регулярной
повторяемости действия. Это действие, расчлененное на отдельные
моменты или ряд отдельных последовательных действий, которые
могли иметь повторяемость, не ограниченную во времени. См. сле­
дующий материал:
овогда бо на M’fecrfc иде же лежаста (Борис и Глеб), видмахоу стълпъ
г9
о г н ь н ъ с т о і а щ ь . и о в о г д а а н г л ы п о ю щ а слыиіаахоу и т о с л ы ш а щ е и
в и д іа щ е л ю д и к в ^ р ь н и и
дивлхоаоу сіа и славлмахоу
ба! и п р и х о д іа щ е
поклані&ахоу сіа н а м ^ с г Ь т о м ь СБГ 18г; м н о г а ш ь д ы ж е и в ъ т а д н и не
о б р 'к т ъ ш ю сіа сочивоу. з е л и к с ъ в а р и в ъ ш е к д и н о и т о іадк\хоу к щ е ж е
и роукам а
с в о и м а дЪлахоуть Д 'к л о ... и т а к о н о с і а щ е в ъ г р а д ъ
продахоаоу и г ѣ м ь ж и т о коупіхкоу . и се разд^кліоссутъ д а к ъ ж д о в ъ
нощ и свою
ч а с т ь измелтшеть н а състрокник х л 'к б о м ъ . ЖФП 36а; т о
о у б о б*к с т г о ц р к ы в ъ т о м ь г р а д ѣ . д а т а м о п о в ь с а л * Ь т а исхожаиіе с ь
къ с т о м о у н и к о л ^ . твор/ъиіе п а м А т ь с т о у м о у . ЧН 686;
(Пустынник Дорофей) п о в с а д н и п о л о у д н и сбираше к а м е н и к в ъ
п о у с т ы н и . и т Ь м ь п р і с н о твор/киіе к е л и ю . и дамше н е м о г о у щ и м ъ
з ь д а т и . ПЛ 17а.
м оуж ь в^рьны и
438
В приведенных примерах повторяемость действия подчеркнута кон­
текстными определителями. Но такое подчеркивание не было обяза­
тельным. См. ряд контекстов с формами имперфекта, где при отсут­
ствии других показателей все же очевидно, что речь идет об обычном,
повторяющемся действии:
и въ кдинъ днь полоуднию соущоу прииде по обычаю холюбьць
изіаславъ. съ малъмь отрокъ. кгда хотхмие покхати къ блженоуоумоу.
тъгда распоустімие всіа боліары въ домы своіа. нъ тъкмо съ шестию
или съ піатию отрокъ. прихожааше къ немоу. ЖФП 406; птица же
глемыи славии. ѵѵвощь събираіа приноіиаше ки въ тьмничю. и корм/мие
ю. ПЛ 18а; въ то же вр^мА бе н'ккто гробьныи та||ть. иже възгр’Ьбага
мьртвьца. съвлачаѵие с нихъ пърты. Там же 39б-в; лютъ б<\ше поуть.
оже коупллссоу по нога'гЬ хл'кбъ. ЛН Юоб (1123); калатори... ѵѵ(т)
жрьчь п