Î âëèÿíèè ñíèæåíèÿ îòäåëüíûõ âèäîâ íàëîãîâ íà èíâåñòèöèè

ЦЕНТР МАКРОЭКОНОМИЧЕСКОГО АНАЛИЗА
И КРАТКОСРОЧНОГО ПРОГНОЗИРОВАНИЯ
Тел.: 129-17-22, факс: 718-97-71, e-mail: mail@forecast.ru, http://www.forecast.ru
Еще раз про Стабилизационный фонд
В газете «Ведомости» 16 декабря от имени редакции была опубликована
статья «За двумя зайцами». Она посвящена обсуждению позиции ЦМАКП,
заключающейся в возможности использования средств Стабфонда и
золотовалютных резервов для расширения инвестиций. Основная идея статьи:
инвестиционное использование средств Стабфонда и излишне, и нежелательно.
В чем суть проблемы? В России в последние годы сформировалась очень
высокая, по мировым меркам, норма валовых национальных сбережений –
порядка 30% ВВП. Для сравнения: в США – 19%, странах еврозоны – 21%,
Японии – 26%, новых индустриальных странах Азии – 29%. Цена этому – низкий
уровень потребления, как в относительном, так и в абсолютном выражении.
Валовые сбережения – национальный ресурс инвестиций. В подавляющем
большинстве развитых стран разрыв между инвестициями и сбережениями не
превышает 2-3% ВВП. В России он достигает 8%. Поскольку сбережения, не
используемые на инвестиции, представляют собой чистый кредит остальному
миру, Россия превратилась в его крупного кредитора. Аргумент, что инвестиции в
этих условиях «и так растут», выглядит смехотворно. К примеру, в
машиностроение, с объемом выпуска продукции почти в 50 млрд. долл.,
инвестируется менее 3 млрд. долл. Норма ввода мощностей здесь (даже при
пересчете их на 100%-ю загрузку) составляет всего 3,5% в год (2002 г.). Это
соответствует 30-летнему сроку службы оборудования. Комментарии излишни.
Следует отметить, что в статике разница между сбережениями и
инвестициями равна величине сальдо по текущим операциям платежного баланса.
Но в динамике величина этого разрыва зависит от того, как (по каким
направлениям) используется неинвестируемая часть сбережений. Предмет
дискуссии как раз и состоит в альтернативах использования золотовалютных
2
резервов и Стабфонда – весьма значительной части валовых национальных
сбережений, которая оказывается заморожена в активах государства.
Развернувшаяся дискуссия высветила две концепции Стабилизационного
фонда, и роли государственного бюджета в экономике вообще.
Согласно первой концепции, которая была положена в основу налоговобюджетной политики последних лет, государственные расходы (в том числе,
инвестиционные) – представляют собой прямой вычет из экономического роста.
Соответственно, Стабфонд должен быть «копилкой», в которой пассивно
накапливаются ресурсы, предназначенные для поддержания, в случае ухудшения
мировой конъюнктуры, минимально необходимых государственных расходов. А
вообще – чем их меньше, тем лучше.
При таком подходе возникает проблема инфляционного обесценения
накопленных ресурсов. Создание бюджетного резерва требует, очевидно,
размещения средств в инструментах с положительной реальной доходностью.
Понятно, что аккумулирование бюджетных резервов на счетах в ЦБ эту проблему
не решает. Не решает ее и предусмотренная возможность размещения средств
стабфонда в наиболее надежных ценных бумагах иностранных государств.
Доходность вложений в облигации Правительства США составляет 1-4%, а доллар
по отношению к рублю, как известно, уже длительное время дешевеет.
Согласно второй концепции государственные расходы могут и должны
играть активную роль в стимулировании экономического роста. Средства,
аккумулированные в Стабфонде – ресурс для инвестирования экономики и, в
конечном счете, для расширения будущих налоговых доходов.
Для стран с высокой нормой сбережения (25-30% ВВП) – Японии и новых
индустриальных стран Азии – характерен втрое более высокий, чем в России,
уровень государственных инвестиций. По данным МВФ, в этих странах
государственные инвестиции составляют 6-7% ВВП, в России – лишь 2-2.5% ВВП.
В последние годы на серьезное обсуждение вопроса о макроэкономических
функциях государственных расходов (в том числе государственных инвестиций)
наложено табу. Однако, даже в такой «либеральной империи», как США, в
последнее время наблюдается резкое расширение государственных расходов. Это
3
стало одним из основных факторов выхода страны из рецессии. В 2002 г.
расширение государственных расходов (по данным ОЭСР) составило 4.4% (при
росте ВВП в 2.4%), в 2003 г., по оценке, – 3.7%. За счет увеличения госрасходов в
США в 2002 г. была обеспечена треть прироста ВВП, а в России – всего 9% (в
2003 г. – и того меньше, всего, 5%).
Безусловно, возможности инвестиционного использования сбережений
государства сегодня ограничены. Они жестко определяются возможностями
организационно-правового
механизма,
обеспечивающего
эффективность
государственных инвестиций.
Определились два дополняющих друг друга направления создания такого
механизма. Первое – повышение программно-целевой компоненты в деятельности
государства. Второе – переход к проектным формам взаимодействия государства
и бизнеса на основе софинансирования проектов, связанных с развитием
инфраструктуры, повышением конкурентоспособности российского бизнеса и его
закреплением на рынках.
Разумеется, какое-то время, пока позволяет приток нефтедолларов и состояние
производственной инфраструктуры, можно «жить просто» – не занимаясь
сложными схемами вовлечения государственных ресурсов в модернизацию
российской экономики. Но нерешенные проблемы имеют, как известно, неприятное
свойство накапливаться и напоминать о себе в самый неподходящий момент – как
раз тогда, когда ресурсы для «спокойной жизни» заканчиваются.
Генеральный директор Центра
макроэкономического анализа и
краткосрочного прогнозирования
А.Р. Белоусов