А.Н. Ждан ПУТИ И ПРИНЦИПЫ ИССЛЕДОВАНИЯ СОЗНАНИЯ В
advertisement
Методология и история психологии. 2009. Том 4. Выпуск 1 47 А.Н. Ждан ПУТИ И ПРИНЦИПЫ ИССЛЕДОВАНИЯ СОЗНАНИЯ В ИСТОРИИ ПСИХОЛОГИИ В статье рассматриваются основные подходы к изучению сознания в исторической последовательности их возникновения от классической эмпирической психологии и до наших дней. Раскрывается содержание психологических представлений о законах, структуре и детерминантах развития сознания. Каждый из подходов оценивается, с одной стороны, как неполное, исторически ограниченное знание, а, с другой – как закономерный и значимый этап на пути к истинному пониманию сознания, открывающий новые аспекты и способы его изучения в психологии. Ключевые слова: сознание, интроспекция, культурно-исторический подход, системное и смысловое строение сознания, единство сознания и деятельности, образующие сознания, функции сознания, психосемантика сознания, механизм сознания. Для непорочных душ познанье, Как сильно действующий яд. Увы, чем больше люди знают, Тем больше знать они хотят. И если не остановить их, То в одержимости своей Под натиском все новых истин Они забудут суть вещей. Хуана Инес де ла Крус, XVII в. 1. Сознание как проблема психологии В 1872 г. Э. Дюбуа-Реймон на съезде немецких естествоиспытателей и врачей в Лейпциге в докладе «О границах познания природы» утверждал, что существуют и будут существовать границы познания, за которые естествознание выйти не может. Проблему объяснения возникновения сознания из материальных условий он назвал загадкой, которая никогда не может быть решена. Он завершил свое выступление приговором по отношению к этой загадке – ignorabimus, т.е. не знаем и никогда не будем знать (Дюбуа-Реймон, 1901, с. 30). Речь имела поразительный успех. Через восемь лет, в 1880 г., он выступил в Академии наук с речью «Семь мировых загадок», в которой обозначил семь затруднений, не преодолимых для познания природы. «Наше познание заключено между двумя границами, навеки положенными ему, с одной стороны, нашей неспособностью постичь материю и силу, а с другой – невозможностью объяснить духовные процессы из их материальных условий» (Дюбуа-Реймон, 1901, с. 26). Дюбуа-Реймон включает в сферу духовных процессов все формы психического, называя ощущение «первой ступенью сознания» (Дюбуа-Реймон, 1901, с. 17), он отождествляет понятия психики и сознания. Говоря о непонятности происхождения сознания из механических причин, он имеет в виду объяснение возникновения элементарной психики в форме простейшего чувствования, считая, что, если эта задача будет решена, «самая возвышенная душевная деятельность по своей сущности не представляет больших затруднений для постижения ее из материальных условий» (ДюбуаРеймон, 1901, с. 17). Отождествление 48 А.Н. Ждан психики с сознанием восходит к Р. Декарту (XVII в.). На его основе началось развитие психологии как науки о сознании, которое с этого времени и до середины XIX в. происходило в рамках философии, а начиная со второй половины XIX в. изучение сознания стало предметом психологии как отдельной науки. Декарт определяет сознание (он не употребляет термин «сознание», но использует термин «мышление») как «все то, что совершается в нас осознанно, поскольку мы это понимаем. Таким образом, не только понимать, хотеть, воображать, но также и чувствовать есть то же самое, что мыслить» (Декарт, 1989, с. 316). В период развития психологических знаний о сознании в рамках философии возникли и разрабатывались такие фундаментальные проблемы, как соотношение сознания и материального мира (психофизическая проблема), происхождение сознания и его детерминация со стороны воздействий извне (Дж. Локк), психологические механизмы работы сознания (обобщение, ассоциация идей), представление о степенях сознания и понятие бессознательного (впервые Г. Лейбниц, начало XVIII в.). В качестве метода изучения сознания выступала интроспекция как систематическое использование самонаблюдения для научных целей. Так философами были заложены основы интроспективного понимания сознания как замкнутого в себе внутреннего мира, на основе которого началось развитие психологической мысли. Г.И. Челпанов отмечал невозможность дать определение сознания в психологии. В университетском курсе лекций по психологии он говорил: «…это понятие чрезвычайно простое, неразложимое и потому определено быть не может. Лишь с помощью противоположения сознания тому, что не есть сознание, мы можем попытаться его выяснить. Мы противополагаем мир психический миру физическому. Сумма того, что входит в состав психического мира, называется сознанием. Противоположным тому, что мы называем миром психическим, является мир физический, к чему понятие сознания приложено быть не может. Итак, под сознанием можно понимать комплекс или сумму состояний, которые относятся к нашим душевным переживаниям» (Челпанов, 1909, с. 111–112). В. Вундт, определив задачей психологии изучение состояний сознания, задает вопрос «что же такое сознание» и отвечает: «сознание представляет собой сумму сознаваемых нами состояний», и замечает далее: «однако это не препятствует нам считать выше приведенное определение наиболее простым, а потому пока и наилучшим» (Вундт, 1912, с. 9). Призывая к разработке психологии без всякой метафизики, т.е. без учения о душе и других «трансцендентных предметах», А.И. Введенский (Введенский, 1915, с. 11) называет предметом психологии изучение душевных явлений как фактов внутренней природы. Согласно У. Джемсу, «Психология имеет дело только с теми или другими состояниями сознания» (Джемс, 1896, с. 157), и «состояния сознания принимаются за непосредственные данные опыта» (Джемс, 1896, с. 385). Джемсу принадлежит акцентирование различий философского и психологического планов рассмотрения сознания, что нисколько не отменяет тот факт, что психологическая точка зрения имеет скрытые связи с основополагающими философскими представлениями: психология сознания при очевидной специфике подхода к сознанию неотделима от философии сознания. Из различения этих планов – философского и психологического – возникает требование выделения собственно психологических проблем исследования сознания. Целью данной статьи является попытка, не давая обзора всех многочисленных Пути и принципы исследования сознания в истории психологии исследований сознания, которые возникали последовательно в процессе развития нашей науки, рассмотреть их теоретически и подойти к ним не столько как к истории, а главным образом как к важнейшим основным подходам к решению вопроса о сознании в психологии. Это следующие подходы: субъективноэмпирические психологические учения о сознании; культурно-исторический подход; психологическое изучение сознания в русле теории единства сознания и деятельности; психологическая теория деятельности и развитие в ее русле представлений о структуре индивидуального сознания и методах его изучения. 2. Субъективно-эмпирическая психология сознания Субъективно-эмпирическая интроспективная теория сознания является исторически первым подходом в психологии. В. Вундт и его последователи создали систему, в которой сознание превратилось в замкнутый внутренний мир внутреннего опыта, который раскрывается лишь в самонаблюдении. Классическая интроспекция «…возникла непосредственно из ранних исследований Вундтовской лаборатории в Лейпциге… В общем смысле – это убеждение, что описание сознания обнаруживает комплексы, образуемые системой сенсорных элементов» (Боринг, 1991, с. 64). Вундт выделил три задачи исследования сознания. «Первая задача состоит в анализе сложных процессов, вторая – в установлении связей, в которые вступают найденные таким анализом элементы, третья – в исследовании законов, которые действуют при возникновении таких связей» (Вундт, 1912, с. 23). Позднее Э. Титченер назвал эту психологию структурной, имея в виду ее направленность на изучение содержания сознания, его структуры, в отличие от другого подхода, нацеленного на изучение актов сознания 49 (психология актов или интенциональная психология Ф. Брентано). Согласно Вундту, сознание состоит из элементов сенсорной природы (ощущения, простейшие чувствования). Для их изучения использовались экспериментальные методы, заимствованные Вундтом из психофизики и психометрии, а также разработанные им самим. В результате экспериментальных исследований были выделены свойства элементов сознания, описана структура сознания. В зависимости от ясности и отчетливости содержаний сознания в нем выделялись: общее поле сознания или объем сознания, фокус внимания или объем внимания, фиксационная точка как место наиболее отчетливо воспринимаемых содержаний. По оценке С.Л. Рубинштейна, «в интроспективной концепции сознание отстраняется от внешнего мира и обращается на самое себя. Сознание подменяется самосознанием» (Рубинштейн, 1957, c. 65). Как показал Рубинштейн, «эта тенденция получила особенно заостренное выражение в психологическом “экзистенциализме” Э. Титченера. Титченер стремился получить психическое бытие (existence) в чистом виде, выключив, начисто вытравив из психических явлений всякое познавательное отношение к объекту» (Рубинштейн, 1957, c. 6). Характерный для позиции В. Вундта элементаризм в подходе к сознанию встретил критику с разных сторон. Идеи целостности сознания защищали лидеры разных направлений эмпирической психологии. Так, Ф. Брентано вводит в изучение сознания идеи феноменологического метода и развивает теорию психического, сознания как акта, направленного на предмет. У. Джемс, оставаясь на позициях интроспективного наблюдения, «приступая к изучению сознания взрослого человека по методу самонаблюдения» (Джемс, 1896, с. 111), называет сомнительной тео рию, согласно 50 А.Н. Ждан которой «высшие состояния сознания суть сложные единицы», которые образуются из простейших идей, но которые не доступны непосредственному самонаблюдению. У. Джемс назвал «первичным конкретным фактом, принадлежащим внутреннему опыту», то, что в нем (опыте) «происходят какие-то сознательные процессы» (Джемс, 1896, с. 112). Сознание «всегда является для себя чем-то цельным, не раздробленным на части. Такие выражения, как “цепь” или “серия” психических явлений, не дают нам представления о сознании, какое мы получаем от него непосредственно: в нем нет связок, оно течет непрерывно. Всего естественнее к нему применить метафору “река” или “поток”» (Джемс, 1896, с. 118). Джемс выделил четыре существенные черты сознания: 1) каждое состояние сознания является частью личного сознания; 2) в отличие от тождественности воспринимаемых нами объектов его состояния никогда не бывают абсолютно тождественными, они изменчивы; 3) непрерывность личного сознания; 4) избирательность, выражающаяся в частности во внимании и обдумывании. Общая характеристика явлений сознания дана с необыкновенной яркостью и мастерством. Джемс указал на функцию сознания. «Функция эта – познавание. Необходимость сознания вызвана потребностью объяснить факт, что вещи не только существуют, но еще и отмечаются и познаются» (Джемс, 1913, с. 104). Действенность этой функции в том, что она способствует успешности поведения. Успехи биологии, теория эволюции Ч. Дарвина, эволюционная концепция Г. Спенсера способствовали тому, что Джемс формулирует биологический взгляд на природу сознания, однако сам не развивает его. От Джемса берет начало функционалистская школа в психологии с ее установкой на изучение сознания в его полезной функции – адаптации к среде. Несмотря на различия в понимании задач психологии сознания, и структурализм В. Вундта и Э. Титченера, и психология акта Ф. Брентано, и оригинальные описания У. Джемса в существенном сходны: в их эмпирических концепциях сознание рассматривается как чисто субъективное образование. Оно замыкается во внутреннем мире человека, изучается в отрыве от соотношения с реальным миром. В этих характеристиках сознание выступает как «бескачественное, внеположное, неизменное, не развивающееся» – так оценил результаты изучения сознания в учениях классической психологии Л.С. Выготский (Выготский, 1982–1984, т. 1, с. 156). Включение рассмотрения проблемы сознания в социальный контекст привело к возникновению проблемы социальной обусловленности сознания человека. Свою разработку она получила во французской социологической школе. Индивидуальное сознание стало рассматриваться как продукт усвоения содержания общественного сознания. В психологию вошла проблема исторического развития сознания и методов его исследования. Во французской социологической школе возникло понятие «интериоризация», которое, по характеристике П.Я. Гальперина, означало здесь «прививание элементов идеологии к изначально биологическому сознанию индивида» (Гальперин, 1966, с. 25). Эскизно намеченное здесь развитие представлений о сознании в русле субъективно-эмпирических учений о сознании позволяет утверждать, что поворотными пунктами, с которыми связаны изменения, сдвиги в его трактовке, стали новые контексты, в которые закономерно с развитием общества, философии, научных знаний включалась проблема сознания, которые потребовали изменений в его понимании. Пути и принципы исследования сознания в истории психологии 3. Культурно-исторический подход к исследованию сознания Новый взгляд на сознание содержит культурно-историческая концепция. Ее истоки восходят к трудам выдающихся мыслителей-лингвистов XIX в. – В. Гумбольдта, А.А. Потебни. Их взгляды на природу языка стали важным источником знаний о сознании, позволили по-новому понять сознание человека. Гумбольдт вводит понятие «языковое сознание народа», рассматривая язык как орган человеческой мысли, в котором духовная внутренняя деятельность сознания становится внешней, чувственно воспринимаемой. «Язык следует рассматривать не как мертвый продукт (Erzeugtes), но как созидающий процесс (Erzeugung). При этом надо абстрагироваться от того, что он функционирует для обозначения предметов и как средство общения, и вместе с тем с большим вниманием отнестись к его тесной связи с духовной деятельностью и к факту взаимовлияния этих двух явлений» (Гумбольт, 1984, с. 69). Гумбольдт развивает учение о внешней и внутренней формах языка и положение о том, что различия между языками основываются на их форме. Из различия между языками разных народов проистекает различие их сознаний. «Человек преимущественно – да даже и исключительно, поскольку ощущение и действие у него зависят от его представлений – живет с предметами так, как их преподносит ему язык… Каждый язык описывает вокруг народа, которому он принадлежит, круг, откуда человеку дано выйти лишь постольку, поскольку он тут же вступает в круг другого языка. Освоение иностранного языка можно было бы уподобить завоеванию новой позиции в прежнем видении мира…» (Гумбольт, 1984, с. 80). Развивая идеи В. Гумбольдта, А.А. Потебня разработал лингвистическую теорию внутренней формы слова и на этой основе создал учение о развитии разных форм 51 мышления – мифологического, научного и поэтического – как исторических формах познания. Потебня указал на роль слова в развитии самосознания человека. Позже Г.Г. Шпет выступил с тезисом о социальной природе сознания и на этом основании подверг острой критике слепое перенесение методологии естественных наук в психологию человека. Поскольку сознание социально, оно не может быть понято из анализа индивидуального сознания. Даже естественные формы проявлений его сознания, такие, как реакции, импульсивные движения и т.п., в атмосфере социального бытия (термин Шпета) «оказываются социально значимыми как акты социального подражания, симпатии, интонации, жестикуляции, мимики и т.д. …Психофизический аппарат превращается в социально-культурный знак… Индивид вышел из одиночного заключения и стал свободным сочленом в трудовом и творческом общении» (Шпет, 2007, с. 110). В развитие идей Гумбольдта и критического освоения творчества Потебни, на основе их учения о единстве языка и сознания Шпет разработал социальную теорию языка и сознания, в центре которой находится учение о слове как знаке сообщения. Он открыл область герменевтики как вспомогательную дисциплину, вооружающую умениями понимать внутренние формы, проникать в их смыслы и значения, психологически интерпретировать их (Шпет, 2007, с. 197). Г.Г. Шпет намечает новую методологию психологической науки как культурно-исторической дисциплины. Проблемы языка и сознания получили дальнейшее развитие у Л.С. Выготского, Д.Н. Узнадзе, в понятии о языковом сознании П.Я. Гальперина. П.Я. Гальперин указал на прикладное использование различия языкового сознания родной и иностранной речи для преподавания иностранных языков (Гальперин, 1977, с. 100). 52 А.Н. Ждан В культурно-исторической психологии Л.С. Выготского проблема сознания является центральной. Уже в первом своем значительном выступлении – в докладе на Втором Всероссийском съезде по психоневрологии в Ленинграде под названием «Методика рефлексологического и психологического исследования» (1924 г.) – он говорил: «Загадки сознания, загадки психики никакими уловками: ни методологическими, ни принципиальными – не обойдешь. Ее на коне не объедешь. Джемс спрашивал, существует ли сознание, и отвечал, что дыхание существует – в этом он уверен, но сознание – в этом он сомневается… Но это постановка вопроса гносеологическая. Психологически же сознание есть несомненный факт, первостепенная действительность… До той поры в новой психологии не будут сведены концы с концами, покуда не будет поставлена отчетливо и бесстрашно проблема сознания и психики и покуда она не будет решена экспериментально объективным путем» (Выготский, 1982– 1984, т. 1, с. 59). В период кризиса психологии сознания, отрицания сознания, расцвета попыток построить психологическую систему без этого понятия, Выготский отстаивал положение: «Сознание есть проблема структуры поведения» (Выготский, 1982–1984, т. 1, с. 83). Здесь же он указал на принципиальное отличие поведения животных от человеческого. Выготский ввел в поведение человека исторический опыт, социальный опыт, а факт опоры трудовых операций на сознание назвал удвоенным опытом (Выготский, 1982–1984, т. 1, с. 84). Эти предварительные, но чрезвычайно важные положения стали истоком новаторской концепции сознания Выготского с ее положением о роли исторически развивающейся культуры в становлении и функционировании индивидуального сознания. Им было создано учение о системном и смысловом строении сознания, разрабо- таны методология и методы психологического исследования сознания, изучены линии развития сознания и поведения – эволюционная, историческая и онтогенетическая. Исходя из недопустимости отождествления низших элементарных психических процессов и высших их форм как в теоретическом их понимании, так и относительно принципов их исследования, Выготский сделал предметом изучения высшие психические функции. Их особенностью является сигнификативная, связанная с активным употреблением знаков, структура. «Без функции знака нет высшего поведения и мышления», – писал Выготский (Выготский, 1930, с. 375). Эта структура является общим законом построения высших форм поведения. Центральная роль в динамике процессов этого типа принадлежит речи. Экспериментальное исследование высших психических функций (образование понятий, активное внимание, активное запоминание, сложная реакция выбора) осуществлялось с помощью созданной в соответствии с целями исследования методики – методики двойной стимуляции (Выготский, 1930, с. 376). Сигнификативная структура высших психических функций, опосредствованных знаком как своим орудием, составляет их качественное, а не количественно-усложненное отличие от низших элементарных форм психических функций. Высшая психическая функция не является прямым продолжением соответствующей элементарной функции, но представляет собой специфическое новообразование. Эти функции иначе и развиваются. Они складываются в процессе культурного развития ребенка. Выготский выделил характерные особенности и сформулировал законы развития высших психических функций. Генетически они являются интериоризированными отношениями между Пути и принципы исследования сознания в истории психологии людьми. Общий генетический закон культурного развития: «Всякая высшая психическая функция, возникающая в процессе исторического развития человека, в культурном развитии ребенка появляется на сцену дважды, в двух планах, сперва – социальном, потом – психологическом, сперва – между людьми как категория интерпсихологическая, затем внутри ребенка как категория интрапсихическая. Это относится одинаково к произвольному вниманию, к логической памяти, к образованию понятий, к развитию воли… За всеми высшими функциями, их отношениями генетически стоят социальные отношения, реальные отношения людей» (Выготский, 1982–1984, т. 3, с. 145). Отличительные признаки высших психических функций – опосредованность, осознанность, произвольность, системность. Сознание представляет сложную иерархическую систему – не сумму – высших психических функций. «Сознание имеет системное строение» (Выготский, 1982–1984, т. 1, с. 165). «Под системным строением следует понимать… своеобразное отношение отдельных функций друг к другу, т.е. то, что на каждой возрастной ступени определенные функции стоят в известном отношении друг к другу, образуют определенную систему сознания» (Выготский, 1982–1984, т. 4, с. 362). В процессе психического развития ребенка происходит не только преобразование отдельных функций: между отдельными функциями устанавливаются сложные связи. Функциональная структура не является статичным образованием. Отношения между функциями претерпевают изменения. На разных возрастных этапах устанавливаются новые формы связей, в результате которых возникают новые психологические системы. «Для раннего детства характерно такое взаимоотношение отдельных функций, при котором аффективно окрашенное 53 восприятие и потому через аффект приводящее к действию, является доминирующим, находится в центре структуры, вокруг которого работают все остальные функции сознания. Для дошкольника это память…» (Выготский, 1982–1984, т. 4, с. 363). У подростка центральной или ведущей функцией является мышление, все остальные функции перестраиваются на основе мышления в понятиях – они интеллектуализируются. Системное строение сознания Выготский называл его внешним строением. Смысловое строение сознания образует его внутреннюю структуру. В смысле, согласно Выготскому, выражается отношение сознания к внешнему миру. Смысл входит в значение. Значение есть всюду, где есть знак. Значение слова представляет собой обобщение. Оно не константно, но изменяется в ходе развития ребенка. За значением скрывается процесс обобщения. Изменение уровня развития обобщений, развитие значения как обобщения приводит к изменению смысловой структуры сознания, переводит его на все более высокий уровень. Таким образом, система значений определяет смысловую структуру сознания. За смыслообразующей деятельностью значений Выготский видел «мотивирующую сферу сознания, которая охватывает наши влечения и потребности, наши интересы и побуждения, наши аффекты и эмоции» (Выготский, 1982–1984, т. 2, с. 357). У Выготского наметилась линия включения в сферу сознания аффективно-волевых явлений, что смягчало рационализм его учения о сознании. Существенно отметить факт взаимоотношения системной и смысловой структуры сознания (Выготский, 1982–1984, т. 2, с. 365). В самых первых своих выступлениях Л.С. Выготский исходил из идеи о неразрывной связи сознания и деятельности, поведения. А.Н. Леонтьев неоднократно 54 А.Н. Ждан вспоминал слова Выготского, который «неустанно повторял: “За сознанием лежит жизнь”» (Леонтьев, 2003, с. 432). Раскрывая содержание понятия опосредствования, которое он называл центральным фактом своей психологии, Выготский обращался к аналогии между знаком как психологическим орудием опосредствования и образования высших психических функций и техническими орудиями в трудовых операциях человека. «Труд является не естественной, но исторической категорией… и психологические функции, лежащие в основе трудовой деятельности, являются исторически сложившимися формами поведения. Труд явился колыбелью всех высших интеллектуальных функций, всех высших специфических для человека форм поведения» (Выготский, 1930, с. 383). При этом он рассматривал два важнейших момента: во-первых, то, что в орудийности трудовой и психической деятельности заключается качественное отличие человека от животных, вовторых, то, что психологическое орудие сопоставимо с орудиями трудовой деятельности. По собственному замечанию Л.С. Выготского, это сравнение восходит к идеям Ф. Бэкона, слова которого «Ни голая рука, ни предоставленный самому себе разум не имеют большой силы. Дело совершается орудиями и вспоможениями, которые нужны разуму не меньше, чем руке» цитируются Выготским неоднократно. В них выражается его основная идея о глубокой связи строения сознания человека со структурой трудовой деятельности. Вводится понятие инструментального акта как отличного от естественных (натуральных) психических процессов сложного по составу образования, опосредствованного орудием. «Психические процессы, взятые в целом, образующие некоторое сложное единство, структурное и функциональное, по направленности на разрешение задачи, поставленной объектом, и по согласованности и способу протекания, диктуемому орудием, образуют новое целое – инструментальный акт» (Выготский, 1982–1984, т. 1, с. 106). Таким образом, психическая деятельность – это термин Л.С. Выготский употребляет неоднократно – родственна деятельности человека как опосредствованная своими – психологическими – орудиями. Как указывает Выготский, положение о родстве труда и высших психических функций приобретает особенно важное значение в отношении к проблемам психотехники. Уместно вспомнить также, что Выготский называл игру ведущей деятельностью, «т.е. определяющей развитие ребенка» (Выготский, 1966, с. 75). Даже эти беглые замечания позволяют утверждать, что Выготский развивал идеи о связи сознания с деятельностью, с поведением. «Слово не было вначале. Вначале было дело. Слово образует скорее конец, чем начало развития. Слово есть конец, который венчает дело» (Выготский, 1982–1984, т. 2, с. 360). Однако справедливо замечал А.Н. Леонтьев, когда, повторяя слова Л.С. Выготского «За сознанием лежит жизнь», писал: «...Проблема заключалась… не в понимании, не в осознании этой истины; проблема заключалась в том, чтобы повести исследование в этом направлении» (Леонтьев, 2003, с. 432). 4. Учение С.Л. Рубинштейна о сознании Положение об изучении сознания в единстве с деятельностью впервые провозгласил С.Л. Рубинштейн, выступив основателем одного из двух вариантов деятельностного подхода в психологии (другим вариантом является психологическая теория деятельности А.Н. Леонтьева). Сущность этого требования он воплотил в сформулированном им методологическом принципе единства сознания и деятельности. «Формируясь Пути и принципы исследования сознания в истории психологии в деятельности, психика, сознание в деятельности и поведении и проявляется. Деятельность и сознание – не два в разные стороны обращенных аспекта. Они образуют органическое целое – не тождество, но единство» (Рубинштейн, 1946, с. 14). Рубинштейн акцентировал внимание на методологических аспектах психологического исследования сознания, что нашло отражение в названиях его фундаментальных трудов: «Бытие и сознание», «Принципы и пути развития психологии», «Человек и мир». Он выступил против интроспекционистского непосредственного подхода к сознанию, включив изучение психического во всеобщую взаимосвязь явлений материального мира, бытие. Он утверждал, что в задачи психологического исследования входит изучение деятельности, как теоретической, так и практической. «Психология, которая отказалась бы от изучения деятельности людей, утеряла бы свое основное жизненное значение», поскольку именно посредством деятельности человек познает и изменяет мир (Рубинштейн, 1957, с. 259). Рубинштейн сформулировал ряд важнейших проблем психологии сознания с позиций принципа единства сознания и деятельности: становление сознания; связь сознания с языком; выделение собственно психологического подхода к изучению сознания – сознание как процесс осознания; функции сознания; соотношение сознания с другими психологическими образованиями: сознание и психика, сознание и личность. «Становление сознания, – подчеркивает Рубинштейн, – связано со становлением новой формы бытия – бытия человеческого – новой формы жизни, субъект которой способен, выходя за пределы своего собственного одиночного существования, отдавать себе отчет в своем отношении к миру, к другим людям, подчинять свою жизнь обязанностям, нести 55 ответственность за все содеянное и все упущенное, ставить перед собой задачи и, не ограничиваясь приспособлением к наличным условиям жизни, изменять мир…» (Рубинштейн, 1957, с. 272). Развитие сознания связано с трудом и совершается на его основе. В процессе труда возникает язык. «Связь сознания и языка… теснейшая, необходимая. Без языка нет сознания. Язык – общественная форма сознания человека как общественного индивида» (Рубинштейн, 1957, с. 274). В то же время недопустимо отождествлять сознание с языком. Особенно большое внимание Рубинштейн уделяет вопросу специфики психологического подхода к проблеме сознания. Психологический подход исключает рассмотрение сознания лишь как готового образования. В отношении сознания распространяется общее понимание психического как процесса и требование изучения психического как процесса. «В психологическом плане сознание выступает прежде всего как процесс осознания человеком окружающего мира и самого себя» (Рубинштейн, 1957, с. 275). Продуктом осознания является знание и переживание. Таким образом, сознание существует и изучается как процесс и результат осознания мира. Изучение динамики осознания, ее закономерностей выявляет изменения значимости различных сторон и явлений действительности для человека, обнаруживает факт наличия неосознаваемого в переживаниях человека. Сознание, делает вывод из этих фактов Рубинштейн, – это всегда единство осознанного и неосознанного, сознательного и бессознательного. Процесс осознания совершается не путем замыкания во внутреннем мире, а через осознание соответствующего предметного контекста. «Эти изменения смысла, который явления и события приобретают для человека, передвижка их значения, совершающаяся 56 А.Н. Ждан по ходу жизни, изменение интонационных ударений, которые падают на те или иные места “партитуры” событий, образуют главное содержание того, что обычно разумеют под духовной жизнью человека» (Рубинштейн, 1959, с. 159). Согласно Рубинштейну, сознание, являясь отражением действительности, в силу этого осуществляет четыре взаимосвязанных функции: регуляции психических процессов, регуляции отношения человека с миром, регуляции деятельности, рефлексии самого способа жизни, поступков и мыслей человека. Самосознание как высший уровень развития сознания получает свое реальное выражение в процессах осмысления и переосмысления человеком своей жизни, ее задач, целей, свершений и неудач. Философско-психологическую концепцию сознания С.Л. Рубинштейна завершает его последний труд «Человек и мир», посвященный собственно философским вопросам бытия и познания, мировоззренческим вопросам человеческого бытия, созерцания и деятельности как форм человеческого существования, детерминизма и свободы, смысла человеческой жизни (Рубинштейн, 1997). Постановка и обсуждение этих фундаментальных вопросов стали для него возможными в результате решения проблем бытия и сознания, которые он разрабатывал всю свою жизнь. 5. Проблема сознания в психологической теории деятельности А.Н. Леонтьева Проблема сознания получила капитальную разработку в психологической теории деятельности А.Н. Леонтьева. «Сознание человека, как и сама его деятельность, не аддитивно. Это не плоскость, даже не емкость, заполненная образами и процессами. Это и не связи отдельных его “единиц”, а внутреннее движение его образующих, включенное в общее движение деятельности, осуществляющей реальную жизнь индивида в обществе. Деятельность человека и составляет субстанцию его сознания» (Леонтьев, 1975, с. 157). В этих словах выражена суть теории сознания Леонтьева. Сознание рассматривалось Леонтьевым как высшая, качественно новая форма психики, свойственная только человеку. Эта форма отличается от досознательной психики животных возникновением у человека субъективной картины мира, в которую включен и он сам. Историческая необходимость такого «предстояния» картины мира субъекту возникает в условиях новых отношений человека со средой: в отличие от приспособительных, характерных для животных, у человека они превращаются в целенаправленную продуктивную преобразующую трудовую деятельность. Труд требует сознательного представления цели, в процессе труда сознание и формируется. Опираясь на теорию сознания К. Маркса, А.Н. Леонтьев рассматривает порождение сознания в деятельности, выделяя в качестве главной проблему, которая заключается в том, «чтобы понять сознание как субъективный продукт, как преобразованную форму проявления тех общественных по своей природе отношений, которые осуществляются деятельностью человека в предметном мире» (Леонтьев, 1975, с. 128). Тем самым сознание раскрывается как момент в движении деятельности, снимается так называемый постулат непосредственности, обнаруживается реальный процесс порождения сознательного отражения, которое как бы «вычерпывается» из внешней объективной реальности. А.Н. Леонтьев показал психологическую многомерность сознания. В структуре сознания он выделил три компонента – он называл их образующими – сознания: чувственную ткань, значение и смысл, дал характеристику, раскрыл их содержание и специфическую функцию каждого из них. «Чувственная ткань образует чувственный состав конкретных Пути и принципы исследования сознания в истории психологии образов реальности…» (Леонтьев, 1975, с. 133). Ее особая функция состоит в том, что именно чувственные компоненты сознания «придают реальность сознательной картине мира, открывающейся субъекту» (Леонтьев, 1975, с. 134), так что мир выступает для субъекта не в сознании, а вне сознания, как образ предметов окружающего мира. В норме чувственная ткань и образ предмета совпадают. Их несовпадение выступает в случаях различных нарушений в чувствительности, факты которых наблюдались в годы войны у раненых, или были предметом исследований у нормальных людей в экспериментальных условиях искусственной инверсии зрительных впечатлений. Эти факты выявляют важнейшую особенность чувственных образов – их предметную отнесенность. У человека чувственные образы приобретают новое качество – приобретают значение. Значения составляют важнейшую образующую человеческого сознания. Ссылаясь на Л.С. Выготского, который впервые ввел в психологическое исследование значение и рассматривал его в качестве единицы сознания, А.Н. Леонтьев рассматривает значение как представляющее в индивидуальном сознании общественно-исторический опыт, закрепленный в слове. Если чувственная ткань является продуктом индивидуального опыта человека, то значения присваиваются. Изучение этого процесса составляет содержание теории поэтапного формирования умственных действий и понятий, разработанную П.Я. Гальпериным. В сознании человека, отмечает А.Н. Леонтьев, значения начинают жить как бы двойной жизнью: включаясь в жизнь субъекта, они субъективизируются, приобретают личностный смысл, который порождается конкретными обстоятельствами жизни и особенностями субъекта. Личностный смысл придает сознанию пристрастность. Он связан с мотивами 57 и переживаниями человека. Как и чувственная ткань, личностный смысл не имеет «надындивидуального», «не психологического» существования. Все образующие существуют во взаимосвязи друг с другом. Так смыслы воплощаются в значениях. А.Н. Леонтьев говорит о внутреннем движении индивидуального сознания человека, движении, полном драматизма. «За его драматизмом скрывается драматизм его реальной жизни» (Леонтьев, 1975, с. 156). Движение сознания порождается движением предметной деятельности. Значение и смысл в единстве с чувственной тканью представлены в индивидуальном сознании в структуре образа мира (Леонтьев, 1983, с. 261), некотором многомерном целом, вобравшем в себя субъектно-объектные связи и взаимодействия человека с внешним миром, «следы его деятельностей» (Артемьева, 1999, с. 12). 6. Некоторые современные направления исследований сознания Концепция образа мира А.Н. Леонтьева получила развитие в творчестве В.П. Зинченко (Зинченко, Моргунов, 1994; Зинченко, 2006), С.Д. Смирнова (Смирнов, 1985). На ее основе была разработана новая область психологии сознания – субъективная психосемантика (Артемьева, 1999) и экспериментальная психосемантика (Петренко, 2005). Были показаны широкие возможности этой области исследований к решению практически важных прикладных задач, связанных с анализом обыденного сознания, профессиональных и этнических стереотипов, разработаны адекватные методы анализа категориальных структур индивидуального и общественного сознания (Петренко, 2005). Интересное направление получило изучение индивидуального сознания в трудах Е.В. Субботского. Отталкиваясь от мало разработанных идей А.Н. Леонтьева о сознании, 58 А.Н. Ждан он исследует функционирование индивидуального сознания в режиме обыденной реальности. Эти исследования привели его к выводу о неоднородности сознания, о сосуществовании в нем наряду с рациональными конструкциями других форм феноменальных реальностей (Субботский, 1999; 2001). В.П. Зинченко называет полезным ход мысли А.Н. Леонтьева, который выделил три основных образующих сознания. Он выдвигает свои представления об образующих сознания, рассматривая их в то же время как «развивающие концепцию А.Н. Леонтьева» (Зинченко, Моргунов, 1994, с. 189). Основываясь на собственных экспериментальных исследования, а также на исследованиях А.В. Запорожца, А.Н. Бернштейна, А.А. Ухтомского, идеи С.Л. Рубинштейна о действии, В.П. Зинченко включает в образующие сознания биодинамическую ткань движения и действия. Биодинамическая ткань – это материал, из которого строятся произвольные движения и действия, подобно тому, как чувственная ткань – это строительный материал образа. Структура сознания и ее образующие, по В.П. Зинченко, выглядят следующим образом. Он выделяет два уровня или два слоя в сознании: бытийный и рефлексивный. «Бытийный слой образуют биодинамическая ткань живого движения и действия и чувственная ткань образа. Рефлексивный слой образует значение и смысл» (Зинченко, 2006, с. 215). Отмечая недостаточность этой структуры, В.П.Зинченко развивает положение о духовном слое сознания. Отмечая необходимость большой концептуальной работы, которую необходимо проделать для того, чтобы раскрыть эту составляющую сознания, В.П. Зинченко намечает следующие ее характеристики. Духовный слой конструируется – порождается – отношениями Я–Ты. Он формируется раньше или как минимум одновременно с бытийным и рефлексивным. Это вертикальное измерение сознания, оно включает вопросы отношения человека к человеку, проблемы нравственного плана, представления человека о жизни и смерти. Интересно отметить, что В.П. Зинченко находит соответствие идеи о трех слоях сознания учению Г.В.Ф. Гегеля о субъективном духе, который выделял три ступени в развитии субъективного духа: антропологию, феноменологию и психологию. Фундаментальные теоретические и экспериментальные исследования психологии сознания В.П. Зинченко отражают преемственность в разработке проблемы сознания, содержат перспективные направления дальнейшего развития психологической науки о сознании. Решению проблемы сознания посвящены исследования В.М. Аллахвердова (Аллахвердов, 2000, 2003). Они выполнены в своеобразном стиле: он формулирует противоречивые положения, в которых представлены нерешенные вечные проблемы сознания (парадоксы и головоломки), и приглашает распутать их. Он же предлагает и ключ для этой работы. Автор развивает естественно-научный собственный взгляд на природу сознания, который называет психологикой. В.М. Аллахвердов выдвигает гипотезу о существовании механизма сознания, задачей которого является «логически оправдать и так скорректировать догадку, чтобы согласовать ее с опытом» (Аллахвердов, 2003, с. 301). Автором описывается работа этого механизма. В то же время В.М. Аллахвердов ограничивает свою задачу в решении проблемы сознания и заключает, что «естественно-научному изучению и теоретическому описанию подлежит только работа механизма сознания. А осознаваемое содержание результатов его работы, всегда насыщенное смыслами, может описываться по правилам игры, принятым в гуманитарных науках» (Аллахвердов, 2003, с. 333). Пути и принципы исследования сознания в истории психологии Обстоятельный аналитический обзор ведущих направлений зарубежных психологических исследований сознания дает Г.В. Акопов (Акопов, 2007). Им отмечается, что в своей значительной части решение проблемы сознания в зарубежной психологической традиции связано с успехами в нейронауках и с развитием исследований психических процессов в когнитивной психологии. Главной проблемой являются вопросы объяснения возникновения сознания из физических процессов и выявление нейронных механизмов сознания. В современных исследованиях сознания возрождаются дуалистические концепции, идеи изоморфизма между психическими и физиологическими явлениями, т.е., по существу, происходит возврат к давней теории параллелизма классической психологии сознания. Представленный в этих исследованиях огромный новый материал обогащает знания о нейронных механизмах сознания, в которых детально раскрывается связь сознания с материальными мозговыми структурами. В то же время во многих работах констатируются фундаментальные трудности научного решения проблемы сознания, а «некоторые исследователи приходят к выводу, что проблема сознания не имеет решения» (Акопов, 2007, с. 49). Невозможно не увидеть сходство этого вывода с идеями Э. Дюбуа-Реймона о непознаваемости проблемы сознания (ДюбуаРеймон, 1901), если ее понимать, как это было у Э. Дюбуа-Реймона, в виде задачи выведения сознания из материальных процессов. Может быть, более правильно сделать другой вывод: признать тупиковость этого пути научного поиска, подменяющего проблему сознания как специфического культурно-исторического социального феномена анализом его естественно-научного базиса и в силу этого покидающего почву собственно психологического познания. 59 Изучение сознания в психологии продолжается. Созданные предшественниками концепции являются хорошими основаниями для дальнейших исследований. Литература Акопов Г.В. Проблема сознания в современной психологии // Методология и история психологии. 2007. Вып. 3. С.43–64. Аллахвердов В.М. Сознание как парадокс. СПб., 2000. Аллахвердов В.М. Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания. СПб., 2003. Артемьева Е.Ю. Основы психологии субъективной семантики. М., 1999. Боринг Э. История интроспекции // Вестник Московского университета Сер. 14. Психология. 1991. № 2. С. 61–71; № 3. С. 54–63. Введенский А.А. Психология без всякой метафизики. Петроград, 1915. Вундт В. Очерки психологии. М., 1912. Выготский Л.С. Проблема высших интеллектуальных функций в системе психотехнического исследования // Психотехника и психофизиология труда. 1930. Т. III, № 5. С. 373–384. Выготский Л.С. Игра и ее роль в психическом развитии ребенка // Вопросы психологии. 1966. № 6. С. 62–76. Выготский Л.С. Собрание сочинений: в 6 т. М., 1982–1984. Гальперин П.Я. К учению об интериоризации // Вопросы психологии. 1966. № 6. С. 25–32. Гальперин П.Я. Языковое сознание и некоторые вопросы взаимоотношения языка и мышления // Вопросы философии. 1977. № 4. С. 95–101. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М., 1984. Декарт Р. Первоначала философии. Сочинения: в 2 т. Т. 1. М., 1989. Джемс У. Психология. СПб., 1896. Джемс У. Существует ли сознание? // Новые идеи в философии. 1913. Сб. 4. С. 102–127. Дюбуа-Реймон Э. О границах познания природы. Семь мировых загадок. М., 1901. Зинченко В.П., Моргунов В.В. Человек развивающийся. Очерки российской психологии. М., 1994. 60 А.Н. Ждан Зинченко В.П. Сознание как предмет и дело психологии // Методология и история психологии. 2006. Вып. 1. С. 207–231. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975. Леонтьев А.Н. Образ мира // Избранные психологические произведения в 2-х т. Т. 2. М., 1983. С. 251–261. Леонтьев А.Н. Проблема деятельности в истории развития советской психологии // Становление психологии деятельности: Ранние работы / под ред. А.А. Леонтьева, Д.А. Леонтьева, Е.Е. Соколовой. М., 2003. С. 426–437. Петренко В.Ф. Основы психосемантики. М., 2005. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. М., 1946. Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. О месте психического во всеобщей взаимосвязи явлений материального мира. М., 1957. Рубинштейн С.Л. Принципы и пути развития психологии. М., 1959. Рубинштейн С.Л. Человек и мир. М., 1997. Смирнов С.Д. Психология образа: проблема активности психического отражения. М., 1985. Субботский Е.В. Индивидуальное сознание как система реальностей // Традиции и перспективы деятельностного подхода в психологии: школа А.Н. Леонтьева / под ред. А.Е. Войскунского, А.Н. Ждан, О.К. Тихомирова. М., 1999. С. 125–160. Субботский Е.В. Феноменальное и рациональное в сознании: борьба за доминантность // Психологический журнал. 2001. Т. 22, № 5. С. 94–98. Челпанов Г.И. Психология: Основной курс, читанный в Московском университете в 1908–1909 гг. / под ред. Г.О. Гордона, Н.А. Рыбникова. М., 1909. Шпет Г.Г. Философия и психология культуры / отв. ред. Т.И. Артемьева, В.А. Кольцова, Т.Д. Марцинковская, Н.С. Полева. М., 2007.
