книгу в формате pdf (20 Мб.)

КАНОН ФИЛОСОФИИ
НЕМК1
ВЕКС8СЖ
Ь'ЁУОШТТСЖ
СКЁАТК1СЕ
АНРИ
БЕРГСОН
ТВОРЧЕСКАЯ
ЭВОЛЮЦИЯ
МОСКВА
ТЕРРА-КНИЖНЫЙ КЛУБ
КАНОН-ПРЕСС-Ц
2001
У Д К 1/14
ББК 87.3
Б48
Оформление серии
Н. САРКИТОВА
Перевод с французского
В. ФЛЕРОВОЙ
Перевод сверен
И. БЛАУБЕРГ и И. ВДОВИНОЙ
Научный редактор
Н. САРКИТОВ
Б48
Бергсон А .
Творческая эволюция / П е р . с фр. В . Флеровой;
Вступ. ст. И . Блауберг. — М.: Т Е Р Р А - К н и ж н ы й
клуб; КАНОН-пресс-Ц, 2001. — 384 с. — (Канон
философии).
18ВЫ 5-275-00390-0
А н р и Бергсон — о д и н и з с а м ы х в л и я т е л ь н ы х у ч а с т н и к о в
ф и л о с о ф с к о г о д в и ж е н и я к о н ц а X I X - начала X X в. В п р е д л а ­
г а е м о й в а ш е м у в н и м а н и ю к н и г е «Творческая э в о л ю ц и я » в я с ­
н о й и полной ф о р м е в ы р а з и л и с ь и д е и ф и л о с о ф и и ж и з н и в е е
ф р а н ц у з с к о м варианте. В п е р в ы е о п у б л и к о в а н н а я в 1907 г . , э т а
работа принесла Б е р г с о н у с л а в у м ы с л и т е л я и п и с а т е л я ; и м е н н о
е й о н в первую очередь о б я з а н п р и с у ж д е н и е м е м у в 1927 г . Н о ­
белевской п р е м и и п о л и т е р а т у р е . И м е н н о в «Творческой э в о л ю ­
ц и и * о н проявил себя б л е с т я щ и м с т и л и с т о м , с п о с о б н ы м и з л а ­
гать с л о ж н е й ш и е ф и л о с о ф с к и е проблемы и з ы с к а н н ы м и о б р а з ­
ным языком.
У Д К 1/14
Б Б К 87.3
1 8 В К 5-275-00390-0
© В . Ф л е р о в а , перевод, 2001
© И з д а т е л ь с т в о « К А Н О Н - п р е с с - Ц » , 2001
© Т Е Р Р А - К н и ж н ы й к л у б , 2001
ПРЕДИСЛОВИЕ
« Т в о р ч е с к а я э в о л ю ц и я » — одно и з тех п р о и з в е д е н и й ,
к о т о р ы е не т о л ь к о я в л я ю т с я к л ю ч е в ы м и в с и с т е м е в з г л я ­
дов к о н к р е т н о г о ф и л о с о ф а , но и а к к у м у л и р у ю т в себе и д е и
целого философского н а п р а в л е н и я . В этой работе в я с н о й
и п о л н о й ф о р м е в ы р а з и л и с ь и д е и ф и л о с о ф и и ж и з н и в ее
ф р а н ц у з с к о м в а р и а н т е . О п у б л и к о в а н н а я в 1907 году, «Твор­
ч е с к а я э в о л ю ц и я » п р и н е с л а Б е р г с о н у славу м ы с л и т е л я и
п и с а т е л я ; и м е н н о ей о н в п е р в у ю очередь обязан п р и с у ж ­
д е н и е м е м у в 1927 году Н о б е л е в с к о й п р е м и и по л и т е р а т у ­
ре. Х о т я у ж е в двух п е р в ы х к р у п н ы х работах, «Опыте о не­
п о с р е д с т в е н н ы х д а н н ы х с о з н а н и я » (1889) и « М а т е р и и и
п а м я т и » (1896), Б е р г с о н в ы с т у п и л к а к о р и г и н а л ь н ы й и
г л у б о к и й ф и л о с о ф , и м е н н о в « Т в о р ч е с к о й э в о л ю ц и и » он
п р о я в и л себя б л е с т я щ и м с т и л и с т о м , способным и з л а г а т ь
с л о ж н е й ш и е ф и л о с о ф с к и е п р о б л е м ы и з ы с к а н н ы м и образ­
ным языком.
К о н ц е п ц и я Б е р г с о н а , с д е л а в ш а я его о д н и м и з с а м ы х
влиятельных участников философского движения конца
X I X — начала X X века, безусловно, родственна немец­
к о й ф и л о с о ф и и ж и з н и и п р а г м а т и з м у ; есть и ч е р т ы , род­
н я щ и е ее, п р и всем о т л и ч и и к о н к р е т н ы х ц е л е й , с э м п и р и ­
окритицизмом, «имманентной философией» и неореализ­
м о м . Одной и з т а к и х ч е р т с т а л э м п и р и з м , п е р е о с м ы с л е н ­
н ы й и р а с ш и р е н н ы й ; его с т о р о н н и к и п р о в о з г л а ш а л и л о ­
з у н г и возврата к з д р а в о м у с м ы с л у , к н е п о с р е д с т в е н н о м у
о п ы т у . В новом к о н т е к с т е в о з р о ж д а л и с ь идеи а н г л и й с к о ­
го э м п и р и з м а — Ю м а и Б е р к л и . ( Н е случайно,' и м е н н о
Б е р к л и вошел в число наиболее ч т и м ы х Бергсоном мыс­
л и т е л е й . ) К р о м е в н у т р и ф и л о с о ф с к и х п р е д п о с ы л о к , э т а тен­
д е н ц и я б ы л а о б у с л о в л е н а и р а з в и т и е м д р у г и х с ф е р зна­
н и я , е с т е с т в е н н ы х н а у к — ф и з и к и , биологии — и п с и х о ­
логии, — сильно повлиявшим на изменение картины мира.
Свою теорию Б е р г с о н в п о л н е с о з н а т е л ь н о с т р о и л к а к
а н т и т е з у и п р е ж н е й р а ц и о н а л и с т и ч е с к о й м е т а ф и з и к е , до-
6
И.
Блауберг
с т и г ш е й предельного р а з в и т и я в гегелевском п а н л о г и з м е ,
и к л а с с и ч е с к о м у п о з и т и в и з м у , к о т о р ы й п о с т а в и л под со­
м н е н и е ценность м е т а ф и з и к и к а к т а к о в о й . Б е р г с о н высту­
п и л с проектом создания с и н т е т и ч е с к о й ф о р м ы — «пози­
тивной метафизики»: пережив сокрушительную критику
со стороны позитивизма, ф и л о с о ф и я д о л ж н а б ы л а , пола­
г а л он, переосмыслить свои о с н о в а н и я и в п р е д ь з а н и м а т ь ­
ся не о т в л е ч е н н ы м и с п е к у л я ц и я м и зиЪ зресле ае(егпИаИ5, а
к о н к р е т н ы м и ф а к т а м и , п о л у ч е н н ы м и из о п ы т а . Сам о п ы т
п р и этом п о н и м а л с я Бергсоном и к а к о п ы т с о з н а н и я , не­
посредственного п о г р у ж е н и я в реальность, и к а к постоян­
н а я опора на р е з у л ь т а т ы н а у ч н ы х и с с л е д о в а н и й .
Первоочередной задачей, за которую в з я л с я Бергсон
у ж е в первых своих работах, стало «очищение о п ы т а » , об­
н а р у ж е н и е того, что с к р ы т о под м н о г о с л о й н ы м и н а п л а с ­
т о в а н и я м и ч е л о в е ч е с к о г о с о з н а н и я . Эта о р и е н т а ц и я н а
предварительную ф и л о с о ф с к у ю работу — п р о я с н е н и е со­
з н а н и я — роднит Б е р г с о н а с ф е н о м е н о л о г и е й . Он такнсе с
самого н а ч а л а с т р е м и л с я развести «естественную установ­
ку» с о з н а н и я и установку ф и л о с о ф с к у ю , с т е м чтобы при­
дать философии строгость и точность, к а к и м и в своей сфе­
ре обладает н а у к а . Н е п р и н и м а т ь без п р о в е р к и к а ж у щ и х ­
с я с а м о о ч е в и д н ы м и идей, подвергать с о м н е н и ю т р а д и ц и ­
о н н ы е философские с у ж д е н и я — вот девиз Б е р г с о н а у ж е в
р а н н и х работах*. К р и т и к к л а с с и ч е с к о г о р а ц и о н а л и з м а ,
Бергсон остается в этом о т н о ш е н и и п о д л и н н ы м у ч е н и к о м
Д е к а р т а . Во всех своих г л а в н ы х т р у д а х он ведет п о л е м и к у
с ф и л о с о ф с к и м и и п с и х о л о г и ч е с к и м и и д е я м и , к о т о р ы е счи­
тает недостаточно о б о с н о в а н н ы м и . Вместо «чистого разу­
ма» н а ф и л о с о ф с к у ю сцену в ы с т у п а ю т «чистое в о с п р и я ­
т и е » , «чистое воспоминание». Бергсон т а к ж е проводит свое* В самой отчетливой форме Бергсон сформулировал эту установку поз­
ж е , в р е ч и «Философская интуиция» (1911 г.): «Вы помните, как поступал
демон Сократа: в известный момент он сдерживал волю философа и, не пред­
писывая е м у , что делать, скорее у д е р ж и в а л его от в с я к и х д е й с т в и й . М н е
к а ж е т с я , что и н т у и ц и я часто ведет себя в теоретической сфере так ж е , как
д е м о н Сократа — в практической ж и з н и ; во всяком случае, и м е н н о в э т о й
ф о р м е она с самого начала выступает, а затем наиболее отчетливо прояв­
л я е т с я : она запрещает. З а м е ч а я о б щ е п р и н я т ы е идеи, к а з а в ш и е с я очевид­
ными п о л о ж е н и я , утверждения, до сих пор слывшие научными, она нашеп­
тывает ф и л о с о ф у одно слово: н е в о з м о ж н о . . . Р а з в е не о ч е в и д н о , ч т о , к о г д а
м ы с л и ф и л о с о ф а еще не имеют д о л ж н о г о о б о с н о в а н и я , а его у ч е н и е о к о н ­
чательно не сложилось, — он первым д е л о м бесповоротно отвергает н е к о ­
торые вещи?» Гп: Вегазоп II. 1а репзее е11е тоиуаш. Е$$а1 е( сопГёгепсе$. Рапз,
1966.р. 120—121.
Предисловие
7
образную р е д у к ц и ю , х о т я и п о н и м а е т ее иначе, чем фено­
м е н о л о г и я . Его задача — в ы я в и т ь в чистом виде «непо­
средственные данные с о з н а н и я » * . Н о , в о т л и ч и е от Гус­
с е р л я , Б е р г с о н не дает р а з в е р н у т о г о м е т о д о л о г и ч е с к о г о
о б о с н о в а н и я своего подхода. Он всецело доверяет д а н н ы м
«внутреннего наблюдения», и н т р о с п е к ц и и , с ч и т а я ее вполне
о п р а в д а в ш и м себя м е т о д о м п о з н а н и я и о т н о с я с ь к н е й
весьма некритически.
В «Творческой э в о л ю ц и и » Б е р г с о н п р о д о л ж и л иссле­
д о в а н и е п р о б л е м , п о с т а в л е н н ы х в р а н н и х р а б о т а х . От­
п р а в н о й в его творчестве б ы л а проблема исходного п у н к ­
та п о з н а н и я , которое о н в ы в о д и л и з н е п о с р е д с т в е н н о г о
отношения, связывающего человека с миром. В противо­
вес К а н т у , с к о т о р ы м Бергсон во м н о г и х своих с о ч и н е н и ­
я х ведет внутреннюю п о л е м и к у (а в его л и ц е — и с к л а с ­
с и ч е с к и м р а ц и о н а л и з м о м в целом), он хочет п о н я т ь фор­
м ы р а ц и о н а л ь н о й деятельности не в и х с л о ж и в ш е м с я , гото­
вом виде, к а к категории р а с с у д к а , в к о т о р ы х у п о р я д о ч и ­
в а е т с я многообразная д е й с т в и т е л ь н о с т ь , а в и х и с х о д н о й
связи с самим существованием, непосредственным быти­
ем ч е л о в е к а . Усилием и н т р о с п е к ц и и человек, п о Бергсо­
ну, м о ж е т постичь эту с в я з ь , и подобный «переворот» в
с о з н а н и и повлечет за собой полное преобразование и пред­
с т а в л е н и й о сознании, и к а р т и н ы самой р е а л ь н о с т и . Эту
проблему Бергсон и решал последовательно н а разном
м а т е р и а л е , п р и в л е к а я д а н н ы е и з р а з н ы х областей н а у к и ,
наиболее и н т е р е с о в а в ш и х его в т о т и л и иной п е р и о д .
В л и т е р а т у р е о Бергсоне порой встречается м н е н и е о
т о м , ч т о в его философии ф а к т и ч е с к и не было э в о л ю ц и и ,
что он в определенном с м ы с л е я в л я е т с я «философом од­
ной м ы с л и » * * . Вероятно, э т о м н е н и е м о ж н о п р и н я т ь к а к
своего рода метафору, в ы р а ж а ю щ у ю п о с л е д о в а т е л ь н ы й и
ц е л е н а п р а в л е н н ы й х а р а к т е р бергсоновского и с с л е д о в а н и я ,
л е й т м о т и в о м которого с т а л а и д е я в р е м е н и к а к и с х о д н о й
х а р а к т е р и с т и к и человеческого б ы т и я и с о з н а н и я , п р и р о ­
д ы и д у х а . У в л е к а е м ы й этой ц е н т р а л ь н о й м ы с л ь ю , Берг­
сон строит свою к о н ц е п ц и ю , все более у г л у б л я я ее и пере* Подробнее об истоках такой ориентации и ее связи с традицией фран­
ц у з с к о г о с п и р и т у а л и з м а XIX века см. наше предисловие в п е р в о м томе
«Собраниясочинений» Бергсона (М., 1992).
* * С м . : Эеуаих А. Вегезоп. —«ЕЙсйоппале с1е$ рЫ1о$орЬе5». Е<1. X). Ншзтап.
Рапь. 1984. р. 279: «Собственно говоря, не было « Э В О Л Ю Ц И И » М Ы С Л И Бергсона,
было развитие исследования, которое шло от я к миру и от мира к Богу»; см.
т а к ж е : $каг§а В. Сга$ 11г\\ат'е. $шсПа о Вег§зот"е. У/аг$2а\уа, 1982,5.25.
8
И.
Блауберг
х о д я от «метафизики психологии» и гносеологии к онто­
л о г и и и далее — к р е л и г и о з н о й и с о ц и а л ь н о й к о н ц е п ц и и ;
Н о э в о л ю ц и я в его м ы ш л е н и и — э в о л ю ц и я в о б щ е п р и н я ­
том п о н и м а н и и — конечно, существовала, и это в ы р а ж а ­
лось не только в д о с т р а и в а н и и и с о в е р ш е н с т в о в а н и и кон­
ц е п ц и и , но и в существенном и з м е н е н и и н е к о т о р ы х основ­
н ы х представлений и о ц е н о к . Т а к , м о ж н о г о в о р и т ь о двух
э т а п а х философского творчества Бергсона: п е р в о м , завер­
ш и в ш е м с я публикацией «Творческой эволюции», когда
б ы л и сформулированы г л а в н ы е п о л о ж е н и я его у ч е н и я о
ч е л о в е к е и мире, и втором, п о с в я щ е н н о м и с с л е д о в а н и ю
э т и к о - р е л и г и о з н ы х проблем. В позднем творчестве Берг­
сона преобладающей с т а л а о р и е н т а ц и я н а х р и с т и а н с к и й
м и с т и ц и з м ; ц е н т р а л ь н а я работа этого периода — «Два ис­
т о ч н и к а морали и р е л и г и и » (1932)*.
«Творческую эволюцию» трудно п о н я т ь , не з н а я пред­
ш е с т в у ю щ и х работ Бергсона. Многое в самом ходе м ы с л и
Бергсона, в п р и м е н я е м о й и м методологии о к а ж е т с я неяс­
н ы м , т а к к а к и с о д е р ж а т е л ь н а я , и м е т о д о л о г и ч е с к а я сто­
рона б ы л и разработаны и м в «Опыте о н е п о с р е д с т в е н н ы х
д а н н ы х сознания» и в «Материи и п а м я т и » . Н е с л у ч а й н о
в «Творческой э в о л ю ц и и » Б е р г с о н п о с т о я н н о в о з в р а щ а ­
ется к выводам п р е ж н и х трудов, делает обзор и х основ­
н ы х и д е й . Поэтому м ы к р а т к о о с т а н о в и м с я н а т е х и з н и х ,
к о т о р ы е , на н а ш в з г л я д , п р о я с н я ю т с м ы с л его последую­
щ е й ф и л о с о ф с к о й д е я т е л ь н о с т и и особенно в а ж н ы д л я
п о н и м а н и я «Творческой э в о л ю ц и и » .
В обеих первых к р у п н ы х работах Бергсон использует
один и тот ж е метод: путем детального, скрупулезного ис­
следования традиционных психологических установок
с т р е м и т с я показать, что за н и м и с к р ы в а е т с я н а самом де­
л е , и з в л е ч ь с к р ы т у ю под н и м и реальность. П о ч е м у чело­
век и м е н н о т а к воспринимает о к р у ж а ю щ и й м и р , и м е н н о
т а к и м видит самого себя? Вопрос о т о м , почему сознание
человека «устроено» и м е н н о т а к , а не иначе, с т а в и т с я Б е р ­
гсоном у ж е в «Опыте». Постепенно он все больше углуб­
л я е т его, о т к р ы в а я с к а ж д о й работой все н о в ы е п л а с т ы
а н а л и з а . Попутно, в с т а т ь я х , с о с т а в и в ш и х впоследствии
два с б о р н и к а — «Духовная э н е р г и я » (1919) и «Мысль и
д в и ж у щ е е с я » (1934), он разрабатывает тот ж е к р у г проб­
лем, часто рассматриваяих применительно к к о н к р е т н о м у
* См.: Бергсон А, Два источника морали и религии. П е р е в о д А . Б . Гоф­
мана. М,,' 1994.
•'9
Предисловие
м а т е р и а л у из области п с и х о л о г и и , будь то сновидение, вос­
п о м и н а н и я и л и я в л е н и е «с/е/а уи».
В м ы ш л е н и и Бергсона с самого н а ч а л а б ы л и в е д у щ и м и
три основные взаимосвязанные установки, составившие
ц е л о с т н ы й к о м п л е к с п р е д с т а в л е н и й и о п р е д е л и в ш и е спе­
ц и ф и к у его м и р о в о с п р и я т и я . Это — историчность, дина­
м и з м , о р г а н и ц и з м . И с х о д н о й д л я него б ы л а , к а к у к а з ы ­
вал он сам, « и н т у и ц и я длительности» (впервые сформули­
р о в а н н а я в «Опыте о непосредственных д а н н ы х с о з н а н и я » ) ,
то особое п о н и м а н и е в р е м е н и , которое и обусловило осо­
бенности его у ч е н и я и место его в ф и л о с о ф и и X X в е к а .
П о - н я т и е д л и т е л ь н о с т и — главное ф и л о с о ф с к о е о т к р ы т и е
Б е р г с о н а , н а которое он п о с т о я н н о о п и р а л с я в д а л ь н е й ­
ш и х теоретических п о и с к а х . В п и с ь м е Х а р а л ь д у Гёффдингу Бергсон п и с а л , что рассматривает и н т у и ц и ю д л и т е л ь ­
ности к а к средоточие своего у ч е н и я . «Представление о мно­
ж е с т в е н н о с т и « в з а и м о п р о н и к н о в е н и я » , полностью о т л и ч ­
ной от н у м е р и ч е с к о й м н о ж е с т в е н н о с т и , — представление о
д л и т е л ь н о с т и гетерогенной, к а ч е с т в е н н о й , т в о р ч е с к о й , —
вот п у н к т , и з которого я в ы ш е л и к которому все в р е м я
в о з в р а щ а ю с ь . Оно требует от д у х а огромного у с и л и я , раз­
р у ш е н и я м н о ж е с т в а р а м о к , чего-то вроде нового м е т о д а
м ы ш л е н и я (ибо непосредственное вовсе не есть т о , что легче
всего заметить). Н о , п р и д я о д н а ж д ы к этому представле­
н и ю и овладев и м в его простой форме (которую не следу­
ет с м е ш и в а т ь с п о н я т и й н о й р е к о н с т р у к ц и е й ) , ч у в с т в у е ш ь
н е о б х о д и м о с т ь и з м е н е н и я своей т о ч к и з р е н и я н а р е а л ь ­
ность»*.
Н о д л и т е л ь н о с т ь —- с л о ж н о е п о н я т и е , в к л ю ч а ю щ е е в
себя а с п е к т ы д и н а м и з м а и о р г а н и ц и з м а . С о з н а н и е , глу­
б и н н у ю суть которого с о с т а в л я е т д л и т е л ь н о с т ь , есть цело­
стность, а не совокупность о т д е л ь н ы х с о с т о я н и й . С о з н а
н и е , к а к и м оно предстало в р а н н и х работах Б е р г с о н а , — г
к о н т и н у а л ь н о ; это не п р о с т о п о т о к п р е д с т а в л е н и й , е м у
п р и с у щ в н у т р е н н и й д и н а м и з м , н а п р я ж е н н ы й р и т м взаи­
м о п р о н и к н о в е н и я и в з а и м о д е й с т в и я , в процессе которого
предшествующее, сложившееся живое целое организует
свои элементы**. Много р а з на с т р а н и ц а х «Опыта о недр:
:
г
*Всг°$опН. Г:сМ$е1раго1е$. V. II. Рапз, 1959, р. 456.
* * Известно, что к идее длительности Бергсон п р и ш е л , р а з м ы ш л я я над
парадоксами д в и ж е н и я , с ф о р м у л и р о в а н н ы м и З е н о н о м Э л е й с к и м , и и х
математическим выражением. В 4-й главе «Творческой эволюции» Бергсон
опять вернется к парадоксам З е н о н а , чтобы п о к а з а т ь , что» обусловив-
10
И.
Блауберг
средственных д а н н ы х с о з н а н и я » Бергсон п ы т а е т с я выра­
з и т ь свою исходную и н т у и ц и ю , п р и в л е к а я д л я этого массу
образов, часто из сферы м у з ы к и . Он хочет п о м о ч ь читате­
л ю с а м о м у проделать этот о п ы т — на его в з г л я д , чрезвы­
ч а й н о в а ж н ы й , ведь он способен и п о л н о с т ь ю и з м е н и т ь
представление человека о самом себе, и преодолеть массу
з а б л у ж д е н и й и и л л ю з и й , н а к о п л е н н ы х п р е ж н е й психоло­
гией и философией. Ф о р м ы , посредством к о т о р ы х м ы вос­
п р и н и м а е м вещи, п и ш е т Б е р г с о н ( з а и м с т в у я здесь кантовс к у ю терминологию), несут н а себе отпечаток взаимодей­
с т в и я с реальностью, о п р е д е л е н н ы м образом о т р а ж а ю т вне­
ш н и й м и р , а потому и з а т е м н я ю т н а ш е п о н и м а н и е с а м и х
себя. «Формы, п р и м е н я е м ы е к в е щ а м , не могут б ы т ь все­
цело н а ш и м т в о р е н и е м . . , о н и п р о и с т е к а ю т и з к о м п р о м и с ­
са м е ж д у материей и д у х о м ; если м ы вносим в м а т е р и ю
очень многое от н а ш е г о д у х а , т о , в свою очередь, кое-что
от нее и получаем, а потому, п ы т а я с ь в е р н у т ь с я к с а м и м
себе после э к с к у р с и и по в н е ш н е м у м и р у , ч у в с т в у е м себя
с в я з а н н ы м и по р у к а м и н о г а м » * . Две в ы д е л е н н ы е К а н т о м
ф о р м ы созерцания — п р о с т р а н с т в о и в р е м я — в н а ш е м
в о с п р и я т и и постоянно с м е ш и в а ю т с я . У К а н т а в р е м я было
формой внутреннего с о з е р ц а н и я , пространство — ф о р м о й
с о з е р ц а н и я внешнего м и р а , но обе они п о з в о л я л и челове­
к у п о с т и ч ь л и ш ь я в л е н и я , ф е н о м е н ы , а не собственную
л и ч н о с т ь и не в е щ и к а к о н и есть с а м и по себе. Б е р г с о н ж е
полагает, что о ч и щ е н и е и д е и в р е м е н и от пространствен­
н ы х наслоений и н а п л а с т о в а н и й позволит п о н я т ь п о д л и н ­
ную суть с о з н а н и я . О ч и щ е н и е это он предлагает провести
методом и н т р о с п е к ц и и , п о г р у ж е н и я в с о з н а н и е с ц е л ь ю
у с т а н о в л е н и я его п е р в и ч н ы х « ф а к т о в » . Возврат к непос­
редственному, к ф а к т а м собственного с о з н а н и я — вот, по
Бергсону, путь ч е л о в е к а к самому себе, путь к и с т и н н о й фи­
лософии. В наши обыденные представления о времени,
п и ш е т о н , постоянно «контрабандой вторгается и д е я про­
странства»**. М ы п р е д с т а в л я е м себе в р е м я к а к последон ы о н и п о н и м а н и е м времени как пространства с р я д о п о л о ж е н н ы м и , а не
в з а и м о п р о н и к а ю щ и м и элементами. Д о б а в и м , что интерес Бергсона к есте­
ственным наукам и математике в немалой мере обусловил конкретный облик
его представления о длительности. В идее с о з н а н и я как континуума сказа­
лось, о ч е в и д н о , и влияние ф и л о с о ф и и Л е й б н и ц а .
* Бергсон А . Опыт о непосредственных данных сознания / / Бергсон А .
Собр. соч.: В 4 т. Т. 1. М., 1992, с. 147.
* * Т а м ж е , с. 93.
Предисловие
11
в а т е л ь н о с т ь однородных с о с т о я н и й , к а к н е п р е р ы в н у ю л и ­
н и ю , ч а с т и к о т о р о й « с о п р и к а с а ю т с я , но не п р о н и к а ю т друг
в д р у г а » * . ( К а н т т о ж е не и з б е ж а л этой о ш и б к и , п р и н я в
в р е м я за однородную среду.) Е с л и ж е п о п ы т а т ь с я у д а л и т ь
эти п р о с т р а н с т в е н н ы е о б р а з ы , с п у с т и т ь с я от поверхност­
н ы х у р о в н е й с о з н а н и я ( п р е д с т а в л я ю щ е г о собой с л о ж н у ю ,
м н о г о п л а н о в у ю и многоуровневую реальность) в г л у б ь , то
м о ж н о п о с т и ч ь иную в р е м е н н у ю последовательность: «Под
однородной д л и т е л ь н о с т ь ю , э т и м э к с т е н с и в н ы м с и м в о л о м
истинной длительности, внимательный психологический
анализ обнаруживает длительность, разнородные элемен­
т ы к о т о р о й в з а и м о п р о н и к а ю т ; под числовой м н о ж е с т в е н ­
ностью с о с т о я н и й с о з н а н и я — к а ч е с т в е н н у ю м н о ж е с т в е н ­
ность; под «я» с резко о ч е р ч е н н ы м и с о с т о я н и я м и — « я » ,
в котором последовательность предполагает с л и я н и е и о р ­
г а н и з а ц и ю . Но м ы по б о л ь ш е й ч а с т и д о в о л ь с т в у е м с я п е р ­
в ы м « я » , то есть тенью « я » , отброшенной в п р о с т р а н с т в о .
Сознание, одержимое ненасытным желанием различать,
з а м е н я е т р е а л ь н о с т ь с и м в о л о м и в и д и т ее л и ш ь с к в о з ь
п р и з м у символов»**.
Обратим здесь в н и м а н и е на два в а ж н ы х м о м е н т а . Б е з у ­
словно, в к о н ц е п ц и и Б е р г с о н а д и н а м и к а берет в е р х н а д
статикой, становление над устойчивостью и неизменно­
стью; но в то ж е время поток с о з н а н и я , по Б е р г с о н у , оп­
р е д е л е н н ы м образом с т р у к т у р и р о в а н ; н е л ь з я с к а з а т ь , ч т о
это с п л о ш н о е х а о т и ч е с к о е и з м е н е н и е без моментов устой­
ч и в о с т и . Н е т , в д л и т е л ь н о с т и р а з л и ч а ю т с я о т д е л ь н ы е мо­
м е н т ы , но особого рода: не р я д о п о л о ж е н н ы е , к а к в про­
странстве, а в з а и м о п р о н и к а ю щ и е и о т р а ж а ю щ и е в себе —
пусть о г р а н и ч е н н ы м , но и с т и н н ы м образом — в с ю р е а л ь ­
н о с т ь . И второй момент: здесь м ы в с т р е ч а е м с я с к р и т и ­
к о й символов и с и м в о л и з а ц и и (по Бергсону, это о п е р а ц и я
р а с с у д к а , з а м е щ а ю щ а я саму р е а л ь н о с т ь ее пространствен­
н ы м образом), что станет в а ж н ы м м о м е н т о м в к о н ц е п ц и и ,
и з л о ж е н н о й в «Творческой э в о л ю ц и и » .
Бергсон п и ш е т здесь и о том, с ч е м связано «ненасыт­
ное ж е л а н и е р а з л и ч а т ь » : с т р е б о в а н и я м и с о ц и а л ь н о й ж и з ­
н и и я з ы к а , к о т о р ы е имеют д л я ч е л о в е к а н е и з м е р и м о боль­
шее п р а к т и ч е с к о е з н а ч е н и е , ч е м его и н д и в и д у а л ь н о е су* Бергсон А . Опыт о непосредственных данных сознания / / Бергсон Л .
Собр. соч.: В 4 т. Т. 1. М., 1992, с. 93.
* * Там ж е , с. 105.
12
И.
Блауберг
ществование и внутренний мир. В глубине человеческой
д у ш и , с ч и т а е т Бергсон, вообще нет места к о л и ч е с т в у ; это
ч и с т о е к а ч е с т в о , разнородность, это процесс п о с т о я н н о г о
р а з в и т и я . Такая трактовка времени определила подход
Б е р г с о н а к к л а с с и ч е с к и м ф и л о с о ф с к и м п р о б л е м а м , на­
п р и м е р проблеме свободы. П о с л е д н я я г л а в а «Опыта» по­
с в я щ е н а к р и т и к е п с и х о л о г и ч е с к о г о д е т е р м и н и з м а и дока­
з а т е л ь с т в у того, что свобода п р е д с т а в л я е т собой п е р в и ч ­
н ы й , н е о п р е д е л и м ы й ф а к т ч е л о в е ч е с к о г о с о з н а н и я , ибо
«всякое определение свободы о п р а в д ы в а е т д е т е р м и н и з м » * .
«Свободой м ы н а з ы в а е м о т н о ш е н и е к о н к р е т н о г о «я» к со­
в е р ш а е м о м у и м д е й с т в и ю . Это о т н о ш е н и е н е о п р е д е л и м о
и м е н н о потому, что м ы свободны. В самом д е л е , а н а л и з и ­
р о в а т ь м о ж н о вещь, но не процесс; м о ж н о р а с ч л е н и т ь про­
т я ж е н н о с т ь , но не д л и т е л ь н о с т ь . Е с л и ж е м ы в с е - т а к и п ы ­
т а е м с я его а н а л и з и р о в а т ь , то бессознательно п р е в р а щ а е м
процесс в в е щ ь , а д л и т е л ь н о с т ь в п р о т я ж е н н о с т ь . У ж е од­
н и м т е м , что м ы пробуем р а с ч л е н и т ь к о н к р е т н о е в р е м я ,
м ы р а з в е р т ы в а е м его м о м е н т ы в р а з н о р о д н о м п р о с т р а н ­
стве, з а м е щ а я с о в е р ш а ю щ и й с я ф а к т у ж е с о в е р ш и в ш и м ­
с я . Тем с а м ы м м ы к а к бы з а м о р а ж и в а е м а к т и в н о с т ь на­
шего « я » , и спонтанность п р е в р а щ а е т с я в и н е р ц и ю , сво­
бода — в необходимость»**. М ы п р и в е л и эту довольно про­
с т р а н н у ю цитату, т а к к а к она о ч е н ь х а р а к т е р н а д л я бергсоновского способа а р г у м е н т а ц и и . Н о в а я т р а к т о в к а вре­
м е н и , полагал он, ц е н н а тем, что п р е д с т а в л я е т м н о г и е тра­
д и ц и о н н ы е ф и л о с о ф с к и е п р о б л е м ы просто к а к несущест­
в у ю щ и е , и л л ю з о р н ы е , с в я з а н н ы е со с м е ш е н и е м и д е и ч и ­
стой д л и т е л ь н о с т и и п р о с т р а н с т в а .
Бергсон считал в а ж н ы м достоинством своей ф и л о с о ф и и
возврат к простоте, к непосредственному в з г л я д у н а м и р ,
освобожденному от и с к у с с т в е н н ы х с п е к у л я ц и й и псевдо­
п р о б л е м . П р о с т о т а д л я него — п о н я т и е м н о г о п л а н о в о е .
Он р а с с м а т р и в а л эту проблему и в сфере у м о з р е н и я , ф и л о ­
с о ф и и , и в сфере м о р а л и , п о в е д е н и я человека, где особо
з н а ч и м ы м д л я него б ы л п р и з ы в к освобождению от и с к у с ­
с т в е н н ы х потребностей. Он говорил о простоте в р е ч и «Фи­
л о с о ф с к а я и н т у и ц и я » , п и с а л о ней и в р а н н и х р а б о т а х , и
в «Двух и с т о ч н и к а х м о р а л и и р е л и г и и » . Н о сам предло* Бергсон А. Опыт о непосредственных данных сознания / / Бергсон А .
Собр. с о ч . : В 4 т. Т. 1. М., 1992, с. 145.
* * Там ж е .
Предисловие
13
ж е н н ы й Бергсоном путь д о с т и ж е н и я простоты — не л е г о к
и не прост. Н е т , его ф и л о с о ф и я — не д л я л е н и в ы х . Она во­
все не означает спокойного с о з е р ц а н и я . Ее м о ж н о н а з в а т ь ,
и с п о л ь з у я т е р м и н , часто п р и м е н я в ш и й с я Б е р г с о н о м , «фи­
лософией у с и л и я » . Ведь д л и т е л ь н о с т ь — д и н а м и ч е с к а я це­
л о с т н о с т ь , к а ч е с т в е н н а я р а з н о р о д н о с т ь , н е д е л и м а я мно­
жественность — постигается также динамическим путем,
п у т е м у с и л и я , подобного перевороту в с о з н а н и и . В ран­
н е м творчестве Б е р г с о н а этой проблеме т а к ж е б ы л о уде­
л е н о немалое в н и м а н и е * .
В з а к л ю ч и т е л ь н о й главе «Опыта» он п р я м о противопо­
ставляет механицизм и динамизм, ссылаясь, в частности,
и на к о н ц е п ц и ю Л е й б н и ц а . В «Материи и памяти» это дина­
мическое представление о с о з н а н и и было р а з в и т о и обога­
щ е н о в у ч е н и и о ч и с т о м в о с п р и я т и и и п а м я т и . Обратив­
ш и с ь здесь к п с и х о ф и з и о л о г и ч е с к о й проблеме, п р о б л е м е
о т н о ш е н и я д у х а и тела, поставив в ц е н т р в н и м а н и я чело­
в е к а к а к ц е л о с т н ы й ж и в о й о р г а н и з м , Бергсон следует, в
с у щ н о с т и , тем ж е п у т е м , что в «Опыте»: путем о ч и щ е н и я
э т и х идей от всего того, что б ы л о привнесено в них п р а к т и ­
ч е с к и м д е й с т в и е м , и о б р а щ е н и я к т о м у непосредственно­
м у з н а н и ю , которое ч е л о в е к имеет о теле, духе и их в з а и м ­
ном в л и я н и и . С п о м о щ ь ю этого метода Бергсон х о ч е т про­
н и к н у т ь у ж е «не просто в г л у б и н ы духа, но в т о ч к у сопри­
к о с н о в е н и я д у х а и материи»**. Свою ф и л о с о ф и ю Б е р г с о н
здесь у ж е п р я м о называет с о з н а т е л ь н ы м и о б д у м а н н ы м воз­
в р а щ е н и е м к д а н н ы м и н т у и ц и и и здравого смысла***.
Е с л и д л и т е л ь н о с т ь р а с с м а т р и в а е т с я в р а н н и х работах
в контексте психологии, применительно к сознанию ин­
д и в и д а , то п р и и с с л е д о в а н и и в о с п р и я т и я и п а м я т и Берг­
сон п р и в л е к а е т д а н н ы е ф и з и о л о г и и . По Бергсону, воспри­
я т и е в с и л у ф и з и о л о г и ч е с к и х особенностей ч е л о в е к а ори­
е н т и р о в а н о п р е и м у щ е с т в е н н о н а ц е л и п р а к т и ч е с к о г о дей­
с т в и я ; н а д с т р а и в а ю щ и й с я над в о с п р и я т и е м и н т е л л е к т со­
х р а н я е т эту с п е ц и ф и к у , что существенно сужает его позна­
в а т е л ь н ы е в о з м о ж н о с т и . В «Материи и п а м я т и » п р о б л е м а
специфики человеческого познания получила многопла­
новое обоснование: в процессе с л о ж н ы х р а с с у ж д е н и й Берг* С м . , напр.: Бергсон А. Интеллектуальное у с и л и е / / Б е р г с о н А . Соч.:
В 5 т. Т. 4. СПб., 1913—1914.
* * Бергсон А . Материя и память / / Бергсон А . Собр. соч.: В 4 т. Т. 1, с.
160.
* * * Там ж е .
14
И.
Блауберг
сон показывает, что «у существа, наделенного т е л е с н ы м и
ф у н к ц и я м и , роль с о з н а н и я с о с т о и т г л а в н ы м о б р а з о м в
у п р а в л е н и и действием и п р о я с н е н и и выбора»*; у ч е л о в е к а
к а к существа телесного п о з н а н и е о р и е н т и р о в а н о и з н а ч а л ь ­
но и п р е ж д е всего на п р а к т и ч е с к о е д е й с т в и е , н а выбор
наиболее п р и е м л е м ы х способов д е й с т в и й с в е щ а м и , н а ко­
торые его ж е собственное с о з н а н и е д е л и т о к р у ж а ю щ у ю ре­
альность. П р е ж н я я философия, полагает Бергсон, чаще
всего у п у с к а л а из виду эту телесную с у щ н о с т ь ч е л о в е к а и
р а с с м а т р и в а л а его п о з н а н и е к а к ч и с т о е , не з а м у т н е н н о е
п р и в х о д я щ и м и с о о б р а ж е н и я м и удобства и л и п о л ь з ы . Н а
самом ж е деле именно эта, ф и з и о л о г и ч е с к а я -сторона че­
л о в е к а определяет п р и с у щ и й е м у способ в о с п р и я т и я и по­
з н а н и я мира. Т а к а я к р и т и ч е с к а я п е р е о ц е н к а п о з и ц и и «чи­
стого п о з н а н и я » , в в е д е н и е в и с с л е д о в а н и е ч е л о в е ч е с к о й
ф и з и о л о г и и , а н а л и з роли т е л а в п о з н а н и и , его а ф ф е к т и в ­
н ы х стремлений и в о л е н и й — о б щ а я тема ф и л о с о ф и и кон­
ц а X I X — начала X X века. Эти идеи стали о д н и м и з исто­
к о в представленной в «Творческой э в о л ю ц и и » к о н ц е п ц и и
интеллекта и науки.
В работах раннего п е р и о д а Бергсон п и ш е т об а л ь т е р н а ­
т и в н о м и н т е л л е к т у способе п о з н а н и я , д а ю щ е м непосред­
ственное и целостное з н а н и е , — и н т у и ц и и (в р а з в е р н у т о й
форме это п о н я т и е в п е р в ы е п о я в и л о с ь в работе «Введение
в м е т а ф и з и к у » (1903)). В «Материи и п а м я т и » Бергсон, ис­
с л е д у я п р о б л е м ы гносеологии, дает и набросок о н т о л о г и и ,
в р а м к а х которой в ы п о л н я л и с ь бы с ф о р м у л и р о в а н н ы е и м
т е о р е т и к о - п о з н а в а т е л ь н ы е п р и н ц и п ы . Этот о ч е р ч е н н ы й
е щ е в с а м ы х о б щ и х ч е р т а х образ реальности родственен
лейбницевской картине мира — мира динамических взаи­
м о д е й с т в и й , где «природа не т е р п и т пустоты»**. «Всякое
д е л е н и е м а т е р и и на н е з а в и с и м ы е т е л а с абсолютно опреде­
л е н н ы м и к о н т у р а м и есть деление искусственное», — пи­
ш е т Бергсон***, и с а м а реальность есть « п о д в и ж н а я не­
п р е р ы в н о с т ь » , в которой человеческое в о с п р и я т и е в ы к р а ­
и в а е т определенные тела, необходимые д л я д е й с т в и я . К
* Бергсон А. Материя и память / / Бергсон А . Собр. с о ч . : В 4 т. Т. 1,
с. 248—249.
* * Кстати, подобный ж е путь от г н о с е о л о г и и к с о о т в е т с т в у ю щ е й е й
онтологии проделал, к примеру, Н. О. Л о с с к и й , испытавший значительное
в л и я н и е и Л е й б н и ц а , и Бергсона.
* * * Бергсон А. Материя и память / / Бергсон А . Собр. соч.: В 4 т. Т. 1, с.
284.
Предисловие
15
п о д р о б н о м у и с с л е д о в а н и ю и о п и с а н и ю этой р е а л ь н о с т и
Бергсон и п р и с т у п и л в с л е д у ю щ е й своей работе.
К а к м ы в и д и м , Бергсон подошел к «Творческой эволю­
ции» с к о м п л е к с о м идей, к о т о р ы е теперь предстояло про­
верить и обосновать на новом м а т е р и а л е . П с и х о л о г и я , мно­
гое д а в ш а я ему, теперь у ж е не м о г л а помочь: необходим
б ы л в ы х о д з а р а м к и и н д и в и д у а л ь н о г о с о з н а н и я . Потребо­
в а л с я более ш и р о к и й к о н т е к с т ; ведь п р е ж н и е исследова­
н и я Б е р г с о н а не т о л ь к о п р и в е л и к о п р е д е л е н н ы м в ы в о ­
д а м , но и п о с т а в и л и много вопросов. П о ч е м у и м е н н о та­
к и м путем п о ш л о р а з в и т и е человеческого и н т е л л е к т а ? Ч т о
т а к о е и н т у и ц и я и с ч е м с в я з а н о ее с у щ е с т в о в а н и е ? И л и , в
более общей форме: чем обусловлено р а з л и ч и е методов п о ­
з н а н и я , к а к о й и з них д о л ж н а в з я т ь н а в о о р у ж е н и е и с т и н ­
н а я ф и л о с о ф и я ? В п о и с к а х р е ш е н и я э т и х проблем Б е р г ­
сон о б р а т и л с я к биологии и к т е о р и и э в о л ю ц и и .
У этого философского поворота б ы л и , к о н е ч н о , свои —
внутренние и внешние — предпосылки. Еще в юности,
у ч а с ь в Э к о л ь Н о р м а л ь , Б е р г с о н з а и н т е р е с о в а л с я эволю­
ц и о н н о й к о н ц е п ц и е й Спенсера, и последовавшее за э т и м
разочарование в эволюционизме механистического толка
во многом п о в л и я л о вообще н а его о т н о ш е н и е к п о з и т и ­
в и з м у . И д е и э в о л ю ц и и а к т и в н о о б с у ж д а л и с ь в X I X — на­
ч а л е X X вв. в естественных н а у к а х и ф и л о с о ф и и . Н а стра­
н и ц а х н а у ч н ы х и ф и л о с о ф с к и х ж у р н а л о в вели д и с к у с с и и
с т о р о н н и к и Д а р в и н а и Спенсера, н е о л а м а р к и с т ы и неови­
т а л и с т ы . Р а з в и т и е биологии д а в а л о все новые а р г у м е н т ы
«за» и «против» п р е д с т а в и т е л я м р а з л и ч н ы х ш к о л , в це­
л о м т я г о т е в ш и х к двум о с н о в н ы м т е о р и я м — м е х а н и ц и с т с к о й и телеологической т р а к т о в к а м э в о л ю ц и и .
В связи с развитием биологии оживились и виталистс к и е м о т и в ы : в форме в и т а л и з м а ф и л о с о ф и я с т р е м и л а с ь
о с м ы с л и т ь проблему с о о т н о ш е н и я п о с т о я н с т в а и и з м е н ­
чивости в природе, понять причину творческих измене­
н и й , н о в и з н ы , не о б ъ я с н и м о й с п о м о щ ь ю м е х а н и с т и ч е с к и х
методов (еще в X V I I I веке в и т а л и с т с к а я м е д и ц и н а , р а з в и ­
в а в ш а я идеи ж и з н е н н о й с п о н т а н н о с т и , была о с н о в н ы м цен­
тром о п п о з и ц и и к а р т е з и а н с к о й к о н ц е п ц и и д у х а и п р и р о ­
д ы ) . В и т а л и з м б ы л достаточно ч а с т ы м «фоном» р а з л и ч ­
ных концепций, в которых с виталистскими тенденциями
соседствовали порой и ч и с т о м е х а н и ц и с т с к и е п о д х о д ы и
объяснения.
16
И.
Блауберг
Е щ е до Бергсона т е м ы ж и з н и в р а з н ы х в а р и а н т а х зву­
ч а л и во ф р а н ц у з с к о й ф и л о с о ф и и у К у р н о , Р е н а н а , Гюйо.
К у р н о , ч ь и идеи б ы л и заново о т к р ы т ы л и ш ь в первом де­
с я т и л е т и и X X в е к а , р а з в и в а л к о н ц е п ц и ю противопостав­
л е н и я устойчивости и изменчивости, соответствующего
противоположности науки и истории, механизма и жизни;
он у т в е р ж д а л , что и н т е л л е к т , п о з н а ю щ и й л и ш ь упорядо­
ч е н н о е , не может постичь ж и з н ь , в о т л и ч и е от чувствен­
н ы х , и н с т и н к т и в н ы х способов п о з н а н и я . В работах Рена­
на, м ы с л и т е л я , в целом о р и е н т и р о в а н н о г о п о з и т и в и с т с к и ,
х о т я во многом и п р о т и в о с т о я в ш е г о п о з и т и в и з м у , выска­
зывались мысли о живом, спонтанном, непредвидимом в
своих результатах процессе р а з в и т и я , о неоднозначности
с а м о й ж и з н и , с о в м е щ а ю щ е й в себе п р е к р а с н о е , творче­
ское и жестокое, добро и з л о . Г ю й о , с т о р о н н и к Спенсера,
р а з в и в а л в целом н а т у р а л и с т с к и е в з г л я д ы , но в то ж е в р е м я
понимал жизнь и как причину движения в природе, и как
основу единства б ы т и я , и м о р а л ь н у ю к а т е г о р и ю .
К а к подчеркивает п о л ь с к а я и с с л е д о в а т е л ь н и ц а Б . Скарга*, х о т я в и т а л и с т с к и е т е н д е н ц и и б ы л и р а с п р о с т р а н е н ы
н а п р о т я ж е н и и всего X I X в е к а , во второй п о л о в и н е столе­
т и я сам и х х а р а к т е р и з м е н и л с я по с р а в н е н и ю с н а ч а л о м
в е к а , когда в п о н и м а н и и ж и з н и б ы л и с и л ь н ы р о м а н т и ч е ­
с к и е м о т и в ы ; о н а п р е д с т а в л я л а с ь т в о р е н и е м Б о г а , пре­
к р а с н е й ш и м в о п л о щ е н и е м его м о щ и . П о з и т и в и з м подорвал
такое восприятие ж и з н и . В философии появились идеи
ж е с т о к о с т и ж и з н и , ее ц и к л и ч е с к о г о х а р а к т е р а , з а с т ы в а ­
н и я в устойчивых ф о р м а х с ц и к л и ч н ы м и п о в т о р е н и я м и .
Все это в той и л и и н о й м е р е с к а з а л о с ь на ф и л о с о ф с к о й
п о з и ц и и Бергсона. Ф р а н ц у з с к и й м ы с л и т е л ь в о с п р и н я л эво­
л ю ц и о н н ы е идеи в и х в и т а л и с т с к о м п р е л о м л е н и и к а к ори­
е н т и р в д а л ь н е й ш е м р а з в и т и и к о н ц е п ц и и . И з у ч е н и е м со­
о т в е т с т в у ю щ и х теорий он з а н я л с я еще в н а ч а л е X X в е к а ,
в к л ю ч и в и х и з л о ж е н и е в к у р с своих л е к ц и й в К о л л е ж де
Ф р а н с . Этот его интерес б ы л п о д к р е п л е н е щ е о д н и м в а ж ­
н ы м ф а к т о р о м , с ы г р а в ш и м , очевидно, р е ш а ю щ у ю р о л ь в
т о м , к а к о й к о н к р е т н ы й облик обрела т е о р и я , и з л о ж е н н а я
н а с т р а н и ц а х «Творческой э в о л ю ц и и » . Этим ф а к т о р о м бы* См.: $каг°а В. К1орогу т1е11есШ ткйху С о т р е т а Вег§$опет. \Уаг$2а\*а,
1975. З а м е т и м , что благодаря и с т о р и к о - ф и л о с о ф с к и м ш т у д и я м Б . Скарги
предстает в новом свете не только у ч е н и е самого Бергсона, но и п р о ц е с с
р а з в и т и я философской мысли во Ф р а н ц и и X I X века, не часто привлекав­
ш и й к себе внимание н а ш и х историков ф и л о с о ф и и .
Предисловие
17
ло сильное в л и я н и е ф и л о с о ф и и П л о т и н а ( т а к ж е с т а в ш е й в
н а ч а л е X X в е к а предметом особого в н и м а н и я Бергсона), и
п р е ж д е всего к о н ц е п ц и и э м а н а ц и и , н и с х о ж д е н и я Единого
через р я д этапов в ч у в с т в е н н ы й м и р . У П л о т и н а о п и с а н и
о б р а т н ы й процесс — в о с х о ж д е н и я д у ш и из м и р а м а т е р и и
к Е д и н о м у . Сам этот д в о й с т в е н н ы й н а п р я ж е н н ы й р и т м
восхождения и нисхождения, конверсии и процессии, при
всем р а з л и ч и и т р а к т о в о к универсума П л о т и н о м и Бергсо­
ном, ясно о щ у щ а е т с я в «Творческой э в о л ю ц и и » .
Н а с т р а н и ц а х «Творческой э в о л ю ц и и » р а з в о р а ч и в а е т ­
с я к а р т и н а Вселенной, р а д и к а л ь н о о т л и ч н а я от т о й , кото­
рую предлагал позитивизм и позитивистски ориентиро­
в а н н а я н а у к а . Видение м и р а с т о ч к и з р е н и я его временно­
сти (историчности), целостности (в форме о р г а н и ц и з м а ) и
д и н а м и з м а остается здесь о с н о в н ы м в н у т р е н н и м о р и е н т и ­
ром Бергсона. Эти п р и н ц и п ы , п р о в о д и в ш и е с я Б е р г с о н о м
в р а н н и х работах, р а с п р о с т р а н е н ы теперь на м и р в ц е л о м ,
н а весь к о с м о с . У ж е не т о л ь к о человеческое с о з н а н и е есть,
по сути своей, д л и т е л ь н о с т ь ; в с я «Вселенная д л и т с я » * . Это
и есть наиболее емкое в ы р а ж е н и е в «Творческой эволю­
ц и и » первой у с т а н о в к и . Б е р г с о н вводит в р е м я , д л и т е л ь ­
ность в саму основу м и р а , и м и р с т а н о в и т с я д и н а м и ч н ы м ,
т в о р ч е с к и м , непрестанно р а з в и в а ю щ и м с я — и ж и в ы м . К а к
образно о п и с ы в а е т это Б е р г с о н , « р е а л ь н а я д л и т е л ь н о с т ь
в ъ е д а е т с я в в е щ и и оставляет на н и х отпечаток своих зу­
бов»**. Он н е о д н о к р а т н о проводит а н а л о г и ю . м е ж д у эво­
л ю ц и е й органического м и р а и эволюцией с о з н а н и я ; все те
х а р а к т е р и с т и к и , к о т о р ы м и в р а н н и х работах б ы л а наде­
л е н а д л и т е л ь н о с т ь : творчество, изобретение, н е п р е д в и д и мость будущего и д р . — теперь п е р е н о с я т с я н а процесс
р а з в и т и я м и р а в целом. Ведущей ж е идеей п р и о п и с а н и и
э в о л ю ц и и с т а н о в и т с я представление о ж и з н е н н о м п о р ы в е .
Собственно говоря, само это представление п о я в л я е т с я со­
в е р ш е н н о т а к ж е , к а к в «Опыте о н е п о с р е д с т в е н н ы х дан­
н ы х с о з н а н и я » в о з н и к образ д л и т е л ь н о с т и : п о г р у ж а я с ь в
свое с о з н а н и е , человек постигает свое глубинное родство с
о к р у ж а ю щ и м м и р о м , с реальностью, с которой он с л и т и
к о т о р а я , к а к и он сам, д л и т с я . Ч е л о в е к о щ у щ а е т себя час­
тью этого могучего п о р ы в а ж и з н и ; в е щ и вокруг него слов* Бергсон А . Творческая э в о л ю ц и я , с. 47 (здесь и далее цитаты и з этой
работы д а ю т с я по н а с т о я щ е м у и з д а н и ю ) .
* * Там ж е , с. 77.
И.
18
Блауберг
но срываются со своих п р и в ы ч н ы х , у с т о й ч и в ы х мест; вооб­
ще нет больше н и к а к и х вещей (и здесь вновь з в у ч а т моти­
вы «Материи и п а м я т и » ) , а есть н е п р е р ы в н ы й п о т о к ж и з ­
н и , у в л е к а ю щ и й все в своем г р а н д и о з н о м д в и ж е н и и .
У т о ч н я я свою п о з и ц и ю , Бергсон писал в ц и т и р о в а н н о м
в ы ш е письме к X . Гёффдингу: « Г л а в н ы й а р г у м е н т , кото­
р ы й я выдвигаю против м е х а н и ц и з м а в б и о л о г и и , — то,
что он не объясняет, к а к и м образом ж и з н ь развертывает­
ся в своей истории, то есть последовательности, где нет по­
вторения, где к а ж д ы й момент уникален
и несет в себе об­
раз всего прошлого. Эта и д е я у ж е находит п р и з н а н и е у не­
к о т о р ы х биологов, к а к бы п л о х о н и б ы л и н а с т р о е н ы в от­
н о ш е н и и в и т а л и з м а биологи в целом... Вообще говоря, тот,
кто овладел и н т у и ц и е й д л и т е л ь н о с т и , н и к о г д а б о л ь ш е не
с м о ж е т поверить в у н и в е р с а л ь н ы й м е х а н и ц и з м ; ибо в меха­
нистической гипотезе реальное в р е м я с т а н о в и т с я беспол­
е з н ы м и д а ж е н е в о з м о ж н ы м » * . В этом и з а к л ю ч е н о одно
и з наиболее существенных о т л и ч и й к а р т и н м и р а Б е р г с о н а
и П л о т и н а . У Бергсона сам ж и з н е н н ы й п о р ы в р а з в о р а ч и ­
вается во времени; в р е м я — это не то, что, к а к у П л а т о н а в
«Тимее» или у П л о т и н а , м о ж е т б ы т ь преодолено, что свой­
ственно л и ш ь н и з ш и м сферам б ы т и я . П л о т и н о в с к а я «кон­
в е р с и я » , восхождение к Е д и н о м у , выводит з а п р е д е л ы вре­
м е н н о с т и , в область вечного, н е и з м е н н о г о , п р е д с т а в л я в ­
шегося выражением высшего совершенства. У Бергсона
ж е в р е м я , д л и т е л ь н о с т ь — н е о т ъ е м л е м а я в н у т р е н н я я суть
б ы т и я , к а к и с о з н а н и я ; процесс творческой э в о л ю ц и и м и ­
ра, в ы р а ж а е м ы й метафорой ж и з н е н н о г о порыва, — невоз­
м о ж е н вне времени**.
Д и н а м и ч е с к и й образ мира с к л а д ы в а е т с я в «Творческой
эволюции» в о п и с а н и и н а п р я ж е н н о г о в з а и м о д е й с т в и я двух
сил — ж и з н е н н о г о п о р ы в а и м а т е р и и . Собственно г о в о р я ,
это два р а з н о н а п р а в л е н н ы х процесса: ж и з н е н н ы й п о р ы в
д в и ж е т с я вверх, это подъем, м а т е р и я ж е — с п у с к , паде­
ние. «В действительности ж и з н ь есть д в и ж е н и е , м а т е р и а л ь ­
ность есть обратное д в и ж е н и е , и к а ж д о е из э т и х д в и ж е н и й
я в л я е т с я простым; м а т е р и я , ф о р м и р у ю щ а я м и р , есть неде­
л и м ы й поток, неделима т а к ж е ж и з н ь , к о т о р а я п р о н и з ы ­
вает м а т е р и ю , вырезая в ней ж и в ы е существа. Второй и з
этих потоков идет против первого, но п е р в ы й все ж е полу* Вег^зоп Н. Ееп1$ е1 раго1е$, V. И, р. 457.
** См.:Мо5$е-Ва$11(1еК.-М. Вег§$опе1 Р1оип. Р., 1959, р. 5.
Предисловие
19
чает нечто от второго: поэтому м е ж д у н и м и в о з н и к а е т тодт
хчуепсИ, к о т о р ы й и есть о р г а н и з а ц и я » * . М а т е р и а л ь н ы е пред­
м е т ы представляют собой о п р е д е л е н н ы е «отложения» ж и з ­
ненного порыва: в тех п у н к т а х , где н а п р я ж е н и е п е р в и ч н о ­
го и м п у л ь с а ослабело, — интенсивное стало э к с т е н с и в н ы м ,
временное превратилось в протяженное, длительность в
пространство. (Эту проблему с о о т н о ш е н и я э к с т е н с и в н о с т и
и н а п р я ж е н и я Бергсон с т а в и л еще в «Материи и п а м я т и » ;
д а л ь н е й ш е е развитие эта и д е я п о л у ч и л а в «Творческой эво­
л ю ц и и » . ) Те л и н и и э в о л ю ц и о н н о г о р а з в и т и я , на к о т о р ы х
сопротивление материи п е р е с и л и в а е т , с т а н о в я т с я т у п и к о ­
в ы м и ; р а з в и т и е на н и х с м е н я е т с я регрессом, п р е в р а щ а е т ­
с я в круговорот**. В идее в з а и м о д е й с т в и я ж и з н е н н о г о по­
р ы в а с материей т а к ж е с к а з ы в а е т с я в л и я н и е П л о т и н а . К а к
у П л о т и н а , идеал, по Бергсону, л е ж и т позади: г а р м о н и я м и ­
р а существовала вначале; н е л ь з я с к а з а т ь , к а к это д е л а е т
т е л е о л о г и я в ее к л а с с и ч е с к о й форме, что м и р с т р е м и т с я к
г а р м о н и и к а к к цели. Н о п л о т и н о в с к о е Единое, о д н а к о ,
ничего не теряет в процессе н и с х о ж д е н и я в ч у в с т в е н н ы й
м и р , оставаясь вечно тем ж е и р а в н ы м самому себе.
Витализм, проявившийся в концепции Бергсона, далек
от его т р а д и ц и о н н ы х ф о р м , п р и п и с ы в а в ш и х к а ж д о м у и н ­
д и в и д у собственное « ж и з н е н н о е начало» — и с т о ч н и к внут­
реннего изменения и развития. Бергсон рассматривает
ж и з н е н н ы й порыв к а к н а ч а л о ж и з н и в целом, к а к п е р в и ч ­
н ы й и м п у л ь с , п о р о д и в ш и й бесконечное м н о ж е с т в о эволю­
ционных линий, большинство из которых оказались тупи­
к о в ы м и . Ж и з н ь , п и ш е т Б е р г с о н , образно п е р е д а в а я свою
«исходную и н т у и ц и ю » , м о ж н о с р а в н и т ь не с я д р о м , пу­
щ е н н ы м из п у ш к и , но с г р а н а т о й , внезапно р а з о р в а в ш е й ­
с я н а ч а с т и , к о т о р ы е , в свою очередь, т а к ж е р а с к о л о л и с ь
на ч а с т и , и процесс этот п р о д о л ж а л с я в течение долгого
времени***. Ж и з н ь ш л а путем не к о н в е р г е н ц и и и ассоци­
а ц и и , но д и в е р г е н ц и и и д и с с о ц и а ц и и , п р и ч е м прогресс про­
и с х о д и л л и ш ь на н е с к о л ь к и х л и н и я х , одна из к о т о р ы х и
п р и в е л а к человеку. Н а п а р а л л е л ь н ы х л и н и я х в о з н и к ж и ­
вотный и растительный мир.
* Бергсон А . Творческая э в о л ю ц и я , с. 246—247.
* * Говоря о том, что ж и з н е н н ы й порыв «конечен и дан раз и навсегда»,
Б е р г с о н п о л е м и з и р у е т , в частности, с д е к а р т о в с к о й и д е е й беспрерывного
творения мира Б о г о м .
* * * Бергсон А . Творческая э в о л ю ц и я , с. 120.
20
И.
Блауберг
Бергсон излагает свою э в о л ю ц и о н н у ю теорию в посто­
я н н о й полемике с и н ы м и к о н ц е п ц и я м и — д а р в и н и з м о м ,
н е о в и т а л и з м о м , н е о л а м а р к и з м о м . Н о , о т в л е к а я с ь от кон­
к р е т н ы х взглядов и их о п р о в е р ж е н и й , на ч е м Бергсон сам
подробно останавливается, м о ж н о в ы д е л и т ь д в у х его ос­
н о в н ы х противников: м е х а н и ц и з м и т е л е о л о г и ю . Борьба с
п е р в ы м д л я Бергсона, н е с о м н е н н о , и м е л а п р и н ц и п и а л ь ­
ное значение; н а ч и н а я с р а н н и х работ он неустанно кри­
тиковал механистическую психологию, представлявшую
с о з н а н и е к а к совокупность р а з д е л ь н ы х элементов и упус­
к а в ш у ю из виду его целостность и р а з в и т и е . Теперь при­
ш е л черед м е х а н и ц и з м а в т р а к т о в к е я в л е н и й ж и з н и , сво­
д и в ш е г о органическое к н е о р г а н и ч е с к о м у и неспособного
объяснить причину изменения и развития в органическом
м и р е . П р и н ц и п целостности в т р а к т о в к е ж и в о г о б ы л д л я
Б е р г с о н а одним из н е п р е р е к а е м ы х т е о р е т и ч е с к и х посту­
л а т о в . К а ж д о е ж и в о е с у щ е с т в о , с ч и т а л он, н е р а з л о ж и м о
н а ч а с т и , ибо при п о п ы т к е т а к о г о р а з л о ж е н и я т е р я е т с я
с а м а его с п е ц и ф и к а . В о п р е д е л е н н о м смысле д а ж е к л е т к а
м о ж е т быть п о н я т а к а к особый о р г а н и з м (в этом у т в е р ж ­
д е н и и , в частности, с к а з ы в а е т с я в л и я н и е н а Б е р г с о н а из­
вестного немецкого биолога Р . Вирхова*). С т а к о й пози­
ц и и Бергсон полемизирует в «Творческой э в о л ю ц и и » с эво­
л ю ц и о н н ы м и к о н ц е п ц и я м и его в р е м е н и , к о т о р ы е , н а его
в з г л я д , не проводили р а з л и ч и я м е ж д у ж и в ы м и н е ж и в ы м ,
м е ж д у системами и с к у с с т в е н н ы м и и е с т е с т в е н н ы м и . П р и н ­
ципы механицизма, пишет Бергсон, приложимы л и ш ь к
искусственным изолированным системам, которые наш
рассудок вырезает в о к р у ж а ю щ е м м и р е ; но естественные
системы, живые организмы, выделяемые из жизненного
п о т о к а самой природой, ему н е п о д в л а с т н ы . К н и м непри­
м е н и м ы понятия повторения, исчисляемости, тождества,
е д и н о о б р а з и я ; они п р е д с т а в л я ю т собой ч а с т и о р г а н и ч е ­
с к о г о целого, неразрывно с в я з а н н ы е с с а м и м ц е л ы м и не­
престанно изменяющиеся, д л я щ и е с я . Многие страницы
р а н н и х работ Б е р г с о н а б ы л и п о с в я щ е н ы о п р о в е р ж е н и ю
в з г л я д а на с о з н а н и е к а к н а б о р р я д о п о л о ж е н н ы х состо­
я н и й , л и ш ь м е х а н и ч е с к и с в я з а н н ы х м е ж д у собой. И в ми­
р е к а к органической целостности, в. потоке ж и з н и толь­
к о условно можно в ы д е л и т ь отдельные в е щ и , у с т о й ч и в ы е
* См.: Гофман А. Общество, мораль и р е л и г и я в ф и л о с о ф и и А н р и Берг­
с о н а / / Бергсон А. Два источника морали и р е л и г и и , с. 355.
Предисловие
21
п р е д м е т ы . П р и этом, если в первом случае подобная опе­
р а ц и я заслоняет от нас п о д л и н н у ю суть с о з н а н и я и вся пси­
х о л о г и я с т р о и т с я на н е г о д н о м о с н о в а н и и , то во в т о р о м
случае она ставит барьер н а ш е м у п о н и м а н и ю р е а л ь н о с т и .
Но и р а д и к а л ь н у ю т е л е о л о г и ю ( т и п а л е й б н и ц е в с к о й )
Бергсон не м о ж е т п р и н я т ь . С его т о ч к и з р е н и я , и д е я о том,
что все в мире л и ш ь о с у щ е с т в л я е т п р е д н а ч е р т а н н у ю про­
г р а м м у , н е м н о г и м л у ч ш е м е х а н и ц и з м а . По сути дела, п и ­
ш е т Б е р г с о н , это тот ж е м е х а н и ц и з м , т о л ь к о н а о б о р о т .
Здесь т о ж е п р е д п о л а г а е т с я , что «все д а н о » , и в р е м я ока­
з ы в а е т с я бесполезным. Где ж е в ы х о д ? Следуя методу, к о ­
торого он п р и д е р ж и в а л с я и в р а н н и х работах, и п о з ж е ,
Бергсон хочет н а й т и н е к и й т р е т и й в а р и а н т , способный пре­
одолеть п о р о к и п е р в ы х д в у х . Б л и ж е ему все ж е телеоло­
г и я , но не в т р а д и ц и о н н о м ее виде. Вообще в ы ш е о п и с а н ­
н ы е п о д х о д ы , полагает о н , — это л и ш ь в н е ш н и е т о ч к и
з р е н и я на э в о л ю ц и ю , в ы р а б о т а н н ы е и н т е л л е к т о м . Н а са­
мом ж е деле, подобно т о м у к а к свободное действие челове­
к а «несоизмеримо с идеей» и представляет собой с п о н т а н ­
ное в ы р а ж е н и е всего х а р а к т е р а и всей п р е д ш е с т в о в а в ш е й
и с т о р и и л и ч н о с т и , а его р е з у л ь т а т ы , к а к и вообще буду­
щ е е человека, н е п р е д в и д и м ы (о чем много было с к а з а н о в
«Опыте о непосредственных д а н н ы х с о з н а н и я » ) , т а к и по­
рыв жизни л и ш ь ретроспективно может быть описан в
т е р м и н а х и н т е л л е к т а . (Это — один и з примеров у п о м я н у ­
того в ы ш е р а с с у ж д е н и я «по а н а л о г и и » . ) Но п о ч е м у ж е и н ­
т е л л е к т неспособен п о с т и ч ь ж и з н ь и к а к и н а ч е , ч е м с его
п о м о щ ь ю , м о ж е м м ы судить об э в о л ю ц и и « к а к она есть н а
с а м о м деле»?
Это и есть тот «больной вопрос», к которому п о д в е л и
Б е р г с о н а его р а н н и е работы и д л я р е ш е н и я которого ему,
в к о н е ч н о м счете, и п р и ш л о с ь з а н я т ь с я т е о р и е й э в о л ю ­
ц и и . Но не в о з н и к а е т л и в р а с с у ж д е н и я х Б е р г с о н а з а м к ­
н у т ы й круг — ведь он. т о ж е в ы н у ж д е н пользоваться ин­
т е л л е к т о м , г р а н и ц ы которого, о д н а к о , с т р е м и т с я преодо­
леть? В «Творческой эволюции» Бергсон неоднократно воз­
в р а щ а е т с я к этой проблеме, на которую ему в свое в р е м я
у к а з ы в а л и к р и т и к и его р а н н и х работ. Он сам ее п р е к р а с ­
но с о з н а в а л * , но с т р е м и л с я д о к а з а т ь , что н е р а з р е ш и м а
* В письме к А ж е н о р у П т и Бергсон поясняет свое п о н и м а н и е интел­
лекта: «Я вовсе не изгоняю интеллект и з м е т а ф и з и к и и не превращаю е г о ,
в области ф и л о с о ф и и , в источник з а б л у ж д е н и й : у него есть свое место в
философии и д а ж е в метафизике, — хотя бы потому, что мы практически не
22
И.
Блауберг-
о н а т о л ь к о в р а м к а х и н т е л л е к т у а л и з м а , и с х о д я щ е г о и з чи­
стого и н т е л л е к т а и не у ч и т ы в а ю щ е г о с у щ е с т в о в а н и я и н ы х
ф о р м р а ц и о н а л ь н о с т и . Одно д е л о , п о л а г а л Б е р г с о н , р а ц и ­
о н а л ь н о с т ь н а у к и , и иное — р а ц и о н а л ь н о с т ь ж и з н и * . Он
п и с а л о в о з м о ж н о с т и д р у г и х п о н я т и й — г и б к и х и теку­
ч и х , способных п р и н я т ь «форму ж и з н и » . Н о н е г а т и в н о е
о т н о ш е н и е к п о с л е к а н т о в с к о й р а ц и о н а л и с т и ч е с к о й тради­
ц и и , которую он к р и т и к о в а л з а абстрактность и оторван­
н о с т ь от реальности, не п о з в о л и л о ему в ы й т и в представ­
л е н и я х об и н т е л л е к т е за п р е д е л ы рассудка, описанного К а н ­
т о м . Вообще говоря, и д е я о в о з м о ж н о с т и нового р а з у м а ,
н о в ы х п о н я т и й осталась в его к о н ц е п ц и и скорее деклара­
ц и е й , п р и з ы в о м . О т м е ч е н н ы й в ы ш е п а р а д о к с б ы л , веро­
я т н о , о д н и м и з н е и з б е ж н ы х п р е п я т с т в и й н а пути р а с ш и ­
р е н и я п о н я т и я р а ц и о н а л ь н о с т и , п е р е о с м ы с л е н и я его**. В
д а н н о м случае д л я нас в а ж н о другое: в к а к о м н а п р а в л е ­
нии ш л и поиски Бергсона и в чем смысл этих поисков.
Ошибка предшествующей философии, полагает Берг­
сон, состоит в том, что она брала и н т е л л е к т в з а к о н ч е н н о й
ф о р м е , не задаваясь вопросом о его в о з н и к н о в е н и и и раз­
в и т и и . Поэтому она то возносила и н т е л л е к т с л и ш к о м высо­
к о , п р и п и с ы в а я ему способность совершенного п о з н а н и я
р е а л ь н о с т и , то неправомерно с у ж а л а поле его д е я т е л ь н о ­
с т и , у т в е р ж д а я , что р е а л ь н о с т ь е м у н е д о с т у п н а ( р а з н ы е
ф о р м ы с к е п т и ц и з м а , а т а к ж е к о н ц е п ц и я Канта). М е ж д у т е м ,
е с л и подойти к и н т е л л е к т у с э в о л ю ц и о н н о й т о ч к и з р е н и я ,
с ч и т а е т Бергсон, то все встанет н а свои места и обе эти
к р а й н о с т и удастся преодолеть. М ы с м о ж е м п о н я т ь и объяс­
н и т ь и возможности, и г р а н и ц ы и н т е л л е к т а . Д л я доказа­
т е л ь с т в а этого у т в е р ж д е н и я Б е р г с о н и рисует н а страни­
ц а х «Творческой эволюции» к а р т и н у эволюционного ста­
новления мира.
Здесь о п и с ы в а е т с я э в о л ю ц и о н н ы й процесс, н а ч а в ш и й ­
с я «в и з в е с т н ы й момент в известной точке пространства»
в с и л у исходного, первичного и м п у л ь с а . Ж и з н е н н ы й по­
р ы в , р а з в и в а я с ь в форме п у ч к а по р а з л и ч н ы м л и н и я м ,
п р и в о д и т на своем пути к п о я в л е н и ю все н о в ы х и н о в ы х ви­
дов ж и в ы х существ. С этой т о ч к и з р е н и я « ж и з н ь предста­
ет к а к поток, и д у щ и й от з а р о д ы ш а к з а р о д ы ш у при посредспособны выражать свои м ы с л и , не п р о п у с к а я и х сквозь и н т е л л е к т у а л ь ­
ный ф и л ь т р » . 1п: Вег^опН. Есп1$е1:раго1е5. V. II.р. 459.
* С м . : $каг§а В. С2а5г1п\аше. $Ша 1ао Вег25оте.$. 18.
* * См.: Автономова Н. Р а с с у д о к . Р а з у м . Рациональность. М.» 1988.
,
Предисловие
23
стве развитого организма»*. Параллельностью в направ­
лении этих линий развития .можно объяснить и паралле­
лизм в строении различных организмов, который давно
был замечен биологией, но не находил пока удовлетвори­
тельного объяснения. Многие страницы своей работы Бер­
гсон отводит исследованию того, как решается эта проб­
лема в иных эволюционных учениях. На его взгляд, ни
концепция естественного отбора с постепенным накопле­
нием незначительных изменений, ни иные механистиче­
ские теории, ни телеологические варианты не дают ответа
на этот вопрос (как, впрочем, и на многие другие). Лишь
концепция параллельного развития эволюционных л и н и й
способна это объяснить.
Среди множества л и н и й , . п о которым продвигался ж и з ­
ненный порыв, Бергсон выделяет три основные, привед­
шие соответственно к растениям, животным и человеку.
Эти три сферы живого, в свою очередь, характеризуются
тремя основными свойствами, или функциями: у растений
это — чувствительность, у животных — инстинкт, у чело­
века — интеллект. И здесь Бергсон вплотную подходит к
важнейшему для него вопросу специфики и природы че­
ловеческого интеллекта. Именно тот путь, каким пошел
эволюционный процесс, обусловил природу и функции ин­
теллекта. Интеллект был создан в процессе эволюции для
воздействия на твердую материю, на неорганические тела.
«Человеческий интеллект, — пишет Бергсон, — чувствует
себя привольно, пока он имеет дело с неподвижными пред­
метами, в частности с твердыми телами, в которых наши
действия находят себе точку опоры, а наш труд — свои
орудия; ...наши понятия сформировались по их образцу,
и наша логика есть, по преимуществу, логика твердых
тел»**. Основное назначение интеллекта — практическое;
он нацелен на фабрикацию — производство практически
полезных вещей и орудий; фабрикация, в противополож­
ность организации, имеет дело в основном с неорганизо­
ванной материей. И со своими функциями интеллект справ­
ляется вполне успешно, пока не переходит установленных
ему эволюцией границ. В своей области — в сфере позна­
ния отношений между вещами» телами, предметами — ин* Бергсон А . Творческая э в о л ю ц и я , с. 61. Здесь Бергсон в п о л н е с о ­
лидарен с концепцией трансформизма, критики которой, по его мнению, не
с м о г л и п р е д л о ж и т ь взамен н и ч е г о более плодотворного.
* * Т а м ж е , с. 33.
24
И.
Блауберг
т е л л е к т может давать абсолютное з н а н и е . Н о , будучи л и ш ь
одной эманацией ж и з н е н н о г о потока, он не м о ж е т охва­
т и т ь ж и з н ь в целом, а познает т о л ь к о одну ее сторону, не­
обходимую д л я п р а к т и ч е с к о г о действия*. И м е я дело л и ш ь
с п о в т о р я ю щ и м с я и раздельным, он не в силах п о с т и ч ь дви­
ж е н и е , непрерывное, и з м е н ч и в о е ; он витает в сфере абст­
р а к ц и й , упуская и з виду к о н к р е т н о е , творческое, непред­
видимое.
Суть бергсоновской к о н ц е п ц и и и н т е л л е к т а е м к о и об­
р а з н о в ы р а ж е н а в 4-й главе «Творческой э в о л ю ц и и » в опи­
с а н и и (ставшем с тех пор едва л и не х р е с т о м а т и й н ы м ) «ки­
н е м а т о г р а ф и ч е с к о г о метода и н т е л л е к т а » . З д е с ь Б е р г с о н
вновь возвращается к той теме, из которой, по с у щ е с т в у , и
выросла его ф и л о с о ф и я , — к п а р а д о к с а м З е н о н а . Он п о к а ­
з ы в а е т , что и н т е л л е к т , в том в и д е , в к а к о м его п р е д с т а в ­
л я л и и сам Зенон, и п о с л е д у ю щ а я ф и л о с о ф с к а я т р а д и ц и я ,
не м о ж е т и з б е ж а т ь подобных п а р а д о к с о в , п о т о м у ч т о схва­
т ы в а е т л и ш ь отдельные ф р а г м е н т ы р е а л ь н о с т и , «снимки»
с нее, которые, к а к к а д р ы к и н о ф и л ь м а , п р е д с т а в л я ю т не
саму реальность, а т о л ь к о ее условное и з о б р а ж е н и е . Д в и ­
ж е н и е д л я такого и н т е л л е к т а остается всегда л и ш ь набо­
ром последовательных п о л о ж е н и й в п р о с т р а н с т в е , а ф а к т
его н е п р е р ы в н о с т и — с о в е р ш е н н о н е о б ъ я с н и м ы м .
Специфику интеллекта Бергсон иллюстрирует т а к ж е с
п о м о щ ь ю п о н я т и й п о р я д к а и н и ч т о . И с с л е д у я первую и д е ю ,
он полемизирует с к а н т и а н с к о й т р а д и ц и е й , п о л а г а в ш е й ,
что т о л ь к о рассудок у п о р я д о ч и в а е т бессвязное, х а о т и ч е ­
ское чувственное м н о г о о б р а з и е р е а л ь н о с т и . По Б е р г с о н у
ж е , в природе нет беспорядка, к а к нет и пустоты, н е б ы т и я ,
н и ч т о ; только с у щ е с т в у ю щ и е в ней порядок и полнота осо­
бого рода — не у з к о р а ц и о н а л ь н ы е , л о г и ч е с к и е . О н и — не­
отъемлемые характеристики самой ж и з н и , я в л я ю щ е й с я
н е п р е р ы в н ы м с о з и д а т е л ь н ы м потоком и всегда предпола­
г а ю щ е й р а з н ы е уровни п о р я д к а : «...Первый род п о р я д к а
есть п о р я д о к жизненный
и л и исходящий от воли, в проти­
в о п о л о ж н о с т ь второму п о р я д к у инерции и
автоматизма*.
И н т е л л е к т ж е постоянно стремится с м е ш а т ь оба рода по* Такая трактовка интеллекта, как и представление о «потоке созна­
ния» , с б л и ж а е т концепцию Бергсона с прагматизмом. Он сам отмечал это
сходство и своих письмах к У. Д ж е м с у , с которым его с в я з ы в а л и годы
дружбы.
* * Бергсон А . Творческая э в о л ю ц и я , с. 225. См. т а к ж е : 8каг«а В Сга$ \
1г\\аше. 5. 16.
Предисловие
25
р я д к а и, не о б н а р у ж и в а я . второго, д е л а е т отсюда: вывод о
наличии беспорядка».
И т а к , и н т е л л е к т , по Бергсону, г е н е т и ч е с к и о г р а н и ч е н
и предрасположен к совершенно определенной роли. Но
он представляет собой л и ш ь ч а с т ь с о з н а н и я . Та сфера, и з
которой он в ы д е л и л с я , — н е о б ъ я т н а , и в ней с у щ е с т в у ю т
и и н ы е способности, в о з м о ж н о с т и , р а з в и т и е к о т о р ы х мог­
ло бы привести к иному роду п о з н а н и я , д о с т и г а ю щ е м у са­
мой реальности, а не только о т н о ш е н и й . Т а к , и н с т и н к т ж и ­
в о т н ы х , по Бергсону, н а п р а в л е н на с а м и в е щ и . Н о он, воп е р в ы х , ч а щ е всего бессознателен, а во-вторых, о г р а н и ч е н
в своем д е й с т в и и , ж е с т к о п р и в я з а н к о п р е д е л е н н ы м ситу­
а ц и я м . А вот и н т у и ц и я , н а д с т р а и в а ю щ а я с я н а д н и м и об­
л а д а ю щ а я тем ж е достоинством непосредственного про­
н и к н о в е н и я в о б ъ е к т ы , превосходит одновременно и ин^
т е л л е к т , и и н с т и н к т . И н т у и ц и я , «то есть и н с т и н к т , став­
ш и й б е с к о р ы с т н ы м , о с о з н а ю щ и м самого себя, с п о с о б н ы м
р а з м ы ш л я т ь о своем предмете и р а с ш и р я т ь его бесконеч­
но», могла бы ввести нас в н у т р ь самой ж и з н и * .
Тема и н т у и ц и и — одна из в е д у щ и х и с а м ы х и з в е с т н ы х
у Бергсона. В р а з н ы х а с п е к т а х она р а з б и р а е т с я в его стать­
я х и к н и г а х — и до, и после «Творческой э в о л ю ц и и » . Берг*
сон писал о ч а с т ы х п р о я в л е н и я х и н т у и т и в н ы х способно­
стей человека в обыденной ж и з н и , в творчестве, об исход­
н ы х и н т у и ц и я х , л е ж а щ и х в основе ф и л о с о ф с к и х систем и
« о д у ш е в л я ю щ и х » и х . И м е н н о на и н т у и ц и и д о л ж н а б ы л а
бы с т р о и т ь с я ф и л о с о ф и я , н а п р а в л е н н а я н а п о з н а н и е са­
мой реальности, подобно тому к а к н а у к а основывается н а
и н т е л л е к т е и перенимает к а к его достоинства, т а к и недо­
с т а т к и . Это —- п р и н ц и п и а л ь н о р а з н ы е способы п о с т и ж е н и я
мира**. Бергсон, т а к и м образом, проводит ч е т к у ю ' . л и н и й
д е м а р к а ц и и м е ж д у философией (истинной ф и л о с о ф и е й , в
его п о н и м а н и и ) и наукой. Р а з л и ч и е в сущности и ф у н к ц и я м
* Бергсон А. Творческая э в о л ю ц и я , с. 186.
* * И з письма Бергсона к Ж а к у Шевалье: «Вся ф и л о с о ф и я , к о т о р у ю я
развиваю со в р е м е н моего первого «Опыта», у т в е р ж д а е т вопреки Канту
возможность сверхчувственной интуиции. Толкуя слово «интеллект» в очень
ш и р о к о м смысле, какой придает ему Кант, я мог бы назвать и н т у и - ц и ю , о
которой у м е н я идет речь, « и н т е л л е к т у а л ь н о й » . Н о я предпочел бы назы­
вать ее «супраинтеллектуальной», поскольку я счел н е о б х о д и м ы м ограни­
чить смысл слова «интеллект» и с о х р а н я ю это название за совокупностью
д и с к у р с и в н ы х способностей у м а , изначально п р е д н а з н а ч е н н ы х д л я того,
чтобы мыслить материю. Интуиция ж е обращена к д у х у » . 1-п: Веикол \ Г. Неп'($
е1 раго!е$. V. И, р. 489.
26
И.
Блауберг
двух этих познавательных форм т а к ж е о к а з ы в а е т с я обус­
л о в л е н н ы м самим э в о л ю ц и о н н ы м процессом. Он не отка­
зывает науке в способности п о з н а н и я , но р е з к о с у ж а е т сфе­
р у ее действия, то есть ту область, где она правомочна и
м о ж е т достигать абсолютного з н а н и я . Не в ее с и л а х , пола­
гает он, постичь суть живого, естественных с и с т е м . П о п ы т ­
к и ж е науки и основанной на ней научной ф и л о с о ф и и дей­
ствовать на ч у ж о й территории заводят их в т у п и к , о чем, в
частности, свидетельствуют н е у д а ч и м н о г и х п о д х о д о в к
проблеме человека, его сознания, биологической эволюции
и др. Правда, Бергсон пишет и о необходимости сотрудни­
чества философии и н а у к и . Вообще он, следуя своему из­
любленному методу, п р и м е н я в ш е м у с я во м н о г и х работах,
в н а ч а л е намеренно в ы д е л я е т и п о д ч е р к и в а е т к р а й н о с т и ,
чтобы яснее стала суть и с п е ц и ф и к а к а ж д о й и з н и х , а затем
о к а з ы в а е т с я , что в реальности все объединено и с м е ш а н о ,
г р а н и ц ы затушеваны, а н т а г о н и з м ы не столь р е з к и . Он по­
нимает, что без и н т е л л е к т а ф и л о с о ф и и не обойтись, но хо­
тел бы, чтобы интеллект был более « и н т у и т и в н ы м » .
В бергсоновском п р е д с т а в л е н и и об и н т у и ц и и и в неко­
торых связанных с ним темах «Творческой эволюции»
вновь м о ж н о заметить в л и я н и е П л о т и н а . И н т у и ц и я — это
ядро философской с и с т е м ы , н е к и й ц е н т р , единое простое
представление (образ), и з которого р а з в о р а ч и в а ю т с я у ж е
более с л о ж н ы е способы о п и с а н и я и о б ъ я с н е н и я — с л о ж ­
н ы е потому, что п р и х о д и т с я в ы р а ж а т ь это единое, исполь­
з у я с л о ж и в ш и е с я , у с т о й ч и в ы е я з ы к о в ы е ф о р м ы , и д т и от
единого ко многому, к р а з л и ч н ы м ф о р м а м в ы р а ж е н и я * .
Здесь п р о я в л я е т с я у Б е р г с о н а п а р а л л е л и з м о п и с а н и я са­
мой реальности и ее п о с т и ж е н и я : к а к реальность развора­
ч и в а е т с я от и с х о д н о г о и м п у л ь с а к м н о г о о б р а з н ы м фор­
м а м чувственного м и р а , т а к и п о з н а н и е идет от е д и н о й
простой и н т у и ц и и к с л о ж н ы м ф о р м а м . П о э т о м у п р и з н а к у
Бергсон р а з л и ч а е т и ф а б р и к а ц и ю и о р г а н и з а ц и ю : м е х а н и ­
ческая фабрикация, состоящая в сочетании различных
ч а с т е й м а т е р и и , о р и е н т и р о в а н а от п е р и ф е р и и к ц е н т р у ,
и л и от множественного к единому; действие о р г а н и з а ц и и ,
наоборот, направлено от центра к п е р и ф е р и и и имеет ха­
р а к т е р в з р ы в а (как, заметим, и сам ж и з н е н н ы й порыв)**.
* Этот х о д мысли встречается у Бергсона и в и н ы х работах этого пе­
риода: в «Философской и н т у и ц и и » , в «Интеллектуальном усилии» и д р .
* * См.: Бергсон А. Творческая э в о л ю ц и я , с. 115.
Предисловие
27
О п и с ы в а я процесс эволюционного р а з в и т и я , в ходе кото­
рого на м н о г и х л и н и я х с о п р о т и в л е н и е м а т е р и и п е р е с и л и ­
вает п о р ы в , и н т е н с и в н о е с т а н о в и т с я э к с т е н с и в н ы м , р а з ­
в и т и е с м е н я е т с я круговоротом, Б е р г с о н р а з м ы ш л я е т о ро­
л и ч е л о в е к а в этом процессе. Ч е л о в е к з а н и м а е т в его к о н ­
ц е п ц и и не просто п р и в и л е г и р о в а н н о е место; он предстает
х р а н и т е л е м и гарантом п о р ы в а , условием его д а л ь н е й ш е ­
го д в и ж е н и я . Правда, Бергсон говорит о том, что челове­
чество могло бы быть и н ы м , пойди э в о л ю ц и я д р у г и м пу­
т е м ; в нем в большей мере п р о я в и л и с ь бы тогда и н т у и т и в ­
н ы е способности. Но и р е а л ь н о с у щ е с т в у ю щ и й человечес­
к и й род «продолжает в бесконечность эволюционное д в и ­
ж е н и е » , у в л е к а я за собой все ж и в о е . К о н ц е п ц и я ч е л о в е к а
здесь а м б и в а л е н т н а : ее б и о л о г и з м , н е о д н о к р а т н о с т а н о ­
вившийся объектом к р и т и к и в современной Бергсону и
п о с л е д у ю щ е й литературе за п о д ч и н е н и е ч е л о в е к а в и т а л ь ­
н ы м , б и о л о г и ч е с к и м с и л а м и ф а к т и ч е с к о е л и ш е н и е его
свободы, в то ж е время возносит ч е л о в е к а н а м а к с и м а л ь ­
но в о з м о ж н у ю д л я сотворенного с у щ е с т в а т о ч к у во Все­
л е н н о й : от его личного у с и л и я , творчества, н а п р я ж е н и я
воли и с о з н а н и я зависит д а л ь н е й ш е е п р о д в и ж е н и е и л и уга­
с а н и е п о р ы в а . Д а и биологизм этот своеобразный. Во-пер­
в ы х , п о с к о л ь к у л и ш ь с человеком п о р ы в продвигается д а л ь ­
ш е , то м о ж н о с к а з а т ь , что р а з л и ч и е м е ж д у ж и в о т н ы м м и ­
р о м и человеком, к а к л ю б и л в ы р а ж а т ь с я Бергсон, — в при­
роде, а не в степени; человек — не просто п р о д о л ж е н и е ж и ­
вотного м и р а , это нечто качественно иное: он способен к
р е ф л е к с и и , к и н т у и ц и и , к творчеству, в к о т о р ы х з а к л ю ч е ­
н ы и н а д е ж д а на прогресс, и его у с л о в и е . А это з н а ч и т , что
и з с ф е р ы естественной и с т о р и и м ы переходим в область
собственно человеческую, в область к у л ь т у р ы . В «Творче­
ской э в о л ю ц и и » эта л и н и я р а с с у ж д е н и й была л и ш ь н а м е ­
ч е н а , но не разработана детально. Ее в р е м я д л я Б е р г с о н а
п р и ш л о п о з ж е , когда в «Двух и с т о ч н и к а х морали и р е л и ­
гии» он создал свою к о н ц е п ц и ю э т и к и , р е л и г и и и к у л ь т у ­
р ы , построенную на антитезе «закрытого» и «открытого»
общества, «статической» и «динамической» м о р а л и , ч е л о ­
в е к а - и с п о л н и т е л я , члена з а к р ы т о г о общества, и человекатворца.
Но биологизм Бергсона — л и ш ь к а ж у щ и й с я еще по од­
ной п р и ч и н е . В конечном счете м ы п о н и м а е м , ч т о ж и з н е н ­
н ы й п о р ы в в эволюционной к о н ц е п ц и и Бергсона — толь-
28
И. Блауберг
к о метафора, в ы р а ж а ю щ а я в а ж н ы е д л я него идеи качест­
венного своеобразия, д и н а м и ч н о с т и , целостности и разви­
т и я органического мира. Н а самом ж е деле « ж и з н ь при­
н а д л е ж и т к п о р я д к у п с и х о л о г и ч е с к о м у » , и с т о к и ее л е ж а т
в сознании или «сверхсознании». Со с в е р х с о з н а н и е м Бер­
гсон связывает п р о и с х о ж д е н и е ж и з н е н н о г о порыва*: х о т я
и к р а т к о , но со всей определенностью он п о д ч е р к и в а е т этот
момент**. И тогда становится яснее его м ы с л ь о том, что
человеческое сознание и Целое — одной п р и р о д ы , что, по­
г р у ж а я с ь в собственное сознание, м о ж н о п е р е й т и к м и р у и
судить о его сути: ведь сознание о к а з ы в а е т с я п р и ч а с т н ы м
сверхсознанию, и бергсоновская к о н ц е п ц и я предстает у ж е
не к а к философия п р и р о д ы , а к а к ф и л о с о ф и я д у х а . По су­
т и , все есть дух, но на р а з н ы х с т у п е н я х его и н т е н с и в н о ­
сти, н а п р я ж е н и я ; м а т е р и я ж е — это дух « о т п а в ш и й » , где
н а п р я ж е н и е окончательно стало п р о т я ж е н и е м , а ж и в а я дли­
тельность распалась на р я д о п о л о ж е н н ы е в п р о с т р а н с т в е
элементы.
Многоплановость а н а л и з а , о т л и ч а ю щ а я « Т в о р ч е с к у ю
э в о л ю ц и ю » , исследование проблем н а р а з н ы х у р о в н я х , ис­
пользование терминологии в и т а л и з м а обусловили особую
сложность п о н и м а н и я и о ц е н к и к о н ц е п ц и и Б е р г с о н а . Его
современники — п р е д с т а в и т е л и и н ы х ф и л о с о ф с к и х н а п р а в ­
л е н и й , в частности н е о к а н т и а н с т в а — к р и т и к о в а л и бергсоновскую философию ж и з н и с т о ч к и з р е н и я п р о б л е м ы
ценностей, философии культуры***. Действительно, в «Твор­
ческой эволюции» представлен с л о ж н ы й и внутренне про­
т и в о р е ч и в ы й образ ч е л о в е к а : с одной стороны, это — ч а с т ь
п р и р о д ы , эволюционного п о т о к а , у в л е к а е м а я его д в и ж е ­
н и е м и тем с а м ы м у ж е « з а п р о г р а м м и р о в а н н а я » д л я опре­
деленной деятельности, с другой — свободный творец,
субъект культуры и культурной деятельности. На н а ш
в з г л я д , эта проблема осталась неразрешенной и в «Двух ис* См.: Бергсон А . Творческая э в о л ю ц и я , с. 256.
* * В «Творческой эволюции» мы встречаем слово «Бог» (с. 246). П о ­
нятие Бога имеет здесь философский, но еще не религиозный смысл; это, по
в ы р а ж е н и ю Паскаля, Бог философов, и о н скорее и м м а н е н т е н м и р у , как
Единое в неоплатонизме, чем трансцендентен. Правда, в литературе с у щ е ­
с т в у ю т на этот счет и иные точки з р е н и я , связывающие э в о л ю ц и о н - н у ю
к о н ц е п ц и ю Бергсона с традициями и у д а и з м а , воспринятыми им е щ е в дет­
стве. См., например: Лидс Н. 1,е$ Соигз
В'ег§$оп: Гп «Вег«чоп. Ыаичзапсе сГипе
.рЫ1о§орЫе»-..Рап$. 1990. р. .30.
* * * См., в частности: Кронер Р. Философия «Творческой эволюции». —
«Логос», кн. I. М., 1910. Р и к к е р т Г. Ф и л о с о ф и я ж и з н и . И з л о ж е н и е и кри­
тика модных течений философии нашего времени. Пг., 1922.
29
Предисловие
т о ч н и к а х м о р а л и и р е л и г и и » , где Бергсон п р е д л о ж и л свой
в а р и а н т ф и л о с о ф и и к у л ь т у р ы . К о н ц е п ц и я общества, мо­
р а л и , р е л и г и и завершает ф и л о с о ф с к у ю к о н с т р у к ц и ю Бер­
гсона, но идеи «Творческой э в о л ю ц и и » , л е ж а щ и е в осно­
в а н и и и его поздней теории, в с т у п и л и в ней в с л о ж н о е и
противоречивое взаимодействие с иными философскими
установками.
* * *
Богатство ф и л о с о ф с к и х с ю ж е т о в , ясность и образность
с т и л я , а главное — сама в п е ч а т л я ю щ а я к а р т и н а э в о л ю ц и ­
онного процесса, н а р и с о в а н н а я Бергсоном в «Творческой
э в о л ю ц и и » , сразу п о с т а в и л и эту к н и г у в р я д ф и л о с о ф с к и х
бестселлеров его времени. В п е ч а т л е н и е , произведенное е ю
на современников, было столь с и л ь н ы м , что бергсоновскую
к о н ц е п ц и ю стали н а з ы в а т ь «революцией в ф и л о с о ф и и » . В
п а м я т и м н о г и х п о к о л е н и й и н т е л л е к т у а л о в Бергсон остал­
с я п р е ж д е всего автором «Творческой э в о л ю ц и и » . Эта к н и ­
га — свидетельство расцвета его творчества и одно и з са­
м ы х з н а м е н и т ы х ф и л о с о ф с к и х сочинений X X в е к а . А в т о ­
р ы многих к о н ц е п ц и й , п р е д с т а в и т е л и с а м ы х р а з н ы х на­
п р а в л е н и й ф и л о с о ф и и и с п ы т а л и на себе ее в о з д е й с т в и е :
достаточно н а з в а т ь Г. Б а ш л я р а и Э. Мейерсона, П. Т е й я р а
д е Ш а р д е н а и Э. Леруа, В. И . Вернадского и М. Б л о н д е л я ,
А . Тойнби и М. У н а м у н о . И воздействие это коснулось не
т о л ь к о ф и л о с о ф и и , но и р а з л и ч н ы х областей н а у ч н о г о зна­
н и я , где б е р г с о н о в с к а я к о н ц е п ц и я времени и э в о л ю ц и и
т а к ж е была и я в л я е т с я до сих пор предметом о с м ы с л е н и я
и обсуждения.
Н а с т р а н и ц а х «Творческой эволюции» о ж и в а ю т древ­
ние образы мира: а н т и ч н ы й макрокосм в неразрывном
единстве с м и к р о к о с м о м , г е р а к л и т о в с к и й поток, п л о т и н о в ская эманация, — возрожденные и осмысленные с пози­
ц и й ф и л о с о ф и и X X века. М и р Бергсона — р а з в и в а ю щ е е с я
органическое целое, где господствуют время и ж и з н е н н ы й
п о р ы в —• у с л о в и я творчества и свободы. К н и г а б ы л а н а п и ­
сана 95 лет н а з а д , отдельные ее темы (в особенности свя­
з а н н ы е с к о н к р е т н ы м и н а у ч н ы м и д а н н ы м и ) давно с т а л и
д о с т о я н и е м и с т о р и и , но многие в ы с к а з а н н ы е в н е й идеи и
в целом сам образ ж и в о й , э в о л ю ц и о н и р у ю щ е й Вселенной
оказались созвучными современным научным представ­
л е н и я м . В н а ш и дни все большее п р и з н а н и е получают идеи
30
И. Блауберг
об отсутствии жесткого д е т е р м и н и з м а не т о л ь к о в микро-,
но и в м а к р о м и р е , о неустойчивости и нестабильности к а к
ф у н д а м е н т а л ь н ы х х а р а к т е р и с т и к а х м и р о з д а н и я , о много­
вариантности развития и необходимости учета внутрен­
н и х тенденций с л о ж н о о р г а н и з о в а н н ы х систем. Г л а в а од­
ной из наиболее в л и я т е л ь н ы х сегодня н а у ч н ы х ш к о л , со­
здатель нелинейной д и н а м и к и и теории с а м о о р г а н и з а ц и и
И л ь я П р и г о ж и й при и з л о ж е н и и своей к о н ц е п ц и и п р я м о
с с ы л а е т с я на Бергсона. Обсуждая проблему в р е м е н и в на­
у к е , П р и г о ж и й и Стенгерс в работе «Время, хаос, к в а н т »
п и ш у т : именно потому, «что м ы не м о ж е м более разде­
л я т ь веру в п р а в и л ь н о с т ь п р е д л о ж е н н о г о Б е р г с о н о м ре­
ш е н и я (речь идет об и н т у и ц и и к а к методе, способном кон­
к у р и р о в а т ь с н а у ч н ы м з н а н и е м . — И. Б.), д у х поставлен­
ной Бергсоном проблемы п р о н и з ы в а е т эту к н и г у » * .
И.
Блауберг
* П р и г о ж и н И . , Стенгерс И . Время, хаос, квант. М., 1994, с. 25.
ТВОРЧЕСКАЯ
ЭВОЛЮЦИЯ
ВВЕДЕНИЕ
С к о л ь бы ф р а г м е н т а р н о й ни б ы л а до сих пор и с т о р и я
э в о л ю ц и и ж и з н и , о н а у ж е п о з в о л я е т нам п о н я т ь , к а к в
процессе н е п р е р ы в н о г о р а з в и т и я на л и н и и , в о с х о д я щ е й
через ряд позвоночных к человеку, возник интеллект. Она
п о к а з ы в а е т н а м , что способность п о н и м а н и я д о п о л н я е т спо­
собность к д е й с т в и ю , п р е д с т а в л я я собой все более т о ч н о е ,
все более гибкое и у с л о ж н я ю щ е е с я приспособление созна­
н и я ж и в ы х существ к данным условиям существования.
Э т и м определено н а з н а ч е н и е нашего и н т е л л е к т а в у з к о м
с м ы с л е слова: он обеспечивает полное в к л ю ч е н и е н а ш е г о
т е л а в о к р у ж а ю щ у ю среду, создает п р е д с т а в л е н и я об отно­
ш е н и я х в н е ш н и х д р у г д р у г у в е щ е й , — словом, он м ы с л и т
м а т е р и ю . Т а к и м и будет, д е й с т в и т е л ь н о , один и з в ы в о д о в
н а с т о я щ е й р а б о т ы . Мы у в и д и м , что ч е л о в е ч е с к и й и н т е л ­
л е к т чувствует себя п р и в о л ь н о , п о к а он имеет дело с непо­
д в и ж н ы м и предметами, в частности, с твердыми телами, в
к о т о р ы х н а ш и д е й с т в и я н а х о д я т себе т о ч к у о п о р ы , а н а ш
т р у д — свои о р у д и я ; что н а ш и п о н я т и я с ф о р м и р о в а л и с ь по
и х образцу и н а ш а л о г и к а есть, по п р е и м у щ е с т в у , л о г и к а
т в е р д ы х тел. Б л а г о д а р я этому н а ш и н т е л л е к т о д е р ж и в а е т
б л и с т а т е л ь н ы е п о б е д ы в области геометрии, где п р о я в л я е т ­
с я родство л о г и ч е с к о й м ы с л и с и н е р т н о й м а т е р и е й и где
и н т е л л е к т , слегка с о п р и к о с н у в ш и с ь с опытом, д о л ж е н л и ш ь
следовать своему естественному д в и ж е н и ю , чтобы и д т и от
о т к р ы т и я к о т к р ы т и ю с уверенностью, что о п ы т с о п р о в о ж ­
д а е т его и н е и з м е н н о будет с л у ж и т ь ему п о д т в е р ж д е н и е м .
Но отсюда т а к ж е следует, что н а ш а мысль в ее ч и с т о ло­
г и ч е с к о й форме неспособна представить себе и с т и н н у ю п р и ­
р о д у ж и з н и , глубокое з н а ч е н и е эволюционного д в и ж е н и я .
С о з д а н н а я ж и з н ь ю в о п р е д е л е н н ы х условиях д л я д е й с т в и я
н а о п р е д е л е н н ы е в е щ и , м о ж е т л и она о х в а т и т ь всю ж и з н ь ,
б у д у ч и л и ш ь о д н о й ее э м а н а ц и е й , одной ее стороной? П р и ­
несенная эволюционным движением, может ли она прила-
34
Творческая
эволюция
г а т ь с я к самому этому д в и ж е н и ю ? Это было бы р а в н о с и л ь ­
но у т в е р ж д е н и ю , ч т о ч а с т ь р а в н а ц е л о м у , что с л е д с т в и е
м о ж е т вобрать в себя свою п р и ч и н у и л и что г а л ь к а , выбро­
ш е н н а я на берег, в о с п р о и з в о д и т ф о р м у п р и н е с ш е й ее вол­
н ы . Н а деле мы ч у в с т в у е м , что н и о д н а из к а т е г о р и й н а ш е й
м ы с л и — единство, м н о ж е с т в е н н о с т ь , м е х а н и ч е с к а я п р и ­
ч и н н о с т ь , р а з у м н а я целесообразность и т. д. — не м о ж е т
б ы т ь в точности п р и л о ж е н а к я в л е н и я м ж и з н и : к т о с к а ­
ж е т , где н а ч и н а е т с я и где к о н ч а е т с я и н д и в и д у а л ь н о с т ь ,
п р е д с т а в л я е т ли ж и в о е с у щ е с т в о единство и л и м н о ж е с т в е н ­
н о с т ь , к л е т к и ли с о е д и н я ю т с я в о р г а н и з м , и л и о р г а н и з м
р а с п а д а е т с я на к л е т к и ? Т щ е т н о п ы т а е м с я м ы в т и с н у т ь ж и ­
вое в те и л и иные р а м к и . Все р а м к и р а з р ы в а ю т с я : о н и
с л и ш к о м узки, а главное, с л и ш к о м неподатливы д л я того,
ч т о м ы ж е л а л и бы в н и х в л о ж и т ь . Н а ш е р а с с у ж д е н и е , с т о л ь
у в е р е н н о е в себе, к о г д а оно в р а щ а е т с я среди и н е р т н ы х ве­
щ е й , в этой новой сфере ч у в с т в у е т себя несвободно. О ч е н ь
т р у д н о назвать х о т ь одно б и о л о г и ч е с к о е о т к р ы т и е , д о б ы ­
тое ч и с т ы м р а с с у ж д е н и е м . И ч а щ е всего, к о г д а о п ы т у к а ­
ж е т н а м , к к а к о м у способу п р и б е г а л а ж и з н ь , ч т о б ы п о л у ­
ч и т ь известный р е з у л ь т а т , м ы в и д и м , что и м е н н о это н а м
н и к о г д а бы и в голову не п р и ш л о .
И все ж е э в о л ю ц и о н н а я ф и л о с о ф и я без к о л е б а н и й рас­
п р о с т р а н я е т н а я в л е н и я ж и з н и те способы о б ъ я с н е н и я , к о ­
т о р ы е успешно п р и м е н я л и с ь в области н е о р г а н и з о в а н н о й
м а т е р и и . Вначале о н а п р е д с т а в и л а н а м и н т е л л е к т к а к л о ­
к а л ь н о е п р о я в л е н и е э в о л ю ц и и , к а к проблеск — б ы т ь мо­
ж е т с л у ч а й н ы й , — о с в е щ а ю щ и й п е р е д в и ж е н и я ж и в ы х су­
щ е с т в в у з к о м проходе, о т к р ы т о м д л я и х д е й с т в и я . И в д р у г ,
з а б ы в а я о т о м , ч т о с о о б щ и л а н а м , о н а п р е в р а щ а е т э т о т сла­
б ы й с в е т и л ь н и к , м е р ц а ю щ и й в глубине п о д з е м е л ь я , в Солн­
ц е , о с в е щ а ю щ е е весь м и р . Смело п р и с т у п а е т она, п р и помо­
щ и одного л и ш ь к о н ц е п т у а л ь н о г о м ы ш л е н и я , к и д е а л ь н о ­
м у воссозданию всего, д а ж е ж и з н и .
П р а в д а , она н а т а л к и в а е т с я по п у т и на столь с е р ь е з н ы е
п р е п я т с т в и я и замечает в в ы в о д а х , п о л у ч е н н ы х с п о м о щ ь ю
ее собственной л о г и к и , столь с т р а н н ы е п р о т и в о р е ч и я , ч т о
о ч е н ь с к о р о ей п р и х о д и т с я о т к а з а т ь с я от своих п е р в о н а ­
ч а л ь н ы х амбиций. Она у ж е з а я в л я е т , что в о с п р о и з в о д и т не
р е а л ь н о с т ь , но л и ш ь п о д р а ж а н и е р е а л ь н о с т и , и л и , в е р н е е ,
ее с и м в о л и ч е с к и й образ: с у щ н о с т ь в е щ е й у с к о л ь з а е т от нас
и будет ускользать всегда; м ы д в и ж е м с я среди о т н о ш е н и й ,
абсолютное нам недоступно, м ы д о л ж н ы о с т а н о в и т ь с я пе-
Введение
35
ред Н е п о з н а в а е м ы м . Но п о и с т и н е , после и з л и ш н е й г о р д о ­
сти это у ж чрезмерное с а м о у н и ч и ж е н и е человеческого и н ­
т е л л е к т а . Е с л и ф о р м а и н т е л л е к т а ж и в о г о существа о т л и ­
л а с ь мало-помалу по о б р а з ц у в з а и м н ы х действий и п р о т и ­
водействий между определенными телами и о к р у ж а ю щ е й
и х м а т е р и а л ь н о й средой, то п о ч е м у ж е не м о ж е т он с к а з а т ь
что-либо о самой с у щ н о с т и того, из чего созданы э т и т е л а ?
Д е й с т в и е не м о ж е т с о в е р ш а т ь с я в нереальном. О д у х е , р о ж ­
д е н н о м д л я у м о з р е н и й и л и г р е з , м о ж н о было бы с к а з а т ь ,
что он остается вне р е а л ь н о с т и , и с к а ж а е т ее и и з м е н я е т , —
б ы т ь м о ж е т , д а ж е создает е е , к а к создаем мы ф и г у р ы л ю ­
дей и ж и в о т н ы х , в ы д е л я я и х своим в о о б р а ж е н и е м в п р о ­
п л ы в а ю щ е м облаке. Но и н т е л л е к т , с т р е м я щ и й с я к д е й с т ­
в и ю , которое д о л ж н о б ы т ь в ы п о л н е н о , и к п р о т и в о д е й с т ­
в и ю , которое д о л ж н о п о с л е д о в а т ь , и н т е л л е к т , о щ у п ы в а ю ­
щ и й свой о б ъ е к т , чтобы е ж е м и н у т н о получать о н е м м е н я ­
ю щ е е с я в п е ч а т л е н и е , — с о п р и к а с а е т с я с чем-то абсолют­
н ы м . И могло л и н а м к о г д а - н и б у д ь п р и й т и на у м п о д в е р ­
гать сомнению эту абсолютную ценность нашего п о з н а н и я ,
е с л и б ы ф и л о с о ф и я не п о к а з а л а н а м , н а к а к и е п р о т и в о р е ­
ч и я н а т а л к и в а е т с я н а ш е у м о з р е н и е , в к а к и е т у п и к и оно за­
х о д и т ? Н о э т и трудности и п р о т и в о р е ч и я п р о и с т е к а ю т и з
т о г о , что м ы п р и м е н я е м п р и в ы ч н ы е ф о р м ы н а ш е й м ы с л и
к тем предметам, к которым неприложима наша п р а к т и ­
ч е с к а я деятельность и д л я к о т о р ы х , следовательно, н е п р и ­
г о д н ы н а ш и р а м к и . И н т е л л е к т у а л ь н о е познание, п о с к о л ь ­
к у оно касается известной стороны инертной материи, д о л ж ­
но, н а п р о т и в , дать н а м ее в е р н ы й о т п е ч а т о к , ибо само оно
и о т л и т о по этому особому п р е д м е т у . Относительным оно
с т а н о в и т с я л и ш ь тогда, к о г д а , оставаясь тем, что е с т ь , х о ­
ч е т п р е д с т а в и т ь н а м ж и з н ь , то есть самого л и т е й щ и к а , со­
здавшего отпечаток.
Следует л и из-за этого о т к а з а т ь с я от у г л у б л е н и я в п р и ­
роду ж и з н и ? Нужно ли придерживаться механистическо­
го п р е д с т а в л е н и я , которое всегда дает н а м наш р а с с у д о к ,
п р е д с т а в л е н и я н е и з б е ж н о искусственного и с и м в о л и ч е с к о ­
го, ибо оно сводит ц е л о с т н у ю а к т и в н о с т ь ж и з н и к ф о р м е
определенной человеческой деятельности, являющейся
только частичным и локальным выражением жизни, толь­
к о следствием ж и з н е н н о й р а б о т ы , к а к б ы ее о с а д к о м ?
Это было бы необходимо, е с л и б ы все п с и х и ч е с к и е в о з ­
м о ж н о с т и ж и з н и б ы л и н а п р а в л е н ы л и ш ь н а создание ч и с -
36
Творческая
эволюция
т ы х р а с с у д к о в , то есть если б ы ж и з н ь г о т о в и л а т о л ь к о гео­
метров. Но эволюционная л и н и я , приводящая к человеку,
не е д и н с т в е н н а я . Н а д р у г и х — р а с х о д я щ и х с я — п у т я х раз­
в и л и с ь и н ы е ф о р м ы с о з н а н и я , к о т о р ы е не м о г л и ни освобо­
д и т ь с я от в н е ш н и х п р и н у ж д е н и й , н и о д е р ж а т ь победы над
собою, к а к сделал это ч е л о в е ч е с к и й и н т е л л е к т , но кото­
р ы е , тем не менее, в ы р а ж а ю т н е ч т о с у щ е с т в е н н о е в эволю­
ц и о н н о м д в и ж е н и и и и м м а н е н т н о е ему. С б л и ж а я эти ф о р ­
м ы с о з н а н и я друг с другом, з а с т а в л я я их з а т е м с л и т ь с я с
и н т е л л е к т о м , не п о л у ч и м л и м ы с о з н а н и е , к о э к с т е н с и в н о е
ж и з н и и способное, п о в е р н у в ш и с ь внезапно к ж и з н е н н о м у
н а п о р у , о щ у щ а е м о м у им п о з а д и себя, д о с т и ч ь ц е л о с т н о г о ,
х о т я , к о н е ч н о , л е г к о у с к о л ь з а ю щ е г о в и д е н и я его?
Могут с к а з а т ь , что и т а к и м п у т е м м ы не в ы й д е м за гра­
н и ц ы и н т е л л е к т а , ибо и и н ы е ф о р м ы с о з н а н и я м ы рас­
сматриваем только с помощью нашего интеллекта, только
с к в о з ь п р и з м у нашего и н т е л л е к т а . И в э т и х с л о в а х был б ы
р е з о н , если б ы м ы б ы л и ч и с т ы м и и н т е л л е к т а м и , если б ы
в о к р у г н а ш е й к о н ц е п т у а л ь н о й л о г и ч е с к о й м ы с л и не оста­
валось смутной т у м а н н о с т и , с о з д а н н о й из т о й самой суб­
с т а н ц и и , в у щ е р б к о т о р о й образовалось с в е т я щ е е с я я д р о ,
называемое нами интеллектом. Здесь находятся известные
с и л ы , д о п о л н я ю щ и е рассудок, п р и с у т с т в и е к о т о р ы х м ы
л и ш ь с м у т н о о щ у щ а е м , к о г д а остаемся з а м к н у т ы м и в са­
м и х себе; но они осветятся и в ы д е л я т с я , к о г д а у в и д я т с е б я ,
с к а ж е м т а к , за работой в э в о л ю ц и и п р и р о д ы . Они у з н а ю т
т о г д а , к а к о е у с и л и е им п р е д с т о и т сделать, ч т о б ы стать и н ­
т е н с и в н е е и р а с ш и р я т ь с я в одном н а п р а в л е н и и с ж и з н ь ю .
Это з н а ч и т , что теория познания и теория жизни пред­
с т а в л я ю т с я нам н е р а з д е л ь н ы м и . Т е о р и я ж и з н и , не сопро­
в о ж д а е м а я исследованием п о з н а н и я , о б я з а н а п р и н я т ь без
и з м е н е н и й п о н я т и я , п р е д о с т а в л я е м ы е р а з у м о м в ее распо­
р я ж е н и е : волей-неволей она д о л ж н а в к л а д ы в а т ь ф а к т ы в
п р е д с у щ е с т в у ю щ и е р а м к и , к о т о р ы е она р а с с м а т р и в а е т к а к
о к о н ч а т е л ь н ы е . Она получает, т а к и м о б р а з о м , с и м в о л и з м ,
у д о б н ы й , а быть м о ж е т , д а ж е н е о б х о д и м ы й д л я п о л о ж и ­
т е л ь н о й н а у к и , но у нее нет непосредственного в и д е н и я
своего предмета. С другой с т о р о н ы , т е о р и я п о з н а н и я , к о т о ­
р а я не перемещает и н т е л л е к т в о б щ и й процесс э в о л ю ц и и
ж и з н и , не п о к а ж е т нам ни т о г о , к а к с л о ж и л и с ь р а м к и по­
з н а н и я , н и того, к а к м ы м о ж е м и х р а с ш и р и т ь и л и преодо-
Введение
37
лень. Н у ж н о , чтобы оба э т и и с с л е д о в а н и я — т е о р и я п о з н а ­
н и я и т е о р и я ж и з н и — с о е д и н и л и свои с и л ы и в к р у г о в о м
д в и ж е н и и толкали бы друг друга бесконечно.
Вдвоем, с п о м о щ ь ю метода более в е р н о г о , более б л и з к о ­
го к о п ы т у , о н и смогут р е ш и т ь в е л и к и е п р о б л е м ы , постав­
л е н н ы е ф и л о с о ф и е й . Успешно с п р а в и в ш и с ь со своей зада­
ч е й , о н и п о к а з а л и бы нам в о з н и к н о в е н и е и н т е л л е к т а , а т е м
с а м ы м генезис т о й м а т е р и и , к о т о р у ю в о б щ и х ее о ч е р т а н и ­
я х о б р и с о в ы в а е т н а ш и н т е л л е к т . О н и д о к о п а л и с ь б ы до са­
м ы х к о р н е й п р и р о д ы и д у х а . Л о ж н ы й э в о л ю ц и о н и з м Спен­
сера, с о с т о я щ и й в том, чтобы н а л и ч н у ю р е а л ь н о с т ь , н а х о ­
д я щ у ю с я н а известной ступени э в о л ю ц и и , р а з д е л и т ь н а к у ­
с о ч к и , т а к ж е п р о ш е д ш и е э в о л ю ц и ю , з а т е м воссоздать е е
и з э т и х частей и т а к и м образом п р и н я т ь заранее все т о , ч т о
требует о б ъ я с н е н и я , — этот э в о л ю ц и о н и з м о н и з а м е н и л и
бы эволюционизмом истинным, наблюдающим за реально­
с т ь ю в ее з а р о ж д е н и и и росте.
Но т а к о г о р о д а ф и л о с о ф и я не м о ж е т в о з н и к н у т ь в о д и н
д е н ь . В о т л и ч и е о т систем в собственном смысле слова,
к а ж д а я и з к о т о р ы х я в л я е т с я т в о р е н и е м к а к о г о - н и б у д ь ге­
н и я и предстает н а м к а к нечто ц е л ь н о е , что м ы м о ж е м п р и ­
н я т ь и л и о т в е р г н у т ь , э т а ф и л о с о ф и я м о ж е т б ы т ь создана
л и ш ь путем к о л л е к т и в н ы х и последовательных у с и л и й мно­
гих м ы с л и т е л е й , а т а к ж е и м н о г и х н а б л ю д а т е л е й , допол­
н я ю щ и х , и с п р а в л я ю щ и х , п о д д е р ж и в а ю щ и х друг друга. Вот
п о ч е м у п р е д л а г а е м ы й о п ы т не с т а в и т себе целью разом ре­
ш и т ь в е л и ч а й ш и е проблемы. Его з а д а ч а — т о л ь к о опреде­
л и т ь метод и п о к а з а т ь в н е к о т о р ы х с у щ е с т в е н н ы х п у н к т а х
в о з м о ж н о с т ь его п р и м е н е н и я .
П л а н его н а м е ч е н с а м и м п р е д м е т о м . В первой главе м ы
п р и м е р я е м н а э в о л ю ц и о н н ы й процесс д в е готовые ф о р м ы ,
два готовых одеяния, которыми располагает наш разум:
м е х а н и ц и з м и целесообразность ; м ы п о к а з ы в а е м , ч т о оба
1
1
Впрочем, и д е я , что ж и з н ь превосходит собой целесообразность, рав­
но как и м е х а н и ц и з м , далеко не нова. Ее углубленное и з л о ж е н и е м о ж н о
найти, в частности, в трех статьях Д ю н а н а «Проблема ж и з н и » («КеуиерЫ1озор1^ие», 1892). В развитии этой идеи мы н е раз сходились с Д ю н а н о м .
Однако наши взгляды по этому вопросу, как и по проблемам, близким к
н е м у , м ы давно у ж е и з л о ж и л и в нашем «Опыте о непосредственных дан­
ных сознания» (Рапз, 1889). Одной и з главных задач этого «Опыта» было
показать, ч т о психологическая ж и з н ь не есть н и единство, н и м н о ж е ­
ственность, что о н а превосходит и механическое, и разумное, ибо механи­
ц и з м и телеология имеют смысл только т а м , где есть «делимая м н о ж е ­
ственность», «пространственность» и , следовательно, соединение предсу-
38
Творческая эволюция
они не п о д х о д я т , но одно и з н и х могло б ы б ы т ь п е р е к р о е н о ,
п е р е ш и т о и в новом в и д е сидело б ы л у ч ш е , ч е м другое.
Ч т о б ы преодолеть т о ч к у з р е н и я р а з у м а , м ы п ы т а е м с я вос­
создать во второй г л а в е основные э в о л ю ц и о н н ы е л и н и и ,
п р о й д е н н ы е ж и з н ь ю , н а р я д у с т о й , к о т о р а я п р и в е л а к чело­
в е ч е с к о м у и н т е л л е к т у . И н т е л л е к т , т а к и м о б р а з о м , переме­
щ а е т с я в его п р о и з в о д я щ у ю п р и ч и н у , к о т о р у ю н у ж н о по­
с т и ч ь в ней самой и н а б л ю д а т ь в ее собственном д в и ж е н и и .
П о п ы т к у т а к о г о р о д а — весьма н е п о л н у ю — м ы п р е д п р и ­
мем в третьей главе. В четвертой, и последней, части мы
х о т и м п о к а з а т ь , к а к и м образом с а м н а ш р а з у м , п о д ч и н я ­
ясь и з в е с т н о й д и с ц и п л и н е , м о ж е т п о д г о т о в и т ь ф и л о с о ф и ю ,
в ы х о д я щ у ю з а его п р е д е л ы . Д л я этого н а м п р и ш л о с ь бро­
с и т ь б е г л ы й в з г л я д н а и с т о р и ю с и с т е м , а вместе с т е м про­
а н а л и з и р о в а т ь две и л л ю з и и , в к о т о р ы е в п а д а е т человече­
с к и й р а з у м , к а к т о л ь к о он н а ч и н а е т о т в л е ч е н н о р а с с у ж ­
дать о реальности вообще.
шествующих частей: «реальная длительность» означает одновременно и
неделимую непрерывность, и творчество. В настоящем труде мы п р и м е н я ­
ем те ж е самые идеи к ж и з н и вообще, которая сама рассматривается с пси­
хологической точки зрения.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
О Б ЭВОЛЮЦИИ Ж И З Н И .
МЕХАНИЦИЗМ И ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТЬ
Из всего т о г о , ч т о с у щ е с т в у е т , н а м наиболее достоверно
и л у ч ш е всего известно, безусловно, н а ш е собственное с у щ е ­
ствование, ибо п о н я т и я , к о т о р ы е м ы и м е е м о д р у г и х п р е д ­
метах, можно считать внешними и поверхностными, тогда
к а к с а м и х себя м ы п о с т и г а е м и з н у т р и и г л у б о к о . Ч т о ж е
м ы таким образом познаем? Каков точный смысл слова
«существовать» в этом и с к л ю ч и т е л ь н о м с л у ч а е ? Н а п о м ­
ним кратко выводы предшествующей работы.
П р е ж д е всего я сознаю, что п е р е х о ж у от с о с т о я н и я к со­
с т о я н и ю . Мне холодно и л и ж а р к о , я весел и л и п е ч а л е н , я
смотрю н а т о , ч т о м е н я о к р у ж а е т , и л и д у м а ю о д р у г о м .
О щ у щ е н и я , ч у в с т в а , ж е л а н и я , п р е д с т а в л е н и я — вот мо­
д и ф и к а ц и и , составляющие части нашего существования и
поочередно его о к р а ш и в а ю щ и е . И т а к , я п о с т о я н н о и з м е ­
н я ю с ь . Н о это е щ е не все. П р о и с х о д я щ е е и з м е н е н и е гораз­
до г л у б ж е , ч е м к а з а л о с ь в н а ч а л е .
В самом д е л е , о к а ж д о м из своих состояний я говорю
к а к о чем-то ц е л ь н о м . Я г о в о р ю , что я м е н я ю с ь , но это и з ­
м е н е н и е , н а м о й в з г л я д , есть переход от одного с о с т о я н и я
к т о м у , что с л е д у е т за н и м ; само ж е состояние, в з я т о е от­
д е л ь н о , п р е д с т а в л я е т с я м н е н е и з м е н н ы м в т е ч е н и е того вре­
м е н и , к о г д а оно с у щ е с т в у е т . А м е ж д у т е м л е г ч а й ш е е у с и ­
л и е в н и м а н и я о т к р ы л о б ы м н е , что нет н и а ф ф е к т а , н и
п р е д с т а в л е н и я , н и ж е л а н и я , к о т о р ы е не м е н я л и с ь б ы е ж е ­
м и н у т н о ; е с л и б ы состояние д у ш и перестало и з м е н я т ь с я ,
то д л и т е л ь н о с т ь п р е к р а т и л а б ы свое т е ч е н и е . В о з ь м е м са­
мое прочное и з в н у т р е н н и х с о с т о я н и й — з р и т е л ь н о е вос­
п р и я т и е в н е ш н е г о н е п о д в и ж н о г о предмета. П у с т ь п р е д м е т
остается т е м ж е с а м ы м , а я смотрю н а него с о д н о й и т о й ж е
с т о р о н ы , п о д т е м ж е у г л о м , в о д и н и тот ж е д е н ь : все р а в н о
т о , что я в и ж у с е й ч а с , будет о т л и ч а т ь с я от того, ч т о я в и -
40
Эволюция жизни
дел только что, хотя бы у ж е тем, что оно стало на мгнове­
ние старше. Здесь присутствует моя память, которая и тол­
кает что-то из прошлого в настоящее. Мое состояние д у ш и ,
продвигаясь по дороге времени, постоянно набухает дли­
тельностью, которую оно подбирает: оно как бы лепит из
самого себя снежный ком. С тем большим основанием это
м о ж н о сказать о более глубоких внутренних состояниях,
об ощущениях, аффектах, ж е л а н и я х и т. д . , не относящих­
ся к устойчивому внешнему предмету, как в случае просто­
го зрительного восприятия. Но нам удобнее не обращать
внимания на это непрерывное изменение; мы замечаем его
лишь тогда, когда оно увеличится настолько, что придаст
телу новое положение и направит внимание по новому пути.
Именно в этот момент мы обнаруживаем, что состояние
изменилось, изменение происходит непрерывно и само со­
стояние является у ж е изменением.
Это значит, что нет существенной разницы м е ж д у пере­
ходом от одного состояния к другому и пребыванием в одном
и том ж е состоянии. Если состояние, которое «остается тем
ж е самым», более изменчиво, чем кажется, то, напротив,
переход от одного состояния к другому более, чем мы пола­
гаем, походит на одно и то ж е длящееся состояние: одно
беспрестанно сменяется другим. Но именно потому, что мы
закрываем глаза на беспрерывное изменение к а ж д о г о пси­
хологического состояния, мы и обязаны, — когда это изме­
нение становится столь значительным, что привлекает наше
внимание, — назвать его новым состоянием, появившимся
рядом с предыдущим. Это новое состояние мы т а к ж е счи­
таем неизменным и т. д . до бесконечности. Представление
о прерывности психологической ж и з н и связано, следова­
тельно, с тем, что наше внимание фиксирует эту ж и з н ь в
ряде отдельных актов: там, где есть лишь пологий склон,
мы, следуя ломаной линии, которую образуют акты наше­
го внимания, видим ступени лестницы. Правда, наша пси­
хологическая жизнь полна непредвиденного. Всплывают
тысячи случайных явлений, к а ж у щ и х с я оторванными от
того, что им предшествовало, и не связанными с т е м , что за
ними следует. Но прерывность их появления становится
заметной на непрерывном фоне, который их обрисовывает
и которому они обязаны самими разделяющими и х проме­
жутками; это — удары литавр, раздающиеся время от вре­
мени в симфонии. Наше внимание останавливается на н и х ,
Длительность
41
ибо о н и больше его з а т р а г и в а ю т , но к а ж д о е из н и х п р и н о ­
с и т с я т е к у ч е й массой всего н а ш е г о психологического с у щ е ­
с т в о в а н и я . К а ж д о е из н и х — л и ш ь наиболее о с в е щ е н н а я
т о ч к а в п о д в и ж н о й с ф е р е , о х в а т ы в а ю щ е й все, что м ы ч у в ­
с т в у е м , д у м а е м , ж е л а е м , — словом, все, что м ы собою пред­
с т а в л я е м в д а н н ы й м о м е н т . Эта сфера в целом и о б р а з у е т в
действительности наше состояние. О состояниях ж е , кото­
р ы м дается т а к о е о п р е д е л е н и е , н е л ь з я с к а з а т ь , ч т о о н и я в ­
л я ю т с я о т д е л ь н ы м и э л е м е н т а м и : они п р о д о л ж а ю т с я о д н и
в других в бесконечном истечении.
Но т а к к а к н а ш е в н и м а н и е искусственно и х р а з д е л и л о
и р а з л и ч и л о , оно обязано и с о е д и н и т ь и х затем и с к у с с т ­
венной ж е связью. Оно п р и д у м ы в а е т , т а к и м образом, а м о р ф ­
ное, и н д и ф ф е р е н т н о е , н е и з м е н н о е я, на него н а н и з ы в а ю т с я
и л и по нему с к о л ь з я т п с и х о л о г и ч е с к и е с о с т о я н и я , возве­
д е н н ы е в независимые с у щ н о с т и . Вместо текучести п о д в и ж ­
н ы х , переходящих друг в друга оттенков внимание замеча­
е т р е з к и е и, т а к с к а з а т ь , у с т о й ч и в ы е цвета, к о т о р ы е р я д о п о л а г а ю т с я , подобно р а з н о ц в е т н ы м ж е м ч у ж и н а м в о ж е р е ­
л ь е : тогда ему п р и д е т с я д о п у с т и т ь и с у щ е с т в о в а н и е п р о ч ­
ной н и т и , к о т о р а я м о г л а б ы у д е р ж и в а т ь вместе э т и ж е м ­
ч у ж и н ы . Но если этот б е с ц в е т н ы й субстрат беспрестанно
о к р а ш и в а е т с я т е м , что его п о к р ы в а е т , то в своей н е о п р е д е ­
л е н н о с т и он д л я нас к а к б ы и не существует: ведь м ы вос­
п р и н и м а е м т о л ь к о о к р а ш е н н о е , то есть п с и х о л о г и ч е с к и е
с о с т о я н и я . П о правде г о в о р я , «субстрат» этот не я в л я е т с я
р е а л ь н о с т ь ю , это — простой з н а к , с л у ж а щ и й д л я т о г о , ч т о ­
б ы постоянно н а п о м и н а т ь н а ш е м у сознанию об и с к у с с т в е н ­
н о м х а р а к т е р е т о й о п е р а ц и и , п у т е м которой в н и м а н и е р я д о п о л а г а е т р а з л и ч н ы е с о с т о я н и я т а м , где р а з в е р т ы в а е т с я
н е п р е р ы в н о с т ь . Е с л и б ы н а ш а ж и з н ь с к л а д ы в а л а с ь и з от­
дельных состояний, синтезировать которые предстояло бы
бесстрастному « я » , то д л я нас не существовало бы д л и т е л ь ­
н о с т и . Ибо « я » , которое не м е н я е т с я , — не д л и т с я ; и п с и х о ­
логическое состояние, остающееся тождественным самому
себе, п о к а не с м е н и т с я с л е д у ю щ и м состоянием, — т а к ж е не
д л и т с я . К а к бы м ы ни в ы с т р а и в а л и тогда эти с о с т о я н и я од­
но возле другого н а п о д д е р ж и в а ю щ е м и х «я», н и к о г д а э т и
н е и з м е н н ы е т е л а , н а н и з а н н ы е н а неизменное, не с о с т а в я т
т е к у ч е й д л и т е л ь н о с т и . Т а к и м путем м ы п о л у ч и м л и ш ь ис­
кусственное п о д р а ж а н и е в н у т р е н н е й ж и з н и , с т а т и ч е с к и й
эквивалент, лучше удовлетворяющий требованиям л о г и к и
Эволюция
42
жизни
и языка именно потому, что из него исключается реальное
время. А между тем, если мы обратимся к психологиче­
ской ж и з н и , развертывающейся под покрывающими ее сим­
волами, то без труда заметим, что время и есть ее ткань.
К тому ж е , не бывает ткани более прочной, более суб­
станциальной. Ведь наша длительность не является сменя­
ющими друг друга моментами: тогда постоянно существо­
вало бы только настоящее, не было бы ни п р о д о л ж е н и я
прошлого в настоящем, ни эволюции, ни конкретной дли­
тельности. Длительность — это непрерывное развитие про­
шлого, вбирающего в себя будущее и разбухающего по мере
д в и ж е н и я вперед. Но если прошлое растет беспрерывно, то
оно и сохраняется бесконечно. Память, как мы пытались
показать , не является способностью составлять перечень
воспоминаний или раскладывать и х по полочкам. Здесь
нет ни перечня, ни полочек; здесь не существует д а ж е , в
собственном смысле слова, способности, ибо способность
действует с перерывами, когда хочет или когда м о ж е т ,
м е ж д у тем как прошлое наслаивается на прошлое беспре­
рывно. В действительности прошлое сохраняется само со­
бою, автоматически. Без сомнения, в любой момент оно
следует за нами целиком: все, что мы чувствовали, д у м а л и ,
желали со времен раннего детства, все это тут — все тяготе­
ет к настоящему, готовому к нему присоединиться, все на­
пирает на дверь сознания, стремящегося его отстранить.
Мозговой механизм для того и создан, чтобы оттеснять в
бессознательное почти всю совокупность прошлого и вво­
дить в сознание лишь то, что м о ж е т осветить данную ситу­
ацию, помочь готовящемуся действию — одним словом,
привести к полезному труду. Лишь контрабандой удается
проникать в полуоткрытую дверь другим воспоминаниям,
которые являются у ж е как бы роскошью. Посланники бес­
сознательного, они осведомляют нас о том, что м ы , сами
того не зная, влачим за собой. Но, д а ж е и не имея об этом
ясного представления, мы все ж е смутно чувствуем, что на­
ше прошлое нас не покидает. В самом деле, что мы собой
представляем, что такое наш характер,
если не экстракт
истории, прожитой нами с р о ж д е н и я , даже до р о ж д е н и я ,
ибо мы приносим с собою врожденные способности. Конеч­
но, для мышления нам н у ж н а лишь частица нашего про­
шлого, но желать, стремиться, действовать заставляет нас
1
1
«МаНёге е! шёто^ге». Рапз, 1896, сЬ. II, Ш.
Длительность
43
все наше прошлое, в том числе и прирожденные свойства
нашей д у ш и . Таким образом, своим напором наше прош­
лое — как тенденция — дает нам о себе знать все ц е л и к о м ,
х о т я лишь незначительная часть его становится представ­
лением.
Из этого сохранения прошлого вытекает невозможность
для сознания дважды пройти через одно и то ж е состояние.
Пусть обстоятельства будут теми ж е , но действуют они у ж е
не на ту ж е самую личность, ибо они застают ее в новый мо­
мент ее истории. Наша личность, строящаяся в к а ж д о е
мгновение из накопленного опыта, постоянно меняется.
Изменяясь, она не дает возможности тому или и н о м у со­
стоянию когда-либо повториться в глубине, даже если оно
на поверхности и тождественно самому себе. Вот п о ч е м у
наша длительность необратима. Мы не смогли бы вновь пе­
режить ни одной ее частицы, ибо для этого прежде всего
н у ж н о было бы стереть воспоминание обо всем, что после­
довало затем. Самое большее, мы могли бы вычеркнуть это
воспоминание из нашего интеллекта, но не из нашей воли.
Таким образом, наша личность поднимается, растет, зре­
ет постоянно. Каждый момент прибавляет нечто новое к
тому, что было раньше. Более того, это не только новое, но
и непредвиденное. Конечно, мое теперешнее состояние мо­
ж е т быть объяснено тем, что до того во мне существовало
и действовало на меня. А н а л и з и р у я его, я не найду в н е м
иных элементов. Но д а ж е сверхчеловеческий интеллект не
смог бы предвидеть ту простую неделимую форму, которая
сообщает этим абстрактным элементам и х конкретную ор­
ганизацию. Ведь предвидеть — значит проецировать в буду­
щее т о , что было воспринято в прошлом, или представлять
себе в дальнейшем новое соединение, в ином порядке, у ж е
воспринятых элементов. То ж е , что не разлагается на эле­
менты и что никогда не было воспринято, по необходимо­
сти является непредвидимым. А таковым и будет к а ж д о е
из наших состояний, рассматриваемое как момент развер­
тывающейся истории: оно является простым и не могло
быть когда-либо воспринятым, ибо соединяет в своей неде­
лимости и воспринятое п р е ж д е , и то, что прибавляет на­
стоящее. Это — оригинальный момент не менее оригиналь­
ной истории.
Вот готовый портрет. Он находит свое объяснение в мо­
д е л и , в характере х у д о ж н и к а , в красках, нанесенных на
44
Эволюция
жизни
палитру. Но, обладая знанием всего, что дает ему объясне­
н и е , никто, даже сам х у д о ж н и к , не мог бы точно предска­
зать, чем будет этот портрет, ибо предсказать это — значи­
ло бы создать его прежде, чем он был создан: нелепая, сама
себя разрушающая гипотеза. Так и с моментами нашей
ж и з н и , строителями которых мы являемся. К а ж д ы й из
них есть род творческого акта. И подобно тому, как талант
х у д о ж н и к а развивается или деформируется, во всяком слу­
чае изменяется, под влиянием самих создаваемых им про­
изведений, так и каждое наше состояние, исходя от нас, в
то ж е время меняет нашу личность, ибо является новой,
только что принятой нами формой. С полным основанием
м о ж н о сказать: то, что мы делаем, зависит от того, что мы
суть: но следует прибавить, что, в известной мере, мы суть
то, что мы делаем, и что мы творим себя непрерывно. Это
самосозидание является вдобавок тем более полным, чем
лучше мы умеем размышлять о т о м , что делаем. Ведь ра­
зум действует здесь не так, как в геометрии, где безличные
предпосылки даны раз навсегда и из них само собою выте­
кает безличное заключение. Здесь, наоборот, одни и те ж е
причины могут побудить различных людей или одного и
того ж е человека в разные моменты к совершенно различ­
ным, хоть и одинаково разумным поступкам. В сущностц,
это не вполне одинаковые причины, так как они относятся
не к одной и той ж е личности и не к одному и тому ж е мо­
менту. Вот почему нельзя ни действовать на эти причины
1П аЬ$1гас!о, извне, как в геометрии, н и решать за д р у г и х
проблемы, которые ставит перед ними ж и з н ь . К а ж д ы й ре­
шает и х по-своему, внутри себя. Но мы не м о ж е м углуб­
ляться в этот вопрос. Мы только ищем точный смысл, ка­
кой придает наше сознание слову «существовать», и мы на­
х о д и м , что для сознательного существа это значит изме­
няться; изменяться — значит созревать, созревать ж е —
это бесконечно созидать самого себя. Можно ли сказать то
ж е самое о существовании вообще?
Материальный предмет, взятый наудачу, являет свойст­
ва, обратные только что указанным. Он либо остается т е м ,
что есть, либо, если и меняется под влиянием внешней си­
лы, то мы представляем себе это изменение как перемеще­
ние частей, остающихся при этом неизменными. Если бы в
н и х проявилось изменение, мы т а к ж е разделили бы и х .
Неорганизованные
тела
45
Таким образом мы будем спускаться до молекул, части ко­
торых даются готовыми, д о атомов, составляющих молеку­
лы, до мельчайших частиц, о б р а з у ю щ и х атомы, д о «неве­
сомого», в недрах которого путем простого вращения мог­
ла бы возникнуть такая частица. Словом, мы пойдем в на­
шем делении, или анализе, так далеко, как потребуется.
Но перед нами будет всегда лишь неизменное.
Пойдем далее. Мы говорим, что с л о ж н ы й по составу
предмет меняется таким образом, что части его перемеща­
ются. Но если одна часть п о к и н у л а свое место, то ничто не
мешает ей занять его снова. Значит, группа элементов, про­
ш е д ш и х через какое-либо состояние, всегда может в него
возвратиться, — если не сама собою, то под действием ка­
кой-нибудь внешней причины, ставящей все на свои места.
Это означает, что известное состояние группы элементов
м о ж е т повторяться сколько угодно и что, следовательно,
группа не стареет. У нее нет истории.
Итак, ничто здесь не создается, — ни форма, ни мате­
р и я . То, чем станет группа, заложено у ж е в том, чем она
является теперь, если только включать в то, что она есть,
все точки Вселенной, с которыми ее считают связанной.
Сверхчеловеческий интеллект мог бы вычислить для л ю ­
бого момента времени положение любой точки системы в
пространстве. И так как ф о р м а целого есть лишь располо­
ж е н и е его частей, то будущие формы системы теоретиче­
ски могут быть видимы у ж е в ее теперешнем очертании.
Вся наша вера в предметы, все наши операции с систе­
мами, которые выделяет наука, основаны на той идее, что
время над ними бессильно. Мы коснулись этого вопроса в
предыдущей работе и вернемся к нему в данном исследова­
н и и . Сейчас ж е ограничимся замечанием, что абстрактное
время /, приписываемое наукой материальному предмету
или изолированной системе, состоит только из определен­
ного числа одновременное тей, или, в более общем плане,
соответствий,
и число это остается одним и тем ж е , како­
вы бы ни были по своей природе интервалы, разделяющие
эти соответствия. Когда речь идет о неорганизованной ма­
терии, не возникает вопроса об этих интервалах, если ж е
на них останавливаются, то лишь для того, чтобы подсчи­
тывать в н и х новые соответствия, м е ж д у которыми опятьт а к и может совершаться все что угодно. Здравый смысл,
и м е ю щ и й дело только с отдельными предметами, как и на-
46
Эволюция жизни
ука, рассматривающая только изолированные системы, —
размещаются на границах интервалов, а не в н и х самих.
Вот почему можно предположить, что временной поток
приобрел бесконечную быстроту, что все прошлое, насто­
ящее и будущее материальных предметов или изолирован­
ных систем разом развернулось в пространстве: при таком
предположении ничего не пришлось бы менять ни в фор­
мулах у ч е н ы х , ни д а ж е в обыденном языке. Число I всегда
обозначало бы одно и то ж е . Оно продолжало бы включать
одно и то ж е число соответствий м е ж д у состояниями пред­
метов или систем и точками на полностью прочерченной
линии, которая и была бы теперь «течением времени».
А м е ж д у тем последовательность — факт неоспоримый,
д а ж е в материальном мире. Р а с с у ж д а я об отдельных систе­
мах, мы м о ж е м сколько угодно предполагать, что прошлая,
настоящая и будущая история к а ж д о й из н и х м о ж е т быть
развернута сразу, подобно вееру: но история эта все ж е бу­
дет развертываться постепенно, как будто ее длительность
была аналогична нашей. Если я х о ч у приготовить себе ста­
кан подслащенной воды, то, что бы я ни делал, мне придет­
ся ждать, пока сахар растает. Этот незначительный факт
очень поучителен. Ибо время, которое я трачу н а о ж и д а ­
ние, — у ж е не то математическое время, которое могло бы
быть приложено ко всей истории материального мира, если
бы она вдруг развернулась в пространстве. Оно совпадает с
моим нетерпением, то есть с известной частью моей дли­
тельности, которую нельзя произвольно удлинить или со­
кратить. Это у ж е не область мысли, но область пережива­
ния. Это у ж е не отношение; это принадлежит к абсолютно­
му. Что это может означать, как не т о , что стакан воды, са­
хар и процесс растворения сахара в воде являются только
абстракциями и что Целое, из которого они были выделе­
ны моими чувствами и моим разумом, развивается, быть
может, т е м ж е способом, что и сознание.
Конечно, операция, путем которой наука изолирует и
обособляет какую-нибудь систему, не является совершен­
но искусственной. Не будь здесь объективного основания,
нельзя было бы объяснить, почему о н а вполне уместна в
о д н и х случаях и невозможна в д р у г и х . Мы у в и д и м , что
материя имеет тенденцию создавать изолируемые систе­
мы, которые могут рассматриваться геометрически. Эта
тенденция и послужит нам при определении материи. Но
Неорганизованные
тела
47
это — не более чем тенденция- Материя не идет до конца,
и изолирование никогда не бывает полным. Если ж е наука
доходит до к о н ц а и изолирует что-либо полностью, то о н а
делает это д л я удобства исследования. Она осознает, что
всякая изолированная система остается подчиненной из­
вестным внешним влияниям. Но она оставляет их в сторо­
не — потому л и , что находит и х настолько слабыми, что
ими можно пренебречь, и л и потому, что предполагает обра­
титься к ним п о з ж е . И все ж е именно эти влияния являют­
ся нитями, связывающими о д н у систему с другой, более
обширной, а ее — с третьей, охватывающей две первые, и
так далее, вплоть д о системы наиболее изолированной и
наиболее независимой, то есть до солнечной системы в це­
лом. Но и здесь изолированность не абсолютна. Наше Солн­
це излучает свет и тепло за пределы самых отдаленных
планет. С другой стороны, Солнце вместе с увлекаемыми
им планетами и и х спутниками д в и ж е т с я в определенном
направлении. Конечно, нить, связывающая его с осталь­
ной Вселенной, очень тонка. И , однако, именно по ней да­
ж е мельчайшим частицам того мира, в котором мы ж и в е м ,
передается длительность, присущая Вселенной как целому.
Вселенная длится. Чем глубже мы постигнем п р и р о д у
времени, тем яснее поймем, что длительность есть изобре­
тение, создание форм, беспрерывная разработка абсолютно
нового. Системы, разграниченные наукой, длятся лишь по­
тому, что они неразрывно связаны с остальною Вселенной.
Правда, в самой Вселенной, как мы у в и д и м дальше, н у ж н о
различать два противоположных действия — « н и с х о ж д е ­
ние» и «восхождение». Первое только развертывает заго­
товленный свиток. Оно могло бы, в принципе, совершить­
с я почти мгновенно, как это бывает с распрямляющейся
п р у ж и н о й . Но второе, соответствующее внутренней работе
созревания и творчества, длится потому, что в этом и со­
стоит его сущность, и оно налагает свой ритм на первое, не­
отделимое от него.
Ничто, таким образом, не мешает нам приписывать дли­
тельность, а следовательно, и форму существования, ана­
логичную нашей, изолируемым наукой системам, если вновь
ввести и х в Целое, куда о н и и должны быть введены. То ж е
самое м о ж н о сказать, а^огйоп, и о предметах, выделяемых
нашим восприятием. Четкие контуры, приписываемые нами
какому-нибудь предмету и придающие е м у индивидуаль-
48
Эволюция жизни
ность, очерчивают лишь известного рода влияние,
которое
мы могли бы оказать на данную точку пространства: это
план н а ш и х возможных действий, отражаемый, словно в
зеркале, в наших глазах, когда мы замечаем поверхности
и грани вещей. Уберите это действие, а следовательно, и
широкие пути, прокладываемые и м с помощью воспри­
ятия в переплетениях реальности, — и индивидуальность
предмета поглотится всеобщим взаимодействием, которое
и есть сама реальность.
Мы рассматривали материальные предметы, взятые на­
угад. Но не существует ли предметов особого рода? Мы ска­
зали, что неорганизованные тела выкраиваются из ткани
природы восприятием,
н о ж н и ц ы которого как бы следуют
пунктиру линий, определяющих возможный захват дейст­
вия. Но тело, которое совершит это действие, которое, преж­
де чем выполнить реальные действия, проецирует у ж е не
материю контуры действий в о з м о ж н ы х , которому доста­
точно только направить свои органы чувств на поток ре­
ального, чтобы кристаллизовать его в определенные фор­
мы и создавать, таким образом, другие тела, — словом, жи­
вое тело, — подобно ли оно другим телам?
Конечно, и в нем т а к ж е есть часть протяженности, свя­
занная с остальной протяженностью, солидарная с Целым,
подчиненная тем ж е физическим и химическим законам,
которые управляют любой частью материи. Но если деле­
ние материи на изолированные тела зависит от нашего вос­
приятия, а организация замкнутых систем материальных
точек — от нашей науки, то живое тело было изолировано
и замкнуто самой природой. Оно состоит из разнородных
частей, дополняющих д р у г друга. Оно выполняет различ­
ные функции, связанные друг с другом. Это —
индивиду­
ум, и ни о каком ином предмете, д а ж е о кристалле, этого
сказать нельзя, ибо у кристалла нет ни разнородности час­
т е й , ни различия ф у н к ц и й . Конечно, даже в организован­
ном мире нелегко определить, что является индивидуумом,
а что — нет. Затруднения значительны у ж е в о т н о ш е н и и
животного мира; они становятся почти непреодолимыми,
если обратиться к миру растительному. На причинах, коре­
н я щ и х с я очень глубоко, мы остановимся далее. Мы уви­
д и м , что индивидуальность допускает бесконечное число
степеней и что нигде, д а ж е у человека, она не реализована
Неорганизованные
тела
49
полностью. Но это не дает оснований не признавать в н е й
характерного свойства ж и з н и . Биолог, прибегающий к при­
емам геометра, одержал бы слишком легкую победу н а д
нашей неспособностью дать точное и общее определение
индивидуальности. Точное определение м о ж е т быть д а н о
только завершенной реальности; ж и з н е н н ы е ж е свойства
никогда не бывают полностью реализованными; о н и всег­
да — лишь на пути к реализации: это не столько состо­
яния, сколько стремления. Но стремление может достичь
всего того, на что оно направлено, лишь тогда, когда оно не
сталкивается ни с каким иным стремлением. Как в о з м о ж ­
но это в области ж и з н и , где, как мы п о к а ж е м , всегда су­
ществует взаимопереплетение противоположных стремле­
ний? Обращаясь, в частности, к индивидуальности, м о ж н о
сказать, что если стремление к индивидуализации п р и с у ­
ще всему организованному миру, то оно повсюду ж е стал­
кивается со стремлением к воспроизведению. В случае за­
вершенной индивидуальности ни одна частица, отделив­
шаяся от организма, не смогла бы ж и т ь самостоятельно.
Но тогда размножение стало бы невозможным. В самом де­
ле, что такое размножение, если не воссоздание нового орга­
низма из части, отделившейся от старого? Таким образом,
индивидуализация дает приют собственному своему врагу.
Ее потребность продолжаться во времени обрекает ее на
ограниченность в пространстве. Биолог обязан в к а ж д о м
случае принимать в расчет оба стремления. А потому бес­
полезно добиваться от него такого определения индивиду­
альности, которое, будучи сформулированным раз и на­
всегда, стало бы применяться автоматически.
Но слишком часто о явлениях ж и з н и рассуждают так
ж е , как о свойствах неорганизованной материи. Нигде это
смешение так не очевидно, как в спорах об индивидуаль­
ности. Нам указывают на червя ЬитЪг1си1и5, к а ж д а я часть
которого регенерирует собственную голову и ж и в е т , как
самостоятельный индивид, или на гидру, части которой
становятся новыми гидрами, или на яйцо морского е ж а , из
кусочков которого развиваются полные зародыши: где ж е ,
спрашивают нас, индивидуальность яйца, гидры, червя?
Но из того, что сейчас существуют несколько индивиду­
альностей, не следует, что п р е ж д е не могло быть одной и н ­
дивидуальности. Я признаю, что при виде нескольких я щ и ­
ков, выпадающих из какого-нибудь шкафа, я не вправе
50
Эволюция
жизни
сказать, что этот шкаф был сделан из одного цельного кус­
ка. Но дело в том, что настоящее этого шкафа не м о ж е т за­
ключать в себе больше, чем прошлое, и если теперь он со­
стоит из нескольких разнородных кусков, то таковым он
был и со времени его изготовления. Вообще говоря, неор­
ганизованные тела, в которых мы нуждаемся, чтобы дей­
ствовать, и по которым мы сформировали наш способ мыш­
ления, подчиняются такому простому закону: «настоящее
не содержит ничего сверх того, что было в п р о ш л о м , и то,
что обнаруживается в действии, у ж е было в причине». Но
предположим, что отличительной чертой организованного
тела являются рост и беспрестанное изменение, — о чем и
свидетельствует, впрочем, самое поверхностное наблюде­
ние, — и ничего удивительного не будет в том, что вначале
было одно, а потом — несколько.
Размножение однокле­
точных организмов и состоит в том, что ж и в о е существо
делится на две половины, к а ж д а я из которых является це­
лостным индивидуумом. Правда, у более с л о ж н ы х живот­
ных способность воспроизведения целого локализована в
клетках, называемых половыми и являющихся почти не­
зависимыми. Но кое-что от этой способности, как показы­
вают факты регенерации, м о ж е т быть рассеяно в осталь­
ной части организма, и м о ж н о допустить, что в исключи­
тельных случаях она целиком существует во всем организ­
ме в скрытом состоянии и проявляется при первой возмож­
ности. Я вправе говорить об индивидуальности не только
лишь тогда, когда организм не м о ж е т делиться на ж и з н е ­
способные фрагменты. Достаточно, чтобы этот организм
перед делением представлял известную систематизацию
частей и чтобы в отделившихся частях сохранилось стрем­
ление к той ж е систематизации. Именно это и наблюдается
в организованном мире. Таким образом, м о ж н о сделать
заключение, что индивидуальность никогда не бывает за­
вершенной и зачастую трудно, а иногда и невозможно ска­
зать, что такое индивид, а что и м не является; но ж и з н ь
тем не менее ищет путей к индивидуальности и стремится
создать системы, естественным образом изолированные,
естественным образом замкнутые.
Этим живое существо отличается о т всего, что наше вос­
приятие и наша наука изолируют и обособляют искусст­
венным путем. Вот почему неправомерно было бы сравни­
вать его с предметом. Если бы мы пожелали сравнить его
Старение и
51
индивидуальность
с чем-нибудь из неорганизованного мира, то скорее м о ж н о
было бы провести параллель не с каким-то определенным
материальным предметом, а с материальной Вселенной в
целом. Правда, это сравнение не принесло бы особой пользы,
ибо живое существо м о ж е т быть объектом наблюдения,
тогда как Вселенная как целое строится и перестраивается
мышлением. Но все ж е внимание было бы в этом случае на­
правлено на существенные черты организации. Как Все­
ленная в ее целостности, как к а ж д о е сознательное суще­
ство, взятое отдельно, — ж и в о й организм есть нечто такое,
что длится. Его прошлое целиком продолжается в настоя­
щ е м , присутствует и действует в нем. Можно ли иначе по­
нять, что организм проходит через вполне определенные
фазы, что возраст его меняется, — словом, что он имеет ис­
торию? Если я рассматриваю, к примеру, свое тело, то в и ж у ,
что, подобно моему сознанию, оно постепенно, от детства к
старости, созревает; как и я , оно стареет. Зрелость и ста­
рость являются, собственно говоря, лишь свойствами мое­
го тела, и только метафорически я даю то ж е название со­
ответствующим изменениям моей сознательной личности.
Если я спущусь теперь по лестнице ж и в ы х существ, е с л и я
перейду от одного из наиболее дифференцированных к од­
ному из наименее дифференцированных, от многоклеточ­
ного организма человека к одноклеточной инфузории, я и
в этой простой клетке о б н а р у ж у тот ж е процесс старения.
После известного числа делений инфузория истощает свои
силы, для восстановления которых необходимо соедине­
ние. И хотя, изменяя среду, мы м о ж е м отдалить этот мо­
мент, все ж е его нельзя отдалять до бесконечности .
Правда, м е ж д у этими двумя крайними случаями, когда
организм совершенно обособлен, встречается множество
других с менее выраженной индивидуальностью, где ста­
рение хотя и заметно, но трудно было бы в точности опре­
делить, что ж е именно стареет. Повторяю, нет универсаль­
ного биологического закона, который мог бы без измене­
н и й , автоматически прилагаться ко всякому ж и в о м у суще­
ству. Есть только направления,
которые жизнь придает
видам вообще. Каждый отдельный вид самим актом своей
организации утверждает свою независимость, следует сво­
е м у капризу, более или менее уклоняется в сторону, иног2
2
Са1к1П5. 8шсНе$ оп Л е 1ие Ы$1огу ог* Рго^огоа (АгсЬ. Г. Епг\У1ск-1ип§$тесЬагак,
у.ХУ, 1903, р. 139—186).
52
Эволюция жизни
д а д а ж е возвращается назад и как бы поворачивается спи­
ной к первоначальному направлению. Нетрудно было бы
показать, что дерево не стареет, ибо его концевые ветви
всегда одинаково молоды, всегда способны производить из
черенков новые деревья. Но и в подобном организме, пред­
ставляющем собою скорее общество, чем индивида, есть
то, что стареет; стареют листья, стареет внутренность ство­
ла; и каждая клеточка, рассматриваемая отдельно, опреде­
ленным образом эволюционирует. Повсюду, где что-нибудь
живет, всегда найдется раскрытый
реестр, в котором
время ведет свою запись.
Нам скажут, что это только метафора. Действительно,
механицизму свойственно считать метафорическим всякое
выражение, которое приписывает времени действенность
и подлинную реальность. Пусть непосредственное наблю­
дение показывает нам, что сама основа нашего сознатель­
ного существования есть память, то есть продолжение про­
шлого в настоящем, или иначе — действенная и необрати­
мая длительность. Пусть рассуждение нам доказывает, что,
чем более мы порываем с ясно очерченными предметами и
системами, изолируемыми здравым смыслом и наукой, тем
ближе мы к реальности, которая может изменяться лишь
во всей ее внутренней целостности, как будто бы память,
эта собирательница прошлого, сделала для нее невозмож­
ным возвращение назад. Механистический инстинкт ума
сильнее рассуждения, сильнее непосредственного наблю­
дения. У метафизика, без нашего ведома ж и в у щ е г о в каж­
дом из нас и присутствие которого объясняется, как мы
увидим далее, самим местом, занимаемым человеком сре­
д и ж и в ы х существ, есть свои определенные требования,
готовые объяснения, несокрушимые положения: все они
сводятся к отрицанию конкретной длительности. Нужно,
чтобы изменение ограничивалось размещением или пере­
мещением частей, чтобы необратимость времени была ви­
димостью, проистекающей от нашего незнания, а невоз­
можность возврата назад — лишь проявлением неспособ­
ности человека ставить вещи на свои места. Тогда старение
становится последовательным приобретением или посте­
пенной утратой известных веществ, либо тем и другим вмес­
те. Время имеет тогда ровно столько ж е реальности д л я
живого существа, как и для песочных часов, где верхний
резервуар опорожняется одновременно с наполнением н и ж -
Старение
и
индивидуальность
53
него и где, п е р е в о р а ч и в а я а п п а р а т , м о ж н о вновь расста­
в и т ь все по местам.
П р а в д а , нет согласия по вопросу о т о м , ч т о п р и о б р е т а ­
ется и что теряется в интервале между днем рождения и
д н е м с м е р т и . Н е к о т о р ы е п р и з н а ю т , ч т о от р о ж д е н и я к л е т ­
к и в п л о т ь до ее смерти п р о и с х о д и т н е п р е р ы в н о е у в е л и ч е ­
н и е о б ъ е м а п р о т о п л а з м ы . Б о л е е правдоподобной и более
основательной является теория, которая связывает умень­
шение с количеством питательных веществ, заключенных
во « в н у т р е н н е й среде», где с о в е р ш а е т с я обновление о р г а ­
н и з м а , увеличение ж е — с к о л и ч е с т в о м н е в ы д е л е н н ы х отло­
ж е н и й , которые, скапливаясь в организме, в конце концов
«образуют к о р у » . Н у ж н о л и , т е м не м е н е е , вместе со з н а ­
м е н и т ы м микробиологом п р и з н а т ь н е д о с т а т о ч н ы м в с я к о е
о б ъ я с н е н и е с т а р е н и я , не п р и н и м а ю щ е е в расчет ф а г о ц и ­
т о з ? М ы не беремся р е ш и т ь этот вопрос. Но к о г д а д в е т е о
р и и согласны п р и з н а т ь постоянное н а к о п л е н и е и л и п о с т о ­
я н н у ю у т р а т у известного р о д а м а т е р и и и в то ж е в р е м я не
м о г у т п р и й т и к согласию в о п р е д е л е н и и того, ч т о ж е и м е н ­
но п р и о б р е т а е т с я и ч т о т е р я е т с я , т о о ч е в и д н о , что р а м к и
о б ъ я с н е н и я у с т а н а в л и в а ю т с я и м и а рпоп. Это е щ е более
п р о я с н и т с я в ходе нашего д а л ь н е й ш е г о и с с л е д о в а н и я : не­
л е г к о и з б а в и т ь с я от образа п е с о ч н ы х ч а с о в , к о г д а д у м а е ш ь
о времени.
П р и ч и н а старения д о л ж н а б ы т ь более глубокой. М ы п р и ­
з н а е м , что существует н е п р е р ы в н а я преемственность м е ж ­
д у р а з в и т и е м з а р о д ы ш а и р а з в и т и е м полного о р г а н и з м а .
Тот и м п у л ь с , под д е й с т в и е м к о т о р о г о ж и в о е существо р а с ­
т е т , р а з в и в а е т с я и стареет, з а с т а в и л его п р о й т и и ч е р е з фа­
з ы э м б р и о н а л ь н о й ж и з н и . Р а з в и т и е з а р о д ы ш а — это по­
с т о я н н о е и з м е н е н и е ф о р м ы . Т о т , к т о п о ж е л а л бы о т м е т и т ь
все ее последовательные п р о я в л е н и я , з а т е р я л с я б ы в бес­
к о н е ч н о м , к а к бывает, к о г д а р е ч ь идет о н е п р е р ы в н о с т и .
Ж и з н ь есть п р о д о л ж е н и е э т о й э в о л ю ц и и , н а ч а в ш е й с я до
р о ж д е н и я . Д о к а з а т е л ь с т в о м с л у ж и т т о , что часто н е в о з ­
м о ж н о с к а з а т ь , имеешь л и дело с о р г а н и з м о м , к о т о р ы й
стареет, или с зародышем, продолжающим развиваться:
так бывает, например, с л и ч и н к а м и насекомых или рако3
4
5
г
3
З е а ^ ю к Мшо1. Оп с е н а т рЬепотепа оГ §ГО\УШ§ о1а\ (Ргос. оГ 1пе Атепсап
Аззос. Гог т е ао*уапсетеп1 оГзаепсе, 391К тее!ш§. 8а1ет, 1891, р. 271—288).
Ье Бап1ес. Ь'шдшёиаШё е1 Геггеиг шсИУ1с1иаН$1е. Рапз, 1905, р. 84 и сл.).
5 Ме1сЬткоЕГ. Ьа дё^ёпёгезсепсе зёпПе (Аппее Ыою^цие, III, 1897, р. 249 и сл.).
См. того ж е автора: Ьа пашге Ьшпате. Рапз, 1903, р. 313 и сл.).
4
54
Эволюция жизни
образных. С другой стороны, такие критические периоды
в ж и з н и нашего организма, как половая зрелость или кли­
макс, влекущие за собой полное перерождение индивида,
вполне могут быть приравнены к переменам, совершаю­
щимся в течение ж и з н и л и ч и н к и или зародыша; однако
они составляют неотъемлемый момент процесса старения.
Х о т я они происходят в определенном возрасте и могут про­
должаться очень недолго, никто не будет утверждать, что
они являются ех аЬгир1о, извне, потому лишь, что пришло
время, как призыв на военную с л у ж б у настигает того, кому
исполнилось 20 лет. Ясно, что такая перемена, как поло­
вая зрелость, подготавливается е ж е м и н у т н о , начиная с са­
мого рождения и д а ж е до р о ж д е н и я , и старение живого су­
щества до этого кризиса и состоит, по крайней мере отчас­
ти, в такой постепенной подготовке. Короче говоря, собст­
венно жизненным является в старении именно это незамет­
ное, бесконечное изменение формы. Несомненно, его со­
провождают к тому ж е и явления органического разруше­
ния. Их-то и имеет в виду механистическое объяснение
старения. Оно отмечает явления склероза, постепенное на­
копление отложений, растущую гипертрофию клеточной
протоплазмы. Но под этими внешними следствиями скры­
та внутренняя причина. Эволюция живого существа, как и
зародыша, включает непрерывную запись длительности,
внедрение прошлого в настоящее и, следовательно, по мень­
шей мере, вероятность органической памяти.
Данное состояние неорганизованного тела зависит ис­
ключительно от того, что происходило в предыдущий мо­
мент. Положение материальных точек какой-нибудь изо­
лированной наукой системы определяется положением тех
ж е самых точек в момент, непосредственно предшество­
вавший. Другими словами, законы, управляющие неорга­
низованной материей, могут быть в принципе выражены
дифференциальными уравнениями, в которых время (в том
смысле, в каком берет его математик) играет роль незави­
симой переменной. Таковы ли законы ж и з н и ? Находит ли
живое тело свое полное объяснение в непосредственно пред­
шествовавшем состоянии? Да, если арг'юп условиться упо­
доблять ж и в о й организм другим телам природы и отожде­
ствлять его, когда это требуется, с искусственными систе­
мами, которыми оперируют х и м и к , физик и астроном. Но
в астрономии, в физике и химии это положение имеет впол-
Старение и
индивидуальность
55
не о п р е д е л е н н ы й смысл: оно о з н а ч а е т , ч т о и з в е с т н ы е сторо­
ны настоящего, важные для науки, исчисляемы, как функ­
ц и я б л и ж а й ш е г о п р о ш л о г о . Н и ч е г о подобного не существу­
ет в области ж и з н и . Счету здесь п о д в л а с т н ы л и ш ь извест­
н ы е я в л е н и я о р г а н и ч е с к о г о разрушения.
Н о м ы не м о ж е м
д а ж е п р е д с т а в и т ь себе, к а к в о з м о ж н о п о д в е р г а т ь м а т е м а ­
т и ч е с к и м о п е р а ц и я м о р г а н и ч е с к о е творчество,
эволюци­
о н н ы е я в л е н и я , с о с т а в л я ю щ и е ж и з н ь в собственном с м ы с ­
л е этого слова. Н а м могут с к а з а т ь , ч т о э т а н е в о з м о ж н о с т ь
связана л и ш ь с н а ш и м неведением. Но она может с л у ж и т ь
и п о к а з а т е л е м того, что д л я ж и в о г о т е л а д а н н ы й момент не
о б у с л о в л и в а е т с я непосредственно п р е д ш е с т в у ю щ и м , ч т о
н у ж н о п р и б а в и т ь сюда все п р о ш л о е этого о р г а н и з м а , его
наследственность, словом, в с ю о ч е н ь д л и н н у ю его и с т о р и ю .
В д е й с т в и т е л ь н о с т и , в т о р а я и з э т и х д в у х гипотез и в ы р а ­
ж а е т т е п е р е ш н е е состояние б и о л о г и ч е с к и х н а у к и д а ж е и х
н а п р а в л е н и е . И д е я ж е о т о м , ч т о к а к о й - н и б у д ь с ч е т ч и к со
с в е р х ч е л о в е ч е с к и м умом м о г б ы п о д в е р г н у т ь ж и в о й орга­
н и з м т а к о м у ж е м а т е м а т и ч е с к о м у и с с л е д о в а н и ю , к а к и сол­
нечную систему, коренится в известного рода метафизике,
к о т о р а я со в р е м е н ф и з и ч е с к и х о т к р ы т и й Г а л и л е я п р и н я ­
л а л и ш ь более определенную ф о р м у , но к о т о р а я всегда б ы л а ,
к а к м ы п о к а ж е м далее, естественной м е т а ф и з и к о й ч е л о в е ­
ч е с к о г о у м а . Ее в и д и м а я я с н о с т ь , н а ш е страстное ж е л а н и е
с ч и т а т ь ее в е р н о й , готовность, с к о т о р о й ее п р и н и м а ю т без
д о к а з а т е л ь с т в с т о л ь к о б л е с т я щ и х у м о в , — словом, все со­
б л а з н ы ее д л я н а ш е й м ы с л и д о л ж н ы б ы л и б ы з а с т а в и т ь нас
о т н е с т и с ь к ней с о с т о р о ж н о с т ь ю . Ее п р и в л е к а т е л ь н о с т ь
д л я нас в д о с т а т о ч н о й мере д о к а з ы в а е т , ч т о о н а дает у д о в ­
л е т в о р е н и е н е к о е й в р о ж д е н н о й с к л о н н о с т и . Н о , к а к будет
в и д н о д а л е е , с т а в ш и е сейчас у ж е в р о ж д е н н ы м и и н т е л л е к ­
т у а л ь н ы е т е н д е н ц и и , к о т о р ы е ж и з н ь д о л ж н а б ы л а создать
в х о д е своей э в о л ю ц и и , с о т в о р е н ы вовсе не д л я того, ч т о б ы
д а в а т ь нам о б ъ я с н е н и е ж и з н и .
Эти и н т е л л е к т у а л ь н ы е т е н д е н ц и и и я в л я ю т с я т е м пре­
п я т с т в и е м , с к о т о р ы м мы с т а л к и в а е м с я , к о г д а х о т и м о т л и ­
ч и т ь и с к у с с т в е н н у ю систему о т е с т е с т в е н н о й , мертвое от
ж и в о г о . И з - з а н и х о д и н а к о в о т р у д н о д у м а т ь , ч т о организо­
в а н н о е д л и т с я и ч т о н е о р г а н и з о в а н н о е не д л и т с я . К а к , ска­
ж у т н а м , р а з в е , у т в е р ж д а я , ч т о с о с т о я н и е искусственной
с и с т е м ы з а в и с и т и с к л ю ч и т е л ь н о о т ее с о с т о я н и я в п р е д ш е ­
с т в у ю щ и й м о м е н т , в ы не п р и б е г а е т е т е м с а м ы м к о време-
56
Эволюция жизни
н и , не вводите эту систему в длительность? И, с другой сто­
роны, разве это прошлое, которое, как вы утверждаете,
тесно связано с данным моментом живого существа, не
сжимается органической памятью все целиком в момент,
непосредственно предшествующий, который, таким обра­
зом, и становится единственной причиной настоящего со­
стояния? — Говорить так значит не понимать основного
различия между конкретным временем, в котором разви­
вается реальная система, и временем абстрактным, кото­
рое привходит в наши рассуждения об искусственных сис­
темах. Что мы имеем в виду, когда говорим, что состояние
искусственной системы зависит от того, чем она была в не­
посредственно предшествовавший момент? Н е т и не может
быть момента, непосредственно предшествующего данно­
му, как не может быть математической точки, смежной с
другой математической точкой. Момент, «непосредствен­
но предшествующий», в действительности есть момент, свя­
занный с данным моментом интервалом Ж. Таким образом,
мы лишь хотим сказать, что настоящее состояние системы
определяется уравнениями, в которые входят дифферен, ,
йе а\>
циальные коэффициенты, такие как ~^>~^>
есть, в сущ­
ности, скорости данного момента и ускорения данного мо­
мента. Следовательно, речь идет только о настоящем, кото­
рое, правда, берется с его тенденцией.
И фактически сис­
темы, с которыми имеет дело наука, всегда существуют в
мгновенном, постоянно возобновляющемся настоящем, а
не в реальной конкретной длительности, где прошлое не­
отделимо от настоящего. Когда математик вычисляет буду­
щее состояние какой-нибудь системы к концу известного
периода времени /, ничто не мешает ему предположить,
что с данного момента материальная Вселенная исчезает,
чтобы внезапно появиться вновь. Он принимает во внима­
ние только последний момент периода времени /, то есть
нечто такое, что будет в полном смысле слова моменталь­
ным снимком. То, что будет совершаться в интервале, то
есть реальное время, не принимается во внимание и не мо­
ж е т войти в расчеты. Если математик заявляет, что имеет
дело с этим интервалом, то он перемещается всегда в опре­
деленную точку и в определенный момент, то есть в конеч­
ный момент времени /, и тогда нет больше речи об интер­
вале до Г. Если он делит интервал на бесконечно малые част
о
Длительность
57
ти в соответствии с дифференциалом Л , то он тем самым
просто показывает, что рассматривает ускорения и скоро­
сти, то есть числа, отмечающие тенденции и позволяющие
рассчитывать состояния системы в данный момент; но речь
всегда идет о данном моменте, то есть о моменте застыв­
шем, а не о времени, которое течет. Короче говоря, мир, с
которым имеет дело математик, есть мир умирающий и
возрождающийся
каждое мгновение, тот мир, о котором
думал Декарт, говоря о беспрерывном
творении. Но как
возможно в подобном времени представить себе эволюцию,
то есть то, что характеризует ж и з н ь ? Эволюция предпола­
гает реальное продолжение прошлого в настоящем, пред­
полагает длительность, которая является связующей
ни­
тью. Другими словами, познание ж и в о г о существа, или ес­
тественной системы, есть познание, направленное на сам
интервал длительности, тогда как познание системы ис­
кусственной,
или математической, направлено только на
ее конечный момент.
Непрерывная изменчивость, сохранение прошлого в на­
стоящем, истинная длительность, — вот, по-видимому, свой­
ства живого существа, общие со свойствами сознания. Нель­
зя ли пойти дальше и сказать, что ж и з н ь , подобно созна­
тельной деятельности, есть изобретение и т о ж е представ­
ляет собой творчество?
В нашу задачу не входит перечисление доказательств
трансформизма. Мы хотим лишь в двух словах объяснить,
почему в данной работе принимаем его как достаточно точ­
ное и верное толкование общеизвестных фактов. Идея транс­
формизма в начальной форме содержится у ж е в естествен­
ной классификации живых организмов. В самом деле, на­
туралист сближает друг с другом сходные организмы, за­
тем делит группу на подгруппы, внутри которых сходство
еще большее, и так далее: на протяжении всей этой опера­
ции групповые признаки являются как бы общими тема­
ми, собственные вариации на которые разыгрывает каж­
дая из подгрупп. Такое ж е точно отношение мы находим в
животном и растительном мирах м е ж д у тем, что рождает,
и тем, что рождается: на канву, которую предок передает
своим потомкам и которой они владеют сообща, к а ж д ы й
наносит свой особый узор. Правда, различия м е ж д у пред­
ком и потомком незначительны, и потому возникает во-
58
Эволюция жизни
прос, м о ж е т л и одна и т а ж е ж и в а я м а т е р и я б ы т ь настоль­
к о п л а с т и ч н о й , чтобы последовательно о б л е к а т ь с т о л ь раз­
л и ч н ы е ф о р м ы , к а к ф о р м ы р ы б ы , п р е с м ы к а ю щ е г о с я и пти­
ц ы . Но н а этот вопрос наблюдение о т в е ч а е т в п о л н е опреде­
л е н н ы м образом. Оно п о к а з ы в а е т н а м , что до известного
п е р и о д а р а з в и т и я з а р о д ы ш п т и ц ы е д в а м о ж н о о т л и ч и т ь от
з а р о д ы ш а п р е с м ы к а ю щ е г о с я и что и н д и в и д н а п р о т я ж е ­
н и и э м б р и о н а л ь н о й ж и з н и п р о х о д и т вообще ч е р е з р я д пре­
в р а щ е н и й , подобных т е м , путем к о т о р ы х , согласно эволю­
ц и о н н о й т е о р и и , с о в е р ш а е т с я п е р е х о д от одного в и д а к
другому. Одна к л е т к а , п о л у ч е н н а я и з к о м б и н а ц и и д в у х —
м у ж с к о й и ж е н с к о й , — о с у щ е с т в л я е т этот п р о ц е с с путем
д е л е н и я . Е ж е д н е в н о на н а ш и х г л а з а х н а и в ы с ш и е ф о р м ы
ж и з н и и с х о д я т из ф о р м ы очень э л е м е н т а р н о й . О п ы т , та­
к и м образом, п о к а з ы в а е т , что самое с л о ж н о е м о г л о в ы й т и
путем э в о л ю ц и и из самого простого. Н о в ы ш л о л и оно из
него в д е й с т в и т е л ь н о с т и ? П а л е о н т о л о г и я , н е с м о т р я н а не­
достаточность ее д а н н ы х , з а с т а в л я е т нас в е р и т ь в э т о , ибо
т а м , где она, с той и л и и н о й степенью т о ч н о с т и , о б н а р у ж и ­
вает п о р я д о к в последовательности в и д о в , этот п о р я д о к
именно т а к о в , к а к о й п р е д п о л а г а е т с я д а н н ы м и э м б р и о л о ­
гии и с р а в н и т е л ь н о й а н а т о м и и , и к а ж д о е новое палеонто­
логическое о т к р ы т и е п р и н о с и т т р а н с ф о р м и з м у новое под­
т в е р ж д е н и е . Т а к , д о к а з а т е л ь с т в о , п о ч е р п н у т о е и з простого
и ясного н а б л ю д е н и я , всегда н а х о д и т себе п о д к р е п л е н и е ,
тогда к а к , с другой с т о р о н ы , о п ы т поочередно у с т р а н я е т
в о з р а ж е н и я . Н а п р и м е р , недавние о п ы т ы де Ф р и з а , пока­
з а в ш и е , что в а ж н ы е и з м е н е н и я могут п р о и с х о д и т ь внезап­
но и п е р е д а в а т ь с я р е г у л я р н о , у с т р а н я ю т н е к о т о р ы е из са­
м ы х с е р ь е з н ы х з а т р у д н е н и й , в о з д в и г н у т ы х т е о р и е й . Они
п о з в о л я ю т н а м з н а ч и т е л ь н о с о к р а т и т ь то в р е м я , к о т о р о е
к а з а л о с ь н е о б х о д и м ы м д л я б и о л о г и ч е с к о й э в о л ю ц и и . Они
т а к ж е з а с т а в л я ю т нас п р е д ъ я в л я т ь м е н ь ш и е т р е б о в а н и я к
п а л е о н т о л о г и и . Т а к и м образом, в итоге г и п о т е з а т р а н с ф о р ­
м и з м а п р е д с т а е т к а к по к р а й н е й м е р е п р и б л и з и т е л ь н о е
в ы р а ж е н и е и с т и н ы . Она не м о ж е т б ы т ь строго д о к а з а н а ; но
н и ж е о б л а с т и достоверности, к о т о р у ю дает т е о р е т и ч е с к о е
и л и э к с п е р и м е н т а л ь н о е д о к а з а т е л ь с т в о , с у щ е с т в у е т беско­
нечно в о з р а с т а ю щ а я в е р о я т н о с т ь , з а м е н я ю щ а я собой оче­
в и д н о с т ь и с т р е м я щ а я с я к ней к а к к своему п р е д е л у ; т а к о й
род в е р о я т н о с т и и представляет т р а н с ф о р м и з м .
Д о п у с т и м , о д н а к о , что т р а н с ф о р м и з м и з о б л и ч е н в за­
б л у ж д е н и и . П р е д п о л о ж и м , что путем р а с с у ж д е н и я и л и о п ы -
Трансформизм
59
т а удалось у с т а н о в и т ь , что в и д ы в о з н и к л и в п р е р ы в и с т о м
процессе, о к о т о р о м м ы т е п е р ь не и м е е м н и к а к о г о п о н я ­
тия. Б ы л а ли бы этим опровергнута доктрина трансфор­
м и з м а в т о й ее ч а с т и , к о т о р а я наиболее и н т е р е с н а и в а ж н а
д л я нас? К л а с с и ф и к а ц и я , в о б щ и х ч е р т а х , без с о м н е н и я ,
осталась б ы . Остались б ы и д а н н ы е с о в р е м е н н о й э м б р и о л о ­
г и и . С о х р а н и л о с ь б ы соответствие м е ж д у с р а в н и т е л ь н о й
эмбриологией и сравнительной анатомией. В таком случае
биология могла бы и д о л ж н а бы была по-прежнему уста­
н а в л и в а т ь м е ж д у ж и в ы м и ф о р м а м и то ж е р о д с т в о , те ж е
отношения, к а к и е предполагает теперь трансформизм.
П р а в д а , р е ч ь б ы ш л а о родстве и д е а л ь н о м , а не о м а т е р и ­
альной родственной связи. Но так к а к современные дан­
ные п а л е о н т о л о г и и т а к ж е с у щ е с т в о в а л и б ы , то н у ж н о б ы л о
бы еще д о п у с т и т ь , что ф о р м ы , м е ж д у к о т о р ы м и о б н а р у ж и ­
вается и д е а л ь н о е родство, п о я в и л и с ь п о с л е д о в а т е л ь н о , а
не о д н о в р е м е н н о . О д н а к о э в о л ю ц и о н н а я т е о р и я в ее в а ж ­
н е й ш е й д л я ф и л о с о ф а ч а с т и большего и не требует. Суть ее
состоит г л а в н ы м образом в к о н с т а т а ц и и о т н о ш е н и й и д е ­
ального р о д с т в а и в у т в е р ж д е н и и , ч т о т а м , где с у щ е с т в у е т
о т н о ш е н и е , т а к с к а з а т ь , логической
связи между форма­
м и , есть т а к ж е и о т н о ш е н и е хронологической
последова­
тельности м е ж д у видами, в которых материализуются эти
ф о р м ы . Этот д в о й н о й т е з и с в любом с л у ч а е с о х р а н я е т с я . И
тогда следовало б ы п р е д п о л о ж и т ь э в о л ю ц и ю еще где-ни­
будь — либо в т в о р ч е с к о й М ы с л и , где и д е и р а з л и ч н ы х ви­
дов п о р о ж д а л и бы д р у г д р у г а точь-в-точь т а к , к а к , соглас­
но т р а н с ф о р м и з м у , одни в и д ы п о р о ж д а ю т д р у г и е н а З е м ­
л е , либо в п р и с у щ е м п р и р о д е и постепенно п р о я с н я ю щ е м ­
ся плане ж и з н е н н о й о р г а н и з а ц и и , где о т н о ш е н и я л о г и ч е ­
ской и хронологической связи между чистыми формами
б ы л и бы с о в е р ш е н н о т а к и м и ж е , к а к и е п р е д с т а в л я е т н а м
т р а н с ф о р м и з м в виде о т н о ш е н и й р е а л ь н о й с в я з и м е ж д у
ж и в ы м и индивидами, либо, наконец, в какой-нибудь неиз­
вестной п р и ч и н е ж и з н и , к о т о р а я р а з в е р т ы в а е т свои след­
с т в и я т а к , как будто бы о д н и из н и х п о р о ж д а л и д р у г и е .
Т а к и м о б р а з о м , э в о л ю ц и ю просто переместили
б ы , перене­
с я из в и д и м о г о в н е в и д и м о е . С о х р а н и л о с ь б ы п о ч т и все,
ч т о у т в е р ж д а е т сегодня т р а н с ф о р м и з м , х о т я и с п р а в о м
иного т о л к о в а н и я . Не л у ч ш е л и в т а к о м с л у ч а е п р и д е р ж и ­
в а т ь с я т р а н с ф о р м и з м а в т о м виде, в к а к о м его п о ч т и е д и ­
н о д у ш н о п р и з н а ю т у ч е н ы е ? Если не з а д а в а т ь с я вопросом,
Эволюция
60
жизни
в какой мере этот эволюционизм описывает факты, а в ка­
кой — является символизацией, то в нем не о к а ж е т с я ниче­
го несовместимого с доктринами, которые предполагается
им заменить, даже с учением об отдельных актах творе­
ния, которому он обычно противопоставляется. Вот поче­
му мы думаем, что язык трансформизма становится теперь
обязательным для всякой философии, как утверждение его
постулатов становится обязательным для науки.
Но в таком случае нельзя у ж е будет говорить о жизни
вообще как об абстракции или о простой рубрике, в кото­
рую вписываются все живые существа. В известный мо­
мент, в известной точке пространства зародилось конкрет­
ное течение: это течение ж и з н и , проходя через организу­
емые им одни за другими тела, переходя от поколения к
поколению, разделялось между видами и рассеивалось меж­
д у индивидами, ничего не теряя в силе, скорее наращивая
интенсивность по мере движения вперед. Известно, что,
согласно теории «непрерывности зародышевой плазмы»,
поддерживаемой Вейсманом, половые элементы организ­
ма-производителя непосредственно передают свои особен­
ности половым элементам рождающегося организма. В этой
крайней форме теория показалась спорной, ибо лишь в ис­
ключительных случаях можно заметить очертание поло­
вых ж е л е з с момента деления оплодотворенной яйцеклет­
ки. Но если производительные клетки половых элементов
и не появляются обычно с самого начала ж и з н и эмбриона,
тем не менее они всегда формируются за счет тех зароды­
шевых тканей, которые не подверглись еще никакой спе­
циальной функциональной дифференциации и клетки ко­
торых создаются из неизменившейся протоплазмы . Дру­
гими словами, производящая сила оплодотворенной яйце­
клетки ослабляется по мере распределения по растущей
массе зародышевых тканей; но в то время как она таким
образом растворяется, часть ее концентрируется заново в
известном пункте, а именно в клетках, из которых долж­
ны произойти яйцеклетки или сперматозоиды. Можно, сле­
довательно, сказать, что если не существует непрерывно­
сти зародышевой плазмы, то существует тем не менее не­
прерывность производительной энергии, которая расходу­
ется лишь за несколько мгновений, когда дается импульс
эмбриональной ж и з н и , с тем чтобы как м о ж н о скорее по6
кои!е. Ь'етЬгуоЬ^е §ёпега!е. Рапз, 1893, р. 319.
Биология
и
физико-химия
61
п о л н и т ь с я в н о в ы х половых э л е м е н т а х , где она вновь будет
ж д а т ь своего часа. Р а с с м а т р и в а е м а я с этой т о ч к и з р е н и я ,
жизнь предстает как поток, идущий от зародыша к заро­
дышу при посредстве развитого организма.
Все п р о и с х о ­
д и т т а к , к а к если бы сам о р г а н и з м б ы л т о л ь к о н а р о с т о м ,
п о ч к о й , к о т о р у ю выпускает с т а р ы й з а р о д ы ш , стремясь про­
д о л ж и т ь с я в н о в о м . Самое главное состоит в н е п р е р ы в н о ­
сти прогресса, п р о д о л ж а ю щ е г о с я б е с к о н е ч н о , прогресса не­
в и д и м о г о , до которого в о з в ы ш а е т с я к а ж д ы й в и д и м ы й ор­
ганизм в короткий промежуток времени, отпущенный ему
для жизни.
Н о ч е м б о л ь ш е ф и к с и р у е ш ь в н и м а н и е н а этой н е п р е ­
р ы в н о с т и ж и з н и , т е м больше з а м е ч а е ш ь , ч т о о р г а н и ч е с к а я
э в о л ю ц и я п р и б л и ж а е т с я к э в о л ю ц и и с о з н а н и я , где п р о ш ­
лое н а п и р а е т н а настоящее и в ы д а в л и в а е т и з него н о в у ю
ф о р м у , н е с о и з м е р и м у ю с п р е д ш е с т в у ю щ и м и . Н и к т о не бу­
дет о с п а р и в а т ь , что появление р а с т и т е л ь н о г о и л и ж и в о т ­
ного в и д а в ы з в а н о определенными п р и ч и н а м и . Н о под э т и м
н у ж н о п о н и м а т ь т о л ь к о то, что е с л и бы м ы з а д н и м ч и с л о м
у з н а л и эти п р и ч и н ы во всех д е т а л я х , то с и х п о м о щ ь ю смог­
л и б ы о б ъ я с н и т ь новую форму; о д н а к о не м о ж е т б ы т ь и
р е ч и о т о м , ч т о б ы предвидеть н о в у ю ф о р м у . Могут с к а ­
з а т ь , что ее п р е д в и д е н и е было б ы в о з м о ж н ы м , если б ы м ы
з н а л и во всех подробностях у с л о в и я , п р и к о т о р ы х о н а воз­
н и к л а . Но у с л о в и я эти тесно с нею с в я з а н ы и д а ж е состав­
л я ю т с н е й единое целое, х а р а к т е р и з у я д а н н ы й момент в
и с т о р и и ж и з н и ; к а к ж е м о ж н о с ч и т а т ь заранее и з в е с т н о й
с и т у а ц и ю , единственную в своем р о д е , к о т о р а я е щ е н и к о г ­
д а не с у щ е с т в о в а л а и н и к о г д а б о л ь ш е не п о в т о р и т с я ? М о ж ­
но п р е д в и д е т ь и з будущего т о л ь к о т о , ч т о и м е е т сходство с
п р о ш л ы м и л и м о ж е т быть составлено и з э л е м е н т о в , подоб­
ных элементам прошлого. Таковы ф а к т ы астрономиче­
с к и е , ф и з и ч е с к и е , х и м и ч е с к и е — все ф а к т ы , в х о д я щ и е в
к а к у ю - л и б о систему, где э л е м е н т ы , р а с с м а т р и в а е м ы е к а к
н е п о д в и ж н ы е , просто рядополагаются, где изменяется л и ш ь
п о л о ж е н и е , где не будет т е о р е т и ч е с к и а б с у р д н ы м предста­
в и т ь себе, что в е щ и в о з в р а щ а ю т с я н а свои места, где, сле­
д о в а т е л ь н о , одно и то ж е целостное я в л е н и е и л и , по к р а й ­
н е й м е р е , о д н и и те ж е элементы я в л е н и я могут п о в т о р я т ь ­
с я . Н о к а к м о ж н о себе представить, ч т о о р и г и н а л ь н а я ситу7
7
Необратимость ряда живых существ хорошо показал Болдуин (Ое\'е1ортеп1 ап<1 еуоЫюп, №\У Уогк, 1902, особенно р. 327).
Эволюция
62
жизни
ация, сообщающая нечто от этой оригинальности своим
элементам, то есть отдельным снимкам, сделанным с нее,
могла быть дана п р е ж д е , чем появилась? Можно только
сказать, что, появившись однажды, она находит свое объ­
яснение в тех элементах, которые теперь открывает в ней
анализ. Но то, что верно в отношении создания нового вида,
верно т а к ж е и в отношении создания нового индивида и
вообще для любого момента любой ж и в о й формы. Ибо, ес­
ли для появления нового вида н у ж н о , чтобы изменение до­
стигло определенной величины и общности, то незаметно,
непрерывно оно совершается в любой момент в каждом
ж и в о м существе. И те внезапные мутации, о которых нам
сегодня говорят, становятся возможными лишь тогда, ког­
да завершилась у ж е инкубационная работа, и л и , вернее,
работа созревания, в ряду поколений, по видимости не из­
менявшихся. В этом смысле о ж и з н и , как и о сознании,
можно сказать, что она ежеминутно что-нибудь творит .
Но против этой идеи абсолютной оригинальности и непредвидимости форм восстает весь наш интеллект. Суще­
ственной функцией интеллекта, каким сформировала его
эволюция ж и з н и , является освещение нашего поведения,
подготовка нашего воздействия на в е щ и , предвидение со­
бытий, благоприятных или неблагоприятных д л я данного
положения. Поэтому о н инстинктивно выделяет в ситу­
ации все сходное с тем, что у ж е известно; он ищет подобно­
го, чтобы иметь возможность применить свой принцип:
«подобное производит подобное». В этом состоит предвиде­
ние будущего здравым смыслом. Наука возводит эту опера­
цию на возможно более высокий уровень точности и опре­
деленности, но она не изменяет ее существенных особенно­
стей. Как и обыденное познание, наука сохраняет лишь од8
9
8
Мы подчеркнули это в «Е$за1 зиг 1е$ доппёез типёаЧа^ез бе 1а сопзаепсе»,
р. 140—151.
В своей прекрасной книге * Гений в искусстве» Сеай развивает двой­
ной тезис о том, что искусство продолжает природу, а ж и з н ь есть творчест­
во. Мы охотно принимаем второе положение. Н о следует ли понимать под
творчеством синтез элементов, как это делает автор? Там, где элементы
нредсуществуют, потенциально есть у ж е и и х синтез как одна и з допу­
стимых комбинаций этих элементов: к а к о й - н и б у д ь сверхчеловеческий
интеллект мог бы заранее усмотреть эту комбинацию среди всех других.
Мы, напротив, считаем, что в области ж и з н и элементы не имеют реально­
го и раздельного существования. Это — множественность точек зрения
разума на единый неделимый процесс. Потому-то в прогрессе и существу­
ет полная случайность, несоизмеримость м е ж д у предшествующим и по­
следующим, — словом, длительность.
9
Биология и
физико-химия
63
ну сторону в е щ е й : повторение.
Если ц е л о е о р и г и н а л ь н о ,
н а у к а у с т р а и в а е т с я т а к и м образом, ч т о б ы а н а л и з и р о в а т ь
те его э л е м е н т ы и л и с т о р о н ы , к о т о р ы е почти воспроизво­
д я т п р о ш л о е . Она м о ж е т о п е р и р о в а т ь т о л ь к о т е м , что с ч и ­
тается п о в т о р я ю щ и м с я , то есть, п р е д п о л о ж и т е л ь н о , избе­
гает д е й с т в и я д л и т е л ь н о с т и . От нее у с к о л ь з а е т все нередуцируемое и необратимое в п о с л е д о в а т е л ь н ы х м о м е н т а х ис­
т о р и и . Ч т о б ы п р е д с т а в и т ь себе эту н е р е д у ц и р у е м о с т ь и не­
о б р а т и м о с т ь , н у ж н о п о р в а т ь с н а у ч н ы м и п р и в ы ч к а м и , от­
в е ч а ю щ и м и с у щ е с т в е н н ы м т р е б о в а н и я м м ы с л и , н у ж н о со­
вершить насилие над разумом, пойти против естественных
с к л о н н о с т е й и н т е л л е к т а . Н о в этом и з а к л ю ч а е т с я р о л ь
философии.
Вот п о ч е м у , х о т я ж и з н ь р а з в и в а е т с я н а н а ш и х г л а з а х
к а к н е п р е р ы в н о е с о з и д а н и е н е п р е д в и д и м о й ф о р м ы , всег­
д а с о х р а н я е т с я и д е я о т о м , что ф о р м а , н е п р е д в и д и м о с т ь и
непрерывность являются только в н е ш н и м и представлени­
я м и , о т р а ж а ю щ и м и недостаточность н а ш и х з н а н и й . Т о ,
что предстает в а ш и м ч у в с т в а м к а к н е п р е р ы в н а я и с т о р и я ,
могло б ы б ы т ь р а з л о ж е н о , говорят н а м , н а последователь­
н ы е с о с т о я н и я . Т о , что к а ж е т с я в а м о р и г и н а л ь н ы м состо­
янием, распадается при анализе на элементарные ф а к т ы ,
к а ж д ы й из к о т о р ы х я в л я е т с я п о в т о р е н и е м ф а к т а извест­
ного. Т о , что в ы н а з ы в а е т е н е п р е д в и д и м о й ф о р м о й , — все­
го л и ш ь новое сочетание п р е ж н и х э л е м е н т о в . Элементар­
ные п р и ч и н ы , совокупность к о т о р ы х о б у с л о в и л а это соче­
т а н и е , сами я в л я ю т с я п р е ж н и м и п р и ч и н а м и , располага­
ю щ и м и с я п р и п о в т о р е н и и в новом п о р я д к е . З н а н и е э л е ­
ментов и э л е м е н т а р н ы х п р и ч и н п о з в о л и л о б ы заранее и з о ­
бразить ж и в у ю форму, являющуюся их суммой и результа­
т о м . Р а з л о ж и в б и о л о г и ч е с к у ю сторону я в л е н и й н а ф а к т о ­
р ы ф и з и к о - х и м и ч е с к и е , м ы с м о ж е м , если потребуется, пе­
р е п р ы г н у т ь и ч е р е з ф и з и к у и х и м и ю : м ы п о й д е м от масс к
м о л е к у л а м , от м о л е к у л к а т о м а м , от атомов к к о р п у с к у л а м
и п р и д е м , н а к о н е ц , к чему-то т а к о м у , ч т о м о ж е т рассмат­
р и в а т ь с я к а к род солнечной системы, астрономически. Если
в ы о т р и ц а е т е э т о , то в ы оспариваете сам п р и н ц и п научного
м е х а н и ц и з м а , и в а ш е у т в е р ж д е н и е , что ж и в а я м а т е р и я не
создана и з т е х ж е э л е м е н т о в , что и д р у г а я м а т е р и я , я в л я е т ­
с я п р о и з в о л ь н ы м . — Мы о т в е т и м , что н е о с п а р и в а е м ф у н ­
д а м е н т а л ь н о г о т о ж д е с т в а м е ж д у м а т е р и е й неорганизован­
ной и о р г а н и з о в а н н о й . С п р а ш и в а е т с я т о л ь к о , следует л и
64
Эволюция жизни
уподоблять естественные системы, называемые нами ж и ­
выми существами, системам искусственным, выкраива­
емым наукой из неорганизованной материи? Не должны
ли мы сравнивать и х скорее с той естественной системой,
какой является Вселенная как целое? Я вполне согласен с
тем, что жизнь есть своего рода механизм. Но есть ли это
механизм частей, искусственно выделяемых во Вселенной
как целом, или это механизм реального целого? Реальное
целое вполне может быть, как мы сказали, неделимой не­
прерывностью: тогда системы, выделяемые нами из этого
целого, у ж е не будут частями в собственном смысле слова:
они будут отдельными точками зрения на целое. И, сопо­
ставляя эти точки зрения, вы не сможете даже начать восста­
навливать целое, подобно тому, как, у м н о ж а я число фо­
тографий какого-нибудь предмета в разных ракурсах, вы
никогда не получите этого предмета в его материальности.
То ж е самое можно сказать о ж и з н и и о физико-химиче­
ских явлениях, на которые, как полагают, возможно ее
разложить. Конечно, анализ вскроет в процессах органи­
ческого творчества возрастающее число физико-химиче­
ских явлений. На это и опираются химики и ф и з и к и . Но
отсюда еще не следует, что х и м и я и физика д о л ж н ы дать
нам ключ к ж и з н и .
Мельчайшая часть кривой представляет собой почти пря­
мую линию. И чем она меньше, тем более о н а походит на
прямую. В пределе будет у ж е безразлично, называть ли ее
частью прямой или частью кривой. В к а ж д о й из своих то­
чек кривая действительно сливается с касательной. Так и
«жизненность» в любой из своих точек является касатель­
ной физических и химических сил; но эти т о ч к и , в сущно­
сти, — лишь точки зрения разума, который представляет
себе остановкив те или иные моменты д в и ж е н и я , образу­
ющего кривую. В действительности жизнь состоит из фи­
зико-химических элементов не в большей мере, чем кри­
вая — из прямых линий.
Вообще говоря, самый радикальный прогресс какой-ни­
будь науки может состоять только в том, чтобы ввести по­
лученные у ж е результаты в новое целое, по отношению к
которому они становятся неподвижными и мгновенными
снимками с непрерывности движения, делаемыми время
от времени. Таково, к примеру, отношение современной
геометрии к геометрии древних. Последняя, в полном смы-
Биология
и
физико-химия
65
еле слова статическая, оперировала фигурами, однажды
очерченными; современная геометрия изучает изменения
ф у н к ц и и , то есть непрерывность движения, описывающе­
го фигуру. М о ж н о , конечно, для большей строгости ис­
ключить из наших математических приемов всякое рас­
смотрение д в и ж е н и я ; но тем не менее введение д в и ж е н и я
в генезис фигур л е ж и т в основе современной математики.
Мы полагаем, что если бы биология смогла когда-нибудь
так ж е близко подойти к своему предмету, как математика
подошла к своему, она стала бы по отношению к физикох и м и и организованных тел тем ж е , чем современная мате­
матика — по отношению к античной. Чисто поверхност­
ные перемещения масс и молекул, изучаемые физикой и
х и м и е й , стали бы по отношению к жизненному д в и ж е н и ю ,
совершающемуся в глубине и представляющему собой у ж е
преобразование, а не перемещение, тем ж е , чем является
остановка движущегося тела по отношению к его д в и ж е ­
нию в пространстве. И — как мы можем предугадать, —
прием, приводящий от определения известного ж и з н е н н о ­
го акта к системе физико-химических явлений, предпола­
гаемых этим актом, был бы аналогичен той операции, пу­
тем которой переходят от функции к ее производной, от
уравнения кривой (то есть от закона непрерывного д в и ж е ­
ния, порождающего кривую) к уравнению касательной,
дающей направление этой кривой в тот или иной момент
ее д в и ж е н и я . Подобная наука была бы механикой
преобра­
зования* по отношению к которой наша механика
переме­
щения стала бы частным случаем, упрощением, проекцией
в план чистого количества. И подобно тому, как существу­
ет бесконечность функций с одним и тем ж е дифференци­
алом, различающихся м е ж д у собою постоянной величи­
ной, так, быть может, интеграция физико-химических эле­
ментов собственно жизненного акта обусловила бы этот
акт лишь отчасти: все прочее было бы предоставлено не­
определенности. Но мы можем только лишь мечтать о по­
добной интеграции; мы не утверждаем, что мечта станет
когда-нибудь действительностью. Мы хотели только, раз­
вивая возможно дальше это сравнение, показать, в чем
наш тезис сближается с чистым механицизмом и в чем он
отличен от него.
Подражание неорганизованного живому может, впро­
чем, идти довольно далеко. Не только х и м и я производит
66
Эволюция
жизни
органические синтезы: удается воспроизвести искусствен­
ным путем внешнюю сторону таких фактов организации,
как непрямое деление клетки и протоплазматическая цир­
куляция. Известно, что протоплазма клетки совершает внут­
ри своей оболочки разнообразные движения. С другой сто­
роны, так называемое непрямое деление клетки происхо­
дит путем крайне с л о ж н ы х операций, одни из которых за­
трагивают ядро, а другие цитоплазму. Последние начина­
ют с раздвоения центросомы, маленького шаровидного тель­
ца, расположенного рядом с ядром. Образовавшиеся таким
образом две центросомы удаляются одна от д р у г о й , притя­
гивают к себе тоже раздвоенные кусочки волокна, этой
главной составной части первоначального ядра, и в конце
концов образуют два новых ядра, вокруг которых создают­
ся две новые клетки, заменяющие первую. И вот, удалось
воспроизвести в общих чертах и во внешних проявлениях
некоторые из этих процессов. Если мы разотрем в порошок
сахар и поваренную соль, добавим очень старого расти­
тельного масла и рассмотрим под микроскопом каплю этой
смеси, то мы увидим пену ячеистой структуры, внешне на­
поминающую, по мнению некоторых ученых, протоплаз­
му; во всяком случае, в ней происходят д в и ж е н и я , во мно­
гом сходные с циркуляцией протоплазмы . Если из подоб­
ной пены извлечь то, что с виду кажется ячейкой, то мож­
но будет заметить конус притяжения, аналогичный тем,
какие образуются вокруг центросом в процессе д е л е н и я яд­
р а . Вера в возможность механистического объяснения рас­
пространяется и на внешние движения одноклеточного орга­
низма, или, по крайней мере, амебы. Перемещение амебы
в капле воды можно сравнить с движениями пылинки в
комнате, где открытые окна и двери вызывают циркуля­
цию воздушных потоков. Ее масса постоянно поглощает
некоторые растворимые вещества, содержащиеся в окру­
ж а ю щ е й воде, и выделяет в нее другие: этот постоянный
обмен, подобный тому, что совершается м е ж д у д в у м я ре­
зервуарами, разделенными пористой перегородкой, созда­
ет вокруг организма беспрерывно меняющееся круговра­
щение. Что ж е касается временных отростков, и л и л о ж н о 10
11
1 0
ВСКзсНН. Ш1ег5исЬип§еп йЬег ггикгозкор^зспе ВсЬаите ипс! <3аз Рго1ор1азт а . Ье1р21§, 1892, 1-я часть.
КЬитЫег. УегзисЬ етег тесЬатзсЬеп Егк1апт§ с1ег Ыгге&еп 2е11- ип<1 Кегп1пеПип§ (Коих'з АГСЫУ, 1896).
1 1
Биология
и
физико-химия
67
н о н о ж е к , к о т о р ы м и к а к будто б ы наделена амеба, т о о н и
не с т о л ь к о в ы п у с к а ю т с я е ю с а м о й , с к о л ь к о п р и т я г и в а ю т с я
и з в н е , словно и х в д ы х а е т и л и в с а с ы в а е т о к р у ж а ю щ а я сре­
д а . Постепенно м о ж н о р а с п р о с т р а н и т ь этот способ о б ъ я с ­
н е н и я и н а более с л о ж н ы е д в и ж е н и я , к о т о р ы е с о в е р ш а е т ,
к примеру, инфузория своими вибрирующими ресничка­
м и , п р е д с т а в л я ю щ и м и собой, по всей в е р о я т н о с т и , т е ж е
ложноножки, только отвердевшие.
О д н а к о ученые не б ы в а ю т е д и н о д у ш н ы м и в о ц е н к е по­
добного рода о б ъ я с н е н и й и с х е м . Х и м и к и п о к а з а л и , что ес­
л и даже ограничиться рассмотрением только органическо­
го, не д о х о д я до о р г а н и з о в а н н о г о , то н а у к а в о с п р о и з в е л а
п о к а л и ш ь п р о д у к т ы отходов ж и з н е д е я т е л ь н о с т и ; в е щ е ­
ства ж е собственно а к т и в н ы е , ф о р м и р у ю щ и е о р г а н и з м , про­
т и в я т с я синтезу. Один из с а м ы х з а м е ч а т е л ь н ы х н а т у р а л и ­
стов нашего в р е м е н и в ы д в и г а е т идею о п р о т и в о п о л о ж н о ­
сти д в у х родов я в л е н и й , о т м е ч а е м ы х в ж и в ы х т к а н я х , я в ­
л е н и й анагенеза, с одной с т о р о н ы , и катагенеза
— с дру­
г о й . Р о л ь энергий а н а г е н е т и ч е с к и х состоит в т о м , ч т о б ы
п о д н я т ь до своего у р о в н я н и з ш и е э н е р г и и путем а с с и м и л я ­
ц и и н е о р г а н и ч е с к и х в е щ е с т в . Они создают т к а н и . Само ж е
ф у н к ц и о н и р о в а н и е ж и з н и (за и с к л ю ч е н и е м , о д н а к о , асси­
м и л я ц и и , роста и р а з м н о ж е н и я ) о т н о с и т с я к п о р я д к у к а т а г е н е т и ч е с к о м у : э т о у ж е н е п о д ъ е м э н е р г и и , а ее п а д е н и е .
Л и ш ь с э т и м и ф а к т а м и к а т а г е н е т и ч е с к о г о п о р я д к а , то е с т ь ,
в с у щ н о с т и , с м е р т в ы м , а н е с ж и в ы м , и имеет дело ф и з и к о х и м и я . Конечно, ф а к т ы первого рода ускользают от ф и з и ­
к о - х и м и ч е с к о г о а н а л и з а д а ж е т о г д а , к о г д а они не я в л я ю т ­
с я в собственном смысле с л о в а а н а г е н е т и ч е с к и м и . Ч т о ж е
к а с а е т с я искусственной и м и т а ц и и в н е ш н е й с т о р о н ы п р о ­
т о п л а з м ы , то м о ж н о л и п р и д а в а т ь э т о м у реальное т е о р е т и ­
ч е с к о е з н а ч е н и е , если нет е щ е полного согласия в вопросе
о ф и з и ч е с к о й с т р у к т у р е этого в е щ е с т в а ? Тем более н е мо­
ж е т сейчас и д т и р е ч и о в о с п р о и з в е д е н и и ее х и м и ч е с к о г о
состава. Н а к о н е ц , в о з м о ж н о с т ь ф и з и к о - х и м и ч е с к о г о объяс­
н е н и я д в и ж е н и й амебы, а т е м более и н ф у з о р и и , о с п а р и в а ­
е т с я м н о г и м и и з т е х , к т о непосредственно н а б л ю д а л э т и
простейшие организмы. В самых примитивных проявле­
н и я х ж и з н и они з а м е ч а ю т с л е д ы н а с т о я щ е й п с и х и ч е с к о й
12
1 3
ВегИюШ. ЗшсИеп йЬегРго1ор1а$татесЬап1к.. Ье1р2!§, 1886,8.102. Ср. объяс­
н е н и е , данное Ле Дантеком: ТЬёопе поиуеПе де 1а У1е. Рапз, 1896, р. 60.
Соре. ТЬе рптагу ГаЛогз оГ оплате еУо!ипоп. СЫса§о, 1896, р. 475—484.
1 2
1 3
Эволюция
68
жизни
14
д е я т е л ь н о с т и . Но особенно поучительно то, что углублен­
ное исследование гистологических явлений часто вовсе не
п о д к р е п л я е т стремление о б ъ я с н и т ь все с п о м о щ ь ю ф и з и ­
к и и х и м и и , а, напротив, лишает его силы. Вот заключе­
ние превосходной книги г и с т о л о г а Вильсона, посвящен­
ной развитию клетки: « К а ж е т с я , ч т о и з у ч е н и е к л е т к и в
итоге скорее р а с ш и р и л о , ч е м с у з и л о о г р о м н у ю п р о п а с т ь ,
о т д е л я ю щ у ю о т неорганического м и р а д а ж е н и з ш и е фор­
мы жизни» .
О д н и м словом, т е , к т о з а н и м а е т с я т о л ь к о ф у н к ц и о н а л ь ­
ной а к т и в н о с т ь ю ж и в о г о с у щ е с т в а , с к л о н н ы д у м а т ь , ч т о
физика и химия дадут нам ключ к б и о л о г и ч е с к и м процес­
с а м . В действительности о н и и м е ю т дело г л а в н ы м обра­
зом с я в л е н и я м и , к о т о р ы е п о с т о я н н о повторяются
в жи­
в о м с у щ е с т в е , к а к в реторте. Э т и м о т ч а с т и и о б ъ я с н я ю т с я
м е х а н и с т и ч е с к и е т е н д е н ц и и в ф и з и о л о г и и . Т е ж е , к т о со­
с р е д о т о ч и в а е т внимание н а т о н к о й с т р у к т у р е ж и в ы х т к а ­
н е й , на и х генезисе и э в о л ю ц и и , — с о д н о й с т о р о н ы , гисто­
л о г и и эмбриологи, с другой с т о р о н ы , н а т у р а л и с т ы — в и ­
д я т перед собой саму реторту, а не т о л ь к о ее с о д е р ж и м о е .
Они н а х о д я т , что эта реторта т в о р и т свою собственную фор­
м у во в р е м я единственной в своем роде с е р и и о п ы т о в , со­
с т а в л я ю щ и х подлинную и с т о р и ю . И все о н и — г и с т о л о г и ,
э м б р и о л о г и и натуралисты — д а л е к и от того, ч т о б ы т а к ж е
о х о т н о , к а к физиологи, в е р и т ь в ф и з и к о - х и м и ч е с к и й х а ­
рактер жизненных актов.
По правде говоря, н и тот, н и другой тезис — н и утверж­
дающий, н и о т р и ц а ю щ и й в о з м о ж н о с т ь когда-либо п р о и з ­
вести х и м и ч е с к и м способом э л е м е н т а р н ы й о р г а н и з м , — н е
могут опереться н а а в т о р и т е т о п ы т а . Оба о н и не могут б ы т ь
п р о в е р е н ы —- первый п о т о м у , ч т о н а у к а е щ е не п р о д в и н у ­
лась ни на шаг к химическому синтезу живого вещества,
1 5
10
Маираз. ЕйкЬ дез 1п&501гез еШёз (АгсЬ. де 20о1о§1е ехрёптепЫе, 1833), в ча­
стности р. 47,491, 518, 549. — Р. \5§поп. КесЬегсЬез ёе су1о!о§1е §ёпёга1е зиг 1ез ёрь
ЛёНитз. Рапз, 1902, р. 655. — Углубленное исследование движений инфузо­
рий и очень проницательная критика идей тропизма были предприняты в
последнее время Дженнингсом (Соп1пЪи1юпз 1о 1Ье зшду оПЬе ЪеЬауюг оГ 1о\уег
ог^ашзтз. \УазЫп§1оп, 1904). «Тип поведения» этих низших организмов, как
определяет его Дженнингс (р. 237—252), безусловно, психологического по­
рядка.
«ТЬе зшду оГ Ше сеН Ьаз оп т е \уЬо1е зеетед 1о иЛдеп гатег 1Ьап 1о пагго\у
гЬе епогтоиз §ар 1Ьа1 $ерага1ез еуеп ше 1о\уез1 Гогтз оГ НГе Ггот 1пе 1П0г§ашс \уог1д»
(Е. В. \УПзоп. ТЬе сеН ш деуе1ортеп! апд тЬегпапсе. Не\у Уогк, 1897, р. 330).
Оа$1ге. 1л у1е е! 1а тог1, р. 43.
1 4
1 6
Биология
и
физико-химия
69
в т о р о й — п о т о м у что не с у щ е с т в у е т н и к а к о г о доступного
п о н и м а н и ю способа э к с п е р и м е н т а л ь н о д о к а з а т ь н е в о з м о ж ­
ность к а к о г о - л и б о ф а к т а . Н о м ы и з л о ж и л и т е о р е т и ч е с к и е
доводы, которые мешают нам уподобить живое существо,
эту систему, обособленную п р и р о д о й , — с и с т е м а м , и з о л и ­
р у е м ы м н а ш е й н а у к о й . М ы п р и з н а е м , ч т о э т и доводы не
с т о л ь с и л ь н ы , к о г д а речь и д е т о т а к о м п р о с т е й ш е м орга­
н и з м е , е д в а п р о д в и н у в ш е м с я по п у т и э в о л ю ц и и , к а к аме­
ба. Но о н и приобретают б о л ь ш е е з н а ч е н и е , если о б р а т и т ь ­
с я к о р г а н и з м у более с л о ж н о м у , п р е т е р п е в а ю щ е м у пра­
в и л ь н ы й ц и к л п р е о б р а з о в а н и й . Ч е м г л у б ж е о т п е ч а т о к , на­
к л а д ы в а е м ы й д л и т е л ь н о с т ь ю н а ж и в о е существо, т е м оче­
в и д н е е о р г а н и з м о т л и ч а е т с я о т ч и с т о г о и простого м е х а ­
н и з м а , по к о т о р о м у д л и т е л ь н о с т ь с к о л ь з и т , не п р о н и к а я в
него. И д о к а з а т е л ь с т в о п р и о б р е т а е т н а и б о л ь ш у ю силу, ког­
д а оно р а с п р о с т р а н я е т с я н а о б щ у ю э в о л ю ц и ю ж и з н и , от
н и з ш и х ее п р о я в л е н и й до в ы с ш и х с о в р е м е н н ы х ф о р м , по­
скольку эта эволюция составляет, в силу единства и непре­
р ы в н о с т и п о д д е р ж и в а ю щ е й ее о д у ш е в л е н н о й м а т е р и и , од­
н у н е д е л и м у ю историю. Вот п о ч е м у м ы не п о н и м а е м , к а к
гипотеза эволюционизма вообще м о ж е т уживаться с меха­
н и с т и ч е с к о й к о н ц е п ц и е й ж и з н и . М ы , к о н е ч н о , не претен­
д у е м на т о , чтобы дать о к о н ч а т е л ь н о е и м а т е м а т и ч е с к и
т о ч н о е о п р о в е р ж е н и е этой м е х а н и с т и ч е с к о й к о н ц е п ц и и .
Н о о п р о в е р ж е н и е это, в ы т е к а ю щ е е из р а с с м о т р е н и я д л и ­
т е л ь н о с т и и я в л я ю щ е е с я , по н а ш е м у м н е н и ю , единственно
в о з м о ж н ы м , становится т е м более с т р о г и м и убедитель­
н ы м , ч е м смелее м ы п р и н и м а е м э в о л ю ц и о н н у ю г и п о т е з у .
Н а м п р и д е т с я подробнее о с т а н о в и т ь с я н а э т о м вопросе. Н о
в н а ч а л е о б ъ я с н и м более т о ч н о , к а к о й и м е н н о к о н ц е п ц и и
ж и з н и м ы следуем.
Мы г о в о р и л и , что м е х а н и с т и ч е с к и е о б ъ я с н е н и я п р и г о д ­
н ы д л я с и с т е м , искусственно, в ы д е л я е м ы х н а ш е й м ы с л ь ю
и з ц е л о г о . Н о н е л ь з я а рпоп д о п у с т и т ь , ч т о б ы такое ж е объ­
я с н е н и е м о ж н о было а в т о м а т и ч е с к и п р и м е н и т ь к с а м о м у
ц е л о м у и системам, с о з д а ю щ и м с я естественным путем внут­
р и этого целого и по его о б р а з у , ибо в р е м я было б ы т о г д а
бесполезным и д а ж е н е р е а л ь н ы м . Д е й с т в и т е л ь н о , суть меха­
н и с т и ч е с к и х объяснений с о с т о и т в у т в е р ж д е н и и , что буду­
щ е е и п р о ш е д ш е е и с ч и с л я е м ы к а к ф у н к ц и я настоящего и
ч т о , с л е д о в а т е л ь н о , все дано.
Согласно э т о й гипотезе, п р о ш л о е , н а с т о я щ е е и будущее
м о г б ы с р а з у увидеть с в е р х ч е л о в е ч е с к и й и н т е л л е к т , спо-
Эволюция
70
жизни
собный произвести необходимые вычисления. Вот почему
ученые, верившие в универсальность и полную объектив­
ность механистических объяснений, сознательно или бес­
сознательно создавали подобного рода гипотезу. У ж е Ла­
плас сформулировал ее с величайшей точностью: «Если бы
человеческий интеллект мог знать в данный момент все си­
лы, которыми одушевлена природа, и взаимное положение
составляющих ее существ, и к тому ж е был бы достаточно
силен, чтобы подвергнуть эти данные анализу, он мог бы
охватить одной формулой все д в и ж е н и я Вселенной — как
величайших ее тел, так и легчайшего из атомов: ничто не
осталось бы для него неизвестным, и будущее, как и прош­
лое, предстало бы его глазам» . А вот тезис Дюбуа-Реймона: «Можно вообразить себе познание природы, достигшее
такого состояния, что всеобщий мировой процесс мог бы
быть описан одной математической формулой, одной необъ­
ятной системой одновременных дифференциальных урав­
нений, определяющих положение, направление и скорость
любого атома мира в любой м о м е н т » . Гексли, со своей
стороны, выразил ту ж е идею более конкретно: «Если вер­
но основное положение эволюции о том, что весь мир —
одушевленный и неодушевленный — есть результат под­
чиненного определенным законам взаимодействия сил,
присущих молекулам, которые составляли начальную ту­
манность Вселенной, то не менее верно и то, что современ­
ный мир потенциально у ж е содержался в космическом па­
ре и достаточно сильный интеллект, зная свойства моле­
кул этого пара, мог бы предсказать, к примеру, состояние
фауны в Великобритании в 1868 году с такой ж е точно­
стью, с какой определяют, что происходит с паром, кото­
рый мы выдыхаем в холодный зимний день». Сторонники
этого учения говорят и о времени, произносят это слово, но
не думают о том, что оно означает, ибо время здесь лишено
действенности, — а раз оно не действует, оно есть ничто.
Радикальный механицизм предполагает метафизику, в ко­
торой целостность реального дается сразу в вечности и где
видимая длительность вещей выражает только несовер­
шенство д у х а , который не может познать всего одновре­
менно. Но д л я нашего сознания, то есть д л я того, что явля17
18
ЬарЬсе. 1п1гос1исиоп с 1а 1Ьёопе апагу^ие дез ргоЪаЫШёз (Оеиугез сотр1(йез,
V. VII. Рапз, 1886, р. VI).
Ш Втз-Кеутопд. ШЪег аЧе Огепгеп дез Шигегкеппепз. Ь е 1 р 2 1 & 1892.
1 7
1 8
Радикальный
механицизм
71
ется самым неоспоримым в нашем опыте, длительность —
н е ч т о с о в е р ш е н н о и н о е . М ы в о с п р и н и м а е м ее к а к п о т о к , в
к о т о р ы й н е л ь з я в о й т и в н о в ь . М ы х о р о ш о ч у в с т в у е м , что
о н а — основа н а ш е г о б ы т и я и с а м а с у б с т а н ц и я в е щ е й , с к о ­
т о р ы м и м ы с в я з а н ы . Н а п р а с н о нас соблазняют б л е с т я щ и ­
м и п е р с п е к т и в а м и у н и в е р с а л ь н о й м а т е м а т и к и : м ы не мо­
ж е м ж е р т в о в а т ь о п ы т о м р а д и требований с и с т е м ы . Вот по­
чему мы отвергаем радикальный механицизм.
Но р а д и к а л ь н ы й т е л е о л о г и з м т а к ж е п р е д с т а в л я е т с я н а м
н е п р и е м л е м ы м , и по тем ж е о с н о в а н и я м . Д о к т р и н а целесо­
образности в ее к р а й н е й ф о р м е , к а к у ю м ы о б н а р у ж и в а е м ,
н а п р и м е р , у Л е й б н и ц а , п р е д п о л а г а е т , что в е щ и и с у щ е с т в а
л и ш ь р е а л и з у ю т н а ч е р т а н н у ю о д н а ж д ы п р о г р а м м у . Н о ес­
л и в мире нет н и ч е г о непредвиденного, н и и з о б р е т е н и я , н и
творчества, то в р е м я т о ж е с т а н о в и т с я б е с п о л е з н ы м . К а к и
в м е х а н и с т и ч е с к о й гипотезе, здесь п р е д п о л а г а е т с я , что все
дано. Т а к и м образом п о н и м а е м ы й т е л е о л о г и з м является
т е м ж е м е х а н и ц и з м о м , т о л ь к о н а в ы в о р о т . Он в д о х н о в л я е т ­
с я тем ж е п о с т у л а т о м , с о д н и м л и ш ь р а з л и ч и е м : тот о г о н ь ,
к о т о р ы м он, по его м н е н и ю , освещает н а ш п у т ь , о н поме­
щ а е т не позади н а с , а в п е р е д и , по х о д у д в и ж е н и я н а ш и х
к о н е ч н ы х и н т е л л е к т о в вдоль совершенно и л л ю з о р н о й по­
следовательности в е щ е й . И м п у л ь с прошлого он з а м е н я е т
п р и т я ж е н и е м будущего. Но последовательность о с т а е т с я
все ж е ч и с т о й в и д и м о с т ь ю , к а к , впрочем, и само д в и ж е ­
н и е . В у ч е н и и Л е й б н и ц а в р е м я сводится к с м у т н о м у вос­
п р и я т и ю , з а в и с я щ е м у от п р и с у щ е й ч е л о в е к у т о ч к и зре­
н и я : оно рассеялось б ы , к а к т у м а н , перед и н т е л л е к т о м , по­
мещенным в центр вещей.
Но все ж е т е л е о л о г и з м не я в л я е т с я , подобно м е х а н и ­
ц и з м у , у ч е н и е м с з а с т ы в ш и м и о ч е р т а н и я м и . Он д о п у с к а е т
с к о л ь к о угодно о т с т у п л е н и й . Механистическую ф и л о с о ф и ю
н у ж н о либо п р и н я т ь , либо о т к л о н и т ь : ее п р и д е т с я отверг­
н у т ь , если м е л ь ч а й ш а я п ы л и н к а , у к л о н я я с ь от п р е д п и с а н ­
ного м е х а н и к о й п у т и , о б н а р у ж и т м а л е й ш и й след самопро­
и з в о л ь н о с т и . Н а п р о т и в , у ч е н и е о к о н е ч н ы х п р и ч и н а х ни­
к о г д а не м о ж е т б ы т ь отвергнуто о к о н ч а т е л ь н о . Е с л и устра­
н я ю т одну его ф о р м у , оно п р и н и м а е т д р у г у ю . Его п р и н ­
ц и п — по с у т и , п с и х о л о г и ч е с к и й — очень гибок. Он на­
с т о л ь к о р а с т я ж и м и б л а г о д а р я этому т а к ш и р о к , ч т о его
отчасти п р и н и м а ю т у ж е о д н и м т е м , что отвергают ч и с т ы й
м е х а н и ц и з м . Т е з и с , к о т о р ы й м ы в ы д в и г а е м в этой к н и г е ,
72
Эволюция жизни
д о л ж е н поэтому в известной мере быть причастным к телеологизму. Вот почему важно точно указать, ч т о мы от
него сохраняем и от чего считаем нужным отказаться.
Сразу ж е заметим, что смягчать телеологизм Лейбница,
раздробляя его до бесконечности, значит, на наш взгляд,
становиться на ложный путь. И, однако, учение о целесо­
образности приняло именно такое направление. Совер­
шенно ясно, что если Вселенная в целом является реализа­
цией известного плана, то это не может быть доказано эм­
пирически. Очевидно т а к ж е , что если даже ограничиться
лишь организованным миром, то ничуть не легче дока­
зать, что и в нем все находится в гармонии. Факты могли
бы дать и противоположные ответы на наши вопросы. При­
рода сталкивает живые существа друг с другом. Она являет
нам повсюду беспорядок наряду с порядком, регресс рядом
с прогрессом. Но, быть может, то, что не подтверждается
ни материей в целом, ни ж и з н ь ю в целом, о к а ж е т с я вер­
ным для отдельного организма? Нельзя ли заметить в нем
поразительного разделения труда, чудесной солидарности
м е ж д у частями, совершенного порядка, несмотря на беско­
нечное усложнение? В этом смысле не реализует л и каждое
живое существо известного плана, имманентного его суб­
станции? Это утверждение, по сути, разбивает вдребезги
античную концепцию целесообразности. Идея внешней це­
лесообразности, в силу которой живые существа соподчи­
няются одни другим, не принимается и даже охотно осме­
ивается: нелепо, говорят нам, предполагать, что трава со­
здана для коровы, ягненок для волка. Но существует целе­
сообразность внутренняя:
каждое существо создано для
него самого, все части его взаимосогласованы ради наиболь­
шего блага целого и разумно соорганизованы для этой ж е
цели. Такова концепция целесообразности, в течение дол­
гого времени остававшаяся классической. Телеологизм су­
зился настолько, чтобы никогда не охватывать за о д и н раз
более одного живого существа. В урезанном виде о н , ко­
нечно, рассчитывал подставить под удары меньшую повер­
хность.
На самом же деле он оказался еще более уязвимым. Ка­
ким бы смелым ни выглядел, в свою очередь, н а ш тезис,
мы утверждаем, что целесообразность может быть только
внешней: в противном случае она — ничто.
Рассмотрим, действительно, самый сложный и самый
гармоничный организм. Все его элементы, говорят нам,
Радикальный
73
телеологизм
п р и н и м а ю т участие в с о д е й с т в и и н а и б о л ь ш е м у б л а г у ц е л о ­
го. Пусть будет т а к ; но не н у ж н о з а б ы в а т ь , что к а ж д ы й и з
элементов в некоторых случаях сам может быть организ­
м о м и ч т о , п о д ч и н я я с у щ е с т в о в а н и е этого м а л е н ь к о г о орга­
низма ж и з н и большого, м ы принимаем принцип внешней
целесообразности. Т а к и м образом, к о н ц е п ц и я и с к л ю ч и т е л ь ­
но внутренней целесообразности р а з р у ш а е т саму с е б я . Орга­
н и з м состоит из т к а н е й , к а ж д а я и з к о т о р ы х ж и в е т з а собст­
в е н н ы й счет. К л е т к и , с о с т а в л я ю щ и е т к а н и , т а к ж е облада­
ю т известной н е з а в и с и м о с т ь ю . Т о л ь к о в случае п о л н о г о
п о д ч и н е н и я всех э л е м е н т о в и н д и в и д а самому и н д и в и д у
м о ж н о было бы о т к а з а т ь с я в и д е т ь в н и х о р г а н и з м ы , с о х р а ­
н я я это название за и н д и в и д о м , и г о в о р и т ь т о л ь к о о в н у т ­
р е н н е й целесообразности. Н о к а ж д о м у известно, ч т о э т и
э л е м е н т ы могут обладать и с т и н н о й а в т о н о м и е й . Н е г о в о р я
о ф а г о ц и т а х , к о т о р ы е д о х о д я т в своей н е з а в и с и м о с т и д о
т о г о , что нападают н а п и т а ю щ и й и х о р г а н и з м , не г о в о р я о
з а р о д ы ш е в ы х к л е т к а х , ж и в у щ и х своей собственной ж и з ­
н ь ю р я д о м с с о м а т и ч е с к и м и к л е т к а м и , достаточно н а п о м ­
н и т ь о ф а к т а х р е г е н е р а ц и и ; здесь о д и н элемент — и л и г р у п ­
п а элементов — в н е з а п н о п о к а з ы в а е т , ч т о х о т я в о б ы ч н о е
в р е м я он и п о к о р я л с я т о м у , ч т о б ы з а н и м а т ь л и ш ь н е з н а ч и ­
т е л ь н о е место и в ы п о л н я т ь т о л ь к о о г р а н и ч е н н ы е ф у н к ­
ц и и , но он м о ж е т д е л а т ь гораздо б о л ь ш е , а в н е к о т о р ы х
с л у ч а я х д а ж е выступает к а к э к в и в а л е н т целого.
Это и есть к а м е н ь п р е т к н о в е н и я д л я т е о р и й в и т а л и з м а .
М ы не у п р е к а е м и х , к а к д е л а ю т о б ы ч н о , в т о м , ч т о н а во­
п р о с они отвечают вопросом ж е . К о н е ч н о , « ж и з н е н н о е на­
ч а л о » многого не о б ъ я с н я е т , но все ж е оно и м е е т т о п р е и ­
м у щ е с т в о , ч т о , будучи к а к б ы в ы в е с к о й на н а ш е м н е з н а ­
н и и , п р и случае н а п о м и н а е т н а м о н е м , тогда к а к м е х а н и ­
ц и з м п р и з ы в а е т нас об этом з а б ы т ь . П р а в д а , п о л о ж е н и е в и ­
т а л и з м а очень з а т р у д н я е т с я т е м ф а к т о м , что в п р и р о д е не
19
1 9
На деле следует различать в современном неовитализме две части: с
одной стороны, его утверждение о неудовлетворительности чистого меха­
н и ц и з м а , утверждение, являющееся очень авторитетным, когда о н о исхо­
дит от таких ученых, как Дриш и л и Р е й н к е ; а с другой — гипотезы, со­
вместимые с механицизмом («энтелехия» Д р и ш а , «доминанты» Р е й н к е и
т. д . ) . Из этих двух частей первая бесспорно более интересна. См. прекрас­
ные исследования Дриша (Охе ЬокаИза1юп тогрпо§епе113сЬег Уог§ап§е. Ье1р21§,
1899; 01е ог§атзспеп К.е§и1а1юпеп. Ье1р21§, 1901; КашгЬе§гШе ипс! Кашгийейе. Ье1р21§,
1904; Бег УпаНзтиз а1з СезсЫсЫе ипд а!з ЬеЬге. Ье1р21§, 1905) и Рейнке (0\е
а1з ТНа1. ВегИп, 1899; Ешкгшп^ т (Не гоеогейзсЬе Вю1о§1е. ВсгНп, 1901; РЬПозорЫе
дег Во1ашк, Ье\рг\°, 1905).
74
Эволюция жизни
существует ни чисто внутренней целесообразности, ни со­
вершенно обособленной индивидуальности. Сорганизован­
ные элементы, входящие в состав индивида, сами имеют
известную индивидуальность, и к а ж д ы й мог бы заявить
претензию на свое жизненное начало, если таковым дол­
ж е н обладать индивид. Но, с другой стороны, сам индивид
не является ни достаточно независимым, ни достаточно
изолированным от всего остального, чтобы мы могли при­
знать за ним собственное «жизненное начало». К примеру,
организм высшего позвоночного обладает наибольшей ин­
дивидуальностью из всех организмов; и все ж е , если обра­
тить внимание на то, что он является лишь развитием яйце­
клетки, составлявшей часть тела его матери, и сперматозо­
ида, принадлежавшего телу его отца, что это яйцо (то есть
оплодотворенная яйцеклетка) есть подлинное связующее
звено м е ж д у двумя производителями, ибо имеет общую им
обоим субстанцию, то станет ясно, что всякий индивиду­
альный организм, будь то д а ж е организм человека, пред­
ставляет собой только почку, распустившуюся на соеди­
ненном теле своих родителей. Где ж е тогда истоки, где
завершение жизненного начала индивида? Мало-помалу
можно подняться до самых его отдаленных предков и обна­
ружить его связь с к а ж д ы м из н и х , связь с той небольшой
протоплазменно-студенистой массой, которая, вероятно,
составляет корень генеалогического древа ж и з н и . Будучи
в известной мере единым с этим первичным предком, он
также связан со всем тем, что отделилось от него по пути
дивергенции потомства; в этом смысле можно сказать, что
невидимые узы связывают его с совокупностью всех ж и ­
вых существ. Напрасно поэтому стремятся сузить область
целесообразности до индивидуальности живого существа.
Если в области жизни существует целесообразность, она
охватывает всю жизнь в едином неразрывном объятии. В
этой ж и з н и , общей всему ж и в о м у , есть, конечно, много
пробелов, м н о ю отступлений; с другой стороны, она не
столь математически едина, чтобы не позволить к а ж д о м у
проявить в известной мере свою индивидуальность. Тем не
менее она образует единое целое: и н у ж н о выбирать м е ж д у
полным и прямым отрицанием целесообразности и гипоте­
зой, которая признает взаимосвязь не только частей орга­
низма с самим организмом, но и каждого живого существа
с совокупностью остальных.
Биология и философия
75
Н е л ь з я облегчить п е р е х о д а к и д е я м целесообразности
п у т е м ее р а с п ы л е н и я . Н у ж н о л и б о п о л н о с т ь ю о т в е р г н у т ь
г и п о т е з у целесообразности, и м м а н е н т н о й ж и з н и , л и б о , к а к
м ы п о л а г а е м , п р и д а т ь совсем иное н а п р а в л е н и е ее и з м е н е ­
нию.
Заблуждение радикального телеологизма, как, впрочем,
и р а д и к а л ь н о г о м е х а н и ц и з м а , состоит в чрезмерно р а с ш и ­
р и т е л ь н о м п р и м е н е н и и н е к о т о р ы х п о н я т и й , естественных
для нашего интеллекта. Н а ш а мысль изначально связана
с д е й с т в и е м . И м е н н о по ф о р м е д е й с т в и я б ы л о т л и т н а ш и н ­
т е л л е к т . Р а з м ы ш л е н и е — это р о с к о ш ь , т о г д а к а к дейст­
в и е — необходимость. Н о , ч т о б ы д е й с т в о в а т ь , м ы п р е ж д е
всего с т а в и м себе ц е л ь : м ы с о с т а в л я е м п л а н , затем п е р е х о ­
д и м к д е т а л я м м е х а н и з м а , к о т о р ы й д о л ж е н его р е а л и з о ­
в а т ь . П о с л е д н я я о п е р а ц и я в о з м о ж н а т о л ь к о тогда, к о г д а
м ы з н а е м , н а что нам р а с с ч и т ы в а т ь . Н у ж н о , чтобы м ы в ы ­
д е л я л и в природе те сходства, к о т о р ы е п о з в о л и л и б ы н а м
п р е д в о с х и щ а т ь будущее. Н у ж н о , с л е д о в а т е л ь н о , ч т о б ы м ы ,
с о з н а т е л ь н о и л и бессознательно, п р и м е н я л и з а к о н п р и ч и н ­
н о с т и . Ч е м яснее п р и э т о м в ы р и с о в ы в а е т с я в н а ш е м уме
и д е я д е й с т в у ю щ е й п р и ч и н н о с т и , т е м б о л ь ш е эта п р и ч и н ­
ность п р и н и м а е т ф о р м у п р и ч и н н о с т и м е х а н и ч е с к о й . П о ­
следнее о т н о ш е н и е , в свою о ч е р е д ь , т е м легче м о ж е т б ы т ь
представлено м а т е м а т и ч е с к и , ч е м л у ч ш е оно в ы р а ж а е т стро­
гую необходимость. Вот п о ч е м у н а м достаточно т о л ь к о сле­
д о в а т ь с к л о н н о с т и н а ш е г о и н т е л л е к т а , ч т о б ы стать м а т е м а ­
т и к а м и . Н о , с другой с т о р о н ы , э т а естественная м а т е м а т и ­
к а п р е д с т а в л я е т собой л и ш ь бессознательную опору н а ш е й
сознательной привычки связывать одни и те ж е п р и ч и н ы с
одними и теми ж е следствиями; а сама эта привычка обыч­
но н а ц е л е н а на руководство д е й с т в и я м и , в ы т е к а ю щ и м и и з
н а м е р е н и й , и л и , что сводится к т о м у ж е , н а у п р а в л е н и е
о б ъ е д и н е н н ы м и д в и ж е н и я м и д л я р е а л и з а ц и и какого-либо
о б р а з ц а ; м ы р о ж д а е м с я р е м е с л е н н и к а м и и геометрами, и
д а ж е геометры-то м ы т о л ь к о п о т о м у , ч т о м ы — ремеслен­
н и к и . Т а к и м образом, ч е л о в е ч е с к и й и н т е л л е к т , п о с к о л ь к у
о н с ф о р м и р о в а н согласно т р е б о в а н и я м человеческого д е й ­
с т в и я , я в л я е т с я и н т е л л е к т о м , о п е р и р у ю щ и м одновременно
в соответствии с н а м е р е н и е м и с р а с ч е т о м , путем п о д ч и н е ­
н и я средств ц е л и и воспроизведения механизмов со все более
и более г е о м е т р и ч е с к и м и ф о р м а м и . С м о т р я т ли на п р и р о -
76
Эволюция жизни
д у как на необъятную машину, управляемую математиче­
с к и м и законами, или видят в ней реализацию какого-либо
плана, — в том и другом случае только следуют до конца
д в у м взаимодополняющим т е н д е н ц и я м разума, вытека­
ю щ и м из одной и той ж е ж и з н е н н о й необходимости.
Вот почему радикальный телеологизм во многих отно­
ш е н и я х близок к радикальному механицизму. Оба учения
отказываются видеть в ходе вещей или д а ж е просто в раз­
витии ж и з н и непредвидимое творение формы. Механицизм
замечает только одну сторону реальности: сходство или по­
вторение. Он признает, таким образом, господство того за­
кона, согласно которому в природе существует только по­
добное, воспроизводящее подобное. Ч е м более явной стано­
вится содержащаяся в нем геометрия, тем меньше он мо­
ж е т допустить, чтобы что-либо было результатом творче­
ства, х о т я бы даже только форма. Как геометры, мы отвер­
гаем непредвидимое. Как х у д о ж н и к и , мы, конечно, могли
бы его допустить, ибо искусство ж и в е т творчеством и пред­
полагает скрытую веру в самопроизвольность природы. Но
бескорыстное искусство — это роскошь, как и чистое умо­
зрение. Прежде чем стать х у д о ж н и к а м и , мы бываем ремес­
ленниками. А всякое ремесло, каким бы примитивным оно
ни было, живет подобиями и повторениями, как и естест­
венная геометрия, служащая ему точкой опоры. Оно рабо­
тает по моделям, ставя своей целью и х воспроизведение. И
когда оно изобретает, оно оперирует, или воображает, что
оперирует, новой комбинацией у ж е известных элементов.
« Н у ж н о подобное, чтобы получить подобное», — вот его
принцип. Короче говоря, строгое применение принципа
целесообразности, как и принципа механической причин­
ности, приводит к заключению, что «все дано». Два прин­
ципа, к а ж д ы й на своем языке, говорят одно и то ж е , ибо
отвечают одной и той ж е потребности.
Вот почему они согласны еще и в том, что для обоих вре­
мя представляет собой 1аЪи\а газа. Реальная длительность
въедается в вещи и оставляет на н и х отпечаток своих зу­
бов. Если все существует во времени, то все внутреннее из­
меняется и одна и та ж е конкретная реальность никогда не
повторяется. Повторение допустимо, следовательно, толь­
ко в абстрактном; повторяется лишь тот или иной аспект
реальности, выделяемый нашими чувствами, в особенно­
сти ж е нашим интеллектом, и повторяется он именно пото-
Биология
и философия
77
му, что наше действие, на которое направлено любое уси­
лие нашего интеллекта, может совершаться только среди
повторений. Так интеллект, сосредоточенный на том, что
повторяется, занятый лишь тем, чтобы сплавить подобное
с подобным, — отворачивается от видения времени. Он
противится текучести: все, к чему он прикоснется, затвер­
девает. Мы не мыслим реального времени, но проживаем
его, ибо ж и з н ь преодолевает границы интеллекта! Мы чув­
ствуем нашу эволюцию и эволюцию всех вещей в чистой
длительности, и чувство это обрисовывается вокруг соб­
ственно интеллектуального представления, как неясная
дымка, исчезающая во мраке. И м е х а н и ц и з м , и телеоло­
гизм принимают в расчет только светящееся ядро, блиста­
ющее в центре. Они забывают, что это ядро образовалось за
счет остального путем сгущения и что нулсно использовать
все — и текучее, и уплотненное (первое даже более, чем
второе), — чтобы постичь внутреннее д в и ж е н и е жизни.
По правде говоря, если существует эта дымка, пусть не­
ясная и ускользающая, она д о л ж н а быть для философа еще
более важной, чем облекаемое е ю светящееся ядро. Ибо
только ее наличие и позволяет нам утверждать, что ядро
есть ядро, что чистый интеллект представляет собой с у ж е ­
ние — путем сгущения — иной, более обширной способно­
сти. И именно потому, что эта смутная интуиция не оказы­
вает никакой помощи в руководстве нашим действием на
в е щ и , действием, целиком локализованным на поверхно­
сти реального, — и можно предположить, что она проявля­
ет свою силу не на поверхности, а в глубине.
Как только мы выходим за рамки, в которые заключа­
ют нашу мысль механицизм и радикальный телеологизм,
реальность предстает перед нами как непрерывное фонта­
нирование нового, которое, едва возникнув в настоящем,
у ж е отступает в прошлое: именно в этот момент его и заме­
чает интеллект, взгляд которого всегда устремлен назад.
Такова наша внутренняя ж и з н ь . Можно без труда обнару­
ж и т ь предпосылки каждого из наших поступков, явля­
ю щ и х с я по отношению к этим предпосылкам как бы меха­
нической равнодействующей. И м о ж н о т а к ж е сказать, что
к а ж д ы й поступок представляет собой осуществление ка­
кого-либо намерения. В этом смысле в эволюции нашего
поведения всегда есть и механицизм, и целесообразность.
Но сколь бы мало наше действие н и затрагивало нашу лич-
78
Эволюция жизни
ность, как бы мало оно ни было подлинно н а ш и м , оно не­
подвластно предвидению, хотя задним числом и может быть
объяснено его предпосылками. И, реализуя известное на­
мерение, эта новая наличная реальность отличается от са­
мого намерения, которое могло быть только планом возоб­
новления или перегруппировки элементов прошлого. Ме­
ханицизм и телеологизм являются здесь, т а к и м образом,
только внешними снимками нашего поведения. Они извле­
кают из него интеллектуальность. Но наше поведение сколь­
зит м е ж д у ними и охватывает гораздо более обширную об­
ласть. Повторяем, это не значит, что свободное действие
есть действие, следующее капризу, безрассудное. Посту­
пать, повинуясь капризу, — значит механически колебать­
ся м е ж д у двумя или несколькими готовыми решениями и
все ж е остановиться в конце концов на одном и з н и х ; здесь
нет созревания внутреннего состояния, нет эволюции: ка­
ким бы парадоксальным ни показалось это утверждение,
здесь воля опускается до подражания механизму интел­
лекта. Напротив, поведение подлинно наше есть поведение
воли, которая, не пытаясь копировать интеллект и остава­
ясь сама собой, то есть эволюционируя, д о х о д и т путем по­
степенного созревания до таких действий, которые интел­
лект м о ж е т разлагать на элементы-понятия, никогда не до­
стигая конца. Свободный акт несоизмерим с и д е е й , и его
«рациональность» должна определяться самой этой несо­
измеримостью, позволяющей находить в нем сколько угодно
материала для работы интеллекта. Таков характер нашей
внутренней эволюции. Таков ж е , очевидно, и характер эво­
люции жизни.
Наш разум, неизлечимо самонадеянный, полагает, что,
по праву ли рождения или по праву завоевания, о н владеет
всеми существенными элементами познания истины —
врожденными или приобретенными. Д а ж е если он сознает­
ся в незнании предмета, который е м у предъявляют, то по­
лагает, что не знает только того, п о д к а к у ю из его п р е ж н и х
категорий подпадает этот новый предмет. В к а к о й ящик,
готовый открыться, мы его поместим? В какую, у ж е скро­
енную, о д е ж д у его облачим? Является л и он тем или этим,
или чем-либо иным? И все эти «то», «это», «что-либо иное»
всегда предстают перед нами как нечто у ж е познанное, из­
вестное. Мы глубоко противимся мысли о т о м , что нам,
возможно, придется создавать для нового предмета совер-
Биология и философия
79
шенно новое понятие, или, быть м о ж е т , д а ж е новый метод
мышления. А м е ж д у тем история философии показывает
нам вечное столкновение систем, невозможность втиснуть
реальность в это готовое платье, то есть в наши готовые по­
нятия, — она указывает нам на необходимость работать по
мерке. Но наш разум предпочитает не доходить до такой
крайности, раз и навсегда с горделивой скромностью воз­
вестить, что он м о ж е т познавать только относительное, а
абсолютное — не в его компетенции. Это предуведомление
позволяет е м у без стеснения применять свой привычный
метод мышления, и с оговоркой, что он не касается абсо­
лютного, он авторитетно высказывается абсолютно обо всем.
Платон первым возвел в теорию у т в е р ж д е н и е , что познать
реальное значит найти для него И д е ю , то есть втиснуть его
в предсуществующие рамки, которые у ж е были в н а ш е м
распоряжении, как будто мы тайно обладаем универсаль­
ной наукой. И эта вера естественна для человеческого ин­
теллекта, всегда озабоченного т е м , в к а к у ю из п р е ж н и х
готовых рубрик придется ему занести тот или иной пред­
мет, и м о ж н о сказать, что в известном смысле все мы р о ж ­
даемся платониками.
Нигде бессилие этого метода не проявляется так отчет­
ливо, как в теории ж и з н и . Развиваясь по направлению к
позвоночным вообще, к человеку и интеллекту в частно­
сти, Ж и з н ь д о л ж н а была оставить по пути много элемен­
тов, несовместимых с этим особым способом организации,
и уступить и х , как мы покажем, другим линиям развития.
Поэтому, чтобы постичь истинную природу ж и з н е н н о й де­
ятельности, нам н у ж н о будет вновь отыскать совокупность
этих элементов и сочетать и х с интеллектом как таковым.
Нам, вероятно, поможет в этом то смутное представление,
та дымка, что окружает представление ясное, то есть ин­
теллектуальное. Чем, в самом деле, м о ж е т быть эта беспо­
лезная дымка, как не частью того эволюционного начала,
которое не уместилось в специальную форму нашей орга­
низации и прошло контрабандой? Значит, именно туда мы
д о л ж н ы будем отправляться за указаниями, чтобы расши­
рить интеллектуальную форму нашей мысли; там почер­
пнем мы необходимый порыв, который сможет поднять
нас над самими собой. Представить себе ж и з н ь в целом не
значит скомбинировать простые и д е и , отложенные в нас
самой ж и з н ь ю в ходе ее эволюции: м о ж е т ли часть быть
80
Эволюция жизни
тождественной целому, содержимое — содержащему, отло­
ж е н и я ж и з н е н н о й рабо-ты —- с а м о й этой работе? А м е ж д у
т е м м ы поддаемся этой и л л ю з и и , к о г д а о п р е д е л я е м эволю­
ц и ю ж и з н и к а к «переход о т однородного к р а з н о р о д н о м у »
и л и с п о м о щ ь ю любого другого п о н я т и я , п о л у ч е н н о г о пу­
т е м к о м б и н и р о в а н и я э л е м е н т о в и н т е л л е к т а . М ы распола­
г а е м с я в одном из к о н е ч н ы х п у н к т о в э в о л ю ц и и , о ч е в и д н о ,
в г л а в н о м , но не е д и н с т в е н н о м ; и д а ж е в этом п у н к т е м ы не
б е р е м всего, что т а м н а х о д и т с я , ибо м ы с о х р а н я е м от ин­
т е л л е к т а т о л ь к о одно и л и д в а п о н я т и я , в к о т о р ы х о н выра­
ж а е т с я , — и эту-то ч а с т ь о т ч а с т и м ы п р о в о з г л а ш а е м пред­
с т а в и т е л ь н и ц е й ц е л о г о , д а ж е чего-то т а к о г о , ч т о в ы х о д и т
за границы отвердевшего целого; то есть представительни­
цей того эволюционного д в и ж е н и я , по отношению к кото­
рому это «целое» является только современной стадией.
На самом ж е деле, возьми мы д а ж е весь интеллект, это не
было бы чрезмерным, этого было б ы недостаточно. Следо­
вало бы сблизить с ним все то, что мы находим в к а ж д о м из
конечных пунктов эволюции. И н у ж н о было бы рассматри­
вать эти различные и расходящиеся элементы как фраг­
менты, которые дополняют и л и , по крайней мере, допол­
няли друг друга в своих н и з ш и х формах. Тогда только у
нас могло бы возникнуть предчувствие реальной природы
эволюционного д в и ж е н и я ; д а и то это было бы всего лишь
предчувствием, ибо мы всегда имели бы дело только с тем,
что у ж е эволюционировало, с результатом, а не с самой
эволюцией, то есть не с самим актом, который приводит к
результату.
Такова философия ж и з н и , которой мы придерживаем­
ся. Она стремится преодолеть и механицизм, и телеоло­
гизм, н о , как мы отметили вначале, о н а сближается со вто­
рым учением больше, чем с первым. Стоит остановиться на
этом вопросе и точнее указать, в чем она сходна с телеологизмом и в чем отлична от него.
Подобно радикальному телеологизму, хотя и в более
расплывчатой форме, о н а представит нам организованный
мир как гармоническое целое. Н о эта гармония далеко не
т а к совершенна, как утверждалось. Она допускает много
отклонений, ибо к а ж д ы й вид, д а ж е каждый и н д и в и д , со­
храняет от целостности жизненного импульса только не­
кий порыв и стремится использовать эту энергию в соб­
ственных интересах; в этом и состоит приспособление. В и д
Биология и философия
81
и и н д и в и д д у м а ю т т о л ь к о о себе с а м и х , из чего в ы т е к а е т
в о з м о ж н о с т ь к о н ф л и к т а с д р у г и м и ф о р м а м и ж и з н и . Ое/ас(о т а к и м образом, г а р м о н и и не существует: она с у щ е с т в у ­
ет с к о р е е де]иге. Я хочу э т и м с к а з а т ь , что п е р в и ч н ы й по­
р ы в есть п о р ы в о б щ и й и ч е м д а л ь ш е м ы по нему в о с х о д и м ,
т е м в б о л ь ш е й мере р а з л и ч н ы е т е н д е н ц и и п р е д с т а ю т к а к
в з а и м о д о п о л н я ю щ и е . Т а к п о р ы в в е т р а р а з д е л я е т с я н а пе­
р е к р е с т к е н а р а с х о д я щ и е с я с т р у и воздуха, но все о н и п р е д ­
с т а в л я ю т собой одно и т о ж е д у н о в е н и е . Г а р м о н и я , и л и ,
скорее, «дополнительность», проявляется только в целом
и более в т е н д е н ц и я х , ч е м в с о с т о я н и х . Главное ж е — и
и м е н н о в этом вопросе т е л е о л о г и з м наиболее з а б л у ж д а е т ­
с я — г а р м о н и я о б н а р у ж и в а е т с я с к о р е е позади, ч е м в п е р е ­
д и . Она состоит в т о ж д е с т в е и м п у л ь с а , а не в о б щ е м с т р е м ­
л е н и и . Н а п р а с н о было б ы п р и п и с ы в а т ь ж и з н и к а к у ю - н и ­
будь ц е л ь в человеческом с м ы с л е слова. Говорить о ц е л и —
значит думать о некоем предсуществующем образце, кото­
р о м у остается л и ш ь р е а л и з о в а т ь с я . П о с у т и , это з н а ч и т
п р е д п о л а г а т ь , что все д а н о , что б у д у щ е е м о ж н о в ы ч и т а т ь в
н а с т о я щ е м . Это з н а ч и т д у м а т ь , ч т о ж и з н ь в своем д в и ж е ­
н и и и во всей своей целостности д е й с т в у е т т а к ж е , к а к н а ш
интеллект, который является только неподвижным и фраг­
м е н т а р н ы м с н и м к о м ж и з н и и всегда естественным о б р а з о м
р а с п о л а г а е т с я вне в р е м е н и . А ж и з н ь р а з в и в а е т с я и д л и т с я .
К о н е ч н о , всегда м о ж н о , о г л я д ы в а я с ь н а п р о й д е н н ы й у ж е
п у т ь , о б о з н а ч и т ь его н а п р а в л е н и е , о п р е д е л и т ь это н а п р а в ­
ление с помощью психологических понятий и говорить
т а к , будто б ы преследовалась и з в е с т н а я ц е л ь . Т а к б у д е м го­
в о р и т ь и м ы . Но о п у т и , к о т о р ы й предстоит еще п р о й т и ,
ч е л о в е ч е с к и й р а з у м ничего не м о ж е т с к а з а т ь , ибо п у т ь соз­
д а в а л с я по мере т о г о , к а к с о в е р ш а л с я а к т его п р о х о ж д е ­
н и я ; он я в л я е т с я т о л ь к о н а п р а в л е н и е м самого этого а к т а .
Т а к и м образом, э в о л ю ц и я д о п у с к а е т в к а ж д ы й м о м е н т пси­
хологическое толкование, которое, с нашей точки зрения,
л у ч ш е всего ее о б ъ я с н я е т , но оно имеет ценность и з н а ч е ­
ние л и ш ь в р е т р о с п е к т и в н о м с м ы с л е . Т е л е о л о г и ч е с к а я и н ­
т е р п р е т а ц и я , к о т о р у ю м ы п р е д л а г а е м , н и к о г д а не с м о ж е т
п о с л у ж и т ь д л я п р е д в и д е н и я будущего. Это — о п р е д е л е н ­
ное в и д е н и е п р о ш л о г о в свете н а с т о я щ е г о . Короче г о в о р я ,
к л а с с и ч е с к а я к о н ц е п ц и я целесообразности хочет о х в а т и т ь
о д н о в р е м е н н о и с л и ш к о м м н о г о , и с л и ш к о м м а л о . О н а че­
р е с ч у р ш и р о к а и чересчур у з к а . Н а х о д я объяснение ж и з н и
9
82
Эволюция жизни
в интеллекте, она чрезмерно с у ж а е т значение ж и з н и . Ин­
теллект, во всяком случае такой, какой мы обнаруживаем
в самих себе, был создан эволюцией в процессе ее движе­
ния; он выделен из чего-то более обширного, или, скорее,
он представляет собой только проекцию реальности, про­
е к ц и ю по необходимости плоскую, тогда как реальность
обладает рельефом и глубиной. Эту-то более обширную ре­
альность истинный телеологизм и д о л ж е н был бы воссоз­
дать, и л и , скорее, охватить, если возможно, в одном про­
стом видении. Но, с другой стороны, именно потому, что
реальность выходит за границы интеллекта, — этой спо­
собности связывать подобное с подобным, замечать, а так­
ж е создавать повторения, — она, без сомнения, является
творческой, то есть совершает такие действия, в которых
она расширяется и превосходит саму себя. Эти действия не
были, таким образом, даны в ней заранее, и, следователь­
но, она не могла принять и х за цели, х о т я , будучи соверше­
ны, они и допускают рациональное объяснение, как допу­
скает его сфабрикованный предмет, реализовавший некий
образец. Одним словом, теория конечных причин идет не­
достаточно далеко, когда ограничивается тем, что помеща­
ет в природу интеллект, но она идет слишком далеко, ког­
да предполагает предсуществование будущего в настоящем
в виде и д е и . Второй тезис, грешащий преувеличением, яв­
ляется, впрочем, следствием первого, который грешит пре­
уменьшением. Нужно заменить интеллект в собственном
смысле слова более обширной реальностью: интеллект ж е
есть только сужение этой реальности. Будущее предстанет
тогда как расширение настоящего. Оно не содержалось,
следовательно, в настоящем в виде представленной цели.
И тем не менее, реализовавшись, оно даст объяснение на­
стоящему столь ж е успешно, как само оно объяснялось на­
стоящим, и даже более того, его м о ж н о будет рассматри­
вать как цель в той ж е или д а ж е в большей мере, чем как
результат. Наш интеллект имеет право рассматривать его
абстрактно, со своей обычной точки зрения, ибо сам явля­
ется абстракцией породившей его причины.
Правда, причина кажется тогда неуловимой. У ж е те­
леологическая теория ж и з н и ускользает от всякой точной
проверки. Что ж е будет, с к а ж у т нам, если мы двинемся
еще дальше в одном из ее направлений? Таким образом,
мы подошли, после необходимого отступления, к вопросу,
Поиск критерия
88
который считаем основным: м о ж н о л и доказать с помо­
щью фактов недостаточность механицизма? Мы заявили,
что если это доказательство в о з м о ж н о , то лишь при усло­
вии принятия гипотезы эволюционизма. Пришло время
показать, что если механицизм недостаточен для объясне­
н и я эволюции, то нельзя остановиться и на классической
концепции целесообразности, а тем более на ее ограниче­
нии или смягчении: напротив, следует пойти еще дальше.
Определим теперь принцип нашего доказательства. Мы
сказали, что ж и з н ь с самого начала является продолжени­
е м одного и того ж е порыва, разделившегося м е ж д у расхо­
д я щ и м и с я линиями эволюции. Что-то росло, что-то разви­
валось путем ряда прибавлений, к а ж д о е из которых т о ж е
было творением. Само это развитие и привело к разъедине­
нию тех тенденций, дальнейший рост которых делал и х
несовместимыми друг с другом. Собственно говоря, ничто
не мешает нам вообразить единственного индивида, в кото­
ром, путем последовательных превращений, в течение тысяч
веков совершилась бы эволюция ж и з н и . Или, вместо одно­
го индивида, м о ж н о предположить множество индивидов,
с л е д у ю щ и х друг за другом по одной л и н и и . В обоих случа­
я х существовало бы, если м о ж н о так выразиться, только
одно измерение. Но в действительности эволюция произо­
шла через посредство миллионов индивидов и на расходя­
щ и х с я л и н и я х , каждая из которых оканчивалась перекре­
стком, откуда разбегались новые пути, и так далее до бес­
конечности. Если наша гипотеза имеет основания, если
причины, действующие на этих различных путях, являют­
ся психологическими по своей природе, то, несмотря на
дивергенцию их следствий, они д о л ж н ы сохранить нечто
общее, подобно тому, как давно расставшиеся товарищи
хранят одни и те ж е воспоминания детства. Сколько бы ни
было раздвоений, сколько бы ни открывалось боковых пу­
т е й , на которых независимо друг от друга развивались
разъединенные элементы, все ж е это д в и ж е н и е частей про­
должается в силу первичного порыва целого. Нечто от это­
го целого д о л ж н о , следовательно, существовать в его час­
т я х . И этот общий элемент может проявиться каким-ни­
будь способом — быть может, наличием в совершенно раз­
личных организмах тождественных органов. Предположим
на минуту, что теория механицизма истинна и эволюция
84
Эволюция жизни
с о в е р ш а е т с я путем р я д а с л у ч а й н о с т е й , п р и б а в л я ю щ и х с я
д р у г к д р у г у , причем к а ж д а я н о в а я с л у ч а й н о с т ь с о х р а н я ­
е т с я посредством отбора, если это п о л е з н о д л я т о й суммы
п р е д ш е с т в у ю щ и х п о л е з н ы х с л у ч а й н о с т е й , к о т о р у ю пред­
с т а в л я е т собой современная ф о р м а ж и в о г о с у щ е с т в а . Ка­
к и е ш а н с ы будут тогда д л я того, ч т о б ы через д в а р я д а со­
в е р ш е н н о р а з л и ч н ы х , д о б а в л я ю щ и х с я д р у г к д р у г у слу­
ч а й н о с т е й д в а совершенно р а з л и ч н ы х э в о л ю ц и о н н ы х тече­
н и я п р и в е л и к о д и н а к о в ы м р е з у л ь т а т а м ? Ч е м б о л ь ш е бу­
дут р а с х о д и т ь с я две э в о л ю ц и о н н ы е л и н и и , т е м м е н ь ш е й
будет в о з м о ж н о с т ь того, чтобы с л у ч а й н ы е в н е ш н и е вли­
я н и я и л и с л у ч а й н ы е внутренние и з м е н е н и я в ы з в а л и фор­
м и р о в а н и е н а этих л и н и я х т о ж д е с т в е н н ы х о р г а н о в , осо­
бенно е с л и и следа э т и х органов не б ы л о в тот м о м е н т , ког­
да п р о и з о ш л о раздвоение. Это сходство я в л я е т с я , напро­
т и в , е с т е с т в е н н ы м д л я т а к о й г и п о т е з ы , к а к н а ш а ; повсю­
ду, в п л о т ь до с а м ы х последних р у ч е й к о в , м ы , в е р о я т н о ,
о б н а р у ж и м нечто от импульса, полученного у и с т о к о в . И т а к ,
чистый механицизм был бы опровержим,
целесообразность
же — в том особом смысле, в каком мы ее понимаем, — бы­
ла бы доказуема, если бы удалось установить,
что жизнь
с помощью различных
средств создает на
расходящихся
эволюционных линиях тождественные органы. Сила дока­
зательства была бы к тому же пропорциональна
степени
отдаленности
выбранных эволюционных
линий и степе­
ни сложности обнаруженных на них сходных
структур.
Могут сослаться на т о , что сходство с т р у к т у р ы в ы т е к а ­
ет из т о ж д е с т в а общих условий, в к о т о р ы х п р о и с х о д и л а
э в о л ю ц и я ж и з н и . Т а к и е внешние у с л о в и я , е с л и о н и про­
д о л ж и т е л ь н ы , могут одинаково о р и е н т и р о в а т ь с и л ы , со­
з д а ю щ и е тот и л и иной о р г а н , н е с м о т р я н а р а з л и ч и е прехо­
д я щ и х в н е ш н и х в л и я н и й и в н у т р е н н и х с л у ч а й н ы х изме­
н е н и й . — М ы знаем, д е й с т в и т е л ь н о , к а к у ю р о л ь и г р а е т в
современной н а у к е п о н я т и е приспособления.
К о н е ч н о , не
все б и о л о г и п р и м е н я ю т его в о д и н а к о в о м с м ы с л е . П о мне­
нию н е к о т о р ы х , в н е ш н и е условия способны непосредствен­
но п р и в о д и т ь к и з м е н е н и ю о р г а н и з м а в о п р е д е л е н н о м на­
п р а в л е н и и в силу ф и з и к о - х и м и ч е с к и х п р е в р а щ е н и й , вы­
зываемых этими условиями в ж и в о м веществе; такова, к
п р и м е р у , г и п о т е з а Эймера. Другие ж е , более в е р н ы е д у х у
д а р в и н и з м а , у т в е р ж д а ю т , что у с л о в и я могут п о в л и я т ь т о л ь ­
к о к о с в е н н ы м путем, б л а г о п р и я т с т в у я в борьбе з а ж и з н ь
Поиск критерия
85
тем из представителей вида, которых случайности р о ж д е ­
ния лучше приспособили к среде. Иначе говоря, одни при­
писывают внешним условиям п о л о ж и т е л ь н о е в л и я н и е ,
другие ж е — отрицательное; в первой гипотезе эта причи­
на вызывает изменения, во второй она и х только устраня­
ет. Но в обоих случаях утверждается, что она влечет за со­
бой полное приспособление организма к условиям суще­
ствования. Этим общим приспособлением и попытаются,
конечно, механистически объяснить сходство структуры,
которое, по нашему мнению, служит самым сильным аргу­
ментом против механицизма. Вот почему, п р е ж д е чем пе­
рейти к деталям, мы должны сейчас в о б щ и х чертах объяс­
нить, почему интерпретации, основанные на «приспособ­
лении», кажутся нам недостаточными.
Заметим прежде всего, что из двух только что сформу­
лированных нами гипотез лишь вторая не заключает в себе
двусмысленности. Дарвиновская и д е я п р и с п о с о б л е н и я ,
происходящего путем автоматического устранения непри­
способленных, проста и ясна. Но зато, в с и л у того, что она
приписывает внешней причине, направляющей эволюцию,
полностью отрицательное влияние, ей трудно объяснить
даже прямолинейное прогрессивное развитие таких слож­
ных органов, какие нам предстоит исследовать. Что ж е бу­
дет, если она захочет дать объяснение тождеству структу­
ры органов чрезвычайно сложных, оказавшихся на расхо­
д я щ и х с я эволюционных линиях? Случайное изменение,
как бы мало оно ни было, предполагает действие м н о ж е ­
ства мелких причин, физических и х и м и ч е с к и х . Накопле­
ние случайных изменений, необходимых для создания слож­
ной структуры, требует участия, с к а ж е м так, бесконечно­
го числа бесконечно малых причин. Могут ли одни и те ж е
совершенно случайные причины вновь появиться в том ж е
порядке в различных пунктах пространства и времени?
Никто не станет этого утверждать, и д а ж е сам дарвинист
сможет лишь сказать, что тождественные действия могут
вытекать из различных причин, что к одному и тому ж е
месту ведет не один путь. Но не дадим себя провести этой
метафорой. Место, куда приходят, не обозначает пути, по
которому туда идут, тогда как органическая структура яв­
ляется самим накоплением тех наибольших различий, че­
рез которые д о л ж н а была проходить эволюция, чтобы со­
здать эту структуру. (Борьба за существование и естествен-
86
Эволюция жизни
ный отбор не могут помочь нам в решении этой части про­
блемы, ибо нас не занимает здесь то, что исчезло; мы смот­
рим лишь на то, что сохранилось). И вот мы видим, что на
независимых линиях эволюции путем постепенного накоп­
ления прибавляющихся друг к другу результатов обрисо­
вались тождественные структуры. Как можно допустить,
чтобы случайные причины, предстающие в случайном по­
рядке, могли многократно приводить к одному и тому ж е
результату, если причины эти бесконечны по числу и ре­
зультат бесконечно сложен?
«Одинаковые причины производят одинаковые дейст­
вия» — вот принцип механицизма. Х о т я принцип этот и не
предполагает, чтобы одинаковые действия всегда имели
одинаковые причины, однако этот вывод следует из него в
тех особых случаях, когда причины можно различить в
произведенном ими действии, составными элементами ко­
торого они являются. Если двое г у л я ю щ и х , выйдя из раз­
личных пунктов и блуждая за городом по воле своего ка­
приза, в конце концов встретятся, в этом не будет ничего
необычного. Но чтобы они, прохаживаясь таким образом,
описывали одинаковые кривые, которые могли бы быть в
точности наложены одна на д р у г у ю , — это совершенно не­
вероятно. И невероятность эта будет к тому ж е увеличи­
ваться» по мере усложнения траекторий проходимых с той
и другой стороны путей. Она превратится в невозможность,
если эти зигзаги станут бесконечно сложными. Но что зна­
чит эта сложность по сравнению со сложностью органа, где
расположены в определенном порядке тысячи клеточек,
каждая и з которых представляет собой своего рода орга­
низм?
Перейдем ж е к другой гипотезе и посмотрим, как она
решает эту проблему. Приспособление не является здесь
только устранением неприспособленных. Оно обязано по­
ложительному влиянию внешних условий, которые лепят
организм по своей собственной форме. На этот раз сходство
результатов объясняется именно сходством причин, и мы,
казалось бы, имеем дело с чистым механицизмом. Но при­
смотримся ближе. Мы увидим, что это — чисто словесное
объяснение, что мы снова поддались словам и искусствен­
ность решения состоит в том, что мы взяли термин «при­
способление» одновременно в двух различных смыслах.
Если я налью в один и тот ж е стакан поочередно воду и
вино, то обе жидкости примут в нем о д н у и ту ж е форму,
Поиск критерия
87
и т о ж д е с т в о ф о р м ы будет с в я з а н о с т о ж д е с т в о м приспособ­
л е н и я с о д е р ж и м о г о к с о д е р ж а щ е м у . П р и с п о с о б л е н и е обоз­
н а ч а е т в э т о м случае м е х а н и ч е с к о е в к л ю ч е н и е , то есть ф о р ­
ма, к к о т о р о й приспособляется м а т е р и я , б ы л а у ж е вполне
готовой и н а в я з а л а материи свою собственную к о н ф и г у ­
р а ц и ю . Н о к о г д а м ы говорим о п р и с п о с о б л е н и и о р г а н и з м а
к у с л о в и я м , в к о т о р ы х он д о л ж е н ж и т ь , где здесь предсущ е с т в у ю щ а я ф о р м а , д о ж и д а ю щ а я с я своей м а т е р и и ? Усло­
в и я — это не ф о р м а л и т е й щ и к а , в к о т о р у ю в о л ь е т с я ж и з н ь
и п р и о б р е т е т ее о ч е р т а н и я : р а с с у ж д а т ь т а к — з н а ч и т б ы т ь
ж е р т в о й м е т а ф о р ы . Здесь нет е щ е ф о р м ы ; сама ж и з н ь д о л ж ­
н а будет создать себе форму, п р и с п о с о б л е н н у ю к у с л о в и я м ,
к о т о р ы е ей д а н ы . Ей п р и д е т с я и з в л е к а т ь п о л ь з у и з э т и х
у с л о в и й , н е й т р а л и з о в а т ь неудобства и и с п о л ь з о в а т ь п р е ­
и м у щ е с т в а , с л о в о м , отвечать н а в н е ш н и е в л и я н и я создани­
ем а п п а р а т а , не имеющего с э т и м и в л и я н и я м и н и к а к о г о
сходства. П р и с п о с о б л я т ь с я о з н а ч а е т здесь не
повторять,
но отвечать, что вовсе не одно и то ж е . Е с л и тут и есть
приспособление, то л и ш ь в том смысле, в к а к о м можно, к
п р и м е р у , г о в о р и т ь , что р е ш е н и е г е о м е т р и ч е с к о й з а д а ч и
п р и с п о с о б л я е т с я к с ф о р м у л и р о в а н н ы м у с л о в и я м . Я впол­
не д о п у с к а ю , что т а к понимаемое приспособление о б ъ я с н я ­
ет, почему р а з л и ч н ы е процессы э в о л ю ц и и п р и в о д я т к сход­
н ы м ф о р м а м : о д н а и та ж е п р о б л е м а требует, д е й с т в и т е л ь ­
но, одного и того ж е р е ш е н и я . Но тогда н у ж н о будет ввес­
ти, к а к и д л я решения геометрической задачи, разумную
д е я т е л ь н о с т ь и л и , по к р а й н е й м е р е , п р и ч и н у , действую­
щ у ю а н а л о г и ч н ы м образом. С н о в а п р и д е т с я ввести целесо­
о б р а з н о с т ь , и на этот раз в гораздо б о л ь ш е й степени нагру­
ж е н н у ю а н т р о п о м о р ф и ч е с к и м и э л е м е н т а м и . Одним словом,
е с л и п р и с п о с о б л е н и е , о к о т о р о м идет р е ч ь , пассивно, е с л и
это просто воспроизведение в в ы п у к л о й ф о р м е того, что
у с л о в и я д а ю т в ф о р м е вогнутой, оно не создаст ничего из
т о г о , что от него ж д у т ; если ж е его о б ъ я в л я ю т а к т и в н ы м ,
способным о т в е т и т ь р а с с ч и т а н н ы м р е ш е н и е м н а проблему,
п о с т а в л е н н у ю у с л о в и я м и , то в т а к о м случае и д у т гораздо
д а л ь ш е нас — н а н а ш в з г л я д , д а ж е с л и ш к о м д а л е к о — в
т о м н а п р а в л е н и и , которое м ы у к а з а л и в н а ч а л е . Н а самом
ж е деле незаметно переходят от одного и з э т и х смыслов к
д р у г о м у и н а х о д я т у б е ж и щ е в п е р в о м в с я к и й раз, к о г д а
г р о з и т опасность о б в и н е н и я в т е л е о л о г и з м е п р и употреб­
л е н и и второго. И м е н н о второй с м ы с л д е й с т в и т е л ь н о слу-
Эволюция жизни
88
ж и т текущей практике науки, первый ж е чаще всего снаб­
ж а е т науку ее философией. В каждом частном случае вы­
ражаются так, как будто процесс приспособления был вы­
зван стараниями организма построить аппарат, способный
извлечь из внешних условий все самое лучшее; а затем го­
ворят о приспособлении вообще, как будто оно было отпе­
чатком обстоятельств, пассивно воспринятых индифферен­
тной материей.
Но обратимся к примерам. П р е ж д е всего было бы инте­
ресно сравнить в целом растения и ж и в о т н ы х . Как н е по­
ражаться параллельному прогрессу с той и с другой сторо­
ны в половом отношении? Не только само оплодотворение
тождественно у высших растений и у ж и в о т н ы х , ибо там и
здесь оно состоит в соединении двух полуядер, которые д о
и х сближения различались своими свойствами и структу­
р о й , а тотчас ж е после него стали эквивалентными д р у г
другу, но и подготовка половых элементов происходит в
обоих случаях в одинаковых условиях: она состоит, глав­
ным образом, в уменьшении числа хромосом и в отбрасы­
вании известного количества хроматического в е щ е с т в а .
А м е ж д у тем растения и животные развивались на незави­
симых линиях при различии как благоприятствующих ус­
ловий, так и возникающих на пути препятствий. Это две
главные линии, которые пошли по расходящимся направ­
лениям. На каждой из н и х сочетались тысячи причин, оп­
ределявших морфологическую и функциональную эволю­
ц и ю . И, однако, эти бесконечно сложные причины приве­
л и с той и с другой стороны к одному и тому ж е результату.
Едва ли кто-то решится сказать, что этот результат есть яв­
ление «приспособления»: как можно говорить о приспо­
соблении, о давлении внешних обстоятельств, если польза
полового размножения не очевидна и м о ж е т быть истолко­
вана в самых различных смыслах и если блестящие умы
видят в половых различиях растений не более ч е м рос­
кошь, без которой природа могла бы обойтись? Но мы не
х о т и м настаивать на фактах, которые е щ е нельзя назвать
бесспорными. Двусмысленность термина «приспособление»,
необходимость преодолеть одновременно точку зрения и
20
21
2 0
Р. Оиёп'п. Ьез соппа18$апсез ас1ие11ез зиг 1а Гёсоп<1а1юп сЬег 1ез РЬапёго§атез.
Рапз 1904, р. 144—148. Ср. Эе1а§е. Ь'НёгёсШё, 2-те ёаЧиоп, 1903, р. 140 и д а л е е .
МбЪшз. Вейга§е гиг ЬеЬге УОП дег РопрДапгип^ с*ег Ое^асЬзе. 1епа, 1897,
8. 203—206 в особенности. Ср. Напо§. 8иг 1ез рЬёпотдпез <к гергодис1юп (Аппее
Ыо1о§1яие, 1895, р. 707—709).
2 1
Обсуждение примера
89
механической причинности, и антропоморфической целе­
сообразности можно яснее показать на более простых при­
мерах. Во все времена доктрина целесообразности, уподоб­
ляя деятельность природы труду разумного работника, ссы­
лалась на чудесное устройство органов чувств. С д р у г о й
стороны, так как эти органы в зачаточном состоянии суще­
ствуют у н и з ш и х животных, так как природа демонстри­
рует нам все промежуточные ступени между пигментным
пятном простейших организмов и бесконечно сложным гла­
зом позвоночных, то вполне возможно ввести сюда всецело
механическое действие естественного отбора, обусловлива­
ющее возрастающее совершенство. Словом, казалось бы,
если можно где-то с полным правом сослаться на приспо­
собление, так это именно здесь. Ведь о роли и значении по­
лового размножения, его связи с условиями, в которых оно
осуществляется, можно спорить; но отношение м е ж д у гла­
зом и светом очевидно, и когда здесь говорят о приспособ­
л е н и и , то, вероятно, знают, что хотят сказать. Поэтому, ес­
ли бы мы могли в таком исключительном случае показать
неудовлетворительность доводов, приводимых той и д р у ­
гой стороной, то наше доказательство сразу достигло бы
довольно высокой степени общности.
Рассмотрим пример, на который всегда указывали за­
щитники целесообразности: устройство человеческого гла­
за. Им нетрудно было показать, что в этом столь сложном
аппарате все элементы чудесным образом скоординирова­
ны. Д л я того, чтобы видеть, говорит автор известной к н и ­
ги о «Конечных причинах», н у ж н о , «чтобы склера глаза в
одной точке своей поверхности стала прозрачной и пропу­
стила бы световые лучи.., н у ж н о , чтобы роговая оболочка
в точности соответствовала отверстию в глазной орбите..,
н у ж н о , чтобы на краю глазной камеры находилась сетча­
тая о б о л о ч к а . . . , нужно, чтобы перпендикулярно к сетча­
той оболочке расположилось бесчисленное множество про­
зрачных конусов, которые пропускают к нервной оболоч­
ке только свет, идущий по направлению их о с и и т. д . , и
т. д . » . В ответ на это защитник конечных причин был при­
глашен встать на точку зрения эволюционной гипотезы.
Все, действительно, кажется чудесным в таком глазу, как
наш, где тысячи элементов подчиняются единству физио22
23
Раи11апе*. Ьез саизез Гта1ез. Рапз, 1876, р. 83.
1Ыд.,р. 80.
90
Эволюция жизни
логической функции. Но н у ж н о взять функцию в ее исто­
к а х , у инфузории, где она сводится к простой восприимчи­
вости (почти что химической) пигментного пятна к свету.
Эта функция — вначале только случайный факт — должна
была, прямо ли, с помощью неизвестного механизма, или
косвенно, давая преимущества ж и в о м у существу и поощ­
ряя, таким образом, естественный отбор, привести к незна­
чительному усложнению органа, которое повлекло за со­
бой усовершенствование функциональной деятельности.
Таким образом, постепенное формирование столь хорошо
скомбинированного глаза, как наш, можно объяснить бес­
конечным рядом взаимодействий м е ж д у функцией и орга­
ном, без привлечения какой-нибудь сверхмеханической при­
чины.
Действительно, если ставить вопрос о функции и орга­
не, как это делала концепция целесообразности и как дела­
ет сам механицизм, то его трудно разрешить. Ибо орган и
ф у н к ц и я — понятия разнородные и настолько обуслов­
ливающие друг друга, что невозможно сказать а рпоп, с ка­
кого из них лучше начать при и з л о ж е н и и их взаимоот­
ношений: с первого ли, как хочет механицизм, или со вто­
рого, как требует теория целесообразности. Но мы полага­
ем, что спор может принять совсем другой оборот, если
сравнить м е ж д у собою сначала два объекта одной и той ж е
природы, —• орган с органом, а не орган с функцией. Так
м о ж н о было бы постепенно приближаться ко все более и
более правдоподобному решению. И тем больше будет шан­
сов дойти до конца, чем смелее мы примем эволюционную
гипотезу.
Вот, рядом с глазом позвоночного, глаз такого моллюс­
ка, как морской гребешок. В обоих есть одни и те ж е ос­
новные части, состоящие из аналогичных элементов. Глаз
морского гребешка, как и наш глаз, имеет сетчатую обо­
лочку, роговую оболочку, хрусталик с ячеистой структу­
рой. В нем можно заметить д а ж е то специфическое смеще­
ние элементов сетчатки, которое вообще не встречается у
беспозвоночных. Конечно, м о ж н о спорить о происхожде­
нии моллюсков, но какого бы взгляда ни придерживать­
ся, все ж е никто не будет оспаривать, что моллюски и по­
звоночные отделились от их общего ствола задолго до появ­
ления столь сложного глаза, как глаз морского гребешка.
Откуда ж е тогда эта аналогия в строении?
Незначительное
изменение
91
З а д а д и м этот вопрос поочередно д в у м п р о т и в о п о л о ж ­
н ы м д р у г д р у г у системам о б ъ я с н е н и я , с т о я щ и м н а эволю­
ц и о н н о й т о ч к е з р е н и я : к а к р е ш а ю т его г и п о т е з а чисто слу­
ч а й н ы х и з м е н е н и й и гипотеза и з м е н е н и й , о п р е д е л е н н ы м
о б р а з о м о р и е н т и р о в а н н ы х п о д в л и я н и е м в н е ш н и х усло­
вий?
Ч т о к а с а е т с я п е р в о й , то и з в е с т н о , что в н а с т о я щ е е в р е ­
м я о н а п р е д с т а в л е н а двумя весьма р а з л и ч н ы м и ф о р м а м и .
Д а р в и н г о в о р и л об очень н е з н а ч и т е л ь н ы х и з м е н е н и я х , к о ­
т о р ы е н а к а п л и в а ю т с я путем естественного отбора. Он з н а л
о ф а к т а х в н е з а п н ы х в а р и а ц и й , но этот «спорт», к а к он в ы ­
р а ж а л с я , мог д а в а т ь , по его м н е н и ю , т о л ь к о уродства, не
способные п р о д о л ж а т ь с я ; п р о и с х о ж д е н и е ж е видов он объ­
яснял только накоплением незначительных изменений .
Т а к о й т о ч к и з р е н и я п р и д е р ж и в а ю т с я е щ е многие натура­
л и с т ы . Но она готова уступить место противоположной идее,
согласно к о т о р о й н о в ы й вид в о з н и к а е т с р а з у , в результате
о д н о в р е м е н н о г о п о я в л е н и я м н о г и х н о в ы х п р и з н а к о в , от­
л и ч н ы х о т п р е ж н и х . Эта г и п о т е з а , в ы д в и н у т а я р а з н ы м и
а в т о р а м и , в ч а с т н о с т и Бэтсоном в его з а м е ч а т е л ь н о й к н и ­
г е , п р и о б р е л а г л у б о к и й с м ы с л и с т а л а очень в л и я т е л ь н о й
со в р е м е н и з н а м е н и т ы х о п ы т о в Х у г о де Ф р и з а . Этот бота­
н и к , п р о и з в е д я о п ы т ы над ОЕпогкега ЬатагсЫапа, п о л у ч и л
ч е р е з н е с к о л ь к о п о к о л е н и й о п р е д е л е н н о е ч и с л о новых ви­
д о в . Т е о р и я , в ы в е д е н н а я и м и з э т и х о п ы т о в , представляет
ч р е з в ы ч а й н ы й и н т е р е с . В р а з в и т и и в и д о в , по де Ф р и з у , че­
р е д у ю т с я п е р и о д ы устойчивости и и з м е н ч и в о с т и . Когда на­
с т у п а е т п е р и о д « и з м е н ч и в о с т и » , в и д ы создают н а м н о ж е ­
стве р а з л и ч н ы х н а п р а в л е н и й с о в е р ш е н н о н е о ж и д а н н ы е
ф о р м ы . М ы не р и с к у е м п р и н я т ь с т о р о н у н и этой т е о р и и ,
н и т е о р и и н е з н а ч и т е л ь н ы х и з м е н е н и й . В о з м о ж н о , что обе
о н и с о д е р ж а т в себе долю и с т и н ы . М ы х о т и м т о л ь к о п о к а ­
з а т ь , что т е и з м е н е н и я , о к о т о р ы х идет р е ч ь — н е в а ж н о ,
в е л и к и о н и и л и м а л ы , — б у д у ч и с л у ч а й н ы м и , не могут
о б ъ я с н и т ь описанного в ы ш е с х о д с т в а в с т р у к т у р е .
В о з ь м е м вначале дарвиновскую т е о р и ю н е з н а ч и т е л ь н ы х
и з м е н е н и й . Д о п у с т и м , что с у щ е с т в у ю т н е б о л ь ш и е р а з л и ­
ч и я , к о т о р ы е в ы з в а н ы с л у ч а й н о с т ь ю и постоянно н а к а п 24
25
2 6
2 4
Эаглут. Оп§ше дев езрдсез, 1гад. ВагЫег. Рапз, 1887, р. 46.
Ва1езоп. Ма*епа1з Гог *Ъе $Шду оГуапайоп. Ьопдоп, 1894, особенно р. 567 и
далее. Ср. 8сои. Уапа1юпз апд тиШюпз (Атепсап 1оита1 оГ Заепсе, ПОУ. 1894).
Бе Упез. Э1е МиШюпз1пеопе. Ье1р21§, 1901—1903. Ср. Зреаез апдуапеиез.
СЫса§о, 1905.
2 5
2 6
Эволюция жизни
92
ливаются. Не нужно забывать, что все части организма по
необходимости скоординированы д р у г с другом. Неважно,
является ли функция следствием или причиной органа: не­
оспоримо одно — то, что орган лишь тогда м о ж е т помочь
отбору или вызвать его, когда о н функционирует. Если
тонкая структура сетчатки развивается и усложняется, то
этот прогресс не будет благоприятствовать зрению, а, без
сомнения, расстроит его, если в то ж е время не развивают­
ся и зрительные центры, и различные части самого зри­
тельного органа. Если изменения случайны, то слишком
очевидно, что они не могут условиться друг с другом о том,
чтобы произойти одновременно во всех частях органа и
дать ему возможность и дальше выполнять свою функцию.
Дарвин прекрасно это понимал, что и было одним из осно­
ваний его гипотезы о незначительных и з м е н е н и я х . Отли­
чие, которое случайно появится в о д н о й точке зрительного
аппарата, не помешает функционированию органа; и с той
поры это первое случайное изменение может как бы ожи­
дать, что к нему присоединятся дополнительные измене­
ния и поднимут зрение на одну ступень по пути совершен­
ствования. Пусть будет так; но если незначительное изме­
нение не мешает функционированию глаза, оно т а к ж е и не
станет полезным ему до тех пор, пока не произойдут допол­
нительные изменения: как м о ж е т оно тогда сохраниться
путем отбора? Поневоле рассуждают так, как если бы не­
значительное изменение было пробным камнем, заложен­
ным организмом и сохраняющимся для дальнейшей по­
стройки. И, кажется, трудно избежать этой гипотезы, столь
мало согласующейся с принципами дарвинизма, д а ж е при
анализе органа, развившегося на одной великой эволюци­
онной л и н и и , как, например, глаз позвоночного. Когда ж е
замечаешь сходство в строении глаза позвоночного и мол­
люска, то она приобретает безусловную необходимость. И
в самом деле, как можно предположить, чтобы бесчислен­
ное множество незначительных изменений происходило в
одном и том ж е порядке на двух самостоятельных эволю­
ционных линиях, если они были совершенно случайны? И
как могли они сохраняться путем отбора и накапливаться
с т о й и другой стороны ~- одинаковые, в одном и том ж е
порядке, — если каждое из этих изменений по отдельно­
сти не несет никакой пользы?
27
Оагмп. Оп§ше дез езрдсез, 1гаа\ ВагЫег, р. 198.
Внезапное
изменение
93
П е р е й д е м т е п е р ь к гипотезе в н е з а п н ы х и з м е н е н и й и по­
с м о т р и м , с м о ж е т л и она р е ш и т ь п р о б л е м у . К о н е ч н о , она
с м я г ч и т з а т р у д н е н и е в одном п у н к т е ; но зато с и л ь н о уве­
л и ч и т его в д р у г о м . Если глаз м о л л ю с к а , к а к и глаз позво­
н о ч н ы х , п о д н я л с я до современной ф о р м ы п у т е м относи­
т е л ь н о н е б о л ь ш о г о ч и с л а в н е з а п н ы х с к а ч к о в , то не легче
п о н я т ь сходство обоих органов, ч е м если бы ф о р м а эта сло­
ж и л а с ь в р е з у л ь т а т е последовательного п р и о б р е т е н и я бес­
ч и с л е н н о г о к о л и ч е с т в а бесконечно м а л ы х с х о д н ы х изме­
н е н и й ; в обоих я в л е н и я х действует с л у ч а й ; но во втором от
него не т р е б у ю т ч у д а , которое е м у п р е д с т о я л о б ы совер­
ш и т ь в п е р в о м . Здесь не т о л ь к о с о к р а щ е н о ч и с л о сходств,
к о т о р ы е я д о л ж е н с к л а д ы в а т ь , но и более п о н я т н о , что
к а ж д о е и з н и х с о х р а н я е т с я с ц е л ь ю п р и с о е д и н е н и я к дру­
г и м , ибо э л е м е н т а р н о е изменение н а этот р а з достаточно
з н а ч и т е л ь н о , ч т о б ы принести п о л ь з у ж и в о м у с у щ е с т в у и
п о д п а с т ь , т а к и м образом, под д е й с т в и е отбора. Но т у т воз­
н и к а е т д р у г а я , не менее опасная проблема: к а к и м образом
все ч а с т и з р и т е л ь н о г о а п п а р а т а п р и в н е з а п н о м и х измене­
н и и с о х р а н я ю т столь х о р о ш у ю к о о р д и н а ц и ю , что глаз про­
д о л ж а е т ф у н к ц и о н и р о в а т ь ? Ведь и з м е н е н и е одной к а к о й н и б у д ь ч а с т и , раз оно у ж е не я в л я е т с я бесконечно м а л ы м ,
сделает з р е н и е вообще н е в о з м о ж н ы м . Н у ж н о поэтому, что­
бы все ч а с т и и з м е н я л и с ь одновременно и п р и этом к а ж д а я
с о в е щ а л а с ь с д р у г и м и . Я согласен, что у менее у д а ч л и в ы х
и н д и в и д о в п о я в л я е т с я множество н е к о о р д и н и р о в а н н ы х из­
м е н е н и й , что естественный отбор и х у с т р а н я е т и в ы ж и в а е т
л и ш ь о д н а ж и з н е с п о с о б н а я к о м б и н а ц и я , то есть т а к а я , ко­
т о р а я способна с о х р а н и т ь и у л у ч ш и т ь з р е н и е . Н о н у ж н о
е щ е , ч т о б ы п о л у ч и л а с ь т а к а я к о м б и н а ц и я . И если д а ж е м ы
д о п у с т и м , что с л у ч а й о д н а ж д ы о к а з а л т а к у ю м и л о с т ь , то
м о ж н о л и п р е д п о л о ж и т ь , чтобы он п о в т о р я л ее в ходе ис­
т о р и и в и д а , п о р о ж д а я к а ж д ы й раз одновременно новые
у с л о ж н е н и я , ч у д е с н ы м образом приспособленные друг к
д р у г у и п р о д о л ж а ю щ и е собою п р е ж н и е ? М о ж н о л и , в част­
н о с т и , д о п у с т и т ь , что эти в н е з а п н ы е и з м е н е н и я , будучи
р я д о м п р о с т ы х «случайностей», о к а ж у т с я о д и н а к о в ы м и
на д в у х с а м о с т о я т е л ь н ы х э в о л ю ц и о н н ы х л и н и я х , п о я в л я ­
ясь в о д н о м и т о м ж е п о р я д к е и п р е д с т а в л я я к а ж д ы й раз
полное согласие все более м н о г о ч и с л е н н ы х и с л о ж н ы х эле­
ментов?
Эволюция
94
жизни
Ссылаются, правда, на закон корреляции, к которому
обращался и сам Д а р в и н . Указывают на т о , что измене­
ние не локализуется в одной точке организма, что в других
точках обязательно существует его отражение. Примеры,
приведенные Дарвином, остаются классическими: белые
кошки с голубыми глазами обычно бывают г л у х и м и , соба­
ки, лишенные шерсти, имеют неполное число зубов и т. д .
Пусть будет так. Но не будем злоупотреблять словом «кор­
реляция». Одно дело — совокупность взаимосвязанных
из­
менений, а другое — система изменений дополнительных,
то есть скоординированных друг с другом таким образом,
чтобы поддерживать и д а ж е совершенствовать функцио­
нирование органа в более сложных условиях. То, что ано­
малия волосяного покрова сопровождается аномалией в
росте зубов, не требует специального объяснения: шерсть и
зубы — однородные образования , и химическое измене­
ние зародыша, препятствующее образованию шерсти, бу­
дет, конечно, мешать и формированию зубов. Вероятно,
причинам того ж е рода нужно приписать и глухоту белых
кошек с голубыми глазами. В этих различных примерах
«коррелятивные» изменения являются только изменени­
ями взаимосвязанными (не говоря у ж е о т о м , что это де­
фекты, — то есть уменьшение или уничтожение чего-либо,
а не прибавление, что совсем не одно и то ж е ) . Н о когда нам
говорят о «коррелятивных» и з м е н е н и я х , вдруг появля­
ющихся в различных частях глаза, то это слово берется в
совершенно ином смысле: на этот раз речь идет о совокуп­
ности изменений не только одновременных, не только свя­
занных общностью происхождения, но и скоординирован­
ных м е ж д у собой таким образом, что орган продолжает вы­
полнять ту ж е самую простую функцию, и д а ж е с большим
успехом. Можно еще согласиться с тем, что изменение заро­
дыша, влияющее на образование сетчатки, действует одно­
временно на роговую и радужную оболочки, на хрусталик,
на зрительные центры и т. д . , хотя, конечно, все э т и обра­
зования совсем по-иному гетерогенны, чем шерсть и зубы.
Но чтобы все эти одновременные изменения шли в направ­
лении совершенствования или даже просто поддержания
28
29
2 8
1Ыо\,р. 11,12.
Об этой гомологии шерсти и зубов см. ВгапаЧ. 11еЬег...ететт-ша5811сЬе
Ното1о§1е ёег Нааге ипд 2аЬпе (Вк>1. Сеп1га1ЫаП, V. XVIII, 1898), в особенности
8. 262 и далее.
2 9
Внезапное
изменение
95
зрения — этого-то я и не могу признать в гипотезе внезап­
ных изменений, если только не прибегнуть к какому-ни­
будь таинственному началу, заботящемуся о функциони­
ровании органа; но это значило бы отказаться от идеи «слу­
чайных» изменений, В действительности эти два значения
слова «корреляция» часто смешиваются в уме биолога, как
и два значения слова «приспособление». Смешение это почти
законно в ботанике, где теория образования видов п у т е м
внезапных изменений покоится на прочнейшей опытной
базе. Действительно, у растений ф у н к ц и я далеко не так
тесно связана с формой, как у животного. Глубокие морфо­
логические отличия, такие как изменения в форме листь­
ев, не влияют заметным образом на ф у н к ц и и органа и не
требуют, следовательно, целой системы дополнительных
переделок, чтобы растение оставалось жизнеспособным. Со­
всем не так у животного, особенно если взять такой орган,
как глаз, с его чрезвычайно сложной структурой и вместе
с тем столь тонкой функциональной деятельностью. На­
прасно пытаются в данном случае отождествить измене­
ния, просто взаимосвязанные, с теми, которые являются
еще и дополнительными. Нужно четко различать два смысла
слова «корреляция»: принимать в предпосылках рассуж­
дения один смысл, а в заключении — другой означало бы
погрешить против логики. И, однако, именно это и дела­
ют, когда при объяснении деталей, ж е л а я интерпретиро­
вать дополнительные изменения, привлекают принцип кор­
реляции, а затем говорят о корреляции вообще, как будто
бы она была лишь некоей совокупностью изменений, вы­
званных каким-то изменением зародыша. Вначале и д е ю
корреляции используют в обычной науке так, как это мог
бы сделать защитник целесообразности: говорят себе, что
это — просто удобный способ выражения, что его исправят
и вернутся к чистому механицизму, когда объяснят при­
роду принципов и перейдут от науки к философии. Дейст­
вительно, тогда возвращаются к механицизму; но при том
условии, что слово «корреляция» берется в новом смысле,
у ж е не пригодном для детальных объяснений.
Итак, если случайные изменения, определяющие эво­
люцию, являются незначительными, то д л я того, чтобы и х
сохранить и накопить, н у ж н о призвать доброго гения —
гения будущего вида, — ибо отбор не сможет взять этого на
себя. Если, с другой стороны, случайные изменения вне-
96
Эволюция
жизни
з а п н ы , то п р е ж н я я ф у н к ц и я с м о ж е т п р о д о л ж а т ь действо­
в а т ь и л и будет заменена новой л и ш ь в том с л у ч а е , к о г д а
все п о я в и в ш и е с я сразу и з м е н е н и я д о п о л н я ю т друг д р у г а с
ц е л ь ю в ы п о л н е н и я одного и того ж е а к т а . И вновь придет­
с я прибегнуть к доброму г е н и ю : н а этот раз д л я того, ч т о б ы
д о б и т ь с я совпадения всех о д н о в р е м е н н ы х и з м е н е н и й , тог­
д а к а к в первом случае он д о л ж е н б ы л обеспечить непре­
рывность
в направлении
изменениям последовательным.
Н и в т о м , ни в другом случае п а р а л л е л ь н о е р а з в и т и е т о ж ­
д е с т в е н н ы х с л о ж н ы х с т р у к т у р на с а м о с т о я т е л ь н ы х эволю­
ц и о н н ы х л и н и я х не м о ж е т б ы т ь с в я з а н о с п р о с т ы м н а к о п ­
лением случайных изменений.
П е р е й д е м теперь к о в т о р о й и з д в у х г л а в н ы х г и п о т е з ,
к о т о р ы е м ы д о л ж н ы исследовать. П р е д п о л о ж и м , что и з м е ­
н е н и я о б я з а н ы не с л у ч а й н ы м и в н у т р е н н и м п р и ч и н а м , но
прямому влиянию внешних условий. Посмотрим, как мож­
но в этом случае объяснить сходство с т р о е н и я г л а з а в само­
с т о я т е л ь н ы х рядах существ с ф и л о г е н е т и ч е с к о й т о ч к и зре­
ния.
Х о т я м о л л ю с к и и п о з в о н о ч н ы е ш л и по пути э в о л ю ц и и
р а з д е л ь н о , те и другие п о д в е р г а л и с ь в л и я н и ю света. Свет
ж е есть ф и з и ч е с к а я п р и ч и н а , п о р о ж д а ю щ а я о п р е д е л е н н ы е
с л е д с т в и я . Действуя н е п р е р ы в н о , о н а могла в ы з ы в а т ь по­
стоянное изменение в одном и том ж е н а п р а в л е н и и . К о н е ч ­
н о , н е в е р о я т н о , чтобы глаз п о з в о н о ч н ы х и глаз м о л л ю с к о в
с ф о р м и р о в а л и с ь путем р я д а и з м е н е н и й , о б я з а н н ы х п р о ­
стой с л у ч а й н о с т и . Если д о п у с т и т ь , что свет действует здесь
к а к орудие отбора, о б е с п е ч и в а я существование л и ш ь по­
л е з н ы х и з м е н е н и й , то нет н и к а к и х шансов на т о , ч т о б ы иг­
р а с л у ч а я , д а ж е при т а к о м з а б о т л и в о м п р и с м о т р е и з в н е ,
м о г л а п р и в е с т и и там и т у т к о д н о м у и тому ж е р я д о п о л о ж е н и ю о д и н а к о в о с к о о р д и н и р о в а н н ы х элементов. Д р у г о е
дело, если п р е д п о л о ж и т ь , ч т о свет действует непосредствен­
но н а организованную м а т е р и ю , и з м е н я я ее с т р у к т у р у и
к а к бы приспосабливая ее к своей собственной ф о р м е . Сход­
ство д в у х следствий о б ъ я с н я е т с я н а этот раз просто т о ж д е ­
ством п р и ч и н ы . Глаз, постепенно у с л о ж н я ю щ и й с я , я в л я ­
е т с я словно бы все более и более г л у б о к и м о т п е ч а т к о м све­
т а н а м а т е р и и , к о т о р а я , будучи о р г а н и з о в а н н о й , обладает
свойством зш %епеп8 п о л у ч а т ь этот о т п е ч а т о к .
Н о м о ж н о ли сравнить о р г а н и ч е с к у ю с т р у к т у р у с о т п е ­
чатком? М ы уже говорили о двусмысленности термина
Ортогенез
97
«приспособление». Одно дело — постепенное у с л о ж н е н и е
ф о р м ы , к о т о р а я все более и более п р и л а ж и в а е т с я ко в н е ш ­
н и м у с л о в и я м , и другое — постепенно у с л о ж н я ю щ е е с я стро­
е н и е о р у д и я , и з в л е к а ю щ е г о все б о л ь ш у ю пользу из э т и х
у с л о в и й . В первом случае м а т е р и я всего л и ш ь получает не­
к и й о т п е ч а т о к , во втором ж е о н а реагирует а к т и в н о , о н а
р а з р е ш а е т проблему. Когда г о в о р я т , что глаз все л у ч ш е и
л у ч ш е приспосабливается к в л и я н и ю света, то, о ч е в и д н о ,
и с п о л ь з у ю т слово во втором с м ы с л е . Но более или менее
бессознательно переходят о т второго к первому, и ч и с т о
м е х а н и с т и ч е с к а я биология п о с т а р а е т с я о т о ж д е с т в и т ь пас­
сивное приспособление и н е р т н о й м а т е р и и , п о д в е р г а ю щ е й ­
с я в л и я н и ю с р е д ы , и а к т и в н о е приспособление о р г а н и з м а ,
к о т о р ы й извлекает из этого в л и я н и я соответствующую поль­
зу. М ы , в п р о ч е м , п р и з н а е м , ч т о с а м а п р и р о д а словно п о ­
б у ж д а е т н а ш разум с м е ш и в а т ь эти д в а рода приспособле­
н и я , ибо т а м , где со временем о н а д о л ж н а создать м е х а ­
н и з м , р е а г и р у ю щ и й а к т и в н о , о н а н а ч и н а е т обычно с пас­
сивного приспособления. Т а к , в и н т е р е с у ю щ е м нас с л у ч а е
п е р в ы м з а ч а т к о м глаза я в л я е т с я , бесспорно, пигментное
п я т н о н и з ш и х организмов; с к о р е е всего, оно возникло под
д е й с т в и е м ф и з и ч е с к о й п р и ч и н ы — света; с другой сторо­
н ы , наблюдается масса п о с р е д н и к о в м е ж д у простым п и г ­
м е н т н ы м п я т н о м и с л о ж н ы м г л а з о м позвоночного. Но и з
т о г о , ч т о м ы постепенно п е р е х о д и м от одного предмета к
д р у г о м у , не в ы т е к а е т , что и х п р и р о д а о д и н а к о в а . Из т о г о ,
что о р а т о р вначале считается со с т р а с т я м и своей аудито­
р и и , ч т о б ы затем п о д ч и н и т ь и х себе, н е л ь з я з а к л ю ч и т ь ,
что следовать и управлять — одно и то ж е . Ж и в а я ж е ма­
т е р и я не имеет, по-видимому, и н ы х средств извлекать п о л ь ­
зу и з обстоятельств, кроме п е р в и ч н о г о пассивного приспо­
с о б л е н и я к н и м . Т а м , где о н а д о л ж н а у п р а в л я т ь д в и ж е н и ­
е м , о н а н а ч и н а е т с того, что н е с п о р и т с н и м . Ж и з н ь д е й ­
ствует о с м о т р и т е л ь н о . С к о л ь к о б ы н а м н и у к а з ы в а л и по­
средников м е ж д у пигментным п я т н о м и глазом, между н и м и
всегда будет то ж е р а с с т о я н и е , ч т о м е ж д у ф о т о г р а ф и е й и
ф о т о а п п а р а т о м . Конечно, ф о т о г р а ф и я постепенно п р о д в и ­
галась в н а п р а в л е н и и ф о т о а п п а р а т а . Но мог л и один т о л ь ­
к о свет, ф и з и ч е с к а я сила, с о в е р ш и т ь этот переход и п р е ­
в р а т и т ь о с т а в л е н н ы й им о т п е ч а т о к в м е х а н и з м , способный
и с п о л ь з о в а т ь этот свет?
Могут з а м е т и т ь , ч т о м ы напрасно в в о д и м у т и л и т а р н ы е
с о о б р а ж е н и я ; что не глаз создан, ч т о б ы в и д е т ь , но мы в и -
98
Эволюция жизни
д и м потому, что у нас есть г л а з а ; что о р г а н есть т о , что он
е с т ь , а «полезность» — слово, к о т о р ы м м ы обозначаем то,
ч т о в ы т е к а е т из ф у н к ц и о н и р о в а н и я д а н н о й с т р у к т у р ы . Но
к о г д а я говорю, что глаз « и з в л е к а е т пользу» из света, я по­
н и м а ю под этим не т о л ь к о т о , ч т о г л а з способен в и д е т ь ; я
у к а з ы в а ю на весьма точное с о о т в е т с т в и е м е ж д у э т и м орга­
ном и системой органов д в и ж е н и я . С е т ч а т а я о б о л о ч к а у по­
з в о н о ч н ы х переходит в з р и т е л ь н ы й н е р в , к о т о р ы й , в свою
о ч е р е д ь , п р о д о л ж а е т с я через с п л е т е н и я м о з г о в ы х центров
в о р г а н ы д в и ж е н и я . Н а ш глаз и з в л е к а е т п о л ь з у из света в
т о м с м ы с л е , что он п о з в о л я е т н а м п у т е м соответствующих
р е а к ц и й пользоваться п р е д м е т а м и , к о т о р ы е м ы считаем
п о л е з н ы м и , и избегать т е х , к о т о р ы е к а ж у т с я н а м вредны­
м и . Мне л е г к о могли бы в о з р а з и т ь , ч т о если свет ф и з и ч е ­
с к и м п у т е м произвел п и г м е н т н о е п я т н о , то он м о ж е т та­
к и м ж е образом обусловить д в и ж е н и е о п р е д е л е н н ы х орга­
н и з м о в : р е с н и т ч а т ы е и н ф у з о р и и , к п р и м е р у , р е а г и р у ю т на
свет. Т е м не менее н и к т о не станет у т в е р ж д а т ь , что в л и ­
я н и е света ф и з и ч е с к и м п у т е м п р и в е л о к в о з н и к н о в е н и ю
н е р в н о й , м у с к у л ь н о й , костной с и с т е м , — всего, что связа­
но со з р и т е л ь н ы м аппаратом у п о з в о н о ч н ы х . П о правде го­
в о р я , к о г д а объясняют постепенное образование глаза, а
т е м более к о г д а с в я з ы в а ю т г л а з с т е м , что неотделимо от
него, то в в о д я т у ж е нечто совсем и н о е , ч е м п р я м о е дейст­
вие света. Организованной м а т е р и и н е я в н о п р и п и с ы в а е т с я
н е к а я с и л а зш %епепз, т а и н с т в е н н а я способность создавать
о ч е н ь с л о ж н ы е устройства, ч т о б ы и з в л е к а т ь п о л ь з у из п р о ­
стого в о з б у ж д е н и я , в л и я н и ю к о т о р о г о о н а п о д в е р г а е т с я .
А м е ж д у тем этого к а к р а з и с т р е м я т с я и з б е ж а т ь . Х о ­
т я т , ч т о б ы ф и з и к а и х и м и я д а л и н а м к л ю ч к о всему. Ф у н ­
д а м е н т а л ь н а я работа Э й м е р а п о у ч и т е л ь н а в э т о м о т н о ш е ­
н и и . И з в е с т н о , к а к и е у с и л и я п р и л о ж и л этот биолог, ч т о б ы
п о к а з а т ь , ч т о преобразование с о в е р ш а е т с я п у т е м непре­
р ы в н о г о в л и я н и я внешнего н а в н у т р е н н е е во вполне опре­
д е л е н н о м н а п р а в л е н и и , а не п у т е м с л у ч а й н ы х и з м е н е н и й ,
к а к п о л а г а л Д а р в и н . Т е о р и я Э й м е р а основана н а ч р е з в ы ­
чайно интересных наблюдениях, отправным пунктом кото­
р ы х было изучение п е р е д в и ж е н и й н е к о т о р ы х я щ е р и ц в
с в я з и с и з м е н е н и е м о к р а с к и и х к о ж и . С другой с т о р о н ы ,
у ж е д а в н и е о п ы т ы Д о р ф м е й с т е р а п о к а з ы в а ю т , ч т о из од­
н о й и т о й ж е к у к о л к и , в з а в и с и м о с т и от того, п о д в е р г а е т с я
л и она действию холода и л и т е п л а , могут в ы й т и с и л ь н о
Ортогенез
99
р а з л и ч а ю щ и е с я бабочки, к о т о р ы е долгое в р е м я рассматри­
вались к а к о т д е л ь н ы е виды, — Уапезза 1е\>апа и Уапеззаргогза;
с р е д н я я т е м п е р а т у р а дает п р о м е ж у т о ч н у ю ф о р м у . М о ж н о
было бы отнести сюда и и н т е р е с н ы е п р е в р а щ е н и я , наблю­
д а е м ы е у м а л е н ь к о г о ракообразного —Аг1епйа заНпа — в со­
ответствии с тем, увеличивают или уменьшают количество
соли в воде, где он о б и т а е т . Во всех э т и х о п ы т а х в н е ш н и й
ф а к т о р выступает к а к п р и ч и н а п р е в р а щ е н и я . Но в к а к о м
с м ы с л е н у ж н о п о н и м а т ь здесь слово « п р и ч и н а » ? Не пред­
п р и н и м а я исчерпывающего а н а л и з а идеи п р и ч и н н о с т и , м ы
т о л ь к о з а м е т и м , что обычно с м е ш и в а ю т т р и совершенно
р а з л и ч н ы х с м ы с л а этого слова. П р и ч и н а м о ж е т действо­
вать к а к толчок, к а к разряд и к а к развертывание.
Биллиа р д н ы й ш а р , к о т о р ы й н а п р а в л я ю т н а д р у г о й , определяет
д в и ж е н и е последнего путем толчка. И с к р а , в ы з ы в а ю щ а я
в з р ы в пороха, действует, к а к разряд. Постепенное ослаб­
л е н и е п р у ж и н ы , з а с т а в л я ю щ е е в р а щ а т ь с я ф о н о г р а ф , раз­
вертывает з а п и с а н н у ю на ц и л и н д р е м е л о д и ю : если я п р и ­
му з в у ч а щ у ю м е л о д и ю за д е й с т в и е , а ослабление п р у ж и н ы
з а п р и ч и н у , то я с к а ж у , что п р и ч и н а действует здесь путем
р а з в е р т ы в а н и я . Эти т р и с л у ч а я о т л и ч а ю т с я друг от д р у г а
б о л ь ш е й и л и м е н ь ш е й связью м е ж д у п р и ч и н о й и действи­
ем. В первом с л у ч а е к о л и ч е с т в о и к а ч е с т в о д е й с т в и я изме­
н я ю т с я вместе с. к о л и ч е с т в о м и к а ч е с т в о м п р и ч и н ы . Во
в т о р о м н и к а ч е с т в о , ни к о л и ч е с т в о д е й с т в и я не м е н я ю т с я
с к а ч е с т в о м и количеством п р и ч и н ы : действие остается не­
и з м е н н ы м . В т р е т ь е м ж е к о л и ч е с т в о д е й с т в и я зависит от
к о л и ч е с т в а п р и ч и н ы , но п р и ч и н а не в л и я е т на качество
д е й с т в и я : ч е м д о л ь ш е будет в р а щ а т ь с я ц и л и н д р под дей­
с т в и е м п р у ж и н ы , т е м длиннее будет часть м е л о д и и , про­
с л у ш а н н а я м н о ю , но п р и р о д а с а м о й м е л о д и и и л и той ее
ч а с т и , к о т о р у ю я с л у ш а ю , не з а в и с и т от д е й с т в и я п р у ж и ­
н ы . Т о л ь к о в п е р в о м случае п р и ч и н а объясняет действие,
в д в у х д р у г и х действие более и л и менее дано заранее и
п р е д п о с ы л к а , о которой идет р е ч ь , я в л я е т с я — правда, в
р а з л и ч н о й степени — скорее поводом, чем п р и ч и н о й . Но
берут л и слово «причина» в п е р в о м с м ы с л е , к о г д а говорят,
что п р и ч и н о й в и д о и з м е н е н и я Аг1ет\а я в л я е т с я количество
30
3 0
Последние наблюдения, впрочем, показывают, что видоизменение
Аг1егта — явление более сложное, ч е м полагали сначала. См. об этом:
Запйег е! Неутопз. ^^^ Уапайоп Ъе1 Аг1егта заНпа (АпЬап§ та ёеп АЪ-Ьапё1ип§еп ёег
к. ргеи$318сЬеп Акаё. ёег МззепзсЬайеп, 1902).
Эволюция жизни
100
с о л и в воде и л и что т е м п е р а т у р а о п р е д е л я е т ц в е т и рису­
нок к р ы л ь е в у к у к о л к и , п р е в р а щ а ю щ е й с я в б а б о ч к у ? Оче­
в и д н о , нет: п р и ч и н н о с т ь имеет здесь с м ы с л , п р о м е ж у т о ч ­
н ы й м е ж д у р а з в е р т ы в а н и е м и р а з р я д о м . Так э т о , впрочем,
п о н и м а е т и сам Эймер, когда он г о в о р и т о « к а л е й д о с к о п и ­
ческом» х а р а к т е р е и з м е н е н и я и л и о т о м , ч т о и з м е н е н и е
о р г а н и з о в а н н о й м а т е р и и п р о и с х о д и т в о п р е д е л е н н о м на­
п р а в л е н и и , к а к и к р и с т а л л и з а ц и я н е о р г а н и з о в а н н о й мате­
р и и . М о ж н о е щ е , п о ж а л у й , с о г л а с и т ь с я , что в я в л е н и и
и з м е н е н и я о к р а с к и к о ж и мы и м е е м дело с п р о ц е с с о м чисто
ф и з и к о - х и м и ч е с к и м . Но если этот способ о б ъ я с н е н и я при­
м е н и т ь , н а п р и м е р , к постепенному о б р а з о в а н и ю г л а з а по­
з в о н о ч н ы х , то п р и д е т с я п р е д п о л о ж и т ь здесь т а к у ю ф и з и к о - х и м и ю о р г а н и з м а , к о т о р а я под в л и я н и е м с в е т а создает
последовательный ряд зрительных аппаратов, чрезвычай­
но с л о ж н ы х и все ж е способных в и д е т ь , и в и д е т ь все л у ч ш е
и л у ч ш е . Ч т о мог бы к этому п р и б а в и т ь с а м ы й р е ш и т е л ь ­
н ы й п о б о р н и к к о н ц е п ц и и целесообразности, е с л и бы он
з а х о т е л д а т ь х а р а к т е р и с т и к у этой с о в е р ш е н н о с п е ц и ф и ч е ­
с к о й ф и з и к о - х и м и и ? И не станет л и е щ е более з а т р у д н и ­
тельным положение механистической философии, когда
будет п о к а з а н о , что я й ц о м о л л ю с к а не м о ж е т и м е т ь т а к о г о
ж е самого х и м и ч е с к о г о состава, к а к я й ц о п о з в о н о ч н о г о , а
о р г а н и ч е с к а я субстанция, р а з в и в ш а я с я в п е р в у ю и з э т и х
д в у х ф о р м , не могла б ы т ь х и м и ч е с к и т о ж д е с т в е н н а т о й ,
к о т о р а я п о ш л а по другому н а п р а в л е н и ю , — и т е м не менее
под в л и я н и е м света в обоих с л у ч а я х с ф о р м и р о в а л с я о д и н и
тот ж е о р г а н ?
Ч е м больше об этом р а з м ы ш л я е ш ь , т е м с т а н о в и т с я яс­
нее, н а с к о л ь к о несовместимо с п р и н ц и п а м и м е х а н и с т и ­
ч е с к о й ф и л о с о ф и и это выведение одного и того ж е следст­
в и я из д в у х по-разному н а к о п л е н н ы х б е с ч и с л е н н ы х мно­
ж е с т в м е л к и х п р и ч и н . В н а ш е м исследовании м ы сосредо­
т о ч и л и все у с и л и я на одном п р и м е р е , в з я т о м и з ф и л о г е н е ­
за. Н о онтогенез мог бы дать н а м ф а к т ы , не менее убеди­
т е л ь н ы е . Е ж е м и н у т н о н а н а ш и х глазах у видов, порой близ­
к и х , п р и р о д а получает т о ж д е с т в е н н ы е р е з у л ь т а т ы посред­
с т в о м с о в е р ш е н н о р а з л и ч н ы х э м б р и о н а л ь н ы х процессов. В
31
3 2
3 3
Ехтег. ОпЬо§епе$1$ с1ег $сЬтепег1т§е. Ь е 1 р 2 1 & 1897, 8. 24; ср. В1е Еп1$1е1шп§
дег Айеп, 8. 53.
Е1тег. Т>\е Еп181еЬип§ дег АЛеп. 1епа, 1888, 8. 25.
1 Ы о \ , 8. 165 и сл.
3 1
3 2
33
Ортогенез
101
последние годы возросло число н а б л ю д е н и й н а д «гетероб л а с т и е й » , и п р и ш л о с ь о т к а з а т ь с я от с т а в ш е й почти к л а с ­
с и ч е с к о й т е о р и и специфичности к а ж д о г о з а р о д ы ш а . Вновь
о б р а щ а я с ь к н а ш е м у сравнению г л а з а п о з в о н о ч н ы х и мол­
люска, м ы д о л ж н ы заметить, что сетчатка позвоночных
п р е д с т а в л я е т собой разрастание з а ч а т к а мозга у з а р о д ы ш а .
Это н а с т о я щ и й н е р в н ы й ц е н т р , п е р е д в и н у в ш и й с я к п е р и ­
ферии. У моллюсков, напротив, сетчатка возникает прямо
из э к т о д е р м ы , а не косвенно ч е р е з посредство головного
мозга э м б р и о н а . Т а к и м образом, к р а з в и т и ю одной и т о й
ж е с е т ч а т к и у ч е л о в е к а и у морского г р е б е ш к а п р и в о д я т
р а з л и ч н ы е э в о л ю ц и о н н ы е п р о ц е с с ы . Но д а ж е не д о х о д я до
сравнения столь удаленных друг от друга организмов, м о ж н о
сделать а н а л о г и ч н ы й вывод, и з у ч а я н е к о т о р ы е очень л ю ­
б о п ы т н ы е я в л е н и я регенерации у одного и того ж е орга­
н и з м а . Е с л и у д а л и т ь х р у с т а л и к у т р и т о н а , т о наблюдается
р е г е н е р а ц и я х р у с т а л и к а из р а д у ж н о й о б о л о ч к и . А м е ж д у
тем п е р в о н а ч а л ь н о х р у с т а л и к с т р о и т с я з а счет э к т о д е р м ы ,
р а д у ж н а я ж е оболочка возникает и з м е з о д е р м ы . Более того:
если у ЗЫатапдгатасиШа у д а л и т ь х р у с т а л и к , с о х р а н я я ра­
д у ж н у ю о б о л о ч к у , то р е г е н е р а ц и я х р у с т а л и к а п р о и с х о д и т
за счет в е р х н е й ч а с т и р а д у ж н о й о б о л о ч к и ; но если у д а л и т ь
и эту ч а с т ь , то р е г е н е р а ц и я н а ч и н а е т с я во в н у т р е н н е м слое
о с т а в ш е й с я области, то есть в слое с е т ч а т к и . Т а к и м обра­
зом, ч а с т и , по-разному р а с п о л о ж е н н ы е , р а з л и ч н ы е по со­
ставу, в ы п о л н я ю щ и е обычно р а з н ы е ф у н к ц и и , способны
з а м е щ а т ь одно и то ж е и создавать, к о г д а это н у ж н о , одни
и те ж е ч а с т и м е х а н и з м а . Одно и то ж е следствие в ы т е к а е т
здесь и з р а з л и ч н ы х к о м б и н а ц и й п р и ч и н .
Ч т о б ы о б ъ я с н и т ь подобную к о н в е р г е н ц и ю р е з у л ь т а т о в ,
волей-неволей п р и д е т с я обратиться к о внутреннему направ­
л я ю щ е м у н а ч а л у . Возможность т а к о й к о н в е р г е н ц и и не в ы ­
я в л я е т с я н и в д а р в и н и с т с к о й , а г л а в н ы м образом неодар­
в и н и с т с к о й , т е о р и и н е з н а ч и т е л ь н ы х с л у ч а й н ы х измене­
н и й , н и в гипотезе внезапных с л у ч а й н ы х и з м е н е н и й , н и
34
35
36
3 4
8а1епзку. Не1егоЫаз11е (Ргос. оГ 1Ье Гоиг1Ь т*етаПопа1 Соп§гезз оГ 2оо1о§у.
Ьопсюп, 1899, р. 111—118). Заленский создал ЭТОТ термин для обозначения
тех случаев, когда у животных, родственных м е ж д у собой, образуются на
одних и тех ж е местах соответствующие органы, эмбриологическое проис­
х о ж д е н и е которых, о д н а к о , различно.
\УоиТ.
К.е§епега1юп дег 11го4е1епЦпзе (АгсЬ. Г. Еп1у>1ске-1ип§5тесЬатк, I,
1895, 8. 380 и сл.).
р18сЬе1.11еЬег сНе Ке§епега*юп дег Ьтзе (Апа1. Ап2е1§ег, XIV, 1898, 8. 373—
380).
3 5
3 6
Эволюция жизни
102
д а ж е в той концепции, которая видит в определенных на­
правлениях эволюции различных органов результат меха­
нической комбинации внешних и внутренних сил. Обра­
тимся поэтому к последней из современных эволюционных
теорий, о которой нам остается еще упомянуть, — к неола­
маркизму.
Известно, что Ламарк приписывал ж и в о м у существу
способность изменяться вследствие использования или
неиспользования его органов, а также передавать приобре­
тенное таким образом изменение потомству. И подобной
концепции придерживаются многие современные биоло­
ги. Изменение, приводящее в конце концов к новому ви­
ду, с и х точки зрения, не м о ж е т быть случайным измене­
нием, присущим самому зародышу. Оно не может управ­
ляться детерминизмом 8ш %епеп8, развивающим опреде­
ленные черты в определенном направлении, независимо от
всякой заботы о пользе. Оно рождается из самого усилия
живого существа, нацеленного на приспособление к усло­
виям, в которых оно должно ж и т ь . Это усилие может быть
просто бессознательным упражнением известных органов,
механически вызванным давлением внешних обстоятельств.
Но оно может также предполагать сознание и волю, и, повидимому, именно в этом смысле понимает его американ­
ский натуралист Коп, один из самых видных представите­
лей этой концепции . Таким образом, из всех современ­
ных форм эволюционизма неоламаркизм является един­
ственной, которая может допустить внутренний и психо­
логический принцип развития, хоть она и не всегда к нему
прибегает. И это, на наш взгляд, единственная эволюцион­
ная теория, объясняющая образование сложных и тожде­
ственных органов на самостоятельно развивающихся ли­
ниях. В самом деле, известно, что одно и то ж е усилие, на­
целенное на извлечение пользы из одних и тех ж е обсто­
ятельств, приводит к одному результату, особенно если про­
блема, поставленная внешними обстоятельствами, из чис­
ла т е х , которые допускают лишь одно решение. Остается
только выяснить, не следует ли тогда брать слово «усилие»
в более глубоком, еще более психологическом смысле, чем
это делает неоламаркизм.
Действительно, одно дело — простое изменение величи­
ны, и совсем иное — изменение формы. Никто не станет
37
Соре. ТЬе оп§ш оГ1Ье йиез!, 1887; ТЬе рптагу 1ас1ог5 оГ оплате еуо1и*юп, 1896.
Наследование
приобретенного
103
о с п а р и в а т ь , что орган может у к р е п и т ь с я и у в е л и ч и т ь с я пу­
т е м у п р а ж н е н и я . Но отсюда д а л е к о до прогрессивного раз­
в и т и я глаза моллюсков и п о з в о н о ч н ы х . Когда это развитие
п р и п и с ы в а ю т непрерывности пассивно воспринимаемого
в л и я н и я света, то возвращаются к т е о р и и , которую мы толь­
к о что подвергли к р и т и к е . Если ж е , н а п р о т и в , ссылаются
на внутреннюю деятельность, то речь д о л ж н а идти совсем
не о том, что м ы обычно н а з ы в а е м у с и л и е м , ибо усилие н и
р а з у не вызвало н а н а ш и х г л а з а х н и м а л е й ш е г о у с л о ж н е н и я
органа, а м е ж д у т е м , чтобы п е р е й т и от пигментного п я т н а
и н ф у з о р и и к г л а з у позвоночного, требовалось огромное
ч и с л о т а к и х у с л о ж н е н и й , п о р а з и т е л ь н о скоординирован­
н ы х м е ж д у собой. Примем, о д н а к о , э т у к о н ц е п ц и ю эволю­
ционного процесса д л я ж и в о т н ы х : но к а к распространить
ее на мир растений? Здесь и з м е н е н и я ф о р м ы не всегда, повидимому, связаны с функциональными изменениями, и
если п р и ч и н а изменения — п с и х о л о г и ч е с к о г о п о р я д к а , то
трудно назвать ее усилием, не р а с ш и р я я и з л и ш н е с м ы с л а
слова. З н а ч и т , н у ж н о пойти д а л ь ш е самого у с и л и я и поис­
к а т ь более глубокую п р и ч и н у .
Это особенно необходимо, н а н а ш в з г л я д , если х о т я т
н а й т и п р и ч и н у и з м е н е н и й , р е г у л я р н о п е р е д а в а е м ы х по на­
следству. М ы не будем в х о д и т ь в подробности споров о на­
с л е д о в а н и и приобретенных п р и з н а к о в ; е щ е м е н ь ш е м ы хо­
т е л и бы определенно в ы с к а з ы в а т ь с я по вопросу, к о т о р ы й
не относится к н а ш е й к о м п е т е н ц и и . Но м ы не м о ж е м , од­
н а к о , совершенно им не и н т е р е с о в а т ь с я . Нигде так ясно не
чувствуется невозможность д л я ф и л о с о ф о в п р и д е р ж и в а т ь ­
с я сегодня неопределенных о б о б щ е н и й , необходимость сле­
довать за у ч е н ы м и в д е т а л я х и х о п ы т о в и обсуждать с н и м и
р е з у л ь т а т ы . Если бы Спенсер в н а ч а л е поставил вопрос о
н а с л е д о в а н и и п р и о б р е т е н н ы х п р и з н а к о в , его э в о л ю ц и о ­
н и з м , без с о м н е н и я , п р и н я л б ы совсем и н у ю форму. Е с л и
(что к а ж е т с я в е р о я т н ы м ) у с в о е н н ы й и н д и в и д о м навык пе­
редается его п о т о м к а м л и ш ь в и с к л ю ч и т е л ь н ы х с л у ч а я х ,
то вся п с и х о л о г и я Спенсера н у ж д а е т с я в переработке и
б о л ь ш а я часть его ф и л о с о ф и и т е р я е т почву под н о г а м и .
И т а к , о б ъ я с н и м , к а к , на н а ш в з г л я д , с т а в и т с я эта пробле­
м а и в к а к о м н а п р а в л е н и и н у ж н о было б ы и с к а т ь ее р е ш е ­
ния.
После того, к а к наследование п р и о б р е т е н н ы х призна­
к о в было п р и н я т о к а к догма, оно было не менее догмати-
Эволюция жизни
104
чески отвергнуто — по причинам, извлеченным а рпоп из
предположения о природе зародышевых клеток. Известно,
что гипотеза непрерывности зародышевой плазмы застави­
ла Вейсмана считать зародышевые клетки — яйцеклетки
и сперматозоиды — почти независимыми от соматических
клеток. Исходя из этого, утверждали, и часто утверждают
и теперь, что наследственная передача какого-нибудь при­
обретенного признака является чем-то непонятным. Но если
бы случайно опыт показал, что приобретенные признаки
передаваемы, то он доказал бы тем самым, что зародыше­
вая плазма не столь независима, как полагают, от сомати­
ческой среды, и наследование приобретенных признаков
стало бы 1р$о/ас1о понятным. Это значит, что в подобных
спорах дело не в том, понятно ли известное явление или
нет: вопрос решается только лишь опытом. Но здесь-то
именно и начинаются трудности. Приобретенные призна­
ки, о которых идет речь, чаще всего бывают навыками или
результатами навыка. Но очень редко случается, чтобы в
основе усвоенного навыка не было естественной склонно­
сти, так что всегда может возникнуть вопрос, передался ли
навык, появившийся в соме индивида, или, быть может,
это скорее естественная склонность, предшествовавшая
усвоенному навыку; эта склонность могла быть присуща
зародышу, которого индивид носит в себе, как была она
у ж е присуща индивиду, а следовательно, и зародышу, из
которого он развился. Так, ничто не доказывает, что крот
стал слепым потому, что привык ж и т ь под землей: быть
м о ж е т , крот потому и д о л ж е н был осудить себя на подзем­
ное существование, что глаза его начинали атрофировать­
с я . В последнем случае тенденция к утрате зрения долж­
на была передаваться от одного зародыша к другому, в то
время как сома самого крота ничего не приобретала и не
теряла. Из того, что сын отличного стрелка гораздо раньше
научился прекрасно владеть о р у ж и е м , чем в свое время его
отец, нельзя заключить, что навык родителя передался ре­
бенку, ибо некоторые естественные склонности по мере сво­
его роста могли перейти от зародыша, из которого развил­
ся отец, к тому, из которого вырос сын, увеличиться в пути
под действием первоначального порыва и обеспечить сыну
большую ловкость по сравнению с отцом, совершенно, так
38
3 8
Сиёпо*. Ьа поиуеНе 1пёопе1гапзГопт51е (кеуие §ёпёга1е дез заепсез, 1894). Ср.
Мог§ап. ЕУОМЮП апд адар!а1юп. Ьопдоп, 1903, р. 357.
Наследование
приобретенного
105
с к а з а т ь , не заботясь о том, чем з а н и м а л с я о т е ц . То ж е са­
мое о т н о с и т с я к о м н о г и м п р и м е р а м постепенного п р и р у ч е ­
н и я д о м а ш н и х ж и в о т н ы х : т р у д н о с к а з а т ь , передается л и
здесь у с в о е н н ы й н а в ы к и л и , с к о р е е , н е к а я естественная
склонность, та самая, которая заставила выбирать для при­
р у ч е н и я и м е н н о т о т и л и и н о й в и д и л и о п р е д е л е н н ы х его
п р е д с т а в и т е л е й . П о правде г о в о р я , если и с к л ю ч и т ь все со­
м н и т е л ь н ы е с л у ч а и , все ф а к т ы , способные в ы з в а т ь р а з н ы е
т о л к о в а н и я , то абсолютно бесспорными п р и м е р а м и приоб­
р е т е н н ы х и п е р е д а н н ы х особенностей о с т а н у т с я т о л ь к о из­
вестные о п ы т ы Броун-Секара, повторенные и подтверж­
денные различными физиологами . Рассекая у морских
с в и н о к с п и н н о й мозг и л и с е д а л и щ н ы й н е р в , Б р о у н - С е к а р
в ы з ы в а л э п и л е п т и ч е с к о е с о с т о я н и е , к о т о р о е они передава­
л и с в о е м у потомству. П о в р е ж д е н и я этого ж е с е д а л и щ н о г о
н е р в а , веревочного т е л а (согриз гезН/огте ) и д р . в ы з ы в а л и у
м о р с к и х с в и н о к разнообразные р а с с т р о й с т в а , к о т о р ы е пе­
р е д а в а л и с ь потомству в с а м ы х р а з л и ч н ы х ф о р м а х : в пуче­
г л а з и и , в н е д о с т а т к е п а л ь ц е в и т . д . Н о не д о к а з а н о , дейст­
в и т е л ь н о л и в э т и х р а з л и ч н ы х с л у ч а я х наследственной пе­
р е д а ч и сома ж и в о т н о г о в л и я л а н а его з а р о д ы ш е в у ю п л а з ­
му. У ж е Вейсман замечал, что о п е р а ц и я Броун-Секара могла
ввести в тело м о р с к о й с в и н к и н е к о т о р ы е особые м и к р о б ы ,
к о т о р ы е н а х о д и л и в нервной т к а н и свою п и т а т е л ь н у ю сре­
д у и п е р е н о с и л и болезнь, п р о н и к а я в п о л о в у ю с ф е р у . Это
в о з р а ж е н и е б ы л о устранено с а м и м Б р о у н - С е к а р о м . Н о
м о ж н о б ы л о б ы в ы д в и н у т ь и д р у г о е , более п р и е м л е м о е . Из
о п ы т о в В у а з е н а и П е р о н а в ы т е к а е т , что п р и п а д к и э п и л е п ­
с и и с о п р о в о ж д а ю т с я в ы д е л е н и е м я д о в и т о г о вещества, к о ­
т о р о е п р и в п р ы с к и в а н и и его ж и в о т н ы м в ы з ы в а е т у н и х
п р и с т у п ы к о н в у л ь с и и . В о з м о ж н о , что расстройства сис­
т е м ы п и т а н и я , с о п р о в о ж д а ю щ и е п р о и з в о д и м ы е Броун-Се­
к а р о м п о в р е ж д е н и я нервов, к а к р а з и п р и в о д я т к образова­
н и ю я д а , в ы з ы в а ю щ е г о к о н в у л ь с и и . В т а к о м случае я д пе39
40
41
42
3 9
Вгсллгп-Зёяиак! ЫоиуеИез гесЬегсЬез зиг ГёрНер$1е ёие с еейатез 1ёзюпз ёе 1а
тоеНе ёрЫёге е! дез пегГз гасЫсНепз (АгсЬ. ёе рЬуз1о1о§1е, V. II, 1869, р. 211, 422 и
497).
ОД&тапп. АиГзаЧге йЬег УегегЪип§. 1епа, 1892,8.376—378, а также: Уог1га§е
йЬег Оезсепёепгйгеопе. 1епа, 1902, И, 8. 76.
Вгслуп-Зёяиагё. НёгёЧШё ё'ипе апес1юп ёие с ипе саизе асаёеп!е!1е (АгсЬ. ёе
рЬуз1о1о§1е, 1892, р. 686 и сл.).
У л з т е1 Регоп. КесЬегсЬез зиг 1а 1ох1С11ё иппаи*е сЬег !ез ёрПер^иез (АгсЬ, ёе
пеиго1о§1е, V. XXIV, 1892, е!ХХУ, 1893). Ср. работу: УЫзт. Ь'ёрИерз!^ Рапз, 1897,
р. 125—133.
4 0
4 1
4 2
Эволюция жизни
106
р е д а е т с я о т морской с в и н к и ее с п е р м а т о з о и д у и л и я й ц е к л е т к е и обусловливает общее р а с с т р о й с т в о р а з в и т и я заро­
дыша, которое, однако, может внешне проявиться только
в т о м и л и и н о м органе у ж е р а з в и в ш е г о с я о р г а н и з м а . Все
м о ж е т п р о и с х о д и т здесь т а к , к а к в о п ы т а х Ш а р р е н а , Делам а р а и Муссю. Б е р е м е н н ы е м о р с к и е с в и н к и с п о в р е ж д е н ­
ной п е ч е н ь ю и л и п о ч к о й п е р е д а в а л и это п о в р е ж д е н и е сво­
ему п о т о м с т в у просто потому, что п о в р е ж д е н и е о р г а н а ма­
тери порождало специфические «цитотоксины», которые
и в л и я л и н а соответствующий о р г а н з а р о д ы ш а . П р а в д а , в
э т и х о п ы т а х , к а к , впрочем, и в п р е ж н и х н а б л ю д е н и я х тех
ж е ф и з и о л о г о в , в л и я н и ю т о к с и н о в п о д в е р г а л с я у ж е сфор­
м и р о в а в ш и й с я плод. Н о другие и с с л е д о в а н и я Ш а р р е н а в
к о н ц е к о н ц о в п о к а з а л и , что при п о м о щ и а н а л о г и ч н о г о ме­
х а н и з м а то ж е самое действие м о ж е т б ы т ь о к а з а н о н а спер­
м а т о з о и д ы и я й ц е к л е т к и . Т а к и м о б р а з о м , наследование
приобретенных признаков в опытах Броун-Секара может
быть объяснено отравлением зародыша. Повреждение, как
бы х о р о ш о о н о , по-видимому, ни б ы л о л о к а л и з о в а н о , мог­
ло п е р е д а т ь с я посредством того ж е процесса, ч т о и , ска­
ж е м , а л к о г о л и з м . Н е т а к л и обстоит д е л о и со всеми п р и ­
обретенными п р и з н а к а м и , которые с т а н о в я т с я наследствен­
ными?
С у щ е с т в у е т , д е й с т в и т е л ь н о , о д и н п у н к т , в к о т о р о м схо­
д я т с я и т е , к т о у т в е р ж д а е т , и т е , к т о о т р и ц а е т наследова­
ние п р и о б р е т е н н ы х п р и з н а к о в : п р и з н а н и е того, ч т о изве­
с т н ы е в л и я н и я , к п р и м е р у , в л и я н и е а л к о г о л я , м о г у т отра­
ж а т ь с я одновременно и н а самом ж и в о м существе, и н а за­
р о д ы ш е в о й п л а з м е , к о т о р о й оно о б л а д а е т . Здесь передает­
с я по наследству п о р о к , и все п р о и с х о д и т т а к , как если бы
сома р о д и т е л я действовала на его з а р о д ы ш , х о т я н а самом
деле з а р о д ы ш и сома просто п о д в е р г л и с ь д е й с т в и ю о д н о й и
той ж е п р и ч и н ы . У с т а н о в и в это, д о п у с т и м , что сома м о ж е т
в л и я т ь н а з а р о д ы ш , к а к полагают т е , к т о р а з д е л я е т т е з и с
о передаче п р и о б р е т е н н ы х п р и з н а к о в . Н е будет л и естест­
веннее всего п р е д п о л о ж и т ь , что во в т о р о м случае все про43
44
4 5
4 3
СЬаггш, Ое1атаге а Моиззи. Тгапзппззюп ехрёптепЫе аих дезсеп-дап1з де
дёуе1орреез сЬег 1ез а$сепдап1з (С. Р.. де ГАс. дез зс^епсез, V. СХХХУ, 1902, р.
191). Ср. Мог^ап. ЕУОЫЮП апд адар1аИоп, р. 257, и Ве1а§е. Ь'Ьёгёдпё, 2-е ёдп\, р.
388.
СЬагпп е1 Е)е1атаге. Нёгёдпё сеИиЫге (С. К. де ГАс. дез заепсез, V. СХХХШ,
1901, р. 69—71).
1ёз10П5
4 4
4 5
СЬаггш. Ь'ЬёгёдНё ра*Ьо!о^ие ( К е т е §ёпёга!е дез зиепсез, 15 ]апу1ег 1896).
Наследование
приобретенного
107
и с х о д и т т а к ж е , к а к и в п е р в о м , и что н е п о с р е д с т в е н н ы м
следствием в л и я н и я сомы будет общее и з м е н е н и е з а р о д ы ­
ш е в о й п л а з м ы ? Если бы это было т а к , то т о ж д е с т в е н н о с т ь
изменения у родителя и потомка была бы л и ш ь исключе­
н и е м и л и с л у ч а й н о с т ь ю , к а к п р о и с х о д и т п р и наследова­
н и и п о р о к а а л к о г о л и з м а : порок этот, к о н е ч н о , п е р е д а е т с я
от о т ц а к д е т я м , н о он м о ж е т п р и н я т ь у к а ж д о г о из д е т е й
р а з л и ч н у ю ф о р м у , к тому ж е вовсе не п о х о ж у ю н а т у , к о т о ­
р а я б ы л а у о т ц а . Обозначим б у к в о й С и з м е н е н и е , п р о и с ­
ш е д ш е е в п л а з м е , п р и ч е м С м о ж е т б ы т ь в е л и ч и н о й поло­
ж и т е л ь н о й и л и о т р и ц а т е л ь н о й , то есть п р е д с т а в л я т ь собой
или появление, или утрату определенных веществ. Дейст­
вие в т о ч н о с т и воспроизведет свою п р и ч и н у , и з м е н е н и е за­
родыша, вызванное определенным изменением известной
части с о м ы , п о в л е ч е т за собою т а к о е ж е и з м е н е н и е т о й ж е
части нового ф о р м и р у ю щ е г о с я о р г а н и з м а т о л ь к о в том слу­
ч а е , если о с т а л ь н ы е части этого о р г а н и з м а обладают по от­
н о ш е н и ю к С чем-то вроде и м м у н и т е т а : в новом о р г а н и з м е
тогда п о д в е р г н е т с я и з м е н е н и ю т а ж е с а м а я ч а с т ь , ибо т о л ь ­
ко ее ф о р м и р о в а н и е будет в о с п р и и м ч и в о к новому в л и ­
я н и ю , х о т я и о н а м о ж е т и з м е н и т ь с я в с о в е р ш е н н о и н о м на­
п р а в л е н и и , ч е м с о о т в е т с т в у ю щ а я ч а с т ь исходного орга­
низма.
М ы п р е д л а г а е м , т а к и м образом, ввести р а з л и ч и е м е ж д у
наследованием отклонения и наследованием признака. И н ­
д и в и д , п р и о б р е т а ю щ и й н о в ы й п р и з н а к , т е м с а м ы м откло­
няется от т о й ф о р м ы , к о т о р у ю он и м е л и к о т о р у ю воспро­
и з в е л и с о д е р ж а щ и е с я в нем з а р о д ы ш и и л и ч а щ е п о л у з а р о ­
д ы ш и . Е с л и это и з м е н е н и е не влечет за собою н и п о я в л е ­
н и я в е щ е с т в , способных в л и я т ь н а з а р о д ы ш , н и общей пе­
р е м е н ы в п и т а н и и , л и ш а ю щ е й его н е к о т о р ы х э л е м е н т о в ,
то оно не о к а ж е т н и к а к о г о д е й с т в и я н а потомство и н д и в и ­
да. Т а к ч а щ е всего и бывает. Если ж е , н а п р о т и в , оно о к а ­
зывает к а к о е - н и б у д ь действие, то, в е р о я т н о , в силу х и м и ­
ческого и з м е н е н и я в з а р о д ы ш е в о й п л а з м е . Это и з м е н е н и е
м о ж е т , в виде и с к л ю ч е н и я , в ы з в а т ь в о р г а н и з м е , к о т о р ы й
д о л ж е н р а з в и т ь с я , перемену, однородную с той, что п р о ­
и з о ш л а в о р г а н и з м е п р о и з в о д и т е л я ; но есть с т о л ь к о ж е ,
и л и д а ж е б о л ь ш е ш а н с о в , что оно в ы з о в е т нечто совсем
иное. В этом случае р о д и в ш и й с я о р г а н и з м о т к л о н и т с я от
н о р м а л ь н о г о т и п а , быть м о ж е т , настолько же* к а к и ис­
х о д н ы й о р г а н и з м , но он о т к л о н и т с я иначе. Он унаследует
Эволюция жизни
108
отклонение, но не признак. В общем, следовательно, веро­
ятнее всего, что привычки, приобретенные организмом,
никак не отражаются на его потомстве; а если и отражают­
ся, то изменение, обнаружившееся у потомства, м о ж е т не
иметь никакого видимого сходства с первоначальным изме­
нением. Такова, по крайней мере, гипотеза, которая ка­
жется нам наиболее вероятной. Во всяком случае, до тех
пор, пока не будет доказано обратное и пока не будут про­
изведены решающие опыты, о которых говорит знамени­
тый б и о л о г , мы д о л ж н ы придерживаться современных
результатов наблюдения. Но д а ж е при самом благоприят­
ном для теории наследования приобретенных признаков
п р е д п о л о ж е н и и , а именно, что так называемый приоб­
ретенный признак в большинстве случаев не является бо­
лее или менее запоздалым развитием признака врожденно­
го, — факты все ж е показывают нам, что наследственная
передача представляет собой исключение, а не правило.
Как можно ожидать, что она разовьет такой орган, как
глаз? Когда размышляешь о том огромном числе однона­
правленных изменений, которые д о л ж н ы были наклады­
ваться друг на друга, чтобы произошел п е р е х о д от пиг­
ментного пятна инфузории к глазу моллюска и позвоноч­
ного, то задаешься вопросом, могла ли когда-нибудь на­
следственность, какой мы ее наблюдаем, вызвать это на­
громождение различий, если предположить, что к а ж д о е
из них могло быть создано индивидуальным усилием? Дру­
гими словами, и неоламаркизм, подобно другим эволюци­
онным теориям, кажется нам неспособным решить проб­
лему.
48
Подвергая, таким образом, общему испытанию различ­
ные формы современного эволюционизма и показывая, что
все они наталкиваются на одно и то ж е непреодолимое за­
труднение, мы вовсе не имеем намерения отвергнуть и х
окончательно. Напротив, каждая из н и х , опираясь на зна­
чительное число фактов, вероятно, по-своему истинна; к а ж ­
дая соответствует определенной точке зрения на процесс
эволюции. Быть может, и н у ж н о , чтобы теория п р и д е р ж и ­
валась исключительно одной какой-нибудь специальной
точки зрения, если она хочет оставаться научной, то есть
придавать детальным исследованиям определенное направ1
ОЙага. СогПгоуегзез *гап5Гопгиз1е5. Рапз, 1904, р. 147.
Результат
обсуждения
109
л е н и е . Но к а ж д а я и з э т и х т е о р и й п р е д с т а в л я е т л и ш ь част­
н ы й аспект р е а л ь н о с т и , к о т о р а я в ы х о д и т з а п р е д е л ы в с е х
э т и х т е о р и й . И м е н н о эта реальность и я в л я е т с я п р е д м е т о м
ф и л о с о ф и и , к о т о р а я не с в я з а н а научной т о ч н о с т ь ю , ибо не
н а ц е л е н а на к а к о е - л и б о п р а к т и ч е с к о е п р и м е н е н и е . У к а ­
ж е м теперь в д в у х словах, к а к о й в к л а д в р е ш е н и е пробле­
м ы вносят, на н а ш в з г л я д , т р и главные ф о р м ы с о в р е м е н н о ­
го э в о л ю ц и о н и з м а , ч т о к а ж д а я и з н и х о с т а в л я е т в стороне
и н а к а к о й п у н к т следовало б ы н а п р а в и т ь это т р о й н о е у с и ­
л и е , ч т о б ы п о л у ч и т ь более ш и р о к у ю , х о т я т е м с а м ы м и ме­
нее о п р е д е л е н н у ю , идею эволюционного п р о ц е с с а .
Неодарвинисты, думается нам, правы, когда говорят,
что с у щ е с т в е н н ы м и п р и ч и н а м и и з м е н е н и й я в л я ю т с я р а з ­
л и ч и я в з а р о д ы ш е , с о д е р ж а щ е м с я в и н д и в и д е , а вовсе не
поступки и н д и в и д а в течение его ж и з н и . Но едва л и м о ж н о
п р и з н а т ь вслед з а э т и м и б и о л о г а м и , что р а з л и ч и я з а р о д ы ­
ш а являются чисто случайными и индивидуальными. М ы
не м о ж е м не д у м а т ь , что о н и п р е д с т а в л я ю т собой р а з в и т и е
одного и того ж е и м п у л ь с а , п е р е д а ю щ е г о с я от з а р о д ы ш а к
з а р о д ы ш у через и н д и в и д о в , а з н а ч и т , о н и — не ч и с т ы е слу­
чайности и вполне могут п о я в л я т ь с я о д н о в р е м е н н о в о д н о й
форме у всех п р е д с т а в и т е л е й одного и того ж е в и д а и л и , по
к р а й н е й мере, у н е к о т о р ы х и з н и х . У ж е т е о р и я мутаций
существенно преобразует д а р в и н и з м в э т о м п у н к т е . О н а
у т в е р ж д а е т , что в и з в е с т н ы й момент, по и с т е ч е н и и долгого
периода, весь в и д о х в а т ы в а е т с т р е м л е н и е м е н я т ь с я . Это
з н а ч и т , что тенденция к изменению — не с л у ч а й н а . Слу­
ч а й н ы м , п р а в д а , м о ж е т б ы т ь само и з м е н е н и е , ибо м у т а ­
ц и я , по м н е н и ю Д е Ф р и з а , п р о и с х о д и т у р а з л и ч н ы х п р е д ­
ставителей вида в разных направлениях. Н о , во-первых,
нужно ж д а т ь , подтвердится л и эта теория н а многих дру­
г и х р а с т и т е л ь н ы х в и д а х (Де Ф р и з п р о в е р и л ее т о л ь к о н а
ОЕпоХкега ЬатагсЫапаУ \ а в о - в т о р ы х , к а к м ы о б ъ я с н и м да­
л е е , нет ничего н е в о з м о ж н о г о в т о м , что д о л я с л у ч а й н о с т и
более о б ш и р н а в и з м е н ч и в о с т и р а с т е н и й , ч е м ж и в о т н ы х ,
т а к к а к в р а с т и т е л ь н о м мире ф у н к ц и я не с т о л ь тесно с в я ­
з а н а с ф о р м о й . К а к б ы то н и б ы л о , д а р в и н и с т ы с к л о н н ы до­
п у с т и т ь , что п е р и о д ы м у т а ц и и — не с л у ч а й н ы . Т а к о в ы м
ж е м о ж е т б ы т ь , с л е д о в а т е л ь н о , и н а п р а в л е н и е м у т а ц и и , по
1
4
Несколько аналогичных фактов были все ж е у к а з а н ы , тоже из рас­
тительного мира. См. В1апп§пет. Ьа по1юп д'езрдсе е1 1а 1Ьёопе де 1а т и Ш ю п
(Аппее рзусЫЯовдие, V. XII, 1906, р. 95 и сл.) ё Ве Упез. 8рес1ез апд Уапейез, р. 655.
110
Эволюция жизни
крайней мере, у ж и в о т н ы х , и в той степени, к о т о р у ю нам
предстоит указать.
Это приводит нас к гипотезе, подобной гипотезе Эй ме­
ра, согласно которой изменения различных признаков про­
исходят из поколения в поколение в определенном направ­
лении. Эта гипотеза к а ж е т с я нам приемлемой, в границах,
указанных самим Эймером. Конечно, эволюция огранического мира не м о ж е т быть предопределена в целом. Мы
утверждаем, напротив, что самопроизвольность ж и з н и вы­
ражается в непрерывном творчестве форм, с л е д у ю щ и х друг
за другом. Но эта неопределенность не м о ж е т быть полной:
она должна сделать уступку определенности. Такой орган,
как, например, глаз, создается именно путем непрерывно­
го изменения в определенном направлении. Мы не знаем,
как иначе можно объяснить сходство структуры глаза у
тех видов, которые имеют разную историю. Р а с х о д и м с я
ж е мы с Эймером с того момента, когда о н у т в е р ж д а е т , что
для достижения результата достаточно ф и з и ч е с к и х и х и ­
мических причин. Мы, напротив, пытались показать на
ясном примере глаза, что если здесь есть «ортогенез», то
д о л ж н а действовать и причина психологическая.
К причине психологического порядка и прибегают не­
которые из неоламаркистов. В этом, по нашему м н е н и ю ,
состоит одно из самых прочных оснований неоламаркиз­
ма. Но если эта причина является лишь сознательным уси­
л и е м индивида, о н а с м о ж е т действовать только в ограни­
ченном числе случаев: самое большее, у ж и в о т н о г о , но не
в растительном мире. И у животного она о к а ж е т свое дей­
ствие только там, где есть прямое или косвенное подчине­
ние влиянию воли. Но д а ж е там, где она действует, не вид­
но, как может она добиться такого глубокого и з м е н е н и я ,
каким является возрастание сложности. Еще м о ж н о было
бы это понять, если бы приобретенные признаки передава­
лись регулярно, прибавляясь друг к другу. Но такая пере­
дача является скорее исключением, чем правилом. Изме­
нение, которое наследуется и идет в определенном направ­
лении, накапливаясь и комбинируясь само с собой т а к и м
образом, что создается устройство все большей и большей
сложности, — такое изменение, конечно, д о л ж н о относить­
ся к известного рода у с и л и ю , но усилию, по-иному глубо­
к о м у , чем усилие индивидуальное, по-иному независимо­
м у от обстоятельств, у с и л и ю , общему д л я большинства
Жизненный
порыв
111
представителей одного и того ж е вида, присущему скорее
зародышам, которые они носят в себе, чем одной и х суб­
станции, а потому и передающемуся и х потомству.
Таким образом, после большого отступления мы воз­
вращаемся к идее, из которой и с х о д и л и , к идее первона­
чального порыва ж и з н и , переходящего от одного поколе­
ния зародышей к с л е д у ю щ е м у через посредство развив­
ш и х с я организмов, о б р а з у ю щ и х связующую нить м е ж д у
зародышами. Этот порыв, сохраняющийся на эволюцион­
ных л и н и я х , м е ж д у которыми он разделяется, и представ­
ляет собой глубокую п р и ч и н у изменений, по крайней мере
т е х , которые регулярно передаются, накапливаются и со­
здают новые виды. В о б щ е м , с той поры как виды в процес­
се дальнейшей своей эволюции начали расходиться от об­
щего ствола, они углубляют это расхождение. И все ж е в
определенных пунктах, если принять гипотезу общего по­
рыва, они могут и д а ж е д о л ж н ы развиваться тождествен­
ным образом. Нам остается показать это более определенно
на том ж е выбранном нами примере образования глаза у
моллюсков и у позвоночных. Это поможет и прояснению
идеи «первоначального порыва».
Две вещи одинаково поражают в таком органе, как глаз:
сложность структуры и простота функционирования. Глаз
состоит из различных частей: склеры, роговой оболочки,
сетчатки, хрусталика и т. д . К а ж д а я из этих частей делится
до бесконечности. Возьмем хотя бы сетчатку. Известно, что
она состоит из трех слоев нервных элементов, расположен­
ных один на другом: к л е т к и мультиполярные, клетки бипо­
лярные, клетки зрительные; к а ж д ы й слой имеет свою ин­
дивидуальность и представляет, без сомнения, очень слож­
ный организм: и это е щ е очень упрощенная схема тонкой
структуры этой оболочки. Такой аппарат, как глаз, состо­
ит, следовательно, из бесконечного числа аппаратов, к а ж ­
дый из которых чрезвычайно с л о ж е н . И все ж е видение —
акт простой. Как только глаз открывается, осуществляется
видение. И именно потому, что функционирование — прос­
то, самое легкое отклонение природы в устройстве беско­
нечно сложного аппарата сделало бы его невозможным. Вот
этот контраст м е ж д у сложностью органа и единством функ­
ц и и и смущает у м .
Механистическая теория покажет нам постепенное со­
здание организма под влиянием внешних обстоятельств,
112
Эволюция жизни
воздействующих прямо, на ткани, или косвенно, путем
подбора лучше приспособленных. Но какую бы форму ни
принимала эта теория, д а ж е если допустить, что ее подроб­
ное описание частей представляет ценность, — на корреля­
цию этих частей она не проливает никакого света.
Тогда на сцену выступает теория целесообразности. Она
утверждает, что части были собраны по заранее предусмот­
ренному плану, с определенной целью. Этим она уподобля­
ет труд природы труду работника, который т а к ж е собира­
ет части с целью реализации какой-нибудь идеи или под­
ражая образцу. Механицизм поэтому имеет основания ста­
вить в упрек телеологизму его антропоморфический ха­
рактер. Но о н не замечает, что сам пользуется этим ж е ме­
тодом, только суживая его. Конечно, он избавился от пре­
следуемой цели или идеального образца. Но и о н так же
хочет, чтобы природа работала, собирая части, как работ­
ник-человек. Однако д а ж е беглый взгляд, брошенный на
развитие зародыша, показал бы е м у , что ж и з н ь берется за
это совсем иначе. Она действует
не путем ассоциации
и
сложения элементов,
но с помощью диссоциации
и раздво­
ения.
Итак, н у ж н о преодолеть обе эти точки зрения — меха­
ницизма и телеологизма, — к которым, в сущности, чело­
веческий разум пришел в результате наблюдения за рабо­
той человека. Но в каком смысле м о ж н о их преодолеть?
Мы сказали, что анализ строения органа м о ж е т идти до
бесконечности, хотя функционирование целого —- вещь
простая. Этот контраст м е ж д у бесконечной сложностью
органа и крайней простотой ф у н к ц и и и д о л ж е н открыть
нам глаза.
Вообще говоря, когда один и тот ж е предмет предстает,
с одной стороны, простым, а с другой — бесконечно слож­
ным, то оба аспекта имеют далеко не одинаковое значение,
или, вернее, разную степень реальности. Простота в этом
случае принадлежит самому предмету, бесконечная слож­
ность — тем точкам зрения на него, которые мы формиру­
ем, когда вращаемся вокруг него, тем рядоположенным
символам, в каких представляют этот предмет наши чув­
ства и н а ш интеллект, — в целом, различного
рода элемен­
там, с помощью которых мы пытаемся искусственно ими­
тировать этот предмет, но с которыми он остается несоиз­
меримым, ибо природа его совершенно иная. Гениальный
Жизненный
порыв
113
х у д о ж н и к нарисовал на полотне человеческое лицо. Мы
можем имитировать его картину при помощи разноцвет­
ных квадратиков мозаики. И чем меньше будут наши квад­
ратики, чем многочисленнее будут они и разнообразнее по
тону, тем лучше мы воспроизведем изгибы и оттенки моде­
ли. Но понадобилось бы бесконечное число бесконечно
малых элементов, выражающих бесконечность оттенков,
чтобы получить точный эквивалент того лица, которое х у ­
д о ж н и к постиг как нечто простое, которое он захотел це­
ликом перенести на полотно и которое тем более совершен­
но, чем полнее выражает единую неделимую интуицию.
Предположим теперь, что наши глаза устроены так, что
могут видеть в произведениях великого х у д о ж н и к а только
мозаику. Или допустим, что наш интеллект создан так, что
может объяснить себе появление изображения на полотне
лишь как результат мозаики. Мы могли бы тогда говорить
только о соединении маленьких квадратиков и разделяли
бы механистическую гипотезу. Мы могли бы прибавить,
что, кроме материальности этого соединения, н у ж е н был
план, по которому мог бы работать мозаист: на этот раз мы
выражались бы как сторонники телеологии. Но ни в том,
ни в другом случае мы не постигли бы реального процесса,
ибо соединенных квадратиков не существовало. Существу­
ет к а р т и н а — простой акт, проецированный на полотно, —
которая одним тем, что вошла в наше восприятие, сама
распалась в наших глазах на тысячи и тысячи маленьких
квадратиков, представляющих в своем воссоединении у д и ­
вительный порядок взаимного расположения. Так и глаз с
чудесной сложностью своей структуры может быть только
простым актом видения и в то ж е время являть нам моза­
ику клеточек, порядок в расположении которых поражает
нас, если мы представляем себе целое как совокупность
частей.
Когда я поднимаю руку от А до В , это движение предста­
ет мне сразу в двух аспектах. Воспринятое изнутри, оно —
простой неделимый акт. Замечаемое извне, — это путь,
пройденный некоторой кривой А В . В этой линии я могу
различить сколько угодно положений, и сама линия м о ж е т
быть определена как известная координация этих положе­
ний. Но и сами эти положения в их бесконечном числе, и
связывающий и х порядок автоматически следуют из неде­
лимого акта д в и ж е н и я руки от А до Б . Механицизм видит
114
Эволюция жизни
здесь только положения. Телеологизм учитывает и их по­
рядок. Но и тот, и другой проходят мимо д в и ж е н и я , кото­
рое и есть сама реальность. В известном смысле движение
больше, чем положения и и х порядок, ибо одним тем, что
дается это движение в его бесконечной простоте, дается
одновременно и бесконечность последовательных положе­
ний, и и х порядок, и еще нечто такое, что, не будучи ни по­
рядком, ни положением, является вместе с тем самым глав­
ным: это — подвижность. Но, с другой стороны, движение
меньше, чем ряд положений со связывающим их поряд­
к о м , ибо, чтобы расположить точки в определенном поряд­
ке, н у ж н о сначала представить себе этот порядок, а затем
реализовать его с помощью точек, н у ж е н труд соединения
и интеллект, тогда как простое д в и ж е н и е руки ничего это­
го не содержит. Оно не является разумным в человеческом
смысле слова, и оно не будет соединением, ибо не состоит
из элементов. То ж е самое касается глаза и зрения. Зрение
заключает в себе больше, чем составляющие его клетки и
и х взаимная координация: в этом смысле ни механицизм,
ни телеологизм не идут так далеко, как было бы н у ж н о . Но
в другом отношении и механицизм и телеологизм заходят
слишком далеко, ибо требуют от природы самого трудного
из подвигов Геракла, ж е л а я , чтобы она возвысила до про­
стого акта видения бесконечное число бесконечно слож­
ных элементов, тогда как для природы создать глаз было
не труднее, чем для меня — поднять руку. Ее простой акт
автоматически распался на бесконечное число элементов,
которые оказались подчиненными одной идее, подобно то­
му, как движение моей руки образовало бесконечное число
точек, охватываемых одним уравнением.
Но именно это нам очень трудно понять, так как мы не
м о ж е м представить себе организацию иначе, чем процесс
фабрикации.
А между тем одно дело фабриковать, а другое
организовывать. Операция первого рода присуща человеку.
Она состоит в сочетании частей материи, выкроенных так,
чтобы их можно было включать друг в друга и заставлять
действовать сообща. И х , так сказать, располагают вокруг
действия, которое у ж е существует как и х идеальный центр.
Фабрикация идет, следовательно, от периферии к центру,
или, как сказали бы философы, от множественного к едино­
му. Работа организации, напротив, идет от центра к пери­
ферии. Она начинается в одной, почти математической точ-
Жизненный
порыв
115
ке и распространяется вокруг этой т о ч к и концентрически­
ми и постоянно расширяющимися волнами. Труд фабрика­
ц и и тем продуктивнее, чем большим количеством материи
он располагает. Он совершается путем концентрации и сжа­
т и я . Напротив, акт организации имеет скорее характер
взрыва: на старте ему нужно как можно меньше места, ми­
нимум материи, словно организующие силы нехотя вступа­
ют в пространство. Сперматозоид, приводящий в движение
процесс эволюции эмбриональной ж и з н и , — одна из мель­
чайших клеток организма, к тому же незначительная его
часть является реально действующей.
Но это не более чем поверхностные различия. За н и м и ,
как мы полагаем, можно найти и более глубокие.
Сфабрикованное произведение обрисовывает форму тру­
да фабрикации. Я хочу этим сказать, что фабрикующий
находит в своем произведении именно то, что он туда вло­
ж и л . Если он хочет создать машину, он вырежет одну за
другой ее части, а затем соберет и х : сделанная машина по­
зволит увидеть и части, и и х соединение. Результат в це­
лом представляет здесь труд в целом, и каждой части труда
соответствует часть результата.
Далее, я признаю, что позитивная наука может и долж­
на поступать так, как если бы организация была трудом
подобного рода. Только п р и этом условии наука может
овладеть организованными телами. Действительно, она ста­
вит своей задачей не прояснение нам сути вещей, но обес­
печение лучшего способа воздействия на вещи. Физика же
и х и м и я уже продвинулись далеко вперед, и ж и в а я мате­
р и я только в той мере поддается нашему действию, в ка­
к о й мы применяем к ней приемы нашей физики и х и м и и .
Следовательно, чтобы организация могла стать предметом
научного изучения, необходимо прежде всего приравнять
организованное тело к машине. Клетки будут частями ма­
ш и н ы , организм же — их совокупностью. И элементарные
усилия, организовавшие эти части, будут рассматриваться
к а к реальные элементы труда, организовавшего целое.
Такова точка зрения науки. Совсем и н о й , по нашему мне­
н и ю , является точка зрения философии.
Нам кажется, что организованная машина в целом мо­
жет еще воспроизводить работу организатора в целом (хотя
и это не вполне справедливо), но части машины не соответ­
ствуют частям работы, ибо материальность
этой машины
116
воспроизводит
не совокупность
но совокупность
преодоленных
Эволюция жизни
использованных
средств,
препятствий:
это скорее
о т р и ц а н и е , ч е м п о л о ж и т е л ь н а я р е а л ь н о с т ь . Т а к и м обра­
зом, как мы показали в прежнем исследовании, видение
я в л я е т с я с и л о й , к о т о р а я де]иге м о г л а б ы о х в а т и т ь б е с к о ­
н е ч н о е ч и с л о в е щ е й , н е у л о в и м ы х д л я н а ш е г о г л а з а . Н о та­
к о е в и д е н и е н е м о г л о б ы п р о д о л ж и т ь с я в д е й с т в и е : о н о го­
дилось б ы д л я фантома, н о не д л я ж и в о г о существа. Видение
ж и в о г о с у щ е с т в а есть видение у т и л и т а р н о е , о г р а н и ч е н н о е
предметами, н а которые это существо м о ж е т действовать:
э т о в и д е н и е к а к б ы направлено
в определенное
русло,
и
з р и т е л ь н ы й а п п а р а т п р о с т о с и м в о л и з и р у е т р а б о т у проклад­
ки этого русла. Н о т о г д а ф о р м и р о в а н и е з р и т е л ь н о г о а п п а ­
рата т о ч н о т а к ж е не м о ж е т быть о б ъ я с н е н о с о е д и н е н и е м
анатомических элементов, как прокладка канала не объяс­
няется д о с т а в к о й з е м л и , и з к о т о р о й б у д у т с л о ж е н ы е г о бе­
рега. М е х а н и с т и ч е с к а я теория с к а ж е т в этом случае, что
земля привозилась т е л е ж к а за т е л е ж к о й ; телеология при­
бавит, что земля складывалась не к а к попало, ч т о возчики
работали по известному плану. Н о и м е х а н и ц и з м , и телео­
логия впали бы в заблуждение, ибо канал строится иначе.
Б у д е м более точны. Мы сравнивали приемы, посредст­
вом которого природа создает глаз, с простым актом под­
нятия р у к и . Но мы предполагали, что рука не встречает
никакого препятствия. Представим себе, что рука, вместо
того, чтобы двигаться в воздухе, проходит через ж е л е з н ы е
о п и л к и , к о т о р ы е о к а з ы в а ю т с о п р о т и в л е н и е все в р е м я , п о к а
я двигаю р у к о й . В известный момент р у к а исчерпает свое
усилие, и именно тогда опилки улягутся и примут опреде­
ленную форму — форму остановившейся руки. Предполо­
ж и м теперь, что рука стала невидимой. Зрители будут ис­
кать с м ы с л р а с п о л о ж е н и я о п и л о к в н и х с а м и х и во внут­
ренних силах и х массы. Одни объяснят п о л о ж е н и е к а ж д о й
частицы опилок действием на нее соседних опилок: это бу­
дут механицисты. Другие захотят, чтобы эти элементар­
ные д е й с т в и я подчинялись о б щ е м у плану: это б у д у т сто­
ронники телеологии. Н о на самом деле был один простой и
неделимый акт,действие руки, проходящей через опилки:
беспрерывное движение отдельных частиц, равно к а к и
порядок и х конечного расположения, выражают, так ска­
зать, отрицательным образом это неделимое д в и ж е н и е , яв­
л я ю щ е е с я целостной о б щ е й ф о р м о й всего противодейст-
Жизненный порыв
117
вия, а не синтезом положительных элементарных действий.
Вот почему, если назвать «действием» расположение о п и ­
лок, а «причиной» — движение р у к и , то можно еще п р и ­
знать, что действие в целом объясняется п р и ч и н о й в це­
лом; но ч а с т я м п р и ч и н ы нисколько не соответствуют ч а с т и
действия. Другими словами, ни механицизм, н и телеоло­
гия здесь не уместны, и необходимо прибегнуть к способу
объяснения 5ш%епеп8. В гипотезе, которую м ы предлагаем,
отношение видения к зрительному аппарату будет п р и б л и ­
зительно тем же самым, что и отношение р у к и к ж е л е з н ы м
опилкам, которые обрисовывают, направляют в определен­
ное русло и ограничивают ее движение.
Ч е м значительнее усилие р у к и , тем дальше она п р о н и ­
кает в глубь опилок. Но где бы она н и остановилась, о п и л ­
к и мгновенно и автоматически придут в равновесие, распо­
ложатся во взаимном порядке. То же самое относится к
зрению и его органу. В зависимости от того, насколько
прогрессирует неделимый акт видения, материальность ор­
гана складывается из большего и л и меньшего количества
координированных между собою элементов, но порядок их
всегда по необходимости полон и совершенен. Он не м о ж е т
быть ч а с т и ч н ы м , ибо — повторим еще раз — реальный
процесс, порождающий его, не имеет частей. С этим не
считаются ни механицизм, н и телеология; этого не п р и ­
нимаем во внимание и м ы , когда удивляемся чудесному
устройству такого инструмента, как глаз. П о сути, в н а ш е м
удивлении всегда кроется идея, что могла бы быть реали­
зована только часть этого порядка, что полная его реали­
зация есть нечто вроде благодати. П р и в е р ж е н ц ы телеоло­
гии заставляют эту благодать изливаться сразу в конечной
причине; по мнению же механицистов, она проявляется
постепенно, под действием естественного отбора; но и те и
другие видят в этом порядке нечто положительное, а в его
причине, следовательно, — нечто поддающееся дроблению,
содержащее в себе все возможные степени завершения. В
действительности п р и ч и н а может быть более и л и менее
интенсивной, но она может проявлять свое действие л и ш ь
целиком, в законченной форме. В зависимости от того, на­
сколько далеко она продвинется в направлении видения,
она даст и л и простое скопление пигмента низшего орга­
низма, и л и рудиментарный глаз серпулы, и л и сформиро­
в а в ш и й с я глаз альциопы, и л и в в ы с ш е й степени усовер-
Эволюция жизни
118
ш е н с т в о в а н н ы й глаз п т и ц ы ; но у в с е х э т и х о р г а н о в , о ч е н ь
р а з л и ч н ы х по с л о ж н о с т и , всегда будет о д и н а к о в а я к о о р д и ­
н а ц и я ч а с т е й . Вот почему, к а к бы ни б ы л и у д а л е н ы д р у г от
друга д в а вида ж и в о т н ы х , но если о н и с р а з н ы х с т о р о н ш л и
к в и д е н и ю одинаково долго, то у обоих будет и о д и н а к о ­
в ы й о р г а н з р е н и я , ибо ф о р м а о р г а н а в ы р а ж а е т т о л ь к о сте­
п е н ь , к о т о р о й достигла его ф у н к ц и о н а л ь н а я д е я т е л ь н о с т ь .
Но, говоря о продвижении к видению, не возвращаемся
ли мы к прежней концепции целесообразности? Конечно,
т а к и б ы л о б ы , если б ы это п р о д в и ж е н и е т р е б о в а л о созна­
тельного и л и бессознательного представления о ц е л и , ко­
торой предстоит достигнуть. Но на деле оно совершается в
силу первоначального жизненного порыва, оно вовлечено
в само это д в и ж е н и е , и именно поэтому его и м о ж н о обна­
ружить на самостоятельных линиях эволюции. Если же
нас спросят, почему и к а к оно сюда вовлечено, то м ы отве­
т и м , что ж и з н ь — это п р е ж д е всего т е н д е н ц и я д е й с т в о в а т ь
на неорганизованную материю. Направление этого действия,
конечно, не предопределено: отсюда н е п р е д в и д и м о е разно­
образие форм, которые ж и з н ь , развиваясь, сеет на своем
пути. Но действие это, будучи всегда в той и л и и н о й степе­
ни случайным, содержит хотя бы з а р о д ы ш свободы выбо­
ра. В ы б о р ж е предполагает п р е д в о с х и щ е н и е н е с к о л ь к и х
в о з м о ж н ы х действий. Н у ж н о , следовательно, ч т о б ы воз­
можности действия вырисовывались перед ж и в ы м суще­
ством до самого действия. Зрительное в о с п р и я т и е не будет
ничем и н ы м : видимые контуры предметов — это набро­
сок н а ш е г о возможного д е й с т в и я н а н и х . И т а к , в и д е н и е на
р а з л и ч н ы х его ступенях будет о б н а р у ж и в а т ь с я у с а м ы х
разных животных, и оно продемонстрирует одну и ту же
с л о ж н о с т ь с т р у к т у р ы повсюду, где д о с т и г н е т о д и н а к о в о й
степени интенсивности.
4 8
М ы остановились на этих сходствах структуры в целом,
на примере глаза в частности, так к а к м ы д о л ж н ы были
о п р е д е л и т ь свою п о з и ц и ю по о т н о ш е н и ю к м е х а н и ц и з м у ,
с одной стороны, и телеологии — с другой. Нам остается
теперь точнее о п р е д е л и т ь эту п о з и ц и ю с а м у по себе. Это м ы
и сделаем, исследуя расходящиеся результаты эволюции
на сей раз с т о ч к и зрения не и х а н а л о г и и , а взаимодопол­
нения.
См. об этом «Материя и память», гл. I.
ГЛАВА ВТОРАЯ
РАСХОДЯЩИЕСЯ НАПРАВЛЕНИЯ
ЭВОЛЮЦИИ ЖИЗНИ.
ОЦЕПЕНЕНИЕ, ИНТЕЛЛЕКТ, ИНСТИНКТ
Э в о л ю ц и о н н о е д в и ж е н и е б ы л о б ы чем-то простым, и м ы
л е г к о могли б ы определить его н а п р а в л е н и е , если бы ж и з н ь
о п и с ы в а л а одну-единственную т р а е к т о р и ю , подобно я д р у ,
п у щ е н н о м у и з п у ш к и . Но м ы и м е е м здесь дело с г р а н а т о й ,
в н е з а п н о р а з о р в а в ш е й с я н а ч а с т и ; части э т и , сами п р е д ­
с т а в л я в ш и е собой нечто вроде г р а н а т , р а з о р в а л и с ь н а но­
вые ч а с т и , к о т о р ы е вновь д о л ж н ы б ы л и р а с к а л ы в а т ь с я , и
т а к далее в т е ч е н и е очень д о л г о г о в р е м е н и . М ы в о с п р и н и ­
м а е м т о л ь к о то, что б л и ж е всего к н а м , — рассеянные д в и ­
ж е н и я р а с п ы л е н н ы х о с к о л к о в . О т п р а в л я я с ь от н и х , м ы и
д о л ж н ы будем постепенно п о д н я т ь с я к н а ч а л ь н о м у д в и ж е ­
нию.
К о г д а р а з р ы в а е т с я граната, ее дробление о б ъ я с н я е т с я
к а к в з р ы в ч а т о й силой з а к л ю ч е н н о г о в ней пороха, т а к и
с о п р о т и в л е н и е м со стороны м е т а л л а . То ж е самое м о ж н о
с к а з а т ь и о д р о б л е н и и ж и з н и н а особи и в и д ы . Его обуслов­
л и в а ю т , к а к н а м к а ж е т с я , д в а р я д а п р и ч и н : сопротивле­
н и е , и с п ы т ы в а е м о е ж и з н ь ю со с т о р о н ы н е о р г а н и з о в а н н о й
м а т е р и и , и в з р ы в ч а т а я сила, к о т о р у ю ж и з н ь несет в себе и
к о т о р а я п о р о ж д а е т с я н е у с т о й ч и в ы м равновесием тенден­
ций.
С о п р о т и в л е н и е со стороны н е о р г а н и з о в а н н о й м а т е р и и
я в л я е т с я п р е п я т с т в и е м , с к о т о р ы м н у ж н о было с п р а в и т ь ­
с я п р е ж д е всего. Ж и з н ь , п о - в и д и м о м у , преодолела его бла­
г о д а р я с м и р е н и ю и о с м о т р и т е л ь н о с т и , с ж и м а я с ь и подла­
ж и в а я с ь к ф и з и ч е с к и м и х и м и ч е с к и м с и л а м , д а ж е согла­
ш а я с ь п р о й т и с н и м и вместе ч а с т ь п у т и , подобно тому, к а к
ж е л е з н о д о р о ж н а я с т р е л к а н а н е с к о л ь к о мгновений п р и н и ­
м а е т н а п р а в л е н и е того рельса, от которого д о л ж н а отда­
литься. О явлениях, наблюдаемых в самых низших фор-
120
Направления
эволюции
мах жизни, трудно сказать, относятся ли они еще к сфере
физики и химии, или это уже явления жизни. Жизнь долж­
на была, таким образом, усвоить привычки неорганизован­
ной материи, чтобы затем мало-помалу увлечь эту намагне­
тизированную материю на иной путь. Появившиеся снача­
ла одушевленные формы были поэтому крайне простыми.
Это были, вероятно, небольшие массы почти недифферен­
цированной протоплазмы, внешне напоминавшие амеб, но
обладавшие огромным внутренним напором, который дол­
жен был поднять их до высших форм жизни. Нам кажется
вполне вероятным, что в силу этого напора первичные орга­
низмы стремились возможно больше увеличиваться в раз­
мерах. Но организованная материя очень скоро достигает
пределов своего расширения. Она скорее будет раздваи­
ваться, чем выйдет за определенные границы. Потребова­
лись, без сомнения, вековые усилия и чудеса изворотливо­
сти, прежде чем жизнь смогла преодолеть это новое пре­
пятствие. Она добилась того, что растущие в числе элемен­
ты, стремящиеся к раздвоению, оставались соединенными.
Путем разделения труда она неразрывно связала их между
собой. Сложный и состоящий из частей организм функци­
онирует так, как это делала бы сплошная живая масса,
просто увеличиваясь в росте.
Но жизнь несла в себе истинные и глубокие причины
разделения. Ибо жизнь — это тенденция, сущность же тен­
денции есть развитие в форме пучка: одним фактом своего
роста она создает расходящиеся линии, между которыми
разделяется жизненный порыв. Это мы можем заметить и
на самих себе, наблюдая развитие той особой тенденции,
которую мы называем своим характером. Каждый из нас,
бросая ретроспективный взгляд на свою историю, увидит,
что в детстве его индивидуальность, будучи неделимой, со­
единяла в себе разные личности, которые могли оставаться
нераздельными, ибо они только еще зарождались: эта не­
определенность, полная возможностей, и составляет одно
из главных очарований детства. Но эти взаимопроникаю­
щие личности, вырастая, становятся несовместимыми, и
так как каждый из нас проживает лишь одну жизнь, то он
вынужден делать выбор. В действительности мы выбираем
беспрестанно; беспрестанно же мы и отказываемся от мно­
гого. Путь, проходимый нами во времени, усеян обломка­
ми всего, чем мы начинали быть, чем мы могли бы стать.
Взаимодополняющие
тенденции
121
Но у природы, располагающей н е и с ч и с л и м ы м количест­
вом ж и з н е й , нет н у ж д ы в подобных жертвах. Она сохраня­
ет различные тенденции, раздвоившиеся в процессе роста.
Из них она создает расходящиеся ряды видов, эволюцио­
н и р у ю щ и е отдельно друг от друга.
Э т и ряды могут иметь неодинаковое значение. Автор,
н а ч и н а ю щ и й писать роман, вкладывает в своего героя мас­
су вещей, от которых вынужден отказываться по мере про­
д в и ж е н и я вперед. Быть может, он вернется к н и м позже,
в других книгах, чтобы создать из них новые действующие
л и ц а , которые будут извлечениями из первого, и л и , ско­
рее, его дополнениями; но почти всегда они будут с у ж е н ы
по сравнению с исходной личностью. Т а к происходит и в
эволюции ж и з н и . Многочисленны были раздвоения на пути
следования, но рядом с двумя и л и тремя главными путями
образовалось много тупиков, да и из самих этих главных
путей л и ш ь один, тот, что ведет вдоль позвоночных к чело­
веку, оказался достаточно ш и р о к и м , чтобы дать свободу
великому дыханию ж и з н и . Такое впечатление возникает
при сравнении, например, сообществ пчел и муравьев с че­
ловеческими обществами. Первые — застывшие, хотя в
них царят удивительная дисциплина и внутреннее согла­
сие, вторые о т к р ы т ы всякому прогрессу, но в них господ­
ствуют разделение и беспрестанная борьба. Идеалом могло
быть общество, которое всегда двигалось б ы вперед, сохра­
н я я внутреннее равновесие, но этот идеал, быть может, не­
осуществим: два признака, стремящиеся дополнить и даже
дополнявшие друг друга в зачаточном состоянии, стано­
в я т с я несовместимыми при дальнейшем развитии. Е с л и
бы об импульсе к общественной ж и з н и можно было гово­
рить иначе, чем метафорически, то м ы сказали бы, что ос­
новная часть этого импульса п о ш л а по эволюционной л и ­
н и и , приведшей к человеку, а остальное пришлось на путь,
ведущий к перепончатокрылым: сообщества муравьев и
пчел представили бы, таким образом, сторону, дополни­
тельную по отношению к н а ш и м обществам. Но это не бо­
лее чем способ выражения. Не было особого импульса к со­
циальной ж и з н и . Существует просто общее движение ж и з ­
н и , которое постоянно творит н а расходящихся линиях но­
вые ф о р м ы . Если на двух из этих л и н и й д о л ж н ы появиться
общества, то на них отразятся одновременно и расхожде­
н и я путей, и общность порыва. Они разовьют, т а к и м обра-
Направления эволюции
122
зом, два ряда признаков, которые мы сочтем взаимодопол­
няющими.
Исследование эволюционного движения будет поэтому
состоять в том, чтобы различить известное число расходя­
щихся направлений, оценить значение того, что соверша­
лось на каждом из них, — одним словом, определить при­
роду разъединенных тенденций и их «дозировку». Комби­
нируя затем друг с другом эти тенденции, можно добиться
приближения к неделимому движущему началу, давшему
импульс этим тенденциям, или, скорее, достичь его имита­
ции. Другими словами, в эволюции нужно видеть нечто со­
вершенно иное, чем серию приспособлений к обстоятельст­
вам, как утверждает механицизм, а также нечто иное, чем
реализацию общего плана, как того желала бы телеология.
Мы нисколько не оспариваем того, что необходимым
условием эволюции является приспособление к среде. Слиш­
ком очевидно, что вид исчезает, когда он не вписывается в
созданные для него условия существования. Но одно дело
признать, что внешние обстоятельства — такая сила, с ко­
торой эволюция должна считаться, и совсем другое — смот­
реть на них как на причины, управляющие эволюцией.
Последнее положение выдвигает механицизм. Оно абсо­
лютно исключает гипотезу первоначального порыва, то есть
внутреннего напора, который поднимает жизнь, через по­
степенно усложняющиеся формы, ко все более и более вы­
соким судьбам. А между тем порыв этот очевиден, и один
взгляд на ископаемые виды показывает нам, что жизнь
могла бы обойтись без эволюции или эволюционировать в
весьма узких границах, если бы она избрала гораздо более
удобную для нее участь — застыть на этих примитивных
формах. Некоторые корненожки не изменились со време­
ни силурийскойэпохи. Бесстрастные свидетели бесчислен­
ных переворотов, потрясавших нашу планету, лингулы и
сегодня — те же, что были в самые отдаленные времена па­
леозойской эры.
На самом же деле приспособление объясняет изгибы эво­
люционного движения, но не общие его направления, еще
менее — само это движение . Дорога, ведущая в город, ко­
нечно, то поднимается на пригорки, то спускается в лощи­
ны: она приспосабливается
к особенностям почвы, но эти
1
Этот взгляд на приспособление был выдвинут Ф. Мареном в замеча­
тельной статье «Оп§ше ёез езрдсез» (Кеуие заепйГцие, ПОУ. 1901, р. 580).
Приспособление и прогресс
123
неровности почвы не являются причиной дороги и не опре­
деляют ее направления. В каждый момент они доставляют
ей все необходимое, — саму почву, по которой она проле­
гает, но если рассматривать дорогу в целом, а не каждую ее
часть отдельно, то неровности почвы предстанут лишь как
препятствия или причины замедления, ибо целью дороги
был только город и она стремилась быть прямой линией.
Так ж е обстоит дело с эволюцией ж и з н и и обстоятельства­
ми, с которыми она сталкивается, с той, однако, разницей,
что эволюция намечает не один путь, что, принимая раз­
личные направления, она не имеет целей и что, наконец,
она сама творит все, вплоть до приемов своего приспособ­
ления.
Но если эволюция жизни не является серией приспо­
соблений к случайным обстоятельствам, то тем более она
не будет и реализацией плана. План дается заранее. Он соз­
дается в представлении, или, по крайней мере, может быть
представлен, прежде чем реализуется в деталях. Полное
его выполнение может быть отодвинуто в отдаленное буду­
щее, возможно, д а ж е в бесконечность; и тем не менее его
идея может быть сформулирована в современных терми­
нах. Напротив, если эволюция есть беспрерывно возобнов­
ляющееся творчество, то она постепенно создает не только
формы ж и з н и , но и идеи, позволяющие интеллекту по­
стичь е е , и понятия, в которых она м о ж е т быть изложена.
Это значит, что ее будущее выходит за пределы настоящего
и не м о ж е т обрисовываться в нем как идея.
В этом и состоит первое заблуждение телеологии. Оно
влечет за собой другое, еще более значительное.
Если ж и з н ь реализует план, она д о л ж н а по мере движе­
ния вперед демонстрировать все большую гармонию. Так в
строящемся доме все более и более проявляется идея архи­
тектора, по мере того как камни ложатся на камни. Если
ж е единство ж и з н и полностью заключено в порыве, толка­
ющем ее на путь времени, то гармония существует не впе­
реди, а позади. Единство возникает от У/5* а 1ещо\ оно дано
в начале, как импульс, а не помещено в конце, как приман­
ка. Порыв, передаваясь, все более и более разделяется. По
мере развития ж и з н ь рассеивается в своих проявлениях,
которые, благодаря общности п р о и с х о ж д е н и я , конечно,
д о л ж н ы в определенных аспектах дополнять друг друга,
что не мешает им, однако, быть противодействующими и
124
Направления
эволюции
несовместимыми. Таким образом, дисгармония м е ж д у ви­
дами будет все больше усиливаться. Но мы указали пока
лишь главную ее причину. Мы предположили для просто­
ты, что каждый вид воспринимал переданный е м у импульс,
чтобы, в свою очередь, передать его другим, и что по всем
направлениям, где происходит эволюция ж и з н и , эта пере­
дача осуществляется по прямой линии. Но на самом деле
есть виды, которые останавливаются, а иные и поворачи­
вают назад. Эволюция не является только д в и ж е н и е м впе­
ред: во многих случаях наблюдается топтание на одном
месте, е щ е чаще — отклонение в сторону или возврат на­
зад. Далее мы покажем, что так и д о л ж н о быть и те ж е са­
мые причины, которые раздробляют эволюционное движе­
ние, приводят к тому, что жизнь в своей эволюции часто
отвлекается от самой себя, загипнотизированная только
что созданной ею формой. Это вызывает рост беспорядка.
Конечно, существует прогресс, если понимать под прогрес­
сом непрерывное движение в общем направлении, которое
было дано первичным импульсом, но этот прогресс осуще­
ствляется только на двух или трех главных линиях эволю­
ции, где обрисовываются все более и более сложные и раз­
витые формы; м е ж д у этими линиями пролегает множество
второстепенных путей, напротив, изобилующих отклоне­
ниями, остановками и отступлениями. Философ, приняв­
ший вначале тот принцип, что к а ж д а я частность связана с
планом целого, переходит от разочарования к разочарова­
нию, лишь только приступает к исследованию фактов, и
так как все у него было подведено под одну категорию, то,
не пожелав вначале принять в расчет случайное, он прихо­
дит теперь к тому, что все случайно. Н у ж н о , напротив, с
самого начала отвести случайному его долю, и долю весьма
значительную.' Нужно признать, что не все в природе вза­
имосвязано. Затем придется определить центры, вокруг
которых кристаллизуется то, что не взаимосвязано. И сама
эта кристаллизация очистит остальное: проявятся главные
направления, по которым движется ж и з н ь , развивая пер­
вичный импульс. Правда, мы не увидим детального выпол­
нения плана. Здесь есть нечто большее и лучшее, чем вы­
полняющийся план. План — это предел, указанный труду:
он замыкает будущее, форму которого очерчивает. Перед
эволюцией ж и з н и , напротив, двери будущего раскрыты
настежь. Это — творчество, которое бесконечно продол-
Приспособление
и прогресс
125
жается в силу начального движения. Д в и ж е н и е это создает
единство организованного мира, единство плодотворное, с
неисчерпаемыми богатствами, превосходящее все, о чем
мог бы мечтать какой-либо интеллект, ибо интеллект есть
лишь один из моментов этого движения, один из его про­
дуктов.
Но легче определить метод, чем применять его. Дать
полное объяснение прошлому эволюционному д в и ж е н и ю ,
каким мы его себе представляем, можно было бы лишь в
том случае, если бы история организованного мира была
завершена. Мы далеки от подобных результатов. Генеало­
гии, предлагаемые для различных видов, по большей час­
ти проблематичны. Они меняются вместе с и х авторами, с
обусловившими и х теоретическими взглядами, и вызыва­
ют дискуссии, которые современной науке разрешить не
под силу. Но, сравнивая различные решения, можно заме­
тить, что разногласия касаются скорее частностей, чем глав­
ных линий. Следуя как можно ближе этим главным лини­
ям, мы м о ж е м , следовательно, быть уверены, что не заблу­
димся. Впрочем, только они для нас и важны, ибо мы не
намерены, подобно натуралисту, искать порядок последо­
вательности различных видов, мы хотим только опреде­
лить главные направления их эволюции. Д а и не все эти
направления одинаково важны для нас: мы должны за­
няться главным образом тем, которое ведет к человеку.
Поэтому, следуя по тем и иным направлениям, мы не д о л ж ­
ны забывать, что речь идет об определении отношения че­
ловека к животному миру в целом и места самого животно­
го мира во всем организованном мире.
Обращаясь вначале ко второму вопросу, заметим, что
нет ни одного ясно выраженного признака, который отли­
чал бы растение от животного. Попытки точного определе­
ния обоих миров никогда не имели успеха. Нет ни одного
существенного признака растительной ж и з н и , который не
обнаруживался бы в известной мере у некоторых живот­
ных, и ни одной черты, характерной для животного, кото­
рая не наблюдалась бы у определенных видов в определен­
ные моменты в мире растительном. Понятно поэтому, что
биологи, стремящиеся к точности, всегда считали искусст­
венным различие м е ж д у обоими мирами. Они были бы пра­
вы, если бы определение здесь могло даваться, как в ма-
126
Направления
эволюции
тематических и физических науках, на основании извест­
ных статических признаков, которыми обладает один пред­
мет и не обладают другие. Совершенно иной способ опреде­
ления должен применяться, по нашему мнению, в науках
о ж и з н и . Нет практически ни одного жизненного проявле­
ния, которое не заключало бы в зачаточном, или скрытом,
или возможном состоянии существенных черт большин­
ства других жизненных проявлений. Разница — только в
пропорции. Но этой разницы достаточно для определения
группы, если можно установить, что разница эта не слу­
чайна и что группа по мере своей эволюции стремилась все
более и более усилить свои специальные признаки. Одним
словом, группа будет уже определяться не тем, что она
обладает известными признаками,
но тенденцией к уси­
лению этих признаков. Если принять эту точку зрения, ес­
ли учитывать не столько состояния, сколько тенденции, то
окажется, что растения и животные могут быть определе­
ны и различены точным образом и что они соответствуют
двум расходящимся эволюционным направлениям ж и з н и .
Эта дивергенция обнаруживается прежде всего в спосо­
бе питания. Известно, что растение получает непосредст­
венно из воздуха, воды и земли необходимые д л я поддер­
жания ж и з н и элементы, в частности углерод и азот: оно бе­
рет их в форме минеральных веществ. Напротив, живот­
ное может овладеть этими элементами лишь после того,
как они закладываются в органические вещества или рас­
тениями, или животными, которые, в свою очередь, полу­
чают их, прямо или косвенно, из растений ж е , так что в ко­
нечном итоге пищей животного является растение. Прав­
да, у растений этот закон допускает много исключений.
Без колебаний заносят в ряд насекомоядных растений ро­
сянку, мухоловку, жирянку. С другой стороны, грибы, за­
нимающие столь видное место в растительном мире, пита­
ются, как животные; будь то бродильные грибы, сапрофиты, или паразиты, они всегда получают свою п и щ у из орга­
нических веществ. Следовательно, из этого различия в пи­
тании нельзя вывести статического определения, которое
для любого случая автоматически решало бы, имеешь ли
дело с растением или с животным. Но это различие м о ж е т
послужить началом для динамического определения д в у х
миров, ибо оно отмечает два расходящихся направления,
по которым пошли растения и животные. Примечателен
Растение и животное
127
тот факт, что грибы, распространенные в природе в необы­
чайном изобилии, не смогли эволюционировать. В органи­
ческом отношении они не поднимаются выше тех тканей,
которые у развитых растений образуются в зародышевом
мешочке семяпочки и предшествуют прорастанию новой
особи . Можно сказать, что это выкидыши в растительном
мире. Все их многочисленные виды представляют собой
тупики, как будто, отказываясь от обычного способа пита­
ния растений, они прекращали свое движение на главном
пути эволюции растений. Что ж е касается росянки и мухо­
ловки, вообще насекомоядных растений, то они питаются,
как и другие растения, через корни, а также извлекают
своими зелеными частями углерод из углекислоты, содер­
ж а щ е й с я в атмосфере. Способность схватывать насекомых,
вбирать их в себя и переваривать должна была появиться
у них позже в совершенно исключительных случаях, когда
слишком тощая почва не доставляла им достаточной пищи.
Вообще, если придавать меньше значения наличию при­
знаков, чем тенденции к их развитию, и если считать суще­
ственной ту тенденцию, по которой эволюция могла про­
должаться бесконечно, то можно сказать, что растения отли­
чаются от животных тем, что они могут создавать органи­
ческую материю из минеральных веществ, которые они
извлекают непосредственно из атмосферы, земли и воды.
Но с этим различием связано и другое, более глубокое.
Животное, не имея возможности непосредственно из­
влекать содержащиеся всюду углерод и азот, вынуждено
искать, чтобы питаться ими, растения, которые у ж е выде­
лили эти элементы, или животных, которые сами получи­
ли и х в растительном мире. Поэтому животное д о л ж н о
быть по необходимости подвижным. Начиная с амебы, вы­
пускающей наудачу свои л о ж н о н о ж к и , чтобы захватить
рассеянные в капле воды органические вещества, вплоть
до высших ж и в о т н ы х , обладающих органами чувств д л я
распознавания добычи, органами движения для овладения
ею, нервной системой для координации движений с ощу­
щениями, жизнь животных характеризуется, в ее общем
направлении, подвижностью в пространстве. В своей пер­
воначальной форме животное предстает как незначитель­
ная масса протоплазмы, завернутая всего-навсего в тонкую
белковую оболочку, позволяющую этой массе свободно ме2
Ве 8арог1а е* Мапоп. Ь'ёуоЫюп ёез Сгур1о§атез, 1881, р. 37.
Направления эволюции
128
нять форму и передвигаться. Напротив, растительная клет­
ка покрыта клеточной мембраной, о с у ж д а ю щ е й ее на непо­
движность. И снизу доверху в растительном мире наблю­
даются одни и те ж е привычки, все более и более ведущие
к неподвижности, ибо растению нет нужды беспокоиться;
оно находит вокруг себя — в атмосфере, воде и земле, где
оно располагается, минеральные вещества, которые усваи­
вает непосредственно. Конечно, явления д в и ж е н и я наблю­
даются и у растений. Дарвин написал прекрасную книгу о
д в и ж е н и я х ползучих растений. Он изучил д в и ж е н и я неко­
торых насекомоядных растений, таких как росянка и му­
холовка, нацеленные на захват добычи. Известны движе­
ния листьев акации, мимозы и д р . Кстати, и перемещения
растительной протоплазмы внутри оболочки свидетельству­
ют о ее родстве с протоплазмой животных. И наоборот, во
множестве видов животных (главным образом паразитов)
м о ж н о было бы указать явления закрепления на месте,
аналогичные таким ж е явлениям растительного м и р а . И
здесь также можно впасть в заблуждение, у т в е р ж д а я , что
неподвижность и подвижность являются признаками, по­
зволяющими при простом осмотре определить, что перед
тобой — растение или ж и в о т н о е . Но неподвижность у
животных чаще всего проявляется как оцепенение, в кото­
рое впадает вид, словно отказываясь продолжать эволю­
цию в определенном направлении: она родственна парази­
тизму и сопровождается признаками, напоминающими при­
знаки растительной ж и з н и . Д в и ж е н и я м ж е растений не
свойственны ни частота, ни разнообразие д в и ж е н и й ж и ­
вотных. Они касаются обычно только одной части организ­
ма и почти никогда не затрагивают весь организм. Если у
них и проявляется в исключительных случаях смутная само­
произвольность, то кажется, что видишь перед собой слу­
чайное пробуждение обычно дремлющей активности. Ко­
роче говоря, если в растительном мире, как и в мире ж и ­
вотном, подвижность и неподвижность сосуществуют, то
равновесие явно нарушается в пользу неподвижности в
одном случае и в пользу подвижности в другом. Эти две
противоположные тенденции столь очевидно являются ве­
дущими в эволюции растений и животных, что и м и м о ж н о
бы было у ж е определить оба мира. Но неподвижность и
3
3
Гогте
О закреплении на месте и паразитизме вообще см. работу: Ноиззау. 1л
1а У1е. Рапз, 1900, р. 721—807.
Растение и животное
129
п о д в и ж н о с т ь сами суть т о л ь к о поверхностные п р о я в л е н и я
еще более г л у б о к и х т е н д е н ц и й .
М е ж д у п о д в и ж н о с т ь ю и с о з н а н и е м существует о ч е в и д ­
н а я с в я з ь . К о н е ч н о , сознание в ы с ш и х организмов в з а и м о ­
действует с о п р е д е л е н н ы м и м о з г о в ы м и м е х а н и з м а м и . Ч е м
более р а з в и т а н е р в н а я система, чем многочисленнее и о п р е ­
деленнее д в и ж е н и я , м е ж д у к о т о р ы м и она делает в ы б о р ,
тем я с н е е и с о п р о в о ж д а ю щ е е эти д в и ж е н и я сознание. Н о
ни э т а п о д в и ж н о с т ь , н и этот в ы б о р , н и , следовательно, это
сознание не обусловлены с необходимостью н а л и ч и е м не­
р в н о й с и с т е м ы . Она л и ш ь о п р е д е л е н н ы м образом н а п р а в и ­
л а и п о д н я л а на более в ы с о к у ю ступень интенсивности на­
ч а л ь н у ю и смутную а к т и в н о с т ь , рассеянную в массе о р г а ­
низованного вещества. Ч е м н и ж е по уровню р а з в и т и я сто­
ит ж и в о т н о е , тем б о л ь ш е у п р о щ а ю т с я и о т д е л я ю т с я д р у г
от д р у г а нервные ц е н т р ы ; в к о н ц е к о н ц о в нервные элемен­
т ы и с ч е з а ю т , т е р я я с ь в менее д и ф ф е р е н ц и р о в а н н о м орга­
н и з м е . Н о то ж е самое п р о и с х о д и т и со всеми д р у г и м и ор­
г а н а м и , со всеми д р у г и м и а н а т о м и ч е с к и м и э л е м е н т а м и , и
было б ы столь ж е нелепо о т к а з ы в а т ь в сознании ж и в о т н о ­
му, п о с к о л ь к у оно не и м е е т мозга, к а к з а я в л я т ь , что оно не
способно п и т а т ь с я , п о с к о л ь к у не имеет ж е л у д к а . Н а с а м о м
ж е деле н е р в н а я система, подобно д р у г и м системам, з а р о ­
д и л а с ь вследствие р а з д е л е н и я т р у д а . Она не создает ф у н к ­
ц и ю , но л и ш ь поднимает ее н а более в ы с о к у ю ступень ин­
т е н с и в н о с т и и о п р е д е л е н н о с т и , д а в а я ей двойную ф о р м у
деятельности рефлекторной и деятельности произвольной.
Ч т о б ы в ы п о л н и т ь естественное р е ф л е к т о р н о е д в и ж е н и е ,
н е о б х о д и м ц е л ы й м е х а н и з м , д е й с т в у ю щ и й в спинном и л и
в продолговатом м о з г е . Ч т о б ы п р о и з в о л ь н о выбирать м е ж ­
ду н е с к о л ь к и м и о п р е д е л е н н ы м и п о с т у п к а м и , н у ж н ы м о з ­
говые ц е н т р ы , то есть п е р е к р е с т к и , от к о т о р ы х о т х о д я т
пути, ведущие к двигательным механизмам различной
к о н ф и г у р а ц и и и о д и н а к о в о й т о ч н о с т и . Но т а м , где не п р о ­
и з о ш л о е щ е в ы д е л е н и я н е р в н ы х элементов, а тем более и х
о б ъ е д и н е н и я в систему, там существует нечто т а к о е , из че­
го п у т е м р а з д в о е н и я в о з н и к н у т и р е ф л е к с , и произвольное
д в и ж е н и е ; чему не с в о й с т в е н н ы ни м е х а н и ч е с к а я точность
первого, ни с в я з а н н ы е с разумом к о л е б а н и я второго, но
ч т о , б у д у ч и п р и ч а с т н ы м в бесконечно малой степени т о м у
и д р у г о м у , я в л я е т с я просто неопределенной, а следователь­
но, у ж е отчасти с о з н а т е л ь н о й р е а к ц и е й . Это з н а ч и т , что и
Направления эволюции
130
низший организм будет сознательным в той мере, в какой
он движется свободно. Будет ли здесь сознание по отноше­
нию к движению следствием или причиной? В известном
смысле оно является причиной, ибо роль его — управление
передвижением. Но, с другой стороны, это — следствие,
так как его поддерживает именно двигательная активность,
и как только она исчезает, сознание атрофируется, или,
вернее, засыпает. У ракообразных, таких какКЫго~сёрка1е$.,
имевших некогда более дифференцированное строение, не­
подвижность и паразитизм сопровождаются вырождением
и практически исчезновением нервной системы, и так как
в подобном случае развитие организации локализовало в
нервных центрах всю сознательную активность, то можно
предположить, что сознание у такого рода животных еще
слабее, чем в организмах гораздо менее дифференцирован­
ных, никогда не имевших нервных центров, но оставав­
ш и х с я подвижными.
Могло ли в таком случае растение, укрепившееся в зем­
ле и находящее пищу на месте, развиваться в направле­
нии сознательной деятельности? Клеточная мембрана, по­
крывающая протоплазму, делая неподвижным простейший
растительный организм, в то ж е время в значительной мере
предохраняет его от внешних возбуждений, которые раз­
дражают чувствительность животного и мешают ему по­
грузиться в сон . Растение, следовательно, в целом бессоз­
нательно. Но и здесь н у ж н о остерегаться радикальных раз­
граничений. Сознание и бессознательность — это не две
этикетки, которые можно наклеить машинально, — одну
на каждого животного, другую на к а ж д у ю растительную
клетку. Если у животного, выродившегося в неподвижно­
го паразита, сознание засыпает, то, напротив, у растения,
которое вновь обрело свободу д в и ж е н и й , оно пробуждает­
ся, и ровно в той мере, в какой растение вернуло себе сво­
боду. И все ж е сознание и бессознательность отмечают на­
правления, по которым шло развитие обоих миров, в том
смысле, что для отыскания лучших образцов сознания у
животных нужно подняться до самых высших представи­
телей ряда, тогда как, чтобы обнаружить вероятные слу­
чаи сознания у растений, н у ж н о спуститься
возможно
н и ж е по лестнице растений, дойти, например, до зооспор
водорослей и вообще до тех одноклеточных организмов,
4
4
Соре, ор. ей., р. 76.
Растение и животное
131
к о т о р ы е , с к а ж е м т а к , колеблются м е ж д у растительной ф о р ­
мой и ф о р м о й ж и в о т н о г о . С этой т о ч к и з р е н и я и в т а к о й
мере ж и в о т н о е , на н а ш в з г л я д , о п р е д е л я е т с я ч у в с т в и т е л ь ­
ностью и п р о б у д и в ш и м с я с о з н а н и е м , растение ж е сознани­
ем з а с н у в ш и м и отсутствием ч у в с т в и т е л ь н о с т и .
И т а к , растение вырабатывает органические вещества не­
посредственно из веществ м и н е р а л ь н ы х : эта способность
освобождает его от необходимости д в и г а т ь с я , а з н а ч и т , и
ч у в с т в о в а т ь . Ж и в о т н ы е , в ы н у ж д е н н ы е р а з ы с к и в а т ь себе
п и щ у , р а з в и в а л и с ь в н а п р а в л е н и и двигательной а к т и в н о ­
с т и , а следовательно, и с о з н а н и я все более и более полного,
все более и более ясного.
Н а м к а ж е т с я бесспорным, что ж и в о т н а я к л е т к а и к л е т ­
к а р а с т и т е л ь н а я происходят о т общего ствола, что п е р в ы е
ж и в ы е организмы колебались между формой раститель­
ной и ф о р м о й ж и в о т н о й , п р и н а д л е ж а одновременно т о й и
д р у г о й . Д е й с т в и т е л ь н о , м ы т о л ь к о что в и д е л и , к а к х а р а к ­
терные, хотя и расходящиеся тенденции эволюции обоих
м и р о в сосуществуют еще и т е п е р ь у р а с т е н и я и у ж и в о т н о ­
го. Р а з л и ч и е — т о л ь к о в п р о п о р ц и и . Обычно одна из д в у х
т е н д е н ц и й п о к р ы в а е т и л и п о д а в л я е т д р у г у ю , но в и с к л ю ­
ч и т е л ь н ы х обстоятельствах п о с л е д н я я о с в о б о ж д а е т с я и
вновь завоевывает утраченное место. П о д в и ж н о с т ь и со­
з н а н и е р а с т и т е л ь н о й к л е т к и не настолько з а м е р л и , ч т о б ы
не и м е т ь с и л ы проснуться, к о г д а обстоятельства п о з в о л я ­
ют и л и требуют. С другой с т о р о н ы , с о х р а н и в ш а я с я в ж и ­
вотном м и р е т е н д е н ц и я к р а с т и т е л ь н о й ж и з н и беспрестан­
но з а д е р ж и в а л а , и л и о с т а н а в л и в а л а , и л и о б р а щ а л а в с п я т ь
его э в о л ю ц и ю . К а к о й бы п о л н о й , д а ж е б ь ю щ е й через к р а й
н и к а з а л а с ь деятельность ж и в о т н о г о вида, — оцепенение и
бессознательность стерегут его. Т о л ь к о у с и л и е м и ц е н о ю
усталости он в ы д е р ж и в а е т свою р о л ь . П у т ь , по к о т о р о м у
ш л а э в о л ю ц и я ж и в о т н о г о , о т м е ч а л и бесчисленные с р ы в ы ,
в ы р о ж д е н и е , связанное по б о л ь ш е й части с п а р а з и т и ч е ­
с к и м и п р и в ы ч к а м и : к а ж д ы й р а з это было переводом с т р е л ­
к и н а р а с т и т е л ь н у ю ж и з н ь . Т а к и м образом, все з а с т а в л я е т
нас п р е д п о л а г а т ь , что растение и ж и в о т н о е происходят от
одного общего п р е д к а , к о т о р ы й соединял в себе обе тенден­
ц и и в момент и х з а р о ж д е н и я .
Но две т е н д е н ц и и , в з а и м н о в к л ю ч а в ш и е друг д р у г а в
этой первоначальной ф о р м е , в процессе своего роста р а з ъ -
Направления эволюции
132
единились. Отсюда мир растений с его неподвижностью и
нечувствительностью, отсюда животные с и х подвижно­
стью и сознанием. Чтобы объяснить это раздвоение, нет
н у ж д ы прибегать к таинственной силе. Достаточно заме­
тить, что живое существо естественно тяготеет к тому, что
для него более удобно, и растения и животные выбрали для
себя два различных рода удобства в способе добывания не­
обходимых им углерода и азота. Первые непрерывно и ав­
томатически извлекают эти элементы из о к р у ж а ю щ е й сре­
ды; вторые путем прерывистого, сконцентрированного в
нескольких мгновениях, сознательного действия ищут эти
элементы в организмах, их у ж е усвоивших. Это — два раз­
личных способа понимания труда, или, если угодно, безде­
лья. Вот почему нам кажется сомнительным, чтобы воз­
м о ж н о было когда-нибудь открыть в растении нервные эле­
менты, хотя бы в самой начальной форме. Направляющей
воле животного у растения, как нам кажется, соответству­
ет направление, даваемое им энергии солнечного излуче­
н и я , которой растение пользуется, чтобы разорвать связь
углерода и кислорода в углекислоте. Чувствительности ж и ­
вотного соответствует у растения исключительная воспри­
имчивость его хлорофилла по отношению к свету. Значит,
если нервная система является п р е ж д е всего механизмом,
с л у ж а щ и м посредником м е ж д у ощущениями и волевыми
актами, то подлинной «нервной системой» растения, нам
кажется, будет механизм, или, скорее, х и м и з м зш %епеп8,
служащий посредником м е ж д у восприимчивостью его хло­
рофилла к свету и производством крахмала. Другими сло­
вами, у растения, очевидно, нет нервных элементов, и тот
же порыв, благодаря которому животное обрело нервы и
нервные центры, вероятно, привел у растения
к функ­
ции, которую выполняет
хлорофилл*.
Этот первый взгляд, брошенный на организованный мир,
позволит нам точнее определить, что соединяет царства
растений и животных и что и х разделяет.
5
Подобно тому, как растение в некоторых случаях вновь проявляет
дремавшую в н е м способность свободного п е р е д в и ж е н и я , так и животное
может в исключительных обстоятельствах вернуться к условиям расти­
тельной ж и з н и и развить в себе аналог ф у н к ц и и хлорофилла. И з недавш и х опытов Марии фон Линде и м о ж н о , вероятно, сделать вывод, что ку­
колки и л и ч и н к и различных чешуйчатокрылых под влиянием света усва­
ивают углерод из углекислоты, с о д е р ж а щ е й с я в атмосфере. (1. У О П Ьтдеп.
Ь'а5$1тПа1юп де Гааде сагЪог^ие раг 1е$ сНгу$аНде$ де Ьер1дор1дге8. С. П. де 1а $ос. де
Ыо1о§1е, 1905, р. 692 и далее).
Растение
и животное
138
Предположим, как мы заметили в предыдущей главе,
что в глубине жизни существует усилие, направленное на
то, чтобы прививать к необходимости физических сил воз­
можно большую сумму неопределенности. Это усилие не
может в итоге породить энергию, или, если оно ее создает,
то созданное количество энергии не относится к разряду
величин, доступных нашим чувствам, измерительным при­
борам, нашему опыту и науке. Все происходит так, как
будто бы усилие имело своей целью лишь наилучшее ис­
пользование предсуществовавшей энергии, которую оно
находит в своем распоряжении. Есть только один способ
преуспеть в этом: добиться от материи такой аккумуляции
потенциальной энергии, чтобы можно было в определен­
ный момент, произведя разряд, получить ту работу, кото­
рая необходима для действия. Само усилие обладает толь­
ко этой способностью приведения в действие. Но эта рабо­
та, пусть она всегда одна и та же и всегда меньше какого
угодно данного количества, будет тем эффективнее, чем с
большей высоты она заставит падать груз и чем тяжелее
будет этот груз, или, другими словами, чем больше будет
сумма накопленной и имеющейся в распоряжении потен­
циальной энергии. На деле главным источником энергии,
используемой на поверхности нашей планеты, является
Солнце. Проблема, следовательно, была такова: добиться
от Солнца, чтобы то тут, то там на поверхности земли оно
частично и временно прерывало свою постоянную трату
пригодной для использования энергии, чтобы оно накап­
ливало известное ее количество в виде энергии, еще не ис­
пользованной, в соответствующих резервуарах, откуда эта
энергия могла бы затем в нужный момент в нужном месте
и направлении истекать. Вещества, которыми питается жи­
вотное, и являются такого рода резервуарами. Образован­
ные из очень сложных молекул, содержащих в потенци­
альном состоянии значительную сумму химической энер­
гии, они представляют собой нечто вроде взрывчатых ве­
ществ, которые только дожидаются искры, чтобы дать вы­
ход накопленной силе. Далее, весьма вероятно, что жизнь
вначале стремилась добиться одновременно и производст­
ва взрывчатого вещества, и взрыва, который бы его ис­
пользовал. В этом случае один и тот же организм, непо­
средственно накапливая энергию солнечного излучения,
расходовал бы ее в свободных движениях в пространстве.
134
Направления эволюции
Вот почему следует предположить, что первые живые суще­
ства, с одной стороны, стремились беспрерывно накапли­
вать энергию, заимствованную от Солнца, а с другой —
время от времени расходовать ее, словно во взрывах, в дви­
гательных реакциях: инфузории, обладающие хлорофил­
лом, пресноводные жгутиковые, быть может, и теперь еще
служат символом этой первичной тенденции ж и з н и , хотя
и в суженной и не способной к дальнейшей эволюции фор­
ме. Не соответствует л и , образно говоря, дивергентное раз­
витие растительного и животного миров забвению каждым
из них одной половины программы? И л и , быть м о ж е т , —
и это более вероятно — сама природа той материи, которую
жизнь обнаруживала на нашей планете, противилась тому,
чтобы обе тенденции зашли слишком далеко в своей совме­
стной эволюции в одном и том ж е организме? Известно
только, что растение пошло главным образом по первому
направлению, животное — по второму. Но если с самого
начала производство взрывчатого вещества было нацелено
на взрыв, то значит, основное направление ж и з н и , в сущ­
ности, в гораздо большей мере указывается эволюцией ж и ­
вотного, а не растения.
«Гармония» обоих царств, наблюдаемые в них взаимо­
дополняющие признаки, — все это обусловлено, таким об­
разом, тем, что они развивают две тенденции, первона­
чально слитые в одну. Чем больше растет первичная и еди­
ная тенденция, тем ей труднее соединять в одном и том ж е
живом существе два элемента, которые в начальном состо­
янии включены один в другой. Отсюда — раздвоение, отсю­
да — две дивергентные эволюции, а т а к ж е два ряда при­
знаков, которые в некоторых моментах противоположны
друг другу, в иных — друг друга дополняют, но всегда со­
храняют м е ж д у собою родство и сходство. В то время как
животное совершало эволюцию — не без случайностей на
протяжении пути — в сторону все более и более свободного
расходования прерывистой энергии, растение совершен­
ствовало скорее свою систему аккумуляции на месте. Мы
не будем останавливаться на втором моменте. Достаточно
заметить, что растение, в свою очередь, должно было широ­
ко использовать новое раздвоение, аналогичное тому, кото­
рое произошло между растениями и животными. Если пер­
вичной растительной клетке приходилось извлекать и угле­
род, и азот, то она смогла почти полностью отказаться от
Растение и животное
135
второй из э т и х ф у н к ц и й , к а к т о л ь к о м и к р о с к о п и ч е с к и е
р а с т е н и я п о ш л и и с к л ю ч и т е л ь н о по этому н а п р а в л е н и ю , к
тому ж е р а з л и ч н ы м образом с п е ц и а л и з и р у я с ь в этом все
еще с л о ж н о м т р у д е . М и к р о б ы , и з в л е к а ю щ и е азот из атмо­
с ф е р ы , и т е , что последовательно п р е в р а щ а ю т а м м и а ч н ы е
с о е д и н е н и я в а з о т и с т ы е , а и х , в свою о ч е р е д ь , в н и т р а т ы ,
о к а з а л и всему р а с т и т е л ь н о м у м и р у т а к у ю ж е услугу, ка­
кую р а с т е н и я в ц е л о м о к а з ы в а ю т ж и в о т н ы м т а к и м ж е раз­
д е л е н и е м п е р в о н а ч а л ь н о единой т е н д е н ц и и . Если бы м ы
в ы д е л и л и эти м и к р о с к о п и ч е с к и е р а с т е н и я в особое ц а р ­
ство, то м о ж н о было бы с к а з а т ь , что п о ч в е н н ы е м и к р о б ы ,
р а с т е н и я и ж и в о т н ы е п р е д с т а в л я ю т н а м анализ всего того,
что ж и з н ь с о д е р ж а л а вначале во в з а и м о с в я з а н н о м в и д е ,
а н а л и з , о с у щ е с т в л е н н ы й материей, к о т о р о й ж и з н ь распола­
гала н а н а ш е й п л а н е т е . Будет л и это в собственном смысле
«разделение т р у д а » ? Эти слова не д а ю т точного п о н я т и я об
э в о л ю ц и и , к а к м ы ее себе п р е д с т а в л я е м . Т а м , где есть раз­
деление т р у д а , есть ассоциация, а т а к ж е конвергенция уси­
л и й ; э в о л ю ц и я ж е , о к о т о р о й м ы г о в о р и м , н а п р о т и в , все­
гда п р о и с х о д и т в н а п р а в л е н и и не а с с о ц и а ц и и , но диссоци­
ации, идет не к к о н в е р г е н ц и и , но к д и в е р г е н ц и и у с и л и й .
Гармония между членами, дополняющими друг друга в
известные м о м е н т ы , не создается, по н а ш е м у м н е н и ю , во
в р е м я п у т и с п о м о щ ь ю взаимного п р и с п о с о б л е н и я ; напро­
т и в , п о л н а я г а р м о н и я существует т о л ь к о в исходной точ­
к е . Она в ы т е к а е т из п е р в о н а ч а л ь н о й т о ж д е с т в е н н о с т и . Она
в о з н и к а е т потому, что э в о л ю ц и о н н ы й процесс, р а с ш и р я ­
ю щ и й с я наподобие п у ч к а , по мере одновременного роста
частей р а з д е л я е т и х , тогда к а к в н а ч а л е ч а с т и эти т а к до­
п о л н я л и д р у г д р у г а , что с л и в а л и с ь в о е д и н о .
Нет необходимости в том, ч т о б ы все э л е м е н т ы , на к о т о ­
рые р а з д е л я е т с я т е н д е н ц и я , и м е л и равное значение и, в
особенности, о д и н а к о в у ю способность к э в о л ю ц и и . М ы
т о л ь к о что р а з л и ч и л и в о р г а н и з о в а н н о м м и р е , т а к ска­
зать, т р и р а з н ы х царства. В то в р е м я к а к первое о х в а т ы в а ­
ет т о л ь к о м и к р о о р г а н и з м ы , о с т а в ш и е с я в н а ч а л ь н о м со­
с т о я н и и , ж и в о т н ы е и р а с т е н и я н а п р а в и л и свой полет к
очень в ы с о к и м судьбам. Так обычно и п р о и с х о д и т , к о г д а
т е н д е н ц и я р а з д е л я е т с я . Среди р а с х о д я щ и х с я л и н и й раз­
в и т и я , к о т о р ы м о н а дает начало, одни п р о д о л ж а ю т с я бес­
к о н е ч н о , д р у г и е более и л и менее быстро достигают своего
к о н ц а . П о с л е д н и е идут не п р я м о о т п е р в и ч н о й т е н д е н ц и и ,
136
Направления эволюции
но от одного из элементов, на которые она разделилась:
они представляют собой отложения развития, созданные и
оставленные по дороге какой-нибудь совершенно частной
тенденцией, продолжающей эволюционировать. Что каса­
ется этих частных тенденций, то они, нам кажется, отме­
чены знаком, по которому и узнаются.
Этим знаком являются еще видимые в каждой из них
следы того, что содержала первичная тенденция, отдель­
ные направления которой они представляют. Элементы
какой-нибудь тенденции можно, действительно, сравнить
не с предметами, рядоположенными в пространстве и ис­
ключающими друг друга, но скорее с психологическими
состояниями, каждое из которых, будучи прежде всего са­
мим собой, причастно, однако, другим состояниям и содер­
жит, таким образом, в потенции всю личность, которой
принадлежит. Нет ни одного существенного проявления
жизни, говорили мы, которое не представляло бы нам в на­
чальном или скрытом состоянии особенностей других про­
явлений. И наоборот, когда мы встречаем на эволюцион­
ной линии, так сказать, воспоминание о том, что развива­
ется по другим линиям, мы должны сделать вывод, что
имеем дело с элементами, отделившимися от одной и той
же первичной тенденции. В этом смысле растения и жи­
вотные действительно представляют две главные расходя­
щиеся линии развития жизни. Хотя растение отличается
от животного неподвижностью и отсутствием чувствитель­
ности, движение и сознание дремлют в нем, подобно воспо­
минаниям, которые могут проснуться. К тому же наряду с
этими, обычно дремлющими воспоминаниями, существу­
ют другие, бодрствующие и действующие, а именно те, де­
ятельность которых не препятствует развитию самой час­
тной тенденции. Можно сформулировать следующий за­
кон: когда тенденция, развиваясь,
делится, то каждая
рождающаяся при этом частная тенденция
стремится
сохранить и развить все то от первоначальной
тенден­
ции, что не является несовместимым с работой, на кото­
рой она специализировалась.
Этим и объясняется факт, ко­
торый мы рассматривали в предыдущей главе, — образова­
ние сложных тождественных механизмов на независимых
эволюционных линиях. Некоторые глубокие аналогии меж­
ду растением и животным не имеют, вероятно, другой при­
чины: половое размножение является, быть может, роско-
Схема животной жизни
137
шью для растения, но нужно было, чтобы к нему пришло
животное, и растение, очевидно, было подхвачено тем ж е
порывом, который толкнул сюда животное, порывом пер­
вичным, исходным, предшествовавшим разделению на два
царства. То ж е самое можно сказать о тенденции растения
к возрастающей сложности. Эта тенденция существенна в
мире животном, который создается потребностью в дейст­
вии, потребностью все более расширяющейся и эффектив­
ной. Растения ж е , лишенные чувствительности и о с у ж д е н ­
ные на неподвижность, представляют ту ж е тенденцию
лишь потому, что получили вначале тот ж е импульс. Не­
давние опыты показывают нам, что растения могут изме­
няться в каком угодно направлении, когда приходит пери­
од «мутаций»; животное ж е , как нам кажется, д о л ж н о бы­
ло эволюционировать в гораздо более определенных на­
правлениях. Но мы не будем больше останавливаться на
этом исходном раздвоении ж и з н и . Перейдем к эволюции
животных, которая особенно нас интересует.
Сущность животной ж и з н и , сказали мы, есть способ­
ность использовать механизм разряда, чтобы превратить
во «взрывные» реакции как можно большее количество
накопленной потенциальной энергии. Сначала взрыв про­
исходит наудачу, не имея возможности для выбора: так,
амеба выпускает свои л о ж н о н о ж к и сразу во всех направ­
лениях. Но, поднимаясь постепенно вдоль ряда ж и в о т н ы х ,
мы замечаем, как сама форма тела очерчивает известное
число вполне определенных направлений, по которым долж­
на пойти энергия. Эти направления отмечены цепочками
нервных элементов, соприкасающихся концами. А т а к как
нервный элемент выделился мало-помалу из едва диффе­
ренцированной массы организованной ткани, то м о ж н о
предполагать, что со времени его появления именно в н е м
и в его придатках и сосредоточивается способность сразу
освобождать накопленную энергию. Вообще говоря, вся­
кая живая клетка беспрестанно расходует энергию на под­
держание равновесия. Растительная клетка, с самого нача­
ла погруженная в дремоту, вся целиком поглощается этой
работой самосохранения, как будто д л я нее становится
целью то, что д о л ж н о было быть вначале только средст­
вом. Но у животного все сосредоточивается в действии, то
есть в использовании энергии для перемещения в про-
138
Направления
эволюции
странстве. Очевидно, каждая животная клетка расходует
на жизнь добрую часть энергии, которой она располагает,
часто д а ж е всю эту энергию, но организм в целом стремит­
ся привлечь возможно большую ее часть к тем пунктам,
где происходят двигательные реакции. Таким образом, там,
где существует нервная система с дополняющими ее орга­
нами чувств и органами д в и ж е н и я , все должно происхо­
дить так, как будто бы главной функцией всего остального
в организме является подготовка силы, которую можно
было бы передавать им в н у ж н ы й момент и которую они
будут освобождать как бы путем взрыва.
Роль, которую играет пища у высших животных, дей­
ствительно, чрезвычайно сложна. П и щ а служит прежде
всего д л я восстановления тканей. Затем она обеспечивает
животное теплом, в котором оно нуждается, чтобы по воз­
можности не зависеть от изменений внешней температу­
ры. Там самым она сохраняет, питает и поддерживает орга­
низм, в который включена нервная система и за счет кото­
рого должны существовать нервные элементы. Но эти нерв­
ные элементы лишены были бы смысла существования,
если бы организм не сообщал и им самим и, в особенности,
приводимым ими в д в и ж е н и е мускулам, определенную
энергию, которую они могли бы расходовать, и можно д а ж е
предположить, что в этом, по сути, и заключается главное
и конечное назначение пищи. Это не значит, что основная
часть пищи идет на этот процесс. Государство может поне­
сти огромные расходы, чтобы обеспечить поступление на­
лога; сумма ж е , которой оно будет располагать, за вычетом
расходов по взиманию налога, будет, возможно, минималь­
ной: но от этого не теряет смысл существование налогов и
всех расходов, связанных с и х взиманием. То ж е самое и с
энергией, которой требует животное от питательных ве­
ществ.
Многие факты, по-видимому, указывают на то, что нерв­
ные и мускульные элементы занимают именно такое место
по отношению к остальной части организма. Бросим вна­
чале беглый взгляд на распределение питательных веществ
м е ж д у различными частями живого организма. Эти веще­
ства разделяются на две категории: четырехкомпонентные,
или белковидные, и трехкомпонентные, включающие гид­
раты углерода и жиры. Первые -— в собственном смысле
формообразующие, предназначенные д л я восстановления
Схема животной жизни
139
т к а н е й , х о т я они и могут с т а т ь п р и случае э н е р г е т и ч е с к и ­
м и , п о с к о л ь к у в н и х с о д е р ж и т с я у г л е р о д . Н о энергетиче­
с к у ю ф у н к ц и ю в ы п о л н я ю т г л а в н ы м образом вторые: с к о ­
рее о т л а г а я с ь в к л е т к е , чем с о е д и н я я с ь с ее веществом, о н и
д о с т а в л я ю т е й в виде х и м и ч е с к о г о п о т е н ц и а л а п о т е н ц и ­
а л ь н у ю э н е р г и ю , к о т о р а я непосредственно п р е в р а щ а е т с я
в д в и ж е н и е и теплоту. Короче г о в о р я , о с н о в н а я роль п е р ­
в ы х — п о д д е р ж к а м а ш и н ы , в т о р ы е ж е обеспечивают ма­
ш и н у э н е р г и е й . Естественно, ч т о п е р в ы е не обладают п р и ­
в и л е г и е й выбора, ибо все ч а с т и м а ш и н ы н у ж д а ю т с я в под­
д е р ж к е . Но н е л ь з я сказать т о г о ж е о в т о р ы х . Г и д р а т ы уг­
л е р о д а р а с п р е д е л я ю т с я о ч е н ь н е р а в н о м е р н о , и неравно­
м е р н о с т ь э т а к а ж е т с я нам в в ы с ш е й с т е п е н и п о у ч и т е л ь ­
ной.
Д е й с т в и т е л ь н о , эти в е щ е с т в а , р а з н о с и м ы е а р т е р и а л ь ­
ной к р о в ь ю в виде г л ю к о з ы , о с а ж д а ю т с я — в виде г л и к о ­
гена — в р а з л и ч н ы х к л е т к а х , о б р а з у ю щ и х т к а н и . Извест­
но, что о д н о й и з г л а в н ы х ф у н к ц и й п е ч е н и я в л я е т с я под­
д е р ж а н и е постоянного к о л и ч е с т в а с о д е р ж а щ е й с я в к р о в и
г л ю к о з ы п р и п о м о щ и запасов г л и к о г е н а , в ы р а б а т ы в а е м о ­
го к л е т к а м и п е ч е н и . Эта ц и р к у л я ц и я г л ю к о з ы и н а к о п л е ­
ние г л и к о г е н а п о к а з ы в а ю т , ч т о все у с и л и я о р г а н и з м а на­
п р а в л е н ы на снабжение п о т е н ц и а л ь н о й э н е р г и е й элемен­
тов м у с к у л ь н о й , а т а к ж е н е р в н о й т к а н е й . У с и л и я эти д е й ­
с т в у ю т в обоих с л у ч а я х р а з л и ч н ы м образом, но п р и в о д я т к
о д н о м у и т о м у ж е результату. П р и с н а б ж е н и и г л и к о г е н о м
м у с к у л ь н о й т к а н и они п о д д е р ж и в а ю т в к л е т к е з н а ч и т е л ь ­
н ы й его з а п а с , о т л о ж е н н ы й в н е й з а р а н е е : количество г л и ­
к о г е н а , с о д е р ж а щ е е с я в м у с к у л а х , д е й с т в и т е л ь н о огромно
по с р а в н е н и ю с т е м , которое з а к л ю ч а е т с я в д р у г и х т к а н я х .
Н а п р о т и в , в н е р в н о й т к а н и запас его н е в е л и к : н е р в н ы м
э л е м е н т а м , ф у н к ц и я к о т о р ы х состоит просто в освобожде­
н и и н а к о п л е н н о й в м у с к у л а х п о т е н ц и а л ь н о й энергии, и не
н у ж н о н и к о г д а з а т р а ч и в а т ь с р а з у много т р у д а ; но замеча­
т е л ь н о т о , ч т о запас этот в о с с т а н а в л и в а е т с я кровью в т о т
с а м ы й м о м е н т , к о г д а он р а с х о д у е т с я , т а к ч т о пополнение
н е р в а п о т е н ц и а л ь н о й э н е р г и е й п р о и с х о д и т тотчас ж е . Та­
к и м образом, и м у с к у л ь н а я , и н е р в н а я т к а н и имеют п р е ­
и м у щ е с т в а перед д р у г и м и : п е р в а я — в т о м , ч т о с н а б ж а е т с я
з н а ч и т е л ь н ы м запасом э н е р г и и , в т о р а я — в т о м , что полу­
ч а е т э т у э н е р г и ю именно в н у ж н ы й момент и в той м е р е , в
к а к о й это необходимо.
Направления
140
эволюции
Собственно говоря, требование гликогена, то есть по­
тенциальной энергии, исходит от чувственно-двигательной
системы, как будто остальной организм существует для то­
го, чтобы передавать силу нервной системе и мускулам, ко­
торые нервы приводят в действие. Когда думаешь о роли,
которую играет нервная (она ж е чувственно-двигательная)
система как регулятор органической ж и з н и , то невольно
спрашиваешь себя, не является ли она в этом обмене услу­
гами м е ж д у ней и остальным телом подлинным господи­
ном, которому служит тело.
В самом деле, к этой гипотезе начинаешь склоняться
даже тогда, когда рассматриваешь распределение потен­
циальной энергии м е ж д у тканями, так сказать, в статиче­
ском состоянии. Если ж е поразмыслить о тех условиях, в
которых энергия расходуется и восстанавливается, то нель­
зя, думается нам, не принять эту гипотезу полностью. Д е й ­
ствительно, предположим, что чувственно-двигательная
система является такой ж е , как и другие, что она стоит с
ними в одном ряду. Тогда, как и весь организм, она д о л ж н а
ожидать, что для выполнения работы е й будет доставлен
остаток химического потенциала. Другими словами, пот­
ребление гликогена нервами и мускулами регулировалось
бы в этом случае его производством. Допустим, напротив,
что чувственно-двигательная система и есть настоящий влас­
телин. Длительность и протяженность ее действия будут
тогда независимыми — во всяком случае, до известной сте­
пени, — от запаса содержащегося в ней гликогена и д а ж е
от его запаса во всем организме. Она будет осуществлять
работу, а другие ткани д о л ж н ы будут устраиваться так,
чтобы обеспечивать ее потенциальной энергией. В действи­
тельности все именно так и происходит, как, в частности,
показывают опыты Мора и Д ю ф у р а . Если выделение гли­
когена печенью зависит от действия нервов-возбудителей,
управляющих этой функцией, то действие самих этих нер­
вов подчинено действию нервов, приводящих в д в и ж е н и е
локомоторные мускулы, в том смысле, что последние начи­
нают расходовать без счета и потребляют, таким образом,
гликоген, обедняя глюкозой кровь и заставляя в конце
концов печень, вынужденную изливать в обедненную кровь
часть гликогена из своего запаса, вновь его производить.
Так что, в сущности, все исходит от чувственно-двигатель6
АгсЫуез де рЬузюЬ^е, 1892.
Схема животной жизни
141
н о й с и с т е м ы , все н а н е й с о с р е д о т о ч и в а е т с я , и м о ж н о с к а ­
з а т ь без в с я к о й м е т а ф о р ы , ч т о е й с л у ж и т о с т а л ь н о й о р г а ­
низм.
Следует еще обратить внимание на то, что происходит
при продолжительном голодании. Примечательно, что у
ж и в о т н ы х , у м е р ш и х от голода, мозг оказывается п о ч т и не­
п о в р е ж д е н н ы м , т о г д а к а к д р у г и е о р г а н ы т е р я ю т более и л и
менее значительную часть своего веса и к л е т к и их претер­
п е в а ю т г л у б о к и е и з м е н е н и я . К а ж е т с я , ч т о все т е л о п о д ­
д е р ж и в а л о н е р в н у ю с и с т е м у до последней к р а й н о с т и , о т н о ­
с я с ь к с а м о м у себе к а к к п р о с т о м у с р е д с т в у , ц е л ь ю к о т о р о ­
го я в л я е т с я э т а н е р в н а я с и с т е м а .
7
Одним словом, если условиться для краткости называть
«чувственно-двигательной системой» спинномозговую нерв­
н у ю систему вместе с органами ч у в с т в , в к о т о р ы х о н а п р о ­
должается, и локомоторными мускулами, которыми она
управляет, то м о ж н о сказать, что в ы с ш и й организм состо­
и т г л а в н ы м образом из чувственно-двигательной с и с т е м ы ,
расположенной в органах пищеварения, дыхания, крово­
о б р а щ е н и я , выделения и т. п . , ф у н к ц и е й к о т о р ы х я в л я е т ­
с я в о с с т а н о в л е н и е ее, о ч и щ е н и е , з а щ и т а , с о з д а н и е д л я н е е
постоянной внутренней среды и, наконец, в особенности,
передача ей потенциальной энергии, необходимой д л я д в и ­
ж е н и я . Правда, чем больше совершенствуется ф у н к ц и я
нервов, тем больше д о л ж н ы развиваться ф у н к ц и и , пред­
н а з н а ч е н н ы е д л я ее п о д д е р ж а н и я , и , с л е д о в а т е л ь н о , т е м
б о л ь ш е о н и т р е б у ю т д л я с а м и х себя. П о мере того, к а к
нервная деятельность выделялась из протоплазматической
массы, в которую она была погружена, она, вероятно, по­
р о ж д а л а вокруг себя р а з л и ч н ы е р о д ы деятельности, н а к о 8
7
Бе Мапасёте. Оиекрдез оЬзегуайопз ехрептепЫез зиг ГтЙиепсе де Г д о о т ш е
аЬзо1ие (АгсЬ. Йа1. де Ыо1о§1е, V. XXI, 1894, р. 322 сл.). Недавно были произведе­
ны аналогичные наблюдения над человеком, умершим от истощения пос­
ле 35-дневного голодания. См. об этом ТагакеуксЬ е1 §1сЬа5пу, резюме работы
(на с у с е к о м языке), Аппёе Ы о ю ^ и е , 1898, р. 338.
У ж е Кювье говорил: 4 Нервная система — это, в сущности, все ж и в о т ­
ное: другие системы существуют только д л я того, чтобы служить ей» (8иг
ип поиуеаи гарргосЬетеп! с ё!аЫ1Г еп1ге 1ез с1а5зез ^ш сотрозеп* 1е гд§пе апишЬ АгсЫуез
ди Мизеит д'ЫзЮц-е паШгеНе. Рапз, 1812, р. 73—84). Конечно, н у ж н о внести в
эту формулу массу ограничений, учитывать, например, случаи деградации
и регресса, в которых нервная система отходит на задний план. В особен­
ности ж е н у ж н о присоединять к нервной системе, с одной стороны, органы
чувств, а с другой — органы д в и ж е н и я , м е ж д у которыми она является по­
с р е д н и к о м . Ср. Роз1ег, ст. РЬумо1о2у а ЕпсусЬраедха Вгпапшса. ЕдшЪиг^Ь, 1885,
р. 17.
8
142
Направления эволюции
торые она могла бы опереться. Эти роды деятельности мог­
ли развиваться, только опираясь, в свою очередь, на дру­
гие, которые включали еще новые и т. д . Так у х о д и т в бесконечность усложнение функционирования высших орга­
низмов. Изучение одного из этих организмов заставляет
нас, таким образом, вращаться по кругу, ибо кажется, что
все в нем служит средством для всего. Но круг этот имеет
ц
р — систему нервных элементов, протянутых между
органами чувств и органами д в и ж е н и я .
Мы не будем останавливаться здесь на вопросе, кото­
рый мы долго исследовали в предыдущей работе. Напом­
ним только, что прогресс нервной системы идет одновре­
менно в направлении более точного приспособления дви­
ж е н и й и в направлении большей свободы, предоставля­
емой ж и в о м у существу для выбора м е ж д у этими движе­
ниями. Эти две тенденции могут казаться противополож­
ными, и они действительно таковы. А м е ж д у тем нервной
цепи, д а ж е в самой ее начальной форме, удается их при­
мирить. С одной стороны, она в самом деле очерчивает
вполне определенную линию м е ж д у двумя точками пери­
ферии — чувственной и двигательной. Она, таким обра­
зом, направляет в определенное русло деятельность, перво­
начально рассеянную в протоплазматической массе. Но, с
другой стороны, составляющие ее элементы, вероятно, не
являются непрерывными; во всяком случае, если даже пред­
положить, что они соединены м е ж д у собой, они представ­
ляют прерывность в функционировании, ибо каждый из
них оканчивается чем-то вроде перекрестка, где, очевид­
но, нервный поток имеет возможность выбирать свой путь.
От низшей монеры до самых одаренных насекомых и са­
мых разумных позвоночных осуществленный прогресс был
по преимуществу прогрессом нервной системы, который
сопровождался на каждой ступени необходимыми ему до­
бавлениями и усложнениями частей. Как мы подчеркива­
ли с самого начала этой работы, функцией ж и з н и является
внедрение в материю неопределенности. Неопределенны,
то есть непредвидимы, формы, которые жизнь создает на
пути своей эволюции. И все более неопределенной, то есть
все более свободной, является деятельность, проводника­
ми к которой должны служить эти формы. Нервная систе­
ма с нейронами, расположенными рядом таким образом,
что на конце каждого из них открывается множество пуе н Т
Развитие животной жизни
143
тей, — а каждый путь — это поставленный вопрос — такая
нервная система является настоящим резервуаром
неопре­
деленности.
Нам кажется, что при одном взгляде на весь
организованный мир становится ясным, что главное в ж и з ­
ненном порыве пошло на создание аппаратов подобного ро­
да. Но необходимо сделать несколько пояснений относите­
льно самого этого жизненного порыва.
Не следует забывать, что сила, эволюция которой идет
через организованный мир, ограниченна; она всегда пыта­
ется превзойти саму себя, но остается несоответствующей
тому творению, которое стремится создать. Непонимание
этого породило заблуждения и нелепости радикальной те­
леологии. Она представляла себе ж и в о й мир в целом как
конструкцию, причем конструкцию, аналогичную нашим.
Все части ее д о л ж н ы располагаться так, чтобы механизм
функционировал как можно лучше. Каждый вид имеет
свой смысл существования, свою ф у н к ц и ю , свое назначе­
ние. Все вместе они исполняют большой концерт, в кото­
ром к а ж у щ и е с я диссонансы с л у ж а т только тому, чтобы
выявить основную гармонию. Словом, в природе все проис­
х о д и т , как в созданиях человеческого гения, где получен­
ный результат может быть минимальным, но где существу­
ет, по крайней мере, полное соответствие м е ж д у сфабрико­
ванным предметом и трудом по его фабрикации.
Ничего подобного не существует в эволюции ж и з н и . В
ней поражает диспропорция м е ж д у трудом и результатом.
Снизу доверху в организованном мире — одно великое уси­
лие. Но чаще всего это усилие задерживается, то парали­
зованное противоположными силами, то отвлекаемое от
того, что оно д о л ж н о совершить, тем, что оно совершает,
поглощенное формой, в которую оно выливается, загипно­
тизированное е ю , как зеркалом. Вплоть до самых совер­
шенных своих творений, д а ж е когда это усилие, казалось
бы, одержало победу над внешним сопротивлением и над
сопротивлением, исходящим от него самого, оно всегда на­
ходится во власти материальности, в которую должно было
облечься. К а ж д ы й может проверить это на собственном
опыте. Наша свобода —- самими движениями, которыми
она утверждается, — порождает привычки, которые зату­
шат ее, если она не будет возобновляться путем постоянно­
го усилия: ее подстерегает автоматизм. Самая живая мысль
144
Направления
эволюции
застывает в выражающей ее формуле. Слово обращается
против идеи. Буква убивает дух. И н а ш э н т у з и а з м , д а ж е
самый пылкий, выражаясь во внешнем действии, порой
так естественно застывает в холодном расчете интереса или
тщеславия, одно столь легко принимает ф о р м у другого,
что мы могли бы их спутать, могли бы сомневаться в на­
шей собственной искренности, отрицать доброту и любовь,
если бы мы не знали, что мертвое еще некоторое время со­
храняет черты живого.
Глубокая причина этих диссонансов кроется в неустра­
нимом различии ритма. Жизнь в целом есть сама подвиж­
ность; частные ж е ее проявления приобретают эту подвиж­
ность лишь поневоле и постоянно отстают от нее. Первая
всегда идет вперед; последние предпочли бы топтаться на
месте. Эволюция в целом совершается, насколько это воз­
м о ж н о , по прямой линии, каждая частная эволюция —
процесс круговой. Как облака пыли, поднятые струею вет­
ра, живые существа вращаются вокруг себя, увлекаемые
великим дуновением ж и з н и . Они, таким образом, относи­
тельно устойчивы и даже столь хорошо имитируют непо­
движность, что мы видим в них скорее вещи, чем разви­
тие, забывая, что само постоянство и х формы — лишь за­
рисовка движения. Но порой это невидимое уносящее их
дуновение материализуется на н а ш и х глазах в мимолет­
ном видении. Это внезапное озарение посещает нас при ви­
де некоторых проявлений материнской любви, столь пора­
зительной и даже трогательной у большей части живот­
ных, наблюдаемой и в заботах растения о своем зерне. Лю­
бовь эта, в которой многие видят великую ж и з н е н н у ю тай­
ну, возможно, сама могла бы открыть нам эту тайну. Она
показывает нам, как каждое поколение тяготеет к тому по­
колению, которое последует за ним. Она внушает нам мысль,
что ж и в о е существо есть главным образом промежуточный
пункт и что самое существенное в ж и з н и заключается в
уносящем ее движении.
Этот контраст м е ж д у жизнью в целом и формами, в ко­
торых она проявляется, носит повсюду один и тот ж е ха­
рактер. Скажем так: жизнь стремится по возможности дей­
ствовать, но каждый вид предпочитает дать возможно мень­
шую сумму усилия. Рассматриваемая в самом существен­
ном, то есть как переход от вида к виду, ж и з н ь представ­
ляет собой постоянно возрастающее действие. Н о к а ж д ы й
Развитие животной жизни
145
из видов, через которые проходит ж и з н ь , заботится лишь
о своем удобстве. Он направляется туда, где требуется мень­
ше всего труда. Поглощенный формой, которую он д о л ж е н
принять, о н погружается в дремоту и практически упуска­
ет из виду все остальное в ж и з н и ; он формирует самого се­
бя с целью наиболее легкого использования того, что его
непосредственно окружает. Таким образом, акт, путем ко­
торого ж и з н ь идет к созданию новой формы, и акт, в кото­
ром эта форма обрисовывается, являются различными и
часто противодействующими д в и ж е н и я м и . Первое продол­
жается во втором, но это возможно лишь в том случае, если
оно отвлекается от своего направления, как бывает с пры­
гуном, который, чтобы преодолеть препятствие, д о л ж е н
отвести от него глаза и смотреть на самого себя.
Формы ж и в о г о , по самому своему определению, — фор­
мы жизнеспособные. Как бы ни объяснять приспособление
организма к условиям существования, оно по необходимо­
сти д о л ж н о быть признано достаточным, раз вид существу­
ет. В этом смысле, к а ж д ы й из с л е д у ю щ и х друг за другом
видов, которые описывают палеонтология и зоология, был
успехом* о д е р ж а н н ы м ж и з н ь ю . Но вещи выступают в со­
вершенно ином свете, если сравнить к а ж д ы й вид с д в и ж е ­
нием, которое оставило его на своем пути, а не с услови­
ями, в которые он помещен. Это д в и ж е н и е часто изменяло
свой путь, очень часто останавливалось совсем; то, что долж­
но было быть лишь промежуточным пунктом, становилось
концом пути. С этой новой точки зрения неудача является
правилом, успех ж е — всегда неполный, — исключением.
Мы у в и д и м , что из четырех главных направлений, по ко­
торым пошла животная ж и з н ь , два завели в тупик, а на
двух д р у г и х усилие было в общем непропорционально ре­
зультату.
Нам не хватает материалов, чтобы в деталях восстано­
вить эту историю. Но мы можем все ж е различить ее глав­
ные л и н и и . Мы сказали, что животные и растения, очевид­
но, довольно скоро отделились от их общего ствола: расте­
ние — засыпая в неподвижности, ж и в о т н о е , напротив, —
все более и более пробуждаясь и идя к завоеванию нервной
системы. М о ж н о допустить, что усилие животного царства
привело к созданию организмов, еще простых, но наделен­
ных известной подвижностью и, главное, с неопределенно­
стью формы, достаточной, чтобы применяться ко всем буду-
146
Направления
эволюции
щ и м направлениям. Эти животные могли походить на неко­
торых из наших червей, с той, однако, разницей, что ныне
живущие черви, с которыми можно было бы и х сравнить,
являются исчерпавшими себя и застывшими экземпляра­
ми тех бесконечно пластичных, содержавших бесконеч­
ные возможности видов, которые представляли собой об­
щий ствол иглокожих, моллюсков, членистоногих и по­
звоночных.
Одна опасность подстерегала и х — препятствие, кото­
рое, возможно, едва не остановило подъем ж и в о т н о й ж и з ­
ни. Есть одна особенность, которая не может не поражать,
когда бросаешь взгляд н а фауну первобытных времен:
это — заключение животного в более или менее твердую
оболочку, которая должна была стеснять, а зачастую д а ж е
парализовать его движения. У моллюсков того времени ра­
ковина была гораздо более распространенным явлением,
чем у нынешних. Членистоногие вообще были снабжены
п а н ц и р е м ; это были ракообразные. Д р е в н е й ш и е рыбы
обладали крайне твердым костным покровом . Объясне­
ние этого общего факта следует искать, как нам к а ж е т с я ,
в стремлении мягких организмов защищаться друг от дру­
га, становясь как можно менее доступными для пожира­
ния. Каждый вид в процессе своего формирования дви­
жется к тому, что для него наиболее удобно. Подобно тому,
как некоторые из примитивных организмов пошли в на­
правлении животной ж и з н и , отказываясь создавать орга­
ническое из неорганического и заимствуя готовые органи­
ческие вещества у организмов, у ж е вступивших на путь
растительной жизни, так и м е ж д у самими животными ви­
дами многие устроились таким образом, чтобы ж и т ь з а
счет других животных. Животный организм, то есть орга­
низм подвижный, действительно м о ж е т воспользоваться
своей неподвижностью, чтобы искать животных беззащит­
ных и кормиться ими, как растениями. Таким образом,
чем подвижнее становились животные, тем они делались
прожорливее и опаснее друг для друга. Поэтому весь ж и ­
вотный мир должен был внезапно остановиться в разви­
тии, которое поднимало его на все более и более высокие
ступени подвижности, ибо жесткая и известковая к о ж а иг­
локожего, раковина моллюска, хитиновый покров ракооб9
См. об этих проблемах работу Оаидгу: Езза! де ра1еоп*о1о§1е рЫ1озор1^ие.
Рапз, 1896, р. 14—16; 78—79.
Развитие животной жизни
147
разного и ганоидный панцирь древних рыб, вероятно, и м е ­
ли о б щ и м источником стремление животных защититься
от враждебных видов. Но этот панцирь, под которым укры­
валось животное, стеснял его д в и ж е н и я , а порой и вовсе и х
останавливал. Если растение отказалось от сознания, об­
лекшись клеточной мембраной, то животное, заключив себя
в крепость или в воинские д о с п е х и , обрекает себя на полу­
сонное состояние. В таком оцепенении еще и теперь ж и в у т
иглокожие и даже моллюски. Членистоногим и позвоноч­
ным, конечно, угрожало то ж е самое. Они избежали этого,
и с этим счастливым обстоятельством связан современный
расцвет высших ф о р м ж и з н и .
Действительно, мы видим, что стремление к д в и ж е н и ю
взяло верх в двух направлениях ж и з н и . Рыбы меняют свой
ганоидный панцирь на ч е ш у ю . Задолго д о этого появились
насекомые, также освободившиеся от панциря, защищав­
шего и х предков. Недостаток защитного покрова те и дру­
гие восполнили подвижностью, позволявшей им усколь­
зать от врагов, а т а к ж е нападать самим, выбирать место и
момент схватки. Это — прогресс того ж е рода, что мы на­
блюдаем в развитии человеческого вооружения. Первым
п о б у ж д е н и е м был поиск у б е ж и щ а , вторым, л у ч ш и м —
стремление стать возможно изворотливее, чтобы м о ж н о
было спасаться бегством, а особенно нападать, ибо нападе­
ние есть и лучшее средство защиты. Так, неповоротливый
гоплит был заменен легионером, рыцарю, закованному в
латы, пришлось уступить место пехотинцу, свободному в
своих д в и ж е н и я х , и вообще в эволюции ж и з н и как целого,
как и в эволюции человеческих обществ, а также индиви­
дуальных судеб, наибольший успех выпадал на долю т е х ,
кто не отказывался от наибольшего риска.
Вполне понятной выгодой д л я животного было поэтому
стать подвижнее. Как мы заметили по поводу приспособле­
ния в целом, трансформация видов всегда может быть объяс­
нена и х частным интересом. В этом состоит непосредствен­
ная причина изменений. Но такая причина часто бывает и
самой поверхностной. Глубинной ж е причиной является
импульс, бросивший ж и з н ь в мир, заставивший ее разде­
литься м е ж д у растениями и животными, сориентировав­
ш и й животную ж и з н ь на гибкость формы и в известный
момент достигший того, что хотя бы в некоторых своих
пунктах животный мир, готовый было заснуть, пробудил­
ся и двинулся вперед.
Направления
148
эволюции
На двух путях, по которым порознь эволюционировали
позвоночные и членистоногие, развитие выразилось преж­
де всего в прогрессе чувственно-двигательной нервной си­
стемы (за исключением отступлений, связанных с пара­
зитизмом или с иной причиной): в стремлении к подвиж­
ности, к ловкости, в поиске путем проб и ошибок разнооб­
разия д в и ж е н и й , хотя вначале и не удавалось избежать из­
лишнего роста массы и грубой силы. Но сам этот поиск шел
в расходящихся направлениях. Достаточно бросить беглый
взгляд на нервную систему членистоногих и позвоночных,
чтобы заметить эти различия. У первых тело состоит из бо­
лее или менее длинного ряда с м е ж н ы х сегментов; двига­
тельная активность распределяется, таким образом, меж­
ду изменчивым, порой очень значительным, числом отро­
стков, к а ж д ы й из которых имеет свою с п е ц и ф и к у . У вто­
рых эта активность сосредоточивается лишь на д в у х парах
членов, и органы эти выполняют ф у н к ц и и , гораздо менее
зависящие от и х формы . Независимость становится пол­
ной у человека, рука которого может выполнять любую ра­
боту.
Вот, по крайней мере, что мы м о ж е м увидеть. Но за тем,
что видно, есть то, что угадывается: две могучие силы,
присущие ж и з н и , вначале слитые, а затем, по мере роста,
разделившиеся.
Чтобы определить эти силы, нужно рассмотреть те виды
членистоногих и позвоночных, которые в обоих случаях
находятся в кульминационном пункте эволюции. Как ж е
его обнаружить? Здесь также стремление к геометриче­
ской точности завело бы на ложный путь. Не существует
единого и простого знака, указывающего, что о д и н вид
продвинулся далее другого по одной и той ж е эволюцион­
ной линии. Есть много признаков, которые н у ж н о в каж­
дом частном случае оценить и сравнить м е ж д у собой, что­
бы знать, насколько они существенны или случайны и в
какой мере следует с ними считаться.
Бесспорно, к примеру, что успех будет самым общим
критерием превосходства, так как оба термина являются,
в некоторой степени, синонимами. Если речь идет о ж и в о м
существе, то под успехом нужно понимать способность раз­
виваться в самой разнообразной среде, преодолевая самые
разные препятствия, чтобы занять как можно большую по10
См. об этом: 8Ьа!ег. ТЬе ЬкКуМиа!. Ые\* Уогк, 1900, р. 118—125.
Развитие животной
жизни
149
верхность земли. В и д , претендующий на господство над
всей з е м л е й , действительно является господствующим, а
следовательно, и высшим видом. Таков человеческий р о д ,
представляющий кульминационный пункт в эволюции по­
звоночных. Н о таковы ж е в ряду суставчатых насекомые,
и в частности перепончатокрылые. Можно сказать, что му­
равьи являются хозяевами земных недр, как человек —
владыка земли.
С д р у г о й стороны, возникшая позже видовая группа мо­
ж е т быть группой дегенератов, но в этом случае д о л ж н а су­
ществовать особая причина регресса. По идее, эта группа
д о л ж н а быть выше т о й , от которой она происходит, ибо
она соответствует более поздней стадии эволюции. Чело­
век, вероятно, явился последним из позвоночных . И в ря­
д у насекомых после перепончатокрылых появились толь­
ко чешуекрылые, то есть, без сомнения, вырождающийся
вид, настоящий паразит цветочных растений.
Так разными путями мы пришли к одному и тому ж е за­
ключению. Эволюция членистоногих достигла своего куль­
минационного пункта с появлением насекомых, и в част­
ности перепончатокрылых, как эволюция позвоночных —
с появлением человека. Если ж е принять во внимание, что
нигде инстинкт не развит так, как в мире насекомых, и что
ни в одной группе насекомых он не является столь совер­
шенным, как у перепончатокрылых, то м о ж н о сказать,
что вся эволюция животного мира, за исключением воз­
вратов к растительной ж и з н и , совершалась по двум рас­
х о д я щ и м с я путям, один из которых вел к инстинкту, дру­
гой — к интеллекту.
Растительное оцепенение, инстинкт и интеллект, — вот,
таким образом, элементы, совпадающие в ж и з н е н н о м им­
пульсе, общем для растений и животных, и разделившиеся
по мере своего роста, проявляясь по пути развития в самых
непредвиденных формах. Фундаментальное заблуждение,
11
которое, начиная с Аристотеля, исказило большую часть
1 1
Это оспаривается Р е н е Кинтоном, с ч и т а ю щ и м , что плотоядные и
жвачные м л е к о п и т а ю щ и е , а также некоторые птицы появились после
человека (К.С>шп1оп. Ь'еаи ёе т е г тШеи ог§агжпде. Рапз, 1904, р. 435). Заметим
м и м о х о д о м , что хотя н а ш и общие выводы сильно расходятся с выводами
Кинтона, все ж е не являются несовместимыми с ними; и б о , если эволюция
была и м е н н о таковой, какой мы ее себе представляем, то позвоночные
д о л ж н ы были сделать у с и л и е , чтобы удержаться в самых благоприятных
для д е й с т в и я у с л о в и я х , а именно в т е х , в которых ж и з н ь располагалась
вначале.
150
Направления
эволюции
философий природы, состоит в том, что в жизни расти­
тельной, инстинктивной
и разумной усматривают
три
последовательные
ступени развития одной и той же тен­
денции, тогда как это —- три расходящихся
направления
одной деятельности, разделившейся
в процессе своего рос­
та. Различие м е ж д у ними не является различием ни в ин­
тенсивности, ни в степени: это различие в природе.
Необходимо глубже исследовать этот вопрос. Мы виде­
ли, как растительная ж и з н ь и жизнь ж и в о т н а я дополняют
друг друга и друг другу противополагаются. Теперь нужно
показать, что интеллект и инстинкт т а к ж е противополож­
ны и дополняют друг друга. Но посмотрим вначале, поче­
му в них хотят видеть две деятельности, первая из кото­
рых превосходит вторую и следует за ней, тогда как в дей­
ствительности они не являются ни вещами одного и того
же порядка, ни следующими друг за другом, ни такими,
которым можно было бы указать определенные места.
Это связано с тем, что интеллект и инстинкт, вначале
взаимно проникавшие друг друга, сохраняют кое-что от их
общего происхождения. Ни тот, ни другой никогда не встре­
чаются в чистом виде. Мы сказали, что в растении могут
пробудиться уснувшие в нем сознание и подвижность ж и ­
вотного и что животное живет под постоянной угрозой пе­
ревода стрелки на путь растительной ж и з н и . Обе тенден­
ции — растительная и животная — с самого начала так
пронизывали друг друга, что м е ж д у ними никогда не было
полного разрыва: одна по-прежнему связана с д р у г о й ; по­
всюду мы находим и х смешанными: отличие — только в
пропорции. То ж е самое относится к интеллекту и инстин­
кту: нет интеллекта, в котором нельзя было бы обнару­
жить следов инстинкта, нет и инстинкта, который не был
бы о к р у ж е н интеллектом, как дымкой. Эта-то д ы м к а ин­
теллекта и была причиной стольких заблуждений. Из того,
что инстинкт всегда более или менее разумен, и заключи­
ли, что интеллект и инстинкт — вещи одного порядка, что
различие м е ж д у ними только в сложности и совершенстве,
а главное, что один из них может быть выражен в терми­
нах другого. В действительности ж е они потому лишь со­
провождают друг друга, что они друг друга дополняют, и
дополняют потому, что различны м е ж д у собой, ибо т о , что
инстинктивно и инстинкте, противоположно тому, что ра­
зумно в интеллекте.
Интеллект
и
инстинкт
151
Не стоит у д и в л я т ь с я , что м ы о с т а н а в л и в а е м с я на э т о м
вопросе: м ы с ч и т а е м его о с н о в н ы м .
Отметим сразу, что различия, которые м ы установим,
будут с л и ш к о м р е з к и м и именно потому, что м ы х о т и м опре­
д е л и т ь в и н с т и н к т е т о , что в н е м и н с т и н к т и в н о , и в и н т е л ­
л е к т е т о , ч т о в н е м р а з у м н о , тогда к а к в с я к и й к о н к р е т н ы й
инстинкт смешан с интеллектом, а всякий реальный ин­
т е л л е к т п р о н и к н у т и н с т и н к т о м . Более того: н и и н т е л л е к т ,
ни и н с т и н к т не п о д д а ю т с я з а с т ы в ш и м о п р е д е л е н и я м : это
т е н д е н ц и и , а не г о т о в ы е в е щ и . Н а к о н е ц , не н у ж н о забы­
в а т ь , что в н а с т о я щ е й главе м ы р а с с м а т р и в а е м и н т е л л е к т
и и н с т и н к т п р и и х в ы х о д е из ж и з н и , к о т о р а я отлагает и х
по пути своего с л е д о в а н и я . Ж и з н ь ж е , к а к о й о н а п р о я в л я ­
ется в о р г а н и з м е , п р е д с т а в л я е т собой, на н а ш в з г л я д , о п р е ­
деленное у с и л и е , н а ц е л е н н о е на то, ч т о б ы д о б и т ь с я чего-то
от н е о р г а н и з о в а н н о й м а т е р и и . Н е у д и в и т е л ь н о поэтому, ч т о
нас п о р а ж а е т и м е н н о р а з л и ч и е этого у с и л и я в и н с т и н к т е и
в и н т е л л е к т е и что м ы в и д и м в э т и х двух ф о р м а х п с и х и ч е ­
ской д е я т е л ь н о с т и п р е ж д е всего д в а р а з л и ч н ы х метода д е й ­
с т в и я н а и н е р т н у ю м а т е р и ю . Этот н е с к о л ь к о у з к и й способ
и х а н а л и з а и м е е т то п р е и м у щ е с т в о , что обеспечивает н а м
о б ъ е к т и в н о е средство и х р а з л и ч е н и я . Н о зато он дает н а м
т о л ь к о среднее п о л о ж е н и е и н т е л л е к т а в ц е л о м и и н с т и н к ­
т а в ц е л о м , п о л о ж е н и е , в о к р у г которого т о т и другой по­
стоянно к о л е б л ю т с я . Вот почему во всем н и ж е и з л о ж е н н о м
нужно видеть только схематический рисунок, в котором
к о н т у р ы и н т е л л е к т а и и н с т и н к т а будут п р о я в л е н ы р е з ч е ,
чем н у ж н о , и где н а м п р и д е т с я пренебрегать р а з м ы т о с т ь ю
г р а н и ц , в о з н и к а ю щ е й одновременно и и з - з а неопределен­
ности к а ж д о г о из н и х , и из-за и х в з а и м о п р о н и к н о в е н и я . В
т а к о м т е м н о м п р е д м е т е н и к а к о е с т р е м л е н и е к свету не
м о ж е т б ы т ь и з л и ш н и м . Всегда м о ж н о п о т о м с м я г ч и т ь ф о р ­
мы, исправить в рисунке излишний геометризм, — сло­
вом, з а м е н и т ь п р я м о л и н е й н о с т ь с х е м ы г и б к о с т ь ю ж и з н и .
К к а к о м у в р е м е н и относим м ы п о я в л е н и е ч е л о в е к а н а
З е м л е ? Ко в р е м е н и п р о и з в о д с т в а первого о р у ж и я , п е р в ы х
о р у д и й т р у д а . Н е з а б ы т еще з н а м е н и т ы й с п о р , в о з н и к ш и й
в с в я з и с о т к р ы т и е м Б у ш е де П е р т а в к а м е н о л о м н е М у л е н К и н ь о н а . Вопрос б ы л в т о м , п р е д с т а в л я л а л и н а х о д к а под­
л и н н ы е т о п о р ы и л и случайно р а с к о л о в ш и е с я к у с к и к р е м ­
н я . Н о н и к т о н и н а м и н у т у не с о м н е в а л с я , что если это
б ы л и т о п о р ы , то это означало н а л и ч и е и н т е л л е к т а , а к о н к -
152
Направления
эволюции
ретнее, интеллекта человека. С другой стороны, откроем
сборник анекдотов о разуме животных. Мы у в и д и м , что
наряду со многими поступками, объясняемыми подража­
нием или автоматической ассоциацией образов, есть и та­
кие, которые мы без колебаний назовем разумными. Преж­
де всего это относится к тем, которые свидетельствуют о
наличии у животного мысли о фабрикации
— все равно,
примется ли животное само мастерить какой-нибудь гру­
бый инструмент или воспользуется предметом, созданным
человеком. Животные, которых по уровню и х интеллекта
ставят сразу после человека — обезьяны и слоны — умеют
при случае употреблять искусственные орудия. З а ними,
но не далеко от них, отводят место тем, которые распозна­
ют сфабрикованный предмет; так, к примеру, л и с и ц а пре­
красно знает, что западня есть западня. Конечно, интел­
лект присутствует повсюду, где есть логический вывод, но
вывод, состоящий в применении прошлого опыта к опыту
настоящему, есть у ж е начало изобретения. Изобретение
становится полным, когда оно материализуется в создан­
ном орудии. К этому и стремится интеллект ж и в о т н ы х ,
как к своему идеалу. И хотя обычно этот интеллект не до­
ходит еще до того, чтобы создавать искусственные предме­
ты и пользоваться ими, он готовится к этому благодаря тем
изменениям, которые он производит в предоставленных
ему природой инстинктах. Что ж е касается человеческого
интеллекта, то еще недостаточно обращали внимание на
то, что главной его заботой с самого начала было механи­
ческое изобретение, что и теперь еще наша общественная
жизнь вращается вокруг фабрикации и использования ис­
кусственных орудий, что изобретения, которыми, как ве­
хами, отмечен путь прогресса, обозначили также и направ­
ление интеллекта. Нам трудно это заметить, ибо перемены
в человечестве обычно запаздывают по сравнению с преоб­
разованиями его орудий. Наши индивидуальные и д а ж е
социальные привычки довольно долго сохраняются в тех
обстоятельствах, для которых они были созданы, так что
глубокие последствия какого-либо изобретения становятся
заметными лишь тогда, когда оно у ж е утрачивает свою но­
визну. Прошло столетие со времени изобретения паровой
машины, а мы только теперь начинаем чувствовать то глу­
бокое потрясение, которое оно вызвало в нас. Р е в о л ю ц и я ,
осуществленная им в промышленности, ничуть не менее
Интеллект и инстинкт
153
всколыхнула и взаимные отношения людей. Возникают
новые идеи. Расцветают новые чувства. Через тысячи лет,
когда прошлое отодвинется далеко назад и мы с м о ж е м раз­
личить лишь основные его черты, наши войны и револю­
ции покажутся чем-то совсем незначительным, — если до­
пустить, что о них еще будут вспоминать, — но о паровой
машине со всеми сопутствующими ей изобретениями бу­
дут, быть мо-жет, говорить, как мы сегодня говорим о бронзе
и тесаном камне: она послужит д л я определения э п о х и .
Если бы мы могли отбросить все самомнение, если бы, при
определении нашего вида, мы точно придерживались того,
что исторические и доисторические времена представляют
нам как постоянную характеристику человека и интеллек­
та, мы говорили бы, в о з м о ж н о , не Ното заргепз* но Ното
/аЬег. Итак, интеллект, рассматриваемый
в его исходной
точке, является способностью
фабриковать
искусствен­
ные предметы, в частности орудия для создания
орудия,
и бесконечно разнообразить
их
изготовление.
Зададимся теперь вопросом, владеет ли и неразумное
животное орудиями или машинами? Да, конечно, но здесь
орудие составляет часть тела, которое его использует. И,
соответственно этому о р у д и ю , есть инстинкт*
который
умеет им пользоваться. Конечно, нет необходимости в т о м ,
чтобы все инстинкты заключались в естественной способ­
ности использовать врожденный механизм. Такое опре­
деление неприложимо к инстинктам, которые Ромене на­
звал «вторичными»; впрочем, и многие «первичные»им не
охватываются. Но такое определение инстинкта, как и то
определение, что мы предварительно даем интеллекту, от­
мечает, по крайней мере, идеальную границу, к которой
направлены его многочисленные формы. Часто обращали
внимание на то, что большинство инстинктов являются
продолжением, и л и , скорее, завершением самой работы
организации. Кто с к а ж е т , где начинается деятельность ин­
стинкта, где кончается деятельность природы? В превра­
щ е н и я х личинки в к у к о л к у и во взрослое насекомое, часто
требующих от л и ч и н к и особых действий и своего рода ини­
циативы, нет резкой демаркационной линии м е ж д у ин­
стинктом животного и организаторской работой ж и в о й ма12
1 2
Поль Лакомб п о к а з а л , какое огромное влияние великие изобрете­
н и я оказывали на эволюцию человечества (Р. ЬасотЬе. ВеГЫзКже сопз^ёгёе
с о т т е заепсе. Рапз, 1894. С м . , в частности, р. 168—247).
154
Направления
эволюции
терии. Можно сказать как угодно: что инстинкт организу­
ет орудия, которыми он будет пользоваться, или что орга­
низация продолжается в инстинкте, который д о л ж е н ис­
пользовать орган. Самые поразительные инстинкты насе­
комого только развертывают в движения его особую струк­
туру, и там, где социальная жизнь делит труд м е ж д у осо­
бями и предписывает им, таким образом, различные ин­
стинкты, наблюдается соответствующая разница в струк­
туре: известен полиморфизм муравьев, пчел, ос и некото­
рых ложно-сетчатокрылых. Итак, если брать только пре­
дельные случаи, где отмечается полное торжество интел­
лекта и инстинкта, то между ними обнаруживается суще­
ственное различие: совершенный инстинкт
есть способ­
ность использовать
и даже создавать
организованные
орудия; совершенный интеллект есть способность
фаб­
риковать и употреблять орудия
неорганизованные.
Преимущества и недостатки этих двух способов деятель­
ности совершенно очевидны. В распоряжении инстинкта
находится приспособленное орудие: это орудие, которое
создается и исправляется само собою, которое, как все про­
изведения природы, демонстрирует бесконечную сложность
частей и чудесную простоту функционирования, выпол­
няя тотчас ж е , в нужный момент, без всякого затруднения,
нередко с поразительным совершенством то, что оно при­
звано выполнить. Зато оно сохраняет почти постоянную
структуру, ибо оно меняется лишь вместе с изменением ви­
да. Инстинкт, таким образом, по необходимости специали­
зирован, представляя собой только применение определен­
ного инструмента к определенному предмету. Напротив,
орудие, созданное с помощью интеллекта, есть орудие несо­
вершенное. Его можно получить лишь ценой усилия. Им
почти всегда трудно пользоваться. Но, созданное и з неор­
ганизованной материи, оно может принимать любую фор­
му, служить для какого угодно употребления, выводить
живое существо из всякого вновь возникающего затрудне­
ния и увеличивать безгранично его возможности. Уступая
природному орудию при удовлетворении непосредствен­
ных потребностей, оно имеет перед ним тем больше пре­
имуществ, чем менее насущна потребность. В особенности
же оно влияет на природу создавшего его существа, ибо,
призывая его к выполнению новой ф у н к ц и и , оно дарует
ему, так сказать, более богатую организацию, будучи ис-
Интеллект
и
инстинкт
155
кусственным органом, продолжающим естественный орга­
низм. Д л я к а ж д о й удовлетворяемой им потребности оно
создает новую потребность, и, таким образом, не «замы­
кая», в отличие от инстинкта, круг действия, в котором
животное д о л ж н о двигаться автоматически, оно открыва­
ет этой деятельности безграничное поле, толкая ее все даль­
ше и дальше и делая ее все более и более свободной. Но это
преимущество интеллекта перед инстинктом возникает
лишь со временем, когда интеллект, доведя фабрикацию
до высшей степени могущества, осуществляет ее у ж е при
помощи сфабрикованных машин. Вначале ж е преимуще­
ства и недостатки сфабрикованного орудия и орудия есте­
ственного так уравновешены, что трудно сказать, какое из
них обеспечит ж и в о м у существу большее господство над
природой.
Можно предполагать, что изначально они взаимно обу­
словливали друг друга, что первичная психическая деятель­
ность была причастна обоим сразу, и если спуститься до­
статочно далеко в прошлое, то можно обнаружить инстинк­
ты, более близкие к интеллекту, чем инстинкт наших насе­
комых, и интеллект, более близкий к инстинкту, чем ин­
теллект н а ш и х позвоночных, — правда, оба в элементар­
ной форме, оба — пленники материи, не сумевшие достичь
над ней господства. Если бы сила, присущая ж и з н и , была
силой неограниченной, она, быть может, бесконечно раз­
вила бы в о д н и х и т е х ж е организмах инстинкт и интел­
лект. Н о , по всей очевидности, сила эта конечна, и, прояв­
ляясь, она истощается довольно быстро. Ей трудно идти
далеко сразу в нескольких направлениях. Она д о л ж н а вы­
бирать. И у нее есть выбор м е ж д у двумя способами дейст­
вия на неорганизованную материю. Она м о ж е т совершить
это действие непосредственно*
создавая себе
организован­
ное орудие, с помощью которого она и будет работать; либо
направить его опосредованно*
через организм, который, не
обладая от природы необходимым орудием, сделает его сам,
путем обработки неорганической материи. Отсюда проис­
ходят интеллект и инстинкт, которые, развиваясь, все бо­
лее и более расходятся, но никогда полностью не отделяют­
ся друг от друга. С одной стороны, действительно, самый
совершенный инстинкт насекомого сопровождается неко­
торыми проблесками интеллекта, хотя бы только при выбо­
ре места, времени и материалов постройки: когда, в ис-
Направления
156
эволюции
ключительных случаях, пчелы гнездятся на открытом мес­
те, они изобретают новые и поистине разумные приспособ­
ления сообразно этим новым условиям . Н о , с другой сто­
роны, интеллект еще более нуждается в инстинкте, чем
инстинкт в интеллекте, ибо обработка грубой материи уже
предполагает у животного высшую ступень организации,
до которой оно могло подняться лишь на крыльях инстинк­
та. Таким образом, в то время как природа свободно дошла
в своей эволюции до инстинкта членистоногих, почти у
всех позвоночных можно заметить скорее поиски интел­
лекта, чем его расцвет. Субстрат их психической деятель­
ности еще составляет инстинкт, но интеллект у ж е стре­
мится его заменить. Ему не удается еще изобретать ору­
дия, но он делает к этому попытки, производя всевозмож­
ные изменения в инстинкте, без которого о н хотел бы обой­
тись. Лишь у человека интеллект овладевает собой, и это
его торжество утверждается самим недостатком у человека
естественных средств защиты от его врагов, от холода и
голода. Этот недостаток, при попытке расшифровать его
смысл, приобретает ценность доисторического документа:
это — окончательная отставка, получаемая инстинктом от
интеллекта. Но не менее справедливо и то, что природе
пришлось колебаться м е ж д у двумя способами психической
деятельности: одному был обеспечен непосредственный
успех, но ставились пределы в его действиях, другой ж е не
был надежным, но, в случае достижения им независимо­
сти, завоевания его могли идти в бесконечность. И здесь
также наибольший успех оказался на стороне, подвергав­
шейся наибольшему риску. Инстинкт и интеллект
пред­
ставляют, таким образом, два расходящихся,
одинаково
изящных решения одной и той же проблемы.
Отсюда, правда, глубокие различия во внутренней струк­
туре инстинкта и интеллекта. Мы остановимся только на
тех, которые представляют интерес для данного исследова­
ния. Мы утверждаем, что интеллект и инстинкт предпола­
гают два радикально различных рода познания. Но предва­
рительно необходимо сделать некоторые разъяснения от­
носительно сознания в целом.
Обсуждался вопрос, насколько инстинкт сознателен. Мы
ответим на это, что здесь существует множество различий
13
3
Вогтег. 1л шдШса*юп дез АЬеШез с Гш НЬге (С. к. де ГАсад. дез з^епсез, 7
та1 1906).
Интеллект
и
инстинкт
157
и степеней, что инстинкт более или менее сознателен в од­
них случаях, бессознателен — в других. У растения, как
мы увидим, есть инстинкты: сомнительно, чтобы эти ин­
стинкты сопровождались сознанием. Даже у животного не
существует почти ни одного сложного инстинкта, который
не был бы хоть отчасти бессознательным в своих проявле­
ниях. Но следует отметить разницу между двумя родами
бессознательного, на которую слишком мало обращают вни­
мания: в одном из н и х нет никакого сознания
(сотаепсе
пи11е), в другом — сознание уничтожено (сотсгепсе аппи\ёе ).
В обоих случаях сознание равно нулю; но первый нуль
означает, что ничего нет, второй — что речь идет о двух ко­
личествах, равных, но противоположных по направлению,
которые взаимно компенсируют и нейтрализуют друг дру­
га. Бессознательность падающего камня будет бессознатель­
ностью первого рода: камень никак не осознает свое паде­
ние. Такой ли будет бессознательность инстинкта в ее край­
них проявлениях? Когда мы автоматически выполняем при­
вычное действие, когда лунатик машинально движется во
сне, бессознательность может быть абсолютной, но в этом
случае она вызвана тем, что представлению о действии пре­
пятствует само выполнение этого действия, которое до та­
кой степени сходно с представлением и так плотно в него
входит, что сознанию нет у ж е никакого места. Представление закупорено действием. Доказательством с л у ж и т то,
что если действию мешает или его останавливает какое-ни­
будь препятствие, то сознание может появиться. Значит,
оно и было тут, но нейтрализовалось действием, заполняв­
шим собою представление. Препятствие не создало ничего
положительного; оно только образовало пустоту, произве­
ло откупорку. Это несовпадение действия с представлени­
ем и есть здесь именно то, что мы называем сознанием.
Исследуя глубже этот вопрос, мы увидим, что созна­
ние — это свет, п р и с у щ и й зоне возможных действий или
потенциальной активности, которая окружает действие,
реально выполняемое ж и в ы м существом. Оно обозначает
колебание или выбор. Там, где вырисовывается много оди­
наково возможных действий и нет ни одного действия ре­
ального (как на совещании, не приводящем ни к какому
решению), сознание бывает интенсивным. Там ж е , где ре­
альное действие является единственно возможным (как в
деятельности типа сомнамбулической, или, в целом, авто-
158
Направления
эволюции
матической), сознание отсутствует. И тем не менее в по­
следнем случае будут существовать и представление, и по­
знание, если только доказано, что здесь есть совокупность
систематических движений, последнее из которых у ж е как
бы предначертано в первом, и если к тому ж е сознание мо­
ж е т проявиться при первом ж е столкновении с препятст­
вием. С этой точки зрения сознание живого существа можно
определить как арифметическую разность между деятельностью потенциальной
и деятельностью реальной.
Оно
служит мерой разрыва представления
и действия.
Исходя из этого, можно предположить, что интеллект
направлен скорее к сознанию, а инстинкт — к бессозна­
тельному. Ибо там, где природа организовала о р у д и е дей­
ствия, дала точку его приложения, потребовала нужного
результата, — там на долю выбора остается немногое: по
мере того, как сознание, неотделимое от представления,
стремится к освобождению, оно уравновешивается выпол­
нением действия, тождественного представлению; дейст­
вие составляет противовес представлению. Если сознание
и появляется здесь, то оно освещает не столько инстинкт,
сколько те препятствия, с которыми инстинкт сталкивает­
ся: недостаток инстинкта, расстояние м е ж д у действием и
представлением, — вот что становится сознанием; и в та­
ком случае оно является только случайностью. По суще­
ству, оно отмечает только первый шаг инстинкта, пуска­
ющий в х о д всю серию автоматических действий. Д л я ин­
теллекта, наоборот, недостаток есть нормальное состояние.
Встречать препятствия — это и есть его сущность. Так как
основной его функцией является фабрикация неорганизо­
ванных орудий, то он должен, преодолевая тысячи труд­
ностей, выбирать для этой работы место и время, ф о р м у и
материю. И он не может полностью удовлетворить свои
нужды, ибо всякое новое удовлетворение создает новые
потребности. Короче говоря, если оба они — и инстинкт, и
интеллект — хранят в себе знания, то в инстинкте позна­
ние скорее бессознательно и разыгрывается,
в интеллекте
ж е оно сознательно и мыслится. Но это скорее различие в
степени, чем в природе. Пока речь идет только о сознании,
остается незамеченным то, что с точки зрения психологи­
ческой составляет основное различие между интеллектом
и инстинктом.
Чтобы подойти к этому различию, н у ж н о , не обращая
внимания на более или менее яркий свет, озаряющий обе
Интеллект и инстинкт
159
эти формы внутренней деятельности, направиться прямо к
двум глубоко различным м е ж д у собой предметам, которые
служат д л я них точками п р и л о ж е н и я .
Когда лошадиный овод откладывает свои яйца на ноги
или на плечи животного, он действует так, как если бы
знал, что личинка д о л ж н а развиться в желудке лошади и
что лошадь, облизывая себя, перенесет родившуюся ли­
чинку в свой пищевод. Когда перепончатокрылый парализатор поражает свою ж е р т в у именно в тех местах, где нахо­
дятся нервные центры, приводя ее тем самым в неподвиж­
ное состояние, но не убивая, о н поступает так, как мог бы
сделать энтомолог, наделенный к тому ж е ловкостью опыт­
ного хирурга. Но какими познаниями д о л ж е н обладать ма­
ленький ж у к ситарис, историю которого так часто расска­
зывают! Это жесткокрылое насекомое кладет свои я й ц а у
отверстия подземных ходов, которые вырывает один из
видов пчел, антофора. Личинка ситариса после долгого о ж и ­
дания подстерегает антофору-самца при выходе из отвер­
стия, прицепляется к нему и остается в таком положении
до «свадебного полета»: тогда она пользуется случаем пе­
рейти с самца на самку и спокойно ожидает, когда та будет
откладывать яйца. Затем она спрыгивает на яйцо, которое
с л у ж и т ей опорой в меду, за несколько дней пожирает его
и, расположившись на скорлупе, претерпевает первое пре­
вращение. Плавая, таким образом, в меду, личинка пита­
ется этим запасом п и щ и и становится куколкой, а потом,
наконец, и взрослым насекомым. Все происходит так, как
будто бы личинка ситариса знала, вылупившись из яйца,
что антофора-самец выйдет из х о д а , что свадебный полет
даст ей возможность перебраться на самку, что та препро­
водит ее в склад меда, который послужит ей пищей после
ее превращения, что до этого превращения она постепенно
съест яйцо антофоры, добывая тем самым пищу, у д е р ж и ­
ваясь на поверхности меда и одновременно уничтожая сво­
его соперника, который д о л ж е н был выйти из яйца. И все
происходит так, как будто бы самому ситарису было изве­
стно, что его личинка будет знать все эти вещи. Знание, ес­
ли оно здесь есть, будет неявным знанием. Оно выражается
во внешних, вполне определенных поступках, но не на­
правляется внутрь, в сознание. И тем не менее поведение
насекомого отражает представление об определенных ве­
щ а х , существующих или происходящих в определенных
160
Направления
эволюции
т о ч к а х пространства и в р е м е н и , и в е щ и э т и насекомое зна­
ет, не обучаясь и м .
Е с л и м ы посмотрим т е п е р ь с т о й ж е т о ч к и з р е н и я н а ин­
т е л л е к т , то увидим, что он т о ж е знает н е к о т о р ы е в е щ и без
обучения. Но это знание совсем другого п о р я д к а . М ы не хо­
т и м вновь затевать здесь с т а р ы й ф и л о с о ф с к и й спор о в р о ж ­
денности. Ограничимся т о л ь к о у к а з а н и е м на то, ч т о п р и ­
знается всеми, — а и м е н н о , что м а л е н ь к и й ребенок непо­
средственно понимает т о , что ж и в о т н о е не п о й м е т н и к о г ­
да, и в этом смысле и н т е л л е к т , к а к и и н с т и н к т , я в л я е т с я
ф у н к ц и е й наследственной и , с л е д о в а т е л ь н о , в р о ж д е н н о й .
Но х о т я этот в р о ж д е н н ы й и н т е л л е к т и я в л я е т с я п о з н а в а ­
тельной способностью, он не знает к о н к р е т н о н и одного
предмета. Когда н о в о р о ж д е н н ы й в п е р в ы й раз и щ е т г р у д ь
к о р м и л и ц ы , свидетельствуя э т и м , ч т о ему и з в е с т н а (ко­
н е ч н о , бессознательно) т а к а я в е щ ь , к о т о р у ю он н и к о г д а не
в и д е л , т о именно потому, что в р о ж д е н н о е знание я в л я е т с я
тут з н а н и е м определенного предмета, и г о в о р я т , ч т о здесь
действует и н с т и н к т , а не и н т е л л е к т . И н т е л л е к т не д а е т , та­
к и м образом, врожденного з н а н и я о к а к о м - л и б о п р е д м е т е .
И все ж е , если бы он ничего не з н а л естественным п у т е м , у
него не было бы ничего в р о ж д е н н о г о . Ч т о ж е м о ж е т он
з н а т ь , — он, не з н а ю щ и й н и одной в е щ и ? — Н а р я д у с ве­
щами есть отношения. Н о в о р о ж д е н н о е д и т я не п о з н а е т н и
о п р е д е л е н н ы х предметов, н и определенного к а ч е с т в а к а ­
кого-либо предмета; но к о г д а п о т о м п р и нем п р и п и ш у т
какое-либо свойство предмету, д а д у т к а к о й - н и б у д ь э п и т е т
существительному, он с р а з у ж е п о й м е т , ч т о это з н а ч и т . От­
ношение сказуемого к п о д л е ж а щ е м у с х в а т ы в а е т с я и м ес­
т е с т в е н н ы м путем. То ж е самое м о ж н о с к а з а т ь об о б щ е м
отношении, выражаемом глаголом, отношении, которое
столь непосредственно п о з н а е т с я у м о м , ч т о я з ы к м о ж е т его
п о д р а з у м е в а т ь , к а к это бывает в н е р а з в и т ы х н а р е ч и я х , не
и м е ю щ и х глагола. И н т е л л е к т , следовательно, естествен­
н ы м образом использует о т н о ш е н и я э к в и в а л е н т н о г о к э к в и ­
валентному, содержимого к содержащему, п р и ч и н ы к
следствию и т . д . , — о т н о ш е н и я , к о т о р ы е з а к л ю ч а ю т с я во
в с я к о й ф р а з е , имеющей п о д л е ж а щ е е , о п р е д е л е н и е , с к а з у ­
емое, — в ы р а ж е н н о е и л и п о д р а з у м е в а е м о е . М о ж н о л и с к а ­
з а т ь , ч т о он имеет в р о ж д е н н о е з н а н и е о к а ж д о м и з э т и х от­
н о ш е н и й в отдельности? Дело л о г и к о в — исследовать, бу­
дут л и эти о т н о ш е н и я н е р е д у ц и р у е м ы м и и л и и х м о ж н о
Интеллект и инстинкт
161
свести к еще более о б щ и м отношениям. Но, как бы ни про­
изводить анализ мысли, в конце концов он всегда приведет
к одной или нескольким общим рамкам, врожденным зна­
нием которых и обладает разум, ибо он естественным об­
разом использует их. Итак, если рассмотреть,
что в ин­
стинкте ив интеллекте
относится к врожденному
зна­
нию, то окажется, что это знание в первом случае каса­
ется вещей, а во втором —
отношений.
Философы проводят различие м е ж д у материей нашего
познания и его формой. Материя — это то, что дается спо­
собностями восприятия, взятыми в и х первозданном виде.
Форма — это совокупность отношений, устанавливаемых
между этими материальными данными д л я получения сис­
тематического знания. М о ж е т ли форма без материи быть
предметом познания? Конечно, да, при условии, что это
познание походит скорее не на вещь, которой владеешь, а
на усвоенную привычку, скорее на направление, чем на со­
стояние; это будет, если угодно, естественный навык вни­
мания. У ч е н и к , которому известно, что ему будут дикто­
вать дробь, проводит черту, не зная еще ни числителя, ни
знаменателя; следовательно, он создает в уме общее отно­
шение м е ж д у двумя членами, не зная пока ни одного из
них; он знает форму без материи. То ж е самое можно ска­
зать о рамках, в которые включается наш опыт, рамках,
предшествующих всякому опыту. Примем ж е здесь выра­
жение, закрепленное обычаем, и точнее сформулируем раз­
личие м е ж д у интеллектом и инстинктом: интеллект — в
том, что в нем есть врожденного, — является
познанием
формы, инстинкт
предполагает
познание
материи.
С этой второй точки зрения, являющейся у ж е точкой
зрения познания, но не действия, сила, присущая ж и з н и в
целом, вновь предстает перед нами как начало ограничен­
ное, в котором сосуществуют и взаимопроникают два раз­
личных и д а ж е дивергентных способа познания. Первый
непосредственно постигает определенные предметы в са­
мой и х материальности. Он говорит: «вот то, что есть».
Второй не постигает в отдельности ни одного предмета;
это — лишь естественная способность соотносить один пред­
мет с д р у г и м , одну его часть или о д и н аспект с другой ча­
стью или другим аспектом, — словом, выводить заключе­
ния, когда имеются предпосылки, и идти от известного к
неизвестному. Он не говорит: «это есть»; он утверждает
162
Направления эволюции
только, что если условия будут таковы, то таким-то будет
и обусловленное. Короче говоря, первое познание, позна­
ние инстинктивное, может быть сформулировано, как ска­
зали бы философы, в предложениях категорических*
тог­
да как второе, по природе своей интеллектуальное, выра­
жается всегда в форме гипотетической.
Из этих двух спо­
собностей первая кажется вначале более предпочтитель­
ной. И это было бы действительно так, если бы она прости­
ралась на бесконечное число предметов. Но фактически
она прилагается всегда к особому предмету, и даже к огра­
ниченной части этого предмета. Но зато она имеет об этом
внутреннее и полное знание, — не ясно выраженное, но
включенное в выполненное действие. Вторая, напротив, по
природе своей может иметь только познание внешнее, бес­
содержательное; но тем самым она обладает преимущест­
вом поочередно включать в одни и те ж е рамки бесконеч­
ное число предметов. Все происходит так, словно сила, эво­
люционирующая посредством ж и в ы х форм, будучи силой
ограниченной, могла выбрать в области естественного, или
врожденного, познания два способа ограничения: о д и н —
относящийся к объему познания, а другой — к его содержа­
нию. В первом случае познание может быть насыщенным и
полным, но тогда оно должно сузиться до определенного
предмета; во втором — предмет познания не ограничен, но
лишь потому, что в познании этом нет содержания: это
форма без материи. Обе тенденции, первоначально объеди­
ненные, должны были разделиться, чтобы расти. Они по­
шли искать счастья — каждая в свою сторону. И привели
они к инстинкту и к интеллекту.
Таковы два расходящихся способа познания, которыми
являются интеллект и инстинкт с точки зрения познания,
а не действия. Но познание и действие представляют собой
здесь только две стороны одной и той ж е способности. В са­
мом деле, нетрудно увидеть, что второе определение есть
лишь новая форма первого.
Если инстинкт является по преимуществу способностью
использовать естественное, организованное орудие, он дол­
ж е н содержать врожденное знание (правда, потенциальное
или бессознательное) и этого орудия, и предмета, к которо­
му орудие прилагается. Таким образом, инстинкт есть врож­
денное знание вещи. Интеллект ж е — способность фабри­
ковать неорганизованные, то есть искусственные о р у д и я .
Естественная функция
интеллекта
163
Если здесь п р и р о д а о т к а з ы в а е т с я с н а б ж а т ь ж и в о е суще­
ство о р у д и е м , которое б ы ему с л у ж и л о , то л и ш ь д л я того,
чтобы ж и в о е с у щ е с т в о могло р а з н о о б р а з и т ь свою ф а б р и к а ­
цию в с о о т в е т с т в и и с о б с т о я т е л ь с т в а м и . Г л а в н о й ф у н к ц и ­
ей и н т е л л е к т а будет поэтому п о и с к средств в ы х о д а из за­
т р у д н е н и й п р и л ю б ы х о б с т о я т е л ь с т в а х . Он будет и с к а т ь
то, что м о ж е т л у ч ш е всего ему с л у ж и т ь , то есть л у ч ш е все­
го в п и ш е т с я в п р е д л о ж е н н ы е р а м к и . Он имеет дело г л а в ­
ным о б р а з о м с о т н о ш е н и я м и м е ж д у данной с и т у а ц и е й и
средствами ее и с п о л ь з о в а н и я . В р о ж д е н н о й в нем, следова­
тельно, будет т е н д е н ц и я у с т а н а в л и в а т ь о т н о ш е н и я , а о н а
предполагает естественное з н а н и е н е к о т о р ы х очень о б щ и х
о т н о ш е н и й — т к а н и , из к о т о р о й д е я т е л ь н о с т ь , п р и с у щ а я
любому и н т е л л е к т у , в ы к р о и т более ч а с т н ы е о т н о ш е н и я .
Т а к и м о б р а з о м , т а м , где д е я т е л ь н о с т ь н а п р а в л е н а на фаб­
р и к а ц и ю , п о з н а н и е по необходимости касается о т н о ш е н и й .
Но это с о в е р ш е н н о формальное п о з н а н и е и н т е л л е к т а имеет
н е и с ч и с л и м ы е п р е и м у щ е с т в а п е р е д материальным
позна­
нием и н с т и н к т а . И м е н н о потому, ч т о ф о р м а пуста, ее м о ж ­
но н а п о л н я т ь поочередно б е с к о н е ч н ы м ч и с л о м в е щ е й , д а ж е
т е м и , к о т о р ы е н и ч е м у не с л у ж а т . Т а к и м образом, ф о р м а л ь ­
ное п о з н а н и е не о г р а н и ч и в а е т с я т о л ь к о т е м , что полезно
п р а к т и ч е с к и , х о т я оно и п о я в и л о с ь н а свет в виду п р а к т и ­
ч е с к о й п о л е з н о с т и . В разумном существе з а л о ж е н о то, бла­
г о д а р я ч е м у оно м о ж е т п р е в з о й т и самого себя.
И все ж е оно превзойдет себя в м е н ь ш е й с т е п е н и , чем б ы
этого ж е л а л о , д а ж е менее, чем это е м у м н и л о с ь . Чисто фор­
м а л ь н ы й х а р а к т е р и н т е л л е к т а л и ш а е т его того балласта,
к о т о р ы й б ы л е м у необходим, ч т о б ы з а д е р ж и в а т ь с я на пред­
м е т а х , п р е д с т а в л я ю щ и х н а и б о л ь ш и й интерес д л я умозре­
н и я . И н с т и н к т , н а п р о т и в , мог б ы и м е т ь н у ж н у ю матери­
а л ь н о с т ь , но он неспособен и д т и т а к д а л е к о в п о и с к а х пред­
мета: о н не т е о р е т и з и р у е т . М ы к а с а е м с я здесь самого су­
щ е с т в е н н о г о п у н к т а данного и с с л е д о в а н и я . Весь н а ш ана­
лиз был направлен на то, чтобы выявить различие между
и н с т и н к т о м и и н т е л л е к т о м , к о т о р о е м ы сейчас у к а ж е м .
Его м о ж н о с ф о р м у л и р о в а т ь т а к и м образом: есть вещи, ко­
торые способен искать только интеллект, но сам он ни­
когда их не найдет. Их мог бы найти только
инстинкт,
но он никогда не будет их искать.
Н е о б х о д и м о п р е д в а р и т е л ь н о о п р е д е л и т ь здесь некото­
р ы е д е т а л и у с т р о й с т в а и н т е л л е к т а . М ы с к а з а л и , что ф у н к -
164
Направления эволюции
цией интеллекта является установление отношений. Опре­
делим точнее природу этих отношений. До тех пор, пока в
интеллекте видят способность, предназначенную для чис­
того умозрения, многое в этом вопросе останется неясным
и произвольным. Общие рамки разума приходится прини­
мать тогда за что-то абсолютное, неизменное и необъясни­
мое. Он словно бы упал с неба вместе со своей формой, как
каждый из нас рождается со своим лицом. Конечно, этой
форме дают определение, но это и все, что м о ж н о сделать:
исследовать ж е , почему она именно такая, а не иная, и не
пытаются. Так, дается разъяснение, что интеллект глав­
ным образом объединяет, что все его операции имеют це­
лью внесение определенного единства в разнообразие яв­
лений и т. д . Но, во-первых, «объединение» — термин не­
определенный, менее ясный, чем термин «отношение» или
даже «мысль», и говорящий не больше, чем они. Более то­
го, м о ж н о задаться вопросом, не является ли функцией
интеллекта скорее разделение, чем объединение. Наконец,
если деятельность интеллекта вытекает из того, что он хочет
объединить, и если он стремится к объединению просто
потому, что такова его потребность, то наше познание ста­
новится зависимым от определенных требований разума,
которые могли бы быть, конечно, совсем иными. Для ин­
теллекта, иначе устроенного, иным было бы и познание.
Так как интеллект ни от чего не зависит, то все зависит от
него. Таким образом, возведя разум слишком высоко, в
конце концов слишком у ж низводят познание, которое он
нам дает. Это познание становится относительным, раз ин­
теллект есть нечто абсолютное. Мы ж е , напротив, считаем
человеческий интеллект зависимым от потребности в дей­
ствии. Положите в основание действие, и из него можно
будет вывести саму форму интеллекта. Эта форма не будет
поэтому ни неизменной, ни необъяснимой. И именно пото­
му, что она не является независимой, нельзя у ж е теперь
сказать, что познание зависит от нее. Познание перестает
быть продуктом интеллекта, чтобы стать, в известном смыс­
ле, составной частью реальности.
Философы возразят, что действие выполняется в упоря­
доченном мире, что порядок — это из области мысли, что
мы совершаем реШю рппсгрН, объясняя интеллект дейст­
вием, которое у ж е предполагает существование интеллек­
та. И они были бы правы, если бы точка зрения, которую
Естественная функция
интеллекта
165
мы высказываем в этой главе, была для нас окончательной.
Мы поддались бы тогда иллюзии, подобно Спенсеру, кото­
рый считал, что д л я объяснения интеллекта достаточно
свести его к отпечатку, оставляемому в нас общими свойст­
вами материи, как будто бы порядок, присущий материи,
не является самим интеллектом! Но мы оставляем до сле­
дующей главы вопрос о том, в какой мере и с помощью ка­
кого метода философия могла бы попытаться исследовать
истинное п р о и с х о ж д е н и е интеллекта, а одновременно с
ним — материи. В настоящий ж е момент занимающая нас
проблема относится к сфере психологической. Мы задаем­
ся вопросом, к какой части материального мира специаль­
но приспособлен наш интеллект. Но чтобы ответить на этот
вопрос, вовсе нет н у ж д ы примыкать к какой-нибудь фило­
софской системе. Д л я этого достаточно встать н а т о ч к у зре­
ния здравого смысла.
Итак, будем исходить из действия и примем за прин­
цип, что интеллект прежде всего стремится к фабрикации.
Фабрикация ж е применяется исключительно к неоргани­
зованной материи, в том смысле, что если она и пользуется
организованными материалами, то относится к ним как к
инертным предметам, совершенно не занимаясь ж и з н ь ю ,
которая придала им определенную форму. Из самой неор­
ганизованной материи удерживаются практически только
твердые тела: остальное ускользает, именно благодаря сво­
ей текучести. Если, следовательно, интеллект стремится к
фабрикации, то м о ж н о предвидеть, что все, что есть в ре­
альности текучего, ускользнет от него отчасти, а все, что
есть в ж и в о м собственно жизненного, ускользнет оконча­
тельно. Наш интеллект,
такой, каким он выходит
из
рук природы, имеет главным своим объектом
неорганизо­
ванное твердое
тело.
Рассматривая интеллектуальные способности, можно
заметить, что интеллект чувствует себя привольно, что он
вполне у себя дома только тогда, когда он имеет дело с не­
организованной материей, в частности, с твердыми тела­
ми. В ч е м ж е состоит самое общее свойство неорганизован­
ной материи? Она протяженна, она представляет нам пред­
меты внешними относительно друг друга, а в этих предме­
тах — о д н и части внешними относительно других частей.
Конечно, нам полезно, ввиду наших последующих дейст­
вий, рассматривать каждый предмет как делимый на про-
166
Направления
эволюции
извольные части, и каждую часть вновь считать делимой
сообразно с нашей фантазией, и т. д . до бесконечности. Но
для действия, совершающегося в данный момент, нам преж­
де всего необходимо считать реальный предмет, с которым
мы имеем дело, или реальные элементы, на которые мы его
разложили, временно не подлежащими изменению, и обра­
щаться с каждым из них как с единством.
Возможность
делить материю до тех пределов и таким способом, как это
нам нравится, мы подразумеваем, говоря о
непрерывной
связи материальной протяженности; но эта непрерывная
связь, как видно, сводится для нас к тому, что материя по­
зволяет нам выбирать способ прерывания этой связи: в сущ­
ности, этот способ и кажется нам действительно реальным,
он и привлекает наше внимание, ибо именно к нему и при­
меняется наше актуальное действие. Таким образом, пре­
рывность может быть мыслимой и, действительно, сама по
себе является предметом мысли, мы представляем ее себе
посредством положительного акта нашего интеллекта, тог­
да как интеллектуальное представление непрерывности
является скорее представлением отрицательным, будучи,
по сути, только отказом нашего интеллекта считать к а к у ю
бы то ни было данную систему деления единственно воз­
можной. Интеллект ясно представляет
себе только пре­
рывное.
С другой стороны, предметы, на которые направлено
наше действие, являются, конечно, предметами подвиж­
ными. Но нам, собственно, важно знать, куда направляет­
ся подвижное тело, где оно находится в известный момент
своего пути. Другими словами, мы обращаем внимание
прежде всего на его настоящие или будущие п о л о ж е н и я , а
не на процесс, посредством которого он переходит из одно­
го положения в другое и который представляет собой само
движение. В выполняемых нами действиях, то есть систе­
матизированных движениях, наш ум сосредоточивается на
цели или на назначении движения, на картине д в и ж е н и я
как целого, словом, на неподвижном плане, подлежащем
осуществлению. То, что в действии в самом деле подвиж­
но, интересует нас лишь в той мере, в какой действие в це­
лом может продвигаться вперед, или замедляться, или за­
держиваться из-за того или иного случая, происшедшего в
пути. От самой подвижности наш интеллект отворачивает­
ся, так как не имеет никакого интереса ею заниматься. Ее-
Естественная функция
интеллекта
167
ли бы он был предназначен для чистой теории, то распола­
гался бы в самом д в и ж е н и и , ибо д в и ж е н и е и есть, без со­
мнения, сама реальность, неподвижность ж е всегда бывает
только видимой или относительной. Но назначение интел­
лекта совсем иное. Если только он не совершает над собой
насилия, то следует в обратном направлении: он всегда ис­
ходит из неподвижности, как будто она является послед­
ней реальностью или основой; когда он хочет представить
себе д в и ж е н и е , то воссоздает его из неподвижностей, кото­
рые и рядополагает. Эту операцию, незаконность и опас­
ность которой в области умозрения мы п о к а ж е м (она ведет
к тупикам и искусственно создает неразрешимые философ­
ские проблемы), м о ж н о легко оправдать, если обратиться
к назначению интеллекта. В естественном состоянии ин­
теллект преследует практически полезную цель. Когда он
заменяет д в и ж е н и е рядоположенными неподвижностями,
он не претендует на т о , чтобы воссоздать д в и ж е н и е таким,
каково оно есть; он просто заменяет его практическим эк­
вивалентом. Заблуждение исходит от философов, которые
переносят в область умозрения тот метод мысли, который
создан д л я действия. Но мы предполагаем еще вернуться к
этому вопросу. Ограничимся пока замечанием, что устой­
чивое и неподвижное — это и есть то, к чему тяготеет ин­
теллект в силу своей естественной склонности. Наш ин­
теллект ясно представляет
себе только
неподвижное.
Далее, фабриковать — значит вырезать из материи фор­
му предметов. В а ж н е е всего — форма, которую предстоит
получить. Что касается материи, то выбирают ту, которая
больше подходит; но чтобы выбрать ее, то есть обнаружить
ее среди многих д р у г и х , н у ж н о попытаться придать к а ж ­
дому роду материи, х о т я бы только в воображении, форму
задуманного предмета. Другими словами, интеллект, наце­
ленный на фабрикацию, никогда не останавливается на на­
личной форме вещей, никогда не рассматривает ее как окон­
чательную, а напротив, считает, что материю можно разре­
зать как угодно. Платон сравнивает хорошего диалектика
с ловким поваром, который рассекает т у ш у животного, не
разрубая костей, следуя сочленениям, очерченным приро­
д о й . Интеллект, всегда использующий подобные приемы,
в самом деле был бы интеллектом, обращенным в сторону
умозрения. Но действие, и в частности фабрикация, требу14
1 4
Платон. Ф е д р , 265 е.
168
Направления
эволюции
ет противоположной духовной тенденции. Оно хочет, что­
бы мы смотрели на всякую наличную форму в е щ е й , даже
созданных природой, как на форму искусственную и вре­
менную, чтобы наша мысль сглаживала на замеченном пред­
мете, будь это даже предмет организованный и ж и в о й , те
линии, которые отмечают извне его внутреннюю структу­
ру; словом, чтобы мы считали, что материя предмета безу­
частна к его форме. Материя как целое д о л ж н а поэтому ка­
заться нашей мысли необъятной тканью, из которой мы
можем выкраивать что хотим, чтобы потом сшивать снова,
как нам заблагорассудится. Заметим мимоходом, что эту
нашу способность мы подтверждаем, когда говорим, что
существует пространство,
то есть однородная, пустая сре­
да, бесконечная и бесконечно делимая, поддающаяся како­
му угодно способу разложения. Подобного рода среда ни­
когда не воспринимается; она только постигается интел­
лектом. Воспринимается ж е протяженность — расцвечен­
ная красками, оказывающая сопротивление, делимая соот­
ветственно линиям, обрисованным контурами реальных тел
или их элементарных реальных частей. Но когда мы пред­
ставляем себе нашу власть над этой материей, то есть спо­
собность разлагать ее и воссоединять по своему вкусу, мы
проецируем за реальную протяженность совокупность всех
возможных разложений и воссоединений в форме однород­
ного, пустого и индифферентного пространства, поддер­
живающего эту протяженность. Это пространство есть, сле­
довательно, прежде всего схема нашего возможного дей­
ствия на вещи, хотя и сами вещи имеют естественную тен­
денцию, как мы объясним далее, войти в с х е м у подобного
рода: пространство есть точка зрения разума. Ж и в о т н о е ,
вероятно, не имеет о нем никакого понятия, д а ж е когда
воспринимает, как мы, протяженные вещи. Это представ­
ление, символизирующее тенденцию человеческого интел­
лекта к фабрикации. Но пока мы не будем на этом останав­
ливаться. Достаточно сказать, что интеллект
характери­
зуется безграничной способностью разлагать
по любому
закону и воссоединять в любую
систему.
Мы перечислили некоторые из существенных черт чело­
веческого интеллекта. Но мы брали индивида в изолиро­
ванном состоянии, не принимая в расчет социальной ж и з ­
ни. В действительности человек — существо, ж и в у щ е е в
обществе. Если верно то, что человеческий интеллект стре-
Естественная функция
интеллекта
169
мится к фабрикации, то н у ж н о добавить, что для этого —
и для остального — он объединяется с другими интеллек­
тами. Но трудно представить общество, члены которого не
общались бы друг с другом с помощью знаков. Сообщества
насекомых, без сомнения, имеют язык, и этот язык д о л ж е н
быть приспособлен, как и язык человека, к н у ж д а м совме­
стной ж и з н и . Благодаря ему становится возможным общее
действие. Но эти потребности в общем действии вовсе не
одинаковы в муравейнике и в человеческом обществе. В
сообществах насекомых существует полиморфизм, разде­
ление труда там естественно, и каждый индивид всей сво­
ей структурой неразрывно связан с выполняемой им функ­
цией. Во всяком случае, эти сообщества основаны на ин­
стинкте, а следовательно, на известных действиях или фабрикациях, более или менее связанных с формой органов.
Таким образом, если, к примеру, у муравьев есть язык, то
число знаков, составляющих этот язык, должно быть опре­
деленным, и раз вид у ж е сформировался, то к а ж д ы й из
знаков остается неизменно связанным с известным предме­
том или действием. Знак неотделим от вещи, которую он
обозначает. Напротив, в человеческом обществе фабрика­
ция и действие изменчивы по форме, и, кроме того, каж­
дый индивид д о л ж е н выучить свою роль, не будучи пред­
назначен к ней своей структурой. Необходим поэтому та­
кой язык, который позволял бы в любой момент перехо­
дить от того, что известно, к тому, что неизвестно. Н у ж е н
такой язык, чтобы знаки его, число которых не может
быть бесконечным, могли прилагаться к бесконечности
вещей. Эта способность знака переноситься с одного пред­
мета на другой характерна для человеческого языка. Ее
можно наблюдать у ребенка с того дня, когда он начинает
говорить. Он тотчас ж е естественным образом расширяет
смысл усваиваемых и м слов, пользуясь совершенно слу­
чайным сближением или самой отдаленной аналогией, что­
бы отделить и перенести в иное место знак, который при
нем связали с каким-нибудь предметом. «Любое может обо­
значать любое» — таков скрытый принцип детского язы­
ка. Эту тенденцию ошибочно смешивали со способностью к
обобщению. Животные т о ж е обобщают, и знак, будь он да­
ж е инстинктивным, всегда в большей или меньшей степе­
ни представляет род. Знаки человеческого языка характе­
ризуются не обобщенностью, но подвижностью. Знак ин-
170
Направления
эволюции
стинкта есть знак приросший, знак интеллекта
— по­
движный.
Эта-то подвижность слов, созданная д л я того, чтобы они
переходили с одной вещи на другую, и позволила им рас­
пространиться с вещей на идеи. Конечно, язык не мог бы
сообщить способность размышлять интеллекту, направлен­
ному исключительно на внешнее, неспособному обратить­
ся на самого себя. Размышляющий интеллект — это такой,
который, помимо практически полезного усилия, имеет
еще излишек силы для иных затрат. Это — сознание, кото­
рое потенциально уже владеет самим собою. Но н у ж н о еще,
чтобы возможность стала действительностью. М о ж н о по­
лагать, что без языка интеллект прилепился бы к матери­
альным предметам, созерцание которых представляло бы
для него интерес. Он ж и л бы в состоянии сомнамбулизма,
вне самого себя, гипнотизируемый своей работой. Язык
очень способствовал освобождению интеллекта. Слово, со­
зданное для перехода с одной вещи на другую, на самом
деле, по сути, свободно и поддается перемещению. Оно мо­
ж е т поэтому переходить не только с одной воспринятой ве­
щи на другую, но и с воспринятой вещи на воспоминание
о ней, с ясного воспоминания на ускользающий образ, с
ускользающего, но все ж е представляемого образа н а пред­
ставление акта, посредством которого воспроизводят этот
образ, то есть на идею. Так перед глазами интеллекта, гля­
девшего вовне, открывается внутренний мир, картина соб­
ственных процессов. Впрочем, о н только и ждал этого слу­
чая. Он пользуется тем, что само слово есть вещь, чтобы
проникнуть вместе с ним внутрь своей собственной рабо­
ты. Пусть первым его ремеслом была фабрикация орудий;
но она возможна лишь при использовании средств, выкро­
енных не по точной мерке и х предмета, но выходящих за
его границы и допускающих, таким образом, для интел­
лекта труд дополнительный, то есть бескорыстный. С того
д н я , как интеллект, размышляя о своих действиях, начи­
нает рассматривать себя как созидателя идей, как способ­
ность получать представление в целом, нет больше предме­
та, идею которого он не хотел бы иметь, пусть д а ж е этот
предмет и не связан непосредственно с практическим д е й ­
ствием. Вот почему мы говорили, что существуют в е щ и ,
которые только интеллект м о ж е т искать. В самом д е л е ,
лишь он один заинтересован в теории. И его теория ж е л а л а
Естественная функция
интеллекта
171
бы охватить не только неорганизованную материю, с кото­
рой он естественным образом связан, но также ж и з н ь и
мышление.
С какими средствами, с какими орудиями, с каким, на­
конец, методом он приступит к этим проблемам, — мы мо­
ж е м догадаться. С самого начала он приспособляется к фор­
ме неорганизованной материи. Сам язык, который позво­
лил е м у расширить поле его операций, создан для того,
чтобы обозначать вещи, и только вещи; и лишь потому,
что слово подвижно, что оно переходит с одной вещи на
другую, интеллект д о л ж е н был рано или поздно захватить
его в пути, пока оно е щ е нигде не закрепилось, чтобы при­
ложить его к такому предмету, который, не будучи вещью
и до сей поры скрываясь, о ж и д а л помощи слова, чтобы
выйти из мрака на свет. Но слово, покрывая этот предмет,
также обращает его в вещь. Таким образом, интеллект, да­
ж е когда он и не имеет дела с неорганизованной материей,
следует усвоенным привычкам: он прилагает те ж е формы,
которые присущи неорганизованной материи. Он создан
для такого рода работы. Лишь она его и удовлетворяет
вполне. Именно это он и выражает, говоря, что только та­
ким путем он достигает отчетливости
и ясности.
Таким образом, чтобы мыслить самого себя ясно и от­
четливо, интеллект д о л ж е н видеть себя в форме прерыв­
ности. Понятия, действительно, представляются внешни­
ми друг другу, как предметы в пространстве. Они столь ж е
стабильны, как предметы, по образцу которых они созда­
ются. Соединенные вместе, они составляют «умопостигае­
мый м и р » , который своими существенными чертами с х о ­
ден с миром твердых тел, — только элементы его более
легки, прозрачны, более удобны д л я работы с ними интел­
лекта, чем чистый и простой образ конкретных вещей; это,
действительно, у ж е не само восприятие вещей, но пред­
ставление акта, с помощью которого интеллект закрепля­
ется на вещах. Стало быть, это у ж е не образы, но символы.
Наша логика есть совокупность правил, которым н у ж н о
следовать при работе с символами. Так как эти символы
проистекают из созерцания твердых тел, так как правила
соединения этих символов выражают самые общие отно­
шения м е ж д у твердыми телами, то наша логика одержива­
ет победы в науке, предметом которой служит твердость
тел, то есть в геометрии. Логика и геометрия, как мы уви-
Направления
172
эволюции
д и м , в з а и м н о порождают друг д р у г а . И з р а с ш и р е н и я нату­
р а л ь н о й геометрии, обусловленной о б щ и м и и непосредствен­
но з а м е ч а е м ы м и свойствами т в е р д ы х т е л , в ы ш л а н а т у р а л ь ­
н а я л о г и к а , а из нее, в свою о ч е р е д ь , — н а у ч н а я г е о м е т р и я ,
бесконечно р а с ш и р я ю щ а я п о з н а н и е в н е ш н и х к а ч е с т в твер­
д ы х т е л . Геометрия и л о г и к а в т о ч н о с т и п р и л о ж и м ы к
м а т е р и и . Т а м они на своем месте и м о г у т д е й с т в о в а т ь само­
с т о я т е л ь н о . Н о вне этой области ч и с т о е р а с с у ж д е н и е н у ж ­
д а е т с я в присмотре здравого с м ы с л а , к о т о р ы й представля­
ет собой нечто совершенно и н о е .
И т а к , все элементарные с и л ы и н т е л л е к т а н а п р а в л е н ы
н а т о , чтобы преобразовать м а т е р и ю в о р у д и е д е й с т в и я , то
есть в орган, в этимологическом с м ы с л е этого слова. Н е до­
вольствуясь л и ш ь созданием о р г а н и з м о в , ж и з н ь п о ж е л а ­
л а дать и м , в виде д о п о л н е н и я , с а м у н е о р г а н и ч е с к у ю мате­
р и ю , п р е в р а щ а е м у ю благодаря м а с т е р с т в у ж и в о г о суще­
с т в а в б е с к о н е ч н ы й орган. Т а к о в а з а д а ч а , к о т о р у ю ж и з н ь
п р е ж д е всего задает и н т е л л е к т у . Вот п о ч е м у он н е и з м е н н о
ведет себя т а к , словно он б ы л з а ч а р о в а н с о з е р ц а н и е м и н е р ­
т н о й м а т е р и и . И н т е л л е к т — это ж и з н ь , с м о т р я щ а я вовне,
с т а н о в я щ а я с я внешней о т н о с и т е л ь н о с а м о й себя, перени­
мающая, в принципе, приемы неорганизованной природы,
ч т о б ы н а деле у п р а в л я т ь и м и . Отсюда и з у м л е н и е и н т е л ­
л е к т а , к о г д а он обращается к ж и в о м у и о к а з ы в а е т с я л и ц о м
к л и ц у с о р г а н и з а ц и е й . К а к б ы о н т о г д а н и п р и н и м а л с я за
д е л о , о н всегда превращает о р г а н и з о в а н н о е в неорганизо­
в а н н о е , ибо, не н а р у ш а я своего естественного н а п р а в л е ­
н и я , не обращаясь против самого себя, о н не м о ж е т м ы с ­
л и т ь истинную непрерывность, р е а л ь н у ю п о д в и ж н о с т ь , вза­
и м о п р о н и к н о в е н и е — словом, т в о р ч е с к у ю э в о л ю ц и ю , к о ­
т о р а я и есть ж и з н ь .
Если р е ч ь идет о н е п р е р ы в н о с т и , — и н т е л л е к т у н а ш е ­
му, к а к , в п р о ч е м , и чувствам, п р о д о л ж е н и е м к о т о р ы х он
я в л я е т с я , о к а з ы в а е т с я доступной л и ш ь т а с т о р о н а ж и з н и ,
к о т о р а я поддается н а ш е м у в о з д е й с т в и ю . Д л я того, ч т о б ы
м ы могли и з м е н и т ь предмет, н у ж н о , ч т о б ы о н п р е д с т а в а л
нам делимым и прерывным. С точки зрения позитивной
н а у к и , беспримерного прогресса д о с т и г л и в тот д е н ь , к о г д а
разложили на клетки организованные ткани. Изучение
к л е т к и п о к а з а л о , что она, в свою о ч е р е д ь , т о ж е п р е д с т а в ­
л я е т собою о р г а н и з м , сложность к о т о р о г о я в н о у в е л и ч и в а 15
Мы вернемся ко всем этим вопросам в следующей главе.
Естественная функция
интеллекта
173
ется по мере углубления в него. Ч е м больше наука продви­
гается вперед, тем больше замечает она рост числа разно­
родных, внешних по отношению друг к д р у г у элементов,
располагающихся рядом для создания живого существа.
Подходит ли она таким путем б л и ж е к ж и з н и или, напро­
тив, не отдаляется ли то, что есть собственно жизненного
в ж и в о м , по мере растущего дробления рядополагающихся
частей? У ж е и среди ученых наблюдается тенденция рас­
сматривать органическое вещество как непрерывное, а клет­
ку — как нечто искусственное . Но если д а ж е предполо­
ж и т ь , что этот взгляд в конце концов возьмет верх, его
углубление м о ж е т привести лишь к иному способу анализа
живого существа и, следовательно, к новой прерывности,
хотя, быть м о ж е т , менее удаленной от реальной непрерыв­
ности ж и з н и . На самом ж е деле интеллект, отдающийся
своему естественному течению, не м о ж е т мыслить эту не­
прерывность. Она предполагает одновременно и множе­
ственность элементов, и их взаимо-проникновение, — два
свойства, которые не могут быть примирены в той области,
которая с л у ж и т полем приложения нашего производства,
а следовательно, и нашего интеллекта.
Подобно тому, как мы совершаем деление в пространст­
ве, мы останавливаем движение во времени. Интеллект во­
все не создан для того, чтобы мыслить эволюцию в собст­
венном смысле этого слова, то есть непрерывность измене­
ния, которое является чистой подвижностью. Мы не будем
останавливаться здесь на этом вопросе, который предпола­
гаем глубже рассмотреть в особой главе. Скажем только,
что интеллект представляет себе становление как серию со­
стояний, к а ж д о е из которых однородно и, следовательно,
неизменно. Как только наше внимание сосредоточивается
на внутреннем изменении одного из этих состояний, мы
сейчас ж е разлагаем его на новую последовательность со­
стояний, которые в соединенном виде образуют внутрен­
нее изменение этого состояния. К а ж д о е из этих новых со­
стояний будет неизменяемым; если ж е мы заметим их внут­
реннее изменение, оно тотчас ж е превратится в новый ряд
неизменяемых состояний, и так д о бесконечности. Здесь
т а к ж е мыслить значит воссоздаваться, и естественно, что
мы воссоздаем из элементов данных — а значит, устойчи­
вых. Таким образом, что бы мы ни делали, как бы мы ни
16
М ы в е р н е м с я к э т о м у вопросу в г л а в е III, с т р . 254.
174
Направления эволюции
подражали, путем бесконечного с л о ж е н и я , подвижности
становления, само становление всегда будет проскальзы­
вать у нас между пальцами, пусть д а ж е нам и покажется,
что мы держим его в руках.
Именно потому, что интеллект всегда стремится воссоз­
давать и воссоздает из данного, он и упускает то, что явля­
ется новым Е каждый момент истории. Он не допускает не­
предвиденного. Он отбрасывает всякое творчество. То, что
определенные предпосылки приводят к определенному след­
ствию, исчисляемому как ф у н к ц и я э т и х предпосылок, —
вполне удовлетворяет наш интеллект. Т о , что определен­
ная цель порождает определенные средства ее достиже­
ния, — мы также понимаем. В о б о и х случаях мы имеем
дело с чем-то известным и, в сущности, с п р е ж н и м , которое
повторяется. Здесь наш интеллект чувствует себя приволь­
но. И , каков бы ни был предмет, интеллект будет исклю­
чать, разделять, ограничивать, заменяя, если н у ж н о , сам
предмет приблизительным эквивалентом, где все будет про­
исходить таким ж е образом. Но ведь к а ж д ы й момент чтото приносит с собой, новое бьет беспрерывной струей, и хо­
тя после появления каждой новой формы м о ж н о сказать,
что она есть действие определенных причин, но невозмож­
но предвидеть то, чем будет эта форма, ибо причины —
уникальные для каждого случая — составляют здесь часть
действия, оформляются одновременно с ним и определя­
ются им в той ж е мере, в какой и сами его определяют. Все
это мы можем чувствовать в самих себе и угадывать, путем
симпатии, вовне, но не м о ж е м ни выразить в терминах
чистого разума, ни мыслить, в у з к о м смысле этого слова. И
это не удивительно, если подумать о назначении нашего
разума. Причинность, которую он и щ е т и повсюду нахо­
дит, выражается в самом механизме нашего производства,
где мы бесконечно составляем одно и то ж е целое из одних
и тех ж е элементов, где мы повторяем те ж е д в и ж е н и я ,
чтобы получить тот ж е результат. Целесообразностью по
преимуществу для нашего разума является целесообраз­
ность в нашем производстве, где работают по образцу, дан­
ному заранее, то есть прежнему или составленному из изве­
стных элементов. Что ж е касается собственно изобретения,
которое является, однако, отправным пунктом самого про­
изводства, то наш интеллект не в состоянии постичь его ни
в его рождении* то есть в том, что есть в нем неделимого, ни
Природа
инстинкта
175
в его гениальности,
то есть в том, что есть в нем творческо­
го. Объясняя его, интеллект всегда разложит это непредви­
денное и новое на известные или старые элементы, распо­
ложив и х в ином порядке. Интеллект так ж е не признает
нечто совершенно новое, как и абсолютное становление.
Другими словами, и здесь также он упускает существен­
ную сторону ж и з н и , как будто бы он отнюдь не создан для
того, чтобы мыслить подобный предмет.
Весь наш анализ приводит к такому заключению. Но
вовсе не было необходимости входить в такие подробности
механизма интеллектуальной работы: достаточно было бы
рассмотреть ее результаты, чтобы увидеть, что интеллект,
столь искусный в оперировании инертным, демонстрирует
всю свою неловкость, как только касается живого. Идет ли
речь о ж и з н и тела или духа, интеллект действует с жесто­
костью, непреклонностью и грубостью орудия, совершен­
но не предназначенного для такого употребления. История
гигиены и педагогики многое могла бы рассказать нам об
этом. Когда размышляешь о главном, неотложном и на­
стойчивом нашем стремлении сохранять наши тела и вос­
питывать д у ш и , о тех особых возможностях, которые даны
здесь к а ж д о м у , чтобы постоянно производить опыты над
самим собой и над другими, об осязаемом вреде, который
наносят и которым оплачиваются изъяны медицинской и
педагогической практики, то остаешься в недоумении пе­
ред грубостью и особенно перед стойкостью заблуждений.
Нетрудно отыскать и х источник в упорном стремлении рас­
сматривать ж и в о е как мертвое и мыслить всякую реаль­
ность, к а к о й бы текучей она ни была, в форме вполне за­
конченного твердого тела. Мы чувствуем себя свободно лишь
в прерывном, в неподвижном, в мертвом. Интеллект
ха­
рактеризуется
естественным
непониманием
жизни.
Инстинкт ж е , напротив, принял форму ж и з н и . В то время
как интеллект рассматривает все с механистической точки
зрения, инстинкт действует, скажем так, органически. Если
бы проснулось дремлющее в нем сознание, если бы он был
направлен вовнутрь, в познание, а не вовне, в действие,
если бы мы умели его спрашивать, а о н мог бы нам отве­
чать, — о н открыл бы нам самые сокровенные тайны ж и з ­
ни. Ибо о н только продолжает т у работу, путем которой
ж и з н ь организует материю, причем продолжает ее так, что
мы не м о ж е м , как часто отмечалось, сказать, где кончается
176
Направления
эволюции
организация и где начинается инстинкт. Когда цыпленок
ударом клюва раскалывает скор-лупу, он действует инстинк­
тивно, и, однако, он только следует т о м у д в и ж е н и ю , кото­
рое пронесло его через эмбриональную ж и з н ь . Наоборот, в
процессе самой эмбриональной ж и з н и (в особенности когда
зародыш свободно существует в форме личинки) выполня­
ется много таких действий, которые следует отнести к ин­
стинкту. Стало быть, самые существенные из первичных
инстинктов являются, в действительности, жизненными
процессами. Сопровождающее их потенциальное сознание
обнаруживает себя чаще всего лишь в начальной фазе дей­
ствия, предоставляя затем процессу осуществляться само­
стоятельно. А между тем, стоило бы только этому созна­
нию распространиться вширь, а затем полностью углубиться
в самого себя, — и оно совпало бы с п р о и з в о д я щ е й силой
жизни.
Когда замечаешь в ж и в о м теле тысячи клеток, которые
работают вместе ради общей цели, участвуют в о б щ е м деле,
живут одновременно для себя и для д р у г и х , поддерживают
себя, питаются, размножаются, отвечают особыми защит­
ными реакциями на грозящие опасности, — как не поду­
мать, что все это инстинкты? И тем не менее, это естествен­
ные функции клетки, конститутивные элементы ее жиз­
ненности. И наоборот, когда видишь, к а к у ю прочно орга­
низованную систему образуют пчелы у л ь я , как ни одна из
особей не может жить изолированно дольше известного
времени, д а ж е если снабдить ее помещением и п и щ е й , —
как не признать, что улей реально, а не метафорически
представляет собой единый организм, в котором к а ж д а я
пчела есть клетка, соединенная невидимыми связями с
другими клетками? Инстинкт, одушевляющий пчелу, сме­
шивается, таким образом, с силой, о д у ш е в л я ю щ е й клетку,
или служит ее продолжением. В таких предельных случа­
ях, как этот, он совпадает с работой организации.
Конечно, в одном и том ж е инстинкте существует много
степеней совершенства. М е ж д у шмелем и пчелой, напри­
мер, расстояние значительно, и от одного к другой ведет
множество посредников, соответственно у с л о ж н е н и я м со­
циальной ж и з н и . Но то ж е разнообразие обнаруживается и
в функционировании гистологических элементов, принад­
лежащих к различным, более или менее родственным м е ж ­
д у собой тканям. В обоих случаях существует множество
Природа инстинкта
177
вариаций на о д н у и т у ж е тему. Постоянство темы, однако,
совершенно очевидно, и вариации лишь приспосабливают
ее к разнообразию обстоятельств.
И в том и в другом случае, идет ли речь об инстинкте
животного и л и о ж и з н е н н ы х свойствах к л е т к и , обнаружи­
ваются о д н и и те ж е знание и незнание. Все происходит
так, как будто клетка знает, что может иметь к ней отно­
шение в д р у г и х к л е т к а х , животное — что м о ж е т быть е м у
полезным в д р у г и х животных; все прочее остается в тени.
Как будто бы ж и з н ь , сжимаясь в определенный вид, теряет
соприкосновение с тем остальным, что в ней заключено,'
кроме двух-трех пунктов, имеющих отношение к только
что возникшему виду. Разве не очевидно, что ж и з н ь дейст­
вует здесь, как сознание в целом, как память? Мы влачим
за собою, не замечая этого, все свое прошлое; но наша па­
мять выпускает в настоящее только два-три воспомина­
ния, которые д о л ж н ы дополнить с той или иной стороны
наше теперешнее состояние. Инстинктивное знание, кото­
рое один вид имеет о каком-либо частном аспекте другого
вида, коренится, т а к и м образом, в самом единстве ж и з н и ,
которая, по словам одного древнего философа, есть целое,
самому себе симпатизирующее. Невозможно рассматривать
некоторые специфические инстинкты животного и расте­
ния, в о з н и к ш и е , безусловно, при исключительных обсто­
ятельствах, не с б л и ж а я их с теми, как будто бы забытыми,
воспоминаниями, которые сразу вырываются на поверх­
ность под давлением неотложной необходимости.
Конечно, большое число вторичных инстинктов и мно­
гие разновидности первичного инстинкта поддаются науч­
ному объяснению. Однако сомнительно, чтобы наука, с ее
нынешними приемами объяснения, когда-нибудь смогла
подвергнуть инстинкт исчерпывающему анализу. Причи­
на этого в т о м , что инстинкт и интеллект — это два расхо­
д я щ и х с я направления развития одного и того ж е начала,
которое в одном случае остается внутри самого себя, в дру­
гом ж е идет вовне и углубляется в утилизацию неорганизо­
ванной материи: это непрерывное р а с х о ж д е н и е свидетель­
ствует о радикальной несовместимости интеллекта с ин­
стинктом и о невозможности для первого вобрать в себя
второй. Самое существенное в инстинкте не может быть
выражено в терминах интеллекта, а следовательно, и про­
анализировано.
Направления
178
эволюции
Слепорожденный, ж и в у щ и й среди себе подобных, не
признал бы, что можно воспринять отдаленный предмет,
не воспринимая последовательно всех промежуточных пред­
метов. И все ж е зрение совершает это чудо. М о ж н о , правда,
согласиться со слепорожденным и сказать, что з р е н и е , обу­
словленное колебанием сетчатой оболочки глаза в резуль­
тате световых вибраций, есть, в сущности, осязание сетча­
той оболочки. Это будет, бесспорно, научное объяснение,
ибо роль науки состоит именно в переводе всякого воспри­
ятия в термины осязания; но мы показали в другом месте,
что философское объяснение восприятия д о л ж н о быть иным
по природе, если только возможно говорить здесь об объяс­
н е н и и . Но инстинкт тоже есть познание на расстоянии. Он
так ж е относится к интеллекту, как видение к осязанию.
Наука не может поступить иначе, чем выразить инстинкт в
терминах интеллекта; но таким образом она скорее создаст
имитацию инстинкта, чем проникнет в глубь его.
В этом м о ж н о убедиться, изучая хитроумные теории
эволюционной биологии. Они сводятся к двум т и п а м , кото­
рые, впрочем, часто взаимодействуют друг с д р у г о м . Неко­
торые ученые в соответствии с принципами неодарвиниз­
ма видят в инстинкте сумму случайных и з м е н е н и й , сохра­
няемых благодаря отбору: тот или иной полезный п р и е м ,
естественным образом примененный индивидом в силу слу­
чайной предрасположенности зародыша, переносится от
зародыша к зародышу, пока случай не добавит т а к и м ж е
образом новые усовершенствования. Иные делают и з ин­
стинкта выродившийся интеллект: действие, которое ка­
жется полезным виду или некоторым его представителям,
якобы порождает привычку, а привычка, передаваемая на­
следственным путем, становится инстинктом. Из этих д в у х
систем первая имеет преимущество в т о м , что, не вызывая
серьезных возражений, может говорить о наследственной
передаче, ибо случайное изменение, в котором она видит
истоки инстинкта, не приобретается индивидом, но прису­
ще зародышу. Зато она совершенно не способна объяснить
такие мудрые инстинкты, как инстинкты большинства на­
секомых. Очевидно, эти инстинкты не могли сразу достичь
той степени сложности, какой они обладают теперь; по
всей вероятности, они эволюционировали. Н о , согласно ги­
потезе неодарвинистов, эволюция инстинкта могла про17
•Материя и память», гл. I.
Природа
инстинкта
179
изойти только путем последовательного прибавления, так
сказать, новых частей, которые в результате счастливых
с л у ч а й н о с т е й с ц е п л я ю т с я со с т а р ы м и . Н о в е д ь о ч е в и д н о ,
что в большинстве случаев и н с т и н к т д о л ж е н б ы л совер­
шенствоваться не путем простого п р и р а щ е н и я : на самом
деле, к а ж д а я новая часть требовала полной переделки це­
л о г о , у г р о ж а я в п р о т и в н о м с л у ч а е все и с п о р т и т ь . К а к ж е
можно ж д а т ь от с л у ч а я подобной переделки? Я согласен,
что случайное изменение з а р о д ы ш а передается наследствен­
ным путем и м о ж е т к а к бы ожидать, что новые случайные
изменения его д о п о л н я т . Я согласен т а к ж е , что естествен­
ный отбор у с т р а н и т те из более с л о ж н ы х ф о р м , которые
о к а ж у т с я н е ж и з н е с п о с о б н ы м и . Но ведь д л я эволюции ин­
стинктивной ж и з н и необходимо еще, чтобы возникли эти
жизненные у с л о ж н е н и я . А они возникают только тогда,
когда п р и б а в л е н и е нового э л е м е н т а влечет з а собой соот­
ветствующее и з м е н е н и е всех п р е ж н и х элементов. Н и к т о
не станет у т в е р ж д а т ь , ч т о с л у ч а й м о ж е т с о в е р ш и т ь подоб­
ное ч у д о . В т о й и л и и н о й ф о р м е п р и х о д и т с я о б р а щ а т ь с я к
интеллекту. Предполагают, что живое существо развивает
в себе в ы с ш и й и н с т и н к т п у т е м более и л и м е н е е с о з н а т е л ь ­
ного у с и л и я . Н о т о г д а н у ж н о д о п у с т и т ь , что у с в о е н н а я п р и ­
вычка может стать наследственной и что она становится
таковой с регулярностью, достаточной, чтобы обеспечить
эволюцию; это по меньшей мере очень сомнительно. Если
бы д а ж е м о ж н о было отнести к наследственно передава­
емым и приобретенным разумным путем привычкам ин­
стинкты животных, то неясно, как можно распространить
этот способ о б ъ я с н е н и я н а м и р р а с т и т е л ь н ы й , где у с и л и е
никогда не бывает р а з у м н ы м , д а ж е если п р е д п о л о ж и т ь ,
что оно когда-нибудь бывает сознательным. И все ж е , ког­
да видишь, с к а к о й уверенностью и точностью используют
вьющиеся растения свои усики, какой поразительный ком­
плекс приемов применяют орхидеи, комбинируя их, чтобы
о п л о д о т в о р и т ь с я п р и п о м о щ и н а с е к о м ы х , т о к а к не ду­
м а т ь п р и э т о м об и н с т и н к т а х ?
1 8
Это не з н а ч и т , ч т о н у ж н о совсем о т к а з а т ь с я от т е з и с а
неодарвинистов, равно к а к оттого, который з а щ и щ а ю т нео­
л а м а р к и с т ы . П е р в ы е , без с о м н е н и я , правы, у т в е р ж д а я , ч т о
э в о л ю ц и я и д е т с к о р е е от з а р о д ы ш а к з а р о д ы ш у , ч е м от и н 1 8
См. две работы Дарвина: Ьезр1ап1ез §птрап1е$, перев. Оогдоп. Рапз, 1890
и Ьа Гёсопда1юп дев ОгсЫдёез раг 1ез 1п5ес1е§, перев. КёгоИе, Рапз, 1892.
Направления
180
эволюции
дивида к индивиду, вторые — когда им случается говорить,
что в истоках инстинкта л е ж и т усилие (хотя мы полагаем,
что это усилие совершенно иного рода, чем усилие разум­
ное). Но первые, вероятно, ошибаются, считая эволюцию
инстинкта случайной, вторые — рассматривая усилие, из
которого возникает инстинкт, как усилие индивидуальное.
Усилие, путем которого вид изменяет свои инстинкты и ме­
няется сам, должно быть чем-то гораздо более глубоким, а
не зависящим исключительно от обстоятельств или от ин­
дивидов. Оно зависит не только от инициативы индивидов,
хотя индивиды ему содействуют; оно не бывает и чисто слу­
чайным, хотя случай и занимает в нем большое место.
Действительно, сравним различные формы одного и того
ж е инстинкта у разных видов перепончатокрылых. Впе­
чатление не всегда будет таким, какое мы получаем от воз­
растающей сложности последовательно прибавляющихся
друг к другу элементов или от восходящего как бы по сту­
пеням лестницы ряда упорядоченных механизмов.
Мы думаем скорее об окружности, по крайней мере, во
многих случаях; все эти разновидности словно вышли из
различных точек этой окружности; все они направляют
свой взгляд к одному центру, все делают усилия в этом на­
правлении, но каждая из них приближается к нему только
в зависимости от своих возможностей, а также в т о й мере,
в какой освещается для нее центральная точка. Другими
словами, инстинкт повсюду является цельным, но он мо­
ж е т быть более или менее упрощенным, а главное — упро­
щенным по-разному. С другой стороны, там, где наблюда­
ется регулярная последовательность, где инстинкт услож­
няется в одном и том ж е направлении, как будто бы подни­
маясь по ступеням лестницы, виды, которые и х инстинкт
располагает, таким образом, по одной л и н и и , далеко не
всегда находятся между собою в родственных о т н о ш е н и я х .
Так, проведенное недавно сравнительное изучение обще­
ственного инстинкта различных пчел установило, что ин­
стинкт медоклада (МеИропа) по своей сложности находит­
ся между рудиментарной тенденцией, замечаемой е щ е у
шмелей, и совершенной наукой наших пчел, но все ж е
между пчелами и медокладом не может быть никакого род­
ства по п р о и с х о ж д е н и ю . Вероятно, большая или мень19
ВипеЬ-кеереп. 01ерпу1о§епе115спе Еп1$1еЬип§ дез В1епеп$1аа1ез (Вю1. Сеп1га1Ыа«,
ХХШ, 1903), в частности 8. 108.
Природа
181
инстинкта
шая сложность этих различных сообществ не зависит от
большего или меньшего числа прибавляющихся элемен­
тов. Скорее перед нами — определенная музыкальная тема,
которая вначале вся целиком была переложена на извест­
ное число тонов; эта тема как целое выражалась затем в
различных вариациях, и очень простых, и бесконечно слож­
ных. Что касается самой начальной темы, то она присут­
ствует везде и нигде. Напрасно бы мы пытались обозначать
ее в терминах представления: вначале это было, без сомне­
ния, нечто такое, что скорее чувствовалось,
чем мысли­
лось. То ж е самое впечатление производит на нас парализаторский инстинкт некоторых ос. Известно, что иные виды
парализаторов из перепончатокрылых кладут свои яйца на
пауков, на жуков, на гусениц, предварительно подвергнув
их искусной хирургической операции, после которой они
становятся неподвижными, но некоторое время еще про­
должают жить и служат, таким образом, свежей пищей
для личинок. При уколе, который делают эти различные
виды перепончатокрылых в нервные узлы своей жертвы,
чтобы лишить ее подвижности, не убивая, они сообразуют­
ся с разными видами добычи, с которыми им приходится
иметь дело. Сколия, нападающая на личинку бронзовки,
делает укол только в одной ее точке, но в этой точке скон­
центрированы двигательные узлы, и только они: укол в
другие узлы мог бы вызвать смерть и гниение, чего следу­
ет избегать . Желтокрылый сфекс, избравший своей жерт­
вой кузнечика, знает, что кузнечик имеет три нервных
центра, управляющих тремя парами ножек, или, по край­
ней мере, он действует так, как будто он это знает. Он про­
калывает насекомое сначала под шею, потом в заднюю часть
переднегрудия и, наконец, туда, где начинается брюшко .
Щетинистая аммофила делает девять последовательных
уколов в девять нервных центров гусеницы, потом хватает
ее голову и жует ее ровно столько, чтобы парализовать
гусеницу, но не убить . Общая тема здесь будет: «необхо­
димость парализовать, не убивая»; вариации же зависят от
строения того существа, которого подвергают операции.
Конечно, нельзя ожидать, чтобы операция всегда выпол­
нялась безукоризненно. Недавно было доказано, что сфекс20
21
22
2 0
2 1
2 2
РаЬге. Зоиуешгз еМотоЬ^иез, 3-е зепе. Рапз, 1890, р. 1—69.
1Ыс!., 1-ге зепе, 3 - т е еал1, Рапз, 1894, р. 93 и с л .
РаЪге. Ыоиуеаих зоиуешгз егйотоЬвдиез. Рапз, 1882, р. 14 и с л .
182
Направления
эволюции
аммофила иногда убивает гусеницу вместо того, чтобы па­
рализовать ее, а подчас парализует ее наполовину . Но из
того, что инстинкт, как и интеллект, может ошибаться,
что ему свойственны т а к ж е и индивидуальные отклоне­
ния, совсем не следует, что инстинкт сфекса приобретен,
как утверждалось, путем разумных проб и ошибок. Если
даже предположить, что с течением времени сфексу уда­
лось как бы наугад распознать одну за другой те точки сво­
ей жертвы, которые нужно прокалывать, чтобы сделать ее
неподвижной, а также выяснить способы обращения с моз­
гом, необходимые для того, чтобы паралич не повлек за со­
бою смерть, — то можно ли допустить, что столь специфи­
ческие элементы такого точного знания могли регулярно,
один за другим, передаваться по наследству? Если бы во
всем нашем теперешнем опыте был хоть один неоспори­
мый пример такого рода переноса, наследование приобре­
тенных признаков никем не подвергалось бы сомнению. В
действительности наследственная передача усвоенной при­
вычки происходит неопределенным и нерегулярным обра­
зом, если даже предположить, что она и в самом д е л е ког­
да-нибудь осуществляется.
Но вся трудность связана с тем, что мы хотим выразить
науку перепончатокрылых в терминах интеллекта. Тогда
мы вынуждены уподобить сфекса энтомологу, который зна­
ет гусеницу таким ж е образом, как и все остальные вещи,
то есть извне, не имея к этому специального и ж и з н е н н о г о
интереса. Сфекс д о л ж е н был, следовательно, как энтомо­
лог, изучить одно за другим положения нервных центров
гусеницы или, по крайней мере, приобрести практическое
знание этих положений, экспериментально исследуя дей­
ствия уколов. Но все будет иначе, если предположить суще­
ствование м е ж д у сфексом и его жертвой симпатии
(в эти­
мологическом смысле этого слова), которая как бы осве­
домляет его изнутри об уязвимости гусеницы. Это чутье к
уязвимости может вовсе не быть следствием внешнего вос­
приятия, а вытекать только лишь из совместного пребы­
вания сфекса и гусеницы, рассматриваемых у ж е не как
два организма, но как две деятельности. Оно выразит в
конкретной форме отношения одного к другой. Конечно,
научная теория не может прибегать к такого рода сооб­
ражениям. Она не д о л ж н а полагать действие раньше орга23
РескЬат. "№азр$, зоШагу апд $ос1а1. \Уе$1тт$1ег, 1905.
Природа
инстинкта
183
низании, симпатию раньше восприятия и познания. Но по­
вторяем еще раз: и л и философия не имеет к этому отноше­
ния, или ее роль начинается там, где кончается роль на­
уки.
Рассматривает ли наука инстинкт как «сложный ре­
флекс» , или как усвоенную разумным путем и ставшую ав­
томатизмом привычку, или как сумму маленьких и слу­
чайных выгод, накопленных и укрепленных отбором, —
во всех случаях она утверждает, что инстинкт полностью
разложим либо на разумные действия, либо на механизмы,
построенные по частям, как те, которые комбинирует наш
интеллект. Я признаю, что наука выполняет здесь свою
роль. З а невозможностью дать реальный анализ предмета,
она представляет нам этот предмет в терминах интеллекта.
Но разве не очевидно, что сама наука побуждает филосо­
фию смотреть на вещи по-иному? Если бы наша биология
была е щ е биологией времен Аристотеля, если бы она вы­
страивала все живые существа в одну линию, если бы она
показывала нам, что вся ж и з н ь целиком эволюционирова­
ла по направлению к интеллекту, проходя для этого через
чувственность и инстинкт, — мы, разумные существа, были
бы вправе, обратившись к более ранним и, следовательно,
низшим проявлениям ж и з н и , вставлять и х , не калеча, в
рамки нашего интеллекта. Но одним из самых ясных выво­
дов биологии было указание на т о , что эволюция соверша­
лась по расходящимся линиям. На концах двух из этих ли­
ний — двух главных — мы и находим интеллект и ин­
стинкт в и х почти чистых формах. Почему ж е тогда пола­
гают, что инстинкт разложим на интеллектуальные эле­
менты, или д а ж е на вполне доступные пониманию отноше­
ния? Не ясно ли, что думать здесь об интеллекте и об абсо­
лютно постижимом — значит вернуться к Аристотелевой
теории природы? Конечно, лучше вернуться к ней, чем
сразу остановиться перед инстинктом, как перед непрони­
цаемой тайной. Но х о т я инстинкт и не относится к области
интеллекта, он не выходит за пределы духа. В явлениях
чувства, в безотчетной симпатии или антипатии мы испы­
тываем в самих себе — в форме гораздо более неопределен­
ной и все е щ е слишком проникнутой интеллектом — нечто
такое, что, вероятно, происходит в сознании насекомого,
действующего инстинктивно. Чтобы довести до конца раз­
витие элементов, первоначально взаимопроникавших, эво-
Направления эволюции
184
люция должна была отделить и х друг от друга. Точнее, ин­
теллект есть прежде всего способность соотносить одну точ­
к у пространства с другой, о д и н материальный предмет с
другим; он прилагается ко всякой вещи, оставаясь вне этих
вещей, и глубинная причина всегда в его глазах дробится
на рядоположенные действия. Какова бы ни была та сила,
которая обнаруживается в генезисе нервной системы гусе­
ницы, наши глаза и интеллект всегда постигают ее только
как рядоположение нервов и нервных центров. Правда,
мы постигаем таким образом всякое внешнее проявление
этой силы. Сфекс же схватывает, очевидно, очень немно­
гое — только то, что касается его потребностей, — но зато
он схватывает это изнутри, совсем иначе, чем в процессе
познания, — в интуиции (скорее переживаемой,
чем пред­
ставляемой),
подобной тому, что называется у нас вещей
симпатией.
Это постоянное колебание научных теорий инстинкта
между отнесением его к области разумного, то есть уподоб­
лением «павшему» (ШгЬёе) интеллекту, и сведением его к
чистому механизму — факт примечательный . Каждая из
этих систем объяснения одерживает победу, критикуя дру­
гую систему, — первая, когда показывает нам, что инстинкт
не может быть чистым рефлексом, вторая, когда говорит,
что инстинкт есть нечто иное, чем интеллект, даже отпадший в бессознательное. Что это м о ж е т означать, как не то,
что это — два символических выражения, одинаково при­
емлемых в одних аспектах и одинаково несоответствующих
своему предмету — в других. Конкретное объяснение, у ж е
не научное, но метафизическое, н у ж н о искать на совершен­
но ином пути — не в направлении интеллекта, а в направ­
лении «симпатии».
24
Инстинкт — это симпатия. Если бы эта симпатия могла
расширить свой предмет и размышлять о самой себе, она
дала бы нам ключ к жизненным явлениям, подобно тому,
как интеллект — развитый и исправленный — вводит нас
в материю. Ибо — нелишне будет повторить это — интел­
лект и инстинкт обращены в две противоположные сторо­
ны: первый к инертной материи, второй — к ж и з н и , й н 2 4
См., в частности, из недавних работ: Ве1§е. ОйгГеп \*н" деп Апшзепипд
В1епепрзусЫзспе ОиаНШепгизсЬге&еп? (АгсЬ. Г. д. §ез. РЬуз1о1о§1е, 1898) и Роге!. Ш
арегси де рзусЬоЬ^е сотрагёе (Аппёе р з у с М о ^ и е , 1895).
Жизнь
и
сознание
185
теллект при посредстве науки — своего творения — будет
открывать нам все полнее и полнее тайны физических яв­
лений; что касается ж и з н и , то он дает нам лишь ее перевод
в терминах инерции, впрочем, и не претендуя на большее.
Он вращается вокруг нее, делая извне как м о ж н о больше
снимков того предмета, который он притягивает к себе,
вместо того, чтобы самому входить в него. Внутрь ж е са­
мой ж и з н и нас могла бы ввести интуиция — то есть ин­
стинкт, ставший бескорыстным, осознающим самого себя,
способным размышлять о своем предмете и расширять его
бесконечно.
То, что усилие подобного рода не является невозмож­
ным, показывает у ж е существование у человека, наряду с
нормальным восприятием, эстетической способности. Н а ш
глаз замечает черты живого существа, но как рядоположенные, а не сорганизованные м е ж д у собой. Замысел ж и з ­
ни, простое д в и ж е н и е , пробегающее по линиям, связыва­
ющее и х друг с другом и придающее им смысл, ускользает
от нас. Этот-то замысел и стремится постичь х у д о ж н и к ,
проникая путем известного рода симпатии внутрь предме­
та, п о н и ж а я , усилием и н т у и ц и и , тот барьер, который про­
странство воздвигает м е ж д у ним и моделью. Правда, эта
эстетическая интуиция, как и внешнее восприятие, пости­
гает только индивидуальное. Но м о ж н о представить себе
стремление к познанию, идущее в том ж е направлении,
что и искусство, но предметом которого была бы жизнь в
целом, подобно тому, как физическая наука, следуя до конца
в направлении, указанном внешним восприятием, продол­
ж а е т индивидуальные факты в общие законы. Очевидно,
эта философия никогда не сможет так познать свой пред­
мет, как наука познает свой. Интеллект остается лучезар­
ным ядром, вокруг которого инстинкт, д а ж е очищенный и
расширенный до состояния интуиции, образует только не­
ясную туманность. Но, не давая знания как такового, со­
ставляющего удел чистого интеллекта, интуиция поможет
нам понять, чего недостает здесь в данных интеллекта, и
предугадать способ их пополнения. С одной стороны, она
использует механизм самого интеллекта, чтобы показать,
что его рамки не находят больше здесь своего точного при­
л о ж е н и я , а с другой — своей собственной работой она вну­
шит нам хотя бы смутное ощущение того, чем нужно заме­
нить интеллектуальные рамки. Таким образом, она заста-
186
Направления эволюции
вит интеллект признать, что ж и з н ь не охватывается пол­
ностью ни категорией множественного, ни категорией еди­
ного, что ни механическая причинность, ни целесообраз­
ность не выражают удовлетворительным образом жизнен­
ный процесс. Затем, благодаря взаимной симпатии, кото­
рую она установит между нами и остальным живущим,
благодаря тому расширению нашего сознания, которого
она добьется, она введет нас в собственную область жизни,
то есть в область взаимопроникновения, бесконечно про­
должающегося творчества. Но если в этом она и превзой­
дет интеллект, то импульс, который заставит ее подняться
до этих пределов, придет от интеллекта. Без интеллекта, в
форме инстинкта, она останется связанной с особым, прак­
тически интересующим ее предметом, направляющим ее
вовне — в двигательные реакции.
Каким образом теория познания д о л ж н а учитывать эти
две способности, интеллект и и н т у и ц и ю , и почему, отка­
зываясь установить между ними достаточно точное разли­
чие, она встречает непреодолимые затруднения, создавая
иллюзорные идеи, за которые цепляются иллюзорные про­
блемы, — это мы попытаемся показать немного далее. Тог­
да станет очевидным, что проблема познания, рассматри­
ваемая под этим углом зрения, составляет единое целое с
проблемой метафизики и что обе они зависят от опыта.
Действительно, если, с одной стороны, интеллект согласу­
ется с материей, а интуиция с ж и з н ь ю , то н у ж н о обратить­
ся к интеллекту и к интуиции, чтобы извлечь из них квинт­
эссенцию их предмета: следовательно, метафизика будет
исходить из теории познания. Но, с другой стороны, если
сознание, таким образом, раздвоилось на интуицию и ин­
теллект, то произошло это из-за необходимости и приме­
няться к материи, и, вместе с тем, следовать течению ж и з ­
ни. Раздвоение сознания связано здесь с двойной формой
реального, и теория познания д о л ж н а исходить из метафи­
зики. Поистине, каждое из этих двух исследований приво­
дит к другому; они составляют крут, и центром его может
быть только эмпирическое изучение эволюции. Только
наблюдая, как сознание пробегает через материю, теряется
в ней и в ней ж е себя находит, делится и восстанавливает­
ся, — мы и сможем построить идею взаимной противопо­
ложности этих двух элементов, равно как, быть м о ж е т , и
общности их происхождения. Но, с другой стороны, опи-
Жизнь и сознание
187
раясь на эту и х противоположность и на эту общность проис­
х о ж д е н и я , м ы , к о н е ч н о , яснее п о с т и г н е м с м ы с л самой эво­
люции.
Т а к о в будет п р е д м е т с л е д у ю щ е й г л а в ы . Но у ж е те ф а к ­
ты, к о т о р ы е м ы т о л ь к о что р а с с м о т р е л и , могут подсказать
нам идею с в я з а т ь ж и з н ь либо с с а м и м с о з н а н и е м , либо с
чем-то е м у п о д о б н ы м .
Мы с к а з а л и , что н а всем п р о т я ж е н и и ж и в о т н о г о мира
сознание п р е д с т а е т к а к бы п р о п о р ц и о н а л ь н ы м ш и р о т е вы­
бора, к о т о р ы м обладает ж и в о е с у щ е с т в о . Оно освещает зону
в о з м о ж н о с т е й , о к р у ж а ю щ у ю д е й с т в и е . Оно и з м е р я е т рас­
стояние м е ж д у т е м , что с о в е р ш а е т с я , и т е м , ч т о могло бы
совершиться. Р а с с м а т р и в а я извне, его м о ж н о бы было счесть
простым п о м о щ н и к о м д е й с т в и я , светом, к о т о р ы й з а ж и ­
гается д е й с т в и е м , мгновенной и с к р о й , в с п ы х и в а ю щ е й от
с о п р и к о с н о в е н и я м е ж д у р е а л ь н ы м д е й с т в и е м и действия­
ми в о з м о ж н ы м и . Но н у ж н о з а м е т и т ь , ч т о все происходило
бы точно т а к ж е , е с л и б ы с о з н а н и е было не следствием, а
п р и ч и н о й . М о ж н о п р е д п о л о ж и т ь , что д а ж е у н и з ш и х ж и ­
вотных сознание в п р и н ц и п е м о ж е т з а н и м а т ь огромное поле,
но ф а к т и ч е с к и оно к а к бы з а ж а т о в т и с к и : в с я к и й прогресс
н е р в н ы х ц е н т р о в , д а в а я о р г а н и з м у выбор м е ж д у возраста­
ю щ и м ч и с л о м д е й с т в и й , а п е л л и р у е т к в о з м о ж н о с т я м , спо­
собным о к р у ж а т ь р е а л ь н о е , р а з ж и м а е т , т а к и м образом,
т и с к и , и п р е д о с т а в л я е т большую свободу с о з н а н и ю . В этой
гипотезе, р а в н о к а к и в п е р в о й , с о з н а н и е я в л я е т с я орудием
д е й с т в и я ; но было б ы п р а в и л ь н е е с к а з а т ь , ч т о действие
есть о р у д и е с о з н а н и я , ибо само у с л о ж н е н и е д е й с т в и я и
с т о л к н о в е н и е одного д е й с т в и я с д р у г и м я в л я ю т с я д л я уз­
н и к а - с о з н а н и я единственно в о з м о ж н ы м способом освобож­
д е н и я . К а к с д е л а т ь выбор м е ж д у э т и м и д в у м я гипотезами?
Если бы б ы л а в е р н а п е р в а я , сознание в к а ж д о е мгновение
точно о б р и с о в ы в а л о б ы состояние мозга; существовал бы
строгий п а р а л л е л и з м (в той м е р е , в к а к о й он доступен по­
н и м а н и ю ) м е ж д у п с и х о л о г и ч е с к и м состоянием и состояни­
ем м о з г о в ы м . Н а п р о т и в , во в т о р о й гипотезе существует
в з а и м о о т н о ш е н и е и в з а и м н а я з а в и с и м о с т ь м е ж д у мозгом и
с о з н а н и е м , но нет п а р а л л е л и з м а : ч е м б о л ь ш е будет услож­
н я т ь с я м о з г , у в е л и ч и в а я , т а к и м образом, ч и с л о возмож­
н ы х д е й с т в и й , м е ж д у к о т о р ы м и о р г а н и з м и м е е т выбор,
тем б о л ь ш е с о з н а н и е будет в ы х о д и т ь з а п р е д е л ы своего
ф и з и ч е с к о г о с п у т н и к а . Т а к , в о с п о м и н а н и е об одном и том
Направления
188
эволюции
ж е зрелище, при котором присутствовали человек и соба­
ка, вероятно, одинаковым образом изменит их мозг, если
восприятие было одинаково; однако воспоминание у чело­
века будет совершенно иным, чем у собаки. У собаки вос­
поминание останется пленником восприятия: оно пробу­
дится только тогда, когда о нем напомнит аналогичное вос­
приятие, воспроизводя то ж е зрелище; и проявится оно
скорее в узнавании наличного восприятия, чем в истинном
возрождении самого воспоминания, и это узнавание будет
не столько мыслимым* сколько разыгрываемым.
Человек,
напротив, способен вызывать воспоминание по своей воле,
в любой момент, независимо от наличного восприятия. Он
не довольствуется тем, чтобы разыгрывать прошлую жизнь:
он представляет ее себе, грезит о ней. Психологические
различие м е ж д у двумя воспоминаниями не м о ж е т обуслов­
ливаться тем или иным частным различием м е ж д у двумя
мозговыми механизмами, ибо локальное изменение мозга,
связанное с воспоминанием, в обоих случаях одно и то же;
оно обусловлено различием м е ж д у мозгом человека и моз­
гом собаки, взятыми в их целостности: более с л о ж н ы й из
двух, заставляя соперничать м е ж д у собою большее число
механизмов, позволит сознанию освободиться от и х узды и
добиться независимости. То, что все происходит именно
так, что из двух гипотез нужно выбирать вторую, мы пыта­
лись доказать в предыдущем труде путем исследования фак­
тов, которые лучше всего освещают отношение м е ж д у состо­
янием сознания и мозговым состоянием, фактов нормаль­
ного и патологического узнавания, в частности, явлений
а ф а з и и . Н о к этому ж е выводу м о ж н о прийти и путем
рассуждения. Мы показали, на каком внутренне противо­
речивом постулате, на каком смешении двух несовмести­
мых м е ж д у собой видов символизма основана гипотеза эк­
вивалентности м е ж д у мозговым состоянием и состоянием
психо логическ и м .
25
26
Рассматриваемая с этой стороны, эволюция ж и з н и при­
обретает более точный смысл, хотя ее и нельзя свести к
идее в истинном значении этого слова. Все происходит так,
как будто бы в материю проник ш и р о к и й поток сознания,
отягченный, как всякое сознание, безмерным множеством
взаимопроникающих возможностей. Он увлек материю к
•Материя и память*, гл. II и III.
Ье рага1о§18те р8успо-рЬузю1о§1цие (Кеуие дв тёЪрпузхяие, полг. 1904).
Жизнь
и
сознание
189
организации, но его движение бесконечно ею замедлялось
и одновременно бесконечно разделялось. В самом деле, с
одной стороны, сознание должно было замереть, как ку­
колка в коконе, где она готовит свои крылья, с другой сто­
роны, заключенные в сознании многочисленные тенден­
ции разделились м е ж д у расходящимися рядами организ­
мов, которые при этом скорее направляли эти тенденции
вовне, в д в и ж е н и я , чем внутрь — в представления. По хо­
ду этой эволюции, в то время как одни организмы засыпа­
ли все глубже и г л у б ж е , другие все больше просыпались, и
оцепенение одних с л у ж и л о активности других. Но про­
буждение могло осуществиться двумя разными способами.
Жизнь, то есть сознание, брошенное в материю, сосредото­
чивало свое внимание или на собственном д в и ж е н и и , или
на материи, через которую оно проходило. Оно шло, таким
образом, в направлении либо интуиции, либо интеллекта.
Интуиция на первый взгляд кажется гораздо предпочти­
тельнее интеллекта, ибо жизнь и сознание остаются здесь
внутри самих себя. Но картина эволюции ж и в ы х существ
показывает нам, что интуиция не могла идти очень далеко.
Сознание оказалось здесь до такой степени сжатым своим
покровом, что оно должно было сузить интуицию до ин­
стинкта, то есть охватить лишь очень незначительную часть
ж и з н и , ту, которая интересовала его практически; и к тому
ж е охватить во мраке — касаться, почти ее не видя. С этой
стороны горизонт тотчас ж е закрылся. Напротив, созна­
ние, ставшее интеллектом, то есть сосредоточившееся преж­
де всего на материи, становится, по-видимому, внешним
относительно самого себя; но именно потому, что оно под­
ходит к предметам извне, ему и удается двигаться в их сре­
де, устранять воздвигаемые ими преграды, расширять бес­
конечно свою область. Добившись свободы, оно м о ж е т так­
ж е углубиться внутрь и разбудить дремлющие в нем инту­
итивные возможности.
С этой точки зрения, не только сознание предстает дви­
ж у щ и м началом эволюции, но, кроме того, человек зани­
мает привилегированное место среди самих наделенных
сознанием существ. М е ж д у ним и животными существует
различие у ж е не в степени, но в природе. Таковым должно
быть заключение нашей следующей главы; здесь ж е мы по­
к а ж е м , каким образом оно вытекает из предшествующего
анализа.
190
Направления
эволюции
Примечательным фактом является крайняя диспропор­
ция м е ж д у самим изобретением и его последствиями. Мы
сказали, что интеллект был отлит по форме материи и что
прежде всего он стремится к фабрикации. Но фабрикует
ли он ради самой фабрикации, или невольно и д а ж е бессоз­
нательно преследует при этом совсем и н у ю цель? Фабрико­
вать — это значит придавать материи форму, смягчать, по­
корять, превращать ее в орудие с тем, чтобы стать над ней
господином. Этим господством человечество и пользуется
гораздо больше, чем материальными результатами самого
изобретения. Если мы извлекаем непосредственную пользу
из сфабрикованного предмета, как могло бы делать разум­
ное животное, если даже эта польза есть все, чего добивал­
ся изобретатель, она является чем-то очень незначитель­
ным в сравнении с новыми и д е я м и , с новыми чувствами,
которые изобретение может вызвать повсеместно, как если
бы главным его результатом было возвышение нас над са­
мими собой, а значит, расширение нашего горизонта. Дис­
пропорция между действием и причиной здесь настолько
велика, что трудно допустить, чтобы причина производила
свое действие. Она его запускает,
указывая ему, правда,
его направление. Словом, все происходит так, как будто
главною целью интеллекта — в его воздействии на мате­
рию — было дать выход чему-то, что материя задержи­
вает.
Такое ж е впечатление возникает от сравнения мозга
человека и животных. Вначале к а ж е т с я , что различие —
только в объеме и сложности. Н о , судя по функционирова­
нию, здесь должно быть и нечто совершенно иное. У ж и ­
вотного двигательные механизмы, приведенные в действие
мозгом, или, другими словами, навыки, приобретенные во­
лей, не имеют иной цели и иного действия, кроме выполне­
ния движений, очерченных этими навыками, заложенных
в этих механизмах. У человека ж е двигательный навык
может иметь и другой результат, несоизмеримый с указан­
ным. Он может служить препятствием другим двигатель­
ным навыкам и, побеждая тем самым автоматизм, давать
свободу сознанию. Известно, сколь обширную область в че­
ловеческом мозге занимает язык. Мозговые механизмы,
соответствующие словам, имеют ту особенность, что могут
приходить в столкновение либо с другими механизмами, к
примеру, теми, которые соответствуют самим вещам, либо
Жизнь и
сознание
191
друг с другом: в это время сознание, которое могло быть
вовлечено в действие и поглощено им, овладевает собой и
освобождается .
Следовательно, различие д о л ж н о быть более радикаль­
ным, чем могло бы показаться при поверхностном иссле­
довании. Такое ж е различие существует м е ж д у механиз­
мом, поглощающим внимание, и тем, от которого м о ж н о
отвлечься. Паровая машина, какой ее задумал Ньюкомен,
требовала присутствия человека, обязанностью которого
было лишь управлять кранами, то вводя в цилиндр пар, то
направляя на него холодный д о ж д ь , чтобы вызвать кон­
денсацию пара. Рассказывают, что ребенок, которому была
поручена эта работа, когда ему наскучило ее выполнять,
додумался соединить веревкой рукоятки кранов с коро­
мыслом машины. С тех пор машина сама стала открывать
и закрывать свои краны; она работала без посторонней по­
мощи. Если бы теперь наблюдатель сравнил устройство
этой второй машины с первой, не интересуясь детьми, обя­
занными смотреть за н и м и , то он нашел бы в ней лишь не­
большое усложнение. И это, действительно, все, что м о ж ­
но заметить, если смотреть только на машины. Но если
бросить взгляд на детей, то о к а ж е т с я , что в то время, как
один поглощен надзором, другой м о ж е т играть на свободе,
и в этом отношении м е ж д у машинами существует ради­
кальное различие, ибо первая порабощает внимание, а вто­
рая освобождает его. Такого ж е рода различие, думается,
можно обнаружить м е ж д у мозгом животного и мозгом че­
ловека.
Итак, если бы мы захотели использовать термины те­
леологии, следовало бы сказать, что сознание, вынужден­
ное для собственного освобождения разделить организа­
цию на две взаимодополняющие части, с одной стороны —
растения, с другой — ж и в о т н ы х , искало выход в двух на­
правлениях — в инстинкте и в интеллекте: оно не обнару­
ж и л о его в инстинкте, а на пути интеллекта выход был
найден только благодаря резкому скачку от животного к
человеку. Так что в конечном итоге именно человек со27
2 7
У геолога Н. С. Шалера, которого мы у ж е имели случай цитировать,
есть прекрасное высказывание: 4Когда мы д о х о д и м до человека, нам ка­
ж е т с я , что п р е ж н е е подчинение д у х а телу исчезло, и в то время как стро­
ение тела остается, в сущности, н е и з м е н н ы м , интеллектуальная сфера
развивается с необычайной быстротой» (8сЬа1ег. ТЬе т!егргеШюп оГпайдге.
Возгон, 1899, р. 187).
192
Направления
эволюции
с т а в л я е т с м ы с л всей о р г а н и з а ц и и ж и з н и н а н а ш е й плане­
т е . Н о это — л и ш ь о п р е д е л е н н ы й способ в ы р а ж е н и я . В ре­
а л ь н о с т и ж е существуют т о л ь к о известное ж и з н е н н о е те­
ч е н и е и д р у г о е , ему п р о т и в о п о л о ж н о е ; о т с ю д а в с я эволю­
ц и я ж и з н и . Теперь необходимо исследовать к а к м о ж н о бли­
ж е противоположность двух этих течений. Б ы т ь может,
м ы о т к р о е м тогда их о б щ и й и с т о ч н и к , а т е м с а м ы м сумеем
п р о н и к н у т ь и в наиболее т е м н ы е области м е т а ф и з и к и . Но
т а к к а к оба н а п р а в л е н и я , по к о т о р ы м н а м п р е д с т о и т следо­
в а т ь , о б о з н а ч е н ы , с одной с т о р о н ы , в и н т е л л е к т е , а с дру­
гой — в и н с т и н к т е и и н т у и ц и и , — м ы не б о и м с я с б и т ь с я с
п у т и . К а р т и н а э в о л ю ц и и ж и з н и п о д с к а з ы в а е т н а м опреде­
ленную концепцию познания, а т а к ж е метафизику, кото­
р ы е в з а и м н о предполагают д р у г друга. П р е д с т а в л е н н ы е в
о т ч е т л и в о м в и д е , эта м е т а ф и з и к а и эта к р и т и к а с м о г у т , в
свою о ч е р е д ь , п р о л и т ь свет на э в о л ю ц и ю в ц е л о м .
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
О ЗНАЧЕНИИ ЖИЗНИ.
П О Р Я Д О К В П Р И Р О Д Е И ФОРМА И Н Т Е Л Л Е К Т А
В первой главе м ы провели демаркационную линию
м е ж д у н е о р г а н и ч е с к и м и о р г а н и з о в а н н ы м , но вместе с тем
м ы о т м е ч а л и , что рассечение м а т е р и и н а н е о р г а н и з о в а н ­
ные т е л а з а в и с и т от н а ш и х чувств и от н а ш е г о и н т е л л е к т а ,
а м а т е р и я , р а с с м а т р и в а е м а я к а к неделимое ц е л о е , д о л ж н а
быть с к о р е е т е ч е н и е м , чем в е щ ь ю . Тем с а м ы м м ы п р о к л а ­
дываем путь к сближению между инертным и ж и в ы м .
С д р у г о й с т о р о н ы , м ы п о к а з а л и во в т о р о й г л а в е , что т а
ж е п р о т и в о п о л о ж н о с т ь существует м е ж д у и н т е л л е к т о м , от­
л и т ы м по ф о р м е н е о р г а н и з о в а н н о й м а т е р и и , и и н с т и н к ­
том, согласующимся с некоторыми определениями ж и з н и .
Но, добавляли мы, и инстинкт и интеллект выделяются на
е д и н о м ф о н е , к о т о р ы й м о ж н о было б ы н а з в а т ь , за неиме­
н и е м л у ч ш е г о с л о в а , Сознанием в целом и к о т о р ы й д о л ж е н
б ы т ь к о э к с т е н с и в н ы м всей ж и з н и . Этим м ы п о д с к а з ы в а л и
мысль о в о з м о ж н о с т и в ы в е д е н и я и н т е л л е к т а из с о з н а н и я ,
которое его о х в а т ы в а е т .
И т а к , н а с т а л м о м е н т о б р а т и т ь с я к генезису и н т е л л е к т а ,
а вместе с т е м и к генезису т е л , — эти д в а и с с л е д о в а н и я ,
о ч е в и д н о , с в я з а н ы д р у г с д р у г о м , если верно т о , ч т о интел­
л е к т о б р и с о в ы в а е т в о б щ и х ч е р т а х ф о р м ы н а ш е г о дейст­
в и я на м а т е р и ю , а ч а с т и м а т е р и и п р и м е н я ю т с я к требова­
ниям нашего действия. Интеллектуальность и материаль­
ность д о л ж н ы б ы л и с к л а д ы в а т ь с я в с в о и х д е т а л я х путем
в з а и м н о г о п р и с п о с о б л е н и я . Т а и д р у г а я в ы т е к а ю т из выс­
ш е й и более о б ш и р н о й ф о р м ы с у щ е с т в о в а н и я . В нее-то и
следует и х в н о в ь п о м е с т и т ь , чтобы в и д е т ь , к а к они оттуда
исходят.
Н а п е р в ы й в з г л я д , подобная п о п ы т к а превосходит сво­
е й дерзостью с а м ы е с м е л ы е м е т а ф и з и ч е с к и е с п е к у л я ц и и .
Она н а м е р е н а я к о б ы и д т и д а л ь ш е п с и х о л о г и и , д а л ь ш е кос-
194
О значении
жизни
могонии, дальше традиционной метафизики, ибо психоло­
гия, космология и метафизика с самого начала принимают
интеллект в его существенных чертах, тогда как здесь речь
идет о том, чтобы показать, как возникали его форма и ма­
терия. На самом ж е деле предприятие, как мы покажем,
является гораздо более скромным. Но определим вначале,
чем оно отличается от других.
Начнем с психологии. Не н у ж н о думать, что она описы­
вает генезис интеллекта, когда она следует за его прогрес­
сивным развитием в ряду ж и в о т н ы х . Сравнительная пси­
хология учит нас, что чем животное разумнее, тем больше
оно стремится размышлять о д е й с т в и я х , с помощью кото­
рых оно использует вещи, и тем самым приближаться к че­
ловеку; но его действия у ж е сами по себе следовали глав­
ным линиям человеческого действия; они различали в ма­
териальном мире те ж е общие направления, которые раз­
личаем в нем и мы; опорой и х были те ж е самые предметы,
соединенные теми ж е отношениями; поэтому, хотя интел­
лект животного и не создает еще понятий в собственном
смысле слова, он живет у ж е в атмосфере понятий. Погло­
щенный ежеминутно действиями и положениями, из него
исходящими, вовлекаемый ими вовне, становясь, таким
образом, внешним по отношению к самому себе, интеллект
животного, конечно, скорее разыгрывает свои представле­
ния, чем мыслит их: но эта игра у ж е обрисовывает в общих
чертах схему человеческого интеллекта . Объяснить ин­
теллект человека интеллектом животного значит поэтому
просто развить в человеческое зародыш человеческого рода.
Нам показывают, как существа, становившиеся все более и
более разумными, следовали все дальше и дальше в изве­
стном направлении. Но если указано направление, тем са­
мым дан у ж е и интеллект.
Он дан также в космогонии, подобной космогонии Спен­
сера, как дана в ней одновременно и материя. Нам показы­
вают материю, повинующуюся законам, предметы и фак­
ты, связанные с другими предметами и фактами постоян­
ными отношениями, сознание, приобретающее отпечаток
этих отношений и законов, принимающее, таким образом,
общую форму природы и складывающееся в интеллект. Но
разве не очевидно, что, полагая предметы и факты, мы тем
самым предполагаем уже существование интеллекта? А
1
Мы исследовали этот вопрос в «Материи и памяти», гл. II и III.
Метод, которому нужно следовать
195
рпоп, п о м и м о в с я к о й г и п о т е з ы о с у щ н о с т и м а т е р и и , оче­
в и д н о , ч т о м а т е р и а л ь н о с т ь т е л а не о к а н ч и в а е т с я там, где
м ы его о с я з а е м . Тело присутствует в е з д е , где о щ у т и м о его
в л и я н и е . К п р и м е р у , его с и л а п р и т я ж е н и я , — если гово­
рить только о ней, — проявляется на Солнце, на планетах,
б ы т ь м о ж е т , во всей Вселенной. Ч е м б о л ь ш е ф и з и к а р а з в и ­
в а е т с я , т е м б о л ь ш е она с г л а ж и в а е т и н д и в и д у а л ь н о с т ь т е л
и д а ж е ч а с т и ц , на к о т о р ы е р а з л о ж и л о и х в н а ч а л е научное
в о о б р а ж е н и е ; т е л а и ч а с т и ц ы с т р е м я т с я р а с т в о р и т ь с я во
всеобщем в з а и м о д е й с т в и и . Н а ш и в о с п р и я т и я скорее дают
нам н а б р о с к и н а ш е г о в о з м о ж н о г о д е й с т в и я н а в е щ и , ч е м
о ч е р т а н и я с а м и х в е щ е й . К о н т у р ы , к о т о р ы е м ы замечаем в
п р е д м е т а х , обозначают л и ш ь т о , ч т б м ы м о ж е м в них за­
т р о н у т ь и ч т о м о ж е м и з м е н и т ь . М ы в и д и м л и н и и , пере­
с е к а ю щ и е м а т е р и ю , но это те с а м ы е л и н и и , по к о т о р ы м м ы
п р и з в а н ы д в и г а т ь с я . К о н т у р ы и п у т и о б о з н а ч а л и с ь по м е р е
того, к а к готовилось действие с о з н а н и я н а м а т е р и ю , то
есть, в с у щ н о с т и , по мере т о г о , к а к с к л а д ы в а л с я и н т е л ­
л е к т . С о м н и т е л ь н о , чтобы ж и в о т н ы е , с о з д а н н ы е по и н о м у
п л а н у , ч е м м ы , — к п р и м е р у , м о л л ю с к и л и насекомое, —
р а с с е к а л и м а т е р и ю по тем ж е с о ч л е н е н и я м . Н е т д а ж е необ­
х о д и м о с т и в т о м , ч т о б ы они д е л и л и ее н а т е л а . Чтобы с л е ­
д о в а т ь у к а з а н и я м и н с т и н к т а , вовсе не о б я з а т е л ь н о воспри­
н и м а т ь предметы, достаточно р а з л и ч а т ь качества.
Напро­
т и в , и н т е л л е к т , д а ж е в н и з ш е й его ф о р м е , у с т р е м и т с я к то­
му, ч т о б ы м а т е р и я воздействовала на м а т е р и ю . Если с к а ­
кой-нибудь стороны материя поддается делению на актив­
ные и п а с с и в н ы е э л е м е н т ы , и л и просто н а о т д е л ь н ы е и со­
с у щ е с т в у ю щ и е ф р а г м е н т ы , то сюда и направляет свой взгляд
и н т е л л е к т . И ч е м больше он будет з а н и м а т ь с я д е л е н и е м ,
тем б о л ь ш е о н р а з в е р н е т м а т е р и ю в пространстве в ф о р ­
ме п р о т я ж е н н о с т и , р а с п о л о ж е н н о й р я д о м с п р о т я ж е н н о ­
с т ь ю , — м а т е р и ю , к о т о р а я , к о н е ч н о , с т р е м и т с я к пространс т в е н н о с т и , но ч а с т и к о т о р о й все ж е е щ е н а х о д я т с я в состо­
я н и и в з а и м н о й сопричастности и в з а и м о п р о н и к н о в е н и я .
Т а к и м о б р а з о м , то ж е самое д в и ж е н и е , которое побуждает
д у х с к л а д ы в а т ь с я в и н т е л л е к т , то есть в о т ч е т л и в ы е п о н я ­
т и я , п р и в о д и т м а т е р и ю к д е л е н и ю н а п р е д м е т ы , явно внеш­
ние по о т н о ш е н и ю д р у г к д р у г у . Чем больше
интеллектуализируется
сознание, тем более пространственной
ста­
новится материя. Стало б ы т ь , к о г д а э в о л ю ц и о н н а я ф и л о ­
с о ф и я п р е д с т а в л я е т себе в п р о с т р а н с т в е м а т е р и ю , разде-
196
О значении жизни
ленную по тем ж е линиям, которым д о л ж н о следовать на­
ше действие, она тем самым у ж е заранее исходит из вполне
готового интеллекта, происхождение которого о н а хотела
установить.
Когда метафизика выводит а рпоп категории мысли,
она предается работе того ж е рода, х о т я более тонкой и бо­
лее осознающей саму себя. Интеллект с ж и м а ю т , сводят к
его квинтэссенции, втискивают его в начало столь простое,
что оно кажется пустым: из этого начала извлекают потом
то, что было туда вложено потенциально. Таким путем, ко­
нечно, можно показать согласованность интеллекта с са­
мим собой, определить его, дать его формулу, но отнюдь
нельзя показать его генезис. Труд, предпринятый Фихте,
хотя и более философский, чем труд Спенсера, ибо он боль­
ше считается с истинным порядком вещей, все ж е ведет
нас ненамного дальше последнего. Ф и х т е берет мысль в со­
стоянии концентрации и растягивает ее в реальность. Спен­
сер исходит из внешней реальности и с ж и м а е т ее в интел­
лект. Но в обоих случаях с самого начала берут интеллект
готовым — сжатый или распустившийся, схваченный в
нем самом путем непосредственного видения или отражен­
ный путем рефлексии в природе, как в зеркале.
Согласие большинства философов в этом вопросе связа­
но с тем, что они единодушны в у т в е р ж д е н и и единства
природы и представляют себе это единство в абстрактной и
геометрической форме. Они не видят и не хотят видеть раз­
рыва м е ж д у организованным и неорганизованным. Одни
исходят из неорганического и, дополняя его им ж е самим,
хотят воссоздать живое; другие полагают вначале ж и з н ь и
идут к неорганизованной материи путем умело направляе­
мого аесгезсепйо; но для тех и других в природе существуют
только различия в степенях, — степени сложности в пер­
вой гипотезе, степени интенсивности во второй. Если при­
нять этот принцип, интеллект становится столь ж е обшир­
ным, как и реальность, ибо неоспоримо, что все геометри­
ческое в вещах полностью доступно человеческому интел­
лекту; а если существует полная непрерывность м е ж д у
геометрией и остальным, то и остальное т а к ж е становится
равно доступным для интеллекта, равно разумным. Таков
постулат большинства философских систем. В этом нетрудно
убедиться, сравнивая между собою учения, которые, повидимому, не имеют никаких точек соприкосновения, ни-
Метод, которому нужно следовать
197
какой общей меры, как, скажем, у ч е н и я Фихте и Спенсе­
ра, — два имени, наугад взятые нами для сопоставления.
В основе этих умозрений лежат, таким образом, два убеж­
дения, взаимосвязанные и друг друга дополняющие: что
природа едина и что интеллект предназначен для того, чтобы
охватить ее всю целиком. Так как предполагается, что по­
знавательная способность коэкстенсивна совокупности опы­
та, то не м о ж е т быть вопроса о п р о и с х о ж д е н и и этой спо­
собности. Ее берут как данную и ею пользуются, как поль­
зуются зрением, чтобы окинуть взглядом горизонт. Прав­
да, существуют разногласия относительно ценности резуль­
тата: по мнению о д н и х , то, что охватывает интеллект, есть
подлинная реальность, для других — это всего лишь иллю­
зия. Н о , будь это иллюзией или реальностью, — то, что по­
стигает интеллект, считается совокупностью всего, что во­
обще м о ж е т быть постигнуто.
Этим объясняется преувеличенное доверие философии
к силам индивидуального духа. Будет ли она догматиче­
ской или критической, довольствуется ли она относитель­
ностью нашего познания или стремится достичь абсолют­
ного, — философия является обычно творением одного фи­
лософа — единым и всеобъемлющим видением целого. Ее
можно принять или отвергнуть.
Более скромной, и к тому ж е единственной, которая до­
пускает дополнения и усовершенствования, является фи­
лософия, предлагаемая нами. Человеческий интеллект, как
мы его себе представляем, — это вовсе не тот интеллект,
который показал нам Платон в своей аллегории пещеры.
Он не д о л ж е н ни наблюдать проходящие иллюзорные тени,
ни созерцать, оборачиваясь назад, ослепительное светило.
У него есть другое дело. Впряженные, как волы земледель­
ца, в т я ж е л у ю работу, мы чувствуем игру наших мускулов
и суставов, тяжесть плуга и сопротивление почвы; дейст­
вовать и сознавать себя действующим, войти в соприкосно­
вение с реальностью и даже ж и т ь е ю , но лишь в той мере,
в какой она связана с выполняемым действием и вспахива­
емой бороздой, — вот функция человеческого интеллекта.
Но нас омывает благодетельная влага, в которой мы черпа­
ем силы, чтобы работать и ж и т ь . Мы непрестанно вбираем
что-то из океана ж и з н и , в который погружены, и чувству­
ем, что наше существо или, по крайней мере, руководя­
щий и м интеллект, сформировались в этом океане как бы
198
О значении жизни
путем локального затвердения. Философия м о ж е т быть
только усилием к тому, чтобы вновь раствориться в целом.
Интеллект, поглощаемый своим первоначалом, снова пе­
реживет в обратном порядке свой собственный генезис. Но
такая работа не может осуществиться сразу; по необходи­
мости она будет коллективной и постепенной. Она будет
состоять в обмене впечатлениями, которые, поправляя друг
друга и накладываясь одни на другие, приведут к тому, что
человеческая природа в нас расширится и превзойдет саму
себя.
Но этот метод встречает сопротивление самых косных
привычек ума. Он тотчас внушает представление о пороч­
ном круге. Напрасно, говорят нам, вы утверждаете, что
пойдете дальше интеллекта: как можете вы это сделать по­
мимо самого интеллекта? Все, что есть авторитетного в ва­
шем сознании, — это только интеллект. Вы находитесь
внутри вашей мысли и не выйдете из нее. С к а ж и т е , если
угодно, что интеллект способен к прогрессу, что о н будет
видеть все более отчетливо во все большем числе вещей. Но
не говорите, что можете показать его генезис, ибо вы сде­
лаете это опять-таки с помощью того ж е интеллекта.
Таково возражение, естественно возникающее в уме. Но
подобным рассуждением можно было бы так ж е доказать
невозможность приобретения любой новой привычки. Сущ­
ность рассуждения и состоит в том, чтобы заключить нас в
круг данного. Но действие разрывает круг. Если вы никог­
да не видели плавающего человека, вы мне скажете, быть
может, что плавать невозможно, ибо, чтобы выучиться пла­
вать, нужно с самого начала держаться на воде и, следова­
тельно, у ж е уметь плавать. Рассуждение и вправду всегда
будет приковывать меня к твердой земле. Но если я попро­
сту, не боясь, брошусь в воду, то как-нибудь вначале про­
держусь на воде, отбиваясь от нее, и мало-помалу приспо­
соблюсь к этой новой среде, научусь плавать. Точно так ж е
в теории представляется чем-то нелепым желание позна­
вать иначе, чем с помощью интеллекта; но если смело пой­
ти на риск, то действие, быть может, разрубит узел, завя­
занный рассуждением, которому никогда не удастся его
развязать.
Риск будет к тому ж е казаться все меньше по мере того,
как наша точка зрения станет завоевывать признание. Мы
Метод,
которому
нужно
следовать
199
п о к а з а л и , ч т о и н т е л л е к т о т д е л и л с я от более о б ш и р н о й ре­
альности, но м е ж д у ними никогда не было полного разры­
ва. В о к р у г м ы с л и , о п е р и р у ю щ е й п о н я т и я м и , с о х р а н я е т с я
т у м а н н а я д ы м к а , н а п о м и н а ю щ а я о п р о и с х о ж д е н и и этой
мысли. Б о л е е т о г о , м ы е щ е с р а в н и л и б ы и н т е л л е к т с твер­
дым я д р о м , о б р а з о в а в ш и м с я путем к о н д е н с а ц и и . Это я д р о
не о т л и ч а е т с я р а д и к а л ь н о от о к р у ж а ю щ е й его т е к у ч е й сре­
д ы . Она с м о ж е т п о г л о т и т ь его л и ш ь потому, ч т о оно созда­
но из той ж е субстанции. Тот, кто бросается в воду, зная
только сопротивление твердой земли, сразу ж е утонет, если
не будет отбиваться от текучести новой среды; ему н у ж н о
хвататься за то, так сказать, твердое, что еще дает ему во­
да. Только при этом условии можно в конце концов при­
способиться к неустойчивости текучего. То ж е самое отно­
сится и к нашей мысли, когда она решается сделать пры­
жок.
Но н у ж н о , чтобы она его сделала, то есть покинула свою
среду. Р а з у м , рассуждая о своих силах, никогда не сумеет
их расширить, х о т я после того, как расширение произой­
дет, оно вовсе не покажется неразумным. Вы можете ис­
полнить тысячи и тысячи вариаций на тему х о ж д е н и я , но
не извлечете из этого правила для плавания. Войдите в во­
ду, и когда вы научитесь плавать, то поймете, что меха­
низм плавания связан с механизмом ходьбы. Первый слу­
ж и т продолжением второго, но второй не подключит вас к
первому. Точно так ж е , как бы искусно ни оперировали вы
механизмом интеллекта, вам никогда не удастся этим пу­
тем превзойти его. Вы получите нечто более сложное, но не
высшее или д а ж е просто отличающееся. Н у ж н о применить
насилие и актом воли вывести интеллект за его собствен­
ные пределы.
Порочный круг оказывается, таким образом, только ви­
димостью. Но мы думаем, что любой другой философский
метод с д е л а е т его р е а л ь н ы м . Это м ы и хотели бы кратко
продемонстрировать, хотя бы лишь для доказательства того,
что философия не может, не должна принимать отноше­
ний, у с т а н о в л е н н ы х чистым и н т е л л е к т у а л и з м о м между тео­
р и е й познания и теорией познанного, м е ж д у метафизикой
и наукой.
На первый взгляд м о ж е т п о к а з а т ь с я благоразумным
предоставить исследование фактов позитивной науке. Фи­
зика и х и м и я будут заниматься неорганизованной матери-
200
О значении жизни
е й , биологические и психологические науки станут изу­
чать проявления ж и з н и . Задача философа тогда очерчива­
ется точно. Он получает из рук ученого факты и законы, и,
пытается ли он превзойти и х , чтобы постичь глубинные
причины, или считает невозможным идти так далеко, что
и доказывает самим анализом научного познания, — в обо­
их случаях он испытывает к фактам и к о т н о ш е н и я м , пере­
данным ему наукой, такое почтение, какого требует нечто
у ж е установленное. К этому познанию он п р и л о ж и т крити­
ку познавательной способности и, в случае необходимости,
метафизику; что касается самого познания в его матери­
альности, то он считает его делом науки, а не философии.
Но разве не очевидно, что это так называемое разделе­
ние труда приводит к тому, что все запутывается и смеши­
вается? Метафизику или критику, право на создание кото­
рых философ оставляет за собою, он получает в готовом ви­
де от позитивной науки, ибо они содержатся в ее описа­
ниях и анализах, всю заботу о которых он предоставил уче­
ному. Не ж е л а я с самого начала касаться фактической сто­
роны вопросов, он оказывается вынужденным в вопросах
принципиальных просто-напросто формулировать, в более
точных выражениях, те неосознанные и, стало быть, не­
обоснованные метафизику и критику, которые очерчива­
ются самим отношением науки к реальности. Не стоит об­
манываться внешней аналогией м е ж д у вещами природны­
ми и человеческими. Мы здесь не в юридической области,
где описание факта и суждение о факте — две вещи разные
по той простой причине, что там над фактом и независимо
от него существует изданный законодателем закон. Здесь
ж е законы находятся внутри фактов и соответствуют тем
линиям, по которым совершалось рассечение реального на
отдельные факты. Нельзя описать вид предмета без пред­
варительного суждения о его истинной природе и его орга­
низации. Форму нельзя полностью отделить от материи, и
тот, кто сначала предоставил философии только принци­
пиальные вопросы и тем самым пожелал поставить фило­
софию выше науки, подобно тому, как кассационный суд
ставится выше суда присяжных и апелляционного суда, —
тот вынужден будет постепенно свести ее к простой протоколизации, задачей которой станет — самое большее —
формулировка в более точных выражениях не подлежа­
щих обжалованию приговоров.
Наука и философия
201
Позитивная наука есть, действительно, творение чисто­
го интеллекта. Будет л и принята или отвергнута наша кон­
цепция интеллекта, есть один вопрос, в котором все с нами
согласятся, а именно, что интеллект чувствует себя особен­
но свободно в сфере неорганизованной материи. Он все
больше пользуется этой материей в механических изобре­
тениях, и изобретения эти становятся для него тем более
легкими, чем более механически он судит о материи. Он
несет в себе, под формою естественной логики, скрытый
геометризм, который выявляется по мере того, как интел­
лект все глубже проникает в инертную материю. Он нахо­
дится в полной гармонии с этой материей; вот почему так
близки друг к другу физика и метафизика неорганизован­
ной материи. Когда ж е интеллект приступает к изучению
ж и з н и , он по необходимости обращается с ж и в ы м , как с
инертным, прилагая к этому новому предмету те ж е самые
формы, перенося в эту новую область те ж е привычки, ко­
торые с таким у с п е х о м прилагались им к старому. И он
вправе так поступать, ибо лишь при этом условии живое
так ж е поддается нашему действию, как и инертная мате­
рия. Но истина, к которой приходят таким путем, стано­
вится относительной, полностью зависящей от нашей спо­
собности действовать. Это у ж е не более как символическая
истина. Она не м о ж е т иметь той ж е ценности, что истина
физическая, ибо о н а является только распространением
ф и з и к и на предмет, который мы а рпоп условливаемся
рас­
сматривать лишь с внешней стороны. Обязанностью фило­
софии было бы войти сюда активно, исследовать живое без
задней мысли о практическом его использовании, освобо­
дившись от собственно интеллектуальных форм и привы­
чек. Цель философии — умозрение, то есть видение; ее по­
зиция по отношению к ж и в о м у не является позицией на­
у к и , которая стремится только действовать и которая, умея
действовать лишь через посредство инертной материи, рас­
сматривает и остальную реальность только под этим углом
зрения. Что ж е будет, если философия полностью предо­
ставит позитивной науке факты биологические и психо­
логические, как по праву уступила она ей факты физиче­
ские? Она примет а рпоп механистическую концепцию всей
природы, концепцию непродуманную и даже бессознатель­
ную, исходящую из материальной потребности. Она примет
а рпоп доктрину простого единства познания и абстракт­
ного единства природы.
202
О значении жизни
С этого времени философия м о ж е т считаться завершен­
ной. Философу останется только выбирать м е ж д у метафи­
зическим догматизмом и метафизическим скептицизмом,
которые основаны, по сути, на одном и том ж е постулате и
не прибавляют ничего к позитивной науке. Он м о ж е т гипо­
стазировать единство природы или — что сводится к тому
ж е самому — единство науки в существе, которое будет ни­
чем, ибо оно ничего не создает, — в бездейственном Боже­
стве, просто обобщающеся в себе все данное, либо в вечной
Материи, из недр которой изливаются свойства вещей и за­
коны природы, либо, наконец, в чистой Форме, которая
стремится охватить неуловимую множественность и кото­
рая будет, по желанию философов, формой природы или
формой мышления. Все эти философии на разных языках
скажут, что наука вправе обращаться с живым, как с инерт­
ным, и что нет никакой существенной разницы, не нужно
проводить никакого различия м е ж д у результатами, к кото­
рым приходит интеллект, прилагая свои категории, — бу­
дет ли он пребывать в инертной материи, или устремится
навстречу ж и з н и .
А м е ж д у тем во многих случаях чувствуется, что рамки
разрываются. Но так как с самого начала не было установ­
лено различие м е ж д у инертным и ж и в ы м — м е ж д у тем,
что заранее приспособлено к рамкам, куда его вкладыва­
ют, и тем, что держится в них лишь при условии исключе­
ния из него всего существенного, — то приходится одина­
ково подвергать подозрению все, что заключено в рамках.
За метафизическим догматизмом, возводившим в абсолют
искусственное единство науки, последуют тогда скепти­
цизм или релятивизм, который обобщит и распространит
на все результаты науки искусственный характер некото­
рых из них. Отныне философия так и будет колебаться
между доктриной, считающей абсолютную реальность не­
познаваемой, и той, чье представление об этой реальности
говорит нам не более того, что говорила наука. Ж е л а я пре­
дупредить всякий конфликт м е ж д у наукой и философией,
жертвуют философией; но при этом не много выигрывает
и наука. И, стремясь избежать мнимого порочного круга,
то есть использования интеллекта с целью его ж е превзой­
ти, попадают в весьма реальный круг, старательно отыски­
вая в метафизике единство, которое с самого начала было
дано арпоп, — единство, принятое слепо, бессознательно,
Наука и философия
203
одним тем, что весь опыт был предоставлен науке, а вся ре­
альность — чистому разуму.
Начнем, напротив, с того, что проведем демаркацион­
ную л и н и ю м е ж д у инертным и ж и в ы м . Мы обнаружим,
что первое естественным образом входит в рамки интел­
лекта, — второе ж е поддается этому лишь искусственно, а
потому и нужно занимать по отношению к живому особую
позицию и смотреть на него по-иному, чем позитивная нау­
ка. Философия, таким образом, овладевает областью опы­
та. Она вмешивается во множество вещей, которые до сих
пор ее не касались. Наука, теория познания и метафизика
оказываются перенесенными на о д н у почву. Вначале это
вызовет у них некоторое замешательство. Всем троим бу­
дет казаться, что ими что-то утрачено. Но в конце концов
все трое извлекут пользу из встречи.
Научное познание и в самом деле могло возгордиться от
того, что его утверждениям приписывали одинаковую цен­
ность во всей области опыта. Но именно потому, что все эти
утверждения были поставлены в один ряд, они в конце
концов оказались зараженными одной и той ж е относи­
тельностью. Этого не будет, если с самого начала устано­
вить различие, которое, как нам кажется, напрашивается
само собою. Собственная область разума — это инертная
материя. Н а нее главным образом и направлено человече­
ское действие, а действие, как мы говорили выше, не мо­
ж е т совершаться в нереальном. Поэтому, если рассматри­
вать ф и з и к у в общей форме, отвлекаясь от деталей ее ре­
ализации, можно сказать, что она касается абсолютного.
Если ж е науке удается овладеть ж и в ы м , аналогично тому,
как она поступает с неорганизованной материей, то это бы­
вает только случайно — по воле судьбы или благодаря уда­
че, как угодно. Здесь приложение рамок разума у ж е не яв­
ляется естественным. Мы не хотим сказать, что рамки эти
здесь незаконны, в научном смысле этого слова. Если нау­
ка д о л ж н а расширять наше действие на вещи и если мы
м о ж е м действовать, лишь используя как орудие инертную
материю, то наука м о ж е т и д о л ж н а и впредь обращаться с
ж и в ы м , как она обращалась с инертным. Но, разумеется,
чем больше она углубляется в ж и з н ь , тем более символиче­
ским, относительным, зависящим от случайностей дейст­
вия становится даваемое ею знание. Поэтому в этой новой
области науку д о л ж н а сопровождать философия, чтобы на-
204
О значении
жизни
учная истина дополнялась познанием другого рода, которое м о ж н о назвать метафизическим. Т е м самым возвыша­
ется всякое наше познание, и научное и метафизическое.
Мы пребываем, мы д в и ж е м с я , мы ж и в е м в абсолютном.
Наше знание об абсолютном, конечно, и тогда не полно, но
оно не является внешним или относительным. Благодаря
совместному и последовательному развитию науки и фило­
софии мы постигаем само бытие в его глубинах.
Отвергая, таким образом, внушаемое рассудком искус­
ственное внешнее единство природы, мы отыщем, быть мо­
ж е т , ее истинное единство, внутреннее и живое. Ибо уси­
лие, которое мы совершаем, чтобы превзойти чистый рас­
судок, вводит нас в нечто более обширное, из чего выкраи­
вается сам рассудок и от чего о н д о л ж е н был отделиться. А
так как материя сообразуется с интеллектом, так как меж­
ду ними существует очевидное согласие, то нельзя исследо­
вать генезис одной, отвлекаясь от генезиса другого. Один и
тот ж е процесс должен был одновременно выкроить мате­
рию и интеллект из одной ткани, содержавшей и х обоих.
В эту-то реальность мы и будем проникать все больше и
больше по мере роста наших усилий превзойти чистый ин­
теллект.
Итак, сосредоточимся на том, что в нас одновременно и
наиболее отделено от внешнего и наименее проникнуто ин­
теллектуальностью. Поищем в глубине самих себя такой
пункт, где мы более всего чувствуем, что находимся внут­
ри нашей собственной ж и з н и . Мы погрузимся тогда в чис­
тую длительность, в которой непрерывно действующее про­
шлое без конца набухает абсолютно новым настоящим. Но
в то ж е время мы почувствуем, что наша воля напряжена
до предела. Резким усилием наша личность д о л ж н а сжать
саму себя, чтобы мы собрали ускользающее от нас прошлое
и толкнули его, плотное и неделимое, в настоящее, которое
оно создает, проникая в него. Моменты, когда мы д о такой
степени овладеваем собой, очень р е д к и , они составляют
одно целое с нашими подлинно свободными действиями.
Но даже и тогда мы не м о ж е м удержать себя целиком. На­
ше ощущение длительности, то есть совпадение нашего я с
самим собою, допускает степени. Но чем глубже чувство и
полнее совпадение, тем больше та ж и з н ь , в которую они
нас уводят, поглощает интеллектуальность, превосходя ее.
Интеллект и материальность
205
Ибо существенная ф у н к ц и я интеллекта — связывать по­
добное с подобным, и в рамки его могут вполне вписаться
лишь повторяющиеся факты. И к реальным моментам ре­
альной длительности интеллект, безусловно, также нахо­
дит доступ, задним числом восстанавливая новое состояние
из ряда его внешних снимков, как м о ж н о более сходных с
тем, что у ж е известно. В этом смысле состояние содержит
интеллектуальность, так сказать, в «возможности». Но оно
переходит за ее границы, оно всегда несоизмеримо с нею,
будучи неделимым и новым.
Ослабим теперь напряжение, прервем усилие, толкав­
шее в настоящее возможно ббльшую часть прошлого. Будь
расслабление полным, не было бы больше ни памяти, ни
воли: это значит, что мы никогда не впадаем в абсолютную
пассивность, равно как и не м о ж е м стать абсолютно сво­
бодными. Но в пределе мы м о ж е м предположить существо­
вание, состоящее из беспрестанно возобновляющегося на­
стоящего: нет больше реальной длительности, нет ничего,
кроме мгновенности, которая умирает и возрождается бес­
конечно. Таково ли существование материи? Не совсем,
конечно, ибо анализ разлагает материю на элементарные
колебания, самые короткие из которых имеют очень ма­
лую, почти исчезающую, но все ж е не нулевую длитель­
ность. Тем не менее м о ж н о полагать, что физическое суще­
ствование предрасположено ко второму направлению, как
психическое — к первому.
В основе «духовности», с одной стороны, и «материаль­
ности» вместе с интеллектуальностью — с другой, сущест­
вуют, таким образом, два противоположно направленных
процесса, и от одного к другому м о ж н о перейти путем ин­
версии, и л и , быть м о ж е т , д а ж е простой остановки, если
верно, что термины «инверсия» и «остановка» должны здесь
считаться синонимами, как мы это подробно покажем не­
много далее. Это предположение подтвердится, если рас­
сматривать вещи с точки зрения протяженности, а не толь­
ко длительности.
Чем больше мы осознаем наше движение вперед в чис­
той длительности, тем больше чувствуем взаимопроник­
новение различных частей нашего существа и сосредото­
чение всей нашей личности в одной точке, или, вернее, н а
одном острие, которое вдвигается в будущее, беспрерывно
его разрезая. В этом и состоит свободная жизнь и свободное
206
О значении жизни
действие. Отдадимся теперь течению: вместо того, чтобы
действовать, будем грезить. Тотчас ж е наше я рассеется;
наше прошлое, до сих пор объединявшееся в неделимом
импульсе, который оно нам сообщало, распадается на ты­
сячи и тысячи воспоминаний, которые становятся внеш­
ними друг другу. По мере того, как они застывают, прекра­
щается их взаимопроникновение. Так наша личность вновь
нисходит в направлении пространства. Она, впрочем, по­
стоянно соприкасается с ним и в своих о щ у щ е н и я х . Мы не
будем останавливаться на этом вопросе, который исследо­
вали в другом месте. Ограничимся л и ш ь напоминанием,
что протяжение допускает степени, что всякое ощущение
в известной мере протяженно и что и д е я непротяженных
о щ у щ е н и й , искусственно локализованных в пространстве,
есть просто точка зрения разума, внушенная скорее не­
осознанной метафизикой, чем психологическим наблюде­
нием.
Конечно, д а ж е расслабляясь, насколько это возможно,
мы делаем только первые шаги в направлении протяжен­
ности. Но предположим на миг, что материя и состоит в са­
мом этом д в и ж е н и и , пущенном далее, и что физическое —
это просто перевернутое психическое. Тогда стало бы по­
нятно, почему д у х так свободно чувствует себя и так есте­
ственно вращается в пространстве, лишь только материя
внушает ему более ясное представление об этом простран­
стве. Смутное представление о нем давалось д у х у ощуще­
нием его возможного ослабления, то есть возможного про­
тяжения. Он вновь обнаруживает его в вещах; но он мог
бы получить его и без них, если бы имел достаточно силь­
ное воображение, чтобы довести до предела инверсию сво­
его естественного движения. С другой стороны, это позво­
лило бы нам понять, что материя еще более подчеркивает
свою материальность под взглядом д у х а . Сначала она по­
могла ему спуститься к ней, она дала ему импульс. Но, вос­
приняв импульс, он не останавливается. Формирующееся
у него представление о чистом пространстве есть только
схема того предела, до которого могло бы дойти это движе­
ние. Овладев формой пространства, д у х пользуется ею как
сетью, петли которой могут как угодно сплетаться и рас­
плетаться; сеть эта, наброшенная на материю, разделяет ее
в соответствии с потребностями нашего действия. Таким
образом, пространство нашей геометрии и пространствен-
Интеллект
и материальность
207
ность вещей взаимно порождают д р у г друга благодаря вза­
имодействию двух аспектов, в сущности одинаковых, но
противоположных по смыслу. Пространство не настолько
ч у ж д о нашей природе, как мы воображаем, а материя не
так всецело протяженна в пространстве, как это представ­
ляется н а ш е м у интеллекту и нашим чувствам.
Первый аспект и з л о ж е н нами в другом месте. П о пово­
ду второго ограничимся замечанием, что полная пространственность заключается в совершенно внешнем положе­
нии о д н и х частей относительно д р у г и х , то есть в полной
взаимной независимости. Но нет материальной точки, ко­
торая не воздействовала бы на л ю б у ю другую материаль­
ную точку. Если признать, что та и л и иная вещь находится
именно т а м , где она действует, то придется допустить, по­
добно Ф а р а д е ю , что все атомы взаимопроникают и что
каждый и з н и х наполняет мир. В подобной гипотезе атом
или вообще материальная точка становится просто точкой
зрения разума, к которой м о ж н о прийти, продолжая до­
статочно далеко работу деления материи на тела, полно­
стью зависящую от нашей способности к действию. И все
ж е неоспоримо, что материя поддается этому делению и
что, считая ее делимой на внешние по отношению друг к
другу части, м ы строим науку, которая дает нам вполне
удовлетворительное представление о реальности. Бесспор­
но, что если и не существует полностью изолированной
системы, то наука все ж е находит способ разделить Вселен­
ную н а системы, относительно независимые одни от дру­
гих, и о н а не совершает при этом явной ошибки. Что это
означает, как не то, что материя простирается в простран­
стве, не будучи при этом абсолютно протяженной* и что,
считая е е разложимой на изолированные системы, припи­
сывая е й совершенно раздельные элементы, которые меня­
ют отношения м е ж д у собой, оставаясь сами неизменными,
которые, как мы говорили, «перемещаются», не изменя­
ясь, — словом, приписывая ей качества чистого простран­
ства, мысленно переносятся тем самым к пределу движе­
ния, тогда как она очерчивает лишь его направление?
Трансцендентальная
эстетика Канта, по-видимому,
окончательно установила, что протяженность не является
материальным свойством, подобным другим. Над поняти2
2
Рагадау. А зресиЫюп сопсетт& е1ес!пс сопдисйоп (РЫ1о§. Ма^агше, 3-е §ёпе,
У.ХХ1У).
208
О значении
жизни
ем т е п л о т ы , цвета или т я ж е с т и р а с с у ж д е н и е не будет рабо­
тать бесконечно: чтобы у з н а т ь с в о й с т в а т я ж е с т и и л и теп­
л о т ы , н у ж н о прибегнуть к о п ы т у . Совсем не т а к обстоит
дело с п о н я т и е м пространства. Е с л и д о п у с т и т ь , ч т о оно да­
ется нам э м п и р и ч е с к и , б л а г о д а р я з р е н и ю и о с я з а н и ю (и
К а н т никогда этого не оспаривал), в н е м п р и м е ч а т е л ь н о то,
что разум, у п р а в л я я с ь с н и м л и ш ь с о б с т в е н н ы м и с и л а м и ,
арпоп вырезает в нем ф и г у р ы , арпоп о п р е д е л я е т свойства
этих ф и г у р ; но опыт, с к о т о р ы м он не с о п р и к а с а е т с я , все
ж е следует за н и м в бесконечных у с л о ж н е н и я х его рассуж­
д е н и й и неизменно подтверждает и х . Вот ф а к т , к о т о р ы й
в ы я в и л К а н т . Но о б ъ я с н е н и я этого ф а к т а , д у м а е т с я , н у ж н о
и с к а т ь совсем не на том п у т и , по к о т о р о м у п о ш е л К а н т .
И н т е л л е к т , к а к и м н а м представил его К а н т , п о г р у ж е н в
атмосферу пространственности, от к о т о р о й он т а к ж е неот­
д е л и м , к а к ж и в о е тело от воздуха, к о т о р ы м оно д ы ш и т .
Н а ш и в о с п р и я т и я достигают нас, л и ш ь п р о й д я ч е р е з эту
атмосферу. Они заранее п р о п и т ы в а ю т с я т а м н а ш е й геомет­
р и е й , т а к что н а ш а м ы с л и т е л ь н а я способность т о л ь к о на­
ходит в м а т е р и и те математические свойства, к о т о р ы е были
у ж е в нее з а л о ж е н ы н а ш е й способностью к в о с п р и я т и ю .
Т а к и м образом, м ы убеждаемся в т о м , что м а т е р и я послуш­
но п о в и н у е т с я н а ш и м р а с с у ж д е н и я м ; н о э т а м а т е р и я , в
том, что в ней есть умопостигаемого, — н а ш е собственное
творение: реальности «в себе» м ы не з н а е м , и н и к о г д а ниче­
го о ней не узнаем, ибо м ы постигаем т о л ь к о ее преломле­
ние сквозь ф о р м ы нашей способности в о с п р и я т и я . Е с л и м ы
х о т и м что-либо утверждать о н е й , тотчас в о з н и к а е т проти­
воположное утверждение, равно д о к а з у е м о е , р а в н о вероят­
ное: идеальность пространства, непосредственно д о к а з ы в а ­
е м а я а н а л и з о м познания, опосредованно — а н т и н о м и я м и ,
к которым ведет п р о т и в о п о л о ж н ы й т е з и с . Т а к о в а руково­
д я щ а я и д е я кантовской к р и т и к и . Она побудила К а н т а безо­
говорочно отвергнуть так н а з ы в а е м ы е « э м п и р и с т с к и е » тео­
р и и п о з н а н и я . Н а н а ш в з г л я д , она я в л я е т с я р е ш а ю щ е й в
том, что отрицает. Но дает л и она р е ш е н и е проблемы в том,
что утверждает?
Она берет пространство к а к с о в е р ш е н н о готовую ф о р м у
н а ш е й воспринимающей способности, к а к и с т и н н ы й йеив
ех тасИта, о котором н е л ь з я с к а з а т ь , ни к а к он в о з н и к а е т ,
н и почему он именно т а к о й , а не и н о й . Она берет « в е щ и в
себе», о к о т о р ы х , по ее м н е н и ю , м ы ничего не м о ж е м з н а т ь :
Интеллект
и
материальность
209
по к а к о м у ж е п р а в у она у т в е р ж д а е т тогда и х существова­
ние, п у с т ь д а ж е « п р о б л е м а т и ч е с к о е » ? Е с л и н е п о з н а в а е м а я
реальность п р о е ц и р у е т в н а ш у в о с п р и н и м а ю щ у ю способ­
ность ч у в с т в е н н о е многообразие, которое в точности впи­
сывается в эту способность, то не я в л я е т с я л и эта реаль­
ность т е м с а м ы м о т ч а с т и п о з н а в а е м о й ? И , и з у ч а я этот про­
цесс, не п р и д е м л и м ы к п р е д п о л о ж е н и ю , что м е ж д у веща­
ми и н а ш и м д у х о м х о т я бы в одном п у н к т е существует пре­
дустановленное с о г л а с и е , — г и п о т е з а на скорую р у к у , без
которой К а н т в п о л н е резонно х о т е л обойтись? В с у щ н о с т и ,
именно потому, что К а н т не р а з л и ч а л степеней в простран­
с т в е н н о е ™ , он и д о л ж е н б ы л в з я т ь п р о с т р а н с т в о в готовом
виде; отсюда в о з н и к а е т вопрос, к а к «чувственное много­
образие» м о ж е т к н е м у п р и с п о с о б и т ь с я . П о той ж е п р и ч и ­
не он с ч и т а л м а т е р и ю полностью р а з в е р н у т о й в абсолютно
в н е ш н и е д р у г д р у г у ч а с т и : отсюда а н т и н о м и и , тезис и а н т и ­
тезис к о т о р ы х со всей очевидностью п р е д п о л а г а ю т полное
совпадение м а т е р и и с г е о м е т р и ч е с к и м пространством и к о ­
торые и с ч е з а ю т , к а к т о л ь к о м ы перестаем р а с п р о с т р а н я т ь
на м а т е р и ю т о , что справедливо в о т н о ш е н и и чистого про­
странства. Отсюда, н а к о н е ц , вывод о с у щ е с т в о в а н и и трех и
только т р е х в о з м о ж н о с т е й , м е ж д у к о т о р ы м и д о л ж н а де­
лать в ы б о р т е о р и я п о з н а н и я : и л и д у х п р и м е н я е т с я к ве­
щ а м , и л и в е щ и п р и с п о с а б л и в а ю т с я к д у х у , и л и н у ж н о пред­
п о л о ж и т ь т а и н с т в е н н у ю согласованность м е ж д у в е щ а м и и
духом.
Но н а самом деле есть и ч е т в е р т а я в о з м о ж н о с т ь , кото­
рую К а н т , о ч е в и д н о , не п р и н и м а л во в н и м а н и е , — ибо о н ,
во-первых, не д у м а л , что область д у х а ш и р е и н т е л л е к т а , а
во-вторых (что, в с у щ н о с т и , одно и то ж е ) , не п р и п и с ы в а л
д л и т е л ь н о с т и абсолютного с у щ е с т в о в а н и я , а рпоп поста­
вив в р е м я н а одну д о с к у с пространством. Это четвертое ре­
ш е н и е состоит п р е ж д е всего в том, чтобы р а с с м а т р и в а т ь
и н т е л л е к т к а к особую ф у н к ц и ю духа, н а п р а в л е н н у ю глав­
н ы м образом на и н е р т н у ю м а т е р и ю . З а т е м оно заключает­
ся в п р и з н а н и и того, что ни м а т е р и я не определяет ф о р м ы
и н т е л л е к т а , н и и н т е л л е к т не п р е д п и с ы в а е т своей ф о р м ы
м а т е р и и , ни оба о н и — и н т е л л е к т и м а т е р и я — не приме­
н я ю т с я друг к другу в силу к а к о й - т о предустановленной
г а р м о н и и , — но что и н т е л л е к т и м а т е р и я последовательно
п р и с п о с а б л и в а л и с ь д р у г к другу, чтобы в к о н ц е к о н ц о в
п р и й т и к одной общей форме. Это приспособление
долж-
210
О значении жизни
но было к тому же происходить вполне естественно,
ибо
одна и та же инверсия одного и того же движения
создала
одновременно
интеллектуальность
духа и
материаль­
ность вещей.
С этой точки зрения, знание о материи, даваемое, е од­
ной стороны, нашим восприятием, а с д р у г о й — наукой,
является, конечно, приблизительным, но не относитель­
ным. Наше восприятие, роль которого состоит в освеще­
нии наших действий, осуществляет рассечение материи,
всегда слишком отчетливое, подчиненное н у ж д а м практи­
ки, а значит, требующее пересмотра. Н а ш а наука, стремя­
щаяся принять математическую форму, чересчур подчер­
кивает пространственность материи; поэтому ее схемы обыч­
но слишком точны и к тому ж е всегда н у ж д а ю т с я в перера­
ботке. Чтобы научная теория достигла завершенности, дух
д о л ж е н был бы охватить сразу всю совокупность вещей и
определенным образом расположить и х относительно друг
друга; но в действительности мы в ы н у ж д е н ы выражать
проблемы, о д н у за другой, в понятиях, н е и з б е ж н о нося­
щих временный характер, так что решение к а ж д о й проб­
лемы бесконечно исправляется р е ш е н и е м с л е д у ю щ и х , и
наука в целом является относительной, завися от случай­
ного порядка, в котором поочередно ставились проблемы.
В этом смысле и в этой мере науку и следует считать услов­
ной. Но условность ее, скажем так, сЛе/ас1о, а не йе]иге. В
принципе, позитивная наука касается самой реальности,
если только она не покидает своей области — инертной ма­
терии.
Рассматривая таким образом научное познание, мы воз­
вышаем его. Но зато теория познания становится делом
бесконечно сложным и превосходящим силы чистого ин­
теллекта. Действительно, недостаточно лишь определить,
с помощью тщательного анализа, категории мысли: н у ж ­
но показать и х происхождение. Что касается пространст­
ва, то н у ж н о усилием духа $ш%епеп8 следовать за прогрес­
сивным, или, вернее, за регрессивным д в и ж е н и е м внепространственного, нисходящего в проетранственность. Под­
нявшись вначале как можно выше в нашем собственном
сознании, чтобы затем постепенно спускаться, мы ясно чув­
ствуем, что наше я , напрягшееся было в неделимом и дей­
ствующем волевом акте, развертывается в инертные, вне­
шние друг другу воспоминания. Но это — лишь начало.
Интеллект
и материальность
211
Наше с о з н а н и е , о ч е р ч и в а л д в и ж е н и е , п о к а з ы в а е т нам его
н а п р а в л е н и е и з а с т а в л я е т нас п р е д в и д е т ь возможность его
п р о д о л ж е н и я до к о н ц а ; само оно не з а х о д и т т а к далеко.
Н а п р о т и в , е с л и м ы рассматриваем м а т е р и ю , к о т о р а я пона­
чалу к а ж е т с я н а м с о в п а д а ю щ е й с п р о с т р а н с т в о м , то обна­
р у ж и в а е м , ч т о ч е м б о л ь ш е н а ш е в н и м а н и е сосредоточи­
вается н а н е й , т е м б о л ь ш е части, к о т о р ы е м ы с ч и т а л и р я д о п о л о ж е н н ы м и , в х о д я т друг в д р у г а , п р и ч е м к а ж д а я из
них и с п ы т ы в а е т воздействие ц е л о г о , к о т о р о е , следователь­
но, к а к и м - т о о б р а з о м присутствует в н е й . И т а к , х о т я ма­
т е р и я р а з в е р т ы в а е т с я в н а п р а в л е н и и п р о с т р а н с т в а , она не
доходит в э т о м до к о н ц а ; отсюда м о ж н о з а к л ю ч и т ь , что
она т о л ь к о п р о д о л ж а е т гораздо д а л ь ш е то д в и ж е н и е , за­
р о ж д е н и е к о т о р о г о сознание могло обрисовать в нас. М ы
д е р ж и м , т а к и м о б р а з о м , два к о н ц а ц е п и , х о т я н а м и не
удалось з а х в а т и т ь д р у г и е ее з в е н ь я . Всегда л и они будут
у с к о л ь з а т ь о т нас? Н у ж н о иметь в в и д у , что ф и л о с о ф и я ,
к а к м ы ее о п р е д е л я е м , е щ е не вполне о с о з н а л а саму себя.
Ф и з и к а п о н и м а е т свою роль, к о г д а о н а т о л к а е т м а т е р и ю в
н а п р а в л е н и и пространственности; но п о н и м а л а л и свою роль
м е т а ф и з и к а , к о г д а о н а просто-напросто ш л а по следам ф и ­
з и к и с п р и з р а ч н о й н а д е ж д о й д в и г а т ь с я далее в том ж е на­
п р а в л е н и и ? Н е будет л и , н а п р о т и в , ее п о д л и н н о й задачей
п о д н я т ь с я по т о м у с к л о н у , по к о т о р о м у ф и з и к а спускает­
с я , в е р н у т ь м а т е р и ю к ее и с т о к а м и постепенно создать
космологию, которая была бы, если можно так выразить­
ся, п е р е в е р н у т о й п с и х о л о г и е й ? Все, ч т о к а ж е т с я положи­
тельным ф и з и к у и геометру, с т а н о в и т с я , с этой новой точ­
к и з р е н и я , о с т а н о в к о й и л и н а р у ш е н и е м и с т и н н о й пози­
т и в н о с т и , к о т о р а я д о л ж н а о п р е д е л я т ь с я в п о н я т и я х пси­
хологических.
К о н е ч н о , если п р и н я т ь во в н и м а н и е у д и в и т е л ь н ы й по­
р я д о к в м а т е м а т и к е , полное согласие м е ж д у п р е д м е т а м и ,
которыми она занимается, логику, присущую числам и фи­
г у р а м , н а ш у у в е р е н н о с т ь в т о м , ч т о , к а к бы ни б ы л и раз­
л и ч н ы и с л о ж н ы н а ш и р а с с у ж д е н и я об одном и том ж е
п р е д м е т е , м ы всегда п р и д е м к о д н о м у и т о м у ж е з а к л ю ч е ­
н и ю , — то м о ж н о у с о м н и т ь с я в т о м , что с т о л ь , по-видимо­
му, п о л о ж и т е л ь н ы е качества я в л я ю т собой систему отри­
ц а н и й , с к о р е е о т с у т с т в и е , чем н а л и ч и е п о д л и н н о й реаль­
н о с т и . Н о не н у ж н о забывать, что н а ш и н т е л л е к т , к о т о р ы й
к о н с т а т и р у е т этот п о р я д о к и и м в о с х и щ а е т с я , о р и е н т и р о -
212
О значении жизни
вал в том ж е направлении, которое приводит к матери­
альности и пространственное™ его предмета. Чем больше
усложнений он помещает в свой предмет при его анализе,
тем сложнее порядок, который он в н е м находит. И этот
порядок, и эта сложность по необходимости действуют на
него как позитивная реальность, ибо они одного с ним на­
правления.
Когда поэт читает мне свои с т и х и , это м о ж е т так затро­
нуть меня, что я проникну в мысли поэта, в его чувства,
вновь п е р е ж и в у то простое состояние, которое он раздро­
бил на слова и фразы. Я сопереживаю ($утраи$е) тогда его
вдохновению, я следую за ним в непрерывном д в и ж е н и и ,
которое, как само вдохновение, есть неделимый акт. Но
стоит мне отвлечься, ослабить то, что было во мне напря­
жено, как звуки, до сих пор растворенные в смысле, предста­
нут передо мной раздельно, один за д р у г и м , в своей ма­
териальности. Мне не нужно ничего для этого прибавлять;
достаточно, чтобы я нечто убавил. По мере того, как я от­
влекаюсь, последовательные звуки все более обособляют­
ся: подобно тому, как фразы распались н а слова, так и сло­
ва распадутся на слоги, которые я б у д у воспринимать по­
очередно. Пойдем еще далее в направлении грезы: тогда
уже буквы отделятся одни от других, и я у в и ж у , как они
переплетаются и дефилируют на воображаемом листе бу­
маги. Я буду тогда восхищаться четкостью их переплете­
ния, чудным порядком шествия, точностью, с какой буквы
вписываются в слоги, слоги в слова и слова во фразы.
Чем дальше я буду продвигаться в совершенно отрица­
тельном направлении ослабления, тем большее протяже­
ние и усложнение буду создавать; чем больше, в свою оче­
редь, возрастет усложнение, тем сильнее я буду восхищаться
непоколебимым порядком, царящим м е ж д у элементами.
И все ж е это усложнение и протяжение не представляют
ничего положительного; они отражают недостаток воли. С
другой стороны, порядок д о л ж е н расти вместе с усложне­
нием, так как он является только одной и з его сторон: чем
больше символических частей мы замечаем в неделимом
целом, тем больше увеличивается число отношений м е ж д у
ними, ибо одна и та ж е неделимость реального целого про­
должает охватывать растущую множественность символи­
ческих элементов, на которые разложило его ослабление
внимания. Подобное сравнение в известной мере поясняет,
Порядок геометрии
213
как одно и то ж е уничтожение позитивной реальности, од­
на и та ж е инверсия некоторого начального движения мо­
жет одновременно создать протяжение в пространстве и
удивительный порядок, который открывает в нем наша
математика. Конечно, между этими случаями существует
то различие, что слова и буквы были изобретены разумным
усилием человечества, тогда как пространство возникает
автоматически, подобно остатку при вычитании, если даны
два первых члена . Н о в обоих случаях бесконечное услож­
нение частей и и х совершенная координация созданы одно­
временно инверсией, которая, в сущности, является оста­
новкой, т о есть уменьшением позитивной реальности.
Все о п е р а ц и и нашего интеллекта направлены к геомет­
рии как к пределу, где они находят свое полное заверше­
ние. Но так как геометрия им по необходимости предшест­
вует (ибо эти операции никогда не дойдут д о построения
пространства и не могут не принимать его как данное), то
очевидно, что главной пружиной нашего интеллекта, за­
ставляющей его работать, является скрытая геометрия,
присущая н а ш е м у представлению о пространстве. В этом
убеждает исследование двух существенных функций ин­
теллекта: д е д у к ц и и и индукции.
Начнем с д е д у к ц и и . То ж е движение, которым я черчу
фигуру в пространстве, порождает ее свойства: они види­
мы и осязаемы в самом этом движении; я чувствую, я пере­
живаю в пространстве отношение определения к его след­
ствиям, посылок к заключению. Все другие понятия, идею
которых мне подсказывает опыт, только отчасти могут быть
3
3
Н а ш е сравнение только развивает содержание термина Ябуа;, к а к
понимает е г о П л о т и н . И б о , с одной стороны, ^6уо$ у этого философа есть
сила производящая и осведомляющая, аспект или фрагмент \|П)%Л> а с ДРУ­
ГОЙ — Плотин иногда говорит о нем как о речи. В ц е л о м , отношение, уста­
навливаемое н а м и в д а н н о й главе м е ж д у • п р о т я ж е н и е м * (ех1еп$юп) и • н а ­
пряжением» (с1151еп$юп), в чем-то сходно с о т н о ш е н и е м , предполагаемым
Плотином (в р а с с у ж д е н и я х , которые, вероятно, вдохновили Равэссона),
когда он д е л а е т из п р о т я ж е н н о с т и , конечно, не инверсию начального Су­
щества, но ослабление его сущности, один из последних этапов процессии
(см., в частности, Епп. IV, 111,9—11 иIII, VI, 17—18). Однако античная фило­
софия н е з а м е ч а л а , какие следствия вытекали и з этого д л я математики,
ибо Плотин, как П л а т о н , возвел математические с у щ н о с т и в абсолютные
реальности. В особенности ж е эта философия позволила себя обмануть,
совершенно в н е ш н е й аналогией длительности с п р о т я ж е н и е м . Она толко­
вала первую так ж е , как вторую, считая изменение п о н и ж е н и е м неизмен­
ности, чувственное — у п а д к о м умопостигаемого. Отсюда, как мы пока­
ж е м в с л е д у ю щ е й главе, явилась философия, н е понимавшая реальной
функции и н а з н а ч е н и я интеллекта.
О значении
214
жизни
построены а рпоп, а потому определение и х будет несовер­
шенным, и дедукции, в которые войдут эти понятия, как
бы строго ни связывать заключения с посылками, будут
причастны этому несовершенству. Но когда я на глаз вы­
черчиваю на песке основание треугольника и начинаю стро­
ить два угла при основании, я достоверно знаю и понимаю,
что если эти два угла равны, стороны т о ж е будут равны,
так что фигура может повернуться вокруг самой себя и ни­
что в ней не изменится. Я знал это гораздо раньше, чем вы­
учил геометрию. Таким образом, до геометрии как науки
существует геометрия натуральная, ясность и очевидность
которой превосходят ясность и очевидность д р у г и х дедук­
ций. Эти последние имеют дело у ж е не с величинами, но с
качествами. Они образуются, конечно, по образцу первых
и обязаны своей силой тому, что под качеством мы разли­
чаем смутно просвечивающую величину. Заметим, что во­
просы о положении и величине суть первые, которые ста­
вятся нашей деятельности; интеллект, направленный во­
вне, на действие, решает их раньше, ч е м появляется ин­
теллект размышляющий: дикарь лучше цивилизованного
человека умеет измерять расстояния, определять направ­
ление, чертить по памяти подчас сложную с х е м у пройден­
ного им пути и возвращаться, таким образом, к исходной
точке по прямой линии . Поскольку ж и в о т н о е не делает
ясных выводов, не образует отчетливых понятий, оно и не
представляет себе однородного пространства. Вы не може­
те взять это пространство как данное, не вводя одновре­
менно потенциальную геометрию, которая сама собой вы­
родится в логику. Нежелание философов рассматривать
вещи под этим углом зрения вызвано т е м , что логическая
работа интеллекта представляется им положительным уси­
лием духа. Н о если понимать под духовностью д в и ж е н и е
вперед, ко все новым и новым творениям, к выводам, кото­
рые несоизмеримы с посылками и ими не определяются, то
о том представлении, которое движется среди отношений
необходимой детерминации, через посылки, с о д е р ж а щ и е в
себе свое заключение, придется сказать, что оно идет в об­
ратном направлении, в направлении материальности. То,
что с точки зрения интеллекта предстает как усилие, само
по себе есть отказ от усилия, расслабление. И тогда как, с
точки зрения интеллекта, автоматически выводить геомет4
4
ВазЦап. Ье сегуеаи. Р а п з , 1882, V. I, р. 166—170.
Геометрия и дедукция
215
рию из п р о с т р а н с т в а , а из с а м о й г е о м е т р и и л о г и к у есть
реп'Норппарп, — т о , наоборот, если пространство есть пре­
дел д в и ж е н и я в н а п р а в л е н и и о с л а б л е н и я д у х а , т о н е л ь з я
брать п р о с т р а н с т в о к а к данное, не п о л а г а я т е м с а м ы м ло­
г и к у и г е о м е т р и ю , н а х о д я щ и е с я на п у т и , п р е д е л о м которо­
го я в л я е т с я ч и с т а я п р о с т р а н с т в е н н а я и н т у и ц и я .
Недостаточно е щ е о б р а щ а л и в н и м а н и е н а т о , к а к м а л о
значение д е д у к ц и и в п с и х о л о г и ч е с к и х н а у к а х и н а у к а х о
духе. Из п о л о ж е н и я , подтвержденного ф а к т а м и , можно
вывести здесь з а к л ю ч е н и е , п о д д а ю щ е е с я п р о в е р к е т о л ь к о
до известного п у н к т а , в известной мере. Очень с к о р о п р и ­
х о д и т с я о б р а щ а т ь с я к з д р а в о м у с м ы с л у , то е с т ь н е п р е р ы в ­
ному о п ы т у р е а л ь н о с т и , чтобы согнуть в ы в е д е н н ы е следст­
в и я и н а п р а в и т ь и х вдоль изгибов ж и з н и . Д е д у к ц и я п р и ­
м е н и м а в д у х о в н ы х вопросах л и ш ь , с к а ж е м т а к , в метафо­
р и ч е с к о м с м ы с л е и ровно в той м е р е , в к а к о й духовное мо­
ж е т б ы т ь перенесено в ф и з и ч е с к о е , то есть в ы р а ж е н о в
п р о с т р а н с т в е н н ы х с и м в о л а х . Метафора н и к о г д а не захо­
дит очень д а л е к о , подобно т о м у к а к к р и в а я л и ш ь ненадол­
го с л и в а е т с я с к а с а т е л ь н о й . К а к не п о р а ж а т ь с я т о м у , с к о л ь ­
ко странного и д а ж е парадоксального з а к л ю ч е н о в э т о й
слабости д е д у к ц и и ? Ведь это — чисто д у х о в н а я о п е р а ц и я ,
в ы п о л н я е м а я т о л ь к о с и л о й д у х а . Казалось б ы , где еще де­
д у к ц и я д о л ж н а ч у в с т в о в а т ь себя столь п р и в о л ь н о и р а з в и ­
в а т ь с я свободно, к а к не среди я в л е н и й д у х а , в д у х о в н о й
сфере. У в ы , и м е н н о здесь о н а сразу ж е и с ч е р п ы в а е т свои
возможности. Напротив, в геометрии, в астрономии, в фи­
з и к е , к о г д а м ы и м е е м дело с п р е д м е т а м и в н е ш н е г о м и р а ,
д е д у к ц и я в с е м о г у щ а . Наблюдение и о п ы т , к о н е ч н о , необ­
х о д и м ы здесь, ч т о б ы вывести п р и н ц и п , то есть о п р е д е л и т ь ,
под к а к и м у г л о м з р е н и я н у ж н о смотреть н а в е щ и ; н о , стро­
го г о в о р я , если п о в е з е т , его м о ж н о о т к р ы т ь с р а з у ж е ; а и з
этого п р и н ц и п а в ы т е к а е т довольно д л и н н ы й р я д следст­
в и й , к о т о р ы м о п ы т всегда даст п о д т в е р ж д е н и е . И з этого
м о ж н о сделать л и ш ь один в ы в о д : д е д у к ц и я и д е т в своих
о п е р а ц и я х по с л е д а м м а т е р и и , п о в т о р я я ее и з м е н ч и в ы е и з ­
г и б ы ; она, н а к о н е ц , в н е я в н о м виде дана вместе с п р о с т р а н ­
ством, п о д д е р ж и в а ю щ и м м а т е р и ю . П о к а она р а з в е р т ы в а ­
е т с я в пространстве и л и в опространствленном в р е м е н и , е й
остается л и ш ь отдаваться течению. Длительность ж е встав­
ляет ей палки в колеса.
И т а к , д е д у к ц и я не п р о и з в о д и т своих о п е р а ц и й без з а д ­
ней м ы с л и о п р о с т р а н с т в е н н о й и н т у и ц и и . Но то ж е самое
216
О значении жизни
мы можем сказать и об индукции. Действительно, нет не­
обходимости мыслить, как геометр, и д а ж е вообще мыс­
лить, чтобы ожидать от одних и тех ж е условий повторе­
ния того ж е факта. У ж е сознание животного делает это, и,
независимо от всякого сознания, само ж и в о е тело построе­
но так, чтобы извлекать из последовательных п о л о ж е н и й ,
в которых оно находится, нужные ему сходства и отвечать
на возбуждения соответствующими реакциями. Н о от ма­
шинального о ж и д а н и я и автоматической реакции тела да­
леко до индукции как таковой, то есть до интеллектуаль­
ной операции, основанной на уверенности в том, что суще­
ствуют причины и следствия и что одинаковые следствия
вытекают из одинаковых причин. Вникнув глубже в эту
двойную веру, мы обнаружим следующее. Она предполага­
ет прежде всего, что реальность допускает деление на груп­
пы, которые на практике можно считать изолированными
и независимыми. Если я кипячу воду в кастрюле, стоящей
на горелке, то сама операция и участвующие в ней предме­
ты в действительности соединены с массой других предме­
тов и операций: мало-помалу можно прийти к т о м у , что
вся наша солнечная система имеет отношение к тому, что
происходит в этой точке пространства. Но в известной мере
и для особой цели, которую я преследую, я могу допустить,
что все происходит так, как будто группа
вода—кастрю­
ля—зажженная
горелка представляет собой независимый
микрокосм. Вот что я утверждаю прежде всего. Затем, ког­
да я говорю, что этот микрокосм будет вести себя всегда
одинаково, что теплота непременно, к концу определенно­
го времени, вызовет кипение воды, то я допускаю, что до­
статочно мне взять известное число элементов системы,
чтобы система стала полной: она дополняет себя автомати­
чески, я не могу мысленно дополнить ее, как хочу. Раз да­
ны зажженная горелка, кастрюля, вода, а также опреде­
ленный промежуток длительности, то кипение, которого,
как показал мне вчерашний опыт, недоставало д л я того,
чтобы система была полной, дополнит ее завтра, когда угод­
но, всегда. На чем ж е основана эта уверенность? Н у ж н о
заметить, что она бывает более или менее твердой, в зави­
симости от обстоятельств, и приобретает характер абсо­
лютной достоверности, когда рассматриваемый микрокосм
содержит только величины. В самом деле, если я беру два
числа, то не могу у ж е произвольно выбирать и х разность.
Физические
217
законы
Если мне даны две стороны треугольника и угол м е ж д у ни­
ми, то третья сторона появляется сама собой, треугольник
дополняется автоматически. Я могу, когда угодно и где
угодно, начертить такие ж е две стороны с тем ж е углом
между ними: очевидно, что построенные таким способом
новые треугольники могут быть наложены на первый и,
следовательно, такая ж е третья сторона дополнит систему.
Но если в том случае, когда я рассуждаю о чисто простран­
ственных определениях, у меня есть полная уверенность,
не д о л ж е н ли я предполагать, что в других условиях уве­
ренность эта будет тем значительнее, чем больше она при­
ближается к этому предельному случаю? Не будет ли этот
предельный случай просвечивать через все д р у г и е и не
придаст ли он им более или менее отчетливый оттенок гео­
метрической необходимости, сообразно и х большей или
меньшей прозрачности? Действительно, когда я говорю,
что вода, находящаяся на моей горелке, закипит сегодня,
как она делала это вчера, и что необходимость этого абсо­
лютна, я смутно чувствую, что мое воображение обменива­
ет сегодняшнюю горелку на вчерашнюю, кастрюлю на ка­
стрюлю, воду на воду, длительность на длительность и что
остальное теперь т а к ж е должно совпасть на том ж е основа­
нии, которое заставило совпасть третьи стороны двух на­
ложенных друг на друга треугольников, когда две первые
стороны у ж е совместились. Но мое воображение действует
таким образом лишь потому, что оно отвлекается от двух
существенных моментов. Для того, чтобы сегодняшняя
система могла быть наложена на вчерашнюю, н у ж н о , что­
бы вторая подождала первую, чтобы время остановилось и
все стало одновременным: именно это и бывает в геомет­
рии, но только лишь в ней. Стало быть, и н д у к ц и я прежде
всего предполагает, что в физическом мире, как и в мире
геометра, время не принимается в расчет. Но о н а предпола­
гает т а к ж е , что качества могут накладываться друг на дру­
га, как величины. Если я мысленно переношу сегодняш­
нюю з а ж ж е н н у ю горелку на место вчерашней, я, конечно,
тем самым удостоверяю, что форма осталась прежней; для
этого достаточно, чтобы поверхности и грани совпали. Но
что такое совпадение двух качеств и как м о ж н о наложить
и х одно на другое, чтобы удостовериться в и х тождествен5
5
Мы исследовали этот вопрос в предыдущем труде. См. Езза1 зиг 1ез доппёез 1ттёд1а1ез де 1а сопзаепсе. Рапз, 1889, р. 155—160.
О значении жизни
218
ности? Однако я распространяю на второй порядок реаль­
ности все, что относится к первому. Физик узаконит со
временем эту операцию, сведя, насколько это возможно,
качественные различия к различиям в величине; но еще до
всякой науки я склонен уподоблять качества количествам,
как будто я видел просвечивающий за первым геометри­
ческий механизм . Чем отчетливее о н виден, тем более не­
обходимым мне кажется повторение одного и того ж е фак­
та в тех ж е условиях. Мы считаем н а ш и и н д у к ц и и верны­
ми в той мере, в какой мы растворяем качественные разли­
чия в однородности поддерживающего и х пространства, а
потому геометрия — это идеальная граница н а ш и х индук­
ций, как и дедукций. Движение, пределом которого явля­
ется пространственность, отлагает на своем пути всю ин­
теллектуальность целиком — способность и н д у к ц и и и спо­
собность дедукции.
Оно создает их в уме. Но оно создает также «порядок»
в вещах, который находит потом наша и н д у к ц и я с помо­
щью д е д у к ц и и . Порядок этот, на который опирается наше
действие и в котором узнает себя наш интеллект, кажется
нам чудесным. Не только одни и те ж е существенные при­
чины вызывают в целом одни и те ж е следствия, но под ви­
димыми причинами и следствиями наша наука открывает
бесконечность бесконечно малых и з м е н е н и й , которые все
более и более точно включаются друг в друга по мере углуб­
ления анализа; так что в пределе этого анализа материя, по
всей видимости, становится самой геометрией. Конечно,
интеллект вправе восхищаться здесь растущим порядком в
растущей сложности: и порядок, и сложность имеют для
интеллекта позитивную реальность, будучи одного с ним
направления. Но все изменяется, если рассматривать ре­
альность в целом как неделимое д в и ж е н и е вперед к следу­
ющим друг за другом творениям. Тогда становится ясно,
что сложность материальных элементов и соединяющий
их математический порядок должны появиться автомати­
чески, как только в недрах целого происходит остановка
или частичная инверсия. Поскольку интеллект вырезается
в области д у х а в подобном же процессе, он согласуется с
этим порядком и с этой сложностью и восхищается ими,
узнавая в них самого себя. Но что действительно достойно
восхищения само по себе, что по праву вызывает удивле6
Ор. сН.
9
сп. I и III, р а з з т ь
Физические
законы
219
ние — это беспрерывно возобновляющееся творчество, осу­
ществляемое всей неделимой, идущей вперед реальностью.
Ибо никакое само усложнение математического порядка,
каким бы искусным его ни считали, не введет в мир ничего
нового, ни единого атома; но если дана эта творческая сила
(а она существует, ибо мы сознаем ее в себе, по крайней ме­
ре, когда мы действуем свободно), то стоит ей отвлечься от
самой себя, — и она ослабит напряжение, стоит рассла­
биться — и она станет протяженной, стоит стать протя­
женной — и математический порядок, царствующий в рас­
положении столь различных элементов, и неуклонный де­
терминизм, вновь их соединяющий, засвидетельствуют со­
бою разрыв в творческом акте, ибо они составляют одно це­
лое с самим этим разрывом.
Эту совершенно отрицательную тенденцию и выража­
ют частные законы физического мира. Ни один из н и х ,
взятый сам по себе, не имеет объективной реальности; он
является произведением ученого, смотрящего на вещи под
известным углом зрения, выделяющего те или иные пере­
менные, использующего известные условные единицы из­
мерения. И тем не менее существует почти математиче­
ский порядок, присущий материи, порядок объективный,
к которому по мере своего развития приближается наша
наука. Ибо если материя есть ослабление непротяженного
и, стало быть, превращение его в протяженное, а тем са­
мым — свободы в необходимость, то, не совпадая полно­
стью с чистым однородным пространством, она создается
д в и ж е н и е м , которое ведет к нему, а потому она находится
на пути к геометрии. Правда, математические по форме за­
коны нельзя приложить к ней полностью. Д л я этого нуж­
но, чтобы она вышла из длительности и стала чистым про­
странством.
Не будем забывать о том, сколько искусственного в ма­
тематической форме физического закона и, следователь­
но, в н а ш е м научном познании . Наши единицы измере­
ния условны и , если можно так выразиться, — ч у ж д ы на­
мерениям природы: как можно допустить, чтобы природа
относила все свойства теплоты к расширениям одной и той
ж е массы ртути или к изменениям давления одной и той
ж е массы воздуха, заключенного в постоянном объеме? Но
7
7
Мы и м е е м здесь в виду главным образом глубокие исследования
Эд. Л еру а, опубликованные в Кеуие де тё^арпу$^^ие е* ёе тога1е.
220
О значении жизни
этого недостаточно. Измерение вообще есть операция чис­
то человеческая, предполагающая, что один предмет ре­
ально или мысленно накладывается на другой известное
число раз. Природа не думала о таком н а л о ж е н и и . Она не
измеряет и не считает. А м е ж д у тем ф и з и к а считает, изме­
ряет, устанавливает отношения м е ж д у «количественны­
ми» изменениями, чтобы получить законы, и это е й удает­
ся. Ее успех был бы необъясним, если бы д в и ж е н и е , состав­
ляющее материальность, не было тем самым движением,
которое, будучи продолжено нами до своего предела, то
есть до однородного пространства, в конце концов застав­
ляет нас считать, измерять, следить за взаимными измене­
ниями членов, служащих ф у н к ц и я м и друг друга. Чтобы
осуществить это продолжение, наш интеллект д о л ж е н толь­
ко продолжить самого себя, ибо о н идет естественным пу­
тем к пространству и к математике; ведь интеллектуаль­
ность и материальность — одной природы и проявляют
себя одинаковым образом.
Если бы математический порядок был чем-то положи­
тельным, если бы существовали свойственные материи за­
коны, подобные законам юридических кодексов, успехи
нашей науки были бы чудом. Действительно, как бы нам
удалось отыскать в природе некий эталон и выделить для
определения взаимных отношений именно те переменные,
которые выбрала природа? Но успех какой-либо математи­
ческой науки был бы еще менее понятен, если бы материя
не располагала всем необходимым д л я того, чтобы войти в
наши рамки. Поэтому возможна только одна гипотеза: ма­
тематический порядок не несет в себе ничего позитивного,
он представляет собой форму, к которой приводит сама по
себе известная остановка, и материальность состоит имен­
но в остановке подобного рода. Тогда становится понят­
ным, почему наша наука, будучи случайной, зависящей
от переменных, которые она выбрала, от порядка, в каком
она последовательно ставила проблемы, тем не менее до­
стигает успеха. Она могла бы быть в целом совершенно
иной и все-таки добилась бы успеха. Дело в том, что в осно­
ве природы нет никакой определенной системы математи­
ческих законов, а математика вообще представляет собою
только направление, в которое попадает материя. Придай­
те какое угодно положение одной из этих маленьких проб­
ковых кукол с оловянными ногами — положите ее на спи-
Идея
беспорядка
221
ну, п о с т а в ь т е на голову, подбросьте в воздух: о н а все равно
сама собой встанет на н о г и . Так ж е и с м а т е р и е й : м ы м о ж е м
в з я т ь ее з а любой к о н е ц , п р о д е л ы в а т ь с ней любые манипу­
л я ц и и , но о н а всегда попадает в к а к и е - н и б у д ь и з н а ш и х
м а т е м а т и ч е с к и х р а м о к , ибо несет н а себе г р у з г е о м е т р и и .
Н о , б ы т ь м о ж е т , философ о т к а ж е т с я о с н о в ы в а т ь тео­
р и ю п о з н а н и я н а подобных с о о б р а ж е н и я х . Он будет про­
т и в и т ь с я э т о м у , т а к к а к полагает, что м а т е м а т и ч е с к и й по­
р я д о к — п о т о м у л и ш ь , что это п о р я д о к , — з а к л ю ч а е т в се­
бе н е ч т о п о л о ж и т е л ь н о е . Тщетно м ы п ы т а е м с я п о к а з а т ь ,
что э т о т п о р я д о к в о з н и к а е т а в т о м а т и ч е с к и вследствие раз­
р ы в а о б р а т н о г о п о р я д к а , что он и есть этот р а з р ы в . Это не
м е ш а е т с у щ е с т в о в а т ь п р е д с т а в л е н и ю , ч т о могло совсем не
быть никакого порядка и что м а т е м а т и ч е с к и й п о р я д о к ве­
щ е й к а к победа над беспорядком обладает п о з и т и в н о й ре­
а л ь н о с т ь ю . П р и более глубоком а н а л и з е этого вопроса мож­
но в и д е т ь , к а к у ю существенную роль и г р а е т и д е я беспо­
рядка в п р о б л е м а х , и м е ю щ и х о т н о ш е н и е к т е о р и и позна­
н и я . О н а не п о я в л я е т с я там в я в н о м в и д е , а потому ею не
занимаются. А между тем теория познания должна была
бы н а ч и н а т ь с я с к р и т и к и этой и д е и , ибо з н а н и е того, к а к
и почему реальность подчиняется определенному порядку,
п р е д с т а е т в е л и к о й проблемой и м е н н о п о т о м у , что отсутст­
вие в с я к о г о п о р я д к а к а ж е т с я в о з м о ж н ы м и д о с т у п н ы м по­
н и м а н и ю . И р е а л и с т , и идеалист п о л а г а ю т , что о н и думают
об э т о м о т с у т с т в и и п о р я д к а , — р е а л и с т , к о г д а он говорит
о р е г л а м е н т а ц и и , р е а л ь н ы м образом в в о д и м о й «объектив­
ными» законами в возможный беспорядок природы, —
и д е а л и с т , к о г д а он допускает с у щ е с т в о в а н и е «чувственно­
го м н о г о о б р а з и я » , в к о т о р о м под о р г а н и з у ю щ и м в л и я н и е м
н а ш е г о р а з у м а у с т а н а в л и в а е т с я п о р я д о к и в к о т о р о м , сле­
д о в а т е л ь н о , п о р я д к а не было. Н у ж н о п о э т о м у п р о а н а л и з и ­
р о в а т ь п р е ж д е всего и д е ю б е с п о р я д к а , п о н и м а е м у ю в смыс­
ле отсутствия
порядка. Ф и л о с о ф и я з а и м с т в у е т ее и з по­
в с е д н е в н о й ж и з н и . И неоспоримо, что о б ы ч н о , г о в о р я о
б е с п о р я д к е , м ы о чем-нибудь д у м а е м . Н о о ч е м ж е м ы ду­
маем?
И з с л е д у ю щ е й г л а в ы будет в и д н о , к а к с л о ж н о опреде­
лить содержание отрицательной идеи и какие иллюзии мы
п р и э т о м п и т а е м , в к а к и е безвыходные с и т у а ц и и попадает
ф и л о с о ф и я из-за т о г о , что не б ы л п р е д п р и н я т этот труд.
О с л о ж н е н и я и и л л ю з и и обычно с в я з а н ы с т е м , ч т о способ
222
О значении жизни
выражения, по сути дела временный, принимается за окон­
чательный и в область умозрения переносится прием, со­
зданный для практики. Если я возьму наудачу какой-ни­
будь том из моего книжного шкафа и, заглянув в него, по­
ставлю его на полку со словами: «Это не с т и х и » , — разве
это я на самом деле видел, перелистывая книгу? Конечно,
нет. Я не видел и никогда не у в и ж у отсутствия стихов. Я
видел прозу. Но так как меня сейчас интересует поэзия, то
я выражаю то, что нахожу, в функции того, что я ищу, и
вместо того, чтобы сказать: «Это проза», говорю: «Это не
стихи». Наоборот, если мне придет фантазия почитать про­
зу, а попадется том стихов, я воскликну: «Это не проза»,
переводя, таким образом, данные моего восприятия, пока­
зывающего мне стихи, на язык моего о ж и д а н и я и внима­
ния, сосредоточенных на идее прозы и ж е л а ю щ и х слушать
только о ней. Если бы теперь меня услышал мсье Ж у р д е н ,
он, без сомнения, вывел бы из моего двойного восклицания
заключение, что проза и поэзия — две формы языка, упо­
требляемые в книгах, и что эти ученые формы прибавля­
ются к обычной речи, которая не будет ни стихами, ни про­
зой. Говоря об этой вещи, которая не является ни стихами,
ни прозой, он считал бы, что и думает о н е й , а м е ж д у тем
это было бы всего лишь псевдопредставление. И д е м далее:
псевдопредставление могло бы породить псевдопроблему,
если бы мсье Журден спросил у своего профессора филосо­
фии, каким образом форма «проза» и форма «поэзия» при­
соединились к тому, что не обладало ни т о й , ни другой, и
если бы он захотел, чтобы была создана, так сказать, тео­
рия наложения двух этих форм на эту простую материю.
Его вопрос был бы нелепым, и нелепость вытекала бы из
того, что он возвел в субстрат, общий д л я прозы и поэзии,
одновременное отрицание их обеих, забыв о том, что отри­
цание одной есть утверждение другой.
Предположим, что существуют два вида порядка и что
они являются двумя противоположностями внутри одного
и того ж е рода. Допустим также, что и д е я беспорядка воз­
никает в нашем уме всякий раз, когда, разыскивая один из
двух видов порядка, мы встречаем другой. Идея беспоряд­
ка имела бы тогда точное значение в повседневной практи­
ке ж и з н и : она объективировала бы, для удобства языка,
разочарование ума, видящего перед собою не тот порядок,
в котором он нуждается, порядок, с которым е м у нечего
Идея беспорядка
223
делать в данный момент и который в этом смысле для него
не существует. Но эта идея не допускала бы никакого тео­
ретического применения. Если мы, несмотря ни на что, по­
желаем ввести ее в философию, то неминуемо упустим из
виду ее истинное значение. Она фиксировала отсутствие
известного порядка, но в пользу другого (которым незачем
было заниматься); но так как она прилагается к к а ж д о м у
из двух порядков по очереди и постоянно переходит от од­
ного к другому, мы перехватываем ее в пути, или скорее в
воздухе, как волан м е ж д у двумя ракетками, и смотрим на
нее так, как будто она представляет у ж е не отсутствие того
или другого порядка, но отсутствие обоих вместе, — нечто
чисто словесное, не доступное ни восприятию, ни понима­
нию. Так возникает вопрос о том, каким образом порядок
предписывается беспорядку, форма —- материи. Тщатель­
ный анализ и д е и беспорядка покажет, что она ничего в се­
бе не заключает; вместе с этим исчезнут и проблемы, воз­
двигнутые вокруг нее.
Правда, с самого начала нужно было бы различить или
даже противопоставить друг другу два вида порядка, кото­
рые обычно смешивают. Так как это смешение породило
основные трудности проблемы познания, стоило бы лиш­
ний раз остановиться на тех чертах, которыми различают­
ся оба порядка.
Вообще говоря, реальность упорядочена именно в той
мере, в какой она соответствует нашему мышлению. Поря­
док есть, следовательно, определенное согласие между субъ­
ектом и объектом. Это — д у х , находящий себя в вещах.
Но, как мы сказали, о н может идти в двух противополож­
ных направлениях. Либо он следует своему естественному
направлению — тогда это будет развитие в форме напряже­
ния, непрерывное творчество, свободная деятельность; либо
он поворачивает назад, и эта инверсия, доведенная до кон­
ца, приводит к протяжению, к необходимой взаимной де­
терминации элементов, ставших внешними по отношению
друг к другу, — словом, к геометрическому механизму.
Но, будет ли нам казаться, что опыт принял первое направ­
ление, пойдет ли о н во втором, — в обоих случаях мы го­
ворим, что существует порядок, ибо в обоих процессах д у х
находит себя. Естественно поэтому, что мы и х смешиваем.
Чтобы избежать этого, нужно дать двум видам порядка
различные названия, а это нелегко сделать из-за разнооб-
224
О значении жизни
разия и изменчивости принимаемых ими форм. Порядок
второго рода можно было бы определить с помощью гео­
метрии, являющейся его пределом. Вообще говоря, имен­
но об этом порядке идет речь всякий раз, когда обнаружи­
вается отношение необходимой детерминации м е ж д у при­
чинами и следствиями. Он вызывает представление об инер­
ции, пассивности, автоматизме. Что касается порядка пер­
вого рода, то о н , безусловно, колеблется вокруг целесооб­
разности; но все ж е его нельзя определить с ее помощью,
ибо он бывает то выше, то н и ж е нее. В своих высших фор­
мах он превосходит целесообразность, ибо о свободном акте
или о произведении искусства можно сказать, что они яв­
ляют совершенный порядок, и все ж е о н и могут быть вы­
ражены в форме идеи только приблизительно и задним
числом. Жизнь в целом, рассматриваемая как творческая
эволюция, есть нечто аналогичное: она превосходит целе­
сообразность, если понимать под целесообразностью ре­
ализацию идеи, которая познается или м о ж е т познаваться
заранее. Рамки целесообразности, таким образом, слиш­
ком узки для ж и з н и в ее целостности. И наоборот, они не­
редко бывают слишком широки для того или иного частно­
го проявления ж и з н и . Как бы то ни было, здесь всегда речь
идет о жизненном, и все наше исследование имеет целью
установить, что жизненное ориентировано в направлении
волевого. Можно поэтому сказать, что первый род порядка
есть порядок жизненный или исходящий от воли, в проти­
воположность второму порядку инерции и
автоматизма.
Здравый смысл инстинктивно проводит это различие меж­
д у двумя видами порядка, по крайней мере, в предельных
случаях; так ж е инстинктивно о н и х и сближает. О явлени­
ях астрономических говорят, что они выказывают удиви­
тельный порядок; тем самым подразумевается, что и х мож­
но предвидеть математически. И не менее удивительный
порядок находят в симфонии Бетховена, которая является
творением гения, оригинальным и, следовательно, непред­
виденным.
Но лишь в исключительных случаях порядок первого
рода принимает столь отчетливую форму. Обычно он явля­
ет такие черты, которые очень выгодно смешивать с черта­
ми противоположного порядка. Хорошо известно, напри­
мер, что если бы мы рассматривали эволюцию ж и з н и в це­
лом, то нашему вниманию предстала бы самопроизволь-
Роды и законы
225
ность ее д в и ж е н и я и н е п р е д в и д и м о с т ь ее а к т о в . В повсе­
дневном ж е о п ы т е м ы встречаем то и л и иное ж и в о е суще­
ство, т е и л и и н ы е особые п р о я в л е н и я ж и з н и , к о т о р ы е поч­
ти п о в т о р я ю т у ж е и з в е с т н ы е ф а к т ы и ф о р м ы ; д а ж е сход­
ство с т р у к т у р ы , к о т о р о е м ы к о н с т а т и р у е м п о в с ю д у м е ж д у
п о р о ж д а ю щ и м и п о р о ж д е н н ы м , сходство, к о т о р о е позво­
л я е т н а м о б ъ е д и н я т ь в одну и т у ж е г р у п п у бесконечное
число и н д и в и д о в , есть, с н а ш е й т о ч к и з р е н и я , сам т и п родо­
вого, ибо м ы п о л а г а е м , что и н е о р г а н и ч е с к и е р о д ы берут з а
образец р о д ы ж и в ы е . Т а к и м образом, о к а з ы в а е т с я , что ж и з ­
н е н н ы й п о р я д о к , к а к и м он предстает н а м в р а с ч л е н я ю щ е м
его о п ы т е , носит т о т ж е х а р а к т е р и в ы п о л н я е т т у ж е ф у н к ­
ц и ю , что и п о р я д о к ф и з и ч е с к и й : оба з а с т а в л я ю т о п ы т по­
вторяться, оба п о з в о л я ю т н а ш е м у у м у обобщать. Н а са­
мом деле этот х а р а к т е р имеет в обоих с л у ч а я х с о в е р ш е н н о
р а з л и ч н ы е и с т о к и , и д а ж е п р о т и в о п о л о ж н ы е з н а ч е н и я . Во
втором случае его т и п о м , и д е а л ь н ы м п р е д е л о м , а т а к ж е ос­
нованием я в л я е т с я г е о м е т р и ч е с к а я н е о б х о д и м о с т ь , в с и л у
к о т о р о й одни и те ж е составные ч а с т и д а ю т т у ж е равно­
д е й с т в у ю щ у ю . В п е р в о м о н п р е д п о л а г а е т , н а п р о т и в , учас­
т и е чего-то т а к о г о , ч т о довольствуется п о л у ч е н и е м одного
и того ж е с л е д с т в и я д а ж е тогда, к о г д а бесконечно с л о ж н ы е
э л е м е н т а р н ы е п р и ч и н ы бывают совершенно р а з л и ч н ы м и .
М ы о с т а н а в л и в а л и с ь н а этом вопросе в первой г л а в е , к о г д а
указывали на тождественные структуры, находящиеся на
н е з а в и с и м ы х э в о л ю ц и о н н ы х л и н и я х . Н о , не з а х о д я т а к да­
л е к о , м о ж н о п о л а г а т ь , ч т о воспроизведение т и п а п р е д к а
п о т о м к а м и е с т ь у ж е н е ч т о совершенно и н о е , ч е м повторе­
н и е одной и т о й ж е к о м б и н а ц и и с и л , к о т о р ы е с в о д я т с я к
т о ж д е с т в е н н о й р а в н о д е й с т в у ю щ е й . Когда д у м а е ш ь о бес­
к о н е ч н о м ч и с л е б е с к о н е ч н о м а л ы х элементов и бесконечно
м а л ы х п р и ч и н , с п о с о б с т в у ю щ и х з а р о ж д е н и ю ж и в о г о су­
щества, к о г д а п р е д с т а в л я е ш ь себе, что достаточно было б ы
о т с у т с т в и я и л и о т к л о н е н и я одного из н и х , ч т о б ы все оста­
н о в и л о с ь , то первое п о б у ж д е н и е р а з у м а — п р и с т а в и т ь д л я
н а б л ю д е н и я з а э т о й а р м и е й м а л е н ь к и х р а б о т н и к о в мудро­
го н а д з и р а т е л я в л и ц е « ж и з н е н н о г о н а ч а л а » , к о т о р о е б ы в
любой момент и с п р а в л я л о д о п у щ е н н ы е о ш и б к и , результа­
т ы рассеянности, в о з в р а щ а л о в е щ и н а свои места. Т а к и м
образом п ы т а ю т с я в ы р а з и т ь р а з л и ч и е м е ж д у ф и з и ч е с к и м
п о р я д к о м и п о р я д к о м ж и з н е н н ы м : в первом о д н а и т а ж е
к о м б и н а ц и я п р и ч и н д а е т одну и т у ж е совокупность след-
226
О значении
жизни
с т в и й , второй ж е обеспечивает постоянство результата даже
тогда, к о г д а п р и ч и н ы и з м е н ч и в ы . Н о это не более чем спо­
соб в ы р а ж е н и я : р а з м ы ш л я я об э т о м , в и д и ш ь , что здесь не
м о ж е т б ы т ь н а д з и р а т е л я по т о й п р о с т о й п р и ч и н е , что не
существует работников. П р и ч и н ы и э л е м е н т ы , о т к р ы в а ­
е м ы е ф и з и к о - х и м и ч е с к и м а н а л и з о м , безусловно, реальны
д л я ф а к т о в органического р а з р у ш е н и я ; ч и с л о и х тогда
о г р а н и ч е н о . Н о ж и з н е н н ы е я в л е н и я к а к т а к о в ы е , и л и фак­
т ы органического творчества, о т к р ы в а ю т н а м п р и анализе
п е р с п е к т и в у бесконечного прогресса; а о т с ю д а следует, что
м н о ж е с т в е н н о с т ь п р и ч и н и э л е м е н т о в суть здесь т о л ь к о
т о ч к и з р е н и я разума, бесконечно п р и б л и ж а ю щ е г о с я к дей­
с т в и я м п р и р о д ы в своих п о п ы т к а х п о д р а ж а н и я и м , тогда
к а к эти д е й с т в и я я в л я ю т с я н е д е л и м ы м а к т о м . Сходство
м е ж д у особями одного и того ж е в и д а будет и м е т ь поэтому
совсей иной смысл и иное п р о и с х о ж д е н и е , чем сходство
м е ж д у с л о ж н ы м и с л е д с т в и я м и , в ы в о д и м ы м и и з одной и
т о й ж е к о м б и н а ц и и одних и тех ж е п р и ч и н . Н о в обоих
с л у ч а я х сходство существует и, с л е д о в а т е л ь н о , в о з м о ж н о
обобщение. А так к а к в этом и состоит весь н а ш п р а к т и ч е ­
с к и й интерес, ибо наша п о в с е д н е в н а я ж и з н ь есть по необ­
х о д и м о с т и о ж и д а н и е одних и т е х ж е в е щ е й и с и т у а ц и й , то
естественно, что эта о б щ а я особенность, с у щ е с т в е н н а я с
т о ч к и з р е н и я нашего д е й с т в и я , с б л и ж а е т оба п о р я д к а , во­
п р е к и и х внутреннему р а з л и ч и ю , в а ж н о м у т о л ь к о д л я умо­
з р е н и я . Отсюда идея общего порядка в природе, повсюду
о д и н а к о в о г о , витающего о д н о в р е м е н н о и н а д ж и з н ь ю , и
над м а т е р и е й . Отсюда н а ш а п р и в ы ч к а о б о з н а ч а т ь о д н и м
словом и представлять себе о д и н а к о в ы м образом н а л и ч и е
законов в области инертной м а т е р и и и родов в области
жизни.
Несомненно, что такое с м е ш е н и е л е ж и т в и с т о к а х боль­
ш и н с т в а затруднений, с в я з а н н ы х с п р о б л е м о й п о з н а н и я
к а к у древних, так и у современных философов. В самом
д е л е , к а к т о л ь к о общность з а к о н о в и общность родов бы­
л и обозначены одним и т е м ж е с л о в о м , сведены к одной и
той ж е и д е е , геометрический п о р я д о к и п о р я д о к ж и з н е н ­
н ы й о к а з а л и с ь с м е ш а н н ы м и . В з а в и с и м о с т и от п р и н я т о й
т о ч к и з р е н и я либо общность з а к о н о в о б ъ я с н я л и общно­
стью родов, либо общность родов о б щ н о с т ь ю з а к о н о в . П е р ­
вое из этих двух положений х а р а к т е р и з у е т античную м ы с л ь ,
второе п р и н а д л е ж и т современной ф и л о с о ф и и . Но в т о й и
Роды и законы
227
другой ф и л о с о ф и и и д е я «общности» я в л я е т с я идеей дву­
с м ы с л е н н о й , к о т о р а я соединяет, б л а г о д а р я ш и р о т е своего
с о д е р ж а н и я , несовместимые п р е д м е т ы и э л е м е н т ы . И т а м ,
и т у т п о д о д н и м и т е м ж е п о н я т и е м о б ъ е д и н е н ы два в и д а
п о р я д к а , с х о д н ы х м е ж д у собою л и ш ь т е м , что оба облегча­
ют н а ш е д е й с т в и е н а в е щ и . Д в а э л е м е н т а с б л и ж а ю т с я в си­
л у и х ч и с т о в н е ш н е г о сходства, без с о м н е н и я , оправдыва­
ющего о д и н а к о в о е обозначение и х н а п р а к т и к е , но не даю­
щего н а м п р а в а с м е ш и в а т ь их под о д н и м и т е м ж е опреде­
л е н и е м в области у м о з р е н и я .
Д р е в н и е , д е й с т в и т е л ь н о , не з а д а в а л и с ь вопросом, поче­
му п р и р о д а п о д ч и н я е т с я з а к о н а м ; и х интересовало, поче­
му о н а у п о р я д о ч и в а е т с я по р о д а м . И д е я рода соответству­
ет о б ъ е к т и в н о й р е а л ь н о с т и , г л а в н ы м образом, в области
ж и з н и , где о н а в ы р а ж а е т собою н е о с п о р и м ы й ф а к т наслед­
с т в е н н о с т и . Р о д ы могут быть т о л ь к о т а м , где существуют
и н д и в и д у а л ь н ы е п р е д м е т ы ; но в то в р е м я к а к организован­
ное с у щ е с т в о в ы с е к а е т с я и з ц е л о с т н о с т и м а т е р и и самой
своей о р г а н и з а ц и е й , то есть с а м о й п р и р о д о й , расчленение
и н е р т н о й м а т е р и и н а о т д е л ь н ы е т е л а п р о и з в о д и т наше вос­
п р и я т и е , р у к о в о д и м о е и н т е р е с а м и д е й с т в и я , а т а к ж е воз­
н и к а ю щ и м и р е а к ц и я м и , к о т о р ы е н а м е ч а е т н а ш е тело. К а к
м ы п о к а з а л и в д р у г о м месте , р а с ч л е н е н и е и н е р т н о й мате­
р и и соответствует п о т е н ц и а л ь н ы м р о д а м , с т р е м я щ и м с я к
р е а л и з а ц и и : р о д ы и и н д и в и д ы о п р е д е л я ю т здесь друг дру­
г а п у т е м о п е р а ц и и н а п о л о в и н у и с к у с с т в е н н о й , полностью
обусловленной н а ш и м б у д у щ и м в о з д е й с т в и е м на в е щ и . Т е м
л е менее д р е в н и е без к о л е б а н и й р а с п о л а г а л и все роды в
о д и н р я д , п р и п и с ы в а я и м о д и н а к о в о абсолютное существо­
в а н и е . Р е а л ь н о с т ь с т а л а , т а к и м о б р а з о м , системой родов, и
о б щ н о с т ь з а к о н о в д о л ж н а б ы л а б ы т ь сведена к общности
родов (то е с т ь , по с у т и , к о б щ н о с т и , в ы р а ж а ю щ е й ж и з н е н ­
н ы й п о р я д о к ) . И н т е р е с н о в э т о м о т н о ш е н и и сравнить а р и ­
стотелевскую теорию падения тел с объяснением, данным
Галилеем. Аристотель занят исключительно понятиями
«высоко» и « н и з к о » , «собственное место» и «заимствован­
ное м е с т о » , «естественное д в и ж е н и е » и « в ы н у ж д е н н о е д в и ­
ж е н и е » : ф и з и ч е с к и й з а к о н , в с и л у которого к а м е н ь пада­
ет, о т р а ж а е т , по его м н е н и ю , т о т ф а к т , что к а м е н ь вновь
8
9
8
«Материя и память», гл. III и IV.
См. в частности: РЬуз. IV. 215 а2; V, 230 Ь 12; VIII, 255 а 2; Бе СаеЬ, IV, 1—
5; И, 296 Ь 27; IV, 308 а 34.
9
О значении
228
жизни
в о з в р а щ а е т с я к «естественному месту» всех к а м н е й , то есть
к з е м л е . К а м е н ь , с его т о ч к и з р е н и я , не я в л я е т с я в полной
мере к а м н е м , пока он не н а х о д и т с я н а своем н о р м а л ь н о м
месте: п а д а я на это место, он с т р е м и т с я к т о м у , ч т о б ы до­
п о л н и т ь себя, к а к ж и в о е существо, к о т о р о е р а с т е т , и, та­
к и м образом, полностью р е а л и з о в а т ь с у щ н о с т ь р о д а ка­
м е н ь . Если бы эта к о н ц е п ц и я ф и з и ч е с к о г о з а к о н а была
верной, з а к о н не был бы просто о т н о ш е н и е м , установлен­
н ы м р а з у м о м , дробление м а т е р и и н а т е л а не з а в и с е л о бы от
н а ш е й способности в о с п р и я т и я : все т е л а о б л а д а л и бы та­
кой ж е индивидуальностью, как и ж и в ы е тела, и законы
ф и з и ч е с к о й п р и р о д ы в ы р а ж а л и б ы о т н о ш е н и я реального
родства м е ж д у р е а л ь н ы м и р о д а м и . И з в е с т н о , к а к а я воз­
н и к л а из этого ф и з и к а и к а к , в е р я в в о з м о ж н о с т ь единой
и з а к о н ч е н н о й н а у к и , о х в а т ы в а ю щ е й р е а л ь н о с т ь в ее цело­
стности и совпадающей с а б с о л ю т н ы м , д р е в н и е д о л ж н ы
б ы л и ф а к т и ч е с к и осуществлять более и л и менее грубый
перевод ф и з и ч е с к о г о в ж и з н е н н о е .
10
Но то ж е смешение наблюдается и в с о в р е м е н н о й фило­
с о ф и и , с той р а з н и ц е й , что о т н о ш е н и е м е ж д у д в у м я эле­
ментами перевернуто: не з а к о н ы с в о д я т с я к р о д а м , но роды
к з а к о н а м , и н а у к а , вновь п о л а г а е м а я е д и н о й , с т а н о в и т с я
полностью относительной, а не с о в п а д а е т с а б с о л ю т н ы м ,
к а к того х о т е л и древние. Это и с ч е з н о в е н и е п р о б л е м ы ро­
дов в современной философии — ф а к т п р и м е ч а т е л ь н ы й .
Н а ш а т е о р и я п о з н а н и я почти и с к л ю ч и т е л ь н о в р а щ а е т с я
в о к р у г вопроса о з а к о н а х : роды д о л ж н ы л ю б ы м способом
п о л а д и т ь с з а к о н а м и . П р и ч и н а этого в т о м , что о т п р а в н ы м
п у н к т о м н а ш е й философии я в л я ю т с я в е л и к и е астрономи­
ч е с к и е и ф и з и ч е с к и е о т к р ы т и я Нового в р е м е н и . З а к о н ы
Кеплера и Г а л и л е я остались д л я нее и д е а л ь н ы м и единст­
в е н н ы м образцом всякого з н а н и я . Н о з а к о н есть о т н о ш е ­
ние м е ж д у в е щ а м и или м е ж д у ф а к т а м и . Т о ч н е е , з а к о н в
м а т е м а т и ч е с к о й форме п о к а з ы в а е т , ч т о и з в е с т н а я в е л и ч и ­
на есть ф у н к ц и я одной и л и н е с к о л ь к и х п е р е м е н н ы х , над­
л е ж а щ и м образом в ы б р а н н ы х . Выбор ж е п е р е м е н н ы х ве­
л и ч и н , распределение п р и р о д ы н а п р е д м е т ы и ф а к т ы есть
у ж е нечто случайное и условное. Но д о п у с т и м , ч т о выбор
у к а з а н , д а ж е предписан опытом: з а к о н все ж е о с т а н е т с я от­
н о ш е н и е м , а отношение по существу состоит в с р а в н е н и и ;
™ Бе Сае1о, IV, 310 а 34; тб 5* ек; т6\> осйтоЗ ТОЯОУ фёресбси ё к а а т о у тб е ц
тб аг>т(У0 гТ56<; е с т фереаваг.
Роды и законы
229
он имеет объективную реальность только д л я интеллекта,
который представляет себе одновременно несколько эле­
ментов. Этот интеллект может не быть ни моим, ни вашим;
наука, опирающаяся на законы, м о ж е т быть наукой объек­
тивной, которую опыт заранее содержал в себе и которую
мы просто заставляем его освободить: однако сравнение,
хотя оно и не является делом отдельной личности, все ж е
производится, пусть и в безличной форме, и опыт, произ­
веденный над законами, то есть над членами, отнесенны­
ми к д р у г и м членам, является опытом, произведенным над
сравнениями; и к тому времени, когда мы его получаем, он
у ж е п р о х о д и т через атмосферу интеллектуальности. По­
этому и д е я науки и опыта, полностью зависящих от чело­
веческой способности мышления, имплицитно содержится
в к о н ц е п ц и и единой и всеобъемлющей науки, складыва­
ющейся из законов: Кант только в ясном виде представил
эту и д е ю . Но эта концепция вытекает из произвольного
смешения общности законов и общности родов. Х о т я для
определения отношений одних элементов к другим н у ж е н
интеллект, ясно, что в известных случаях сами элементы
могут существовать самостоятельным образом. И если бы,
наряду с отношениями элементов, опыт давал нам также
независимые элементы, так что живые роды были бы чемто совсем иным, чем системы законов, — то по меньшей ме­
ре половина нашего познания была бы направлена на «вещь
в себе», на саму реальность. Это познание было бы очень
трудным именно потому, что оно не создавало бы у ж е сво­
его предмета, а, напротив, было бы обязано е м у подчинять­
ся; но оно проникало бы, пусть д а ж е неглубоко, в само аб­
солютное. Пойдем далее: вторая половина познания не была
бы у ж е столь радикально и определенно относительной,
как утверждают некоторые философы, если бы можно было
бы установить, что это познание относится к реальности
обратного порядка, которую мы всегда выражаем в мате­
матических законах, то есть в отношениях, предполага­
ю щ и х сравнения, но которая поддается этому лишь пото­
му, что она несет на себе груз пространственности и, следо­
вательно, геометрии. Как бы там ни было, но з а релятивиз­
мом современных философов скрывается то ж е смешение
двух родов порядка, которое м о ж н о было обнаружить у ж е
под догматизмом древних.
Того, что мы сказали об этом смешении, достаточно,
чтобы определить его происхождение. Оно проистекает из
230
О значении жизни
того, ч т о « ж и з н е н н ы й » п о р я д о к , к о т о р ы й в основе своей
есть т в о р ч е с т в о , в м е н ь ш е й мере о т к р ы в а е т с я н а м в своей
с у щ н о с т и , ч е м в н е к о т о р ы х из с в о и х п р о я в л е н и й , имити­
рующих ф и з и ч е с к и й и г е о м е т р и ч е с к и й п о р я д о к ; о н и пред­
ставляют н а м , к а к и этот п о р я д о к , п о в т о р е н и я , д е л а ю щ и е
в о з м о ж н ы м обобщение, а т о л ь к о это д л я нас и в а ж н о . Нет
сомнения, ч т о ж и з н ь в целом есть э в о л ю ц и я , то есть непре­
станное преобразование. Но ж и з н ь м о ж е т п р о г р е с с и р о в а т ь
т о л ь к о ч е р е з посредство ж и в ы х с у щ е с т в , я в л я ю щ и х с я ее
х р а н и т е л я м и . Н у ж н о , чтобы т ы с я ч и и т ы с я ч и этих существ,
почти о д и н а к о в ы х , п о в т о р я л и друг д р у г а в п р о с т р а н с т в е и
во в р е м е н и , ч т о б ы росло и зрело то н о в о е , ч т о о н и выраба­
тывают. Т а к изменилась бы к н и г а , п р о х о д я ч е р е з т ы с я ч и
изданий в т ы с я ч а х э к з е м п л я р о в . М е ж д у э т и м и д в у м я случа­
я м и е с т ь , о д н а к о , то р а з л и ч и е , ч т о п о с л е д о в а т е л ь н ы е из­
д а н и я т о ж д е с т в е н н ы , к а к и э к з е м п л я р ы одного и того ж е
т и р а ж а , т о г д а к а к в р а з л и ч н ы х т о ч к а х п р о с т р а н с т в а в раз­
ные м о м е н т ы в р е м е н и п р е д с т а в и т е л и одного и того ж е в и д а
никогда не б ы в а ю т совершенно с х о д н ы . Н а с л е д с т в е н н ы м
путем п е р е д а ю т с я не т о л ь к о п р и з н а к и , но и п о р ы в , благо­
д а р я к о т о р о м у п р и з н а к и и з м е н я ю т с я , а п о р ы в этот и есть
сама в и т а л ь н о с т ь . Вот почему м ы г о в о р и м , что повторе­
ние, л е ж а щ е е в основе н а ш и х о б о б щ е н и й , с у щ е с т в е н н о д л я
ф и з и ч е с к о г о п о р я д к а , но случайно д л я п о р я д к а ж и з н е н н о ­
го. П е р в ы й есть п о р я д о к « а в т о м а т и ч е с к и й » , в т о р о й — не
с к а ж у в о л е в о й , но а н а л о г и ч н ы й п о р я д к у « и с х о д я щ е м у от
воли».
Но к а к т о л ь к о м ы ясно осознаем р а з л и ч и е м е ж д у п о р я д ­
к о м «воли» и п о р я д к о м « а в т о м а т и з м а » , д в у с м ы с л е н н о с т ь ,
п и т а ю щ а я и д е ю беспорядка,
р а с с е и в а е т с я , а вместе с нею
исчезает и о д н а и з г л а в н ы х т р у д н о с т е й п р о б л е м ы позна­
ния.
Основной проблемой т е о р и и п о з н а н и я я в л я е т с я , дейст­
в и т е л ь н о , з н а н и е того, к а к в о з м о ж н а н а у к а , т о е с т ь поче­
му в в е щ а х существует п о р я д о к , а не б е с п о р я д о к . П о р я д о к
существует — это ф а к т . Но с д р у г о й с т о р о н ы , п о и д е е ,
д о л ж е н б ы т ь и беспорядок, который кажется нам чем-то
меньшим, чем порядок. Существование п о р я д к а я в л я е т с я ,
т а к и м о б р а з о м , т а й н о й , к о т о р у ю н у ж н о о б ъ я с н и т ь , и л и , во
всяком с л у ч а е , проблемой, которую н у ж н о п о с т а в и т ь . Про­
ще говоря, к о г д а с т р е м я т с я обосновать п о р я д о к , его с ч и т а ­
ют с л у ч а й н ы м , если не в в е щ а х , то с т о ч к и з р е н и я р а з у м а :
Беспорядок
и два
порядка
231
для в е щ и , к о т о р а я не с ч и т а е т с я с л у ч а й н о й , не требуется
н и к а к о г о о б ъ я с н е н и я . Если бы п о р я д о к не к а з а л с я нам по­
бедой н а д ч е м - т о и л и п р и б а в л е н и е м к ч е м у - т о (что было бы
«отсутствием п о р я д к а » ) , то н и а н т и ч н ы й р е а л и з м не гово­
рил б ы о « м а т е р и и » , к которой п р и с о е д и н я е т с я И д е я , ни
с о в р е м е н н ы й и д е а л и з м не полагал б ы «чувственного м н о ­
г о о б р а з и я » , о р г а н и з у е м о г о и н т е л л е к т о м в п р и р о д е . И неос­
п о р и м о , д е й с т в и т е л ь н о , что в с я к и й п о р я д о к случаен и по­
знается к а к т а к о в о й . Н о по о т н о ш е н и ю к ч е м у он случаен?
Ответ, н а н а ш в з г л я д , не в ы з ы в а е т с о м н е н и й . П о р я д о к
случаен и п р е д с т а е т н а м т а к о в ы м по о т н о ш е н и ю к обратно­
му п о р я д к у , к а к с т и х и с л у ч а й н ы по о т н о ш е н и ю к прозе, а
проза п о о т н о ш е н и ю к с т и х а м . Н о т а к ж е , к а к в с я к а я р е ч ь ,
к о т о р а я не я в л я е т с я прозой, есть с т и х и и с необходимо­
стью п о з н а е т с я к а к с т и х и , т а к ж е , к а к в с я к а я р е ч ь , кото­
р а я не я в л я е т с я с т и х а м и , есть п р о з а и с необходимостью
п о з н а е т с я к а к п р о з а , т а к и в с я к и й способ б ы т и я , к о т о р ы й
не я в л я е т с я п о р я д к о м первого рода, будет д р у г и м и с необ­
х о д и м о с т ь ю будет п о з н а в а т ь с я к а к т а к о в о й . Но м ы м о ж е м
не о т д а в а т ь себе о т ч е т а в том, что п о з н а е м , и видеть и д е ю ,
р е а л ь н о н а х о д я щ у ю с я в н а ш е м у м е , т о л ь к о сквозь т у м а н
а ф ф е к т и в н ы х с о с т о я н и й . В этом м о ж н о убедиться, если
п р о а н а л и з и р о в а т ь , к а к м ы п р и м е н я е м идею б е с п о р я д к а в
п о в с е д н е в н о й ж и з н и . Когда я в х о ж у в к о м н а т у и говорю,
что в н е й « б е с п о р я д о к » , ч т о я п о н и м а ю под э т и м ? П о л о ж е ­
ние к а ж д о г о п р е д м е т а о б ъ я с н я е т с я м а ш и н а л ь н ы м и д в и ж е ­
н и я м и т о г о л и ц а , д л я которого к о м н а т а с л у ж и т с п а л ь н е й ,
и л и д е й с т в у ю щ и м и п р и ч и н а м и любого рода, к о т о р ы е опре­
делили место каждого предмета обстановки, одежды и пр.:
п о р я д о к , во в т о р о м з н а ч е н и и этого слова, будет п о л н ы й .
Но я о ж и д а ю п о р я д к а первого рода, п о р я д к а , к о т о р ы й со­
з н а т е л ь н о в в о д и т в свою ж и з н ь а к к у р а т н ы й ч е л о в е к , сло­
вом, п о р я д к а в о л и , а не а в т о м а т и з м а . Я н а з ы в а ю тогда бес­
п о р я д к о м о т с у т с т в и е этого п о р я д к а . В с у щ н о с т и , все, что
р е а л ь н о в о с п р и н и м а е м о и д а ж е п о з н а в а е м о в отсутствии
одного и з д в у х п о р я д к о в , — это н а л и ч и е другого. Н о п о р я ­
д о к в т о р о г о р о д а с е й ч а с мне б е з р а з л и ч е н , я
интересуюсь
только первым и , г о в о р я , что это б е с п о р я д о к , в ы р а ж а ю на­
л и ч и е в т о р о г о , и с х о д я и з первого, вместо т о г о , чтобы в ы ­
р а ж а т ь е г о , т а к с к а з а т ь , и с х о д я из него самого. И наоборот,
о ч е м м ы д у м а е м , з а я в л я я , что п р е д с т а в л я е м себе хаос, то
есть т а к о е с о с т о я н и е в е щ е й , к о г д а ф и з и ч е с к и й м и р б о л ь ш е
232
О значении жизни
не п о д ч и н я е т с я з а к о н а м ? М ы в о о б р а ж а е м ф а к т ы , к о т о р ы е
п о я в л я ю т с я и исчезают, как заблагорассудится.
Вначале
м ы думаем о т а к о м ф и з и ч е с к о м м и р е , к а к и м м ы его знаем,
со следствиями и п р и ч и н а м и , п р о п о р ц и о н а л ь н ы м и друг
другу, затем, серией п р о и з в о л ь н ы х д е к р е т о в , м ы у в е л и ч и ­
ваем, у м е н ь ш а е м , у н и ч т о ж а е м , и п о л у ч а е т с я т о , что м ы на­
зываем б е с п о р я д к о м . В д е й с т в и т е л ь н о с т и м ы з а м е н и л и ме­
х а н и з м п р и р о д ы а к т о м в о л и ; вместо « а в т о м а т и ч е с к о г о по­
рядка» мы ввели множество элементарных волений —
с т о л ь к о , с к о л ь к о воображаем я в л е н и й в о з н и к ш и х и исчез­
н у в ш и х . Н е с о м н е н н о , д л я того, чтобы все э т и м а л ы е а к т ы
воли составили «порядок в о л и » , н у ж н о , ч т о б ы о н и п р и н я ­
ли направление высшего в о л е н и я . Н о , п р и с м а т р и в а я с ь бли­
ж е , м о ж н о в и д е т ь , что и м е н н о это они и д е л а ю т : здесь дей­
ствует н а ш а в о л я , к о т о р а я о б ъ е к т и в и р у е т с я поочередно в
к а ж д о м и з э т и х п р о и з в о л ь н ы х в о л е н и й , о с т е р е г а я с ь соеди­
н и т ь подобное с подобным, оставить с л е д с т в и е п р о п о р ц и о ­
н а л ь н ы м п р и ч и н е , — словом, заставляет п а р и т ь н а д сово­
купностью э л е м е н т а р н ы х волений одно простое с т р е м л е ­
н и е . И здесь отсутствие одного из д в у х п о р я д к о в состоит,
т а к и м образом, в н а л и ч и и другого.
А н а л и з и р у я идею с л у ч а й н о с т и , б л и з к у ю идее беспоряд­
к а , м о ж н о н а й т и в ней те ж е э л е м е н т ы . К о г д а м е х а н и ч е ­
с к а я и г р а п р и ч и н , о с т а н а в л и в а ю щ и х р у л е т к у на опреде­
ленном н о м е р е , позволяет мне в ы и г р а т ь и , с л е д о в а т е л ь н о ,
действует т а к , к а к поступал бы добрый г е н и й , п е к у щ и й с я
о моих и н т е р е с а х ; когда м е х а н и ч е с к а я с и л а ветра с р ы в а е т
с к р ы ш и ч е р е п и ц у и к и д а е т ее мне на г о л о в у , то есть совер­
ш а е т т о , что сделал б ы злой г е н и й , с т р о я щ и й к о з н и п р о т и в
моей л и ч н о с т и , — в обеих с и т у а ц и я х я н а х о ж у м е х а н и з м
т а м , где я мог б ы и с к а т ь и , казалось б ы , м о г о б н а р у ж и т ь
намерение: ч т о я и в ы р а ж а ю , говоря о случае. И о м и р е
а н а р х и ч е с к о м , где я в л е н и я следуют д р у г з а д р у г о м по воле
к а п р и з а , я т о ж е с к а ж у , что это царство с л у ч а я , п о д р а з у м е ­
в а я под э т и м , что я о б н а р у ж и в а ю п р о я в л е н и я в о л и , и л и ,
скорее, д е к р е т ы т а м , где о ж и д а л в с т р е т и т ь м е х а н и з м . Т а к
объясняется особое колебание у м а , к о г д а о н п ы т а е т с я опре­
делить с л у ч а й н о е . Н и д е й с т в у ю щ а я , ни к о н е ч н а я п р и ч и н ы
не могут дать ему искомого о п р е д е л е н и я . Он к о л е б л е т с я ,
не способный н и н а чем о с т а н о в и т ь с я , м е ж д у и д е е й отсут­
ствия к о н е ч н о й п р и ч и н ы и идеей о т с у т с т в и я п р и ч и н ы д е й ­
с т в у ю щ е й , п р и ч е м к а ж д о е из этих о п р е д е л е н и й о т с ы л а е т
Беспорядок и два
порядка
233
его к другому. Проблема, действительно, остается неразре­
шимой, пока идею случайного считают чистой идеей без
примеси аффекта. На самом ж е деле случай только объек­
тивирует душевное состояние того, кто о ж и д а л найти один
вид порядка, а встретил другой. Случай и беспорядок по­
этому по необходимости познаются как относительные. Если
их хотят представить себе как абсолютные, то выясняется,
что невольно приходится сновать, подобно челноку, м е ж д у
двумя видами порядка, переходя к одному в тот самый
момент, когда д о л ж н ы были бы оказаться в другом, и что
так называемое отсутствие всякого порядка на самом деле
есть наличие о б о и х , а также колебание ума, не останав­
ливающегося окончательно ни на том, ни на другом. Ни в
вещах, ни в нашем представлении о них нет оснований для
того, чтобы выдать этот беспорядок за субстрат порядка,
ибо он включает два вида порядка и составляет и х комби­
нацию.
Но наш интеллект не считается с этим. Путем простого
$1С]иЬео он полагает беспорядок, который является «от­
сутствием порядка». Он думает, таким образом, о слове
или о сочетании слов, и ни о чем более. Если бы он попы­
тался подставить под слово идею, он обнаружил бы, что,
хотя беспорядок и м о ж е т быть отрицанием одного из по­
рядков, это отрицание является неявным утверждением
наличия противоположного порядка, утверждением, на ко­
торое мы закрываем глаза, поскольку оно нас не интересу­
ет, или которого мы избегаем, отрицая, в свою очередь,
второй порядок, то есть, по сути, восстанавливая первый.
Может ли в таком случае идти речь о бессвязном многооб­
разии, которое организуется рассудком? Сколько бы ни го­
ворили, что никто не считает эту бессвязность реализован­
ной или реализуемой, — раз заводят о ней речь, значит по­
лагают, что о ней думают; но, анализируя эту реально при­
сутствующую и д е ю , м о ж н о , повторим, обнаружить в ней
только разочарование разума, оказавшегося перед поряд­
ком, его не интересующим, или его колебание м е ж д у дву­
мя видами порядка, и л и , наконец, просто чистое представ­
ление бессодержательного слова, образованного приклеи­
ванием отрицательной приставки к слову, которое нечто
обозначало. Но этим-то анализом и пренебрегают. Его иг­
норируют именно потому, что и не помышляют о различе­
нии двух видов порядка, не сводимых один к другому.
234
О значении жизни
Мы сказали, что всякий порядок по необходимости пред­
стает как случайный. Если существуют два вида порядка,
то эта случайность находит свое объяснение: одна из форм
случайна по отношению к другой. Там, где я н а х о ж у гео­
метрическое, было возможным жизненное; там, где есть
порядок жизненный, он мог бы быть геометрическим. Но
предположим, что повсюду существует порядок одного вида,
который имеет только степени, идущие от геометрическо­
го к жизненному. Так как определенный порядок по-преж­
нему кажется мне случайным и не может у ж е быть тако­
вым относительно порядка другого рода, то я буду считать
его случайным относительно отсутствия
его самого, то
есть относительно такого состояния вещей, «когда вовсе не
было бы никакого порядка». И мне будет казаться, что я
думаю о таком состоянии вещей, потому что оно как будто
бы включено в саму случайность порядка, являющуюся не­
оспоримым фактом. Таким образом, на вершине иерархии
я помещу жизненный порядок, потом, как его уменьше­
ние, или меньшую сложность, порядок геометрический и,
наконец, в самом низу отсутствие порядка, саму бессвяз­
ность, на которую и накладывается порядок. Вот почему
бессвязность производит на меня впечатление такого сло­
ва, за которым должно стоять нечто если не реализован­
ное, то мыслимое. Но если я замечаю, что состояние вещей,
которое считается случайностью определенного порядка,
есть просто наличие противоположного порядка, если тем
самым я полагаю два вида порядка, обратных друг другу,
то я вижу, что м е ж д у двумя порядками нельзя вообразить
промежуточных ступеней и что нельзя больше спускаться
от этих двух порядков к «бессвязному». Либо «бессвязное»
есть слово, лишенное смысла, либо, если я придаю е м у зна­
чение, то только при условии, что оно располагается на
полпути между двумя порядками, а не н и ж е того и друго­
го. Нет вначале бессвязного, потом геометрического, потом
жизненного: есть просто геометрическое и ж и з н е н н о е , а
затем колебание ума м е ж д у тем и другим — идея бессвяз­
ного. Говорить о некоординированном многообразии, над
которым надстраивается порядок, — значит, таким обра­
зом, воистину совершать реИИо рппари, ибо, представляя
себе некоординированное, на самом деле полагают поря­
док, или, скорее, оба порядка.
Этот пространный анализ был необходим, чтобы пока­
зать, как реальность может переходить от н а п р я ж е н и я к
Идеальный генезис
материи
235
протяжению и от свободы к механической необходимости
путем инверсии. Недостаточно было установить, что это
отношение м е ж д у двумя элементами внушено нам одно­
временно сознанием и чувственным опытом. Требовалось
доказать, что геометрический порядок не нуждается в объяс­
нении, будучи всего лишь упразднением обратного поряд­
ка. А д л я этого н у ж н о было установить, что упразднение
всегда есть замещение и что оно по необходимости и позна­
ется как таковое; только требования практической ж и з н и
подсказывают нам здесь такой способ выражения, кото­
рый вводит нас в заблуждение и относительно того, что
происходит в вещах, и относительно того, что присутству­
ет в нашем мышлении. Теперь необходимо подробнее ис­
следовать ту инверсию, последствия которой мы только
что описали. Каково ж е то начало, которому достаточно
ослабить напряжение, чтобы стать протяженным, так как
остановка в причине соответствует здесь изменению на­
правления действия?
За неимением лучшего слова мы назвали его сознани­
ем. Но это не то уменьшенное сознание, которое функцио­
нирует в к а ж д о м и з нас. Наше сознание есть сознание
определенного ж и в о г о существа, находящегося в извест­
ной точке пространства; и если оно идет в том ж е самом
направлении, что и его первоначало, то оно также постоян­
но устремляется и в обратном направлении, вынужденное,
двигаясь вперед, смотреть назад. Это ретроспективное ви­
дение, как мы показали, есть естественная функция интел­
лекта и , следовательно, ясного сознания. Для того, чтобы
наше сознание совпало с чем-то из своего первоначала, нуж­
но, чтобы оно отделилось от ставшего и присоединилось к
становящемуся.
Н у ж н о , чтобы, повернувшись и обкру­
тившись вокруг самой себя, способность видеть составила
одно целое с актом воли: болезненное усилие, которое мы
м о ж е м совершить внезапно, насилуя природу, но которое
не м о ж е м сохранять больше нескольких мгновений. В сво­
бодном действии, когда мы с ж и м а е м все свое существо,
чтобы толкнуть его вперед, мы более или менее ясно осо­
знаем мотивы и побудительные причины и д а ж е , строго го­
воря, процесс, путем которого они организуются в дейст­
вие; но чистый акт воли, течение, проходящее через эту
материю и сообщающее ей ж и з н ь , есть то, что едва чувст­
вуется нами, — самое большее, слегка касается нас мимо­
х о д о м . Попытаемся войти в него хотя бы на мгновение:
236
О значении жизни
даже тогда мы сможем уловить только индивидуальный,
отдельный акт воли. Чтобы достичь первоначала всей ж и з ­
ни, как и всей материальности, н у ж н о было бы пойти еще
дальше. Возможно ли это? — Да, конечно: свидетельство
у — история философии. Нет ни одной солидной систе­
мы, которая хотя бы в некоторых своих частях не о ж и в л я ­
лась интуицией. Диалектика необходима, чтобы подверг­
нуть интуицию испытанию, — а также д л я того, чтобы ин­
туиция преломилась в понятиях и передалась д р у г и м лю­
дям; но очень часто она лишь развивает результат этой ин­
туиции, которая выходит за ее пределы. Поистине, оба
д в и ж е н и я идут в противоположных направлениях: одно и
то ж е усилие, с помощью которого идеи связывают с идея­
ми, ведет к исчезновению интуиции, которой идеи предпо­
лагали овладеть. Философ вынужден оставить и н т у и ц и ю ,
как только он воспринял ее порыв, и довериться самому се­
бе, чтобы продолжать д в и ж е н и е , создавая одно з а другим
понятия. Но очень скоро он чувствует, что теряет почву
под ногами, и ощущает необходимость в новом соприкос­
новении; придется переделать большую часть того, что у ж е
сделано. В целом, диалектика есть то, что обеспечивает
внутреннее согласие нашей мысли с ней самой. Но благода­
ря диалектике, которая есть только ослабленная интуи­
ция, возможно множество различных соглашений, а м е ж ­
д у тем истина только о д н а . Если бы интуиция могла суще­
ствовать более нескольких мгновений, она обеспечила бы
не только согласие философа с его собственной мыслью, но
и взаимное согласие всех философов. Такая, какая она есть,
ускользающая и неполная, интуиция в к а ж д о й системе яв­
ляется тем, что лучше самой системы и что ее переживает.
Цель философии была бы достигнута, если бы эта интуи­
ция могла сохраняться, стала общим достоянием и в осо­
бенности обеспечила себе внешние точки опоры, чтобы не
сбиться с пути. Для этого необходимо непрерывное д в и ж е ­
ние от д у х а к природе и обратно.
Когда мы помещаем наше существо в акт нашей воли, а
этот акт — в тот импульс, продолжением которого о н слу­
ж и т , мы понимаем, мы чувствуем, что реальность есть не­
прерывный рост, без конца продолжающееся творчество.
Наша воля у ж е совершает это чудо. Всякое человеческое
произведение, содержащее известную долю изобретения,
всякое произвольное действие, содержащее известную долю
Т О М
Идеальный генезис
материи
237
свободы, всякое д в и ж е н и е организма, свидетельствующее
о спонтанности, приносит в мир что-то новое. Правда, это
только творение формы. Но как могло это быть чем-нибудь
иным? Мы не представляем собой самого жизненного пото­
ка; мы являемся потоком, у ж е отягченным материей, то
есть застывшими частями его субстанции, которые он уно­
сит с собой на своем пути. В создании гениального произ­
ведения, как и в простом свободном решении, до какой бы
высокой степени мы ни доводили энергию своей деятель­
ности, творя, таким образом, то, чего не может дать чистое
и простое соединение материалов (какое сочетание извест­
ных нам кривых сможет когда-нибудь сравниться со штри­
хом карандаша великого х у д о ж н и к а ? ) , — все ж е всегда
найдутся элементы, предсуществовавшие их организации
и продолжающие существовать после нее. Но если бы про­
стая остановка акта, творящего форму, могла создать мате­
рию этого акта (не будут ли сами оригинальные линии, вы­
черченные х у д о ж н и к о м , у ж е остановкой и как бы засты­
ванием д в и ж е н и я ? ) , то сотворение материи было бы впол­
не понятным и допустимым. Ибо мы постигаем изнутри,
мы е ж е м и н у т н о переживаем творчество формы, а в тех
случаях, когда форма является чистой и когда творческий
поток ненадолго прерывается, это и есть творчество мате­
рии. Рассмотрим все буквы алфавита, входящие в состав
всего, что было некогда написано: мы не поймем, как но­
вые буквы возникают и присоединяются к прежним, что­
бы создать новую поэму. Но то, что поэт творит поэму и че­
ловеческая мысль ею обогащается, мы понимаем очень хо­
рошо: это творение есть простой акт духа, и действие долж­
но только сделать остановку, а не продолжаться в новом
творчестве, чтобы само собою оно распалось на слова, раз­
д е л я ю щ и е с я на буквы, которые и прибавляются ко всем
тем, что у ж е были в мире. Точно так ж е возможность уве­
личения числа атомов, составляющих в данный момент ма­
териальный мир, сталкивается с привычками нашего разу­
ма, противоречит нашему опыту. Но то, что реальность
совсем иного порядка и столь ж е отличная от атома, как
мысль поэта от букв алфавита, растет путем внезапных
прибавлений, — это не кажется недопустимым; а обратная
сторона каждого прибавления могла бы быть новым ми­
ром, что мы представляем себе — правда, символически —
как рядоположение атомов.
238
О значении жизни
Тайна, окутывающая существование Вселенной, обу­
словлена, действительно, в значительной своей части на­
ш и м желанием, чтобы Вселенная возникла сразу или что­
бы вся материя была вечной. Говорят ли о творении или
полагают несотворенную материю, — в обоих случаях име­
ют в виду всю Вселенную. Исследуя эту привычку ума,
можно найти в ней предрассудок, который мы проанализи­
руем в следующей главе, — ту и д е ю , о б щ у ю и материали­
стам, и их противникам, что не существует реально дей­
ствующей длительности и что абсолютное — материя или
д у х — не может находиться в конкретном времени, кото­
рое мы ощущаем как саму ткань н а ш е й ж и з н и : отсюда
д о л ж н о следовать, что все дано раз навсегда и что н у ж н о
допустить вечность или самой материальной множест­
венности, или творящего ее акта, данного целиком в боже­
ственной сущности. Если искоренить этот предрассудок,
идея творения становится яснее, ибо она соединяется с идеей
роста. Но тогда мы не должны у ж е говорить о Вселенной во
всей ее целостности.
Почему мы говорили бы о ней так? Вселенная есть со­
брание солнечных систем, которые мы вправе считать ана­
логичными нашей. Конечно, эти системы не являются аб­
солютно независимыми друг от друга. Наше солнце рас­
пространяет теплоту и свет дальше самых отдаленных пла­
нет, а с другой стороны, наша солнечная система вся цели­
ком движется в определенйом направлении, как будто она
притягивается туда. Существует, следовательно, связь меж­
д у мирами. Но эту связь м о ж н о рассматривать как беско­
нечно слабую в сравнении с тем взаимодействием, которое
объединяет части одного и того ж е мира; так что не искус­
ственно, не из соображений простого удобства изолируем
мы нашу солнечную систему: сама природа побуждает нас
это сделать. Как живые существа, мы зависим от планеты,
на которой находимся, и от солнца, которое ее питает, но
ни от чего другого. Как существа мыслящие, мы м о ж е м
прилагать законы нашей ф и з и к и к нашему миру и, воз­
м о ж н о , также распространять и х на каждый из миров,
взятых отдельно, но отсюда не следует, что они п р и л о ж и мы ко всей Вселенной или д а ж е что подобное утверждение
имеет смысл, ибо Вселенная не создана, но создается бес­
прерывно. Вероятно, она бесконечно растет путем прибав­
ления новых миров.
Идеальный
генезис
материи
289
Применим ж е к нашей солнечной системе в целом, но
ограничиваясь этой относительно замкнутой системой, как
и другими подобными же системами, — два самых о б щ и х
закона нашей науки: закон сохранения энергии и закон е е
рассеяния. Посмотрим, что из этого выйдет. Прежде всего
заметим, что оба эти закона имеют различное метафизиче­
ское значение. Первый закон — количественный и, следо­
вательно, относительный, зависящий отчасти от наших спо­
собов измерения. Он говорит, что в системе, предполага­
емой замкнутой, количество энергии, то есть сумма энер­
гии кинетической и потенциальной, остается постоянным.
Если бы в мире была только кинетическая энергия или да­
ж е если бы, помимо нее, существовал только один вид энер­
гии потенциальной, условности измерения было бы недо­
статочно, чтобы сделать условным закон. Закон сохране­
ния энергии выражал бы тот факт, что нечто сохраняется
в постоянном количестве. Но в реальности существуют раз­
личные по природе э н е р г и и , и измерение каждой из н и х
было, очевидно, выбрано таким образом, чтобы подтвер­
дить закон сохранения энергии. Поэтому доля условности
в этом законе достаточно велика, х о т я , без сомнения, м е ж ­
д у вариациями различных энергий, составляющих одну и
ту ж е систему, существует взаимодействие, которое и сде­
лало возможным расширение закона путем соответственно
подобранных измерений. Если, таким образом, философ
применяет этот закон к солнечной системе в целом, он дол­
ж е н будет, п о крайней мере, несколько ослабить его. Закон
сохранения энергии будет выражать здесь у ж е не объек­
тивное постоянство известного количества определенной
в е щ и , н о скорее необходимость д л я всякого изменения
иметь противовес в происходящем где-либо другом, проти­
воположном изменении. Значит, е с л и д а ж е закон сохране­
ния энергии управляет нашей солнечной системой в це­
л о м , т о о н объясняет нам скорее отношение одной части
этого мира к другой, ч е м природу целого.
Совсем иначе обстоит дело со вторым началом термоди­
намики. Действительно, закон рассеяния энергии, по суще­
ству, н е касается величин. Нет сомнения, что первое пред­
ставление о нем возникло у Карно вследствие некоторых
количественных соображений относительно кпд тепловых
11
1 1
г
Об этих качественных различиях см. работу Дюгема Ь'ё\о1и1юп й& 1а
т е с а н и е . Рапз, 1905, р. 197 и след.
240
О значении жизни
машин. Несомненно также, что Клаузиус обобщил его в
терминах математики и что «энтропия», к которой он при­
водит, есть концепция исчисляемой величины. Эта точ­
ность выражения необходима для его применения. Но за­
кон допускал бы формулировку, пусть неточную, и мог бы
быть сформулирован хотя бы в о б щ и х чертах, д а ж е если
бы никто не думал измерять различные энергии физиче­
ского мира, если бы не было создано понятие энергии. По
существу, он выражает то, что все ф и з и ч е с к и е изменения
имеют тенденцию переходить в теплоту и что сама теплота
стремится равномерно распределиться м е ж д у телами. В этой
менее точной форме он становится независимым от всяко­
го соглашения, это самый метафизический из всех законов
ф и з и к и , так как он прямо, безо всяких посредствующих
символов, без ухищрений измерения, указывает нам на­
правление, в котором движется мир. Он говорит, что види­
мые и разнородные изменения все больше и больше раство­
ряются в изменениях невидимых и однородных и что непо­
стоянство, которому мы обязаны богатством и разнообра­
зием изменений, происходящих в нашей солнечной систе­
ме, мало-помалу уступит место относительному постоян­
ству элементарных колебаний, которые будут бесконечно
повторяться. Так человек, который б е р е ж е т свои силы, все
меньше и меньше претворяя их в действия, в конце концов
все и х потратит на то, чтобы заставлять дышать свои лег­
кие и биться сердце.
Рассматриваемый с этой точки з р е н и я , такой мир, как
наша солнечная система, предстает нам как ежеминутно
истощающий заключенную в нем способность к изменени­
ям. В начале был тахШит возможной утилизации энергии;
способность к изменениям беспрерывно уменьшалась. От­
куда она? П р е ж д е всего можно было бы предположить, что
она явилась с какой-нибудь другой точки пространства, но
затруднение было бы только отодвинуто, и тот ж е самый
вопрос был бы поставлен относительно этого внешнего ис­
точника изменчивости. Можно было бы, правда, добавить,
что число миров, могущих передавать друг другу способ­
ность к изменениям, не ограничено, что сумма заключен­
ной во Вселенной изменчивости бесконечна и что в таком
случае нет оснований искать ее истоки и предвидеть ее ко­
нец. Гипотеза этого рода столь ж е неопровержима, сколь и
недоказуема; но говорить о бесконечной Вселенной значит
Идеальный
генезис
материи
241
признать полное совпадение материи с абстрактным про­
странством и, следовательно, абсолютную экстериорность
положения о д н и х частей материи относительно других.
Мы показали выше, что нужно думать об этом последнем
тезисе и как трудно его согласовать с идеей взаимного вли­
яния всех частей материи друг на друга, влияния, на кото­
рое как раз и хотят здесь сослаться. Можно было бы, нако­
нец, п р е д п о л о ж и т ь , что всеобщая неустойчивость вышла
из общего состояния устойчивости, что период, в который
мы ж и в е м и во время которого утилизуемая энергия идет
на убыль, следует за периодом, когда способность к изме­
нениям была в состоянии роста, причем периоды роста и
уменьшения чередуются без конца. Эта гипотеза теорети­
чески допустима, как с точностью показано в последнее
время: но по расчетам Больцмана математическая неверо­
ятность ее превосходит всякое воображение и практиче­
ски соответствует абсолютной невозможности . В действи­
тельности эта проблема неразрешима, если оставаться на
почве ф и з и к и , ибо физик вынужден связывать энергию с
протяженными частицами, и д а ж е если он видит в части­
цах только резервуары энергии, он остается в пространст­
ве. Он и з м е н и л бы своей роли, если бы стал искать истоки
этой энергии во внепространственном процессе. И все ж е
именно там и х , на наш взгляд, и н у ж н о искать.
Станем л и мы рассматривать протяженность вообще, т
аЪ$1гас1о, — протяжение, как мы говорили, будет лишь как
бы перерывом в напряжении.
Коснемся ли конкретной
реальности, наполняющей эту протяженность, — господ­
ствующий в н е й порядок, проявляющийся в законах при­
роды, будет порядком, который д о л ж е н рождаться из са­
мого себя, лишь только упраздняется порядок обратный:
ослабление воли ведет именно к такому упразднению. Та­
ким образом, направление, в котором движется эта реаль­
ность, подсказывает нам идею вещи, которая уничтожа­
ется', в этом, несомненно, состоит одна из существенных
черт материальности. Что отсюда следует, если не то, что
процесс, путем которого вещь создается, идет в направле­
нии, противоположном физическим процессам, и что, ста­
ло быть, по самому своему определению, это процесс нема­
териальный? Наше видение материального мира есть ви­
дение падающей тяжести; никакой образ, извлеченный из
12
Воигтапп. Уог1езип§еп йЬег Оа$1Ьеопе. Ы р 2 1 & 1898, 3. 253 и сл.
242
О значении
жизни
материи как таковой, не может внушить нам идею тяже­
сти, которая поднимается. Но к этому выводу мы придем с
еще большей необходимостью, если приблизимся к кон­
кретной реальности, обратимся не только к материи вооб­
ще, но к тому, что существует внутри нее, — к ж и в ы м те­
лам.
Действительно, весь наш анализ показывает нам жизнь
как усилие подняться по тому склону, по которому спуска­
ется материя. Тем самым он позволяет нам предвидеть воз­
можность, д а ж е необходимость, процесса, обратного мате­
риальности, процесса, творящего материю в с и л у одной
своей прерывности. Конечно, ж и з н ь , развивающаяся на
поверхности нашей планеты, связана с материей. Будь она
чистым сознанием, а тем более сверхсознанием, — она была
бы чистой творческой деятельностью. Фактически она не­
разрывно связана с организмом, который подчиняет ее об­
щим законам инертной материи. Но все происходит так,
как будто бы она делала все возможное, чтобы освободить­
ся от этих законов. Не в ее власти изменить на противопо­
ложное направление физических сил, определяемое зако­
ном Карно. Но все ж е она действует совершенно так ж е ,
как действовала бы сила, которая, будучи предоставлена
себе самой, стала бы работать в обратном направлении. Не
имея возможности остановить х о д материальных измене­
ний, она добивается его замедления. Действительно, ж и з ­
ненная эволюция продолжает, как мы показали, началь­
ный импульс; этот импульс, определивший развитие фун­
кции хлорофилла в растении и чувственно-двигательной
системы у животного, приводит ж и з н ь ко все более эффек­
тивным актам путем производства и применения все более
мощных взрывчатых веществ. Но что ж е представляют со­
бой эти взрывчатые вещества, как не скопление солнечной
энергии? Ее рассеяние оказывается, таким образом, вре­
менно приостановленным в некоторых из тех пунктов, где
она изливалась. Пригодная для утилизации энергия, кото­
рую содержит взрывчатое вещество, конечно, истратится в
момент взрыва, но она была бы истрачена раньше, если бы
тут не оказалось организма, чтобы остановить ее рассе­
яние, сохранить эту энергию и приложить ее к ней самой.
Ж и з н ь , какой предстает она теперь перед нами в том пунк­
те, куда привело ее расхождение заключенных в ней взаимодополнявших тенденций, полностью опирается н а ф у н к -
Идеальный генезис
материи
243
цию хлорофилла в растении. Это значит, что ж и з н ь , рас­
сматриваемая в ее начальном импульсе, до всякого разде­
ления, представляла собой тенденцию к накоплению в ка­
ком-нибудь резервуаре чего-то такого, что без нее вытекло
бы; это накопление выполняют, главным образом, зеленые
части растений, в виду мгновенной продуктивной траты
энергии, которую совершает животное. Жизнь —- это как
бы усилие, направленное к тому, чтобы поднимать тяжесть,
которая падает. Правда, ей удается только замедлить паде­
ние. Но она, по крайней мере, может дать нам представле­
ние о т о м , ч е м было это поднятие т я ж е с т и .
Представим себе сосуд, наполненный паром под высо­
ким давлением, и то там, то здесь, по бокам его, щели, из
которых струится пар. Выброшенный в воздух, пар почти
весь сгущается в капельки, они падают, и это сгущение и
падение представляют собой просто потерю чего-то, оста­
новку, нехватку. Н о небольшая часть струи пара остается
в течение нескольких мгновений не сгущенной; она делает
усилие поднять падающие капли; е й удается, самое боль­
шее, замедлить их падение. Так из безмерного резервуара
ж и з н и , вероятно, непрерывно выплескиваются струи, каж­
дая из которых, падая, образует мир. Эволюция живых су­
ществ в этом мире представляет собою то, что остается от
первичного направления начальной струи и от импульса,
продолжающего действовать в направлении, обратном ма­
териальности. Но не будем слишком увлекаться этим срав­
нением. Оно м о ж е т дать нам только ослабленный и даже
обманчивый образ реальности, ибо щель, струя пара, под­
нятие капелек неизбежно чем-то обусловлены, тогда как
творение мира есть акт свободный, и ж и з н ь внутри мате­
риального мира причастна этой свободе. Лучше предста13
1 3
В книге, богатой фактами и идеями (Ьа ШззоЫюп оррозёе с ГёуокПюп.
Рапз, 1899), А. Лаланд показывает нам, что все движется к смерти, вопреки
кратковременному сопротивлению, которое, по-видимому, оказывают ей
организмы. Но вправе ли мы даже на уровне неорганизованной материи
распространять на всю Вселенную соображения, порожденные тепереш­
ним состоянием нашей солнечной системы? Рядом с умирающими мирами
существуют, без сомнения, миры рождающиеся. С другой стороны, в орга­
низованном мире смерть индивидов отнюдь не кажется уменьшением
4жизни в о о б щ е и л и необходимостью, которой жизнь нехотя подчиняет­
ся. Как неоднократно отмечалось, жизнь никогда не предпринимала уси­
лий для бесконечного продолжения существования индивида, тогда как в
других отношениях она делала множество удачных попыток. Дело обсто­
ит так, как будто смерть была желанной или, по крайней мере, вполне
допустимой в виду наибольшего прогресса жизни в целом.
244
О значении жизни
вим себе ж е с т , х о т я бы д в и ж е н и е п о д н и м а ю щ е й с я р у к и ;
п р е д п о л о ж и м затем, что р у к а , п р е д о с т а в л е н н а я с а м о й себе,
падает и , о д н а к о , в ней е щ е остается н е ч т о , п ы т а ю щ е е с я
п о д н я т ь ее вновь, нечто от а к т а в о л и , к о т о р ы й ее одушев­
л я е т : в этом образе творческого жеста, который
замира­
ет, з а к л ю ч е н о у ж е более верное п р е д с т а в л е н и е о м а т е р и и .
Тогда м ы у в и д и м , что ж и з н е н н а я д е я т е л ь н о с т ь — это то,
что с о х р а н я е т с я от д в и ж е н и я п р я м о г о в д в и ж е н и и обрат­
ном: реальность,
которая созидается,
— в
реальности
разрушающейся.
Все неясно в идее т в о р е н и я , если п р е д с т а в л я т ь себе вещи,
к о т о р ы е создаются, и вещь, к о т о р а я с о з д а е т , — к а к это
делается обычно, к а к не м о ж е т не п о с т у п а т ь и н т е л л е к т . В
с л е д у ю щ е й главе м ы п о к а ж е м и с т о к и этого з а б л у ж д е н и я .
Оно естественно д л я нашего и н т е л л е к т а , ф у н к ц и и по суще­
ству п р а к т и ч е с к о й , созданной д л я т о г о , ч т о б ы представ­
л я т ь н а м скорее в е щ и и с о с т о я н и я , ч е м и з м е н е н и я и дейст­
в и я . Н о в е щ и и состояния — это т о л ь к о с н и м к и , в к о т о р ы х
н а ш р а з у м с х в а т ы в а е т процесс с т а н о в л е н и я . Не существу­
ет в е щ е й ; есть т о л ь к о д е й с т в и я . В ч а с т н о с т и , е с л и я рас­
с м а т р и в а ю м и р , в котором м ы ж и в е м , я н а х о ж у , ч т о само­
п р о и з в о л ь н а я и строго о п р е д е л е н н а я э в о л ю ц и я этого связ­
ного целого есть действие, которое ослабевает, и что не­
предсказуемые формы, высекаемые в нем ж и з н ь ю , формы,
способные п р о д о л ж а т ь с я в н е п р е д с к а з у е м ы е д в и ж е н и я ,
представляют собою действие, которое создается. Н о я впра­
ве п р е д п о л а г а т ь , что другие м и р ы а н а л о г и ч н ы н а ш е м у , что
дело обстоит т а м т а к и м ж е образом. И я з н а ю , что все они
в о з н и к л и не одновременно, т а к к а к н а б л ю д е н и е е щ е и се­
годня п о к а з ы в а е т мне т у м а н н о с т и , н а х о д я щ и е с я н а п у т и к
к о н ц е н т р а ц и и . Если повсюду с о в е р ш а е т с я о д и н и т о т ж е
вид д е й с т в и я — будет л и это д е й с т в и е и с с я к а т ь и л и стре­
м и т ь с я к воссозданию, — то я в п р а в е , в е р о я т н о , с р а в н и т ь
это с ц е н т р о м , из к о т о р о г о , к а к и з о г р о м н о г о ф е й е р в е р к а ,
подобно р а к е т а м , выбрасываются м и р ы , но центр этот н у ж н о
т о л к о в а т ь не к а к вещь, но к а к б е с п р е р ы в н о е в ы б р а с ы в а н ь е
струй. Б о г , т а к и м образом о п р е д е л я е м ы й , не и м е е т н и ч е г о
з а к о н ч е н н о г о ; он есть н е п р е к р а щ а ю щ а я с я ж и з н ь , дейст­
в и е , свобода. Творчество, т а к и м образом п о н и м а е м о е , не
я в л я е т с я т а й н о й ; м ы познаем его н а собственном о п ы т е ,
к о г д а действуем свободно. Т о , что н о в ы е в е щ и м о г у т п р и ­
с о е д и н я т ь с я к у ж е с у щ е с т в у ю щ и м — н е с о м н е н н о , неле-
Идеальный генезис
материи
245
пость, ибо вещь я в л я е т с я р е з у л ь т а т о м о т в е р д е н и я , вызван­
ного д е я т е л ь н о с т ь ю н а ш е г о р а з у м а , и н е существует дру­
гих в е щ е й , п о м и м о т е х , к о т о р ы е с о з д а л р а з у м . Говорить о
вещах, которые создаются, — значит говорить, что разум
берет н а с е б я б о л ь ш е , ч е м берет, — у т в е р ж д е н и е , противо­
речащее с а м о м у себе, представление пустое и бесплодное.
Но к а ж д ы й и з нас, н а б л ю д а я самого себя во в р е м я своей де­
я т е л ь н о с т и , м о ж е т к о н с т а т и р о в а т ь , что действие растет,
п р о д в и г а я с ь в п е р е д , ч т о оно т в о р и т по м е р е т о г о , к а к раз­
вивается. В е щ и образуются путем мгновенного разреза,
п р о и з в о д и м о г о р а з у м о м в д а н н ы й м о м е н т в подобного рода
т е ч е н и и , и т о , ч т о к а ж е т с я т а и н с т в е н н ы м , к о г д а сравнива­
ешь м е ж д у собою э т и р а з р е з ы , с т а н о в и т с я я с н ы м , к о г д а об­
р а щ а е ш ь с я к т е ч е н и ю . Д а ж е с в о й с т в а т в о р ч е с к о г о дейст­
в и я , п о с к о л ь к у оно с о в е р ш а е т с я в о р г а н и з а ц и и ж и в ы х
ф о р м , ч р е з в ы ч а й н о у п р о щ а ю т с я , е с л и с м о т р е т ь н а н и х под
этим у г л о м з р е н и я . П е р е д с л о ж н о с т ь ю о р г а н и з м а и пред­
полагаемой ею практически бесконечной множественно­
стью с о п р я ж е н н ы х а н а л и з о в и с и н т е з о в н а ш р а з у м отсту­
пает в з а м е ш а т е л ь с т в е . Н а м трудно п о в е р и т ь , ч т о б ы одна
д е я т е л ь н о с т ь ф и з и ч е с к и х и х и м и ч е с к и х с и л м о г л а совер­
ш и т ь это ч у д о . А если это дело глубокого з н а н и я , то к а к по­
н я т ь в л и я н и е , о к а з ы в а е м о е на м а т е р и ю без ф о р м ы этой
ф о р м о й без м а т е р и и ? Н о затруднение это п р о и с т е к а е т и з
того, ч т о м ы п р е д с т а в л я е м себе — с т а т и ч е с к и — з а к о н ч е н ­
ные м а т е р и а л ь н ы е ч а с т и ц ы , р а с п о л а г а я и х р я д о м друг с
другом, а т а к ж е в н е ш н ю ю п р и ч и н у , к о т о р а я искусно орга­
низует и х . В д е й с т в и т е л ь н о с т и ж и з н ь есть д в и ж е н и е , ма­
т е р и а л ь н о с т ь есть обратное д в и ж е н и е , и к а ж д о е из этих
движений является простым; материя, формирующая мир,
есть н е д е л и м ы й п о т о к , н е д е л и м а т а к ж е ж и з н ь , к о т о р а я
п р о н и з ы в а е т м а т е р и ю , в ы р е з а я в ней ж и в ы е существа. Вто­
рой из э т и х п о т о к о в и д е т против п е р в о г о , но п е р в ы й все ж е
получает н е ч т о от второго: поэтому м е ж д у н и м и в о з н и к а е т
тоди$ уыепсИ, к о т о р ы й и есть о р г а н и з а ц и я . Н а ш и чувства и
и н т е л л е к т в о с п р и н и м а ю т эту о р г а н и з а ц и ю к а к ф о р м у час­
тей, п о л н о с т ь ю в н е ш н и х друг д р у г у во в р е м е н и и в про­
с т р а н с т в е . М ы не т о л ь к о з а к р ы в а е м г л а з а н а единство по­
р ы в а , к о т о р ы й , п р о х о д я через п о к о л е н и я , с о е д и н я е т и н д и ­
видов с и н д и в и д а м и , в и д ы с в и д а м и и п р е в р а щ а е т весь р я д
ж и в ы х существ в одну необъятную волну, набегающую на
м а т е р и ю , но и к а ж д ы й и н д и в и д в о т д е л ь н о с т и представ-
246
О значении жизни
ляется нам агрегатом, — агрегатом молекул и агрегатом
фактов. Это обусловлено строением нашего интеллекта, ко­
торый создан для того, чтобы действовать на материю из­
вне, и достигает этого, лишь мгновенно вырезая в потоке
реального части, каждая из которых в своем постоянстве
оказывается бесконечно разложимой. Не замечая в орга­
низме ничего, кроме внешних друг другу частей, разум мо­
ж е т выбирать только м е ж д у двумя системами объяснения:
или считать бесконечно сложную (и тем самым бесконечно
искусную) организацию случайным соединением, или при­
писать ее непонятному влиянию внешней силы, сгруппи­
ровавшей ее элементы. Но эта сложность есть дело разума,
как и эта непонятность. Попытаемся ж е смотреть не глаза­
ми одного интеллекта, схватывающего только закончен­
ное и наблюдающего извне, но с помощью д у х а , то есть той
способности видеть, которая присуща способности дейст­
вия и как бы брызжет от перекручивания акта воли вокруг
самого себя. Все восстановится тогда в д в и ж е н и и и все раз­
решится в д в и ж е н и и . Там, где разум, прилагаясь к непод­
вижному образу подвижного действия, показывал нам бес­
конечную множественность частей и бесконечно искусный
порядок, — мы угадаем простой процесс, действие, кото­
рое создается внутри действия такого ж е рода, но разруша­
ющегося, — нечто, подобное тому пути, что прокладывает
себе последняя ракета фейерверка среди падающих остат­
ков потухших ракет.
С этой точки зрения можно прояснить и дополнить вы­
сказанные нами общие соображения об эволюции ж и з н и ,
более точно определить, что в ней случайно, а чтб сущест­
венно.
Жизненный порыв* о котором мы говорим, состоит по
существу в потребности творчества. Он не может творить
без ограничения, потому что он сталкивается с материей,
то есть с д в и ж е н и е м , обратным его собственному. Но он за­
владевает этой материей, которая есть сама необходимость,
и стремится ввести в нее возможно большую сумму не­
определенности и свободы. Как ж е он берется за дело?
Мы сказали, что поднявшееся в своем ряду животное
может быть представлено в общих чертах как нервная чув­
ственно-двигательная система, основанная на с и с т е м а х
пищеварительной, дыхательной, кровеносной и т. д . Функ-
Значение эволюции
247
ц и я п о с л е д н и х — о ч и щ а т ь первую, восстанавливать ее, за­
щ и щ а т ь и д е л а т ь в о з м о ж н о более н е з а в и с и м о й от в н е ш н и х
обстоятельств, а г л а в н о е — сообщать ей э н е р г и ю , к о т о р у ю
она и з р а с х о д у е т в д в и ж е н и я х . Т а к и м образом, р а с т у щ а я
с л о ж н о с т ь о р г а н и з м а т е о р е т и ч е с к и с в я з а н а (несмотря на
бесчисленные и с к л ю ч е н и я , обязанные с л у ч а й н о с т я м эво­
люции) с необходимостью усложнения нервной системы.
Каждое у с л о ж н е н и е к а к о й - н и б у д ь части о р г а н и з м а влечет
за собою м н о ж е с т в о д р у г и х , т а к к а к самой этой у с л о ж н и в ­
ш е й с я ч а с т и н у ж н о ж и т ь и всякое изменение в одной точ­
ке тела о т р а ж а е т с я н а всех д р у г и х . У с л о ж н е н и е м о ж е т по­
этому и д т и в б е с к о н е ч н о с т ь по всем н а п р а в л е н и я м ; но
у с л о ж н е н и е д р у г и х систем теоретически ( х о т я в реально­
сти и не всегда) обусловлено у с л о ж н е н и е м н е р в н о й систе­
м ы . В ч е м ж е состоит прогресс самой н е р в н о й системы? В
о д н о в р е м е н н о м р а з в и т и и деятельности н е п р о и з в о л ь н о й и
д е я т е л ь н о с т и в о л е в о й , п р и ч е м п е р в а я обеспечивает второй
приспособленное о р у д и е . К п р и м е р у , в т а к о м о р г а н и з м е ,
к а к н а ш , з н а ч и т е л ь н о е число д в и г а т е л ь н ы х м е х а н и з м о в
ф о р м и р у е т с я в с п и н н о м и продолговатом м о з г у и т о л ь к о
ж д е т с и г н а л а , ч т о б ы произвести соответствующий а к т ; воля
в о д н и х с л у ч а я х и с п о л ь з у е т с я д л я того, ч т о б ы ф о р м и р о ­
вать сам м е х а н и з м , в д р у г и х — чтобы в ы б и р а т ь м е х а н и з ­
м ы , п у с к а ю щ и е его в х о д , способ их взаимного согласова­
н и я , м о м е н т самого з а п у с к а . В о л я ж и в о т н о г о тем более
действенна, т е м более и н т е н с и в н а , ч е м многочисленнее ме­
х а н и з м ы , и з к о т о р ы х о н а м о ж е т в ы б и р а т ь , ч е м сложнее
тот п е р е к р е с т о к , где с х о д я т с я все д в и г а т е л ь н ы е п у т и , и л и ,
д р у г и м и с л о в а м и , ч е м большего р а з в и т и я достигает мозг
ж и в о т н о г о . Т а к и м образом, прогресс нервной с и с т е м ы обес­
печивает д е й с т в и я м б о л ь ш у ю точность, большее разнооб­
р а з и е , б б л ы п у ю п р о д у к т и в н о с т ь и н е з а в и с и м о с т ь . Орга­
н и з м все б о л ь ш е п р е в р а щ а е т с я в м а ш и н у д л я д е й с т в и я , ко­
т о р а я п о л н о с т ь ю п е р е с т р а и в а е т с я д л я в с я к о г о нового а к т а ,
к а к будто о н а р е з и н о в а я и м о ж е т е ж е м и н у т н о м е н я т ь ф о р ­
му всех с в о и х ч а с т е й . Но до в о з н и к н о в е н и я н е р в н о й систе­
м ы , д а ж е до о б р а з о в а н и я о р г а н и з м а в собственном смысле
слова, у ж е в н е д и ф ф е р е н ц и р о в а н н о й массе а м е б ы п р о я в л я ­
лось э т о с у щ е с т в е н н о е свойство ж и в о т н о й ж и з н и . Амеба
и з м е н я е т свою ф о р м у в р а з л и ч н ы х н а п р а в л е н и я х ; вся ее
масса д е л а е т , т а к и м образом, т о , что д и ф ф е р е н ц и а ц и я ча­
стей р а з в и т о г о ж и в о т н о г о л о к а л и з у е т в чувственно-двига-
248
О значении жизни
т е л ь н о й с и с т е м е . В ы п о л н я я это п р и м и т и в н ы м образом,
амеба и з б а в л е н а от с л о ж н о с т е й в ы с ш и х о р г а н и з м о в : здесь
совершенно нет н у ж д ы в т о м , чтобы в с п о м о г а т е л ь н ы е эле­
менты передавали элементам двигательным энергию для
р а с х о д о в а н и я : будучи н е д е л и м ы м , ж и в о т н о е д в и ж е т с я , до­
бывает э н е р г и ю при посредстве о р г а н и ч е с к и х в е щ е с т в , ко­
торые оно у с в а и в а е т . И т а к , будем ли м ы р а с с м а т р и в а т ь се­
рию ж и в о т н ы х снизу и л и с в е р х у , всегда о к а ж е т с я , что ж и ­
вотная ж и з н ь состоит, во-первых, в т о м , ч т о б ы добывать
запас э н е р г и и , и, в о - в т о р ы х , в том, ч т о б ы р а с х о д о в а т ь ее в
р а з н о о б р а з н ы х и непредвиденных н а п р а в л е н и я х п р и по­
средстве в о з м о ж н о более п о д а т л и в о й м а т е р и и .
Откуда ж е появляется энергия? Из поглощенной п и щ и ,
ибо п и щ а есть нечто вроде в з р ы в ч а т о г о в е щ е с т в а , которое
т о л ь к о и ж д е т и с к р ы , ч т о б ы освободиться о т н а к о п л е н н о й
и м э н е р г и и . К т о п р о и з в е л это в з р ы в ч а т о е в е щ е с т в о ? П и щ а
м о ж е т б ы т ь м я с о м ж и в о т н о г о , которое п и т а е т с я ж и в о т ­
н ы м , и т . д . ; но в к о н е ч н о м счете все с в о д и т с я к р а с т е н и ю .
Д е й с т в и т е л ь н о , оно одно собирает с о л н е ч н у ю э н е р г и ю . Ж и ­
вотные т о л ь к о заимствуют ее у него — л и б о непосредствен­
но, либо п е р е д а в а я ее от о д н и х д р у г и м . К а к ж е растение
н а к о п и л о э т у э н е р г и ю ? Г л а в н ы м образом с п о м о щ ь ю ф у н к ­
ц и и х л о р о ф и л л а , то есть х и м и з м а 8т %епеп$ к л ю ч а от к о ­
торого у нас нет и к о т о р ы й , в е р о я т н о , не п о х о ж н а х и м и з м
наших лабораторий. Операция заключается в том, чтобы,
и с п о л ь з у я с о л н е ч н у ю э н е р г и ю , и з в л е ч ь у г л е р о д и з угле­
к и с л о т ы и т е м с а м ы м н а к о п и т ь эту э н е р г и ю , подобно тому,
к а к н а к а п л и в а ю т энергию водоноса, н а н и м а я е г о , ч т о б ы
н а п о л н и т ь водою п о д н я т ы й вверх р е з е р в у а р : раз вода на­
ходится н а в ы с о т е , она с м о ж е т к о г д а у г о д н о п р и в е с т и в
движение мельницу или турбину. К а ж д ы й атом извлечен­
ного у г л е р о д а есть нечто вроде п о д н я т и я этого г р у з а и л и
натяжения эластичной нити, которая могла бы связать
углерод с к и с л о р о д о м в у г л е к и с л о т у . Н и т ь ослабнет, груз
упадет, запас э н е р г и и д о ж д е т с я н а к о н е ц того д н я , к о г д а
простой р а з р я д даст возможность у г л е р о д у вновь соеди­
н и т ь с я со с в о и м к и с л о р о д о м .
Т а к и м о б р а з о м , вся ж и з н ь в ц е л о м , ж и в о т н а я и расти­
т е л ь н а я , предстает, в сущности, у с и л и е м , н а п р а в л е н н ы м
на т о , чтобы н а к о п и т ь э н е р г и ю и затем п у с т и т ь ее п о гиб­
к и м , и з в и л и с т ы м к а н а л а м , н а к о н ц е к о т о р ы х она д о л ж н а
в ы п о л н и т ь с а м ы е разнообразные р а б о т ы . Этого и х о т е л до9
Значение эволюции
249
биться с р а з у жизненный порыв, п р о х о д я ч е р е з м а т е р и ю . И
он, без с о м н е н и я , д о с т и г бы этого, если бы его с и л а б ы л а не­
о г р а н и ч е н н о й и л и если бы он мог п о л у ч и т ь к а к у ю - т о по­
м о щ ь и з в н е . Но п о р ы в конечен и дан раз и навсегда. Он не
м о ж е т п р е о д о л е т ь всех п р е п я т с т в и й . Сообщенное и м д в и ­
ж е н и е то о т к л о н я е т с я , то р а з д е л я е т с я , всегда встречает
п р о т и в о д е й с т в и е , и э в о л ю ц и я о р г а н и ч е с к о г о м и р а есть не
более ч е м р а з в е р т ы в а н и е этой борьбы. П е р в ы м в е л и к и м
р а з д е л е н и е м , к о т о р о е д о л ж н о было п р о и з о й т и , б ы л о деле­
ние на д в а ц а р с т в а , р а с т и т е л ь н о е и ж и в о т н о е , к о т о р ы е , та­
к и м о б р а з о м , д о п о л н я ю т друг д р у г а , х о т я м е ж д у н и м и и
нет с о г л а с и я . Н е д л я ж и в о т н о г о растение н а к а п л и в а е т энер­
г и ю , а д л я собственного п о т р е б л е н и я ; но р а с х о д о в а н и е и м
э н е р г и и не с т о л ь п р е р ы в н о , к о н ц е н т р и р о в а н н о и , следо­
в а т е л ь н о , не столь э ф ф е к т и в н о , к а к того т р е б о в а л п е р в и ч ­
н ы й п о р ы в ж и з н и , н а п р а в л е н н ы й г л а в н ы м образом к сво­
бодным а к т а м : о д и н и тот ж е о р г а н и з м не м о г в ы д е р ж а т ь
с равной с и л о й одновременно д в у х р о л е й : п о с т е п е н н о на­
к а п л и в а т ь и с р а з у и с п о л ь з о в а т ь . Вот п о ч е м у , с а м и собой,
безо в с я к о г о в н е ш н е г о в м е ш а т е л ь с т в а , в с и л у одного дуа­
л и з м а т е н д е н ц и и , з а к л ю ч е н н о й в п е р в и ч н о м п о р ы в е , и про­
т и в о д е й с т в и я э т о м у п о р ы в у со с т о р о н ы м а т е р и и — о д н и
о р г а н и з м ы о т к л о н и л и с ь к одному н а п р а в л е н и ю , д р у г и е —
к д р у г о м у . З а э т и м р а з д в о е н и е м последовало много и н ы х .
Отсюда — р а с х о д я щ и е с я л и н и и э в о л ю ц и и , по к р а й н е й мере
в т о м , ч т о в н и х с у щ е с т в е н н о . Но н у ж н о с ч и т а т ь с я и с от­
с т у п л е н и я м и , с о с т а н о в к а м и , со всякого рода с л у ч а й н о с т я ­
м и . И в особенности н у ж н о п о м н и т ь , ч т о к а ж д ы й в и д по­
ступает т а к , к а к будто общее д в и ж е н и е ж и з н и останови­
лось н а н е м , а не п е р е с е к л о его. Он д у м а е т т о л ь к о о себе,
ж и в е т т о л ь к о д л я себя. Отсюда б е с ч и с л е н н ы е с т о л к н о в е ­
н и я , сценой д л я к о т о р ы х с л у ж и т п р и р о д а . Отсюда п о р а ж а ­
ю щ а я и ш о к и р у ю щ а я нас д и с г а р м о н и я , в к о т о р о й , о д н а к о ,
м ы не м о ж е м в и н и т ь само ж и з н е н н о е н а ч а л о .
Т а к и м о б р а з о м , в э в о л ю ц и и весьма з н а ч и т е л ь н а д о л я
с л у ч а й н о с т и . С л у ч а й н ы ч а щ е всего ф о р м ы , усвоенные, и л и ,
с к о р е е , и з о б р е т е н н ы е . Случайно р а з д е л е н и е п е р в о н а ч а л ь ­
ной т е н д е н ц и и н а те и л и и н ы е т е н д е н ц и и , д р у г д р у г а до­
полняющие и создающие расходящиеся эволюционные
л и н и и ; оно з а в и с и т от в с т р е ч е н н ы х в т а к о м - т о месте и в та­
кой-то м о м е н т п р е п я т с т в и й . С л у ч а й н ы о с т а н о в к и и отступ­
л е н и я ; с л у ч а й н ы , по б о л ь ш е й ч а с т и , п р и с п о с о б л е н и я . Толь-
250
О значении
жизни
ко две вещи являются необходимыми: 1) постепенное на­
копление энергии; 2) отведение ее по гибким каналам в
разнообразных и не поддающихся определению направле­
ниях, ведущих к свободным актам.
Этот двойной результат был достигнут на нашей плане­
те определенным образом. Но к нему могли бы привести и
иные пути. Вовсе не было необходимости в том, чтобы жизнь
остановила свой выбор главным образом на углероде угле­
кислоты. Основным для нее было накопление солнечной
энергии, но вместо того, чтобы требовать от солнца разде­
ления атомов кислорода и углерода, она могла бы (по край­
ней мере, если рассуждать теоретически и отвлечься от
трудностей исполнения, быть может, непреодолимых), пред­
ложить ему другие химические элементы, которые можно
было бы соединять или разъединять с помощью совершен­
но иных физических средств. И если бы ключевым элемен­
том энергетических веществ организма был не углерод, то
ключевым элементом веществ телесных не был бы, вероят­
но, азот. Х и м и я живых тел была бы, следовательно, полно­
стью отличной от теперешней. И тогда могли бы возник­
нуть формы живого, не имеющие ничего общего с т е м и , ка­
кие мы знаем, с иной анатомией, с иной физиологией. Лишь
чувственно-двигательная функция сохранилась б ы , если
не в ее механизме, то, по крайней мере, в ее действиях. По­
этому возможно, что на других планетах, а также в других
солнечных системах жизнь развертывается в формах, о ко­
торых мы не имеем никакого представления, в т а к и х фи­
зических условиях, с которыми она, с точки зрения нашей
физиологии, абсолютно несовместима. Если она стремится
главным образом к тому, чтобы завладеть энергией, кото­
рую можно было бы расходовать в действиях взрывного
характера, она, вероятно, выбирает в к а ж д о й солнечной
системе и на к а ж д о й планете, как она это делает на Земле,
средства, более всего способствующие получению этого ре­
зультата в созданных для него условиях. Так, по крайней
мере, говорит суждение по аналогии, и объявить ж и з н ь не­
возможной в иных условиях, чем на Земле, значит истол­
ковать это с у ж д е н и е в обратном смысле. На самом ж е деле
жизнь возможна повсюду, где энергия спускается по на­
клону, определенному законом Карно, и где причина, дей­
ствующая в обратном направлении, может замедлить этот
спуск, то есть, без сомнения, во всех мирах, примыкающих
Значение эволюции
251
к звездам. П о й д е м д а л е е : нет д а ж е необходимости в т о м ,
чтобы ж и з н ь с г у щ а л а с ь и о ф о р м л я л а с ь в о р г а н и з м ы к а к
т а к о в ы е , то есть в о п р е д е л е н н ы е т е л а , п р е д с т а в л я ю щ и е со­
бой раз и навсегда с о з д а н н ы е , х о т я и э л а с т и ч н ы е к а н а л ы
д л я отвода э н е р г и и . М о ж н о п о н я т ь (правда, п о ч т и не уда­
ется себе это п р е д с т а в и т ь ) , что процесс н а к о п л е н и я энер­
гии и ее р а с х о д о в а н и я м о ж е т п р о и с х о д и т ь н а и з м е н ч и в ы х
л и н и я х , п р о б е г а ю щ и х ч е р е з еще не о т в е р д е в ш у ю м а т е р и ю .
Тут могло б ы б ы т ь все основное д л я ж и з н и , п о т о м у что су­
ществовало бы и постепенное н а к о п л е н и е э н е р г и и , и вне­
з а п н ы й ее р а з р я д . М е ж д у этой ж и з н е н н о с т ь ю , н е я с н о й и
туманной, и жизненностью определенной, известной нам,
было б ы п о ч т и т а к о е ж е р а з л и ч и е , к а к в н а ш е й п с и х о л о г и ­
ч е с к о й ж и з н и м е ж д у с н о в и д е н и е м и бодрствованием. Та­
к и м могло б ы т ь с о с т о я н и е ж и з н и в н а ш е й т у м а н н о с т и до
того, к а к з а в е р ш и л о с ь с г у щ е н и е м а т е р и и , е с л и в е р н о , что
ж и з н ь н а ч и н а е т с я в т о т м о м е н т , к о г д а под д е й с т в и е м об­
ратного д в и ж е н и я в о з н и к а е т м а т е р и а л ь н а я т у м а н н о с т ь .
П о н я т н о , т а к и м о б р а з о м , что ж и з н ь м о г л а п р и н я т ь со­
всем и н о й в н е ш н и й в и д и о ч е р т и т ь ф о р м ы , в е с ь м а о т л и ч ­
н ы е от т е х , к а к и е м ы з н а е м . С д р у г и м х и м и ч е с к и м субстра­
том, в других физических условиях жизненный импульс
м о г бы о с т а т ь с я т е м ж е , но на своем пути он м о г б ы разде­
л и т ь с я с о в е р ш е н н о и н а ч е , и в ц е л о м б ы л бы п р о й д е н и н о й
п у т ь , б ы т ь м о ж е т м е н ь ш и й , а б ы т ь м о ж е т , и б о л ь ш и й . Во
в с я к о м случае н и о д и н э л е м е н т р я д а ж и в ы х с у щ е с т в не б ы л
б ы т е м , что он е с т ь . Н о есть л и вообще необходимость в
т о м , ч т о б ы с у щ е с т в о в а л этот р я д и его э л е м е н т ы ? П о ч е м у
е д и н ы й п о р ы в не м о г б ы з а п е ч а т л е т ь с я на одном-единственн о м бесконечно р а з в и в а ю щ е м с я т е л е ?
Вопрос этот естественно в о з н и к а е т , к о г д а с р а в н и в а е ш ь
ж и з н ь с п о р ы в о м . И это сравнение о п р а в д а н н о , п о т о м у что
нет образа, з а и м с т в о в а н н о г о из ф и з и ч е с к о г о м и р а , к о т о ­
р ы й мог б ы д а т ь о ней более б л и з к о е п р е д с т а в л е н и е . Но это
не более ч е м о б р а з . В д е й с т в и т е л ь н о с т и ж и з н ь о т н о с и т с я к
п о р я д к у п с и х о л о г и ч е с к о м у , а п с и х и ч е с к о е по с а м о й своей
сути о х в а т ы в а е т н е р а з д е л ь н у ю м н о ж е с т в е н н о с т ь взаимо­
п р о н и к а ю щ и х э л е м е н т о в . В пространстве, и , р а з у м е е т с я ,
т о л ь к о в пространстве в о з м о ж н а м н о ж е с т в е н н о с т ь раздель­
н а я : о д н а т о ч к а н а х о д и т с я вне д р у г о й . Н о чистое и пустое
единство встречается т а к ж е только в пространстве: это един­
ство м а т е м а т и ч е с к о й т о ч к и . А б с т р а к т н о е единство и абст-
О значении жизни
252
рактная множественность будут определениями простран­
ства или категориями разума, — это все равно, так как
пространственность и интеллектуальность скопированы
друг с друга. Но то, что по природе является психологиче­
ским, не может ни приложиться в точности к пространст­
ву, ни полностью вписаться в рамки разума. Едина или
множественна моя личность в данный момент? Если я на­
зову ее единой, запротестуют внутренние голоса ощуще­
ний, чувств, представлений, м е ж д у которыми делится моя
индивидуальность. Но если я делаю из нее раздельную мно­
жественность, против этого с той ж е силой восстает мое со­
знание; оно утверждает, что мои о щ у щ е н и я , чувства, мыс­
ли — только абстракции, производимые мною над самим
собой, и что каждое из моих состояний включает все дру­
гие. Таким образом, я являюсь и множественным единст­
вом, и единой множественностью , выражаясь языком ин­
теллекта, ибо только интеллект имеет язык; но единство и
множественность — это лишь снимки моей личности, сде­
ланные разумом, который нацеливает на меня свои катего­
рии: я не в х о ж у ни в ту, ни в другую, ни в обе вместе, хотя
они, соединившись, могут отчасти сымитировать то взаи­
мопроникновение и ту непрерывность, которые я н а х о ж у
в глубине самого себя. Такова моя внутренняя ж и з н ь , тако­
ва и ж и з н ь в целом. Если ж и з н ь в соприкосновении с ма­
терией м о ж н о сравнить с импульсом или порывом, — рас­
сматриваемая в самой себе, она есть безграничность воз­
можностей, взаимодействие тысяч и тысяч тенденций, ко­
торые, впрочем, являются «тысячами и тысячами» лишь
тогда, когда они оказываются внешними друг другу, то
есть опространствленными. Соприкосновение с материей
определяет эту диссоциацию. Материя разделяет в реаль­
ности то, что было множественным только в возможности,
и в этом смысле индивидуализация является отчасти де­
лом материи, отчасти следствием того, что несет в себе
ж и з н ь . Это можно сказать и о поэтическом чувстве: выра­
жаясь в отдельных строфах, в отдельных стихах, в отдель­
ных словах, оно содержит в себе эту множественность эле­
ментов, но создается все ж е материальность языка.
14
Но через слова, через стихи и строфы пробегает простое
вдохновение, которое и есть всё в поэме. Так м е ж д у разъМы исследовали этот вопрос в работе «Введение в метафизику»
(Кеуие о!е теЧарЬу^яие е1 <1е тога!е, ^апУ1ег 1903, р. 1—25).
Значение
эволюции
253
е д и н е н н ы м и и н д и в и д а м и все е щ е ц и р к у л и р у е т ж и з н ь . По­
всюду т е н д е н ц и я к и н д и в и д у а л и з а ц и и встречает п р о т и ­
водействие со с т о р о н ы п р о т и в о п о л о ж н о й и д о п о л н и т е л ь ­
ной т е н д е н ц и и к а с с о ц и а ц и и , а в то ж е в р е м я ею и довер­
ш а е т с я , к а к будто м н о ж е с т в е н н о е е д и н с т в о ж и з н и , увле­
к а е м о е в н а п р а в л е н и и м н о ж е с т в е н н о с т и , делает т е м боль­
шее у с и л и е , чтобы с ж а т ь с я в с а м о м себе. К а к а я - н и б у д ь
ч а с т ь , не успев е щ е о т д е л и т ь с я , с т р е м и т с я у ж е с о е д и н и т ь ­
ся если не со всем о с т а л ь н ы м , т о , по к р а й н е й мере, с т е м ,
что к н е й б л и ж е всего. Отсюда к о л е б а н и е во всей области
ж и з н и между индивидуализацией и ассоциацией. Инди­
виды рядополагаются в общество; но, едва образовавшись,
оно ж е л а е т р а с т в о р и т ь в н о в о м о р г а н и з м е р я д о п о л о ж е н н ы х и н д и в и д о в , ч т о б ы самому с т а т ь и н д и в и д о м , к о т о р ы й
мог б ы б ы т ь , в свою о ч е р е д ь , составной частью новой ассо­
ц и а ц и и . Н а самой н и з ш е й с т у п е н и и е р а р х и и о р г а н и з м о в
мы находим уже истинные ассоциации, колонии микро­
бов, и в э т и х а с с о ц и а ц и я х , е с л и в е р и т ь недавно о п у б л и к о ­
в а н н о й р а б о т е , — т е н д е н ц и ю к и н д и в и д у а л и з а ц и и путем
о б р а з о в а н и я я д р а . Т а ж е т е н д е н ц и я вновь о б н а р у ж и в а е т ­
с я на более в ы с о к о й с т у п е н и у п р о т о ф и т о в , к о т о р ы е , в ы й ­
д я из м а т е р и н с к о й к л е т к и п у т е м д е л е н и я , остаются соеди­
н е н н ы м и д р у г с д р у г о м с т у д е н и с т ы м веществом, о к р у ж а ­
ю щ и м их поверхность, равно как и у простейших, которые
в н а ч а л е п е р е п л е т а ю т с я м е ж д у собою л о ж н о н о ж к а м и и в
к о н ц е к о н ц о в с л и в а ю т с я . И з в е с т н а т а к н а з ы в а е м а я «коло­
ниальная» теория происхождения высших организмов.
Согласно е й , п р о с т е й ш и е о д н о к л е т о ч н ы е образовали, р я д о п о л а г а я с ь , с к о п л е н и я , к о т о р ы е , в свою очередь, п р и б л и ­
ж а я с ь д р у г к другу, д а л и с к о п л е н и я с к о п л е н и й ; т а к все бо­
лее и более с л о ж н ы е , а т а к ж е все более и более д и ф ф е р е н ­
ц и р о в а н н ы е о р г а н и з м ы в о з н и к л и из ассоциации едва диффе­
р е н ц и р о в а н н ы х и э л е м е н т а р н ы х о р г а н и з м о в . В этой к р а й ­
ней ф о р м е т е о р и я в ы з в а л а с е р ь е з н ы е в о з р а ж е н и я ; по-ви­
д и м о м у , все больше п о д т в е р ж д а е т с я , ч т о п о л и з о и з м есть
ф а к т и с к л ю ч и т е л ь н ы й и н е н о р м а л ь н ы й . И тем не менее
все п р о и с х о д и т т а к , как будто бы в с я к и й в ы с ш и й орга­
н и з м п о р о ж д а л с я а с с о ц и а ц и е й к л е т о ч е к , к о т о р ы е подели15
16
17
1 5
Зегкслзкл, статья (на русском языке), разбираемая в Аппёе ЬЫовдие,
1898, р. 317.
Ед. Регпег. Ьез со1ошез атта1ез. Рапз, 1897 (2-е ёА).
Ве1а§е. Ь'ЬёгёсШё, 2-е е<1. Рапз, 1903, р. 97. Ср. того же автора: Ьа сопсергюп
рогугсмцие дез е!гез (Кеуие зс1еп{Шцие, 1896, р. 641—653).
1 6
1 7
О значении
254
жизни
ли м е ж д у собой труд. Очень вероятно, что не клеточки со­
ставили индивида путем ассоциации, а скорее индивид со­
здал клетки путем диссоциации . Но именно это и откры­
вает нам в происхождении индивида участие социальной
формы, как если бы организм мог развиться только при
условии разделения своей субстанции на элементы, обла­
дающие признаками индивидуальности, и соединения их
м е ж д у собою по признакам социальности. Многочислен­
ны случаи, когда природа словно бы колеблется м е ж д у
двумя формами и задается вопросом, создать ли ей обще­
ство, или индивида: тогда достаточно бывает самого легко­
го толчка, чтобы склонить весы в ту или другую сторону.
Если взять довольно большую инфузорию, как, например,
$1еп1ог> и разрезать ее на две половины так, чтобы каждая
содержала часть ядра, то обе половины порождают само­
стоятельного индивида; но если произвести неполное деле­
ние, оставив м е ж д у двумя частями протоплазматическое
соединение, то можно заметить с обеих сторон полностью
согласованные движения; уцелеет или порвется связующая
нить — и ж и з н ь примет либо общественную, либо индиви­
дуальную форму. Таким образом, мы видим, что у ж е в про­
стейших организмах, состоящих из одной клетки, мнимая
индивидуальность целого есть соединение
неопределенного
числа возможных индивидуальностей, обладающих способ­
ностью к ассоциации. И сверху донизу в ряду ж и в ы х су­
ществ проявляется тот же закон. Именно это мы и выража­
ем, говоря, что единство и множественность — это катего­
рии инертной материи, что жизненный порыв не является
ни чистым единством, ни чистой множественностью; и если
материя, с которой он сообщается, вынуждает его выби­
рать одно из двух, этот выбор никогда не будет окончатель­
ным: он будет бесконечно перескакивать с одного на дру­
гое. В эволюции ж и з н и в двух направлениях — индивиду­
ализации и ассоциации — нет поэтому ничего случайного.
Она исходит из самой сущности ж и з н и .
Существенным является т а к ж е д в и ж е н и е в направле­
нии мьгшления. Если наш анализ верен, то в истоках ж и з ­
ни лежит сознание или, скорее, сверхсознание. Сознание
или сверхсознание — это ракета, потухшие остатки кото13
1 8
Эту теорию поддерживают КипзИег, Ое1а§е, Зес^тск, ЬаЬЬё и др. Разви­
тие ее с библиографическими указаниями можно найти в труде: Ви$ф1е1.
Ье$ еггез угуапгз. Рапз, 1899.
Значение
эволюции
255
рой п а д а ю т в виде м а т е р и и ; с о з н а н и е есть т а к ж е и то, что
с о х р а н я е т с я от самой р а к е т ы и, п р о р е з а я э т и о с т а т к и , з а ж и ­
гает и х в о р г а н и з м ы . Но это с о з н а н и е , п р е д с т а в л я ю щ е е со­
бой потребность
творчества,
проявляется только там,
где т в о р ч е с т в о в о з м о ж н о . Оно з а с ы п а е т , если ж и з н ь осуж­
д е н а н а а в т о м а т и з м ; оно п р о б у ж д а е т с я , к а к т о л ь к о вновь
в о з н и к а е т в о з м о ж н о с т ь выбора. Вот п о ч е м у в о р г а н и з м а х ,
л и ш е н н ы х н е р в н о й с и с т е м ы , оно в а р ь и р у е т в з а в и с и м о с т и
от способности о р г а н и з м а к п е р е д в и ж е н и ю и к и з м е н е н и ю
своей ф о р м ы . У ж и в о т н ы х ж е , о б л а д а ю щ и х н е р в н о й систе­
м о й , оно п р о п о р ц и о н а л ь н о с л о ж н о с т и п е р е к р е с т к а , где схо­
д я т с я п у т и , н а з ы в а е м ы е ч у в с т в и т е л ь н ы м и , и п у т и двига­
т е л ь н ы е , то есть п р о п о р ц и о н а л ь н о с л о ж н о с т и мозга. К а к
следует п о н и м а т ь это в з а и м о д е й с т в и е м е ж д у о р г а н и з м о м и
сознанием?
М ы не б у д е м о с т а н а в л и в а т ь с я здесь на т о м , что исследо­
в а л и в п р е д ы д у щ и х работах. О г р а н и ч и м с я н а п о м и н а н и е м ,
что т е о р и я , согласно к о т о р о й с о з н а н и е с в я з а н о , н а п р и м е р ,
с о п р е д е л е н н ы м и н е й р о н а м и и в ы д е л я е т с я по х о д у и х рабо­
т ы наподобие ф о с ф о р е с ц е н ц и и , м о ж е т б ы т ь п р и н я т а уче­
н ы м в ц е л я х д е т а л ь н о г о а н а л и з а . Это у д о б н ы й способ выра­
ж е н и я ; н о не более того. В д е й с т в и т е л ь н о с т и ж и в о е суще­
ство е с т ь ц е н т р д е й с т в и я . Оно п р е д с т а в л я е т собой извест­
н у ю с у м м у с л у ч а й н о г о , введенного в м и р , то есть опреде­
ленное к о л и ч е с т в о возможного д е й с т в и я , к о л и ч е с т в о , меня­
ю щ е е с я в з а в и с и м о с т и от и н д и в и д о в , а в особенности от ви­
дов. Нервная система животного очерчивает гибкие ли­
н и и , по к о т о р ы м п о й д е т его д е й с т в и е ( х о т я п о т е н ц и а л ь н а я
э н е р г и я , к о т о р а я д о л ж н а освободиться, н а к а п л и в а е т с я ско­
рее в м у с к у л а х , ч е м в самой н е р в н о й системе); его нервные
ц е н т р ы с в о и м р а з в и т и е м и ф о р м о й у к а з ы в а ю т н а возмож­
ность более и л и менее обширного в ы б о р а м е ж д у более и л и
менее многочисленными и с л о ж н ы м и действиями. Так как
п р о б у ж д е н и е с о з н а н и я у ж и в о г о с у щ е с т в а т е м более п о л н о ,
ч е м ш и р е п р е д о с т а в л е н н ы й е м у в ы б о р и ч е м более значи­
т е л ь н о й с у м м о й д е й с т в и я он обладает, то я с н о , что разви­
т и е с о з н а н и я будет к а з а т ь с я с о о т в е т с т в у ю щ и м р а з в и т и ю
н е р в н ы х ц е н т р о в . С другой с т о р о н ы , т а к к а к всякое состо­
я н и е с о з н а н и я с известной т о ч к и з р е н и я есть вопрос, по­
с т а в л е н н ы й д в и г а т е л ь н о й а к т и в н о с т и , и д а ж е начало отве­
т а , т о н е т п с и х о л о г и ч е с к о г о ф а к т а , к о т о р ы й не предпола­
г а л б ы р а б о т ы м о з г о в ы х м е х а н и з м о в . Т а к и м образом, все
256
О значении
жизни
происходит так, как будто сознание исходит из мозга и как
будто бы сознательная деятельность во всех деталях фор­
мируется сообразно деятельности мозговой. В действи­
тельности ж е сознание не исходит из мозга; но мозг и со­
знание соответствуют друг другу, так как оба они одинако­
во измеряют количество выбора, которым располагает ж и ­
вое существо, мозг — сложностью своей структуры, созна­
ние — интенсивностью своего пробуждения.
Именно потому, что мозговое состояние выражает лишь
то, что в соответствующем психологическом состоянии от­
носится к рождающемуся действию, психологическое со­
стояние говорит о выборе больше, чем состояние мозговое.
Сознание живого существа, как мы пытались доказать в
другом месте, едино со своим мозгом в том ж е смысле, в ка­
ком заостренный н о ж составляет единство со своим остри­
ем: мозг — это заостренный конец, которым сознание про­
никает в плотную ткань событий, но он не расширяется
вместе с сознанием, как острие не расширяется вместе с
ножом. Таким образом, из того, что два мозга, к примеру,
мозг обезьяны и мозг человека, очень с х о д н ы , нельзя за­
ключить, что соответствующие сознания м о ж н о сравни­
вать или соизмерять друг с другом.
Но, быть м о ж е т , и сходство их не так велико, как пред­
полагают. Как не поражаться тому факту, что человек спо­
собен выучить любое упражнение, создать любой предмет,
приобрести любой двигательный навык, тогда как способ­
ность комбинировать новые движения у самого одаренного
животного, д а ж е у обезьян, строго ограничена? В этом —
мозговая характеристика человека. Человеческий мозг соз­
дан, как и всякий мозг, для того, чтобы заводить двига­
тельные механизмы и в любой момент давать нам возмож­
ность выбрать среди них тот механизм, который мы приве­
дем в движение действием пружины. Но о н отличается от
мозга животного тем, что число механизмов, которые он
может завести, а следовательно, число п р у ж и н , м е ж д у ко­
торыми он делает выбор, бесконечно. От ограниченного ж е
до неограниченного такое ж е расстояние, как от закрытого
до открытого. Это различие не в степени, но в природе.
Поэтому и сознание животного, даже самого разумного,
коренным образом отлично от сознания человека. Ибо со­
знание точно соответствует возможности выбора, которой
располагает живое существо; оно расширяется вместе с воз-
Значение
эволюции
257
можным действием, окружающим, словно дымка, действие
реальное: сознание есть синоним изобретения и свободы. У
животного ж е изобретение всегда является не более как ва­
риацией на о д н у и ту ж е тему. Конечно, ему удается своей
личной инициативой расширить видовые привычки, в ко­
торых оно заключено, но оно ускользает от автоматизма
лишь на одно мгновение, — как раз на время, необходимое
для создания нового автоматизма: двери его тюрьмы от­
крываются, чтобы тотчас ж е снова закрыться; дергая за
собственную цепь, он достигает лишь того, что удлиняет
ее. С появлением человека сознание рвет эту цепь. У чело­
века, и только у него, оно освобождается. Вся история ж и з ­
ни до сих пор была историей усилий сознания приподнять
материю и более или менее полного подавления сознания
вновь и вновь падавшей на него материей. Затея была па­
радоксальной, если только здесь м о ж н о говорить о затее и
усилии иначе, чем метафорически. Речь шла о том, чтобы
сделать материю, то есть саму необходимость, орудием сво­
боды, чтобы создать механику, которая бы восторжество­
вала над механизмом, и использовать детерминизм приро­
ды для того, чтобы пройти через петли натянутой им сети.
Но повсюду, за исключением человека, сознание попада­
лось в сеть, через петли которой оно хотело проскольз­
нуть. Оно осталось порабощенным механизмами, которые
пустило в х о д . Автоматизм, который оно стремилось выве­
сти на путь свободы, обвивает и увлекает его. Сознание не
в силах его избежать, потому что энергия, запасенная для
действий, почти полностью используется д л я поддержа­
ния бесконечно хрупкого, крайне неустойчивого равнове­
сия, в которое оно привело материю. Но человек не только
содержит в порядке свою машину; ему удается пользовать­
ся ею по своему ж е л а н и ю . Он обязан этим, без сомнения,
превосходству своего мозга, который позволяет е м у стро­
ить безграничное число двигательных механизмов, беспре­
станно противопоставлять новые привычки п р е ж н и м и,
вызывая раскол внутри самого автоматизма, добиваться
господства над ним. Он обязан этим своему языку, кото­
рый обеспечивает сознанию нематериальный остов, где
сознание м о ж е т воплотиться, и освобождает его, таким об­
разом, от необходимости останавливаться исключительно
на материальных телах, поток которых м о ж е т вначале
увлечь, а вскоре — поглотить. Он обязан этим социальной
258
О значении жизни
ж и з н и , которая, накопляя и сохраняя усилия,, как я з ы к
н а к о п л я е т м ы с л ь , определяет т е м с а м ы м с р е д н и й у р о в е н ь ,
которого и н д и в и д ы д о л ж н ы будут с р а з у д о с т и ч ь , и э т и м
н а ч а л ь н ы м побуждением не д а е т з а с н у т ь посредственно­
с т и , а л у ч ш и х заставляет п о д н и м а т ь с я в ы ш е . Но н а ш мозг,
н а ш е общество и н а ш я з ы к — т о л ь к о в н е ш н и е и р а з л и ч н ы е
з н а к и одного и того ж е внутреннего п р е в о с х о д с т в а . Они го­
в о р я т , к а ж д ы й н а свой м а н е р , о т о й е д и н с т в е н н о й , и с к л ю ­
ч и т е л ь н о й победе, которую о д е р ж а л а ж и з н ь в д а н н ы й мо­
м е н т э в о л ю ц и и . Они в ы р а ж а ю т р а з л и ч и е в п р и р о д е , а не
т о л ь к о в степени, отделяющее ч е л о в е к а о т остального ж и ­
вотного м и р а . Б л а г о д а р я и м м ы д о г а д ы в а е м с я : в т о в р е м я ,
к а к все и н ы е , полагая, что в е р е в к а н а т я н у т а с л и ш к о м в ы ­
соко, с о ш л и с к р а я широкого т р а м п л и н а , н а к о т о р о м ж и з н ь
в о с п р и н я л а свой порыв, ч е л о в е к о д и н п р е о д о л е л п р е п я т ­
ствие.
В этом-то совершенно особом с м ы с л е ч е л о в е к и я в л я е т ­
с я «пределом», «целью» э в о л ю ц и и . Ж и з н ь , с к а з а л и м ы ,
в ы х о д и т за г р а н и ц ы целесообразности, к а к и д р у г и х к а т е ­
г о р и й . По существу это есть п о т о к , х л ы н у в ш и й с к в о з ь ма­
т е р и ю и и з в л е к а ю щ и й из нее все, что м о ж е т . Не было по­
этому н и п р о е к т а , ни плана в собственном смысле слова. С
другой с т о р о н ы , с л и ш к о м о ч е в и д н о , ч т о о с т а л ь н а я п р и р о ­
д а не б ы л а предоставлена ч е л о в е к у : м ы боремся, к а к дру­
гие в и д ы , м ы боролись п р о т и в д р у г и х в и д о в . Словом, е с л и
б ы э в о л ю ц и я ж и з н и столкнулась в п у т и с д р у г и м и с л у ч а й ­
н о с т я м и , если б ы , в силу э т о г о , ж и з н е н н ы й поток разде­
л и л с я по-иному, м ы очень о т л и ч а л и с ь б ы , и ф и з и ч е с к и , и
м о р а л ь н о от того, что п р е д с т а в л я е м собой сейчас. А п о т о м у
было бы з а б л у ж д е н и е м р а с с м а т р и в а т ь человечество, к а к и м
оно предстает н а м теперь, к а к н е ч т о п р е д н а ч е р т а н н о е в
э в о л ю ц и о н н о м д в и ж е н и и . Н е л ь з я д а ж е с к а з а т ь , что оно
есть з а в е р ш е н и е всей э в о л ю ц и и , ибо э в о л ю ц и я осуществ­
л я л а с ь н а н е с к о л ь к и х р а с х о д я щ и х с я л и н и я х , и если ч е л о ­
в е ч е с к и й род н а х о д и т с я н а к р а ю о д н о й и з н и х , то и н ы е пу­
т и б ы л и п р о й д е н ы до к о н ц а д р у г и м и в и д а м и . Если м ы с ч и ­
т а е м человечество смыслом э в о л ю ц и и , то совсем н а и н о м
основании.
С нашей точки зрения, ж и з н ь в целом является к а к бы
огромной в о л н о й , которая р а с п р о с т р а н я е т с я от ц е н т р а и
п о ч т и н а всей о к р у ж н о с т и о с т а н а в л и в а е т с я и п р е в р а щ а ­
е т с я в колебание н а месте: л и ш ь в одной т о ч к е п р е п я т с т в и е
Значение
эволюции
259
было п о б е ж д е н о , импульс прошел свободно. Этой свободой
и отмечена человеческая форма. Повсюду, за исключением
человека, сознание оказалось загнанным в тупик: только с
человеком оно продолжало свой путь. Человек продолжает
поэтому в бесконечность жизненное д в и ж е н и е , хотя он и
не захватывает с собой всего того, что несла в себе ж и з н ь .
На других эволюционных линиях прокладывали себе до­
рогу другие заключенные в ж и з н и тенденции, нечто из ко­
торых, конечно, сохранил и человек, ибо все взаимопрони­
кает; но сохранил он очень немногое. Все происходит
так,
как будто неопределенное
и неоформленное
существо, ко­
торое можно назвать, по желанию, человеком или сверх­
человеком, стремилось принять реальные формы и смогло
достичь этого, только утеряв в пути часть самого себя.
Эти потери представлены остальным животным миром и
д а ж е миром растительным, по крайней мере, тем, что явля­
ется в этих мирах положительным и возвышающимся над
случайностями эволюции.
С этой точки зрения значительно уменьшается та дис­
гармония, которую мы наблюдаем в природе. Организован­
ный мир в целом является как бы питательной почвой, на
которой д о л ж е н был произрасти и л и человек, или сущест­
во, которое духовно походило бы на него. Животные, как
бы ни были они отдалены от нашего вида, д а ж е враждебны
ему, все ж е были полезными спутниками, на которых со­
знание взвалило все то громоздкое, что оно тащило, и кото­
рые позволили ему подняться — с человеком — до таких
высот, откуда открылся перед ним безграничный горизонт.
Правда, оно оставило в пути не только обременитель­
ный багаж. Ему пришлось отказаться и от ценностей. Со­
знание у человека — это, главным образом, интеллект. Оно
могло бы, а вероятно, и должно было быть также и интуи­
цией. И н т у и ц и я и интеллект представляют собой два про­
тивоположных направления сознательного труда: интуи­
ц и я д в и ж е т с я по х о д у самой ж и з н и , интеллект идет в об­
ратном направлении, а потому вполне естественно следует
д в и ж е н и ю материи. В совершенном и цельном человече­
стве обе эти формы сознательной деятельности должны были
бы достигнуть полного развития. М е ж д у таким человече­
ством и нашим м о ж н о допустить множество возможных
посредников, соответствующих всем воображаемым степе­
ням интеллекта и интуиции. В этом и состоит доля случай-
260
О значении жизни
ного в д у х о в н о м строении н а ш е г о в и д а . И н а я э в о л ю ц и я
м о г л а бы п р и в е с т и к человечеству с е щ е более р а з в и т ы м
и н т е л л е к т о м и л и , наоборот, к более и н т у и т и в н о м у . Ф а к ­
т и ч е с к и , в т о м человечестве, ч а с т ь к о т о р о г о м ы составля­
е м , и н т у и ц и я почти полностью п р и н е с е н а в ж е р т в у интел­
лекту. По-видимому, для того, чтобы покорить материю и
вновь овладеть с а м и м собою, с о з н а н и ю п р и ш л о с ь и с т о щ и т ь
л у ч ш и е свои с и л ы . П р и тех особых у с л о в и я х , в к о т о р ы х
б ы л а о д е р ж а н а эта победа, т р е б о в а л о с ь , ч т о б ы с о з н а н и е
приспосабливалось к п р и в ы ч к а м м а т е р и и и сосредоточи­
вало на н и х все свое в н и м а н и е , с л о в о м , ч т о б ы оно стало,
г л а в н ы м образом, и н т е л л е к т о м . Но и н т у и ц и я все ж е суще­
ствует, х о т я в неотчетливой и п р е р ы в и с т о й ф о р м е . Это почти
угасший светильник, который вспыхивает лишь изредка,
т о л ь к о н а н е с к о л ь к о м г н о в е н и й . Н о он в с п ы х и в а е т , вооб­
щ е г о в о р я , т а м , где в действие в с т у п а е т ж и з н е н н ы й инте­
рес. Н а н а ш у личность, на н а ш у свободу, н а место, з а н и ­
маемое н а м и в природе к а к ц е л о м , на н а ш е п р о и с х о ж д е н и е
и , быть м о ж е т , т а к ж е на н а ш е н а з н а ч е н и е он бросает свет
с л а б ы й и м е р ц а ю щ и й , но т е м не менее п р о н з а ю щ и й ноч­
ную т ь м у , в к о т о р о й ос-тавляет нас и н т е л л е к т .
Ф и л о с о ф и я д о л ж н а овладеть э т и м и р а с с е и в а ю щ и м и с я
и н т у и ц и я м и , л и ш ь кое-где о с в е щ а ю щ и м и свой п р е д м е т ,
о в л а д е т ь п р е ж д е всего для того, ч т о б ы у д е р ж а т ь и х , затем
р а с ш и р и т ь и соединить, т а к и м образом, м е ж д у собою. Ч е м
б о л ь ш е она продвигается вперед в э т о й р а б о т е , т е м б о л ь ш е
з а м е ч а е т , ч т о и н т у и ц и я есть сам д у х и , в и з в е с т н о м смыс­
л е , сама ж и з н ь : интеллект в ы д е л я е т с я из и н т у и ц и и п у т е м
процесса, аналогичному т о м у , к о т о р ы й п о р о д и л м а т е р и ю .
Т а к в ы я в л я е т с я единство духовной ж и з н и . П о з н а т ь его м о ж ­
но, т о л ь к о п р о н и к н у в в и н т у и ц и ю , ч т о б ы от нее и д т и к и н ­
т е л л е к т у , ибо от и н т е л л е к т а н и к о г д а н е л ь з я п е р е й т и к и н ­
туиции.
Ф и л о с о ф и я вводит н а с , т а к и м о б р а з о м , в д у х о в н у ю
ж и з н ь . И в т о ж е время о н а п о к а з ы в а е т н а м о т н о ш е н и е
ж и з н и д у х а к ж и з н и тела. Б о л ь ш о й о ш и б к о й с п и р и т у а л и ­
с т и ч е с к и х д о к т р и н было у б е ж д е н и е в т о м , ч т о , и з о л и р у я
д у х о в н у ю ж и з н ь от всего остального, п о д в е ш и в а я ее в п р о ­
странстве к а к м о ж н о в ы ш е н а д з е м л е й , о н и обеспечивали
ей безопасность: ведь это п р и в о д и л о т о л ь к о к тому, что ее
п р и н и м а л и з а я в л е н и е м и р а ж а . К о н е ч н о , о н и вправе слу­
ш а т ь с о з н а н и е , когда оно у т в е р ж д а е т ч е л о в е ч е с к у ю свобо-
Значение
эволюции
261
ду; но существует интеллект, который говорит, что причи­
на определяет действие, что подобное обусловливает по­
добное, что все повторяется и все дано. Они вправе верить
в абсолютную реальность личности и в ее независимость по
о т н о ш е н и ю к материи; но существует наука, которая пока­
зывает единство сознательной ж и з н и и мозговой деятель­
ности. Они вправе приписывать человеку привилегирован­
ное место в природе, верить в бесконечность расстояния
м е ж д у животным и человеком; но существует история ж и з ­
ни, которая делает нас свидетелями зарождения видов пу­
тем постепенного преобразования и тем самым как будто
возвращает человека в животное состояние. Когда могу­
чий инстинкт заявляет о вероятном посмертном существо­
вании личности, они вправе не быть глухими к его голосу,
но если существуют, таким образом, « д у ш и » , способные к
независимой ж и з н и , откуда они появляются? Когда, как,
почему входят они в это тело, которое, как мы видим, воз­
никает вполне естественным образом из смешанной клет­
к и , взятой из тел двух родителей? Все эти вопросы оста­
нутся без ответа, интуитивная философия будет отрицани­
ем науки, рано или поздно она будет сметена наукой, если
она не решится видеть жизнь тела там, где она есть в дей­
ствительности, — на пути, ведущем к ж и з н и духа. Но тог­
д а она д о л ж н а иметь дело не с теми или иными определен­
ными ж и в ы м и существами. Вся ж и з н ь , начиная с первич­
ного импульса, который бросил ее в мир, предстанет перед
ней как восходящий поток, которому противодействует
нисходящее д в и ж е н и е материи. Н а большей части своей
поверхности, на различных высотах, поток превращен ма­
терией в к р у ж е н и е на месте. В о д н о й только точке он про­
ходит свободно, увлекая с собою препятствие, которое отяг­
чит его путь, но не остановит его. В этой точке и находится
человечество; в этом состоит наше привилегированное по­
л о ж е н и е . С другой стороны, этот восходящий поток есть
сознание, и, как всякое сознание, он охватывает бечисленные взаимопроникающие возможности, д л я которых не
пригодны поэтому ни категория единства, ни категория
множественности, созданные д л я инертной материи. Толь­
ко материя, которую он уносит с собой и в промежутки ко­
торой о н проникает, может расчленить его на отдельные
индивидуальности. Итак, поток проходит, пересекая чело­
веческие поколения, разделяясь н а индивидов: это разде-
262
О значении жизни
ление смутно вырисовывалось в нем, но оно не обозначи­
лось бы в отчетливом виде без материи. Так беспрерывно
создаются души, которые, однако, в известном смысле предсуществовали. Это не что иное, как р у ч е й к и , на которые
делится великая река ж и з н и , протекающая через тело чело­
вечества. Д в и ж е н и е потока отлично от того, что он пересе­
кает, хотя он и следует по необходимости всем встреча­
ющимся излучинам. Сознание отлично от организма, кото­
рый оно одушевляет, хотя на нем отражаются известные
перемены, происходящие в организме. Так как возможные
действия, план которых содержится в состоянии сознания,
ежеминутно получают в нервных центрах импульс своей
реализации, то мозг ежеминутно отмечает двигательные
артикуляций состояния сознания. Но этим и ограничива­
ется взаимная зависимость сознания и мозга; судьба созна­
ния не связана поэтому с судьбой мозговой материи. Сло­
вом, сознание, по существу, свободно; оно есть сама свобо­
да; но оно не может проходить через материю, не з а д е р ж и ­
ваясь на н е й , не приспосабиваясь к ней; это приспособле­
ние и есть т о , что называют интеллектуальностью; и ин­
теллект, обращаясь к действующему, то есть к свободному,
сознанию, естественным образом вводит его в рамки, в ко­
торых он привык видеть материю. Поэтому он всегда будет
представлять свободу в форме необходимости; он прене­
брежет всем новым или творческим, связанным со свобод­
ным действием, заменит само действие искусственным, при­
близительным подражанием, полученным путем соедине­
ния прежнего с прежним, подобного с подобным. Таким
образом, в глазах философии, стремящейся вновь погру­
зить интеллект в интуицию, многие трудности исчезают
или уменьшаются. Но такое учение не только облегчает
умозрение: оно также придает нам больше сил д л я дейст­
вия и ж и з н и . Ибо с ним мы у ж е не чувствуем себя обособ­
ленными в человечестве, а человечество не кажется нам
обособленным в природе, над которой оно господствует.
Как крошечная пылинка едина со всей нашей солнечной
системой, увлекаемая вместе с нею в том неделимом нисхо­
дящем д в и ж е н и и , которое есть сама материальность, так и
все организованные существа, от низшего до самого возвы­
шенного, с первоистоков ж и з н и до нашей э п о х и , повсюду
и во все времена, только и делают, что выявляют единый
импульс, обратный движению материи и неделимый в себе
Значение
эволюции
263
самом. Все ж и в ы е существа д е р ж а т с я д р у г з а д р у г а и все
уступают одному и тому ж е колоссальному напору. Живот­
ное о п и р а е т с я н а р а с т е н и е , человек в о з в ы ш а е т с я над ж и ­
в о т н ы м и , и все человечество, в пространстве и во в р е м е н и ,
п р е д с т а в л я е т собой огромную а р м и ю , к о т о р а я несется р я ­
дом с к а ж д ы м из н а с , впереди и позади н а с , у в л е к а е м а я
собственной н о ш е й , способная преодолеть любое сопротив­
ление и победить многие п р е п я т с т в и я , — б ы т ь м о ж е т , д а ж е
смерть.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
КИНЕМАТОГРАФИЧЕСКИЙ МЕХАНИЗМ
МЫШЛЕНИЯ И МЕХАНИСТИЧЕСКАЯ ИЛЛЮЗИЯ.
В З Г Л Я Д НА ИСТОРИЮ СИСТЕМ.
РЕАЛЬНОЕ С Т А Н О В Л Е Н И Е
И ЛОЖНЫЙ ЭВОЛЮЦИОНИЗМ
1
Н а м остается исследовать две т е о р е т и ч е с к и е и л л ю з и и ,
постоянно в с т р е ч а в ш и е с я н а н а ш е м п у т и : до сих пор м ы
р а с с м а т р и в а л и скорее их с л е д с т в и я , ч е м и х и с т о к и . Т а к о ­
ва ц е л ь данной г л а в ы . Это п о з в о л и т н а м у с т р а н и т ь н е к о т о ­
рые в о з р а ж е н и я , рассеять и з в е с т н ы е н е д о р а з у м е н и я и , в
особенности, точнее определить — в с о п о с т а в л е н и и с дру­
гими философскими концепциями — ту философию, для
к о т о р о й д л и т е л ь н о с т ь есть сама т к а н ь р е а л ь н о с т и .
Р е а л ь н о с т ь — дух или м а т е р и я — п р е д с т а е т н а м к а к не­
п р е р ы в н о е становление. Она создается и л и р а з р у ш а е т с я ,
но н и к о г д а не я в л я е т с я чем-то з а к о н ч е н н ы м . Т а к о в а и н ­
т у и ц и я , к о т о р у ю м ы п о л у ч и м о д у х е , е с л и у д а л и м завесу,
в и с я щ у ю м е ж д у н а м и и н а ш и м с о з н а н и е м . То ж е п о в е д а л и
б ы н а м и н т е л л е к т и сами ч у в с т в а о м а т е р и и , если б ы они
п о л у ч и л и непосредственное и свободное от п р а к т и ч е с к о г о
интереса представление о н е й . Н о , з а н я т ы й п р е ж д е всего
нуждами действия, интеллект, как и чувства, ограничива­
е т с я т е м , ч т о в р е м я от времени д е л а е т м г н о в е н н ы е и , сле­
довательно, неподвижные снимки становления материи.
С о з н а н и е , с л е д у я , в свою о ч е р е д ь , за и н т е л л е к т о м , рас­
с м а т р и в а е т внутреннюю ж и з н ь к а к н е ч т о у ж е созданное и
1
Часть этой главы, относящаяся к истории систем, и в том числе к гре­
ческой философии, представляет собой очень краткое изложение тезисов,
подробно развивавшихся нами на лекциях в Коллеж де Франс с 1900 г.
по 1904 г. и, главным образом, в курсе «Истории идеи времени» (1902—
1903 гг.). Мы сравнивали тогда механизм концептуального мышления с
механизмом кинематографа. Мы считаем возможным вновь вернуться к
этому сравнению.
Две основные иллюзии
265
только смутно чувствует, как она создается. Так выделя­
ются в длительности интересующие нас моменты, которые
мы подобрали на ее пути. Только и х мы и удерживаем. И
мы имеем на это право, пока речь идет только о действии.
Но если и в своих размышлениях о природе реальности мы
продолжаем смотреть на нее так, как того требовал наш
практический интерес, то мы утрачиваем способность ви­
деть истинную эволюцию, лежащее в основе становление.
Из становления мы замечаем только состояния, из дли­
тельности только моменты, и д а ж е говоря о длительности
и о становлении, думаем совсем о другом. Такова самая ра­
зительная из тех двух иллюзий, которые мы х о т и м иссле­
довать. Она состоит в уверенности, что возможно мыслить
непостоянное при посредстве постоянного, подвижное при
посредстве неподвижного.
Другая иллюзия родственна первой. Она имеет то ж е
происхождение и также вытекает из того, что мы перено­
сим в область умозрения приемы, созданные для практи­
к и . Всякое действие нацелено н а то, чтобы получить пред­
мет, которого недостает, или создать нечто такое, что еще
не существует. В этом, очень специальном, смысле дейст­
вие заполняет пустоту и идет от пустого к полному, от от­
сутствия к наличию, от нереального к реальному. Нереаль­
ность, о которой здесь идет речь, является при этом чисто
относительной; она зависит от направленности нашего вни­
мания, ибо мы погружены в реальные вещи и не можем из
них выйти; только когда наличная реальность оказывает­
ся не т о й , которую мы искали, мы говорим об
отсутствии
второй там, где констатируем наличие первой. Таким обра­
з о м , мы выражаем то, что имеем, в ф у н к ц и и того, что ж е ­
лали бы получить. Нет ничего более законного в области
действия. Но волей-неволей мы сохраняем этот способ вы­
р а ж е н и я , а также мышления, и в наших раздумьях о при­
роде вещей, независимо от того практического интереса,
который имеют для нас эти вещи. Так возникает вторая из
отмеченных нами иллюзий; ее мы рассмотрим сначала. Она
вытекает, как и первая, из статических привычек, кото­
рые усваивает наш интеллект, подготовляя наше воздей­
ствие на вещи. Подобно тому, как мы переходим через не­
п о д в и ж н о е , направляясь к подвижному, так мы пользуем­
ся пустым, чтобы мыслить полное.
Мы у ж е встречались с этой иллюзией, когда касались
основной проблемы познания. Речь идет о том, говорили
Механизм и концептуализм
266
мы, чтобы узнать, почему в вещах существует порядок, а
не беспорядок. Но этот вопрос имеет смысл только при
предположении, что беспорядок, понимаемый как отсутст­
вие порядка, является возможным, или вообразимым, или
доступным пониманию. Но ведь не существует иной реаль­
ности, чем порядок, и только потому, что порядок может
принимать две формы и наличие одной и з них является,
если угодно, отсутствием другой, мы и говорим о беспоряд­
ке всякий раз, как встречаемся с тем из д в у х порядков, ко­
торого мы не искали. Идея беспорядка, т а к и м образом, яв­
ляется чисто практической. Она выражает собою разочаро­
вание в определенных надеждах и обозначает не отсутствие
всякого порядка, а только наличие того, который сейчас
не представляет для нас интереса. Если попытаться отри­
цать порядок полностью и безусловно, то будет видно, что
приходится без конца перепрыгивать о т одного вида по­
рядка к другому и так называемое упразднение того и дру­
гого предполагает наличие обоих. Наконец, если прене­
бречь этим, если намеренно закрыть глаза на это движение
разума и на все, что оно предполагает, то у ж е не придется
больше иметь дела с идеей и от беспорядка не останется
ничего, кроме слова. Таким образом, проблема познания
усложнилась и, быть может, стала неразрешимой из-за идеи
о том, что порядок наполняет пустоту и что его фактиче­
ское наличие накладывается на его возможное отсутствие.
Мы идем от отсутствия к наличию, от пустого к полному в
силу основной иллюзии нашего разума. Таково заблужде­
ние, последствия которого мы отметили в последней гла­
ве. Но мы с м о ж е м полностью преодолеть это заблуждение,
только если представим его в ясном виде. Н у ж н о , чтобы
мы рассмотрели его в упор в нем самом, в той насквозь
ложной концепции отрицания, пустоты и небытия, кото­
рую оно предполагает .
2
Философы почти не занимались идеей небытия. Однако
она часто бывает скрытой п р у ж и н о й , невидимым двигате­
лем философской мысли. С первого п р о б у ж д е н и я мышле­
ния она-то и выдвигает вперед, прямо навстречу сознанию,
мучительные проблемы, вопросы, на которых нельзя оста­
новиться, не испытывая головокружения. Я тогда лишь
начал философствовать, когда у меня возник вопрос, поче2
Приведенный здесь анализ идеи небытия (с. 267—287) был опубли­
кован в К.еуие рЬПозорЫцие (ноябрь 1906).
Существование и небытие
267
му я существую; и когда я отдал себе отчет в связи, соеди­
няющей меня с остальной Вселенной, затруднение было
только отстранено: я х о ч у знать, почему существует Все­
ленная, и если я связываю Вселенную с имманентным или
трансцендентным Принципом, поддерживающим или со­
здающим е е , моя мысль успокаивается на этом принципе
только на несколько мгновений; возникает та ж е самая
проблема, на этот раз во всей ее полноте и всеобщности:
почему нечто существует? как это понять? И здесь, в этой
работе, где материя была определена как род спуска, этот
спуск как перерыв в подъеме, а этот подъем — как возра­
стание, словом, где в основу вещей был п о л о ж е н Принцип
творчества, возникает тот ж е вопрос: как, почему суще­
ствует скорее этот принцип, чем ничто?
Если я отстраню теперь эти вопросы, чтобы перейти к
тому, что скрывается за ними, то вот что я обнаружу. Су­
ществование предстанет передо.мной как победа над небы­
тием. Я говорю себе, что здесь не могло, д а ж е не должно
было что-то быть, и я тогда удивляюсь тому, что здесь не­
что есть. Или я представляю себе всякую реальность рас­
простертой на небытии, как на ковре: вначале было небы­
тие, а впридачу явилось и бытие; и л и , если нечто всегда су­
ществовало, то н у ж н о , чтобы небытие всегда служило ему
субстратом или вместилищем и, следовательно, вечно ему
предшествовало. Стакан может быть всегда полным, и тем
не менее наполняющая его жидкость всегда занимает пус­
тоту. Точно так ж е бытие могло всегда присутствовать: это
не мешает тому, чтобы небытие, которое наполнено и как
бы закупорено бытием, существовало д о него, если не с!е
/ас(о, то йе]иге. Словом, я не могу отделаться от представ­
ления, что заполненное есть узор, канвою которому слу­
ж и т пустота, что бытие наложено на небытие и что идея
«ничто» содержит в себе меньше, чем идея «чего-то». Отсю­
да и проистекает вся тайна.
Н у ж н о на тайну эту направить свет. Это особенно необ­
ходимо, если в основу вещей помещают длительность и
свободный выбор. Ибо пренебрежение, выказываемое ме­
тафизикой ко всякой реальности, которая длится, вызва­
но именно т е м , что о н а достигает бытия, лишь проходя че­
рез «небытие», а т а к ж е тем, что существование, которое
длится, кажется ей недостаточно сильным, чтобы победить
несуществование и самому занять его место. По этой при­
чине, главным образом, она и склонна наделить истинное
268
Механизм и концептуализм
бытие существованием логическим, а не психологическим
или физическим. Ибо природа чисто логического сущест­
вования такова, что оно по видимости самодостаточно и
полагается единственно благодаря силе, имманентной ис­
тине. Если я задаюсь вопросом, почему скорее существуют
тела и д у ш и , чем ничто, я не н а х о ж у ответа. Но т о , что
логический принцип, например, А = А , способен творить
самого себя, побеждая в вечности небытие, кажется мне ес­
тественным. Появление круга, нарисованного мелом на дос­
ке, — нечто, нуждающееся в объяснении: это вполне физи­
ческое существование само по себе не обладает ничем, что­
бы победить несуществование. Но «логическая сущность»
круга, то есть возможность начертить его по известному
закону, другими словами, его определение, есть нечто та­
кое, что к а ж е т с я мне вечным; у него нет н и места, ни даты,
ибо нигде ни в какой момент возможность начертить круг
не имела начала. Предположим ж е — как принцип, на кото­
ром основаны и проявлением которого с л у ж а т все вещи, —
существование того ж е рода, что существование определе­
ния круга или аксиомы А = А: тайна существования рассе­
ивается, ибо бытие, лежащее в основе всего, полагается
тогда в вечном, как и сама логика. Правда, нам придется
принести весьма значительную жертву. Если принцип всех
вещей существует наподобие логической аксиомы и л и ма­
тематического определения, то сами вещи д о л ж н ы будут
вытекать из этого принципа, как п р и л о ж е н и я аксиомы
или как следствия определения, и ни в вещах, ни в и х
принципе не останется больше места для действующей при­
чинности, понимаемой в смысле свободного выбора. Тако­
вы, к примеру, выводы из учения Спинозы и л и Лейбница;
таким и был генезис этих учений.
Если бы мы могли установить, что и д е я небытия в том
смысле, в каком мы ее принимаем, противопоставляя ее
идее существования, есть псевдоидея, то проблемы, кото­
рые она воздвигает вокруг себя, стали б ы псевдопроблема­
ми. В гипотезе абсолюта, действующего свободно, д л я щ е ­
гося в собственном смысле этого слова, не было бы больше
ничего шокирующего. Освободился бы путь д л я филосо­
ф и и , более близкой к интуиции и не требующей п р е ж н и х
жертв от здравого смысла.
Итак, посмотрим, о чем мы думаем, когда говорим о не­
бытии. Представить себе небытие значит и л и вообразить
Существование и небытие
269
его, или составить о нем идею. Исследуем ж е , чем может
быть этот образ или эта идея. Начнем с образа.
Я сейчас закрою глаза, заткну у ш и , сотру одно за дру­
гим о щ у щ е н и я , приходящие ко мне из внешнего мира. Все
сделано: все мои восприятия исчезают, материальная Все­
ленная погружается для меня в тишину и ночь. Однако я
существую и не могу помешать себе существовать. Я все
еще здесь, с теми органическими ощущениями, которые
доходят до меня с периферии и изнутри моего тела, с вос­
поминаниями, оставленными мне моими прошлыми вос­
приятиями, с тем самым впечатлением пустоты, которое я
только что создал вокруг себя, впечатлением весьма пол­
ным и положительным. Как это все уничтожить? Как вы­
черкнуть самого себя? В крайнем случае я могу устранить
свои воспоминания и предать забвению д а ж е ближайшее
прошлое; но я все ж е сохраняю сознание о моем насто­
я щ е м , доведенном до крайнего'обеднения, то есть до на­
личного состояния моего тела. Я пытаюсь, однако, покон­
чить и с этим сознанием. Я постепенно ослабляю ощуще­
ния, посылаемые моим телом; вот они все готовы угаснуть;
они гаснут, они исчезают в ночи, где у ж е затерялись все
вещи. Но нет! в тот самый момент, как гаснет мое сознание,
зажигается другое сознание, — или, вернее, оно у ж е свети­
лось, оно явилось за мгновение до того, чтобы присутство­
вать при исчезновении первого. Ибо первое могло исчез­
нуть только ради другого и оказавшись лицом к лицу с
ним. Я в и ж у себя уничтоженным лишь тогда, когда поло­
жительным, х о т я и невольным и бессознательным актом я
у ж е вернул себя к ж и з н и . Таким образом, что бы я ни де­
лал, я всегда воспринимаю что-нибудь, или извне, или из­
нутри. Если я ничего у ж е больше не знаю о внешних пред­
метах, то это значит, что я укрываюсь в сознании, которое
имею о самом себе; если я уничтожаю это внутреннее состо­
яние, то само его уничтожение становится объектом моего
воображаемого л, воспринимающего на этот раз как внеш­
ний предмет то мое я, которое исчезает. Таким образом,
всегда существует какой-нибудь предмет, внешний или
внутренний, на который и направлено мое воображение.
Оно может, правда, переходить от одного к другому и по­
очередно представлять небытие внешнего восприятия или
небытие восприятия внутреннего, — но не обоих вместе,
ибо отсутствие одного состоит, по существу, только в нали­
чии другого. Но из того, что возможно себе представить по
270
Механизм
и
концептуализм
очереди два относительных небытия, делают неправиль­
ный вывод, что и х можно представить себе оба вместе, —
вывод, нелепость которого д о л ж н а бросаться в глаза, так
как нельзя вообразить себе небытие, не замечая, х о т я бы
смутно, что воображаешь его, то есть что действуешь, мыс­
лишь и, следовательно, нечто все еще существует.
Итак, образ уничтожения всего, по сути дела, никогда
не может быть создан мыслью. Усилие, с помощью которо­
го мы стремимся создать этот образ, в конце концов просто
заставляет нас колебаться между видением внешней ре­
альности и видением реальности внутренней. В этом пере­
бегании нашего разума от внешнего ко внутреннему и об­
ратно есть точка, находящаяся на равном расстоянии от
обоих, где нам кажется, что мы перестали у ж е замечать од­
но и еще не замечаем другого: там-то и формируется образ
небытия. На самом ж е деле, дойдя до этой общей точки,
мы замечаем и одно, и другое, а при таком определении об­
раз небытия является образом, наполненным вещами, со­
держащим одновременно и образ субъекта, и образ объек­
та, а вдобавок вечные скачки с одного на другой и вечный
отказ когда-либо остановиться окончательно на одном из
двух. Очевидно, что не это небытие мы могли бы противо­
поставить бытию, поместить его перед бытием и л и под ним,
так как оно заключает у ж е существование в целом. Но нам
могут сказать, что представление о небытии — явно или
скрыто — входит в рассуждения философов в форме не об­
раза, но и д е и . С нами согласятся в т о м , что невозможно во­
образить себе уничтожение всего, но будут утверждать,
что мы м о ж е м постичь его разумом. М о ж н о понять, гово­
рил Декарт, многоугольник в тысячу сторон, хотя нельзя
себе его вообразить: достаточно ясно представить себе воз­
можность его построения. То ж е самое относится к идее
уничтожения всех вещей. Нет ничего п р о щ е , скажут нам,
чем тот процесс, путем которого строится эта идея. Не су­
ществует, действительно, ни одного предмета нашего опы­
та, уничтожения которого мы не могли бы предположить.
Распространим это уничтожение с первого предмета на вто­
рой, потом на третий и так далее, сколь угодно долго: не­
бытие будет не чем иным, как пределом, к которому стре­
мится эта операция. И небытие, согласно такому определе­
нию, действительно есть уничтожение всего. — Таков те­
зис. Достаточно рассмотреть его в этой форме, чтобы заме­
тить скрывающуюся в нем нелепость.
Существование и небытие
271
В самом деле, и д е я , во всех своих частях построенная
разумом, будет идеей лишь при том условии, что части спо­
собны существовать вместе: она сведется к простому слову,
если элементы, соединяемые для ее формирования, изго­
няют друг друга по мере того, как и х собирают. Когда я
даю определение круга, то без труда представляю круг чер­
ный или белый, круг и з картона, из ж е л е з а и л и меди, круг
прозрачный и л и матовый, но не круг четырехугольный,
ибо закон образования круга исключает возможность огра­
ничить эту фигуру прямыми линиями. Так и разум может
представить себе уничтоженной какую угодно существую­
щую вещь; но если бы уничтожение разумом чего бы то ни
было оказалось такой операцией, механизм которой пред­
полагал бы, что она совершается над частью Целого, а не
над самим Целым, то распространение этой операции на
всю совокупность вещей могло бы стать нелепостью, про­
тиворечащей самой себе, и идея у н и ч т о ж е н и я всего пред­
ставляла бы, м о ж е т быть, те ж е самые черты, что и идея
квадратного круга: это была бы у ж е не и д е я , а всего только
слово. Рассмотрим ж е б л и ж е механизм этой операции.
Предмет, который уничтожают, м о ж е т быть или внеш­
ним, и л и внутренним: это вещь или состояние сознания.
Возьмем первый случай. Я мысленно уничтожаю внешний
предмет: на том месте, где он был, «ничего больше нет».
Конечно, нет ничего от этого предмета, но место его занял
другой предмет: в природе не существует абсолютной пу­
стоты. Допустим, однако, что абсолютная пустота возмож­
на; но не об этой пустоте я думаю, когда говорю, что, раз
предмет у н и ч т о ж е н , о н оставляет свое место незанятым,
ибо, согласно гипотезе, здесь речь идет о месте* то есть о
пустоте, ограниченной определенными контурами, то есть
о чем-то вроде вещи. Таким образом, пустота, о которой я
говорю, является, по существу, только отсутствием опре­
деленного предмета, который сначала был здесь, а сейчас в
другом месте, и поскольку он не находится больше на сво­
ем п р е ж н е м месте, он оставляет, так сказать, позади себя
пустоту от самого себя. Какое-нибудь существо, не наде­
ленное памятью или предвидением, никогда не произнесло
бы здесь слово «пустота» или «небытие»; оно просто выра­
зило бы то, что тут находится й что оно воспринимает; на­
ходится ж е тут и воспринимается наличие той или другой
вещи, но отнюдь не отсутствие
чего бы то ни было. От­
сутствие возможно только для существа, способного к воспо-
272
Механизм и
концептуализм
минанию и о ж и д а н и ю . Оно вспомнило о предмете и о ж и д а ­
ло, быть может, его встретить; оно находит д р у г о й , и, гово­
ря, что не находит ничего, что наталкивается на небытие,
оно выражает этим разочарование в своих н а д е ж д а х , по­
рожденных, в свою очередь, воспоминаниями. Если бы да­
ж е оно не ожидало встретить предмет, то, говоря, что пред­
мета больше нет там, где он был, оно выражало бы этим
возможное о ж и д а н и е этого предмета и опять-таки разоча­
рование в возможных надеждах. То, что воспринимает оно
в действительности, о чем е м у удается на самом деле ду­
мать, — это присутствие прежнего предмета на новом мес­
те или присутствие нового предмета на п р е ж н е м месте; все
остальное, что выражается в отрицательной форме такими
словами, как «небытие» или «пустота», есть скорее аф­
фект, чем мысль, и л и , точнее говоря, аффективная окрас­
ка мысли. Идея уничтожения или частичного небытия фор­
мируется здесь, следовательно, в ходе замены одной вещи
другой, если только эта замена мыслится т а к и м интеллек­
том, который предпочитает удерживать п р е ж н ю ю вещь на
месте новой или по крайней мере представляет себе это
предпочтение как возможное. Она предполагает с субъек­
тивной стороны предпочтение, со стороны объективной —
замену, и является не чем иным, как соединением, и л и ,
скорее, взаимодействием этого чувства предпочтения и этой
идеи замены.
Таков м е х а н и з м операции, путем которой наш разум
уничтожает о д и н предмет и доходит до того, что представ­
ляет себе во внешнем мире частичное небытие. Посмотрим
теперь, как он представляет его себе внутри себя самого.
Очевидно, что внутри нас мы опять-таки констатируем те
явления, которые происходят, а не те, которые не происхо­
дят. Я испытываю ощущение или эмоцию, я познаю и д е ю ,
я принимаю решение: мое сознание воспринимает эти фак­
ты, которые являются наличиями, и не существует момен­
та, когда факты такого рода не присутствовали бы во мне.
Я , конечно, могу мысленно прервать течение моей внут­
ренней ж и з н и , предположить, что я сплю без сновидений
или что я перестал существовать, но в тот самый момент,
когда я делаю это предположение, я познаю себя, я вообра­
ж а ю себя наблюдающим за моим сном или п е р е ж и в а ю щ и м
мое уничтожение, и я отказываюсь от восприятия самого
себя изнутри только для того, чтобы укрыться во внешнем
Существование и небытие
273
восприятии самого себя. Это значит, что и здесь т о ж е за­
полненное всегда следует з а заполненным и что интеллект,
который был бы только интеллектом, который не испыты­
вал бы н и с о ж а л е н и я , н и ж е л а н и я , который сообразовывал
бы свое д в и ж е н и е с д в и ж е н и е м своего объекта, — не по­
стиг бы д а ж е отсутствия или пустоты. Понятие пустоты
возникает здесь тогда, когда сознание, задерживаясь на са­
мом себе, сохраняет связь с воспоминанием о п р е ж н е м со­
стоянии, тогда как налицо у ж е другое состояние. Понятие
это — всего лишь сравнение того, что есть, с т е м , что мог­
ло бы и л и д о л ж н о было быть, сравнение полного с другим
полным. Одним словом, идет ли речь о пустоте в материи
или о пустоте в с о з н а н и и , представление
о пустоте
всегда
будет представлением
полным, распадающимся
при анали­
зе на два положительных
элемента:
идею замены,
от­
четливую
или смутную,
и чувство желания
или сожале­
ния —- испытываемое
или
воображаемое.
Из этого двойного анализа следует, что идея абсолют­
ного небытия, понимаемого как уничтожение всего, есть
идея, разрушающая саму себя, псевдоидея, не более чем
слово. Если упразднить вещь значит заменить ее другою,
если мыслить отсутствие вещи возможно только через бо­
лее или менее ясное представление о наличии какой-ни­
будь другой вещи, словом, если уничтожение обозначает
прежде всего замену, то идея «уничтожения всего» так ж е
нелепа, как идея квадратного круга. Нелепость эта не бро­
сается в глаза, потому что не существует отдельного пред­
мета, уничтожения которого нельзя было бы предположить;
а из того, что не запрещено уничтожать мысленно по оче­
реди любую вещь, делают вывод, что и х м о ж н о уничто­
жить все вместе. П р и этом не замечают, что уничтожение
каждой вещи поочередно состоит именно в постепенной за­
мене одной вещи другою, а потому уничтожение абсолютно
всего предполагает настоящее противоречие в терминах,
ибо эта операция д о л ж н а была бы состоять в разрушении
самого условия, дающего ей возможность совершиться.
Но иллюзия всегда стойка. И з того, что уничтожение
одной вещи фактически
состоит в замене ее другой, не де­
лают, не хотят делать вывода, что мысленное
уничтоже­
ние какой-нибудь вещи предполагает мысленную ж е заме­
ну старой вещи новой. С нами согласятся, что одна вещь
всегда заменяется другой и даже что наш у м не может мыс-
274
Механизм и концептуализм
л и т ь и с ч е з н о в е н и я одного п р е д м е т а , в н е ш н е г о и л и внут­
р е н н е г о , не п р е д с т а в л я я себе — п р а в д а , в н е о п р е д е л е н н о й
и смутной ф о р м е , — что его з а м е н я е т д р у г о й п р е д м е т . Од­
н а к о п р и б а в я т п р и этом, что п р е д с т а в л е н и е и с ч е з н о в е н и я
есть представление я в л е н и я , с о в е р ш а ю щ е г о с я в п р о с т р а н ­
стве и л и , по к р а й н е й мере, во в р е м е н и , ч т о оно е щ е пред­
полагает, следовательно, в о з н и к н о в е н и е образа и ч т о в дан­
ном случае дело и д е т и м е н н о о т о м , ч т о б ы освободиться от
в о о б р а ж е н и я и о б р а т и т ь с я к ч и с т о й м ы с л и т е л ь н о й способ­
н о с т и . Н а м с к а ж у т : «не будем более г о в о р и т ь об и с ч е з н о в е ­
н и и и л и у н и ч т о ж е н и и — это о п е р а ц и и ф и з и ч е с к и е . Н е бу­
дем более п р е д с т а в л я т ь , ч т о п р е д м е т А у н и ч т о ж е н и л и от­
сутствует. С к а ж е м просто, что м ы м ы с л и м его «несущест­
в у ю щ и м » . У н и ч т о ж а т ь его з н а ч и т воздействовать н а него
во в р е м е н и и , м о ж е т б ы т ь , д а ж е в п р о с т р а н с т в е : это зна­
ч и т , следовательно, п р и н я т ь у с л о в и я п р о с т р а н с т в е н н о г о
и л и временного с у щ е с т в о в а н и я и п р и з н а т ь , что о д и н п р е д ­
мет в з а и м о с в я з а н со всеми д р у г и м и п р е д м е т а м и т а к и м об­
р а з о м , что его и с ч е з н о в е н и е т о т ч а с ж е в о с п о л н я е т с я . Н о
м ы м о ж е м освободиться от э т и х у с л о в и й : д о с т а т о ч н о , ч т о ­
бы усилием абстракции м ы вызвали представление т о л ь к о
об одном предмете и , у с л о в и в ш и с ь с н а ч а л а с ч и т а т ь его су­
ществующим, затем одним мысленным росчерком пера
п е р е ч е р к н у л и это у с л о в и е . П р е д м е т перестанет т о г д а с у щ е ­
ствовать в с и л у н а ш е г о п о в е л е н и я » .
Пусть будет т а к . П е р е ч е р к н е м попросту условие. Н е н у ж ­
но д у м а т ь , будто здесь достаточно одного р о с ч е р к а п е р а ,
к о т о р ы й к т о м у ж е м о ж н о о т д е л и т ь от всего о с т а л ь н о г о .
Тотчас станет я с н о , что он т а к и л и и н а ч е в л е ч е т з а собой
все то, от чего м ы х о т е л и б ы и з б а в и т ь с я . В самом д е л е ,
с р а в н и м м е ж д у собой две и д е и п р е д м е т а А — одну, п р е д п о ­
л а г а ю щ у ю его р е а л ь н о с у щ е с т в у ю щ и м , и д р у г у ю , п р е д п о ­
л а г а ю щ у ю его « н е с у щ е с т в у ю щ и м » .
И д е я п р е д м е т а А , предполагаемого с у щ е с т в у ю щ и м , е с т ь
просто-напросто представление о п р е д м е т е А , ибо н е л ь з я
п р е д с т а в и т ь себе предмет, не п р и п и с ы в а я е м у т е м с а м ы м
известную реальность. М ы с л и т ь предмет и м ы с л и т ь его су­
щ е с т в у ю щ и м — м е ж д у т е м и д р у г и м нет абсолютно н и к а ­
кого р а з л и ч и я : К а н т в своей к р и т и к е о н т о л о г и ч е с к о г о до­
к а з а т е л ь с т в а п о к а з а л это со всей о ч е в и д н о с т ь ю . Ч т о в та­
к о м случае з н а ч и т м ы с л и т ь п р е д м е т А н е с у щ е с т в у ю щ и м ?
П р е д с т а в л е н и е его н е с у щ е с т в у ю щ и м не м о ж е т с о с т о я т ь в
Существование и небытие
275
т о м , ч т о б ы о т н я т ь от и д е и п р е д м е т а А и д е ю атрибута «суще­
с т в о в а н и е » , п о т о м у что — п о в т о р я е м е щ е раз — представ­
л е н и е с у щ е с т в о в а н и я п р е д м е т а н е о т д е л и м о от представле­
н и я самого п р е д м е т а и составляет единое целое с э т и м пред­
ставлением. Представление предмета А несуществующим
м о ж е т п о э т о м у состоять т о л ь к о в т о м , чтобы
прибавить
что-нибудь к идее этого п р е д м е т а : сюда, д е й с т в и т е л ь н о ,
п р и б а в л я ю т идею исключения этого частного п р е д м е т а , со­
в е р ш а е м о г о н а л и ч н о й р е а л ь н о с т ь ю вообще. М ы с л и т ь пред­
мет А н е с у щ е с т в у ю щ и м — это з н а ч и т , п р е ж д е всего, м ы с ­
л и т ь п р е д м е т и , с л е д о в а т е л ь н о , м ы с л и т ь его с у щ е с т в у ­
ю щ и м ; з а т е м , это з н а ч и т , ч т о д р у г а я р е а л ь н о с т ь , с к о т о р о й
он н е с о в м е с т и м , его з а м е н я е т . Н о д л я нас бесполезно пред­
с т а в л я т ь себе о т ч е т л и в о эту п о с л е д н ю ю реальность; н а м
н е з а ч е м о з а д а ч и в а т ь с е б я т е м , ч т о о н а т а к о е ; нам достаточ­
но з н а т ь , что она и з г о н я е т п р е д м е т е , единственно нас ин­
т е р е с у ю щ и й . Вот п о ч е м у м ы с к о р е е думаем об и с к л ю ч е ­
н и и , ч е м о п р и ч и н е , к о т о р а я и с к л ю ч а е т . Но п р и ч и н а эта
т е м не менее п р и с у т с т в у е т в у м е ; о н а существует т а м в не­
я в н о в ы р а ж е н н о м с о с т о я н и и , ибо т о , что и с к л ю ч а е т , не­
раздельно от самого и с к л ю ч е н и я , к а к р у к а , д в и г а ю щ а я перо,
н е р а з д е л ь н а с ч е р т о ю , к о т о р у ю п р о в о д и т перо. А к т о б ъ я в ­
л е н и я п р е д м е т а и р р е а л ь н ы м п о л а г а е т поэтому существова­
н и е р е а л ь н о г о вообще. Д р у г и м и с л о в а м и , п р е д с т а в л е н и е
п р е д м е т а н е р е а л ь н ы м не м о ж е т состоять в т о м , ч т о б ы л и ­
ш и т ь его всякого р о д а с у щ е с т в о в а н и я , т а к к а к представле­
н и е п р е д м е т а по н е о б х о д и м о с т и есть представление этого
п р е д м е т а с у щ е с т в у ю щ и м . П о д о б н ы й а к т состоит просто в
з а я в л е н и и , что существование, приписываемое н а ш и м умом
предмету и нераздельное с представлением о предмете, яв­
ляется существованием идеальным, существованием про­
с т о й в о з м о ж н о с т и . Н о и д е а л ь н о с т ь предмета, его п р о с т а я
в о з м о ж н о с т ь имеют с м ы с л т о л ь к о по о т н о ш е н и ю к р е а л ь ­
н о с т и , к о т о р а я в ы т е с н я е т этот н е с о в м е с т и м ы й с нею пред­
мет в область и д е а л а , и л и простой в о з м о ж н о с т и . П р е д п о ­
л о ж и т е у п р а з д н е н н ы м с у щ е с т в о в а н и е более с и л ь н о е и бо­
лее с у б с т а н ц и а л ь н о е : сейчас ж е с т а н е т самой р е а л ь н о с т ь ю
более р а з ж и ж е н н о е и более слабое существование простой
в о з м о ж н о с т и , и в ы у ж е не п р е д с т а в и т е себе п р е д м е т а несу­
щ е с т в у ю щ и м . Д р у г и м и словами — к а к и м бы с т р а н н ы м н и
к а з а л о с ь н а ш е у т в е р ж д е н и е , — идея предмета,
познава­
емого как «несуществующий»,
более содержательна,
чем
276
Механизм и концептуализм
идея этого же предмета, познаваемого
как
«существу­
ющий», ибо идея предмета «несуществующего»
есть по
необходимости
идея предмета «существующего»,
и кроме
того, представление
исключения этого предмета
налич­
ной реальностью, взятой в целом.
Но могут у т в е р ж д а т ь , что н а ш е п р е д с т а в л е н и е о несу­
щ е с т в у ю щ е м е щ е недостаточно свободно от элементов во­
о б р а ж е н и я , ч т о оно недостаточно о т р и ц а т е л ь н о . Н е в а ж ­
н о , с к а ж у т н а м , что нереальность в е щ и состоит в ее и с к л ю ­
ч е н и и д р у г и м и в е щ а м и . М ы не х о т и м об этом ничего з н а т ь .
Р а з в е м ы не свободны н а п р а в л я т ь н а ш е в н и м а н и е , к у д а
н а м в з д у м а е т с я ? Ведь в ы з в а в п р е д с т а в л е н и е п р е д м е т а и
т е м с а м ы м п р е д п о л о ж и в его, если у г о д н о , с у щ е с т в у ю щ и м ,
м ы просто п р и к л е и м к н а ш е м у у т в е р ж д е н и ю «не», и этого
будет достаточно, чтобы м ы м ы с л и л и его н е с у щ е с т в у ю щ и м .
О п е р а ц и я э т а сугубо и н т е л л е к т у а л ь н а я , н е з а в и с и м а я о т
всего того, что происходит вне р а з у м а . И т а к , п о м ы с л и м
ч т о - н и б у д ь частное и л и ц е л о е , а потом н а п и ш е м на п о л я х
н а ш е й м ы с л и «не», п р е д п о л а г а ю щ е е о т б р о с и т ь все, ч т о
м ы с л ь в себе з а к л ю ч а е т : м ы у н и ч т о ж и м м ы с л е н н о все в е щ и
т е м о д н и м ф а к т о м , что о б ъ я в и м об и х у н и ч т о ж е н и и . В
с у щ н о с т и все з а т р у д н е н и я и все з а б л у ж д е н и я п р о и с т е к а ю т
здесь от этой т а к называемой в л а с т и , с в о й с т в е н н о й о т р и ц а ­
н и ю . О т р и ц а н и е п р е д с т а в л я ю т себе вполне с и м м е т р и ч н ы м
у т в е р ж д е н и ю . Полагают, ч т о о т р и ц а н и е , подобно у т в е р ж ­
д е н и ю , довлеет самому себе. Тогда, подобно у т в е р ж д е н и ю ,
оно д о л ж н о и м е т ь власть создавать и д е и , — с т о й т о л ь к о
р а з н и ц е й , ч т о это будут и д е и о т р и ц а т е л ь н ы е . У т в е р ж д а я
о д н у в е щ ь , потом другую и т а к далее до б е с к о н е ч н о с т и , я
образую идею «Всё»; точно т а к ж е п о л а г а ю т , ч т о , о т р и ц а я
одну в е щ ь , потом другие в е щ и , н а к о н е ц , о т р и ц а я Всё, м о ж н о
д о й т и до и д е и « Н и ч т о » . Но и м е н н о т а к о е уподобление и
к а ж е т с я н а м п р о и з в о л ь н ы м . Н е з а м е ч а ю т того, что е с л и
у т в е р ж д е н и е — это полностью р а з у м н ы й а к т , п р и в о д я щ и й
к составлению и д е и , то о т р и ц а н и е т о л ь к о н а п о л о в и н у я в ­
ляется интеллектуальным актом, вторая половина которо­
го п о д р а з у м е в а е т с я , и л и , в е р н е е , п о р у ч а е т с я неопределен­
н о м у б у д у щ е м у . Не замечают т а к ж е , что е с л и у т в е р ж д е н и е
есть а к т чистого и н т е л л е к т а , то в о т р и ц а н и е в х о д и т э л е ­
м е н т н е и н т е л л е к т у а л ь н ы й и что и м е н н о в т о р ж е н и ю этого
ч у ж д о г о э л е м е н т а о т р и ц а н и е и обязано с в о и м с п е ц и ф и ч е ­
ским характером.
Существование и небытие
277
Начнем со второго пункта и заметим, что отрицание
всегда состоит в том, чтобы устранить возможное утверж­
дение . Отрицание — это только известное положение, при­
нятое разумом по отношению к в о з м о ж н о м у утверждению.
Когда я говорю: «этот стол черный», то ясно, что я говорю
о столе, я у в и д е л , что он черный, и мое с у ж д е н и е передает
то, что я увидел. Но если я говорю: «этот стол не белый»,
то я, конечно ж е , не выражаю того, что я заметил, ибо я
увидел черное, а не отсутствие белого. Мое суждение по­
этому относится по существу не к самому столу, но скорее
к с у ж д е н и ю , которое могло бы объявить его белым. Я выра­
ж а ю с у ж д е н и е о с у ж д е н и и , но не о столе. Предложение:
«этот стол не белый» предполагает, что вы могли бы счи­
тать его белым, что вы его считали таковым или что я на­
меревался счесть его таковым: я п р е д у п р е ж д а ю вас или са­
мого себя, что это суждение д о л ж н о быть заменено другим
(которое, правда, я оставлю неопределенным). Таким обра­
зом, в то время как утверждение относится к вещи непо­
средственно, отрицание имеет в в и д у вещи только косвен­
ным образом, через посредство у т в е р ж д е н и я . Утвердитель­
ное п р е д л о ж е н и е передает с у ж д е н и е , относящееся к пред­
мету; отрицательное предложение передает суждение, от­
носящееся к с у ж д е н и ю . Отрицание,
таким
образом,
от­
3
личается
тем,
от
что
оно
оно
утверждает
утверждает
утверждения
в
является
нечто
что-либо
собственном
утверждением
об
о
утверждении,
смысле
второй
которое
слова
степени:
само
предмете.
Но отсюда прежде всего следует, что отрицание не явля­
ется фактом чистого разума, я х о ч у сказать, разума, не свя­
занного ни с каким побуждением, находящегося перед ли­
цом вещей и желающего иметь дело только с ними. Лишь
только начинают отрицать, тем самым поучают других или
самих себя, вступают в пререкания с реальным или воз­
м о ж н ы м собеседником, который ошибается и которого при­
х о д и т с я предостерегать. Он что-то утверждал: его пре­
д у п р е ж д а ю т , что он д о л ж е н будет утверждать другое (не
определяя, однако, того у т в е р ж д е н и я , которым он должен
будет заменить первое суждение). Это у ж е не только нахо­
дящиеся друг перед другом личность и предмет; перед пред3
Кап*. СгШяие гакоп риге. 2-ое изд., с. 737: «С точки зрения содер­
жания нашего познания вообще ...подлинной функцией отрицательного
предложения является просто устранение заблуждения». Ср.: $1§\уаг1
2-е изд. Т. 1, с. 150 и след.
278
Механизм
и
концептуализм
метом оказывается личность, говорящая с другой лично­
стью, опровергающая ее и одновременно ей помогающая:
это — начало общества. Отрицание имеет в виду кого-ни­
будь, а не только что-нибудь, как это происходит в чисто
интеллектуальной операции. Оно по существу имеет ха­
рактер педагогический и социальный. Оно поучает, или,
вернее, предостерегает, причем личность предостерегаемая
и личность поучаемая может быть одной и той ж е ; это -—
та личность, которая говорит и при этом как бы раздваива­
ется.
Вот что касается второго пункта. Обратимся к первому.
Мы сказали, что отрицание является всегда только поло­
виной интеллектуального акта, а вторая его половина оста­
ется неопределенной. Если я п р о и з н о ш у отрицательное
предложение «этот стол не белый», то я понимаю под э т и м ,
что вы д о л ж н ы заменить ваше с у ж д е н и е «стол белый» дру­
гим с у ж д е н и е м . Я уведомляю вас, и это уведомление за­
ключает в себе необходимость замены. Что ж е касается то­
го, чем вы д о л ж н ы заменить ваше у т в е р ж д е н и е , то я в са­
мом деле не говорю вам об этом ничего: м о ж е т быть пото­
му, что я не знаю цвета стола, но может быть т а к ж е — и это
даже гораздо вернее — потому, что нас интересует сейчас
единственно белый цвет, почему мне и н у ж н о только объя­
вить вам, что белый цвет должен быть заменен другим, не
определяя, каким именно. Отрицательное с у ж д е н и е , та­
ким образом, указывает на то, что следует заменить одно
утвердительное суждение другим утвердительным с у ж д е ­
нием, причем природа этого второго с у ж д е н и я точно не
определяется, — иногда потому, что ее не знают, но чаще
потому, что она не представляет действительного интере­
са, ибо внимание обращено только на существо первого.
Итак, всякий раз, как я наклеиваю «не» на какое-ли­
бо утверждение, всякий раз, как я отрицаю, я выполняю
два вполне определенных акта: 1) я интересуюсь тем, что
утверждает один из мне подобных, или тем, что он собирал­
ся сказать, или тем, что могло бы сказать другое мое «я»,
которое я предваряю; 2) я объявляю, что другое утвержде­
ние, содержания которого я точно не определяю, должно
будет заменить то, которое я имею перед собой. Но ни в
том, ни в другом из этих актов не найдется ничего, кроме
утверждения.
Специфический характер отрицания получается от на­
ложения первого утверждения на второе. Напрасно поэто-
Существование и небытие
279
му было б ы п р и п и с ы в а т ь о т р и ц а н и ю способность создавать
идеи $ш%епет* с и м м е т р и ч н ы е тем, к о т о р ы е создает утверж­
д е н и е , но и д у щ и е в п р о т и в о п о л о ж н о м н а п р а в л е н и и . Н и
одна и д е я не в ы й д е т и з о т р и ц а н и я , ибо у него нет другого
с о д е р ж а н и я , к р о м е утвердительного с у ж д е н и я , о котором
оно с у д и т .
Отвлечемся от суждения атрибутивного и внимательнее
р а с с м о т р и м с у ж д е н и е о с у щ е с т в о в а н и и . Если я говорю:
«предмет А не с у щ е с т в у е т » , я п о н и м а ю под э т и м п р е ж д е
всего, ч т о м о ж н о б ы л о бы с ч и т а т ь п р е д м е т А существу­
ю щ и м : к а к в о з м о ж н о м ы с л и т ь п р е д м е т А , не м ы с л я его су­
щ е с т в у ю щ и м , и к а к а я р а з н и ц а м о ж е т б ы т ь —- п о в т о р я е м
е щ е раз — м е ж д у и д е е й с у щ е с т в у ю щ е г о п р е д м е т а А и прос­
то и д е е й п р е д м е т а А ? Т а к и м образом, у ж е тем, что я гово­
рю « п р е д м е т А » , я п р и п и с ы в а ю е м у р о д с у щ е с т в о в а н и я , хо­
т я бы это б ы л о существование п р о с т о й в о з м о ж н о с т и , то
есть ч и с т о й и д е и . Следовательно, в с у ж д е н и и «предмет А
не с у щ е с т в у е т » с о д е р ж и т с я п р е ж д е всего т а к о е у т в е р ж д е ­
н и е , к а к « п р е д м е т А б ы л » и л и « п р е д м е т А будет» и л и в бо­
лее о б щ е й ф о р м е : «предмет А существует, по м е н ь ш е й мере,
к а к п р о с т а я в о з м о ж н о с т ь » . Когда я п р и б а в л я ю т е п е р ь два
с л о в а «не с у щ е с т в у е т » , чтб могу я п о н и м а т ь под э т и м , к а к
не т о , ч т о если бы м ы п о ш л и д а л е е , е с л и бы возвели воз­
м о ж н ы й п р е д м е т в предмет р е а л ь н ы й , то о ш и б л и с ь б ы , и
ч т о в о з м о ж н о е , о к о т о р о м я говорю, и с к л ю ч е н о и з налич­
ной р е а л ь н о с т и к а к с нею несовместимое? С у ж д е н и я , кото­
р ы е п о л а г а ю т несуществование к а к о й - н и б у д ь в е щ и , я в л я ­
ю т с я , с л е д о в а т е л ь н о , с у ж д е н и я м и , г о в о р я щ и м и о противо­
п о л о ж н о с т и м е ж д у в о з м о ж н ы м и д е й с т в и т е л ь н ы м (то есть
м е ж д у д в у м я р о д а м и существования
— одним мыслимым
и д р у г и м к о н с т а т и р у е м ы м ) в тех с л у ч а я х , к о г д а л и ч н о с т ь ,
р е а л ь н а я и л и в о о б р а ж а е м а я , з а б л у ж д а л а с ь , с ч и т а я , что бы­
л а р е а л и з о в а н а и з в е с т н а я в о з м о ж н о с т ь . Н а месте этой воз­
м о ж н о с т и о к а з ы в а е т с я реальность, к о т о р а я от нее отлича­
е т с я и ее о т в е р г а е т : отрицательное с у ж д е н и е в ы р а ж а е т эту
п р о т и в о п о л о ж н о с т ь , но в ы р а ж а е т ее в ф о р м е намеренно
н е п о л н о й , п о т о м у ч т о обращается к л и ч н о с т и , к о т о р а я , со­
гласно г и п о т е з е , интересуется и с к л ю ч и т е л ь н о у к а з а н н о й
в о з м о ж н о с т ь ю и не побеспокоится у з н а т ь , к а к о й род ре­
а л ь н о с т и з а м е н и л э т у возможность. В ы р а ж е н и е з а м е н ы вы­
н у ж д е н о п о э т о м у с о к р а т и т ь с я . Вместо того, чтобы у т в е р ж ­
д а т ь , ч т о в т о р о й ч л е н заменяет п е р в ы й , все в н и м а н и е , на­
п р а в л я в ш е е с я с самого начала на п е р в ы й ч л е н , у д е р ж и в а -
280
Механизм и
концептуализм
ют на н е м и т о л ь к о на н е м . И с о с р е д о т о ч и в а я с ь т о л ь к о на
первом, г о в о р я , что он «не с у щ е с т в у е т » , т е м с а м ы м н е я в н о
у т в е р ж д а ю т , ч т о п е р в ы й ч л е н з а м е н я е т с я в т о р ы м . Т е м са­
м ы м п р о и з н о с я т с у ж д е н и е о с у ж д е н и и вместо того, ч т о б ы
судить о в е щ и . Предостерегают д р у г и х и л и с а м и х с е б я о
в о з м о ж н о м з а б л у ж д е н и и вместо того, ч т о б ы д а в а т ь поло­
жительную информацию. Уничтожьте всякое намерение
подобного рода, в о з в р а т и т е п о з н а н и ю его и с к л ю ч и т е л ь н о
н а у ч н ы й и л и ф и л о с о ф с к и й х а р а к т е р , п р е д п о л о ж и т е , дру­
г и м и с л о в а м и , что реальность сама в п и с ы в а е т с я в р а з у м ,
з а б о т я щ и й с я т о л ь к о о в е щ а х и не и н т е р е с у ю щ и й с я л и ч н о ­
с т я м и , — и будут у т в е р ж д а т ь , что т а к а я - т о и т а к а я - т о в е щ ь
существует, но н и к о г д а не будут у т в е р ж д а т ь , что в е щ ь не
существует.
О т к у д а ж е б е р е т с я это у п о р с т в о , с к о т о р ы м с т а в я т
у т в е р ж д е н и е и о т р и ц а н и е на одну л и н и ю и п р и п и с ы в а ю т
и м о д и н а к о в у ю о б ъ е к т и в н о с т ь ? П о ч е м у т а к т р у д н о распо­
з н а т ь , что о т р и ц а н и е несет в себе с у б ъ е к т и в н о г о , и с к у с ­
ственно усеченного, относительного, з а в и с я щ е г о от ч е л о ­
веческого у м а и в особенности от с о ц и а л ь н о й ж и з н и ? П р и ­
чиною этого, без с о м н е н и я , я в л я е т с я т о , ч т о о т р и ц а н и е и
у т в е р ж д е н и е — оба в ы р а ж а ю т с я в п р е д л о ж е н и я х и что
всякое п р е д л о ж е н и е , будучи образовано и з слов, с и м в о л и ­
з и р у ю щ и х понятия,
я в л я е т с я в е щ ь ю о т н о с и т е л ь н о й , за­
в и с я щ е й от с о ц и а л ь н о й ж и з н и и ч е л о в е ч е с к о г о и н т е л л е к ­
та. Говорю л и я «почва сырая» и л и « п о ч в а не с ы р а я » , в
обоих с л у ч а я х в ы р а ж е н и я «почва» и « с ы р а я » будут п о н я ­
т и я м и , более и л и менее искусственно с о з д а н н ы м и у м о м че­
ловека, я хочу сказать, извлеченными из непрерывности
о п ы т а по его свободному почину. В обоих с л у ч а я х эти п о н я ­
т и я п р е д с т а в л е н ы теми ж е у с л о в н ы м и с л о в а м и . Строго го­
в о р я , м о ж н о д а ж е у т в е р ж д а т ь , что в о б о и х с л у ч а я х п р е д ­
ложение имеет в виду социальную и педагогическую цель,
ибо первое п р е д л о ж е н и е проповедует и с т и н у , второе п р е ­
достерегает от з а б л у ж д е н и я . Если в с т а т ь н а эту т о ч к у зре­
н и я , то есть на т о ч к у з р е н и я ф о р м а л ь н о й л о г и к и , то у т в е р ­
ж д е н и е и о т р и ц а н и е , д е й с т в и т е л ь н о , будут д в у м я с и м м е т ­
р и ч н ы м и а к т а м и , из к о т о р ы х п е р в ы й у с т а н а в л и в а е т о т н о ­
ш е н и е с о в м е с т и м о с т и , а второй н е с о в м е с т и м о с т и м е ж д у
п о д л е ж а щ и м и с к а з у е м ы м . — Но к а к не з а м е т и т ь , что с и м ­
м е т р и я здесь совершенно в н е ш н я я и с х о д с т в о поверхност­
ное? П р е д п о л о ж и т е , что я з ы к у н и ч т о ж е н , общество р а з -
Существование и небытие
281
рушено, в с я к и й и н т е л л е к т у а л ь н ы й п о р ы в , к а к и в с я к а я
способность р а з д в а и в а т ь с я и судить самого с е б я , у челове­
к а а т р о ф и р о в а н ы : все это не п о м е ш а е т с у щ е с т в о в а н и ю по­
чвенной с ы р о с т и , способной автоматически регистрировать­
ся в о щ у щ е н и и и п о с ы л а т ь смутное п р е д с т а в л е н и е в п р и ­
т у п л ё н н ы й и н т е л л е к т . И н т е л л е к т , т а к и м о б р а з о м , будет
еще у т в е р ж д а т ь , и у т в е р ж д а т ь в н е я с н ы х в ы р а ж е н и я х .
С л е д о в а т е л ь н о , н и я с н ы е п о н я т и я , ни с л о в а , н и ж е л а н и е
сеять в о к р у г себя и с т и н у , н и ж а ж д а с а м о у с о в е р ш е н с т в о в а ­
н и я — не б ы л и с а м о й с у щ н о с т ь ю у т в е р ж д е н и я . Но этот
п а с с и в н ы й и н т е л л е к т , м а ш и н а л ь н о и д у щ и й з а о п ы т о м , не
о п е р е ж а ю щ и й х о д р е а л ь н о г о и не о т с т а ю щ и й о т н е г о , д а ж е
и не п о м ы ш л я л б ы об о т р и ц а н и и . Он не с у м е л б ы п о л у ч и т ь
о т п е ч а т к а , ибо — снова п о в т о р я е м — т о , ч т о с у щ е с т в у е т ,
м о ж е т б ы т ь з а р е г и с т р и р о в а н о , но н е с у щ е с т в о в а н и е несу­
щ е с т в у ю щ е г о не в н о с и т с я в запись. Ч т о б ы п о д о б н ы й ин­
т е л л е к т д о ш е л до о т р и ц а н и я , н у ж н о , ч т о б ы о н п р о б у д и л с я
от своего о ц е п е н е н и я , ч т о б ы он мог ф о р м у л и р о в а т ь не­
о п р а в д а в ш е е с я о ж и д а н и е — реальное и л и в о з м о ж н о е , —
чтобы он и с п р а в л я л возможное и л и д е й с т в и т е л ь н о е заблуж­
д е н и е , с л о в о м , ч т о б ы он б ы л готов н а с т а в л я т ь д р у г и х и л и
самого с е б я .
Н а в ы б р а н н о м н а м и п р и м е р е это т р у д н е е з а м е т и т ь , но
от этого п р и м е р будет т о л ь к о более п о у ч и т е л ь н ы м , а дово­
д ы более у б е д и т е л ь н ы м и . Если сырость способна заносить­
с я в запись а в т о м а т и ч е с к и , то то ж е самое, с к а ж у т н а м , мо­
ж е т д е л а т ь и не с ы р о с т ь , ибо сухое, к а к и в л а ж н о е , м о ж е т
з а п е ч а т л е в а т ь с я с п о м о щ ь ю ч у в с т в , к о т о р ы е и перенесут
п о л у ч е н н ы й о т п е ч а т о к в виде более и л и менее ясного пред­
с т а в л е н и я и н т е л л е к т у . В этом смысле о т р и ц а н и е сырости
могло бы б ы т ь т а к ж е о б ъ е к т и в н о , т а к ж е ч и с т о и н т е л л е к ­
т у а л ь н о , т а к ж е не с в я з а н о ни с к а к и м п е д а г о г и ч е с к и м на­
м е р е н и е м , к а к и у т в е р ж д е н и е . Но п р и с м о т р и т е с ь б л и ж е и
в ы у в и д и т е , ч т о о т р и ц а т е л ь н о е п р е д л о ж е н и е «почва не сы­
рая» и п р е д л о ж е н и е у т в е р д и т е л ь н о е «почва с у х а я » имеют
с о в е р ш е н н о р а з л и ч н о е с о д е р ж а н и е . Второе предполагает,
что сухое п о з н а ю т , и с п ы т ы в а я п р и э т о м с п е ц и ф и ч е с к и е
о щ у щ е н и я — например, осязательные или зрительные, —
л е ж а щ и е в основе этого п р е д с т а в л е н и я . П е р в о е не требует
ничего подобного: оно могло бы б ы т ь т а к ж е х о р о ш о сфор­
мулировано р а з у м н о й р ы б о й , всегда в о с п р и н и м а ю щ е й толь­
к о в л а ж н о е . П р а в д а , д л я этого н у ж н о было б ы , ч т о б ы эта
282
Механизм
и
концептуализм
р ы б а поднялась до р а з л и ч е н и я реального от в о з м о ж н о г о и
ч т о б ы она в з я л а н а себя заботу предостерегать от з а б л у ж д е ­
н и я своих с о р о д и ч е й , без с о м н е н и я с м о т р я щ и х н а у с л о в и я
сырости, в к о т о р ы х они ж и в у т в д е й с т в и т е л ь н о с т и , к а к на
единственно в о з м о ж н ы е . П р и д е р ж и в а й т е с ь т о ч н о с м ы с л а
слов в п р е д л о ж е н и и «почва не сырая» и в ы н а й д е т е , что
оно обозначает две в е щ и : 1) что м о ж н о было б ы п о д у м а т ь ,
что почва с ы р а я ; 2) что сырость ф а к т и ч е с к и з а м е н е н а не­
к о т о р ы м к а ч е с т в о м х. Качество это не о п р е д е л я е т с я , — по­
т о м у л и , что о н е м не имеется п о л о ж и т е л ь н о г о з н а н и я , и л и
что оно не и м е е т н и к а к о г о насущного и н т е р е с а д л я того
л и ц а , к к о т о р о м у о т р и ц а н и е о б р а щ а е т с я . О т р и ц а т ь означа­
ет поэтому всегда п р е д с т а в л я т ь в у р е з а н н о й ф о р м е систему
д в у х у т в е р ж д е н и й : одного о п р е д е л е н н о г о , о т н о с я щ е г о с я к
известной в о з м о ж н о с т и , другого н е о п р е д е л е н н о г о , относя­
щ е г о с я к н е и з в е с т н о й и л и б е з р а з л и ч н о й р е а л ь н о с т и , заме­
н я ю щ е й эту в о з м о ж н о с т ь : второе в с к р ы т о й ф о р м е содер­
ж и т с я в нашем суждении о первом, в суждении, которое и
есть само о т р и ц а н и е . П р и с у щ и й о т р и ц а н и ю х а р а к т е р и
придается и м е н н о т е м , что, п р и з н а в а я з а м е н у , о т р и ц а н и е
считается т о л ь к о с з а м е н я е м ы м и не и н т е р е с у е т с я з а м е н я ­
ю щ и м . З а м е н я е м о е существует т о л ь к о к а к п о н я т и е разу­
ма. Чтобы не у п у с т и т ь его из в и д у и , с л е д о в а т е л ь н о , ч т о б ы
говорить о н е м , н у ж н о п о в е р н у т ь с я спиной к р е а л ь н о с т и ,
п р о д в и г а ю щ е й с я вперед, т е к у щ е й из п р о ш л о г о в насто­
я щ е е . Это и д е л а ю т , к о г д а о т р и ц а ю т . К о н с т а т и р у ю т и з м е ­
нение и л и , в ы р а ж а я с ь в более общей ф о р м е , з а м е н у . Т а к
п р е д с т а в л я л с я б ы п у т е ш е с т в е н н и к у след, о с т а в л я е м ы й ка­
р е т о й , если бы он смотрел н а з а д и в к а ж д ы й м о м е н т н и ч е г о
не ж е л а л бы з н а т ь , к р о м е т о й т о ч к и , в к о т о р о й он п е р е с т а л
н а х о д и т ь с я : о н всегда о п р е д е л я л бы свое н а с т о я щ е е поло­
ж е н и е т о л ь к о по о т н о ш е н и ю к т о м у , которое он т о л ь к о что
п о к и н у л , вместо т о г о , чтобы в ы р а ж а т ь его в ф у н к ц и и его
самого.
И т а к , д л я р а з у м а , к о т о р ы й бы просто-напросто следо­
в а л з а о п ы т о м , не было бы н и пустоты, н и н е б ы т и я — д а ж е
относительного и ч а с т и ч н о г о , — н и в о з м о ж н о с т и о т р и ц а ­
н и я . Подобный р а з у м видел б ы следование ф а к т о в за ф а к ­
т а м и , состояний за с о с т о я н и я м и , вещей з а в е щ а м и . В к а ж ­
д ы й момент о н о т м е ч а л б ы с у щ е с т в у ю щ и е в е щ и , п о я в л я ­
ю щ и е с я с о с т о я н и я , с о в е р ш а ю щ и е с я ф а к т ы . Он ж и л б ы в
н а с т о я щ е м , и е с л и бы о н б ы л способен к с у ж д е н и ю , о н всег­
да бы т о л ь к о у т в е р ж д а л существование н а с т о я щ е г о .
Существование и небытие
283
Одарим этот у м памятью и в особенности желанием ос­
танавливаться на прошлом. Дадим ему способность разде­
лять и различать. Он отметит тогда не только наличное со­
стояние проходящей реальности. Он представит себе про­
хождение как изменение, следовательно, как противопо­
ложность м е ж д у тем, что было, и тем, что есть. И так как
нет существенной разницы между вспоминаемым прошлым
и прошлым воображаемым, то он скоро заставит себя под­
няться до представления возможного вообще.
Так перейдет он на путь отрицания. В особенности он
будет близок к тому, чтобы представить себе исчезнове­
ние. Однако он не д о й д е т еще до этого. Чтобы представить
себе, что вещь исчезла, недостаточно заметить противопо­
ложность м е ж д у прошлым и настоящим; н у ж н о еще по­
вернуться спиной к настоящему, остановиться на прош­
лом и мыслить противоположность м е ж д у прошлым и на­
стоящим только в терминах прошлого, не допуская сюда
настоящего.
Идея у н и ч т о ж е н и я поэтому не будет чистой идеей: она
предполагает, что прошлое вызывает сожаление, что име­
ется основание на нем задержаться. Она рождается тогда,
когда разум делит явление замены надвое и рассматривает
только первую его половину, ибо она одна представляет
для него интерес. Удалите всякий интерес, всякое чувство:
останется только т е к у щ а я реальность и запечатлеваемое в
нас бесконечно возобновляемое познание нами наличного
состояния этой реальности.
От у н и ч т о ж е н и я к отрицанию, являющемуся более об­
щей операцией, остается теперь только один шаг. Доста­
точно представить себе противоположность существующе­
го не только тому, что было, но также всему тому, что мог­
ло бы быть. И н у ж н о , чтобы противоположность эта выра­
жалась именно в ф у н к ц и и того, что могло бы быть, а не
того, что есть, чтобы существование настоящего утвержда­
лось только при учете возможного. Получаемая таким пу­
тем формулировка не выражает у ж е только разочарования
того, кто ее составил: она создается только для того, чтобы
исправить или предупредить заблуждение, считающееся
скорее заблуждением д р у г и х . В этом смысле отрицание
имеет характер педагогический и социальный.
Как только отрицание сформулировано, оно становится
симметричным утверждению. Нам кажется тогда, что если
это последнее утверждало объективную реальность, то пер-
284
Механизм и концептуализм
вое д о л ж н о утверждать «^-реальность одинаково объек­
тивную и, так сказать, одинаково реальную. В этом мы ра­
зом и правы и не правы: не правы, ибо то, что отрицание
заключает в себе отрицательного, не м о ж е т стать объек­
тивным; правы, однако, в том, что отрицание какой-ни­
будь вещи предполагает скрытое утверждение того, что эта
вещь может быть заменена другой вещью, которую посто­
янно оставляют в стороне. Но отрицательная форма отри­
цания извлекает пользу из утверждения, находящегося в
основании отрицания: опираясь на тело позитивной реаль­
ности, к которому это явление привязано, оно объективи­
руется. Так образуется идея пустоты или частичного небы­
тия, поскольку вещь оказывается замененною у ж е не дру­
гою вещью, но пустотою, которую она оставляет, то есть
отрицанием ее самой. Так как подобная операция м о ж е т
осуществляться над какою угодно вещью, то мы предпо­
лагаем, что она совершается над к а ж д о й вещью по очереди
и, наконец, над всеми вещами в целом. Мы получаем та­
ким образом идею «абсолютного небытия». Если мы теперь
проанализируем идею «Ничто», мы найдем, что она в с у щ ­
ности является идеей «Всё» с прибавлением д в и ж е н и я ра­
зума, бесконечно перепрыгивающего с одной вещи на дру­
гую, отказывающегося держаться на одном месте и сосре­
доточивающего все свое внимание на этом отказе, всегда
определяя свою наличную позицию только в отношении к
той, которую только что покинул. Таким образом, это бу­
дет представление в высокой степени обширное, как и д е я
«Всё», с которой оно имеет тесное родство.
Как противопоставить тогда идею «Ничто» идее «Всё»?
Не ясно л и , что это значит противопоставить наполненное
наполненному и что, следовательно, вопрос «почему чтолибо существует?» является вопросом, лишенным смысла,
псевдопроблемой, поднятой вокруг псевдопроблемы? Н у ж ­
но, однако, чтобы мы показали еще раз, почему эта при­
зрачная проблема посещает ум с такой настойчивостью.
Тщетно указываем мы, что в представлении «уничтоже­
ния реального» есть только образ всех реальностей, беско­
нечно изгоняющих друг друга по круговой линии. Тщетно
мы прибавляем, что идея несуществования является толь­
ко идеей изгнания неопределенного или «просто-напросто
возможного» существования существованием более субстан­
циальным, которое и становится истинной реальностью.
Существование
и
небытие
285
Тщетно мы находим в форме $ш %епеп$ отрицания нечто
внеинтеллектуальное и указываем, что отрицание есть суж­
дение с у ж д е н и я , предуведомление, данное другим или себе
самому; что было бы нелепым приписывать ему власть тво­
рить представления нового рода, создавать идеи без содер­
ж а н и я . Всегда остается у б е ж д е н и е , что прежде вещей или
по крайней мере под вещами существует небытие. Если ис­
кать основание этого факта, то оно найдется именно в эмо­
циональном социальном элементе, вообще в элементе прак­
тическом, придающем специфическую форму отрицанию.
Самые серьезные философские затруднения, говорили мы,
рождаются оттого, что формы человеческой деятельности
выходят за пределы своей области. Мы созданы, чтобы дей­
ствовать, в той ж е мере (и даже более), что и мыслить, или,
вернее, когда мы следуем д в и ж е н и ю нашей природы, то
мы мыслим, чтобы действовать. Не следует поэтому удив­
ляться, что привычки деятельности отражаются на при­
вычках представления и что наш у м замечает вещи всегда
в том самом порядке, в котором мы имеем привычку пред­
ставлять и х себе, когда намереваемся на них воздейство­
вать. Но неоспоримо, что всякое человеческое действие,
как мы указывали на это выше, исходной своей точкой
имеет неудовлетворенность и вытекающее отсюда ощуще­
ние отсутствия чего-нибудь. Мы не действовали бы, если
бы не ставили себе цели, и не искали вещи, если бы не чув­
ствовали ее лишения. Наше действие идет, таким образом,
от «ничто» к «чему-нибудь», и самой сущностью его явля­
ется вышивание «чего-нибудь» на канве «ничто». По прав­
де говоря, ничто, о котором идет здесь речь, не столько
есть отсутствие вещи, сколько отсутствие полезности. Если
я ввожу посетителя в комнату, которую я еще не обставил
мебелью, я уведомляю е г о , что в комнате «ничего нет». Я
знаю, однако, что комната полна воздуха, но так как садят­
ся не на воздух, то комната действительно не содержит ни­
чего такого, что в данный момент и посетителем и мною
считается за что-нибудь. Как правило, человеческий труд
состоит в том, чтобы создавать полезные вещи, и пока нет
труда, нет «ничего», ничего из того, что было желательно
получить. Наша ж и з н ь проходит, таким образом, в том,
чтобы заполнять пустоты, познаваемые нашим интеллек­
том под внеинтеллектуальным влиянием желания и сожа­
ления, под давлением жизненной необходимости, и если
286
Механизм и концептуализм
п о н и м а т ь под пустотою отсутствие п о л е з н о с т и , а не отсут­
с т в и е в е щ е й , то м о ж н о с к а з а т ь в этом в п о л н е относитель­
ном с м ы с л е , что м ы постоянно и д е м от пустого к полному.
Т а к о в о н а п р а в л е н и е нашей д е я т е л ь н о с т и . Н а ш е у м о з р е н и е
не м о ж е т не поступать те>чно т а к ж е , и естественно, что оно
п е р е х о д и т от относительного с м ы с л а к с м ы с л у абсолютно­
му, потому что оно имеет дело с с а м и м и в е щ а м и , а не с по­
л е з н о с т ь ю , к о т о р у ю они имеют д л я нас. Т а к у к о р е н я е т с я в
нас т а и д е я , что реальность з а п о л н я е т п у с т о т у и что н и ч т о ,
п о н и м а е м о е к а к отсутствие всего, п р е д с у щ е с т в у е т всем ве­
щ а м , — если не йе/ас1о, то йе}иге. Эту-то и л л ю з и ю м ы и п ы ­
т а л и с ь р а с с е я т ь , п о к а з ы в а я , что и д е я « Н и ч т о » , если хо­
теть в и д е т ь в ней идею у н и ч т о ж е н и я всех в е щ е й , р а з р у ш а ­
ет самое себя и сводится т о л ь к о к слову, и е с л и , наоборот,
это д е й с т в и т е л ь н о идея, то о н а з а к л ю ч а е т в себе с т о л ь к о
ж е м а т е р и и , к а к и и д е я «Всё».
Этот п р о д о л ж и т е л ь н ы й а н а л и з б ы л н е о б х о д и м , ч т о б ы
п о к а з а т ь , ч т о реальность,
себе довлеющая,
по необходи­
мости не может быть реальностью,
чуждой
длительно­
сти. Если п р о х о д я т (сознательно и л и бессознательно) че­
рез идею н е б ы т и я , чтобы д о й т и до Б ы т и я , то Б ы т и е , к о т о ­
рого в к о н ц е к о н ц о в достигают, будет с у щ н о с т ь ю логиче­
ской или математической, следовательно, вневременной.
И тогда в ы с т у п а е т с т а т и ч е с к а я к о н ц е п ц и я р е а л ь н о г о : все
к а ж е т с я д а н н ы м разом, в в е ч н о с т и . Но н у ж н о п р и в ы к н у т ь
м ы с л и т ь Б ы т и е непосредственно, не д е л а я обхода, не обра­
щаясь сначала к призраку небытия, становящемуся меж­
ду Б ы т и е м и н а м и . Н у ж н о с т а р а т ь с я здесь в и д е т ь , ч т о б ы
в и д е т ь , а не в и д е т ь , чтобы д е й с т в о в а т ь . Т о г д а Абсолютное
о т к р ы в а е т с я совсем вблизи нас и , в известной мере, в н у т ­
ри нас. Сущность его п с и х о л о г и ч е с к а я , а не м а т е м а т и ч е ­
с к а я и л и л о г и ч е с к а я . Оно ж и в е т с н а м и . К а к и м ы , оно
д л и т с я , х о т я и з в е с т н ы м и с в о и м и с т о р о н а м и оно бесконеч­
но более с к о н ц е н т р и р о в а н н о и более сосредоточено на са­
м о м себе, ч е м м ы .
Но м ы с л и м л и м ы когда-нибудь и с т и н н у ю длительность?
Здесь т а к ж е необходимо непосредственное обладание. Н е л ь ­
з я п о д о й т и к длительности о б х о д н ы м п у т е м : в нее всту­
п и т ь н у ж н о р а з о м . Именно это и н т е л л е к т ч а щ е всего и от­
к а з ы в а е т с я д е л а т ь , п р и в ы к н у в по о б ы к н о в е н и ю п о д в и ж ­
ное м ы с л и т ь п р и посредстве н е п о д в и ж н о г о .
Становление и форма
287
В с а м о м д е л е , р о л ь и н т е л л е к т а — это у п р а в л е н и е дейст­
в и я м и . В д е й с т в и и ж е нас и н т е р е с у е т р е з у л ь т а т ; средства
имеют м а л о з н а ч е н и я , л и ш ь б ы ц е л ь б ы л а д о с т и г н у т а . От­
сюда с л е д у е т , ч т о м ы полностью у с т р е м л я е м с я к реализа­
ц и и ц е л и , ч а щ е всего в в е р я я с ь е й , д а б ы и з и д е и о н а сдела­
лась а к т о м . Отсюда т а к ж е п р о и с х о д и т т о , ч т о у м н а ш ясно
себе п р е д с т а в л я е т т о л ь к о к о н е ц , где д о л ж н а з а в е р ш и т ь с я
н а ш а д е я т е л ь н о с т ь : д в и ж е н и я , с о с т а в л я ю щ и е само дейст­
в и е , либо у с к о л ь з а ю т от н а ш е г о с о з н а н и я , л и б о д о х о д я т до
него с м у т н о . Р а с с м о т р и м очень п р о с т о й а к т — а к т подня­
т и я р у к и . Ч е м б ы л б ы он д л я нас, е с л и б ы м ы д о л ж н ы б ы л и
заранее п р е д с т а в и т ь себе все э л е м е н т а р н ы е с о к р а щ е н и я и
н а п р я ж е н и я , к о т о р ы е он в к л ю ч а е т , и л и д а ж е замечать и х
одно за д р у г и м в то в р е м я , к а к о н и в ы п о л н я ю т с я ? Р а з у м
сейчас ж е п е р е н о с и т с я к ц е л и , то есть к с х е м а т и ч е с к о м у и
упрощенному видению акта, который предполагается вы­
полненным. Тогда, если н и к а к о е противодействующее
п р е д с т а в л е н и е не о т м е н я е т д е й с т в и я п е р в о г о представле­
н и я , с о о т в е т с т в у ю щ и е д е й с т в и я я в л я ю т с я с а м и собой, что­
б ы н а п о л н и т ь с х е м у , к а к бы п р и т я г и в а е м у ю пустотой ее
п р о м е ж у т к о в . Т а к и м образом, и н т е л л е к т в ы я в л я е т перед
д е я т е л ь н о с т ь ю т о л ь к о ц е л и д л я д о с т и ж е н и я , то есть т о ч к и
п о к о я . И о т о д н о й достигнутой ц е л и к д р у г о й , от п о к о я к
п о к о ю , н а ш а д е я т е л ь н о с т ь несется с к а ч к а м и , во в р е м я к о ­
т о р ы х с о з н а н и е н а ш е по в о з м о ж н о с т и о т в о р а ч и в а е т с я от
с о в е р ш а ю щ е г о с я д в и ж е н и я , ч т о б ы н и ч е г о не в и д е т ь , к р о ­
ме у п р е ж д е н н о г о образа д в и ж е н и я с в е р ш и в ш е г о с я .
Но ч т о б ы и н т е л л е к т мог п р е д с т а в и т ь себе н е п о д в и ж ­
н ы м р е з у л ь т а т в ы п о л н я ю щ е г о с я д е й с т в и я , н у ж н о , чтобы и
среда, в к о т о р у ю в к л ю ч а е т с я этот р е з у л ь т а т , т а к ж е пред­
с т а в л я л а с ь е м у н е п о д в и ж н о й . Н а ш а д е я т е л ь н о с т ь включе­
н а в м а т е р и а л ь н ы й м и р . Если б ы м а т е р и я я в л я л а с ь н а м
к а к вечное и с т е ч е н и е , н и к а к о м у и з н а ш и х д е й с т в и й м ы не
н а м е т и л и б ы к о н ц а . М ы ч у в с т в о в а л и б ы , ч т о к а ж д о е из
э т и х д е й с т в и й р а з л а г а е т с я по мере т о г о , к а к оно в ы п о л н я ­
е т с я , и м ы н е м о г л и б ы п р е д в о с х и т и т ь его постоянно убега­
ю щ е г о б у д у щ е г о . Ч т о б ы д е я т е л ь н о с т ь н а ш а м о г л а переска­
к и в а т ь от акта к акту, н у ж н о , ч т о б ы м а т е р и я п е р е х о д и л а
от состояния к состоянию, ибо д е й с т в и е м о ж е т в к л ю ч и т ь
в себя свой р е з у л ь т а т и, с л е д о в а т е л ь н о , в ы п о л н и т ь с я толь­
к о в и з в е с т н о м с о с т о я н и и м а т е р и а л ь н о г о м и р а . Но таковою
ли действительно является материя?
288
Механизм и
концептуализм
Арпоп можно предположить, что наше восприятие при­
способляется к тому, чтобы овладеть материей путем тако­
го обхода. В самом деле, органы чувств и двигательные ор­
ганы скоординированы м е ж д у собой. Первые символизи­
руют нашу способность восприятия, вторые — нашу спо­
собность к деятельности. Организм демонстрирует нам, та­
ким образом, под видимой и осязаемой формой полное со­
гласие м е ж д у восприятием и деятельностью. Если поэтому
наша деятельность всегда устремляется к результату,
куда
она моментально себя включает, то наше восприятие к а ж ­
дое мгновение д о л ж н о удерживать из материального м и р а
только состояние, в котором оно временно остается. Тако­
ва гипотеза, которая возникает в уме. Нетрудно увидеть,
что опыт ее подтверждает.
С первого взгляда, бросаемого на мир, прежде д а ж е , чем
различать в нем тела, мы различаем качества.
Цвет сле­
дует за цветом, звук — за звуком, сопротивление — за со­
противлением и т. д . Каждое из этих качеств, взятое от­
дельно, есть состояние, которое как бы с упорством оста­
ется неизменным, неподвижным в о ж и д а н и и , пока другое
состояние его сменит. А м е ж д у тем при анализе каждое из
этих качеств распадается на огромное количество элемен­
тарных д в и ж е н и й . Считать ли это вибрациями или е щ е
чем-либо, остается неизменным тот факт, что каждое каче­
ство есть изменение. Напрасно было бы, впрочем, искать
здесь под изменением вещь, которая меняется: только вре­
менно и чтобы удовлетворить наше воображение, мы свя­
зываем движение с подвижным телом. Подвижное тело по­
стоянно ускользает от взгляда науки: последняя всегда имеет
дело только с подвижностью. В мельчайшей доле секунды,
доступной восприятию, в почти мгновенном восприятии
чувственного качества могут заключаться триллионы по­
вторяющихся колебаний: постоянство чувственного каче­
ства состоит в этом повторении д в и ж е н и й , подобно тому,
как из последовательных биений создана устойчивость ж и з ­
ни. Первой ф у н к ц и е й восприятия и является схватывание
путем уплотнения ряда элементарных изменений под фор­
мою качества или простого состояния. Чем значительнее
действенная сила, дарованная животному виду, тем, ко­
нечно, многочисленнее элементарные изменения, схваты­
ваемые его способностью восприятия в к а ж д о м из мгнове­
ний. И в природе прогресс д о л ж е н быть непрерывен, начи-
Становление и форма
289
нал с существ, вибрирующих почти в унисон с колебани­
ями эфира, кончая теми, которые удерживают триллионы
таких колебаний в самом краткосрочном из своих простых
восприятий. Первые чувствуют только д в и ж е н и я , вторые
воспринимают качества. Первые совсем близки к тому, что­
бы подчиниться х о д у вещей; вторые реагируют, и напря­
ж е н и е их способности действовать, без сомнения, пропор­
ционально концентрации и х способности восприятия. Про­
гресс идет вплоть до самого человечества. «Люди действия»
тем более бывают таковыми, чем большее число событий
умеют они охватить одним взглядом; в силу этой ж е при­
чины одни люди воспринимают последовательные собы­
тия одно за другим и попадают во власть этих событий,
другие ж е схватывают и х сразу и господствуют над ними.
Резюмируя сказанное, можно утверждать, что качества ма­
терии — это копии, которые тем более устойчивы, чем бо­
лее мы овладеваем ее неустойчивостью.
Далее, в непрерывности чувственных качеств мы выде­
ляем тела. В действительности каждое из этих тел посто­
янно меняется. Сначала оно превращается в группу ка­
честв, а каждое качество, как мы отмечали, состоит из по­
следовательных элементарных движений. Но д а ж е если
принять качество за устойчивое состояние, то тело все ж е
окажется неустойчивым, поскольку оно беспрестанно меня­
ет свои качества. По существу, телом, которое для нас имеет
более всего оснований, чтобы вычленить его в непрерыв­
ном движении материи, ибо оно составляет относительно
замкнутую систему, — таким телом является живое тело:
д л я него-то мы и выделяем из целого другие тела. Ж и з н ь
ж е есть эволюция. Мы уплотняем известный период этой
эволюции, превращая его в устойчивый снимок, который
мы называем формой, и когда изменение делается настоль­
ко значительным, чтобы преодолеть блаженную инерцию
нашего восприятия, мы говорим, что тело изменило фор­
му. Но в действительности тело меняет форму каждое мгно­
вение. И л и , вернее, не существует формы, так как фор­
ма — это неподвижность, а реальность — движение. Реаль­
ное — это постоянная изменчивость формы: форма есть
только мгновенный снимок с перехода. И здесь т а к ж е , сле­
довательно, наше восприятие приспособляется к тому, что­
бы уплотнить в прерывные образы текучую непрерывность
реального. Когда последовательные образы не слишком от-
290
Механизм
и
концептуализм
личаются друг от друга, мы их рассматриваем как увеличе­
ние или уменьшение одного среднего образа или как из­
менение формы этого образа в различных отношениях. Об
этом среднем образе мы и думаем, когда говорим о сущно­
сти вещи или о самой вещи.
Наконец, вещи, образовавшись, своими последующими
изменениями положения проявляют на поверхности те глу­
бокие перемены, которые совершаются в недрах Целого.
Мы говорим тогда, что они воздействуют
друг на друга.
Это действие, конечно, является нам в форме д в и ж е н и я .
Но от подвижности движения мы, насколько это возмож­
но, отвращаем наш взгляд; нас, как мы сказали выше, скорее
интересует неподвижный рисунок движения, чем само дви­
жение. Если речь идет о простом д в и ж е н и и , — мы спраши­
ваем себя, куда оно направляется. Именно благодаря его
направленности, то есть положению его временной ц е л и ,
мы и представляем его в каждый момент. Если речь идет о
сложном движении, — мы хотим знать прежде всего, что
здесь происходит, что выполняет д в и ж е н и е , то есть мы
хотим знать полученный результат или руководящее им
намерение. Исследуйте ближе, что у вас в уме, когда вы го­
ворите о действии, находящемся на пути к выполнению.
Да, идея изменения здесь присутствует, я с этим согласен,
но она остается в тени. Полным светом ж е освещается непо­
движный рисунок действия, предполагаемого у ж е выпол­
ненным. Этим и только этим отличается и определяется
сложное действие. Нам было бы очень затруднительно пред­
ставить себе движения, связанные с актами еды, питья,
драки и т. д . Нам достаточно знать, что все эти действия —
движения. Раз это правило соблюдено, мы стараемся про­
сто представить себе совокупный план каждого из э т и х
сложных движений, то есть объединяющий и х неподвиж­
ный рисунок. Здесь снова познание скорее относится к со­
стоянию, чем к изменению. Этот третий случай аналоги­
чен, таким образом, двум другим. Касается ли дело каче­
ственного движения, либо д в и ж е н и я эволюционного, либо
движения протяженного, интеллект приспособляется, что­
бы получать с неустойчивого явления устойчивые снимки.
И он приходит таким путем, как мы только что показали,
к трем видам представлений: 1) качеств, 2) форм, или с у щ ­
ностей, 3) действий.
Становление
и форма
291
Этим трем способам видеть соответствуют три катего­
рии слов: прилагательные,
существительные,
глаголы,
являющиеся первоначальными элементами языка. Прила­
гательные и существительные символизируют, таким об­
разом, состояния. Но и глагол, если иметь в виду освещен­
ную часть вызываемого им представления, не выражает
собой ничего иного.
Если теперь попытаться охарактеризовать с большой
точностью наше естественное положение относительно ста­
новления, то окажется следующее. Становление бесконеч­
но разнообразно. То, что составляет переход от желтого к
зеленому, не похоже на переход от зеленого к синему: это —
различные качественные д в и ж е н и я . То, что составляет пе­
реход от цветка к плоду, не п о х о ж е на переход от личинки
к куколке и от куколки к зрелому насекомому: это — раз­
личные эволюционные д в и ж е н и я . Действия еды и питья
не походят на действия драки: это — различные протяже­
ния д в и ж е н и я . И сами по себе эти три рода д в и ж е н и я —
качественное, эволюционное, протяженное — глубоко раз­
личны м е ж д у собой. Искусственность нашего восприятия,
как и нашего интеллекта, как и языка, состоит в том, что­
бы извлечь из этих весьма различных становлений единое
представление становления вообще, становления неопре­
деленного, простую абстракцию, которая сама по себе не
говорит ничего и о которой мы д а ж е редко думаем. К этой
всегда одинаковой, к тому ж е смутной или бессознатель­
ной идее мы прибавляем в к а ж д о м частном случае один
или несколько ясных образов, которые представляют со­
стояния и которые с л у ж а т тому, чтобы отличать друг от
друга все становления. Этой-то комбинацией специфиче­
ского и определенного состояния с неопределенным изме­
нением вообще мы и заменяем специфичность изменения.
Бесконечная множественность как бы различно окрашен­
ных становлений проходит перед нашими глазами; мы у ж е
устраиваемся так, чтобы видеть простые различия в цвете,
то есть в состоянии, под которым протекает во мраке всег­
да и повсюду одинаковое, неизменно бесцветное становле­
ние.
Предположим, что желают воспроизвести на экране ж и ­
вую сцену, например, п р о х о ж д е н и е полка. Первый способ
292
Механизм
и
концептуализм
д л я этого мог бы быть т а к о в : в ы р е з а т ь ф и г у р ы , представ­
л я ю щ и е и д у щ и х солдат, п р и д а в к а ж д о й и з н и х д в и ж е н и е
ходьбы, м е н я ю щ е е с я от ф и г у р ы к ф и г у р е , но общее челове­
ч е с к о м у в и д у , и спроецировать все это н а э к р а н . Н у ж н о
было бы п о т р а т и т ь на эту забаву о г р о м н ы й т р у д и при э т о м
получить довольно с к р о м н ы й р е з у л ь т а т : м о ж н о л и воспро­
извести гибкость и разнообразие ж и з н и ! Но существует дру­
гой способ, гораздо более л е г к и й и в то ж е в р е м я более д е й ­
с т в е н н ы й . Он з а к л ю ч а е т с я в т о м , что с п р о х о д я щ е г о п о л к а
делается р я д мгновенных с н и м к о в и с н и м к и эти п р о е ц и р у ­
ются на э к р а н т а к и м образом, что о н и о ч е н ь быстро с м е н я ­
ют друг д р у г а . Т а к происходит в к и н е м а т о г р а ф е . Из ф о т о ­
графических снимков, к а ж д ы й из которых представляет
полк в н е п о д в и ж н о м п о л о ж е н и и , с т р о и т с я п о д в и ж н о с т ь
п р о х о д я щ е г о п о л к а . Правда, е с л и б ы м ы и м е л и дело т о л ь ­
ко со с н и м к а м и , т о с к о л ь к о б ы н а н и х н и с м о т р е л и , м ы не
у в и д е л и б ы в н и х ж и з н и : из н е п о д в и ж н о с т е й , д а ж е бес­
конечно п р и с т а в л я е м ы х друг к д р у г у , м ы н и к о г д а не созда­
д и м д в и ж е н и я . Чтобы образы о ж и в и л и с ь , необходимо, ч т о ­
бы где-нибудь было д в и ж е н и е . И д в и ж е н и е здесь действи­
тельно существует: оно н а х о д и т с я в а п п а р а т е . Именно пото­
му, что р а з в е р т ы в а е т с я к и н е м а т о г р а ф и ч е с к а я лента, за­
ставляющая различные снимки сцены служить продолже­
н и е м друг друга, к а ж д ы й а к т е р этой с ц е н ы обретает под­
в и ж н о с т ь : он н а н и з ы в а е т все свои п о с л е д о в а т е л ь н ы е п о л о ­
ж е н и я на невидимое движение кинематографической лен­
т ы . Процесс в сущности з а к л ю ч а е т с я в т о м , ч т о б ы и з в л е ч ь
из всех д в и ж е н и й , п р и н а д л е ж а щ и х всем ф и г у р а м , о д н о
безличное д в и ж е н и е , абстрактное и п р о с т о е , — т а к с к а ­
з а т ь , движение вообще, п о м е с т и т ь его в а п п а р а т и восстано­
в и т ь и н д и в и д у а л ь н о с т ь к а ж д о г о частного д в и ж е н и я п у т е м
к о м б и н а ц и и этого анонимного д в и ж е н и я с л и ч н ы м и п о л о ­
ж е н и я м и . Т а к о в о искусство к и н е м а т о г р а ф а . И т а к о в о т а к ­
ж е искусство нашего п о з н а н и я . Вместо т о г о , ч т о б ы с л и т ь ­
ся с в н у т р е н н и м становлением в е щ е й , м ы п о м е щ а е м с я вне
н и х и воспроизводим и х с т а н о в л е н и е искусственно. М ы
с х в а т ы в а е м п о ч т и мгновенные о т п е ч а т к и с п р о х о д я щ е й ре­
а л ь н о с т и , и т а к к а к эти о т п е ч а т к и я в л я ю т с я х а р а к т е р н ы ­
ми д л я этой реальности, то н а м д о с т а т о ч н о н а н и з ы в а т ь и х
вдоль абстрактного единообразного, н е в и д и м о г о станов­
л е н и я , н а х о д я щ е г о с я в глубине а п п а р а т а п о з н а н и я , ч т о б ы
п о д р а ж а т ь т о м у , что есть х а р а к т е р н о г о в с а м о м этом ста-
Становление
и форма
293
новлении. Восприятие, мышление, язык действуют таким
образом. Идет ли речь о том, чтобы мыслить становление
или выражать его или даже воспринимать, мы приводим в
действие нечто вроде внутреннего кинематографа. Резю­
мируя предшествующее, м о ж н о , таким образом, сказать,
что механизм нашего обычного познания имеет
природу
кинематографическую.
В сугубо практическом характере этой операции не мо­
ж е т быть никакого сомнения. К а ж д ы й из наших поступ­
ков имеет целью известное проникновение нашей воли в
реальность. М е ж д у нашим телом и другими телами суще­
ствует известное взаимное размещение, подобное размеще­
нию стекляшек, составляющих т у или иную фигуру калей­
доскопа. Наша деятельность дает одно размещение за дру­
гим, конечно ж е , каждый раз заново сотрясая калейдо­
скоп, но не интересуясь самим сотрясением и замечая толь­
ко новую фигуру. Таким образом, знание, которое она полу­
чает об операции природы, д о л ж н о точно соответствовать
тому интересу, который имеется у нее к собственной опера­
ц и и . В этом смысле можно было бы сказать, если бы это не
было злоупотреблением известного рода сравнениями, что
кинематографический
характер нашего познания
вещей
зависит от калейдоскопического
характера
нашего при­
способления
к ним.
Кинематографический метод является поэтому сугубо
практическим, поскольку он состоит в том, чтобы регули­
ровать о б щ и й ход знания, опираясь на общий х о д действия
и о ж и д а я , что моменты действия будут применяться в свою
очередь к моментам познания. Чтобы действие было всегда
освещено, необходимо постоянное присутствие в нем ин­
теллекта; но интеллект, чтобы сопровождать таким обра­
зом х о д деятельности и обеспечивать его направление, дол­
ж е н начать с принятия ее ритма. Действие прерывно, как
всякое биение ж и з н и ; прерывным поэтому будет и позна­
ние. Механизм познавательной способности был построен
по этому плану. Будучи по существу практическим, может
л и он, оставаясь таким, каков он есть, служить для умо­
зрения? Попробуем вместе с ним следовать за реальностью
со всеми ее поворотами и посмотрим, что произойдет.
С непрерывности известного становления я сделал ряд
снимков, которые и соединил м е ж д у собой «становлени­
ем» вообще. Но, понятно, я не могу на этом остановиться.
294
Механизм и концептуализм
То, что не может быть определено, не м о ж е т быть пред­
ставлено: о «становлении вообще» я имею только словес­
ное знание. Как буква х обозначает некоторое неизвестное,
какое бы оно ни было, так мое «становление вообще» всег­
да одно и то ж е и символизирует известный переход, с ко­
торого я сделал мгновенные снимки: о самом переходе оно
не дает мне никаких сведений. Я д о л ж е н поэтому целиком
сосредоточиться на переходе и посмотреть, что происходит
м е ж д у двумя мгновенными снимками. Но так как я приме­
няю один и тот ж е метод, я п р и х о ж у к одному и тому ж е
результату: м е ж д у двумя снимками можно лишь вставить
третий. Я буду вновь и вновь возобновлять действие, при­
лагая друг к другу снимки и не получая ничего нового.
Применение кинематографического способа приведет здесь,
таким образом, к вечному начинанию, при котором ум, ни­
когда не находя удовлетворения и не видя, где бы ему за­
держаться, убеждает самого себя, что он подражает своей
неустойчивостью самому движению реальности. Но если,
увлекая самого себя с головокружительной быстротой, он
в конце концов получает иллюзию подвижности, — опера­
ция не продвинула его ни на шаг вперед, ибо она оставляет
его всегда одинаково далеко от конца. Чтобы продвинуть­
ся вперед вместе с движущейся реальностью, н у ж н о было
бы переместиться в нее. Поместитесь в изменчивость — вы
разом схватите и самое изменчивость, и последовательные
состояния, в которые она могла бы — остановившись
превращаться в каждый момент. Но из этих последова­
тельных состояний, замечаемых извне у ж е не как возмож­
ные, но как реальные неподвижности, вы никогда не по­
строите движения. Называйте их в зависимости от случая:
качества, формы, положения или намерения; увеличивай­
те и х число сколько угодно, и приближайте, таким обра­
зом, бесконечно одно к другому два последовательных со­
стояния: вы всегда будете испытывать перед промежуточ­
ным движением такое ж е разочарование, какое испытыва­
ет ребенок, стремящийся удержать дым м е ж д у ладонями,
сближая их одну с другой. Д в и ж е н и е проскользнет в про­
межутке, так как всякая попытка, направленная к тому,
чтобы восстановить изменчивость из состояний, включает
нелепое положение, что движение создано из неподвиж­
ных частей.
Философия заметила это, лишь только она открыла глаза.
Аргументы Зенона Элейского, х о т я они и были сформули-
Становление и форма
295
рованы совершенно с другой целью, не говорят чего-либо
иного.
Возьмем, например, летящую стрелу. В каждое мгнове­
ние, говорит Зенон, она неподвижна, ибо только тогда у
нее м о ж е т быть время на то, чтобы двигаться, то есть зани­
мать, по крайней мере, два последовательных положения,
когда она с м о ж е т располагать, по крайней мере, двумя мо­
ментами. В данный момент она, стало быть, находится в
покое в данной точке. Неподвижная в к а ж д о й точке своего
пути, она неподвижна во все время, пока движется.
Да, если мы предположим, что стрела может когда-ни­
будь быть в какой-то точке своего пути. Да, если бы стре­
ла, то есть д в и ж у щ е е с я тело, могла когда-нибудь совпасть
с устойчивым положением, то есть с неподвижностью. Но
стрела никогда не бывает ни в о д н о й точке своего пути.
Самое большее, что можно было бы сказать, так это то, что
она могла бы быть в ней, в том смысле, что она проходит
через нее и что е й могло быть дозволено там остановиться.
Правда, если бы она там остановилась, то она там бы и
осталась, и в этой точке у ж е не было бы д в и ж е н и я . Истина
заключается в том, что если стрела выходит из точки А и
попадает в точку Б , то ее движение АВ так ж е просто, так
ж е неразложимо — поскольку это есть д в и ж е н и е , — как
напряжение пускающего ее лука. Как шрапнель, разрыва­
ясь прежде своего соприкосновения с землей, угрожает зоне
взрыва неделимой опасностью, так стрела, летящая из А в
Б , развивает сразу, хотя и на известный период времени,
свою неделимую подвижность. Предположите, что вытяне­
те резину из А в Б: смогли бы вы разделить ее напряжение?
Д в и ж е н и е стрелы и есть это напряжение — такое ж е про­
стое, такое ж е неделимое, как оно. Это — о д и н и тот ж е и
единственный прыжок. Вы выделяете точку С в пройден­
ном промежутке и говорите, что в известный момент стре­
ла была в С. Если бы она там была, то, значит, она там
остановилась бы, и вы у ж е не имели бы одного пробега от
А до Б , но два пробега: один от А до С, другой от С до Б , с
п р о м е ж у т к о м покоя. Единое д в и ж е н и е , согласно гипотезе,
есть цельное движение между д в у м я остановками: если
есть промежуточные остановки, то это значит, что уже нет
единого д в и ж е н и я . По существу и л л ю з и я возникает пото­
му, что совершившееся
движение отложило вдоль своего
пути неподвижную траекторию, на которой можно насчи-
296
Механизм и
концептуализм
тать сколько угодно неподвижных точек. Отсюда делают
заключение, что движение, совершаясь,
к а ж д о е мгновенье
отлагало под собой положение, с которым и совпадало. Не
замечают, что траектория создается разом, х о т я ей н у ж н о
для этого известное время, и что если м о ж н о делить произ­
вольно у ж е созданную траекторию, то нельзя делить про­
цесс ее созидания, представляющий собой развивающееся
действие, а не вещь. Предположить, что подвижное тело
находится в какой-нибудь точке пробега, это значит од­
ним ударом резца, направленного в данную точку, разре­
зать пробег надвое и единую — как считали сначала — тра­
екторию заменить двумя. Это значит различать два после­
довательных акта там, где, согласно гипотезе, существует
только один. Словом, это значит перенести на сам полет
стрелы все т о , что может быть сказано о пройденном ею
промежутке, то есть арпоп
допустить ту несообразность,
что движение совпадает с неподвижным.
Мы не останавливаемся здесь на трех д р у г и х аргумен­
тах Зенона. Мы исследовали их в другом месте. Ограни­
чимся только напоминанием, что они т о ж е состоят в нало­
жении д в и ж е н и я вдоль пройденной линии и в предполо­
жении, что то, что справедливо по отношению к л и н и и , бу­
дет справедливо и по отношению к д в и ж е н и ю . Например,
линия может быть разделена на сколько угодно частей какой
угодно величины, но всегда это будет одна и та ж е линия.
Отсюда делается заключение, что можно предполагать дви­
жение как угодно составленным и что всегда это будет од­
но и то ж е д в и ж е н и е . Так получается ряд нелепостей, вы­
ражающих о д н у и ту ж е основную нелепость. Но возмож­
ность накладывать движение на пройденную линию суще­
ствует только д л я наблюдателя, который, находясь вне
движения и видя каждое мгновение возможность останов­
ки, имеет притязание восстановить реальное движение из
этих возможных неподвижностей. Она тотчас ж е исчезает,
лишь схватывают мыслью непрерывность реального дви­
жения, о которой каждый из нас имеет сознание, когда
поднимает р у к у или продвигается на шаг вперед. Мы тогда
хорошо чувствуем, что пройденная м е ж д у двумя останов­
ками линия описывается одной неделимой чертой и что
тщетно было бы пытаться разделить д в и ж е н и е , которое
чертит эту л и н и ю , на части, соответствующие произвольно
выбранным делениям на у ж е начертанной л и н и и . Л и н и я ,
Становление и форма
297
п р о й д е н н а я д в и ж у щ и м с я телом, м о ж е т б ы т ь р а з л о ж е н а
к а к и м угодно способом, потому что о н а не и м е е т в н у т р е н ­
ней о р г а н и з а ц и и . Н о в с я к о е д в и ж е н и е и м е е т в н у т р е н н ю ю
с о ч л е н е н н о с т ь . Это и л и о д и н н е д е л и м ы й с к а ч о к ( к о т о р ы й
м о ж е т , в п р о ч е м , з а н и м а т ь очень долгое в р е м я ) , и л и р я д
н е д е л и м ы х с к а ч к о в . Л и б о п р и н и м а й т е во в н и м а н и е сочле­
ненность этого д в и ж е н и я , либо н е з а н и м а й т е с ь с п е к у л я ­
т и в н ы м и р а с с у ж д е н и я м и о его п р и р о д е .
Когда А х и л л п р е с л е д у е т черепаху, то к а ж д ы й и з его
ш а г о в д о л ж е н с ч и т а т ь с я н е д е л и м ы м точно т а к ж е , к а к и
к а ж д ы й ш а г ч е р е п а х и . После некоторого ч и с л а шагов А х и л л
перегонит ч е р е п а х у . Н е т ничего более простого. Е с л и в ы
ж е л а е т е д е л и т ь далее оба д в и ж е н и я , т о б е р и т е с т о й и с
д р у г о й с т о р о н ы , в п у т и А х и л л а и в п у т и ч е р е п а х и , множи­
тели ш а г а к а ж д о г о и з н и х ; но помните о естественной соч л е н е н н о с т и обоих п у т е й . П о к а в ы не з а б ы в а е т е о н е й , не
п о я в и т с я н и к а к о г о з а т р у д н е н и я , т а к к а к в ы будете следо­
в а т ь у к а з а н и я м о п ы т а . Н о у л о в к а З е н о н а состоит в т о м , что
о н составляет д в и ж е н и е А х и л л а по п р о и з в о л ь н о избранно­
му закону. А х и л л первым п р ы ж к о м достигает той точки,
где была ч е р е п а х а , в т о р ы м — той т о ч к и , к у д а о н а п е р е ш л а
в т о в р е м я , п о к а он д е л а л п е р в ы й , и т . д . В э т о м с л у ч а е пе­
ред А х и л л о м д е й с т в и т е л ь н о всегда будет необходимость
сделать е щ е о д и н п р ы ж о к . Но само собой р а з у м е е т с я , что
А х и л л , ч т о б ы д о г н а т ь ч е р е п а х у , п р и н и м а е т с я за дело ина­
ч е . Д в и ж е н и е , рассматриваемое Зеноном, т о л ь к о тогда могло
б ы быть э к в и в а л е н т н ы м д в и ж е н и ю А х и л л а , если б ы м о ж ­
но было вообще с м о т р е т ь н а д в и ж е н и е , к а к с м о т р я т н а
п р о й д е н н о е р а с с т о я н и е , поддающееся п р о и з в о л ь н о м у раз­
л о ж е н и ю и с о с т а в л е н и ю . К а к т о л ь к о п о д п и с ы в а ю т с я под
этой п е р в о й н е л е п о с т ь ю , сейчас ж е п о я в л я ю т с я все дру­
гие .
4
4
Это з н а ч и т , что мы не считаем, чтобы софизм З е н о н а опровергался
тем фактом, что геометрическая прогрессия а (1
"^г^з —
» ДО»
"
торой а обозначает первоначальное расстояние м е ж д у А х и л л о м и черепа­
х о й , и п — отношение скоростей и х передвижений, имеет к о н е ч н у ю сум­
м у , если п больше е д и н и ц ы . По поводу этого пункта мы отсылаем к аргу­
ментации Эвеллена, которую мы считаем решающей (см.: ЕуеШп. 1пИш е*
<р]ап1пе. Рап§, 1880, р. 63—97. Ср.: ЯеуиерЫ1о$орЫяие, V. XI, р. 564—-568). Истина
заключается в том, что математика, как мы пытались это показать в пре­
дыдущем труде, оперирует и м о ж е т оперировать только д л и н а м и . Она дол­
ж н а была поэтому изыскивать искусственные способы, чтобы перенести
на д в и ж е н и е , н е я в л я ю щ е е с я д л и н о й , сначала делимость л и н и и , которую
это д в и ж е н и е пробегает, и потом, чтобы восстановить соответствие межи
т
в к о
298
Механизм и концептуализм
Действительно, нет ничего легче, как распространить аргу­
ментацию Зенона на качественное становление и на ста­
новление эволюционное. И здесь встретятся те ж е самые
противоречия. Что ребенок становится ю н о ш е й , потом зре­
лым человеком, наконец стариком, — это вполне понятно,
если считать, что жизненная эволюция в данном случае яв­
ляется самой реальностью. Детство, юность, зрелость, ста­
рость — это просто точки зрения разума, приписываемые
нам извне возможные остановки
на пути непрерывного
развития. Примем, напротив, детство, юность, зрелость и
старение за составные части эволюции: о н и предстанут ре­
альными остановками,
и мы у ж е не поймем, как возмож­
на эволюция, ибо рядоположенные неподвижности никог­
да не будут эквивалентом д в и ж е н и я . Как возможно восста­
новить т о , что создается с помощью того, что у ж е создано?
Как возможно, например, перейти от детства, полагаемого
в качестве вещи, к юности, если, согласно гипотезе, дается
только детство? Присмотримся ближе: мы увидим, что наш
обычный способ выражения, приноровленный к обычному
способу мышления, заводит нас в настоящие логические
тупики, которым мы вверяемся без всякого беспокойства,
так как смутно чувствуем, что всегда с м о ж е м из них вый­
ти: достаточно нам было бы, в самом деле, только отказать­
ся от кинематографических привычек нашего интеллекта.
Когда мы говорим: «ребенок становится взрослым челове­
ком», — то мы не слишком углубляемся в подлинный смысл
этого выражения. Иначе оказалось бы, что когда мы пола­
гаем подлежащее «ребенок», сказуемое «взрослый чело­
век» ему еще не подходит, а когда мы произносим сказу­
емое «взрослый человек», то оно у ж е не м о ж е т более при­
лагаться к п о д л е ж а щ е м у «ребенок». Реальность, явля­
ющаяся переходом от детства к зрелому возрасту, просколь­
знула м е ж д у пальцами. У нас имеются только вообража­
емые остановки: ребенок, взрослый человек, и мы почти
готовы сказать, что одна из этих остановок есть другая, по­
добно тому, как стрела Зенона, по мнению этого философа,
находится во всех точках пути. Истина заключается в том,
что если бы язык приспосабливался к реальному, то мы го­
ворили бы не «ребенок становится взрослым человеком», а
ду опытом и идеей (противоречащей опыту и чреватой нелепостями), пере­
нести на него делимость движения-длины, то есть движения, налагаемого
на свою траекторию и произвольно разлагаемого, как и она.
Становление и форма
299
«существует становление от ребенка к взрослому челове­
к у » . В первом предложении «становится» — глагол с не­
определенным смыслом, предназначенный для того, чтобы
скрыть нелепость, в которую впадают, приписывая состо­
яние «взрослого человека» п о д л е ж а щ е м у «ребенок».
Этот глагол делает приблизительно то ж е самое, что и
движение кинематографической ленты, всегда одинаковое,
скрытое в аппарате, роль которого заключается в том, что­
бы накладывать один на другой последовательные образы
с целью подражать д в и ж е н и ю реального предмета. Во вто­
ром п р е д л о ж е н и и «становление» — подлежащее. Оно вы­
двигается на первый план. Оно — сама реальность; детство
и зрелый возраст в таком случае являются только возмож­
ными остановками, точками зрения разума: на этот раз мы
имеем дело у ж е с самим объективным д в и ж е н и е м , а не с
кинематографическим подражанием. Но только первый спо­
соб выражения соответствует привычкам нашего языка.
Чтобы принять второй, нужно освободиться от кинемато­
графического механизма мышления.
Освобождение от него должно быть полным, чтобы ра­
зом рассеять теоретические нелепости, поднимаемые во­
просом о д в и ж е н и и . Все становится неясным и противоре­
чивым, когда хотят из состояний сфабриковать переход.
Неясность рассеивается, противоречие исчезает, лишь толь­
ко мы размещаемся вдоль самого перехода; производя тог­
да мысленно поперечные разрезы, мы с м о ж е м различить в
нем состояния. Ибо переход представляет собой нечто боль­
шее, чем ряд состояний, то есть в о з м о ж н ы х разрезов; дви­
ж е н и е представляет собой нечто большее, чем ряд положе­
н и й , то есть возможных остановок. Но только первый спо­
соб видения приспособлен к приемам человеческого разу­
ма; второй, наоборот, требует подъема по тому склону, ко­
торый представляют собой интеллектуальные привычки.
Можно л и удивляться, что философия отступила сначала
перед подобным усилием? Греки питали доверие к приро­
де, к разуму, предоставленному своей естественной склон­
ности, в особенности к языку, поскольку он естественным
образом выносит вовне человеческую мысль. Вместо того,
чтобы видеть причину заблуждения в том положении, кото­
рое принимают относительно хода вещей мышление и язык,
они предпочитали обвинять сам х о д вещей.
Так не постеснялись поступить философы Элейской шко­
лы. Поскольку становление нарушает привычный ход мыш-
300
Механизм
и
концептуализм
ления и не вписывается в рамки языка, они объявили его
нереальным. В пространственном д в и ж е н и и и в изменении
вообще они увидели только чистую иллюзию. Можно было
бы смягчить это заключение, не изменяя предпосылок, и
сказать, что реальность изменяется, но что она не должна
была бы изменяться. Опыт ставит нас перед лицом станов­
ления — вот чувственная реальность. Но реальность умо­
постигаемая, та, которая д о л ж н а была бы быть, эта реаль­
ность еще более реальна, и она, говорят, не меняется. За
становлением качественным, за становлением эволюцион­
ным, за становлением протяженным разум д о л ж е н искать
то, что противится изменению: определяемое качество, фор­
му или сущность, цель. Таков был основной принцин фило­
софии, развившейся в классической древности, философии
Форм, или, употребляя выражение, более близкое грече­
скому языку, философии И д е й .
Слово еШ*;, которое мы переводим здесь словом И д е я ,
на деле имеет тройной смысл. Оно обозначает: 1) качество,
2) форму, или сущность, 3) цель, или замысел (с!е$$ет) вы­
полняющегося действия, то есть в сущности
начертание
(с!е$$т) действия, предполагаемого у ж е выполненным. Эти
три точки зрения являются точками зрения
прилагатель­
ного, существительного
и глагола и соответствуют
трем
существенным
категориям языка. После объяснений, дан­
ных нами немного выше, мы могли бы и, м о ж е т быть,
должны были бы переводить еТскх; словом «снимок», и л и ,
лучше, момент. Ибо еТ8о$ есть устойчивый снимок, схва­
ченный с неустойчивости вещей: это есть качество,
или
момент становления, форма, или момент эволюции, сущ­
ность, или средняя форма, выше и н и ж е которой распола­
гаются другие формы как ее разновидности; наконец, замы­
сел, вдохновитель выполняющегося действия, или, как мы
сказали, предвосхищенное начертание у ж е выполненного
действия. Свести вещи к идеям значит, поэтому, разло­
жить становление на его главные моменты, к а ж д ы й из ко­
торых, как предполагается, свободен от закона времени и
как бы установлен в вечности. Другими словами, приложе­
ние кинематографического механизма интеллекта к ана­
лизу реального приводит к философии Идей.
Но лишь только в основу д в и ж у щ е й с я реальности пола­
гаются неподвижные Идеи, тут ж е с необходимостью появ­
ляются известная физика, известная космология, д а ж е из-
Платон
и Аристотель
301
вестная теология. Остановимся на этом пункте. Мы не наме­
реваемся обсуждать на нескольких страницах столь содер­
жательную философию, каковой является философия гре­
ков. Но так как мы только что описали кинематографиче­
ский механизм интеллекта, то важно, чтобы мы показали,
к какому представлению реального приводит в конце кон­
цов работа этого механизма. Таким представлением, нам
кажется, является как раз то, которое свойственно грече­
ской философии. Главные линии доктрины, развивавшей­
ся от Платона к Плотину, проходя через Аристотеля (и да­
ж е , в известной мере, через стоиков), не имеют ничего слу­
чайного, ничего неожиданного, ничего, что можно было
бы принять за фантазию философа. Они обрисовывают то
видение, которое получает от универсального становления
методичный интеллект, когда он смотрит на это становле­
ние через мгновенные снимки, схватываемые время от вре­
мени с истечения становления. Это значит, что еще и ныне
мы м о ж е м философствовать, как греки, приходить — не
имея надобности знать это — к тем или иным из их общих
заключений как раз в той мере, в какой мы доверяемся ки­
нематографическому инстинкту нашего мышления.
Мы сказали, что д в и ж е н и е заключает в себе нечто боль­
шее, чем последовательные положения, приписываемые по­
д в и ж н о м у телу, что становление есть нечто большее, чем
сменяющие поочередно друг друга формы, что эволюция
формы есть нечто большее, чем формы, реализовавшиеся
одна за другой. Философия сможет поэтому из каждого
члена первого рода извлечь члены второго рода, но не из
второго первый: умозрение и д о л ж н о исходить из первого.
Но интеллект переворачивает порядок двух членов, и ан­
тичная философия в этом отношении поступает так ж е ,
как интеллект. Она помещается в неизменяемое, она д о л ж ­
на иметь дело только с Идеями. Однако существует станов­
ление — это факт. Как возможно, полагая абсолютную не­
изменяемость, заставить выйти из нее изменчивость? Это­
го нельзя достичь путем прибавления чего-нибудь, ибо пред­
полагается, что вне Идей не существует ничего положи­
тельного. Поэтому это д о л ж н о произойти путем уменьше­
ния. В основании античной философии лежит, по необхо­
димости, следующий постулат: неподвижное заключает в
себе нечто большее, чем д в и ж у щ е е с я , и от неизменяемости
302
Механизм и концептуализм
к становлению переходят путем уменьшения или ослабле­
ния.
Следовательно, чтобы получить изменчивость, нужно
прибавить к идеям отрицание или, самое большее, нуль. В
этом состоит «небытие» Платона, «материя» Аристотеля —
метафизический нуль, который, если присоединить его к
Идее как арифметический нуль к единице, помножает ее в
пространстве и во времени. Благодаря ему неподвижная и
простая Идея превращается в бесконечно распространя­
ющееся д в и ж е н и е . Ве]иге могут быть только неизменные
Идеи, неизменно входящие одни в другие. Ое /ас(о сюда
привходит материя, прибавляя свою пустоту и расцепляя
одним ударом универсальное становление. Материя, это не­
уловимое ничто, которое проскальзывает м е ж д у Идеями,
вызывает бесконечную тревогу и вечное беспокойство, по­
добно подозрению, закравшемуся м е ж д у двумя любящими
сердцами. Свергните неизменные идеи с и х высоты: тем са­
мым вы получите вечный поток вещей. И д е и , или формы,
представляя в своем соединении теоретическое равновесие
Бытия, и являют собой, несомненно, всю постигаемую ре­
альность, всю истину. Что касается чувственной реально­
сти, то она есть бесконечное колебание по ту и другую сто­
рону около этой точки равновесия.
Отсюда вытекает известная к о н ц е п ц и я длительности,
проходящая через всю философию И д е й , а т а к ж е концеп­
ция отношения времени к вечности. Д л я того, кто прони­
кает в становление, длительность предстает самой ж и з н ь ю
вещей, самой глубинной реальностью. Формы, которые ра­
зум изолирует и заключает в понятия, являются тогда толь­
ко снимками с меняющейся реальности. Это — моменты,
встречающиеся на пути длительности, и именно потому,
что перерезали нить, соединявшую их со временем, о н и и
не длятся более. Они стремятся смешаться с и х собствен­
ным определением, то есть с искусственным построением и
символическим выражением, являющимися и х интеллек­
туальным эквивалентом. Они, если угодно, вступают в веч­
ность: но то, что они имеют вечного, составляет единое с
тем, что они имеют нереального. — Напротив, если при­
ступить к становлению, опираясь на кинематографический
метод, то Формы у ж е не будут снимками с изменчивости,
они явятся ее составными элементами, они представят со­
бою все, что становление заключает в себе положительного.
Платон и
Аристотель
303
Вечность не парит над временем как некая абстракция, она
растворяет его как реальность. Таково именно в этом пунк­
те положение философии Форм, или И д е й . Она устанавли­
вает м е ж д у вечностью и временем то ж е отношение, что су­
ществовало бы м е ж д у золотой монетой и разменивающей
ее мелкой монетой, — настолько мелкой, что в то время,
как золотая монета разом покрывает долг, выплата этой
мелкой монетой может продолжаться бесконечно, и все ^ке
долг останется не покрытым. Это и выражает Платон на
своем величественно-прекрасном я з ы к е , когда говорит, что
Бог, не имея возможности сделать мир вечным, дал ему
Время — «подвижный образ вечности» .
Отсюда также вытекает известная концепция протяжен­
ности, л е ж а щ а я в основании философии И д е й , хотя она и
не выявилась с такой ж е ясностью. Снова представим себе
разум, переместившийся в становление и принявший его
д в и ж е н и е . Каждое последовательное состояние, каждое ка­
чество, словом, к а ж д а я форма будет е м у казаться простой
вырезкой, произведенной мыслью в универсальном станов­
л е н и и . Он найдет, что форма по существу своему протя­
ж е н н а , что такова, какова она есть, она неотделима от про­
тяженного становления, которое материализовало ее на пути
своего истечения. Всякая форма, таким образом, занимает
пространство, как она занимает время. Но философия Идей
следует обратному направлению. Она исходит из формы и
в н е й видит самую сущность реальности. Д л я нее форма не
будет снимком со становления; д л я нее формы существуют
в вечности; длительность и становление — это только де­
градация этой неподвижной вечности. Такая независимая
от времени форма у ж е не будет ф о р м о й , содержащейся в
восприятии; она будет понятием. И так как реальность,
относящаяся к области понятий, не занимает протяженно­
с т и , как она не имеет длительности, то н у ж н о , чтобы Фор­
мы пребывали вне пространства, как они парят над време­
нем. Пространство и время в античной философии поэтому
по необходимости имеют одно и то ж е происхождение и од­
ну и ту ж е ценность. Это одинаковое сокращение бытия,
выражающееся растяжением во времени и протяжением в
пространстве.
Протяжение и растяжение выражают тогда просто от­
клонение того, что есть, от того, что д о л ж н о быть. С точки
5
5
Платон. Тимей, 37 с!.
304
Механизм
и
концептуализм
зрения, на которую становится античная философия, про­
странство и время являются только полем, которое создает
себе неполная, или, скорее, затерявшаяся вне себя реаль­
ность, чтобы бежать по нему в поисках самой себя. Только
нужно здесь допустить, что поле создается по мере бега и
что бег как бы отмеряет его под собой. Выведите из равно­
весия идеальный маятник, простую математическую точ­
ку: начнется бесконечное колебание, на п р о т я ж е н и и кото­
рого точки располагаются рядом с точками и моменты сле­
дуют за моментами. Рождающиеся таким образом простран­
ство и время, как и само движение, у ж е не имеют «пози­
тивности». Они представляют отклонение п о л о ж е н и я , ис­
кусственно данного маятнику, от его нормального положе­
ния, которого ему недостает, чтобы снова обрести свою
естественную устойчивость. Верните его в нормальное поло­
жение: пространство, время и движение сведутся в одну
математическую точку. Точно так ж е человеческие рас­
суждения тянутся бесконечной цепью, но они разом погло­
щаются истиной, схватываемой интуицией, ибо и х протя­
жение и их растяжение являются только, так сказать, от­
клонением нашей мысли от истины . То ж е самое м о ж н о
сказать о протяженности и длительности в и х отношениях
к чистым Формам или Идеям. Чувственные формы перед
нами, они всегда готовы вновь овладеть своей идеально­
стью и всегда встречают препятствие со стороны материи,
которую они несут в себе, то есть со стороны своей внутрен­
ней пустоты, этого расстояния, оставляемого ими м е ж д у
тем, что они суть, и тем, что они д о л ж н ы были быть. Бес­
прерывно они почти овладевают собой и беспрерывно заня­
ты тем, что себя теряют. Роковой закон о с у ж д а е т и х па­
дать, лишь только они, как камень Сизифа, д о л ж н ы кос­
нуться вершины, и закон этот, бросивший и х в простран­
ство и во время, и есть само постоянство и х начального не­
совершенства. Чередование рождения и угасания, беспре­
рывно возрождающиеся эволюции, кругообразное, беско­
нечно повторяющееся движение небесных сфер — все это
представляет только известную основополагающую нехват­
ку, в которой и состоит материальность. Пополните этот
6
6
Мы пытались выделить, что является справедливым и что ложным в
той части этой идеи, которая касается пространственности (см. нашу III
главу). Она кажется нам совершенно ложной в том, что относится к дли­
тельности.
Платон и Аристотель
305
дефицит: тем самым вы уничтожите пространство и вре­
мя, то есть бесконечно возобновляемые колебания внутри
устойчивого равновесия, всегда преследуемого, никогда не
достигаемого. Вещи снова войдут одни в другие. То, что
было ослаблено в пространстве, снова стянется в чистую
форму. Прошлое, настоящее, будущее сойдутся в одном
моменте, каковым является вечность.
Это дает основание сказать, что физика есть испорчен­
ная логика. В этом предложении резюмируется вся фило­
софия Идей. В нем заключается также скрытый принцип
философии, п р и р о ж д е н н о й нашему разуму. Если неизмен­
ность больше, чем становление, то форма больше, чем из­
менчивость, и только путем подлинного падения логиче­
ская система И д е й , рациональным образом подчиненных
друг другу и м е ж д у собою связанных, рассеивается в ряде
физических предметов и событий, следующих одни задругими. Идея, п о р о ж д а ю щ а я поэму, развивается в тысячах
вымыслов, которые материализуются во фразах, развер­
тывающихся в словах. И чем н и ж е спускаться от непо­
д в и ж н о й , навитой на самое себя идеи к развертывающим
ее словам, тем больше остается места для случайности и
выбора: могли бы всплыть другие метафоры, выраженные
другими словами; образ был вызван образом, слово — сло­
вом. Все эти слова бегут теперь одни за д р у г и м и , тщетно
пытаясь сами по себе создать простоту производящей идеи.
Наше ухо слышит только слова: оно воспринимает поэтому
только случайности. Но наш ум, путем последовательных
прыжков, скачет от слова к образам, от образов к началь­
ной идее и восходит тем самым от восприятия слов, этих
случайностей, вызванных случайностями, к концепции
И д е и , которая сама себя полагает. Так действует и фило­
соф перед лицом Вселенной. Опыт заставляет проходить
перед его глазами явления, которые также бегут одни за
другими в случайном порядке, определяемые обстоятель­
ствами времени и места. Этот физический порядок, это ис­
тинное ослабление порядка логического, является не чем
иным, как падением логики в пространство и время. Но
философ, поднимаясь от восприятия к понятию, видит,
как в логическом конденсируется вся положительная ре­
альность, заключавшаяся в физическом. Его интеллект, не
связанный материальностью, растягивающей бытие, вновь
овладевает его сущностью в неизменной системе И д е й . Так
306
Механизм и
концептуализм
складывается Наука, которая является перед нами — в
полном и законченном виде, — как только мы возвращаем
наш интеллект на его истинное место, исправляя отклоне­
ние, отделявшее его от умопостигаемого. Наука, таким об­
разом, не строится человеком: являясь истинной произво­
дительницей вещей, она предшествует нашему интеллек­
ту, она независима от него.
И в самом деле, если считать Формы простыми снимка­
ми, схватываемыми разумом с непрерывности становле­
ния, они становятся относительными, зависящими от разу­
ма, который их себе представляет; они не имеют существо­
вания в себе. Самое большее, можно было бы сказать, что
каждая из этих форм есть идеал. Так мы оказались бы во
власти противоположной гипотезы. Н у ж н о , поэтому, что­
бы Идеи существовали сами по себе. Античная философия
не могла избежать этого заключения. Платон его сформу­
лировал, а Аристотель тщетно пытался от него освободить­
ся. Так как д в и ж е н и е рождается от деградации неизменя­
емого, то, следовательно, не было бы д в и ж е н и я , не было бы
поэтому и чувственного мира, если бы не было где-либо ре­
ализованной неизменяемости. Вот почему, начав с отказа
Идеям в независимом существовании и, тем не менее, не
имея возможности лишить и х этого существования, А р и ­
стотель вдавил и х одни в другие, собрал и х в шар и поме­
стил выше физического мира Форму, которая оказалась,
таким образом, Формой Форм, Идеей Идей, и л и , употреб­
ляя его собственное выражение, Мыслью о Мысли. Таков
Бог Аристотеля — по необходимости неизменяемый и ч у ж ­
дый тому, что происходит в мире, ибо он есть только син­
тез всех понятий в едином понятии. Правда, ни одно из
множественных понятий, оставаясь таковым, каково оно
есть, не могло бы, пребывая в божественном единстве, су­
ществовать отдельно; тщетно было бы искать И д е и Плато­
на внутри Бога Аристотеля. Но достаточно вообразить Бога
Аристотеля преломляющим самого себя или просто скло­
няющимся к миру, чтобы тотчас ж е появились излива­
ющиеся из него платоновские И д е и , предполагаемые един­
ством его сущности: так лучи выходят из солнца, которое,
однако, не заключало их в себе. Несомненно, эту-то воз­
можность излияния платоновских идей из Бога Аристоте­
ля и представляет собой в философии Аристотеля актив­
ный интеллект, \ч>т1<;, названный жнтупхб*; — то есть то, что
Платон
и
Аристотель
есть с у щ е с т в е н н о г о , х о т я и бессознательного в ч е л о в е ч е ­
с к о м и н т е л л е к т е . N 0 ^ копупкос, — это Н а у к а в ее совокуп­
ности, п о л о ж е н н а я р а з о м , к о т о р у ю р а с п ы л е н н ы й сознатель­
н ы й и н т е л л е к т о с у ж д е н в о с с т а н а в л и в а т ь с т р у д о м , по к у ­
с о ч к а м . С у щ е с т в у е т , т а к и м о б р а з о м , в нас, и л и , с к о р е е , по­
зади н а с , в о з м о ж н о с т ь в и д е н и я Б о г а , к а к г о в о р и л и п о т о м
а л е к с а н д р и й ц ы , в и д е н и я , всегда п р е б ы в а ю щ е г о в в о з м о ж ­
ности, н и к о г д а р е а л ь н о не о с у щ е с т в л я е м о г о с о з н а т е л ь н ы м
и н т е л л е к т о м . В э т о й и н т у и ц и и м ы могли бы в и д е т ь Б о г а ,
р а с ц в е т а ю щ е г о в в и д е И д е и . Она-то и «делает в с е » , и г р а я
по о т н о ш е н и ю к и н т е л л е к т у , р а с с е я н н о м у в виде д в и ж е ­
н и я во в р е м е н и , т у ж е р о л ь , ч т о и г р а е т н е п о д в и ж н ы й с а м
по себе Д в и г а т е л ь по о т н о ш е н и ю к небесному д в и ж е н и ю и
ходу вещей.
Т а к и м образом, с у щ е с т в у е т к о н ц е п ц и я п р и ч и н н о с т и зш
%епеп8, п р и с у щ а я ф и л о с о ф и и И д е й , к о н ц е п ц и я , к о т о р у ю
н а д л е ж и т осветить п о л н ы м светом, потому ч т о это т а к о н ­
цепция, к которой м о ж е т прийти к а ж д ы й из нас, если он,
д о и с к и в а я с ь п р о и с х о ж д е н и я в е щ е й , будет следовать до кон­
ц а з а е с т е с т в е н н ы м д в и ж е н и е м и н т е л л е к т а . П о п р а в д е го­
в о р я , д р е в н и е ф и л о с о ф ы н и к о г д а я в н о ее не ф о р м у л и р о в а ­
л и . Они о г р а н и ч и в а л и с ь т е м , что в ы в о д и л и и з н е е з а к л ю ­
ч е н и я , и вообще, о н и с к о р е е у к а з а л и н а м т о ч к и з р е н и я н а
н е е , ч е м п р е д с т а в и л и н а м ее самое. Д е й с т в и т е л ь н о , т о н а м
г о в о р я т о притяжении, т о о толчке, о к а з ы в а е м о м п е р в ы м
д в и г а т е л е м н а с о в о к у п н о с т ь м и р а . Оба в з г л я д а м о ж н о най­
т и у А р и с т о т е л я , к о т о р ы й п о к а з ы в а е т н а м в д в и ж е н и и Все­
ленной стремление вещей к божественному совершенству
и , следовательно, в о с х о ж д е н и е к Б о г у , тогда к а к в другом
месте о п и с ы в а е т э т о д в и ж е н и е к а к действие с о п р и к о с н о ­
в е н и я Б о г а с п е р в о й с ф е р о й и , следовательно, к а к спуска­
ющееся от Бога к вещам. Александрийцы, думается нам,
т о л ь к о следовали э т о м у д в о й н о м у у к а з а н и ю , к о г д а говори­
л и о н и с х о ж д е н и и и в о з в р а щ е н и и : все п р о и с х о д и т от пер­
вой п р и ч и н ы и все с т р е м и т с я в н е е в о з в р а т и т ь с я . Н о э т и
две к о н ц е п ц и и б о ж е с т в е н н о й п р и ч и н н о с т и могут с л и т ь с я
вместе, т о л ь к о е с л и обе и х свести к т р е т ь е й , к о т о р у ю м ы
с ч и т а е м основной и к о т о р а я одна з а с т а в и т п о н я т ь , не толь­
к о п о ч е м у , в к а к о м с м ы с л е в е щ и д в и г а ю т с я в пространстве
7
7
Алис*. Бе Ашта, 430 а 14: кос! ёапу 6 рё\' тою-то; \'о€<; щ я&ута
угуеобса, 6 5е тф п&\па Я О Ш Т У , О Х ; ё^щ тц, О Ю У тб сройс трбяоу уар тпчх ка1
то <рбХ яо1еТ теч 6-оуфе1 бута хрюцаш ёуеруеих, хрйзца^ос.
Механизм
308
и
концептуализм
и во в р е м е н и , но т а к ж е и п о ч е м у с у щ е с т в у ю т пространство
и в р е м я , почему существует д в и ж е н и е , почему с у щ е с т в у ю т
вещи.
К о н ц е п ц и ю эту, все более и более п р о с в е ч и в а ю щ у ю в
р а с с у ж д е н и я х г р е ч е с к и х ф и л о с о ф о в по мере т о г о , к а к м ы
п р о д в и г а е м с я от П л а т о н а к П л о т и н у , м ы ф о р м у л и р у е м
т а к и м образом: положение реальности предполагает
одно­
временное положение всех ее степеней, являющихся
по­
средниками между нею и чистым небытием. Этот п р и н ­
ц и п о ч е в и д е н , когда дело к а с а е т с я ч и с л а : м ы не м о ж е м по­
лагать число 10, не п о л а г а я т е м с а м ы м с у щ е с т в о в а н и е ч и ­
сел 9, 8, 7 и т. д. — весь п р о м е ж у т о к м е ж д у 10 и н у л е м . Н о
н а ш ум естественным образом п е р е х о д и т здесь из области
к о л и ч е с т в а в область к а ч е с т в а . Н а м к а ж е т с я , что р а з д а н о
что-нибудь совершенное, то д а н а т а к ж е вся н е п р е р ы в н о с т ь
п о н и ж е н и й м е ж д у э т и м с о в е р ш е н с т в о м , с одной с т о р о н ы ,
и, с д р у г о й стороны, н е б ы т и е м , к о т о р о е , к а к н а м к а ж е т с я ,
м ы п о н и м а е м . И т а к , м ы полагаем Б о г а А р и с т о т е л я , м ы с л ь
о м ы с л и , то есть м ы с л ь , совершающую
круг, п р е в р а щ а ­
ю щ у ю с я из с у б ъ е к т а в о б ъ е к т и из о б ъ е к т а в с у б ъ е к т п у т е м
мгновенного и л и , с к о р е е , вечного к р у г о в о г о процесса. Т а к
к а к , с другой с т о р о н ы , к а ж е т с я , что н е б ы т и е п о л а г а е т с я
само собою и что если д а ю т с я э т и две к р а й н о с т и , то п р о м е ­
ж у т о к м е ж д у н и м и т а к ж е д а е т с я , — то и з этого следует,
что все н и с х о д я щ и е ступени б ы т и я , н а ч и н а я с б о ж е с т в е н ­
ного совершенства до «абсолютного н и ч т о » , р е а л и з у ю т с я ,
так с к а з а т ь , а в т о м а т и ч е с к и , одновременно с т е м , к а к пола­
гается Б о г .
П р о б е ж и м тогда этот п р о м е ж у т о к с в е р х у д о н и з у . П р е ж ­
де всего, достаточно самого н е з н а ч и т е л ь н о г о у м е н ь ш е н и я
первоначала, чтобы б ы т и е устремилось в пространство и
время, но д л и т е л ь н о с т ь и п р о т я ж е н н о с т ь , п р е д с т а в л я ю щ и е
это первое у м е н ь ш е н и е , будут н а с к о л ь к о м о ж н о б л и з к и к
божественной н е п р о т я ж е н н о с т и и к б о ж е с т в е н н о й вечно­
сти. М ы д о л ж н ы будем поэтому п р е д с т а в и т ь себе это первое
п о н и ж е н и е божественного п р и н ц и п а к а к сферу, в р а щ а ю ­
щ у ю с я в о к р у г себя, п о д р а ж а ю щ у ю неустанностыо своего
кругового д в и ж е н и я вечности к р у г а божественной м ы с л и ,
создающую к тому ж е свое собственное место и э т и м с а м ы м
место в о о б щ е , потому что н и ч т о ее не с о д е р ж и т и она не
8
8
Е>е Сае1о, II, 287 а 12: хЦг\ ёо~хатт|<; тсеркрорс^; ойте кеуог» ё с т у ё^собеу
о\)те тбжх;. РЬу$., IV, 212а 34: тб бе я&у & т цёу <х><; кхщсехаг 2 с т 6'
ол5.
Платон и Аристотель
309
меняет места; создающую также свою собственную длитель­
ность и, через это, длительность вообще, ибо ее движение
есть мера всех других д в и ж е н и й . Затем мы увидим посте­
пенное убывание совершенства вплоть до нашего подлун­
ного мира, где цикл р о ж д е н и я , роста и смерти в последний
раз подражает начальному кругу, искажая его. Понима­
емое таким образом причинное отношение м е ж д у Богом и
миром к а ж е т с я притяжением, если смотреть на него снизу,
толчком, или действием через соприкосновение, если смот­
реть на него сверху, ибо первое небо с его круговым движе­
нием есть подражание Богу, а подражание есть принятие
формы. Следовательно, в зависимости от того, смотрят ли
в одном направлении или в другом, — видят в Боге действу­
ющую причину или причину конечную. И, однако, ни то,
ни другое из этих двух отношений не будет окончательным
причинным отношением. Истинное отношение будет то,
которое существует м е ж д у двумя членами уравнения, где
первый состоит из одного знака, а второй является беско­
нечным числом знаков. Это, если угодно, отношение золо­
той монеты к разменивающей ее мелкой монете, при том
только предположении, что мелкая монета является авто­
матически, как только показывается золотая монета. Тогда
только и становится понятным, почему Аристотель при до­
казательстве необходимости первого неподвижного двига­
теля основывался не на том, что д в и ж е н и е вещей должно
было иметь начало, но, напротив, полагал, что это движе­
ние не могло начаться и не должно никогда окончиться.
Если существует движение, или, другими словами, счет
идет мелкой монетой, то это значит, что где-нибудь суще­
ствует золотая монета. И если сложение идет без конца, ни­
когда не имея начала, то это значит, что единый член, по­
крывающий всю сумму, будет вечным. Вечность подвиж­
ности возможна только тогда, когда она опирается на веч­
ность неизменяемости, которую она развертывает в цепь,
не имеющую ни начала, ни конца.
Таково последнее слово греческой философии. Мы не
имели намерения воссоздать ее а рпоп. Она имеет множе­
ство истоков. Она невидимыми нитями связана со всеми
9
0$
уар 6ХОУ, а ц а ТОУ Т О Я О У ог> ретсфоАЛег кгжХсо 6ё кгуцо-етш, т&у
торгом уар ойтос; 6 тбжх;.
Бе Сае1о, 1,279 а 12: ойбё ХрОУСч; ёсгтЬ ё^со т<Уб ограУСУО. РЬуз., VIII, 251Ь
27: 6 хрбуох; яавос; та км]аеа)<;.
9
Механизм и концептуализм
310
фибрами античной души. Тщетны были бы попытки выве­
сти ее и з одного простого п р и н ц и п а . Н о если в ы ч е р к н у т ь
из нее все, что п р и ш л о от п о э з и и , о т р е л и г и и , от с о ц и а л ь ­
ной ж и з н и , а т а к ж е ф и з и к и и з а р о ж д а ю щ е й с я б и о л о г и и ,
если и с к л ю ч и т ь р ы х л ы е м а т е р и а л ы , в х о д я щ и е в с о о р у ж е ­
ние этого к о л о с с а л ь н о г о з д а н и я , т о о с т а н е т с я п р о ч н ы й
остов, и этот остов обрисовывает г л а в н ы е л и н и и м е т а ф и з и ­
к и , я в л я ю щ е й с я , к а к н а м к а ж е т с я , естественной м е т а ф и ­
з и к о й человеческого и н т е л л е к т а . Следование до к о н ц а за
кинематографической тенденцией восприятия и мышле­
н и я н а деле н е и з б е ж н о п р и в о д и т к ф и л о с о ф и и подобного
рода. Н а ш е в о с п р и я т и е и н а ш е м ы ш л е н и е з а м е н я ю т непре­
рывность э в о л ю ц и о н н о й и з м е н ч и в о с т и р я д о м у с т о й ч и в ы х
ф о р м , к о т о р ы е в п е р е х о д е н а н и з ы в а ю т с я одна н а д р у г у ю ,
к а к те к о л ь ц а , что м и м о х о д о м с н и м а ю т п а л о ч к о й д е т и ,
к р у т я с ь н а д е р е в я н н ы х л о ш а д к а х . В ч е м будет с о с т о я т ь
тогда п е р е х о д и н а ч т о будут н а н и з а н ы ф о р м ы ? Т а к к а к д л я
получения устойчивых форм пришлось извлечь из измен­
чивости все, что есть в ней определенного, то д л я х а р а к т е ­
р и с т и к и неустойчивости, на к о т о р о й ф о р м ы п о к о я т с я , оста­
ется т о л ь к о о т р и ц а т е л ь н ы й п р и з н а к — сама неопределен­
ность. П е р в ы й ш а г н а ш е й м ы с л и будет т а к о в : о н а р а з л а г а е т
к а ж д о е изменение н а д в а элемента, о д и н у с т о й ч и в ы й , о п р е ­
д е л я е м ы й д л я к а ж д о г о частного с л у ч а я , то есть Ф о р м а ,
другой, определению не п о д д а ю щ и й с я и всегда о д и н и т о т
ж е , — это будет и з м е н ч и в о с т ь вообще. Т а к о в о ю ж е будет
существенная о п е р а ц и я я з ы к а . Ф о р м ы — это все, ч т о я з ы к
способен в ы р а з и т ь . О н в ы н у ж д е н подразумевать п о д в и ж ­
ность и л и о г р а н и ч и в а е т с я т е м , ч т о ее подразумевает; ос­
таваясь н е в ы р а ж е н н о й , п о д в и ж н о с т ь и с ч и т а е т с я о д и н а к о ­
вой д л я всех случаев. Тогда выступает ф и л о с о ф и я , д л я к о т о ­
рой произведенное м ы с л ь ю и я з ы к о м р а з л о ж е н и е к а ж е т с я
з а к о н н ы м . Что о с т а е т с я е й д е л а т ь , к а к не о б ъ е к т и в и р о в а т ь
разделение с б о л ь ш е й с и л о й , довести его до к р а й н и х п о ­
следствий, свести в систему? О н а будет поэтому с о с т а в л я т ь
реальное, с одной с т о р о н ы , и з о п р е д е л е н н ы х Ф о р м , и л и н е ­
изменяющихся элементов, и с другой — из принципа по­
движности, который, к а к отрицание формы, предположи­
тельно будет у с к о л ь з а т ь от в с я к о г о о п р е д е л е н и я и высту10
1 0
Мы оставили в стороне главным образом т е , достойные у д и в л е н и я ,
хотя несколько ускользающие и н т у и ц и и , которыми п о з ж е овладел П л о ­
тин, определив и углубив и х .
Платон и Аристотель
311
пать ч и с т о й неопределенностью. Ч е м больше она будет на­
п р а в л я т ь свое в н и м а н и е н а эти ф о р м ы , р а з г р а н и ч е н н ы е м ы ­
слью и в ы р а ж а е м ы е я з ы к о м , т е м б о л ь ш е ей будет к а з а т ь с я ,
что о н и в о з в ы ш а ю т с я н а д ч у в с т в е н н ы м и п р е в р а щ а ю т с я в
ч и с т ы е п о н я т и я , способные войти о д н и в другие и д а ж е
о б ъ е д и н и т ь с я в одно п о н я т и е , — с и н т е з всей р е а л ь н о с т и ,
в ы с ш а я т о ч к а всякого совершенства. Наоборот, ч е м боль­
ш е она будет о п у с к а т ь с я к н е в и д и м о м у и с т о ч н и к у у н и в е р ­
сальной п о д в и ж н о с т и , т е м б о л ь ш е о н а будет чувствовать,
к а к т а убегает под ней и в то ж е в р е м я иссякает, п о г р у ж а е т ­
ся в т о , ч т о о н а назовет ч и с т ы м н е б ы т и е м . В к о н ц е к о н ц о в
о н а будет и м е т ь , с о д н о й с т о р о н ы , с и с т е м у И д е й , л о г и ч е с к и
с о г л а с о в а н н ы х м е ж д у собой и л и с л и в ш и х с я в одну, с дру­
гой — н и ч т о , п л а т о н о в с к о е «небытие» и л и аристотелев­
с к у ю « м а т е р и ю » . Но р а з р е з а в ш и , н у ж н о с ш и т ь .
Дело и д е т теперь о т о м , чтобы и з сверхчувственных идей
и и н ф р а ч у в с т в е н н о г о н е б ы т и я восстановить ч у в с т в е н н ы й
м и р . Это в о з м о ж н о не и н а ч е , к а к п о с т у л и р у я род м е т а ф и ­
з и ч е с к о й н е о б х о д и м о с т и , в с и л у к о т о р о й н а л и ч и е этого
«Всё» и этого Н у л я соответствует
п о л о ж е н и ю всех сте­
п е н е й р е а л ь н о с т и , и з м е р я ю щ и х п р о м е ж у т о к м е ж д у обо­
и м и , подобно тому, к а к н е д е л и м о е ч и с л о , если рассматри­
в а т ь его в к а ч е с т в е р а з н и ц ы м е ж д у н и м с а м и м и н у л е м , от­
к р ы в а е т с я к а к и з в е с т н а я с у м м а е д и н и ц и вместе с т е м в ы ­
д в и г а е т все н и з ш и е ч и с л а . Т а к о в естественный постулат.
Его-то м ы и з а м е ч а е м в о с н о в а н и и г р е ч е с к о й ф и л о с о ф и и .
Тогда д л я о б ъ я с н е н и я с п е ц и ф и ч е с к и х ч е р т к а ж д о й из э т и х
п р о м е ж у т о ч н ы х степеней р е а л ь н о с т и останется т о л ь к о и з ­
м е р и т ь р а с с т о я н и е , о т д е л я ю щ е е ее от совокупной р е а л ь н о ­
с т и : к а ж д а я н и з ш а я с т у п е н ь есть у м е н ь ш е н и е в ы с ш е й , и
то новое, ч т о м ы в н е й ч у в с т в е н н о в о с п р и н и м а е м , м о ж е т
б ы т ь р а з л о ж е н о , с т о ч к и з р е н и я умопостигаемости, в новое
п р и б а в л я ю щ е е с я к о л и ч е с т в о о т р и ц а н и я . Самое малое к о л и ­
чество о т р и ц а н и я , к о т о р о е н а х о д и т с я д а ж е в н а и в ы с ш и х
ф о р м а х чувственной р е а л ь н о с т и , и , следовательно, а/огИоп,
в ф о р м а х н и з ш и х , будет т о , которое в ы р а з и т с я в с а м ы х об­
щ и х признаках чувственной реальности, в протяженности
и д л и т е л ь н о с т и . П у т е м постепенного н и с х о ж д е н и я полу­
ч а ю т с я п р и з н а к и все более и более с п е ц и а л ь н ы е . Здесь
ф а н т а з и я ф и л о с о ф а будет работать без у д е р ж у , ибо т а к о й т о м о м е н т чувственного м и р а будет п р и у р о ч и в а т ь с я к та­
к о м у - т о у м е н ь ш е н и ю б ы т и я путем произвольного и л и , по
312
Механизм и концептуализм
к р а й н е й м е р е , сомнительного д е к р е т а . Н е т необходимости
в т о м , ч т о б ы п р и й т и к п р е д с т а в л е н и ю о м и р е , составлен­
ном из к о н ц е н т р и ч е с к и х с ф е р , в р а щ а ю щ и х с я в о к р у г са­
м и х себя, к а к это сделал А р и с т о т е л ь . Но п р и д е т с я п р и н я т ь
а н а л о г и ч н у ю к о с м о л о г и ю , — я х о ч у с к а з а т ь , т а к о е постро­
е н и е , ч а с т и которого, х о т я и с о в е р ш е н н о и н ы е , тем не ме­
нее будут и м е т ь м е ж д у собой те ж е с а м ы е о т н о ш е н и я . И
т а к о й к о с м о л о г и е й будет у п р а в л я т ь всегда о д и н и тот ж е
п р и н ц и п . Ф и з и ч е с к о е будет о п р е д е л я т ь с я л о г и ч е с к и м . П о д
и з м е н ч и в ы м и я в л е н и я м и нам п о к а ж у т п р о с в е ч и в а ю щ у ю
з а м к н у т у ю систему с о п о д ч и н е н н ы х д р у г д р у г у п о н я т и й .
Н а у к а , п о н и м а е м а я к а к система п о н я т и й , будет более ре­
а л ь н а , чем ч у в с т в е н н а я р е а л ь н о с т ь . Она будет предшество­
вать ч е л о в е ч е с к о м у з н а н и ю , к о т о р о е т о л ь к о с к л а д ы в а е т ее
б у к в а з а б у к в о й , предшествовать т а к ж е в е щ а м , н е у м о л и м о
п ы т а ю щ и м с я п о д р а ж а т ь е й . Е й достаточно т о л ь к о на одно
м г н о в е н и е о т в л е ч ь с я от самое себя, ч т о б ы в ы й т и из своей
вечности и т е м с а м ы м совпасть со всем э т и м з н а н и е м и со
всеми э т и м и в е щ а м и . Ее неизменность я в л я е т с я поэтому
п р и ч и н о й универсального с т а н о в л е н и я .
Т а к о в а б ы л а т о ч к а з р е н и я а н т и ч н о й ф и л о с о ф и и на и з ­
м е н ч и в о с т ь и н а д л и т е л ь н о с т ь . Ч т о с о в р е м е н н а я филосо­
ф и я много р а з , и особенно на п е р в ы х п о р а х , д е л а л а пополз­
н о в е н и я и з м е н и т ь д а н н у ю т о ч к у з р е н и я , — это к а ж е т с я
нам н е о с п о р и м ы м . Но н е п р е о д о л и м о е в л е ч е н и е п р и в о д и т
и н т е л л е к т к его естественному д в и ж е н и ю и м е т а ф и з и к у —
к о б щ и м з а к л ю ч е н и я м г р е ч е с к о й м е т а ф и з и к и . Этот-то по­
следний пункт мы и попытаемся осветить, чтобы показать,
какими невидимыми нитями наша механистическая фи­
лософия связывается с античной философией Идей и к а к
она п р е ж д е всего отвечает п р а к т и ч е с к и м т р е б о в а н и я м на­
шего и н т е л л е к т а .
С о в р е м е н н а я н а у к а , подобно н а у к е д р е в н и х , действует
по к и н е м а т о г р а ф и ч е с к о м у методу. Она не м о ж е т поступать
иначе: всякая наука подчинена этому закону. Сущность
н а у к и , д е й с т в и т е л ь н о , состоит в т о м , ч т о б ы м а н и п у л и р о ­
вать з н а к а м и , к о т о р ы м и она з а м е н я е т с а м и п р е д м е т ы . Эти
з н а к и , к о н е ч н о , о т л и ч а ю т с я от з н а к о в я з ы к а б о л ь ш е й т о ч ­
ностью и более высокой д е й с т в е н н о с т ь ю , но т е м не менее
они не свободны от о б щ и х свойств з н а к а , з а к л ю ч а ю щ и х с я
в т о м , чтобы отмечать в з а к р е п л е н н о й ф о р м е н е п о д в и ж ­
н ы й а с п е к т реальности. Ч т о б ы м ы с л и т ь д в и ж е н и е , необхо-
Современная
наука
313
димо непрерывно возобновляемое усилие духа. Знаки со­
зданы для того, чтобы избавлять нас от этого усилия, заме­
няя д в и ж у щ у ю с я непрерывность вещей искусственным со­
единением, практически ей равноценным и имеющим пре­
имущество изготовляться без труда. Но оставим в стороне
приемы и рассмотрим только результаты. Каков главный
предмет науки? Это — увеличение нашего влияния на вещи.
Наука м о ж е т быть умозрительной по форме, бескорыстной
в своих б л и ж а й ш и х целях; другими словами, мы м о ж е м
предоставлять ей кредит на любое время. Но как бы ни ото­
двигать срок платежа, н у ж н о , чтобы в конце концов наш
труд был оплачен. Таким образом, наука по существу всег­
да имеет в виду практическую полезность. Д а ж е когда она
углубляется в теорию, она вынуждена приспосабливать свою
работу к общему состоянию практики. Как бы высоко она
ни поднималась, она д о л ж н а быть готовой упасть на поле
действия и тотчас ж е вновь оказаться на ногах. Это было
бы для нее невозможно, если бы ее ритм совершенно отли­
чался от ритма самого действия. Действие ж е , как сказано,
совершается скачками. Действовать — это постоянно при­
спосабливаться. Знать, то есть предвидеть, имея в виду
действие, это значит переходить от одного положения к
другому, от одной комбинации к другой. Наука может рас­
сматривать все более и более близкие друг другу комбина­
ц и и : она будет увеличивать таким путем число изолиру­
е м ы х ею моментов, но всегда она будет изолировать момен­
ты. Что ж е касается того, что происходит в промежутке, то
наука так ж е не занимается этим, как не делают этого
обычный интеллект, чувства и язык: она касается концов,
но не промежутка. Кинематографический метод навязыва­
ется, таким образом, нашей науке, как он у ж е навязывал­
ся науке древних.
В чем ж е , в таком случае, разница м е ж д у этими двумя
науками? Мы указали это, когда говорили, что древние
сводили физический порядок к порядку жизненному, то
есть законы — к родам, м е ж д у тем как в настоящее время
хотят роды превратить в законы. Но нужно рассмотреть
это различие под другим углом зрения, который, впрочем,
является только видоизменением первого. Какая разница
в п о л о ж е н и и этих двух наук по отношению к изменчиво­
сти? Мы ее формулируем так: античная
наука
считает,
что она достаточно
знает свой предмет, если она отме-
314
Механизм и концептуализм
тила его специфические моменты, тогда как
современная
наука рассматривает
предмет в какой угодно
момент.
Ф о р м ы и л и идеи такого ф и л о с о ф а , к а к П л а т о н и л и А р и ­
с т о т е л ь , соответствуют особым и л и в ы д а ю щ и м с я момен­
там и с т о р и и в е щ е й , — в о б щ е м , т е м с а м ы м , к о т о р ы е б ы л и
в ы д е л е н ы я з ы к о м . Полагают, что т а к и е м о м е н т ы , к а к , на­
п р и м е р , детство и л и старость ж и в о г о с у щ е с т в а , х а р а к т е ­
р и з у ю т т о т п е р и о д , к в и н т э с с е н ц и ю к о т о р о г о они в ы р а ж а ­
ют; все остальное в этот период н а п о л н я е т с я переходом от
одной ф о р м ы к другой, переходом, не и м е ю щ и м интереса
в себе с а м о м . Идет ли речь о п а д а ю щ е м т е л е , — с ч и т а е т с я
у ж е достаточно б л и з к о й к р е а л ь н о с т и т а к а я его о б щ а я ха­
р а к т е р и с т и к а : это есть д в и ж е н и е вниз, с т р е м л е н и е к цент­
ру, естественное
д в и ж е н и е т е л а , о т д е л е н н о г о от з е м л и ,
к о т о р о й оно п р и н а д л е ж а л о , и с т р е м я щ е г о с я т е п е р ь з а н я т ь
свое п р е ж н е е место. Отмечают, т а к и м о б р а з о м , к о н е ч н ы й
предел, и л и к у л ь м и н а ц и о н н ы й п у н к т (х&кос,, а к ц ) , возво­
д я т его в с у щ е с т в е н н ы й м о м е н т , и э т и м м о м е н т о м , к о т о ­
р ы й я з ы к у д е р ж а л , чтобы в ы р а з и т ь ф а к т к а к целое, удов­
л е т в о р я е т с я и н а у к а д л я х а р а к т е р и с т и к и этого ф а к т а . В
ф и з и к е А р и с т о т е л я д в и ж е н и е т е л а , б р о ш е н н о г о в простран­
ство и л и свободно падающего, о п р е д е л я е т с я п о н я т и я м и в ы ­
сокого и н и з к о г о , произвольного п е р е м е щ е н и я и переме­
щ е н и я в ы н у ж д е н н о г о , собственного м е с т а и места ч у ж о г о .
Но Г а л и л е й с ч и т а л , что не б ы л о т а к о г о существенного мо­
мента, с п е ц и ф и ч е с к о г о м г н о в е н и я : и з у ч а т ь п а д а ю щ е е те­
ло — это з н а ч и т исследовать его в к а к о й угодно момент его
п у т и . И с т и н н о й н а у к о й о т я ж е с т и будет та, к о т о р а я опре­
д е л и т п о л о ж е н и е т е л а в пространстве д л я любого м о м е н т а
в р е м е н и . П р а в д а , ей н у ж н ы д л я этого з н а к и , о б л а д а ю щ и е
иного р о д а т о ч н о с т ь ю , чем з н а к и я з ы к а .
М о ж н о поэтому с к а з а т ь , что н а ш а ф и з и к а о т л и ч а е т с я от
ф и з и к и д р е в н и х г л а в н ы м образом т е м , ч т о бесконечно за­
н я т а р а з л о ж е н и е м времени. Д л я д р е в н и х в р е м я обнимает
с т о л ь к о н е д е л и м ы х периодов, с к о л ь к о н а ш е естественное
восприятие и наш язык выделяют в нем последовательных
ф а к т о в , п р е д с т а в л я ю щ и х собой р я д и н д и в и д у а л ь н о с т е й .
Вот п о ч е м у к а ж д ы й из э т и х ф а к т о в д о п у с к а е т в и х г л а з а х
т о л ь к о совокупное определение и л и о п и с а н и е . Если п р и х о ­
д и т с я п р и о п и с а н и и р а з л и ч а т ь в н е м ф а з ы , то вместо одно­
го ф а к т а будет н е с к о л ь к о ф а к т о в , вместо одного п е р и о д а —
н е с к о л ь к о н е д е л и м ы х периодов; но всегда в р е м я будет деч
Современная
наука
315
литься на определенные периоды, и всегда этот способ де­
ления будет приходить на у м в форме видимых кризисов
реального, к а к , например, кризис в о з м у ж а н и я , то есть в
виде обозначившегося раскрытия новой формы. Напротив,
для Кеплера или Галилея наполняющая время материя не
делит его объективно по тому или иному способу. Время не
имеет естественных сочленений. Мы м о ж е м , мы должны
его делить по своему усмотрению. Все мгновения равно­
ценны. Н и одно из них не имеет права быть представите­
лем других моментов или и х владыкой. И, следовательно,
мы знаем изменчивость только тогда, когда умеем опреде­
лять ее в любой момент.
Различие глубокое; в известном смысле оно д а ж е ради­
кально. Но с той точки зрения, с которой мы его рассмат­
риваем, это скорее разница в степени, ч е м в природе. Че­
ловеческий у м от первого рода познания перешел к о второ­
м у путем постепенного совершенствования, и щ а только
большей точности. М е ж д у этими двумя науками существу­
ет такое ж е отношение, как м е ж д у различением фаз в дви­
ж е н и и с помощью глаза и гораздо более полной регистра­
ц и е й этих фаз путем мгновенного фотографирования. В
о б о и х случаях действует тот ж е кинематографический ме­
х а н и з м , но во втором он достигает такой точности, какой
не может иметь в первом. От галопа лошади наш глаз вос­
принимает главным образом характерное положение, су­
щественное и л и , скорее, схематическое, форму, которая
как будто бы распространяет свои лучи на весь цикл дви­
ж е н и й и таким образом создает темп галопа: именно это
положение скульптурно отображено на фресках Парфено­
на. Моментальная ж е фотография изолирует любой момент;
д л я нее все они одинаковы, и галоп лошади распадается
д л я нее на какое угодно число последовательных положе­
н и й , вместо того, чтобы соединиться в единое целое, кото­
рое блеснуло бы в особое мгновение и осветило бы собой
весь цикл.
Из этого начального различия вытекают все другие. На­
у к а , рассматривающая по очереди неделимые периоды дли­
тельности, видит только фазы, следующие за фазами; фор­
мы, сменяющие формы; она довольствуется качественным
описанием предметов, которые уподобляет организованным
существам. Но когда доискиваются, что происходит внут­
р и одного и з таких периодов в любой момент времени, то
316
Механизм и концептуализм
имеют в виду совсем другое: изменения, совершающиеся от
одного момента до другого, у ж е не будут более, как предпо­
лагают, изменениями качества; это будут у ж е количествен­
ные вариации самого ли явления, или его элементарных
частей. С правом поэтому утверждали, что современная на­
ука резко отличается от науки древних тем, что она имеет
дело с величинами и ставит себе целью прежде всего их из­
мерение. Древние практиковали у ж е опытное исследова­
ние, а, с другой стороны, Кеплер не производил опытов в
собственном смысле этого слова, чтобы открыть закон, кото­
рый был бы самим типом научного познания, как мы его
понимаем. Нашу науку отличает не то, что она производит
опыты, но что целью этих опытов и ее работы вообще явля­
ется измерение.
Вот почему с правом также утверждали и т о , что антич­
ная наука имела дело с понятиями,
м е ж д у тем как совре­
менная наука и щ е т законы, постоянные отношения м е ж д у
переменными величинами. Аристотелю было достаточно
понятия круговращения, чтобы определить движение звезд.
Кеплер ж е не считал возможным понять д в и ж е н и е планет
с помощью более точного понятия эллипса. Ему н у ж е н был
закон, то есть постоянное отношение м е ж д у количествен­
ными изменениями двух или нескольких элементов дви­
ж е н и я планет.
Но все это только следствия — я х о ч у сказать, разли­
чия, вытекающие из одного основного различия. Случайно
древние могли делать опыты, имея в виду измерение, как
могли они т а к ж е открыть закон, говорящий о постоянном
отношении м е ж д у величинами. З а к о н А р х и м е д а есть поис­
тине опытный закон. Он принимает в расчет три изменчи­
вые величины: объем тела, плотность ж и д к о с т и , куда по­
гружают тело, и давление, испытываемое им снизу вверх.
И в сущности о н ясно говорит, что о д и н из этих трех чле­
нов есть ф у н к ц и я двух других.
Существенное первоначальное различие н у ж н о поэто­
му искать в другом месте. Это именно то различие, на кото­
рое мы указали сначала. Наука древних — статическая.
Она либо рассматривает изучаемое изменение как целое,
либо, если она делит его на периоды, то из каждого перио­
да делает в свою очередь целое: другими словами, она не
принимает во внимание время. Современная ж е наука со­
здалась на основе открытий Галилея и Кеплера, которые
Современная
наука
317
сразу сделались д л я нее образцом. Но что ж е говорят зако­
ны Кеплера? Они устанавливают отношение м е ж д у площа­
дями, описываемыми гелиоцентрическим лучом — векто­
ром планеты, и временами, употребляемыми д л я того, что­
бы описать эти площади, м е ж д у большой осью орбиты и
временем, необходимым для ее пробега. Какое было глав­
ное открытие Галилея? Закон, связывающий пространст­
во, пробегаемое падающим телом, со временем, занима­
емым падением. Пойдем далее. В чем состояло первое из
великих преобразований геометрии в новейшее время? Вве­
сти — правда, в скрытой форме — время и д в и ж е н и е д а ж е
в рассмотрение фигур. Для древних геометрия была на­
укой сугубо статической. Фигуры ее были даны разом в за­
конченном состоянии, подобно идеям Платона. Сущность
ж е картезианской геометрии (хотя Декарт не давал ей этой
формы) заключается в том, что она рассматривает всякую
плоскую кривую как описываемую д в и ж е н и е м одной точ­
ки п о д в и ж н о й прямой, которая перемещается параллель­
но себе самой вдоль оси абсцисс, причем перемещение по­
д в и ж н о й прямой предполагается однообразным, и абсцис­
са, таким образом, становится представительницей време­
ни. Кривая м о ж е т быть тогда определена, если нам удастся
выразить отношение пространства, пройденного подвиж­
ной прямой, ко времени, употребленному на его пробег, то
есть если возможно указать положение подвижного тела
на пробегаемой им прямой в любой момент пути. Это отно­
шение будет не чем иным, как уравнением кривой. Заме­
нить фигуру уравнением значит, в сущности, увидеть, ка­
кого состояния достигает чертеж кривой в любой момент,
вместо того, чтобы рассматривать этот чертеж разом, со­
бранным в одном моменте, когда кривая бывает в закон­
ченном состоянии.
Такова была направляющая идея реформы, обновившей
и науку о природе, и математику, с л у ж и в ш у ю ей орудием.
Современная наука — это дочь астрономии. Она спусти­
лась с неба на Землю по наклонной плоскости, представля­
емой Галилеем, ибо Ньютон и его последователи соединя­
ются с Кеплером благодаря Галилею. Как ж е ставилась ас­
трономическая проблема Кеплером? Речь шла о том, что­
бы, зная взаимные положения планет в данный момент,
вычислить и х положения в какой угодно другой момент.
Тот ж е самый вопрос был поставлен с того времени для вся-
318
Механизм
и
концептуализм
кой материальной системы. Каждая материальная точка
сделалась элементарной планетой, и главным вопросом, сущестзеннейшей проблемой, решение которой должно было
дать ключ к решению всех других проблем, было определе­
ние взаимных положений этих элементов в любой момент,
раз известны и х положения в данный момент. Конечно, в
таких точных выражениях проблема ставится только в
очень простых случаях, для схематизированной реально­
сти, ибо мы никогда не знаем взаимных п о л о ж е н и й истин­
ных элементов материи, предполагая д а ж е , что существу­
ют реальные элементы; и даже если бы мы и х знали в дан­
ный момент, вычисление их положений для другого мо­
мента требовало бы чаще всего математического усилия,
превосходящего человеческие силы. Но нам достаточно
знать, что эти элементы могли бы быть известны, что и х
настоящие положения могли бы быть открыты и что сверх­
человеческий у м , подчиняя эти данные математическим
действиям, мог бы определить положения элементов в ка­
кой угодно другой момент времени. Это у б е ж д е н и е нахо­
дится в основании вопросов, которые мы себе ставим о
сущности природы, и методов, которые мы употребляем
для их решения. Вот почему всякий закон, выраженный в
статической форме, нам кажется как бы временным реше­
нием или как бы частной точкой зрения на динамический
закон, который один может дать нам цельное и оконча­
тельное знание.
Скажем в заключение, что наша наука отличается от
античной науки не только тем, что она изыскивает зако­
ны, ни д а ж е что ее законы выражают отношения м е ж д у
величинами. Н у ж н о еще прибавить, что величина, к кото­
рой мы ж е л а л и бы отнести все другие, есть время, и что
современная
наука должна главным образом
определять­
ся своим стремлением
принимать
время за
независимую
переменную.
Но о каком времени идет речь?
Мы у ж е говорили, и никогда не будет л и ш н и м повто­
рить, что наука о материи прибегает к тем ж е приемам, что
и обычное познание. Она совершенствует это познание, она
увеличивает его точность и значение; но она работает в том
же направлении и приводит в движение тот ж е механизм.
Если поэтому обычное познание в силу присущего ему кине­
матографического механизма отказывается следовать за
Современная
наука
319
с т а н о в л е н и е м в т о м , ч т о есть в этом с т а н о в л е н и и д в и ж у щ е ­
гося, то н а у к а о м а т е р и и т а к ж е от этого о т к а з ы в а е т с я . Ко­
нечно, о н а р а з л и ч а е т к а к о е угодно к о л и ч е с т в о моментов в
р а с с м а т р и в а е м о м ею п р о м е ж у т к е в р е м е н и . К а к б ы м а л ы
ни были п р о м е ж у т к и , н а к о т о р ы х о н а о с т а н о в и л а с ь , о н а
п о з в о л я е т д е л и т ь и х е щ е , если мы и м е е м в этом н у ж д у . В
о т л и ч и е от а н т и ч н о й н а у к и , к о т о р а я о с т а н а в л и в а л а с ь н а
известных, т а к называемых существенных моментах, она
з а н и м а е т с я л ю б ы м , к а к и м угодно м о м е н т о м . Но всегда о н а
рассматривает м о м е н т ы , всегда в о з м о ж н ы е о с т а н о в к и , всег­
д а , в с у щ н о с т и , н е п о д в и ж н о с т и . Это з н а ч и т , что реальное
в р е м я , р а с с м а т р и в а е м о е к а к поток, и л и , д р у г и м и с л о в а м и ,
к а к сама п о д в и ж н о с т ь б ы т и я , у с к о л ь з а е т от научного по­
з н а н и я ; м ы п р о б о в а л и у ж е установить это в п р е д ш е с т в о ­
в а в ш е м т р у д е . М ы с л е г к а касались этого в первой главе на­
с т о я щ е й к н и г и . Но н у ж н о в о з в р а т и т ь с я к этому в послед­
ний раз, чтобы рассеять недоразумения.
Когда п о з и т и в н а я н а у к а говорит о в р е м е н и , то о н а и м е ­
ет в в и д у д в и ж е н и е известного п о д в и ж н о г о т е л а Т по тра­
е к т о р и и . Это д в и ж е н и е было выбрано ею в к а ч е с т в е пред­
с т а в и т е л я в р е м е н и , и, согласно о п р е д е л е н и ю , оно однооб­
р а з н о . Н а з о в е м Ти Тг, Тз... и т. д. т о ч к и , д е л я щ и е т р а е к т о ­
р и ю п о д в и ж н о г о т е л а на равные ч а с т и о т ее н а ч а л а То.
Г о в о р я т , что п р о т е к л и 1,2,3 е д и н и ц ы в р е м е н и , к о г д а по­
д в и ж н о е т е л о н а х о д и т с я в т о ч к а х Ти Тг, Тз... пробегаемой
и м л и н и и . Т о г д а р а с с м а т р и в а т ь состояние Вселенной к к о н ­
ц у известного в р е м е н и I з н а ч и т и с с л е д о в а т ь , к а к о в о оно
будет в то в р е м я , к о г д а п о д в и ж н о е тело Т будет в т о ч к е Тг
своей т р а е к т о р и и . Но о самом т е ч е н и и в р е м е н и , т е м более
о д е й с т в и и его н а с о з н а н и е , здесь не в о з н и к а е т вопроса, ибо
п р и н и м а ю т с я в расчет т о ч к и Ти Тг, Тз, в з я т ы е в п о т о к е , и
н и к о г д а с а м п о т о к . М о ж н о к а к угодно у к о р о т и т ь рассмат­
р и в а е м о е в р е м я , то есть произвольно р а з л о ж и т ь проме­
ж у т о к м е ж д у д в у м я п о с л е д о в а т е л ь н ы м и д е л е н и я м и Тп и
Т/Н-1, — но всегда п р и д е т с я иметь д е л о с т о ч к а м и и т о л ь к о
с т о ч к а м и . От д в и ж е н и я п о д в и ж н о г о т е л а Т у д е р ж и в а ю т с я
п о л о ж е н и я , в з я т ы е н а его т р а е к т о р и и . От д в и ж е н и я всех
других точек Вселенной удерживаются их положения на
и х т р а е к т о р и я х . К а ж д о й возможной
остановке
подвиж­
ного т е л а Т в т о ч к а х д е л е н и я Т1, Тг, Тз... с т а в я т в соответ­
ствие возможную
остановку
всех д р у г и х п о д в и ж н ы х т е л в
т е х т о ч к а х , через к о т о р ы е они п р о х о д я т . И к о г д а г о в о р я т ,
320
Механизм и концептуализм
что движение или любое другое изменение заняло время I,
то под этим понимают, что I обозначает число соответствий
этого рода. Таким образом, считают одновременности, не
занимаясь течением, идущим от одних одновременностей
к другим. Доказательством этого служит то, что я могу, по
моему желанию, заставить изменяться скорость д в и ж е н и я
Вселенной по отношению к сознанию, остающемуся неза­
висимым от нее: сознание могло бы заметить перемену по
чувству вполне качественного характера, которое у него
от этого возникло; но раз движение тела Т приобщается к
этой перемене, мне нечего менять ни в моих уравнениях,
ни в числах, там фигурирующих.
Пойдем далее. Предположим, что эта скорость д в и ж е ­
ния становится бесконечной. Представим себе, как мы гово­
рили на первых страницах этой книги, что траектория
подвижного тела Т дана разом, что вся история материаль­
ной Вселенной, прошедшая, настоящая и б у д у щ а я , мгно­
венно явилась в пространстве. Те ж е математические соот­
ветствия будут существовать м е ж д у моментами мировой
истории, развернутой, так сказать, в виде веера, как будут
существовать и деления Ти Тв, Тз... на л и н и и , которая по­
лучит название, согласно определению, «течения време­
ни». Для науки не произойдет никаких изменений. Но если
науке нечего изменять в том, что она нам говорила, х о т я
бы время развернулось в пространстве и последователь­
ность обратилась в рядоположенность, то это значит, что в
том, что она нам говорила, она не считалась н и со специфи­
ческим характером последовательности,
ни с тем, что есть
текущего во времени. Она не имеет никакого знака для
обозначения того, что поражает наше сознание в последо­
вательности и в длительности. Она не прилагается к тому,
что есть в становлении подвижного: так мосты, перебро­
шенные через реку, не следуют за водой, т е к у щ е й под их
арками.
Однако последовательность существует, я сознаю ее, это
факт. Когда физический процесс протекает перед моими
глазами, он не зависит ни от моего восприятия, ни от моей
склонности ускорить или замедлить'его. Д л я физика важ­
но число единиц длительности, которые занимает процесс:
физик не заботится о самих единицах, поэтому последова­
тельные состояния мира и могли быть разом развернуты в
пространстве, не изменяя его науки и позволяя ему про-
Современная
321
наука
должать говорить о времени. Но для нас, сознательных су­
ществ, важны сами единицы, ибо мы не считаем концов
интервалов, мы чувствуем и переживаем сами интервалы.
И у нас существует сознание об этих интервалах как интер­
валах определенных.
Я снова возвращаюсь к моему стака­
ну подслащенной в о д ы : почему я д о л ж е н о ж и д а т ь , чтобы
сахар растаял? Если для ф и з и к а длительность явления от­
носительна и сводится к известному числу е д и н и ц време­
ни, причем сами е д и н и ц ы могут быть чем угодно, то для
моего сознания эта длительность есть абсолютное, ибо она
совпадает с известной степенью моего нетерпения, нетер­
пения строго определенного. Откуда является эта опреде­
ленность? Что обязывает меня ожидать, и о ж и д а т ь в тече­
ние известного п р о м е ж у т к а психологической длительно­
сти, которая предписана мне и по отношению к которой я
бессилен? Если последовательность, поскольку она отли­
чается от простой рядоположенности, не имеет реальной
действенности, если время не представляет собой известно­
го рода силы, то почему Вселенная развертывает свои по­
следовательные состояния с такой скоростью, которая для
моего сознания есть, в подлинном смысле слова, абсолют?
Почему именно с этой, определенной скоростью, а не с ка­
кой-нибудь другой? Почему не с бесконечной скоростью?
Другими словами, почему не дано все разом, как на ленте
кинематографа? Чем более я углубляюсь в этот вопрос, тем
более мне к а ж е т с я , что если будущее о с у ж д е н о следовать
за настоящим, а не может быть дано вместе с ним, то это
потому, что в настоящий момент оно не вполне определе­
но, и что если время, наполненное этой последовательно­
стью, есть нечто иное, чем число, если оно имеет для созна­
н и я , которое в него помещается, абсолютную ценность и
абсолютную реальность, то это значит, что оно создается
постоянно — конечно, не в той или иной искусственно изо­
лированной системе, как стакан сладкой воды, но в кон­
кретном целом, с которым эта система составляет единое,
в целом непредвидимого и нового. Эта длительность м о ж е т
не быть делом самой материи, но длительностью Ж и з н и ,
которая идет против течения материи: от этого оба движе­
ния не будут менее солидарны м е ж д у собой.
Длительность
Вселенной должна поэтому составлять
единое целое со
свободой творчества,
которое может иметь в ней место.
11
1 1
См. с. 46.
322
Механизм и
концептуализм
Когда ребенок забавляется составлением картинки, скла­
дывая кубики, он достигает в этом все большей быстроты
по мере того, как он более упражняется- Составление было
д а ж е мгновенным, ребенок нашел его готовым, когда он
открыл коробку по выходе из магазина. Операция эта не
требует, таким образом, определенного времени, и д а ж е ,
теоретически, она не требует никакого времени. И это пото­
му, что дан ее результат, что картинка у ж е создана и что
для ее получения достаточно работы восстановления и пе­
рестановки, работы, которая может идти все быстрее и бы­
стрее, даже бесконечно быстро, стать, наконец, мгновен­
ной. Но для х у д о ж н и к а , который рисует картину, извле­
кая ее из глубины своей д у ш и , время не будет чем-то второ­
степенным. Оно не будет таким интервалом, который м о ж ­
но было бы удлинить или укоротить, не и з м е н я я его содер­
ж а н и я . Длительность работы является здесь составной ча­
стью самой работы. Сжать ее или расширить означало бы
изменить разом и психологическую эволюцию, которая ее
наполняет, и изобретение, являющееся пределом этой эво­
люции. Время изобретения составляет здесь единое с са­
мим изобретением. Это есть развитие мысли, меняющейся
по мере своего осуществления. Словом, это ж и з н е н н ы й про­
цесс, — такой ж е , как созревание идеи.
Х у д о ж н и к находится перед полотном, краски положе­
ны на палитру, модель позирует; мы все это видим, мы зна­
ем и приемы х у д о ж н и к а : можем ли мы предвидеть, что по­
лучится на полотне? Мы владеем элементами проблемы;
мы знаем отвлеченно, как проблема будет решена, ибо порт­
рет, конечно ж е , будет походить на модель, а также и на
художника; но конкретное решение приносит с собой то
непредвидимое ничто, которое составляет все в произведе­
нии х у д о ж н и к а . Это ничто и занимает время. При полном
отсутствии материи оно творит самого с е б я , как форму.
Прорастание и цветение этой формы совершается в тече­
ние несократимой длительности, от них неотделимой. То
ж е самое относится и к произведениям природы. То, что
кажется в них новым, исходит от внутреннего напора, пред­
ставляющего собой развитие или последовательность, напо­
ра, дарующего последовательности или заимствующего от
нее собственную силу, — во всяком случае делающего по­
следовательность, или непрерывность
взаимопроникнове­
ния во времени, несводимой к простой мгновенной рядоположенности в пространстве. Вот почему мысль о том, что-
Современная
наука
323
бы ч и т а т ь в н а с т о я щ е м состоянии м а т е р и а л ь н о й Вселен­
ной будущее ж и в ы х ф о р м и р а з в е р т ы в а т ь р а з о м и х буду­
щ у ю и с т о р и ю , д о л ж н а з а к л ю ч а т ь в себе п о д л и н н у ю неле­
пость. Но э т у нелепость т р у д н о о б н а р у ж и т ь , п о т о м у что на­
ш а п а м я т ь и м е е т п р и в ы ч к у располагать в и д е а л ь н о м про­
странстве ч а с т и , в о с п р и н и м а е м ы е ею одна з а д р у г о ю , пото­
м у что о н а в с е г д а п р е д с т а в л я е т себе прошлую последова­
тельность в ф о р м е р я д о п о л о ж е н н о с т и . И она м о ж е т это де­
л а т ь и м е н н о потому, ч т о п р о ш л о е п р и н а д л е ж и т к у ж е изоб­
р е т е н н о м у , м е р т в о м у , а не к творчеству и ж и з н и . И т а к к а к
б у д у щ а я последовательность д о л ж н а в к о н ц е к о н ц о в сде­
латься последовательностью прошедшею, м ы и убеждаем
себя, что к б у д у щ е й д л и т е л ь н о с т и м о ж н о т а к ж е относить­
с я к а к к д л и т е л ь н о с т и п р о ш е д ш е й , что т е п е р ь у ж е она под­
д а е т с я р а з в е р т ы в а н и ю , что будущее тут, ч т о оно н а в и т о ,
что оно у ж е н а р и с о в а н о н а полотне. Без с о м н е н и я , это ил­
л ю з и я , но и л л ю з и я естественная, н е и с к о р е н и м а я , к о т о р а я
п р о д л и т с я н а р а в н е с ч е л о в е ч е с к и м разумом!
Или время есть изобретение, или оно ничто. Н о со вре­
м е н е м - и з о б р е т е н и е м ф и з и к а , п о д ч и н е н н а я в ее т е п е р е ш ­
ней ф о р м е к и н е м а т о г р а ф и ч е с к о м у методу, не м о ж е т счи­
т а т ь с я . Она о г р а н и ч и в а е т с я т е м , что с о с ч и т ы в а е т одновре­
менности м е ж д у с о б ы т и я м и , с о с т а в л я ю щ и м и это в р е м я , и
п о л о ж е н и я п о д в и ж н о г о т е л а Т на его т р а е к т о р и и . Она отде­
л я е т эти с о б ы т и я от ц е л о г о , я в л я ю щ е г о в к а ж д о е мгнове­
ние новую ф о р м у и сообщающего и м кое-что и з своего но­
вого. Она р а с с м а т р и в а е т и х отвлеченно, беря т а к и м и , к а к и ­
м и они б ы л и бы вне всего ж и в о г о , то есть во в р е м е н и , раз­
вернутом в п р о с т р а н с т в е . Она у д е р ж и в а е т т о л ь к о с о б ы т и я
и л и с и с т е м ы с о б ы т и й , к о т о р ы е м о ж н о и з о л и р о в а т ь , не за­
с т а в л я я и х п р е т е р п е в а т ь с л и ш к о м глубокого и с к а ж е н и я ,
потому что т о л ь к о т а к и е события и я в л е н и я д о п у с к а ю т п р и ­
л о ж е н и е ее метода. Н а ш а ф и з и к а н а ч и н а е т с я с того д н я ,
к о г д а сумели в ы д е л и т ь подобные системы. И т а к , если со­
временная физика отличается от древней тем, что она
рассматривает
любой момент времени, то она целиком
покоится на замене времени-изобретения
временем-длиною.
Поэтому к а ж е т с я , что п а р а л л е л ь н о этой ф и з и к е д о л ж е н
бы был о б р а з о в а т ь с я д р у г о й род п о з н а н и я , к о т о р ы й удер­
ж и в а л б ы т о , что у п у с к а л а ф и з и к а . С а м и м т е ч е н и е м д л и ­
т е л ь н о с т и н а у к а , с в я з а н н а я — в т о м в и д е , в к а к о м она бы­
л а , — с к и н е м а т о г р а ф и ч е с к и м методом, не х о т е л а и не мог­
л а овладеть. Н у ж н о освободиться от этого метода. Н у ж н о
324
Механизм и
концептуализм
потребовать от р а з у м а о т к а з а т ь с я от с а м ы х д о р о г и х е м у
п р и в ы ч е к . У с и л и е м с и м п а т и и н у ж н о перенестись в н у т р ь
с т а н о в л е н и я . Тогда не п р и ш л о с ь б ы с п р а ш и в а т ь себя, где
будет п о д в и ж н о е т е л о , к а к у ю к о н ф и г у р а ц и ю п р и м е т сис­
тема, через к а к о е состояние п р о й д е т и з м е н ч и в о с т ь в л ю б о й
момент: моменты в р е м е н и , я в л я ю щ и е с я всего л и ш ь оста­
н о в к а м и нашего в н и м а н и я , б ы л и бы у н и ч т о ж е н ы ; это б ы л о
бы п о п ы т к о й следовать за и с т е ч е н и е м в р е м е н и , з а с а м и м
потоком р е а л ь н о г о . П е р в ы й род п о з н а н и я и м е е т п р е и м у ­
щество давать н а м в о з м о ж н о с т ь предвидеть б у д у щ е е и де­
л а т ь нас в известной мере господами с о б ы т и й ; но зато он
у д е р ж и в а е т от д в и ж у щ е й с я р е а л ь н о с т и т о л ь к о п р е д п о л а ­
гаемые н е п о д в и ж н о с т и , то есть с н и м к и с р е а л ь н о с т и , п о л у ­
ч а е м ы е н а ш и м р а з у м о м : он с к о р е е с и м в о л и з и р у е т р е а л ь ­
ное и переводит его в ч е л о в е ч е с к и й п л а н , в ы р а ж а е т е г о .
Другое п о з н а н и е , если оно в о з м о ж н о , будет п р а к т и ч е с к и
бесполезно, оно не р а с п р о с т р а н и т н а ш е г о в л а д е н и я на п р и ­
роду, оно будет д а ж е и д т и п р о т и в н е к о т о р ы х е с т е с т в е н н ы х
стремлений и н т е л л е к т а ; но если бы оно преуспело, оно о х в а ­
т и л о бы в последнем о б ъ я т и и самое р е а л ь н о с т ь . Э т и м не
т о л ь к о д о п о л н и л и б ы и н т е л л е к т и его п о з н а н и е м а т е р и и ,
п р и у ч а я его п о м е щ а т ь с я в д в и ж у щ е м с я : п у т е м р а з в и т и я
другой способности, д о п о л н я ю щ е й п е р в у ю , о т к р ы л и б ы пе­
ред собой видение д р у г о й п о л о в и н ы р е а л ь н о г о . Ибо доста­
точно о к а з а т ь с я п е р е д и с т и н н о й д л и т е л ь н о с т ь ю , ч т о б ы за­
м е т и т ь , что о н а о з н а ч а е т творчество и что е с л и т о , что р а з ­
р у ш а е т с я , д л и т с я , то это м о ж е т б ы т ь т о л ь к о в с и л у с о л и ­
дарности его с т е м , что создается. Т а к в ы я в и л а с ь б ы необ­
ходимость н е п р е р ы в н о г о роста Вселенной, я х о ч у с к а з а т ь ,
роста жизни р е а л ь н о г о . Тогда м ы у в и д е л и б ы в н о в о м ас­
п е к т е т у ж и з н ь , ч т о встречаем на поверхности н а ш е й п л а ­
н е т ы , ж и з н ь , и д у щ у ю в том ж е н а п р а в л е н и и , ч т о и ж и з н ь
Вселенной, я в л я ю щ у ю с я п р о т и в о п о л о ж н о с т ь ю м а т е р и а л ь ­
ности. Словом, к и н т е л л е к т у п р и с о е д и н и л и б ы и н т у и ц и ю .
Ч е м больше будут об этом р а з м ы ш л я т ь , тем б о л ь ш е будут
у б е ж д а т ь с я в т о м , что именно э т а м е т а ф и з и ч е с к а я к о н ц е п ­
ц и я и п о д с к а з ы в а е т с я современной н а у к о й .
В самом деле, д л я д р е в н и х в р е м я т е о р е т и ч е с к и м о ж е т
не п р и н и м а т ь с я во в н и м а н и е , т а к к а к д л и т е л ь н о с т ь в е щ и
п о к а з ы в а е т т о л ь к о у п а д о к ее с у щ н о с т и : этой-то н е п о д в и ж ­
ной сущностью и з а н и м а е т с я н а у к а . Т а к к а к и з м е н ч и в о с т ь
есть т о л ь к о устремленность Ф о р м ы к своей собственной
р е а л и з а ц и и , то р е а л и з а ц и я — это все, что нам в а ж н о з н а т ь .
Современная
наука
325
Конечно, эта реализация никогда не бывает полной: имен­
но это и выражает античная философия, говоря, что мы не
воспринимаем форму без материи. Но если мы рассматри­
ваем меняющийся предмет в известный существенный мо­
мент, в момент его апогея, то мы м о ж е м сказать, что он ка­
сается своей умопостигаемой формы. Наша наука и овла­
девает этой идеальной и, так сказать, предельной умопо­
стигаемой формой. И , владея, таким образом, золотой мо­
нетой, она полностью владеет и разменной мелочью, кото­
рая и есть изменчивость. Эта последняя меньше бытия. По­
знание, которое избрало бы изменчивость своим предме­
том, если бы такое познание было возможно, было бы ме­
нее, чем наука.
Но для науки, ставящей все мгновения времени на одну
ступень, не допускающей ни существенного момента, ни
кульминационного пункта, ни апогея, изменчивость у ж е
не является ущемлением сущности, а длительность — раз­
ж и ж е н и е м вечности. Течение времени становится здесь
самой реальностью, и предметом изучения являются вещи,
которые протекают. Правда, с текущей реальности только
снимаются мгновенные отпечатки. Но именно потому-то
научное познание д о л ж н о вызвать другое познание, кото­
рое его дополнило бы. В то время как античная концепция
научного познания в конце концов из времени делала по­
н и ж е н и е , из длительности — уменьшение Формы, данной
в вечности, — следуя до конца за новой концепцией, мож­
но было бы, наоборот, во времени увидеть последователь­
ный рост абсолютного и в эволюции вещей — непрерывное
изобретение новых форм.
Правда, это значило бы порвать с метафизикой древ­
них. Последние видели только один способ, ведущий к за­
вершенному знанию. И х наука состояла в раздробленной и
фрагментарной метафизике, а метафизика — в сконцент­
рированной и систематической науке: самое большее, это
были две разновидности одного и того ж е рода. Напротив,
согласно гипотезе, которую принимаем мы, наука и мета­
физика являются двумя противоположными, хотя и до­
полняющими друг друга, способами познания, из которых
первый удерживает только мгновения, то есть то, что не
обладает длительностью, второй распространяется на са­
мое длительность. Вполне естественно, что мыслители коле­
бались м е ж д у столь новой концепцией метафизики и кон­
цепцией традиционной. Был весьма большой соблазн на
Механизм и
326
концептуализм
основе новой науки вновь начать то, что было испробовано
на науке древней: предположить тотчас ж е , что наше науч­
ное познание природы закончено, полностью унифициро­
вать его и дать этому образованию, как это у ж е делали гре­
ки, название метафизики. Так рядом с новым путем, кото­
рый могла проложить философия, оставался открытым ста­
рый путь. Это был тот самый путь, по которому шла ф и з и ­
ка. И так как физика удерживала от времени только то,
что могло быть разом дано в пространстве, то метафизика,
принявшая то ж е направление, д о л ж н а была по необходи­
мости поступать так, как будто бы время ничего не созида­
ло и не разрушало, как будто бы длительность не обладала
действенностью. Подчиненная кинематографическому ме­
тоду, подобно современной физике и древней метафизике,
она пришла к заключению, допускаемому предположитель­
но с самого начала и неотделимому от метода, а именно,
что все дано.
Нам кажется бесспорным, что поначалу метафизика ко­
лебалась м е ж д у обоими путями. Это заметно на примере
картезианства. С одной стороны, Декарт утверждает у н и ­
версальный механицизм: с этой точки зрения, д в и ж е н и е
относительно , и поскольку время имеет как раз столько
ж е реальности, как д в и ж е н и е , то прошлое, настоящее и
будущее должны быть даны в вечности. Но с другой сторо­
ны (почему философ и не дошел до этих крайних выводов),
Декарт верит в свободную волю человека. Он налагает на
детерминизм физических явлений индетерминизм челове­
ческих действий и, следовательно, на время-длину он нала­
гает длительность с ее изобретательностью, творчеством,
истинной последовательностью. Эту длительность он за­
ставил опираться на Бога, который безостановочно возоб­
новляет творческий путь и, б у д у ч и , таким образом, каса­
тельной по отношению ко времени и становлению, поддер­
живает и х , сообщая им по необходимости кое-что из своей
абсолютной реальности. Когда Декарт становится на эту
вторую точку зрения, он говорит о д в и ж е н и и , д а ж е о дви­
ж е н и и пространственном, как об абсолютном .
Он шел, таким образом, поочередно то по одному, то по
другому пути, решив ни по одному из н и х не идти до кон­
ца. Первый д о л ж е н был привести его к отрицанию свобод12
13
Декарт. Начала, II, 29.
Там же, II, 36 Ь и след.
Декарт
327
ной воли у ч е л о в е к а и и с т и н н о г о а к т а в о л и у Бога. Это зна­
ч и л о у п р а з д н и т ь в с я к у ю д е й с т в е н н у ю д л и т е л ь н о с т ь , упо­
добить В с е л е н н у ю данной в е щ и , к о т о р у ю сверхчеловече­
с к и й и н т е л л е к т мог б ы о х в а т и т ь р а з о м в мгновении и л и в
в е ч н о с т и . Второй п у т ь , наоборот, п р и в о д и л к о всем следст­
в и я м , к о т о р ы е в к л ю ч а е т в себя и н т у и ц и я истинной д л и ­
т е л ь н о с т и . Творчество у ж е не к а з а л о с ь т о л ь к о продолжа­
ющимся (соШтиёе), но и непрерывным
(сопипие). Вселен­
н а я , р а с с м а т р и в а е м а я в ц е л о м , д е й с т в и т е л ь н о эволюцио­
н и р о в а л а . Б у д у щ е е не могло более о п р е д е л я т ь с я в зависи­
м о с т и о т н а с т о я щ е г о ; самое б о л ь ш е е , м о ж н о было с к а з а т ь ,
что если оно было р е а л и з о в а н о , т о его м о ж н о было отыс­
к а т ь в т о м , что е м у п р е д ш е с т в о в а л о , к а к з в у к и нового я з ы ­
к а могут б ы т ь в ы р а ж е н ы б у к в а м и древнего а л ф а в и т а ; п р и
э т о м р а с ш и р я ю т з н а ч е н и е б у к в и п р и д а ю т и м , путем об­
ратного д е й с т в и я , способность в ы р а ж а т ь т а к и е з в у к и , ка­
к и е не м о г л а бы п о д с к а з а т ь ни о д н а к о м б и н а ц и я звуков
прежнего я з ы к а . Словом, механистическое объяснение
м о г л о о с т а т ь с я у н и в е р с а л ь н ы м в т о м с м ы с л е , что его м о ж ­
но было р а с п р о с т р а н и т ь н а с т о л ь к о систем, с к о л ь к о п о ж е ­
л а л о с ь и х в ь щ е л и т ь из н е п р е р ы в н о с т и Вселенной; но меха­
н и ц и з м с т а н о в и л с я тогда скорее методом, ч е м доктриной.
Он в ы р а ж а л , что н а у к а д о л ж н а д е й с т в о в а т ь кинематогра­
ф и ч е с к и м способом, ч т о р о л ь ее — п о в т о р я т ь р и т м истече­
н и я в е щ е й , а не входить в н и х . Т а к о в ы б ы л и две противо­
п о л о ж н ы е о д н а другой м е т а ф и з и ч е с к и е к о н ц е п ц и и , к о т о ­
р ы е п р е д с т а л и перед ф и л о с о ф и е й .
Б ы л в ы б р а н п е р в ы й п у т ь . П р и ч и н а этого выбора з а к л ю ­
ч а е т с я , несомненно, в с т р е м л е н и и р а з у м а действовать по
к и н е м а т о г р а ф и ч е с к о м у методу, столь естественному д л я
н а ш е г о и н т е л л е к т а и т а к х о р о ш о приспособленному к тре­
б о в а н и я м н а ш е й н а у к и , что н у ж н о д в а ж д ы увериться в его
с п е к у л я т и в н о м бессилии, ч т о б ы о т к а з а т ь с я от него в мета­
ф и з и к е . Но в л и я н и е д р е в н е й ф и л о с о ф и и здесь не было бес­
с л е д н ы м . Г р е к и , эти в е л и к и е х у д о ж н и к и , навсегда упро­
ч и в ш и е себе славу, создали т и п с в е р х ч у в с т в е н н о й и с т и н ы ,
к а к и ч у в с т в е н н о й к р а с о т ы , о ч а р о в а н и ю к о т о р ы х трудно
не п о д д а т ь с я . Л и ш ь т о л ь к о х о т я т создавать из м е т а ф и з и к и
с и с т е м а т и з и р о в а н н у ю н а у к у , сейчас ж е соскальзывают н а
п у т ь , в е д у щ и й к П л а т о н у и А р и с т о т е л ю . А достаточно вой­
т и в зону п р и т я ж е н и я , где с о в е р ш а ю т свой путь греческие
ф и л о с о ф ы , ч т о б ы п о й т и по и х о р б и т е .
328
Механизм и концептуализм
Т а к образовались д о к т р и н ы Л е й б н и ц а и С п и н о з ы . М ы не
отвергаем з а к л ю ч а ю щ и х с я в н и х с о к р о в и щ о р и г и н а л ь н о ­
сти. К а ж д ы й из этих мыслителей внес сюда свою душу, бо­
гатую т в о р ч е с к и м и силами и п р и о б р е т е н и я м и современно­
го г е н и я . У того и у другого — у С п и н о з ы в особенности —
замечается н а п о р и н т у и ц и и , к о т о р ы й л о м а е т систему. Н о
если у с т р а н и т ь из обеих д о к т р и н т о , что д а е т и м ж и з н ь и
одухотворяет и х , у д е р ж и в а я т о л ь к о и х остов, то перед глаза­
ми о к а ж е т с я тот ж е образ, к о т о р ы й п о л у ч а е т с я , если смот­
реть н а п л а т о н и з м и а р и с т о т е л и з м ч е р е з п р и з м у к а р т е з и ­
анского м е х а н и ц и з м а : с и с т е м а т и з а ц и я новой ф и з и к и , по­
с т р о е н н а я по образцу древней м е т а ф и з и к и .
Ч е м могла быть на деле у н и ф и к а ц и я ф и з и к и ? Вдохно­
в л я ю щ а я эту н а у к у и д е я з а к л ю ч а л а с ь в т о м , чтобы и з о л и ­
ровать в недрах Вселенной т а к и е с и с т е м ы м а т е р и а л ь н ы х
т о ч е к , чтобы м о ж н о было в ы с ч и т ы в а т ь п о л о ж е н и е к а ж д о й
из э т и х т о ч е к в любой момент п р и у с л о в и и , что известно и х
п о л о ж е н и е в д а н н ы й момент. Н о п о с к о л ь к у о п р е д е л я е м ы е
т а к и м образом системы б ы л и е д и н с т в е н н ы м и , к о т о р ы м и
новая н а у к а могла оперировать, и п о с к о л ь к у н е л ь з я б ы л о
с к а з а т ь арпоп, удовлетворяет и л и не удовлетворяет к а к а я нибудь система требуемому у с л о в и ю , то было полезно всег­
да и повсюду поступать т а к , к а к будто б ы данное условие
было р е а л и з о в а н о . Существовало методологическое п р а в и ­
л о , ясно у к а з а н н о е и настолько о ч е в и д н о е , что не было да­
ж е необходимости его ф о р м у л и р о в а т ь . В самом деле, п р о ­
стой з д р а в ы й смысл н а м говорит, что если м ы владеем д е й ­
с т в и т е л ь н ы м орудием исследования и не знаем г р а н и ц его
п р и м е н е н и я , то м ы д о л ж н ы поступать т а к , к а к будто э т а
п р и м е н я е м о с т ь б ы л а безгранична: всегда будет в р е м я по­
ставить е й предел. Но д л я ф и л о с о ф а д о л ж н о было б ы т ь
б о л ь ш и м соблазном о л и ц е т в о р и т ь э т у н а д е ж д у , и л и , в е р ­
нее, это стремление новой н а у к и и о б р а т и т ь общее методо­
логическое правило в основной з а к о н в е щ е й . Д л я этого н у ж ­
но было перенестись к пределу, п р е д п о л о ж и т ь ф и з и к у за­
к о н ч е н н о й и о х в а т ы в а ю щ е й всю совокупность чувственно­
го м и р а . Вселенная становилась системой т о ч е к , п о л о ж е ­
ние к о т о р ы х в к а ж д ы й момент было строго определено отно­
сительно предшествующего момента и т е о р е т и ч е с к и допус­
к а л о в ы ч и с л е н и е д л я к а к о г о угодно момента. Словом, это
приводило к универсальному м е х а н и ц и з м у . Но недостаточ­
но было просто с ф о р м у л и р о в а т ь этот м е х а н и ц и з м ; н у ж н о
было обосновать его, то есть д о к а з а т ь его необходимость,
Спиноза и Лейбниц
329
о п р а в д а т ь е г о . И т а к к а к с у щ е с т в е н н ы м у т в е р ж д е н и е м ме­
х а н и ц и з м а я в л я е т с я у т в е р ж д е н и е м а т е м а т и ч е с к о й солидар­
ности м е ж д у собой всех т о ч е к и всех м о м е н т о в Вселенной,
то о с н о в а н и е м е х а н и ц и з м а д о л ж н о н а х о д и т ь с я в единстве
п р и н ц и п а , в к о т о р о м слилось бы все, что есть р я д о п о л о ж е н н о г о в пространстве и последовательного во в р е м е н и .
Тогда с о в о к у п н о с т ь реального п р е д п о л а г а е т с я данной ра­
зом. В з а и м о о т н о ш е н и я р я д о п о л о ж е н н ы х в пространстве в и д и м о с т е й з а в и с я т от неделимости и с т и н н о г о б ы т и я . И стро­
г и й д е т е р м и н и з м п о с л е д о в а т е л ь н ы х во в р е м е н и я в л е н и й
в ы р а ж а е т т о л ь к о , что б ы т и е , к а к ц е л о е , дано в вечности.
Н о в а я ф и л о с о ф и я д о л ж н а б ы л а п о э т о м у сделаться воз­
о б н о в л е н и е м , и л и , вернее, п е р е м е щ е н и е м д р е в н е й филосо­
ф и и . П о с л е д н я я б р а л а к а ж д о е и з понятий, в к о т о р ы х к о н ­
центрируется становление или к о т о р ы м и обозначается
в ы с ш а я его т о ч к а , п р е д п о л а г а л а , ч т о все о н и и з в е с т н ы , и
с о е д и н я л а и х в одно п о н я т и е , ф о р м у ф о р м , и д е ю и д е й , к а ­
к и м , н а п р и м е р , б ы л Б о г у А р и с т о т е л я . П е р в а я берет к а ж ­
д ы й и з законов, у с т а н а в л и в а ю щ и х о т н о ш е н и я одного ста­
н о в л е н и я к д р у г и м и я в л я ю щ и х с я п о с т о я н н ы м субстратом
я в л е н и й ; о н а предполагает, что все о н и и з в е с т н ы , и соеди­
няет их в единство, которое т а к ж е должно служить их
п о л н о м у в ы р а ж е н и ю , но к о т о р о е , к а к Б о г А р и с т о т е л я , и
по т е м ж е п р и ч и н а м д о л ж н о о с т а в а т ь с я н е и з м е н н о з а к л ю ­
ч е н н ы м в с а м о м себе.
П р а в д а , этот возврат к а н т и ч н о й ф и л о с о ф и и с о в е р ш а л ­
с я не без з н а ч и т е л ь н ы х т р у д н о с т е й . К о г д а т а к и е филосо­
ф ы , к а к П л а т о н , А р и с т о т е л ь и л и П л о т и н , соединяют все
п о н я т и я своей н а у к и в одно, они о х в а т ы в а ю т т а к и м путем
с о в о к у п н о с т ь р е а л ь н о г о , ибо п о н я т и я п р е д с т а в л я ю т с а м и
в е щ и и з а к л ю ч а ю т в себе по к р а й н е й мере с т о л ь к о ж е по­
л о ж и т е л ь н о г о с о д е р ж а н и я , к а к и в е щ и . Н о з а к о н вообще
в ы р а ж а е т т о л ь к о о т н о ш е н и е , и ф и з и ч е с к и е з а к о н ы , в част­
ности, выражают только количественные отношения меж­
д у к о н к р е т н ы м и в е щ а м и : т а к что если с о в р е м е н н ы й ф и л о ­
соф о п е р и р у е т з а к о н а м и новой н а у к и , к а к а н т и ч н а я ф и л о ­
с о ф и я о п е р и р о в а л а п о н я т и я м и н а у к и д р е в н е й , если он сво­
д и т в о д н у т о ч к у все з а к л ю ч е н и я ф и з и к и , с ч и т а ю щ е й с я
у н и в е р с а л ь н о й н а у к о й , — он о с т а в л я е т в стороне то, ч т о
е с т ь к о н к р е т н о г о в я в л е н и я х : в о с п р и н я т ы е качества, с а м и
в о с п р и я т и я . Его синтез, к а к п р е д с т а в л я е т с я , д о л ж е н обни­
м а т ь т о л ь к о часть р е а л ь н о с т и . Н а деле п е р в ы м результа­
т о м р е а л ь н о й н а у к и было разделение реального на две поло-
330
Механизм
и
концептуализм
вины — количество и качество, из которых одна была отне­
сена на счет тела, другая — на счет души. Древние не воз­
двигали подобных барьеров ни м е ж д у качеством и количе­
ством, ни м е ж д у душой и телом. Для них математические
понятия были такими ж е понятиями, как и любые другие,
они были родственны другим понятиям и вполне естественно
входили в иерархию идей. Ни тело не определялось тогда
геометрической протяженностью, ни д у ш а — сознанием.
Если \уо%т} Аристотеля, энтелехия живого тела, менее ду­
ховна, чем наша «душа», то это потому, что его ас5|л,сс, у ж е
пропитанное идеей, менее телесно, чем наше «тело». Раз­
рыв м е ж д у двумя членами не был еще, таким образом,
окончательным. Но он сделался таковым, и с того времени
метафизика, нацеленная на абстрактное единство, должна
была или примириться с тем, чтобы охватывать своим син­
тезом только половину реального, или, наоборот, восполь­
зоваться абсолютной взаимной необратимостью обеих по­
ловин, чтобы на одну из них смотреть как на перевод дру­
гой. Различно звучащие фразы с к а ж у т различные вещи,
если они принадлежат одному и тому ж е языку, то есть
имеют м е ж д у собой известное звуковое родство. Напротив,
если они принадлежат двум различным я з ы к а м , то именно
в силу радикального звукового различия они смогут выра­
зить одно и то ж е . То ж е самое относится к качеству и ко­
личеству, к душе и телу. Именно потому, что м е ж д у двумя
членами была порвана всякая связь, философы вынужде­
ны были установить между ними строгий параллелизм, о
котором древние и не помышляли, и считать и х переводом
друг друга, а не обращением одного в другой, словом, суб­
стратом их дуализма сделать основное тождество. Синтез,
до которого поднялись, сделался поэтому способным об­
нять все. Божественный механизм заставил соответство­
вать одно другому — явления мысли явлениям протяжен­
ности, качества — количествам, д у ш и — телам.
Этот-то параллелизм мы находим и у Лейбница, и у
Спинозы, правда, в разных формах, по причине неодина­
кового значения, придаваемого ими протяженности. У Спи­
нозы оба члена — Мысль и Протяженность — находятся,
по крайней мере, в принципе, в одном ранге. Это — два пе­
ревода одного и того ж е оригинала, или, как говорит Спи­
ноза, два свойства одной и той ж е субстанции, которую
нужно назвать Богом. И оба эти перевода, как и бесконеч­
ное число д р у г и х , на неизвестных нам языках, вызваны и
Спиноза и Лейбниц
331
д а ж е потребованы оригиналом, подобно тому, как сущность
круга передается, так сказать, автоматически и фигурой, и
уравнением. Д л я Лейбница, напротив, протяженность хо­
тя и является т а к ж е переводом, но оригиналом является
мысль, и эта последняя могла бы обойтись без перевода: пе­
ревод создан только д л я нас. Полагая Бога, с необходи­
мостью полагают также и все возможные с него снимки, то
есть монады. Но мы всегда м о ж е м представить себе, что
снимок был схвачен с известной точки зрения, и такому
несовершенному у м у , как наш, естественно качественно
различные снимки распределять по качественно тожде­
ственным разрядам и положениям точек зрения, откуда
снимки могли быть сделаны. В действительности не суще­
ствует точек зрения, ибо существуют только снимки, —
к а ж д ы й , как неделимое целое, и к а ж д ы й по-своему изо­
б р а ж а ю щ и й реальность, как целое: такая реальность и есть
Бог. Но у нас есть потребность* переводить множествен­
ность несходных м е ж д у собой изображений на множествен­
ность этих внешних друг другу точек зрения, равно как
символизировать большее или меньшее родство снимков
относительным положением друг к другу этих точек зре­
ния, и х соседством или и х взаимным отдалением, то есть
величиной. Это и выражает Лейбниц, говоря, что простран­
ство есть разряд сосуществований, что восприятие протя­
ж е н н о с т и есть восприятие смутное (то есть относительное,
зависящее от несовершенства разума) и что нет ничего,
кроме монад, понимая под этим, что реальное Целое не
имеет частей, но что оно бесконечно повторяется, каждый
раз целиком (хотя различно) внутри себя, и что все эти по­
вторения дополняют друг друга. Так видимый рельеф пред­
мета соответствует совокупности стереоскопических сним­
ков с него, сделанных со всех точек зрения; и вместо того,
чтобы видеть в рельефе рядоположение твердых частей,
м о ж н о т а к ж е рассматривать его к а к созданный и з взаим­
ной дополнительности
этих общих снимков, данных каж­
дый целиком, как неделимый, отличающийся от других и,
однако, представляющий одну и т у ж е вещь. Целое, то есть
Бог, есть д л я Лейбница тот самый рельеф, а монады — это
плоские изображения, дополняющие друг друга: вот поче­
му Бог определяется им как «субстанция, не имеющая то­
чек зрения», или как «универсальная гармония», то есть
взаимная дополнительность монад. В сущности Лейбниц
отличается от Спинозы тем, что о н рассматривает универ-
332
Механизм и концептуализм
сальный механизм как аспект, который реальность имеет
в наших глазах, тогда как Спиноза делает и з него аспект,
принимаемый реальностью для самой себя.
Правда, что сконцентрированная в Боге совокупность
реального сделала для этих философов затруднительным
переход от Бога к вещам, от вечности ко времени. Затруд­
нение д л я н и х было д а ж е гораздо значительнее, чем для
Аристотеля или Плотина. Бог Аристотеля на деле был полу­
чен с ж а т и е м и взаимным проникновением И д е й , представ­
л я ю щ и х , в законченном состоянии или в своем кульмина­
ционном пункте, вещи, которые меняются в мире. Он был
поэтому трансцендентен миру, и длительность вещей рядополаталась с его вечностью как ее ослабление. Но принцип,
к которому приводит рассмотрение универсального меха­
низма и который д о л ж е н быть субстратом последнего, кон­
денсирует в себе у ж е не понятия, или вещи, но законы, или
отношения.
Отношение ж е не существует изолированно.
Закон соединяет м е ж д у собой меняющиеся члены; он неот­
делим от того, чем управляет. Принцип, в котором все эти
отношения конденсируются и который лежит в основе един­
ства природы, не может поэтому быть трансцендентным к
чувственной реальности; он присущ е й , и н у ж н о предполо­
жить разумом, что он существует во времени и вне време­
ни, собран в единстве своей субстанции и вместе с тем осуж­
ден развертывать ее в цепь, не и м е ю щ у ю н и начала, ни
конца. Чтобы не формулировать столь шокирующего про­
тиворечия, философы вынуждены были пожертвовать бо­
лее слабым из д в у х членов и считать т у сторону вещей, ко­
торая связана со временем, чистой иллюзией. Лейбниц го­
ворит об этом в точных выражениях, ибо он делает из вре­
мени, как и из пространства, смутное восприятие. Если
множественность его монад выражает только многообра­
зие снимков, сделанных с целого, то история одной изоли­
рованной монады является для этого философа не чем иным,
как множественностью снимков, которые монада может
получить от своей собственной субстанции, так что время
будет состоять в совокупности точек зрения к а ж д о й мона­
ды на самое себя, как пространство — в совокупности то­
чек зрения всех монад на Бога. Мысль Спинозы гораздо
менее ясна, и кажется, что этот философ пытался устано­
вить м е ж д у вечностью и тем, что длится, т у ж е разницу,
которую устанавливал Аристотель м е ж д у сущностью и
случайностями: предприятие самое трудное, так как не было
Спиноза и Лейбниц
333
более й\ц Аристотеля, чтобы измерять отклонение и объяс­
нять п е р е х о д от существенного к случайному, ибо Декарт
его вычеркнул навсегда. Как бы то ни было, чем более ис­
следуешь спинозистскую концепцию «неадекватного» в от­
ношении его к «адекватному», тем более чувствуешь, что
идешь в направлении к Аристотелю, подобно тому, как мо­
нады Л е й б н и ц а , по мере того, как они яснее вырисовыва­
ются, стремятся приблизиться к Умопостигаемым Плоти­
н а . Естественная склонность этих двух философских сис­
тем приводит и х к заключениям античной философии.
Р е з ю м и р у я , м о ж н о сказать, что сходство новой метафи­
зики с метафизикой древних проистекает оттого, что и та
и другая полагают — первая поверх чувственного, послед­
няя в недрах самого чувственного — законченную, единую
и полную Н а у к у , с которой должна совпасть вся содержа­
щаяся в чувственном реальность. Для той и для другой ре­
альность, как истина, дана спорна в вечности. Та и дру­
гая отвращаются от представления реальности, созида­
ющейся последовательно, то есть в сущности от абсолют­
ной длительности.
Что заключения этой метафизики, вышедшей из науки,
снова возвратились в науку как бы рикошетом, это можно
показать без труда. Весь наш так называемый эмпиризм
еще проникнут ими. Физика и химия изучают только инерт­
ную материю; биология, когда она исследует живое суще­
ство в физическом и химическом отношениях, рассматри­
вает только о д н у его сторону, относящуюся к инертности.
Механистические объяснения, несмотря на и х развитие,
охватывают только незначительную часть реального. Пред­
положить а рпоп, что целостность реального м о ж е т быть
разложена на элементы подобного рода, или, по крайней
мере, что м е х а н и ц и з м мог бы дать цельный перевод того,
что совершается в мире, значит принять определенную ме­
тафизику, т у самую, принципы которой и следствия из
них были определены такими философами, как Спиноза и
Лейбниц. Конечно, психофизиолог, признающий полную
эквивалентность м е ж д у мозговым состоянием и состояни­
ем психологическим, представляющий себе возможность
для какого-нибудь сверхчеловеческого интеллекта читать
14
1 4
В курсе о П л о т и н е , читанном в Коллеж де Франс в 1897—1898 гг.,
мы попытались выделить эти сходства. Они многочисленны и поразитель­
ны. Аналогия д о х о д и т до формулировок, употребляемых с той и с другой
стороны.
334
Механизм и
концептуализм
в мозгу то, что происходит в сознании, мнит себя весьма
далеким от метафизиков XVII века и очень б л и з к и м к опы­
ту. Но простой и чистый опыт не говорит нам ничего по­
добного. Он показывает нам взаимную зависимость м е ж д у
физическим и духовным, необходимость известного мозго­
вого субстрата для психологического состояния и ничего
более. Из того, что один член солидарен с другим, не следу­
ет, чтобы м е ж д у ними была эквивалентность. Из-за того,
что определенная гайка необходима для какой-нибудь ма­
шины, что машина действует с этой гайкой и останавлива­
ется, когда ее убирают, не скажут, что гайка эквивалентна
машине. Чтобы зависимость обратилась в эквивалент, нуж­
но, чтобы к а ж д а я часть машины соответствовала опреде­
ленной части гайки, подобно тому, как в дословном пере­
воде к а ж д а я глава соответствует главе, к а ж д а я фраза —
фразе, слово — слову. Но отношение м е ж д у мозгом и со­
знанием оказывается, по-видимому, совсем иным. Не толь­
ко гипотеза об эквивалентности м е ж д у психологическим
состоянием и состоянием мозговым включает настоящую
нелепость, как мы пытались это показать в предыдущем
труде, но если обратиться к фактам без предвзятой мысли,
то окажется, что отношения м е ж д у этими состояниями
как раз такие, как м е ж д у машиной и гайкой. Говорить об
эквивалентности м е ж д у двумя членами значит просто из­
вращать метафизику Спинозы или Лейбница, делая ее поч­
ти непостижимой для разума. Принимая эту философию
таковой, какова она есть, в отношении Протяженности, ее
искажают со стороны Мысли. Благодаря Спинозе и Лейб­
ницу объединяющий синтез явлений материи предполага­
ется законченным: все объясняется механически. Но для
фактов сознания синтез не доводится до конца. Останавли­
ваются на полдороге. Сознание предполагается совпада­
ющим с той или иной частью природы, а не со всей приро­
дой. И приходят, таким образом, или к «эпифеноменизму», связывающему сознание с известными специальными
вибрациями и размещающему его в мире спорадически, то
там, то здесь, или к «монизму», рассеивающему сознание
на столько пылинок, сколько существует атомов. Но в том
и в другом случае возвращаются к неполному спинозизму
или лейбницианству. Между этой концепцией природы и
картезианством м о ж н о найти исторических посредников.
Медики-философы XVIII века с и х с у ж е н н ы м картезиан-
Кантовская
критика
335
ством сыграли большую роль в зарождении современного
«эпифеноменизма» и современного «монизма».
Эти д о к т р и н ы являются, таким образом, запоздалыми
по сравнению с Кантовой критикой. Конечно, философия
Канта т а к ж е пропитана верой в единую и цельную науку,
охватывающую всю совокупность реального. Д а ж е если
рассматривать ее с известной стороны, о н а является толь­
ко п р о д о л ж е н и е м современной метафизики и повторением
метафизики античной. Спиноза и Л е й б н и ц , по примеру
Аристотеля, гипостазировали в Боге единство знания. Кри­
тика Канта, по крайней мере, одной из своих сторон, состо­
яла в том, чтобы поставить вопрос: необходима ли для со­
временной науки эта гипотеза во всем ее объеме, как она
была необходима для науки античной, или достаточно толь­
ко одной ее части. У древних действительно наука имела
дело с п о н я т и я м и , то есть с родами вещей. Уплотняя все
понятия в о д н о , о н и , таким образом, с необходимостью
приходили к бытию, которое можно было, без сомнения,
назвать Мыслью, но которое скорее было мыслью-объек­
том, чем мыслью-субъектом: когда Аристотель определял
Бога как уот^аеах; УОЦСШ;, Т О , вероятно, ударение делалось на
уот^зеох;, а не на V6т^а^<;. Бог был синтезом всех понятий,
идеей и д е й . Современная наука вращается вокруг законов,
то есть вокруг о т н о ш е н и й . Отношение ж е есть связь, уста­
навливаемая разумом м е ж д у двумя или несколькими чле­
нами. Но отношение без привносящего его интеллекта —
ничто. Вселенная м о ж е т быть поэтому системой законов
только в том случае, если явления фильтруются через ин­
теллект. Без сомнения, этот интеллект мог бы быть интел­
лектом существа бесконечно высшего сравнительно с чело­
веком, которое основывало бы материальность в е щ е й , со­
единяя и х в то ж е время м е ж д у собой: такова была гипоте­
за Лейбница и Спинозы. Но нет надобности идти так дале­
к о , и для действия, которое нужно здесь получить, доста­
точно человеческого интеллекта: таково и есть кантиан­
ское решение. М е ж д у догматизмом Спинозы или Лейбни­
ца и кантовской критикой существует то ж е расстояние,
как м е ж д у « н у ж н о , чтобы...» и «достаточно, чтобы...» Кант
останавливает этот догматизм на склоне, уводившем его
слишком далеко по направлению к греческой метафизике:
он сводит к строгому минимуму гипотезу, и это необходи­
мо для того, чтобы считать физику Галилея бесконечно
336
Механизм и
концептуализм
расширенной. Правда, когда он говорит о человеческом
интеллекте, то дело идет не о вашем или моем интеллекте.
Единство природы является от человеческого разума, кото­
рый объединяет, но объединительная ф у н к ц и я здесь будет
безличной. Она сообщается с нашими индивидуальными
сознаниями, но она и х превосходит. Она гораздо меньше,
чем субстанциальный бог, но она все ж е немного больше,
чем изолированная деятельность человека и д а ж е коллек­
тивная деятельность всего человечества. Она не составляет
собственно части человека; скорее человек находится в ней,
как в атмосфере интеллектуальности, вдыхаемой его со­
знанием. Это, если угодно, формальный Бог, нечто такое,
что у Канта не является еще божественным, но стремится
им стать. Он выявился с Фихте. Как бы то ни было, главная
роль этой объединительной функции разума у Канта — это
придавать нашей совокупной науке относительный и че­
ловеческий характер, хотя эта человечность и является не­
сколько обожествленной. Критика Канта, рассматрива­
емая с этой точки зрения, состояла главным образом в т о м ,
чтобы ограничить догматизм своих предшественников, при­
нимая и х к о н ц е п ц и ю науки и сводя к м и н и м у м у то, что
было в ней от метафизики.
Но получится совсем иное, если мы обратимся к разли­
чию, делаемому Кантом м е ж д у материей познания и ее
формой. В и д я в интеллекте прежде всего способность уста­
навливать отношения, Кант приписывал членам, м е ж д у
которыми устанавливаются отношения, п р о и с х о ж д е н и е
внеинтеллектуальное. Он утверждал, вопреки мнению сво­
их непосредственных предшественников, что познание не
может быть ц е л и к о м разложено на интеллектуальные от­
ношения. Он возвратил философии тот существенный эле­
мент философии Декарта, который был отринут картези­
анцами, но и з м е н и л его и перенес в другой план.
Этим он расчистил путь для новой ф и л о с о ф и и , которая
могла бы проникнуть во внеинтеллектуальную материю
познания путем высшего усилия интуиции. Совпадая с этой
материей, принимая тот ж е ритм и то ж е д в и ж е н и е , не
могло ли бы сознание путем двух усилий, обратных одно
другому по направлению, по очереди то поднимаясь, то
опускаясь, схватывать изнутри, а не видеть извне, две фор­
мы реальности — тело и дух? Не помогало л и нам это двой­
ное усилие по мере возможности оживлять абсолютное?
Кантовская
критика
337
Так как при этом во время такой операции м о ж н о было бы
видеть, как интеллект возникает сам собой, как выделяет­
ся он из д у х а как целого, то интеллектуальное познание
явилось бы тогда таковым, каково оно есть, — ограничен­
ным, но не относительным.
Таково направление, которое могло указать кантианст­
во вновь о ж и в ш е м у картезианству. Но сам Кант не пошел
по этому п у т и .
Он не захотел по нему идти, так как, назначая позна­
нию внеинтеллектуальную материю, он считал эту мате­
рию или коэкстенсивной интеллекту, или более у з к о й , чем
интеллект. Вот почему он у ж е не мог более ни думать о
том, чтобы выкраивать из нее интеллект, ни, следователь­
но, воспроизводить его генезис и генезис его категорий.
Рамки интеллекта и сам интеллект д о л ж н ы были быть при­
няты таковыми, каковы они есть, вполне готовыми. Меж­
д у материей, являющейся перед нашим интеллектом, и са­
мим этим интеллектом не было никакого родства. Согла­
сие м е ж д у н и м и являлось оттого, что интеллект придавал
материи свою форму. Так что не только надо было полагать
интеллектуальную форму познания как род абсолютного и
отказываться от того, чтобы давать ее генезис, но сама ма­
терия этого познания казалось слишком размельченной ин­
теллектом, чтобы м о ж н о было надеяться постигнуть ее в ее
первоначальной чистоте. Она не была «вещью самой по се­
бе» , она была только отражением, полученным через нашу
атмосферу.
Если теперь спросить себя, почему Кант не думал, что
материя нашего познания переходит за рамки его формы,
то вот что о к а ж е т с я . Критика Кантом нашего познания
природы заключается в том, чтобы отделить то, что долж­
но быть нашим д у х о м , от того, что д о л ж н о быть природой,
если притязания нашей науки оправдываются; но сами-то
эти притязания не подверглись критике со стороны Канта.
Я хочу этим сказать, что он принял без возражения идею
единой н а у к и , способной охватывать с одинаковой силой
все части данного и координировать их в одну систему,
представляющую во всех частях одинаковую прочность.
Он не предполагал в своей «Критике чистого разума», что
наука становилась все менее и менее объективной и все бо­
лее и более символической по мере того, как она двигалась
от физического к жизненному, а от жизненного к психи-
338
Механизм и
концептуализм
ческому. Опыт не идет, по его мнению, в д в у х различных
и, может быть, противоположных направлениях, — в од­
ном, согласующемся с направлением интеллекта, в другом,
ему обратном. Для него существует только о д и н опыт, и
интеллект распространяется на всю его протяженность. Это
и выражает Кант, говоря, что все наши интуиции чувствен­
ны, или, другими словами, инфраинтеллектуальны. Н а д е л е
именно это и следовало бы допустить, если бы наша наука
представляла во всех своих частях равную объективность.
Но предположим, напротив, что наука делается все менее
и менее объективной, все более и более символической по
мере того, как она идет от физического к психическому,
проходя через ж и з н е н н о е . В таком случае — так как н у ж ­
но каким бы то н и было образом воспринять известную
вещь для того, чтобы дойти д о ее символического изобра­
ж е н и я , — д о л ж н а существовать интуиция психического и
вообще жизненного, которую интеллект, без сомнения, пе­
реложит и переведет, но которая, тем не менее, будет пере^
ходить за рамки интеллекта. Другими словами, д о л ж н а су­
ществовать и н т у и ц и я суперинтеллектуальная. Если такая
интуиция имеет место, то возможно не только познание
внешнее, познание явлений, но возможно т а к ж е для д у х а
овладение самим собой. Более того, если у нас имеется ин­
туиция такого рода, я хочу сказать, интуиция суперинтел­
лектуальная, то чувственная интуиция, без сомнения, свя­
зывается с ней благодаря неким опосредованиям, как инф­
ракрасный цвет связывается с ультрафиолетовым. Чув­
ственная интуиция вскрывается, таким образом, сама со­
бой. Она у ж е не будет доходить только д о призрака неуло­
вимой вещи самой по себе. Она введет нас и в абсолютное
(лишь бы были внесены сюда необходимые поправки). П о к а
в ней видели единственный материал нашей н а у к и , на всю
науку распространялось кое-что относительное, которое по­
ражает научное познание д у х а , и тогда восприятие тела,
являющееся началом науки о телах, само являлось как б ы
относительным. Чувственная интуиция д о л ж н а была по­
этому казаться относительной. Совсем иное д е л о , если про­
водить различие м е ж д у науками и на научное познание
д у х а (а следовательно, и на познание жизненного) смот­
реть как на более или менее искусственное расширение
известного способа познания, которое, прилагаясь к телам,
вовсе не является познанием символическим. Пойдем да-
Кантовская
критика
339
лее: если существуют, таким образом, две интуиции раз­
личного порядка (причем вторая получается путем инвер­
сии направления первой) и если интеллект естественным
образом направляется в сторону второй, то нет существен­
ного различия м е ж д у интеллектом и самой этой интуици­
ей. М е ж д у материей чувственного познания и ее формой
барьер понижается точно так ж е , как м е ж д у «чистыми
формами» чувственности и категориями разума. Становится
видным, как материя и форма интеллектуального позна­
ния (суженного до своего собственного предмета) порожда­
ют друг друга путем взаимного приспособления, так как
интеллект формируется, ориентируясь на телесность, а те­
лесность — на интеллект.
Но Кант не ж е л а л и не мог допустить такой двойствен­
ной интуиции. Чтобы допустить е е , н у ж н о было бы видеть
в длительности самую ткань реальности и, следовательно,
проводить различие м е ж д у субстанциальной длительностью
вещей и временем, рассеянным в пространстве. Н у ж н о было
бы видеть в самом пространстве и в присущей е м у геомет­
рии идеальный предел, в направлении которого матери­
альные вещи развертываются, но где он не бывает развер­
нутым. Ничего нет более противного букве, а м о ж е т быть,
и д у х у «Критики чистого разума». Правда, познание пред­
ставлено нам здесь как лист всегда открытый, а опыт —
как бесконечно продолжающееся давление фактов. Но, со­
гласно Канту, эти факты по мере своего возникновения
рассыпаются по плоскости: они внешни относительно друг
друга и внешни по отношению к д у х у . Нет речи о внутрен­
нем познании, которое могло бы схватить их изнутри, в са­
мом их возникновении, вместо того, чтобы брать их после
и х появления, о познании, которое подрывалось бы, таким
образом, под пространство и под опространствленное вре­
мя. А м е ж д у тем наше сознание помещает нас именно под
эту плоскость: там и находится истинная длительность.
С этой стороны Кант также достаточно близок к своим
предшественникам. Он не допускает середины м е ж д у вне­
временным и временным, распыленным на отдельные мо­
менты. И так как не существует интуиции, которая может
перенести нас во вневременное, то, по самому определе­
н и ю , всякая интуиция д о л ж н а быть чувственной. Но разве
м е ж д у физическим существованием, распыленным в про­
странстве, и существованием вневременным, которое мо-
340
Механизм
и
концептуализм
ж е т быть только существованием концептуальным и логи­
ческим, как об этом говорил метафизический догматизм,
нет места для сознания и для ж и з н и ? Да, бесспорно. Это
м о ж н о видеть, если переместиться в длительность, чтобы
идти от нее к моментам, вместо того, чтобы исходить из мо­
ментов, соединяя и х в длительность.
И однако непосредственные преемники Канта, чтобы
избежать кантианского релятивизма, направились в сто­
рону вневременной интуиции. Правда, идеи становления,
прогресса, эволюции, по-видимому, занимают значитель­
ное место в их философии. Но на самом деле, играет ли там
длительность какую-нибудь роль? В реальной длительно­
сти каждая форма происходит из предшествующих форм,
всегда прибавляя к ним что-нибудь, и объясняется этими
формами в той мере, в какой она может иметь объяснение.
Но выводить эту форму прямо из Бытия как целого, прояв­
лением которого она по предположению является, это зна­
чит возвратиться к спинозизму. Это значит отрицать за
длительностью всякую действенность, как это делали Лейб­
ниц и Спиноза. Посткантовская философия, как бы строго
она ни относилась к механистическим теориям, принимает
от механицизма идею единой науки, одной и той ж е для
всякого рода реальности. И она ближе к этой доктрине,
чем сама полагает; ибо если при рассмотрении материи,
ж и з н и и мысли она заменяет последовательные ступени
сложности, предполагаемые механицизмом, степенями в
реализации Идеи или ступенями в объективации Воли, то
она все ж е говорит о ступенях, и это будут ступени лестни­
цы, пробегаемой бытием в едином направлении. Словом,
она различает в природе те ж е сочленения, что и механи­
цизм: она перенимает у механицизма весь рисунок; она
только кладет сюда другие краски. Но именно сам рисунок
или, по крайней мере, половина рисунка и д о л ж н а быть
переделана.
Правда, для этого н у ж н о было бы отказаться от того ме­
тода построения, которого держались преемники Канта.
Н у ж н о было бы призвать опыт, опыт очищенный, я х о ч у
сказать, высвободившийся, где это нужно, из тех рамок,
которые строил наш интеллект по мере развития нашего
воздействия на вещи. Опыт подобного рода не будет опы­
том вневременным. Он только ищет по ту сторону про­
странственного времени, в котором являются нам постоян-
Эволюционизм Спенсера
341
ные перегруппировки частей, конкретную длительность,
где постоянно совершается радикальная переплавка цело­
го. Он следует за реальным во всех его изгибах. Он не ведет
нас, подобно строительному методу, ко все более и более
высоким обобщениям, к возвышающимся один над другим
этажам великолепного здания. Но зато он не оставляет про­
межутка м е ж д у объяснениями, которые он нам подсказы­
вает, и м е ж д у предметами, которым надлежит дать объяс­
нение. Он стремится осветить не только целое, но и детали
реального.
Что в X I X веке мышление требовало такого рода фило­
софии, философии, освободившейся от произвольного, спо­
собной спуститься к деталям отдельных фактов, в этом не
может быть сомнения. Несомненно, оно почувствовало так­
ж е , что эта философия д о л ж н а проникнуть в то, что мы на­
зываем конкретной длительностью. Появление наук о д у х е ,
прогресс в психологии, растущее в биологических науках
значение эмбриологии, — все это д о л ж н о было подсказы­
вать идею реальности, длящейся внутренне, реальности,
которая является самой длительностью. Вот почему, когда
появился мыслитель, который возвестил учение об эволю­
ц и и , где д в и ж е н и е материи к большей восприимчивости
описывалось одновременно с д в и ж е н и е м д у х а к рациона­
лизации, где постепенно прослеживалось усложнение соот­
ветствий м е ж д у внешним и внутренним, где, наконец, из­
менчивость становилась самой сущностью вещей, — к нему
обратились все взоры. Отсюда исходит то могучее притяга­
тельное воздействие, которое оказал эволюционизм Спен­
сера на современную мысль. Как бы, казалось, ни был он
далек от Канта, как бы мало к тому ж е он ни знал кантиан­
ство, при первом ж е соприкосновении с биологическими
науками он почувствовал, какого направления д о л ж н а дер­
жаться философия, если она считается с критикой Канта.
Но он не пошел по этому пути, а, скорее, круто свернул
с него. Он пообещал дать космогоническую систему, а со­
здал совсем иное. Его доктрина определенно называется
эволюционизмом: она имела притязание подняться и спу­
ститься по пути всемирного становления. На деле ж е там
не было вопроса ни о становлении, ни об эволюции.
Мы не намереваемся входить в углубленный анализ этой
философии. Скажем просто, что обычный прием
метода
342
Механизм
и
концептуализм
Спенсера состоит в том, чтобы воссоздавать
эволюцию
из фрагментов того, что уже эволюционировало.
Если я
н а к л е ю н а к а р т о н к а р т и н к у и р а з р е ж у п о т о м к а р т о н н а ку­
с о ч к и , я смогу, с к л а д ы в а я , к а к н у ж н о , э т и к у с о ч к и к а р т о ­
на, воспроизвести к а р т и н у . И р е б е н о к , т р у д я щ и й с я над
частями этой и г р у ш к и , с к л а д ы в а ю щ и й б е с ф о р м е н н ы е час­
ти к а р т и н к и и п о л у ч а ю щ и й в к о н ц е к о н ц о в р а с к р а ш е н ­
н ы й р и с у н о к , к о н е ч н о ж е , в о о б р а ж а е т , ч т о это он п р о и з в е л
и рисунок, и к р а с к и . И однако акт рисования и раскраши­
в а н и я не и м е е т н и к а к о г о о т н о ш е н и я к а к т у с о е д и н е н и я
частей к а р т и н к и , у ж е нарисованной и р а с к р а ш е н н о й . Точ­
но т а к ж е , с о е д и н я я м е ж д у собой самые п р о с т ы е результа­
т ы э в о л ю ц и и , в ы , н а с к о л ь к о в о з м о ж н о , п о д р а ж а е т е вос­
произведению с а м ы х с л о ж н ы х ее с л е д с т в и й ; но н и из т е х ,
ни из д р у г и х в ы не п о л у ч и т е к о с м о г о н и и , и это п р и б а в л е ­
ние одной с т а д и и э в о л ю ц и и к д р у г о й н и ч у т ь не будет похо­
дить на само э в о л ю ц и о н н о е д в и ж е н и е .
А м е ж д у т е м т а к о в о з а б л у ж д е н и е Спенсера. Он берет ре­
альность в ее н а л и ч н о й ф о р м е ; он р а з б и в а е т е е , он ее рас­
пыляет на ч а с т и ч к и , к о т о р ы е и пускает по в е т р у ; з а т е м он
«интегрирует» э т и ч а с т и ц ы и « о с т а н а в л и в а е т и х д в и ж е ­
н и е » . П о д р а ж а я ц е л о м у в работе с м о з а и к о й , о н в о о б р а ж а ­
ет, что р и с у е т и создает его генезис.
Идет л и р е ч ь о м а т е р и и ? Р а с с ы п а н н ы е э л е м е н т ы , к о т о ­
рые он и н т е г р и р у е т в в и д и м ы е и о с я з а е м ы е т е л а , в п о л н е
имеют в и д ч а с т и ц простых т е л , к о т о р ы е о н п р е д п о л а г а е т
с н а ч а л а р а с с е я н н ы м и в пространстве. Во в с я к о м случае это
«материальные точки» и, следовательно, т о ч к и неизменя­
е м ы е , н а с т о я щ и е м а л е н ь к и е т в е р д ы е т е л а : к а к будто б ы
твердость, б у д у ч и т е м , что всего к н а м б л и ж е и ч т о более
всего п о д д а е т с я н а ш е й обработке, м о г л а б ы т ь основой п р о ­
исхождения материальности! Чем больше ф и з и к а продви­
гается в п е р е д , т е м больше о н а п о к а з ы в а е т н е в о з м о ж н о с т ь
представить себе свойства э ф и р а и л и э л е к т р и ч е с т в а — э т о й
в о з м о ж н о й о с н о в ы всех тел — по о б р а з ц у с в о й с т в в и д и м о й
нами материи. Но философия поднимается еще выше эфи­
ра, этого простого с х е м а т и ч е с к о г о п о с т р о е н и я о т н о ш е н и й
между явлениями, улавливаемыми нашими чувствами. Она
хорошо з н а е т , ч т о т о , что есть в в е щ а х в и д и м о г о и осязае­
мого, п р е д с т а в л я е т собой н а ш е в о з м о ж н о е в о з д е й с т в и е н а
них. П р и н ц и п э в о л ю ц и и не постигается п у т е м д е л е н и я т о г о ,
что у ж е э в о л ю ц и о н и р о в а л о . Сочетанием м е ж д у собою т о г о ,
Эволюционизм
Спенсера
343
что у ж е эволюционировало, не воспроизводится эволюция,
пределом которой оно является.
Идет ли речь о д у х е ? Путем сочетания рефлекса с ре­
флексом Спенсер думает сотворить поочередно инстинкт и
разумную волю. Он не видит, что специализировавший­
ся рефлекс, б у д у ч и конечным пунктом эволюции по тако­
му ж е праву, что и укрепившаяся воля, не может быть
предполагаем в самом начале. Что первый из д в у х членов
достигает быстрее своей окончательной формы, чем дру­
гой, — это весьма вероятно; но тот и другой являются ре­
зультатом эволюционного д в и ж е н и я , и само эволюцион­
ное движение не м о ж е т выражаться ни в ф у н к ц и и одного
первого, ни в ф у н к ц и и одного второго. Н у ж н о начать с то­
го, чтобы смешать вместе рефлекторное и волевое. Н у ж н о
затем идти на изыскание текучей реальности, стремитель­
но бегущей под этой двойной формой, без сомнения, прича­
стной той и другой, не будучи ни в одной из них. На низ­
шей ступени лестницы животного царства, у ж и в ы х су­
ществ, состоящих из недифференцированной протоплазматической массы, возбуждающая реакция не приводит
еще в д в и ж е н и е определенный механизм, как это бывает
при рефлексе; она не делает еще выбора м е ж д у нескольки­
ми определенными механизмами, как это бывает в акте во­
левом; она не будет поэтому ни волевой, ни рефлекторной,
и, однако, о н а предвещает и то, и другое. Собственный
опыт указывает нам, что и в нас самих есть что-то, что по­
истине относится к начальной деятельности, когда мы при
крайней опасности выполняем полу-волевые, полу-автоматические д в и ж е н и я ; но это не более, чем очень несовер­
шенное подражание примитивному действию, ибо здесь
имеется смесь д в у х деятельностей, у ж е сформировавших­
ся, у ж е локализованных в головном и спинном мозгу, тог­
да как первоначальная деятельность есть вещь простая,
изменяющаяся в самом процессе создания таких механиз­
мов, как механизмы спинного и головного мозга. Но на все
это Спенсер закрывает глаза, потому что сущностью его ме­
тода является соединение отвердевшего с отвердевшим, ка­
ковой и является сама эволюция.
Идет л и , наконец, речь о связи м е ж д у д у х о м и матери­
ей? Спенсер прав, говоря, что интеллект и является этой
связью. Он имеет право видеть в этой связи предел одной
из эволюционных линий. Но когда он доходит д о того, что-
344
Механизм и концептуализм
бы н а ч е р т а т ь эту э в о л ю ц и о н н у ю л и н и ю , он о п я т ь с о е д и н я ­
ет м е ж д у собой т о , ч т о у ж е э в о л ю ц и о н и р о в а л о , не з а м е ч а я
бесполезности своего труда: п р и н и м а я м а л е й ш у ю ч а с т и ц у
и з того, что п о д н я л о с ь н а с т у п е н ь э в о л ю ц и и д а н н о г о мо­
м е н т а , о н тем с а м ы м полагает эту э в о л ю ц и ю к а к ц е л о е , и
тогда у ж е напрасно претендовать на т о , ч т о б ы о т ы с к а т ь ге­
незис .
В самом д е л е , д л я Спенсера я в л е н и я , с л е д у ю щ и е в п р и ­
роде одно з а д р у г и м , п р о е ц и р у ю т в ч е л о в е ч е с к о м у м е пред­
с т а в л я ю щ и е и х о б р а з ы . О т н о ш е н и я м м е ж д у я в л е н и я м и со­
ответствуют поэтому с и м м е т р и ч н ы е о т н о ш е н и я м е ж д у пред­
с т а в л е н и я м и . И с а м ы е общие з а к о н ы п р и р о д ы , в к о т о р ы х
концентрируются отношения между явлениями, д о л ж н ы
б ы л и поэтому п о р о д и т ь основные п р и н ц и п ы м ы ш л е н и я , в
которых интегрированы отношения между представлени­
я м и . П р и р о д а , т а к и м образом, о т р а ж а е т с я в д у х е . Внут­
р е н н я я с т р у к т у р а н а ш е г о м ы ш л е н и я точно с о о т в е т с т в у е т
самому остову в е щ е й . Я с э т и м согласен; но ч т о б ы челове­
ч е с к и й разум мог себе п р е д с т а в и т ь о т н о ш е н и я м е ж д у я в л е ­
н и я м и , н у ж н о е щ е , ч т о б ы с у щ е с т в о в а л и я в л е н и я , то есть
о т д е л ь н ы е ф а к т ы , в ы д е л е н н ы е и з н е п р е р ы в н о с т и станов­
л е н и я . И раз п р и н и м а ю т к а к д а н н о е тот способ р а з л о ж е ­
ния, какой мы замечаем теперь, тем самым и принимают
и н т е л л е к т т а к о в ы м , к а к о в он есть сейчас, ибо д а н н ы й спо­
соб р а з л о ж е н и я р е а л ь н о г о есть способ р а з л о ж е н и я п о о т н о ­
ш е н и ю к и н т е л л е к т у и т о л ь к о к нему о д н о м у . М о ж н о л и
д у м а т ь , что м л е к о п и т а ю щ и е и н а с е к о м ы е о т м е ч а ю т о д и н а ­
к о в ы е стороны п р и р о д ы , проводят в ней о д и н а к о в ы е деле­
н и я , р а с ч л е н я ю т целое о д и н а к о в ы м способом? А м е ж д у
тем насекомое, п о с к о л ь к у оно я в л я е т с я р а з у м н ы м , и м е е т
нечто общее с н а ш и м и н т е л л е к т о м . К а ж д о е с у щ е с т в о р а з ­
лагает м а т е р и а л ь н ы й м и р в соответствии с т е м и л и н и я м и ,
по к о т о р ы м д о л ж н о следовать его действие; э т и л и н и и воз­
можного движения, с к р е щ и в а я с ь , в ы р и с о в ы в а ю т т у с е т ь
опыта, каждой петлей которого является какой-нибудь
ф а к т . К о н е ч н о , г о р о д составляется и с к л ю ч и т е л ь н о и з д о ­
м о в , и у л и ц ы города — не более ч е м п р о м е ж у т к и м е ж д у до­
м а м и ; точно т а к ж е м о ж н о с к а з а т ь , что п р и р о д а з а к л ю ч а е т
в себе т о л ь к о ф а к т ы и ч т о , р а з д а н ы ф а к т ы , т о о т н о ш е н и я
будут т о л ь к о л и н и я м и , п р о л е г а ю щ и м и м е ж д у ф а к т а м и .
Но в городе место д л я домов, и х о ч е р т а н и е и н а п р а в л е н и е
у л и ц о п р е д е л е н ы р а з д е л е н и е м з е м л и н а у ч а с т к и : н у ж н о об-
Эволюционизм
Спенсера
345
р а щ а т ь с я к этому р а з д е л е н и ю на у ч а с т к и , ч т о б ы п о н я т ь
с п е ц и а л ь н о е р а з д е л е н и е , р е з у л ь т а т о м которого о к а з ы в а е т ­
ся т о , что к а ж д ы й д о м н а х о д и т с я т а м , где он е с т ь , к а ж д а я
у л и ц а идет т у д а , к у д а о н а и д е т . О с н о в н а я о ш и б к а С п е н с е р а
и з а к л ю ч а е т с я в т о м , что о н берет о п ы т у ж е п о д е л е н н ы м н а
участки, тогда как истинная проблема заключается в том,
чтобы у з н а т ь , к а к с о в е р ш и л с я этот р а з д е л . Я с о г л а с е н , что
з а к о н ы м ы ш л е н и я — это т о л ь к о и н т е г р а ц и я о т н о ш е н и й
между ф а к т а м и . Но к а к только я полагаю ф а к т ы в том их
о ч е р т а н и и , в к а к о м о н и я в л я ю т с я д л я м е н я сегодня, я пред­
полагаю м о и способности к в о с п р и я т и ю и д е я т е л ь н о с т и ин­
т е л л е к т а т а к о в ы м и , к а к о в ы м и о н и и м е ю т с я у м е н я сегод­
н я , ибо они-то и р а с п р е д е л я ю т н а у ч а с т к и р е а л ь н о е , высе­
к а ю т ф а к т ы из ц е л о с т н о й р е а л ь н о с т и . Тогда вместо т о г о ,
чтобы говорить, что отношения между фактами породили
законы мышления, я могу т а к ж е утверждать, что форма
мышления определила очертания воспринятых фактов и,
с л е д о в а т е л ь н о , и х о т н о ш е н и я м е ж д у собой. Оба способа
в ы р а ж е н и я стоят д р у г д р у г а . В с у щ н о с т и они г о в о р я т одно
и то ж е . Правда, п р и д е р ж и в а я с ь второго, нужно отказать­
с я г о в о р и т ь об э в о л ю ц и и . Н о и с п е р в ы м о г р а н и ч и в а ю т с я
т о л ь к о т е м , что г о в о р я т о н е й , у ж е не д у м а я . Ибо и с т и н н ы й
э в о л ю ц и о н и з м д о л ж е н п о с т а в и т ь своей задачей исследо­
в а т ь , п у т е м к а к о г о постепенного достигаемого тодизу'ыепсН
и н т е л л е к т усвоил свой п л а н с т р о е н и я и свой способ п о д р а з ­
д е л е н и я м а т е р и и . Это с т р о е н и е и это п о д р а з д е л е н и е по­
р о ж д а ю т одно другое. О н и д о п о л н я ю т д р у г друга. Они дол­
ж н ы б ы л и р а з в и в а т ь с я одно вместе с д р у г и м . И п р и н и м а ю т
л и т е п е р е ш н е е строение и н т е л л е к т а , берут л и т е п е р е ш н е е
п о д р а з д е л е н и е м а т е р и и , в обоих с л у ч а я х п р е б ы в а ю т в т о м ,
что у ж е э в о л ю ц и о н и р о в а л о ; н а м н и ч е г о не г о в о р я т н и о
т о м , что э в о л ю ц и о н и р у е т , н и о с а м о й э в о л ю ц и и .
И о д н а к о эту-то э в о л ю ц и ю и н у ж н о н а й т и . У ж е в обла­
сти ф и з и к и у ч е н ы е , н а и б о л е е у г л у б л я ю щ и е с я в свою на­
у к у , с к л о н я ю т с я к т о м у , что н е л ь з я р а с с у ж д а т ь о ч а с т я х
т а к ж е , к а к р а с с у ж д а ю т о ц е л о м , ч т о н е л ь з я п р и л а г а т ь те
ж е самые п р и н ц и п ы к н а ч а л у и к к о н ц у р а з в и т и я , что н и
т в о р ч е с т в о , ни р а з р у ш е н и е , н а п р и м е р , н е л ь з я и г н о р и р о ­
в а т ь , к о г д а дело идет о с о с т а в н ы х ч а с т и ц а х атома. Э т и м
они стремятся вступить в конкретную длительность, един­
ственную д л и т е л ь н о с т ь , где существует з а р о ж д е н и е час­
т е й , а не т о л ь к о и х с о ч е т а н и е . П р а в д а , творчество и разру-
346
Механизм и концептуализм
ш е н и е , о к о т о р ы х они говорят, о т н о с я т с я к д в и ж е н и ю и л и
к э н е р г и и , а не к невесомой среде, в к о т о р о й э н е р г и я и д в и ­
ж е н и е ц и р к у л и р у ю т . Но что м о ж е т о с т а т ь с я от м а т е р и и ,
если л и ш и т ь ее всего того, ч т о ее о п р е д е л я е т , а и м е н н о
э н е р г и и и д в и ж е н и я ? Философ д о л ж е н и д т и д а л ь ш е учено­
го. Д е л а я (аЬШагаза из того, ч т о я в л я е т с я т о л ь к о в о о б р а ж а ­
е м ы м символом, он увидит, что м а т е р и а л ь н ы й м и р разре­
ш а е т с я в простой п о т о к , в н е п р е р ы в н о с т ь и с т е ч е н и я , в ста­
н о в л е н и е . И о н подготовится, т а к и м о б р а з о м , к т о м у , ч т о ­
б ы н а й т и р е а л ь н у ю длительность т а м , где н а й т и ее е щ е по­
л е з н е е , — в области ж и з н и и с о з н а н и я . И б о п о к а дело и д е т
о н е о р г а н и з о в а н н о й м а т е р и и , м о ж н о п р е н е б р е г а т ь истече­
н и е м , н е с о в е р ш а я грубой о ш и б к и : м а т е р и я , к а к м ы гово­
р и л и , н а г р у ж е н а геометрией, и о н а , э т а р е а л ь н о с т ь , к о т о ­
р а я нисходит, и м е е т длительность т о л ь к о б л а г о д а р я своей
с о л и д а р н о с т и с т е м , что поднимается. Н о ж и з н ь и созна­
ние и есть этот с а м ы й подъем. Д о с т а т о ч н о о д н а ж д ы схва­
т и т ь и х в и х с у щ н о с т и , сливаясь с и х д в и ж е н и е м , ч т о б ы
п о н я т ь , к а к происходит из н и х о с т а л ь н а я р е а л ь н о с т ь . П о я в ­
л я е т с я э в о л ю ц и я , и в недрах этой э в о л ю ц и и — прогрессив­
ное о б о з н а ч е н и е м а т е р и а л ь н о с т и и и н т е л л е к т у а л ь н о с т и
п у т е м постепенного о т в е р д е н и я т о й и д р у г о й . Н о тогда-то
и п р о н и к а ю т в эволюционное д в и ж е н и е , ч т о б ы следовать
за н и м до его д е й с т в е н н ы х р е з у л ь т а т о в вместо того, ч т о б ы
и с к у с с т в е н н о воссоздавать эти р е з у л ь т а т ы и з и х ф р а г м е н ­
т о в . Т а к о в а , по н а ш е м у м н е н и ю , и с т и н н а я ф у н к ц и я ф и л о ­
с о ф и и . Т а к и м образом п о н я т а я , ф и л о с о ф и я н е т о л ь к о я в ­
л я е т с я в о з в р а т о м д у х а к самому себе, с о в п а д е н и е м челове­
ч е с к о г о с о з н а н и я с ж и в ы м н а ч а л о м , и з к о т о р о г о оно и с х о ­
дит, соприкосновением с творческим усилием. Она явля­
е т с я у г л у б л е н и е м становления в о о б щ е , и с т и н н ы м э в о л ю ­
ц и о н и з м о м и , следовательно, и с т и н н ы м п р о д о л ж е н и е м на­
у к и , — е с л и т о л ь к о понимать под п о с л е д н е й с о в о к у п н о с т ь
у с т а н о в л е н н ы х и д о к а з а н н ы х и с т и н , а не т у новую схола­
с т и к у , к о т о р а я разрослась во в т о р о й п о л о в и н е X I X в е к а во­
круг ф и з и к и Галилея, как древняя — вокруг Аристотеля.
ПРИМЕЧАНИЯ,
ПРЕДМЕТНЫЙ
УКАЗАТЕЛЬ,
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
ПРИМЕЧАНИЯ
Первое издание во Франции: Н. Вег#зоп. 1/ёуо1и1юп сгёа(псе.
Рапз, 1907. На русский язык «Творческая эволюция» переводи­
лась неоднократно, в том числе для Собрания сочинений А. Берг­
сона в 5 томах (СПб., 1913—-1914, т. 1). Для настоящего издания
был избран перевод В. А. Флеровой (М., 1914). Для сверки пере­
вода использовано издание: Рапз, 1988.
К с. 37
ложный эволюционизм Спенсера. — Спенсер Герберт (1820—
1903) — английский философ и социолог, один из родоначаль­
ников позитивизма. Автор учения о всеобщей эволюции, осно­
ванного на принципах механицизма (изложено в работах «Ос­
новные начала», СПб., 1899, «Основания биологии» и др.).
Дюнан Ш. — французский философ-спиритуалист, автор книг
«Езза!
рЬПозорЫе §ёпёга1е» (1898), «Ьез ёеих МёаНзтез» (1911).
....мы давно уже изложили в нашем «Опыте о непосредствен­
ных данных сознания...» — Это первая крупная работа Бергсона
(1889), где им развита концепция длительности, «конкретного
времени». См.: Бергсон А. Соч. в 5-ти томах, т. 2. СПб., 1913—
1914; а также: Бергсон А. Собр. соч., т. 1. М., 1992.
К с. 39
Напомним кратко выводы предшествующей работы. — Име­
ется в виду «Опыт о непосредственных данных сознания».
К с. 42
Память, как мы пытались показать... — «Материя и па­
мять» (1897) — работа Бергсона, где рассматривается проблема
взаимоотношения духа и тела и дается первоначальное обоснова­
ние интуитивизма с точки зрения гносеологии и теории воспри­
я т и я . См.: Бергсон А. Соч. в 5-ти томах, т. 3; а также: Бергсон А.
Собр. соч., т. 1. М., 1992.
К с. 44
т аЪз1гас1о — отвлеченно, вообще (лат.).
К с. 45
Сверхчеловеческий интеллект мог бы вычислить... —- Берг­
сон нередко приводит в своих работах этот тезис французского
математика и астронома Пьера Симона Лапласа (1749—1827),
высказанный им в работе «Опыт философии теории вероятно-
350
А. Бергсон. Творческая эволюция
стей» (1814) и ставший классическим выражением механисти­
ческого, т. н. «лапласовского», детерминизма. См. также с. 70,
где Бергсон, цитируя Лапласа, приводит точную формулировку
этого тезиса.
Мы коснулись этого вопроса в предыдущей работе... — Речь
идет об «Опыте о непосредственных данных сознания».
К с. 47
...нужно различать два противоположных движения — «ни­
схождения» и «восхождения». — Бергсон опирается здесь на идеи
Плотина об эманации Единого в материю (процессия) и обратном
движении — подъеме души к Единому (конверсия). См. подроб­
нее прим. к с . 213.
а/огНоп — тем более (лат.).
К с. 52
...сама основа нашего сознательного существования
есть
память... — одна и з центральных идей работы «Материя и па­
мять».
К с. 53
...вместе со знаменитым микробиологом... — И . И. Мечников
(1845—1916), русский биолог, о д и н и з создателей эволюцион­
ной э м б р и о л о г и и , эволюционной м о р ф о л о г и и , и м м у н о л о г и и .
Автор многих трудов, в том числе п о проблемам старения. См.
работы: Этюды о природе человека (1904); Этюды оптимизма
(1907).
К с. 54
ех аЬгирЮ — сразу, внезапно
(лат.).
К с. 55
...со времен физических открытий Галилея... — См.: Галилей Г.
Диалог о двух главнейших системах мира. — И з б р . труды в 2-х
томах, т. 1. М., 1964; Беседы и математические доказательства.
Там ж е , т. 2.
К с. 57
...мир, о котором думал Декарт, говоря о беспрерывном тво­
рении. — См., напр.: Декарт Р. Мир, и л и Трактат о свете. — Соч.
в 2-х томах, т. 1. М . , 1989, с. 204.
Трансформизм — представление об изменяемости органиче­
ских форм, происхождении одних организмов от других. Уче­
ние трансформизма, сформировавшееся в биологии в XVIII в . ,
противостояло креационизму.
К с. 58
Де Фриз (Де Фрис) Хуго (1848—1935) — нидерландский бота­
ник, один и з создателей теории изменчивости и эволюции. Ввел
термин «мутация» и охарактеризовал роль мутаций в эволюци­
онном процессе. Наряду с вейсманизмом его теория представля­
ет собой одну и з ветвей неодарвинизма. См. также с. 91.
Примечания
(И. И.
Блауберг)
351
К с. 60
согласно теории «непрерывности зародышевой плазмы», под­
держиваемой Вейсмано-м... — Вейсман Август (1834—1914) —
немецкий зоолог-эволюционист; разработал концепцию неодар­
винизма, в которой предвосхитил некоторые идеи хромосомной
теории наследственности. Зародышевая плазма — понятие, вве­
денное А. Вейсманом в 1892 г. для обозначения гипотетического
вещества — материальной субстанции ядер половых клеток, яв­
ляющейся носителем наследственности и передающейся из по­
коления в поколение. Вейсман проводил резкое различие между
клетками тела — соматическими — и половыми клетками. Эта
концепция отрицала наследование приобретенных свойств и при­
знаков.
К с. 61
Болдуин Джеймс Марк (1861—1934) — североамериканский
философ, автор трудов по психологии развития и социальной
психологии.
К с. 62
Сеай Габриэль (1852—1922) — французский философ-спири­
туалист, последователь Ренувье и Равессона. Книга «Езза1 зиг 1е
ёёгие <1апз 1'ай» была написана им в 1883 г.
К с. 67
Ле Дантек Феликс (1869—1917) — французский биолог-эво­
люционист, критик дарвинизма. Предпринял попытку соедине­
ния ламаркизма с дарвинизмом, признавая одновременно и на­
следование приобретенных признаков, и роль естественного от­
бора в эволюции.
Один из самых замечательных натуралистов нашего време­
ни... — Коп Эдуард Дринкер (1840—1897) — американский пале­
онтолог и зоолог, один из основоположников неоламаркизма в
американской палеонтологии. Допускал возможность наследо­
вания приобретенных признаков, в том числе под влиянием «ви­
талистического принципа» — «особого вида энергии», «силы
роста». См. также с. 103.
К с. 68
тропизмы (от греч. ггороз — поворот, направление) — росто­
вые движения различных органов растений (стебля, корня, ли­
стьев) под действием раздражителя — света, силы земного тяго­
тения и др. В основе тропизмов лежит неравномерный рост,
вызываемый перераспределением в органе растения фитогормонов.
Дженнингс Герберт Спенсер (1868—1947) — американский
биолог, автор трудов по генетике популяций и экологии живот­
ных; в его исследованиях были получены данные об эффектив­
ности отбора только в генетически гетерогенных популяциях.
352
А. Бергсон. Творческая
эволюция
Вильсон Э. — американский цитолог.
К с. 70
Дюбуа-Реймон Эмиль Генрих (1818—1896) — немецкий физи­
олог, по происхождению швейцарец, представитель механисти­
ческого материализма.
Гексли (Хаксли) Томас Генри (1825—1895) — английский
естествоиспытатель и философ-эволюционист, соратник Ч . Дар­
вина. Президент (1883—1885) Лондонского Королевского обще­
ства.
К с. 71
Доктрина целесообразности в ее крайней форме, какую мы
обнаруживаем, например, у Лейбница... — См.: Лейбниц Г. В.
Рассуждение о метафизике, 19—23; Монадология, 79. — Соч. в
4-х томах, т. 1. М., 1982.
В учении Лейбница время сводится к смутному
восприя­
тию... — Концепция времени у Лейбница не сводится к идее ма­
лых восприятий, как утверждает Бергсон (на с. 334 он, кстати,
сам несколько уточняет свою позицию). Вероятно, Бергсон име­
ет в виду следующие утверждения Лейбница: «Можно даже ска­
зать, что в силу этих малых восприятий настоящее чревато буду­
щим и обременено прошедшим, что все находится во взаимном
согласии... и что в ничтожнейшей из субстанций взор, столь же
проницательный, как взор божества, мог бы прочесть всю исто­
рию вселенной...» (Лейбниц Г. В. Новые опыты о человеческом
разумении. Предисловие. Цит соч., т. 2, с. 54); «...Всякая суб­
станция выражает, хотя и смутно, все, что происходит в универ­
суме» («Рассуждение о метафизике», 9),
К с. 72
...античную концепцию целесообразности. — См., напр.: Ари­
стотель. Физика, II, 196Ь—200Ь. — Соч. в 4-х томах. Т. 3. М.,
1981; Метафизика, I, 3, 983а. Там же, т. 1.
К с. 73
Витализм — концепция, согласно которой в основе жизнен­
ных процессов и явлений лежат особые факторы, отсутствующие
в неживой природе и определяющие качественное своеобразие
живых тел — т. н. «жизненная сила» (лат. \\$ \йаН$), «энтеле­
хия» и др. Противостоит механистическим объяснениям, сво­
дившим живое к неживому. В X X веке получили развитие идеи
неовитализма, представителями которого являются Дриш, Рейнке, Венцль, Бехер и др. Биолог и философ Ханс Дриш (1867—
1941), опираясь на идеи Геккеля, создал систему критического
неовитализма, отчасти восходящую к Аристотелю и его понятию
энтелехии. Иоганн Рейнке (1849—1931), ботаник и философ, за­
щищал идею о существовании в организме духовных сил (доми­
нант), определяющих его развитие. Витализм оказал влияние на
Примечания
(И. И. Блауберг)
353
ряд течений в биологии и психологии, например, на гештальтпсихологию, и послужил одним из источников концепций органицизма и холизма.
К с. 76
1аЬи 1а газа — чистая доска (лат.).
К с. 79
Платон первым возвел в теорию утверждение, что познать
реальное значит найти для него Идею... См., напр.: Платон.
Парменид. — Собр. соч. в 4-х томах. Т. 2. М., 1993.
К с. 84
Эймер Теодор Густав Генрих (1843—1898) — немецкий зоо­
лог, автор трудов по морфологии, гистологии и физиологии бес­
позвоночных и позвоночных животных. Представитель «клас­
сического трансформизма»; сторонник положения о наследова­
нии приобретенных признаков.
К с. 85
Дарвиновская идея приспособления... — Дарвинизм, одна из
наиболее влиятельных в X X веке эволюционных концепций,
основоположником которой является английский естествоис­
пытатель Чарльз Дарвин (1809—1882), опирается на следующие
идеи: преобразование видов живых существ происходит на осно­
ве незначительных изменений в признаках отдельных организ­
мов; в борьбе за существование выживают формы, наиболее при­
способленные к данным условиям среды; эти формы передают
свои свойства потомкам путем отбора наиболее выносливых (ес­
тественный отбор).
К с. 89
автор известной книги о «Конечных причинах»... — Жане
Поль (1823—1899) — французский философ и историк фило­
софии, последователь В. Кузена. Автор книг: Ую*ог Соизт е!
зон оеичте (1885); Саизез Гтакз (1876); Рзуспо1о§1е е* тёЧарЬ>^ие
(1897). Ему посвящена работа Бергсона «Апа1у$е а*е$ Ргтарез с1е
тёгаркузхаие е1 а*е рзусИоЬ&е с1е Раи1 Запе1». — «Пеуне рЬПозорЫяие»,
Рапз, ПОУ. 1897.
К с. 91
Бэтсон Уильям (1861—1926) — английский генетик и цито­
лог, последователь Менделя и противник дарвинизма.
К с. 96
вш ёепепв — в своем роде, своеобразный (лат.).
К с. 98
Фундаментальная работа Эймера... — Названия работ Эйме­
ра Бергсон приводит на с. 100. См. также прим. к с. 84.
...опыты Дорфмейстера... — Биолог Г. Дорфмейстер одним из
первых провел экспериментальные исследования в области видо­
образования.
354
А. Бергсон. Творческая
эволюция
К с. 101
Заленский В. В. (1847—1918) — русский биолог-дарвинист,
автор трудов по сравнительной эмбриологии.
Неодарвинизм — эволюционная концепция, созданная в 80 —
90-х годах X X века А. Вейсманом (см. прим. к с. 60). Концепция
содержала ряд плодотворных идей (о роли хромосом в наследст­
венности, отрицание наследования приобретенных признаков),
но в целом оказалась ошибочной. См. также с. 178—179.
К с. 102
Ламарк Ж а н Батист (1744—1829) — французский естество­
испытатель, предшественник Дарвина, сторонник механистиче­
ского детерминизма. Создал первую целостную концепцию эво­
люции живой природы (ламаркизм), в основе которой лежала
идея об изменении привычек и видов деятельности организма
под влиянием внешней среды и о наследовании приобретенных
таким образом новых признаков. Основные работы: «РЬПозорЫе
20о1о§1яие», 1809; рус. пер: «Философия зоологии», т. 1—2, М.Л., 1935—1937; «Н1з{о1ге пашгеИе дез агитаих запз уег1ёЬгёз», 1815—
1822, в 7 томах.
Неоламаркизм — совокупность различных направлений в эво­
люционной теории, возникших во второй половине X I X века и
развивающих идеи ламаркизма. Эти направления объединяет
признание наследования приобретенных признаков и отрицание
формообразующей роли естественного отбора.
К с. 104
1рзо/ас1о — в силу самого факта (лат.).
К с. 105
Опыты Броун-Секара... Броун-Секар Чарлз Эдуард (1817—
1894) — французский физиолог и невролог; проводил исследо­
вания в области экспериментальной физиологии, по изучению и
лечению нервных болезней. Ставил, в частности, опыты по под­
кожному впрыскиванию человеку водного настоя тестикул мор­
ских свинок и собак, что на непродолжительный период приво­
дило к увеличению мышечной силы, усилению умственной де­
ятельности и т. п.
К с. 108
...о которых говорит знаменитый биолог... — Жиар Альфред
(1846—1908), один из первых неоламаркистов.
К с. 116
...как мы показали в прежнем исследовании... — Имеется в
виду работа «Материя и память» (гл. I).
К с. 123
у/.? а 1ег%о — внутренняя движущая сила (лат.).
Примечания
(И. И.
Блауберг)
355
К с. 128
Дарвин написал прекрасную книгу о движениях
ползучих
растений. — Издание на рус. языке: Дарвин Ч . Лазящие расте­
ния. — Собр. соч. в 8 томах, т. 8. М.-Л., 1941.
К с. 140
Опыты Мора и Дюфура. — См.: АгсЫуез с!е рЬузю!о§1е. Сопзоттагёоп <1и зисге раг 1ез тизс1ез, 5-е зепе, 4, 1892, рр. 327—336.
К с. 141
Кювье Жорж (1769—1832) — французский зоолог, один из
реформаторов сравнительной анатомии, палеонтологии и систе­
матики животных, один из первых историков естественных наук.
Его фактический материал и методы послужили базой для даль­
нейшего развития зоологии и палеонтологии. Хотя он отвергал
эволюционные взгляды своего времени, собранный им материал
сыграл свою роль в обосновании эволюции живой природы.
К с. 142
Мы не будем останавливаться здесь на вопросе, который мы
долго исследовали в предыдущей работе. — Имеется в виду «Ма­
терия и память».
К с. 149
Фундаментальное заблуждение, которое, начиная с Аристо­
теля... — См.: Аристотель. О душе. — Соч. в 4-х томах. Т. 1. М.,
1976.
К с. 151
открытие Буше де Перта... — Буше де Кревкер де Перт Ж а к
(1788—1868) — французский ученый и писатель, автор ряда
трудов по археологии и антропологии. Исследователь первобыт­
ной культуры.
К с. 153
Лакомб Поль (1833—1919) — французский историк, по взгля­
дам был близок к Тэну, стремился превратить историю в точную
науку.
Ното/аЬег — человек, производящий орудия труда (лат.).
Ромене Джорден Дэнон — английский биолог-эволюционист.
Развивал идею о том, что важным фактором видообразования
является «физиологическая изоляция», т. е. нескрещиваемость
вновь возникших форм с исходными. Имеется в виду книга:
Ь'ёуо1и1юп теп!а1е сЬег 1ез аттаих. Рапз, 1884, рр. 174—176.
К с. 160
...старый философский спор о врожденности. — Речь идет о
концепции врожденных идей, развивавшейся, в частности, в ра­
ционализме XVII в. в полемике с эмпиризмом и берущей начало
в теории идей Платона.
356
А. Бергсон. Творческая эволюция
К с. 161
Философы проводят различие между материей нашего по­
знания и его формой. — Здесь имеется в виду концепция Канта,
изложенная им в «Критике чистого разума» (см. прим. к с. 336).
К с. 164
реИНо ргтарп — заключение, основанное на выводе из поло­
жения, которое само нуждается в доказательстве (лат.).
К с. 174
...угадывать, путем симпатии... — Термин «симпатия» Берг­
сон использует, как правило, в значении «сопереживание», «вчувствование». Далее, на с. 183—186, он сам объясняет данное сло­
воупотребление .
К с. 184
...уподоблением «павшему» интеллекту. Это — термин Пло­
тина, который использует его при описании нисхождения, «от­
падения» души в материальный мир.
К с. 191
Ньюкомен Томас (1663—1729) — английский изобретатель,
один из создателей теплового двигателя.
К с. 194
...подобной космогонии Спенсера. — См.: Спенсер Г. Основные
начала. Часть 2. Глава XVI. Закон эволюции. Продолжение, § 13;
глава X I X . Неустойчивость однородного, 150.
К с. 196
Труд, предпринятый Фихте... — См.: Фихте И. Г. Основа общего
наукоучения. — Соч. в 2-х томах, т. I. Работы 1792—1801 гг. М.,
1995.
а'есгезсепа'о — с ослаблением силы (лат.).
К с. 197
...не тот интеллект, который показал нам Платон в своей
аллегории пещеры... — Платон. Государство, VII, 514а—517с1.
К с. 206
...мы не будем останавливаться на этом вопросе, который
исследовали в другом месте. Имеется в виду работа «Материя и
память» (гл. III).
К с. 207
Первый аспект изложен нами в другом месте. — Речь идет
о «Материи и памяти».
Фарадей Майкл (1791—1867) — английский физик, созда­
тель учения об электромагнитном поле.
Трансцендентальная
эстетика Канта — первая часть
«Трансцендентального учения о началах» кантовской «Критики
чистого разума», где рассматриваются пространство и время к а к
Примечания (И. И. Блауберг)
357
априорные формы созерцания. См.: Кант И. Соч. в 6-ти томах.
Т. 1. М., 1964.
К с. 208
...идеальность пространства ... тезис. — Об антиномиях чи­
стого разума речь идет в части 2 «Трансцендентального учения
о началах» (отд. 2, кн. 2, гл. 2) «Критики чистого разума».
Она побудила Канта м «эмпиристские теории познания».
«Критика чистого разума», часть 2, отд, 2, кн. 2, гл. 2, разд. 3.
йеиз ех тасЫпа — бог из машины (лат,). Обозначает неожи­
данную развязку (в античных трагедиях б о г неожиданно появ­
лялся на сцене при помощи механизма).
К с. 209
...между вещами и нашим духом... существует предустанов­
ленное согласие... — Учение о предустановленной гармонии было
предложено Лейбницем для объяснения наличия в мире взаимо­
связи и согласованности, взаимодействия души и тела, а также
для обоснования возможности познания. См., напр.: Лейбниц
Г. В. Новые опыты о человеческом разумении автора системы
предустановленной гармонии. — Цит. соч., т. 2; Опыты теоди­
цеи о благости Божией, свободе человека и начале зла. Предва­
рительные рассуждения о согласии веры и разума, 44, Первая
часть опытов о справедливости Бога, свободе человека и начале
зла, § 59—66 (цит. соч., т. 4).
К с. 213
Хбуос, — слово, речь, дело (греч.).
ущц — дыхание, дух, душа; жизнь (греч.).
Равессон-Мольен (наст, фамилия — Лаше) Жан Гаспар Фе­
ликс (1813—1900) — французский философ-спиритуалист, уче­
ник Шеллинга. Дал очерк философии Плотина в «Езза* зиг 1а т&арЬуз^^ие ё'Апз!о1е», 1. 2 (1846). Равессону посвящена работа Берг­
сона «Ьа У1е е! Гоеиуге с!е Е.ауа1ззоп», опубликованная в сборнике
Бергсона «Ьа репзее е* 1е тоиуап!» (Р., 1934).
процессия (греч. Прсо6о<; — шествие вперед, выступление, вы­
ход; лат. рго-седо — проходить, протекать, продвигаться) — тер­
мин, обозначающий нисходящее движение от Единого к чув­
ственному миру в философии Плотина. На русский язык перево­
дился как «процесс происхождения вещей»: •Процесс проис­
хождения вещей идет не во восходящей, а по нисходящей ли­
нии, так что чем дальше он идет, тем больше выступает множе­
ственность, между тем как начало на каждой ступени всегда об­
ладает большею простотою, чем то, что от него происходит». Эннеады. V . 3. 16. В кн.: Плотин. Эннеады. Киев, 1995, с. 161 (пер.
Г. В. Малеванского). Ср. у Лосева: «В образах плотиновской тор­
жественной процессии и бергсоновского «порыва» — больше,
чем просто разница между александрийцем и парижанином, влюб­
ленным в вагнеровский «Полет валькирий». Здесь, где речь идет
А. Бергсон.
358
Творческая
эволюция
о спасении от смерти, разница в темпе временных отношений.
Плотин уверен в том, что это спасение вечно реализуется и нам
надо только обратить на него внимание, "У Бергсона спасение не
совпадает с сущностью вещей, а зависит от нашей инициативы,
нашего свободного усилия». — Лосев А. Ф . Плотин и Бергсон с
точки зрения проблемы образного мышления. В к н . : Лосев А. Ф.
История античной эстетики. Поздний эллинизм. М., 1980, с.
560—561.
Обратный процесс восхождения, возврата от чувственного ми­
ра к Единому обозначен термином «конверсия» (греч. ётвхрщц —
поворачивание, обращение; лат. сопуегзю). Подробно об этих по­
нятиях и связанных с ними проблемах см.: Моззё-Вазйое И, М.
Вег§зоп е! Р1о(т. Р., 1959. Здесь так описано различие в этом отно­
шении между Плотином и Бергсоном: «У Плотина процессия —
только лишь движение спуска, организация, осуществляющая
синтез между различными уровнями самого этого движения... В
сердце бергсоновской «процессии» находится усилие возвыше­
ния и «конверсии»: как бы жизнь ни распадалась на отдельные
направления и даже ни ослабляла свой порыв, она все же верна
своему исходному предназначению — творить возможно больше
свободы» (р. 220).
К с. 219
Леру а Эдуар (1870—1954) — французский ученый и фило­
соф, последователь Бергсона, представитель католического мо­
дернизма. Ввел термин «ноосфера».
К с. 222
Мсье Журден
дворянстве».
К с. 227
...сравнить
— персонаж комедии Мольера «Мещанин во
аристотелевскую
теорию падения
тел с объясне­
нием, данным Галилеем. См.: Аристотель. Физика; О небе. —
Соч., т. 3 (ниже Бергсон дает точные ссылки). Галилей Г. Диалог
о двух главнейших системах мира, с. 118—128, 237—266, 313—
344; Беседы и математические доказательства, с. 163—170 (об­
суждению этих проблем посвящены также День третий и чет­
вертый Бесед). Подробнее об этих проблемах см.: Гайденко П. П.
Эволюция понятия науки ( X V I I — X V I I I вв.). М., 1987.
К с. 228
К прим. 10: «движение каждого [тела] в его собственное ме­
сто есть движение к его собственной форме» («О небе», пер. А. В.
Лебедева).
Законы Кеплера... — См.: Чеботарев А. Иоганн Кеплер и не­
бесная механика. М., 1971.
К с. 229
...вторая половина
познания
м некоторые
философы.
— Здесь
и далее Бергсон, вероятно, имеет в виду концепцию эмпирио­
критицизма.
Примечания (И. И. Блауберг)
359
К с. 231
...ни античный реализм не говорил бы о «материи»... — Речь
идет о концепциях материи у Платона и Аристотеля.
...ни современный идеализм не полагал бы «чувственного мно­
гообразия»... — Имеются в виду концепции Канта и его последо­
вателей.
К с. 233
$\с]иЪео — так предписано
(лат.).
К с. 239
Дюгем (Дюэм) Пьер (1861—1916) — французский физик, ав­
тор ряда работ п о философии и истории естествознания.
Второе начало термодинамики — один и з основных законов
термодинамики, закон возрастания энтропии.
Карно Никола Леонар Сади (1796—1832) — французский фи­
зик и и н ж е н е р , один и з основателей термодинамики.
К с. 240
Клаузиус Рудольф Юлиус Эмануэль (1822—1888) — немец­
кий физик, один и з создателей термодинамики. Ввел понятие
энтропии (1865). Поддерживал гипотезу «тепловой смерти Все­
ленной».
К с. 241
Болъцман Людвиг (1844—1906) — австрийский физик, один
и з основателей статистической физики; дал статистическое обо­
снование второго начала термодинамики.
К с. 243
Лаланд Андре (1867—1963) — французский философ, автор
работ по философии науки, логике, психологии, этике. Созда­
тель «Технического и критического философского словаря». Точ­
ное название цитируемой Бергсоном работы — «1Лс1ёе (Лгёс1псе с!е
1а аЧззоЫНоп оррозёе с се11е с!е ГеЧчЯийоп».
Е с. 245
тойиз у&епсИ— способ существования
(лат.).
Е с. 252
Мы исследовали этот вопрос в работе «Введение в метафи­
зику». — См.: Бергсон А . Собр. соч. в 5-ти томах. СПб., 1913—
1914. Т. 5.
К с. 255
Мы не будем останавливаться здесь на том, что исследова­
ли в предыдущих работах. — Имеются в виду «Материя и па­
мять» и р я д работ, вошедших впоследствии в сборник «Духов­
ная энергия» (1919).
К с. 256
...как мы пытались доказать в другом месте... — Речь идет о
«Материи и памяти».
360
А. Бергсон. Творческая эволюция
К с. 270
Можно понять, говорил Декарт, многоугольник в тысячу
сторон... — См.: Размышления о первой философии. Шестое
размышление. — Декарт Р. Собр. соч. в 2-х томах. Т. 2. М., 1994,
с. 58.
К с. 274
Кант в своей критике онтологического доказательства... —
Кантовскую критику онтологического доказательства существо­
вания Бога см.: «Критика чистого разума», часть 2, отд. 2, гл. 3,
разд. 4.
К с. 294
Аргументы Зенона Элейского... — Парадоксы Зенона, пред­
ставителя Элейской школы, целью которого было доказательст­
во невозможности движения в мире истинного бытия («Дихото­
мия», «Ахиллес и черепаха», «Стрела», «Стадий»), Бергсон ис­
следовал в «Опыте о непосредственных данных сознания» и в
«Материи и памяти» (издание 1992 г., с. 98—99, 280—282). В
своей второй диссертации, написанной на латинском языке, «С>шс1
Ап${о1е1ез с!е 1осо зепзепЪ («Идея места у Аристотеля»), Бергсон
проанализировал аристотелевское решение парадоксов Зенона.
См. об этом: Моззё-ВазИо'с К. М. Вег§зоп ёо иса1еиг. Рапз, 1955, р .
27—28, а также: Койре А. Очерки истории философской мысли.
М., 1985, с.27—50.
К с. 296
Мы исследовали их в другом месте. — См. прим. к с. 297.
К с. 297
По поводу этого пункта мы отсылаем к аргументации Эвеллена. — См. подробнее: Койре А. Заметки о парадоксах Зенона.
Цит. соч., с. 27—50.
К с. 299
...философы Элейской школы... — Элейская школа — древне­
греческая философская школа конца VI — нач. V века до н. э . ,
представители которой (Парменид, Зенон и Милет; по некото­
рым свидетельствам, родоначальником школы был Ксенофан)
утверждали тождественность сущего и мыслимого и отрицали
возможность движения и чувственного многообразия в мире еди­
ного и вечного бытия.
К с. 301
Главные линии доктрины,развивавшейся от Платона к Пло­
тину... — Имеется в виду концепция движения и бытия, концеп­
ция общего и единичного, единого и множественного, берущая
начало в платоновской теории идей и в космологии, изложенной
Платоном в «Тимее».
...через стоиков... — Стоицизм — древнегреческая философ­
ская школа (III в. до н. э. — II в. н. э.). Влияние Платона и
1
Примечания (И. И. Блауберг)
361
Аристотеля в особенности сказалось на концепциях представи­
телей Средней Стой (Панетий, Посидоний).
К с. 302
...«небытие» Платона... — См.: Платон. Софист. Соч., т. 2.
«материя» Аристотеля... — См. сочинения Аристотеля «Ме­
тафизика» (VII, 7, 1032а; X , 8, 1058а и др.) и «Физика» (I, 9).
К с. 306
Платон его сформулировал, а Аристотель тщетно пытал­
ся от него освободиться. — См.: Платон. Парменид (Соч., т.2);
Аристотель. Метафизика. I, 9; VII, 8; XIII, 4-5.
...употребляя его собственное выражение, Мыслью о мысли. —
Аристотель. Метафизика, XII, 7, 9.
Бог Аристотеля. См.: Аристотель. Метафизика (XII, 7).
...активный интеллект... — Учение Аристотеля об уме-нусе
см. в его работе «О душе». «Нус» у Аристотеля — и перводвигатель, и интеллектуальная интуиция. Это учение было впослед­
ствии развито в неоплатонизме.
К с. 307
...как говорили потом александрийцы... — Имеются в виду
представители неоплатонизма, философской школы, основатель
которой, Плотин, получил образование в Александрии.
Оба взгляда можно найти у Аристотеля... как спускающе­
еся от Бога к вещам. — См.: Аристотель. Метафизика, I, 2,
982Ъ5; I, 3; XII, 7.
Александрийцы м только следовали этому двойному указа­
нию... — См. прим. к с. 47 и 214.
К прим. 7: в русском переводе звучит так: «И действительно,
существует, с одной стороны, такой ум, который становится всем,
с другой — ум, все производящий, как некое свойство, подобное
свету. Ведь некоторым образом свет делает действительными
цвета, существующие в возможности» («О душе», пер. П. С.
Попова).
К с. 308—309
К прим. 8: «...вне крайней орбиты нет ни пустоты, ни места»
(«О небе», пер. А. В. Лебедева), «...все в целом в одном отноше­
нии будет двигаться, в другом нет. Ибо как целое оно не меняет
места все сразу, по кругу же будет двигаться, так как это место
его частей» («Физика», пер. В. П. Карповича).
К с. 309
..Аристотель при доказательстве необходимости первого
неподвижного двигателя... — См.: Аристотель. Физика, VII, 1;
VIII, 1.
К прим. 9: в русском переводе дано так: «...вне неба равным
образом нет ни места, ни пустоты, ни времени» («О небе»); «...вре­
мя есть некоторое свойство движения» («Физика»).
362
А. Бергсон. Творческая эволюция
К с. 312
...тк это сделал Аристотель. — См.: Аристотель. О небе, II, 4.
К с. 314
тёХсч; — конец, исход, результат (греч.).
сскцт| — высшая стадия, лучшая пора (греч.).
...в физике Аристотеля... Но Галилей считал... — См. прим. к
с. 227.
К с. 317
...сущность же картезианской геометрии... — Изложена Де­
картом в работе «Геометрия», которая представляет собой одно
из приложений, наряду с «Диоптрикой» и «Метеорами», к сочи­
нению Декарта «Рассуждение о методе».
Ньютон и его последователи соединяются с Кеплером благода­
ря Галилею. — Подробнее об этих проблемах см.: Гайденко П. П.
Цит. соч.; Койре А. Цит. соч.
К с. 319
...мы пробовали уже установить это в предшествовавшем
труде. — Бергсон имеет в виду «Опыт о непосредственных дан­
ных сознания».
К с. 326
..Декарт верит в свободную волю человека. — Декарт Р .
Первоначала философии. I, 37—39 (Соч., т.1).
К с. 330
Этот-то параллелизм мы находим и у Лейбница, и у Спино­
зы. — Взаимодействие идеального и реального, душ и тел в кон­
цепции Лейбница осуществлялось посредством предустановлен­
ной гармонии и интеллектуальной интуиции; см. прим. к с. 210.
Спиноза развивал тезис о мышлении и протяжении как двух
атрибутах единой субстанции; интеллектуальная интуиция в его
учении также обеспечивала согласование между идеями и реаль­
ностью. См.: Спиноза Б. Краткий трактат о Боге, человеке и его
счастье. Избр. произв. в 2-х томах, т. 1. М., 1957, с. 90; Этика.
Часть I, теорема 14.; часть II, теорема 1 и 2. Там же, с. 372—373,
404.
К с. 331
Полагая Бога, с необходимостью полагают также и все воз­
можные с него снимки, то есть монады. — См.: Лейбниц Г. В.
Рассуждение о метафизике, 14; Монадология.
Это и выражает Лейбниц м реальное Целое не имеет час­
тей. См.: — Лейбниц Г. В. Критика основоположений преподоб­
ного отца Мальбранша (Соч., т. 1, с. 400); Новая система при­
роды, 11; Переписка с Кларком. Пятое письмо Лейбница, к § 5
и § 6, 29.
»Лог определяется им как «субстанция, не имеющая точек
зрения»... — Бергсон, вероятно, имеет здесь в виду высказыва-
Примечания
(И. И.
Влауберг)
363
ния Лейбница о том, что Бог, в отличие от других монад с их
ограниченными точками зрения на мир, «...в каждой части уни­
версума видит его в целом по причине совершеннейшей связи
предметов» («Опыты теодицеи...», с. 367).
...или как «универсальная гармония», то есть взаимная до­
полнительность монад. — См.: «Монадология», 56, 59.
К с. 332
Лейбниц говорит об этом... — См. прим. к с. 71.
...время будет состоять в совокупности точек зрения каж­
дой монады на самое себя, как пространство — в совокупности
точек зрения всех монад на Бога. — Ср., напр.: «...эта гармония
производит связь как будущего с прошедшим, так и настоящего
с отсутствующим. Первый вид связи объединяет времена, а вто­
рой — места. Эта вторая связь обнаруживается в единении души
с телом, и вообще в связи истинных субстанций между собой. Но
первая связь имеет место в преформации органических тел, или,
лучше, всех тел...» (Лейбниц Г. В. Опыты теодицеи..., Предисло­
вие, с. 69).
К с. 333
Ъ\ц — материя, вещество (греч.).
...чем более исследуешь спинозистскую концепцию «неаде­
кватного» в отношении его к «адекватному»... — Спиноза Б.
Этика. Часть 2, теоремы 24—41, 46, 47; часть 3, теорема 1.
К с. 334
...как мы пытались это показать в предыдущем труде... —
Речь идет о «Материи и памяти».
И приходят, таким образом, или к «эпифеноменизму».., или
к «монизму». — Эпифеноменизм (эпифеноменализм) — харак­
терное для концепций механистического материализма представ­
ление о сознании как об эпифеномене, не имеющем собственной
сущности. Говоря о «монизме», Бергсон имеет в виду, очевидно,
эмпириокритицизм.
Медики-философы XVIII века... — Бергсон имеет в виду фран­
цузских (возможно, и английских) философов-материалистов:
некоторые из них, к примеру Ламетри и Гарт ли, получили меди­
цинское образование и занимались врачебной практикой.
К с. 335
\оч\<н&с> Я ) 6 У О Ц — мышление мышления (греч.).
К с. 336
Единство природы является от человеческого разума м бу­
дет безличной. Имеется в виду концепция трансцендентального
единства апперцепции у Канта. — Критика чистого разума. Транс­
цендентальная дедукция чистых рассудочных понятий.
...формальный Бог... выявился с Фихте. — Речь идет о концеп­
ции абсолютного Я у Фихте. См.: Фихте И. Г. Основа общего
364
А. Бергсон. Творческая
эволюция
наукоучения. Часть первая. Основоположения всего наупоуче­
ния. § 1. Первое совершенно безусловное основоположение. См.
подробнее: Вышеславцев Б. Этика Фихте. М., 1914.
...различию, делаемому Кантом между материей познания и
ее формой. — Кант И. Критика чистого разума. Трансценден­
тальная эстетика, 1.
К с. 338
Это и выражает Кант, говоря, что все наши интуиции чув­
ственны, или, другими словами, инфраинтеллектуалъны.
—О
причинах отрицания Кантом интеллектуальной интуиции см.:
Критика чистого разума. Трансцендентальная эстетика, §8, IV.
К с. 340
...непосредственные преемники Канта. — Бергсон имеет в
виду послекантовскую рационалистическую философию — Фих­
те, Шеллинга и Гегеля.
К с. 341
...эволюционизм Спенсера... — Далее рассматривается эволю­
ционная концепция Спенсера, изложенная в «Основных нача­
лах»: Часть П. Познаваемое. Главы ХП—XXIV.
К с. 342
...затем он «интегрирует» эти частицы... — Здесь имеется в
виду «закон эволюции», сформулированный Спенсером в «Ос­
новных началах»: «Эволюция есть интеграция вещества, кото­
рая сопровождается рассеянием движения и в течение которой
вещество переходит из состояния неопределенной, бессвязной
однородности в состояние определенной связной разнородности,
а сохраненное веществом движение претерпевает аналогичное
превращение» (цит. соч. с. 237).
И. И. Блауберг
ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ
абсолютное — 34, 46, 79, 164, 197, 204, 209, 227, 228, 233,
238, 268, 286, 321, 325, 327, 336, 338
автоматизм — 144, 155, 158,183, 191, 223, 231, 255, 257, 258
аналогия в строении органов — 83—108
антиномия — 208, 209
аргументы Зенона Элейского — 294—298
ассоциация и диссоциация — 112, 135, 253—255
астрономия — 54, 63, 217, 317, 318
беспорядок — 72, 124, 221—223, 230—234, 266
бессознательное — 42, 75, 97, 102, 118, 130, 131, 157—159,
160, 163, 185, 190, 202, 203, 291, 307
биология — 34, 55, 59, 65, 68, 84, 97, 98, 102, 108, 125, 183,
200, 333
— эволюционная — 83—118, 178
Божество — 202
Бог — 245, 303, 307
— как свобода — 245
— у Аристотеля — 306—309, 329, 335
— у Декарта — 326, 327
— у Лейбница — 330, 331, 333—335
— у Спинозы — 330, 335
— формальный — 336
борьба за существование — 85
будущее — 43, 46, 56, 61, 62, 69, 71, 75, 82, 123,124, 206, 288,
305, 321, 323, 324, 326, 327
— непредвидимость Б. — 43, 44, 61, 76, 78, 81, 327
бытие — 204, 231, 267, 268, 270, 286, 302, 304, 305, 307, 325,
329, 335, 340
«Введение в метафизику» — 252
вероятность — 58
взаимодействие — 48, 70, 90, 195, 238, 239
366
А. Бергсон. Творческая
эволюция
витализм — 73
внимание — 39-41, 161, 174, 192, 211, 265, 276
я — 43, 78, 102, 110, 132, 204, 205, 212, 224, 230-233,
235, 237, 242, 244, 246, 293, 343
воображение — 35, 168, 195, 217, 270, 274, 276
воспоминание — 42, 43, 136, 170, 177, 188, 206, 211, 269,
272, 273
восприятие — 39, 40, 47, 48, 50, 72, 113, 161, 172, 178, 183,
185, 188, 195, 208, 210, 227, 228, 269, 288, 289-291, 293,
306, 310, 314, 330, 331, 339
, — внешнее — 183, 185, 186, 270, 273
— внутреннее — 270, 273
восхождение (восходящий поток, возвращение) — 47, 261,
262, 308
время (см. также длительность) — 40, 42, 45—47, 49, 52, 58,
61, 69, 70, 72, 76, 86, 121,123,160, 173, 209, 217, 218, 230,
246, 264, 274, 303—308, 314—329, 333, 339-341
— как ткань жизни — 42, 238
— течение В. — 46, 325
—- абстрактное — 45, 56
— конкретное — 56, 238
— реальное — 42, 57, 329
— в математике — 46, 54, 56
— как 1аЪи1а газа — 76
— время-изобретение и время-длина — 323, 324, 326
— мы не мыслим реального времени, но проживаем
его — 77
— и вечность — 70, 301—305, 325—329, 332, 333
Вселенная — 45, 47, 51, 56, 70, 72, 195, 238, 239, 241, 243,
267, 269, 305, 319—324, 327—329, 335
— В. как естественная система — 64
— В. длится — 47
гармония — 72, 73, 80, 81, 123, 134, 135, 143
— скорее позади, чем впереди — 81, 135
— организованный мир как гармоническое целое — 80
глаз, его строение — 89—102, 110—118
гений — 37, 62, 96, 143, 232, 328
геометрия — 33, 44, 46, 64, 76, 78, 87, 172, 197, 213—215,
217, 219, 224, 229, 317, 339
— в античности — 64, 317
— картезианская
—317
гетер областия — 101
В 0 Л
Предметный
указатель
367
гипотеза — 44, 55, 58, 69—71, 74, 83, 84, 86, 89, 90, 96, 108,
113, 117, 140, 179, 187—189, 196, 207, 220, 240, 268, 288
— случайных изменений — 91—96, 101
— внезапных изменений — 92—95, 101
— незначительных
изменений — 91, 92, 101
— влияния внешних условий — 96, 101
— гипотеза непрерывности
зародышевой плазмы —
60, 61, 104-106
— Эймера — 84, 110, 111
д а р в и н и з м — 84, 85, 91—96, 102, 109
д в и ж е н и е — 34, 42, 64, 66, 71, 72, 76, 98, 99, 114, 116, 117,
119, 128—130, 136, 142, 144—147, 154, 158, 167, 189, 195,
208, 211, 214, 215, 218—220, 236, 237, 244, 245, 249, 254,
259, 288—309, 313—317, 319, 320, 327, 346
д е д у к ц и я — 213—216, 218
д е т е р м и н и з м — 219, 326, 329
д е я т е л ь н о с т ь — 35, 57, 68, 80, 90, 95, 102, 117, 129, 136, 142,
143, 150, 151, 154, 158, 159, 164, 183, 214, 237, 242, 245,
285—288, 293, 336, 343
— рефлекторная и произвольная — 129, 247
— психическая — 155, 156
д и а л е к т и к а — 236
— как ослабленная интуиция — 236
д и в е р г е н ц и я — 75, 83, 120—137, 148
— инстинкта и интеллекта — 150, 178, 187, 192
— дивергентное развитие растительного и животного
мира — 126—137, 148, 192, 249
— и конвергенция 135
д и н а м и ч е с к о е — 127, 318
д л и т е л ь н о с т ь (см. т а к ж е в р е м я ) — 40—48, 51—54, 56, 57, 63,
69— 71, 204—206, 209, 213, 216, 217, 219, 238, 264, 265,
267, 286, 287, 302-304, 308, 309, 312, 320-327, 332, 333,
338—341, 345
— реальная — 38, 56, 77, 205
— как непрерывное развитие прошлого — 42, 323, 324
— как изобретение — 47, 323, 324
— основа бытия и сама субстанция вещей — 71
д о г м а т и з м — 103, 336
— метафизический
— 202, 340
« д о м и н а н т ы » Р е й н к е — 74
д у х — 35, 37, 71, 184, 191, 196, 197, 206, 207, 209, 210, 215,
219, 223, 224, 237, 246, 260, 264, 313, 336—338, 343
868
А. Бергсон. Творческая эволюция
душа — 39, 43, 261, 262, 268, 330
единое и множественное — 114, 186, 202, 255
единство — 34, 38, 69, 164, 166, 252, 255, 262, 307, 330
— жизни — 123, 253
— природы — 202, 204, 332, 336
— организованного мира — 69, 125, 177, 196, 197
— науки — 202, 203
естественный отбор — 84, 86, 89—96, 117, 178, 179, 183
животный мир — 49, 57, 88, 89, 95, 104, 109, 110, 125—143,
146-150, 152, 153, 177, 194, 195, 247-249, 259
жизненный порыв — 80, 81, 83, 84, 111—118, 120—124, 126,
137, 143, 230, 246, 251, 262
— как потребность творчества — 247
— и материя — 245—255, 258, 261, 262
жизнь
— есть эволюция — 54, 57, 230, 289
— как взрыв — 133, 134, 137, 138
— импульс Ж. — 81, 84, 109, 121, 123, 137, 148, 150
— как непрерывное созидание непредвидимых форм —
63, ПО, 118, 143
— как взаимодействие тенденций — 252, 259
— как развитие в форме пучка — 120, 135, 189
— как творческая эволюция — 173, 224
— как тенденция действовать на неорганизованную ма­
терию — 118
— как сознание, брошенное в материю — 189, 255
— жизненное начало — 74, 226, 250
— самопроизвольность жизни — 110
— формы жизни — 51, 120, 122, 124, 131, 143, 147, 162,
244, 251
заблуждение — 59, 75, 143, 150,151,167, 175, 244, 259, 266,
276, 277, 280-282, 284, 300
законы природы — 54, 65, 76, 169, 194, 200, 202, 241, 242,
254, 316, 318, 329, 330, 332, 335, 336, 344
— и роды — 226—230, 313, 314
— физические — 48, 71, 75, 186, 218—220, 228, 239, 240,
251, 317, 330
— Кеплера и Галилея — 316, 317
— сохранения и рассеяния энергии — 239, 240
— второе начало термодинамики — 240
— биологические — 51, 54, 254
здравый смысл — 46, 52, 63, 165, 172, 215, 224, 269, 328
знание — 63, 64, 159-163, 177, 182, 186, 204, 210, 228, 245,
282, 293, 312, 318
Предметный
указатель
369
зоология — 145
идея — 38, 62, 70, 75, 78, 80, 83, 91, 99, ПО, 112, 114, 117,
123, 144, 170, 171, 189, 224, 229, 231, 233, 269, 270, 305,
322, 330, 335, 341
— у Платона 79, 301—306
изменчивость — 40, 57, 91, 241, 294, 302, 303, 305, 310, 312
314, 315, 324, 325, 341
изобретение — 57, 71, 152, 153, 175, 190, 201, 237, 257, 322
иллюзия — 80, 165, 186, 196, 264, 294, 296, 300
— иллюзии разума — 38, 264—348
индетерминизм — 326
индивид — 49—52, 54, 60, 62, 73, 74, 81, 83, 93, 103, 104, 107,
109, ПО, 169
индивидуализация — 253, 255
индивидуальность — 34, 48—51, 74, 111, 120, 195, 252, 254,
262
— как характерный признак жизни — 49, 254
— споры об индивидуальности
— 49, 50
индукция — 213, 216—218
инстинкт — 149—164, 169, 170, 176—189, 192, 195, 343
— как врожденное знание вещи 161, 163
— и жизнь 176, 185, 193
— как симпатия 185
— и организация 176, 177
интеллект — 33—38, 43, 62, 70, 71, 75—82, 112—114, 123,
150—176, 179, 182—197, 204-216, 229, 231, 244, 246,
260-264, 272, 273, 276, 280, 281, 286, 287, 291, 293, 298,
301, 302, 306, 307, 312, 324, 327, 335—341, 343-345
— сверхчеловеческий — 43, 45, 55, 62, 70, 318, 327, 334
— и эволюция — 38, 63, 82, 125, 150
— и пространство — 195, 252
— и сознание — 158, 170, 189, 190, 193, 262
— и деятельность — 35, 75, 77, 163, 172, 287
— и фабрикация — 165—169, 190
— и жизнь — 34, 56, 150, 175, 176, 201
— и наука — 70, 71, 185, 201, 313, 327
— и становление — 174, 175, 265
— интеллект и материя — 185, 186, 190, 193, 201, 204,
220, 246, 260
— и отношение — 161, 163, 164, 336
— естественные склонности Я. —- 33, 63, 174
— функции Я. - 35,63, 158, 163-175, 198, 205, 235
370
А. Бергсон. Творческая эволюция
— назначение И. — 33, 167, 172, 173, 244
— границы (рамки) И. — 135,186, 199, 202, 203, 205, 252,
337, 338, 340
— активный (у Аристотеля) — 307
интеллектуализм — 200
интуиция — 77, 185, 186, 189, 190, 215, 216, 236, 260, 263,
264, 304, 307, 324, 327, 328, 338, 339
— и жизнь — 185, 186, 260
— в искусстве — 113, 185
— как симпатия — 184
— и философия — 236, 260, 336
— чувственная — 338, 339
— суперинтеллектуальная — 338, 339
искусство — 62, 76, 114, 115, 185, 224
истина — 59, 78, 91, 201, 204, 236, 268, 281, 301, 304, 333
история — 43—46, 51, 55, 62, 63, 69, 110, 120, 125, 174
— характер как экстракт Я . — 42, 120
история философии — 236
категории мысли — 34, 196, 210, 252, 339
качество — 100, 195, 218, 288, 289, 291, 294, 300, 303, 308,
330, 331
кинематографический механизм познания — 264—346
количество — 66, 89, 92, 99, 218, 239, 308, 330, 331
концептуальное мышление (концептуализм) — 34, 36, 264—
346
корреляция — 94, 95, 112
космогония —194
— Спенсера — 194, 341
космология — 194, 211, 301, 312
«Критика чистого разума» — 337, 339
личность — 43, 44, 51, 78, 120, 121, 136, 204, 206, 229, 252,
260, 261, 278—280
логика — 33, 34, 42, 95, 152,161, 172, 201, 211, 214, 215, 268,
281, 305, 306
математика — 54—57, 65, 70, 75, 126, 213, 240, 298, 317
— универсальная — 71
— современная — 65
— мир математика — 57
материя — 33, 35, 44, 46—48, 53, 58, 63, 69, 72, 87, 88, 97,
115, 133—135, 142, 155, 156, 165, 168, 172, 176, 187, 189,
Предметный
указатель
371
190, 193-196, 202, 244, 245, 248, 264, 315, 318, 319, 321,
335, 337, 342—346
— неорганизованная — 34, 45, 49, 63, 100, 119, 120, 151,
155, 156, 165, 166, 171, 172, 178, 196, 200, 203, 221, 226228, 236—238, 241—243, 261, 267, 273, 288, 304, 346
— организованная — 63, 96—100, 120, 127
— живая — 63, 116, 154
— генезис М. — 37, 204, 236—246
— и форма — 87, 155, 159, 161, 165, 167, 168, 190, 194,
200, 221, 222, 237, 245, 304, 325
— «материя» Аристотеля — 302, 312
«Материя и память» — 118, 189, 227
метафизика — 52, 70, 186, 187, 192, 194, 196, 201, 203, 206,
211, 267, 312, 325—327, 330, 333, 334
— естественная М. человеческого ума — 52, 55, 310
метафора, метафорическое — 51, 52, 86, 87, 121, 141, 215,
257
метод — 37, 112, 125, 165, 167, 193—199, 327—329
— Спенсера — 341, 342
механицизм — 38—118, 122, 203, 264—346
— радикальный — 71, 75, 76
— механическая причинность — 34, 75, 77, 89, 186
— механистический инстинкт ума — 52
— механистическая концепция жизни — 35, 67, 69, 111,
116, 176
— природы — 202
множественность — 34, 38, 252, 253, 255, 262
мозг - 101, 129, 141, 190, 191, 247, 258
— мозговой механизм — 42, 97, 129, 188, 256
— и сознание — 42, 129, 188, 189, 255, 256, 261, 262,
335
— животного и человека — 189—192, 256, 257
монизм — 335
мутации — 62, 109, 137
мышление — 42, 50, 51,171, 223, 229, 235, 255, 266, 293, 300,
310, 341, 344
— метод М. — 79, 80, 167
напряжение — 240, 241
наследование приобретенных признаков — 103—107, 110,
179, 182
наследственность — 55, 107
372
А. Бергсон. Творческая эволюция
настоящее — 42, 43, 46, 50—57, 61, 70, 78, 81, 82 123, 177,
204, 205, 269, 282, 283, 305, 321, 326, 327
наука — 36, 45, 46, 50, 52, 55, 56, 60, 62-67, 69, 88, 95, 115,
125, 133, 172, 173, 183, 186, 200-205, 207, 210, 218, 220,
229, 230, 261, 288, 306, 307, 312, 319, 321, 325—329, 333,
336, 338, 339, 346
— универсальная — 79
— и метафизика — 200, 325, 326, 328
— и жизнь — 34, 69
— и законы — 200, 229, 335
— античная — 312—319, 325, 326, 330, 335
— современная — 85, 125, 133, 178, 312—319, 325, 326,
330, 335
— единая — 228, 229, 333—335, 338, 340
небытие — 256—286, 310, 311
— «небытие» Платона — 305, 311
неовитализм — 74
неодарвинизм — 101, 109, 178—180
неоламаркизм — 102—108, 110, 180
р
нисхождение (нисходящее движение) — 47, 261, 263,
308,
346
ничто — 267, 276, 284, 285, 308
образ — 34, 152, 170, 252, 269, 270, 274, 287, 290, 291, 305
общество — 52, 121, 122, 147, 169, 253, 254, 258, 278, 281
опыт — 33, 34, 37, 38, 43, 58, 59, 69, 71, 104, 133, 161, 182,
186, 196, 203, 208, 215, 224, 229, 235, 238, 280, 281, 283,
288, 298, 300, 306, 334, 338, 339, 340, 345
•Опыт о непосредственных данных сознания» — 38
организация — 43, 49—52, 60, 66, 80, 114, 115, 154—156,
172, 176, 183, 189, 192, 227, 237, 245, 246, 297
— как взрыв 115
отрицание — 116, 266, 276—278, 283—285, 311
— и утверждение 277—282, 284
относительное — 35, 79, 197, 203, 21 о] 228, 233, 239, 265,
286, 327
отношение — 160—164, 229, 332, 335
палеонтология — 58, 59, 145
память — 40, 43, 177, 205, 272, 283, 323
— как основа сознательного существования
— органическая — 54, 56
— 52
Предметный
указатель
373
перводвигатель (у Аристотеля) — 307, 309
первоначальный порыв (см. также жизненный порыв) —
104, 111, 122
поведение — 63, 70, 78
познание — 35, 36, 57, 63, 70, 157, 158, 161—165, 172, 176,
178, 183-186, 192, 197, 200, 204, 210, 220, 222, 226, 229,
230, 266, 280, 283, 315, 318, 324-326, 337-339
— рамки П. — 35, 37, 164, 203
— относительное и абсолютное в П. — 35, 36, 164 197
204, 229, 337, 339
— формальное и материальное в П. — 161—164, 336—
339
— внутреннее — 170
понятие — 33, 35, 36, 39, 75, 79, 80, 123, 171, 194, 196, 199,
210, 214, 236, 280—282, 302, 304, 306, 311, 312, 316, 329,
330, 332, 335
порядок — 72, 114, 118, 165, 193, 211—235, 241, 246, 266
— и интеллект — 212, 218, 233
— два рода П. — 218, 223—235, 241, 242, 266
практика, практическое — 35, 163, 171, 186, 210, 222, 223,
226, 227, 235, 244, 264—266, 285, 293, 312, 313
предвидение — 43, 61—63
п р е д у с т а н о в л е н н а я гармония (предустановленное согла­
сие) — 209, 210
привычка, навык — 63, 76, 105, 128, 144, 153, 161, 171, 179,
182, 183, 191, 198, 201, 238, 257, 324
природа — 37, 48, 59, 62—70, 72, 74, 76, 89, 97,100, 112,114,
116, 120, 124, 127, 143, 154-156, 158, 163, 166, 168, 196,
197, 220, 221, 227, 229, 231, 237, 238, 249, 254, 258, 259,
260, 263, 289, 293, 318, 335, 338, 341, 344, 345
— самопроизвольность Я . — 76
приспособление — 33, 80, 84, 86—88, 94—98, 102, 111, 122,
123, 135, 142, 145, 147
причинность — 34, 75, 100, 161, 174, 175, 190, 216, 218, 225,
226, 233, 268, 307-309
прогресс — 61, 62, 86, 88, 92, 117, 121, 124, 142, 147, 152,
153, 173, 198, 226, 243, 289, 340, 341
— и регресс — 72, 149, 210
— в науке — 64, 173
— нервной системы — 128, 142, 148, 187, 247
пространство, пространственность — 38, 45, 46, 48, 49, 60,
65, 85, 114, 127, 134, 136, 138, 160, 168, 171, 173, 195,
374
А. Бергсон. Творческая эволюция
206—220, 230, 235, 241, 246, 252, 274, 303—308, 317, 320,
321, 323, 326, 329, 331, 339, 342
протяженность, протяжение — 48, 166, 168, 205, 206, 208,
212, 241, 303, 304, 308, 312, 323, 330, 331, 335
— и напряжение — 213, 219, 223, 233, 241
прошлое — 40, 42, 46, 50-52, 54-57, 61-63, 70, 71, 77, 82,
153, 155, 177, 204—206, 269, 282, 283, 305, 323, 326
процессия (см. нисхождение) — 213
псевдоидея — 268
псевдопроблема — 222, 268, 285
психология (психологическое) — 68, 72, 82, 84, 102, 103, 110,
136, 159, 165, 188, 194, 200, 206, 211, 252, 256, 268, 287,
322
— животных — 152
— психологическая жизнь — 38, 40—42, 251
пустота — 265—269, 271—273, 283, 284, 286
разум — 36, 38, 43, 47, 62, 63, 65, 76, 81, 88, 97, 112, 130, 161,
163, 164, 169, 174, 175, 199, 203, 206—208, 221, 226, 228,
231, 234, 238, 244—246, 252, 266, 270—272, 276, 277, 280,
282—284, 287, 298—300, 302, 303, 305, 306, 324, 327, 332,
335, 336, 344
— самонадеянность Р. — 79
рассудок — 35, 36, 204, 233
растительный мир — 49, 57, 88, 95, 103, 109, 110, 125—137,
146-148, 150, 177, 180, 248, 249, 259
рациональность, рациональное — 79, 82
релятивизм — 202, 230
ремесло — 76, 77, 170
сверхсознание — 242, 255
сверхчеловек — 259
свобода — 78, 79, 130, 143, 144, 155, 170, 190, 191, 205, 206,
219, 223, 235—237, 244, 245, 247, 249, 250, 257, 259—261,
326, 327
— выбора — 118, 142, 187, 188, 257, 267, 268
— творчества — 322
символ, символизм, символическое — 35, 36, 60, 112, 172,
185, 189, 201, 204, 212, 215, 238, 240, 280, 303, 324, 331,
337, 338, 345
симпатия — 174, 183, 185, 186, 324
система — 46, 47, 50, 52, 57, 62, 70, 71, 91, 169, 216
Предметный
указатель
375
— материальная — 45, 318
— изолированная — 46—48, 50, 54, 207, 321, 828
— философская — 37, 38, 79, 165, 197, 236, 333
— солнечная — 47, 55, 64, 216, 238—240, 243, 250, 263
— системы искусственные и естественные — 55—57,
64, 69
скептицизм — 202
смерть — 53, 243, 263
сознание — 36, 38, 41—44, 46, 51, 57, 62, 70, 102, 129—132,
136, 150, 157-160, 176, 177, 186-189, 191-193, 195,
198, 211, 216, 235, 242, 252, 255—262, 264, 265, 267, 269,
271, 272, 273, 287, 319—321, 330, 335—337, 340, 345, 346
— и подвижность — 129—132, 136, 147, 150
— и действие — 157, 158, 187, 188
— и материя — 257, 260, 262
— и свобода — 262
— взаимопроникновение состояний С. — 39—42
— поток С. — 41, 189
— как движущее начало эволюции — 189—192
— животного и человека — 257
спиритуализм — 261
становление — 174, 244, 264, 265, 291, 293, 294, 298—306,
312, 319, 320, 324, 327, 340, 341, 344, 346
старение — 51—54
— механистическое объяснение С. — 54
статическое — 42, 125, 140, 245, 265, 318
— статическое и динамическое определение растительно­
го и животного мира — 126
— статическая концепция реального — 245, 286
— статическая наука древних — 316
субстанция — 36, 42, 72, 74, 100, 111, 237, 331-333
существование — 33, 39, 44, 45, 47, 62, 85, 122, 205, 267—286
— и длительность — 44
— и небытие — 267—286
— логическое — 268
творчество — 38, 44, 47, 57, 62, 71, 72, 76, ПО, 174, 175, 186,
219, 223, 230, 237, 245. 255, 323, 324, 326, 327, 346
'— Принцип Т. — 267
— органическое — 55, 64, ПО, 124, 226
телеология — 38, 81, 83, 113, 115—118, 122, 123, 192
телеологизм — 72, 73, 77, 80, 82, 87, 112—114
— радикальный — 71, 72, 75, 76, 81, 143
А. Бергсон. Творческая
376
эволюция
тело — 33, 35, 40, 48, 51, 65, 70, 74, 165, 168, 171, 191, 195,
207, 227, 228, 247, 251, 258, 268, 269, 288-290, 293, 330,
331, 336
— неорганизованное — 48, 50, 54, 165, 166, 172, 176, 193
— живое — 48, 50, 55, 60, 116, 153,176, 216, 228, 242, 289
теология -—301
теория — 58-60, 95, 102, 108, 108, 109, 167, 171, 183, 184,
210, 255
— жизни — 36, 37, 80
— падения тел у Аристотеля — 228
— у Галилея — 228
— теория конечных причин (см. также телеология) — 82,
118
— познания — 36, 37, 186, 187, 200, 203, 208, 209, 221,
228, 230
— теория познания и теория жизни нераздельны —
36-37
— «колониальная» Т. происхождения высших организ­
мов — 253
трансформизм — 57—60
тропизм — 68
умозрение — 35, 76, 164, 167, 168, 197, 201, 222, 226, 227,
263, 265, 286, 294, 301
усилие — 103, 108, ПО, 133, 143—146, 151, 180, 204, 205,
215, 235, 236, 243, 249, 253, 257, 313
фабрикация — 114, 116, 143, 152—155, 158, 163, 165, 167,
168-170, 190
фагоцитоз — 53, 73
физика — 54, 64, 65, 67, 68, 98, 115, 119, 126, 186, 195, 200,
201, 203, 211, 215, 220, 228, 241, 301, 305, 314, 323, 324,
326, 328—330, 334, 343, 345
физиология — 68, 90, 106, 107, 250
философия — 35, 37, 60, 63, 77, 88, 95, 100, 103, 109, 114,
115, 124, 160, 161, 165, 167, 186, 196-201, 211, 222, 223,
227, 228, 260, 261, 264, 266, 295—346
— эволюционная — 34, 103, 196, 342
— интуитивная — 261, 263, 269
— жизни — 80
— природы — 150
— и наука — 109, 183, 200, 201
— истинная функция Ф. — 346
— элейская школа — 295, 300
Предметный
указатель
377
— Платона философия (см. также Философия Идей, или
Форм) — 168,. 197, 300—314, 329, 332
— Аристотеля —150, 183, 228, 301, 306—312, 314, 316,
329, 332, 333
— неоплатонизма Ф. (александрийская школа) — 213,
307, 308
— Декарта — 57, 270, 326—328, 333, 336
— Спинозы — 268, 328, 330—332, 334, 335, 340
— Лейбница — 71 — 72, 268, 328, 330—335, 340
— Канта — 208, 209, 275, 335—341
— посткантовская Ф. — 340, 341
форма — 33—36, 43—45, 47, 53, 58—63, 69, 72, 76, 80, 84, 87,
88, 91, 92, 96, 102, 107, 109, 116, 143, 146, 174, 202, 237,
290, 291, 294, 300—306, 310, 314—316, 322, 325, 340
химия — 54, 63, 65—68, 99, 115, 119, 200, 334
целесообразность — 34, 38—118, 175, 186, 224, 258
— внешняя — 73
— внутренняя — 73, 74
— античная концепция Ц. — 72
— классическая концепция Ц. — 73, 83, 118
целое — 46, 48, 271, 290, 331, 332
целое и часть — 63, 64, 80, 112—118, 123, 124, 166, 175, 179,
211-213, 271, 341, 346
человек — 35, 44, 48, 51, 53, 72, 80, 114, 121, 125, 149, 152,
153, 156, 169, 170, 188, 190, 191, 194, 240, 257-261, 281,
336
— как цель эволюции — 192, 258, 259
— Ното варгепз и Ното /аЬег —153
человечество — 153, 190, 259, 260, 262, 263, 289
эволюционизм — 60, 69, 83, 102, 103, 109
— истинный — 37, 345, 346
— ложный — 37, 264
— Спенсера — 37, 103, 341—345
— главные формы совр. эволюционизма — 83—110
эволюция — 34—37, 53, 55, 57—59, 77
— в биологии — 33, 37—118, 179, 180
— сознания — 61, 78—79
— эволюционные линии — 36, 38, 83—86, 89, 92, 93, 96,
102, 110, 118—122, 220, 249, 259, 344
— эволюционная гипотеза — 70, 83, 84, 90, 91
— случайность в Э. — 84—86, 91—96, 98, 101, 102, 106,
109, 118, 123, 124, 134, 178-180, 247, 250, 259, 260
378
А. Бергсон. Творческая эволюция
— как беспрерывное творчество — 123, 125, 173
— частная Э. как круговой процесс — 124, 144
эксперимент — 59
эманация — 33
эмбриология — 58, 59, 69, 341
энергия — 60, 67, 68, 80, 132—141, 239—241, 243, 247—251,
255, 257, 347
«энтелехия» Дриша — 74
энтропия — 240
эпифеноменизм — 335
язык — 42, 46, 60, 161, 169, 170, 191, 253, 258, 281, 291, 293,
299, 300, 310, 311, 313, 314, 330
— и интеллект 169—171, 252
— и сознание 258
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
Автономова Н . — 22
128,179, 352,353—355
Аристотель — 149, 183, 227,
Декарт Р. — 6, 57, 270, 317,
326, 333, 336, 350, 360, 362
301,302, 306—309, 312, 314, 316,
327, 329, 330, 332, 333, 335, 346,
Деламар — 106
Де Фриз X . — 58, 91,109,350
352, 355, 358—362
Джемс У. — 24
Архимед — 316
Дженнингс Г. С. — 68, 351
Башляр Г. — 29
Дорфмейстер Г. — 98, 353
Беркли Д . — 5
Дриш X . — 73, 352
Бетховен Л . ван — 224
Дюбуа-Реймон Э. Г. — 70,352
Бехер — 352
Дюгем П. — 239, 359
Блондель М. — 29
Дюнан Ш. — 37, 349
Болдуин Д . М. — 61, 351
Дюфур — 140, 355
Больцман Л . — 241, 359
Жане П. — 353
Броун-Секар Ч . Э. — 105,106,
Жиар А . — 354
354
Заленский В. В. — 101, 354
Буше де Перт Ж . — 151, 355
З е н о н Э л е й с к и й — 9, 24,
Бэтсон У. — 91,353
Вейсман А . — 60, 104, 105, 294—298, 360
Кант И. — 7, 10, 11, 22, 25,
351, 354
207—209,229,274,335—341,356,
Венцль — 352
357, 359, 363, 364
Вернадский В. И. — 29
Карно Н. Л. С. — 239, 242,
Вильсон Э. — 68, 352
359
Вирхов Р . —- 20
Карпович В. П. — 361
Вуазен —105
Кеплер И. — 228, 315-317,
Вышеславцев Б. — 364
358, 362
Гайденко П. П. — 358, 362
Кинтон Р . — 149
Галилей Г. — 55, 227, 228,
Кларк — 362
314—317, 335, 346, 350, 358, 362
Клаузиус Р. Ю. Э. — 240,359
Гартли — 363
Койре А. — 360, 362
Гегель Г. В. Ф. — 364
Коп Э. Д . — 102, 351
Гексли Т. Г. — 70, 352
Кронер Р. — 28
Гёффдинг X . — 9, 18
Ксенофан — 360
Гофман А. — 20
Кузен В. — 353
Гуссерль — 7
Курно — 15
Гюйо — 15, 16
Кювье Ж . — 141, 355
Дарвин Ч. — 15, 92, 94, 98,
А. Бергсон. Творческая
380
эволюция
Попов П. С. — 361
Лакомб П. — 153, 355
Посидоний — 361
Лаланд А . — 243, 359
Пригожий И. — 29, 30
Ламарк Ж . Б . — 102, 354
Пти А. — 21
Ламетри —363
Лаплас П. С. — 70, 349, 350
Равессон Ф. — 213, 351, 357
Лебедев А. В. — 358, 361
Рейнке И. — 73, 352
Ле Дантек Ф. — 67, 351
Ренан — 15, 16
Лейбниц Г. В . — 10, 13, 14,
Ренувье — 351
71, 72, 268, 328, 330, 331, 333—
Риккерт Г. — 28
335, 340, 352, 357, 362, 363
Ромене Д ж . Д ж . — 153, 355
Леруа Э. — 29, 219, 358
Сеай Л. Г. — 62, 351
Линден М. фон — 132
Скарга Б. — 16
Лосев А. Ф. — 357, 358
Сократ — 6
Лосский Н. О. — 14
Спенсер Г. — 15, 16, 37, 103,
Малеванский Г. В . — 357
165,194,196,197, 341—343,349,
Мальбранш — 362
356, 364
Марен Ф. — 122
Спиноза Б . — 268, 328, 330—
Мейерсон Э. — 29
335, 340, 362, 363
Мендель — 353
Стенгерс И. — 30
Мечников И. И. — 350
Тейяр де Шарден П. — 29
Милет — 360
Тойнби А. — 29
Мольер — 358
Тэн — 355
Мор — 140, 355
Унамуно М. — 29
Муссю —106
Фарадей М. — 207, 356
Ньюкомен Т. — 191, 356
Фихте И. Г. — 196, 197, 336,
Ньютон И. — 317, 362
356, 363, 364
Панетий — 361
Флерова В . А . — 349
Парменид — 360
Чеботарев А . — 358
Паскаль Б . — 28
Шалер Н. С. — 191
Перон —105
Шаррен — 106
Платон — 18, 79,167,197,213,
Шевалье Ж . — 25
301—303, 306, 308, 314, 317, 329,
Шеллинг — 357, 364
353, 355, 356, 359—361
Эвеллен Ф. — 297
Плотин — 16—19, 26, 213,
Эймер Т. Г. Г. — 85, 98, 100,
301, 308, 310, 329, 332, 333, 350,
110, 353
356—358, 360, 361
Юм Д. — 5
Вазйап — 214
Ва*езоп\У. — 91
ВегЙюМ — 67
В&&—184
В1агш§Ьет —109
Вокгтапп— 241
Вогмег—156
Вгапбг —94
Впжп-Зёдиагс! СЬ. Е. — 105
Визяие! — 254
ВШзсЬН — 66
Ви11е1-Кеереп —180
Са11апз — 51
СЬаггт — 106
Соре Е. ^. — 67, 102, 130
Сиёпо1 — 104
ТУагмп СЬ. — 91, 92.
Оаз1ге — 68
Указатель имен
Ое Мапасёше — 141
В е 8арог1а— 127
Ое У л е з Н . — 91, ПО .
ОеЫ^е I. — 88, 106, 253, 254
Ве1атаге — 106
Веуаих А. — 7
Ои Всм5-Кеутоп<3 Е. Н. — 70
И т е г Т. — 100
ЕуеШп Р. — 297
РаЬге— 181
Рага<3ау М. — 207
ИзсЬе! —101
?оте\—184
Роз1ег—141
Оаис1гу А. — 146
ОШ А. —108
Оиёпп Р. — 88
НаПо§ — 88
Н е у т о п з — 99
Ноиззау — 128
Ниае Н. — 28
Ншзтап О. — 7
ЗапеХ Р. — 89
Кап! I. - 277
Кипзиег — 254
ЬъЪЫ—254
Ь а с о т Ь е Р. — 153
Ьар1асе Р. — 70
Ье Оап1ес Р. — 53
Ьтс1еп М. хоп — 132
381
М а п о п — 127
Маираз — 68
Ме1сЬтко1Г I.— 53
МбЬшз К. А. — 88
Мог§ап С. Ь. — 104,
106
Моззе-ВазЫе К.-М. — 18,
360
Моиззи — 106
РескЬат — 182
Регоп — 105
Регпег Е. — 253
Р1оип — 18, 358
Оа'шХоп К. —149
ШштЫег — 66
Кои1е — 60
8а1епзку V — 707
8ат*ег — РР
8каг а В. ~ 7, 16, 22, 24
8сЬа1егК 8 . — 148,192
ё
8соп — 91
8еа§\уюк Мню* — 55,
8егкоузк1 — 253
${%*/йгХ—277
8!сЬазпу— 141
Тагакеад(сЬ — 141
Ущпсж Р. — 68
Усмзт—705
№е1зтапп А . — 105
ТО1зоп Е. В. — 68
\Чо№— 101
254
358,
СОДЕРЖАНИЕ
И. Блауберг
ПРЕДИСЛОВИЕ
ВВЕДЕНИЕ
5
33
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ОБ ЭВОЛЮЦИИ Ж И З Н И . МЕХАНИЦИЗМ И ЦЕЛЕ­
СООБРАЗНОСТЬ
*
О длительности в целом. Неорганизованные тела.
Организованные тела: старение и индивидуальность
О трансформизме и способах его интерпретации.
Радикальный механицизм: биология и физико-хи­
мия. Р а д и к а л ь н ы й телеологизм: биология и фило­
софия
Поиск критерия. Рассмотрение различных тео­
рий трансформизма на частном примере. Дарвин и
незначительное изменение. Де Ф р и з и внезапное
изменение. Эймер и ортогенез. Неоламаркисты и на­
следование приобретенного
"* Ж и з н е н н ы й порыв
39
39
57
83
111
ГЛАВА ВТОРАЯ
РАСХОДЯЩИЕСЯ Н А П Р А В Л Е Н И Я ЭВОЛЮЦИИ
ЖИЗНИ. ОЦЕПЕНЕНИЕ, ИНТЕЛЛЕКТ, ИНСТИНКТ
Общая идея эволюционного процесса. Возраста­
ние. Расходящиеся и взаимодополняющие тенден­
ции. Значение прогресса и приспособления
Отношение животного к растению. Схема ж и ­
вотной ж и з н и . Развитие животной ж и з н и
"Великие направления эволюции ж и з н и — оцепе­
нение, интеллект, инстинкт
Первичная ф у н к ц и я интеллекта
Природа инстинкта
Ж и з н ь и сознание. Место человека в природе
119
119
126
149
164
176
186
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
О ЗНАЧЕНИИ ЖИЗНИ. ПОРЯДОК В ПРИРОДЕ И
ФОРМА ИНТЕЛЛЕКТА
Отношение проблемы ж и з н и к проблеме позна­
н и я . Философский метод. Мнимый порочный круг
предложенного метода. Р е а л ь н ы й порочный круг
противоположного метода
О возможности одновременного генезиса материи
и интеллекта. Геометрия, присущая материи. Суще­
ственные ф у н к ц и и интеллекта
Очерк теории познания, основанный на анализе
идеи беспорядка. Две противоположные формы по­
р я д к а ; проблема родов и проблема законов. Беспо­
рядок и два порядка
Творчество и эволюция. Материальный м и р . О
происхождении и назначении ж и з н и . Существенное
и случайное в жизненных процессах и в эволюцион­
ном движении. Человечество. Ж и з н ь тела и жизнь
духа
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
КИНЕМАТОГРАФИЧЕСКИЙ МЕХАНИЗМ МЫШЛЕ­
НИЯ И МЕХАНИСТИЧЕСКАЯ ИЛЛЮЗИЯ. ВЗГЛЯД НА
ИСТОРИЮ СИСТЕМ. РЕАЛЬНОЕ СТАНОВЛЕНИЕ И ЛОЖ­
НЫЙ ЭВОЛЮЦИОНИЗМ
Очерк к р и т и к и систем, основанный на анализе
идей небытия и неизменности. Существование и не­
бытие
Становление и форма
Философия форм и ее концепция становления.
Платон и Аристотель. Естественная склонность ин­
теллекта. Становление с позиций современной на­
у к и . Две точки зрения на время
Метафизика современной науки. Декарт, Спино­
за, Лейбниц
Кантовская критика
Эволюционизм Спенсера
193
193
206
211
235
264
264
286
300
314
335
341
ПРИМЕЧАНИЯ
349
ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ
365
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
379
Анри
БЕРГСОН
ТВОРЧЕСКАЯ ЭВОЛЮЦИЯ
Редактор Я . Саркитов
Х у д о ж е с т в е н н ы й р е д а к т о р Я . Марев
Т е х н и ч е с к и й редактор
Т. Фатюхина
Корректор Я . Кузнецова
ЛР № 071673 от 01.06.98 г. Изд. № 0901347.
Подписано в печать 21.11.01 г.
Формат 84хЮ8 /з2- Бумага офсетная.
Гарнитура «Школьная». Печать высокая.
Усл. печ. л. 20,16. Уч.-изд. л. 21.67.
Заказ № 0116140.
1
ТЕРРА-Книжный клуб.
113093, Москва, ул. Щипок, 2.
Издательство *КАНОН-пресс-Ц».
113093, Москва, Стремянный пер., 32/1.
Отпечатано в полном соответствии
с качеством предоставленного оригинал-макета
в ОАО «Ярославский полиграфкомбинат».
150049, Ярославль, ул. Свободы, 97.
ВДЖ1
15ВЫ 5-275-00390-0